Брэникен и экипаж его были уничтожены все до последнего человека. Однажды, беседуя по этому поводу со своим помощником, капитан Эллис сказал: - Весьма правдоподобно, что "Франклин" погиб при нападении пиратов. Тогда ясно, почему нам не удалось до сего времени напасть на какие бы то ни было следы кораблекрушения. Понятно, что пираты не трубят о своих подвигах. И каждый раз, как исчезает какое-либо судно, катастрофа эта приписывается тайфуну, после чего все успокаиваются. - Вы правы, - отвечал на это помощник капитана "Долли Хоуп". - Что касается пиратов, то их достаточно в этих морях, и нам лично придется принять все меры предосторожности, когда мы будем спускаться по Макассарскому проливу. - Несомненно, нам придется сделать это, - продолжал капитан Эллис, - но мы находимся в гораздо более выгодных условиях, чем был Джон Брэникен, для того чтобы спастись от этих разбойников. Затруднительно для парусного судна маневрировать, как того требуют обстоятельства, при непостоянных и меняющих направление ветрах, но пока машина наша исправна, нам нечего опасаться, и никакие малайские суда не в состоянии нагнать нас. "Долли Хоуп" втянулось в Макассарский пролив, отделяющий берег Борнео от столь прихотливо изогнутого берега острова Целебес. Капитан Эллис подверг самому внимательному исследованию все бухты восточного берега в продолжение двух месяцев, от 15 марта до 15 мая, предварительно возобновив запас угля в порту Демаринг. Остров Целебес, открытый Магелланом, имеет сто девяносто две мили в длину и двадцать пять миль в ширину. Очертанием своим он напоминает, по сравнению некоторых географов, тарантула, огромные лапы которого изображают полуострова. Он вполне выдерживает сравнение с Борнео красотой своего местоположения, богатством почвы и удачным расположением горных цепей. Бесчисленное множество извилин береговой линии острова, образуя значительное число убежищ для пиратов, приводят к тому, что плавание по этому проливу представляет весьма большие опасности. Невзирая, однако, на эти затруднения, капитан Эллис с прежней настойчивостью и добросовестностью продолжал свои поиски. Постоянно поддерживая пар в котлах судна на должном уровне, он производил исследования всех береговых бухт на баркасах, всегда готовый при малейшей опасности принять их обратно на судно. По мере приближения к южной оконечности пролива "Долли Хоуп" подвергалось все меньшим опасностям, так как эта часть острова Целебес находилась под голландским владычеством. Главный город в этих владениях- Макассар, прежний Влаардинген, защищаемый фортом Роттердам. Там-то бросил 17 мая капитан Эллис якорь, признавая необходимым предоставить несколько дней отдыха судовой команде, а также возобновить запас угля. Если не удавалось до сих пор напасть на какие-либо следы Джона Брэникена, то ему сделалось известным в этом порту по крайней мере о весьма важных данных, относящихся к тому пути, которого должен был придерживаться "Франклин", а именно: судно это отмечено было 3 мая 1875 года проследовавшим в открытое море, в расстоянии десяти миль от Макассара, по направлению к Яванскому морю. Таким образом, получены были неопровержимые доказательства того, что судно не погибло в опасных малайских морях. Следовательно, необходимо было производить розыски за островами Целебес и Борнео, иначе говоря, в Яванском море, вплоть до Сингапура. Капитавг Эллис известил миссис Брэникен об этом письмом, вновь подтверждая данные им обещания держать ее в курсе всех исследований, которые будут предприняты. Вначале "Долли Хоуп" не имело причин переходить за Сингапурский меридиан, который должен был быть конечным пунктом на западе. Предполагалось на обратном пути дополнить начатые исследования тщательным осмотром южных берегов Яванского моря и посетить ряд островов, образующих пограничную линию, после чего намечалось, проходя среди группы Молукских островов, снова идти в Тихий океан для возвращения к американским берегам. "Долли Хоуп" покинуло Макассар 23-го числа и после перехода по нижней части пролива, отделяющего остров Целебес от островд Борнео, бросило якорь в Банджер-Массинге - местопребывании губернатора острова Борнео, или Калематана, по первоначальному названию, присвоенному этому острову географами. После подробного просмотра портовых ведомостей выяснилось полное отсутствие в них каких-либо указаний на проход "Франклина" в виду этих берегов. Обстоятельство это представлялось, впрочем, весьма естественным, раз судно держалось открытого моря. Направившись затем на юго-запад, десять дней спустя капитан Эллис бросил якорь в порту Батавии, на крайней оконечности обширного острова Ява, вулканического происхождения, вечно окутанного дымом огнедышащих кратеров его вулканов. Достаточно было несколько дней для того, чтобы экипаж судна сделал закупку свежих запасов провизии в этом большом городе - наиболее значительном в океанских владениях Голландии. Осведомленный через газеты о предпринятых миссис Брэникен розысках потерпевших кораблекрушение, генерал-губернатор острова отнесся весьма приветливо к капитану Эллису. Он не в состоянии был, однако, сообщить ему какие-либо указания относительно "Франклина". Общее мнение моряков в Батавии в то время заключалось в том, что американское трехмачтовое судно пошло ко дну со всем своим экипажем и грузом во время какой-нибудь бури. В подтверждение справедливости подобного предположения приводились указания на несколько судов, пропавших без вести в первой половине 1875 года, причем ни один обломок не был прибит морскими течениями к берегу. Покинув Батавию и оставив влево от себя Зондский пролив, соединяющий Яванское и Тиморское моря, "Долли Хоуп" направилось к островам Биллитау и Банга. Когда-то острова эти кишели пиратами, и появлявшимся около них судам для приема железа и олова приходилось бдительно охранять себя от нападений. Со временем, однако, удалось истребить разбойников, и можно было надеяться, что "Долли Хоуп" и его экипаж не подвергнутся нападению. Последовательно продвигаясь на северо-запад и исследуя по пути острова у берега Суматры, утром 20 июля, после перехода, замедленного встречными ветрами, минуя полуостров Малакка, "Долли Хоуп" бросило якорь у острова Сингапур. Капитан Эллис был вынужден пробыть в порту, расположенном на южной стороне острова, в продолжение двух недель, ибо оказалось необходимым произвести некоторые исправления в паровой машине. С того времени, как англичане основали в Сингапуре, в 1818 году, первую торговую контору, владения эти, далеко не обширные, не более двухсот семидесяти квадратных миль, приобрели чрезвычайное значение как пункт, обеспечивающий английские торговые сношения между Европой и Америкой, и постепенно заняли первенствующее положение среди колоний на Дальнем Востоке. Как известно, "Франклин" должен был сдать в Сингапуре часть своего груза за счет торгового дома Эндру по пути в Калькутту. Но выяснилось, что это трехмачтовое американское судно никогда не появлялось там. Тем не менее капитан Эллис имел намерение воспользоваться своим прибытием в Сингапур, чтобы собрать справки по поводу всех бурь, свирепствовавших в Яванском море за последние годы. Так как доказано было прохождение "Франклина" в виду Макассара, а, с другой стороны, так как судно это не прибыло в Сингапур, то несомненно было, что "Франклин" потерпел крушение на пути между этими двумя пунктами, - разве только капитан Джон Брэникен решился покинуть Яванское море и пройти по одному из тех проливов, которые разделяют между собой Зондские острова, с тем чтобы спуститься к Тиморскому морю. Выполнение этого решения представлялось тем не менее совершенно необъяснимым, невероятным, имея в виду конечное назначение его пути - Сингапур! Так как произведенное в Сингапуре дознание привело лишь к отрицательным результатам, капитану Эллису оставалось откланяться губернатору и направиться обратно в Америку. Сниматься с якоря назначено было на 25 августа. Погода в этот день была бурная. Зной был чрезвычайный, обычный в жарком поясе в августе. "Долли Хоуп" пришлось пострадать от непогоды в продолжение последних недель. Тем не менее исследованы были все пункты побережья при проходе у архипелага Зондских островов. Посещены были последовательно острова Мадура, Бали - наиболее значительный по коммерческому обороту, равно как и Ломбок и Сумбава. Посещение последнего из указанных островов происходило в то время, когда имелось опасение извержения вулкана Томбово: оно вскоре и осуществилось, принеся с собой столь же тяжелые последствия, как после извержения в 1815 году. Между всеми этими островами существует много проливов, через которые возможен доступ в Тиморское море. Пришлось маневрировать с возможной осторожностью, дабы избежать течений, столь сильных, что они увлекают за собой суда даже при дующих с запада муссонах. Легко представить себе поэтому, насколько опасно плавание в этих морях, а в особенности для парусных судов. Причинами этими и обусловлены столь частые в малайском поясе кораблекрушения. Исследования, произведенные капитаном Эллисом, начиная с острова Флорее, по всей сети островов, расположенной на юг от Молукского моря, не привели ни к каким результатам. Неудивительно было, что экипажем судна овладело отчаяние после стольких неудач. Тем не менее нельзя было терять надежды отыскать "Франклин". Возможно было, что капитан Джон прошел вдоль архипелага и по Молукскому морю, направляясь мимо острова Целебес, к Яванскому морю, вместо того чтобы пройти по Макассарскому проливу. Время шло, и по-прежнему ничего не было занесено в путевой журнал по поводу судьбы "Франклина". Не удалось получить никаких указаний о гибели какого-нибудь судна, весной 1875 года в водах, омывающих Тимор, три группы островов, составляющих Молукский архипелаг, группу островов Амбоин, - местопребывание генерал-губернатора, в которую входят острова Церам и Буру, так же как и в группах островов Банда и Жилоло. "Долли Хоуп" прибыло 23 сентября в Тимор и лишь 27 декабря в Жилоло; в продолжение трех месяцев произведены были самые подробные исследования, которым оказывали полное содействие голландцы, и тем не менее не удалось ничего узнать. "Долли Хоуп" завершило программу своей экспедиции. Остров Жилоло замыкал собой ту окружность, которую капитан Эллис обещал исследовать вокруг малайских владений. Экипажу дано было несколько дней для отдыха. Несомненно было, однако, что те же мужественные люди, невзирая на утомление и разочарования, вновь готовы были бы подвергнуться еще большим опасностям, если только появятся перед ними самые слабые указания и надежды. "Долли Хоуп" возобновил все свои запасы в количестве, необходимом для возвращения домой, в Тернате, главном городе на острове Жилоло, занимающем господствующее положение на Молукском море, резиденции представителя Голландии. Утром 9 января капитан Эллис снялся с якоря и взял курс на северо-восток. Погода не благоприятствовала плаванию: встречные ветры сильно замедляли переход, который оказался весьма тяжелым. Лишь 23 января появились на семафорах в Сан-Диего сигналы о приближении "Долли Хоуп". Экспедиция в Малайское море продолжалась девятнадцать месяцев. Тайна "Франклина" была погребена по-прежнему в морских пучинах, невзирая на все усилия капитана Эллиса и самоотверженность его экипажа. ^TГлава двенадцатая - ЕЩЕ ОДИН ГОД^U Письма, полученные миссис Брэникен о результатах производимых розысков, не оставляли ей ни малейшей надежды на успех предприятия, и по получении последнего письма капитана Эллиса о предпринятых исследованиях в Молукском море она уже ни на что не рассчитывала. Миссис Брэникен в сопровождении Уильяма Эндру направилась в порт, как только стало известно о приближении судна к Сан-Диего. Достаточно было взглянуть на капитана Эллиса и команду, чтобы понять, что и вторая половина плавания закончилась столь же неудачно, как и первая. Пожав руку капитану, миссис Брэникен направилась ко всем эти людям, вынесшим столько тяжких испытаний в продолжение плавания, и твердым голосом сказала: - Очень признательна вам, капитан Эллис, и всем вам, друзья мои! Вы выполнили все, чего только могла я ожидать! Вы потерпели неудачу и, быть может, потеряли веру на успех в будущем? Лично я не теряю надежды! Я продолжаю надеяться снова свидеться с Джоном и его товарищами. Вся моя надежда на Господа Бога!.. Слова эти, проникнутые убеждением, только подкрепляли твердое намерение миссис Брэникен не изменять принятому ею решению и выражали такую энергию, что ее уверенность не могла не воодушевить всех присутствующих. Тем не менее, хотя ее речь и выслушана была с тем благоговейным вниманием, которое вызывало ее положение, никто не сомневался в том, что "Франклин" и экипаж его безвозвратно погибли. После встречи с экипажем судна миссис Брэникен и Уильям Эндру направились в судовую каюту, где капитан Эллис дал им подробный отчет о своей экспедиции. На столе разложены были карты Полинезии и Малайского моря, где нанесен был путь, который прошло "Долли Хоуп", остановки его в тех пунктах, которые были исследованы, данные, добытые в главнейших портах и поселениях туземцев, розыски в архипелагах. Заканчивая свое сообщение, капитан Эллис сказал: - Позвольте мне, миссис Брэникен, обратить особое ваше внимание на следующие обстоятельства. Последний раз "Франклин" был усмотрен третьего мая тысяча восемьсот семьдесят пятого года у южной оконечности острова Целебес, приблизительно через семь недель по отплытии из Сан-Диего,* после чего он исчез. А так как он не прибыл в Сингапур, то, очевидно, катастрофа произошла в Яванском море. Какая же именно катастрофа? Возможны лишь два предположения. Первое: "Франклин" пошел ко дну под парусами или столкнулся с другим судном, причем не осталось никаких следов от обоих судов. Второе: он разбился о подводные камни или же уничтожен малайскими пиратами. Но в обоих случаях, несомненно, были бы найдены какие-либо обломки. Тем не менее, невзирая на все наши розыски, нам не удалось напасть на вещественные доказательства гибели "Франклина". Все это приводило к предположению, что "Франклин" погиб во время одного из столь частых в малайских водах ураганов. Уильям Эндру убежден был в этом и горестно поник головой, встретив упорный вопрошающий взгляд миссис Брэникен. - А все-таки нет, - сказала она, - нет! "Франклин" не пошел ко дну! Нет, быть не может! Джон и его товарищи не погибли! По желанию Долли разговор продолжался, и капитану Эллису пришлось войти в мельчайшие подробности. Она не переставала задавать все новые и новые вопросы и настойчиво отстаивала свои предположения. Беседа длилась три часа. Когда она закончилась и миссис Брэникен собиралась домой, капитан Эллис спросил, входит ли в ее планы распустить экипаж? - Отнюдь нет, капитан, - отвечала она, - и я весьма буду сожалеть, если вы и экипаж ваш имеете намерение покинуть судно. Разве есть вероятность, что нам не придется предпринять в скором времени новую экспедицию, в силу неожиданных указаний? Не считаете ли вы поэтому возможным сохранить за собой команду над "Долли Хоуп"? - Весьма охотно, - отвечал капитан Эллис, - но так как я состою на службе торгового дома Эндру, то, быть может, последнему угодно будет возложить на меня какие-нибудь иные обязанности?.. - Прошу вас, дорогой Эллис, не затрудняться подобными соображениями, - отвечал на это Эндру. - Я буду очень счастлив, если вы останетесь по-прежнему в распоряжении Долли, раз она того желает. - Охотно отдаю себя в распоряжение миссис Брэникен. Экипаж и я не покинем "Долли Хоуп". - В таком случае буду просить вас, капитан, держать судно в постоянной готовности! Выражая свое согласие, судовладелец имел в виду лишь удовлетворить желание Долли. Капитан Эллис и он были убеждены, однако, что неудачный исход первой экспедиции должен был заставить ее отказаться от снаряжения второй. Таким образом, подчиняясь воле миссис Брэникен, "Долли Хоуп" не закончило своей кампании. Капитан Эллис и весь экипаж числились по-прежнему в судовых списках и получали вознаграждение, как во время плавания. После тяжелого девятнадцатимесячного плавания в малайских водах существенно необходимы были серьезные исправления судна, подробный осмотр подводной части, замена некоторых снастей, новые котлы и части паровой машины. Закончив эти исправления и приняв полный груз угля и провизии, "Долли Хоуп" снова готово было сняться с якоря по первому же приказу. Миссис Брэникен вернулась к обычному образу жизни в Проспект-Хауз, принимая у себя липгь Уильяма Эндру и капитана Эллиса. Двойное несчастье по-прежнему угнетало ее, и она жила исключительно лишь воспоминаниями о прошлом и надеждами на будущее. Маленькому Уайту было бы теперь уже семь лет - возраст, когда впервые проявляются проблески сознания. А между тем он погиб! Последовательно мысли Долли переносились к тому лицу, которое проявило столько самоотвержения ради нее, матросу Заху Френу, которого она так желала увидеть и который все еще не вернулся в Сан-Франциско. Возвращение его ожидалось, однако, в ближайшем будущем. Неоднократно помещены были сведения о "Калифорнии" в морских известиях, и, вероятно, судно это должно было прибыть обратно к концу 1881 года в тот порт, к которому оно было приписано. Миссис Брэникен решила тотчас же по возвращении судна вызвать Заха Френа к себе и выразить ему свою признательность, обеспечив его будущность. А пока что миссис Брэникен по-прежнему поддерживала своей помощью семьи моряков, погибших на "Франклине". Она спускалась в нижнюю часть города, чтобы посетить обездоленные семьи в их скромных жилищах и оказать им материальную и духовную поддержку. В начале 1881 года она совещалась с Уильямом Эндру по поводу одного своего проекта, который желала возможно скорее осуществить, предполагая основать в Сан-Диего убежище для малолетних круглых сирот. - Я желаю обеспечить это учреждение необходимыми средствами и посвятить себя всецело ему, в память погибшего ребенка. Я убеждена, Эндру, что Джон, когда вернется обратно, одобрит меня. Можем ли мы найти лучшее употребление нашему состоянию? Вполне понимая ее, Уильям Эндру мог лишь предложить свои услуги для приведения этого проекта в исполнение. Ассигнован был капитал в сто пятьдесят тысяч долларов как для приобретения соответствующей недвижимости, так и на расходы по содержанию учреждения. Благодаря содействию, оказанному миссис Брэникен городским управлением, проект был осуществлен весьма быстро. Впрочем, не пришлось ничего и сооружать. Приобретено было готовое здание, расположенное на отлогостях Сан-Диего, по направлению к Старому городу, в превосходной, здоровой местности. Благодаря искусному архитектору постройка быстро была приспособлена для помещения пятидесяти детей и необходимого персонала воспитателей и наставников. Здание это среди большого тенистого сада, в котором протекали ручейки, совершенно соответствовало всем современным требованиям гигиены. Приют, получивший наименование "Уайт-Хауз", был освящен 19 мая в присутствии почти всех жителей города, пожелавших воспользоваться случаем выразить миссис Брэникен чувства всеобщей симпатии. Благотворительница не пожелала, однако, присутствовать при церемонии открытия. Но с того времени, как в приют приняты были несколько детей-сирот, она ежедневно навещала их, заменяя им материнские ласки и уход. Дети-сироты должны были оставаться в приюте до двенадцатилетнего возраста. Они обучались там чтению, письму, какому-нибудь ремеслу в соответствии с их природными способностями, им давали там нравственное и религиозное воспитание. Некоторые из них, из семей моряков, которые выказывали врожденную любовь к морю, приготовлялись к морской службе в будущем и предназначались на корабли в качестве юнг. Долли чувствовала к последним как бы большее расположение - несомненно, в память капитана Джона. К концу 1881 года не было получено по-прежнему никаких вестей о "Франклине". Обещаны были значительные денежные вознаграждения каждому, кто укажет на какие-либо следы, но никаких указаний не поступило, а без этого нельзя было и помышлять снарядить судно в новую экспедицию. Что же, однако, осталось с Боркерами? Куда мог скрыться Лен Боркер, спасаясь от розысков? Так как в конце концов полицейские власти прекратили розыски, то миссис Брэникен пришлось проститься с надеждой снова свидеться когда-либо с Джейн. Обстоятельство это очень огорчало ее, ибо она по-прежнему скорбила об участи своей несчастной родственницы. Она немало удивлялась тому, что Джейн ни разу не написала ей, хотя могла сделать это без всяких опасений за мужа. Неужели им обоим не было ничего известно о том, что Долли выздоровела и снарядила экспедицию на розыски "Франклина" и эта последняя не увенчалась успехом? Это было совершено неправдоподобно. Ведь отчеты о последовательных результатах экспедиции появились во всех газетах Старого и Нового Света, и невозможно было предположить, чтобы Лен и Джейн Боркер не ознакомились своевременно с этими отчетами? Несомненно также, что им известно было о том, что миссис Брэникен наследовала состояние своего дяди Эдуарда Стартера и могла помочь им! И тем не менее ни тот, ни другая не сделали ни малейшей попытки войти с нею в сношения, хотя их материальное положение несомненно было крайне тяжелым. Прошли январь, февраль и март 1882 года, и казалось, что и в этом году нельзя было ожидать никаких перемен в положении вещей, как вдруг, совершенно неожиданно, произошло нечто, давшее кое-какие указания на катастрофу с "Франклином". Паровое судно "Калифорния", на котором состоял на службе матрос Зах Френ, бросило якорь в бухте Сан-Франциско 27 марта, после плавания в морях Европы в продолжение нескольких лет. Узнав о возвращении этого судна, миссис Брэникен тотчас написала Заху Френу, который исполнял уже обязанности боцмана "Калифорнии", приглашая его приехать в Сан-Диего и повидаться с нею. Так как Зах Френ и без того намеревался побывать в родном городе и отдохнуть в нем в продолжение нескольких месяцев, то он поспешил ответить, что соберется в Сан-Диего, как только дела дозволят отлучку, и по приезде тотчас направится в Проспект-Хауз. Одновременно в газетах появилось известие, что "Калифорнии" удалось выловить обломок, принадлежавший, по всей вероятности, "Франклину". В одной из газет Сан-Франциско сообщено было, что обломок этот выловлен к северу от Австралии, в водах, заключенных между Тиморским и Арафурским морями, против острова Мелвилла к западу от пролива Торреса. Уильям Эндру и капитан Эллис, извещенные телеграммой, тотчас же поспешили в Проспект-Хауз. Миссис Брэникен страшно побледнела, выслушав первые слова этого сообщения, и потом убежденно сказала: - Найден обломок, найдут и "Франклина", а после "Франклина" Джона и его товарищей! Обломок этот имел, несомненно, большое значение. Это был первый след судна, найденный после его гибели. В руках миссис Брэникен оказалось одно звено той цепи, которая соединяла настоящее с прошлым. Была тотчас же разложена географическая карта Океании, и так как миссис Брэникен настоятельно требовала, чтобы безотлагательно принято было решение приступить к новой экспедиции, то Уильяму Эндру и капитану Эллису пришлось тотчас же приступить к рассмотрению этого вопроса. - Таким образом выясняется, что "Франклин" направлялся в Сингапур, не придерживаясь пути на Филиппинские и Малайские острова, - заметил прежде всего Уильям Эндру. - Но предположение это совершенно невероятное, - отвечал на это капитан Эллис. - Однако каким образом попал бы этот обломок в Арафурское море, к северу от острова Мелвилла? - Я не в состоянии объяснить этого, мистер Эндру, - отвечал капитан Эллис. - Но мне точно известно лишь одно: что "Франклин" был замечен к северо-западу от острова Целебес, непосредственно по выходе его из Макассарского пролива. Выбрав путь по этому проливу, несомненно, он прибыл с севера, а не с востока. Таким образом, он не мог направляться по проливу Торреса. Положение это было подвергнуто всестороннему обсуждению и закончилось признанием правоты капитана Эллиса. Безмолвно прислушивалась миссис Брэникен к происходившему обмену мнений. Одна лишь складка на лбу указывала, насколько она с прежними настойчивостью и упрямством не желала признавать гибели Джона и его товарищей. Никогда и ни за что не поверит она этому, пока ей не будут предъявлены неопровержимые вещественные доказательства их смерти. - Пусть будет так, - сказал наконец Уильям Эндру. - Я присоединяюсь к вашему мнению, дорогой Эллис, что "Франклин" следовал по Яванскому морю, направляясь в Сингапур... - Он проходил по крайней мере по некоторой части этого пути, мистер Эндру, и мог погибнуть между Сингапуром и островом Целебес. - Согласен, вновь повторяю. Но объясните мне, каким образом, если "Франклин" погиб в Яванском море, обломок мог очутиться вблизи берегов Австралии? - Это объясняется, если допустить предположение, что этот обломок был подхвачен течением по Зондскому проливу или одному из других проливов, которые отделяют архипелаг Зондских островов от Тиморского и Арафурского морей, - отвечал на это капитан Эллис. - Разве морские течения направлены в эту сторону? - Именно в эту сторону, мистер Эндру, и я добавлю еще, что, если "Франклин" потерял свои мачты во время бури, он мог быть отнесен течением в один из этих проливов, где и разбился окончательно о скалы северной части австралийского берега. - Действительно, дорогой Эллис, если ваше предположение единственно допустимое, - согласился Уильям Эндру, - тогда нахождение обломка против острова Мелвилла шесть лет спустя после крушения может быть объяснено лишь тем, что обломок этот недавно отделился от тех скал, о которые разбился "Франклин". Объяснение это было настолько серьезно обоснованно, что ни один моряк не признал бы возможным оспаривать его. Внимательно разглядывая все время разложенную карту, миссис Брэникен сказала наконец: - Допуская предположение, что "Франклин" разбился у берега, и так как до сих пор неизвестно, где находятся спасшиеся, можно прийти к заключению, что они в плену у какого-нибудь племени туземцев! - Нет ничего невероятного в этом, Долли - ответил на это Уильям Эндру. - Необходимо еще убедиться в том, - сказал капитан Эллис, - действительно ли обломок, который добыт "Калифорнией", принадлежит "Франклину". - А вы сомневаетесь? - спросила Долли. - Мы вскоре убедимся в этом, так как я распорядился, чтобы обломок был доставлен нам сюда, - отвечал Эндру. Три дня спустя после этого разговора приехал боцман Зах Френ. Ему было в то время тридцать семь лет. Сильный, с решительным выражением загорелого и обветренного лица, приветливый и открытый, он был типичным моряком, возбуждающим тотчас же большое доверие к себе. Миссис Брэникен приняла его так приветливо и с таким выражением чувства признательности, что моряк совершенно смешался. - Друг мой, - сказала она после первых приветствий. - Это вы... вы, который спасли меня и совершили все возможное для спасения моего ребенка... Чем могу я отблагодарить вас теперь? Боцман пробормотал только, что он не совершил ничего необычного для матроса. Он исполнил лишь долг свой! Всякий матрос поступил бы так же, ибо в противном случае он недостоин был бы называться матросом. Он сокрушается лишь об одном: что ему не удалось возвратить ребенка матери!.. Во всяком случае, он не признает, что заслужил какую-либо награду. Очень признательный миссис Брэникен за добрые ее намерения, он просил разрешения изредка навещать ее, пока будет на берегу. - Много, много лет поджидала я вашего возвращения, Зах Френ, - отвечала ему миссис Брэникен, - и не теряю надежды, что вы будете со мной вместе в тот день, когда капитан Джон вновь появится. - В тот день, когда капитан Джон вновь появится? - Как, разве вы могли поверить, Зах Френ?.. - ...что капитан Джон погиб? Этому поверить! Конечно нет! - возразил на это боцман. - Значит... вы надеетесь? - Более чем надеюсь, миссис Брэникен, я твердо уверен в этом. Разве такой капитан, как Джон, погибнет, как какой-нибудь картуз, который сдуло ветром!.. Возможно ли это? Разве это бывало когда-нибудь? Сердце забилось от радости у Долли при этих словах Заха Френа, произнесенных с такой несокрушимой уверенностью. Значит, не одна она верила, что Джон будет найден. Веру эту разделял с ней другой человек, и человек этот был именно тот, которому она обязана была жизнью. Она усматривала в этом как бы указание Провидения. - Благодарю вас, Зах Френ, - благодарю, - сказала она. - Вы не знаете, сколько добра вы сделали мне! Повторите мне еще раз, что капитан Джон спасся при кораблекрушении. - Да, конечно, конечно, миссис Брэникен. А наилучшим доказательством, что он спасся, будет то, что его несомненно отыщут! Тут Заху Френу пришлось войти в подробности тех обстоятельств, при которых "Калифорния" выудила обломок. В заключение миссис Брэникен сказала ему: - Зах Френ, я решила немедля приступить к новым розыскам. - Превосходно, и они увенчаются на этот раз успехом, и если вы позволите, сударыня, я буду участвовать в них! - Вы согласны присоединиться к капитану Эллису? - Весьма охотно! - Очень признательна вам, Зах Френ! Раз вы на "Долли Хоуп", у меня будет одной надеждой больше. - Верю этому, миссис Брэникен, верю! - отвечал на это боцман, подмигивая. - И я готов в путь! Долли взяла руку Заха Френа и пожала ее, как руку друга. Быть может, воображение увлекало, сбивало ее. Но ей хотелось верить в успех боцмана в том деле, которое не удалось другим. Хотя миссис Брэникен и была уверена, тем не менее необходимо было иметь, как уже было замечено капитаном Эллисом, неопровержимые доказательства того, что доставленный "Калифорнией" обломок в действительности принадлежал "Франклину". Обломок этот, отправленный из Сан-Франциско по просьбе Уильяма Эндру, был доставлен со станции железной дороги на кораблестроительную верфь, где был подвергнут самым тщательным исследованиям корабельных инженеров и мастеров, принимавших участие в сооружении "Франклина". Обломок, найденный экипажем "Калифорнии" против острова Мелвилла, на расстоянии приблизительно десяти миль от берега, был куском обшивки, или, правильнее выражаясь, куском от того резного украшения, которое обычно помещается на носовой части парусных судов. Этот деревянный обрубок был сильно попорчен не столько от продолжительного пребывания в воде, сколько от атмосферных влияний. Последнее обстоятельство придавало большую степень вероятия тому предположению, что обломок этот находился в продолжение долгого времени на одном из камней, о которые разбилось судно, после чего, смытый водой и унесенный течением, плавал в продолжение нескольких недель, а быть может и месяцев, пока не был усмотрен экипажем "Калифорнии". Что же касается вопроса, принадлежал ли он судну капитана Джона, то ответ получалея положительный, ибо сохранившаяся резьба на обломке признана была той, которой была украшена носовая часть "Франклина". Последнее было точно установлено в Сан-Диего. Само дерево, послужившее для того резного украшения, признано было совершенно схожим с тем сортом, который был в портовом складе. Найдены были даже следы железной скобки, служившей для прикрепления резьбы к деревянной обшивке, и следы прежней окраски суриком с золотой каймой. Таким образом было установлено, что доставленный "Калифорнией" обломок несомненно принадлежал судну торгового дома Эндру, безуспешно разыскиваемому в бассейне Малайского моря. Раз было установлено это положение, можно было и признать правильным высказанное капитаном Эллисом объяснение: так как "Франклин" усмотрен был в Яванском море, к юго-западу от островка Целебес, то приходилось допустить, что он увлечен был в Тиморское или Арафурское море через Зондский или иные проливы, где и разбился об утесы австралийского берега. Посылка судна для исследования бассейна, заключенного между Зондскими островами и северным берегом Австралии, представлялась, таким образом, вполне основательной. Можно было надеяться, что экспедиция эта имела больше шансов на успех, чем предыдущая. Миссис Брэникен даже собиралась лично участвовать в этой экспедиции вместе с экипажем "Долли Хоуп". Не без труда удалось, однако, Уильяму Эндру и капитану Эллису, к которым присоединился и Зах Френ, отговорить ее от этого решения. Присутствие женщины на судне, которому предстояло несомненно длительное плавание, могло значительно затруднить успешное разрешение предстоящей задачи. Само собой разумеется, что Зах Френ поступил на судно "Долли Хоуп" в качестве боцмана, а капитан Эллис принял все зависящие от него меры к тому, чтобы сняться с якоря возможно скорее. ^TГлава тринадцатая - ПЛАВАНИЕ В ТИМОРСКОМ МОРЕ^U "Долли Хоуп" покинуло порт Сан-Диего 3 апреля 1882 года в десять часов утра. В открытом море в виду американского берега капитан Эллис взял курс несколько более на юго-запад, чем при первом своем плавании. Он имел намерение направиться кратчайшим путем в Арафурское море, через пролив Торреса, по выходе из которого найден был обломок резного украшения с "Франклина". Двадцать шестого апреля показались острова Жильберта, рассеянные в этих водах. Оставив к северу обе группы островов Скарборо и Кингсмилль, образующих этот архипелаг, расположенный на расстоянии восьмисот миль от австралийского берега, к юго-востоку от Каролинских островов, капитан Эллис втянулся между островами, составляющими группу Ваникоро. Эти острова, покрытые непроходимыми лесами на всем своем пространстве с весьма плодородной почвой, принадлежат архипелагу Вити. Подход к ним чрезвычайно опасен, так как они окружены со всех сторон коралловыми рифами. Здесь, как известно, Дюмон-Дю-рвиль и Дильон напали на следы кораблей Лаперуза, "Поиски" и "Надежда", которые отплыли из Бреста в 1791 году и которым не суждено было возвратиться, так как они разбились об утесы Ваникоро. Живя одной мыслью, вся команда "Долли Хоуп" не могла не подумать об ожидавшей их каждую минуту подобной же участи при появлении на горизонте этого пользующегося столь печальной известностью острова. Двести миль далее путь "Долли Хоуп" наискось перерезал архипелаг Соломона, носивший ранее наименование Новой Георгии, или Арсацидовой земли. Архипелаг этот заключает в себе десять больших островов, занимающих пространство в двести миль длиной и сорок шириной. Между ними заключаются острова Картерэ, называемые также островами Резни, что указывает на кровавые сцены, происходившие раньше на этих островах. Капитану Эллису не предстояло ни наводить какие бы то ни было справки у туземных жителей этих островов, ни производить какие-либо исследования в этих водах. Поэтому, не останавливаясь там, он держал курс по направлению к проливу Торреса, горя желанием не менее Заха Френа добраться поскорее до Арафурского моря, где найден был обломок. Там предполагалось произвести самое тщательное исследование, неустанно и последовательно, в надежде на успешный исход. Земля папуасов, называемая также Новой Гвинеей, была уже недалеко. Несколько дней спустя после прохода Соломоновых островов показался архипелаг островов Луизиады. "Долли Хоуп" прошло мимо островов Россель, Антрекасто, Тробриян и множества иных островков, совершенно скрытых под роскошными сводами растущих на них кокосовых пальм. Наконец, после трехнедельного плавания сигнальщики рассмотрели на горизонте возвышенности Новой Гвинеи, а после этого - стрелки мыса Йорк, выдвигающиеся от австралийского берега, который ограничивает с севера и юга пролив Торреса. Пролив этот весьма опасен. Капитаны судов дальнего плавания избегают его, и если заходят туда, то исключительно лишь в силу крайней необходимости. Опасность плавания по нему так велика, что морские страховые общества отказываются принимать на страхование те суда, которым предстоит плавание в этих водах. Тут приходится опасаться тех течений, которые постоянно появляются со стороны Тихого океана по направлению к Индийскому океану, делая там плавание для судов чрезвычайно опасным. Возможно рисковать проходом в этих водах лишь в продолжение нескольких часов ежедневно в то время, когда положение солнца дает возможность усмотреть валы морской зыби. Подходя к проливу Торреса, капитан Эллис спросил Заха Френа: - Итак, верно, что "Калифорния" нашла осколок с "Франклина" против острова Мелвилла? - Да, совершенно верно, - отвечал Зах Френ. - Значит, это произошло на расстоянии приблизительно пятисот миль по направлению к Арафурскому морю от пролива? - Да, именно так, капитан. Но я понимаю, что именно затрудняет вас. Считаясь с правильными морскими течениями, представляется логичным заключение, что если этот кусок был найден против острова Мелвилла, то, несомненно, "Франклин" должен был погибнуть у входа в пролив Торреса. - Совершенно правильно, Зах Френ, а потому надо бы заключить, что Джон Брэникен избрал именно этот опасный путь, направляясь в Сингапур. А я никогда не приму этого предположения. Я продолжаю верить, что так как судно усмотрено было в последний раз к югу от острова Целебес, то ясно, что оно, несомненно, проходило по Малайскому морю. - А так как это представляется несомненным, - заметил, в свою очередь, лейтенант, - то отсюда неизбежно вытекает заключение, что если капитан Брэникен cказался в Тиморском море, то он мог попасть туда исключительно лишь через один из проливов Зондских островов. - Это не подвержено ни малейшему сомнению, - отвечал капитан Эллис, - и я не понимаю теперь, каким образом "Франклин" мог вдруг оказаться так далеко на востоке? Ведь что-нибудь одно: если судно лишилось всякой оснастки, морские течения должны были неминуемо отнести его на сотни миль на восток от пролива Торреса. Если же все на нем было исправно, то зачем ему было возвращаться в этот пролив, если Сингапур совсем в противоположной стороне? - Я совершенно сбит с толку, - продолжал лейтенант. - Если бы обломок был найден в Индийском океане, это можно было бы объяснить последствием крушения, происшедшего либо у Зондских островов, либо у западного австралийского берега... - Между тем, - подхватил капитан, - обломок найден в виду острова Мелвилла, а это как бы указывает на гибель "Франклина" в той части Арафурского моря, которая находится по соседству с проливом Торреса, или даже в самом этом проливе. - Но, быть может, - заметил Зах Френ, - вдоль австралийских берегов существуют встречные течения, которые и отнесли обломок по направлению к проливу? В таком случае судно могло потерпеть крушение и к западу от Арафурского моря. - Мы проверим это, - отвечал капитан Эллис. - А пока что будем держать курс, в предположении, что "Франклин" разбился об утесы в проливе Торреса. - Я уверен, что мы отыщем капитана Джона, если нам удастся взять правильный курс, - вновь повторил Зах Френ. Заключение, к которому они пришли, было наиболее правильным, и на нем пока остановились. Ширина пролива - приблизительно тридцать миль. Трудно себе представить то огромное количество островков и подводных камней, которыми усеяно это море. Невзирая на тщательные работы наилучших гидрографов, не удалось еще пока нанести их все на морские карты. Число этих островков, по большей части выступающих над водой, не менее девятисот, причем наиболее значительные из них не превышают трех или четырех миль в окружности. Они населены племенем андаменов, весьма кровожадных и опасных для мореплавателей, имеющих несчастье попасть в их власть, что и подтверждается умерщвлением экипажей "Честерфилда" и "Ормюзи". Туземцы эти употребляют для сообщений между островками легкие пироги малайской конструкции, которые служат им и для дальних морских переходов, например из Новой Гвинеи в Австралию и обратно. Капитан Джон и товарищи его не имели бы затруднений, если бы они нашли убежище на одном из этих островков, добраться сначала до австралийского берега, а затем - до какого-нибудь поселения, расположенного в заливе Карпентария или же на полуострове Йорк, откуда возвращение их на родину представлялось лишь вопросом времени. Но так как никто из них пока не появился, то приходилось остановиться на одном наиболее вероятном предположении, что все они находились во власти дикарей, - а от последних нельзя было ожидать ничего иного, как только того, что они сначала убили их всех, а потом съели. Таково было мнение капитана Эллиса и всего экипажа "Долли Хоуп". Несомненно, такова была бы участь переживших крушение "Франклина", если последнее произошло в проливе Торреса! Оставалось, правда, предположение, что судно не вступало в пролив; но тогда каким образом найти ключ к разгадке того, что обломок найден был в виду острова Мелвилла? Капитан Эллис отважно вступил в эти опасные проходы, приняв, разумеется, все меры предосторожности. Он рассчитывал благополучно выбраться из этого лабиринта подводных камней и дать отпор туземцам в случае, если бы они дерзнули напасть на него благодаря совершенной уверенности в превосходных качествах своего парового судна, бдительности начальствующих на судне лиц, храбрости и хладнокровия экипажа. Те корабли, которые по той или иной причине вынуждены входить в пролив Торреса, предпочитают обыкновенно придерживаться ближе к австралийскому берегу, ибо вход в этот пролив буквально усеян грядами коралловых рифов со стороны Тихого океана. К югу же от земли папуасов расположен большой остров Муррей, который необходимо было тщательно исследовать. "Долли Хоуп" предстояло для этого пройти между двумя весьма опасными рифами - Истерн-Филдс и Бут-Риф. Так как последний издали весьма схож с остовом судна, потерпевшего крушение, то можно было по первому впечатлению предположить, что исследователи набрели, наконец, на остатки "Франклина". Понятно то чувство тревоги, которое охватило на время весь экипаж; тревога вскоре, однако, рассеялась. Паровой катер обследовал местность и удостоверился, что тут простая игра случая. Около острова Муррей видели несколько челноков, выдолбленных с помощью огня или топора из древесных стволов; устойчивое положение этих челноков на воде достигается через посредство особых противовесов; приводятся они в движение с помощью весел; на каждом из этих челноков помещалось от пяти до шести дикарей, которые ограничивались тем, что неистово кричали или, правильнее выражаясь, - выли, наподобие диких зверей. Они не решились, однако, произвести открытое нападение на "Долли Хоуп", которое тихим ходом обошло вокруг всего острова. Нигде не было замечено никаких следов кораблекрушения. Видны были на всех островах и островках одни лишь чернолицые туземцы атлетического телосложения, с волосами, выкрашенными в красный цвет, с лоснящейся кожей лица и толстым, но не приплюснутым носом. В знак своего враждебного настроения они, укрываясь за кокосовыми пальмами, тысячами произрастающими в этом проливе, махали копьями, луками и стрелами. Капитан Эллис, возобновив запас угля в Сомерсете, одном из портов Северной Австралии, употребил целый месяц, до 10 июня, для того, чтобы исследовать самым тщательным образом все пространство, заключенное между заливом Карпентария и Новой Гвинеей. Он заходил на острова Мильграв, Банкс, Горн, Альбани, на остров Буби, весь изрытый пещерами, в одной из которых помещается почтовый ящик для писем с судов, следующих по проливу Торреса. Мореплаватели не ограничиваются, однако, лишь одним вскрытием этого почтового ящика (эта операция, понятно, не происходит в определенное время). В силу международного соглашения моряки всех стран обязываются последовательно возобновлять запасы каменного угля и съестных продуктов в складах на острове Буби, доступ к которому для туземцев невозможен вследствие сильных морских течений, непреодолимых для их легких челноков. С помощью подарков, представляющих незначительную денежную стоимость, удавалось несколько раз завязывать сношения с некоторыми мадосами, или старшинами племен, населяющих эти острова. Взамен получаемых подарков они преподносили "кайзо", или панцири черепах, и "инкрасы", ожерелья из раковин, заменяющих им денежные знаки. Не владея их наречием и не имея возможности добиться понимания ими английской речи, не удалось, однако, узнать от этих андаменов, не известно ли было им о каком-нибудь кораблекрушении в тот период, когда предполагалось, что погиб "Франклин". Насколько представлялось, однако, возможным судить по внешним признакам, нельзя было предположить, что дикари эти располагали какими-нибудь предметами, оружием или вещами домашнего обихода американского производства. Точно так же не было найдено ни железа, ни обломков дерева или мачт или кусков судовой обшивки, которые могли быть добыты туземцами при разборке судна. Результаты этих исследований привели капитана Эллиса к заключению, когда он покидал этот остров, что, если у него и не было неопровержимых доказательств того, что "Франклин" не разбивался у этих утесов, то, во всяком случае, он не располагал и вескими доказательствами противного. Предстояло произвести исследование Арафурского моря - продолжения Тиморского моря, заключенного между цепью Зондских островков, с северной стороны, и австралийским берегом с южной стороны. Что же касается залива Карпентария, то капитан Эллис решил оставить его без исследования исходя из уверенности, что в случае кораблекрушения у его берегов слухи о последнем несомненно дошли бы до соседних поселенцев. Он решил перенести исследования прежде всего на побережье земли Арнгейма, предполагая затем на обратном пути исследовать северную часть Тиморского моря, так же как и многочисленные проливы между островами, дающие доступ в это море. Плавание в водах, омывающих землю Арнгейма, усеянных островками и рифами, потребовало не менее месяца. Розыски оказались, однако, тщетными на всем пространстве от западной части залива Карпентария вплоть до залива Ван-Димена. Нигде не удавалось экипажу "Долли Хоуп" напасть на какие-либо следы остатков корабля, потерпевшего крушение; не дали никаких указаний ни австралийские туземцы, ни китайцы, промышляющие ловлей трепангов в этих морях. Притом что все местные австралийские племена - людоеды, если люди с "Франклина" попали в их руки, несомненно, что ни один из них не мог спастись без чуда. Одиннадцатого июля на 130o долготы капитан Эллис приступил к исследованию островов Мелвилла и Батурста, отделенных между собой узким проливом. Обломок с "Франклина" был найден на десять миль далее, по северному направлению от этой группы островов. Имелись основания предполагать, что морское течение увлекло этот обломок от рифа незадолго до того времени, когда он был выловлен "Калифорнией", ибо в противном случае обломок отнесен был бы далеко на запад. На основании этих соображений можно было предполагать, что место крушения судна находилось недалеко. Обследование это продолжалось более четырех месяцев, ибо оно заключало в себе не только все побережье обоих островов, но также и береговые линии земли Арнгейма до канала Королевы и даже далее - до устья Виктория-Ривер. Углубляться внутрь страны представлялось не только затруднительным, но и было связано с бесполезным риском, без надежды получить необходимые справки, так как все дикие племена, кочующие в северной части Австралии, опасные людоеды, о чем свидетельствовал бывший незадолго перед тем случай с голландским судном "Гронингель", о котором рассказывали капитану Эллису во время одной из его остановок. Это судно сначала было завлечено ложными сигналами на рифы у острова Ватурст и потерпело там крушение, после чего весь экипаж был уничтожен этими хищными зверями - самое соответствующее подобным извергам название. Каждый попадающий к ним в неволю обречен заранее на самую ужасную смерть. Но представлялась ли, однако, капитану Эллису возможность напасть хоть на какие-нибудь следы кораблекрушения, если уж ему никак не удавалось узнать, когда и как экипаж "Франклина" попал в руки этих дикарей? Вопрос этот представлялся тем более уместным, что не истекло еще восьми месяцев с того времени, как "Калифорнии" удалось выловить у острова Meлвилл тот кусок обшивки судна, о котором несколько раз было упомянуто выше. Основываясь на этой надежде, капитан Эллис приступил непосредственно к поискам во всех береговых впадинах и бухтах, около утесов, не считаясь не только со всеми трудностями подобных розысков, но и с несомненной их опасностью. Тщательность розысков, естественно, требовала весьма много времени. Не один раз "Долли Хоуп" грозила опасность разбиться о береговые рифы этого недостаточно обследованного морского берега. Много раз приходилось отражать боевым огнем нападения на судно дикарей и даже вступать с ними в рукопашный бой, прибегая к помощи топоров. Розыски оказались бесплодными как в окрестностях Мелвилла, так и у земли Арнгейма, вплоть до истока Виктории; также и в проливе Торреса не удалось найти никаких следов кораблекрушения шли выловить какой-либо обломок. Таковы были результаты экспедиции к 3 ноября. Какое решение предполагал принять капитан Эллис? Признавал ли он данное ему поручение исполненным по крайней мере в отношении австралийского берега, островов и островков, расположенных здесь? Не думал ли он о возвращении в Сан-Диего по окончании исследования маленьких островков Зондского архипелага, в северной части Тиморского моря? Словом, вправе ли он был признавать, что им добросовестно исполнено было все зависящее от него? Понятно, что этот благородный моряк колебался признать данную ему задачу решенной, даже доведя исследование до австралийских берегов. Случайность положила предел его сомнениям. Четвертого ноября, в то время как он вместе с Захом Френом ходил по палубе парохода, Зах обратил его внимание на какие-то предметы, которые плавали в полумиле от "Долли Хоуп". Это были не деревянные обломки, не части обшивки или древесные пни, а огромные пучки травы, род морских водорослей, желтоватого цвета, всплывавшие на поверхность воды. - Как это странно, - заметил Зах Френ, - Готов биться об заклад, что трава эта плывет сюда с запада и даже с юго-запада. Значит, есть какое-то течение, которое относит эту траву в сторону пролива? - Вероятно, это так, - отвечал капитан Эллис, - но течение это местное и направлено к востоку; а может быть, это просто волна прилива. - Вряд ли это так, капитан, - отвечал Зах Френ. - Я теперь припоминаю, что мной была замечена на рассвете масса подобных же пучков зелени, гонимых течением. - Вы уверены в этом, боцман? - Столь же уверен, как в том, что нам удастся найти капитана Джона. - Если подобное течение действительно существует, - продолжал капитан Эллис, - то возможно, что обломок с "Франклина" принесен был с запада. - По-моему, так, - отвечал Зах Френ. - В подобном случае нечего нам сомневаться более, боцман. Необходимо продолжать исследование этих берегов Тиморского моря, вплоть до оконечностей западной Австралии! - Мне всегда думалось, что оно так и есть, капитан Эллис, что несомненно существует береговое течение с весьма заметным направлением в сторону острова Мелвилла. Если допустить, что капитан Брэникен погиб в западных водах, то вполне возможно, что какой-либо обломок его судна отнесло в те воды, где он выловлен был "Калифорнией". Капитан Эллис пригласил к себе лейтенанта для обсуждения с ним вопроса о целесообразности решения продолжать исследование, взяв курс на запад. Лейтенант признал необходимым продолжать по крайней мере до исходной точки появления морского течения, если существование последнего не подвержено сомнению. - Будем продвигаться на запад, - отвечал на это капитан Эллис. - Мы обязаны доставить в Сан-Диего совершенно обоснованное убеждение, а не ограничиваться одними лишь предположениями. Словом, мы должны иметь в руках неопровержимые факты в подтверждение тому, что не осталось более никаких следов "Франклина", если последний погиб у австралийского берега! В силу этого весьма основательного решения "Долли Хоуп" снова направилось к острову Тимор для возобновления запасов угля. По прошествии двух суток судно спустилось вниз к мысу Лондон-дерри, выступающему у угла, образуемого западной частью Австралии. Выйдя из канала Королевы, капитан Эллис, насколько возможно было, придерживался ближе к берегу и прошел вдоль материка, начиная от мыса Тортль. Береговое течение в этом месте совершенно определенно имело направление с запад на восток. Это явление отнюдь не было обусловлено действием прилива и отлива; оно существовало вследствие постоянного перемещения масс воды, происходящего в южной части Тиморского моря. Приходилось, следовательно, попытаться подняться вверх по этому течению, исследуя попутно все бухты и рифы до тех пор, пока "Долли Хоуп" не дойдет до открытого моря на границе Индийского океана. Подойдя к устью Кембриджского залива, омывающего подножие горы Кокбурн, капитан Эллис признал безрассудным рисковать, втягиваясь с судном в эту длинную воронку, усеянную рифами, берега которой посещаются весьма опасными племенами дикарей. Последствием этого решения была посылка парового баркаса под начальством Заха Френа с командой в шесть хорошо вооруженных матросов для исследования пролива. - Очевидно, - заметил капитан Эллис, передавая ему свои наставления, - невозможно допустить мысли о том, что Джону Брэникену и его экипажу удалось сохранить жизнь, если они имели несчастье попасть во власть дикарей. Но нам существенно важно знать, сохранились ли еще какие-либо останки "Франклина" в том случае, если дикарям удалось посадить его на какой-нибудь камень в Кембриджском заливе. Вполне определенная задача, порученная боцману, была исполнена в высшей степени добросовестно. Он добрался на паровом катере вплоть до острова Адольфуса, расположенного в глубине бухты, обошел его кругом и не нашел там ничего такого, что могло побудить его продолжать дальнейшие исследования. После этого "Долли Хоуп" продолжало прерванный путь и, оставив за собой Кембриджский залив, обогнуло мыс Дюссежур и поднялось к северо-западу, придерживаясь берега западной Австралии. В этой части расположено множество островков и заливы имеют весьма прихотливые очертания. Столь утомительные и производимые с таким самоотвержением со стороны всего экипажа исследования не увенчались никаким успехом. Однако экипажу судна предстояло вынести еще более тяжкие испытания, когда "Долли Хоуп" обогнуло мыс Лондон-дерри. У этого берега, непосредственно подверженного всей ярости прибоя огромных волн Индийского океана, почти нет убежищ, где мог бы укрыться корабль, потерявший оснастку. Но ничто не в состоянии было охладить рвения экипажа, и среди матросов даже установилось соревнование в этом крайне опасном деле. Выйдя из бухты Коллье, капитан Эллис смело направился через архипелаг Буканир. Он не имел в виду, однако, переходить за мыс Левек, оконечностью которого заканчивается с северо-запада Кинг-Зунд. Решение это не было вызвано опасениями наступления дурной погоды. Октябрь и ноябрь в этой части Индийского океана соответствуют апрелю и маю северного пояса. Таким образом, плавание могло происходить в благоприятных условиях. Однако не было возможности продолжать его совершенно неопределенное время, а потому заранее было признано конечным пунктом исследования то место, где прекращалось береговое течение, которое поднималось к востоку, увлекая за собой обломки, вплоть до острова Мелвилла. В конце января 1883 года экспедиция признана была законченной, когда "Долли Хоуп" удалось, хотя и безрезультатно, завершить исследование обширного бассейна Кинг-Зунда, в который впадает река Фицрой. Паровой шлюпке пришлось выдержать бешеное нападение со стороны дикарей в устье этой реки. Два человека команды были ранены при этом нападении, к счастью не опасно. Благодаря лишь редкому хладнокровию, выказанному капитаном Эллисом, эта стычка не имела более печального исхода. Как только "Долли Хоуп" вышло из Кинг-Зунда, оно остановилось на параллели мыса Л евек. Капитан Эллис держал совет с лейтенантом и боцманом. После внимательнейшего изучения карт решено было закончить экспедицию именно в этом месте, на восемнадцатой параллели южного полушария. Берег за Кинг-Зундом совершенно открытый; встречаются небольшие островки, и эта часть земли Тасмана, которую он ограничивает со стороны Индийского океана, изображена пока еще белым пятном на самых новых географических картах. Не было никакой необходимости направляться далее к юго-западу, так же как и посещать остров Дампир. Да кроме того, запасы угля на "Долли Xoуп" подходили к концу, и наиболее целесообразным представлялось взять непосредственно курс на Батавию для возобновления там запаса топлива. По исполнении этого предстояло возвратиться в Тихий океан через Тиморское море, мимо Зондских островов. Итак, судно взяло курс на север, и вскоре австралийский берег пропал из виду. ^TГлава четырнадцатая - ОСТРОВ БРАУС^U На пространстве между северо-западным берегом Австралии и южной частью Тиморского моря нет значительных островов. Чаще всего встречаются надводные камни причудливой формы кораллового происхождения, обозначаемые на картах названиями: "банки", "утесы", "рифы". В большинстве случаев положение всех этих надводных камней точно обозначено на географических картах. Весьма вероятно, что в будущем предстоит найти здесь еще большее число опасных рифов, среди множества камней выступающих на поверхности. Вследствие этого плавание там весьма опасно, требует непрестанного внимания, хотя в этих водах и попадаются изредка суда на обратном пути из Индийского океана. Погода стояла благоприятная, море было спокойное. Превосходная паровая машина "Долли Хоуп" совершенно не требовала исправлений со времени выхода судна из Сан-Диего: котлы были в полной исправности. Все обстоятельства складывались благоприятно для перехода от мыса Левек до острова Ява. Но, в сущности, это было началом возвращения. Капитан Эллис не предвидел иных задержек, кроме необходимых остановок для дополнительных исследований островков Зондского архипелага. Никаких приключений в первые дни отправления судна с параллели острова Левек не произошло. Установлены были самые бдительные вахты, поставлены матросы на вантах, которые обязаны были сигнализировать, насколько возможно заблаговременно, о замечаемых ими рифах и банках, из которых некоторые едва выступали над поверхностью моря. В девять часов утра 7 февраля раздался предупредительный крик одного из матросов: - Риф впереди, с левой стороны! Так как риф не заметен был матросами с палубы, то Зах Френ бросился на ванты, чтобы лично убедиться в верности указанного направления. Когда он взобрался наверх, ему удалось разглядеть на расстоянии шести миль с левой стороны скалистую возвышенность. В действительности это был не риф, а островок, напоминающий своей формой ослиную спину, вырисовывавшийся на северо-западе. Принимая в расчет расстояние, с которого он был усмотрен, можно было даже предполагать, что это довольно значительный остров, в том случае, если он представлялся глазу не в длину, а в поперечнике. Зах Френ доложил капитану Эллису о замеченном. Последний распорядился взять на четверть румба к ветру, чтобы подойти ближе к этому островку. По произведенному в полдень наблюдению для определения высоты и долготы капитан отметил в путевом журнале, что "Долли Хоуп" находилось в то время на 14o07' южной широты и 133o13'восточной долготы. По нанесении пункта на карту оказалось, что последний соответствует положению острова, названного новейшими географами островом Браус и лежащего в двухсотпятидесяти милях от Йорк-Зунда, у австралийского берега. Так как этот остров был почти на пути, который предстояло пройти "Долли Хоуп", то капитан Эллис решил обследовать внешние береговые его линии, хотя он и не имел в виду останавливаться у островка. Через час остров Браус был лишь на расстоянии одной мили от "Долли Хоуп". Не было возможности судить о величине острова. Он имел вид волнистого плато, над поверхностью которого не выступало никакой возвышенности. Так как нельзя было терять времени, то капитан Эллис намеревался уже приказать дать снова прежний ход судну. В это время Зах Френ сказал ему: - Поглядите-ка туда, капитан! Не мачта ли это над мысом? И боцман указал рукой по направлению мыса, который заканчивался почти отвесной скалой. - Мачта? Нет! Мне думается, что это дерево, - отвечал капитан Эллис. Взяв подзорную трубу, он принялся внимательнее разглядывать предмет, на который обратил его внимание Зах Френ. -- А вы правы, боцман! Это действительно мачта, и мне кажется, что на ней флаг, истрепанный ветром. Да! Да! Это должен быть какой-нибудь сигнал! - Коли так, нам следовало бы подойти ближе, - сказал боцман. - Я того же мнения, - отвечал капитан Эллис. И он распорядился приблизиться к острову Браус малым ходом. Распоряжение это было безотлагательно исполнено. "Долли Хоуп" постепенно стало приближаться к рифам, которые опоясывали остров. Вскоре стало возможно разглядеть все береговые контуры острова даже невооруженным глазом. Берег этот представлялся до крайности диким, бесплодным и безотрадным, без малейшего даже намека на какую-нибудь растительность; виднелись лишь одни отверстия пещер, в которые проникали волны с грохотом, подобным громовым ударам. Изредка на общей линии скал выступал кусок желтоватого песчаника и над скалами летали морские птицы. С этой стороны, однако, не видно было никаких остатков кораблекрушения, ни обломков мачт или корпуса корабля. Возвышающаяся на оконечности мыса мачта была взята, вероятно, из верхней части бушприта; что же касается полотнища флага, жалкие лохмотья которого развевались от ветра, то не было никакой возможности разобрать его первоначальный цвет. - Здесь есть спасшиеся от кораблекрушения! - вскрикнул Зах Френ. - Да, либо есть, либо были! - отвечал на это лейтенант. - Ничего нет невероятного в том, - сказал капитан Эллис, - что корабль мог разбиться у этого острова. - Не менее вероятно и то, - продолжал лейтенант, - что здесь нашли убежище спасшиеся от кораблекрушения, потому что они, конечно, и выставили эту сигнальную мачту, и, быть может, они еще не покидали этого убежища, потому что суда, идущие в Австралию и Индию, очень редко проходят мимо острова Браус. - А вы, капитан, предполагаете обследовать этот остров? - спросил Зах Френ. - Да, боцман, но пока я не заметил ни одного места, где мы могли бы бросить якорь. Обойдем остров, прежде чем на что-нибудь решимся. - Если несчастные, спасшиеся после кораблекрушения, находятся еще там, то невозможно, чтобы они нас не заметили и не подали сигналов. - А если мы никого не увидим, что вы намерены предпринять? - спросил Зах Френ. - Тогда мы попытаемся высадиться, как только представится возможность, - отвечал капитан Эллис. - Если остров безлюден, то должны на нем были сохраниться какие-нибудь следы кораблекрушения, а это весьма важно для нашего плавания. - "Кто знает?.." - пробормотал про себя Зах Френ. - Вы хотите сказать, боцман, что "Франклин", быть может, выкинулся на остров Браус, расположенный в стороне от того пути, которого он должен был придерживаться. - А почему бы и нет, капитан? - Хотя это и невозможно, - отвечал капитан Эллис, - тем не менее мы должны попробовать высадиться! Принятое решение обогнуть остров Браус приведено было тотчас же в исполнение. Придерживаясь из предосторожности на расстоянии кабельтова, "Долли Хоуп" вскоре обогнуло различные пункты острова, расположенные на северной его стороне. Общие контуры берега оставались неизменными: ряд утесов, как бы застывших в одной и той же форме, подступы к ним, о которые разбивались волны, камни, покрытые пеной, - все это делало высадку невозможной. На заднем плане виднелись группы низкорослых кокосовых пальм, возвышавшихся над каменистым плато, по-видимому невозделанном. Людей и жилищ не было видно; не видно было и ни одной шлюпки или лодки. Пустынно было море, и столь же пустынным был остров. Лишь многочисленные чайки, перелетавшие от одного конца острова к другому, вносили некоторое оживление. Остров этот не был, конечно, тем убежищем, о каком мечтает потерпевший кораблекрушение, однако на нем все же могли укрыться те, которым удалось спастись. Остров Браус имеет от шести до семи миль в окружности: площадь его определена была, как только "Долли Хоуп" обогнуло южную сторону острова и определило его контур. Но тщетны были все попытки экипажа найти нечто вроде гавани, а при отсутствии ее или хотя бы бухточки между скалами, где бы паровое судно могло найти убежище хоть на несколько часов, высадка на берег могла быть совершена исключительно лишь на шлюпках; и то необходимо было предварительно обследовать фарватер. К часу пополудни "Долли Хоуп" стало за ветром, который дул с северо-запада, и волны не так сильно били в берег. В этом месте была глубокая береговая впадина вроде обширного природного рейда, в котором судно могло безопасно бросить якорь и укрываться до перемены ветра. Решено было тотчас же воспользоваться этой впадиной, если не для того, чтобы стать в ней на якорь, то по крайней мере чтобы маневрировать там в продолжение того времени, которое потребуется для перехода паровой шлюпки с корабля на берег и обратно. Оставалось лишь выбрать место для высадки. Исследуя контур берега с помощью подзорной трубы, капитан Эллис наконец заметил впадину в плато, которая служила ложем для ручейка, впадающего в море. Зах Френ также полагал, что высадка могла быть совершена близ этой расщелины. Подъем на нее казался менее крутым. Капитан Эллис распорядился приготовить паровую шлюпку к спуску, на что потребовалось всего полчаса. Отправлялись на ней кроме него и Заха Френа рулевой, матрос для действия багром, кочегар и машинист. Взяты были с собой, из предосторожности, два ружья, два топора и несколько револьверов. Лейтенант должен: был маневрировать на этом природном рейде и зорко следить за всеми сигналами, которые могли быть подаваемы с берега. Паровая шлюпка отвалила в половине второго, направляясь к берегу, находившемуся на расстоянии одной мили. Несколько минут спустя шлюпка пристала к песчаному берегу. Оставив машиниста и кочегара на шлюпке с приказанием не спускать паров в котле, капитан Эллис, Зах Френ и двое матросов высадились тотчас же на берег. Поднимаясь по сухому ложу ручейка, вымытому в толще берега, они вскоре добрались до верхней части плато. На расстоянии нескольких сотен метров возвышался пригорок, вершина которого была приблизительно на пятнадцать сажень выше песчаного берега. Капитан Эллис и его товарищи тотчас же направились к этому пригорку, на который взобрались не без труда. С этой высоты видна была вся поверхность острова. По внешнему виду остров представлял овальный массив, напоминающий черепаху, причем выступающий мыс изображал ее хвост. Поверхность острова покрыта была кое-где плодородной почвой; самый массив острова не принадлежал к коралловым образованиям, каковы, например, Малайские острова или группы островов в проливе Торреса. Там и сям пробивалась между гранитными громадами зелень; было, однако, гораздо больше мха, чем травы, камней, чем растений, сорной поросли, чем кустарников. Но откуда мог явиться этот ручеек, который прихотливо извивался по косогору плато? Не питался ли он подземными ключами? Выяснить это было затруднительно, хотя взор мог охватить все пространство, вплоть до сигнальной мачты. С вершины пригорка капитан Эллис и сопровождавшие его исследовали окрестности. Не видно было ни подымавшегося дыма, ни живого существа. Ясно было, что если остров Браус и был некогда обитаем людьми - а в этом нельзя было и сомневаться, - то в настоящее время он совершенно пустынен. - Печальное убежище для потерпевших кораблекрушение! - сказал наконец капитан Эллис. - Если им пришлось долго пробыть здесь, то как могли они просуществовать? - Да... - отвечал Зах Френ. - Плато совершенно пустынно. Конечно, нельзя быть слишком прихотливым, когда спасаешься после кораблекрушения! Кусок твердой скалы под ногами во всяком случае лучше ямы, наполненной водой выше головы. - В первые минуты после спасения, конечно, да, - сказал Эллис, - ну а впоследствии... - Впрочем, - заметил Зах Френ, - весьма вероятно, что те, которые нашли убежище на этом острове после кораблекрушения, вскоре взяты были отсюда каким-нибудь судном. - Но возможно ведь, боцман, и то, что они погибли от лишений. - Почему вы думаете так, капитан? - А потому, что, покидая остров, они, наверно, позаботились бы снять сигнальную мачту. Я опасаюсь даже, что последний из этих несчастных погиб ранее, чем возможно было спасти его. Впрочем, подойдем поближе к сигнальной мачте. Может быть, нам удастся напасть на какие-нибудь следы для выяснения национальности погибшего здесь судна. Капитан Эллис, Зах Френ и двое матросов, спустившись по откосу пригорка, направились к мысу, выступавшему вперед, по направлению к северу. Едва они сделали несколько шагов, как один из матросов нагнулся, чтобы поднять какой-то предмет, который задел ногой при ходьбе. - Что это такое? - сказал он. - Дай-ка сюда! - отвечал на это Зах Френ. Это был клинок ножа, из тех, которые обычно носят моряки на поясе в кожаном футляре. Клинок, отбитый от рукоятки, зазубренный, брошенный, вероятно, за негодностью. - Ну, что же, боцман? - спросил, в свою очередь, капитан Эллис. - Я разыскиваю фабричное клеймо, чтобы определить происхождение этого клинка, - отвечал Зах Френ. Фабричное клеймо, вероятно, некогда и было на клинке, но он покрыт был толстым слоем ржавчины, которую необходимо было соскоблить. К этому и приступил Зах Френ, после чего ему удалось, хотя и не без труда, разобрать следующие слова, вырезанные на стали: "Шеффилд. Англия". Итак, значит, нож был английского происхождения. Отсюда нельзя было, однако, заключать, что потерпевшие кораблекрушение были несомненно англичане; подобное заключение было бы слишком поспешным. Разве нож не мог принадлежать матросу другой национальности? Ведь произведения Шеффилда распространены по всему свету! Необходимо было продолжать поиски. Капитан Эллис и его товарищи продолжали путь к мысу. Ходьба без дорог и тропинок была довольно затруднительна. Если же по этому пути некогда и проходили люди, то, во всяком случае, невозможно было определить, как давно это было, так как следы человеческих ног давно уже изгладились. После перехода, приблизительно в две мили, капитан остановился у группы тщедушного вида кокосовых пальм, плоды которых, упавшие на землю, уже успели обратиться в пыль. В нескольких шагах от группы деревьев, по откосу небольпюго холмика, можно было без труда разглядеть некоторые следы обработки земли. В качестве таких следов прежней культуры перед путниками предстали несколько одичавших экземпляров картофеля и земляной груши. Случайно найдена была одним из матросов среди густой травы заброшенная лопата. Судя по форме, лопата эта была американского происхождения: железо покрыто было густой ржавчиной. - Что скажете об этом, капитан Эллис? - спросил боцман. - Мне кажется, что пока еще нельзя делать никаких заключений, - отвечал капитан. - Идем в таком случае дальше, - ответил на это Зах Френ, жестом предлагая двум матросам следовать за собой. Спустившись с плато по отлогим местам, они достигли той части, к которой примыкал пригорок с северной стороны. Здесь они заметили узкую расщелину в скале, благодаря которой удалось без особого труда спуститься на небольшую песчаную площадку. Окруженная скалами, она постоянно омывалась приливом. На песке были разбросаны предметы, неопровержимо доказывавшие пребывание на острове человеческих существ: то была битая стеклянная и глиняная посуда, черепки каменной посуды, жестянки от консервов, американское происхождение которых было несомненно; кроме того, различные предметы, употребляемые в морском деле, как-то: обрывки цепей, разбитые кольца, куски гальванизированной проволоки, служившей снастью, якорная лапа, несколько блоков от воротов, клапан пожарной трубы, обломки запасных мачт, листы обшивки водяного бака и тому подобное. - Здесь выкинулся не английский корабль, а американское судно, - сказал капитан Эллис. - Можно даже утверждать, что судно это построено в одном из наших тихоокеанских портов, - подтвердил Зах Френ, мнение которого разделяли и матросы. Пока, однако, ничто не доказывало, что погибшее судно было именно "Франклин". Во всяком случае, возникал вопрос: так как не было видно ни шпангоута, ни обшивки кузова неизвестного корабля, то нельзя ли допустить, что само судно погибло в море, а команда высадилась на шлюпках? На этот вопрос получен был вскоре отрицательный ответ, и капитан Эллис пришел к несомненному убеждению, что судно разбилось именно на этих рифах. Перед глазами путников, приблизительно в расстоянии одного кабельтова от песчаного берега, среди груды остроконечных скал и камней, вскоре вырос жалкий остов корабля, выбросившегося на берег в то время, когда море ревело, бешеные волны перекатывались, уничтожая все на своем пути, срывая железные и деревянные части, ломая обломки и унося их далеко за рифы. Глубоко взволнованные капитан Эллис, Зах Френ и оба матроса молча рассматривали остатки того, что называлось когда-то кораблем. От корпуса оставались лишь искривленные ребра, разорванные обшивки, в которых торчали лопнувшие болты, изогнутые бруски, часть руля, несколько палубных наковок, но не было никаких обломков наружных частей надводной части судна, то есть обломков мачт: очевидно, судно или потеряло мачты еще во время пребывания его в море, или же они были срублены после того, как судно выбросилось на берег, - для постройки жилых помещений на острове спасшимися после кораблекрушения. Не было ни одной целой решетины, ни одной целой части киля. - Посмотрим, - сказал капитан Эллис, - быть может, нам удастся найти название, букву, клеймо, которые укажут нам, к какой национальности принадлежало это судно. - Да, и дай Бог, чтобы это оказался не "Франклин", - отвечал Зах Френ. Но могли ли сохраниться те признаки, которые необходимы были капитану? Если даже допустить, что приливы и отливы не смыли части доски, где нанесено бывает обычно наименование корабля, то все же невероятно было, чтобы непогода и морские волны пощадили надпись. Впрочем, не удалось найти ни одного обломка кормовой доски и большого щита. Все розыски закончились безрезультатно, и, если некоторые из найденных на песчаном берегу предметов и были американскими, то, во всяком случае, нельзя было утверждать, что они принадлежали именно "Франклину". Но если потерпевшие кораблекрушение нашли убежище на острове Браус - а сигнальная мачта у оконечности мыса подтверждала это, - то они должны были где-нибудь укрываться от непогоды; вероятнее всего, им пришлось укрываться в какой-нибудь пещере, по возможности ближе к песчаному берегу, чтобы легче пользоваться обломками судна, нагроможденными между скалами. Вскоре одному из матросов удалось открыть пещеру, которую занимали несчастные. Она была выдолблена в огромной гранитной толще у угла, образуемого песчаным берегом и плато. Капитан Эллис и Зах Френ поспешили на зов матроса. Быть может, тайна кораблекрушения скрыта была в этой пещере? Быть может, удастся наконец узнать название судна? Вход в пещеру был столь низок, что приходилось сильно нагибаться; у входа сохранилась зола очага, который помещался снаружи и дым которого закоптил скалистую стену. Внутреннее помещение пещеры, высотой десять футов, глубиной двадцать и шириной пятнадцать футов, было достаточно для жилья пятнадцати человек. Постелью служила подстилка из травы, покрытая парусиной, была скамейка, сделанная из частей корабельной обшивки, две табуретки из того же материала, стол без одной ножки, вероятно из судовых кают. Из утвари было несколько железных тарелок и блюд, три вилки, две ложки, нож, три металлические кружки - все покрытое ржавчиной. В углу стоял бочонок, служивший, вероятно, для пресной воды из ручья. На столе находилась судовая лампа, помятая, покрытая ржавчиной и негодная к употреблению. Там и сям разбросана была кухонная посуда, а на подстилке изодранное носильное платье. - Несчастные! - воскликнул Зах Френ. - Какую страшную нужду пришлось им терпеть во время пребывания на острове! - Им не удалось почти ничего спасти с корабля и воспользоваться его обломками, - отозвался капитан Эллис, - и это указывает, с какой силой выброшено было это судно на берег! Все разбито, все! Как эти несчастные поддерживали свое существование? Они посеяли, вероятно, немного семян, питались солониной, консервами, которые съели до последней жестянки. Что за ужасное существование! Как должны были они страдать! Все сказанное капитаном было весьма правдоподобно; вероятно также, что они поддерживали свое существование рыбной ловлей. Что же касается вопроса о том, проживают ли несчастные на острове и в настоящее время, то казалось очевидным, что этот вопрос решается отрицательно. Самые тщательные розыски, произведенные внутри и снаружи пещеры, не привели ни к каким результатам. - Это позволяет мне выразить надежду, - заметил Зах Френ, - что несчастные были приняты на какое-нибудь судно и возвратились на родину. - Да каким же образом могло бы это произойти? - спросил капитан. - Разве они могли построить из обломков корабля достаточно большое судно, чтобы держаться на море? - Нет, они, конечно, не могли этого сделать, капитан. У них не было даже материалов, чтобы сбить лодку. Скорее можно допустить, что подаваемые ими сигналы были замечены проходящим судном. - Я не могу присоединиться к этому предположению, боцман. - Почему, капитан? - Потому что в случае, если они приняты были на какое-нибудь судно, весть об этом облетела бы весь мир, разве только и это судно погибло в свою очередь, - предположение трудно допустимое. Поэтому я отвергаю мысль о том, что несчастные спаслись с острова. - Пусть так! - отвечал Зах Френ, который не отличался сговорчивостью. - Но если они не могли сами соорудить лодки, так ничто не указывает и на то, что все судовые шлюпки погибли при крушении судна, и тогда... - Если так, то почему же о том, что экипаж был спасен при подобных условиях, совершенно не было слышно в продолжение нескольких уже лет? Тогда надо допустить, что лодка погибла во время перехода в несколько сот миль от острова Браус до австралийского берега! Зах Френ понял, что трудно возражать на подобное рассуждение; тем не менее, не желая отказаться от дальнейшего выяснения участи спасшихся от кораблекрушения, он обратился к капитану со следующим вопросом: - Полагаю, капитан, что вы посетите и остальные части острова? - Да, больше для успокоения совести, - отвечал капитан. - Мы направимся к сигнальной мачте, чтобы сбить ее, иначе она только будет вводить в заблуждение другие суда. Выйдя из пещеры, капитан, Зах Френ и оба матроса исследовали в последний раз песчаный берег. После этого, поднявшись на плато, они направились к оконечности мыса. Им пришлось обойти глубокую впадину, в которой скоплялась дождевая вода, после чего они снова вернулись к прежнему направлению. Вдруг капитан Эллис остановился. На этом месте заметны были как бы четыре параллельные друг другу (борозды. Они были настолько незначительны, что, вероятно, остались бы незамеченными, если бы на них не были водружены небольшие деревянные, почти сгнившие кресты. Это были могилы. Здесь расположено было кладбище, на котором покоились останки потерпевших кораблекрушение. - Наконец-то! - воскликнул капитан. - Быть может, удастся здесь все узнать? Разрытие могил, извлечение из них тел, освидетельствование их с целью отыскания признаков принадлежности их к той или иной нации, - все это, конечно, не было в данном случае святотатственным делом. Двое матросов принялись за работу, разрывая землю ножами. Оказалось, что погребение совершено было уже много лет тому назад, ибо найдены были лишь одни кости. По распоряжению капитана могилы были снова засыпаны землей и на них водружены кресты. Однако по-прежнему не была еще найдена руководящая нить, которая выяснила бы все обстоятельства, относящиеся к этому кораблекрушению. Что сталось с тем человеком, который выполнил последний свой долг по отношению к четырем его товарищам, похороненным на этом месте? Где именно умер он, в свою очередь, когда настал его последний час, и неужели не удастся найти его останков на том же острове? Капитан Эллис не надеялся на это. - Неужели нам так и не удастся узнать название судна, потерпевшего крушение! - воскликнул он. - Неужели придется вернуться обратно в Сан-Диего, не найдя следов "Франклина", не узнав ничего, что стало с Джоном Брэникеном и его экипажем? - А почему бы этому судну и не быть "Франклином", - сказал один из матросов. - Почему же это судно должно быть именно "Франклином"? - отвечал на это Зах Френ. И действительно, не было никаких признаков, на основании которых можно было бы утверждать, что обломки принадлежали "Франклину". Обстоятельства складывались так, что можно было опасаться столь же неудачного исхода второй экспедиции, как и первой. Капитан безмолвно глядел вниз, как бы пронизывая взглядом поверхность земли, в недрах которой несчастные люди успокоились лишь после того, как закончились их земные страдания. Покоились ли здесь земляки его, такие же американцы? Не те ли это, кого разыскивало "Долли Хоуп?" - К сигнальной мачте! - сказал он. Зах Френ и матросы последовали за ним, взбираясь по длинному, усеянному камнями подъему, которым мыс соединялся с островом. Потребовалось двадцать минут, чтобы подняться до сигнальной мачты, - настолько подъем этот был труден ввиду множества камней и терновых кустов. Добравшись наконец до мачты, заметили, что она прочно водружена в глубокую расщелину в скале; вот почему она выдерживала бури и непогоды в продолжение стольких лет. Мачта эта представляла наружный конец бушприта, взятого с корабля. Что же касается тряпки, которая была прикреплена к мачте, то это был кусок парусины, совершенно истрепанный ветром, без каких-либо признаков, по которым можно было бы выяснить национальность судна. Матросы уже приступили было к тому, чтобы по приказанию капитана Эллиса свалить мачту, как вдруг Зах Френ вскрикнул: - Капитан, взгляните-ка туда! - Что там такое, боцман? - Колокол! На довольно еще солидных козлах висел колокол, сплошь покрытый ржавчиной. Потерпевшие кораблекрушение не удовольствовались тем, что водрузили сигнальную мачту с флагом, они перенесли на это место судовой колокол, в надежде, что звон будет услышан каким-нибудь судном... Не было ли, однако, по общепринятому обычаю, названия судна на колоколе? Капитан Эллис направился было к козлам, но остановился... У козел был распростер скелет человека, вернее, куча костей, покрытых остатками лохмотьев. Итак, их было пятеро, нашедших убежище на острове Браус! Четверо умерли ранее, а пятый пережил других. Покинув пещеру, он дотащился до самой оконечности мыса, привел язык колокола в движение, в надежде быть услышанным, и затем упал на землю, чтобы никогда более уже не подняться... Приказав двум матросам вырыть яму, чтобы похоронить в ней эти кости, капитан жестом пригласил Заха Френа следовать за собой, чтобы рассмотреть колокол. На металле ясно виднелась выгравированная выпуклыми буквами надпись: "Франклин" 1875 ^TГласа пятнадцатая - ЖИВАЯ НАХОДКА^U Миссис Брэникен, ее друзья и семейства погибшего экипажа переживали муки ожидания все время, пока длилась вторая экспедиция "Долли Хоуп" по Тиморскому морю, экспедиция, окончившаяся при известных уже читателям обстоятельствах. Сколько надежд связано было с этим деревянным обломком, который был выловлен "Калифорнией" и несомненно принадлежал "Франклину"! Дастся ли капитану Эллису отыскать остатки судна у одного из островов в этом море или где-нибудь у австралийского берега? Дастся ли ему найти Джона Брэникена, Гарри Фельтона и двенадцать матросов, плававших под их начальством? Дастся ли ему, наконец, доставить в Сан-Диего одного или нескольких человек, переживших эту катастрофу? С того времени, как "Долли Хоуп" покинуло Сан-Диего, получено два письма. В первом письме заключалось сообщение о неудачном ходе исследований, предпринятых в водах пролива Торреса. Вторым письмом Эллис извещал о своем посещении островов Мелвилла и Батурст, не приведших также ни к каким результатам. Таким образом, миссис Брэникен предупреждена была о том, что дальнейшие исследования предположено было вести по Тиморскому морю до западной части Австралии. Закончив свое исследование среди островков Зондского архипелага, "Долли Хоуп" должно было возвратиться, потеряв всякую надежду напасть на какие-либо следы. Корреспонденция была закончена этим письмом. После этого прошло несколько месяцев, и в настоящее время со дня на день ожидалось извещение с семафоров в Сан-Диего о приближении "Долли Хоуп". Наступил конец 1882 года, и хотя миссис Брэникен не было получено никаких вестей от Эллиса, тем не менее это обстоятельство не должно было вызывать никаких беспокойств, если принять во внимание затруднительность и медленность почтовых сношений с Тихим океаном. И действительно, не было причин тревожиться о "Долли Хоуп", что, конечно, не исключало вполне естественного чувства нетерпения поскорее увидеть его. Уильям Эндру решил к концу февраля, что экспедиция слишком затянулась. Несколько человек направлялись ежедневно на мыс Айленд в надежде усмотреть появление корабля на горизонте. Несомненно, моряки Сан-Диего распознают это судно, как только оно появится, и ему не потребуется для этого предъявить свой номер; корабли узнаются по их внешности, подобно тому как распознают француза, немца или отличают англичанина от американца. Утром 27 марта появилось наконец на горизонте "Долли Хоуп"; его заметили еще в открытом море шедшим на всех парах, подгоняемым свежим северо-восточным ветром. Оно должно было через час пройти у входного бакена и занять якорную стоянку в глубине бухты Сан-Диего. Быстро облетела эта весть весь город, и большая толпа собралась, частью на набережных, частью на стрелках Аи лен да и Лома. Горя нетерпением войти в сношение с "Долли Хоуп", миссис Брэникен и Уильям Эндру с несколькими друзьями направились на буксире навстречу судну. Казалось, всей толпой овладело какое-то смутное беспокойство, ибо не раздалось ни одного крика и приветствия, когда отвалил буксир. Казалось, весть об успехе экспедиции, если бы она действительно была удачной, облетела бы уже давно весь мир. Через двадцать минут миссис Брэникен, Уильям Эндру и их товарищи пристали к "Долли Хоуп". Еще несколько минут - и результаты экспедиции сделались известными. "Франклин" погиб у острова Браус, у западной оконечности Тиморского моря! На этом острове нашли убежище спасшиеся от кораблекрушения. Там же они и скончались! - Все? - спросила миссис Брэникен. - Все! - отвечал капитан Эллис. "Долли Хоуп" бросило якорь среди бухты, с приспущенным наполовину флагом, в знак траура по погибшим на "Франклине". Отправившись в плавание 3 апреля 1882 года, "Долли Хоуп" возвратилось 27 марта 1883 года. Экспедиция эта закончилась лишь тем, что разбила окончательно все надежды. Капитан Эллис мог только в общих чертах набросать картину гибели "Франклина". Несмотря на выслушанное сообщение о полном отсутствии надежд на спасение капитана Джона и его товарищей, ничто не изменилось в обычном душевном состоянии миссис Брэникен. Глаза ее не увлажнились. Она не задала ни одного вопроса. Да, впрочем, о чем она могла бы еще спрашивать, раз обломки "Франклина" найдены у этого острова и не осталось в живых ни одного из тех, которым удалось найти на нем убежище? Со временем ей сообщат все подробности экспедиции. Пожав руки капитану Эллису и Заху Френу, она направилась на бак, углубленная в свои мысли, и, несмотря на все доказательства, все же не терявшая надежды найти Джона Брэникена. Как только "Долли Хоуп" стало в бухте на якорь, Долли вернулась в каюту и обратилась с просьбой к Уильяму Эндру, капитану Э л лису и Заху Френу посетить ее в тот же день в Проспект-Хауз. Она прибавила, что будет ждать их после полудня, чтобы выслушать во всех подробностях отчет о поисках. После этого миссис Брэникен сошла на берег. Перед ней почтительно расступилась толпа, давая ей дорогу на набережной. Около трех часов дня в Проспект-Хауз приехали Уильям Эндру, капитан Эллис и боцман; их приняли тотчас же и провели в комнату в нижнем этаже, где уже находилась миссис Брэникен. Когда они заняли места вокруг стола, на котором разложена была карта северной Австралии, Долли сказала: - Не угодно ли вам будет, капитан Эллис, познакомить меня с ходом экспедиции? Капитан Эллис тотчас приступил к передаче всего совершенного в такой последовательности, как будто перед ним лежал путевой журнал, не упуская ни малейших подробностей, упоминая о каждом случае, изредка лишь обращаясь к Заху Френу для подтверждения своих слов. Самым подробным образом описаны были им все исследования, произведенные в проливе Торреса, в Арафурском море, у острова Мелвилла, на архипелаге у земли Тасмана, невзирая на кажущуюся бесполезность всего этого сообщения. Но миссис Брэникен, видимо, заинтересована была всем этим и слушала его, не спуская ни на одну минуту глаз с капитана. Когда он дошел по порядку до рассказа о происшедшем у острова Браус, ему пришлось передать все до мельчайших деталей с того момента, как устроена была сигнальная мачта, водруженная на мысе. По-прежнему неподвижная, с несколько дрожащими руками, переживала миссис Брэникен все эти эпизоды, как если бы они разворачивались перед ней: высадку капитана Эллиса и его команды у устья ручейка, подъем на пригорок, нахождение лезвия ножа, брошенной лопаты, следов обработки земли, видела песчаный берег, у которого были навалены обломки судна после кораблекрушения, пещеру, служившую жилищем спасшихся, открытие могилы четырех из числа этих несчастных, скелет пятого у подножия сигнальной мачты, вблизи колокола. При этом Долли даже приподнялась с места, как бы прислушиваясь к ударам этого колокола среди безмолвия Проспект-Хауз. Вынув из своего кармана медальон, совершенно потускневший от сырости, капитан Эллис передал его Долли. В нем был ее портрет, наполовину выцветшая фотография, переданная ею Джону при отправлении "Франклина". Этот медальон удалось отыскать в темном углу пещеры. Он неопровержимо свидетельствовал о том, что капитан Джон был в числе тех, которые нашли себе убежище на острове Браус. Но откуда же все-таки следовало, что он погиб в числе пяти найденных ими? Разве он не мог спастись один или с другими товарищами? На столе лежала развернутая карта австралийских морей, та карта, перед которой столько раз в продолжение семи лет Долли вызывала воспоминания о Джоне. Она попросила капитана указать ей остров Браус, ту едва заметную точку, затерянную в морях, в которых свирепствуют тайфуны Индийского океана. - И подумать, что несколько лет ранее, - добавил капитан Эллис, - быть может, удалось бы застать в живых Джона... и его товарищей! - Да, может быть, - промолвил Уильям Эндру, - вот куда следовало направить "Долли Хоуп" в первую же экспедицию! Но кому могло прийти в голову, что "Франклин" погиб у какого-то острова в Индийском океане? - Никому, - отвечал капитан Эллис, - судя по тому пути, которого должен был придерживаться "Франклин" и которого он действительно придерживался. Несомненно, что, потеряв возможность управлять судном, капитан увлечен был через Зондский пролив в Тиморское море, где и был выброшен у острова Браус. - Да, все это именно так и происходило, - отвечал Зах Френ. - Отыскивая "Франклин" в малайских морях, вы, конечно, поступали так, капитан Эллис, как обязаны были поступать, - сказала миссис Брэникен. - А между тем надо было прежде всего направиться к острову Браус! Да! Там следовало искать! А затем, продолжая настойчиво отстаивать свою идею, она сказала: - На "Франклине" находились Джон, Гарри Фельтон и двенадцать человек матросов. Вами найдены на острове останки четырех человек похороненных и пятого, умершего у сигнальной мачты. Каково ваше мнение о судьбе остальных? - Нам это неизвестно, - отвечал капитан Эллис. - Я знаю это, - сказала миссис Брэникен, - но спрашиваю вас тем не менее: каково ваше мнение о судьбе остальных? - Быть может, они погибли во время крушения "Франклина", - Таким образом, вы полагаете, что только пятерым удалось спастись после крушения? - Заключение это, к несчастью, самое правдоподобное! - добавил Уильям Эндру. - А я его не разделяю, - отвечала миссис Брэникен. - А почему Джон, Фельтон и все двенадцать матросов не могли бы, в свою очередь, благополучно добраться до острова Браус? И почему девятерым из них не могло удаться выбраться с острова? - Но на чем же, миссис Брэникен? - с живостью спросил капитан Эллис. - На лодке, сооруженной из обломков. - Зах Френ, так же как и я лично, может засвидетельствовать вам, что предположение это явилось и у нас, но, судя по состоянию судовых обломков, это было совершенно неосуществимо, - возразил капитан Эллис. - Ну, тогда на одной из судовых шлюпок. - Допуская даже, что шлюпки "Франклина" остались целыми, считаю невозможным совершить на них переход к австралийскому берегу или Зондским островам. - Да к тому же, - заметил Уильям Эндру, - зачем было оставаться пятерым на острове, когда остальным представлялась возможность покинуть его? - К уже сказанному прибавлю, - сказал капитан Эллис, - что те, которые, имея в своем распоряжении шлюпку, пустились на ней в открытое море, несомненно, либо погибли в нем, либо сделались жертвой австралийских дикарей, потому что они нигде пока не появились. Не выказывая ничем ни малейшей душевной слабости, миссис Брэникен вместо ответа обратилась к боцману со следующим вопросом: - А вы, Зах Френ, разделяете во всем взгляды капитана Эллиса? - Я полагаю, - отвечал Зах Френ, покачивая головой, - что, возможно, все и происходило таким образом, но возможно также, что было и иначе. - А потому, - отвечала миссис Брэникен, - я того же мнения, что мы не располагаем данными, на основании которых могли бы прийти к неопровержимому заключению, что именно сталось с теми девятью людьми, останки которых не найдены были на острове. Что же касается вас, капитан Эллис, и всего экипажа, то вами было выполнено все, что может быть достигнуто при выдающемся самоотвержении. - Я счастлив был бы достигнуть лучших результатов, миссис Брэникен! - Нам пора разойтись, дорогая Долли, - сказал Уильям Эндру. - Вы правы, друг мой, - отвечала миссис Брэникен, - мне необходимо остаться одной. Я буду счастлива снова говорить с капитаном Эллисом каждый раз, когда ему угодно будет навестить меня в Проспект-Хауз, о Джоне и его товарищах. - Я всегда в вашем распоряжении, миссис Брэникен, - отвечал на это капитан. - Не забывайте и вы, Зах Френ, что мой дом - ваш. - Это мой дом? - переспросил боцман. - Но что станется тогда с "Долли Хоуп"? - С "Долли Хоуп"? - повторила миссис Брэникен, как бы признавая этот вопрос лишним. - Не полагаете ли вы, дорогая Долли, - заметил Уильям Эндру, - что, если представится случай продать судно... - Продать "Долли Хоуп"! - воскликнула миссис Брэникен. - Продать его? Нет, Эндру, никогда. Миссис Брэникен и Зах Френ обменялись взглядами и поняли друг друга. С этого дня Долли повела уединенный образ жизни в Проспект-Хауз, куда перенесли по ее приказанию те предметы, которые были найдены на острове Браус: судовую лампу, кусок паруса, находившийся на сигнальной мачте, колокол с "Франклина" и другие. "Долли Хоуп" отведено было в глубь порта, поставлено там на мертвый якорь, разоснащено и поручено Заху Френу. Вся команда, щедро вознагражденная, была обеспечена в будущем, и на нее вполне можно было рассчитывать в том случае, если бы "Долли Хоуп" снова пришлось предпринять новую экспедицию. Зах Френ часто наведывался в Проспект-Хауз. Миссис Брэникен приятно было видеть его, беседовать с ним и вновь выслушивать все подробности последней экспедиции. Одни и те же взгляды постепенно сближали их с каждым днем. Оба они не верили тому, что сказано было последнее, заключительное слово о катастрофе с "Франклином", и Долли не переставала повторять боцману: - Зах Френ, Джон и его восемь товарищей не погибли, я уверена в этом! - Что касается восьмерых, то я не уверен в этом, - отвечал на это неизменно боцман. - Но, без сомнения, капитан Джон жив. - Да!.. Он жив!.. Но где искать его?.. Где он, мой бедный Джон? - Он в том месте, где он находится! Я уверен в том, что нам сделается это известным, хотя, вероятно, не через почту. - Джон жив, Зах Френ! - Конечно, жив, миссис Брэникен. Иначе мог ли я спасти вас? Никогда Господь не допустил бы этого. Нет, никогда... Это было бы слишком немилосердно с Его стороны! Таким образом и Зах Френ со своеобразной своей речью, и миссис Брэникен со своей настойчивостью находились оба в совершенном согласии, вопреки убеждениям Уильяма Эндру и капитана Эллиса. Ничего не произошло в течение 1883 года, что могло бы снова возбудить интерес к погибшему "Франклину". Капитан Эллис снова находился в плавании по поручению торгового дома Эндру. Уильям Эндру и Зах Френ были единственными посетителями Проспект-Хауз. Что же касается миссис Брэникен, то она всецело посвятила себя приюту Уайт-Хауз. В то время в этом приюте воспитывались до 50 сирот. Миссис Брэникен навещала их ежедневно, заботясь об их здоровье, образовании и будущности. Значительные денежные средства, определенные на содержание Уайт-Хауз, давали возможность