Уильям Р.Форстчен, Бен Оландер. Цена Свободы (Wing Commander IV) --------------------------------------------------------------- Price of Freedom, by William R. Forstchen and Ben Ohlander. Published in 1996 by Baen Books. ISBN 0-671-87751-8. Перевод: Сэр Спектр (http://blackfun.narod.ru) ? http://blackfun.narod.ru SpellCheck: The Stainless Steel Cat (steel_cat@pochtamt.ru) --------------------------------------------------------------- Wing Commander: Цена Свободы Пролог Майор Том Вейл включил навигационную карту системы Нефела и улыбнулся, когда диаграмма появилась на его дисплее. Конвой, состоящий из трех небольших транспортников и эскорта из четырех легких "Стрел", доберется до точки прыжка с опозданием, но оно будет в допустимых пределах. Если только, конечно, еще у одного из старых транспортов не взорвется двигатель. Подобного рода задержка могла бы весьма плачевно сказаться на его расписании. Он направил свой истребитель на патрульный курс. Его "Стрелы" должны были сопровождать конвой до точки прыжка, но патрульные участки могли быть изменены, если ему потребовалось бы выиграть время. Он вытянулся на сидении, радуясь, что разобрался с самой большой проблемой сегодняшнего дня. Патруль был обычным нефельским небоевым вылетом -- долгим и скучным. Он пережил двенадцать лет космических боев с килрати и еще два -- импровизированного мира на границах. Должность командира патрульной эскадрильи в третьесортной системе была для него отличным назначением, чтобы досидеть до конца карьеру и уйти в отставку. Он довольно ухмыльнулся. Он имел право скучать, и это ему даже нравилось. Правда, это было причиной его постоянных жалоб в отдел кадров. Ублюдки-тыловики получили бы коллективный апоплексический удар, если бы хотя бы допустили мысль о том, что офицер может быть счастлив на задании. Передняя часть отряда, состоявшая из Тайгер и ее ведомого Спэрроу, находилась впереди конвоя. Истребители защищали оба фланга переднего транспорта, готовые перехватить цели, приближающиеся к конвою спереди. Он оглянулся, чтобы посмотреть на своего собственного ведомого. Скармэн держался по левому борту, позади и ниже гражданских кораблей. Он включил главный канал связи и прочистил горло. - Проверка топлива, - сказал он. - Восемьдесят три процента, - ответила Тайгер. - Семьдесят два, - от Спэрроу. - Восемьдесят шесть, - сказал Скар. Вейл кивнул, удовлетворенный. Ведомые обычно использовали больше топлива, чем ведущие, а Тайгер держала Спэрроу занятым. Он все еще цинично удивлялся, что его способности экономить топливо настолько превозносились в Докладах Офицерской Эффективности. Его начальники, все бывшие ветераны, которых, как он чувствовал, он должен был узнать получше, в основном писали в его ДОЭ о рачительном использовании скудных ресурсов, а не о том, как он тренировал свою эскадрилью и вел ее в бой. Ах, флот мирного времени -- снова полировка меди, целование задниц и сражения с опаснейшим противником -- скукой. Килратская Война закончилась меньше, чем два года назад, и ему казалось, что флот уже активно занимался забыванием всего, чему они научились за тридцать лет конфликта. Он знал, что на самом деле не нужно было удивляться, что после войны акценты сменились так быстро. Строительство флота давало работу и могло было быть оправдано как желание Сената восстановить расшатанную экономику Конфедерации. Военные припасы, бюджеты боеготовности и тренировочные фонды не настолько явно предоставляли людям работу, и их частенько урезали. В результате офицер, который умел экономить деньги, имел большие шансы на повышение, чем тот, кто мог спасать жизни. Это было известно уже многие века. К несчастью. В его передатчике зазвучал голос Тайгер, инструктировавшей новичка на самых сложных участках патрулей, хлеба насущного для эскадрильи системной обороны. Марлена творила чудеса, доводя нового пилота до нужных кондиций за столь короткое время. Он был рад, что подставил себя под удар ради нее. Ее острый язычок безнадежно похоронил ее надежды на повышение, даже во время войны. Он послушал, как она дает короткие указания Спэрроу, затем слегка поправляет, когда новичок пытается выполнить их. Ее обычный сарказм пропадал, когда она работала с молодым пилотом. Вейл ухмыльнулся. Он не ожидал, что она окажется таким хорошим инструктором. Он сделал зарубку в уме, чтобы добавить строчку похвалы в секцию "Комментарии" ДОЭ, который он будет писать о Тайгер. Пары хороших слов от него в секции "хорошие отношения с другими пилотами" может быть достаточно, чтобы убедить начальство, что она готова надеть капитанские звездочки. Иначе ее бы уволили со службы в конце года с формулировкой "слишком длительное пребывание в звании". У Спэрроу, новичка, были хорошие руки, неплохие инстинкты и достаточно хорошее умение стрелять с упреждением. Он мог бы стать отличным добавлением к эскадрилье, когда тренировка закончится. Правда, над его поведением следовало поработать. У парня в голове крутились дерзкие миссии с ударных носителей. Реальность -- служба в дыре вроде Нефелы -- была для него слишком тяжелой, особенно будучи единственным новичком в компании прожженных ветеранов. Вейл знал, что парень раздражался от того, что родился слишком поздно, чтобы "внести свою лепту" в войну с килрати. Он напоминал Вейлу всех молодых лихачей, чьи мечты о славе слишком часто кончались пустыми гробами, отправленными в космос. Их "слава" часто становилась именем, выгравированном на пивной кружке в пилотском баре, и медалью, отправленной домой вместо гроба. Его тактический экран чирикнул, отвлекая его от бесцельных раздумий. "Ашири Мару" дрейфовал. Он выбрал канал "Мару" из меню связи. - Лидер Асов вызывает "Ашири Мару", - сказал он, надеясь, что голос не выдал его раздражения. Его экран связи замигал, меню связи сменилось изображением хозяйки "Мару", женщины с продолговатым лицом, которую он знал как Фрост. - Ну и че вам надо? -- спросила она угрюмым, раздраженным голосом. Ее выражение лица давало четко понять, что он прервал ее посреди важной корабельной операции. Судя по грязи, которую он увидел на переборке позади нее, уборка имела не слишком высокий приоритет на ее корабле. - Измените курс, чтобы он соответствовал передвижениям конвоя, - сказал он. Ему показалось, что его тон был слишком настоятельным, даже для его собственных ушей. Он попытался смягчить его. -- Вы снова дрейфуете. Я уже говорил вам, что мы не сможем вас защитить, если вы уйдете слишком далеко. - А как я вам говорила, генерал, - ответила она, почесав подмышку, - от чего вы собираетесь нас защищать? Тут, на Нефе, ни хрена нету, кроме вас и нас. Я не знаю, почему вы, военные, продолжаете доставать честных людей? Война кончилась, так? Вейл вздохнул. Хозяйка "Ашири Мару" вызывающе смотрела на него. В такие минуты он действительно сожалел, что война закончилась. Тогда он мог бы применить Чрезвычайные Декреты за отказ сотрудничать с военными и всыпать ухмыляющейся сучке по первое число, если она хотя бы косо посмотрела на него. Законы военного времени, подумал он, имеют свои преимущества. Он все еще пытался сформулировать приличный ответ, когда в разговор вмешался Спэрроу. - Спэрроу -- Валету. -- Вейл снисходительно улыбнулся, услышав возбужденный голос паренька. -- У меня что-то есть на сканере. Одна красная точка... Подождите, она уже исчезла. Вейл хмуро поглядел на тактический дисплей. Комета или куча мусора не исчезли бы так. Вейл подумал, что парень охотится за тенями. - Вас понял, Спэрроу, - ответил он, - продолжайте поиски. Вызовите меня, если это повторится. -- Он задумчиво постучал по рычагу управления. Спэрроу был впереди транспортов и по левому борту от них, а Тайгер -- по правому. Вряд ли было возможно, чтобы Спэрроу увидел сигнал, который не заметила бы Тайгер. Он переключился на частоту Марлены. - Валет вызывает Тайгер. На его экране появилось лицо Тайгер, ее голова двигалась взад-вперед -- она осматривала пространство вокруг себя. - Я знаю, что вы собираетесь спросить, босс, - сказала она. -- Нет, я этого не видела. -- Она ненадолго замолчала. -- Хотите ли вы, чтобы он пошел на перехват? Это будет хорошей практикой. Вейл обдумал ее предложение. - Нет, лучше не стоит. Распределение топлива и так уже один раз сократили в этом квартале. Топливо нам нужно больше, чем практика. Лицо Тайгер затуманилось. - Скупые ублюдки. Еще чернила не высохли на договоре, а бюджет уже урезали. Вейл ничего не ответил. Он был согласен с ней, но не собирался позволять себе критиковать начальников на открытом канале. Слишком много безработных майоров летали за стойками баров, чтобы не позволять ему строить иллюзий о своей незаменимости. - Следите за этим, - сказал он. -- Скорее всего это была ошибка сенсора или ложный контакт, но точно сказать нельзя. - Вас поняла, - ответила Тайгер. Он попытался игнорировать чувство, что что-то было не так. Сигнал Спэрроу встревожил его. Сканеры парня были новыми, в хорошем состоянии, и их неплохо обслуживали. Аномалии встречались нередко, конечно же, а в системе было достаточно всякого мусора, чтобы дать моментальное отражение, но что-то просто казалось неправильным. Нефела была настолько же предсказуемой и скучной, как яйца в солдатской столовой. Здесь никогда не происходило ничего странного. Вейл покачал головой. Парень делал из мухи слона, и сейчас он нервировал всю эскадрилью. Скорее всего, ничего там не было. Пилот терпеливо ждал, когда на его дальних сканерах появится конвой. Он насчитал семь кораблей, как ему и сказали. Они опаздывали, и это тревожило его чувство порядка, но никакого влияния на результат это не оказывало. Он проверил свое маскировочное устройство, похожее на килратское. Оно работало, делая его невидимым как для их радаров, так и для невооруженного глаза. Он дождался, когда корабли войдут в поле зрения. Четыре "Стрелы" старой модели поддерживали небрежный строй над теми, кого им нужно было защищать. Он слегка нахмурился, ожидая лучшей тактики сопровождения со стороны пилотов Конфедерации. Флот пустил дела на самотек после мирного договора. Он смягчил свое выражение лица, обретая контроль над чувствами. Эмоции ухудшали суждения и эффективность. Он попытался полностью освободиться от чувств -- это лучше бы помогло бы ему сделать то, что нужно. Когда он вызвал своего ведомого, его голос был холоден и спокоен, как зимнее утро. - Сизер -- звену "Дрейк", - сказал он. -- Старик был прав. Вижу цели. Сделаем это. -- Он проверил закодированные транспондеры пиратов, чтобы удостовериться, что все четыре корабля находятся в нужной позиции. С обоих флангов конвоя держалось по два истребителя, приводя свои курс и скорость в соответствие с транспортами, словно акулы, приближающиеся к стае рыбешек. Он послал ведомым код атаки, затем вдавил рычаг ускорения и направился к конвою. -- Помните, - сказал он, - никаких выживших. Он проверил состояние своего корабля, затем переключил вооружение на ракету "свой-чужой". Это было оружие системы "выстрелил и забудь", не требовавшее дополнительного внимания от пилота после запуска. Ракета целилась в электронную сигнатуру цели, затем следовала за ней до тех пор, пока не сталкивалась с чем-нибудь или у нее не кончалось топливо. "Дрейк-два" справа от него сбросил маскировку и выпустил ракету "Дротик" по первому транспорту. Это была мощная неуправляемая ракета, которая вряд ли уничтожила бы транспорт, но точно хорошенько потрясла бы его. Он последовал за Вторым, отключая маскировку и направляясь к ближайшей "Стреле". Истребители Конфедерации пришли в движение, рассыпавшись, словно встревоженные перепелки, когда лидеры звена "Дрейк" появились буквально из ниоткуда и прорвались через самый центр строя. "Дрейк-два" резко повернул направо и открыл огонь по ведущим из тахионной пушки. "Стрела", летевшая по левому флангу конвоя, резко накренилась и ушла в сторону, исполнив сложный штопор. Сизер мрачно улыбнулся самому себе; с его лица слетела маска индифферентности. Пилоты "Стрел" были лучше, чем об этом говорил их строй. Он облизал свои сухие тонкие губы. Хорошо, подумал он, его людям пригодится стрельба по живым мишеням. Вейл был уже готов приказать Спэрроу вернуться к конвою, когда уголком глаза увидел движение. Он только-только повернул голову в его сторону, когда на его тактическом дисплее появилась красная точка, замигавшая по левому борту от конвоя. Затем появилась вторая точка, на этот раз по правому борту. Он быстро понял значение красных точек... враги. - Тэллихо! -- крикнул он, используя главный канал связи. -- Бандиты! Вектор 101 градус и 330, зет плюс сорок. Звено Тайгер, покинуть строй и атаковать! - Вас поняла, Валет, - ответила Тайгер, - мы займемся бандитом слева. Вейл увидел, как она ускоряется в сторону своей цели. Через секунду за ней последовал Спэрроу, направляясь в строй со своего места впереди конвоя. Он услышал быстрые подтверждения от Скармэна и Тайгер, затем, мгновением спустя, от Спэрроу -- они докладывали, что оружие готово к бою. Он знал, что доктрина призывала к агрессивному перехвату на как можно большем расстоянии от уязвимых транспортов. Ему захотелось, чтобы у него было больше времени на перехват. Вейл наклонил ручку управления вправо, почти поставив шустрый истребитель на хвост, когда он врубил форсаж и повернулся, чтобы атаковать. Скармэн мягко повернул вместе с ним; выхлоп его форсажных двигателей был белого цвета -- он установил такую же скорость, как и у Вейла. - Тэллихо, босс. Я обозначила первую цель, - спокойным голосом сказала Тайгер. -- Расстояние до цели -- шесть тысяч километров. Ускоряюсь до восьмисот километров в секунду. Пират, на первый взгляд -- тяжелый истребитель, открыл огонь двойной колонной. Тайгер начала маневрировать, пролетев мимо пирата и уйдя с его линии огня. Она совершила изящный пируэт и зашла с фланга, открыв огонь. Вейл перевел внимание на бандита, направлявшегося к хвосту конвоя. Вражеская красная точка замерцала, когда он повернулся к нему. Он привел в действие форсаж, тяжело вдохнув, когда большое ускорение вжало его в кресло. Он был рад, что инерционные демпферы, похоже, работали -- иначе он бы летал по всему кокпиту. Его лазерные и ионные пушки были не четой пушкам пирата, и он мог только надеяться на преимущество в скорости и маневренности, которое могло бы уравнять шансы. Он увидел, как Тайгер ведет перестрелку с первым бандитом, а Спэрроу заходит ему с фланга. Ракетная тревога запищала в его наушниках, ее доплеровское завывание предупреждало, что ракета нацелилась в него. Желтая точка появилась на сканере и быстро направилась к нему. - Черт, - сказал он, затем включил радио. -- Скар, уклоняемся. Затем покидай строй и атакуй. Он выжал ручку ускорения, а Скармэн отвернул в сторону, оставляя за собой цепь противоракетных ловушек. Вейл включил форсаж и дернул ручку управления вниз и влево, пытаясь создать как можно больше пространства между собой и ведомым. Ракета проигнорировала дипольные отражатели и продолжила преследовать его. Он тихо выругался. Два транспорта оказались впереди него, их выхлопы становились ярче -- они выжимали из двигателей максимальную скорость. Вейл пронесся между ними, надеясь, что их масса собьет прицел ракеты. Он обернулся и увидел, что она быстро приближается, по прежнему сохраняя цель. Он свернул и направился назад, использовав левый транспорт как направляющую для крутого разворота по параболе, затем прекратил поворот, заняв противоположный курс. Он выбрасывал ловушку за ловушкой, надеясь, что имитаторы сигнала уведут ракету от него. Боеголовка направилась за первой из них и взорвалась. Вейл осмотрелся безумным взглядом. Передний транспорт был охвачен огнем с одного фланга, видимо, в результате попадания снаряда или ракеты. Торпеда разнесла бы кораблик на атомы. Он проверил тактический дисплей и увидел, что один из нарушителей направляется к самому заднему транспорту. Вдалеке Скар вилял и уворачивался, очевидно, занятый собственным танцем с ракетой. Этот парень весьма хорош, подумал Вейл, он вывел нас из игры на достаточно долгое время, чтобы подобраться поближе к транспортам. Тайгер и Спэрроу завязли в бою со вторым бандитом и никак не могли помочь, не оставляя ему иного выбора, кроме как идти один на один. Он надеялся не попасть в поле досягаемости тяжелых носовых орудий пирата. Он направил свою "Стрелу" в сторону пирата и нажал на ускоритель. Его истребитель прыгнул вперед; ускорение, несмотря на инерциальные демпферы, вдавило его в кресло. Нарушитель слегка повернулся, когда Вейл приблизился, позволяя тому в первый раз хорошенько присмотреться. Его истребитель был гладким и полностью черным, не считая пары мерцающих впускных устройств Буссарда, говоривших о способности совершать прыжки. Он выглядел ультрасовременным, чрезвычайно смертоносным и непохожим ни на одну известную Вейлу модель. И он уж точно не принадлежал килрати. Он потянул рычаг ускорения на себя, отключая форсаж и замедляя ход, чтобы лучше нацелить оружие. Он издали выстрелил из ионной пушки, скорее для того, чтобы повысить собственный боевой дух, а не в надежде причинить какие-нибудь повреждения. Враг проигнорировал его булавочные уколы и выстрелил счетверенными энергетическими пушками по транспорту. Заряды прошили тоненькие защитные экраны и проделали глубокую пробоину. Единственная защитная турель транспорта открыла огонь, жалкий поток лазерных лучей в ответ на смертельную рану. Он послал транспорту быстрый запрос. Хозяин корабля ответил сразу же; его лицо появилось на прыгающем, заполненном помехами экране. Вейл увидел позади него клубы дыма. - Мы здесь, - сказал хозяин "Элгина Дэйли", - просто продолжайте отбиваться. Двигатели не повреждены. Мы удержим позицию. -- Его лицо исчезло с экрана, когда Вейл увидел вторичный взрыв, грибом выросший из борта транспорта. Он подозревал, что "Дэйли" был поврежден гораздо больше, чем говорил хозяин. Пират, быстрый, как змея, повернулся к нему и выстрелил. Четыре мерцающих энергетических луча пронеслись рядом с его носом, осветив кокпит отраженной энергией. Один из зарядов попал в передний фазовый щит, выведя его из строя и повредив носовую броню. Датчик повреждений показал попадание в стабилизатор. Вейл вдавил ускоритель до отказа и потянул ручку управления на себя, пытаясь оторваться от вражеского корабля. Он еще увеличил скорость, пытаясь увернуться; заряд за зарядом пролетали мимо него. Его задние щиты ослабли, но еще держались; мимо пролетело несколько ракет. Он развернул свою "Стрелу", попытавшись пересечь курс тяжелого истребителя и на скорости уйти до того, как черный корабль сумеет последовать за ним. Пират повернулся, держась носовой частью к "Стреле" Вейла. Тот увидел ярко-красную вспышку и закрыл глаза. Затем, открыв их, в правом верхнем углу обзора он увидел Спэрроу, поливавшего пирата огнем лазерных и ионных пушек. Черный корабль продолжил вращаться, следя теперь за Спэрроу. Вейл включил автоскольжение и развернулся, чтобы выстрелить в налетчика. Он все стрелял и стрелял на упреждение, поворачивая "Стрелу", чтобы постоянно держать черного под огнем, но углы менялись слишком быстро и для того, чтобы быть предсказанными его компьютером, и для того, чтобы он сам успел за ними уследить. Большинство выстрелов не достигло цели. Выстрелы Спэрроу замедлились, стрельба из всех четырех пушек опустошила его накопители. "Я сматываюсь отсюда", - крикнул паренек в микрофон. Вейл принял сообщение с сильными помехами -- Спэрроу включил форсаж. Черный корабль развернулся, затем выстрелил в хвост Спэрроу, закрутив маленький кораблик. - Какие повреждения? -- спросил Вейл, когда Спэрроу ушел из-под огня пирата. - Передаю, - подавленно ответил парень. Схема истребителя Спэрроу появилась на экране Вейла. Он увидел, что форсажные двигатели, хвостовая броня и стабилизаторы были повреждены. Еще одно хорошее попадание, и Спэрроу бы погиб. Вейл глянул на конвой и увидел, как другой налетчик поймал в ловушку Тайгер, пригвоздив ее яркими лучами, словно бабочку иглой. Вейл смотрел, как ее корабль дрожит под сдвоенными пушечными залпами, уничтожившими сначала фазовые щиты "Стрелы", потом броню, а затем и корпус. Корабль разваливался на куски. Вейл услышал крик Тайгер: длинный, протяжный вой страха и агонии, который внезапно прекратился, когда черный корабль снова выстрелил, на этот раз из всех своих пушек. Черный совершил победный пируэт, пронесшись мимо облака обломков, оставшегося от корабля Тайгер, затем начал приближаться к конвою. Вейл оглянулся, затем понял -- слишком поздно -- что потерял второго налетчика. - Смотри внимательно, - сказал он Спэрроу, - другой тоже где-то поблизости. Скар отключил двигатели, провел автоскольжение, затем бросился за черным кораблем, убившим Тайгер. Пилот Конфедерации сделал крутой поворот, пытаясь развернуться и зайти черному кораблю в хвост. Пират был готов к этому. Он развернулся и соединил два корабля множеством энергетических нитей из своих пушек. "Стрела" Скара загорелась в лучах и взорвалась. Вейл понял, безнадежно пытаясь разглядеть спасательную капсулу из корабля Скара, что сопротивление бесполезно. Конвой потерян. Пришло время собирать все, что можно; в этом случае -- молодого пилота, не заслуживавшего смерти. - Спэрроу, - резко сказал он, - прекратить бой. Возвращайся домой и предоставь полный доклад обо всем. Разведке нужно знать о том, что мы увидели здесь. Вторая "Стрела" медленно развернулась. Вейл почувствовал холод внизу живота, когда увидел два черных корабля, несущихся к транспортам. Он до отказа выжал ручку ускорения, направляя кораблик в сторону конвоя. Внутренний голос буквально кричал Вейлу, чтобы он прекратил бой и отступил, чтобы выжить. Он стиснул зубы и продолжил атакующий маневр. Его противник выпустил ракеты, направив их все залпом по "Элгину Дэйли". Взрыв за взрывом расцветали на корпусе "Дэйли" после попаданий ракет. Вейл видел, как пораженный корабль покинул строй и попытался отвернуть в сторону. Огромный взрыв потряс транспорт, снеся носовую часть, в которой находились мостик и жилые помещения. Нос развернулся к остаткам корабля, все еще изрыгая газ и обломки. Вейл проверил сканер и увидел Спэрроу, уходившего на полной скорости в сторону базы. У него защемило сердце, когда он увидел, как один из черных кораблей внезапно появился прямо позади новичка. Пират ускорился и выпустил ракету. Спэрроу вилял и маневрировал, пытаясь увернуться от боеголовки, но его маневры стоили ему достаточно скорости, чтобы истребитель позади него смог приблизиться. Черный корабль выстрелил. - Хвала Марии всемилостивой... - услышал Вейл шепот Спэрроу, когда взрыв накрыл заднюю часть легкого истребителя. Множественные удары повернули корабль направо, уничтожив двигатели и перевернув его. Молитва пилота Конфедерации превратилась в долгий крик, закончившийся только после взрыва корабля... У новичка не было никаких шансов катапультироваться. Вейл снова перевел внимание на двоих пиратов, приближавшихся к транспортам. Он выстрелил в ближайшего из них, переключившись на лазеры и обстреливая тяжелый корабль с дистанции. Налетчик проигнорировал выстрелы, продолжая поливать огнем беззащитный хребет третьего транспорта -- "Редс Гэмбл". "Гэмбл" ярко загорелся, его груз вылетал и окислялся через дыры в трюме, проделанные пушкой пирата. Вейл увидел пламя, вырывающееся в открытый космос, и представил геенну огненную, царившую внутри. Второй пират выстрелил в "Гэмбл", поражая поврежденный транспорт тахионными пушками и каким-то более тяжелым оружием, буквально пожиравшим целые отсеки транспорта. Через секунду корабль взорвался, немного подержавшись в космосе освещенным ярким пламенем, затем исчезнув в актиническом пламени. Уголком разума Вейл заметил, что, должно быть, взорвался корабельный ядерный реактор. Четвертый черный корабль сбросил маскировку справа от него, приближаясь и стреляя. "Стрела" качалась от ударов черного корабля. Вейл отчаянно дергал рычаг управления, пытаясь избежать сходящихся потоков огня, затем почувствовал, как отказали двигатели. Он посмотрел на дисплей. Система за системой приходили в "красное" состояние. Загорелось предупреждение о катапультировании. Он потянулся вниз, где между его ногами находился желтый рычаг катапульты. Корабль накренился, пораженный еще одним залпом. Вейл поднял глаза. Пират приблизился, его пушки целились прямо в кокпит. Он выстрелил в упор двойными залпами жестокой энергии, прошившей корабль насквозь. У Вейла не было времени даже почувствовать боль... Сизер почувствовал, как адреналин уходит из крови, после того, как разнес на атомы последнюю "Стрелу". Пилот, судя по отметкам на корабле, лидер эскадрильи, был весьма неплох. Он бы почувствовал и более сильное уважение к противнику, вот только пилот Конфедерации был мертв. Он не уважал мертвых. Смерть была самым большим провалом, а он не терпел провалов. Лицо "Дрейк-три" появилось на его экране связи. - Все чисто, - доложила она. -- Никаких сигналов и спасательных капсул. Последний транспорт пытается подать сигнал SOS. -- Она на секунду посмотрела вниз. -- Сигнал успешно подавлен. Сизер кивнул и отключил связь. - "Дрейк-один" -- звену "Дрейк". Приготовиться к процедуре теста. -- Он резко развернул корабль и пошел в атаку на последний оставшийся транспорт. Лоханка болталась из стороны в сторону, пытаясь увернуться от его корабля. Приблизившись к кораблю, Сизер прикрыл глаза. -- Я зажигаю "флэшпак". -- Он откинул крышку со специальной кнопки и положил на нее большой палец. Транспорт был прямо перед ним и становился все больше и больше; он приближался к нему до тех пор, пока не стал различать заржавевшие детали обшивки. Единственная пушка транспорта безуспешно пыталась причинить ему хоть какой-то вред. Он не стрелял до последнего, затем, приблизившись практически в упор, нажал кнопку выстрела. Когда тонкий выпуклый диск вылетел из специальной пушки, Сизер сразу почувствовал изменения в корабле. Маленькие двигатели, расположенные по краю диска, стабилизировали его продвижение к обшивке транспорта. Сизер потянул рычаг управления на себя и врубил маневровые двигатели, совершив крутой поворот вокруг транспорта. Он пролетел над диском как раз в тот момент, когда он начал вибрировать и мерцать. Весь транспорт начал дрожать, когда части его поверхности треснули и отвалились от напряжения, вызванного диском. Сизер остановился, наблюдая, как "Ашири Мару" трясся и громыхал. Дикая вспышка кислорода и взрывоопасного топлива вылетела через дыру в корпусе корабля и взорвалась. Второй огненный шар, за ним третий появились, когда поочередно взрывались внутренние части транспорта. Последний взрыв раскрылся над уничтоженным транспортом, словно злой цветок. Когда он рассеялся, целой осталась только обшивка "Ашири Мару", обгоревшая и обуглившаяся. Сизер записал гибель корабля на камеру в своей пушке. Он усмехнулся; его смех звучал, словно игральные кости, перекатывающиеся в стакане. - Я бы назвал это успешным "тестом", как вы считаете? -- передал он "Дрейку-два". Не дождавшись ответа, он повернулся в сторону останков транспорта и выбросил обычную мину. Посмотрев, как она летит к обломкам, он направил корабль за ней и вызвал свое звено. - Сизер -- "Дрейкам". Курс 310, зет минус двадцать, готовьтесь. Мина врезалась в корпус и взорвалась. Сизер развернул корабль как раз вовремя, чтобы поймать взрывную волну хвостовыми щитами, и включил форсаж. Он позволил взрыву пронести себя вперед, в сторону товарищей по звену. Адреналин окончательно покинул его. Он использовал трюк с миной и форсажем, чтобы испытать себя на страх, примерно как ребенок пробует качающийся зуб языком. Сизер остался доволен результатом. Он не боялся. - Маскировка по моей команде, - приказал он. -- Сейчас. Четыре немаркированных черных корабля исчезли, оставив после себя только трупы и развалины. Глава первая. Джеймс Таггарт, Глава Ассамблеи в Сенате Конфедерации, бригадный генерал в отставке и бывший шпион, посмотрел на сводчатый потолок Большого Зала Собраний. Акустика Большого Зала была устроена таким образом, чтобы говорящий мог обращаться к самым дальним рядам без электронного усиления. Также акустика собирала весь звук в зале на пьедестал. Заседание было в полном разгаре. Выдающиеся мужчины и женщины со всех концов Конфедерации кричали и жестикулировали в адрес друг друга, пытаясь быть услышанными в общем шуме. Репортеры с полудюжины дружественных планет брали интервью у своих представителей. Лоббисты и инициативные группы всех мастей работали с галеркой, болтая с законодателями, распределявшими власть и, что гораздо более важно, деньги. Таггарт находил представление цинично забавным, очень патетичным и невероятно занимательным. Он чувствовал, что прошел длинный путь со времен войны. Тогда, будучи еще Паладином, он был в тени, шпионя и выполняя одну засекреченную операцию за другой "за короля и отечество". Он бы так и пропал в безвестности, если бы не адмирал Толвин и шумный провал его операции "Бегемот". Таггарт провел собственную операцию. Полковнику Блейру повезло в небе Килраха, он сумел сбросить темблоровую бомбу, выведя килрати из войны и втолкнув Таггарта в лучи славы. Таггарт превратился в "человека, спасшего человечество", особенно после того, как Блейр сумел избежать народного обожания. Он засмеялся, вспомнив, как мало времени прошло до того, как его окружила толпа дельцов и имиджмейкеров. Они помогли ему на волне успеха взлететь в Сенат, затем в кресло его председателя. Это было практически беспрецедентной честью для сенатора-новичка, учитывая то, что он отказался использовать свои собственные трюки, чтобы помочь своему избранию. Его избрали открыто и честно, и это был один из его самых славных дней. Таггарт посмотрел на часы. Время для бессвязных споров наконец-то закончилось. Он поднял тяжелый деревянный молоток и начал стучать рукояткой по столу. Звук, усиленный электронными средствами, разнесся по залу, предупреждая сенаторов, что им пора заканчивать разговоры. Несколько минут он вежливо стучал, затем взял молоток за рукоять. Час дебатов закончился, теперь он мог взяться за дело всерьез. Он поднял молоток на уровень плеча и с силой опустил его на стол. Бум! Бум! Бум! Тяжелое дерево ударило по столу. Ближайшие сенаторы даже вздрогнули, услышав грохот. Таггарт продолжал стучать молотком, пока звук не успокоился настолько, чтобы его могли слышать. - К порядку, - потребовал он. -- К порядку! Сенат замолчал, и даже самые разговорчивые сенаторы сели на свои места, когда Таггарт замахнулся, чтобы еще раз ударить по столу. - У всех вас будет возможность высказать ваши мнения по поводу происшествия в Пограничных Мирах, - успокаивающе сказал он. "Черт побери, Паладин", - подумал он, - "ты действительно становишься политиком. С каких это пор погибшие пилоты и корабли, попавшие в засаду, превратились в "происшествия"?" Он стиснул зубы и выдавил улыбку, прежде чем продолжить. -- Но сначала мы послушаем командира Агентства Стратегической Готовности. Адмирал Толвин любезно согласился предстать перед нами и предоставить нам свою предварительную оценку рейдов. -- Он повернулся к своему гостю. - Адмирал Толвин. Адмирал Джеффри Толвин поднялся на подиум, блистая парадной формой. Таггарт заметил, что адмирал надел все свои регалии, сверкавшие на его груди золотом, серебром и бронзой. Это было внушительное зрелище, по крайней мере, для деревенщин на дешевых местах. Таггарт подозревал, что звезда Толвина пала настолько низко после провала его личного проекта, что адмирал чувствовал, что ему придется прибегнуть к подобным театральным эффектам, чтобы донести свое мнение до других. Таггарту казалось, что Толвину удалось сменить направление, и сейчас он снова был на подъеме, но, похоже, адмирал не искал вторых шансов. Таггарт посмотрел, как адмирал поднялся на подиум и оглядел Ассамблею. Взгляд Толвина казался хладнокровно-оценивающим, словно измеряющим сенаторов. Его выражение лица стало серьезным, когда он достал тонкую стопку бумаг из кармана туники и разложил ее на трибуне. Наблюдая за Толвином, Таггарт понял, что адмирал -- лучший политик из всех, кто собрался здесь. Как еще мог человек -- которого едва не уволили со службы после провала "Бегемота"! -- настолько хорошо оправиться от ударов, чтобы управлять Агентством Стратегической Готовности, словно собственным поместьем? У него явно было больше жизней, чем у кошки. Адмирал Толвин прочистил горло и начал свою речь. - Леди и джентльмены Ассамблеи: как командующий АСГ, я обладаю многими обязанностями. Самое важное из них всех -- защита границ нашей галактики. Он ненадолго посмотрел вниз. Таггарт заметил, что хотя у Толвина были какие-то записи, он почти не обращался к ним. Было также ясно, что Толвин в совершенстве овладел ораторским искусством, используя жестковатую, раздутую риторику, одновременно яростную и направленную на взаимное восхваление. Толвин, каким он был раньше, никогда бы не был столь вежлив с теми, кого он считал сладкоречивыми гражданскими, которые только и умеют, что болтать; и уж точно никогда бы не снизошел до того, чтобы говорить с ними на их языке. - К несчастью, - продолжил адмирал, - у меня нет никаких ответов. После нападений выживших не осталось совсем, а улик -- очень мало. Разведка Конфедерации приложила все усилия, чтобы выжать из них хоть что-то, но пока что не смогла обнаружить ничего. Таггарт знал, что последняя фраза была небольшим камешком в его огород. Он сам служил в Разведке, которая была наполовину независима от Флота. Так сделал Паладин, несмотря на все попытки Толвина забрать себе членов разведки, носивших форму. - У нас, - продолжил Толвин, скромно разведя руки, - нет абсолютно никаких доказательств, способных пролить свет на то, кто же стоит за всем этим. Сенат взорвался. У многих сенаторов были избиратели, которые либо пострадали, либо владели грузоперевозочными линиями, либо просто хотели внести свою лепту в "закон и порядок". Некоторые винили во всем пиратов, другие же обвиняли в предательстве милицию Пограничных Миров. Другие, более мрачные теории -- о заговорах и тайных нападениях килрати, - также передавались из уст в уста. Таггарт стукнул молоточком. Толвин поднял руку -- и зал затих; Таггарт с трудом скрыл раздражение. Ему хотелось, чтобы законодатели так же уважали и его. Он вспомнил, грустно улыбнувшись, что так его и уважали, пока он не стал одним из них. Толвин холодно покосился на Таггарта. - Что же, я уверен, что у каждого есть своя гипотеза на этот счет... - Он слегка закатил глаза, давая Таггарту понять, что его презрение к гражданским никуда не делось. -- Но позвольте мне сказать вам, - сказал он, поднимая указательный палец, чтобы подчеркнуть следующую фразу, - что хотя сейчас это тайна, надолго она таковой не останется. Таггарту стало интересно, не собирается ли Толвин как-то намекнуть о своих планах. Адмирал вместо этого скромно опустил глаза, жест, который, как знал Таггарт, был совершенно наигранным. - Как знает большинство из вас, я провел много времени на границе, как сражаясь с килрати, так и устанавливая мир. Пограничные Миры -- дикое место, полное бандитов, пиратов и собственно обитателей Пограничных Миров. -- Его голос приобрел неодобрительный оттенок. -- Их непрочное общество поощряет безответственность и неразборчивое расширение вместо совместного и управляемого развития ресурсов ради процветания всего человечества. Таггарт посмотрел на Толвина, оценивая его прикрытыми глазами. Толвин только что отрицал, что знает, кто виноват, а теперь направляет сенаторов против Пограничных Миров. Интересно, какой козырь Толвин спрятал в своем позолоченном рукаве на этот раз. Один из сенаторов вскочил на ноги, прервав и речь Толвина, и мысли Таггарта. Таггарт посмотрел на мужчину, которого считал достаточно зрелым, чтобы иметь собственное мнение. - Негодяи! -- прогремел сенатор, для пущего эффекта хватив кулаком по столу. -- Вот кто они! Их нужно наказать за то, что они сделали! Еще один обитатель галерки, не желая оставаться в стороне, тоже встал. - Они вандалы! Повстанцы, охотящиеся на невинные корабли! Таггарт увидел, что они играют на камеру, и перестал обращать на них внимание. Толвин же поступил по-другому. Он печально покачал головой. - Позвольте напомнить вам, сенаторы, что во время долгой войны с килрати Пограничные Миры были сильным союзником. Еще один сенатор вскочил, чтобы прервать адмирала. - А теперь они нападают на нас! Таггарт вздохнул. Должно быть, это полнолуние, подумал он. Похоже, эти трое после всего лишь малюсенького толчка от Толвина готовы были обвинять Пограничные Миры из принципа, а не на основании точных улик. Он посмотрел на галереи и с облегчением увидел, что многие лица выглядели гневными, другие же смотрели оценивающе или скептически. Толвин, продолжая играть роль голоса рассудка, продолжил. - Не позволяйте жажде мести затуманить ваш разум... - Он еще раз покосился на Таггарта и подарил тому легкую холодную улыбку. -- Мы не должны забывать, кто наши друзья. Многие присутствующие сенаторы кивнули, согласившись со словами адмирала и пропустив мини-спектакль на пьедестале. Таггарт не сомневался, что адмирал только что пустил еще одну критическую стрелу в его сторону. Контрразведка была под началом адмирала Ричардса, а не его, но правда оставалась правдой. Контрразведка не сумела захватить килратского ренегата, Гоббса, до того, как тот предал своих союзников-людей и вернулся к своему народу. Это упущение стоило Толвину его драгоценного "Бегемота" и его надежды лично завершить войну. Толвин не скрывал своих мыслей по поводу того, что Паладин мог саботировать его проект. - Однако, - сказал Толвин; его голос становился жестче -- он говорил то, что, как думал Таггарт, и являлось его главным аргументом, - мы также должны помнить, что во время войны на границах происходили некоторые социальные и политические изменения. -- Он сделал небольшую паузу. -- Мы не знаем, что происходит внутри Пограничных Миров. Мы не знаем, могут ли эти налеты отражать какие-то изменения в правительствах Пограничных Миров, рост преступности на самой границе, или же это просто беспорядочные террористические акты или даже обычное пиратство. -- Он снова ненадолго замолчал. -- Пока мы не достанем точных улик, однако, мы должны считать, что Пограничные Миры остаются, как и были всегда... - на этот раз пауза означала небольшой налет скептицизма, - нашими друзьями. Терроризм, подумал Таггарт, представляет собой много вещей, но он никогда не бывает "беспорядочным". И все знали, что Пограничные Миры отказывались вернуть носители, полученные от Земли, долгое время после начала войны с килрати. Хмурые лица в аудитории подсказывали ему, что он не был единственным сенатором, которого посетили подобные мысли. Он слегка улыбнулся, забавляясь умением Толвина играть за две стороны одновременно. Толвин схватил подиум обеими руками и агрессивно наклонился вперед. - Я не знаю, кто это делает, - медленно и отчетливо проговорил он, придавая моменту драматизм, - но я выясню. А затем... я остановлю их. Сенаторы начали аплодировать и приветственно кричать. Таггарт раз за разом бил молотком по столу, пытаясь восстановить порядок. Он подождал, пока шум не уменьшится до тихого гула, затем посмотрел на Толвина. Толвин замечательно все провел, собрав сенаторов и построив дело. Любой депутат, не поддержавший позицию Толвина, мог быть обвинен в сочувствии Пограничным Мирам или поддержке этих нападений. Никто не хотел попасть в такую ситуацию перед столькими камерами. Таггарт понял, что у него есть два выбора: он мог либо идти по курсу толвиновской бури, либо быть снесенным ею. Решение было не слишком сложным. Он надел то, что называл "политическим лицом" -- вежливое, дружелюбное выражение, которое было на лицах всех в этом зале большую часть времени. - Адмирал, - начал он, пытаясь говорить с таким же чувством присутствия, как и Толвин. Его собственный стиль был более "народным" и не слишком подходил для подобных случаев. - ...Наши отношения с Пограничными Мирами были испорчены этими, м-м-м, инцидентами. Они заявляют, что тоже пострадали от подобных нападений и озабочены тем же, что и мы. Отношения между нашим правительством и Пограничными Мирами очень натянуты, и мы хотим, чтобы эта ситуация разрешилась как можно быстрее. Время имеет большое значение. Толвин серьезно кивнул. - Я возьму это дело под свой личный контроль. -- Он возвысил голос. -- И я использую все силы, имеющиеся в моем распоряжении, чтобы найти преступников... и обезвредить их. -- Он улыбнулся акульей улыбкой. Таггарт сглотнул, представив, как Толвин направляет носители на границы, и как на это скорее всего отреагируют Пограничные Миры. Он попытался придумать, как бы замедлить развитие этой ситуации. Он открыл рот, чтобы предложить не столь заметную реакцию, затем поднял голову, испытывая неудобство от того, что все голографические камеры в Зале заседаний были направлены на него. - Ассамблея ждет результатов вашего расследования, - неубедительно проговорил Таггарт. Он пытался направить победу Толвина в другое русло, чтобы сделать его комиссию скорее исследовательской, чем действующей. -- Мы обдумаем план действий через, ммм... две недели после вашего полного доклада. Толвин показал, что любезно принимает предложение. Таггарт знал, что Толвин получил, что хотел, и сейчас мог позволить себе любезность. Толвин слегка повернулся. Таггарт был почти уверен, что он сделал это для того, чтобы камеры лучше видели его. Он слегка возвысил голос, четко произнося слова для журналистов. - Спасибо вам, Паладин. Когда вы служили под моим началом, я всегда знал, что могу рассчитывать на вас, - сказал адмирал. -- Я принимаю ваш вотум доверия от имени Агентства Стратегической Готовности, и мы сделаем все возможное, чтобы уложиться во время, отведенное вами. - Две недели, - сказал Таггарт, уверенный, что Толвин играет с ним, и раздраженный замечанием Толвина о том, что он когда-то был в его подчинении. Он поискал признаки самодовольства или победы в глазах адмирала, но ничего не увидел. Выражение лица Толвина осталось хладнокровным и неподвижным. Адмирал еще раз слегка улыбнулся ему. - Две недели. Таггарт кивнул; Толвин повернулся к трибуне спиной. Только что Таггарта заставили согласиться на двухнедельную неизвестную операцию с неизвестными силами на потенциально взрывоопасной границе. Он лишь надеялся, что Толвин знал, какого черта он все это затеял. Для их же блага. *** Кристофер Блейр взял гаечный ключ и посчитал до десяти. Его пальцы все еще болели в тех местах, которыми он бил по крышке аэраторного насоса, пытаясь открыть ее. Пот стекал по его лицу, смачивая рубашку и капая во внутренности насоса. Он утер лоб тыльной стороной ладони, затем собрал пальцы на переносице, попытавшись смахнуть жгучую жидкость. Он посмотрел на голубое небо и Нефелу-1. Нефела была незначительной желтой звездой типа "G" на краю пустоты. Нефела-2 была на самой границе "зеленого пояса", области расстояний, на которых планета может вращаться вокруг звезды, чтобы на ней мог жить человек. Вторая с трудом вписывалась в этот критерий; биосфера лишь с большой натяжкой была пригодной для жизни человека. Основной статьей экспорта планеты были песок и редкоземельные металлы, а сельское хозяйство лишь обеспечивало местных жителей овощами. Блейр выбрал это место из-за его изолированности, так же, как и большинство других эмигрантов. Его ближайшим соседом была группа дзен-буддийских монахов, чьими хобби, похоже, были медитация и оставление его в покое. Большое поле зрения было самым сложным, к чему ему пришлось привыкать на Второй. Видеть все до самого горизонта на палубе корабля-носителя было просто невозможно. Лишь спустя достаточно долгое время он решил, что ему нравится иметь достаточно свободного пространства, чтобы развести руки в стороны. Также на Нефеле были воздух, который никогда не проходил через искусственный освежитель, вода, у которой не было привкуса химикатов, и пища, которую готовили не из отходов. По сравнению с Флотом, это был рай. Или, по крайней мере, он себя в этом убеждал. Каждый день. Он посмотрел на свои покрытые соляной коркой часы. Было всего 9 утра по местному времени, но температура уже была выше 42 градусов по стоградусной шкале. Он подозревал, что еще до полудня она поднимется до 45 градусов. Это заключение не потребовало каких-то логических рассуждений -- температура на Второй каждый день поднималась до 45 градусов. Страшная жара снова привлекла его внимание к делу, которое нужно было срочно сделать. Сломанный насос должен был выкачивать воду из водоносного слоя, находившегося глубоко под фермой, и направлять ее в пористые трубы под землей. Тогда вода попадала бы в почву вокруг растений, давая им драгоценную влагу, с помощью которой они выжили бы в пустынных районах Нефелы. Потеря либо насоса, либо его всасывающей силы могла потребовать замены системы, дорогой и сложной процедуры. А его растения тем временем засохнут на жестоком солнце. Блейр приставил ключ к сломанному соленоиду, сняв его всего лишь за вдвое больший срок, чем было сказано в руководстве пользователя. Он заменил его, предварительно уронив новую запчасть в песок, а затем ударившись рукой. Наконец он закрыл панель. Насос начал шуметь и щелкать, запуская внутреннюю диагностическую программу, затем на маленьком экране появилась надпись "СИСТЕМА ГОТОВА". Блейр скрестил пальцы и нажал кнопку запуска. Машина начала качаться и трястись -- старый двигатель на солнечных батареях попытался повернуться. "Ну, давай, ты, старый кусок...", - сказал он, но не договорил -- насос начал работать. Он с облегчением выдохнул, затем безнадежно опустил руки -- машина снова отрубилась. Он проверил диагностический экран. На нем светилось "ОТКАЗ СИСТЕМЫ". - Не шутишь? -- проворчал он. Он взял гаечный ключ и снова пошел в атаку на соленоид, то крепче, то слабее закрепляя его в гнезде, чтобы попытаться наладить контакт, затем снова нажал кнопку запуска. Машина было включилась, зашипела и выключилась окончательно. Блейр разочарованно вздохнул и окинул взглядом примерно гектар насаждений, окружавший его. Растения засохнут к ночи, если к ним не подать воду, но обычный полив отпадал. Вода, вылитая на растения в течение дня, либо немедленно испарится, либо послужит линзой, собрав солнечный свет и еще более поспособствовав засыханию зелени. Ему нужно было привести в действие насос, и как можно быстрее, иначе всем его насаждениям придет конец. Он подумал, что уже многое сделал, выжав столько жизни из пустыни, сколько удалось ему, не имея практически никакого опыта. Это казалось такой прекрасной идеей в то время... проводить дни, создавая жизнь вместо того, чтобы уничтожать ее. Однако процесс оказался полон сердечной и физической боли. Блейр не мог понять, гордится ли он тем немногим, что сумел сделать, или же жалеет, что вообще взялся за это. Он опять встал на колени около аэратора и начал запихивать гаечный ключ в гнездо соленоида. Внезапно ему пришло в голову, что, должно быть, новая запчасть была бракована. Он не подумал о том, что ее стоило протестировать перед установкой. Блейр выругался. Это был бы уже не первый раз, когда Фермерское Бюро присылало ему новую запчасть в сломанном состоянии. Он попробовал еще раз запустить двигатель. Двигатель снова фыркнул и отключился. В этот раз отказ сопровождался странным звуком, похожим на глотание. Блейр злобно выругался, увидев на дисплее надпись "НАРУШЕНА ЦЕЛОСТНОСТЬ СИСТЕМЫ -- ПОТЕРЯ ДАВЛЕНИЯ В ТРУБЕ". Теперь у него не было иного выбора, кроме замены насоса. Он потеряет значительную часть своих насаждений до того, как его заменят. Он с проклятием отшвырнул гаечный ключ и зашагал к неухоженному домику, в очередной раз замечая, что сооружению не помешала бы лишняя порция краски. Ему, правда, не хотелось делать что-то, кроме осознания того, что это все же нужно сделать. Его неотложные дела не включали покраску дома, особенно при адской жаре Нефелы. Идея нанять для этой работы кого-нибудь из местных была смешна. Не то, что он мог бы оплатить ее, - вряд ли ему удалось бы хотя бы упросить кого-нибудь этим заняться. Блейр поднялся по ступенькам и зашел в дом, чтобы вызвать ремонтную бригаду. Большая комната была скорее в беспорядке, чем грязной, а все горизонтальные поверхности были заняты всякого рода памятными вещами. Стены не были украшены ничем, кроме старых двухмерных фотографий товарищей (многие из них давно погибли), его похвальными грамотами и уведомлениями о повышении и разным антиквариатом, собранным за двадцать лет войны. Комната выглядела, устало заметил он, словно экспонат военного музея. Каким она в своем роде являлась. Блейр прошел к холодильнику, стоявшему рядом с мягким креслом, и достал оттуда банку пива. Он приложил ледяной пластик к вспотевшему лбу, облегченно вздыхая от чувства холода на горячей коже, затем осмотрелся в поисках голографического почтового устройства, но не нашел. Он решил, что сейчас не в том настроении, чтобы искать его. Фермерское Бюро могло и подождать. Видит Бог, подумал он, они заставят меня ждать, если я позвоню. Он плюхнулся в кресло, окруженное кучей журналов и книг, а также мусорной корзиной, наполовину заполненной пустыми банками из-под пива и картонными коробками из-под еды. Пульт управления голографическим телевизором все еще лежал на подлокотнике кресла. Блейр взял его и бездумно включил телевизор. Канал новостей, похоже, передавал вести с Земли. Он проверил название в углу экрана. Это было задержанное сообщение из Зала Собраний на Земле, и оно было записано лишь два дня назад. Блейр поднял брови от удивления. Такая короткая задержка говорила о том, что новости должны быть очень важными. Нефела была настолько далеко от Земли, что записи, которые доставлялись туда, были обычно десятидневной давности или даже старше. Он растянулся в кресле и открыл банку с пивом, интересуясь, что же на этот раз скажет правительство. Блейр включил звук. Голос дикторши зазвучал из множества колонок, которые должны были быть установлены на стенах, но вместо этого валялись на полу. - ...И нам сказали, - прозвучал ее горячий юный голос за кадром, - что сам Адмирал Толвин от имени Агентства Стратегической Готовности обратится к Ассамблее на этом заседании. В приемной Председателя Ассамблеи Таггарта нас информировали, что пока не могут сообщить тему выступления адмирала Толвина, но из высокопоставленных источников мы узнали, что обращение адмирала будет посвящено налетам на транспорты Конфедерации, скорее всего, совершенным силами Пограничных Миров. Вам слово, Мигель. Блейр глотнул пива и громко рыгнул, пока ученые мужи на экране наперебой пытались предсказать, что же скажет Толвин. Камеру снова навели на Таггарта, казавшегося немного заскучавшим. Паладин неплохо устроился, подумал Блейр. Усы и волосы Таггарта были еще скорее светлыми, чем седыми, а морщины под глазами стали немного глубже. Блейр решил, что жизнь политика ему весьма к лицу. Таггарт посмотрел на часы и начал стучать молоточком, пытаясь призвать собрание к порядку. Блейр заметил, что поначалу получалось это у него не очень. Наконец зал затих, и Блейр услышал, как Таггарт представляет Толвина. Блейр снова засмеялся -- похоже, Паладин окончательно потерял свой акцент. Ему всегда казалось, что шотландский выговор Таггарта был притворным. Картавый шпион не очень подходил к представлениям Таггарта о секретном агенте. Смех Блейра утих, когда к подиуму вышел адмирал, сверкая наградами и регалиями на парадной униформе. Вид Толвина вызвал у Блейра противоречивые чувства. Адмирал когда-то считал Блейра предателем, или, что еще хуже -- некомпетентным, из-за потери "Когтя Тигра". С тех пор Блейр доказал, что Толвин был не прав, в основном выполнив львиную долю его же самоубийственных миссий. Блейр считал репутацию Толвина как человека, рискующего чужими жизнями, не полностью отражавшей действительность. Готовность адмирала пожертвовать кем или чем угодно, чтобы добиться своей цели, долгое время прославлялась в популярной прессе. Он был "человеком, всегда доводившим дела до конца". Блейр часто попадал на место одного из тех, кого должны были принести в жертву; это была единственная почесть, которую он не слишком жаловал. Ему всегда удавалось возвращаться. Многим его друзьям, также летавшим по приказам Толвина, не так повезло. Толвин выиграл больше, чем потерял, несмотря на все похоронки. Адмирал, по крайней мере, насколько знал Блейр, никогда не чувствовал раскаяния за тех, кто погиб в его операциях. Он без особого впечатления слушал, как Толвин излагал свой план -- послать большую экспедицию на границу. Не слишком много событий произошло со времен Килратской Войны, и, без сомнения, Толвин искал действия. Он засмеялся. Старый боевой конь пытался найти причину, чтобы вывести свои носители. Новости показывали, что эти налеты были не более чем булавочными уколами. Реакция Толвина показалась ему более схожей со стрельбой из пушки по воробьям, чем с военной операцией, если только пресса не принижала реальную опасность. Блейр пожал плечами. Затем он громко расхохотался, когда Толвин заставил Сенат предоставить ему ударный отряд. Если Толвин хотел гоняться за пиратами с боевым флотом, Блейра это вполне устраивало. Единственное, что обеспокоило его -- то, как легко сдался Паладин. Таггарт оказался едва ли не главным агитатором Толвина -- помог выписать адмиралу карт-бланш для его личной маленькой войны. Блейр задумался, что это сулит в будущем. Военные, через адмиралтейский суд и закон военного времени, забрали очень много гражданских прав во имя защиты человечества от килрати. Блейр видел, как правительство использует один предлог за другим, чтобы замедлить переход назад, к полностью гражданскому управлению. Блейр не думал, что Паладин, сам бывший военный, как-то поможет гражданскому правительству вернуть его прерогативы. Это отречение, похоже, подтверждало его рассуждения. Из глубины комнаты раздался звон, отвлекший его от размышления. Он поднялся, допил пиво и начал копаться в грудах вещей в поисках пульта от устройства связи. Блейр пожалел о попытке как-то прибраться в этом беспорядке: единственное, чего он добился -- двигал кучи с места на место до тех пор, пока не забыл, где что вообще лежало. Он смотрел в ящиках стола и между диванными подушками, в грудах грязной одежды, кучах книг и журналов и стопках распечаток. Устройство связи снова зазвонило, наконец-то задав ему верный курс поисков. Он нашел голографический коммуникатор, оказавшийся спрятанным под статьей об эффективных стратегиях посадки растений и толстой стопкой газет. Он проверил устройство и поднял брови от удивления. На дисплее было написано: "Входящие -- с планеты". Он перевернул ящик, пытаясь вспомнить, как он работает. Блейр не помнил, второе это было или третье полученное сообщение с тех пор, как он купил это место, но он не получал настолько много почты, чтобы попытаться научиться обращаться с устройством. Он нажал одну из кнопок на боку устройства. В комнате потемнело; кусок стены отъехал назад, за ним обнаружился голографический экран. На нем появилось лицо Рейчел Кориолис, размытое и потрескавшееся -- эту пленку уже проигрывали раз сто. - Крис, - сказал ее голос. -- Я так больше не могу. Я не хочу прожить всю жизнь в таком захолустье, и я не могу смириться с тем, как ты заполз в эту бутылку. -- Она глубоко вздохнула; казалось, что она вот-вот расплачется. -- Ты не позволишь мне помочь тебе, а я так жить не могу. -- Она опустила глаза. Запись превратила ее голос в скрипучий шепот. -- Крис... я люблю тебя, но... прощай... - Ее изображение исчезло. - Черт, - пробормотал Блейр. -- Я думал, что стер эту запись. Он снова посмотрел на пульт управления и нажал другую кнопку. Изображение на экране начало прыгать и мерцать, затем успокоилось, и на экране появился ухмыляющийся Тодд Маршалл. Блейр застонал. - Тебе того же, приятель, - саркастически сказал Маршалл, осматривая часть комнаты, которую мог видеть через приемник Блейра. -- Неплохое у тебя тут гнездышко. Мне нравится такой холостяцкий стиль. -- Он снова посмотрел на Блейра. -- Надеюсь, ты выгоняешь коз на улицу до того, как ложишься спать. Блейр остался спокоен. - Привет, Маньяк. -- Он посмотрел на погоны Маршалла и с удовлетворением отметил, что тот все еще оставался майором. -- Извини, что так вышло с твоим повышением. -- Он не слишком пытался скрывать неискренность в голосе. Похоже, флот решил, что давать звание полковника пилоту, чей позывной идеально описывал его психическое состояние, - не очень хорошая идея. Впервые в жизни Блейр был согласен со штабистами. Маньяк бросал слишком многих ведомых, чтобы доверять ему целую эскадрилью. Лицо Маньяка сардонически скривилось; Блейр ненавидел это выражение лица. - Да, точно, сейчас, когда всем заправляют любители, нам, профессионалам, становится все сложнее продвигаться вперед. Я должен был получить эскадрилью. Блейр по-прежнему сохранял спокойствие на лице, не собираясь давать Маньяку никаких шансов. Он проверил исходный код вызова, подтвердивший, что он пришел с планеты. - Что тебя привело в такие дали? - Я просто пролетал мимо, - с долей сарказма ответил Маньяк, - и почувствовал запах свиней. Ну вот я и сказал себе: "Интересно, а чем сейчас занимается великий Бич Килраха?" Так что я решил тебя проведать. -- Его улыбка стала неприветливой. -- Знаешь, шеф, большинство отставных летунов выбирают себе славные профессии, скажем, выпивку и беготню по бабам. -- Он ненадолго замолчал. -- Но фермерство -- это совсем уж позорно. -- Маньяк закончил фразу усмешкой. Блейр, не слишком вдохновленный беседой, положил палец на кнопку отключения и поднял пульт так, чтобы Маньяк смог его увидеть. - Если это просто дружеский звонок, - сказал он, - тогда я тебя разочарую -- я стал жутким нелюдимом. Маньяк поднял руку; его выражение лица стало серьезным. - Послушай, отчаянный малый, мы должны встретиться в космопорте. Я буду в столовой. Нам нужно поговорить. - Мы сейчас разговариваем, - ответил Блейр. Маньяк покачал головой. - Нет, так не пойдет. Этот канал могут прослушивать. Это важно, слишком важно, чтобы это узнал кто-то еще. -- Он сделал паузу. -- Послушай, множество жизней стоит на кону. Я должен непременно с тобой увидеться. -- Он ухмыльнулся. -- Так что, может быть, ты найдешь для меня местечко в своем напряженном расписании? Блейр ненадолго задумался, затем кивнул. - Хорошо, я выслушаю тебя. -- После недолгого молчания он продолжил: - И лучше бы это была не шутка. Голограмма исчезла во вспышке статического электричества, оставив Блейра в темной, слегка затхлой комнате. Он сел назад в кресло и долго там сидел, затем поднялся и вышел на крыльцо. Блейр посмотрел на свои насаждения, затем отвернулся и вошел в дом -- паковать вещи. Блейр спустился по трапу челнока, довольный тем, что удалось в последнюю минуту успеть на межконтинентальный рейс. Запах ужасно горячего воздуха просачивался через стыковочный воротник, соединявший пешеходную дорожку с бортом атмосферного челнока. Он направился к порту и попал в ледяной порыв ветра из кондиционера. Блейр содрогнулся от внезапной перемены температуры, удовлетворенный, что хотя космопорт Нефелы был лишен практически всех удобств, у него были хотя бы посадочный док и "воротник" для маленьких кораблей. Он был уверен, что в ином случае расплавился бы до того, как успел дойти до космопорта. Блейр чувствовал, что ему нужно выпить чего-нибудь холодненького, пока его не хватил удар. Космопорт находился на экваторе Второй, где к стартовой скорости кораблей прибавлялась еще и скорость вращения планеты, облегчая взлет. Дом Блейра был в гораздо более пригодных для жизни южных широтах, где асфальт по крайней мере не обугливался и не растекался. Он решил идти в порт как можно быстрее, чтобы избежать жары. Блейр быстро заключил, что космопорт не слишком изменился со времен его последнего посещения. Он поднялся по покрытому грязью трапу челнока и прошел мимо маленького запыленного окошка, выходившего на небольшое поле, ненадолго остановившись, чтобы глянуть через плотный плексиглас. Небольшие транспорты заполнили одну сторону поля, их очертания колебались в жарком воздухе. Три посадочных круга, цементные основания которых были изранены множеством выхлопов из корабельных двигателей, обозначали зону, где улетавшие корабли ожидали взлета. Пара закрытых грузовиков укладывала груз в грязный, украшенный полосками дыма атмосферный транспорт, обретавшийся возле единственной взлетной полосы. Очертания полудюжины оставленных кораблей занимали дальнюю часть поля. Челнок позади него поднялся на уровень земли; его поднял небольшой лифт, обслуживавший пассажирскую зону. Он медленно проехал к зоне вылета. Блейр задумался, как лучше будет добраться домой после разговора с Маньяком, затем понял, что ему уже все равно. Он был здесь, и этого было достаточно. Он отвернулся от окна, перекинул полетную сумку через плечо и направился в сторону вестибюля. Внутренняя часть космопорта Нефелы была построена вокруг торговой зоны, где находились офисы местных транспортных компаний, маклера, пара потрепанного вида магазинчиков и несколько ресторанов и баров. Она была выполнена в живых пастельных тонах, которые одновременно скрашивали мрачные тона окружающей пустыни и делали видимой малейшую частицу грязи. Пол был покрыт каким-то толстым пластиковым ковром, местами проеденным старостью до дыр. Он направился в сторону столовой, уверенный, что ее никуда не перенесли. Пилоты собирались в барах для космонавтов, обычно расположенных на расстоянии плевка от главных ворот космопорта, если не прямо в его помещении. На Нефеле достичь этого было еще легче, потому что все сооружения в порту были размещены очень близко, чтобы уменьшить количество воздуха, нуждавшегося в охлаждении. Столовая оказалась кабачком, расположенным у дальней стены небольшой площади, отходящей от главной. Похоже, она делила место с ломбардом и чем-то, что показалось ему то ли борделем, то ли отелем, если не являлось обоими сразу. Он крепче прижал сумку к плечу и направился к входу. Блейр вошел во внешний альков, и в его уши ворвался шум пестрой толпы. Он поднял глаза и увидел часы, показывающие местное время. Одиннадцать-тридцать, а местечко уже забито до отказа. Он положил сумку в шкафчик для хранения и убрал в карман ключ, прежде чем войти в сам бар. Примерный план состоял в том, чтобы быстро осмотреться и найти хороший столик до того, как придет Маньяк. Над дверью мерцала надпись "ПРОНОСИТЬ ОРУЖИЕ ЗАПРЕЩЕНО". Блейр прошел через внутренние двери и огляделся. Здесь во время войны собирались пилоты перед долгими патрулями и транзитными перевозками. Стены были украшены двумерными изображениями истории военного искусства, от примитивных пропеллерных самолетов до ультрасовременных истребителей и бомбардировщиков. Безделушки и пилотские сувениры лежали на многочисленных полках. С низкого потолка свисали модели, рассеянные между вентиляторами, цветомузыкой и голограммами других машин. Это место, как казалось Блейру, с трудом сводило концы с концами. На Нефеле никогда не было большого военного представительства, способного поддерживать собственный бар, так что ему приходилось рассчитывать на проезжающих. Блейр еще раз оглядел бар в поисках Маньяка. Бар был переполнен бродягами из полудюжины рас и с сотни планет. Сутенеры и шлюхи всевозможных цветов и полов предлагали свои услуги рядом с бездомными ветеранами, просившими милостыню или выпивку. Несколько космонавтов в начищенных ботинках и форме одного из межсистемных лайнеров выпивали и травили байки с парой конфедератских пилотов в помятых летных костюмах. За следующим столом сидела женщина с татуированным лицом и зелеными волосами, кормившая вишнями паукообразную обезьянку, сидевшую на ее плече. Блейр ненадолго задержал взгляд на животном, размышляя, почему у него ярко-синяя шерсть -- следствие мутации, или же его просто вручную перекрасили? Мужчины и женщины, многие из них в остатках формы Конфедерации -- в основном, судя по их наградам и значкам, ветераны Килратской Войны -- заполняли маленькие круглые столы, окружавшие центральную зону. Многие пили или уже были пьяны, другие играли в карты или домино. Лица у всех них были скучающими и вялыми; это выражение Блейр отождествлял с людьми, которые не могли найти себе места и дела. Продавцы наркотиков работали по углам бара, предлагая товар пьяницам или сами кайфуя от собственной "дури", и иногда передвигая находившихся в коме. Менялы и карточные шулера обдирали простаков и друг друга. Земляне стояли плечом к плечу с инопланетянами. Обитатели Пограничных Миров и смешанные расы, все они одновременно разговаривали -- болтали, договаривались, спорили, дрались и пили. Шум, движения и запахи -- пота, масла и блевотины -- действовали Блейру на нервы. Он поднял голову и пробрался чуть глубже в плотную толпу, достаточно глубоко, чтобы слышать обрывки разговоров. Все чего-то искали -- денег, секса, власти, возможности улететь с планеты или свои украденные вещи. У всех них было какое-то желание, которое они стремились исполнить, и были готовы, иногда даже слишком, торговаться. Блейр прошел в центр комнаты, переложив паспорт и кредиты в передние карманы, затем снова огляделся в поисках Маньяка. Он устало покачал головой. Слишком многое изменилось с тех пор, как он заперся на своей ферме, чтобы он мог легко совладать с этой ситуацией. Блейр прошел к бару в поисках спокойного места для обдумывания следующего шага. Бармен, увидев, как он положил локти на дешевое пластиковое покрытие стойки бара, поставил перед ним стакан и налил туда чего-то крепкого. Блейр удивленно поднял глаза. - Я ничего не заказывал. Бармен пожал плечами. - Я здесь подаю только один напиток. Подумал, что именно за этим вы и пришли. Блейр посмотрел на янтарную жидкость, затем осторожно понюхал ее и сморщился, почувствовав запах алкоголя. Он поднял стакан и отпил; это был его первый виски с тех пор, как ушла Рейчел. Он слегка кашлянул, когда напиток обжег его глотку. Виски, возможно, был жуткого качества, но тем не менее он был лучше, чем самогонка, подававшаяся на большинстве кораблей, и гораздо лучше, чем пойло, которое он привез с собой. Блейр прочистил горло. - Сколько с меня? -- спросил он, показывая на стакан. - Один двадцать, - ответил бармен. -- Только стандартные кредиты. Никакого мусора из Пограничных Миров. -- Он посмотрел на Блейра, изучавшего стакан. -- Дешево отдаю. - Для этого любая цена дешева, - кисло ответил Блейр, протянув кредитку бармену. Бармен отсчитал сдачу, затем с надеждой глянул на Блейра. - Не поможете на чай? Блейр задумался. - Могу помочь советом: вчерашний чай хуже яда змеи. Бармен вернул ему кредитку и ушел с кислой миной на лице. Блейр хотел развернуться, чтобы снова оглядеть бар, когда кто-то внезапно налетел на него; часть напитка выплеснулась на рукав Блейра. Он быстро убрал стакан от одежды, поворачивая голову, чтобы хорошенько выругаться на того, кто его толкнул, но богохульство замерло на губах. Седой ветеран в рванье, бывшем когда-то униформой Конфедерации, смотрел на него затуманенными глазами. От него воняло дешевым виски и чем-то совсем уж неизысканным. Ветеран вытер рот тыльной стороной грязной руки и попытался сфокусировать взгляд на Блейре. - Эй, парень, - проговорил он, - можешь угостить ветерана выпивкой? Блейр посмотрел на комбинезон старика. Погоны когда-то были сорваны, оставив темные следы в тех местах, где они защищали материю от выцветания. Блейру показалось, что он узнал некоторые очертания. - Ты был летчиком? Ветеран гордо выпрямился и посмотрел Блейру в глаза. - Да, - ответил он, - начинал в орудийном расчете "Бродсворда". Потом стал пилотом и летал на них. - Что случилось? -- спросил Блейр. Ветеран вздохнул, пахнув перегаром в лицо Блейру. - Я человек необразованный, академиев не кончал, так что потерял свое место при "сокращении сил" после войны. -- Он пожал плечами, его лицо одновременно выражало боль и унижение. -- Я летал на старушке "Либерти" девятнадцать лет. Был на ней с самого ввода в строй. Это должно было как-то считаться, знаешь ли... - Он отвернулся и поник головой. -- Бедная девочка... я имею в виду "Либерти". Она храбро сражалась и тоже внесла свой вклад в победу, знаешь ли, а потом ее списали на металлолом. Словно она была ничем. Блейр сочувственно кивнул. - Да, это настоящий ад. -- Ветеран внимательно посмотрел на Блейра. -- Я служил на "Конкордии", - продолжил он, - так что я знаю, что такое потерять корабль. Ветеран согласно кивнул, словно принимая Блейра в члены клуба. - Скажи, ты не знаешь, не набирают ли какие-нибудь космонавты команду? Блейр покачал головой. - Увы, нет. Почему бы тебе не пойти в агентство по найму? Ветеран пожал плечами. - Там ничего нет. Коты очень хорошо погонялись за нашими транспортами ближе к концу войны, а после потери верфей на Земле и остановки войны было построено не слишком много новых. Все свободные места заняты капитанами и майорами, рвущимися на должность третьих помощников. -- Он выглядел очень мрачно. -- Это плохо, особенно для сокращенных лейтенантов вроде меня. - Да, - согласился Блейр. - Знаешь, - продолжил ветеран, - мы очень долго и тяжело сражались, чтобы выиграть войну, и чего теперь? Коты все еще здесь и все еще создают проблемы, еще пираты и прочая шушера. Ничего не идет так, как должно. Словно мы тоже проиграли войну. -- Он многозначительно покосился на стакан Блейра. -- Даже хорошего виски нигде не достать. -- Он показал на янтарную жидкость. -- Ерунда какая-то. Блейр открыл было рот, чтобы ответить, но ветеран прервал его. - Цены на все растут. Как будто все разваливается на части. Потому что это так и есть, подумал Блейр. Война продолжалась так долго, что обрела собственную жизнь. Он и не понимал до того, как ушел в отставку и начал жить на гражданке, насколько экономика была "заряжена" на войну. Это, если добавить еще и разрушительную атаку килрати на главные планеты, все военные расходы и потерю лучшей части человечества, забрало все немногие ресурсы, способные поддержать экономическую инфраструктуру. Ветеран напряженно глядел на Блейра. - Послушай, приятель, если я уже достал тебя... - Нет, - ответил Блейр, - извини. Я думал о... старых друзьях. Товарищах, понимаешь? -- Это был самый безопасный ответ из тех, что пришли ему в голову. Ветеран кивнул, снова вытирая рукавом рот. - Я не хотел столько болтать, - сказал он, - это просто... ты проводишь всю жизнь, работая ради чего-то, работая ради победы, вот что. Потом мы получили ее -- и что теперь? Они выкинули нас всех, сказав, что мы должны найти работу -- как будто это возможно. И теперь они говорят, что мы должны тоже вносить свою лепту. -- Его выражение лица стало горьким. -- Словно мы ничего не сделали до этого. - Что же, - ответил Блейр, пожимая плечами, - мне кажется, что никто даже и не думал о том, что случится, если мы победим. Мне кажется, что мы столько времени думали исключительно о выживании, что никогда не перестанем думать о том, что произойдет после того, как мир снова нарушится. -- Он стиснул зубы. Может быть, мы должны были понять, подумал он, что попробовали немного этого состояния во время перемирия с килрати, до их внезапного нападения на Землю. Но тогда у нас была индустрия Земли и Внутренних Колоний, чтобы вынести хотя бы часть этого груза... а сейчас они превратились в пепел. Ветеран прокашлялся. - М-м-м, - проговорил он, - насчет выпивки... - Конечно, - ответил Блейр. Засунув руку в карман за бумажными деньгами, он увидел в толпе Маньяка. Майор выглядел, как всегда, напряженным, причем до крайней степени -- обычно такой вид у него был, когда он заигрывал с женщинами. Блейр немного подумал, потом достал банкноту в пять кредитов. Это было не слишком много денег, но ветеран на них мог по крайней мере хорошо пообедать и принять душ, если не снять комнату. Он положил деньги в руки удивленного мужчины. Ветеран попытался отказаться. - Нет, - сказал Блейр. -- Возьми их. От одного выжившего другому. Ветеран нахмурился и неохотно принял щедрый дар. - Спасибо, приятель, - сказал он, затем уставился на Блейра. -- Извини, я не запомнил, как тебя зовут. - Смит, - с мрачной улыбкой солгал Блейр. Его имя было слишком знаменитым, чтобы бросаться им на каждом углу. Он быстро отошел от бара в поисках Маньяка и девушки. Сделав всего несколько шагов, он увидел, куда Маньяк утащил ее. По ее лицу Блейр понял, что ей не слишком понравился его подход. Он засмеялся про себя. Если я успею подойти вовремя, подумал он, направляясь в сторону бывшего коллеги, я, может быть, сумею исполнить свой гражданский долг и спасти его от очередного провала. Блейр уже был готов похлопать Маньяка по плечу, когда пилот наклонился к женщине. - Ну, крошка, что скажешь? У меня есть отличная комнатка для нас. Женщина скривила губы, словно только что откусила половину лимона. Блейр присвистнул, увидев, как она дала Маньяку оглушительную пощечину и убежала прочь. Блейр понимающе улыбался, когда Маньяк повернулся к нему. Тодд Маршалл печально потирал щеку. - Удивительно, насколько непатриотичными стали женщины, как только закончилась война, - весело сказал Маньяк. -- Все, что я сделал -- предложил ей слегка поднять мой боевой дух. - Помнится мне, - сухо ответил Блейр, - что этот способ работал не лучше и во время войны. Маньяк подарил Блейру свою коронную ухмылку. - Попытка -- не пытка. -- Он пожал плечами и показал подбородком в сторону бара. -- Что это был за пьяница? Блейр состроил кислую мину. - Пилот-бомбардировщик. Попал под сокращение. Никаких реальных шансов, так что он ошивается здесь и выпрашивает выпивку. Маньяк кивнул. - Сокращение лишило нас даже большего количества хороших людей, чем кошки. -- Он снова пожал плечами. -- Жить стало трудно, особенно тем, кто отдал все ради войны и всего этого лишился. Блейр снова оглянулся на бар, углубляясь в себя. - Знаешь, Маньяк, когда я был ребенком, я думал, что космос -- это самое хорошее место. Он обозначал возможность. Колонии росли невероятно быстро, экономика была в хорошем состоянии, и даже война была интересной вещью -- сражением с инопланетянами за судьбу человечества. Сейчас, похоже, мы чего-то потеряли. Космос стал таким же, как и любое другое место -- еще одной помойкой. Маньяк уставился на Блейра так изумленно, словно тот только что начал цитировать килратскую брачную поэзию. - Полковник, - сказал он, делая достаточный акцент на звании Блейра, чтобы показаться непочтительным, - ты уверен, что не слишком долго пробыл на этой ферме? Блейр был не в настроении болтать. - Ферма -- это мирная жизнь, майор. Тихая. Безмятежная. Стабильная. С дзен-буддистами по соседству. Тебе бы она не понравилась. Маньяк злобно засмеялся. - Я всегда говорил, что ты быстро ослабеешь на гражданке. Но я не ожидал, что у тебя это начнется с головы. Громкий звук удара не дал Блейру ответить. Он повернулся в кресле, чтобы увидеть источник грохота, и увидел мужчину в черном летном костюме и с рыжеватыми волосами, стоявшего перед перевернутым креслом. Он схватил ветерана, с которым только что говорил Блейр, за воротник. Блейр не слышал разговора между ними, но он увидел, как темный человек врезал ветерану запястьем в лицо. Ветеран завалился назад и упал на стол. Молодой пилот подошел к стонущему ветерану и сначала ударил его по бедру носком ботинка, затем в живот, когда тот свалился на пол. Блейр быстро огляделся в поисках вышибалы. Никто не выглядел желающим помочь старику. Блейр вскочил и бросился на помощь еще до того, как подумал о последствиях. Темный размахнулся и врезал ветерану ногой в печень, когда к ним подбежал Блейр. Блейр схватил мужчину за плечо и развернул его лицом к себе. - Достаточно, - начал говорить Блейр, но застыл, увидев, как мужчина распахивает летную куртку. Он успел увидеть табличку с его именем, когда тот достал короткую черную рукоятку из ножен на поясе. Пилот нажал на кнопку, и красная бесплотная точка появилась примерно в десяти сантиметрах над наконечником. - Лазерный нож! -- крикнул кто-то справа от Блейра. Блейр почувствовал, как напрягаются мышцы. У него был очень маленький опыт обращения с любыми ножами, тем более с такими опасными, как этот. Все, что он знал -- то, что лазерный нож -- это колющее оружие, которое также могло вызывать сильные ожоги кожи в зависимости от того, острием наносился удар или "лезвием". Он поднял взгляд и посмотрел прямо в холодные синие глаза темного человека. Его противник держал нож низко, направив наконечник в живот Блейру. Он двигал нож взад-вперед, описывая острием восьмерки. Блейр не сомневался, что тот точно знает, как пользоваться этим оружием. Он попытался вспомнить собственные тренировки по рукопашному бою. Все, что пришло ему в голову -- следить за поясницей противника, центром тяжести. Противник усмехнулся, заставив Блейра снова поднять глаза. Рыжий мужчина улыбнулся, холодно разъединив губы. - Не очень хороший выбор, дружище, - сказал он. -- Я не люблю, когда меня трогают. Он взмахнул ножом, целясь в корпус Блейру. Блейр сделал блок, скрестив руки ладонями вниз около живота, но слишком поздно понял, что замах темного был ложным. Он начал было отклоняться назад, когда мужчина с разворота ударил его кулаком в висок. Блейр отшатнулся назад, в его глазах заплясали звезды. Затем он отклонился вправо, пытаясь избежать второго удара. Это снова было обманное движение -- в этот раз нападавший с размаху ударил его ногой в голову. Блейр сумел вовремя подставить под удар руку, сумев заблокировать его, но рука онемела. Удар потряс его, выведя из равновесия; он ударился лицом в отделанную пластиком цементную стену. Блейр увидел пятно крови. Мужчина подошел сзади и ударил его под колени. Блейр сложился, словно аккордеон, и начал сползать на пол, поворачиваясь во время падения. Противник поймал его за горло и прижал спиной к стене. Блейр вздрогнул от удара и попытался схватить его за руку. Шум в баре затих, когда мужчина начал сдавливать горло Блейра, перекрывая доступ воздуха. Блейр почувствовал, как опухает его лицо; кровь, пойманная хваткой противника, начала впитываться в его кожу. Он бесполезно зацарапал руками стену; воздух закончился. Блейр, чувствуя, что его глаза вот-вот лопнут, отчаянно оглядел бар. Посетители, отвлеченные дракой от своих дел, безмолвно наблюдали. На их лицах отображалась вся гамма чувств -- от скуки до жажды крови. Бармен прекратил полировать стакан, но тоже не попытался помочь. Рыжий наклонился чуть ближе. - Я не люблю, когда меня трогают, - тихо повторил он, ослабив хватку достаточно, чтобы Блейр сумел вдохнуть глоток воздуха. -- И мне не нравится, когда другие люди вмешиваются в мои личные дела. Он поднял лазерный нож, показав Блейру красную точку, приближавшуюся к его горлу. - Это дорого тебе обойдется. Он улыбнулся, его тонкие губы обнажили ряд белых зубов. Эта улыбка показалась Блейру смертоносной. Он снова начал сжимать пальцы на горле Блейра. Блейр отчаянно пытался освободиться. Он почувствовал, как его язык высунулся изо рта, а по щеке потекла струйка слюны. Его лицо стало горячим, а каблуки стучали по стене. Темный поместил лазерный нож под подбородок Блейра, когда его голова внезапно дернулась влево. Маньяк вошел в размытое поле зрение Блейра, он засунул мощный лазерный пистолет в ухо мужчины. Маньяк жестоко втыкал пушку все глубже, улыбаясь. Блейр увидел, как спутники темного человека поднялись со своих мест и пошли на Маньяка. - Так-так, - сказал Маньяк, засовывая пистолет все глубже в ухо мужчины. Он запахнул его куртку, открыв табличку с именем. -- Я никого не убивал уже неделю, мистер... ммм... Сизер, а ведь очень хочется. -- Он глянул на сопровождающих, затем продолжил. -- Если вы, ублюдки, не отойдете от меня, мы узнаем, насколько хорошо паленые мозги вашего босса впишутся в интерьер. -- Блейр заметил, что темный был совершенно не обеспокоен сложившейся ситуацией. Ледяные синие глаза моргнули, словно обдумывая возможности. - Хорошо, дружище, - сказал он Блейру. -- Отзови свою собаку. - Ну нет, - вмешался Маньяк, - сейчас я принимаю решения. Ты должен говорить со мной. -- Он подчеркнул последнее выражение, еще раз ткнув пистолетом в голову мужчины и отклоняя ее в сторону до тех пор, пока его шея не напряглась до предела. Блейр увидел первую реакцию пилота -- тот сжал зубы, когда твердый металл и мушка воткнулись в его ухо. Тонкая струйка крови вытекла из его уха под воротник. Нож исчез из вида Блейра. Темный человек медленно отпустил Блейра и поднял руки к плечам. Блейр упал на колени позади Маньяка, с шумом вдыхая воздух. Он попытался успокоить дрожащие руки, но ему это не удалось. Маньяк отошел назад, на расстояние удара ноги. Блейр, все еще потирающий шею, заметил, как мужчина напрягается и переносит вес на ноги, как перед тем, как ударить ногой самого Блейра. Он уже собирался предупредить Маньяка, когда майор поднял пушку, вытянул руку и направил ее прямо между глаз пилоту. - Извинитесь передо мной, - сказал Маньяк, - пожалуйста. Мужчина недолго оценивал ситуацию, затем медленно отошел назад. Он собрал своих спутников незаметными жестами и отступил. - Мы еще встретимся, - сказал он, глядя мимо Маньяка на Блейра, - я обещаю вам. -- Он дошел до двери и покинул бар вместе со своими сопровождающими. - Ну, - сказал Маньяк, его голос был наполнен одновременно забавой и отвращением, - это уже вообще. Вот я воткнул свою пушку прямо ему в ухо, тем не менее, я даже время у него не могу спросить. -- Он посмотрел на Блейра. -- Он что, твой приятель? -- Его глаза расширились. -- Полковник, - сказал он, - ты бледный, как привидение. Если бы я не знал тебя, я бы решил, что ты испугался. -- Он немного помолчал. -- Черт, ты действительно испугался. Блейр попытался успокоить прыгающее сердце. Он несколько раз сглотнул. - Не знаю, - слабо проговорил он. -- Он был очень быстр, быстрее меня. Он застал меня врасплох, Тодд, и я ничего не мог с этим поделать. Такого со мной раньше никогда не было. -- Он дотронулся до губы. Рука оказалась в крови. Похоже, понял Блейр, он порезался, когда рыжий ударил его об стену. Лицо Маньяка, как показалось ему, отражало одновременно сочувствие и презрение. От этого Блейр почувствовал себя еще хуже. Маньяк открыл было рот, чтобы сказать что-то, потом жестом пригласил Блейра следовать за собой. Он выглядел обеспокоенным. - М-м-м, полковник, - неуверенно проговорил он, - может быть, стоит закончить с этим? Может быть, тебе стоит вернуться на ферму кормить свиней? - Закончить с чем? -- спросил Блейр. Маньяк пожал плечами. - Послушай, я искал полковника Блейра, героя войны, разнесшего в куски Килрах -- мистера Сердце Тигра. Я просто скажу им, что не смог его найти. Блейр почувствовал, что начинает злиться. - Маньяк, ты позвал меня сюда. Какого черта ты от меня хочешь? Маньяк снова пожал плечами. - Думаю, это не моя проблема, что у тебя стало плохо с реакцией. -- Его лицо, тем не менее, говорило об обратном, когда он показывал Блейру, куда тому сесть. Блейр опустился в кресло и откинулся назад, пытаясь расслабиться. Его руки все еще немного дрожали от того, что он считал выбросом адреналина. Он ссутулил плечи, стараясь успокоить пульсирующие мышцы шеи. - Ну, - сказал он, чтобы хоть как-то поднять настроение Маньяку, - что у тебя было за важное дело? Маршалл нахмурился. Он оглянулся туда, где произошла драка, затем снова пожал плечами, словно что-то решая. - Полковник запаса Кристофер Блейр, - сказал он, без особого успеха пытаясь изобразить официальный тон. -- От имени Вооруженных Сил Запаса Конфедерации и на основании Чрезвычайного Декрета No394А, мой долг -- сообщить вам, что вы снова призваны на действительную службу в ранге полковника, со всеми полагающимися выплатами, премиями и прочей хренью. -- Он закончил фразу ядовитой ухмылкой и очередной фирменной шуточкой. -- Желаю вам приятно провести день. Челюсть Блейра отвисла. - Маньяк, слышал новость? Война закончилась. Мы выиграли. А я больше в этом не участвую. Ушел в отставку. Маньяк в который уже раз пожал плечами. Если бы Блейр был в настроении шутить, он бы непременно сострил что-нибудь насчет нервного тика. - Уже нет. Блейр взялся обеими руками за стакан. - Почему я? Маньяк развел руками. - Не знаю. Все, что я знаю -- кое-кто думает, что ты ему нужен. Блейр наклонился к нему. - И кто же этот "кое-кто"? Маньяк состроил оскорбленную мину. - Узнаешь. -- Он тоже взял свой стакан, задумчиво наморщив лоб. Стараясь не смотреть в глаза Блейру, он продолжил: - Слушай, давай я сделаю тебе одолжение. Езжай домой. - Насколько я понимаю, - огрызнулся Блейр, - сначала ты меня в это втянул, а теперь уже не хочешь, чтобы я участвовал? -- Он вслед за Маньяком перевел взгляд на место драки. -- Вижу, - сказал он, понимая перемену в настроении Маньяка, - ты думаешь, что я не смогу с этим справиться. Маньяк задумчиво посмотрел на него. - Я видел, как тебе было больно. Я видел тебя в гневе. Я видел тебя со всех возможных ракурсов, или, по крайней мере, я так думал. Я никогда не видел тебя напуганным. Я все ждал, пока ты надерешь ему задницу, но ты не сумел этого сделать. Ты просто замер. -- Он вздохнул с видом человека, только что услышавшего горькую правду. -- Мне кажется, что ты потерял все, что у тебя было, полковник, и привлекать тебя -- ошибка. Блейр молчал, обдумывая варианты. Больше всего на свете он хотел убраться подальше от истребителей, навсегда забыть о военной форме и самой войне. Однако два года на ферме смягчили многие острые углы и наложили определенный отпечаток на воспоминания. Его руки начали непроизвольно сжиматься, словно держа рычаг управления. Он понял, насколько сильно он хотел вернуться в кокпит -- насколько сильно он хотел этого с тех пор, как ушел с фермы. Он поднял взгляд на Маньяка. - Когда мы вылетаем? Маньяк почесал нос. - Ну, - пробормотал он, - я не уверен, что мы вообще летим. Блейр позволил лицу принять холодное выражение. - Это решение принимаешь не ты, майор. Маньяк посмотрел на него с непонятным выражением лица. - М-м-м, - наконец сказал он, - я договорился о том, что нам дадут пару истребителей. Они стоят в порту, заправленные и готовые. Блейр поставил стакан на стол и поднялся. - Пойдем. Маньяк фыркнул. - Нам не надо будет заехать к тебе домой, или что-то типа того? - Минутку, - ответил Блейр. Он достал из сумки мобильный телефон, быстро набрал номер и стал ждать ответа. Маньяк затряс головой, когда Блейр торопливо что-то сказал на непонятном языке и положил трубку. - К чему было это все? - Я только что сказал моим соседям-буддистам, что ферма теперь принадлежит им. Пожертвование в пользу церкви. Блейр выдавил улыбку. - Давай побыстрее выберемся из этой дыры. Глава вторая. Блейр стоял в прихожей, ведущей на обзорную палубу "Ориона", смакуя чашку настоящего кофе с настоящими сливками. Он не помнил, когда в последний раз его пробовал, уж точно до того, как эмигрировал на Нефелу-2. Кофейные бобы на ней не росли, а импортный кофе был слишком дорог для полковника в отставке, получавшего половину оклада. Он вдыхал богатый аромат, задумавшись, для чего Толвин снова вызвал его. Точно не потому, что он был одним из любимчиков адмирала. Его отношения с Толвином обычно были вежливыми, хотя и прохладными. Блейр улыбнулся. Толвин редко делал что-то без причины, хотя причины и средства, которыми он их передавал, были диаметрально противоположными. Облизывая губу, он раздумывал, почему Толвин выбрал для их встречи "Орион". Адмиралу придется выбраться с Земли на L5 -- это было необычной тратой времени и денег для встречи с простым полковником. Интересно, что же заставило его сделать это, подумал Блейр, если только у адмирала не было других причин для присутствия на этой станции. Он удивился, что боевая станция оказалась в точке Лагранжа. Блейр знал, что "Орион" был на низкой орбите вокруг Земли, входя в последнюю линию обороны, и что килрати серьезно повредили ее при атаке. Он задумчиво прижал кружку к губам, безуспешно пытаясь вспомнить какую-нибудь передачу новостей, сообщавшую о перемещении. Он сомневался, что об этом вообще сообщили -- любопытное упущение, учитывая размер станции и невероятные расходы, связанные с ее перемещением вверх по гравитационному колодцу. "Почему все внезапно заинтересовались L5?" -- подумал он. Тело, помещенное в эту точку, держалось бы там постоянно из-за равновесия притяжений Земли, Луны и Солнца. Он знал, что в древней истории Земли была попытка использовать L5 и другие точки Лагранжа как места строительства огромных металлических колоний, но открытие прыжкового двигателя и изобилия звезд главной последовательности с землеподобными планетами поставило крест на этом проекте. Теперь, похоже, кто-то делал шаг назад в истории. Адъютантка вошла в дверь, отделявшую прихожую от верхней обзорной палубы. - Адмирал сейчас примет вас. Блейр с сожалением отдал ей свою чашечку кофе. Она открыла дверь и прошла внутрь, жестом пригласив Блейра следовать за ней. Толвин стоял на противоположной стороне комнаты, сложив руки за спиной и смотря в огромные иллюминаторы. Блейр вдали увидел две огромных серебристых фигуры, покрытых сеткой. Он подумал, что извилистый курс его шаттла был проложен так, чтобы не позволить ему увидеть их. Блейр пересек комнату и подошел к адмиралу, выдавая свое присутствие стуком каблуков по металлическому полу. Он подошел к нему на расстояние двух метров и встал навытяжку, щелкнув каблуками. - Полковник Кристофер Блейр из Вооруженных Сил запаса по вашему приказанию прибыл, сэр. Толвин даже не повернулся. - Это было немного формально для вас, не правда ли, полковник? - Меня не слишком часто призывали в армию, - сухо ответил Блейр, - я не слишком хорошо разбираюсь в церемониях. Толвин слегка наклонил голову. - У меня были на то причины. -- Он немного помолчал. -- Вольно, полковник. Не хотите присоединиться ко мне у окна? Блейр подошел к адмиралу и встал справа от него; оттуда он мог видеть как корабли, так и лицо Толвина. Он недолго постоял в молчании, наблюдая за панорамой. Блейр посмотрел на адмирала. Форма Толвина (офицерского зеленого цвета, огнеупорная) была, как всегда, накрахмалена и безупречно сшита. Его же собственная форма еще двенадцать часов назад лежала в ящике. Она подходила ему, но не слишком хорошо. Он всегда не слишком внимательно относился к своей форме, предпочитая, чтобы за него говорила его репутация. Однако в этот раз он чувствовал себя помятым и оборванным. Толвин повернулся к нему; его голубые глаза терялись на морщинистом лице. Толвин выглядел, как всегда -- ни старым, ни молодым, несмотря на седые волосы. Блейр решил держаться свободно, а не встать смирно, как того требовали устав и традиции. Двое мужчин долго смотрели друг на друга. Толвин отвел взгляд первым. - Вижу, вы набрали вес, - сказал он, похлопывая себя по плоскому животу. -- Похоже, вас вполне устраивает жизнь на гражданке. - Справляюсь, - уклончиво ответил Блейр. Толвин кивнул, слегка смягчаясь. - Вы занимались разведением овец, не правда ли? - Фермерством, - сухо поправил Блейр. Толвин пожал плечами, показывая, что для него нет никакой разницы между этими двумя понятиями. - Завидую вам. - Как это? -- осторожно спросил Блейр. - На ферме все просто, - ответил адмирал, - здесь же все гораздо сложнее. - Как это? -- повторил Блейр, переключив все внимание на адмирала. Толвин показал на почерневший остов, торчавший из борта "Ориона". - Это, - сказал он, - все, что осталось от ангара номер три. "Даркет" влетел туда и взорвался. Ангар был полон истребителей, полностью заправленных, вооруженных и готовых к взлету. Взрывы уничтожили ангар и вызвали пожар в вентиляционных системах до того, как компьютер успел их перекрыть. Опустошение прокатилось по станции. Четверть команды погибла. -- Он посмотрел на Блейра. -- И все это из-за единственного "Даркета". - Я не понимаю, - ответил Блейр. - Иногда, полковник, - проговорил Толвин, - от маленького огонька начинается огромный пожар. -- Он сжал губы. -- Моя работа состоит в том, чтобы тушить такие огоньки до того, как они превратятся в пожары. -- Адмирал перевел взгляд на иллюминатор. -- Красавцы, не правда ли? Блейр не сразу понял, что Толвин сменил тему и говорил о двух суперносителях-близнецах, висевших в космосе. - Да, сэр, - сказал он, выбрав безопасный ответ. Толвин улыбнулся. - Это будущее нашей индустрии -- новейшие носители флота, "Везувий" и "Сент-Хеленс". Они будут носителями номер 70 и 71, когда сойдут со стапелей. -- Он снова улыбнулся. -- Они -- лучшее и самое современное выражение тактической разработки и мысли. Блейр перевел внимание на огромные корабли. Он видел выпуски новостей, сообщавшие о строительстве, но голографические пленки не могли дать представления о настоящем размере. Носители выглядели по крайней мере вдвое длиннее "Конкордии", которая была одним из самых больших кораблей во Флоте, пока ее не уничтожили у Веспуса. Ближайший корабль выглядел в основном завершенным. У него было две сигарообразных внешних взлетных палубы, параллельных центральной части и соединенных короткими прямоугольными пилонами. Палубы были хорошо сбалансированы; их очертания сливались с основной частью корпуса и придавали большому кораблю гладкий, смертоносный вид. Блейр, привыкший к коробкообразному, утилитарному виду земных кораблей, присвистнул от удивления. Второй корабль, находившийся немного дальше, все еще строили. Блейр видел сияющие открытые "ребра" незаконченных взлетных палуб и обнаженный скелет вокруг носовой части. Сотни огоньков мерцали, словно светлячки, по сторонам корабля. Через несколько секунд он понял, что это вспышки сварочных аппаратов. - Они похожи на килратские корабли, - сказал он. - Мы использовали новейшие разработки килрати, - недовольно признал Толвин, - из-за этого корабли на первый взгляд выглядят как килратские. Мы позаимствовали некоторые идеи у тех суперносителей, которыми они атаковали Землю. Блейр не ответил, увидев вспышку эмоций на лице Толвина. Безусловно, это было звездным часом Толвина, понял он. Бомба, принесенная килратским агентом, уничтожила Объединенное Командование, и Толвин стал командующим всех оборонительных сил Земли во время кризиса. Именно Толвин предупреждал об опасности перемирия с килрати, которое дало котам время ввести в действие новые носители. Именно Толвин мастерски отступал с боями от границы до самой земной орбиты... именно Толвин спас человечество, когда все казалось потерянным. Блейр почувствовал симпатию к адмиралу. Если бы в этот победный момент Толвин пропал без вести или погиб, его бы навсегда запомнили как величайшего героя войны. Блейр вспомнил, как, несмотря на все их разногласия, он с благоговением наблюдал за ним во время кампании; Толвин всегда был спокоен, уравновешен, он вдохновлял всех вокруг на подвиг, потому что подчиненные знали, что с ними лучший боевой командир всего флота. Если бы только он тогда ушел в отставку или получил бы повышение в качестве главы Объединенного Командования, он смог бы избежать последующих унижений. Блейр подумал, что именно тогда адмирал стал меняться. Он должен был войти в состав Объединенного Командования, но политики, многие из которых купились на перемирие килрати, очень скоро снова оказались в седле и объявили, что адмирал "слишком ценен в качестве боевого командира", чтобы получить повышение и уйти с действительной службы. Толвин оказался гусем, снесшим золотое яичко нежданной победы, но когда его позвали снова сделать это, он потерпел неудачу. Эта неудача сейчас, должно быть, сильно терзала его. - Конструкция кораблей, несмотря на все заимствования, полностью земная, полковник. Я возглавлял экспертную комиссию, разработавшую спецификации. Блейр почувствовал, что Толвин словно прочитал его мысли; он отвернулся от проникающего взгляда. - Каждый из них будет весить четверть миллиона тонн, нести команду из семи тысяч восьмисот человек и более четырехсот истребителей и служебных кораблей. Блейр снова присвистнул. Носитель флота обычно нес единственное крыло, состоявшее примерно из сотни истребителей и бомбардировщиков. - Я думал, это все пропаганда, - проговорил он. - Да? -- Толвин удивленно поднял брови. -- Как это? Блейр пожал плечами. - Я не думал, что мы можем построить что-то настолько большое. -- Он посмотрел на Толвина. Адмирал слегка наклонил голову, словно приглашая продолжить. Блейр глубоко вдохнул. - Килратские бомбы уничтожили большую часть северных индустриальных городов Земли. Они также разнесли и верфи на Луне. -- Он повернул голову в сторону кораблей. -- Это просто кажется невозможным -- построить такое без верфи и местных производств, особенно когда экономика в упадке. У нас даже были слухи о голоде и голодных бунтах. Толвин нахмурился. - Вы должны обращать больше внимания на настоящие новости. Мы достигли немалого прогресса в восстановлении инфраструктуры. -- Он постучал указательным пальцем по подбородку. -- Все же, в чем-то вы правы. -- Он решительно кивнул. -- Мы пригласим сюда какую-нибудь прессу, позволим им увидеть строительство из первых рук. Это ответит на вопросы о пропаганде. А также, возможно, позволит поднять моральное состояние людей.