йна поняла, но  лишь  частью  сознания.  Одна  ее  часть  знала:  Ведж
Антиллес пришел к выводу, что Джаг Фел потерян,  и  не  хочет  воспользоваться
даже тем слабым шансом спасти  племянника,  который  предлагала  Джайна  Соло.
Ощущения от всего этого были просто поганые.
     - Только не говорите мне о соотношении сил, - сказала -  нет,  прошептала
Джайна. Она пронеслась мимо первой эскадрильи. Та  сделала  широкий  разворот,
чтобы сесть ей на хвост, не столкнувшись со  вторй  группой.  Теперь  гратчины
летели с двух сторон.
     - Я не говорил о соотношении сил. - Тикхо впервые смутился.
     - Уже хорошо.


     Кип упрямо держался возле Джайны, стреляя так часто, как только позволяло
время накачки лазеров. Сама  Джайна  не  стреляла.  Ее  разум  блуждал  где-то
далеко, она даже не усматривала в кораллах-прыгунах опасности, и лишь рефлексы
спасали ее от гратчинов. Кип прикончил одного "скока", уничтожив довина-тягуна
и распоров корпус кораблика.  Он  взглянул  на  сенсорную  панель.  Оставалось
всего-то сорок девять "скоков" да один заградитель.
     В следующее мгновение  "скоков"  стало  сорок  восемь.  Цифра  на  экране
уменьщилась на единицу, и один огонек рядом с Джагом погас. Но  Джаг  был  уже
возле самого заградителя.
     Ответ пришел к Кипу мгновенно.
     - Джайна, я могу его спасти, но мне понадобится твоя помощь.
     Вспышка чувств.
     - Как? - спросила Джайна.
     - Лети к носу заградителя. Нужно пробиться  сквозь  заслон  и  разгрузить
Джага, чтобы он смог продержаться. И прикрой меня. Я буду слишком занят, чтобы
стрелять.
     - Кип, фокус с  "бомбами-тенями"  второй  раз  не  сработает.  Они  будут
настороже.
     - Я не это хочу сделать. Ты веришь мне?
     - Делай, что задумал.
     Они поменялись местами - Джайна внезапно  открыла  огонь  из  всего,  что
могло стрелять, а Кип вверил маневрирование своим  рефлексам,  занявшись  иной
задачей.
     Люк Скайуокер уже однажды проделывал такое - пару лет назад. Он рассказал
об  этом  другим  джедаям;  впрочем,  прием  этот  больше  никто  не  пробовал
применять, потому что он так истощил Люка, что тот едва не свалился без сил, а
боевая обстановка редко давала джедаям шанс  уцелеть  после  применения  такой
изнурительной техники.
     Они прошли вторую волну кораллов-прыгунов и теперь летели прямо к облаку,
окутывавшему Джага. За ним, уже совсем близко,  виднелся  второй  заградитель.
Кип знал, что со всех сторон к ним слетаются "скоки". Он даже  не  смотрел  на
сенсорную панель; до "скоков" ему не было дела.
     И еще - Кип не думал, что прием, который он собирался применить, вымотает
его так же, как Люка. Он был сильнее Люка Скайуокера.
     Он знал это еще с их первой встречи - что ему подчиняется  больше  чистой
энергии, чем легендарному мастеру-джедаю. Но сейчас он, возможно, впервые  мог
признаться в этом без трепета или гордыни. Он просто был сильнее, вот  и  все.
Обычно это не имело значения; сейчас имело.
     Они достигли края облака кораллов-прыгунов, окружавшего Джага.  Джайна  и
Кип пронеслись мимо "скоков", которые тут же  увязались  за  ними,  и  нырнули
внутрь, увиливая от вражеского огня; Джайна стреляла  в  ответ.  И  вдруг  они
оказались в середине; Джаг пристроился сзади, а впереди маячил заградитель.
     Словно в тумане, почти не целясь, Кип нажал  на  гашетку.  К  заградителю
понеслись красные лучи, и тут же вперед метнулась воронка и перехватила их.
     Используя Силу и более широкий диапазон чувств, которые она  давала,  Кип
попытался "нащупать" эту воронку. Он не мог чувствовать ни йуужань-вонгов,  ни
их тварей, но обнаружить искривления  пространства  мог  -  маленькие  крепкие
ядрышки, средоточия искажений, которых быть не должно.
     Их было много, но Кип не знал, какие из них принадлежали  заградителю,  а
какие-кораллам-прыгунам,   и   эту   скудную   информацию   невозможно    было
преобразовать в точные данные о направлениях и расстояниях.  Воронка,  которая
казалась очень далекой, могла на самом деле генерироваться соседним  кораллом-
прыгуном.
     Кип активировал и выпустил протонную торпеду. Он сконцентрировался на  ее
физическом присутствии, когда она за считанные секунды приблизила его сознание
к заградителю... и пропала в другой воронке.
     Кип  зафиксировал  эту  воронку  и  запомнил,  к   какой   из   множества
сингулярностей она принадлежала.
     И он ухватился за эту воронку, бросив на нее всю свою Силу и дисциплину.
     Это было все равно что толкать лендспидер  тонким  металлическим  прутом.
Надавишь слишком сильно - прут согнется и станет бесполезным. Слишком слабо  -
и ничего не случится.  Нужно  было  подобрать  как  раз  такое  усилие,  чтобы
сдвинуть воронку с места, переместить ее в нужную сторону...
     В течение нескольких  мгновений  во  вселенной  существовали  только  он,
Джайна и воронка. Кип потянул воронку  на  себя,  развернул  ее  и  толкнул  в
обратную сторону.
     И вот он снова сидит в кокпите "иксокрыла" и смотрит,  как  деформируется
бок  заградителя.  На  обратном  пути  воронка  коснулась  корабля,  и  теперь
заградитель удлинялся, вытягивая в  сторону  сингулярности  толстый  отросток,
который казался весьма  эластичным,  хотя  на  самом  деле  состоял  из  очень
твердого йорик-коралла.
     Ближайшие к воронке  участки  заградителя  ускорялись  быстрее,  и  более
удаленные  участки  начали  отрываться,  выбрасывая  в  космос  атмосферу.  Но
невероятное  тяготение  сингулярности  не  отпускало  на   волю   ни   кусочка
издыхающего корабля. Гравитационная утроба втягивала  в  себя  все  большие  и
большие куски заградителя, сдавливая их и раздирая, и  в  считанные  мгновения
заградителя не стало.
     Кип чувствовал себя  уничтоженным,  уставшим  до  смерти,  как  будто  он
несколько дней бежал без остановки, питаясь энергией Силы,  и  наконец  присел
отдохнуть. Он бросил взгляд на панель диагностики; панель отрывисто пищала.
     - Я поврежден, - сказал Кип. - Думаю, гратчин.
     И действительно, участок кокпита по правому борту начал чернеть, испуская
кислотный дым. Кип безучастно снял с  пояса  светомеч  и  направил  эмиттер  в
почерневшую зону.
     В  следующую  секунду  металл  разошелся,  и  внутрь   уставились   глаза
насекомого. Кип зажег  светомеч;  энергетический  клинок  вонзился  в  гнусную
тварь. Кип выключил меч, который гудел как-то приглушенно - за  эти  мгновения
почти вся атмосфера улетучилась в дыру.
     Скафандр Кипа был активирован, и энергополе удерживало воздух вокруг  его
тела, сохраняя давление на кожу.
     - Проблема с гратчином решена, - доложил Кип.
     - Извиняюсь, - сказала Джайна. Ее голос тоже звучал приглушенно.
     Кип взглянул на сенсорную панель. Он, Джайна и Кип были на выходе из зоны
сражения. Их преследовало с двадцать кораллов-прыгунов.
     Но теперь на экране были и  другие  "свои"  -  облако,  обозначенное  как
Разбойный эскадрон, большой корабль под названием  "Лунный  прилив",  все  они
приближались примерно из-под оборота галактики.
     - Поехали туда, - предложил Кип.
     - Всенепременно, Кип, - отвечала Джайна. - Спасибо тебе.
     - Да ладно.


     Хан с посеревшим лицом откинулся на сиденье, стараясь  дышать  ровнее.  У
Леи вид был не лучше.
     - Мы так ее воспитали, Хан, хотели мы того или нет.
     - Я знаю.
     - И мы едва ли можем критиковать ее.
     - С каких это пор логические выкрутасы запрещают  мне  ругать  мою  дочь?
Особенно когда она вытворяет такие глупости?
     - Хан.
     - Я стал на двадцать лет старше, чем был утром. На двадцать лет, Лея.
     - Ты становишься похож на Трипио.
     Хан взглянул на нее исподлобья: - Да неужели?
     - Вперед. Чем скорее мы доберемся до Прорвы, тем скорее сможем вернуться.




        ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

     Йуужань-вонгский корабль-мир, орбита Корусканта

     Лазерный луч метровой толщины вырвался  из  глубин  космоса  и  ударил  в
корабль-мир Цавонга Ла.
     Мощность луча равнялась мощности целой турболазерной батареи; на корабль-
мир  обрушилась  губительная   энергия,   испаряя   йорик-коралл   и   выжигая
внутренности.
     Менее чем через секунду  в  месте  попадания  материализовалась  воронка,
перехватила луч и начала впитывать энергию в себя. Энергия лилась и лилась,  и
воронка продолжала ее поглощать. Спустя минуту лазерная атака прекратилась,  и
воронка исчезла.
     В контрольной рубке корабля-мира Цавонг Ла воспринял известие о нападении
с определенным недоумением.
     - Обьем повреждений? - спросил он.
     - Минимальный, - сказал Маал Ла. -  Рана  уже  затягивается.  Через  день
останется лишь боевой шрам.
     - Корабль или орудие, которое по нам стреляло, найдено?
     - Нет, военачальник. Хотя, по всей видимости, оно  находилась  далеко  за
пределами самой внешней планеты, и лучу понадобилось довольно  много  времени,
чтобы добраться до нашего корабля-мира.
     - Это всего лишь демонстрация того, что у них достаточно наблюдателей  на
планете, что у этих  наблюдателей  хватает  средств  связи  и  что  они  могут
отслеживать положение корабля-мира на орбите. - Цавонг  Ла  пожал  плечами.  -
Только зачем демонстрировать это таким бесполезным манером?
     - Не знаю, военачальник.
     Цавонг Ла задумался,  едва  обращая  внимание  на  болезненные  ощущения,
которые вызывало копошение паразитов в его руке.
     Наконец ему пришла на ум довольно обескураживающая мысль.
     - Проследите курс этой лазерной атаки.
     - Мы уже это сделали, военачальник.
     - Продолжите его за  пределы  системы  Корусканта.  Какие  еще  планетные
системы лежат на этой линии?
     Маал Ла подал знак одному из своих аналитиков, и через  несколько  секунд
аналитик выдал ответ.
     - Пирия, - сказал Маал Ла.
     - Разбудите виллип моего отца. И приведите ко мне Вики Шеш.




     Оккупация Борлейас. День 39

     Хотя ворота ангара для спецопераций были открыты и туда уже  направлялись
на посадку  "иксокрылы"  Разбойного  эскадрона,  Джайне,  Кипу  и  Джагу  было
приказано садиться в мертвой зоне - в нескольких десятках метров  от  главного
входа, где не было других кораблей. На поле стоял одинокий офицер,  и  Джайна,
заходя на посадку, узнала его.
     Полковник Селчу.
     Ее сердце вряд ли могло упасть еще ниже. Оно уже  было  где-то  в  районе
лодыжек. Но сейчас Джайна чувствовала, что оно проходит последние сантиметры и
опускается до самых пяток.
     Когда пилоты выбрались из своих истребителей, Тикхо обвел их  критическим
взглядом.
     - Никто не ранен? - спросил он.
     Все  дружно  замотали  головами.  Кип,  хотя  и  живой-здоровый,   тяжело
привалился к крылу "курносика", и Тикхо посмотрел на него еще раз.
     - Ты, иди ляг, - сказал он.
     - С радостью. - Кип взглянул на Джайну. - С твоего разрешения, о Великая.
     - Иди отдыхай, Кип.
     Тикхо повернулся к Джайне: - Генерал Антиллес  хочет  с  тобой  говорить.
Сейчас же.
     - Я так и знала.
     - И со мной? - спросил Джаг.
     - Позже, - ответил Тикхо. - Хотя он  просил  передать  свои  поздравления
насчет той тактики с "бомбами-тенями". Поскольку сбитая  цель  не  может  быть
присуждена более чем двоим пилотам, он считает, что первый заградитель следует
приписать тебе.
     - Согласна, - сказала Джайна. - Я не претендую.
     - Я тоже, - добавил Кип.
     Они вошли внутрь биостанции. Здесь Кип оставил их  и  отправился  в  свои
комнаты, стараясь не спотыкаться.
     В офисе Веджа Тикхо на время покинул  Джайну  и  Джага  и  направился  во
внутреннюю комнату, затем на секунду просунул голову в дверь и сказал: - Всего
на пару минут.
     - Понятно, - молвила Джайна.
     Тикхо снова исчез, оставив их наедине с протокольным дроидом Веджа.  Джаг
сказал: - Мне надо с тобой поговорить. Неофициально.
     По его  спокойному,  контролируемому  поведению  Джайна  не  могла  точно
сказать, о чем пойдет речь, но она догадывалась.
     - Дальше по коридору есть маленький конференц-зал.
     - Сгодится.
     Она знала, что он собирался сказать. Его лицо побледнеет от  гнева,  шрам
на лбу запылает, и он будет стегать  ее  словами.  "Ты  покинула  миссию  ради
одного пилота, - скажет он. - Ты едва не погубила свою эскадрилью. Ты едва  не
разрушила весь план. Ничья жизнь этого не стоит. Ни моя. Ни твоя.  Никакой  ты
не лидер и не офицер, ты полное недоразумение".
     Вот что он ей скажет, и у нее не будет  чем  защищаться,  потому  что  он
будет прав.
     Он будет смотреть на нее с выражением, порожденным аналитическим расчетом
и многолетним опытом. Он скажет ей все, что о ней думает, а потом повернется и
уйдет. Найдет себе другую эскадрилью и  будет  ею  командовать  -  эскадрилью,
соответствующую его собственным стандартам, эскадрилью, на которую  он  сможет
рассчитывать.
     Джайна почувствовала резкую боль в груди, как будто  нечаянно  проглотила
вибронож и тот в конце концов включился. Но  она  взяла  себя  в  руки.  Нужно
смотреть ему в глаза, когда он приступит к словесной порке. Она заслужила.
     Они дошли до конференц-зала, дверь его была открыта,  внутри  -  темно  и
холодно; Джаг включил свет и закрыл за Джайной дверь.
     Она повернулась к нему, надеясь, что по ее лицу  никаких  переживаний  не
видно.
     - Я знаю, что ты собираешься сказать, - сказала Джайна.
     - Не думаю. - Как ни странно, лицо Джага  вовсе  не  напоминало  каменную
маску, как она ожидала. У него был вообще какой-то неуверенный вид, совершенно
нехарактерный для Джага Фела.
     - Ты скажешь, что я опозорилась. И будешь повторять это до тех пор,  пока
не увидишь, что я больше не выдержу. И после этого уйдешь.
     У нее  сжалось  горло,  и  последние  слова  прозвучали  как-то  странно;
собственный голос показался ей высоким и хриплым.
     - Нет. Мы оба знаем, что твои командные решения  были  весьма  далеки  от
здравого смысла и эффективной стратегии. Это даже не обсуждается.  Но  я  хочу
знать... - Он запнулся и как будто еще больше потерял уверенность в себе. -  Я
хочу знать: зачем ты это сделала?
     - Не знаю.
     - Знаешь. Должна  знать.  Никто  этого  не  знает,  кроме  тебя.  -  Джаг
наклонился еще ниже. Это была поза устрашения; он смотрел ей  прямо  в  глаза,
словно надеялся найти  там  ответ  -  любой  ответ,  запечатленный  крохотными
буквами в ее зрачках. - Отвечай.
     - Я... Я... - Голос стал совсем хриплым, и Джайна  уже  отчаялась  с  ним
совладать, но наконец слова полились из нее - простые, детские  слова:  -  Все
уходят... - Взор застилали слезы. - Все вокруг уходят и уходят, и  я  не  могу
это остановить. Я не хотела, чтобы ты тоже ушел.
     Тут слезы все-таки хлынули из глаз, и  Джаг  превратился  в  расплывчатое
пятно черной униформы, увенчанное расплывчатым пятном бледной кожи. Джайна уже
не могла разобрать его лицо, но она знала, что на нем - выражение  недоумения,
отвращения или неприкрытого презрения...
     Затем он обнял ее за плечи и притянул к себе, так что ее голова  уперлась
в его грудь, и  положил  свою  голову  сверху;  это  проявление  нежности  так
потрясло Джайну, что она едва не отскочила назад. Напротив, Джайна прижалась к
нему еще сильнее, едва не упав - ноги больше не держали ее вес -  и  беззвучно
заплакала; слезы лились по лицу и впитывались в мундир.
     - Я никуда не уйду, - сказал Джаг.
     - Почему?
     - Что "почему"?
     - Почему ты никуда не уйдешь?
     - Потому что не хочу.
     Он поднял ее голову, одновременно  наклонив  свою,  и  внезапно  их  губы
слились в поцелуе, крепком, как вакуумный шов.
     Смятение Джайны никуда не делось, но к нему добавилось  ощущение  полета,
как будто она взлетела в небо без "иксокрыла". И еще ей  показалось,  что  она
вдруг сбросила с себя груз - невыносимо тяжкий груз, о  котором  она  даже  не
подозревала и не замечала его, пока он не исчез.


     Гэвин Ларклайтер вышел из офиса Веджа. Вошел Джаг и отдал честь;  Ведж  и
Тикхо подняли глаза.
     - Я знаю Джайну с пеленок, - сказал Ведж. - Ты на нее не похож.
     Джаг продолжал смотреть на стену, поверх головы Веджа: - Я пришел  вместо
нее, сэр.
     - Она просила тебя об этом?
     - Нет, сэр. Я сказал ей, пусть отдохнет, а я пойду к вам и все улажу.
     - Уладишь. - Ведж взглянул на Тикхо, но  помощник  уже  нацепил  на  себя
спасительную маску игрока в сабакк. - По-твоему, мне что-то  нужно  улаживать,
Фел?
     - Полагаю, да, сэр хотя это и не ваша ошибка. Разрешите ответить вопросом
на вопрос - сколько вам было лет, когда вы впервые не сошлись  во  взглядах  с
командиром, а потом выяснилось, что вы были правы?
     - Двадцать. Это когда у меня впервые был командир.
     - Я  примерно  в  том  же  возрасте,  сэр,  и  я  бы  хотел  кое-что  вам
посоветовать перед вашим разговором с Джайной Соло.
     - Очень хорошо. Сядь. Успокойся. Мы тебя слушаем.
     Джаг сделал, что ему было сказано, и посмотрел наконец дяде  в  глаза:  -
Сэр, я думаю,  что  наказывать  ее  сейчас  -  это  все  равно,  что  бить  по
раскаленному металлическому брусу.
     - Ты имеешь в виду, что брус изменит свою форму?
     - Да, сэр. Причем не к лучшему.
     - Как насчет ее надежности в бою? Я намерен отлучить ее от  заданий.  Она
ведет себя нерационально.
     - Это будет то же самое, сэр, и, возможно, с тем же результатом,  который
я прогнозирую. Я советую не делать этого.
     - Несмотря на то, что она  сознательно  не  подчинилась  приказу  и  ради
личных дел поставила под угрозу приоритетную миссию?
     - Так точно, сэр. - Джаг прочистил горло. - Сэр, я  готов  лететь  с  ней
завтра, и вовсе не из чувства  благодарности.  Я  считаю:  то,  что  произошло
сегодня - это отклонение. Не думаю, что это повторится.
     - Не хочешь сказать, почему?
     - Нет, сэр.
     Ведж молчал; на несколько долгих секунд воцарилась тишина.
     - Ты знаешь, что как командир я не могу с тобой  согласиться,  хотя  ценю
твою точку зрения и твой опыт. Такие вещи подрывают дисциплину. Тем  не  менее
уже действуют приказы, которые демонстрируют, что к Джайне отношение особое. Я
бы предпочел, чтобы "особое отношение" не принимало таких крайних форм, но тут
уж никуда не денешься.
     - Так точно, сэр.
     - Что ж, хорошо. Я поступлю, как ты советуешь. Мой ответ получишь  позже.
- Ведж наклонился вперед, приняв  более  небрежную  позу.  -  Если  забыть  на
секунду о моих знаках отличия, Джаг, - я так рад,  что  вы  сегодня  выбрались
живыми!
     Джаг выдавил из себя улыбку: - Спасибо, сэр... э... Ведж.
     - Все еще трудно обращаться ко мне не по уставу, э?
     - Да. Да, трудно.
     - Хорошо. Еще один способ смутить моего всемирно известного племянника. -
Ведж вздохнул. - Продолжай  работать  для  меня,  и  я  отпущу  тебя  к  твоим
обязанностям.
     - Сэр. - Все опять стали деловыми. Джаг поднялся, козырнул и ушел.
     Когда дверь за ним закрылась, Тикхо заметил: - Это было интересно.
     - Он сознательно отменил один из моих приказов, - сказал Ведж.
     - Он хитер.
     Ведж кивнул: - Скорее даже коварен.
     - Мы еще сделаем из него пилота-повстанца.




     Скопление черных дыр Прорва

     Хан вел корабль через опасную  зону  Прорвы  с  изяществом,  интуицией  и
высоким мастерством, которые он мог продемонстрировать всегда, когда возникала
необходимость - хотя он предпочитал их демонстрировать, когда рядом никого  не
было, потому что такая педантичная, осторожная манера противоречила его имиджу
дерзкого и безрассудного летуна. За "Тысячелетним Соколом"  гуськом  двигались
два "иксокрыла" и грузовик, тщательно повторяя каждое изменение его курса.
     Прорва   отсюда   выглядела   как   большое   яркое   пятно,   окруженное
сингулярностями, поглощающими разноцветные газы.  Здесь  находилось  несколько
черных дыр;  располагаясь  в  случайном  порядке,  они  практически  полностью
изолировали  внутреннее  пространство.  Чрезвычайно  мощные  гравитационные  и
световые искажения, создаваемые перекрывающимися силовыми полями, не давали ни
одному лучу света покинуть  это  место,  и  для  любого  корабля  входить  или
выходить оттуда напрямик было верной смертью. Внутрь Прорвы  вели  окольные  и
запутнанные  пути,  пограничные  области  были   невероятно   опасными   из-за
гравитационного воздействия черных дыр. Лишь очень хороший пилот мог пролететь
по  одному  из  известных   проходов.   Отыскать   новый   проход   мог   лишь
экстраординарный пилот.
     Сегодня Хан сделал ставку на безопасность и летел по известному маршруту.
Знание этих путей доверили очень немногим. Лея знала, что Хан,  возможно,  мог
бы нащупать и новый проход, но сейчас, когда они везли полный корабль детей, а
в  соседней  системе  Кесселя  кишели  йуужань-вонги,  было   не   время   для
космографических исследований.
     Наконец Хан сделал  последнюю  поправку  курса  и  повернул  к  Приюту  -
космической станции, которая строилась в центре закрытого пространства Прорвы.
Он сделал выдох, сбрасывая напряжение последних минут, и сказал:  -  Вот  она.
Еще уродливее, чем раньше.
     Приют представлял собой специальную  коллекцию  частей,  собранную  Лэндо
Калриссианом и бригадой советников и  патронов,  которым  он  доверял.  В  эту
структуру были вделаны остатки объекта "Прорва" - сборище полых планетоидов, в
которых жили рабочие и техники, производившие супероружие для Империи  -  плюс
компоненты старых космических станций, всякие модули, снятые с грузовых судов,
и прочие узлы, происхождение которых Лея не могла определить.
     Через несколько минут они сели в отведенном им причале  -  куполообразном
придатке, основание которого в четыре раза  превышало  диаметр  "Тысячелетнего
Сокола"; его матово-серую поверхность усеивали пятна ржавчины,  наводившие  на
мысль о таком  же  почтенном  возрасте.  Несколько  недель  назад,  когда  они
последний раз сюда прилетали, этой штуковины здесь не было. У трапа Хана и Лею
ожидала высокая женщина,  чья  элегантность  и  дорогая  одежда  темных  тонов
напоминали об аристократическом происхождении... и о тех  далеких  временах  и
местах, где аристократы наслаждались преимуществами своего положения.
     Лея поспешила вперед, обогнав шеренгу детей-джедаев, и заключила  женщину
в обьятия: - Тендра! Я не знала, что ты здесь.
     Жена Лэндо улыбнулась в ответ: -  Вы  чуть  со  мной  не  разминулись.  Я
привезла кое-какую технику и несколько дней присматривала, чтобы ее установили
и запустили.
     - Какую технику? - спросил Хан.
     Тендра махнула рукой, охватив жестом весь ангар и заодно остальной купол.
     - Вот эту. Это жилой модуль для  глубокого  космоса,  такие  используются
командами по обработке планет. Здесь есть собственный генератор  гравитации  и
даже старый разболтанный гипердрайв. Эта вещь в течение  нескольких  поколений
использовалась  как  склад  для  мусора  в  Корпоративном  Секторе.  Мне   она
досталась... ну, за меньшие деньги, чем она стоит.
     - И теперь она - центральная часть сегмента джедаев в Приюте? -  спросила
Лея.
     - Да. Я уже проследила,  чтобы  некоторые  помещения,  в  которых  раньше
хранилась планетная техника, были  переделаны  в  тренировочные  залы.  Здесь,
правда, до ситха мало припасов...
     - Мы привезли припасы, - сказал Хан.  -  На  "Соколе"  и  на  том  другом
грузовике. Еда, машины, элементы питания, топливо, видеозаписи... - Его взгляд
опустился на детей, которые рассеялись по ангару,  разглядывая  погрузчиков  и
корабль Тендры, "Гость-джентльмен". - И малых бузот"ров.
     - Эй. - Валин Хорн, сын Коррана, остановился за пару  метров  от  Хана  и
взглянул на него исподлобья. - Я не бузот"р.
     - Нет, в семье Хорнов бузот"р - это твой папа.
     Валин ухмыльнулся: - Я расскажу ему, что вы это сказали.
     - Обязательно. Беги, малыш. Избей ранкора или выкинь  что-нибудь  еще.  -
Хан снова повернулся к Тендре. - Если собираешься улетать, подожди,  когда  мы
осмотрим "Сокола", и тогда мы тебя сопроводим.
     - Вы не остаетесь?
     - Слишком много дел  на  Борлейас.  Надо  оберегать  твоего  муженька  от
неприятностей, смотреть, как попадает в неприятности наша дочь... - они с Леей
обменялись страдальческими взглядами. - Так что мы сразу туда.
     - Я буду готова через полчаса. - Тендра снова улыбнулась и пошла к своему
кораблю, цокая каблуками по металлическому полу ангара.
     Лея вздохнула ей вслед: - Чего бы я не отдала, чтобы стать  высокой,  как
она!
     - Ставлю тысячу кредитов, что она всегда хотела быть миниатюрной.  И  еще
тысячу на то, что если вы соберетесь поговорить о том, как вы завидуете  росту
друг друга, то разговор перейдет на тему - какое несчастье ваши мужья.
     - Не надо. Наши мужья действительно несчастье.
     - Ну, все равно это имперские кредитки.  Готова  помочь  мне  с  осмотром
"Сокола"?
     - Нет, сначала надо кое с кем попрощаться... - Лея обвела взглядом ангар,
вглядываясь в лица людей. - А кстати, где Тарк?
     - Ставлю тысячу кредитов, что он внутри "Сокола".
     - Прекрати.
     Хан послал ей самую несносную  из  своих  улыбок  и  включил  комлинк:  -
Золотник, где Тарк?
     Спустя мгновение послышался голос  Ц-3ПО,  в  котором  отчетливо  звучала
обида: - Он в верхнем орудийном куполе, скорчился в кресле, чтобы его не  было
видно. И, сэр, у меня есть имя.
     Через несколько секунд они стояли под входом в шахту турболазера.
     - Тарк! - позвала Лея. - Не хочешь спуститься?
     - Нет, - ответил мальчуган. Он даже не удосужился выглянуть, и  его  лица
не было видно.
     - Уже пора, Тарк, - ласково сказала Лея. - Если успеешь  занять  очередь,
то получишь хорошую комнату.
     - И надолго застряну здесь. С джедаями.
     - А что плохого в джедаях? Я тоже джедай.
     - Да, но вы другая. Вы не страшная. Я хочу вернуться с вами на Борлейас.
     - Здесь безопаснее. Тарк, - заметил Хан.
     Мальчишка наконец  высунулся  из-за  перила.  Он  посмотрел  на  Хана  со
снисходительно-жалостным выражением - напряженный взгляд, говоривший:  "да  вы
понятия не имеете, о чем говорите".
     - Нет, не безопаснее, - сказал он. - Драные головы охотятся  на  джедаев.
Если они придут сюда и найдут джедаев, то они заберут и меня.
     - Не говори "драные головы", - прервала Лея. - Это некрасиво.
     - Кроме того, - продолжал Тарк, снова исчезнув из поля зрения, - если они
и не придут, то потом за этими джедаями приедут люди, а  за  мной  не  приедет
никто.
     - Конечно, мы приедем, - сказал Хан.
     - Нет, не приедете. Я и жив-то до сих  пор  лишь  потому,  что  похож  на
Энакина Соло. Всякий раз, когда вы меня видите, это задевает ваши  чувства.  Я
знаю.
     Хан посмотрел на Лею; та побледнела и  начала  оседать.  Хан  охватил  ее
руками, но Лея потихоньку выпрямилась самостоятельно.
     - Ты что, научила его спорить? - шепнул Хан.
     - Никто не учил его спорить, - прошептала в ответ Лея. - Все дети  спорят
как опытные политики. За исключением того, что не все опытные  политики  могут
заплакать по команде.
     - Так что делать?
     Она пожала плечами: - Может, и не следует оставлять его здесь.  В  месте,
где все остальные дети обладают способностями, с  которыми  ему  не  тягаться.
Конечно,  за  исключением  девочек  Веджа,  которые,  мне  кажется,   способны
свергнуть местную администрацию и потом делать все, что захотят.
     - И что же делать?  Забрать  его  на  Борлейас,  поставить  перед  рядами
вонгов? Отправить в лагерь для беженцев, которым управляет неизвестно кто?  По
крайней мере мы знаем Кама и Тайонну.
     - Я просто не знаю, Хан.
     - Но ты же знаешь все на свете.
     - Лишь по сравнению со своим мужем.
     - Ох. - Хан повысил голос. - Эй, малой!
     - Что? - Тарк снова выглянул из-за перила.
     - Никогда не женись.
     - Что это значит?
     - Это значит - пристегни ремни. Ты возвращаешься на Борлейас.
     Глаза мальчика расширились: - Правда?
     - Лишь до поры до времени, малой. - Хан  добавил  в  свой  голос  немного
раздражения. - И чтоб больше никакого нытья типа "а все потому, что я похож на
Энакина". Никогда. Ты меня понял?
     Лицо Тарка застыло.
     - Да, сэр.
     - Запомни это выражение лица, малой. Оно значит, что  я  сказал  то,  что
хотел сказать.
     Хан схватил Лею и потащил за собой в кокпит: - В следующий  раз  я  найду
чем его убедить.
     - Ставлю тысячу кредитов, что не найдешь.




        ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

     Оккупация Борлейас. День 47

     Стояла  глухая  ночь,  но  бывшая  биостанция  никогда  по-настоящему  не
засыпала.  Там  слышал  шаги  в  коридоре  под  собой,  отдаленные  разговоры,
дребезжание стен, означавшее взлет патрульных истребителей.
     Но в этом коридоре было относительно тихо. Охраняемый  днем  и  ночью  от
проникновения неавторизованного персонала, в этот час он был совершенно пуст.
     Там остановился перед дверью лаборатории Данни Куи, покачиваясь  в  ритме
ударов сердца.
     Однако  задержка  являлась  отказом  повиноваться,   и   к   сердцебиению
добавились слабые приступы боли.
     Там выругался и подошел к стене напротив двери. Протянув руку  вверх,  он
принялся шарить пальцами возле самого потолка, пока не нашел его -  лоснящееся
пятно, как будто здесь брызнули маслом.
     Впрочем, это не  было  масло.  Это  была  еще  одна  из  йуужань-вонгских
зверушек, еще один живой аппарат, который они ему дали. Текстура у  него  была
как у виллипа - гладкая, лоснящаяся. Там  принялся  тереть  зверька,  пока  не
нашел складку, служившую точкой активации, после чего  начал  поглаживать  уже
медленнее. Затем он вытер ладонь о рубашку.
     Пятно на стене изменило свой  цвет.  Хотя  Там  знал,  что  оно  остается
плоским, как  кусок  хорошего  флимсипласта,  ему  казалось,  что  оно  обрело
глубину, превратившись в дубликат кодовой клавиатуры и  голубого  табло  возле
двери Данни.
     Словно  в  голозаписи,  появилась  рука  и  начала  набирать   цифры   на
клавиатуре. Рука была женская - юная, гладкая, скорее всего - рука Данни.  Там
смотрел на нажимаемые клавиши, запоминая  последовательность,  и  одновременно
поглядывал на табло, показывавшее значения клавиш.
     Кое-что не сходилось. Там повторил последовательность нажатых букв и цифр
- она в двух местах отличалась от информации на табло.
     Это означало - что? Или он неправильно прочитал набранные цифры,  или  на
табло отображалась неверная последовательность.
     Там удовлетворенно кивнул. Это  была  мера  безопасности.  Если  записать
данные  на  табло,  то  получится  пароль,  который  или  не  сработает,   или
предупредит охрану о  попытке  взлома.  Лишь  зрительная  память  Тама,  очень
сильная и точная - одна  из  причин,  по  которой  он  стал  голооператором  -
уберегла его от этой ловушки.
     Он жалел, что не попался. Жалел, что у него получилось.
     Боль в голове начала усиливаться.
     Там дотронулся до йуужань-вонгского записывающего устройства, и оно снова
сделалось прозрачным. Затем набрал пароль - тот, правильный. Дверь  скользнула
в сторону.
     Там замер. В комнате, всего в двух метрах от него, сидела за своим столом
Данни Куи. Но она сидела неподвижно, положив голову  на  стол;  на  ее  волосы
падал свет монитора.
     Данни не шевелилась, лишь ее грудь вздымалась от дыхания, и Там  заставил
себя войти в офис.
     Внутри царил полумрак, освещаемый  лишь  светом  мониторов  и  настольных
ламп, и не было никого, кроме Данни. Там обошел Данни и остановился у  нее  за
спмной, двигаясь с величайшей осторожностью, чтобы ненароком чего не зацепить;
если  двигаться  достаточно  медленно,  это  компенсирует   его   неуклюжесть.
Неуклюжесть, из-за которой он споткнулся, когда за ним гнались на  Корусканте.
Неуклюжесть, из-за которой он попал в плен. И стал рабом.
     На мониторе Данни было что-то изображено - какой-то многогранный предмет,
похожий на жемчужину. Еще там было много  текста  -  все  сплошь  непостижимая
техническая   терминология,   разные   выражения:   "отражательный    индекс",
"рефракция" и "прирост энергии".
     Там скосил глаза. Нет, глаза были в порядке, но нужно  было  их  скосить,
чтобы  предупредить  маленького  зверька  в  его  глазной  орбите,  что   пора
просыпаться и начинать делать запись. Существо дернулось;  желудок  Тама  тоже
дернулся, его чуть не стошнило.
     Там обошел лаборатории, заглядывая в каждый  из  мониторов,  рассматривая
письменные пометки и экраны дек. Позади Данни лежала  парочка  инфочипов;  Там
бесшумно и очень  медленно  достал  собственную  деку,  вставил  в  нее  чипы,
скопировал их содержимое и вернул на место.
     Больше здесь делать было нечего.
     Боль опять стала нарастать. Нет, он мог сделать  кое-что  еще.  Ему  было
приказано  добывать  информацию...  и  вообще  помогать  йуужань-вонгам  любым
способом, который не вел к его поимке и раскрытию.
     Здесь была Данни Куи. Там мог побороть ее во  сне.  Она  являлась  врагом
йуужань-вонгов, и ее удаление как ресурса Новой Республики определенно поможет
его хозяевам.
     Вынести ее за пределы биостанции, даже пронести ее по этому коридору было
невозможно. Нет, чтобы удалить ее как угрозу, ему придется убить ее.
     Это он тоже мог, причем так, что подозрение никогда на него не  падет.  В
одном из его карманов лежал комок, заключавший в себе жука-бритву.  Можно  его
вынуть, освободить жука и бросить в Данни. Жук разорвет ее в клочья.
     А он вернется в челнок и выслушает похвалу.
     Там не двигался с места, и боль начала  нарастать.  Он  выругался.  Всего
лишь придумав способ помочь йуужань-вонгам, он тут же обязался это  сделать  -
или расплатиться за отказ. Данни Куи придется умереть.
     Там остановился у нее за спиной. Он никогда не задумывался, что могло  бы
случиться, если бы они встретились при других обстоятельствах. Он был  большим
неуклюжим косноязыким  ничтожеством,  а  она  -  красивой  и  умной  женщиной,
отмеченной судьбой. Если бы они вдвоем очутились на  какой-нибудь  необитаемой
планете, между ними ничего бы не произошло.  Они  стали  бы  друзьями.  Просто
хорошими друзьями.
     Там протянул руку и так же осторожно прикоснулся к  одному  из  белокурых
локонов - из-за отблеска монитора они казались ярко-алыми. Потом сунул руку  в
карман и нащупал жука-бритву.
     Он стоял и не делал ничего. Боль усиливалась,  началось  удушье;  дыхание
стало затрудненным и прерывистым.
     Проблема была в том, что, как бы он ни хотел избавиться от боли, он знал,
что она будет терзать его снова и снова. Он знал, что  Данни  Куи  заслуживает
того, чтобы остаться в живых. Он знал, что сам он заслуживает смерти.
     Там шагнул назад. Тут же на него  обрушилась  боль,  как  будто  в  виски
забили металлический гвоздь. Он споткнулся и выбросил вперед  руку,  чтобы  не
упасть.
     Но все же боль не убила его. Там напрягся, встал, доковылял до двери.  Он
надолго привалился к дверному косяку,  набираясь  сил  для  дальнейшего  пути.
Наконец, передохнув, он открыл дверь и вышел из комнаты.
     Шаги его были неритмичными  из-за  боли,  пульсирующей  в  черепушке;  по
дороге Там напомнил себе, что несет хозяйке данные.  Он  выполнил  данное  ему
задание. И боль ослабла.
     Но ненамного.


     Как только дверь за Тамом закрылась, Данни подняла  голову  и  посмотрела
ему вслед.
     Она набрала на деке особую команду.  На  экране  появился  Там,  который,
спотыкаясь, брел по коридору.
     Когда он был уже достаточно далеко, Данни нажала кнопку комлинка.
     - Он ушел, - прошептала она. - Он запоминал или записывал все,  что  было
на экранах.
     Ей ответил голос Йеллы - не шепотом, поскольку  громкость  комлинка  была
снижена.
     - Он что-нибудь оставил?
     - Не знаю. Я как раз анализирую записи. Конец связи.
     - Хорошая работа. Конец связи.
     Данни  вывела  первую  из  записей,  сделанных  спрятанными   в   комнате
голокамерами. Она чувствовала, что ее плечи подергиваются. Она не знала точно,
на что решался Там в течение тех долгих минут, когда он стоял прямо у  нее  за
спиной, и у нее не было никакой уверенности, что  он  не  разбросал  по  офису
йуужань-вонгских тварей.




     Йуужань-вонгский корабль-мир, орбита Корусканта

     В центре управления, окруженный аналитиками и  консультантами,  дисплеями
огненных жуков и зверьков-самописцев, виллиповых банков и выстроившихся рядами
стражей, восседал на троне Цавонг Ла и слушал отчеты.
     Большинство из них исходило от Маала Ла и Вики Шеш. Пока они докладывали,
Цавонг Ла думал о том, что некоторые обстоятельства не  подвержены  переменам.
Обычно перед ним стояли Ном Анор и Вержер, объясняя,  советуя,  доставая  друг
друга, первый - йуужань-вонгский воин, вторая - смышленая самка  низшей  расы.
Сейчас, когда Ном Анор и Вержер занимались другими делами, их  роли  исполняли
другие.
     - Это супероружие, - произнес Маал Ла, используя слово из общегала, а  не
йуужань-вонгский эквивалент. - В  своей  истории  они  неоднократно  создавали
устройства, способные передвигаться быстрее света и разрушать целые миры;  это
- одно из них, новое.
     - Это работа Данни Куи, - сказала Вики, - никак иначе.  Только  она  одна
могла так интегрировать технику йуужань-вонгов и Новой Республики. Этот  идиот
Там жестоко поплатится за то, что не убил ее, когда была возможность.
     Цавонг Ла поднял вверх палец. Вики подавилась своей злобной тирадой.
     - Я только что услышал ересь, - сказал Цавонг Ла. -  Во-первых,  то,  что
создается  йуужань-вонгами,  не  есть  техника.  Его  никогда  не  должно  так
называть.
     Потрясенная Вики склонила голову, хотя  Цавонг  Ла  подозревал,  что  это
всего лишь актерская игра.
     - Прошу прощения, военачальник. Я не знаю слова,  которое  бы  охватывало
обе дисциплины.
     -  Возможно,  во  время  твоего  наказания  ты  найдешь  его.  Во-вторых,
созданное нами не может быть объединено  с  техникой  неверных.  Боги  никогда
этого не допустят.
     Вики и Маал Ла переглянулись, и поправить  военачальника  осмелился  Маал
Ла: - Как оказалось, это не совсем так. Это уже было сделано.  Мы  знаем,  что
некоторое время назад  Энакин  Соло  восстановил  свой  светомеч,  использовав
светляковый кристалл... очевидно, он передал эту технологию остальным,  прежде
чем его убили. Данное устройство также связано со светляковым кристаллом.
     - Продолжай.
     Маал  Ла  подал  знак  Вики.  Та  повернулась  и  активировала  зверьков-
самописцев, лежавших на столе за ее спиной. Зверьки засветились, над каждым из
них появилось одно из изображений, заснятых Тамом Элгрином.
     Маал Ла показал на изображение, которое  было  на  экране  Данни:  -  Это
светляковый кристалл. Точнее, его диаграмма. Согласно  информации,  полученной
агентом  Вики,  этот   кристалл   искусственно   выращивают   в   лаборатории,
расположенной в глубине здания  гарнизона.  Согласно  информации,  которую  мы
добыли из остальных картинок, они пытались выращивать кристаллы  на  кораблях,
но кристаллы растут лишь в  истинной  гравитации  или  в  гравитации  довинов-
тягунов - их безбожная искусственная гравитация разрушает их.
     Цавонг Ла с отвращением посмотрел на Маала Ла: -  Значит,  у  их  джиидаи
будет еще больше светомечей? Мы этого не допустим.
     - Хуже того, военачальник. На диаграмме,  которую  вы  видите,  изображен
кристалл высотой с воина.
     - Высотой с... какое еще непотребство они собираются соорудить из...
     И тут Цавонг Ла понял, что они сооружают. Он вдруг обнаружил, что  стоит,
сотрясаясь от гнева, хотя не помнил, чтобы поднимался с трона.
     - Принести виллип моего отца, - сказал он.
     Через несколько секунд он смотрел на расплывчатую, но узнаваемую имитацию
отцовского лица. Дрожа от нетерпения,  Цавонг  Ла  произнес  серию  ритуальных
приветствий и перешел к причине вызова:  -  Я  знаю,  что  такое  этот  проект
"Звездный Копъем"т". Это очередное проклятое  супероружие.  Когерентный  свет,
который эти корабли  излучают  друг  в  друга,  должен  в  определенной  точке
фокусироваться гигантским светляковым кристалом,  который  они  изготовляют  в
недрах своего здания. Результирующий луч  будет  иметь  достаточную  мощность,
чтобы уничтожить корабль-мир. Атака,  которой  мы  недавно  подверглись,  была
пробным выстрелом. Возможно, целью испытания было пристрелять оружие.
     - Интересно, - молвил отец.
     - Мы не можем позволить им довести оружие до  совершенства,  -  продолжал
военачальник. - Поэтому я приказываю тебе атаковать этот объект всеми силами и
уничтожить его. Немедленно.
     Чулканг Ла долго  молчал.  Виллип,  отображавший  его  лицо,  застыл  так
неподвижно, что Цавонг Ла подумал, не испортился ли он. Но в конце концов отец
заговорил.
     - Это будет стратегической ошибкой, - сказал Чулканг  Ла.  -  Мы  еще  не
оценили тактику и ресурсы врага. Его репертуар сюрпризов до конца не известен.
В лучшем случае наши потери будут неприемлемо  высоки.  В  худшем  случае  эта
преждевременая атака бесцельно погубит множество  воинов...  и  мы  все  равно
будем разбиты. Слишком рано, сын мой.
     - Мой приказ остается в силе, - отвечал Цавонг Ла.
     На лице отца появилось выражение, отчетливо говорившее: "Я ожидал от тебя
большего". Это  было  выражение,  с  которым  Чулканг  Ла  обычно  смотрел  на
студента, который ошибся в последний раз. На Цавонга  Ла  он  так  не  смотрел
никогда, и военачальник невольно попятился.
     Но Чулканг Ла ничего не произнес вслух, ничего  такого,  что  бы  бросило
тень на его сына. Он сказал: - Будет исполнено.
     - Пусть улыбка богов озаряет твои деяния, - ответил Цавонг Ла. Он  сделал
знак одному из офицеров, и тот погладил виллип. Зверек свернулся.
     Военачальник стоял, тяжело дыша. Отцовское неодобрение, столь неумолимое,
было для него как удар по лбу.
     Когда Цавонг Ла снова взял себя в руки, он повернулся к Маалу Ла: - Издаю
следующую директиву. Когда  Борлейас  будет  нашей,  она  не  останется  домом
Краалов. Вместо этого она будет отдана жрецам Йун-Йаммки как пристанище для их
ордена, в благодарность богу за победы, которые он нам даровал.
     Маал Ла кивнул и тоже сказал: - Будет исполнено.
     "От этого, -  подумал  военачальник,  -  у  жрецов  Йун-Йуужаня  случится
припадок. И если вправду существует заговор против меня в их ордене и в ордене
формовщиков, я скоро это узнаю". Он поглядел на свою левую руку. "Я скоро  это
почувствую".




     Оккупация Борлейас. День 48

     - По всем признакам это атака большими силами, - сказал Тикхо.
     Он, Ведж и Йелла стояли перед голограммным дисплеем командного пункта. На
экран выводились показания, собранные наземными сенсорами  гарнизона,  включая
гравитационные сенсоры, которые Люк и его  джедаи  установили  в  джунглях  за
пределами мертвой зоны. Сюда  же  выводились  данные,  получаемые  в  реальном
времени от патрульных истребителей.
     В центре дисплея располагался большой зеленый  сигнал,  обозначенный  как
"База".  На  расстоянии  нескольких  сотен  километров  во  всех  направлениях
светились скопления красных огоньков; Йелла  насчитала  шестнадцать  отдельных
групп.
     - Что они делают? - спросила она.
     - Одна или две группы высаживают войска, технику  -  в  общем,  все,  что
нужно для вторжения, - пояснил Ведж.  -  Остальные  отвлекают  наше  внимание.
Предполагается, что  мы  распылим  силы  в  тщетной  попытке  узнать,  где  же
находится их зона высадки, и будем нервничать, потому что нам это не удасться.
     - "Предполагается", - сказала Йелла. - То есть на самом этого  не  будет?
Ни того, ни другого?
     Ведж покачал головой: - О, конечно, мы пошлем  разведчиков  в  каждое  из
мест, но им будет  приказано  показаться  на  глаза,  оставаться  настороже  и
немедленно удирать, если на них нападут.  Мы  не  хотим  терять  пилотов  ради
информации, которая нам, в сущности, не нужна.
     - Значит, тебя не интересует, где у них зона высадки?
     - Это не имеет значения.
     - Почему?
     - Потому что через день или два они нападут на нас здесь - и именно этого
мы от них и добиваемся.
     - А когда они нападут, - спросила Йелла, - вы встретите их как  кто?  Как
Новая Республика или как повстанческий Альянс?
     Ведж и Тикхо обменялись взглядами и одновременно улыбнулись.
     - Ни то, ни другое, - сказал Ведж. - Мы  встретим  их  как  противник,  с
которым они прежде никогда не имели неудовольствия воевать. Мы встретим их как
Империя.
     - Им не понравится Империя, - заметил Тикхо.
     И они рассказали ей об операции "Молот Императора".




     Оккупация Борлейас. День 48

     На этот раз, когда "Тысячелетний  сокол"  приземлился  на  Борлейас,  это
прозошло среди ночи, без фанфар и приветственного комитета,  если  не  считать
нескольких заправщиков. Лея заметила, что  Хан  благодарно  выдохнул,  радуясь
отсутствию церемоний.
     Хан взял с собой Тарка и отправился добывать для него какое-нибудь  жилье
- комнаты, которые были отведены для  несовершеннолетних  студентов-джедаев  и
где раньше жил Тарк, по всей видимости, уже были заняты, а Хан, хоть  и  любил
мальчишку, не хотел, чтобы он жил в их квартире. Лея пошла искать дочь.
     "Иксокрыл" Джайны стоял в ангаре для спецопераций  и  над  ним  трудились
механики, но Лея не смогла отыскать  дочь  ни  в  ее  квартире,  ни  в  бывшем
инкубаторе,  который  служил  теперь   неформальной   гостиной   для   четырех
спецэскадрилий - Проныр, Буйных Рыцарей, Двойных Солнц и Черных Лун.
     Лея не могла вызвать Джайну по комлинку, она не хотела,  чтобы  у  дочери
создалось впечатление, что она за ней следит,  даже  если  на  самом  деле  ей
отчаянно  этого  хотелось.  В  конце  концов  после  безуспешных  поисков  она
вернулась домой.
     И там она нашла Джайну - вытянувшись на кровати,  та  лежала  на  боку  в
летном комбинезоне, ее сапоги и  снаряжение  валялись  возле  кровати.  Джайна
спала, и Лея несколько мгновений просто стояла и смотрела на нее.
     Хотя Джайна во множестве сражений управляла одним из  самых  смертоносных
истребителей Новой Республики, уничтожая свирепых врагов одного за другим,  во
сне ее черты разгладились, и она казалась невинной, как дитя. Но Джайна уже не
была  ребенком.  Она  была  молодой  женщиной,  ее  детство  ушло  внезапно  и
безвозвратно. Сердце Леи сжалось.  "Мы  должны  были  быть  далеко  отсюда,  -
подумала она. - Хан, Джайна, Джесин, Энакин и я. И Люк, Мара и маленький  Бен.
На поле цветов. На Олдераане".
     Медленно и тихо, чтобы не разбудить Джайну, Лея легла на кровать и обняла
дочь одной рукой. Это был момент близости, длительной близости, которую Джайна
теперь допускала разве что во сне. Скоро  дыхание  дочери  изменилось,  и  она
проснулась.
     Джайна посмотрела на Лею и сонно улыбнулась.
     - Извини. Я не хотела тебя будить.
     - Все в порядке. - Джайна притянула руку Леи еще ближе к себе.  -  С  тех
пор как вы улетели, я несколько раз приходила сюда, потому что  здесь  я  могу
почувствовать твой запах, и папин тоже. Вы как бы рядом со  мной,  даже  когда
вас здесь нет.
     Лея еле удержалась, чтобы не скорчить  недоверчивую  гримасу.  Эти  слова
были совершенно необычны для Джайны - необычны для личности, которой она стала
за эти пару лет.
     - С тобой все в порядке?
     Джайна покачала головой: - Думаю, нет. - Она  снова  положила  голову  на
подушку. - Я уже вообще не знаю, кто я на самом деле.
     - Это связано с игрой в богиню..?
     - Нет. Это как раз мешает мне  меньше  всего.  Это  я  просто  разыгрываю
самонадеянную дуру. Нет, проблема в том, что я джедай, а у джедаев всегда  так
кристально ясно, что делать и что говорить в конкретный момент  времени...  но
есть еще остальная часть меня, для которой ничего не ясно.
     Ее лицо, насколько Лея могла видеть под таким углом, казалось  совершенно
унылым.
     Лея хихикнула: - Джайна, я терзалась тем же вопросом еще когда была  чуть
старше тебя, и у меня до сих пор нет хорошего ответа. Иногда я джедай,  иногда
- нет. В учении джедаев говорится, что нужно забыть о страхе. Но как политик я
должна чувствовать страх.  Не  только  собственный  страх,  но  и  страх  моих
союзников, моих оппонентов. Если я его не чувствую - если  я  не  способна  до
известной степени сама стать этим страхом - я не могу предсказать  их  шаги  в
случае беды. Иногда путь джедая полностью противоречит остальным нашим  целям.
Слишком уж разные методы.
     Она мягко погладила волосы дочери, безмолвно желая, чтобы  боль  покинула
Джайну.
     - И вот еще что, - сказала Джайна.  -  Мне  понадобилось  довольно  много
времени, чтобы это понять. Я боюсь.
     - Бояться не зазорно. Тебя окружают ужасы. Страх сохранит тебе жизнь.
     Джайна опять покачала головой: - Я не об этом.  Я  не  боюсь  умереть.  Я
боюсь уцелеть... дожить до конца войны и увидеть, что  я  осталась  одна.  Что
всех, кого я знала, больше нет.
     - Джайна, этого не случится.
     - Это уже происходит. Когда умер Энакин, мне казалось, что отрезали часть
меня самой, но с Джесином еще хуже.  Насколько  я  себя  помню  -  что  бы  ни
происходило, в какие бы проблемы я ни попадала, всегда был рядом  Джесин.  Нас
могло занести на какую-то тайную  планету,  мы  могли  потеряться  в  трущобах
Корусканта, могли лазить по  диким  уголкам  Явина  Четыре,  куда  никогда  не
забредало ни одно мыслящее существо, и всегда со смной был Джесин. Мне никогда
не бывало скучно, я никогда ничего не боялась, я никогда не бывала одна. Когда
его не стало, меня как будто разрубили надвое. Моей половинки больше нет...
     Из ее глаз полились слезы. Джайна вытерла их.
     Лея покачала головой: - Джесин не мертв. Я бы узнала, что он в  беде,  но
он жив. Я бы почувствовала, что его не стало.  Ведь  почувствовала  же,  когда
умер Энакин.
     Плечи Джайны не расслабились, но она не стала спорить. Вместо  этого  она
сказала: - У меня все время какие-то мысли... Что я  должна  планировать  свое
будущее. В последнее время они... ну, в общем, участились. Это  невыносимо.  Я
не  могу  думать  о  доме  на  планете,  которая   завтра   может   прекратить
существование, о карьере в армии, которая может исчезнуть, не  могу  проводить
время с людьми, которые бросаются и бросаются на  вонгов,  пока  не  перестают
возвращаться.
     - Я знаю. Так было много лет назад,  когда  казалось,  что  Палпатина  не
остановить, и мы все время убегали, а твой отец был этаким смешным симпатягой,
который все собирался нас покинуть. И знаешь, что я поняла?
     - Что?
     - В такие времена ты строишь свое будущее, впуская других  людей  в  свою
жизнь. Ты знаешь, что не все они  выживут.  Но  те,  кто  выживут,  остануться
твоими друзьями навсегда. Случиться может всякое, но когда  ты  упадешь,  тебя
подымут; когда ты будешь голодна, тебя накормят; когда ты будешь ранена,  тебя
вылечат. И ты сделаешь то же самое для них. Вот  оно,  твое  будущее.  У  меня
отняли целые миры... но не будущее.
     Джайна долго молчала - очевидно, раздумывала над словами Леи. Наконец она
перевернулась на спину и посмотрела матери в глаза: - Ты знаешь, я  рада,  что
ты пришла. Я приходила сюда еще и потому, что хотела тебе кое-что  сказать.  Я
хотела, чтобы ты знала: я наконец поняла.
     - Ты поняла... поняла что?
     - Я несколько дней назад разговаривала с Марой, и потом  ходила  сама  не
своя. Мне это пришло в голову аж потом, после той драки в  космосе,  когда  мы
чуть не потеряли Джага. Я поняла наконец, почему ты  нас  отослала,  когда  мы
были маленькими - Джесина, Энакина и меня. Почему ты никогда не бывала с нами,
даже  когда  мы  жили  на  Корусканте.  Я  не  дура,  я  всегда   это   знала.
Ответственность. - Джайна на секунду отвернулась и посмотрела вдаль.  -  Но  я
никогда не догадывалась, как же от этого тебе было больно!
     - О, моя маленькая. Конечно, мне было больно. Я  пыталась  сказать  тебе,
раз за разом. Но ведь даже слов нет, чтобы описать эту боль.
     - Я знаю. - Джайна села, и Лея отпустила ее.  -  Мне  надо  идти.  Писать
отчеты, заниматься божественными делами и все такое.
     Но, прежде чем уйти, она обняла Лею, яростно сжав ее:  -  Я  люблю  тебя,
мама.
     - Я люблю тебя, Джайна.




     Оккупация Борлейас. День 49

     Ведж, сидя в "иксокрыле" Люка, описывал в вакууме ленивую дугу на  низкой
планетарной  орбите.  Далеко  внизу  простирались  сплошным   ковром   джунгли
Борлейас. Ведж рванул ручку на себя, и его  траэктория  вдруг  превратилась  в
быстрый круг. Он описал дугу в 360 градусов; звездное небо над фонарем  кабины
сменилось джунглями, затем  опять  показались  звезды,  а  центробежная  сила,
переборов инерционный компенсатор "иксокрыла", вдавила пилота в кресло.
     Выровнявшись, Ведж улыбнулся: - Хорошо разок выйти размяться,  даже  если
это не боевое задание. Правда?
     Р2-Д2 что-то бибикнул в ответ; по экрану  пульта  связи  побежали  слова.
Похоже, дроид был согласен, хотя и не испытывал особого восторга.
     - Не волнуйся, Эр-два. Люк вернется.  Никто  в  галактике  не  умеет  так
выживать в экстремальных ситуациях, как Люк Скайуокер.
     Р2-Д2 опять бибикнул, на этот раз более жизнерадостно.
     В комлинке раздался еще один голос. Тикхо.
     - Генерал, на дисплее.
     - Смотрю.
     - Последние  полчаса  или  около  того  наблюдаем  на  сенсорах  какое-то
странное движение. Аномальные показания за пределами мертвой зоны. Все более и
более частые.
     - Твои предположения?
     - Я бы сказал, что атака началась. Они приближаются со всех сторон.
     - Самое время. Предупреди команду Люка, пусть  готовятся  к  отправлению;
они улетят в хаосе атаки. Я возвращаюсь.
     Ведж развернул "иксокрыл" обратно в направлении биостанции.


     - Ты уверен? - Люк скептически посмотрел на Лэндо.
     Лэндо развязно кивнул: - Уверен. Слишком уж часто  приходится  напоминать
вселенной, что я тоже классный пилот. Когда рядом такие люди, как  ты,  Хан  и
его дочь, все почему-то об этом забывают.
     Они стояли  в  мертвой  зоне  возле  "Рекордного  времени"  -  десантного
транспорта, который участвовал в первой волне вторжения на планету.
     Семь недель назад  "Рекордное  время"  было  старинным  торговым  судном,
служившим верно, несмотря на преклонный возраст. Потом оно приняло  участие  в
одной боевой операции - в высадке на Борлейас - и его изрешетили практически в
ошметки. Несколько недель  механики  гарнизона  ремонтировали  корабль,  когда
позволяло время, и теперь стенки двух его главных секций были так густо усеяны
заплатками, что казались испачканными в грязи, а армирующие балки, приваренные
к узкой секции, соединявшей оба конца, лишь подчеркивали тот факт, что лоханка
готова развалиться надвое в любой момент.
     - Кого ты пытаешься надуть? - скептически спросил Люк. - Ты один из двоих
людей, которые взорвали вторую Звезду Смерти. Тебе ничего не нужно доказывать.
     Лэндо пожал плечами и провел рукой по тунике, разглаживая ткань. Это было
ржавокрасное одеяние с длинными рукавами, восхитительное на ощупь; оно  стоило
больше, чем Лэндо зарабатывал за неудачный год. Одеяние  великолепно  дополнял
кремовый плащ до колен. Лэндо хотел выглядеть красиво на своих похоронах после
триумфального возвращения на Борлейас, что бы с ним не случилось.
     - Ладно, ты меня раскусил. Я жульничаю, Люк.
     - Обо мне ходят слухи, люди видят, что я делаю, и думают, что мной движет
лишь жажда наживы. Разумеется, я люблю богатство. Я люблю его  настолько,  что
временами готов ради него честно потрудиться. - Он притворно вздрогнул.  -  Но
это все второстепенно. Сладким все делает обман. Заставь другого  думать,  что
он тебя разгадал, проведи его через машину твоего разума  и  твоего  опыта,  и
выпусти его без каких-либо улик, но абсолютно  уверенного,  что  он  полностью
тебя раскусил - настолько уверенного, что он даже захочет быть с тобой добрым,
великодушным - и тогда ты добьешься чего-то большого.
     Он махнул рукой в сторону корабля. Словно  по  команде,  отлетела  крышка
люка над самым мостиком, рядом с сенсорами; она покатилась по покатому носу  и
с усталым звоном упала на дюракрит.
     - Это обман. Мы пустим  вперед  эту  кучу  металлолома,  и  йуужань-вонги
подумают, что все наши надежды связаны с ней. Они  взорвут  ее  и  решат,  что
разрушили наши надежды. Они сделают именно то, что мы хотим - в это время  они
будут нашими слугами, и они умрут от разрыва сердца, если узнают об  этом.  Но
они так и не узнают, как они нам помогли, если только мы им не расскажем.  Это
пьянит больше чем вино, Люк.
     - Что ж, раз ты так говоришь... - Люк сурово смотрел на нос - несомненно,
пытался определить, каково происхождение этой крышки и  смогут  ли  ремонтники
поставить ее на место за оставшееся время. - Кто твой второй пилот?
     - Никто. Будет только стрелок. ОЙВ Один-Один-A.
     Люк нахмурился: - Но это же один из твоих боевых дроидов!
     - Он самый.
     - Тебе нужна эта миссия, чтобы проверить дроида в полевых условиях?
     - Верно.
     - Не слишком хорошая идея.
     Лэндо опять пожал плечами: - Я капитан этой мусоросвалки. Выбор за  мной.
Ведж утвердил его.
     - Иногда я думаю, что он такой же сумасшедший, как Хан. - Люк взглянул на
хронометр. - Пойду к своим. Надо еще кое-что упаковать.
     - Я буду здесь.


     Лэндо смотрел вослед Люку.
     Ему было совершенно ни к чему испытывать дроида в такой миссии.  Нет,  он
просто не был уверен, что сумеет выбраться оттуда живым, и не хотел волочить с
собой на смерть еще одну живую душу.
     Это были очень мрачные мысли. Но ему удалось одурачить Люка насчет  того,
зачем ему нужен дроид-стрелок. Лэндо мысленно улыбнулся. Люк давно уже не  тот
наивный юноша, каким был при их первой встрече. Дурачить  его  теперь  намного
труднее. И если получается - это всегда такое удовольствие...
     Лэндо сделал несколько шагов и остановился у трапа в ангар, в котором так
много дней назад путешествоввл со своими дроидами. Он стоял достаточно  далеко
от летевших сверху искр; опалить тунику вовсе не хотелось.
     Сейчас ангар был разделен надвое временной переборкой. В переднем  отсеке
на металлических  скобах,  вбитых  в  потолок,  был  подвешен  двухместный  Б-
истребитель - старый, но ему сказали, что надежный.
     Дальняя часть ангара была набита булыжниками. Ну, на самом деле это  были
не булыжники. На толстых кабелях  свисали  разнообразные  обломки,  многие  из
которых представляли собой куски сбитых  кораллов-прыгунов.  УБИТЫХ  кораллов-
прыгунов,  напомнил   себе   Лэндо.   Обломки   были   выпотрошены   командами
добровольцев, которые потом заявили, что больше никогда не станут разбирать ни
один органический корабль. Сейчас это были  одни  пустые  корпуса,  достаточно
большие, чтобы вместить одного или двух членов команды Люка. В  ангаре  был  и
другой мусор - обломки  кораблей  йуужань-вонгов  и  Новой  Республики,  куски
пермакрита. Нажатие кнопки на мостике Лэндо или на комлинке Люка  отцепит  все
эти кабели и активирует инерционный компенсатор,  установленный  на  переборке
напротив трапа - обломки и команда проникновения вылетят в дверь.
     Искры летели из сварочных аппаратов - ремонтники заканчивали приваривание
переборки, отделявшей  переднюю  и  заднюю  части  ангара.  Лэндо  одобрил  их
старания. Он хотел, чтобы переборка была прочной. А то еще обломки пробьют  ее
и раздолбают его "Б-крыл".
     Он не так много знал о "Б-крылах", как хотелось бы, но истребитель должен
был доставить его и дроида домой - если они  сумеют  добраться  с  мостика  до
ангара. Если будет время.  Если  нет,  он  вылетит  на  спасательной  капсуле.
Йуужань-вонги схватят его. Сделают рабом и будут пытать.
     Нет, решил Лэндо, если он не сможет добраться до "Б-крыла", спасения  для
него  не  будет.  Вместе  с  обломками  корвета  он  проделает  весь  путь  до
поверхности Корусканта. С высоко поднятой головой.


     Лэндо уже был на мостике, когда в спускаемый ангар  по  временному  трапу
поднялась команда Люка. Она состояла из Мары, Тахирай, нескольких Призраков, с
которыми Лэндо был едва знаком - лысого, длинного, деваронца, тощего  бородача
и строгой тетки - и, к его удивлению, Данни Куи.
     Правда, изумляться тут было нечего. Следовало догадаться,  что  настырная
исследовательница добьется своего включения в  экспедицию,  чтобы  посмотреть,
что не так с обновлением Корусканта и узнать о йуужань-вонгах все, что можно.
     У трапа ждал Р2-Д2. Лэндо знал, что Люк не берет его  с  собой,  и  знал,
почему:  астромех  недостаточно  мобилен,  чтобы  передвигаться   по   сложной
местности, в которую отправлялась команда, и неминуемо станет  жертвой  ярости
йуужань-вонгов, если его схватят.
     Р2-Д2 наклонился назад, как будто в таком положении ему было лучше  видно
Люка, и Лэндо показалось, что он слышит  его  горестные  звуки  и  музыкальные
тона. Люк остановился на верху трапа, все еще в пределах видимости  голокамеры
Р2,  и  снова  повернулся  к  приятелю-дроиду.   Он   сделал   примирительный,
успокаивающий жест.
     - Грустно, э? - спросил Лэндо.
     Его собственный дроид, ОЙВ  1-1А,  взглянул  на  сенсоры:  -  Грустно,  -
подтвердил он, но абсолютно без выражения.
     - Готов встретиться с опасностью?
     - Готов, - сказал ОЙВ 1-1A. - Конечно, готов.  Я  запрограмирован,  чтобы
быть готовым. Всегда готовым. Никогда не колебаться, встречаясь с опасностью.
     Лэндо слегка приподнял бровь. Похоже, боевой дроид  подцепил  привычку  к
болтовне у какого-нибудь протокольного дроида вроде Ц-3ПО. Но ведь у ОЙВ  1-1A
не было лингвистических модулей, и он не мог  самостоятельно  развить  в  себе
такой стиль разговора. Ну да ладно. Разберемся с этим  по  возвращении.  Лэндо
щелкнул выключателем  на  комм-блоке:  -  Контроль  Борлейас,  это  "Рекордное
время". Мы готовы стартовать.
     - Мы вам сообщим. Атака ожидается через полчаса.
     - Эй, а какие шансы, что я взорвусь еще до того, как выйду из атмосферы?
     - Э-м-м... около одной сотой, сэр.
     - Ставлю тысячу кредитов, что доберусь хотя бы до орбиты.
     - Принимаю пари, сэр. Десять кредитов.
     - И как ты получишь свой выигрыш?
     Ему никто не ответил. Лэндо оскалился на ОЙВ 1-1A, но  дроид  смотрел  на
него без тени улыбки.


     Сигнал  тревоги  разносился  по   биостанции,   по   временным   ангарам,
построенным рядом с ней, по всей мертвой зоне. Пилоты мчались к  истребителям.
Контроллеры  операций  занимали  свои  посты  и  начинали  руководить   своими
подразделениями.
     Джайна, бежавшая в ангар  для  спецопераций,  резко  остановилась,  когда
какой-то здоровяк, спотыкаясь, вышел ей навстречу и устремил на нее  умоляющий
взгляд. Он был молод, недурен собой,  но  какой-то  неуклюжий,  со  спутанными
волосами и такими налитыми кровью глазами,  каких  она  никогда  не  видела  у
человека - даже у отца или Лэндо после ночи самого безудержного пьянства.
     - Вам помочь? - спросила Джайна.
     Здоровяк покачал головой.
     - Я умру. - Говорил он медленно, с болью в голосе.
     - Тогда вам определенно нужна помощь. - Джайна  достала  комлинк.  Вокруг
проносились  пилоты  и  персонал,  все  они  бежали  в  ангар  и  к  кораблям,
припаркованным в мертвой зоне.
     - Я йуужань-вонгский шпион, и я умру. Я должен сейчас  захватить  тебя  и
оттащить к краю мертвой зоны, а в кармане у меня жуки. Но  я  не  стану  этого
делать.
     - Спасибо. - Джайна включила комлинк. -  Двойное  Солнце  лидер  вызывает
Контроль. Я возле входа в ангар для спецопераций. Здесь какой-то  гражданский.
Он... э... испытывает недомогание и нуждается в срочной медицинской помощи.
     - Принято, Двойное Солнце.
     - Я победил. - На лице здоровяка расплылась широкая,  идиотская  ухмылка.
Из его носа вдруг пошла кровь, стекая по губам и капая  на  землю.  -  Мне  не
придеться делать то, что они говорят. Все, что они могут сделать -  это  убить
меня.
     - Конечно. - Джайна обошла его. Что бы там ни происходило, ей нужно  было
добраться до истребителя.
     - Я вытащил жука из твоего "иксокрыла", - крикнул ей вдогонку здоровяк. -
Так что не беспокойся.
     - Не буду, - пообещала Джайна и помчалась за остальными пилотами.


     Там смотрел ей вслед.
     Он знал, что она ему не поверила. Все здесь видели контуженных  беженцев,
прилетевших с Корусканта. Должно быть, он выглядит как один из них.
     Он пришел к этой мысли после длительных раздумий. С каждым ударом  сердца
в череп ему вбивался еще один гвоздь боли - и дальше, в самый мозг.  В  голове
больше не было места для мозгового вещества. Должно быть, именно  потому  было
так тяжело думать.
     Но нужно было  сделать  так,  чтобы  кто-то  поверил  ему,  чтобы  другие
исправили то, что он натворил на Борлейас.
     К Таму уже со всех ног мчался медперсонал. Полностью все им рассказать он
не сможет, потому что еще раньше боль доест его и он умрет. Но в том и не было
потребности. Там  потянулся  к  карманам.  Правой  рукой  достал  желеобразный
контейнер, все еще  наполовину  заполненный  йуужань-вонгскими  жуками.  Левой
вытащил инфочип, на котором было написано:"В случае моей смерти." Внезапно  он
обнаружил, что смотрит в небо, хотя не почувствовал  удара  при  падении.  Там
положил мешочек и инфочип у себя на груди,  где  их  обязательно  должны  были
заметить.
     В небе было полно лиц, мужчины и женщины говорили какие-то слова, которых
он не понимал. Он улыбнулся им, чтобы успокоить. Может быть, они  спасут  его.
Но если и не спасут, главное - они будут знать, что он их не винит, что он  не
сумасшедший.
     Он все пытался что-то им сказать, пока не погрузился в беспамятство.


     Джайна скользнула в кокпит "иксокрыла". Все  еще  немного  выведенная  из
равновесия после встречи с  сумасшедшим,  она  начала  предстартовую  проверку
систем. Астромех, серо-белый дроид R2 с красной окантовкой и украшениями,  был
уже на месте.
     - Эй, ты, - сказала Джайна. - Я так и не спросила. Тебя как зовут?
     Коммуникатор издал трель, по экранчику поползла строчка текста: - У  МЕНЯ
НЕТ ИМЕНИ. МОЕ ОБОЗНАЧЕНИЕ Р2-Б3.
     - Нет имени? Жуть какая. Ты не сможешь стать знаменитым без имени. Хочешь
стать знаменитым?
     - ЭТО БЫЛО БЫ НЕПЛОХО.
     - Как насчет Кэппи? Это в честь моей подруги, летчицы по фамилии Кэпстен.
     - Я КЭППИ.
     - Отлично, Кэппи, дай мне информацию о двигателях...
     Джайна пробежалась по списку с привычной быстротой. На этот раз,  однако,
она не стала устраивать штурмовщину. Она знала, что Джаг  все  сделает  раньше
нее; ей больше не нужно было выглядывать через фонарь, чтобы удостовериться  в
этом. Однако, справившись с работой, она  все  же  выглянула.  Джаг,  отдыхая,
откинулся на спинку сиденья. Она улыбнулась ему и показала большой палец.
     Джаг сдернул с головы шлем и улыбнулся в ответ. Это была полуулыбка левой
стороной рта, предназначенная только ей одной - быстрая, но ободряющая.  Затем
Джаг надел шлем и снова превратился в безликого пилота.
     От его взгляда у Джайны что-то затрепетало внутри. "Помни, - сказала  она
себе, - может,  он  и  вырос  среди  чиссов,  но  все  равно  он  чистокровный
кореллианец".


     В  нескольких  метрах  от  них  Кип  тоже  заметил  обмен  взглядами.  Он
отвернулся и заставил себя сконцентрироваться на диагностике машины.
     После Хэйпа Джайна держала Кипа на расстоянии  вытянутой  руки.  Так  она
поступала со всеми. Ныне было очевидно, что Джаг  Фел  проскользнул  через  ее
охрану.
     "Ну и что? - спросил сам себя Кип. - Разоблачить его? Позволить, чтобы ее
интерес к нему развивался своим чередом, а потом  оказаться  рядом,  когда  ей
понадобится друг, который бы ее утешил?" Кип жалел, что у него нет ненависти к
Джагу. Так было бы проще.
     Вмешался еще один голос, еще одна мысль: "Может, определишь сначала,  что
она значит для тебя, а  уж  потом  будешь  принимать  какие-то  решения?"  Кип
скривился. Для этого требовалось больше честности, чем ему бы хотелось.
     Потому что он знал, что не влюблен в Джайну Соло.  Ему  просто  нравилось
быть рядом с ней.
     Она была умна, талантлива, отважна, красива. Сильна в Силе. Много значила
для Новой Республики. Он мог бы сделать ее счасливой.
     Почему он этого хотел? Кип подозревал - это оттого, что она несчаслива, и
ее боль, которую он ощущал в Силе при каждом контакте, взывала  к  нему,  хотя
Джайна и пыталась заставить себя думать, что боль пройдет,  если  она  наведет
порядок во всей галактике.
     Но этого вот интереса к ней не было до того, как погибли Энакин и Джесин.
Так в чем же дело?
     Возможно, это было из-за Хана. Кип слишком многим был обязан Хану, еще  с
их первой встречи много лет назад; Хан помог ему вернуться из тьмы, в  которой
Кип пребывал после того, как уничтожил целые миры. Он вообще  мог  не  выжить,
если бы не Хан. Счаслива Джайна - счаслив и Хан. Простая формула.
     Впрочем, Кип уже выплатил этот долг, по крайней мере часть его. Он  помог
Джайне вернуться с ее недавнего пути на Темную сторону и был готов помогать ей
столько, сколько потребуется.
     - Двойное солнышко 2... - Голос Джайны, наигранно-сладкий,  оторвал  Кипа
от раздумий.
     - Да?
     - Статус, пожалуйста? Все остальные крошки-двойняшки готовы в путь.
     - Ох. Э... Я... - Кип быстро взглянул на  экраны.  Он  закончил  проверку
автоматически, как на автопилоте, и даже не заметил этого. - Готов. Извини,  о
Великая.
     - Взлетаем через десять, девять, восемь...
     Кип печально улыбнулся. И это вся награда за роль мастера-джедая.




        ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

     Оккупация Борлейас. День 49

     - Все спецэскадрильи  стартовали,  -  прокричала  Йелла,  перекрывая  шум
командного центра.
     - Есть контакт, -  доложил  Тикхо.  -  К  Борлейас  приближаются  большие
корабли йуужань-вонгов, подходят с противоположной стороны планеты.
     - Коммандер Дэйвип просит разрешения вывести "Лусанкию"  с  геосинхронной
орбиты и вступить в бой с противником, прежде  чем  он  доберется  до  нас,  -
сказала Йелла Ведж улыбнулся ей: - Ну разумеется. Скажи ему: нет. Перешли  ему
детали операции "Молот Императора".
     - Сделано.




     Йуужань-вонгский корабль-мир, орбита Пирии

     - Они не выводят корабли на орбиту, - сказал Чулканг Ла в  виллип.  -  Их
большие корабли выпускают в атмосферу эскадрильи малых истребителей.
     Виллип с лицом сына ответил: - Значит, им известно  о  приближении  наших
наземных сил.
     - Верно. Мы все же не сумели вывести из строя все их сенсорные устройства
на поверхности, и обмануть их не удалось.
     - Я не стану ничего советовать. Ты Чулканг Ла. Ты сокрушишь их,  несмотря
на их готовность к бою.
     Чулканг Ла молчал. Честный  ответ,  что  неверные,  несомненно,  припасли
сюрпризы для йуужань-вонгской армии и что они могут сегодня не победить,  лишь
смутит военачальника.
     На несколько секунд воцарилось неловкое молчание, и Цавонг Ла добавил:  -
Доброго боя.
     Его виллип свернулся.


     Эскадрилья Двойных Солнц заняла позицию за несколько километров к  северу
от биостанции, достаточно высоко, чтобы выстрелы йуужань-вонгов с земли  могли
настигнуть их лишь через несколько секунд. Пилоты - после  того,  как  Пастава
Рона выпустили из бактокамеры, их снова стало двенадцать - терпеливо ждали.
     Буйные Рыцари расположились к востоку, Черные Луны - к западу, а  Проныры
- к югу; эскадрильи со "звездных разрушителей", висевших наверху, спускались с
орбиты и заполняли дыры в защитном кольце.
     Джайна-пилот не любила ждать.  Она  тряхнула  головой  и  превратилась  в
Джайну-джедая, для которой терпение было образом жизни.
     Но даже как джедай она не могла полностью стряхнуть с себя  снедавшие  ее
мысли.
     Страх, о котором они говорили с Леей, вернулся. Он был под контролем,  но
не исчезал. Вместе с ним вернулась тревога - за Джага, за Кипа,  за  остальных
пилотов, за друзей. Даже за Кэппи.
     Джайна отчетливо ощущала ее. Эта тревога, как она подозревала, гнездилась
в ней еще с момента возвращения с Хэйпа, но она окружила ее слоем изоляции,  и
тревога отдалилась, стала приглушенной. Но теперь изоляция стерлась.
     И, как ни странно, против страха она ничего не имела. В течение последних
недель она была на совсем живой, не вполне настоящей. Теперь была.  Тревога  и
страх, боль, которую эти чувства  причиняли,  говорили  Джайне,  что  она  по-
прежнему среди живых, среди своих, что она - часть всего мира, о  котором  она
заботится. Может, эти эмоции и считались негативными, но сейчас они  были  для
нее радостным напоминанием, кто она такая и  как  важно  то,  что  она  должна
сделать.
     Джайна вздрогнула. В некотором смысле это очень напоминало  то,  что  она
слышала о йуужань-вонгах и от них самих. Их  жажда  физической  боли  казалась
такой чуждой. И вот неожиданно Джайна почти поняла ее. Боль была для  йуужань-
вонгов свидетельством их существования.
     "Отлично, - сказала она самой себе. - Я дам им еще больше  свидетельств."
В  коммуникаторе  затрещал  голос  главного  контроллера:  -   Кораллы-прыгуны
приближаются  к  геосинхронной  точке.  Эскадрильи  с  "Лусанкии"   и   "Мечты
повстанца" вступают в бой.
     У Джайны чесались пальцы. Она должна быть там,  где  идет  сражение.  Она
снова была Джайной-пилотом.
     Джайна взяла себя в руки. Она знала, что ждать осталось недолго.


     - Регистрируем вторжение в западном квадранте.
     Извещать об  этом  капитана  Рета  не  было  нужды.  На  расстоянии  двух
километров от  его  отряда  "Е-крылов"  раздвигали  джунгли  своими  широкими,
раскачивающимися спинами два ракамата - гигантские рептилии, которых  йуужань-
вонги использовали в качестве наземных боевых машин и транспортных средств.
     Рет нажал кнопку комлинка: - Это Черная Луна - лидер. Мы разберемся.
     Он переключился на частоту  эскадрильи:  -  Черные  Луны  со  второго  по
восьмой, за мной; сделаем пару заходов и поглядим,  что  всплывет.  Девятый  и
десятый, перекрывайте им путь огнем, затем начинайте стрелять по периметру.
     Послышались  щелчки  подтверждения.  Никакого  лишнего  трепа.  Рету  это
понравилось. Он врубил  маршевые  и  принялся  поливать  вражье  войско  огнем
строенных лазеров.


     Джайна палила в самого переднего из ракаматов, которые приближались к  ее
позиции. Их было трое, но с расстояния двух  с  половиной  кликов  можно  было
разглядеть лишь их костлявые спины.
     Кип и Джаг  взялись  помогать;  их  выстрелы  понеслись  к  маячившей  на
горизонте цели и все как один ухнули в ее воронку. То же самое  происходило  с
огнем других щитовых троек эскадрильи Двойных Солнц, которые стреляли по  двум
оставшимся ракаматам. Джайна увеличила скорость, пилоты не отставали.
     - Больше воронок, чем обычно, - заметил Джаг. - Эти ракаматы с  усиленной
защитой.
     Они  промчались  над  строем  ракаматов;  все  двенадцать  Двойных  Солнц
развернулись для следующего захода. На этот раз с земли  им  ответили  залпами
плазменных орудий, расположенных на ракаматах и  вокруг  них.  Сперва  снаряды
летели мимо - это была пристрелка - но с каждой секундой выстрелы ложились все
ближе и ближе к истребителям.
     - У них на земле кораллы-прыгуны, - совершенно ни к чему сказал  Хрюк.  -
Полог  леса  принимает  на  себя  наши  выстрелы,  а  их  точное  расположение
определить невозможно.
     Джайна поставила "иксокрыл" на правую пару крыльев и свернула с курса как
раз вовремя, чтобы сбежать от струи плазменных плевков.
     - И что ты предлагаешь?
     - Продолжать делать то, что делаем... или делать то, что делают они.
     - Ага. Интересно. Хрюк, принимай  командование  эскадрильей.  Продолжайте
воздушные налеты. Джаг и Кип, за мной.
     Джайна вылетела из зоны сражения и помчалась обратно к биостанции.


     -  Только  быстро,  коммандер.  -  Лицо  Веджа  заполнило   собой   голо-
пространство в личной комнате связи коммандера Дэйвипа. - Мы здесь  вроде  как
заняты.
     - Сэр, эта операция "Молот Императора"...
     - У вас какие-то проблемы с ней?
     -  Не  с  самим  планом,  сэр.  Он...  интересен.  Потенциально  -  очень
эффективен. Однако... - Дэйвип собрался с духом, прежде чем выдать то, что  он
собирался сказать. - Сэр, я не уверен, что мой экипаж выполнит его с требуемой
вами точностью. Ничего подобного не делалось уже двадцать лет! Сэр, я командую
по большей части неудачниками, и эти неудачники могут стоить вам жизни.
     Ведж кивнул, глядя на Дэйвипа с явным сочуствием:  -  Неудачники.  Я  вас
понимаю. Я там был.
     -  Я  не  знаю,  зачем  командование  собрало  эту  немыслимую  коллекцию
партачей...
     - А я знаю.  Затем,  чтобы  они  здесь  подохли  и  избавили  флот  Новой
Республики от офицеров и рядовых, которые доставляли ей больше всего  проблем.
Включая вас. Включая меня. - Ведж пожал плечами. -  Приказ  остается  в  силе,
коммандер. Или вы придумаете, как заставить экипаж его  выполнить,  и  в  этом
случае мы останемся живы, или не  придумаете,  и  тогда  мы  умрем.  А  теперь
послушайте меня.  Командование  "Лусанкией"  -  это  не  билет  на  дальнейшее
продвижение по службе. Это билет  в  безвестность  и  раннюю  отставку,  и  вы
получите то и другое, если не научитесь принимать решения, выходящие за  рамки
того, чему вас учили. "Лусанкия" - это ваш последний корабль, Дэйвип, если  вы
сегодня не сделаете свое дело. Вопросы есть?
     Дэйвип покачал головой, даже не пытаясь скрыть  свою  кислую  гримасу:  -
Никак нет, сэр.
     - Конец связи.
     Голографическое изображение генерала потускнело и пропало.
     Дэйвип покинул комнату и вернулся на мостик "Лусанкии" - огромную галерею
над и между рядами рабочих мест офицеров и техников.
     Через передние обзорные экраны галереи открывался потрясающий вид на  бой
кораллов-прыгунов с истребителями, происходивший как  раз  за  пределами  зоны
поражения орудий "звездного разрушителя". Все поверхности галереи  были  такие
чистые, такие белые, такие спокойные...
     Как сейчас разум Дэйвипа.  Он  всегда  любил,  когда  все  было  чисто  и
спокойно.
     Возможно, в том и было дело. Возможно, надо быть  грязным  и  суматошным.
Грязным, окровавленным, запутанным и непонятным...
     Он окликнул старшего артиллерийского офицера: - Передай управление  одной
из турболазерных батарей, выделенных для операции "Молот Императора",  на  мой
пульт. Пусть это будет батарея  артиллерийского  офицера,  показавшего  худший
результат на тренажере.
     - Есть, сэр.
     Часть офицеров, текущая работа которых не требовала  полной  концентрации
внимания, смотрела  на  него  снизу  с  нескрываемым  замешательством.  Дэйвип
полагал, что сделал нечто такое, чего раньше не делал.  Он  отдал  приказ,  не
имевший прямого и очевидного смысла.
     Дэйвип повернулся к офицеру связи:  -  Открыть  линию  на  все  орудийные
посты, выделенные для "Молота Императора". Мне нужно к ним  обратиться.  -  Он
достал комлинк.
     - Есть, сэр.
     Офицер набрал короткую команду и кивнул головой.
     - Говорит коммандер Дэйвип. Я принимаю  на  себя  командование  одной  из
лазерных станций, учавствующих в "Молоте Императора". Если во время операции у
кого-нибудь из стрелков показатель точности  будет  хуже,  чем  у  меня,  этот
стрелок у меня дождется. Как только бой закончится, он или она будет отправлен
на планету и пополнит похоронную команду. Там он будет  оставаться  в  течение
всего времени нашего пребывания в этой системе, и рапорты о переводе не  будут
приниматься. У меня все.
     Он кивнул офицеру, показывая, что речь окончена.
     Офицер связи и остальные, кто перед этим смотрел на Дэйвипа, теперь  тупо
таращились на своего капитана, как будто вдруг заметили, что получают  приказы
от говорящей банты в офицерском мундире.
     Дэйвип ухмыльнулся. Да  что  вы,  если  бы  он  раньше  знал,  какое  это
удовольствие - сбивать с толку подчиненных, то попробовал бы это еще много лет
назад.


     "Иксокрылы" Джайны и Кипа  ползли  над  самой  подстилкой  джунглей.  Они
летели боком, перпендикулярно земле; репульсоры, не привыкшие к таким  полетам
у самой поверхности, жалобно  хныкали.  "Курносики"  рассекали  своими  носами
переплетение ветвей и папоротникообразную  растительность.  "Не  то  чтобы  мы
действительно крадемся, - решила Джайна, - но по крайней мере нас не заметно с
воздуха".
     "Когтелет" Джага не было видно; сенсоры показывали, что он где-то в  двух
сотнях метров впереди и медленно  наращивает  отрыв.  Более  компактные  формы
"когтелета" лучше подходили для полетов в такой  среде,  у  него  было  меньше
риска завязнуть в густой листве.
     А позади истребителя, на расстоянии не более четырех метров от его кормы,
порхали в захвате Силы две включенные  "бомбы-тени".  Джайна  истекала  потом,
концентрируясь одновременно на экстремальном  пилотировании  и  на  управлении
"бомбой-тенью", и опять завидовала легкости, с которой Кип  контролировал  все
связанное с Силой.
     Точнее, все, что не касалось его собственных мотивов и поступков.
     Джаг сказал: - Мне удалось сесть в густых зарослях у самого берега  реки.
Что-то наподобие охотничьей засады; отсюда классный обзор. Если хотите, можете
сложить бомбы за мной. Только нежно.
     Джайна так и сделала, благодарная Джагу за передышку.
     - Как думаешь, насколько ты к ним близко?
     - Очень близко. Я смотрю прямо на них. Метров двадцать, вперед и  вправо.
Две толпы рабов-рептоидов, сопровождающие  кораллы-прыгуны.  "Скоки"  летят  в
метре над  землей.  Воронок  не  наблюдаю...  думаю,  воронками  они  защищают
ракаматов. Вижу всего пять "скоков", но, судя по их формации, они идут широким
фронтом. Подождите. - Джаг на несколько секунд замолчал. -  Судя  по  вибрации
корпуса, один или несколько ракаматов идут сюда. Я  думаю,  мы  выбрали  место
очень точно.
     Послышался громкий треск и короткий  смешок  Джага:  -  Кто-то  из  наших
только что подстрелил дерево.
     - Смотри сам не угоди под выстрел, критикан. Щитов-то нет.
     - Спасибо за совет. Никогда об этом не думал. Погодите-ка...
     - Что такое?
     - Вижу ракамата... думаю, это "стрельбище". Огромный, вырывает  с  корнем
деревья. Кто хочет попробовать?
     - Я, - сказал Кип.
     - Отлично, подними  "бомбу-тень",  перемести  на  десять  метров  вперед,
медленно опусти... вижу бомбу. Очень хорошо.  Отлично,  теперь  начинай  очень
медленно толкать ее вперед... чуть-чуть вправо... нет, это уже слишком.  Стоп!
Можешь сдать на метр назад и потом бочком вправо, самую малость?
     - Ничего не выйдет, - сказал Кип. - Я не воспринимаю всю растительность с
такой точностью, как глазами. Я могу только управлять предметами.
     - Ну да, - вставила Джайна. -  А  можешь  управлять  ее  перемещениями  с
помощью движений ладони?
     - Могу... но какая разница, если я все равно ее не вижу?
     Джайна ухмыльнулась: - Кип, садись здесь  и  замкни  свое  управление  на
Джага.
     - Ладно... готово. Что дальше?
     - Джаг, используй ручку управления как джойстик в игре. Будешь  управлять
перемещениями бомбы. Кип, держи пальцы на рукоятке, она будет показывать тебе,
куда перемещать руку... и управляй "бомбой-тенью" с помощью движений ладони.
     - Тпру! - Похоже, Кип проникся. - Хорошо, я играю.
     - Рад, что ты такой исполнительный, - сказал Джаг. - Ты-то  не  сидишь  в
нескольких метрах от включенной протонной торпеды, которой управляет слепой  с
двусторонним переприемом. Ладно, поехали.
     Джайна посадила свой "иксокрыл",  опустив  его  на  посадочное  шасси,  и
скрестила пальцы.
     - Эй, работает, - сказал Джаг.  -  Управление  нестабильное,  но  намного
лучше, чем словами. Провел ее мимо деревьев... опускаю... висит  в  нескольких
сантиметрах над землей. Отличненько, Кип, у нас уже получается  лучше.  Теперь
вперед, очень медленно... Оставляем ее здесь, кладем на землю. Все.  Прямо  на
пути ракамата. Вижу ракамата отчетливо,  за  ним  еще  один,  чуть  слева.  До
первого около тридцати метров, второй идет ориентировочно в двадцати метрах от
него.
     - Продолжайте в том же духе. Бери вторую бомбу, - сказала Джайна Кипу.


     Рет повел свою эскадрилью в следующий заход и выругался. В прошлом заходе
он потерял два "Е-крыла" - одного разнесли в пыль, второму серьезно  повредили
двигатель, и он поковылял на базу.  Оставалось  восемь  машин.  Наземные  силы
йуужань-вонгов продвигались вглубь зоны обстрела;  солдаты-рептоиды,  кораллы-
прыгуны и ракаматы представляли собой отличные мишени, но безропотно принимали
на себя огонь эскадрильи. А теперь еще и с земли поднимались кораллы-прыгуны и
вступали с ними в бой.
     Их было немерено. Десятки "скоков". Сотни тысяч  рептоидов.  И  ракаматы.
Одной эскадрильи "Е-крылов" явно не хватит, чтобы их загрызть.
     Рет переключился на частоту командования: - Контроль, это Черная  Луна  -
лидер. Нам противостоят превосходящие силы, и подкрепления бы не помешали.
     Ответивший ему голос принадлежал Йелле Вессири: - Черная  Луна  -  лидер,
говорит Контроль. Все наши  наземные  силы  заняты.  Переходите  к  обороне  и
начинайте отступать.
     - Принято, Контроль. - Рет скрежетнул зубами.  Это  добром  не  кончится.
Будет очередной Хот, очередной Дантуин, и некому даже будет сосчитать трупы.


     Джаг бесстрасстно смотрел на рептоида, который только что вышел прямо  на
него. Рептоид, разинув рот, уставился на истребитель с  выражением  злобы  или
удивления, и явно пытался прикинуть его размеры.
     - По-моему, еше десять секунд - и йуужань-вонги поймут, что я здесь.
     - Ну так убирайся оттуда. Возвращайся к нам.
     - Нет, ракамат будет на месте еще позже. Надо все выверить до секунды.
     - Нет, возвращайся. Ты веришь мне?
     - Это нечестно - использовать против меня мои же аргументы.
     Рептоид неистовствовал,  что-то  крича  в  сторону  приближавшейся  линии
кораллов-прыгунов. Джаг активировал щиты,  из-за  возросшего  расхода  энергии
двигатели тонко взвыли. "Когтелет" покатился назад, как  мячик,  развернувшись
вокруг  продольной  оси,  и  остановился  уже  правой  стороной  вверх.   Джаг
подхлестнул двигатели.
     В следующую секунду место его недавней засады взорвалось, когда  на  него
обрушился ливень плазменных снарядов. Окрестные деревья разлетелись в щепки, и
кораллы-прыгуны бросились в погоню.


     Джайна дрейфовала, сохраняя  осторожный  контакт  с  далекими  жизненными
формами.
     Она чувствовала их всех, их коллективное присутствие - и каждые несколько
секунд рядом появлялась новая группа, секунду-две  излучая  волны  страха  при
виде содрогающегося мира.
     То  были  насекомые,  ящерицы  и  прочие  обитатели  Борлейас,  и  Джайна
отчетливо ощущала их ужас, когда при каждом  ударе  гигантской  ноги  ракамата
содрогалась земля.
     Другим восприятием Силы она чувствовала "бомбу-тень", которой управляла.
     Две группы призрачных ощущений все больше и больше  приближались  друг  к
другу.
     Джайна уловила, как дернулся Кип. Его "стрельбище"  было  уже  над  самой
бомбой. "Жди", - передала она ему.
     Ближе... ближе... все, они почти сошлись.  "Давай",  -  передала  Джайна,
послала команду "бомбе-тени" и открыла глаза.
     На горизонте вверх взметнулось пламя, швырнув  в  небо  тонны  обугленной
плоти, оставшейся от ракаматов. Ударная  волна  искромсала  деревья  у  самого
места взрывов, чуть дальше они лишь закачались, а там, где находились Джайна и
Кип, лишь слабо дрогнула земля.
     - Порядок, Двойняшки, - сказала Джайна. - Идем разберемся с тем последним
"стрельбищем" и с компанией Джага.
     - Двойные Солнца, говорит Контроль. -  Вообще-то  это  был  голос  самого
Веджа. - Отставить. Отходите. Отходите.
     - Вас поняла, отходим. - Джайна сделала над  собой  усилие  и  произнесла
самым царственным тоном: - Мы желаем  знать:  почему  нас  отзывают,  если  мы
побеждаем?
     - Потому что вы задерживаете наступление йуужань-вонгов.
     Она тут же забыла о божествнных манерах: - Что? Я думала, мы это и должны
делать!
     Ведж рассмеялся: - О богиня, как всегда, ты делаешь свою  работу  СЛИШКОМ
хорошо.




        ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

     Система Корусканта

     "Рекордное время" вынырнуло из гиперпространства возле самого  Корусканта
- так близко, что планета заполнила собой большую часть обзорных экранов.
     Лэндо сразу же начал передавать:  -  Ячейка  уцелевших  тридцать  восемь,
говорит Спасатель-два. Мы подходим и готовы вас забрать. Ждите нас в  зоне  А-
девятнадцать. Прием.
     Ответа не последовало. Конечно, они и не  ждали  ответа.  Никакой  ячейки
уцелевших тридцать восемь не существовало,  как  и  зоны  А-девятнадцать.  Эту
частоту никто не прослушивал.
     - Приближается аналог фрегата, - доложил ОЙВ 1-1А.
     - Поднять щиты. Открыть огонь. - Лэндо внес  курсовую  поправку,  которая
должна была провести их мимо остальных командных кораблей йуужань-вонгов; этот
курс, по теории, должен был доставить их к границе атмосферы Корусканта. Лэндо
посмотрел на цифры и скривился. Фрегат нагонит им раньше, чем они доберутся до
места. Очень скоро "Рекордному времени" крепко влетит.
     Лэндо снова нажал кнопку комлинка: - Ячейка  уцелевших  тридцать  восемь,
это Спасатель-два. Почему не отвечаете? Почему не отвечаете?
     Он выключил комлинк и улыбнулся 1-1A: - Ну, что думаешь?
     Один-Один-А начал стрелять - выстрелы корабельных  турболазеров  ложились
точно, но расстояние было слишком велико, чтобы они могли причинить какой-либо
ущерб.
     - Стресс-анализ произнесенных вами слов говорит о  высоком  эмоциональном
наполнении.  С  точки  зрения  поисково-спасательной  службы,  вы  вопили  как
эмоциональный гражданский.
     - Хорошо. Как насчет самого послания? Слишком шаблонно или как надо?
     -  Это  выходит  за  пределы  моей  программы.  -  Один-Один-А  продолжал
стрелять. - Фрегат выпускает кораллов-прыгунов. Я уничтожил одного.
     - Предлагаю уничтожить еще одного.
     - Уничтожил второго.
     - Предлагаю уничтожить третьего.
     - Разрешите спросить - вы командуете подчиненным или дразните меня?
     - Дразню тебя, Один-Один-А. Чисто ради веселья.
     - Уничтожил третьего.
     - Предлагаю...
     - Уничтожил четвертого.


     Люк терпеливо ждал в темноте грузового отсека. К его ногам был пристегнут
посадочный модуль, который ему дали Призраки. Днище  модуля  было  прикреплено
слоем клея к спускаемой капсуле, представлявшей собой обломок коралла-прыгуна,
преобразованного творческим сочетанием дюракрита и краски в вытянутый сфероид.
Крышка капсулы была плотно завинчена.
     На Люке был панцирь  йуужань-вонгского  стиля  -  не  настоящие  вондуун-
крабовые  доспехи,  а  искусная  имитация.  Люку  казалось,  что  человеку   с
искусственной рукой и светомечом в  этой  руке  не  к  лицу  носить  настоящие
доспехи; он подозревал, что по ходу дела придется  много  раз  избавляться  от
йуужань-вонгской маскировки, причем очень быстро.
     Поверх йуужань-вонгского панциря был одет скафандр - большой, громоздкий,
старый скафандр, который невозможно будет не заметить,  когда  он  снимет  его
после посадки.
     Люк потянулся к Маре, нашел ее в Силе, ощутил ее живое  присутствие.  Она
рассеянно потянулась в ответ; Люк знал, что ее разум блуждает  где-то  в  ином
месте - мысли Мары концентрировались вокруг их миссии, вокруг их сына.
     В шлемофоне раздался голос Лэндо: - Мы входим в зону поражения.
     Корабль и все, что находилось в грузовом отсеке, крепко тряхнуло.
     - Прошу прощения. Залепили чуть-чуть плазмы.
     На мгновение вклинился голос 1-1А: - Уничтожил шестого.
     Затем опять голос Лэндо: - Может, хватит считать трупы, а? Эм-м...  через
минуту выполним боковой маневр и выкинем вас наружу. Если окажетесь в  вакууме
раньше, продолжайте без меня.
     - Уничтожил седьмого.
     - Я же сказал...
     - Я учусь вас дразнить.


     Лэндо натянул на голову  шлем.  Под  его  причудливой  туникой  и  плащом
скрывался более заурядный летный комбинезон,  и  Лэндо  заранее  проверил  все
соединения,  чтобы   убедиться,   что   комбинезон   спасет   его   в   случае
разгерметизации.  Плазменный  плевок  уже   прожег   транспаристил   переднего
обзорного экрана, и через пробоину с шипением выходил воздух.
     "Рекордное время"  содрогалось  каждые  несколько  секунд.  Главный  удар
принимала на себя хвостовая секция - ей доставался огонь плазменных орудий как
кораллов-прыгунов, так и висящего на  хвосте  аналога  фрегата;  от  слабеющих
щитов не было никакого толку. Переднюю секцию непрерывно обстреливал одиночный
коралл-прыгун.
     Однако они были уже почти на месте. Лэндо включил вмонтированный  в  шлем
микрофон: - Входим в зону запуска через пятнадцать секунд.  Обратного  отсчета
не будет. Когда окажемся на месте, я просто вышвырну вас наружу.
     - Сила пусть будет с тобой, Лэндо.
     - Удача пусть будет с тобой, Люк.
     Лэндо выключил комлинк и снова взялся за управление.
     Это было очень непросто. Лэндо направил неуклюжий, распадающийся на куски
грузовик в медленный левый разворот, повернув его правым бортом  к  освещенной
стороне планеты.
     - Приготовься, Один-Один-А.
     Он повернул специально установленный выключатель с надписью: ПУСК.
     Инерционный компенсатор тут же сдох. Хотя Лэндо был пристегнут к  сиденью
и крепко ухватился за перила, его дернуло вправо; опоры сиденья заскрипели  от
внезапно возросшего давления.
     По всей передней секции корабля взрывались заряды, прикрепленные  снаружи
корпуса. Взрывчатка не была мощной; силы  взрыва  должно  было  хватить  ровно
настолько, чтобы выстрелить во все стороны помехи и толстую дымовую завесу. Со
стороны должно было казаться, что "Рекордное  время"  разваливается  от  серии
внутренних взрывов.
     Дым и помехи закрывали дверь правого  грузового  отсека,  которая  должна
была отлететь в сторону  из-за  маневра  и  потери  искусственной  гравитации.
Регистратор  показывал,  что  отсек  открыт,  атмосферное   давление   в   нем
приближается к нулю и там включился временный инерционный компенсатор.
     Лэндо взглянул на экран правого борта. Из грузовика  вываливалось  облако
обломков и устремлялось вниз, к поверхности Корусканта.
     Лэндо снова включил микрофон: - Ячейка  уцелевших  тридцать  восемь,  это
последняя передача Спасателя-2. Извините, что  не  смогли  до  вас  добраться.
Надеемся, что в следующий раз вам повезет больше.
     Лэндо знал, что это сообщение перехватит разведовательный  корабль  Новой
Республики на границе системы  Корусканта  и  перешлет  Веджу  Антиллесу;  оно
означало, что Люк и его команда благополучно покинули "Рекордное время".
     Лэндо повернулся к 1-1 A: - Порядок, теперь...
     Плазменный залп с аналога фрегата угодил в  центр  тоннеля,  соединявшего
обе секции "Рекордного времени". Тоннель разошелся  надвое,  и  ударная  волна
прошла по всему кораблю. На этот раз опоры сиденья сломались, и Лэндо вместе с
креслом взвился в воздух. Так как искусственная гравитация почила в Силе, он в
конце концов ударился о потолок, отскочил и поплыл к дыре величиной  с  кулак,
зиявшей в переднем обзорном экране.
     - О, у меня прямо-таки чудесное предчувствие, - сказал он.


     Люк почувствовал внезапную потерю тяжести, затем резкое ускорение,  когда
его вытолкнуло из грузового отсека и швырнуло, как он надеялся, по направлению
к планете.
     Он посмотрел на сенсоры, приклеенные  к  поверхности  капсулы  перед  его
лицом. Курс - правильный. Численность - тоже правильная,  все  на  месте.  Тем
временем включился инерционный компенсатор модуля, прикрепленного к его ногам,
и  развернул  его  ногами  к  Корусканту.  Слабые  импульсы  репульсора  будут
удерживать его поблизости от остальных.
     Люк неодобрительно покачал головой. Ему  не  нравилось  летать  на  малых
кораблях, когда за рулем был не он. А назвать ЭТО даже  малым  кораблем  можно
было лишь с очень большой натяжкой.


     Лэндо отстегнулся от сиденья и ударил  по  экрану.  Его  начало  относить
обратно, но от удара его ноги по транспаристилу поползли трещины, добрались до
плазменной пробоины и разбежались во все стороны.
     Один-Один-А вылетел из кресла и понесся мимо Лэндо к двери. По пути дроид
схватил Лэндо за талию - масса Лэндо никак не сказалась на его траэктории -  и
впрыгнул в дверную нишу. Он уперся ногой в пол ниши и свободной рукой пропорол
металлическую дверь.
     Воздух устремился наружу, рванув за  собой  Лэндо,  но  1-1А  без  усилий
протиснулся сквозь то, что осталось от двери, и вплыл в коридор.
     - Хорошая работа, - сказал Лэндо.
     - Это очередная насмешка или комплимент?
     - Ни то, ни другое. В данном случае это  сойдет  как  "спасибо",  что  на
самом деле и означает. А теперь не мог бы ты доставить нас в ангар? Потому что
тот последний снаряд столкнул нас в атмосферу, и мы за пару секунд превратимся
в угольную пыль.
     - Всегда пожалуйста.
     Один-Один-А  снова  оттолкнулся  ногой,  и  они,  невесомые,  поплыли  по
коридору.


     Теперь Люку было жарко; несмотря на уверения Призраков, посадочный модуль
нагревался, и жар передавался в капсулу, проникая  в  скафандр  и  под  броню,
отчего Люк быстро покрылся потом от кончиков волос до ногтей на ногах.
     Сенсорная панель мигнула и погасла.  Внутренняя  поверхность  капсулы  из
черной стала красной, затем желтой - и вот ее уже лижут языки пламени, которое
распространяется все дальше и дальше.
     Капсулу тряхнуло. Люк понял, что от трения в ее днище появилась выемка; в
эту выемку бил  поток  воздуха,  создавая  еще  большее  трение  и  раскачивая
конструкцию. Внизу послышался  грохот  -  репульсор  увеличил  мощность  тяги,
удерживая модуль в вертикальном положении.
     Вдруг что-то ярко вспыхнуло, и покрытие капсулы исчезло. Люк увидел,  что
летит в огненной колонне; языки пламени вырывались из краев посадочного модуля
далеко вверх, и из-за них ничего не было  видно.  На  миг  перед  его  глазами
промелькнула картинка двадцатипятилетней давности  -  дымящиеся  останки  дяди
Оуэна и тети Беру, лежащие на песке перед домом на Татуине.
     Люк стряхнул с себя воспоминания и попробовал  взглянуть  на  ситуацию  в
другом ракурсе. "Если мне так плохо, - подумал он,  -  то  каково  же  малышке
Тахирай?" Он почувствовал резкий толчок, внезапное торможение; ноги  согнулись
в  коленях,  поглошая  импульс.   Торможение   продолжалось,   языки   пламени
заколебались и стали гаснуть.
     Через несколько секунд Люк уже отчетливо видел все  вокруг.  Мара  летела
менее чем в десяти метрах от него, ее лицо было скрыто скафандром  и  йуужань-
вонгской броней. Остальные тоже обнаружились неподалеку.
     До земли оставалось менее двух километров, и они продолжали мчаться вниз,
но их спуск уже не был свободным падением. И, хотя Люк  прожил  на  Корусканте
много лет, это не был мир, который он помнил. Огромные здания лежали в руинах,
в окрестной застройке зияли дыры.  Все  вокруг  было  покрыто  ядовито-зеленым
ковром. И лишь оранжево-бурые облака на горизонте,  несущие  дождь  и  молнии,
остались прежними - единственный кусочек знакомого мира.
     - Интересная прогулка, Селянинович. - Голос Мары  в  комлинке  был  очень
отчетливым; помехи от трения об атмосферу полностью прекратились.
     Люк подавил смешок: - Неплохая.
     - Мордашка!  -  Это  был  голос  Тахирай,  слабый  и  взволнованный.  Люк
поморщился. Им с Марой нужно будет ее немного успокоить.
     - Да?
     - Я хочу себе такой! Когда вернемся, обязательно заведу себе такую штуку.
Ох, вот это гонка! А можно будет еще раз?
     Люк покачал головой. Мара улыбнулась ему.


     Чтобы  пробиться  через  главную  дверь  грузового  отсека,   Один-Один-А
воспользовался бластером. Как только дверь разлетелась на куски, поток воздуха
из коридора едва не сдул их в ангар, но боевой дроид удержался.
     Ландо просунул голову в ангар. Похоже, с "Б-крылом" ничего не  случилось.
Трап был по-прежнему опущен, может, даже отлетел напрочь; в  проеме  виднелось
звездное небо и коралл-прыгун,  продолжавший  поливать  огнем  разваливающийся
корабль, который, вращаясь и набирая скорость, падал в атмосферу.
     По спине у Лэндо пробежал холодок.
     - Убираемся отсюда.
     Через  минуту,  когда  внешние   обводы   "Рекордного   времени"   начали
раскаляться из-за  трения,  "Б-крыл"  Лэндо  вылетел  из  грузового  отсека  и
бросился наутек от коралла-прыгуна, фрегата  и  остальных  "скоков",  которые,
выполнив задание, предпочли вернуться  на  базу.  Один-Один-А  молча  сидел  в
кресле пассажира. Лэндо задал курс, выводивший их из тени массы  Корусканта  в
точку, откуда можно было прыгнуть в гиперпространство - в  любом  направлении,
но только подальше отсюда.
     Лэндо повернулся к боевому дроиду.
     - И я сделал это с высоко поднятой головой, - сказал он.
     - Это тоже издевка?




     Борлейас

     Биостанция была уже в прямой видимости. Джайна  разглядела  само  здание,
свою эскадрилью, уцелевшие  истребители  и  бласт-боты  остальных  одиннадцати
эскадрилий, защищавших базу, и пожары - десятки пожаров, бушующих  в  джунглях
вдали от мертвой зоны.  Джайна  обрушила  огонь  лазеров  на  далекие  цели  -
"стрельбища",  кораллы-прыгуны.  Она  обратила  внимание  на  йуужань-вонгский
аналог фрегата в десяти километрах от себя  -  в  зоне,  защищаемой  Разбойным
эскадроном. Фрегат расцвел пламенем и кровью, когда чья-то  торпеда  попала  в
цель. Но оставалось еще множество таких фрегатов и других больших кораблей,  и
все они медленно приближались к биостанции.
     Джайна  покачала   головой.   Армия   йуужань-вонгов,   маршировавшая   к
биостанции, была слишком велика; удержать базу не удасться.
     До сих пор она молча злилась на Веджа Антиллеса.  Всякий  раз,  когда  ей
удавалась вылазка против  наступающего  врага,  Антиллес  или  кто-то  из  его
координаторов приказывал ей отступить на пол-километра или  на  сотню  метров.
Создавалось впечатление, что он не хочет, чтобы она побеждала. Но  теперь  она
видела, что слишком большой ее успех лишь отрежет Двойных Солнц  от  остальных
сил, и ее пилоты и она сама будут обречены. Возможно, оно было  и  к  лучшему,
что ей приказывали  отходить  назад  с  той  же  скоростью,  что  и  остальные
эскадрильи.
     Разум Джайны-богини пробудился.  Джайна  нахмурилась.  Отходить  назад  с
одинаковой  скоростью?  Она  сверилась  с  сенсорной  панелью;  именно  это  и
происходило на самом деле. Силы Новой Республики отступали  на  участках,  где
они были слишком сильны, и получали подкрепления, где были слабы, и теперь все
отряды располагались в пределах километра от границы мертвой зоны.
     - Джаг, я должна извиниться перед твоим дядей, - сказала Джайна.
     - Почему?
     - Расскажу позже.
     - Всем подразделениям отойти в мертвую зону, - произнесла Йелла.  -  Всем
подразделениям отойти в мертвую зону. У вас пятнадцать  секунд.  Четырнадцать.
Тринадцать.
     Джайна увела эскадрилью назад и заняла позицию над посадочной зоной перед
биостанцией, развернув лазеры назад, на врага.
     - Эскадрилья Двойных Солнц на месте.
     Используюя репульсоры, она сместилась влево; мимо пронеслась струя плазмы
и расплескалась о  голубые  транспаристиловые  панели  фасада  здания.  Джайна
выстрелила в ответ.
     Отсчет приближался к концу; остальные  командиры  эскадрилий  по  очереди
доложили  о  готовности.  Правда,  не  все.  Джайна  вздрогнула.  Нечего  было
надеяться, что в джунглях нет никого из своих; она  знала,  что  там  остались
сбитые пилоты, которые могли быть все еще живы.
     - Ноль, -