м примет за истину подобную гадость. Пусть я лучше умру в этот миг в своем неверии, чем допущу такую жуткую возможность. -- Мой юный друг,-- произнес Маршдел,--мы все скорбим о том, что случилось с Флорой. И даже в этой бедственной ситуации, в которой она оказалась, мы по-прежнему любим ее и восхищаемся ею. Я верю в ваше благородство, сэр, и надеюсь, что под вашим добрым покровительством она проживет счастливую жизнь, и вы станете для нее достойным супругом. -- Я в этом не сомневаюсь. -- Возможно, небеса не допустят подобного зла! Мы теперь одни и можем честно обсудить эту тему. Мистер Голланд, заводя семью, вы должны подумать о детях - о тех сладких узах, которые делают зависимыми даже самые суровые сердца. Хотелось бы вам, чтобы мать ваших малышей приходила к ним в тихий полуночный час и высасывала из вен детей живую кровь, которой сама же наделила их? Неужели вы хотите пережить весь ужас такой возможности, которая наполнит ваши ночи опасностью, а дни -- часами мрачных размышлений? Вы просто не знаете, на какой страшной грани стоите сейчас, говоря о женитьбе на Флоре Баннерворт! -- Перестаньте!-- вскричал Генри.--Дайте мне покой! -- Я понимаю, мои слова ранят вас,-- продолжал мистер Маршдел.--Это, к сожалению, характерно для человеческой природы. Истина и наши лучшие побуждения часто понимаются превратно, поскольку несут в себе печальное содержание... -- Я не желаю больше слышать об этом,-- оборвал его Чарльз.--Вам ясно, сэр? Я не желаю вас больше слушать! -- Но мне следовало вам это сказать,-- печально произнес Маршдел. -- Лучше бы вы не начинали. -- Не говорите так. Я сделал то, что считаю своим долгом. -- В данный момент вы пренебрегаете чувствами и мнениями других людей,-- саркастически ответил Чарльз.--А под прикрытием долга было сделано больше вреда и вызвано больше обид, чем по любым иным причинам. Я не хочу больше слышать об этом. -- Чарльз, не обижайтесь на мистера Маршдела,-- примирительно произнес Генри Баннерворт.--Говоря о своих опасениях, он только беспокоился о нашем благополучии. Мы не должны сердиться и обвинять оппонента лишь за то, что его слова неприятны для наших ушей. -- Да ради Бога!-- с вызовом воскликнул Чарльз.--Я не хочу показаться грубым, но мне не понятны мотивы людей, которые вмешиваются в дела других, высказывают свое некомпетентное мнение и считают при этом, что достойны всеобщего уважения. -- Я завтра же покину этот дом,-- пообещал Маршдел. -- Вы хотите уехать от нас?-- с изумлением спросил Генри. -- Да, навсегда. -- Разве это благородно, мистер Маршдел? -- А разве ваш гость, которому я с радостью предложил руку дружбы, ведет себя по отношению ко мне благородно? Повернувшись к Голланду, Генри произнес: -- Чарльз, я знаю вашу благородную натуру. Скажите, что вы не желали обидеть друга моей матери. -- Если данная обида предполагает оскорбление, то я действительно не желал ничего подобного. -- Достаточно,-- сказал Маршдел.--Я удовлетворен. -- Но я прошу вас не описывать мне больше таких картин, которые вы недавно предложили моему воображению,-- добавил Чарльз.-- В запасниках моей фантазии и без того достаточно страхов, чтобы сделать меня несчастным. Но я повторяю вам снова и снова, что не позволю этому чудовищному суеверию взять верх над моим рассудком. И пока во мне теплится искра жизни, я буду бороться против него, поскольку вижу в нем лишь гиганта из ломанного тростника. -- Неплохо сказано. -- Пусть небеса отвернуться от меня, если я покину мою любимую Флору. -- Чарльз!-- растроганно произнес Генри.--Благородный Чарльз Голланд! Вы для меня больше, чем друг. Вы теперь мне словно брат! -- Генри, я не заслуживаю ваших похвал. На самом деле я не такой хороший, каким кажусь на первый взгляд. Но в радости и в горе - во всем, что даст мне судьба,-- я буду преданным мужем для вашей сестры, и только она может разрушить узы, которые соединяют ее и меня. -+- Глава 13. Предложение о продаже особняка - Визит к сэру Френсису Варни - Странное сходство - Ужасная догадка. Трое мужчин осмотрели каждый уголок старого парка, но их усилия оказались бесплодными, поскольку они не нашли ни малейшего следа, оставленного вампиром. Единственной уликой, глубоко озаботившей их, были пятна крови под окном той комнаты, в которой находились Флора и ее мать. По словам девушки, выстрелив из пистолета в призрака, она услышала звуки, которые могли быть истолкованы как жалобные стоны. Кровь под окном подтверждала тот факт, что незваный гость получил пулевое ранение. Проследив по каплям крови предполагаемое направление, в котором удалился странный визитер, Чарльз и Генри еще раз осмотрели парк, но и эти поиски не дали результата. Кровь была лишь у окна. Казалось, что призрак, оправившись от боли и удивления, попросту растворился в воздухе. Утомленные долгим возбуждением и отсутствием сна, молодые люди вернулись в особняк. К тому времени Флора немного успокоилась, хотя по-прежнему говорила только о тех мгновениях, когда ей пришлось стрелять из пистолетов. Дабы оградить ее от болезненных мыслей, Генри сказал сестре, что повторный выстрел был произведен из предосторожности -- чтобы злодей, проникший в парк, оценил готовность обитатели этого дома к отражению любого нападения. Поверила она обману или нет, осталось неизвестным. Скорее всего Флора заподозрила, что вампир нанес повторный визит, но братья упорно убеждали ее в обратном. Чуть позже, оставив сестру на попечении матери, они ушли из ее покоев. Джорджу требовался отдых. Юноша валился с ног от усталости, так как прошлой ночью он оберегал покой домочадцев, а последние часы, пока Генри обыскивал парк, Джордж сидел в небольшом кабинете рядом со спальной Флоры и чутко прислушивался к каждому звуку. К счастью, уже начинало светать, и измученное бедами семейство с облегчением восприняло наступление утра. Птицы под окнами запели веселые песни. Ласковое и томное осеннее солнце окрасило местность золотистым глянцем, и глядя на этот светлый лик природы, никто бы не подумал, что на земле существуют такие вещи, как мрак, страдания и преступления. Посмотрев из окна на парк - на ветви, шелестящие листвой, на вековые деревья и кусты, на красоту, которой было наполнено это место - Генри грустно прошептал: -- Неужели из-за нападок призрака мне придется уехать из собственного дома? Неужели я буду вынужден искать приют в чужих краях, поскольку мое родовое поместье стал опасным для жизни? Это была болезненная мысль -- мысль, которую он все еще не мог принять. А солнце сияло так ярко. И утро обнимало мир. Неудивительно, что гнетущие предчувствия, терзавшие его рассудок среди мрака ночи, рассеялись в лучах зари, которые ласкали дом, долину и ручей. Насыщенный светом воздух наполняли тысячи сладостных звуков жизни и счастья. И смена чувств была вполне естественной. Так уж заведено, что расстройства и тревоги ночи исчезают на рассвете. Вот и печали, которые теснили грудь молодого Баннерворта, смягчились, потеряв свою свинцовую тяжесть. Внезапно ход его мыслей был прерван звуком колокольчика у ворот. Поскольку посетители в этом доме были редки - и особенно в последнее время -- Генри с тревогой стал ждать извещения о том, кому и по какому поводу он обязан столь ранним визитом. Через несколько минут в его кабинет вошла служанка. Письмо в ее руке имело большую красивую печать и, судя по виду, пришло от важной персоны. Приняв его, Генри увидел в углу фамилию "Варни" и раздраженно произнес: -- Еще одно послание с сочувствиями от навязчивого соседа. А я ведь его даже не видел. -- Если вы не возражаете, сэр,-- сказала служанка, принесшая письмо,-- я хотела бы обратиться к вам с просьбой. Пока мы с вами одни, не могли бы вы рассчитаться со мной за работу и отдать те деньги, которые мне причитаются. Дело в том, что я не хочу оставаться в доме, о котором идет дурная слава. Это может испортить мою карьеру. -- Что вы имеете в виду?-- спросил Генри. Хотя вопрос был излишним. Он знал, о чем говорила эта женщина. И он уже смирился с мыслью, что вскоре из-за ужасных визитов вампира в его доме вообще не останется прислуги. -- А вот, что я имею в виду!-- ответила служанка.--Мне страшно думать, что вы, возможно, уже не тот самый! Лично я не хочу превратиться в вампира. Ноги моей не будет в доме, где происходят такие события. Вот так-то, сэр! -- Сколько я вам должен?-- спросил ее Генри. -- Я проработала у вас недолго... -- Тогда ступайте к моей матери, и она с вами рассчитается. Чем быстрее вы покинете наш дом, тем лучше. -- Да уж поверьте, я не задержусь. Эта женщина была из тех дам, которые на все случаи жизни имеют свое личное мнение и не идут ни на какие уступки. За ними всегда остается шлейф скандалов. Спокойствие, с которым Генри принял ее слова, расстроило служанку до крайности, но она не имела повода, чтобы выразить свое негодование. У нее была лишь одна причина для ссоры -- тема о вампире, и поскольку Генри никак не отреагировал на сказанное, скандалистке пришлось уйти в неописуемом огорчении. Освободившись от присутствия неприятной женщины, Генри обратил внимание на письмо, которое, судя по подписи в углу конверта, пришло от их нового соседа -- сэра Френсиса Варни. Пока обстоятельства складывались так, что он его еще не видел. И вот, о чем, к великому изумлению Генри, гласило письмо: "Генри Баннерворту, эсквайру. Уважаемый сэр. Как сосед, коим мне довелось стать благодаря покупке поместья, примыкающего к вашим владениям, я был уверен, что вы извините мою навязчивость и примите должным образом то искреннее предложение о дружбе и помощи, которое вам было передано от меня день назад. Теперь же, адресуя это новое послание, я верю, что встречу более снисходительное понимание, независимо от того, понравится вам моя идея или нет. Те разговоры, которые я слышу в последнее время от местных жителей, убеждают меня, что особняк Баннервортов перестал быть желанной обителью для вас и вашей любезной сестры. Если я прав в таком предположении и вы действительно намерены покинуть этот дом, то горячо рекомендую вам продать его скорее. Поверьте, я имею опыт в подобных делах. Возможно, мое последующее предложение заставит вас усомниться в бескорыстности такого совета, но на самом деле я действую от чистого сердца и прошу вас не подвергать это сомнению. Мне хочется, чтобы вы обдумали и приняли мой план - то есть продали дом мне. Я не прошу об уступках на основе сложившейся ситуации, которая в данный момент могла бы уменьшить ценность владений. Я дам вам приличную цену за ваше поместье. Надеюсь, сэр, что вы хорошо подумаете над моим предложением. И даже если вы отклоните его, я верю, что мы будем жить в мире и дружбе, обмениваясь между собой любезностями и услугами, как то подобает хорошим соседям. Жду вашего ответа. С заверениями уважения, ваш преданный слуга Френсис Варни." Письмо не вызывало никаких возражений. Генри сложил его и спрятал в кармане. Скрестив руки за спиной (а это было его любимой позой в минуты размышлений), он вышел в парк и довольно долго бродил по аллеям. -- Как странно,-- произнес он в конце концов.--Такое впечатление, что все события объединились для того, чтобы заставить меня покинуть отчий дом. Как будто все ведет к одной и той же цели. Что может означать такое совпадение? Это странно. Подозрительно странно! Сначала появляется вампир, чьи действия могли бы убедить любого человека оставить этот особняк. Затем друг семьи, на чьи суждения и прямодушие я привык полагаться, советует мне сделать то же самое, и тут же следом за его словами приходит льстивое и почти что сказочное предложение. Такая явная взаимосвязь между событиями поставила Генри в тупик. Молодой человек около часа прогуливался по аллеям, пока не услышал за спиной торопливые шаги. Оглянувшись, он увидел мистер Маршдела. Мне нужен его совет, подумал юноша. Интересно, что он скажет об этом письме. -- Генри,-- подойдя к нему, произнес Маршдел,-- меня встревожило ваше долгое отсутствие. Почему вы здесь? Что-нибудь случилось? -- Я получил послание от нашего соседа,-- ответил юный Баннерворт.--Письмо от сэра Френсиса Варни -- Письмо? -- Да, вот оно. Прочитайте его, а затем скажите мне, что вы о нем думаете. -- Я полагаю, это еще одно выражение дружеского участия в состоянии ваших дел,-- сказал Маршдел.-- Как мне не печально говорить об этом, но из-за болтовни уволившихся слуг, чьи языки воистину не знают отдыха, дела семейства Баннервортов стали объектом сплетен во всех ближайших деревнях. -- Да, наши беды стали пищей для вульгарного злословия, и это еще одна боль к тому горю, которое я испытал,-- ответил Генри.-- Но прочитайте письмо, мой друг. Оно гораздо важнее, чем вы ожидали. -- Действительно,-- произнес Маршдел, пробежав глазами текст. Закончив читать, он взглянул на Генри, и тот нетерпеливо спросил: -- Так каково же ваше мнение? -- Даже не знаю, что сказать. Вы уже слышали мой совет покинуть этот особняк. -- Да, я слышал. -- Будем надеяться, что неприятности, происшедшие с вами, были связаны с домом, а не с вашей семьей. -- Возможно, так оно и есть. -- Во всяком случае, я считаю это вполне правдоподобным. -- Мне трудно прийти к решению,-- признался Генри.--На мой взгляд, те беды, которые мы испытываем от визитов вампира, скорее всего имеют отношение к семье, а не к поместью. Он будто хочет извести нас своими посещениями, и я боюсь, что это существо последует за нами. -- В таком случае отказ от владений принесет убытки, а не выгоду. -- Да уж точно не выгоду. -- Генри, мне в голову пришла идея. -- Какая, Маршдел? -- А что если покинуть особняк, не продавая его? Допустим, вы сдадите его на год в аренду? -- Я в общем-то не против. -- Можно предположить с большой вероятностью, что такой джентльмен, как сэр Френсис Варни, согласится арендовать ваш дом в течение года, прежде чем стать его владельцем. Если вампир останется здесь и будет досаждать ему, сэр Варни сможет отказаться от покупки. А если призрак последует за вами, у вас сохранится возможность вернуться обратно. Эти места знакомы вам с детства, и даже в бедах, которые в данный момент навалились на вас, вы будете здесь счастливее, чем где-то на чужбине. -- Какое может быть тут счастье!-- воскликнул Генри. -- Наверное, мне не следовало использовать это слово. -- Вы правы, не следовало,-- ответил Генри.--Особенно в отношении ко мне. -- Тогда давайте будем надеяться на, что вскоре я смогу говорить о счастье и в отношении вас - причем, в наивысшей форме, которую может подразумевать это слово. -- Не смейтесь надо мной, Маршдел. Мне сейчас не до шуток. -- Пусть небеса сожгут меня своим огнем, если я позволю себя хотя бы намек на насмешку. -- Я вам верю, мой друг. Но вернемся к семейным проблемам. -- На вашем месте я навестил бы сэра Френсиса Варни и договорился с ним об аренде на двенадцать месяцев. За это время вы могли бы съездить, куда вам захочется, и посмотреть, последует ли призрак за вами. Ужасный гость появляется каждую ночь, и тянуть с отъездом не имеет смысла. -- Сначала я должен обсудить этот вопрос с родными - с матушкой, Джорджем и сестрой. Пусть они тоже участвуют в решении. После этого мистер Маршдел попытался поднять дух Генри и, не скупясь на радужные краски, нарисовал ему картину будущего, где не было ни бед, ни визитов вампира. Он стремился пробудить в нем веру, что вскоре планы юноши изменятся к лучшему -- как, впрочем, и жизнь тех, кто был дорог ему. И хотя Генри чувствовал неловкость от таких чрезмерных усилий друга, он был благодарен Маршделу. Пожав ему руку, молодой человек поспешил домой, чтобы обсудить вопрос об аренде дома с теми, кого он считал ответственными за дальнейшую судьбу родового поместья. Поправка к предложению сэра Варни, внесенная Маршделом, казалась вполне разумной и была одобрена каждым членом семейства. При одной только мысли об отъезде из особняка, ставшего источником ужасных бед, к щекам прекрасной Флоры вернулся нужный цвет. -- Ах, милый Генри!-- радостно защебетала она.--Если ты согласен, то давай уедем отсюда. Давай покинем этот дом и оставим позади себя мир страха. -- Флора,-- с легким укором ответил Генри,-- я вижу, тебе не терпится продать наш особняк. Но почему ты не сказала об этом прежде? Ты же знаешь, что твое желание было бы законом для меня. -- Я боялась расстроить тебя,-- призналась девушка.-- Ты так привязан к нашему поместью. К тому же, все произошло так быстро. У меня просто не было времени, чтобы обдумать ситуацию. -- Все ясно. -- Ты уже уходишь, Генри? -- Я хочу встретиться с сэром Френсисом Варни, чтобы обсудить с ним возможность аренды. Новый стимул к жизни воодушевил семейство Баннервортов. Идея покинуть место, связанное в их умах с огромным ужасом, казалась целебным бальзамом, и каждый из домочадцев дышал свободнее и чаще улыбался. Во всяком случае перемены в их поведении были просто удивительными. Чарльз Голланд тоже чувствовал себя счастливым. Выбрав удобный момент, он склонился к Флоре и прошептал: -- Моя дорогая, надеюсь, вы теперь не будете просить меня забыть о вас и вновь вернете свою милость любящему сердцу? -- Ах, Чарльз! Прошу вас, тише!-- ответила она.--Давайте встретимся в парке и обо всем поговорим. Через час. Вы согласны? -- Этот час покажется мне веком,-- со вздохом произнес юный Голланд. Генри, приняв решение повидаться с сэром Френсисом Варни, не терял время даром. Он взял с собой мистера Маршдела, поскольку в таких делах всегда желателен свидетель. Поместье, в котором обосновался сэр Варни, было небольшим, но полностью самостоятельным. Оно примыкало к владениям Баннервортов, поэтому путь к нему занял лишь несколько минут. Вскоре Генри и Маршдел оказались перед домом джентльмена, проявившего столь добрые чувства к несчастному семейству. -- Вы уже виделись с сэром Френсисом Варни?-- спросил Генри, звоня в колокольчик у ворот. -- Нет,-- ответил Маршдел. -- А вы? -- Я тоже его еще не видел. Довольно неловко, что мы оба ему незнакомы. -- Конечно, нам полагалось известить его о своем приходе заранее. Но, судя по письму, он поймет наше нетерпение. Я думаю, мы можем рассчитывать на вполне джентльменский прием. К железным воротам, выходившим на лужайку перед домом сэра Варни, подошел слуга в красивой ливрее. Генри передал ему свою визитную карточку, на которой он написал карандашом и фамилию мистера Маршдела. -- Если ваш хозяин дома, то мы будем рады увидеться с ним,-- сказал он слуге. -- Сэр Френсис Варни отдыхает,-- ответил мужчина.--Он чувствует себя неважно. Но если вы войдете, джентльмены, я сообщу ему о вас. Слуга провел гостей в красивую прихожую и попросил их подождать, пока он будет докладывать хозяину поместья. -- Вы не в курсе, кто этот джентльмен?-- спросил Генри у Маршдела.--Баронет или просто дворянин? -- Не знаю. Я услышал о нем впервые, когда он поселился неподалеку от вас. -- А я был слишком озабочен своими делами, чтобы расспрашивать о новом соседе. Уверен, что если бы мы обратились к мистеру Чиллингворту, он бы многое сообщил нам о нем. -- Не сомневаюсь. Их краткий разговор был прерван возвращением слуги, который почтительно сказал: -- Джентльмены, моему хозяину нездоровится, но он благодарен вам за ваш визит. Сэр Френсис Варни просил передать, что он будет счастлив принять вас с своем кабинете. Генри и Маршдел поднялись вслед за слугой по каменной лестнице, а затем, пройдя через зал, оказались в небольшом помещении. В этой комнате было мало света, но при их появлении высокий мужчина поднялся с кресла и дернул шнур жалюзи на окне. В тот же миг кабинет сэра Варни наполнился ярким светом. Крик удивления и ужаса сорвался с уст Генри. Перед ним стоял оригинал того злополучного портрета на стенной панели. Величественная фигура, продолговатое и болезненно-желтое лицо, белые зубы, слегка выступающие из-под верхней губы, темные, блестящие и мрачные глаза. Но теперь все это было живое. -- Что вас встревожило, сэр?-- спросил Френсис Варни и жестом предложил изумленному юноше сесть в кресло. Его голос был насыщен приятными и мягкими тонами. -- О, небеса!-- воскликнул Генри.--Какое сходство! -- Вы чем-то удивлены? Разве мы с вами уже встречались? Сэр Френсис Варни нахмурился и бросил на Генри недовольный взгляд. А тот не мог отвести глаза от его лицу, словно находился во власти каких-то чар, которым он не мог сопротивляться. -- Маршдел,-- прошептал побледневший юноша,--я, кажется, схожу с ума. -- Успокойтесь, Генри,-- ответил его спутник. -- Успокоиться? Неужели вы сами не видите? Маршдел, это сон или явь? Нет, посмотрите! Посмотрите! -- Ради Бога, Генри, возьмите себя в руки! -- С ним часто такое случается?-- все тем же мелодичным голосом спросил у Маршдела Варни. -- Нет, сэр. Но события последних дней расстроили его нервы. И говоря по правде, вы очень похожи на старинный портрет в особняке Баннервортов, так что я не удивляюсь его возбуждению. -- Ах, вот как? -- Похож?-- вскричал Генри.-- О Господи! Да это он и есть! -- Вы удивляете меня своей непочтительностью,-- ответил сэр Френсис. Генри опустился в кресло - благо, что оно стояло рядом. Тело юноши сотрясала нервная дрожь. Рой болезненных мыслей и предположений терзал его мозг, и самым ужасным был вопрос, который горел в уме, как чадящий факел: "Неужели он вампир? Неужели сэр Френсис вампир?" -- Вам уже лучше, сэр?-- спросил Варни вкрадчивым голосом.--Может быть заказать для вас освежающий напиток? -- Нет, не надо,-- ответил Генри.-- Но будьте честными со мной и скажите правду -- вас действительно зовут Френсис Варни? -- Сэр?! -- Возможно, у вас была другая фамилия, которую вы заменили на более звучную? -- Мистер Баннерворт, я слишком почитаю свой род, чтобы менять фамилию моих предков на другую - пусть и даже "более звучную". -- Тогда это просто удивительно! -- Мне жаль, что вы так обеспокоены моим видом. Очевидно, неприятности действительно расшатали вашу нервную систему. -- Нет, дело тут в другом. Не знаю, как вам это сказать, но недавние события, происшедшие в моей семье, заставляют меня связывать вас, сэр Френсис Варни, с ужасным предположением. -- Что вы имеете в виду? -- Судя по письму, вам уже известно, что нашему семейству досаждает страшный визитер. -- Вампир, как я слышал,-- с любезной и почти приятной улыбкой добавил сэр Френсис. -- Да, вампир. -- Прошу вас, продолжайте. Хотя мне казалось, что вы должны стоять выше таких вульгарных суеверий. -- Мой разум был атакован слишком многими фактами и доказательствами, поэтому я в конце концов согласился с ними. Однако сейчас я ошеломлен по другой причине. -- По какой же, сэр? -- Я удивлен... -- Нет, Генри! Прошу вас, замолчите,-- прошептал мистер Маршдел.--Вы оскорбите сэра Френсиса, если скажите ему, что он напоминает вам вампира. -- Но я должен это сделать. -- Мистер Маршдел,-- прервал их Варни,-- позвольте молодому человеку говорить свободно. В этом мире меня больше всего восхищают прямота и откровенность. -- Вы очень похожи на вампира, который пробрался в наш дом,-- со вздохом признался Генри.--Я даже не знаю, что и думать. -- Похож на вампира?-- воскликнул Варни. -- Да, это бесспорный факт. -- Не может быть! Ах, незадача! Сжав зубы, Варни застонал, словно от приступа внезапной боли. -- Вам нездоровится, сэр?-- спросил его Маршдел. -- Немного. Я поранил руку, а сейчас случайно ударил ее о подлокотник кресла. -- Вы поранили руку?-- возбужденно переспросил его Генри. -- Да, мистер Баннерворт. -- И что это за рана? -- Ничего серьезного. Царапина. Содрал немного кожу. -- А можно узнать, как это произошло? -- Конечно, можно. Я оступился и упал. -- Да что вы говорите? -- Удивительно, правда? Я бы и сам не поверил, услышав подобное от другого человека. Но нам не дано знать момента, когда по какой-то пустяковой причине мы можем получить серьезное ранение. Вот поэтому, мой юный друг, даже в расцвете жизни мы находимся на грани смерти. -- И в равной степени истинно,-- добавил Генри,-- что в расцвете смерти можно обрести невероятно страшную, но все же жизнь. -- Вполне может быть. В нашем мире столько странностей, что я уже перестал чему-то удивляться. -- Кстати, о странностях, сэр,-- заметил Генри.--Вы написали в письме, что хотите купить у меня поместье. -- Да, если вы пожелаете его продать. -- Почему вас влечет этот дом? Возможно, вы уже там жили? Когда-нибудь давно? -- Нет, я не жил в вашем доме, -- с улыбкой ответил сэр Френсис.--Но он кажется мне очень уютным. Кроме того, на ваших землях имеются прекрасные рощи и парк, а при моем романтическом характере это большое достоинство. Когда я впервые увидел ваш особняк, то просто был очарован им, и мной тут же овладело желание стать его владельцем. А какой там потрясающий пейзаж! Какая красота вокруг! Не сомневаюсь, что вы прикипели душой к этому дому. -- Он с детства был моим,-- ответил Генри.--Наше семейство жило в нем веками, и вполне естественно, что я привязан к нему. -- Конечно, конечно. -- Хотя за последнюю сотню лет особняк немного обветшал,-- добавил Генри. -- Не удивительно. Сто лет - это очень долгий срок. -- Действительно. И любая человеческая жизнь, растянувшаяся на такой отрезок времени, должна была уже утратить свои пристрастия к тому, что некогда казалось милым сердцу. -- Наверное, вы правы,-- ответил Френсис Варни. Незадолго до этого он позвонил в колокольчик, и теперь, постучав деликатно в дверь, слуга внес в комнату поднос, на котором стояли бокалы с прохладительными напитками и большой графин с вином. -+- Глава 14. Ссора Генри и сэра Френсиса Варни - Разговор на обратном пути. Поставив поднос с напитками на стол, слуга удалился. -- Мистер Баннерворт,-- сказал сэр Варни,-- выпейте стакан вина, и вам станет лучше. Да и вам, сэр, тоже. К своему стыду я должен признаться, что забыл вашу фамилию. -- Маршдел. -- Мистер Маршдел. Конечно же, мистер Маршдел. Прошу вас, господа, обслужите себя сами. -- А вы ничего не выпьете?-- спросил Генри. -- У меня строжайшая диета,-- ответил Варни.--Но она настолько калорийна, что я уже привык к продолжительному воздержанию от еды и питья. -- Он не ест и не пьет,-- задумчиво прошептал молодой Баннерворт. -- Так вы продадите мне свой особняк?-- спросил вдруг сэр Френсис. Генри еще раз взглянул на Варни и тут же отвел глаза. Его снова поразило сходство между хозяином поместья и портретом на панели в спальной Флоры. Об этом сходстве не могло быть двух мнений -- на лбу сэра Френсиса четко выделялся шрам, который художник лишь слегка наметил на портрете. Увидев этот отличительный знак, Генри отбросил все сомнения, и его затошнило при мысли о том, что он находится в присутствии вампира. -- Я смотрю, вы не пьете,-- посетовал Варни.--Это отличное вино, и многие люди не церемонились бы с графином, стоящим перед ними. Прошу вас, не стесняйтесь. -- Мне не хочется. Генри встал и, повернувшись к Маршделу, спросил: -- Вы уйдете со мной? -- Если вам так будет угодно,-- ответил его спутник, поднимаясь с кресла. -- Но, сэр, вы еще не дали мне ответ по поводу особняка,-- напомнил сэр Френсис. -- Я еще не пришел к решению,-- сказал Генри.--Мне нужно подумать. В настоящий момент я склоняюсь к тому, чтобы продать его вам на предложенных вами условиях, но с учетом одного моего пожелания. -- Назовите его. -- Чтобы вы никогда не показывались на глаза моему семейству. -- Как вы злы. Я понимаю, что у вас имеется очаровательная сестра - молодая, красивая и хорошо воспитанная. Должен вам признаться, что я мечтал понравиться ей. -- Вы хотели ей понравиться? Но увидев вас, она умрет от ужаса или сойдет с ума. -- Неужели я так безобразен? -- Нет, и все же... -- Генри, замолчите!-- прервал его Маршдел.--Не забывайте, что вы находитесь в доме этого джентльмена. -- Действительно. Однако почему он провоцирует меня на оскорбления? Похоже, я теряю над собой контроль. -- Давайте уйдем отсюда. Немедленно. Сэр Френсис Варни, мой друг, мистер Баннерворт, обдумает ваше предложение и даст вам свой ответ. Вы можете быть уверены, что ваше желание стать владельцем родового поместья Баннервортов, скорее всего, будет исполнено. -- Я бы очень этого хотел,-- ответил Варни.-- Могу лишь добавить, что если я стану его владельцем, то буду счастлив принимать в гостях любого из членов вашего семейства. -- Гостить у вас?-- с содроганием воскликнул Генри.--Да лучше еще раз наведаться в склеп. Прощайте, сэр. -- До встречи,-- ответил Варни и элегантно поклонился. На его лице появилось то самое характерное выражение, которое было знакомо молодому человеку по портрету. Когда Генри и Маршдел покинули дом, юный Баннерворт находился на грани срыва. Его изумление и ужас не поддавались описанию, и какое-то время Маршделу приходилось поддерживать Генри под руку. Наконец молодой человек нашел в себе силы сказать: -- Маршдел, окажите мне милость и убейте меня. -- Убить вас? -- Да, поскольку в ином случае я сойду с ума. -- Ну перестаньте! Успокойтесь! -- Этот Варни - вампир! -- Спокойнее! Тише! -- А я вам говорю, что он - вампир!-- не унимался Генри.--Он - та страшная тварь, которая посетила Флору в тихий полуночный час и едва высосала из ее вен всю кровь! Он вампир! Я в этом больше не сомневаюсь. О Господи! Пусть Твои молнии испепелят меня, поскольку я схожу с ума при мысли, что такие монстры существуют в нашем мире. -- Генри, я прошу вас... -- Не успокаивайте меня, Маршдел! Лучше скажите, что делать! Убить его? Разве уничтожение таких адских существ не наш священный долг? О Боже! Какой ужас! Его надо убить и сжечь, а прах развеять по ветру. Мы должны избавиться от этого чудовища. -- Тише! Ваши слова опасны! -- А я так не считаю. -- Что если они долетят до ушей ваших недругов? Это может привести к нежелательным последствиям. Я умоляю вас быть осторожным в своих суждениях об этом человеке. -- Я должен уничтожить его! -- По какой же причине? -- И вы меня еще об этом спрашиваете? Он -- вампир! -- Да, но подумайте, Генри - вы готовы пойти на преступление, а ваш довод весьма сомнителен. Кроме того, вампиры создаются из людей, укушенных другими вампирами. Их после смерти помещают в родовые склепы, но они превращаются не в прах, а в новых вампиров. -- И что из этого следует? -- Вы забыли о Флоре? С уст несчастного Генри сорвался крик отчаяния, и он на какое-то время погрузился в полную прострацию - как умственную, так и физическую. -- О, небеса!-- наконец прошептал он.--Я действительно забыл о ней! -- Вот и мне так показалось. -- Если бы моя жертвенная смерть могла бы положить конец всему этому ужасу, то с какой бы радостью я отдал свою жизнь. Маршдел, мне не страшно погибнуть! Никакая боль не заставила бы меня отступить назад. Я рассмеялся бы в лицо своему губителю и сказал бы ему: "Здравствуй, смерть! Встречай меня!" -- Генри, лучше думайте не о смерти, а о жизни тех, кого вы любите. Ваша гибель лишит их последней надежды. И наоборот, оставаясь живым, вы сможете отклонять от них удары судьбы. -- Вы правы! Я должен позаботиться о своей семье. -- Не забывайте, что Флора теперь полностью зависит от вашей доброты и понимания. -- Чарльз тоже привязан к ней. -- Хм! -- Вы сомневаетесь в его чувствах? -- Мой друг, я не старик, однако прожил на свете дольше вас и многое узнал об этом мире. Поэтому я лучше разбираюсь в людях. -- Не сомневаюсь, но... -- Послушайте меня. Суждения, основанные на жизненном опыте, похожи на пророчества. Поверьте мне, ваш Чарльз напуган тем, что Флору посетил вампир. Он никогда на ней не женится. -- А у меня другое мнение, Маршдел,-- ответил Генри.--Я знаю, что Чарльз Голланд верен слову и чести джентльмена. -- Не буду с вами спорить. Хотя и это еще не факт. Во всяком случае я искренне надеюсь, что ошибаюсь относительно вашего друга. -- Вы оцениваете его с субъективной точки зрения, а я видел Чарльза в деле и не могу обманываться в нем. Если бы вы знали, как не правы по отношению к этому благородному человеку, то пожалели бы о своих словах. И будь на вашем месте кто-нибудь другой, подобные суждения породили бы во мне чувство гнева, которое я не мог бы -- да и не стал бы -- сдерживать. -- Всю жизнь я страдаю от того, что честно и открыто выражаю свое мнение,-- печально произнес Маршдел.--Хочу показать человеку дружескую искренность, а наношу ему сильнейшую обиду. -- Я не обиделся,-- ответил Генри.--Но должен сказать вам, мой друг, что я весьма смущен, и в данный момент у меня голова идет кругом от разных мыслей. -- Милый Генри, успокойтесь. Лучше подумайте о том, что вы скажете родным о нашей беседе с сэром Варни. -- А в чем проблема? -- Мне кажется, вам не стоит упоминать им об ужасном предположении, что именно этот человек нарушает по ночам покой вашего семейства. -- Наверное, вы правы. -- Лично я буду нем как рыба. Тем более, что после ваших слов сэр Варни, или кем бы он там ни был, уже не посмеет навязывать вам свое общество. -- Если он появится здесь, то тут же умрет! -- Вряд ли этот джентльмен совершит такой опасный для себя поступок. -- Клянусь небесами, он был бы фатальным для него! Уж я бы постарался, чтобы ни одна сила в мире не смогла оживить его вновь. Такие существа не должны гулять по земле. -- Говорят, что единственный способ убить вампира заключается в следующем - его надо пригвоздить колом к земле и не дать ему двигаться до тех пор, пока в дело не вступит разложение, как то бывает при обычной смерти. -- Быстрее сжечь его в огне,-- ответил Генри.--Но давайте пока отложим эти страшные планы. Сейчас меня ожидает нелегкое лицедейство. И хотя мое сердце надломлено тревогой, я должен выглядеть для матушки и Флоры безмятежными человеком. К тому времени они подошли к воротам особняка. Оставив Маршдела на парковой аллее, Генри не спеша направился в комнату, где его ожидали мать и сестра. -+- Глава 15. Старый адмирал и его слуга - Письмо, позвавшее в дорогу - Разговор на постоялом дворе. Итак, в особняке Баннервортов продолжали происходить серьезные события, и каждый день, а то и час приносили все более веские доказательства к тому, что прежде казалось слишком чудовищным для доверия. Эта лавинообразная волна сообщений вызывала среди местных сплетников неописуемый ажиотаж. Слуги, покинувшие злополучный особняк (как они заявляли, только из-за страха перед непрерывными визитами вампира), повсюду делились своими рассказами, так что призрак из поместья Баннервортов стал главным объектом для пересудов во всех ближайших деревнях и поселках. Такая удачная тема для любителей тайн давно уже не появлялась в этой местности. Во всяком случае даже столетние старики не помнили ничего подобного. Загадочный вампир овладел и умами образованных людей, отличавшихся зрелостью суждений. По их мнению, все домыслы о нем порождались суеверием и ложью. Но удивительно --- чем сильнее они старались разобраться в этом вопросе, чтобы по возможности положить ему конец, тем больше доказательств выплывало на поверхность, испытывая на прочность их лучшие убеждения. И везде, в каждом доме, в гостиницах и церквях, кто-нибудь обязательно говорил о вампире. Няни пугали им детей при каждом скрипе проезжающей телеги. На их взгляд, это должно было призывать непоседливых озорников к послушанию или заставить малышей заснуть, хотя те после таких рассказов вообще боялись закрывать глаза. Однако нигде подобные сплетни не перемалывались с б`ольшим рвением, чем на постоялом дворе, который назывался "Оружие Нельсона". Он располагался в ближайшем городке от владений Баннервортов, и иногда казалось, что любители ужасов устроили здесь свой штаб или форпост. Они с такой страстью заводили бесчисленные дискуссии с постояльцами двора, что владелец заведения даже в шутку предложил им выдвинуть кандидатуру вампира на предстоящие выборы. В тот день, когда Генри и Маршдел нанесли визит сэру Френсису Варни, на постоялый двор заехала почтовая карета. В дилижансе находилось два пассажира, исключительно разных по виду и характеру. Первому было около семидесяти лет, хотя, судя по его румяному и загорелому лицу, а также по зычному голосу, он мог держать поводья времени еще многие-многие годы. Каждый предмет его дорогой и просторной одежды отличался флотским духом (да простит нас читатель за такую вольную подмену привычного слова "стиль"). На пуговицах виднелись якоря, а подбор и цвет одежды почти полностью соответствовал форме флотского офицера высокого ранга. Его спутник был гораздо моложе и проще. В нем угадывался настоящий моряк, что подтверждал и матросский береговой костюм. Этот крепкий мужчина имел ухоженный вид и, судя по комплекции, неплохо питался. Когда карета подъехала к воротам постоялого двора, моряк решил разбудить задремавшего старика и по давней привычке крикнул: -- Эй! На палубе! -- Что такое, увалень?-- спросил его компаньон. -- Тут на вывеске написано "Оружие Нельсона", но ведь он, разрази меня гром, обходился одной только саблей. -- Довольно болтать,-- с показной сердитостью ответил старик, хотя и был удовлетворен ответом. -- Ложимся в дрейф!-- крикнул моряк форейтору, въезжавшему во двор.--И готовься поднять кливера, черенок от шомпола! Мы в этот док вплывать не будем! -- Отставить, Джек!-- приказал его спутник.--Мы входим в порт, и я запрещаю тебе выражаться плохими словами, шкодливый салага! -- Прошу прощения, адмирал,-- ответил матрос.--Я не был на суше лет десять и уже отвык от их щенячьей вежливости. Если бы мне не полагалось сопровождать вас, сэр, то я не позволил бы этому конюху завезти себя в такую гнилую бухту. Эх, никто уже не считает меня боевым моряком. -- Довольно ныть. -- Так точно, сэр! Джек выпрыгнул из кареты, и судя по тому, как резко открылась дверца дилижанса, его, скорее всего, вытолкали взашей, поскольку трудно было представить, что такой дородный мужчина выполнил этот маневр без посторонней помощи. Когда он помог пожилому джентльмену спуститься по двум ступенькам, владелец постоялого двора начал серию поклонов, которой он обычно встречал у крыльца всех пассажиров почтовых карет. -- Эй, потише, парень!-- крикнул ему адмирал.--А то голова отвалится! -- Лучшие номера, сэр! Вино! Проветренные постели! Хорошее обслуживание и свежий воздух! -- Швартовы на кнехт!-- сказал Джек и дал хозяину заведения дружеский тычок под ребра, от которого тот сделал несколько ужимок, похожих на кривляние клоунов в цирковой пантомиме. -- Где наша лоция?-- спросил старик. -- Здесь, в рундуке,-- ответил Джек и, вытащив из кармана письмо, передал его адмиралу. -- Может быть, войдете, сэр?-- спросил хозяин постоялого двора, придя в себя от удара под ребра. -- Какой смысл вести швартовку, если мы не знаем, туда ли приплыли? Я прав, приятель? -- Да, конечно, сэр,-- с поклоном ответил хозяин двора.-- Только что вы имеете в виду? Адмирал развернул письмо и зачитал подчеркнутый абзац: -- "Если вы остановитесь в Аксоттере на постоялом дворе "Оружие Нельсона", то дайте мне знать. Вам останется лишь послать за мной, и я расскажу об остальном. Ваш преданный Джозиа Кринклс." -- Это Аксоттер, сэр,-- ответил владелец заведения,-- и вы на постоялом дворе "Оружие Нельсона". Свежие постели, хорошее вино... -- Молчать! -- Как скажите, сэр. -- Кто этот черт? Я говорю о Джозии Кринклсе. -- Ха-ха-ха-ха! Простите меня за смех, сэр, но вы попали в точку! Говорят, что у чертей и адвокатов много общего. Вот, почему я рассмеялся. -- Я заставлю тебя улыбаться другим отверстием, если ты сейчас же не закроешь свой рот! Кто такой Кринклс? Отвечай! -- Здесь все знают мистера Кринклса, сэр. Он уважаемый адвокат. Приличный и степенный человек. -- Адвокат, говоришь? -- Так точно, сэр. -- Эх, мать его за ногу... Джек издал унылый свист, и оба моряка огорченно посмотрели друг на друга. -- Если я еще когда-нибудь попадусь на такую подлую шутку, то повесь меня на рее!-- попросил адмирал. -- Как прикажете, сэр,-- ответил Джек. -- Протрястись сто семьдесят миль, чтобы нарваться на какого-то юриста-мошенника, якорь ему в корму! -- Так точно, сэр! -- Я пущу его ко дну! Джек! -- Да, Ваша честь? -- Грузи багаж в карету. -- А как же мастер Чарльз? Конечно, адвокаты -- худшие из негодяев, однако, сэр, он может сказать нам правду, хотя бы раз в жизни. Иначе мы не узнаем верный курс. Если этот жулик попробует запутать нас, я устрою ему пиратскую пляску на ножах. Так что уезжать преждевременно, сэр. -- Чертов проходимец! Да как ты смеешь читать мне проповеди, неуклюжий боров? -- Потому что вы их заслуживаете! -- Так! Бунт на корабле! Я закую тебя в колодки! Ты - плут, а не моряк! -- Что верно, то верно! Уже не моряк. -- Но я-то им остался!-- с вызовом сказал старик. -- Отлично. Раз уж меня списали с довольствия, позвольте попрощаться, сэр. Надеюсь, что вы найдете себе в помощники моряка получше, чем Джек Прингл. Желаю вам всего хорошего. Вы не называли меня плутом, когда у острова Корфу над нами свистели пули. -- Ну ладно, Джек, давай плавник. Эх, ты, мужлан! Неужели ты оставил бы меня в такой ситуации? -- Наверное, нет. -- Тогда забудем о ссоре. -- Только больше не говорите мне, что я не моряк. Если хотите, называйте меня ослом, но не трогайте святого чувства. Здесь я обидчив, как ребенок. Так что не надо оскорблений. -- Да разве я хотел тебя обидеть? -- Вот же старый дьявол! -- Ты это о ком? -- Да не о вас, конечно. Препираясь и расталкивая изумленных постояльцев, которые сбежались послушать их перебранку, они вошли в просторный зал. -- Вам отдельную комнату, сэр?-- спросил хозяин постоялого двора. -- Зачем она нам?-- с ухмылкой начал Джек. Но адмирал оборвал его: -- Тишина на палубе! Да, я хочу отдельную комнату и кувшин грога. -- Покрепче! Чтобы слезу выжимало!-- добавил моряк. -- Будет исполнено, -- залебезил владелец заведения.--У нас хорошее вино и свежие постели... -- Мы это уже слышали,-- оборвал его Джек и угостил трактирщика еще одним тычком под ребра. -- Эй, любезный!-- крикнул адмирал.--Пошли кого-нибудь за этим адвокатом. -- За мистером Кринклсом, сэр? -- А то за кем же?! -- И как мне вас представить, Ваша честь? -- Адмиралом Беллом! -- Конечно, адмирал. Мы в один миг исполним. А мистер Кринклс - очень милый и приятный человек. -- Скажи ему, что Джек Прингл не любит ждать,-- добавил задиристый моряк. -- Да, да, конечно,-- ответил владелец двора. Он был в таком смущении от полученных ударов и того переполоха, который устроили в его заведении приехавшие гости, что уже почти не разбирал, кто из них слуга, а кто - хозяин. -- Неужели мы проехали весь этот путь, чтобы встретиться с каким-то адвокатом?-- посетовал адмирал. -- И не говорите, сэр. -- Если бы он сразу признался в своей профессии, то мы бы знали, что делать. Не так ли, Джек? -- Я вот, о чем думаю,-- ответил моряк.-- Кем бы он там ни был, мы поймем, что это за тип, когда увидим его. -- Определенно поймем. -- Может быть, он действительно что-то знает о мастере Чарльзе. Господь, не дай в обиду нашего мальчика. Помните, как однажды он поднялся к нам на борт, когда приехал в Портсмут повидаться с вами? -- Конечно, помню. -- Боже, как он ненавидел тогда французов! А сам был еще ребенок. Но какая настойчивость! Какая сила воли! "Дядя,-- сказал он вам,-- когда я стану взрослым, то вызову на бой всех французов!" А вы решили, что он скоро забудет о своих словах и ответили: "Да мы сами их перебьем, паренек." И тут он произнес: "Не говорите глупостей, адмирал. Мы не всегда одерживаем победы - особенно над ними." Адмирал захохотал и потер ладони: -- Да! Так оно и было! Я тогда сморозил глупость. -- Мне в тот момент тоже подумалось: "Вот же старый козел!" -- Что ты сказал? Повтори, мерзавец! -- А нечего вам было говорить, что я не моряк? -- Джек, ты злопамятен как солдат морской пехоты. -- Вы снова начинаете? Хорошо! Прощайте! Я вижу, вы забыли, как мы были нок-рея к нок-рее с теми двумя фрегатами янки. И вы не называли меня солдатом морской пехоты, когда шпигаты окрасились кровью! В ту пору я был для вас моряком, не так ли? -- Ты был им, Джек! И им остался. Я помню, как ты спас мою жизнь. -- Ну, это была ерунда. -- Не ерунда! -- А я говорю, ерунда! Всего лишь острие марлиня. -- Да что ты мне баки паришь, подлец? Я сказал, не ерунда, и точка! И я не потерплю возражений на своем корабле! -- И вы называете эту дыру своим кораблем? -- Ну, может быть сравнение не слишком точное... -- Мистер Кринклс,-- доложил трактирщик, распахивая дверь. Его появление положило конец очередному спору, который мог бы превратиться в жаркую дискуссию. -- У ватерлинии акула!-- завопил моряк. В дверном проеме появился маленький, опрятно одетый человек. Он застенчиво вошел в комнату. Очевидно, хозяин постоялого двора уже успел рассказать ему о грубости странной пары, которая послала за ним. -- Так это вы, мистер Кринклс?-- вскричал адмирал.-- Можете присаживаться, хотя вы и адвокат. -- Спасибо, сэр. Я поверенный в делах, и меня действительно зовут Кринклс. -- Взгляните на это. Адмирал вложил в руки юриста мятое письмо, и тот робко спросил: -- Мне его прочитать? -- Да, читайте. -- Вслух? -- Да хоть свинячим шепотом! Хоть ревом дикаря с островов Вест-Индии! Читайте! Живо! -- Как скажете, сэр. Буду рад вам угодить. Если вы так хотите, я прочитаю его вслух. Он развернул бумажный лист и начал читать письмо: "Адмиралу Беллу. Сэр, узнав из достоверных источников о том, что вы принимаете живое и похвальное участие в судьбе вашего племянника, Чарльза Голланда, я отважился написать вам о беде, из которой вы можете спасти его, если будете действовать решительно и без промедлений. Как показывают обстоятельства, данная ситуация может сделать вашего племянника окончательно несчастным и нанести ему огромный вред. Посему осведомляю вас, что он, Чарльз Голланд, вернулся в Англию -- намного раньше срока, отведенного ему. И целью его возвращения является заключение брачных уз в семействе, связь с которым весьма нежелательна и вызовет у вас оправданные возражения. Адмирал, вы являетесь его ближайшим и почти единственным родственником. Более того, вы опекун Чарльза Голланда и поэтому должны вмешаться в текущие события, чтобы спасти племянника от губительных последствий брака, который принесет большие беды не только ему, но и всем, кто печется о его благополучии. Он хочет связать свою жизнь с семейством Баннервортов, а юную леди, на которой ваш племянник решил жениться, зовут Флорой. Однако я должен информировать вас, что она -- вампир, и если юноша возьмет ее в жены, то их дети тоже станут вампирами. Вот, почему я заклинаю вас, не теряя времени, исправить эту ситуацию. Если вы остановитесь в Аксоттере на постоялом дворе "Оружие Нельсона", то дайте мне знать. Вам останется только послать за мной, и я расскажу об остальном. Ваш преданный Джозиа Кринклс. P.S. В письме я использую слово "вампир", определенное доктором Джонсоном следующим образом: "Вампир" - это английская версия немецкого термина "кровосос". Чтобы понять, сколько вампиров существовало в прежние времена, стоит обратиться к отчету Джона Булла. В нем утверждается, что при дворе Святого Джеймса почти каждый вельможа был кровососом." Адвокат закончил читать письмо и с удивлением взглянул на собеседника. При других обстоятельствах такое выражение лица смутило бы отставного адмирала. Но в данную минуту старик был слишком озабочен опасностью, которая грозила его племяннику, и поэтому он, осознав, что адвокат не прибавил к письму ничего нового, взревел: -- А дальше, сэр? -- Что дальше?-- спросил адвокат. -- Я послал за вами! Вы здесь -- со мной и Джеком Принглом. Разве вы не хотите нам что-то сказать? -- Хочу,-- оправившись от изумления, ответил мистер Кринклс.--Я действительно хочу разобраться в ситуации, потому что никогда не писал вам этого письма. -- Вы его... не писали? -- Я вижу его впервые. -- Впервые? -- Даю вам слово чести, сэр, что это не мое письмо. Джек Прингл присвистнул, а старый адмирал зловеще почесал затылок. Заметив его недовольство, мистер Кринклс добавил: -- Я даже не представляю, кто мог бы подделать мою подпись на этом документе. Сэр, поверьте, я не писал его. Мне известно о вашем существовании только по газетам, хотя, конечно, я рад нашей встрече, потому что вы один из тех бравых офицеров, которые всю жизнь проводят в славных морских сражениях, вызывая тем самым восхищение и обожание у каждого истинного англичанина. Джек и адмирал переглянулись. -- Но письмо!-- воскликнул старик.-- Оно от адвоката? -- Адвокаты, сэр, знают, как ценятся дела порядочных людей, коих, смею вам сказать, не так уж много. Это письмо - подделка. Я ничем не могу вам помочь, хотя благодарен судьбе за подобную ошибку, которая дала мне возможность повстречаться с джентльменом, чье имя навеки останется в истории моей страны. Прошу прощения, сэр. Желаю вам приятного отдыха. -- Нет, подождите!-- выкрикнул Джек и, прыгнув к двери, заслонил ее собой.--Если вы попытаетесь уйти, ваши близкие об этом пожалеют. Давайте-ка лучше поднимем бокалы с вином за деревянные стены Старой Англии. И не отказывайтесь, сэр, иначе я сделаю из вас двенадцать маленьких адвокатов. -- Отличная идея, Джек,-- поддержал его адмирал.--Прошу вас, мистер Кринклс. Я думаю, это не оскорбит вашу благородную натуру, поскольку если в мире и наберется пара порядочных адвокатов, то вы, безусловно, один из них. У нас в каюте, то есть в этом заведении, имеется бутылка неплохого вина, так что мы можем распить ее вместе. -- Если таков ваш приказ, адмирал, то я с удовольствием подчиняюсь,-- ответил поверенный в делах.--Но уверяю вас честью и совестью, что я не имею к этому письму никакого отношения. Хотя вопросы, упомянутые в нем, мне хорошо известны, и я могу снабдить вас нужной информацией. -- На самом деле? -- К сожалению, да, поскольку я глубоко уважаю семейство Баннервортов. -- Садитесь, мой друг, садитесь. Джек, сгоняй к стюарду и принеси бутылку. А мы займемся делом. Так кто, черт возьми, мог написать это письмо? -- Не имею понятия, сэр. -- Ладно, забудем на время об этом. Письмо привело меня сюда, так что обижаться нечего. Я ведь не знал, что мой племянник вернулся в Англию. И думаю, он тоже пока не знает, что я приплыл в вашу гавань. Но раз уж мы оба оказались в этом захолустье, то я не успокоюсь, пока не увижу его и не удостоверюсь в существовании... Как его там? -- Вампира. -- Да, вампира. -- Пусть меня размажут по шпангоутам!-- вскричал Джек Прингл, вбегая в комнату с бутылкой вина.-- Я не знаю, кто этот вампфигер, но меня не удивит, если он окажется родственником Дейва Джонса! -- Придержи язык, невежа,-- взревел адмирал.--Здесь твои глупые замечания никому не нужны, неотесанная бестолочь. -- Ладно,-- ответил Джек и, поставив вино на стол, удалился в другой конец комнаты. Там он начал бормотать о том, что его не называли неотесанной бестолочью, когда пули свистели над их головами и когда они были нок-рея к нок-рее с Бог знает каким количеством вражеских кораблей. Но адмирал, привыкший к его ворчанию, пропустил эти реплики мимо ушей. -- А теперь, мистер адвокат,-- сказал он Кринклсу,-- давайте выпьем за наше знакомство. И не обижайтесь потом, если я вам чем-то не понравлюсь. -- Да что вы, сэр! Я восхищаюсь вами! -- А вот этого не надо. Я же вижу, где любезность, а где лесть. Одно время каждый адвокат, входивший в мой кабинет, казался мне акулой. Но теперь я понимаю, что на свете есть и порядочные парни, которые разбираются в законах. Поэтому у вас никогда не будет лучшего друга и собутыльника, чем адмирал Белл, пока я не захлопну свой рундук. -- Во заливает,-- чуть слышно заметил Джек. -- Ты что-то хочешь сказать?-- сердито спросил адмирал. -- Мне велено не говорить,-- ответил Джек на две октавы выше своего обычного голоса.--Вы, как тот парень на улице, который грозит кулаком, а драться не хочет. -- Закрой свою пасть. -- Я-то закрою. Да только вы не говорили со мной так, когда мы шли на бой под Бейрутом. -- Не обращайте на него внимание, мистер адвокат,-- произнес адмирал.--Он сам не знает, о чем болтает. Забудьте о нем. Лучше расскажите мне об этом существе... -- О вампире! -- Да. Я все время путаюсь в названиях этих заморских тварей. Так вы говорите, он из разряда водяных и русалок? -- Сэр, я такого не говорил, но уверяю вас, что история о нем во всех ее болезненных подробностях стала в нашей округе притчей во языцах. -- Неужели? -- Да вы сами послушайте. Говорят, что однажды ночью мисс Флору Баннерворт, красавицу и молодую леди, уважаемую всеми за ум и порядочность, посетило странное существо, которое пробралось в ее спальную через окно. -- О, черт!-- воскликнул Джек.--Хотел бы я оказаться на месте этого счастливчика. -- Оцепенев от страха, девушка попыталась сползти с постели и даже успела позвать на помощь, когда вампир напал на нее. -- Ставлю свою косичку на то, что это была интересная битва,-- заметил Джек. -- Видишь эту бутылку?-- спросил его адмирал. -- Конечно, вижу, и кажется, мне нужно сходить еще за одной. -- Так вот, мерзавец, если ты еще раз перебьешь этого джентльмена, я разобью ее о твою глупую голову, -- Не будьте таким жестоким. -- Как я уже сказал,-- продолжил адвокат,-- Флора успела позвать на помощь, и к великому счастью, ее громкий крик поднял на ноги всех обитателей дома. Мужчины взломали дверь в ее спальную... -- И что? -- Ну? Ну?-- поддержал адмирала Джек. -- Можете представить себе ужас тех людей, которые, вбежав в покои Флоры, увидели ее в лапах отвратительного чудовища. Оно впилось клыками в шею девушки и едва не высосало всю кровь из ее вен. -- О, черт! -- Прежде чем кто-то смог опомниться и схватить эту тварь, вампир бежал с места кровавого пиршества. Выстрел, посланный вслед, не принес никакого результата. -- Но они хотя бы погнались за ним? -- Насколько я знаю, они преследовали его до парковой стены. Однако вампир ушел от погони, оставив людей в состоянии неописуемого ужаса. -- Я никогда не слышал ничего подобного. Джек, что ты думаешь? -- Да я ведь слушал, а не думал,-- ответил моряк. -- А что вам известно о моем племяннике?-- спросил адмирал. -- О нем я ничего не слышал. -- Ах, вот как? -- Совсем ничего. Я даже не предполагал, что у вас есть племянник. И я не знал, что какой-то джентльмен, состоящий с вами в родстве, имеет отношение к таинственной истории с вампиром. Все мои сведения взяты из слухов, распространяемых местными жителями. Об остальном мне ничего не известно. -- Да, если не знаешь чего-то, то лучше об этом не говорить. Но мне все-таки интересно, кто написал это письмо. -- Я абсолютно не в курсе дела,-- ответил Кринклс.--Поверьте, мой доблестный сэр, меня ужасно огорчил тот факт, что кто-то воспользовался моей фамилией для подобной цели. Тем не менее, письмо привело вас сюда, и отныне я всю жизнь буду хвастаться тем, что сидел за одним столом с таким храбрым защитником страны, как вы, адмирал! Ваши славные подвиги навсегда останутся в памяти народа и в сердцах настоящих британцев. -- Шпарит как по книге,-- восхищенно заметил Джек.--Сам-то я читать не умею, но мне доводилось слышать, как это делали другие, и надо сказать, что каждый раз там была какая-то невразумительная чушь. -- Молчать, матрос!-- велел адмирал.--Нам не нужны твои глупые реплики. -- Слушаюсь, сэр. -- Мистер адвокат, вы честный парень, а честные парни обычно размышляют здраво. -- Согласен с вами, сэр. -- Если это письмо описывает реальные события, то, значит, моему племяннику действительно понравилась девушка, которую укусил вампир. Вы понимаете, о чем я говорю? -- Стараюсь, сэр. -- Что бы вы сделали на моем месте? -- Одной из самых трудных и, я бы даже сказал, неблагодарных задач является вмешательство в семейные дела,-- ответил адвокат.-- Невозмутимый и трезвомыслящий свидетель обычно видит происходящие события совершенно в ином свете, чем люди, подверженные влиянию текущей ситуации. -- Вы правы. Продолжайте. -- Уважаемый сэр, по моему скромному суждению и с разумной точки зрения на этот вопрос, я могу сказать, что вашему племяннику не следовало бы брать в жены девушку, которая подверглась нападению вампира. -- Да, это неприятно. -- Тем более, что юная леди в последствии будет иметь детей. -- И много,-- заметил Джек. -- Разговорчики! -- Есть, сэр! -- А ведь после смерти она может стать вампиршей,-- продолжал адвокат.--Что если она начнет пить кровь своих детей? -- Может стать вампиршей? С чего бы это ей превращаться в такую тварь? -- Уважаемый сэр, неужели вы не знаете эту отличительную черту вампиров? Каждая укушенная жертва после смерти также становится вампиром. -- О, черт! -- Это проверенный факт! -- Так-так!-- присвистнув, воскликнул Джек.--Значит, если она покусает и нас, то мы станем командой вампфигеров! -- Это плохая новость,-- сказал адмирал и, поднявшись с кресла, зашагал по комнате.--Да, плохая, висеть мне на рее! -- А кто сказал, что это правда?-- заметил Джек. -- Тебя никто не спрашивает! -- Сэр, я сообщил вам обо всем, что знал,-- произнес адвокат.--Могу лишь повторить, что остаюсь вашим покорным слугой и буду счастлив помочь вам в любое время. -- Спасибо, мистер... -- Кринклс. -- Да, Кринклс. Вы еще обо мне услышите. Раз уж я сюда приехал, то разгребу это дело до самого дна, каким бы глубоким оно ни оказалось. Чарльз Голланд -- сын моей бедной сестры. Он единственный родственник, который остался у меня на белом свете, и его счастье дороже мне собственного сердца. Крепкое вино сделало Кринклса чувствительным к душевным словам, и маленький адвокат, отвернувшись, заморгал глазами. -- Сэр, благослови вас Бог, за вашу щедрую натуру,-- ответил он.--Желаю вам удачи. -- И вам всего хорошего, дружище. -- До свидания, мистер адвокат,-- добавил Джек.--Держитесь тем же курсом. Вы приличный человек и, сдается мне, сможете дыхнуть на дьявола без всякого зловония, чтобы затем пройти в небесные проливы на полных парусах. Так что не превращайтесь к концу плавания в паршивого ублюдка. Старый адмирал с печальным вздохом опустился в кресло. -- Джек!-- позвал он компаньона. -- На вахте, сэр. -- Что будем делать? Открыв окно, Джек выплюнул слюну, скопившуюся во рту от табака, который он жевал все время, пока адвокат рассказывал о вампире. Обернувшись к адмиралу, он простодушно сказал: -- Ну что мы можем сделать? Раз уж приехали сюда, давайте найдем нашего Чарльза, расспросим его обо всем, посмотрим на юную леди, а затем разберемся с вампфингером. Короче, перекинем это дело с кормы на нос, свяжем все концы и поразмыслим, чем заняться дальше. -- Ты прав, Джек. За работу! -- Да это ясно, что я прав. А вот куда рулить, вы знаете? -- Я никогда не плавал в этих широтах, а фарватер выглядит сложным и запутанным. Нам нужен лоцман, Джек. И если он заведет нас не туда, это будет его вина, а не наша. -- Да! Неплохое утешение,-- ответил Джек.--Тогда в поход! -+- Глава 16. Встреча возлюбленных в саду - Трогательная сцена - Внезапный испуг. Наши читатели помнят, что Флора Баннерворт договорилась с Чарльзом Голландом о свидании в парке. К этой встрече юноша готовился со множеством противоречивых чувств, и поэтому вполне понятно, что час ожидания прошел для него в болезненных сомнениях по поводу предстоявшего разговора. Мысль о том, что Флора будет убеждать его разорвать помолвку, казалась самой злой -- с такой искренностью и постоянством он любил свою невесту. А Чарльз не сомневался, что Флора будет настаивать на этом разрыве. Хотя для него отказ от данных клятв представлял собой наихудшую возможность. -- Могу ли я так низко пасть в своей самооценке,-- говорил он себе,-- в глазах любимой женщины и в мнении уважаемых мной людей, чтобы бросить ее в час отчаяния? Посмею ли я быть таким подлым в своих деяниях и мыслях, чтобы сказать ей: "Флора, когда ваша красота была не замутнена печалью, когда все вокруг лучилось жизнью и радостью, я любил вас за то счастье, которое вы изливали на меня. Но теперь рука злой судьбы легла на ваши плечи, и вы перестали быть желанной для меня, а посему я удаляюсь." Нет, этого не будет никогда! Не будет! Никогда! Некоторые наши читатели с философским складом ума уже заметили, что юный Голланд больше полагался на интуицию, чем на размышления. Однако частые ошибки в аргументации Чарльза не мешали близким людям восхищаться благородством его щедрой и бескорыстной души. Что же касается Флоры, то только небеса имели понятие о том, каким образом ее интеллект оценивал цепь происшедших событий. Кроме понятного ошеломления, ее умом владели два первостепенных чувства: страх перед новыми визитами вампира и страстное желание освободить Чарльза Голланда от данной им клятвы верности. Но сердце девушки восставало против. Великодушие и любовь молодого человека покорили Флору Баннерворт, сделав Чарльза участником ее судьбы. И в то же время, чем больше он говорил ей о чувстве искренней привязанности, тем сильнее и крепче становилось ее убеждение, что он будет горько страдать, если жениться на ней. И она была права. Благородство, побуждавшее Чарльза вести к алтарю невесту, на шее которой виднелись следы от клыков вампира, гарантировало и глубину его будущих мучений, потому что тогда бы он взял на себя все последствия их брачных уз. Полукруглый участок земли, который в семействе Баннервортов по привычке называли парком, был искусно обсажен деревьями и украшен цветочными клумбами. На парк выходило только несколько окон дома, и его центральная часть оставалась скрытой от посторонних взоров. Именно там находилась беседка, увитая в теплое время года прекрасными декоративными растениями, источавшими восхитительный аромат. Вокруг беседки пламенели соцветия дивных цветов в узорах, которые могла составить лишь рука художника. Увы, но в последнее время среди благородных растений появилось немало сорняков, что было еще одним свидетельством плохого благосостояния семейства. Баннерворты больше не держали у себя садовников для ухода за парком и цветниками, которые были некогда гордостью поместья. Вот в этом месте красоты и уединения молодая девушка назначила Чарльзу свидание. Как и можно было предполагать, он пришел в беседку задолго до указанного срока и с беспокойством начал ждать свою возлюбленную. Его не прельщали цветы, которые росли здесь в таком изобилии и небрежном благолепии. Увы, бутон, который для него был краше всех, теперь печально увядал, и на щеках его невесты вместо сияющих роз румянца появились белые лилии. -- О, моя милая Флора!-- прошептал молодой человек.-- Мне действительно нужно забрать тебя отсюда, ибо это место всегда будет вызывать в твоем уме болезненными воспоминания. Я не считаю мистера Маршдела своим другом, но теперь, когда мой рассудок избавился от оцепенения, совет покинуть дом кажется мне вполне уместным. Впрочем, он мог бы выразить его получше, а не такими фразами, которые вонзились в мое сердце острыми кинжалами. Хотя я готов признать, что по сути дела он оказался прав. До него донесся тихий звук шагов на аллее между клумб с цветами. Он повернулся и увидел объект своих размышлений. К нему приближалась Флора. Да, это была она, но какая бледная, какая поникшая -- апатичная и уставшая от душевных страданий. Куда девалась ее упругая походка? Куда исчез блеск радости, сиявший в ее глазах? Увы, все изменилось. Прелестная форма осталась той же, но свет счастья, наполнявший чарами ее небесной чистоты лицо, угас от дуновения злого рока. Чарльз шагнул к ней навстречу. Флора положила ладонь на его плечо, а рука юноши нежно обвила ее талию. -- Моя любовь, вам лучше?-- спросил он девушку.-- Скажите, этот сладкий воздух приободрил вас немного? Какое-то время Флора не могла говорить. Ее сердце было наполнено скорбью. -- Моя прекрасная фея,-- добавил Чарльз тем тоном, который исходил прямо из души и отличался от притворной нежности.--Поговорите со мной, милая Флора. Скажите мне хотя бы слово. -- Чарльз!-- только и смогла она произнести, а затем, разразившись потоком слез, прильнула к его плечу, как к надежной опоре. Этот жест доверия обрадовал и в то же время огорчил молодого Голланда. Он понимал, что его невеста скоро успокоится, но ее печаль была глубока, словно пропасть. Чарльз замолчал, но затем, почувствовав, что этот внезапный всплеск эмоций начинает убывать вместе с рыданиями, он тихой и нежной речью попытался утешить ее измученную и напуганную душу. -- Моя милая Флора, не забывайте, что рядом с вами есть пылкое сердце, которое любит вас. Ни обстоятельства, ни время не в силах изменить мою привязанность к вам. И никакое зло на белом свете не сможет победить эту любовь, ибо она с высоты своих благородных чувств смеется над любыми бедами. -- Ах, Чарльз, не говорите так. -- По какой причине вы хотите заглушить голос искренней нежности? Я люблю вас, как могут любить лишь немногие. Почему же вы запрещаете мне говорить о чувствах, которые переполняют мое сердце? -- Нет, нет, молчите. -- Моя мечта, зачем вы говорите "нет"? -- О, Чарльз, ни слова о любви. Ваши признания терзают мою душу. -- Но я действительно люблю вас, Флора! И если мой язык, с его жалкой скудностью красноречия произносит какую-то фразу, то глаза расскажут вам целую историю, и любой мой поступок покажет миру, как сильно я вас люблю. -- Я не должна это слышать. О Боже, дай мне силы исполнить то, что я хотела сделать. -- О чем вы так пылко молитесь, Флора? И что вы хотели сделать? Но говорю вам сразу, если ваш план идет вразрез величию любви, то лучше забудьте о нем. Любовь - это дар небес. Это самый восхитительный подарок, который был дан земным существам. И небеса не помогут вам в отречении от того, что является важнейшей чертой человечества, спасающей нас от мира зла и порока. Флора в отчаянии заломила руки. -- Чарльз, я знаю, что вас не переубедить. Я не оратор и не обладаю такой способностью выражать свои мысли, чтобы ровняться с вами в споре. -- Но разве я спорю? -- Вы говорите о любви. -- Я не могу обуздать свои чувства. -- Да, да, вы уже упоминали об этом раньше. -- И повторяю вновь. Ведь прежде вам нравились такие разговоры. Не убеждайте меня в том, что вы настолько изменились. -- Я изменилась, Чарльз. Ужасно изменилась. Проклятье Бога пало на меня -- не знаю, почему. Мне не понятно, какими словами или мыслями я навлекла на себя гнев небес, и все же... вампир... -- Не позволяйте страху довлеть над вами. -- Довлеть?! Он меня убивает! -- Флора, вы боитесь фантома, который, я надеюсь, получит позже свое логичское объяснение. -- Ну как же мне вас убедить? Я не могу и не смею быть более вашей невестой, пока такой ужасный рок висит надо мной. Если у этого события действительно есть какое-то логическое объяснение, которое было неправильно понято и извращено моей фантазией, то прошу вас, найдите его и спасите меня от отчаяния и сумасшествия. К тому времени они вошли в беседку. Флора опустилась на скамью, закрыла лицо ладонями и горько зарыдала. -- Все ясно,-- печально промолвил Чарльз.--Я понял, что вы хотели сказать. -- Тогда выслушайте и остальное. -- Я буду терпелив, хотя и чувствую, что ваши слова будут рвать струны моей души. -- Я должна это сказать,-- произнесла она дрожащим голосом.--Все то, что мы считаем добродетелью - религиозность, сострадание, справедливость -- взывает ко мне и требует, чтобы я освободила вас от клятв, которые вы дали при совершенно других обстоятельствах. -- Продолжайте, Флора. -- Я заклинаю вас, Чарльз, или помогите мне найти себя, или оставьте меня на волю рока, уготовленного небесами. И прошу вас, забудьте несчастную Флору. -- Говорите, говорите. -- Мне хочется верить, что вы будете любить меня по-прежнему, даже если мы больше не увидимся. Но лучше не вспоминайте обо мне и найдите себе другую девушку... -- Флора, вы не можете нарисовать себе такую картину. Эти слова идут не от сердца. -- Да. -- Вы же любите меня. -- Чарльз, не добавляете новые муки к тем, которые уже обосновались в моей душе. -- Ах, Флора, я бы вырвал из груди свое сердце, если бы добавил вам новую боль. Мне понятно, что девичья скромность опечатала ваши уста, запретив признаваться в любви. И я не надеюсь услышать от вас подобные слова. Но преданный вам человек доволен и тем, что видит истинную страсть в ваших удивительных и прекрасных глазах. Он может чувствовать ее в мелочах, которые для постороннего взора не имеют особого значения. Однако когда вы предложили мне найти другую невесту, в моем трепещущем сердце возник вопрос: "А вы когда-нибудь любили меня, Флора?" Эти слова пробудили вулкан эмоций. Какое же колдовство сокрыто в языке любви! И даже прежний румянец вернулся к щекам застенчивой девы. Она смотрела на него с такой любовью, что объяснения были не нужны. Их взоры сплетали кокон счастья. Голос юноши затих, будто мелодия на самом изысканном пассаже. Флора сжала его ладонь в своих руках и с мольбой посмотрела в глаза молодого человека. По ее щекам покатились слезы. -- Чарльз! Мой милый Чарльз!-- прошептала она.-- Я люблю вас. Люблю. -- Тогда пусть печаль и злая судьба напрасно развевают немытые локоны,-- вскричал юный Голланд.--Сердце к сердцу, рука об руку, мы бросаем им вызов! С этими словам он воздел руки к небу, и в тот же миг раздался такой оглушительный гром, что даже земля, казалось, дрогнула на своей оси. Крик ужаса сорвался с уст Флоры, и она испуганно спросила: -- Что это было? -- Гром,-- ответил Чарльз. -- Какой ужасный грохот! -- Но вполне естественный. -- И как раз в то мгновение, когда вы бросили вызов судьбе! О, Чарльз! Разве это не зловещий знак? -- Моя дорогая Флора, почему вы поддаетесь таким нелепым фантазиям? -- И солнце померкло. -- После этого временного затемнения оно засияет еще ярче. Гроза очистит воздух от вредных испарений, а зигзаги молнии испепелят силы зла. Вот, слышите? Снова! Еще один громовой раскат, почти равный по интенсивности первому, потряс окружающий мир. Флора задрожала от страха. -- Чарльз!-- воскликнула она.--Это голос небес. Мы должны расстаться - расстаться навсегда. Я не могу быть вашей невестой. -- Флора, это безумие! Подумайте только, милая! Временные неудачи сменяются более лучшими периодами жизни. Беды, подобно облакам, закрывают порою солнце, но когда проходит гроза, от них не остается и следа. Тепло и свет радости снова будут с нами. Внезапно в грозовых облаках образовался небольшой просвет, и оттуда, будто из окна, на землю устремился яркий луч -- такой ослепительный и прекрасный, что походил на чудо. Он осветил лицо Флоры, согрел щеки девушки и зажег надежду в ее заплаканных глазах. Беседка озарилась светом, словно рака святого. -- Взгляните!-- воскликнул Чарльз.--Разве это не знак? -- О, небеса!-- вскричала Флора и распростерла руки. -- Облака, омрачившие вашу душу, уйдут,-- сказал молодой человек.--Примите этот солнечный луч, как Божье обещание. -- Я бы с радостью! Пусть все так и будет. -- А так оно и будет. Облака закрыли небольшую брешь, и вокруг стало еще темнее, чем прежде. -- Флора, вы разрешите мне остаться с вами?-- спросил юный Голланд. Девушка позволила ему прижать себя к груди. Она услышала, как бьется его сердце. И оно билось только для нее. -- Флора, вы позволите мне любить вас, как раньше? Она ответила ему, и ее голос походил на чудесную мелодию, какую только может уловить душа: -- Чарльз, мы будем любить друг друга, пока живы, и умрем в один и тот же день. На несколько минут в беседке воцарилась тишина - блаженство радости и счастья. Они не говорили, но Флора с чарующей улыбкой раз за разом дарила Чарльзу нежные взгляды, и его ликование было готово излиться вместе со слезами благодарности. Внезапно с уст Флоры сорвался испуганный крик, который перешел в пронзительный визг, наполнивший эхом весь парк. Чарльз изумленно отступил на шаг, а затем в нечленораздельном шепоте девушке с трудом разобрал слова: -- Вампир! Вампир! -+- Глава 17. Объяснение - Визит Варни в особняк -- Сцена смущения и ее последствия. Такой испуганный и неожиданный крик, да еще во время задушевной беседы, мог бы потрясти любого человека. Не мудрено, что Чарльз оцепенел на несколько мгновений. Он механически повернулся ко входу беседки и увидел высокого худощавого мужчину, который был удивительным образом похож на портрет в его спальной. Несмотря на элегантную одежду, вид незнакомца был властным и страшным. Мужчина стоял на пороге беседки. По всей вероятности он не хотел вторгаться в убежище влюбленных, но считал неправильным уйти в такой момент. Прежде чем Чарльзу удалось собраться с мыслями и освободиться от рук Флоры, которая пыталась спрятаться за ним, незнакомец сделал вежливый поклон и произнес с едва заметным акцентом: -- Боюсь, что я вам помешал. Примите мои глубочайшие извинения. Поверьте, сэр, и вы, мадам, что я не ожидал найти кого-нибудь в беседке. Минуту назад хлынул ливень, и я поспешил сюда, надеясь укрыться от небесного потока. Эти слова преподносились в такой правдоподобной и вежливой манере, что могли бы быть приняты в любом джентльменском клубе королевства. Однако Фора, не спускавшая глаз с пришельца, конвульсивно сжала руку Чарльза и вновь зашептала: -- Вампир! Вампир! -- Мне кажется, мое появление вызвало тревогу у юной леди,-- вкрадчивым голосом добавил незнакомец. -- Успокойтесь, дорогая Флора,-- произнес юный Голланд.--Отпустите мою руку, и я с ним разберусь. -- Нет, не покидайте меня. И не подходите к нему. Это вампир! Ужасный вампир. -- Но, Флора... -- Тише. Он хочет что-то сказать. -- Вы, наверное, удивлены моему появлению в парке,-- произнес высокий мужчина.--Фактически, я хотел нанести визит... Флора задрожала как лист на ветру. -- ...Мистеру Генри Баннерворту,-- продолжал незнакомец.--Парковые ворота оказались открытыми. Я вошел в них, но не встретил слуг, о чем теперь глубоко сожалею, так как чем-то напугал и расстроил леди. Мадам, примите мои извинения. -- Ради Бога скажите, кто вы такой?-- спросил его Чарльз. -- Моя фамилия Варни. -- Ах, вот как! Вы сэр Френсис Варни -- ближайший сосед, который так похож... -- Прошу вас, продолжайте. Я весь во внимании. -- На портрет в одной из комнат особняка. -- Странно! Хотя я вспоминаю, что мистер Генри Баннерворт упоминал об этом. Какое удивительное совпадение. Поблизости раздался звук шагов, и через несколько секунд перед беседкой появились Генри, Джордж и мистер Маршдел. Их вид говорил о чрезвычайной спешке. Генри тут же спросил: -- Нам показалось, или мы действительно слушали крик о помощи? -- Вы его слышали,-- ответил Чарльз.--Вам знаком этот джентльмен? -- Сэр Френсис Варни?! -- Собственной персоной,-- с улыбкой отозвался гость. Он степенно поклонился вошедшим в беседку мужчинам. Его спокойствие заметно отличались от поведения собравшихся здесь людей. Даже Чарльз не посмел сказать такому джентльмену: "Сэр, нам кажется, что вы вампир!" Благородство гостя делало эти слова неуместными. Я не могу произнести их вслух, подумал Голланд. Но не спущу с него глаз. -- Уведите меня отсюда,-- прошептала Флора.--Я хочу домой. Прошу вас, Чарльз. -- Успокойтесь, Флора. Это какая-то ошибка. Вас ввело в заблуждение случайное сходство. Давайте не будем вести себя грубо по отношению к этому джентльмену. -- Он вампир! Вампир! -- Вы в этом уверены? -- Разве я путаю вас с другими людьми или со своими братьями? Почему вы мне не верите? Я не могу ошибаться. Уведите меня отсюда. Пожалуйста, Чарльз. -- Боюсь, что юной леди нездоровится,-- с заботой в голосе заметил сэр Френсис.--Если вы обопретесь на мою руку, я сочту это за великую честь. -- О Боже! Нет!-- вскричала Флора. -- Мадам, я же не настаиваю. Варни сделал учтивый поклон, и Чарльз торопливо вывел невесту из беседки. -- Флора, я не знаю, что думать,-- признался он.-- Этот мужчина определенно появился на свет после того, как был нарисован портрет в вашей прежней комнате. Неужели вы думаете, что картину рисовали с него? -- Это он напал на меня!-- ответила Флора.--Сэр Френсис Варни - вампир! -- Великий Боже! Что же нам делать? -- Не знаю. Я схожу с ума. -- Успокойтесь, моя любовь. Если он действительно вампир, то мы теперь знаем, откуда исходит зло. Все скоро встанет на свои места. Нам надо лишь вести за ним наблюдение. -- Как я испугалась, увидев его здесь. -- Похоже, он хочет завладеть вашим домом. -- Ему прямо не терпится. -- Все выглядит очень странно. Но ничего не бойтесь. Вы теперь в полной безопасности. -- Чарльз, вы считаете, что я могу быть уверена в своей защищенности? -- Конечно,-- ответил юный Голланд, помогая девушке подняться на крыльцо.-- Ступайте к вашей матушке. Мы на время расстанемся. Я должен вернуться в беседку и присмотреться к этому мужчине. -- Только будьте благоразумны. -- Я обещаю. -- И не позволяйте ему входить в наш дом. -- Ни за что! -- Как мог Всевышний разрешить таким существам бродить по земле? -- Не говорите так, Флора! У нас нет права судить о деяниях Господа. -- Но зачем Ему понадобилось отдавать невинную девушку в лапы вампира? Разве это справедливо? Чарльз кинул головой в печальном согласии. -- А теперь сэр Варни открыто и нагло явился сюда. -- Дорогая Флора, успокойтесь. Не забывайте, что единственной уликой против этого мужчины является его сходство с портретом, которое может оказаться случайным. Оставьте это дело мне и будьте уверены, что я теперь имею кое-какие зацепки и постараюсь не терять из виду вампира или, вернее, сэра Френсиса Варни. Оставив девушку под опекой ее матери, Чарльз торопливо зашагал к беседке. По пути он увидел компанию мужчин, идущих к особняку. Усилившийся ливень заставил их искать более надежную защиту. -- Мы решили перейти в дом,-- с улыбкой сказал Чарльзу сэр Варни. -- Мистер Голланд,-- произнес Генри Баннерворт,-- позвольте мне познакомить вас с нашим соседом, сэром Френсисом Варни. Чарльзу пришлось проявить учтивость, хотя он был настроен против этого мужчины. Явная грубость и бестактность не соответствовали его характеру, и потому он решил вести себя с той же изысканной вежливостью, какую демонстрировал предполагаемый вампир. Я буду следить за ним, подумал Чарльз. Пока я могу только наблюдать. Сэр Френсис Варни оказался начитанным и умным собеседником. Он легко и весело говорил на любые темы, намеренно не касаясь главного вопроса, который занимал сейчас умы собравшихся людей. А ведь он должен был слышать слова, произнесенные Флорой. Это замалчивание вызывало новые подозрения. Чарльз едва сдерживал свою неприязнь к незваному гостю и с дрожью думал о том, что обвинения его невесты могли оказаться правдой. Неужели он вампир, спрашивал себя Голланд. Неужели такой вежливый и образованный джентльмен может быть убийцей-кровососом? Какое ужасное предположение! -- У вас здесь просто очаровательно,-- заметил Варни, любуясь видом, который открывался с крыльца. -- Наши владения всегда ценились за красоту своих пейзажей,-- ответил Генри. -- И тому есть причина. Мистер Голланд, я надеюсь, юной леди стало лучше? -- Да, сэр,-- отозвался Чарльз. -- Жаль, что я не был ей представлен. -- Это моя вина,-- сказал Генри, обращаясь к гостю с оттенком вынужденного радушия.--Но моей сестре не терпелось уйти. -- Так это ваша сестра? -- Она самая, сэр. -- Мне говорили, что она прекрасна. И это правда, хотя должен заметить, что ее бледность встревожила меня. Ей нездоровится? -- Нет, она в полном здравии. -- Прекрасно. А тот неприятный случай, который дал повод для стольких сплетен по соседству, не повлиял на ее душевное состояние? -- Конечно, повлиял. -- Вы имеете в виду визит вампира?-- спросил Чарльз, посмотрев в лицо сэра Френсиса. -- Да, я говорю о возможном появлении так называемого вампира,-- ответил Варни и вернул Голланду взгляд, наполненный такой непоколебимой силой, что молодой человек был вынужден отвести глаза. А он не из трусливых, подумал Чарльз. Наверное, уже привык к таким перекрестным вопросам. Внезапно Генри вспомнил, что, будучи в доме Варни, он запретил ему приходить в свой особняк. По этой причине юноша едко заметил: -- Должен признаться, сэр Френсис, что мы не ожидали увидеть вас здесь. -- Мой дорогой сосед, я это знаю, но вы пробудили во мне любопытство. Вы упомянули о портрете, который якобы поразительно похож на меня. -- Разве я вам о нем говорил? -- Да, конечно. Иначе как бы я узнал о нем? Мне хочется взглянуть, насколько это сходство идеально. -- А вы слышали, сэр, какой вывод сделала моя сестра в связи с подобным сходством?-- спросил его Генри. -- Да, я понял это из ее слов. -- Тогда прошу вас войти в дом. Мы должны обсудить эту тему. -- С великим удовольствием Тот, кто ведет монотонную жизнь в захолустье, всегда рад провести какое-то время в обществе. А меня давно уже никто не приглашал. Поскольку мы близкие соседи, я не вижу причин, почему бы нам не стать хорошими друзьями и не обмениваться частыми визитами. Такие любезности особенно ценны в провинции, потому что они раскрашивают наше существование и делают его приятным. Генри не мог лукавить настолько, чтобы согласиться с этим. Однако при нынешнем положении дел он не хотел показаться невежливым и поэтому ответил: -- Да, конечно. Хотя я слишком занят, а сестра и моя матушка не любят водить компаний. -- Неужели? Как жаль. -- Отчего же такие сожаления, сэр Френсис? -- Если что и направлено на гармоничное развитие людей, то это общение с прекрасной половиной человечества, которую мы любим за ее же слабости. Я очень привязан к слабому полу - особенно к молодым и здоровым девушкам. Мне нравится видеть, как в минуты смущения их теплая кровь приливает к бархатистым щечкам, наполняя очаровательные лица еще большей красотой и жизнью. Чарльз отпрянул назад и непроизвольно прошептал слово "демон". Сэр Френсис не обратил внимание на его проявление чувств и продолжал вести себя так, словно действительно испытывал наслаждение от общения с каждым из присутствовавших. -- Вы хотите сразу осмотреть портрет или желаете, чтобы вам принесли освежающие напитки?-- спросил Генри. -- Не надо никаких напитков,-- ответил Варни.--Мой милый друг -- если только вы позволите вас так называть -- в это время суток я никогда не пью и не ем. До самой ночи, мысленно добавил Генри. Они вошли в спальную, в которой Чарльз провел несколько самых неприятных часов. Подойдя к портрету, юный Баннерворт указал рукой на панель и произнес: -- Вот, смотрите, сэр Френсис! Ваш двойник. Он взглянул на гостя, потом на картину и тихо сказал, будто обращаясь к самому себе: -- Какое удивительное сходство! -- Действительно,-- добавил Чарльз. -- Если я встану рядом с портретом,-- ответил Варни, занимая более удобное положение для сравнения двух лиц,-- то вы заметите, что наше подобие не столь уж идеально. Однако, когда тот же самый свет упал на его лицо и на картину, все отступили на шаг или два. Варни это нисколько не смутило. -- Некоторые художники,-- сказал он,-- перед тем как рисовать портрет, специально спрашивают, где тот будет потом висеть. Они подгоняют свои светотени под освещение, которое падает на оригинал, и тем самым еще больше усиливают сходство. -- Я не в силах сдерживать себя,-- прошептал Чарльз Голланд, обращаясь к Генри.--Мне хочется задать ему вопрос. -- Поступайте, как знаете, но только не оскорбляйте его. -- Я постараюсь. -- Он -- гость в моем доме. К тому же, у нас нет никаких доказательств, а только одни подозрения. -- Вы можете положиться на мою рассудительность. Чарльз сделал шаг вперед и, вновь обменявшись с Варни вызывающими взглядами, спросил: -- А вам известно, сэр, о том, что вампир, пробравшийся в спальную Флоры, был точной копией этого портрета? -- Она так сказала? -- Да, она так сказала. -- Тогда мисс Флора, наверное, принимает меня за вампира. Я ведь тоже похож на портрет. -- И я не удивлюсь, если она действительно так считает,-- ответил Чарльз. -- Не правда ли странно? -- Очень. -- И забавно. Мне это даже нравится. Меня принимают за вампира. Ха-ха! Если я пойду к кому-нибудь на костюмированный бал, то обязательно выряжусь вампиром. -- Вы будете неотразимы. -- Надеюсь, что произведу там настоящий фурор. -- Не сомневаюсь. Джентльмены, вам не кажется, что сэр Френсис разыграет это роль на сто процентов? Клянусь небесами, она ему так подходит, что я уже вижу его в образе вампира. -- Браво, браво,-- сказал Варни и вяло похлопал в ладоши.--Мне нравится энтузиазм молодых людей. Иногда он даже создает впечатление, что в их умах пылает огонь гениальности. Браво, мой друг. Разве мои слова не были кульминацией дерзости, подумал Чарльз. И что он ответил? Как он поступил? Юноша был сражен спокойствием Варни. Что же касается Генри, Джорджа и мистера Маршдела, то они следили за разговором Голланда и сэра Френсиса в полном молчании. Все трое боялись ослабить своим вмешательством позицию Чарльза и одновременно не желали пропускать ни слова из уст Варни. Чарльз, не найдя, что сказать, отвернулся к окну. Он походил на человека, который принимал какое-то решение. Юноша отказался от спора, в которому участвовал, но сделал это не из-за страха перед возможным поражением, а из-за убежденности в том, что данный разговор следует продолжить при других условиях. Варни повернулся к Генри и спросил: -- Я полагаю, тема, предложенная вами при посещении моего дома, не является секретом для присутствующих здесь людей? -- Они в курсе дела,-- ответил Генри. -- Тогда, возможно, вы простите мое нетерпение. Я хотел бы узнать, не приняли ли вы какое-нибудь окончательное решение? -- У меня не было времени обдумать этот вопрос. -- Уважаемый сэр, я вас не тороплю и прошу простить мой визит без приглашения. -- Похоже, вы серьезно хотите купить этот дом,-- заметил мистер Маршдел. -- Да,-- ответил Варни. -- Вы в нем уже бывали прежде? -- Нет, однако у меня сохранились детские воспоминания, связанные с этой местностью. И я уже тогда восхищался владениями Баннервортов. -- Могу я ли спросить, сколько вам лет?-- немного резко произнес Чарльз Голланд. -- Смешно сказать, но я не помню,-- ответил сэр Френсис.--А вам сколько лет, мой вспыльчивый друг? -- Двадцать один год. -- О! Для своего возраста вы -- образец благоразумия. Даже истинный знаток человеческой природы не мог бы точно определить, была ли здесь ирония. Поэтому Чарльз промолчал. -- Сэр Френсис, вы у нас впервые,-- промолвил Генри.-- В честь вашего визита я хотел бы предложить вам что-нибудь... -- Ну, может быть, бокал вина. -- Одну минуту. Генри прошел в небольшую гостиную, которая могла бы вызвать восхищение у любого ценителя изысканной резьбы по дереву. Здесь, в застекленном шкафу хранилась коллекция вин и сервиз из набора венецианских бокалов. Когда чудесное вино было предложено гостю, Чарльз воспользовался возможностью и прошептал в ухо Генри: -- Посмотрим, будет ли он пить. -- Я этого и добиваюсь. -- А вы заметили, что под фраком Варни есть утолщение, словно его рука перевязана? -- Да, я вижу. -- Наверное, именно туда попала пуля, выпущенная Флорой в ту ночь, когда вы посещали церковный склеп. -- Тише! Ради Бога, тише! Чарльз, мы оба сейчас взволнованы. Давайте успокоимся. -- Вы упрекаете меня... -- Нет, нет, но что мы можем сделать? -- Вы правы, Генри. Для действий нет повода. У нас имеются одни лишь догадки, и пока мы можем только наблюдать за ним. Но вы увидите, каким спокойным я могу быть в подобные мгновения. -- Ради небес, не сорвитесь. Я заметил, что когда его глаза встречаются с вашими, в них загорается огонь вражды. -- И пусть. Его дружба была бы моим проклятием. -- Тише. Он взял бокал. -- Смотрите. -- Я смотрю. -- Джентльмены,-- обаятельным голосом произнес сэр Френсис.--Я восхищен вашей компанией и прошу не обвинять меня, человека малопьющего и скромного, за тост, который мне хочется предложить собравшимся. Давайте выпьем за наше знакомство и будущие встречи! Он поднес вино к губам и, казалось, отпил немного. Однако, когда бокал оказался на столе, Чарльз присмотрелся к нему и увидел, что тот был по-прежнему полным. -- Но вы не выпили ни капли, сэр Френсис,-- сказал он с укором. -- Извините меня, мой юный энергичный друг,-- ответил Варни.--Возможно, вы проявите терпимость и позволите мне пить вино так, как я хочу? -- Просто ваш бокал остался полным. -- И что же, сэр? -- Так вы будете пить или нет? -- Я не пью под принуждением. Вот если бы прекрасная Флора Баннерворт почтила нас своим присутствием, то я, пожалуй, бы выпил. -- Послушайте, сэр,-- громко произнес Чарльз Голланд.--Я больше не желаю участвовать в подобном лицедействе. У нас есть прямые доказательства того, что вампиры существуют, и одному из них удалось пробраться в этот дом... -- Неужели? А может быть, вы переели на ужин свинины и стали жертвой кошмаров? -- Каждой шутке свое место, сэр! И я прошу вас выслушать меня, если это как-то соответствует вашим возвышенным понятиям о вежливости. -- Я слушаю. -- Мы, обитатели и гости этого особняка, убеждены, что сюда приходил вампир. -- Продолжайте. Это интересно. Я всегда любил послушать домыслы о различных диковинах и чудесах. -- Кроме того, у нас есть причина верить, что вы и есть тот самый вампир! Варни потер лоб ладонью и, повернувшись к Генри, произнес: -- Ах, уважаемый сэр, ведь я не знал. Простите. Но вы должны были предупредить меня, что у этого юноши не все в порядке с головой. А я еще пытался с ним спорить! Какое горе для его несчастной матери. -- Вам не отвертеться, Варни!-- закричал взбешенный Чарльз.--Вы -- Раннегейт Баннерворт! -- Какая чушь! Прошу вас, успокойтесь! -- Тогда покажите нам ваши зубы! Ну, что же вы, сэр? Ваши зубы! -- Несчастный юноша! Как мне его жаль! -- Вы малодушный демон! И я клянусь, что не успокоюсь, пока не уничтожу вас! Сэр Френсис Варни поднялся с кресла и, встав во весь рост (причем, весьма внушительный), обратился к Генри: -- Мистер Баннерворт, я только что был оскорблен под крышей вашего дома. Прошу, скажите мне, ваш друг безумен или нет? -- Он не безумен. -- Тогда... -- Подождите, сэр. Ссора произошла по моей вине. Это я должен быть вступиться за честь моей сестры, которой вы не даете покоя! Сэр Френсис, во имя небес и Господа Бога я бросаю вам вызов! Варни, несмотря на видимое спокойствие, был явно задет его словами. Он отступил на шаг и произнес: -- Я достаточно терпел ваши оскорбления и не намерен оставлять их без ответа! Если бы в моей руке было оружие... -- Мой юный друг погорячился,-- вмешался мистер Маршдел. Он шагнул вперед и встал между разгневанными людьми. -- Генри очень расстроен и не понимает, что говорит. Сэр Френсис, отнеситесь к этой ссоре с рассудительностью и снисхождением. -- Нам не нужны примирители,-- воскликнул Варни, и его прежде ласковый голос вдруг наполнился лютой яростью.--Если этот вспыльчивый мальчишка желает драться на дуэли, он получит то, что заслужил - свою неминуемую гибель! -- А я вам говорю, что дуэли не будет!-- заявил мистер Маршдел и взял Генри под руку.--Джордж, прошу вас, выведите брата из этой комнаты. Представьте себе горе вашей матушки и сестры, если с ним что-нибудь случится. Одарив его дьявольской насмешкой, Варни снисходительно сказал: -- Будь по вашему, мистер Миротворец. У нас в запасе много времени, и для дуэли наверняка найдется лучшая возможность. Счастливо оставаться, господа. Он с вызывающим спокойствием направился к двери и вышел из комнаты. -- Посидите здесь,-- сказал юношам мистер Маршдел.--Я провожу его и прослежу, чтобы он покинул ваши владения. Пройдя на балкон, молодые люди увидели сэра Френсиса, который чинно и медленно шагал по парковой аллее. Чуть позже к нему присоединился мистер Маршдел. Примерно в то же время у ворот послышался громкий звук колокольчика, но юноши были настолько поглощены происходящим в парке, что не обратили внимание на этот оглушительный перезвон. -+- Глава 18. Приезд адмирала - Первые объяснения - Смущение Чарльза. Яростный звон колокольчика продолжался до тех пор, пока Джордж не потрудился выйти к воротам. В доме теперь не было ни одной служанки. Та, которую недавно нанял Генри, ушла на следующий день, а последняя, испугавшись остаться одной, поспешно покинула хозяев и даже не предупредила их о своем решении. Позже, проявив акт снисхождения, она прислала мальчишку за деньгами. Зная о таком положении дел, Джордж сам поспешил к воротам и, поскольку неприятный трезвон продолжался, он вышел к незваным гостям и сердито спросил: -- Кому так не терпится? Неужели нельзя подождать, пока откроют ворота? -- А ты что еще за фрукт?-- отозвался незнакомый мужчина. -- Что вам угодно?-- возмущенно спросил Джордж. -- Разрази меня гром!-- закричал адмирал Белл.--Тебе-то что до этого, болван? -- Давай, береговая крыса,-- добавил Джек Прингл,-- зови своих хозяев. -- Вы просто два безумца!-- воскликнул Джордж и хотел было закрыть перед ними ворота, но шустрый моряк успел вставить между створками конец толстой трости. -- Потише, паренек! Мы и так к вам едва дозвонились. Если ты у них семейный капеллан, то, может быть, подскажешь, где тут мастер Чарли? -- Я еще раз спрашиваю, что вам угодно?-- выкрикнул Джордж, смущенный поведением гостей. -- Мы хотим увидеться с племянником адмирала,-- ответил Джек. -- Я не знаю никакого племянника адмирала! -- Его зовут Чарльзом Голландом. Так он у вас на борту или нет? -- Да, мистер Голланд здесь, и если бы вы сразу сказали, что желаете видеть его, я бы дал вам точный и прямой ответ. -- Он здесь?-- спросил адмирал. -- Так точно, сэр! -- Тогда вперед! Довольно болтовни! Эй, паренек, прежде чем мы двинемся дальше, скажи, он еще не покалечил вампира? -- Что? -- Вампфигера,-- разъяснил ему Джек, решив, что этот термин будет более доходчивым, чем у адмирала. -- Я не знаю, о чем вы говорите,-- сказал Джордж.--Если вы хотите повидаться с мистером Голландом, то входите и смотрите на него. Он в особняке. Но поскольку вы для меня чужие люди, я не буду отвечать на ваши вопросы, какими бы важными они вам ни казались. -- Эй, а это кто такие?-- внезапно спросил Джек, указав на двух мужчин, которые стояли посреди луга и, казалось, сердито беседовали друг с другом. Взглянув в том направлении, Джордж увидел сэра Френсиса и мистера Маршдела. Они стояли в паре шагов друг от друга и, очевидно, о чем-то жарко спорили. Юноша хотел было побежать туда, но прежде чем это решение оформилось в его уме, сэр Варни нанес Маршделу удар, и тот, как подкошенный, упал на землю. -- Позвольте мне пройти!-- крикнул Джордж, пытаясь обогнуть громоздкую фигуру адмирала. Он замешкался в узком пространстве между створок ворот и увидел, что Варни с удивительной быстротой удаляется по тропинке, а Маршдел, поднявшись на ноги, направляется к дому. Подойдя к парковой калитке, друг их семейства заметил Джорджа в компании незнакомых мужчин. Он велел ему оставаться на месте и поспешно зашагал к воротам. -- Маршдел!-- крикнул Джордж.-- Вы имели стычку с сэром Варни? -- Да,-- возбужденно ответил тот.--Я пригрозил ему, что отныне буду следить за ним, но он одним ударом свалил меня на землю - так легко и просто, будто ребенка. Сэр Френсис обладает сверхъестественной силой. -- Я видел, как вы упали. -- Похоже, Варни заметил, что вы наблюдаете за ним. Иначе он убил бы меня. -- Проклятие! -- Вы хотите сказать, что этот долговязый тип, похожий на клоуна, настолько дурно воспитан?-- спросил адмирал. Маршдел перевел взгляд на незнакомца и, осмотрев его, обратился к Джорджу: -- Этот джентльмен ваш гость? -- Насколько я понял, он приехал повидаться с мистером Голландом,-- ответил Джордж.--К моему сожалению, я не знаю его имени. -- Тогда вам лучше узнать его поскорее,-- вскричал обиженный адмирал.--Поскольку оно известно всем врагам старой Англии и, возможно, даже всему миру! Я адмирал Белл! И пусть я сейчас в отставке, но по-прежнему могу взойти на ют, если возникнет необходимость. -- Вот именно!-- добавил Джек и вытащил из кармана боцманский свисток. Дунув в него, он издал долгий и пронзительно громкий звук, от которого Джорджу захотелось закрыть руками уши. Эта непривычная трель будто иглой проколола его напуганный мозг. -- Могу ли я спросить вас, сэр,-- сказал Маршдел.--Вы родственник мистера Голланда? -- Я его дядя, черт бы побрал этого сопляка. Тут один тип рассказал мне, что наш молодой бездельник собрался жениться то ли на русалке, то ли на вампирше, поэтому я, ради памяти его несчастной матери, решил прекратить это дело, хотя мне и своих забот хватает. -- Входите, сэр,-- предложил ему Джордж.--Я проведу вас к мистеру Голланду. А это ваш слуга? -- О, нет. Это Джек Прингл -- мой бывший боцман, а теперь ни то, ни се. Он может быть кем угодно, но только не слугой. -- Ни то, ни се?-- возмутился Джек.--Тогда плавите своим курсом, капитан, хотя вы еще не рассчитались с командой. -- Придержи язык, наглец. -- А-а! Я забыл, что вам не нравится слова о расчете,