Роберт Силверберг. Стархевен -------------------- Роберт Силверберг. Стархевен. Robert Silverberg (as Ivar Jorgenson). Starhaven (1958). ======================================== HarryFan SF&F Laboratory: FIDO 2:463/2.5 -------------------- 1 В уединенном уголке пляжа, неподалеку от сверкающей глади спокойного моря, под сенью зеленых и лиловых деревьев притулилась маленькая хижина из рифленого железа. В хижине на хлипкой койке спал человек, называвший себя Джонни Мантеллом. Внезапно он застонал и открыл глаза. Человек проснулся очень быстро, сразу же от сна - к яви. Живой - пока! Он подошел к умывальнику и посмотрел в осколок зеркала, закрепленный над раковиной. На него глядело измученное, изнуренное лицо тридцатилетнего мужчины, которого уже много лет преследуют неудачи. Его глаза, когда-то весело светившиеся, сейчас казались робкими и жалкими, как у загнанного пса. Лицо было загорелым и обветренным: он много мотался по пляжам этого района планеты Мульцибер, "свободного рая Вселенной", как утверждали рекламные проспекты Галактической Федерации Планет, столицей которых была Земля. "Чудно", - подумал он. Еще вчера было все как всегда. Утром он занимался своим ремеслом: последние семь лет Джонни продавал туристам яркие цветные раковины и амулеты. А сегодня Мантелл решил покинуть Мульцибер. Он бежал от закона. Его преследовала полиция. Мантелл считался человеком справедливым, уважающим закон и права других людей, и не из страха перед наказанием, а из чувства собственного достоинства. Уважение к самому себе - последнее, что у него осталось, хотя большинство знакомых считало эту особенность просто причудой. Джонни, никогда не искал приключений на свою голову, но и никому не позволял наступать себе на ноги. Однако на этот раз ему действительно пришлось туго. И ничего уже нельзя было изменить. Поселившись на Мульцибере, Мантелл старался не думать о необходимости отъезда, поскольку ехать, собственно говоря, было некуда. Жизнь здесь казалась простой: отойди на несколько ярдов в теплое море - и все сорта деликатесных рыб и моллюсков к твоим услугам, лови хоть руками, хоть сетью. На деревьях круглый год висят душистые сочные плоды на любой вкус. И никаких тебе забот, кроме главной - о безопасности собственной жизни. Но она появилась только теперь. Если Мантелл хочет выжить, ему придется продолжить список своих преступлений: он должен украсть звездолет. Мантелл знал, как это сделать и где найти убежище. Стархевен... Несколько лет назад Майк Брайсон, бродяга, известный всему Мульциберу, рассказал Мантеллу о Стархевене. - Когда-нибудь, если меня сильно прижмут, я украду звездолет и улечу на Стархевен. - Стархевен? А что это такое? Джонни помнил, как Брайсон усмехнулся, скривив лицо и обнажив свои желтые зубы. - Стархевен - планета красного сверхгигантского солнца, называемого Нестором, искусственная планета, созданная двадцать-двадцать пять лет назад парнем по имени Бен Зурдан. Он создал ее для людей вроде нас, Джонни, людей без роду, без племени, которых преследует закон и которым негде укрыться. Гонимые, бездомные, нищие, бродяги могут получить на Стархевене приличную работу и кров над головой. Это место для меня, когда-нибудь я туда обязательно отправлюсь. Но Майк Брайсон так этого и не сделал. Как-то во время ловли жемчужниц на него напал грызекул и перекусил беднягу пополам. Мантелл пытался вспомнить, сколько лет назад они вытащили с отмели обескровленное тело Брайсона. Три года? Четыре? Мантелл опустил голову на руки и постарался сосредоточиться. Разве можно представить себе тот далекий день, если плохо помнишь, что было позавчера или месяц назад, и все воспоминания кажутся нудным сном. Правда, иногда случалось что-то с памятью - и тогда перед ним ясно вставали все прожитые годы, вплоть до того времени, когда он жил на Земле. И стал отверженным. Двадцатичетырехлетнему технику клингсановых защитных экранов казалось, что весь мир лежит у его ног. Он был в зените благополучия - так, по крайней мере, думал. Его энтузиазму и энергии можно было позавидовать. И вдруг в нем проснулась роковая страсть к изобретательству. Мантелл хорошо знал свои способности и безгранично верил в себя и свой талант изобретателя. Он не желал склонять голову, лгать и изворачиваться. В то время клингсановые установки были немеханизированными. К ним подключались специальные сверхтяжелые прессы из новых сплавов, особые глушители и электронное оборудование. На все это требовались изрядные средства. Возможно, если бы Джонни поработал над своими изобретениями еще пару лет, а потом представил их на Совет директоров, то... В горячую минуту Джонни высказал своему хозяину все, что думал. Пришлось уйти работать на заводик поменьше, но там тоже отказались внедрять его изобретения, и он опять со всеми перессорился. Однако он нашел способ решения всех своих проблем: один-два глотка позволяли ему расслабиться, а от четырех-шести работа спорилась лучше. Хозяева не возражали. Вскоре Джонни глушил по кварте в день. Затем он бросил работу, оставил Землю и помчался в пьяном угаре через всю Галактику на Мульцибер, где по двадцать часов в день светит солнце, а температура круглый год держится около семидесяти градусов по Фаренгейту. Это был настоящий курортный рай, в котором человек мог беззаботно жить будто в приятном полусне, без трудов и печали. Так он провел семь лет... Это случилось ранним утром. Два лимонно-желтых солнца поднялись в шоколадном небе, и маленькие жарочертики затанцевали над раскаленным песком. Несколько ярдов белого песчаного пляжа, а дальше - до самого пустынного горизонта - спокойное море. У берега в прозрачной воде плескались отдыхающие с Земли и других богатых миров Галактики, а чуть подальше смельчаки развлекались охотой на грызекулов, громожаб и прочую местную морскую живность. Они ныряли с пульвиграторов или обычных весельных лодок. В тот день Мантелл принес в казино свой товар: морские раковины, кораллы, всякие побрякушки. Он предлагал их богатым туристам, наводнившим фешенебельное Северное побережье Мульцибера. Не успел он пробыть в казино и двух минут, как кто-то окликнул его громовым голосом: - Эй, ты! Поди сюда! Живо! Мантелл с трудом сдержал себя. Так уж было заведено на Мульцибере: если ты нищий бродяга и взялся разносить товары, а тобой помыкает каждый, кому не лень, то молчи и терпи, если ты хочешь вертеться около туристов, то умерь свою гордость. Мантелл старался избегать неприятностей. Ему оставалось только сказать как можно спокойнее: - Вы это мне, сэр? Звавший был вдвое ниже Мантелла, но зато вдвое шире - маленький толстобрюхий морж, дочерна загорелый и залепленный в двух местах пластырем. Дорогой яркий халат обтягивал его крупное тело, пухлая рука сжимала фляжку с каким-то напитком. Он орал: - Этот парень украл у моей жены брошь. Я заплатил за нее на Туримоне пятьдесят тысяч, а он ее свистнул! Мантелл покачал головой: - Вы обознались, сэр. Я не крал никаких драгоценностей. - Лжешь, ворюга! Сейчас же верни брошь! Что было потом, Мантелл помнил смутно. В голове царил сумбур. Помнится, их окружили любопытные туристы, а коротышка-толстяк, глядя на него снизу вверх, изрыгал поток гнусных обвинений, не обращая внимания на все его протесты. А потом толстяк ударил Мантелла по лицу. Джонни отпрянул и, защищаясь, поднял руку. Нищий бродяга не мог дать отпор разгневанному туристу, но и безропотно стоять столбом тоже не стоило. Толстый коротышка приготовился для следующего удара. Каменный пол был мокрым: кто-то пролил здесь жидкость алого цвета. Не успел коротышка как следует размахнуться, как его обутая в сандалию нога угодила в лужу, и он с ужасающим воплем опрокинулся на спину, вскинув вверх руки и ноги. Исход печальный: он разбил себе голову о мраморную стойку. Вокруг засуетились люди, перешептываясь между собой. Голова коротышки нелепо наклонилась, из одного уха сочилась кровь. - Я его не трогал, - стал оправдываться Мантелл. - Вы все видели, как это произошло. Он ударил, промахнулся и шлепнулся на землю. Я до него даже не дотронулся. Обернувшись, Джонни увидел наблюдавшего за ним Джоя Харрела, одного из старейших бродяг Мульцибера. Этот человек побирался на здешних пляжах так давно, что успел позабыть, из какого мира он сюда явился. Лицо его было испачкано жевательным табаком, глаза тусклые и бесцветные. Но чутье у Джоя было хоть куда. - Сматывай удочки, парень, - тихо сказал Джой, - беги пока цел! - Но ты же видел, Джой! У меня своих забот по горло. Зачем мне было с ним связываться? Я его даже пальцем не тронул. - Попробуй докажи. - У меня есть свидетели! - Свидетели? Кто, я? Чего стоит слово какого-то оборванца? - Харрел саркастически рассмеялся. - Этот парень здорово уделался, и они свалят всю вину на тебя, если ты вовремя не смоешься. Нет ничего важнее жизни землянина. - Я тоже землянин. - Может, ты когда-то и был Землянином, но теперь ты дрянь, мразь, подонок. А всякую дрянь надо уничтожать - уж об этом они позаботятся. Беги, говорю, пока не поздно. Мантелл послушался и, воспользовавшись царившей в казино сумятицей, скрылся. Однако он понимал, что у него мало времени. Вряд ли в казино знали, кто он и где прячется. А другие бродяги, вроде Джоя, будут держать язык за зубами. Но все равно, сейчас вызовут полицию, и она возьмется за работу. Полиции надо добраться до казино, засвидетельствовать смерть, опросить очевидцев. Примерно через полчаса-час они нападут на след подозреваемого в убийстве. Всегда найдется дюжина туристов, готовых подтвердить виновность несчастного бродяги, и никто не заступится за него. Поэтому следовало поторопиться и найти способ избежать наказания. Мантелл знал, что оно будет тяжелым: либо реабилитация, либо каторга. Худшим была реабилитация. Она заменяла смертный приговор. Используя сложную энцефалографическую технику, они полностью уничтожают разум приговоренного и вводят в его мозг новую личность, как правило, простую, незамысловатую, работоспособную, но добропорядочную и уважающую законы. Реабилитация разрушала индивидуальность. Для Джонни Мантелла это означало конец: через полгода, от силы через год, его выпустили бы из госпиталя на свободу, но разум в его голове оказался бы разумом какого-нибудь Пауля Смита или Сэма Джонса, которые никогда бы не узнали, что их мозг принадлежит невинно осужденному человеку. Если кто-то обвиняется в убийстве или другом тяжком преступлении, то реабилитации не избежать. Если же речь идет о непреднамеренном убийстве или воровстве - оставался шанс, что тебя отправят в каторжную тюрьму на Занзибаре-9 на несколько месяцев или лет тесать камни в каменоломнях, которых хватит заключенным не на один геологический период. Мантелла не устраивала ни реабилитация, ни каторжная тюрьма, тем более за преступление, которого он не совершал. Оставался единственный выход. Стархевен. Надо набраться смелости и похитить корабль, провести его через полгалактики к Нестору, солнцу Стархевена. В теле Джонни Мантелла должен сидеть человек, способный на это, и ему хотелось верить, что так оно и есть. Если честно, увести корабль не так уж и трудно. Его следует выкрасть на рассвете - так было уже не раз. Подвыпившие туристы потом возвращали корабль обратно и охотно платили любой штраф. "На этот раз корабль не вернется", подумал Мантелл. Подготовив все необходимое, Джонни безмятежно подойдет к космодрому и перекинется парой шуточек с дежурными ребятами. Он имел дело с техническими разработками и знал устройство космического корабля. Местные жители слыли неповоротливыми, недалекими парнями, а это ему было на руку. Ему удастся без особого труда пробраться на корабль, заправленный топливом и готовый к старту. И тогда прости-прощай, Мульцибер, с семью проклятыми годами нищеты и бродяжничества! Идя по песку к далекому космодрому, он вдруг почувствовал, что воспоминания о Мульцибере стали смутными и расплывчатыми, словно ничего этого не было и в помине: ни Майка Брайсона, ни Джоя Харрела, ни толстого туриста-коротышки, - а все было лишь в призрачном сне. Он не хотел быть реабилитированным. Он не хотел расставаться со своим "я", хотя в его прошлом не было ничего, кроме неприятностей и разочарований. Будущее лежало в мире, созданном Беном Зурданом. Что таило оно - неизвестно. Но лететь навстречу неизвестности все же лучше, чем просто сидеть и ждать, когда явится полиция. А другого выхода не было. 2 Три маленьких кораблика мчались, пронзая черные глубины небес. Одним из них был корабль, похищенный Джонни Мантеллом на Мульцибере, два других - крошечные двухместные корабли космических патрульных, которые гнались за ним по пятам. Из Пятого сектора Галактики они уносились в безбрежную тьму. Особо бояться Мантеллу было нечего. Пока все складывалось в его пользу, оставалось только суметь удержаться впереди погони и достичь орбиты Стархевена раньше космического патруля. Охота за Мантеллом продолжалась уже около двух дней - захватывающая погоня со скачками по гиперкривой. Патрульные изо всех сил пытались уравнять скорости своих кораблей с угнанным звездолетом, чтобы набросить на него метамагнитные захваты и уволочь на Занзибар-9. Обливаясь потом, он сидел у пульта управления со жгучим чувством бессилия, которое охватывает почти всех астронавтов, когда при скорости, в три с половиной раза превышающей скорость света, кажется, что ты завис в незыблемом, совершенно неподвижном стазисе. Путь по гиперкривой как будто уходил в ничто, все вокруг было серым, и лишь где-то, вдалеке, маячили курносые звездолеты космического патруля. Мантелл неуклонно придерживался взятого курса. Ему говорили, что управлять гиперкосмическим кораблем все равно что водить автомобиль, и это было действительно так. Он благополучно провел корабль через сотни световых лет. Внезапно зажегся экран пульта управления. Фосфоресцирующими знаками высветилось сообщение, что корабль достиг пункта назначения, который был запрограммирован в курс-компьютере два дня назад. Мантелл удовлетворенно улыбнулся и нажал на эмалированную красную кнопку: корабль стал выходить из безликой серости гиперпространства в нормальный пространственно-временной континуум. Масс-детектор, прозвонив несколько раз, сообщил Мантеллу, что преследователи заметили его маневр и секундой позже предприняли то же самое. Но теперь Мантелл был спокоен. Долгая изнурительная погоня подходила к концу. Впереди показалась цель путешествия - массивное тело Стархевена, заполнившее все небо. Он увидел пылающий огнем медный диск с огромными заклепками, эту громаду, мучительно медленно плывущую ему навстречу. Дальше мерцал Нестор, красный сверхгигант, чьих слабых лучей едва хватало, чтобы вырвать из мрака поверхность Стархевена. Правда, Стархевен и не нуждался в свете Нестора: он был полностью покрыт металлическим панцирем и энергетически абсолютно независим. - О'кей, - отозвался оператор на Стархевене. Через секунду проговорил снова: - Оставайтесь на орбите. Мы побеседуем с вашими приятелями, а потом займемся вами. Мантелл довольно хмыкнул: - Спасибо! Надеюсь, беседа будет короткой? - Да уж, будьте уверены! Он прервал связь и кинул взгляд на задние видеоэкраны. Теперь Джонни знал, что находится дома и на свободе, и мог позволить себе небольшое развлечение. Пробежав по клавишам управления, он снизил скорость на десять процентов, ровно настолько, чтобы дать патрульным последний шанс. Те не стали медлить. Двойная вспышка энергии немедленно ослепила его экраны, но защита выдержала. Он рассмеялся. В тот же миг с покрытой металлом планеты вырвался мощный луч света. Джонни догадался, что это за луч: в игру вступили тяжелотактные орудия Стархевена. Он увидел, как к первому из преследователей протянулся луч энергии. Патрульный корабль вздрогнул, его защитные экраны с трудом поглотили выпущенную энергию, и в тот же миг батарея лучевых орудий послала новый разряд. Их общей мощности хватило бы, чтобы разнести земную луну. Всего мгновение - и маленького патрульного корабля не стало. Что до другого патрульного, то он не захотел оставаться на орбите и вступать в единоборство с неприступной крепостью. На полной скорости корабль развернулся и дал деру. Орудия дали ему секунд шесть форы, не больше. Потом огненная спираль энергии вылетела со Стархевена наперехват удирающему кораблю. И Мантелл оказался в космосе один. На свободе и в безопасности. Он расслабился в кресле пилота и стал ждать, когда они займутся им. Ждать долго не пришлось. Его корабль завершал очередной виток по орбите вокруг Стархевена, когда он заметил, что в сверкающем металлическом панцире, в пятидесяти тысячах футах под ним открылся люк. На следующем витке навстречу ему из открывшегося люка вынырнул корабль. Он нагнал Мантелла на орбите, уравнял скорости и подошел вплотную. Да, это уже не крошечный корабль космического патруля, это гигантское чудовище размером с пассажирский лайнер, нагнавшее его с невообразимой легкостью. Джонни погасил экраны и позволил мета-магнитным захватам другого звездолета взять себя в плен. Его аккуратно втянули внутрь. Люк корабля плавно закрылся. Коммуникатор щелкнул и ожил - низкий, густой голос сказал: - Оставайтесь на своем месте и не вздумайте ничего предпринимать. Мы сами заберем вас из корабля. Откройте задний шлюз. Джонни нажал клавишу управления, и крышка люка скользнула в сторону. Снаружи была абсолютная темнота и тишина. Наконец, до него донесся слабый шипящий звук, который вдруг резко усилился, и воздух наполнился чем-то сладковатым. "Газ", - подумал он. Охваченный внезапной паникой, он кинулся к клавише управления люком, но на какую-то долю секунды замешкался, и этого оказалось достаточно, чтобы газ завладел его мускулами и нервами. Он покачнулся и упал. Наступила тьма, и больше ничего... Мантелл очнулся, во рту ощущался неприятный привкус. Кто-то снял с него космический скафандр. Он находился в кабине другого звездолета в окружении четырех человек в штатском. Один из них держал бластер, нацеленный в грудь Мантелла. Он холодно сказал: - Лучше не двигайся, Мантелл. Сейчас мы направляемся на Стархевен. Каждую минуту мы можем войти под оболочку. Мантелл потряс головой, стараясь избавиться от действия газа. Им овладел гнев. - Что за дурацкая идея с этой гадостью? На кой черт вам оружие? И газ? Ничего себе, встречают у вас гостей! - Нам нравятся порядки Стархевена, - ответил человек с оружием. - И мы стараемся придерживаться традиций. Каждый чужак, который сюда попадает, должен знать свое место и тихо ждать своей участи. - К тому же нам известно, - добавил другой, - что космический патруль засылает на Стархевен своих шпионов самыми разными способами. - Неужели ради этого космический патруль пожертвует двумя кораблями и четырьмя людьми! - огрызнулся Мантелл. - Что-то не верится. Я... - А ты здесь никто, пока не пройдешь психопробу, - прервал Мантелла человек с бластером. - Психопробу? - Эту процедуру проходят все, кто впервые попал на Стархевен, - обычная мера предосторожности. Мантелл почувствовал, что бледнеет. Психопробы не проводят любители или рядовые психологи. Это сложная процедура, требующая многолетней практики. - Как же вы... Разве вы способны проводить подобные исследования? Вы можете повредить человеческий мозг, и еще неизвестно, выудят ли ваши техники хоть каплю стоящей информации. Один из присутствующих холодно усмехнулся: - Не волнуйтесь, Мантелл. Психопробами у нас ведает Эрик Хармон. Ну что, полегчало на душе? - Эрик Хармон? - Мантелл закрыл глаза, пытаясь все вспомнить об этом человеке. - Хармон? Здесь? Известный ученый, который открыл законы и технику психопробы? Который таинственно исчез из цивилизованного мира лет двадцать назад? Да, - угрюмо заметил Мантелл. - Лучше и быть не может. Корабль совершил едва ощутимое приземление. Мягкое жужжание инерционного двигателя разом оборвалось, с боков гигантского корабля выскочили опоры стабилизаторов. Мантелл внутренне напрягся, на щеке задергался мускул: над ним в металлической оболочке Стархевена громко хлопнула крышка закрывающегося люка. Человек с бластером попытался любезно улыбнуться и, прервав мертвую тишину, сказал: - Милости просим на Стархевен, Мантелл. Первым делом мы нанесем визит нашему боссу, он знакомится со всеми новоприбывшими. Теперь смотри в оба. 3 Через пять минут после приземления звездолет Стархевена был уже обработан радиоактивным излучением. Мантелл стоял у гигантского корабля, посреди прекрасно оборудованного космопорта, освещенного так ярко, что казалось, будто находишься в солнечный день на какой-нибудь планете Галактики. Над головой висело голубое небо, покрытое вполне правдоподобными пушистыми облаками. Ярко светило солнце. Скорее всего, оно было на искусственном дейтерии, хотя в какой-то момент ему показалось, что это горела настоящая звезда. С трудом верилось, что Стархевен покрыт цельной металлической оболочкой. "Инженеры, создававшие этот мир, - подумал Мантелл, - отлично знали свое дело. И неважно, каким законам они подчинялись и каким целям служили". - Вам нравится наша выдумка? - спросил Мантелла один из охранников. Наверное, он лично участвовал в этом строительстве и гордился этим. - Довольно убедительно. Если не знать про крышу над головой, так и не поверишь в нее. - Еще узнаете, - ухмыльнулся второй охранник, - когда космический патруль решит до нас добраться. Правда, они не делают этого уже тридцать лет, с тех пор как Бен Зурдан создал Стархевен. По полю, чуть покачиваясь, к ним катила маленькая каплеобразная машина. Она остановилась почти у самых ног Мантелла. Он и его свита забрались внутрь. Мантелл оглянулся назад и увидел, как портальный кран вытянул из трюма громадного стархевенского лайнера крошечный космический корабль, на котором его выловили в космосе. Он облизнул губы. Мысль о предстоящей психопробе угнетала его, даже если ее будет проводить сам Эрик Хармон. - В резиденцию Бена Зурдана! Машина прокладывала себе путь на перегруженных транспортных магистралях деловой части города. Мантелл был поражен высоким уровнем механизации этой планеты - обители преступного мира. "Людей вроде меня", - подумал он. Мантелл вспомнил, что привело его на Стархевен, эту мертвую точку, планету-ренегат, последний оплот изгнанников из других миров Галактики, где к законам относятся с большим уважением. Нет, он не преступник - его вынудили пойти на кражу. Но Джонни уже сам сомневался в своей невиновности: его давно исключили из уважаемых членов общества, и он почти поверил, что способен совершить преступление. Теперь у него будет уйма времени, чтобы окончательно свыкнуться с ролью преступника. Стархевен гарантировал таким людям безопасность, и еще никто из них не пожелал его покинуть. Это, наверное, было единственное место в Галактике, где человек свободно жил, не страшась завтрашнего дня. Машина остановилась напротив громадного административного здания, которое возвышалось над всеми другими строениями в городе. Мантелл в сопровождении эскорта встал на эскалатор. Его попутчики держали оружие наготове. - Вы соблюдаете этот этикет для каждого вновь прибывшего? - спросил Мантелл. - Для каждого, без исключений. Повинуясь сигналу фотореле, дверь плавно скользнула в сторону. Три человека ожидали Мантелла в кабинете, убранном словно для приема Президента Галактической Федерации. Один из них - немолодой сухощавый человек в белом смокинге, с очень усталым лицом, буквально изрытым крошечными ямками. "Должно быть, это Эрик Хармон, отец психопробы", - подумал Мантелл. Справа от ученого стоял рослый, свирепого вида мужчина в театральной, из лилового синтетического шелка рубахе и ярко-желтых брюках, совершенно лысый. На вид ему было лет сорок или чуть больше. Весь облик говорил об огромной энергии и властолюбии этого человека. "А это, по-видимому, и есть сам Бен Зурдан, основатель Стархевена", - решил Мантелл. А третьей была девушка с лиловыми, как рубаха на Зурдане, волосами и глазами цвета бело-голубых солнц, сияющими словно бриллианты. Она казалась лучшим украшением богато убранного кабинета. - Вы Джонни Мантелл, не так ли? - спросил Зурдан. - Вы прибыли сюда в поисках убежища? - Его голос, как и следовало ожидать, был густым и басистым. - Да, это так, - подтвердил Мантелл. Зурдан повернулся к доктору Хармону, который стоял, раскачиваясь на своих слоновьих ногах. Он был похож на сморщенную черносливину. - Эрик, я полагаю, ты возьмешь мистера Мантелла в лабораторию и проведешь обследование в полном объеме, - Зурдан в упор глянул на Мантелла и добавил: - Конечно, вы понимаете, мистер Мантелл, что эта вынужденная мера предосторожности - часть нашей повседневной работы. "Мистер..." Бывший бродяга, к которому никто не обращался иначе, как "эй, ты!", целых семь лет! Мантелл коротко кивнул: - Понимаю! - Вот и отлично. Идите. Мантелл проследовал за стариком Хармоном в сопровождении охранника. Проходя мимо инкрустированного золотом косяка двери, он услышал низкий рокочущий бас, отвечавший на какое-то тихое замечание девушки: - Да, наверное... Но с ним, скорее всего, все будет в порядке, вот увидишь. - Надеюсь, мы его не прикончим, Бен, - сказала девушка громко. - Пожалуй, он мне нравится. Дверь за ними захлопнулась, и разговор оборвался. Мантелла ввели в хорошо оборудованную лабораторию. В самом центре возвышалась психопробная установка, похожая на громадного паука. К ней были подключены электроэнцефалограф старой модели и разные мудреные приборы, незнакомые Мантеллу. Возможно, это какие-то новые хармоновские устройства. Два ассистента провели Мантелла к кушетке и привязали ремнями. Хармон надел ему на голову металлический колпак зонда. Он был холодным и твердым. Мысль о том, что один неверный поворот рычажка может повредить его мозг и вызвать путаницу в восприятиях, не давала покоя. Глаза Хармона возбужденно горели. Старческими, похожими на клешни руками он коснулся эмалированных кнопок пульта управления и улыбнулся: - Полагаю, вы не откажетесь рассказать мне немного о себе, мистер Мантелл. Мантелл сжал челюсти, когда вдруг всплыли старые, давно забытые болезненные воспоминания. Он проговорил усталым голосом: - Я бывший специалист по вооружению. Семь лет назад со мной случилась одна неприятная история: я потерял работу. А потом меня занесло на Мульцибер, где я пробыл дольше, чем рассчитывал. Я... Пока он говорил, Хармон возился с установкой, поглядывая через плечо Мантелла на видеоэкраны, на которые с помощью осциллоскопа проецировались кривые биоритмов мозга. - Как-то утром, идя с пляжа, где собирал ракушки, я... В его мозгу что-то грохнуло, словно ударил десятитонный пресс. Показалось, что полушария мозга раскололись на части, будто в его череп вонзился гигантский скальпель. К счастью, приступ острой боли продолжался недолго - его сменила ноющая тоскливая мигрень. Мантелл открыл глаза и посмотрел на старого Хармона, который внимательно глядел на аппаратуру. - Что случилось? - спросил Мантелл. Хармон виновато улыбнулся: - Небольшая ошибка в калибровке, не больше. Приношу вам искренние извинения, молодой человек. - Надеюсь, доктор, больше не случится ничего подобного, - содрогнулся Мантелл. Как-то странно взглянув на него, Хармон произнес: - Но вас уже обследовали. Это длилось не более пятнадцати минут. Вы все это время спали. Пятнадцать минут! А ему показалось, что прошло всего пятнадцать секунд! Мантелл потер ноющий лоб. Вдруг что-то яростно запульсировало в голове на уровне его бровей, еще немного - и он начал бы сдирать кожу со лба. Он крепко прижал руки к голове. Сзади густой бас Бена Зурдана спросил: - Он в сознании? - Только что очнулся. Он упорно погружался в своеобразный стресс, который я не смог преодолеть. Чуть усилю давление - он сразу приходит в сознание. - Используйте все свое мастерство, Эрик, - прогудел Зурдан. - Вы же не новичок. Если вы еще раз допустите подобную ошибку, мы поручим проведение психопробы одному из ваших ассистентов. Мантелл, вы можете встать на ноги? - Не знаю, - неуверенно сказал Мантелл. - Попробую... Он сполз с кушетки, лаборатория плыла перед его глазами. Но он почувствовал, что начал выбираться из состояния шока. - По-моему, со мной все в порядке, - сказал Мантелл. - Боль проходит, но я еще не оправился полностью. - Ничего, оправитесь, - гулко хохотнул Зурдан. - Что, уже кончили? - Да, вы абсолютно чисты и нам годитесь. Идемте в мой кабинет, немного поговорим о жизни на Стархевене. Слегка пошатываясь, Мантелл последовал за этим властным верзилой в его роскошно обставленный кабинет. Зурдан растянулся на покрытой пенящейся тканью кушетке, специально сконструированной на его огромную фигуру, и небрежным жестом указал Мантеллу место напротив. - Выпьем? - предложил Зурдан. Мантелл кивнул, стараясь не обнаружить свое нетерпение, и Зурдан нажал кнопку, спрятанную в спинке кушетки. Из угла комнаты к ним выкатился изящный портативный бар и остановился прямо перед Мантеллом. После некоторого раздумья он выбрал забористый тройной "соур чокер". Джонни нажал на рычаг, и робот-бар налил в хрустальный бокал с тремя кварты зеленоватого зелья. Мантелл взял бокал, а бар переехал к Зурдану. Тот заказал чистый "бурбон". Мантелл пригубил и удовлетворенно кивнул: - Подходяще. Наверное, с Муриака? - Синтетическое - здесь все синтетическое. Зачем нам закупать какие-то напитки, когда мои химики могут запросто создать любую жидкость вроде этой. - Зурдан развалился на кушетке и внимательно посмотрел на Мантелла. - Доктор Хармон выяснил, что вы когда-то работали техником-вооруженцем. Для нас вы очень ценная фигура на Стархевене, Мантелл, - значительно добавил он. Зурдан больше не произносил церемонное "мистер". "Видно, так называют здесь только новичков, которых еще не квалифицировали", - решил Мантелл. - Ценной фигурой? - переспросил Джонни. - Почему? - Стархевен живет только силой своего оружия. Ослабь мы хоть чуть-чуть поле своих защитных экранов, и из всех секторов Галактики на нас разом обрушится армада Космического патруля. Я поставил миллиарды заслонов перед Стархевеном, Мантелл. Это первая совершенно неприступная крепость в мировой истории. Но, как бы то ни было, без техников, устанавливающих орудия и экраны, нам не обойтись. Мантелл ощутил легкую дрожь в руках. - С тех пор, как я занимался защитными экранами, прошло много времени, - сказал он Зурдану. - За семь лет я уже все забыл. - Ничего, вспомнишь, - просто ответил Зурдан. - Я знаком с данными психопробы. Семь лет бродяжничества и нищеты после потери работы. Потом ты убил человека, похитил корабль КП и прибыл сюда. - Я не убивал его. Зурдан лишь пожал плечами. - Проба показала, что ты убил его, - возразил он с вежливой улыбкой. - Проба не лжет. Она просто рассказывает, что случилось и как. Тебя подводит память, Мантелл. Ошеломленный Мантелл сидел молча, крепко сжимая в руке бокал. Он отлично помнил все подробности того конфликта в приморском баре: толстый пьяный курортник, уверявший, что Мантелл похитил у его жены драгоценную брошку, вялая ладонь коротышки, ударившая его по щеке... и проломленный череп обидчика, поскользнувшегося прежде, чем Мантелл собрался ему ответить. - Даю вам честное слово, я этого не делал, - спокойно ответил Мантелл. Зурдан вновь пожал плечами. - С психопробой не поспоришь. Но здесь это не имеет значения. Мы не преследуем преступников постфактум, - Зурдан поднялся и подошел к трехмерной картине, которая вращалась на одной из стен, меняя очертания красных и ярко-зеленых пятен различных оттенков, как в калейдоскопе. Он стоял спиной к Мантеллу, сцепив сильные руки: огромный человек, выполнивший огромную работу, - сотворил уникальную планету. - У нас здесь нет законов, - сказал Зурдан спустя некоторое время. - Нет и анархии. Вломись в чужой дом, укради деньги, и хозяин будет вправе догнать тебя и заставить вернуть их обратно. Если от тебя будет чересчур много хлопот, мы тебя прикончим. И никаких выдумок. Ни выжигания мозга, ни тюремного заключения. - Он обернулся. - Ты мог бы успешно работать над клингсановыми защитными экранами, если не будешь корить себя за прошлое, не ударишься в запой и не завалишь дело. Тогда придется предъявить ордер и выбросить тебя отсюда к чертовой матери. Мантелл взял еще один бокал и обратился к Зурдану: - Не говорите только, что мне теперь придется по четвергам посещать исправительную школу! Зурдан повернулся, темные глаза его гневно сверкнули. - Не мели чушь! Здесь никого не исправляют. Пей, сколько влезет, лги, изворачивайся, рискуй - нас это не касается. Мы не святоши. Толковый оператор - нужный человек на Стархевене, равноправный и уважаемый гражданин. Мы тебя силком сюда не тащили. - Но вы утверждаете, что у вас нет законов. Как же это согласуется с тем, что вы только что сказали. Зурдан рассмеялся. - У нас есть законы! Их два, только два. - Интересно! - Первый - наше Золотое Правило. Я бы сформулировал его так: "С тобой поступят так, как ты сам поступаешь с другими". Просто, не правда ли? - А второй? Зурдан ухмыльнулся и сделал добрый глоток перед тем, как продолжить: - Второй закон еще проще: "Ты будешь делать то, что прикажет Бен Зурдан, не споря, не переча и не задавая лишних вопросов". Абзац! И конец Конституции Стархевена! Несколько секунд Мантелл молчал, разглядывая высокого широкоплечего человека в ярком, почти маскарадном костюме и думая о мире, который называется Стархевен. Затем он сказал: - Этот второй закон несколько противоречит первому. Или я что-то не так понял? - Все так! - кивнул Зурдан. - Кем вы тогда здесь являетесь? И с какой стати ставите себя выше всех законов? Зурдан разозлился. - Я тот, кто создал Стархевен, - отчеканил он. - Я положил свою жизнь и потратил все деньги, до последнего пенни, которые только мог стащить, чтобы сотворить планету, где парни вроде тебя могли бы найти убежище. Взамен я потребовал абсолютного подчинения. Поверь мне, я не злоупотребляю своей властью. Я не Нерон. Я ввел этот закон, потому что на Стархевене должен быть только один вождь. Мантелл нахмурил брови. Приходилось признать, что это было вполне резонно. Жуткая, чудовищная философия тирана казалась совершенно приемлемой для Стархевена. - Что ж, по рукам! - сказал Мантелл. - Я с вами. Зурдан улыбнулся: - У тебя не было выбора. Вот, возьми. Он протянул Мантеллу маленькую белую капсулу. Мантелл внимательно ее рассмотрел. - Что это? - Противоядие к яду, который добавлен в твой бокал, - ответил Зурдан. - Прими его: тебе осталось всего пять минут, потом уже будет поздно, оно не подействует. Мантелл сжал тонкую скорлупку и поспешно сунул в рот. На вкус она показалась чуть горьковатой. Его бил озноб. Так вот, что значит быть в полной власти одного человека! Ну и хватка! "Ладно, он добился, чего хотел, - решил про себя Джонни. - В конце концов, я приехал на Стархевен по собственной воле. И никуда от этого не денешься". - У тебя будет неделя, чтобы отдохнуть и разобраться, что к чему, - сказал Зурдан. - А потом начнешь зарабатывать на хлеб. У нас полно работы для квалифицированного вооруженца. - Честно говоря, мне сейчас не хочется думать о работе. - Хочешь еще выпить? - ухмыльнулся Зурдан. - Не откажусь, - согласился Мантелл. Это был наилучший способ доказать Зурдану свое доверие. 4 Два человека снова осушили свои бокалы. Мантелл не уловил разницы между первым и вторым бокалом. Волноваться, однако, не стоило, надо положиться на здравый смысл. Зачем нормальному субъекту травить кого бы то ни было ради собственного удовольствия, тем более человека, который ему нужен? Немного погодя Зурдан нажал кнопку на своем столе. В комнату вошла девушка с звездно-голубыми глазами. Она была одета в искристо-голубую синтетическую блузу с широкими рукавами и с застежкой только на одном плече, и темную ворсистую юбку. Этот наряд еще больше подчеркивал красоту ее движений. Если девушка хотела произвести на Мантелла впечатление, то она этого добилась. - Это мисс Батлер, - представил Зурдан. - Майра Батлер, моя секретарша. Джонни Мантелл перехватил взгляд Зурдана, в котором смешались теплота и гордость. "Господи! Зурдан в нее влюблен! - воскликнул про себя Мантелл. Он, должно быть, на двадцать лет старше, но я восхищаюсь его вкусом!" - Привет! - сказал он, улыбаясь прямо в голубые глаза, которые сияли ярче, чем ее синтетическая блуза. Потом он решительно отвел взгляд в сторону. "Осторожно, Джонни! - предостерег сам себя. - Если Зурдан влюблен в нее, можно сразу нажить кучу неприятностей. Не зарься, парень, на чужое - проживешь дольше!" Но, с другой стороны, ему еще никогда не приходилось встречать женщину столь притягательной внешности, как Майра. Словно через нее был протянут скрытый кабель высокого напряжения. Правда, у него водились шикарные женщины в первые дни жизни на Мульцибере, пока не иссякли деньги и еще не потухло чувство собственного достоинства. Но потом, когда он начал скитаться по пляжам и продавать свои дешевые побрякушки туристам, он понял, что с ним захотят иметь дело только те женщины, которых он презирал, и ни под каким видом не желал с ними связываться. - Мантеллу предстоит стать техником-вооруженцем, Майра, - сказал Зурдан. - Думаю, он будет нам очень полезен. Я хочу, чтобы ты познакомила его со Стархевеном. Соверши с ним первое турне. Ему дается неделя, чтобы как следует освоиться. Покажи ему все достопримечательности. - Похоже, меня ожидает приятная неделька, - улыбнулся Мантелл. А про себя подумал: "Хуже не будет, если я воздам должное вкусу шефа". Зурдан проигнорировал его замечание. Он вытащил из кармана пачку банкнот и сунул их Мантеллу. - Этого хватит на первое время. А как приступишь к работе, тебе будут платить регулярное жалованье. Мантелл взглянул на банкноты: добротная, многоцветная печать; они отдаленно напоминали стандартные галактические денежные знаки, выпущенные на Земле. Однако эти деньги предназначались только для одной планеты. Посредине, там, где на крупных галактических банкнотах находилось стилизованное изображение созвездий, а на мелких - символическое изображение атома, на местных купюрах помещался портрет Бена Зурдана, выписанный с поразительной тщательностью. Мантелл получил немного крупных бумажек и, несколько мелких, называемых чипами. - Это самая мелкая денежная единица, - пояснил Зурдан. - Я бы ввел ее во всех мирах вроде Стархевена. По стоимостному курсу один чип равен одному галактическому кредиту и сотне центов. Сначала я собирался ввести чипы различных цветов, синий, красный, зеленый, но это привело бы к излишней путанице... Так покажи ему Стархевен, Майра. Они прошли через светлые залы - девушка чуть впереди, Мантелл за ней - в гравишахту, которая бережно доставила их на уличный ярус. Они вышли на свежий приятный воздух. У обочины их дожидалась машина каплеобразной формы, гладкая, темная - последняя модель. Зурдан, очевидно, считал, что Стархевен не должен отставать от галактической моды, даже если планета и закрыта для нормальной торговли и туристских маршрутов. Майра скользнула в машину и вполголоса сказала что-то шоферу, сидевшему с совершенно каменным лицом. Как только Мантелл захлопнул за собой дверцу, автомобиль сорвался с места и, нырнув под землю, помчался на большой скорости. Не успели они и глазом моргнуть, как он вновь вылетел на поверхность и остановился у сверкающего, облицованного хромом здания. Майра покопалась в своем кошельке и протянула Мантеллу ключ. - Этот отель называется "Номер Тринадцать", он принадлежит Бену. Будешь жить здесь. - А мне это по карману? - Не беспокойся. Твой номер 1306. Где бы ты ни оказался на Стархевене, лишь скажи водителю "Номер Тринадцать", и он доставит тебя, когда только пожелаешь. Хочешь взглянуть на свою комнату? - Лучше позже, - ответил Джонни Мантелл, ему не хотелось расставаться с девушкой. Майра велела шоферу трогать и они покатили дальше по широким, хорошо спланированным улицам. Мантелл любовался привлекательным городским пейзажем. Все же Стархевен - довольно уютное местечко. Не забывал он, однако, посматривать и на свою очаровательную спутницу. Майра рассказывала ему о всех чем-нибудь примечательных строениях. - Это главный госпиталь, видишь? - А, та двойная башня? На вид - ничего себе. А внутри там так же шикарно, как снаружи? - А что ты ожидал найти на Стархевене? Сплошные кабаки, игорные притоны и развратные дома? Только потому, что Стархевен - убежище для преступников? Будто мы дикари, и нам незнакома цивилизация? Мантелл смутился и поднял руки, в шутку прося пощады: - Ладно, ладно, сдаюсь! - Зурдан создал эту планету двадцать лет назад, - сказала она. - Раньше здесь был необитаемый мир, слишком холодный, чтобы привлечь кого-нибудь. Шеф имел много денег - неважно откуда. Он сплотил вокруг себя преданных людей, и они вместе построили оболочку, оснащенную внутренним солнцем. Так начинался Стархевен. Затем они поставили орудия, защитные укрепления, и там, где раньше был только холодный пустынный мир, возникла космическая крепость. Теперь здесь живут двадцать миллионов людей, и ни один благочестивый ханжа больше не властен над ними. Мантелл взглянул на нее и задал ей вопрос, занимавший его с тех пор, как он впервые увидел ее: - Как ты сюда попала? Вряд ли стоило спрашивать об этом. Ее миловидное личико вспыхнуло гневом. Она стала похожа на разъяренную кошку с вздыбленной шерстью и выпущенными когтями. Однако Майра быстро взяла себя в руки. - Я забыла, что ты новичок, Мантелл. Мы никогда не спрашиваем о подобных вещах. Прошлое навсегда остается личной тайной. О нем знает только Бен Зурдан. Больше никому не дано права что-то знать, кроме того, что ты сам захочешь рассказать. Мантелл почувствовал, что краснеет. - Извини, - сказал он. - Пустяки. Обычное недоразумение. Только помни, такие вопросы задавать нельзя. - Неужели Зурдан знает все о каждом жителе планеты? - Разумеется, это трудно, нас двадцать миллионов, но он старается. Шеф лично приветствует каждого, вот как хотя бы тебя. Но иногда случается, за день прибывают по сто, двести и даже пятьсот человек. Тогда, конечно, не получается с каждым выпить и каждому пожать руку. Всем новичкам Бен сам дает работу. - И мы не можем делать то, что хотим? - Сначала - нет. В течение нескольких лет занимаешься только той работой, на которую тебя поставили. Но если умудришься разбогатеть, расплатишься с долгами и гуляй себе, сколько влезет. Ты в дивизионе вооруженцев? Мантелл кивнул. - Там хорошо платят. Но и выкуп высок. С такой квалификацией и специальностью здесь можно сколотить приличное состояние. Но ведь кто-то же должен водить машины и торговать кукурузными хлопьями, и если Зурдан скажет, что это должен делать ты, то придется подчиниться. Иначе этот мир не устоит. - Похоже, у него перспективное дело, - заметил Мантелл. - И похоже, он знает толк и в секретаршах. - Не забывайся, - сказала девушка, но не рассердилась. - Давай выйдем. Машина осторожно подкатила к остановке. Светящиеся дверцы раздвинулись, и они выбрались наружу. Мантелл огляделся кругом и присвистнул. Они оказались напротив здания со сводчатым куполом, стоящего посреди идеально ровной, покрытой травой площадки. На верхних этажах купола искрился свет. Здание было необъятным, поднималось ввысь этажей на сто, а то и больше. - Что это такое? - Это дворец удовольствий, - сказала Майра, - второе по значимости здание на Стархевене после резиденции Зурдана. Давай войдем внутрь. Они вступили на движущуюся ленту эскалатора, которая подкатила их к главному входу, в вестибюль, площадью не менее акра, с чудовищно высокими потолками. В зале толпилось много людей, но было тихо: их голоса заглушались звукопоглотителями. Стены были разрисованы довольно-таки смелыми изображениями высотой футов в пятьдесят. Вот это Дворец удовольствий, подумал Мантелл. Наверное, Стархевен когда-то приснился Бену Зурдану, и он постарался воплотить этот дивный сон наяву, мир, о котором можно только мечтать, построив фабрику, способную реализовать самые потаенные и самые смелые желания. Мантелл зазевался, и его зажали в толпе. Вдруг о почувствовал, как чья-то рука осторожно скользнула в его карман. Он крепко сжал свои пальцы вокруг чужого запястья, второй рукой схватил карманника за горло. Им оказался маленький, похожий на крысенка человечек, ростом по плечо Мантеллу, с юркими, бегающими глазами, коротко подстриженными черными волосами и кривым вороньим носом. Мантелл сдавил горло крысенка и выдернул его руку из своего кармана. Оглянувшись на Майру, он увидел, что она смеется, будто все это было на редкость забавной шуткой. - Так вот как тут продают входные билеты? - сказал Мантелл. Карманник посинел. - Может, отпустишь, а, парень? Я едва дышу, - прохрипел он чуть слышно. - Отпусти его, Джонни, - сказала Майра. Он смутился, отметив про себя, что она впервые назвала его просто по имени. Мантелл решил, что еще успеет придушить этого воришку. Он встряхнул его хорошенько, чтобы помнил, и отпустил ко всем чертям. Секундой позже он уже стоял под дулом бластера, нацеленным ему в живот. - Отлично, приятель! Хитростью тебя не возьмешь, придется действовать напролом. Доставай свои монеты, да поживее. Ошеломленный Мантелл отпрыгнул в сторону. Вокруг суетились сотни людей, и никто не обращал внимания на совершаемый среди белого дня бесстыдный грабеж. Он понял, где находится. Стархевен... Здесь возможно все, что угодно. С неохотой он вытащил из кармана свои деньги. Все еще улыбаясь, Майра положила свою руку на его ладонь, секунду помешкала и резким движением засунула деньги обратно в карман Джонни. Другой рукой она вынула маленький карманный бластер. - Убери оружие, Хул, - велела она. - Он здесь новичок. Только что от Зурдана. Это все, что у него есть. Бластер опустился. Щуплый карманник понимающе усмехнулся и сказал: - Я не хотел тебя обидеть, приятель. Пусть это останется между нами, - он кивнул Майре. - Мне приказал это сделать Зурдан. Чтобы научить новенького уму-разуму. - Я так и подумала, - ответила она. - Обычно ты работаешь не так грубо. Мантелл хорошо усвоил преподанный урок. Зурдан организовал эту стычку, чтобы показать Стархевен во всей красе и посмотреть на Мантелла в действии. К тому же для карманника было нелишне попрактиковаться на публике, хотя обычно он действовал осторожно и избегал ситуаций, когда он мог быть пойман с поличным. Наставить оружие на человека - для Стархевена обычная норма поведения. С тобой обходятся точно так же, как ты - с другими. И неважно, с кем имеешь дело: с трусом или храбрецом. На Стархевене выживали только смелые, решительные и ловкие. За счет естественного отбора их процент был здесь куда больше, чем в других мирах Галактики. "От всего этого легко рехнуться, - подумал Мантелл. - Подобный мир может существовать в равновесии только при одном условии - если у руля находится человек вроде Зурдана". - Дворец удовольствий, - проговорил он, когда маленький карманник скрылся в толпе. - Что это такое? - Все, что угодно: любые развлечения, какие только пожелаешь. Можешь выпить, перекусить, посмотреть спектакль, концерт или трехмерку, порезвиться с девочками. На десятом этаже находится игорный зал, а на двенадцатом - танцевальный. Обслуживание - что надо! - Зачем ты привела меня сюда? - В основном перекусить, - ответила девушка. - У тебя было тяжелое путешествие и тебе надо расслабиться. Поужинаем, выпьем и можем немного потанцевать, если появится желание. - А после еды, выпивки и танцев? - спросил Мантелл. - Не слишком ли рано наступит ночь и мы пойдем бай-бай? - Там будет видно, - сказала она. Мантелл взглянул на нее испытующе. На миг он пожалел, что не телепат. Ему захотелось узнать, что таится за этими лучистыми глазами. Хотелось знать, как себя с ней вести и как тесно она связана с Зурданом. Если вообще связана... Но Мантелл не был телепатом и надеялся, что вино прояснит ситуацию. Джонни подал ей руку. Она оперлась на нее, весело улыбнулась, и все долгие тоскливые годы бродяжничества на Мульцибере разом вылетели из головы. Там он едва наскребал на еду, клянчил на выпивку, ловил в грязной мутной воде прилива моллюсков, чтобы продавать их раковины одуревшим от безделья туристам. Теперь он на Стархевене, и в его руке - рука прекрасной девушки. Впервые за семь лет он снова может держать голову высоко, снова чувствовать себя человеком! 5 Светящийся эскалатор поднял их на высоту в двенадцать футов и доставил в красивый холл, где располагалось множество лифтовых шахт. Мантелл пропустил девушку вперед и последовал за ней в один из кабинетов. Она набрала девятый этаж. - Обеденный зал девятого этажа - один из лучших, - пояснила Майра. - И самый дорогой. Впрочем, увидишь сам. Они поднялись вверх, миновав семь промежуточных этажей одним головокружительным броском. Лифт остановился. Их встретила слепая металлическая стена, отполированная до зеркального блеска. Майра вытянула руку и прикоснулась к ней украшенным печаткой кольцом. В ней мгновенно образовалась дверь, которая тотчас же откинулась назад. У входа ждал вежливый робот, напоминавший маленький автомобильчик, с единственным неподвижным широкофокусным глазом посредине плоского лица. Он выкатился вперед, будто приветствуя старых знакомых, и проговорил, обращаясь к девушке: - Добрый вечер, мисс Батлер. Столик, как обычно? - Как всегда. Это Джонни Мантелл, он только что с дороги. Мой спутник на сегодняшний вечер. На миг фоторегистратор робота уставился на Мантелла. Он услышал короткий щелчок и понял, что его уже сфотографировали и занесли в картотеку - на будущее. - Пройдемте сюда, пожалуйста, - позвал робот. В зале было восхитительно. Тяжелые красные драпировки из синтетического бархата глушили все звуки. В воздухе витал едва уловимый фруктовый аромат. Из невидимого оркестра доносилась нежная и тихая музыка. После семи лет шатаний по пляжам Мантелл почувствовал себя не в своей тарелке. Робот скользнул впереди них, указывая путь к столику, рядом с изумительной грацией плыла Майра, слишком прекрасная, чтобы быть натуральной. При всем том в ней было столько живости, столько пластичности! Этого не мог оценить никакой робот. Они остановились у бесформенного столика, стоявшего около изогнутой серебристой стены. Через маленькое овальное окошко открывался вид на город - город парков, сине-голубых прудов и возносящихся ввысь небоскребов. "Здесь, на Стархевене, Бен Зурдан создал удивительную, сказочную планету-сад, - подумал Мантелл. - И посвятил ее преступникам". Мантелл нахмурился, но вовремя вспомнил: ведь он и сам преступник... убийца. И неважно, что он не убивал. С Беном Зурданом не поспоришь. Сейчас он в безопасности и должен быть благодарен за это. Робот выдвинул кресла для него и его спутницы. Джонни опустился в ковшеобразное сиденье - оно мягко охватило его тело: сидеть в причудливом, суспензионно-пенном кресле было все равно, что плавать в невесомости. Скрипки на миг смолкли. Мантелл сидел, глядя на Майру, не произнося ни слова. Эти удивительные голубые глаза смотрели на него, но, казалось, мысли ее были так далеко от всего, что ее сейчас окружало. Да, Зурдан не ошибся в своем выборе: стройная, великолепно сложенная, с красиво изогнутыми губами и маленьким правильным носом, с голосом, нежным, хорошо поставленным и чуть-чуть хрипловатым. - Скажите мне вот что: неужели каждый вновь прибывший на Стархевен удостаивается такого приема? Скрипки, отличная еда и прочее? - Не каждый. Мускулы на его скулах дрогнули. Он почувствовал, что его дразнят, а он ничего не может с этим поделать. - Почему же я оказался среди избранных? Вряд ли Зурдан посылает свою секретаршу отобедать с каждым прибывшим на Стархевен бродягой. - Конечно нет, - сказала она отрывисто. И, переменив тему, спросила: - Что ты будешь пить? Мантелл подумал и заказал двойной кирай, она взяла врафу. Робот-официант что-то любезно пробормотал, исчез, вернулся с бокалами и, раскланявшись, укатил прочь. Мантелл осторожно пригубил и посмотрел на Майру: - Мы слишком много уделяем внимания моей персоне. А вы очаровательны и загадочны, мисс Батлер. Кто вы такая? Она с улыбкой перегнулась через столик и взяла его руку: - Не задавай слишком много вопросов, Джонни. На Стархевене это опасно. И главное, не торопись. В свое время ты узнаешь все, что пожелаешь... Может быть. - Пусть будет так, - сказал он, пожимая плечами. Во всяком случае, не стоит так настырно совать нос куда не следует. Мантелл уже не раз убеждался, пассивно бредя по предначертанному пути, что лучше позволять событиям идти своим чередом. Казалось, эта девушка была в нем заинтересована. Он решил сейчас принять это как должное, а объяснения искать потом. - А что, Стархевен заметно отличается от Мульцибера? - спросила она, внезапно прерывая его размышления. - Очень отличается. - Ты провел там семь лет? - Ты же знаешь все данные моей психопробы! И, наверное, тебе не нужны мои заверения, - он ощутил неожиданное раздражение. Теплой беседы не получалось, они не находили общего языка. - Прости, - сказала Майра. - Я не собираюсь бередить старые раны. Бен создал это место для людей вроде тебя, чтобы они могли забыть свое плохое прошлое и начать все сначала. Мульцибер был ничто, Джонни, дурной сон и только. - Хотелось бы в это верить. Но я провел там семь лет, выпрашивая медяки. Я убил человека. Я не могу, как ты предлагаешь, выбросить это из головы, будто дурной сон, - он проговорил это резко и грубо, и она отпрянула, будто ей залепили пощечину. "Спиртное слишком быстро ударило в голову", - подумал он. - Давай оставим это! - сказала она с ноткой участия и подняла свой бокал. - За Бена Зурдана и за мир, который он создал, за Стархевен! - За Стархевен, - отозвался Мантелл. Они выпили, осушив бокалы до дна, и заказали еще. Голова Мантелла шла кругом, но это было приятное головокружение. Где-то за третьим бокалом Майра заказала еду, и чуть позже прикатили два робота, нагруженные подносами. Они расшаркались и начали расставлять блюда: фазаны с гарниром из трюфелей, белое и красное вино, венгиланские крабы, выложенные на панцири, точно на тарелки. Мантелл ошарашенно уставился на яства. - В чем дело, Джонни? - спросила она. - Этот ужин обойдется в пятьдесят кредитов пятьдесят чипов. Сейчас он мне не по карману. - Успокойся, Джонни, - улыбнулась она. - Бен угощает. Не думай о деньгах. Он не ел ничего лучше в своей жизни - особенно с 11 августа 2793 года, дня, который запомнился ему на всю жизнь. В этот день земная корпорация "Клингсановые защитные экраны" решила, что запросто может обойтись без его нововведений. Мантелл вспомнил, невольно содрогнувшись, как отчитывался о работе, исписав три листа, а через два часа обнаружил на своем столе розовую карточку увольнения. Зло фыркнув, он кинулся на административный этаж к самому старику Клингсану. Он ворвался в кабинет главы компании, и потребовал объяснений. Клингсан объяснил. Тогда Мантелл высказал ему все, что накипело у него на душе, и пока говорил, его имя медленно и неотвратимо проступало в черном списке - теперь ни в одном мире Галактики ему больше не найти приличной работы. Друзья нашли ему грошовое дельце на Мульцибере, вдали от Земли. Он угробил последние девяносто кредитов, чтобы добраться до этой планеты и услышать о своей скандальной репутации, которая тащилась за ним повсюду. Он стал нежеланным даже на далеком Мульцибере. А набрать денег на обратную дорогу он уже был не в состоянии. И даже за семь долгих лет он не смог собрать суммы, необходимой для переезда из этого ленивого, сонного мира вечных субтропиков. - Опять о чем-то задумался, Джонни, - прервала его мысли Майра. - Я же просила не думать больше о Мульцибере. Постарайся забыть его. - Я и не думаю больше, - солгал он. - Я прикинул... что не плохо было бы удрать отсюда, вообще не уплатив по счету. По-моему, хозяева ресторана не станут поднимать шума и взывать к закону. Здесь ведь нет законов. - Вполне возможно. Но ты тоже не станешь взывать к закону, если они тебя поймают и сделают из тебя бифштекс. А если ты захочешь прийти сюда снова - они попросту захлопнут перед твоим носом дверь, или подсыплют в еду какого-нибудь медленно действующего яда. На секунду-другую он задумался. И тут его осенило: - Знаешь что? Я могу побиться об заклад, что в этом царстве вседозволенности законы действуют куда лучше, чем там, где они основаны на сложной системе высокоморальных правил и архаичных обычаев. Здесь законы преступности сводят друг друга на нет. Она кивнула: - Это самая великая идея Бена. Если взять группу людей, не отягощенных принципами морали, и заставить жить по определенному образцу, их совокупные преступные наклонности превратятся в упорядоченный и практичный способ соблюдения закона. Но это происходит только тогда, когда начинаешь запускать добропорядочных людей в систему, разваливающуюся на части. Мантелл нахмурился. Он чувствовал, что где-то в ее рассуждениях есть противоречие, но в данный момент он не собирался ломать над этим голову. - Знаешь, кажется, мне здесь понравится, - сказал он с улыбкой. 6 Джонни и Майра еще трижды начинали разговор, полный намеков и недомолвок, но каждый раз он быстро обрывался, и они окончили ужин в полном молчании. Глядя мимо оркестровых декораций, где пели скрипки (не настоящие скрипки, как догадывался он, а хорошо подобранный электромузыкальный синтезатор, скрытый где-то в этом огромном здании), Мантелл думал: "Какая потрясающая женщина". Он постарался представить - хоть и безуспешно - что же такое она совершила, что оказалась здесь, на Стархевене, скрываясь от сетей галактической полиции. Майра казалась такой чистой, такой невинной! Конечно, она не ангел, но тем не менее у него создавалось впечатление, что ею руководят только высокие мотивы. Себя Мантелл тоже не считал законченным негодяем. Он считал, что является жертвой обстоятельств: жизнь могла сложиться совсем по-другому, если бы он не попал на Мульцибер, а остался квалифицированным техником-вооруженцем на старой Земле. "В конце концов, я опять стал техником-вооруженцем, - подумал Мантелл. - Только не на Земле, а здесь, на Стархевене, где никто не пристает с дешевой моралью". И где была Майра. Просто удивительно, что он сидит и просто глядит на нее, не делая никаких попыток к сближению. Она была девушкой Зурдана - это служило главной помехой. На такой планете ни один человек не позарится на возлюбленную тирана, если дорожит своей жизнью. Но, возможно, Зурдан уже ею пресытился... - "Кого ты хочешь обмануть? - спросил он самого себя. - Кому может надоесть такая девушка?" В мрачном настроении Мантелл решил, что должен отказаться от Майры Батлер, иначе его будут ждать крупные неприятности. Появились роботы-уборщики, унесли остатки еды и недопитую бутылку. "Никогда бы не подумал, что смогу оставить полбутылки вина", - усмехнулся про себя Мантелл. Он откинулся назад: - Куда теперь? Майра улыбнулась: - Ты танцуешь? - Давно не практиковался. - Неважно, пошли! Танцзал тремя этажами выше. Мантелл не чувствовал особого желания танцевать. Но она настаивала: - Мне нравится танцевать, Джонни. А Бен со мной не танцует. Он ненавидит танцы. Мантелл, сдаваясь, пожал плечами: - Я вам очень обязан, леди. Так что, если хотите танцевать, пожалуйста. Рука об руку они прошествовали из обеденного зала в кабину лифта и поднялись в танцзал. Даже здесь, на двенадцатом этаже, у Мантелла осталось такое впечатление, что весь Дворец удовольствий - над ними. Танцзал представлял собой огромное, причудливо украшенное сводчатое помещение. Музыка билась в сотне скрытых динамиков. Пылающие пятна трепещущего света, красного, синего и светло-фиолетового, сказочно вспыхивали в воздухе. Это была изумительная картина, будто сошедшая со страниц красочной, богато иллюстрированной книги. - Для человека, не любящего танцы, Зурдан построил просто великолепный дансинг, - заметил Мантелл. - Это одно из правил Бена - удовлетворять желания других людей. Поэтому у него столько приверженцев. - Бен - хитрый мужик, - сказал Мантелл. - Даже чересчур хитрый, - согласилась Майра. Они вступили на танцплощадку. Майра скользнула ему в объятия, и они закружились. Много лет миновало с тех пор, как Мантелл танцевал последний раз. На Мульцибере он не мог даже и подумать о подобном развлечении. Там его занимала только одна мысль - выжить. А на Земле он был полностью занят куда менее легкомысленным делом. Но здесь, на этой удивительной планете, Мантелл мог с удовольствием восполнить упущенное за все прошлые годы. Под темным мерцающим люцифугиновым пластиком танцплощадки был установлен антигравитационный экран. Поле отрегулировано на низкую модуляцию, не настолько сильную, чтобы поднять танцующих к потолку, но достаточно мощную, чтобы компенсировать их вес где-то на тридцать-сорок процентов, как прикинул Мантелл. Пары не танцевали, а парили - они совсем не чувствовали своих ног. Мантелл кружил Майру, словно пушинку. Да и сам он почти не ощущал собственного веса. Никогда прежде Мантелл не танцевал с таким удовольствием, как сейчас. Вокруг них вихрились искрящие разноцветные огни. Музыка играла страстно и волнующе. "Все дело в антигравитационном поле, - подумал Джонни, - а еще - в Майре, легкой и воздушной". Однако Мантеллу не давала покоя мысль, что все танцующие рядом с ним - преступники, еще недавно скрывавшиеся от полиции. Сейчас они развлекались, как развлекаются обычные люди, живущие по обычным законам. Да, эти мужчины и женщины неплохо проводили время - без всяких законов. Мантелл с Майрой танцевали час, возможно, два. Время бежало незаметно. Мантелл держался стойко. Когда музыка умолкла, а они в сотый раз сошли с площадки, чтобы немного передохнуть, Майра спросила: - Ну как? - Тяжеловато, - улыбнулся Мантелл. - Тогда давай лучше пойдем, Джонни. Уже поздно. Он взглянул на часы: скоро полночь... Только теперь Джонни почувствовал, как устал. Чего только не было за этот день: бегство от космического патруля, пытка психопробой, а под конец - несколько часов с Майрой. Полный джентльменский набор. - Куда мы отправимся теперь? Игровой зал? Бар? Она покачала головой: - Пойдем домой. Мне пора спать. Зазвучала веселая музыка, и любители быстрой пляски устремились на танцплощадку. Мантелл стал пробираться через резвящуюся толпу, крепко держа Майру за руку. Путь к лифтам был без особых приключений, они спустились и вышли из Дворца удовольствий на залитую огнями площадь. Будто из-под земли вырос тот самый каплеообразный автомобиль, который привез их сюда. Они сели. - Отвезите нас ко мне, - сказала Майра шоферу. Машина остановились напротив жилого здания. Майра вышла, Мантелл последовал за ней. При их появлении двери здания распахнулись. Джонни проводил девушку до лифта, потом до дверей квартиры. Она приложила палец к дверной панели, и дверь начала медленно открываться. - Я не могу пригласить тебя к себе, Джонни. Уже поздно... и вообще... я не могу. Ты все понимаешь, правда? Он улыбнулся: - О'кей. Это был чудесный вечер. Я не стану больше искушать судьбу. Спокойной ночи, Майра. И спасибо за все. - Мы еще увидимся, Джонни. Не волнуйся. Мантелл нахмурился и напомнил о запретной теме: - А Бен... - Не всегда же Бен будет с нами, - прошептала она со странной интонацией. - Многое зависит от тебя. Мы рассчитываем на тебя больше, чем ты себе представляешь. - Что? Вы... - Я же предупреждала тебя, не стоит задавать сразу слишком много вопросов, - оборвала Майра. - Всему свое время. Спокойной ночи, Джонни. - Спокойной ночи, - ответил он в недоумении. Девушка очаровательно улыбнулась, и вдруг он обнаружил, что стоит в одиночестве и смотрит на закрытую дверь, но ему было хорошо и спокойно. Мантелл выбрался наружу - внизу поджидала машина. Было за полночь, и небо усыпали маленькие мерцающие звездочки. Зурдан не поскупился на средства, стараясь придать своей планете чарующую естественность земного мира. Он влез в машину. Водитель походил на человека, но, судя по чересчур прямой посадке головы и неразговорчивости, мог вполне оказаться и роботом. - Неподражаемая женщина, а? - сказал ему Мантелл. - Мисс Батлер, я имею в виду. - Да, сэр. Мантелл улыбнулся. Чего-чего, а болтуном водителя не назовешь. - Отвези меня домой, в "Номер Тринадцать", - приказал он. - Хорошо, сэр. Мантелл расслабленно наблюдал, как по обе стороны машины пролетали небоскребы. Теперь он почувствовал, что безумно устал и хочет только одного - добраться до постели. Он не просто устал - вымотался до предела. Это был фантастический день. 7 На второй день пребывания на Стархевене Мантелл видел, как погиб человек. Да, первое впечатление от планеты-рая обмануло его. Стархевен не был милым и приятным миром или счастливой Утопией. Здесь царствовали смерть, зло и насилие. Вчера он лег поздно и сразу заснул. В одиннадцать утра громко зазвонил комнатный видеофон, прервав его сон, полный кошмаров: бесконечная погоня, космические патрульные, древние, что-то невнятно бормочущие ученые, проводящие психопробы... Он рывком вскочил на ноги, пересек комнату и включил фон, стирая с лица остатки сна. Бесформенное цветовое пятно, появившееся на видеоэкране, медленно приобретало хорошо знакомые черты. Мантелл увидел лицо Бена Зурдана. Даже на экране площадью не больше квадратного фута это напряженное лицо говорило о нечеловеческой силе своего хозяина. Он устрашающе улыбнулся и сказал: - Надеюсь, я не разбудил тебя, Мантелл? Ты, наверное, не выспался. Мантелл выдавил из себя натужный смешок: - По-моему, переспал. Видимо, сказывается дурная привычка. - Ну, как тебе понравился Дворец удовольствий? - спросил Зурдан. И прежде чем заспанный Мантелл успел ответить, последовал новый вопрос: - А как Майра? Мантелл с трудом заставил себя говорить непринужденно: - Довольно занимательное местечко, мистер Зурдан. Я никогда не видел ничего подобного. И мисс Батлер была очень любезна. - Рад слышать, - спокойно ответил Зурдан. Возникла неловкая пауза. Мантелл заерзал перед экраном, ощущая психологическое давление этого человека. Через некоторое время Зурдан произнес: - Мантелл, я должен благодарить судьбу за встречу с тобой. В тебе есть характер, а мне нравятся люди с характером. Мантелл не сразу понял, куда клонит хозяин Стархевена. Стараясь скрыть смущение, он очень серьезно сказал: - Благодарю вас, мистер Зурдан! - Называй меня просто Беном, - острые глаза сверлили Мантелла, пока тот не покраснел. - Я верю тебе, Мантелл. А если хочешь знать, я доверяю на Стархевене очень немногим людям. Ты мне симпатичен, Мантелл. Мне хочется, чтобы ты оказал мне небольшую услугу. - Разумеется, Бен, если смогу. Но что ты имеешь в виду? - Хочу, чтобы ты держал глаза открытыми. Сегодня ты снова проведешь день в компании мисс Батлер. Внимательно слушай и запоминай все, что она тебе скажет, Мантелл. И если узнаешь что-то, заслуживающее мое внимание, не стесняйся - сразу свяжись со мной. Мантелл нахмурился: - Я не совсем уверен, что до конца понимаю, о чем ты говоришь, но, кажется, в общих чертах представляю. - Ну вот и отлично. Держись меня, Мантелл. Жизнь на Стархевене может быть очень и очень приятной, если тебе покровительствует Бен Зурдан. Зурдан состроил гримасу, которая, видимо, должна была символизировать дружескую улыбку, и отключился. Мантелл уставился на светящийся лик слепого экрана, пытаясь осмыслить услышанное. Просьба Зурдана явно имела отношение к загадочным словам Майры, брошенным перед вчерашним расставанием. Очевидно, Бен Зурдан чего-то боится, скорее всего, тайного заговора. И он предложил Мантеллу быть его глазами и ушами. Возможно - тут у Мантелла перехватило дыхание - Зурдан подозревает, что Майру втянули в заговор против него. И шеф свел Мантелла с девушкой, чтобы получить нужную информацию. Джонни покачал головой. Вокруг него плетется паутина. "Не слишком ли скоро, - подумал он. - Выходит, я явился сюда, чтобы служить игрушкой в руках политических сил и оказаться впутанным в дворцовые интриги. Я же хотел только одного - убежища, места, где мог бы восстановить свою истерзанную личность, человеческое достоинство и забыть годы, прожитые на Мульцибере". Джонни наскоро проглотил завтрак, не переставая тревожиться. Он ввязался в игру, где мог поплатиться головой. Наконец, взяв себя в руки, он набрал номер Майры. Она появилась на экране, бодрая, с безмятежной улыбкой. Несколько минут они болтали о пустяках, прежде чем Джонни предложил встретиться и позавтракать во Дворце удовольствий. - Встретимся через девяносто минут, - сказала она. - На девятом этаже перед обеденным залом. - Договорились. Он отключился и принялся одеваться, потом убил добрую четверть часа, взволнованно расхаживая по комнате. Затем Мантелл сбежал по ступенькам и нашел такси, которое доставило его во Дворец удовольствий. Майра пришла на свидание с ним вовремя, минута в минуту, и они вновь заняли столик у окна, опекаемые услужливым официантом. На завтрак подали хлорелловый бифштекс с жареным диаманским картофелем и золотое ливресайское пиво. Столиком им служил кристаллический сосуд, в котором гордо и безмятежно плавала рогатая рыба. Мантелл и девушка говорили очень мало. Над обоими, казалось, нависла мрачная туча. Наконец, Майра спросила: - Сегодня утром тебе звонил Бен? Мантелл кивнул и ответил: - Хозяин, по-видимому, хочет привязать меня к себе, должно быть, его что-то привлекло в данных моей психопробы. Она выпила весь бокал: - Результаты психопробы восхищают каждого, кто с ними познакомился, Джонни. Одного мы не можем понять, с какой стати ты околачивался так долго на Мульцибере. - Я же говорил тебе - стечение обстоятельств. - Согласно психопробе, ты из породы людей, которые заставляют работать на себя любые обстоятельства. И отлично умеют выходить из любой передряги. - Видно, у доктора Хармона старческий маразм, - возразил Мантелл. - Обычно обстоятельства работают не на меня, а против меня. - Ты заблуждаешься. По данным характеристики, в тебе скрыта изрядная доля непреодолимого упорства. Прочтя отчет о твоей психопробе, Бен сказал: "Этот парень не промах, - надо его приручить". - Получается, во мне скрыты великие возможности, о которых я и не подозревал, - Мантелл был удивлен. Он вспомнил грязного небритого бродягу, слонявшегося по горячим пескам Мульцибера, заискивающе клянчившего у веселых симпатичных туристов стаканчик виски. Где же скрывалось приписываемое ему упорство все эти долгие годы? На несколько мгновений наступила тишина. Мантелла одолевали сомнения. Затем он сказал: - Вчера вечером, перед тем как попрощаться со мной, ты сделала странный намек... Она заметно побледнела. - Это была просто шутка, - ответила девушка. - Или надежда... Когда-нибудь, возможно, я расскажу тебе обо всем... - Я не стану ввязываться в это. Свергать вождя, каким бы он ни был, - последнее дело. Но я не буду тебя отговаривать. Думаю, отговорить тебя невозможно. - Милый мальчик, - сказала она, вертя в руках пустой бокал. - Я хочу попробовать еще какого-нибудь пива. А затем мы устроим пятичасовое турне по другим залам Дворца удовольствий. Они выпили еще по бокальчику и вышли. Майра позаботилась о чеке сама, и учтивый метрдотель понимающе кивнул. Они зашли в кабину лифта и поехали на десятый этаж. Там они оказались в зале, отделанном черным ониксом и светлым агатом. Их голоса тонули в шумной какофонии звуков. - На этом этаже восемь казино, - сказала Майра. - Все работают круглосуточно. Она свернула в узкий проход, Мантелл последовал за ней. Коридор заканчивался комнатой размером с ту танцплощадку, на которой они были прошлой ночью. Его ослепили мириады крошечных светящихся разноцветных огней, летающих в воздухе, словно снежинки. Шум, веселье обрушились на него. Вокруг - богато разодетые стархевенцы. - Большинство собравшихся - профессиональные игроки, - прошептала Майра. - Некоторые из них практически живут здесь, играя почти круглые сутки. Последний месяц Марку Чантеллу везло в рулетку, и он играл восемь дней без перерыва. Под конец Марк остался с двумя компаньонами, скормившими ему бушель таблеток луробрина, чтобы он держался на ногах. Марк остановился, когда выиграл одиннадцать миллионов чипов. Мантелл уважительно присвистнул: - Бьюсь об заклад, что хозяину дворца он пришелся не по нутру! - Хозяин дворца - Бен Зурдан, - сказала Майра. - А он не станет размениваться на мелочи. В конце игры он сам приезжал сюда поаплодировать Чантеллу. Таков уж Бен! Мантелл с интересом оглядел переполненный зал. Вокруг стояли самые разнообразные игровые автоматы и механизмы, окруженные толпами игроков и болельщиков. Некоторые столики обслуживались роботами, другие - привлекательными молодыми женщинами с мелодичными, завораживающими голосами и прекрасными манерами. В дальнем конце огромного казино Мантелл увидел ряд карточных столиков: там поджидали желающих учтивые распорядители, готовые предложить клиентам любую игру на выбор. - Во что сыграем? - спросила Майра. Мантеллу было безразлично. - У меня голова кругом. - Рулетка, ротовил? Или попытаем счастья в лучевые кости? - Начнем отсюда, - сказал он, указывая на зеленую бязевую поверхность ближайшего игрового столика. Здесь было не особенно людно. Четыре-пять щегольски одетых игроков собрались вокруг, изучая тщательно продуманную систему ямок и ловушек, сдерживающих свободно падающие кости и обеспечивающих выпадение выигрыша. Руководивший игрой робот ждал, на его металлическом лице застыла механическая улыбка, сложная электроника вычисляла ставки, которые менялись каждую минуту. Мантелл сосредоточенно нахмурился, наблюдая за доской. Потом он вытащил из бумажника десятичиповый банкнот и хотел было положить на стол, но Майра внезапно задержала его руку. - Подожди ставить, - быстро проговорила она. - Сейчас что-то будет. Мантелл обернулся. Он заметил, что в огромной комнате как-то сразу стало тихо. Все настороженно уставились на только что вошедшего человека. Прибывший был довольно высок - не ниже шести футов восьми дюймов. Левую щеку пересекал рваный мертвенно-голубой шрам, резко выделявшийся на бесцветной коже. Худое тело облегали черно-белые, сверкающие блестками арлекинские рейтузы и серо-золотая рубаха. Сбоку, над левым бедром, зловеще мерцал прицепленный бластер. Он спокойно стоял у входа - и все смотрели на него. - Кто это? - спросил Мантелл. - Лерой Марчин. Он покинул Стархевен месяц назад. Ему не следовало бы возвращаться, это безумие! Оставайся здесь, я сейчас... Она прошла через зал, и Мантелл последовал за ней. Крупье затянул, наконец, свою монотонную песню, прервав напряженное молчание. Майра, казалось, совсем забыла о Мантелле, занявшись неожиданным пришельцем. Подойдя поближе к этой парочке, Мантелл услышал их разговор. - Привет, Майра, - голос Марчина звучал глухо и без всякого выражения. - Что ты здесь делаешь? - спросила Майра. - Если узнает Бен... - Бен уже знает: десять минут назад роботы доложили ему по радио, что я здесь. - Тогда сматывайся отсюда! - Нет, - ответил Марчин. - Я надеюсь, Бен двинет сюда собственной персоной. В таком случае у меня будет шанс выстрелить первым. - Лерой! - она возвысила голос до крика. - Ты не посмеешь!.. - Уйди отсюда! - грубо оборвал ее Марчин. - Я не хочу, чтобы ты была здесь, когда начнется пальба. Он выглядел чудовищно усталым, лицо было бледным, без какой-нибудь тени страха. С показной небрежностью он прошествовал мимо Мантелла и Майры, пересек зал, подошел к рулетке и, когда крупье предложил сделать ставку, положил сточиповый банкнот. Мантелл обернулся к Майре и спросил: - Что все это значит? Кто этот человек? Она нервничала. - Он уже однажды пытался убить Бена. Когда-то, много лет назад, они вместе с Беном строили Стархевен, но потом Марчин откололся. Бену пришлось одному тянуть все предприятие. Дело начинало проясняться. - Зачем он явился сюда? - спросил Мантелл. - Лерой долго скрывался. Видно, Бен его выследил, и он решил сразиться с ним здесь, в казино, один на один. Что-то будет... Вновь наступила тишина, на этот раз еще более глубокая. В зал въехал робот - приземистый, прямоугольный, около восьми футов в высоту, он тихо двигался на гусеничном ходу. Марчин повернулся к роботу. Люди, стоявшие в десяти-двадцати футах от него, молча расступились. Мантелл заметил, что Майру бьет дрожь. - Привет, Лерой, - сказал робот голосом Бена Зурдана. Видно, автомат работал на дистанционном управлении. Глаза Марчина гневно сверкнули. - Какого черта, Зурдан! Почему ты не явился сам? Зачем ты послал робота выполнять эту грязную работу? - Слишком велика честь для тебя, Лерой! - последовал холодный ответ. - Так лучше: не будет сомнений в исходе. Марчин вытащил бластер. В тот же миг огни во всем здании потускнели из-за внезапного падения напряжения, а вокруг робота возникло мерцающее сияние. - Силовой экран, - пробормотала Майра. - У Марчина исчез последний шанс. Мантелл знал: роботы могут спрятаться за силовым экраном, а люди нет. Человеку нужен воздух, чтобы дышать, а силовой экран блокирует все: и свет, и воздух, и радиацию. Оснастить робота защитным экраном - стоит чудовищно дорого, однако, как видно, не для Бена. Палец Марчина нажал на курок. Вспышка пламени пересекла пространство, окатив робота потоком огня. Но огонь был мгновенно погашен силовым экраном. Невредимое металлическое существо безучастно ждало. Целую минуту Марчин вел бессмысленный огонь по барьеру, закрывающему терпеливого грузного робота. Убедившись, что все напрасно, Марчин грубо выругался и, размахнувшись, швырнул бластер через всю комнату в невозмутимого стального посланца. Оружие со звоном отскочило от него. Робот рассмеялся. Так смеялся только Бен Зурдан. Марчин взвыл от ярости, чертыхнулся и сорвался с места. В первое мгновение все подумали, что он собирается бежать, но у Марчина были другие намерения: он в безумном самоубийственном порыве бросился прямо на робота. Лерой пробежал футов десять, не больше, когда робот поднял гигантскую, чудовищную руку и выстрелил энергетической молнией из скрытых в пальцах разрядников. Молния ударила Марчина в грудь, сбила с ног и отшвырнула обратно, к тому месту, где он стоял прежде. Он зашатался, схватился за горло и повалился на вращающийся игровой столик. Потом упал на пол и больше не поднялся. Исполнив задуманное, робот повернулся и исчез, не проронив ни слова. Откуда-то из-под потолка полилась легкая музыка, и напряжение спало. Вновь защебетали крупье, до Мантелла донесся звон бряцающих монет. Все в комнате будто сговорились делать вид, что ничего не произошло. Откуда-то появились двое служителей и уволокли сморщенный обугленный труп. Мантелл наблюдал за ними, пока Майра не сжала ему руку и не потянула к столику, где шла игра в лучевые кости. Он почувствовал, как где-то внутри у него застыл комочек страха. Сегодня он еще раз воочию увидел, как Бен Зурдан управляет Стархевеном. Вряд ли стоило вставать у него на пути. 8 Пережитое отбило у Мантелла всякую охоту начинать игру. Майра же, напротив, выглядела спокойной, только лицо чуть-чуть побледнело. Это настораживало: когда-то, судя по всему, она близко знала Марчина, а теперь ее так мало расстроила его судьба. И только потом он понял причину: она привыкла к феномену убийства. Смерть - насильственная смерть - была на Стархевене заурядным событием. Они играли около часа. Мысли Мантелла были далеко, он почти не следил за тем, что делали руки, и за короткий срок умудрился спустить половину и без того тощего кошелька. К счастью, Майра времени даром не теряла и почти все отыграла. Он подождал, пока Майра соберет выигрыш. Когда же она направилась через зал к магнерулетке, он взял ее под руку и сказал: - На сегодня хватит! Пойдем отсюда. - Куда? - Куда-нибудь. Мне необходимо выпить. Девушка понимающе улыбнулась. Они вместе пробились через толпу, которая теперь стала шумной, заразившись каким-то отчаянным весельем, и прошли к выходу. Когда они выходили из казино, в двери ввалило много людей, привлеченных, по-видимому, слухами о недавнем инциденте. Мантелл с Майрой прокладывали себе путь из казино, словно рыбы, борющиеся с течением в быстром горном ручье. - Азартные игры - главная индустрия на Стархевене, - сказала Майра, когда они добрались до кабины лифта, вытирая со лба капли пота. - Рабочий день профессионалов начинается около полудня. Они делают перерыв в четыре-пять часов дня, а потом играют всю ночь напролет. Мантелл не отвечал. Сейчас его мало занимали подобные темы. Он думал о высоком, бледном человеке по имени Лерой Марчин, которого прикончили прямо на глазах пятисот человек и смерть которого не вызвала ничего, кроме одного-двух равнодушно-сдержанных замечаний. Они поехали вверх, куда-то на средние этажи, и Майра повела его в бар. Это было полутемное помещение, наполненное табачным дымом и алкогольными парами, освещенное лишь слабыми неоновыми трубками. Мантелл нашел пустующий столик поближе к задней стене, инкрустированной скорее всего подлинными драгоценными камнями. Появился обслуживающий робот, и она выбрали себе напитки. Мантелл заказал чистой пшеничной водки, решив на этот раз не смешивать. Он опрокинул рюмку и налил себе другую. Майра потягивала прозрачное голубое вино из хрустального бокала. Осмотревшись, Джонни заметил трехмерное видео, стоявшее в углу, позади бара. На его экране проступило худое, измученное лицо Лероя Марчина в ярких неестественных красках. - Взгляни вон туда! - сказал он Майре. Она обернулась. На экране появился робот, массивная темная громада, остановившаяся напротив Марчина. Неожиданно во всю ширину экрана показалось худое лицо Мантелла, недоуменно взирающее на происходящее. Рядом стояла Майра. Когда началась стрельба, она крепко вцепилась в его руку. Джонни этого не помнил, хотя, скорее всего, так оно и было. Он слишком увлекся дуэлью, чтобы обратить на это внимание. Вкрадчивый голос компьютера проговорил: - Вы видите на экране, как около часа тридцати дня Лерой Марчин заявился в Хрустальное Казино. Марчин возвратился на Стархевен после самоизгнания, в которое он отправился в результате неудавшегося покушения на жизнь Бена Зурдана в прошлом году. В казино он пришел один. Затем динамики передали короткую перебранку между Марчином и роботом, который говорил голосом Зурдана. А экран показывал сцены трагедии: перестрелку, смерть Марчина и вынос тела. - Главный Комиссар Бриан Варнли собственноручно заверил свидетельство о смерти Марчина, наступившей в результате самоубийства, - невнятно бубнил комментатор. - Среди других новостей на Стархевене пришло сообщение о том, что... Мантелл был угнетен. - Вот и все, - сказал он мрачно. - Простое самоубийство. И никому нет до этого дела. Никого, черт побери, не волнует, что сегодня днем человека открыто пристрелили на глазах у сотен людей. Майра с беспокойством посмотрела на него: - У нас на Стархевене это обычная вещь. Таков наш образ жизни, и мы не задаем лишних вопросов. Если чувствуешь, что тебе не вынести законов Бена, лучше уноси со Стархевена ноги, да побыстрее, иначе тебя здесь прикончат. Он провел языком по пересохшим губам. Ему хотелось ей возразить. Но что-то странное случилось с ним, какой-то необъяснимый темный страх поднялся из тайных глубин мозга и проник в сознание. Джонни крепко ухватился за стол обеими руками. Он невольно содрогнулся, ощутив внезапный прилив боли. Майра встревоженно закричала: - Джонни! Что случилось? Тебе плохо? Через несколько секунд боль спала, и он смог произнести: - Ничего страшного! Ничего... И все же его охватил страх. Боль снова усилилась. Перед ним в одном безумном вихре промчались последние семь лет - с того дня, когда он порвал с корпорацией старика Клингсана, до того момента, когда он, преследуемый за убийство, бежал на украденном корабле с тихих пляжей Мульцибера. Воспоминания взлетели, замерли монолитной колонной - и вдруг колонна закачалась и рухнула, рассыпавшись на миллион осколков. Вокруг вращался Стархевен. Его пальцы до боли вцепились в холодную крышку стола, чтобы не упасть. Мантелл слабо чувствовал, как Майра гладит его онемевшие руки. Что-то говорит, стараясь помочь, ободрить. А он задыхался. Через несколько секунд все прошло. Мантелл откинулся назад, измученный, обливающийся холодным потом, с мертвенно-бледным лицом и потухшими глазами. - Что случилось, Джонни? Он покачал головой и сухо проговорил: - Я не знаю. Наверное, психопроба дает о себе знать. Хармон говорил, что немного просчитался с калибровкой. Мог появиться побочный эффект. На какой-то миг, Майра, на один миг мне показалось, что я был кем-то другим! - Кем-то другим? Мантелл пожал плечами. - Наверное, перепил, - ухмыльнулся он. - Или недопил. Лучше я приму еще стаканчик. Он заказал рюмку и выпил ее залпом. Крепкий напиток привел его в чувство. В нервном возбуждении он собирал и складывал фрагменты личности, которые рассыпались на миг в его сознании. Он обретал прежнюю уверенность в себе. Теперь он вновь был Джонни Мантеллом, бывшим бродягой на Мульцибере, в пятом секторе Галактики, а теперь нашедшим кров на Стархевене, прибежище всех преступников Млечного Пути. Странный короткий приступ был почти забыт. - Я чувствую себя значительно лучше, - сказал он Майре. - Пойдем, подышим свежим воздухом. 9 Остаток недели, предоставленной Мантеллу, чтобы осмотреться, прошел довольно сносно. Он хорошо усвоил нравы Стархевена, и хотя восхищаться всеми аспектами здешней жизни он не мог, нельзя было также не признать, что творение Зурдана можно сравнить только с чудом. Мантелл виделся с Майрой, хотя и не так часто, как хотелось. Они держались отчужденно. Мантелл чувствовал, что некая невидимая, но осязаемая завеса отгородила их друг от друга. Она что-то не договаривала, поскольку не должна была говорить, а он что-то не рассказывал, поскольку сам не знал, что нужно рассказывать. Необъяснимый приступ, который случился с ним во Дворце удовольствий, повторился. Он покрывался холодным потом, появлялось внезапное головокружение, внезапно его охватывало чувство полного одиночества, ему казалось, что он - кто-то другой и что он никогда не бродяжничал на Мульцибере. В первый раз боль накатила в речном катере, стремительном пассажирском суденышке, на котором они плыли вверх по реке к северным плантациям Стархевена. В этих местах Зурдан сотворил обширные сельскохозяйственные угодья, и Мантелл с Майрой отправились туда на прогулку. Правда, приступ быстро прошел, хотя и выбил Мантелла на несколько часов из колеи. Следующий приступ случился двумя днями позже, в три часа ночи. Боль разбудила его. Он сел на кровать, сотрясаемый конвульсиями. Когда кризис миновал, Джонни в изнеможении повалился на подушки. Затем неосознанно кинулся к видеофону и набрал номер Майры, надеясь, что она не рассердится на ночной звонок. Ее не было дома. Видеофон в квартире Майры прозвонил восемь, десять, девять, двенадцать раз, затем автомонитор включил его, и гладкое металлическое лицо ответило Мантеллу: - Мисс Батлер нет дома. Что ей передать? Мисс Батлер не дома. Что ей передать? Мисс Батлер... С минуту Мантелл слушал металлическую песню, будто погружаясь в гипнотический транс. Затем собрался с духом и произнес: - Спасибо! Мне нечего сказать мисс Батлер. Он оборвал связь и вернулся в постель. Но так и не смог уснуть до утра, ворочаясь с боку на бок. Джонни не сомневался, что существует только одно место, где Майра могла быть в такой поздний час. Она была у Бена Зурдана. Мантелл переживал эту мысль в своем мозгу пять часов кряду. Он понимал, что выглядит совершеннейшим дураком, что не вправе претендовать на Майру Батлер, что она, как все и вся на этой планете, принадлежит Бену Зурдану. Творец волен поступать так, как ему заблагорассудится, а люди вроде Джонни Мантелла должны довольствоваться пожертвованиями Великого Бена. Но, представляя Майру в объятиях этого громилы, он приходил в неописуемую ярость. В восемь утра Мантелл поднялся и посмотрел на свое отражение в зеркале ванной. На него глядел лик привидения, изможденный и бескровный. Он нашел пачку тонизирующих таблеток и разом проглотил три штуки. Три таблетки заменяли восемь часов глубокого сна. Взвинченный Мантелл в одиночку отправился во Дворец удовольствий, чтобы скинуть напряжение, накопившееся в его нервной системе. За неделю он нагулялся вдоволь. Для Мантелла это было не впервой. Годы бродяжничества научили его убивать время весело и с пользой. Наконец, на седьмой день его пребывания на Стархевене в "Номер Тринадцать" позвонил Бен Зурдан. Мантелл включил видеофон и увидел властное лицо хозяина планеты. Зурдан так подался вперед, что, казалось, вот-вот вывалится из стереоэкрана. - Пришло время взяться за работу, Джонни. У тебя была целая неделя отдыха. Этого вполне достаточно, - сказал Бен. - Я готов начать в любую минуту, когда прикажете, - ответил Мантелл. - Последний раз я ходил на работу более семи лет назад. Вполне достаточный отпуск для любого человека. - Отлично! Оставайся дома, я заберу тебя сам, - в голосе Зурдана прозвучала непривычно теплая нотка. Десять минут спустя Зурдан заехал за ним на аэрокаре, и они отправились на север, в удаленный район Стархевена. Мантелл уже знал от Майры, что хотя металлическая оболочка установлена вокруг всей планеты, заселена была только часть одного обширного континента. По существу, Стархевен представлял собой один гигантский город, укрывший около двадцати миллионов человек. После каждого всплеска иммиграции застраивался очередной участок подготовленной земли. За границами города - к югу и западу - лежали фермерские угодья, а дальше протянулись бесплодные и пустынные земли, до которых у Зурдана еще не дошли руки. Аэрокар легко скользнул на посадку и приземлился на площадку, расположенную на крыше прямоугольного, темного, лишенного окон здания. Они находились далеко от обитаемых районов. Зурдан выпрыгнул из кабины, Мантелл - за ним. - Именно здесь мозг и сердце Стархевена, - сказал Зурдан с нескрываемой гордостью. Рядом открылась крышка люка. Они спустились на верхний этаж здания, и люк со скрежетом захлопнулся. Внутри деловито сновали люди в чистых лабораторных комбинезонах. Они почтительно приветствовали Зурдана. Бен представил Мантелла как нового техника-вооруженца. Спустя столько лет слышать похвалу себе было весьма приятно. Экскурсия началась. - Оборона Стархевена строится на двух принципах, - говорил Зурдан, пока они продвигались по узкому туннелю, напичканному электронными детекторными устройствами. - Первый - пассивный - состоит в обеспечении защиты планеты. Вот почему я соорудил защитную металлическую оболочку. Второй - активный и куда более важный - заключался в создании хорошего наступательного оружия. Наступательные силы, дополняющие защитную оболочку, делают оборону неприступной. Стархевен имеет лучшие энергетические орудия в мире. А когда вы примете во внимание наши защитные экраны, наши энергополя и отражающую силу самой наружной оболочки, вы поймете, почему космический патруль против нас бессилен. Они вошли в большую комнату, заставленную блоками тихо пощелкивающего компьютера. - Мы не оставляем им никакого шанса, - сказал громко Зурдан. - Каждый выстрел, выпущенный из наших тяжелых орудий, предварительно тщательно просчитывается. И редко бывает неудачным. Мантелл изучал дисплей. Он сразу понял грандиозность созданной Зурданом крепости. Под самым потолком Мантелл увидел яркие ряды счетчиков, циферблатов, шкал, и вопросительно указал на них. - Управление энергопотоками, - пояснил Зурдан. - Когда мы окажемся под бомбардировкой, каждый ватт направленной в нас энергии, будет поглощаться нашими экранами и передаваться по силовым линиям сюда, в это здание. Накопленную таким образом энергию мы сможем использовать на благо Стархевена. - И часто случаются бомбардировки? - Ни одной стоящей за все годы. Космический патруль больше пижонит и задирает нос. Долгое время мы вообще не знали, куда деть наши генераторы, спасибо, нашлись свободные силы космического патруля, готовые броситься на нас, точно свора гончих. Но теперь они поумнели и совершают, как только представится случай, короткие набеги, лишь бы напомнить о себе. Мантелл был ошеломлен. Он еще помнил дни, когда служил вооруженцем, и не мог не оценить великолепной стархевенской обороны. Она была выше всяких похвал. - Скажи мне, Бен, - сказал Джонни. - Какой гений сумел создать подобное? - Это был поистине гений, - ответил Зурдан. - Все увиденное тобой создал для меня Лорис Фарбер. Он работал целых три года, днем и ночью. Может, ты когда-нибудь слышал о нем? - Лорис Фарбер? Кажется, припоминаю. Не тот ли, что прикончил свою жену, а? Когда-то, очень давно, я читал об этом случае. Зурдан кивнул: - Он был блестящим кибернетиком и чересчур нервным, склочным, заносчивым человеком. Я сразу понял, чем все кончится - его погубит талант. Можешь мне поверить, что, когда я его встретил, он уже был малость тронутый. - А что с ним сейчас? - Однажды он увидел дух своей жены на нейтронном экране и хватил его топориком, - сказал Зурдан. - Чтобы распутать проводку, понадобилось несколько дней. Экскурсия по зданию заняла почти три часа. Под конец Мантелл совсем вымотался. Контролируемое башней вооружение, казалось, совершенно необъятным, а давно забытые знания вооруженца с трудом возрождались в его голове. Он вспоминал увлекательнейшие часы, проведенные за конструированием защитных экранов, расчетом запутанных колонок сопротивлений и силы тока. Неужели это было семь лет назад? Кажется, что годы стерлись, слились и сразу перешли в настоящее. Зурдан привел Мантелла в длинную комнату, полностью заставленную видеоприемниками. Она была богато убрана, как и все городские кабинеты Бена. - Вот, - сказал Зурдан, - моя святая святых, нервный центр планеты. Из этой комнаты я могу управлять всеми защитными экранами, могу ударить любым оружием с любой огневой позиции и с любой установки, могу послать субрадиограмму в любой мир Галактики. Его густой бас наполнился гордостью. Он явно хвалился этой комнатой, из которой можно управлять планетой и бросить вызов всей Вселенной. Зурдан тяжело плюхнулся в релаксационную люльку и стал тихо покачиваться вперед и назад: - Ну ладно, Мантелл... Ты видел все, что нужно. Что ты теперь скажешь? - Великолепно, Бен! Стархевен совершенно неприступен. Во всей Галактике нет ничего подобного. Лицо Зурдана вдруг потемнело. - И все же на душе у меня неспокойно, - сказал он значительно. - В нашей системе обороны появились опасные бреши... И дело становится с каждым днем все серьезней и серьезней, поскольку никто из моих лучших людей не может справиться с возникшими проблемами. Мантелл в недоумении уставился на него: - Бреши, изъяны? Где? Знаешь, шеф, может, я безбожно отстал, но могу поклясться, что это самая неприступная крепость, какую когда-нибудь создавал человек. Рот Зурдана скривился в слабой усмешке, но его глаза остались мрачными и хмурыми. - Твои суждения до какой-то степени правильны. Однако существует просчет, который при определенном стечении обстоятельств может означать конец Стархевена и всех, кто нашел на нем убежище. И этот просчет внутри системы. - Внутри? - Стархевен уязвим изнутри. Представь, что кто-то захватит центр управления. Он выключит экраны и преподнесет нас патрулю на серебряной тарелочке. Конечно, ему придется сначала убить меня. Несколько дней назад в казино на твоих глазах пристрелили человека, который пытался это сделать. - Ты имеешь в виду Марчина? - Да. Он был моим соратником и одним из первых колонистов Стархевена. Но мы с Марчином не поладили. Я видел, как в течение долгих лет между нами назревал конфликт, но сдерживался, позволив ему нанести удар первым. Так уж вышло, что я оказался сильнее, - Бен скорбно покачал своей большой головой. - Ладно, хватит об этом! У меня есть для тебя дело, Мантелл, очень важное дело. - Какое же? - осведомился Мантелл. - Согласно результатам твоей психопробы, - начал Зурдан, - ты незаурядный специалист по защитным экранам. Все данные говорят о том, что ты мог бы подняться в своем мастерстве еще выше. Один раз ты упустил этот шанс, но если Хармон со своей машиной не сошел с ума, у тебя еще есть немалые возможности. Джонни, я могу дать тебе второй шанс стать главным специалистом по вооружению, к тому же ты окажешь мне большую услугу. Мы будем сражаться вместе. Я знаю - неважно откуда - о существовании заговорщиков, которые собираются меня ликвидировать. - Ликвидировать... тебя? - недоверчиво переспросил Мантелл. - Но... Но зачем? Кто посмеет?.. - Я не буду говорить о тех, кто хочет моей смерти. Это уж мои заботы, не твои. Но факт о