чки замелькали фонари на самой шхуне, на маяке, в окнах жилища сторожей. Он слышал даже, как эти люди перекликались на его родном языке. Кто же они: соотечественники или же чилийцы, перуанцы, боливийцы, мексиканцы, бразильцы, так как все эти народы говорят по-испански? Около десяти часов вечера огни потухли, и ни малейший шум не нарушал ночной тишины. Оставаться там, где он укрылся, Васкецу было невозможно. Настанет утро, и его увидят. Бандиты не пощадят его; следовательно, надо было спасаться подальше. Куда идти, однако? В глубь острова, где все-таки спокойнее? Или не лучше ли выйти поближе к бухте, в надежде, что его возьмет какой-нибудь проходящий в виду берега корабль? Но внутри ли острова или на берегу питаться чем-нибудь надо до той поры, пока не подоспеет помощь. Припасы почти все уже вышли. Через двое суток не останется ничего. А как пополнить их? Даже рыболовных снастей он не захватил! Да и огня как добыть? Придется, пожалуй, питаться моллюсками и ракушками! Но природная энергия взяла в нем верх. Надо было на что-нибудь решиться. Он решил, что доберется до мыса Сан-Хуан и там проведет ночь, а утром будет виднее, что предпринять. Васкец ушел с места, откуда он наблюдал за шхуной. Огни на судне погасли, и там царило молчание. Разбойники чувствовали себя в полной безопасности и не выставили даже часовых. Васкец пошел у подножия прибрежных утесов по северному берегу. Слышны были только всплески отлива, да по временам доносился унылый крик запоздалой птицы, возвращавшейся в свое гнездо. Было одиннадцать часов, когда Васкец остановился у стрелки мыса. На песчаном берегу он не нашел никакого пристанища и приютился до утра в какой-то ложбине. Раньше чем солнце осветило горизонт, Васкец спустился к самому берегу моря и осмотрел, не видно ли кого близ маяка или близ мыса Сан-Хуан. Но все побережье по обе стороны бухты было пустынно. Не видно было также и лодок, а между тем в распоряжении экипажа шхуны, кроме собственной шлюпки, была еще и шлюпка сторожей маяка. В открытом море тоже не было видно ни одного судна. Васкец невольно подумал о том, как опасно будет теперь плавание для кораблей вблизи Острова Штатов, раз маяк не действует. Приходя со стороны открытого моря, корабли не будут знать своего положения. Надеясь, что огонь нового маяка предостережет их, они без опасения пойдут на запад и разобьются об утесы между мысами Сан-Хуан и Севераль. "Негодяи погасили огонь на маяке и, конечно, не зажгут его вновь - это в их интересах!" - подумал Васкец. В самом деле, то обстоятельство, что маяк больше не светился, могло иметь печальные последствия: крушения кораблей, из чего злодеи могли извлечь пользу для себя, были неизбежны. Теперь незачем было привлекать суда кострами; корабли, уверенные, что где-то поблизости есть маяк, который предупредит их об опасности, сами придут к побережью. Васкец сидел на обломке скалы и раздумывал обо всем происшедшем. Он смотрел, не прибьет ли где-нибудь волной тела несчастных товарищей. Но нет, отлив сделал свое дело: трупы были погребены на дне морском! Действительность предстала перед ним во всем своем ужасе. Что делать? Ничего, только ждать возвращения "Санта-Фе". Но до прибытия рассыльного судна в Эльгорскую бухту оставалось еще долгих два месяца. Положим, что Васкецу даже удастся избежать встречи с пиратами. Но где он будет жить и чем питаться? Укрыться еще всегда можно в какой-нибудь прибрежной пещере в утесах; к тому же теперь время летнее. Зимой было бы хуже. Морозы доходят здесь иногда до тридцати и сорока градусов, и беглец погиб бы, конечно, от стужи даже скорее, чем от голода. Васкец принялся прежде всего искать пристанище. Вероятно, судя по внутреннему устройству жилища сторожей, разбойники догадались, что на маяке было три сторожа. Желая отделаться от третьего, спасшегося от них, они, наверно, станут разыскивать его в окрестностях. Васкец почувствовал новый прилив энергии. Этому человеку с железной волей отчаяние было незнакомо. После непродолжительных поисков он нашел узкую впадину и за ней вход в пещеру, всего в три метра глубиной и около двух метров шириной, у самого мыса Сан-Хуан. Пол пещеры был покрыт мелким песком. Сюда не доходили ни волны прилива, ни резкие морские ветры. Васкец вполз в грот и спрятал в нем немного провизии и все то, что успел захватить, убегая из дома. Воду для питья всегда можно было зачерпнуть из небольшого ручья, образовавшегося от таяния снегов. Васкец съел сухарь и кусочек сушеного мяса и хотел было пойти к ручью напиться, как вдруг услышал вблизи какой-то шум. - "Они!" - подумал Васкец. Он лег в пещере, прижавшись к стене, так, чтобы можно было все видеть, не будучи замеченным, и стал смотреть по направлению бухты. По течению скользила шлюпка. В ней сидели четверо: двое - на носу, двое - на корме, причем один из них правил рулем. Это была шлюпка шхуны, а не та, что принадлежала сторожам маяка. "Зачем пришли они сюда? - подумал Васкец. - Уж не меня ли ищут? Судя по уверенности, с которой шхуна вошла в бухту, негодяи хорошо знают здешние берега и являются на остров не впервые. Вот и сейчас они пришли сюда, уж конечно, не для того, чтобы исследовать побережье, а скорее всего с целью разыскать меня..." Васкец внимательно вгляделся в лица этих людей. Того из них, который сидел у руля, он принял за капитана шхуны. Его национальности он определить не мог, зато товарищи его были по типу похожи на южных американцев. По знаку рулевого шлюпка остановилась и, притянутая багром, ловко причалила к берегу. Все четверо вышли на берег. Вот что вслед за тем услышал Васкец. - Наверно, в этом месте? - Да. Пещера здесь. Двадцать шагов до береговых утесов. - Вот счастье-то, что сторожа, бывшие на маяке, не напали на нее! - Что сторожа! Еще легче могли найти эту пещеру рабочие, которые в течение пятнадцати месяцев строили маяк! - Они были слишком заняты своими работами в бухте. - Да и отверстие так хорошо завалено нами, что его не видно. - Идем, - сказал капитан и вместе с двумя товарищами направился к подножию прибрежных утесов. Васкец из своей засады следил за малейшим их движением, прислушивался к каждому слову, всеянный раковинами песок хрустел у них под ногами. Но скоро шум шагов замолк, и Васкец видел только ходившего взад и вперед человека, оставшегося сторожить лодку. "У них есть в этих местах какая-то пещера!" - подумал Васкец. У него не оставалось больше никакого сомнения, что на шхуне прибыла шайка морских разбойников, поселившихся на Острове Штатов еще до начала работ. Вероятно, они спрятали свою добычу в какой-нибудь пещере, а теперь хотят ее перенести на шхуну. В то же время у него мелькнула мысль, что где-нибудь поблизости есть склад съестных припасов, которым можно воспользоваться. Впереди забрезжил луч надежды. Пусть только шлюпка уйдет, он выйдет из засады, отыщет пещеру, проникнет туда и найдет все необходимое, чтобы иметь возможность дождаться возвращения "Санта-Фе"!.. После того как он найдет средства просуществовать эти несколько недель, у него останется лишь одно пламенное желание - чтобы негодяи не ушли с острова до прибытия корабля. "Да, да, пусть они только останутся здесь до тех пор, пока прибудет "Санта-Фе"; пусть командир Лафайет судит их по всей строгости законов". Возможно ли, однако, чтобы это желание исполнилось? Подумав хорошенько, Васкец решил, что шхуна зашла в Эльгорскую бухту, пожалуй, всего на два-три дня, чтобы взять спрятанный в пещере груз, а потом она навсегда покинет Остров Штатов. Впрочем, скоро Васкец оказался осведомленным насчет планов пиратов. Пробыв в пещере около часа, три бандита вышли и стали прохаживаться по берегу. Они говорили громко, и Васкец мог слышать из своей засады все от слова до слова. - Эти молодцы, оказывается, не ограбили нас в наше отсутствие! - И шхуна выйдет из бухты с полным грузом. - Хорошо также и то, что съестных припасов нам хватит на все плавание. - Да, с теми припасами, которые оказались на шхуне, мы не дошли бы до островов Тихого океана! - Дурачье! В течение пятнадцати месяцев они не сумели найти наши сокровища и ни разу не явились к нам на мыс Сан-Бартелеми! - Да здравствуют недогадливые люди! Не будь таких на свете, мы потеряли бы все, что добыли, устраивая крушения кораблей у рифов острова. Пропали бы наши труды! Негодяи захохотали во все горло. Васкец, вне себя от гнева, готов был броситься на разбойников с револьвером и перестрелять их, но вовремя сдержался. Полезнее было выслушать разговор до конца. Он узнал, каким чудовищным ремеслом занимались злодеи, живя в этой части острова, и не удивился, когда услышал следующее: - А что касается "маяка на краю света", пусть-ка судовые командиры поищут его теперь! Пусть идут, как слепые! - Уж именно, как слепые. Они будут направляться на остров и терпеть крушение. - Надеюсь, что раньше, чем мы оставим остров, еще несколько корабликов разобьются о скалы мыса Сан-Хуан! Шхуна должна быть нагружена до отказу. - Нам везет!.. К мысу Сан-Бартелеми пришла шхуна, да еще вдобавок и с экипажем не пришлось возиться: на судне не оказалось ни капитана, ни матросов... Таким образом Васкец узнал, как шхуна "Мол" попала в руки бандитов на западном берегу острова. - Что же нам теперь делать, Конгр? - спросил один из трех достойных друзей. - Возвратимся на шхуну, Каркант, - отвечал Конгр, в котором Васкец справедлива признал разбойничьего атамана. - Не начать ли нам выгружать то, что сложено в пещере? - Нет, сначала надо исправить повреждения, а на это потребуется несколько недель... - Тогда захватим с собой кое-какие инструменты! - Пожалуй! Варгас найдет здесь почти все, что ему нужно для починки шхуны. - Скорее! - заторопил Каркант. - Сейчас начнется прилив, мы им воспользуемся. - Разумеется, - сказал Конгр, - когда шхуна будет исправлена, мы перенесем на нее весь груз. Нечего опасаться, что его украдут. - Не следует забывать, Конгр, что на маяке было три сторожа, и один из них бежал. - Это меня ничуть не беспокоит, Каркант. Дня через два он умрет от голода. Кроме мха да раковин, ему питаться нечем... Впрочем, мы опять завалим вход в пещеру. - Все-таки жалко, что нам надо чинить повреждения, - заметил Каркант. - Не будь этого, мы могли бы завтра же выйти в море. Впрочем, за время нашей стоянки какой-нибудь корабль может выброситься на берег, даже без всякой попытки с нашей стороны завлечь его. И то, что принесет гибель экипажу, даст нам возможность поживиться. Конгр и его приятели вынесли из пещеры инструменты, части корабельной обшивки, дерево для починки набора корабля. Тщательно завалив вход в пещеру, они сели в шлюпку и отплыли в тот момент, когда в бухте начался прилив. Несколько взмахов весел - и шлюпка исчезла за соседним мысом. Рассчитывая, что никто уже не увидит его, Васкец вышел на песчаный берег. Теперь он знал все, что ему было нужно. Прежде всего ему было известно, где добыть съестные припасы; затем, что у шхуны есть повреждения, которые придется исправлять в течение двух недель, а то и дольше, хотя, конечно, едва ли для этого потребуется столько времени, сколько остается до прибытия "Санта-Фе". Васкец, конечно, не мот и помышлять о том, чтобы задержать уже исправленную шхуну в бухте. Вот если бы какое-нибудь судно прошло на небольшом расстоянии от мыса Сан-Хуан! Тогда он подал бы ему сигнал, а если нужно, то бросился бы в море, чтобы добраться до него вплавь. Его возьмут на корабль, и он расскажет все капитану, а если у капитана окажется под командой многочисленный экипаж, можно будет войти в бухту и завладеть шхуной. Злодеи, вероятно, скроются в центральной части острова. Убежать им будет некуда. А когда придет "Санта-Фе", командир Лафайет сумеет переловить и уничтожить их всех до последнего человека. Придет ли, однако, когда-нибудь корабль к мысу Сан-Хуан? А если и подойдет, заметит ли сигналы Васкеца?.. Что касается самого Васкеца, то, хотя Контр и знал о его присутствии на острове, за себя мужественный сторож не боялся. Прежде всего надо было разузнать, хватит ли ему съестных припасов до прибытия "Санта-Фе", и он отправился к пещере. ^TГлава восьмая - ИСПРАВЛЕНИЕ ПОВРЕЖДЕНИЙ ШХУНЫ^U Контр и его товарищи немедленно принялись за исправление повреждений шхуны. После починки судна надо было нагрузить его всем, что было спрятано в пещере, и поскорее выйти в море. Исправление повреждений в корпусе корабля - дело серьезное. Но Варгас был опытным плотником, все необходимые материалы и инструменты имелись у него под руками, и ничто не должно было затормозить работу. Пришлось выгружать из шхуны балласт, втащить ее на берег и положить на правый борт так, чтобы можно было произвести необходимые исправления снаружи и заменить поврежденные набор, обшивку и паруса новыми. Все это должно было потребовать немало времени, но у Конгра его было достаточно: лето должно было продлиться еще два месяца. Конгр был хорошо осведомлен и насчет прибытия новой смены сторожей. Из найденной на маяке книги он узнал, что смена сторожей должна производиться через каждые три месяца, следовательно, рассыльное судно "Санта-Фе" придет в Эльгорскую бухту не раньше первых чисел марта, а теперь был только еще конец декабря. Из книги же он узнал, что трех сторожей звали Мориц, Фелипе и Васкец. По одному убранству жилища сторожей можно было судить, что их было трое. Итак, один из них бежал. Куда? Конгр, как мы знаем, мало об этом беспокоился. Одинокий, без средств к существованию, беглец должен был погибнуть от холода и голода. Хотя времени для починки шхуны и было достаточно, надо было все-таки рассчитывать на возможное запоздание. Уже в самом начале пришлось приостановить начатые работы. Шхуну только что разгрузили, и Конгр собирался на следующий день перевернуть ее подводной частью вверх, как вдруг в ночь с 3-го на 4 января погода неожиданно переменилась. Масса облаков скопилась в эту ночь на южной части горизонта. Термометр показывал шестнадцать градусов тепла, а барометр предвещал бурю. В небе то и дело вспыхивали молнии, сопровождавшиеся раскатами грома. Ветер яростно ревел, море бешено вздымалось, волны перекатывались через рифы и разбивались о прибрежные скалы. Хорошо, что шхуна стояла в защищенной от юго-восточного ветра Эльгорской бухте! В такую бурю даже большое парусное или паровое судно могло быть прибито к берегу, о таком же судне, как шхуна, и говорить не приходится. Как отзвук яростного шквала и сильного волнения в море, в бухточке поднялась зыбь. Волны прилива покрыли весь песчаный берег, достигали подножия береговых утесов и бушевали у самого маяка; их брызги доносились до маленькой буковой рощи, находившейся в полумиле от башни. Конгр и его товарищи употребляли все усилия, чтобы удержать шхуну на месте. Несколько раз она срывалась с якоря, так что пришлось бросить второй якорь. Несколько раз ей угрожала неминуемая гибель. Не переставая наблюдать за шхуной, разбойники переселились сами в жилище сторожей, где им нечего было опасаться шторма. Они перенесли туда койки с корабля, и места хватило для всех пятнадцати человек. За все время пребывания на Острове Штатов им не приходилось еще жить с таким комфортом. О пище заботиться было нечего. В складах при маяке съестных припасов было вдоволь; их хватило бы и на тридцать человек. В случае же нехватки можно было взять из припасов, хранившихся в пещере. Продовольствия должно было хватить и на все плавание по Тихому океану. Буря продолжалась до 12 января и стихла только в ночь с 12-го на 13-е число. Целая неделя пропала даром, так как работать было невозможно. Конгр даже распорядился, чтобы часть балласта снова перенесли на судно, которое так и бросало во все стороны. Немало труда стоило отвести шхуну от прибрежных скал, о которые она могла разбиться так же легко, как при входе в Эльгорскую бухту. Ночью ветер внезапно переменился и подул с вест-зюйд-веста. Особенно яростно дул он и волновал море у мыса Сан-Бартелеми. Если бы шхуна была там, ей бы несдобровать. В течение всей этой недели в виду острова прошел только один корабль. Это было днем, а потому с корабля, конечно, не могли заметить, что маяк не освещался по ночам. На корабле развевался французский флаг. Судно шло с северо-востока и направлялось в пролив Лемера. Впрочем, корабль шел в расстоянии трех миль от берега, и его можно было разглядеть только в зрительную трубу. Разумеется, никто не увидел с корабля сигналов Васкеца, иначе французский капитан спустил бы в море шлюпку и послал ее за потерпевшим крушение. Утром 13 января пираты снова выгрузили балласт и сложили его на песке. Плотник нашел повреждения более серьезными, чем ожидал. Шхуне, очевидно, пришлось выдержать не одну бурю. В корме ее тоже открылась течь. Непременно надо было заменить новыми поврежденные флортимберсы, шпангоуты, {Шпангоуты - поперечные брусья, изогнутые по форме судна и образующие его основу, остов.} и обшивку на протяжении двух метров. Прежде всего, шхуну нужно было вытащить на берег и положить на правый борт. За неимением рычагов и других приспособлений это можно было сделать лишь во время прилива. До сильного прилива в новолуние оставалось два дня. Надо было дождаться этого момента и перетащить шхуну подальше на берег, где она могла бы лежать на суше целый месяц. Конгр и Каркант воспользовались этой отсрочкой и отправились в пещеру. На этот раз они плыли в шлюпке сторожей маяка, которая была больше шлюпки шхуны. Они хотели перевезти и спрятать в кладовых маяка часть награбленного золота, серебра, самоцветных камней и других драгоценностей. Это было 14 января, утром. Два часа тому назад начался отлив, и разбойники рассчитывали вернуться после полудня. Погода стояла хорошая. Легкий ветерок гнал с юга облака, и лучи солнца пробивались между тучами. Прежде чем пуститься в путь, Каркант поднялся на галерею маяка, как он это делал ежедневно, чтобы осмотреть горизонт. Нигде на однообразной поверхности моря не видно было ни одного корабля, ни даже рыболовного судна жителей Огненной Земли. Так же безлюден и пустынен, как море, был и остров. Шлюпка шла по течению, а Конгр внимательно осматривал берег бухты. Куда девался третий сторож, спасшийся от пиратов? Хотя мысль о нем и не особенно беспокоила атамана шайки, но все-таки лучше было бы избавиться и от него. На берегу, как и в заливе, не было ни души. Только мириады птиц оживляли его своим криком. В одиннадцать часов шлюпка, увлекаемая отливом и подгоняемая ветром, причалила к берегу против самой пещеры. Оставив двух товарищей сторожить шлюпку, Конгр и Каркант вышли на берег, отправились в пещеру и возвратились через полчаса. Им казалось, что все осталось на своем месте. Впрочем, в пещере была такая масса всевозможных вещей, что если бы некоторые из них и пропали, трудно было бы заметить это. Конгр с товарищами принесли два тщательно закупоренных ящика, найденных пиратами после крушения английского трехмачтового судна и заключавших в себе на крупную сумму золота и драгоценных камней. Они поставили ящик в шлюпку и уже собирались отвалить от берега, как вдруг Контру пришла мысль дойти до мыса Сан-Хуан, откуда виден был весь южный и весь северный берег. Каркант и Конгр взобрались на береговые утесы и дошли до самой стрелки мыса. Все побережье до самого пролива Лемера, на расстоянии двух миль в одну сторону и до стрелки Севераль в другую, лежало как на ладони. - Ни души! - сказал Каркант. - Никого! - отвечал Конгр. После этого они возвратились к шлюпке и три часа спустя были снова в Эльгорской бухте. 16 января утром Конгр и его друзья приступили к постановке шхуны на мель. В одиннадцать часов ожидали прилива и потому сделали все необходимые приготовления. На берег отнесли швартов, при помощи которого рассчитывали притянуть шхуну. В сущности, дело было очень простое и легкое и зависело почти всецело от прилива. Когда прилив достиг полной высоты, разбойники взялись за кабельтов и потянули "Мол" бечевой как можно дальше на берег. Оставалось дождаться отлива. Около часа верхушки ближайших береговых утесов выступили из воды, и киль "Мола" опустился на песок. В три часа судно лежало уже совсем на суше, на правом борту. Можно было приняться за работу. Так как шхуну не удалось дотянуть до самого подножия береговых утесов, работу надо было прерывать каждый день на несколько часов-на время прилива. Впрочем, с каждым днем приливы должны были становиться слабее, а потому и перерывы в работе-короче, и в течение двух недель после новолуния работать можно было почти беспрерывно. Плотник взялся за дело. Патагонцы не могли помочь ему, но зато Контр, Каркант и остальные члены разбойничьей шайки принялись помогать кто чем мог. Сняв медную и деревянную обшивку, плотник обнажил флортимберс и шпангоут, которые надо было заменить новыми. Досок и кусков дерева нашлось в пещере столько, что не понадобилось рубить лес и пилить его на доски, что значительно облегчило дело. В следующие две недели Варгас и его помощники работали, не зная устали. Труднее всего было удалить флортимберсы и поврежденные части набора. Эти части были плотно сколочены медными гвоздями или нагелями. Очевидно, шхуна строилась на лучших верфях Вальпараисо. Варгасу эта часть работы далась не без труда, и, не окажись в пещере столько полезных инструментов, дело совсем не пошло бы на лад. Но мало-помалу приливы стали слабеть, вода перестала доходить до первых отлогостей песчаного берега, киль корабля оставался на суше, и можно было работать как внутри, так и снаружи корпуса. Надо было, однако, спешить заменить по крайней мере хоть обшивку раньше, чем начнутся сильные приливы. Из предосторожности Контр заставил осмотреть и починить все пазы шхуны ниже ватерлинии {Ватерлиния - линия, до которой судно погружено в воду.}. Их заново проконопатили смоленой паклей, оказавшейся тоже среди сложенных в пещере припасов. Так работа шла почти беспрерывно до конца января. Погода ей благоприятствовала. Правда, прошло несколько сильных ливней, но они были непродолжительны. За все это время вблизи Острова Штатов появились только два корабля. Первый оказался английским паровым судном; оно шло из Тихого океана и, пройдя проливом Лемера, направилось на северо-восток; вероятно, оно шло в один из европейских портов. Пароход прошел мимо мыса Сан-Хуан днем. Его заметили после восхода солнца, а к закату он скрылся уже из вида. Командир судна не мог, таким образом, заметить, что на маяке нет больше огня по ночам. Другой корабль был большой трехмачтовик, национальность владельца которого издали нельзя было определить. Уже смеркалось, когда он показался около мыса Сан-Хуан и стал огибать восточный берег острова до стрелки Севераль. Каркант, стоявший на вышке маяка, увидел только зеленый огонь на правом борту судна. Но если корабль находился в плавании несколько месяцев, капитан и экипаж могли и не знать, что маяк уже выстроен. Это трехмачтовое судно прошло достаточно близко от берега, чтобы экипаж его мог заметить сигналы, хотя бы, например, огонь костра, разложенного на краю мыса. Отчего же Васкец не попытался привлечь внимание моряков? Как бы то ни было, корабль с восходом солнца удалился на юг. Видны были на горизонте и другие парусные и паровые суда, направлявшиеся к Мальвинским островам, но они, кажется, даже не подозревали о существовании Острова Штатов. В последний день января, во время самых сильных приливов периода новолуния, погода сразу переменилась. Восточный ветер подул прямо в Эльгорскую бухту. К счастью, хотя шхуна и не была совершенно исправлена, новые флортимберсы, обшивка, шпангоуты делали ее корпус непроницаемым для воды. Нечего было опасаться, что вода проникнет в трюм. Между тем вода поднималась в течение двух суток все выше и выше; наконец шхуна выпрямилась, продолжая стоять килем на песке. Конгр и его товарищи должны были принять большие предосторожности, чтобы шхуна не получила новых повреждений, которые могли задержать их здесь еще дольше. Благодаря счастливой случайности шхуна теперь твердо сидела килем в песке. Ее покачивало довольно сильно с боку на бок, но все-таки она не ударялась о скалы. Впрочем, начиная со второго февраля приливы стали слабее, и шхуна снова стояла неподвижно. Тогда начали конопатить верхнюю часть корпуса, и с утра до вечера слышен был стук мушкеля. Одновременно производилась погрузка. Шлюпка то и дело сновала между шхуной и берегом. Те из разбойников, которые не работали вместе с Варгасом, переправлялись в пещеру то с Конгром, то с Каркантом. Каждый раз шлюпка доставляла часть предметов, которые предполагалось сложить в трюм шхуны, а пока временно складывали в кладовые маяка. Таким образом, нагрузка должна была идти правильнее и легче, чем если бы шхуна грузилась перед пещерой, у входа в бухту, где могло помешать волнение. На всем побережье, со стороны мыса Сан-Хуан, кроме небольшой бухточки у подножия маяка, не было другого места, где можно было бы укрыться от непогоды. Через несколько дней шхуна, окончательно исправленная, нагруженная, могла уже выйти в море. Действительно, к 12 февраля последние пазы палубы были законопачены. Среди запасов, найденных на потерпевших крушение кораблях, оказалось несколько горшков краски, и Варгас окрасил заново нос и корму судна. Конгр воспользовался случаем, чтобы изменить название шхуны, и назвал ее в честь своего старшего офицера - "Каркант". Осмотрели также такелаж и починили паруса; впрочем, последние оказались в хорошем состоянии и были, вероятно, новыми, когда шхуна вышла из порта Вальпараисо. 1 февраля шхуна была готова, и ее можно было бы уже нагрузить, если бы, к великому огорчению Конгр а и его товарищей, жаждавших уйти поскорее с Острова Штатов, не надо было ожидать следующего полнолуния, чтобы воспользоваться сильным приливом и снять шхуну с мели. Прилив этот начался 14 февраля. Вода окончательно подмыла и подняла киль, и шхуна свободно сошла с мели. Оставалось только нагрузить ее. Итак, если не случится ничего непредвиденного, "Каркант" через несколько дней сможет выйти из Эльгорской бухты, пройти проливом Лемера и на всех парусах держать курс на юго-запад, в Тихий океан. ^TГлава девятая - ВАСКЕЦ^U С самого появления шхуны в Эльгорской бухте Васкец безотлучно оставался на побережье, у мыса Сан-Хуан. Он караулил, не зайдет ли в бухту какое-нибудь судно, чтобы сигналами привлечь к себе внимание экипажа. Его примут, думал он, на корабль, он предупредит капитана об опасности приближения к маяку, расскажет, что маяком овладела шайка злодеев, и, если экипаж корабля недостаточно силен, чтобы напасть на пиратов и прогнать их в глубь острова, корабль по крайней мере успеет благополучно уйти в открытое море. Но было очень мало шансов на то, что какое-либо судно по доброй воле заглянет в эту мало известную мореплавателям бухту. А между тем, если бы корабль отправился на Мальвинские острова, до которых было всего несколько дней плавания, он мог бы известить английские власти о разыгравшейся на Острове Штатов драме. Военное судно могло бы тогда явиться в Эльгорскую бухту раньше, чем шхуна "Каркант" успеет сняться с якоря, захватить Конгра со всей его бандой и восстановить деятельность маяка. - Неужели же придется ждать возвращения "Санта-Фе"? - размышлял Васкец. - К тому времени шхуна уйдет далеко. Иди ищи ее потом у островов Тихого океана. Васкец думал не столько о себе, сколько о своих безжалостно убитых товарищах, о безнаказанности совершенного злодеями преступления и об опасности, угрожавшей близ этого побережья судоходству с тех пор, как погас огонь на "маяке на краю света". За свою судьбу Васкецу нечего было опасаться, так как он нашел хранившиеся в пещере съестные припасы. Лишь бы пираты не накрыли его! Пещера эта глубоко вдавалась в береговые утесы. В ней в течение нескольких лет укрывалась вся шайка пиратов. Тут же была сложена вся выброшенная морем добыча, - золото, серебро, драгоценности и различные припасы. Васкец взял из пещеры лишь самое необходимое, так что Контр и его товарищи ничего не могли заметить, - небольшой ящик морских сухарей, бочонок солонины, жаровню для согревания пищи, котел, чашку, шерстяное одеяло, рубашку, чулки, непромокаемый плащ, два револьвера, штук двадцать патронов, огниво, трут и фонарь. Захватил он также два фунта табаку для своей трубки. Зная, что шхуну будут чинить еще несколько недель, он рассчитывал прийти за припасами, если понадобится, вторично. Находя, что узкий грот, в котором он приютился сначала, небезопасен ввиду его близости к пещере, он приискал себе другое жилище, в пятистах шагах от прежнего, за мысом Сан-Хуан. Этот грот находился между двумя скалами, и входа в него вовсе не было видно. Проникнуть в него было можно, только пробравшись ползком через едва заметную среди обвалившихся камней трещину. Во время прилива вода подходила до подножия утесов, но никогда не заливала пещеру, пол которой был покрыт чистым, сухим песком. Можно было пройти сто раз мимо этого грота, не заметив его. Васкец открыл его случайно. Он перенес туда все взятое в пещере. Конгр, Каркант и остальные разбойники редко приходили на эту часть побережья. Они зашли сюда только раз, когда вторично посетили свою пещеру. Васкец стоял в трещине, чтобы его не заметили, и видел, как они остановились у мыса Сан-Хуан. Выходил он больше вечером и всегда с большими предосторожностями, особенно когда шел в пещеру. Остановившись за угловым утесом, при входе в бухту, он долго смотрел, не стоит ли где-нибудь у берега шлюпка. Время тянулось для Васкеца мучительно долго, и его угнетали печальные воспоминания. Сцена убийства Фелипе и Морица стояла у него перед глазами. Как хотелось ему встретить атамана этой разбойничьей шайки и собственноручно отомстить ему за смерть несчастных товарищей! - Нет!.. Нет!.. - говорил он. - Когда-нибудь они будут наказаны! Они заплатят за преступление собственной кровью. Он забывал, какой опасности он сам подвергался, пока шхуна не покинула Эльгорской бухты. - Ах, если бы эти негодяи не успели уйти до возвращения "Санта-Фе"! Если бы что-нибудь задержало их, - повторял он. Суждено ли было исполниться этому пожеланию? До возвращения рассыльного корабля оставалось всего три недели. Васкеца даже удивляло, что судно стоит в бухте так долго. Неужели повреждения его настолько значительны, что для исправления их оказалось мало месяца? Конгр должен был знать из хранившейся на маяке книги, когда прибудет вторая смена сторожей. Не мог он не знать и того, что ожидает его, если шхуна не выйдет в море раньше первых чисел марта. Наступило 16 февраля. Васкец сгорал от нетерпения узнать, что происходит. Когда солнце село, он пошел по северному берегу, в направлении бухты и маяка. Несмотря на темноту, он мог встретить кого-нибудь из пиратов, а потому шел около самой стены береговых утесов, осторожно вглядываясь во мрак, останавливаясь, прислушиваясь при малейшем шорохе. До бухты оставалось три мили. Васкец шел как раз той дорогой, по которой бежал с маяка в день убийства товарищей. В этот вечер, как и тогда, его никто не заметил. Часов в девять вечера он был в двухстах шагах от маяка и увидел в окнах своего бывшего жилища свет. Гнев душил его при мысли, что бандиты поселились в доме убитых ими, в его доме! С места, где он стоял, Васкец не мог видеть утопавшую во мраке шхуну. Он подошел шагов на сто ближе, думая, что вся шайка собралась дома и что никто из бандитов не выйдет на улицу. Он пробрался до песчаного берега малой бухточки. Шхуна была снята с мели накануне и теперь слегка покачивалась, стоя на якоре. Если бы он только мог, если бы это от него зависело, - он с радостью пробил бы корпус и потопил судно в бухте. Итак, повреждения были исправлены. Васкец заметил, однако, что шхуна не слишком глубоко сидит в воде, ее подводная часть видна была по крайней мере на три четверти метра ниже ватерлинии. Очевидно, в ней еще не было ни балласта, ни груза. Таким образом, могло случиться, что отплытие отложат еще на несколько дней. Но, конечно, это будет уже последняя задержка. Через двое суток "Мол" снимется с якоря, обогнет мыс Сан-Хуан и навсегда исчезнет с горизонта. Так как у Васкеца съестные припасы были на исходе, то на следующий день он решил отправиться в пещеру за новым запасом. Еще не рассвело, когда он, опасаясь, чтобы шлюпка не перевезла днем всех припасов на шхуну, направился туда, соблюдая всяческие предосторожности. Обойдя угол утеса, Васкец увидел, что шлюпки нет и берег безлюден. Он вошел в пещеру. В ней оставалось еще много предметов, но сухарей и мяса уже не оказалось! Пираты унесли все съестные припасы, а оставшихся у него могло хватить не больше чем на двое суток! Не успел он прийти в себя, как послышался плеск весел. К берету подходила шлюпка, а в ней сидели Каркант и два других бандита. Васкец быстро подбежал к выходу пещеры и стал смотреть. Шлюпка причалила. Он едва успел отскочить назад и спрятаться в самом темном углу пещеры, за кучей парусов и шестов, которые должны были остаться здесь, так как их не взяли на шхуну. Васкец решил дорого продать свою жизнь, если его накроют, и собирался пустить в дело револьвер, с которым он не расставался; но все-таки их было трое против одного. В пещеру вошли только двое, Каркант и плотник Варгас. Конгра с ними не было. Каркант нес зажженный факел и стал отбирать вместе с Варгасом разные предметы, которыми пираты хотели пополнить груз шхуны. Они разговаривали между собой: - Вот и семнадцатое февраля, пора сниматься с якоря. - Ну и снимемся, - отвечал Каркант. - Завтра? - Я думаю, завтра. Ведь все готово. - Еще какая-то будет погода! - заметил Варгас. - Да. Сегодня серенький день. Впрочем, пожалуй, тучи разойдутся. - Только бы погода не задержала нас дней на десять, на восемь... - Да, - сказал Каркант, - тогда мы, чего доброго, встретимся с крейсером. - Ни за что... ни... ни! - воскликнул Варгас. - Мы не можем справиться с военным судном. - Но оно-то с нами справится! - возразил ему Каркант и подкрепил свою речь выразительным проклятием. - Как бы мне хотелось поскорее быть милях в ста отсюда, в открытом море! - сказал товарищ. - Говорю тебе - завтра выйдем в море. Останемся разве лишь в том случае, если ветер будет такой, что снес бы рога с головы лани. Васкец слушал, едва переводя дух. Каркант и Варгас прохаживались взад и вперед по пещере с факелами в руках. Они разбирали вещи, откладывали некоторые из них в сторону. Иногда они подходили так близко, что Васкец, протянув руку, мог бы выстрелить в грудь одному из них почти в упор. Они оставались в пещере с полчаса. Наконец Каркант позвал оставшегося у шлюпки товарища и с его помощью перетащил тюк. Затем он заглянул в последний раз в пещеру. - Жалко оставлять так много! - сказал Варгас. - Ничего не поделаешь, - отвечал Каркант. - Ах, если бы шхуна была вместимостью триста тонн!.. Но мы взяли все наиболее ценное. Я уверен, что нас и в будущем ожидает богатая добыча... С этими словами они вышли из пещеры, и шлюпка скоро скрылась за стрелкой берега. Тогда вышел и Васкец и пошел в свое убежище. Итак, через двое суток он останется вовсе без съестных припасов. Разбойники, уезжая, наверно, возьмут с собой и все припасы, хранившиеся в складах маяка, и Васкец ничего не найдет и там. До прихода рассыльного судна остается еще две недели. Как протянуть это время? Положение было не из завидных. Ни храбрость, ни энергия тут не могли помочь. Оставалось одно: откапывать в буковом лесу коренья или ловить в заливе рыбу. Но и на это можно было решиться только тогда, когда уйдет шхуна. Если же она останется близ Острова Штатов еще несколько дней, Васкец свалится от голода в своем гроте у мыса Сан-Хуан. Между тем тучи все надвигались. На востоке небо заволоклось темными багровыми облаками. Ветер усиливался и превращался в шквал, поднявший на поверхности моря огромные волны с пенящимися гребнями. Волны эти вот-вот готовы были разбиться о скалы мыса. Если буря не стихнет, шхуна не сможет выйти завтра утром... Наступил вечер, а погода не переменилась. Шторм, пожалуй, даже усилился. Это была не гроза. Грозы хороши тем, что продолжаются всего несколько часов. Цвет неба и моря, быстро несущиеся под напором ветра облака, шум вздымаемых против течения и разбивающихся о рифы волн -все предвещало сильную бурю. Васкец был опытный моряк; он не мог ошибаться. Барометр в помещение маяка наверно предсказывал бурю. Несмотря на яростный ветер, Васкец не остался в своем гроте. Он ходил по берегу и пытливо всматривался во все более и более покрывавшийся тучами горизонт. Вдруг при последних лучах заходящего солнца Васкец заметил в открытом море какую-то двигавшуюся черную массу. - Корабль! - воскликнул он. - Корабль, который, кажется, идет к острову! Действительно, с востока шел корабль, намереваясь войти в пролив или обогнуть остров с южной стороны. Шторм между тем разыгрался вовсю. Это был уже не простой порыв ветра, а один из тех ураганов, во время которых гибнут самые крупные суда: если ветер застигнет их не в открытом море, а вблизи берега, им редко удается спастись, и они разбиваются о скалы. - Эти негодяи не зажигают огня на маяке! - пробормотал Васкец. - Очевидно, капитан знает о существовании маяка, но не видит его! Он не видит, что берег всего в расстоянии нескольких миль, и корабль разобьется о подводные скалы. Да! По вине Конгра и его товарищей судну угрожало крушение. С верхушки маяка, конечно, заметили корабль, который не мог привести парусов к ветру, а должен был убегать от волны. Не видя маяка, который он безнадежно искал на западе, капитан не мог ни войти в пролив Лемера, ни обогнуть мыса Севераль и обойти остров с южной стороны. Самое большое через полчаса корабль должен был разбиться о подводные скалы у входа в Эльгорскую бухту... Буря все свирепела. Ночь и весь следующий день обещали быть ужасными, так как шторм не мог успокоиться в один сутки. Васкец и не думал о возвращении в свой грот. Взгляд его не мог оторваться от горизонта. В темноте уже нельзя было различить самый корабль, и лишь иногда меж валами виднелись его сигнальные огни. Управлять рулем при таком бешеном ходе было немыслимо. Может быть, у судна не уцелели даже мачты. Паруса, конечно, были закреплены; при таком ветре самое большее можно было оставить фор-стеньга-стаксель. Судя по тому, что на судне были только красные и зеленые огни, Васкец заключил, что оно парусное; если бы это был пароход, на стакселе фока был бы зажжен белый огонь. Без машины же бороться с ветром еще труднее. Васкец в отчаянии ходил по берегу взад и вперед, не зная, как предупредить кораблекрушение. Надо было бы зажечь огонь на маяке. Васкец обращался к Эльгорской бухте, тщетно простирая руки к маяку. Но на маяке не было огня вот уже скоро два месяца, не зажгут его и сегодня, и корабль погибнет с пассажирами и грузом у скал мыса Сан-Хуан. Вдруг Васкеца осенила мысль. Может быть, судну еще можно избежать гибели, если капитан заметит близость берега. Даже если не удастся привести судно к ветру, можно хоть немного изменить курс и не наскочить на берег, вся длина которого от мыса Сан-Хуан до стрелки Севераль не более восьми миль. А там - впереди уже будет открытое море... На берегу валяется много выброшенных морем обломков погибших кораблей. Можно сложить их в костер, набросать туда сухих водорослей и зажечь, а ветер раздует пламя. Если корабль будет даже в расстоянии всего одной мили от берега, то, завидев огонь, он еще успеет уберечься. Васкец поспепшо начал таскать на конец мыса обломки дерева и сухие водоросли. Вот костер готов. Сейчас он запылает... Но уже было поздно... Во мраке появилась вдруг какая-то громада. Высоко взлетев на исполинских волнах, она неудержимо стремилась вперед. Не успел Васкец даже вскрикнуть, как масса на всем ходу налетела на гряду рифов. Раздался страшный треск, послышалось несколько отчаянных криков, потом все смолкло... Слышен был только свист ветра да рев бьющихся о берег волн. ^TГлава десятая - ПОСЛЕ КОРАБЛЕКРУШЕНИЯ^U Буря продолжала бушевать и на следующее утро. Море, насколько охватывал глаз, было все покрыто пеной. У мыса белые гребни волн вздымались на высоту семи метров, и ветер переносил их брызги через прибрежные утесы. Порывы ветра и волны отлива сталкивались в Эльгорской бухте со страшной силой. Никакое судно не могло бы войти в бухту или выйти из нее при таких условиях. Хмурое небо предвещало мало хорошего; шторм мог затянуться на несколько дней; вблизи Магелланова нролива такие бури не редкость. Шхуна не могла, конечно, сняться с якоря. Легко представить себе злобу, овладевшую Каркантом и его бандой. Вот какая картина представилась глазам Васкеца, когда он проснулся среди целого вихря песку. Потерпевший корабль лежал шагах в двухстах на северном откосе мыса. Это было трехмачтовое судно тонн пятьсот водоизмещением. Неизвестно, вынужден ли был сам капитан снять мачты или они сломались во время крушения, только рангоута как не бывало. На поверхности моря не было видно никаких обломков, но силой ветра их могло отбросить в глубь Эльгорской бухты; в таком случае Контр уже знал, что какое-то судно разбилось о рифы мыса Сан-Хуан. Васкец шел вперед, осторожно осматриваясь, нет ли кого-нибудь из разбойников у входа в бухту. Скоро он достиг места катастрофы; обошел разбившееся судно и прочел на корме надпись: "Столетие" ("Century"), Мобил. Итак, это было американское парусное судно, вышедшее из столицы штата Алабама, на берегу Мексиканского залива. Экипаж и груз "Столетия" погибли безвозвратно, а от корабля остался лини" один остов. Киль распался на две части. Волны разбросали весь груз. На выступивших из-под воды рифах валялись обломки корабельной обшивки, набора, шестов, рей. На берегу лежали ящики, тюки, бочонки. Остов "Столетия" покоился на берегу, и Васкец без труда пробрался в него. Тут глазам его представилась картина полного разрушения. Волны разбили палубу, каюты, бак, шканцы, рубку. Удар корабля о подводные рифы довершил разрушение. Из экипажа не спасся, по-видимому, никто, - не офицеры, ни матросы. Васкец громко крикнул, но ответа не получил. Он прошел в трюм, но не нашел там ни одного трупа. Несчастных или унесло волнами, или они утонули в тот момент, когда "Столетие" разбилось о скалы. Васкец снова вышел на берег, убедился, что ни Конгр, ни кто-либо из его товарищей не приближаются к месту кораблекрушения, и дошел, несмотря на порывы ветра, до конца мыса Сан-Хуан. - Возможно, - говорил он себе, - что я отыщу и спасу кого-нибудь из экипажа "Столетия". Однако он никого не нашел и, вернувшись на побережье, стал внимательно осматривать выброшенные волнами обломки корабля. "Может быть, найду хоть ящик с консервами, которые обеспечат мне существование на две-три недели", - думал он. Действительно, он нашел выброшенные морем на берег бочонок и ящик. На них сохранились надписи, из которых видно было, что в ящике - сухари, а в бочонке - солонина. Итак, Васкец был обеспечен по крайней мере на два месяца хлебом и мясом. Он перенес в свой грот сначала ящик, затем бочонок, потом снова побежал на мыс, чтобы осмотреть бухту. Контр не мог не знать о кораблекрушении. Накануне ночью он должен был заметить с башни маяка, что какое-то судно идет к берегу. Так как шхуна не могла еще выйти в море, то пираты, конечно, должны были явиться в Эльгорскую бухту поживиться добычей. Не упустят же они, в самом деле, такого случая: ведь среди обломков могут найтись ценные предметы. Ветер чуть не свалил Васкеца с ног, когда он дошел до угловых береговых утесов. При таком сильном встречном ветре шхуна не могла уйти дальше мыса Сан-Хуан и лишена была возможности выйти в море. Вдруг в короткий момент затишья до слуха Васкеца донесся крик, скорее даже слабый стон, призыв о помощи. Васкец побежал на крик к той неглубокой пещере, где он приютился в первый раз. Едва он сделал пятьдесят шагов, как заметил у подножия скалы человека. Несчастный лежал и только шевелил рукой, как бы прося помощи. Васкец вмиг очутился около него. Лежавшему на песке человеку можно было дать лет тридцать-тридцать пять. Он был крепкого телосложения, и на нем был костюм моряка. Лежал он на правом боку, с закрытыми глазами, тяжело дыша и по временам вздрагивая. Ран как будто у него не было, и на платье не заметно было пятен крови. - Человек, - вероятно, единственный, уцелевший из экипажа "Столетия", - не слышал, как к нему подошел Васкец. Бывший сторож наклонился над ним, положил на грудь руку. Больной сделал усилие, чтобы приподняться, и снова беспомощно упал на песок. Он только открыл глаза и успел еще раз сказать: - Помогите!.. Васкец опустился рядом с ним на колени, осторожно прислонил его к скале и повторил: - Я здесь, здесь, друг мой... Взгляните на меня!.. Я вас спасу... Несчастный протянул было ему руку, но от слабости снова лишился сознания. Надо было как можно скорее оказать ему помощь. "Только бы не поздно", - думал Васкец. Прежде всего надо было перенести его в грот. Разбойники могли явиться сюда каждую минуту на шлюпке, морем, или пешком, по берегу. Он взвалил бесчувственное тело себе на спину, прошел метров двести до ущелья, проник в пещеру, положил там больного на одеяло, а под голову ему подложил свернутую одежду. Потерпевший крушение еще не успел прийти в себя, но дыхание его стало уже ровнее. Васкец опасался, нет ли у него перелома рук или ног, ведь это было очень возможно, так как его, вероятно, ударило о рифы. Что тогда делать, как помочь? Васкец ощупал его члены, но переломов, к счастью, не обнаружил. Переодев его в сухое платье, найденное в пещере пиратов, Васкец влил ему в рот воды с несколькими каплями водки и растер ему грудь. Больше он ничего не мог сделать. Наконец больной пришел в себя, даже приподнялся и, взглянув на поддерживавшего его Васкеца, попросил уже несколько более твердым голосом: - Пить... пить... Васкец протянул ему чашку с водой и водкой. - Ну что, лучше? - спросил Васкец. - Да! Да! - отвечал пострадавший. Потом, словно что-то смутно припоминая, он спросил, слабо пожимая руку своего спасителя, по-английски: - Вы... здесь?.. Где я?.. - Вы здесь в безопасности, - отвечал ему Васкец на том же языке. - Я вас нашел на берегу, после крушения "Столетия". - Ах да, помню, "Столетие"!.. - Как ваше имя? - Дэвис... Джон Дэвис... - Капитан трехмачтового судна? - Нет, старший офицер!.. А другие?.. - Все погибли, - отвечал Васкец. - Вы единственный, спасшийся при кораблекрушении! - Все?.. - Все?.. Это сообщение подействовало на Дэвиса угнетающим образом. Как? Он один остался в живых? Каким образом это случилось? Он понял, что обязан своим спасением вот этому заботливо склонившемуся над ним незнакомцу. - Благодарю!.. - сказал он, и на глазах у него навернулись слезы. - Вы голодны?.. Хотите поесть?.. Съешьте немного мяса и сухарей! - предложил Васкец. - Нет, нет, дайте мне еще пить! Вода с примесью водки освежила Джона Дэвиса, и он стал отвечать на все вопросы. Вот что он рассказал вкратце. Двадцать дней назад трехмачтовое судно "Столетие", пятьсот пятьдесят тонн водоизмещением, вышло из американского порта Мобил. Экипаж состоял из капитана Гарри Стюарта, старшего офицера Джона Дэвиса, десяти человек матросов, юнги и кока. Груз состоял из никеля и мелких товаров, предназначенных для Мельбурна, в Австралии. До пятьдесят пятого градуса южной широты плавание по Атлантическому океану шло благополучно; но тут корабль был настигнут бурей. Чуть ли не первым порывом ветра сломало бизань-мачту {Бизань-мачта - задняя мачта.}, и сорвало паруса. Вслед за тем огромная волна, прокатившись по палубе, снесла ют и увлекла в море двух матросов, которых так и не удалось спасти. Капитан Стюарт рассчитывал укрыться за Островом Штатов, в проливе Лемера. Он был уверен, что находится вблизи него, так как днем определил местонахождение судна по карте. Этот путь казался ему наилучшим для того, чтобы обогнуть мыс Горн и повернуть затем к берегам Австралии. Ночью порывы ветра усилились. Закрепили все паруса, кроме фока и фор-марселя, и судно стало убегать от бури. Капитан думал, что он еще в двадцати милях от острова и, рассчитывая на маяк, не видел опасности. Он надеялся, что успеет уклониться в сторону и войти в пролив Лемера, не разбившись о рифы мыса Сан-Хуан. Итак, "Столетие" шло с попутным ветром. Гарри Стюарт был уверен, что увидит маяк за час до приближения к нему, так как он должен освещать море на пространстве десяти миль. Но он так и не увидел света маяка. Он думал, что находится еще далеко от острова, а между тем корабль ударился вдруг со страшной силой о скалу. Три матроса, работавшие у рангоута, исчезли вместе с грот- и фок-мачтами. Корпус корабля дал трещину; капитана, старшето офицера и оставшихся еще в живых матросов выбросило за борт, и их поглотило море. Так погибло вместе со всем грузом и экипажем "Столетие". Только старший офицер, Джон Дэвис, спасся благодаря Васкецу. Дэвис не мог понять, у какого побережья разбилось его судно. - Где мы находимся? - спросил он у Васкеца. - На Острове Штатов. - На Острове Штатов? - удивился Джон Дэвис. - Да, на Острове Штатов, - продолжал Васкец, - у входа в Эльгорскую бухту. - А маяк? - Не был зажжен. Пораженный этим сообщением, Джон Дэвис ожидал объяснения от Васкеца, но тот вдруг встал и прислушался. Ему почудился шум, и он хотел узнать, не разбойники ли это пришли. Он пробрался ползком между скал и окинул взглядом все побережье до мыса Сан-Хуан. Крутом все было пусто. Ветер продолжал яростно дуть. Волны бешено бились. Грозные тучи заволакивали и без того мрачный горизонт. Шум, который слышал Васкец, произошел от разрушения "Столетия". Корма остова перевернулась под напором ветра. Проникнув внутрь, ветер покатил судно дальше по берегу. Оно катилось, как огромная бочка с проломанным дном, и разбилось вконец о береговые утесы. На покрытом обломками месте крушения остались лишь вторая половина трехмачтового судна. Васкец вернулся в грот и лег рядом с Джоном Дэвисом. Старший офицер "Столетия" мало-помалу приходил в себя. Он собирался даже встать и, опираясь на руку товарища, выйти на берег, но Васкец отговорил его. Тогда Джон Дэвис опять спросил, почему в прошлую ночь не было огня на маяке. Васкец рассказал ему, что произошло в Эльгорской бухте семь недель назад. Недели две после ухода "Санта-Фе" все шло благополучно; он, Васкец, и его товарищи, Фелипе и Мориц, которым была поручена охрана маяка, правильно поддерживали огонь по ночам. Несколько кораблей прошли за это время мимо острова, сигнализировали и получили ответ на свои сигналы. Но 26 декабря, около восьми часов вечера, у входа в бухту появилась шхуна. Васкец, наблюдая за нею с верхней галереи маяка, видел, как она вошла в бухту. Шхуна направлялась уверенно, и не могло быть сомнения, что дорога хорошо известна капитану... Войдя в малую бухточку, она стала на якорь у подножия маяка. Тогда Фелипе и Мориц вышли навстречу, чтобы предложить свои услуги капитану, и, беззащитные, были предательски убиты бандитами. - Несчастные! - воскликнул Джон Дэвис... - Да!.. Бедные, бедные друзья! - повторил Васкец, горе которого при этом воспоминании воскресло с новой силой. - А вы, Васкец? - спросил Джон Дэвис. - Стоя на галерее, я слышал крики товарищей... Я понял что произошло, понял, что шхуна принадлежит пиратам... Нас было только трое. Двоих разбойники убили, о третьем, думал я, они беспокоиться не станут. - Как вам удалось спастись? - спросил Джон Дэвис. - Я быстро спустился по лестнице маяка, - отвечал Васкец, - взял из своей комнаты немного съестных припасов и кое-какие вещи, убежал раньше, чем экипаж шхуны успел высадиться на берег, и спрятался в этой части побережья... - Негодяи... негодяи!.. - повторял Джон Дэвис. - Значит, они завладев маяком, нарочно не зажигают огня? Они - виновники гибели "Столетия", моего капитана и товарищей! - Да, они хозяйничают на маяке, - сказал Вас-кец. - Случайно я подслушал разговор атамана с одним из них, и мне известны их планы. Джон Дэвис узнал, что эти грабители, уже несколько лет назад поселившиеся на Острове Штатов, заманивали на скалы корабли, убивали моряков, которым удавалось спастись, а ценные части груза, выкинутого морем, складывали в пещере, в ожидании, что Конгр захватит какое-нибудь судно. Но вот начали строить маяк. Шайка вынуждена была оставить Эльгорскую бухту и спастись на мысе Сан-Бартелеми, на другом конце Острова Штатов, спрятавшись так, чтобы никто не подозревал о ее существовании. Полтора месяца назад, когда работы были окончены, она вернулась уже на шхуне, которую бурей прибило к мысу Сан-Бартелеми и экипаж которой погиб. - А почему шхуна до сих пор не ушла вместе с пиратами? - спросил Дэвис. - Потому что у нее были серьезные повреждения, которые пришлось исправлять. Но я знаю наверно, Дэвис, что теперь все повреждения исправлены, шхуна нагружена и должна была выйти сегодня утром. - В каком направлении? - В направлении Тихоокеанских островов, где бандиты рассчитывают безнаказанно продолжать свои подвиги. - Шхуна не может выйти, пока не утихнет шторм... - Разумеется, - согласился Васкец, - а между тем буря может продолжаться неделю и задержит ее. - А пока пираты здесь, не будет огня на маяке? - Не будет, Дэвис. - И другие корабли могут погибнуть, как погибло "Столетие"? - К сожалению, да. - Разве нет способа подать кораблям сигнал, что они приближаются к берегу? - Можно зажечь костер на краю мыса Сан-Хуан. Я сделал эту попытку, чтобы спасти "Столетие", Дэвис, попробовал развести костер из сухих обломков и водорослей. Но ветер был так силен, что это не удалось мне. - Вам не удалось, Васкец, но теперь мы вдвоем сделаем это, - решительно сказал Джон Дэвис. - Корабельных обломков здесь много, среди них - увы! - обломки и моего бедного "Столетия". Ведь если шхуна не уйдет, проходящие суда не будут видеть огня на маяке Острова Штатов и тоже могут потерпеть крушение. - Во всяком случае, - заметил Васкец, - Конгр и его банда не заживутся на острове долго. Шхуна снимется с якоря, лишь только погода переменится к лучшему. - Почему вы так думаете? - спросил Джон Дэвис. - Пираты знают, что скоро должна прибыть вторая смена сторожей. - Вторая смена? - Да, сегодня восемнадцатое февраля, а они должны прибыть в начале марта. - Сюда придет корабль? - Да, рассыльное судно "Санта-Фе" должно прийти из Буэнос-Айреса около десятого марта, а может быть, и раньше. Тут Дэвис высказал ту же мысль, которая все время была у Васкеца. - Ах, тогда дело меняется! - воскликнул он. - Пусть бы буря продолжалась подольше, чтобы эти негодяи не успели уйти из Эльгорской бухты до прибытия "Санта-Фе". ^TГлава одиннадцатая - ГРАБИТЕЛИ ВЫБРОШЕННЫХ МОРЕМ ОСТАТКОВ КОРАБЛЕКРУШЕНИЙ^U Их было человек двенадцать, с Конгром и Каркантом во главе. Хищный инстинкт привел их на розыски добычи. Накануне, незадолго до захода солнца, Каркант заметил с высоты маяка идущее с востока трехмачтовое судно. Контр предполагал, что оно идет с попутным ветром в пролив Лемера или ищет прикрытия за западным берегом острова. Пока было светло, он следил за движением корабля, а когда стемнело, различал его огни. Он заметил, что судно потеряло почти все свои мачты и, вероятно, скоро должно было разбиться окончательно. Если бы Конгр зажег огонь на маяке, всякая опасность для судна исчезла бы. Он этого, конечно, не сделал, и когда фонари "Столетия" погасли, он решил, что судно погибло с грузом и экипажем между мысами Сан-Хуан и Севераль. На следующий день буря продолжала неистовствовать. Нечего было и думать о выходе шхуны в море: опять предстояла задержка, на этот раз небезопасная, потому что тем временем могла прибыть вторая смена. Как ни досадно было Конгру, а приходилось ждать. Впрочем, было еще только 19 февраля. До конца месяца оставалось еще достаточно времени, и буря могла к тому времени уняться. При первом же затишье Каркант должен был сняться с якоря и выйти в море. Так как буря прибила к берегу судно, надо было воспользоваться случаем и поискать, нет ли среди обломков чего-нибудь ценного, и увеличить, если можно, груз шхуны. По крайней мере, не даром шхуна будет стоять в бухте! Никто не оспаривал его предложения. Вся эта стая хищных птиц встрепенулась и полетела как по приказу. Приготовили шлюпку. В ней поместились двенадцать человек и атаман. Грести пришлось против ветра и против течения. До последних береговых утесов шли полтора часа. Идти обратно должно было быть легче, потому что можно было идти под парусами. Шлюпка причалила к северному берегу бухты, как раз против пещеры. Все вышли из лодки и побежали на место кораблекрушения. Это и был тот момент, когда разговор Джона Дэвиса и Васкеца был нарушен каким-то шумом. Васкец подполз к отверстию грота, стараясь спрятаться так, чтобы его не могли видеть. Скоро к нему подкрался и Джон Дэвис. - Вы-то зачем здесь! - сказал ему Васкец. - Оставьте меня одного и ступайте отдыхать. - Ничего, - отвечал Джон Дэвис, - мне теперь лучше. Я тоже хочу видеть бандитов. Старший офицер "Столетия" был, очевидно, не менее энергичен, чем Васкец. Это был американец с железным темпераментом. Даже при кораблекрушении "не вышибло дух из его крепко сколоченного тела", как говорят в просторечье. Дэвис был опытный моряк. Прежде чем поступить на коммерческое судно, он служил во флоте Соединенных Штатов. По возвращении "Столетия" в Мобил Гарри Стюарт должен был выйти в отставку, и судохозяева хотели поручить командование судном Дэвису. Последнее обстоятельство еще больше возбуждало в нем гнев и ненависть. От корабля, которым он должен был командовать, остались одни обломки, да и теми собирается завладеть шайка грабителей. По энергии и храбрости Дэвис был достойный товарищ Васкеца. Но что значила их храбрость, когда им приходилось иметь дело с целой шайкой пиратов! Притаившись за скалами, Васкец и Джон Дэвис осторожно осмотрели побережье до самого мыса Сан-Хуан. Конгр, Каркант и остальные разбойники стояли у кучи обломков, образовавшейся от разбитой ветром об угол утеса части "Столетия". Бандиты были всего в двухстах шагах от грота, откуда ясно можно было различить их лица. На них были клеенчатые, туго подвязанные у пояса дождевики с капюшонами. Им, видимо, трудно было бороться с ветром. Подчас им приходилось опираться о скалу или часть остова корабля, чтобы не упасть. Васкец назвал Джону Дэвису тех пиратов, которых видел, когда они в первый раз приходили в пещеру. - Вот тот высокий, что стоит у форштевня, - говорил он, - это Конгр. - Атаман? - Да, атаман. - А с кем это он разговаривает? - Со старшим офицером Каркантом. Это один из убийц моих товарищей. Я хорошо видел с галереи маяка, как он наносил удар. - Вы, я думаю, охотно проломили бы ему череп? - сказал Дэвис. - Я убил бы их обоих, его и атамана, как бешеных собак! - отвечал Васкец. Разбойники целый час осматривали остатки корпуса корабля. Они обшарили все уголки. Никель, которым был нагружен корабль, им не был нужен, и они оставили его на берегу, но три ящика и три тюка с мелкими товарами перенесли в шлюпку, надеясь найти в них что-нибудь полезное. - Если эти негодяи ищут золота, серебра и драгоценностей или пиастров, напрасно они трудятся, - заметил Джон Дэвис. - О, конечно, это им было бы приятнее всего, - ответил Васкец. - В пещере было много драгоценностей; должно быть, все это было добыто с потерпевших крушение кораблей. На шхуне пиратов немало ценного груза, Дэвис. - И я отлично понимаю, что им хочется отвезти его в безопасное место! - воскликнул Дэвис. - Надеюсь, однако, что это им не удастся. - Для этого надо было бы, чтобы буря продолжалась две недели, - с сомнением сказал Васкец. - Или же мы должны что-нибудь придумать... Джон Дэвис не досказал своей мысли до конца. В самом деле, как могут они задержать шхуну, если буря утихнет и море успокоится? Между тем пираты, оставив эту часть корабля, перешли к другой, на самое место крушения, у мыса. Васкец и Джон Дэвис могли еще видеть их, хотя и на большом расстоянии. Был отлив, и подводные рифы обнажились, так что дойти до остова трехмачтового судна было довольно легко. Конгр и с ним человека три пиратов вошли внутрь. Джон Дэвис сказал Васкецу, что в кормовой части корабля, под ютом находится баталер-камера. Вероятно, волны порядком опустошили ее, но все же в ней могли уцелеть кое-какие припасы. Действительно, скоро разбойники вышли оттуда, таща к шлюпке ящики с консервами и бочонки. Из развалин юта вытащили целые узлы платья и перенесли их туда же. Поиски продолжались часа два. После этого Каркант и два товарища его, вооруженные топорами, принялись разрушать гакаборт {Гакаборт - верхняя часть борта на корме. }. - К чему это? - удивился Васкец. - Разве корабль еще недостаточно разрушен? - Догадываюсь, что им нужно, - отвечал Джон Дэвис, - они не хотят, чтобы кто-нибудь мог узнать имя и место постоянной стоянки судна, погибшего в этой области Америки! Дэвис не ошибся. Скоро Конгр вышел из юта с американским флагом, который нашел в каюте капитана, и разорвал его на клочки. Когда шлюпка была наполнена награбленным добром, Конгр и Каркант спустились к подножию береговых утесов. Раза три прошли они мимо ущелья, где находился грот Васкеца и Дэвиса, которые могли хорошо слышать их разговор. - Опять не удастся уйти завтра. - Да, боюсь даже, чтобы непогода не затянулась на несколько дней. - Ничего. Оставшись здесь, мы не прогадали. - Конечно. Впрочем, я ожидал, что американское судно такой вместимости нагружено чем-нибудь более ценным. В последнем корабле, который мы заманили на рифы, оказалось пятьдесят тысяч долларов. - Раз на раз не приходится, - рассудил Каркант. - Сегодня мы имеем дело с нищенским кораблем. В гневе Джон Дэвис схватил револьвер и, не помня себя, собирался уже размозжить выстрелом голову атаману, но Васкец удержал его. - Вы правы, - пробормотал Джон Дэвис. - Но я никак не могу примириться с мыслью, что эти злодеи не будут наказаны. А между тем иди ищи, преследуй их, если шхуна выйдет в море. - Буря бушует по-прежнему, - возразил Васкец. - Даже если утихнет ветер, море успокоится не сразу. Им не выйти из бухты, поверьте мне! - Правда, Васкец; но рассыльное судно придет не раньше начала следующего месяца. - А может быть, и раньше, Дэвис! - Хорошо бы!.. Во всяком случае, шторм продолжал неистовствовать, а под этой широтой даже в летнее время такие бури продолжаются иногда по две недели. Если ветер подует с юга, он пригонит сюда холодные испарения Антарктического моря, где скоро начнется зима. Китобойные суда уже подумывают, должно быть, о том, чтобы уйти из полярных областей, так как с марта там уже начинают образовываться новые льды. Можно было, впрочем, опасаться, что дней через пять наступит затишье, которым шхуна воспользуется и выйдет в море. В четыре часа Конгр и его товарищи сели в шлюпку, подняли парус и через несколько минут исчезли в северной части бухты. К вечеру ветер стал еще сильнее, порывистее. С юго-востока надвинулись тучи и полил холодный, обильный дождь. Васкец и Джон Дэвис не могли выйти из грота. Стало довольно холодно, и, чтобы согреться, они разложили в глубине узкого ущелья огонь. На берегу не было ни души. Смеркалось. Опасаться было нечего. Ночь была ужасная. Море билось у подножия береговых утесов, словно речное течение столкнулось с морским приливом или внезапно поднявшийся морской прилив затопил восточный берег острова. Могучая зыбь неминуемо грозила проникнуть в бухту, и Контру стоило немалого труда удержать шхуну "Каркант" на якоре. - Ах, если бы шхуну разбило, а щепки разметало приливом! - говорил Джон Дэвис. Что касается корпуса "Столетия", от него скоро должны были остаться лишь занесенные между скал или разбросанные на берегу обломки. На следующее утро Васкец и его товарищ поспешили удостовериться, достиг ли шторм наибольшей силы. Трудно себе представить что-либо подобное воцарившемуся на берегу хаосу. Казалось, море смешалось с облаками. Так продолжалось целый день и всю следующую ночь. Ни один корабль не показывался в виду острова за эти двое суток. Суда всячески старались держаться подальше от опасных Магеллановых островов, близ которых бушевала буря. От такого шквала не укрыться ни в Магеллановом проливе, ни в проливе Лемера. Спасение было в бегстве, и суда искали простора, открытого моря. Как предвидели Джон Дэвис и Васкец, корпус "Столетия" был окончательно разрушен, и берег до самого подножия утесов покрылся бесчисленными обломками. К счастью, Васкецу и его товарищу не надо было заботиться о пище. Найденных на "Столетии" консервов им могло хватить на месяц и даже больше. А между тем дней через двенадцать должна была прийти "Санта-Фе". Буря к тому времени успокоится, и рассыльное судно не побоится подойти к мысу Сан-Хуан. Чаще всего разговор касался прибытия этого желанного корабля. - Пусть буря продолжается подольше, чтобы шхуна не могла выйти в море, и утихнет только к прибытию "Санта-Фе"! - наивно восклицал Васкец. - Ах! - отвечал Джон Дэвис, - если бы мы могли повелевать ветрами! 21-го и 22-го положение почти не изменилось. Ветер как будто перешел на северо-восток, но, поколебавшись с час, стал дуть по-прежнему страшными порывами. Ни Конгр, ни кто-либо из банды не появлялись больше на берегу, - у них было немало хлопот со шхуной, которую надо было уберечь от повреждений в переполненной до краев бухточке. Утром 23-го погода как будто стала немного лучше. Ветер подул с норд-норд-оста. На юге небо мало-помалу расчистилось. Дождь перестал, и все еще сильный ветер начал рассеивать тучи. Море продолжало бушевать, и волны с яростью разбивались о берег. Выход из бухты был не безопасен, и шхуна не могла бы выйти ни в этот, ни в следующий день. Контр и Каркант, воспользовавшись временным затишьем, могли прийти посмотреть на море с мыса Сан-Хуан. Надо было поэтому соблюдать осторожность. Впрочем, так рано они едва ли могли прийти, и Джон Дэвис с Васкецом решились выйти из грота, в котором безвыходно просидели двое суток. - А ведь ветер, пожалуй, установится, - сказал Васкец. - Боюсь, что да, - отвечал Джон Дэвис, которого никогда не обманывало его чутье моряка. - Надо было бы, чтобы буря продолжалась еще дней десять! А этому не бывать. Скрестив на груди руки, он посматривал то на небо, то на море. Васкец отошел на несколько шагов. Дэвис последовал за ним вдоль стены прибрежных утесов. Вдруг ему под ноги попал какой-то наполовину зарывшийся в песок твердый металлический предмет. Он наклонился и увидел жестяной ящик с порохом, который держали на "Столетии" для четырех сигнальных каронад, {Каронада - небольшая пушка.} а также для ружей экипажа. - Нам этот порох ни к чему, - сказал он. - Ах, если бы можно было поджечь его в трюме шхуны бандитов и взорвать ее! - Об этом нечего и думать, - отвечал, тряхнув головой, Васкец. - На обратном пути я все-таки захвачу на всякий случай этот ящик с порохом, и спрячу его в гроте. Они пошли дальше к мысу, но не могли дойти до стрелки его: слишком яростно там бились волны. Когда они поравнялись с рифами, Васкец увидел в углублении скалы одно из артиллерийских орудий, откатившееся сюда вместе с лафетом при кораблекрушении "Столетия". - Вот и оружие с вашего судна, - сказал он Джону Дэвису, - и даже несколько ядер. - Они нам не нужны, - повторил опять Джон Дэвис. - Кто знает! - возразил Васкец. - Раз есть чем зарядить каронаду, может быть, мы и воспользуемся ею когда-нибудь. - Сомневаюсь, - отвечал его товарищ. - Отчего бы и нет, Дэвис? Так как на маяке нет огня по ночам, мы можем подать сигнал пушечным выстрелом в случае, если какое-либо судно приблизится к острову, как это было со "Столетием". Джон Дэвис вдруг пристально взглянул на товарища. Казалось, ему пришла совсем иная мысль, но он ограничился тем, что сказал: - Вы думаете, Васкец? - Да, Дэвис, и мне кажется, что моя мысль недурная. Правда, в бухте услышат выстрел и узнают о нашем присутствии на острове. Бандиты станут искать и, может быть, найдут нас. Это будет стоить нам жизни, но зато скольких людей мы спасем от гибели. И исполним в то же время свой долг! - Есть еще способ исполнить наш долг! - прошептал Джон Дэвис, но не захотел объяснять свою мысль подробнее. Он не стал спорить с Васкецом, и они вместе перетащили каронаду в грот. Туда же они перенесли лафет, ядра и ящик с порохом. Эта работа была довольно трудная и потребовала много времени. Солнце стояло довольно высоко, было, вероятно, уже около десяти часов, и Васкец с Джоном Дэвисом пошли завтракать. Едва успели они уйти, как из-за угла береговых утесов показались Контр, Каркант и плотник Варгас. Идти против ветра и течения на шлюпке было слишком трудно, и они пришли пешком. На этот раз они явились не за добычей. Пираты после перемены погоды, как предчувствовал Васкец, пришли посмотреть на небо и море. Конечно, они должны были видеть, что шхуна "Каркант" не может сейчас выйти в море и бороться с такими сильными волнами. Она рисковала удариться о мыс Сан-Хуан раньше, чем успеет войти в пролив или повернуть на запад. Так думали Контр и Каркант. Они стояли на месте крушения "Столетия", где валялись лишь небольшие обломки кормы, и оживленно разговаривали, жестикулируя, указывая на горизонт и порою отскакивая, когда увенчанная белым гребнем волна с шумом разбивалась о мыс. Бандиты пробыли на берегу с полчаса, и ни Васкец, ни его товарищ не спускали с них глаз. Наконец они пошли и, оглянувшись несколько раз, скрылись за утесом, по направлению к маяку. - Ушли, - сказал Васкец. - Пусть бы они походили сюда еще несколько дней любоваться морем! Джон Дэвис покачал головой. Он видел, что через двое суток шторм окончится. К тому времени зыбь успокоится если не совсем, то хоть настолько, что шхуна будет в состоянии обогнуть мыс Сан-Хуан. Васкец и Джон Дэвис провели весь день на берегу. Погода все прояснялась. Дул постоянный норд-норд-ост. Судно могло бы отдать рифы1 фока и марселя и выйти в пролив Лемера. Вечером Васкец и Дэвис возвратились в грот, утолили голод сухарями и солониной, а жажду - водой с водкой. Васкец уже собирался завернуться в одеяло и лечь, как вдруг товарищ сказал ему: - Раньше чем заснуть, выслушайте, что я хочу сказать, Васкец. - Говорите, Дэвис. - Вы спасли мне жизнь, Васкец, и я ничего не хочу предпринять без вашего согласия. Мне пришла в голову одна мысль, прошу вас выслушать и сказать ваше мнение. - Я слушаю вас, Дэвис. - Погода переменилась. Буря успокоилась. Через двое суток шхуна может сняться с якоря. - Все это, к сожалению, так, - отвечал Васкец ш сделал рукой жест, как бы означавший: "Мы тут ни при чем!" - Да, через два дня она выйдет из бухты, - продолжал Дэвис, - обогнет мыс, исчезнет на западе, пройдет проливом, и только мы ее и видели. Мне не удастся отомстить за смерть капитана и моих товарищей со "Столетия"! Васкец опустил голову. Потом поднял ее и взглянул на Джона Дэвиса, на лицо которого падал свет догорающего костра. - Есть, однако, способ помешать отплытию шхуны или, по крайней мере, задержать ее до возвращения "Санта-Фе", - продолжал Дэвис. - Авария могла бы заставить шхуну вернуться в бухту. У нас есть пушка, порох, снаряды. Поставим пушку на лафет у углового утеса, зарядим ее и выстрелим в корму шхуны, когда она будет проходить мимо нас. Пусть даже судно не затонет, все же пираты не решатся пуститься в такое плавание на шхуне с пробоиной. Негодяи вынуждены будут вернуться и снова чинить шхуну. Опять придется разгружать ее, на это потребуется целая неделя, а тем временем прибудет и "Санта-Фе"... Джон Дэвис замолчал; он схватил руку товарища и пожал ее. Васкец не колебался ни минуты. Он ответил ему одним только словом: - Делайте! ^TГлава двенадцатая - ВЫХОД ИЗ БУХТЫ^U 25 февраля горизонт, как часто бывает после бури, был застлан туманом. Ветер стих, и все признаки перемены погоды к лучшему были налицо. Контр решил, что шхуна выйдет в море, и отдал приказ, чтобы к полудню все было приготовлено к отплытию. К тому времени солнце могло рассеять туман. Шхуна должна была отплыть в шесть часов вечера, воспользовавшись отливом. Часов около семи она будет у мыса Сан-Хуан и обогнет его до наступления ночи. Если бы не туман, она вышла бы еще с утренним отливом. На судне все было готово, - груз и съестные припасы, как снятые со "Столетия", так и те, которые были в складах маяка. Не желая перегружать и без того полный трюм, Конгр оставил мебель и утварь в жилище сторожей. Хотя разбойники и выбросили часть балласта, шхуна сидела в воде на несколько сантиметров глубже своей ватерлинии; нагружать ее больше было бы рискованно. В полдень Каркант и Конгр прогуливались у подножия маяка. - Туман рассеивается, - сказал Каркант, - скоро мы увидим море. Такие туманы обыкновенно предвещают затишье. - Надеюсь, на этот раз ничто не помешает нам убраться отсюда. До пролива мы дойдем беспрепятственно... - Почему бы и не дальше, Конгр. Вот только ночь будет темная. Месяц только еще в первой своей четверти и спрячется почти одновременно с солнцем... - Ничего, Каркант. Чтобы обогнуть остров, мне не нужно ни звезд, ни месяца! Северное побережье я знаю как свои пять пальцев. Я далеко обойду острова Нью-Ир и мыс Кольнет, чтобы не натолкнуться на рифы!.. - С этим северо-восточным ветром мы завтра далеко уйдем, Конгр. - Завтра исчезнет из виду мыс Сан-Бартелеми, а к вечеру Остров Штатов останется у нас в двадцати милях за кормой. - Давно пора! Довольно мы тут посидели. - Тебе не жалко расставаться с островом, Каркант? - Нет. Теперь мы разбогатели, имеем в своем распоряжении хороший корабль, на котором увезем свои богатства! Чего же нам еще? А я уже думал, что все пропало, когда мы открыли течь в шхуне! Если бы нам не удалось починить пробоину, кто знает, сколько времени нам пришлось бы пробыть еще на острове. А с прибытием рассыльного судна мы должны были бы опять скрыться на мысе Сан-Бартелеми... Ох и надоел же мне этот мыс! - Да, - отвечал Конгр, нахмурившись. - Тогда дело было бы плохо! Не найдя на маяке сторожей, командир "Санта-Фе" принял бы меры. Он обыскал бы весь остров и, может быть, нашел нас. Возможно, что уцелел и третий сторож, который спасся от нас! - Ну, этого нечего бояться, Конгр. Мы ни разу не напали на его след. Да и как бы он мог прожить столько времени без всяких средств пропитания? Ведь шхуна уже стоит два месяца в Эльгорской бухте. Все это время сторож мог питаться только сырой рыбой да корнями. - Мы уходим, однако, до возвращения рассыльного судна, и это очень хорошо, - сказал Конгр. - Судя по записям в книге маяка, оно должно прийти через неделю. - А через неделю мы будем уже за мысом Горн, на пути к Соломоновым островам. - Конечно, Конгр! Поднимусь-ка я еще раз на галерею, посмотрю на море, не видно ли где-нибудь корабля... - Э, не все ли нам равно! - отвечал, пожимая плечами, Конгр. - Атлантический и Тихий океан не являются ничьей собственностью. У шхуны "Каркант" все бумаги в порядке. Я сделал все, что было нужно, можешь на меня положиться. Если даже "Санта-Фе" повстречается с нами у входа в пролив, он ответит салютом на наш салют: вежливость прежде всего! Как видно, Конгр не сомневался в успешном выполнении своих планов. Казалось, счастье улыбалось ему. Капитан пошел к бухточке, а Каркант поднялся по лестнице на галерею и простоял там целый час. Небо было совершенно ясное, кругом видно было на двенадцать миль в окружности. Море продолжало еще слегка волноваться, но на волнах уже не было гребней, и зыбь не мешала плаванию шхуны. Стоило, впрочем, войти в пролив, как под прикрытием острова и при попутном ветре плавание оказалось бы спокойным, как по реке. В открытом море виднелось только трехмачтовое судно, показавшееся около двух часов дня на востоке, на таком далеком расстоянии, что Каркант и не увидел бы его без зрительной трубы. Оно шло на север, следовательно, не в Тихий океан, и скоро исчезло. Час спустя на норд-норд-осте показался дымок парохода, направлявшегося к острову Штатов или к Огненной Земле. Это обеспокоило Карканта, и он решил переговорить по этому поводу с Конгром. "Уж не рассыльное ли это судно!" - подумал он. Было 25 февраля, а "Санта-Фе" должен был прибыть в начале марта. Уж не вышел ли он из порта раньше! Если это он, то через два часа он ляжет в дрейф у мыса Сан-Хуан... Тогда все пропало... Неужели же накануне освобождения придется отказаться от мечты о свободе и снова возвратиться на мыс Сан-Бартелеми? А внизу, у подножия маяка, грациозно покачивалась на волнах, как бы поддразнивая Карканта, готовая сняться с якоря шхуна. Но прилив и противный ветер не позволили ей выйти раньше, как через два с половиной часа, когда уровень воды понизится. Итак, выйти в открытое море до прихода парохода было немыслимо. А что если это рассыльное судно!.. У Карканта вырвалось проклятие. Конгра, занятого последними приготовлениями, он решил не беспокоить раньше, чем убедится в справедливости своего предположения, поэтому он остался один на своем наблюдательном посту. Благодаря попутному ветру и течению судно быстро приближалось. Оно шло на всех парах; из трубы валили густые клубы дыма. Паруса были поставлены, и корабль сильно накренился на правый борт. При таком быстром ходе он должен был скоро лечь в дрейф у мыса Сан-Хуан. Каркант не отрывался от зрительной трубы. Волнение его росло по мере того, как уменьшалось отделявшее его от парохода расстояние. Вот судно всего уже в нескольких милях. Каркант мог уже различить его корпус. Страх Карканта достиг неимоверных размеров, но вдруг внезапно рассеялся. Пароход неожиданно придержал к ветру: это было признаком того, что он собирается войти в пролив. При этом маневре Каркант увидел весь его такелаж. Это было паровое судно в тысячу двести - тысячу пятьсот тонн, не имевшее ничего общего с "Санта-Фе". Каркант, Конгр и другие пираты смогли хорошо ознакомиться с рассыльным судном за время его продолжительной стоянки в Эльгорской бухте. Они знали, что у "Санта-Фе" оснастка как у шхуны, а приближавшийся пароход был трехмачтовым судном. У Карканта отлегло от сердца. Он был рад, что не напугал понапрасну всю банду. Он простоял на галерее еще с час, видел, как пароход прошел в трех или четырех милях на север от острова, то есть слишком далеко, чтобы сигнализировать; впрочем, сигналы его все равно остались бы без ответа. Через сорок минут пароход этот, делавший узлов двенадцать в час, исчез в открытом море за мысом Кольнет. Убедившись, что на горизонте не видно другого корабля, Каркант спустился с вышки. Наконец наступил момент отплытия шхуны. Все было готово. Оставалось только поставить паруса. Стоило лишь натянуть шкот у парусов, последние наполнились бы дующим с ост-зюйд-оста ветром, и корабль пошел полным ходом. В шесть часов Контр и вся команда были в сборе. Шлюпка доставила пиратов, которые оставались на берегу, и затем ее подняли на борт. Медленно начинался отлив. Вот уже обнажилось место, на котором лежала шхуна во время починки. По ту сторону бухточки показались острые вершины скал. Настал час отплытия. Конгр отдал команду ходить в шпиле. Вот натянулась, заскрипела в клюзе цепь, а когда якорь показался, его подняли на кранбалк и взяли на фиш {Взять на фиш (якорь) - закрепить в гнездах.} ввиду предстоящего дальнего плавания. Паруса поставили по ветру, и шхуна под фоком, марселем, брамселем и кливером с правой стороны быстро направилась в открытое море. При дувшем с ост-зюйд-оста ветре "Карканту" легко было обогнуть мыс Сан-Хуан. Путь вдоль крутого берега не представлял никакой опасности. Конгр это знал. Бухта была ему хорошо знакома, и он уверенно управлял рулем, стараясь увеличить скорость хода. "Каркант" шел очень неравномерно, то замедляя, то ускоряя ход, в зависимости от силы ветра. В половине седьмого шхуна была всего на расстоянии мили от стрелки мыса. Далеко на горизонте расстилалось море. Скоро солнце закатилось, и на потемневшем небе загорелись звезды. - Ну, вот мы, наконец, выйдем из бухты, - сказал Каркант, подходя к Контру. - Да, через двадцать минут, - отвечал Конгр, - я велю ослабить паруса и обогну мыс Сан-Хуан... - Разве придется поворачивать на другой галс, когда войдем в пролив? - Не думаю, - отвечал Конгр, - обогнув мыс Сан-Хуан, мы повернем на левый галс, но потом так и дойдем до мыса Горн. Настанет зима, и, кажется, можно рассчитывать, что восточные ветры будут постоянными, так что нам не придется лавировать. Если, как надеялся Конгр, можно будет обойтись без лавирования, шхуна выиграет много времени. Можно будет спустить все паруса, кроме бригантины и фока. - Вперед смотреть!.. - закричал вдруг стоявший у кранбалка матрос. - Что такое? - спросил Конгр. Каркант подбежал к борту и наклонился над абордажной сеткой. - Сюда! - позвал он Конгра. Шхуна легла в это время в дрейф к пещере, в которой так долго жили пираты. В этой части залива плыла по течению часть киля "Столетия". Отлив уносил ее в море. Столкновение с нею могло иметь неприятные последствия, а избежать встречи было уже поздно. Конгр направил шхуну левее, и она прошла почти рядом с килем, слегка задев его подводной частью. Вследствие этого поворота "Каркант" приблизился немного к северному берегу, но Конгр тотчас же придал ему прежнее направление. До угла береговых утесов оставалось всего метров пятьдесят, а там можно было взять курс на север и не управлять больше рулем. Вдруг раздался выстрел. В воздухе что-то просвистело. Корпус шхуны содрогнулся. В то же время на берегу показался белый дымок, тотчас же рассеянный ветром. - Что это? - воскликнул Конгр. - В нас выстрелили! - отвечал Каркант. - К рулю! - скомандовал Конгр. Сам он бросился к левому борту, перегнулся через абордажную сетку и увидел в корпусе корабля, на полметра выше ватерлинии, пробоину. Весь экипаж вмиг сбежался на переднюю часть шхуны. С берега кто-то стрелял!.. В тот момент, когда "Каркант" собирался выйти из бухты, в него попало ядро. Если бы оно попало немного ниже, шхуна пошла ко дну. Неожиданное нападение испугало и удивило пиратов. Конгр и его товарищи не знали что делать. Спустить шлюпку, сесть в нее, высадиться на берег в том месте, где был виден дымок, схватить и убить тех, кто выпустил снаряд? Однако неприятель мог быть более многочисленным, чем пираты. Не лучше ли поэтому отойти подальше от берега и внимательно осмотреть пробоину? Последнее, действительно, было самым разумным, так как каронада выстрелила еще раз. Дым заклубился в том же месте. Шхуна снова вздрогнула. Второе ядро ударилось немного позади первой пробоины. Конгр начал спешно давать приказания и побежал на корму, где Каркант уже исполнял команду. Шхуна, послушная рулю, придержалась к ветру и накренилась на левый борт. Через пять минут она отдалилась от берега и ушла из-под обстрела направленного на нее орудия. Выстрелов больше не было. Берег до самой стрелки мыса был пустынен. Можно было думать, что нападения больше не будет. Надо было поторопиться осмотреть корпус шхуны. Изнутри это сделать было невозможно, потому что пришлось бы перемещать груз. Одно было несомненно: два ядра пробили обшивку и проникли в трюм. Спустили шлюпку. "Каркант" лег в дрейф и покачивался на волнах отлива. Конгр и плотник спустились в шлюпку и осмотрели корпус, чтобы узнать, можно ли исправить аварию на месте. Они увидели, что два четырехдюймовых ядра попали в шхуну и пробили обшивку. Обе пробоины находились у самой ватерлинии, у основания обшивки. Будь они несколькими сантиметрами ниже, образовалась бы течь, которую не удалось заделать. Трюм наполнился бы водой, и "Каркант" пошел ко дну у самого входа в бухту. Конечно, Контр и его товарищи могли добраться до берега в шлюпке, но шхуна погибла бы. Хотя повреждение и не было особенно значительным, все же оно мешало "Карканту" выйти в открытое море. При самом незначительном крене на левый борт вода могла проникнуть внутрь. Поэтому раньше, чем пуститься в путь, надо было заделать пробоины. - Какой мерзавец сделал это? - то и дело повторял Каркант. - Может быть, тот из трех сторожей, который спасся! - отвечал Варгас. - А, может быть, этот сторож спас кого-нибудь из пассажиров "Столетия"? Однако ведь ядра-то пушечные! Не с луны же они свалились! На берегу должна быть пушка. - Очевидно, - согласился Каркант. - Должно быть, это орудие с трехмачтовой шхуны. Жаль, что мы не нашли его среди обломков. - Черт с нею, с этой пушкой! - резко прервал Конгр. - Нам теперь только бы поскорее починиться. В самом деле, не время было толковать о том, как случилось нападение; надо было исправлять повреждение шхуны. В конце концов ее можно было отвести к противоположному берегу бухты, к мысу Сан-Диего. На это довольно было и часа времени. Но этот берег до самого мыса Севераль слишком мало защищен от ветра, который при первой же буре мог разбить шхуну о рифы. Поэтому Конгр решил возвратиться в тот же вечер в Эльгорскую бухту, где можно было быстро и в полной безопасности сделать необходимые исправления. В это время, однако, начинался отлив, и шхуна не могла идти против течения. Пришлось ждать прилива, который должен был начаться через три часа. Зыбь начала уже порядком покачивать шхуну, и ее могло унести отливом до мыса Севераль, причем она могла бы зачерпнуть воды. При каждом покачивании слышно было, как в отверстия корпуса вливается вода. Конгр вынужден был бросить якорь в нескольких кабельтовых от мыса Сан-Диего. Положение было не из завидных. Наступала ночь. Уже совсем смеркалось. Только уверенность Конгра и знание местности могли спасти шхуну от крушения на одном из многочисленных рифов, делающих берег неприступным. Наконец, около десяти часов начался прилив. Шхуна снялась с якоря и раньше полуночи, поминутно подвергаясь страшной опасности, возвратилась на свою стоянку в Эльгорскую бухту. ^TГлава тринадцатая - ТРИ ДНЯ^U Нетрудно представить себе отчаяние Конгра, Карканта и остальных пиратов. Только было вышли в море, и вдруг новое препятствие!.. А через четыре или пять дней в Эльгорскую бухту могло прийти рассыльное судно! Если бы пробоины были менее серьезны, Конгр выбрал бы другую стоянку, например в бухте Сан-Хуан, по ту сторону мыса, на северном берегу острова. Но при настоящем состоянии судна предпринимать такой дальний переход было бы безумием. Шхуна на полдороге пошла бы ко дну. При кормовом ветре и боковой качке она непременно зачерпнула бы воды. В лучшем случае пришлось бы потерять весь груз. Таким образом, возвращение в бухту маяка было неизбежным и, решив вернуться, Конгр поступил вполне благоразумно. Никто не спал в эту ночь на шхуне. Часовые стояли на вахте. Ведь можно ожидать и нового нападения. Возможно, что недавно на острове высадился целый полк. В Буэнос-Айресе могли узнать о шайке пиратов, и аргентинское правительство, может быть, выслало отряд для их поимки. Обо всем этом рассуждали Конгр и Каркант, сидя на корме. Вернее, впрочем, говорил один Каркант; Конгр был мрачен и задумчив и отвечал односложно. Карканту первому пришла мысль о возможной высадке на Острове Штатов солдат - для преследования шайки Конгра. Однако едва ли регулярное войско поступило бы таким образом. Оно открыто атаковало бы пиратов на острове или, если бы не сумело этого сделать, выслало ко входу в бухту несколько судов, которые взяли бы в тот же вечер шхуну на абордаж или повредили ее настолько, что она не в состоянии была бы продолжать путь. Во всяком случае, оно не ограничилось бы одной стычкой, как этот неведомый враг, чрезмерная осторожность которого служила признаком слабости. Поэтому Каркант нашел свое первое предположение малоправдоподобным и склонился скорее к мысли Варгаса, думавшего, что единственной целью неприятеля было желание помешать шхуне уйти. Вероятнее всего, что несколько человек из экипажа "Столетия" спаслись и встретили на острове сторожа, который сообщил им об отплытии шхуны и скором прибытии "Санта-Фе". Пушка найдена была ими среди обломков корабля. - Рассыльное судно еще не пришло, - сказал Конгр, задыхаясь от гнева. - Шхуна успеет уйти до его прибытия. Действительно, трудно было ожидать, что в такую бурю с погибшего "Столетия" спаслось больше трех человек. Если к ним присоединить еще и сторожа маяка, то, конечно, этой горстке людей не справиться с целой шайкой хорошо вооруженных пиратов. После починки шхуны надо будет держаться вдали от берета, идти посередине бухты; тогда покушение не повторится. Вопрос в том только, сколько дней продлится исправление пробоин. Ночь прошла спокойно, а утром экипаж принялся за работу. Прежде всего перенесли груз из трюма на палубу, к левому борту. На это употребили половину дня. Разгружать шхуну и отводить ее оказалось излишним. Так как пробоины находились немного выше ватерлинии, то их можно было чинить со шлюпки, причаленной к шхуне. К счастью, корабельный набор вовсе не пострадал от снарядов. Конгр спустился с плотниками в трюм, и вот что он увидел. Оба ядра пробили только обшивку. Переместив груз, нашли две пробоины почти на одной высоте. Шпангоуты оказались лишь слетка задетыми. Края расположенных на расстоянии около метра одна от другой пробоин были ровные, словно выпиленные, так что их можно было легко заделать, прикрепив к ним деревянные доски и прикрыв металлической обшивкой. В общем, повреждения были пустячные. Корпус уцелел, а пробоины можно было быстро зачинить. - Когда все будет готово? - спросил Конгр. - Я положу поперечные брусы для скрепления сегодня вечером, - отвечал Варгас. - А затычки? - Приготовлю завтра утром; к вечеру вся работа будет окончена. - Так что вечером можно будет перенести груз в трюм, а послезавтра сняться с якоря? - Непременно, - отвечал плотник. Таким образом, на исправление пробоин должно было пойти всего шестьдесят часов, и шхуна "Каркант" могла отплыть лишь двумя днями позже, чем предполагалось. Каркант спросил Контра, не соберется ли он утром или днем на мыс Сан-Хуан узнать, что там происходит? - К чему? - отвечал Конгр. - Мы не знаем своего врага. Нам пришлось бы ехать на берег десятерым и оставить только двух-трех человек для охраны шхуны, а между тем, кто знает, что может случиться в наше отсутствие... - Правда, - согласился Каркант, - да и какая выгода? Пусть кто-нибудь другой взыщет с тех, кто в нас стрелял. Нам теперь нужно как можно скорее покинуть остров. - Послезавтра мы выйдем в море, - сказал Конгр. Таким образом, все шансы были за то, что рассыльное судно, которое должно прийти через несколько дней, все же не застанет шхуну в бухте. Впрочем, если бы Конгр с товарищами пришли на мыс Сан-Хуан, они не нашли бы там большее и следа Васкеца и Джона Дэвиса. Вот что произошло. Накануне они до самого вечера были заняты приготовлениями. Пушку, по предложению Джона Дэвиса поставили на самый угол прибрежного утеса. Лафет Джон Дэвис и Васкец установили без труда, но орудие оказалось очень тяжелым. Тащить его сначала по прибрежному песку, а затем через скалы было нелегко. Понадобились рычаги, так что на это ушло немало времени. Около шести часов вечера каронада уже стояла на лафете, и ее можно было навести на вход в гавань. Тогда Джон Дэвис принялся заряжать пушку, вложил сильный заряд, забил его пыжом из сухих водорослей, а сверху положил ядро. Теперь оставалось только зажечь фитиль и выстрелить. - Я хорошо обдумал план действий, - сказал Дэвис Васкецу. - Топить шхуну нам невыгодно: пираты выберутся на берег, и нам тогда не спастись. Достаточно повредить ее настолько, чтобы она возвратилась в бухту и простояла там некоторое время для починки повреждений. - Конечно, - согласился Васкец. - Но ведь сделанную ядром пробоину можно починить в один день. - Не так скоро, потому что им придется разгружать судно. На это потребуется не меньше двух суток, а между тем сегодня уже 28 февраля, - А что если рассыльное судно придет только через неделю? - сказал Васкец. - Уж не лучше ли выстрелить не в корпус, а в рангоут? - Это было бы, конечно, лучше, Васкец. Лишившись фок- или грот-мачты, шхуна осталась бы в бухте, потому что этих мачт нечем заменить. Но в мачту труднее попасть, чем в корпус, а мы не можем давать промаха при стрельбе. - Правда твоя, - отвечал Васкец, - тем более что, если эти негодяи выйдут из гавани с вечерним отливом, как это очень вероятно, то будет уже темно. Итак, поступайте как хотите, Дэвис. Все было готово. Васкец и его товарищ стояли рядом с орудием и выжидали момента, когда шхуна пройдет мимо. Мы уже знаем, каковы были результаты стрельбы и при каких условиях шхуна "Каркант" вынуждена была возвратиться на свою старую якорную стоянку. Джон Дэвис и Васкец оставались на том месте, откуда стреляли, пока не убедились, что шхуна вернулась в бухту. Из предосторожности необходимо было спрятаться в какой-нибудь другой части острова. Васкец был прав. Контр мог явиться на остров с частью своей банды для преследования стрелявших в шхуну. Друзья решили оставить грот, в котором было приютились, и приискать себе в одной или двух милях расстояния новое жилище, расположенное так, чтобы видно было каждое приближающееся с севера судно. Лишь только вдали покажется "Санта-Фе", они поспешат на мыс Сан-Хуан и станут подавать сигналы. Командир Лафайет вышлет за ними шлюпку, примет их на крейсер, и они расскажут ему о положении дела, если только шхуна еще будет в бухте. К несчастью, шхуна к тому времени могла и уйти. - Только бы она не ушла! - твердили в волнении Джон Дэвис и Васкец. Ночью они забрали съестные припасы, оружие, порох и пошли по берегу. Они прошли около шести миль, миновали бухту Сан-Хуан и, наконец, нашли на противоположной стороне залива пещеру, в которой можно было укрыться до возвращения рассыльного судна. Если бы шхуна ушла до прибытия "Санта-Фе", они могли бы возвратиться в грот. Васкец и Джон Дэвис целый день не сводили глаз со шхуны. Пока продолжался прилив, они знали, что шхуна не может сняться с якоря, и не беспокоились. Но когда начался отлив, их стало мучить опасение, что разбойникам удастся заделать пробоины в течение одной ночи. Как только повреждения будут исправлены, Конгр не станет медлить ни часу. Ведь если Васкец и Дэвис с нетерпением ожидают прибытия "Санта-Фе", то пираты должны думать о нем с ужасом. С своей стороны Конгр и Каркант наблюдали за побережьем, но сами на берег не выходили. Они решили, что не стоит терять времени на поиски, которые к тому же могут оказаться бесполезными. Главное, надо было спешить починить судно. Деревянные клинья уже были вбиты плотником Варгасом в набор корабля, а наутро пробоины должны были быть заложены затычками и окончательно заделаны. Таким образом, ничто не нарушило покоя Васкеца и Джона Дэвиса в течение 1 марта, - дня, показавшегося им мучительно долгим. Вечером они еще раз убедились, что шхуна стоит на якоре, и пошли в пещеру отдохнуть. Сон был им необходим. Наутро они проснулись чуть свет, и первой их мыслью было взглянуть на море. Ни "Санта-Фе", ни какого-либо другого судна они, однако, не увидели. Выйдет ли шхуна в море с утренним отливом, который уже начался? Если она воспользуется отливом, то через час она уже обогнет мыс Сан-Хуан. Нечего было и думать повторить вчерашнее нападение на шхуну. Конгр, наверно, примет меры, чтобы ядра не достигли судна. Легко понять чувства, которые волновали Джона Дэвиса и Васкеца до самого конца отлива. Наконец, около семи часов вечера начался прилив. Теперь шхуна не могла выйти до следующего дня. День был ясный. Дул легкий северо-восточный ветер. Море успокоилось после недавней бури. Солнце сияло между туч, стоявших почти неподвижно, так как в верхних слоях атмосферы вовсе не было ветра. Опять день показался Джону Дэвису и Васкецу нестерпимо длинным, но, как и накануне, он прошел без тревоги. Все пираты оставались в бухточке, и казалось маловероятным, чтобы кто-нибудь из них отлучился со шхуны утром или после полудня. - Очевидно, негодяи не на шутку принялись за починку! - ворчал Васкец. - Да, торопятся, - отвечал Джон Дэвис. - Вот заделают пробоины, и тогда ничто не удержит их больше в бухте. - Может быть, они пустятся в путь еще сегодня вечером! - продолжал Васкец. - Правда, будет темно, но они хорошо знают бухту и найдут дорогу без огня. Вошли же они в бухту вчера ночью, ночью же могут и уйти. Ужасно жаль, что мы не сорвали со шхуны мачты! - Мы сделали что могли, Васкец, - отвечал Дэвис. Джон Дэвис задумался. Устремив взор на север, он молча ходил взад и вперед по берегу. Но на горизонте не было ничего. Вдруг он подошел к товарищу. - Васкец, - сказал он, - не сходить ли нам туда посмотреть, что они делают? - В глубине бухты, Дэвис? - Да, надо узнать, готова ли шхуна к отплытию. - Какая нам от этого польза? - Это нужно сделать, Васкец! - вскричал Джон Дэвис. - Я больше не могу оставаться в неведении, я сгораю от нетерпения! Старший офицер "Столетия" действительно начинал терять самообладание. - Далеко ли отсюда до маяка, Васкец? - спросил он. - Мили три, не больше, если идти прямой дорогой, через холмы. - Так часа в четыре я пойду, Васкец. К шести часам я буду там и постараюсь подойти поближе. Будет еще светло, и я все увижу, а меня никто не заметит! Васкец не пытался отговаривать Джона Дэвиса; это было бы бесполезно. - Оставайтесь здесь и наблюдайте, а я пойду