Да вы вообще никогда ни о чем по-настоящему не думали. Вы хотели сделать из Паксенаррион паладина, но вместо этого вовлекли ее в беду. И все это притом, что вы даже не смогли помочь ей. Вы, последователи Геда, считаете меня недостойным, ставя свое содружество превыше всего. Но я знаю, в отличие от вас, что нельзя выпускать на поле боя плохо тренированных рекрутов. Удивительно, что у вас вообще еще остались паладины, если вы так разбрасываетесь своими людьми. - Да нет же, герцог Пелан. Мы не отпускаем их от себя плохо тренированными. Но в случае с Паксенаррион... - начал маршал Феллис. - Она не получила у вас достаточной подготовки. Вы вообще знаете, насколько она еще молода? И сколько лет жизни вы отобрали у нее? - Герцог... - сердито прервал его Феллис. Но тот лишь разгневался еще больше: - Помолчите! И дайте мне сказать! Вы просили меня о помощи, так вот послушайте же! Я не испытывал к вам любви, господа последователи Геда, в течение целых четырнадцати лет, хотя и чту Геда. Защитник невинных и беспомощных, вы говорите... но где были вы и где был он сам, когда моя жена встретила смерть в одиночестве и никто не пришел ей на выручку? Но это все, конечно, не имеет отношения к Пакс. Если я смогу помочь этой девушке, я сделаю все. Она заслуживает большего, чем кто бы то ни был из нас. Вот так... Вы говорите, она была взята в плен. А сейчас, хоть и жива, попала в беду. - Так что же с ней случилось? - Лорд герцог, душа кандидата в паладины вполне может попасть в сети дьявола; вот почему мы обычно держим их в некоторой изоляции. Мы предполагаем, что, находясь в плену, Пакс, конечно, пыталась защититься. Но влияние Ачрии было велико, и она стала уязвимой. Так думают Амберион и Феллис, которые вытащили девушку из-под земли и пытались привести ее в чувство. Так думает и Адхиел, который хорошо знает, насколько сильны могут быть чары киакномов. - Понятно... И теперь вы подозреваете, что она агент Ачрии? Ариания посмотрела прямо в глаза герцогу: - Нет. Еще нет. Видите ли, все, что мы заметили пока, - это вспыльчивость, нехарактерная для Пакс. Ведь раньше мы ее знали доброжелательной, спокойной, волевой и терпеливой. Все эти качества редко можно встретить в других воинах. Даже лучшие из них зачастую бывают вспыльчивыми по натуре. Неожиданно герцог усмехнулся: - Да... Я и сам такой. - Я заметила. Но Пакс не была такой, когда мы познакомились с ней. Вы же знаете ее намного дольше... Мы надеялись, что вы расскажете нам, какой она была раньше. - Вы хотите, чтобы я определил, действительно ли она превратилась в дьявола? - Нет. Она, конечно, не стала дьяволом. Это я и сама чувствую. Я хочу лишь, чтобы вы поговорили с ней... присмотрелись к ней повнимательней... и сказали нам, не изменилась ли Пакс в худшую сторону. Не стала ли она более неистовой, менее способной управлять собой... ведь именно это и есть знаки осквернения. - А если это так и есть? Что вы в таком случае намерены делать? Маршал-генерал задумалась и надолго умолкла. Затем сказала с сомнением в голосе: - Я еще точно не знаю. Она является членом нашего содружества и, кроме того, - кандидатом в паладины... К тому же подчиняется непосредственно мне. Так вот, если наши опасения подтвердятся, она не сможет стать паладином. - Вы в этом уверены? - Да. К сожалению, дело обстоит именно так. То, что простительно кому-то другому, пятном позора ложится на паладина. Если душа девушки действительно принадлежит Ачрии, мой долг повелевает убить ее. - Нет! - негодующе закричал герцог, вскочив на ноги. - Пожалуйста, сядьте и успокойтесь. Ведь это не так...я не говорю, что это именно так... По крайней мере пока. Но если она будет меняться... Если дьявол все больше будет проявляться в ее душе... тогда, господин герцог, мы не сможем допустить того, чтобы среди нас находился агент дьявола. Мы не можем. Каким-то образом, прежде чем это произойдет, мы обязаны предотвратить такое несчастье. - Но что вы можете сделать сейчас? Вы можете излечить ее, как излечиваете раны? - К сожалению, нет. Ее раны, сколько мы ни пробовали, не поддаются нашему лечению. Как я уже говорила, эльф считает, что на ней испробовано колдовство киакномов. Что же касается образа ее мыслей... я верю, тут мы сможем разрушить влияние дьявола... но, как и при любом хирургическом вмешательстве, тут могут остаться рубцы. - Вы говорите о колдовстве? - Если вы рассматриваете его в том же свете, что и власть богов. Я - нет. Господин герцог, Всевышний дал нам...как маршалам, так и паладинам... определенную власть. С помощью этой власти я попытаюсь войти в помыслы Пакс и очистить их от скверны. Герцог повернулся на стуле, не скрывая своего неудовольствия: - Мне не нравится все это. Мне это совершенно не нравится, маршал-генерал. Конечно, это плохо, что Пакс попала в плен и у нее такие серьезные раны, как вы описываете. И то, что разная нечисть пыталась засорить ее память, но допускать кого-то в ее сознание, вносить и дальше путаницу в ее мысли... - Поверьте, мне и самой не нравится эта идея. Но что еще можно сделать? Если мы все-таки правы и дьявол действительно пустил корни в ее душе, а мы будем сидеть сложа руки, то она вскоре станет такой, что даже вы вынуждены будете согласиться уничтожить ее. Может ли быть что-нибудь... даже смерть... хуже, чем такое бесчестье? - Да, но... мне не нравятся средства, которые вы предлагаете. Она... она была, скажем так, моим солдатом. Подчинялась моим приказам и находилась под моей защитой. Поэтому Пакс имеет право ожидать большего от меня... - Даже сейчас? - спросил Феллис. - Даже и сейчас. Поймите, маршал, я не забываю моих солдат, когда они уходят от меня. Эта девушка хорошо служила мне; и я не покину ее в болезни. - Одна из причин, почему я написала вам, как раз и состоит в том, что Пакс очень часто говорила о своем уважении к вам. Мы и не ищем обвинителя. А лишь друга, который хорошо знал ее в прошлом. - Ко неужели вы думаете, что я вынесу Пакс приговор, хорошо зная ее в прошлом?.. - Я полностью доверяю вам. У вас всегда была репутация честного человека... и сама Пакс считает вас таковым. - Я не буду склонять ее к вашему мнению... - А мы вас и не просим об этом. Идите поговорите с ней, посмотрите на нее сами. Если вы вернетесь и скажете, что мои догадки глупы, я буду очень рада. Но я не думаю, что так будет... Сделайте для нее все, что сможете. Герцог пригладил рукой волосы, пытаясь скрыть волнение. - Скажу вам, маршал-генерал, вы поставили меня в трудное положение. Что ж, хорошо. Я встречусь с ней. Ноя думаю, что из всего этого получится следующее: в моем отряде появится новый капитан, а у вас станет на одного паладина меньше. - Может быть, все будет именно так, как вы и говорите. Пакс возвращалась из кабинета тренера в плохом настроении, которое, казалось, стало уже для нее привычным. Она не могла поехать на охоту на следующий день со своими товарищами, не могла принять участия в спортивных состязаниях. Погруженная в свои мысли, Пакс шла широкими шагами, едва замечая попадавшихся ей навстречу студентов. Они же, завидя ее, испуганно отскакивали в сторону. Девушка думала, что вывести Сокс на тренировочное поле она все-таки сможет. Решившись на это, она повернула направо, к конюшне. И тут же чуть не налетела на высокого человека, одетого в темно-бордовый плащ. Прежде чем он обернулся в ее сторону, Пакс уже узнала его. - Господин герцог! - отступила она на шаг назад, внезапно почувствовав, как волна счастья захлестывает ее. - Итак, Пакс, ты посмотрела мир, побывала во многих местах. - Он выглядел так же, как и раньше, но говорил словно они были на равных. - Да, мой господин, я... - Тогда скажи мне... у тебя есть лошадь? - Да, мой господин... - Тогда, может, проедемся немного вместе? Мне бы хотелось посмотреть, как выглядят тренировочные поля. - Конечно, мой господин. Пакс хотела было зайти в кладовую, чтобы взять сбрую, но в это время показался грум вместе с Сокс, уже готовой к верховой прогулке. Лошадь выглядела отдохнувшей и бодрой. Конь герцога тоже был наготове. Они уселись на лошадей и тронулись в путь. Герцог поехал рядом с девушкой. - Мы были рады узнать, что тебя здесь хорошо приняли. Я провел два года вместе с рыцарями Фалька и понимаю, что здешние тренировки так же хороши, как и у них, если даже не лучше. - Это именно так, мой господин, - сказала Пакс. Он рассмеялся: - Вас учат фортификации? Тому, как доставлять продовольствие? Полевой хирургии? - Да, мой господин. И еще многому другому. - Хорошо. И тебе это нравится? - О да. Прошлая зима была самым счастливым временем в моей жизни... Я имею в виду, господин, после того, как я уехала из вашего отряда. - Она с виноватым видом посмотрела на него. - Не смущайся, Пакс... Ты вовсе не была счастлива с нами в прошлом году. Конечно, здесь тебе намного лучше. Послушай, а что это такое?.. Они ехали по тренировочному полю уже несколько минут, и герцогу было интересно узнать как можно больше. Он задавал девушке множество вопросов об оборудовании и методах, применяемых на тренировках. И напоследок спросил: - Это здесь тебя так научили ездить верхом? - Нет, мой господин. Этому меня научил маршал Кедфер в Бреверсбридже. Именно там мне досталась эта лошадь. - Бреверсбридж... это на юго-востоке Тсайи, не так ли? - Да, мой господин. У Пакс мелькнула мысль, что сейчас герцог, наверное, начнет расспрашивать ее о путешествии через Гномьи горы, но он не спросил об этом ни слова. Зато задал вопрос совсем о другом: - А что у тебя было за путешествие, о котором так много говорят? Насколько я понял, ты была захвачена в плен какими-то эльфами... это так? Пакс пожала плечами. Ей не хотелось вспоминать и говорить об этом. - Да, мой господин. Но, чтобы объяснить это, нужно рассказать об очень многом... После того как я покинула ваш отряд, я ехала вместе с торговым караваном через горы. Мы пришли в Заколдованное подземелье и вынуждены были сражаться с одержимым дьяволом волшебником, под землей. - Ну и ну! И ты осталась жива? - Да, мой господин. И Заколдованное подземелье вознаградило меня огромными богатствами и дало мне также древний свиток. Здесь считают, что свиток был написан самим Луапом - он очень древний и содержит много сведений о Геде и его времени. В этом свитке упоминалось также о крепости, построенной Луапом, и к нему была приложена карта. Поэтому Совет маршалов и маршал-генерал объявили, что хотят попробовать отыскать эту крепость. - Но почему ты отправилась на эти поиски? Ведь ты была всего лишь кандидатом в паладины, не так ли? - Да... Но мне предложили участвовать в этом. Потому что я привезла сюда свиток. Это было своего рода вознаграждением, честью. - Понимаю... - Они, конечно, не знали, что я попаду в такую беду. Но герцог с сомнением покачал головой: - Да, не знали, но должны были предвидеть. Ну да ладно, хватит об этом. Объясни лучше, как ты попала в плен? Пакс рассказала все, что помнила. Герцог все больше мрачнел, но слушал ее не прерывая. Когда она закончила свой рассказ тем, как лечил ее Адхиел, он вздохнул: - А сейчас хотя бы ты хорошо себя чувствуешь? Пакс посмотрела по сторонам, но рядом с ними никого не было. - Думаю, да. Но они... Видите ли, они думают, что это не так, но я не знаю почему. Раз или два я потеряла над собой контроль... даже накричала на маршал-генерала... - Это ничего. Я уже имел с ней беседу. И тоже на нее накричал, - быстро сказал герцог. Пакс усмехнулась, представив этот разговор. Затем она опечалилась. - Мой господин, я не хочу быть плохой, вы же знаете, я никогда такой не была. Я и сейчас не такая, хотя они мне и не доверяют. Не далее как сегодня тренер велел мне не выезжать завтра на охоту... и даже не разрешил мне принять участие в осенних соревнованиях. Разве это справедливо? Я не сделала ничего дурного... Я все время была осторожна и внимательна... я просто не знаю, что еще я могу сделать! - Голос девушки задрожал от обиды. Она глубоко вздохнула, стараясь успокоиться. - Они... они говорят, что дьявол начинает свою работу понемногу, так, что я даже этого не почувствую. Затем он усиливает свое влияние и поедает меня, до тех пор пока я не стану собственностью Ачрии. Но, сэр, вы же знаете меня... вы знаете меня уже очень давно. Неужели я такая плохая? Пелан бросил на нее пронзительный взгляд, который Пакс было трудно выдержать. Затем он медленно покачал головой: - Пакс, я вижу, ты осталась прежней: такой же справедливой и мужественной. И ты стойко переносишь страдания. Ведь ты пострадала и от колдовства, и от ран. Я не вижу тут никакого дьявола. Но, Пакс, я не маршал и не паладин и не умею точно распознавать дьявола. Боги знают, что я не испытываю большой любви к воинам Геда, но признаю, что они не подчиняются силам зла. Поэтому думаю, что тебе следует подчиниться их правосудию. - Мой господин! - Если ты считаешь такое решение несправедливым и не согласна с ним, ты можешь покинуть их. Я не покину тебя, поскольку ты была моим солдатом, ты можешь стать им опять. За тобой остается право вернуться в отряд. Пакс ничего не сказала в ответ, и всю оставшуюся дорогу обратно они ехали молча. Она подозревала, что герцог приехал в Фин-Пенир из-за нее, - и утвердилась в этой мысли, когда в тот же день получила приказание явиться к маршал-генералу. Ее провели в кабинет, в котором она никогда прежде не бывала, с окнами, выходящими на три стороны. Амберион, Феллис, Адхиел, герцог Пелан и, конечно, маршал-генерал собрались в этой комнате. Маршал-генерал начала с объяснения того, что, возможно, они во многом не правы. Но для того, чтобы рассеять все сомнения, они должны произвести своего рода хирургическое вмешательство в сознание Пакс. Девушка мрачно кивнула в ответ. И тут же обратила внимание на то, что ее сознание затуманивается легкой дымкой. Ариания помолчала, но затем продолжила: - Я думаю, мы сможем это сделать. Но это еще не все, я хочу быть до конца справедлива по отношению к вам. Мы уверены, что дьявол, живущий в вас, будет разрушен, но вместе с ним может разрушиться и что-нибудь хорошее. - Что вы имеете в виду? - спросила Пакс. У нее пересохло во рту от страха от этих слов маршал-генерала. Амберион отвернулся и стал смотреть на висевший на стене гобелен. Ариания опустила ресницы, но потом взглянула прямо в глаза Пакс: - Паксенаррион, дьявол появляется из деградации хорошего: в вашем случае так и происходит. Существует вероятность того, что вы не сможете больше быть воином... - Не быть воином!.. - Пакс почувствовала, как от ее лица отхлынула кровь. - Да, это так. Я не буду лгать вам. Вы можете стать слабой, неловкой, неуверенной в себе. Вы можете потерять волю к борьбе - ваше мужество. Пакс сжала кулаки, страдальческая гримаса исказила ее лицо. - Нет! Я не могу! Вы ведь не можете хотеть, чтобы я потеряла мужество! - Леди Паксенаррион, все, чего мы хотим, - это вылечить вас и освободить от заразы дьявола, но наша власть ограниченна, и лучше быть свободной от темной паутины дьявола, чем постоянно находиться под его контролем, - сказал Адхиел. Пакс покачала головой: - Но... Но вы просите, чтобы я отдала единственное, что у меня есть. И если я после этого выживу, оставшись слабовольной и трусливой, то что хорошего из этого получится? Для вас или для кого-то еще? Если я буду трусливой, для меня не найдется места ни на одной из мыз. Уж лучше тогда умереть. Однако вы говорите, что я не такая уж плохая. Если я не могу стать паладином, то могу, по крайней мере, сражаться с вашими врагами. Тогда, если... если я сделаю что-то не так, выполните свое намерение относительно лечения или убейте меня. Ариания попыталась что-то сказать, но герцог Пелан прервал ее: - Пакс, когда вы служили в моем отряде, вы узнали, что раны нужно лечить сразу же, чтобы не началось воспаление. И если хирург отрезает какой-то орган, это все же лучше, чем позволить инфекции распространиться по всему телу. - Да, мой господин, но... - Паксенаррион, герцог говорит правду. Если бы мы знали, что дьявол не будет распространяться внутри вас или будет делать это медленно, мы бы не стали применять столь сильнодействующее средство. Но в том-то и дело, что он распространяется с ужасной быстротой. Вы же сами, будучи уже отравленной им, не сможете осознать, как далеко это зашло. - Но, моя госпожа... потерять все... и думать о том, как долго я еще смогу прожить... Что же мне делать? Так долго пробыть в опале... - Это не будет опалой, Паксенаррион, как бы ни повернулись события в дальнейшем. Вы уже завоевали честь и славу, несмотря на ваши молодые годы. Ни одна из мыз Геда не будет закрыта для вас: это я обещаю. Но если у вас возникнут трудности - хотя такого не должно быть, - мы поможем вам найти свой путь в жизни. Пакс вскочила, сдвинув в сторону стул. Большими шагами она подошла к окну и стала смотреть на заход солнца, окрасивший желтым цветом булыжную мостовую двора и крышу над Хай-Лордс-Холлом, расположенным напротив. - Я всегда мечтала быть воином. Сначала это была глупая детская мечта - стать героем из песни, героем с серебряным мечом. Затем Джорнот рассказал мне о жизни солдат, и я захотела стать наемником, хорошим солдатом и зарабатывать себе на жизнь с помощью меча. Захотела увидеть новые земли и заслужить честь и славу, верно неся службу своему господину. Эта мечта привела меня в отряд герцога Пелана, и там я добилась очень многого. Вы, наверное, знаете, обо мне там были хорошего мнения. - Сказав это, Пакс взглянула на герцога. Он мрачно кивнул в ответ, подтверждая ее правоту. Затем девушка вновь стала смотреть на панораму, открывающуюся из окна. - Я служила там три сезона, но... господин герцог нив чем не виноват, он самый замечательный командир, на службе у которого я хотела бы состоять... но я была свидетелем такого, в чем не хотела бы участвовать. Поэтому я покинула отряд, думая отправиться на север, домой, и наняться на службу охранником в какой-нибудь замок. Вы знаете, что случилось с Заколдованным подземельем ив Бреверсбридже. Маршал Кедфер... господин Оакхеллоу...я познакомилась с ними там и много от них узнала. Мои мечты стали несколько иными; я хотела теперь не только получить должность капитана охраны вместо должности сержанта, я мечтала сражаться так, как сражался Гед - за правду, защищая беспомощных. Да и вы поощряли меня: вы, маршал-генерал, и вы, маршал Феллис, и вы, сэр Амберион. Вы советовали мне учиться, изучать языки, искусство вооружения, хирургию, фортификацию... Вы говорили, что все это - очень важно и правильно. - Голос Пакс осекся, и у нее задрожали плечи. Собравшиеся в комнате хранили молчание, каждый из них был погружен в свои собственные воспоминания. Пакс глубоко вздохнула, потом еще раз и повернулась лицом к своим собеседникам. В глазах ее стояли слезы. - А потом вы удостоили меня, дочь простого фермера, бедную девушку из народа и бывшего наемника, такой чести, о которой я не смела и мечтать. Вы, моя леди, предоставили мне шанс стать паладином. Паладином! Да знаете ли вы и можете ли вы представить, что значило одно лишь это слово для ребенка, жившего на ферме в дальнем конце королевства? Это ведь настоящая сказка и мечта. Фантазия, которая слишком хороша, чтобы стать правдой! Я встречала паладинов! И вы сказали мне: "Будьте одним из них! Это ваша судьба!" - Пакс умолкла, чтобы отдышаться, а затем продолжила, переводя взгляд с одного своего собеседника на другого: - Я была счастлива, моя госпожа. Я удивлялась и радовалась, а потом... мне представилась возможность отправиться на поиски крепости, вместе с Амберионом и остальными! Я была рада пройти через все опасности. И все вы были чрезвычайно добры к такому молодому воину, как я. Вы помните, Амберион, нашу первую атаку? Вы сказали, что я действовала тогда хорошо. - Пакс... - начал он. Но девушка продолжала, перебив его: - И... затем меня схватили. Нет, господа. Я не упрекаю вас, как прежде. Дьявол уже когда-то хотел забрать меня к себе. Видимо, все это произошло из-за моей слабости или какого-то порока. Как я могла обвинять вас, тех, кто пробрался в скалы, в самое логово врага, чтобы освободить меня? Нет. Но пока я была там, в их руках, я пыталась молиться Геду и Всевышнему, прося их о помощи. И сражалась с врагами, чтобы они не убили меня. Я была одна... в темноте... и думала лишь о том, что нужно сражаться так, чтобы Гед одобрил меня. Думаю, это было правильно. - Она опустила глаза и вдруг задрожала. - Это было... было нелегко. А сейчас вы говорите, что, сражаясь с ними и не умерев, я открыла дорогу дьяволу. Но я не чувствую этого сама... Я не знаю... Но потерять все, чему я научилась... все, что вы помогли мне приобрести... и думать о том, как долго я должна жить, если все становится хуже и хуже... Да и смогу ли я вести праздную жизнь? О, лучше убейте меня, леди, и сделайте это побыстрей. В комнате повисла гнетущая тишина. Пакс отошла от окна. Ариания хотела что-то сказать, но Адхиел опередил ее: - Леди Паксенаррион, друг эльфов, хотите, я расскажу вам правдивую историю? Пакс посмотрела на него. Лицо ее было белым и выражало отчаяние. - Да, Адхиел, я слушаю вас. - Мы, эльфы, не умираем от преклонного возраста, и память у нас бывает очень длинной. Мы видим медленные процессы, происходящие в мире с той же легкостью, с какой вы видите начало и окончание трапезы. Однажды, когда-то очень давно, еще задолго до того, как был построен этот зал и люди нашли дорогу через горы с юга, я гулял по зеленым лугам с одним волшебником, известным благодаря красоте своего голоса и мелодичности песен. Именно от него я узнал все мелодии, которым научил вас, миледи, когда мы встретились и подружились. Его ремеслом было изготовление инструментов из живого дерева, а это, скажу я вам, очень тонкое дело - заставить расти липу или орех так, чтобы из него удобно было сделать арфу, лютню или свирель. И вырезать инструменты так, чтобы, когда придет время, с легкостью можно было отделить его от дерева, не причинив вреда ни тому, ни другому. Долгие годы нужно было потратить на то, чтобы вырастить дерево и вырезать из него один-единственный инструмент. Но у нас, эльфов, есть в запасе долгие годы, и мы любим наполнять их подобной работой. В то время он выращивал дерево для арфы: не для маленькой, которую можно вырезать из яблони или груши, а для огромной арфы, на которой он надеялся играть перед троном нашего короля. Если вы представите мысленно форму огромной арфы, то поймете, как трудно ее сделать. Ведь основа ее должна быть достаточно крепкой, чтобы выдержать напряжение струн. Иначе, перебирая их, можно повредить дерево. Я не могу сказать вам, как он ее сделал, - я не искусен в таких вещах. Знаю лишь, что весь этот процесс должен был закончиться, когда инструмент вырастет. В противном же случае он мог получиться отнюдь не музыкальным. И тогда моему знакомому пришлось бы использовать рабочие инструменты, которые он не любил, чтобы привести арфу в должный вид. Но если приняться за эту работу слишком быстро, то можно испортить или инструмент, или само дерево. Он начал вырезать свою арфу как раз тогда, когда наш король собрался жениться. Не тут же, конечно, ведь это не характерно для нас, а когда начались ухаживания и приготовления к свадьбе, примерно через двадцать лет - а для людей это довольно большой срок, - был объявлен день свадьбы. На разные приготовления и подготовку к празднику должно было уйти еще сорок лет. Когда мой знакомый узнал обо все этом, то решил, что его свадебным подарком будет огромная арфа, которую он тогда делал. Действительно это был королевский подарок. Он принес мне посмотреть еще незаконченную работу, но я мало что увидел. Он показал на веточку, которая должна была вырасти и превратиться в основу и корневой отросток которой тоже должен был стать частью инструмента. Рама должна была вырасти из одного большого куска: ствол, ветвь, корень и отросток, привитый к ветви. Через двадцать лет мне случилось вновь побывать в тех местах, и я увидел, что форма приобретает более четкие очертания. Но мой друг был недоволен. По опыту он знал, что дерево будет расти слишком медленно и тогда его инструмент не будет готов к королевской свадьбе. Я рассмеялся, напомнив ему, что эльфам нет нужды торопиться. Для того чтобы получить такой поистине королевский подарок, наш правитель согласится подождать. Мой собеседник рассмеялся вместе со мной. Казалось, мои доводы убедили его. Но хотя эльфы по природе своей неторопливы, мы гордимся нашим мастерством и любим церемонии. А церемонии означают, что вещи сделаны хорошо и вовремя. И вот он, страстно желая, чтобы его подарок доставил удовольствие королю и поспел к праздничному торжеству, начал торопиться. Я не знаю, когда он это сделал и что точно он сделал. Знаю лишь, что он знал способы ускорения и замедления роста всех растений, с которыми он работал. Действительно, я видел, как он выращивал некоторые деревья всего лишь за один сезон. Если какое-нибудь дерево и давало трещину через десять лет, то в этом не было ничего страшного, если оно послужило в свое время подарком умирающему человеку. Так вот, каким-то образом он попытался ускорить рост своей арфы и удалить дерево, на котором она произрастала, и из-за этой поспешности в древесине образовалась трещина. Часть родительского дерева вошла в древесину арфы и ослабила ее, и огромный столб, который должен был нести на себе натяжение струн, стал расти криво. Я хорошо помню тот день, когда он, опечаленный, показал мне, что из всего этого вышло. Более пятидесяти лет работы - и вдруг небольшой изъян испортил все. На лечение дерева потребуется не только время - целые годы, но также нужно и уничтожить ослабленную часть дерева, привить к основному стволу новый отросток и наблюдать за ним, пока он будет развиваться. К тому же, сказал мой знакомый, теперь ему никогда не добиться нужной для арфы формы. Дерево будет расти неуклюжим и изогнутым, хорошо еще, если останется крепким. Если же закрыть глаза на испорченное место, то гниль в дальнейшем испортит как саму арфу, так и дерево, на котором она растет. Я спросил его, что же он намерен делать. Он смотрел на дерево некоторое время, а затем сказал: "Дерево здесь ни в чем не виновато. Оно росло так, как ему положено было расти. Я исправлю то, что смогу, и настрою инструмент, когда придет время его дарить". Леди Паксенаррион, в том, что произошло с вами, нет вашей вины. Но мы, которые должны были быть мудрее, попытались ускорить ваше выздоровление, не подумав о последствиях. Тогда нам это казалось единственно правильным решением. И сейчас, зная о допущенной ошибке, мы не можем оставить вас погибать в одиночку. Мы должны попытаться исправить положение. Хотя и не уверены в исходе этого исправления. Пакс внимательно смотрела на него, пока он рассказывал свою историю. Лицо Адхиела показалось ей таким же таинственным, как и лица всех эльфов; по его выражению можно было лишь строить догадки, но не получить ответа на вопросы. Запинаясь, она сказала: - Сэр... вы всегда были добры ко мне. Но неужели все это действительно нужно делать прямо сейчас? Разве не могу я просто пойти в поле, хотя бы один раз, и попытаться все вспомнить сама? - Леди, я знаю вас... я эльф, который не умрет от старости, а сможет погибнуть лишь в битве. Вы живете в моей памяти и в памяти других эльфов. И вы будете жить там очень долго, даже когда обычные люди забудут вас. Мы сложим о вас песни, леди, что бы ни случилось. - Я не это имела в виду, - печально сказала Пакс. - Паксенаррион, мы не можем принудить вас к этому. Лучше бы сделать это быстро... но мы не будем... заставлять вас силой. Но вам нельзя странствовать в одиночку и подвергать себя риску. Я думаю, вам вообще не следует уходить далеко отсюда. Но, что бы вы ни решили и что бы ни случилось, не стоит давать повод для ненужных сплетен и кривотолков, - сказала Ариания. Пакс переводила взгляд с одного своего собеседника на другого, встречая в глазах каждого из них тревогу, сомнение и осторожность, хотя еще совсем недавно она видела в них восхищение и одобрение. Холодное отчаяние сжало ее сердце, еще более горькое, нежели то, которое она испытала в плену. Там против нее были враги, здесь - друзья. Прислонившись к стене и сложив руки, она в последний раз посмотрела на герцога Пелана. Он тоже не сводил с нее своих серых глаз. Затем подошел к девушке, все еще не отрывая от нее взгляда, и сказал: - Паксенаррион, дочь Дортана, я возьму тебя под свою опеку. Я возьму тебя под свою защиту вместе с отрядом, который является делом моей жизни, если ты того пожелаешь. Ты можешь уйти вместе со мной, невзирая на них, и стать капитаном в моем войске. И я буду доверять тебе. Потому что ты никогда не давала повода усомниться в твоей верности. Не сомневаюсь, ты и в дальнейшем будешь жить по законам чести. По моему глубокому убеждению, Паксенаррион, ты - хороший солдат и хороший человек и достойна моего прошлого и будущего к тебе доверия. Ты не пожалеешь об этом. Ты никогда не предавала меня, и вот тебе моя рука. Пакс почувствовала, как ее рука оказалась в руке герцога, и лицо ее вспыхнуло от облегчения и нахлынувшей радости. Герцог тем временем повернулся к ошеломленным неожиданным поворотом присутствующим: - Да вы попросту глупцы! Думали, что имеете дело со слабой глупой девчушкой, которая не может и шагу ступить без поводка? Независимо от того, что она решит, у нее достаточно мужества и разума, побольше, чем у многих из вас. Если вы не думали, что на нее кто-то осмелится положиться, значит, вы не доверяли ей сами. - Сказав это, он взглянул на Пакс: - Не плачь, капитан. Мои капитаны не плачут перед посторонними людьми. Рука Пакс по-прежнему сжимала руку герцога. Девушка находилась под властью нахлынувших на нее эмоций. Радость оттого, что герцог верит ей - что кто-то вообще все еще доверяет ей, - обрушилась на нее потоком света. Ее аргументы, приведенные всего лишь несколько минут назад, показались ей мишурой, хотя она и верила в то, что говорила совсем недавно. Через несколько минут она справилась с волнением, и неожиданное изменение, происшедшее с ней, приковало к Пакс внимание всех находившихся в кабинете. Наступила полная тишина. И в ней торжественно зазвучал голос Пакс: - Господин герцог! Вы дали мне гораздо больше, чем обещали. Сквозь свет вашего доверия я теперь хорошо вижу свой путь. Я никогда не поступлю к вам вновь на службу, мой господин, но я благодарю вас за этот дар. Вы всегда будете жить в моей памяти, как бы мало мне ни осталось жить. - Пакс... - Нет, мой господин. Вы знаете, что это должно произойти; и я не хочу терять право на ваше доверие. Сэр... я хочу попросить вашего благословения... Даже сейчас, когда она говорила эти слова, в душе ее начал подниматься гнев. Она с трудом подавила его. Герцог обнял ее и крепко прижал к груди. - Дитя мое... Пусть дьявол, если он действительно поселился в тебе, убирается прочь навсегда! И если ты когда-нибудь вновь придешь ко мне, Паксенаррион, и будешь нуждаться в моей помощи, я помогу тебе, чем смогу. - Благодарю вас, мой дорогой господин. - И я останусь здесь до тех пор, пока не увижу, как ты выдержишь это испытание, - добавил он, окинув гневным взглядом присутствующих. - Благодарю вас, мой господин... Маршал-генерал?.. - Вы готовы? - Глаза Ариании были влажными, но голос тверд и непоколебим. Она ждала ответа. Пакс отступила на несколько шагов от герцога. Она дрожала, но старалась, чтобы голос ее звучал твердо: - Да, леди. Это должно быть сделано, и, как вы утверждаете, как можно быстрее. Что ж, приступайте. ГЛАВА XXIX Круг света сконцентрировался в центре мира. Пакс следила за его меняющимся цветом: сначала он был золотисто-желтым, потом - мерцающе - оранжевым, красным, темнеющим и переходящим в фиолетовый, затем - взрыв, и он превращался в синий с белым и, наконец, переходил от черного к желтому. Спустя некоторое время ей захотелось узнать, где и почему происходят подобные вещи. Она была уверена, глядя на красный круг, что он потемнеет и превратится в фиолетовый с синим, а затем взорвется и станет ослепительно белым. Какой-то летящий издали звук беспокоил девушку, бряцание каких-то цепей, перезвон колокольчиков, похожих на те, которые привязывают на шею животным в стадах. Скрежет камня о камень или стали о сталь. Чьи-то голоса, произносящие слова, которых она не знала. Пакс открыла глаза, и в лицо ей ударил солнечный свет. Она моргнула. Она казалась себе какой-то светлой и пустой, словно скорлупа из-под яйца. Она не хотела двигаться, боясь боли или какой-то потери. Вдруг перед ней промелькнула какая-то тень. Очертания ее были знакомы Пакс. Человек. Девушка ощутила, как то, на чем она лежит, передвинулось. Дуновение ветерка освежило ее. Что-то влажное и холодное прикоснулось к ее коже, затем она почувствовала прикосновение рук, и тепло вернулось. Пакс вновь моргнула и увидела на этот раз маршала, которую встретила как-то раз случайно прошлой зимой. Но близко они так и не познакомились. Лицо ее было спокойным и сдержанным. Пакс внимательно посмотрела на женщину. Она была для нее загадкой, которую предстояло разгадать. Маршал обернулась и увидела, что Пакс смотрит на нее. - Паксенаррион! Вы очнулись? Пакс попыталась кивнуть, но даже это было ей тяжело, и она лишь моргнула в ответ. - Как вы себя чувствуете? Маршал наклонилась к ней ближе. Пакс не могла ответить, лишь закрыла глаза. Но рука маршала дотронулась до ее лба. - Пакс! Отвечайте... Но рядом раздался еще один голос: - Подождите. Ведь мы даже не знаем... Пакс вновь открыла глаза. Рядом с ее кроватью стояла маршал-генерал, одетая во все белое. Она улыбалась. - Паксенаррион, да благословит вас Гед. Власть Ачрии разрушена, она не может больше контролировать вас. Теперь вы свободны от этого дьявола. Пакс ничего не почувствовала, услышав эти слова. Ни радости, ни страха. Она попыталась что-то сказать, но ей удалось лишь издать какой-то слабый звук. Маршал посмотрела на маршал-генерала и, увидев ее кивок, подала ей со стола кружку. - Вот. Попытайтесь выпить это. - Маршал-генерал приподняла голову Пакс и поднесла кружку к ее губам. Пакс сделала несколько глотков. Холодная вода была приятна на вкус. - А теперь вы можете говорить, Паксенаррион? - Маршал-генерал придвинула к кровати табуретку и села. - Я... думаю... да, леди. - Очень хорошо. Несколько дней вы были без сознания. Мы подоспели вовремя, Паксенаррион, потому что дьявол киакномов проник в вас глубоко и добрался до вашего разума. Маршал-генерал дотронулась до ее головы; Пакс вздрогнула, но потом успокоилась, раздумывая, что же может понять маршал-генерал, прикоснувшись к ней. Наконец Ариания отвела руку и села на свое место со вздохом. - Да... Мы сделали все, что могли. Теперь он не сможет причинить вам никакого вреда... Как вы себя чувствуете, Пакс? Пакс начала вспоминать, о чем ей говорили раньше. Она попыталась отыскать что-то внутри себя, но не нашла ничего. Ничего странного, ничего плохого - вообще ничего. - Я не чувствую ничего плохого, - сказала она осторожно. Маршал-генерал вновь вздохнула: - Разумеется, Паксенаррион, вы и не можете чувствовать ничего плохого. Во всяком случае, вам сейчас не хуже того, кому попала инфекция в рану. Дьявол вторгся в вас, как зараза вторгается в гниющую конечность. Мы разрушили его до основания, но я не могу сказать пока с полной уверенностью, что еще мы, возможно, разрушили. Помните, что мы - ваши друзья и компаньоны по содружеству Геда. И что бы ни случилось в дальнейшем, мы позаботимся о вас. - Она встала и разогнула спину. - Да благословит вас Гед!.. Как же я устала! Херан, дайте Паксенаррион поесть все, что она попросит, и присмотрите за ней, пока не придет Белфан. Если она будет неплохо себя чувствовать, герцог Пелан хотел бы тоже повидать ее. - Слушаю, маршал-генерал. Маршал Херан вновь взглянула на Пакс и последовала за маршал-генералом до двери. Пакс не слышала тихо заданного вопроса, но услышала ответ: - Нет. Это не имеет значения. Почетный гость, Херан. Когда она ушла, Херан вернулась к кровати Пакс. Девушка пыталась понять, что происходит. Они что-то сделали для нее: маршал-генерал, Амберион, волшебник Адхиел, остальные. Она не чувствовала никакой боли, только чудовищную слабость, и хотела узнать, что же, в конце концов, произошло. - Вы голодны? - резко спросила Херан. Пакс вздрогнула, услышав ее тон. Почему Херан рассержена на нее? Она кивнула в ответ, но ничего не сказала. - Хорошо... Что же вы хотите? Есть жареная баранина - Пакс окинула взглядом комнату: - Хорошо... Но это... не моя комната. Херан вновь взглянула на нее. Значение этого взгляда Пакс понять не могла. - Вы же не думаете, что находитесь вместе с другими кандидатами? После того... словом, вы находитесь в апартаментах маршал-генерала, в комнате для гостей. Когда она будет уверена... - Уверена в чем? - По спине девушки пробежал ледяной озноб. - Уверена в том, что вы поправились. Я сейчас вернусь, принесу вам поесть. Херан вышла из комнаты, и Пакс вновь огляделась по сторонам. Кровать, на которой она лежала, была обыкновенной, но больших размеров, чем в ее комнате. Окно справа пропускало тусклый свет, несколько стульев окружали небольшой камин напротив кровати. Херан вернулась с накрытым салфеткой подносом. - Вы уже попытались встать? Если вы можете сесть за стол... Но Пакс не могла. Тогда Херан взбила подушки у нее за спиной и утрамбовала их так, что они стали жесткими, и, поставив поднос на колени Пакс, вышла из комнаты. Девушка никак не могла справиться с едой и посудой. Ей трудно было взять вилку, она то и дело неловко поворачивалась у нее в руке. К тому времени, когда вернулась Херан, неся поднос для себя, Пакс была огорчена и взволнованна. - Маршал, простите, но я не могу... Когда она заговорила, вилка выскользнула у нее из руки и со стуком упала на пол. Херан пристально посмотрела на Пакс: - Что это? Вы даже не можете поесть сами? - Нет... не могу... - Задыхаясь и тяжело дыша, Пакс чувствовала себя неуклюжей, словно маленький ребенок, ив конце концов взяла кусок мяса рукой. - Подождите. Вот... Херан поставила на стол свой поднос и подошла к кровати Пакс. Несколькими быстрыми движениями маршал разрезала мясо на маленькие кусочкам и подняла с пола вилку. - Сейчас вы справитесь? - недовольно спросила она. Пакс посмотрела ей в глаза. Она не могла понять причины враждебности Херан. - Я... я надеюсь. - Я тоже. Херан вернулась на свое место и, не сказав больше ни слова, принялась за еду. Пакс вновь попыталась есть вилкой. Но собственные руки казались ей большими, как подушки, и ей тяжело было донести еду до рта. После нескольких неуклюжих попыток, съев все же немного мяса, она отставила поднос и легла, наблюдая за тем, как ест Херан. Когда маршал закончила трапезу, она подошла к Пакс, чтобы забрать у нее поднос. - И это все, что вы съели? Я думала, вы действительно голодны... - Я была. Я только... - Что же, только не надейтесь получить что-нибудь в течение часа. Допейте воду, вам это необходимо. Она стояла над Пакс до тех пор, пока кружка не оказалась пуста, и затем отставила ее в сторону. Буквально сразу же сна вышла из комнаты, унеся оба подноса. Пакс откинулась на подушку, все еще недоумевая. Чем она заслужила такое неудовольствие маршала? Но в это время ее размышления прервал стук в дверь. Она откликнулась и тут же узнала голос герцога. - Входите, мой господин. Он открыл дверь и вошел в комнату. - А где твой сторожевой пес? Пакс не знала, что сказать на это, и он продолжил: - Та маршал, которая охраняет твою дверь. Херан, кажется, так ее зовут. - Она вышла, чтобы отнести на место подносы. Пакс почувствовала себя так, словно она вновь была рекрутом и этот могущественный человек, герцог, чем-то ей угрожал. Он прошелся по комнате, словно снежная кошка, виляющая хвостом. Наконец повернулся к ней: - Я хотел повидать тебя, но они все время твердят, что нужно подождать. Как ты? Они продолжают как-то лечить тебя? - Не знаю. Я очнулась совсем недавно. И почти ничего не чувствую... - Думаю, все это к лучшему, после того что они... Скажу тебе, Пакс, я был близок к тому, чтобы поубивать их всех. - Что? - Мне очень хотелось увидеть тебя. А они все собрались вокруг и делали что-то непонятное. Я боялся за тебя... - Мой господин, они должны были... - Теперь Пакс вспомнила больше, и ее начал охватывать страх. - Хм. Ты уже поднималась с постели? - Нет, мой господин. Я не могла даже самостоятельно поесть. Он пожал плечами: - Наверное, так будет продолжаться еще некоторое время. После таких тяжких дней слабость - обычное дело. - Я хотела бы знать... Пустота внутри, которую ощущала Пакс, не казалась ей уже чем-то хорошим. Он оглянулся по сторонам и спросил: - Что? - Поправлюсь ли я. Не представляю, как мне узнать это. Сейчас, вспоминая о том, что они делали со мной, я не могу думать ни о чем больше. Он сел рядом с кроватью и положил свою руку на ее. - Не волнуйся об этом. Ты же знаешь, что волнение перед битвой никогда не помогает. Придет время, и ты окрепнешь. Тогда все и поймешь. - Но что думаете по этому поводу вы, мой господин? Вы думаете, он ушел? Он вздохнул и не спросил, что она имела в виду. - Пакс, насколько я понял, они перемешали корни твоей памяти с помощью могущественных заклинаний. После такого душа не может остаться в прежнем состоянии. Но внешне ты не выглядишь по-другому. Разве немного бледнее, чем обычно. Но ты ведь провела много дней в постели, и это неудивительно. Впрочем, мне трудно определить твое состояние лишь по внешнему виду. Проверка мечом, может, и не прояснит все до конца, но все же даст некоторую ясность. - Я хочу быть... самой собой, - прошептала Пакс. - Так и есть, Пакс, и ты всегда будешь самой собой. Хотя люди и меняются со временем, с возрастом... - Но не так. Я не смогу вынести этого, мой господин, если я не смогу... если я стану... Герцог сильнее сжал ее руку. Она посмотрела ему в глаза и увидела, что черты его лица обострились, а взгляд стал тяжелым. Пакс вдруг испугалась. Таким она его никогда не видела. - Пакс, ты осталась самой собой, и ты сможешь выстоять, что бы ни случилось в дальнейшем. Я клянусь тебе в этом. Я ведь тоже не всегда был герцогом и имел... - Но вы всегда были храбрым, всегда были воином! Герцог опустил глаза: - Нет. Я не буду тебе сейчас рассказывать эту историю, скажу лишь одно: я не всегда был храбрым. А что касается тебя... Ты ведь не знаешь точно, потеряла ты что-то или нет. Не мучься понапрасну, Пакс, все разрешит время. - Но почему Херан так не любит меня? Его лицо приняло озадаченное выражение. - Херан? Я не знаю. Маршал-генерал назначила ее сюда; наверное, ей нужно быть где-то еще и она не успевает все сделать. Неужели она была с тобой груба? - Нет. Но она ведет себя так, словно я ей не нравлюсь или сделала что-то скверное. - Господин герцог! - Голос Херан, показавшейся в дверях, был негодующим. Герцог медленно повернулся в ее сторону. Пакс заметила, как напряглись мускулы на его лице. - Да, маршал Херан. - Эти слова были произнесены таким тоном, что послужили бы серьезным предупреждением любому в его отряде. - Что вы тут делаете? - Я? Пришел повидать Пакс, увидел, что она проснулась и хочет с кем-нибудь поговорить. У вас есть возражения? - Нет. Но я бы и так послала за вами, чуть позже, сказать, что она не спит... - Спасибо. Но, как видите, я всего лишь несколько опередил вас. - Я должна была отнести обратно подносы. Пакс почувствовала, что Херан будто обороняется. Герцог небрежно махнул рукой, словно отметая извинения сквайра, который просит у гостей прощения за подгоревшую буханку хлеба. - Ничего страшного. Скажите, если можете... Маршал-генерал удовлетворена тем, как Пакс идет на поправку? Его вопрос явно рассердил Херан. - Я не могу говорить за маршал-генерала. Она знает это лучше. Но она сказала, что дьявол был уничтожен. - И какой же ценой? Маршал Херан села возле камина. - Этого она не говорила. Но чего бы это ни стоило, важен прежде всего результат. - "Чего бы это ни стоило"? - Герцог повернулся к ней. Его рука по-прежнему сжимала руку Пакс. - Герцог Пелан, я - воин Геда. Маршал. И самое главное для меня то, что дьявол побежден... уничтожен. Ничто другое не имеет значения. И что бы ни стояло на пути... - Даже жизнь? - мягко спросил Пелан. У Херан был упрямый вид, она нахмурила брови: - Да. Я не раз рисковала собственной жизнью. Каждому последователю Геда знаком риск: мы служим добру, и только добру. - Ах да. Добру. Значит вы знаете, что это такое? - Конечно. - Она подняла подбородок вверх и смело встретилась с ним взглядом. - Да. Конечно. Вы, маршал, знаете, что такое добро. Ноя в этом сомневаюсь. Он умолк, выжидательно глядя на нее, но она не проронила ни слова. Герцог Пелан убрал свою руку с руки Пакс и продолжил: - В течение уже нескольких лет я сомневаюсь, что вы, маршалы Геда, действительно можете отличить добро от зла. И то, что я увидел здесь, лишь подтвердило мои сомнения. Скорее всего вы думаете, что я и сам не так уж безгрешен. Но уверяю вас, маршал, что профессиональный солдат, такой как я, имеет больше боевого опыта, чем вы. Я видел многих мужчин и женщин, находящихся в состоянии огромного напряжения, причем не раз повторяющегося. И я знаю солдат более опытных и умелых, чем вы когда-либо будете. - Он вновь умолк, выжидающе глядя на Херан. Она выглядела взбешенной, но по-прежнему ничего не ответила. - Пакс - одна из них. Пакс смутилась и еле слышно прошептала: - О, мой господин... - Пакс, тебе не раз представлялась возможность доказать это. И вот что я скажу вам, маршал: в отличие от меня, вы знаете ее совсем недолго. Я же - несколько лет. Вы видели ее во время одного испытания, я видел во время многих. Я видел ее в бою, в долгих походах, когда день за днем нужно помогать друг другу. Вы видите какой-то изъян... маленькое пятнышко на сверкающем кольце... и признаете его негодным. Но я вижу картину в целом - годы безупречной службы, неукоснительное выполнение своих обязательств...а именно это и есть добро, маршал. Разве есть кто-нибудь из нас, у кого бы не было ни одного недостатка? А вы сами... разве вы совершенны, чтобы обвинять ее? - Нет... Я никогда такого не говорила... - Не вы персонально, но последователи Геда вообще. А вы - одна из них, по крайней мере вы так сказали. Херан посмотрела на Пакс, потом опять на герцога. Чувствовалось, она собирается с силами, чтобы броситься на них в атаку. - Что ж, хорошо... Я... Она думала, что она какая-то особенная... - Что?! Пакс вздрогнула, услышав голос герцога. В нем слышалось негодование. - Она явилась сюда прошлой осенью, а зимой стала кандидатом в паладины. Но это не по правилам! Все говорили, что она многообещающая, выдающаяся. Ей поручили отправиться на поиски, даже когда она еще не прошла испытаний. И вдруг она попадает в плен, как какой-нибудь недотепа йомен, у которого нет никакого боевого опыта. А там, вместо того чтобы с честью умереть, как поступило бы большинство воинов, она вступает в сговор с киакномами и подвергает себя пагубному влиянию Ачрии. - Херан со злостью стукнула по столу рукой и на миг умолкла, чтобы перевести дыхание. - А теперь они все суетятся вокруг нее... Я могла бы понять, если бы этого хотели вы, ведь вы не на службе у Геда, но остальные! Это лишает меня сил! - Херан! Никто из них не заметил, как в комнате появилась маршал-генерал. Она выглядела почти такой же рассерженной, как и герцог. Херан покачала головой: - Маршал-генерал, простите, но мне все равно. Это правда. Паксенаррион не должны были принять кандидатом; она не подходит для этого, к тому же она служила здесь недостаточно долго. Конечно, дьявол должен был покинуть ее; если она чего-то лишилась, ей придется теперь жить с этим. Но все это чепуха: будь у нее достаточно мужества, то никакой опасности от потери и не было бы. Это не правда, что она какая-то особенная, просто с ней обращались по особенному. Впрочем, хватит об этом! Что зря говорить! Херан резко повернулась на каблуках и с гордо поднятой головой вышла из комнаты. Герцог хотел было последовать за ней, но маршал-генерал предупреждающе подняла руку: - Пожалуйста, господин герцог! Позвольте принести вам мои извинения и наказать Херан. - Я вас слушаю, - сказал он мрачно. - Простите... Я не знала, что Херан так относится к Паксенаррион, иначе я бы никогда не допустила ее сюда. Я хотела, чтобы рядом с Пакс были маршалы, чьей клятве сохранить все в тайне я могла бы верить, и чтобы они заботились о ней. Я знала, что Херан в общении бывает немного колючей - она всегда была такой. Кстати, по этой причине у нее и нет своей мызы. Но прежде она всегда была справедливой. - Что ж, ладно... А как быть с Пакс? Маршал-генерал прошла мимо него прямо к Пакс: - Прошу у вас прощения за слова маршала Херан. Позвольте спросить... она обижала вас? - Нет, леди, это не имеет значения. - Девушка все еще не пришла в себя после нападок Херан. - Может, конкретного вреда она и не причинила, но запугать и оскорбить Пакс ей удалось, - вставил герцог. - Да, конечно, я понимаю. - Что ж, хорошо... Я пришел сюда в надежде увидеть вас и поговорить о Пакс. Скажите, как вы считаете, успешно ли прошло ваше лечение? Пакс внимательно наблюдала за лицом маршал-генерала, ей хотелось услышать об отсрочке своего приговора, но оно оставалось непроницаемым. Ариания лишь сказала Пелану: - Мой господин, я не могу рассказать вам об этом. Пока слишком рано, Паксенаррион еще не поправилась окончательно. - Повернувшись вновь к Пакс, маршал-генерал сказала более мягко: - Паксенаррион, вы, должно быть, поняли из того, что сказала Херан, что вам было причинено некое зло. Не буду лгать вам: как я и предупреждала вас раньше, возможны какие-то потери. Но, я думаю, мы ничего не узнаем наверняка до тех пор, пока не восстановятся ваши силы. Мы волновались, потому что вы долго были без сознания, но это может и не иметь никакого значения. Пожалуйста, если вы почувствуете, что с вами творится что-то необычное, расскажите мне об этом тотчас же. - Я... я не могла самостоятельно поесть, - тихо сказала Пакс. - Не могли поесть? А что же случилось? Пакс вдруг не сдержалась и заплакала: - Я не могла... не могла удержать... вилку... я не могла разрезать мясо... я уронила... Маршал-генерал взяла ее руки в свои: - О Пакс! Не надо... Вам скоро станет лучше. Обязательно станет. Сейчас вы еще слишком слабы, но скоро... - Но она ругала меня... ругала меня за это... - Пакс зарылась лицом в подушки, стыдясь своего состояния. - Нет, она была не права. Силы вернутся, и быстрее, чем вы думаете. Если вы потерпите и будете сохранять спокойствие, они обязательно вернутся, Пакс. - Маршал-генерал умолкла и отвела глаза в сторону. - Она выздоровеет полностью? - вслух спросил герцог о том, о чем постоянно думала девушка. Глаза маршал-генерала потемнели. - Господин герцог, пожалуйста! Пока мы не знаем этого наверняка. Но лишние волнения ни ей... ни вам... не принесут пользы. - Но она не может не думать об этом, маршал-генерал. Как не могли бы не думать и вы, окажись вы вместо Пакс на этой постели. Я тоже пытался убедить ее в том, что не следует волноваться о будущем, но никто не может следовать этой абстрактной мудрости. О чем она может еще думать сейчас? Лишь знание того, что происходит с ней на самом деле, может облегчить ее страдания. Маршал-генерал покачала головой и вновь посмотрела в глаза Пакс: - Я действительно ничего не знаю наверняка. Но поверьте: я не согласна с Херан. Да и Херан недолго будет придерживаться этого мнения. Лишь только человек, обладающий огромным мужеством и силой, мог так долго противостоять дьяволу, вселившемуся в него. Стук в дверь прервал их разговор. Маршал Белфан, которого Пакс знала еще до своего путешествия в Колобию, просунул голову в комнату и спросил: - Можно войти? Маршал-генерал откликнулась: - Входите, Белфан. Паксенаррион проснулась, хотя она еще и слаба. - Херан именно так и сказала. Да благословит вас Гед, Паксенаррион и господин герцог. Старый Артаг говорит, к утру выпадет первый снег, маршал-генерал. - Зима начинается все раньше с каждым годом, - проворчала маршал-генерал; Белфан рассмеялся в ответ. Он вообще был улыбчив и часто смеялся, мало походя тем самым на маршала. - Вы говорили так и в прошлом году... Это из-за того, что маршал-генерал выросла на юге, - объяснил он Пакс и герцогу. - В Ааренисе? - спросил, удивившись, герцог. - Нет. В южной Тсайе, - пояснила маршал-генерал. - Здесь любое место, где не бывает мороза, называют югом. Гед свидетель, я люблю погоду, подходящую для охоты, но... - Просто вы становитесь старше, маршал-генерал. Все дело в этом. - Белфан засунул руки за ремень на поясе и усмехнулся. Ариания окинула его тяжелым взглядом: - Вы действительно так думаете, мой молодой маршал? Возможно, вы не прочь сразиться со мной в зале и посмотреть, насколько я стара? - Я брошусь перед вами на колени прежде, чем вы сразите меня. Все рассмеялись этой шутке, даже Пакс. Белфан тем временем подошел поближе к девушке: - А вы выглядите значительно лучше. Думаю, через несколько дней вы настолько окрепнете, что будете в состоянии сами сбросить маршал-генерала с лестницы... Да, что нам здесь только пришлось пережить! Кругом были такие вытянутые лица, что мне порой казалось, что я на конюшне... - Может быть, пообедаем? Я могу послать кого-нибудь за едой для всех нас, - предложила маршал-генерал. - Неплохая идея. Если ты, Пакс, будешь есть как следует, то скорее поправишься. Когда перед девушкой поставили тарелку с густым супом, она смогла наконец зачерпнуть несколько ложек. Правда, немного расплескала. Но никто этого вроде даже и не заметил; маршал-генерал осторожно вытерла пролитое, говоря о чем-то другом. Когда все они закончили трапезу, она помогла Пакс поудобнее сесть на кровати: девушка пока не могла приподняться сама, но, когда ее усадили, почувствовала себя лучше. В следующий раз, когда она проснулась, маршал-генерал и Белфан помогли ей встать. Она пошатнулась и взмахнула руками, но все же устояла. Ее кидало из стороны в сторону, но она все же сумела с их помощью пройтись вдоль комнаты. Через несколько дней она уже проделывала это сама - медленно, но более уверенно. Улучшение ее состояния продолжалось. Когда Пакс смогла спуститься по лестнице, она вышла наружу, в небольшой сад маршал-генерала, окруженный со всех сторон стенами. Потом она совершила свою первую прогулку по двору и подошла к Хай-Лордс-Холлу. Взгляды встречающихся на ее пути людей жгли, словно крапива; она опустила глаза вниз, видя лишь камни под ногами. Херан успела-таки наболтать лишнего, и теперь окружающие видели на лице Пакс лишь выражение страха. Но девушка надеялась, что, когда к ней вернутся физические силы, она уже ничего не будет бояться. Через некоторое время Пакс уже настолько окрепла, что пребывание в апартаментах маршал-генерала стало ее тяготить, и она начала совершать прогулки по тренировочным полям, обычно вместе с герцогом или с одним из маршалов. Она не спрашивала, почему ее сопровождают везде, редко оставляя одну. Причина этого ее как-то не интересовала. Однажды морозным ясным днем она прогуливалась вместе с Белфаном, как вдруг сзади раздался топот копыт. Обернувшись, они увидели, что к ним приближаются галопом несколько студентов, размахивающих пиками. У Пакс затряслись колени, ее охватил страх. Солнце сверкало на концах пик, будто это оскалились зубы дракона. Лошади, казалось, были в два раза больше обычных размеров. Их огромные копыта, с силой ударяясь о землю, поднимали тучи пыли. Девушка схватила Белфана за руку, у нее перехватило дыхание. Молодой Марракан, возбужденно размахивая пикой, закричал еще издалека: - Пакс! Мы думали, вы уже не подниметесь! Я хотел сказать вам: меня перевели в высший класс! Теперь я могу сразиться с вами... Его лошадь встала на дыбы, и Пакс отшатнулась в сторону. Другой студент внимательно всматривался в ее лицо: - У вас появились новые шрамы. Говорят... - Достаточно. Уезжайте! - твердо сказал маршал Белфан. - Но, маршал... - Пакс, что с вами? Вас трясет... - Зоркие глаза Марракана блестели от любопытства. Маршал выступил вперед: - Прочь отсюда. Вас это не касается. - Но она... - Что я сказал?.. Пакс никогда прежде не слышала, чтобы Белфан так кричал. Она подскочила от неожиданности, как и другие студенты. Они тут же молча уехали, лишь оглянулись несколько раз. Белфан внимательно посмотрел на девушку. Она почувствовала, что еле стоит на ногах. - Позвольте... Позвольте, я помогу вам. Рука Белфана, твердая и мозолистая, была необыкновенно сильной. Пакс заставила себя опереться на нее. Кровь бросилась ей в лицо. Что обо всем этом подумают студенты? Никогда еще она не испытывала подобного страха, никогда раньше не была так порабощена им. Глаза Пакс вспухли от невыплаканных слез. Она услышала рядом тяжелый вздох Белфана. Когда он заговорил вновь, голос его был веселым, но Пакс показалось, что он делает над собой усилие. - Пакс, не думайте, что минутная слабость что-нибудь значит. Несколько дней назад вы даже шагу не могли ступить сами. А сейчас можете немного прогуляться. Вот увидите, ваша слабость пройдет. Что напугало вас больше всего? Но этого сказать она как раз и не могла. Шум, движение, скорость, блеск клинков, память о старых ранах и страх, что оружие может вонзиться в ее тело, - все эти мысли вереницей пронеслись в ее сознании. Но сказать она ничего не могла, лишь покачала головой. - Да, все это совершенно понятно. Внезапно нагрянула кавалерия, а вы безоружны: ничего удивительного, что вы испугались. Вот увидите, пройдет совсем немного времени, и вам станет лучше, как только вы начнете тренировки с оружием. Ваше мастерство тоже вернется к вам. Может быть, не так быстро, как хотелось бы, но вернется. И тогда вы вновь обретете уверенность в себе. Но его слова и наигранно бодрый тон не убедили Пакс. Она тихо спросила: - А если этого не произойдет? - Если нет, тогда... займетесь чем-нибудь другим. В конце концов, большинство людей в мире не являются воинами. Если бы вы потеряли руку или ногу, вам бы пришлось научиться чему-нибудь другому. И здесь то же самое. Впрочем, до этого дело еще не дошло. Пакс вернулась к регулярным упражнениям в классе для начинающих. Но в первые дни, конечно, чувствовала себя очень плохо. Когда кто-то из учащихся потерял равновесие и клинок полетел в сторону, рассекая воздух, она вздрогнула, хотя и попыталась скрыть это. Испугаться клинка! Она заставила себя успокоиться и продолжила тренировку. Постепенно сила и координация движений стали возвращаться. Девушка подумала, что пора взять в руки меч. Но сначала он показался ей слишком тяжелым. Маршал Керм удивленно посмотрел на Пакс и поправил меч в ее руке. - Вот так будет лучше. Девушка взглянула на длинный клинок из сверкающей стали. Маршал предложил ей упражняться с настоящим мечом, а не с учебным, деревянным. Но Пакс испытывала страх, хотя и пыталась его скрыть. Все вокруг плыло у нее перед глазами, и она боялась пораниться. Маршал поднял свой собственный меч. Пакс смотрела на его меч, широко открыв глаза. Ей показалось, что прямо в глаза ей бьет солнечный свет. Она моргнула. - Вы готовы? - спросил тем временем Керм. Во рту Пакс пересохло. Ее ответ был похож на хриплое карканье. Он кивнул и двинулся вперед, держа клинок наготове. Пакс начал бить озноб, она не сводила с меча глаз. Она попыталась двинуть рукой так, чтобы выставить вперед свой собственный клинок, но не смогла. Пакс увидела удивление на его лице, переходящее в досаду, а потом какие-то другие эмоции, которые она не могла понять, но которые напугали ее. - Пакс! Займите позицию номер один. Она сделала выпад, но рука была как не своя. Его меч коснулся ее с легким стуком. Задыхаясь, Пакс отскочила назад. Потом вновь заставила себя пойти в атаку, но неожиданно уронила меч. Когда он со звоном упал на землю, ее всю затрясло, и она в изнеможении закрыла глаза. В следующий раз повторилось то же самое. Нет, ей не становилось лучше. Даже хуже. Вскоре она уже боялась любого человека с оружием. Даже герцога, когда он пришел к ней в комнату с висящим на поясе мечом. По мере того как она чувствовала себя все более слабой и боязливой, маршалы, паладины и остальные учащиеся казались ей все более сильными, храбрыми и выносливыми. Несмотря на защиту маршал-генерала, она услышала достаточно высказываний и поняла, что многие согласны с Херан. Их презрение обостряло все ее чувства. В конце концов даже маршал-генерал согласилась с тем, что у Пакс не происходит изменений к лучшему. - Как долго вы хотите пытаться, Паксенаррион... - спросила она. - Я больше не могу. - Пакс не хотела встречаться с ней взглядом и отвела глаза в сторону. - Тогда достаточно. Мы надеялись, что постепенно все наладится, но этого не произошло. Прикипим, что еще можно сделать для вас... Пакс отвернулась и стала рассматривать узоры на ковре. Синие звезды на красном фоне, белые звезды на синем. - Ничего. Я ничего не хочу... - Паксенаррион, мы не отказываемся от вас. В том, что случилось, нет вашей вины, и мы... Слова и слезы выплеснулись наружу одновременно: - Я не могу больше оставаться здесь! Не могу!.. Если я не способна быть одной из вас, разрешите мне уйти! Маршал-генерал покачала головой: - Я хочу, чтобы сначала вы придумали себе какое-нибудь занятие или научились какому-нибудь ремеслу. А пока вы еще слишком слабы... - Мне никогда уже не быть сильной. И я не могу больше оставаться здесь, леди, с настоящими воинами. Голос Пакс дрожал, и она ненавидела себя за это. Нет, она не будет, твердила себе Пакс, рассказывать маршал-генералу об услышанных ею насмешках, ехидном шепоте, достаточно громком, чтобы достичь ее ушей. - Ну тогда вы можете уехать весной, когда погода будет получше. А пока позанимаетесь в архивах... Пакс упрямо покачала головой: - Нет. Пожалуйста. Разрешите мне уехать сейчас. Сидеть и читать целый день, читать о том, как сражаются другие... я не хочу. - Но... Пакс... что вы можете делать еще? Как вы будете жить? Пакс всерьез не задумывалась об этом. Но сейчас в ее голове созрел план. - Я родом с фермы, где разводят овец. Могу ходить за стадом. - Вы уверены? Это очень тяжелая работа, и... Пакс отбросила прочь мысли о волках... ведь она будет не одна на зимнем пастбище... и сказала твердо: - Да, я уверена. Маршал-генерал вздохнула: - Хорошо, мы поищем подходящее место... Прежде чем уехать, она в последний раз поговорила с герцогом. Он не сердился, чего она больше всего она боялась, напротив, его голос был ласковым. Сняв с пальца черное кольцо-печатку, герцог сказал: - Возьми это кольцо. Если тебе когда-нибудь понадобится помощь... покажи это кольцо любому человеку из нашего отряда, или кому-нибудь, кто знает меня, или просто пошли его мне. Я приду, Паксенаррион, где бы ты ни находилась и в чем бы ты ни нуждалась. - О, мой господин, вы слишком добры... - Дитя мое, не нужно отказываться от моего подарка. Ты честно служила мне... И хотя бы за это... Ты достойна моего уважения. А сейчас надень-ка это кольцо... да. Ты не стесняйся позвать меня, Пакс, если тебе будет нужна моя помощь. Я буду думать о тебе. - Он обнял ее еще раз и повернулся, чтобы уйти, но потом сказал напоследок: - Думаю, Пакс, ты проявила огромное мужество, согласившись рискнуть своей жизнью и здоровьем. К тому же ты упорно пыталась вернуть свое мастерство. И как бы ни называли тебя другие, помни, что Пелан из Тсайи никогда не считал тебя трусливой. После этого он ушел, а Пакс нервно повернула кольцо на пальце. Оно было несколько великовато, и девушка сняла его и положила в сумку, висевшую на ремне. Спустя два дня маршал-генерал подошла с ней вместе к воротам и сказала на прощание: - Запомните, Паксенаррион: вы будете желанным гостем на любой мызе, в любое время. Я уже разослала соответствующие письма. Да благословит вас Гед! И пусть наши добрые пожелания помогут вам. Если мой прощальный подарок кажется вам недостаточным, не стесняйтесь, вы можете попросить что-нибудь еще. Но Пакс даже не заглядывала пока в кошелек, который лежал на дне ее сумки. Ариания же продолжала: - Сейчас вы несчастны, и это понятно... С содружеством Геда... Пакс покачала головой: - Нет, леди. Вы тут ни при чем. Я думаю, маршал Херан имела право говорить так, как она считала нужным. Моя неосторожность позволила дьяволу Ачрии вселиться в меня, и я действительно оказалась слишком слабой. Маршал-генерал остановила ее: - Это не правда, и я говорила вам об этом раньше. И сейчас я не хочу, чтобы вы ушли, думая так. Все паладины-кандидаты ранимы, и кто-нибудь не такой сильный, как вы, был бы в подобной ситуации полностью сломлен. Но вы должны верить в себя... Пакс, пожалуйста, обещайте мне, что, если вам будет трудно, вы обратитесь к нам за помощью. Пакс отвернулась. Она не хотела говорить вслух то, что думала. Ведь слова Ариании означали в конечном итоге то, что Пакс может оказаться совсем беспомощной и ни к чему не годной. - Леди, я лучше пойду. Мне нужно успеть на рынок, - сказала Пакс, опустив глаза. Маршал-генерал порывисто вздохнула: - Что ж, хорошо, Пакс. Вы присягнули содружеству Геда, и Гед всегда будет защищать вас. И наши молитвы будут сопровождать вас всюду. Она повернулась и быстро прошла через ворота обратно. Пакс же отправилась своей дорогой, твердо решив не оглядываться назад. ГЛАВА XXX Всю дорогу до рынка в Фин-Пенире Пакс думала о предстоящей встрече с пастухом, который должен был нанять ее на работу. Когда же она наконец нашла Селима Хабенссона в компании с несколькими овцеводами, он оглядел ее с ног до головы, словно сама девушка была овцой, предназначенной для продажи: - Думаю, вам совсем не хотелось покидать Лордс-Холл. Дайте-ка посмотреть на вас... Маршал-генерал утверждает, что вы мне подойдете. Вы ведь пасли овец, не так ли? - Да, сэр. Мой отец разводил овец. - Что ж, хорошо. Тогда пойдите и отыщите мне в отаре овцу с двумя клеймами на свернутом в сторону ухе. Идите же... идите... я хочу посмотреть, как вы справитесь с ними. Пакс перемахнула через низенькую ограду, за которой стояли овцы. Она не боялась овец, когда смотрела на них сверху. Но, оказавшись внутри и ощутив с разных сторон толчки покрытых густой шерстью спин и боков, она испытала странное чувство. Пакс увидела похожую по описанию овцу, но у нее была только одна метка на ухе. Приглядевшись повнимательней, девушка заметила, что у большинства овец в этом загоне есть подобные отметки. Но вдруг в дальнем конце загона она увидела ту овцу, что искала. Пакс стала медленно пробираться среди животных, стараясь не испугать их. Но, подойдя ближе, она поняла, что ошиблась. Это была самая обыкновенная овца. После долгих поисков она наконец нашла то, что было нужно. Овцу с двумя клеймами на свернутом в сторону ухе. Она посмотрела на пастуха, который наблюдал за ней снаружи загона. - Очень хорошо... вы кое-что знаете об овцах, но вы давно с ними не работали, ручаюсь в этом. - Да, сэр. Он сплюнул на булыжник. - Да, я сразу об этом догадался. Ваша одежда куплена в магазине, она не предназначена для работы с овцами. Видимо, служа Геду, вы не предполагали ее запачкать. - Да, сэр. - Ну что ж, ладно. Когда рынок закроется, пропустим по стаканчику... сегодня ночью нам предстоит перегнать на луг это стадо и еще два. Завтра отправляемся на юг. А сейчас следуйте за нами... надеюсь, ни одна из овец не потеряется в городе... и вы будете присматривать за ними сегодня ночью. Хотя Пакс и устала от шума и суеты рынка, она спокойно и без особенного труда справилась с овцами вечером - к удивлению пастуха и своему собственному. Овцы быстро освоились на своем временном пастбище, а Пакс заняла удобное для наблюдения за ними место. Остальные пастухи в это время разбили небольшой лагерь и занялись приготовлением ужина. Девушка не захватила с собой что-нибудь поесть, собираясь купить еду на рынке, поэтому к вечеру она проголодалась. Когда поела первая группа, Селим позвал остальных. Пакс дали миску с кашей и ломоть хлеба. Она ела быстро, не обращая внимания на окружающих, пока не закончила трапезу. Затем подняла глаза и увидела, что все смотрят на нее. - Вы едите так, словно трое суток не ели, - сказал Селим. И действительно, Пакс была так голодна, что забыла обо всем. Пастух повернулся к своим помощникам и объяснил: - Она жила какое-то время в городе. Красиво одевалась. Хорошо ела. А теперь, - обратился он к Пакс, - послушайте, что я вам скажу: мы - овцеводы, а не богатые купцы или странствующие рыцари. Мы тяжко трудимся, чтобы заработать на жизнь; вы будете получать свою долю, но никак не больше. Понятно? - Да, сэр, - кивнула Пакс и вытерла свою миску. Теперь она вспомнила, что когда впервые попала в отряд герцога, еда там показалась ей богатой и обильной... II за годы, прошедшие с тех пор, она забыла, как жила ее семья и как она сама ждала сладкого гостинца в базарные дни. - Хорошо. Вы будете смотреть за стадом первой. А ты, Дженитс, сменишь ее. Мы выступаем на рассвете. В следующие несколько дней Пакс вновь несколько раз испытала, как холод и голод с силой обрушиваются на нее, и с трудом поспевала за стадом. Когда одна из овец убежала, Пакс хотела погнаться за ней, но не смогла. Ноги были словно налиты свинцом. Селим долго распекал ее за это. - Клянусь дубиной Геда, я в последний раз нанимаю кого-то по рекомендации маршал-генерала. У меня имеется на примете девица, которая могла бы работать намного лучше! Пакс с трудом сдержалась, чтобы не вспылить. Но она прекрасно понимала, что любое неосторожное слово будет ей только во вред. Поэтому она лишь опустила голову и пообещала впредь работать более усердно. И она старалась изо всех сил. Но Селим и все остальные считали, маршал-генерал навязала им ее силой. К тому же раны, которые она получила, находясь в плену у иунизинов, покраснели и вновь начали гноиться. Они, конечно, никогда и не исчезали до конца, но сейчас выглядели так, как в те первые дни, когда она вернулась из Колобии. Овцеводы косились на те ее рубцы, которые были видны из-под одежды, и шептались между собой. Поэтому, когда они пригнали стада на зимние пастбища в южной Финте и овцы были окончательно устроены, Селим отказался нанять девушку на зиму и отослал ее прочь. - Я долго не говорил того, о чем думал. Маршал-генерал, как мне кажется, знает правду, хотя она и сказала, что не считает вас в чем-то виноватой. Но мы здесь все думаем, что вы за что-то прокляты. Никогда прежде я не видел таких отметин, как у вас на лице и на руках. К тому же они темнеют, а это ненормально. В деревне есть молодежь, которая нуждается в работе. Оки хорошо присмотрят за моими овцами. Вот ваши деньги... и до свидания. Желаю вам всего хорошего. Он протянул ей монеты. Этого было явно недостаточно за ее работу. Но Пакс не стала с ним спорить. Было тоскливое серое утро, и Пакс поежилась от холода. К тому же она, как всегда в последнее время, была голодна. - Есть ли здесь где-нибудь поблизости постоялый двор, где... - Нет, у нас небогатый город и ничего подобного нет. Вам лучше пойти туда... К полуночи доберетесь до Шелефорда, если поторопитесь. Или идите в обратную сторону - туда, откуда мы пришли. - Его голос был резким и недовольным. Девушка смотрела на Селима в растерянности, не зная, что и сказать. А он повернулся к ней спиной и зашагал к своему дому. Прежде чем захлопнуть двери, он сказал: - Вы вообще никуда не дойдете, если будете стоять на месте и думать... Пакс положила монеты, которые он только что ей дал, в висевшую на ремне сумку и сжала губы. Место, откуда они пришли, находилось на севере. До ближайшего города потребуется добираться больше суток. Да и погода не способствует длительным путешествиям, слишком холодная и ветреная. Взвесив все, она решила идти в Шелефорд. Дорога постепенно сузилась, превратившись в тропинку, местами едва видимую, и поднималась все выше - туда, где порывы ветра были сильнее. Весь день Пакс пришлось идти, вобрав голову в плечи, чтобы хоть как-то защититься от ветра. У нее не было с собой никакой еды, и в пустынной сельской местности, через которую она проходила, ей тоже ничего не удалось найти. Когда Пакс поднялась на возвышенность и взглянула на оставшуюся внизу деревню, опустились сумерки; солнце зашло за облако, и вдруг стало совсем темно. Она не видела вокруг ничего, что могло бы походить на город, и задумалась над тем, не солгал ли ей ее бывший хозяин, но тропинка вилась тонкой ленточкой все дальше и дальше, и вдруг она увидела пасущихся неподалеку овец. Девушка надеялась, что где-то поблизости должны быть люди, и стала спускаться с холма. Она брела, еле различая тропинку в сгущающихся сумерках, как вдруг увидела впереди первый огонек. Думая о тепле, еде и спасительном убежище, куда не забирается ветер, она забыла о том, что нужно смотреть под ноги, споткнулась и упала, больно ударившись о камни. Некоторое время Пакс лежала, слушая завывание ветра и думая о том, насколько далеко ближайшее жилище. В Шелефорде был постоялый двор, если хибару с тремя комнатами и пристройкой, приспособленной под кухню, можно назвать постоялым двором. Пакс отдала почти весь свой заработок за охапку соломы на сеновале и миску с супом. Остальные постояльцы пили эль и разглядывали ее. Пакс заплатила еще несколько монет за вторую порцию супа и ломоть хлеба. Она хотела было потратить одну из монет, данных ей маршал-генералом, на более приличную еду, но побоялась показать окружающим, что у нее много денег. Подумают еще, что она их где-то украла. На следующий день она обнаружила, что никто в Шелефорде не нуждался на зиму в помощнике. К тому времени, когда она обошла все места, где, как ей казалось, можно найти работу, было слишком поздно, чтобы отправляться в какой-нибудь другой город. А провести еще одну ночь на постоялом дворе Пакс не могла без того, чтобы не потратить часть своих сбережений. Но в Шелефорде была мыза, она видела ее еще утром. Девушка решила узнать, не разрешат ли ей остановиться там. Вышедший навстречу ей приземистый йомен сказал, что маршал отсутствует. Он выехал в усадьбу Хайфоллоу для проведения занятий и вернется не раньше следующего дня. Да, недавно они получили сообщение из Фин-Пенира, но этим занимался маршал, и он не знает, о чем там говорится. Если бы у нее было что-нибудь лично от маршал-генерала... Пакс вытащила из сумки охранное свидетельство, и йомен начал сосредоточенно изучать печать. Девушка вдруг поняла, что он не умеет читать. - Сообщение для нашего маршала? Это что-то срочное? - Оно предназначено для любого маршала... оно касается меня. Пакс покраснела под его взглядом. Он скользнул глазами по видневшимся на ее лице ранам: - Вы йомен? - Да... хотя... теперь это и не совсем так... - Тогда кто же вы? - Я была в Фин-Пенире... - Вы тренировались там? - Да. - И вас послали с какой-то миссией? Пакс колебалась, сказать ли ей правду. Она боялась, что он не поймет, кем она была на самом деле. В конце концов девушка произнесла: - Вряд ли я смогу объяснить это вам. Мне нужно поговорить с маршалом, но так как его нет здесь... - Даже если бы я поехал за ним, он не смог бы вернуться раньше завтрашнего дня. - Да, я понимаю, но можно мне подождать его здесь? Йомен нахмурился, сдвинув брови: - На мызе? Что ж, пожалуй, да. Идемте. Он провел Пакс через главную комнату в крошечную спальню, за которой виднелся узкий коридор. - Вы можете оставить здесь свои вещи и вернуться для обмена ударами. Пакс совершенно забыла об этом обычае. В Фин-Пенире обмен ударами оружия, когда посетитель приходил на мызу, был отменен, потому что там ежедневно бывало очень много людей. Но на отдаленных мызах это было делом обычным - своеобразной проверкой для тех, кто претендовал на членство в содружестве Геда. Пакс почувствовала, что ее пробирает холод. - Я не могу, - еле слышно сказала она. - Что?! - Я не могу... об этом как раз здесь и говорится... - Она помахала перед его лицом письмом маршал-генерала. Он фыркнул недоверчиво и презрительно: - Гм... Я так понимаю, вы были недавно ранены... Причина в этом? Пакс кивнула. Ей показалось, она легко отделалась. Он покачал головой: - Если уж вы смогли проделать пешком такой путь, то обменяться несколькими ударами не составит для вас большого труда. Но... Вы просто следуете традициям Фин-Пенира. Что ж, ладно. Пойду прослежу, чтобы еды хватило на всех. Пакс села на узкую кровать, испуганная и обескураженная. Была ли эта встреча именно такой, как предполагала маршал-генерал? Но, конечно, нужно учитывать то, что здесь нет маршала, поэтому не нужно принимать все так близко к сердцу. Пакс с усилием встала с кровати и огляделась вокруг, думая, где бы умыться. В любом случае ей нужно выглядеть пристойно. Ее запасная рубашка пропахла овцами и табаком, но была, как показалось Пакс, все же чище, чем та, что на ней. Йомен дал ей ведро воды и кусок мыла для стирки грязной одежды, и она вышла к ужину, чувствуя себя чуть более уверенно, чем прежде. Пакс смазала маслом ботинки, пояс и ножны кинжала. Но, несмотря на все ее старания показать себя с лучшей стороны, Пакс видела: йомен делает над собой усилие, чтобы казаться дружелюбным. - Расскажите-ка мне, что нового в Фин-Пенире? Те, кто отправился в путешествие на запад, вернулись обратно? Они ведь пытались найти пропавшую крепость Луапа, как мы слышали? - Да. И даже нашли ее. Пакс описала ему путешествие на запад, надеясь предотвратить дальнейшие расспросы. К счастью, ее собеседник устал, и, когда она рассказала обо всем, что, как она думала, будет ему интересно, он уже зевал. На следующий день, когда вернулся маршал, он, услышав ее имя, кивнул: - Да... Паксенаррион. Я слышал о вас, маршал-генералу поминала в своем последнем письме, что вы, возможно, появитесь здесь. А куда вы думаете отправиться дальше? - Пока... пока еще точно не знаю, сэр. - Я напишу письмо в Хайгейт, если хотите. Скорее всего вы сможете найти там работу на дорогах. - Я была бы рада этому. Пакс и вправду очень захотелось отправиться туда. Этот маршал, по крайней мере, отнесся к ней по-человечески. - Если вы останетесь еще на день, то побываете на наших занятиях... О, я знаю, вы сейчас не носите оружие, новы ведь сможете рассказать нашим йоменам о Колобии, не так ли? Они любят послушать странников, а повествование о том, как нашли крепость Луапа, заинтересует всех. Пакс не очень-то хотелось сталкиваться лицом к лицу с толпой йоменов, но она поняла, что отказываться нельзя. Девушка медленно кивнула. Остаток дня прошел для нее легко и приятно: в первый раз за последние дни ей было тепло и ее как следует накормили. Почти все послеполуденные часы она дремала в своей комнате. Маршал приказал принести Пакс кружку настоянного на травах чая, который, как он сказал, сможет облегчить боль в ее ранах. И это действительно помогло. Но следующая ночь, когда ей пришлось выступать перед собранием йоменов, была для Пакс трудной. Она рассказала им о путешествии на запад, о кочевниках, о горах, домах и каньонах, через которые они проезжали. Но чем ближе она подходила к описанию нападения иунизинов, тем хуже ей становилось. Маршал предупредил Пакс заранее, что ей вовсе не обязательно описывать, как ее взяли в плен... но Пакс с трудом могла говорить о чем бы то ни было. В конце концов она рассказала о том, что случилось с ней, скупо, сдержанно, и затем перешла к описанию крепости Луапа. Когда Пакс умолкла, они благодарно затопали ногами. Затем один из йоменов, крупный мужчина, которого она видела на постоялом дворе, спросил: - Но если вы - одна из тех, то что вы делаете здесь? - Любой последователь Геда - желанный гость здесь, - быстро парировал его вопрос маршал. - Да, я знаю, но я видел, какой она пришла сюда два дня назад, замерзшая, грязная, голодная... А вы, маршал, знаете не хуже меня, что рыцари, паладины и другие уважаемые воины не путешествуют подобным образом. Она говорит, будто бы сражалась бок о бок с Амберионом и эльфом. Поэтому мне просто хотелось бы знать, почему сейчас она... - Его голос умолк, но взгляд был красноречивым. Пакс заметила, что остальные смотрели на него и согласно кивали. - Йомен Геда! Довожу до вашего сведения, что маршал-генерал рекомендовала Паксенаррион каждой мызе. Вы слышите? И всему содружеству Геда. Осмелюсь сказать, что она путешествует где хочет и как хочет, и все это - согласно воле Всевышнего и его слуги Геда. Я не буду ее больше ни о чем расспрашивать... и вы будьте настолько мудры, чтобы поступить так же. - Что ж, пусть так... Но позвольте заметить, она больше похожа на сбежавшего откуда-то подмастерья, чем на воина Геда. И никакие рекомендации тут не помогут. Но если я не прав... в таком случае... вы знаете, как разрешить все сомнения. - С этими словами он согнул свои массивные руки и усмехнулся. - Ты действительно не прав, Арбад. И я получу удовлетворение за твою грубость по отношению к нашей гостье завтра же ночью, во время соревнования. Одно из двух: или мы сразимся с тобой, или ты сейчас же извинишься, - твердо сказал маршал. Несомненно, воинское искусство маршала было здесь всем хорошо известно и уважаемо. Поэтому Арбад поднялся со своего места и пробормотал свои извинения. Собрание после этого быстро закончилось. Несколько человек подошли к Пакс, чтобы поговорить. Но большинство присутствующих столпились в углу и, поглядывая на нее, шептались друг с другом. Маршал все это время оставался рядом с Пакс, строгий и спокойный. Пакс доставила письмо маршала в Хайгейт и поела там горячей еды на мызе. Здешний маршал познакомил ее с местным торговцем, который ездил по делам на юг и восток. Пакс нанялась к нему в услужение. Остаток дня она нагружала товарами повозки. Вместе с другими рабочими она уснула ночью под одним из вагонов, а на следующий день рано утром они отправились в путь. Керис Сабенссон, торговец, ехал на крупной лошади во главе каравана; в его подчинении находились возницы, пять стражников и двое рабочих. Пакс должна была готовить еду на привалах, загружать и разгружать повозки в случае надобности, помогать остальным заботиться о животных. Работа эта была ей вполне по силам, но она пугливо сторонилась стражников, которые не раз пытались подшутить над ней. Как-то раз вечером один из них обратился к ней: - Давай, Пакс, развлечемся. С такими шрамами, как у тебя... ты явно умеешь орудовать мечом. Давай посмотрим, на что ты способна. Он легонько дотронулся до нее мечом, но Пакс стремительно ухватилась за лезвие и с силой отбросила его от себя. Меч покатился по земле. Стражник посмотрел на нее выпученными глазами: - Эй! Ты, ненормальная, не смей этого делать! Ты же сломаешь его! - И не говори, что защищалась... что с тобой, какая муха тебя укусила? - Другой стражник схватил ее за руку. - Оставь ее, Кэм... - Оставить ее? Нет! Когда-нибудь я буду капитаном, и у меня будет свое войско. У кого ты сражалась, Пакс?.. Расскажи нам. - У Пелана, - прошептала она. У нее перехватило дыхание, и она боялась сделать следующий вдох. Кэм отпустил ее руку. - Что? Я не могу поверить в это! Ты служила в Красном отряде герцога? Но когда? - Года два тому назад... Они оба смотрели на девушку с изумлением. В их глазах отражалось блики костра. Пакс отвернулась в сторону. - Что же случилось? Тебя выгнали оттуда? - не отступался от нее Кэм. - Нет, я... - Пакс уставилась на языки пламени. - О, Пакс, не говори загадками. Так что же случилось? - Я... ушла... оттуда сама, - с трудом проговорила она и больше не смогла произнести ни звука. Старший стражник, худой смуглый мужчина, утверждавший, что сражался когда-то с королевской охраной в Тсайе, смотрел ей прямо в лицо. - Ты ушла сама... Гм... Ты не могла получить такие раны, не сражаясь, хотя для ветерана ты еще слишком молода. Но ведь ты была ранена, верно? Пакс лишь кивнула, не в силах что-либо сказать. - И именно поэтому ты ушла от Пелана? Она отрицательно покачала головой. - Когда ты ушла оттуда... нет, у тебя есть и новые раны. Что-то случилось... по их виду - в течение нескольких последних недель. Она закрыла глаза, чтобы уклониться от его взгляда, но чувствовала его кожей. Все молчали; она слышала, как языки пламени шипели на ветру, а дождь со снегом барабанил по крышам повозок. Наконец Пакс открыла глаза. Стражник повернулся к подошедшим товарищам со словами: - Я думаю, она сказала правду. Никто не отважится лгать о том, что служил у Пелана. У нее есть шрамы, какие бывают только у настоящего воина; но что-то сломало ее. Я бы не хотел, чтобы такое случилось со мной. Давайте лучше оставим ее сейчас одну. - Но, Джори... - Давайте оставим ее одну, Кэм. Ей и так тяжело. Не надо к ее бедам ничего добавлять. - С этими словами он увел остальных к другой стороне костра. Пакс вернулась к своей работе и остаток ночи провела без сна. Она начала осознавать, что не может в глазах людей сойти за простого рабочего, ее раны всегда будут напоминать о ее прошлом. Люди, с которыми она встречается, будут ожидать от нее того, чего у нее больше нет... и каждая встреча будет похожа на эту. Через два дня на караван напала банда разбойников. Они ехали сквозь чащу, и охранники не могли разглядеть как следует, откуда на них напали. Бандиты стащили Кериса Сабенссона с лошади и обрезали постромки первой повозки прежде, чем охрана успела оказать сопротивление. Гуртовщики отреагировали быстрее. Они защищали повозки длинными палками, которые всегда держали при себе, остальные побежали вперед, чтобы поймать лошадь Сабенссона. Пакс, сильно испугавшись, так и застыла на месте. Она не могла двигаться, не могла ничем помочь. И когда схватка была окончена, хозяин каравана, которого к этому времени усадили в первую повозку и наложили перевязки, подозвал ее к себе и начал сердито отчитывать: - Мне не нужны глупые, трусливые недоумки... Уж лучше мне было нанять пьяного свинопаса, он и то был бы проворней. Убирайтесь с глаз долой! Возьмите деньги... хотя вы и не заработали их! Он бросил несколько монет в сторону Пакс. Одна из них ударила девушку по лицу. Затем торговец кивнул гуртовщику, и тот подтолкнул вола, чтобы ехать дальше. Пакс отступила в сторону, давая им проехать. На монеты, лежавшие у ее ног, она даже не взглянула. Сидевший на второй повозке Кэм махнул ей рукой, но девушка едва это заметила. Она невидящим взглядом смотрела, как одна повозка за другой проезжают мимо нее и волы поднимают клубы пыли. К ней подъехал Джори, сидевший верхом на лошади хозяина. Он протянул ей небольшой кожаный мешочек: - Возьми, Пакс. Здесь немного... что мы... я имею в виду... Я знаю, какие солдаты служат у Пелана... Будь осторожна, слышишь? Пакс долго стояла на проселочной дороге, зажав в руке мешочек. Наконец она засунула его под ремень и отправилась в путь. Недобрая слава о ней уже достигла ближайшего города. Все еще рассерженный торговец описал ее поведение в самых мрачных тонах. Поэтому Пакс, едва держась на ногах от усталости, все же побрела дальше - туда, куда торговец со своим караваном еще не добрался. Зайти на постоялый двор не осмелилась, но все же купила немного хлеба у булочника. В следующем городе, встретившемся ей на пути, после ночи, проведенной в разрушенном сарае, она наконец нашла работу на большом постоялом дворе. Хозяин, пристально всмотревшись в ее лицо, сказал: - Работа у меня есть, но только не в помещении, а во дворе. Перетаскивать навоз, задавать корм животным, чистить стойла в конюшне... вы умеете все это делать? Пакс утвердительно кивнула. - Спать будете в сарае... или в конюшне, если там будет место. За работу буду вас кормить и платить медную крону в неделю... Пакс с тоской подумала, что она, должно быть, вновь очутилась в Тсайе... монеты в Финте назывались по-другому... - Вы умеете обращаться с лошадьми? Она покачала головой, вспомнив о случае в Фин-Пенире, когда Соке ускакала от нее. Каким-то образом ее страх передавался лошадям и сделал их пугливыми. - Это плохо... Они могут лягнуть вас. Тогда хоть не стойте у них на пути. По крайней мере конюхи будут довольны, что им не придется больше выполнять грязную работу. Так и повелось. Дважды в день Пакс выносила из конюшни навоз, чистила стойла, устилала пол соломой, кормила животных. Работа начиналась до рассвета и продолжалась до тех пор, пока последний постоялец не приходил на постоялый двор. Сарай, в котором спала Пакс, находился рядом с кухней и наполовину был заполнен поленьями для печи; одна его сторона примыкала к стенке, где в доме был большой очаг, и по ночам он все же немного согревал сарай. Но это было единственное удобство. У Пакс не было места, где она могла бы помыться. И видимо, по мнению хозяина, у нее в этом не было нужды. Когда девушка спросила его об этом, он был явно удивлен. И она не стала больше ему ни о чем напоминать. Что касается стола, то здесь хозяин был более великодушен: хлеб, суп и каша и остатки обеда его семьи. Правда, этих остатков перепадало Пакс не так уж и много. Поживиться хотели все: слуги, работающие на кухне и в доме, конюхи. Вскоре она заметила, что раны, полученные в Колобии, стали бледнеть так же внезапно и таинственно, как и потемнели. Но боль, однако, не проходила. Особенно сильно она донимала Пакс ночами и лишала ее сил. Девушка старалась не думать об этом, пока могла поднять лопату, полную навоза. Постепенно зима вступила в свои права. Бывали дни, когда снегом заметало даже внутренний двор, а от порывов ветра было трудно дышать. Пакс натягивала на себя всю одежду, какая у нее была, и все равно просыпалась по утрам замерзшей. Торговля, когда стало холодно, шла уже не так активно, и хозяин постоялого двора разрешил ей перебраться спать в конюшню, которая теперь наполовину пустовала. Там было теплее, особенно когда зароешься в сено. Да и животные, спавшие рядом, согревали своим дыханием воздух. Она надеялась остаться здесь на всю зиму, но однажды вечером на постоялом дворе появились двое подвыпивших путников. Когда они передавали поводья своих мулов одному из конюхов, тот, что повыше, перехватил взгляд Пакс и подтолкнул локтем другого. Поздно ночью они вернулись в конюшню, "чтобы взглянуть на мулов", как они сказали. Конюхи уже ушли: один на кухню, где у него была возлюбленная, а другой - в таверну, на другой конец улицы. Пакс устроилась спать в дальнем стойле, чтобы быть подальше от мулов. Но они нашли ее. - Да-да... эта хорошенькая девушка здесь. Привет, золотоволоска... хочешь небольшой подарок? Пакс проснулась и увидела, что они стоят у изголовья ее соломенной постели. Высокий вертел в руках что-то сверкающее, похожее на ленту, другой держал подсвечник с двумя свечами. Она посмотрела на них диким взглядом. Она была загнана, как в ловушке, в угловое стойло, а они стояли в дверях и хихикали. Пакс вскочила и попробовала проскользнуть мимо непрошеных гостей, но ей это не удалось. - О боги, мне кажется, она напугана. Но ты же не девственница, дорогая... почему же так испугалась? Тот, что был пониже ростом, подошел ближе: - Посмотри, какое хорошенькое колечко... Это тебе, если ты только... Пакс прыгнула в проем, который образовался между ними, и попыталась закричать. Но голос ее звучал как-то невнятно и тихо. Тот, что повыше, вскрикнул, когда она толкнула его, и схватил в охапку. Его ручища закрыла ей рот. - А ну-ка успокойся, все равно никуда не денешься. Проклятье, вот скандалистка... Пакс попыталась укусить его за палец, но он тут же другой рукой схватил ее за горло. Ока стала задыхаться. А коротышка тем временем заломил ей руки за спину. - Что, Кэл? - Она укусила меня, эта идиотка. Если бы она не была нам нужна, я бы... Пакс слышала все это сквозь звон в ушах, коротышка все еще крепко держал ее за руки. - Оставь ее, Кэл. Я держу крепко. Верзила последний раз сдавил ее горло и наконец отпустил. Пакс стала жадно хватать воздух, но он царапал ей горло. К тому же она не могла устоять - слишком сильным было давление на руки. Но коротышка толкнул ее так, что она упала на колени. Его подельник наклонился над Пакс, от него так и разило элем. - Послушай меня, крошка... мы хорошо проведем время все вместе. Если ты не будешь артачиться, то получишь за это награду... может быть, это кольцо. Если же будешь вести себя как дура... как только что... то попросту умрешь. Итак...ты поняла? Пакс не могла ничего сказать от охвативших ее ужаса и боли. Ее всю трясло, и из глаз текли слезы. - Я задал тебе вопрос... В руке верзилы появился нож, он уткнулся ей в горло. Пакс услышала собственный стон. Она и не подозревала, что может издать такой жуткий звук. - Замолчи сейчас же! Неудивительно, что они держат такую дуру в конюшне. У нее совсем нет разума, - прошептал коротышка, суетясь рядом с Heir. - Чем меньше ума, тем легче успокоить... - Кевис... - Я знаю, что говорю... Нам ведь нужно не так уж много времени?.. - Ты прав. Пакс различила усмешку в голосе говорившего и увидела, что стоявший ближе к ней негодяй начал расстегивать штаны. - Я буду первым. - Ты всегда хочешь быть первым... Державший ее за руки детина отпустил Пакс, и она, потеряв равновесие, упала лицом вниз в солому. Но тут же вскочила на ноги и попыталась убежать. Но они опять схватили ее. Верзила ударил Пакс по лицу тыльной стороной руки с такой силой, что она отлетела в другой конец стойла. - Это тебе за укус, потаскушка. А теперь успокойся и помалкивай. - Он схватил ее за рубашку и с треском порвал. - Вот так красавица! Кто же наградил тебя такими отметинами... избили, что ли? - Да и не один раз. Клянусь Черной Мадонной, я никогда не видел ничего подобного... разве что с наружной стороны храмов Лиарта в Ааренисе. Кевис... Но его подельник с силой дергал ремень Пакс. - Отстань, Кэл, видишь, я занят. - Кевис, подожди. А если это искушение Лиарта?.. - Кэл, перестань. Я не думаю, что это принцесса Тсайи... Но коротышка упорно тянул своего компаньона за руку. - Но, Кевис... Послушай меня. Я знаю, что говорю...Лиарту это не понравится, если она служит ему... - Да пошел твой Лиарт... Он уже сорвал ремень и просунул руки между ее бедрами. Пакс пыталась бороться, но он с силой привалил ее к стене, и она уже не могла сдвинуться с места. Но Кэл не отставал. Он оттолкнул своего дружка в сторону: - Не смей так говорить! Кевис, это серьезно. Лиарт - ревнивый бог, и он убьет нас... Я даже знаю, как он убивает... Но Кевис ничего не хотел слушать. Он был взбешен и выхватил нож. - Не мешай мне! Иди к черту, Кэл! Ты просто струсил. Уйди с дороги... - Нет! Я не буду принимать в этом участия, если она служит Лиарту... - Тогда уходи. Меня это не волнует... Он качнулся, словно размышляя о чем-то, и коротышка, улучив удачный момент, вновь попытался оттащить его от Пакс. Она видела, как сквозь туман, как они начали драться. Они спотыкались о нее и тут же отскакивали прочь; ей доставались случайные толчки и удары, оставлявшие у Пакс все меньше сил к сопротивлению. В конце концов они оба упали на перегородку и опрокинули подсвечник. В соседнем стойле вспыхнул огонь, и только тогда они прекратили драку. - Вот! Видишь, что ты наделал? - Коротышка, тяжело дыша, сердито смотрел на своего дружка. - Я?! Да это все ты, свиная голова! Пошли... бежим отсюда! - А как же она? - Оставим эту дуру здесь. Вслед за этим Пакс услышала топот бегущих ног и треск горевшего в соседнем стойле сена. Но она чувствовала, что не может сдвинуться с места, ее тело превратилось в сплошной сгусток боли. Где-то в отдалении она слышала крики и с трудом осознала, что кто-то схватил ее за ноги и тащит прочь из горящей конюшни. К тому времени, когда до нее наконец дошел смысл происшедшего, девушку уже обвинили в случившемся. - Я разрешил вам спать здесь по доброте душевной, а вы что наделали? Вы не просто развратничали в стойлах, но вы взяли туда свечи... свечи... а ведь это огонь! Гед проклянет вас!.. Только подумать, взять в конюшню свечи и устроить там пожар! Если бы Арвид не подоспел вовремя, мы бы не досчитались пяти лошадей! И мы потеряли все сено... Ему бы следовало оставить вас там. - Это все было не так... Я не... Они... Они пытались изнасиловать меня. - Пакс с трудом могла говорить, у нее сильно болело горло. Но она все же пыталась защищаться. Хозяин постоялого двора с негодованием фыркнул: - Я не верю вам! Никто не позарится на такую, Гед свидетель. У меня в доме достаточно хорошеньких девушек, и если бы они захотели, то уж всяко предпочли бы любую из них. А вы использовали мою конюшню... мою конюшню!., для своих проделок. Уходите же прочь! Уходите куда хотите... - Моя сумка... - еле слышно сказала Пакс. - Мне бы следовало забрать ее за тот ущерб, который вы причинили мне. Ну да ладно, забирайте свое тряпье...возможно, там полно вшей, и оно такое же грязное, как вы сами. Он с силой толкнул ее, когда она повернулась, чтобы уйти, и вышвырнул за ворота. Пакс тяжело упала на землю. Но, увидев, что он вновь приближается к ней, девушка поднялась на ноги и, прихрамывая, заковыляла прочь... На улице было темно и холодно. Пакс шла сама не зная куда, держась за стены домов, и старалась сдержать рыдания. Ей казалось, словно огромные тиски сжимают ее тело, причиняя такую боль, какой она и представить себе не могла. Она подумала о прошлом... о минувшей зиме... все казалось ей каким-