таким образом, но все-таки много осталось и для стола. Главным образом была вкусна треска, свежая и соленая. В реке им попадались только пескари, которых Моко жарил на сковороде. Двадцать седьмого марта была поймана более ценная добыча, при ловле которой произошел довольно смешной случай. После 12 часов дня дождь перестал, и дети пошли ловить рыбу. Вдруг раздались их крики - это были радостные крики, однако они звали на помощь. Гордон, Бриан, Сервис и Моко, занятые на яхте, бросили свою работу и поспешили к тому месту, откуда раздавались эти крики. - Идите!.. Скорее! - кричал Дженкипс. - Посмотрите на Костара и на его копя, - сказал Айверсон. - Скорее, Бриан, а то она от нас убежит! - повторял Дженкинс. - Довольно! Довольно! Снимите меня!.. Я боюсь!.. - кричал Костар, отчаянно махая руками. - Ну, ну!.. - погонял Доль, севший верхом сзади Костара на какую-то двигавшуюся массу. Эта масса была не что иное, как огромная черепаха, одна из тех, которых часто находят спящими. На этот раз, застигнутая на берегу, она старалась уйти в воду. Напрасно дети, обмотав веревкой за шею, старались удержать это сильное животное. Черепаха продолжала передвигаться, и, хотя не очень скоро, по тянула веревку с непреодолимой силой, увлекая всех за собой. Из шалости Дженкинс посадил Костара на черепаху, Доль сел верхом сзади нею, и теперь маленький мальчик с испуга, не переставая, кричал все сильнее, по мере того как черепаха приближалась к морю. - Держись крепче, Костар, - говорил Гордон. - И смотри, чтобы твоя лошадь не понесла! - воскликнул Сервис. Бриан рассмеялся, потому что не было никакой опасности. Как только Доль выпустит Костара, тот всегда может слезть с черепахи. Важнее было поймать черепаху. Очевидно, что даже если бы Бриан и все остальные принялись тащить, то и тогда им не удалось бы остановить ее. Надо было придумать другой способ задержать ее, иначе она попадет в воду и там с ней не справиться. Револьверы, которыми Гордон и Бриан запаслись, уходя с яхты, не могли им пригодиться, потому что нельзя пробить ее крепкий панцирь, а если ударить ее топором, то она спрячет голову и лапы. - Единственное средство, - сказал Гордон, - это перевернуть ее на спину. - А как это сделать? - спросил Сервис, - Она очень тяжелая, и нам никогда не справиться. - Надо принести жердей, - ответил Бриан и вместе с Моко быстро побежал к яхте. В эту минуту черепаха находилась не более чем в тридцати шагах от моря. Гордон поспешил снять Костара и Доля, сидевших верхом на черепахе. Все мальчики, схватив веревку, начали тянуть изо всех сил, но не могли остановить черепаху, у которой хватило бы силы тащить на буксире весь пансион Черман. К счастью, Бриан и Моко вернулись прежде, чем черепаха успела сползти в море. Просунули под черепаху две жерди, и с помощью этих рычагов им удалось с большими усилиями перевернуть ее на спину. Она была поймана, так как не могла перевернуться. Кроме того, в тот момент, когда она высунула голову, Бриан ударил ее топором так метко, что убил. - Ну, Костар, ты все еще боишься этой большой черепахи? -спросил он маленького мальчика. - Нет, Бриан, она мертвая. - Хорошо! - воскликнул Сервис. - Я бьюсь об заклад, однако, что ты не решишься ее есть. - А разве ее едят? - Конечно. - Ну, я буду ее есть, если это вкусно! - заметил Костар, облизываясь. - Это очень вкусно, - подтвердил Моко. Нечего было и думать перенести черепаху на яхту, надо было на месте разрезать ее на части. Это очень противная операция, но молодежь начинала уже привыкать к неприятностям робинзоновской жизни. Самое трудное было рассечь панцирь, металлическая твердость которого притупила бы острие топора. Им все-таки удалось всунуть долото между скважинами пластинок. Затем мясо, разрезанное на куски, перенесли на яхту. В этот день все могли убедиться, что бульон из черепахи чрезвычайно вкусен, жаркое тоже очень вкусно, несмотря на то, что Сервис дал ему пригореть на слишком горячих углях. Остатки съел Фанн, и, видимо, мясо черепахи ему понравилось. Мяса получилось более пятидесяти фунтов, и, таким образом, можно было сохранить припасы, находящиеся на яхте. Так кончился март. В течение трех недель со времени крушения яхты каждый работал сколько мог, имея в виду продолжительность пребывания на этом берегу. До начала зимы надо было окончательно решить вопрос: материк это или остров? Первого апреля было видно, что погода начинает улучшаться. Давление медленно поднималось, и ветер становился менее резок. По этим признакам нельзя было не заключить, что наступит затишье и продолжится оно довольно долго. Наконец, обстоятельства дадут возможность совершить экскурсию вглубь страны. Старшие целый день обсуждали этот вопрос и приступили к приготовлениям для экскурсии, важность которой все осознавали. - Думаю, - сказал Донифан, - что завтра утром мы можем отправиться, если ничто не помешает. - Надеюсь, что нет, - ответил Бриан, - надо быть пораньше готовыми. - Я заметил, - сказал Гордон, - что виденная тобой на востоке полоса воды находится в шести или в семи милях от мыса. - Да, - ответил Бриан, - но так как бухта глубоко вдается в сушу, то возможно, что от нашей стоянки до этой полосы ближе. - В таком случае, - добавил Гордон, - ваше отсутствие продолжится не более двух суток. - Да, Гордон, если нам удастся идти прямо на восток. Но найдем ли мы дорогу через лес, когда завернем за утес? - Это затруднение не может нас остановить, - заметил Донифан. - Хорошо, - ответил Бриан, - но другие препятствия могут загородить дорогу: река, болото, еще что-нибудь. Будет благоразумно запастись провизией па несколько дней. - И патронами к ружьям, - добавил Уилкокс. - Само собой разумеется, - сказал Бриан, - и условимся, Гордон, что если мы не вернемся через двое суток, то ты не должен очень беспокоиться. - Я буду беспокоиться, даже если ваше отсутствие продлится и полдня, - ответил Гордон. - Впрочем, не в этом вопрос. Вам надо не только исследовать синюю полосу, но необходимо также познакомиться с местностью вдоль всего того берега. Здесь мы не нашли никакой пещеры, и когда мы покинем яхту, то свой бивак перенесем в место, защищенное от ветра. По-моему, нельзя провести холодное время года на этом берегу. - Ты прав, Гордон, - ответил Бриан, - и мы поищем какое-нибудь удобное место, где бы нам разместиться. - Если только не будет доказано, что наверно можно покинуть этот мнимый остров, - заметил Донифан, упорно возвращаясь к своей мысли. - Итак, решено, хотя этому вовсе не благоприятствует время года. Все равно постараемся. Сборы кончились. Было заготовлено провизии на четыре дня и положено в мешки, которые несли на перевязи, четыре ружья, четыре револьвера, два маленьких топора, карманный компас, довольно сильная подзорная труба, одеяла, затем карманные инструменты, трут, огниво, спички, - этого казалось достаточно для короткой, но небезопасной экскурсии. Как Бриан, Донифан, так и Сервис с Уилкоксом, которые сопровождали их, должны идти вперед с большой осторожностью и никогда не отделяться. Гордон сознавал, что ему надо было бы пойти с Брианом и Донифаном, но благоразумнее было остаться на яхте, чтобы заботиться о маленьких. Отведя Бриана в сторону, он взял с него слово избегать ссор с Донифаном. Предсказание барометра исполнилось. К концу дня на западе исчезли последние тучи и ясно обозначилось море. Чудные созвездия южного полушария блестели на небе, и между ними выделялся величественный Южный Крест. У Гордона и его товарищей накануне разлуки было грустно на душе. Что-то с ними будет! Со взорами, устремленными на небо, они вспомнили своих родителей, семьи, родину, которую они, быть может, никогда не увидят. Тогда дети встали на колени перед Южным Крестом, как перед крестом часовни, и горячо помолились всемогущему Создателю этих небесных чудес. ^TГЛАВА СЕДЬМАЯ^U Березовый лес. - С утеса. - В лесу. - Запруда на речке. - Ночной привал. - Ажупа. - Голубоватая полоса. - Фанн утоляет жажду. В семь часов утра Бриан, Донифан, Уилкокс и Сервис отправились на исследования. Солнце взошло на чистом небе и обещало один из тех чудных дней, которые бывают иногда в умеренном поясе. Нечего было бояться ни жары, ни холода. Если и могло появиться какое-нибудь препятствие, которое их задержит, то) только от рельефа почвы. Прежде всего мальчики пошли по берегу к подножию скалы; Гордон посоветовал им взять с собой Фанна, инстинкт которого мог им пригодиться. Через четверть часа все четверо исчезли за лесом, который быстро прошли. Им попадалась дичь. Но так как нельзя было терять времени, то Донифан был настолько благоразумен, что сдержал свои порывы. Даже Фанн понял наконец, что утомительно бегать туда-сюда, и побежал рядом со своими хозяевами, не отклоняясь в сторону более, чем следовало ему как разведчику. План состоял в том, чтобы идти вдоль подножия скалы до мыса, расположенного на севере залива. Они хотели идти по направлению полосы воды, замеченной Брианом. Этот путь хотя и был не самым коротким, но зато самым верным. Таким мальчикам, сильным и хорошим ходокам, нетрудно было сделать одну или две лишних мили. Как только они дошли до скалы, Бриан узнал место, где они с Гордоном останавливались во время своей первой экскурсии. Так как в этой известковой стене не было никакого прохода по направлению к югу, то надо было искать ущелье на севере, хотя бы пришлось снова подняться до мыса. Бриан объяснил это своим товарищам, и Донифан после неудачных попыток забраться на откос не противоречил ему. Все четверо следовали вдоль подножия скалы, окруженной деревьями. Они шли около часа, и так как предстояло идти до мыса, то Бриан начал беспокоиться, можно ли там пройти, не начался ли прилив и не покрыт ли берег водой. Придется потерять почти полдня, ожидая, когда настанет время отлива. - Надо спешить, - сказал он, объяснив, как важно прийти до начала прилива. - Ну, - возразил Уилкокс, - мы рискуем только замочить ноги. - Да, сначала ноги, а затем вода дойдет до груди и до ушей! - возразил Бриан. - Вода поднимается по крайней мере от пяти до шести футов, и мне кажется, нам лучше всего прямо отправиться к мысу. - Это следовало раньше предложить, - заметил Донифап. - Ты, Бриан, наш проводник, и если мы опоздаем, твоя вина. - Хорошо, Донифан. Во всяком случае, не надо терять ни одной минуты. Где Сервис? И он позвал его: - Сервис! Сервис! Мальчика не было с ними. Он исчез со своим другом Фанном шагах в ста за выступом скалы. Почти тотчас же раздались крики и послышался лай собаки. Сервису, вероятно, угрожала какая-то опасность. В одну минуту Бриан, Донифан и Уилкокс поспешили к своему товарищу, остановившемуся перед старым обвалом в скале. Вследствие просачивания или просто от перемены погоды известковая масса осыпалась и образовала полуворонку, шедшую снизу скалы до самого верха. В отвесной стене образовался узкий проход, покатость внутренних стенок его не превышала сорока пли пятидесяти градусов. Кроме того, неровности на поверхности воронки представляли точки опоры, и по ним легко можно было взобраться. Проворные и ловкие мальчики могли без особого труда взобраться кверху, если только не произойдет нового обвала. Они, не колеблясь, решились это сделать. Донифак первый бросился к камням, нагроможденным у входа в воронку. - Подожди!.. Стой!.. - закричал ему Бриан. - Не надо рисковать! Но Донифан не слушал его: из самолюбия он хотел опередить своих товарищей, особенно Бриана, и вскоре очутился на середине воронки. Его товарищи последовали за ним, избегая подниматься сзади него, чтобы в них не попадали куски, отскакивающие от скалы и падающие на землю. Все прошло благополучно, и Донифан был доволен, что первым взобрался на гребень скалы. Донифан уже вынул подзорную трубу из футляра и навел ее на леса, которые бесконечно тянулись на восток. Там виднелась та же зелень и небо, которое Бриан видел с мыса, но менее обширно, потому что мыс был выше скалы на сто футов. - Ну что, - спросил Уилкокс, - ты ничего не видишь? - Решительно ничего, - возразил Донифан. - Теперь моя очередь посмотреть, - сказал Уилкокс. Донифан с самодовольством передал трубу товарищу. - Я не вижу никакой водной полосы, - сказал Уплкокс, опуская трубу. - Вероятно, потому, - ответил Донифан, - что ее нет с этой стороны. Посмотри, Бриан, и я думаю, ты увидишь свою ошибку. - Мне нечего смотреть, - ответил Бриан, - я уверен, что не ошибся. - Это уж слишком... Мы ничего не видим. - Скала ниже мыса - от этого уменьшается расстояние. Если бы мы были так же высоко, как я тогда, то голубая полоса показалась бы на расстоянии шести или семи миль. Вы бы ее тогда увидели там, где и я, и убедились бы, что ее нельзя смешать с облаками. - Сказать все можно, - заметил Уилкокс. - Но я могу и доказать, - ответил Бриан. - Дойдем до плато, пройдем лес и будем идти, пока не дойдем. - Хорошо, - заметил Допифан, - так мы можем далеко пройти, но, право, не знаю, стоит ли. - Оставайся, Допифан, - ответил Бриан, следуя совету Гордона и сдерживая себя, несмотря на недоброжелательство своего товарища. - Оставайся, а мы с Сервисом пойдем. - Мы также пойдем! - возразил Уилкокс. - В путь, Донифан. - Сначала надо позавтракать, - заметил Сервис. Действительно, надо было подкрепиться. Они позавтракали и через полчаса отправились в путь. Первую милю прошли быстро. Травянистая почва не представляла никакого затруднения для ходьбы. Мох и лишаи покрывали кремнистые бугорки, кое-где встречались разные кустарники, то папоротники или плауны, то вереск, барбарис, остролист, кустарники с жесткими листьями, которые распространены и в более северных широтах. Пройдя верхнее плато, Бриан и его товарищи не без труда спустились по противоположному склону, такому же высокому и прямому, как со стороны бухты. Если бы не дно полувысохшей речки, извилины которой облегчали крутизну, то им пришлось бы вернуться к мысу. В лесу было труднее идти по земле, покрытой крепкими растениями и высокой травой. Часто упавшие деревья заграждали путь, а кустарники были так густы, что надо было прокладывать дорогу. Мальчики действовали топорами, как пионеры Нового Света. Все чаще и чаще приходилось делать остановки, причем руки уставали больше ног. Вследствие этого они запоздали и прошли за день, вероятно, не более трех или четырех миль. Казалось, ни разу человек не проникал в этот лес. По крайней мере нигде не было следов. Не было ни малейшей тропинки, которая указывала бы, что по ней ходили люди. Деревья упали от бури или от времени, но не от руки человека. Местами помятая трава указывала только на след каких-нибудь небольших животных; некоторых из них они видели, но не могли узнать, какой они были породы, потому что робкие животные убегали очень быстро. Нетерпеливому Донифану так и хотелось схватить ружье и выстрелить в этих пугливых четвероногих, но он удерживался благодаря своему благоразумию, так что Бриану не пришлось его останавливать. Донифан понимал, что не должен стрелять, чтобы не выдать своего присутствия, хотя удобные случаи ему часто представлялись. На каждом шагу взлетали куропатки, очень нежные на вкус, стрижи, дрозды, дикие гуси, тетерева, не считая таких птиц, которых можно было настрелять сотнями. В случае, если им придется остаться в этих местах, они найдут себе пропитание. В самом начале экскурсии Донифан это заметил, надеясь впоследствии вознаградить себя за вынужденную обстоятельствами сдержанность. Деревья в лесу главным образом состояли из различных сортов берез и буков. Тут также были высокие и прямые кипарисы, очень густые мирты и чудные группы коричных лавров, кора которых распространяет такой же запах, как и корица. В два часа они сделали вторую остановку в узкой прогалине, через которую протекала неглубокая река, скорее ручеек. Эта необыкновенно прозрачная река тихо текла по черноватым камням. По тихому, чистому течению незасоренной воды можно было судить, что ее источник недалеко. Перейти через нее было легко по камешкам, которыми она была усеяна. Даже в одном месте гладкие камни лежали симметрично и тем обратили на себя внимание мальчиков. - Это странно! - сказал Донифан. Действительно, как будто было проложено шоссе от одного берега до другого. - Совсем как плотина! - воскликнул Сервис, собираясь ее перейти. - Подожди! - остановил его Бриан. - Надо рассмотреть, как лежат эти камни. - Немыслимо, - прибавил Уилкокс, - чтобы эти камни легли сами по себе. - Нет, - сказал Бриан, - мне кажется, в этой части реки хотели устроить переправу. Посмотрим поближе. Мальчики тщательно осмотрели каждый камень этого узкого шоссе, выступающего из воды только на несколько дюймов. Нельзя было наверно сказать, что эти камни были положены рукой человека, чтобы облегчить переход через реку. Вероятнее всего, что во время половодья они были подхвачены силой потока и образовали естественную запруду. Это был самый простой способ объяснить существование шоссе: к нему пришли Бриан и его товарищи после осмотра камней. Ни на правом берегу, ни на левом не было видно человеческих следов. Речка направлялась в противоположную сторону от бухты. Не впадала ли она в море, которое видел Бриан с мыса? - Может быть, - сказал Донифан, - это приток более значительной реки. - Увидим, - ответил Бриан, считавший бесполезным возобновлять разговоры по этому поводу. - Однако, пока она течет к востоку, нам следует идти по ее течению, если она не делает много извилин. Мальчики отправились вперед, перейдя реку, чтобы потом не переходить ее, может быть при менее благоприятных условиях. Было довольно легко идти по крутому берегу, исключая нескольких мест, где деревья пускали корни в воду, а ветви перекидывались с одного берега на другой. Речка иногда круто поворачивала, но ее общее направление было всегда к востоку. Устье ее еще должно было быть далеко, потому что течение не становилось быстрее и сама она не делалась шире. В половине шестого Бриан и Донифан, к сожалению, должны были убедиться, что река переменила направление к северу. Если бы они продолжали идти по реке, то это их отдалило бы от цели путешествия. Они согласились не следовать по берегу, а направиться на восток через чащу берез и буков. Дорога эта была очень трудная. В густой траве, которая иногда покрывала их с головой, чтобы не потерять друг друга, им приходилось перекликаться. Они шли уже целый день, но вблизи не было видно полосы воды, и Бриан начал беспокоиться. Неужели это был обман зрения, когда он смотрел с мыса? "Нет, нет! - повторял он про себя. - Я не ошибся. Этого не может быть. Нет!" К семи часам вечера они еще не дошли до конца леса, но было уже так темно, что нельзя было отыскать дорогу. Бриан и Донифан решили сделать остановку и провести ночь под деревьями. Они утолили голод хорошим куском говядины. Теплые одеяла защищали их от холода. Кроме того, можно бы было развести огонь из сухих веток; но эта хорошая защита от зверей могла привлечь какого-нибудь туземца. - Лучше не рисковать, - заметил Донифан. Все с ним согласились и стали ужинать. Нельзя было пожаловаться на отсутствие аппетита. Уничтожив значительное количество провизии, они расположились под огромной березой, когда Сервис показал им на густую чащу в нескольких шагах от них. Из этой чащи, насколько они могли разобрать в темноте, выступало дерево средней величины, низкие ветви которого свисали до земли. Под этим деревом все четверо улеглись на груду сухих листьев, завернувшись в одеяла. Они сразу заснули, и Фанн, который должен был сторожить их, тоже последовал примеру своих молодых хозяев. Раз или два собака ворчала. Очевидно, какие-то дикие животные бродили по лесу, но не подошли близко. Около семи часов утра Бриан и его товарищи встали. Косые лучи солнца ярко освещали место их ночевки. Сервис встал первым и закричал от удивления. - Бриан! Донифан! Уилкокс! Идите... идите сюда! - Что такое? - спросил Бриан. - Да в чем дело? - спросил Уилкокс. - У Сервиса привычка кричать, и он нас только пугает. - Хорошо, хорошо! - ответил Сервис. - Посмотрите, где мы лежали. Это была не чаща, а шалаш из листьев, так называемая у индейцев "ажупа". Этот шалаш был построен давно, потому что крыша и стены его держались только благодаря тому, что шалаш был прислонен к дереву, ветви которого покрывали эту хижину, похожую на те, в которых живут туземцы в Южной Америке. - Значит, здесь есть жители, - сказал Донифан, быстро оглядываясь крутом. - Или по крайней мере были, - ответил Бриан, - эта хижина не могла сама выстроиться. - Теперь делается понятным существование переправы через реку, - заметил Уилкокс. - Тем лучше! - воскликнул Сервис. - Если есть жители, то это хорошие люди, потому что они выстроили эту хижину для нас, чтобы мы провели в ней ночь. Никакого основания не было предполагать, что туземцы хорошие люди, как их называл Сервис, но не видно было, что туземцы посещают или посещали эту часть леса. Это были, вероятно, индейцы, если эта страна примыкала к Новому материку, или полинезийцы и даже людоеды, если это был какой-нибудь из островов Океании. В последнем случае детям грозила опасность, и важно было это выяснить. Бриан предложил продолжить путь, но Донифан выказал желание осмотреть хижину, в которой, по-видимому, давно не живут. Может быть, в ней найдутся какие-нибудь вещи, орудия или инструменты, по которым можно будет что-либо узнать об их хозяевах. Они тщательно перерыли сухие листья, лежавшие на полу хижины. Сервис нашел в углу глиняный черепок от чашки или бутылки; это доказывало, что здесь жил человек, ко других указаний они не нашли. Оставалось только продолжать путь. В половине восьмого мальчики с компасом в руке направились на восток по небольшой впадине. Они шли очень медленно, в течение двух часов пробираясь через густую траву и кустарники; два или три раза им приходилось прокладывать себе дорогу топорами... К десяти часам горизонт изменился. За лесом тянулась широкая долина, усеянная мастиковыми деревьями, тимьяном, вереском. Восточнее шла полоса песка, омываемая волнами моря, которое видел Бриан. Донифан молчал. Этому тщеславному юноше тяжело было сознаться, что его товарищ прав. Бриан, однако, не хотел торжествовать и рассматривал море в подзорную трубу. На севере берег, ярко освещенный лучами солнца, немного загибал налево. На юге изгиб был больше заметен. Сомневаться теперь было нечего: они были не на материке, а на острове, и надо было оставить всякую надежду вернуться домой, если не придет помощь со стороны. Кроме того, нигде не видно было земли. Этот уединенный остров казался как бы затерянным в необъятных водах Тихого океана. Бриан, Донифан, Уилкокс и Сервис пересекли долину, тянувшуюся до берега, и остановились у песчаного холма. Они хотели позавтракать, а затем идти обратно через лес. Может быть, если они поторопятся, им удастся к вечеру вернуться на яхту. Завтрак прошел довольно грустно, они едва обменялись несколькими словами. Наконец Донифан, подняв свой мешок и ружье, встал и сказал одно только слово: - Пойдемте. И все четверо, посмотрев в последний раз на море, собрались в обратный путь, как вдруг Фанн, прыгая, побежал к воде. - Фанн, сюда!.. - закричал Сервис. Но собака продолжала бежать, нюхая сырой песок, приблизилась к воде и начала жадно пить. - Фанн пьет!.. он пьет!.. - воскликнул Донифан, подбежал к воде и, зачерпнув горсть, попробовал. Вода была пресная! Это было не море, а озеро! ^TГЛАВА ВОСЬМАЯ^U Исследование западной стороны озера. - Вниз по берегу. - Страусы, - Река, вытекающая из озера. - Спокойная ночь. - Выступ утеса. - Плотина. - Обломки лодки. - Надпись. - Пещера. Важный вопрос, от которого зависело спасение мальчиков, не был окончательно решен. Не было сомнения, что это предполагаемое море являлось озером. Но очень возможно, что это озеро принадлежало острову. Если продолжить исследование, то, может быть, окажется, что за озером лежит настоящее море, которое никаким образом нельзя будет переплыть. Очевидно, озеро было очень велико, потому что горизонт, как заметил Донифан, касался трех четвертей его окружности и потому очень возможно, что они были на материке, а не на острове. - Значит, мы выброшены на американский материк, - заметил Бриан. - Я все время так думал, - ответил Донифан, - и оказываюсь прав. - Во всяком случае, - продолжал Бриан, - то, что я видел на востоке, казалось полосой воды. - Да, но не морем, В этом возражении Донифана было видно самодовольство. Надо было тщательно осмотреть окрестности, и для этого пришлось бы опоздать с возвращением на день или два. Конечно, это причинит большое беспокойство Гордону, но Бриан с Донифаном, не колеблясь, согласились исследовать берег. Провизии у них хватит на двое суток; погода, по-видимому, не переменится, и было решено, что они спустятся к югу, вдоль берега озера. Кроме того, была и другая причина, заставлявшая продолжать исследования. Несомненно, эта часть территории была если и необитаема, то, во всяком случае, посещаема туземцами. Переправа через речку и шалаш из веток указывали на недавнее присутствие здесь человека, и нужно было проверить эти предположения, прежде чем искать новое пристанище на зиму. Может быть, окажутся еще какие-нибудь признаки, по которым можно будет узнать о живших здесь людях, если не туземец, то какой-нибудь мореплаватель, потерпевший крушение, мог здесь жить до тех пор, пока ему не удалось добраться до какого-нибудь города на материке. Итак, необходимо было продолжать подробное исследование местности вокруг озера. Оставался один вопрос: пойти на юг или на север? Так как, идя на юг, они приблизятся к яхте, то и решили идти в этом направлении. Решив так, все четверо в половине девятого отправились в путь по кочкам, покрывавшим равнину, которая заканчивалась на западе зеленым массивом. Фанн бежал впереди и спугивал стаи птиц, которые прятались в мастиковых деревьях и папоротниках. Там росли клюква и дикий сельдерей, которые могли быть полезны. Стрелять нельзя было ввиду того, что в окрестностях озера могли оказаться туземные племена. Приходилось идти то по берегу, то по песку, и без всякого утомления они прошли в этот день около десяти миль. Нигде не заметили следа туземцев. Из-за леса не было видно ни струйки дыма. На песке - ни следа ноги. Может быть, раньше кто-нибудь и жил на этой территории, но не теперь. Казалось только, что западный берег понижался и к югу был совершенно пустынен. На горизонте не виднелось ни паруса, ни пироги; ни диких зверей, ни жвачных нигде не было видно. Днем раза два или три показалось несколько птиц на опушке леса, но к ним нельзя было приблизиться, хотя все-таки Сервис закричал: - Это страусы! - В таком случае детеныши, потому что малы ростом. - Если это страусы, - возразил Бриан, - и мы действительно на материке... - Ты еще все сомневаешься, - насмешливо заметил Донйфан. - ...то этот материк американский, там страусы встречаются в большом количестве, - продолжал Бриан. - Вот все, что я хотел сказать. Около семи часов вечера они устроили привал. На следующий день, если не будет задержек, они отправятся в обратный путь в Sloughi-Bay - так они назвали бухту, где разбилась их яхта. В этот вечер нельзя было идти дальше на юг, так как в этом месте протекала река, которую пришлось бы переплыть. В темноте казалось, что правый берег этой реки оканчивался скалой. Бриан, Донйфан, Уилкокс и Сервис, поужинав, легли спать не в хижине, а под открытым небом. Звезды ярко сияли. Все было спокойно на озере и на берегу. Мальчики, расположившись между огромными корнями бука, заснули так крепко, что даже раскаты грома не могли их разбудить. Ни они, ни Фанн не слышали ни воя шакалов, ни отдаленного рева диких зверей. В этих местностях, где страусы жили в диком состоянии, можно было бояться нападения ягуаров и кугуаров, этих тигров и львов Южной Америки. Ночь прошла спокойно. Около четырех часов утра, когда на горизонте еще не занялась заря, Фанн вдруг проснулся и с глухим ворчанием обнюхал землю, как будто собирался искать кого-то, В семь часов Бриан разбудил своих товарищей. Все тотчас же поднялись на ноги, и в то время, как Сервис грыз сухарь, остальные трое пошли осматривать противоположный берег. - Хорошо, что мы вчера вечером не попробовали перейти эту реку, - воскликнул Уилкокс, - иначе мы попали бы в настоящее болото! - Да, действительно, - ответил Бриан, - это болото тянется на юг, и ему конца не видно. - Посмотрите, - воскликнул Донйфан, - как много здесь уток, чирков, бекасов! Если здесь поселиться на зиму, то можно быть уверенным, что не будет недостатка в дичи. - А почему бы нам здесь не устроиться? - ответил Бриан, направляясь к правому берегу реки. Сзади возвышалась высокая скала, оканчивающаяся отвесным выступом. Обе стороны скалы соединялись под прямым углом, одна была обращена к крутому берегу реки, другая выходила на озеро. Не была ли это та скала, которая окаймляла Sloughi-Bay на северо-востоке. Это можно было сказать только после подробного исследования местности. Что касается речки, то ее правый берег шириной в двадцать футов шел до подножия соседних высот, а левый был очень низок, и его едва можно было отличить от болотистой равнины, которая тянулась на юг. Чтобы определить направление реки, нужно было забраться на скалу, и Бриап не хотел без этого возвращаться на яхту. Прежде всего надо было исследовать речку в том месте, где она вытекала из озера. Там она была не шире сорока футов, но по мере приближения к устью должна была становиться шире и глубже, так как в нее мог впадать какой-нибудь приток из болота или с верхних плоскогорий. - Посмотрите, - закричал Уилкокс, подойдя к нижнему выступу скалы и обратив внимание на груду камней в виде плотины вроде той, что они видели раньше в лесу. - Теперь сомневаться нечего, - сказал Бриан. - Нечего, - подтвердил Донифан, указывая на деревянные обломки в конце плотины. Это были обломки лодки; между ними один заросший мхом гнилой обломок был как бы от форштевня; на нем еще висело железное кольцо, покрытое ржавчиной. - Кольцо!.. кольцо!.. - закричал Сервис. И все застыли, как бы ожидая появления человека, использовавшего лодку и строившего плотину. Но никто не появился. Прошло уже много лет с тех пор, как эта лодка была оставлена на берегу реки. Человек, который жил здесь, или вернулся к своим, или прекратил свое несчастное существование. Легко понять волнение мальчиков, которые убедились, что до них здесь кто-то жил. Они только тогда обратили внимание на Фанна, который вел себя странно, как будто напал на чей-то след. Он навострил уши, усиленно махал хвостом, нюхал землю и рыл траву. - Посмотрите на Фанна, - сказал Сервис. - Он почуял что-то, - ответил Донифан, подойдя к собаке. Фанн стоял, приподняв лапу и вытянув морду. Затем быстро бросился к деревьям, росшим около скалы со стороны озера. Бриан и его товарищи последовали за Фанном. Через несколько минут они остановились у старого бука, на коре которого были вырезаны буквы и год, расположенные таким образом: ФБ 1807 Мальчики долго стояли бы безмолвно и неподвижно перед этой надписью, если бы Фанн не исчез за углом выступа. - Сюда, Фанн, сюда! - позвал Бриан. Собака не вернулась, но раздался ее лай. - Осторожнее, - сказал Бриан. - Давайте держаться вместе и будем настороже. Надо было действовать с большой осторожностью. Вблизи могли находиться туземцы, и их надо было бояться, особенно если это дикие индейцы, опустошающие пампасы Южной Америки. Мальчики взвели курки и с револьверами в руках готовы были защищаться. Они пошли вперед, затем, обогнув выступ, стали прокрадываться вдоль берега реки. Мальчики не сделали и двадцати шагов, как Донифан наклонился, чтобы поднять с земли какую-то вещь. Это был заступ, железка, которая едва держалась на полусгнившей рукоятке, американского или европейского изготовления, а не грубое произведение диких полинезийцев. Подобно кольцу на лодке, она очень заржавела и, без сомнения, уже несколько лет валялась здесь. У подножия скалы виднелись следы нескольких неправильно намеченных грядок, заросших и одичавших от недостатка ухода. Вдруг раздался заунывный вой и тотчас же показался Фанн еще более возбужденный. Он вертелся, подбегал к своим хозяевам, смотрел на них и, казалось, приглашал идти за собой. - Наверно, он нашел что-нибудь необыкновенное, - сказал Бриан, напрасно стараясь успокоить собаку. - Пойдем за ним, - ответил Донифан, делая знак Уилкоксу и Сервису следовать за собакой. Прошли десять шагов, и Фанн остановился перед кустарниками, ветки которого переплетались у основания утеса. Бриан подошел посмотреть, не было ли там мертвого тела человека или животного. Раздвинув кусты, он заметил узкое отверстие. - Нет ли здесь пещеры? - воскликнул он, отходя на несколько шагов. - Очень возможно, - ответил Донифан. - Но что в этой пещере? - Мы это узнаем, - сказал Бриан. И он начал рубить топором ветки, заграждавшие отверстие. В пещере не было слышно никакого звука. Сервис уже намеревался пробраться через только что открытое отверстие, когда Бриан его остановил и сказал: - Посмотрим сначала, что будет делать Фанн. Собака продолжала выть. Если бы в этой пещере был кто-нибудь, то давно бы уж вышел. Надо было узнать, что там. Так как воздух в пещере мог быть испорчен, Бриан бросил в отверстие пучок только что зажженной сухой травы. Эта трава, упав на землю, быстро сгорела, что было доказательством того, что воздух в пещере чист. - Войдем в пещеру? - спросил Уилкокс. - Да, - ответил Донифан. - Осветим прежде, - заметил Бриан. Отрубив смолистую сосновую ветку, он зажег ее и, сопровождаемый товарищами, полез в отверстие. При входе отверстие было в пять футов высотой и два шириной, но потом оно быстро расширялось и образовывало углубление высотой в десять футов и шириной в двадцать. Дно пещеры было усыпано очень сухим и мелким песком. Войдя туда, Уилкокс наткнулся на деревянную скамейку, стоявшую возле стола, на котором была разная посуда: каменная кружка, большие раковины, служившие вместо тарелок, ножик с зазубренным и ржавым лезвием, две или три удочки, жестяная чашка. У противоположной стены стоял сундук, грубо сколоченный из досок и содержавший лоскутья какой-то одежды. Нельзя было сомневаться, что в этой пещере кто-то жил. Но когда и кто? В глубине пещеры стояла жалкая кровать, покрытая шерстяным одеялом, которое было все в лохмотьях. В изголовье на скамейке была другая чашка и деревянный подсвечник, в котором торчала обгорелая свечка. Мальчики отодвинулись от кровати при мысли, что под одеялом лежит покойник. Бриан, поборов свое отвращение, приподнял одеяло. На кровати никого не было. Взволнованные, они вышли из пещеры и подошли к Фанну, который оставался наверху, продолжая заунывно выть. Они спустились по берегу речки еще шагов на двадцать и остановились. Ужас приковал их на месте. Под буком между его корнями на земле лежал скелет. Итак, вот где умер несчастный обитатель пещеры, проживший в ней, вероятно, несколько лет! ^TГЛАВА ДЕВЯТАЯ^U Посещение пещеры. - Обстановка. - Бола и лассо. - Часы. - Тетрадь потерпевшего крушение. - Возвращение в лагерь. - Правый берег реки. - Трясина. - Сигналы Гордона. Бриан, Донифан, Уилкокс и Сервис замерли при виде скелета. Кто был умерший? Может быть, он потерпел крушение и не дождался помощи? Какой он был нации? Приехал ли он сюда молодым? Умер ли старым? Как он существовал здесь? Где другие, потерпевшие с ним крушение? Остался ли он один после смерти своих несчастных товарищей? Вещи, найденные в пещере, были ли взяты с затонувшего корабля или сделаны им самим? Масса неразрешимых вопросов. Между ними выступал самый главный: если это материк, то почему этот человек не дошел до какогонибудь внутреннего прибрежного города? Может быть, это представляло такие трудности, что он не мог их преодолеть? Может быть, расстояние до города было слишком велико. Достоверно только то, что этот несчастный, ослабев от болезни или от старости, не имел силы добраться до пещеры и умер под этим деревом. Если у него не хватило сил найти себе помощь, то, может быть, то же самое будет и с ними! Во всяком случае, необходимо осмотреть пещеру самым тщательным образом. Может быть, найдется какой-нибудь документ, который разъяснит, кто этот человек, каково его происхождение и продолжительность его пребывания. Кроме того, надо было узнать, нельзя ли им поселиться на зиму в этой пещере. - Пойдемте, - сказал Бриан. В сопровождении Фанна они вошли в отверстие пещеры при свете другой смолистой ветки. Первое, что они увидели на полке, прикрепленной к правой стене, была пачка свечей, грубо сделанных из сала. Сервис поспешил зажечь одну из этих свечей, вставив ее в деревянный подсвечник, и все продолжали осматривать пещеру. Прежде всего надо было понять расположение пещеры, так как они убедились, что в ней можно жить. Пещера представляла большое углубление в скале древних геологических формаций. В ней не было заметно никакой сырости, хотя воздух проходил только через сделанное отверстие, выходящее на берег озера. Стены были сухие, точно из гранита, не было просачивания тех капелек, от которых в базальтовых гротах образуются сталактиты. Кроме того, по своему положению она была защищена от морских ветров. По правде сказать, свет едва проникал в пещеру, но можно было исправить это неудобство, проделав одно или два отверстия в стене. Пещера имела двадцать футов в ширину и тридцать в длину, так что не могла служить спальней, столовой, кладовой и кухней. Но мальчики собирались провести в ней пять или шесть зимних месяцев, после чего хотели отправиться в какой-нибудь город Боливии или Аргентинской Республики. Очевидно, если бы было необходимо поселиться на более продолжительное время, то можно бы было устроиться удобнее, увеличив пещеру, так как известь была довольно мягкая. Такой, как она была теперь, можно было довольствоваться до начала лета. Бриан тщательно осмотрел находящиеся здесь вещи. Их было мало. Этот несчастный, вероятно, был совершенно одинок. После кораблекрушения он мог только собрать обломки, из которых сделал кровать, стол, сундук, скамейку, - единственную мебель этого бедного помещения. Еще нашли несколько инструментов, заступ, топор, две или три вещи из кухонной утвари, маленький бочонок, в котором, вероятно, была водка, молоток, долото, пилу. Эти вещи, видимо, были спасены на лодке, остатки которой были найдены около плотины на речке. Но кто же был этот человек? Какого он был происхождения? Много лет прошло с тех пор, как он умер. Это было видно по состоянию скелета, найденного у дерева. Кроме того, железо заступа и кольцо лодки были заржавлены, кустарники загораживали вход в пещеру. Продолжая поиски, нашли еще некоторые вещи: несколько ножей, лезвия которых были сломаны, компас, котелок, железный драек (инструмент, употребляемый матросами). Но не было никакого морского инструмента: ни подзорной трубы, ни компаса, не было огнестрельного оружия, чтобы охотиться на дичь и защищаться от зверей и туземцев. Однако ему надо было чем-то питаться, и он, вероятно, ловил дичь силками. Вскоре этот вопрос был выяснен, после того как Уилкокс вскричал: - Что это такое? - Шары какие-то, - ответил Сервис. - Шары? - спросил удивленно Бриан. Вскоре догадались, для какого употребления служили оба каменных шара, только что поднятых Уилкоксом. Это был охотничий снаряд, называемый "бола" и состоящий из двух шаров, соединенных между собой веревкой, они употребляются индейцами в Южной Америке. Если искусно бросить эти шары, они обматываются вокруг ног животного, движения которого становятся затруднительными, и оно легко делается добычей охотника. Несомненно, что обитатель пещеры сам сделал эти шары, а также и лассо, - длинный кожаный аркан, употребляющийся, как и шары, но только для более короткого расстояния. Таков был перечень вещей, найденных в пещере, и в этом отношении Бриан со своими товарищами был несравненно богаче. Был ли то простой матрос или образованный офицер, который мог воспользоваться своими познаниями и развитием? Это трудно было решить, не имея никаких данных. В изголовье кровати, когда Бриан откинул одеяло, Уилкокс нашел часы, висевшие на гвозде, вбитом в стену. Часы более изящные, чем обыкновенные матросские, тонкой работы, глухие, серебряные, с ключиком, висевшим на серебряной цепочке. - Посмотри, который час! - воскликнул Сервис. - Это нам ничего не объяснит, - ответил Бриан, - вероятно, эти часы остановились задолго до смерти несчастного. Бриан с трудом открыл крышку, так как петли крышки заржавели, и увидел, что стрелки показывали двадцать минут четвертого. - Но, - заметил Донифан, - на этих часах есть надпись... Это может нам указать... - Ты прав, - ответил Бриан. Взглянув внутрь крышки, ему удалось прочесть следующую надпись: Дельпейх, Сен-Мало, имя часового мастера и его адрес. - Он француз, мой соотечественник! - воскликнул с волнением Бриан. Не было никакого сомнения, что в этой пещере жил француз, пока смерть не избавила его от всех несчастий. К этому доказательству прибавилось другое, не менее важное, когда Донифан, двигая кровать, поднял с полу тетрадь, пожелтевшие страницы которой были исписаны карандашом. К сожалению, большую часть написанного нельзя было прочесть. Однако несколько слов можно было разобрать и между прочим слова: Франсуа Бодуэн. Начальные буквы этого имени умерший вырезал на дереве. Эта тетрадь служила дневником несчастному жителю пещеры со дня, когда его выбросило на берег. Бриану удалось прочесть еще следующие слова: "Дюгэ-Труэн" - очевидно, название корабля, который погиб в этой отдаленной части Тихого океана. В начале тетради был поставлен тот же год, который был вырезан под инициалами; вероятно, это была дата кораблекрушения. Уже прошло пятьдесят три года с тех пор, как Франсуа Бодуэн пристал к этому берегу. Во время всего своего пребывания здесь он не получил ни от кого помощи. Франсуа Бодуэн не мог уйти куда-нибудь из этого места, вероятно, потому, что ему мешали непреодолимые препятствия. Теперь мальчики поняли более чем когда-либо опасность своего положения. Как они справятся с тем, чего не мог преодолеть взрослый моряк, привыкший к труду и усталости? Последняя находка убедила их, что всякая попытка покинуть эту землю будет напрасна. Перелистывая тетрадь, Донифан заметил между страницами сложенную бумагу. То была карта, начерченная особого рода чернилами, вероятно составленными из воды и сажи. - Карта! - воскликнул он. - Вероятно, Франсуа Бодуэн сам нарисовал ее, - прибавил Бриан. - Если это так, то он не был простым матросом, - заметил Уилкокс, - скорее всего, он офицер с "Дюгэ-Труэна", потому что сумел начертить карту. - Неужели это карта? - воскликнул Донифан. Да, карта изображала ту землю, на которой находились мальчики. С первого взгляда они узнали залив Sloughi-Bay, подводные скалы, отмель, на которой был лагерь, озеро, к которому Бриан и его товарищи только что спускались по западному берегу, три островка, расположенных в море, скалу, закругляющуюся к берегу реки, леса, которыми была покрыта вся центральная часть местности. За противоположным берегом озера были еще леса, тянувшиеся до другого берега, омываемого со всех сторон морем... Итак, напрасно было идти на восток отыскивать спасение. Бриан был прав. Этот мнимый материк был окружен со всех сторон водой... Это был остров, и вот почему Франсуа Бодуэн не мог отсюда выбраться. Общие начертания острова были довольно точно воспроизведены. Расстояние, конечно, было определено не по тригонометрическим измерениям, а по времени, которое нужно было, чтобы его пройти; но ошибки были не очень большие. Бодуэн исследовал весь остров, так как он нанес на карту все подробности, и, наверно, лиственную беседку и плотину через речку он сделал сам. Вот какой вид имел остров по чертежу Франсуа Бодуэна. Он был продолговатый и походил на огромную бабочку с распущенными крыльями. Он суживался в центральной части между Sloughi-Bay и другой бухтой, на востоке; на юге была третья, более открытая бухта, в середине громадных лесов находилось большое озеро, длиной в восемнадцать миль и шириной в пять - вот почему мальчики, придя к озеру с запада, не увидели противоположного берега. Вот почему с первого раза они приняли его за море! Много рек вытекало из этого озера, и одна из них, протекая мимо пещеры, впадала в Sloughi-Bay. Единственной возвышенностью этой местности были скалы, шедшие наискось от мыса к правому берегу реки. Северная часть острова обозначалась на карте бесплодной и песчаной, а за рекой шли болота, оканчивавшиеся к югу острым мысом. На северо-востоке и юго-востоке шли дюны, придававшие этой части берега совсем другой вид, нежели берег Sloughi-Bay. Если принимать во внимание начерченную внизу карты шкалу, остров должен был иметь в длину пятьдесят миль с севера на юг и в ширину двадцать пять с востока на запад. Принимая во внимание все неправильности его очертания, озеро имело пятьдесят миль в окружности. Нельзя было точно определить, к какой группе Полинезийских островов принадлежал этот остров. По всей вероятности, мальчикам придется остаться здесь надолго. И так как пещера предоставляла прекрасное убежище, то следовало перенести в нее все принадлежности до зимы, пока буря окончательно не разрушит яхту. Надо было скорее вернуться к яхте. Гордон должен был очень беспокоиться, уже прошло три дня с тех пор, как Бриан ушел со своими товарищами. По совету Бриана, решили отправиться в путь в тот же день, в одиннадцать часов утра. Подниматься на утес не надо было, так как по карте было видно, что ближе идти по правому берегу реки, протекавшей с востока на запад. До залива оставалось семь миль, и они могли их пройти в несколько часов. Но до отхода мальчики хотели отдать последний долг несчастному Франсуа Бодуэну. Они вырыли заступом могилу под тем деревом, на котором Франсуа Бодуэн вырезал свое имя, и поставили деревянный крест. После этого благочестивого обряда они вернулись к пещере и заткнули отверстие, чтобы животные не могли туда проникнуть. Перекусив, они спустились по правому берегу реки, вдоль основания утеса. Через час они пришли к тому месту, где скала отвесно шла к северо-западу. Пока они шли вдоль реки, путь был легким, потому что берег был покрыт деревьями, кустарниками и травой. Предвидя, что река служила сообщением между озером и заливом, Бриан внимательно наблюдал за ней. Ему казалось, что в верхней части ее течения можно было тянуть бечевой или багром лодку или паром - это бы облегчило перевоз вещей, - стараясь воспользоваться приливом, который доходил до озера. Важно то, что на этой речке не было порогов, она была глубока и широка. На протяжении трех миль с ее истока река представляла удобные условия для плавания. В четыре часа дня они должны были свернуть с дороги. Правый берег был покрыт трясиной, по которой опасно было идти. Самым благоразумным было идти через лес. С компасом в руке Бриан направился по самой короткой дороге. Из-за высокой, густо росшей травы произошла значительная задержка. Кроме того, от густого свода берез, сосен и буков темнота наступила до захода солнца. В таких трудных условиях они прошли две мили. Лучше, конечно, было бы снова идти по течению реки, так как, судя по карте, она впадала в Sloughi-Bay. Но обход был бы слишком длинен, а Бриан с Донифаном не хотели терять времени. Они продолжали углубляться в лес, и к семи часам вечера стало ясно, что сбились с дороги. Может быть, им придется провести ночь в лесу. Это было бы полбеды, если бы была провизия, а они уже начали ощущать голод. - Пойдемте дальше, - сказал Бриан. - Идя по направлению к западу, мы должны прийти к бухте. - Если только эта карта не врет, - заметил Донифан, - и если это именно та река, которая впадает в бухту. - Почему ты думаешь, что она врет? - спросил Бриан. Донифан, как видно, не мог перенести свою неудачу и не доверял карте француза. Он был не прав, потому что нельзя было отрицать, что знакомую часть острова Франсуа Бодуэн точно изобразил на карте. Бриан считал бесполезным спорить, и они решительно отправились в путь. В восемь часов настала такая темнота, что ничего нельзя было разглядеть. Кругом был бесконечный лес. Вдруг сквозь деревья показался яркий свет. - Что это такое? - спросил Сервис. - Падающая звезда, я думаю, - ответил Уилкокс. - Нет, это ракета, - возразил Бриан, - пущенная с яхты. - Это сигнал Гордона! - воскликнул Донифан и, в свою очередь, ответил выстрелом из ружья. Вскоре в темноте показалась вторая ракета, Бриан с товарищами направились на нее и через три четверти часа пришли домой. Действительно, Гордон, боясь, что они заблудятся, придумал пустить несколько ракет, чтобы указать местонахождение яхты. Это была чудная идея, благодаря которой Бриан, Донифан, Уилкокс и Сервис могли эту ночь отдохнуть на яхте после утомительной экскурсии. ^TГЛАВА ДЕСЯТАЯ^U Рассказ об исследовании, - Решение покинуть "Sloughi". - Разгрузка и разрушение яхты. - В палатке. - Постройка плота. - Нагрузка и отплытие. - Две ночи на реке. - Прибытие в Фреп-деп. Можно себе представить, как были встречены Бриан и три его спутника. Большие встретили их с распростертыми объятиями, а дети бросились на шею; раздавались радостные крики, все пожимали друг другу руки. Фанн громким лаем выразил свое участие в дружеском приеме. Каким долгим казалось их отсутствие! Оставшихся на яхте волновали следующие вопросы. Не заблудились ли они? Не попали ли в руки туземцев? Не напали ли на них людоеды? Теперь, когда они вернулись, должны были все рассказать о своей экспедиции. Но так как путешественники очень устали после целого дня ходьбы, то рассказ был отложен до следующего дня. - Мы на острове! Вот все, что сказал Бриан, и этого было достаточно, чтобы будущее представилось им тревожным. Гордон принял эту новость спокойно, как будто хотел сказать: - Я этого ждал, и это меня не страшит. На следующий день рано утром Гордон, Бриан, Донифан, Бакстер, Кросс, Уилкокс, Сервис, Феб, Гарнетт и Моко собрались на носу яхты, в то время как остальные еще спали. Бриан и Донифан рассказали своим товарищам, как по плотине из камней, положенных поперек речки, по остаткам хижины, спрятанной под густой чащей, они заключили, что местность была обитаема. Они объяснили, как это обширное водное пространство, которое они приняли за море, оказалось озером, как они дошли до пещеры около того места, где река вытекала из озера, как нашли скелет француза Франсуа Бодуэна, как, наконец, карта, составленная французом, убедила их, что они на острове. Все было передано подробно, ничего не было пропущено ни Брианом, ни Донифаном. Все теперь хорошо понимали, что спасение может прийти только со стороны. Будущность представлялась в самых мрачных красках, и оставалось только уповать на Бога. Надо заметить, что оно менее всех пугало Гордона: у него не было семьи, которая бы ждала его в Новой Зеландии. Кроме того, с его практичным умом и организаторскими способностями он охотно примется за устройство маленькой колонии. Гордон старался подбодрить своих товарищей, обещая им устроить сносное житье, если только они захотят ему помогать. Так как остров был довольно большой, то его можно было отыскать на карте Тихого океана по соседству с материком Южной Америки. После тщательного рассматривания карты они заметили, что в атласе Штилера не было обозначено никакого острова вне архипелагов, как, например, острова Королевы Аделаиды, Кларенские и так далее. Если бы их остров составлял часть этих архипелагов, отдаленных от материка узкими каналами, то Франсуа Бодуэн, наверно, обозначил бы их на своей карте, а он этого не сделал. Итак, это был уединенный остров, и следовало решить, находился ли он ближе к северу или к югу. Но без достаточных данных, без необходимых географических инструментов нельзя было определить его положения в Тихом океане. Оставалось только устраиваться на зиму, пока стоит хорошая погода. - Лучше всего поселиться в пещере, которую мы нашли на берегу озера, - сказал Бриан. - Она нам даст отличное убежище. - Достаточно ли она велика, чтобы мы все могли там поместиться? - спросил Бакстер. - Очевидно, нет, - ответил Донифан, - но я думаю, ее можно увеличить, выдолбив другое углубление в скале: для этого у нас есть инструменты. - Пока займем ее так, как она есть, - возразил Гордон, - даже если нам будет и тесно. - А главное, - прибавил Бриан, - постараемся как можно скорее туда перебраться. Действительно, это было важно. Гордон был прав, заявляя, что яхта с каждым днем становилась все менее пригодна для жилья. Последние дожди, сопровождаемые сильной жарой, расшатывали борта и палубу. Воздух и вода проходили вовнутрь через разорванные паруса. Кроме того, волны подмывали под яхтой песок, и она видимо оседала, так как почва сделалась очень зыбкой. Если шквал разразится, как это часто бывает во время равноденствия, то яхта в несколько часов обратится в щепки. Следовательно, не только надо было уйти с яхты, но и разобрать ее, для того чтобы взять все, что может пригодиться - бревна, доски, железо, медь, - и перенести в Френ-ден (Грот француза) - название, данное пещере в память потерпевшего кораблекрушение. - А пока где мы будем жить? - спросил Донифан. - В палатке, - ответил Гордон, - которую раскинем на берегу речки под деревьями. - Это самое лучшее, что мы можем сделать, не теряя времени, - заметил Бриан. На разрушение яхты, разгрузку вещей и провизии, на постройку плота для перевоза этого груза потребуется по крайней мере месяц, так что им придется покинуть Sloughi-Bay в первых числах мая, что соответствует первым числам ноября в северном полушарии, то есть началу зимы. Для нового лагеря Гордон намеренно выбрал берег реки, потому что вещи можно было перевозить по воде. Никакой другой путь не был бы удобнее и короче. Здесь же, воспользовавшись приливом, можно было свободно пустить плот по реке. Верхнее течение реки, по словам Бриана, не представляло никакого препятствия для плавания: ни водопадов, ни порогов, пи запруд. Исследование нижнего течения от трясины до устья совершили на ялике. Бриан и Моко смогли убедиться, что и эта часть реки была также судоходна. Итак, сообщение между Sloughi-Bay и Гротом француза вполне определилось. В следующие дни мальчики устраивали палатку на берегу реки. Низкие ветви двух буков, привязанные длинными жердями к ветвям третьего, служили опорой большому парусу яхты, полотнища которого спустились до земли. В эту палатку были перенесены постели, необходимая посуда, оружие, одежда, тюки с провизией. Так как плот надо было сделать из остатков яхты, то пришлось ждать ее окончательного разрушения. Погода стояла сухая. Если дул ветер, то с суши, и работать довелось в хороших условиях. К 15 апреля на яхте оставались только очень тяжелые вещи, которые можно было перенести после полного разрушения яхты; там были слитки олова, служащие балластом, брашпили, кухня. Такелаж, фок-мачты, реи, ванты и железные фордуны и бакштаги, цепи, якоря, канаты, веревки и прочее - все это было уже перенесено к палатке. Несмотря на спешную работу, Донифан, Феб и Уилкокс уделяли несколько часов охоте на голубей и на других птиц, прилетавших с болота. Маленькие собирали моллюсков, как только подводные скалы обнажались после прилива. Жак также работал со своими маленькими товарищами, но никогда не принимал участия в их шалостях. Работа шла успешно и методично, в чем было видно влияние Гордона, отличавшегося практичностью. Очевидно, то, что Донифан позволял ему, он никогда бы не позволил ни Бриану, ни кому другому. Словом, мир и согласие царили в этой маленькой колонии. Однако необходимо было торопиться. Вторая половина апреля уже не была такой хорошей. Температура значительно понизилась. Несколько раз рано утром она падала до нуля. Чувствовалось приближение зимы и наступление периода града, снега, шквалов, особенно страшных в Тихом океане. Из предосторожности все должны были теплее одеваться, надеть толстое трико, толстые панталоны, шерстяные матросские куртки, взятые на случай суровой зимы. Нужно было только справиться по записной книжке Гордона, чтобы знать, где найти эту одежду, разложенную по тюкам по качеству и по росту. Бриан главным образом заботился о младших. Он следил, чтобы у них не зябли ноги, чтобы они разгоряченные не выходили на воздух. При малейшем насморке он приказывал им лежать у жаровни, которая поддерживалась день и ночь. Несколько раз Долю и Костару приходилось оставаться в палатке, и Моко не жалел тизаны, бывшей в аптеке на яхте. Выбрав из яхты всю движимость, принялись разламывать ее борта, которые треснули во многих местах. Листы медной обшивки были осторожно сняты. С помощью клещей, щипцов и молотка отодрали обшивку, прикрепленную гвоздями к тамберсам. Это было очень трудное дело для неопытных и еще несильных рук. Разрушение шло медленно, но к 25 апреля буря помогла труженикам. Ночью, хотя уже наступило холодное время года, поднялась очень сильная гроза, как и предсказывал барометр. Молния сверкала по всему пространству, раскаты грома не умолкали всю ночь, к ужасу маленьких. К счастью, не было дождя, но раза два или три пришлось укреплять палатку из-за порывов ветра. Она держалась благодаря деревьям, к которым ее прикрепили, но яхта стояла на открытом месте, и огромные бушующие волны ударялись о нее, унося с собой часть обломков, а оставшиеся зацеплялись за верхушки подводных скал. Обломки железа легко можно было найти под слоем песка. Этим все и занялись в последующие дни. Бревна, доски, чугунные слитки - все то, что волны не могли унести, лежало разбросанным повсюду. Оставалось все это перенести на правый берег реки, в скольких шагах от палатки. Это была трудная работа, и хотя она потребовала много времени, но все же была доведена до конца. Вместо рычагов пользовались жердями, а чтобы было легче, перекатывали круглыми деревяшками. Тяжелее всего было перенести брашпиль, кухонную печь, ящики для воды из листового железа, которые были очень тяжелы. Как жаль, что с ними не было взрослого практичного человека, который бы им помогал. Если бы с Брианом был его отец, с Гарнеттом также, то инженер и капитан сумели бы избежать тех ошибок, которые дети делали и которые они еще могли совершить. Однако Бакстер, способный к механике, выказал много ловкости и усердия. По совету Моко, он прикрепил к кольям тали, благодаря чему тяжесть груза уменьшилась в десять раз. Двадцать восьмого апреля вечером все, что оставалось на яхте, было перенесено к месту погрузки. Самое трудное было сделано, так как теперь предполагалось плыть по реке к пещере француза. - Завтра, - сказал Гордон, - мы начнем строить плот. - Да, - сказал Бакстер, - и чтобы не трудиться его спускать, я предлагаю построить его прямо на реке. - Это будет неудобно, - заметил Донифан. - Ничего, попробуем, - ответил Гордон, - зато не придется его спускать на воду. На этом порешили и со следующего дня укрепили основание плота - его надо было сделать довольно большим, чтобы поместить на него тяжелый груз. Бревна с яхты, разломанный надвое киль, фок-мачта, обломок грот-мачты, бушприт, фок-рея были отнесены к тому месту берега, которое заливалось водой во время сильного прилива. Ждали этой минуты, и когда бревна были приподняты водой, их толкнули в реку. При этом длинные бревна прочно скреплялись поперечными маленькими. Получилось, таким образом, прочное основание, длиной почти в тридцать футов, а шириной в пятнадцать. Работали без остановки весь день и кончили к ночи. Бриан привязал плот к деревьям, росшим на берегу, чтобы ни приливом, ни отливом не могло его унести. Изнемогая от усталости после такого трудного дня, они поужинали с отличным аппетитом и проспали до утра. На следующий день с зарей все принялись за дело. Теперь надо было устроить пол на плоту. Для этого употребили доски с палубы и обшивку бортов яхты. Плотно вбитыми гвоздями и веревками прочно закрепили плот. На эту работу ушло три дня, хотя они и торопились, потому что нельзя было терять ни одного часа, так как уже поверхность луж между подводными скалами по берегам реки начала слегка замерзать. Палатка недостаточно защищала от холода. Гордон и его товарищи едва могли согреться, прижимаясь друг к другу и заворачиваясь в одеяла. Следовательно, необходимо было начать устраиваться в пещере. Там по крайней мере они надеялись, что смогут бороться с зимой, которая так сурова в этих широтах. Пол, конечно, был сделан насколько возможно прочнее, чтобы не расшатался дорогой, - тогда весь груз утонул бы в реке. Решили отложить переезд на сутки. - Однако, - заметил Бриан, - нам надо перевезти вещи не позднее шестого мая. - Почему так? - спросил Гордон. - Потому что послезавтра новолуние, - ответил Бриан, - и прилив увеличится в течение нескольких дней. Чем сильнее он будет, тем легче нам будет подниматься по течению реки. Подумай об этом, Гордон. Если бы нам пришлось тянуть плот бечевой или толкать багром, нам никогда не справиться с течением... - Ты прав, - ответил Гордон, - и нам надо отправиться не позднее чем через три дня. Решили не отдыхать до окончания постройки плота. Третьего мая принялись за погрузку вещей; это надо было делать осторожно, чтобы сохранить равновесие. Каждый по мере своих сил принимал участие в работе. Дженкинс, Айверсон и Доль переносили на плот небольшие вещи: посуду, инструменты, а Бриан с Бакстером раскладывали их. Более тяжелые вещи: печку, бочки для воды, брашпиль, слитки из чугуна, листы обшивки и тому подобное перетаскивали старшие. Они также перенесли тюки с провизией, бочонки с вином, элем и спиртом и несколько мешков с солью, собранной между скалами залива. Чтобы облегчить погрузку, Бакстер поставил две жерди, поддерживаемые четырьмя снастями. В конце этого подъемного крана устроили тали, снабженные одним из роуленсов - маленький горизонтальный ворот яхты - так что можно было брать вещи с земли, поднимать их и, не роняя, класть на плот. Благодаря тому что все работали так усердно и разумно, погрузка закончилась к 5 мая. Может быть, мальчики, воображали, что, окончив работу, они смогут до вечера наслаждаться заслуженным отдыхом. Но этого не случилось, Гордон предложил им еще работу. - Друзья мои, - сказал он, - так как мы удаляемся от бухты, то не будем в состоянии следить за морем, и если с этой стороны покажется какой-нибудь корабль, мы не сможем подать ему сигнал. Потому надо, я думаю, поставить на утесе мачту и вывесить флаг. Этого достаточно, я думаю, для того, чтобы привлечь внимание корабля. Предложение Гордона было принято; оставшуюся марсовую мачту притащили к подножию утеса и, втащив на вершину, прочно водрузили ее. Бакстер вывесил английский флаг, а Донифан приветствовал это выстрелом из ружья. - А! - заметил Гордон Бриану. - Донифан именем Англии завладел островом. - Да, если он ей уже не принадлежал, - ответил Бриан. Гордон не мог не обидеться, потому что, когда он говорил о "своем острове", то казалось, что он считает его американским. На другой день все встали с восходом солнца. Поспешили убрать палатку и вместе с постелями перенесли ее на плот, накрыв парусами. Хотя нельзя было ожидать перемены погоды, но при малейшем изменении в направлении ветра дождь мог пойти. В семь часов все приготовления были окончены. Плот устроили так, что на нем можно было пробыть два или три дня. Что касается пищи, то Моко отложил на время переезда провизию, для которой не надо было разводить огонь. В половине девятого все разместились на плоту. Старшие стояли впереди, снабженные баграми и жердями; это был единственный способ управлять им, так как при таком течении руль был бы не нужен. Около девяти часов можно было чувствовать прилив по тому, как плот трещал от напора воды. Если только плот выдержит этот первый напор, то нечего опасаться за его надежность. - Слушайте! - воскликнул Бриан. - Слушайте! - воскликнул Бакстер. Оба стояли у канатов, сдерживавших груз спереди и сзади. - Мы готовы! - закричал Донифан, стоявший с Уилкоксом в передней части плота. Убедившись, что прилив поднял плот, Бриан закричал: - Отчаливайте! Приказание тотчас же было исполнено, и плот медленно стал продвигаться, таща за собой на буксире ялик. Все радовались, видя это. Если бы им удалось построить корабль с высоким бортом, то и тогда бы их радость была не меньше; подобное тщеславие, конечно, простительно. Как известно, правый лесистый берег был значительно выше болотистого левого. Бриан, Бакстер, Донифан, Уилкокс и Моко употребили все свои силы на то, чтобы оттолкнуть плот, боясь сесть на мель, - глубина реки позволяла свободно держаться противоположного берега. В первые два часа сделали около мили, не испытав ни одного толчка, и могли надеяться благополучно добраться до грота. По вычислению Бриана, длина реки от истока до устья равнялась шести милям, и так как они могли проходить только две мили во время прилива, то, чтобы доплыть до места назначения, им пришлось ждать приливов. Около одиннадцати часов начался отлив, и мальчики постарались отшвартовать плот, чтобы он не ушел в море. Можно было снова отчалить вечером, когда начнется прилив, но в темноте опасно было рисковать. - Мне кажется, это неблагоразумно, - заметил Гордон, - так как плот может разрушиться от толчков. Я согласен подождать до завтрашнего дня, чтобы воспользоваться утренним приливом. Это предложение было очень разумно и получило всеобщее одобрение. Лучше пожертвовать временем, чем подвергать опасности такой драгоценный груз. В этом месте предстояло пробыть полдня и целую ночь. Донифан и его товарищи по охоте в сопровождении Фанна поспешили высадиться на правом берегу. Гордон советовал им не удаляться от берега. Так как они принесли несколько жирных дроф, то их самолюбие было удовлетворено. По совету Моко, эту дичь надо было приберечь на первый завтрак, обед или ужин в гроте. Во время охоты Донифан не нашел никаких следов человека в этой части леса. Он видел птиц, улетавших в чащу, но не мог разглядеть, что это за птицы. День кончился, и всю ночь Бакстер, Феб и Кросс не спали, готовые по необходимости закрепить канаты на плоту или ослабить их. Ночь прошла спокойно. На другой день, без четверти девять, начался прилив, и они снова поплыли при тех же условиях, что и накануне. Нельзя было плыть раньше прилива, и также нельзя было плыть во время отлива; они не могли проходить более одной мили в полтора часа, хотя это была еще средняя скорость. В час дня остановились близ трясины, которую Бриан должен был обойти, возвращаясь в бухту. Воспользовались случаем исследовать это прибрежье. Моко, Донифан и Уилкокс сели в ялик и проплыли полторы мили по направлению к северу, до мелководья. Это болото было как бы продолжением того, которое тянулось по левому берегу реки и, казалось, изобиловало птицей. Донифан настрелял бекасов и тем пополнил запасы. Ночь была тихая, но морозная, с резким ветром. В некоторых местах река слегка замерзла, так что при малейшем толчке лед ломался и таял. Несмотря на принятые предосторожности, на этом плоту было неудобно, хотя каждый приютился под парусами. Некоторые дети, особенно Дженкинс и Айверсон, жалели, что ушли с яхты. Несколько раз приходилось успокаивать их. На другой день благодаря тому, что прилив продолжался до трех дня, они доплыли до озера, и плот причалил у самого входа в грот. ^TГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ^U Первые распоряжения во Френ-дене. - Разгрузка плота. - Посещение могилы Бодуэна. - Гордон и Донифан. - Кухонная печка. - Пушной зверь и дичь. - Американский страус. - Приближение зимы. Разгрузка сопровождалась радостными криками детей, для которых каждая перемена в жизни была забавой. Доль прыгал по берегу, как молодой козленок; Айверсон и Дженкинс бегали около озера, а Костар, отведя Моко в сторону, сказал ему: - Ты обещал нам приготовить хороший обед, юнга! - Обойдетесь и без него, господин Костар, - возразил Моко. - Почему? - Потому что мне некогда сегодня готовить вам обед. - Как, обеда не будет? - Нет, но будет ужин, дрофа вполне годится для ужина. Моко смеялся, показывая свои чудесные белые зубы. Костар, дружески хлопнув его по плечу, отправился к своим товарищам. Бриан не позволил уходить далеко и велел, чтобы они все время были на глазах. - Разве ты с ними не пойдешь? - спросил он своего брата. - Нет, я хочу остаться здесь, - ответил Жак. - Тебе бы следовало немного оживиться, - продолжал Бриан. - Я недоволен тобой, Жак... Ты что-то скрываешь от меня... может быть, ты болен? - Нет, ничего. Все один и тот же ответ, не удовлетворявший Бриана, который решил выяснить, в чем дело, хотя бы и вышла неприятность с молодым упрямцем. Однако нельзя было терять времени, если хотели провести ночь в пещере. Прежде всего пещеру должны были осмотреть те, которые ее еще не видели. Как только плот привязали к берегу, Бриан позвал своих товарищей за собой. Юнгу снабдили фонарем, который ярко освещал дорогу. Они направились к отверстию грота. Ветки лежали так, как были положены Брианом и Донифаном. Ни человек, ни зверь не пытался проникнуть в грот. Расчистив вход, все прошли в узкое отверстие. Фонарь осветил пещеру гораздо лучше, чем смолистые ветки или толстые свечи француза. - Нам здесь будет тесно, - заметил Бакстер, измерив пещеру. - Ничего! - воскликнул Гарнетт. - Можно разместить койки одна над другой, как в каюте. - Зачем? - возразил Уилкокс. - Достаточно места, чтобы их поставить в ряд на полу. - Тогда нельзя будет пройти, - возразил Феб. - Нечего ходить, вот и все, - ответил Бриан. - Не можешь ли предложить чего-нибудь получше, Феб? - Нет, но... - Но, - перебил Сервис, - важно то, что у нас все-таки есть пристанище. Не думаю, чтобы Феб рассчитывал найти здесь помещение с залом, столовой, спальней, передней, курительной и ванной. - Нет, - сказал Кросс, - но нужно также помещение, где бы можно было готовить. - Я буду готовить на воздухе, - ответил Моко. - В плохую погоду это будет очень неудобно, - заметил Бриан. - Завтра же, мне кажется, мы должны здесь поставить плиту с яхты. - Плиту в пещере, где мы будем есть и спать! - возразил Донифан с видимым отвращением в голосе. - Ну, ты можешь прибегать к нюхательной соли! - воскликнул Сервис, разразившись смехом. - Да, если мне это понадобится! - возразил гордый мальчик, нахмурив брови. - Хорошо, хорошо! - поспешил сказать Гордон. - Приятно это или нет, но этот вопрос надо сейчас же решить. Плита будет служить не только для того, чтобы готовить, но и для отопления. Чтобы расширить помещение и сделать новые комнаты, если только это возможно, у нас впереди целая зима. А пока поселимся в этой пещере. До обеда принесли койки и разместили их на песке; они стояли очень близко одна к другой, но дети уже привыкли к узким каютам и не обратили на это внимания. До вечера все были заняты устройством пещеры. Большой стол яхты был поставлен посредине, и Гарнетт с помощью маленьких, приносивших ему различную посуду с плота, накрыл на стол. Между двумя большими камнями у подножия утеса развели огонь из сухих веток, набранных Фебом и Уилкоксом. Около шести часов разносился уже приятный запах кипящего супа. Кроме того, на противне жарилось двенадцать птиц, нанизанных на железный прутик, так что Костара очень соблазняло обмакнуть туда кусок сухаря. В то время как Доль и Айверсон добросовестно поворачивали вертела, Фанн следил за их движениями с видимым интересом. К семи часам все собрались в единственной комнате грота, служившей им и столовой, и спальней. Табуретки, стулья были принесены с плота. Молодые хозяева хорошо пообедали. Горячий суп, кусок говядины, жаркое, сухари вместо хлеба, свежая вода, разбавленная коньяком, кусок сыра и несколько рюмок хереса на десерт вознаградили их за скудную еду последних дней. Как ни опасно было их положение, но маленькие развеселились, и Бриан не сдерживал их радость. День был утомительный. После еды все захотели отдохнуть. Но прежде всего Гордон, побуждаемый религиозным чувством, предложил своим товарищам посетить могилу Франсуа Бодуэна, в жилище которого они теперь находились. Уже темнело, и в воде не отражались догоравшие лучи солнца. Обогнув выступ скалы, мальчики остановились у небольшого возвышения, на котором стоял деревянный крест. И маленькие, встав на колени, а старшие, склонясь перед этой могилой, помолились за упокой души умершего. В девять часов легли спать и, завернувшись в одеяла, заснули крепким сном. Только Уилкокс и Донифан, которым вышла очередь дежурить, поддерживали у входа в пещеру огонь, который должен был защищать их от зверей, а также согревать грот. На другой день, 9 мая, и следующие три дня все были заняты разгрузкой плота. Западный ветер не мог разогнать сгущавшиеся пары, и это указывало, что наступает период дождей или даже снега. Действительно, температура не поднималась выше нуля, и верхние слои должны были быть очень холодными. Необходимо было спрятать в грот все, что могло испортиться: одежду, провизию, напитки. В течение нескольких дней ввиду важности работы охотники не уходили далеко от грота. Но так как всякой птицы было в изобилии на озере и в болоте на левом берегу реки, то у Моко никогда не было недостатка в провизии. Донифану несколько раз предоставлялся случай пострелять. Однако Гордон заботливо следил, чтобы не уходило много свинца и пороха на охоту, хотя бы и удачную. Он главным образом старался беречь боевые запасы, точное количество которых записал в свою книжку, и всегда советовал Донифану экономно стрелять. - Это в интересах нашей будущности, - сказал он ему. - Согласен, - ответил Донифан, - но также надо беречь и консервы. Мы будем раскаиваться, когда их не будет, если когда-нибудь мы будем в состоянии покинуть остров. - Покинуть остров? - сказал Гордон. - Разве мы в состоянии построить корабль, годный для плавания по морю. - А почему же нет, Гордон, если есть вблизи какой-нибудь материк? Во всяком случае, я вовсе не хочу умереть здесь, как сделал соотечественник Бриана. - Хорошо, - ответил Гордон. - Однако, прежде чем мечтать об отъезде отсюда, освоимся с мыслью, что, может быть, нам придется здесь жить годами. - Как это похоже на нашего Гордона! - воскликнул Донифан. - Я убежден, что он был бы счастлив основать здесь колонию... - Конечно, если нельзя сделать ничего другого. - Гордон, не думаю, чтобы ты приобрел много сторонников, даже твой друг Бриан... - У нас еще будет время обсудить это, - ответил Гордон. - Кстати, позволь мне тебе сказать, Донифан, что ты не прав относительно Бриана. Он хороший товарищ, доказавший нам свою преданность. - Как же, Гордон! - возразил Донифан тем насмешливым тоном, от которого не мог избавиться. - Ведь это само совершенство! Это герой... - Нет, Донифан, у него есть недостатки, как и у каждого из нас. Но твое отношение к нему может вызвать разлад, который еще более ухудшит наше положение. Бриана все уважают. - Как же, все! - По крайней мере большая часть его товарищей. Не знаю, почему Уилкокс, Кросс, Феб и ты ни в чем не хотите согласиться с ним. Гордон видел, что гордый мальчик не был расположен принять во внимание его советы, и это его огорчало, так как он предвидел в будущем большие неприятности. Полная разгрузка плота заняла три дня. Оставалось я только разобрать плот, доски которого могли пригодиться. К несчастью, нельзя было поместить все вещи в пещеру, и если не удастся ее расширить, то придется построить навес, где можно было бы сохранять тюки и в плохую погоду, а до тех пор, по совету Гордона, эти вещи были сложены около выступа утеса и прикрыты просмоленными брезентами. Тринадцатого мая Бакстер, Бриан и Моко были заняты установкой кухонной печи, которую нужно было вкатить на колесах внутрь грота. Ее приставили к правой стене около входа так, чтобы тяга была сильнее. Трубу, через которую должен был проходить дым, удалось поставить после долгих усилий. Так как стена была не очень крепка, то Бакстеру удалось пробить отверстие, в которое была вделана труба, и дым мог выходить наружу. Днем, когда юнга затопил плиту, он с удовольствием увидел, что она действует хорошо. В следующие недели Донифан, Феб, Уилкокс и Кросс, к которым присоединились Гарнетт и Сервис, могли удовлетворить свою охотничью страсть. Однажды они охотились в березовом лесу в полумиле от грота. В некоторых местах были видны следы работы человека. Это были ямы, вырытые в земле, покрытые сплетенными ветками и настолько глубокие, что если животные падали, то уже не могли вылезти из них. Состояние ям указывало, что они вырыты несколько лет тому назад, а в одной из них сохранились еще останки животного, породу которого трудно было установить. - Во всяком случае, это кости большого животного, - заметил Уилкокс, быстро вскочив в яму и вытащив оттуда кости, побелевшие от времени. - Это было четвероногое животное, потому что вот кости четырех лап, - прибавил Феб. - Если только здесь нет животных о пяти ногах, - заметил Сервис, - может быть, это феноменальный баран или бык! - Вечные шутки, Сервис, - сказал Кросс. - Смеяться не запрещается, - возразил Гарнетт. - Это, наверно, очень сильное животное, - продолжал Донифан. - Посмотрите на величину его черепа и на челюсть с сохранившимися клыками. Пусть Сервис смеется сколько ему угодно! Но если бы это четвероногое воскресло, то не думаю, чтобы у него хватило храбрости смеяться! - Молодец! - воскликнул Кросс, всегда приходивший в восторг от замечаний своего двоюродного брата. - Ты думаешь, - недоверчиво спросил Феб Донифана, - что это плотоядное? - Да, без сомнения. - Лев? Тигр? - спрашивал Кросс. - Если не тигр и не лев, - ответил Донифан, - то по крайней мере ягуар или кугуар. - Надо быть настороже! - заметил Феб. - И не уходить очень далеко, - прибавил Кросс. - Слышишь, Фанн, - сказал Сервис, обращаясь к собаке, - здесь есть большие звери! Фанн ответил радостным лаем, не выказывая ни малейшего беспокойства. Молодые охотники решили вернуться в грот. - Вот идея, - сказал Уилкокс. - Не покрыть ли нам эту яму новыми ветками? Может быть, какое-нибудь животное попадет в нее! В этих словах сказался охотник, но, в общем, Уилкокс со своей природной страстью расставлять западни был практичнее Донифана. Товарищи помогли ему срубить ветви с соседних деревьев; самые длинные положили поперек ямы и таким образом совершенно скрыли отверстие. Очень первобытная западня, но часто с успехом употребляемая североамериканскими охотниками в пампасах. Чтобы узнать место, где была вырыта яма, Уилкокс сделал несколько заметок на деревьях до лесной прогалины, и все возвратились в грот. Охота была очень удачна. Дичи было в изобилии; не считая дрофы, было много каменных стрижей с белыми точками на перьях, как у цесарки, стаи лесных голубей, гусей, которых можно есть в том случае, когда после жарения они теряют свой жирный вкус. Между зверьками встречались "tucutucas" - род грызунов, которые свободно могут заменить кролика в фрикассе, рыжие зайцы с черными хвостиками, похожие вкусом на агути, "pichis" из породы броненосцев, млекопитающие с костяной оболочкой, мясо которых очень вкусно, "pecaris" - маленькие кабаны, и "guaculis" из рода оленей. Донифан мог бы убить какого-нибудь из этих животных, но так как они не подпускали к себе близко, то результаты охоты не окупили бы потраченного пороха. Гордон опять сделал замечание, которое неохотно приняли Донифан и его товарищи. В одну из этих экскурсий они запаслись двумя прекрасными растениями, найденными Брианом во время первой экспедиции к озеру. Это дикий сельдерей, росший в изобилии на сырых местах, и кресс, молодые побеги которого представляют хорошее средство от цинги. Эта зелень ради гигиены подавалась за каждым кушаньем. Кроме того, так как озеро и река еще не совсем замерзли, то удочками можно было ловить форелей и вкусную рыбу, похожую на щуку. Наконец, однажды Айверсон вернулся в восторге, неся довольно большого лосося, с которым ему долго пришлось бороться. В то время когда рыба устремляется к устью реки, ее можно было много наловить и запастись ею на зиму. Они несколько раз ходили к яме, устроенной Уилкоксом, но никакое животное не попадало в нее, хотя туда и положили большой кусок говядины, который мог привлечь какое-нибудь плотоядное животное. Однако 17 мая положение изменилось. В этот день Бриан и несколько других ребят отправились в лес близ утеса. Они хотели поискать вблизи грота какую-нибудь пещеру, которая могла бы им служить местом для склада остальных вещей. Подходя к яме, они услышали хриплые крики. Бриан направился в ту сторону, и к нему вскоре присоединился Донифан, не допускавший, чтобы его опередили. Остальные следовали за ними в нескольких шагах, с ружьями наготове, в то время как Фанн бежал, навострив уши и вытянув хвост. Они были в двадцати шагах от ямы, когда крики снова повторились. Среди сплетенных веток оказалась большая дыра, образовавшаяся, вероятно, от падения в яму какого-нибудь животного. Что это было за животное, нельзя было сказать. Во всяком случае, надо было быть наготове. - Пиль, Фанн! - закричал Донифан. Собака тотчас бросилась, не обнаруживая беспокойства. Бриан и Донифан подошли к яме и, нагнувшись, закричали товарищам. - Идите, идите! - Это не ягуар? - спросил Феб. - И не кугуар? - прибавил Кросс. - Нет, - ответил Донифан. - Это двуногий зверь, страус! Действительно, это был страус, и можно было порадоваться, что в лесу есть такие птицы, потому что их мясо очень вкусно, особенно жирная часть на груди. Нельзя было сомневаться, что это страус; по его среднему росту, по голове, похожей на гусиную, и по светло-серым перьям можно было его отнести к породе нанду, встречающихся в изобилии в пампасах Южной Америки. Хотя нанду нельзя сравнивать с африканским страусом, однако он все-таки делает честь фауне острова. - Надо его взять живым! - сказал Уилкокс. - Непременно! - воскликнул Сервис. - Это будет неудобно! - ответил Кросс. - Попробуем, - сказал Бриан. Сильная птица не могла выбраться из ямы, потому что крылья не позволяли ей подняться на поверхность, а ногам упереться в стены. Уилкокс вынужден был спуститься в глубь ямы, рискуя получить несколько ударов клювом. Однако ему удалось набросить свою куртку на голову птице, так что страус не мог повернуть головы. Теперь было легко перевязать лапы двумя или тремя связанными платками и общими силами вытащить его из ямы. - Наконец-то он попался! - воскликнул Феб. - А что мы с ним будем делать? - спросил Кросс. - Очень просто, - возразил Сервис, который никогда ни над чем не задумывался. - Мы его отведем в грот, приручим и будем ездить на нем. Он приручится, подобно его другу Жаку из "Швейцарского Робинзона". В том, что мальчики сумеют приручить страуса, можно было сомневаться, несмотря на ссылку Сервиса. Когда Гордон увидел американского страуса, он испугался того, что придется кормить еще один лишний рот. Но сообразив, что травы и листьев для него хватит, обрадовался. Маленькие с восторгом любовались этой птицей, привязанной на длинной веревке, но подходить к ней боялись. Когда они узнали, что Сервис намеревался его приручить, то взяли с него обещание покатать их. - Да, если вы будете послушны, - ответил Сервис, которого маленькие считали героем. - Будем! - воскликнул Костар. - Как, и ты, Костар, - улыбнулся Сервис, - ты решишься сесть на страуса? - Сзади тебя... и крепко держась за тебя... да! - Вспомни, как ты боялся, сидя на черепахе! - Это не одно и то же, - возразил Костар. - Страус по крайней мере не пойдет в воду. - Нет, но может полететь, - сказал Доль. Оба мальчика призадумались над этим. Со дня переселения в грот Гордон и его товарищи составили распорядок дня. Когда они окончательно устроятся, то Гордон предполагал найти занятие каждому, а главное, заботиться о том, чтобы дети не оставались одни. Дети по мере своих сил принимали участие в работе, но Гордон думал о том, что следует продолжать и уроки, начатые в пансионе Черман. - У нас есть книги, по которым мы можем продолжать учиться, - сказал Гордон, - и тем, что мы выучили, будет справедливо поделиться с нашими маленькими товарищами. - Да, - ответил Бриан, - если нам удастся покинуть этот остров, если мы увидим наши семьи, то пусть они убедятся, что мы не теряли времени понапрасну. Условились составить программу, и как только она получит всеобщее одобрение, следить, чтобы она точно исполнялась. С наступлением зимы будут такие дни, когда нельзя будет выходить, и важно, чтобы эти дни не пропадали. В данное время их очень стесняла теснота единственной комнаты, где все должны были поместиться. Надо было немедленно придумать, как расширить грот. ^TГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ^U Расширение Френ-дена - Подозрительный шум - Исчезновение Фанна - Его возвращение - Устройство зала - Плохая погода. - Остров Черман. - Начальник колонии Во время последних экскурсий молодые охотники несколько раз осматривали утес, надеясь найти в нем другие углубления. Если бы они что-нибудь нашли, то новое помещение могло бы служить общим складом. Но окончив свои поиски, им пришлось вернуться к первоначальному плану - увеличить грот, выдолбив в нем несколько углублений, смежных с пещерой Франсуа Бодуэна. В граните, конечно, мальчики ничего подобного не могли бы сделать, но в известняке, который легко можно было рассечь киркой или заступом, это не представляло никакой трудности. Продолжительность работы не имела значения. В длинные зимние дни было бы чем заняться. Взрывать породу не было надобности, и достаточно будет тех инструментов, которыми они сверлили стену для проведения трубы кухонной печки. Бакстер расширил отверстие грота, приделав одну из дверей яхты. Кроме того, направо и налево от входа были просверлены в стене два узких окна, или, скорее, два пролета, чтобы было больше доступа света и воздуха. Уже с неделю продолжалась плохая погода. Сильный шквал пронесся над островом, но благодаря своему положению на юго-востоке Френ-ден был в стороне. Дождь и снег со страшным шумом разражались над утесом. Охотники стреляли дичь только вблизи озера. Если озеро и река не замерзли еще, то скоро они могут покрыться льдом, как только после шквалов наступят первые холода. Принужденные оставаться в гроте, ребята могли начать увеличивать свое помещение и принялись за работу 27 мая. Начали с правой стены. - Если мы будем пробивать наискось, - заметил Бриан, - мы, может быть, выйдем к озеру и устроим другой вход в грот. Это даст нам возможность лучше наблюдать за окрестностями, и если погода помешает нам выйти с одной стороны, мы по крайней мере сможем выйти с другой. Сорок или пятьдесят футов отделяли пещеру от восточной стороны. Следовало только проделать галерею в этом направлении, разыскав его с помощью компаса. Во время этой работы нужно было стараться избегать обвалов. Бакстер предложил сверлить узкое отверстие до известной глубины, а затем расширить его. Оба углубления грота были бы тогда соединены коридором, который можно бы было запирать по обоим концам, а по бокам можно было устроить один или два темных погреба. По своей легкости это был лучший план, и он имел то преимущество, что если обнаружится внезапное просачивание, то можно вовремя прекратить работу. В течение трех дней с 27 по 30 мая работа проходила при благоприятных условиях. Легкий известняк поддавался даже ножу, и выдолбленные куски тотчас же выносились из грота. По недостатку места не все были | заняты работой одновременно и нашли себе другое дело. Так, когда дождь и снег переставали идти, Гордон и остальные были заняты разборкой плота. Они также наблюдали за вещами, сложенными в углу выступа, потому что просмоленные брезенты плохо защищали от шквалов. Работы продвигались, и коридор был уже вырыт длиной от четырех до пяти футов, как вдруг произошло неожиданное происшествие. Это было днем 30 мая. Бриан, работая, согнувшись как рудокоп в копи, вдруг услышал внутри глухой шум. Он перестал работать. Гул снова донесся до его слуха. В одно мгновение он вышел из пробитой трубы, вернулся к Гордону и Бакстеру, находившимся у отверстия, и рассказал им о происшедшем. - Обман слуха! - ответил Гордон. - Тебе показалось. - Ступай на мое место, Гордон, - ответил Бриан, - приложи ухо к стене и слушай. Гордон поместился в узком проходе и через несколько минут вышел оттуда. - Ты не ошибся, - сказал он. - Я слышал там словно отдаленный гром. Бакстер, в свою очередь, тоже влез в проход и вернулся, говоря: - Что бы это могло быть? - Не могу себе представить, - ответил Гордон. - Надо предупредить Донифана и других. - Только не маленьких, - прибавил Бриан. - Это их напугает. Донифан, Уилкокс, Феб и Гарнетт один за другим лазили в отверстие, но гул прекратился, они ничего не услышали и решили, что их товарищи ошиблись. Во всяком случае, решили не прекращать работы и по окончании обеда снова принялись за нее. Вечером не было слышно никакого шума, но к девяти часам за стеной раздался новый гул. В эту минуту Фанн, забравшийся в проход, выскочил, весь ощетинившись, с оскаленными зубами, громко лая, как будто желая ответить на рычание, раздающееся внутри грота. Маленькие пришли в ужас. Воображение всякого английского мальчика постоянно наполнено легендами северных стран с их гномами, домовыми, валькириями, сильфидами, ундинами. Доль, Костар и даже Дженкинс дрожали от страха, их ничем нельзя было успокоить, и хотя Бриан заставил их лечь спать, но они долго не могли уснуть. Им снились привидения, духи, которые водились в скале, - словом, ужасы и кошмары. Гордон и другие продолжали тихо обсуждать это странное явление. По временам они слышали шум, и Фанн продолжал странно волноваться. Усталость одержала верх, и все пошли спать, исключая Бриана и Моко. Глубокая тишина царила в гроте до начала дня. Утром все встали очень рано. Бакстер и Донифан дошли до конца трубы. Не было слышно никакого шума. Собака спокойно ходила взад и вперед, не бросаясь на стену, как накануне. - Давайте работать, - сказал Бриан. - Хорошо, - ответил Бакстер. - Мы можем остановиться, если послышится какой-нибудь подозрительный шум. - Может быть, - заметил Донифан, - этот гул происходит от потока, пробивающегося сквозь скалу. - Мы бы его и теперь слышали, - заметил Уилкокс. - Верно, - ответил Гордон, - я, скорее, думаю, что это ветер, проникший в какую-нибудь трещину наверху скалы. - Пойдемте на плоскую вершину скалы, - сказал Сервис, - и там мы чтонибудь найдем... Предложение было принято. В пятидесяти шагах от спуска с берега по извилистой тропинке они могли дойти до вершины скалы. Через несколько минут Бакстер и двое или трое других поднялись наверх как раз над гротом. Это был напрасный труд. На поверхности этого ската, покрытого малорослой травой, они не нашли никакой трещины, через которую могли проникнуть ветер или струя воды. Итак, они ничего не узнали об этом странном явлении, которое маленькие принимали за что-то сверхъестественное. Они снова начали сверлить и продолжали работать до конца дня. Вчерашнего шума не было слышно, но по наблюдению, сделанному Бакстером, звук уже был не тот; казалось, что за стеной была пустота. Может быть, в этом направлении была естественная пещера, к которой примыкал ход, и в ней-то и происходил тот необъяснимый шум. Предположение о существовании другого смежного пещерного углубления было возможно, это даже было желательно, так как тогда не пришлось бы увеличивать помещения. Все работали с необыкновенным усердием, и до сих пор не было еще такого утомительного дня. Однако он прошел без особых приключений, только вечером Гордон заметил, что его собака пропала. Обыкновенно во время еды Фанн садился на скамейку около своего хозяина, но в этот вечер его место было пусто. Стали звать Фанна. Но он не появился... Гордон пошел к выходу и снова позвал Фанна. Полная тишина. Донифан побежал на берег реки, а Уилкокс к озеру... Собаки нигде не было. Напрасно искали Фанна вблизи грота, его нигде не могли найти. Очевидно, собака убежала далеко, иначе она бы ответила на голос Гордона. Возможно, что она заблудилась. Может быть, ее растерзал какой-нибудь зверь, и это предположение, пожалуй, было вернее. Было девять часов вечера. Глубокий мрак покрывал скалу и озеро. Пришлось отказаться от каких-либо поисков и вернуться в грот. Они все были встревожены и даже опечалены при мысли, что умное животное, может быть, навсегда пропало. Никто не мог заснуть. Им казалось, что они еще более одиноки, покинуты и удалены от своей родины и родных. Вдруг среди тишины послышался гул. На этот раз он был похож не то на ворчание, не то на вой. - Это оттуда! - воскликнул Бриан, бросаясь к коридору. Все в ожидании чего-то встали. Ужас охватил маленьких, и они попрятались под одеяла. Бриан сказал: - Там должно быть углубление, вход в которое находится у подножия скалы. - И в него-то, вероятно, звери прячутся на ночь! - прибавил Гордон. - Наверно, - ответил Донифан. - Завтра мы отправимся на поиски. В эту минуту раздался лай. - Не Фанн ли там, - воскликнул Уилкокс, - не схватился ли он с какимнибудь зверем?! Бриан, прислонив ухо к стене, прислушивался, но все смолкло. Из того, что Фанн попал туда, было видно, что существовало другое углубление, в которое можно было проникнуть, вероятно, через какое-нибудь отверстие, скрытое между переплетающимися кустарниками у подножия утеса. Ночью не было слышно ни воя, ни лая. С рассветом предпринятые поиски около реки и озера привели к тем же результатам, что и накануне на вершине утеса. Несмотря на поиски, Фанна нигде не могли найти. Бриан и Бакстер работали по очереди без перерыва. В течение утра проход достиг двух футов глубины. Время от времени останавливались, прислушивались, но ничего не слышали. В полдень позавтракали и в час снова принялись за работу. Были приняты все предосторожности в случае, если стена будет пробита и из углубления выбежит какое-нибудь животное. Маленьких отвели на берег. Донифан, Уилкокс и Феб стояли с ружьями и револьверами в руках, готовые ко всякой неожиданности. Около двух часов раздался крик Бриана. Его лом прошел насквозь, известь обсыпалась, и открылось довольно большое отверстие. Бриан тотчас же пошел к своим товарищам, которые не знали что и подумать. Но не успел он произнести ни слова, как какое-то животное одним прыжком очутилось в пещере. Это был Фанн. Он прежде всего бросился к ведру с водой и начал жадно пить. Затем, махая хвостом, стал прыгать вокруг Гордона. Бояться было нечего. Бриан взял тогда фонарь и полез в пещеру. Гордон, Донифан, Бакстер и Моко последовали за ним. Через пробитое отверстие они прошли в темное углубление, в которое не проходил свет. По размеру это была такая же пещера, как и Френден, но гораздо глубже, и земля была покрыта топким песком на пространстве пятисот ярдов. Можно было предположить, что в этой пещере были вредные газы. Но раз лампа горела, то это означало, что воздух туда проникал через какое-нибудь отверстие. Кроме того, Фаин не мог бы попасть туда. В эту минуту Уилкокс на что-то наткнулся и, дотронувшись рукой, почувствовал что-то холодное. Бриан поднес фонарь. - Это шакал! - воскликнул Бакстер. - Да шакал, которого загрыз наш храбрый Фанн, - ответил Бриан. - Так вот объяснение того, чего мы не могли понять, - прибавил Гордон. Если один или несколько шакалов проникли в эту пещеру, то надо было найти, через какое отверстие они туда попадали. Выйдя из грота, Бриан стал обходить скалу со стороны озера, перекликаясь с товарищами, которые ему отвечали. Таким образом он открыл узкое отверстие между кустарниками, через которое влезали в углубление шакалы. Но после того, как Фанн полез туда же, часть стены обрушилась и загородила вход. Таким образом все выяснилось: и рев шакалов, и лай собаки, которая в продолжение двадцати четырех часов не могла выйти. Как все это было удачно! Не только Фанн вернулся к своим молодым хозяевам, но и они были избавлены от большого труда. Оказалась "совершенно готовая", как сказал Доль, большая пещера, о существовании которой Бодуэн не подозревал. Все мальчики, собравшись в новой пещере, огласили ее радостными криками, а Фанн - своим веселым лаем. С каким усердием они принялись за работу, чтобы сделать из прохода удобный коридор. Вторая пещера, которую назвали "зал", по своим размерам оправдывала название. Пока будут устраивать кладовые по бокам коридора, весь материал перенесут в этот зал. Он может служить спальней и рабочей комнатой, а первая пещера будет отведена под кухню, буфет и столовую. Но так как рассчитывали все в ней складывать, то Гордон предложил назвать ее складом; это предложение было принято. Прежде всего перенесли в новую пещеру койки и симметрично поставили их на песчаном полу. Затем разместили мебель с яхты: диваны, кресла, столы, шкафы, затем печи, которые могли нагревать это большое помещение. Потом к выходу из пещеры на озеро Бриан с большим трудом приделал двери с яхты. Кроме того, прорубили два новых окна по обеим сторонам двери, так что свет достаточн