оту, как и сказал Роджер, излишки энергии. Теперь дело оставалось за малым: каким-то образом освободиться от плотной "опеки" килрача и дать системе наведения ракет сделать свое дело. К несчастью, килрач это тоже прекрасно понимал и делал все возможное, чтобы помешать юноше. - Егерь, крейсера формируют прыжковые ворота!!! - донесся крик Жанны; "Вороны" девушки и Шонта так и не смогли выбраться из астероидного поля. Джеймс кинул отчаянный взгляд назад, где между тремя килрачскими крейсерами медленно разгоралось кольцо белоснежного пламени, в глубине которого вихрилась иссиня-черная тьма. Ворота к "Гетману Хмельницкому", ворота для пылающей смерти в недрах планетарного реактора... Джеймс почти физически ощущал, как утекают последние крупицы времени, отпущенного им. Громада реактора плавно двигалась к воротам, где-то рядом сражались за свою жизнь друзья, и не было НИКАКОЙ возможности сделать хоть что-нибудь! - Егерь, я не могу стряхнуть его! - в панике закричал Джеймс, срывая голос: килрачский тяжелый истребитель, словно приклеенный завис за ним и лупил из пушек, что есть духу. Егерь ответил не сразу, а когда ответил, Джеймса удивило несказанное спокойствие в голосе пилота: словно за эти краткие секунды Роджер что-то решил для себя и все остальное теряло свое значение, по сравнению с этим. - Тигр, по моей команде отваливай в сторону и иди к рассеивателю - любой ценой надо взорвать эту дрянь. Ты понял?! - Но что ты... - Нет времени! Приготовься... По моей команде: три, два, один... пошел, ПОШЕЛ!!! Послушно юноша наклонил истребитель вниз и направо, а мимо него к врагу рвались очереди плазмы. Вынырнувший откуда-то снизу Егерь бил по Фухт-фухтахе, во всю опустошая аккумуляторы излучателей, а занятый преследованием Джеймса килрач заметил его слишком поздно. И пятый или шестой залп пробил и защитное поле, и броню "Бабочки" над кабиной пилота. - Есть! Готов! - радостно заорал Джеймс. Впереди приближался шпиль рассеивателя, система наведения работала на полную катушку и рука уже стискивала гашетку пусковой установки, когда под шлем ворвался скрежещущий нечеловеческий голос. И холодным клинком по сердцу резанули слова: "Умри, человек!..". "Стрела" Кортнела, тоже время. - ...Готов! - кричал Джеймс, и Роджер в последние мгновения своей жизни слабо улыбнулся горячему энтузиазму напарника. Его же "Стрела" мчалась по прямой, и он даже не пытался уклониться от пикирующего на него Бурквикса: придя на помощь Джеймсу, он лишил себя всех путей к отступлению. И вопли навигационного компьютера лишь подтверждали то, про что говорил ему богатый опыт пилота-истребителя: - ТРЕВОГА ПЕРВОГО УРОВНЯ! ЗАВЕРШЕНО АКТИВНОЕ НАВЕДЕНИЕ НА ТЫЛОВОЙ ЭКРАН! УКЛОНЕНИЕ НЕВОЗМОЖНО! УКЛОНЕНИЕ НЕВОЗМ... Вокруг Роджера вспыхнуло все: металл, пластик, синтетика сьютера, его собственное тело... Короткий удар, нанесенный с хирургической точностью, разорвал в клочья броню, прожег оболочку реактора, разворотил в пыль ходовой отсек космолета. Обжигающая боль подобно молнии пронзила гаснущее сознание человека, и последнее, что слышал он, был хриплый торжествующий голос килрача: "Умри, человек!...". И одинокой искрой на фоне титанического взрыва, уничтожившего рассеиватель, сверкнула вспышка там, где секундой раньше был истребитель Роджера Кортнела; сверкнула и погасла! Счет убитых Бурквиксом возрос еще на одного... Боевая база "Гетман Хмельницкий", командорский мостик, тоже время. - Новые данные имеются? - Фарбах резко склонился над плечом радиста. - Нет, сэр, - виновато покачал головой молодой парень, скидывая на затылок наушники и быстро делая в подручном миникомпе записи. - Помехи и только, но... - Что "но"? - Помехи... они какие-то странные, - похоже, сам парень ничего не понимал и не хотел проявлять свое невежество перед командиром; Фарбах стиснул кулаки и приложил всю силу воли, чтобы не наорать на ни в чем не виноватого радиста. - Видите ли, сэр, такое впечатление, что там находится источник, вырабатывающий огромный объем энергии. И эта энергия сконцентрирована в относительно небольшом объеме. В принципе, похожие помехи создает белый карлик. Но ведь там нет никаких карликов! - Нет, - медленно ответил Фарбах, потирая подбородок. - Там спокойный район, за время нашего дежурства там не было даже следа килрачей, только астероиды. - Что бы произвести такое количество энергии, нужны тысячи кораблей, - уверенно уточнил радист. - А мы бы, не говоря по станции наблюдения, зарегистрировали бы их движение сквозь гиперпространство. Это что-то иное, сэр! - Иное... Что же это за "иное"! - рассеяно проговорил Фарбах. - Что, во имя всех святых, там происходит?.. Зона астероидов вблизи границы сектора Дакота. Три минуты спустя. Увернувшись от осколка каменной глыбы, Джеймс передвинул рычаг регулировки скорости до предела. Туман перед глазами рассеялся, и голова работала как нельзя четко, но теперь ее затуманивала бешеная ярость, ярость, обращенная на слабо поблескивающий среди астероидов истребитель Бурквикса. - Сволочь! - прошептал юноша, стискивая рукоять управления до ломоты в пальцах. - Сволочь проклятая! Ну, подожди же, сейчас я с тобой разберусь, тварь килрачская! Горечь потери, усталость, напряжение последних минут, мимолетное упоение боем - все ушло бесследно. Осталось единственное желание, сжигавшее его ярким пламенем, - отомстить за Егеря, отомстить за друга, пожертвовавшего своей жизнью ради того, чтобы дать ему возможность выполнить задание и спасти от неминуемого разрушения "Гетман Хмельницкий". И безжалостно уничтоженного в неравном бою. - Тигр, Тигр! - в ушах звенели, переплетаясь, голоса Шонта и Жанны. - Тигр, что с тобой? Возвращайся немедленно, реактор сейчас взорвется! Возвращайся... "Какой реактор, куда возвращаться?" Сейчас Джеймс не мог даже понять, где он находиться, не то, чтобы внять словам, доносящимся до него. Весь мир сжался до тонкого перекрестия прицела, и врага, постепенно приближавшегося к зоне поражения. - Тигр, возвращайся, это приказ, повто... - локоть с треском развалил на куски рацию, заставив голоса умолкнуть. С улыбкой, способной напугать до смерти любого тигра, Джеймс врубил на всю оставшуюся мощность ускоритель. Противоположный край астероидного поля, патруль Анджел-Бабай. Сорок секунд до взрыва реактора. - Анджел, он отключил рацию, - Бабай ловко обошел потерявший управление крейсер килрачей и пролетел мимо двух небольших камней. Позади них трясся от распирающей его энергии реактор, окруженный беснующимся пламенем, что с каждой секундой пожирало все новые и новые участки пространства. До мига, когда весь рабочий объем энергии высвободится в одном всплеске, оставались считанные мгновения и, прекрасно это понимая, пилоты не тратили время на бесполезную перестрелку с охваченными паникой килрачами. Все равно судьба "котов" была уже известна как им, так и самим килрачам: вышедшие из-под контроля энергетические процессы реактора не позволяли запустить гипердвигатель, а субпространственным приводом тяжелые корабли не были оборудованы. - Господи, что же делать?! - девушка чуть не плакала, ведя свой космолет прочь. К счастью, повреждения у "Воронов" были не существенны, и скорость оставалась прежней. - Здесь мы ничего не сделаем, - даже у вечно невозмутимого пилота сдала выдержка. - Если мы не уйдем до взрыва, то погибнем. Быть может, он еще успеет... Сам Шонт в это не очень-то верил и сказал лишь для того, чтобы успокоить девушку. Мягко загудели субсветовые двигатели, звезды вытянулись в длинные тонкие линии и спасительный провал субпространства раскрылся перед ними. Безотчетный возглас "Джеймс, прости!" вырвался у Жанны за секунду до того, как они исчезли там. Позади, подобно сверхновой, вспыхнул реактор! На выходе из астероидного поля. Взрыв реактора. Бурквикс так и не понял, откуда к нему пришла смерть. Опытный пилот не мог даже предположить, что кто-то броситься за ним в самоубийственный рейд сквозь астероидное поле, и этот маленький просчет стоил ему жизни. Последнее, что слышал он - это чудовищный рев перегруженных под яростной атакой протонных торпед генераторов защитного поля и скрежет раздираемого в клочья зарядами плазмы металла. Гибель Бурквикса, лучшего пилота-истребителя Империи Килрач, была мгновенной и яркой. Таким же ярким был и огненный вал, прокатившийся по месту его гибели секундой спустя, и подмявший под себя все: астероиды, обломки металла и одинокую "Стрелу", запускающую субпространственный двигатель. Когда океан огня унесся вдаль, на этом месте не осталось ничего: ни астероидов, ни кораблей, ни следов сражения. Словно их никогда и не было! Боевая база "Гетман Хмельницкий", место взрыва реактора, капитанский мостик. Спустя девять часов. В нарушении правил распорядка на базе все пилоты "Черных дьяволов" столпились на капитанском мостике, жадно вглядываясь в черную бездну за экранами. И не только они: весь офицерский состав, свободный от несения службы, навигаторы, чьи услуги не требовались в данный момент, командиры расчетов турель-батарей - все прильнули к свободным мониторам в тщетной надежде найти хоть малейший след пропавшего без вести пилота. Но безрезультатно - если уж чуткие и неизмеримо более мощные электронные "глаза" "Гетмана Хмельницкого" не смогли сделать этого, то куда было тягаться людям. Боевая база уже в третий раз прочесывала прилегающее к району взрыва пространство объемом примерно тысячу - полторы кубических кликов, но без малейшего успеха. - Пусто, сэр, - устало произнес оператор систем слежения, потирая виски. Боевая база завершила третий проход исследуемой территории. - Похоже, здесь мы ничего не найдем. Разочарованный шепот пронесся по рядам собравшихся здесь людей. Командор медленно поднял голову, словно выходя из столбняка, и обвел взглядов присутствовавших. Затем он встал со своего кресла, где неподвижно просидел все время поиска. - Всем, кроме персонала текущей вахты, покинуть капитанский мостик, - медленно, через силу выдавил Фарбах. - Навигаторам рассчитать прыжок в систему Дакота, ориентировочное время старта - три часа сорок минут; остальным - выполнять задачи по боевому расписанию. Похоронная церемония для Кортнела будет проведена немедленно по прибытию в систему Дакоты. Все свободны. Едва слышно всхлипывая, Жанна на не гнущихся ногах с трудом выбралась из помещения, поминутно вытирая рукавом глаза. И только опершись о холодную металлическую стенку коридора, она позволила беспамятству заполонить свой разум, спасаясь от терзающей душу и сердце боли. Приграничная территория сектора Оариис-с, двенадцать световых лет от места гибели группы еашш-руала Трэддаша. 11:43, 2383.12.12. Одинокий космолет рассекал бескрайние пространства космоса. Земные кода и цвета Конфедерации почти полностью исчезли под проплешинами расплавленного металла, покрывавшими всю броню, и выжженными неприятельским оружием дырами. Фонаря уже не существовала, только несколько обломков металла свидетельствовали о том, что он когда-то тут был. Сквозь дыру в кабине виднелась безжизненно распростершаяся на панели управления фигура в сьютере, сжимавшая правой рукой рукоять управления. Левая рука была неестественно вывернута из сустава и заведена назад. Посеребренное изморозью стекло шлема позволяло с трудом разглядеть залитое засохшей кровью бледное лицо с закрытыми глазами. Над бровями лоб пересекала глубокая ссадина, в некоторых местах обнажавшая белую кость черепа, тоненькая красная струйка вилась змейкой из уголка рта к подбородку, где исчезала среди слипшихся в грубые колтуны густых черных волос. Потерявший управление, полуразрушенный истребитель Конфедерации класса "Стрела" беспомощно дрейфовал вглубь сектора Оариис-с, принадлежащего Империи Килрач! Глава 5. (Прошло шесть месяцев). Военная крепость Тагар Дусит, сектор Оариис-с, 2384.15.4, 11:27. В полной тишине Марраша'атах почтительно склонился перед спускающимся по трапу Вентдарром, Эмиссаром Внутреннего Круга Империи. Широкие полы ярко-красного плаща языком пламени взметнулись за спиной могучей фигуры, неторопливо и со знанием своей силы ступившей на металл посадочной палубы одного из полутысячи ангаров Тагар Дусит; тяжелая голова, поседевшая от времени, благосклонно кивнула, принимая приветствие. - Встаньте, командор, - у Эмиссара был странноватый для килрачей голос - низкий, едва слышимый, похожий на шипение змеи. И мало кто знал, что это было последствие столкновения с воином Илраша, рассекшего голосовые связки Вентдарру. Лекари спасли ему жизнь, но вернуть прежний голос оказалось не под силу даже выдающимся биоинженерам Империи. - Воля Руала говорит и приказывает вам. "Сила Руала..." Не подавая вида, в душе Марраша'атах проклял последними словами все и вся. Руал прислал Эмиссара с официальным выражением своего недовольства происходящим в секторе. И то, что это случилось аж полгода спустя после сражения с Кунна'а Хенса, лишний раз подтверждало это. - Я внемлю великой силе и покорно жду суда ее, - по традиции ответил Марраша'атах, еще раз преклонив голову. Вытянув из ножен клинок, он протянул его Эмиссару рукояткой вперед. - Прошу вас следовать за мною в ваши апартаменты, Эмиссар. - Оставьте эти любезности, - сухо ответил Вентдарр, даже не взглянув на оружие. Шагнув мимо командора, он мельком оглядел небольшую свиту командора - в Империи не было обычая встречать кого-либо, кроме Руала, членов его семьи и Глав Кланов пышными парадами. - Я жду вашего немедленного доклада, командор, и объяснения прискорбному... м-мм... прискорбному инциденту, произошедшему полгода назад. Имперский Клан и Руал весьма недоволен всем этим! - Прошу простить меня, но я послал сразу по завершению следствия личный рапорт на Зорас'стриа, - ситуация ухудшалась с каждой секундой, хотя еще не стала бесповоротно плохой. - Неужели у Руала возникли сомнения достоверности описанных там событий? - Ваш рапорт внимательно изучили, командор, - Вентдарр, словно не заметивший вопроса, шел рядом с Марраша'атахом. Помощники командора военной крепости, в том числе и его заместитель, когор'руал Фашар, следовали за ними на почтительном расстоянии. - И сомнения возникли скорее у Та'ах-сартара. Тушд-руал собирался лично прибыть сюда, но некоторые события заставили его остаться в зоне конфликта с Конгломератом. Поэтому я здесь и говорю от имени Внутреннего Круга. Марраша'атах понял, что отвертеться от допроса вряд ли удастся. И, хотя он не горел особым желанием отвечать Эмиссару (тот мог задать такие вопросы, ответ на которые доставил бы большие затруднения ему), особого выбора у командора Тагар Дусит не было. - Эмиссар, еашш-руал Трэддаш появился на Тагар Дусит с просьбой о предоставлении в его распоряжение наших верфей и ремонтных подбаз. Я не видел причин отказывать ему и вскоре начался монтаж планетарного реактора. К тому времени я понял, что еашш-руал готовит какую-то акцию против Кунна'а Хенса, акцию, про которую я не был извещен ни через каналы Имперской коллегии, ни через военные каналы Имперского Клана. Я немедленно послал запрос вместе с собственными рекомендациями на Зорас'стриа, но, прежде чем пришел ответ, еашш-руал завершил монтаж реактора и отдал приказ своим силам атаковать приграничные районы сектора Конфедерации. Сам, во главе пяти тяжелых крейсеров с планетарным реактором, он приступил к выполнению своего плана, но в сражении с истребителями Кунна'а Хенса не смог предотвратить разрушение и взрыв реактора. Сразу после этого я отдал приказ всем войскам Империи покинуть вражескую территорию и отойти на базовые позиции. - А что ж вы, глава тайной разведки Империи? - с иронией хмыкнул сил Эмиссар. - Как вы могли пропустить ТАКОЕ мимо своего внимания? - Я понял план еашш-руала, когда было слишком поздно, - тихо, но с достоинством ответил командор. Они вышли на одну из наблюдательных галерей и, отослав охрану с помощниками, Марраша'атах вспомнил, как они с Трэддашем обсуждали план предстоящей атаки; судя по всему, он тогда малость переоценил себя! - Как только я узнал о том, что большая часть нашего флота рискует быть втянута в крупное сражение с непредвиденным исходом, я немедленно отправился к месту боя - но, к сожалению, опоздал. Все, что нам удалось - захватить в плен одного из человеческих пилотов, который ответственен за гибель Трэддаша, и отозвать назад флот. Вентдарр слегка склонил голову: о пленении человеческого солдата, да еще с Кунна'а Хенса в рапорте Руалу не было ни слова. - Значит у вас тагар'т шаафс? И что же вы с ним сделали? - Ничего! - Ничего? Вы, что ж, хотите мне сказать, что сознательно нарушили пятый пункт указа Имперской коллегии касательно военнопленных? - Именно, Эмиссар! - деланно безразлично кивнул головой Марраша'атах, пристально смотря в изумрудные зрачки Эмиссара. В молчании два килрача стояли друг напротив друга: один, грозно поджавший губы и обнаживший молочно-белые клыки, и другой, внешне расслабленный и спокойный. - Я надеюсь, у вас были на то веские причины, командор, - просвистел Эмиссар. Прекратив сверлить взглядом Марраша'атаха, он шагнул к прозрачной стене галереи, смыкая руки за спиной. - И желаю услышать эти причины. А так же хочу немедленно увидеть этого... тагар'т шаафс! - Как прикажете, Эмиссар. Система транспортации: тюремный блок А11! - с торжеством в душе бросил в пространство Марраша'атах, наконец-то переводя дух. Вокруг них беззвучно сомкнулся белесый смерч, и на килрачей повеяло со всех сторон ледяным холодом: заключенные в кокон хронополя они призраками пронзили многочисленные переборки, палубы и туннели военной крепости - и сердце не успело ударить во второй раз, как молочный полог хронополя рассеялся, возвращая их в обычное время Тагар Дусит. С любопытством Вентдарр поднял голову, оглядывая тюремный блок. На Тагар Дусит он бывал много не раз, но в эту часть военной крепости попал впервые. Они очутились в чернильной тьме: вокруг не было ни лучика света, и лишь далеко впереди слабо мерцало туманно-белое пятнышко. Марраша'атах и Вентдарр, поддерживаемые силовым полем, плыли сквозь пустоту километрового шара тюремного блока к растущему на глазах статис-пузырю с единственным на сей момент пленником. - В каком режиме вы содержите пленника, командор? - Хронокапсуляция с трехчасовым реабилитационным периодом после операций. Но он здесь относительно недавно - раньше он был в лазарете. - В лазарете? - Он попал к нам в очень плохом состоянии. Многочисленные ранения, переломы конечностей, потеря крови... - мы с большим трудом смогли вернуть его к жизни. - Но я все же не понимаю: почему вы не имплантировали ему общую психоматрицу подчинения и не отправили на ближайшую планету-тюрьму, а держите здесь? - ворчливо спросил Вентдарр. - Вы что, раньше с людьми не встречались? - С людьми встречался, но с теми, кто сбивает лучших моих пилотов - еще нет. - И кого же это он сбил? - Бурквикса, - сквозь зубы произнес Марраша'атах. - Что? - вскинулся Эмиссар. Командор Тагар Дусит вспомнил формулировку доклада Руалу: про смерть Бурквикса - а его имя было широко известно в Империи - там не говорилось! - Еашш-руал попросил меня предоставить ему пятерых лучших пилотов для защиты реактора. Я выделил Бурквикса с его командой, но даже не представлял, что они полягут все. Особенно Бурквикс! - Но откуда вы знаете это, да еще с такой уверенностью? - голос Эмиссара на сей раз выражал не гнев, а заинтересованность. - Почему вы решили, что именно он сбил Бурквикса? - Мы расшифровали и проанализировали записывающее устройство на борту его истребителя. Вы ведь знаете, что люди используют подобные приспособления для фиксации каждого полета, - растущее на глазах пятнышко превратилось в шар холодного голубоватого сияния восьми метров диаметром. - Вот тут мы и содержим его! - показал на статис-поле Марраша'атах и послал короткий эмпатический сигнал. Поле перед ними вздрогнуло, заколебалось и стало совершенно прозрачным. Взгляду Вентдарра предстал лежащий на серой металлической пластине с вздутием для головы человек, скорчившийся в неудобной позе. Карие глаза бессмысленно смотрели вверх, пальцы рук изредка подрагивали, словно в конвульсиях. Из-за застывшего глуповато-благостного выражения на лице возраст человека угадывался с трудом, но Вентдарр понял, что он довольно молод, даже по меркам людей (средняя продолжительность жизни килрачей составляла около двухсот лет, на пятьдесят-шестьдесят лет больше человеческой). - Что с ним такое? - тихо спросил Эмиссар, завороженный бессмысленными выражением глаз человека. Марраша'атах пожал плечами: - Последствие травмы, следует полагать. Люди называют ее, кажется, "амнезия", и заключается она в потере определенной части воспоминаний, а в его случае - почти всей долгосрочной памяти. - И это излечимо? - Без использования определенных методов - нет. - Так почему же вы до сих пор не применили эти методы? - раздражено бросил Вентдарр, вновь всматриваясь в пустые глаза пленника. Марраша'атах мысленно усмехнулся и тоже посмотрел на скованного путами остановленного времени человека: посмотрим, как тебе это понравиться! - Мы применили, но без результатов. Похоже, что в этот день Эмиссару приходилось испытывать одно потрясение за другим. Медленно повернувшись, он переспросил: - Что?! - Его организм противится нашим методам биоинженерии, а особенно - психоматрицам, - здесь старый командор вновь покривил душой, как и в случае с "амнезией": проблема заключалась не в самом организме, а в странном устройстве, имплантированном в голову пленника. Но рассказывать про это Эмиссару Марраша'атах почему-то почел излишним, как и вводить его внутрь хронокапсулы: устройство маскировало умственную деятельность, но не в силах было скрыть вполне нормально эмпатическое излучение - факт, про который не подумал никто из ученых Конфедерации, проектировавших МИЧ-12КС. - Но этого не может быть, - Вентдарр растерянно переводил взгляд от командора к пленнику. - Неужели люди смогли выработать какое-то противодействие психоматрицам или иммунитет к методам генной инженерии, а мы про это даже не догадываемся? - Иммунитет - вряд ли, - возразил Марраша'атах. - Анализы образцов его тела не дают нам повода предположить подобное, даже наоборот: все опыты с отдельно взятыми тканями показали превосходный результат, но как только мы пытаемся проделать то же самое со всем организмом - вот тут и происходит что-то странное, чего мы пока не можем объяснить. Вентдарр глубоко задумался, рассеяно расчесывая когтями шерсть у основания ушей. К чему-чему, а к такому повороты событий он не был готов, но в то же время прекрасно понимал, как может заинтересоваться подобным Руал. - Что ж, - после короткого раздумья произнес Эмиссар, - я полагаю, что с этим должен разобраться Имперский Научный Совет. Через семь дней я отбуду с Тагар Дусит и тогда заберу с собой этого человек, командор. А сейчас я хочу посмотреть результаты генетических анализов, рапорты нового еашш-руала и архивы крепости за последние три года. Я думаю, они подтвердят, что инцидент с Кунна'а Хенса - это не более чем преступная неосторожность бывшего еашш-руала. К счастью для себя, он принял почетную смерть на поле битвы и избавил себя от позора Имперского суда. Вы согласны со мною? - Абсолютно, Эмиссар, - ничего другого не оставалось Марраша'атах, кроме как согласиться. То, что Эмиссар собирается изучить все, что произошло на Тагар Дусит, ему даже очень не понравилось, но, с другой стороны, сейчас выбирать не приходилось. - Вот и прекрасно, - отвернувшись, Вентдарр медленно поплыл прочь от камеры, вслед за ним последовал Марраша'атах; статис-поле в полном безмолвии приняло прежний вид. - Я немедленно составлю свой отчет и направлю его Руалу, если вы не возражаете, командор? - Несомненно, Эмиссар, - ответил Марраша'атах. - Все как вы скажете! И Эмиссар, летящий немного впереди, не мог видеть, как озабоченное выражение исчезло с лица командора Тагар Дусит, а на его место пришла суровая решительность. Начальник тайной разведки Империи оглянулся на тающую во тьме статис-камеры и невесело усмехнулся. "Кажется, человек, вскоре тебе придется послужить Империи - хочешь ты того или нет!". Боевая база "Гетман Хмельницкий", возвращавшаяся к границе после сражения у системы Скай-орб, сектор Дакота, 2384.18.4, 7:12, посадочный ангар. Скинув шлем с головы, Жанна со стоном потерла ноющие виски. Пара техников в сторонке, делая вид, что не замечают смертельно измученной девушки, тихо разговаривали, обсуждая иссекшие борта ее "Ворона" длинные полосы. Еще двенадцать потрепанных истребителей плавно опускались на поверхность ангара: тактическая группа "Красный орел" вернулась после изнуряющей пятичасовой схватки с двукратно превосходящими силами Империи. И пусть потери были небольшими: четыре пилота (к тому же не с "Гетмана Хмельницкий"), радости по поводу победы Жанна не испытывала. - Анджел, - длинная тень упала на нее. Еще не видя говорившего, девушка по характерному произношению узнала серигуанина. - Что тебе, Паладин? - хмуро и безразлично произнесла она, подавляя желание заехать кулаком по броне "Ворона" - ничего, кроме разбитых в кровь пальцев, это не принесет. Серигуанин, стоящий за ее спиной, никак не отреагировал на грубое обращение. Когда он, наконец, заговорил, Анджел показалось, что в его голосе прозвучала не обида или злость, а сочувствие: - Командор хочет видеть тебя в своем офисе, как только ты приведешь себя в порядок. - Зачем? - стоя к Паладину спиной, Жанна смотрела через весь ангар на Бабая, который весело переругивался с техниками. Рядом с ним Маньяк что-то возбужденно рассказывал сержанту, размахивая руками. Почему-то это повседневная картина, вместо того, чтобы успокоить, только еще сильнее разозлила девушку. - Мне он не сказал, - Жанна, все ж повернувшаяся к серигуанину, встретила спокойным взглядом его серых глаз. Игра в молчаливые гляделки продолжалась секунд десять: девушка сдалась первой. - Можешь сказать, что я приду, - буркнула она и сама поразилась блеклому и невыразительному звучанию собственных слов: скорее, они подошли бы старой карге, нежели ей. Скрипнув зубами, Жанна отшвырнула в сторону полетный шлем и направилась к выходу из ангара, намеренно игнорируя серигуанина. Бабай, наблюдавший диалог девушки с Паладином, попрощался с техниками, и приблизился к серигуанину: - Опять она не в духе? - Ей тяжело, - ответил Паладин, разглядывая носки своих ботинок. - Мы все в последнее время немного нервничаем. - Но мы не бросаемся на людей при первой возможности, - конечно, Маньяк не упустил случая кинуть камень в огород Анджел. Паладин подумал при этом о том, как эти двое вообще уживались на сравнительно небольшой базе: Жанна, с ее сильным и порывистым характером, и Маньяк, вечно несогласный с любым, кто пробовал посягнуть на его авторитет (или, когда ему казалось, что на него посягают). - Адам, успокойся! - недовольно нахмурившись, Шонт подобрал лежащий у его ног шлем Анджел. - Паладин, ты лучше скажи - зачем Крепыш вызывает ее? - Не знаю, - повторил Паладин. - Полагаю, командор хочет сделать ее маленькое внушение по поводу поведения. - И, наверно, отстранит от полетов, - вставил Маньяк, обиженный, что никто не разделяет его точку зрения. - Адам, сказано же - умолкни! - огрызнулся Шонт. - А вообще, шел бы ты в раздевалку, все равно тебе тут нечего делать, кроме как языком молоть. Пробурчав под нос нелестные характеристики Жанне, Маньяк фыркнул и побрел к выходу, на ходу пиная опорные стойки стоящих истребителей. Бабай устало утер лоб, всем видом показывая: "наконец-то", и осторожно коснулся плеча серигуанина. - Паладин, ты не сердись на Адама. Он как всегда: что-то ляпнет невпопад, а потом... - Я знаю, - вздохнул Паладин и запрокинул голову, расслабляя мышцы шеи. - Просто у всех был... тяжелый день. - Ну, так давай отдохнем! - рассмеялся Бабай и хлопнул его по спине. - Перед вылетом я слышал, что транспортник с запасом церерианского пива успешно прибыл, так что пошли в бар и проверим так ли это, а? - Действительно, неплохая мысль! - одними глазами улыбнулся серигуанин. Он в последний раз оглянулся на побитый истребитель Анджел, над которым уже колдовала группа техников. - Давай проверим! Боевая база "Гетман Хмельницкий" перед прыжком к границе сектора Дакота, кабинет командора Фарбаха, 8:24 того же дня. Дочитав последние строки досье, Фарбах поднял глаза на вытянувшуюся перед ним Жанну, смотрящую в громадный иллюминатор за его спиной. Вернее не в иллюминатор, а прозрачную стену, выполненную из сверхпрочной пластмассы, способной быть одновременно и прозрачной, и отразить один-два прямых удара из плазмоизлучателей любого космолета. В данный момент там смотреть было не на что, кроме звезд и тяжелого крейсера поддержки "Авангард", но взгляд девушки не отрывался от окна с того мига, как она преступила порог. - Садитесь, капитан! - достав из позолоченного портсигара тонкую сигару, Фарбах закурил и кивнул на тонкую папку на столе: - Вы в курсе, капитан Констильон, что это такое? - Медицинское досье, сэр? -Часть медицинского досье. Тут результаты психологической экспертизы, которую вы прошли неделю назад по моему требованию. Здесь есть один абзац, который я хочу вам прочитать... одну минутку, ага, вот он: "...Капитал Жанна Констильон в последнее время проявляет все признаки глубокой депрессии, результатом чего стали постоянные конфликты с экипажем и пилотами. Стали характерными нервные срывы, бессонница, появилась рассеянность. Отмечено общее ухудшение физического состояния до пятнадцати процентов от нормы. Наши рекомендации..." - Ну, и далее - выводы комиссии, - аккуратно сложив досье, командор присоединил его к маленькой стопке бумаг на краю стола. - Вы хотите что-либо сказать в связи с этим, капитан? - Нет, сэр, - не выдержав осуждающего взгляда командора, опустила голову Жанна. - Я полностью согласна с выводами медицинской комиссии. - Тогда, капитан, скажите, как бы вы поступили на моем месте в подобной ситуации? - Я бы отстранила такого пилота от полетов, - глухо произнося эти слова, она ожидала, что внутри хоть что-то отзовется, но почти без удивления поняла, что ничего подобного не будет. Даже ее голос не дрожал, словно она говорила про человека, не имеющего к ней ни малейшего отношения. Помолчав, она добавила: - Или перевела его в группу наземной поддержки, сэр. - И какой же будет ваш выбор? - холодно поинтересовался Фарбах, поигрывая карандашом. - Простите, сэр? - Вы назвали два варианта, как мне стоит поступить, - злая ирония в его голосе бичом хлестала по ней. - Что же вы из них выбираете: отстранение от полетов или перевод из эскадрона "Черные Дьяволы" в подразделение наземной поддержки? - Я не знаю, сэр, - не смея поднять глаз от пола, выдавила из пересохшего горла Жанна. - Вам... вам виднее, командор. - Оставьте это нытье, капитан! - неожиданно рявкнул Фарбах, с силой ударив кулаком по столу. Оторопев от неожиданности, девушка уставилась на вскочившего из-за стола командора. - Вы посмотрите на себя со стороны и послушайте это... этот скулеж! Может, вы забыли, где находитесь, а? Может, вам напомнить, что это не пансион благородных девиц, а военный корабль, находящийся в боевом режиме на самом опасном участке фронта? Или вы забыли, что от вас зависит не только ваша собственная жизнь, но и жизни десятков других? Здесь всем тяжело, все теряли друзей и товарищей, но что будет, если и остальные примутся стенать на несправедливости жизни, ходя по базе с постными лицами? Кто тогда будет воевать с килрачами - техники и навигаторы, что ли? Скажите мне капитан, кто?!! Словно повернув некий выключатель в себе, командор замолчал, остановившись у обзорного окна спиной к оцепеневшей - и порядком напуганной - Жанне. - Медики рекомендовали отстранить вас от полетов, по крайней мере, на месяц и отправить на реабилитационный курс психотерапии. Но я принял другое решение: вы отправитесь в систему Хоган на планету Сенай в Порт-сити. "Гетман Хмельницкий" будет отсутствовать в течение полутора-двух месяцев, а до этого вы будете выполнять специальное поручение, никак не связанное с боевыми миссиями. Вам ясно? Подавленная Жанна ничего не ответила, только едва заметно кивнула: такого разговора она ждала давно, но чтобы Фарбах так разозлился!.. - Хорошо, - выбрав, среди лежащих на столе папок одну с оранжевой полосой на обложке, Фарбах небрежно перебросил ее девушке. - Это ваше задание, маршрут, а так же краткое описание и технические данные системы и планеты. Вы стартуете завтра в семнадцать часов двадцать минут, после того, как мы выйдем на границу системы. Еще вопросы есть? - Я лечу одна, сэр? Фарбах опустился в кресло, делая длинную затяжку. Выпустив кольцо дыма, он кивнул на папку в ее руках: - Там все сказано, но коль вы спрашиваете, то, пожалуйста, - вашими напарниками будут майор Шонт и лейтенант Паладин. Это вас устраивает? - Да, сэр, однако я... - Это приказ, капитан Констильон! - резко оборвал ее Фарбах. - И обсуждению не подлежит! Вы стартуете завтра ровно в пять двадцать вечера, и с вами летят Паладин и Шонт! И больше я не хочу возвращаться к этой теме, капитан! - Так точно, сэр, - сникла девушка. - Прекрасно. В таком случае, на сегодня все. Вы свободны, капитан! - Да, сэр, - поднявшись на ноги, тихо ответила Жанна. Отдав честь, она шагнула было к двери, но ее остановил голос командора, в котором уже не было жестких и холодных ноток: - Жанна, я могу понять твои чувства и твое состояние, но прошу - соберись. Ты прекрасный пилот, один из лучших у нас, и я не хочу тебя терять из-за такой ерунды, как стресс и депрессия. Мне нужно, что бы ты поняла - это - не наказание и не прогулочная миссия. Это очень важная операция, от которой зависят жизни очень многих наших ребят. И Жанна... - голос Фарбаха упал почти до шепота. - Сэр? - не поворачиваясь, спросила девушка: она не хотела, чтобы командор видел ее полные слез глаза. - Не подведи меня, Жанна! Глава 6. Военная крепость Тагар Дусит, малый коммуникационный зал. 2384.18.4, 10:11. Их было двое, но лишь один присутствовал в плоти. Голографический проектор создавал полное впечатление присутствия килрача на Тагар Дусит, хотя на самом деле их разделяли сотни парсек. Собеседник Марраша'атаха носил вишнево-красный мундир, свободную накидку и узкий серебряный обруч вокруг головы, чуть ниже ушей; традиционный кинжал в простых ножнах и объемистый пакет в специальном кармане на бедре довершали его экипировку. На левой стороне груди, там, где был вышит герб Империи, примостился сложный узор черных линий, полуовалов и дуг - знак тушд-руала, высшего военного звания Империи Килрач. Килрач, присутствовавший на Тагар Дусит в виде голограммы, не отличался высоким ростом - около двух метров, не более. Однако фигура поражала соразмерностью форм, мощные бугры мускулов говорили про незаурядную силу, а спокойный, открытый взгляд изумрудных глаз - про уравновешенный характер и уверенность в себе. И хоть килрачу, который достиг таких высот, было чуть больше двадцати трех зорас'стрийских лет, Марраша'атах хорошо знал, что титулы тушд-руала и Х'хиара заслуженно принадлежат Тахарансья-рантья. - ...Вентдарр очень упрям, командор. Но у него несколько иная миссия, и факты, про которые вы говорите, он не будет искать. Иное дело - дома, на Зорас'стриа... - Именно! - подхватил командор. - Эмиссар ничего не подозревает, но аналитики Имперского Совета или Внутреннего Круга Империи быстро все поймут. Прямых улик у них, естественно, не будет, но мы с вами, Х'хиар, слишком часто использовали официальные каналы, и Руал обязательно поинтересуется с чего бы это Х'хиар так часто болтает с начальником разведки Империи. Фигура тушд-руала на фронте Килрач-Альянс печально покачала головой. Марраша'атах с сочувствием подумал, что понимает чувства молодого Х'хиара: уже второй год он вел свою собственную игру, здесь, на фронте Килрач-Конфедерация, стремясь остановить войну с людьми, прекратить кровавый конфликт, истощавший обе стороны. И старый командор Тагар Дусит искренне помогал сыну Руала, помогал, чтобы искупить свою страшную вину, искупить перед совестью и Ушедшими, к которым ему рано или поздно придется идти! Тахарансья-рантья, словно прочитав мысли командора, вздохнул и раздраженно клацнул клыками: - Подумать только, до чего мы дошли! Начальник разведки Империи и Х'хиар прячутся, играют в заговорщиков - и все ради того, чтобы остановить войну с людьми, спасая тем самым тысячи и тысячи жизней. А теперь еще и это!.. Ушедшие уготовили нам тяжелый путь. - Если бы ваш отец, Руал, согласился... - Нет, Марраша'атах, это бессмысленно! Руал не изменит официальной политике Империи: война до победы, без договоров, союзов или перемирий! Тут нужно действовать осторожнее, на грани предательства и саботажа; нужно превратить войну с людьми на настолько невыгодную Империи, чтобы Совет Кланов и Руал не откинули сходу предложение про мирные переговоры с Конфедерацией. Жаль, что Рилл-саррат и его сын полностью разделяют позицию Руала, - с сожалением добавил килрач. - Если бы я заручился их поддержкой - было бы проще! Некоторое время они молчали, каждый размышляя про свое. Наконец, Марраша'атах, чувствовавший, что беседа повернула куда-то не туда, кашлянул, привлекая внимание Тахарансья-рантья: - Х'хиар, мы говорили про Эмиссара... - Да-да, говорили... - Тахарансья-рантья еще раз вздохнул. - Что ж, выбора у нас нет: то, что он нашел, не должно попасть на Зорас'стриа - можете действовать на свое усмотрение, командор. Думаю, вы имеете... - Имею! - быстро сказал Марраша'атах; почему-то командору не хотелось, чтобы Х'хиар произносил этих слов. - Я думаю использовать пленного с Кунна'а Хенса! И снова в коммуникационном зале повисла тишина: оба килрача прекрасно понимали, на что их толкает необходимость сохранить в тайне свое сотрудничество. Не ради себя - ради Родины!.. - А что нового на Зорас'стриа? - главное было сказано, и толочь воду в ступе не желал ни один, ни другой. - Я так понимаю, вас зачем-то срочно отозвали с фронта в Имперский дворец? - Заболел Руал, - коротко бросил Х'хиар, но в этих простых словах Марраша'атах отчетливо прочитал тревогу и беспокойство сына за здоровье и благополучие отца. - Боль в голове, общая слабость - врачи так и не смогли мне объяснить, что с ним такое! В конце концов, все списали на переутомление; когда я прилетел - он практически выздоровел. - Странно, почему ж тогда в общеимперской сети ничего нет про болезнь Руала; даже по нашим каналам я про это не слышал? - искренне удивился командор. - Это все Та'ах-сартар! Зачем - не знаю, но он лично привез медиков, обеспечил очень жестокий уровень безопасности; про болезнь Руала не всем известно даже в самом дворце, не говоря уж про Совет Кланов. Такое впечатление... - Такое впечатление, что он знал про болезнь Руала раньше, чем тот заболел! - тихо сказал Марраша'атах, но Тахарансья-рантья лишь отмахнулся: - Мы, по-моему, начинаем искать врагов там, где их нет, командор. С Руалом все в порядке, Та'ах-сартар уже вернулся на фронт Килрач-Конгломерат, - так что не будем лишний раз забивать себе головы пустяками. Решайте проблему с Эмиссаром, а я на Зорас'стриа прослежу, чтобы никто не начал повторное расследование. Позже, когда все успокоится, пришлите мне отчет - буду его с нетерпением ждать. Удачи, Марраша'атах! Негромкий гудок оборвался звонким ударом; голограмма Х'хиара померкла и растаяла. Командор Тагар Дусит остался один! Система Хоган, орбита планеты Сенай, научно исследовательская станция "Манта-75", центральная оранжерея. 2384.18.4, 22:13. - Паладин? Оглянувшись, серигуанин кинул короткий взгляд на стоящую у входа в оранжерею Жанну. Легкое платье небесного цвета, красиво обрамляющее ее фигуру, было несколько неожиданно видеть после привычной строгой униформы Конфедерации, но сегодня на станции был праздник - у старшей лаборантки справляли двадцать третий день рождения и все позволили себе немного расслабиться. Критически осмотрев девушку с ног до головы, Паладин вернулся к изучению огромного фиолетового цветка, бережно касаясь тремя руками лепестков. - Знаешь, Жанна, - мечтательно произнес он, - ты думала про то, как мы поздно, иногда, познаем мир и его красоту? Недоуменно склонив голову, Жанна шагнула вперед. - Поздно? - вообще-то, она хотела поговорить совсем про другое, но и торопиться ей было некуда. - Что ты имеешь в виду? Изящным жестом Паладин растрепал листья вокруг себя; несколько лепестков сорванных порывом ветра, кружась, упали на покрытую гравием дорожку. - Вот это! - его серые глаза, словно два фонарика, блеснули в тени. - Все вокруг нас! Шагнув в сторону, он указал на бесчисленную звездную россыпь за стеклом оранжереи. Отпущенный цветок закачался на упругом стебле, источая сладковатый аромат. - Мы, серигуане, давно поклоняемся звездам. Еще до войны с Таргоном, еще до того момента, когда мы впервые вышли в космос, у нас была такая примета - если начать путешествовать в безоблачную ночь, то это принесет тебе удачу в пути. Потом мы направились к звездам, стремясь достичь того, что было на протяжении многих лет святыней для нашего народа - и наше желание превратилось в язву, едва не погубившую нас самих. Ты когда-нибудь слышала о нашей планете ...? - звук, изданный серигуанином, Жанна едва ли смогла бы воспроизвести, но догадалась, что это всего-лишь название планете на его родном языке. - Нет, - не задумываясь, ответила девушка, - не слышала. А мне следовало? - Вряд ли, - пожал узкими плечами серигуанин. - Скорее всего, в Конфедерации о ней мало знают вообще. Но, - он плавно развел руки в сложном жесте, смысл которого Жанна истолковать не смогла, - у вас была такая планета - Годдах-2, правильно? - Ну да, была. Паладин, я, может, чего-то не понимаю, но причем здесь Годдах-2? Паладин вздохнул и достал что-то из нагрудного кармана, передавая Жанне. Тонкая стереофотография, на странной и непривычной бумаге легла на ее ладонь. Безумное буйство красок на ней резало глаза, но Жанна быстро поняла, что это снимок одного из городов Серигуана, снятый на фоне заходящего светила. К самым границам города подступала полоса леса, а высокие и прекрасные здания, казалось, построенные из хрусталя, были усыпаны морем разноцветных цветов. - Это мой родной город на главной планете системы, - ровный голос Паладина прорезало нечто, доселе Жанной не слышимое: печаль и грусть, смешанные с застарелой болью. - Там я родился, и там прошли первые десятилетия моей жизни. Потом, под конец Первой Звездной Войны, мои родители отправили меня на обучение на Сс'сильориа, нашу главную систему. А через два года один из отрядов Таргона атаковал мою родную планету. Порывшись в том же кармане, он достал вторую фотографию и протянул Жанне со словами: - Это снял я, когда прилетел туда через неделю после атаки Таргона. Девушка бросила один единственный взгляд на снимок и с сочувствием посмотрела на Паладина. Его слова о Годдахе-2 стали теперь полностью понятны для нее. - Паладин, это... это ужасно! Твои родители, они... - Они были там и там остались навсегда, - закончил он. Все эмоции исчезли из голоса, и он вновь был прежним Паладином: холодным, вечно корректным и невозмутимо спокойным. - Я много лет думал, что нет ничего красивее родной планеты и родного города, но сегодня я увидел этот цветок! Он напомнил мне о тех цветах, что росли когда-то там. И о том, что все в мире имеет свою внутреннюю красоту и гармонию; нужно только уметь найти и разглядеть ее. Может, именно по этому мой народ и вступил в Великую Войну: чтобы не дать килрачам нарушить эту гармонию. Мы не хотим, чтобы однажды повторилось что-либо подобное, - кивнув на фотографии в руке Жанны, он осторожно снял с плеча ее руку. Вновь его тонкие пальцы бережно приподняли венчик цветка, словно какую-то драгоценность. Свет отразился от десятков лепестков, как от призм и на мгновение Жанне показалось, что между рук серигуанина вспыхнула маленькая фиолетовая звезда, испускающая пронзительные лучи света. Вспыхнула и тут же пропала. - Мы тоже не хотим повторения Халис-3 или Годдаха, - произнесла Жанна, неловко мусоля края фотографий. - Но кроме этого мы не хотим терять людей в этой войне. Если бы была хоть какая-то надежда на мирный договор с килрачами, мы бы ухватились за него руками и ногами, но, увы... - "...терять людей...", - тихо повторил Паладин. - Ты снова вспоминаешь Джеймса и Роджера? - Бывает, - не стала отпираться девушка. - Это заметно. Ты нервничаешь, споришь попусту, без причин раздражаешься... - И про это я хотела с тобой поговорить, - быстро вставила Жанна. - Понимаешь, там, на "Гетмане Хмельницком" я немного была не в себе и наговорила тебе кучу глупостей. Я хотела бы принести тебе свои извинения за случившиеся, если позволишь! Запрокинув голову, Паладин замер в такой позе, словно прислушиваясь к чему-то недоступному для других. Затем легкая улыбка коснулась его губ и глаз: - Ты напрасно волнуешься по этому поводу Жанна. Я не обиделся на тебя за те слова: как я говорил Шонту - нам всем тяжело. Иногда, чтобы не потерять разум, необходимо сделать нечто подобное, "выпустить пар", как вы сами говорите. Но если тебе от этого станет легче: я принимаю твои извинения, - церемонно поклонившись, Паладин коснулся рукой сначала лба, потом губ и, наконец - сердца. - Этого достаточно? - Вполне, Сенул'лаапис Яо'орит, - с сердца Жанны словно свалился громоздкий камень, и полегчало на душе. С трудом выговорив сложное имя серигуанина, она улыбкой попыталась извиниться за произношение. - Знаешь, когда я узнала о том, что кроме Бабая ты будешь моим напарником, я просила командора дать мне кого-то другого. А сейчас я думаю: "как хорошо, что он это не сделал". Я действительно рада, что ты здесь, Паладин. - Взаимно, - улыбнулся Паладин. Любовно проведя всеми руками над цветком, он повернулся к девушке. - Ну что, пойдем к остальным. Если не ошибаюсь, то там начинается вечеринка, не так ли? - Да, ты прав, - рассмеявшись, Жанна подхватила его под локоть. - Пошли, повеселимся! Сектор Дакота, система ТТ-32 вблизи аванпоста килрачей Аа'асиай, боевая база "Гетман Хмельницкий", зал совещаний. 2384.20.4, 10:00. - Внимание, пилоты! - громко произнес Фарбах, поднимаясь на свою трибуну перед собравшимися. Экран позади него вспыхнул молочно-белым светом и потемнел, обрисовав схему ближайшей звездной системы с красной точкой у края - Аа'асиай, один из двух оставшихся у килрачей в секторе аванпостов, занозой сидела в теле Конфедерации. - Как вы все прекрасно знаете, мы получили от Военного Совета приказ ликвидировать угрозу нашим силам со стороны аванпоста килрачей в данном регионе, - услышав одобрительный гул, он улыбнулся одними уголками губ. - Значение этой операции все понимают, и я не стану отвлекаться на пояснения. Крайний срок, на протяжении которого мы должны покончить с Аа'асиай - двадцать второе число, то есть через два дня. Соединения командующего Этвуда и командующего Элой шесть часов назад прибыли на означенную позицию и готовы к отвлекающей атаке на силы противника. Наша же задача - нанести удар по Аа'асиай и разрушить аванпост! За его спиной мерцающие стрелы показали направления ударов, иллюстрируя сказанное. Синяя точка появилась вблизи красной, указывая на положение "Гетмана Хмельницкого". - Сейчас мы прячемся в системе ТТ-32, на расстоянии одного парсека от аванпоста противника. В течение следующих двух дней мы не будем проводить патрули или налеты на позиции килрачей, чтобы не рассекретить наше присутствие; уменьшим до минимума патрульные рейды и глубокое сканирование пространства. Двадцать второго числа "Гетман Хмельницкий" вместе с "Авангардом" и "Молохом" стартует к Аа'асиай. Вопросы есть? - Командор, - взмахнул рукой Снежок, - какое сопротивление мы можем ожидать у Аа'асиай? - Предположительно, только аванпост и, возможно, два-три тяжелых крейсера. Остальных, как я сказал, постараются оттянуть на себя соединения Этвуда и Элой. - А с какими силами мы будем нападать? Фарбах усмехнулся: - "Гетман Хмельницкий", крейсера "Авангард" и "Молох"! - И все? - Маньяк широко раскрыл изумленные глаза, в которых впрочем, тут же загорелся азартный огонь. - Всего втроем?! В зале прокатилась вола перешептываний и споров - смелый план пришелся не всем по душам. - Да, втроем, - повысил голос Фарбах. Спокойно оглядев взволнованных людей, он продолжил: - Неожиданность нападения - единственное наше преимущество. "Авангард" и "Молох" отвлекут на себя охрану Аа'асиай, а "Гетман Хмельницкий" уничтожит аванпост. Вы должны знать, что мы располагаем орудиями достаточной силы, чтобы сделать эту задачу реальностью. От вас требуется только одно - обеспечить нам возможность беспрепятственно подойти к крепости на расстояние удара, отсечь истребители противника и защитить базу. Понятно? - Сэр, у вас есть план сражения? И позвольте поинтересоваться, - почему среди нас нет Анджел, Паладина и Бабая? Они опытные пилоты и могли бы нам пригодиться! - План сражения вы получите после заседания. Что касается названных вами пилотов - они выполняют специальное задание, и это все, что я могу сказать по этому поводу. Еще вопросы есть? - Сэр, - с задних рядов поднялся один из пилотов. - Ходят слухи про то, что мы скоро начнем крупномасштабную военную кампанию против килрачей в секторах Дакота и Фито-12. Это правда? - Пока я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть эти слухи, - поморщился Фарбах. - Могу лишь вас заверить, что в случае начала большой операции вы узнаете про все первыми! - Командор, а что со "Свободой"? Она тоже будет атаковать? - "Свобода" будет ждать нас здесь, - отрицательно покачал головой командор. - К сведению технической службы - здесь необходимо устроить небольшую временную базу, готовую к отражению атаки малой интенсивности. Капитан Дженкинс? - Да, командор, - мрачно ответил начальник технической службы, высокий плотный субъект с короткими и редкими рыжими волосами. - Но желательно выделить хоть с полсотни человек в помощь, иначе мы просто не уложимся в отведенный срок. - Людей я вам дам! - пообещал командор. Сложив свои бумаги, он оглядел собравшихся. - Это все, что я хотел сказать вам. Через два дня мы стартуем на Аа'асиай, так что используйте свободное время. Все свободны! Система Дакота, Порт-Сити, планета Сенай, 2384.20.4, 13:34. Постукивая ногтем по бокалу, Жанна внимательно изучила пришедшие карты. "Золотой дракон" и два "Пиратских корабля" - не Бог весть какая комбинация, но играть можно. Единственной проблемой было жуткое невезение в течение всей игры и разумным было предположить, что у противника как минимум "серебряная пара". Но кто не рискует... - Еще двадцать сверху, - фишки, тихо зазвенев, упали в быстро выросшую кучу посреди стола. Остальные игроки переглянулись, соображая, стоит ли лезть на рожон. Сидевший напротив Жанны толстяк с отвращением бросил свои карты на стол, следующий за ним игрок и сосед Жанны поступили аналогично. Только высокий худой ригелианин, поколебавшись несколько секунд, бросил свои фишки на кон. - Еще двадцать - принято! - достав из кармана пластиковую фляжку, он сделал изрядный глоток и вопросительно посмотрел на Жанну. - Сверяем, - выложив своих "Пиратских кораблей" и "Золотого дракона", девушка затаила дыхание. Криво усмехнувшись, ригелианин поочередно перевернул свои карты: "Безумный торговец", "Фальшивое зеркало" и "Единорог". Приглушенный шепот пронесся над столом, вслед ему зазвучал голос андроида-крупье: - "Золотой дракон" пожирает "Единорога", "Пиратский корабль" и "Фальшивое зеркало" уходят. "Пиратский корабль" берет на абордаж "Безумного торговца". Игрок номер три выигрывает и берет кон! Задохнувшись от радости, Жанна смотрела, как громоздкая куча фишек, движимая суспензерным полем, подползла к ее руке. На табло перед ней вспыхнула сумма - тысяча триста сорок гелиев. - Новая ставка - сто гелиев, - бесстрастный голос крупье отвлек ее от созерцания выигрыша. - Прошу делать ставки. Все, в том числе и Жанна, положили по сотенной фишке в центр стола и взамен получили новых три карты. Не обращая внимания на соседей, девушка рассмотрела свои карты - и едва не свалилась со стула: "Килрач", вновь "Золотой дракон" и "Стальной меч". Комбинация приходящая возможно раз в столетие, а то и реже. Теперь, если у противников нет "золотой тройки" или слишком хитрого расклада, она снова возьмет весь кон! - Повышаю - семьдесят, - толстяк напротив ее довольно усмехался, высыпал горсть фишек. Молодая девушка рядом с ним тихо прошептала: "еще сорок", а ригелианин огорошил всех, сказав "сто сорок". Сосед Жанны не рискнул пойти на такое, а сама Анджел с "расстроенным" лицом сказала "сто пятьдесят". Теперь толстяк не спешил со своей ставкой. Струйки пота и подрагивающие руки выдавали его волнение, но, в конце концов, он решился и положил на кон "двести". Девушка за ним пасовала, а ригелианин повысил до двухсот пятидесяти. Когда подошла ее очередь, Жанна задумалась, постукивая картами об стол. Что-то уж слишком высокие ставки пошли в игре. "Неужели у остальных настолько хороший расклад, что на кон кидают по две с половиной тысячи гелиев?" - девушка посмотрела на запас своих денег: оставалось еще примерно семьсот гелиев. На всякий случай оглядев карты, она тоже подняла ставку до двухсот пятидесяти. Следом за ней поднял и толстяк, ригелианин же не стал повышать и сказал: "Сверяем". Так как сверяло трое, то следовало выкладывать карты по одной. Жанна медленно положила на стол "Золотого дракона", толстяк выложил "Торнадо", а ригелианин - "Ожившего мертвеца". - "Торнадо" убивает "Золотого дракона", "Оживший мертвец" уходит, - напомнил о себе крупье. Закусив губу, Жанна бросила "Стальной меч". Против оказались "Обзорное окно" толстяка и "Фальшивое зеркало" ригелианина. - "Стальной меч" бьет "Обзорное окно", "Фальшивое зеркало" тупит "Стальной меч". Итак, у нее одно очко, столько же у толстяка, а ригелианин имеет два очка. Теперь все зависит от того, кто и сколько возьмет в последнем туре. Вздохнув и вознеся беззвучную молитву всем покровителям азартных игр, Жанна положила свою последнюю карту. Остальные сделали то же самое. - "Килрач" убивает "Буйвола" и берет "Награду". По сумме игр выигрывает и берет кон игрок номер три! Взвизгнув от радости, словно маленькая девчонка, Жанна расширившимися глазами уставилась на сумму выигрыша: семь с половиной тысяч гелиев. Сжав кисти в кулак, чтобы не была видна их дрожь, девушка нажала на кнопку перевода денег на свой банковский счет и встала из-за стола. "Мало выиграть деньги, нужно еще и удержать их", - повторила про себя любимую пословицу Бабая Жанна и оглянулась кругом, выбирая место, где можно спокойно посидеть и насладиться победой и выигрышем. За два часа, которые она провела за игрой, казино успело заполниться до отказа. Почти все столики были заняты, кроме одного в самом углу зала. Пожав плечами, девушка решительно направилась к свободному месту. - Что принести вам, мадам? - в низком поклоне застыл перед ней безликий андроид, протягивая меню. Чистый передник с выгравированными спереди инициалами владельца и названием казино переливался изумрудным светом. Пробежав глазами по списку, Жанна заказала коньяк - запрещенный напиток на "Гетмане Хмельницком", но здесь-то запрещать его никто не собирался - и откинулась назад, рассматривая окружающих. Казино бурлило и клокотало в предвкушении вечерей игры. Услужливые официанты носились между столиками, звуки человеческой речи сливались в монотонный гул. Десять столиков для игры в баррке окружала плотная толпа зрителей, в том числе и тот, от которого она несколько минут назад отошла. В дальнем от нее углу шла игра в рулетку и кости, чуть ближе за двумя столами расположились любители покера и преферанса. Обычное казино, во всем подобное тысячи таких же разбросанных по территории Конфедерации. Приняв пузатый бокал с коньяком, Жанна осторожно, смакуя каждый глоток, отпила и от нечего делать прислушалась к разговору за соседним столиком, благо ее острый слух позволял ей достаточно четко расслышать почти каждое слово. В общем-то, разговор ее мало беспокоил: скорее всего, рядовые из гарнизона, получив увольнительное, пришли "оттянуться" в казино. Насколько Жанна поняла, тут встретились солдаты двух разных бригад и наперегонки похвалялись друг перед другом своими "боевыми подвигами". Маленькими глотками смакуя восхитительный темно-рубиновый напиток, Жанна презрительно скривила губы: сопляки! Поселились в двух с хвостиком парсеках от границы и пьянеют от собственной "храбрости", хоть ни разу не встречались с килрачами. Отправить бы их на недельку на "Гетман Хмельницкий" - вот тогда и посмотрим, какие они храбрецы! - Видела бы ты себя со стороны, Жанна! - Паладин, появление которого в казино она упустила, садился за ее столик. Серигуанин без всяких усилий прочитал по лицу девушки ее мысли; впрочем, она никогда не делала тайны из своего отношения к тыловикам. - Тебе не кажется, что ты слегка перебарщиваешь? Жанна отрицательно качнула головой. - Ну, как знаешь! Но позволь предположить, что это что-то вроде кастовой спеси! - Знаешь, Паладин, иди ты к черту! - возмутилась девушка. - У меня хорошее настроение и я не собираюсь портить его из-за каких-то желторотиков. Давай веселиться! Паладин лишь вздохнул: веселиться! Перед тем, как прийти сюда, он имел беседу с Шонтом, и то, что он услышал повода для веселья не давало. - Джон встречался с человеком, который выступает посредником, и организовывает встречу! - Жанна, не отводящая взгляда от стола, за которым игроки в баррке тряслись над картами, безразлично кивнула в ответ. Был бы Паладин человеком, на его лице обязательно появилось бы утомленное выражение: мол, и долго она будет так себя вести? Но человеком-то он как раз и не был, и на невозмутимом лице чужака (многие в казино, в том числе и те солдатики, искоса поглядывали на напарника Жанны) ничего не изменилось. Впрочем, кое-что он понял: Жанна злилась не из-за того, что он ей мешает, а потому, что ни командор, ни Шонт не сочли необходимым посвятить ее в курс дела. Детский, по сути, выпад в сторону солдат, случайно попавших ей под руку, пояснялся очень просто: ей пока что отвели роль простого наблюдателя, роль, с которой спокойно справились бы те же пацаны из гарнизона Порт-сити - действительно, для высококлассного пилота-истребителя это, определенным образом, было унизительно. - Чего ж ты замолчал, Паладин? - теперь она почти сердилась: одним глотком допила коньяк и стукнула пустым бокалом по столу; кажется, подумал Паладин, девушка выпила немного больше, чем следовало. - Он разрешил сказать мне, почему мы здесь, а не с "Гетманом Хмельницким" или нет? - Разрешил, - важно кивнув головой, Паладин наклонился вперед и почти слово в слово передал то, что час назад ему рассказал Бабай. Реакция девушки оказалась именно такой, как он себе представлял: ахнув, Жанна словно окаменела в кресле. - Это все, что я знаю: кто этот агент - Джон не говорил. И встречаемся мы с ним через два дня. А мне Джон приказал разыскать тебя. - Зачем?! - Чтобы ты держала ушки на макушке и не искала приключений на свою голову. Дело слишком важное и лишний риск нам не нужен. - Но... - Но про это мы поговорим не здесь и не сейчас, Жанна, - мудро заявил Паладин. - Джон ждет нас к восьми - так что есть еще пару часов, а тут, кажется, совсем не плохо! Как ты говорила: давай веселиться! Серигуанин отвернулся, и Жанна с неудовольствием поняла, что ничего иного на эту тему сегодня она не услышит. Военная крепость Тагар Дусит, сектор Оариис-с, тюремный блок, 2384.20.4, 22:34. Джеймс со стоном повалился на спину, с трудом выдыхая из легких воздух. Острая боль наполняла тело, гигантским клыком терзая сознание и плоть. Каждая клетка вопила, корчилась в мучениях после адских пыток на операционном столе килрачских биоинженеров. И так через каждые три часа - стараясь понять причину неудач, постигших их генетические методы, они буквально разбирали его на кусочки, а потом собирали вновь. Сказать, что это был мучительный процесс, - значит, ничего не сказать: подобного юноша не мог себе даже представить в самых худших кошмарах. Вокруг было все тоже туманное светло-голубое марево, посреди которого висела металлическая койка. И неиссякаемый пресс полуторакратной гравитации, не оставляющий ни на минуту в покое мышцы. Вряд ли это было сделано специально - скорее, килрачи просто не подумали про такую мелочь. Ладно, спасибо и на том, что костюм из мягкой, похожей на замшу ткани, великолепно защищал от холода - средняя температура везде на Тагар Дусит держалась на уровне восьми-десяти градусов тепла: килрачи тщательно воссоздали условия своей родной планеты, правда, Джеймсу от этого легче не было. Холод внезапно усилился: словно со всех сторон на юношу подул ледяной ветер. Джеймс не пошевелился: поддерживание идиотского выражения на лице не требовало особых усилий, а вот осмысленные телодвижения от взгляда килрачей вряд ли ускользнули бы. Стена голубизны расступилась, пропуская внутрь какого-то килрача в обычной для "котов" военной форме. Его Джеймс видел несколько раз в лаборатории генетиков, и, как успел понять из подслушанных разговоров, килрач был командором Тагар Дусит. Килрач внимательно окинул взглядом статис-камеру, несколько секунд изучал металлическое ложе, и, наконец, взглянул в упор на Джеймса. - Поговорим, человек, - нарушил тишину килрач. Джеймс даже не успел удивиться, что он говорит с ним как с нормальным, и говорит не на лингвосе, а на чон-саа, как в разум вдруг вторглась волна насмешливого сочувствия. На какой-то миг Джеймс ощутил, словно в водовороте, увлекающем его на невероятную глубину, ощутил, как его собственные чувства против воли откликаются на мягкий импульс, и, прежде чем успел остановить сам себя, выкрикнул на том же чон-саа: "Хватит!". И оцепенел! - Ну вот, мы к чему-то и пришли, - довольно кивнул килрач. - Мое имя Марраша'атах, я командор Тагар Дусит. - Вы, люди, всегда хотите знать имя того, с кем общаетесь, ведь так? А как твое имя? - Джеймс, - вновь вырвалось у юноши, прежде чем он успел остановиться. - Мое имя Джеймс, - на вполне разборчивом чон-саа ответил он, понимая, что дальше прикидываться бесполезно. - Джеймс, - как бы пробуя на вкус, произнес человеческое имя Марраша'атах. - Ну что ж, Джеймс, должен признать - ты долго водил нас всех за нос, особенно меня. Эта твоя "амнезия" - впечатляющий трюк, а владение нашим языком и противодействие психоматрицам - еще более интересно. Любопытно, какое отношение имеет штуковина в твоей голове, - выпущенным когтем он, как бы между прочим, указал на лоб Джеймса, - ко всему этому? Оцепенев, Джеймс уставился на него, лихорадочно раздумывая над ситуацией. То, что килрач разгадал его притворство - полбеды, но то, что каким-то образом они нашли МИЧ-12КС - гораздо хуже! Если раньше оставались хоть какие-то шансы, то теперь они полностью испарились: первая же попытка проникнуть в строение МИЧ-12 хирургическим путем - и он разнесет его вместе со всеми килрачами, которые будут рядом, на кусочки. Шансов нет... разве что этот килрач? Он один, проход в поле, возможно, открыт - может рискнуть? Очевидно, Марраша'атах понял ход его мыслей. Медленно достав из-за пояса бластер и неторопливо сняв обойму разрядника, он положил оружие около Джеймса, а разрядник бросил ему на колени. - Надеюсь, теперь мы можем поговорить спокойно, без всяких геройств? - О чем? - еще не совсем оправившись от шока, тупо спросил Джеймс. - Что вам от меня нужно? - Мне нужна помощь, - раздельно и четко сказал командор Тагар Дусит. - Ты поможешь мне, а я помогу тебе... Приблизив клыкастое лицо почти вплотную к изумленному и немного испуганному Джеймсу, Марраша'атах едва слышно закончил: - ...помогу спастись! Глава 7. Военная крепость Тагар Дусит, сектор Оариис-с, 2384.21.4, 12:02. Сохраняя на лице выражение полного идиота, Джеймс внимательно рассматривал интерьер, пока его тащили длинными коридорами. Военная крепость Тагар Дусит была построена почти сотню лет назад и прошла длинный путь, но на юношу ее внутренности производили неизгладимое впечатление. Вот только из-за привычного килрачам приглушенного красноватого света жутко болели глаза, да температура в десять градусов и пресс полуторакратной гравитации мешала радоваться жизни. Грубый рывок за локоть остановил Джеймса, нарушив его мысли. Охранник встал по стойке смирно, а навстречу им выступил незнакомый юноше килрач; держа в опущенной руке бластер. - Куда вы ведете пленника? - килрач невозмутимо смерил взглядом стража; на Джеймса же он и вовсе не обратил внимания. - По распоряжению Эмиссара переводим заключенного на посадочный модуль для отправки на Зорас'стриа, когор'руал, - теперь юноша понял, кто стоял перед ними - когор'руал Фашар, заместитель командора Тагар Дусит. Напрягшись, он в ожидании замер. - Понятно, - протянул Фашар. И от пояса, почти не целясь, выстрелил охраннику в грудь. Тело грузно рухнуло на пол, а когор'руал, опуская излучатель, пропел на чон-саа: "И небо, полное звезд... И мир, застывший в тишине..." Силовые браслеты-наручники, едва слышно загудев, распались и беззвучно упали на мягкую дорожку под ногами. Секундой спустя подобные кандалы свалились со щиколоток. - У тебя мало времени, - Фашар говорил негромко, пристально смотря в глаза Джеймсу. - Эмиссар будет идти по семьдесят второму коридору к посадочному ангару номер одиннадцать. С ним будет два охранника. Твой космолет стоит в двадцать пятом ангаре, готовый к старту. В навигационный компьютер введены координаты системы, которую вы зовете Хоган - она ближе всех к границе. И помни, Тагар Дусит откроет огонь ровно через сорок секунд после твоего взлета. Наклонившись, Фашар поднял бластер охранника и поочередно всадил заряд в каждый наручник. Превратив сдерживающие кандалы в груду лома. Швырнув бластер под ноги юноше, он повернулся, собираясь уходить, но возглас Джеймса остановил его. - Фашар, - замявшись, юноша посмотрел на скорчившиеся трупы у себя за спиной. - Передай Марраша'атаху - спасибо! Я этого не забуду. - Ты получил свой шанс, потому что наши руки должны остаться чистыми! - жестко ответил заместитель командора. - Если в будущем нам доведется встретимся еще раз - один из нас умрет! Не дожидаясь ответа, Фашар скрылся в полумраке. Джеймс еще мгновение смотрел ему вслед, а затем схватил бластер, вытащил запасные разрядники к нему из-за пояса мертвых охранников и побежал по левому коридору, хоть это оказалось не таким простым делом из-за чертовой гравитации. И, естественно, Марраша'атах не мог ради него понизить мощность гравитационной установки военной крепости до земного уровня. "Ты должен будешь убить Вентдарра и всех, кто будет рядом с ним, - в голове вновь звучал голос Марраша'атаха. - У него на поясе найдешь небольшой ящичек - ты должен дотронуться до него и подержать в руке... ну, по меньшей мере, секунд пять. Что с ними будет дальше - меня не интересует, если хочешь - забери с собой! - А что в нем? Взрывчатка? - Взрывчатка - нет! Там кристаллы с данными, в том числе и те, которые мы скопировали с записывающего устройства твоего космолета. На остальных - определенная информация, которая, если попадет в руки Руала, может причинить мне огромный вред и... и доставить неприятности еще кое-кому. - Значит, ради своей карьеры ты хочешь предать Руала? - Джеймс едва верил своим ушам, но на всякий случай хотел выяснить все до конца, точнее, пока позволит командор Тагар Дусит. - Я не предаю Руала и Империю! - возмущенно возразил Марраша'атах. - Во-первых, там нет никакой информации, которая может повредить Империи. А во-вторых, как только ты возьмешь ящичек, сработает специальный механизм, рассчитанный специально на такие случаи: все данные будут немедленно уничтожены! Единственное, что плохо - секреты, кроющиеся в тебе, - многозначительный намек килрача пояснять не пришлось, - так и останутся секретами..." Пробежав по лабиринту извилистых туннелей и мостиков, Джеймс выскочил в просторный, гораздо более широкий коридор, чем тот, по которому вели его. Разобрав мерцающие обозначения на стене, Джеймс почувствовал, как сердце учащенно забилось в груди: он стоял в семьдесят втором коридоре! Сориентировавшись по указателю, он побежал к ангарам. Их Джеймс заметил совершенно неожиданно, хоть подсознательно ждал этого. Три килрача: один, одетый в кроваво-красный плащ, по середине и двое, в обычных военных мундирах, как раз шли через обширное помещение метрах в двенадцати от него. С десяток странного вида машин стояли около входа, через весь зал тянулось несколько рядов толстых колонн, пол покрывало покрытие из неизвестного ему материала - что-то вроде толстого шерстяного ковра. Отложив это механически в памяти, юноша вскинул бластер и тщательно прицелился. Его использовали, внезапно всплыла мысль, пока он ловил среднего на прицел, заставили делать то, на что он, скорее всего, никогда не пошел по своей воле. Эти трое не сделали лично ему ничего плохого, они даже не встречались на поле боя до этого! По сути, он был не более чем инструментом, который выполнит для других грязную работу, и этим отрабатывает шанс на спасение. О благородстве или чести здесь речь не шла, впрочем, как и о выборе! Джеймс задержал дыхание, фиксируя прицел, и плавно спустил курок. Сгусток плазмы алым росчерком распорол воздух, ударив Эмиссара в голову. Плоть, кости, кожа жутким облаком разлетелись кругом, а обезглавленное тело, судорожно взмахнув руками, грузно повалилось вперед. Оцепеневшие охранники отшатнулись в стороны под защиту колонн, выхватывая свои бластера, но до укрытия добрался только один: удачный выстрел начисто оторвал руку второго, а два следующих разворотили ему грудь. Килрач, двигаясь по инерции, ударился об колонну и медленно сполз на пол. В ту же секунду заревела сирена. Последний охранник очередью выстрелов разнес в клочья ни в чем не повинный агрегат, стоявший в нескольких метрах от Джеймса. Видать, спутник Эмиссара просто не понял, что произошло, и стрелял наугад. Поудобнее схватив бластер, Джеймс кубарем перекатился к соседней колонне под прикрытием приземистого предмета, напоминавшего массивный буровой аппарат. Килрач заметил в последний момент его движение, шустро развернулся на месте, опустошая разрядник, но спустя мгновение свалился, сраженный точным выстрелом в голову. Распластавшись на полу, молодой пилот тяжело дышал, пытаясь унять жгучую боль в правой ноге: один из разрядов зацепил его. Сгусток плазмы скользнул по ноге, но этого хватило, чтобы сжечь кожу и часть мышц бедра; к счастью, подвижность нога не утратила. Засунув бластер за пояс, Джеймс поднялся, шипя от боли: следовало покончить с обязательствами перед Марраша'атахом, а потом думать о спасении! Ящичек с кристаллами оказался именно там, где им следовало находиться: в маленькой коробочке на поясе. Спрятав ее в карман, он посмотрел на голову Эмиссара - вернее на то, что от нее осталось - и отвернулся, с трудом удерживая в повиновении взбунтовавшийся желудок. "У меня не было выбора", - напомнил себе юноша, прекрасно понимая, что эта картина будет мучить его в кошмарах до самой смерти. Спотыкаясь, он бросился опрометью дальше по коридору, разыскивая двадцать пятый ангар. Поворот, еще один,.. длинный участок коридора, завернуть за угол, пробежать мимо огромной статуи из белоснежного камня,.. подняться на металлический мостик над провалом гигантской шахты,.. еще два коридора, похожих словно капли воды,.. спуститься на уровень ниже, пережидая, пока быстрой рысью пробежит отряд килрачей... перейти новый мостик, потом еще один,.. свернуть направо, потом прямо по коридору... Споткнувшись на входе, Джеймс влетел в двадцать пятый ангар. Едва удержавшись от падения, юноша поднял голову и нашел взглядом Сунк'кх, стоявший перед ним в гордом одиночестве. У самого основания виднелся зев раскрытого люка, и легкий трап вел внутрь, за выхлопными отверстиями двигательной системы стояли штабеля контейнеров с неизвестным содержимым. Во всем ангаре не было ни души - все, как и обещал Марраша'атах. Поминутно спотыкаясь об протянутые по полу провода, Джеймс заковылял к перехватчику, чувствуя, как утекает драгоценное время. Действие стимулирующего препарата, который ввел ему Марраша'атах перед побегом, заканчивалось, и возвращалась усталость, а сил оставалось совсем мало. Нога, в том месте, куда ударил луч излучателя, онемела, и все хуже слушалась его, в ушах гудели колокола. На последнем дыхании юноша вбежал в Сунк'кх. Космолет встретил Джеймса тишиной. Несмотря на солидные размеры, он не производил впечатления неуклюжего, даже наоборот - в закругленных линиях (килрачи вообще терпеть не могли острых углов) ощущалась скрытая до поры до времени сила и изящество. Отдышавшись, юноша пригляделся к многочисленным надписям на переборке и коснулся ладонью слегка выступающей восьмиугольной пластинки. Беззвучно люк встал на свое место, а вдоль коридора зажглась цепь огней. Задраив за собою дверь в кабину пилотов, Джеймс упал в кресло, постанывая сквозь зубы. Ремни безопасности он просто связал вместе на груди узлом: на большее сил уже не оставалось. Согнувшись над панелью управления, он слезящимися глазами принялся искать то, про что говорил ему Марраша'атах: "В космолете будут выведены из строя все секретные системы и те, которые не нужны для полета. Работоспособны только двигатели, гиперпривод, системы навигации, жизнеобеспечения и ускоритель. Гравитрон с плазмоизлучателями, основная пусковая установка, генераторы защитного поля, вспомогательный реактор и система коммуникации не будут функционировать; к тому же мы полностью заменили панель управления - у нас все системы ввода-вывода формируются из силового поля, а в перехватчике будет стоять более удобная для тебя панель. Две торпеды готовы к пуску в резервной пусковой установке - ими выбьешь люк ангара. Торпеды запускаются седьмой черной кнопкой в секции вооружения; темно-лиловый рычаг включает гиперпривод - нужно сдвинуть его вперед до упора. Большой красный рубильник по центру пульта активирует все системы..." Командор рассказывал и про другие интересные вещи, но Джеймс понимал, что времени на воспоминания уже нет: голова наливалась свинцом, веки закрывались сами по себе, разорванная бластером нога окончательно потеряла чувствительность. Протянув руку, он нажал на рубильник. Мгновенно панель осветилась десятками алых огней, тихо и непривычно для человека загудели двигатели, перехватчик приподнялся и завис над полом носом к выходу. Зажмурившись, Джеймс на ощупь отыскал нужную кнопку и ударил ладонью по ней. Даже сквозь толстые стены, покрытые броней и звукоизоляторами, до него донесся громовой удар, через сомкнутые веки глаза резанул слепящий свет; Сунк'кх качнуло с носа на корму, как на морской волне. На смену звуку взрыва пришел пронизывающий свист, переходящий в рев: воздух стремительно вырывался в дыру в корпусе, улетучиваясь в безвоздушное пространство. Расплющив глаза, юноша довольно улыбнулся при виде большой пробоины с рваными краями и включил ускоритель! Космолет тряхнуло, когда на вылете он задел остатки обшивки, и второй раз - когда в ангаре взорвались канистры с горючим, подожженные выхлопом ускорителя. Впечатляющий клубок огня отпочковался на боку Тагар Дусит, лизнул хвост перехватчика, но реального вреда не причинил. Сунк'кх без помех мчался в открытый космос. Держа на пределе рубильник ускорителя, Джеймс рискнул оглянуться на удаляющуюся Тагар Дусит - и замер с отвисшей челюстью, наконец-то осознав, насколько громадной она была! Нет, он и до этого знал, что в диаметре "Темная крепость" была около тысячи километров, но представить такое умозрительно было весьма и весьма сложно. Теперь же он понял, глядя на титаническое сооружение, почему Империя Килрач гордится Тагар Дусит, и называет ее самой мощной военной крепостью во Вселенной. Писк радара отвлек Джеймса от созерцания громады за кормой: двенадцать тяжелых крейсеров выпустили армаду истребителей, и шли по его душу; изменив курс на пару градусов, юноша направил Сунк'кх в свободное пространство. "Сорок секунд, сорок секунд..." - шептал про себя Джеймс, следя за показаниями навигационного компьютера. Для успешного прыжка следовало полностью выйти из сферы тяготения планеты или других космических тел, а тут еще и Тагар Дусит рождала своей массой немалое гравитационное поле. Фашар сказал, что крепость выстрелит только через сорок секунд, а Джеймс не испытывал иллюзий по поводу того, что с ним будет, если хоть тысячная часть этого залпа попадет в него. Звон навигационного компьютера, сигнализирующий про разрешение перейти в гиперпространство, слился с тревожным воем радара - Тагар Дусит открыла огонь из всех орудий! Перепуганный до полусмерти тем, как выпущенная командором лавина энергии искривляет пространство, Джеймс рванул рычаг гиперпривода вперед, молясь, чтобы Марраша'атаху не пришла в голову идея испортить ничего в нем. К счастью, ему такая идея в голову не пришла - или он счел недостойным себя приводить ее в исполнение! И в последний миг, перед тем, как во вспышке белоснежного пламени окружающие Тагар Дусит звезды исчезли, чтобы смениться планетами системы Хоган, Джеймс почему-то вспомнил слова, которыми завершился разговор с Марраша'атахом, и которые ярче всего врезались ему в память: "- ...ты мог бы справиться с Эмиссаром и без меня, не так ли? Зачем же тебе я и почему ты отпускаешь меня живым? - Видишь ли, человек, много десятков лет назад я совершил нечто такое, чего нельзя было делать. Так что можешь считать твою жизнь частью моего искупления!.." Военная крепость Тагар Дусит, сектор Оариис-с, две минуты после ухода Сунк'кха в гиперпространство. Марраша'атах отвернулся от обзорного окна, где бесследно растаял перехватчик с человеком на борту и попытался на свежую голову оценить содеянное им. С крейсеров двенадцатой дивизии Имперского Клана поступали сочувственные запросы по поводу взрыва на Тагар Дусит и предложения помощи. Командование дивизии уже знало о гибели Вентдарра и приняло соболезнования по этому поводу. Оставалось передать эту весть Руалу вместе с результатами медицинского обследования пленника и его контрольным диском, а самому заняться устранением последствий "побега". - Какое состояние крепости, когор'руал? - осведомился он у Фашара, успевшего вернуться на командный мостик почти одновременно с первым сигналом тревоги. - Полностью разрушены ангары с двадцать третьего по двадцать шестой, внутренние помещения понесли некоторые повреждения в радиусе двухсот метров от эпицентра взрыва. Других серьезных повреждений нет. - Тело Эмиссара уже нашли? - Да, нашли. Ужасная трагедия... - Да, ужасная, - подтвердил Марраша'атах. - Не забудьте напомнить мне, когор'руал, что следует побеспокоиться про уровень безопасности и дисциплины на Тагар Дусит, чтобы впредь избежать подобных случаев. Рапорт о повреждениях должен быть готов к отправке тела Эмиссара - я хочу приложить его к документам, подлежащим пересылке Руалу. - Так точно, командор. Ну а что касается нашего пленника... - Что касается пленника, когор'руал, то у меня есть предчувствие, что с ним мы еще увидимся... Он снова повернулся к обзорному окну и очень тихо закончил: - ...так или иначе! Боевая база "Гетман Хмельницкий" перед прыжком к Аа'асиай. 2384.22.4, 13:48. Сцепив руки за спиной, Джон Фарбах встал у обзорного экрана, наблюдая за лихорадочной работой в рубке. Паники не было, но ощущалась нервозность, как результат нервотрепки последних дней, когда приходилось сидеть ниже травы, тише воды, сдерживать себя и остальных, особенно, когда на датчиках глубокого сканирования появлялись корабли килрачей. Но теперь ожиданию пришел конец и "Гетман Хмельницкий" готовился отправиться к цели - аванпосту Аа'асиай, одному из последних оплотов Килрача в секторе Дакота. - Командор, - по трапу взбежал Джонсон, на ходу оправляя китель. - Поступило сообщение по гиперсвязи от группы Этвуда - они вступили в соприкосновение с противником. - Какие размеры флота противника? - Там около одной дивизии тяжелых кораблей различной конфигурации. Боевых баз пока нет. - А что с соединением Элой? - Фарбах про себя порадовался, что данные разведки оказались точными: почти все приписанные к Аа'асиай корабли врага были брошены против внезапной атаки Конфедерации. - Они на подходе, - сверившись с данными миникомпа, ответил заместитель. - Должны быть там минут через десять. Думаю, Этвуд продержится до появления Элой. - Должен продержаться, - пожал плечами Фарбах. - Как пилоты? - Готовы к старту. Мы запускаем восемь звеньев, два под командой Вещуньи и Снежка. С "Молоха" и "Авангарда" взлетают по два звена истребителей и переходят под наше командование. Прыжок к Аа'асиай... - он посмотрел на часы, - ...через семь минут! - Значит, начинаем. Можете идти, подполковник. - Есть, командор. Спустившись с капитанского возвышения, он приблизился к корабельному интеркому, набирая код доступа во все помещения базы. - Внимание всем, говорит заместитель командора, подполковник Джонсон. Всему техническому персоналу приготовиться к запуску истребителей и обеспечению бесперебойной работы всех систем базы; пилотам быть готовым к немедленному старту по выходу из гиперпространства. Расчеты турель-батарей и контроль защитного поля - максимальная готовность, - помедлив, он закончил: - Да прибудет с нами счастье. Передача с капитанского мостика закончена. Повернувшись к навигационной консоли, Блэйк снова посмотрел на часы: - Навигаторы, когда мы совершим прыжок? - Через одну минуту двадцать секунд, сэр, - сидевший за пультом молодой парень с лычками капитана посмотрел на хронометр. - Когда до выхода останется десять секунд, начинайте обратный отсчет до нуля, - скомандовал Фарбах, спускаясь со своего возвышения. - Техобеспечение - какое состояние боевой базы? - Все показатели в пределах нормы, сэр, - из дальнего угла донесся голос дежурного у мониторов статуса базы. - Все системы работают нормально, отклонений не замечено. - Прекрасно. Расчет турель-батарей и защита - вы готовы? Виктор Тук утвердительно кивнул головой, не отрывая глаз от своих приборов. От консоли защитного поля донеслось несколько: "Да, сэр". - Ну, вроде бы все, - тихо сказал Джонсон, подходя к командору. - Должен вам сказать, что каждый раз, когда такая подготовка идет, не исчезает впечатление, что пассажирский лайнер в порт загоняем. - Да, такое бывает, - с сочувствием начал командор. Но закончить ему не дали: навигаторы внезапно зашумели, и один из них взмахнул рукой, призывая всех к тишине: - Всем приготовиться: десять секунд до прыжка. Девять... Восемь... Семь... Фарбах вздохнул и крепче оперся на поручни, обратив внимание на обзорный экран перед ним. Прыжок к Аа'асиай был коротким, всего двадцать минут обычного времени (по времени "Гетмана Хмельницкого" он не займет и секунды) и это еще был допустимый риск. Любой более длительный прыжок всегда таил в себе опасность: враг имел время чтобы подготовиться к встрече или ситуация могла коренным образом измениться, но у совершающего прыжок корабля время было только до того мига, пока центральный компьютер не запустит гиперпривод. "Ну, с богом", - мелькнула мысль у командора одновременно с возгласом навигатора: "Ноль!" Молочно-белый свет разом залил командирскую рубку. Сводящая зубы дрожь пробежала по корпусу, и "Гетман Хмельницкий", а вместе с ней крейсера "Молох" и "Авангард" вынырнули в сорока двух километрах от двенадцатикилометрового Аа'асиай. Но он была не один - три крейсера среднего класса висели в пространстве вблизи от аванпоста. - Истребители пошли! - выкрикнул кто-то, указывая на дисплей тактической обстановки: вокруг "Гетмана Хмельницкого" мельтешили синие точки, с каждой секундой увеличиваясь в числе; еще два роя истребителей появились около крейсеров. Крейсера килрачей разворачивались на месте, выпуская свои эскадрильи, которые присоединялись к вылетающим с аванпоста. - Командуйте "Молоху" и "Авангарду" атаковать крейсера противника, - бросил Фарбах, присматриваясь к схеме. - Аа'асиай займемся мы. Не дожидаясь подтверждения, он повернулся к Туку, который в три погибели склонился над своими приборами. - Лейтенант Тук, приготовить главное орудие к бою. - Есть приготовить главное орудие к бою, - торопливо подкручивая что-то и набирая команды на клавиатуре перед собой, ответил Тук. - Цель вне зоны поражения, командор. На данной скорости мы сможем открыть огонь через семьдесят пять секунд с вероятностью поражения восемьдесят процентов. - Хорошо, лейте... - Тревога, тревога - Аа'асиай открыла огонь! Семь - шестьдесят, плоскость а-тридцать, скорость приближения - четыреста десять. - Выполняем маневр уклонения! - бросившись к навигационной консоли, скомандовал Фарбах, глядя на гигантский шар антиматерии, мчавшийся от Аа'асиай к ним. - Плоскость а-двадцать, курс сто три - пятьдесят, полный вперед!!! - Есть выполнять маневр ухода! - клавиатура едва не горела под пальцами навигаторов. Все смотрели на две точки, медленно приближавшиеся друг к другу на мониторе тактической обстановки: "Гетман Хмельницкий" и выстрел аванпоста Аа'асиай в виде серого пятнышка. Казалось, прошли часы, прежде чем серая точка пронеслась в полуклике от базы; маневр уклонения оказался удачным. - Вернуть базу на прежний курс. Расчету начать подготовку к открытию огня из главного орудия. - Командор, приближаются истребители противника! - Джонсон показал на радар, где сплошными клиньями надвигались истребители килрачей. На глаз, против десяти звеньев Конфедерации противник выпустил около двенадцати, если не больше. - Передайте Вещунье и "Красному" звену "Авангарда" - прикрыть сектора с третьего по пятый. Снежок и "Зеленые" звенья - прикрыть седьмой, восьмой, девятый и двенадцатый сектор. "Красное" звено "Молоха" - отойти в резерв и помогать по мере необходимости, - оценив обстановку, отдал приказ Фарбах. - Действовать дальше по усмотрению, но не атаковать, только защищать "Гетман Хмельницкий". - Командор, - вмешался Тук. - Цель будет в зоне огня через сорок секунд. Главные орудия набрали расчетную мощность и готовы к открытию огня. - Этого хватит, что бы пробить защитные поля крепости? - Нет, сэр, - уверено ответил командир расчетами. - Максимум - ослабит щиты крепости на девяносто процентов в эпицентре удара. - Какова предельная емкость аккумуляторов главных орудий? - Фарбах никогда не думал, что придется пойти на такое, но когда-то приходится все делать впервые. Тук внимательно посмотрел на командора, но ответил без колебаний: - Четыреста процентов, сэр. Но это очень рискованно. - Я знаю, лейтенант, - ответил командор, задумавшись над схемой на мониторе. - Продолжайте набор мощности главных орудий со всевозможной скоростью. - Слушаюсь, сэр. Вокруг "Гетмана Хмельницкого" тем временем забурлил ад: сотни космолетов кружились в смертоносном танце, по ним били залп за залпом турель-батареи, защитное поле вспыхивало всеми цветами радуги в местах попадания плазменных зарядов и ракет. Земные и килрачские крейсера отходили все дальше и дальше от аванпоста и двигающейся к ней боевой базы, обмениваясь ливнем выстрелов. - Каковы наши потери? - обратился Фарбах к стоящему рядом Джонсону. - Восемь истребителей сбито, три получили серьезные повреждения и вернулись назад. У "Молоха" повреждены двигатели, "Авангард" держится. Килрачи потеряли около двадцати истребителей, один из их крейсеров почти полностью выведен из строя. - Командор, мощность главного орудия достигла двухсот пятидесяти процентов, - они услышали голос Тука. - Продолжайте набор мощности, - отрывисто скомандовал Фарбах, не поворачиваясь. Тем временем "Гетман Хмельницкий" начал подрагивать какой-то странной дрожью, словно некто тихонько толкал его вперед-назад. - Что это такое? - Джонсон посмотрел на дежурного. - Аккумуляторы не справляются с накопленной энергии. Часть ее вытекает просто в космос. - Командор?.. - Продолжать набор мощности, - процедил Фарбах сквозь зубы. - Лейтенант, предельная мощность - четыреста процентов? - Так точно, командор, - ответил Тук, следя за индикаторами энергии. - Набрана мощность двести восемьдесят процентов. Цель будет в зоне огня через двадцать секунд. - Что будет, если мы превысим предел вместимости аккумуляторов? - Моментальная гибель базы. Аккумуляторы не выдержат накопленного запаса, разрушаться сдерживающие контуры, и начнется неуправляемая термоядерная реакция мощностью в двести пятьдесят мегатонн. - Набрана мощность триста двадцать процентов. Цель будет в зоне огня через двенадцать секунд... Теперь база уже не подрагивала - лихорадочная дрожь едва давала людям удержаться на ногах. Мигали лампы, то начиная светить ослепительным светом, то погасая до едва видимого мерцания; по всем, без исключения, дисплеям пошли помехи; наружный корпус окутала сеть голубоватых разрядов. - Мощность триста шестьдесят процентов, - в голосе Тука впервые появился страх. - Командор, мы теряем контроль за аккумуляторами!.. Заревели сирены, сообщая о критическом перенапряжении систем, толчки швыряли людей на пол, базу колотило как крысу в зубах терьера. И среди этого хаоса, наконец, донесся голос помощника Тука: - Цель в зоне огня. Мы можем стрелять, командор! - Огонь! - перекрывая шум, проревел Фарбах. За обзорными экранами всплыл исполинский, гораздо более мощный, чем выпущенный Аа'асиай, шар антиматерии. Всплыл и рванулся точно в центр вражьего аванпоста, раскинув во все стороны извивающиеся протуберанцы слепящего белого пламени. - Противник пытается совершить маневр уклонения, - прокомментировал навигатор. - Пять секунд до поражения, четыре... три... две... одна... попали, попали!!! Его торжествующий вопль слился с криком его соседа: - Аа'асиай выстрелил. Заряд приближается с а-семь, курс сорок - двадцать два, скорость - четыреста пять. - Начать маневр уклонения: а-десять, курс - триста - пятнадцать! Вся мощность на двигатели! - в последний миг перед гибелью Аа'асиай успел выстрелить в ответ! Ухватившись за стойку, командор почувствовал, как тело наливается свинцом - немыслимый поворот резко увеличил гравитационное поле. - Маневр недостаточен! - закричал навигатор, что предупредил о выстреле. - Мы по-прежнему на траектории поражения. Шесть секунд до удара! Глянув на схему, Фарбах понял, что на сей раз, уйти им не удастся - слишком близко был шар антиматерии. Оставалось только молиться, чтобы выдержало поле... - Защитное поле на максимум! - надрывая голос, проревел он. - Всю энергию на защитное поле! - Есть всю энергию на защитное поле... - Держитесь, держитесь!!! - истошно завопил кто-то из навигаторов. И прежде, чем командор смог разобрать, кто это был, в "Гетман Хмельницкий" попало по-настоящему! Чудовищный рывок оторвал Фарбаха от поручня и швырнул назад. Рубка слилась в его глазах в беснующийся калейдоскоп, в ушах ревело, секунды растянулись на часы! Вдруг ноги зацепились в полете за что-то, и Фарбах, перевернувшись в воздухе, ударился головой об пол. Тысячи звезд приняли его в свои объятия, увлекая в пропасть. Глава 8. Система Хоган, Порт-сити, где-то в южной части города. 2384.24.4, 8:11. Жанна полагала, что встреча произойдет не раньше, чем в Порт-сити наступит вечер. Однако, по словам Джона, встречающая сторона времени тратить не желала и все было назначено на девять утра. Вокруг были достаточно непрезентабельные кварталы: в основном, тут жили люди, которые образом попавшие на Сенай, а потом не захотели (или не смогли) отправиться назад. Также здесь проживали техники, младший обслуживающий персонал космопорта да и просто беднейшая часть населения Порт-сити. Без острой необходимости появляться в этих кварталах не рекомендовалось, ибо случалось находить тут ограбленных, а то и убитых - впрочем, власти города достаточно честно предупреждали об этом всех пребывающих на планету еще в космопорте. В конце улицы вдруг появилась светло-серая машина на суспензерной подушке, похожая со стороны на большую каплю воды; на улице с более оживленным движением она, вероятно, ничем не отличалась от сотен таких же, днем и ночью, летающих по городу. Машина, замедляя ход, подплыла к людям и серигуанину, и тут, словно из-под земли выросло двое крепко сбитых молодых парней в одинаковых спортивных костюмах и простыми, будто стертыми чертами лиц. Даже Жанна с ее отменной памятью вряд ли снова узнала их, встреть в толпе. "Кто-то неплохо подбирает себе помощников!" - уважительно подумала девушка, тяжело вздыхая: если что-то пойдет не за планом, выкрутиться будет сложновато: их оппоненты ясно дали понять, что они не дилетанты в таких играх. Машина остановилась точно перед ними. Тихо поднялись вверх двери, открыв пустой салон - управление, очевидно, осуществлялось автоматически или дистанционным способом. - Ваше оружие и средства связи, пожалуйста! - один из людей властно протянул руку. - Оружие? - настороженно переспросил Паладин. - Да. Вам ее вернут, но сейчас вы должны сдать ее. И без глупостей! - сурово добавил он, заметив, как Жанна осторожно опустила ладонь на рукоять излучателя. - По меньшей мере, пять наших держат вас на прицеле! - Паладин, Анджел - отдайте оружие и интеркомы! - спокойно сказал Шонт (еще раньше он предупредил, что обращаться друг к другу можно только по кличке) и первым показал пример. - Это обязательная процедура. Нехотя Жанна сняла с пояса бластер. Ей не нравилась необходимость ехать куда-то (как она не уговаривала Джона, тот так и не сказал ни ей, ни Паладину, с кем собственно они должны встретиться) без оружия и связи, оказавшись в полной зависимости от этих таинственных людей. Однако она молча отдала интерком и бластер. Человек с не запоминающимся лицом собрал все в одну черную кожаную сумку (откуда она взялась?! Секунду назад ничего у него в руках не было!). Его коллега тем временем достал три широких черных ленты, сделанных из чего-то похожего на шелк. - Оденьте это! - А это еще зачем? Бабай... - Анджел, делай, как они говорят! - Шонт без долгих разговоров взял одну из лент и обвязал вокруг голову: уверенность, с которой он это сделал, говорила про немалый опыт. - Я же сказал: это обязательная процедура. - Ну ладно! - хмуро буркнула девушка. Чорная ткань плотно закрыла глаза. Неудобств или боли она не доставляла, но ничего из-под нее увидеть Жанна не могла. Профессионалы, что тут скажешь! Им помогли сесть в машину; секундой спустя двери закрылись. А Жанна отметила еще одну деталь, говорившая в пользу организаторов всего этого... "балагана": в середине машины абсолютно не ощущалась не только скорость, но и само движение. И попробуй кто-нибудь из пассажиров считать секунды, чтобы таким образом определить расстояние до цели, его бы ждал неприятный сюрприз. Жанна даже не могла с уверенностью сказать, когда они двинулись: с тем самым успехом, машина могла все еще стоять на месте. - Ты тут бывал уже, Бабай? - она услышала голос Паладина, который сидел между нею и Шонтом. - Дважды. Вместе с Крепышем. - А эти люди? Кто они: местный гарнизон? - Ну да, куда этим болванам! - фыркнул Шонт. - Это с Конфедеративной Службы Безопасности и Контрразведки; по уровню подготовки они не уступаю