к  настоящее  послание
злодейки.
   Мейстрал ухмыльнулся:
   - Оно именно  такое  и  есть.  Мне  приятно  слышать,  что  она  желает
заплатить за мой объект. Это именно то, что я имел в виду.
   Николь рассмеялась:
   - Похоже, у тебя все рассчитано.
   - Пока да. - Мейстрал бросил взгляд через плечо с видом конспиратора.
   - Ты ведь хочешь попросить меня еще  об  одном  одолжении,  -  заметила
Николь.
   Вид у Мейстрала сделался чуть смущенным:
   - Ты, разумеется, права.
   - Я слишком хорошо тебя знаю, Дрейк. Давай.
   - Я заметил,  что  в  твоем  объявленном  расписании  не  запланированы
никакие выходы после встречи с метановыми существами  в  зоопарке,  а  это
интервью должно закончиться к полудню.
   - Это верно. У меня сегодня свободна вторая половина  дня  и  вечер.  -
Николь зарылась кончиками пальцев ног в ковер радостно предвкушая провести
время,  как  ей  вздумается.   Она   положила   подбородок   на   руки   и
продемонстрировала образу Мейстрала бесхитростный взгляд, как у  маленькой
девочки. - Ты ведь не собираешься нарушить отдых моей красы, правда?
   - Надеюсь, разве  что  приятным  образом.  Я  лелеял  надежду,  что  ты
пригласишь твоего избранника Мейстрала к обеду.
   Николь рассмеялась:
   - С твоего позволения, Дрейк, я буду завтракать, пока ты объяснишь мне,
что под этим имеется в виду.
   - Пожалуйста, приступай. Я уже поел.
   Пока Николь слушала, в чем состоял  его  план,  в  ее  душе  пузырьками
забурлило веселье. Она расхохоталась.
   - Очень хорошо, Мейстрал,  я  сделаю  это.  У  меня  где-то  есть  твоя
голограмма. - Она откусила кусочек, затем задумчиво помахала ему вилкой: -
По правде говоря, Дрейк, я благодарна за это твое развлечение. В последнее
время жизнь в Диадеме была необычайно скучной.
   - Мои соболезнования, леди.
   Николь взглянула на него, подняв бровь:
   - Вежливое сочувствие мне не требуется, Мейстрал. Во всяком случае,  от
старых друзей.
   - Мои извинения, Николь. - Это было сказано быстро.
   -  Принимаю.  -  Николь  откусила  еще  кусочек,  задумчиво  прожевала,
проглотила. - Ты не находишь, Дрейк, что твой род занятий, хоть он тебе  и
подходит, становится утомительным?
   Выражения лица Мейстрала было не разобрать:
   - Он меня вполне удовлетворяет, миледи. Путешествия, новые виды,  новые
знакомства, приключения,  когда  я  того  пожелаю,  отдых,  когда  он  мне
необходим... Моя известность недостаточна для того, чтобы стать несносной,
но достаточно велика, чтобы со мной хорошо обращались, куда бы я ни пошел.
Мне  редко  бывает  скучно,  миледи.  Если  человеку  вообще  надо  чем-то
заниматься, моя профессия кажется вполне пристойной.
   - Твоя профессия дает тебе больше свободы, чем мне - моя, Дрейк.
   - Это верно. Знаешь, почему я...
   - Я начинаю раздумывать, Дрейк, а был ли ты прав четыре года назад.
   В его глазах появилось понимание:
   - А-а.
   - Я путешествую больше, чем ты, но новые виды всегда скрыты  за  стеной
зевак  и  толпой  репортеров,  а  также  кучей  людей,  жаждущих  со  мной
познакомиться...  это  всегда  одинаково  и  совершенно   так   же   стало
нереальным. Моя известность мешает моей работе - она СТАЛА моей работой.
   - Ты знала об этом, Николь. Ты знала, что такое Диадема, когда вступала
в нее.
   - Это не одно и то же - вступить и жить в ней. А  ведь  ПРЕДПОЛАГАЕТСЯ,
что я актриса - Господи, я не играла два года!
   - Найди себе новую пьесу.
   - Для членов Диадемы подходят только определенные роли  И  они  так  же
нереальны, как моя жизнь.  Хуже  того  -  они  СКУЧНЫ,  Дрейк.  Невероятно
скучны.
   Мейстрал переварил информацию:
   - Ты думаешь оставить Диадему?
   - Подумываю. Еще не решила.  -  Николь  снова  поиграла  пальцами  ног.
Может, в конце концов, ей и не будет необходимости оперировать их.
   Мейстрал пристально смотрел на нее:
   - А ты будешь счастлива, Николь? Как только выйдешь из нее?
   Она пожала плечами:
   - Мне трудно вспомнить, как все это было.
   - Я думаю, ты не будешь счастлива. Я тебя знаю, Николь.
   Николь помешала еду в тарелке:
   - Мой рейтинг понизился на два пункта, - произнесла она.
   - А-а.
   - Для этого и затеяно это турне. Предполагается, что я представлю  моей
публике новые чудеса. Мои авторы дают  мне  текст  для  каждой  из  восьми
планет. И каждый  гарантированно  импровизированный,  остроумный  и  легко
цитируется.
   - Я думаю, если не  обидишься  на  мое  замечание,  что  турне  Николь,
представляющее Зоопарк Пеленг-Сити, - это не  то,  что  нужно  для  твоего
рейтинга, каким бы великолепным ни было собрание.
   Николь подняла глаза:
   - Я знаю. А что ты еще предлагаешь?
   - Найди себе новую пьесу, Николь. Нечто, выходящее за рамки  того,  что
тебе давали до сих пор. Расширь концепцию пьесы Диадемы. Дай себе простор.
   Губы Николь сложились в кривую улыбку:
   - И это все, что мне нужно? Просто новая пьеса? И... простор?
   - Возможно, еще что-нибудь, миледи.
   - Да?
   В его взгляде появилось озорство:
   - Новая пассия? - предложил он.
   Николь засмеялась отрывистым смехом и запустила ложечкой в  изображение
Мейстрала. Кофе в ее чашке тревожно задрожал:
   - Черт бы тебя побрал, Мейстрал. Ты слишком хорошо меня знаешь. Неужели
ты не дашь мне ни в чем пощады? - Ее смех стал печальным. - Хорошо.  Скажу
своим людям, чтобы подыскали что-нибудь.
   - Миледи, если вы чего очень хотите, вы должны искать это сами.
   С минуту Николь сидела молча, затем медленно кивнула:
   - Да, Дрейк, я так и сделаю. Спасибо тебе.
   - Это самое меньшее, что я могу сделать, если учесть, как сильно ты мне
помогла. Мы делаем вид, что все это несерьезно, но твоя помощь  еще  может
спасти мне жизнь. Эти люди, с которыми я связался... они  серьезные  люди,
Николь.
   - Я должна позаботиться о том, чтобы сберечь твое  здоровье,  Мейстрал.
Твой совет может стать неоценимым для моей карьеры.
   Мейстрал снова бросил взгляд через плечо:
   - Я вынужден заканчивать, миледи. Мы слишком долго занимаем эту  линию,
чтобы я мог чувствовать себя в безопасности.
   - Хорошо. И как всегда, этот разговор подействовал  освежающе.  Передай
привет Роману.
   - Передам.
   - Надеюсь увидеться с тобой лично до моего отъезда.
   Мейстрал улыбнулся:
   - Ты забыла, что мы увидимся сегодня вечером.
   - Да. Разумеется. Что ж, тогда au revoir.
   - Твой самый покорный слуга, Николь.
   Его голуболицее изображение исчезло.  Ни  коль  на  минуту  задумалась,
разглядывая кончики своих пальцев,  и  попыталась  придумать,  к  кому  ей
обратиться по поводу ног.


   Хотвинн чувствовал, что буквально заряжен энергией. Полуживой  панцирь,
поддерживавший  его  разбитую  спину  и  ребра,  скормил  ему   достаточно
лекарств, чтобы уничтожить боль и наполнить его силой. Когда врач  наложил
на ноги Хотвинна несколько дополнительных примочек,  которые  должны  были
помочь ему расслабиться и заснуть, тот дождался, пока человечек  уберется,
содрал разочарованных существ до того, как  они  успели  подействовать,  и
выбросил их в помойку.
   Хотвинн выбрался из постели, зашатался, потом  твердо  встал  на  ноги.
Оскалил зубы и  зарычал.  Жалкие  трусливые  человечишки  еще  получат  по
заслугам.
   В голове Хотвинна копошились темные мысли об отмщении.  Он  вынул  свое
оружие из шкафа и пристегнул его.
   Хотвинн-Мститель! Ему необходимо было разнести что-нибудь вдребезги, да
побыстрее.  Он  открыл  окно,  перекинул  одну  ногу  через  подоконник  и
заколебался.
   Хотвинн понял, что не знает, куда идти.
   Он убрал ногу с подоконника и надолго задумался.  Он  знал,  где  живет
Амалия Йенсен, но дом был разгромлен, и эта Йенсен скорее всего не  станет
там жить, а за самим домом, возможно, следит полиция. Тви могла бы  помочь
ему пробраться туда, но  она  исчезла.  Он  мог  попытаться  проникнуть  в
резиденцию Мейстрала, но понятия не имел, где тот живет.
   В утреннем ветерке раздался звук голосов. Уши  Хотвинна  прянули  в  их
направлении.
   Самое время, решил он, немножко подслушать.
   Хотвинн тихонько перелез через подоконник, потерял  равновесие,  и  ему
пришлось ухватиться за ползучую лезу, чтобы не упасть. В утреннем  воздухе
все еще стоял залах дыма. Тихонько посмеиваясь про себя, Хотвинн  скользил
вдоль заднего крыльца, пока не оказался у раскрытого окна столовой.
   - ...а другой - лейтенанту Наварру,  -  говорил  голос  Синна.  -  Мисс
Йенсен может быть у него. - Хотвинн навострил уши. Уже во  второй  раз  он
слышал имя Наварра.
   - И этой одиозной особе - Николь, - произнес голос графини Анастасии.
   Стук столовых приборов заглушил следующее замечание барона.
   - Будет гораздо лучше, если за нас это сделают средства  информации,  -
заметил он позже, -  охрана  вокруг  Диадемы  очень  суровая.  Любой,  кто
покажется в поле зрения Николь без соответствующих рекомендаций, попадет в
тюрьму, как минимум, за нарушение спокойствия.
   - Возможно, вы сами, барон, могли бы...
   - Я сделаю все, что в моих силах, миледи. - Остальная  часть  разговора
была занудной и состояла в основном из  имен  разных  лиц,  предлагавшихся
графиней для выполнения различных  заданий,  и  расспросов  барона  об  их
способностях и рекомендациях.
   Хотвинн ухмыльнулся. Стало быть, пусть будет Наварр! Он учуял пищу, и в
животе его заурчало.
   Хотвинн повернулся и стал пробираться в задней двери в кухню. Он стащит
еды на несколько дней, найдет Йенсен через ее дружка Наварра и получит  за
нее выкуп от ОБЕИХ сторон. А между делом порубит ее товарищей в капусту.
   Быть живым было замечательно.


   Полиция, наконец, удалилась,  обескураженная  рассказом  о  похитителях
Амалии Йенсен в образе Шалуна Ронни, державших  ее  в  плену  целый  день,
ничего не объясняя, не требуя выкупа и  не  причинив  ей  вреда,  а  потом
выпустивших ее. Здесь было что-то еще, они ясно об этом  догадывались,  но
Амалия Йенсен не желала им сообщать. Она считала, что это ЕЕ  похитили,  и
поэтому она может говорить все, что хочет.
   Пьетро вернулся назад, в свою квартиру -  Амалия  решила,  что  незачем
впутывать его в какие-либо  дела  с  полицией.  Теперь  по  дому  бесшумно
двигались домашние роботы, вытирая пыль в углах и кидаясь на  обломки,  не
замеченные Амалией во время  первой  уборки.  Амалия  крайне  нуждалась  в
отдыхе,  но  долг  требовал,  чтобы  она  проследила,  как  Пьетро   будет
мобилизовывать местных членов "Весны Человечества", послав  их  на  поиски
Мейстрала  и  установление  наблюдения  за  бароном  Синном,  графиней   и
консульством Хосейли. Амалия пососала  стимулирующую  палочку  и  пошла  к
пульту управления связи. Несколько часов назад он был  заменен  техниками,
работавшими сверхурочно. Пора звонить Пьетро.
   Телефон зазвонил прежде, чем она успела прикоснуться к сервисной плате.
   - Прием, - сказала Амалия и с удивлением уставилась на  голографическое
изображение.
   - Капитан Тарталья. Вот...
   - ...Сюрприз. Я знаю. - Капитан был низеньким широкоплечим  мужчиной  с
лысеющим лбом. Он ушел в отставку с военной службы, чтобы  посвятить  себя
добрым делам "Весны  Человечества",  и  гордился  тем,  что  у  него  были
"человеческие" манеры  -  из  них  можно  было  выделить  две:  тупость  и
воинственность. Усердной работой и преданностью дну Тарталья дослужился до
заместителя директора местного отделения -  практически  непосредственного
начальника Амалии Йенсен. Амалия встречалась с ним всего дважды и  прятала
инстинктивную неприязнь под ширмой сдержанной вежливости.
   Именно Тарталья в зашифрованном послании  сообщил  ей  о  существовании
Имперского идола - по-видимому,  "Весна  Человечества"  узнала  о  нем  от
двойного агента в высших чинах Империи. Когда Амалия увидела  эту  вещь  в
каталоге аукциона,  она  направила  Тарталье  послание,  сообщив  о  своем
намерении выкупить ее  на  аукционе.  Она  ожидала  ответного  послания  с
поздравлениями. По всей видимости, с обратной почтой она получила Тарталью
собственной персоной.
   Тарталья устремил на Амалию взгляд маленьких темных умных глазок:
   - Как обстоят дела с Артефактом номер один? - спросил он.
   Амалия никогда не слышала  этого  термина,  но  не  сомневалась  в  его
значении.
   - Не очень хорошо, сэр. Он украден Дрейком Мейстралом.
   Выражение лица Тартальи почти не изменилось:
   - Семья империалистов.
   - Не думаю, чтобы сам Мейстрал был  империалистом,  сэр.  По-моему,  он
намеревается устроить аукцион между империалистами и нами.
   В глазах капитана мелькнуло презрение:
   - Плут. Аморальный. Мы с ним справимся.
   - Они играют грубо. Я имею  в  виду,  империалисты.  Меня  похитили,  и
Мейстрал с одним из наших людей, Пьетро Кихано, вызволили меня.
   - Ого, - Тарталья поднял брови. - Зачем же  Мейстрал  в  это  ввязался?
Между вами существует привязанность?
   Амалия вспыхнула:
   - Нисколько, сэр. По-моему, он освободил меня, поскольку ему нужен  был
кто-то, чтобы вести переговоры о цене с нашей стороны.
   - Хорошо. Я привез с собой  кредитную  карточку  и  кое-кого  из  наших
лучших людей. Мы заберем эту вещь у Мейстрала так или иначе.
   Амалия почувствовала легкий страх. Ей  пришло  в  голову,  что  капитан
Тарталья не очень симпатичный человек. Она бросила взгляд на его ухмылку и
довольное выражение лица:
   - Я уверена, что мы это сделаем, - произнесла она.


   Лейтенант Наварр собирался заменить пропавший портативный  телефон,  но
до этого у него руки не дошли, поэтому  ему  просто  повезло,  что  звонок
Николь раздался, когда он случайно оказался в доме. Лейтенант считал,  что
плохо справился со своей ролью  -  он  мямлил  и  похохатывал,  краснел  и
запинался, как мальчишка-школьник, -  но,  в  конце  концов,  его  застали
врасплох, и не каждый день тебе звонят члены  Диадемы.  Да,  он  прекрасно
понимает, почему его  отвезут.  Нет,  он  нисколько  не  возражает  против
элемента интриги - это будет забавно, ко-ко.
   Лейтенант повесил трубку, и у него возникло необычное чувство удивления
и предвкушения  дальнейших  событий.  Николь  всегда  была  одной  из  его
любимиц. Хотя его тщеславие не заходило так  далеко,  чтобы  предполагать,
что он одержит мгновенную победу, все же он был польщен тем, что  из  всех
мужчин, встреченных Николь на  Пеленге,  она  выбрала  именно  его,  чтобы
провести с ним несколько свободных часов. И,  откровенно  говоря,  элемент
интриги придавал ситуации некоторую эксцентричность. По  меньшей  мере,  у
него будет интересная история, которую можно будет рассказывать дома.
   Он решил попросить видео покопаться в памяти  и  разыскать  передачи  о
визите Николь на Пеленг. Может, он сумеет запомнить некоторые самые лучшие
моменты и сказать ей комплимент.


   Кто-то был дома. Холодное поле вокруг резиденции Сколдера-Наварра  было
отключено, и это позволило Хотвинну пробраться прямо к  окнам,  не  подняв
тревоги. В атриуме стоял меднокожий человек, примеряя бесчисленные рубашки
с помощью робота и вертясь перед зеркалом. Одновременно  он  одним  глазом
следил за видео,  показывавшим  блондинку,  разговаривавшую  с  метановыми
формами жизни. Хотвинн не был  уверен,  но,  кажется,  человек  был  один.
Йенсен не было. Что ж... как-нибудь он добудет информацию.
   Хотвинн открыл какую-то дверь - она была не заперта - и проскользнул  в
дом. Он тихонько прошел по короткому коридору,  ведущему  в  атриум.  -  К
сожалению, - говорила блондинка, - очень немногие люди могут  говорить  на
языке метанитов.
   Хотвинн включил голограмму Шалуна  Ронни,  затем  с  ревом  ворвался  в
комнату. Одним ударом меча он разрубил  робота  надвое.  Лейтенант  Наварр
обернулся только для того,  чтобы  его  схватили  за  горло  и  ударили  о
стену...
   - ГДЕ АМАЛИЯ ЙЕНСЕН? - заревел Хотвинн. У Наварра глаза вылезли на лоб.
Хотвинн снова ударил его о стену: - ГДЕ  АМАЛИЯ  ЙЕНСЕН?  -  Ответом  было
только молчание, разве что видео  продолжало  толковать  про  удивительное
общение при температуре, приближающейся к абсолютному нулю.  Лицо  Наварра
стало багроветь. Хотвинн ударил его о видео, и оно смолкло.
   - ГДЕ? - Трах. - ГДЕ? - Бац. - ГДЕ? - Бум.
   Лейтенант Наварр, не отвечавший по той  простой  причине,  что  Хотвинн
душил его, издал булькающий звук и потерял сознание.  Хотвинн  зарычал  от
раздражения, с  минуту  подержал  бесчувственное  тело  лейтенанта,  затем
выпустил его. Лейтенант повалился на пол.
   Будучи не из тех, кто упускает возможность, Хотвинн принялся  тщательно
обыскивать комнату. Где-то здесь должен был быть след.


   Капитан Тарталья так быстро принял командование, что Амалия Йенсен  так
и не смогла отчетливо припомнить, как все произошло. Казалось,  что  через
минуту после того, как Тарталья позвонил ей, она и Пьетро оказались здесь,
неподалеку от загородного коттеджа Мейстрала, с семью вооруженными людьми,
привезенными Тартальей из Помпеи.
   - Говорит Уэйд. Заняли позицию.
   Тарталья улыбнулся:
   - Подтверждаю прием.
   Амалия Йенсен бросила на него взгляд:
   - А как же сигнализация, сэр?
   - Одна нога здесь, другая - там. В этом весь фокус.
   - А что, если объекта здесь нет?
   - Зато будет Мейстрал или его команда. Как только мы до них  доберемся,
мы сможем заставить их говорить - Капитан прикрыл маленькие глазки.  -  По
ЭТОЙ части у меня немалый опыт. Нельзя сохранять империю, если  не  умеешь
убеждать.
   Амалия была поражена:
   - Я думала, - произнесла она, - мы живем не в Империи.
   Тарталья ответил, не раздумывая:
   - Называйте это как хотите. Дело в том, что  у  нас  имеется  множество
чужих рас, которые  надо  держать  в  узде.  Иначе  мы  наверху  долго  не
продержимся. Пусть знают, кто хозяин, вот в чем соль. Как только  они  это
поймут, у нас не будет никаких хлопот.
   Амалия бросила взгляд на Пьетро и увидела выражение отвращения  на  его
лице, отвечавшее и ее собственным ощущениям. Мейстрал не слишком хорошо  с
ней обошелся, но Амалия вовсе не была уверена, что  он  заслуживает  того,
что уготовил ему Тарталья.
   - Говорит Рейс. Заняли позицию.
   - Отлично. Это последний. Готовьтесь приступать.
   Тарталья повернулся к Амалии и Пьетро:
   - Держитесь подальше от линии огня, и все будет в порядке. Предоставьте
все нам.
   Амалия кивнула, в душе она была благодарна Тарталье:
   - Отлично, сэр.
   - Вы уже сделали свое дело, приведя нас сюда. Я  позабочусь,  чтобы  вы
получили поощрение.
   - Благодарю вас, сэр.
   Вокруг лица Тартальи расцвел голографический камуфляж:
   - Готовы? - Он обращался к своему отряду. - Тогда выдвигаемся.
   А потом не было ничего, кроме молчаливого мигания огоньков  в  воздухе,
когда Тарталья и его люди ринулись к дому,  затем  раздался  треск  -  это
перед атакой вылетели двери и окна. Амалия молча следила за  происходящим,
кусая губы.
   - Амалия, - подал голос Пьетро, - мне НЕ НРАВЯТСЯ эти люди.
   Она упорно смотрела в  направлении  дома  Мейстрала.  Пьетро  с  минуту
помолчал, затем произнес:
   - Знаешь, мне Мейстрал вроде даже понравился.
   Амалия бросила на него взгляд, Пьетро вспыхнул и стал смотреть на ноги.
Но она знала, что он чувствует.
   Из дома Мейстрала доносилось завывание и грохот. Амалия  услышала,  как
запротестовал какой то робот, затем последовал треск, показавшийся  звуком
конца. Никаких звуков битвы не раздавалось. Амалия подумала, не застали ли
Мейстрала и его друзей, когда сигнализация была выключена.
   Постепенно шум стих. Затем по лужайке быстро  замигали  огни,  и  перед
Амалией  появились  Тарталья  и  компания.  На  их  лицах  было   написано
разочарование.
   - Там никого нет, - сказал Тарталья. - Артефакт номер один все  еще  не
обнаружен.
   Амалия Йенсен изо всех сил старалась не показывать облегчения:
   - Они это предвидели, - сказала она.
   - Мы найдем их.
   - Они сами нас найдут, - ко всеобщему удивлению подал голос  Пьетро.  -
Они хотят продать нам Артефакт.
   - Артефакт номер один, вы хотите сказать. Хорошо, - Тарталья кивнул.  -
Мы найдем их. Я так говорю. -  Он  обратился  к  своему  отряду.  -  Лучше
садиться во флаеры. Скоро явится полиция.


   - ГДЕ? - Глухой удар. - Где? - Глухой удар. - ГДЕ? - Глухой удар.
   Мужчину звали Кэлвин. Он был очень хорош в своем деле и гордился  этим.
Молчаливый, анонимный, квалифицированный,  скрытный.  Каким  же  еще  быть
человеку из службы безопасности Диадемы?
   - ГДЕ? - Глухой удар. - Где? - Глухой удар. - ГДЕ? - Глухой удар.
   Кэлвин прибыл, чтобы подготовить лейтенанта Наварра к визиту к Николь -
а этот визит, с  его  необычными  элементами,  похоже,  особенно  требовал
подготовки. Но как только Кэлвин приземлился на крыше, он услышал  хриплые
вопли Хосейли и грохот.
   Это была явно не из тех историй, в которой  Диадема  хотела  бы  видеть
своих членов замешанными. Кэлвин спокойно вышел из своего флаера, вынул из
хвостовой части пакет первой помощи, включил  защиту  и  взял  оружие.  Он
прошел в верхнюю дверь, заглянул с балкона атриума внутрь и  внизу  увидел
лейтенанта Наварра в руках гигантского Шалуна Ронни. Лейтенанта били,  как
куклу, о стены и мебель, а игрушка с рычанием снова и снова задавала  свой
вопрос.
   - ГДЕ АМАЛИЯ ЙЕНСЕН? - Трах.
   Кэлвин не колебался ни  минуты.  За  свою  карьеру  он  видел  и  более
странные вещи. Не терял он времени и на то, чтобы раздумывать,  кто  такая
Амалия Йенсен. - Единственное, что было важно, -  это  то,  что  если  так
будет продолжаться, человек, приглашенный Николь к обеду, неминуемо  будет
погублен.
   Агент безопасности бросил взгляд налево и  направо,  увидел  карликовое
дерево в тяжелом свинцовом горшке и направился к нему. Он  снова  заглянул
вниз с балкона, увидел Шалуна Ронни прямо под собой, тщательно  прицелился
и уронил горшок.
   Раздался ужасающий звук сокрушительного удара. Шалун Ронни повалился на
ковер. Лейтенант Наварр упал на подушку, хватая ртом воздух и схватился за
горло.
   - Кэлвин, сэр. Служба безопасности Диадемы. Вы ранены?
   Лейтенант Наварр вытаращенными глазами смотрел на распростертую куклу.
   - ШАЛУН Ронни? - произнес он.
   Агент безопасности вынул оружие, осторожно просунул руку под голограмму
и отключил маскировку. Хотвинн безжизненным взглядом смотрел в потолок.
   - Кто он? - резко спросил Наварр.
   - А разве вы не знаете, сэр?
   - Никогда его раньше не видел. Он  спрашивал  про  Ама...  одну  особу,
которую я знаю. Но я не знаю, где она, а  ему  я  не  мог  этого  сказать,
потому что он все время держал меня за горло. А насчет того, кто ОН такой,
я не имею ни малейшего представления.
   Кэлвин тщательно обследовал Хотвинна:
   - Он мертв. Мы не сможем допросить его.
   Дыхание лейтенанта Наварра уже приходило в норму. Он встал и  посмотрел
вниз на тело Хотвинна, затем перевел взгляд на  Кэлвина.  Потом  разгладил
смятый шелк своей рубашки:
   - Спасибо, сэр. Я благодарен вам за ваше вмешательство.
   - Это просто моя работа, сэр.
   - Я перед вами в долгу. - Лейтенанту пришла в голову идея: - Я  начинаю
недоумевать, - сказал он. - Со мной в последнее время  случаются  странные
вещи.  Ограбление,  похищение  одного  из  моих  друзей...   теперь   это.
Интересно, не тот ли это человек,  который  все  это  делал.  -  Он  пожал
плечами. - Лучше всего вызвать  полицию,  я  полагаю.  -  Он  потянулся  к
стенному сервисному пульту.
   Кэлвин вытянул руку:
   - Сэр, - произнес он, - если вы сейчас займетесь полицией, вы опоздаете
на встречу с Николь.
   Лейтенант Наварр тупо смотрел на него:
   - Боюсь, что да. Но ведь с этим уже ничего не поделаешь, правда?
   Кэлвин говорил мягко и спокойно:
   - Сэр, осмелюсь посоветовать...
   - Непременно.
   - У Диадемы прекрасное взаимопонимание с местной  полицией.  Я  уверен,
что  если  Николь  попросит,  полиция   будет   счастлива   отложить   все
расследование до более удобного времени.
   Лейтенант Наварр, казалось, был поражен:
   - Вы МОЖЕТЕ это сделать?
   - Уверен, сэр.
   Наварр потер спину:
   - По-моему, меня порядочно поцарапали.
   - К счастью, на лице у вас нет следов, сэр. Если хотите, сэр, по пути я
могу отвезти вас к врачу и массажисту. Но нам надо выезжать немедленно.
   Наварр посмотрел на распростертое тело и заколебался:
   - А это мы так и оставим?
   - Я уверен, его никто не потревожит.
   Лейтенант, казалось, решился:
   - Очень хорошо, - произнес он. - Сделаю так, как вы советуете.
   Кэлвин изящно поклонился в знак согласия:
   - Очень хорошо, сэр.
   Лейтенант Наварр снял разорванный камзол и надел другой.  Затем  бросил
взгляд на коллекцию костюмов, разложенных на кушетке, и помедлил.
   Кэлвин подал голос:
   - Осмелюсь предложить, сэр.
   - Непременно, я слушаю.
   - Белый траурный камзол. Очень подойдет.
   - Благодарю вас, Кэлвин.
   Лейтенант Наварр  надел  камзол.  Кэлвин  помог  ему  зашнуровать  его,
проверив по ходу дела, не спрятано ли в нем где-нибудь оружие или  скрытые
камеры.
   - Выезжаем, Кэлвин?
   - Как вам угодно, сэр.
   Лейтенант Наварр взял свою траурную накидку и понес вверх по  лестнице.
Кэлвин неслышным кошачьим шагом следовал за ним.  Выходя,  Наварр  включил
охранную сигнализацию дома и ступил на крышу.
   - Благодарю вас, Кэлвин. Спасибо за все.
   Кэлвин открыл дверь тяжелого лимузина "Джефферсон-Сингх":
   - Не за что, сэр. Обычная работа.



        11

   Графиня Анастасия наблюдала по  видео,  как  Дрейк  Мейстрал  вышел  из
флаера "Джефферсон-Сингх" и попал прямо в объятия  Николь.  Она  заметила,
что у него была при себе небольшая сумка. - Проклятие! -  Графиня  ударила
кулаком по подлокотнику своего кресла с жесткой спинкой. Пепел с сигареты,
которую она держала  в  руке,  посыпался  прямо  на  ковер  шестисотлетней
давности. Робот поспешно бросился его чистить.
   - Нам никогда не удастся вытащить его  оттуда!  -  Построение  фраз  на
Высоком Хосейли свидетельствовало о почти безумной ярости. - В этой  сумке
у него, по-видимому, Имперская Реликвия.
   Барон Синн философски кивнул:
   - Похоже, следующий шаг за Мейстралом, миледи.
   Графиня стиснула зубы:
   - Мне это не нравится, барон.
   Барону это правилось еще меньше. Это означало, что он  будет  заперт  в
этом доме, как в ловушке, в обществе разъяренной и мечущейся  графини  еще
долгое время. Возможно, следует дать ей шанс немного поостыть.
   - Крокет, миледи? - предложил он, приговаривая себя к целому дню  охоты
за мячом под ярко-красными деревьями-кибблами.
   Ее ответом был перекатывающийся язык, похожий на дьявольскую улыбку.


   Очутившись в безопасности  в  апартаментах  Николь  с  Кэлвином  и  его
помощниками, сторожившими помещение, лейтенант Наварр выключил  голограмму
Дрейка Мейстрала. Николь засмеялась и протянула ему руку. Наварр  галантно
обнюхал ее запястье, стараясь не обращать внимания на  постоянную  боль  в
израненной спине.
   - В трауре вы выглядели очень похожим на Мейстрала, - заметила  Николь.
- Рада видеть вас, лейтенант.
   - Это для меня - большая радость видеть вас,  -  отозвался  Наварр.  Он
говорил правду. Он был по-настоящему благодарен, обнаружив, что здесь он в
совершенной безопасности.
   Мейстрал выключил видео  и  расслабился  в  кресле,  довольный.  Николь
знала, как вводить в заблуждение, а ее подделка, кто бы он ни был,  сыграл
свою роль прекрасно, вплоть до имитации бриллианта, который Мейстрал носил
на пальце.
   Мимо по каким-то делам  прогрохотал  робот,  издавая  обычные  сигналы.
Мейстрал стиснул зубы, потом заставил себя успокоиться.  Си  уже  научился
ненавидеть роботов, но сейчас было не время для раздражения. Пришло  время
осуществлять свой план.
   Тви смотрена видео с интересом. Она обернулась к роботу:
   - Принеси еще бутылку каберне. Сорок четвертого, пожалуйста.
   - Да, мадам.
   Со времени своего побега из дома  графини  Анастасии  дела  у  Тви  шли
весьма недурно. Первым делом надо было бросить  "Деуэйн  Семь"  и  стащить
новый "Джефферсон-Сингх Хай-спорт". С тех пор, как она приехала на Пеленг,
Тви привыкла к ним.
   Затем она нашла место, где спрятаться. Это был комфортабельный  дом  из
двенадцати  комнат,  по-видимому,  в  нем  обитала  семья,  чьи   интересы
заставили их отбыть на Нэйну на полгода. Охранная сигнализация  дома  была
допотопной, и перепрограммировать их так, чтобы  они  считали  Тви  членом
семьи, было детской забавой.
   Теперь ей предстояло найти способ зарабатывать на жизнь.
   Красть казалось ей хорошей идеей.
   Тви улыбнулась. Жизнь на Пеленге явно становилась лучше.
   - Меня зовут Роман, сэр. К вашим услугам.
   - Граф Квик. К вашим услугам. Пожалуйста, сидите.
   Роман уселся на подбитую подушками скамью рядом с троксанином:
   - Я вижу, вы вернулись на выставку метановой среды.
   - Не смотреть хорошо прежде. Николь мешать с шарами. Очень-очень  много
толпа.
   - О, конечно.
   - Я говорю метан.
   У Романа возникла мысль, говорит ли граф на языке метанитов  в  той  же
исключительной манере, в какой он изъяснялся на прочих, но граф отправился
демонстрировать свои способности, наклонив  свою  тыквообразную  голову  к
микрофону, оставленному как напоминание о визите Николь. До мере того, как
голос графа, пульсируя, прорывался сквозь сверхпрохладную среду, метановые
существа приобрели нежно-фиолетовую окраску и стали стекаться желеобразной
массой к громкоговорителям. При их теперешней  скорости  это  должно  было
занять у них не меньше полугода.
   - Поздравляю, милорд, - произнес Роман. - Кажется, вы  их  поразительно
стимулировали.
   Потайные  громкоговорители  что-то  простонали  в   ответ   графу.   Он
прислушался и что-то сказал в ответ.
   - Я сказать, вы со  мной.  Они  интересоваться  быть.  -  Голова  графа
закачалась в странной троксанской манере. - Плохие  эти  говоритель  быть.
Троксане лучше говоритель делать.
   - Вне всякого сомнения, самые  лучшие,  -  заверил  его  Роман.  Голова
троксанина была таким великолепным проводником звука,  что  они  как  раса
очень специфически относились к проблемам звукового оборудования.
   - Скажите себя, - предложил граф Квик, - я сказать метан суччествам.
   - Я из окружения Дрейка Мейстрала.
   - Интересно. Правда, много проблема перевод. Слово "вор" нет мир метан.
   - Возможно, их мир лучше нашего, милорд.
   - Но скукотнее.
   - Скучнее. Да, милорд. Вне всякого сомнения.
   Граф Квик болтал с метановыми существами.  Они  что-то  стонали  ему  в
ответ. Роман дождался перерыва в разговоре.
   - М-р Мейстрал, - вмешался он, - просил меня разыскать вас.
   Глубоко посаженные выпуклые глазки графа Квика обратились к Роману:
   - Да? Для чего, м-р Роман?
   - Он надеется, сэр, что вы согласитесь оказать ему услугу. Он  понимает
что  это  необычная  просьба,  но  надеется,  что  когда  вы  узнаете  все
обстоятельства, вы окажете ему честь выступить от его имени в важном деле,
коротко говоря, в  деле,  касающемся  Судьбы  Империи.  Он  надеется,  что
проблема может быть разрешена быстро  и  ко  всеобщему  удовлетворению,  а
также к вашей чести и на благо Империи.
   Выражение лица графа Квика не изменилось - фактически оно  и  не  могло
измениться, но Роману показалось, что его взгляд стал более пристальным.
   - Вы заинтриговать, и-р Роман. Пожалуйста, продолжайте. Я весь уши.
   Роман, готовясь  излагать  замысел  Мейстрала,  подумал,  что  из  всех
случаев, когда ему доводилось слышать последнюю фразу, это, наверное,  был
единственный,   когда   она   в    буквальном    смысле    соответствовала
действительности.


   Генерал Джералд  слезящимися  глазами  смотрел  на  молодого  человека,
стоявшего на пороге его дома. Пробудившись от своих несказанно приятных  и
по-настоящему яростных снов при первых лучах солнца,  он  вылез  из  своих
доспехов и отправился в постель, клянясь, что В ЭТОТ РАЗ он  по-настоящему
выспится, чтобы его не застали клюющим носом, если Мейстрал явится сегодня
ночью. Появление  молодого  человека  застало  его  врасплох.  У  генерала
нечасто бывали посетители. Иногда он  даже  задумывался  -  а,  может,  он
отпугивает людей?
   Генерал мог видеть молодого человека сквозь дверь, оставаясь невидимым.
Посетитель был едет официально, но в  экстравагантные  яркие  тона,  разом
отметавшие  все  условности  и  оскорблявшие  представление   генерала   о
возможности гармоничного сочетания цветов. Дерзкий малый, подумал генерал.
Нахальный. Такому нужна дисциплина. Посмотреть только, как он держит  руки
в карманах, а стимулирующая палочка свисает из угла рта. Ему бы  пошло  на
пользу послужить в армии.
   Служба в армии была рецептом от многих социальных зол, который  генерал
давал автоматически. Он отворил дверь.
   - Генерал Джералд?
   - Военно-морские силы, - машинально произнес генерал. - В отставке.
   - Меня зовут Грегор Норман. Я помощник Дрейка Мейстрала.
   В сонном мозгу генерала Джералда закипело изумление.
   - А мне-то что до этого? - рявкнул он, все  еще  на  автопилоте,  в  то
время, как мозг лихорадочно соображал, в какую игру играет Мейстрал,  черт
бы его побрал. Попытка выманить его из дома, чтобы можно было ограбить?
   - М-р Мейстрал, - произнес  Грегор,  -  наткнулся  на  кое-какую  вещь,
которая может вас  заинтересовать.  Нечто,  касающееся  -  хотите  верьте,
хотите - нет - ни больше, ни меньше, чем Судьбы Империи.
   Если это уловка, подумал генерал, то очень смелая.
   А смелость вызывала у генерала Джералда восхищение.
   Он отступил в холл:
   - Заходите, юноша.
   - Благодарю вас, генерал.
   - Оставьте вы эту проклятую палочку снаружи. Вы что, не знаете, что вам
это вредно?
   Грегор  с  минуту  поколебался,  затем  разломил  возмущавший  генерала
стимулятор надвое и сунул в карман.
   По крайней мере,  удовлетворенно  подумал  генерал,  у  Мейстрала  есть
помощник, который знает, как выполнять приказы.


   Робот медленно продвигался сквозь чащу деревьев-кибблов по  направлению
к барону Синну. Синн использовал  молоток  для  того,  чтобы  разбрасывать
фрукты, разыскивая свой крокетный мяч. Пока безуспешно.
   Робот протягивал телефон:
   - Милорд. Звонок от его превосходительства графа Квика.
   Барон выпрямился:
   - Он знает, что я здесь?
   Робот, у которого не было чувства иронии, не ответил.
   Синн  выглянул  на  крокетную  площадку  и  увидел  графиню  Анастасию,
курившую сигарету и смотревшую на него со злорадным удовлетворением,  -  и
на разброс красных пятен под деревьями.
   - Очень хорошо, - произнес он. - Я возьму трубку.
   Барон,  по-прежнему  лениво  подбрасывая  фрукты,   взял   телефон   из
манипулятора робота. Робот парил над упавшими  кибблами.  Барон  с  минуту
поколебался, бросив взгляд на графиню, а затем - на робота, и  тут  ему  в
голову пришла идея.
   - Робот, - сказал он, - подбери все фрукты и сложи в кучи. - Он вытянул
руку. - Примерно вот такой высоты. Если найдешь крокетный мяч, оставь его,
пусть лежит.
   - Да, милорд.
   Когда робот занялся делом, улыбка барона стала  шире,  затем  он  нажал
идеограмму "ответ", и телефон тут  же  выдал  ему  миниатюрную  голограмму
круглой головы графа Квика, появившуюся перед хоботом барона.
   - Добрый день, барон. Ваш самый покорный слуга.
   - Всегда ваш верный слуга, милорд. Какой  приятный  сюрприз  -  слышать
вас.
   - Это день для сюрприз. Сам слышать сюрприз раньше.
   - Приятный, надеюсь.
   - Я с друг говорить м-р Мейстрал.
   При имени Мейстрала  по  телу  барона  прокатилась  волна  лихорадочной
энергии, но прошло несколько секунд,  прежде  чем  он  сумел  расшифровать
синтаксис графа Квика и догадаться, что тот имел в виду.
   - Вы говорили с другом Мейстрала, милорд? - Барон хотел быть совершенно
уверен.
   - Правильно есть. Просить помощь моя как нейтральный третий сторона, но
гражданин Империя. Я давать.
   Мейстрал  хорошо  себя  страхует,  подумал  барон  с  некоторой   долей
восхищения. И действует быстро.
   Барон сохранял приветливое выражение лица:
   - Это было очень великодушно с вашей стороны, милорд, - произнес он.
   - Предложить компенсация. Двадцать процент. Отклонить.
   - Разумеется, милорд.
   - Бескорыстно кажется лучше.
   Робот собирал фрукты в небольшую пирамиду. Крокетного мяча еще не было.
   Синн, как по команде, притворился бескорыстным, глядя на графа Квика:
   - Какого же рода помощь, по мнению  Мейстрала,  требовалась  от  вашего
превосходительства?
   - Я предлагать сделка, мой барон.
   - Понимаю. - Синн с минуту поразмыслил. - Есть ли какое-либо место, где
вас можно застать?
   - Да. Отель "Пеленг" сейчас.
   Под своей маской Синн от всего сердца чертыхнулся. Это было  то  место,
где Этьен, Николь и (предположительно) Мейстрал жили  под  охраной  службы
безопасности Диадемы.
   Отсрочку,  подумал  барон.  Чем  дольше  отсрочка,  тем  больше  шансов
схватить Мейстрала без охраны его возлюбленной. Синн осторожно заглянул  в
голограмму.
   - У меня нет предложений в настоящее время, ваше превосходительство. Но
не сомневаясь, что получу  инструкции  от  своего  консульства,  чтобы  их
представить.
   - Понимание, милорд. Но сделка должны  быть  завершен  в  течение  один
местный день. Тридцать восемь часов.
   Синн снова выругался. Похоже, Мейстрал все продумал:
   - У меня нет твердой уверенности насчет  того,  что  предложит  или  не
предложит правительство Его Величества, - произнес он, - но я убежден, что
они готовы предложить справедливую цену за  то,  чтобы  вернуть  Имперскую
Реликвию. - Уши барона  решительно  наклонились  вперед.  -  Однако,  если
Имперская Реликвия по окончании  этой  авантюры  не  будет  возвращена,  я
надеюсь, ваш принципал даст себе труд осознать, каковы  будут  последствия
такого недружественного акта. Когда великие империи играют по крупной, те,
кто противостоит им, зачастую оказываются в опасности.
   - Понимание, барон Синн. Ваш покорный слуга, сэр.
   - Ваш покорный слуга. - Нюансы, подумал барон, нюансы.
   Голограммы графа растаяла.  Барон  Синн  заметил,  что  робот,  похоже,
оставил один круглый предмет, единственный красный кружок, попавшийся  ему
за время  работы.  Барон  подошел  к  нему  и  поддел  его  молотком.  Это
определенно был его крокетный мяч.
   Он зажег сигарету и обратился к роботу:
   - Продолжай складывать фрукты.
   - Да, сэр.
   Барон Синн снова ввел свой мяч в игру  и  зашагал  назад,  на  лужайку.
Графиня выбросила сигарету подальше от площадки  и  направилась  к  своему
мячу.
   - Я велел роботу убрать фрукты. Надеюсь, вы не возражаете?
   Графиня не подала виду, что ее это опечалило:
   - Нисколько, барон. - Она стояла над своим мячом и готовилась к  удару.
- Мне следовало самой об этом подумать, когда я дала вам  мой  специальный
мяч. Прошу вас, простите мне этот недосмотр.
   - Разумеется, миледи.
   Прицеливаясь, графиня скосила глаза на барона:
   - Это был какой-нибудь важный звонок, барон? - поинтересовалась она.
   Барон точно рассчитал по времени свой ответ:
   - От агента Мейстрала, миледи.
   Удар пришелся мимо центра, и мяч полетел прочь по касательной.
   - Не повезло, графиня, - сказал барон Синн и приготовился крокировать и
послать мяч графини прочь с площадки, под ее фруктовые деревья.
   Игра начинала ему правиться.
   - КОНЕЧНО, я возьму двадцать процентов, юноша! Вы что, за  дурака  меня
принимаете?
   Пааво Куусинен следил за игрой в крокет с нарастающим  раздражением.  В
доме Амалии Йенсен ничего не происходило с тех пор, как отряд  головорезов
из "Весны Человечества" вернулся  на  свой  насест.  Дрейк  Мейстрал,  как
выяснилось, находился в безопасности под защитой Николь. Куусинен прилетел
к резиденции графини в надежде узреть что-нибудь  драматическое,  а  нашел
только игру в крокет и робота, складывавшего в кучу фрукты.
   Куусинен вздохнул. Он решил слетать  к  лейтенанту  Наварру  в  надежде
увидеть какое-нибудь развитие событий.
   Поскольку он присутствовал в начале этой  истории,  он  ни  за  что  не
согласился бы пропустить финал.
   Амалия Йенсен провела вторую половину дня, привыкая к  обескураживающей
мысли,  что  ее  дом  используют  как  казарму  для  кучки  вооруженных  и
воинственных мужчин, и ее реакция в конечном итоге выразилась в  том,  что
она в отчаянии подняла руки вверх и удалилась  в  свою  комнату.  Там  она
смотрела  видеоновости  в  надежде  узнать  что-то  новое   о   теперешнем
местонахождении Мейстрала,  но  вместо  этого  увидела  репортаж  о  волне
странных преступлений, в настоящее время происходящих в Пеленг-Сити и  его
окрестностях: кража из  дома  лейтенанта  Наварра  предмета,  не  имевшего
большой ценности, но похищенного с помощью  очень  дорогостоящих  средств;
насильственное  похищение,  за   которым   в   непродолжительном   времени
последовало необъяснимое освобождение; столь же необъяснимое нападение  на
резиденцию графини Анастасии; разбойное вторжение в  загородный  дом,  где
роботы были расстреляны, а весь  дом  разгромлен;  а  теперь  -  последнее
развитие событий - разбойное нападение на лейтенанта Наварра  Хосейли  под
маской Шалуна Ронни.
   Амалия Йенсен выпрямилась в кресле. Ведущий, надменный Хосейли, обратил
внимание публики на то, что организаторы похищения Йенсен использовали как
маскировку Шалуна Ронни. В настоящий момент факты  казались  скудными,  но
это не мешало репортерам строить предположения.
   Амалия Йенсен почувствовала, как по ее коже пробежал холодок,  услышав,
что Шалун Ронни был убит во  время  нападения,  по-видимому,  посетителем,
случайно  оказавшимся  на  месте  преступления.  В  репортаже  ничего   не
говорилось о Хосейли, даже о том, какого он был пола, и у Амалии  не  было
уверенности, что это была не Тви. На самом деле, вполне вероятно, что  это
была она, поскольку высокий Хосейли был, видимо, слишком сильно  искалечен
во время нападения на дом графини, чтобы принимать  участие  в  дальнейшем
разбое.
   Дверь отворилась. Ворвался Пьетро:
   - Ты видела новости? - спросил он.
   - Да.
   - Почему Наварр?
   Амалия на минуту задумалась:
   - Хороший вопрос, - заметила она. - Возможно,  они  думали  найти  меня
там.
   - А кто же убил Ронни? О нем вообще ничего не сказали.
   - Что-то происходит.
   - Вы правы, черт побери, происходит.  -  Последняя  фраза  принадлежала
капитану Тарталье, появившемуся на пороге.  Амалия  быстро  справилась  со
своим лицом и постаралась скрыть органическую  неприязнь  при  виде  этого
человека. Тарталья поскреб подбородок и посмотрел на видео: -  Может,  нам
забрать этого Наварра. Задать ему пару вопросов.
   Сердце Амалии тревожно подпрыгнуло:
   - Похоже, у него надежная защита, - сказала она.
   - В любом случае, можно взглянуть на его дом.
   - Там везде будет полиция.
   Тарталья пожал плечами:
   - Об этом стоит поразмыслить. Дайте мне время подумать.
   Зазвенело видео:
   - Телефонный звонок от генерала Джералда, мадам. Военно-морские силы. В
отставке.
   Амалия почувствовала, как на нее медленно накатывает  волна  изумления.
Она была едва знакома с этим человеком:
   - Что ТЕПЕРЬ? - сказала она. И обернулась к Тарталье: - Прошу прощения,
капитан.
   Тарталья снова пожал  плечами  и  повернулся,  собираясь  уйти.  Амалия
приняла звонок. Красная физиономия генерала Джералда появилась на  экране.
Амалия постаралась изобразить вежливую заинтересованность:
   - Генерал Джералд? Какой сюрприз.
   Генерал ухмылялся:
   - Меня попросил позвонить Дрейк Мейстрал.
   За спиной Амалия услышала, как  ахнул  от  изумления  Пьетро,  а  затем
капитан Тарталья сделал поворот кругом в коридоре и вернулся в комнату.
   Амалия Йенсен сдержала свое изумление и была слегка удивлена  спокойным
тоном, которым она ответила. Возможно, она уже стала привыкать к интригам:
   - Вашему звонку будут рады в любое время, генерал. Меня  удивляет,  что
м-р Мейстрал сам не позвонил мне.
   - Возможно, не хотел, чтобы его убили.
   - Каковы бы ни были наши разногласия, мы не оборудовали каждый  телефон
на Пеленге взрывным устройством просто на тот случай, если  м-р  Мейстралу
вздумается им воспользоваться.
   - Возможно, он хочет  соблюдать  осторожность.  Мне  дали  понять,  что
кое-кто из вас, публика, ворвались к нему в дом сегодня утром.
   Последовало раздраженное ворчание со стороны Тартальи.
   - Давайте перейдем к делу,  хорошо?  -  Генерал,  по-видимому,  получал
удовольствие. - Пока в этом деле вы не сильно покрыли  себя  славой,  и  я
думаю, Мейстрал поступает весьма разумно, давая  вам  шанс  выпутаться  из
этой ситуации. - Улыбка генерала  стала  шире,  демонстрируя  неприкрытое,
злорадное удовольствие. - Мейстрал желает, чтобы сделка была  завершена  в
течение ближайших тридцати восьми часов - одного дня. Я  получаю  двадцать
процентов как посредник. Я услышу какие-нибудь предложения цены?
   Тарталья оттолкнул Амалию Йенсен и встал перед видео, как раз в радиусе
голографического приема. Амалию закололо, как иголками.
   - Генерал. Я капитан Тарталья.
   Генерал, казалось, сверялся со своей памятью:
   - Не припоминаю никакого капитана с таким именем. Ах  да,  экс-капитан.
Тот самый, что ушел с военной службы Созвездия, чтобы примкнуть к дурацкой
парамилитаристской организации, страдающей манией величия.
   Рот Тартальи сжался в узкую мрачную полоску:
   - Меня удивляет, что вы в этом замешаны, генерал. На  карту  поставлена
Судьба Созвездия. Похоже,  единственное,  что  вас  волнует,  -  это  ваши
двадцать процентов.
   Генерал  побагровел.  Амалия  вздрогнула:  так  громко  и   внушительно
прозвучал его ответ:
   - Меня достаточно ВОЛНОВАЛО Созвездие, чтобы я отслужил шесть сроков во
флоте, щенок!  Во  флоте,  напоминаю,  готовом  сражаться  против  Империи
независимо от того, есть у них Император или его распроклятая сперма! Меня
достаточно ВОЛНУЕТ  Созвездие,  чтобы  я  согласился  сюда  позвонить!  Не
согласись я выступать в роли посредника, вы могли  бы  вообще  остаться  в
стороне от этой сделки.  Поэтому  я  предлагаю  вам  проявить  достаточную
заботу, чтобы выйти с разумным предложением.
   - Если вам так будет угодно, генерал.
   - Это угодно МЕЙСТРАЛУ, щенок! Если бы у меня была возможность  собрать
какие-то средства, я бы сам назначил цену за эту  вещь,  но  я  знаю,  как
много  времени  необходимо  военным,  чтобы  удовлетворить  нетрадиционное
требование средств. Так что, похоже, Судьба Созвездия в  ваших  руках,  да
поможет нам Небо и все Добродетели.
   - Стало быть, и любители на что-то годятся.
   Генерал назидательно поднял палец:
   - Деньги говорят за себя громче, чем сарказм, щенок.
   Амалия видела, что пальцы Тартальи дрожат от сдерживаемой ярости:
   - Очень хорошо. Сто пятьдесят. Но скажите Мейстралу вот  что.  Если  он
отдаст предпочтение Империи, пусть лучше готовится провести остаток  Жизни
за границей.  И  даже  тогда  воздух  Империи  может  оказаться  для  него
нездоровым.
   На генерала Джералда это явно не произвело никакого впечатления:
   - Я передам сообщение, щенок, но на твоем месте я  не  стал  бы  сыпать
угрозами, выполнить которые у тебя не хватит умения.
   Ответ Тартальи был краток:
   - Сто пятьдесят. Скажите Мейстралу.
   - Я так и сделаю и свяжусь с вами снова.  Полагаю,  цена  повысится.  -
Глаза генерала, казалось, старались проникнуть за пределы голографического
изображения, ища  Амалию.  -  Мисс  Йенсен,  -  произнес  он,  -  я  очень
разочарован обществом, в котором вы вращаетесь.
   Образ генерала  растаял.  Тарталья  стал  сыпать  проклятия,  а  Амалия
осталась стоять все  больше  восхищаясь  ловкостью  Мейстрала.  Он  избрал
идеального посредника - человека, чьи симпатии были  отданы  Созвездию,  и
тем не менее исключительно  честного,  человека,  который  счел  бы  любое
нанесение ущерба Мейстралу оскорблением своей чести.
   - Мы схватим генерала!  -  говорил  Тарталья.  -  Мы  вытянем  из  него
координаты Мейстрала. А потом... потом...
   - Скорее всего он не располагает такой информацией, - отрезала  Амалия.
- Отдайте должное Мейстралу - он знает свое дело. Он явно действует  через
подставных лиц, а подставным лицам  он  о  своем  укрытии  докладывать  не
станет. - Она встала  и  посмотрела  прямо  в  изумленные  глаза  капитана
Тартальи. - Генерал Джералд выиграл в прошлом несметное число  дуэлей,  и,
по-моему, если вы пошлете за ним своих людей, они  вернутся  с  серьезными
увечьями, а кончится все это тем, что вы получите вызов на дуэль, которую,
скорее всего, выиграть не сумеете, и Империя получит реликвию.
   Тарталья презрительно фыркнул:
   - Возможно, вы думаете, что вам следовало бы всем руководить.
   - Возможно, именно Амалия должна бы это  делать,  -  заявил  Пьетро.  -
Похоже, она лучше соображает, как вести себя в этой ситуации.
   - Будь проклят этот Мейстрал! - Тарталья в  ярости  ударил  кулаком  по
стене. Амалия услышала удивленный отклик его  последователей  на  яростные
выпады и шум. - Будь он проклят!
   - Действительно, черт бы его побрал, - сказала Амалия.  Как  и  прежде,
она удивлялась собственной невозмутимости. - Проклинайте его сколько вашей
душе угодно. Но прекратите ему грозить, не то мы вообще все потеряем.
   Тарталья замолчал, весь красный и озадаченный.
   - Вот именно, - сказал Пьетро. - С этого времени позвольте нам вести  с
ним дела.
   Он прошел через всю комнату, присоединяясь к Амалии. Они слишком  много
пережили вместе, чтобы Тарталья мог так просто это отбросить.
   Звуки  "Героики",  безупречно  воспроизводимые   троксанским   плейером
Грегора отдавались в стенах дома Мейстрала. Робот, направлявшийся  куда-то
по  делам,  издал  негромкий  свист,  за  ним  последовала  серия  звуков,
напоминавших сигналы спутника.
   Это была последняя капля. Мейстрал развернулся в  кресле  и  ударил  по
роботу из разрывного пистолета. Робот замер.
   Мейстрал знал, что  ему,  очевидно,  придется  уплатить  за  нанесенный
ущерб, но решил, что возможность  без  помех  послушать  "Героику"  стоила
того. Мейстрал  вызвал  "Бюллетень  личных  объявлений  Пеленг-Сити",  где
генерал   Джералд   поместил   предложение   цены,   назначенной   "Весной
Человечества". По его лицу пробежала улыбка.  Сто  пятьдесят.  Не  так  уж
плохо для начала. Империалисты пока с предложением не выходили.
   Угрожали, однако, обе стороны - это явствовало из посланий,  переданных
генералом Джералдом и графом Квиком.
   Об этом следовало поразмыслить. Мейстрал  велел  видео  отключиться,  и
устройство отсалютовало ему бибиканьем  и  мигающими  огоньками.  Мейстрал
подавил приступ раздражения.
   Обе  фракции  сулили  Мейстралу  насилие,  если  он  продаст   реликвию
противоположной стороне.  Если  дела  пойдут  совсем  уж  плохо,  Империя,
по-видимому,  сумеет  лучше  защитить  его,  но  Мейстрал  предпочитал  не
проводить остаток своих в укрытии. Кроме того, он не желал проводить их  в
Империи.
   С минуту Мейстрал поразмыслил над ситуацией, в особенности, в  связи  с
его мыслями прошлым вечером, когда Роман сообщил ему о своей склонности  к
поддержке Империи. Затем улыбнулся и  кивнул  сам  себе.  Тут  требовалась
секретность.
   Роман, никому не доверявший покупку еды для  Мейстрала,  отправился  за
провизией.  Его  отсутствие  давало   прекрасную   возможность   составить
небольшой заговор "Без  Романа".  Мейстрал  последовал  за  оглушительными
звуками "Героики" к двери Грегора и тихонько постучал.
   - Грегор? Могу я поговорить с тобой?
   - Конечно, босс. Входите.
   Грегор разобрал одного из домашних роботов и исследовал его содержимое.
   Уже двоих нет! жизнерадостно подумал Мейстрал.
   Грегор положил свои инструменты на стол  и  выключил  четвертую  часть,
отдав резкую команду своему аудио-устройству.
   Мейстрал неслышно прошел к стулу и удобно устроился в нем:
   - Как самочувствие, хорошее? - поинтересовался он.
   - Конечно, босс. - На виске  Грегора  был  едва  заметный  шрам,  но  в
остальном  полуживая   повязка   сделала   свое   дело:   сняла   опухоль,
содействовала заживлению,  ликвидировала  почти  весь  шрам,  а  затем,  в
последней стадии, превратилась в полуживую мозоль и отвалилась.
   -  Грегор,  обе  стороны  угрожают.  Я  предвижу   здесь   определенную
опасность.
   Грегор пожал плечами:
   - Что еще нового?
   - Боюсь, что оба наши клиента  не  удовлетворятся,  пока  не  заполучат
реликвию.
   - Я буду осторожен. Не беспокойтесь, босс. Я, так же, как и  все,  хочу
сохранить свою шкуру.
   - Дело не в этом. Дело в том... - Мейстрал сделал вид, что  колеблется.
- Я предпочел бы, чтобы наших друзей-империалистов постигло разочарование.
   Грегор ухмыльнулся. Наклонился вперед:
   - Я тоже. Как нам это сделать?
   Где-то в глубине ленивых ваз Мейстрала затаилась улыбка. Все получалось
гораздо легче, чем он предполагал:
   - Мне пришло в голову, что реликвия, должно  быть,  пережила  серьезные
сражения. Было бы просто позорным,  если  бы  Империя,  получив  артефакт,
обнаружила, что в него попали один-два разрывных заряда.
   - И она оказалась стерилизована?
   Мейстрал поднял руки ладонями кверху
   - Они вряд ли смогли бы обвинить в этом НАС.
   Грегор давился от смеха:
   - Это очень здорово, босс.
   -  Разумеется,   Роману   незачем   знать.   Не   то   чтобы   он   был
проимпериалистски  настроен,  просто  он  не  одобрит  надувательства   по
отношению к клиенту.
   Грегор заговорщически подмигнул:
   - Нет проблем. Мои глаза ничего не видят.
   - Но если мы собираемся продать Империи  сперму  Его  Величества,  наши
друзья из Созвездия,  вероятно,  потребуют  доказательств  того,  что  она
стерилизована.
   Грегор нахмурился:
   - Улавливаю. Каким-то образом нам надо знать Йенсен и ее  друзьям,  что
образец  стерилизован,  прежде  чем  передать  его  империалистам.  -   Он
озадаченно покачал головой. - Трудная задачка, босс.
   Мейстрал поднял руку.
   - У меня есть идея, Грегор, - произнес он. - Посмотрим, согласишься  ли
ты.


   - Барон Синн. Ваш покорный слуга.
   - Граф Квик. Всегда к вашим услугам.
   - Мое консульство уполномочило меня назначить цену в двести. - Это была
ложь. Синн использовал  свой  собственный  кредит  -  он,  как  и  генерал
Джералд, понимал, что пока просьба дойдет по официальным каналам,  пройдет
слишком много времени.
   - Буду передать, мой барон. Мой благодарность.
   Барон вернул телефон роботу и бросил взгляд из-под киббловых деревьев в
сторону ожидавшей на крокетном корте графини. Вид у  нее  был  не  слишком
радостный.
   Не везет ей, подумал барон, возвращаясь  на  корт  и  весело  помахивая
молотком. По каким-то причинам ее игра разладилась. У барона был  реальный
шанс выиграть вторую партию.
   - А потом из засады выскочило это гигантское существо.  Замаскированное
под куклу, ни больше,  ни  меньше.  Он,  должно  быть,  был  ненормальный.
Схватил меня, трепал по всему дому и все  время  задавал  вопросы  о  мисс
Йенсен.
   - Это, должно быть, было ужасно.
   - Он меня все время душил. Не давал мне говорить. Если бы он убрал руки
с моего горла, я бы не смог сказать  ему  ничего  Я  едва  знаком  с  этой
женщиной. Пока вы мне не сказали, я понятия не имел,  что  ее  освободили.
Если бы не ваш человек, вне всякого сомнения, я бы сейчас лежал мертвым  в
доме моего дяди.
   - Вы думаете, это было то же лицо, что ограбило дом вашего дяди?
   - Мне приходило это в голову. Но это  означало  бы,  что  кража  как-то
связана с нападением на мисс Йенсен, а я  не  могу  придумать,  какая  тут
может быть связь.
   Николь улыбнулась, в ее голове теснились собственные предположения:
   - Да, - произнесла она, - совершенно непонятно.
   Лейтенант Наварр оперся подбородком на руку и задумчиво заговорил:
   - Это напоминает мне пьесу, которую я видел в Помпеях. Странная сложная
пьеса, написанная одним из местных авторов. Драма, комедия,  даже  парочка
песен. Там была великолепная роль для одной  из  моих  любимых  актрис.  -
Пауза. - Она довольно сильно напоминает мне вас, миледи.
   - В самом деле? - Николь положила руку на  его  локоть.  Ее  голос  был
спокойным, мурлыкающим. - Расскажите мне об этом, лейтенант  Наварр.  Я  с
удовольствием послушаю все, что вы вспомните.
   Было почти время сиесты. Грегор ушел на короткое задание  к  ближайшему
общественному телефону, чтобы передать контрпредложение  Империи  генералу
Джералду, оставив Романа готовить Мейстралу второй завтрак  перед  сиестой
при помощи снаряжения, привезенного к столу на тележке.  На  сковородке  у
Романа пылала горячая приправа. Мейстрал с восхищением следил  за  умелыми
движениями Романа.
   По-видимому, хватит времени посекретничать, пора.
   - Ваш салат, сэр.
   - Спасибо, Роман. Что я ем - кава-киви?
   - Да, сэр. Плюс моя небольшая причуда.
   - Великолепная идея, Роман. Пусть она  и  в  будущем  приходит  тебе  в
голову, непременно.
   - Благодарю вас, сэр.
   Мейстрал снова принялся за салат. Роман занялся уборкой своих  кухонных
приспособлений. Мейстрал положил вилку и постучал фальшивым бриллиантом по
переднему зубу.
   - Роман, - произнес он, - можно мне с тобой посоветоваться?
   Роман положил лопатку:
   - Сэр. Почту за честь.
   Мейстрал заговорил на языке Хосейли. Ему казалось, что  на  этом  языке
лучше можно было выразить логику:
   - Он в нашей власти, и мы можем изменить ход истории.
   - Сэр.
   - Это ответственность, какой я никогда бы  не  пожелал.  Мои  жизненные
интересы, боюсь, всегда были более обыденными. Этот элемент  галактической
интриги совершенно застал меня врасплох.
   - Жизненные обстоятельства разрешения не спрашивают,  они  складываются
сами по себе.
   Мейстрал улыбнулся. Это была поговорка Хосейли, и в этом был весь Роман
- до мозга костей.
   - Очень верно, - согласился Мейстрал. - Обстоятельства  сложились  так,
что я оказался в этой ситуации, и я мог бы, если бы захотел, заставить  их
сложиться так, чтобы я из нее выпутался.
   Роман был явно заинтригован:
   - Позволив, чтобы аукцион шел, как получится, а потом  продав  реликвию
тому, кто даст наивысшую цену?
   Мейстрал поднял вилку:
   - Именно так.
   Уши Романа сдвинулись вперед:
   - Вы не хотите, чтобы обстоятельства складывались таким образом, сэр?
   Мейстрал отвел назад ухе в знак осторожного  раздумья.  Он  разглядывал
свой остывающий салат и соображал, как бы ему  все  это  подать.  Он  мог,
конечно, сказать Роману, что Синн и Амалия Йенсен  угрожали  ему,  но  это
просто приведет к тому, что Роман  загорится  праведным  гневом  и  станет
уговаривать Мейстрала вызывать на дуэль всех, кто попадется под руку. Надо
было изыскать другой путь.
   - Роман, - сказал Мейстрал, - у меня нет  ни  малейшего  желания  нести
ответственность за прекращение имперской династии. Это символ  цивилизации
старшей, чем человечество. Независимо от политики, я чувствую, что не имею
права решать: жить Пенджали или умереть.
   - Но честь обязывает вас честно вести торговлю.
   - Да. - Мейстрал поднял вилку и бесцельно поковырял ей салат. - Видишь,
передо мной стоит дилемма, Роман.
   - Сэр, я вряд ли гожусь на то, чтобы советовать...
   Мейстрал вскинул руки:
   - Если не ты, Роман, то кто же?
   Ноздри Романа затрепетали от  волнения.  Мейстралу  самому  понравилось
собственное представление, но он знал, что крик  отчаяния  был  не  совсем
поддельным. Если он не сумеет уговорить  Романа  предпринять  определенные
действия, Пеленг - и, если уж на то пошло, любое другое место - станет для
них всех гораздо более опасным местом.
   - Сэр, - произнес Роман, - прошу вас, позвольте мне минуту подумать.
   - Разумеется, - Мейстрал сделал вид, что снова заинтересовался салатом,
и стал следить за Романом из-под полуопущенных век. Нос Хосейли  морщился;
уши двигались  назад,  влево,  направо;  руки  размахивали  над  кухонными
приспособлениями. Роман явно с чем-то боролся в душе.
   - Сэр,  -  произнес  Роман,  -  разве  нельзя  сказать,  что  некоторые
обязанности стоят выше чести, а также что сохранение жизни - одна из  них.
Далее, нельзя ли сказать, что  сохранение  жизни  само  по  себе  является
благородным долгом?
   В душе Мейстрала забурлила радость и облегчение. Он  тщательно  подавил
все признаки обуревавших его чувств:
   - Что ж... - произнес он.
   - Империалисты, разумеется, считают королевскую фамилию  саму  по  себе
непреходящим идеалом, каково бы ни было мнение по эту сторону политической
границы.
   - Роман, - сказал Мейстрал, - но это  же  будет  означать  обман  наших
клиентов.
   - Так оно и будет, сэр.
   - Это значит обмануть ГРЕГОРА. Человек  его  происхождения  никогда  не
поймет, что значит для нас идеал Пенджали.
   Роман на минуту задумался:
   - Это будет сложная задача, сэр.
   Мейстрал поднес к губам салфетку.
   - Именно поэтому нам следует разработать план сейчас. Пока Грегора нет.


   - Триста.
   - Четыреста пятьдесят.
   - Семьсот.
   - Тысяча.


   - Я вас не ждал де того, как состоится обмен, юноша. Для вас может быть
слишком опасным, если вас здесь увидят.
   - Я принял меры предосторожности. Мой босс прислал меня с предложением,
генерал.
   - Да? Вы меня интригуете.
   - М-р Мейстралу нет так уж безразлично, чем кончится это дело, генерал.
Он предпочел бы, чтобы одна из сторон - люди - осталась в выигрыше.
   Глаза генерала блеснули:
   - Вот как? Рассказывайте.


   - Тысяча пятьсот.
   - Ему они нужны СРАЗУ?
   - Наличными, капитан.
   - Наличными? Не кредитной карточкой? - Пауза. - Да тут, может, на  всей
планете столько не наберется.
   - Могу вас заверить, что наберется. Даже в самом упорядоченном обществе
всегда есть спрос на средства, которые невозможно проследить.
   - М-р Романс. Я рад.
   - Вы слишком добры, милорд.
   - Пожалуйста, разделить со мной бренди.
   - К вашим услугам.
   - Удивлен быть видеть вас. После угрозы думать, вы спрятаться.
   - М-р Мейстрал прислал меня с предложением.  Нельзя  сказать,  чтобы  у
него  не  было  никаких  убеждений   в   этом   вопросе.   Он   испытывает
сентиментальную привязанность к Имперской фамилии и желает им долголетия и
успехов.
   - Очень интересно. Пожалуйста, сказать еще и продолжать.
   - Подождите минутку, юноша.
   - Все это на словах выглядит более сложным, чем нужно. Откуда я  узнаю,
если вы не проведете подмену?
   - Криоконтейнер все время будет на виду. Вы сможете наблюдать за ним, и
м-р Мейстрал до него не дотронется. Если мы  провернем  обмен,  вы  будете
знать об этом.
   - Но, м-р Романс, простите меня. Насколько мы быть уверены в  имперской
штука?
   - Обширные области Имперской генетики были нанесены на карты, милорд. Я
уверен, что непосредственно перед обменом можно провести сравнение.
   - Да, босс.
   - Мне придется сегодня ночью отлучиться по делу. Пожалуйста, не  говори
Роману, что меня не будет.
   Смешок:
   - Хорошо, босс. Как скажете.


   - Две тысячи сто.


   - Роман?
   - Сэр?
   - Я отлучусь из дома на эту ночь. Уверен, ты понимаешь, зачем.
   Пауза.
   - Да, сэр. Вам потребуется моя помощь?
   - У меня есть  подозрение,  что  в  банке  спермы  Пеленг-сити  древняя
охранная сигнализация.
   - Как вам угодно, сэр.
   - Пожалуйста, не говори  Грегору,  что  произошло  нечто  из  ряда  вон
выходящее.
   - Ни в коем случае не скажу, сэр.


   - Две тысячи пятьсот.
   - Две тысячи восемьсот пятьдесят.


   Имперская реликвия стояла, поблескивая, на столе Мейстрала.  Он  только
что вернулся из  своего  рейда  в  банк  спермы  и  все  еще  был  едет  в
маскировочный костюм. Его стянутые волосы были зачесаны наверх. На  глазах
были усилители изображения; руки упрятаны в перчатки, обнаруживавшие поток
энергии. В доме царило безмолвие, не считая сигналов робота  -  последнего
из оставшихся, возившегося в дальнем коридоре.
   Перед Мейстралом находилось оборудование для хранения  и  содержания  в
сохранности спермы Хосейли. Сам он никакой спермы не  крал,  ему  пришлось
использовать подлинный образец императорской с нанесенными на карту генами
Пенджали, иначе сделкам, которые он заключил, грозил провал.
   Мейстрал тщательно проследил узор, нанесенный  на  реликвию.  Пульсация
электронов отдавалась в его висках.
   Мейстрал подумал о  своем  плане,  и  где-то,  в  потаенной  части  его
сознания вспыхнул  страх.  Он  без  нужды  все  усложняет.  И  существенно
увеличивает грозящую ему опасность.
   В мозгу Мейстрала формировались схемы. Инструменты  ловко  двигались  в
его руках.
   Раздался щелчок. Часть  реликвии  стала  вращаться.  Как  только  холод
коснулся воздуха, мороз нарисовал тонкие узоры на гравировке.
   Реликвия была открыта и отдана на милость Мейстрала.



        12

   Уверенные в своих снах, существа-метаниты в Зоопарке  Пеленг-Сити  вели
свою медлительную жизнь, скользя по замороженному аммониевому морю. Хотя у
них определенно имелся язык и ограниченный интеллект, лица, наблюдавшие за
ними,  не  были  уверены,  признать  ли  у  них  существование  подлинного
интеллекта.  Изолированные  от   внешнего   мира,   где   они   немедленно
превратились  в  пар,  существа  ползали  на  скорости  скольжения  по  их
обиталищу,  поглощая  пищу  и  друг  друга,  порождая  отбросы   и   новых
индивидуумов. Их восприятие было ограничено звуком и прикосновением, и они
были счастливы в своем замкнутом  мирке,  если  не  считать  раздражающего
контакта с забавными маньяками из внешнего мира.
   Те, кто следили за ними по мониторам зоопарка, были бы немало удивлены,
обнаружив, что метановые существа отказывают им в реальном  существовании.
Вместо этого метаниты были убеждены, что странные пульсации,  направленные
к  ним  из  громкоговорителей,  были  формой  согласованной  галлюцинации,
непроизвольного побочного продукта их собственных вибрирующих фантазий. На
протяжении  большей  части  своей   истории   метаниты   вели   длительную
драматическую  работу  -  строили   возвышенную,   замысловатую   мозаику,
абстрактную, как опера, страстную, как любовный роман, наполненную  богами
и чертями, юмором и философией, недоумением и странностью, и вся она  сама
себя комментировала и критиковала по ходу  действия.  Нескончаемая  работа
стала жить своей собственной сложной жизнью, повороты сюжета этого  романа
самым  непредсказуемым  образом  возникали  из,  казалось  бы,  простейших
драматических  приемов,  ростки  нового  проникновения   в   характеры   с
поразительной регулярностью прорезались даже у  персонажей  столь  давнего
происхождения, что  их  рождение  совпадало  по  времени  с  рождением  их
создателей.
   Попытки общения с метанитами в аммониевом море, казалось,  были  просто
аспектами  этого  спонтанно  возникающего   нового   проникновения.   Это,
заключили существа, - новая интенсивная форма галлюцинаций, и  они  начали
долгую дискуссию о  характере  их  собственного  подсознания,  недоумевая,
откуда берутся  такие  мысли,  дискуссию,  которая  (и  по  сию  пору)  не
завершена. Объяснения графа Квика по поводу образа жизни Мейстрала  слегка
потрясли маленькую колонию метанитов;  возможно,  концепция  "вора"  могла
быть  включена  в  Великое  Произведение,  возможно,  -   нет.   Концепция
предполагала материальную собственность, которой у  метанитов  не  было  и
которой они не смогли бы  манипулировать,  даже  в  том  случае,  если  бы
таковая  имелась.  Понятие  собственности   казалось   по   меньшей   мере
радикальными   упражнениями   в   философии   предположений.   Подсознание
метанитов,   заключили   существа,   оказывалось    на    поверку    более
изобретательным, чем они предполагали ранее.
   Нам не следует испытывать излишнего чувства  превосходства.  Физические
горизонты метанитов могут быть ограничены, но их  умственная  деятельность
более живая. Надо еще учитывать, как опыт метанитов может  быть  принят  в
качестве  парадигмы  нашего  собственного  опыта.  Мы,  как  и   существа,
приближающиеся к нулевой температуре, живем, окружив себя  концептуальными
стенами  собственного  изобретения,  и  имя  им  -   легион:   религиозный
скептицизм, идеология, собственность, Высокий Обычай - право  же,  Высокий
Обычай - это намеренный отказ от некоторых форм  опыта  в  пользу  других,
считающихся более возвышенными или достойными. Высокий Обычай, по  крайней
мере,   признает   свою   ограниченность.   Совокупность   опыта,   борьба
корпоративного существования и вселенная... похоже, ни одно культурное или
идеологическое  здание  не  может  хорошо  обращаться  с  макрокосмом.   У
метанитов есть свои иллюзии, и они, кажется,  вполне  счастливы  ими.  Это
больше, чем то, на что могут претендовать многие из нас.
   У Пааво Куусинена возникло сильное ощущение, что он похож на  существо,
окруженное  стенами,  но  не  собственного  изобретения,  и  он  стал  уже
подумывать, а не были ли  события  последних  дней  на  самом  деле  неким
странным  порождением  его  больного  ума.  Он  был  взбешен  целым   днем
наблюдения за людьми, жившими, казалось, самой обыкновенной жизнью, - как,
после прошедших нескольких дней все могли  вести  себя  так  нормально?  В
конце концов, Куусинен забросил свои  наблюдения  и  отправился  проводить
вечер в отель. По крайней мере, это даст ему возможность принять  ванну  и
переодеться. Его номер, казалось, был слегка удивлен его поведением  -  он
не был в нем почти два дня.
   Поднявшись,  Куусинен  заказал  себе   завтрак   и   стал   сканировать
компьютером  номера  в  поисках  развития  дальнейших   событий.   Полиция
оставалась в недоумении,  Мейстрал  оставался  в  номере  у  Николь,  и  -
Куусинен навострил уши - Николь объявила, что Мейстрал будет  сопровождать
ее в этот вечер на прощальном  балу  в  честь  отбытия  Диадемы.  Куусинен
порылся в оставленной ему  почте,  обнаружил  приглашение  в  компьютерном
хранилище и потребовал, чтобы его (а заодно и полоску магнитного  кода,  с
помощью которой он пройдет через службу безопасности Диадемы) распечатали.
   По крайней мере, сегодня вечером он будет  иметь  возможность  на  всех
посмотреть. Возможно, их поведение ему что-то подскажет.
   - Надеюсь, вы извините нас, лейтенант.
   - Разумеется, мадам.
   Лейтенант Наварр поклонился, обнюхал уши Николь и Мейстрала и вышел  из
гостиной Николь в ее будуар. Дверь за ним затворилась. Николь смотрела  на
Мейстрала сияющими глазами. Он улыбнулся:
   - Новый роман, миледи?
   Николь сделала гримаску:
   - Я же сказала, что ты слишком хорошо меня знаешь, разве нет?
   -  Он  ПРОВЕЛ  здесь  две  ночи.  Оставаться  ему   не   было   никакой
необходимости  -  он  мог  уйти,  не  прибегая  к  маскировке,  под  своим
собственным лицом. А теперь я застаю вас  вдвоем,  когда  вы  заканчиваете
завтракать.
   Николь взяла Мейстрала под руку и вздохнула:
   - Он поразительный человек. У него необыкновенная память - он ничего не
забывает. Ясность его воспоминаний - это потрясающе.  И  он  действительно
что-то делал, Дрейк. Спасал чужие жизни, рисковал  собственной.  Он  делал
все  это,  пока  я  совершала  турне  перед  камерами.  С  ним  все   было
по-настоящему.
   - Желаю счастья, Николь.
   Она рассмеялась:
   - Спасибо,  Дрейк.  Ты  знаешь,  я  очень  рада  видеть  тебя  целым  и
невредимым.
   Мейстрал улыбнулся и поцеловал ее:
   - Я счастлив быть целым, миледи.
   - Заказать второй завтрак?
   - Нет, спасибо, я уже поел.
   - Вот. Садись рядом со мной.
   Мейстрал подобрал какой-то факс и  лениво  пробежал  по  его  строчкам,
отдавая роботу:
   - Пьеса, Николь?
   Она слегка улыбнулась:
   - Вот именно. Лейтенант Наварр сказал, что я в ней буду хороша.
   Мейстрал бросил взгляд на Николь:
   - Он прав?
   - Это изумительная роль.  Персонаж  -  манипулятор,  и  она  играет  по
меньшей мере полдюжины сильных ролей, просто  заставляя  другие  персонажи
поступать так, как она хочет.
   - Ты будешь это играть?
   - Персонаж не первой молодости. А как только начинаешь  исполнять  роли
зрелых женщин, уже не можешь повернуть все вспять и играть инженю.
   - Но ты будешь ее играть, да?
   - Думаю, да. - Николь закусила нижнюю губу. - Интересно, готова ли я  к
этому. Роль требует такого размаха.
   Мейстрал взял ее руку и сжал ее:
   - Смелее.
   Николь слабо улыбнулась:
   - Да, я буду играть. ЗНАЮ, что буду. Но я бы еще  немножко  попсиховала
по поводу этого решения, если тебе все равно. Мне противно думать,  что  я
его приняла его.
   - Пока ты психуешь, миледи, разреши кое-что тебе показать.  -  Мейстрал
откинул  с  запястья  кружева,  сунул  руку  в   карман   и,   вынув   ее,
продемонстрировал на ладони два маленьких криогенных флакона. Он  повернул
запястье, показал Николь обратную  сторону  кисти,  затем  снова  повернул
руку. На ладони был только один флакон. Николь одобрительно кивнула.
   - Очень хорошо,  -  произнесла  она.  Мейстрал  снова  проделал  те  же
движения, и на его ладони вновь появились два флакона.
   - Как вы думаете, миледи, - спросил он, - могли бы вы обучиться этому к
сегодняшнему вечеру?
   Николь приняла суровый вид:
   - Я не участвую ни в каких заговорах, Мейстрал, если не знаю, в чем они
состоят. Даже ради тебя, Дрейк.
   Он поклонился ей, а флаконы то появлялись, то исчезали в его пальцах:
   - Естественно, ты должна знать, миледи, - сказал он. - Однако я  должен
предупредить тебя, чтобы ты не рассказывала ничего из того, что  я  скажу,
лейтенанту Наварру. Если он хоть что-нибудь узнает, ему  придется  вызвать
на дуэль половину из присутствующих на балу сегодня  вечером.  -  Мейстрал
взглянул на Николь  и  улыбнулся,  предвидя  ее  реакцию,  а  флаконы  все
танцевали в его руках. - На карту поставлена не  больше,  не  меньше,  как
Судьба Цивилизации.
   В воздухе над бальной залой торжественно парили идеограммы "Счастливого
пути"  и  "Грустно  расставаться",  не  обращая  внимания   на   танцующие
информационные шары. На антигравитационном балконе  под  потолком  оркестр
играл музыку, под которую удобно было прохаживаться и быть замеченным. Под
оркестром два персонификатора Элвиса насмерть зарезали друг  друга.  Этьен
стоял  в  парадном  алом  костюме,  теребя  пальцами  эфес  своей   рапиры
(напоминание о его дуэли) и вежливо зевал в лицо своим поклонникам. Николь
была одета в чуть старомодное черное платье с кринолином,  открывавшее  ее
великолепные белые плечи Она  парировала  вопросы  о  Дрейке  Мейстрале  с
привычной легкостью. Политики и  местные  знаменитости  парились  в  ярком
свете, застенчивые искали альковы и парили у чащи с пуншем; другие сбились
в кучки, лицом к стене - например, в одном конце зала - империалистическая
группа, или,  в  другом  конце  группа  Созвездия.  Каждая  группа  дружно
хмурилась, бросала сердитые взгляды и переступала ногами.
   А между ним находилась еще  одна  группа.  Мейстрал,  Грегор  и  Роман,
смотревшие всем в лицо, открыто и не стесняясь. Каждый из них улыбался,  и
каждый - по причинам, известным только ему самому.
   - Да, мне больше не нужна эта стекляшка, слава Добродетелям. Все  шрамы
прошли. - Скрывая зевок.
   - Я вижу, вы сегодня вооружены. Вы получили еще один вызов?
   Сердитый взгляд.
   - Боюсь, что я не могу здесь оставаться. Я не обсуждаю таких вещей.
   - Николь. - Мейстрал ласково обнюхал Николь, затем поцеловал  ей  руку.
Шары  столпились  вокруг  них,  чтобы  лучше  видеть.  Николь,   улыбаясь,
разговаривала пониженным голосом. Ее губы, к полному  бешенству  любителей
читать по губам на видео, едва шевелились.
   - Я попросила оркестр сыграть "Паломничество к коричному храму"  в  два
раза длиннее, чем обычно. Надеюсь, этого будет достаточно.
   - Благодарю вас, мадам. Полагаю, что это прекрасно подойдет. - Мейстрал
обернулся к своему окружению. - Николь, могу я представить моего помощника
Романа?
   -  Счастлива  снова  видеть  вас,  мой  дорогой.  -  И  для  камеры:  -
Разумеется, мы старые друзья.
   Обмен обнюхиванием:
   - Это большая честь для меня, мадам. Вы сегодня просто прелестны.
   - Благодарю вас, роман. Вы хорошо выглядите.
   - Вы очень добры, что это заметили, мадам.
   - Николь,  -  произнес  Мейстрал,  -  позволь  представить  тебе  моего
младшего помощника, м-ра Грегора Нормана.
   - М-р Норман.
   - Ах. Очарован.  Мадам.  -  Грегор,  для  которого  появление  женщины,
воплощавшей годы  страстных  желаний  юности,  оказалось  слишком  большим
испытанием, рванулся вперед и схватил руку Николь своей  влажной  ладонью.
Уверенно повернув руку, Николь избежала  опасности  вывихнуть  локоть.  Ее
улыбка оставалась спокойной. Она повернулась к Роману. Грегор смигнул пот,
заливавший ему глаза, и молча обругал себя.
   - Надеюсь, вы придете меня повидать до моего отъезда. Возможно,  завтра
утром.
   Язык Романа перекатывался во рту:
   - Буду счастлив, если только я не понадоблюсь м-ру Мейстралу.
   Мейстрал снисходительно улыбнулся. Его никогда  не  переставала  слегка
забавлять  взаимная  привязанность,  существовавшая  между  Николь  и  его
слугой.
   - Разумеется, можешь идти, Роман, - произнес  он,  -  то  есть,  это  в
случае, если кто-нибудь из нас доживет до утра.


   - Эта женщина, Йенсен, тоже здесь.
   - Я видел ее, графиня.
   - Мне не нравится  эта  последняя  военная  хитрость,  барон.  Мне  она
представляется излишне сложной.
   - Мейстрал пожелал продолжать жить здесь, в Созвездии.  В  ином  случае
Империя не получит предпочтения.
   - Но вы ему доверяете.
   - И да, и нет, - барон поколебался. - Он знает, что произойдет, если он
нас разочарует.
   - Да. - В голосе графини послышалось удовлетворенное рычание. - Если он
боится, он наш слуга. Остальное не имеет значения.
   - Империалисты тоже здесь, Амалия.
   - Да, Пьетро. - Амалия улыбнулась. - Империалистов ждет  разочарование.
Это мне всегда больше всего нравится.
   - Кажется, ты в хорошем настроении.
   - А почему бы и нет? Мы  победили.  И,  судя  по  репортажам,  погибший
империалист оказался тем, кого я бы предпочла видеть мертвым.  -  Минутная
задумчивость. - Разумеется, я никому не желала смерти.
   - Конечно. Я понимаю, что ты хотела сказать.
   - А та, которая была действительно... в общем, симпатичная... она жива.
- Амалия улыбнулась и взяла Пьетро за руку. - Кроме того,  когда  все  это
кончится, у нас будут свои планы.
   - Лейтенант Наварр?
   - Да, м-р... боюсь, что моя память, сэр?..
   - Куусинен. Ваш самый покорный слуга.
   - Разумеется. Прошу вас, извините меня.
   - О, конечно. Последние дни, должно быть, были напряженными.
   Наварр беспокойно огляделся. Он все еще часто  то  и  дело  оглядывался
через  плечо,  ища  угрозу  -  бешеных  кукол,  размахивающих   волшебными
палочками и все в таком роде.
   - Да, - отозвался он. - Верно.
   - Интересно, есть ли какие-нибудь новости о том, кто  был  напавший  на
вас?
   - Выяснилось, что он был дезертиром из имперской армии.  Похоже,  никто
понятия не имеет, как он здесь оказался и  что,  по  его  мнению,  творил.
Подозреваю, что это существо было сумасшедшим.
   - Несомненно. А про его сообщника ничего не говорят?
   - Сообщника, сэр?
   - Если ваш дезертир был одним из Шалунов, замешанных в  похищении  мисс
Йенсен, значит, у него был партнер.
   Наварр снова оглянулся через  плечо.  Он  увидел  Николь  и  улыбнулся,
чувствуя, как кровь быстрее побежала по жилам.
   - Я сам этому удивлялся, - сказал он. -  Конечно,  служба  безопасности
здесь - высший класс.
   - Разумеется.
   - И все же я рад, что я на этой планете ненадолго.
   - Ваш покорность, джентльмены.
   - Граф Квик. К вашим услугам.
   - Мисс Никольс. Очень приятно мне видеть вас.
   - Благодарю вас, милорд. Вы меня извините?
   - Разумеетси. - Граф повернулся к Роману и  Мейстралу.  -  Мы  заняться
делом?
   Николь сунула правую руку в кринолин, ощутила прикосновение криогенного
флакончика. Она поупражнялась  в  фокусе,  раз,  другой.  Походя,  кивнула
Этьену и снова проделала фокус. Ее сердце билось быстрее  обычного  -  она
подумала, не бросается ли в глаза ее нервозность.
   К такого рода представлениям она не  привыкла.  От  этого  же  зависели
жизни.
   Николь бросила взгляд через зал на лейтенанта Наварра. Си был отчетливо
виден: высокий, меднокожий, одетый в траур. У Николь было  такое  чувство,
что он гораздо лучше справился бы с такого рода интригой, в конце  концов,
он был человеком действия. Лейтенант разговаривал с человеком,  одетым  по
имперской моде, лицо которого было чем-то знакомо.  Наварр  бросил  взгляд
через плечо, увидел Николь и кивнул. Ей сразу стало легче на душе.
   Николь  выполнила  фокус  безупречно  -  лучший  из  всех,  какие   она
проделывала до сих пор.
   Она улыбнулась в ответ  Наварру  и  двинулась  дальше  в  сопровождении
плывущих серебряных шаров.
   Генерал Джералд возвышался над толпой, его  мощная  грудь  была  вся  в
медалях. Он сурово глянул сверху вниз на Мейстрала и  быстро  обнюхал  его
шею. Мейстрал ответил на приветствие, его уши были отведены назад, вел  он
себя так же сухо, как и генерал. Тот повернулся к Грегору.
   - Мы готовы, юноша?
   Грегор поклонился, подметая пол кружевными манжетами:
   - К вашим услугам, генерал.
   Генерал Джералд нахмурился. Как бы ни старался  этот  юнец  вести  себя
по-другому, было в нем что-то такое, что делало его определенно НЕ-У.
   - Что ж, к делу, - проворчал генерал.
   Графиня Анастасия стояла неподвижно, как статуя, и следила  за  Романом
глазами, похожими на застывший аммоний. Язык барона  Синна  удовлетворенно
перекатывался:
   - Определенно принадлежит Имперской династии.
   В небольшой комнате раздался мелодичный голос графа Квика:
   - Значит, удовлетворение?
   - Да, милорд. - Барон Синн отдал флакон Роману, а тот  вынул  карманный
пистолет.
   - Отойдите назад, пожалуйста, милорд барон, - произнес Роман  и  быстро
стерилизовал  анализатор,  уничтожив  остатки  спермы   Нниса   Шестьдесят
первого, находившиеся в устройстве. Он поклонился барону: -  Ваш  покорный
слуга, - произнес он.
   Барон взвесил на руке небольшую кожаную сумку с наличными:
   - Всегда к вашим услугам, - ответил он.
   Роман отвесил церемонный поклон:
   - Мы снова встретимся, милорд, в роли паломников к Коричному Храму.
   Роман и граф Квик удалились. Графиня взяла барона под руку:
   - Это слишком сложно, - сказала она.
   - У нас нет выбора. Поступи мы по-другому, и это  поставит  под  угрозу
Имперскую Реликвию.
   - Тем не менее, - настаивала графиня, - мне что-то с трудом  верится  в
эту чудесную подмену.
   - Мне кажется, она хорошо продумана.
   - Самые простые планы, - сказала графиня  на  своем  самом  безупречном
Высоком Хосейли, - легче всего осуществить.
   -  Как  верно,  -  ответил  барон  уважительным  тоном,  морща  нос  от
отвращения при этом обмене прописными  истинами.  -  Но  для  того,  чтобы
жаркое получилось лучше всего, необходимы самые лучшие ингредиенты.  -  Он
почувствовал, как напряглась рука графини  в  его  руке.  Правда,  подумал
барон, он, кажется, научился справляться с этой женщиной.
   - Пааво Куусинен, мадам. Ваш покорный слуга.
   - М-р Куусинен. Мы, кажется, уже встречались?
   - Очень любезно с вашей стороны вспомнить об этом.
   - Прошу вас, идемте со мной. Мы сможем побеседовать.
   - Буду счастлив, мисс Николь. - Николь  предела  свою  левую  руку  под
согнутую руку Куусинена. Тот прочистил горло. - Прошу прощения, мадам,  не
согласитесь ли вы оказать мне честь ангажировать вас на "Паломничество"?
   - Боюсь, что на этот танец я уже ангажирована, м-р Куусинен.  Возможно,
"Хрустальный лист"?
   - Буду  счастлив,  мадам.  -  Пауза.  -  Мадам,  могу  я  осведомиться,
по-моему, вы немного нервничаете? Могу я вам чем-нибудь помочь?
   Николь застыла:
   - Почему вы спрашиваете, м-р Куусинен?
   - Ваша правая рука, мадам. Простите меня за это замечание, но создается
впечатление, что вы что-то крепко сжимаете под кринолином.
   Рука  Николь  метнулась  прочь  из-под  кринолина,  словно  ее   оттуда
выбросили Она бросила быстрый взгляд на Куусинена,  затем  заставила  себя
успокоиться.
   - Подарок, м-р Куусинен. Мне преподнесли его  как  раз  перед  приездом
сюда, у меня не было времени даже открыть  его.  Я  в  некоторой  тревоге,
по-видимому, это бросается в глаза.
   - Понимаю, мадам. Надеюсь, вы простите мне мою дерзость.
   Николь снова бросила на него взгляд. Его лицо было слишком  сдержанным,
чтобы ей понравиться:
   - Естественно, сэр, - произнесла она. И задумалась.


   - М-р Мейстрал? - Вопрос задал плавающий информационный  шар.  Это  был
мужской голос Хосейли.
   - Сэр?
   - Могу я со всей деликатностью осведомиться о ваших отношениях  с  мисс
Николь?
   - Мы старые друзья, сэр.
   - Возможно, даже больше, чем друзья. Вы провели три ночи в ее обществе.
   - Разве?
   - Вы утверждаете, что это не так?
   - Я полагаю - со всей деликатностью, пользуясь вашим же  выражением,  -
что ваши вопросы предполагают гораздо больше, чем какие-либо мои ответы. -
Мейстрал скосил один  глаз  в  сторону  лейтенанта  Наварра.  -  А  теперь
извините меня, я должен покинуть этот парад деликатности. Я  вижу  старого
друга в том конце зала.
   Капитан Тарталья вместе со своими рейнджерами в ярости  смотрел  видео.
Что там бубнит этот репортеришка? Почему не  задаст  ему  дельный  вопрос,
например, где, черт побери, находится императорская сперма?  Будь  на  его
месте Тарталья, можно держать пари, что Мейстралу пришлось бы ответить  на
парочку крутых вопросов.
   В гневе кусая губы, Тарталья искал на  заднем  плане  Амалию  Йенсен  и
Пьетро, но увидел только прямую массивную фигуру этого предателя  генерала
Джералда, шагавшую в конец зала. Приглашения на бал были  выписаны  на  их
имена, и никто из них не пожелал передать свое приглашение Тарталье.  Черт
бы их побрал за нарушение субординации.
   Чувствуя  вкус  крови,  Тарталья  зарычал  на  видео.   Кто-то   должен
поплатиться за это, если план Мейстрала окажется просто трюком.
   - Да, - улыбнулась Амалия Йенсен. - Определенно имперская культура.
   - С вашего позволения, мадам.
   Грегор  вынул  разрывной  пистолет,  тщательно  прицелился   и   дважды
выстрелил  в  анализатор.  Машина  зашипела  и  умерла.  Генерал  Джералд,
возвышавшийся за спиной Пьетро, гулко рассмеялся.
   Улыбка озарила черты Пьетро и Амалии.
   - Стерилизован, - выдохнул Пьетро. И взвесил на руке сумку с наличными.
   Грегор вынул флакон из машины.
   - Империалисты получат вот этот стерилизованный флакон. Вы же, в  обмен
на ваши деньги, получите оставшуюся живую культуру. До начала танца можете
держать  меня  под  наблюдением,  чтобы  убедиться,  что  все  идет,   как
запланировано.
   - Не бойтесь, сэр, - заявила Амалия. - Мы так и сделаем.
   - М-р Мейстрал, - продолжал Грегор, - будет танцевать в стороне от всех
обменов. Флаконы рядом с ним даже не появятся. - Он прочистил  горло  -  Я
предложил так поступить. Подумал, может, вам так больше понравится.


   Мейстрал и лейтенант Наварр рука об руку прогуливались  вдоль  зала.  -
Прошу вас, не следует недооценивать давления, под  которым  придется  жить
вам обоим, - говорил Мейстрал. - Быть все время на виду. Бесконечные  меры
службы безопасности. Назойливые вопросы.
   Наварр навострил уши в направлении парящих информационных шаров:
   - Я могу к этому привыкнуть,  -  произнес  он.  И  хоть  однажды  сумел
подавить желание обернуться и бросить взгляд через плечо.
   - Я не смог, лейтенант, а у меня уже  был  определенный  опыт  даже  до
того, как я вообще познакомился с Николь. Но желаю  вам  большего  успеха,
чем я.
   - Благодарю вас, сэр. Принимая во внимание обстоятельства, вы более чем
великодушны.
   Оркестр смолк, и публика в знак признательности потопала ногами. Запели
трубы. И стали выстраиваться ряды для "Паломничества к Коричному Храму".
   Мейстрал взял Николь за руку и ощутил ее нервозность. Он сжал ей руку:
   - Смелее, мадам, - сказал он. - Я тебе полностью доверяю.
   - Я боюсь, Мейстрал.
   - У тебя все прекрасно получится.  Я,  кажется,  припоминаю,  что  твой
страх перед сценой всегда проходит, когда оркестр начинает увертюру.
   - Увертюра только что закончилась, а я все еще дрожу.
   В ленивых глазах Мейстрала зажглись зеленые огоньки:
   - Танец начинается, мадам. А вместе с танцем начинается комедия. Потому
что это всего лишь комедия, и ничего более. Мы должны  смеяться  над  этим
обстоятельством, а не чувствовать укоров. - Он  поцеловал  руку  Николь  и
повел ее на ее место.
   - Граф Квик. Ваша слуга.
   - Салли Элронд, милорд. Я видела вас вчера в зоопарке.
   - Вы казаться знакома.
   - Я провожу там много времени. Я говорю на языке метанитов.
   Пауза.
   - Правда, вы говорить?
   - Пааво Куусинен, мадам. Прошу вас, окажите мне честь?
   - Амалия Йенсен, сэр. С удовольствием.
   - Ваш самый покорный слуга.
   - К вашим услугам.
   Куусинен исполнил прыжок.
   - Разрешите заметить, мадам, что вы кажетесь вполне оправившейся  после
вашего несчастного приключения.
   - Я пришла в себя, да. Благодарю вас.
   - Это не могло доставить большого удовольствия - сначала быть  узницей,
а потом стать объектом любопытства публики.
   - Я сенсация на один день, м-р Куусинен. Будут  другие  сенсации,  и  я
кану в благодарное небытие.
   - Кажется, вас развлекает краткое знакомство с известностью.
   - Я просто развлекаюсь, сэр. Но, возможно, не по этой причине.
   - Барон Синн.
   - Большая честь, милорд. Альтегн Воль.
   - М-р Воль, я только что обнаружил сумку, принадлежащую м-ру Мейстралу.
Не будете ли вы так любезны передать ее по ряду в его направлении?
   - А. О. Разумеется, милорд.
   - Вы меня очень обяжете, сэр.
   - Рад видеть тебя, Этьен.
   - К твоим услугам, Мейстрал. Как всегда.
   - Пеленг пришелся тебе не по вкусу. Мои соболезнования.
   Этьен добросовестно отплясывал, придерживая шпагу, чтобы не задевать ею
людей, танцевавших по другую сторону.
   - Спасибо за сочувствие, Мейстрал. Хотя ты мог бы  оставить  кое-что  в
запас. У меня следующая по расписанию Нэйна. -  Этьен  моргнул.  -  Ох,  -
сказал он, - прости, Мейстрал. Я забыл, что ты оттуда родом.
   Мейстрал склонил голову на плече и нахмурился.
   - Знаешь, - заметил он, - в конце  концов,  тебе,  по-моему,  идет  эта
стекляшка.
   Этьен закрутил ус:
   - Ты в самом деле находишь?
   - Ваш покорный слуга, мисс Йенсен.
   - Вы не могли бы оказать мне небольшую услугу, сэр?
   - Разумеется, мадам.
   - Я нашла сумку, принадлежащую м-ру Дрейку Мейстралу. Вы  не  могли  бы
передать ее по ряду в его сторону? Я уверена, он о ней беспокоится.
   - Граф Квик.
   - Элвис Пресли. Из Грейслэнда.
   - Большая честь, сэр. Надеюсь скоро увидеть Мемфис.
   Сержант Тви смотрела танец, лежа на позаимствованной ею  кушетке  перед
видео. Комнату  наполнял  теплый  маслянистый  залах  лиственных  лепешек;
уничтожая их, Тви сдувала желтый пигмент с  пальцев.  Жизнь,  которую  она
вела, до сих пор была  вполне  сносной.  На  Тви  были  надеты  украденные
драгоценности, а попозже вечером (до  окончания  бала)  она,  может  быть,
выйдет и стащит еще.
   Единственной проблемой Тви в настоящее время было то, что она не  могла
выбраться с этой планеты -  воспользоваться  имперским  паспортом  она  не
осмеливалась и не знала никого на планете, кто мог был  достать  ей  новое
удостоверение. К несчастью, в программу ее обучения  не  входила  подделка
документов - пока она служила в Секретных Драгунах, имперские  консульства
в любой момент готовы были выдать ей совершенно аутентичные бумаги.
   Тви увидела барона Синна,  двигавшегося  в  ряду  танцоров  с  графиней
Анастасией, и ее уши прижались  к  голове.  Она  прицелилась  в  обоих  из
воображаемого огнемета:
   - Бум, - произнесла Тви. Прямо между напряженных лопаток графини.
   Информационные шары  миновали  то  место  почти  в  самом  центре,  где
танцевали Мейстрал и Николь, и тут Тви заметила Амалию Йенсен, двигавшуюся
вдоль ряда в паре с каким-то человеком  в  костюме,  сшитом  по  имперской
меде.
   Уши Тви прянули вперед. Возможно, подумала  она,  это  и  есть  решение
проблемы.
   - Мне сообщили, что эта сумка принадлежит м-ру Мейстралу. Не  могли  бы
вы передать ее дальше по ряду?
   - Я помощник м-ра Мейстрала, мадам. Позвольте мне убедиться, что это та
самая сумка, которую он потерял.
   Роман открыл сумку и  увидел  значительную  пачку  наличных  денег.  Он
закрыл сумку.
   - Это именно то, чего мы хватились, мадам. Приносим  вам  благодарность
за то, что вы вернули ее.
   Роман посмотрел вдоль ряда и поймал взгляд Мейстрала.
   - Генерал Джералд.
   - Графиня Анастасия.
   Последовало холодное молчание.
   - Грегор Норман, мадам.
   - К вашим услугам, сэр. Кстати... я только что получила  сумку,  и  мне
сообщили, что она принадлежит м-ру Мейстралу. Будьте так добры,  передайте
ее дальше по направлению к нему.
   - Почему нет? Дайте ее сюда.
   Временная партнерша Грегора была скандализована, когда Грегор  принялся
рыться в сумке, быстро убедившись, что  в  ней  на  самом  деле  находятся
наличные примерно в той сумме,  о  которой  договаривались.  Он  посмотрел
вдоль ряда, поймал взгляд Мейстрала и помахал ему рукой.
   Уши партнерши Грегора отодвинулись назад, и она оскалила зубы. Это было
больше, чем НЕ-У. Это было отвратительно.
   Пааво Куусинен получил сумку и прощупал ее прежде, чем передать дальше.
По его лицу стала расплываться улыбка.
   - У них определенно очень развитое воображение.
   - Конечно.
   -  У   меня   есть   теория.   Возможно,   она   годится   только   для
аристократа-дилетанта, но разрешите мне изложить в общих чертах...
   - Ваш покорный слуга, м-р Кихано.
   - Благодарю вас, генерал Джералд.
   - Скоро все должно закончиться, юноша.
   - Да. Мисс Йенсен почувствует облегчение, когда капитан Тарталья  уедет
из ее дома.
   - Ей следовало выбросить его вон.
   - Для было легче искать убежища в моем доме.
   Генерал поднял бровь:
   - Да?
   Пьетро вспыхнул:
   - Мы строили планы на будущее.
   Генерал Джералд улыбнулся. Его лицо было не приспособлено к такого рода
упражнениям, и результат получился хуже, чем если бы он побагровел и  стал
орать:
   - Надеюсь, счастливое будущее,  молодой  человек.  Я  думаю,  вы  очень
подходите друг другу.
   Пьетро,  на  которого  от  улыбки  генерала  нашел   легкий   столбняк,
потребовалось некоторое время, чтобы отреагировать на слова генерала.
   - О, благодарю вас, сэр. Я уверен, мы будем очень счастливы.


   - Сэр. Я случайно нашел этот...  предмет...  я  полагаю,  он  выпал  из
кармана  барона  Синна,  вон  там.  Вас  не  затруднит  передать  его   по
направлению к барону?
   - Они не верят, что мы СУЩЕСТВУЕМ?
   - Мы - вымысел, если позволите, их подсознания. Так я подозреваю.
   - Я не могу... придумать... ничего, что  могло  бы  опровергнуть  такое
предположение.
   - Если это  правда,  это  будет  самым  глубоким  проникновением  в  их
психологию.
   Мейстрал, занятый танцем вокруг  Николь  и  наблюдением  за  сумками  и
флаконами,   путешествовавшими   по   ряду   танцующих,   слушал   высокий
резонирующий голос в течение некоторого времени, прежде чем прозвучавшие в
нем  знакомые  нотки  заставили  его   взглянуть   в   сторону   низенькой
круглоголовой фигуры слева от него. Граф Квик.
   Граф Квик, безупречно  говорящий  на  стандартном  человеческом  языке.
Мейстрал  сообразил,  что  обычная  манера  графа  говорить  была   просто
аристократической аффектацией.
   Слегка ошеломленный, Мейстрал чуть не пропустил на. Затем пришел в себя
и продолжал танцевать.
   Тарталья был в ярости.
   - Вы видите? Что происходит, черт побери?
   - Может, включить другой канал, капитан.
   - Не лезьте не в свое дело, черт бы вас побрал.
   - Сэр. Мне кажется, здесь поворот.
   - О. Благодарю вас, э, мадам.
   Грегор стиснул зубы, сунул кожаную сумку подмышку  и  нырнул  под  руку
партнерши на правильную позицию. Его ряд сделал два шага назад без него, и
Грегор поравнялся с танцорами, когда они уже опять шли  вперед.  Он  вытер
пот и размазал косметику по рукаву.
   Черт бы побрал этот танец. У Грегора не было времени  выучить  его  как
следует.
   Теперь,  наконец,  наступила  его  очередь  стоять,  пока  третьи  пары
выполняли пассаж. Мысленно отсчитывая восемь тактов, Грегор сунул  руку  в
карман и вынул стерильный флакон. На восьмом такте он повернулся направо и
проделал па спиной к спине со своим новым временным партнером - танкуэром,
у которого на носу сидело пенсне с затемненными линзами. Таким образом ему
открылся вид хорошенькой девушки, которой предстояло  быть  его  временной
партнершей через сорок восемь  тактов,  и  Грегор  подмигнул  ей.  Похоже,
девушка удивилась. Грегор и танкуэр закончили ла спиной к спине  и  начали
восемь тактов бок о бок.
   - Сэр, - сказал Грегор, протягивая флакон, - я только что подобрал одну
вещь, принадлежащую мисс Йенсен. Наверное, надо ее  вернуть.  Окажите  мне
любезность передать эту вещь по линии.
   Мигательные перепонки танкуэра закрылись,  что  вместе  с  затемненными
стеклами произвело странное впечатление.
   - Очень хорошо, странный молодой человек, - ответил он.
   Грегор совершил прыжок к своей постоянной партнерше  и  смигнул  пот  с
глаз. Благодарение Богу, все было закончено.
   Пааво Куусинен бросил взгляд вдоль ряда и увидел, как по направлению  к
нему что-то движется. Взглянул в  другую  сторону  и  увидел,  что  что-то
движется в другую сторону.
   Он продумал несколько фигур вперед и быстро  произвел  подсчеты.  Затем
предел свою руку через согнутую руку стоявшего рядом  Хосейли  и  закружил
его.
   - Подождите, сэр. Это следующая фигура.
   - Нет, сэр. Это теперь.
   - Сэр. - В голосе звучала обида. Куусинен только что изменил ход танца.
Куусинен и Хосейли только что обменялись партнерами.
   Амалия Йенсен, уносившаяся в танце дальше, с  удивлением  взглянула  на
него.
   - Барон Синн.
   - Генерал Джералд.
   Генерал злорадно бросил:
   - Попробуйте ТЕПЕРЬ отрицать, что вы не шпион.
   Но барона не так легко было смутить:
   - Я частное лицо, пытающееся оказать услугу моей Империи.
   Ха, подумал генерал.  Ты  ДУМАЕШЬ,  мы  получим  настоящую  реликвию  и
обманываешь нас, заставляя думать, что вашу стерилизуют, хотя это не  так.
Но я ВИДЕЛ, как вашу штуку стерилизовали и ЗНАЮ,  что  вы  получите  всего
лишь маленькие бессмысленные виточки протеина. Вот так-то. Ха.
   От этого заговора у генерала болела голова, но одно он знал твердо. Это
было лучше, чем отделать имперский флот. Больше ЛИЧНОГО удовлетворения.
   - Наварр  будет  заканчивать  свои  дела  здесь.  Поместье  продадут  с
аукциона через пять дней.
   - Понятно.
   - У меня еще одна остановка в турне, а потом я уеду, чтобы  привести  в
порядок ноги. Мы встретимся на  Фантоме  и  начнем  договариваться  насчет
пьесы.
   - Возможно, - Мейстрал танцевал вокруг Николь, -  я  успею  попасть  на
премьеру.
   - Это было бы хорошо, Дрейк, вот  только  сможешь  ли  ты  как  следует
изобразить разбитое сердце? Тебе ведь пришлось бы это сделать, ты знаешь.
   Мейстрал задумчиво отозвался:
   - Пожалуй, я смогу выжать слезу-другую.
   - Здесь требуется нечто большее. В конце концов, предполагалось, что  у
тебя здесь со мной  был  пылкий  и  отчаянный  роман,  а  я  в  это  время
влюблялась в красивого лейтенанта. Пойти на премьеру было бы слишком, твое
сердце бы этого не вынесло.
   Мейстрал поразмыслил над этим, пока Николь обходила его кругом.
   -  Возможно,  ты  права.  Простого  приступа  мужского  горя  было   бы
недостаточно.
   - Жаль, что мы не можем сказать правду. Публика  пришла  бы  в  ярость,
обнаружив, что  ты  и  я  изображали  роман,  устраивая  свои  интриги,  -
последователи Диадемы настаивают на  аутентичности  своих  иллюзий,  и  им
захотелось бы отплатить нам за то, что мы их надули.
   Мейстрал вспомнил о своем  решении,  принятом  четыре  года  назад,  не
вступать в Диадему. И пришел к выведу, что у него  нет  причин  жалеть  об
этом.
   - Мне придется утешаться записью, - произнес он.
   - Я тебе пришлю, но только если мое исполнение будет хорошим. Если же я
буду выглядеть ужасно, сожгу все копии.
   Мейстрал улыбнулся:
   - Я буду считать получение записи неизбежностью, мадам. - Он повернулся
налево, Николь встала лицом в другую сторону. Им с  Николь  предстояло  на
время расстаться. Этот эпизод танца состоял из шагов.
   - Мы снова встречаемся, м-р Куусинен.
   - Николь, я навеки ваш покорный слуга.
   Куусинен был временным партнером Николь. Она совсем не  доверяла  этому
человеку. Было в его улыбке что-то, что ей не правилось.
   - Ваш покорный слуга, мисс Йенсен.
   - Генерал Джералд.
   - Ваш и-р Кихано сказал мне, что вы решили вместе вступить  в  пионеры.
Могу я вас поздравить? Немногие  люди  в  наши  дни  стремятся  заниматься
тяжким трудом колонизации.
   - Благодарю вас, генерал.
   - Ваш отец гордился бы вами, мисс.
   На губах Амалии появилась медленная улыбка:
   - Генерал, - сказала она, - я очень надеюсь, что вы правы.
   Мейстрал ожидал нового приступа  привычного  детского  страха,  но  был
приятно удивлен, обнаружив, что его сердце больше не уходит  в  пятки  при
появлении графини Анастасии. Вместо этого он увидел графиню, чувствовавшую
себя неспокойно, стоявшую напряженно, с плечами, отведенными назад, словно
ей на шею надели ярмо.
   Она взглянула на Мейстрала глазами, напоминавшими осколки бриллиантов:
   - Как ты МОГ? - спросила она.
   Как я мог что? недоуменно подумал Мейстрал. Разгромить ее дом, стрелять
в ее слуг, освободить ее жертву, обмануть всех вокруг?
   - Простите, матушка, - отозвался он. - Сила обстоятельств, знаете ли.
   Несчастный случай произошел не по вине Николь. План Мейстрала  требовал
трех флаконов, и он не желал верить в совпадение,  что  Николь  может  оба
флакона одновременно. Он был осторожен, но также был неправ.
   Живая культура, двигавшаяся вдоль ряда к Амалии Йенсен, прибыла первой.
Николь улыбнулась, приняла ее левой рукой. Ее правая рука  дотронулась  до
кринолина, где ждала другая культура, на счастье; но это был еще не  обмен
- ей надо бы протянуть правую руку Куусинену, дотронуться до его пальцев и
обойти его кругом. Затем прыжок, потом повтор.
   В конце  повторения  она  повернулась  направо,  готовая  попросить  ее
временного партнера передать флакон дальше. Но новый партнер,  озадаченный
пожилой Хосейли  с  количеством  колец  на  физиономии,  явно  превышавшим
отпущенный ему срок, только что получил стерильную культуру  и  протягивал
ее Николь.
   Руки встретились. Флаконы  звякнули.  Хосейли  все  перепутал  и  снова
столкнул флаконы. Николь охватил ужас, когда флаконы покатились на пол.
   Пааво Куусинен внимательно следил за предметами, падавшими  из  пальцев
Николь,  заметил  и  выражение  ужаса  на   ее   лице.   Казалось,   время
остановилось.
   Мейстрал уголком глаза заметил происходящее и замер на полпути. Графиня
налетела на него и наступила каблуком ему  на  ногу.  Он  не  почувствовал
боли.
   Пьетро Кихано, танцуя в своем ряду, изумленно смотрел во все глаза.  Он
мог поклясться, что видел, как на пол со звоном упал флакон.
   Барон Синн отчетливо видел этот инцидент и оскалил зубы  Его  партнерша
испуганно попятилась.
   Но рядам в обе стороны стало распространяться ощущение катастрофы. Мало
кто точно знал, что именно пошло не  так,  но  все  понимали,  что  что-то
случилось, и ритм танца был нарушен - головы стали поворачиваться  направо
и налево.  Информационные  шары  стрелами  летали  взад-вперед  в  поисках
источника возмущения.
   Пожилой Хосейли пробормотал извинение и поднял  флакон.  Он  озадаченно
смотрел на него. Флакон казался ТОЧНО таким же, как тот, что он только что
держал в руках. Но так ли это?
   Мейстрал стоял неподвижно, как  каменный,  в  мыслях  представляя  себе
графиню с пистолетом, Имперскую военно-морскую  пехоту,  Коммандос  смерти
Созвездия,  всех  -  с  оружием  в  руках.   Графиня   задыхаясь,   сыпала
ос