не пользуются оборудованием, а забираются в помещение, помеченное специальным значком. Помещение это длинное, узкое, и там едва хватает места для одного чалдерианина. Они там со всем управляются сами. Экстракция и фильтрация экскрементов в этом случае производится автоматически, и если что-то выходит из строя, то это уже в компетенции технического персонала. Перистый вырост вновь взметнулся внутри защитной оболочки и указал на хитросплетение значков на противоположной стене палаты. - Если понадобится помощь в уходе за пациентом, зовите сестру Тован. Она большую часть времени занята с тяжелобольными, так что по пустякам ее не дергайте. Чуть позднее я просвещу вас относительно норм сердцебиения, давления и температуры тела у чалдериан и расскажу, где снимать эти показатели и как. Жизненно важные параметры регистрируются через определенные промежутки времени, частота измерений зависит от состояния больного. Также вам будет показано, как стерилизовать и покрывать хирургические раны - вододышащих обрабатывать в этом плане непросто, - а через несколько дней вам будет позволено делать это самостоятельно. Но первым делом вы должны познакомиться с вашими подопечными. Вырост указал на проем в стене, который вел в палату. Все двенадцать конечностей Ча Трат словно парализовало. Пытаясь оттянуть страшное мгновение, она принялась задавать вопросы: - А сестра Тован - она какого вида? - АМСЛ, - ответила Старшая сестра. - Креппелианский октопоид, опытный сотрудник госпиталя, так что волноваться вам не о чем. Больные в курсе, что нам прислали новую практикантку, и ждут вас. Конфигурация вашего тела хорошо соответствует водной среде, поэтому я предлагаю вам войти в палату и начать с того, чтобы научиться там передвигаться. - Прошу вас, у меня еще один вопрос, - промямлила Ча Трат, - АМСЛ - вододышащие. Почему же не все сотрудники, обслуживающие эту палату, - вододышащие? Разве не проще было бы, если бы тут работали чалдериане - того же вида, что пациенты? - Еще больного в глаза не видела, а уже предлагает реорганизовать палату! - возмущенно крикнула Гредличли, выпростала второй перистый вырост и принялась размахивать двумя лапками под оболочкой. - То, что вы предложили, мы не делаем по двум причинам. Во-первых, потому, что крупных больных легче лечить маленьким медикам, и Главный Госпиталь Сектора строился с учетом этих требований. Вторая причина - конструктивная. Здесь мало места для жилых комнат и отдыха, а вы можете себе представить, сколько займет места и сколько проблем поставит размещение врачей и сестер... ну, скажем, сотни вододышащих чалдериан? Ну, хватит, - нетерпеливо закончила Старшая сестра. - Входите в палату и ведите себя так, словно знаете, что делаете. Потом еще поговорим. Если я сейчас же не уйду на ленч, меня найдут в коридоре умирающей от голода... Казалось, минула вечность, прежде чем Ча Трат решилась ступить в зеленую пучину палаты, после чего отважилась доплыть только до скобы, укрепленной неподалеку от входа. Грубые, угловатые контуры металла визуально были смягчены пятнами краски и закрепленной искусственной растительностью. Ча Трат проплыла вокруг островка, вне всяких сомнений устроенного для того, чтобы напоминать пациентам о родной среде обитания. Гредличли была права: ей удалось быстро привыкнуть к передвижению в воде. Толкнувшись ногами, она погрузилась глубже, потом устремилась вверх. Вскоре Ча Трат выяснила, что, если одну-две из средних верхних конечностей держать ровно, а руки - под углом, можно довольно ловко управлять телом. Раньше ей никогда не удавалось удержаться под водой больше нескольких секунд, и теперь новые ощущения ее даже радовали. Она еще покружила над подводным островком, поплавала вдоль него вперед и назад, более внимательно рассматривая водоросли. Тут и там виднелись настоящие заросли каких-то водяных фруктов, и когда Ча Трат приближалась к ним, они загорались разноцветными огоньками - то есть, видимо, служили для освещения палаты. Однако радостям открытий не суждено было продлиться долго. Одна из длинных темно-зеленых неподвижных теней, лежащих на дне палаты, вдруг всплыла и бесшумно направилась к практикантке. Замедлила ход, приняла чудовищную, пугающую трехмерную форму и плавно поплыла вокруг Ча Трат. Создание напоминало гигантскую шипастую рыбу с тяжелым, острым, как нож, хвостом, устрашающе выставленными короткими плавниками и расположенными кольцами пластичными щупальцами. Щупальца торчали из ряда бойниц его природной брони. Когда чудовище двигалось, щупальца прилегали к телу, но длины их вполне хватило бы для того, чтобы протянуться дальше толстенной, обрубленной спереди головы. Страшилище приблизилось, и Ча Трат увидела единственный маленький глаз без ресниц, изучающий ее. Вдруг голова ощерилась, раскрыв огромную розовую пещеру - пасть, уставленную рядами громадных белых зубов. Чудище подплыло еще ближе - так близко, что соммарадванке стало видно, как колеблется вода около его жабр. Страшная пасть открылась еще шире. - Привет, сестрица, - застенчиво проговорило чудище. Глава 5 Ча Трат не знала наверняка, кто составил график дежурств по палате АУГЛов - Старшая сестра Гредличли или серьезно поврежденный компьютер, поломку которого не заметили техники. А справиться об этом не могла, не подвергнув сомнению чей-то уровень умственных способностей. "Оно не правильное", - вот что думала Ча Трат, и не важно к кому относилось "оно" - к графику, неведомому сотруднику из техотдела или к самой Гредличли. Отработав шесть дней и две с половиной ночи, снуя словно мелкая рыбешка, выбивающаяся из сил, между громадинами-чалдерианами, соммарадванка получила два выходных. Два дня на то, чтобы заниматься всем, чем пожелает, - с учетом того, что часть ее свободного времени будет уделена занятиям. Эта часть, по предложению занудного нидианца-преподавателя, Креск-Сара, должна была составить девяносто девять процентов. Коридоры госпиталя теперь уже не так пугали Ча Трат, и она пыталась решить: то ли отправиться на прогулку, то ли продолжить самостоятельные занятия, когда зазвенел звонок у входной двери. - Тарзедт? - спросила она. - Входи. - Надеюсь, ты удивлена тем, что я к тебе заглянула, - проговорила стажерка-кельгианка, вползая в комнату, - а не тем, что это я. Уж могла бы научиться меня узнавать! Еще Ча Трат научилась тому, что лучшим ответом при подобных выпадах было полное отсутствие ответа. ДБЛФ остановилась перед экраном учебного компьютера и продолжала болтать: - Это что - нижняя челюсть ЭЛНТ? Везучая ты, Ча Трат. Ты эту пакостную физиологическую классификацию усекаешь быстрее всех. А может, ты всю дорогу учишься? Не забуду, как ты блеснула, когда Креск-Сар всего только три секунды нам показывал стоп-кадр, а ты сразу догадалась, что перелом плюсны и фаланги у ФГЛИ... - Ты права, мне повезло, - прервала ее Ча Трат. - Дело в том, что к нам в палату два дня назад приходил диагност Торннастор. Возникло небольшое недоразумение, я не слишком ловко двигалась, когда мы готовили больного к осмотру. Тралтан постарался не наступить на меня, и несколько мгновений я видела его большой палец на ноге очень близко. - Ну а Гредличли, наверное, напрыгнула на тебя всеми этими пятью штуками - ногами своими? - Она мне сказала... - начала было Ча Трат, но Тарзедт болтала без умолку и шерсть ее находилась в постоянном движении. - Жалко мне тебя, - продолжала Тарзедт... - Она такая вредина - эта хлородышащая. Она же была Старшей сестрой в палате ПВСЖ, где я практиковалась, а потом ее перевели к чалдерианам. Мне порассказали про нее много чего, в том числе и про то, что они вытворили со Старшим врачом ПВСЖ на пятьдесят третьем уровне... Знать бы точно что. Мне пробовали, правда, втолковать, да только кто разберет, что такое правильное, не правильное, а то и вовсе скандальное поведение, когда речь идет о хлородышащих. Да, кое-кто в этом госпитале действительно странный. Мгновение Ча Трат, не мигая, смотрела на серебристое тельце с тридцатью лапками, сидевшее перед экраном монитора и похожее на пушистый вопросительный знак. - Согласна, - сказала она. Вернувшись к ранее заданному вопросу, Тарзедт спросила: - Так у тебя напряженка с Гредличли? Ну, то есть из-за твоей неповоротливости в тот день, когда к вам диагност наведался? Она тебя заложит Креск-Сару? - Не знаю, - ответила Ча Трат. - После окончания вечернего обхода хирургических больных она сказала, чтобы я ей на глаза не попадалась ближайшие два дня, а я, конечно, буду этому рада не меньше ее самой. Я тебе говорила, что теперь она позволяет мне менять больным перевязки? Под ее наблюдением, конечно, да и раны почти зажившие. - Ну, - сказала Тарзедт, - значит, беда невелика, раз она дает тебе работу. И что ты собираешься делать эти два дня? Заниматься? - Не все время, - отвечала Ча Трат. - Мне хотелось бы походить по госпиталю, познакомиться с его планировкой, побывать там, куда позволит проникнуть мой защитный костюм. Торопливые экскурсии, которые проводит Креск-Сар, и его рассказы на лекциях не позволяют где-то задержаться и задать вопросы. Кельгианка опустила на пол еще три-четыре пары лапок - явный признак того, что она собиралась ретироваться. - Тогда тебе предстоит опасная жизнь, Ча Трат, - сказала она. - Что до меня, то я стараюсь знать об этой психушке как можно меньше, а иначе недолго стать здешним пациентом. Но мне говорили, что вроде бы стоит побывать на рекреационном уровне. Ты могла бы оттуда начать свою ознакомительную прогулку. Пошли? - Ладно, - ответила Ча Трат. - По крайней мере всякие громадины там отдыхают, расслабляются, а не носятся по коридорам, словно стихийные бедствия, готовые навалиться на нас. Чуть позже Ча Трат пришлось гадать: и как это она могла так жестоко ошибиться? Надпись над входом гласила: < РЕКРЕАЦИОННЫЙ УРОВЕНЬ. ВИДЫ ДБДГ, ДБЛФ, ДБПК, ДЦНФ, ЭГЦЛ, ЭЛНТ, ФГЛИ И ФРОБ. ВИДЫ ГКМН И ГЛНО - НА СВОЙ СТРАХ И РИСК.> Для тех сотрудников, на языке которых это не было написано, содержание вывески непрерывно передавалось через транслятор. - ДЦНФ, - отметила Тарзедт. - Гляди-ка, уже внесли твою классификацию. Наверное, это тут автоматическая процедура. - Наверное, - согласилась Ча Трат, но обрадовалась, впервые почувствовав себя важной персоной. После дней, проведенных в переполненных больничных коридорах, после своей крошечной каютки, поработав в тесном скафандре внутри зеленоватой пучины палаты АУГЛов, она немного испугалась того, как просторно оказалось на рекреационном уровне. Однако и простор, и открытое небо, и распахнутый горизонт, как она вскоре поняла, были скорее кажущимися, чем реальными. Испуг сменился чувством радостного удивления. Умелое освещение и красивые пейзажи придавали рекреационному уровню иллюзию обширного пространства. В целом создавалось впечатление, будто находишься на небольшом тропическом пляже, с двух сторон замкнутом скалами и выходящем к морю. К морю, которое тянется до горизонта. Небо было синим, безоблачным, вода в заливе - темно-синей, а у берега - лазурной. Волны набегали на золотистый береговой песок. Зрелище ничем не отличалось бы от тропического побережья Соммарадвы, если бы не красноватый оттенок искусственного солнца и незнакомая растительность, покрывавшая скалы и часть берега. Ча Трат помнила, что еще во время первого разговора в столовой ей было сказано, что свободного места в Главном Госпитале мало и что тем, кто вместе работает, и питаться приходится вместе. А теперь выходило, что и отдыхать тоже нужно было вместе. - Воспроизвести облака очень трудно, - принялась объяснять Тарзедт. - Поэтому, дабы не создавать впечатления искусственности, от облаков вообще отказались. Это мне рассказал один сотрудник эксплуатационного отдела. Еще он сказал - самое лучшее здесь то, что сила притяжения поддерживается на уровне, равном половине земного, а это почти что нормально для кедьгиан и соммарадванцев. Для тех, кто предпочитает активный отдых, это очень удобно, а остальные могут валяться на песочке... Осторожно! Трое тралтанов, каждый на шести слоновьих ножищах, протопали мимо них и грузно шлепнулись в мелкую воду у берега, подняв фонтаны брызг и замутив море. Половинная сила притяжения позволяла медлительным, тяжелым ФГЛИ прыгать подобно двуногим созданиям, и они вздымали тучи песка, медленно оседавшего на побережье. Однако осели не все песчинки - из глаз Ча Трат текли слезы и она пыталась проморгаться. - Пошли вон туда, - сказала Тарзедт. - Примостимся между ФРОБом и двумя ЭЛНТ. Эти на активных отдыхающих не смахивают. Но Ча Трат вовсе не хотелось лежать без движения и заниматься только впитыванием искусственного солнечного света. В голове ее вертелась масса вопросов, которые она не решалась задать, боясь кого-либо серьезно обидеть. Вдобавок раньше у нее была возможность убедиться, что физическая активность позволяет снять психологический стресс - хотя бы иногда. Соммарадванка смотрела, как набегают на песок легкие пологие волны. Но если движение волн создавалось искусственно, то у берега вода колебалась естественным порядком из-за того, что в ней плескались существа разного размера, проявлявшие в плавании различную активность. Наибольшей популярностью пользовался такой вид спорта, как прыжки в воду с трамплина, установленного на скале. Занимались этим большей частью самые тяжелые, необтекаемой формы создания. Трамплинов было несколько, и поначалу Ча Трат показалось, что установлены они чересчур высоко, но потом она вспомнила о низкой силе притяжения и немного успокоилась. Добираться до трамплинов приходилось по туннелям, прорубленным в скалах. Самый высокий трамплин был снабжен парапетом и не прогибался под тяжестью прыгунов - видимо, это было сделано для того, чтобы особо резвые ныряльщики не размозжили головы об искусственные небеса. - Хочешь поплавать? - вдруг спросила Ча Трат. - То есть я хотела сказать - если ДФЛБ могут плавать. - Могут, но я не буду, - ответила кельгианка, забираясь в ямку, выкопанную в песке. - От воды у меня шерсть слипнется и не сможет двигаться до конца дня. И если мне повстречается другой ДФЛБ, я с ним толком поговорить не сумею. Ложись. Расслабься. Ча Трат сложила две задние ноги и осторожно приняла горизонтальное положение, но даже ее инопланетной подружке стало ясно, что она вовсе не расслабилась. - Тебе что-то не дает покоя? - спросила Тарзедт, участливо пошевелив шерстью. - Кто? Креск-Сар? Гредличли? Твоя палата? Ча Трат молчала, не зная, как ей, целительнице воинов, ответить существу, принадлежащему к иной расе, имеющему совершенно другие моральные принципы, - существу, которое, вероятно, вообще было рабом. Она решила пока относиться к кельгианке как к равной и сказала: - Не хочу никого обидеть, только мне кажется, что невзирая на возможность приобретения большого объема знаний, на то, что мы имеем дело с множеством разных, прежде незнакомых нам существ, и используем в работе удивительные приборы, деятельность наша однообразна, унизительна, лишена личной ответственности и постоянно осуществляется под наблюдением... она... она рабская. Нам следовало бы использовать свое время более продуктивно - по крайней мере какую-то часть времени, - а не заниматься выбрасыванием экскрементов больных в канализацию. - Так вот что тебя мучает, - понимающе проговорила Тарзедт, повернув к Ча Трат конусообразную головку. - Глубокое резаное ранение гордости. Ча Трат на ее замечание не ответила, а та продолжала: - На Кельгии я была сестрой-суперинтендантом и отвечала за работу сестринского персонала в восьми палатах. Там лежали, конечно, больные одного вида, но мне по крайней мере работа медсестры не в тягость. Кое-кто из нынешних практикантов, и ты в том числе, были врачами, так что я могу себе представить, как они - и ты - себя чувствуют. Но если это и рабство, то рабство временное. Ему придет конец, как только мы завершим курс обучения и удовлетворим запросам Креск-Сара. Постарайся не переживать. Здесь ты занимаешься изучением инопланетной медицины - только не обижайся - практически с нуля. Постарайся проявить больше интереса к больному с другого, так сказать, конца вместо того, чтобы автоматически собирать его выделения, - посоветовала Тарзедт. - Поговори с пациентами, попробуй понять, что их волнует. Ча Трат задумалась о том, как же ей втолковать кельгианке, представительнице общества, которое ей представлялось пускай и довольно развитым, но при этом совершенно неорганизованным и бесклассовым, что существуют вещи, которые должен делать соммарадванский военный хирург и которых он ни в коем случае делать не должен. Даже несмотря на то, что медицинскому братству Соммарадвы теперь вряд ли было до нее, она понимала, что в Главном Госпитале Сектора обстоятельства то и дело склоняют ее к не правильному поведению. Ча Трат действовала как ниже, так и выше своей компетенции, и это ее очень удручало. - Я с ними разговариваю, - сказала она. - Особенно с одним пациентом, и он говорит, что ему нравится беседовать со мной. Я стараюсь никого не обделять вниманием и, наоборот, не выделять, но этот опечален сильнее других. Мне не следовало бы с ним говорить, поскольку его лечение не входит в мою обязанность. Но остальные его просто не замечают. Шерсть Тарзедт сочувственно пошевелилась: - Он умирает? - Не знаю. Не думаю, - отозвалась Ча Трат. - Но он находится в палате уже очень давно. Иногда его осматривают Старшие врачи в присутствии опытных практикантов. Диагност Торннастор разговаривал с этим больным, когда последний раз приходил к нам в палату, но при этом даже не спросил, как тот себя чувствует. Я не читала его истории болезни, но уверена, что препараты, прописанные этому больному, скорее паллиативные [то есть приносящие временное облегчение.], чем лечебные. Не то чтобы его игнорировали или обижали - на него вежливо не обращают внимания. Только я выслушиваю его жалобы, поэтому он ко мне обращается при любой возможности. А мне бы с ним говорить не стоило, пока я не знаю, что с ним, и потому, что это не в моей компетенции. Шерсть Тарзедт задвигалась еще ритмичнее, и она воскликнула: - Чушь! Разговаривать - это в компетенции любого, а немного словесно выраженного сочувствия и поддержки твоему больному не повредит. А если он неизлечим, то воды в твоей палате должны кишмя кишеть диагностами и Старшими врачами, стремящимися доказать, что это не так. Да, тут так заведено: медики не сдаются до последнего. И потом: заботы этого больного ты можешь обдумывать, пока занимаешься менее привлекательным трудом. Или тебе не хочется с ним разговаривать? - Нет, - отозвалась Ча Трат. - Мне очень жаль этого страдающего гиганта, и хотелось бы ему помочь. Но стоит мне задуматься о том, уж не правитель ли он, как у меня сразу пропадает охота с ним беседовать - мне это не позволено. - Кем бы он ни был у себя на Чалдерсколе, - возразила Тарзедт, - теперь это не имеет значения. И не должно иметь, когда больного лечат. Ну какой вред вам обоим от разговоров? Если честно, то мне твои затруднения совершенно непонятны. Ча Трат спокойно повторила: - Это не в моей компетенции. Шерсть Тарзедт задвигалась, выражая нетерпение. - Все равно не понимаю. Хочешь - разговаривай, хочешь - молчи. Что хочешь - то и делай. - Но я уже разговаривала с ним, - сказала Ча Трат. - Это меня и волнует... Что-то не так? - И тут от него нет покоя! - проворчала Тарзедт и шерсть ее сердито вздыбилась. - Сюда идет Креск-Сар - он заметил наши стажерские повязки. Сейчас начнет приставать - почему мы не занимаемся. Неужели нигде нельзя избавиться от его вечного "У меня к вам вопрос по вашей практике"? Старший врач отошел от двух других нидиан и мельфианина, направлявшихся к побережью, и встал рядом с Ча Трат и Тарзедт. - У меня вопросы к вам обеим, - прозвучала неизбежная увертюра, за которой последовало неожиданное продолжение: - Удается ли вам здесь расслабиться? Напрочь забыть о работе? О ваших Старших сестрах? Обо мне? - Как же мы можем забыть о вас, - дерзко отозвалась Тарзедт, - когда вы тут и уже готовы спросить, почему мы тут? Ча Трат понимала, что кельгианка по-другому отвечать не умеет, но сама решила ответить более дипломатично: - Ответ на все четыре вопроса таков: не совсем. Мы расслабились, но говорили о проблемах, связанных с работой. - Вот это хорошо, - похвалил Креск-Сар. - Мне бы не хотелось, чтобы вы забывали о своей работе и обо мне. Если у вас есть какие-то проблемы или вопросы, то спрашивайте. Тарзедт зарывалась глубже в искусственный песок и намеренно игнорировала преподавателя. А он здесь, на пляже, казался Ча Трат не таким занудой, как на лекциях. Конечно, можно было бы обсудить со Старшим врачом психологические и эмоциональные проблемы, связанные с уборкой экскрементов больного-инопланетянина, но это была не та область, в которой Старший врач располагал несомненным опытом. Вероятно, следовало задать ему какой-нибудь отвлеченный вопрос. Такой, какой бы соответствовал ситуации в социальном плане, но при этом удовлетворил бы ее любопытство. - Будучи стажерами, - начала Ча Трат, - мы вынуждены выполнять самую неприятную и не имеющую непосредственного отношения к медицине работу. В частности, работу, связанную с уборкой органических отходов. Они представляют собой малоэстетичный, но необходимый продукт жизнедеятельности, свойственный всем живым существам, поглощающим, переваривающим пищу и извергающим оставшиеся после пищеварения шлаки. Однако эти шлаки наверняка у разных видов сильно варьируют по химическому составу. Поскольку госпиталь разработан так, чтобы представлять собой по возможности замкнутую экологическую систему, как поступают со шлаками, что с ними происходит? Похоже, у Креск-Сара перехватило дыхание. Вскоре он ответил: - Система не совсем закрытая. Мы здесь не синтезируем все продукты питания и медикаменты. Но с радостью должен сообщить вам, что нам пока неизвестно ни одной формы жизни, которая могла бы питаться своими собственными шлаками или выделениями других существ. Что касается вашего вопроса, то я не знаю ответа, Ча Трат. До сих пор меня никто об этом не спрашивал. Он быстро отвернулся и вернулся к своим друзьям - нидианам и мельфианину. Вскоре ЭЛНТ принялся щелкать челюстями, а лохматые ДБДГ залаяли - или засмеялись - довольно громко. Ча Трат же в своем вопросе ничего смешного не находила. Наоборот - она полагала, что тема эта весьма неприятна. Однако компания продолжала издавать непереводимые звуки, пока их не заглушил очень громкий голос, зазвучавший из динамиков линии общей связи: - Срочный вызов! - разнеслось по пляжу и прозвучало в трансляторе Ча Трат. - Синий код, палата АУГЛ. Всем перечисленным сотрудникам доложить о себе по ближайшему коммуникатору и немедленно явиться в палату АУГЛ. Главный психолог О'Мара, Старшая сестра Гредличли, стажер Ча Трат. Синий код. Доложите о себе и немедленно явитесь в... До конца Ча Трат не дослушала, потому что вернулся Креск-Сар и уставился на нее. Он уже не лаял и не смеялся. - Двигайтесь! - хриплым голосом велел он. - Я отвечу на вызов и пойду с вами. Как ваш преподаватель я несу полную ответственность за ваши медицинские промахи. Поторопитесь. По пути с рекреационного уровня Креск-Сар продолжал выговаривать: - Синий код - это аварийная ситуация, грозящая крайней опасностью как больным, так и персоналу. Обычно в таких случаях необученных сотрудников стараются в палаты не допускать. Но вызвали вас, практикантку, а из всех специалистов - Главного психолога, О'Мару. Что же вы там натворили? Глава 6 Ча Трат со Старшим врачом добрались до палаты АУГЛ на несколько минут раньше О'Мары и Старшей сестры Гредличли и обнаружили на сестринском посту трех дежурных сестер - двух кельгианок ДБЛФ и мельфианку ЭЛНТ: те удрали сюда из палаты. Преподаватель внес ясность: подобное поведение, в принципе достойное осуждения, вряд ли стоит рассматривать как нарушение устава. Чалдериане впервые за все время повели себя столь антисоциально в госпитале, где накоплен богатейший опыт в области взаимоотношений пациентов и персонала. А за прозрачной стеной в зеленоватом сумраке палаты туда-сюда медленно плавала продолговатая темная тень. Ча Трат не раз видела, что именно так ведут себя скучающие и беспокоящиеся чалдериане. На вид в палате все было нормально - только вырваны несколько кустов декоративных водорослей плавали между островками. - А что другие пациенты? - спросил Креск-Сар. Он, будучи единственным Старшим врачом на посту, решил взять на себя руководство действиями. - Кто-нибудь ранен? Гредличли проплыла мимо ряда мониторов и ответила: - Они встревожены и напуганы, но им не нанесено никаких физических повреждений. Системы обеспечения их питанием и медикаментами в целости и сохранности. Им очень повезло. - Либо больной избирателен в проявлении своей жестокости... - начал О'Мара и тут же умолк. Длинная тень вдруг сократилась и, быстро увеличиваясь в размерах, рванулась к стеклу. Ча Трат бросились в глаза быстро работающие плавники, оттянутые назад щупальца и ряды зловещих белых зубов. Чалдерианин на полном ходу врезался пастью в стекло, отделяющее палату от сестринского поста. Стена угрожающе выгнулась, но устояла. Ча Трат видела, что проем в стене слишком узок для чалдерианина, однако тот развернулся и просунул в проем три щупальца. Щупальца были недостаточно длинны и сильны для того, чтобы чудовище могло схватить кого-то и уволочь к себе в пасть. Но одной из сестер-кельгианок пришлось пережить несколько неприятных мгновений. Разочарованный чалдерианин развернулся и поплыл прочь, поднимая со дна оборванные водоросли. О'Мара издал звук, не переведенный транслятором, после чего поинтересовался: - Что это за больной и почему вызвали практикантку Ча Трат? - Это больной, АУГЛ-Сто шестнадцать, он старожил в госпитале, - отвечала сестра-мельфианка. - Как раз перед тем, как чалдерианин начал вести себя агрессивно, он звал новую сестру, Ча Трат. Когда я сообщила больному, что соммарадванка будет несколько дней отсутствовать, АУГЛ-Сто шестнадцать прервал связь и с тех пор к нам не обращался. Хотя его транслятор на месте и работает. Вот почему, когда я включила Синий код, я вызвала в числе других и практикантку. - Интересно, - проговорил землянин и посмотрел на Ча Трат. - Зачем ему понадобились именно вы, и с какой стати он принялся все крушить в палате, узнав, что вас долго не будет? Вы что, завязали какие-то особенные отношения с АУГЛ-Сто шестнадцатым? Но прежде чем Ча Трат успела открыть рот, поспешно вмешался нидианин: - Может быть, отложим пока психологические тонкости, майор? Меня в первую очередь заботит безопасность больных и сотрудников. Отделение патологии передаст нам быстродействующий анестетик и дротиковое ружье, дабы мы могли утихомирить больного, а потом вы сможете... - Дротиковое ружье! - с отвращением воскликнула одна из кельгианок, и шерсть ее встала дыбом. - Старший врач, вы забываете о том, что дротику придется преодолеть водное пространство, что значительно снизит его скорость, и как он после этого проникнет в органическую броню, которой покрыт сто шестнадцатый? Единственный способ надежно выстрелить - это попасть в мягкие ткани рта. А для этого необходимо приблизиться к больному вплотную. И что? Отправиться в пасть следом за дротиком? Я на это не пойду! Не дав Креск-Сару ответить, Ча Трат повернулась к нему и сказала: - Если вы досконально объясните мне все, что я должна сделать, я согласна выполнить это поручение. - У вас не хватит навыков и опыта нет... - начал нидианин, но О'Мара не дал ему договорить - он поднял руку, призывая всех к молчанию. - Конечно, вы согласны, - спокойно проговорил Главный психолог. - Но вот почему, Ча Трат? Вы что, на редкость храбры? Или глупы от рождения? Или чувствуете желание совершить самоубийство? А может быть, вы осознаете меру собственной ответственности и вины? - Майор O'Mapa, - решительно вмешалась Гредличли, - сейчас не время рассуждать об ответственности и проводить углубленный анализ сложившегося положения. Что делать с больным Сто шестнадцатым? Что делать с остальными моими больными? - Вы правы, Старшая сестра, - Отозвался O'Mapa. - Я знаю, что делать, и сделаю это по-своему - попытаюсь успокоить, вразумить Сто шестнадцатого. Я много раз с ним разговаривал - вполне достаточно для того, чтобы он мог отличить меня от других землян, если я надену легкий скафандр. Во время работы мне, вероятно, придется обращаться к Ча Трат, так что оставайтесь около коммуникатора, практикантка. - Не нужно. Я пойду с вами, - твердо заявила Ча Трат и молча произвела серию умственных и моральных упражнений, призванных подготовить ее к безвременной кончине. - А я, - заявил O'Mapa, - сейчас слишком занят нашим обезумевшим другом, чтобы остановить вас. Что ж, пошли. - Но она всего лишь практикантка, O'Mapa! - запротестовал Креск-Сар. - А вас в легком скафандре чалдерианин узнает... как симпатичный кусок мяса в пластиковой обертке. Эти существа всеядны, и до недавнего времени... - Креск-Сар, - подплывая к входу в палату, проговорил землянин, - вы пытаетесь напугать меня? - О... ладно, - отозвался нидианин. - Но я тоже буду действовать по-своему, если ваши переговоры ничего не дадут. Старшая сестра, немедленно вызывайте бригаду санитаров в жестких скафандрах с дротиковыми ружьями и всем прочим оборудованием для иммобилизации АУГЛ, пребывающего в сознании и отказывающегося слушаться... Преподаватель еще не закончил отдавать распоряжения, когда Ча Трат вплыла в палату следом за О'Марой. Казалось, они нестерпимо долго висели в толще воды - молча и неподвижно, - а на них молча и неподвижно взирал больной, укрывшийся за завесой оборванных водорослей. O'Mapa сказал Ча Трат, что им не следует делать ничего такого, что Сто шестнадцатый смог бы расценить как угрозу. Они должны произвести на него впечатление беззащитных существ. Первый шаг, сказал он, за больным. Ча Трат решила, что землянин скорее всего прав, однако вся взмокла от пота. Ей стало намного жарче, чем должно было быть в воде комнатной температуры. На самом деле соммарадванка все еще не могла решиться на то, чтобы расстаться с жизнью. От голоса Старшего врача, зазвучавшего в наушниках скафандра, Ча Трат задрожала с головы до ног. - Бригада санитаров прибыла, - спокойно сообщил Креск-Сар. - У вас, судя по всему, все тихо. Могу я впустить их, чтобы они переправили других пациентов в помещение операционной? Там, конечно, будет тесновато, но зато они смогут продолжать лечение и провести несколько часов в спокойной обстановке. А Сто шестнадцатый будет целиком и полностью в вашем распоряжении. - Кто-либо из больных нуждается в срочном лечении? - негромко спросил О'Мара. - Нет. - Ча Трат ответила на вопрос раньше, чем Креск-Сар успел переадресовать его Старшей сестре. - Только плановые осмотры, регистрации жизненно важных параметров, смена перевязок и введение поддерживающих медикаментов. Ничего сверхсрочного. - Благодарю вас, практикантка, - проговорила Гредличли тоном столь же ядовитым, как и атмосфера, которой она дышала. - Майор О'Мара, я не так давно работаю тут Старшей сестрой, но считаю, что также пользуюсь доверием больных. Мне бы хотелось присоединиться к вам. - Мой ответ вам обеим - нет, - жестко заявил О'Мара. - Я не желаю, чтобы нашего друга встревожили или напугали бесконечные перемещения по палате. И потом, Гредличли, если ваш скафандр порвется, вы знаете, чем грозит хлородышащему существу контакт с водой. Летальным исходом. Мы, кислорододышащие, без посторонней помощи в этом случае утонем, но хотя бы не отравимся. 0-го! Больной АУГЛ-Сто шестнадцатый по-прежнему молчал, но пришел в движение. Он понесся к О'Маре и Ча Трат, словно гигантская живая торпеда - вот только торпеды не умеют раскрывать пасти. В страхе они поплыли в разные стороны, дабы у чалдерианина появились две цели вместо одной. Чтобы хотя бы один сумел удрать на сестринский пост, пока чалдерианин будет расправляться с другим. Но это - в самом крайнем случае, так сказал О'Мара, которому не верилось, что АУГЛ-Сто шестнадцатый, всегда такой застенчивый, мирный и безвредный, способен кого-то убить. Тут он оказался прав. Громадные челюсти захлопнулись как раз перед тем, как чалдерианин промчался между Ча Трат и О'Марой. Затем он изогнулся, всплыл и принялся описывать над ними круги. Водоворот подхватил психолога и практикантку, и они завертелись, словно упавшие в воронку листья. Ча Трат уже не понимала, в какой плоскости они вращаются - в горизонтальной или в вертикальной. Она понимала только одно: чудище так близко, что она чувствует движение воды всякий раз, как оно смыкает и размыкает челюсти. А это происходило беспрерывно. Такой беспомощной, напуганной она не чувствовала себя ни разу в жизни. - Перестань дурачиться, Муромесгомон! - громко крикнула она. - Мы здесь для того, чтобы помочь тебе. Почему ты так себя ведешь? Чалдерианин немного сбавил скорость, но продолжал кружить около Ча Трат и О'Мары. Вот он открыл пасть и сказал: - Ты не можешь мне помочь. Ты сказала, что это не в твоей компетенции. Никто здесь не может мне помочь. Я не хочу сделать ничего дурного ни тебе, ни кому-то еще, но мне страшно. И очень больно. Порой мне хочется всех побить. Держитесь от меня подальше, или я сделаю вам больно... Раздался приглушенный звон - это хвост чалдерианина ударил по баллонам с воздухом на скафандре Ча Трат. От удара она завертелась на месте. Землянин вытянул руку, схватил Ча Трат за конечность ближе к талии и удержал. Пациент уплыл в темный угол и оттуда смотрел на них. - Вы не ушиблись? - спросил О'Мара, отпуская руку соммарадванки. - Скафандр цел? - Да, - ответила Ча Трат и добавила: - Он сразу уплыл. Думаю, он ударил меня случайно. Землянин помолчал и сказал: - Вы назвали больного Сто шестнадцатого по имени. Мне его имя известно потому, что таковы требования госпиталя - на случай, если потребуется связаться с ближайшими родственниками. Однако я бы осмелился назвать его по имени только в исключительной ситуации, и то - с его разрешения. Вам откуда-то известно, как его зовут, и вы произнесли его имя, не задумываясь, легко - так, как произнесли бы мое, Креск-Сара или Гредличли. Ча Трат, вам не следует никогда... - Он сам назвал мне свое имя, - прервала его Ча Трат. - Мы сказали друг другу, как нас зовут, когда обсуждали мои заключения о неадекватности лечения, назначенного больному. - Вы обсуждали... - ошарашенно произнес О'Мара, издал нечленораздельный звук и проговорил: - Перескажите мне в точности все, что вы ему говорили. Ча Трат растерялась. АУГЛ покинул темный угол и снова направился к ним, но на сей раз медленно. Он доплыл до середины палаты и замер на месте, не шевеля ни хвостом, ни плавниками, а щупальца расправил наподобие круглого веера. АУГЛ смотрел на Ча Трат и О'Мару и, судя по всему, прислушивался к каждому сказанному ими слову. - А вообще-то не надо, лучше помолчите. Сначала я расскажу вам все, что мне известно об этом больном. А уж потом вы, если сможете, постарайтесь поведать мне то, чего я о нем не знаю. Мы избежим повторов и сэкономим время. Не знаю, долго ли АУГЛ позволит нам переговариваться. Сомневаюсь, что времени у нас много, поэтому говорить мне нужно быстро... И О'Мара рассказал следующее: больной АУГЛ-Сто шестнадцатый находился в госпитале давно - дольше многих сотрудников. Клиническая картина его заболевания была и оставалась неясной. Его осматривали лучшие диагносты госпиталя и обнаруживали в определенных участках тела области напряжения. Это частично объясняло страдания больного, почти целиком покрытого панцирной чешуей, от природы ленивого, обжору и имеющего склонность к полноте. Диагносты единогласно решили, что больной страдает ипохондрией и что он неизлечим. Состояние чалдерианина ухудшалось только тогда, когда с ним заводили разговоры о возвращении домой. Таким образом госпиталь приобрел в его лице постоянного пациента, против чего сам АУГЛ не возражал. Его осматривали как штатные, так и приглашенные медики и психологи, а также интерны и медсестры всех физиологических типов, какие только числились в штате. Его изучали, зондировали и немилосердно исследовали практиканты с разнообразными понятиями об этике. Больной наслаждался каждой минутой обследований. Словом, положение дел устраивало и преподавательский состав, и самого чалдерианина. - Теперь с ним никто не говорит о возвращении домой, - закончил рассказ О'Мара. - А вы обсуждали это? - Да, - не стала лукавить Ча Трат. О'Мара издал очередной непереводимый звук, и она быстро проговорила: - Ведь именно поэтому сестры не обращали на больного внимания, занимаясь лечением других пациентов. Следовательно, мой диагноз верен: он страдает не имеющим точного названия недугом правителей, и... - Слушайте и помалкивайте, - рявкнул О'Мара. Пациент вроде бы подплыл чуть ближе. - Сотрудники моего отделения пытались докопаться до причин ипохондрии Сто шестнадцатого, но лично меня к решению его проблем не привлекали, потому они и остались нерешенными. По-моему, это звучит как оправдание, да так оно и есть. Но вы должны уразуметь, что Главный Госпиталь Сектора не может быть психиатрической клиникой. И никогда ею не будет! Как вы представляете себе подобное местечко, где были бы собраны больные разных видов, от одного взгляда на которых у здоровых существ начинаются ночные кошмары? И чтобы эти пациенты были здоровы физически, но тронулись умом? Как вы представляете себе проблемы их лечения и содержания? Здоровая психика персонала всегда под вопросом, даже при наличии только спокойных больных. Поэтому такой безвредный беспокойный больной, как Сто шестнадцатый, - это уже большая обуза. Как только у страдающего физическим заболеванием пациента появляются признаки психической неустойчивости, за ним устанавливается тщательное наблюдение, в случае необходимости его изолируют и, как только позволяет его общее состояние, эвакуируют на родину. - Понимаю, - сказала Ча Трат. - Предложенные объяснения оправдывают вас. Лицо землянина покраснело. Немного помолчав, он проговорил: - Слушайте внимательно, Ча Трат, это очень важно. Чалдериане - один из немногих разумных видов, пользующихся личными именами только тогда, когда общаются между собой супруги, ближайшие родственники или закадычные друзья. Тем не менее Сто шестнадцатый назвал свое имя вам, представительнице иного вида, малознакомому существу. А вы произнесли его имя вслух. Вы сделали это по неведению? Осознаете ли вы, что имевший место обмен именами означает следующее: что бы вы ни сказали ему, что бы ни пообещали - это равноценно клятве, данной перед самой высокой физической и метафизической властью, какую только можно себе вообразить? Вы понимаете, как это серьезно? - продолжал О'Мара взволнованно. - Почему он назвал вам свое имя? Что конкретно было сказано вами друг другу? Сразу ответить Ча Трат не сумела, поскольку больной подплыл совсем близко - так близко, что стали четко видны все шесть рядов зубов в его пасти. Какая-то отвлекшаяся часть сознания Ча Трат ни с того ни с сего принялась обдумывать, какой эволюционный посыл побудил зубы в трех дальних рядах вырасти длиннее, чем в трех передних. Но чалдерианин захлопнул пасть с жутким стуком, который приглушила вода. И тогда менее отвлеченная часть сознания Ча Трат задумалась о том, каков был бы этот звук, если бы между зубами АУГЛа оказались ее конечность или туловище. - Вы что, уснули? - окликнул ее О'Мара. - Нет, - ответила она, удивившись тому, как разумное существо могло задать такой дурацкий вопрос. - Мы разговаривали потому, что ему было одиноко и тоскливо. Другие сестры были заняты с послеоперационными больными, а я - нет. Я рассказывала ему о Соммарадве, о том, как и почему попала сюда, о том, что бы я могла сделать, если бы стала штатным сотрудником госпиталя. Сто шестнадцатый говорил мне, что я смелая и способная, а не такая больная, старая и пугливая, как он сам. Много раз он говорил о том, что мечтает поплавать на воле в теплых волнах океана на Чалдерсколе, - продолжала Ча Трат, - а не здесь, в этом обеззараженном аквариуме с синтетическими несъедобными водорослями. Сто шестнадцатый мог бы поговорить о родине с другими пациентами АУГЛ, но они после операций большую часть времени пребывали под действием седативных препаратов. Больной говорил о том, что медики к нему относятся доброжелательно и изредка, когда у них есть время, разговаривают с ним. Еще он говорил, что ему никогда не убежать из госпиталя, что он слишком стар, боязлив и болен. - Убежать? - переспросил O'Mapa. - Ну, если наш больной-хроник стал относиться к госпиталю, как к тюрьме, то с точки зрения психологии это просто отличный симптом. Ну, продолжайте. А вы что ему рассказывали? - Мы беседовали на общие темы, - отвечала Ча Трат. - О родных планетах, о работе, о прошлом, друзьях, семьях, о точках зрения на... - Да, да, - нетерпеливо прервал ее землянин, поглядывая на Сто шестнадцатого, который подплыл еще ближе. - Болтовня меня не интересует. Что вы ему сказали такое, что могло бы спровоцировать сегодняшний взрыв? Стараясь подбирать слова так, чтобы они описали ситуацию как можно точнее и короче, Ча Трат ответила: - Больной рассказал мне об аварии в космосе, о полученных ранениях, из-за которых попал сюда, о тех эпизодических, нерегулярных приступах боли, из-за которых находится здесь, и о том, как он глубоко опечален своим существованием в целом. Я не знала в точности его статуса на Чалдерсколе, - продолжала Ча Трат, - однако исходя из того, что он говорил о своей работе, я заключила, что Сто шестнадцатый - знатный воин, если не правитель. К этому времени мы уже обменялись именами, поэтому я решила сказать больному, что назначенный ему курс лечения скорее паллиативный, нежели терапевтический. Его лечат не от того, чем он страдает. Я сказала, что этот недуг мне неведом и что, хотя я сама лечить его некомпетентна, на Соммарадве есть чародеи, которые умеют это делать. Несколько раз я высказывала предположение о том, что больной, вероятно, залежался в госпитале и стал бы счастливее, если бы вернулся домой. А больной находился очень близко. Его массивные челюсти были сомкнуты, но двигались, будто что-то пережевывали, - пациент явно скрипел зубами. К движению челюстей присоединялся пискляво-булькающий стон - и пугающий, и жалкий... - Продолжайте, - сказал O'Mapa, - но говорите осмотрительно. - Мне осталось рассказать немногое. Во время нашей последней встречи я сказала больному, что у меня выходные и два дня меня не будет. А он хотел разговаривать только о чародеях. Хотел узнать, смогли бы они излечить его не только от болей, но и от страхов. Он просил меня, как друга, помочь ему или послать за кем-нибудь из соммарадванских братьев, кто смог бы вылечить его. Я ответила, что знаю некоторые заклинания из тех, которыми пользуются чародеи, однако не настолько хорошо, чтобы отважиться лечить ими. А моего статуса и авторитета недостаточно для того, чтобы пригласить в госпиталь чародея. - Какова была его реакция? - спросил О'Мара. - Никакая. Потом он вообще со мной не разговаривал. АУГЛ широко раскрыл зубастую пасть, однако с места не тронулся и заявил: - Ты была не такая, как другие, которые ничего не делали и ничего не обещали. Ты дала мне надежду излечения с помощью ваших чародеев, а потом отняла ее. Ты причинила мне сильную боль. Уходи, Ча Трат. Ради тебя же прошу, уходи. Челюсти с треском захлопнулись, и АУГЛ, описав круг над Ча Трат и О'Марой, уплыл в угол палаты. Чем он там занимался, они не видели, но, судя по голосам, доносившимся с сестринского поста, намеревался нанести палате серьезные повреждения. - Мои пациенты! - вопила Старшая сестра Гредличли. - Мои новые схемы лечения, мои кабинеты!.. - Судя по тому, что показывают мониторы, - прервал ее Креск-Сар, - больные пока в полном порядке. А сейчас я впущу в палату бригаду санитаров, чтобы они успокоили Сто шестнадцатого. Это будет непросто. А вы выходите, да побыстрее. - Нет, подождите, - возразил О'Мара. - Мы попробуем еще поговорить с больным. Он неагрессивен, и не думаю, что нам грозит опасность. - Обратившись к Ча Трат, он добавил: - Но каждый когда-то ошибается впервые. Почему-то в сознании Ча Трат возникла картинка из детства. Она увидела маленькую разноцветную рыбку - свою любимицу, отчаянно кружащую, бьющую хвостом и тыкающуюся в стекло аквариума. Так же, как здесь, за стенками аквариума находилась среда, попав в которую, она задохнулась бы и погибла. Но та маленькая рыбка, так же как эта громадина, не думала об этом. - Сообщив вам свое имя, - спокойно, но торопливо проговорил О'Мара, - Сто шестнадцатый тем самым заключил между вами договор о взаимопомощи, как с супругом или членом семейства. И как только вы упомянули о возможности его излечения с помощью соммарадванских чародеев, не задумываясь о том, эффективно ли подобное лечение для существ иного вида, вы должны были предоставить больному чародея, чего бы вам это ни стоило. Послышались скрежет раздираемого металла и жалобные голоса других АУГЛов, приглушенные зеленоватой водой. Гредличли что-то нервно выкрикивала. О'Мара, не обращая внимания на это, продолжал: - Вы должны продолжать верить в это, Ча Трат, хотя ваши чародеи и не смогут помочь Сто шестнадцатому лучше нас. Я понимаю, что вы не в силах вызвать сюда кого-то из чародеев. Но если бы вас поддержал Главный Госпиталь Сектора и Корпус Мониторов... - Они бы сюда не поехали, - прервала его Ча Трат. - Чародеи известны неустойчивостью характера, но они не тупицы... Он возвращается! На сей раз Сто шестнадцатый плыл к ним медленнее и как-то более целеустремленно. Но все-таки достаточно быстро для того, чтобы не дать возможность практикантке и психологу снова расплыться в разные стороны. Бригада санитаров с анестезирующими дротиками при всем желании не смогла бы поспеть вовремя на помощь смельчакам. В операционной, куда эвакуировали больных, и на сестринском посту стало тихо. АУГЛ приближался, и Ча Трат увидела, что глаза его блестят свирепо, безумно. Чалдерианин медленно, но верно раскрывал пасть. - Назови его по имени, черт подери! - крикнул О'Мара. - My... Муромесгомон, - промямлила Ча Трат. - Мой... мой друг, мы здесь для того, чтобы помочь тебе. Свирепость в глазах чалдерианина чуть утихла, в них появилась боль. Его пасть медленно закрылась и открылась вновь. АУГЛ проговорил: - Друг, ты подвергаешься великой опасности. Ты произнесла мое имя и сказала, что госпиталь не может вылечить меня всеми своими лекарствами и приборами. Да больше и не пытается сделать это! А ты не поможешь мне, хотя и считаешь мое излечение возможным. На твоем месте я бы так не поступил. Ты неверный друг, бесчестный, я в тебе разочарован. Я зол на тебя. Уходи скорее, спасай свою жизнь. Мне нельзя помочь. - Нет! - яростно крикнула Ча Трат. Пасть чудовища открылась шире, в глазах его снова появился маниакальный блеск. Ча Трат поняла: если АУГЛ нападет, первой его жертвой будет она, и в отчаянии продолжала: - Верно, я не могу помочь тебе. Твоей болезни не помогут травы знахаря и скальпель хирурга, потому что это недуг правителя, и тут нужны заклинания чародея. Вероятно, соммарадванский чародей мог бы вылечить тебя, но, поскольку ты не соммарадванин, полной уверенности в этом нет. Но здесь находится землянин, О'Мара, чародей с большим опытом излечения правителей разных рас. Мне бы следовало сразу обратиться к нему, но поскольку я - практикантка, и не знала, имею ли на это право, я хотела встретиться с ним по другому поводу и между делом повести разговор о твоих пробле... АУГЛ захлопнул пасть, но так задвигал челюстями, что сомнений не оставалось: он либо злился, либо нервничал. Ча Трат поспешно продолжала: - Я слыхала: в госпитале многие говорят о великом чародейском даре О'Мары... - Я Главный психолог, черт возьми! - вмешался O'Mapa. - А никакой не чародей! Давайте не будем лукавить и не станем давать обещаний, которых не в силах сдержать! - Вы не психолог! - возмутилась Ча Трат. Она так рассердилась на этого землянина, не желающего понимать очевидных вещей, что на миг почти забыла об угрозе, которую являл собой Сто шестнадцатый. Уже не первый раз она задумалась о том странном, безымянном недуге правителей, который заставляет существ с таким высоким интеллектом порой вести себя подобно законченным тупицам. Соммарадванка немного уняла пыл и продолжала: - У меня на родине психолог - это такой работник; он не знахарь и не хирург. Он не строит из себя ученого, измеряя импульсы мозга и наблюдая изменения в организме после физического или умственного стресса. Психолог пытается применять невнятные законы в сфере проклятий, ночных кошмаров и сдвига реальности. Он пробует превратить в науку то, что во все времена было искусством. Искусством, которым владеют чародеи! Пока Ча Трат говорила, пациент и O'Mapa не спускали с нее глаз. Взгляд больного остался прежним, a O'Mapa покраснел еще сильнее. - Чародей может воспользоваться инструментами и таблицами психолога, - продолжала Ча Трат, - а может отказаться от них и произнести заклинания, воздействующие на сложные, нематериальные структуры мозга. Чародей пользуется словами и молчанием, тонким наблюдением и интуицией для того, чтобы сравнивать больную, внутреннюю реальность пациента с реальностью внешнего мира и постепенно выравнивать их. Вот различие между психологом и чародеем. Лицо землянина сохраняло неестественно темный оттенок. Голосом, в котором соединились спокойствие и язвительность, он произнес: - Спасибо, что просветили меня. Ча Трат вежливо отозвалась: - За то, что положено делать, благодарить не следует. Прошу вас, позвольте мне остаться здесь и посмотреть. До сих пор я ни разу не видела чародея за работой. - А что, - неожиданно вопросил АУГЛ, - мне сделает чародей? - Ничего, - к удивлению Ча Трат, ответил O'Mapa. - Ничего не сделаю... Даже на Соммарадве чародеи отличались тем, что умели удивлять, вели себя непредсказуемо и произносили слова, которые поначалу казались ненужными или глупыми. Ча Трат часто перечитывала все те немногие книги по чародейству, какие ей были доступны как хирургу, целительнице воинов. Поэтому она взяла себя в руки и с величайшим волнением принялась смотреть и слушать, как землянский чародей "ничего не делает". Заклинание было начато весьма изощренно: в очень тонкой манере чародей описал прибытие АУГЛа-Сто шестнадцатого, командира космического корабля, единственного, кто уцелел после аварии, в госпиталь. Космические суда вододышащих существ, а в особенности те, что конструировали гигантские обитатели Чалдерскола, отличались хрупкостью и ненадежностью, поэтому никто не винил Сто шестнадцатого в аварии - ни офицеры Корпуса Мониторов, которые провели расследование причин случившегося, ни чалдерсколские власти - никто, кроме него самого. Такой вывод был сделан, когда раны больного затянулись, а он продолжал испытывать психосоматические страдания, усиливавшиеся, как только затрагивался вопрос о его возвращении домой. Много раз больному пытались доказать, что он не прав, казня себя за воображаемое преступление и тем самым отрезая себе путь на родину. Однако все эти попытки успеха не принесли. Больше всего чалдериане ценят свою честь, и более высокого суда для них не существует. АУГЛ-Сто шестнадцатый был чувствительным, разумным существом, некогда - высококвалифицированным специалистом в своей области, и в целом стал сговорчивым и послушным пациентом. Но как только его пытались склонить к возвращению домой, так он тут же начинал противиться любому влиянию. С таким же успехом можно было пытаться изменить орбиту главной планеты. Вот так Главный Госпиталь Сектора приобрел хронического больного - представителя вида АУГЛ, пребывающего в полном здравии и представляющего собой, пусть и неофициальный, но тем не менее вызов возглавляемому О'Марой отделению психологии. Этот пациент только в госпитале не чувствовал боли и был относительно счастлив. Ча Трат была приятно удивлена тем, что землянин, оказывается, так много знает о больном, и продолжала восторженно слушать. А заклинание между тем перешло в позитивную фазу. - Теперь, - продолжал O'Mapa, - произошли значительные перемены. После разговоров с выздоравливающими больными у вас развилась сильная тоска по родине. Ваш гнев, вызванный тем, что медицинский персонал вами пренебрегает, усиливался, поскольку подсознательно вы и сами начали подозревать, что давно здоровы и в их помощи не нуждаетесь. А потом произошло непредусмотренное, но для вас удачное вмешательство Ча Трат, практикантки, которая подтвердила ваши подозрения о том, что к вам относятся не как к рядовому больному. С упомянутой практиканткой у вас много общего, - продолжал землянин. - У вас обоих есть причины - как реальные, так и воображаемые - не желать возвращаться на родину. На Соммарадве, как и на Чалдерсколе, высоко ценится собственное достоинство и честь. Однако практикантка оказалась полной невеждой в вопросе традиций других рас. Когда вы совершили беспрецедентный поступок - назвали ей свое имя, то в ее поведении ничего не изменилось, она отнеслась к этому как к должному, тем самым глубоко оскорбив вас. Понятно, что вы прибегли к афессии, но из-за ограничений, свойственных вашему характеру, вы перенесли свою злость на неодушевленные предметы. Однако, - сказал O'Mapa, - одно то, что вы назвали ваше имя этой милой и непросвещенной соммарадванке, с которой познакомились всего несколько дней назад, явно говорит о том, до какой степени вам нужна чья-то помощь, чтобы покинуть госпиталь. Вы действительно хотите домой? АУГЛ-Сто шестнадцатый отозвался визгливо-булькающим звуком, который транслятор не перевел. Он не сводил глаз с землянина, и мышцы около его плотно сомкнутых челюстей обмякли. - Глупый вопрос, - сказал O'Mapa. - Конечно, вы хотите домой. Беда в том, что вы боитесь, и потому все еще пребываете здесь. Очевидная дилемма. Но давайте попробуем разрешить ее следующим образом: я заявляю вам, что вы снова - самый обычный пациент госпиталя, обязанный выполнять больничный режим и мои медицинские предписания, и до тех пор, пока я не заключу, что вы здоровы, вы домой не отправитесь... "Замечательно, - мысленно восхитилась Ча Трат. - Внешне ситуация как бы не изменилась - в госпитале остается постоянный пациент, но с этой минуты постоянство его нахождения в больничных стенах ставится под сомнение. Больной полностью осознает свое положение и имеет выбор - оставаться в госпитале или покинуть его. Вдобавок точная дата выписки не оговаривается, чтобы избавить пациента от естественного страха при мысли об отъезде. Но теперь и самого больного пребывание в госпитале не слишком удовлетворяет. Землянский чародей даже сумел немного видоизменить его внутреннюю реальность, мягко подчеркнув реабилитационные аспекты лечения". O'Mapa пообещал АУГЛу, что ему будут переданы все материалы, собранные Корпусом Мониторов, касательно перемен, происшедших на Чалдерсколе в его отсутствие. Эти сведения, сказал он, будут полезны пациенту, если он примет решение вернуться на родину, и, кроме того, пообещал лично часто навещать Сто шестнадцатого или присылать к нему своих сотрудников. "О да, - думала Ча Трат, слушая O'Mapy, - этот землянский чародей воистину велик". Бригада санитаров с ружьями, стреляющими анестезирующими дротиками, давно ушла с сестринского поста, а это означало, что Креск-Сар и Гредличли, видимо, решили, что АУГЛ-Сто шестнадцатый более не опасен. Глядя на пассивного, успокоившегося пациента, Ча Трат не могла с ними не согласиться. - ..И теперь вы должны понять, - тем временем говорил землянин, - что, если захотите уехать и сможете убедить меня в том, что способны адаптироваться к жизни на родине, я вас выпишу с превеликим удовольствием. Вы в госпитале так давно, что у многих наших сотрудников отношение к вам из чисто профессионального стало личным. Но самое лучшее, что госпиталь способен сделать для того, к кому здесь относятся по-дружески, - это как можно скорее вылечить его и отправить домой. Понятно? - закончил свою речь вопросом О'Мара. А АУГЛ-Сто шестнадцатый впервые с тех пор, как землянин начал с ним разговаривать, перевел внимание на Ча Трат. Он смущенно проговорил: - Пожалуй, я чувствую себя намного лучше, но все-таки меня пугает все то, что мне предстоит сделать. Это было заклинание? О'Мара - хороший чародей? Стараясь сдержать переполнявшие ее чувства, Ча Трат ответила: - Это - начало очень хорошего заклинания. Говорят, что истинно великий чародей заставляет своего пациента много трудиться. О'Мара уже в который раз произнес нечто непереводимое и дал знак Гредличли, что она спокойно может отпустить медсестер к остальным пациентам. А когда практикантка и психолог собрались покинуть палату, АУГЛ-Сто шестнадцатый, опять ставший дружелюбным и застенчивым, обратился к О'Маре. - О'Мара, - торжественно проговорил он, - ты можешь звать меня по имени. Они вышли из переходной камеры. На сестринском посту все уже подняли лицевые стекла шлемов, кроме Гредличли, которая сердито проворчала: - Видеть больше не желаю эту выскочку, эту... ситзачи. Пусть она держится от меня подальше! Я понимаю: Сто шестнадцатый поправится и покинет нас, это меня радует. Но вы только посмотрите, что тут творится! Все поломано! Я отказываюсь принимать эту практикантку у себя в палате. Решение окончательное! Некоторое время О'Мара молча смотрел на хлородышащую Старшую сестру. Затем спокойным, лишенным эмоций тоном правителя сказал: - Безусловно, это ваше право, но Ча Трат будет позволено или одной, или вместе со мной навещать больного так часто, как этого потребует он или я. Не думаю, что лечение Сто шестнадцатого затянется. Мы благодарны вам за помощь, Старшая сестра. Я не сомневаюсь, что вам не терпится вернуться к исполнению ваших прямых обязанностей. Когда Гредличли ушла, Ча Трат сказала: - У меня до сих пор не было возможности высказаться, и я не уверена в том, как будут восприняты мои слова. На Соммарадве никого не удивляет хорошая работа чародея высокого уровня. Поэтому похвала со стороны нижестоящего персонала считается ненужной и даже оскорбительной. Но в данном случае... О'Мара поднял руку. Ча Трат умолкла, а психолог сказал: - Что бы вы сейчас ни наговорили - будь то комплименты в мой адрес или наоборот, - это не будет иметь никакого отношения к вашему будущему, так что лучше помолчите. Произошла большая неприятность, Ча Трат, - продолжал он угрюмо. - Скоро весь госпиталь узнает обо всем, что тут случилось. Вы должны понять, что для Старшей сестры ее палата - это ее царство, сестры - ее подданные. Возмутителей спокойствия, включая практикантов, проявляющих излишнюю инициативу, отправляют в ссылку, что на практике означает домой или в другую больницу. И я буду очень удивлен, если теперь отыщется хоть одна Старшая сестра, которая захочет взять вас на практику в свою палату. Землянин сделал паузу, дабы соммарадванка уяснила смысл сказанного, и продолжал: - У вас два варианта. Отправиться домой или согласиться на работу, не имеющую отношения к медицине, - рабскую работу в рядах обслуживающего персонала. К своему удивлению, соммарадванка уловила в его тоне сочувствующие нотки. - Вы были такой старательной, я возлагал на вас такие надежды, Ча Трат, - вмешался в разговор Креск-Сар. - Но даже если вам придется занять такую должность, вы все равно сумеете навещать Сто шестнадцатого и разговаривать с ним, посещать мои лекции, а в свободное время смотреть передачи по учебным каналам. Но без практики в палатах можете даже не надеяться на повышение. И если вы не уволитесь, - добавил Старший врач, - вы очень скоро получите ответ на тот вопрос, что задавали мне утром на рекреационном уровне. Ча Трат очень хорошо помнила свой вопрос и то оживление, какое он вызвал у приятелей преподавателя. Еще она не могла забыть тот стыд, который испытала, узнав о своих новых обязанностях. Тогда она подумала, что ничего более унизительного военному хирургу предложить не могут, но ошиблась. - По сей день мне неведомы законы этого госпиталя, - отвечала она, - но я понимаю, что каким-то образом их нарушила и, следовательно, должна понести наказание. Я не ищу легких путей. О'Мара вздохнул и сказал: - Вы сами приняли решение. И, прежде чем она успела открыть рот, снова вмешался Старший врач. - Перевод Ча Трат в санитарки - это преступление! - воскликнул он. - Она самая способная практикантка в классе. Надо дождаться, когда отбушует Гредличли или когда другая сплетня заставит забыть сегодняшнее недоразумение. Вы же можете подыскать палату, куда бы Ча Трат взяли с испытательным сроком, и... - Хватит, - с явным раздражением прервал его О'Мара. - Я не привык менять свои решения. Я устал, проголодался, и мне тоже порядком надоела ваша практикантка. Но такая палата есть, - смилостивился он. - Гериатрическая для ФРОБ. Там хронически не хватает персонала. Возможно, положение у них достаточно отчаянное для того, чтобы они согласились принять Ча Трат. Это, правда, не та палата, куда бы я направил практикантку не того вида, что сами больные, но я поговорю с диагностом Конвеем при первой же возможности. А теперь уходите, - сердито закончил он, - иначе я произнесу заклинание, и вы оба окажетесь в ядре ближайшего белого карлика. По дороге в столовую Креск-Сар просветил Ча Трат: - Это очень тяжелая палата, и работа там еще труднее, чем санитарская. Но там больным можно говорить все, что вздумается, и никто не станет возражать. Там у вас неприятностей не будет, что бы ни случилось. Слова нидианина были на слух хорошими и вселяли уверенность, и все же в его голосе Ча Трат уловила сомнение. Глава 7 Ей дали еще два выходных. Но было ли то вознаграждением за помощь в инциденте с АУГЛ-Сто шестнадцатым, или О'Мара просто долго договаривался, чтобы Ча Трат взяли в гериатрическую палату для ФРОБов, этого она не знала. А Креск-Сар не говорил. Соммарадванка трижды наведывалась в палату к Сто шестнадцатому и подолгу задерживалась у него. Но принимали ее там так холодно, что удивительно, как не замерзала вода. Ни на рекреационный уровень, ни по коридорам Ча Трат больше ходить не отваживалась. Она решила, что если будет торчать у себя в каюте и смотреть учебные передачи, то меньше шансов угодить в беду. Тарзедт объявила ее законченной сумасшедшей и поразилась, как это О'Мара сразу не поставил ей такого диагноза. Через два дня соммарадванке было велено явиться в гериатрическую палату для ФРОБов к началу утреннего дежурства и представиться Старшей сестре ДБЛФ. Креск-Сар сказал, что на этот раз ему нет нужды идти с ней и присутствовать при их знакомстве, так как Старшая сестра Сегрот, как, впрочем, и все остальные сотрудники госпиталя, уже о Ча Трат слышала. Наверное, именно поэтому, когда соммарадванка явилась точно в указанное время. Старшая сестра ей и рта не дала раскрыть. - Палата у нас хирургическая, - резко проговорила Сегрот и обвела лапкой ряды мониторов, занимающие три стены сестринского поста. - Здесь находятся семьдесят пациентов-худлариан, которых обслуживают тридцать две медсестры, включая вас. Все медсестры - теплокровные кислорододышащие разных видов. Так что вам не потребуется никакая защитная одежда - только компенсатор гравитации и носовые фильтры. ФРОБы делятся на до- и послеоперационных больных и отделены друг от друга свето- и звуконепроницаемой перегородкой. До тек пор, пока вы тут не освоитесь, вам не следует не только заниматься послеоперационными больными, но даже близко к ним подходить. Не дав Ча Трат сказать, что она все понимает, кельгианка продолжала: - Сейчас у нас на практике ФРОБ, ваш сокурсник. Уверена, он будет рад ответить на все вопросы, которые вы стесняетесь задать мне. Серебристый мех на боках Сегрот сморщился в волну неправильной формы, что, как знала Ча Трат из наблюдений за Тарзедт, означало гнев и нетерпение. - Судя по тому, что я слышала о вас, сестра, вы, наверное, уже много чего знаете о худларианах и рветесь в бой. Не вздумайте даже! Здесь осуществляется особый проект диагноста Конвея, мы разрабатываем новые хирургические методики, так что ваши знания так или иначе устарели. За исключением тех случаев, когда О'Мара будет вызывать вас к АУГЛ-Сто шестнадцатому, вы не будете делать ровным счетом ничего - только смотреть, слушать и время от времени выполнять несложные поручения под наблюдением более опытных сестер или в моем присутствии. Мне не хотелось бы разочаровываться в вас, - закончила инструктаж Сегрот, - и надеюсь, вы не отметите свой первый день работы в палате чудом исцеления. Отыскать сокурсника - ФРОБа среди других дежурящих сестер и братьев оказалось проще простого: они были либо кельгианами и кельгианками ДБЛФ, либо мельфианами ЭЛНТ. Еще легче оказалось отличить знакомого от ФРОБов-пациентов. Ча Трат с трудом верила собственным глазам - настолько разительным оказалось отличие зрелого худларианина от своих престарелых сородичей. Она подошла поближе к сокурснику, и речевая мембрана того слегка завибрировала. - Вижу, - проговорил он, - ты выжила после первого знакомства с Сегрот. Не стоит переживать: кельгиане, наделенные властью, еще менее обходительны, чем те, кто ее лишен. Если станешь делать все в точности так, как она скажет, проблем не будет. А я рад, что в палате появилось дружеское, знакомое лицо. "Странное высказывание, - подумала Ча Трат, - ведь у самих худлариан вообще нет никаких лиц". Однако соммарадванка чувствовала, что сокурсник всеми силами старается подбодрить ее, и была ему за это благодарна. Правда, она не понимала, почему худларианин не назвал ее по имени. Может быть, между худларианами и чалдерианами было еще что-то общее, помимо колоссальных размеров и физической силы? Ча Трат решила, что до тех пор, пока она не уверится, что можно называть друг друга по имени, не рискуя обидеть, следует к сотрудникам обращаться "сестра" или "эй, ты!". - Я сейчас разбрызгиваю питательную смесь и подтираю пятна, - сообщил худларианин-практикант. - Хочешь - возьми резервуар со смесью и пойдем со мной. Сможешь познакомиться с некоторыми пациентами. - Не дожидаясь ответа, он продолжал: - Вот с этим разговаривать нельзя: его речевая мембрана заклеена, чтобы производимые им звуки не тревожили других больных и сотрудников. Очень жаль, что он не может адекватно реагировать на назначенные ему обезболивающие, но, так или иначе, разговаривает он бессвязно. Ча Трат сразу поняла, что этот худларианин серьезно болен. Шесть его могучих щупалец, поддерживающих туловище здоровых ФРОБов в вертикальном положении, безжизненно свисали за края подвесной люльки, напоминая подгнившие стволы деревьев. Плотные мозолистые наросты-костяшки, на которые худлариане опирались при ходьбе, подгибая фаланги пальцев, побледнели, усохли и растрескались. А сами пальцы, обычно столь крепкие и точные в движениях, непрерывно дергались, словно их сводили судороги. На спине и боках больного запеклись пятна питательной смеси, которую следовало смыть, прежде чем обрызгать его свежей порцией питания. На глазах Ча Трат в нижней части туловища несчастного собрался млечный выпот и закапал в судно, помещенное под люлькой. - Что с ним? - спросила соммарадванка. - Можно его вылечить, и лечат ли его? - Старость, - хрипловато проговорил в ответ сокурсник Ча Трат и продолжил более профессиональным, выдержанным тоном: - Мы, худлариане, - существа с большими энергетическими потребностями и ускоренным обменом веществ. С возрастом прежде всего начинают страдать механизмы поглощения и переработки пищи, которые у более молодых особей контролируются усилием воли. Будь так добра, набрызгай вот сюда питательного раствора, как только я смою остатки старого. - Конечно, - с готовностью откликнулась Ча Трат. - А это, в свою очередь, - продолжал худларианин, - приводит к нарастающему атрофированию соответствующих отделов нервной и мышечной систем. В итоге развиваются общий паралич, некроз конечностей и наступает смерть. Быстро поорудовав губкой, он уступил место Ча Трат, чтобы она обрызгала больного питательной смесью. Когда он снова заговорил, в его голосе уже не чувствовалось профессионального спокойствия. - Самая большая проблема ухода за престарелыми худларианами, - сказал он, - состоит в том, что их мозг, нуждающийся в относительно небольшой пропорции потребляемой энергии, остается практически незатронутым дегенеративным процессом вплоть до остановки двойного сердца. В этом-то и заключается подлинная трагедия. Крайне редко психика худларианина не страдает, когда тело разлагается. Что причиняет ему немыслимую боль. Можешь понять, почему эта палата, которую не так давно ввели в рамки Проекта Конвея, пользуется таким пристальным вниманием психологов. По крайней мере, - добавил худларианин потише, когда они переходили к другому больному, - так было до тех пор, пока ты не занялась психоанализом своего АУГЛа-Сто шестнадцатого. - Прошу, не напоминай мне об этом, - попросила Ча Трат. Речевая мембрана следующего пациента также была закрыта плотным глушителем цилиндрической формы, но то ли худларианин производил слишком, громкие звуки, то ли устройство было не в порядке. Многое из того, что он говорил, а именно: полный бред, свидетельствующий о выраженном умственном расстройстве и сильных болях, - транслятор Ча Трат улавливал. - У меня есть вопросы, - проговорила Ча Трат. - Но, боюсь, они покажутся тебе оскорбительными, критикующими философские ценности худлариан и вашу профессиональную этику. На Соммарадве к таким вещам относятся иначе. А мне бы не хотелось тебя обидеть. - Спрашивай, - отозвался медбрат. - Считай, что я заранее принял твои извинения. - Ранее я спросила, можно ли вылечить этих больных, - осторожно начала Ча Трат, - но ты не ответил. Они неизлечимы? Если так, то почему им не посоветовали покончить с собой до того, как болезнь достигла такой стадии? Несколько минут худларианин молча стирал засохшее пятно питательной смеси со спины пациента. Наконец он ответил: - Ты меня не обидела, но удивила, сестра. Что касается меня, то я не могу критиковать соммарадванскую систему здравоохранения. Ведь пока несколько столетий назад мы не вступили в Галактическую Федерацию, у нас не существовало ни терапии, ни хирургии. Но верно ли я понял - вы понуждаете ваших неизлечимых больных к самоубийству? - Не совсем так, - ответила Ча Трат. - Если знахарь, целитель рабов, хирург, целитель воинов, или чародей, целитель правителей, отказываются принять на себя личную ответственность за лечение больного, то его никто не лечит. Просто больному точно и доходчиво объясняется истинное положение вещей. При этом не допускается притворное подбадривание или вводящий в заблуждение обман, к которым часто прибегают здесь, хотя, как я понимаю, из лучших побуждений. Никакого особого давления на больного не оказывается: он волен сам принять решение. Слушая ее, худларианин прервал работу. - Сестра, - сказал он, - тебе никогда не следует в такой манере обсуждать с больным его состояние. Если ты поступишь иначе, у тебя будут очень большие неприятности. - Я не буду этого делать, - сказала Ча Трат. - По крайней мере до тех пор... вернее, пока мне снова не будет суждено выполнять здесь обязанности хирурга. - И даже тогда, - обеспокоенно проговорил худларианин. - Я не понимаю, - возразила Ча Трат. - Если я целиком принимаю на себя ответственность за больного... - Так, значит, ты на родине была хирургом! - прервал ее медбрат, явно желая уйти от спора. - Я тоже надеюсь вернуться домой, получив квалификацию хирурга. Ча Трат тоже не хотелось спорить. - Сколько лет уйдет на обучение? - поинтересовалась она. - Два года, если мне повезет, - отвечал худларианин. - Я не собираюсь специализироваться по полной программе в хирургии у других видов, хочу только освоить основы сестринского дела и параллельно пройти курс по хирургии ФРОБов. Я участвую в новом Проекте Конвея, поэтому меня ждут на родине как можно скорее. Что же касается того вопроса, который ты задала раньше, - добавил он, - то хочешь верь, хочешь нет, сестра, но большинство этих пациентов если и не будет излечено, то их общее состояние значительно улучшится. Они смогут вести долгую и продуктивную жизнь, избавятся от болей и станут психически и, в определенных пределах, физически активны. - Твое заявление произвело на меня большое впечатление, - откликнулась Ча Трат, стараясь скрыть недоверие. - А что собой представляет Проект Конвея? - Чем слушать мои неполные и неточные объяснения, - отозвался худларианин, - лучше узнать о проекте от самого Конвея. Это Главный диагност госпиталя по хирургии, и сегодня во второй половине дня он будет читать лекцию и демонстрировать новые методы оперирования ФРОБов. Я на лекцию уже приглашен, - продолжал медбрат. - Но нам так нужны хирурги, что стоит тебе только выразить интерес к проекту - присоединяться к работе сразу не обязательно, - чтобы тебя пригласили на лекцию. А мне так приятно, если со мной рядом будет хоть кто-то, кто в этом так же мало разбирается, как я. - Хирургическое лечение особей других видов, - сказала Ча Трат, - интересует меня больше всего. Но я только что заступила на дежурство и не уверена, что Старшая сестра меня отпустит. - Обязательно отпустит, - заверил ее худларианин, - если ты не сделаешь ничего такого, что рассердило бы ее. - Не сделаю, - твердо проговорила Ча Трат и добавила: - По крайней мере нарочно. У третьего больного глушителя на мембране не оказалось, и, пока они возились с предыдущим пациентом, он довольно оживленно рассказывал соседу, лежавшему напротив, о своих внуках. Ча Трат обратилась к больному так, как было принято на Соммарадве, да и здесь, в госпитале: - Как вы себя сегодня чувствуете? - Спасибо, сестра, хорошо, - ответил больной, как и ожидала Ча Трат. Но на самом деле хорошим состояние больного назвать можно было только с большой натяжкой. Его умственные способности еще не пострадали. Дегенеративный процесс пока не зашел слишком далеко, и обезболивающие препараты все еще действовали. Но от одного взгляда на его конечности и шкуру у Ча Трат возникал зуд. Однако, как многие и многие больные из тех, кого ей доводилось лечить, этот не захотел обидеть ее и сказать, что ему на самом деле совсем не хорошо. - А когда вы немножко покушаете, - сказала Ча Трат, пока худларианин орудовал губкой, - вам станет еще лучше. "Ненамного", - добавила она про себя. - Я вас раньше не видел, сестрица, - сообщил больной. - Вы, наверное, новенькая. Такая милашка, и ваши формы приятны на глаз. - Последний раз такие слова, - отшутилась Ча Трат, включая баллон с питательной смесью, - я слыхала от одного излишне пылкого соммарадванина противоположного пола. Речевая мембрана пациента издала серию непереводимых звуков, и его громоздкое дряблое туловище начало сотрясаться в люльке. Утихнув, он объявил: - Со мной можете не опасаться за свою девственность, сестрица. К несчастью, я слишком стар и немощен. К Ча Трат вернулись воспоминания о Соммарадве, где с ней пытались флиртовать израненные, прикованные к постели сородичи, а она не знала - смеяться ей или плакать. - Благодарю вас, - сказала она. - Однако я буду настороже, когда вы поправитесь. С остальными пациентами все прошло примерно так же: медбрат-худларианин в основном помалкивал, а Ча Трат болтала с больными. Во-первых, она была новенькая, во-вторых - с планеты, о которой пациенты ничего не знали, посему ее воспринимали с большим, но вежливым интересом. Больным не хотелось говорить о себе или о своем плачевном здоровье, а хотелось - о Ча Трат и Соммарадве. И она готова была удовлетворить их любопытство - по крайней мере в том, что касалось приятных моментов ее жизни на родине. Непрерывная болтовня помогла соммарадванке забыть об усталости. Ей очень мешал баллон с питательной смесью. Несмотря на то, что гравитационные компенсаторы сводили вес баллона к нулю, ремни, на которых он крепился, сильно, до боли, врезались ей в плечи. И вот тогда, когда осталось вытереть и накормить всего трех пациентов, за спинами Ча Трат и медбрата-худларианина откуда ни возьмись возникла Сегрот. - Ча Трат, если вы работаете так же хорошо, как болтаете, - съязвила Старшая сестра, - то у меня нет возражений. - А у худларианина она спросила: - Ну, как она справляется, брат? - Она мне очень хорошо помогает, - ответил ФРОБ-практикант. - И не жалуется. Она очень мила и обходительна с больными. - Славно, славно, - похвалила Сегрот, и шерсть ее одобрительно пошевелилась. - Однако, чтобы сохранять хорошее расположение духа, соммарадванке требуется потреблять пищу не менее трех раз в день. А время дневной трапезы уже вот-вот минует. Не могли бы вы, медбрат, закончить обработку остальных пациентов самостоятельно? - Конечно, - с готовностью откликнулся худларианин, и Сегрот развернулась, намереваясь уйти. - Старшая сестра, - торопливо окликнула ее Ча Трат. - Конечно, я только что заступила на дежурство, но не могли бы вы позволить мне посетить... - Лекцию Конвея, - закончила за нее Сегрот. - Понятно, теперь будете искать любое оправдание, лишь бы посачковать. Ну да ладно, может, я к вам и несправедлива. Я слушала с помощью звуковых датчиков, как вы разговаривали с больными. Судя по всему, вы умеете сдерживать свои чувства. Учитывая ваш опыт хирурга, полагаю, вас не должны слишком шокировать практические моменты лекции. Однако если это все-таки произойдет, и вам станет не по себе, немедленно уходите, и по возможности - незаметно. Обычно я новичкам подобных послаблений не делаю, - закончила она. - Но если за час успеете пообедать и вернуться, то можете идти на лекцию. - Спасибо, - поблагодарила Ча Трат и принялась стаскивать баллон с питательной смесью. А кельгианка уже заструилась к выходу. - Пока ты не ушла, сестра, - попросил худларианин, - сделай одолжение, побрызгай на меня смесью. Умираю от голода! На лекцию Ча Трат явилась одной из первых и встала как можно ближе к хирургической люльке. Худдариане не пользовались стульями, поэтому их в лекционной аудитории не было. Ей хорошо было видно, как заполняется зал. Сюда сходились мельфиане-ЭЛНТ, келыиане-ДБЛФ, тралтаны-ФГЛИ, но большинство составляли худлариане с разных курсов. ФРОБы так стиснули Ча Трат с двух сторон, что теперь она не смогла бы уйти с лекции, даже если бы очень захотела... Хотя ей по-прежнему не удавалось различать худлариан, Ча Трат показалось, что рядом с ней - ее утренний напарник. Судя по разговорам соседей, диагноста Конвея здесь считали очень важной фигурой, медицинским полубожеством. В его сознании хранились знания, память и инстинкты многих существ разных видов, помещенные туда посредством специального оборудования и могущественного заклинания О'Мары. Видев плачевное состояние пациентов ФРОБ до операции, Ча Трат не могла дождаться начала демонстрационной лекции. Внешность у Конвея оказалась совсем не впечатляющая. Землянин, ДБДГ, чуть выше среднего роста, шерсть на голове серого цвета, но более темная, чем у чародея О'Мары. Он заговорил со спокойной уверенностью великого правителя и начал лекцию без всяких предисловий. - Хочу заверить всех тех, кто не до конца изучил принципы худларианского Проекта, а также тех, кого заботит этический аспект: тот больной, которого мы будем оперировать сегодня, его сородичи из палаты ФРОБ, а также все остальные гериатрические и предгериатрические пациенты, дожидающиеся своей очереди на родине, - все они - кандидаты на проведение избирательных хирургических вмешательств. Число больных так велико, что на самом деле они составляют значительную часть населения планеты. И вряд ли нам удастся вылечить всех их в нашем госпитале... Землянин-диагност продолжал рассказ, а Ча Трат мало-помалу приходила в отчаяние, узнавая о масштабах проблемы. Планета, на которой насчитывались многие миллионы существ, пребывающих в столь же удручающем состоянии, как те, кого она видела в палате... ее разум не в состоянии был это осознать. Однако судя по всему, Конвей это осознал и пытался решить проблему за счет обучения худлариан медицине с нуля и помощи им добровольцев иных видов, чтобы в конце концов они научились спасать себя сами. Первым делом Главный Госпиталь Сектора собирался осуществить базовое обучение по физиологии ФРОБов, сестринскому обслуживанию до- и послеоперационных больных и проведение практики в области самых элементарных хирургических вмешательств. Окончив такой курс, кандидаты, достигшие больших успехов, могли вернуться на родину и организовать там подобные курсы. Иногда ФРОБам предлагали постоянную работу в госпитале, для чего их успехи должны были стать поистине выдающимися. В течение жизни трех поколений предусматривался выпуск достаточного числа высококлассных хирургов для того, чтобы остановить вымирание худлариан. Сами масштабы проекта и связанная с его выполнением полная и преступная безответственность шокировали Ча Трат. Конвей не обучал хирургов, он производил на свет огромное числе бессознательных органических машин! Она поразилась еще тогда, когда практикант-худларианин сказал ей, какое время требуется для обучения. Соммарадванка в принципе допускала, что за столь краткий период преподаватели госпиталя способны провести необходимый практический курс. Но как же быть с этапом длительного внушения, с курсами умственных и физических тренировок, которые призваны подготовить кандидатов к принятию ответственных решений, к умению переносить боль, как же быть с этапом долгого послушничества, обязанного предшествовать хирургической практике? Диагност говорил и говорил, а ни о чем таком - ни слова. - Это невероятно! - не сдержавшись, воскликнула Ча Трат. Ее сосед, худларианин, негромко проговорил: - Это точно. Но успокойся, сестра, и слушай. - Страдания стареющих ФРОБов не поддаются описанию, - продолжал землянин. - Если бы с подобной проблемой столкнулось большинство рас, обитающих в Федерации, ответ был бы прост, хотя и совершенно неприемлем. Но худлариане, к несчастью или, наоборот, к счастью, за счет своего мировоззрения неспособны на самоубийство. Будьте добры, внесите больного ФРОБ-Одиннадцать тридцать два. Перед диагностом затормозила хирургическая каталка, управляемая сестрой-кельгианкой. На каталке лежал худларианин - один из тех, кого утром Ча Трат обрызгивала питательной смесью. - Состояние Одиннадцать-тридцать второго, - сообщил землянин, - слишком запущенно. Хирургическое вмешательство не сможет полностью приостановить дегенеративные процессы. Однако та операция, которую мы проведем сегодня, даст больному возможность прожить остаток своих дней без боли. А это, учитывая, что психика пациента в порядке, означает - он сможет вести пусть и не очень активную, но полезную жизнь. Результаты подобных операций, проведенных худларианам в менее тяжелом состоянии, еще более эффективны. Прежде чем мы начнем, - продолжал землянин, подключая глубинный сканер, - мне бы хотелось обсудить причины физиологического плана, которые лежат в основе предстающей перед нами плачевной клинической картины... "Какое же чудо должно произойти, - в ужасе думала Ча Трат, - чтобы после столь безответственной и нелегальной операции Одиннадцать-тридцать второй поправился?!" Нараставший страх затмевал ее любопытство. Соммарадванка не знала, останется ли она в здравом рассудке после того, когда этот ужасный землянин даст ответы на все ее безмолвные вопросы. А диагност продолжал лекцию: - У большинства известных нам форм жизни главной причиной дегенеративного процесса, называемого старением, являются потеря функциональной активности главных органов и сопутствующее ей нарушение кровообращения. У физиологического типа ФРОБ, - продолжал он, - необратимая утрата функции и повышенная степень известкования и рубцевания в конечностях усугубляются потребностью в питании, которое к конечностям не поступает. Из лекций по физиологии ФРОБов вам известно, что здоровые взрослые особи этого вида обладают высокой скоростью обмена веществ. Вследствие чего они нуждаются в практически постоянном потреблении пищи, которая метаболизируется посредством механизма всасывания и снабжает главные внутренние органы - такие, как двойное сердце, сами органы всасывания, матку, когда особь пребывает в женском обличье и беременна, ну и, конечно, конечности. Эти шесть необычайно сильных конечностей формируют систему организма, наиболее нуждающуюся в энергии. Требования в ней составляют восемьдесят процентов от общей энергетической потребности организма. И если эту избыточную потребность вычесть из энергетического уравнения, - медленно и подчеркивая каждое слово проговорил диагност, - то доставка энергии в виде питания к системам, которые в нем нуждаются меньше, автоматически нарастает до оптимума. Ча Трат уже нисколько не сомневалась, в чем состоит план землянина с хирургической точки зрения. Однако она пыталась убедить себя в том, что положение не так ужасно, как кажется. Скрывая волнение, она задала вопрос: - Конечности этого вида регенерируют? - Ну и глупый вопрос, - проворчал худларианин у нее за спиной. - Конечно, нет. Будь это так, мускулатура и кровеносные сосуды не дегенерировали бы до такой степени. Пожалуйста, сестра, не мешайте и слушайте. - Я имела в виду конечности землян, - решительно проговорила Ча Трат, - а не этого больного. - Нет, - сердито прошептал худларианин. Она пыталась задать и другие вопросы, но он ее и слушать не пожелал. А Конвей продолжал: - Безусловно, главной трудностью при осуществлении обширных хирургических вмешательств в лечении любых форм жизни, привыкших к повышенной гравитации и высокому атмосферному давлению, является смещение внутренних органов и декомпрессионные нарушения. Однако при проведении той операции, которой мы займемся сегодня, эти проблемы не так уж серьезны. Кровотечение контролируется с помощью зажимов, а сама операция настолько проста, что под моим наблюдением ее в состоянии выполнить любой из старшекурсников. На самом деле, - добавил диагност, ни с того ни с сего обнажив зубы, - я к этому больному даже не прикоснусь. На вас возлагается коллективная ответственность за проведение операции. Заявление землянина было встречено довольным гулом аудитории. Практиканты придвинулись ближе к барьеру, и Ча Трат окончательно зажало между твердыми, как железо, телами и щупальцами худлариан. Стоял такой шум, что ее транслятор отключился. Однако было похоже, что все одобряют этот совершенно постыдный акт профессиональной трусости и вовсе не боятся взять на себя хирургическую ответственность, а, наоборот, глупо стремятся выполнить операцию самолично. Никогда, даже в самых смелых мечтах, она не представляла себе ничего более ужасного, не думала о том, что возможно такое грубое, деморализующее попрание ее этического кодекса. Ей отчаянно захотелось исчезнуть отсюда, из этой компании обезумевших и аморальных худлариан. Но они увлеченно шлепали своими речевыми мембранами, и, примись она их увещевать, они бы ее не услышали. - Потише, пожалуйста, - одернул практикантов Конвей, и наступила тишина. - Я не верю в то, что возникнут сюрпризы - как приятные, так и неприятные. Рано или поздно вам, худлариане, придется осуществлять множественные ампутации - у себя на родине, час за часом, день за днем, и я думаю, чем раньше вы свыкнетесь с этой мыслью - тем лучше. - Сделав небольшую паузу, Конвей заглянул в белую карточку, которую держал в руке, и объявил: - Практикант ФРОБ-Семьдесят третий, вам начинать. Ча Трат с трудом боролась с желанием заорать во весь голос, чтобы ее выпустили отсюда, с этой адской демонстрации. Но Конвей - диагност и один из высших правителей госпиталя - призвал к тишине, Ча Трат не могла нарушить дисциплину, к которой была приучена в течение жизни. Она попыталась протолкнуться к выходу через стену из туловищ худлариан, но у нее ничего не вышло - те и не думали сторониться. Все уставились на операционную люльку и пациента ФРОБ-Одиннадцать тридцать два. И хотя Ча Трат пыталась туда не смотреть, она ничего не могла поделать - у нее просто не было возможности отвернуться. Ей с самого начала стало ясно, что проблемы у Семьдесят третьего психологические, а не чисто хирургические: рядом с ним стоял один из ведущих диагностов госпиталя и следил за каждым его движением. Однако Конвей, словесно комментируя операцию, проявлял исключительную тактичность и всячески подбадривал практиканта. "У этого диагноста есть что-то от чародея, - подумала Ча Трат, - однако это ни в коей мере не оправдывает его непрофессионального поведения". - Скальпель номер три используется для произведения первичного надреза и удаления нижележащих слоев мышц, - объяснял Конвей. - Но некоторые предпочитают при работе с венами и артериями пользоваться более тонким скальпелем номер пять, поскольку тогда впоследствии проще сшивать надрез и заживление идет лучше. Нервные сплетения, - продолжал он, - удлиняются, покрываются колпачками из инертного металлического сплава и помещаются непосредственно у края культи. Тем самым обеспечивается иннервация, с помощью которой в дальнейшем будет происходить управление протезом... - А что такое, - вслух спросила Ча Трат, - протезы? - Искусственные конечности, - ответил стоявший рядом худларианин. - Смотрите и слушайте, вопросы будете задавать потом. Посмотреть было на что, а вот послушать - почти нечего, поскольку Семьдесят третий работал уверенно и быстро и, похоже, уже не нуждался в советах диагноста. Ча Трат было хорошо видно не только само операционное поле: на большом экране над больным и позади него проецировалось изображение через глубинный сканер, и были видны точные, безошибочные движения инструментов внутри конечности. И вдруг конечности не стало - с глухим звуком она брякнулась в стоявший на полу контейнер - так падает отгнившая ветка с дерева. Тут Ча Трат увидела культю. Ей чуть дурно не стало. А Конвей снова принялся рассказывать: - Поверхность культи накрывается большим кожным лоскутом, который подшивается шовным материалом, рассасывающимся в процессе заживления. В связи с характерным для этого вида высоким внутренним давлением и повышенной сопротивляемостью лоскута к прокалыванию его иглой, обычное наложение шва бесполезно. Поэтому стежки нужно накладывать, захватывая мышечный слой. На Соммарадве ходили слухи о подобных случаях: о травматических ампутациях конечностей при крупных дорожно-транспортных происшествиях или авариях на производстве, после которых несчастные оставались в живых или хотели выжить. В таких случаях больным оказывали помощь молодые, безответственные и, как правило, недипломированные военные хирурги. А если поблизости никого не оказывалось, то даже знахари, целители рабов. Но и тогда, когда подобные ранения имели место у воинов и становились результатом проявленной ими отваги при исполнении своих обязанностей, об этом предпочитали много не разговаривать и поскорее забыть. Инвалиды отправлялись в добровольное изгнание. Они и думать не могли о том, чтобы выставить свои увечья на всеобщее обозрение, да им бы этого и не позволили. На Соммарадве к собственному телу относились с большим уважением. А чтобы кто-то разгуливал у всех на виду с механическим устройством, заменяющим конечности... это представлялось Ча Трат немыслимым и оскорбительным. - Благодарю вас, Семьдесят третий, вы отлично справились, - похвалил практиканта землянин и снова заглянул в белую карточку. - Практикант Шестьдесят первый, не будете ли так добры продемонстрировать нам свои способности? Как ни отвратительно и ужасно было зрелище, Ча Трат не могла оторвать глаз от операционной люльки. А Шестьдесят первый уже показывал свои хирургические навыки. Размещение инструментов и глубина их погружения застывали в памяти Ча Трат. Ей казалось, будто бы она смотрит на отвратительное, но вместе с тем зачаровывающее извращение. За Шестьдесят первым последовали еще двое практикантов, и вот у больного ФРОБ-Одиннадцать тридцать два вместо шести оказалось всего две конечности. - В одной из передних конечностей отмечается довольно неплохая подвижность, - сказал Конвей, - и, учитывая преклонный возраст больного и пониженную психологическую адаптабельность, мне представляется целесообразным как с психологической, так и с физиологической точки зрения оставить эту конечность интактной. Не исключено, что за счет удаления других конечностей усиленный кровоток и снабжение питательными веществами частично улучшат состояние мускулатуры и кровообращения в этой. А другая передняя конечность, как видите, дегенерировала практически до состояния некроза и должна быть ампутирована. Практикантка Ча Трат, - добавил он, - проведет ампутацию. Тут все уставились на нее, и на миг у Ча Трат возникло странное ощущение: будто она находится в центре трехмерной картинки - замороженного ночного кошмара, который должен длиться вечно. Но настоящий кошмар был впереди. Ей предстояло принять серьезнейшее профессиональное решение. Речевая мембрана худларианина, ее напарника по палате, негромко завибрировала. - Это большая честь для тебя, сестра. И прежде чем Ча Трат сумела ответить, диагност заговорил снова, обращаясь ко всей аудитории. - Ча Трат, - сказал он, - уроженка не так давно открытой планеты Соммарадва, квалифицированный хирург. Она располагает опытом оказания хирургической помощи представителям других видов, поскольку оперировала землянина ДБДГ, которого увидела впервые за несколько часов до операции. Несмотря на это, операция была проведена умело, и в результате спасена не только конечность больного, но и его жизнь. Теперь у Ча Трат есть возможность расширить свои познания в области хирургии иных видов путем проведения намного более легкой операции ФРОБ. Идите сюда, - ободряюще проговорил он, - Ча Трат. Не бойтесь. Если что-то пойдет не так, я буду рядом и помогу вам. Ча Трат ощущала жуткий, леденящий душу страх и беспомощный гнев. Ее вынуждали лицом к лицу встретить оскорбительный вызов, к которому она духовно не была подготовлена. Однако последние слова диагноста возмутили ее. Конечно, он был правителем в госпитале, и она обязана была выполнять любые его распоряжения, какими бы неверными и безответственными они бы ей ни представлялись. Но соммарадванский воин никогда ни перед кем не выказывал страха - даже пред толпой чужаков. А она все равно колебалась. Землянин нетерпеливо спросил: - Вы можете сделать эту операцию? - Да, - ответила она. "Если бы он меня спросил, хочу ли я ее делать, - уныло думала Ча Трат, шагая к операционной люльке, - я бы ответила по-другому". Сжав в руке невероятно острый скальпель номер три, она предприняла отчаянную попытку отвертеться. - Какова, - быстро спросила она, - моя ответственность в данном случае? Землянин глубоко вздохнул, медленно выдохнул и ответил: - Вы ответственны за хирургическое удаление левой передней конечности пациента. - Но нельзя ли сохранить конечность? - растерянно спросила Ча Трат. - Может быть, есть возможность наладить ее кровоснабжение... вероятно, за счет хирургического расширения кровеносных сосудов, или... - Нет, - решительно отрезал Конвей. - Начинайте, прошу вас. Ча Трат произвела первичные надрезы и дальше все делала в точности, как остальные практиканты, не теряясь и не испытывая нужды в советах диагноста. Зная о том, что должно случиться после, она отогнала страх и волнение и перестала думать о боли до того мгновения, пока та не поглотила ее целиком. Теперь Ча Трат окончательно решила показать этому странному высокопоставленному, но при этом совершенно безответственному медику, как должен вести себя истинно преданный делу соммарадванский хирург, целитель воинов. Когда соммарадванка накладывала последние стежки на лоскут, покрывающий культю, диагност тепло похвалил ее: - Операция была проведена быстро, точно и образцово, Ча Трат. Особенное впечатление на меня произвело то, как... Что вы делаете! Она думала, что ее намерения стали очевидны, как только она подняла скальпель номер три. У соммарадван-ДЦНФ передних конечностей не было, но она с гордостью решила, что в создавшейся ситуации удаление левой медиальной вполне удовлетворит профессиональным требованиям. Хватило одного быстрого, аккуратного движения, и вот ее конечность уже лежит в контейнере вместе с щупальцами худларианина. Ча Трат крепко сжала культю, чтобы унять кровотечение. Последнее, что она запомнила, прежде чем потеряла сознание - диагност Конвей, перекрикивая рев аудитории, вопит в коммуникатор: - Лекционная аудитория ФРОБ, один больной, ДЦНФ, травматическая ампутация, членовредительство. Подготовьте операционную на сорок третьем уровне, черт бы вас побрал, и вызовите бригаду микрохирургов! Глава 8 Ча Трат с трудом приходила в себя после операции. Она помнила, что надолго теряла сознание, что в палату часто наведывались Главный психолог О'Мара и диагносты Торннастор и Конвей. Приставленная к ней сестра ДБЛФ отпускала язвительные замечания по поводу того, какое внимание больничное начальство уделяет Ча Трат и какое количество еды она должна таскать якобы больной соммарадванке, о новенькой практикантке-нидианке - этой косматой уродке, которую почему-то выбрал для ее палаты Креск-Сар. Но когда Ча Трат пыталась заговорить с сестрой о своем самочувствии, шерсть у той вставала дыбом, и соммарадванка понимала, что касалась запрещенной темы. Но это ее и не огорчало: н