Колин Уилсон. Космические вампиры (Космические вампиры. Книга 1) Перевод Александра Шабрина. 1976 г. OCR: Serjio Kilinger --------------------------------------------------------------- От автора Первоначальный замысел этой книги возник много лет назад в разговоре со старым моим другом Альфредом Ван Вогтом, рассказ которого "Дом умалишенных" является классическим образцом "вампирической" фантастики (законодатели жанра заметят у меня некоторые параллели). К моему замыслу тепло отнесся и Август Дерлет, издатель моей первой научно-фантастической книги: к сожалению, он не дожил до того дня, когда работа вышла в свет. За идею взаимосвязи вампиризма и преступления я должен выразить признательность Джун О'Ши из Лос-Анджелеса, в изобилии снабжавшей меня книгами и газетными вырезками о преступлениях последних лет в США. Многое в будущей книге вырисовалось в ходе наших бесед с Даном Фарсоном - о вампиризме в целом и о прадеде моего собеседника Брэме Стокере в частности. И, конечно же, я сердечно признателен графу Олофу де ла Гарди за его гостеприимство в Рабеке и за любезно предоставленную мне возможность ознакомиться с фамильными документами, относящимися к его предку - графу Магнусу. Наконец, благодарю госпожу Шейлу Кларксон за скрупулезную работу по вычитке и сверке неопрятной рукописи. Колин Уилсон Горран Хэйвен, Англия, апрель 1975 Приборы уловили, что приближается нечто массивное, уже давно, причем на это не сразу обратили внимание. В этом, собственно, не было ничего удивительного. Карлсена озадачивало иное: расстояние сократилось до полутора тысяч километров, и скорость сбили до тысячи ста в час, а объекта все не было. Наконец Креэйджи обнаружил на мониторе темное пятно на звездном небе. Остальные, побросав дела, собрались у экрана. - Еще один астероид, - сказал Дабровски, бортинженер. - Опять придумывать название... Карлсен, щурясь от пронзительного блеска звезд, вглядывался в изображение. Коснулся кнопки контрольного анализатора - по экрану побежали настигающие одна другую зеленые волны - корабль все еще шел на скорости. - Это не астероид, - заключил он. - Там сплошной металл. Дабровски посмотрел еще раз долго, изучающе смотрел на экран. - Тогда что это, по-твоему? На такой скорости гудение атомных двигателей было чуть громче шума вентилятора. Астронавты разошлись по местам и оттуда наблюдали, как черное пятно постепенно расползается по экрану. За прошлый месяц они выявили и зафиксировали девять новых астероидов; однако теперь вся команда - а народ подобрался опытный - чувствовала, что навстречу несется нечто иное. При скорости в триста километров наконец стали четко видны очертания объекта. - Черт побери, это ж космический корабль! - выдохнул Крейджи. - Что ты мелешь! Каких же он тогда размеров?.. В открытом космосе, где нет визуальных ориентиров, расстояния обманчивы. Карлсен склонился над клавиатурой. Дабровски, поглядев ему через плечо, изумленно присвистнул. - Восемьдесят километров? - Нет, такого быть не может, - мотнул головой Карлсен. Дабровски тоже потыкал кнопки и вскинул голову. Что там вырисовывается? - Сорок девять и шестьдесят четыре сотых мили. Почти восемьдесят километров. Чернота расплылась почти по всему экрану. Тем не менее, даже при таком расстоянии не открылось никаких подробностей объекта. - Сэр, я так, на всякий случай... - подал голос лейтенант Айве, - но, может, лучше подождать, пока на наш сигнал не ответят с базы? - Это еще минут сорок.. База находилась на Луне, в трехстах двадцати миллионах километров. - Да... восемнадцать световых минут, чтобы сигнал прошел туда и столько же - обратно. - Хотелось бы подойти поближе. Двигатели к этому времени смолкли окончательно. К объекту корабль приближался на скорости примерно тридцать метров в секунду. Карлсен полностью отключил на посту управления свет. Постепенно, по мере того как глаза свыкались с темнотой, начала угадываться темно-серая металлическая обшивка, как будто поглощающая звездный свет. Карлсен остановил "Гермес" за несколько сот метров. Семеро астронавтов сгрудились у монитора. Через его прозрачную, как родниковая вода поверхность был виден циклопический бок судна, вздымающийся железным утесом насколько охватывает глаз. Вниз же стена уходила, точно в бесконечность. Несмотря на их привычку к невесомости, при взгляде вниз голова шла кругом; что-то будто отталкивало от монитора. С этого расстояния уже было ясно, что судно - реликт, древнее древности: стены изъязвлены, в выбоинах. Метров на сто правее в обшивке зияла огромная брешь. Луч прожектора выхватывал из темноты металлическую плиту сантиметров двадцать толщиной. Сноп слепящего света медленно пополз по стене, выявил многочисленные глубокие вмятины - очевидно, следы метеоритов. - Ну и видок! Как из-под обстрела, - заметил Стайнберг, навигатор. - Может, и в самом деле из-под него. Хотя, по всей видимости, из-под метеоритов. - Наверно, попало под метеоритный дождь. Некоторое время все молча смотрели на экран. - Или под дождь, или просто болтается здесь уже невесть сколько, - сказал наконец Карлсен. Разъяснений не требовалось. Вероятность угодить в метеоритный поток у космического корабля примерно такая же, как у трансатлантического лайнера - под смерч. Эту громадину, видно, помотало по космосу не одну тысячу лет, раз так изуродовало. - Не нравится мне эта хреновина, - с шотландской прямолинейностью заявил радист Крэйджи. - Что-то в ней такое... аж воротит. Остальные, судя по всему, разделяли его чувства. - А может, - как бы между прочим проронил Карлсен, - перед нами - величайшее из открытий двадцать первого века. Напряжение и взвинченность предыдущего часа как-то не давали над этим задуматься. Теперь же предположение Карлсена осело в умах и было понято чисто интуитивно, что вообще свойственно людям в космосе. Может статься, слава об экспедиции затмит даже первую высадку человека на Луну. Ведь они наткнулись на космический реликт явно неземного происхождения. А следовательно, именно им принадлежит открытие разумной жизни в иных мирах... - От хлынувшего из динамика шума все вздрогнули. Лунная база отвечала голосом Дона Зеленски, начальника Центра управления полетами. Посланная с борта радиограмма, очевидно, вызвала большой переполох. "Даю добро! - возбужденно говорил Зеленски. - Приступайте, но осторожно! Анализ радиоактивности и тест на космический вирус. О любых результатах сообщать незамедлительно." Слышимость была четкая: в рубке царила полнейшая тишина. Слышно было и то, как Крэйджи передает под диктовку Карлсена ответ. От волнения голос у радиста звучал надтреснуто: - Это корабль. Явно инопланетного происхождения: примерно восемьдесят километров в длину и сорок в высоту. Ни дать ни взять, эдакий гигантский летучий замок. Судя по всему, необитаем. Очевидно, носится в космосе уже не одну сотню лет. Просим разрешения обследовать. Сообщение, с интервалом в минуту, повторили раз шесть, так что, если большинство сигналов заглушится космическим излучением, отдельные импульсы все равно прорвутся. В течение часа, дожидаясь ответа с базы, "Гермес" медленно проплывал над обшивкой неведомой громадины. Астронавты поглощали мясные консервы, запивая "холостым" шотландским элем: от волнения у всех вдруг не на шутку разыгрался зверский аппетит. Снова послышался прерывающийся от напряжения голос Зеленски: - Просьба: будьте предельно осторожны. При малейшей опасности сразу готовьтесь к отлету обратно на лунную базу. От высадки пока воздержитесь, советую сначала как следует выспаться. Я успел связаться с Джоном Скитом со станции "Паломар". Он просто не нашел, что ответить. Если этот объект действительно восемьдесят километров в поперечнике, его, по логике, обнаружили бы лет двести назад. На снимках этого сектора звездного неба ничего нет. До выхода за борт попытайтесь покончить со всеми тестами. Сообщение это - хотя оно не содержало ничего нового - выслушали с напряженным вниманием, и даже прокрутили несколько раз подряд. Жизнь в космосе течет мерно и одиноко, а тут вдруг ощутили себя в центре Вселенной. На Земле их сообщение гремит сейчас по всем каналам. Два часа назад они вошли в историю. В Лондоне теперь семь вечера. На "Гермесе" часы идут по Гринвичу, только на том и строится контакт. До ночи еще далеко, но разве уснешь: в голову лезет всякое. Карлсен раскупорил виски, но налил лишь столько, чтобы пригубить - не хватало еще высаживаться на объект с похмелья. Вместе с Гайлсом Фармером, корабельным врачом, Карлсен сманеврировал так, чтобы аварийный люк "Гермеса" приходился как раз напротив трехметровой метеоритной дыры. Бортприборы сняли пробу космической пыли снаружи и внутри корабля. Тесты на вирус оказались отрицательными. С той поры как в 2013 году погиб экипаж "Ганимеда", астронавты стали осмотрительнее при возвращении на корабль из космоса. Радиация была, но не больше, чем от пыли, облучаемой смертоносными потоками звездных ветров. На кадрах, отснятых автоматическими телекамерами, виднелось громадное - сразу и не определишь, какое - помещение. В последнем перед отбоем сообщении Карлсен передал, что корабль, по его мнению, создали великаны - фраза, о которой ему впоследствии пришлось пожалеть. Никто из экипажа не мог уснуть. Карлсен ворочался, размышляя, как теперь сложится дальнейшая жизнь. Ему, выходцу из Норвегии, сорок пять; жена - хорошенькая блондинка из Алезунда. Ей, понятно, не по душе его шестимесячные отлучки. Теперь, похоже, дело идет к тому, что с Земли можно будет больше не отлучаться. Как начальнику экспедиции, ему первому принадлежит право на книжку мемуаров и журнальные публикации. В смысле денег - это уже кое-что. Эх, купить бы ферму на Гебридах, и посвятить - хотя бы пару лет! - исследованию вулканов Исландии... Вместо того, чтобы навевать дремоту, эти приятные, казалось бы, мысли вызывали, наоборот, нездоровое возбуждение. Измаявшись в конце концов, Карлсен в три часа ночи принял снотворное, но после этого ему всю оставшуюся ночь снились великаны и заколдованные замки. В десять утра, после завтрака, Карлсен выбрал троих сопровождающих для высадки на корабль. Решили, что пойдут Крэйджи, Айве и Мерчинсон, второй инженер. Мерчинсон был высоченным атлетом; находясь с ним рядом, Карлсен всегда чувствовал себя как-то спокойнее. Дабровски зарядил мини-камеру в расчете на двухчасовую съемку. Он заснял, как астронавты облачаются в скафандры, причем поочередно задавал каждому вопрос: как, дескать, сейчас на душе? Видно, уже заранее настраивался на телефильм. У Стайнберга, рослого молодого еврея из Бруклина, вид был разбитый и унылый. Карлсен подумал: парень, видно, расстраивается, что не берут на корабль. - Как оно, Дейв? - бодро спросил он. - Да так, - вяло отозвался тот. Увидев, как капитан недоуменно поднял бровь, добавил: - На душе как-то пакостно. Не нравится мне. Я про эту вот развалину. Что-то в ней... недоброе. У Карлсена внутри екнуло - вспомнилось вдруг: ведь Стайнберг почти те же слова сказал, прежде чем, "Гермесу" едва не пришел конец на астероиде Идальго. Твердая на вид поверхность тогда неожиданно просела, повредив у корабля посадочную ферму и покалечив Диксона, геолога. Диксон через двое суток скончался. Карлсен подавил в себе тревожное предчувствие. - Ясное дело, страшновато. Вид у этой чертовщины, надо сказать... Замок Франкенштейна. - Пару слов, Олоф? - окликнул Дабровски. Карлсен пожал плечами. Нашел, понимаешь ли, время - превращать работу в балаган. Хотя, понятно, и это тоже - часть программы. Карлсен опустился перед камерой на круглый стульчик. В голове - хоть бы мыслишка, все какие-то дурацкие расхожие фразы. Дабровски, горе-режиссер, взялся помогать с началом: - Какие мысли насчет, э-э-э..? - Ну, э-э-э... Мы не знаем, что нас здесь ждет... Полная, так сказать, неизвестность... Очевидно, э-э-э... Профессор Скит со станции "Паломар" замечает, что... что странно, что этот объект никто до сих пор не обнаружил. Габариты-то, в общем, недюжинные, восемьдесят километров в длину. Астрономы фотоанализаторами засекают осколки астероидов в три километра. Может, все дело в цвете... Он здесь серый, на удивление тусклый и, похоже, не особо отражает свет. Так что, э-э-э... - он сбился с мысли. - На душе, видимо, волнение? - подсказал Дабровски. - М-м-да, разумеется, волнение. "Врать-то зачем?" Перед делом у него, Карлсена, наоборот, все спокойно и ровно. - Возможно, это первый реальный контакт человека с разумной жизнью во Вселенной. С другой стороны, это судно, должно быть, очень старое, если не сказать - древнее, и оно... - Насколько древнее? - Ну, откуда же мне знать? Судя по состоянию корпуса, предполагать можно что угодно, от десяти тысяч до... э-э-э... не знаю, десяти миллионов. - Десяти миллионов? - Слушай, - взмолился наконец Карлсен, - ну его на фиг, а? Развел здесь, тоже, кино. - Извини, шеф. Карлсен хлопнул Дабровски по плечу. - Да не извиняйся ты, Джо! Просто не перевариваю весь этот... спектакль. - Карлсен повернулся к остальным. - Пошли, пора. Он первым ступил в воздушный шлюз: из соображений безопасности туда следовало заходить по одному. Мощные магниты в подошвах создавали видимость притяжения. Глянув на зияющий внизу бездонный провал, Карлсен почувствовал головокружение. Толкнувшись из люка тщательно отработанным движением, он захлопнул за собой массивную дверцу. В вакууме это произошло совершенно беззвучно. Запаса скорости хватило перемахнуть трехметровый зазор и скользнуть в рваную брешь. На переброшенном через плечо ремне болталась камера. Фонарь в руке был чуть больше карманного, однако атомные батарейки позволяли посылать луч на расстояние нескольких километров. Внизу, метрах в десяти, был металлический пол, однако, коснувшись его башмаками, Карлсен подлетел в воздух метра на три - магнит на этот металл почему-то не реагировал. Карлсен плавно взмыл - голова вверху, ноги внизу - и приземлился, невесомо, будто воздушный шарик. Освоившись на полу, он сел, огляделся и тогда посветил фонарем через брешь - сигнал, что все нормально. Огляделся еще раз. На секунду ему представилось, будто он где-нибудь в Нью-Йорке или в Лондоне. Вокруг вздымались громадные конструкции, напоминающие небоскребы. И тут капитан сообразил, что на самом деле - это гигантские колонны, устремленные к куполу. Масштабы подавляли своей грандиозностью. Колонна, что поближе, в сотне метров, высотой могла тягаться с Эмпайр Стэйт Билдинг - в том, что она выше трехсот метров, и сомнений не было. Колонна была круглая, в перемычках-каннелюрах, ее расходящаяся лучами верхушка терялась в высоте. Карлсен наугад посветил фонарем. Зал напоминал какой-нибудь невиданный собор или заколдованный замок. Пол и колонны холодно посверкивали серебром, с чуть зеленоватым оттенком. Стена вблизи уходила вверх совершенно вертикально, без намека на изгиб: ясно, что до купола было еще невесть сколько. Поверхность ее покрывали причудливые цветастые разводы. Карлсен тихонько оттолкнулся в сторону ближней колонны - несмотря на малый вес, при столкновении мог повредиться скафандр - и начал подниматься наверх. Фокус фонаря он расширил, чтобы луч покрывал сектор шириной в двадцать-тридцать метров. Карлсен не сдержался и ахнул вслух. - Все в порядке, шеф, - раздался в наушниках голос Крэйджи. - Да. Это просто фантастика! Будто храм - огромный, с гигантскими колоннами. А стены сплошь в картинах. - Что за картины? Как тут опишешь? Не абстракция, нет; что-то в этих узорах есть - это ясно. Но что! Вспомнилось детство, когда, лежа на траве в лесу, Карлсен разглядывал тоненькие зеленые стебельки колокольчиков, пробивающиеся на свет из бурой земли. Эти художества ассоциировались с диковинным тропическим лесом, а то и с подводными джунглями из водорослей и кораллов. Перемежающиеся блики - синие, зеленые, белые, серебристые - просто околдовывали затейливой игрой. У Карлсена не было сомнений, что перед ним - великое искусство. Тьму пронзили спицы света от фонарей. Из провала спускались остальные астронавты, гибко лавируя корпусом, будто ныряльщики под водой. Подоспевший первым Мерчинсон, опустившись на пол, протащил Карлсена метров двадцать. - Ну как, шеф, разобрал что-нибудь? Думаешь, тут и вправду обитали великаны? Карлсен покачал головой, но тут же спохватился: Мерчинсону ведь не видно его лица. - Пока не берусь даже гадать. - Он всем телом повернулся к остальным. - Давайте держаться плотнее. Я думаю обследовать дальний конец. Включив камеру, он не спеша двинулся вдоль зала. Справа по ходу, между колонн, открылось нечто, напоминающее гигантскую парадную лестницу. Карлсен, не останавливаясь, бегло комментировал происходящее для оставшихся на "Гермесе", хотя слова бессильны были передать грандиозность сооружения, при виде которого помрачается разум. Проплыв с полкилометра, они миновали немыслимую анфиладу, ведущую в среднюю часть корабля. Свод анфилады был ячеистый, будто у средневековой арки. Все вокруг казалось непередаваемо чуждым, и, вместе с тем, смутно напоминало что-то. Карлсен будто со стороны расслышал собственный голос, обращающийся к Крэйджи: - Если бы это соорудили земляне, вид бы обязательно был какой-нибудь промышленно-строительный: несущие фермы, заклепки. У создателей всего этого - кто бы они ни были - безусловно, был художественный вкус.., Далеко слева, в вышине, виднелось подобие окна с матовым стеклом - круглое, решетчатое. Карлсен, набирая высоту, полетел к нему. Вблизи стало ясно, что это горловина какого-то входа, метров тридцати в высоту и трех в глубину; зазор между прутьями решетки составлял несколько метров. Карлсен, приникнув лицом к "окну", посветил фонарем. Видеокамера на груди в автоматическом режиме снимала все подряд. - Бог ты мой... - выдохнул Карлсен. - Что там? Пространство с той стороны казалось нереальным. Хитросплетение исполинских лестниц, расходящихся вверх во мглу и вниз в недра корабля. Взгляд скользил по бесчисленным ажурным мостикам-карнизам и плавным изгибам галерей, смутно напоминающим своей архитектурой крылья ласточки. И так во все стороны: лестницы, галереи, карнизы... - С тобой все в порядке? - послышался голос Крэйджи. Карлсен только тут спохватился, что уже несколько минут не издает ни звука. Голова шла кругом от немого восторга, но на душе было почему-то нехорошо, тревожно, словно перед глазами стояла не явь, а сон, преддверие ночного кошмара. - Да в порядке, только слов не хватит все это описать. Вам самим надо посмотреть. - Он оттолкнулся вверх, несколько подавленный такими невиданными масштабами. - Но зачем, для чего это все понастроено? - недоуменно спросил Айве. - Не знаю, была ли в этом какая-то цель. - Не понял? - Я имею в виду - практическая цель. Может, это своеобразное произведение живописи, или симфония, чтобы действовало на чувства. Или, скажем, схема... - Схема?! - изумление в голосе Айвса сочеталось с недоверчивостью. - Схема... ума изнутри. Надо это видеть, чтобы понять... - Там есть какой-нибудь пульт управления? Или двигатели? - Нет. Может, где-нибудь там, сзади, в хвостовой части, если он на турбинной тяге. Карлсен теперь завис над одной из лестниц. Издалека она напоминала пожарный трап, но вблизи выяснилось, что металл толщиной, по меньшей мере, в метр; цвет такой же тускло-серебристый как у пола. Ширина метра два. Перил нет. Карлсен двинулся по ступеням наверх, к подпираемому колоннами своду одной из галерей. Узенький ажурный мостик, также без перил, тянулся через бездонный провал километровой ширины. - Смотри, там свет, - указал Крэйджи. - Выключи фонарь, - попросил Карлсен. Мгновение - и их окружила могильная мгла. Вскоре глаза привыкли, и Карлсен понял, что Крэйджи прав. Где-то там, ближе к центру реликта, сочилось ровное зеленоватое свечение. Карлсен сверился со счетчиком Гейгера - показания чуть выше обычного, но до опасного уровня пока далеко. - Похоже, впереди, какое-то слабое свечение, - сообщил он Дабровски. - Пойдем, посмотрим, что именно. Был соблазн одним мощным рывком оттолкнуться от лестницы и на скорости перенестись через зияющий провал, но после десятилетнего опыта непрерывных экспедиций осмотрительность стала неотъемлемой чертой характера. Поэтому Карлсен поплыл в сторону свечения медленно, придерживаясь мостика как ориентира. По пути он то и дело поглядывал на счетчик Гейгера. Уровень радиации по мере приближения заметно возрастал, но по-прежнему был ниже опасной точки. Источник люминесценции оказался дальше, чем предполагалось. Четверо астронавтов плыли через анфилады, напоминающие творения какого-нибудь безумного архитектора-сюрреалиста; мимо тянулись бесчисленные лестницы - впечатление было такое, словно они уходят куда-то в бесконечную глубь, до самой Земли, или к отдаленным звездам. Местами на пути встречались колонны-исполины; теперь, однако не было видно ни основания их, ни вершины - как будто свод, который они некогда подпирали, куда-то исчез. Потерев одну из них из любопытства, Карлсен обнаружил, что ее покрывает слой белесого налета, вроде цемента или талька. Через полчаса сияние стало ярче. Глянув на циферблат, Карлсен с удивлением осознал, что прошло, оказывается, около часа; уже и есть хотелось. Фонари выключили. Зеленоватое свечение было достаточно ярким, причем исходило оно откуда-то снизу. - На нас выходила лунная база, Олоф, - послышался голос Дабровски. - Передают, что твою жену с детьми только что показывали по телевидению. Ай да новость! Впору было прийти в восторг, однако теперь Карлсену все это казалось странно далеким, будто откуда-то из прошлой жизни. - Зеленски передает, - продолжал Дабровски, - перед экранами сейчас сидят четыре миллиарда телезрителей, изнывают по новостям. Может, пошлем какое-нибудь промежуточное сообщение? - Подожди минут десять. Мы приближаемся к этому свечению. Хотелось бы выяснить, что это... Свет, как оказалось, исходил из широкой щели в полу. Холодный, бледный, напоминающий разлив полнолуния где-нибудь в поле. Карлсена неожиданно охватила пьянящая, безудержная радость; он ухарски, лихо оттолкнулся вниз. - Шеф, ты бы полегче, - заметил Айве. Ощущение было как у стрижа, азартно закладывающего вираж над самой землей. В этом месте провал зиял глубиной с полкилометра, и низ виделся как подернутая дымкой долина среди гор. Судя по счетчику Гейгера, находиться здесь становилось небезопасно, но изоляция скафандра позволяла держаться еще некоторое время. Ущелье, куда они ринулись, в ширину имело километра полтора. Стены - как и там, наверху - покрывали прихотливые узоры. Свечение будто бы исходило со дна и из громадной колонны, стоящей по центру. - Что это, интересно, за штуковина? - послышался голос Мерчинсона. - Монумент, что ли? - Сделано, вроде, из стекла, - высказал свое соображение Крэйджи. Карлсен вытянул руки вперед, чтобы смягчить столкновение с полом и, повернувшись словно акробат, отрикошетил вверх на сотню метров. Утвердившись, в конце концов, на ногах, он огляделся - и тогда разобрал, что стоит у самого основания прозрачной колонны. Колонна, как и многое другое на этом корабле, на деле была крупнее, чем казалась издали. Диаметр, прикинул Карлсен, по меньшей мере полсотни метров. Внутри смутно проступали какие-то большие, размазанные, будто кляксы, силуэты, в фосфоресцирующем свете напоминающие темных спрутов. Карлсен поплыл вверх, пока не поравнялся с одним таким; посветил фонарем - оказалось, что цвет не черный, а оранжевый. Вблизи это пятно походило не на спрута, а вообще невесть на что: не то колония моллюсков, не то просто моллюск. - Это то самое? - послышался совсем рядом голос Айвса. Карлсен понял, о чем он. - Нет, не думаю, чтобы эти вот построили корабль. Мерчинсон притиснулся к колонне плексигласом шлема. - Это что, по-твоему? Какие-то овощи? Или грибы? - Пожалуй, ни то, ни другое. Может, вообще какая-нибудь незнакомая форма жизни. - О, Господи! - выдохнул Мерчинсон. В голосе его был такой испуг, что у Карлсена сердце екнуло, и он сдавленно спросил: - Что там такое? Было видно, как за грибовидными силуэтами что-то шевелится. - Да это я, - послышался голос Крэйджи. - Чего ты там дурью маешься? - после нервной встряски Карлсена разобрала злость. - Я внутри этой трубы. Она, оказывается, полая. И там внизу что-то виднеется. Карлсен начал осторожно подниматься, притормаживая перчатками по стеклу колонны. По спине струился пот, хотя температура в скафандре регулировалась. Чуть было не пролетел вершину, но, перевернувшись в воздухе, успел уцепиться за самый край. Колонна - правильно заметил Крэйджи - и впрямь была полая. Стены, за которыми виднелись силуэты-кляксы, были толщиной не больше трех метров. А иззелена-голубое свечение оттуда было гораздо интенсивнее того, что пробивалось из-под пола. - Дональд, ты где? - Я внизу, - откликнулся Крэйджи. - Здесь, мне кажется, жилой отсек. Карлсен, потянувшись, ухватил Мерчинсона, который, не рассчитав прыжка, вот-вот пролетел бы мимо. Оба, не сговариваясь, головой вниз кинулись в полую сердцевину. За годы скитаний по космосу астронавт осваивается с невесомостью настолько, что становится-уже и неважно, где голова, а где ноги - вверху или внизу. Карлсен и Мерчинсон аккуратно снижались навстречу бирюзовому сиянию. Через несколько секунд оба через горловину трубы вплыли в море синевы, напомнившей Карлсену о подводном гроте, куда он как-то заплыл на Капри. Посмотрев вверх, он увидел, что потолок - пол помещения, которое они только что оставили, - полупрозрачен, как хрусталь. Сияние, что они заметили там, наверху, очевидно, проникало через пол отсюда. В отдалении, справа, находилась еще одна лестница - тоже большая, но все ж поменьше, чем наверху, ближе к габаритам "Гермеса". Свечение исходило из пола и стен. В центре помещения высились странные квадратные трубы, тоже полупрозрачные. А в отдалении - где-то в полукилометре - из бархатистой темноты проглядывали звезды. В этом месте обшивка была пробита, и можно, было различить огромные плиты, вдавленные внутрь и рваные, будто кто-то с размаху ударил молотом по картонной коробке. - Возможно, это и, остановило корабль, - указал Карлсен. Сверхъестественная картина разрушения повлекла исследователей к гигантской пробоине. Дабровски нетерпеливо выспрашивал подробности. Карлсен остановился на краю пролома, глядя под ноги на вспученный и покореженный пол. - Что-то массивное пробило в корабле дыру диаметром в тридцать метров. Вероятно, это была какая-нибудь раскаленная глыба: металл, помимо того, что изорван, еще и оплавлен. Весь воздух из корабля должен был выйти в считанные минуты, если только этот отсек не заизолировали и не запечатали. Все живое, наверняка, немедленно погибло. - Что там за тумбы? - полюбопытствовал Дабровски. - Сейчас осмотрим. - Эй, шеф! - заорал вдруг Айве. Он стоял возле тумб, водя лучом фонаря по прозрачным стенкам; сноп света выходил с противоположной стороны. - Шеф, там люди! Карлсен подавил безотчетный порыв метнуться через пятьсот метров, отделяющие его от тумб. На такой скорости он пронесся бы мимо и, вероятно, врезался бы в стену так, что потерял бы сознание. Поэтому тронулся он осторожно, спросив лишь: - Что за люди? Они живы? - Нет, не дышат. Но ты смотри, совсем, как люди! По крайней мере, похожи. Карлсен сориентировался на ближнюю тумбу. Стены у нее были из стекла, прозрачного, как иллюминатор на посту наблюдения "Гермеса". Это был, несомненно, жилой отсек. Внутри находились предметы, явно напоминающие столы и стулья, хотя и не совсем привычного вида. А сразу за стеклом, на высоком ложе, покоился человек. Лысый, с ввалившимися щеками. Остекленелые голубые глаза уставились в потолок. Тело было накрыто грубым, туго натянутым полотном, под которым проступали не то ребра, не то обручи, удерживающие тело на месте. - Капитан, - позвал Мерчинсон. - Тут - женщина. Он стоял у соседней тумбы. Карлсен, Айве и Крэйджи перебрались к нему. Фигура на ложе была, бесспорно, женская. Это было ясно, даже не глядя на характерные формы под покрывалом. Губы чуть ярче, и черты лица неуловимо женственны. Каждый из астронавтов, вот уж скоро год как не видевших женщины, ощутил томную тоску и вожделение. - Ты глянь - блондинка, - добавил Мерчинсон. Коротко остриженные волосы женщины буквально светились белизной. - Еще одна, - обнаружил Крэйджи. Фонарь осветил темноволосую девушку, помоложе первой. Ее можно было назвать смазливой, если бы не заострившиеся черты, омертвляющие лицо. Все тумбы стояли обособленно. "Прямо как усыпальница фараонов", - подумал Карлсен. В общей сложности их было тридцать. В каждой лежало по одному спящему: восемь мужчин и шесть женщин средних лет, шестеро мужчин помоложе и десять женщин в возрасте примерно от восемнадцати до двадцати пяти. - Да как же они пролезли в эти чертовы капсулы? - недоуменно спросил Мерчинсон. Действительно: дверей нигде не было видно. Астронавты обошли все тумбы, изучая каждый сантиметр прозрачной поверхности - ни намека на отверстие. Полупрозрачный кристаллический верх, похоже, был приклеен или приварен к стеклу. - Но это все-таки не саркофаги, - вслух предположил Карлсен. - Иначе зачем им мебель? - Древние египтяне, например, погребали мертвых вместе с мебелью, - возразил Айве, питавший страсть к археологии. Карлсена - непонятно, отчего - охватило раздражение. - С египтянами все ясно, они считали, что забирают свое добро в загробный мир. Но у этих-то вид не настолько простой. - Все равно, - заметил Крэйджи, - и они могли надеяться, что воскреснут. - Ну тебя, мелешь ерунду, - сердито оборвал его Карлсен и осекся, поймав за забралом шлема недоуменный взгляд. - Извини. Не знаю, чего я взъелся. Просто живот чего-то подвело, жрать охота. Стайнберг на "Гермесе" уже приготовил обед - под стать рождественскому. Сейчас стояла еще середина октября, но через месяц с небольшим корабль ляжет на обратный курс, дабы на Землю прибыть в середине января (на максимальной скорости "Гермес" покрывает шесть с половиной миллионов километров в сутки). Никто из команды не сомневался, что обратно повернуть придется даже раньше: их находка по своей важности весомее дюжины новых астероидов. Обстановка сейчас была праздничная, располагала к отдыху. Под гуся выпили шампанского, а с рождественским пудингом приняли еще и бренди. Айве, Мерчинсон и Крэйджи говорили без умолку; остальные с удовольствием слушали. Карлсена одолевала странная усталость. Он чувствовал себя так, будто провел двое суток без сна. Все вокруг казалось каким-то зыбким, нереальным. Вначале подумалось, не из-за облучения ли это, но он отбросил эту мысль. Если так, другие бы тоже это почувствовали. Скафандры находились сейчас в очистке, и счетчик показывал, что загрязнения практически не было. - Что-то Олоф у нас неразговорчив, - заметил, наконец, Фармер. - Просто устал чего-то. - Что ты насчет всего этого думаешь? - спросил Карлсена Дабровски. - Зачем они построили корабль? Все ждали, что скажет Карлсен, он же лишь покачал головой. - Тогда скажу я, - вмешался Фармер. Он курил трубку и, говоря, жестикулировал мундштуком. - Из твоих слов получается, что все эти лестницы не предназначены для практического использования. Так? Поэтому, как сказал нынче утром Олоф, назначение у них, очевидно, иное - эстетическое или религиозное. - Хорошо, - кивнул Стайнберг. - Тогда, выходит - это своего рода летающий храм? Все равно не вижу смысла. - Дай закончить. Эти существа, похоже, взялись не из Солнечной системы, а откуда-то извне. Может, из другой галактики. - Вряд ли. Чтобы добраться оттуда, им бы пришлось кочевать сотню миллионов лет, а, может, и того больше. - Пусть так, - Фармер оставался невозмутим. - А из другой звездной системы? Вполне вероятно... Со скоростью в половину световой, до Альфа Центавра отсюда всего девять лет. - Он отмахнулся, когда Стайнберг попытался вклиниться. - Более чем вероятно, что они из другой звездной системы. Следовательно, вопрос единственно в том, из какой именно. И если им по плечу такие дали, то становится объяснимым и размер корабля. Это все равно что шлюпка против нашего океанского лайнера. Наш "Гермес" в сравнении с ним - просто ботик. Так вот... - он повернулся к Айвсу. - Что, испокон веков, люди первым делом брали с собой при переселении? - Своих богов. - Совершенно верно. Иудеи странствовали с ковчегом Завета. Эти прихватили с собой храм. - Все равно не ясно, - подал голос Стайнберг. - Вот мы, если бы отправились селиться на Марс, разве стали бы тащить туда с собой... Кентерберийский собор? Мы бы построили точно такой же на Марсе. - Ты не учитываешь, что и собор - тоже дом. Допустим, они приземляются на Марсе. Место далеко не райское. Пока выстроится город под стеклянным куполом, уйдут годы. И они привозят купол с собой. Аргумент прозвучал убедительно. - Но зачем все эти лестницы и мостики? - спросил Дабровски. - Они - основные составляющие нового города. Пришельцы ограничены в численности. Население растет, приходится тесниться, и единственное направление - вверх, по вертикали. Так что налицо готовый остов многоуровневого города. - Я бы добавил и кое-что еще, - возбужденно вставил Айве. - Они бы не пришли одни. Следом бы отправились еще два или три корабля. И на Марс бы они не сели. Он ведь - мертвый. Они бы сели на Земле. Все молча уставились на него. Даже у Карлсена сонливость, как рукой сняло. - Разумеется... - медленно проговорил Крэйджи. Наступила тишина. Мерчинсон тихонько присвистнул. Общую мысль высказал вслух Стайнберг. - Так что, может статься, эти существа - наши предки? - Не именно они, - сказал Крэйджи, - эти, скорее, братья и сестры наших предков. Но они первыми ступили на Землю. Все заговорили наперебой, но вскоре медлительный северный выговор Фармера перекрыл общий шум: - Вот вам и решение основной проблемы эволюции: почему человек так не похож на обезьяну. Мы произошли не от обезьян. Мы произошли от них. - А как тогда неандертальцы и иже с ними? - задал вопрос Карлсен. - Совершенно иная линия... Разговор прервал радиозуммер. Крэйджи подключился. Остальные напряженно застыли. Раздался голос Зеленски: - Господа, у меня для вас сюрприз. Премьер-министр Европейских Соединенных Штатов Джордж Магилл. Астронавты переглянулись меж собой в приятном удивлении. Говорят, если и есть в мире хотя бы один политик, стоящий на голову выше остальных - так это Магилл, архитектор мирового сообщества. Комнату наводнил знакомый глубокий голос: - Господа, хотя вам и без того уже все ясно, смею сказать: вы сейчас - самые знаменитые люди во всей Солнечной системе. Трансляция этого сеанса выйдет в эфир сразу после вашего фильма об интерьере корабля. Даже при всех помехах в изображении - местами оно вообще пропадает, - это самый замечательный из всех фильмов, какие мне доводилось видеть. Позвольте поздравить с невероятной удачей, выпавшей на вашу долю. Надо будет... - тут голос его утонул в треске разрядов. Когда слышимость восстановилась, премьер вещал: - ...соглашается со мной, что первым и самым ответственным заданием станет доставка на Землю хотя бы одного из этих существ, а если возможно, то и нескольких. Насчет того, осуществимо это или нет, судить, разумеется, вам. Понятно, что при попытке вскрыть саркофаги тела могут рассыпаться в пыль, как это часто случалось с мумиями. Но у вас, опять-таки, наверняка есть способы проверить, содержат ли саркофаги какую-то микросреду, или там просто вакуум. Если там вакуум, то проблема, видимо, решается проще... Карлсен застонал: - Ну, что за идиотская спешка? - и умолк, видя, что остальные сосредоточенно напрягают слух, вылавливая среди помех обрывки речи премьер-министра. Следующие пять минут Карлсен угрюмо сидел, обреченно слушая напыщенные фразы насчет научного и политического значения их открытия. Затем в эфир снова вышел Зеленски. - Ну что, парни, слышали? Я, в принципе, согласен. Нам надо, по возможности, доставить на Землю одного-двух. Попробуйте пробраться в одну из капсул. Имейте в виду, что они, возможно, не мертвы, а лишь в анабиозе. Когда заберете их на корабль, поместите в холодильную камеру и загерметизируйте до возвращения на лунную базу, чтобы оградить от всякого воздействия... Карлсен, грузно поднявшись, вышел из кают-компании и направился к себе. Заснул он почти сразу же... Открыв глаза, он увидел, что над ним стоит Стайнберг. - Сколько часов я спал? - Семь часов. Вид у тебя был такой измотанный, что мы решили не будить. - Что произошло за это время? - Четверо из наших только что вернулись. Мы вскрыли одну из капсул. - Как! О, Господи! Почему не дождались, пока я проснусь? - Приказ Центра управления. - Пока я здесь капитан - приказы отдаю я! - Мы думали, ты, наоборот, обрадуешься, - виновато пробормотал Стайнберг. - В одной из капсул прорезали дыру, а там был вакуум. Так что тело не рассыпалось... А уж в холодильник, думаю, как-нибудь пристроим... Через пять минут, протирая глаза, Карлсен спустился на пост наблюдения. В иллюминаторе виднелось знакомое бирюзовое свечение. Корабль расположили напротив отсека с гуманоидами так, что тумбы-капсулы были как на ладони. - Тебе Дэйв уже сказал, что это не стекло? - спросил Дабровски. - Вот как! А что? - Металл. Прозрачный металл. Один сегмент мы положили в очистку, но он, вроде, не радиоактивен. И в капсуле радиации тоже нет. Этот металл, похоже, отражает радиацию. - Как вы туда пробрались? - Прорезали насквозь инфракрасным лазером. - В следующий раз никакой самодеятельности, - раздраженно бросил Карлсен, рубанув воздух рукой. - Я думал выйти на лунную базу с предложением не трогать капсулы, хотя бы до следующей экспедиции. А если, представь, эти были бы в анабиозе - что тогда? Трупы собирать? - Так осталось бы еще двадцать девять, - негромко сказал Мерчинсон. - Это не оправдание. Вы уничтожили бы жизнь потому лишь, что какие-то придурки на Земле забыли о слове "терпение". Еще два-три месяца - и сюда можно было бы снарядить специально экипированную экспедицию. Они бы могли на буксире притянуть эту штуковину на земную орбиту - и тогда исследуй хоть десять лет. А вместо этого... - Ты уж извини, шеф, - решительно вмешался Дабровски, - но это все твоя вина. Ты вскружил им голову, брякнув насчет великанов. - Великанов?! - Карлсен об этом уже и забыл. - Ты же сказал, что все это, по-видимому, построено гигантами, И в тот же вечер в теленовостях сообщили: "Астронавты обнаружили космический корабль, построенный гигантами". - Тьфу, мать их... - Карлсен сплюнул. - Представляешь реакцию? Всем вынь да положь гигантов. Космический корабль в восемьдесят километров длиной, непременно построенный великанами километрового роста. Весь мир гложет любопытство, что будет дальше. Карлсен угрюмо, не мигая, смотрел в иллюминатор. Взяв со стола большую кружку с кофе, рассеянно хлебнул. - Думаю, надо бы сходить, взглянуть... Через десять минут Карлсен стоял возле широкой скамьи, глядя сверху вниз на обнаженного гуманоида. Полотняное покрывало срезали, и теперь было видно, что человека держат металлические обручи. Плоть его казалась слежавшейся и холодной, подаваясь, как студень, под одетыми в перчатку пальцами. От остекленевшего взора этого существа было как-то неуютно. Карлсен попытался закрыть лежащему глаза, но веки, упруго дернувшись, снова открылись. - Странно. Крэйджи переспросил: - Чего? - Кожа не утратила эластичности. - Карлсен поглядел вниз на тонкие ноги, сморщенные ступни. Сквозь плоть цвета мрамора просвечивали голубые жилки. - Давай подумаем: как бы сейчас убрать эти металлические обручи? - Лазером их, - посоветовал Мерчинсон, стоящий сзади. - Ладно, попробуй. Из "дула" портативного лазера ударил тугой вишнево-красный луч; но не успел Мерчинсон им повести, как металлические обручи распались, втянувшись в отверстия по бокам скамьи. - Ты что сделал? - Ничего. Я его даже не коснулся. Карлсен сунул руку под ступни гуманоида и слегка их приподнял. Тело осталось под углом, голова оторвалась от подоткнутого вместо подушки свертка парусины. Карлсен повернулся к Стайнбергу и Айвсу, ожидающим снаружи капсулы: - Давайте, уносите. Когда СтаЙнберг и Айве удалились с телом, Карлсен обследовал каждый сантиметр ложа. С виду оно напоминало широкую скамью на литой металлической подставке. Когда убрали полотняную обивку, под ней не оказалось ни намека на кнопки и рычаги. Опустившись на колени, стали осматривать подставку - тоже цельная, без пазов или отверстий. - Может, он отреагировал на твою мысль? - предположил Мерчинсон. - Выясним, когда будем разбираться с остальными. Полчаса обследовали и фотографировали капсулу - в целом, никаких сюрпризов. Все в ней было сугубо функционально. Стоя в этой капсуле, Карлсен с интересом смотрел через прорезанную лазерным лучом дыру на соседнюю тумбу. Спектроанализатор указывал на наличие неизвестного металлического сплава - по крайней мере, кристаллическая решетка была типично металлическая. В остальном материал напоминал стекло, толщиной около десяти сантиметров. Сначала Карлсена удивляло, почему Мерчинсон прорезал в соседней капсуле такой небольшой лаз; теперь было понятно, почему. Неизвестный сплав едва поддавался лучу, обычно режущему горсхэмскую сталь, как нож масло. Двадцать минут ушло, чтобы вырезать сегмент шесть на три. В этом "склепе" лежала темноволосая девушка. Проверив, нет ли космического вируса и радиации, Карлсен шагнул внутрь. Подойдя к ложу, вынул из ножен узкий клинок и вспорол ткань, минуя места, где она крепилась к металлу. Надорвав, отбросил тряпку в сторону. Девушка лежала как на скамье в морге. Груди, под воздействием гравитации, были чуть приподняты, словно их поддерживал бюстгальтер. - Ты смотри, - выдохнул Мерчинсон, явно под впечатлением от увиденного. - Совсем как живая. И вправду, ее тело было по-живому упругим и гладким. - Может, у нее есть кровяное давление. Если бы ее поместили сюда сразу после смерти, давление можно было бы отследить по легкому покачиванию в вакууме. - Ну что, включаю лазер? - плохо скрытое вожделение в голосе товарища вызвало у Карлсена улыбку. - Хорошо, давай, - кивнул капитан, не сводя с девушки глаз. Не успел он договорить, как металлические обручи разжались, оставив чуть заметные полоски на обнаженном животе и бедрах. - Здесь как пить дать, все действует по какой-то мысленной команде. Интересно, получится ли у меня застегнуть обручи. Сосредоточившись, Мерчинсон впился взглядом в ложе, но ничего не произошло. Карлсен, повернувшись, поманил Стайнберга и Айвса. - Ладно. Давайте ее в холодильник. - Если там нет места, пусть спит у меня в кровати, пока не прилетим на Землю, - хохотнул Стайнберг. - Не думаю, чтоб она была очень активна с тобой в постели, - улыбнулся Карлсен. - Все, пошли, - повернулся он к Мерчинсону. - Что, больше никого не берем? - в голосе Мерчинсона чувствовалось разочарование. - Двоих, по-твоему, мало? - Там во холодильнике полно места, спокойно войдут еще несколько. Карлсен рассмеялся. - Ладно, еще одного. Мерчинсона он пустил впереди. Как и ожидал, тот направился к капсуле с блондинкой. Молча Олоф наблюдал, как луч постепенно превращает стеклометалл в раскаленную докрасна лаву, струйками стекающую на пол. Как только луч описал неровный круг до конца, кусок обвалился внутрь. Мерчинсон неожиданно покачнулся, и луч лазера, чиркнув по полу, проделал там небольшую лунку. - Эй, осторожно! С тобой все в порядке? - Извини, шеф, - голос звучал до странности сдавленно. - Что-то утомился, аж в глазах потемнело. Карлсен пристально вгляделся в лицо Мерчинсона через пластик шлема; вид у того был усталый, изможденный. - Давай на "Гермес", Билл. Скажи Дейву и Ллойду, пусть выдвигаются сюда со своей ношей. Сам Карлсен подступил к ложу. На этот раз, вместо того, чтобы использовать нож, он пошел на эксперимент: пристально, жестко вглядевшись в грубое полотно, мысленно приказал обручам разомкнуться. Вдруг, спустя секунду, металлические обручи под полотном раздвинулись. Еще секунда - и полотно, соскользнув с тела, исчезло в обозначившейся у основания ложа щели. - Ну, конечно, - выговорил Карлсен. - Что "конечно"? - услышал его на "Гермесе" Крэйджи. - Я только что мысленно приказал обручам раздвинуться, и они так и сделали! Ты понимаешь, что это значит? - Высшего уровня техника... - Я не об этом. Это значит, что Существа, вероятно, все еще живы. Обручи по своему устройству реагируют на их мысленные импульсы. Я уж подумываю, а нельзя ли... - Он вперился взглядом в стол, мысленно приказывая обручам снова сомкнуться - никакой реакции. - Нет, здесь все продумано, - подытожил Карлсен. - Но как они, черт их дери, выбирались отсюда наружу? - С корабля? - Нет, сквозь эти стеклянные стены. - Говоря это, он уставился на край стены, мысленно приказывая невидимой двери отвориться. Произошло нечто неожиданное: в сторону гладко соскользнула вся стена целиком. В эту секунду Карлсен увидел Айвса и Стайнберга, плывущих вдоль анфилады с ложем-саркофагом. - Ребята! - позвал он. - Вы не через дверь, через стену попробуйте. - Как это у тебя, черт возьми, получилось? - А вот так. - Сосредотачивая взгляд на стене, Карлсен уже наперед знал, что она закроется. Через несколько секунд она была на прежнем месте. - Все здесь рассчитано на телепатические сигналы. Но только изнутри. - Откуда ты знаешь? - Смотрите. Карлсен подошел к стене, приказывая ей открыться - и стена, пропуская его, скользнула вбок. Оказавшись снаружи, он приказал ей закрыться - стена не двигалась. - Видите? Приказывать можно, только находясь внутри. Астронавты тем временем разглядывали блондинку. Она была стройнее и на несколько лет старше той, темноволосой; с такой же упругой и гладкой кожей. - Пойдемте. Пора возвращаться на "Гермес". Когда снимали в очистном шлюзе скафандры, Карлсен обратил внимание, что Айве и Стайнберг скверно выглядят. Айве постоянно тер глаза ладонью. - Прилечь бы, отдохнуть... - И мне, - присоединился Стайнберг. - Идите ложитесь оба. Отдых заслужили. Только эту голышку, смотрите, не троньте! - Шеф, - веришь, нет, - сказал Стайнберг, - так спать хочется, что ей бы от меня сейчас все равно не было толку, будь она даже живая. Дожидавшийся их на посту управления Крэйджи сказал: - Только что пришло распоряжение с лунной базы. Завтрашний день полностью посвятить съемкам - весь корабль вдоль и поперек - и к Земле. В Гайд-парке уже цвели нарциссы. Карлсен, прикрыв глаза, сидел, откинувшись в шезлонге, и чувствовал на коже тепло апрельского солнца. Уже три месяца на Земле, и все же трудно снова привыкнуть ко всей этой несказанной красоте. Земная гравитация воспринималась с трудом, особенно поутру, поэтому Карлсен в такие часы обычно чувствовал приятную расслабленность, словно человек, набирающийся сил после болезни. - Прошу прощения, вы, случайно, не капитан Карлсен? - послышалось возле. Он устало открыл глаза. Вот он, один из побочных эффектов популярности: прохода нет от узнающих. Напротив, заслоняя свет, стоял, сунув руки в карманы, молодой человек крепкого сложения, Карлсен взглянул на него не особо приветливо. - Вы меня не помните? Я - Сет Эдамс. Фамилия знакомая - но и только. - Ну, как же, - произнес Карлсен на всякий случай. - Вы были другом моей матери, Виолетты Мэплсон. - А-а, ну конечно... - теперь Карлсен действительно вспомнил. - Не возражаете, если я к вам подсяду, на пару слов? - Отчего же... Присаживайтесь, - Карлсен указал на шезлонг рядом. - Сет, ты идешь или нет? - вдруг окликнул откуда-то поблизости молодой женский голос. К ним приближалась приятной наружности девушка в белом платье, рядом семенил на поводке мопс. Молодой человек раздраженно сверкнул на нее глазами. - Да, погоди минуту. Я... - он смущенно глянул на Карлсена. - Это капитан Олоф Карлсен, очень давний знакомый моей матери. - Карлсен, привстав, протянул девушке руку. Та удивленно распахнула голубые глаза. - Так это вы - капитан Карлсен? Ой, какое чудо! Я же, знаете, так мечтала с вами познакомиться... Куини, перестань сейчас же! - собачонка начала сердито тявкать на Карлсена. - О, Боже! - простонал Сет Эдамс, страдальчески закатывая глаза. - Ничего, ничего, - успокаивающе сказал Карлсен. Свесившись с шезлонга, он потянулся к собаке. - Умоляю вас, осторожно, она кусается, - забеспокоилась девушка. Собачонка, однако, перестала тявкать и, понюхав, лизнул Карлсену руку. - Ой, как вы ей нра-авитесь! - умильно пропела девушка. - Она никогда так не ведет себя с чужими. - Шарлотта, - твердым голосом сказал ей Сет. - Слушай, может, ты сама дойдешь до дома? Мне надо кое о чем поговорить с капитаном Карлсеном... Он взял девушку за локоть; собачонка тотчас же залилась лаем. - Тихо ты, дрянь! - шикнул Сет, и мопс шмыгнул к ногам хозяйки. Сет повернулся к Карлсену с обезоруживающей улыбкой: - Вы нас извините, я сейчас. - И повел девушку в сторону. Карлсен, слегка поклонившись напоследок, снова откинулся в шезлонге. Он сидел, с легкой иронией наблюдая за парочкой. Да, сомнений нет, это именно сын Виолетты: такой же безудержный, когда ему чего-нибудь надо. Двадцать пять лет назад Карлсен был помолвлен с Виолеттой Мэплсон, дочерью командора Вика Мэплсона, первого человека, высадившегося на Марс. Когда Карлсен возвратился из своей первой трехмесячной экспедиции в космос, она уже была замужем за телезвездой Даном Эдамсом. Брак продлился всего пару лет: красавца-супруга она променяла на торгового магната из Италии. Развелась и с ним, но за это время успела обзавестись солидным состоянием. "Как подло!" - донеслись до его слуха слова девушки. Она, явно, хотела остаться, пообщаться с Карлсеном. Сет однако был так же твердо намерен ее отправить. Через минуту-другую девушка решительным шагом пошла прочь. Сет вернулся и сел, чуть заметно улыбаясь. - Уж женщины, наверно, вниманием вас не обделяют? Карлсен с трудом заглушил в себе раздражение. - Да, я, в общем-то, не жалуюсь... А у вас очень милая подруга... - О, да, - самодовольно ухмыляясь, согласился Сет, - милашка. Однако мне в самом деле необходимо с вами поговорить. Я был просто вне себя, когда мать сказала, что вы были приглашены ею на обед, а она даже не удосужилась меня вам представить. - Э-э... Да нет, это у нас был так, просто небольшой междусобойчик. Виолетта, на самом деле, отыскала его буквально в тот же день, когда он вернулся на Землю, и стала зазывать к себе на ужин. Карлсен уже знал ее достаточно хорошо и представлял, что банкет будет действительно грандиозный, где ему отведут роль свадебного генерала. Поэтому он быстро отговорился, сказав, что жутко вымотался (так оно и было), и предложил лучше пойти пообедать в "Савойю". Виолетта деликатно дала себя "уговорить", и они провели приятный вечер, беседуя о старых временах. С тех пор Карлсен всякий раз выдумывал уважительные причины, лишь бы не появляться на обедах у нее в доме. - Слушайте, - Сет подался вперед, - думаю, мне лучше сразу выложить все карты на стол, Я работаю в газете. - Ага, понятно. - Вас это, возможно, удивляет. Дело же в том, что отец у меня растерял все, что имел, а мать заботит единственно то, как пошикарнее обставить эти ее идиотские банкеты по субботам. А я живу на вшивую "сотку" в неделю за колонку сплетен в "Газетт". Карлсен сочувственно хмыкнул. Лет десять назад он бы и на пушечный выстрел не подпустил этого молодого нагловатого типа с черной шевелюрой и чувственным ртом. Теперь же он лишь помалкивал и думал, как бы поскорее отвязаться. - Вы хотите взять у меня интервью? - спросил он наконец. - Конечно, это в самом деле было бы чудесно... - тон его, впрочем, указывал, что на уме у Сета нечто побольше. Он искоса, мельком взглянул на Карлсена. - Я могу на это рассчитывать? Карлсен улыбнулся. - Пожалуй - да. Но есть одно "но". Завтра в десять у меня пресс-конференция в Институте Космических Исследований. Так что вашему редактору, может статься, лягут на стол сразу две статьи. - Я понимаю. Потому и хочу быть первым. - Вы считаете, выберут вашу? - Возможно, если я представлю более интересный материал. - Логично. И как вы собираетесь его подать? - Ну, это... Такое что-нибудь, чтобы на самом деле все отпали... - он принял тон восторженного школьника, беседующего со своим футбольным кумиром. - Разумеется, вы можете послать меня подальше, но уж от чего бы все и вправду "отъехали" - так это если б я пробрался в лабораторию и посмотрел на те создания. Карлсен кашлянул. - Да-а, амбиций вам не занимать... - А что? - Сет помрачнел: фразу он воспринял как несправедливый упрек. - Ведь видел же их Оскар Фиппс из "Трибьюн". - Так он уж сколько лет знаком с директором. - Да знаю я! Но - давайте уж напрямик - вы ведь тоже давний друг моей матери. Улыбка Сета была многозначительнее слов. Карлсен с изумлением понял: парень-то, похоже, уверен, что они с матерью любовники, да с давних пор. Может, он вообще считает его, Карлсена, своим доподлинным папашей. Чтобы как-то сменить тему, он сказал: - Думаю, этот материал едва ли для колонки сплетен. - Разумеется, вот и я о том же. Давайте откровенно: автор такой белиберды - никто, ноль. А вот если бы мне взять у вас эксклюзивное интервью, да увидеть космическую лабораторию - я бы уже завтра, глядишь, писал статьи на серьезные темы. Карлсен оглядел парк. Господи, глаза бы не видели этих лоботрясов, призывающих "говорить прямо". С другой стороны, Виолетта действительно вправе обижаться. Да что там, дать интервью ее оболтусу - и все, пускай отвяжутся... - Так вы этим репортажем думаете создать себе реноме серьезного автора? - Ну, как сказать - "думаю"... Если получится. - У Сета даже глаза посветлели: чует, что его взяла. - Ладно, - Карлсен, вздохнув, посмотрел на часы. - Пойдемте. - Как, прямо сейчас? - Сет пробовал свою удачу на ощупь, будто тонкий лед. - Лучше сейчас, если желаете, чтобы статья была написана. По пути к стоянке такси у Мраморной Арки Сет спросил: - А можно будет еще и сфотографировать вас в лаборатории? - Увы, нет. Это грубое нарушение. Фотографировать в ИКИ запрещено. Безопасность... и все такое прочее. - Да, понятно. Пока такси ползло в пробке от Парк-Лейн до Уайт-холла, время уже подошло к пяти, и начало смеркаться. Служащие административного корпуса, в основном, разошлись. Карлсена приветствовал старик-швейцар. - Этот молодой человек с вами, сэр? - Да. Мы как раз наверх, в клуб. Швейцару следовало спросить у Сета карточку ИКИ, но он знал Карлсена уже двадцать лет и пропустил без вопросов. Карлсен вставил свою магнитную карточку, вызвал лифт. Лестниц в здании ИКИ не было, чтобы никто не мог пройти через первый этаж без пропуска. - Мы в клуб? - спросил Сет. - Пожалуй. Перехватим чего-нибудь. - А может, сначала посмотрим лабораторию? - Давайте, можно и так. Когда шли по коридору. Сет сказал: - Просто слов нет, как я вам за все благодарен. Да уж, еще бы! Удовлетворение собственных желаний у парня, видно - непреложный закон. Лаборатория, на первый взгляд, казалась пустой, но вот из зала экспонатов показался молодой лаборант. Карлсен узнал в нем одного из своих почитателей. - Здра-авствуйте! Пришли на фильм? - Какой? - С "Веги", репортаж. Получили сегодня утром. "Вега", один из крупных космических крейсеров, взял курс на реликт с месяц назад. Такая махина может развить скорость пятнадцать миллионов километров в сутки. - Славно! Что там за новости? - В "Страннике" нашли еще одну пробоину, сэр. - ("Странником" пресса окрестила реликт). - Какой величины? - Довольно-таки солидная. Десять метров в поперечнике. - Да ты что! Невероятно! - Карлсен готов был непроизвольно рвануться наверх, разузнать подробности, но вспомнил о Сете. Он представил молодых людей друг другу: - Сет Эдамс. Джеральд... Забыл фамилию... - Пайк, сэр. - Ты уже уходишь, Джеральд? - Минут через десять, сэр... а что? Может, чем-то могу помочь? - Да нет, ничего такого. Хотелось бы, чтобы кто-нибудь показал мистеру Эдамсу лабораторию, пока я отлучусь наверх. - Если вы спешите, - подал голос Сет, может, просто ограничимся одними пришельцами? - Безусловно. Давайте. - Олоф завел журналиста в зал экспонатов. В противоположную стену не так давно было вмонтировано несколько ящиков-саркофагов. - Вы знаете, какие именно, Джеральд? - спросил Карлсен. - Да, сэр. Я покажу. Пайк выдвинул ящик, словно из комода. Внутри лежало мужское тело. Застывшие глаза пусто таращились вверх. - Странно, - протянул Карлсен. - Мне кажется, сейчас он больше напоминает живого, чем тогда, в прошлый раз. - Так он, бесспорно, и есть живой, - сказал Джеральд. - Это точно? - быстро переспросил Сет. - Абсолютно, - ответил за Джеральда Карлсен. - Иначе он бы уже разложился. - Его можно привести в чувство? - Если и да, то мы не знаем, как именно. Жизненное поле его тела по-прежнему сильно - это и означает, что он жив. Со смертью поле исчезает полностью. Он в некоего рода трансе, но как привести его в себя - мы не знаем. Джеральд Пайк выдвинул остальные два ящика. Нагие тела выглядели почти так же, какими запомнил их Карлсен, только лица были как у спящих. Сет смотрел с восхищением; когда же заговорил, голос его сорвался, и, кашлянув, он начал снова: - Красивые. - Подавшись вперед, он вытянул руку. - Можно мне?.. - Ничего, можно. Сет легонько коснулся ладонью груди темноволосой девушки, провел вниз по животу, тронул мизинцем пупок. - Невероятно! - сиплым шепотом выдохнул он. - Да, довольно смазливы, - кивнул Джеральд. Он видел эти тела каждый день. - Но, мне кажется, самое интересное лицо - у мужчины. - Что-нибудь известно об их возрасте? - спросил Сет. - Вообще ничего, - ответил Джеральд. - Они, может, старше самого человечества. - А какие методы вы используете, чтобы попытаться вернуть их к жизни? - Это довольно-таки сложно. Надо суметь создать лямбда-поле путем опосредованной интеграции. - А одним-двумя словами это можно как-нибудь объяснить? - Слушайте, - вмешался Карлсен. - Я вас здесь оставлю, если можно, буквально на пять минут... У себя в кабинете он набрал код проекционного зала, и тот появился на телеэкране. Все места были заняты, люди стояли даже в проходах. На большом экране впереди он узнал "Странника" - гигантский его корпус, едва освещенный звездным светом. Очевидно, он застал последние кадры: через мгновение экран потускнел, и люди начали подниматься с мест. Карлсен позвонил в кабинет директора: Буковский, конечно же, ознакомился с фильмом в первую очередь. - Слушаю! - раздался в трубке скрипучий голос Буковского. - Карлсен, сэр. - Олоф! Весь день тебя, расшибаюсь, разыскиваю, - в голосе чувствовался укор. - Извини уж. Вздремнул в Гайд-парке. - Слава Богу, объявился наконец. Так ты знаешь, что случилось? - Вообще-то нет. - Тогда слушай! "Вега" долетела до "Странника" сегодня утром, в половине одиннадцатого. Первое, что они обнаружили, это огромную дыру в обшивке сверху. Метеорит прошил ее, как ядро. Что скажешь, а? - Нет слов. Просто невероятное совпадение. - Вот и я о том, Ты ведь не докладывал оттуда о метеоритных дождях? - Да там их и не было. Метеоритным дождям почти всегда сопутствуют кометы, а комет не было в радиусе... ну, по меньшей мере, шестидесяти миллионов километров. - Знаю, знаю. - (Буковский ненавидит, когда что-нибудь ему втолковывают). - Тогда как такое могло случиться? - Может, случайный метеорит. Но шансы здесь - один к миллиону. - Ты прямо мои мысли читаешь. - Буковский хмыкнул. - На нас, безусловно, начнут давить - быстрее, мол, шевелитесь, действуйте! - как только передача пойдет в эфир. Ты бы мог нынче вечером показаться на телевидении и разъяснить, что шансы действительно один к миллиону? - Безусловно. Если ты считаешь, что так надо... Дверь у Буковского открылась, и вошло человек шесть - консультативный совет, понял Карлсен. - Тебе бы подскочить сюда, - сказал Буковский. - Это у тебя много займет? - Минут пять. - Давай лучше две. Буковский повесил трубку. - Ч-черт, - процедил Карлсен, посмотрев на часы. Интервью с Эдамсом отодвигалось все дальше. Он нажал на кнопку, соединяющую с телеэкраном лаборатории. Там было пусто. Карлсен переключился на зал экспонатов. Телемонитора там не было, но имелись камера. наблюдения и громкая связь. Сет Эдамс был один. Карлсен хотел подать голос, но что-то заставило его остановиться. Эдамс крался по залу, как кошка к птице. Карлсен снова переключился на лабораторию, высматривая Пайка: куда делся - непонятно. Позвонил швейцару. - Вы не видели Джеральда Пайка, молодого человек ка из лаборатории? - Видел, сэр. Он ушел пять минут назад. Получается, Сет Эдамс предоставлен самому себе уже, по меньшей мере, пять минут. Сет, само собой, выдвинул один из ящиков - тот, где мужчина. Вот от полез к себе в карман и выудил оттуда небольшой предмет: оказалось - ручка. Причем, с микрообьективом, как у шпионов двадцатого века. Да, надо было учесть: газетная братия, пишущая сплетни, всегда носит при себе нечто подобное. Карлсеном овладела унылая досада. Сет Эдамс был ему не по нраву, но он действительно хотел помочь парню - если честно, даже спортивный азарт появился - дать старт сенсационной карьере. Неужели до этого молодого кретина не доходит, что заниматься такими вещами просто глупо? Интервью ему теперь не видать, а узнает Буковский - так и вообще вылетит с работы. Появился соблазн хорошенько гаркнуть и спугнуть Сета (Карлсен даже откашлялся). А может, сделать вид, что он ни о чем не догадывается? Пусть себе уходит со снимками. Достаточно будет просто позвонить в газету, чтобы их не публиковали. Пара пустяков. Эдамс, сфотографировав блондинку, задвинул ящик и пошел дальше. Выдвинув оставшийся, вновь заснял микрообъективом. Секунду спустя ручка снова исчезла в кармане, а Сет, выпрямившись, испустил вздох облегчения такой, что послышалось и в телеэкране. Подобравшись на цыпочках к двери, он воровато выглянул наружу: убедиться, что в лаборатории все так же пусто. Потом настороженно оглядел комнату, не заметив, естественно, следящего зрачка скрытой камеры. Возвратившись к ящику, он остановился, глядя на лежащую в нем девушку. Эдамс наклонился и коснулся ладонью ее груди, медленно повел рукой вниз по животу. Постояв, потянулся и погладил лицо девушки: тронул кончиками пальцев губы, чуть оттянув нижнюю. Другая рука легла девушке на бедро. По глубокому, прерывистому дыханию чувствовалось, что он сильно возбудился. Когда Эдамс рухнул возле ящика на колени, Карлсен понял: пора вмешаться. Он подошел к двери, намереваясь погромче ею хлопнуть: звук передастся по громкоговорителю. Однако распахнув дверь, Карлсен приостановился. В ссутуленных над ящиком плечах Эдамса было что-то неестественное: они были напряжены, а тело судорожно подергивалось. Карлсен, заинтригованный, вернулся назад к экрану: под сердцем зрело недоброе, отвердевающее в уверенность предчувствие. Голова Сета находилась в ящике, рядом с лицом девушки - тело же конвульсивно сотрясалось, точно в агонии. Наконец Карлсен громко окликнул парня; тот затрясся еще сильнее и внезапно замер. Сцена эта, казалось, длилась вечность. Но вот Эдамс начал медленно оседать назад - и завалился на спину. На стенке ящика показалась рука. Девушка приподнялась и села нетвердо, словно пробуждаясь после глубокого сна. Она огляделась, совершенно не обращая внимания на лежащего мужчину, после чего перекинула ноги через боковину ящика с таким видом, будто вставала с постели. Зазвонил соседний телемонитор - появился Буковский. - Карлсен, ты еще здесь? Тот, не отозвавшись, метнулся к двери. Лифт как раз стоял на этаже. Через несколько секунд Карлсен несся по коридору в лабораторию. Об опасности он не думал. Единственная мысль была о Виолетте Мэплсон: дай-то Бог, чтобы ее отпрыск просто потерял сознание. В лаборатории было пусто. Карлсен влетел в зал экспонатов, ожидая увидеть в дверях девицу. Удивительно, но ее там не было; тут Олоф понял, что она снова легла в ящик. Глаза у инопланетянки были закрыты. Поглядев на лицо Сета, Карлсен невольно отшатнулся. Это был не Сет Эдамс, а совершенно другой человек. Щеки ввалились, зубы щерились из-под бескровных растрескавшихся губ. Из-за сети бесчисленных морщин казалось, будто кожа его подернута серой паутиной. Лицо молодого человека превратилось в лицо старика. Черная шевелюра Сета теперь была с обильной проседью. Морщинистыми сделались и торчащие из рукавов кисти, а кожа ладоней лоснилась, словно серый целлулоид. Карлсен снова заглянул в ящик. Глаза девицы были открыты и устремлены на него. В том, что она жива, сомнений не было. Тело необыкновенно теплого цвета будто светилось. Она кротко улыбалась - как просыпающийся ребенок, Карлсен, широко раскрыв глаза, всматривался в нее, чувствуя в себе волной растущее растерянное изумление. Он ожидал чего угодно, только не этого... В нем ожили туманные воспоминания детства, зыбкие образы деревьев и бегущей воды, фей и русалок, похожих на его мать... Все женщины мира в сравнении с этой, лежащей сейчас перед ним, казались грубыми существами. У Карлсена дрожал подбородок, в горле застрял комок. Его взор блуждал по обнаженному телу девушки - без похоти, просто в изумлении от такой дивной красоты. Девушка улыбнулась и протянула к нему руки, точно дитя, просящееся к матери. Карлсен подался было вперед, но споткнулся о труп. Взгляд упал на землистое старческое лицо и седые волосы, на одежду, теперь на несколько размеров большую, чем усохшее тело. И с внезапной, ошеломляющей уверенностью - той же, как в тот момент, когда увидел на телеэкране застывшее тело Сета Эдамса - Олоф понял, что девица только что, у него на глазах, вытянула из человека жизнь. Карлсен снова поднял на нее взгляд, полный немого ужаса. - Зачем ты это сделала? - тихо проговорил он. Та не сказала ничего, но ответ прозвучал у Карлсена в голове. Объяснение было невнятным: она вроде бы извинялась, говоря, что это было необходимо. Руки девицы были по-прежнему протянуты к нему. Карлсен тряхнул головой, отступая. Девушка села и грациозно выбралась из ящика. Двигалась она проворно, рассчитанными и уверенными движениями балерины. Вот она приблизилась, остановилась перед Карлсеном и улыбнулась. Вблизи даже у красавиц заметны изъяны. У этой же их не было вообще: одинаково прекрасна и на расстоянии, и вблизи. Чуть привстав, она попыталась обнять Карлсена за шею. В голове у него отчетливо прозвучали ее слова: "Бери мое тело! Я знаю, ты меня любишь. Я готова тебе отдаться". И правда, он любил ее. Он отшатнулся, стряхивая руки воскресшей. Руки были чуть теплее обычного человеческого тела. Он не отвергал ее, он хотел ее - хотел с большим вожделением, чем любую другую женщину. Но Карлсену всегда было присуще самообладание, мужское достоинство значило для него очень многое. Заниматься любовью прямо здесь, в зале экспонатов - так низко пасть он не мог. Взгляд его опять упал на труп, и у Карлсена в мозгу с новой силой вспыхнуло: инопланетянка высосала из человека жизнь - свела на нет двадцатилетний труд организма, направленный на рост и развитие - с жадностью ребенка, осушающего стакан лимонада. - Ты убила его, - сказал Карлсен. Она взяла его за руку, и от этого прикосновения Карлсен ощутил светлый восторг. Предвзятости и неловкости как не бывало. Девушка звала его с собой, туда, где можно будет, уединившись, предаться любви - и он желал этого. Бездыханное тело на полу словно напоминало, что это, вероятно, будет стоить ему жизни. Пусть... Неважно! Душой он видел нечто, чего нельзя выразить словами. Однако извечное мужское достоинство Карлсена все еще противилось. Девушка обвила его шею и приникла к губам. Сливаясь с ней в поцелуе, он животом и грудью чувствовал тепло ее обнаженного тела; ладони, скользнув по талии, чуть стиснули ее упругие бедра. Теперь он с большей отчетливостью понимал то, что прояснилось для него, когда девушка открыла глаза. Она не могла выпить из него жизнь без его, Карлсена, согласия. Она предлагала отдаться, но пока он упорствует, она бессильна. Это, понятно, лишь дело времени. Вопрос в том, как долго ему не изменит мужское самообладание. И вдруг грянул раздраженный голос Буковского: "Карлсен, где ты, черт возьми?". Голос доносился из лаборатории. Карлсен невольно застыл; девица с совершенно равнодушным видом оставила его и выглянула за дверь. Он почувствовал ее слова: "Мне надо идти. Как мне выйти?". Мысленно он сказал, что ей нужна одежда. Девица посмотрела вниз, на труп Сета. "Нет, это мужская", - подсказал Карлсен. Она потянулась к нему в карман и вынула магнитную карточку-пропуск - Карлсен даже не пытался помешать. Затем девица повернулась и вышла. Карлсен двинулся по коридору следом. На телеэкране лаборатории было видно, как Буковский разговаривает с кем-то через стол: "Я знаю, что он на этом этаже...". Тут шеф поднял глаза и увидел Карлсена: "Так вот ты где!". Девица ушла. И тут Карлсен обостренно осознал опасность. До него с опозданием дошло, что эта девица собиралась высосать жизнь и из него, при его полном согласии. Из тела его разом ушли все силы. Олоф почувствовал, как подгибаются колени. В поисках опоры он схватился за дверной косяк - и съехал на пол, по-прежнему в полном сознании, но невероятно вымотанный, измочаленный так, будто спалил все силы каким-то сверхъестественным физическим усилием... Сверху на него глядел Буковский. Карлсен не помнил, как потерял сознание; хранил лишь ощущение приятной дремы. - Карлсен, в чем дело? - Она вампир. Высасывает жизнь, - сонно сообщил он. Карлсен лежал на кушетке у Буковского в приемной. Возле, согнувшись на стуле, сидел Харлоу, начальник службы безопасности. - Что там за старикан на полу? Карлсен с усилием сел. Было ощущение тепла и легкости - впечатление, будто отходишь от наркоза. - Это не старикан. Это двадцатилетний парень. Харлоу, очевидно, подумал, что Карлсен заговаривается. - Куда делась женщина? - спросил он. - Она пришла в себя. Вернулась к жизни. Я заметил это на телеэкране у себя в кабинете, - последовал ответ. Карлсен заметил, что говорит нетвердо, заторможенно. Тяжело ворочая языком, подолгу подыскивая слова, он стал рассказывать о случившемся. - Ты что, притащил туда репортера? - отрывисто бросил Буковский. - Ты же знаешь, что это нарушение! - Нет, не то, - устало, но упрямо возразил Карлсен. - Это мое дело. У меня завтра пресс-конференция. А это был сын моего старого знакомого. Я просто хотел ему помочь. - Да уж, помог... Харлоу сидел перед телеэкраном, отдавая распоряжения. Слышно было: "Увидите ее - не приближайтесь. Просто стреляйте, и все". Слова больно резанули слух. Тут до Карлсена дошло, что ведь у девушки есть его карточка: она может находиться в здании где угодно, если вообще не вышла наружу. После крепкого кофе самочувствие постепенно улучшилось. К несказанному удивлению, Карлсен ощутил вдруг такой голод, какого не испытывал с самого возвращения на Землю. - Где бы мне разжиться сэндвичами? - спросил он. - Есть охота, спасу нет. - Организуем, - сказал Буковский. - Давай дальше. Что там было после того, как ты мне позвонил? - Я видел его смерть, по телемонитору. Затем помчался вниз. - Она была все еще там? - Да. - Почему ты дал ей уйти? - Я не мог ее остановить. Вошел врач. Он велел Карлсену снять плащ и рубашку, затем измерил давление, пульс. - Вроде, все в полном порядке, - заключил он. - Недомогание - видимо, от шока; нервное истощение. - У вас есть лямбдометр? - Есть, - ответил врач несколько удивленно. - Вы бы мне не замерили показатель поля? Врач нацепил гальванометр на левое запястье Карлсена, поместив другой электрод под сердце. - Показатель выше обычного. Ого, да намного! - Выше? - Карлсен сел. - Вы правильно подсоединили? Не наоборот? - Абсолютно точно. Здесь иначе и не подсоединишь. Выше... Действительно, несмотря на утомление, внутри чувствовалась странная, теплая лучезарность. Вместе с тем Карлсен был уверен, что девица на какую-то часть убавила в нем запас жизненных сил. Припомнилось и то, каким измотанным он себя чувствовал после высадки на реликт. И Стайнберг с Айвсом - оба тогда проспали двенадцать часов. Эти существа высосали их жизненную энергию, в этом Карлсен был теперь уверен. А показатель "лямбда" все же оказался выше. Эта девица каким-то образом не только брала, но и давала энергию. Принесли сэндвичи. Карлсен быстро уплел их, запивая пивом; вроде, голод унялся. На телеэкране появился Харлоу. - На этом этаже ее точно нет; может, и вообще в здании. Мы все прочесали. - Быть не может. Она не могла пройти через первый этаж без пропуска. - У нее был мой пропуск, - тихо сказал Карлсен. - Господи, и он мне теперь об этом говорит! - Буковский повернулся к Харлоу спиной. - Так она может проникнуть и на другие этажи. Но не из здания. Черт побери, Роберт, куда она денется, голая баба? Как же, е-мое, к ней попал твой пропуск? - Сама взяла. - А как она сообразила? - Прочла мои мысли. - Ты серьезно? - Абсолютно. - Это уже не шутки. Получается, то же самое она может проделать и с охраной? - Не исключено... Буковский подошел к бару и нервно плеснул себе в стакан шотландского виски; вопросительно вскинул глаза на Карлсена - тот кивнул. Добавив содовой и кинув льда, Буковский возвратился со стаканом. Карлсен медленно глотнул, размазав обжигающий напиток языком по небу - благодать! Буковский сел. - Слушай, Олоф, я хочу спросить тебя напрямую, и услышать прямой ответ. Эта девица, по-твоему, опасна? - А ты сам не понимаешь? - огрызнулся Карлсен. - Она же убила человека! - Я не это имею в виду. Я хочу знать: в ней есть зло? Карлсен вдруг ощутил в себе некую раздвоенность. Сильнее всего хотелось рубануть: "Нет", - но рассудок твердил, что это будет ложью. Как ни странно, Карлсен не чувствовал к девице ненависти, хотя и понимал, что та собиралась и из него высосать жизнь. Есть ли в ней зло? Можно ли считать злым тигра-людоеда? Напрягая ум в поисках ответа, он скользил взглядом по ковру на полу. Подал голос Буковский: - Ты понимаешь, о чем я? У того человека на уме было ее изнасиловать, и она его уничтожила. Ведь это могла быть просто самооборона? Ответ Карлсену был известен. - Нет, - произнес он устало. - Самообороны здесь не было. Ей нужна была человеческая жизнь - и она ее взяла. - Намеренно? - пока Карлсен колебался, Буковский заметил, - она была без сознания. Я видел ее десяток раз. Лямбда-поле у нее было ноль целых четыре тысячных - такое же низкое, как у вмерзшей в лед рыбы. Может, она действовала не вполне осознанно? - Нет, - помедлив, сказал Карлсен, - вполне осознанно. Все это было намеренно. - Ладно. - Буковский, поднявшись, подошел к телемонитору. - Дайте мне Джорджа Эша. Джордж, в зале экспонатов два гуманоида... Уничтожить! Сегодня же. Сейчас! И сразу приказ на "Вегу": к "Страннику" не приближаться, держаться, по крайней мере, километрах в двухстах. Эш состоял в службе безопасности ИКИ и был вторым человеком после Харлоу. - Сегодня кремируем. - Все, - выдохнул Буковский, снова усаживаясь. - Теперь только остается отыскать ту красотку. Эх, была б она все еще в здании. От общей тревоги, боюсь, поднимется паника. - Он ткнулся лицом в ладони. - Слава Богу, что хоть одна. - Добрый вечер, сэр. Инспектор Кэйн. Это был секретарь Буковского. Что-то в нем напоминало полицейского: статный, седовласый, с унылым лицом. Буковский поочередно представил Олофа и секретаря друг другу. - Точно, сэр, я вас узнал, - сказал Кейн. - Это ведь вы первый их нашли? - Кажется, да... - кивнув, ухмыльнулся Карлсен. Кэйн собирался еще что-то сказать, но Буковский перебил: - Как тебя понимать? Карлсен, пожав плечами, кисло улыбнулся. - Кто кого нашел? Мы их или они нас? Действительно ли "Странник" летал там миллион лет? Или его специально туда воткнули, чтобы мы клюнули? Кэйн, очевидно, не воспринял этих слов всерьез. - Извините, сэр, - мягко сказал он, - но я бы хотел от вас услышать, что здесь нынче произошло. Карлсен пересказал все еще раз, Кэйн записывал. Он слушал не перебивая, пока Карлсен не дошел до того, как забежал в зал экспонатов и наткнулся там на бездыханное тело. - Вы говорите, она открыла глаза. Дальше что? - Она села... вытянула руки... вот так. Как ребенок, который просится на руки. - И как вы отреагировали? Карлсен покачал головой. Было бы глупо брякнуть сейчас: "Я в нее влюбился". Буковский так и впился в него глазами. - Да никак не отреагировал. Просто глазел. - Понимаю, вы были сильно потрясены. А затем? - Затем она поднялась, очень легко. И попыталась обнять меня за шею. - Она хотела высосать жизнь и из вас? - Думаю, да. - Карлсен отвечал на вопросы с невероятным трудом: что-то в нем словно силой приказывало молчать. Издал трель телеэкран. Появился Эш. - Те существа, сэр... - доложил он, - уже мертвы. - Как? Откуда ты знаешь? - Придите, посмотрите сами. Буковский молча двинулся к двери, Карлсен и Кэйн - следом. В зале экспонатов орудовали трое полицейских. Один измерял пол рулеткой, другой делал снимки. Тело Эдамса лежало все там же. Возле него согнулся на коленях полицейский врач. Ящики с инопланетянами были открыты. Карлсен сразу же понял, что имел в виду Эш. Насчет того, что существа эти мертвы, он, безусловно, был прав: от ящиков исходил слабый запах разложения. При взгляде на тело Сета Эдамса Карлсена охватил немой ужас. Теперь оно напоминало мумию, кожа плотно обтягивала кости. - Вы говорите, погибшему было двадцать с небольшим?! - спросил Кэйн, не веря своим глазам. Карлсен молча кивнул, на душе была свинцовая тяжесть. - Его матери, наверное, еще не сообщали? - спросил он у Буковского. - Нет, мы же не знаем адреса. - Думаю, будет лучше, если это сделаю я. Я вам понадоблюсь сегодня вечером? - спросил он, повернувшись к Кэйну. - Пожалуй, нет. Ваш номер есть в книге абонентов? - Нет. Надо пройти перерегистрацию. - Он оставил Кэйну свой номер. Буковский с полицейским врачом тем временем рассматривали инопланетян. - Ну что ж, - вздохнул Буковский, - тогда остается только одна. Карлсен открыл рот... но промолчал. Мелькнувшую мысль он предпочел оставить при себе. Из глубокого, тяжелого сна Карлсена вырвал зуммер телесвязи. Слышно было, как Джелка тихонько спрашивает в трубку: - Кто это?.. Он, знаете ли, спит... - Кто там? - спросил Карлсен хрипловатым со сна голосом. - Полиция. - Дай-ка сюда, - он взял у жены трубку. - Алло! - Мистер Карлсен, это сержант сыскной службы Тулли. Меня просил позвонить инспектор Кэйн. Он бы хотел, чтобы вы немедленно приехали. - Что-то срочное? - Да, сэр. Если вы соберетесь минут за пять, мы к вам подгоним "шершень". Когда он одевался, Джелка спросила: - Куда они тебя опять? Им что, не ясно, что ты совсем не спал? - Говорят, что-то срочное. Джелка включила между кроватями бра. На щеке у нее обозначился красноватый рубчик от подушки. Карлсен, натянув штаны поверх рейтуз, влез в шерстяной свитер. Игриво взъерошив жене волосы, с шутливой строгостью сказал: - Спи давай. Дверь на замок, и никого не впускай. На подходе к дороге он включил приводное устройство. Очень скоро в небе показались синие просверки аэрокрафта. Через полминуты "шершень", заложив бесшумный вираж, на секунду завис в воздухе, вслед за чем стремглав опустился на дорогу. Дверь сместилась в сторону. Карлсену помог подняться по ступенькам полицейский в форме. Из трех кресел свободно было только одно. У пилотской кабины сидел мужчина в выходном костюме. Повернувшись к Карлсену, он представился: - Ганс Фаллада. Рад познакомиться. Карлсен пожал протянутую через плечо полицейского руку. Несмотря на немецкое имя, у Фаллады был аристократический английский выговор: голос звучный, густой. - Очень приятно, - сказал Карлсен. - Мне тоже, - отозвался Фаллада. - Жаль, что встретиться пришлось по делу. Карлсен смотрел, как внизу растворяется в темноте Темза. На востоке уже светлела серая полоска рассвета; внизу изливались желтым и оранжевым огни пригорода. Оба подали голос одновременно. Фаллада, с полуслова поняв вопрос, заговорил: - Я только что из Парижа. Надо же, сцапали... Послали за мной, когда я был на традиционном банкете европейских криминалистов. Он у нас раз в год. Сорвали с места, а похоже, зря. - Почему зря? - А вам не сообщили? Полагают, что нашли ее тело. Карлсен ощущал себя таким разбитым, что даже не встрепенулся. - Откуда такая уверенность? - услышал он свой голос как бы со стороны. - В том-то и дело, что полной уверенности нет. Потому они и хотят, чтобы вы ее опознали. Карлсен, откинувшись в кресле, прислушался к себе. Чувства притупились. Ясно было лишь, что некая скрытая, глубинная часть его сущности интуитивно отказывается в это верить. Минут через пять внизу уже плыли огни центра Лондона. - Изумительные машины эти "шершни", - восхитился Фаллада. - Мне говорили, они могут покрывать семьсот километров в час, а приземляться со всего хода на двухметровом пятачке среди потока транспорта. Карлсен сориентировался - возле Пиккадилли горел зеленый свет на здании ИКИ. Высоту начали сбавлять над большим черным пятном Гайд-парка. Прожектор выхватил безмятежное зеркало Серпентайна. "Шершень", на мгновение зависнув, нырнул вниз и приземлился без единого толчка. Карлсен пропустил впереди себя Фалладу. Навстречу им уже шел Кэйн, следом за ним - Буковский с Эшем. Сзади, метрах в двадцати, стояла загородка из парусиновых щитов. - Прошу простить за беспокойство, - начал Кэйн. - Дело не займет и пяти минут... - Почему вы считаете, что это она? - Это действительно она, подал голос Буковский. - Но надо, чтобы ее опознал именно ты. Ты видел ее последним. Карлсена завели за щиты. Тело было накрыто одеялом, под которым угадывались разведенные ноги и раскинутые руки. Карлсен, убрав одеяло, включил фонарик. Кроме зеленого нейлонового халата, и накидки - расстегнутых - на ней не было ничего. От шеи до колен тело было сплошь в кровавых пятнах. Под лучом фонарика на коже виднелись глубокие следы укусов; был откушен один сосок. Голова, стоило Фалладе ее коснуться, полностью отделилась от туловища. В паре метров от тела лежала резиновая тапочка. - Одежду она взяла в шкафу уборщицы, - сказал Кэйн. - Сколько времени прошло с момента гибели? - осведомился Фаллада. - Где-то около девяти часов. - Иными словами... Была убита примерно через час после того, как выбралась из здания ИКИ. Просто невероятно... В вашем районе все спокойно? Не орудует какой-нибудь сексуальный маньяк? - У нас тихо... Последний такой случай был в Мэйдстоне, примерно год назад. Карлсен, встав с колен, выпрямился. На штанах виднелось темное пятно. Он медленно повернулся к Фалладе. - Она вся искусана... Зачем ему? Фаллада, пожав плечами, качнул головой. - Случай не первый. Есть такое сексуальное извращение - "вампиризм". ...Проснулся Карлсен в темноте. Светящийся циферблат часов показывал два тридцать. Дня или ночи? Потянувшись, он щелкнул выключателем звукоизоляции, сразу же послышался ребячий смех. Значит, день. Карлсен нажал на кнопку, управляющую жалюзи. Те поехали вверх, и комната залилась солнечным светом. Следующие пять минут Карлсен лежал неподвижно, блаженно расслабившись. Вошла Джелка с подносом. - Кофе. Как себя чувствуешь? - Скажу, когда проснусь, - ответил он, зевнув. Энергично оттолкнувшись, резко сел. - А хорошо поспал! - Да уж... я думаю. Не совсем поняв намек, Карлсен снова посмотрел на часы и напротив слова "день" увидел: "четверг". - Ого! - встрепенулся Карлсен. - Это сколько же я продрых? - Примерно тридцать три часа., - А чего не разбудила? - Да... вид у тебя был такой измотанный... В спальню вбежали две белокурые девчушки и тут же полезли на кровать. Четырехлетняя Джанетта забралась под одеяло и потребовала рассказать что-нибудь интересное. - Дайте папуле допить кофе. - Джелка решительно вывела дочек из спальни. Устремив взгляд в окно, Карлсен удивился: то ли трава стала как-то сочнее, то ли у него что-то со зрением. Глотнув кофе, он ощутил прилив необычайного восторга. Впервые со времени возвращения на Землю он не испытывал усталости. Под ослепительным солнцем мирно красовались дома пригорода Туикенхэм Гарден. Теперь, окончательно встряхнувшись от сна, Карлсен чувствовал, что в нем действительно прибыло жизненной силы. Все казалось более ярким и волнующим, чем обычно. Джелка вернулась, когда он допивал вторую чашку. - Какие новости? - поинтересовался Карлсен. - Никаких. - Никаких? Даже по телевизору? - Сообщили только, что все пришельцы перемерли. - И правильно, паника ни к чему. По мою душу есть что-нибудь? - Ничего архиважного. Кто такой Ганс Фаллада? - Криминалист. Забыла? Его имя всплывает временами в знаменитых криминальных хрониках. - Точно. Так он тебе звонил. Хочет, чтобы ты с ним связался. Сказал, срочно. - Какой у него номер? Одевшись, Карлсен позвонил Фалладе. Ответила секретарша. - Он сейчас в Скотленд-Ярде, сэр. Но тут вам от него записка, чтобы вы, по возможности, срочно подъехали. - У вас какие координаты? - Верхний этаж Измир-Билдинг. Но мы за вами пришлем "шершень". Когда вы будете готовы? - Минут через пятнадцать. Яичницу он ел в саду, устроившись в тени. Жара донимала даже там. Небо было ясным, глубоким и синим, как вода. Хотелось, скинув одежду, туда ринуться. "Шершень" прибыл, когда Карлсен допивал охлажденный апельсиновый сок. В пилотской кабине сидела женщина в полицейской форме. - Смотри, не разгуливай близко к краю, - наказала Джелка, когда прощались. Она имела в виду крышу Измир-Билдинг. Эта громадина, занимающая полкилометра площади в лондонском Сити, считалась самым высоким зданием в мире. Возведено оно было в пик урбанизации одним ближневосточным концерном. Из-за нехватки пространства под офисы в Лондоне решено было построить пятисотэтажный небоскреб в полтора километра высотой. Такие же планировалось возвести во всех столицах мира, но спад рождаемости внес свои коррективы, и Измир-Билдинг остался, в своем роде, уникальным сооружением: самое крупное средоточие офисов в мире. И теперь "шершень" почти по вертикали взмывал в воздух, в котором не было ни гари, ни дыма; вверху уже виднелась крыша. На ум неожиданно пришло сравнение со "Странником", и сердце как-то сжалось. - Куда мы? - спросил Карлсен у женщины-пилота. - - В психосексуальный институт, сэр, - на лице у нее мелькнуло удивление от такой неосведомленности пассажира. - Он подведомствен полиции? - Нет, самостоятельное учреждение. Но мы сотрудничаем довольно тесно. Выйдя из "шершня" на крышу, Карлсен удивился окружающей прохладе. Небо казалось таким же ярким и синим, как с земли. Карлсен подошел к парапету, окруженному стальной оградой. Отсюда прослеживались медленные извивы Темзы через Ламбет и Путни до Мортлэйка и Ричмонда. Будь у Джелки сейчас телескоп, она, вероятно, разглядела бы его на крыше. - Это, видимо, мистер Фаллада. Над крышей завис еще один "шершень"; бесшумно нырнув, он мотыльком сел в двадцати сантиметрах от другой машины. Фаллада, выбравшись, помахал рукой. - Прекрасно! Молодчина, что так быстро. Как состояние? - Спасибо, великолепно. Никогда еще так хорошо себя не чувствовал. - Отлично. Мне от вас нужна кое-какая помощь, просто срочно. Давайте спустимся вниз. Он первым двинулся по лестничному пролету. - Извините, я на секунду. Надо переговорить с ассистентом. Фаллада толкнул дверь с табличкой "Лаборатория С". Запахло химическими препаратами, особенно йодоформом. Карлсен оторопел, увидев голое тело мужчины средних лет на металлической тележке возле двери. Одетый в белое ассистент сидел, склонившись над микроскопом. - Я еще раз вернулся, - отвлек его Фаллада. - Скоро, где-то через полчаса, Скотленд-Ярд пришлет еще одно тело. Прошу, брось все, займись с этим. Сразу, как подвезут, зови меня. - Хорошо, сэр. Фаллада закрыл дверь. - Прошу сюда, мистер Карлсен. Он первым подошел к кабинету напротив, с табличкой "Г.Фаллада, директор". - Что это был за человек? - Мой ассистент, Норман Грей. - Нет, я о мертвеце. - А, идиот какой-то, повесился. Может, он и был тот самый насильник из Бексли. Надо будет выяснить. - Фаллада открыл створки бара. - Если предложу виски, ничего, не рановато? - Не откажусь. - Прошу, садитесь. - Карлсен уселся в кресло с откидной спинкой возле большого округлого окна. С такой высоты залитый солнцем мир казался совершенно беспечным. Ясно различалось устье Темзы и Саутенд. С трудом верилось, что на свете может существовать насилие и зло. На металлической этажерке, в нескольких шагах, с обложки книги взирало лицо Фаллады. Книга называлась "Основоположник сексуальной криминологии". Толстые губы и тяжелые веки придавали портрету неестественно зловещий оттенок; хотя в лице в то же время было что-то комичное (если не сказать - шутовское). Глаза за толстыми стеклами очков озорно поблескивали, словно таили лукавую усмешку. - Ваше здоровье. - Фаллада поднял стакан; лед при этом глухо брякнул. Фаллада присел на край стола. - Буквально перед вашим приездом я осматривал одно тело, - сказал он. - Вот как? - Девушка. Найдена на железнодорожном переезде возле Путни Бридж. Фаллада вынул руку из кармана и вручил Карлсену сложенную вдвое бумагу: отпечатанный на принтере листок. Сверху, жирным шрифтом, значилось: "Показания Альберта Смитерса. Адрес: Путни, Фоскетт плэйс, 12". "...Примерно в половине четвертого я обнаружил, что жена забыла положить мне термос с чаем, и отпросился у бригадира сбегать за ним домой. Я пошел коротким путем вдоль линии - там метров пятьсот. Через пятнадцать минут - без десяти четыре - я тем же путем пошел назад. Подходя к мосту, я увидел: на рельсах что-то лежит. Двадцать минут назад этого "чего-то" не было. Подойдя ближе, я увидел молодую женщину, которая лежала лицом вниз. Голова у нее была с внутренней стороны рельс. Я хотел подбежать помочь, и тут услышал, что приближается товарняк из Фарпхэма. Я тогда схватил ее за ноги и стянул с рельс. Сделал я это потому, что думал, она жива, а потрогал пульс, оказалось, она и не дышит...". Карлсен поднял глаза. - Как она погибла? - Задушена. - Понятно. - Карлсен замолчал. - Показатель "лямбда" у нее был всего ноль целых четыре тысячных, - заметил Фаллада. - Да, но... А, собственно, что в этом странного? Мне кажется, любой, кто умирает насильственной смертью... - Да, разумеется, это могло быть совпадение. - Фаллада посмотрел на часы: - Еще час, и мы будем все знать досконально. - Каким образом? - С помощью теста, который у нас здесь разработан. - Секрет? - Именно. Только не от вас. - Спасибо. - Потому-то я, честно сказать, и просил вас прибыть сегодня. Я хочу кое-что продемонстрировать: вам, пожалуй, не мешает это знать. - Фаллада открыл ящик письменного стола и вынул оттуда небольшую жестяную коробку. Сняв крышку, поставил ее на стол. - Что это, по-вашему? Карлсен, наклонившись, стал разглядывать. Какие-то малюсенькие красные шарики, размером с булавочную головку. - Какие-нибудь подслушивающие устройства? - Надо же, с первой попытки! - Фаллада рассмеялся. - Только с такими, я думаю, вы встречаетесь впервые. - Закрыв жестянку, он сунул ее себе в карман. - Ну что, вперед? Небольшим коридорчиком они прошли в соседнюю комнату, и Фаллада включил свет. Тоже лаборатория, только размером поменьше. На длинных скамьях стояли клетки и аквариумы. В клетках жили кролики, хомяки и белые крысы. В аквариумах плавали серебристые карасики, угри, покоились осьминоги. - То, что я собираюсь сейчас вам открыть, не известно никому за стенами этого заведения. Я знаю, что могу положиться на вашу ответственность. - Фаллада остановился перед клеткой с двумя кроликами. - Перед вами самец и самка. У самки сейчас период гона. - Протянув руку, Фаллада щелкнул выключателем. Сверху зеленоватым светом засветился монитор. Фаллада нажал на соседнюю кнопку, и по экрану поползли волнистые черные линии, напоминающие синусоиду прыгающего мяча. - Это показатель "лямбда" самца. - Фаллада нажал на вторую кнопку; появилась еще одна линия, белая. Ее амплитуда вскоре перекрыла черную. - Это показатель самки. - Я не совсем понимаю. Что она показывает? - Жизненное поле кроликов. Те красненькие шарики - микроскопические измерители "лямбды". Они не только измеряют интенсивность лямбда-поля у животных, но и пускают радиосигнал, который подхватывается и отображается на этом экране. Что, на ваш взгляд, можно сказать об этих двух сигналах? Карлсен вгляделся в волнистые линии. - Они, похоже, идут более-менее параллельно... - Точно. Наблюдается эдакий любопытный контрапункт, вот здесь и здесь. - Фаллада указал, где. - Помните высказывание: "Два сердца бьются, как одно"? Оказывается, это не такое уж пустое двустишье. - Давайте-ка еще разок, чтобы не было недопонимания, - предложил Карлсен. - Вы вживили эти малюсенькие красные "жучки" кроликам возле сердца, и теперь мы наблюдаем их сердцебиение, так? - Нет-нет. Не сердцебиение, а пульсацию их жизненной силы. Эти зверьки, если можно так выразиться, живут сейчас душа в душу. Они могут чувствовать настроение друг друга. - Телепатия? - Да, в каком-то смысле. Теперь приглядитесь к этой крольчихе. - Он подошел к соседней клетке, где одиноко сидящий зверек с флегматичным видом грыз капустный лист. Фаллада включил над клеткой монитор. Появилась линия, но взлетов у синусоиды было меньше, да и те какие-то вялые. - Эта крольчиха предоставлена сама себе, и ей, вероятно, скучно. - Иными словами, показатель "лямбда" у них возрастает соразмерно половому влечению? - Совершенно верно. Вот вы спросили, возле сердца ли вживлены им измерители. Нет, они вживлены возле половых органов. - Интересно! Фаллада улыбнулся. - И даже более, чем вам кажется. Понимаете, - сказал он, выключая монитор, - при половом возбуждении у кроликов не только повышается жизненный тонус, но, как видите, начинают взаимодействовать их жизненные поля. И еще одна интересная деталь. В данный момент, как видите, у самца поле слабее, чем у самки. Это потому, что у самки гон. Но когда самец влезает на самку, его жизненное поле становится сильнее, чем у нее. И вершина синусоиды у самки как бы повинуется синусоиде самца, вместо того, чтобы наоборот. - Фаллада положил ладонь на руку Карлсену. - А теперь я покажу вам кое-что еще. Он прошел в конец комнаты к скамье, сплошь уставленной аквариумами. Постучал по стенке одного из них. С каменистого дна всплыл небольшой осьминог - сантиметров пятидесяти в длину, и грациозно заскользил к поверхности, чуть кружась, словно завиток дыма. - Если приглядеться внимательно, - указал Фаллада, - можно заметить место, куда вживлен измеритель. - Он включил над аквариумом монитор; появившаяся линия вилась неспешно, округло, без резких взлетов, наблюдаемых у кролика. Фаллада подвинулся к соседнему аквариуму. - Здесь у нас мурена, одна из самых гнусных морских тварей. Средиземноморский спрут для нее - редкий деликатес. Карлсен близко поглядел на дьявольскую образину, маячащую меж камней: в приоткрытой пасти виднелись острые, как иглы, зубья. - Она не кормлена несколько дней. - Фаллада включил монитор. Синусоида мурены также была вялой, но размеренное движение слева направо предполагало запас силы. - Мурену я собираюсь пустить в аквариум с осьминогом, - сказал Фаллада. - А надо? - поморщился Карлсен. - Может, лучше на словах? Я бы понял. Фаллада хохотнул. - Да я бы не прочь, но тогда многое ускользнет. - Он отодвинул засовчик на металлической крышке аквариума с осьминогом. - Спруты свободолюбивы и большие мастера в искусстве удирать. Потому-то приходится их держать в закрытых емкостях. Он вынул из-под скамьи прозрачные клещи; они напоминали каминные щипцы, только ручки были длиннее. Погрузив в аквариум с муреной, он медленно завел их над ней и внезапно сомкнул. Вода взбурлила: хищница неистово забила хвостом, силясь укусить схватившие ее невидимые челюсти. - Как хорошо, что это не моя рука, - заметил Карлсен. Фаллада проворно вынул рыбу из воды и перекинул в аквариум с осьминогом. Мурена стрелой метнулась вниз, в зеленую воду. Фаллада молча указал на монитор. Там виднелись обе кривые: осьминога - все еще вялая, но усиленная тревогой - и мурены - скачущая зигзагами ярости. - Смотрите на синусоиды, - сказал Фаллада Карлсену, во все глаза глядящему в аквариум. Минут пять все, вроде бы, шло без изменений. Мурена блуждала вслепую среди взвеси ила и растительных частиц, поднятых со дна хвостом. Осьминога же и след простыл. Карлсен успел заметить, как тот скользнул между камнями. Мурена заплыла в дальний угол аквариума, очевидно, не догадываясь о его присутствии. - Видите, что происходит? Карлсен вгляделся в синусоиды. В их рисунке теперь намечалось определенное сходство. Само собой напрашивалось сравнение с музыкальным контрапунктом, где синусоиды - звукоряд. Синусоида осьминога ожила: кривая теперь дергалась отрывисто, ломано. Мурена медленно, словно прогуливаясь, проплыла по аквариуму из конца в конец. Теперь сомнения не