. Наставал новый счастливый день. Посланник Богини чувствовал себя бодрым и отдохнувшим. А главное - теперь он знал, что скажет Смертоносцу-Повелителю. * * * На улице было свежо. Найл поежился, покрываясь гусиной кожей, закрыл глаза, медленно, словно выпивая чашу колодезной воды, втянул в себя влажный утренний воздух, и без малейшего усилия ощутил размеренные вибрации города. Вибрации совершенно здорового организма. Оставалось только сохранить этот покой. И Посланник Богини неторопливо направился в сторону дворца Смертоносца-Повелителя. На этот раз почетного караула охранниц не было. Правителя города встречал только Дравиг, который демонстративно не стал приветствовать Посланника Богини. Паук просто отодвинулся в сторону, освобождая проход, и с предельной корректностью коснулся сознания гостя, "подсвечивая" дорогу. Под куполом главного зала царила суровая тишина. Наверное, такое возможно только при общении с пауками: не колыхнулось еще ни единой мысли, не прозвучало ни единого слова, а уже совершенно ясно продемонстрирована вежливая враждебность к будущему собеседнику. Смертоносец-Повелитель не испытывал ненависти, но не имел права простить нарушения Договора, не имел права простить смерти своих собратьев. Однако истина превыше всего - и он готов выслушать представителя преступников, принять во внимание все обстоятельства и вынести справедливый - только справедливый - приговор. Все это можно было понять сразу, и понять всего лишь из тишины. Никогда человеческая речь не достигнет такой громадной информационной емкости - с грустью понял Найл и выбросил во мрак ожидания яркую картину солнечного дня. Он тщательно и подробно показывал, как под ласковыми лучами распускаются и наливаются соком бутоны цветов, листва, как, наполняясь щедрой небесной энергией, обращается в жизнь и плоть мертвая земля, а потом, вместе с плотью растений, эта жизнь и энергия, это солнечное тепло переходят в тела гусениц, тлей, дроф. А потом передаются дальше - муравьям, тарантулам, жукам-скакунам. А потом - осам, сороконожкам, фалангам. И так продолжается до бесконечности, и даже над случайно погибшим насекомым скоро появляются мухи, жуки-падалыцики, которые вбирают овеществленную энергию в себя, чтобы потом передать ее дальше, по бесконечной цепи жизни. Найл рисовал картину жизни долго и терпеливо, стремясь донести до Смертоносца-Повелителя все подробности постоянного потока смертей и рождений, а затем уверенно заявил: - Нарушения Договора не было! Просто вам совершенно случайно удалось увидеть, как жизнь и энергия, полученная пауками от одних людей, перешла к другим. Так было всегда, чему подтверждением отсутствие кладбища умерших естественной смертью пауков. Я утверждаю, что у убийцы не было естественного сознания, как у других жителей города, что у него было неизвестное людям оружие и обувь из панциря паука. Это значит, что до заключения Договора, при заключении Договора и после заключения Договора он жил, получая энергию из плоти пауков, и что он является естественным продолжением цепи жизни. Жители города не могут отвечать за его существование и поведение. О людях - продолжении цепи жизни - в Договоре речи не шло, а значит, их обнаружение нарушением не является. Произнеся, а точнее продумав эту речь, правитель города с облегчением перевел дух и раскрыл сознание, готовясь услышать ответ. Но тут поизошло то, чего он никак не ожидал: Смертоносец-Повелитель растерялся. Его единое сознание рассыпалось, второй раз в жизни Найла обнажив истинную суть Смертоносца-Повелителя - десяток самок лихорадочно обменивались мыслями, пытаясь быстро найти правильное и достойное решение. Мысли их были по-паучьему емкими, и за считанные мгновения Найл успел понять: пауков вполне устраивала спокойная обстановка в городе после воцарения Посланника Богини, они не хотели вражды. Но опыт поколений требовал проведения акции устрашения в ответ на смерть каждого паука-смертоносца. Самки были готовы к попытке правителя города уйти от ответственности и собирались сурово требовать выполнения обычая и казни трехсот человек, но одновременно готовы были поощрить любую попытку свалить вину на рабов и покарать случайно выбранных заложников из этой безмозглой массы. Получилось бы достаточно пугающе, но ответной ненависти среди обычных людей не вызвало. Больше того, Смертоносец-Повелитель собирался сам подтолкнуть Посланника Богини к подобному ходу, не догадайся тот сам. Но услышать такое... Кто-то из самок верил, а кто-то нет. Некоторые возмущались столь наглым отношением к паукам, - как к обычной еде, и жаждали казни всех и вся, а некоторые считали услышанное хорошим поводом замять дело и восстановить пошатнувшееся спокойствие. Проскакивали мысли о том, что тел мертвых пауков действительно никто не видел, что давно уже кто-то не видел того или иного знакомого, что старых пауков раз-два и обчелся и что этого просто быть не может. Оживленные переговоры продолжались до тех пор, пока наконец до самок не дошло, что здесь, в зале, стоит Посланник Богини и наверняка прекрасно слышит их перебранку. Разговор враз обрезало, и Найл вновь услышал суровый, полный скрытой силы голос Смертоносца-Повелителя : - Я понял тебя, Посланник Богини. Я должен подумать и сообщу свое решение позднее. Дравиг проводил правителя до крыльца и только там, когда гость уже спускался по ступенькам, решился нарушить отчужденное молчание: - Ответь, Посланник Богини, неужели все, что ты рассказал, правда? Неужели существуют люди-убийцы, которые охотятся на пауков? - Почему ты спрашиваешь, Дравиг? - остановился Найл. - Пауки никогда не лгут, - с гордостью произнес емертоносец, - а люди обладают такой способностью. - Мне очень жаль. - Правитель с грустной улыбкой подавил в себе горечь от упрека. - Мне очень жаль, но все это правда. - Может, это всего лишь один выродок? Найл осторожно прощупал сознание Дравига и обнаружил там удивление. Паук не испытывал ненависти, он просто изумлялся тому, что мог найтись человек, совершивший такой плохой поступок. Появилось сильное желание подтвердить намек. Найл понял, что ему поверят и зародившаяся настороженность в отношениях людей и пауков сразу исчезнет. Может, мир в городе стоит маленькой лжи? Искушение казалось довольно велико. - Мне очень жаль, Дравиг, но... Но их много. В сознании паука произошло небольшое изменение. Найл ощутил его готовность вступить в схватку, сражаться и убивать. И одновременно то, что компенсировало эту напряженность: у смертоносца появилось доверие к правителю. Ведь Найл сказал правду даже тогда, когда это невыгодно. Значит, ему можно верить. - До встречи, Посланник Богини. - До встречи, Дравиг. Отчуждение между Посланником Богини и охранником Смертоносца-Повелителя исчезло, и впервые за последние два дня Найл почувствовал облегчение. Он немного расслабился, и тут же навалилась огромная усталость. Сколько энергии потратил он, разворачивая подробную картину мира, сколько убедительности вложил в свою речь, с каким трудом задавил в себе страх, ожидая ответа Смертоносца-Повелителя! Легче, наверное, весь дворец взвалить на спину и отнести к Белой Башне. Найл покрутил головой. Разумеется, коляски нет и в помине. Он же пришел сюда пешком. Теперь и обратно ножками топать придется. Появилось предательское желание спрятаться в Башню, опять расслабиться под умиротворяющей машиной, но Найл взял себя в руки и решительно двинулся в сторону своего дворца. Солнце теперь не грело, а припекало, суша губы и обжигая тело. Пыль вздымалась клубами и мешала дышать. Вдобавок все встречные жители если и не падали на колени, то замирали в глубоком почтительном поклоне, вынуждая отвечать на приветствие. Все вместе взятое вымотало настолько, что, когда встретившая его у дверей Нефтис доложила об ожидающем в столовой Симеоне, Найл попросил: - Не говори никому. Меня нет. Я хочу отдохнуть. Начальница охраны молча кивнула, жестом отстранила кинувшихся к Найду служанок, лично повела покорного правителя по узким служебным коридорам, открыла одну из дверей. Найл с удивлением обнаружил, что они через черный ход попали в комнату Нефтис. - Здесь вас никто не потревожит, - сказала девушка, споро расстилая постель. Найл стянул через голову потную и пыльную тунику, кинул на пол, рядом поставил сандалии, с наслаждением скользнул под прохладное одеяло и закрыл глаза. "Надо сказать... Пусть чистую тунику принесет..." - подумал он, но даже разговор, казалось, требовал слишком больших усилий. - Отдыхайте, мой господин, - улышал Найл легкий шепот и ощутил прикосновение губ ко лбу. Потом губы коснулись глаз, губ, шеи, плеч. Молодой человек хотел прогнать девушку, оттолкнуть, сказать, что он слишком устал, но тело уже откликнулось на ласку, раскрылось, отдавая целиком себя, свою суть, свою энергию. Нефтис жадно, словно губка, поглощала эту энергию, пила взахлеб, не думая ничего давать взамен. Но из ее молодого, сильного, хорошо отдохнувшего тела энергия просто лилась через край. Найл целовал ее грудь, плечи, купался в целом озере чистой, свежей энергии, впитывая ее всеми порами, вдыхая, насыщаясь... Когда тела их содрогнулись в последней судороге экстаза, он совершенно наполнился, Нефтис изнеможенно откинулась на подушке, зажмурившись, с блаженной улыбкой на губах. Она выложилась вся. Найл встал, потянулся, с удивлением посмотрел на обнаженную девушку в постели. Странно. Еще совсем недавно он умирал от усталости, а Нефтис была свежа и бодра. Что произошло? Обычный акт размножения, половая связь. Но почему теперь он чувствует себя хорошо отохнувшим, а Нефтис лежит в истоме? Что за таинство свершилось здесь, подменив их состояния? Значит, они менялись не сознанием, которое становится жидким, они действительно менялись энергией. Он пропитался бодрой энергией Нефтис и теперь бодр и свеж, а она наполнилась его усталостью и потому лежит без сил. Раньше он путался, поскольку получаемая энергия несет отпечаток мыслей владельца. Бодрое состояние мешало заметить не очень большую перемену внутреннего энергетического уровня, и отпечаток мыслей прежнего владельца создавал впечатление, будто из тела в тело перетекает само сознание. Он присел на край кровати и провел ладонью по ее животу. - Ты говорила, меня ждет Симеон? - Сейчас я встану... Я провожу вас, мой господин, - прошептала она, не сделав ни единого движения. - Не нужно. Спи. - Он накрыл девушку одеялом, накинул тунику и пошел переодеваться. Симеон сидел у окна, держа на коленях вазу с несколькими гроздями сладкого винограда. Необычайно придирчиво выбирал ягоду, срывал ее и, раскусив пополам, внимательно рассматривал сочную мякоть, потом отправлял ее в рот, долго причмокивал языком, сплевывал косточку на ладонь, брал двумя пальцами и с серьезным, сосредоточенным видом выстреливал за окно. Вытирал пальцы о тунику и начинал всю процедуру сначала. При виде винограда в правителе города проснулся лютый голод. - Привет, - сказал Найл, взял себе самую крупную гроздь, захватил губами сразу несколько ягод, прожевал и проглотил вместе с косточками и тут же захватил еще. - Ну, наконец-то, - с облегчением заявил Симеон, ставя вазу на подоконник. - А то уже язык щиплет. - Чего опять случилось? - прочавкал Найл полным ртом. - Как раз это я и хотел спросить. - А что? - не понял Найл. - Да что ты кружишь, как муха над навозом, - вскипел Симеон. - Ты в Башне был? У Смертоносца-Повелителя был? - Угу. - Ну? - Сейчас. - Найл расправился с первой гроздью, взял из вазы другую и сел за стол. - Башня сказала, что этот человек - хищник, питающийся пауками, А еще сказала, что в городе их, должно быть, довольно много. - Не может быть! - Слушай меня, Симеон, и следи за мыслью, Если в городе нет кладбища для умерших людей, то это значит, что ими питаются пауки. - Это даже чайки знают. - А если в городе нет кладбища пауков, то... ну, давай. Думай. - О, Богиня! - Симеон растерянно зачесал голову. - Как мне раньше в голову не пришло? - Мы слишком привыкли к окружающему миру и считаем все вокруг естественным и нормальным. Если бы этот хищник по чистой случайности не попал в облаву, то мы по сей день ничего бы не замечали. - Получается, они живут среди нас? - Совершенно точно. Когда мы начинали эксперимент, к нам в руки попались сразу трое. И мы с тобой не отличили их от обычных рабов. - Как же они попались? - Хищник должен быть сильным и здоровым. А Шабр подбирал для эксперимента именно таких. Вот трое убийц и оказались среди избранных. Сперва они затаились, а когда поняли, что попали в клетку - устроили побег. - Но если это правда, то мы не можем отвечать за смерть пауков! - Если Смертоносец-Повелитель мне поверил, то да. - Понятно. - Симеон несколько раз просеменил вокруг стола, внимательно глядя в пол, и резко остановился. - Послушай, Найл. Ведь Договор заключен между тобой, Смертоносцем-Повелителем и Хозяином жуков-бомбардиров? - Да. - Значит, нужно все рассказать Хозяину. Если он не сочтет Договор нарушенным, пауки не рискнут устраивать казни. - Думаешь, их это остановит? - Жнецы по-прежнему хранятся у жуков-бомбардиров. Смертоносцу-Повелителю придется учитывать их мнение. В любом случае стоит подстраховаться. Симеон, забыв попрощаться, решительно вышел из комнаты. Найл тем временем доел виноград, покрутил в руках вазу и громко позвал: - Джарита! Через несколько минут за дверью послышался топот, и раскрасневшаяся от бега девушка влетела в комнату: - Я здесь, мой господин! - Мы будем сегодня обедать или нет? - Простите, мой господин, вас ожидает принцесса Мерлью. - Тогда пригласи ее пообедать вместе со мной. - Слушаюсь, мой господин. Принцесса была одета в длинное, нежно-голубое, почти прозрачное платье, медно-золотистые волосы зачесаны на правую сторону, открывая левое розоватое ушко, в котором висела изящная сережка с ярко-красным камнем. На этот раз ее сопровождал высокий широкоплечий молодой человек с густыми рыжими кудрями. Найл живо представил себе, насколько щуплым и угловатым он кажется по сравнению с этим атлетом, и сердце кольнула игла ревности. Давным-давно, со времени первой встречи в подземном городе посреди пустыни, принцесса Мерлью, ее красота, ее голос вызывали в нем почти гипнотическое влечение. Сколько раз уже он был готов заключить ее в объятия, соединить свою судьбу с ее... И каждый раз в последний момент волей случая узнавал, что является для девушки или игрушкой, или средством достижения власти. Но принцесса была умна и целеустремленна. Ее красота и обаяние неизменно преодолевали обиды и презрение, и Найл опять балансировал на грани между вежливостью и страстью. Если до того, как Найл стал Посланником Богини, она пыталась его приворожить по указанию Смертоносца-Повелителя, то теперь явно старалась для себя. Полгода назад дело дошло до того, что городской Совет на своем заседании пытался принять постановление-просьбу о необходимости женитьбы правителя. В тот раз тонкую и изящную интригу принцессы разрушила гибель Скорбо. Но прекрасная Мерлью продолжала осаду. Сама она утверждала, что не стремится стать женой правителя. Она хочет стать помощницей. Принцесса была безусловно умна и достойна высокого звания. Однако если Найл использовал власть, чтобы научить людей свободе, то принцессе Мерлью хотелось звания правительницы, чтобы получить власть над людьми. Найл понимал это разумом, но дыхание его все равно перехватывало, когда она якобы случайно касалась высокой грудью его плеча или роняла прядь душистых волос ему на лицо. Принцесса Мерлью продолжала толково и бескорыстно помогать правителю во всех начинаниях, никак не выказывая нетерпения, словно паук-теневик, раскинувший сеть перед гнездом фруктовой мухи. Никогда принцесса не упускала возможности оказаться с Найлом наедине. И каждый раз молодой человек стискивал челюсти, чтобы из губ не вырвалось жгучее "Да!". Войдя в столовую, принцесса Мерлью неторопливо прошла к окну и повернулась к Найлу. Солнечные лучи прошили тонкую ткань насквозь. Показалось, девушка стоит совершенно обнаженная, лишь окружена легким голубоватым облаком. Она склонила голову, приветствуя правителя, непринужденным жестом указала на спутника: - Разреши представить тебе моего помощника, Посланник Богини. Его имя - Манро. - Рад познакомиться. Прошу к столу. Манро метнулся вперед и отодвинул стул. Принцесса поблагодарила резким кивком, и серьга заиграла алыми искрами. - Ты знаешь, Найл, - перешла она на менее официальный тон, - мне пришлось приостановить указ о чеканке денег. - Как это? - поразился правитель города. Изобретение медных монет он считал своим наилучшим нововведением. - Ведь они прекрасно прижились. - Да, - кивнула принцесса, благосклонно наблюдая, как Манро накладывает ей в тарелку рагу из кролика. - Поначалу они вызвали настоящий ажиотаж. Но ведь ты приказал оплачивать ими все общественные работы. - А как же иначе? - буркнул Найл набитым ртом. - К сожалению, монеты чеканили намного быстрее, чем слуги жуков изготовляли свои фонарики, игрушки и часики. На руках у рабов и слуг оказалось слишком много денег. Мастеровые довольно быстро поняли свою выгоду и взвинтили цены. - Постой. - Найл предостерегающе поднял руку, дожевывая кусок крольчатины, проглотил и продолжил: - В старых книгах написано, что за общественные работы всегда платили. - Да, но там же написано, что с жителей собирали налоги. Общественные работы оплачивались не из новоизготовленных денег, а из тех, которые платили в виде налогов. Найл захотел было предложить ввести налоги, но рот его опять оказался занят. Только тут он обратил внимание на то, как красиво ест принцесса Мерлью. Своими точеными пальцами с длинными розовыми ногтями она держала вилку и нож. Прижав мясо вилкой, отрезала маленький кусочек и отправляла в рот. Она вполне успевала разжевать эту порцию и проглотить в промежутке между фразами, отчего речь казалась размеренной и спокойной. Найл представил себя со стороны, и ему сделалось стыдно. - Далее, - продолжала принцесса. - Из-за скачков цен крестьяне отказались брать монеты и стали менять продукты прямо на вещи, мастеровые тоже начали отказываться от денег, и вся наша система полетела в тартарары. Даже рабы попытались отказаться работать, но пауки быстро привели их в чувство. - Опять пауки! - проворчал Найл. - Вот уже почти год, как мы получили свободу, а наша жизнь по-прежнему зависит от пауков. - Не надо так нервничать. - Мерлью накрыла его ладонь своею. - Все будет в порядке. Теперь, когда новых монет больше не будет, они снова поднимутся в цене. Из них многие женщины делают себе монисто, серьги. Монеты не портятся, не изнашиваются, их удобно хранить. Очень скоро их будут брать куда охотнее, чем щипцы или морковь. Она отняла свою ладонь, но, сделав глоток вина, вернула обратно. Найл не шелохнулся, завороженный ее нежным прикосновением, мелодичной речью, ее красотой. - Нужно ввести налоги, - сказал он, больше для поддержания разговора, нежели в качестве указания. - Здесь тоже есть трудности. Как объяснить ремесленнику, что он должен платить за то, что всегда делалось даром? А силой отнимать еще хуже. После этих слов принцесса умолкла, потупя взор, убрала руку и принялась сосредоточенно кушать. Однако Найл слишком хорошо знал эту красотку, чтобы не понять: у нее есть решение, она просто набивает себе цену. - Да, сложно, сложно, - очень тяжело вздохнул он, покачивая головой. - Видно, ничего тут не поделать. - Найл, дорогой, - с готовностью вскинулась Мерлью, - не надо опускать руки. Я предлагаю выводить всех ремесленников на общественные работы наравне с "неголосующими гражданами". А если кто не захочет, пусть нанимает вместо себя другого или просто платит в казну городского Совета. Вот и появятся у нас деньги, которые не отчеканены в мастерской. Кроме того, нужно ввести указ о трехлетнем патрулировании границы пустыни для обеспечения безопасности. - Это еще что за бред? - Полный бред, дорогой правитель, но от него тоже придется откупаться. Ведь тебе понадобятся деньги для содержания дворца и прислуги? Принцесса встала, зашла за спинку стула правителя. - Подожди немного, Найл. Скоро за деньгами будут гоняться, их станут добывать всеми правдами и неправдами. - Она склонилась над правителем, и мягкие, пахнущие можжевельником волосы защекотали лицо. - Все будет, как ты хочешь, Найл. Ты просто не успеваешь за всем уследить... Тебе нужна помощница. Аромат духов, вкрадчивый шепот, источаемая девушкой магия влечения вскружили молодому человеку голову, он уже порывался было прижать Мерлью к себе, покрыть ее лицо, ее тело страстными поцелуями, но огромным усилием воли удержался на самом краю и только сказал: - Ты очень умна... принцесса Мерлью. Девушка выпрямилась, отошла к окну, вскинула вверх руки и потянулась, вновь догола раздетая солнечными лучами. - Простите меня, Посланник Богини, но мне пришлось отправить в квартал рабов повара, которому вы разрешили открыть таверну у моста. - Почему?! - Он кормил посетителей за плату. - Я знаю. - А совсем рядом, в своем квартале, "неголосующие граждане" получали положенную пищу даром. И вот каким-то таинственным путем эта дармовая пища стала оказываться в платной таверне... Странно, правда? Пришлось прикрыть лавочку. А чтобы повар не сбежал, я сказала тамошним паукам, что он болен. - Но ведь его... - вскинулся Найл. После эпидемии, по негласному уговору, пауки имели право тихо и незаметно съедать больных людей во избежание новой заразы. - Ага, - подтвердила Мерлью. - Зато теперь рабы сыты и довольны, и желающих наложить руку на их еду пока не находится. Найлу в душу заполз легкий холодок. Он представил себе, что будет, если эта умная, невероятно красивая, но еще более жестокая женщина получит власть. - Да, кстати, - она опустила руки и стала поправлять волосы, как бы невзначай поворачиваясь к правителю то одним, то другим боком, - многие "неголосующие граждане" весьма тупы и не могут понять сам смысл денег. Им трудно будет выжить в новом мире. Одно из двух: или они сами должны стать товаром, и тогда их станет кормить хозяин... - В свободном мире нет места рабству! - коротко и ясно отрезал Найл. - ...или они просто должны умереть, - своим вкрадчивым голоском спокойно закончила принцесса. Найл молчал, обдумывая ее слова. Если сделать все платным и при этом кормить рабов даром, то самые ушлые и бесчестные люди начнут их обворовывать, как это уже случилось с поваром. А давать рабам деньги бессмысленно, если они не умеют ими пользоваться. Принцесса Мерлью плавно приблизилась к правителю настолько, что сквозь тунику он ощутил прикосновение к груди ее твердых сосков, а воздух вокруг наполнился терпким можжевеловым ароматом. - Поручите это мне, мой господин, - обожгла она горячим дыханием, - я сделаю все как нужно. В этот миг Найл уже забыл, как мгновение назад пугался прихода этой женщины к власти, мысли сбились в полный сумбур, а молодое тело буквально кричало: "Да, да, тебе нужна помощница! Именно такая! Статная, страстная, желанная!" Руки его уже поднялись, чтобы обнять ее, прижать к себе, как вдруг хлопнула дверь. - К вам пришел Дравиг, мой господин. - Да, иду. - Найл стряхнул с себя магию принцессы, шарахнулся назад, повернулся и выбежал из комнаты. Мерлью едва слышно, но с большим чувством выругалась вслед. Дравиг не стал опускаться перед правителем в ритуальном приветствии, ум его лишь легко коснулся сознания Найла, словно мимолетное человеческое "Привет!". - Пройдем ко мне в комнату, - предложил правитель. - Благодарю, нет. Я ненадолго. Смертоносец-Повелитель просил тебя, Посланник Богини, описать убийц, которые, как ты считаешь, живут в нашем городе. - Они высоки, широки в плечах, сильны. Красивы телом, но сознание их совершенно пусто. - Благодарю. Посланник Богини. - Дравиг ловко развернулся на ажурных паучьих лапах и вышел из зала, оставив правителя в легком недоумении. Что затеял Смертоносец-Повелитель? Зачем он спрашивал о внешности людей-хищников? Найл неторопливо вернулся в столовую, но теперь, занятый мыслями, слушал принцессу вполуха. - Мне довелось носить высокое звание, Посланник Богини, - говорила она, - я принцесса. Мне нужно думать не только о себе, своих чувствах и желаниях, ко и о том, кому останется мой титул. Вы согласны, Посланник Богини? Найл кивал, но мысленно был не здесь, а во дворце Смертоносца-Повелителя. Что тот затеял? Смирились пауки с существованием хищников или нет? Скорее всего, нет. За века существования они привыкли стократно мстить за смерть своих собратьев. Но кому мстить? Если на протяжении все тех же веков хищников не могли обнаружить, то их тем более не удастся поймать сейчас. После гибели одного из своих хищники должны быть настороже. Что же тогда затевает Смертоносец-Повелитель? - И вот я решилась. Я прошу вашего разрешения, Посланник Богини, вступить в брак со своим помощником, свободным гражданином Манро, - она указала на своего спутника. Парень неуклюже встал. Найл оглядел атлетическую фигуру, и тут до него дошло: вот оно! Пауки хотят мести! Они просто соберут мужчин, похожих по описанию на хищников - таких вот, как Манро, - и устроят ту самую показательную бойню, которой совсем уж было удалось избежать! Правителя обдало ужасом. Да еще Мерлью пристает со своим дурацким браком, - Да делайте вы что хотите! - сорвался он. - Только оставьте меня в покое! Принцесса покрылась красными пятнами и выбежала из комнаты. Манро неловко поклонился и тоже вышел. В комнату немедленно проскользнула Джарита. - Вы их прогнали, мой господин? Правильно. У нас давно болтают, что принцесса хочет обручение изобразить. Чтобы ревность у вас вызвать... - Симеон не вернулся? - перебил ее Найл. - Нет, мой господин. - Плохо. Мне нужно знать ответ Хозяина, Очень нужно. Найл подошел к окну, туда, где недавно столь соблазнительно красовалась Мерлью, закрыл глаза и попытался избавиться от толпящихся в голове мыслей, отрешиться, стать посторонним для них, вытолкнуть прочь. Первой удалось избавиться от самой крупной и тяжелой - от опасности со стороны пауков. Она покинула мысли с огромным трудом, сопротивлялась, цеплялась за края сознания, словно живое существо. Потом осталась горечь. Горечь, какую он, оказывается, испытывал оттого, что принцесса Мерлью уже никогда не будет рядом с ним. Она выходит замуж. Найл не выталкивал эту мысль. Он смирился с нею. И горечь постепенно истаяла. Потом стала заметна простая естественная надобность: ему хотелось справить малую нужду. Это как раз проще всего - Найл сходил в туалет, вернулся обратно и вновь отрешился от происходящего вокруг. Оставались совсем простые, незаметные в повседневной суете мысли. Он уже очень давно не видел брата, не видел матери. Найл взглянул на эти мысли со стороны, не ассоциируя их с собой, а просто наблюдая, словно за одинокими путниками в собственном сознании. И мысли удалились. Сознание осталось чистым и свободным. Правитель открыл глаза, одновременно открывая свою бескрайнюю суть, впуская в нее вибрации ауры огромного города, расширился, впитав всю ауру в себя, накрыв своей безграничной сущностью, и мгновенно понял, что с этим гигантским организмом, доверенным ему Богиней Дельты, все в порядке. Город даже не подозревает о нависшей опасности. Найл коснулся всех вибраций, всех нитей, составлявших существо города, заглянул в каждый уголок, но ничего не предвещало беды. Организм жил своей жизнью, бодрый и здоровый... Удивительно приятное ощущение - быть бодрым и здоровым. Правитель не заметил, как стемнело. Он очнулся от робкого кашля Джариты: - Вы не желаете поужинать, мой господин? - Нет, спасибо. - Вам нужно отдохнуть, мой господин. Вы выглядите усталым. - Да нет, все в порядке, Джарита. - Усталым Найл себя не чувствовал. - Все хорошо. Он положил левую руку девушке на плечо, приблизил ее к себе. Другой рукой погладил длинные густые волосы. Левая рука сама собою опустилась на упругую девичью грудь. Служанка застенчиво улыбнулась, покорно скинула одежду и отошла к дивану у стены. Найл колебался совсем недолго - зов тела оказался слишком сильным. Он разделся, лег на девушку и резко вошел в нее, на этот раз вполне сознательно следя за происходящим обменом энергии. В отличие от Нефтис, Джарита не брала, она отдавалась, отдавалась телом, душой, энергией, и только крепкие объятия не вязались с внешней покорностью. Он ощутимо, словно вино, пил ртом ее умиротворяющую робость, самопожертвенность, взамен отдавая через пенис свою энергию до тех пор, пока в последней, сладостной судороге вместе с энергией в нее не вошло его семя. И тут же, наполненный покойной энергией Джариты, он провалился в сон. Через несколько минут Найл проснулся. Девушки рядом не было. Он поднялся, дошел до своей комнаты и забрался в постель. Вскоре, сквозь полудрему, Найл почувствовал рядом тепло девушки. Он притянул Джариту к себе, стал целовать ее шею, губы, глаза, но вместо тихой и спокойной энергии ощутил в ней свою собственную взбалмошную суть. И тогда он окончательно заснул. Разбудил Посланника Богини всклокоченный, запыхавшийся Симеон: - Найл, вставай! Пауки город оцепили! - Как? Почему? - ничего не понял спросонок правитель, сел в постели и затряс головой. Джарита испуганно спряталась под одеялом. - Цепью стоят вокруг города, дороги паутиной перетянули. - Почему? - Это еще не все. Начиная с квартала рабов, они прочесывают город. - Подожди. - Найл встал, надел тунику, натянул башмаки. - Ты только пришел? - Да! - У Хозяина был вчера? - Был. Он сказал, что если люди-убийцы не упомянуты в Договоре, значит, защита на них не распространяется. А как отличить убийц от нормальных жителей, мы должны решать со Смертоносцем-Повелителем. - А пауки оцепили город? - И прочесывают. Все, я на остров детей убегаю. Не дай Богиня что случится. Оставшись один, правитель несколько секунд осознавал услышанное, потом громко позвал: - Нефтис! Начальница охраны распахнула дверь, прямо на пороге опустилась на колено: - Простите мой господин! Стражница будет сурово наказана. - За что? - Пропустила постороннего к вам в спальню без доклада. - А-а, - махнул рукой правитель. - Не до того. Немедленно приготовь коляску. - Слушаюсь, мой господин. Налл отобрал у незнакомой полуодетой служанки кувшин с водой, вылил ее себе на голову, пригладил волосы, заскочил в спальню, сделал пару больших глотков из кувшина с вином и сбежал с крыльца. Коляска уже ждала. Гужевые мужики хлопали заспанными глазами, переминались с ноги на ногу и недовольно бурчали. Правитель запрыгнул на покрытое мелкой росой сиденье и приказал: - В квартал рабов, быстро. Мужики побежали по дороге, а позади, громко шлепая сандалиями, преданно затрусила Нефтис. Найл захотел было отослать ее обратно, но затем передумал, остановил коляску и приказал девушке сесть рядом. - Что-нибудь случилось, мой господин? - спросила она. - Пока не знаю, Нефтис. Посмотрим. Тем временем гужевые, потея от натуги, затянули коляску на холм. Стало видно, как от заводи, раскинувшейся в квартале рабов, медленно движется цепочка серых точек, пересекающая весь город. Пауки никуда не торопились. Они останавливались у каждого дома, ждали, пока несколько вошедших внутрь смертоносцев выберутся из окон с противоположной стороны, продвигались еще на несколько шагов, снова останавливались, терпеливо и тщательно выполняя свое задание. Найл готов был отдать полжизни, лишь бы узнать какое. Вскоре коляска приблизилась к цепи. Сразу четыре смертоносца кинулись навстречу, и внезапно правитель почувствовал, как его сознание грубо и неумело прощупывается пауками. Такого не случалось уже очень давно, и Найл разгневался. Говорить вслух ничего не пришлось - пауки немедленно рухнули в пыль в ритуальном приветствии. - Просим простить, Посланник Богини, но мы выполняем приказ Смертоносца-Повелителя. - Я не сержусь, продолжайте исполнять поручение, - прекратил излияния еще молодых и неопытных смертоносцев правитель. Пауки поднялись на своих ажурных лапах, прощупали умы гужевых мужиков, продвинулись на несколько шагов и вновь замкнули цепь уже за коляской. Найл припомнил, как год назад он прятался от Смертоносца-Повелителя. Устрой пауки тогда такую же облаву, и будущий Посланник Богини наверняка бы попался. То ли не считали они его таким опасным, то ли действительно не собирались ловить всерьез? Теперь уже не узнать. - На остров детей! - приказал правитель. Симеон встретил их на берегу. Найл слегка коснулся ума медика и понял, что тот испытывает облегчение. - Ну как, были смертоносцы на острове? - Были, - махнул рукой Симеон. - Побегали по этажам, никого и ничего не тронули и ушли. - У меня нехорошее предчувствие, - вышел правитель из коляски. - Они явно рассчитывают выловить людей-хищников. Но если те до сих пор не попадались им в сети, то их наверняка так просто не возьмешь. А Смертоносец-Повелитель, оставшись с пустыми лапами, обвинит меня во лжи. - Тебе не стоит ждать, пока Смертоносец-Повелитель вызовет тебя к себе. Лучше пойти первому и потребовать объяснения. Пауки не должны думать, будто ты прячешься. - Наверное... - согласился Найл, наблюдая, как на дальнем берегу по самой кромке воды медленно движется крупный паук. - Только такими темпами они весь город от силы к вечеру успеют прочесать. Я еще вполне успею пообедать и отдохнуть перед визитом. Ты останешься здесь или поедешь со мной? - Во дворец Смертоносца-Повелителя? - нервно рассмеялся Симеон. - Нет уж, как-нибудь в другой раз. - Ну, как хочешь, - улыбнулся Найл и запрыгнул в коляску. Во дворец Смертоносца-Повелителя Найл отправился ближе к вечеру, когда серая паучья цепь уже заканчивала свою работу. На крыльце не было ни женской стражи, ни Дравига, и дорогу "освещал" какой-то молодой неопытный паук, из-за чего Найл пару раз налетел на стены. Паук, столь явно опозорившись, под конец пути совсем смешался, и в главный зал правитель добирался на ощупь. Зал оказался совершенно пуст. Похоже, все, кто мог передвигаться, участвовали в облаве. Найл немного подождал, соблюдая собственное достоинство, а затем излучил в сумрак зала вежливое недоумение. После довольно долгой паузы прозвучал столь же вежливый ответ: - Посланник Богини не мог ошибиться, рассказывая о людях-убийцах? - Нет, - твердо и уверено заявил Найл. - Но нам не удалось найти ни одного. - Вы мне не верите? - выразил возмущение правитель. Опять повисла долгая пауза, после которой Смертоносец-Повелитель осторожно сообщил: - Посланник Богини не лгал. Но он мог ошибиться. - Я видел людей-хищников не один. Их видел еще и Шабр. - Он полностью подтверждает твои слова, Посланник Богини, - согласился Смертоносец-Повелитель. - Но нам не удалось поймать ни одного хищника... Найл почувствовал, что в отношениях людей и пауков разрастается холодок. Но в данных обстоятельствах ему оставалось только откланяться. Через два дня пауки повторили облаву. Правитель города подозревал, что она опять безуспешна, но на этот раз во дворец Смертоносца-Повелителя не поехал. Найл решил сохранять уверенное спокойствие. Тем не менее в голову постоянно лезли тревожные мысли, и если бы правитель не имел возможности пару раз в день пропитываться умиротворяющей энергией Джариты, то наверняка бы сорвался и наделал глупостей. Открытие обмена энергией между мужчиной и женщиной заставило Найла по-новому взглянуть на отношения между полами, на истинную суть любви. Скорее всего, женщины ищут партнеров, энергетическое поле которых имеет составляющие, недостающие в их поле. Тогда при половом контакте энергия партнеров дополняет друг друга. Поскольку сознание большинства людей не фиксирует энергетического поля, то подобное инстинктивное влечение они называют "любовью". Когда поля полностью дополняют друг друга, любовь взаимная, а если поле кого-то из партнеров не удовлетворяет другого - любовь неразделенная. Пожалуй, Найл был первым человеком за всю историю, который стал использовать обмен энергиями сознательно, избавляясь от нервозности, получая спокойствие вместе с энергией Джариты. Наутро после облавы Найл поднялся пораньше, плотно позавтракал и вышел в приемный зал, ожидая визита представителя пауков и готовясь к трудному разговору. Однако первой явилась принцесса Мерлью. На этот раз она была одета в очень коротенькое красное платьице, стянутое широким поясом, сплетенным из золотых нитей, волосы плавными волнами ниспадали на плечи, а. лоб украшала легкая ажурная диадема. Принцесса, как всегда, казалась ослепительно красивой. У Найла аж под ложечкой засосало от ощущения невосполнимой потери. Мерлью приблизилась к правителю мягкими неслышными шагами и склонилась в глубоком поклоне: - Приветствую тебя, Посланник Богини! - Рад тебя видеть, принцесса Мерлью. - Найл попытался убедить себя, что ноги Нефтис красивее стройных ножек принцессы, но безуспешно. - А где твой помощник Манро? - Манро? - В глазах девушки коротко блеснул алчный огонек, и она потупила взор. - Почему он интересует тебя, Посланник Богини? Реакция принцессы на вопрос не осталась незамеченной, и на несколько минут Найл избавился от магического влияния дочери Коззака. Он даже смог перейти на веселый тон: - Но ведь ты, кажется, вышла за него замуж? - Ах, Найл, - небрежно отмахнулась девушка, - после общения с тобой я поняла, насколько глуп этот мальчишка, и прогнала его. Он мне не пара. - Прости, Богини ради, я не хотел разрушить твое семейное счастье. - Это отнюдь не самое важное из происходящего, Найл. Мне необходимо знать, что творится вокруг. Пауки внезапно принялись прочесывать город, дважды за последние дни переворачивали мой дом вверх ногами, вскрыли помещение городской казны, едва не сожрали беднягу Манро. - Ты же сказала, что прогнала его? - Правитель ощутил укол ревности. - Сейчас речь не об этом щенке-переростке, а о порядке в городе. Я не могу обеспечить выполнение намеченных работ, когда квартал рабов отрезают от торговых улиц на полдня, когда в город не пропускают повозки с продуктами, а деньгохранилище бросают открытым нараспашку! Мою коляску останавливали вчера шесть раз и не выпустили из города! Что происходит, Найл? - Про какие работы ты говоришь, Мерлью? - А кто полтора месяца назад издал указ о создании библиотеки? - с нескрываемым сарказмом поинтересовалась гостья. - Ты издал указ, совет утвердил, а исполнять-то кто будет? - Так этим занимаешься ты? - удивился Найл и осторожно прощупал сознание девушки. Оказывается, воспользовавшись решением Посланника Богини, принцесса Мерлью уже собрала в своем доме почти все книги, уцелевшие за годы владычества пауков. Она активно училась, пользуясь полученным богатством, причем, надо отдать ей должное, действительно восстанавливала большое здание на берегу реки для размещения библиотеки. - Кстати, - брезгливо поморщилась принцесса, ощутив прощупывание, - если уж делать для жителей библиотеку, то надо позаботиться и том, чтобы жители умели читать. Пусть слуги жуков мозгами раскинут, они там все грамотные. Найлу стало стыдно. Раньше он и не задумывался о том, каким образом выполняются его указания. Просто отдавал приказ в совет города, и все. Оказывается, деньги по его распоряжению печатала Мерлью, библиотеку строила Мерлью, снабжала продуктами дворец Мерлью. Неудивительно, что, даже потеряв покровительство Смертоносца-Пове-лителя, она смогла сохранить титул принцессы. - А распоряжения Совета тоже ты выполняешь? - полюбопытствовал Найл. - Если умные, то выполняю, - с предельной откровенностью сообщила дочь Каззака. - А если нет? - Тогда никто не выполняет. - Она искренне рассмеялась. Девушка, даром что не обладала телепатическими способностями, сразу почувствовала перемену в отношении к себе, шагнула к Найлу, непринужденно растрепала ему волосы. - Так ты объяснишь, что происходит? В этот миг Мерлью казалась такой близкой, родной, естественной, что стало даже непонятно, как же он живет без нее. Поддавшись порыву, Найл обнял девушку за плечи, и она с готовностью ткнулась носом в ямочку между ключицами. Диадема небольно царапнула щеку, волосы обдали ароматом можжевельника. - Дней десять назад один человек убил трех смертоносцев. - Найл ощутил, каким диссонансом происходящему прозвучали его слова, и невольно разжал объятия. - Три смертоносца убиты? - Принцесса Мерлью враз обрела серьезность. - И они до сих пор не устроили резню? - Все не так просто... - Найл подумал и рассказал всю историю, начиная с затеи по выводу расы полноценных людей. Мерлью слушала, иногда начиная нервно наматывать на палец прядь волос, но тут же, спохватываясь, прятала руку за спину. Она продолжала бегать еще минут десять после того, как Найл умолк, потом остановилась перед ним и сказала: - Боюсь, выводить полноценных людей уже некогда. Они нужны нам сейчас. - Что ты имеешь в виду? - Если мы не хотим платить жизнями ста жителей за каждого съеденного хищниками паука, то мы должны или объединиться с хищниками против смертоносцев, либо со смертоносцами против хищников. А пауки пока стремления к союзу не выказывают. - Хищники тоже. Парадная дверь распахнулась. Положив ладонь на рукоять ножа, в зал вошла Нефтис и громко доложила: - К вам Дравиг, мой господин. Принцесса Мерлью быстро шагнула вперед и в сторону и развернулась. В этот миг, пусть ненадолго, сбылась ее мечта - она стояла рядом с Посланником Богини, его королева и помощница. Принцесса вскинула голову и приветливо улыбнулась начальнику охраны Смертоносца-Повелителя. - Приветствую тебя, Посланник Богини, - поздоровался паук, не сделав, однако, ритуального жеста приветствия. - Рад видеть тебя, Дравиг, - ответил правитель. - Мы провели вчера еще одну облаву. Посланник Богини. И не поймали никого, сходного по описанию с людьми-убийцами. - Ты не веришь мне, Дравиг? - Я пришел сюда, Посланник Богини, именно потому, что верю. Ты не мог ошибиться? - Нет. - Тогда ответь, Посланник Богини, как бы ты поступил на моем месте? Найл задумался. Вместе с Дравигом он вылавливал лазутчиков Мага, искал убийц Скорбо, участвовал в схватке с пауком-быком. Их с Дравигом связывали самые тесные отношения, какие только могут возникнуть между пауком и человеком. Начальник охраны Смертоносца-Повелителя действительно мог обратиться за советом. Но, с другой стороны, его мог послать Смертоносец-Повелитель, чтобы дать правителю людей последний шанс найти доказательство своей правоты до официального разговора. Здесь никак нельзя было ошибиться. - Нужно расставить пауков в городе по одному, - внезапно подала голос принцесса Мерлью. - Расставить так, чтобы они не видели друг друга, но находились в мысленном контакте. Хищники перемещаются по городу и наверняка попадутся кому-либо на глаза. - Хорошо, - согласился Дравиг, - сегодня сделаю. - Ты думаешь, - спросил Найл, провожая смертоносца взглядом, - это поможет? - Наверняка. Если уже десять дней идет облава, то хищники должны озвереть от голода. Они не упустят случая напасть на одинокого паука. Если смертоносцы будут в мысленном контакте, то наверняка заметят исчезновение одного из своих и отловят убийцу. - Ты хочешь сказать, - похолодел Найл, - что сегодня убьют еще одного паука? - Или завтра, - поправила принцесса. - И ты вот так, спокойно, отправила на смерть живое, разумное существо? - Что ты так разнервничался, это всего лишь паук. - Это живое существо, которое живет рядом с нами, помогает, если нужно, которое тоже хочет жить! - Ерунда. Одним больше, одним меньше. Зато появится реальный шанс избежать показательных казней. - "Одним больше, одним меньше"! - вскипел Найл. - Год назад, когда Смертоносец-Повелитель сделал тебя принцессой, ты рассуждала иначе. - Год назад мне приходилось выбирать между званием принцессы и должностью устройства для рожания новых слуг. А пауки искали человека для руководства другими людьми. В любви мы друг другу не объяснялись. - "Смертоносцы разумны и хотят людям только добра" - так ты, кажется, говорила? - Найл, - примирительно предложила принцесса, - если тебе трудно принимать такие решения, давай я разберусь с этим делом. - "Я, я"! Ты, похоже, считаешь себя самой умной и незаменимой? - Мудрость правителя, Найл, состоит не в том, чтобы быть самым умным, а в том, чтобы ставить умных людей на соответствующие должности. - Так вот, принцесса Мерлью. Эта должность не для тебя. Ты готова не моргнув глазом залить все вокруг кровью. - Между прочим, - напомнила принцесса, - эти милые смертоносцы сожрали половину людей из моего города. - Тогда они были врагами, а сейчас друзья. - Эти друзья готовы растерзать триста ни в чем не повинных людей за трех своих восьмилапых уродов! - Они никого не хотят жрать! Они ищут убийц! А ты этим убийцам еще и помогаешь! Ты сама - хищница! - Знаешь, Найл, а Манро, похоже, куда умнее, чем я думала позавчера. - Вот и выходи замуж за своего Манро! - Благодарю за разрешение, Посланник Богини, и приглашаю тебя завтра на свадьбу! - И принцесса, уходя, громко хлопнула дверью. Найл сжал кулаки. Попадись сейчас что под руку - швырнул бы вслед этой злобной, кровожадной девке, да так, чтобы аж дверь раскололась. - Вы меня звали, мой господин? - В зал заглянула Нефтис. - Да. Нет. - Он сразу понял, что если в таком состоянии напьется упругой энергии Нефтис, то просто взорвется, как одна из ракет Доггинза. А мягкую и покорную Джариту сам разорвет в куски. - Нет. Я никого не хочу видеть. Мне нужно подумать. Все. Иди. * * * Самым удивительным при слиянии сознания с аурой города является то, что, независимо от состояния этого гигантского организма, независимо от времени года или времени суток, из контакта Найл всегда выходил посвежевшим и отдохнувшим. Вот и сейчас, глядя, как поднимается солнце над крышами домов, он чувствовал себя так, словно провел ночь в постели, а не стоя у окна. Он больше не испытавал ни страха, ни волнения, а от ссоры с принцессой Мерлью осталось лишь легкое сожаление. Ведь у нее на глазах смертоносцы после захвата подземного города пожирали ее друзей, родственников, просто знакомых. Ее смертоносцы поставили перед жестоким выбором: стать одной из постоянно рожающих женщин с хорошим генотипом на острове детей или соблазнить юношу, годного, по мнению пауков, на должность руководителя людской части населения. Потом, когда нужда отпала, ее просто выбросили за ненадобностью. Но она не сломалась, она взяла на себя выполнение решений Совета и правителя, доказывая постоянным трудом свое право на звание принцессы. За ее спиной не было, как за Найлом, бесконечной мощи Великой Богини Дельты, ей никто не был обязан подчиняться. А ведь ничто не делает человека таким великодушным и добрым, как ощущение собственной силы, и ничто не делает таким злым и жестоким, как ощущение слабости. Найл простил смертоносцев за смерть отца, когда увидел их склоненные покорные спины. Перед принцессой не склонялся никто. Но именно она создает величайший памятник свободе - библиотеку. На протяжении веков за чтение книги человек карался смертью. Библиотека, доступная всем, - открытый путь к любым знаниям - станет величайшим достижением свободного человека. Найл неторопливо вышел из комнаты, прижал палец к губам, запрещая шуметь замершей в приветствии стражнице, спустился на улицу и направился в сторону реки. На всех перекрестках, посередине длинных улиц, на широких площадях стояли суровые, неподвижные, мокрые от росы смертоносцы, бесцеремонно прощупывая умы прохожих, время от времени проносились группами пауки-волки. Однако людей никто не трогал, и никакого напряжения в отношениях правитель не замечал. Будущей библиотекой оказалось трехэтажное здание недалеко от высокого обрывистого речного берега. Когда-нибудь, сидя за интересными и полезными книгами, читатели смогут любоваться из окон красивым пейзажем, а сейчас здесь высился лишь пластиковый каркас с сохранившейся кое-где кирпичной кладкой. Внизу бегали рабы, занося внутрь куски битого кирпича, камней, закатывая тележки с разведенной белой глиной. Они не обратили на Посланника Богини ни малейшего внимания, но обе надсмотрщицы, сунув плети за пояс, опустились на колени. - Часто приходится пользоваться кнутом? - нахмурился Найл. - Это признак нашей должности, - не очень понятно ответила одна. Найл не стал разбираться подробнее. Он погладил ладонью толстый розоватый пластик, простоявший века, но не имеющий ни малейшего изъяна, поднялся на второй этаж. Там двое мужчин в серых от пыли туниках натягивали веревки, намечая будущие стены. Увидев правителя, они немедленно бросили работу и склонились в поклоне. - Кто вы? - спросил Найл. - Строитель Берг. - Строитель Лисе. Отвечая, они не разогнули спины, что выдавало в них бывших слуг пауков. - Можете выпрямиться, - разрешил Найл. - И расскажите, что вы тут делаете. - Размечаем читальный зал, - зачастил строитель Лисе, толстый и невероятно лопоухий, зачем-то постоянно и суетливо вытирающий руки о тунику. - Здесь будет длинный коридор во весь этаж. Читальный зал с этой стороны, а книгохранилище в другом конце здания. Разделяться они будут одной стеной. Здесь намечена библиотека развлекательных книг, а на третьем этаже - научных. Там, за хранилищем, будет выделено пять комнат для переписывания самых ценных манускриптов. Слово "манускрипт" в устах слуги пауков резануло слух, и Найл внезапно спросил: - Ты умеешь читать? - Нет, нет, что вы, правитель! - испуганно вскрикнул Лисе и сложился в поклоне. Подул легкий ветерок, принеся с реки освежающую прохладу. "Здесь действительно хорошо, - подумал Найл. - Размер книгохранилища делается с запасом. И на счет переписывания "манускриптов" правильно предусмотрено", - а вслух сказал: - Нужно выделить два-три помещения для классов обучения грамоте. - Слушаюсь, правитель, - не разогнулся Лисе. - И где они будут? - решил уточнить Найл. - Ну... Вот... - замялся строитель и уже более внятно закончил: - Мы спросим у принцессы Мерлью. Она укажет место. - Хорошо, - согласился Найл. Он поднялся на третий этаж, обошел здание по периметру. Ему здесь откровенно нравилось. Нравился красивый вид, нравился свежий воздух с реки, нравилось величие здания, которое должно стать памятником свободе. Он даже решил выразить свою благодарность принцессе, которая так хорошо все устроила. Только не сегодня. Сегодня она выходит замуж. Не стоит отвлекать. Он быстро сбежал вниз по лестнице и отправился обратно во дворец... Первым человеком, которого он увидел на крыльце, была принцесса Мерлью. - Как, разве ты не выходишь замуж? - невольно спросил он. - У тебя только одно на уме, - вздохнула Мерлью. - Так хочешь от меня избавиться? - Просто я хочу извиниться. Вчера я погорячился. - Да? - приподняла брови девушка.. - Тогда больше не называй меня умной. - Почему? - Как гласит древняя поговорка, после ссоры первый шаг к примирению делает более мудрый. Раз ты успел извиниться первым, значит, ты умнее. Она тепло рассмеялась и протянула ему руки. Он улыбнулся и сжал ее пальцы в своих ладонях. - А теперь, Найл, когда мы разобрались в наших отношениях, расскажи, что случилось? - Где? - Ты откуда идешь? - Был в библиотеке. Ты просто молодец, Мерлью... - Подожди. - Она села на ступеньки, усадила правителя рядом. - Час назад ко мне пришел Дравиг и спросил, где я была и что делала сегодня на рассвете. - Ну и что? - Найл, ты знаешь, что такое "алиби"? - "Нахождение обвиняемого или подозреваемого лица в момент, когда совершалось преступление, в другом месте как доказательство его непричастности к преступлению", - отчеканил Найл определение, записанное ему в память среди прочих премудростей. - Вот именно. Дравиг проверял мое алиби. А раз проверяется алиби, значит, должно быть и преступление. - О Богиня! - Лирическое настроение Найла сменилось глухим беспокойством. Он встал, отряхнул тунику. - Нет, я ничего не знаю. - Плохо, - поднялась следом принцесса. - Гадай теперь. - Послушай, - повернулся к ней Найл и взял за руку. - Я голоден, как сколопендра. Пойдем позавтракаем? - Пойдем, - послушно кивнула принцесса Мерлью. - Все равно ничего не поделаешь. Во время завтрака принцесса Мерлью несколько подняла правителю настроение, рассказав, как на заседании городского Совета полтора месяца спорили, делать газовое освещение на улицах бесплатным или возложить стоимость на жителей. - И вот наконец, - улыбалась она, маленькими глотками прихлебывая вино, - является ко мне советник Бродус и объявляет, что большинством в двадцать пять голосов при трех воздержавшихся газовое освещение решено сделать бесплатным. Ну, я, естественно, спрашиваю, где мне взять хоть пару сотен фонарей, газовые трубы к ним и сам газ, который в город уже лет семьсот не поступает. Он хлопает своими круглыми глазками и говорит: "А об этом мы как-то не подумали". Найл улыбнулся в ответ, проглотил кусочек запеченного в тесте хвоста скорпиона и переспросил: - А что тогда за газовые фонари продают на рынке слуги жуков? - Карбидки? Зажигалка, вода да известь. Даже если мы наберем нужное количество негашеной извести, наделаем фонарей и пустим водовозку, то вокруг будет стоять такая вонь... Там не то что ходить, жить никто не сможет! Или взять постановление об общественном транспорте... Договорить принцессе не удалось. В столовую вошла Нефтис и, поджав губы, сообщила: - К вам Шабр, мой господин. - Вот оно, - мгновенно посерьезнела принцесса Мерлью, схватила Найла за руку и поволокла столь рьяно, словно он пытался сопротивляться. - Где ты был сегодня на рассвете, Посланник Богини? - спросил паук, даже не подумав поздороваться. - В здании строящейся библиотеки, - ответил Найл, переглянувшись с принцессой. - Ты был один? - Нет, меня видели две надсмотрщицы и двое строителей. - Про рабов упоминать не имело смысла. - Меня уже спрашивал Дравиг, - сообщила принцесса Мерлью, не дожидаясь обращения к себе. - Сегодня на рассвете убили еще одного паука-смертоносца. - Убийцу поймали? - почти одновременно выкрикнули Найл и Мерлью. - Нет. Но это был человек. Пауки-волки видели, как он затаскивал свою жертву в дом. Дом обыскали, но никого не нашли. - Плохо, - заметила принцесса Мерлью, - Мы надеялись, убийца попадется. - Смертоносец-Повелитель считает, - продолжил Шабр, - что вы просто убиваете пауков из человеческой кровожадности, а потом выдумываете мифических хищников. - А почему ты решил все это нам рассказать? - с плохо скрытым подозрением поинтересовалась дочь Каззака. - Почему? Смотрите. - Паук, повернувшись к Найлу, приглашающе раскрыл свое сознание. И правитель, в отличие от принцессы, мгновенно понял все. Свою жизнь Шабр потратил на изучение людей. Людей-рабов, людей-слуг, диких людей. Нет, он не проникся любовью к объекту исследований. Но заразился чисто человеческой чертой - любопытством. Он любил ставить эксперименты, он желал получать результаты, он научился радоваться успехам. Да, пауки обладают бесконечным терпением. Шабр бестрепетно ждал почти год - с того момента, как людей сочли равными паукам, и до того часа, когда Посланник Богини решил возродить работу над выводом породы совершенных людей. Он столь же бестрепетно мог годами ждать окончания эксперимента. Но если сейчас вновь начнется война с людьми, то о любимой работе придется забыть очень надолго, если не навсегда. А это слишком даже для паука. Шабр не любил людей. Но он хотел мира. Все это Найл понял не из рассказа, он осознал это, слившись сознанием со смертоносцем, став им самим. И став - поверил. - Но что мы можем сделать? - спросил он Шабра. - Вы, люди, очень хитрые существа. Вы должны что-нибудь придумать. Мерлью не обладала телепатическими способностями. Она ничего не поняла. Просто увидела, что Найл верит пауку, и согласилась с правителем, не теряя драгоценного времени на споры: - Где произошло убийство? - Недалеко отсюда, в стороне квартала рабов. - Так идем туда. Может, удастся найти след. Нефтис увязалась следом, а гужевых мужиков правитель брать не стал: неприлично ехать в коляске, когда смертоносец идет пешком. Пришлось бежать следом за Шабром. К счастью, дорога заняла всего минут десять. Найл даже не запыхался - дала о себе знать выучка пустыни. Нефтис и Мерлью, добежав, еще полчаса не могли отдышаться. Паук, храня презрительное молчание, дождался, пока женщины придут в себя, а затем указал передней лапой на шестиэтажный дом, стилизованный под стеклобетон: - Хищник затащил убитого сюда. Стены высокого здания искрились под высоко поднявшимся солнцем, разбрасывая разноцветных зайчиков. В отличие от соседних построек, этот дом не только не рассыпался за прошедшие века, но и сохранил в целости все окна. - Тут кто-нибудь живет? - поинтересовался Найл. - Нет, - сообщил Шабр. - Странно. Целые окна в городе большая редкость. - Простите, мой господин, - нерешительно прошептала Нефтис, - но этот дом стоит отдельно. Слишком далеко от других. В таких местах люди очень часто... исчезают. Выразить при пауке свою мысль более четко она не рискнула. Все и так было ясно. - Удивительно, стекла не повынимали, - высказалась принцесса Мерлью. - Из этого здания невозможно вынуть стекла, - сообщил Найл, который получил весь объем знаний в Белой Башне, а не собирал в книгах по крупицам, как принцесса. - Это монолит. Когда-то по фасаду нижнего этажа шли сплошные двери, но теперь на их месте рос рыжий, густо переплетенный кустарник. - Начнем с левой стороны? - предложил Найл и решительно направился к крайней левой двери. Точнее, к провалу там, где она раньше стояла. Исследовать оказалось нечего: глухой колодец с крутой витой лестницей, лохмотья проводов, труб, прекрасно сохранившаяся шахта мусоропровода. Канализационная труба местами осыпалась, но тоже еще держалась. Хорошим следопытом Найл не был, да и отпечатки паучьих лап сплошь покрывали стены и ступеньки. Смертоносцы облазили тут все. - Ладно, - сказал правитель, вытряхивая пыль из волос. - Заглянем в следующую. Как оказалось, почти все остальные двери вели в огромный высокий холл. Помещение ярко освещалось окнами на уровне второго этажа, а посередине зиял провал в три человеческих роста глубиной, наполовину засыпанный кусками бетона, щебня и осколками пластика. - Так. Здесь тоже искать нечего, - развернулся было Найл, но тут принцесса положила руку ему на плечо. - Нефтис, - позвала она не оборачиваясь, - отправляйся к ближайшему жилью и принеси нам газовую лампу. - Слушаюсь, принцесса, - повиновалась стражница. - Зачем нам фонарь? - не понял Найл. - Все очень просто. Как сообщил уважаемый Шабр, хищник вошел в этот дом. В доме его нет. Значит, или он улетел по воздуху, но тогда бы его заметили, или... Или нам следует внимательнее осмотреть эту ямку. - Ты гений, принцесса, - прошептал правитель. - Похоже, у нас появился шанс. Строительный мусор на дне провала за долгие годы слежался в монолит, твердый, как стены здания, однако Найл и Мерлью не поленились дернуть на себя каждый камень, угол каждой плиты, каждый выступающий стержень, в надежде открыть замаскированный проход. Шабр тоже пытался помогать по мере сил, но его лапы оказались мало приспособлены к подобной работе. Все оказалось намного проще. С чисто паучьей методичностью засовывая свой нос во все щели, Найл заполз под сложившуюся домиком пластиковую плиту, готовый ощутить пальцами шершавую стену, но ничего не почувствовал, продвинулся еще немного, потом еще, пока не уперся головой, и тут до него дошло, что стена провала идет не вертикально вниз, а под уголом, позволяя ему заползать под нее все дальше, дальше и дальше. Он выбрался обратно и уселся рядом с обнаруженным лазом, брезгливо отряхивая тунику. - Нашел? - глядя на него, догадалась принцесса. Отвечать Найл счел излишним. Шабр повернулся сперва к девушке, затем к Найлу, шустро подбежал к плите и попытался влезть под нее. Безуспешно. Паук покачался вперед-назад и предложил: - Я подожму лапы, а вы меня протащите. - Нужно Нефтис подождать, - напомнил Найл. - У нас фонаря нет. Смертоносец испустил импульс согласия, ловко забрался на потолок и замер в затененном уголке. Как успел заметить Найл, Шабр вообще предпочитал перемещаться кверху лапами. Вскоре затрещал кустарник. В провал сбежала начальница охраны и продемонстрировала новенький карбидный фонарь: - Вот, в караулке взяла. С отражателем, - сообщила она и, спохватившись, добавила: - Мой господин. - Тогда вперед, - Найл приглашающе указал на обнаруженный лаз. Нефтис заглянула под плиту, кивнула, склонилась над фонарем. Послышалось тихое шипение, пахнуло тухлятиной. Стражница высекла искру, накрыла вспыхнувший розоватый огонек стеклом и полезла вперед. На серебрянной паутине свалился сверху Шабр, лег на спину и поджал лапы. Найл без особого труда протолкнул его в проход - насекомые всегда намного легче, чем кажутся с виду. - Ты вперед или за мной? - спросил Найл принцессу. - Я вообще не полезу. - Как это?! - не поверил своим ушам Найл. - Просто не полезу, и все, - фыркнула Мерлью. - Не принцессье это дело - по катакомбам ползать. Такого Найл понять не мог. А потому грубо и бесцеремонно прощупал ее сознание. Принцесса вскинула руку, словно хотела заслониться, но все уже стало ясно: если Посланник Богини погибнет во имя борьбы с хищниками, то отношения людей и пауков однозначно улучшатся, а сама она, как самый осведомленный человек, хорошо знакомый и смертоносцам, и людям, а вдобавок еще и близкая соратница правителя, отправившая его в опасную экспедицию, станет реальным претендентом на звание правительницы города. Если Найл возвратится, то она, по тем же причинам, заметно упрочит свой авторитет. Она выигрывала в любом случае и не видела никаких причин рисковать жизнью. У Найла возникло такое ощущение, словно он вляпался в дерьмо. Принцесса Мерлью теперь не казалась ему красавицей, она походила на толстого крысенка, укравшего у кухарки вкусный кусок. - Ну и дрянь же ты, - сказал Найл. - Отправляйтесь под землю, мой юный герой, - презрительно усмехнулась принцесса Мерлью. - Вас ждут великие дела. Словно огромный холодный камень лег Найлу на грудь. Бесследно пропал азарт охотника, идущего по следу, стремление как можно быстрее разобраться с загадкой появления и исчезновения хищников прямо в центре города. На миг показалось, что от принцессы .Мерлью повеяло злом, замогильным злом таинственного Мага и его каменных божков. Оставлять в своем тылу подобного "соратника" правителю очень не хотелось, но его действительно ждали. Пусть не "великие дела", а всего лишь паук и стражница. А еще - мирные жители города, которые даже не представляли, что вот уже десять дней над ними висит смертельная угроза. - Я вернусь, - зло пообещал Найл и полез под плиту. * * * Провал в центре здания оказался не просто глубокой ямой, а наклонным тоннелем, настолько широким, что по нему могли бы свободно идти бок о бок десять бойцовых пауков. Свет фонаря выхватывал часть полукруглого потолка сверху и причудливую мешанину из тонких листов декоративного пластика, покрытых белой пылью алюминиевых уголков, вздыбленных, маслянисто поблескивающих металлических швеллеров и паутины желтых проводов без малейшего признака изоляции внизу. - Осторожно, мой господин, - опасливо предупредила Нефтис, - не повредите ноги. Стражница опустила фонарь ниже, и Найл увидел толстый слой из мелких белых косточек. То ли крысы, то ли летучие мыши поколение за поколением находили здесь свою кончину. Местами из толщи костей выступали поперечные прутья. Зацепишься ногой за такую поперечину, грохнешься на уголки, да швеллером сверху и прихлопнет. - Да, - вслух сказал правитель, - здесь нужно беречь свои кости. Шабр без труда взбежал на гладкий потолок, умчался вниз, в непроглядный мрак, вернулся обратно. К счастью, у пауков начисто отсутствовало чувство нетерпения, и он не пытался подгонять медленно ступающих людей. - Где-то здесь должна быть тропа, по которой шел хищник... - сказал Найл. Нефтис подняла фонарь над головой и посветила по сторонам. Тропа обнаружилась у самой стены. Узкая, чуть шире паучьего панциря, усыпанная белым мелом, в который истерлись косточки то ли мышей, то ли крыс, она позволила заметно ускорить движение. Глаза постепенно привыкали к темноте, но ноги быстро устали от непривычно долгой ходьбы под уклон. Наконец тоннель изогнулся и стал горизонтальным. Одновременно закончилась мешанина из металла и пластика. Пол оказался покрыт квадратными пластинками, с виду похожими на мох, но плотными и твердыми. Стены напоминали окаменевший кустарник, высокие ветви которого смыкались над головой. Здесь не было ни слоя косточек, ни меловой тропки, указывающей направление к логову хищников, но правитель надеялся, что дальше след врагов снова отыщется. Тоннель причудливо вилял, словно ручеек в оазисе, потом внезапно раздался в стороны, и Нефтис восхищенно ахнула: - О Великая Богиня Дельты! Да здесь поместится ваш дворец целиком, мой господин! Пятнышко света на потолке белело на высоте примерно пятого этажа, стены терялись в сумерках. Даже Шабр предпочел спуститься и шагать рядом с людьми. Впереди заблестели изумрудные огоньки, в свете фонаря проявилось переплетение ветвей... - Да это же лес, мой господин... - прошептала Нефтис. - Только его кто-то уже порубил, - заметил в ответ правитель. Деревья лежали как попало, переплетясь тонкими ветвями. Влажно поблескивала изумрудно-зеленая листва. Найл взялся за разлапистый кленовый листок, потянул к себе. Тот согнулся почти пополам и обломился с тонким печальным звоном. Подделка. Правитель прошелся вдоль длинного ствола, растер руками рыжую пыль, скопившуюся у комля. Почему далекие предки укрепляли деревья из практически вечной пластмассы с помощью слабого и недолговечного железа? Теперь уже не узнать. - Когда-то давным-давно, - нараспев произнес Посланник Богини, - люди устали видеть вокруг себя пустыню. И тогда они создали под землей искусственный лес. - Но почему было не посадить его наверху? - удивилась Нефтис. - Не знаю, - пожал плечами правитель. - Возможно, наверху такие породы не растут. Они пробирались среди листвы, и Найл с восхищением отмечал мельчайшие детали, делающие поддельный лес совершенно неотличимым от настоящего: мелкую пичугу с еловой почкой в клюве, гнездо из сухих травинок, ворону со слегка наклоненной головой, ныне оказавшуюся кверху лапами, рыжего кота, карабкающегося по стволу. Раньше здесь, наверное, чирикала звукозапись и растекался пряный запах весенней рощи. А сейчас слабо пахло испуганным жуком-бомбардиром и сухим пустынным песком. Вдруг все кончилось: перед ними стояла стена. Найл оглянулся. Шабр отстал на несколько шагов - среди ветвей его широко расставленные лапы только мешали. Что-то не нравилось правителю в поведении паука. Разумом Найл не мог осознать причины беспокойства, но в душе зарождалась неясная, глухая тревога. - Здесь книги, мой господин, - позвала его Нефтис, и он сразу забыл про беспокойство. В стену вдавалась неглубокая прямоугольная ниша, посреди которой одиноко стоял настоящий книжный шкаф. Три полки за бликующим стеклом, плотно, корешок к корешку, заставленные аккуратными томиками. Их было здесь не меньше полусотни! Дрожащими руками Найл коснулся стекла и даже успел заметить, что оно какое-то странное - тонкое сверху и толстое снизу, - как вдруг стекло ушло вниз и звонко разлетелось на осколки. А сверху повисло густое коричневое облако, еще несколько мгновений назад бывшее шкафом. Труха. Труха съела все. Свет фонаря выхватил в углу темный прямоугольник. Найл наклонился и поднял красную пластину. - "Посторонним вход воспрещен". - прочитал он. - Что-что-что? - прочастил подошедший Шабр. - Мы нашли? Мы ищем-ищем? - Ищем, - ответил правитель города. Втроем они пошли дальше вдоль стены. Через несколько шагов пол резко обрывался. Они остановились на краю высокой, почти в рост паука, ступени, за которой начинался черный, густо пахнущий креозотом, узкий тоннель. - Кажется, нам туда, - после короткого колебания сказал Найл и спрыгнул вниз. Тоннель казался узким только после громадного зала с подземным лесом. На самом деле здесь было не меньше чем три человеческих роста в диаметре. Правда, отделка стен как-то не радовала глаз: равномерные углубления, лохмотья проводов, черные и вонючие бруски поперек дороги и две ровные полосы из рыжей пыли вдоль всего пути. Постепенно поведение Шабра казалось все более и более странным: он то метался по потолку вперед-назад, то прыгал со стены на стену, то принимался очень быстро и неразборчиво говорить. Однако правитель пока не решался выяснять у смертоносца причины такого поведения. Примерно через полчаса после входа в креозотный тоннель Найду начало мерещиться журчание ручейка. Еще через пару минут Нефтис неуверенно спросила: - Вы слышите, мой господин? Они пошли медленнее, внимательно глядя по сторонам. Звук становился все более явственным, но пол под ногами оставался совершенно сухим. Найл представил себе, что где-то впереди на них катится вал воды, и по спине побежали мурашки. Наконец свет фонаря выхватил у самого пола тоннеля лаз, прикрытый толстой решеткой. Журчание, похоже, доносилось оттуда. Нефтис потянула решетку к себе, и та, без малейшего сопротивления, осталась в руке. - Посмотрим? - скорее приказал, чем спросил правитель. Ему вдруг страшно захотелось пить. Стражница кивнула и полезла первой. Несколько ступенек привели в широкий коридор, покрытый бледной плесенью. Воздух казался спертым и неживым. Шабр попытался было опять забраться на потолок, но несколько раз соскользнул по стене и на том успокоился. Через два десятка шагов коридор закончился небольшим залом, в который выходило около дюжины комнат с распахнутыми дверьми. Прислушиваясь к журчанию, Найл заглянул в одну из комнат и увидел самые настоящие сталагмиты! Целый лес хрустальных стволов перегораживал комнату поперек, переливаясь всеми оттенками красного в свете фонаря. Найл осторожно переступил порог, положил ладонь на ближайший к себе камень. Сталактит был холодным, просто ледяным, но совершенно сухим, и пить от этого захотелось еще сильнее. Правитель попытался втиснуться между "стволами" каменного леса, но безуспешно. Журчание стало раздражать. Тогда Найл, сопровождаемый верной стражницей, заглянул в соседнюю комнату и просто ахнул: там, перед усыпанной белой пылью путаницей проводов, сиял снежной чистотой самый настоящий пластиковый стул! Не веря своим глазам, правитель города вошел в комнату, взял стул в руку, подержал, поставил обратно и, немного поколебавшись, сел. Это была не грубая поделка ремесленников из Диры и не простецкое сооружение мастеровых из квартала жуков. Самый настоящий стул, легкий и удобный, который несколько столетий ждал, пока в эту комнату войдет человек. Подумать только, он первый человек, севший на этот стул за много-много веков! Найл увидел валяющийся на полу телефон, поднял трубку и спросил: - Алло, меня кто-нибудь слышит? Именно в этот миг Шабр на него и бросился... Болел затылок и правый бок, здорово саднило ухо. Найл невольно застонал, уперся ладонями в пол и сел, привалившись к стене. - Вы живы, мой господин? - тревожно спросила Нефтис. Она сидела в противоположном углу, закрывая телом лампу, а по стенам, потолку, полу с сумасшедшей скоростью носился Шабр, словно гнался за самкой в период гона. Белоснежный стул был смят и искорежен, телефонный аппарат - растоптан вдрызг. Морщась от боли, Найл ощупал ребра. Переломов вроде нет. Он осторожно прижался затылком к холодной стене. Стало немного легче. Между тем паук продолжал выписывать по комнате дикие пируэты, грозя в любую секунду затоптать правителя или стражницу. Найл попытался спросить смертоносца, что случилось, и в тот же миг заорал от ужаса. Он падал, падал в бесконечной и бескрайней пустоте, пустоте без света и мрака, без конца и начала, он падал, падал, вопя от ужаса, царапая бесконечность ногтями и не находя опоры, слыша свой крик, но не сознавая его. Один в бесконечности. Точка во вселенной. Такое уже было с Найлом. Очень давно, в детстве. Он лежал на песке и смотрел в чистое голубое небо, когда вдруг показалось, что его ничто не держит и он падает. Туда, в небо, в бездну, которой никогда не будет конца. Он заорал от ужаса, перевернулся на живот и судорожно впился в песок руками. И еще долго после этого боялся поднимать глаза вверх. Только воспоминание и позволило Найлу вырваться обратно. Он сидел, судорожно дыша, обливаясь холодным, как сталагмит, потом, а паук продолжал свою бессмысленную, бесконечную гонку. Посланник Богини отдышался, постепенно начиная понимать, в чем дело, собрал в единый кулак всю волю, всю энергию, прижался плотнее к стене и ударил Шабра мысленной силой, не сомневаясь и не жалея, словно хотел убить его, а не просто достучаться до сознания. Он ударил, потом еще и еще. Бесполезно. Найл искренне пожалел, что уже давно не носит медальон, позволяющий концентрировать энергию. Больно много сил уходило на эту желтую медяшку. Правитель откинул голову к стене, от усталости даже не чувствуя боли. Медальон... Но ведь сама по себе эта вещичка не дает ничего! Она лишь помогает концентрировать энергию. Его энергию. Ту, которая всегда с ним. Посланник Богини закрыл глаза. Он представил себе клубок теплых серебряных нитей, который сворачивается и разворачивается у него в животе в такт дыханию. Постепенно клубочек стал подрастать, нити не просто тянулись через руки и ноги, они прогревали каждую мышцу, каждую клеточку. Затем Посланник Богини мысленно нарисовал медальон, повернул его вогнутой стороной вовнутрь, и энергия стала собираться в груди, концентрироваться в одной точке чуть ниже сердца, пока Найл не ощутил жжение, настоящий ожог от накопленной силы. Он открыл глаза. Мысленно перевернул медальон, давая энергии распрямиться в тончайший луч огромной плотности, и, словно клинком, пронзил им смертоносца насквозь. Шабр ощутил луч, впился в него с цепкостью нашедшего добычу клопа... И продолжал падать. В бездну, в бесконечность. Вдвоем. - Не-ет! - Найл чувствовал, как его утаскивает в великую пустоту, цеплялся руками и ногами за стены, за пол, за куски проводов. Разумом он понимал, что остается на одном месте... И в то же время - падает. - Не-ет! Шабр уносился в небытие, судорожно вцепившись в протянутую Посланником Богини нить. - Не-ет! - Вам помочь, мой господин? - услышал Найл вопрос где-то там, в другом мире, и закричал: - Держи меня! Держи! Исполнительная Нефтис немедленно обхватила правителя своими сильными руками и сжала в объятиях. На ментальном уровне мощь ее хватки не имела значения, но, к счастью, Нефтис рефлекторно продублировала усилия мышц мысленно, и правитель получил еще одну точку опоры. Нефтис, словно якорь, удерживала его по эту сторону бытия. Теперь он медленно, с трудом, но тянул-таки паука к себе. - Теперь держи Шабра. Со всех сил. Смертоносец удерживался уже на двух нитях. Он словно висел над ущельем, держась за руки, протянутые с обоих берегов. - Держись, - умолял Найл, - держись за нас! - И наконец почувствовал, как дрогнули лапы паука. - Держись, - умолял Найл, - почувствуй пол под собой, почувствуй стену, нас рядом. Ну же, держись. Ты почти вернулся. Мелко-мелко задрожали лапы смертоносца, сцарапывая плесень с пола. Но то была судорога не смерти, а возвращения. - Посланник Богини, - услышал Найл. - Посланник Богини. - Да, я здесь. - Посланник Богини. Нефтис, - повторял паук как заклинание. - Посланник Богини. Нефтис. Посланник Богини... Пламя фонаря задрожало и погасло. - Я сейчас, мой господин, - послышался в наступившем мраке беспокойный шепот Нефтис. - У меня есть еще несколько коробков с порошком и фляга воды. По комнате пополз едучий запах карбидки, засверкали искры зажигалки, и вскоре под стеклом весело заплясал огонек. - Погасла. Зажглась. Погасла, - довольно внятно произнес Шабр. - Это сколько времени мы тут сидим? - Пожалуй, довольно долго, - ответил Найл. - Разреши, я постоянно буду прощупывать твое сознание, Посланник Богини. Я не уверен в своих силах... - буквально заискивающе попросил Шабр. - Разрешаю, - великодушно согласился Найл. У Нефтис паук, естественно, разрешения спрашивать не стал. - Мы можем идти? - по возможности мягче поинтересовался Найл. - Я прошу прощения, Посланник Богини, разговаривавший с Великой и вернувшийся назад, - витиевато начал паук. - Я благодарен тебе за спасение. Теперь я могу идти. Смертоносец вышел из комнаты первым, Нефтис шагнула в сторону, пропуская правителя вперед, и тихонько спросила: - Что с ним было? - Он остался один, - ответил Найл. - Совсем один. Трудно объяснить. В человеческом языке для этого состояния даже близких слов нет. Понимаешь, пауки - телепаты. Они практически постоянно находятся в мысленном контакте друг с другом и никогда в жизни не испытывают знакомого каждому человеку состояния одиночества. Мы спустились слишком глубоко под землю. Разговорам пауков сюда не проникнуть, и Шабр внезапно оказался один. Совсем один. Представь себе, что ты ничего не слышишь, не видишь, не чувствуешь опоры руками, ногами, телом, что не знаешь, где верх, где низ... Просто пустота кругом. Абсолютная пустота. Ни-че-го... - Как же он теперь? - Он удерживается в контакте с нашими сознаниями. Твоим и моим. - Найл усмехнулся. - Для паука это не сложнее, чем для человека пройти по туго натянутому канату через пропасть. Тем временем они выбрались обратно в тоннель. - Куда нам теперь? - бодро спросил Шабр. - Направо или налево? - Н-да, - хмыкнул Найл. - После нашего небольшого приключения я совершенно забыл, куда мы шли и откуда. Нефтис вообще предпочла промолчать. - Будь у нас нитка, - подумал вслух Найл, - можно было бы привязать ее к решетке и разматывать по дороге. Тогда хоть сюда мы могли бы вернуться, как бы ни петляли в лабиринте. Нефтис, ты не прихватила с собой нитки? - Нет, мой господин. - Зато я взял, - сообщил Шабр, с размаху ударил по стене нижней частью тела и побежал вперед, оставляя за собой неестественно чистую в этом черном, пропахшем креозотом тоннеле и невероятно прочную паутину. В течение часа они исследовали два лаза, похожих на предыдущий, но в обоих не было ничего, кроме пыли. Еще один лаз, глубиной в десяток шагов, оказался набит гнилыми проводами и усыпан табличками "Не влезай - убьет!". Потом обнаружилась развилка. Найл скомандовал поворачивать направо, не имея, впрочем, для этого разумного мотива. Где-то через час к их тоннелю примкнул другой. Путешественники пошли прямо, но шагов через двести правитель оглянулся - и встал как вкопанный. - Смотрите! - Что там? - развернулись паук и стражница. - Нефтис, отверни фонарь... Далеко в глубине примыкавшего тоннеля еле заметно дышал слабенький огонек. Два человека и паук устремились туда. Вскоре они обнаружили источник свечения - большую груду гнилых деревяшек. Но главное было не в этом. Почти сразу за кучей гнилья стояли стеллажи. А на них, в четыре яруса, деревянные ящики с землей. Некоторые ящики были совершенно пустыми, на некоторых поднималась густая грибная поросль. Нефтис без лишней брезгливости сорвала шляпку, прожевала. - Вкусно. - Шабр, - торжественно сказал правитель города, - кажется, мы обнаружили огород хищников. Смертоносец не ответил. Он уперся головой в стойку стеллажа и медленно заваливался набок. - Шабр! - мысленно встряхнул паука Найл. - Да, я здесь! - преувеличенно бодро откликнулся смертоносец. - Мы нашли огород хищников. - Здорово... о... - Лапы паука предательски подгибались. - Уходим! Скорее! - стегнул его хлестким волевым ударом правитель и припустил вдоль тянущейся за смертоносцем паутины. Шабр побежал за ним, а следом - ничего не понимающая Нефтис. Когда Шабр домчался до места соединения тоннелей, лапы его заплелись, он пару раз перекувырнулся и остался лежать на спине. - Что случилось? - спросила, нагнав их, страж -ница. - Разве не видишь? Он опять отключается. Помоги. Они перевернули смертоносца на лапы, и Посланник Богини вновь попытался заставить Шабра идти. Паук послушно поднялся, сделал пару шагов и окончательно завалился набок. - Что нам теперь делать? - растерянно посмотрела на него Нефтис. - И какого нас в такую даль занесло? - в сердцах сплюнул Найл. - Что делать? Нести. Пауки намного легче, нежели человек соответствующих габаритов, и поначалу Найлу казалось, что вынести Шабра на поверхность не составит труда. Но уже через сотню шагов тело смертоносца стало заметно оттягивать руки. Вдобавок фонарь, который Нефтис повесила себе на шею, теперь совершенно не освещал дороги. Идти приходилось на ощупь. Да еще паутина, что волоклась за смертоносцем и липла к полу и стенам. - Опускаем, - скомандовал правитель. Они немного отдышались, затем Найл одолжил у Нефтис нож и перерезал у основания десяток тончайших нитей, которые слипались затем в более толстую паутину огромной прочности. - Теперь будет немного легче. Пошли. В молчании преодолели еще пару сотен шагов, как Нефтис вдруг запричитала. Смертоносец выскользнул из ее рук, а сама она упала и тихо простонала: - Не могу больше. Найл не удивился. Даром что стражница была сильнее его физически, проведенная в пустыне юность выработала в будущем правителе огромную выносливость. Если даже у него ныли плечи, то Нефтис должна просто умирать от усталости. - Отдохни немного, - успокоил он девушку. - Отдохни. Короткий привал сыграл со стражницей злую шутку - длинные волосы прилипли к большому дегтярному пятну на полу, и, чтобы освободиться, пришлось отрезать целую прядь. Потом был еще один короткий переход, после которого даже Найлу от усталости стало не до разговоров. Потом еще переход, еще. Измученные, они сидели на очередном привале рядом с бездыханным телом Шабра, привалившись спинами к стене тоннеля, когда Найл заметил покачивающийся далеко во мраке слабый огонек. Огонек медленно приближался. Найл коснулся плеча Нефтис и указал в сторону таинственного светлячка. Рука стражницы медленно легла на рукоять ножа. Вскоре в дрожащем свете фонаря обрисовался силуэт атлетически сложенного парня в одежде раба и со светящимся значком на груди. Тяжело оттолкнувшись от стены, Нефтис выпрямилась и громко спросила: - Кто ты такой и чего тебе здесь нужно?! Парень никак не отреагировал на вопрос. Он скользнул безразличным взглядом по девушке, по правителю и пауку и продолжил свой путь спокойным размеренным шагом. Найл запоздало попытался прощупать его сознание и понял, что только что они видели самого настоящего хищника! Того самого, на которого собирались охотиться. Вот только встретиться предполагали совсем иначе. Сейчас они слишком вымотались, чтобы гнаться за ним и вступать в схватку. Дай Богиня самим выбраться. Размеренные шаги постепенно удалились в темноту. Некоторое время Найл прислушивался к наступившей тишине, потом предложил: - Двигаемся? Переходы становились все короче и короче, пока наконец огонек в фонаре не задрожал в короткой судороге и не погас. - Я сейчас, мой господин. - И стражница чем-то заскрипела. - Подожди, - остановил ее Найл, - пока не надо. Памятуя участь Нефтис, прилипшей на первом привале, он скинул тунику, постелил ее у сухого хитинового бока смертоносца и с наслаждением вытянулся во весь рост. Потом он ощутил прикосновение к своей обнаженной груди холодной ладони. Девушка зашуршала одеждой, вытянулась рядом, издав приглушенный стон. Найл почувствовал жалость к стражнице, которая измучилась, наверное, вдвое больше его. Чисто из жалости он обнял ее, прижал к себе. - Устала? - Мой господин... - шепнула в ответ Нефтис. У Найла и в мыслях не было ничего, кроме отдыха, но тело его, его плоть напряглись от ощущения близости женского тела. Нефтис почувствовала это напряжение, скользнула рукой вниз, нащупала его готовый взорваться член, быстро села сверху и ввела в себя. Одновременно губы ее нашли губы Найла. На этот раз она не тянула из него энергию, так же как он не пытался отнимать ее последние силы. В результате энергии их переплелись, как и тела, образовав вокруг любовников плотный кокон, объединив пару в единое существо, не телесное, но духовное, и Найл, сжимая девушку, порой не мог понять, чьи чувства испытывает, свои или ее, чьи мысли и эмоции врываются в сознание. Они так и уснули, в сплетении объятий и душ, имея одну усталость на двоих, но и восстанавливая силы единым организмом. Проснулись тоже одновременно. Кокон, ощутимый почти материально, не желал гибнуть, и молодые люди не решались разомкнуть объятий. Девушка нежно целовала его глаза, губы, шею, грудь, опускаясь все ниже, пока Найл с полной ясностью не понял, чем кончатся эти ласки, и не вскочил, рывком разорвав кокон. - Нам нужно идти, Нефтис. Мы должны беречь силы. Стражница не ответила, но правитель почувствовал, как в нос и глаза полез едкий запах газового фонаря. Вскоре вспыхнул огонек. На этот раз показалось, что он пылает ярче солнца. Тоннель осветился с почти дневной ясностью, Найл огляделся, потягиваясь со сна и рыча от боли в руках, как вдруг... - Нефтис, у тебя остались коробки от порошка для газового фонаря? - Да, мой господин. - Сполосни одну и дай мне. - Но у нас совсем мало воды, мой господин... - Сполосни и дай мне! - повысил голос правитель. Стражница перестала спорить, выполнила приказ и протянула Найлу жестяную коробку размером с кулак. Посланник Богини затаил дыхание, сделал пару бесшумных шагов, протянул руку и сдернул вместе с легкой дымкой совсем махонького - меньше ногтя, - но совершенно настоящего паука. В кулаке заскреблись слабенькие лапки. - Живой... - еще больше поразился Найл и ловко скинул добычу в жестяной коробок. - Это был смертоносец? - почему-то шепотом спросила Нефтис. - Да, - подтвердил Найл, не веря собственным словам. Паук размером с ноготь? Не может быть! Он поднес коробку к уху. Пойманный паучок тихонько заскребся. И все равно - не может быть. - Можно я посмотрю? - Наверху полюбуешься. А сейчас пора трогаться. - Правитель поднял с пола нить паутины, подергал. Мышцы спины отозвались резкой болью. - Интересно, долго нам еще? - Не знаю, мой господин. - Нефтис явно приняла вопрос на свой счет. - Ладно, - решился Найл. - Будем надеяться, Шабр нас простит. Он поднатужился, перевернул бесчувственного паука на спину и взялся за переднюю лапу. Потянул. Смертоносец легко заскользил. Нефтис взялась за другую лапу, и дело пошло еще быстрее. До лаза, скрывавшего комнату со сталагмитами, удалось дойти без единой остановки. Услышав соблазнительное журчание, Найл опять испытал приступ жажды, но останавливаться не стал. Где-то через час они добрались до зала с поваленными деревьями. Только теперь правитель обратил внимание на то, что в помещении зала стенка тоннеля отделана зелеными кафельными плитками. В одном месте он даже различил выложенные более темным цветом буквы: "лесной уголок". Но гадать, что бы это значило, он не стал. Им с Нефтис удалось закинуть Шабра на высокую ступеньку перед входом в тоннель, подняться самим. Немного отдышавшись, они отволокли паука к наклонному подъему. Здесь движение застопорилось: по узкой тропе, проложенной хищниками, мог идти только один человек. Тянуть паука наверх оказалось довольно тяжело, несмотря на помощь стражницы, подталкивающей смертоносца снизу. Затаскивался смертоносец трудно, зато очень легко соскальзывал по гладкому спуску, стоило слегка лишь ослабить хватку. А тянуть непрерывно Найл не мог. В конце концов, он был обычный человек, хотя и Посланник Богини. В результате долгих усилий Шабр дважды скатился вниз, один раз даже долетев до зала с лесом, а Нефтис заработала огромный синяк на ноге и разодрала тунику. А потом снова погас фонарь. - Вы должны подняться и позвать на помощь, - предложила девушка. - И бросить вас здесь? Нет. Вместе спустились, вместе и вернемся. Нефтис снова зажгла фонарь и виновато сказала: - У нас больше нет воды. - Понятно... Нога болит? - Стражница промолчала. - Значит, болит. Ладно, садись и отдыхай. Жди меня. Найл забрал фонарь и пошел в зал с поддельным лесом. - Вы куда, мой господин? - Жди меня здесь, - отрезал правитель. Найлу отнюдь не улыбалось возвращаться опять в креозотный тоннель, да еще в одиночку, но он не видел другого выхода. На руках им вдвоем паука до выхода явно не вытянуть. Он размашисто пересек зал, спрыгнул в черный зев со ступеньки и устремился по уже знакомой дороге. Знакомое журчание удалось расслышать, только когда фонарь выхватил из мрака толстую решетку и тянущуюся от нее белую нить. Найл взялся за паутину, дернул к себе. Без толку. Паутина смертоносцев, как, впрочем, и других пауков, обладала свойством намертво прилипать к любым предметам. Вот и прилипла. К стене тоннеля. Правитель держал в руках прочнейшую из существующих веревок, но не мог ею воспользоваться. А время шло. Пламя горело, Шабр нуждался в помощи, Нефтис ждала его у самого выхода. Что же делать? Найл оглянулся... И тут его осенило! Он набрал полную горсть пыли посреди тоннеля, обмазал свободный кусок паутины. Потом попробовал тыльной стороной ладони. Ладонь не прилипала! Правитель схватился обеими руками, потянул паутину к себе, оторвал от стены еще пару метров, быстро вывалял пылью, сдвинулся, снова потянул - и так, шаг за шагом, освободил метров сто. Должно хватить. И только тут Найл вспомнил, что не взял с собой ножа. Он громко выругался, благо никто не слышал, опустился на колени и вцепился в паутину зубами. На вкус она напоминала сильно вываренные мушиные глаза, а по прочности - скорпионьи клещи. Найл жевал, пока паутина не превратилась в подобие мочала, а потом разорвал руками отдельные тонкие нити. Смотал добытую веревку в бухту, повесил на плечо и помчался в сторону выхода. Только б не погас фонарь! - Это вы, мой господин! - Увидев Найла, Нефтис в чувствах бросилась ему на шею. - Подожди. - Правитель опустил веревку рядом с пауком, поставил на пол фонарь. Сам сел у начала тропы. - Сейчас, отдышусь немного, и будем подниматься. - Отдыхайте, мой господин. - Сильные руки девушки принялись разминать ему гудящие мышцы голени, бедер, потом откинули подол туники, коротким нежным движением скользнули по животу и сомкнулись вокруг упругой плоти. Нефтис села сверху и скинула свою тунику, слегка покачиваясь, постанывая и закинув руки за голову. Найл коснулся ладонями ее твердых сосков, ощущая, помимо чисто физического наслаждения, как из девичьего тела, из той глубины, в которую он проник, на него стекает поток свежей, чистой энергии, наполняет до краев. А затем Нефтис наклонилась к нему, прижалась, и вокруг опять соткался кокон духовного тела - общей, единой ауры. - Как хорошо! - вырвалось у него, и тут на них накатил последний пароксизм страсти, перекрывший даже сладость энергетического единения. К счастью перекрывший. Найл чувствовал во всем теле бодрость и одновременно довольно ясно понимал, как мало у них времени. Фонарь может погаснуть в любой момент. Он осторожно положил девушку на пол рядом с собой, а сам встал на ноги, подтянул паука к началу тропы, обвязал паутиной за многострадальные передние лапы и стал быстро подниматься по тропе, разматывая за собой импровизированную веревку. Когда в руках остался только размочаленный кончик, Найл сошел с тропы и остановился рядом с выгнутым толстым швеллером. - Нефтис, ты меня слышишь? - Да, мой господин. - Поднимайся сюда. Когда девушка поднялась, они вдвоем стали вытягивать паутину. Время от времени Найл делал петлю, накидывал на швеллер. Несколько минут они отдыхали, потом снова принимались за работу. Вскоре показались ноги паука. Правитель накинул сразу несколько петель, не давая пауку снова соскользнуть вниз, а свободный конец смотал в бухту. - Я опять полез наверх. Когда натяну веревку и сильно дерну, скинешь эти петли и лезь ко мне. К удивлению Найла, в руках еще оставалась довольно большая бухта, когда под ногами запылил строительный мусор и стало ясно видно пятно света на сложенной домиком плите. Найл пролез под плитой и зажмурился от яркого солнца. Но успел заметить огромное скопление людей, пауков, жуков. Даже узнал среди стоящих у самого проема Дравига и Симеона. - Вот он, вот! - услышал он довольный голос принцессы Мерлью. Не открывая глаз, Найл натянул веревку, дернул ее, а потом кинул свободный конец наугад в толпу: - Тяните. Проснулся Найл от аппетитного запаха жаркого. Он повернулся с боку на бок, натянул одеяло на голову, но манящий запах забрался и туда. - Кстати, вставать к завтраку необязательно, - услышал он знакомый голос, приподнял край одеяла и осторожно выглянул. В кресле рядом с кроватью сидел Симеон с бокалом в руке. Медик сделал глоток, причмокну л и продолжал: - Завтрак тебе полагается в постель. Это я как врач настаиваю. - Да? - не поверил такому подарку правитель. - А как же. Ты свое дело сделал. Вокруг входа в подземелье оцепление, Смертоносец-Повелитель в раздумьях, Дравиг в приемной. Можно теперь и поваляться, набраться сил. - Дравиг в приемной? - встрепенулся Найл. - Ничего, подождет, - сделал еще глоток из бокала Симеон. - Для пауков это дело привычное. Нефтис я точно такой же лечебный режим назначил, так что о ней можешь не беспокоиться. Так как насчет завтрака? Тут есть пяток прекрасно прожаренных личинок карликовой тли... Прошу прощения, уже только четыре. - Не откажусь. - Найл сдвинул одеяло и присел в постели. - Только ответь сначала на один вопрос. - Симеон потянул поднос с завтраком к себе. - Ты видел хищников? - Видел. А еще видел огромные подземные залы, длинные тоннели, узкие лазы с комнатами в конце. Видел самый настоящий грибной огород, видел целый лес, изготовленный из пластмассы. Ты знаешь, Симеон, там куда больше загадок, чем ответов. Вот, например: мы видели, как хищники выращивают продукты. Если у них есть своя пища, то зачем они рискуют и охотятся на пауков? - Почему ты решил, что грибы выращивают именно хищники, а не подземная раса крестьян? Почему ты решил, что на пауков охотиться рискованно? Покамест больших потерь в рядах хищников не видно. И наконец, им может требоваться мясо. Без мяса человек вырождается. - С этими словами Симеон поставил поднос Найлу на колени. - Ага, спасибо, - обрадовался правитель и внезапно вспомнил: - Да, а как там Шабр? - Двигаться еще не может, но уже разговаривает. Похоже, одиночные спуски паукам на пользу не идут. Ну да об этом пусть Смертоносец-Повелитель голову ломает. А мы давай подумаем о людях. - А что? - не очень разборчиво буркнул Найл, уже перенесший внимание на жаркое. - За последние пятнадцать дней на остров детей было принесено два здоровых ребенка из города и пятьдесят три из дворца Смертоносца-Повелителя. Кстати, почему-то только девочек. Найл кивнул, запивая личинку тли добрым глотком вина. - Воспитываются дети служительниц Смертоносца строго пауками, как я ни старался распространить на них звание "свободных от рождения". Похоже, за право растить детей они готовы даже драться, хотя до этого я, конечно, не доводил. Вот и возникает вопрос: зачем пауки отпустили нас на волю? - Мы сами добились свободы, - напомнил Найл, вытирая ладонью губы. - А разве нам кто-то сопротивлялся? Ты пришел, от имени Богини заявил о своем праве повелевать, и Смертоносец-Повелитель покорно дал всем вольную. За право на любого новорожденного ребенка они готовы в глотку вцепиться, а вот всех людей скопом почему-то отпустили! - К чему ты ведешь? - Найл откинулся на подушки и громко рыгнул, тут же испуганно прикрыв рот рукой. - Извини. Я хотел сказать, что мы уже обсуждали этот вопрос. Да, здоровые дети теперь редкость. Пауки умеют подбирать мужей своим стражницам и не хотят терять полученное такими стараниями потомство. - Ты так говоришь, будто это не люди, а скот. - Согласно Договору, они сами выбрали жизнь домашнего скота при Смертоносце-Повелителе. Теперь обижаться поздно. - Ладно, не это главное. Соотношение здоровых детей от свободных и от стражниц сейчас примерно один к тридцати и быстро меняется не в нашу пользу. - Послушай, Симеон, мы ведь начали эксперимент... - Нас дурят, Найл! - закричал во всю глотку Симеон. - Просто дурят! Когда мы получим результаты? Лет через пятнадцать? А какие они будут? Если удастся распространить эксперимент на всех, то когда появятся результаты? Да нас всех уже в живых не будет! Он вскочил и забегал по комнате. - Мы тут пыхтим, стараемся, изобретаем, боремся, а они просто ждут. Они умеют ждать. Симеон остановился и застучал кулаком по лбу: - Нас просто выкинули. Пауки сообразили, что "домашние люди" выродились в беспородный скот, и просто выкинули прочь! А для успокоения назвали это свободой. Причем мы же им еще и помогли! Знаешь, что будет с человечеством через пятьдесят лет? Мы все просто вымрем. Эксперимент по "улучшению породы" уже идет. Радикальная чистка наследственности. Всем можно скрещиваться со всеми, а урожденные калеки с нашего же разрешения истребляются. Два, три поколения - очистится полсотни, может, сотня здоровых людей, годных на племя. Для выведения новой чистой "породы". Он снова сел в кресло. - Наши эксперименты годны только для самоуспокоения. Для успеха просто не хватит времени. Я подсчитал: результат эксперимента станет известен лет через десять, когда младшие дети достигнут хотя бы семилетнего возраста и у них не будет никаких наследственных заболеваний. За это время население уже уменьшится на треть, но это неважно. - Постой, почему на треть? - Потому, что сейчас у нас взрослые стареют, а дети почти не рождаются. Понятно? - Почти. - Дальше... Считай. По самым благоприятным подсчетам, здоровым выйдет только один ребенок из десяти. Значит, если на протяжении двадцати лет каждая женщина будет ежегодно рожать, то только тогда мы удержим численность населения на нынешнем уровне. И то если никто не будет болеть, погибать от несчастных случаев или еще чего... Понятно? - Да. - Чего тебе понятно?! Да ничего не понятно! Ни одна женщина не сможет рожать двадцать лет кряду! Десять-двенадцать детей максимум! Поколений через пять нас на планете не останется, и это в самом лучшем случае! А теперь скажи, скольких мы заставим женить