тоявший у него за спиной, не потушил огонь. Маленький Пушистик был грязный, заляпанный илом и вымазанный гарью. Но все они были здесь. Они только что выбрались из грязи и стояли на берегу ручейка, озираясь. Зелени вокруг не осталось. Куда ни глянь, все было черное, усыпанное черным пеплом и окутанное серым дымом - отдельные бревна все еще догорали. Многие деревья остались стоять, но все они обуглились, дымились, и их лизали маленькие язычки пламени. Солнце встало, но его было почти не видно: из-за дыма оно казалось красным и расплывчатым. Они стояли, столпившись у ручья. Все молчали. Хромой и в самом деле охромел: он обжег ногу и теперь ковылял, опираясь на копье. Мудрый тоже был ранен: его ударило веткой, отлетевшей от упавшего дерева. Его мех, кроме грязи и сажи, был вымазан еще и запекшейся кровью. Другие тоже поцарапались, продираясь через кустарник, или ушиблись, но это все были пустяки. И еще они потеряли большую часть своих вещей. У Маленького Пушистика остались заплечная сумка, нож, лопатка и топор. У Мудрого были топор и свисток. Топор был у Большой и Камнелома. У Пыряла, Хромого и Другой были копья. Все прочее оружие утонуло в реке, впадавшей в озеро, после того как ветер переменился и погнал огонь на них. - Что делать теперь? - спросил Пыряло. - Назад идти нельзя, там большой огонь. И там большой огонь, - указал он вверх по ручью. - Нельзя идти туда, где огонь, земля горячая, ноги можно обжечь, все станут как Хромой. Маленький Пушистик всегда удивлялся, зачем Большие носят на ногах такие жесткие, неуклюжие штуки. Теперь-то он понял, зачем: в них можно ходить где угодно. Большой мог бы пройти по этой земле, которая все еще дымилась. Теперь Маленький Пушистик жалел, что они не взяли с собой шкуры убитых глупышей и заразайцев. Впрочем, они все равно потеряли бы их на переправе. - Друг Больших знает огонь, - сказал Камнелом. - Мы не знаем. Друг Больших скажет нам, что делать. Маленький Пушистик и сам не знал, что делать. Надо подумать и вспомнить все, что рассказывали ему Папа Джек, Папа Герд, папа Джордж и другие, и все, что он видел и чему научился с начала пожара. Огонь не живет там, где нечему гореть: в воде или на голой земле. Он не жжет мокрые вещи, но делает мокрые вещи сухими, и тогда они горят - даже не сам огонь, а его жар. Это Маленький Пушистик не очень понимал: ведь жар - это не вещь, а то, какими бывают вещи. Это объяснил ему Папа Джек. Маленький Пушистик все равно не очень понял, но знал, что от огня бывает жар. Огонь не живет без воздуха. Пушистик смутно представлял себе, что такое воздух, но знал, что воздух везде, и что когда он движется, то это ветер. Огонь идет туда, куда ветер дует. Это так, но Маленький Пушистик видел, как огонь распространяется и против ветра, хотя и очень медленно. Но в основном огонь действительно идет по ветру. Вот что было хуже всего этой ночью: что ветер переменился. И огонь всегда горит вверх. Пушистик видел это в самом начале: сперва вспыхнул сушняк, лежавший на земле, а потом огонь поднялся вверх и загорелись деревья. Макушки деревьев, которые остались стоять, все еще горели. Лесной пожар бывает двух видов, и Маленький Пушистик видел оба. Иногда огонь расползается по земле, среди кустарников, а потом поджигает деревья, как в этот раз. А иногда загораются верхушки, и огонь перекидывается с одной вершины на другую. А потом горящие веточки падают вниз и поджигают подлесок, и он загорается уже после того, как по вершинам прошел большой пожар. Это очень плохой пожар; при сильном ветре он движется очень быстро. От него не убежишь. - Друг Больших молчит, - возразила Большая. - Друг Больших думает, - сказал Мудрый. - Если не думать - сделаешь неправильно. Он сделает неправильно - мы все сделаемся мертвыми. Может быть, лучше всего будет провести здесь весь день и дождаться, пока земля остынет и тлеющие угли потухнут. Маленький Пушистик думал, что место, где они стояли лагерем и откуда начался пожар, к востоку от них, но он мог и ошибаться. Он знал, что к югу от них озеро, но не знал которое. Здесь слишком много озер. И слишком много этих проклятых чертовых огней! - Здесь нет еды, - пожаловалась Та-Что-Носит-Блестячки. - Вся вкусная еда сгорела. Как только она это сказала, все вспомнили, что хотят есть. Они убили глупыша, но это было давно и к тому же они не успели его доесть. - Надо найти место, где нет огня, и найти еду. Только вся беда в том, что Маленький Пушистик не знал, остались ли тут еще невыгоревшие места. А если они найдут такое место, туда тоже может прийти огонь, и будет еще хуже. Он посмотрел на ручей: - Мы пойдем туда. Может быть, найдем место, где не было пожара, может быть, найдем место, где огонь погас и земля холодная. А потом надо будет вернуться к озеру и найти место, где можно построить плот. Маленький Пушистик представил себе, сколько они уже всего сделали, а теперь все придется начинать сначала... Снова плести веревку, делать орудия, добывать бревна... Просто подумать страшно! А ведь им с Мудрым и Пырялой еще придется спорить с остальными... Они пошли вверх по ручью. Почва по обоим берегам ручья обуглилась и посерела от пепла и золы. Кое-где стояли черные стволы, которые все еще горели. Там, где ручей был не слишком глубокий, они шли вброд. Там, где было глубоко, шли по берегу, стараясь не наступать на угли. Ручей повернул; теперь они шли точно на запад. А потом они услышали шум автолета. Все остановились и прислушались. Папа Джек всегда говорил, что, если потеряешься, надо развести костер и устроить большой дым, чтобы кто-нибудь увидел. Вот бы Папа Джек посмеялся! Дыму и впрямь хоть отбавляй! Наверно, кто-то из Больших увидел его издалека и прилетел посмотреть, в чем дело. Но потом Маленький Пушистик разочарованно вздохнул. Он узнал этот звук. Это был не автолет, летящий поблизости, а большая летучая машина, корабль, пролетавший где-то вдалеке. Маленький Пушистик знал такие корабли. Такой корабль прилетал в Прекрасное Место раз в три дня и привозил всякие вещи. Они всегда радовались, когда прилетал корабль. Никто из пушистиков не оставался в школе, все бежали смотреть. Интересно, откуда здесь корабль? Наверно, в Желтые Пески летит. Везет новые машины и новых друзей Папы Вика, чтобы помогать ему копать, и еду, и "ликкор" для коктейля, и все, что нужно Большим. Большие на корабле увидят дым, скажут Папе Вику, и Папа Вик со своими друзьями прилетит за ним. Единственное, что плохо: уж очень большой костер получился. Пожар разошелся во все стороны. Понадобится много дней, чтобы обойти место, охваченное пожаром. Откуда же Большие узнают, где его искать? А сверху они его не смогут увидеть из-за дыма. Папа Джек сказал, что надо сделать дым. Но дыма вышло слишком много. Если бы не было так страшно, это было бы даже смешно. Но нельзя говорить об этом другим. Поэтому когда они перешли ручей вброд. Маленький Пушистик принялся рассказывать им о Прекрасном Месте, об пиэ'тьи, которое они там ели, о молоке, о фруктовом соке, о школе, где Большие учат пушистиков таким вещам, которые раньше даже никому в голову не приходили, о луках и стрелах, о твердом веществе, которое разогревают, чтобы сделать мягким, и куют из него все что угодно, а потом оно снова остывает, и о знаках, которые обозначают звуки, так что, когда смотришь на них, можно повторить слова, которые сказал кто-то другой, не слыша их. Он рассказывал им, как много пушистиков в Прекрасном Месте и как им всем там весело. Он рассказывал, как у пушистиков заводятся свои собственные хорошие Большие, которые заботятся о них и добры к ним. Об этом даже говорить и то было приятно. А потом он увидел впереди сквозь клубы дыма зелень, и другие тоже ее увидели, закричали и бросились бегом, даже Хромой ковылял вместе со всеми, опираясь на свое копье. Пожар остановился у маленького ручья, впадавшего в их ручей с юга, и на том берегу была зеленая трава и кусты. Но большие старые деревья стояли черные и обожженные, поросшие мхом. Другие не могли понять, откуда это - один Мудрый догадался. - Давно-давно большой огонь все сжег, - объяснил он. - Может быть, молния ударила. Сгорело все, так, как тут, - указал он на обожженную землю, оставшуюся позади. - Потом выросла трава, выросли кусты, но огонь не нашел, что жечь. Они перешли в это давно сгоревшее место. Земля здесь все еще была черной, хотя тот пожар был много новых листьев назад. Маленький Пушистик срубил самую прямую и высокую палку и сделал Хромому посох, чтобы Та-Что-Носит-Блестячки могла взять его копье, а Собирателю он вырубил дубинку. Потом они растянулись цепочкой и пошли вперед и почти тотчас же убили заразайца, потом глупыша... Маленький Пушистик вырыл канавку с помощью своей лопатки, они развели над ней костер, сели и смотрели, как жарится мясо на палочках. Маленький Пушистик с Большой взяли шкуру заразайца, обмотали ею больную ногу Хромого и закрепили ее ремешками из шкуры глупыша. Хромой встал, поковылял, чтобы попробовать, как будет ходиться, и сказал, что уже не так больно. Когда они поели, Маленький Пушистик набил трубку и пустил ее по кругу среди тех, кому понравилось курить. Потом он очень тщательно засыпал костер. Все говорили о том, как странно, что они разводят огонь, когда огня кругом и так сколько угодно. Впереди курился дым, но ветер дул им в спину. Скоро обгорелых деревьев стало попадаться меньше, зато появились белые засохшие деревья. Маленький Пушистик решил, что это деревья засохли оттого, что кора снизу обгорела, как бывает с деревьями, обгрызенными глупышами. Подлесок здесь был выше и гуще. И наконец они вышли к большим круглолистым голубым деревьям, которые вовсе не обгорели. Сюда пожар не дошел. Быстро идти никому не хотелось. Среди больших деревьев было хорошо, и дыма было меньше, хотя в воздухе все еще висел его запах и солнце казалось размытым. Они нашли маленький ручеек с чистой и вкусной водой, незамутненной пеплом. Они напились и смыли с себя всю грязь и сажу. Все сразу повеселели. Маленький Пушистик снова услышал гул автолетов, только очень далеко, и еще шум машин. Наверно, Папа Вик и его друзья пришли и привели с собой машины, чтобы тушить пожар. Маленький Пушистик вспомнил всякие механизмы, которые он видел в Желтых Песках - они могли одним движением срыть целую гору! Так что они легко потушат пожар, даже такой большой, как этот. Маленькому Пушистику хотелось пойти на шум, но он знал, что там огонь. Местность начала подниматься в гору, но компас говорил, что они по-прежнему идут на юг, хотя Маленькому Пушистику казалось, что в этом направлении земля должна идти под уклон. Они поднялись на вершину холма. Скоро они увидели впереди и внизу озеро, очень большое озеро. Они остановились на краю утеса, очень высокого, выше любого дома в Прекрасном Месте, такого же высокого, как средняя терраса в доме Папы Бена в Месте Больших Домов. Внизу не было никакого пляжа, озеро подступало к самой скале. - Не нужно ходить туда вниз, - сказал Хромой. - Даже если бы нога не болела. Слишком далеко, не за что держаться, нельзя слезть. - Лучше спуститься вниз, к воде, - сказал Пыряло. - Вода внизу глубокая, - сказал Мудрый. - Везде глубокая, как тут. Другая боязливо оглянулась на большие облака дыма, клубящиеся на севере. - Может быть, огонь придет сюда. Может быть, это нехороший место. Маленький Пушистик и сам начинал так думать. У давно сгоревшего места огонь остановился, но он же не знает, что произошло в других местах. И все же Маленькому Пушистику не хотелось уходить отсюда. Здесь высоко и деревьев мало. Если кто-нибудь будет пролетать над озером на автолете, их могут заметить и прилететь за ними. Он сказал об этом остальным. - Почему не летят сейчас? - спросила Другая. - Я нигде не вижу леталок Больших. - Они не знать, что мы здесь. Все работают, все тушат огонь. Большие всегда так: услышат про пожар в лесу - приходят с машинами и тушат. Маленький Пушистик открыл кисет, чтобы посмотреть, много ли осталось табаку. Он очень старался расходовать его бережно, но ведь прошло уже две руки... десять дней с тех пор, как он упал в реку. Табаку осталось мало, но он все же набил трубку и закурил, передавая ее по кругу. Пыряло, которому сперва не понравилось курить, решил попробовать еще раз. От первой затяжки он закашлялся, но потом сказал, что ему нравится. Когда в трубке остался один только пепел, Маленький Пушистик убрал ее и снова взглянул на север. Дыма стало куда больше, и он приблизился. Слышался рев огня. Пушистику показалось даже, что он видит над вершинами языки пламени. Остальные испугались. - Куда идти? - Собиратель почти кричал. - Вниз далеко, вода близко, вода глубокая! А там еще огонь! - он показал на восток. - Куда ни пойдем - огонь всюду! Маленький Пушистик боялся, что так оно и есть, но говорить об этом вслух не стоило. А то все испугаются, а тот, кто боится, делает глупости. Испугаться - самый верный путь к тому, чтобы погибнуть. Он посмотрел на восток, туда, где утес кончался выступом, вдающимся в озеро. Точно определить было трудно - вдалеке все кажется меньше, - но, похоже, там было пониже. По крайней мере дым несло над уступом. - Там не так далеко вниз, - сказал Маленький Пушистик. - Может быть, можно спуститься к воде - огонь понизу не пойдет. Никто не знал, что еще можно сделать, поэтому спорить никто не стал. На севере теперь уже отчетливо виднелись языки пламени. "Господи-сусе! - подумал Пушистик. - Теперь этот проклятый огонь на верхушках! Это плохо!" Все побежали вперед вдоль края утеса. Им попалось место, где часть утеса сползла в озеро. Это место было очень похоже на то, где копали друзья Папы Вика в Желтых Песках, а потом не нашли блестящих камешков и бросили. Это там Пушистик спускался в глубокое место. Они обогнули оползень и побежали дальше. К этому времени огонь подобрался совсем близко. Это был верховой пожар, и горящие сучья падали и поджигали подлесок. "Может быть, здесь Маленький Пушистик и сделается мертвым!" - подумал он. А он не хотел умирать. Он хотел вернуться домой, к Папе Джеку. Он остановился как вкопанный. Это точно. И Маленький Пушистик, и Мудрый, и Пыряло, и Хромой, и Собиратель, и Камнелом, и Большая, и Другая, и Та-Что-Носит-Блестячки, все сделаются мертвыми. Впереди была глубокая расселина, и по дну ее бежал поток, впадающий в озеро, быстрый и пенистый. Пушистик посмотрел налево - конца расселины видно не было. Позади подступал огонь. Он, похоже, уже сам делал себе ветер - Пушистик и не знал, что так бывает. Горящие ветки взлетали высоко в воздух; некоторые из них падали совсем рядом и зажигали новые маленькие пожары. 23 Когда Джек Холлоуэй прилетел в Желтые Пески, дыма там совсем не было видно. С воздуха поселок выглядел вымершим, машины с копей увели, на разработках никого не было. Наверно, все машины отправили на север и запад, на пожар. Только в обнесенной высоким забором камнедробильне оставалось несколько человек, преимущественно в синей полицейской форме. "Зебралопы" не было - видимо, улетела за подкреплениями. Джек посадил машину перед административным бараком. Навстречу ему вышли человек пять. Там были Лютер Макгиннис, главный управляющий, Стэн Фарр, один из служащих, Хозе Дурранте, лесник, и Гарри Стифер. Они с Гердом вышли из автолета; двое солдат из ЗСОА, сидевших на переднем сиденье, последовали за ними. - Мистер Грего на связи, - сказал Макгиннис. - Он сейчас на своей яхте, на полпути от Альфы. С ним куча специалистов по тушению пожаров. Вы знаете, что он думает? - То же, что и я - я с ним разговаривал. Маленький Пушистик выбил свою трубку и не потрудился затушить пепел. Я и сам частенько этим грешу, а я курю в лесах на много лет дольше, чем он. Герд спросил, где находится граница огня. - Сейчас покажу, - ответил Макгиннис. - Так вы тоже думаете, что это Маленький Пушистик? Но как же он туда попал, черт побери? - Пешком. Пока они шли к бараку, Джек изложил ход своих рассуждений. Маленький Пушистик, наверно, думал, что идет вверх по Желтой, пока не добрался до озер. В бараке оказался огромный экран военного образца, в пятнадцать футов в поперечнике. На экране проплывала картина пожара, снимаемого с высоты пять тысяч футов. Джек видел немало лесных пожаров и помогал тушить большую часть из них. Этот пожар был действительно мощным. Если бы не широкая река и многочисленные озера, которые окружали ее, подобно листьям на лозе, дело было бы куда хуже. Пожар охватил северный берег Озерной реки, и, судя по тому куда несло дым, водяная преграда остановила его. - Должно быть, ветер часто менялся, - заметил Джек. - Да, - ответил местный метеоролог. - Прошлой ночью он все время был юго-западный. Пожар, похоже, начался около полуночи. Незадолго до рассвета ветер начал меняться на южный, а теперь он снова юго-западный. Это, разумеется, только основное направление. В такой холмистой местности над землей ветер может дуть куда угодно. А после того как начался пожар, к этому добавились еще конвекционные потоки воздуха... - Да, во время пожара ветру доверяться не следует, - сказал Джек. - Эй, Джек! Это ты? - окликнули его сзади. - Ты только что прилетел? Джек обернулся к говорящему и увидел на одном из экранов Виктора Грего в походной одежде. Грего находился в кабине аэрояхты. - Да. Я туда сам полечу, как только выясню, куда лететь. У меня здесь еще пара запасных машин - со мной прилетели Джордж Лант и кое-кто из ЗСОА, а за нами летят три грузовика с солдатами и строителями. Но техники у меня нет. У нас только легкие машины, и на то, чтобы доставить их сюда своим ходом, потребуется часов пять. Грего кивнул: - Техники у нас полно. Я буду где-нибудь в половине третьего, так что мы, наверно, увидимся уже на месте. Надеюсь, что пожар действительно устроил наш малыш и что его самого не захватило огнем. Джек тоже надеялся на это. Чертовски глупо было бы выбраться живым из этой Желтой реки, а потом погибнуть в огне! Нет, Маленький Пушистик для этого слишком умен. Джек взглянул на другие экраны. На них передавали обзор с камер, установленных на машинах, которые кружили над огневым рубежом: бульдозеры отключают антигравы и устремляются вперед, валя деревья; манипуляторы тут же подхватывают поваленные деревья и оттаскивают прочь; экскаваторы насыпают земляной вал с наветренной стороны. Должно быть, тушить большие пожары до изобретения антигравитации было сущим наказанием. Работы начались около полудня, а к закату все уже было кончено. А Джек читал в старых книгах, что в былые времена лесные пожары длились порой по нескольку дней! - Этих людей предупредили, что там может появиться Маленький Пушистик? - спросил он Макгинниса. - Да, об этом все знают. Надеюсь, он жив и в безопасности. Однако, когда пожар потушат, искать его придется чертовски долго! - Я боюсь, вам чертовски долго придется тушить следующий пожар, который он устроит! Можно подумать, он поджег лес нарочно, чтобы подать дымовой сигнал. Джек обернулся к Дурранте: - Что вы знаете о тех местах? - Я их исходил вдоль и поперек с наблюдателями. - Хотя на самом-то деле он летал над лесом на высоте двух тысяч футов. - Так что я те места знаю как свои пять пальцев. - Хорошо. Мы с Гердом отправляемся туда. Предположим, вы тоже полетите с нами. Как вы думаете, откуда это началось? - Сейчас покажу. Дурранте подвел их к настольной карте, сейчас размеченной красным разной степени интенсивности. - Насколько я понимаю, где-то здесь. На северном берегу этого озера. Вначале выгорела полоса вдоль берега и вот здесь. Это пока ветер был юго-западный. Когда пожар увидели с "Зебралопы", горело здесь, здесь и здесь, но это уже после того, как ветер переменился. Машины добрались сюда только к половине одиннадцатого, и к тому времени весь этот район уже выгорел, там остались одни тлеющие головешки. Вот здесь была старая гарь - лет пятнадцать назад лес выгорел от молнии. Тогда на этом континенте к северу от Биг-Бенда никто не жил. На гари пожара вообще не было. А вот этот холм весь дымится - здесь пожар начался только недавно. - Ладно. Поехали. Они вышли и сели в машину. Герд сел за штурвал, лесник рядом с ним. Джек сел на заднее сиденье, откуда можно было смотреть в обе стороны. - Отдайте мне мое ружье, - сказал он. - Оно мне пригодится, если придется выйти из машины и ходить по лесу. Лесник снял ружье с держателей на приборной доске. Это была 12,7-миллиметровая двустволка. - Господи, зачем вам такая пушка! - сказал он, передавая ее на заднее сиденье. - На всякий случай. Если напорешься на чертову скотину на расстоянии десяти ярдов, такая пушка покажется совсем не лишней. - Д-да, пожалуй, - согласился Дурранте. - Я-то сам никогда ничего крупнее семимиллиметровки не носил... А брать оружие на пожар он считал совсем бессмысленным - он говорил, что звери никогда не нападают, спасаясь от огня. Ему бы ангелом работать, а не лесником! И это все, что он знает о чертовых скотинах? Да такая зверюга, если ее напугать, нападает на все, что движется! Просто со страху. Среди людей такое тоже встречается. Они пролетели над озерами чуть выше того места где, как предполагалось, начался пожар, и сели на черный, засыпанный пеплом берег. На берегу дотлевало множество головешек, некоторые из них довольно большие. От них лучше было держаться подальше. Один из стволов на глазах у Джека пошатнулся и рухнул, взметнув фонтан алых искр, пепла и дыма. Джек выбрался из машины и зарядил свою двустволку двумя патронами в большой палец толщиной и длиной в пядь. Закрыл патронник, снял винтовку с предохранителя. Может, здесь и не осталось ничего живого, но он ухитрился дожить до семидесяти с лишним лет именно потому, что никогда не пренебрегал такими предосторожностями. У Дурранте, вышедшего из кабины вместе с ним, был один лишь пистолет. Если парень останется на Бете, до Джековых лет он явно не доживет. Но именно Дурранте заметил треугольничек невыгоревшей травы между устьем ручья и озером. На самом берегу лежало дерево, пережженное у основания. Сучья были обрублены каким-то грубым орудием - быть может, маленьким каменным топориком. Выжженная земля начиналась футах в восьми от пня, Джек испустил шумный вздох облегчения. До сих пор он только надеялся, что пожар устроил Маленький Пушистик, выбравшийся из реки; теперь он был в этом уверен. - Он не пытался подать дымовой сигнал, - сказал Джек. - Он хотел построить плот. Он взглянул на здоровенное бревно: - И как только он собирался стащить его в реку? Тут была бы нужна дюжина пушистиков, чтобы сдвинуть его с места. Между двух обугленных, все еще тлеющих стволов Джек нашел все, что осталось от лагеря Маленького Пушистика: обугленные ветки, легкий пепел травы и папоротников, горка золы, которая, судя по всему, раньше была мотком веревки из корней. Еще Джек нашел обгоревшие кости. Поначалу они привели его в ужас, но потом он увидел, что это кости глупышей и заразайцев. Маленький Пушистик голодным не сидел. Дурранте нашел множество обломков кремня, кремневый наконечник копья и топор, и еще один топор, обмотанный тонкой проволокой из бериллиевой стали, вместе с обугленным топорищем. - Да, здесь точно был Маленький Пушистик. Он всегда таскал с собой моток проволоки. Джек забросил винтовку на плечо и достал трубку и кисет. Герд завис в ярде над землей и высунул голову в окно. Джек протянул ему останки топора. - Что ты об этом думаешь, а, Герд? - Если бы ты был пушистиком и проснулся среди ночи в лесу, объятом пламенем, что бы ты стал делать? - спросил Герд. - Маленький Пушистик слегка разбирается в простейших принципах термодинамики. Я думаю, он бы вошел как можно глубже в воду и сидел там, пережидая пожар, а потом попытался обойти пожар с наветренной стороны. Давайте сперва пройдем вдоль берега озера. Герд посадил машину и они забрались внутрь. Джек не стал разряжать большую винтовку. На запад от ручейка все выгорело, но это, должно быть, уже после того, как ветер переменился. Озеро сузилось, перешло в реку; река попетляла и перешла в новое озеро. Весь левый берег был начисто выжжен низовым пожаром. Потом они выбрались к мысу, вдающемуся в озеро, футов в двести высотой. На мысу только-только догорал верховой пожар, а вслед за ним уже разгорался низовой. Они миновали узкое ущелье, из которого вытекал бурный поток. Оба берега ущелья тоже были охвачены огнем. Джек опустил стекло и выглянул наружу. Из-за ущелья раздался рев какого-то крупного животного, умиравшего в огне. Джек выставил в окно дуло своей винтовки. - Герд, ты не видишь, где оно? Добить надо, чего зверюге мучиться. - Вон оно, - сказал Герд спустя несколько секунд. - Вон там, за оползнем. Теперь и Джек его увидел. Это была чертова скотина, чудовище с рогом на лбу, из которого вполне можно было сделать большую трость, и двумя боковыми рогами, похожими на серпы. Зверь свалился в яму, обожженный и, видимо, ослепший от боли, и застрял на выступе скалы. Джек еще никогда не слышал, чтобы скотина так ревела - видимо, ему было ужасно больно. Джек привстал на колене, прицелился в голову зверя чуть пониже уха, которое теперь представляло собой кусок полузажаренного мяса, и нажал на спуск. Он находился в неустойчивом положении; отдача едва не сбила его с ног. Когда Джек снова взглянул в сторону зверя, тот уже затих. - Подлети-ка поближе, Герд. И чуть назад. Он хотел быть уверен, что зверь мертв, а единственный способ убедиться - это всадить в него второй заряд. - Я думаю, что он уже дохлый, и все-таки... И вдруг раздался свисток, долгий и пронзительный. Потом еще один. И еще. - Что за черт? - воскликнул Герд. - Да еще из самого пекла! - воскликнул Дурранте. - Там ничто живое не уцелеет! Но Джек сперва решил покончить с чертовой скотиной. Он прицелился зверю в голову и выстрелил из второго ствола. Тело дернулось от удара пули, но зверь явно был уже мертв. - Это из ущелья. Я же говорил, Пушистик малость разбирается в термодинамике. Он сидит в ущелье и пережидает. Как ты думаешь, автолет здесь пройдет? - Войти я могу. Но выбираться, возможно, придется прямо вверх, через огонь, так что закройте все окна. Они медленно вползли в ущелье. Оно было футов двадцати пяти шириной, и этого бы вполне хватило, если бы ущелье было прямое, да только оно извивалось. Местами казалось, что пройти невозможно. Но свисток впереди все верещал, и Джек слышал, как несколько голосов вопят: - Папа Джек! Папа Джек! Теперь он понял, почему свисток слышится одновременно с криками. И еще оттуда доносился писк пушистиков. Маленький Пушистик подобрал какую-то стаю. Так вот зачем ему понадобилось такое большое бревно! - Держись, Пушистик! - крикнул он. - Папа Джек здесь! Раздался противный скрежет - машина зацепилась за выступ. Целых девять штук! Маленький Пушистик, так и не расставшийся со своей заплечной сумкой, и еще восемь. У одного нога была замотана чем-то вроде шкуры заразайца. У двоих были каменные топоры и копья с кремневыми наконечниками, примотанными проволокой. Все они жались друг к другу на выступе скалы на полпути к воде. Герд завис рядом с ними. Джек открыл дверцу и затащил в машину первого из пушистиков. Это была самочка с кремневым топором. Когда Джек затаскивал ее в машину, она вцепилась в него. Джек подхватил того, что с перевязанной ногой, и передал его Дурранте, предупредив, чтобы тот был поосторожнее. Следующим был Маленький Пушистик. Он воскликнул: - Папа Джек! Ты все-таки пришел! И Папа Герд тоже! Потом обернулся к тем, кто еще оставался на скале: - Теперь мы все полетим в Прекрасное Место! Папа Джек позаботится о нас! Папа Джек - друг всем пушистикам! Видите, я же говорил! Когда они прилетели в Желтые Пески, Джек увидел у административного барака бордовую с серебром аэрояхту Грего. Герд, сидевший впереди, уже сообщил о том, что они спасли Маленького Пушистика и еще восьмерых. Встречать их собралась целая толпа. В первых рядах Джек увидел Грего с Алмазом. Герд посадил машину, и наружу выбрался Дурранте, несущий на руках пушистика с обожженной ногой. Джек отворил заднюю дверь и подождал, пока остальные спасенные вывалятся наружу под силой собственной тяжести. Те, кто умел разговаривать внятно - Маленький Пушистик, похоже, учил их говорить на языке Больших, - спрашивали, это ли Хоксу-Митто. Их встретили настоящей овацией. Алмаз, едва увидев своего друга, ринулся вперед. И тут всех пушистиков скопом погнали в госпиталь. У Маленького Пушистика был ожог на спине, и мех здорово обгорел. Его обработали первым, чтобы остальные поняли: их будут лечить, а не убивать. Хуже всего была обожженная нога, тем более что пушистику пришлось потом еще бегать с этим ожогом. Все одобрили повязку из шкуры заразайца. Врач хотел было уложить большую часть пациентов в постель. Он плохо знал пушистиков: удержать пушистика в постели может разве что сломанная нога. Когда все раны были перевязаны, их отвели в столовую и до отвала накормили "пиэ'тьи"; а потом пушистики попросили "дымокко". В лагерь тут же принялись названивать репортеры. Они нимало не интересовались пожаром: они хотели побеседовать с Маленьким Пушистиком и его новыми друзьями. Это было ужасно неприятно, но Грего настоял на том, чтобы удовлетворить просьбы корреспондентов: вот-вот должно было начать работу Конституционное собрание, и Друзья пушистиков нуждались в положительных откликах прессы. Только к ужину, когда распространение пожара было уже остановлено по всему периметру, их наконец оставили в покое. Все пушистики растянулись на полу на двух матрасах, кроме Маленького Пушистика, который хотел посидеть с Папой Джеком. Понадобилось очень много времени, чтобы рассказать обо всем, что случилось с ним с тех пор, как он свалился в Желтую реку. Другим пушистикам он, очевидно, все уже рассказал, потому что они то и дело перебивали его, чтобы напомнить ему какие-то подробности. Когда он дошел до того, как встретился с Мудрым и его стаей - Мудрым звали пушистика со свистком и перевязанной головой, - все заговорили разом. Гарри Стифер и Хозе Дурранте почти ничего не поняли, потому что не разбирали речи пушистиков. И все же удивительно, как хорошо эти новички научились понижать голос до пределов слышимости за то время, что они провели с Маленьким Пушистиком! Наконец Маленький Пушистик принялся рассказывать о том, как они пытались спастись от верхового огня на утесе и путь им преградила глубокая расселина. - Мы дошли туда, перейти нельзя, уже думали, что все сделаемся мертвыми, - рассказывал Маленький Пушистик. - Потом я вспомнил, что говорил Папа Джек: огонь делает жар, жар всегда поднимается вверх. Мы пошли вниз, жар не достал нас. Потом прилетел Папа Джек. Такая сообразительность заслуживала похвалы. Маленький Пушистик принял похвалу с достоинством, как должное, но все же с надлежащей скромностью. - Папа Джек тоже умный. Если бы он не стрелял из большого ружья, мы не услышали бы и не свистели в свисток. Ну еще бы, черт побери! Не мог же он оставить эту несчастную скотину умирать в огне! Джек спросил, откуда Мудрый и его стая вообще узнали о Больших. И оказалось, что это та самая компания, на которую они с Гердом наткнулись на севере, когда охотились на гарпий. Пушистики рассказали, как они испугались шум-грома и как потом вернулись и нашли стреляные гильзы. Тут одна из самочек что-то вспомнила. - Друг Больших! - воскликнула она. - Ты нес блестячки? Ты их не потерял? Маленький Пушистик расстегнул свою сумку и достал оттуда три стреляные гильзы. Самка подошла и взяла их. Но тут Маленький Пушистик нашел в сумке что-то еще. - Ой, а я и забыл! - воскликнул он. - Блестящий камешек! Я нашел его в маленькой течь-воде там, где мы строили плот. И вытащил из сумки здоровенный солнечник, карат на двадцать, если не на двадцать пять. Он потер его, так что камень засветился. - Глядите, какой красивый! Грего спустил Алмаза на пол и подошел посмотреть. Алмаз тоже. И Стифер с Дурранте поднялись со стульев. - Где ты его взял, Маленький Пушистик? - спросил Грего. Стифер с Дурранте только чертыхнулись. Не надо бы людям ругаться в присутствии пушистиков: Маленький Пушистик уже и так божится не хуже портового грузчика. - Вверх по течь-воде, которая впадает в озеро, у которого мы строили плот. - Ты уверен, что не принес его отсюда, из Желтых Песков? - Я говорю, где я нашел. Я не говорю то, чего нет. Да, на это можно положиться. Пушистики не говорят того, чего нет. Ч-черт! - Господи! Вы знаете, что будет, если об этом станет известно? - сказал Грего. - Всякий кхугхрин сын и его братец, который сумеет достать автолет, ринутся туда! Мы можем не допускать их в Желтые Пески, но там местность слишком открытая. Чтобы ее охранять, понадобится целая армия. - А почему бы вам не заняться разработкой того месторождения самим? Грего разбушевался не хуже лесного пожара: - Да потому, что новые месторождения нам нужны как пуля в затылок! Если срок лицензии будет продлен, мы сократим добычу до двадцати процентов нынешнего объема! Вы что, хотите сбить цены? Да если так дальше пойдет, солнечники будут стоить не дороже тех пайков, что выдают пушистикам! Да, это верно. Такое уже бывало с алмазами на Земле - давно, еще в доатомную эру. - Маленький Пушистик, - сказал Джек, - ты нашел блестящий камешек, как ты и говоришь. Он твой. - Господи, Джек! - взвыл Гарри Стифер. - Да ведь этот камень стоит черт-те сколько! - Ну и что? Маленький Пушистик его нашел, значит, он его. Теперь слушай, малыш. Ты его храни, не теряй, никому не отдавай. Чтобы с ним ничего не случилось. Понял? - Да, конечно. Он красивый. Я всегда хотел блестящий камешек. - Не показывай его людям, которых не знаешь. Может увидеть плохой Большой, захочет отобрать. Если кто-то спросит, где ты его взял, говори: ты нашел его здесь, в Желтых Песках, Папа Вик дал его тебе. - Но я нашел его не здесь! Я нашел в твердом камне, в маленькой течь-воде... - Знаю, знаю! - вот на чем всегда спотыкались Лесли Кумбс и Эрнст Маллин. - Это то, чего нет. Но ты можешь сказать так. Маленький Пушистик выглядел озадаченным. Потом рассмеялся: - Конечно! Можно сказать то, чего нет! Мудрый однажды сказал то, чего нет! Сказал, будто видел чейтову скотину, а скотины не было. Он сказал остальным, остальные думали, что скотина есть. - Чего-чего? - Виктор Грего уставился сперва на Маленького Пушистика, потом на пушистика со свистком и замотанной головой. - Мудрый, расскажи! Мудрый пожал плечами. Этот жест сделал бы честь любому древнему французу с Земли. - Однажды другие хотели остаться на месте. А я хотел идти вперед, искать Место Больших, дружить с Большие. Остальные не хотели. Они боялись, хотели оставаться всегда в одном месте. Я сказал им, что пришел большой скотина, гнался за мной, гнался за Пыряло, хочет всех съесть. Они все испугались. Все вскочили, побежали на гору, на другую сторону. Забыли про место, где хотели остаться, пошли на левую руку солнца - на юг, - как я хотел. Одна из самок взвыла не хуже маленькой полицейской сирены - впрочем, не такой уж и маленькой. На Викторе были ультразвуковые наушники - так он чуть не оглох. - Ты говорил, ты видел хеш-назза, хеш-назза придет и всех съест, а хеш-назза не было, да? - она кипела от ужаса и негодования. - Ты заставил нас бежать из хорошего места, бросить вкусные вещи... - Господи-сусе-сукисын! - прикрикнул на нее Мудрый. И всего-то неделю пообщался с Маленьким Пушистиком, а теперь только послушайте! - Ты думаешь, это место не хорошее? Если бы мы остались, где ты хотела - мы никогда не увидели бы такого хорошего места! Ты говоришь о вкусной еде - ты думаешь, мы нашли бы пиэ'тьи там, где ты хотела остаться? Ты думаешь, мы нашли бы дымокко? Ты думаешь, мы нашли бы Больших, стали с ними друзья? Шойт побеьи, ты говоришь как большая дура! - Ты хочешь сказать, что сказал этим пушистикам, будто видел чертову скотину, когда на самом деле этого не было? - вмешался изумленный Грего. - Аллилуйя, аллилуйя, слава несвятому Вельзевулу! Поболтай пока с малышами, Джек, а я схожу позвоню Лесли Кумбсу! 24 Хьюго Ингерманн смотрел на большой экран над пустой скамьей, на котором, словно в зеркале, отражался зал суда, постепенно заполняющийся зрителями. Зал был набит битком, даже балконы. Что ж, тем лучше! Хьюго убеждал себя, что беспокоиться ему не о чем. Как бы ни повернулось дело, он в безопасности. Если ему удастся снять со своих подзащитных обвинение в совращении и порабощении - с воровством и кражей со взломом уже ничего не поделаешь, тут даже Блэкстон, Дэниэл Уэбстер и Кларенс Дарроу ничего сделать не смогут, - дело в шляпе. Нет, конечно, он тотчас же превратится в изгоя и отщепенца, тем более теперь, после всей этой шумихи вокруг Маленького Пушистика и его спасения, но это ненадолго. Это не отменит того факта, что ему удалось сотворить своего рода шедевр адвокатского дела. Так что клиент к нему валом повалит. "Нет, он, конечно, растреклятый сын кхугхра, но адвокат он толковый, этого у него не отнимешь". А люди забывчивы. Хьюго Ингерманн хорошо знал людей. Это вернет многих сторонников его Партии благосостояния планеты, которые отшатнулись от него после того, как он вляпался в это дело с хищением камней. А через несколько месяцев сюда хлынет поток иммигрантов, жаждущих обогатиться тем, что потеряла ЛКЗ. И когда они обнаружит, что поживиться нечем, они уж точно не обрадуются. И когда эти люди узнают, что он осмелился в одиночку бросить вызов Бену Рейнсфорду и Виктору Грего, они встанут на его сторону. А через год они уже будут полноправными избирателями. Ну а если дело провалится, путь к отступлению открыт. Ингерманн мысленно поздравил себя с тонким расчетом, сделавшим это возможным. Хотя, конечно, прибегать к такому очень не хочется. Но уж если он проиграет... И все же Ингерманн нервничал и чувствовал себя напряженным. Может, стоило принять еще транквилизатора? Да нет, он и так жрет эти проклятые таблетки горстями. Хьюго принялся перекладывать лежавшие перед ним на столе бумаги, затем сделал усилие и заставил себя сидеть спокойно. Не надо, чтобы кто-то видел, как он дергается. Движение впереди, слева от скамьи; отворилась дверь, присяжные вошли и заняли свои места. Вот дюжина недоумков - коэффициент умственного развития 250 на всех! Хьюго стоял насмерть, добиваясь того, чтобы среди присяжных не было ни одного человека, у которого хватит мозгов вытряхнуть песок из сапога, даже если на каблуке будет подробная инструкция. Он посмотрел на стол напротив, за которым сидел Гас Браннард, теребя левой рукой бакенбарды и с улыбкой глядя в потолок. Интересно, знает ли Браннард, зачем он, Хьюго, четыре дня тянул с избранием присяжных? Отворилась другая дверь, и в зал вступил Фейн, главный судебный исполнитель колонии, предшествуемый своим внушительным брюхом, а за ним - Лео Такстер, Конрад и Роза Ивинсы. Фил Новис и двое добровольцев в униформе. Один из них воинственно поигрывал своим пистолетом. Костюмы подбирал сам Ингерманн лично. Такстер, в светло-сером, выглядел настоящим столпом общества - лишь бы только он молчал. Конрад Ивинс - в черном, с темно-синим галстуком. Роза Ивинс - тоже в черном, лишь слегка оттененном голубым. Фил Новис - в темно-сером: толковый, но ультраконсервативный джентльмен. И кто посмеет предположить, что столь почтенные люди могут быть совратителями и рабовладельцами? Хьюго усадил их за стол рядом с собой. Такстер угрюмо уставился на присяжных. - Улыбайся, ты, тупая горилла! - прошипел Хьюго. - Эти люди держат револьвер у твоего затылка! Ты стараешься сделать так, чтобы им захотелось нажать на спуск? И он лучезарно улыбнулся Такстеру. Такстер набычился еще сильнее, потом попытался улыбнуться в ответ. Вышло не очень убедительно. Его лицо не было приспособлено для лучезарных улыбок. - Твоей башке тоже не поздоровится! - прошептал он в ответ. Еще бы! Хьюго от души жалел, что ввязался во все это. Надо было сразу послать все это подальше! Но... - Когда начнется? - спросила Роза Ивинс. - Уже скоро. Вам прикажут встать и зачитают обвинения. Вас будут проверять на детекторе лжи. Запомните: вы должны назвать только свое имя, адрес, гражданство и расу (гражданин Федерации, человек-землянин). Если спросят о чем-то еще - отказывайтесь отвечать. Когда спросят, что вы имеете сказать по поводу обвинений, отвечайте; "Невиновен". Это будет значить, что вы просите суд признать вас невиновным. Вас не будут спрашивать, совершали ли вы то, в чем вас обвиняют. Таким образом, заявление "невиновен" будет истинным. Он повторил все это еще раз. Надо было вколотить им это в головы как можно крепче. В это время позади раздался шум. Хьюго посмотрел на экран и увидел спускающуюся в зал процессию. Впереди шли Лесли Кумбс и Виктор Грего. Господи, хоть бы Грего подвергли допросу! Уж Хьюго-то сумеет его подловить! За ними шли Джек Холлоуэй, Герд и Рут ван Рибеки, Джордж Лант в форме, Панчо Айбарра в штатском, Ахмед Хадра и Сандра Гленн - нет, теперь уже Ахмед и Сандра Хадра, - Фиц Мортлейк, Эрнст Маллин... короче, вся их проклятая шайка. Вот бы туда гранату! И шесть пушистиков. На одном была желтая заплечная сумка, под цвет шерсти, на остальных - холщовые сумки с эмблемой полиции Компании и маленькие полицейские щиты, подвешенные на ремнях через плечо. Не успели они занять свои места, как распорядитель провозгласил: - Встать, суд идет! Вошел Ив Джанивер, седой и черноусый. Должно быть, красит усы по три раза на дню! Ну и идиотский же у него вид! Джанивер поклонился камере и всем жителям Заратуштры, которых не было в этом зале, и сел. С формальностями было покончено быстро. Джанивер стукнул своим молоточком. - Поскольку присяжные были избраны с обоюдного согласия защиты и обвинения - ведь присяжные вас устраивают, не так ли, джентльмены? - мы предъявим обвинение подсудимым. Секретарь встал и вызвал Лео Такстера. Такстер сел в свидетельское кресло и надел на голову шлем детектора. Шар был небесно-голубого цвета; таким он и остался все время, даже не мигнув на "невиновен". Такстер был воробей стреляный: он впервые имел дело с этой техникой лет в десять, когда его судили по обвинению в краже. Когда отвечала Роза Ивинс, голубой цвет слегка замутился; на ее супруге в шаре несколько раз вспыхнули алые искры: похоже, он пытался утаить какую-то правду, говорить о которой его никто не просил. Пушистики все сидели на краю стола на противоположном конце зала, куря маленькие, с папироску, сигары и тихо попискивая - видимо, обсуждали происходящее на своем ультразвуковом языке. Пушистикам разрешалось курить в зале суда - это был старый, еще четырехмесячной давности, обычай. В кресло сел Фил Новис. От его ответов шар сделался грязно-лиловым. Когда Филу задали традиционный вопрос, что он может сказать по поводу предъявленного обвинения, шар полыхнул алым, точно сигнал тревоги. "Невиновен", - ответил Фил. - За каким чертом вы это сказали? - прошипел Ингерманн, когда Новис вернулся на место. Зал хохотал. - Алмаз! Регистрационный номер туземца - двадцать. Пушистики о чем-то заспорили. Пушистик с пластиковой заплечной сумкой спрыгнул со стола, подбежал к креслу и забрался в него. Шлем, рассчитанный на человека, отложили в сторону и надели на пушистика маленький. Как только шлем коснулся головы Алмаза, Ингерманн вскочил на ноги: - Ваша честь, я протестую! - Против чего, господин Ингерманн? - Ваша честь, этого пушистика намереваются проверять детектором лжи. А между тем научными исследованиями установлено, что полиэнцефалографический детектор лжи не распознает ложные и истинные утверждения, сделанные представителями этой расы. Нет, так нельзя. Присяжные не поймут. - Детектор лжи с пушистиками не работает! - добавил Ингерманн специально для них. - Я прошу простить мое крайнее невежество, мистер Ингерманн, но суду эти исследования неизвестны. - Но ведь это любой дурак знает, ваша честь! - заявил Хьюго, забыв о вежливости. Бесполезно пытаться завоевать расположение суда - суд заранее настроен против них. Быть может, удастся заставить Джанивера сказать что-то, к чему можно будет прицепиться. - В частности, лучше всех это знает признанный специалист в области исследования психологии пушистиков, доктор Эрнст Маллин. - Мне кажется, доктор Маллин здесь, - заметил Джанивер. - Доктор Маллин, действительно ли это так? - Протестую! Доктор Маллин должен быть подвергнут допросу под детектором! Маллин поморщился. Он терпеть не мог допросов в суде - оно и неудивительно, если вспомнить, что ему пришлось пережить во время процесса "Народ против Келлога и Холлоуэя". - Будь-ты-тьижды-пьеклят, что вы хочете от меня? - спросил пушистик, сидевший в кресле. Никто не обратил на него внимания. Джанивер сказал: - Не вижу причины, почему доктор Маллин должен отвечать на такой простой вопрос под детектором. Ведь никто не просит его давать свидетельские показания. - Сейчас еще никто не может давать свидетельские показания, ваша честь, - вмешался Лесли Кумбс. - Не все обвиняемые допрошены. - Что вы пытаетесь сделать, Ингерманн? - спросил Браннард. - Повернуть суд в другую сторону? - Вовсе нет! - Ингерманн изобразил благородное негодование. Вот этого он не предусмотрел; а надо было. Но теперь уже поздно. - Если досточтимый суд желает развеять то, что он называет своим крайним невежеством, и спросить специалистов... - Доктор Маллин! Правда ли, что, как утверждает ученый представитель защиты, наукой установлено, что пушистиков нельзя допрашивать под детектором? - Это не совсем так, - усмехнулся Маллин с видом собственного превосходства. - Сведения мистера Ингерманна являются не более чем юридическим фольклором. Пушистики, будучи разумными существами, обладают такой же нервной системой, как и, к примеру, люди-земляне. Когда они пытаются умолчать об истинном факте и заменить правдивое сообщение ложным, это сопровождается такими же электромагнитными колебаниями, как и у людей. И что из всего этого могли понять двенадцать остолопов-присяжных? - Ваша честь, доктор Маллин дает показания как эксперт и как таковой должен пройти испытание! - Мистер Ингерманн, доктор Маллин давно уже прошел такое испытание в нашем суде и признан сведущим экспертом. - Ваша честь! Должно быть, мистера Ингерманна все это занимает, но лично меня - нисколько, - вмешался Лесли Кумбс. - Давайте завершим предъявление обвинений и продолжим разбирательство. - Подвергать кого-либо допросу под детектором в том случае, если детектор не был проверен должным образом, является незаконным! - Данный детектор проверен, - сказал Гас Браннард. - Он загорелся красным, когда ваш подзащитный, Фил Новис, сказал, что он невиновен. Зал разразился хохотом. Люди хохотали от души. Даже кое-кто из присяжных присоединился к общему веселью. Когда смех поутих, Джанивер постучал молоточком: - Джентльмены! Я припоминаю старинный закон, бывший в ходу на Земле в первом веке доатомной эры, который гласит, что, если две самодвижущиеся наземные повозки близки к столкновению, обе должны остановиться и ни одна не может двинуться с места, пока не тронется другая. Мне кажется, мистер Ингерманн пытается сейчас создать подобную ситуацию. Он хочет доказать, что обвиняемых нельзя допрашивать, пока доктор Маллин не засвидетельствует, что их можно допрашивать, а доктор Маллин не может этого засвидетельствовать, пока их не допросят. А к тому времени подзащитные мистера Ингерманна умрут от старости. Поэтому я приказываю допросить свидетеля, который сейчас находится в кресле, а также прочих подсудимых-пушистиков, основываясь на предположении, что детектор, реагирующий на человека, будет действовать и для пушистика. - Протестую! - Протест принят к сведению. Продолжайте допрос. - Я предупреждаю суд, что не соглашусь считать это прецедентом, достаточным для того, чтобы позволить этим пушистикам давать показания против моих подзащитных! - Это также принято к сведению. Продолжайте, господин секретарь. - Как твое имя? - спросил секретарь. - Как тебя называют Большие? - Алмаз. Голубой шар у него над головой сделался кроваво-красным. Красным! О Господи, только не это! - Вы ведь говорили, что детектор лжи на них не действует, что красный свет от пушистиков не загорается... - бормотал Ивинс, а Такстер сказал попросту: - Ах ты, двурушник поганый! - Заткнитесь, вы оба! - Как, Папа Лесси? - спросил пушистик, которого на самом деле звали вовсе не Алмазом. - Я сделал, как ты сказал? - Кто твой Папа? - спросил секретарь. Пушистик немного подумал и сказал: - Папа Джек. Шар вспыхнул красным. - Папа Вик, - поправился пушистик, и шар снова сделался голубым. - Очень хорошо. Ты хороший пушистик, - сказал Лесли Кумбс. - А теперь скажи, как твое имя на самом деле. - Тоши-Соссо, - ответил пушистик. - На языке Больших - Мудрый. Эти проклятые пушистики, которых вытащили из лесного пожара! Он один из них! Детектор оставался голубым. - М-да, - сказала Роза Ивинс. - Похоже, вы провалились, мистер Ингерманн. Следующий пушистик, вызванный под именем Аллана Пинкертона, тоже зажег впечатляющий красный свет, а потом признался, что его на самом деле зовут Пыряло. "Подходящее имя: пырнули так пырнули!" - подумал Ингерманн. - Ну как, мистер Ингерманн? Вы по-прежнему утверждаете, что пушистиков нельзя допрашивать под детектором, или проведенная демонстрация вас удовлетворила? - осведомился Джанивер. - Если так, то, пожалуй, стоит приступить к допросу настоящих обвиняемых. - Н-ну... разумеется, ваша честь! - А что он еще мог сказать, черт побери? - Я должен признаться, что заблуждался. Разумеется, давайте допросим настоящих обвиняемых, а после этого я просил бы отложить заседание до 9:00 понедельника. - Тогда впереди у него будут суббота и воскресенье... - Мне нужно побеседовать с моими подзащитными и изменить весь план защиты... - Он хочет сказать, ваша честь, что теперь пушистикам, похоже, разрешат сказать правду, и он не знает, что с этим делать, - пояснил Браннард. - Ты что, слинять надумал? - осведомился Такстер. - Я тебе не советую... - Нет-нет! Не беспокойтесь, Лео! Это все подстроено. Я не знаю, как им такое удалось, но все это воняет, как Ниффльхейм, и к понедельнику я сумею это доказать. Главное, держитесь! Все будет в порядке, если сумеете держать язык за зубами. Ингерманн взглянул на часы. Ему не следовало этого делать: не надо, чтобы кто-то знал, как дорого для него время. - Ну что ж, - сказал Джанивер, - сейчас 15:00, а завтра суббота, и заседания все равно не будет. Хорошо, мистер Ингерманн. Я не вижу причин отказать вам в вашей просьбе. 25 Ив Джанивер смотрел, как люди усаживаются на скамьи. Интересно, сколько из них знают? В прессу сведения не просочились, но у молвы ведь тысяча языков, так что, должно быть, все уже в курсе. Все, кто был за барьером, кроме шестерых пушистиков, видимо, знали, и по крайней мере половина тех, кто сидел на местах для зрителей, тоже. Справа от него Виктор Грего, Лесли Кумбс, Джек Холлоуэй и другие утихомиривали пушистиков. Они точно знали. И Гас Браннард, сидящий со своими помощниками за столом обвинения: он только что не мурлыкал. За столом слева перешептывались Лео Такстер, Конрад и Роза Ивинсы и Фил Новис. Они то и дело оглядывались назад. Разумеется, они тоже знали. Джаниверу было известно, с какой скоростью распространяются слухи в тюрьме. Они, вероятно, знали все лучше кого бы то ни было. И, возможно, четверть из того, что они знали, даже было правдой. Распорядитель закончил выкликать имена всех людей и пушистиков, которым было предъявлено обвинение от имени народа Заратуштры. Джанивер сосчитал до десяти, потом стукнул молоточком. - Все готовы? - спросил он. Гас Браннард встал: - Обвинение готово, ваша честь. Когда он сел, вскочил Лесли Кумбс: - Защита Алмаза, Аллана Пинкертона, Арсена Люпена, Шерлока Холмса, Ирен Адлер и Маты Хари тоже готова! Ну и имена приходится слышать в этом суде! В один прекрасный день не пришлось бы ему судить за убийство Махатму Ганди и Альберта Швейцера! Четверо обвиняемых слева от него горячо спорили. Наконец Конрад Ивинс, подталкиваемый своей женой, встал и прокашлялся. - Извините, ваша честь, - сказал он. - Наш адвокат, похоже, задерживается. Если суду будет угодно немного подождать... Я уверен, что через несколько минут мистер Ингерманн будет здесь. Господи помилуй! Они не знали! Что это случилось с тюремным телеграфом? Гас Браннард снова поднялся. - Ваша честь, я боюсь, что нам придется ждать не несколько минут, а значительно дольше, - сказал он. - Вчера вечером мне стало известно, что, когда в 14:30 с Дария стартовал корабль "Город Конкрук", следующий по маршруту Терра - Бальдр - Мардук, на его борту в качестве пассажира находился мистер Хьюго Ингерманн, приобретший билет до Капштадтского космопорта на Земле. Ближайшее место, где его можно перехватить в пути, - Новый Бирмингем на Велунде. Сейчас корабль находится в гиперпространстве, так что в данном пространственно-временном континууме Хьюго Ингерманна нигде нет в буквальном смысле слова. Раздался странный, но давно знакомый Джаниверу звук, которым всегда сопровождаются какие-либо удивительные сообщения в зале суда, отчасти напоминающий шипение шлюза, в который врывается воздух под давлением. Оказывается, об этом ничего не слышали значительно больше людей, чем он думал. Раздались смешки - и не все они слышались со стороны защитников пушистиков. Ивинс и прочие обвиняемые поначалу не издали ни звука. Потом Ивинс вздрогнул. Однажды на Иштар Джаниверу случилось быть свидетелем убийства на дуэли. Когда в того человека попала пуля, он точно так же содрогнулся всем телом. Роза Ивинс, которая не вставала, просто закрыла глаза и обмякла в кресле, уронив руки на стол перед собой. Фил Новис забормотал: "Не верю! Это ложь! Он не мог этого сделать!" Лео Такстер вскочил и принялся сыпать ругательствами. - Вы хотите сказать, что мы лишились адвоката? - спросил Ивинс. - Это точно, мистер Браннард? - спросил Джанивер (для протокола). Браннард кивнул с серьезным видом, хотя серьезность его была малость преувеличенной. - Абсолютно точно, ваша честь. Мне сообщил об этом присутствующий здесь мистер Грего, а ему об этом сообщили с Дария. Я видел копию списка пассажиров с именем мистера Ингерманна. Он путешествует в классе люкс. - Неплохо устроился, сукин сын, за наши-то денежки! - взревел Такстер. - Знаете, сколько он с собой упер? Солнечники на двести пятьдесят тысяч солов! Зал снова ахнул от изумления. На этот раз ахнули даже защитники пушистиков. Грего щелкнул пальцами и сказал вслух: - Господи, так вот в чем дело! Вот куда они подевались! Судья громко постучал молотком, призывая к порядку; распорядитель подхватил возглас судьи, и скоро шум в зале утих. - Вам придется повторить это заявление под детектором, мистер Такстер, - сказал Джанивер. - Не беспокойтесь, повторю, - буркнул Такстер. - То, что мы расскажем об этом ублюдке... - Мы все же хотим знать, - вмешался Ивинс, - что будет с нами? Мы имеем законное право на адвоката... - Адвокат у вас был. Надо было выбирать лучше. А теперь сядьте, господа, и успокойтесь. Суд не забудет о ваших законных правах. Вам назначат защитника. Вот только кого, черт побери? У этой шайки нет денег на адвоката; стало быть, оплачивать издержки придется колонии. И адвокат должен быть хороший, с солидной репутацией. Сам Джанивер был убежден в виновности всех четверых. А это означает, что ему следует отклониться в другую сторону, чтобы суд, который приговорит их к расстрелу, был беспристрастным. - Ваша честь, - поднялся на ноги Лесли Кумбс, - я прошу снять обвинение с моих подзащитных, - и он перечислил их имена. - Обвинение против них основано на жалобах, поданных Хьюго Ингерманном, который после этого скрылся с планеты. Очевидно, эти жалобы были поданы лишь с целью опровергнуть обвинения против его подзащитных. - Просьба удовлетворена; эти шесть пушистиков с самого начала не должны были быть привлечены к суду. Джанивер повторил это еще раз, в должных терминах, и шестеро пушистиков были освобождены из-под стражи. - Поскольку оставшиеся обвиняемые имеют право на юридическую помощь и защиту, которой лишило их бегство адвоката, разбор данного дела будет продолжен в следующий понедельник. К этому времени суд назначит им нового защитника, которому будет предоставлена возможность ознакомиться с делом и встретиться с обвиняемыми. Судебный исполнитель Фейн, не будете ли вы так любезны отвести обвиняемых обратно в тюрьму? А мы займемся следующим делом, стоящим на повестке дня. Правительство - это выборный народный демократический орган (по крайней мере, так написано в конституции Федерации), а лимитированная компания "Заратуштра" - диктатура. Разница состоит в том, что, когда диктатор хочет уединиться, он может это сделать. Поэтому, хотя ужинать им пришлось в Доме Правительства, коктейль они пили в офисе Грего в здании Компании. Пушистики веселились в своем клубе, развлекая Мудрого и его стаю. У тех голова шла кругом от всего, что они видели, но все же новички были совершенно счастливы. Грего с Кумбсом пили коктейли. Гас, разумеется, налил себе виски в большой стакан и поставил рядом бутылку, чтобы восполнять утечку. Бен Рейнсфорд налил себе виски с содовой, очень слабого. Джек тоже налил виски с содовой, но чуть покрепче. Он отставил его в сторону, чтобы набить трубку, да так больше и не взялся за него. Он собирался растянуть этот стакан на весь вечер. - Ничего себе, заплатили мы отступного! - говорил Кумбс. - Все-таки двести пятьдесят тысяч солов - немного дороговато за то, чтобы избавиться от Хьюго Ингерманна. - Ничего, оно того стоило, - возразил Грего. - Если бы он остался тут, он обошелся бы нам в пару миллионов. И вообще, если цена вас не устраивает, постарайтесь ее сбить! - Ну, я, конечно, могу конфисковать по суду все имущество, которое от него осталось, но это не так уж много. Единственное благо: к нам перейдет земельная собственность в Северном Мэллори-порте. Теперь нам нечего бояться, что какая-нибудь "Пан-Федерация" или "Терра-Один" завладеют этой землей и устроят там космопорт, который будет конкурировать с "Терра - Бальдр - Мардук" на Дарий. - Что мне хотелось бы знать, - начал Бен Рейнсфорд, хмурясь на свое виски, - так это каким образом Ингерманну удалось заполучить эти камни. Я вообще не понимаю, как они оказались за пределами этого здания. - Ну, это-то просто! - сказал Гас Браннард. - Мы все это сегодня вытянули из Ивинса с Такстером. Пушистики их вовсе не выносили из подвала. Это Ивинс вынес их в карманах за пару дней до того. Он положил их в камеру хранения в космопорту, а ключ отправил по почте до востребования на кодовый адрес. Он сообщил код Ингерманну после того, как их арестовали. Ингерманн взял камни в качестве платы за услуги. Это позволяло предъявить ему обвинение в соучастии и хранении краденого. Видимо, Ивинсы и Такстер рассчитывали таким образом связать ему руки. А видите, что получилось! - Но разве его не поймают? - Гм... Мы, конечно, послали ему вслед ордер на арест, но вы ведь знаете, как медленно действует межзвездное сообщение. А он скорее всего, приземлившись на Земле, тотчас сядет на другой корабль, летящий куда-нибудь еще. С Земли каждый день стартуют штук двадцать кораблей во все концы Галактики. Он спрячется на какой-нибудь планете вроде Шипетотека, Фенриса, Итаволля или Лугалуру, ляжет на дно, и никто его вовек не сыщет. Да и кому он нужен? - Ну а что будет с Такстером, Ивинсами и Новисом? - поинтересовался Бен Рейнсфорд. - Вот что мне хотелось бы знать. Они-то ведь от нас не сбегут. - Не сбегут! - заверил его Гас Браннард. - Джанивер назначил им в защитники Дугласа Тойоши; и мы с Дугом и Джанивером собрались и заключили такую сделку. Они признают себя виновными в краже солнечников и будут приговорены к заключению, от десяти до двадцати лет. После этого им предъявят обвинение в совращении и порабощении. Их, несомненно, признают виновными. - И в совращении тоже? - И в совращении тоже. Тойоши согласится принять положение Пендарвиса о приравнивании пушистиков к детям. Хотя это не так уж важно: все Решения Пендарвиса, в том числе и это, войдут в конституцию. По обвинению в порабощении и совращении они будут приговорены к расстрелу, за каждое в отдельности, по два приговора на брата. Но приведение приговора в исполнение будет отложено до тех пор, пока не кончится срок их тюремного заключения, а к тому времени смертный приговор будет подлежать пересмотру. Кумбс рассмеялся. - Я не думаю, что во время заключения они станут тревожить суд просьбами выпустить их на поруки! - заметил он. - Я тоже. А через двадцать лет вряд ли суд примет решение расстрелять их. Так что они получат то самое, за что заплатили Ингерманну. Не-ет, это большая разница! Они будут осуждены и понесут наказание, а это именно то, чего добивался Джек: показать, что закон защищает пушистиков так же, как и всех прочих людей. Он сказал об этом, допил свой стакан и задумался, не налить ли еще. Грего что-то сказал насчет Ингерманна, и Рейнсфорд рассмеялся. - Мудрый и его ребята совершили еще один подвиг! Они выжили его с Заратуштры! - Он снова рассмеялся. - Представляете: Ингерманн, затравленный стаей пушистиков! - Да, а что будет с ними? Не могут же они до конца жизни оставаться профессиональными героями! - Им и не придется, - сказал Кумбс. - Я взял всех восьмерых к себе. - Как?! Адвокат Компании кивнул: - Правда. Я оформил опекунство в прошлую субботу. Так что теперь я Папа Лесси. У меня и справка есть. Он допил свой коктейль. - Вы знаете, только когда я привел всю эту шайку к себе домой, я понял, чего мне всю жизнь не хватало. Он оглядел своих друзей - Папу Вика, Папу Джека, Папу Бена, Папу Гаса. - Ну, вы же понимаете, о чем я! - Но ведь после всеобщих выборов ты улетаешь на Землю! Тебя не будет два года! Кто же станет заботиться о них все это время? - Я и стану. Я возьму свое семейство с собой, - сказал Кумбс. Мысль о том, что пушистиков можно вывозить с Заратуштры, Джеку никогда в голову не приходила, и он машинально воспротивился ей. - Да нет, Джек, все будет в порядке. Люди Хуана Хименеса говорили мне, что пушистики прекрасно приспособятся к земным условиям; им даже и приспосабливаться-то не придется. Там они будут так же здоровы, как и тут. Ну, это действительно так. Условия на обеих планетах практически идентичные... - И им там будет хорошо, Джек, - продолжал Кумбс. - Они хотят всего лишь быть вместе с Папой Лесси. Больше им ничего не надо. Видишь ли, меня никто никогда не любил так, как эти пушистики. А на Земле от них все будут просто без ума! Да, это тоже правда. Вот что нужно пушистикам, куда больше, чем лопатки и рубила, и заплечные сумки, ружья, игрушки, и говорящие знаки Больших, и даже чем "пиэ'тьи". Им нужна любовь. Теперь Джек понимал, что именно нужда в любви и ласке привела к нему из леса Маленького Пушистика, а потом и всех остальных. И всех пушистиков в Хоксу-Митто больше всего радовало обещание Маленького Пушистика, что у каждого пушистика будет свой Большой, который будет любить и заботиться о нем. Любовь нужна им больше воздуха и воды - точно так же, как и всем детям. Ведь они и были детьми - вечными детьми. Нет, конечно, когда-нибудь в будущем эта раса достигнет зрелости. А вот эти чудные, веселые, любвеобильные пушистые детишки так никогда и не вырастут. Джек допил свой стакан и откинулся на спинку кресла, глядя на тающий лед на дне и чувствуя себя совершенно счастливым. Беспокоиться не о чем. Пушистики никогда не станут чем-то другим. Они навсегда останутся пушистиками: умными, энергичными детьми, которые любят охотиться, шуметь, делать вещи своими руками и узнавать что-то новое, и все же всегда нуждаются в заботе и ласке. Должно быть, он чувствовал это с самого начала: не зря же он научил Маленького Пушистика называть себя Папой Джеком! Ну надо же! Восемь пушистиков отправятся с Папой Лесси в большое-большое путешествие! Сколько нового они увидят! И Папа Лесси будет им все показывать и рассказывать. А через несколько лет они все вернутся назад. Сколько чудесного они расскажут! Джек отдал Грего свой стакан, чтобы тот налил ему еще виски с содовой, потом снова раскурил свою потухшую было трубку. Черт возьми, иногда ему самому хочется стать пушистиком!