акустическое оружие. В животе он почувствовал пощипывание и незначительную вибрацию, словно скрытые динамики вошли в резонанс с естественными звуками его тела. Он напряг слух и почти услышал, как изменилась ультразвуковая высота звука, который проник в стены, чтобы вывести из строя скрытые в них миниатюрные аудио и видеосенсоры. На всю обработку хватило бы одной минуты, но Джонни, казалось, не намеревался давать Трофтам так много времени. Он не собирался отключать систему, чтобы совершить бросок, ему было достаточно немного приглушить ее. На эту процедуру он затратил пять секунд. Когда Илона стала хмуро озираться по сторонам, он слегка приподнял левую ногу и выстрелил. Верхняя петля практически взорвалась, ее осколки вперемежку с расплавленными каплями дождем посыпались на пол. Илона удивленно вскрикнула. Плавным движением Джонни скользнул вперед и снова выстрелил. Этот выстрел был не таким чистым, и эффекта взрыва, как с дверной петлей, не получилось. Джонни стрелял еще три раза, прибавив к бронебойному мощь и ручного лазера. Через несколько мгновений петля свободно болталась на стене. Ухватившись за край стола, он рывком, ногами вперед, словно таран бросил свое тело к двери. От удара она скрипнула и на несколько сантиметров сместилась. Восстановив равновесие, Джонни перепрыгнул комнату, развернулся и повторил попытку. Пролетая мимо стола, он руками еще как следует оттолкнулся от него. Стол остался стоять как ни в чем не бывало, а дверь, к счастью, поддалась. Со страшным скрежетом она вывалилась из рамы и изогнулась под странным углом, оставаясь навесу только за счет запорных механизмов. -- Ты сказал десять тридцать, -- проворчала Илона. К тому времени, когда Джонни выпрямился, она стояла у двери и осторожно выглядывала наружу. -- Мне стало невтерпеж, -- отозвался он и присоединился к ней. -- Похоже, что никого нет. Давай. Они вышли из полуразбитой двери и направились по тускло освещенному коридору. Джонни включил на полную мощность свои усилители. Увлекая за собой Илону, он быстро и внимательно осмотрел стены и пол. Ничего подозрительного. Они уже подошли к концу коридора, когда Джонни заметил незначительное различие в окраске стены. Это указывало на замаскированную фотоячейку на уровне колена. -- Детектор! -- воскликнул он и замедлил бег, чтобы дать Илоне догнать его. Показывать его ей не имело смысла и отняло бы время, поэтому он переставил ее через невидимый луч, а затем перепрыгнул через него сам. "Слишком все просто", -- с беспокойством подумал он, -- слишком уж просто." Трофты добивались, чтобы он вырвался из плена живым, но это казалось нелепым. Однако в конце зала ситуация уже перестала казаться ему нелепой. Здесь, на пороге большой комнаты, Джонни остановился. Теперь ему не могли помочь ни полная остановка, ни скоростной прыжок. С двух сторон от выхода в коридор полукружьями стояли вооруженные и одетые в доспехи Трофты. Отступление назад в коридор мало чем могло помочь. Оттолкнув Илону назад и обеспечив ей тем самым элементарную защиту, он согнул ноги в коленях и прыгнул. Потолок в комнате оказался не таким твердым, как в кабинете С-662 Комплекса Фрейера, где Бей впервые продемонстрировал им прыжок. Толчок ногами в него вызвал незначительный снегопад потолочных плиточек. Он упал на пол, изогнулся и, когда заработали лазеры Трофтов, начал вращаться на лопатках. Бей называл этот маневр Брейком в силу каких-то неясных исторических ассоциаций, стажеры же окрестили его вращением на спине. Скорчившись наподобие человеческого зародыша, прижав колени к груди, Джонни огнем своего бронебойного лазера скосил ряды солдат противника. Только троим из дюжины удалось избежать смерти при первом сальто, но второе вращение уложило и их. Металлический звук падения облаченных в тяжелые доспехи Трофтов смолк, и Джонни припал к полу, бросая взгляды по сторонам. -- Илона! -- театральным шепотом прошептал он. -- Иди сюда! Он видел, как она осторожно заглянула в комнату и мелкими шажками подбежала к нему. -- Господи милостивый! -- вырвалось у нее. -- Неужели все это сделал ты? -- Все, что принимается в расчет. Стычка еще раз подтверждала его предположения о планах Трофтов. В результате этой перепалки он должен был получить хотя бы световые ожоги. -- Эта дверь? -- Да. Не забывай, что там лестница. -- Пошли. Как и сам коридор, лестница казалась вполне безопасной. Возможно, спрятанные здесь сенсоры, если такие были, предназначались для исследования его оборудования непосредственно после использования. Снова включив свое акустическое оружие, он провел Илону мимо двух фотоячеек, обнаруженных им на лестнице. Потом он приготовился к тому, что могло ожидать его наверху. Первой попыткой Трофтов была простая лобовая атака. Следующая была лишь немногим хитрее. Протянувшись между беглецами и единственным выходом из комнаты, лежала черная полоса трехметровой ширины. Джонни принюхался и почувствовал запах, аналогичный тому, что исходил от сети, в которую он попался на заводе Уолкера. -- Липкая полоса! -- предупредил он Илону и стал глазами изучать стену. Вертикально по стенам от пола до потолка с обоих концов липучки поднимались ряды фотоячеек. Внизу однообразие стен нарушалось шестью почти плоскими ящиками. В отличие от фотоячеек, установленных в коридоре и на лестнице, эта ловушка, казалось, была сооружена в спешке и просто на всякий случай. На этот раз для разнообразия Илона была с ним согласна. -- Если мы прыгнем, то где-то на полпути они нас подстрелят? -- Похоже, что так. -- Джонни подошел к боковой стене липучки и протянул правую руку. -- Я хочу попробовать один простой трюк. Вернись на всякий случай на лестницу. Едва она успела уйти, как вспыхнула дуга его электромета, и он понял, как жестоко недооценил способность Трофтов учиться на собственных ошибках. В другом конце комнаты внезапно открылся один из плоских ящиков, и навстречу ему устремилась бесформенная вращающаяся масса. По мере приближения к нему она разворачивалась, превращаясь в огромную ячеистую сеть. Времени жалеть о том, что несколькими часами ранее он продемонстрировал работу своего электромера, у него не было. У него практически ни на что уже не было времени, разве что попытаться увернуться. И запрограммированные рефлексы не подвели его. Сервомоторы швырнули тело Джонни на пол, под прямым углом к движению сети и отбросили его в сторону. Но комната оказалась слишком маленькой, а сеть слишком большой. И в тот момент, когда он кувырком достиг стены возле выхода на лестницу, край ячеи зацепил его левое плечо и свалил на пол. Илона пулей вылетела из укрытия. -- Ты в порядке? -- выкрикнула она, устремляясь к нему. Жестом отогнав ее прочь, он повернулся на локте. Самым простым было бы перерезать сеть, но если и этот клей содержал контактное усыпляющее вещество, не следовало оставлять на себе кусок сети. Как следует поднапрягшись, он резко дернулся и аккуратно вырвал приклеившийся рукав у самого плеча. -- Что же теперь? -- спросила его Илона, когда он поднялся на ноги. -- От хитрого подхода мы отказываемся. Ты готова идти дальше? Поочередно прицеливаясь, он открыл огонь по оставшимся пяти ящикам. Было опасение, что стрельба, вместо того, чтобы уничтожить ящики, вызовет ответный огонь. Но один за другим ящики развалились, и лазерный луч испепелил все затаившиеся в них сети. Что ж, было похоже, что эту схватку Трофты проиграли. Но тут он заметил, что от сгоревших сетей поднимался бледно-коричневый дымок... -- Заткни нос! -- выкрикнул он. Подойдя к Илоне, он схватил ее на руки и прыгнул Он перепрыгнул не только липкую ленту, но и всю комнату целиком. Он оказался около двери на другом ее конце. Это был потенциально опасный маневр, но на его счастье Трофты не заложили в свои фотоячейки никаких других мин-ловушек. Дверь была закрыта, но у Джонни не было времени и желания проверять, заперта ли она на замок. Приземлившись на левую ногу, правой, подкрепленной сервомотором, он с силой нанес удар возле дверной ручки. С удивительной легкостью панель раскололась. Не выпуская Илану из рук, он прорвался сквозь пролом. Комната за дверью оказалась куда меньше предыдущей, и, как все помещения, которые он уже видел, была практически лишена мебели. Было бы неплохо немного помедлить и поискать возможные ловушки, но учитывая то, что в соседней комнате поднимался неизвестный ему газ, это была роскошь, которую он себе не мог позволить. Вместо этого одним стремительным броском он преодолел пятиметровое расстояние до противоположной двери и, уповая только на запрограммированные боевые рефлексы, рванулся к ней. По всей видимости, этот маневр застал Трофтов врасплох. Целыми и невредимыми они достигли двери, Джонни резким рывком распахнул ее и, бросив Илону на пол, снова закрыл. Как он и ожидал, впереди был длинный коридор. Приняв боевое положение, он внимательно, но быстро осмотрел помещение, потом перевел взгляд на Илону. -- Ты в порядке? -- Синяки от падения обещают быть интенсивными, -- проговорила она, вытягивая руку, чтобы осмотреть места, которые болели после его захвата. -- А в целом все в порядке. Я вошла через эту дверь, вторую от конца, как мне кажется. -- Надеюсь, что ты права. Это имело большое значение, поскольку обычно Трофты имели привычку запечатывать внутренние двери в зданиях, которыми завладели. И неправильно выбранный путь мог бы привести их в настоящий лабиринт коридоров, о которых Илоне ничего не было известно. Во всяком случае, половина пути уже была пройдена и, если Трофты не изменят своим правилам, то, вероятнее всего, мин-ловушек больше не будет. Что ж, короткая передышка им не помешает. -- О'кей, пошли. Не спуская взгляда со стен и оставив свои соображения при себе, Джонни едва не пропустил очередной сюрприз. Все началось с неприятных ощущений внутри, какие бывают от воздействия его собственного акустического оружия. И только благодаря простому везению в тот момент, когда он, наконец, понял, что происходит, и резко остановился, они уже находились почти у самой точки стоячей волны. -- Что? -- вскрикнула Илона, налетев на него. -- Инфразвуковая атака! -- выкрикнул он. Теперь гудение перешло в приступ головокружения и тошноты, а в голове начались пульсирующие боли. -- Коридор -- отличная резонирующая полость, мы находимся у самой сильной точки. -- Я не могу здесь стоять, -- выдавила она из себя и, обмякнув, прислонилась к нему, хватаясь руками за живот. -- Я знаю, обопрись. Прошли всего лишь секунды, но их слишком мутило, и они были лишены способности двигаться. К несчастью, Трофты не оставили им выбора. Джонни надеялся, что во время их долгого пути хотя бы один вид оружия останется неиспользованным. Но не тут то было. Лазеры он применить не мог, потому что не знал, где расположен источник инфразвука. Прижав Илону к боку, чтобы она не оказалась на линии огня, он включил акустический разрушитель и начал обрабатывать им концы коридора. Либо ему повезло, либо, что представлялось более вероятным, Трофты решили отдать ему эту легкую победу. Через какие-то четыре секунды его акустический луч нанес удар по генератору Трофтов. Сжав зубы и понимая, что акустическое оружие не рассчитано на расстояние, подобное этому, Джонни упрямо продолжал держать нацеленный луч, в то время, как его нанокомпьютер увеличивал его мощность. Внезапно тошнота прошла. Через несколько секунд от акустической атаки осталась только слабость в коленях и остаточные боли по всему телу. -- Вставай, нам нужно двигаться, -- сказал он Илоне и направился к двери, на которую она указала. -- Ага, -- согласилась она и, собрав силы, последовала за ним. Он снова подхватил ее, что не составило особого труда благодаря сервомоторам. Подойдя к двери, Джонни распахнул ее. Трофты снова перестали мудрить. Следующая комната в отличие от остальных вся была заставлена мебелью, и казалось, что за каждым предметом скрывался вражеский солдат. В первые секунды Джонни подумал о том, что отклонение от маршрута, запомненного Илоной, оказалось бы менее смертельным, если только не придет в замешательство сам командир Трофтов. И у него не появилось ни малейшего желания появляться в комнате, набитой до отказа вражескими солдатами, если существовал хоть какой-нибудь шанс избежать этого. Единственное, что он успел сделать прежде, чем захлопнуть дверь, это выпустить единственный заряд из своего акустического оружия. Если ему повезет, то он выведет из строя этих Трофтов хотя бы ненадолго, и они будут не в силах преследовать их немедленно. Схватив Илону за руку, он припустился к следующей двери, последней в этом длинном коридоре. -- Я не через эту дверь попала сюда! -- завопила Илона, когда Джонни попытался открыть ее. Конечно же, она оказалась запертой. -- Выбора нет. Кричи, если увидишь, что кто-то приближается. Его ручные лазеры уже начали обрабатывать косяк двери, нанося пунктирные отверстия. Это был самый простой способ открыть дверь за минимальный срок. Закончив только наполовину, он с силой пнул дверь ногой. Еще поработал лазером, повторил удар. Дверь немного поддалась. Только после четырех ударов панель не выдержала. Илона была рядом с ним, когда он нырнул в брешь. Им тотчас стало ясно, что они следовали не тем путем, который был так тщательно подготовлен для них Трофтами. Ни мебель, ни аппаратура комнаты не напоминала человеческую. Она была совершенно чужда им от пола до потолка. Вокруг подобия круглых столов с возвышающимися над ними полусферическими куполами сгруппировались длинные странной формы сидения. На стенах виднелись архаичного вида росписи, вперемежку с которыми поблескивали металлом электронные устройства. Джонни успел заметить, как в дальнем конце комнаты промелькнула фигура удиравшего от них Трофта. В относительной тишине они услышали подозрительный звук: тонкое завывание сирены Трофтов. -- Столовая? -- спросила Илона, оглядываясь по сторонам. -- Комната для отдыха. Небольшое разочарование постигло его. Он надеялся, что они окажутся в таком месте, где нашел бы применение ее электромет. Например, в комнате управления защитной системой стены... -- Давай же, пошли! -- настаивала Илона, бросая беспокойные взгляды на разрушенную дверь позади них. -- С минуты на минуту здесь будет целая армия Трофтов. -- Минуточку! -- отозвался Джонни, изучая стены. Трофты размещали комнаты для отдыха и другие, не поддающиеся критике помещения с внешней стороны своих баз... Наконец, среди настенных росписей он нашел то, что искал -- очертания окна. Оно, конечно, было закрыто щитом. Темный прямоугольник щита из кирилианской стали три на четыре метра точно входил в оконный проем и практически ничем не выделялся на безликой серой стене, если не считать тонких, как волосок, линий. Он не поддавался даже оружию Кобр, но если проектировщик следовал традициям Трофтов, то у них был шанс выбить этот мельничный жернов прямо сейчас. -- Будь готова последовать за мной! -- крикнул он через плечо Илоне. Вжавшись в пол, он прицелился и, прыгнув, направил ноги в самый центр оконного щита. Панель аккуратно отделилась от оконного проема и с грохотом вывалилась наружу. Джонни вылетел следом за ней, но приземлился гораздо ближе к зданию. Присев на корточки, он включил усилители и внимательно осмотрелся вокруг. Он находился там, где раньше была огромная цветочная клумба. Она простиралась во все стороны от него во все стороны до самой границы подстриженных кустов и остановленных в росте деревьев замысловатого сада в стиле хайку. Возле внешней стены он переходил в поросль, образованную деревьями нормальной высоты. Прибор для определения расстояния показал, что до сада пятьдесят два метра и еще тридцать от сада до стены. За его спиной поднялся шум. Он обернулся, почувствовав от этого движения легкую боль, и увидел, что Илона спрыгнула на землю. -- Это был превосходный удар! -- прошептала она ему прямо в ухо. -- Края щита стесаны так, чтобы было невозможно выбить его снаружи. Ты имеешь представление, где мы находимся? -- В западной части поместья. Ворота находятся на севере. -- Нам не нужны ворота. Мы можем легко перемахнуть стену прямо здесь. -- Джонни не оставляла мысль, что Трофты могли направить на них подслушивающие микрофоны, поэтому он говорил главным образом для них. -- Но сначала мне нужно проверить, настроены ли лазеры на цель, выходящую с территории поместья. Признаков солдат противника по-прежнему не было. Подойдя к выбитому оконному щиту, он приподнял его и осмотрел. Кирилианская сталь толщиной около пяти сантиметров. Но он не представлял еще, подойдет ли она для той цели, которую он наметил. Однако времени на поиски чего-нибудь более подходящего у него не было. Приняв устойчивое положение, он с двух сторон ухватился за плиту и поднял ее над головой, подобно импровизированному зонтику. Потом, включив на полную мощность свои сервомоторы, запустил его к дальней стене. Никогда еще он не использовал на максимуме свои способности и поначалу думал, что бросил панель щита слишком далеко. Несколько мгновений он томительно думал, что если она пролетит над стеной, его притворство относительно защитных лазеров будет разоблачено. Но он зря опасался. Панель описала в небе дугу и, с треском ломая ветки деревьев, упала в середине зарослей примерно в двадцати метрах от стены. Полет ее не вызвал никакого огня. Джонни облизал пересохшие губы. Итак, автоматика не должна их беспокоить. А как насчет живых стрелков, которые, несомненно были наверху? Воздержатся ли они от стрельбы? Но с ними он ничего не смог бы поделать. Оставалось надеяться только на то, что они целиком и полностью будут полагаться на стену, которая, по их убеждению, должна была остановить его. Если будет так, то его план сработает. -- Готова? -- прошептал он Илоне. Ее глаза были по-прежнему прикованы к тому месту, где панель из кирилианской стали закончила свой полет. -- Сто чертей и одна ведьма! -- выругалась она. -- Ну да, я готова. Мне бежать к стене? -- Так точно. Так быстро, как только сможешь. Я буду следовать за тобой, чтобы сразиться с любым, кто попробует остановить нас. О'кей, давай! -- скомандовал он, бросив еще один внимательный взгляд вокруг. Она припустилась вперед с такой скоростью, словно за ней гналась вся военная машина Трофтов. На бегу она слегка согнулась, что давало иллюзию защищенности. Джонни позволил ей обогнать себя на пять метров. Он включил оптические и акустические усилители, чтобы вовремя обнаружить любые признаки погони. Но Резиденция Тайлера не подавала ни малейших признаков жизни. Вне всякого сомнения, они все выстроились на балконе, чтобы лицезреть, как люди пойдут на верную гибель. Джонни чувствовал, как нарастала волна напряжения внутри. "Еще несколько шагов! -- снова и снова говорил он себе, прислушиваясь к ритму бега. -- Еще несколько секунд, и все будет кончено." У самой кромки зарослей он увеличил скорость и в несколько прыжков настиг Илону. -- Подожди немного, мне нужно найти эту панель из кирилианской стали. -- Что? -- вырвалось у нее из горла. -- Что? -- Не задавай лишних вопросов. А вот и она. Нимало не удивившись, он обнаружил, что на листе тяжелого металла не было никаких признаков повреждений. Джонни поднял панель и поставил ее перед собой как дверь. Теперь ему нужно было получше за нее ухватиться. -- Что... ты... делаешь? -- Готовлюсь к нашему побегу. Иди сюда и стань напротив. Подойди же. Она повиновалась, остановившись между ним и плитой. -- Обхвати меня руками за шею и держись крепче. Так, а теперь обхвати меня ногами за талию. О'кей. Что бы ни случилось, держись крепче. Поняла? -- Ага, -- ее голос прозвучал невнятно, едва слышно, и по его дрожанию было видно, как напугана она была. Возможно, она подозревала о том, что должно сейчас произойти. До стены было двадцать метров. Джонни отошел еще на десять, чтобы было достаточно места для разбега. -- Все, пошли! -- сказал он Илоне. -- Держись крепче. Завывание сервомоторов в его ушах заглушало даже тяжелые удары сердца. Ноги его тяжело впечатывались в размякшую землю, с каждым шагом по мере увеличения скорости оставляя все более глубокие следы. Восемь шагов, девять шагов, вот уже скорость достигла нужной величины, десять шагов... Через мгновение колени его выпрямились, и они взмыли в воздух. Это движение Джонни отрабатывал на Эсгарде сотни и сотни раз. Поворот во время высокого прыжка, чтобы в горизонтальном положении перелететь над любой преградой, стоящей на его пути. В таком положении, лицом вниз, он приблизился к верхней части смертельно опасной стены и, оказавшись прямо над ней, выпустил металлическую плиту из рук и тотчас крепко обхватил Илону. Вспышка оказалась невероятно яркой, хотя он видел всего лишь малую часть лазерного света, осветившего окрестности, отразившись от нижней поверхности кирилианской плиты. Раздался потрескивающий звук пламени, опалившего металл, и свист взрыва, но они были уже за стеной. В заключительной фазе прыжка Джонни сделал переворот, чтобы опуститься на землю вертикально. Это ему почти удалось, но приземлился он под таким углом, что не будь его кости и связки специально укреплены, то перелом лодыжек был бы неизбежен. Придя в равновесие, он еще крепче прижал к себе Илону и бросился бежать. Ему удалось пробежать половину пути до ближайшего здания прежде, чем Трофты пришли в себя от изумления и открыли огонь. Лазерные блики лизали его пятки и бока, пока он старательно выписывал зигзаги по открытой местности. "Я догадываюсь, что вы хотите еще одного свидания со мной", -- думал он, адресуя свои мысли Трофтам. Придав своим сервомоторам предельное ускорение, последние двадцать метров пути он преодолел с рекордной спринтерской скоростью. Секундой позже они оказались за углом здания вне пределов досягаемости огня противника. Но Джонни продолжал бежать, направляясь ко второй пустынной фабрике, что находилась через один квартал отсюда. -- Ты не знаешь, где тут можно укрыться? -- на бегу спросил он Илону. Она даже не потрудилась оторвать от его плеча своего лица. -- Беги дальше! -- отозвалась она. Даже в тряске бега он чувствовал, как ее колотит сильная дрожь. Джонни продолжал бежать, периодически меняя направление и пытаясь выйти в ту часть города, которая была ему знакома. Пробежав километр, а может быть, и больше, он, наконец, заметил знакомый перекресток и повернул на север. Теперь он спешил к одному из секретных телефонов подполья. Им еще оставалось преодолеть целый квартал, когда стал слышен звук приближающегося самолета. Оценив расстояние и скорость, Джонни решил не рисковать и свернул к ближайшему подъезду, но тот, конечно же, оказался запертым. После того, что они преодолели, стоило ли обращать внимание на какую-то запертую дверь? Через минуту они были уже внутри. -- Мы здесь в безопасности? -- спросила Илона, когда Джонни поставил ее на пол. Потирая ребра, она выглянула из защищенного решеткой окна. -- Не совсем, но пока придется переждать здесь. Джонни нашел стул и присел, лицо его при этом сморщилось от боли. Сейчас, когда опасность немного миновала, у него появилось время, чтобы обратить внимание на состояние собственного тела. И, как оказалось, он был не так уж невредим, как полагал. На руках и туловище он насчитал, по крайней мере, пять ожогов от лазеров противника. Левая голень горела огнем, по-видимому, от утечки тепла из системы бронебойного лазера. Это был один из недостатков конструкции, о котором предупреждал Бей. У Джонни не было ни одной мышцы, которая не болела бы, а синяки были по всему телу. Он чувствовал, что одежда в нескольких местах была мокрой и липкой, но не знал, что это -- кровь или пот. -- Нам нужно подождать, пока самолет пролетит мимо, и я смогу определить направление его полета. Но потом мне нужно будет найти телефон и предупредить подполье. Они решат, куда тебя пристроить, пока я вернусь в резиденцию. -- Пока что? -- она резко повернулась, чтобы увидеть его лицо. На нем отражалась та же напряженность, что чувствовалась и в ее голосе. -- Пока я вернусь, -- повторил он. -- Ты этого не знаешь, но единственной причиной, по которой нам позволили уйти, была та, что они хотели собрать данные по моему оснащению в действии. Мне нужно попытаться выкрасть эти записи. -- Но это же самоубийство! -- выпалила она. -- Мы растревожили все их дьявольское осиное гнездо. -- Да, мы их растревожили, но все они сорвались в погоню за нами, -- напомнил он. -- Сейчас резиденция вряд ли будет так хорошо охраняться. А если я потороплюсь, то застану их врасплох. Во всяком случае, попытаться я должен. Казалось, что она хотела что-то сказать ему и надула губы. -- В таком случае... тебе, наверное, не стоит терять время и звонить подпольщикам. Раз ты решил вернуться, тебе лучше отправиться прямо сейчас. Джонни с удивлением уставился на нее. Не было произнесено никаких возражений, она не пыталась его отговорить. И тут он понял, что ровным счетом ничего о ней не знает. -- Где ты живешь, ты говорила... -- Я не говорила. И какое это имеет значение? -- Практически никакого... кроме того, что я нахожусь в невыгодном положении. Ты знаешь, что я -- Кобра, а раз так, то знаешь, на чьей я стороне. Но о тебе я ничего не знаю. Некоторое время она пристально смотрела на него и когда снова заговорила, от ее обычного сардонического тона не осталось и следа. -- Ты что, предполагаешь, что я наемница Трофтов? -- спокойно спросила она. -- Я знаю о тебе только то, что ты сама мне рассказала, включая и точное описание того, как тебя бросили в камеру ко мне. Конечно, Трофты могли подобрать на улице случайного прохожего, но с их стороны было бы гораздо дальновиднее использовать кого-то, кому они могли доверять и кто, по их мнению, все же сумел меня додавить, если бы я отказался устроить для них зрелище. -- Разве я надавила на тебя? -- Нет, но в этом не было особой необходимости. А сейчас ты побуждаешь меня идти одному, не позвав на помощь даже силы подпольщиков. -- Если бы я была шпионкой, разве я отказалась бы от предложения попасть к подпольщикам? -- парировала она. -- Я думаю, Трофты ничего не имели бы против, если бы я им дала ключ для надежного контроля над сопротивлением. А что касается побуждения тебя к действию, то должна заметить, что не являюсь экспертом по вопросам тактики. Но не кажется ли тебе самому, что прежде чем прибудет твое хваленое подкрепление, Трофты вернутся в резиденцию и подготовятся к атаке? -- Похоже, что у тебя есть ответ на каждый вопрос, не так ли? -- проворчал он. -- Ладно, давай твои соображения о том, что мне с тобой делать. Ее глаза слегка сузились. -- Ты что хочешь сказать? -- Если ты шпионка, тогда я не желаю, чтобы ты хотя бы на один шаг приближалась к подполью. Отпустить тебя я тоже не могу -- вдруг ты предупредишь Трофтов о том, что я возвращаюсь? -- Ну, я не собираюсь возвращаться в резиденцию вместе с тобой! -- с жаром воскликнула она. -- А я тебе этого и не предлагаю. Я думаю, мне просто нужно связать тебя и оставить здесь до моего возвращения. У нее дрогнули мышцы лица. -- А если ты не вернешься? -- Утром тебя обнаружит хозяин магазина. -- Или еще раньше -- Трофты, -- тихо сказала она. -- Не забывай, что нас ищут. А что если она не шпионка? Тогда они наверняка убьют ее, чтобы никто не узнал, что Резиденция является их штабом. -- Ты можешь мне как-то доказать, что ты не шпионка? -- спросил он, чувствуя, как пот заливает его лоб при мысли, что ему никакого выбора не остается. -- В течение следующих тридцати секунд? Не будь глупцом, -- она глубоко вздохнула. -- Нет, Джонни. Если ты хочешь, чтобы у тебя были какие-то шансы пробраться в резиденцию сегодня, тебе придется поверить мне на слово или отвергнуть мой рассказ. Если твои подозрения так сильны, что могут оправдать мою гибель... что ж, я ничего с этим не могу поделать. Я полагаю, вопрос состоит в том, стоит ради моей жизни рисковать твоей? Раз вопрос ставится таким образом, то и раздумывать было не о чем. Он уже рисковал ради нее своей жизнью. И теперь было неважно, служила она Трофтам или нет. Враги, когда они прыгали через стену, желали ей смерти, также как и ему. -- Я предлагаю тебе найти какое-нибудь укрытие, пока патруль не дошел сюда, -- грубовато сказал он, -- и берегись самолета. Снаружи слышался удаляющийся шум моторов. Не оглядываясь, он выскользнул в черноту ночи и направился в Резиденцию Тайлера. Но думал о том, что не совершает ли он последней в своей жизни непростительной ошибки. Обратный путь занял у него гораздо больше времени. Пролетающие самолеты и разные наземные транспортные средства, проезжающие мимо, заставляли его прятаться. И чем ближе подходил он к своей цели, тем чаще ему приходилось это делать. По этой или другой причине, но к тому времени, когда в поле его зрения появилась стена Резиденции Тайлера, его решимость совершить эту сольную вылазку была сильна поколеблена. С тех пор, как они сбежали, прошло три четверти часа. Этого времени было вполне достаточно для Трофтов, чтобы начать стягивать назад свои силы в ожидании вероятной атаки. С включенным усилителем звуков, Джонни стал ощущать, что вокруг него со всех сторон нарастает гул, производимый механизмами Трофтов и их солдатами. Этот гул смешивался со щелчками и клацаньем нижних челюстей Трофтов, которыми они обычно сопровождали подобострастное обращение. Инопланетяне начали баррикадировать подступы к своей базе. Вынужденный, наконец, отменить свое решение, Джонни нырнул в одно из стоящих неподалеку заброшенных зданий. Осторожно пробираясь, он поднялся на верхний этаж и встал у окна, выходившего на резиденцию. Включив оптические усилители на всю мощность, он наблюдал за открывшимся перед ним зрелищем. Теперь он наверняка знал, что проиграл. Трофты были повсюду. Они перекрывали улицы, занимали позиции на крышах и в окнах, оборудовали лазерные огневые позиции у основания стены. Он видел, как подлетел последний самолет и сел у дальней стены, присоединившись к остальным, стоявшим вокруг резиденции. Такие оборонительные линии означали, что Трофты оставили всякую надежду на сохранение в тайне расположения своей резиденции. Самолеты наводили на мысль, что они готовы покинуть ее. Через несколько часов, через день или самое большее, два они уйдут, а вместе с ними -- и записи их побега. А пока... А пока лазеры защитной системы стены будут время от времени выключать, чтобы в ту или другую сторону пропускать самолеты. Большая часть бронированного вооружения находилась вне стены. Интригующая мысль... Но без подготовки он не мог воспользоваться этим преимуществом. Защитный кордон вокруг стены усиливался с каждой минутой, и подойти к Резиденции уже не представлялось возможным. Он даже не был уверен в том, что сможет выскользнуть из здания незамеченным и убраться подобру-поздорову. "Мне не следовало приходить сюда, -- мрачно подумал он, -- теперь я здесь застряну, пока они не уберут все это нагромождение техники. Он начал было отворачиваться от окна, когда вдруг здание, которое находилось левее от него, выпустило облако огня и стало оседать. Едва раскат взрыва достиг его ушей, как улицы внизу внезапно пришли в движение и засверкали вспышки лазерного оружия. От неожиданности он остался стоять неподвижно у окна. Но теперь на смену удивлению пришел вопрос, как ему поступить дальше. Открыть лазерный огонь он не мог, так как положение его было слишком невыгодным. Но присоединиться к сражению можно и другим путем. Еще несколько минут он продолжал наблюдать из окна, стараясь получше запомнить дислокацию и особенности позиций Трофтов. Потом, отойдя от окна, он принялся собирать осколки кирпичной кладки, вышибленные из стены во время сражений, проходивших здесь раньше. Брошенные Коброй точно в цель, они были не менее смертоносными, чем гранаты. Он с завидным упорством продолжал очищать от Трофтов улицу, когда отблеск второго взрыва озарил небосвод. Джонни как раз вовремя поднял голову, чтобы увидеть красную вспышку в верхнем окне Резиденции Тайлера. Через час сражение кончилось. Обмотанный бинтами и утыканный трубками Холлоран больше походил на археологическую находку, чем на живого человека. Но оставшаяся часть его лица светилась таким счастьем, которого Джонни не замечал в нем на протяжении многих месяцев. Возможно, причиной тому было то, что, несмотря на мелкие потери, они, все три Кобры сумели выжить. -- Когда мы уберемся с этого астероида, -- сказал Джонни остальным, -- напомни мне послать тебя и Имеля на полное психическое обследование. Вы оба точно помешались. -- Почему? Потому, что мы предприняли такой же глупый шаг, который ты собирался совершить один? -- невинным голосом спросил Холлоран. -- Глупый шаг, и ничего более, -- с другой кровати отозвался Дойч. Его тело было покрыто гораздо меньшим количеством бинтов, что служило убедительным свидетельством его удачливости или мастерства. -- Мы уже практически пробрались к самому месту, когда вы с Илоной совершили ваш головокружительный прорыв. Мы были так близко, что практически оказались внутри их временного пикета, когда они рванули за вами. Это оказалось очень своевременным, но с тактической точки зрения наше положение стало несколько затруднительным. -- Затруднительным! Мой Бог! Некоторые из нас чуть не поплатились там своей шкурой. -- Холлоран мотнул головой в сторону Дойча. -- Ты его должен за все благодарить... Тебе следовало видеть, через что он прошел, чтобы добиться этого. Не говоря уже о том, каким взглядом он одарил Борга и заставил всех рыскать по улицам в поисках тебя. Джонни подумал, имели ли инопланетяне хоть малейшее представление о том, что Илона в действительности делала в том районе, когда они схватили ее. -- Я должник ваш, -- сказал он, чувствуя, что не в силах выразить словами то, что чувствовал. -- Спасибо вам. Дойч махнул рукой. -- Забудь об этом. Ты бы для нас сделал то же самое. Кроме того, большую помощь оказали все из нашей группы и не только. С нами рисковала почти половина подполья Кранака. -- Надо еще учитывать ту трансляцию о месте тайного входа в тоннель, которую мы сделали сразу, как только позвонила Илона и сообщила детали, -- добавил Холлоран. -- Конечно, тебе ничего не сказали об этом. Само собой разумеется. Вот уж глупейший шаг! Но им чертовски повезло, что Трофты были слишком заняты, чтобы запеленговать передачу, хотя у них есть все оборудование для этого. Я думаю, что всей планете понадобится психиатрическая помощь, когда все это кончится. Джонни улыбался вместе с ними, пряча, однако, признаки смущения, которое испытывал всякий раз, когда речь заходила об Илоне и ее роли в контратаке, организованной на резиденцию Тайлера Южным сектором подполья. -- Раз уж мы заговорили об Илоне -- она должна подвезти меня в новый дом, который приготовила для меня Ама, -- сообщил он им. -- Но вы, ребята, отнеситесь к этому спокойно. Я вернусь, чтобы помочь вам, как только вы сможете двигаться. -- Спешить ни к чему, -- беззаботно сказал ему Холлоран. -- Эти люди относятся ко мне с большим уважением, чем вы -- два шута. -- Он уже определенно поправляется, -- фыркнул Дойч. -- Иди, Джонни, не стоит заставлять Илону ждать. Илона была внутри здания. -- Все в порядке? -- спросила она коротко. -- Тогда пошли. Они ждут тебя уже через несколько минут, и ты знаешь, как мы начинаем нервничать, когда выбиваемся из расписания. Они вышли наружу, направились к автомобилю, припаркованному у обочины, сели в кабину и направились в сторону севера, оказавшись вдвоем впервые за те два дня, что прошли со времени их побега. Джонни откашлялся. -- Как идут дела с обыском Резиденции Тайлера? Она бросила на него быстрый взгляд. -- Неплохо. Правда, Колли, Имель и команда восточного сектора превратили его в груду развалин, но мы нашли массу интересных вещей, на уничтожение которых у Трофтов не хватило времени. Я бы сказала, что мы продвинулись несколько дальше, чем простой поиск записей с участием Джони Моро. -- Обнаружены хоть какие-нибудь их признаки? -- Нет, но это едва ли имеет значение. Я почти не сомневаюсь в том, что как только побег нам удался, они переправили их куда-то. -- Да, я знаю это. Но я надеялся, что если бы мы заполучили хотя бы копии, то имели бы точное представление об их знаниях и смогли бы оценить ту новую опасность, которая может теперь нам грозить. -- Да, это имеет большое значение. Но мне кажется, сильно беспокоиться не стоит. Джонни хмыкнул. -- Ты недооцениваешь изобретательность Трофтов. Ты также недооцениваешь мое доброе сердце. Знаешь, ты бы могла мне сказать, что тоже была в рядах подполья. Он ожидал, что она разразится цитатами из строгих и не всегда логичных местных правил безопасности, поэтому ее ответ совершенно обескуражил его. -- Конечно, могла, -- произнесла она. -- И если бы ты принял неверное решение, так бы и поступила... Но ты... ты сделал скоропалительные выводы насчет меня без всяких на то оснований, и мне захотелось... ну, просто захотелось посмотреть, как далеко ты зайдешь в своих подозрениях. Она сделала глубокий вдох. -- Видишь ли, Джонни, не знаю, понимаешь ты это или нет, но мы все, кто работает с вами, Кобрами, более, чем боимся за вас. С тех пор, как вы высадились здесь, ходят слухи о том, что на Эсгарде вам якобы выдали "карт бланш" делать здесь все, что вы посчитаете нужным, включая и расправы на месте за любой проступок, который покажется вам подозрительным, лишь бы выкинуть с планеты Трофтов. Джонни с удивлением уставился на нее. -- Но это же абсурдно! -- Разве? Контроль со стороны Доминиона, расположенного в нескольких световых годах отсюда, на вас не распространяется, в отличие от нас. Если власть в ваших руках, то почему бы ее не сделать официальной? -- Потому что... -- Джонни запнулся. -- Так нам не освободить Адирондак. -- Это зависит от того, какова настоящая цель Эсгарда, не правда ли? Если они больше заинтересованы в том, чтобы ослабить военные способности Трофтов, то наш маленький мир как нельзя лучше подходит для этого. Джонни покачал головой. -- Нет, я понимаю, что трудно судить об этом, находясь здесь. Но одно я могу сказать твердо -- присутствие Кобр на Адирондаке не означает достижения военных целей за счет гражданского населения. Если бы ты только знала, какой тщательный отбор мы проходим, чтобы попасть в подготовительный отряд и сколько хороших людей было отфутболено еще во время тренировок. -- Конечно, я все хорошо понимаю. Но военные цели имеют тенденцию меняться, -- она пожала плечами. -- Но как бы то ни было, эта проблема скоро станет риторической. -- Что ты этим хочешь сказать? Она натянуто улыбнулась. -- Сегодня утром мы получили с орбиты сигнал. Все подразделения подпольщиков и Кобр должны немедленно начать подготовку к наступательно-саботажной кампании. Джонни почувствовал, как у него опустилась челюсть. -- Наступательно-саботажной? -- Именно это было сказано. И если она пройдет успешно... Мы многим будем обязаны Кобрам, Джонни, и мы никогда не забудем вас. Но мне кажется, мы не станем сожалеть, когда вы уйдете. На это замечание ответить было нечем, и весь остаток пути они провели в молчании. От его прежнего места обитания Илона проехала еще несколько кварталов и остановилась у другого, намного более неприглядного здания. В дверях стояла женщина с усталыми глазами. Поздоровавшись, она проводила Джонни в его квартиру на верхнем этаже, куда уже были доставлены его скудные пожитки. Поверх чемоданов белел маленький конверт. Нахмурившись, Джонни распечатал его. Внутри лежал простой лист бумаги с короткой, щемящей душу запиской. "Дорогой Джонни, Мама говорит, что ты уезжаешь куда-то и больше не вернешься к нам. Пожалуйста, будь осторожен и в плен больше не попадайся. Приезжай повидаться со мной. Я люблю тебя. Дэнис." Свернув записку и сунув ее обратно в конверт, Джонни улыбнулся. "Ты тоже будь осторожна, Дэнис! -- подумал он. -- Может быть, хотя бы ты будешь вспоминать нас добрым словом". ОТСТУПЛЕНИЕ Переговоры были завершены, мирный договор подписан, ратифицирован и теперь проводился в жизнь. Эйфорический туман, сопутствующий всем заседаниям Центрального Комитета последних двух недель, начал рассеиваться. Вэнис Дарл со дня на день ждал, что член Комитета Орме снова затронет вопрос о Кобрах, и он не ошибся. -- Это не вопрос о неблагодарности или несправедливости, это вопрос жизненной необходимости, -- заявил член Комитета собранию. Голос его слегка задрожал. Сидя позади него и имея возможность видеть только его спину, Дарл с беспокойством думал о том, что даже осанка старика выдавала его общую усталость. "Интересно, -- размышлял он, -- а другие догадывались о том, сколько сил у Орме отняла война?" А еще он размышлял над тем, насколько поймут остальные всю важность вопроса, раз старик решил доложить о нем лично. По лицам присутствующих было видно, что большинство из них ничего не поняли. Это было видно по первому же выступлению после того, как Орме закончил. Человек, который поднялся со своего места, сделал небрежный жест рукой, выражающий уважение. -- Если вы извините мой тон, -- начал тот, -- я полагаю, что Комитет уже достаточно наслышан о ваших заботах насчет Кобр. Если вы припоминаете, то именно по вашему настоянию мы посоветовали Армии предложить им чрезвычайно либеральные условия, чтобы они смогли остаться на службе, и на вашем месте я считал бы победой уже то, что свыше семидесяти процентов из них предпочли согласиться. Мы все слышали от командир? Мендро и его коллег о том, сколько приспособлений и вооружения попадут с оставшимися тридцатью процентами в обыденную гражданскую жизнь. Поэтому мы решили, что планы Армии вполне приемлемы. Но повторно предлагать тем людям остаться в Армии я рассматриваю как... излишнюю озабоченность. "Или паранойю -- вот как следует понимать его мысль", -- подумал Дарл. Но у Орме в результате оказался еще один довод, и когда тот выбрал из вороха документов на своем столе магнитную карту, Дарл понял, старик намеревается привести и его. -- Я отлично помню визиты командира Мендро, благодарю вас, -- с кивком обратился он к своему оппоненту. -- Я провел некоторые проверки представленных им факторов и цифр. Вложив магнитную карту в считывающее устройство, он нажал на клавишу первой из выбранных им секций, и на просмотровых экранах присутствующих возникла картинка. -- Здесь перед вами в качестве функции времени предстанет процентное выражение того числа стажеров-Кобр, которые получили офицерские звания и были направлены на войну. Другими цветами обозначены постоянно меняющиеся в соответствии с последними данные первичные тесты скринирования, которые используются в Армии. Лица присутствующих начали хмуриться. -- Вы говорите, что они никогда не отправляли воевать более восьмидесяти пяти процентов стажеров? -- заговорила одна из женщин. -- Я помню другую цифру, она равна девяносто семи процентам. -- Это число выражает то количество Кобр, которые физически были в состоянии отправиться на войну после тренировок, -- уточнил Орме. -- Остальные были забракованы по психо-социальным причинам. -- Ну и что? -- кто-то пожал плечами. -- Совершенных методов тестирования просто не существует. Но после того, как они делают отсев... -- Я полагаю, Орме тревожит их способность отсеять всех, -- сухо заметил еще кто-то. -- Простая проверка отчетов очевидцев из Сильверна и Адиронака... -- Понадобятся месяцы, чтобы провести ее, -- перебил Орме. -- Но есть и еще кое-что. Если вам так нравится, можете не допускать мысли о том, что вероятность антисоциальных наклонностей у остальных Кобр велика. Но вы понимаете, что они вернутся вместе со своими боевыми нанокомпьютерами? Перепрограммировать их никто не собирается. Все глаза обратились на него. -- О чем вы говорите? Мендро сказал... -- говорящий замолчал. -- Мендро исключительно мастерски уклонился от прямого ответа на вопрос, -- печально произнес Орме. -- Сущность вопроса состоит в том, что нанокомпьютеры не могут быть перепрограммированы, они изготовлены раз и навсегда. А после того, как они были имплантированы в мозг, извлечь их нельзя уже после непродолжительного времени, так как это нанесет большую травму соседним тканям мозга. -- Но почему же нам не сказали об этом? -- Поначалу, я полагаю, причиной было то, что Армия очень нуждалась в Кобрах. Все из-за опасения, что мы наложим свое вето или заставим изменить первоначальный замысел. Потом вопрос не поднимался потому, что уже ничего нельзя было сделать. Насколько был осведомлен Дарл, это было правдой только наполовину. Все данные по нанокомпьютерам Кобр были в документах, представленных для утверждения, и если бы кто-нибудь, кроме Орме, пожелал докопаться до них, то без особого труда мог бы это сделать. Вероятно, Орме решил приберечь этот нюанс для будущего воздействия на членов Комитета. Гневная дискуссия продолжалась еще некоторое время, но к тому моменту, когда она завершилась, от первоначальной эйфории не осталось и следа. Но если поначалу новое чувство реализма возродило надежды Дарла, то конечный результат разрушил их до основания. Против Орме проголосовало девятнадцать человек, за его точку зрения -- только одиннадцать. Потом в своем офисе Орме успокаивал Дарла. -- Вам бы уже пора осознать, что чистые победы встречаются так же редко, как и миры с кислородосо-держащей атмосферой. Мы заставили их думать. Понимаете, думать, а на этой ступени это самое большее, на что мы могли надеяться. Теперь Комитет будет особенно внимательно наблюдать за Кобрами. Если понадобится вмешательство, нам не потребуется лишних усилий, чтобы добиться желаемого. -- Но всего этого можно было бы избежать, если бы они обратили должное внимание на проект "Кобра" с самого начала, -- проворчал Дарл. -- Никто не в силах контролировать абсолютно все, -- повел плечами Орме. -- Кроме того, здесь имел место важный психологический фактор. Большая часть Доминиона считает военных и правительство двумя неотъемлемыми частями единой монолитной структуры. Так и наш Комитет. Независимо от того, отдает он в этом себе отчет или нет, но в его коллективном подсознании сохраняются атавизмы этого положения. Вы и я, выросшие на Эсгарде, обладаем тем, что я называю более реалистичным взглядом на то, где именно и в какой степени наши цели расходятся с целями Армии. Они задумали Кобр с единственной целью выиграть войну, следовательно, вся их подготовка, оснащение, включая и программирование нанокомпьютеров, имели смысл только в рамках достижения той военной цели. Комитету следовало всего лишь вспомнить о том, что войны рано или поздно кончаются. Но он этого не сделал. Вместо этого мы решили, что Армия уже подумала за нас. Дарл забарабанил пальцами по ручке кресла. -- Может быть, в другой раз они поступят разумнее? -- Возможно, но я глубоко сомневаюсь в этом, -- с усталым вздохом Орме откинулся на спинку кресла. -- Как бы то ни было, но в этой ситуации нам предстоит жить. Какой следующий шаг вы бы предложили? Дарл сжал губы. Последнее время Орме слишком часто обращался к нему за советом. Было это следствием его усталости или, наоборот, сознательным стремлением заставить молодого человека принимать решения, в любом случае это плохой признак. Теперь уже очень скоро, и Дарл это знал, теплое местечко Орме перейдет к нему. -- Нам нужно получить список всех возвращающихся Кобр и места их назначения, -- сказал Орме. -- Потом нам нужно будет разослать специальные распоряжения во все местные и региональные правительственные отделы, чтобы все данные, касающиеся криминальных или иных поступков Кобр, стекались непосредственно к нам. Прикажите кому-нибудь, например, Джоромо, заняться этим немедленно. -- Слушаюсь, сэр. -- Дарл поднялся. -- Но я полагаю, что сам займусь этим. Я хочу быть совершенно уверенным в том, что все выполнено так, как нужно. На губах Орме промелькнуло подобие улыбки. -- Вы обладаете одержимостью старика, Дарл, и я это особенно ценю в вас. Думаю, что вы и все остальные члены Комитета окажут на Доминион куда большее влияние, чем я предполагаю, -- он развернул кресло и устремил взгляд в окно на раскинувшийся внизу город, потом тихо добавил. -- Мне бы только хотелось знать, какие формы обретет это влияние. ВЕТЕРАН: 2407 Свет клонящегося к закату послеполуденного солнца отбрасывал на далекие горы белые блики, когда челнок, только один раз подпрыгнув, окончательно остановился. С перекинутым через плечо армейским рюкзаком Джонни ступил на посадочную подушку, бросая вокруг себя встревоженные взгляды. Он никогда хорошо не знал Горайзон-Сити, но даже ему было видно, что город изменился. Уже из Порта он видел, что появилось с полдюжины новых зданий, а некоторые старые исчезли. Пейзаж тоже изменился. Теперь он приобрел вид, словно заимствованный из жизни центральных миров. Вероятно, Горайзон старался стряхнуть с себя признаки, характерные для пограничной провинции. Но дувший с севера ветер, принес с полей и лесов, не тронутых еще человеком, тот горько-сладкий аромат, который не могут скрыть никакие культурные преобразования. Три года назад Джонни едва ли ощущал этот запах, а теперь ему казалось, что сам Горайзон приветствовал его. Сделав глубокий вдох, он спрыгнул с подставки и прошел сотню метров, отделявшую его от длинного одноэтажного здания с надписью: "Таможня Горайзона. Пропускной пункт". Открыв входную дверь, он вошел внутрь. За невысоким барьером его ожидал улыбающийся человек. -- Здравствуйте, мистер Моро, добро пожаловать в Горайзон. С возвращением! Простите, может быть, мне лучше называть вас К-3 Моро? -- Мистер меня вполне устроит, -- улыбнулся Джонни. -- Теперь я штатский. -- Конечно, конечно! -- ответил человек за стойкой. Он все еще улыбался, но за его доброжелательностью ощущалась легкая напряженность. -- Я думаю, что вы этому рады. Меня зовут Харти Белл, я новый начальник местной таможни. Ваш багаж сейчас доставят. А тем временем, если не возражаете, я осмотрю ваш рюкзак. Так, простая формальность, знаете ли. -- Конечно. Джонни снял рюкзак с плеча и закинул его на стойку. Когда он делал это движение, его внутреннего слуха коснулось жужжание сервомоторов. В розовом тумане детских воспоминаний этот звук показался ему чуждым. Белл взял рюкзак и попытался пододвинуть его к себе поближе. Но рюкзак сдвинулся с места не более, чем на сантиметр. Белл едва не упал. Бросив странный взгляд на Джонни, он решил осмотреть его там, где тот лежал. К тому времени, когда осмотр рюкзака был закончен, в зал были внесены еще два чемодана Джонни. Белл довольно быстро осмотрел их, сделал несколько пометок на своем компьютере и, наконец, поднял лицо с приклеенной к нему улыбкой. -- Все в порядке, мистер Моро. Вы можете идти. -- Благодарю, -- Джонни снова перекинул рюкзак через плечо и спустил обо чемодана на пол. -- Скажите, "Аренда Трансперевозок" еще работает? Мне нужна машина, чтобы доехать до Седар Лейк. -- Конечно, работает, но теперь они расположены в трех кварталах к востоку. Не хотите вызвать такси? -- Благодарю, я пройдусь. Джонни протянул таможеннику правую руку. На мгновение улыбка сошла с лица Белла, потом он осторожно взял протянутую руку и отпустил ее так скоро, как только позволяла вежливость. Подняв чемоданы, Джонни кивнул Беллу и вышел из здания. Мэт Тиг Стиллман выключил компьютер и устало покачал головой, когда с экрана медленно исчезла двухсотая страница последнего предложения по использованию земли. Он никогда не переставал удивляться тому, какое огромное количество бумажной работы успевал проделывать городской совет Седер Лейка. Однажды он подсчитал, что около одной страницы в год на каждого из шестнадцати тысяч его жителей. Что касается магнитных карт, то они либо научились размножаться, либо кто-то привозит их. Что бы там ни было, но за этим определенно стоят Трофты. В его открытую дверь слегка постучали, Стиллман поднял глаза и увидел, что в дверном проеме стоит советник Саттон Фрейзер. -- Давай, проходи, -- пригласил он. Фрейзер не заставил себя долго ждать и закрыл за собой дверь. -- Что, боишься сквозняка, -- мягко спросил Стиллман, пока Фрейзер усаживался в одно из кресел, предназначенных для посетителей мэра. -- Несколько минут назад из Порта Горайзона мне позвонил Харти Белл, -- начал Фрейзер без вступления. -- Джонни Моро вернулся. Стиллман некоторое время рассматривал посетителя, потом слегка пожал плечами. -- Ну и что, он и должен был вернуться. В конце концов, война кончилась. Большинство солдат вернулось еще несколько недель назад. -- Да, это так. Но Джонни -- не совсем обычный солдат. Харти сказал, что он одной рукой поднимает вещевой мешок, который весит не менее тридцати килограммов. Без всяких усилий, как пушинку. Детка, по всей вероятности, может одной рукой разрушить это здание, если такое придет ему в голову. -- Успокойся, Сат. Я знаю семью Моро. Джонни -- очень уравновешенный парень. -- Был, ты хочешь сказать, -- помрачнев, отозвался Фрейзер. -- Он в течение трех лет был Коброй, ты же знаешь. Убивал Трофтов, видел, как те убивали его друзей. Кто знает, что могло произойти с ним за все это время? -- Вероятно, он, как и большинство солдат, вернувшихся с войны пропитался ненавистью к ней. А кроме этого что еще могло произойти? -- Ты лучше меня знаешь, Тиг, что малыш опасен. Это ясно как день. И игнорировать это нельзя. -- Опасно называть его опасным. Чего ты хочешь? Посеять панику? -- Я очень сомневаюсь, что для паники нужна моя помощь. Все в городе видели эти идиотские сообщения "О наших героических Силах". Уж они-то знают, как здорово потрепали Кобры Трофтов на Силверне и Адирондаке. Стиллман вздохнул. -- Послушай, я согласен с тобой, что у нас могут появиться отдельные проблемы с адаптацией Джонни к новой штатской жизни. Честно говоря, я чувствовал бы себя спокойнее, если бы он остался на военной службе. Но он не остался. Нравится это нам или нет, но Джонни дома, и мы можем либо спокойно принять это, либо носиться вокруг и накликать беду. Он там рисковал своей жизнью. И самое малое, что мы можем для него сделать -- это дать ему шанс забыть о войне и слиться с простым населением. -- Да, вероятно, ты прав, -- Фрейзер медленно покачал головой. -- Но это будет не так просто. Послушай, раз уж мы собрались вместе, может быть, мы набросаем какое-то заявление для прессы на эту тему? Нужно попытаться пресечь кривотолки. -- Хорошая идея. Выше нос, Сат! Солдаты возвращаются домой с тех пор, как человечество стало воевать. Нам бы уже давно следовало к этому привыкнуть. -- Да, -- проворчал Фрейзер. -- За исключением того, что впервые с тех пор, как были забыты мечи, солдаты стали приносить свое оружие в дом. Стиллман беспомощно развел руками. -- Это вне нашей компетенции. Ладно, давай приступим к работе. Джонни подкатил к фасаду дома Моро и со вздохом облегчения выключил мотор машины. Дорога, ведущая от Горайзон-Сити до Сидер Лейк оказалась куда хуже, чем он помнил. Не раз он пожалел, что не потратил денег на вертолет, который стоил в два раза дороже, чем автомобиль. Но вот дорога была позади, и преодолел он ее с минимальным вредом для почек. Он вышел из автомобиля и вытащил сумки из салона. Когда он ставил их на землю, на его плечо опустилась рука. Он обернулся и в пяти сантиметрах от своего лица увидел улыбающееся лицо своего отца. -- Добро пожаловать домой, сын, -- сказал ему Перс Моро. -- Привет, папа! -- ответил Джонни и расплылся в широкой улыбке, когда схватил протянутую ему отцовскую руку. -- Как вы тут? Но ответ Перса ему помешал услышал раздавшийся из-за парадной двери дома грохот и крик. Джонни повернулся и увидел, как навстречу ему по лужайке с победоносным воплем и выигравшим билетом лотереи несется десятилетняя Гвен. Присев на корточки, он широко раскинул руки. Когда она подлетела к нему, Джонни схватил ее за талию, выпрямился и на полметра подбросил ее в воздух. Она завизжала, а у Перса перехватило дыхание. С легкостью поймав сестру, Джонни опустил ее на землю. -- Ну, сорванец, ты как следует подросла, -- сказал он сестре, -- очень скоро ты станешь большой, и я уже не смогу так подбрасывать тебя. -- Ничего! -- ответила она, тяжело дыша. -- Тогда ты станешь учить меня рукопашному бою. Пошли, посмотришь мою комнату, Джонни! -- Я скоро приду к тебе, -- сказал Джонни. -- Только я сначала хочу поздороваться с мамой. Она на кухне? -- Да, -- ответил Перс. -- Ладно, Гвен, иди. Мне нужно перекинуться с Джонни парой слов. -- О'кей! -- воскликнула она и, сжав руку брата, вскачь понеслась в дом. -- Она оклеила всю комнату статьями и фотографиями последних трех лет, -- объяснил отец сыну, когда они забирали багаж Джонни. -- Она собирала все, что могла найти о Кобрах. -- Тебе это не нравится? -- Не нравится что? Что она сделала из тебя своего кумира? Силы небесные, вовсе нет. -- Но мне кажется, что ты немного нервничаешь по этому поводу. -- Дело в том, что когда минуту назад ты подбросил Гвен в воздух, я немного испугался. -- Я очень редко теперь использую сервомоторы, -- мягко сказал Джонни, и они направились к дому. -- Знаешь, я в курсе того, как пользоваться своей силой, не причиняя никому вреда. -- Знаю, знаю. Я сам пользовался экзоскелетными приспособлениями во время Министинской войны. Знаешь, я тогда был такого же возраста, как и ты. Но те приспособления были чертовски громоздкими, и мы никогда не забывали, что они на нас надеты. Я подумал... ну, в общем, я подумал, что ты, возможно, забылся. Джонни пожал плечами. -- По правде говоря, я думаю, что лучше могу контролировать себя, чем это делал ты. Знаешь, тебе постоянно нужно было помнить о том, на тебе усилители или нет, а мне не нужно об этом думать. Сервомоторы и керамические армирующие пластины останутся со мной до конца моих дней. И я давно уже привык к ним. Перс кивнул. -- О'кей, -- он помолчал, потом снова продолжил. -- Видишь ли, Джонни, раз уж мы заговорили на эту тему... В письме, присланном нам из Армии, говорилось, что большая часть твоего оснащения Кобры будет удалена, когда ты вернешься домой. Что, они, то есть, я хотел сказать... Что в тебе еще осталось? Джонни вздохнул. -- Лучше бы они честно обо всем написали, чем проявлять застенчивость. Теперь все выглядит так, словно я ходячий танк. На самом деле, кроме керамических пластин и сервомоторов у меня есть еще нано-компьютер, годящийся только для того, чтобы приводить в действие сервомоторы и два маленьких лазера, спрятанных в мизинцах, которые они не смогли удалить без ампутации. Ну и, конечно, источник энергии для сервомоторов. Все остальное, включая элетромет, бронебойный лазер и акустическое оружие, было удалено. Также был удален самодеструктор, но уж лучше бы они оставили его. -- О'кей, -- сказал Перс. -- Извини, что пришлось говорить об этом, но мать и я немного нервничали. -- Ничего, все в порядке. Наконец они вошли в дом и поднялись в комнату, которая в течение трех лет была в полном распоряжении Джейма. -- Да, между прочим, а где Джейм? -- спросил Джонни, укладывая чемоданы на свою старую постель. -- Он в Новой Персии, выбирает в магазине новую лазерную трубку для кузовостроительного сварочного аппарата. У нас сейчас осталась только одна, но мы не можем рисковать. Вдруг она выйдет из строя. Последнее время так стало трудно доставать запчасти! Побочный эффект войны, знаешь ли, -- он всплеснул руками. -- Послушай, а те маленькие лазеры в твоих пальцах, ты можешь с их помощью осуществлять сварку? -- Да, я могу накладывать заплаты. Они были специально разработаны для металла. -- Замечательно. Возможно, ты сможешь нам помочь, пока мы не достанем запчастей к остальным лазерам. Что скажешь на это? Джони заколебался. -- Хм... Честно говоря, папа, я бы предпочел не делать этого. Дело в том, что лазеры очень напоминают мне... о других вещах. -- Не понимаю, -- сказал Перс, и на лбу его появилась морщинка. -- Ты что, стыдишься того, что делал? -- Нет, конечно же, нет. Когда я вступал в отряд Кобр, я очень хорошо представлял себе, на что иду. Сейчас, оглядываясь назад, я твердо могу сказать, что хорошо делал свою работу. Дело в том, что эта война сильно отличалась от той, в которой сражался ты, папа. Это была совсем другая война. Все это время, пока я был на Адирондаке, я подвергался опасности и подвергал ей Других людей. Если бы тебе пришлось сражаться с Минтисти лицом к лицу и закапывать в землю тела своих погибших товарищей или невинных людей, погибших случайно в перестрелке... -- он с трудом заставил себя расслабиться, -- тогда бы ты понял, почему я хочу постараться как можно быстрее позабыть обо всем. Хотя бы на время. Некоторое время Перс молчал. Потом положил ладонь на плечо сына. -- Ты прав, Джонни. Участвовать в войне на боевом корабле -- это совсем другое дело. Я не уверен в том, что смогу понять через что тебе пришлось пройти, но я приложу максимум усилий, чтобы сделать это. О'кей? -- О'кей, папа. Спасибо тебе. -- Ладно. Пошли поздороваемся с матерью. А потом ты сможешь посмотреть на комнату Гвен. Обед в этот вечер был праздничный. Айрин Моро приготовила любимое кушанье своего сына -- поджаренные изнутри дикие бали. За столом велась непринужденная беседа, часто прерываемая взрывами смеха. Джонни казалось, что комната была вся пронизана любовью и теплом, которые образовали вокруг них невидимый и непроницаемый для бед и напастей барьер. Впервые с тех пор, как он покинул Эсгард, пришло настоящее чувство безопасности. Джонни ощущал, как напряжение, с которым он успел свыкнуться, медленно оставляет его мышцы. Весь обед семья Моро была занята рассказами о новостях и о жителях Сидер Лейк. И только когда Айрин принесла каву, тема разговора изменилась и коснулась планов Джонни. -- Я не совсем еще уверен, -- признался Джонни, держа кружку кавы обеими руками и чувствуя, как тепло проникает в ладони, -- но я полагаю, что мог бы вернуться в школу и получить наконец диплом компьютерного техника. Это займет еще целый год, а я еще не свихнулся, чтобы садиться за учебную парту. Во всяком случае, пока. Напротив него сидел Джейм, осторожно потягивая из кружки напиток. -- Если ты пойдешь работать, то чем бы ты предпочел заняться? -- спросил он. -- Я подумывал о том, чтобы вернуться к отцу в мастерскую, но похоже, что ты там уже надежно обосновался. Джейм метнул взгляд на отца. -- Послушай, Джонни, работы вполне достаточно для нас троих. Правда, папа? -- Конечно, -- ответил Перс, но в голосе его чувствовалась легкая неуверенность. -- Спасибо, -- сказал Джонни. -- Но мне показалось, что у тебя не хватает инструментов, чтобы загрузить работой еще и меня. Я думаю, что в течение нескольких месяцев мне нужно будет поработать где-нибудь еще, пока мы не сможем оснастить мастерскую всем необходимым для троих. И тогда, если работы будет достаточно, я всегда смогу вернуться. Перс кивнул. -- Я полагаю, что это было бы самым лучшим, что можно придумать. -- Итак, мы снова вернулись к вопросу о том, чем бы тебе заняться, -- сказал Джейм. -- Чего бы тебе хотелось? Джонни поднес кружку к губам и вдохнул богатый мятный аромат напитка. У армейской кавы вкус был гораздо беднее и слишком много стимуляторов, а вот аромат, который делает этот напиток таким вкусным и приятным, практически отсутствовал. -- Я многому научился по инженерной части за эти три года, особенно по части применения взрывчатых веществ и акустических режущих инструментов. Думаю, мне стоит обратиться в одну из дорожных или добывающих компаний, которые, как вы мне говорили, расположены где-то в южной части города. -- Что ж, попробовать не повредит, -- пожал плечами Перс. -- А отдохнуть несколько дней для начала не собираешься? -- Ну нет, я поеду туда завтра же утром. А сегодня вечером еще немного покатаюсь по городу, хочу вспомнить старые места. Помочь убрать со стола, пока я еще не уехал? -- Не глупи, -- улыбнулась в ответ Айрин. -- Расслабься и отдыхай. -- Сегодня вечером ты еще можешь это, -- уточнил Джейм. -- Завтра тебя уже опустят в соляные шахты вместе с другими рабами. Джонни погрозил ему пальцем. -- Берегись ночной темноты, -- сказал он с насмешливой серьезностью. -- Наверное, где-нибудь есть подушка с твоим именем. Он снова повернулся к родителям. -- Ну что ж, если не возражаете, я поехал. В городе вам ничего не нужно? -- Я уже была там сегодня, -- отозвалась Айрин. -- Давай, двигай, сын, -- сказал ему отец. -- Я вернусь не слишком поздно, -- Джонни допил остатки кавы и поднялся. -- Обед был просто замечательным, мамочка, большое спасибо. Он вышел из комнаты и направился к входной двери. К его удивлению Джейм пошел за ним. -- Ты едешь со мной? -- спросил его Джонни. -- Нет, провожу тебя до машины, -- ответил Джейм. И пока они не вышли из дома, молчал. -- Я хотел бы тебя предупредить о двух вещах, -- начал он, когда они ступили на лужайку. -- О'кей, вываливай. -- Первое, мне кажется, тебе следует опасаться указывать на людей пальцами, как это ты только что проделал со мной. Особенно если ты рассержен или даже просто очень серьезен. Джонни удивленно заморгал глазами. -- Эй, но я ведь ничего не подразумевал под этим, я просто шутил. -- Я это знаю, и меня это ничуть не взволновало. Но другой человек, который не знает тебя так хорошо, как я, тотчас нырнул бы под стол. -- Я что-то тебя не понимаю. Почему? Джейм пожал плечами и посмотрел брату в глаза. -- Они все немного боятся тебя, -- сказал он без обиняков. -- Здесь все очень пристально следили за военными событиями. И все хорошо знают, что умеют делать Кобры. Джонни поморщился. Теперь это напоминало ему разговор, который у него состоялся с Илоной Линдер, и это сходство ему не понравилось. __ И что же мы могли делать? -- спросил он несколько резко и специально сделал акцент на слове "могли". -- Большая часть моего вооружения удалена, но и в том случае, если бы она уцелела, я бы никогда не стал применять его против людей. Меня тошнит от сражений. -- Я-то это знаю, а они -- нет. Во всяком случае, так будет первое время. Джонни, я не голословен. Я разговаривал со многими ребятами с тех пор, как война кончилась. Все они страшно нервничают в ожидании встречи с тобой. Ты не представляешь, сколько из них боятся, что ты вспомнишь старую школьную вражду и начнешь сводить счеты. -- Ну, перестань, Джейми, это же нелепо! -- Именно так я и ответил ребятам, когда они спросили меня об этом. Но похоже, это их не убедило, похоже даже, что такого же мнения придерживаются их родители. Ты же знаешь, как быстро распространяются слухи. Я думаю, некоторое время тебе придется лезть из кожи вон, чтобы казаться таким же безобидным, как голубь с его тупыми коготками. Докажи им, что тебя нечего бояться. Джонни фыркнул. -- Все это так глупо, но я буду хорошим маленьким мальчиком. -- Вот и замечательно, -- неуверенно произнес Джейм. -- Теперь второе. Ты не собираешься сегодня заехать к Элис Карн? -- Не скрою, что эта мысль посетила меня. -- нахмурился Джонни, стараясь понять выражение лица брата. -- А что? Она ведь не переехала? -- Нет, она по-прежнему живет на Блейкли Стрит. Но может быть, прежде, чем отправляться туда, ты ей позвонишь? Чтобы удостовериться, что она... не занята. Джонни почувствовал, что брат что-то скрывает. -- К чему ты клонишь? Она живет не одна? -- Да нет, пока еще до этого не дошло, -- быстро ответил Джеймс. -- Но в последнее время она часто встречалась с Дуаном Эстериджем, и он называет ее своей подружкой. Джонни сжал губы и устремил свой взгляд на знакомый пейзаж за спиной брата. Едва ли у него были причины винить Элис в том, что за время его отсутствия она нашла себе еще кого-то. Когда он уехал из дома, мало кто знал о них. И прошедшие три года были бы довольно большим сроком даже в том случае, если бы их отношения были более серьезными. И все же Элис, как и семья, была для него тем психологическим якорем, который удерживал его, когда дела на Адирондаке обстояли совсем плохо. Там ему было о чем поразмышлять и что вспомнить, кроме крови и смерти. С ней ему было бы легче вернуться к нормальной штатской жизни. Кроме того, он не мог просто так отступиться от нее ради одной привязанности Дуана. -- Я полагаю, мне придется с этим что-то сделать, -- медленно произнес он. Поймав взгляд Джейма, он натянуто улыбнулся. -- Не беспокойся, я верну ее вполне цивилизованным способом. -- Что ж, хорошо. Желаю удачи. Но предупреждаю тебя, что он уже не та тряпка, которой был когда то. -- Я постараюсь иметь это в виду, -- руки Джонни лениво скользнули вдоль гладкого металлического бока машины. Все вокруг было ему знакомо и в то же время он чувствовал, что теперь что-то не так. Наверное, это военный инстинкт нашептывал ему, что было бы разумнее остаться дома сегодня вечером и для начала получше разобраться в ситуации. Джейм словно почувствовал его нерешительность. -- Ты все же едешь? Джонни поджал губы. -- Да, думаю, что быстренько осмотрюсь и вернусь обратно. -- открыв дверь машины, он уселся на сидение и завел мотор. -- Не жди меня, -- добавил он, отъезжая. "В конце концов, -- сказал он себе, -- не для того я сражался с Трофтами, чтобы прятаться от людей, вернувшись домой". Поездка по Сидер Лейк оказалась скорее возобновлением знакомства, чем возвращением победителя, как это он часто воображал себе. Он объездил большую часть города, но оставался в машине и никак не привлекал к себе внимание людей, которых узнавал. Подъезжать к дому, в котором жила Элис Карн, он и вовсе не стал. Час спустя Джонни вернулся домой. На протяжении многих лет единственной дорогой, связывающей крошечное фермерское хозяйство Бойар, был узкий, ухабистый, глинистый проселок, на котором едва могли разъезжаться две машины. Параллельно ему с западной стороны возвышались навозные горы. Долгое время это считалось вполне нормальным, потому что в районе Бойара людям из Сидер Лейк делать было практически нечего. Урожай из Бойара поступал в Горайзон-Сити через Новую Персию. Все необходимое для фермеров поступало тем же путем в обратном направлении. Но теперь все изменилось. К северу от Бойара была открыта крупная жила руды с высоким содержанием цезия. Теперь там обосновались добывающие компании, а вместе с ними и дорожностроительные. Завод по извлечению цезия строился недалеко от Сидер Лейк, а чтобы доставлять руду к месту переработки потребовалось многорядное шоссе. Начальника дорожных работ Джонни обнаружил возле большого, вышедшего на поверхность пласта гранита, который как раз лежал на пути следования будущей дороги. -- Вы Сэмсон Грэндж? -- спросил он. -- Да, а ты? -- Джонни Моро. Мистер Оберленд посоветовал мне обратиться к вам насчет работы. Я умею обращаться с лазерами, взрывчатыми веществами и акустическим взрывным оборудованием. -- Очень хорошо, малыш. Подожди-подожди, Джонни Моро -- Кобра? -- Да, бывший. Грэндж переместил во рту спичку, которую жевал, глаза его слегка сузились. -- Да, думаю, что могу взять тебя. Оплата по восьмому разряду. Это было всего на два разряда выше минимума. -- Прекрасно, большое спасибо. -- Джонни кивнул в сторону гранитного пласта. -- Вы хотите это убрать? -- Да, но ее нужно сохранить целой. Ну-ка пойдем со мной на минуту. Он подвел Джонни к группе из восьми человек, которые занимались разгрузкой огромных рулонов рубероида. Они снимали его с кузова грузовика и ставили вдоль будущей дороги. Чтобы справиться с одним рулоном, требовались усилия трех-четырех человек. Люди уже тяжело дышали и обливались потом. -- Ребята, это Джонни Моро. -- сообщил им Грэндж. -- Джонни, нам срочно нужно разгрузить этот грузовик, чтобы он мог немедленно отправляться за новым грузом. Ты можешь помочь им, а? Не дожидаясь ответа, он зашагал прочь. Нехотя Джонни вскарабкался в грузовик. Ему хотелось заниматься вовсе не этим. Люди, разгружавшие рубероид, хмуро смотрели на него, и Джонни услышал, как несколько человек зашептали: "Кобра!" Решив не выпячиваться, он подошел к ближайшему рулону и сказал: -- Кто-нибудь мне поможет? Никто не пошевелился. -- Разве мы не будем тебе помехой? -- язвительно спросил один из рабочих. Джонни старался говорить ровным голосом. -- Послушайте, я ведь хочу вам помочь. -- Что ж, справедливо, -- саркастически отозвался кто-то. Во-первых, мы платили налоги, чтобы из тебя сделали супермена. Кроме того, Грэндж наверняка платит тебе за четверых. Так что все правильно. Мы сняли восемь рулонов, остальные пять -- твои. Разве это не справедливо? Раздался шум одобрения. Джонни некоторое время изучал их лица, стараясь увидеть в них хоть какие-нибудь признаки сочувствия или поддержки. Но ничего, кроме усталости и враждебности не увидел. -- Хорошо, -- тихо сказал он. Слегка согнув ноги, он обхватил рулон руками и прижал к груди. Услышав, как взвыли сервомоторы, он выпрямился и осторожно понес его к краю кузова. Опустив его, он спрыгнул на землю, снова поднял и поставил у дороги рядом с остальными. Потом, запрыгнув на грузовик, он подошел к следующему рулону. Никто из рабочих не пошевелился, но выражения их лиц изменились. Теперь над всеми чувствами преобладал страх. Одно дело смотреть фильмы о Кобрах, расправляющихся с Трофтами, и совсем другое -- наблюдать, как кто-то прямо перед твоими глазами без особого труда расправляется с двухсоткилограммовыми рулонами. Ругаясь про себя, Джонни постарался как можно быстрее покончить с разгрузкой. Потом, не говоря ни слова, отправился искать Сэмсона Грэнджа. Когда он нашел его, тот был занят инвентаризацией мешков со смесью отвердителя. Увидев Джонни, он немедленно заставил его отнести их рабочим. Эту работу сменила целая вереница подобных заданий, и так продолжалось на протяжении нескольких часов. Джонни старался быть благоразумным, но новость о нем распространилась быстрее, чем ему хотелось бы. Большинство рабочих не были так враждебны к нему, как первые, но все равно ему казалось, что он работает на сцене. От этого ощущения, настороженной вежливости и косых взглядов он внутренне начал дымиться. Наконец около полудня он почувствовал, что с него хватит, и еще раз пошел искать начальника участка. -- Мне не нравится, когда мной помыкают другие, мистер Грэндж! -- сердито заявил он. -- Я пришел сюда, чтобы помочь с взрывными работами. Вместо этого вы заставляете меня таскать тяжести как вьючного мула. Грэндж переместил спичку в другой угол рта и холодно посмотрел на Джонни. -- Я взял тебя на работу по восьмому разряду. Но я не сказал ни слова о том, что ты будешь делать. -- Проклятье, вы же знали, чего я хочу. -- Ну и что? Какого черта ты хочешь для себя особых привилегий или еще чего? Для взрывных работ я нанимаю ребят, у которых есть соответствующие дипломы. Что же, я должен заменить их малышом, который никогда не видел даже в записи, как это делается? Джонни открыл рот, но ни одно слово из тех, что он собирался сказать, произнесено не было. Грэндж пожал плечами. -- Послушай, малыш! -- сказал он, и в его голосе послышалась доброта. -- Я ничего против тебя не имею. Черт, я и сам ветеран. Но у тебя нет специальной подготовки по дорожному строительству, нет также и опыта в этом деле. Конечно, мы можем использовать и других рабочих, но твое тело стоит двух. Именно поэтому я и собираюсь платить тебе по восьмому разряду. Кроме этого, честно говоря, ты не представляешь для нас особой ценности. Хочешь -- принимай, а нет -- твое дело. Решай сам. -- Спасибо. Но так не пойдет, -- выдавил из себя Джонни. -- О'кей. -- Грэндж достал карточку и что-то написал на ней. -- Отвези это в главный офис в Сидер Лейк, и они заплатят тебе за работу. И возвращайся, если передумаешь. Джонни взял карту и вышел, чувствуя, как его спину сверлят глаза рабочих. Когда он вернулся домой, там никого не было. Это было очень кстати для него. Время остыть у него было, когда он вел машину, а теперь ему хотелось побыть одному. Будучи Коброй, он не привык к откровенным провалам. Когда Трофты отражали атаку, он отступал и вновь повторял ее. Но здесь игра шла по другим правилам, и он не мог принять их так быстро, как ему хотелось бы. Однако до поражения ему было пока далеко. Развернув вчерашнюю газету, он стал просматривать отдел найма на работу. Большую часть предложений составляли рабочие места с оплатой по десятому разряду. Но встречались и объявления, приглашающие более квалифицированных специалистов, как раз то, что он и искал. Устроившись поудобнее перед экраном, он взял блокнот и ручку, которые всегда лежали рядом с телефонным аппаратом, и принялся звонить по объявлениям. Список перспективных предложений занимал две страницы, так что большую часть дня он провел перед телефоном. Это была трезвая, но полная разочарований попытка. Под конец осталось два объявления, которые он оставил на следующее утро. Тем временем подоспело время обедать. Засунув исписанные листки в карман, он направился в кухню, чтобы предложить помощь матери. Айрин улыбнулась ему, когда он вошел. -- Ну, как дела с поиском работы? Успешно? -- спросила она. -- Как сказать... -- сказал он. Она пришла домой несколькими часами раньше и уже слышала короткий рассказ о его утреннем испытании на строительстве дороги. -- Завтра у меня две встречи -- Светланов Электронике и Аутуорлд Майнинг. Мне еще повезло, что нашел хотя бы эти. Она погладила его по руке. -- Ты что-нибудь найдешь. Не огорчайся, -- снаружи раздался звук, заставивший ее выглянуть в окно.; -- Отец и Джейм вернулись. О, с ними еще кто-то. Джонни посмотрел на улицу. Вторая машина припарковалась у обочины дороги позади машины Перса и Джейма. Он видел, как из машины вышел несколько полноватый человек, который присоединился к отцу и брату. Все трое направились к дому. -- Знакомая внешность, мама, но я никак не могу вспомнить, кто это. -- Это Тиг Стиллман, мэр, -- с изумлением в голосе сказала Айрин. -- Интересно, зачем он приехал? Развязав фартук, она вытерла руки и поспешила в гостинную. Джонни последовал за ней, но менее решительно и непроизвольно занимая позицию подальше от входной двери. Дверь открылась в тот момент, когда Айрин подошла к ней. -- Здравствуй, дорогая! -- поприветствовал ее Перс, и трое мужчин вошли в комнату. -- Тиг остановился у мастерской, когда мы уже закрывались, и я пригласил его подъехать к нам на несколько минут. -- Как приятно! -- сказала Айрин, придавая своему голосу как можно более гостеприимную интонацию. -- Мы так давно не видели тебя, Тиг. Как поживает Шэрин? -- Прекрасно, Айрин, -- ответил Стиллман. -- Она, правда, утверждает, что последнее время стала мало меня видеть. По правде говоря, я остановился, чтобы узнать, вернулся ли Джонни с работы. -- Да, вернулся, -- отозвался Джонни, выходя вперед, -- Поздравляю вас с победой в прошлогодних выборах, мистер Стиллман. Но боюсь, мне не удалось внести свою лепту в вашу победу. Стиллман рассмеялся и протянул руку, чтобы обменяться с Джонни рукопожатием. Казалось, что мэр был спокоен и настроен вполне дружелюбно, но Джонни все же почувствовал в его поведении некоторую настороженность, которую уже наблюдал этим утром у дорожных рабочих. -- Я бы направил тебе открепительный бюллетень, если бы точно знал, где ты, -- пошутил мэр. -- Добро пожаловать домой, Джонни. -- Благодарю вас, сэр. -- Почему бы нам не присесть? -- предложила Айрин. Все прошли в комнату. Между Стиллманом и Моро завязалась на некоторое время светская беседа. Джонни заметил, что его младшему брату было что сказать, но он сел в стороне от остальных. -- Причина, по которой я решил поговорить с тобой, Джонни, -- начал Стиллман после того, как все расселись, -- состоит в том, что городской совет и я хотели бы провести для тебя в парке церемонию, нечто вроде "Добро пожаловать домой". Ничего особенно зрелищного, так, короткий парад по городу, пара речей, тебе, если ты этого не хочешь, выступать не придется. Ну, еще небольшой фейерверк и, возможно, факельное шествие. Что скажешь на это? Джонни заколебался. Он не знал, как выразиться более или менее дипломатично. -- Благодарю вас, но я не хочу чтобы вы вообще что-либо устраивали. Улыбка гордости на лице Перса растаяла. -- Что ты этим хочешь сказать, Джонни? Почему бы и нет? -- Потому что я не хочу становиться перед толпой народа и не хочу выслушивать здравицы в свой адрес. Меня это смущает, действительно смущает... Я не хочу никакой суеты вокруг своего имени. -- Джонни, но город хочет почтить тебя за то, что ты сделал, -- успокоительным тоном произнес Стиллман, словно боясь, что Джонни рассердится. Эта мысль вывела его из себя. -- Самая большая честь, которую город мог бы мне оказать, это перестать обращаться со мной так, словно я балаганный уродец, -- возразил он. -- Сын... -- угрожающе начал отец. -- Пап, если Джонни не хочет никаких официальных церемоний, я думаю, не стоит обсуждать этот вопрос, -- внезапно подал голос из своего угла Джейм. -- Конечно, если вы все не задумали приковать его к трибуне цепями. За его словами последовало неловкое молчание. Стиллман слегка поерзал на месте. -- Ладно, раз Джонни не хочет этого, нет смысла обсуждать этот вопрос дальше. -- Он поднялся, его примеру последовали остальные. -- Извините, но мне пора отправляться домой. -- Передай Шэрин наши наилучшие пожелания, -- сказала Айрин. -- Непременно, -- кивнул Стиллман. -- Нам нужно будет как-нибудь собраться вместе. До свидания всем. Еще раз, Джонни, добро пожаловать домой. -- Я провожу тебя до машины, -- сказал Перс. Было видно, что он рассержен, но старается скрыть это. Мужчины вышли, и Айрин вопросительно посмотрела на Джонни. Но прежде чем скрыться за дверями кухни, сказала только одно: -- Мальчики, вымойте руки и позовите Гвен, она у себя в комнате. Обед скоро будет готов. -- Ты в порядке? -- мягко спросил Джейм, когда мать вышла. -- В порядке. Спасибо за поддержку. -- Джонни покачал головой. -- Они ничего не понимают. -- Я не уверен, что сам что-нибудь понимаю. Неужели все из-за того, что я обмолвился, будто люди боятся тебя? -- Нет, не из-за этого. Люди Адирондака тоже нас боялись, во всяком случае, некоторые. Но даже и тогда... -- Джонни вздохнул. -- Послушай, Горайзон находится по другую сторону Доминиона от того места, где была война. Вас от Трофтов даже при самом глубоком вторжении отделяло расстояние не менее пятидесяти световых лет. Как я могу принимать почести от людей, которые не имеют ни малейшего представления о том, почему они это делают? Это все равно, что обваляться в дерьме, -- он повернул голову и уставился в окно. -- На Адирондаке после того, как Трофтов окончательно разгромили, пошли праздничные торжества. В них не было ничего обязательного или принудительного. Когда люди приветствовали победителей, они знали, что делают и почему. Они знали, кого чествуют. Они чествовали не столько нас, которые стояли на сцене, сколько тех, кого не было с нами. И вместо факельного шествия они пели реквием. Как после этого я могу смотреть на фейерверк в Сидер Лейк? И он повернулся, чтобы посмотреть в лицо Джейму. Тот прикоснулся к руке брата и молча кивнул. -- Я пойду позову Гвен, -- сказал он немного погодя. В дом вернулся Перс. Он ничего не сказал, но перед тем, как исчезнуть на кухне, разочарованно посмотрел на Джонни. Вздохнув, Джонни пошел мыть руки. Этим вечером за обедом было очень тихо. Деловые встречи следующего дня окончились полнейшим фиаско. Оба нанимателя сидели и смотрели на него просто из вежливости. Сжав зубы, Джонни вернулся домой и снова взялся за газету. На этот раз он немного снизил свои запросы, и его список оказался длиной в три с половиной страницы. Упрямо он приступил к обзваниванию номеров. К тому времени, когда пришел Джейм и позвал его обедать, он уже исчерпал весь список. -- На этот раз не назначено ни одной встречи, -- с отвращением сообщил он Джейму, когда они направлялись в кухню, где уже вся семья была в сборе. -- Новости в этом городе распространяются действительно быстро, не правда ли? -- Ничего, Джонни. Должен же быть кто-то, кому действительно плевать на то, что ты -- экс-Кобра, -- ответил Джейм. -- Может быть, тебе нужно немного снизить свои запросы? -- предположил Перс. -- Ничего не случится, если ты немного поработаешь рабочим. -- А может быть, ты смог бы поработать патрульным? -- подала голос Гвен. -- Вот было бы здорово! Джонни покачал головой. -- Если вы не забыли, я уже пытался устроиться рабочим. Рабочие из дорожной бригады либо были запуганы, либо думали, что я перед ними выделываюсь. -- Но если бы они тебя узнали, все было бы по-другому, -- заметила Айрин. -- Или, скажем, если бы они получше узнали, что ты сделал для Доминиона, то стали бы больше тебя уважать, -- добавил Перс. -- Нет, папа. Джонни уже однажды попытался объяснить отцу, почему он отказался от проведения публичных чествований. Тогда Моро-старший выслушал его и сказал, что все понимает. Но теперь Джонни глубоко сомневался в том, что тот действительно понял все. По всей вероятности, Перс еще не оставил мысли убедить Джонни дать свое согласие на проведение торжеств. -- Из меня, возможно, получился бы неплохой патрульный, Гвен, -- сказал он, обращаясь к сестре, -- но боюсь, что эта работа будет напоминать мне о том, чем я занимался в армии. -- Что ж, тогда может быть, тебе лучше вернуться в школу? -- предложила Айрин. -- Нет! -- вырвалось у Джонни с неожиданной яростью. В комнате повисла напряженная тишина. Глубоко дыша, Джонни заставил себя успокоиться. -- Послушайте, я понимаю, что вы пытаетесь оказать мне помощь, и я ценю это, но мне уже двадцать четыре года, и я в состоянии справиться со своими проблемами сам, -- внезапно он положил на стол вилку и поднялся. -- Я не хочу есть, думаю, что мне лучше прогуляться. Спустя несколько минут он уже ехал по улице и думал, что же ему предпринять. Он знал, что в городе только что открылся новый центр развлечений, но в таком настроении ему не хотелось появляться на людях. Мысленно он освежил в памяти адреса своих старых друзей, но сделал это просто так, не собираясь ничего предпринимать. Он уже знал, куда бы хотел поехать. Джейм предложил ему сначала позвонить Элис Карн прежде, чем ехать к ней, но Джонни хотелось сделать все наоборот. Повернув за угол, он направился прямо на улицу Блейкли Стрит. Ему показалось, что Элис была удивлена, услышав его голос в аппарате внутренней связи ее дома. Но, открыв двери, она встретила его лучезарной улыбкой. -- Джонни, как я рада видеть тебя! -- сказала она и протянула ему руку. -- Привет, Элис! -- с улыбкой отозвался он, беря ее за руку и входя в комнату. Он закрыл дверь и сказал: -- Я боялся, что ты забыла меня, пока я отсутствовал. Ее глаза сверкнули. -- Не совсем, -- невнятно проговорила она и внезапно оказалась в его объятиях. Через некоторое время она отстранилась от него. -- Почему бы нам не присесть? -- предложила она. -- Нам нужно успеть наверстать целых три года. -- Что-нибудь не так? -- спросил он. -- Нет, но почему ты спрашиваешь? -- Мне кажется, что ты немного нервничаешь. Я подумал, может быть, у тебя свидание? Она вспыхнула. -- Не сегодня. Я полагаю, ты знаешь, что я встречаюсь с Дуаном. -- Да, знаю. Насколько это серьезно, Элис? Я ведь имею право знать это. -- Он мне нравится, -- ответила она и от неловкости пожала плечами. -- Я думаю, что пыталась немного отстраниться от боли на тот случай, если бы... ты... не вернулся. Джонни кивнул в знак понимания. -- Мне это хорошо знакомо по Адирондаку. Это частенько касалось штатских семей, в которых мне приходилось жить. Элис как будто слегка поморщилась. -- Прости... Но как бы то ни было, это стало немного большим, чем я предполагала. А теперь, когда ты вернулся... -- голос ее умолк. -- Сегодня тебе не нужно выносить никаких решений, -- немного погодя сказал ей Джонни. -- Кроме одного -- провести со мной вечер или нет. Напряжение с ее лица немного спало. -- Это решить нетрудно. Ты уже поел? Может быть, мне приготовить для нас кофе? Они проговорили почти до полуночи. И, когда Джонни уже уезжал, он обрел успокоение и удовлетворенность, которых у него не было, когда он приехал в Сидер Лейк с тех самых пор, как он выехал с таможни. Дуан Эстеридж в скором времени должен был исчезнуть с его горизонта. Он был в этом уверен. Ну, а вместе с Элис и своей семьей он горы мог свернуть. Его мысли были заняты планами на будущее, когда он вернулся домой и на цыпочках поднялся к себе в спальню. -- Джонни? -- раздался шепот из соседней спальни. -- Ты в порядке? -- Все прекрасно, Джейм, просто здорово, -- тоже шепотом ответил Джонни. -- Как тебя встретила Элис? Джонни хмыкнул. -- Иди спать, Джейм. -- Вот и хорошо. Спокойной ночи, Джонни. Но один за другим великие планы рушились. С постоянством, достойным лучшего применения, работодатели продолжали отвергать услуги Джонни. Наконец, ему ничего не осталось, как браться за физический труд, оплачиваемый девятыми и десятыми разрядами, чего он так надеялся избежать. Но ни на одной из работ он долго не задерживался. Злоба и страх его товарищей по работе создавали атмосферу мрачной враждебности, переносить которую более нескольких дней подряд Джонни был не в силах. Насколько неуверенно продвигались его поиски постоянной работы, настолько неувереннее становились его отношения с Элис. Она по-прежнему была с ним очень дружелюбна и с радостью проводила с ним время, но теперь между ними существовала дистанция, которой до войны не было. Но, что было еще хуже, Дуан не ушел благородно с их дороги, а продолжал сражаться с Джонни за внимание Элис. Но самым худшим было то, что его возвращение внезапно превратилось для всей семьи в клубок проблем и неприятностей. Он знал, что его родители и Джейм могли противостоять косым взглядам и шепотку, раздающемуся вслед, они спокойно могли переносить то клеймо, которое было поставлено и на них как на родственниках экс-Кобры. Но ему было совершенно невыносимо видеть, как страдала Гвен, как уходила она в себя от непреднамеренной жестокости своих сверстников. Уже не раз посещала Джонни мысль о том, чтобы покинуть Горайзон и вернуться на службу, чтобы наконец освободить семью от перекрестного огня, которому он их подвергал. Но уехать сейчас -- значило для него отступить, чего он никак не мог заставить себя сделать. Такое неустойчивое положение продолжалось в течение трех месяцев, пока не произошел тот несчастный случай или убийство, как некоторые называли это. Джонни сидел в припаркованной машине и наблюдал за последними лучами заходящего солнца, дав выход злости и разочарованию. В голове была только одна мысль: что делать дальше. Он только что выскочил из квартиры Элис после их очередной, наверное, уже десятой по счету со дня их встречи ссоры. Как и с работой, его отношения с Элис вместо того, чтобы налаживаться, становились все хуже и хуже. Но в этом случае винить ему было некого, кроме себя. Солнце уже почти село, когда, наконец, он почувствовал, что в состоянии управлять машиной. Наиболее разумным было, конечно, поехать домой. Но все семейство Моро в этот вечер отправилось на званый обед, и ему совершенно не хотелось оставаться дома одному. Он решил, что ему как-то нужно развеяться. Он завел машину и направился к центру города, где размещался новый оазис развлечений Сидер Лейка "Раптопия". Джонни уже был в подобных центрах на Эсгарде до и после возвращения с Адирондака. По тем стандартам "Раптопия" не отличалась особой изощренностью развлечений. Ее пятнадцать залов и галерей предлагали своим посетителям некий набор чувственных стимулов. Выбор их казался несколько ограниченным и традиционным: музыка, еда и напитки, наркотические вещества, влияющие на настроение, световые шоу, игры и термические кабины. Но в списке явно отсутствовали экстремальные физические и интеллектуальные удовольствия, которые обеспечивались профессиональными проститутками и профессиональными собеседниками. Джонни несколько минут бродил по различным залам и наконец устроился в одном из них с громкой музыкой и диким световым шоу. Видимость в зале была плохой, и если ему удастся держаться подальше от других посетителей, то его вряд ли узнают. Найдя свободное место на обитом мягким ковром полу, он сел. Музыка была хорошей, хотя уже несколько устаревшей. Он слышал ее три года назад на Эсгарде. По мере того, как звуки и свет стали проникать в его сознание, Джонни начал расслабляться. Он увлекся настолько, что не заметил группки подростков, которые подошли к нему и встали напротив, пока один из них не задел его носком туфли. -- Привет, Кобра! -- сказал он, когда Джонни поднял на него глаза. -- Что нового? -- Так, ничего особенного, -- настороженно ответил Джонни. Он заметил, что их было семеро, три девчонки и четверо ребят. Все они были одеты по последней подростковой моде, которую старшее и более консервативное поколение Сидер Лейка считало предосудительной. -- Я разве вас знаю? Девчонки захихикали. -- Не-а -- протянул один из ребят. -- Мы просто решили, что все должны знать, что здесь находится местная знаменитость. Давай скажем им всем, а? Медленно Джонни поднялся на ноги, чтобы быть с ними на одном уровне. С высоты своего нового положения он увидел, что у всех подростков были блестящие глаза и учащенное дыхание -- верные признаки употребления стимулирующих наркотических веществ. -- Я не думаю, что это необходимо, -- проговорил он. -- Ты что, хочешь подраться с нами? -- сказал мальчишка и принял карикатурную стойку. -- Ну, давай же, Кобра, покажи нам, что ты умеешь делать! Ни слова не говоря, Джонни повернулся и пошел к выходу. Гикающая группа подростков устремилась за ним. Как только он достиг выхода, двое особенно разговорчивых парнишек проскользнули мимо него и встали в дверях, загородив их. -- Ты не уйдешь, пока не покажешь нам какой-нибудь трюк, -- сказал один из них. Джонни посмотрел ему прямо в глаза, борясь с неукротимым желанием размазать этого сосунка о дальнюю стенку. Вместо этого он поднял обоих ребятишек за ремни, некоторое время подержал их над головой, а потом аккуратно поставил их рядом с дверным проемом и легким щелчком завалил на мягкий угол. -- Я вам всем советую оставаться здесь и послушать музыку, -- сказал он, обратившись к остальным, смотревшим на него, широко раскрыв глаза. -- Надутый индюк, -- проворчал один из сосунков. Джонни пропустил это открытое оскорбление мимо ушей и в полной уверенности, что они не последуют за ним, пошел прочь из комнаты. Но он ошибся. Настроение было окончательно испорчено. Джонни зашел еще в несколько залов, надеясь снова достичь того расслабленного состояния, которое испытывал некоторое время назад. Но все было напрасным, и через четверть часа он, оставив стены "Раптопии" и вдыхая прохладный воздух, направился к своей машине, которую оставил в квартале от увеселительного заведения. Он уже прошел весь путь и собирался перейти дорогу, когда услышал тихое шуршание шин медленно движущегося автомобиля. Он обернулся, собираясь перейти улицу, и в это самое время автомобиль внезапно включил все свои фары и со страшным визгом колес рванул в его сторону. Времени для размышлений не оставалось, но его и не требовалось. Впервые за то время, что он покинул Адирондак, контролем над его телом завладел нанокомпьютер, пославший его в длинный семиметровый горизонтальный полет, который перенес его на дальний край тротуара. Он приземлился на правое плечо, перевернулся, чтобы смягчить удар, больно ударился о здание, не успев вовремя остановиться. Автомобиль с ревом промчался мимо, и в это время иглы лазерного огня пальцев Джонни пронзили колеса с правой стороны. Двойной хлопок лопнувших шин был различим даже в шуме двигателя. Машина тотчас, потеряв контроль, закрутилась на месте и, задев два припаркованных автомобиля, врезалась, наконец, в угол дома. Испытывая боль во всем теле, Джонни поднялся на ноги и бросился к машине. Не обращая внимания на собравшуюся толпу, он самоотверженно работал над помятым металлом, стараясь открыть дверцу. Ему удалось это сделать как раз к тому моменту, когда прибыла спасательная бригада. Но его усилия оказались напрасными. Водитель был мертв, а пассажир скончался от внутренних повреждений по дороге в больницу. Ими оказались те два подростка, что приставали к Джонни в "Раптопии". Звук открывшейся двери прервал ход мыслей мэра Стиллмана. Он оторвался от созерцания утреннего неба как раз в тот момент, когда Саттон Фрейзер закрывал за собой дверь. -- Почему ты никогда не стучишь? -- с раздражением спросил он члена муниципалитета. -- Можешь полюбоваться в окно и потом, -- ответил Фрейзер и, придвинув стул поближе к столу, уселся. -- А прямо сейчас нам нужно поговорить. Стиллман вздохнул. -- О Джонни Моро? -- Ты попал в самую точку. Уже прошло больше недели, Тиг, а напряжение в городе не спадает. Жители моего района интересуются, почему Джонни до сих пор не под стражей. -- Мы с тобой это уже обсуждали, если ты помнишь. В правоохранительных органах Горайзон-Сити имеется рапорт патрульной службы, и пока они не вынесут решения, мы считаем действия Джонни самообороной. -- Перестань, ты же не сомневаешься в том, что ребятки свернули бы, чтобы не наехать на него. Так, кажется, играют в этого дурацкого "индюка". Конечно, я признаю, что Джонни этого не знал. Но ты ведь в курсе, что он выстрелил в автомобиль уже после того, как тот промчался мимо? Теперь у меня ес