им полезным я могу быть, - заявил Торм. Он прав, я об этом понятия не имею. - Прости, - сказал я. - В восстановленном городе нужно будет изучить множество свитков и составить их каталог, - заметил Олдер Тарл. - Конечно, - добавил он, - я сам могу этим заняться. Торм задрожал от ужаса. - Никогда! - закричал он. Олдер Тарл захохотал и подхватил маленького писца на руки. - Желаю тебе добра, - сказал он. - И я желаю вам добра, - ответил я. Он повернулся и, ни слова больше не говоря, ушел. Торм по-прежнему торчал у него из-под мышки. Он несколько раз попытался ударить Тарла свитком, но это ни к чему не привело. Исчезая, Торм прощально взмахнул свитком. Я поднял руку. - Желаю тебе добра, маленький Торм, - сказал я. Мне будет не хватать его и Олдера Тарла. И отца, отца. - Всем вам желаю добра, - негромко сказал я. Я посмотрел на Сардар. Вот я снова один. И мало кто, почти никто на Горе не поверит мне. И на моем старом мире, вероятно, тоже мало кто мне поверит. Может, так оно и лучше. Если бы я сам не пережил всего этого, смог ли бы я сам, Тарл Кабот, поверить в это? Нет, откровенно сказал я себе. Зачем же тогда я написал все это? Не знаю. Просто мне казалось, что стоит записать, независимо от того, поверят или нет. Остается мало что сказать. Несколько дней я провел вблизи Сардара в лагере людей из Тарны, с которыми был знаком раньше. К сожалению среди них не было моего друга, сурового величественного светловолосого Крона из Тарны, из касты работников по металлу. Эти жители Тарны, в основном мелкие торговцы, пришли на осеннюю ярмарку Се-Вар. Она только начиналась, когда ослабла сила тяжести. Я оставался с ними, принимал их гостеприимство, встречался в делегациями многочисленных городов, прибывавших к Сардару на ярмарку. Систематически и настойчиво я расспрашивал жителей разных городов о Талене из Ара, надеялся найти какую-то нить, которая приведет меня к ней. Может, всего пьяное воспоминание какого-нибудь пастуха о красавице, встреченной в таверне Коса или Порт-Кара. Но несмотря на все усилия, я ничего не узнал. Итак, мой рассказ заканчивается. Но я должен рассказать еще об одном происшествии. 35. НОЧЬ ЦАРЯ-ЖРЕЦА Это произошло в последнюю ночь. Я присоединился к группе жителей Ара, некоторые из них помнили меня по осаде Ара, семь лет назад. Мы оставили ярмарку Се-Вар и огибали Сардар, прежде чем пересечь Воск на пути в Ар. Мы устроили лагерь. Сардар все еще был виден на горизонте. Ночь была ветреная и холодная, и три луны Гора ярко освещали серебристую траву на полях, прихваченную холодным ветром. В воздухе чувствовалось приближение зимы. Накануне был сильный заморозок. Прекрасная дикая осенняя ночь. - Клянусь царями-жрецами! - воскликнул кто-то, указывая на хребет. - Что это? Я вместе с остальными вскочил на ноги и обнажил меч, глядя туда, куда он указал. Примерно в двухстах ярдах от лагеря, в сторону Сардара, утесы которого хорошо были видны на фоне черного звездного неба, показалась странная фигура. За ней вставала одна из белых лун Гора. Все, кроме меня, испустили крики ужаса и изумления. Мужчины схватились за оружие. - Надо убить его! - кричали они. Я сунул меч в ножны. На фоне самой большой из трех маленьких быстрых лун Гора хорошо выделялись антенны и большая, похожая на лезвие фигура царя-жреца. - Подождите! - крикнул я, побежал по полю и на небольшой холм, где он стоял. На меня смотрели два больших глаза, золотых и светящихся. Антенны раскачивали на ветру, но нацелились на меня. На одном глазу виднелся шрам, оставленный лезвием Сарма. - Миск! - крикнул я, подбежал к царю-жрецу и поднял руки, и он коснулся их антеннами. - Приветствую, Тарл Кабот, - послышалось из переводчика Миска. - Ты спас наш мир, - сказал я. - Для царей-жрецов он пуст, - ответил Миск. Я стоял под ним, глядя вверх, и ветер развевал мои волосы. - Я пришел повидаться с тобой в последний раз, - сказал он, - потому что между нами роевая правда. - Да, - ответил я. - Ты мой друг, - сказал он. Сердце мое дрогнуло. - Да, - подтвердил он, - в нашем языке теперь есть это выражение, и ты научил нас, что оно значит. - Я рад, - сказал я. В эту ночь Миск рассказал мне, как обстоят дела в рое. Еще немало времени пройдет, прежде чем установится нормальная жизнь, снова заработает смотровая комната и будет восстановлен поврежденный купол, но люди и цари-жрецы работают над этим рука об руку. Корабли, улетевшие из роя, теперь вернулись, потому что, как я и опасался, их враждебно встретили города Гора и посвященные. Сами корабли посчитали экипажами такого типа, который запрещен царями-жрецами, и на их пассажиров нападали именем тех самых царей-жрецов, от которых они прилетели. В конце концов те, кто хотел оставаться на поверхности, высадились далеко от своих родных городов и рассеялись как бродяги по дорогам и чужим городам планеты. Другие вернулись в рой, чтобы участвовать в работе по его восстановлению. Тело Сарма, в соответствии с обычаем царей-жрецов, было сожжено в помещении Матери, потому что он был перворожденным и его любила Мать. Миск, по-видимому, не таил на него зла. Я удивился этому, но потом мне пришло в голову, что я тоже не злюсь на него. Он был сильный противник, великий царь-жрец и жил так, как считал должным. Я всегда буду помнить Сарма, большого и золотого, в его последнюю минуту, когда он оторвался от золотого жука и стоял, высокий и прекрасный, в рушащемся рое. - Он был величайшим из царей-жрецов, - сказал Миск. - Нет, - возразил я, - Сарм не был величайшим из царей-жрецов. Миск вопросительно посмотрел на меня. - Мать не царь-жрец, - сказал он, - она просто Мать. - Знаю, - ответил я. - Я не ее имел в виду. - Ну, да, - сказал Миск. - Наверно, величайший из всех живущих царей-жрецов Куск. - И не Куска я имел в виду. Миск удивленно смотрел на меня. - Я никогда не пойму людей, - сказал он. Я рассмеялся. Я верил, что Миску действительно и в голову не приходит, что именно его, Миска, я считаю величайшим из царей-жрецов. Но я так считал. Он одно из величайших созданий, известных мне, яркий, храбрый, верный, преданный, неэгоистичный. - А как молодой самец? - спросил я. - Он не погиб? - Нет, - ответил Миск. - Он в безопасности. Я почему-то был доволен. Просто, потому что больше нет разрушений, не тратятся жизни. - Вы попросили людей перебить золотых жуков? Миск распрямился. - Конечно, нет. - Но ведь они убивают царей-жрецов. - Кто я такой, - спросил Миск, - чтобы решать, жить ли царю-жрецу или умереть? Я молчал. - Сожалею только, - продолжал Миск, - что так и не узнал, где находится последнее яйцо, которое спрятала Мать. Теперь народ царей-жрецов погибнет. Я посмотрел на него. - Мать говорила со мной. Она собиралась сказать мне, где спрятало яйцо, но не успела. Неожиданно Миск застыл в позе абсолютного внимания, поднял антенны, насторожил все золотые волоски. - Что ты узнал? - послышалось из его преобразователя. - Она сказала только: - Иди к людям телег. Миск задумчиво пошевелил антеннами. - Значит, оно у людей телег. Или они знают, где оно. - Но ведь за это время его могли уничтожить, - сказал я. Миск недоверчиво посмотрел на меня. - Это яйцо царей-жрецов, - сказал он. Но тут его антенны уныло обвисли. - Да, его могли уничтожить, - согласился он. - И, вероятно, уничтожили. - Несомненно. - Но ты не уверен. - Не уверен, - сказал Миск. - Ты можешь послать на поиски имплантов, - предложил я. - Имплантов больше нет, - ответил Миск. - Мы их всех отозвали и изъяли контрольную сеть. Они могут вернуться в свои города или остаться в рое, как захотят. - Значит вы добровольно отказываетесь от наблюдений. - Да. - Но почему? - Нельзя подвергать имплантированию разумные существа, - сказал Миск. - Я думаю, ты прав, - согласился я. - Смотровая комната долго не войдет в строй, а когда войдет, мы будем наблюдать только за объектами на открытой местности. - Может, вы разработаете такой сканер, который проникал бы сквозь стены, землю, крыши, - предположил я. - Мы работаем над этим, - сказал Миск. Я рассмеялся. Антенны Миска свернулись. - Если вы сохраните свою власть, что вы собираетесь с нею делать? - спросил я. - Будете заставлять людей подчиняться определенным законам? - Несомненно, - сказал Миск. Я молчал. - Мы должны защитить себя и живущих с нами людей. Я посмотрел туда, где в темноте светился костер лагеря. Увидел людей, они сидели вокруг костра, поглядывая на холм. - Так как же яйцо? - спросил Миск - Что яйцо? - Я не могу идти сам. Я нужен в рое, да к тому же мои антенны не выносят солнца, не больше нескольких часов, и если я попробую приблизиться к человеку, тот испугается и постарается меня убить. - Значит тебе нужно найти человека, - сказал я ему. Миск смотрел на меня. - А ты, Тарл Кабот? Я смотрел на него. - Дела царей-жрецов - не мои дела, - сказал я. Миск осмотрелся, протянул антенны к лунам и к колеблемой ветром траве. Посмотрел вниз, на лагерь. Вздрогнул на холодном ветру. - Луны прекрасны, не правда ли? - спросил я. Миск снова посмотрел на луны. - Да, - согласился он. - Когда-то ты мне говорил о случайных событиях и элементах случайности. - Я посмотрел на луны. - Это в человеке случайное - смотреть на луны и видеть, как они прекрасны? - Я думаю, это свойство человека. - Ты тогда говорил о машинах, - напомнил я. - Что бы я ни говорил, - ответил Миск, - слова не могут уменьшить значение человека или царя-жреца. Кто бы мы ни были, мы действуем, принимаем решения, чувствуем красоту, ищем правду и надеемся на будущее своего народа. Я с трудом глотнул, потому что знал, что надеюсь на будущее человека, как Миск надеется на будущее своего племени, только его племя умирает, и все они, рано или поздно, один за другим, погибнут в несчастных случаях или предадутся радостям золотого жука. А мой народ, он будет жить на Горе - благодаря тому, что Миск и цари-жрецы сохранили этот мир. - Ваши дела, - сказал я, но на этот раз самому себе, - это ваши дела, а не мои. - Конечно, - согласился Миск. Если я попытаюсь помочь Миску, что в конечном счете это будет означать? Разве не отдам я тогда свою расу на милость племени Сарма и царей-жрецов? Или же я тем самым защищу человечество, пока оно не достигнет зрелости, научится жить самостоятельно, пока не составит один мир с теми, кто называет себя царями-жрецами? - Твой мир умирает, - сказал я Миску. - Сама вселенная умрет, - ответил Миск. Его антенны были подняты вверх, туда, где над Гором во тьме ночи горят звезды. Я решил, что он говорит об увеличении энтропии, о потере энергии, о ее превращении в пепел звездной ночи. - Будет все холоднее и темнее, - сказал Миск. Я посмотрел на него. - Но в конце концов, - продолжал он, - жизнь так же реальна, как смерть, это просто продолжение вечного ритма, и новый взрыв разбросает элементарные частицы, и колесо снова повернется, и когда-нибудь, через бесконечность, которую не смогут рассчитать даже цари-жрецы, будет другой рой, и другая Земля, и Гор; и другой Миск, и другой Тарл Кабот будут стоять на холме в ветреную лунную ночь и говорить о странном. Миск направил на меня антенны. - Может, мы уже стояли здесь, на холме, незнакомые друг другу, бесчисленное количество раз. Ветер теперь казался очень холодным и сильным. - И что мы делали? - спросил я. - Не знаю, - ответил Миск. - Но я бы хотел делать то, чего не стал бы стыдиться, о чем не стал бы сожалеть целую вечность. Его мысли приводили меня в ужас. Миск стоял, размахивая антеннами, как будто был возбужден. Потом посмотрел на меня. Его антенны свернулись. - Я говорю глупости. Прости меня, Тарл Кабот. - Тебя трудно понять, - ответил я. По холму к нам поднимался воин. В руке он сжимал копье. - Что с тобой? - крикнул он. - Все в порядке, - ответил я. - Отойди в сторону, чтобы я тебя не задел. - Не нужно, - ответил я. - Он не причинит вреда. Антенны Миска свернулись. - Желаю тебе добра, Тарл Кабот, - сказал он. - Дела царей-жрецов, - еще настойчивее повторил я, - не мои дела. Не мои! - Знаю, - ответил Миск и протянул ко мне антенны. Я коснулся их. - Желаю тебе добра, царь-жрец, - сказал я. Я резко повернулся и побежал с холма. Остановился, только когда добежал до воина. К этому времени к нему присоединилось еще два-три вооруженных человека из лагеря. Подошел и посвященный низкого ранга. Вместе мы смотрели на высокую фигуру на холме, хорошо видную на фоне луны, застывшую в сверхъестественной неподвижности царей-жрецов. Только антенны над головой развевались на ветру. - Что это? - спросил один. - Похоже на гигантское насекомое, - сказал посвященный. Я улыбнулся про себя. - Да, - подтвердил я, - похоже на гигантское насекомое. - Да защитят нас цари-жрецы! - выдохнул посвященный. Один из воинов приготовился бросить копье, но я остановил его. - Не трогай его. - Но что это? - спросил другой. Как сказать им, что они видят одного из могучих обитателей угрюмого Сардара, загадочного сказочного монарха в его собственном мире, одного из богов Гора - самого царя-жреца? - Я могу пробить его копьем, - сказал воин. - Он безвреден, - ответил я. - Давайте все равно убьем его, - нервно сказал посвященный. - Нет! Я в прощальном жесте поднял руку, и тут, к удивлению окружающих, Миск поднял одну переднюю конечность, повернулся и исчез. Долго стояли мы в эту ветреную ночь, почти по колено в густой траве, и смотрели на холм, на звезды над ним, на белые луны. - Он ушел, - сказал наконец кто-то. - Да, - согласился я. - Слава царям-жрецам! - произнес посвященный. Я рассмеялся, и они посмотрели на меня, как на сумасшедшего. Я заговорил с человеком с копьем. Он был предводителем небольшой группы. - А где расположена земля людей телег? - спросил я.