потому что подобные напоминания огорчают вас... -- Если ты сейчас не остановишься, брехливый пес, то я повешу тебя на нок-рее! -- Ладно. Уже молчу. К тому времени они прошли до середины парковой аллеи и были замечены Чарльзом и Генри. Оба юноши спустились на крыльцо, решив посмотреть, что происходит у ворот, и как только Голланд увидел адмирала, его лицо изменило цвет. -- Провалиться мне на месте,-- вскричал он,-- но это мой дядя! -- Ваш дядя?-- с удивлением переспросил его Генри. -- Да. Он добрейший человек, но полон всяких предрассудков и судит о жизни, как дитя. Оставив Генри на крыльце, Чарльз бросился навстречу адмиралу, обнял его и тоном искренней привязанности спросил: -- Ах, милый дядя, как же вы нашли меня? -- Чарли, мой мальчик,-- ответил старик,-- благослови тебя Господь. Я поражен твоей дерзостью, но рад тебя видеть, молодой плутишка. Что это ты придумал, безобразник? Жениться решил? Без спроса? Гореть тебе в аду, бездельник! Ах, ты, мой милый смышленый мальчуган! Все эти слова сопровождались пожатием и потряхиванием руки, которые, не будь у Чарльза крепкого телосложения, могли бы травмировать его плечевой сустав. Он перенес эти ласки с улыбкой, хотя в какой-то миг сильнейшее объятие лишило его дыхания и помешало говорить. Тем не менее юноша быстро восстановился, и когда ему удалось вставить слово, он деликатно произнес: -- Вы удивили меня своим приездом, дядя. -- А я как удивился, черт возьми! -- Я все могу объяснить. Но сначала позвольте мне представить вам моих друзей. Чарльз повернулся к остальным мужчинам и начал знакомить их с адмиралом: -- Это Генри Баннерворт. А это Джордж - его брат. Они мои лучшие друзья. А это их друг - мистер Маршдел. -- Ах, вот как! -- Джентльмены, позвольте представить вам адмирала Белла - моего доброго, благородного и немного эксцентричного дядю. -- Нет, ну какая дерзость! -- Я не знаю, что привело его сюда,-- продолжал Чарльз.--Но он бравый офицер и истинный джентльмен. -- А это вам не чепуха!-- добавил адмирал. -- В свою очередь я хочу познакомить вас с Джеком Принглом,-- прервал его боцман, раздосадованный тем, что о нем не сказали ни слова.--Перед вами моряк, прошедший все шторма, ненавистник Франции и участник морских сражений, где от ядер и пуль темнело в воздухе. -- И это истинная правда,-- заметил адмирал. -- Прошу вас, господа, входите в дом,-- с улыбкой предложил им Генри.--Друзья и родственники Чарльза найдут здесь радушный прием. Но заранее предупреждаю, что в настоящий момент у нас нет слуг. Все разбежались из-за тех неприятностей, о которых вам расскажет мистер Голланд. Я даю ему на это свое разрешение. -- Вот и отлично. Вы мне нравитесь, так что я не против погостить у вас. Ты слышал, Джек? Пошли. После первых минут суеты и обустройства, Чарльз приступил к расспросам адмирала: -- Дядя, откуда вы узнали, что я здесь? -- Какой-то тип прислал мне депешу. -- Письмо? -- Ну да. В нем говорилось о том, что ты собираешься жениться на какой-то странной леди, которая может опозорить все наше семейство. -- То есть там упоминалось о вампире? -- Да, говорилось и о нем. -- Потише, дядя. Тише! -- Что такое? -- Не вспоминайте о вампире при моих друзьях. В течение ближайшего часа я постараюсь объяснить вам ситуацию, и тогда, опираясь на свою доброту и великодушие, вы сами сможете судить о тех событиях, с которыми связаны моя честь и мое дальнейшее счастье. -- Ну что ты мелишь ерунду?-- ответил адмирал. -- В чем дело, дядя? -- Я знаю, ты хочешь убедить меня, что все в порядке. И если мои суждения и великодушие не понравятся тебе, то я окажусь старым идиотом и напыщенным гусем, не так ли? -- Дядя! -- Что, племянник?! -- Давайте не будем ссориться. Придет время, и вы сами все поймете. Но обещайте мне, что не будете говорить на эту тему, пока не услышите мои объяснения. -- Обещаю. Только дай их мне быстрее и ответь на все вопросы, которые я тебе задам. -- Хорошо, договорились. Чарльз очень нервничал, касаясь вопроса о вампире, из-за которого, как он чувствовал, адмирал и приехал в особняк Баннервортов. Но юноша не мог представить себе, какой злопыхатель вмешался в его дела и написал письмо дяде. Мы вкратце объясним ту ситуацию, в которой находился юный Голланд. После смерти родителей ему была оставлена значительная сумма денег, но обладать ею он мог только по достижению благоразумного возраста, коим сочли двадцать один год. Его дядю назначили опекуном, и адмирал, как человек рассудительный и благоразумный, поручил финансовые дела Чарльза профессиональному юристу, который зарекомендовал себя честным и уважаемым джентльменом. По совету этого юриста, Чарльз должен был провести пару лет в беспрерывных путешествиях по континенту, потому что в ином случае он оказался бы в опасном положении, войдя в высший свет без материального обеспечения и ожидая назначенного срока для получения наследства. При таких обстоятельствах молодой человек, не воспитавший в себе должного благоразумия, почти наверняка угодил бы в ярмо ростовщиков, и тогда при достижении совершеннолетия его долговые записи вступили бы в силу, создав печальную и ужасную ситуацию, из которой могли выбраться лишь очень богатые юноши. Все это должным образом было объяснено юному Голланду, и Чарльз охотно согласился на двухлетнее путешествие по континенту. У него появилась возможность посетить множество мест, знакомых ему по книгам и наполненных в его воображении чудесными ассоциациями. Однако знакомство с Флорой Баннерворт перевернуло чувства юноши. Отныне самым милым и желанным местом на земле для Чарльза стал тот дом, где обитала его невеста. Когда Баннерворты попрощались с ним на границе, он не знал, что делать. Любая цель, которая прежде казалась восхитительной и достойной осуществления, вызывала теперь у него неприязнь. За несколько месяцев он так "устал" от континента, что решил вернуться в Англию и вновь увидеться с объектом обожания. Эта мысль вернула ему здоровье и дух, и Чарльз, с быстротой, на которую он был только способен, отправился к родным берегам. Двухгодичный срок подходил к концу, поэтому юноша не стал сообщать о своем возвращении ни дяде, ни тому юристу, суждения которого он так высоко ценил. В особняке Баннервортов Чарльз чувствовал себя неуязвимым для любых помех, но письмо, адресованное адмиралу от имени мистера Кринклса, опровергло его убежденность в этом. Отправитель послания оставался неизвестным, и здесь возникала новая загадка, которая вскоре должна была проясниться. Как мы знаем, приезд Голланда в особняк Баннервортов был внезапным, но вполне своевременным. К сожалению, вместо ожидаемых улыбок он нашел слезы Флоры, а семейство, с которым он надеялся провести немало счастливых часов, оказалось погруженным во мрак безысходной печали. Наши читатели уже поняли, что, приехав сюда, он абсолютно не верил в вампиров. Но вскоре под грузом веских доказательств ему пришлось признать кое-какие доводы. И хотя он по-прежнему сомневался в существовании этих жутких существ, его ум все чаще склонялся к принятию такой возможности. Оставив дядю разбираться с вещами, Чарльз встретился с Генри и информировал его о своих отношениях с адмиралом Беллом. -- Мой друг, если вы возражаете,-- сказал он Баннерворту,-- то я не буду сообщать ему о ваших бедствиях. Хотя сам бы я сделал это не раздумывая, потому что целиком и полностью доверяю его суждениям. -- Тогда я настаиваю, чтобы вы рассказали ему о вампире,-- ответил Генри.--Скрывать уже нечего. Прошу вас, опишите дяде нашу ситуацию и те затруднения, с которыми столкнулась моя семья. Сейчас секретность принесет лишь вред, и тайны мне ужасно надоели. Расскажите ему обо всем. -- Хорошо. Я выполню вашу просьбу. И заодно скажу ему, что мое сердце бесповоротно с Флорой. -- Ваша благородная натура верна мгновениям прошлого,-- ответил Генри.-- Вы полюбили Флору при других обстоятельствах. Но сейчас ваше великодушие пробуждает в моем сердце восторг и уважение. Сестра рассказала мне кое-что о ваше свидании в беседке, и поверьте, я тронут. Весьма! -- Ах, Генри, она могла передать вам слова, но в мире нет фраз, чтобы выразить глубину моей нежности к Флоре. И только время может показать, как сильно я ее люблю. -- Ступайте к дяде,-- сказал Баннерворт, стараясь скрыть свои эмоции.--Благослови вас Боже, Чарльз! Покинув мою сестру, вы бы были полностью оправданы, но избранный вами благородный путь вызывает у нас восхищение. -- А где сейчас Флора?-- спросил его Чарльз. -- Она в своей спальной. Я убедил сестру заняться чем-нибудь и таким образом отвлечься от печальных мыслей, которые ее теперь донимают. -- Вы правы. И какое занятие ей нравится больше всего? -- Чтение любовных романов. Они буквально очаровывают ее нежную душу. -- Тогда прошу вас пройти со мной. Среди скудного багажа, который я привез с собой, есть несколько книг, способных даровать ей часы приятного досуга. Чарльз отвел Генри в свою комнату и, раскрыв небольшой саквояж, достал оттуда полдюжины книг, одну из которых он передал другу. -- Отнесите ей этот том. Здесь описаны забавные приключения и показано, как сильно может страдать человеческая натура. В мире есть муки, гораздо худшие наших нынешних бед, но справедливость всегда торжествует. -- Я передам ей вашу книгу,-- ответил Генри.--Узнав, что она от вас, Флора воспримет ее как ценный подарок. -- А я пойду к дяде и расскажу ему, как сильно влюблен в вашу сестру. Если адмирал не будет возражать, то я познакомлю его с Флорой, и пусть он сам увидит красоту, которую вряд ли встречал доселе. Лично я уверен, что на белом свете ей нет равных и никогда не будет. -- Вы преувеличиваете, Чарльз. -- Отнюдь. Конечно, я смотрю на Флору глазами влюбленного человека, но ее красота неоспорима. -- Я расскажу сестре о вашей встрече с адмиралом, а затем дам вам знать о ее реакции. Не сомневаюсь, что она будет рада познакомиться с человеком, которого вы так цените и уважаете. Молодые люди разошлись в разные стороны. Генри отправился в покои сестры, а Чарльз - в комнату дяди, с которым он хотел поделиться историей о Варни Вампире. -+- Глава 19. Флора в комнате - Ее страхи - Книга - Занятное чтение. Генри нашел сестру в ее спальной. Когда он постучал в дверь комнаты, девушка печально размышляла о своей судьбе, и ее нервное возбуждение было так велико, что даже этот тихий стук заставил Флору истерично вскрикнуть. -- Кто там?-- спросила она дрожащим от ужаса голосом. -- Это я, дорогая Флора,-- ответил Генри. Она открыла дверь и с чувством облегчения воскликнула: -- Ах, Генри! Это ты! -- Кому тут еще быть? Его сестра пожала плечами. -- Не знаю. Я так теперь слаба и не уверена в себе, что меня пугает даже легкий шум. -- Милая Флора, ты должна перебороть свою нервозность. Надеюсь, тебе это удастся. -- Я постараюсь. Скажи, брат, не приезжали ли к нам недавно какие-то незнакомые люди? -- Они незнакомы для нас, но не для Чарльза Голланда. Его родственник - дядя, к которому он питает огромное уважение,-- узнав, что Чарльз вернулся в Англию, приехал повидаться с ним. -- Чтобы заставить его забыть об опасной, как мор, вампирше-невесте,-- добавила Флора. Она упала на кровать и горько зарыдала. -- Ради небес, успокойся, сестричка. И никогда больше не используй эту фразу. Ты не представляешь себе, какую боль причиняют моему сердцу такие слова. -- Прости меня, брат. -- Забудь об этом. Вполне возможно, что родственник Чарльза действительно не одобрит ваш брачный союз. Но сердце Голланда останется с тобой. Оно уже навеки твое и, я думаю, скорее разорвется на части, чем откажется от тебя. Улыбка радости мелькнула на бледном и прекрасном лице Флоры. -- Ты так высоко ценишь преданность Чарльза?-- спросила она. -- Да, и пусть судьей мне будет небо. -- Теперь я понимаю, какую силу Бог дает мне против зла, идущего в атаку на меня. Наша любовь непобедима! -- Вот именно, Флора. Я рад, что нашел тебя в таком расположении духа. Смотри, эта книга от Чарльза. Он надеется, что романтическая повесть развеет твои печали. И еще он хотел бы узнать, не согласишься ли ты встретиться с его дядей - адмиралом Беллом? -- Да, охотно. -- Я передам ему твои слова. Эта встреча важна для него, и он будет доволен. Крепись, сестра. Все кончится добром. -- Генри, скажи мне честно. Сэр Френсис -- вампир? -- Я не знаю, что думать. Пожалуйста, не спрашивай сейчас меня об этом. Мы должны понаблюдать за ним. Когда он ушел, Флора несколько минут сидела молча, поглаживая пальцами книгу, которую передал ее жених. -- Да! Чарльз любит меня, чему я очень рада, -- с нежностью в голосе произнесла она.-- Он любит меня, и какая благость в этих словах! Чарльз любит меня! Он не оставит свою верную Флору. Какое благородное сердце! Какая искренняя привязанность! Ах, милый Чарльз. Он любит меня! Любит! Повторение этих фраз очаровало девушку, и такого волшебства оказалось достаточно, чтобы удалить ее печаль. Даже ужасный вампир позабылся в том свете любви, который лучился из груди прекрасной Флоры, когда она шептала: -- Чарльз мой! Он действительно любит меня. Через некоторое время ее взгляд перешел на книгу, которую принес ей Генри, и текст захватил внимание девушки гораздо сильнее, чем она считала возможным. Печальные мысли смыло волной интереса. Она с наслаждением читала роман, сюжет которого привлек ее своими перипетиями и манерой их изложения. Книга называлась "Хьюго де Вероле или Двойной заговор". В далекие времена в горной части Венгрии жил дворянин, чьи владения покрывали многие мили скалистых вершин и плодородных долин, на которых жили суровые и работящие крестьяне. Граф Верлоне умер в расцвете лет, оставив свои богатства единственному сыну Хьюго. А мальчику в ту пору шел десятый год, и он находился под опекой мачехи - деспотичной и бессовестной женщины. Старый граф слыл дружелюбным и тихим человеком. Он вел размеренный и оседлый образ жизни, управлял владениями и делал все возможное для процветания близких людей и счастья своих крепостных. Его смерть опечалила многих обитателей края, и она произошла так внезапно и неожиданно, что породила массу сплетен. За несколько часов до кончины граф был в полном здравии, но затем его сила стала убывать, и невыносимая боль оборвала нить жизни. В знак уважения ему устроили пышную погребальную церемонию, которая, по обычаям рода, проходила при свете факелов. Из-за воздействия странной болезни тело умершего графа быстро разлагалось. Все были потрясены этим фактом, и уже на следующий день гроб с покойником поместили в семейный склеп. На похороны приехало много людей, которых радушно угощали в течение нескольких дней. Вдова принимала соболезнования и прекрасно выполняла свою роль. Она горевала о потере мужа, горько оплакивая его смерть. Однако эта печаль лишь казалась глубокой, а на самом деле жена покойного с трудом удерживала себя в рамках приличия, чтобы не оскорбить чувства многочисленных родственников мужа. Вскоре, с заверениями глубочайшего уважения, гости начали разъезжаться, и когда последний из них покинул замок, графиня помахала ему рукой с вершины зубчатой стены, после чего выражение ее глаз изменилось. Она спустилась со смотровой площадки, властным жестом велела закрыть ворота замка и приказала выставить сторожевые дозоры. Сорвав с себя траурные ленты, она удалилась в спальную комнату и заперла дверь на замок. Два долгих дня графиня пребывала там в глубоких размышлениях, и все это время слуги думали, что она молится за упокой души их покойного хозяина. В конце концов, испугавшись, что она доведет себя голодом до смерти, слуги решили вызвать ее из спальной или выломать дверь. Однако, услышав шум их голосов, графиня вышла к ним и сердито спросила: -- Что вы здесь делаете? -- Наша леди, мы пришли убедиться, что с вами все в порядке. -- С какой это стати? -- Мы не видели вас целых два дня. Нам подумалось, что от сильного горя вы можете довести себя до голодной смерти. Графиня нахмурилась. Она готова была дать им гневный ответ, но сдержалась и вяло сказала: -- Я слаба и чувствую себя отвратно. Но даже если бы я захотела умереть, вы не должны были перечить моему решению. Впрочем, вы пытались мне помочь, и я вас прощаю. Ступайте и приготовьте что-нибудь поесть. Слуги живо разбежались по своим местам, показав, как сильно они были напуганы хозяйкой. А юный граф в ту пору мало что смыслил о перенесенной им потере. Погоревав день или два о смерти отца, он позабыл о своей печали. В тот же вечер у ворот замка появился человек в черном плаще. Его сопровождал слуга, и оба они приехали на хороших племенных лошадях. Всадник в черном потребовал пропустить его к графине. Об этом доложили хозяйке замка. Та испугалась, но велела привести к ней гостя. Чужака препроводили в зал, где сидела графиня. По ее сигналу слуги удалились, и тогда хозяйка замка сказала: -- Итак, вы посмели приехать ко мне? -- Да, я приехал. -- Вы должны понять, что вам не удастся исполнить свою угрозу. Мой муж скончался от ужасной болезни, и его больше нет. -- Вы правы, я немного опоздал. Граф так и не узнал о вашим любовных делах, но поверьте, в моих силах сделать нечто такое, что принесет вам массу неприятностей. -- Каким же это образом? -- Я могу обречь вас на всеобщий позор, распространив в народе слухи о ваших любовных интригах с графом Морвеном. -- Да, вы способны на такую гадость. -- Эти слухи уничтожат вас. -- Возможно, уничтожат. -- Тогда каким будет ваше решение? Хотите ли вы видеть во мне врага или союзника? Я могу стать и тем, и другим. -- А вы к чему больше склоняетесь?-- беспечным тоном спросила графиня. -- Если вы не пойдете на мои условия, то сделаете меня непримиримым врагом. Если примите их -- я буду вам полезным помощником,-- ответил странник. -- Что вы предпримите, став моим врагом?-- спросила женщина. -- Вряд ли будет разумно информировать вас о моих намерениях. Но обещаю вам, что все узнают о ваших амурных делах с обнищавшим графом Морвеном. -- И что потом? -- Затем пойдут разговоры о том, что вы отравили собственного мужа. -- Сэр, как вы смеете... -- Я много чего смею, графиня! Граф Морвен купил этот яд у меня. Он передал его вам, после чего вы умертвили своего супруга. -- Хорошо. А насколько полезной будет ваша дружба?-- спросила графиня все тем же лишенным эмоций голосом. -- Во-первых, никто не узнает о делах, которые я только что перечислил. Во-вторых, я помогу вам избавиться от любого человека, вставшего на вашем пути - в том числе и от графа Морвена. Он -- страшный зануда и быстро вам надоест. Я не сомневаюсь, что рано или поздно вы захотите отправить его в могилу. -- Отправить в могилу? -- Да, как старого графа. -- Хм. Я принимаю ваши условия. -- Значит, вы хотите видеть меня своим союзником? -- Конечно. -- В таком случае велите приготовить мне несколько комнат в восточной башне, где я мог бы в тишине заниматься своими опытами. -- Нет, если вы поселитесь в замке, граф Морвен узнает об этом. Наша тайна будет раскрыта. -- Мы позаботимся, чтобы этого не случилось. Я могу так изменить свою внешность, что он не узнает меня. Вы скажете, что приютили у себя некроманта или странствующего философа. Таких людей боятся, поэтому ваши слуги не будут беспокоить меня расспросами. -- Хороший план. -- Для моих опытов понадобится золото. Надеюсь, вы выделите мне несколько слитков? -- С этим придется подождать. Граф разместил запасы золота в хранилищах государственной казны, и на данный момент я могу пользоваться лишь процентами от вклада. -- Хорошо, давайте отложим этот вопрос до лучших времен. Я остановился в соседнем городе, но раз вы решили сотрудничать со мной, мне хотелось бы переехать к вам завтра же. -- Отлично. -- Своего слугу я уволю. И в башне не должно быть посторонних. Графиня вызвала управляющего делами и отдала ему необходимые распоряжения. Затем она какое-то время оставалась наедине с приезжим знахарем и ублажала его в той манере, на которой тот бесцеремонно настоял. Страх перед разоблачением сделал эту строптивую женщину покорной и ласковой. Граф Морвен появился через пару недель и остался погостить у графини. На глазах у слуг они вели себя церемонно и вежливо, но наедине с этим видным мужчиной вдова теряла холодную надменность и превращалась в страстную жрицу любви. В первый вечер после пылких объятий она приступила к расспросам: -- А теперь, милый Морвен, расскажите, как вы жили без меня все это время. -- Я попал в водоворот проблем. Вы же знаете, моя рука всегда открыта, а при таком характере не скопишь золотишка. -- Опять ваши старые жалобы. -- На этот раз все гораздо серьезнее. -- Ах, Морвен, вы неисправимы!-- с укором сказала графиня. -- Да при чем тут я? Просто, когда мой кошель становится пустым, то падает и дух. Он словно ртуть на морозе. Помните, вы как-то говорили, что я похож на градусник и что мой столбик поднимается при любом прикосновении теплых рук. Так что я придумал неплохое сравнение, верно? -- И что с вами приключилось? -- Ничего. -- Вы же хотели мне что-то рассказать. -- Ну, ладно, слушайте. Недавно ко мне явился тот итальянский знахарь, у которого я приобрел отраву для вашего супруга - дабы завершить череду его долгих и никому не нужных дней. Этот алчный алхимик потребовал денег, а поскольку у меня их не было, мне пришлось указать ему на дверь. Он разозлился и начал угрожать. Я велел своим людям поймать его и посадить мерзавца на кол, чтобы он не распустил обо мне каких-то грязных слухов. Поверьте, дорогая, если бы он попал в мои руки, то замолчал бы навсегда. -- Вы не нашли его? -- Нет. Он исчез. -- Тогда я скажу вам, где он сейчас находится. -- Вы знаете об этом? -- Да. -- Не верю своим ушам,-- вскричал граф Морвен.--Вы прямо доктор, исцеляющий мой недуг. И где же этот тип? -- Обещайте, что будете действовать по моему плану,-- сказала графиня. -- Если вы выставляете такое условие в обмен на информацию, то я вам подчиняюсь. -- То есть я могу принять ваши слова за обещание? -- Да, конечно. Где этот мерзавец? -- Помните о данном слове. Ваш недруг в настоящий момент находится в моем замке. -- Он у вас? -- Да, у меня. -- Нет, тут какая-то ошибка. Это было бы слишком большим везением. -- Он явился ко мне с той же целью, что и к вам. -- Ах, так?! -- Да. Решил получить побольше денег с помощью вымогательства. И, кстати, обещал мне отравить любого человека, которого я захочу свести в могилу. -- Проклятье! Он и мне это предлагал, намекая на вас. -- А мне на вас. Подлец сказал, что скоро я устану от нашей с вами связи. -- Вы посадили его за решетку? -- Нет, милый граф. Я отдала ему несколько комнат в восточной башне и представила его своим слугам, как философа и колдуна. -- Зачем? -- Чтобы удержать его в замке. -- Ага! Удержать! -- Отгадайте, граф, как он склонил меня к сотрудничеству? И почему он обещал мне отравить вас, если я того пожелаю? -- Это загадка сложна для меня. Лучше сразу скажите ответ. -- Тогда слушайте, любимый. Ваш знахарь пришел ко мне и рассказал о том, что я уже знала. Он потребовал денег и кров взамен своей дружбы, и я дала ему приют. -- А о другой благосклонности он не просил? -- Просил. -- Понимаю. Мерзавец потеснил меня на вашем ложе. -- Нет, заменить вас в этом трудно. -- Так, значит, он стал вашим другом? -- На время. Послушайте, граф. Мне не хватает рабочей силы на рудниках. За последние годы мой покойный супруг направлял туда только отъявленных бандитов, и теперь там нужны свободные руки. -- Понимаю. Но я тут при чем? -- Вы должны притвориться, что не узнали этого алхимика. Мы заманим его в западню и отправим на рудник. Такие торговцы ядом опасны для общества. Их нужно держать колодках и перевоспитывать трудом. -- А не лучше ли нам сжить его со свету? Чтобы не тревожиться потом о побеге и возможных неприятностях? -- Нет, я не хочу брать новый грех на свою душу. Кроме того, знахарь может еще пригодится -- если только поймет, какую огромную ошибку он совершил, докучая мне своими угрозами. -- Ну что же? Давайте отблагодарим его за хорошую работу. Пусть знает на будущее, как вести дела с благородными людьми. А что вы решили насчет мальчишки? -- На какое-то время он останется с нами. -- Нет, это опасно,-- ответил граф Морвен.--Ему сейчас десять лет, и мы не знаем, к каким поступкам могут склонить ребенка его родственники. -- Для них мой замок закрыт навсегда. -- Но вы должны понять, что придет пора, и мальчик захочет проехать по дорогам своего отца. Наша тайна может раскрыться. -- Я же сказала, никаких убийств! Нам надо избавиться от него каким-то хитрым способом, не вызывая возмущения в народе и у его родни. -- Мне известно, что в вашем замке есть подземная темница. Может быть, поместить мальчишку туда? -- Темница есть, но у меня другие планы. Мы отправим юного графа на рудники, где его за пару лет доведут до сумасшествия. -- Прекрасно! -- Мне хотелось бы увеличить добычу золота. Покойный муж не желал даже слышать о рудниках. Он считал их негуманными, поскольку работа в штольнях сокращала жизнь заключенных. -- Но рудники на то и есть, чтобы на них работать! -- Вот именно. Я говорила ему то же самое, но он пропускал мои слова мимо ушей. -- У нас они заработают на полную мощь, моя милая графиня. А мы будем пожинать плоды. Кстати, когда наша свадьба? -- Через несколько месяцев. -- Зачем так долго ждать? Я сгораю от нетерпения. -- Вы должны его обуздать. Сначала мы разберемся со знахарем и мальчишкой. Мой муж умер две недели назад, и наш с вами брак станет источником слухов для болтливых идиотов. Опасно сваливать в кучу так много событий. -- Ваша рассудительность великолепна. Хорошо. Давайте действовать по порядку. Сначала мы избавимся от хитрого знахаря. -- Да. -- Я заманю его на рудник и сдам в руки надзирателей. -- Под восточной башней имеются люк и склеп, откуда можно пробраться на нижний уровень подвала. Там начинается подземный ход, который ведет к руднику и кончается отвесным спуском в штольню. Он располагается как раз у помещений для надсмотрщиков. За несколько монет эти отпетые бандиты сделают все, о чем вы их попросите. Они устроят знахарю радушный прием и загрузят его работой. -- А если он не захочет работать? -- Его заставят. Пусть знает, как угрожать нам расправой. -- Отлично. Наш алхимик лопнет от злобы, когда его закуют в кандалы. И пусть там себе рычит. Мы не боимся тигра в клетке. -- Особенно, если охранники вырвут ему клыки и когти,-- с улыбкой добавила графиня.--Я хочу, чтобы он раскаялся в своем поступке. С тех пор прошло несколько недель, и однажды граф Морвен, якобы случайно, заглянул в лабораторию алхимика. Оба хитреца притворились, что не узнали друг друга, хотя до этого они виделись не менее трех раз. Итальянец наклеил бороду и изменил свою внешность до неузнаваемости -- во всяком случае, так ему казалось. Он вел себя достаточно свободно и уверенно. -- Уважаемый доктор,-- обратился к нему граф,-- говорят, что в своих исследованиях вы постигли многие секреты науки. -- Это верно, граф. Могу сказать, что лишь некоторые из них незнакомы отцу Альдровани. Всю жизнь я без устали изучал законы бытия. -- Ах, вот как! -- Да. Свет ночной лампады затмевался солнцем. Затем день приходил, и начиналась новая ночь, а я все сидел за книгами, не отрываясь от них ни на мгновение. -- Значит, я пришел к тому, кого искал. Ведь люди, подобные вам, знают достоинства чистых и благородных металлов, не так ли? -- Я ценю лишь один из них - золото. -- А я о нем и говорю. -- Этот металл извлекается из недр земли - из самого сердца гор, которые нас окружают. -- Верно. Но известно ли вам, что владельцы этого замка имеют рудники, на которых они веками добывают золото? -- Я слышал, что так было раньше. Однако несколько лет назад они прекратили разработку рудников. -- Нет! Эта история была придумана для обмана королевских сборщиков налогов, которые требовали с добычи золота большую долю. -- Ах, вот как! Понимаю. -- С тех пор работы на рудниках ведут тайно, а золотые слитки складываются в пещере неподалеку от замка. -- Неужели золото здесь? Где-то рядом? -- Да. Подземный ход в хранилище начинается под этой башней. Она крепче остальных и мало кем посещается. -- Логично. А как много золота хранится в пещере? -- Я думаю, огромное количество. -- Зачем вы посвящаете меня в такую тайну? По какой причине вы рассказали мне о хранилище слитков? -- Доктор, грешно не воспользоваться подобной возможностью. Действуя тайно и с оглядкой, мы могли бы пробираться туда время от времени и забирать по несколько слитков. Такая малая пропажа вряд ли будет замечена, а мы с вами станем богатыми людьми и обеспечим наши жизни. -- Прежде чем обсуждать ваш план, я сначала хотел бы взглянуть на золото,-- рассудительно ответил знахарь. -- Как скажите, доктор. Только найдите лампу, которая не будет гаснуть на сквозняках. Или запаситесь огнивом, чтобы зажигать ее раз за разом. Я проведу вас в хранилище. -- Когда? -- Сегодня ночью. Клянусь, вы увидите такой запас золота, о котором и мечтать не смели. -- Тогда до вечера,-- ответил итальянец.--У меня уже есть надежная лампа, которая отвечает вашим требованиям. -- До вечера, доктор,-- попрощался граф и удалился из комнаты алхимика. Он тут же направился к графине и предупредил ее: -- Я начинаю действовать. Дайте мне ключи, и этой ночью наш милейших друг окажется в цепях. -- А он ничего не заподозрил? -- Абсолютно ничего. За час до полуночи граф снова пришел в восточную башню и тихо постучал в дверь алхимика. -- Войдите,-- ответил тот. Ступив на порог, граф Морвен увидел знахаря в черном плаще. В его руках была лампа, вставленная в клетку из мелкой металлической сетки. -- Вы готовы?-- спросил граф. -- Абсолютно. -- А это ваша лампа? -- Да, она. -- Ступайте за мной и держите ее повыше, так как путь будет извилистым, а ступени -- крутыми. -- Я понял вас, граф. -- Так вы согласны сотрудничать со мной? -- Сотрудничать?-- спросил алхимик.-- А что будет, если я откажусь от нашего сотрудничества? -- Тогда я пожелаю вам спокойной ночи и верну эти ключи на место. -- Я буду вам верным союзником, если только вы не обманываете меня в количестве и чистоте того металла, который находится в пещере. -- Доктор, я ничего не смыслю в пробах и анализах. Не берусь судить о чистоте металла, но уверяю вас, что слитков там не счесть. Вы глазам своим не поверите. -- Надеюсь, это не шутка. Они спустились в подвал, нашли тайный люк и с трудом открыли его. -- Я смотрю, он давно не открывался,-- заметил итальянец. -- Хозяева пользуются другим проходом. Это запасной вариант, и я узнал о нем случайно, поскольку он держится в большом секрете. -- Мы тоже сохраним эту тайну. -- Конечно. Они спустились в подземелье и в дальнем углу нашли проход в узкую штольню, вырубленную в прочной скале. Она уходила куда-то вниз. -- Вот видите!-- заметил граф, быстро шагая по каменным плитам.--Хранилище устроено в пещере под горой. Даже если королевские шпионы найдут это золото, его не смогут связать с хозяевами замка. Идите за мной, уважаемый доктор. Осталось совсем немного. А вот и последняя дверь, так что приготовьтесь к сюрпризу. Обещаю, он будет необычным. С этими словами граф открыл дверь и отступил в сторону, галантно позволив алхимику первым пройти в пещеру со слитками. Однако, когда тот подошел к проему, Морвен сильно толкнул его в спину, и итальянец кубарем покатился вниз по крутому откосу в одну из штолен рудника, где он был схвачен дюжиной крепких мужчин, уже ожидавших появления нового каторжника. Надзиратели отвели его в самое темное ответвление и приковали к скале, у которой он должен был жить и работать до конца своих дней. А граф запер дверь и вернулся в замок. Примерно через месяц близ замка нашли изрубленное и обезображенное тело юноши, в котором графиня признала своего приемного сына. Тем временем граф Морвен отвел настоящего Хьюго де Вероле на рудник, где мальчика ожидала рабская судьба и череда мучительных страданий. И вот настал день, когда в замке устроили свадебный пир. Ворота были широко открыты, и каждый входивший в них щедро угощался вином и едой. Графиня сочетались браком с графом. После мнимой смерти ее приемного сына прошло полгода, и она впервые появлялась на людях, сменив черный траур на пышное белое платье. Торжество отмечалось с огромной роскошью. Наряды властного жениха и надменной невесты были украшены драгоценностями. А в это время юный Хьюго де Вероле работал на руднике неподалеку от итальянца-алхимика. По странному стечению обстоятельств, знахарь и юноша подружились. Старик вынашивал план мести и в течение нескольких лет обучал молодого графа наукам, пестуя в его сердце дух неотвратимого возмездия. В конце концов им удалось бежать. Они добрались до Лейдена, где у алхимика были друзья. Он устроил юношу в университет и таким образом сделал его еще более эффективным орудием мести, потому что общение с отпрысками дворянских семей позволило Хьюго понять, каких ценностей его лишили в детстве. Позже он покинул Лейден и обратиться за помощью к друзьям отца, а затем и к самому монарху. Граф просил восстановить его законные права и наказать обидчиков за вероломство и двойное преступление. Следует отметить, что чета Морвенов жила в невиданной роскоши. Огромные богатства, накопленные старым графом, пополнялись золотом из рудников. Всех этих средств едва хватало на безумные траты, которыми ублажали себя нынешние владельцы замка. Они не знали о бегстве алхимика и юного графа, потому что надзиратели не доложили им об этом, страшась последствий своей небрежности. Первый намек о надвигающемся возмездии Морвены получили из рук королевского эмиссара, потребовавшего от них замок и богатства графа де Вероле. Удивленные таким оборотом дел, они отказались подчиниться и вскоре были схвачены полком кирасиров. Их обвинили в отравлении и убийстве графа, но поскольку они принадлежали к аристократии, смертная казнь была заменена на ссылку. Суд учел и просьбу юного графа, который не желал, чтобы его родовое имя подвергалось публичному позору или значилось в списках каторжников. Осужденная чета покинула Венгрию и обосновалась в Италии, где они жили на остатки средств спивающегося графа Морвена. При его беспутном характере денег хватало только на то, чтобы не скатиться до лакейской работы. Хьюго де Вероле вступил во владение замком и тем наследством, которое осталось ему после мачехи и ее любовника. Алхимик скрыл от него свою причастность к преступлению, но на всякий случай уехал в другие края, приняв от юного графа солидную награду за свои услуги. Вот так и закончилась история о коварстве и возмездии, об интригах и Божьем промысле, благодаря которому добро всегда торжествует над злом. Прочитав последнюю страницу, Флора закрыла книгу и услышала шаги, которые неторопливо приближались к ее двери. -+- Глава 20. Смертельная ошибка - Ужасная беседа в комнате - Условие вампира. Услышав шаги, Флора отложила книгу в сторону. -- Это Генри,-- прошептала девушка.--Он вернулся, чтобы отвести меня на встречу с дядей Чарльза. Интересно, что за человек этот адмирал? Чарльз упоминал о нем с большим почтением, а если он так ему дорог, то я должна сделать все, чтобы понравиться старику. В дверь постучали. В отличие от предыдущего визита, когда Генри принес ей книгу, Флора не испытала никакой тревоги. По странному действию нервной системы она чувствовала себя довольно уверенной и готовой к любым неожиданностям. Кроме того, девушка ожидала прихода брата, и этот стук в дверь даже вызвал ее удивление. -- Входите,-- беспечно сказала она.--Ну, кто там? Входите. Дверь открылась. В комнату быстро вбежал высокий мужчина. Он стремительно направился к Флоре, та попыталась закричать, но у нее перехватило дыхание. Язык стал тяжелым и неподвижным. Беспорядочный вихрь мыслей пронесся через мозг девушки. Она задрожала от волны ледяного холода. Перед ней стоял сэр Варни! Варни Вампир! Он выпрямился вот весь свой огромный рост и скрестил на груди ухоженные руки. На его желтоватом лице появилась ужасная улыбка. -- Флора Баннерворт,-- произнес он низким замогильным голосом.-- Слушайте меня внимательно и запоминайте, что я скажу. Вам нечего бояться. Но если поднимете тревогу - хотя бы один крик о помощи!- то клянусь адом под нами, вы умрете ужасной смертью! Эта жуткая манера речи пугала своей холодной бесстрастностью. Слова произносились так, словно они исходили не из уст человека, а воспроизводились каким-то механизмом. Флора слышала их, но почти не понимала. Она медленно отступала назад, пока не поравнялась с креслом и не оперлась руками на его спинку. Из сказанного Варни она осознала только то, что за ее призывом о помощи последуют какие-то ужасные последствия. Но не эта угроза помешала ей поднять тревогу. Она просто не могла издать ни одного звука. -- Обещайте, что выслушаете меня до конца,--продолжал сэр Варни.--Этим вы убережете себя от большого зла и, обдумав мои слова, обретете долгожданный покой. Она напрасно пыталась ответить. Ее губы шевелились, но изо уст не исходило ни звука. -- Вы напуганы,-- произнес Френсис Варни.-- Но для страха нет причин. Я не желаю вам вреда, хотя вы недавно и ранили меня. Моя девочка, я пришел, чтобы спасти вас от рабства души, в котором вы сейчас находитесь. После непродолжительной паузы Флоре удалось прошептать: -- На помощь! О, небеса, помогите мне! Варни нетерпеливо отмахнулся и сказал: -- Небеса не отзываются на такие просьбы. Флора Баннерворт, если вы так же умны, как красивы - а ваша красота достойна восхищения -- то выслушайте меня. -- Я слушаю,-- прошептала девушка, выдвинув кресло вперед и тем самым увеличив расстояние между собой и ужасным гостем. -- Хорошо. Вы успокоились. Она с содроганьем взглянула в лицо Варни. Ошибки быть не могло. На нее смотрели те же странные и блестящие глаза вампира, которые она видела в роковую ночь, когда за ее окном ревела буря. Сэр Френсис, не стесняясь, любовался ею. Его губы приоткрылись, и лицо искривилось в странной усмешке. -- Вы красивы,-- произнес он шепотом.--Лишь гениальный скульптор мог бы передать всю прелесть ваших округлых форм, которые будто созданы для очарования зрителей. Ваша белая кожа может соперничать с выпавшим снегом. Какое колдовство изящных линий! Она не ответила, но в ее уме промелькнула мысль, которая окрасила щеки румянцем. Флора знала, что при первом визите вампира она упала в обморок. Сэр Варни восхвалял ее красоту с ужасающим удовольствием, словно намекал на то, что уже видел обнаженное тело девушки и ласкал его своим демоническим взглядом. -- Вы правильно меня поняли,-- с усмешкой отозвался он.--Но удивляться тут нечему. В каком-то смысле я по-прежнему остался человеком. -- Говорите, что вам надо, и уходите,-- прошептала Флора.--Если я закричу, мои братья прибегут, не медля. -- Я знаю. -- Знаете, что я закричу? -- Нет, вы должны помнить о моей угрозе. Я знаю, что они не станут медлить и побегут сюда. Но лучше не испытывайте свою судьбу. Уверяю вас, в этом нет никакой необходимости. -- Я вам не верю. -- Видите? Я не пытаюсь приблизиться к вам. Чего же вы боитесь? В данный момент мне хотелось бы примириться с вашим семейством... -- Примириться с вами? С существом, название которого я боюсь произнести даже в своем воображении? Примириться с тем, кто абсолютно лишен Божьей милости? -- Да, я хочу примирения. Но сюда меня привела другая проблема. Мне придется быть кратким, потому что у нас мало времени. Главное, поймите, что я не питаю к вам ненависти. Да и с чего бы? Вы - молодая красивая девушка. К тому же, ваша фамилия вызывает у меня приятные воспоминания. -- Это как-то связано с картиной в нашем доме?-- спросила Флора. -- Ни слова больше. Я знаю, что вы хотите сказать. -- Еще бы! Это же ваш портрет. -- Мне нужен дом и все, что находится в нем,-- взволнованно ответил Варни.--Ни больше, ни меньше! Сегодня я поссорился с вашим братом. Кроме того, я поссорился с юношей, который наивно верит, что любит вас. -- Но Чарльз Голланд действительно любит меня. -- Я не расположен обсуждать этот вопрос. Хотя мне известны многие тайны человеческого сердца, и я могу сказать, Флора Баннерворт, что тот, кто говорит вам о любви, на самом деле лишь тешится своими юношескими фантазиями. Впрочем, есть мужчина, который скрывает в себе целый мир страстей. Он не объяснялся вам в любви, но его привязанность в тысячи раз превосходит мимолетное увлечение молодого Голланда. Чувства этих двух мужчин несопоставимы, как могучий океан и безмятежное маленькое озеро, которое праздно нежится под летним солнцем. Флора заметила, что в манерах Варни вдруг появилось удивительное очарование. Его голос звучал как музыка. Слова, сплетенные тесьмой красноречия, изливались с уст мягким и плавным потоком. Несмотря на трепещущий ужас перед этим человеком - несмотря на страх, который убеждал Флору в том, что перед ней стоит вампир - девушка чувствовала неодолимое желание и дальше слушать его речь. То, о чем он говорил, вызывало неприязнь и гнев, однако испуг, лишивший ее голоса, мало-помалу растворялся. И когда Варни сделал паузу, она произнесла:. -- Вы глубоко ошибаетесь, сэр. За верность Чарльза я могу ручаться жизнью. -- Не сомневаюсь в этом. -- Значит, вы пришли сюда, чтобы обсудить мои сердечные дела? -- О, нет. Я уже сказал, что желаю владеть особняком Баннервортов. Я купил бы его, но после ссоры ваш вспыльчивый брат вряд ли захочет общаться со мной. -- И правильно сделает, если не захочет. -- Вот поэтому, моя милая, я и пришел к вам, как к посреднику. В неясных сумерках будущего я вижу множество событий, которым суждено произойти. -- Да неужели? -- Поверьте мне, Флора. Заимствуя мудрость из прошлого и из источников, о которых мы пока не будем говорить, я знаю, что, если обреку сейчас семейство Баннервортов на горе, то в будущем избавлю вас от более худших страданий. Ваш брат и Чарльз Голланд задумали бросить мне вызов. -- О, нет! -- Уверяю вас, если это случится, то я расправлюсь с каждым из них. У меня сверхчеловеческая сила, а мое владение шпагой великолепно. -- Пожалуйста, сжальтесь над нами!-- попросила Флора. -- Я сжалюсь над ними только при одном условии. -- И что это за ужасное условие? -- Оно не ужасное. Ваши страхи сильно преувеличены. От вас потребуется лишь одно: вы должны убедить своего высокомерного брата продать мне этот дом. -- И все? -- Да, все. Я не прошу ни о чем другом, а взамен обещаю оставить этих юношей в покое и никогда не показываться вам на глаза. Можете успокоиться, моя милая красавица, я больше не буду досаждать вам своим присутствием. -- О, Господи! Ради этого действительно стоит постараться,-- сказала Флора. -- Вот и постарайтесь. Хотя... -- Я так и знала. Мое сердце подсказывало, что дальше последует еще какое-то условие. -- Вы снова ошиблись. Я лишь думал попросить вас сохранить нашу встречу в секрете. -- Нет. Я не согласна. -- Что может быть проще? -- Я не желаю ничего скрывать. У меня не будет тайн от тех, кого я уважаю и люблю. -- Вскоре вы придете к другому мнению и оцените полезность небольших секретов. Но если вы против, я не буду настаивать. Поступайте так, как советует вам ваша своенравная женская натура. В его манере обращения и в словах девушка уловила легкое раздражение. Варни отошел от двери и приблизился к окну, которые выходило на лужайку с цветочными клумбами. Флора отпрянула назад, стараясь сохранить дистанцию. Минуту или две они безмолвно смотрели друг на друга. -- В ваших венах течет молодая кровь,-- произнес сэр Френсис. Флора задрожала от ужаса. -- Подумайте над тем, что я вам сказал. Ваш особняк должен перейти ко мне. -- Я это уже слышала. -- Он должен стать моим. И он будет моим, даже если мне придется пройти через море крови! Не огорчайте меня, девушка. Повторение того, что случилось между нами, зависит только от вас. Если вы не выполните мое просьбу, то берегитесь. Я не шучу. -- Этот дом и без того стал для нас ненавистным,-- ответила Флора. -- Да что вы говорите! -- И вы прекрасно знаете, почему это происходит. Мы покинем его без сожалений. Я постараюсь убедить своих братьев. -- Спасибо. Тысяча благодарностей. Обещаю, что вы не пожалеете о дружбе с Варни. -- С Варни Вампиром,-- добавила Флора. Он метнулся к ней, и девушка непроизвольно вскрикнула от ужаса. Рука Варни сжала ее запястье, будто железные тиски. Она почувствовала на щеке его жаркое дыхание. Мир вокруг дрогнул. Флора осознала, что падает. Прежде чем рухнуть на пол, она собрала волю в кулак и пронзительно закричала. Уже теряя сознание, она услышала громкий звук разбитого стекла, а затем все погрузилось в молчание. -+- Глава 21. Совет между дядей и племянником - Тревога. Тем временем Чарльз Голланд взял адмирала под руку и отвел его в комнату, отведенную для гостя. -- Милый дядя,-- сказал он,-- устраивайтесь в кресле. Я расскажу вам обо всем без утайки. -- Садиться в кресло? Какая чушь! Я лучше похожу,-- ответил адмирал.--Проклятье! У меня нет такого терпения, чтобы рассиживаться в креслах, и я это делаю только в особых случаях. Ну, начинай, бездельник. -- Так! Вы уже обзываетесь! А ведь будь вы на моем месте, то действовали точно так же, как я. -- Вот это вряд ли. -- Дядя! -- Не думай, что получишь поблажку, называя меня дядей. Давай договоримся, Чарльз! С этого момента я больше тебе не дядя. -- Прекрасно, сэр. -- И ничего прекрасного здесь нет! Как ты смеешь, маленький пират, называть меня сэром? -- Я могу называть вас так, как мне захочется. -- А я не желаю называться так, как тебе хочется. Иначе скоро ты окрестишь меня пиратом Морганом. Позвольте, сэр! Чему вы там смеетесь? Я покажу тебе, как смеяться надо мной! Жаль, что ты не на палубе моего корабля. Я бы проучил тебя, мошенник! Я бы показал тебе, как смеяться над вышестоящим офицером! -- Господи! Дядя, я не смеюсь над вами. -- Да? А над чем же ты смеешься? -- Над вашей шуткой. -- Шуткой? Проклятье! Разве я шутил? -- Да, и довольно забавно. -- Отставить все забавы! Чарльз прекрасно знал эту манеру адмирала. Старик должен был выпустить пар и успокоиться, перед тем как приступать к серьезной беседе. Поэтому Голланд решил не выказывать свое раздражение. Он терпеливо выжидал, когда кипение чувств морского волка не истощится само собой. -- Ладно,-- наконец произнес старик.-- Ты затащил меня в эту маленькую каюту под предлогом какого-то разговора, а сам еще ничего не сказал. -- Тогда позвольте мне начать,-- ответил Чарльз.--Я влюблен... -- Ба! -- В Флору Баннерворт. Она не только самая прекрасная из творений Божьих... -- Ба! -- Но и обладает умом, порядочностью и всеми лучшими качествами... -- Ба! -- Дядя, если вы еще раз скажите "Ба!", я перестану говорить. -- А какая к черту разница, сэр, говорю я это "Ба!" или нет? -- Короче, я люблю ее. Когда она с братьями уехала из Италии домой, я не находил себе места. Меня охватила тоска, и я бы без сомнения умер, если бы не вернулся в Англию. -- А как с ней связан этот болотный упырь? -- Вы имеете в виду вампира? -- Да, вампира. -- Я знаю только то, что этот вампир появился здесь ночью, во время сильной бури. Он укусил Флору за шею и с помощью молодой и чистой крови, которая текла в ее венах, обновил свое ужасное существование. -- Вот же дьявол! -- Точно. Должен признаться, что меня ошеломил объем сопутствовавших обстоятельств. Любое событие лишь придавало делу еще большее правдоподобие. Нападение вампира серьезно подорвало дух и здоровье бедной Флоры. Когда я приехал сюда, она начала умолять меня забыть о нашем обручении. Эта гордая девушка не могла позволить мне связать свою судьбу с ее печальным роком. -- Она так сказала? -- Да, это были ее слова. Флора заклинала меня бежать из дома Баннервортов. Она буквально умоляла меня оставить ее на волю рока и найти себе другую невесту. -- И что? -- Но я видел, как страдает ее сердце. -- А оно страдает? -- Еще как! Я сказал ей, что если брошу ее в час беды, то пусть небеса отвернутся от меня. Я сказал, что если счастье ее налетело на рифы, то она может ухватиться за меня, и тогда я силою, данной мне Богом, вознесу нас над злом. -- А она? -- Она, рыдая, упала мне на грудь и благословила меня. Разве мог я оставить ее? Разве мог я сказать: "Милая моя, когда вы были полны здоровьем и красотой, я вас любил. Но теперь, когда вы в беде и печали, мне остается лишь покинуть вас." Разве мог бы я, сказав такое, по-прежнему считать себя мужчиной? -- Нет!--рявкнул старый адмирал, и его голос наполнил комнату эхом.--Если бы ты произнес такие слова, разрази меня гром, я бы выгнал тебя взашей и сам женился на этой девушке. Сдох бы, а женился! -- Ах, милый дядя! -- Не называйте меня милым, сэр. Как ты только мог подумать о бегстве от девушки, в глазах которой были слезы? -- Но я... -- Молчать, жалкий увалень! Отъявленный плут! Коварная касатка! -- Вы ошибетесь, дядя. -- Да это я к слову... Благослови тебя Господь, Чарльз. Ты должен остаться с ней. Даже если целая шхуна вампиров приплывет сюда и скажет тебе "нет", ты должен быть с нею. И познакомь меня с этой девушкой. Обязательно познакомь. Адмирал энергично вытер губы рукавом, и Чарльз торопливо сказал: -- Мой милый дядя, я должен напомнить вам, что мисс Баннерворт - молодая леди. -- Я это знаю. -- Тогда, ради Бога, не пытайтесь целовать ее. -- Это еще почему? Девушкам нравится, когда их целуют. Придумал тоже! Не целовать ее из-за того, что она молодая леди! Неужели ты думаешь, что я целуюсь только с капралами морской пехоты? -- Нет, дядя, но вы должны понять, что молодые леди очень деликатны. -- А разве я не деликатен? Висеть мне на рее, если я не деликатен! Короче, где она? Я хочу ее видеть! -- Значит, вы одобряете мои поступки? -- Ты маленький негодяй, но в твоих венах течет кровь благородного семейства. Не жди похвалы за то, что ты действовал, как честный человек. Ты просто не мог поступить иначе. -- А что бы стало с кровью благородного семейства, если бы я отказался от Флоры?-- с улыбкой спросил Чарльз Голланд. -- То есть, как бы это отразилось на тебе? Я бы отрекся от тебя, потому что такой поступок убедил бы меня в твоем ничтожестве, мошенник. А нам подобные типы в семействе не нужны. -- Но отказ от Флоры избавил бы меня от многих затруднений. -- Здесь нет никаких затруднений. Человек, бросающий судно, которое несло его по волнам, или девушку, доверившую ему свое сердце, достоин быть изрублен на мясо для диких обезьян. -- Я тоже так думаю. -- Конечно, ты так думаешь! -- А почему конечно? -- Потому что это логично! Будучи моим племянником, ты просто не можешь думать по-другому. -- Браво, дядя. Я не знал, что вы такой любитель логики. -- Довольно любезничать. Ты не в кают-компании для младших офицеров. Где юная леди, которая так чертовски деликатна? Где она, я тебя спрашиваю? -- Я сейчас приведу ее, дядя. -- Давай, веди. Я уже горю от нетерпения. Так ты говоришь, она хороша? Красивый корпус, никакого крена и не слишком большая корма? -- Дядя, только держите ваши комплименты при себе. Я вас умоляю. Они настолько специфичны, что могут шокировать девушку. -- Ступай за ней и думай о деле. Я ходил по морям сорок лет и приобрел немало деликатных комплиментов для молоденьких и стыдливых красоток. -- Неужели вы считаете, что палуба военного корабля так способствует приобретению изысканных комплиментов? -- Конечно, я так считаю. Где ты еще услышишь более живой язык, раздери меня акула? Вы, сухопутные крысы, просто не знаете, о чем говорить. А мы, моряки, народ ученый. -- Да уж. О, черт! -- Что это было? -- Кажется, крик. -- Сигнал о бедствии! Вперед! Спеша покинуть комнату, дядя и племянник около минуты толкались в дверном проеме. Победу одержал адмирал - вернее, его массивное тело. Прижав бедного Чарльза к косяку, он выскользнул в коридор и тут же остановился, потому что не знал, куда бежать. В этот момент до него донесся второй крик Флоры, который она издала от боли, когда вампир схватил ее за запястье. Дядя и племянник помчались по коридору. Чарльзу было известно, где находилась спальная его невесты, и он стремглав рванулся к ней на помощь. Генри был ближе и действовал без промедления, а потому и первый оказался у дверей сестры. Чарльз увидел его в ту секунду, когда он вбегал в комнату Флоры. Однако разница во времени была незначительной. Баннерворт лишь успел поднять девушку с пола, как появился Чарльз. -- О, небеса!--вскричал он.--Что случилось? -- Не знаю,-- ответил Генри.--Бог свидетель, я не знаю. Флора! Флора, ты меня слышишь? -- Она в обмороке!-- констатировал Чарльз.--Вода приведет ее в чувство. Ах, Генри! Это какой-то кошмар! -- Спокойнее! Спокойнее!-- сказал побледневший Генри. Его голос выдавал ужасную тревогу, которую он испытывал в данный момент. --Чарльз, графин с водой на столе. А вот и матушка пришла. Я думаю, это был еще один визит вампира! О, Господи, помилуй и спаси! Миссис Баннерворт села на край софы и, прижав ладони к щекам, заплакала. -- Всем стоять!--прокричал адмирал, вбегая в дверь.--Где враг, ребята? -- Дядя,--- сказал Чарльз.--К Флоре снова приходил вампир. -- Проклятье! Похоже, он ушел, прихватив с собой половину окна. Смотрите! Это действительно было правдой. Решетка на окне оказалась сломанной, а стекла -- разбитыми. -- На помощь! На помощь!--зашептала Флора, когда брызги воды, попав на лицо, привели ее в чувство. --- Теперь ты в безопасности,-- сказал ей Генри.--Тебе ничто не угрожает. -- Флора,-- промолвил Чарльз.--Милая Флора, вы узнаете мой голос? Посмотрите вокруг, и вы увидите, что рядом с вами только близкие вам люди. Девушка робко открыла глаза и спросила: -- Он ушел? -- Да, милая,-- ответил Чарльз.--Вы же видите, здесь только друзья. -- Ваши близкие друзья, моя дорогая,-- добавил адмирал.-- За исключением меня. Но если вы захотите испытать мою доблесть, на борту корабля или на суше, то будь передо мной хоть сам Старый Ник, я не уклонюсь от битвы! Нок-рея к нок-рее! Крюк на крюк! Готовьте пули и гранаты! -- Это мой дядя,-- представил его Чарльз. -- Благодарю вас, сэр,-- слабым голосом ответила Флора. -- Все верно,-- склонившись к племяннику, прошептал адмирал.--Фигурка - что надо! И не такая уж она хрупкая, черт побери. -- Я не это имел в виду. -- В данном случае ты прав. -- Что вас так встревожило, дорогая?--спросил Чарльз у девушки, беря ее ладонь в свои руки. -- Сэр Варни. Вампир. -- Сэр Варни?--воскликнул Генри.--Неужели он посмел явиться сюда? -- Да, он вошел в эту дверь. А когда я закричала - как раз перед тем, как потерять сознание - он прыгнул в окно. -- Его коварный визит переполнил чашу моего терпения. Клянусь небесами, я этого так не оставлю. -- А я вызову его на дуэль,-- добавил Чарльз.--Прямо сейчас же пойду и брошу ему в лицо оскорбление. На этот раз он не отвертится. -- Нет, нет!--вскричала Флора, конвульсивно вцепившись в руку Чарльза.--Не делайте этого. У нас есть лучшая возможность. -- О чем вы говорите? -- Наш дом переполнен ужасом. Давайте покинем его. Давайте продадим особняк сэру Варни, как он того и хочет. -- Отдать ему наш дом? -- Продать, а не отдать. Избавившись от его визитов, мы могли бы вновь вернуть былую радость. И не забывайте о главном. У нас имеются доказательства того, что он не человек. Зачем подвергать себя риску и противостоять такому существу, которое с радостью убьет любого, лишь бы укрепить свои силы свежей кровью из ваших сердец? Молодые люди ошеломленно переглянулись. -- К тому же, вы сами сомневаетесь в том, что это зло можно одолеть одной отвагой,-- добавила Флора. -- Она права,-- согласился с ней мистер Маршдел, уже давно вошедший в комнату.--Нам надо прислушаться к ее словам. -- А позвольте мне повидаться с ним,--- предложил адмирал.--Уж я-то разберусь, кто он такой. То, что у парня большой рост, еще не означает какие-то там силы. -- Его сила огромна,-- возразил мистер Маршдел.--Я попытался схватить сэра Варни и упал на землю от одного толчка, хотя впечатление было такое, словно меня ударили молотом циклопа. -- Кого?--переспросил адмирал. -- Циклопа. -- Черт меня возьми! Я служил на "Циклопе" семь лет и не видел там никакого молота. -- Что же нам сделать, чтобы остаться на этой грешной земле?--произнес Генри Баннерворт. -- Вот именно,-- съязвил адмирал.-- На земле всегда тревожатся о том, что делать. А на море я бы быстро смекнул, что к чему. -- Мы должны обсудить вопрос продажи нашего дома,-- сказал Генри.--Флора, оставайся здесь. Ты теперь в безопасности. -- Послушай меня! Отдай ему особняк! -- Почему ты так дрожишь? -- Потому что я знаю, какие беды могут вскоре случиться. Я умоляю тебя, брат! Продай ему поместье. Дом стал бедой для нас. Так что лучше отделайся от него. Не надо цепляться за то, что ускользает из рук. Давай договоримся с Варни. Вспомни о том, что нам не удалось убить его пулей. -- А душить вы его не пробовали?-- спросил адмирал. -- Все верно,-- печально сказал Генри.--Что бы мы не думали о сэре Варни, его убийство будет считаться преступлением. -- По закону, это так,-- согласился Чарльз.-- Будь он даже десять раз вампиром. Однако я не верю, что он такой неуязвимый, каким нам представляется. -- Я не собираюсь защищать здесь его интересы,-- сказал Маршдел.--Говорю это потому, что увидел ваш взгляд, мистер Голланд. Но я дважды пытался схватить сэра Варни, и оба раза он ускользал от меня. В первом случае в моей руке остался кусок его камзола, а во втором - я был повержен наземь ужасным ударом, последствия которого ощущаю до сих пор. -- Ну вот! Вы слышали?--спросила Флора. -- Конечно. Я слышал его слова,-- ответил Чарльз. -- По какой-то причине все сказанное мной вызывает насмешки и неприязнь мистера Голланда,-- с обидой в голосе заметил Маршдел.--Я не знаю, чем заслужил такое отношение к себе, но если вас, сэр, тяготит мое присутствие, то обещаю сегодня же покинуть этот дом. -- О, нет! Ради небес!-- взмолился Генри.-- Давайте не будем ссориться друг с другом. -- Отставить разговоры!--прокричал адмирал.--Нам не одолеть врага, если команда будет в раздоре. Ну-ка, Чарли, подай руку этому джентльмену. Он выглядит скромным и честным человеком. -- Если мистер Голланд знает об мне нечто такое, что может вызвать какие-то упреки, то я прошу его объявить об этом вслух,-- сказал мистер Маршдел. -- Я не могу предъявить вам никаких претензий,-- ответил Чарльз. -- Тогда какого черта ты ведешь себя так невежливо?-- возмутился старый адмирал. -- Мне тяжело менять свое мнение о людях,-- признался Чарльз.--Тем не менее, я готов пожать руку мистера Маршдела. -- А я вашу, сэр,-- ответил его оппонент.-- Со всей искренностью души и добрыми чувствами. Мужчины пожали друг другу руки, но и беглого взгляда было достаточно, чтобы заметить, как неохотно они это делали. Их рукопожатие как бы говорило другой стороне: "Вы мне не нравитесь, но я еще понял причину своей антипатии". -- Вот так-то лучше,-- произнес адмирал. -- А теперь давайте поговорим о Варни и попытаемся прийти к единому мнению,-- предложил Генри Баннерворт.--Я приглашаю мужчин в гостиную, а женщин прошу остаться здесь. -- Матушка, не плачьте,-- сказала Флора.--Все разрешиться к лучшему. Если только, конечно, мы покинем этот дом. -- Вопрос об отъезде будет главным,-- пообещал ей Генри.--И поверь, сестра, твое желание мы учтем вместе с нашими -- как это и делалось всегда. Оставив женщин в комнате Флоры, мужчины прошли в небольшую гостиную, которая, как уже упоминалось ранее, была украшена искусной резьбой по дереву. Генри выглядел немного возбужденным, но решительным. Он вел себя так, словно уже придумал какой-то способ избавиться от ужасных сцен, которые день за днем происходили под крышей его дома. Чарльз Голланд казался отстраненным и задумчивым. Скорее всего, он рассматривал в уме еще не оформившийся план действий. Мистер Маршдел был воплощением печали и забот. Что же касается адмирала Белла, то он просто не знал, на чем сосредоточить внимание. Ему хотелось что-то предпринять, но будучи незнакомым со всеми обстоятельствами дела, он не имел понятия, к чему стремиться и какую мишень выставлять под прицел своей активности - тем более, что ситуация с вампиром абсолютно выпадала из канвы его прежнего опыта. А Джорджа не было вообще. За два часа до описанных событий он отправился к доктору Чиллингворту и поэтому ничего не знал о проводимом военном совете. -+- Глава 22. Военный совет - Решение покинуть особняк. Это была самая серьезная беседа из всех, что проводились в особняке Баннервортов на тему о вампире. Ситуация требовала решительных действий, и когда Генри пообещал Флоре, что ее желание покинуть дом не будет забыто при обсуждении вопроса, он и сам склонялся к той же мысли. Их родовое гнездо, оскверненное памятью о зле, уже не могло быть кровом для его семьи. По идее, он бы с радостью покинул дом, если бы не долги отца, доставшиеся ему в наследство. Таким образом тему приходилось рассматривать с денежной точки зрения, а она вызывала у Генри вполне обоснованное беспокойство. Мы уже намекали на довольно печальное состояние его финансовых дел. Хотя доход, извлекаемый из различных источников, позволял семейству Баннервортов вести респектабельную жизнь, все эти деньги почти целиком уходили на оплату процентов по долгам. Кредиторам было выгоднее брать такие суммы, чем продавать поместье с аукциона и обрекать известных и уважаемых людей на голодную смерть. Однако вопрос - вернее, один из вопросов -- заключался в следующем: как отъезд семьи Баннервортов из своего особняка повлияет на соглашение с кредиторами? Поразмышляв несколько минут над этой темой, Генри, с честностью и прямотой, которые были лучшими чертами его характера, решил посоветоваться с Чарльзом, Маршделом и адмиралом Беллом. Придя к такому решению, юноша тут же приступил к его реализации, и когда все мужчины собрались в небольшой гостиной, он изложил перед ними свою ситуацию. -- Да, но кредиторы не имею права диктовать вашему семейству, где жить и куда уезжать,-- сказал мистер Маршдел, выслушав речь Генри.--Главное, чтобы вы выполняли свои обязательства перед ними. -- Верно, однако если мы останемся в особняке, то у них будут гарантии на возмещение убытков. Они в любой день смогут продать нашу собственность и забрать себе вырученные деньги. Во всяком случае нам от этой распродажи ничего не достанется. -- Вряд ли эти люди поступят так неразумно,-- усомнился мистер Маршдел. -- Кто бы мог подумать, что солидному семейству придется покидать свой дом из-за того, что им докучает такой сосед, как сэр Варни,-- произнес Чарльз Голланд.--Это кого угодно доведет до раздражения. -- Однако у нас нет другого выбора,-- ответил Генри.--Или вы что-то придумали? -- Должно быть какое-то средство для защиты ваших прав на собственность. -- Единственный способ, который приходит мне в голову, вызывает у нас единодушное отвращение. Я говорю об убийстве сэра Варни. -- Давайте не будем обсуждать эту тему. --- У меня сложилось впечатление, что когда-то он носил нашу фамилию и был тем самым предком, с которого писался портрет. -- То есть, под гнетом обстоятельств вы пришли к убеждению, что сэр Варни действительно вампир?-- спросил Чарльз.--Ведь прежде мы это только предполагали. -- Неужели вы все еще сомневаетесь?--взволнованно вскричал Генри.--Конечно, он вампир. --- Пусть меня повесят, если я поверю в это,-- отреагировал адмирал.--Какая чепуха! Придумали, кого бояться! -- Сэр, вы не были здесь раньше,-- ответил Генри,-- и не можете сейчас судить о той ситуации, в которой оказались мы. Я понимаю, что наши заявления о вампире вызывают у вас скептицизм. И поначалу мы тоже не верили в его существование. Более того, мы даже представить себе не могли, что когда-нибудь поверим в это. -- Да, мы отрицали такую возможность,--- добавил Маршдел.--Но постепенно это отрицание перешло в глубокую убежденность. И теперь мы знаем, что вампиры действительно существуют. -- Если только не допускать, что чувства нескольких человек были введены одновременно в заблуждение. -- Что вряд ли возможно. -- То есть, вы полагаете, что такой вид сухопутной рыбы существует?--спросил адмирал. -- Да, мы так считаем. -- Черт! Я слышал много небылиц о том, что парни видели в океане или на каких-то экзотических островах, но ваша история превосходит их всех. -- К нашему великому сожалению,-- отозвался Чарльз. Последовала небольшая пауза, а затем мистер Маршдел произнес: -- Генри, возможно, мне не следовало бы предлагать вам план действий, пока вы сами не сделали этого, но, даже рискуя показаться дерзким, я скажу, что на вашем месте покинул бы особняк. -- Да я и сам склоняюсь к такому мнению,-- ответил Баннерворт. -- А как же кредиторы?-- спросил его Чарльз. -- Если их оповестить заранее, то они, обдумав ситуацию, поймут, что ничего не теряют,-- ответил Маршдел. -- Определенно не теряют,-- добавил Генри,-- поскольку прекрасно знают, что я не могу забрать владения с собой. -- Действительно. А если вам не хочется продавать особняк, то вы можете сдать его внаем. -- Кому? -- При сложившихся обстоятельствах вы вряд ли найдете другого арендатора, помимо того, кто уже выразил вам свое желание. -- Вы имеете в виду сэра Варни? -- Да. Он почему-то хочет поселиться здесь, и мне кажется, что несмотря все обстоятельства вам лучше отдать особняк ему в наем. Хотя совет казался странным и ранил чувства собравшихся здесь людей, никто из них не стал отрицать разумности такого решения. Последовала новая пауза -- Это действительно выглядит необычным,-- в конце концов сказал Генри.-- Сдать дом в аренду своему врагу. -- Особенно после нашей ссоры,-- добавил Чарльз. -- Действительно. -- Мистер Голланд, если у вас имеется другой план действий, то я буду только счастлив,-- сказал Маршдел. -- А вы согласитесь отложить решение на три дня?--внезапно спросил Чарльз, обращаясь к Генри. -- Значит, план, все же есть,--констатировал Маршдел. -- Да, но пока я не хотел бы говорить о нем. -- В принципе, особых возражений нет,-- ответил Генри.--Хотя не понимаю, что может измениться за три дня. Но пусть будет так, как вы хотите, Чарльз. -- Спасибо,-- поблагодарил юный Голланд.--Будучи женихом Флоры, я воспринимаю это дело скорее своим, чем вашим, Генри. -- А вот здесь я с вами не согласен,-- ответил Баннерворт.--Зачем вы берете на себя такую большую ответственность? Ваши слова вызвали у меня подозрение, что вы придумали какой-то авантюрный план, который не хотите согласовывать с нами. Голланд промолчал, и Генри добавил: -- Чарльз, теперь я убежден, что мои подозрения оказались верными. Вы считаете, что ваша идея вызовет у нас возражения? -- Не буду отрицать, что я вынашиваю некоторый план,-- ответил Голланд.--Однако вы должны позволить мне пока не говорить о нем. -- То есть, вы хотите утаить от нас свой замысел. Но почему? -- Тому есть две причины. -- Ах, вот как? -- Во-первых, я еще не разработал последовательность действий. А во-вторых, мне не хочется вовлекать других людей. -- Чарльз, подумайте о том, на какие новые муки вы можете обречь бедную Флору, которая уже и так достаточно страдала, -- уныло произнес Генри Баннерворт.--Стоит ли того ваш авантюрный замысел, если он можем не понравиться даже нам, вашим друзьям? -- Мой план не приведет к страданиям Флоры. Да я бы и сам такого не позволил. Не принуждайте меня к ненужной откровенности. -- Неужели ты не можешь сказать нам, что собираешься делать?-- спросил адмирал.--Сам расставил паруса в каких-то странных направлениях, а мы теперь тут голову ломаем, маленький хитрец! Почему бы тебе не объявить о своих намерениях? -- Я не могу, дядя. -- У тебя язык завязался морским узлом? -- Все присутствующие здесь знают, что я доверяю им целиком и полностью. Но так и вы поверьте мне. Если я молчу о чем-то, значит, в это есть необходимость. -- Чарльз, я воздержусь от дальнейших расспросов,-- ответил Генри,-- но попрошу вас соблюдать предельную осторожность. В этот момент в гостиную вошли Джордж и мистер Чиллингворт. -- Надеюсь, я не помешаю, джентльмены?-- спросил доктор.--Ваш разговор в разгаре, и мое присутствие может оказаться лишним для семейного совета. -- Вовсе нет,-- ответил Генри.--Подсаживайтесь к нам. Мы рады вас видеть. Адмирал Белл, это друг, на которого мы можем положиться - мистер Чиллингворт. -- И насколько я вижу, человек благородных манер,-- произнес адмирал, пожимая руку доктору. -- Сэр, вы оказали мне большую честь,-- ответил мистер Чиллингворт. -- Нисколько. Я воздал вам должное. Полагаю, сэр, вы знакомы с этим странным делом, в котором фигурирует вампир? -- Мне кажется, я в курсе, адмирал. -- И что вы о нем думаете? -- Я считаю, что время в конце концов прояснит ситуацию и убедит нас в абсолютной нереальности подобных существ. -- Будь я проклят! Вы самый разумный человек, которого я встретил во этой округе, потому что остальные, похоже, убеждены в существовании вампира. -- Для веры мне требуется нечто большее. Я как раз собирался отправиться к вам, когда повстречал у своих ворот мистера Джорджа Баннерворта. -- Да, доктор может рассказать нам о случае, который еще раз подтвердит наши подозрения -- добавил Джордж. -- Странно,-- заметил Генри.-- Каждая новость, приходящая к нам, лишь подтверждает ужасную веру в вампиров. -- Я полагаю, мистер Джордж немного преувеличил, связав мой рассказ с вампиром. На мой взгляд, эта история не имеет отношения к подобным нереальным существам. -- Мы вас слушаем, сэр,-- сказал Генри. -- Недавно я был у сэра Френсиса Варни. -- Он пригласил вас к себе? -- Да, сэр Варни послал ко мне курьера и попросил приехать к нему, что я и сделал с максимальной быстротой, когда узнал о свежей ране на его руке, которая вдруг стала воспаляться. -- Ах, вот как? -- Да. Приехав к Варни, я нашел его лежащим на кушетке. Он выглядел больным и бледным. Проявив почтение, сэр Френсис попросил меня присесть, а когда я сел в кресло, он сказал мне следующее: "Мистер Чиллингворт, я послал за вами потому, что стал жертвой небольшого инцидента. Вчера, перезаряжая пистолеты, я случайно нажал на курок, и пуля ранила меня в руку." Я предложил сэру Варни осмотреть его рану, чтобы затем высказать свое мнение. Царапина действительно оказалась пулевым ранением, и будь оно более глубоким, то могло бы вызвать серьезные последствия. Тем не менее, я посчитал этот случай довольно пустяковым. Сэр Френсис, перебинтовывая рану, обнаружил воспаление, и оно слегка встревожило его. -- Вы бинтовали его рану? -- Да. -- То есть, у вас была возможность близкого осмотра Варни,-- констатировал Генри.-- И что вы теперь о нем думаете? -- Конечно, в сэре Френсисе есть нечто очень странное, чего я не могу объяснить. Но, в целом, он очень вежливый и образованный человек. -- Это мы знаем. -- Его манеры непринужденны и элегантны. Он явно бывал в хорошем обществе, и я за всю свою жизнь никогда не слышал такого мягкого и обаятельного голоса. -- Да, это у него не отнимешь. А вы заметили, как Варни похож на портрет в бывшей спальной Флоры? -- Конечно, заметил. В комнате было не очень светло, но человека с такой выразительной внешностью ни с кем не перепутаешь. Мне показалось, что сэр Варни старался придать своему лицу не совсем обычное выражение. Возможно, его тоже смущало сходство с вышеупомянутым портретом на панели. -- Но иногда, когда он забывается и теряет контроль над лицом, оно принимает то самое выражение, которое уловил художник,-- сказал Чарльз. -- Да, сэр, вы правы. -- Надеюсь, доктор, вы не прониклись к нему симпатией?-- спросил Генри Баннерворт. -- Нет, не проникся. Хотя, будучи вызван к нему как врач, я не имел права пользоваться своим положением и расспрашивать его о личных делах. -- Конечно. Конечно. -- С профессиональной точки зрения мне все равно, вампир он или нет. Но как человек заинтересованный этим вопросом, я, что греха таить, сгорал от любопытства. Однако на любое мое замечание он мог бы сказать: "Позвольте, сэр, в вам-то что?", и я не знал бы, что ответить. -- Я не сомневаюсь, что эта рана была получена сэром Варни от пули, выпущенной Флорой,-- произнес Генри Баннерворт. -- Пока все говорит о правоте подобной версии,-- согласился Голланд. -- Но разве можно отсюда делать вывод, что сэр Френсис является вампиром?-- раздраженно спросил их доктор. -- Мистер Чиллингворт, я думаю, вы поверите в этих существ только тогда, когда один из них пристроится к вашим венам,-- с улыбкой сказал мистер Маршдел. -- И даже это не убедит меня,-- ответил доктор. -- Вы шутите? -- Нет, я говорю серьезно. Свои убеждения необходимо отстаивать, джентльмены. Могу лишь повторить вам то, что вы слышали от меня много раз -- я не собираюсь поощрять это вопиющее суеверие. -- Мне бы очень хотелось разделять ваше отношение к вопросу о вампирах,-- сказал мистер Маршдел.-- Но из-за визитов ужасного гостя в атмосфере особняка появилось что-то страшное. Гнетущая аура зла не позволяет мне отрицать того, что другие люди, в более легкой ситуации, могут отвергать, не признавать или даже высмеивать как глупый предрассудок. -- Возможно, вы правы в своем неверии, доктор,-- печально произнес Генри Баннерворт.--Однако я, повинуясь желанию Флоры, намерен покинуть этот дом. -- Вы собираетесь продать свой особняк? -- Во всяком случая, я склоняюсь к такому решению,-- ответил Генри. -- Но кто его теперь у вас купит? Разве что только сэр Варни. Попробуйте договориться с ним. Я понимаю, что это странный совет, однако все мы жертвы обстоятельств, и в некоторых случаях нам лучше плыть по воле течения. -- Генри, вы обещали мне не принимать каких-либо решений,-- напомнил Чарльз, поднимаясь с кресла. -- Я не забыл об этом. К тому же, три дня ничего не решают. -- Хуже уже не будет. Но мы можем надеяться на улучшение ситуации. -- Хорошо. На том и остановимся. Давайте подождем. -- Дядя,-- сказа Чарльз.--Вы не составите мне компанию? На полчаса? -- Да хоть на час, мой мальчик,-- ответил адмирал, поднимаясь на ноги. -- Итак, наш совет закончен,-- подвел итог Генри Баннерворт.--Отъезд моей семьи из особняка -- почти решенное дело, и нам осталось только выяснить, согласится ли Варни Вампир быть нашим арендатором. -+- Глава 23. Совет адмирала - Вызов вампиру - Беседа с сэром Варни. Сопроводив почтенного родственника в свою комнату, Чарльз приступил к беседе: -- Дядя, вы моряк и привыкли решать вопросы чести. Я считаю, что сэр Френсис Варни оскорбил меня. Все отзываются о нем как об аристократе. Он открыто пользуется своим титулом, и хотя это звание, возможно, ему не принадлежит, я не совершу проступка, если брошу вызов человеку, равному себе по положению в обществе. Что бы вы сделали, если бы вас оскорбил такой джентльмен? Глаза адмирала сверкнули, и он, взглянув с усмешкой на Чарльза, сказал: -- Теперь я знаю, куда ты рулишь. -- Так что бы вы сделали, дядя? -- Мы бы с ним сразились. -- Я знал, что вы так скажите! И именно это я хочу предложить сэру Френсису. -- Мой мальчик, я не уверен, что тебе так надо поступать. Однако этот Варни - отъявленный мошенник. Вампир он или нет, но если ты считаешь себя оскорбленным, то вызови его на поединок и сразись с ним, как мужчина с мужчиной. -- Дядя, я рад, что вы разделяете мою точку зрения,-- произнес Чарльз Голланд.--Если бы о ней узнал Генри, он бы сделал все, чтобы отговорить меня от дуэли. -- Да, по какой-то причине твои друзья испытывают странный страх перед силой вампира. И потом, Чарльз, если мужчина собирается сражаться на дуэли, то чем меньше людей знают об этом, тем лучше. -- Я тоже так думаю, дядя. Если мне удастся победить сэра Френсиса, то его поражение положит конец многим бедам Баннервортов. А если он одолеет меня, то, по крайней мере, Флора будет знать, что я пытался уберечь ее от страха перед этим человеком. -- И тогда ему придется сразиться со мной,-- добавил адмирал.--Так что жизнь его в двойной опасности. -- Нет, дядя, это было бы не честно. К тому же, если я погибну, вы должны взять Флору Баннерворт под свою опеку. Меня пугает, что финансовое положение Генри в таком плохом состоянии. Пусть это не его вина, а испытание судьбы, но в данной ситуации Флора может выжить только при содействии верного покровителя. -- Не волнуйся об этом, Чарльз. Пока старого адмирала не уложат в ящик, твоя девушка не будет ни в чем нуждаться. -- Спасибо, дядя. Я знал, что могу положиться на вашу добрую и щедрую натуру. А как насчет вызова? -- Напиши ему письмо, а я его отнесу. -- То есть, вы согласны быть моим секундантом? -- Конечно. Разве я могу доверить такое дело другому человеку? Ты передашь мне свое завещание, и я выполню любую твою волю. -- Тогда я сейчас же напишу письмо. Этот негодяй нанес мне оскорбление, которое я не могу стерпеть. Его визит в комнату моей невесты нарушил все рамки приличия. -- И я того же мнения, мой мальчик. -- А после рассказа доктора о ране я вообще не сомневаться в том, что сэр Варни - вампир или человек, выставляющий из себя вампира. -- Все ясно, Чарльз. Пиши письмо, и я передам ему твой вызов. -- Уже приступаю. Голланд был обрадован и немного удивлен готовностью дяди стать его секундантом на дуэли с вампиром. Впрочем, он объяснил это привычкой старого вояки к раздорам и ссорам различного вида, которые адмирал, в отличие от более мирных людей, уже не воспринимал как важные события. Однако если бы Чарльз посмотрел на дядю в тот момент, когда он писал письмо сэру Варни, то увидел бы на его лице исключительно самодовольное и хитрое выражение. Скорее всего согласие на дуэль было лишь видимой уступкой адмирала. Но это ускользнуло от Чарльза, и через несколько минут он прочитал дяде написанный текст: "Сэру Френсису Варни. Сэр, ваши слова по отношению ко мне, а также обстоятельства, о которых я не собираюсь здесь упоминать, вынуждают меня потребовать от вас джентльменского удовлетворения. Мой дядя, адмирал Белл, передаст вам это письмо и обсудит с вашим другом, которого вы выберите своим секундантом, условия нашей дуэли. Ваш недруг, сэр, Чарльз Голланд." -- Ну как?-- спросил юноша. -- Отлично,-- ответил адмирал. -- Я рад, что вам понравилось. -- А иначе и быть не могло. Мне всегда нравится, когда в письме мало слов и много смысла. Твое послание не объясняет никаких причин, а только требует того, что ты хочешь. Я имею в виду быструю и честную дуэль. Так что все нормально, и лучше написать невозможно. Выслушав слова дяди и взглянув на его лицо, Чарльз заподозрил, что старик иронизирует над ним. Но сверхъестественно серьезный вид адмирала ввел юношу в заблуждение. -- Это хорошее письмо,-- повторил моряк. -- Да, я вас понял. -- Тогда почему ты так смотришь на меня? -- А как я на вас смотрю? -- Ты сомневаешься в моей искренности? -- Нисколько, дядя. Мне лишь показалось, что в вашем голосе промелькнула ирония. -- Ну что ты, мой мальчик?! Я никогда в жизни не был таким серьезным. -- Тогда прошу прощения. И помните, что в этой ситуации я вкладываю в ваши руки свои достоинство и честь. -- Можешь положиться на меня, приятель. -- Что я и делаю. -- Тогда я пойду и повидаюсь с этим типом. Адмирал вышел из комнаты, и через миг Чарльз услышал его зычный голос: -- Джек! Джек Прингл! Где ты, чертов бездельник? -- На вахте, сэр,-- ответил боцман, выбегая из кухни. Поскольку в доме не осталось прислуги, а кому-то надо было готовить пищу для семьи и гостей, Джек взялся помогать хозяйке дома. -- За мной, мошенник,-- рявкнул адмирал.-- Нам нужно прогуляться в одно место. -- Но скоро начнут раздавать пищевые пайки,-- с беспокойством заметил Джек. -- Не волнуйся. К тому времени мы уже вернемся. Почему ты всегда думаешь только о питье и хавке? Пусть меня повесят, Джек, но мне кажется, что ты вообще не способен на другие мысли. За мной, матрос. Я собираюсь совершить небольшой круиз, и тебе придется сопровождать меня в этом путешествии. -- Слушаюсь, сэр!-- ответил Прингл, и оба оригинала, переругиваясь, вышли из дома. Какое-то время Чарльз слышал их голоса, но вскоре они угасли у ворот. Юноша беспокойно зашагал по комнате. Он понимал, что следующие двадцать четыре часа могут стать последними в его жизни. И подобно любому другому мужчине, оказавшемуся в такой ситуации, Голланд переживал и немного нервничал. -- Ах, Флора! Милая Флора!-- произнес он наконец.-- Какими счастливыми мы могли бы быть! Но все это в прошлом, и мне не остается ничего иного, как только убить мерзавца, который сделал нашу жизнь такой ужасной. Если я убью сэра Варни в честном и открытом поединке, то уничтожу его тело и не позволю вампиру вновь являться к нам при свете луны. Трудно было поверить, что молодой человек, с прекрасными манерами и образованием, мог приобщиться к такому отвратительному и страшному предрассудку. Однако сила совпавших обстоятельств заставила Чарльза размышлять о возможном воскрешении вампиров и о способах уничтожения их трупов. Юноша вспомнил фрагменты историй, в которые почти никто не верил. Да он и сам прежде относился к ним скептически. -- Я где-то читал о том, как этих существ загоняют в могилы,-- прошептал он, возбужденно шагая по комнате.--Чтобы пригвоздить вампиров к земле, в их тела вбивают колья, а затем в дело вступает процесс естественного разложения, и воскрешение этих тварей становится абсолютно невозможным. Немного помолчав, он задумчиво добавил: -- И еще я слышал, что их трупы можно сжечь и развеять прах по ветру, чтобы помешать частям тела объединиться и принять человеческий облик. Это были неприятные и странные мысли. Осознав свою озабоченность ими, Чарльз поежился и почувствовал, что им овладевает страх. А что тут странного? Подумайте сами - он должен был вступить в противоборство с существом, которое, возможно, прожило больше века. -- На панели нарисован его портрет. Таким он был в прежней жизни. Если верить дате, проставленной художником, то сэру Френсису сейчас около ста пятидесяти лет. Это предположение привело Чарльза к целому рою странных догадок. -- Интересно, какие перемены он видел за этот срок? Сэр Варни был свидетелем расцвета и гибели многих королевств. Он наблюдал за изменением привычек, нравов и манер. А время от времени ему приходилось обновлять свое существование жутким и чудовищным способом. Богатое воображение рисовало юноше красочные фантазии, и теперь, накануне смертельного поединка с вампиром во имя той девушки, которую Чарльз любил всем сердцем, поток размышлений казался ему необычайно сильным, а каждая идея - живой и яркой. -- Ради Флоры я буду сражаться с кем угодно,-- внезапно воскликнул он.-- И пусть сэр Варни окажется в сто раз опаснее, чем легенды говорят о вампирах, я все равно сойдусь с ним в поединке, ибо это мой долг избавить мир от чудовища, принявшего человеческий облик. Доведя себя до пика экзальтации, Чарльз почти поверил в то, что он был избран судьбой для уничтожения сэра Френсиса Варни. На страницах этой книги мы не хотим бросаться в омут метафизических рассуждений, которые одолевали юношу. Достаточно сказать, что он не был шокирован предстоящей встречей с вампиром и вполне адекватно настроился на дуэль, которая могла стать последним делом в его короткой жизни. -- Пусть будет, что будет,-- сказал он себе.-- Либо я, либо он, но один из нас останется лежать на месте поединка. Ему вдруг захотелось увидеться с Флорой. Неумолимая длань смерти могла разлучить его с объектом обожания, и те несколько часов, оставшихся до встречи с сэром Варни, были слишком малым сроком, чтобы насладиться общением с любимой девушкой, которая царила в сердце Чарльза. *** Пока юноша идет к своей невесте, позвольте нам присоединиться к его дяде и Джеку Принглу. Как вы уже знаете, они направлялись в резиденцию Френсиса Варни, которая находилась неподалеку от владений Баннервортов. Чтобы добраться до нее, им потребовалось лишь несколько минут ходьбы. Адмирал без колебаний доверил Джеку свой секрет. Привычка к дисциплине и беспрекословное подчинение приказам напрочь исключила у боцмана какую-либо склонность к болтовне, которая среди гражданских лиц считается вполне естественной. Когда старик рассказал моряку о своем незатейливом замысле, его план вызвал у Джека полное одобрение. Но вскоре вы сами все узнаете об этом, и мы пока не будем раскрывать вам секреты адмирала. Придя в особняк сэра Варни, они были вежливо приняты слугами. Джека попросили подождать в холле, а адмирала проводили вверх по лестнице на второй этаж, где располагался кабинет их хозяина. -- Черт бы побрал этого кровососа!-- прошептал старик.--Он неплохо тут устроился. Похоже, Варни не из тех вампиров, которые выползают из своих гробов после того, как наступает вечер. Комната, в которую привели адмирала, была затемнена. Хотя снаружи ярко сияло солнце, зеленые жалюзи, опущенные на окнах, окрашивали кабинет в довольно странные тона. В этом болотном полумраке свет, падавший на Варни, придавал его желтоватому лицу еще более ужасающий вид. Сэр Френсис сидел на кушетке. Когда адмирал вошел, он встал и низким голосом -- совершенно иным, чем обычно -- произнес: -- Ваше присутствие, сэр, большая честь для моей скромной обители. -- Доброе утро,-- ответил старик.--Я пришел поговорить с вами на очень серьезную тему. -- Хотя ваше уведомление звучит неожиданно, я с глубоким уважением выслушаю все, что скажет мне великий адмирал. -- Особого уважения здесь не требуется. Я прошу лишь немного внимания. Сэр Френсис величаво поклонился и сказал: -- Мне будет ужасно неловко, если вы не присядете, адмирал Белл. -- Забудьте об этом, сэр Френсис -- если только вас действительно так зовут. Насколько я понял, вы можете оказаться самим дьяволом. Во всяком случае, так считает мой племянник, Чарльз Голланд, который находится с вами в ссоре. -- Мне жаль это слышать. -- Неужели? -- Действительно жаль. Я очень серьезно отношусь к своим словам, и вы можете не сомневаться в моей искренней печали по данному поводу. -- Ладно, забудем об этом. Чарльз Голланд - юноша, который только начинает жизнь. Он любит девушку, во всем достойную его... -- Да, это была бы прекрасная пара. -- Будьте так любезны, не перебивайте меня. -- Прошу прощения, сэр. Прошу прощения. -- Когда юный и вспыльчивый дуралей считает, что у него есть основания для ссоры, вы же не удивитесь, если он потребует дуэли? -- Конечно, нет. -- Тогда перейдем к причине моего визита. Чарльз Голланд, мой племянник, имеет желание сразиться с вами. -- Ого! -- Да вы не расстраивайтесь. -- Мой дорогой адмирал, а что мне волноваться? Это не мой племянник, и я не имею особого повода для расстройств. Во мне лишь говорит обычное сострадание, которое, надеюсь, обитает и в сердцах других людей. -- На что вы намекаете? -- Вы сами сказали, что он еще юноша и только начинает жить. Мне жаль срезать этот едва распустившийся бутон. -- То есть, вы уверены, что прикончите его? -- Уважаемый сэр, а как же иначе? Эти молодые люди вспыльчивы и беспокойны. От них можно ожидать любых проблем. Если я нанесу ему ранение и только немного покалечу его, он станет для меня нескончаемой помехой. Уж лучше, выражаясь фигурально, подрезать его навсегда. -- Ну так попробуйте! -- Обязательно, сэр. -- Черт бы побрал вашу уверенность, мистер Вампир, или как там называют таких странных типов, вроде вас? -- Адмирал Белл, вы пришли ко мне незваным, но я оказал вам вежливый прием. И в результате что? Вы нанесли мне оскорбление. -- А зачем вы завели разговор об убийстве невинного юноши? Проклятье! Интересно, что вы скажите, если он вас подрежет? -- Уважаемый сэр, это просто невозможно. Я глубоко сомневаюсь, что ему удастся одолеть меня. При этих словах на лице сэра Варни появилась странная улыбка, и он покачал головой, будто отметая какое-то нелепое предположение, о котором человек со здравым смыслом даже и думать бы не стал. Адмиралу захотелось закричать от ярости, но он подавил свое раздражение. Впрочем, не смотря на зеленые жалюзи, света в комнате хватало, и Варни было видно, в каком состоянии ума находился его гость. -- Послушайте, мистер,-- произнес отставной моряк,-- то, что я вам сейчас скажу, не совсем касается нашего дела. Но мои слова могут оказать на него большое влияние, если вы только примите просьбу, которую я вам изложу. -- Какую просьбу, сэр? -- Я прошу вас разрешить мне сразить с вами вместо моего племянника. -- Вы хотите сразиться со мной? -- Да. В прошлом я уже не раз участвовал в дуэлях. А вам, как мне кажется, все равно, с кем проводить поединок. -- Даже не знаю, адмирал Белл. Обычно на дуэли сражаются с теми, кто вам не нравится. Ссора просто служит поводом для разбирательства. -- Я знаю, что в ваших словах есть доля истины. Но если у меня возникло такое желание, то вам не нужно возражать. -- Неужели ваш племянник согласится взвалить всю опасность на ваши плечи? Он, значит, ссорится, а вы решаете его проблемы? -- Чарльз ничего не знает о моей идее. Он написал вам вызов, и я пообещал, что передам его письмо. Но теперь мне захотелось сразить с вами вместо этого мальчишки. Ну вот напала блажь на старика. -- Довольно странная прихоть. -- Если вы сразитесь с ним первым и причините мальчику какой-то вред, вам все равно придется встретиться со мной. -- Ах, так? -- Конечно! И не смотрите на меня с таким удивлением. -- Если дуэль со мной стала вашим семейным делом, то я действительно не вижу разницы, с кем мне сражаться первым,-- сказал сэр Френсис. -- Вот и отлично! Значит, вы встретитесь со мной? -- У меня нет особых возражений. Вы уже уладили свои дела и написали завещание? -- А вы? -- Я спрашиваю об этом по единственной причине. Когда человек умирает без завещания, его кончина во многих случаях приводит к судебным процессам. А они обходятся в большие деньги. -- Вы дьявольски уверены в своей победе,-- заметил адмирал.--Но как насчет вашего завещания? -- Мое завещание, уважаемый сэр, не понадобится,-- ответил Варни. -- Мне все равно -- составили вы его или нет. Конечно, я уже старик, но нажать на курок смогу так же хорошо, как и молодой мужчина. -- Нажать на что? -- На курок. Мы же будем стреляться на пистолетах. -- А почему вы думаете, что я выберу этот варварский тип дуэли? -- Варварский? Каким же оружием вы намерены сражаться? -- Как джентльмен -- на шпагах. -- На шпагах? Чушь! Никто в наши дни не сражается на шпагах. Этот вид дуэли давно устарел. -- Я придерживаюсь обычаев моей молодости,-- ответил Варни.--Когда-то в давние времена шпага всегда была при мне, и теперь без нее я чувствую себя неловко. -- И сколько же лет прошло с тех пор? -- Я гораздо старше, чем выгляжу. Но это не важно. Итак, если вы не передумали, мы можем встретиться и сразиться на шпагах. Вам должно быть известно, что я, как сторона, принимающая вызов, имею право на выбор оружия. -- Да, я это знаю. -- Значит, вы не будете возражать, если я воспользуюсь своим правом и выберу оружие, в котором мне нет равных? -- Ах, даже так? -- Да, я лучший шпажист в Европе, и у меня огромная практика. -- Сэр, вы сделали неожиданный выбор оружия. В принципе, меня учили пользоваться шпагой, но, в любом случае, я не мастер фехтования. Однако это не повод отказываться от своего слова, и хотя мои шансы, похоже, равны нулю, я все равно готов встретиться с вами. -- Отлично. -- Значит, на шпагах? -- На шпагах, но я настаиваю на правильном оформлении нашей дуэли, чтобы потом на меня не пало никакой вины. Вы-то будете убиты, и вас не затронут никакие разбирательства, а вот я окажусь в другом положении. Поэтому, если вы не против, мы проведем дуэль в угодной мне манере, чтобы ни у кого не возникло вопросов о честности нашего поединка. -- Вы зря боитесь этого. -- И тем не менее боюсь. Мир, уважаемый сэр, очень строг, и вы не можете запретить людям говорить о вас злобные вещи. -- Как же вы оформите дуэль? -- Я попрошу вас прислать ко мне секунданта с формальным вызовом. -- Хорошо. -- Он встретится с моим секундантом, и они обсудят условия дуэли. -- Это все? -- Не совсем. Мы пригласим врача, чтобы он мог спасти вашу жизнь, когда я проткну вас насквозь. Это будет выглядеть не только человечно, но и благородно. -- Значит, вы уверены, что проткнете меня? -- Абсолютно. -- Мне кажется, вы слишком легкомысленно относитесь к дуэли. Наверное вам не впервой приходится участвовать в таких поединках? -- Да, их было много. Люди, подобные вам, тревожат меня постоянно. Уверяю вас, я не люблю проблем, и смерть моих противников меня не забавляет. Я лучше бы договорился с вами, чем сражался на дуэли. Тем не менее, в моих поединках на шпагах результат всегда один, и для меня здесь нет никакой опасности. -- Черт бы вас побрал, сэр Варни. Вы либо очень умелый актер, либо действительно мастер фехтования. Но если вы так уверены в результате дуэли, то должны понимать, что с вашей стороны нечестно сражаться со мной на шпагах. -- Прошу прощения. Лично я никого на дуэль не вызываю. И если глупые люди, вопреки всем моим убеждениям, бросают мне вызов, то я имею полное право позаботиться о себе, как могу. -- Пропади я пропадом, но в этом тоже есть свой смысл,-- согласился адмирал.--Зачем же вы тогда оскорбляете людей? -- Потому что сначала они оскорбляют меня. -- Не может быть! -- А вам бы понравилось, если бы вас называли вампиром? Если бы вас считали каким-то чудовищным и сверхъестественным феноменом? -- Но, сэр... -- Я спрашиваю вас, адмирал Белл, вам бы это понравилось? Я безобидный сельский интеллигент, и поэтому, когда некоторые люди из помешанных семейств в своих бредовых фантазиях начинают верить в вампиров, они выбирают в роли монстра меня. Кого же еще подвергать гонениям, как ни скромного джентльмена? -- А что вы скажете о доказательствах? -- Каких доказательствах? -- Ну, скажем, о портрете. -- Что?! Из-за случайного сходства со старой картиной меня записали в вампиры? Между прочим, когда я в последний раз был в Австрии, то любовался старинным портретом прославленного придворного шута. Вы так похожи на него, что, увидев вас впервые, я был просто поражен. Однако, сэр, я не настолько груб, чтобы считать вас придворным шутом, как вы меня - вампиром. -- Черт бы побрал вашу наглость! -- И вашу, раз уж вы пришли сюда! Адмирал потерпел поражение. Сэр Варни оказался слишком остроумным для него. Не найдя достойного ответа, старик сердито застегнул пальто, свирепо взглянул на оппонента и сказал: -- Я не претендую на дар болтливости. Разрази меня гром, если это моя черта характера. Вы одержали победу в нашем разговоре, но вам не одолеть меня в открытой битве. -- Хорошо, сэр, посмотрим. -- Здесь нет для вас ничего хорошего. Вы еще услышите обо мне. -- Я буду ждать. -- Меня не волнует, будете вы ждать чего-то или нет. Но запомните, когда я начинаю преследовать врага, ему уже никуда не деться. Один из нас, сэр, пойдет ко дну. -- Согласен с вами. -- И вот, что я скажу. Меня ничто не остановит. Даже если в вашем теле спрятано сто пятьдесят вампиров, я все равно прижму вас к ногтю! Адмирал в глубоком возмущении направился к двери, но был остановлен Варни, которым вдруг произнес очаровательным и мягким голосом: -- Адмирал, прежде чем уйти из моего скромного дома, не согласитесь ли вы выпить чего-нибудь? -- Нет,-- прорычал старик. -- Охлаждающий напиток, сэр? -- Нет! -- Отлично. Что еще может сделать радушный хозяин, кроме того, как предложить угощение гостю? Адмирал Белл остановился в дверном проеме, повернулся к Варни и со злостью произнес: -- Вы жалко выглядите, сэр. Думаю, этим вечером вам надо бы сходить и пососать чью-нибудь кровь, проклятый упырь! А лучше проглотите раскаленный кирпич и танцуйте, пока он не переварится в вашем чреве. Варни улыбнулся, позвонил в колокольчик и велел вбежавшему слуге:: -- Покажи моему лучшему другу, адмиралу Беллу, где у нас тут выход. Подумать только -- он не пожелал отведать наших освежающих напитков. Слуга поклонился, провел адмирала вниз по лестнице, но к своему великому изумлению вместо любезности в виде шиллинга или полкроны на карманные расходы он получил вдруг сокрушительный пинок под зад и требование пойти и передать этот прощальное приветствие хозяину. Гнев адмирала не поддавался описанию. Он возвращался назад таким быстрым шагом, что Джеку Принглу с трудом удавалось не отставать от него и время от времени поддерживать беседу. -- Джек, ты видел, как я пнул этого парня?-- спросил старик, когда они приблизились к особняку Баннервортов. -- Так точно, сэр. -- Хорошо, что кто-то это видел. Я велел слуге передать мой привет его хозяину. Вот кого бы мне хотелось пнуть. -- Так вы договорились, сэр? -