Акутагава Рюноскэ. Сражение обезьяны с крабом --------------------------------------------------------------- © Copyright Рюноске Акутагава © Copyright Людмила Ермакова (ermakova(АТ)gol.com), перевод с японского Date: 14 Aug 2003 --------------------------------------------------------------- В конце концов Краб все же сумел отомстить Обезьяне, отнявшей у него рисовый колобок. С помощью Ступки, Осы и Яйца он убил ненавистного врага. Ныне можно уже и не пересказывать эту историю. Но вот о том, как сложилась судьба Краба и его сторонников после смерти Обезьяны, поведать необходимо. Ведь в сказке об этом не сказано ни слова. Больше того, сказка даже представляет дело так, будто Краб вернулся к себе в норку, Ступка - в угол кухни, Оса - в свое гнездо под карнизом, Яйцо - в ящик с рисовой шелухой, и все они зажили мирно и спокойно. А между тем это неправда. После того, как они отомстили Обезьяне, все они были арестованы полицией и посажены в тюрьму. Притом после судебного разбирательства главного преступника - Краба - приговорили к смертной казни, а его сообщников - Ступку, Осу и Яйцо - к пожизненной каторге. Читатель, знакомый только со сказкой, может быть, усомнится в том, что их судьбы могли принять такой оборот. Но это факт. Не подлежащий ни малейшему сомнению факт. Краб, по его собственному свидетельсту, отдал рисовый колобок в обмен на хурму. Обезьяна же не только подсунула ему незрелые плоды вместо спелых, но прямо-таки забросала его зеленой хурмой, явно имея в виду нанести ему увечье. Однако никакими расписками при этом Краб и Обезьяна не обменивались. Собственно, это не так уж важно, ведь договорились они просто о факте обмена рисового колобка на хурму, а спелость последней никак не оговаривалась. В конце концов, пусть даже Обезьяна и принялась швырять в него жесткими незрелыми плодами, разве есть какие-нибудь свидетельства злого умысла с ее стороны? Не удивительно, что и знаменитый адвокат Имярек, выступавший в защиту Краба, не смог придумать ничего умнее, чем только взывать к состраданию судей. Рассказывали, что этот адвокат, с сочувственным видом вытирая Крабу его пузырьки-слезы, говорил ему: "Смирись!" Но так никто и не разобрался, к чему относится это "смирись, - то ли к смертному приговору, то ли к тому огромному гонорару, который запросил адвокат. Да и среди тех, кто выражал общественное мнение в прессе, тоже не нашлось почти никого, кто бы сочувствовал Крабу. Ведь он убил Обезьяну из сугубо личных побуждений. С досады, что та обвела его вокруг пальца, воспользовшись его незнанием и опрометчивостью - разве нет? Но в нашем мире, где сильный всегда побеждает слабого, волю своему гневу дает либо глупец, либо безумец. И критических высказываний такого рода было немало. Вот, например, некий барон, глава коммерческого совета, был со всем этим полностью согласен, но сверх того еще пришел к заключению и объявил во всеуслышание, что от убийства Обезьяны веет духом модных нынче "опасных мыслей". Наверно, поэтому, после того как вся эта история кончилась, барон, по слухам, кроме камердинера-телохранителя завел еще свору бульдогов. Добавим, что месть Краба не снискала одобрения и среди так называемых интеллигентных людей. Некий университетский профессор, исходя из логических предпосылок, заявил, что убийство Обезьяны Краб совершил во имя мести, а месть как таковую добрым деянием он считать отказывается. Затем некий лидер социалистов сказал, что Краб был явным приверженцем частной собственности, будь то хурма или рисовый колобок, так что и Ступка, и Оса, и Яйцо также, видимо, были носителями реакционных идей, и не исключено, что на самом деле они с самого начала были подосланы Комитетом Ультра-правых Патриотов. А глава некоей буддистской организации заявил, что Крабу, по всему видать, не было свойственно чувство буддийского милосердия: если бы оно было ему ведомо, то Обезьяна, забрасывающая его зеленой хурмой, вызвала бы у него не ненависть, а, наоборот, сострадание. "Вот если бы он послушал хоть разок мою проповедь...", - так вроде бы сказал тот буддист. А некий... в общем, в каждой области были свои выдающиеся люди, высказывавшиеся по этому поводу, и все они высказались против мести Краба. Отыскался только один рьяный защитник Краба, некий член парламента, пропойца и к тому же поэт, который принял сторону Краба. Он провозгласил, что месть Краба соответствует духу бусидо. Однако к этим старомодным аргументам уже никто не прислушивался. Более того, газеты судачили, что этот член парламента по злопамятству своему все никак не может забыть, что несколько лет назад, в зоопарке, на него помочилась одна Обезьяна. Читатель, знакомый только со сказкой, верно, прольет слезу сочувствия над печальной судьбой Краба. Но его смерть закономерна, скорбь по этому поводу - не более, чем дамские или инфантильные сантименты. Вся Поднебесная была согласна в том, что Краб умрет поделом. И действительно, рассказывают, что после исполнения приговора судья, прокурор, адвокат, тюремщик, палач и тюремный священник проспали беспробудно сорок восемь часов. Более того, говорят, что все они видели во сне врата рая. По их рассказам, рай - что-то вроде роскошного универмага, одновременно смахивающего на замок феодальных времен. Хочу рассказать в двух словах и о том, что случилось с семьей Краба после его смерти. Жена его стала проститукой. Толкнула ее на это нужда или ее природная склонность - на данный момент еще не выяснено. Старший сын Краба после смерти отца, выражаясь языком газет, "пережил внутреннее перерождение". Сейчас он, кажется, заведует отделом у биржевого маклера, или что-то в этом роде. Этот краб как-то затащил к себе в норку раненого приятеля, чтобы съесть мясо своего сородича. Именно этого краба Кропоткин в книге "0 взаимопомощи" привел как пример того, что даже крабы заботятся о сородичах. Средний же сын Краба пошел в писатели. А уж раз он стал писателем, то, естественно, ничем иным, кроме женщин не увлекается. Ну разве что еще время от времени, не без иронии, на примере судьбы своего папы-краба лишний раз берется доказывать, что добро есть лишь иное название зла. А младший сын был дурак, так что ему ничего и не оставалось, как стать просто крабом. Вот однажды полз он по-крабьи боком и видит - лежит рисовый колобок. А он как раз больше всего любил полакомиться рисовыми колобками. Вот подцепил он большой клешней добычу. Тут обезьяна, сидевшая на ветке большой хурмы и искавшая на себе вшей... Вряд ли есть надобность продолжать. В конце концов дело опять может дойти до сражения краба с обезьяной, и как бы ни сложилось дело, единственный непреложный факт - это что краб неизбежно будет убит во имя родины. А теперь слово за вами, читатели страны Поднебесной! Ведь и вы в большинстве своем крабы! Март 1923 г. [Речь идет о японской народной сказке, пользующейся в Японии всеобщей известностью. Один из ее вариантов имеется в сборнике "Японские сказки", М. 1956 ("Месть краба").]