Отсрочка только мне нужна, чтоб я От всех случайностей совместно с вами Рим возрождающийся оградил. Освободителя и гражданина Высокий долг исполнить должен Брут. Он жил для этого. Но должен после Над гробом убиенного отца Сын Цезаря великого погибнуть От собственной руки. Народ Какой конец Ужасный!.. Страх, смятенье, состраданье Смешались в нас... Смотрите, но и он Слезами разразился?.. Брут Да, я плачу. Покойного оплакиваю я. Достоинств, равных тем, какие были У Цезаря, на свете не найти, И нет второй такой души. Ничтожен, Кто по нему не проливает слез. Но кто еще надеяться дерзает На то, что оживет покойник, тот Не римлянин. Народ Твои слова - как пламя... Брут Да будут пламенем твои дела, Народ. Пора вернуть свободу Риму Безоговорочно и навсегда. Народ Для блага Рима за тобой готовы Мы следовать... Брут Так поспешим, друзья, На холм свободы. Разве допустимо, Чтобы священный Капитолий был В руках изменников? Народ Вперед! Очистим Священный холм от этой мрази. Брут Смерть Или свобода! Брут устремляется к выходу, неистово размахивая мечом; все следуют за ним. Народ Смерть или свобода! Веди нас, Брут. Свобода или смерть! ПОСЫЛКА Теперь всего разумней сбросить с ног Котурны италийские и больше Не надевать их дать себе зарок. Год MDCCLXXXVII ПРИМЕЧАНИЯ <...> Если Гольдони еще при своей жизни имел достаточно завидную судьбу на русской сцене и полностью сохранил свое репертуарное значение по сей день, если Карло Гоцци после более чем столетнего "забвения" снова ожил на подмостках, то Альфьери суждена была жизнь не столько сценическая, сколько литературная. Авторитет имени Альфьери был достаточно высок у образованного читателя всегда. Имя его часто упоминалось в русских журналах в начале XIX века и последующих десятилетий. И& живо интересовались крупнейшие русские писатели. А. С. Пушкин начал переводить его трагедию "Филипп" (об испанском короле Филиппе II), но дальше начального монолога не пошел. Большое количество изданий Альфьери в оригинале в русских библиотеках на протяжении всего XIX века говорит за себя. И тем не менее вплоть до 1844 года постановок и переводов трагедий Альфьери в России не было. Причины тут двоякие: во-первых, вряд ли тираноборческие его трагедии могли бы быть разрешены в России тех лет по цензурным соображениям. Во-вторых, вряд ли русская трагическая сцена, воспитанная сперва на классицистской трагедии французского толка, а в пору романтизма свернувшая на свободный "шекспировский" путь, могла заинтересоваться всерьез жесткой системой Альфьери. Не только Шекспир, но и Вольтер были ей ближе. Постановка "Филиппа" в 1844 году на сцене Александрийского театра, не имевшая, впрочем, настоящего успеха, намечала тем не менее какой-то поворот. До русских ушей доходили громы рукоплесканий итальянских зрителей, которые устраивали овации своим великим трагикам (Модена, Ристори, Росси, Сальвини), исполнителям "Ореста", "Мирры", "Саула". События в Италии накалялись все более. Русское общество, внимательно следившее за ними, отлично понимало роль трагедий Альфьери в воспитании итальянского национального самосознания. И не оставалось безучастным. В период с 1860 года по 1871 год (год завершения национальной освободительной войны в Италии) было переведено шесть трагедий Альфьери ("Мирра", "Розамунда", "Октавия", "Филипп", в отрывках "Брут Второй", "Виргиния"), был напечатан ряд статей и заметок об Альфьери. Но в репертуар русского театра он так и не вошел. Время было упущено. Трагедии Альфьери превратились в "драмы для чтения". Не было уже ни исторических стимулов, ни насущной театральной потребности. Сама система актерской сценической декламации подобных произведений была утрачена. Для русского реалистического театра они казались чуждыми, ненужными. Интересно отметить, что на свои русские гастроли знаменитые итальянские трагики Росси, Ристори, Сальвини не привозили пьес Альфьери, хотя в них они блистали у себя на родине. В дальнейшем интерес к Альфьери стал уже чисто историко-литературным или историко-театральным. Появлялись новые переводы, статьи и книги об Альфьери. Был сделан перевод его замечательной "Жизни Витторио Альфьери, рассказанной им самим", которая является не только одной из лучших книг в мировой мемуарной литературе, но и ценнейшим источником для ознакомления с принципами альфьериевского театра, его взглядами на театр. Публикуемые переводы Д. Самойлова и Е. Солоновича сделаны специально для настоящего издания и являются первыми переводами трагедий Альфьери, выполненными в советское время. Работа над переводами велась по итальянскому изданию: Vittorio Alfieri, Le tragedie, a cura di Pietro Cazzani, A. Mondadori editore, Н. Томашевский БРУТ ВТОРОЙ (BRUTO SECONDO) И в этом случае Альфьери, со свойственным его характеру педантизмом, совершенно точно датирует все периоды работы над трагедией. К 18 апреля 1786 года относится ее замысел; между 29 ноября и 3 декабря того же года Альфьери набрасывает прозаический вариант. В следующем, 1787 году создает окончательный стихотворный вариант. События, описываемые в трагедии Альфьери (заговор против Юлия Цезаря и его смерть), уже не раз привлекали драматургов. Альфьери, несомненно, был знаком с "Юлием Цезарем" Шекспира, "Смертью Цезаря" Вольтера и, вероятно, с пьесой итальянского драматурга XVII века Антонио Конти "Цезарь". Однако в "Бруте Втором" Альфьери было бы напрасным искать следы заимствования или полемики с названными произведениями. Прямым литературным источником послужили биографии Цезаря и Брута, изложенные Плутархом в его знаменитых "Параллельных жизнеописаниях". Оттуда почерпнул Альфьери не только факты, но и трактовку характеров двух центральных персонажей - Цезаря и Брута. В особенности близок Альфьери к Плутарху в обрисовке Брута, его суровой гражданской непреклонности, свободолюбия, ненависти к тирании. Вслед за Плутархом идет Альфьери и в обрисовке характеров Кассия, Кимвра и Порции. Публикуемый перевод, является первым полным переводом на русский язык. Стр. 721. От Нила и до Бетиса они... - то есть от Африки, где Цезарь разгромил войска Помпея, до Испании, где на берегах Бетиса (Гвадалквивира) он разбил войска сыновей Помпея Гнея и Секста. От Тахо до Евфрата, от Сиены || До Альбиона... - Эти географические названия служат определению огромности Римской империи, раскинувшейся от Испании (Тахо) до Месопотамии (Евфрат) и от Африки (Сиена) до Англии (Альбион). Стр. 722. Дрожит парфянин, победитель Красса... - Красс, ранее входивший в триумвират вместе с Цезарем и Помпеем, был разбит, а потом и предательски убит (53 г. до н. э.). Парфяне обитали на юго-восточном берегу Каспийского моря. Бойцы, которым был потребен вождь, || Алкающий не злата, но победы. - Речь идет о легендарном корыстолюбии Красса. Согласно преданию, царь парфян, знавший эту страсть Красса, повелел влить в глотку мертвого Красса расплавленное золото. ...на чьих руках || Катон великий умер. - Речь идет о Катоне Утическом, который после поражения при Тапсе предпочел покончить с собой, только бы не попасть в руки Цезаря живым. Исторически факт, сообщаемый Альфьери, недостоверен: Кимвр не мог видеть гибели Катона. Стр. 723. Резне сограждан, || Начавшейся при Гракхах, нет конца. - Гракхи добивались реформ, которые бы облегчили положение римского плебса. После их убийства начались гражданские войны: сначала между Марием и Суллой, потом между Цезарем и Помпеем. Стр. 725. Я спас его от козней Катилины. - Луций Сергий Катилина (109-62 гг. до н. э.) - римский патриций, составивший заговор против Римской республики. Был публично обвинен в этом знаменитым оратором и политическим деятелем Цицероном. Катилина бежал из Рима и погиб под Пистойей на поле боя во время разгрома мятежных войск. Стр. 744. Ведь Брут женат на дочери Катона... - У Альфьери ошибочно стояло: "...на сестре Катона". Ошибку Альфьери исправили его последующие издатели. Стр. 746. Скажи, себя ты ставишь ниже Суллы? - Дело в том, что Сулла, назначенный пожизненным диктатором, в 70 г. до н. э. отказался от своего поста и удалился от дел. Стр. 749. Я твой отец. - Основываясь на замечаниях Светония ("Жизнь двенадцати Цезарей") и Плутарха ("Параллельные жизнеописания") о том, что Цезарь находился в любовных отношениях с Сервилией, сестрой Катона Утического, Альфьери, видимо, решил усилить трагическую ситуацию, сделав Брута сыном Юлия Цезаря. Н. Томашевский