было: в рисунке синусоид стало намечаться сходство, примерно как у "ухаживающих" кроликов. Неожиданно мурена метнулась в сторону, к трещине в камнях. Вода в аквариуме потемнела, словно от выброса чернил. Мурена ткнулась в стекло, на миг ее холодные неподвижные глаза вылупились на Карлсена. Из челюстей у нее торчал кусок осьминожьей плоти. Карлсен снова посмотрел на монитор. У мурены синусоида взметнулась вверх; частые пики неслись вперед, будто волны разгулявшегося моря. А вот синусоида спрута полностью изменилась: волны пошли плавные, округлые. - Он умирает? - спросил Карлсен. - Нет, он лишился только кончика щупальца. - Тогда что произошло? - Не понимаю. Похоже, он смирился со своей участью. Чувствует, что ничего не сможет его спасти. Такой рисунок, по сути, характеризует удовольствие. - Как?! Он что, наслаждается тем, что его едят? - Не знаю. От мурены, подозреваю, исходит некая гипнотическая сила, повелевающая ему перестать сопротивляться. Но я, конечно, могу и ошибиться. Мой главный ассистент считает, что это проявление так называемого "транса смерти". Я как-то разговаривал с туземцем, который побывал в лапах тигра-людоеда. Он рассказал, что в преддверии неминуемой смерти испытывал какой-то странный покой. Тигра застрелили, и лишь тогда до человека дошло, что тот изорвал ему почти всю руку. Мурена между тем набросилась на добычу с новой силой. На этот раз она вцепилась в осьминога, пытаясь, оторвать его от камня; тот прирос к нему всеми щупальцами. Мурена изготовилась, повернувшись вполоборота, и кинулась снова, метя на этот раз в голову. В воде снова заклубились чернила. Кривая осьминога на мониторе неожиданно взлетела вверх, поколебалась там и... исчезла. Кривая мурены пошла частыми зигзагами триумфа. - Это показывает, - сказал Фаллада, - что мурена очень голодна. Иначе бы она поедала спрута потихоньку, щупальце за щупальцем, растянув удовольствие, может, даже на несколько дней. - Он отвернулся от аквариума. - Но самое интересное еще впереди. - Боже ты мой, еще что-то? Фаллада указал на умещенный между аквариумами серый ящик. - Это обыкновенный компьютер. Он записывает пульсацию поля жизни того и другого существа. Давайте посмотрим, что там у мурены. Он поиграл клавишами, и из принтера вылез лист бумаги. - Так, общий показатель 4.8573. - Он протянул бумагу Карлсену. - Теперь у спрута. - Фаллада взял второй листок. - У этого только 2.956. У него и в целом жизненный потенциал раза в два ниже, чем у мурены. А теперь сложите-ка, - он протянул Карлсену ручку. - Получается, 7.8133, - подсчитал Карлсен. - Хорошо. Теперь давайте посмотрим показатель мурены, что был пару минут назад. - Он снова поиграл клавишами и протянул бумагу Карлсену, даже на нее не взглянув. Карлсен вслух произнес цифру: - 7.813. Невероятно! Получается, мурена, поглотила жизненное поле этого... Боже... - Осмыслив это, он почувствовал, как кольнуло затылок. Он уставился на Фалладу, стоящего с довольной улыбкой. - Точное - подытожил Фаллада. - Мурена - вампир. Карлсен так разволновался, что едва мог связно излагать мысли. - Это невероятно. Но сколько такое длится? То есть, сколько еще ее поле будет находиться на такой высоте? И откуда вы знаете, что она в самом деле поглотила жизненное поле осьминога? Может, это просто эйфория насыщения? Я имею в виду, от нее и жизненность взметнулась вверх. - Вначале и я так думал. Пока не увидел цифры. Это повторяется неизменно. Жизненная сила агрессора на некоторое время возрастает ровно на столько, сколько он берет от жертвы. - Фаллада заглянул в свой стакан и обнаружил, что там не осталось ничего, кроме тающих кусочков льда. - Думаю, мы заслуживаем еще по одному, - сказал он и прошел обратно в кабинет. - И это применимо ко всем живым существам? Или только к хищникам наподобие мурены? Может статься, мы все - вампиры? Фаллада хохотнул. - Начать вам подробно излагать результаты моих исследований - уйдут часы. Взгляните вот. - Фаллада отпер выдвижной металлический ящик и вынул оттуда увесистую книгу, на поверку оказавшуюся рукописью в переплете "Анатомия и патология вампиризма", Ганс В.Фаллада, ФРС. - Перед вами - результат пяти лет исследований. Еще виски? Карлсен с благодарностью принял стакан и, усевшись в кресло, начал перелистывать страницы рукописи. - Да это же материал для Нобелевской премии! - Не спорю, - пожал плечами Фаллада. - Я понял это, когда шесть лет назад вышел на явление вампиризма. И в сущности, дорогой мой Карлсен, - чего скромничать - это одно из важнейших открытий в биологии, которое ставит меня на одну ступень с Ньютоном и Дарвином. Ваше здоровье! - За ваше открытие, - добавил Карлсен, поднимая стакан. - Благодарю. Так что сами видите, почему я так заинтересовался вашим открытием этих самых космических вампиров. Оно логически вытекает из моей теории о наличии определенных существ, способных выпивать у своих сородичей всю кровь до последней капли - точнее, жизненные силы. Я убежден, что именно в этом суть старинных легенд о вампирах - Дракуле и иже с ним. Вы, должно быть, обращали внимание, что некоторые люди словно вытягивают из тебя жизненную энергию - обычно какие-нибудь меланхолики, нытики. Их тоже можно отнести к вампирам. - И это что, относится ко всем существам? Мы все - вампиры? - Ага, вот он, самый замечательный из всех вопросов! Вы видели кроликов? Видели, как резонируют их жизненные поля? Это потому, что у этих кроликов сексуальная привязанность. В таких случаях одно жизненное поле может, по сути, усиливать другое. Вместе с тем, мои исследования показывают, что и в межполовых отношениях присутствует значительный элемент вампиризма. Я впервые это заподозрил, когда занимался делом Джошуа Пайка, брэдфордского садиста. Помните, некоторые газеты так и звали его - вампир? Так вот, это была правда в буквальном смысле. Он пил кровь и поедал отдельные органы у своих жертв. Я изучал его в тюрьме, И он рассказывал, что каннибальские эти пиршества ввергали его в экстаз на долгие часы. Выслушивая эти рассказы, я измерял у него показатель лямбда - верите, он увеличивался более чем вдвое! - А взять тех же каннибалов... - Карлсен так разволновался, что нечаянно капнул на книгу виски; вытер страницу рукавом. - В их племенах из века в век считалось, что съесть врага - значит, усвоить его качества: храбрость и так далее. - Совершенно верно. Так вот, это пример того, что я называю негативным вампиризмом. Его цель - полное уничтожение жертвы. Но существует еще и позитивный вампиризм - скажем, в половых отношениях. Пытаясь завладеть женщиной, мужчина тянется к ней своей психической силой, стараясь поймать ее благосклонность. Но такую же точно силу, как вам известно, могут нагнетать и женщины! - Фаллада рассмеялся. - Вон, лаборантка у меня - просто идеальный субъект. Мужчин буквально пожирает. И вины ее в этом нет. В целом, девчонка просто прелесть - бескорыстная, помощница великолепная. Но отдельных парней просто магнитит: клеятся к ней, как мухи к липкой ленте. Ее показатель "лямбда" внесен сюда, - он кивнул на рукопись. - По нему видно, что она - вампирша. Но такой вот сексуальный вампиризм не обязательно деструктивен. Помните старый анекдот об идеальном браке садиста и мазохистки? Прямо-таки в точку... Раздался звонок телемонитора. Звонил ассистент, которого сегодня Олоф уже видел. - Тело доставлено, сэр. Начинать тест? - Нет-нет. Я сейчас иду. - Фаллада повернулся к Карлсену. - Теперь вы увидите мои методы в действии. В коридоре они посторонились, уступая дорогу двоим санитарам, катящим тележку. Они, проходя, поздоровались с Фалладой. В "Лаборатории С" ассистент Грей изучал через лупу лицо мертвой девушки. На высоком стуле сидел лысый человек средних лет, вольготно оперевшись локтями на стоящую сзади скамью. Завидев Фалладу, он встал. - Сержант Диксон из Криминал-лаборатории. Капитан Карлсен. Какими судьбами у нас, сержант? - У меня сообщение от комиссара, сэр. Он говорит, можно не упираться. Нам, в общем-то, удалось установить, кто это сделал. - Он кивком указал на тело. - Как? - Удалось снять с горла отпечатки пальцев. Карлсен посмотрел на девушку. Лицо у нее было распухшим, в синяках; на горле - кровоподтеки от душивших пальцев. Из-под сбившейся простыни виден был синий нейлоновый халат. - Какой-нибудь рецидивист? - поинтересовался Фаллада. - Нет, сэр. Тот самый парень, Клэппертон. - Тот автогонщик? - Вы о Доне Клэппертоне? - переспросил Карлсен. - О нем, сэр. - Он пропал в центре Лондона, во вторник вечером, - объяснил Фаллада, повернувшись к Карлсену. - Вы нашли его? - осведомился он у Диксона. - Пока нет, сэр. Но у нас с этим быстро. - Ну что, все-таки думаете приступать, сэр? - спросил ассистент. - Да, безусловно. Хотя бы просто для проверки. Ну так что, - обратился он к Диксону, - когда все-таки Клэппертона видели в последний раз? - Из дома он вышел примерно в семь, направлялся на детский праздник в "Уэмбли" - он там должен был вручать призы. На празднике он так и не появился. Двое подростков утверждают, что видели его где-то в половине восьмого в Гайд-парке, с женщиной, - И эта женщина была им убита через восемь часов в Путни? - с сомнением спросил Фаллада. - Похоже на то, сэр. Может, на него что-то нашло. Носило без памяти, час за часом... - В котором часу ваш космический вампир бежал из ИКИ? - спросил Фаллада у Карлсена. - Часов, наверное, в семь. Вы думаете... Фаллада предостерегающе поднял руку. - То, что думаю, я сообщу, когда осмотрим тело. - Он обратился к Грею: Я хочу показать капитану Карлсену, как мы тестируем на негативную жизненную энергетику. Давай-ка наведем аппарат вот на этого. - Я, пожалуй, пойду, сэр, - Сказал Диксон. - Комиссар передал, что будет у себя до семи. - Благодарю, сержант. Я сообщу ему результаты. Труп мужчины по-прежнему лежал на тележке у двери, теперь уже накрытый простыней. Тележку перекатили в другой конец лаборатории; Карлсен помогал, подталкивая сзади. - Вон в ту дверь, - указал Грей. Они вошли в небольшую каморку, где стояла лишь одна скамья, над которой была подвешена машина, с виду чем-то напоминающая рентген. Карлсен помог ассистенту перегрузить тело на скамью. Стянув простыню, Грей бросил труп на тележку. Кожа у человека была желтой и пористой. На шее четко виднелся глубокий след от веревки. Один глаз был полуоткрыт; Грей закрыл его небрежным движением. На стене возле скамьи крепился большой лямбдометр, на шкале были деления в миллионные доли ампера. По соседству находился телеэкран. Грей прикрепил один электрод к подбородку мужчины, другой сунул ему в рыхлую складку на ягодице. Стрелка измерителя слегка качнулась. - Ноль-ноль четыре, - прочел Грей. - А он мертв почти уж двое суток. Вошел Фаллада. Считав показания, он сказал Карлсену: - Видите, этот человек тоже умер насильственной смертью. - Да, но он сам наложил на себя руки. Его не пристукнули, не удушили. - Может быть. А теперь вот этим аппаратом Бенца мы введем искусственное жизненное поле. Он повернул выключатель, и из аппарата сверху полился тусклый голубой свет. Одновременно послышался набирающий высоту звук, вскоре ушедший за порог слышимости. Примерно через минуту стрелка лямбдометра плавно пошла вверх, дойдя через семь минут до отметки "10.3" - чуть ниже, чем у живого. В этом месте она задержалась. - Выше, думаю, не поднимется, - рассудил Фаллада. Он повернул выключатель, и свет медленно угас. - Теперь пройдет около двенадцати часов, прежде, чем жизненное поле рассосется. И это несмотря на то, что во внутренностях уже началось разложение. Грей отсоединил проводки. Переправить тело обратно на тележку ему помог Фаллада. Грей выкатил тележку и вскоре возвратился с телом девушки. Он откинул простыню, и тело подняли на скамью. Под нейлоновым халатиком на мертвой была твидовая юбка. С ноги свисали порванные колготки. - Кто она такая? - поинтересовался Карлсен. - Работала официанткой в шоферском круглосуточном кафе. Жила в полукилометре от работы. Грей, не церемонясь, задрал на девушке юбку. Под ней ничего не было. Карлсен заметил, что бедра у мертвой в синяках и царапинах. Один электрод Карлсен присоединил к внутренней стороне бедра, другой - к нижней губе. Неожиданно Фаллада подался вперед; Карлсен ощутил его напряжение. Стрелка измерителя пошла вверх медленно и остановилась напротив "0.002". - За семь часов поле упало на две тысячных миллиампера, - заметил Грей. Фаллада потянулся к выключателю - затеплился голубой свет. Вскоре шум смолк, и наступила полная тишина. Стрелка медленно, словно на циферблате часов, дошла до "8.3". Через минуту, когда стало ясно, что выше она уже не двинется, Фаллада сказал: "Ну-ка", - и отключил аппарат. Почти сразу же стрелка лямбдометра начала падать. Фаллада с Греем переглянулись; Карлсен заметил, как по лицу Грея струится пот. - Вы понимаете? - негромко спросил Фаллада, повернувшись к Карлсену. - Не совсем... - Не пройдет и десяти минут, как ее искусственное жизненное поле полностью растворится. Она его не держит. Грей наблюдал за стрелкой. - Мне случалось видеть поля с прободением. Но чтобы такое... - Так что все это значит? - у Карлсена истощилось терпение. Фаллада откашлялся. - А значит это то, - ответил он, - что ее убийца - уж не знаю, кто он - выкачал ее жизненный потенциал настолько, что она теперь и поля не держит. Все равно что сплошь исколотая автопокрышка. Карлсена подмывало задать еще один вопрос, но, как ни странно, он чувствовал сильное внутреннее сопротивление. - Вы уверенье что нет иного способа "продырявить" поле? - Мне, во всяком случае, он неизвестен, - угрюмо отозвался Фаллада. Нависла тишина. - Ну, так в чем дело? - подал голос Грей. - Теперь, думаю, охота начнется вновь. - Фаллада взял Карлсена за локоть. - Пойдемте обратно ко мне в кабинет. - Куда мне теперь? - спросил Грей. - Возвращайся к тестам. Надо бы узнать, сильно ли пальцы давили на шею, и что именно от этого наступила смерть. Возвратившись в кабинет, Карлсен взял недопитый стакан. Фаллада рухнул в кресло за письменным столом и нажал кнопку вызова. Раздался молодой женский голос: "Слушаю, сэр!". - Скотленд-Ярд? Дайте мне мистера Перси Хезлтайна. - Вполоборота он повернулся к Карлсену. - Я так сразу и понял. Знаете, даже злорадство разбирает, насколько я прав. - Так ли уж правы? Послушайте, я ведь видел, что произошло с тем юнцом Эдамсом. Она высосала из него вообще все, и он превратился в старика. Вы видели тело? - Фаллада кивнул. - Так вот, про эту девицу ничего подобного не скажешь. Она похожа на жертву обычного изнасилования. Ведь, наверно, существует и какое-то другое объяснение, почему жизненное поле у нее оказалось пробито? Фаллада покачал головой. - Нет. Вы никак не возьмете в толк. Начнем с того, что не ее поле. Жизненное поле содержится в какого-то рода резервуаре; вот он-то и пробит. Никто точно не знает, каков он из себя - некоторые из биологов утверждают даже, что человек, помимо материальной оболочки, имеет еще и нематериальную, и жизненное поле - свойство атомов такой оболочки, точно так же, как магнетизм - свойство атомов магнита. Представьте, допустим, мякоть апельсина. Сок у него содержится в крохотных клеточках... Телеэкран зазвонил. - Да? - спросил в трубку Фаллада. - Знаете, комиссара сейчас, к сожалению, нет на месте, - послышался голос секретаря. - Он в Уандсворте... Будет примерно через полчаса. - Прекрасно. Передайте ему через секретаря, что я через полчаса подъеду. Скажите, что это - срочно. - Он положил трубку. - О чем, бишь, я? - Об апельсине. - Ах, да! Понимаете, если высохшему апельсину дать помокнуть денек в воде, он восстановит свою прежнюю форму, верно? А вот если выжать из него сок, форму он уже ни за что не восстановит. Все клетки будут раздавлены. То же самое и с живым телом. Если оно умирает своей смертью, то проходит несколько дней, прежде чем жизненное поле рассасывается. Даже если - это несчастный случай или обычное убийство, то почти то же самое - клетки-то, в основном, остаются в целости. Тело - все тот же жухнущий апельсин, но все равно обезвоживание занимает несколько дней. Так вот, у этой девицы структура клеток раздавлена, как апельсин под прессом. Я не знаю обстоятельств, при которых такое может случиться. Разве что сгорела бы дотла или свалилась с крыши этого вот здания... - Фаллада на секунду умолк, допивая виски. - Или если бы ее разрезало на куски поездом. - А поездом ей бы в самом деле разрушило структуру? - Ну, это я пошутил. Если бы поездом, то какая тут лямбда - никто бы и браться не стал. - Фаллада подошел к бару. - Еще? Рановато, но думаю, мы заслуживаем. - Карлсен, допив, протянул стакан за добавкой. Несколько секунд оба молчали. Карлсен поймал себя на том, что хотя и принял уже двойную дозу, но в голове по-прежнему холодная трезвость. - Скажите-ка, - обратился к нему Фаллада, - вы в самом деле поверили, что она умерла? Карлсен покачал головой. - Нет, не поверил. И, если честно, не хотел бы верить. - Он чувствовал, что краснеет. Ему опять пришлось делать над собой усилие, чтобы произнести это вслух. Фаллада, если и удивился, то не подал вида. - Она была настолько привлекательна? Желание умолчать было таким сильным, что Карлсен безмолвствовал чуть ли не минуту. - Трудно объяснить, - выдавил он наконец. - Может, она, по-вашему, использовала что-то вроде гипноза? Собственная скованность, в конце концов, рассердила Карлсена. "Запинаясь, он вымолвил: - Знаете, это... сложно... То есть, странно... трудно об этом говорить. - Но это важно, - встрепенулся Фаллада. - Это нечто, в чем я хотел бы разобраться. - Ладно, - Карлсен сглотнул. - Вы в школе не читали сказку о крысолове - "Дудочник из Гаммельна"? - Нет, но легенду знаю. У меня мать родом из Гаммельна. - Так вот, в сказке дудочник-крысолов уводит детвору за город, в горную пещеру. И все дети с охотой идут... Только один остается, хромоножка. И он описывает, как музыка, дескать, сулит... что-то насчет... Слов точно не помню, но что-то про чудесный край, где все такое новое и удивительное; прекрасный, расчудесный уголок, там на деревьях калачи, и молочные реки с кисельными берегами. - Карлсен прихлебнул виски с содовой, чувствуя в щеках и ушах сухой жар. - Вот так примерно и было. - И что такое сулила, можете сказать? - Н-ну... нет, не калачи, понятно. Но все равно что-то такое... Своего рода образ идеальной женщины, если угодно... - "Twig weibliche"? Карлсен не понял. Фаллада пояснил: - Идея "вечной женственности" у Гете. Самая концовка "Фауста": "Вечная женственность тянет нас к ней". Карлсен кивнул, почувствовав странное облегчение. - Точно. Именно так. Гете, должно быть, повстречал такую женщину. Некто, о ком мечтаешь в детстве. Смотришь на подруг своей сестры и видишь в них эдаких богинь. А взрослея, опускаешься с небес на землю и понимаешь, что женщины на самом деле совсем не такие. - Однако мечта остается, - негромко вставил Фаллада. - Да, мечта... Я потому и не смог поверить. Мечты же не умирают просто так. - При этом вы должны помнить лишь одно, - Фаллада подождал, пока Карлсен пригубит виски. - Это существо не было женщиной. - Увидев, как Карлсен нетерпеливо взмахнул рукой, Фаллада поспешил продолжить: - Я хочу сказать, эти существа абсолютно чужды всему, что свойственно людям. - Но они подобны людям, - упрямо возразил Карлсен. - И даже не это, - не уступал Фаллада. - Вы забываете, что человеческое тело - высокоорганизованный продукт адаптации. Четверть миллиарда лет назад мы были рыбами. Мы развили руки, ноги и легкие, чтобы передвигаться по суше. Шансы, что и эти существа из другой галактики развивались аналогичным способом, мизерны. - Если только на их планете условия не были такими же, как и у нас. - Возможно, но маловероятно. У нас теперь имеется заключение экспертов-анатомов о телах тех трех пришельцев. Их пищеварительная система отличается от нашей. - И что? Фаллада наклонился вперед. - Они живут, высасывая жизнь из других существ. Им не нужна еда. Карлсен покачал головой. - Может, и так. Но... Не знаю. Откуда нам-то знать? Мы же, в самом деле, не знаем вообще ни черта! Ничего определенного. Фаллада заговорил терпеливо, словно профессор, натаскивающий отставшего студента. - И все же несколько фактов у нас есть. Мы, например, твердо уверены, что девушка на переезде убита одним из этих созданий, кем бы они ни были. Знаем и то, что отпечатки пальцев на ее глотке принадлежат человеку по фамилии Клэппертон. - Фаллада сделал наузу. Карлсен молчал. - Получается два варианта. Либо Клэппертон действовал по воле вампиров, либо один из них завладел его телом. Карлсен ожидал услышать именно это - и все равно по спине побежали мурашки, а тело обдало холодом. Он попытался заговорить, но поперхнулся, и сердце вдруг сжалось. - Мы оба сознаем, что такие варианты возможны, - сказал Фаллада сдержанно. - В таком случае не исключено и то, что эти существа неуязвимы. Но это не значит, что они гарантированы от просчетов. Например... - его прервала резкая трель телеэкрана. Он нажал кнопку "ответ". - Звонит комиссар полиции, сэр. - Соединяйте. Карлсен сидел на дальнем конце стола, поэтому лица комиссара видеть не мог. Голос того звучал отрывисто, по-военному. - Ганс, рад, что поймал тебя. Новое событие. Мы отыскали подозреваемого. - Гонщика? - Его. Я только что с того места. - Он жив? - Увы, нет. В уондсвортском морге. Его нынче вечером из реки выловили. - Так экспертизы еще не было? - Пока нет. Но я бы сказал - чистой воды суицид после убийства. Так что, по нашим правилам, дело закрыто. - Перси, - сказал Фаллада, - я должен видеть это тело. - Увидишь, безусловно. Какие-то, э-э-э... соображения? - Готов биться об заклад, что умер он не от того, что нахлебался. - Тогда ты проиграл. Я лично наблюдал, как ему воду откачивали из легких. Фаллада, всем своим видом выражая изумление, покачал головой. - Точно? - Абсолютно, а что? Я тебя не понимаю... - Я сейчас подскочу к тебе, - сказал Фаллада. - Ты с полчаса еще будешь? - Да. - Со мной будет капитан Карлсен. Фаллада положил трубку. Со вздохом поднялся, протирая глаза. - Невероятно. Тысячу фунтов бы поставил, что он уже был мертв, прежде чем попал в воду... - он прошел к окну и, глубоко сунув руки в карманы пальто задумчиво уставился наружу. - Когда зазвонил телеэкран, я собирался им сказать, что они ошиблись, подумав на Клэппертона. Он слишком на виду, а следовательно, бесполезен. Поэтому его надо было убрать... - Что ж, вы были правы. - Возможно, - невесело ухмыльнулся Фаллада. - Ну что, пойдемте. Он нажал кнопку громкой связи и отдал распоряжение секретарше. - Закажите такси, чтобы через пять минут было перед зданием. И Норману скажите, пусть ждет еще одно тело для экспертизы. Скоростной лифт, покрыв за двадцать пять секунд расстояние в полтора километра, доставил их на первый этаж. Ощущения движения не было, лишь секундная легкость. Фаллада стоял молча, опустив голову на грудь. Стоило оставить кондиционированную прохладу Измир-Билдинга как нагретый воздух заструился вокруг влажным теплом. Весенний день выдался жарким, будто середина лета. Многие прохожие поснимали пиджаки и куртки. Женщины, пользуясь случаем, спешили продев монстрировать новинки моды: прозрачные платья, надетые на яркое, разноцветное нижнее белье. Улицы смотрелись так мирно и празднично, что в вампиров верилось с трудом. У тротуара дожидался миниатюрный электромобиль. Карлсен собрался было сесть, но тут заслышал голос робота-газетчика: "Новая сенсация "Странника". Новая сенсация "Странника"...". По автомату бежала неоновая строка: "Астронавт дает описание "Марии Целесты" космоса". Карлсен бросил в автомат монету и вынул номер "Ивнинг мефл". Всю первую страницу занимала фотография, в которой он узнал Патрицию Вулфсон, жену капитана "Веги". Она держала за руки двоих ребятишек. Фаллада на заднем сидении подался вперед, силясь прочитать через плечо Карлсена. - Вулфсон, похоже, высадился-таки на "Странник", - заключил Карлсен. Фаллада откинулся на сиденье. - Прочтите вслух, а? - "...Буквально за час до распоряжения, запрещающего всякое дальнейшее исследование "Странника", капитан Дерек Вулфсон с командой из трех человек вошел на пост управления кораблем. Сегодня об этом в своем эксклюзивном интервью рассказала миссис Патриция Вулфсон, супруга астронавта. Наш корреспондент встретил ее в Лондонском Международном космопорту." "...В четверг после полудня миссис Вулфсон со своими двумя детьми провела пять часов в пункте связи на лунной базе, общаясь со своим мужем, находящимся более чем в полумиллиарде километров, на исследовательском судне "Вега"." "...В своем восьмиминутном видеорепортаже капитан Вулфсон описывает, как его команда проникает в реликт через внушительную пробоину, образованную метеоритом уже после того, как был обнаружен "Странник" в ноябре прошлого года. "Прийдись удар на несколько метров выше, пост управления был бы полностью уничтожен", - сказал капитан Вулфсон своей жене." "По словам доктора Вернера Хасса, физика, сопровождавшего Вулфсона, пост управления являл собой нагромождение техники, неизмеримо опережающей земную." "Капитан Вулфсон рассказал, что признаков повреждения на посту не обнаружено, по полу же были разбросаны бумаги и звездные атласы. "Впечатление такое, будто пост покинули с полчаса назад", - прокомментировал Вулфсон. Но нигде на всем этаже не было живых существ. "Мне невольно подумалось о загадке "Марии Целесты", - поделился Вулфсон с женой." "Надписи на посту были нанесены на материал, напоминающий толстую вощеную бумагу. Это, вероятно, подскажет, из какой галактики происходит "Странник"." "Распоряжение с лунной базы застало Вулфсона с командой еще на корабле. Их отозвали, запретив исследование реликта из-за угрозы радиационного заражения." "Наш корреспондент комментирует..." Карлсен сложил газету и подал ее через плечо Фалладе. - Нате, читайте сами. - Интересно, кто дал добро на высадку? - поинтересовался Фаллада. - Может, вообще никто. Вулфсон еще тот тип, самодеятельности - хоть отбавляй. - Нет, уж лучше здесь рулить, чем там лежать, - ни с того ни с сего вмешался таксист. Оба спохватились: осторожнее с разговорами. Следующие десять минут сидели молча, каждый был занят своими мыслями. Карлсену в очередной раз вспомнилась тревожная красота настенной живописи "Странника", непомерно огромные своды, напоминающие храмы; интересно, представит ли себе все это Фаллада, если описать. - "Мария Целеста" космоса, - оценивающе произнес Фаллада. - Еще одно газетное клише. - Будем надеяться, ненадолго. Дежурный сержант в новом здании Скотленд-Ярда узнал их. - Комиссар просил вас пройти немедленно, господа. Дорогу-то знаете? - Интересно, что это значит? - вслух подумал Фаллада уже в лифте. - Вы о чем? - Похоже на новый поворот событий. Он же и так знал, что мы едем к нему. Зачем еще новые напоминания? - Наверное, эта история с "Марией Целестой"... При выходе из лифта их ожидал рослый, совершенно лысый человек. На нем была гражданская одежда, но держался он так, словно облачен был в мундир. - Сэр Перси Хезлтайн, - представил Фаллада, - а это капитан Карлсен. Лысый крепко пожал ему руку. - Рад вашему приезду, капитан! Кстати, вам тут звонили. Буковский из ИКИ хочет, чтобы вы сразу на него вышли. - Спасибо. Здесь где-нибудь есть телесвязь? - У меня в кабинете. Они прошли за ним в просторный, неброского вида кабинет, выходящий окнами на крышу, к вертолетной площадке. - Можете позвонить от секретаря, в приемной. Там никого нет, - подсказал Хезлтайн. Карлсен оставил дверь открытой. Он чувствовал: что бы там ни сказал Буковский - это будет иметь отношение ко всем. На просьбу позвать директора оператор ответил: "Извините, сэр, его нет", - но, когда Карлсен представился, сразу воскликнул: "Ах, да! Он ждет от вас звонка. Мы сами уже несколько раз звонили". Через пару секунд появился Буковский. Вид усталый, раздраженный. - Олоф! Слава тебе. Господи, отыскался наконец. Мы уж и домой к тебе звонили, только никого не застали. - Да я, в основном, у доктора Фаллады. - Я так и подумал. Ты газеты видел? - Да, прочел, что капитан Вулфсон высадился на "Странник". - Капитан! - мрачно процедил Буковский. - Дай ему Бог в лейтенантах остаться, когда я с ним разберусь. А жена его - идиотка... Не могу понять, чем Зеленски думал, пуская ее на лунную базу. А тут, вдобавок ко всему, еще и новая проблема. Мне только что звонил глава космического ведомства; говорит, хочет, чтобы сейчас же обследовали весь "Странник", сантиметр за сантиметром. - Скажи ему, пусть катится, - посоветовал Карлсен. - Ладно. А почему? - Потому что доктор Фаллада считает, что те трое пришельцев, видимо, не умерли. - Что? Не умерли? Ты что несешь! Мы же их видели. - А я с ним, между прочим, согласен, - сказал Карлсен, негромко. Буковский внезапно притих и сосредоточился. - Почему ты так считаешь? - Я у него кое-что видел сегодня в лаборатории. Если б видел ты, то думаю, тоже впечатлился бы. - Так где ж они, если не умерли? - Не знаю. Тебе лучше спросить у него. - Карлсен поманил Фалладу, стоящего в дверях вместе с Хезлтайном. Фаллада, подойдя, наклонился вперед, чтобы лицо попало в поле зрения объектива. - Привет, Буковский. Карлсен прав. Кстати, ничего, что мы изъясняемся вот так, в открытую? Ты уверен, что нас не подслушивают? - Не переживай, у меня на этом аппарате глушитель. Так как же эти нелюди могут быть живыми? Или ты хочешь сказать - они могут существовать без тел? - По-видимому, определенное время. - И откуда у тебя такая мысль, насчет времени? - Дедукция... - Есть объяснение? - Есть. Послушав, как Карлсен повстречался с этой девицей, я сразу усомнился в том, что она может умереть. Если она и впрямь так притягательна, как он описал, она потягается с любым сексуальным маньяком. - Буковский кивнул, он явно думал о том же. - Я тогда и подумал, не могла ли она заманить какого-нибудь мужчину в парк и как-то завладеть его телом. Поэтому я проверил ее на целостность жизненного поля. Поля там не наблюдалось. Оно не было потеряно до капли, как у молодого Эдамса, но было естественно слабым. Поэтому у меня мелькнула рабочая версия: девица по-прежнему жива и обретается в мужском теле. Но тут случилась история с Клэппертоном. Ты уже в курсе? - Буковский кивнул. - Он исчез где-то через полчаса после того, как сбежала из ИКИ девица, и как раз примерно тогда ты обнаружил, что двое нелюдей мертвы. Клэппертона последний раз видели в Гайд-парке с девушкой; судя по описанию, та самая беглянка. Но ей он нужен был не для себя - после него она несколько часов бродила по парку. Мне кажется, он нужен был для одного из тех двоих. К чему такая спешка, если они могли какое-то время существовать без тел? - Так что, - перебил Буковский, - ты полагаешь, что была еще и третья жертва? - Почти наверняка... Скорее всего, девушка, если они предпочитают придерживаться своего первоначального пола. Ты знаешь, нынче под вечер в реке выловили тело Клэппертона? - Нет, - ответил Буковский на удивление равнодушным тоном. Карлсен еще раньше замечал, что, останавливаясь перед сколько-нибудь серьезным решением, Буковский стряхивает взвинченность и агрессивность, становясь абсолютно спокойным - компьютером, просматривающим сотни вариантов. Помолчав минуту, Буковский сказал: - Это, очевидно, надо держать в строжайшем секрете. Если что-то просочится наружу, поднимется паника. Я думаю поговорить с главой космического ведомства. Какой там у тебя номер? - Фаллада продиктовал. - И потом тебе сразу перезвоню. А сам, кстати, что думаешь: мы можем как-нибудь ликвидировать этих созданий? - Что-то мне не очень в это верится... - Вот и мне, - вздохнул Буковский и положил трубку. С полминуты все молчали. Затем Карлсен сказал: - Боюсь, ответственность во многом лежит на мне. - Вашей вины здесь нет, - твердо заявил Хезлтайн. - Вы просто делали свою работу. Слава Богу, что не привезли их больше. - Слабое утешение... - покачал головой Карлсен. - Не сокрушайтесь так, - Фаллада положил руку ему на плечо. - Удача пока за нас. Если бы та красотка не выдала себя, лишив жизни Эдамса, они бы сейчас всем скопом летели уже к Земле. Или, если б я не применил к ней свой новый тест на "лямбду", мы бы считали их всех мертвыми. Все могло быть гораздо хуже. - Особенно, если, как вы говорите, они неуязвимы. - Пойдемте ко мне в кабинет, - предложил Хезлтайн. - Я попросил принести чай и сэндвичи. Не знаю, как вы, а я чертовски голоден. Тут и Карлсен почувствовал, что ему тоже зверски хочется есть; может, и уныние отчасти из-за пустого желудка. Фаллада взял сигару из коробки на столе. - Кстати, я не говорил, что они неуязвимы. Откуда нам знать... Хотя некоторые факты, по крайней мере, в нашу пользу. Налицо трое убийц, рыщущих по округе. Но убийцы эти, как мы убедились, оставляют след... В дверь постучали. Девушка вкатила тележку с чаем и сэндвичами. Сэндвичи с ветчиной были просто объедение, и Карлсен почувствовал, как с едой возвращается оптимизм. - Что ж, вреда от них, по сути, гораздо меньше, чем если перевернется автобус... - сказал он. - Хотелось бы надеяться, - ухмыльнулся Хезлтайн. - По статистике, на сегодня смертельных случаев - сорок девять на дню. - Он нажал кнопку, вызова на телеэкране. - Мэри, дайте-ка мне дежурного по городу. Сегодня, наверное, Филпотт. Через несколько минут, раздался звонок, и Хезлтайн заговорил в трубку: - Алло, инспектор? У меня к вам поручение. Помните девушку, что нашли вчера на переезде в Путни? Это, оказывается, было убийство. Мне надо, чтобы вы там сортировали все сообщения по некоторым видам смерти, со всей Англии. Ясно? По всем внезапном смертям - или от удушья, или без очевидной причины. Дайте указания каждому полицейскому округу по стране. Только не создайте паники. Если начнет соваться пресса - это статистический отчет, социальный, мол, срез. Но чтоб мне в кабинет - доклад. Сразу, сию же секунду. Мы думаем, этот парень - сумасшедший, его надо поймать. Кстати, не кладите трубку... он может иметь сообщницу... Договорились? - Хезлтайн положил трубку. - Вот такой вот первый шаг. Придется создать особое подразделение, чтобы занималось всем этим. Из чего, понятно, следует, что пресса будет тут как тут. Раньше или позже. - Не думаю, что это так уж повредит, - заметил Фаллада. - Карлсен говорит, эти существа не могут уничтожить жертву без ее на то согласия. Если мы сделаем на этом акцент, паники не должно возникнуть. И общественная поддержка сформируется, люди будут осмотрительнее. - Это правда. Но не думаю, что решение будет зависеть от нас. Оно должно приниматься на министерском уровне... Телеэкран вновь ожил, не дав ему договорить. - Алло? - Алло! Мистер Перси, там у вас нет Карлсена? Звонил Буковский. Карлсен придвинулся в поле зрения. - Тебе надо, чтобы он прошел в соседнюю комнату? - спросил Хезлтайн. - Нет, - ответил Буковский, - это касается и вас тоже. Нас всех хочет видеть на Даунинг-стрит премьер-министр, и как можно скорее. Включая доктора Фалладу. Опять какой-то новый поворот. Вы можете, не мешкая, туда выехать? - И я тоже? - спросил Хезлтайн. - Ты в особенности. Увидимся прямо там. - Буковский повесил трубку. Карлсен взял еще один сэндвич. - Ну уж нет, пока не кончу есть... По Уайтхоллу тянулась бесконечная вереница идущих с работы служащих. Обретший золотой оттенок день, утомился, и возвратилась прохлада. Карлсену подумалось: "А ведь любой из этих людей может оказаться пришельцем", - и сердце до боли сжало глухое отчаяние. Проехав мимо них, на углу Даунинг-стрит остановился "Роллс-Ройс". В одном из пассажиров на заднем сиденье Карлсен узнал Филиппа Ролинсона, министра внутренних дел. Он выбрался наружу, когда они подходили к дому номер десять. - А, Хезлтайн, рад вас видеть! - поздоровался Ролинсон. - Вы еще не знакомы с Алексом Мак Кэем, главой космического ведомства? Мак Кэй оказался лысым, как и Хезлтайн, но невысокого роста, с пышными рыжими усами. Чуть приподняв брови, он посмотрел на Карлсена. - Узнаю, узнаю. Тот самый парень, что заварил всю кашу, а? - в ответ на растерянную улыбку Карлсена, Мак Кэй хлопнул его по плечу. - Не переживайте, разберемся. ("Да, мне бы твою уверенность", - подумал Олоф.) У дверей приемной секретарша - средних лет, но сохранившая привлекательность - сказала: - Премьер-министр сейчас разговаривает по телеэкрану. Но вот-вот освободится. - Ничего, уже освободился! - послышалось сверху. - Простите! - вверху на лестнице появилась массивная фигура Эверарда Джемисона. - Мы сядем в кабинете. Ростом Джемисон превосходил даже Карлсена. Один журналист как-то выразился, что у него лицо Авраама Линкольна, голос Уинстона Черчилля, а хитрость Ллойда Джорджа. Пожатие его руки было такое крепкое, что Карлсен невольно поморщился. - Хорошо, что пришли, господа, - сказал премьер-министр. Прошу садиться. - Он положил руку на плечо Фалладе. - А это, если не ошибаюсь, доктор Фаллада собственной персоной, человек, именуемый Шерлоком Холмсом патологии? Фаллада кивнул безо всякой улыбки, но было видно, что комплимент пришелся ему по вкусу. В центре кабинета стоял стол, на нем - поднос с бутылкой вина и бокалами. Мак Кэй, не дожидаясь, пока предложат, плеснул себе. Джемисон сел во главе стола. Сосредоточенно нахмурясь, он склонил голову, будто в глубокой медитации. Наступила тишина, прерываемая лишь шипением сифона с содовой. Через несколько секунд вошла секретарша и положила перед каждым из них по листу бумаги. Карлсен, внимательно рассмотрев, решил, что лист лег вверх ногами, и перевернул. Это оказалось картой, причем со смутно знакомыми контурами, только надписи сделаны были на совершенно непонятном языке. - Что Буковский, потерялся? - Джемисон не успел договорить, как дверь открылась и вошел Буковский, а с ним еще какой-то толстяк в пенсне. - А вот, наконец, и Буковский, и, если не ошибаюсь, профессор Шлирмахер? Очень любезно с вашей стороны, профессор.., Шлирмахер зарделся и, густо прокашлявшись, срывающимся голосом произнес: - Для меня это честь, господин премьер. Буковский, сев, принялся протирать очки. Тут его взгляд упал на карту. - А, у вас уже есть? - Попросил прислать с лунной базы. Дайте-ка копию господину Шлирмахеру. Благодарю. - Премьер оглядел собравшихся и кашлянул, привлекая внимание Мак Кэя: тот, думая о чем-то своем, смотрел в окно, отирая лоб носовым платком, - Ну вот, господа, думаю, все в сборе, можно начинать. - Он повернулся к Карлсену. - Ну что, давайте с вас, капитан. Вы догадываетесь, что это? - он ткнул пальцем в лежащий перед ним лист бумаги. - Карта Греции? - наугад спросил Карлсен. Джемисон повернулся к Шлирмахеру. - Э-э... Так, господин профессор? - Точно так, - кивнул тот с удивленно растерянным видом. - Вы знаете, откуда она у нас? - снова обратился премьер к Карлсену. - Тот покачал головой. Джемисон цепко оглядел лица собравшихся, выискивая кого-нибудь, кто бы ответил на вопрос. Было в нем что-то от директора школы, собравшего вокруг себя шестиклассников. Когда молчание стало уже неловким, Джемисон сказал: - Она взята с поста управления "Странника". Премьер улыбнулся изумленным возгласам, очевидно, довольный произведенным эффектом. - Контуры, понятно, чуть размыты. Оригинал должен быть гораздо четче. - Просто невероятно, - зачарованно выдохнул Ро-линсон. - И тем не менее - это факт, и доктор Буковский подтвердит. Буковский, не поднимая глаз, кивнул. Шлирмахер, вынув из кармана лупу, сосредоточенно разглядывал карту. - Вы, безусловно, понимаете, что это значит, - сказал Джемисон. - Они очень даже хорошо знают Землю, - заключил Ролинсон. На лице Джемисона мелькнуло раздражение: вечно лезут с выводами, не дослушав. - Точно, господа. Именно, что существа почти наверняка побывали уже на Земле. - Голос его драматически подрагивал: ну, просто вылитый Черчилль. Премьер взыскательно оглядел собравшихся. - Единственный вариант, который напрашивается - это, что они изучали Землю через сверхмощные телескопы. А вам как кажется? Карлсен через стол посмотрел на Фалладу. Было видно, что тот несколько растерян и на миг утратил обычную уверенность. - Но это совершенно невероятно! - воскликнул вдруг Шлирмахер. - Это почему, профессор? Шлирмахер, видно, так разволновался, что с трудом подбирал нужные слова. Он несколько раз ткнул в карту пальцем. - Видите... Это вот Греция, да, но - это не современная Греция. - А вы думали, будет что-то другое? - едко ухмыльнулся Буковский, игнорируя пущенный искоса взгляд премьера. Шлирмахер, чуть заикаясь, спешил изложить мысль: - Вы меня не понимаете. Видите, здесь все очень странно. Вот, взгляните! - он наклонился к Буковскому. - Вы думаете, это что? - Видимо, остров, - сообразил Буковский. - Остров и есть. Но форма-то не та! Это остров Тера, мы его теперь зовем Санторин. На современной карте он имеет форму полумесяца, потому что где-то в тысяча пятисотом году до новой эры его отделило извержением вулкана. Эта карта была составлена до катаклизма. - Вы хотите сказать, - переспросил премьер-министр, - что эта карта была составлена до тысяча пятисотого года до новой эры? - Разумеется, о том я и речь веду! - от волнения Шлирмахер напрочь забыл о чинопочитании. - Но знаете, есть множество деталей, которые я лично не понимаю. Вот Кносс на Крите. Вот Афины. Никто из людей в ту пору не мог создать такую карту. - Именно! - светло воскликнул Джемисон. - Из людей никто, а вот эти существа могли, и сделали. Ролинсон, дайте-ка сюда поднос. Я думаю, за это стоит поднять тост. Когда Ролинсон подвигал по столу поднос, Фаллада хладнокровно спросил: - Вы бы не объяснили, что мы собираемся праздновать? Джемисон в ответ невозмутимо улыбнулся. - Ах да, я же еще не объяснил, господа: доктор Фаллада считает, что эти существа опасны. И не исключено, что он, может быть, и прав. Но, насколько я понимаю, эта карта представляет собой одно из величайших достижений человеческого знания нашего времени. Вы, видимо, понимаете, что я рассматриваю себя скорее как историка, нежели политика. Поэтому, думаю, тост можно по праву поднять за капитана Карлсена и "Странника". - Он начал разливать вино по бокалам. - Чертовски хорошая идея, - одобрил Мак Кэй. - Я уже, по сути, дал приказ на детальное обследование "Странника". - Он повернулся к Буковскому. - Смею полагать, он уже выполняется? Буковский вспыхнул. - Нет. - Почему - нет? - ровно осведомился Мак Кэй. - Потому что я согласен с Фалладой: эти существа могут быть опасны. - Но послушайте... - начал Мак Кэй. - Они на самом деле опасны, - резко вклинился Фаллада. - Они - вампиры. - Сказки рассказываете, - язвительно заметил Мак Кэй. Все заговорили разом, - Господа, господа! - воскликнул Джемисон; его голос подействовал успокаивающе. - Я думаю, не стоит накалять страсти. Мы затем и собрались, чтобы все досконально обсудить, и, - он повернулся к Фалладе, - каждый имеет право высказаться. Так что давайте на минуту забудем о чинах и поднимем бокалы за капитана Карлсена. Фаллада принял бокал все с таким же хмурым видом. - За капитана Карлсена и его эпохальное открытие! - Джемисон поднял бокал. Все пригубили, сам Карлсен смущенно улыбался. - Я должен еще добавить, капитан, - продолжал премьер, - что это лишь одна из нескольких карт, найденных на "Страннике". Мне бы хотелось, чтобы изучение этого материала взял на себя профессор Шлирмахер. - Глубоко польщен, - сипло проговорил Шлирмахер, багровея. - Доктор, - обратился Джемисон к Фалладе, - вы помните историю атласов Пири Рейса? - Фаллада мрачно покачал головой. - Тогда позвольте рассказать. Если мне не изменяет память, Пири Рейс был турецким пиратом, появившимся на свет примерно в ту пору, когда Колумб открыл Америку. Он в тысяча пятьсот тринадцатом и тысяча пятьсот двадцать восьмом году начертал два атласа мира. Так вот что удивительно: на этих атласах показана не только Северная Америка, открытая Колумбом, но и Южная, вплоть до Патагонии и Огненной Земли. А эти земли в то время открыты еще не были. Даже викинги, открывшие Северную Америку аж за пять веков до Колумба, за ее пределы не выходили. Но это не все! На атласах Пири Рейса была еще и Гренландия. Это, вроде бы, достаточно легко объяснимо: с Гренландией были знакомы те же викинги. Однако в одном месте, где современные атласы показывают сушу, Пири обозначил два залива. Это показалось любопытным, и тогда группа исследователей сделала в Гренландии сейсмографические замеры. Так вот, они обнаружили, что прав был Пири Рейс, а не современные географические атласы. То, что считалось сушей, на самом деле оказалось толстым ледовым щитом, покрывающим сейчас заливы. Иными словами, карта Пири Рейса изображала Гренландию, какой она была до оледенения, тысячи лет назад, Джемисон оглядел сидящих - все слушали с неослабным вниманием, даже Фаллада. - И теперь мне кажется, - сказал Джемисон, - что Пири Рейс создавал свои атласы на основе гораздо более древних карт - может, таких же древних, как эта, или еще древнее. И эти вот карты, - он ткнул в лист бумаги на столе, не могли быть созданы на Земле. Человечество было еще недостаточно развито. - Джемисон повернулся к Фалладе, взгляд его был поистине гипнотическим. - Согласитесь, что сама собой напрашивается мысль: эти древние карты были созданы теми самыми пришельцами, коих вы именуете вампирами? Фаллада, поколебавшись, ответил: - Да, очень может быть... - Тай что, может статься, эти существа посещали уже Землю, по крайней мере, единожды - не сказать, дважды, и не причинили-таки вреда? Фаллада, Карлсен и Буковский заговорили одновременно. Пересилил в конце концов Буковский. - ... что мне так трудно понять! В любом случае, не может такой риск быть оправдан! Даже если шанс насчет их опасности - один к миллиону, разве можно так рисковать? Это же все равно, что доставить на Землю неизвестный смертельный вирус! - Я, пожалуй, с этим соглашусь, - кивнул Ролинсон. Джемисон примирительно улыбнулся. - И мы все тоже, дорогой вы мой. Потому я вас здесь и собрал. - Может, послушаем, что скажет доктор Фаллада? - предложил Буковский. - Безусловно! - премьер-министр повернулся к Фалладе. - Пожалуйста, доктор. Фаллада, видя устремленные на себя взгляды, машинально снял и протер очки. - Ну, если в целом, - начал он, - я однозначно установил, что эти существа - вампиры, поглотители энергии. Джемисон прервал: - Устанавливать, извините за выражение, не надо. Нам всем известно, что случилось с тем молодым журналистом. Терпение Фаллады находилось явно на грани срыва, но усилием воли он сдерживал раздражение. - Мне кажется, вы толком так и не представляете, что именно я имею в виду. Я разработал методику тестирования, удостоверяющую гибель от вампиров. Совершенно простым способом я разработал метод вживления в тело недавно умершего человека искусственного жизненного поля. Так вот, тело убитого вампирами, жизненного поля не держит. Оно, как изрезанная покрышка: ты в нее воздух, а он сразу наружу. Понимаете... - он на секунду замялся, подыскивая нужные слова, и этим воспользовался Джемисон. - И когда вы сделали такое открытие? - поинтересовался он. - Э-э... два года назад. - Два года! Два года вы работали над вампиризмом? Фаллада кивнул. - Я, по сути, написал еще и книгу. Тут вмешался Мак Кэй. - Но как вы могли писать о вампирах, когда этими событиями еще и не пахло? Где вы добывали материал? - Вампиризм - явление более обыденное, чем кажется, - сказал Фаллада. - Ему принадлежит первостатейная роль в природе и в отношениях между людьми. Многие хищники, помимо того, что поедают добычу, еще и вытягивают из нее жизненное поле. И даже люди инстинктивно к этому тяготеют. Почему мы едим живьем устриц? Или омаров? Даже, когда речь идет об овощах, мы и то предпочитаем свежую капусту капусте недельной давности... - Да будет вам, - одернул Мак Кэй, - вообще полный нонсенс. Свежую капусту мы едим потому, что у нее приятнее вкус, а не из-за того, что живая... - А я так предпочитаю куропаток, когда они уже повисели с недельку, - вставил Ролинсон. Карлсен понял, что раздраженность Фалладе идет только во вред. - Можно мне пару слов? - спросил он. - Прощу вас, капитан, - радушно предложил Джемисон. - Сегодня я был у доктора Фаллады в лаборатории и видел тело той самой девушки, что нашли на переезде в Путни. Насчет того, что она убита вампирами, не было вообще никакого сомнения. Джемисон покачал головой, явно под впечатлением от этих слов. - Откуда у вас такая уверенность? - После теста доктора Фаллады. Ее тело не держало жизненного поля. - Я ничего не знаю об этой девушке. Как она погибла? - Ее удавили, а потом тело сбросили с моста на рельсы, - пояснил Хезлтайн. Джемисон повернулся к Фалладе. - А не могло это насилие сказаться и на жизненном поле? - Могло, но незначительно. В несравненно меньшей степени. - А когда это произошло? - Вчера, ранним утром, - сказал Хэзлтайн. - Я... не могу взять в толк. Ведь к тому-то времени все трое пришельцев, надо полагать, были уже мертвы? - Мне не верится, что они были мертвы, - высказал сомнение Фаллада. - Думаю, они по-прежнему где-нибудь рыщут. - Но как... Фаллада перебил: - Мне кажется, они способны завладевать человеческими телами. Та из них, что в женском обличьи, на самом деле не погибла в Гайд-парке. Она заманила в парк мужчину, завладела его телом и придала всему такой вид, будто там орудовал сексуальный маньяк. Думаю, и двое других тоже гуляют где-то поблизости. Они просто побросали свои оболочки в ИКИ и обзавелись другими телами. Наступила тишина. И Ролинсон, и Мак Кэй сидели, уставившись в стол - дескать, эта болтовня их утомила. Джемисон резонно заметил: - Вы меня тоже поймите. Аргументы ваши звучат необоснованно. Где факты, доказывающие ваши... заявления? - Дело здесь не в фактах, - устало вздохнул Фал-лада, а в простой логике. Существа эти, казалось бы, умерли. Тем не менее, отыскиваются тела, из которых словно выкачали жизненную энергию. Из чего напрашивается вывод, что существа, стало быть, отнюдь не мертвы... - Сколько этих тел? - спросил Джемисон. - Пока два. Девушка на рельсах и мужчина, ее убивший. - Мужчина, ее убивший? - Джемисон покосился на Хезлтайна, словно взывая о помощи. - Ее задушил некто Клэппертон, - пояснил Хезлтайн, - автогонщик. Доктор Фаллада полагает, что как раз в него и вселился один из пришельцев. - Понятно. И его, конечно же, тоже нет в живых? - Тоже. - И тело... оно также... в таком состоянии? - Пока неизвестно. Его направили в мою лабораторию для тестирования. - И когда будет известен результат? - Отправили часа два назад, - прикинул Хезлтайн. - Сейчас, может, уже все сделано. - Вы уж, пожалуйста, выясните, - встрепенулся Джемисон. - Вот телеэкран. - Он развернулся и перенес с письменного стола портативный аппарат. Ролинсон передвинул его Фалладе. - Великолепно, - сказал тот, в полной тишине набирая номер. Услышав голос секретарши, Фаллада попросил: - Мне, пожалуйста, Нормана. Прошло с полминуты. Мак Кэй плеснул себе еще вина. Затем послышался голос Грея: - Да, сэр? - Норман! Тело из морга прислали? - Утопленника-то? Как же, прислали. Я сейчас только закончил тестирование. - И какие результаты? - Ну, насколько я могу судить, сэр, обычный случай гибели на воде. Наглотался, видно, таблеток. - А что показатели "лямбда"? - Все в норме. - Что, вообще без отклонений? Хорошо, - буркнул Фаллада. - Спасибо, Норман. - Он положил трубку. - Я, безусловно, понимаю, что это еще ни о чем не говорит, - поспешно начал Джемисов. - В целом правота все еще может быть на вашей стороне, пусть и не в данном случае. Но так уж, видите, складывается, что ваша теория пока основывается на единственном примере: теле убитой девушки на рельсах. Фаллада не успел ответить, как Мак Кэй невозмутимым голосом спросил: - Я никого не хочу обидеть, доктор, но вы, часом, - я насчет вашего увлечения вампирами - не даете излишнюю волю воображению? - Ни в коей мере, - резко отозвался Фаллада. Карлсен почувствовал, что настала пора его поддержать. - Я соглашусь, что это заключение в самом деле неожиданно. Но не думаю, что оно сводит на нет все доводы доктора Фаллады. Джемисон повернулся к Буковскому. - А что думаете вы? Тот, очевидно, чувствовал себя не очень уверенно. Стараясь не встречаться с Фалладой взглядом, он сказал: - Честно говоря, затрудняюсь. Не хочу делать выводов, не ознакомившись со всеми фактами. - А вы, сэр Перси? Хезлтайн нахмурился. - Я испытываю к доктору Фалладе величайшее уважение и уверен, что он зря говорить не станет. - Да, разумеется, - согласился Джемисон, - сомнений нет. Мы все знаем доктора как одного из крупнейших наших ученых. Но даже ученые не застрахованы от ошибок. Так что позвольте мне быть откровенным и изложить точку зрения, которой я намерен придерживаться - хотя, сразу оговорюсь, безо всякого догматизма. - Он приостановился, как бы ожидая возражений. Парламентский трюк: ясно было, что он все равно сейчас продолжит. - Все факты свидетельствуют, что мы имеем дело с существами с другой планеты или звездной системы, которые живо интересуются жизнью на Земле. Может быть, они - ученые, занятые исследованием развивающихся цивилизаций. Ясно, что как род они значительно древнее человека, и, разумеется, обладают большим запасом знаний о Вселенной. Премьер-министр сделал паузу, поочередно оглядев всех из-под кустистых бровей. Карлсен поймал себя на том, что буквально заворожен его голосом, таким глубоким, таким выразительным. Тут Джемисон перешел на сокровенный, конфиденциальный тон. - Мне лично, например, в самом деле трудно представить, как высокоразвитые особи могут охотиться на своих сородичей. Я сам не претендую зваться чересчур щепетильным, но я, допустим, вегетарианец, потому что мне претит есть мясо убитых животных. По этой же причине у меня как-то не укладывается в голове, чтобы существа вроде этих... и вдруг - как выразился доктор Буковский - были сродни гибельному вирусу. - Взглянули бы вы на того репортера, когда она с ним разделалась! - нервно выпалил Фаллада. Ролинсон лишь поцокал языком, укоризненно покачав головой. Мак Кэй красноречиво возвел глаза к потолку: мол, идиот, да и только. Но Джемисона, похоже, эта выходка не уязвила. - Я, в общем-то, видел фотографию того несчастного молодого человека, - мрачно произнес он. - Я понимаю, что женщина его уничтожила и по закону, следовательно, должна считаться убийцей. Но я слышал описание происшедшего от капитана Карлсена и почти не сомневаюсь, что у того человека на уме было ее изнасиловать. Последовало не что иное, как самооборона - причем спонтанно, потому что не успела она проснуться, а на нее уже готовились напасть. Так, капитан? Карлсен, чувствуя, что объяснять сейчас все тонкости затруднительно, сказал: - В основном, да. Джемисон, повернувшись к Фалладе, поднял палец - жест, означающий крайнее неприятие. - Вы полагаете, эти существа думают уничтожить людей. А подумайте: может, они, наоборот, желают нам помочь? Фаллада, пожав плечами, качнул головой, но ничего не сказал. Тон Джемисона сменился на убеждающий: - Позвольте-ка мне объяснить, что я имею в виду. Как историка, меня всегда изумляла та внезапность, с какой происходят великие перемены. Бытие человечества много раз буквально преображалось - появлением орудий труда, применением огня, изобретением колеса, становлением городов. Так вот, не может ли оказаться так, что в этом-то, - он легонько постучал по листу бумаги, - и весь ответ? Что эти существа - тайные наставники человечества? Он умолк, глядя на Фалладу, словно ожидая ответа. Фаллада прокашлялся. - Возможно все, что угодно, - твердо сказал он. - Но я предпочитаю иметь дело исключительно с фактами. И единственный пока тот факт, который говорит, что существа эти опасны. - Что ж, хорошо, - кивнул Джемисон. - Вот, что я думаю: время ведь на нашей стороне. Решать все именно сейчас - никто нас не гонит. Поэтому я предлагаю оставить реликт там, где он есть, и некоторое время подождать. В конце концов, ничего ему не сделается. - Разве что несколько новых пробоин от метеоритов, - ухмыльнулся Мак Кэй - Что ж, это риск, на который придется пойти. Мое предложение: после нашей встречи я делаю заявление, что ИКИ решил отозвать "Вегу" и "Юпитер" и заняться изучением документов, обнаруженных капитаном Вулфсоном. Это откладывает какие-либо дальнейшие решения, как минимум, на пару месяцев. - Он поднял глаза на Фалладу. - Если вы правы - и эти существа действительно обнаружатся - к тому времени все будет уже ясно. Вы согласны? Фаллада, явно удивленный таким исходом, пробормотал: - Да... Да, разумеется... - Как остальные? Мак Кэй был категорически против: - Я - нет. Считаю, гонять повторную экспедицию - трата времени и средств. Мне кажется, борт надо обследовать именно сейчас. - И я разделяю вашу точку зрения, - дипломатично сказал Джемисон. - Но, как видно, мы с вами в меньшинстве, все остальные призывают к осторожности. Поэтому остается лишь уступить воле большинства. Премьер-министр критически огляделся. Все, один за другим, сдержанно кивнули. Сидя напротив Фаллады, Карлсен догадывался, что у них двоих на душе сейчас одно и то же: странное чувство, что они перетянули-таки канат на себя, но лишь потому, что соперник его отпустил. - В конце концов, - мягким голосом напомнил премьер, - экспедиция и так уже превзошла все ожидания. Одна эта карта, по-моему, окупает все затраты. Поэтому давайте воспользуемся великолепным советом доктора Фаллады и будем впредь действовать с крайней осторожностью. И не думаю, что нам придется об этом пожалеть. - Он встал. - А теперь, господа, мне, думаю, надо будет выступить перед парламентом. Доктор Буковский, буду признателен, если вы останетесь - мне может понадобиться ваша помощь при ответах на вопросы, которые неизбежно последуют. И с вами, сэр Перси, я хотел бы переговорить насчет мер по отслеживанию этих созданий... Если позволите, господа... Выйдя на улицу, Фаллада медленно произнес: - Никогда мне, видно, не понять политиков. Они действительно такие безмозглые фигляры, или это только кажется? Карлсен, сочувственно хмыкнув, сказал: - Но мы все же добились верного решения. - Он хочет отбуксировать реликт к Земле. Это же гибель! - Но он дает нам время. Фаллада неожиданно улыбнулся. Улыбка преображала его лицо: тяжелая серьезность исчезала и проглядывал эдакий лукавый насмешник. Он положил руку Карлсену на плечо: - Я услышал слово "мы". Что это: Карлсен уверовал? Карлсен пожал плечами. - У меня предчувствие: что бы там ни произошло, нам вместе расхлебывать. Проснувшись, Карлсен почувствовал утомление и странную вялость. Сон был глубоким, но под утро его наводнили какие-то жуткие кошмары. Часы возле кровати показывали девять тридцать. Пятница: значит, Джелка повезла ребятишек в школу танца. Минут пять он полежал, собираясь с силами, прежде чем нажать кнопку, поднимающую жалюзи. Через несколько минут послышалось, как в передней хлопнула дверь. Джелка тихонько заглянула в спальню и увидев, что муж не спит, вошла. На кровать ему она бросила газету. - Премьер-министра клюют со всех сторон. Вот это для тебя, экспресс-почтой. Она взяла со стола бандероль с книгой. Отправителем значился Психосексуальный институт. - А-а, это книга Фаллады, о вампирах. Он обещал ксерокопию. Как там у нас с кофе? - Ты как себя чувствуешь? Вид что-то бледный. - Устал просто. Вернувшись через несколько минут с кофе и поджаренным тостом, Джелка застала мужа за чтением рукописи Фаллады. На ночной столик она положила книгу. - Вчера заметила в библиотеке. Думаю, тебя заинтереснует. Карлсен поглядел на обложку. - "Вампиризм духа". Странно... - Что? - Забавное совпадение. Автор - Эрнст фон Гейерстам. А Фаллада упоминал о некоем графе фон Гейерстраме... - Карлсен долистал рукопись до библиографии. - Да, именно такое имя. - Ты передовицу "Таймс" еще не видел?" - Нет. Про что там? - Только про то, что, мол, какая жуткая трата денег налогоплательщиков на то, чтобы снарядить к астероидам целых два корабля, а теперь они вернутся ни с чем. Карлсен был слишком увлечен книгой, поэтому не отозвался. Джелка оставила его одного. Когда через полчаса возвратилась, он по-прежнему был занят чтением, а стеклянный кувшинчик в кофеварке стоял пустым. - Есть еще не хочешь? - Пока нет. Ты послушай! Этот граф Гейерстам, по описанию Фаллады, был эдаким чудаком. О себе он заявлял вроде как о психологе, но всерьез его никто не воспринимал. Вот послушай, глава "Пациент, научивший меня думать". "Пациент - я назову его Ларсом В. - был довольно приятным, но бледноватой наружности эктоморфом лет двадцати с небольшим. Примерно шесть месяцев назад он начал замечать, что его неудержимо тянет демонстрировать свой половой орган женщинам в общественных местах. Прошло какое-то время, и его стало разбирать другое желание: раздевать малолетних детей и кусать их до крови. Он находил в себе силы устоять, но признался, что из дома стал выходить, расстегнув под пальто ширинку. История пациента была следующей. Его родители, оба были одаренными художниками, и Ларс с раннего возраста стал проявлять талант в скульптуре. В шестнадцать лет он поступил в школу искусств, блестяще сдав вступительные экзамены. К девятнадцати годам его талант обозначился уже настолько, что он провел успешную выставку, создав себе завидную репутацию. Как раз на этой выставке он впервые и повстречал Нину фон Г., дочь прусского аристократа. Нина была девушкой с благородностыо кожи, хрупкая на вид, но, в общем-то, с очень неплохими физическими данными. У нее были огромные черные глаза и необыкновенно красные губы. Она восхитилась работами Ларса и сказала, что всегда мечтала быть рабыней великого мастера. Прошло два дня, и он безнадежно в нее влюбился. Прошло, однако больше полугода, прежде чем она позволила ему овладеть собой, отчего у него, естественно, сложилось впечатление, что она - девственница. Она легла якобы в гроб, в белой ночной рубашке, скрестив руки на груди. Ларс должен был забраться в комнату, словно ночной вор, и там, как бы невзначай, застать тело с горящими вокруг свечами. Затем ему пришлось разыграть фантазию, что он якобы ласкает "покойницу": переносит ее на кровать и кусает, кусает. В конце концов он жадно овладел ею. В течение всего этого времени девушка согласна была лежать абсолютно неподвижно, не подавая признаков жизни. Овладев ею. Ларе понял, что Нина - не девственница, однако влюблен был так, что уже не придавал этому значения. И оба они продолжали воплощать престранные сексуальные фантазии. То он был насильником, жадно набрасывающимся на нее в безлюдной аллее, то садистом, преследующим ее по темному лесу. Как-то, прежде чем овладеть, он привязал ее к дереву и отстегал хлыстом. Всякий раз после таких развлечений Ларс чувствовал неимоверный упадок сил; однажды они после любовных игр в лесу проспали несколько часов голыми, пока их не разбудил падающий снег. Ларс умолял ее выйти за него замуж. Но Нина отказывалась, говоря, что уже принадлежит другому. На этого "другого" она ссылалась просто как на "графа", и рассказывала, что раз в неделю он является к ней выпить стаканчик ее крови. Ларс действительно замечал у нее небольшие порезы на внутренней стороне предплечья. Нина объяснила Лаосу, что забирает его энергию, чтобы питать ею ненасытного "графа". Единственное, что бы могло их с Ларсом соединить - это безоговорочная клятва на верность графу, и признание себя его рабами. В приступе ревности Ларс пригрозил убить ее. После этого, он пытался покончить с собой, приняв непомерную дозу сильного наркотика. Родители застали сына без сознания и отвезли в больницу, где его принудительно держали две недели. В конце концов, он оттуда сбежал и явился на квартиру той самой Нины, чтобы сказать, что принял ее условия. Но девушка уехала и не оставила адреса. Ларс теперь страдал от постоянного нервного истощения. В своих сексуальных фантазиях Ларс изводил себя тем, как дурно с ним обошлась та Нина со своим любовником-графом. После таких оргий самоуничижения, он сутками не мог прийти в себя от истощения. Родители серьезно беспокоились о состоянии сына, а его куратор, видный искусствовед, умолял Ларса вернуться к работе. В итоге Ларс решился прийти ко мне. Вначале я подумал, что это случай невроза Фрейда, возникший из-за чувства вины, вызванного эдиповым комплексом. Пациент признался и в том, что тайно желал кровосмесительства со своими сестрами. Но один рассказанный им эпизод, заставил меня крепко задуматься: правилен ли вообще мой подход? Ларс рассказал, что когда у них с Ниной все еще было хорошо, он как-то раз работал у себя в студии над мраморной статуей, чувствуя необычайный подъем сил. В студию пришла Нина, и он попытался уговорить ее уйти и дать спокойно поработать. Она же, наоборот, сняла с себя одежду и легла ему в ноги, пока он, в конце концов, не возбудился. После этого, овладев ею прямо на бетонном полу, он забылся в ее объятиях. Очнувшись, Ларс понял, что она теперь лежит на нем сверху и, как он выразился, высасывает жизненные соки. Ощущение при этом, по его словам, было такое, будто сосут кровь. Когда она, наконец, поднялась. Ларс был так истощен, что не мог пошевелиться; она же, наоборот, светилась жизненностью, сильная, словно тигрица, лицо - почти демоническое. И тут мне вспомнилось, что говорила моя мать про мою тетю Кристину: что та, якобы, сидя молча за вязанием, могла вытянуть жизненную энергию из любого, кто находился в комнате. Раньше я считал, что она говорила так для красного словца; теперь же все это казалось мне отнюдь не безосновательным. По словам пациента, "вампир" часто являлся к нему во сне и вытягивал жизненные соки. Поэтому я оставил Ларса у себя в доме и приступил к серии экспериментов. Каждую ночь перед сном я замерял ему жизненное поле и делал фотоснимки пальцев по Кирлиану. Первые несколько ночей признаков истощения не наблюдалось - утром показатели бывали обычно чуть выше, как и положено после нормального сна, а кирлианские фотоснимки выявляли здоровую ауру. Но вот ему во сне явился его "вампир", и показатель жизненного поля стал значительно ниже; что до фотоснимков пальцев, то они напоминали человека, страдающего какой-нибудь изнурительной болезнью." Карлсен поднял от книги глаза. - Как оно тебе? - И чем дело кончилось? - поинтересовалась Джелка. - Не знаю. Дочитал пока только до сих пор. А, судя по всему, теория его в том, что все люди в той или иной степени - вампиры энергии... Джелка, сидящая возле окна в кресле, сказала: - По мне, так это и в самом деле прямой случай помешательства на почве секса. Все это... лежание в гробу... Карлсен с отсутствующим видом покачал головой. Суть дела неожиданно прояснилась, и как будто была такой всегда. - Не-ет, - протянул он. - Интересно вот что: она начала с того, что влезла к нему в душу и влюбила в себя. - Джелка поглядела на мужа с удивлением: несообразное какое-то замечание. - Разве не видно? Она начала с того, что взяла его лестью, сказав, что мечтает принадлежать гению; иными словами, предложила себя на любых условиях. Затем она выведывает его тайные сексуальные грезы, тягу к насилию, истязанию - и делает себя орудием его фантазий, пока Ларс не попадает в полную от нее зависимость. Она начинает пить его энергию, сосать жизненные соки. И вот тогда наступает переворот. Уверившись, что он уже никуда не денется, она предлагает ему окончательное рабство. Иными словами, скамьи перевернуты... - Я знала несколько таких женщин, - Джелка встала. - Ладно, не буду тебя отрывать от книги. Я сама от любопытства просто сгораю! Через четверть часа она вкатила в спальню тележку. - Выглядишь ты получше, - сказала она, присмотревшись. - Теперь - да, сравнения нет. Провалялся лишнего, наверное. Ах, что за запах! Булочки, да свежие... Джелка подобрала с пола книгу. - Ну и что, он вылечился? - Да, - пробубнил Карлсен, уплетая яичницу с ветчиной. - Только интерес как-то пропадает. Описывает все как-то расплывчато. Пишет единственно о том, что он... сменил сексуальную ориентацию. Джелка, пока он ел, листала книгу. - Да, и вправду разочаровывает. Взял бы да написал автору. - Она посмотрела на титульный лист. - М-м-м, должно быть, поздновато; он, наверное, умер уже. Книга вышла в две тысячи тридцать втором, почти полвека назад. Зазвонил телемонитор. Прежде чем ответить, Джелка включила изображение. Через секунду, сняв трубку, позвала мужа: - Это Фаллада. - Ага, прекрасно, с ним поговорю. Появилось лицо Фаллады. - Доброе утро. Рукопись мою получили? - Да, спасибо. Как раз сейчас читаю. Что нового? - Ничего, - Фаллада пожал плечами. - Только что говорил с Хезлтайном. Все спокойно. А сегодня в парламенте будут обсуждать, почему "Веге" и "Юпитеру" приказано вернуться. Потому и звоню, чтобы предупредить. Если начнут вдруг накатывать, домогаться - говорите, что ни о чем не ведаете. Или скажите что-нибудь обтекаемое насчет необходимости делать такие вещи постепенно. - Ладно. Скажите-ка мне, доктор, читали ли вы такую книгу, "Вампиризм духа"? - Графа фон Гейерстама? Читал, только давно. - А я сейчас. У него, похоже, многое перекликается с вашими взглядами, а вы его считаете чудаком! - А что! Книга у него во многом звучит разумно, но последние его работы - чистый бред. Он завершает их выводом о том, что все душевные болезни - от духов и демонов. - Но первый случай, что у него - помните, про скульптора? - просто великолепен. Узнать бы, как он его вылечил. Должно быть, выработал-таки какую-нибудь защиту против вампиризма. Фаллада задумчиво кивнул. - Да, интересная мысль, с вашей подачи. Сам-то Гейерстам, конечно, уже умер. Но у него есть немало последователей и учеников. Может, могло бы помочь шведское посольство? Стоящая у двери Джелка подала голос: - Может, этот... Фред Армфельдт? - Погодите секунду, - сказал в трубку Карлсен. - Фред Армфельдт, - напомнила Джелка, - тот, что так набрался у тебя на приеме. Он же - шведский атташе по культуре. Карлсен щелкнул пальцами. - А ведь точно! Он мог бы помочь. Тот, что был у меня на фуршете в Гилдхолле. Он же, вроде, из шведского посольства. Попытаюсь-ка я на него выйти. - Хорошо, - согласился Фаллада. - Позвоните, если что-нибудь получится. Не буду отвлекать от еды. - Он, видно, заметил на постели поднос с завтраком. Карлсен, прежде чем звонить в шведское посольство, принял душ и побрился. - Вы не могли бы пригласить Фреда Армфельдта? - " спросил он, представившись. Буквально через секунду на экране возник безукоризненно выбритый, розовощекий молодой человек. - Это вы, капитан! - воскликнул Армфельдт. - Какая приятная неожиданность. Чем могу быть полезен? Карлсен вкратце изложил свою просьбу. Армфельдт покачал головой. - Впервые слышу об этом Гейерстаме. Вы говорите, он врач? - Психиатр. Написал книгу под названием "Вампиризм духа". - В таком случае, его бы надо поискать в Указателе Шведских писателей. - Армфельдт на секунду вышел из поля зрения и появился вновь с увесистым фолиантом. Он начал сосредоточенно его перелистывать, бормоча; - Фрединг, Гарборг... А, Гейерстам, Густав. Он? - Нет. Эрнст фон. - Ага, вот он. Эрнст фон Гейерстам, психолог и философ. Родился в Норриепинге, июнь тысяча девятьсот восемьдесят седьмого. Закончил Лундский и Венский университеты... Вам что о нем надо узнать? - Когда он умер? - Насколько я могу судить... он все еще жив. Ему должно быть... девяносто три. Сдерживая волнение, Карлсен спросил: - Там адрес указан? - Указан. Хеймскрингла, Стораван, Норрланд. Это область гор и озер... - Карлсен торопливо записывал адрес. - А телеэкран есть? - Нет. Но если хотите, я попробую навести справки. - Ничего, не стоит. Вы мне очень помогли! Они обменялись дежурными любезностями, согласились, что неплохо бы встретиться и посидеть, и распрощались. Карлсен, не мешкая, набрал номер Фаллады. - Гейерстам все еще жив. - Невероятно! Где он живет? - Место называется Стораван, в Норрланде. Думаю, может, послать ему телеграмму? Он, наверное, обо мне слышал, со всей этой рекламной шумихой... - Нет, - медленно покачал головой Фаллада. - Думаю, мне надо попытаться выйти на него. По идее, уж сколько лет назад надо было это сделать. Просто лень и тупость с моей стороны. В конце концов, он - первый человек, открывший феномен умственного вампиризма. Вы мне можете дать полный адрес? Остаток утра Карлсен провел, сидя за чтением в солярии. Он хотел приступить к рукописи Фаллады, но "Вампиризм духа" так захватил его, что Карлсен прочел уже полкниги, когда Джелка привезла детей к обеду. То и дело звонил телеэкран: в основном, репортеры спрашивали мнение насчет отзыва кораблей. Переговорив с тремя, Карлсен попросил жену больше его не подзывать. В два часа, после вегетарианского обеда, он плескался с дочками в бассейне, когда во дворик вышла Джелка. - Опять Фаллада. Карлсен зашел в дом, на ходу привыкая к полумраку после яркого дневного света. Фаллада сидел у себя в кухне. - У вас что-нибудь запланировано сегодня на вечер? - живо спросил он. - Ничего. Книгу вашу читать. - Вы можете поехать со мной в Швецию? - Почему бы нет, - растерянно улыбнулся Карлсен. - А зачем? - Гейерстам предлагает встретиться. К половине седьмого мы уже можем быть в Карлсборге, если успеем на рейс из Лондона в два сорок две. - Карлсборг - это где? - Небольшой городок на северной оконечности Ботнического залива. Гейерстам вышлет туда за нами аэротакси. - Что мне взять с собой? - Просто дорожную сумку на ночь. И книгу Гейерстама. Я бы хотел ее пробежать на пути туда. Аэрокэб Карлсена припозднился. С Фалладой они обменялись всего парой слов буквально на бегу, пока наконец не завалились в кресла российского авиарейса на Москву через Стокгольм и Петербург. Воздушные перелеты всегда вызывали у Карлсена светлый, детский восторг. Глядя, как зеленые поля Южной Англии постепенно уступают место серебристо-серому зеркалу моря, он ощутил растущее волнение, ожидание какого-то приключения. - Вы бывали в Северной Швеции? - спросил Фаллада. - Нет. Только в Стокгольме. А вы? - Я - да. Свою докторскую о самоубийствах я писал в Швеции и несколько месяцев прожил на севере. Народ там угрюмый, нелюдимый. А пейзажи великолепные. Стюардесса предложила напитки; оба взяли по мартини. Рановато - но Карлсен был в приподнятом настроении. - Так вы успели переговорить с Гейерстамом? - спросил он. - А как же! Пятнадцать минут беседовали. Прекрасный пожилой джентльмен. Когда я рассказал о своих экспериментах, он очень оживился. - Вы ему подробно рассказали о... пришельцах? - Вообще ничего. Разговор не для видеосвязи. Сказал, единственно, что ломаю голову над одним невероятно странным и сложным делом. Он, очевидно, не очень стеснен в средствах: сказал, что оплатит проезд. Я, понятно, объяснил, что лечу за счет института. Кстати, и вы тоже. Официально вы летите как мой ассистент. - Постараюсь не вызвать нареканий, - усмехнулся Карлсен. В Стокгольме они сделали пересадку, сев на самолет "Свидиш Эйрлайнз" размером поменьше. Фаллада с головой ушел в чтение. Карлсен, не отрываясь, смотрел вниз, наблюдая, как зеленый сельский пейзаж сменяется поросшими соснами холмами, а те - черной тундрой, с прожилками снежных наносов. Апрельский снег выглядел теперь бледным, с прозеленью льда. Подали соленые галеты и свежесоленую рыбу с водкой. Фаллада ел с отсутствующим видом, глаза его были устремлены в книгу. Карлсен отмечал про себя скорость, с какой он читает: за два с половиной часа, пока летели от Лондона, он одолел уже три с лишним четверти книги Гейерстама. Самолет стал снижаться, пропоров легкое облако над заснеженными островами. Аэропорт в Карлсборге показался до нелепости маленьким - чуть крупнее самого здания диспетчерской и прилепившегося к нему укромного летного поля, окруженного бревенчатыми домами. Выйдя из салона, Карлсен с удивлением ощутил резкий перепад температуры. Встретивший их таксист был не скандинавского типа: волосы черные, лицо округлое, чем-то похож на эскимоса. Он понес их сумки в стоящий на поле у аэропорта шестиместный аэрокрафт. Через несколько минут они уже летели на небольшой высоте над заснеженными полями, затем снова над морем. Пилот, оказывается, немного говорил по-норвежски, будучи лапландцем из северной провинции. На вопрос Карлсена, какая величина у Сторавана, он, помедлив, ответил с некоторым удивлением: - Десять километров. - О, город не такой уж маленький. - Это не город. Это озеро. Сказал - и окончательно умолк. Вскоре они уже летели над лесистыми горами, на глаза иногда попадались олени. Фаллада по-прежнему не отрывался от книги. Наконец, захлопнул. - Интересно, но явный безумец. - Вы имеете в виду - сумасшедший? - Что вы, нет. Совсем не так. Но он считает, что вампиры - это злые духи. - А разве нет? - спросил, улыбнувшись, Карлсен. - Вы же видели, как мурена нападает на осьминога. Она что, по вашему, злой дух? - А взять тех пришельцев, что могут обходиться без тела - разве это не превращает их в духов? - Это другой разговор. Он же рассуждает о призраках и демонах. Карлсен посмотрел на лес, плывущий буквально в тридцати метрах внизу. В таком краю легко уверовать и в призраков и в демонов. В сумрачных прогалинах озер, отражающих солнце, волна смотрелась как темно-синее матовое стекло. В километре от них на гранитном склоне бушевал водопад, взметая облако белого тумана; его шум перекрывал рокот двигателя. Небо на западе из золотистого делалось багряным. В пейзаже было что-то подобное сну, неземное. Спустя четверть часа пилот указал вперед. - Хеймскрингла. Впереди виднелось озеро, петлявшее меж гор, насколько хватало глаз; в нескольких километрах к югу, между деревьями поблескивало еще одно, огромное. Чуть поодаль находился небольшой городок. Карлсену на секунду подумалось, что это и есть Хеймскрингла, но выяснилось, что аэрокрафт пролетает мимо. - Var аr Heimskrmgia? - спросил он. - Dar, - указал пилот. И тут на озере очертился остров, а среди леса выглянула крыша. Пролетая низко над деревьями, они могли видеть фронтон дома, серого, с зубчатыми башенками, словно замок. Фасад выходил на озеро, и перед ним стелились газоны, и среди деревьев вились дорожки. Возле озера на полянке стояла небольшая часовня из темных, почти черных бревен. Аэрокрафт с легким толчком сел на гравий перед домом. Когда смолк двигатель, они увидели, как из дверей во двор вышел человек и направился к аэрокрафту. Следом за ним шли три девушки. - Ба, что за прелестная служба по размещению! - шутливо восхитился Фаллада. Человек, идущий к аэрокрафту размашистым целенаправленным шагом, был высок и худощав. - Ну, это явно не граф, - сказал Фаллада. - Слишком молод. Когда ступили на гравий, в лица дунул холодный ветер. Человек протянул руку: - Очень рад вас видеть. Эрнст фон Гейерстам. Столь любезно с вашей стороны явиться в такую даль, проведать старика. Карлсен подумал, не шутит ли тот. Несмотря на седину в усах и морщины на тонком, красивом лице, на вид ему было от силы шестьдесят. Моложавость эту придавала и безукоризненная одежда: черное пальто, брюки в полоску и белый галстук-"бабочка". По английски он говорил свободно и совершенно без акцента. Карлсен и Фаллада представились. - Позвольте представить вам трех моих учениц, - полуобернулся к девушкам Гейерстам. - Сельма Бенгтссон, Аннелиз Фрайтаг, Луиз Курель. Мисс Бенгтссон, высокая блондинка, задержала свою ладонь в руке Карлсена чуть дольше необходимого. Привыкший к блеску немого восторга в глазах незнакомых людей, Карлсен знал, что она скажет дальше. - Я видела вас по телевизору. Вы не капитан...? - "Гермеса"? Да. - А здесь вы как ассистент доктора Фаллады, - тонко подметил Гейерстам, знающе, но без иронии. Фаллада учтиво уточнил: - Это у меня для отчета за командировку. - А-а, понятно... Граф отвернулся и перемолвился с таксистом на латышском; тот понятливо кивнул и полез обратно в аэрокрафт. - Я сказал ему возвратиться сюда в полдень - если, конечно, вы не решите остаться подольше... Может, сначала посмотрим на озеро, а уже потом пойдем внутрь? Взлетая, аэрокрафт взвыл и струей воздуха туго облепил девушкам платья вокруг ног. Подошел слуга в ливрее и, взяв сумки, понес их в дом. - Вы живете в красивом месте, - заметил Карлсен. - Красивом, только слишком холодном для старика с холодеющей кровью. Извольте, - замшелой тропой он повел гостей вниз, к воде, отражающей предвечерний свет северного солнца. Когда Фаллада вместе с Гейерстамом прошли чуть вперед, Карлсен негромко заметил блондинке: - Граф выглядит гораздо моложе, чем я ожидал. - А как же, - сказала она, - мы не даем ему стареть. Уловив мелькнувшее в глазах гостя замешательство, девушки дружно рассмеялись. Остановились на галечном пляже, засмотревшись поверх глади озера на сосны и ели, стеной растущие на том берегу. Заходящее солнце озаряло верхушки деревьев тревожными отблесками. Густо синее небо над головой казалась бездонным. - Часовня, - обратил внимание гостей Гейерстам, - старше дома. Во времена Густава Вазы на этом острове стоял монастырь. Дом был построен на его месте где-то в тысяча пятьсот девяностом году. - Что вас завело так далеко на север? - поинтересовался Фаллада. - В Норриепинге есть поговорка: в Норрланде переводятся дубы, дворяне и раки. Я мечтал попасть сюда с детских лет, но на дом этот набрел лишь лет сорок назад, когда приехал исследовать историю графа Магнуса. Он похоронен в склепе за часовней. - Это не он был любовником королевы Кристины? - вспомнил из истории Карлсен. - Нет, это был его дядька. Племянник унаследовал титул. - Граф, ученицы и гости тронулись вдоль берега, под ногами похрустывала галька. - Дом, когда я пришел, уж полвека как пустовал. Люди говорили: мол, слишком велик, чтобы содержать. Но настоящая причина была иная: люди Ававикена по-прежнему боялись графа. Поговаривали, что он - вампир. - Давно он умер? - Погиб в сражении под Полтавой, в тысяча семьсот девятом году. А тело было доставлено назад. Пустой гроб по-прежнему стоит в склепе. - А что случилось с телом? - В тысяча семьсот девяностом году владелец дома вогнал ему в сердце кол и сжег дотла. По преданию, тело великолепно сохранилось. - До часовни оставалось метров сто. - Может, пройдем в склеп? - Я замерзла, - пожаловалась Луиз, француженка. - Ну ладно, посмотреть можно будет и утром. Они пошли по газону, миновав по пути большой искусственный пруд, на поверхности которого поблескивала тонкая корочка льда. Монахи в свое время разводили здесь треску. - Так граф Магнус, в вашем понимании, действительно был вампиром? - спросил Карлсен. - А по-вашему, может быть еще какое-то понимание? - улыбнулся Гейерстам. Он первым стал подниматься к кохху по истертой каменной лестнице. - Хотя, на ваш вопрос, отвечу: да. Ну что, показать вам сначала ваши комнаты? Или лучше по бокалу? - По бокалу, - решительно сказал Фаллада. - Хорошо. Тогда идемте в библиотеку. Через окно в дальней стене помещения было видно, как опускается за горы солнце. В огромном камине пылали целые поленья. Огонь отражался на медной решетке и глянцевитой коже книжных переплетов. Аннелиз, немочка, вкатила на коврик тележку с бутылками. Полненькая фигурка и румяные щечки придавали ей сходство с "гретхен" из баварской пивной. Она разлила по стаканам шведский шнапс. - За вас, господа, - предложил Гейерстам. - Для меня большая честь принимать таких именитых гостей. Девушки тоже выпили. - Простите мое любопытство, - сказал Карлсен, - но можно спросить, что изучают ваши очаровательные ученицы? - Почему бы вам не спросить у них самих? - улыбнулся граф. Черноглазая, стройная Луиз Курель ответила: - Мы учимся исцелять больных. Карлсен поднял стакан. - Я уверен, из вас получатся великолепные медсестры. Девушка покачала головой. - Нет, медсестрами мы быть не собираемся. - Врачами? - Уже теплее... - Вы чувствуете усталость? - спросил вдруг граф. Удивленный такой переменой темы, Карлсен растерянно отозвался: - Что вы, вовсе нет. - Ну хотя бы чуть-чуть, после долгих перелетов? - Ну, разве что чуть-чуть. Гейерстам улыбнулся девушкам. - Что, может, продемонстрируете? Они все посмотрели на Карлсена и согласно кивнули. - Понимаете, - сказал Гейерстам, - это, вероятно, самый быстрый способ ответить на ваш вопрос и заодно ввести в курс дела. Ну-ка, привстаньте, пожалуйста. Карлсен встал на коврик. Сельма Бенгтссон стала расстегивать на его куртке молнию. - Закройте на секунду глаза, - велел Гейерстам, - и следите за своим самочувствием, особенно за чувством усталости. Карлсен закрыл глаза; сквозь сомкнутые веки пробивались перемежающиеся блики огня. В теле он чувствовал небольшое мускульное утомление и томную расслабленность. - Сейчас они поместят на вас ладони и подпитают энергией. Расслабьтесь, откройтесь ей, впитайте физически. Вы ничего не почувствуете. - Сдвиньте, пожалуйста, галстук и расстегните рубашку, - попросила Луиз Курель. Расстегнутую рубашку девушки оттянули так, чтобы оголились плечи. - Закройте глаза, - напомнила шведка. Карлсен стоял, чуть покачиваясь, чувствуя, как кончики женских пальцев касаются кожи. Он чувствовал дыхание девушек. Действовало возбуждающе, немного эротично. Так они простояли минут пять. Карлсена разбирал легкий, как пузырьки шампанского, безудержный восторг; тянуло расхохотаться. - Можно и еще быстрее, если б они использовали губы, - заметил граф. - Это и есть та причина, почему поцелуи доставляют удовольствие. Обмен мужской и женской энергией. Как ощущение? - Удивительно приятно... - Хорошо. Думаю - достаточно. Девушки помогли ему застегнуть рубашку, вернули на место галстук. - Как теперь? - полюбопытствовал Фаллада. Карлсен помедлил с ответом, и Гейерстам сказал вместо него: - Он не почувствует эффекта, по крайней мере, еще пять минут. А что ощутила ты? - спросил он мисс Бенгтссон. - Он, мне кажется, устал больше, чем сам о том догадывается. - Это почему же? - недоуменно вскинул брови Карлсен. - Вы забрали больше энергии, чем я ожидала. - Она переглянулась со своими помощницами, те кивнули. - Так что, теперь вы чувствуете усталость? - уточнил он. - Слегка. Не забывайте, что нас трое, так что большой потери не происходит. И из вас мы тоже забрали какую-то часть. - Из меня? - Да. Мы забираем определенную часть вашей мужской энергии и даем взамен нашу, женскую. - Она посмотрела на графа. - Вам лучше удастся объяснить. Гейерстам снова наполнил стаканы. - Это можно назвать благотворным вампиризмом. Понимаете, когда вы устаете, это не обязательно значит, что энергия иссякла. У вас, может статься, колоссальный резерв жизненности, но только нет стимула вызволить ее на поверхность. Когда девушки дают свою энергию, ваш потенциал раскрепощается, происходит то же самое, что с сексуальным побуждением. Секунду вы чувствуете себя таким же усталым, что и прежде - может, даже больше. И тут вдруг начинает просачиваться ваша жизненная энергия, и самочувствие резко улучшается. - Эдакое мгновенное перекрестное опыление? - вставил Фаллада. - Точно. - Гейерстам повернулся к Карлсену. - Как вы сейчас себя чувствуете? - Чудесно, благодарю вас. - По всему телу разливалось неземное блаженство. Карлсен даже задумался: уж не причастны ли к этому шнапс или волшебная красота заката на озере. - Закройте на секунду глаза. Вы по-прежнему чувствуете усталость? - Вообще никакой. - Если бы сейчас измерить у него показатель "лямбда", он бы возрос, - сказал Гейерстам Фалладе. - Разумеется, нет ничего проще. Я это уже проводил, и покажу результаты. - Вы их когда-нибудь публиковали? - Около десяти лет назад я написал статью в "Журнал психологии человека", но профессор Шахт из Геттингена набросился на нее с такими нападками, что я решил подождать, пока люди созреют. - Как вы вышли на свое открытие? - спросил Карлсен графа. - Впервые я всерьез задумался над этой идеей еще студентом, семьдесят с лишним лет назад. Куратором у меня был профессор Хайнц Гудерманн, женившийся на исключительной красоты молодой девушке. Энергии в нем было всегда хоть отбавляй, и он частенько говаривал, что обязан этим своей жене. А как-то раз в журнале я прочел, что многие мужчины сохранили в пожилом возрасте энергию именно благодаря супружеству с молодыми женщинами; среди них, помню, упоминались великий виолончелист Казальс, гитарист Сеговия, философ Бертран Рассел. Автор публикации утверждал, что дело здесь исключительно в психике, я же уже тогда был склонен в этом сомневаться. Через полтора десятка лет, систематизировав принципы вампиризма, я начал подозревать, что это из-за передачи сексуальной энергии. Я упросил одних молодоженов измерять у себя в пору медового месяца уровень "лямбда" прежде, чем ложиться на ночь в постель, а потом, на следующий день, в энергетике их жизненного поля наблюдался определенный рост. Затем я подговорил еще одну пару измерять показания до и после любви. И первое, что мне бросилось в глаза, то, что кривая обновления у них в точности напоминала кривую голодного, поглощающего пищу, только взлет был несравненно больший. Это подтверждало мою точку зрения: и он, и она поглощали своего рода пищу - жизненную энергию. И, вместе с тем, каждый чувствовал себя обновленным. Разве бы такое могло случиться, не будь тут задействованы два вида энергии, мужская и женская? Так что, получается, занятие любовью - некоего рода симбиоз, все равно что пчела, берущая с цветка нектар и одновременно цветок опыляющая. Но в ту пору меня больше интересовали негативные принципы вампиризма, в личностях типа Жюля де Рэ и Графа Магнуса. На седьмом десятке я серьезно заболел. Сиделкой у меня была хорошенькая деревенская девушка. И я обнаружил, что когда она кладет на меня ладонь, мне становится значительно легче, а она, наоборот, утомляется. Тогда до меня дошло, что если бы девушек было несколько и действовали они одновременно, им бы всем было легче. Моя правота подтвердилась. Так что теперь я каждый день беру немного энергии у трех моих помощниц, а им отдаю немного своей. Они поддерживают во мне молодость. Фаллада лишь головой покачивал в изумлении. - Просто невероятно. Неужто такое применимо и в общей медицинской практике? - Я это использовал на практике! Пример у вас перед глазами в этом доме. Густав, слуга, что внес ваши сумки. Он из Лукселе, небольшого городка по соседству. Когда-то он был отличным плотником. Но вот его одна за другой постигли несколько тяжелых утрат, он впал в депрессию, стали посещать мысли о смерти. После третьей попытки самоубийства его забрали в сумасшедший дом, где он и сделался окончательным шизофреником. А шизофрения, между прочим, своего рода порочный круг. Энергетика постоянно принижена, поэтому все кажется бессмысленным и тщетным. А раз так, то человек еще глубже впадает в депрессию и истощение. А у меня в то время здесь все лето жили семь молодых девушек. Беднягу Густава мы привезли сюда, чтобы оградить от старого окружения, и начали интенсивное лечение. В целом это было то же самое, что проделали сегодня с капитаном. Девушки в первые часы сильно утомлялись, ему же явно становилось лучше. После нескольких сеансов он перестал забирать у них столько энергии, начав вырабатывать свою собственную. Не прошло и недели, как Густав стал совершенно другим человеком. Он умолял оставить его здесь, так что я подыскал ему работу, а он женился на дочери садовника. Сейчас он абсолютно нормален. - Если все это так, - задумчиво проговорил Фаллада, - мне редко доводилось слышать что-либо более изумительное. И такую энергию способен давать любой? - Да. Наука несложная - кстати, женщинам дается легче, чем мужчинам. Но, в принципе, справится любой. - А что, если пациент впадет от таких перекачек энергии в зависимость, как от наркотика? - спросил Карлсен. Граф покачал головой. - Такое бывает лишь в редких случаях, когда у пациента криминальный темперамент. Фаллада посмотрел на Гейерстама с глубоким интересом. - Криминальный? - Ну да. В основном, это из-за... испорченности. Вы понимаете, о чем я? Здоровому человеку по душе быть независимым. Ему не нравится быть под кем-то. Разумеется, когда человек устал или болен, ему нужна помощь - как мне тогда. А вот некоторые, в отличие от большинства, склонны жалеть исключительно себя. Таким помощи требуется гораздо больше, прежде, чем они проникаются желанием сделать усилие и помочь себе сами. А кое в ком жалость к самому себе сочетается еще и с недовольством, причем в такой степени, что они никогда не взыщут с самих себя за бездействие. Чем больше они получают, тем больше им хочется. - И вы оцениваете это как преступный темперамент? - Да. Потому что на такой же позиции стоит и настоящий преступник. На путь преступления он становится потому, что, быть может, беден или отчаялся.., Я думаю о Ярлсберге, насильнике из Упсалы, у которого на суде давал показания. Он как-то мне поведал, что, насилуя и душа девочку, он брал нечто, что она была ему должна. По прошествии какого-то времени подобный человек начинает обретать вкус от этого смешения недовольства и насилия. Первое изнасилование он может совершить из неодолимой похоти. Но после десятого ему надо уже не просто утолить похоть, а именно насиловать, чувствовать, как надругается над другим человеком. Наслаждаться, если угодно, сознанием того, что он нарушает закон, поступает неправедно. По той же причине подонки иногда учиняют бессмысленный разгром в обворованном доме. - Вы полагаете, что вампир - криминальный тип? - задал вопрос Карлсен. - Именно так. Это крайняя форма изнасилования. В прихожей пробили часы. Карлсен взглянул на свои: семь. Девушки разом встали. Сельма Бенгтссон сказала за всех: - Вы уж нас, пожалуйста, извините. Нам надо приготовиться к обеду. - Конечно, мои дорогие. - Граф учтиво им поклонился. Когда дверь за ученицами закрылась, он сказал: - Честно говоря, я предложил юным леди оставить нас на полчасика перед обедом. Пожалуйста, садитесь. - Сам граф остался стоять, пока не сели гости. - Если я не ошибаюсь, - сказал он с улыбкой, - вы полагаете, те создания со "Странника" - вампиры? Оба визитера ошарашенно уставились на хозяина. - Что за черт! Откуда вы знаете? - выдохнул Фаллада. - Нехитрое умозаключение. Знаменитый капитан Карлсен в роли ассистента ученого - едва ли просто совпадение. Мы все завороженно следили за его приключениями. А теперь вы говорите, что хотели бы узнать мое мнение о вампирах. Было бы странно, если бы между этими обстоятельствами не было никакой логической связи. Фаллада облегченно рассмеялся. - Уф, и екнуло же у меня сердце! - Но ведь эти создания мертвы, не так ли? - спросил Гейерстам. - Нет, нам думается иное, - Фаллада вынул коробку сигар. - Олоф, может, объяснишь? Он впервые назвал Карлсена по имени: и то правда - за все это время они сблизились и чувствовали себя друзьями, а не только союзниками и коллегами. Без излишних подробностей Карлсен описал свое последнее посещение ИКИ, гибель Сета Эдамса и собственный поединок с инопланетянкой. Гейерстам вначале слушал спокойно, скрестив руки на груди. Но волнение его постепенно возрастало и, наконец, не в силах больше сдерживаться, он начал мерить шагами библиотеку, покачивая головой. - Надо же, а! Именно это я постоянно и предполагал. Я знал, что такое возможно! Карлсен был рад, что его прервали; он опять ощущал странную неохоту описывать, что было у него с девицей. - Вы прежде когда-нибудь сталкивались с таким проявлением вампиризма? - спросил Фаллада у Гейерстама. - Так явно - никогда. Тем не менее, очевидно, что подобное должно так или иначе существовать, я говорил об этом в своей книге. Я верю, в сущности, что он существовал на Земле в прошлом. Легенды о вампирах - не пустая сказка. Но прошу вас, продолжайте. Что случилось с той девицей? - Она как-то выскользнула из здания - несмотря на охрану, системы электронной защиты. Через час выяснилось, что двое других пришельцев мертвы. - А она? - Ее нашли мертвой спустя десять часов, изнасилованную и удавленную. - Мертвую? - воскликнул Гейерстам изумленно. - Да. - Нет! Такого быть не может! Фаллада посмотрел на Карлсена. - Почему? Гейерстам вскинул руки, подыскивая слова. - Потому что... как бы это выразиться... вампиры могут постоять за себя - хотя звучит, наверное, абсурдно... Но как криминалист, я в своей практике сталкивался с этим не раз и не два. Люди, которых убивают - определенного типа, словно меченые. Вампиры же к этому типу не принадлежат. Вы, наверное, и сами обращали на это внимание? - В таком случае, как объяснить ее гибель? - Вы точно уверены, что это было ее тело? - Абсолютно!