волила это тебе?" Но он лишь горестно рассмеялся: "Ты, как и прежде, слишком тщеславна и слишком высоко себя ценишь, дорогая моя. Я только что проиграл битву, я, как ты видишь, ранен и одинок - и, конечно, явился сюда лишь за тем, чтобы тебя похищать. Отойди-ка с дороги: я собираюсь дорого продать свою жизнь. Есть ли другой вход в эту пещеру?" В это время из долины послышались крики, и вот Деодата поглядела на него долгим взором, а потом спросила: "Примешь ли ты умиротворение?" И он ответил ей столь же долгим взглядом и преклонил перед нею колени: "Да". Так, коленопреклоненным, и застала его погоня. "Госпожа! - вскричали подъехавшие - ибо в те времена все местные жители чтили святую монахиню. - Госпожа, позволь нам удалить с твоих глаз недостойного графа Валька, предателя и изменника!" "Успокойтесь, - отвечала она, - ибо здесь больше нет графа Валька... - И, зачерпнув пригоршню воды из источника, окропила его: - Нарекаю этого человека новым именем. Отныне он зовется Теофилоном, что на древнем языке означает: Любящий Бога..." И вот, милостивые государи, - те люди, что гнались за ним, принадлежали к Епископской партии, а посему не осмелились перечить ей и предпочли удалиться. Сказывают - после того, как граф Вальк вновь припал к Храму, он сделался славен не менее, чем сама Деодата; не зря его называют Благословенным и причисляют к Святым. А еще тогда же был издан указ, чтобы эта вилла, именуемая Графской Подушкой, вечно сохранялась в назидание потомкам, и чтобы при ней всегда жил кто-нибудь, кто давал бы приют всем проезжающим и рассказывал им эту историю. Вот так-то, государи мои! 18. КОНЕЦ ТРОПЫ. ПРЕДВОДИТЕЛИ СОВЕЩАЮТСЯ ...Спуск, как и ожидалось, оказался куда труднее подъема. И намного длинней: изрезанные оврагами долины Белоречья лежали гораздо ниже высокогорного плато Хестинги, опиравшегося на плечи Драконова Хребта. Тропа вилась по головокружительным уступам, и скоро они в самом деле лишились нескольких лошадей - как и предсказывал Эвименес. Хорошо хоть, горец Рогей чувствовал себя здесь в родной стихии: самолично разведывал опасные участки пути, а в одном месте, где тропа огибала скалу, нависая над бесновавшейся внизу рекой - заставил своих мариоланцев соорудить на скорую руку плетень, чтобы неверный шаг ни для кого не оказался последним. Но кто мог предвидеть, что однажды, когда они заночуют в расщелине и совы бесшумными призраками заснуют в отблесках костров - девушка-воин Эвадне вдруг поднимется на ноги и поманит Эйрара за собой в темноту?.. Мгновение Эйрар промедлил, растерянно соображая, следовало ли идти, но тотчас решился: собственно, а почему бы и нет?.. И шагнул вслед за Эвадне, негромко наказав товарищам отдыхать. Ночь выдалась не слишком холодная. Погода последнее время стояла безоблачная, и даже здесь, высоко в горах, почки набухали по-вешнему. Между стволами плясали отсветы пламени. Спотыкаясь впотьмах, они наконец нашли удобный древесный корень и уселись. - Послушай, друг Эйрар, - начала Эвадне. - Чего ты ищешь в Дейларне? - Как чего? - отозвался он изумленно. - Освобождения от валькингов, конечно! Они не нашего племени, однако почему-то правят нами, и правят жестоко! Я же помню, как славно жилось у нас на хуторах, когда я был мальчишкой. Мы были добрыми друзьями и честными соседями и сходились все вместе повеселиться в праздник. А теперь? Мы-то еще продержались подольше других... Всюду магнаты-валькинги и рабы-миктонцы, а нас сгоняют с земель! - Брось читать мне смердюковские проповеди! - презрительно фыркнула Эвадне. - Да плевать я хотела на "всех", я про тебя спрашиваю, про тебя одного! Для себя-то ты чего добиваешься? Он долго молчал, но в ответ смог лишь сказать: - Не знаю. Я... как-то не думал... - Ну-ну. Так я и поверила, будто ты лезешь в огонь из одних высоких побуждений и ради общего блага... точно святоша какой-нибудь или империал. Вот что, давай-ка без трепа: чего ты на самом деле хочешь? Дворянского титула? Надумал заделаться рыцарем и держать в страхе язычников? Или тебя, как того недоумка-графа, разлучили с красоткой, и ты жаждешь ее отвоевать? Эйрара бросило в жар, потом в холод. Казалось, хлынувший пот так и замерз прямо на коже. - Возлюбленной... у меня... нет, - выдавил он с трудом. Дальше пошло легче: - А за титулами мы, дейлкарлы, не больно гоняемся. У нас, если надо, созывают сходку и избирают вождя. Мы считаем, что люди имеют право следовать за тем, кто им по сердцу. Ее смех прозвучал, как тявкание лисицы: - Чего еще ждать от крестьян! Однако, я смотрю, ты и сам из таких же: дальше завтрашнего дня не заглядываешь!.. - Эйрар уже довольно освоился с темнотой, чтобы заметить, как она отвела взгляд, прежде чем тихо добавить: - А ведь кое-кто мог бы указать тебе более достойную цель... Ее колено коснулось его колена. От звуков тихого, хрипловатого голоса, от этого прикосновения у Эйрара мурашки побежали по телу. "Можно ли обнять ее?.." - пронеслось в голове. Как жаль, что он был столь мало сведущ по части придворного обхождения. Промедлишь - и окажешься в дураках. А еще была боязнь обидеть ее и смутное чувство, что тем самым он как бы продает ни за айн карренцам свой меч... Так он ни на что и не решился, лишь тихо вздохнул. Эвадне повернулась к нему и вновь рассмеялась: - Да, приятель. В свиньях ты определенно больше понимаешь, чем в людях. Тут он смекнул наконец, что безвозвратно упускает нечто важное, неуклюже потянулся к ней... но опоздал и самым плачевным образом растянулся поперек корневища, на котором они сидели. Эвадне легко увернулась и встала: - Продолжим в другой раз, мой... - договорить ей не пришлось: громадная горная кошка беззвучно свалилась ей на голову откуда-то сверху, из путаницы черных ветвей. Краем глаза девушка успела заметить опасность и увернуться, но не вполне: когтистая задняя лапа зацепила плечо и швырнула ее наземь. Эвадне отчаянно закричала. Эйрар мгновенно выхватил свой нааросский кинжал, бросаясь на выручку, но, опередив его, из-за деревьев ринулась какая-то тень с копьем наперевес. Горная кошка как раз припала к земле, готовя новый прыжок - копье ударило ее в брюхо. Жуткий звериный вопль заглушил крики Эвадне. Пронзенная кошка ползла вверх по копью, полосуя отточенными когтями. Подоспевший Эйрар ударил кинжалом, кинжал скользнул по гладкому меху, одевшему железные мышцы, но юноша схватил кошку за шиворот и со второго удара вогнал лезвие ей в горло. Горячая кровь хлынула ему на руку. Он отскочил, ударившись о дерево... и только тут услышал встревоженные крики и увидел людей, бежавших к ним с факелами в руках. Эйрар поднялся. Первым к месту схватки примчался Альсандер: - Братишка, малыш, что с тобой? Ты ранен?.. В голосе храброго и всегда хладнокровного воеводы слышался неподдельный испуг. - Царапина! - отнимая руку ото лба, отвечала Эвадне. Парень с копьем - оказывается, это был Эрб - вдруг жалко сморщился и, отвернувшись, высморкался в два пальца, пытаясь скрыть слезы. - Ты спас мне жизнь! - торжественно сказала Эвадне, подавая ему руку. И ушла с ним, даже не взглянув на Эйрара. Следом уволокли кошку - снимать шкуру на память о происшедшем. Эйрар вернулся к костру и расстелил одеяло, чувствуя себя неотесанной деревенщиной и предвидя, что не скоро заснет. Мелибоэ мирно похрапывал по другую сторону огня; казалось, шум и гам его нимало не потревожили. Он приоткрыл глаза и сонно спросил: - Ну так что, переспал ты с ней наконец? Эйрару до смерти захотелось всадить в него окровавленный кинжал по самую рукоятку... волшебник повернулся к нему спиной и вновь безмятежно захрапел. Утром отряд продолжил свой путь - нелегкий путь сквозь теснины и по узким уступам. Около полудня выехали к хуторку: в горной долине приютился домик, крытый соломой, вокруг паслись козы. Молчаливый хозяин глядел туповато и ничего не ответил на "Горе, и слезы, и стенанья повсюду..." - а впрочем, он производил впечатление честного малого, да и волосы были светлые: настоящий дейлкарл. Проводник-хестингарец не знал дальше дороги, и по совету Эвименеса в долине устроили привал, лишь несколько мариоланцев Рогея, привычные к горам, отправились на разведку. Воины отдыхали, болтая о том и о сем, в том числе и о приключении с кошкой. Мелибоэ отозвал Эйрара в сторонку. - До каких пор я должен буду водить тебя за руку, юноша? Я гадал: эта девушка должна принести тебе удачу. Ты же умудрился каким-то образом упустить шанс, который я тебе предоставил. Послушай, я же не могу ее к тебе привязать! И попробуй-ка теперь заставь ее тебя простить. Мужское безразличие женщины ох и трудно прощают... - Да не нужна она мне! - огрызнулся Эйрар, помимо воли вспомнив рассказ, услышанный когда-то на йоле: о гордой королеве Край и о несчастном короле, ее муже. - Нужна, не нужна... - проворчал Мелибоэ. - Никто не заставляет тебя жениться, переспи с ней, и все, это же карренка. Если приспичит, ну, наплетешь что-нибудь там о вечной любви, язык не отвалится. Зато развлечешься, да и Воеводы - твои с потрохами. Я-то уж знаю, о чем говорю: ей они ни в чем не откажут. Эйрар молчал, не ведая, как объяснить старому цинику - предать таким образом Эвадне значило предать себя самого. Заполучить карренские мечи, отдав в обмен свою душу?.. Но Мелибоэ живо утопит все его доводы в своей философии, точно так, как мудрец Астли - доводы того древнего короля. Нет, требовались иные причины. - Ты, конечно, мастер гадать, - сказал он наконец. - И, наверное, вправду знаешь, о чем говоришь. Но не выйдет ли, что союз, столь легкомысленно заключенный, и расторгнут будет так же легко? - Ну и что? Найдутся другие союзники. Высот можно достичь, лишь прыгая по ступенькам... хотя бы они трещали и ломались под ногами. Если же тебе всего милее надежность... отправляйся к Колодцу. Или иди в услужение к Леонсо Фабрицию вместе с папашей... Он отвернулся и хотел идти, но Эйрар, не стерпев, удержал его за руку в меховом рукаве: - Хорошо, будь по-твоему... но с одним условием, слышишь? Хватит помогать мне магией и заклинаниями! Что я, сам без Семи Сил уже сделать ничего не могу? - Да делай, делай все сам, кто тебе мешает! - бросил Мелибоэ через плечо. - Я только даю тебе возможность что-то сделать! Не более! В это время стали возвращаться разведчики, и предводители собрались послушать, что они скажут. Оказывается, в долинах Белоречья, прилегавших к хребту, люди жили тихо и мирно, совсем как в старые времена. Валькинги сюда редко заглядывали. Их здесь мало что привлекало - разве только серебряные копи на севере провинции. Поэтому стоящих сведений разведчики не добыли. Те, что ездили на юго-запад, смогли рассказать лишь о том, как набрели на дорогу и доехали по ней до какой-то горушки, с которой был виден небольшой торговый городок. Воины понаблюдали из-за деревьев за людьми, сновавшими туда-сюда по своим делам - и вернулись не солоно хлебавши. - Молодцы, что не полезли на глаза горожанам, - похвалил разведчиков Эвименес. - Наверняка там так и кишели "Союзники"! Премся без дороги неведомо куда, до побережья еще шагать и шагать, про безопасное убежище я уж и не говорю... только погони нам для полного счастья не хватало! Ездившие на запад не нашли вообще ничего, зато изрядно намучились, карабкаясь по кручам, скалам и буеракам. Собственно, именно в ту сторону и следовало бы двигаться, - но всем было ясно, что с лошадьми туда нечего и соваться, разве только при последней нужде. Посланные на север уперлись в неприступные откосы; эти трое доставили лишь дичь, подстреленную по дороге. Последними вернулись ездившие на северо-запад. Они привезли с собой человека - здоровенного бородача, одетого по-белореченски. Он настороженно оглядывался кругом, с подозрением - не хуже Рогея - косясь на карренцев с их невиданными доспехами. У него было железное колечко на большом пальце руки. Мариоланец Толкейл, ездивший с разведчиками, рассказал, что белореченец первым напел им песню-пароль и, видно, не только ее имел за душою. Немного успокоенный рассказом предводителей о том, что их сюда привело, о Салмонессе и Эйраровой битве в Каменном Проходе, он поведал им местные новости: - Мы, в общем, слышали, будто на юге что-то там такое творится... Но что именно? К нам сюда, в долины, если какие слухи кто и заносит, так только торговцы шерстью, что ездят на ярмарки в Ставорну и Наарос... Осенью, ничего не скажешь, ярмарка прошла почти как обычно, а весенняя будет только через неделю, так что... В этом году валькинги запретили все празднества и собрания на зимний солнцеворот. А еще пригнали миктонских рабов - строить новые укрепления вдоль большака, что ведет из Бриеллы восточными долами - он потом поворачивает на юг, через Вастманстед к Нааросу. А еще - дело неслыханное! - в долине Годмансдаль всех дейлкарлов согнали с земель либо выкупили наделы - и на их месте тут же устроились колонисты! Частью это ветераны-терциарии, но другие... при них женщины, а сами они такие из себя невысокие, все больше темноволосые да рыжие, и кожа - точно немытая. А как едят! - тьфу, лежа!.. - и не говорят по-людски, а будто мяукают: ау-вау-вау... - Салмонесцы! - переглянулись предводители, а Мелибоэ добавил, что в бытность его при графском дворе тамошний совет именно это и обсуждал - как бы понадежнее укрепиться на вновь завоеванных землях, - и было решено повсюду сажать переселенцев с других территорий: - Они же двумя руками будут держаться за валькинговскую власть, чтобы только выжить. Думаете, зачем бы еще графу понадобилось так потворствовать купцам-дейлкарлам, обосновавшимся в Двенадцатиградье? У него ведь, кажется, и без них дела неплохо идут. Но он знает: придет день, и эти дейлкарлы будут драться за валькингов - в Каррене, Пермандосе, Бербиксане, Полиолисе... всюду! - Пусть попробуют, - сухо заметил Альсандер. Однако потом, поразмыслив, засыпал чародея вопросами об этих переселенцах, о купцах и обо всем, что было с ними связано. Его с трудом уговорили повременить: надо же было выслушать белореченца до конца. - Насколько я понимаю, - продолжал тот, - вы теперь направитесь либо в Ставорну, либо на шелландское побережье. Если хотите совета - двигайтесь лучше к Ставорне. Ну да, трудновато, конечно, скрытно провести такой здоровый отряд мимо гарнизона в крепости и мимо города, тем более, что через перевалы Корсора ведет одна-единственная дорога. Зато Высокие Холмы Фроя, которые вам предстоит миновать, совершенно пустынны. А в Шелланде у Железного Кольца не так-то много сторонников. Дело в том, что Вальк взялся оборонять тамошних жителей от морских пиратов, то и дело нападающих из Ос Эригу и из языческих краев... - Но ведь именно в Ос Эригу мы и... - начал было Плейандер, но Эвадне стиснула его руку, и он поспешно прикусил язык. Впрочем, рассказчик мало что услышал за шумом, царившим вокруг. Не заметил он и движения Эвадне: уже вечерело, в долине зажигались костры. Он продолжал увлеченно: - Я, правда, не знаю, много ли у вас провианта... и как долго вы сумеете оставаться незамеченными... такой большой отряд! У нас тут, чтобы вы знали, охотники один другого искусней, пересчитают все стрелы в ваших колчанах, а вы и не заподозрите, что кто-то вас видел. И "союзников" хватает, что говорить. Да, на вашем месте я бы поостерегся, ибо вон за тем лесистым отрогом, - он показал рукой, где именно, - проходит большак и на нем стоят укрепленные форты. И, между прочим. Железное Кольцо выведало, что по этой дороге как раз движется целая деция солдат: завтра днем они будут здесь. Стоит им пронюхать, что в долине прячутся восставшие дейлкарлы... Рогей только присвистнул. - Что еще за деция? - насторожился Плейандер. - Полная и отлично вооруженная, только что из Бриеллы. Сорок пять терциариев и "союзники" при них - все как положено. - А наших - не более двадцати, - нахмурился Плейандер. - Многовато, чума их забери! - Многовато, - неохотно согласился Рогей. - Может, правда лучше отсидеться? Укроемся по склонам, в лесах... назад в Хестингу перевалим, если совсем уж туго придется. Мои горцы разыщут безопасные тропы, я за это ручаюсь. - А как же наши конные латники? - хмуро спросил Альсандер. - Латы придется бросить, а может, и коней. Жизнь-то дороже. Худое лицо Плейандера потемнело от ярости. - Ну довольно! - взорвался он. - Больно много берешь на себя, мариоланский смердюк! Все одно к одному, братья! В этой Дейларне все только и смотрят, как бы загнать нас в угол! Я теперь, кажется, понимаю, в чем дело - особенно после того, как проболтался старый колдун! Сколько пообещали вам старейшины Филедии за головы Звездных Воевод, ну-ка? Рогей отскочил в сторону, хватая кинжал, готовый бросить в глаза карренцу непоправимые, разящие слова... по счастью, Эйрар успел крепко схватить Рогея за плащ, Альсандер же тем временем успокаивал брата: - Среди нас нет предателей... ну, наговорили глупостей, с кем не бывает. А что до валькингов... я думаю, лучше всего нам остаться здесь, в этой долине. Может, мимо пройдут. Или, я не знаю, попробовать заманить их в засаду... хотя погодите-ка! - и обратился к Мелибоэ: - А не мог бы ты, господин заклинатель, устроить этим ребяткам что-нибудь наподобие слепоты или там слабодушия - чтобы прошли себе с миром? Волшебник угрюмо покачал головой: - Нет. Если там в самом деле терциарии, они наверняка надежно защищены. Я сам учил Бордвина Дикого Клыка, как это делается. Чары, направленные против этих людей, только падут на голову тому, кто их пытался наслать. Эвадне пятерней убрала со лба черные волосы, остриженные коротко, почти как у братьев: - Если бы с нами был наш Альсид!.. А впрочем, здесь сидит предводитель, однажды устроивший валькингам совсем не слабую засаду в... как бишь его? Каменном Проходе. Ко всему прочему, наш длинноногий лягушонок еще и ведет самый крупный отряд. Почему он молчит? - Потому, - ответил Эйрар, - что в подобных делах я и в подмастерья вам не гожусь. Но если на то пошло, я бы для начала предложил не тратить времени попусту, а сразу решить: деремся или бежим? - Бежим, - сказал Рогей. - Лично я никакого бесчестия в этом не вижу. Их много, и вооружены они не чета нам. - Да, я бы тоже не советовал связываться, господа, - поддержал его белореченец, но тут же смущенно заморгал, и все поняли, как не хотелось ему, чтобы сражение нарушило мирную жизнь обитателей долин и навлекло на их головы неизбежную кару. - Для начала - ты прав, Эйрар, - медленно выговорил Альсандер. - Дальше что? - Дальше надо позвать Долговязого Эрба и выслушать, что он предложит. Карренцы недовольно переглянулись, Плейандер вполголоса пробормотал что-то нелестное о крестьянах, однако Эвадне с восторгом поддержала Эйрара, а когда Эрб пришел - за руку усадила его рядом с собой и не преминула вновь воздать должное его отваге и силе, отчего Эрб покраснел, как мальчишка. Альсандер в задумчивости теребил пальцами подбородок: - Скверное это занятие - бегать... Мы вот все бегаем и бегаем от них, ну и что - много набегали? Войны так не выигрывают. Я вам больше скажу: нынешнее дело для нас вроде испытания. Чем бы ни кончилось, будьте уверены, шум пойдет на все Белоречье. Если нынче отступим - навсегда распишемся в том, что у нас кишка тонка против них драться - разве только числом давить. Люди склонны уважать силу, и ничего тут не поделаешь. Сколько бы вы, дейлкарлы, ни плевались по поводу Алого Пика Бриеллы - ничего, как-нибудь притерпитесь, приживетесь, со временем заделаетесь примерными подданными и внукам то же накажете... если сегодня мы не попытаемся что-то изменить. Нам, четверым, собственно, без разницы, мы - карренцы и еще не позабыли, в какой стороне наш дом. А вы, дейлкарлы... нынче судьба испытывает ваш дух, и оружие тут - дело десятое... Эйрар различил насмешливое фырканье Мелибоэ: колдун сидел чуть поодаль, зябко кутаясь в плащ. - Тебе, как всегда, нет равных в стратегии, брат, - сказал Эвименес. - Остается маленькая загвоздочка: как же нам их все-таки расколотить? - А вот как, например, - подал голос Плейандер. - Пусть сколько-то дейлкарлов выйдет им навстречу, этак тихо-спокойно, но с оружием под полой. Пусть скажут, что, мол, желают присоединиться к "союзникам". А когда те сломают строй и столпятся вокруг - пускай по условленному сигналу разом выхватывают мечи и налетают на ближайшего врага. Да, еще надо где-нибудь на дереве пристроить соглядатая. Он даст знак, и наши карренцы всадят в них пики, прежде чем они успеют снова построиться. Мелибоэ поднял голову и, казалось, хотел что-то сказать, но Рогей опередил его: - Здорово!.. А ты, Плейандер, право, не такой уж дурак, как я было подумал? Эйрару, напротив, предложенный план совсем не понравился, он только не взялся бы сразу сказать, почему. Он увидел, как нахмурился белореченец. Эрб же кашлянул, прочищая горло, и Эйрар кивнул ему - говори. - Мы - всего только вольные рыбаки, - начал Эрб. - Мы тонкостей всяких не знаем, не то что береговые дейлкарлы... Но вот что я вам скажу: выдай кто этакий план у нас на Джентебби, мы бы его послали подальше. Мало того, что это само по себе вонючее вероломство - кому охота, чтобы на нас разом насели все епископы Храма, про Сынов Колодца я уж и вовсе молчу... - Вот именно, - начал было белореченец, но Плейандер его перебил. - Ишь каковы!.. - прорычал карренец. - Нашего крестьянина благородство заело! Желаем воевать чистенькими ручками!.. Это же война, понимаешь ты! Когда тушат пожар, сгодится даже моча... или ты бы сперва за благовониями побежал? Эйрар вскинул руку, поспешно соображая: - Да погодите вы... Твой план, Плейандер, слишком легко может сорваться из-за пустяков. Скажем, кто-то прохлопает сигнал нападать. А другой раньше времени схватиться - да так оно и будет скорее всего, помяни мое слово. И потом, мы, дейлкарлы, без лат и с одним кинжалом окажемся среди терциариев - с головы до пяток в железе. И как бы не поспешили ваши конники, Плейандер, вовремя они не поспеют: валькинги всех нас искрошат. Я бы все-таки предпочел такой план, чтобы никому в петлю голову не совать... - Ну так предложи, - кривя рот, бросил Плейандер. - И предложу, - сказал Эйрар и замолчал. Эвадне засмеялась, но Альсандер заметил: - Бесспорно одно: наша сила - конники. Вот только как быстро они подоспеют... И эти слова наконец-то подсказали Эйрару решение. Он повернулся к белореченцу: - Скажи, друг, нет ли чуть подальше еще такого местечка, где над дорогой нависал бы лесистый склон, вроде как здесь? Белореченец запустил пальцы в бороду и ответил утвердительно: - Есть! Урочище Воронья Башня, восемь не то девять тысяч шагов будет отсюда. Дорога там дважды круто поворачивает, огибая отроги. На другой стороне, правда, стоит ихний форт - но не так чтобы особенно близко... - Далековато, конечно, да и форт нам вроде как ни к чему, - продолжал Эйрар. - Но я думаю, это не очень уж страшно. Вот что: пускай Рогей возьмет своих горцев и прямо сейчас отправляется к Вороньей Башне. Пусть они залягут там над дорогой. Они отменные лучники: когда появится деция, они обстреляют ее, особенно "союзников", причем урон тут даже не особенно важен. Главное - обозлить их как следует, чтобы эти легковооруженные кинулись за вами в погоню, а на дороге остались одни терциарии. Ваше дело - увести подальше "союзников". Если увидите, что они надумали вернуться - стреляйте еще, чтобы не бросили погони. Вряд ли они сумеют вас настичь: там будут скорее всего салмонесцы, миктонцы, изменники-дейлкарлы - это все, в отличие от вас, равнинные жители. Другое дело, не помешало бы заранее найти проводников... - Железное Кольцо доставит проводников, не беспокойся об этом, - сказал белореченец. Уверенный вид Эйрара развеял все его сомнения, он знай возбужденно прищелкивал пальцами. - Добро, - продолжал Эйрар. - Здесь, на плече горы, затаятся вольные рыбаки с метательными копьями наготове. Когда подойдут терциарии, наступит их черед. Где-то я слышал: в таких случаях валькинги разбиваются по двое, один держит щит, прикрывая обоих, второй мечет дротики, и оба идут вперед, пока не сомнут нападающих. Вот тут-то карренские латники со своими пиками и вылетят на них из-за поворота, прямо в бок. Если же они успеют сомкнуть ряды, мы опять достанем их копьями... Эвадне захлопала в ладоши: - Я не зря вспоминала Альсида! Братья, Альсид вернулся! Этого парня надо принять в семью; сам ведь он нипочем за себя не попросит, ну так скажу я - вот за кем я пошла бы до конца! Плейандер зло кусал губы, ища и не находя возражений. Альсандер все-таки спросил: - Но если нас разобьют? - Отойдем в горы, как Рогей только что предлагал. В случае чего встретимся у Графской Подушки. Карренец провел рукой по губам: - Ну что ж, план хорош... и как раз выгодно использует наши сильные стороны. Хотя, конечно, очень многое зависит от изгнанников Мариолы... - Я согласен, - заявил Эвименес. - Смотрите: даже если их предупредят и даже если они надумают пройти сомкнутым строем, не принимая сражения - это опять-таки добавит славы нам, а не им! Делать нечего, с этим пришлось скрепя сердце согласиться даже Плейандеру. Однако тут Долговязый Эрб вновь подал голос: - Простите меня великодушно, вождь Эйрар и вы, Воеводы: такой план, честно, мог бы сочинить король Арги менее во дни Серебряной Поры, но, правда, тут все-таки есть, к чему прицепиться. Так что с вашего позволения... - Давай, чего там, - сказал Рогей. - Я вот про что. Среди твоих мариоланцев ведь есть конники, так? Потом, с нами же хестингарцы. Может, пустим их по флангам карренских латников, вроде той легкой кавалерии, что валькинги держат? Пусть займутся хоть теми, кто побежит. - Принимаю, - кивнул Эйрар. - И в особенности, если их поведет Эвименес: он ведь главный мастер во всем, что касается летучих атак. На том порешили. Рогей отправился поднимать людей, прихватив с собой белореченца: переход в восемь тысяч шагов, да по горам - не шуточка, вдобавок стоял уже поздний вечер, а к рассвету им следовало уже занять свое место. Эйрар велел Эрбу выставить часовых и прилег возле костра. - Неплохо справился, юноша, - вполголоса сказал ему Мелибоэ. - Да нет, я не о битве. Меня меньше всего интересуют столь грубые материи. К тому же выиграете вы или нет - решит судьба. Я к тому, что в тебе все-таки проявляются задатки философа. Я же заметил, как ты уклонился от спора с Плейандером на темы морали и предпочел сокрушить его план чисто практическими доводами. То есть на самом деле хвалить тебя еще не за что, ибо ты начал с цели, а доказательства подбирал на ходу. Но вот как ты это проделал - неплохо, юноша, очень даже неплохо! 19. БЕЛОРЕЧЬЕ. ЩИТ И КОПЬЕ - Вставай, хозяин! - сказал Висто. - Сегодня сражаемся! - И Эйрар выкатился из-под плаща, проснувшись мгновенно и полностью, несмотря на то, что добрых пол-ночи провел среди своих рыбаков, объясняя чуть ли не каждому, как много зависело от этой битвы и что следовало делать. Без конников Хестинги их осталось всего двадцать один, да еще одного пришлось оставить приглядывать за лошадьми, уведенными подальше в ущелье. Эрб уже выслал вперед соглядатая. Торопливо и скудно перекусив, они выступили к месту засады, мимо верховых, половина которых еще завтракала, а половина сидела в седлах в полном вооружении, чтобы неприятель, нагрянувший раньше времени, никого не застал врасплох. Волшебник Мелибоэ остался стеречь коней. Эвадне вышла попрощаться, прежде чем присоединиться к нему. Она обняла и расцеловала Долговязого Эрба, Эйрару же лишь пожала руку, и он вдруг ощутил ревность. Он мимолетно удивился себе: разве бывает ревность без любви?.. - но времени на размышления не было, разом навалилось множество неотложных забот. На его веку это будет уже третье сражение... Больше не было отчаянного смятения той первой, незабываемой битвы, Эйрар ощущал лишь знакомое странноватое возбуждение - ни дать ни взять предстояло прижать к сердцу красавицу. И сама собой вспомнилась песня нищего бродяги-трубадура, заглянувшего однажды на хутор Сумарбо - когда-то давно, когда Эйрар сбивал пикой яблоки с веток, оседлав старого Пилля... "Пусть травой наши кости в полях порастут - тот, кто завтра придет, соберет урожай. Наша жизнь - краткий миг, огонек на ветру. Что почем, что во имя чего отдаем?.." - Проклятье!.. - выругался кто-то рядом, зацепившись рукавом за сучок. Утро занималось пасмурное, плотные облака явно собирались пролиться дождем. Крутой склон зарос буками, еще не сбросившими бурую прошлогоднюю листву, между тем как юные березы уже одевала прозрачная зелень... Отряд перевалил гребень и углубился в подлесок. Весна, медленно добиравшаяся до высокогорного плато Хестинги, здесь бушевала уже вовсю. Узловатые, цепкие ветки кустов украсились трогательными листочками; неистово голосили птицы, потревоженные вторжением человека... Эйрар глянул на север. Он увидел дорогу, выбегавшую из распадка и плавно поворачивавшую на юго-запад. Там, вдали, прочно и основательно стоял каменный город, виденный разведчиками накануне. За дорогой вздымался лесистый склон, подобный тому, на котором они находились; внизу, у подножия, бежала река. Эйрар обратил внимание, что предусмотрительные валькинги вырубили всю растительность на сто шагов в ту и другую сторону от дороги - не доверяли, знать, здешним чащобам, боялись засад. Похвальная осторожность! - По местам, по местам! - командовал Эрб. Под его присмотром вольные рыбаки устраивались за кустами, готовясь залечь. - Когда они появятся, - продолжал Эрб, - всем приподняться и припасть на колено, но не вставать, пока вождь Эйрар не выстрелит из лука: это будет сигналом. Как только прозвенит тетива, все дружно вскакиваем и выбегаем вперед для броска. А потом сразу назад, чтобы наши друзья сломали строй и погнались... В общем, все шло, как и предполагалось. - Давайте-ка я спущусь и гляну с дороги, - предложил Эйрар. - Вы залягте, а ты, Эрб, дашь знак приготовиться. Попробуем, как получится: нельзя же допустить, чтобы нас заметили прежде времени. Это была поистине счастливая мысль. Конечно, на деле все оказалось далеко не так гладко, как на словах. Широкоплечий Сивальд выбрал для укрытия слишком маленький куст, при первом движении выдавший его трепетом веток. А Нени из Баска додумался нацепить ярко-красную рубашку - рукава, торчавшие из-под кольчуги, так и светили сквозь зелень. - Она счастливая, - заупрямился было Нени, когда Эйрар велел снять рубашку. Потом подошел Висто: - Вот бы нам еще знамя, хозяин! Негоже как-то без знамени воевать. У них не оказалось под руками ничего, что могло бы сойти за символ Крылатого Волка Дейларны. Собственно, Эйрару было все равно, но рыбаки переживали не на шутку, и его осенило: - Наденьте на шест череп той кошки: мы бросимся на валькингов, как горные коты! Эту идею приняли с восторгом, Висто бегом кинулся в лагерь. И вот наконец им осталось лишь ждать. Шуршали палые листья, когда кто-нибудь устраивался поудобнее. Громкие разговоры вскоре смолкли сами собой; люди невольно вспоминали свою последнюю встречу с этими самыми терциариями - возле дамбы - и чем тогда кончилось дело. Вспоминали прежних друзей из числа полусотни - погибших либо взятых в плен и наверняка проданных в рабство... Вскоре возвратился Висто с кошачьим черепом, насаженным на жердь. И почти сразу острые глаза Эйрара различили какое-то движение вдали, там, где дорога выворачивала из-за горы. - Ложись!.. - велел он немедля, но это оказался всего лишь одинокий всадник, скакавший легким галопом. Эйрар дал ему проехать невозбранно, надеясь, что чуть подальше его перехватят карренцы. Судя по одежде, всадник был валькингом, а спешка говорила о том, что это скорее всего был гонец, несший весть о нападении Рогея на децию. Проводив его взглядом, Эйрар немедленно усомнился в правильности своих действий и крадучись отправился на другой конец засады - посоветоваться с Эрбом. Люди по кустам тихо переговаривались: - А вот помнишь, тот раз... - ...отправился в Ураведу, а когда вернулся, ни один из домашних... - ...вот смотри: замахиваешься левой... - долетали до слуха обрывки фраз. Кажется, вольные рыбаки не падали духом. Эйрар порадовался за них и за себя... но потом добрался к Эрбу и увидел: долговязый малый сидел молча и неподвижно, обхватив руками колени и уткнувшись в них лицом. Эйрар тронул его за плечо. Эрб поднял голову: на его глазах блестели слезы. - Что с тобой?.. - спросил Эйрар растерянно. - Дурные предчувствия?.. - Куда уж хуже... - с трудом выговорил Эрб. - Да нет, битва тут ни при чем... честно, вождь, твой верный пес нынче отгрызет себе ноги, но не побежит первым из драки, как тогда под Салмонессой. Так что покамест, с твоего позволения, меня вроде не за что разжаловать в рядовые... - Знаешь, давай-ка безо всяких там "псов", - покоробило Эйрара. - Скажи лучше, что у тебя за беда? - Да все эта карренка! - Эрб высморкался и сердито глянул вокруг. - Ведьма она, что ли?.. Тебе-то хорошо, вождь, тебе девки так на шею и прыгают... а каково старому пугалу вроде меня? Я ведь... в жизни никогда ни с одной... а ее... в Салмонессе... с первого взгляда... наглядеться не мог, точно на королеву какую-нибудь или фею из сказки... а сегодня вдруг сама целует меня и тычется этими своими штуками... и вот сижу я теперь и думаю, а ну убьют меня нынче - и уж не обниму ее больше никогда... и ведь сам знаю, не нужен я ей, играет она со мной... Эйрар почувствовал, что краснеет - неведомо почему. И сказал, пытаясь спрятать смущение: - Я слыхал, Эрб, карренки порой... дарят любовь... просто ради удовольствия. И не считают это бесчестьем... - Но коли так, она уж тем более присмотрит молодого вождя вроде тебя. С тобой-то небось ей повеселее будет наедине, чем со мной! И Эрб всхлипнул. Тут до Эйрара дошло, что он едва ли не слово в слово повторил мысль, высказанную Мелибоэ - и юноша глаз не мог поднять от стыда. - Не принимай близко... - начал было он, чтобы хоть что-то сказать, но услышал встревоженный голос, бросил торопливый взгляд в долину и... Они приближались - темный поток колыхался вдали на дороге, и уже некогда было бежать на тот конец, к заранее облюбованному месту. Эйрар остался около Эрба, вытащил из колчана несколько стрел и воткнул их в землю перед собой. Они приближались - сомкнутым строем, по шестеро в ряд, в полном вооружении, стремительным валькинговским шагом, настороженные, каждый со щитом на левой руке и с остроконечным дротиком в правой. Пыли не было: алый треугольник колебался на древке посередине отряда, а под ним ехал дезерион в красном плаще, откинутом за спину, без шлема, пренебрегая возможной опасностью. За ним ехало еще двое всадников - младшие командиры либо рассыльные. Эйрар присмотрелся к коням и понял, что предназначит самую первую стрелу великолепному карему под дезерионом. Он перевел взгляд на своих парней. Невидимые с дороги, вольные рыбаки приподнялись на колено и приготовили копья. Валькинги быстро двигались к повороту, не глядя ни вправо, ни влево - живая змея, лязгавшая оружием. И горстка "союзников", бурым пятном выделявшаяся на ее фоне. Вот колонна поравнялась с засадой... поплыли мимо широкие, увенчанные шипами щиты. Эйрар медленно поднялся, расставил ноги, тетива коснулась щеки. Жало стрелы глянуло сквозь развилку цветущей ветви кизила. Когда перед глазами возник дезерион на карем коне, Эйрар спустил тетиву. И во все горло закричал что-то вслед стреле - что именно, он никогда впоследствии вспомнить не мог. Он успел увидеть, что не промазал: стрела вошла по самые перья, брызнула кровь, конь начал оседать на задние ноги. Торопливо нагнувшись, Эйрар схватил вторую стрелу - а рыбаки уже мчались из-за кустов, и валькинги изумленно разворачивались навстречу - стрела угодила в окованный край щита и отскочила вверх, - промах! - он схватил третью, а рыбаки выскочили на расчищенную обочину, разом метнули короткие копья, и вот уже какой-то валькинг из крайнего ряда с лязгом рухнул на землю: копье пробило ему обе икры. Стрелять сделалось невозможно. Эйрар выхватил меч из ножен и ринулся вниз. Внутри деции фальшиво прокричала труба, полетели дротики, строй начал распадаться на пары - как он и рассчитывал. Он увернулся от свистнувшего острия, а в следующий миг перед ним оказался терциарий - лица не было видно под шлемом - удар Эйрара, нацеленный в его правую руку, пришелся в щит, Эйрар неуклюже шатнулся вперед, и был миг смертельного ужаса, когда напарник терциария занес над ним безжалостный дротик... но ударить не успел - кто-то из рыбаков вогнал ему в бок копье, и валькинг с воплем свалился. Его напарник стремительно повернулся, прикрываясь щитом... Тут Эйрар вспомнил наконец о своих обязанностях вождя и поспешно отбежал прочь. Он слышал, как за его спиной подавала отчаянные сигналы труба. Достигнув края кустов, он оглянулся: обочина была усеяна мертвыми и умирающими. Прямо перед Эйраром, раскинув руки, лежал один из Джентебби - вражеский дротик пробил ему грудь, не спасла и кольчуга. Еще один корчился в предсмертной агонии - удар короткого меча пришелся прямо в лицо. Рядом с ними валялись два или три терциария и несколько "союзников", а мимо Эйрара со всех ног бежали вольные рыбаки, преследуемые солдатами. Трубач, казалось, пытался предостеречь терциариев, но поздно: из-за поворота с пиками наперевес на них во весь опор летели карренцы. Что ж, валькинги были воинами отменной выучки, к тому же погоней за рыбаками была занята едва половина. Оставшиеся на дороге, услышав трубу, развернулись навстречу новой опасности: передний ряд мигом опустился на колени, упирая древки дротиков в землю, другие стали отбегать в сторону, собираясь напасть на немногочисленных конников сбоку. - Улла-улла!.. - завопил Эйрар. - За мной!.. - и кинулся назад на дорогу, не оглянувшись, последовал ли за ним хоть кто-то - любой ценой ударить по валькингам сзади. Вот уже рухнул наземь один из коней, терциарий бросились добивать седока, однако остановить всадников было уже невозможно. Мгновение - и с треском и лязгом они обрушились на децию, проломив строй щитоносцев. Еще одного коня тотчас ударили дротиком в бок и одновременно по ногам, но лишь себе на беду; подбитые на полном скаку, конь и закованный в латы седок полетели кувырком, точно камни из катапульты, тараня вражеский строй. Пики уцелевших карренцев произвели страшное опустошение. Какое-то время по дороге катился кровавый клубок из падающих людей и коней, а потом... Потом валькинги побежали - назад по большаку, в речку, вверх по склонам. Иные бросали щиты и высоко поднимали дротики, сдаваясь в плен. Эйрар увидел, как кто-то из карренцев отбросил пику и уложил одного из сдававшихся ударом палицы, отстегнутой от луки седла. Прыгнув вперед, юноша успел сгрести в охапку второго обреченного - и покатился с ним по земле. - Сдаюсь!.. - просипел тот полузадушенно. Карренский конь промчался мимо, обдав их ветром из-под копыт. Эйрар поднялся сам и поднял взятого в плен. У того на кольчуге поблескивали серебряные бляхи: оказывается, ему повезло схватить самого дезериона. Эйрар огляделся, высматривая, не удастся ли спасти еще кого-нибудь. Увы, не в его власти было остановить разъяренных карренцев - всадники гонялись за бегущими терциариями, убивая и убивая... в живых остались лишь те, кто сдался в плен рыбакам. Когда стали считать живых и убитых и поздравлять друг друга с победой, этих счастливчиков обнаружилось всего трое. Что до карренцев - оба, упавшие с коней, были убиты, еще один сломал ногу. Остальные отделались синяками, настолько стремительной и быстротечной была их яростная атака. У Эйрара погибло четверо: два вольных рыбака, два примкнувших. Еще несколько были ранены, причем один серьезно - удар меча перебил ему сухожилие на ноге. Собравшиеся вожди согласились друг с другом, что следовало как можно скорее покинуть место сражения. Из ближайшего форта в любое время мог нагрянуть новый отряд: в самом деле, карренцы, как выяснилось, еще перед боем перехватили нескольких верховых, ехавших из торгового города на север. Что ж, восставших здесь ничто не задерживало; оставалось лишь с честью похоронить своих павших да снять все ценное с мертвых врагов - в основном, конечно, оружие. По счастью, Эвименес привел лишних лошадей, - на них и погрузили добычу. Из широких валькинговских щитов соорудили носилки для раненого. Нести их заставили пленных, привязав их за руки к носилкам, чтобы не разбежались. Солнце, скрытое тучами, клонилось к западу. От Рогея все еще не было известий. По предложению Альсандера по дороге на север отправили двоих проворных всадников-хестингарцев. Они держали оружие не на виду, а по одежде могли сойти за белореченцев. За ними потянулось и остальное войско, ибо надо же было куда-то двигаться. Еще двое разведчиков поскакали сзади... Немного попозже начал моросить медленный дождик, и Эвименес принялся ворчать, что, мол, дождь испортит его латы, которые он перед сражением отчистил от смазки. Они едва успели одолеть пару тысяч шагов, то есть добрались до следующего поворота, когда на дорогу выбежала большая собака с хвостом калачиком и приветствовала их лаем. - Где-то рядом пастух и стадо при нем! - уверенно заявил Эйрар, выросший в деревне. И точно, почти сразу издалека послышался свист. Смышленый пес насторожил уши, перебежал по камешкам речку и исчез в лесу на западном склоне. - Нам пригодился бы проводник, - сказал Эйрар товарищам. Спешился и полез вслед за собакой, по крутому, мокрому, заросшему откосу. И наконец, перевалив гребень, оказался в маленькой уютной долине. На дальней стороне ее под деревьями паслись серые овцы, но пастуха нигде не было видно, и никто не ответил трангстедцу, когда он громко просвистел "Горе, и слезы, и стенанья повсюду..." Делать нечего, Эйрар сбежал вниз по склону, крича: - Мир всем, кто бы здесь ни был! Только тогда рядом с овцами появился пастух - угрюмый, дремучего вида малый в кожаной шапке, с которой стекала вода. В руках у него была увесистая, утыканная гвоздями дубинка. Эйрар дружески заговорил с ним, поделился новостями. Пастух только крякнул, узнав об уничтожении целой деции валькингов. - В Шелланд через Высокие Холмы Фроя можно пройти только мимо Вороньей Башни, - сказал он Эйрару. - Эта долина - тупик. До него медленно доходило, что нынче над воинственными сынами Бриеллы в самом Деле была одержана победа. Но наконец дошло - и, растаяв, он сам предложил отряду заночевать в его долине, надежно укрытой со стороны дороги. И даже согласился продать за серебро овечку-другую, чтобы люди могли подкрепиться. Легко представить себе, - карренские Воеводы не пришли в особый восторг, когда Эйрар возвратился и выяснилось, что он самолично переменил весь план похода. Но Рогей по-прежнему не давал знать о себе, к тому же шел дождь, и опытные полководцы видели, какой страшной усталостью отзывалось в людях короткое напряжение боя. Нахохлившиеся воины хмурились и были больше похожи не на победителей, а на побежденных. На дороге оставили несколько человек - дать знать разведчикам-хестингарцам, когда те возвратятся. Кое-как отряд взобрался по круче и спустился в долину. Не без труда развели на сырой поляне костры. Но вот запахло едой, и осталось жалеть лишь о том, что маловато было корма для лошадей. 20. БЕЛОРЕЧЬЕ. СПОР С ДЕЗЕРИОНОМ - Давайте-ка сюда этого ублюдка-дезериона! - потребовал Плейандер после ужина. - Поболтаем с ним на сладкое! Эйрар хотел возразить, полагая неблагородным поступать таким образом со сдавшимся врагом. Но Эвадне захлопала в ладоши, Мелибоэ усмехнулся в бороду, а Эрб сказал: - Может, вытянем из него что-нибудь полезное. И вот приведенный дезерион стоял перед ними в свете костра - крючконосый и невысокий, но отменно сложенный, как почти все знатные валькинги. Дождь лился на его непокрытую курчавую голову. Тем не менее, черноволосый дезерион держался с достоинством, даже вызывающе. Плейандер смерил его взглядом. - "А-пакс, а-пакс!" - передразнил он валькинговский боевой клич. - Уж то-то радости будет в Бриелле, когда ты вернешься туда и похвастаешься, какие славные дела совершил. Что, весело командовать децией, а? Дезерион не ответил. - Молчишь? - продолжал Плейандер. - Не по вкусу наше веселье? Ладно, шутки в сторону. Куда вы шли - в Наарос? И сколько солдат в форте Вороньей Башни? Дезерион молчал по-прежнему, и Звездный Воевода прищурился: - Учти - жизнь и свобода зависят от твоей разговорчивости. Будешь молчать, щенок, - пеняй на себя. Дезерион пожал плечами, как бы желая сказать, что свобода или несвобода, жизнь или смерть от руки врага - ему было едино. - Можешь убить и меня, и тех троих, - сказал он наконец. - Всех валькингов тебе все равно не перерезать. А кроме того, не тебе я сдавался, не тебе меня и допрашивать. Плейандер дернулся встать, но Эйрар опередил его, сказав: - Это я взял тебя в плен. Как твое имя? - Люронн Младший из Аннэ в Восточной Ласии, дезерион Двенадцатой. Двенадцатая была новой, только что сформированной терцией. - Ты - пленник и можешь быть продан, как последний миктонец. Так много ли солдат в форте Вороньей Башни? Дезерион наморщил лоб, мучительно соображая. Потом ответил: - Этого я сказать не могу. Это противоречило бы моей воинской присяге. Эйрар растерянно смолк: ему не хотелось ни грозить, ни издеваться, подобно Плейандеру. Эвадне насмешливо фыркнула, но тут поднял седую голову волшебник Мелибоэ: - Ты неправ, - сказал он дезериону. - Я знаю эту присягу. Ты клялся верно служить своей державе. Но как, хотел бы я знать, ты собираешься ей служить, если тебя убьют? Право слово, это измена. Не говоря уж о том, что за тобой - еще трое. Живи я по-прежнему в Бриелле, я не задумываясь привлек бы тебя за это к суду! - Нет, я прав, - упрямо ответил Люронн. - У меня строгий приказ: держать в тайне численность наших армий и где они расположены. Нарушить его - вот это в самом деле будет измена. Тем более, что я вижу здесь всем известных изменников-дейлкарлов... Теперь уже у Эйрара повисли на языке яростные слова, а смуглолицый Плейандер взирал на него с насмешкой. Но Мелибоэ поднял руку, призывая к молчанию, и спокойно спросил: - Кому же они изменили? - Как кому? Графу Вальку, именем императора правителю этой страны. Волшебник поерзал на месте, устраиваясь поудобнее и прикрываясь от дождя. - Но разве наш высший долг - перед Вальком? Разве у нас нет долга перед Богом и Его Храмом? А также перед нашими душами, которые суть отражения Господа? Я надеюсь, тебе известно, что вот это твое чудесное молодое тело - кстати, столь близкое к разрушению - общается с Вечностью через посредство души?.. С какой же стати ты именуешь этих дейлкарлов изменниками только за то, что они следуют зову своих душ, а не приказам из Бриеллы? И сам ради этих приказов - или как ты их понимаешь - посягаешь разлучить свою душу и тело. У тебя что, иного долга нет, кроме как перед графом? Люронн, казалось, собирался почесать затылок, однако раздумал. - Насчет души... - выговорил он медленно. - Вообще-то покамест я ни одной не видал, но коли священник говорит, что она у меня есть, значит - в самом деле есть. Но вот что я доподлинно знаю: чтобы этой самой душе не пропасть, сперва разузнай, чем дышит твой народ - и старайся думать и поступать в согласии с общей волей. Видишь ли, господин мудрец, человек не живет сам по себе, сам по себе он - овца, отбившаяся от стада... или разбойник, объявленный вне закона, которого всякий волен убить. - И, соответственно, каждый, точно овца в стаде, должен выполнять приказы ближайшей пастушьей собаки? - рассудительно вставил Плейандер. - Так, что ли? - Нет, не так, - серьезно ответил дезерион. - Однако чего вы хотите? Чтобы любой мог сказать: "Моя душа велела мне присвоить твое имущество, пока ты был в походе"? На самом деле так не бывает потому, что большинство народа этого не желает. Люди хотят надежности и спокойствия, и наша власть им это дает. А кто против - те на самом деле просто хотят все брать силой, попирая закон! ...Эйрар с некоторым ужасом слушал речи Люронна, не в силах отделаться от мысли, что все это произносил человек, стоявший буквально у края могилы; но притом доводы дезериона казались ему безупречными, - он готов был согласиться поистине с каждым его словом... Впрочем, Мелибоэ улыбался по-прежнему: - Ты отличный спорщик и неплохой философ, - сказал он. - Сразу видать выучку лицея Аннэ. Позволь только задать тебе еще вопрос: а кто, собственно, определяет эту самую общую волю народа? Ты же вот, например, не станешь обходить всех поголовно и спрашивать мнение по каждому случаю, когда надо что-то предпринять сообща? - Как кто определяет? Сам граф Вальк, конечно. Весь народ выбирал его, он и выражает его юлю. - Ну-ну. Значит, та воля, что он изъявляет устами своих наместников - все та же общая воля, поскольку он избран всеми. Но что, если это не так? Разве не могут честолюбивые люди, жаждущие власти и почестей, сговориться и протолкнуть наверх кого-нибудь из своего числа? На лице дезериона отразилось искреннее недоумение: - Сговориться? Кто, зачем?.. Но хотя бы и сговорились - что с того? Слава и власть графа по праву принадлежит всем валькингам, всему народу. Все, что мы совершаем, делается по воле графа и во исполнение его предначертаний, которые суть замыслы всего народа - большинства, я имею в виду... И всем это нравится, кроме некоторых из числа дейлкарлов, которые желали бы подменить нашу мощь простым почитанием Империи и Колодца - и это при том, что язычники и миктонцы только ждут, чтобы мы передрались между собой! Неужели не ясно: царства рождаются и уходят, и будущее принадлежит нам, валькингам, потому что мы - едины! И в наше единство может влиться всякий, кто пожелает... - А как насчет других народов? - Мелибоэ повел глазами вокруг. - Дозволено ли будет влиться в это замечательное единство, ну скажем, тем же карренцам? - Кому, им?.. Помилуйте, господин мудрец, да они же мигом растлевают все, чего ни коснутся. Если откуда-нибудь воняет - значит, там побывали жители Двенадцати Городов. Нет, право же... Плейандер взвился на ноги с невнятным рычанием. Никто не успел его остановить. Подлетев к дезериону, он сгреб его за шею и ударил в бок кинжалом - раз, другой, третий... Хлынула кровь, Люронн Младший издал булькающий звук и подломился в коленях. Эйрар увидел, как закатились его глаза. Плейандер стоял над ним, кривя рот и сжимая в руке окровавленный кинжал. - Диад, убрать... это! - наконец выговорил карренец. - Где Висто? Мелибоэ рассмеялся, но остальные молчали, не находя слов. Потом по одному разошлись. Эйрару долго не удавалось уснуть... Рыбаки, намучившись за день, давно и крепко спали вокруг, ему же, напротив, напряжение битвы отозвалось возбуждением, не дававшим сомкнуть глаз. Он слышал, как вздыхал ветер в кронах деревьев, как щелкали крупные капли по краю плаща, натянутого на голову, а перед умственным взором в который раз проходили события дня. На время позабыв даже про войну, Эйрар силился разобраться в себе. Что же с ним творилось?.. Карренка Эвадне в открытую пообещала идти за ним до конца - по счастью, мало кто обратил на это внимание в запале перед сражением. Теперь ее слова так и звучали у него в ушах, не давая заснуть. Верно, Эвадне была постарше его... но эта оливково-смуглая кожа и высокая грудь... как сладко было бы обнять ее... ой ли? Что-то заставило его мысленно отпрянуть и содрогнуться. Так, словно на ней лежало отвращающее заклятие. Заклятие совсем иного свойства, нежели то, которым Мелибоэ пытался связать ее с ним. Заклятие!.. Он с болью и горечью вспомнил, как сам творил приворотные чары, стараясь привлечь к себе... нет, имени он даже мысленно не произнесет... Он стал думать о магии и о том, что ни разу еще на его памяти она не приводила к добру. Взять хоть изменение внешности, благодаря которому Рогей проник в Мариаполь - и едва не погиб. Чары Мелибоэ, погубившие в метельную ночь Бритгальта и двоих его сыновей. Или злосчастная история с расколдованием кораблей на Вагее. И наконец... та ночь в Салмонессе, в замковой башне... нет, нет, слишком больно, не думать... могла ли вообще магия приносить добро? После битвы, в болоте, она спасла их от валькингов... но и тогда Мелибоэ предал тех, кто ему доверял. И если бы не гадание, которое он якобы предпринял, Эйрар тогда отправился бы в Салмонессу и... быть может, спас бы ее... Эйрар перевернулся на другой бок и стал думать о том, не было ли какого волшебства замешано в давешнем споре с дезерионом. Да, было весьма похоже на то - и до чего скверный конец, даже для валькинга - умереть единственно из-за того, что Плейандер не нашелся ответить словами, только оружием!.. "И вообще, это был мой пленник; какое он имел право?" - запоздало возмутился Эйрар, начиная понемногу озлобляться сразу на всех карренцев. Несчастный Люронн не так уж сильно ошибся: было в них что-то неприятно грубое... подлое. Развязная болтовня Эвадне и все эти ласки, так легко расточаемые Эрбу. А Эвименес, не постеснявшийся угнать лошадей у гостеприимного Хольмунда! А... вот это, пожалуй, раздражало Эйрара сильнее всего: беспрестанное нежничанье Плейандера с Висто - зачем, интересно, парнишка понадобился ему после убийства дезериона?.. Собственно, Эйрар успел уже с сожалением понять - Висто был куда мельче, чем ему казалось когда-то. Ну да, услужливый, верный... как пудель, готовый бежать со всех ног на голос хозяина. Слуга из него неплохой, но друг - никудышный. Как, впрочем, и из Рогея. Смешно вспомнить, было время, он надеялся с ним подружиться. Теперь видел: во всем поведении мариоланца не только сквозило что-то холодное, отчужденное - у него словно и времени не было на друзей... Да, так вот, стало быть, отчего Висто и не подумал спорить с ним из-за Гитоны. "Просто подружка..." - с еле заметным сарказмом сказал он о ней тогда в башне... и так легко согласился с ее решением отправиться к герцогу... и все-таки пришел к нему, Эйрару, и предупредил... Нет, Висто нет нужды в друге, ему нужен только хозяин. Эйрар вдруг понял, что у него не было друзей. Настоящих друзей. Все хотели только брать у него, ничего не давая взамен. Нет друзей и, верно, не будет никогда. Неужели никогда?.. Эйрар продолжал беспокойно вертеться под плащом, пока до него не дошло, что это снова была та самая жалость к себе, та самая, недостойная мужчины, что отняла у него когда-то Гитону. Нет, нет. Если Висто нравилось жить так, как он жил - его право. Хотя... до чего же противно. Люронн был прав: каждый человек живет среди подобных себе и должен соразмерять свою волю с желаниями других. Иначе будешь, как Плейандер, убивать из-за неосторожного слова... якшаться с мальчиками. Как герцог Роджер, не ведавший никакого закона, кроме собственных прихотей. Нет, снова не то; и на герцога все-таки сыскался закон, пусть неписанный, но от этого не менее сурово покаравший несправедливость, гордыню, жестокосердие, сопровождавшие его своеволие и разврат... То-то собственный народ отвернулся от герцога, когда на него обрушилась сперва вооруженная мощь Бриеллы, а потом и кинжал оскорбленной Мелины. "За каждый ли грех этот закон карает столь же неотвратимо?.. - невольно подумалось Эйрару; неожиданная мысль заворожила. - За всякую, самую ничтожную провинность? Война не дала трехпалому герцогу преуспеть в любовных делах, а любовные шашни не дали выиграть войну. Или, если бы он совладал и с тем и с другим - судьба послала бы еще что-нибудь ему на погибель?.." Видно, людские уложения лишь как-то отражали этот надчеловеческий, надмирный закон. Сверхзакон, сметавший все земные установления, учрежденные ему вопреки. "Бастарды наследуют бастардам", - гласило вековое правило государей Салма, и что же? Именно это правило и погубило герцогский дом... Эйрар понял наконец причину своих душевных терзаний: кажется, мечта дезериона Люронна об общей воле народа, о единении валькингов и дейлкарлов не противоречила ни одному закону - ни Божьему, ни людскому. "Но как же так?.. - растерянно спросил он себя. - Неужели правы валькинги, а мы, рвущиеся к свободе, не правы? Значит ли все это, что мы подобны вздорным жителям Двенадцатиградья?.." Окончательно запутавшись, отчаявшись разобраться самостоятельно, Эйрар поднялся, неловко зацепив нависшую ветку - в рукав тотчас протекла струйка мерзко-холодной воды - и отправился разыскивать Мелибоэ, дабы философ облегчил его муки. В дождливом небе над поляной уже угадывались первые признаки рассвета, но под деревьями было совершенно черно. Пробираясь впотьмах, Эйрар немедленно наступил на лежавшего человека. - Кто там? - рявкнул тот, вскакивая, и Эйрар узнал карренца Альсандера. - Не знаю и знать не хочу, где твой Мелибоэ, - продолжал он, когда Эйрар назвался. - Тебе что, делать больше нечего, кроме как бродить по ночам и пинать ногами людей?.. Эйрар сердечно извинился, и Воевода, ворча, улегся досыпать. В это время на другой стороне долины мелькнул огонек: это наконец-то возвратился соглядатай, оставленный на дороге. Он привел разведчиков, ездивших к Вороньей Башне. При свете фонаря со свечкой внутри Эйрар увидел с ними еще человека. По словам разведчиков, они бродили по окрестностям весь вечер и большую часть ночи, но не нашли ни особых примет сражения, ни каких-либо следов Рогея. Они избегали приближаться к валькинговскому укреплению, где горели огни и явно что-то затевалось. Они устроились на ночлег в самой Башне - древнем полуразрушенном сооружении, выстроенном еще при язычниках, - и принялись наблюдать. Потом к ним подошел вот этот малый, белореченец из сторонников Железного Кольца, посланец Рогея, сообразившего, что, если другой отряд уцелеет в бою, гонцов оттуда следует искать именно в Башне. Что до самого Рогея - у них все прошло гладко; вот только "союзников", сопровождавших децию, оказалось больше, чем ждали, и они, погнавшись, начали было окружать маленький отряд - пришлось им вместо того, чтобы спешить назад к Эйрару и остальным, уводить врагов по горным тропам Фроя. По счастью, "союзники" были большей частью салмонесцами и, потеряв в схватке вождей, бросили погоню. Так что в отряде всего двое были убиты и лишь немногие ранены. Однако к тему времени Рогей успел далеко уйти по тропе и уже не стал возвращаться, предпочтя двигаться вперед... Альсандер перебил, не дослушав: - Много ли солдат в укреплении? - Не больше полудеции, - ответил посланник. - Господин Рогей - вот это, я вам доложу, предводитель! - уж подумывал, не напасть ли на них. Вы-то легко могли бы это сделать: я вижу, у вас достаточно воинов, да и вооружены хорошо... - Тебя-то не спросили, - буркнул Воевода. - Какие вообще войска у валькингов в Белоречье? Проводник глянул угрюмо: - Точно мы не знаем. Только то, что большая часть Восьмой терции распределена по фортам, а недавно из Бриеллы прошло по дороге несколько деций Двенадцатой. Та, с которой вы дрались, была третьей по счету, и направлялась она, как мы полагаем, в Наарос. Говорят также, в Ставорне стоит Четвертая терция, но наверняка сказать трудно, поскольку торговцы лесом еще не приезжали... Альсандер повернулся к Эйрару: - Надо поднимать людей и двигаться, не дожидаясь рассвета. Иначе мы в ловушке. - Почему? - Потому, что в форте целую ночь горели огни - что, как я понимаю, у них не в обычае. Рогей удрал по тропе, так? Неужели не ясно, что ублюдки - "союзники" прибежали в крепость и подняли переполох? Я больше чем уверен, что новости уже разлетелись во все стороны, и Восьмую терцию сейчас вызывают из фортов, а Четвертую подтягивают из Ставорны, чтобы отрезать нас и прихлопнуть здесь, как клопов! 21. СКВОЗЬ ВЫСОКИЕ ХОЛМЫ ФРОЯ Проводник-белореченец ехал впереди отряда. Его появление пришлось как нельзя более кстати, ибо в урочище Вороньей Башни не вело путной дороги - войско двигалось узенькой тропкой через густой лес. В отличие от Драконова Хребта, здесь не было теснин и утесов, - тропа причудливо петляла меж круглых холмов. Жаворонки славили занимавшийся день, небо постепенно прояснялось. Эвименес ехал позади, присматривая за вьючными лошадьми: он все боялся, как бы они не отстали. Альсандер и Мелибоэ держались посередине отряда. Плейандер присоединился к Эйрару, ехавшему во главе. Воевода пребывал в отличном расположении духа и был не прочь весело поболтать, но не сумел выжать из трангстедца двух слов и принялся насвистывать лишенную мелодии карренскую песенку, отбивая ладонями такт и вполголоса рявкая вместо припева. На пути встретился журчащий ручей; лошади бережно ступали, перенося седоков на ту сторону. За переправой Эвадне пришпорила коня и протолкалась вперед - к Эйрару. - Как там поется в вашей песне - "погибает Дейларна", если не ошибаюсь? Да уж, погибельная страна: сплошной лед и ветер вместо тепла. Когда наконец настанет весна? - Уже настала, - буркнул Эйрар. Усталый и хмурый после ночи, проведенной без сна, в тягостных размышлениях, он вовсе не расположен был добродушно пикироваться. - По-твоему, после зимы должна сразу наступать жара? Кстати, мы, северяне, не скоро влюбляемся. Зато наша любовь не скоро и отгорает, она - навсегда! Она захлопала в ладоши: - С ума сойти, какие придворные речи!.. Хоть сейчас в Пермандос, во дворец к Стенофону с его дамами. Верно, Плейандер? Но Плейандер, словно повинуясь незаметному знаку сестры, приотстал от них и не ответил, так что она продолжала: - Нет, в этой стране в самом деле того гляди пропадешь. Надо будет тебе покинуть ее, когда встанешь на ноги. Что она делает с людьми! Поглядеть хоть на моего брата Альсандера: всегда был весельчак и добрый попутчик, а туда же: столкнулся с этим твоим длиннобородым философом, только и слышно: ля-ля-ля, бу-бу-бу, все утро выясняют, на что больше похоже наше воинское ремесло: на искусство вроде живописи, или же на науку вроде астрологии или математики? А кругом-то птицы поют!.. - Ну, это на самом деле философский вопрос... - начал Эйрар серьезно, но она рассмеялась и перебила: - Вот что, сударь лягушонок, философами нам с тобой в жизни не бывать, так что позабудем про такие вопросы. Давай лучше веселиться, глядишь, подольше проживем на свете. Я-то ведь видела, как вчера ты готов был все бросить и прыгнуть на шею этому вшивому валькингу - пока не заговорил твой бородатый. Небось, и сейчас подумываешь о том же? - Нет, нет! - с жаром воскликнул Эйрар и вдруг помимо воли заметил, что Эвадне разговаривала с ним чуть не слово в слово так, как он сам разговаривал когда-то с Гитоной... с Гитоной: он больше не боялся мысленно произносить это имя. Эвадне, однако, поняла его порыв лишь как свидетельство интереса к ее словам - и продолжала: - Помнишь, что я тебе говорила под деревом, где вы с Эрбом убили горную кошку? Вы, дейлкарлы, вечно хотите соединить несоединимое... жить в двух стихиях, как люди-рабы или морские демоны Джентебби. Не желаете признавать ни наследных титулов, ни привилегий, ни постоянных вождей - куда там, это все не для вас. Ну и что мы имеем? Валькинги с их знаменитым единством до сих пор вас били и впредь будут бить. Потому что они выйдут на поле битвы все как один, а ваших явится хорошо если половина, ведь непременно сыщется кто-то, кто не захочет... - Я не хотел бы так думать. - Ох, лягушонок, лягушонок! Ты будешь верить по-детски, пока жизнь не ткнет тебя во что-нибудь носом. Но если я не права, тогда объясни мне, пожалуйста, почему валькинги всю дорогу выходят сражаться прекрасно вооруженными и обученными так, что любо-дорого поглядеть, да еще и с "союзниками" из вашего же числа? И, конечно, лупят вас почем зря? - Не ждал я, - сказал Эйрар, - что ты их станешь расхваливать. - Да кого я расхваливала?.. А впрочем, даже ту кошку следовало бы похвалить за ее когти. Нет, лягушонок, я от них совсем не в восторге. Это ж надо жить без музыки и веселья, и даже баронство дается не до конца дней, а требует ежегодного обновления на Совете!.. Да чем они лучше смердюков нашего Додекаполиса? Нет, Эйрар, я просто к тому, что, когда перед тобой враг, надо оценить длину его руки. Вот я и говорю, что по всей справедливости валькинги - солдаты что надо, верные и храбрые. А что делает их такими, можешь ответить? Эйрар молчал, покачиваясь в седле. Утреннее солнце потоками пронизывало чашу. Сзади долетел шум глухого удара, потом смех. Это кто-то из вольных рыбаков свалился с коня - даже пожив в Хестинге, наездниками они так и остались никудышными. Лесная птица пронеслась над тропой. Эвадне, насвистывая, махнула вслед ей рукою. - Об этом толковать надо не со мной, а с Мелибоэ, - сказал Эйрар наконец. - Я и сам собирался расспросить его минувшей ночью. А я... я, наверное, мало что понимаю, но сдается мне, что большинство из них - порядочные тупицы, боевого духа и жажды славы у них не больше, чем у... - У кого, лягушонок? Но Эйрару неожиданно вспомнился отец: старик тоже хвалил валькингов и говорил, что они со всеми поступают честно и по закону, всех признают равными и каждому дают возможность добиться многого, служа их государству. Они, говорил отец, умеют соблюсти честь державы и народа, не смешиваясь в браке ни с миктонцами... ни с Карреной. "За ними будущее, - повторял старый Эльвар. - За ними будущее, и нашему народу следует покориться судьбе. Ибо народы, как звезды на небе, не могут стоять вечно в зените. Одни опускаются за горизонт, другие восходят..." - То, что предлагает людям Вальк - как раз для тупиц, - закончил он невпопад. Эвадне рассмеялась. - Этак ты сам у нас скоро заделаешься валькингом! - и продолжала, несмотря на его возмущенные протесты: - Знаешь, какую притчу рассказывают у нас в Двенадцатиградье? Однажды сколько-то смердюков вздумали отправиться к Колодцу на корабле. Но надо же знать смердюков: разве они допустят, чтобы кто-то один ими командовал? Порешили они нести вахту по очереди и править, кто как умеет. В общем, когда налетел шторм, единственный дельный моряк - а среди них был один капитан - спал, умаявшись после вахты, и они не подумали разбудить его, считая это несправедливым. Корабль разбило о рифы, и все потонули, так и не увидев Колодца. Тебе это ничего не напоминает? - Если ты имеешь в виду, что во всяком походе должен быть вождь, - сказал Эйрар, - так кто с этим спорит? Уж не мы, дейлкарлы. Вся штука в том, как выбирать этих самых вождей. И сдается мне, что валькинги наловчились это делать немножко получше нашего... Она опять засмеялась. - Ну и кто из нас теперь расхваливает сынов Бриеллы? Ох, лягушонок, говорила же я - философом тебе вовек не бывать. Да и придворным... ибо придворному надлежит спорить с женщиной лишь о делах сердечных, более ни о чем. Капитан на корабле должен быть капитаном... хотят того смердюки или не хотят. Вот мы шестеро: много ли мы получили в наследство от отца, кроме места в Гильдиях и военного искусства? Неужели вы, дейлкарлы, считаете, будто сын сапожника, выросший среди запаха кож, сумеет выжечь уголь сноровистее, чем природный сын угольщика? Короче: путь Бриеллы - либо путь Каррены, лягушонок. Каким пойдете вы, молодые правители Дейларны? - Я не согласен... - начал было он, но она развернула коня и ускакала назад, сердито бросив напоследок: - Я-то думала, что разговариваю с мужчиной! А ты, оказывается, все еще мальчишка! Скрылась, и солнечный день как будто померк. Вскоре после этого они выехали к сожженному дому. Обугленные, покосившиеся бревна еще дымились, пригашенные ночным дождем. Несколько всадников отправилось проверить, не осталось ли кого живого, но не нашли ни души. Эйрар собирался уже вернуться к отряду, когда из-под копыт коня раздалось тоненькое мяуканье. Эйрар присмотрелся и увидел котенка: полосатый малыш жалобно плакал, раскрывая розовый ротик. Эйрар спешился и протянул к нему руку. Котенок не испугался - сам подбежал, потерся о ладонь и дал себя погладить. Он был голодный и тощий, с глубоко запавшим брюшком. Плохо придется ему в лесной глуши под дождем, без хозяина, убитого, либо изгнанного "союзниками"... - Иди-ка сюда, - сказал Эйрар и поднял котенка. Забрался в седло и устроил его под плащом - скоро тот пригрелся у тела и замурлыкал. Тропа постепенно взбиралась все выше, пересекая лесные речушки, убегавшие на юго-восток, чтобы где-то там, далеко, слиться с притоками великого Наара. Около полудня отряд остановился у одного из таких ручьев на привал, выбрав под нависшей скалой местечко посуше. Эйрар крошил мясо для котенка, когда к нему подошел Эвименес. - Не нравится мне все это! - хмурясь, сказал Звездный Воевода. - Когда мы ехали мимо форта, было уже светло. Наверняка они нас видели. И если только тамошний командир не вовсе дурак, по нашему следу рано или поздно помчится легкая кавалерия. И догонит - у них ведь с собою ни раненых, ни обоза. И уж они постараются нас задержать, пока не подоспеют тяжеловооруженные всадники... - Ну и что? - спросил Плейандер. - Может, еще одну засаду устроим? Благо среди нас есть великий знаток по этой части... Эйрар залился краской, но Альсандер сказал серьезно: - Нет, это нас только еще больше задержит, чего они и добиваются. Ты-то сам что посоветуешь, брат? Эвименес продолжал хмуриться: - Было бы у нас побольше лучников... или мариоланских горцев, умеющих прятаться, как пауки по щелям... Холера возьми Рогея, вот же неугомонный! Только и думает что о собственной славе, а всю неблагодарную черную работу оставляет другим!.. Хестингарцы, опять же, носятся как ветер, но что от них толку здесь, в лесу? Нет, братья, нынче наш самый надежный заслон - Эйрар с его рыбаками. Будь моя воля, я бы попросил его встать позади отряда, вместе с полудюжиной наших латников, на случай внезапного нападения. А вьючных лошадей, наоборот, хорошо бы пустить вперед. Если появится погоня, рыбаки встретят ее копьями в пешем строю. Латники же в случае чего отобьют тяжеловооруженных. Эйрар согласился, и отряд двинулся дальше. Они глубоко уже забрались в Холмы Фроя; здесь издавна мало кто жил, кроме угольщиков, так что на частые встречи рассчитывать не приходилось - и все-таки новая весточка от Рогея определенно не помешала бы! Вечером расположились у одного из озер, которыми изобиловали впадины между холмами - и чем дальше на запад, в сторону дождливого Шелланда, тем более. На ночь выставили часовых. Утром послали в лес охотников, поскольку съестные запасы приближались к концу. Эйрар уложил из лука дикого кабана, кто-то настрелял птиц - и тем не менее, подгоняемые Эвименесом, лагерь свернули задолго до полудня. Полдень же ознаменовался серединой пути: проводник объявил, что они пересекли границу Шелланда. А спустя некоторое время по левую руку меж двух горушек открылось озеро и на прибрежной лужайке - скромный дом. Эйрар ехал среди своих рыбаков, позади отряда. Он пришпорил коня, когда ему передали, что в доме их ждал еще один проводник-белореченец, оставленный Рогеем. По словам этого человека, сам Рогей поспешил дальше, уверенный, что основной отряд не собьется с дороги. Он разослал своих людей на север и на запад, к Ставорне, желая выведать, за кого стоит местный люд и много ли валькингов в городе. Рогей предлагал встретиться в Геспелнице: так назывался постоялый двор и таверна на дороге, проложенной из Ставорны в Скогаланг вдоль подножия Холмов. Выслушав, Альсандер принялся недовольно ворчать, но делать было нечего: Геспелниц, так Геспелниц. Когда рыбаки Эйрара показались между деревьями, передовая часть отряда во главе с новым проводником и вьючные лошади уже меряли копытами дорогу по направлению к неведомой таверне. Они едва дождались, пока подтянутся остальные. Словом, прошли в тот день не особенно много, но зато на пустое брюхо, отчего, понятно, люди были не в восторге. Перед сном Эйрар вновь поделился едой с котенком, который затем свернулся клубочком у его шеи и, мурлыча, щекотал его шерсткой, пока не заснул. "Первый искренний друг, - грустно думалось Эйрару. - Как же мне назвать тебя, киска?" Утром снова начало моросить - по-шелландски занудно, при полном безветрии. Почки на глазах раскрывались под этим дождиком, а вдоль дороги проклевывались цветы, но голодным и измученным людям было не до того. Они ехали и ехали вперед, то и дело минуя озерца и пруды, дававшие начало речушкам. Долины становились постепенно все шире, а дорога - наезженней, с четкими следами колес, а за полями, на которых растили лен, виднелись крыши хуторов. И тем не менее, чего-то недоставало, но чего именно, Эйрару, по-прежнему занятому размышлениями о Каррене и Вальке, выяснять было недосуг. И лишь когда они близко проехали мимо одного такого хутора в три домика, мимо человека с суровым лицом, опиравшегося на мотыгу и не ответившего на приветствие - Эйрар осознал, что вокруг не было видно ни человека, ни дымка над крышей, ни даже собаки. Словно они были завоевательской армией, перед которой в ужасе разбегалось население. Это показалось ему столь странным, что на привале - а привал вновь устроили натощак, причем перед тем пришлось пересекать довольно большую реку, в которой все вымочили ноги - он подошел к другим вождям посоветоваться. Звездные Воеводы, как выяснилось, тоже отметили царившее в Шелланде безлюдье. Они посылали людей на два или три хутора за едой, но те обнаружили лишь немного овса в одном из сараев. - Самое скверное, - подытожил Альсандер, - мы не знаем, то ли это Рогей умудрился напакостить, то ли у шелландцев такие уж нравы... либо это валькинги подстраивают нам ловушку. Ох, до чего не люблю я вот так блуждать с завязанными глазами! Мы с братьями привыкли за себя отвечать, но для этого неплохо бы знать, что все-таки происходит. Паршивец Рогей - взялся, понимаешь, командовать! Иди туда, иди сюда. А нас спросил? Да еще скрывает свои намерения, хотя мы имеем полное право знать все! - Кажется, слепой недоволен, что у него хромой поводырь, - хмыкнул Мелибоэ. Альсандер ответил злым взглядом, но Эвименес вмешался: - Вспомним-ка лучше, брат, доброе старое правило: пролитого не поднимешь, так что давай займемся тем, что нам предстоит. Рогей подождет, с ним мы еще разберемся. А вот как быть с этими бесконечными переходами на голодное брюхо? Люди измотаны и, случись что, пожалуй, не выдержат новой битвы вроде той, четыре дня назад! - Может быть, остановимся здесь? - предложил Альсандер. - Отправим людей пополнить припасы, а в Геспелниц, или как его там, пошлем разведчика. Пусть перехватит нашего шустрого мариоланца... - И мрачно глянул на Эйрара: - Что скажешь, господин дейлкарл? - Я... - начал Эйрар, но осекся: - Прежде, чем что-то решать, надо бы выведать побольше. Где проводник? Позвали белореченца. Эйрар пригласил его сесть, и тот поведал, что до Геспелница осталось не менее пятнадцати тысяч шагов; постоялый двор был расположен на перекрестке дорог в местности, славившейся молочными стадами. Там часто собирались погонщики скота, и если уж где-то можно было раздобыть последние новости, так скорее всего именно там ("Ну да, и так же точно растрезвонят про нас..." - недовольно проворчал Плейандер). Гостиница была выстроена из дерева и покрыта дранкой, а расположена в низине, что, в общем, затрудняло ее оборону (это на вопрос Плейандера, что представлял собой Геспелниц). Вокруг было чистое поле, но саму харчевню окружала рощица (это Эйрар спросил, легко ли, например, всадникам с пиками добраться до ее стен). Но на вопрос о настроениях хозяина проводник только развел руками - чего и следовало ожидать, поскольку белореченцы были в большинстве своем домоседами и равно не любили ходить в гости сами и принимать у себя чужих. - Ну так вот вам мое слово, - сказал Эйрар. - По-моему, надо бы нам немедля двигаться вперед и добраться до Геспелница, чего бы это ни стоило. Мы найдем там еду, это уж точно, и либо встретим Рогея с его парнями, отчего нас сразу станет в полтора раза больше, либо, во всяком случае, будем загодя предупреждены об опасности и сможем вернее оторваться от погони. Разгорелся короткий спор. К немалому удивлению Эйрара, Плейандер его поддержал, а Эвименес был против. Эвадне хмурилась и кусала губу, Альсандер осторожничал, но, в общем, тоже склонялся к мнению Эйрара. Мелибоэ сидел по другую сторону огня, шипевшего в сырых дровах. Пальцы волшебника переступали по мягкому зеленому мху. Котенок, выбравшийся из-под Эйрарова плаща, подкрался к магу и принялся ловить лапками его пальцы, уверенный, что с ним играют. Когда решение о раннем выступлении и долгом переходе назавтра было почти уже принято, Мелибоэ неожиданно поднялся и перебросил котенка на колени трангстедцу. - Ни один зверь, - сказал он, - не понимает человека лучше, чем кошка... Юноша, я не воитель и не стратег и не берусь советовать, что следует делать. Однако гадание открыло мне, что в Геспелнице тебя подстерегает страшная опасность. Лучше избери иной путь! - И нас... тоже подстерегает? - осведомился Плейандер. Судя по голосу, карренец был потрясен, чему Эйрар несказанно удивился. Глаза волшебника закатились: - Да, и вас тоже... но не столь грозная, ибо у вас свои судьбы. Опасность, о которой я говорю, относится лишь к нему. Эйрар почувствовал, как стянуло кожу на скулах. - Раз дело касается меня одного, я повторяю - надо идти. Прошлый раз я прислушался к такому вот гаданию об опасности и потерял... слишком много потерял! Тем дело и кончилось. Эйрар отправился к своим рыбакам, и к нему присоединился Мелибоэ. - Уж очень ты прямолинеен, молодой человек, - сказал он ему, пока шли. - Да нет, я не о предсказании, юные храбрецы вроде тебя постоянно ими пренебрегают, вы ведь ужасно самостоятельные и не терпите никакого принуждения... ну да нам, философам, к подобному отношению не привыкать... Но зачем было говорить об этом так прямо и при всех, да еще после того, как Плейандер выдал свой страх? Эвадне, милый мой, к тебе как раз то и влечет, что ты не такой резкий и грубый, как она сама. Тоже избранник судьбы, но помягче; кое в чем она тебя превосходит. Да, с такими бесстрашными и дерзкими девушками - свои сложности. Проявишь жесткость, властность - и тотчас ее потеряешь. Короче говоря, делай что хочешь - но тоньше, дружок, тоньше, если в самом деле намереваешься чего-то добиться! 22. ШЕЛЛАНД. ЗЛО, ПОДСТЕРЕГАЮЩЕЕ В ГОСТИНИЦЕ Они ехали. Мучимые голодом и мозолями, натертыми о седла, они все-таки ехали. Люди сделались молчаливы и открывали рот большей частью для ругани. Однажды Эйрар еле успел вмешаться, чтобы предотвратить драку между карренским латником и одним из своих рыбаков. Хорошо хоть, погода чуть-чуть разгулялась, дождь больше не донимал их, но и без того переход выдался тяжкий и вдобавок до невозможности скучный. Когда котенок начал беспокойно возиться и пришлось выпустить его погулять - даже это показалось Эйрару разнообразием. Правда, шустрый малыш тут же исчез в зарослях бурьяна. Пришлось Эйрару побегать за ним, краснея под градом насмешек, которыми засыпали его карренцы. Будь он в другом настроении, он бы заметил, как редели кругом леса и все чаще появлялись фермы, а на фермах - люди и скот. Но ему было не до того, и он искренне изумился, когда за одним из поворотов, за отлогим подъемом, его глазам предстали люди, ожидавшие отряд. Спешившись, они стояли подле коней, а позади них уже виден был Геспелниц: широкий луг плавно сбегал к длинной одноэтажной гостинице под сенью древних дубов. На дубах чернели грачиные гнезда, вокруг стояли большие хлева, выстроенные, должно быть, нарочно ради погонщиков скота и их стад. А дальше - далеко-далеко, за рощей и хлевами, за мягкими увалами полей и лугов - острое зрение Эйрара различило мерцающую серебряную полоску. Это была главная река Шелланда - Веллингсведен. Так вот почему постоялый двор выстроили именно здесь: снизу по реке приходили корабли из южных земель, сверху - лодки из окруженной горами Ставорны. Нежданно открывшийся вид был до того хорош, что Эйрар, спускаясь с холма, едва прислушивался к разговорам товарищей - да, в общем, ни о чем особо важном они и не говорили. До цели было рукой подать; казалось, от этого усталость сразу навалилась вдвое сильнее. Трое или четверо, выехавшие навстречу отряду, издали казались похожими на смуглых мариоланцев. Подъехав поближе, Эйрар увидел, что они были без кольчуг. Потом он узнал Толкейла - того самого, некогда извлеченного мокрым и трясущимся из болота близ Салмонессы. Толкейлу определенно было о чем порассказать, но он держал язык за зубами, пока все не спешились и не прошли на негнущихся ногах внутрь таверны, где служанки и несколько миктонских девчонок во главе с хозяином уже выкладывали на столы окорока и разливали пиво. Эйрару с первого взгляда не понравился хозяин, мордастый здоровяк, чьи коротко остриженные волосы щеткой торчали надо лбом - он сновал туда-сюда по-собачьи, то гавкая на прислужниц, то угодливо кланяясь гостям, готовый, кажется, им пятки лизать. Толкейл еще больше настроил Эйрара против толстяка, рассказав, что тот не принадлежал ни к Железному Кольцу, ни к "союзникам": желая вернее сберечь себя и гостиницу во время нынешних смут, он принял священнический сан. Звали его Виндхугом. - Хорош священник: выбирай любую девчонку - и не моргнет, только плати, - хмыкнул Толкейл. По его словам, местные жители пытались жаловаться епископу Шелланда, но епископ, будучи валькингом, не больно-то опечалился оттого, что дейлкарлы рассорились со своим священником: пусть, мол, идут жениться в валькинговские суды, а за сердечным успокоением - едут к Колодцу. Одним словом, епископ палец о палец не ударил - и Виндхуг по-прежнему процветал. Утолив голод, военачальники смогли наконец отделаться от священника и служанок и, собравшись в уголке, послушать Толкейла. Кое-что из рассказанного им они уже знали. Например, то, что, перебив и разогнав у Вороньей Башни валькинговских "союзников", Рогей разослал свой отряд по окрестностям группками по три-четыре человека. А вот то, что он велел им открыто говорить, кто они таковы, и всем сообщать, будто на самом деле они - лишь авангард громадного войска хестингарцев и салмонесцев, только что одержавших важную победу и идущих освобождать Шелланд - это было уже нечто новенькое. - Кто надоумил болвана?.. - зарычал Альсандер. - Погодите, - изумился мариоланец, - но ведь в Ставорне стоит полная терция, с кавалерией и "союзниками". Вождь Рогей рассудил, по-моему, разумно: пусть их думают, что нас больше, и не высовываются. Разве не так? Стало быть, вот почему шелландские хутора у Холмов стояли пустыми... - Нет, не так, - мрачно сказал Альсандер. - Впрочем, давай рассказывай дальше. - Что до меня, - продолжал Толкейл, - мы с ребятами проехали до Глоса - это укрепленный город у дельты Веллингсведена, там, где река разделяется на множество рукавов. Донеся свои якобы вести чуть не до городских ворот, мы заночевали поблизости, а потом вернулись в Геспелниц подождать остальных. Правда, та ночевка едва не стала последней: хозяин оказался изменником и среди ночи подпалил сеновал, где мы расположились. И, что самое обидное - удрал безнаказанным. Ему, знать, нравится жечь костры, ну так мы и устроили славненький костерок из его дома... - Ступай, - сказал Альсандер коротко и повернулся к остальным вождям: - Ну и кашу заварил наш дружок, прах его побери! Я не большой знаток валькинговских способов воевать, но если я вообще что-нибудь смыслю, командир ставорненской терции поступит теперь так, как поступил бы на его месте я, а именно - двинет всю силу к Холмам, чтобы не пустить на равнину войско, о котором раззвонили эти балбесы... то есть свалится прямо нам на головы. Так что мы, похоже, в ловушке! - Я думаю, отдых и еда придадут людям силы, - сказал Эвименес. - Можно будет, пожалуй, предпринять еще один такой переход, как нынче. Но вот как удрать от легкой конницы с нашими тяжелыми латниками? Да и рыбаки - наездники еще те... - Остается море, но где раздобыть лодки? Хорошо бы, конечно, посоветоваться с каким-нибудь верным шелландцем... хотя я скорее поверил бы Дракону Филедии, чем нашему любезному хозяину! - Рогей принадлежит к Железному Кольцу, - сказал Эйрар. - Когда он вернется, я думаю, он уж кого-нибудь да приведет. Но вот что мне, например, непонятно, так это зачем бы вообще в Ставорне стоять полной терции? Не знаю, заметили вы или нет, но, по-моему, здесь, на севере, и под валькингами не так уж плохо живут. Тем не менее, даже в столь беспокойном месте, как Мариола, держат всего полутерцию. А здесь - целую! Почему? - Для дейлкарла ты наблюдателен, - сказал Альсандер. - Однако к нынешним делам все это мало относится. Хотя вообще я слышал что-то там такое насчет похода против герцога Ос Эригу... Волшебник Мелибоэ, по давней привычке слушавший молча, при этих словах поднял голову: - Ты неправ, Воевода. Прав молодой вождь, который, в отличие от тебя, постиг, что все очевидное и хоть как-то имеющее отношение к делу есть лишь отражение вещей невидимых и вообще не из этого мира... Метафизика, говоришь? Ладно, попробую объяснить. Кажется, вы связывали с Ос Эригу какие-то надежды? - Никаких! - горячо воскликнул Плейандер. - Мы надеемся лишь на себя, а больше - ни на кого!.. - Но брат-стратег перебил: - До некоторой степени. Ну и что? - Стало быть, - продолжал Мелибоэ, - вы считаете его умелым и опытным воином, так? - Это уж точно, - покривил тонкие губы Альсандер. - Если бы не его набеги, у нас и сил и времени больше было бы для борьбы со смердюками. И тем не менее, ненависти между нами никакой нет. Он всегда вел свои игры, а мы - свои, так что при случае мы пожмем друг другу руки... я полагаю. - Не сомневаюсь... Вы, уроженцы Додекаполиса, и черту лапу пожмете, если он пообещает приделать женщинам хвосты. Но я не об этом. Если Микалегон и вправду стоящий воин - в отличие от того другого герцога - он скорее всего знает, куда собралась двинуться ставорненская терция, верно? - Пожалуй. - Альсандер взялся за подбородок, потом ударил кулаком по ладони: - Ха! Ты хочешь сказать, что он, как и я бы на его месте, скорее всего, решит опередить их! Ударить первым, а? - А если, - сказал Эвименес, - если он надумает пройти сушей - северными провинциями, через Железные Горы? Мелибоэ и Эйрар засмеялись разом, хорошо зная, что герцог-пират Ос Эригу с его замком, стоявшим почти на острове, всей своей славой был обязан исключительно морю. - Добро, - улыбнулся Альсандер. - Но нам-то с этого что? - А я, кажется, догадываюсь, - сказал Эйрар. - Мы должны достичь побережья и выйти в море хотя бы на нескольких кораблях. Пусть они разыщут в море врага наших врагов: он станет нашим союзником. Только вот шелландцам все это вряд ли понравится... Мелибоэ поглядел на него снисходительно. - Юноша, ты, бесспорно, счастливчик и притом не лишен некоторых талантов. Но я не устаю удивляться твоему желанию непременно устроить так, чтобы все были довольны. Давать каждому выбор - это правило валькингов. Кончится тем, что ты сокрушишь их в бою, но по сути победа будет за ними! ...Было решено отправиться к морю без промедления, как только люди и особенно раненые смогут двинуться с места. Как далеко до берега - никто толком не знал, а хозяина спрашивать не хотелось. Позвали проводника-белореченца, и тот сказал, что не менее двадцати лиг. Потом речь зашла о Рогее. Карренцы ждать его не желали, но тут уж Эйрар уперся. - Это, если хотите, еще одно испытание духа, - сказал он твердо. - Такое же, как тот бой на дороге. Не годится бросать в беде товарищей, даже провинившихся! Вскоре, выставив караульных внутри гостиницы и снаружи, все разошлись спать. По мнению предводителей, Мелибоэ дал дельный совет. На другой день, перед рассветом, их разбудила вновь прибывшая группка мариоланцев и с ними трое-четверо шелландских юношей, решивших примкнуть к восстанию. Все они приехали на собственных лошадях, но мечей у них не было. Многие парни неплохо знали местность и при нужде могли послужить проводниками. Они рассказали, что дорога от Геспелница на запад вела прямо к перевозу через рукав Веллингсведена - почти точно к тому месту, где Эйрар видел воду с холма при подъезде к гостинице. Они подтвердили, что до берега моря было в самом деле лиг двадцать, только вот найти там лодку было нелегко, ибо мало кто из жителей промышлял рыболовством. А торговые корабли обычно проходили вверх по течению, в Глос, славившийся рынком. Тут с новой силой разгорелся спор, который вчера посчитали было оконченным. - Надо выступать немедля! - настаивал Эвименес. - Захватить перевоз и быстренько переправиться в дельту. Пусть между нами и валькингами будет река, хоть тогда спокойно вздохнем! - Подождем Рогея и остальных, - стоял на своем Эйрар. - Иначе нельзя. Спор грозил кончиться ссорой. Напрасно Эйрар с мольбой поглядывал на Мелибоэ, ожидая от мага каких-то примиряющих слов. Мелибоэ молча слушал и лишь рассеянно поглаживал бороду. И вышло так, что все решила Эвадне, взявшая сторону Эйрара со словами: - Братья! Я тоже считаю, что это бессмысленное упрямство. Но, как я слышала, войны выигрывают преданные сердца. И если теперь мы не уступим - ей же ей, никакой верности нам больше здесь не видать. И трое Звездных Воевод, как всегда, тотчас уступили сестре. Войско осталось в Геспелнице еще на день. Уединясь в укромном уголке, Эйрар возился с котенком и думал свою невеселую думу. Да, карренская девушка ему помогла; но не потому, что видела его правоту. Вовсе нет: просто хотела заслужить его благодарность. А он совсем не желал быть ее должником, и вообще, не нравилась ему эта двойная игра... В его родных местах подобного не водилось. Уж не ловушку ли ему снова подстраивали?.. К вечеру едва не разразилась гроза: с севера приехал очень довольный собою Рогей и с ним еще двое шелландцев. Альсандер тотчас схлестнулся с мариоланским вождем - пришлось Эйрару напомнить Звездным Воеводам их собственное любимое правило: "кто старое помянет, тому глаз вон". Это предотвратило ссору, хотя тот и другой долго еще продолжали ворчать. О передвижении ставорненской терции по-прежнему ничего не было слышно, но Рогей рассказал, что дороги точно вымерли, Глос стоял с запертыми воротами, а из придорожных укреплений зачем-то отозвали всех солдат. Следовало при первой возможности двигаться к перевозу. Рогей предложил послать Толкейла с кем-нибудь из верных шелландцев на ближнюю горку: - Пусть направляют следом за нами всех, кто подъедет позже. Пускай зажгут факел или костер и... Но надо же было случиться, чтобы как раз тут Плейандер вскинул голову - и встретил недобрый взгляд Виндхуга, стоявшего поблизости с полуоткрытым ртом и ни дать ни взять жадно глотавшего их разговор. Мгновенно вскочив, карренец сгреб толстяка за жирный загривок: - Ах ты, собака! Шпионить вздумал?! Собрался продать за медный айн и нас, и все наши планы? Ну-ка, братья, чикнем ему глотку да вобьем в нее монету, чтобы побыстрее добралась до брюха! Заливаясь слезами, Виндхуг упал на колени. - Я священник!.. - рыдал он. - Вас проклянут в Храме... Я никому, никому не скажу ни единого слова, только, пожалуйста, не убивайте меня... Безжалостный Плейандер пропустил все это мимо ушей. Он готов был прямо сейчас же выволочь сутенера-священника за порог и не дрогнув прикончить - но Эйрар протестующе поднял руку: - Так не поступают в Дейларне! У нас не принято убивать за дурные манеры. Сперва докажи, что он нарушил закон, Божеский или людской. Этот малый и мне не больно-то нравится, но никакого преступления за ним я пока что не вижу! Между тем на крики и плач Виндхуга сбежалась чуть не половина отряда. Видя, что это просто-напросто их вождь наказывает головореза, карренские латники вернулись к своему пиву и игре в кости, а дейлкарлы остались, и Эйрар, не забывший расправы, учиненной этими самыми людьми над Бритгальтом и его сыновьями, с удивлением услышал одобрительный ропот, встретивший его слова. Плейандер с не меньшим удивлением обвел глазами лица воинов... и выпустил Виндхуга. Тот на карачках подполз к трангстедцу и попытался облобызать его руку. Эйрар отпихнул его: - Поди прочь. Они покинули постоялый двор ночью, при факелах, под моросящим дождем. Кони фыркали и трясли гривами, недовольные тем, что вместо ночного отдыха снова приходилось работать. Дорога впотьмах показалась много длиннее, чем днем. Эвадне ядовито посмеялась над Эйраром, взявшим с собой котенка: - Ты что, вроде братца Плейандера? Тоже предпочитаешь... не с женщиной, а как-нибудь по-другому? - Нет, - отвечал Эйрар хмуро. - Кошка - мой талисман и защита от всякого зла, которое вздумало бы одолеть мою душу. Мое счастье и знамя... - и кивнул на череп горного кота, плывший над головами на высоком шесте: со дня битвы рыбаки с ним не расставались. По правде говоря, до сего дня Эйрар думать не думал ни о каких знаменах и талисманах - эти слова сорвались с языка, порожденные нечаянным вдохновением. Эвадне странно глянула на него и отъехала прочь. Эйрар поискал глазами Мелибоэ, но не нашел. На берегу Веллингсведена не оказалось ни парома, ни перевозчика, а до другого берега - добрая тысяча шагов. Воины принялись кричать и размахивать факелами, но никто так и не появился из темноты. Несколько вольных рыбаков, привычных к воде, вызвались разведать, в чем дело. Молодые шелландцы живо извлекли короткие боевые топоры, что у них от века в ходу - тяжелые, кованые из одного куска железа вместе с топорищами, - и принялись рубить прибрежные деревья. Из бревен связали плот, на котором отчалило во мрак несколько Эйраровых молодцов. Остальные уселись на берегу ждать их возвращения - или рассвета. В предутренних сумерках рыбаки возвратились и пригнали дырявую лодку: двое гребли, третий без устали вычерпывал воду. С ними в лодке был седой старик, которого они повстречали в мазанке за рекой. - Три дня назад священник из Геспелница передал весть, будто в стране появилось войско захватчиков, - рассказал дед. - Надо, мол, задержать их у берега, пока не подойдут терциарии. Откуда же нам было знать, что на самом деле вы - восставшие дейлкарлы?.. Мы думали - опять язычники из Дзика пожаловали. Словом, угнали паром вверх по реке, в Глос... Плейандер зло повернулся к Эйрару: - Ты и теперь станешь утверждать, что твой Виндхуг - не предатель? - Это еще ничего не доказывает, - ответил Эйрар. - Мало ли как могли аукнуться те слухи, что распустил Рогей. - Предатель, не предатель, - сказал Эвименес, - у нас в любом случае нет времени возвращаться для сладостной мести. Надо уносить ноги, да поживей! К счастью, старый шелландец припомнил, будто в нескольких сотнях шагов ниже по течению вроде стояла какая-то бесхозная баржа. Он повел часть людей на поиски, остальные снова принялись рубить деревья и делать плоты. Вскоре первые несколько плотов отчалили от берега; лошади плыли следом. В это время подъехала еще группка мариоланцев из отряда Рогея. По их словам, они без отдыха скакали всю ночь, преследуемые по пятам валькинговской кавалерией. Один из коней хромал, другой нес сразу двоих. Услыхав такие вести, люди еще больше заторопились. С рассветом вернулись отправившиеся за баржей. Баржа текла по всем швам и выглядела до крайности неприглядно, но делать нечего - ведя лошадей, на нее без промедления начали грузиться воины, не умевшие плавать. Солнце встало в тумане; дождь все еще моросил. Никто не спал в эту ночь, все были голодны, и тем не менее Эйраром владело странное возбуждение. Он даже запел: К далекому морю речная волна любимую скоро умчит от меня. Пускай за кормою растает и след - мы с ней не забудем этот рассвет... Прощай! - Смелое деяние, от которого многие пострадают! - подал голос Висто. - Ты, Эйрар, поистине вождь смельчаков! Пусть Кошка станет нашим знаком и боевым кличем навек! Крылатый Волк был хорош, но с ним Дейларна погибла. Эйрар умолк и призадумался. К полудню через реку перебрались все, за исключением троих парней из отряда Рогея, так и не явившихся в условленное место. Стоя у края воды, воины смотрели через реку на валькинговских конников, гарцевавших и потрясавших копьями на оставленном ими берегу. 23. ШЕЛЛАНД. СПОР С ЧАРОДЕЕМ К северо-западу от Веллингсведена лежит низменная, болотистая страна. В бедных мазанках ее жителей из-за постоянных набегов морских разбойников трудно обнаружить что-либо ценное. Живущих здесь шелландцев никто не считает особенно доблестными; тем не менее, они не желают никуда уезжать из родных мест, во-первых, потому, что земли здесь баснословно тучны, а во-вторых, потому, что среди всех дейлкарлов здешние жители по праву слывут первейшими упрямцами. Валькинги выстроили у моря всего один или два форта и прислали туда конников, способных быстро доставлять вести о появлении пиратских судов. Берега проток и рукавов Веллингсведена густо заросли ивняком, сухопутные дороги извилисты. Остаток дня маленькое войско шло на юго-запад по одной из таких дорог. Теперь в нем было более семидесяти бойцов. Иные присоединились к нему в Белоречье, иные - в Шелланде. Даже здесь, в стране болот, сыскались один-два добровольца - но не более, ибо местные не считали бесчестьем числиться в "союзниках" и не торопились приветствовать восставших. К вечеру отряд вошел в деревеньку - два ряда низеньких домиков по сторонам дороги. Здесь устроили привал на ночь; воины опускались наземь и засыпали мгновенно, порою не дожидаясь еды. Да, теперь все зависело от скорости, да еще от герцога Микалегона, который мог прийти с океана, а мог и не прийти. Если он не придет - ловушка захлопнется. Хотя валькинги, конечно, тоже намучаются, пересекая Веллингсведен, да и их знаменитая кавалерия никого больше не пугала, ведь у восставших были и карренские тяжелые латники, и легковооруженные всадники-хестингарцы. Чумазые ребятишки разбудили отряд рано поутру криками и шумной возней. Деревенский люд проводил воинов вполне дружелюбно. Им даже предлагали местное вино в бурдюках, настоянное на кореньях и травах - но только за деньги. Эйрар теперь и сам был бы рад избавиться от котенка, которому, останься он и дальше при нем, предстояла бы нелегкая жизнь. Одна из деревенских женщин и вправду присматривалась к малышу, но Эйрар счел ее неряхой и не смог заставить себя отдать полосатого приятеля в заведомо скверные руки. Они ехали и ехали в тумане сквозь густые заросли ив, по раскисшей дороге... - Выше нос! - сказала Эйрару подъехавшая Эвадне. - Нам с братьями хуже пришлось, когда в Каррене взяла верх Народная партия и нас шестерых мало не вздернули. Тем только спаслись, что как раз в те дни прибыли гонцы от мариапольских гильдий - звать нас в Дейларну. Даже смердюки сразу расчухали, как это прославило бы Каррену! И все-таки, - продолжала она, - удивляюсь я этой твоей слепой вере в удачу. Взять хоть нас: мы знаем, что