ала в бешенство. Не обращая внимания на  боль, она  со
злостью  метнула  оружие в  бревно,  как  раз туда,  где  виднелась отметка,
сделанная Кери, но топор словно остановился в воздухе, не достигнув цели.
     - Не переживайте, - мягко сказал Кери.
     Пакс посмотрела на упавший со звоном топор, а потом на раненую ногу. Ей
было обидно и больно. Стараясь успокоить ее, Кери сказал:
     - Если лезвие повреждено, вы можете  заточить его снова. Я полагаю, что
вы достаточно бывалый воин, чтобы не терять головы из-за подобной чепухи.
     Пакс ничего не сказала  в  ответ. Она  все еще была  рассержена. Рана в
ноге  все  сильнее давала о себе  знать. Кери подошел ближе  и поднял топор.
Ощупав пальцами край лезвия, он посмотрел на девушку:
     - Вы чертовски везучая, Пакс. Ну теперь-то, я надеюсь, вы и сами поняли
что это не ваше оружие?
     -  Я научусь, -  упрямо ответила  она. Его брови от удивления  поползли
вверх.
     -  Как? Отрубив  себе  конечности? Вы  действуете  слишком  поспешно  и
необдуманно...  Знаете, вы могли бы хорошо сражаться боевым топором только в
том случае, если бы держали его в зубах.
     - У меня получилось бы... если бы вы  не мешали  мне,  - набросилась на
него Пакс.
     Кери гневно сверкнул своими темными глазами:
     - Я?! Вы...  вы  даже не йомен... и говорите мне  такое? Я думал, у вас
больше соображения... вы же стоите здесь, неуклюжая, как начинающий йомен, и
пытаетесь показать свой характер только потому, что я делаю вам замечание. В
таком случае я рад, что вы не последователь Геда.
     Пакс вдруг стало стыдно, и она смутилась, ругая себя за несдержанность.
     - Я... извините...
     - Вам придется пропустить несколько дней занятий, пока  не заживет рана
на ноге.  И  не  думаю, что вы будете учиться в этом же классе, -  сказал он
жестко.
     Пакс  немного испугал его тон. Она  подняла  глаза на Кери, но  увидела
лишь холодную усмешку.
     - Вы так полагаете, сэр?
     - Подобное  поведение простительно для новичка, Паксенаррион, но не для
человека,  который   считает   себя  ветераном.   Или  все   это  было  лишь
притворством?
     - Что?
     Теперь она полностью была сбита с толку. Видимо,  у нее был растерянный
вид, потому что лицо Кери стало несколько мягче.
     -  Я  имею  в  виду  вашу  общительность  и  расположение,  которое  вы
выказывали мне до  сегодняшнего дня.  Ваша улыбка, готовность следовать моим
рекомендациям. Какая же вы на самом деле, Паксенаррион? И знаете ли вы себя?
Или вы все время играете какую-то роль?
     - Я... Я думала,  что понравилась вам, - сказала  она. И тут же поняла,
что говорить этого не следовало.
     -  Понравились  мне?  Боже   мой,   что  вы   вообразили?   Послушайте,
Паксенаррион, вы  приехали  сюда, не будучи даже последователем Геда. Просто
как  обыкновенный  новобранец. Но вы  пускаете  нам пыль  в  глаза, стараясь
показать свое превосходство. Пытаетесь обучить  своим приемам остальных, - и
вы думаете, нам это может понравиться? Конечно, любому учителю приятно иметь
дело со старательными студентами, но только этого  для  нас недостаточно. Мы
воспитываем  рыцарей Геда и паладинов, Паксенаррион, которые будут сражаться
и умирать  за справедливость. Вы...вы же  лишь развлекаетесь и  делаете  что
хотите. А потом вы отправитесь куда  пожелаете и будете использовать в своих
целях те  приемы, которым обучились здесь. Я разрешал  вам эти вольности  по
нескольким  причинам. Вы  отлично владеете оружием  и  можете  быть  хорошим
партнером для остальных. Но я думал, что вы вступите в наш Союз и мои усилия
не пропадут  даром. Но впредь я не собираюсь больше  попусту тратить  время.
Посмотрим теперь, что скажет маршал-генерал. Последнее слово будет за ней.
     Пакс  не  верила  своим  ушам,  но  Кери  уже  повернулся,  чтобы уйти.
Напоследок он все же сказал:
     - Перевяжите рану, вы и так потеряли много крови!
     Пакс  молча смотрела, как он удаляется, даже не  взглянув на  остальных
студентов. Они, кстати, были так же потрясены, как и  она, но  старались  не
показывать виду и вскоре вновь принялись выполнять упражнения.
     Пакс с усилием стряхнула с себя оцепенение. Она сняла с головы платок и
перевязала им раненую ногу.  Кровотечение  уменьшилось, но на  земле кое-где
остались пятна крови. Девушка собрала разбросанные ветки и аккуратно сложила
их возле дерева. Лишь  после этого, прихрамывая,  она направилась к учебному
манежу. Боевой топор по-прежнему был у Кери.
     Подойдя ближе, она заглянула в помещение. Кери и Кон фехтовали. Ни один
из них  не взглянул в ее сторону. На душе у  Пакс  стало еще  тяжелее. Может
быть,  в какой-то  момент она и вела  себя глупо или грубо,  но неужели  все
действительно так плохо? Неужели все затаили на нее обиду?
     Девушка  попыталась собраться с мыслями и решить, что ей делать дальше.
Она взяла перевязочный материал из коробки, лежавшей рядом с дверью, и пошла
на  конюшенный двор,  где был колодец.  Время близилось к полдню. Когда  она
вошла  во  двор,  в  дальней  арке   показался  рабочий,  кативший  тачку  с
удобрениями.  Больше  никого  поблизости  не  было.  Пакс развязала  шарф и,
морщась от боли, стала  его разматывать. Затем она промыла рану и, остановив
кровотечение, перевязала ее чистым бинтом.
     Она с  грустью подумала о тренере. С  ним нужно встретиться еще раз,  а
затем  - с  маршал-генералом. Нога теперь болела сильнее, где-то внутри раны
пульсировала  кровь. Она  прополоскала  шарф в  ведре с  холодной  водой  и,
вытащив  его  оттуда,  почувствовала, как окоченели  пальцы. Подняв  голову,
девушка увидела, что за ней внимательно наблюдают два гнома.
     -  Простите... не будете ли вы столь любезны подсказать нам, как пройти
на тренировочное поле для рыцарей? - спросил один из них.
     Пакс раздумывала, что бы это могло значить.
     - Вам нужен маршал Кери? - наконец уточнила она. Гномы кивнули в ответ.
Они были на голову ниже ее, даже когда Пакс сидела согнувшись над ведром. Ей
показалось, что, если она встанет, это будет совсем невежливо по отношению к
ним. Темноволосый  гном засунул свой боевой топор за пояс,  светловолосый же
по-прежнему держал оружие в руке.
     - Нас попросили обучить кое-кого  сражаться боевым топором. За подобные
вещи здесь отвечает маршал Кери, мы не ошибаемся? - спросил он.
     Пакс почувствовала, что у нее горят уши. Теперь ей стало даже хуже, чем
раньше. Если он попросил гномов прийти, чтобы учить ее...
     - Все верно... Вам нужно пройти  через арку, затем повернуть направо  и
войти в здание.
     Пакс не могла объяснить более подробно. Слова  словно  застряли у нее в
горле.
     -  А что  вы-то  здесь делаете? Похоже, у  вас  кровотечение, -  сказал
темноволосый, внимательно разглядывая воду в ведре.
     Пакс покраснела еще сильнее.
     - Видите  ли,  я нечаянно поранилась и  сейчас стирала повязку, которую
сначала наложила на рану.
     Гном понимающе кивнул:
     - Поранились... Значит, вы не учитесь у этого тренера?
     - Учусь... -  ответила  девушка. И тут  же засомневалась, имеет  ли она
теперь право так говорить.
     - Но он  ведь маршал, правда? Значит, он лечит тех, кто получил ранение
во время тренировки?
     - Но в этот раз все вышло по-другому, - ответила Пакс, надеясь, что они
уйдут.
     Две пары проницательных глаз, казалось, видели ее насквозь. Но в  то же
время по взглядам гномов нельзя было понять,  какое впечатление произвели на
них ее слова. Затем темноволосый забормотал  что-то на  непонятном для  Пакс
языке. Наконец тот, что был посветлее, представился:
     -  Я -  Белкис,  сын  Белтиса,  сын  Торка,  сын  Кертика,  сын  сестры
Кетинвика,  мастера Боевого  Топора,  и  первый  племянник  мастера  Боевого
Топора. А вы не принадлежите к содружеству Геда?
     Пакс судорожно пыталась запомнить имя гнома и, когда к ней обратились с
вопросом,  какое-то  время не могла ничего  ответить. Гномы терпеливо ждали,
пока она соберется с мыслями.
     - Да, я не состою в содружестве Геда, - сказала она наконец.
     - Но  все же вы здесь.  Как же  вы оказались  в таком месте?  - спросил
темноволосый гном.
     -  Мне  предложили некоторое  время  позаниматься здесь. Потому  что  я
оказала кое-кому некоторые услуги, - спокойно ответила Пакс.
     - А...
     Вновь наступила пауза. Наконец светловолосый гном, Белкис, спросил:
     - Позвольте узнать, к какому клану вы принадлежите? Пакс  только теперь
сообразила, что так и не представилась.
     - Я - Паксенаррион, дочь Дортана, из Трех Пихт. Дальше последовал обмен
мнениями на гномьем языке.
     После этого Белкис вновь обратился к девушке:
     - Пожалуйста, объясните: Три Пихты - это название клана?
     -  Нет,  Три Пихты - название ближайшей  к дому моего отца деревни. Это
далеко отсюда, на севере.
     - Понятно. Значит, ваш отец - Дортан. Но к какому клану он принадлежит?
     Пакс задумалась, как же лучше объяснить им свою родословную.
     - Сэр, отцом моего  отца был Денес Джориссон, но я не думаю, что у  нас
такие же кланы, как у вас...
     Оба гнома громко рассмеялись.
     - Конечно нет! Но некоторые люди считают, что у них такие же кланы, как
и у нас, и сами дают им имена.  Мы  не хотим никого обидеть, поэтому давайте
не будем возвращаться к этому вопросу.
     Желая  сменить  тему  разговора,  Белкис  присел  на  корточки  и  стал
рассматривать рану Пакс.
     - Что же вы такое сделали, что даже тренер не смог помочь вам?
     Пакс потупилась:
     - Я... я сама себя нечаянно ранила.
     Он придвинулся к ней еще ближе и сказал, словно извиняясь:
     - Да, но... я не хочу, чтобы вы подумали, будто мы излишне любопытны.
     В ответ Пакс сказала с улыбкой:
     - Нет, что вы, я вовсе так не думаю.
     - Вот и хорошо. Понимаете, мы должны как следует изучить людей, которые
довольно  часто вторгаются  теперь  в  наши  владения.  Поэтому, прошу  вас,
расскажите, как вы поранились?
     - Я пыталась научиться сражаться топором. У меня  ничего не получалось,
и  я  рассердилась.  Потом замахнулась слишком  сильно,  лезвие  соскочило и
вонзилось мне в ногу, - медленно проговорила Пакс.
     -  Бот  оно в чем дело...  Сердиться, когда держишь  в руках  топор,  -
опасно.
     - Теперь я это тоже понимаю, - уныло сказала девушка.
     - И тренер остался недоволен вашими действиями, так?
     - Да. К тому же я ему нагрубила.
     Она  сама  не  понимала,  почему  так  подробно  рассказывает  об  этом
незнакомым. Но их интерес был искренним, и она уже не могла остановиться.
     - Нагрубили... маршалу?
     Вдруг темноволосый гном  быстро  заговорил на  своем  языке, и  оба они
задрожали. Пакс заметила, что они смотрят на нее со страхом и удивлением.
     - Вы не боитесь маршалов? Пакс задумчиво покачала головой:
     -  Я... Теперь  буду  бояться. Похоже,  из-за моей выходки мне придется
отсюда уехать.
     Белкис понимающе кивнул:
     - Да, они ведь  клан посвященных,  а  вы не  из  их  числа. Поэтому они
вполне могут поступить с вами несправедливо.
     -  Я  думаю,   они  сочтут,  что  это  я   была  к  ним  несправедлива.
Воспользовалась их гостеприимством и не оправдала надежд, - возразила Пакс.
     Оба гнома нахмурились.
     - Это действительно так?
     Пакс  вылила  грязную воду  на  булыжники и молча  наблюдала,  как  она
просачивается между ними.
     - Нет... Я много размышляла об этом. Это  не так.  Гномы в ответ громко
засопели.
     - Хм. Но это вы тот воин, который хотел научиться сражаться топором?
     - Да, это я.
     - Хотите  попробовать  еще раз? - спросил Белкис. В  его голосе  звучал
вызов.
     - Да... Если мне предоставится такая возможность.
     -  Если ваш тренер все-таки откажется от вас, я  покажу  вам  кое-какие
приемы. Люди не часто бывают грубы с маршалами Геда и далеко не всегда хотят
вновь взяться за топор, если уже пролили кровь.
     - Но я сама  виновата, - возразила Пакс, думая о  том, что сказал бы по
этому поводу  тренер. Гномы лишь  недоуменно  пожали  плечами в ответ на  ее
слова.
     - В  вас  говорит лишь  смелость  и самоуверенность воина.  Мы,  гномы,
никогда не стали бы  брать уроки у маршалов, несмотря на все их  мастерство.
Потому что они оскорбляют  нас. Вы  знали  каких-нибудь гномов в тех местах,
откуда пришли? - спросил Белкис.
     - Нет, - ответила Пакс.
     - Тогда вы не знаете наших правил. Вообще-то это и  не положено...  но,
может быть, вы как-нибудь согласитесь посидеть с нами за одним столом?
     - Если останусь здесь, - сказала девушка.
     Гномы вновь  пожали плечами и  пошли  в  сторону  учебных манежей. Пакс
свернула  влажный  шарф и  заковыляла к себе в  комнату. По пути она увидела
тренера,  который шел впереди нее по коридору, и окликнула его. Он обернулся
и встревоженно направился навстречу Пакс.
     - Паксенаррион, что случилось? Вы ранены?
     У Пакс на глаза навернулись слезы.  Но усилием  воли она заставила себя
сдержаться.
     - Да, сэр. Я...  Но  дело не  в  этом,  сэр... Одним  словом, мне нужно
поговорить с вами.
     - Случилось что-то серьезное?
     - Да, сэр.
     - Что ж, тогда идемте. - Он  повел ее в свой кабинет и пригласил сесть.
- Не волнуйтесь, рассказывайте все по порядку.

        ГЛАВА XXI

     Пакс глубоко вздохнула, в руках она все еще сжимала мокрый шарф.
     - Сэр, я была очень расстроена и, потеряв контроль над собой, нагрубила
маршалу Кери. И теперь он не хочет, чтобы я занималась в его классе.
     Его взгляд стал таким же холодным, как и в первый день.
     - Понятно... И вы пришли, чтобы рассказать мне об этом... почему?
     -  Я думала, вы поймете меня, сэр, -  с трудом  сказала Пакс, проглотив
застрявший в горле комок.
     - Вы хотите, чтобы я заступился за вас? Даже не выслушав его?
     Пакс покоробил его тон. Ну почему все понимают  ее слова превратно? Она
попробовала объяснить более подробно:
     - Нет, сэр, я просто полагала, мне нужно самой рассказать вам об этом.
     - Он велел  вам сделать это? -  спросил ее собеседник, удивленно подняв
брови.
     - Нет, что вы. Просто я  имела в виду... вы же тренер...словом, если бы
подобное  случилось в отряде герцога, я бы  рассказала обо всем  сержанту, -
печально сказала Пакс.
     Его голос немного потеплел:
     -  Вы говорите, что  в  отряде герцога Пелана принято о  подобных вещах
докладывать начальству? Если вы в чем-то ошиблись или провинились?
     - Да, сэр.
     Он задумчиво постучал костяшками пальцев по столу:
     - Понятно... И вы согласны, что в том, что произошло, есть ваша вина?
     Пакс утвердительно кивнула.  Обратившись мысленно к недавнему прошлому,
она подумала,  что Сиджер или Стэммел,  окажись  они  в  подобной  ситуации,
реагировали бы точно так же, как и Кери, если даже не хуже.
     - Что ж, расскажите мне обо всем подробно.
     -  Вам известно  о том,  что  я  просила научить меня  сражаться боевым
топором?
     Тренер кивнул, и девушка продолжила:
     - Я выполняла упражнения с  топором, училась правильно  замахиваться. И
вот сегодня маршал Кери принес бревно с сучьями.
     Пакс умолкла. Ей было стыдно.
     - И что же?
     - Понимаете, сэр... у меня  ничего не  получалось, и он сказал, что мне
следует...
     - А вы потеряли контроль над собой?
     - Нет, сэр. По крайней мере не в тот момент. Спустя некоторое время мне
удалось вонзить топор в  дерево,  но потом маршал  Кери нарисовал на  бревне
силуэт человека и велел мне наносить по нему удары. Лишь только я начала, он
озадачил меня тем, что я не думала о  цели как о возможном живом противнике,
который может дать отпор. Тогда я замахнулась, чтобы ударить по ветке,  - мы
условились, что это  рука.  Я рубанула с такой силой, что ветка сломалась, а
лезвие вонзилось мне ногу.
     - Рана серьезная?
     -  Ничего страшного,  всего  лишь царапина. Но  в тот  момент  я  очень
рассердилась  и  собиралась  ударить  изо  всех  сил  снова.  Однако  маршал
остановил топор. Я не знала, что он может творить такие чудеса.
     - Такое мы демонстрируем нечасто... Что ж, продолжайте, - сказал тренер
довольно безучастно.
     Пакс опустила голову.
     - Потом он сказал, что я должна быть более сдержанной, и добавил, что я
никогда не смогу научиться хорошо сражаться топором. И вот тогда...
     - И что вы сказали в ответ, Паксенаррион?
     Она задумалась, стараясь точно вспомнить весь разговор.
     - Я сказала... Я сказала, что смогу научиться,  если он только не будет
мне мешать.  Я  знаю, что была не права,  сэр. Я  поняла это сразу  же,  как
только произнесла эти слова...
     - Вы извинились?
     - Да, сэр. Я сказала, что сожалею о случившемся и прошу прощения.
     - Вы говорили это искренне?
     Пакс испуганно посмотрела на своего собеседника.
     - О чем же  вы  сожалели в действительности?  О том,  что были грубы, о
том, что маршал Кери рассердился на вас, или о том, что вы потеряли контроль
над собой.
     - Честно говоря, не знаю, сэр. Я думаю, что сожалела обо всем сразу.
     - Хм... И что же произошло потом?
     Пакс  рассказала,  как  могла, обо  всем остальном.  Упомянула  и  свой
разговор с гномами. Когда она замолчала, тренер вздохнул:
     - Вы пришли ко мне,  потому  что считали, что обязаны  поступить именно
так. И чего же вы теперь ждете от меня? Что я, по-вашему, должен сделать?
     Пакс посмотрела ему прямо в глаза и сказала:
     - Я полагаю, вы меня выгоните.  Вы же  все  равно думаете, что не стоит
тратить на меня время, раз я не последователь Геда, Впрочем,  даже если бы я
им и была, это вряд ли что-нибудь изменило бы.
     - Вы действительно решили, что мы выгоним вас отсюда?
     Пакс не  знала,  что ответить. На какое-то мгновение она отвела взгляд,
но когда опять посмотрела ему в лицо, то увидела то  же выражение спокойного
ожидания. Она попыталась говорить как можно хладнокровнее:
     - Сэр, я не знакома с  вашими правилами. Если я  делаю то, что  вам  не
нравится, тогда,  конечно,  вы можете меня  исключить. Но  я  не знаю, какое
решение вы примете.
     - Но если вы считали, что вам грозит исключение, то почему вы пришли ко
мне? Почему просто не  собрали свои вещи и не ушли сами? Или не сказали, что
уходите, не дожидаясь, пока вас попросят об этом?
     - Но... я не могла так поступить. Это было бы... - Пакс старалась найти
нужные  слова, чтобы  выразить  то, что  было у  нее  на  душе.  Наконец она
сказала:
     -  Невежливо,  неблагодарно.  Здесь моя  вина,  и вы имеете право  меня
выгнать. Сама же уйти я не могу.
     Он медленно покачал головой:
     - А вы сами хотите остаться у нас?
     - Конечно хочу, - ответила Пакс громче, чем сама того ожидала.
     - Странно, что вы с такой уверенностью говорите об этом. Многие из тех,
кто приходит  сюда тренироваться, вовсе не хотят  оставаться  здесь. А у вас
такое желание не  прошло даже  после того,  как  Кери изгнал  вас  из своего
класса, да еще при всех... Вы действительно хотите остаться здесь?
     - Да, сэр.
     - Но почему?
     Ее руки дрожали от волнения.
     - Потому... потому что  я всегда  мечтала учиться.  И  последние недели
были лучшими в моей жизни.
     - Не считая сегодняшнего дня.
     Пакс вновь посмотрела в глаза тренеру:
     - Да, сэр, это  так. Но если бы я только могла остаться...поверьте, все
эти неприятности не имели бы для меня такого уж большого значения.
     Он удивленно поднял брови, и сердце Пакс бешено застучало.
     - Да?  Вы  ранены,  старший  преподаватель  отказал  вам  в возможности
обучаться в его  классе,  а вы  считаете,  что  все это не имеет значения? В
таком случае у нас разные взгляды, Паксенаррион.
     - Я...
     Он вновь вздохнул:
     - Вам стыдно,  я  уверен  в  этом.  Но,  видите  ли,  Паксенаррион,  мы
стараемся  относиться  благосклонно  к  нашим  гостям,  даже если  они и  не
последователи  Геда. Мы понимаем, что многие  честные  люди и  опытные воины
могут  выбрать себе и  другого  покровителя. У  вас необычное происхождение,
сегодня вы не придаете этому  особого значения. Но для нас это  очень важно.
Мы  все  в  течение  нескольких недель  наблюдали  за  вами  и  были  весьма
озадачены. Вы - способная, умная, трудолюбивая,  к тому же  физически крепче
многих  студентов.  И  вы  достигли уже гораздо большего,  чем  многие  наши
младшие и старшие слушатели. К тому же вы не ввязываетесь в ссоры, ни  с кем
не  спорите, не пьянствуете и не  стараетесь обольщать маршалов. Если  бы вы
являлись последователем Геда, мы были бы очень довольны вашими достижениями,
но вы очень скрытны,  и мы не можем понять,  что у вас в действительности на
душе. Весь наш опыт подсказывает, что вы не связаны с дьяволом. Иначе как бы
вы  ни маскировались,  мы  бы распознали  зло. Случившееся сегодня  - первое
облачко, которое может бросить на вас тень. Но я хочу понять: характерно это
для вас или нет? Какая же на самом деле Паксенаррион? И почему вы отказались
принять на себя какие-либо обязательства? Маршал Кери говорил с нами уже  по
этому поводу. Если бы вы согласились вступить в содружество Геда, мы были бы
рады принять вас  как рыцаря-кандидата, а  может  быть, и на  более  высокую
ступень. Но до тех пор, пока  вы упорствуете и не желаете довериться нам,  я
вынужден согласиться с маршалом.
     Пакс застыла в оцепенении, не  в  силах сдвинуться  с места или  что-то
сказать. Она  бы никогда не смогла  поверить в то, что кто-то  всерьез может
принять ее за слугу дьявола. В этот  момент ей очень захотелось вернуться  в
отряд герцога, где Стэммел, она была  уверена в этом, смог бы защитить ее от
подобных обвинении. И зачем она только  покинула эту спокойную гавань? Чтобы
попасть  в такую  переделку и пережить  множество  волнений и страхов?  Пакс
беспомощно заморгала,  но  затем подняла  голову  и сказала, едва  разомкнув
губы:
     - Ясно, сэр. Я... я пойду собирать вещи.
     -  Паксенаррион! Но я  же не говорил  вам ничего подобного! У вас  есть
выбор - так сделайте его! - Голос тренера звучал так громко, что был слышен,
наверное, по всему этажу.
     - У меня есть выбор? - с удивлением спросила Пакс.
     - Вы можете стать последователем Геда. Это вам не приходило в голову? -
живо спросил тренер.
     - Нет, - честно ответила Пакс.
     -  Но это должно произойти. Поймите, мы должны разрешить  проблему:  вы
хотите остаться здесь, чтобы тренироваться; но мы не хотим обучать человека,
ничего не  получив от него взамен. Как долго  вы  хотите оставаться здесь? И
что собираетесь дать нам? Чему собираетесь учиться, если не хотите следовать
учению Геда?
     Сердце Пакс от волнения бешено заколотилось. Она едва перевела дыхание.
     - Вы  имеете в виду, что я могла бы  стать...  но  если высчитаете меня
плохой, то почему же...
     Тренер был несколько смущен. Словно оправдываясь, он сказал:
     - Я вовсе не думал, что вы слуга дьявола. Я просто сказал, что такое  в
принципе возможно. А теперь  скажите, вы хотите вступить в сообщество  Геда?
Вы готовы заплатить эту цену за то, чтобы остаться у нас?
     С трудом справившись с собой, Пакс сказала:
     - Я...  сэр, я хочу  остаться. Если  для этого нужно... но  разрешит ли
Гед?
     - Мы сможем поговорить с  Гедом чуть позже,  Паксенаррион. И  он скорее
всего задаст больше вопросов, чем мы, маршалы. Поэтому ответьте сначала мне:
говорил ли ваш герцог вам что-нибудь такое, что заставило  вас так сильно не
любить Геда? Или у вас есть какой-нибудь другой покровитель, о котором вы не
сказали нам?
     Пакс отрицательно покачала головой:
     - Нет, сэр, ничего подобного. Все то, что мне рассказывали о Геде, меня
восхищает. Здесь  же вы  говорите,  что  он - слуга  Всевышнего,  это только
добавляет уважения, но...
     Она не могла  объяснить словами то смутное чувство обиды и негодования,
которое  ощущала  в душе и которое мешало ей без всяких сомнений вступить  в
ряды сообщества.
     - Когда я  служила  в отряде герцога, я знала нескольких последователей
Геда. Эффа была убита  в первом же сражении, но это, подумала я тогда, могло
быть  и случайностью. Но Канну тоже убили, предварительно  взяв в  плен. Она
была последователем Геда, но это не помогло. Она умерла, и даже не  в бою, а
когда мы пробирались к герцогу, чтобы рассказать ему  о  пленении Синьявы  в
крепости.  Но  в этой  ситуации Гед спас не  Канну,  своего йомена,  а меня.
Почему?
     -  А  вам  не  кажется,  что  за  великие  подвиги  герои  могут   быть
вознаграждены быстрой смертью?
     Пакс покачала головой еще более решительно:
     - Нет,  сэр. Ее смерть  не была  быстрой, насколько  я  знаю.  Унижение
плена, тяжелая  рана - это  нельзя назвать наградой за безупречную службу, к
тому же в крепости ее ранило  лишь одну. Случайной  стрелой. Почему же тогда
Гед не защитил ее? Мы  держались все  время  вместе  в тот день. Если верить
вам, то шанс выжить был  у нее, а не у меня. - Пакс  почувствовала, что гнев
вновь поднимается в  ее душе,  и попыталась  успокоиться. -  И еще:  капитан
сказал, что, возможно, именно медальон Канны спас мне жизнь в Ротенгри. Но я
ведь солдат. Почему же Гед не спас какого-либо младенца или раба? Почему они
должны были умереть?
     И  сразу  же перед  ее  мысленным  взором  встали картины, увиденные  в
Ааренисе:  ребенок  в  Ча,   испуганная  толпа  в  Сибили,  искаженное  лицо
Хальверика. И  это еще  не все.  На побережье творились в это  время  вещи и
похуже. Пакс сжала челюсти, вновь  испытывая  чувства бессилия, отвращения и
беспомощной  ярости   от  осознания   творящейся  несправедливости,  которые
заставили ее покинуть войско герцога и путешествовать в одиночку.
     Тренер медленно кивнул ей в ответ. Пакс видела, что на его лице не было
насмешки.
     - Действительно,  Паксенаррион, вы задаете  вопросы, на которые  трудно
ответить. Позвольте начать  с самого простого. Вы спрашиваете, почему Гед не
спас своего собственного йомена. Ответ состоит в том, что последователи Геда
призваны спасать других, а не ждать, что спасут их самих.
     Девушка попыталась возразить. С языка у нее готовы были сорваться новые
вопросы, но он поднял руку, останавливая ее.
     -  Нет... Послушайте  меня.  Я  уверен  в  этом.  Об  этом говорится  в
документах,  хранящихся в  наших архивах. Гед, бывало, вел  в бой безоружных
фермеров  и  опытных солдат вместе. Вы думаете, они завоевывали свободу  без
потерь? Конечно нет. Даже йомены Геда, даже молодые члены содружества должны
помнить о том,  что подвергают  себя  риску.  Те же,  чье  положение выше, -
йомен-маршалы, маршалы, высший маршал, даже паладины, -  знают, что в случае
опасности могут лишиться  жизни в первую очередь. Гед  защищает остальных за
счет нашего содружества. Поймите, он не защищает его, как пастух своих овец.
Мы сами, если говорить образно, его пастухи.
     Пакс задумалась над его словами.
     - Но Канна...
     - ...Была вашим другом,  и вы  оплакиваете ее. Это хорошо. Но как йомен
Геда она рисковала собой и отдала жизнь за то, чтобы спасти остальных. Можно
сказать и по-другому, как говорите вы. Но суть от этого не меняется.
     - Да, это так.
     -  А теперь  - о тех  невинных  людях,  которые не были последователями
Геда,  но которых  убили.  Именно  для  того, чтобы  предотвратить  подобные
злодеяния, наше сообщество Геда обучает  воинскому искусству каждого  йомена
Но во многих землях нас мало, поэтому и влияние наше там невелико...
     - Но почему Гед не может сделать это сам, если он..
     - Паксенаррион, с таким же успехом  вы  могли бы спросить, почему зимой
идет снег. Я не создавал мир,  людей или волшебников. Я не властен также над
звуками, которые издает арфа,  когда  перебирают  ее  струны. Все,  что  мне
известно,  -  это то, что Всевышний ожидает: все его создания одержат победу
над злом. Для этого он дал нам героев,  призванных указывать путь к свету, и
Гед  -  один  из  этих героев.  Гед показал  людям, как  нужно  бороться  за
справедливость  перед лицом  опасности  и  угнетения:  в этом проявился  его
гений. Но это лишь одна из его сильных  сторон, и,  осмелюсь заметить, самая
лучшая.  Но  окончательное  суждение  по этому вопросу  может  вынести  лишь
Всевышний.  Мы   же,  последователи  Геда,  стараемся   поступать  так,  как
действовал он. Иногда мы  получаем дополнительную помощь. Я не  знаю, почему
она приходит к одному маршалу, а  не к другому, в одно время, а не в другое.
Но этого вы не узнаете, Паксенаррион, пока не окажетесь по ту сторону смерти
и не предстанете перед судом  Всевышнего. А пока... Пока, я думаю, вы вините
Геда, потому что все еще вините себя за смерть этих людей. Разве это не так?
     Пакс опустила голову и задумалась. В ушах у нее до сих пор звучал голос
Канны, ее последний крик:  "Беги, Пакс!" И она побежала. Но вслед ей неслись
и голоса других.
     - Возможно, так оно и есть, - сказала наконец девушка.
     - Паксенаррион, Гед не убивает беззащитных. Это всегда делает кто-то из
людей  -  мечом,  дубиной  или камнем. Если вы  все еще думаете, даже пробыв
здесь, у нас, что последователи Геда поступают так...
     - Нет, сэр!
     -  ...тогда  вы  уедете  отсюда  сразу же. Но  если вы поймете,  что мы
пытаемся  учить людей жить по законам  справедливости, защищаем их друзей  и
семьи от напора злых сил, тогда решайте, заодно вы с нами или нет. Гед может
когда-нибудь  потребовать вашу  жизнь, но он никогда не заставит вас предать
друга или обидеть беспомощного ребенка.  Обдумайте действия своей подруги, а
не факт ее смерти, и честно спросите себя, были они хорошими или плохими.
     -  Хорошими. Канна  всегда  была  благородным  человеком,  -  сразу  же
ответила Пакс.
     - Таким образом,  вы отвергаете Геда лишь потому, что он  действовал не
так, как поступили бы вы. Я прав?
     Пакс  не задумывалась  над  этим  так  серьезно. Конечно, это  было  бы
слишком самонадеянно с ее стороны. И все же, подумав, она сказала:
     - Да, пожалуй что так.
     - Мне кажется, вы не отвергаете  его  принципы, а  лишь  то, что они не
всегда претворяются в жизнь?
     Пакс медленно кивнула в ответ, все еще обдумывая слова тренера.
     -  Мне кажется, Паксенаррион,  вам бы стоило  задуматься  о том,  чтобы
попытаться самой осуществить их... Если остальные поступают так плохо. - Его
рот изогнулся в улыбке.
     - Но я не говорила этого!
     Ее собеседнику стало неловко.
     -  Простите... Возможно, я зашел слишком далеко... и я  забыл  о  вашей
ране. Мы вернемся к нашему разговору чуть позже. А сейчас давайте поднимемся
в вашу комнату, там вас осмотрит хирург.
     -  Что  осмотрит?  -  прервал его  речь голос в дверях. Пакс попыталась
повернуться, но  почувствовала слабость и сильное  головокружение.  В ушах у
нее зазвенело.
     - У Пакс небольшая рана, Ариания, - сказал тренер.
     - Не  такая уж и маленькая. Весь пол залит кровью,  Ченис.  Мне  все же
лучше посмотреть, что там у нее с ногой.
     Тренера  вышел из-за стола и опустился  на колени  рядом  с  ее стулом.
Глаза девушки  затуманились. Она слышала, как два маршала о чем-то говорили.
Затем послышался взволнованный голос кого-то третьего.
     Вдруг  у  нее   начался  приступ   сильнейшей  рвоты,  почти  полностью
опорожнившей желудок.  Пакс сжала  челюсти, стараясь сдержаться, и  потеряла
сознание. Когда  же она немного пришла в себя, то поняла, что  ее  несут  по
коридору. Видимо, приступ кончился, и боль в желудке утихла.
     Когда Пакс наконец открыла  глаза, то обнаружила, что лежит на кровати.
Во рту было  сухо,  но оставался  какой-то  неприятный  привкус.  Когда  она
попробовала повернуть  голову набок,  желудок ее вновь  взбунтовался.  И она
едва успела наклониться над ведром, которое кто-то поспешно поставил  рядом,
прежде чем ее вырвало.
     Словно издалека Пакс услышала чей-то голос:
     - Я не думаю, что потеря сознания - такое уж безобидное дело, Ченис.
     - Но она и не теряла сознания. Просто мы неловко тащили ее сюда...
     - Однако с ней творится что-то неладное. Я все же думаю...
     Голос послышался ближе, и девушку окликнули по имени:
     - Паксенаррион! Ну же, давайте, приходите в себя!
     И тут же она почувствовала, что к ее губам поднесли чашку с водой. Пакс
сделала глоток. В животе заурчало, но на этот раз все обошлось. Пакс сделала
над собой усилие  и  вновь  открыла глаза. И  в  ту же  секунду  встретилась
взглядом с маршал-генералом. Прежде чем  кто-либо из находящихся  в  комнате
успел сказать хоть слово, Пакс произнесла:
     -  Я хочу  вступить... в  содружество... даже  если  вы  выгоните  меня
отсюда.
     В комнате воцарилось молчание. Маршал-генерал внимательно  наблюдала за
девушкой. Наконец она спросила:
     - Почему вы хотите этого именно сейчас?
     - Потому что я была не права по отношению к нему...к Геду. И поэтому...
поэтому я хочу вступить в содружество и поступать лучше, чем прежде.
     -  Даже если я выгоню вас отсюда? И вам никогда не  удастся даже близко
подойти к йомену?
     - Да. - Пакс почувствовала непреодолимое желание стоять на своем.
     Маршал-генерал усмехнулась, стараясь скрыть удовлетворение:
     - Надеюсь,  вы  не передумаете  после того, как  зарубцуется ваша рана.
Надо же! Неужели нужно было потерять столько крови, чтобы осознать истину?
     Пакс в этот момент казалось, что ее тело поднялось в воздух и парит над
кроватью. Она  знала,  что  лучше  других понимает происходящее,  только  ей
трудно было говорить.
     - А я и не потеряла ее. Просто она не здесь, а где-то в другом месте.
     -  Вы  ослабли от  ранения и бредите. Ничего страшного. Если вы,  когда
поправитесь, по-прежнему пожелаете  дать клятву верности Геду, я уверена, он
примет  ее.  Но это произойдет  лишь через  некоторое время, Паксенаррион. А
пока вы должны отдыхать и повиноваться хирургам.
     ...Лишь  спустя несколько дней  Пакс смогла восстановить в  памяти все,
что произошло с ней тогда. Поначалу к ней не пускали никого, кроме докторов,
тренера и  маршал-генерала. Наконец ей разрешили встать  и сделать несколько
шагов.
     Она  очень  удивилась,  почувствовав, как трудно ей  было  это сделать.
Когда  Пакс снова опустилась  на  кровать, у нее  сильно  кружилась  голова.
Пришлось откинуться на подушки и закрыть глаза.
     ...Спустя некоторое время ее разбудили Руфен и Кон. Они обнаружили, что
дверь ее комнаты открыта, и заглянули, чтобы узнать, что случилось.
     - Пакс!
     Она сразу же  открыла глаза. Последние лучи заходящего солнца проникали
сквозь окно в комнату.
     - Вы выглядите очень бледной, - сказал Кон. Пакс посмотрела на него:
     - Я просто... немного задремала.
     - Тренер  сказал, вам уже  лучше. Он просил не беспокоить вас, но двери
были открыты...
     - Ничего страшного, входите.
     Пакс  села. Ей было неловко оттого, что она все еще слаба, и к  тому же
она чувствовала, что от смущения у нее горят уши.
     -  Послушайте,  Пакс, если  они  выгонят вас  отсюда,  у меня  будет...
будет...
     Пакс покачала головой:
     - Не беспокойтесь, Кон, у меня все в порядке...
     - Нет,  это не так. Это было несправедливо, и мы все видели, как он вас
унизил. Я не мог поверить в то, что происходит. Он попросту травил вас, а вы
ведь лучшая из нас.
     Пакс посмотрела на него с удивлением:
     - А я думала, вы были на его стороне... и  соглашались с тем,  что  мне
следует уйти отсюда...
     Кон пожал плечами:
     -  Какое  значение  имеет  то,  что  вы   не  являетесь  членом  нашего
содружества? Я состою в нем всю жизнь, но мне никогда не стать таким хорошим
воином, как вы. К тому же вы не делаете ничего плохого, даже не ввязываетесь
в ссоры.  Нашим  маршалам вообще бы  следовало радоваться,  что  вы пожелали
прийти сюда. Именно об этом я и сказал Кери.
     -  И  что же он вам ответил?  -  Пакс не могла  представить  себе этого
разговора.
     - Он сказал, что  я не понимаю, о чем говорю. И мне следует вернуться к
своим собственным делам. Тогда я возразил ему, что дела моих друзей  - и мои
тоже. Он посоветовал мне более тщательно выбирать себе  друзей. Я же сказал,
что  за то короткое время, что вы находитесь здесь, я  узнал гораздо больше,
чем от него за все те годы, что учусь здесь...
     Кон  умолк, стараясь перевести дыхание.  От возбуждения  его  бросило в
краску, и ему стоило большого труда прийти в себя.
     - А потом... а потом Кери сказал, что, возможно, Кон обратил бы на него
внимание,  если  бы  у  него были  длинные  светлые  волосы.  И  тогда  Кон,
замахнувшись,  ударил его  и опрокинул на  спину. Кери, конечно,  не  ожидал
такого  поворота. Он обратился  к  остальным, спросив, что думают они. И все
как один ответили, что  они на вашей  стороне, Пакс.  Жаль,  что меня там не
было. Не знаю, смог ли бы я чем-нибудь помочь, но все же... - сказал, широко
улыбаясь, Руфен.
     -  Вам  не следовало  поступать  так. Он же...  Он  же занимает высокое
положение здесь... право, вам не следовало спорить с ним, - сказала девушка,
глядя на Кона.
     - Но он был не прав. Если у  вас и есть недостаток, Пакс, то лишь  тот,
что вы слишком хотите, чтобы вами управляли. Я знаю,  что вы скажете на это,
- так, мол, и должно быть у хорошего солдата. Может быть,  и так,  если речь
идет о войсках, где служат наемники. Но мы последователи Геда, а это  совсем
другое дело. Гед говорил, что каждый  йомен должен думать  сам за себя. Меня
не волнует, какое положение занимает Кери. Если он не прав, то он не прав. И
если я так  думаю,  то  вправе сказать  ему об этом,  - упрямо  сказал  Кон,
сверкая глазами.
     - Если вы не  согласны с ним, это вовсе не значит, что он действительно
не прав, - возразила Пакс.
     - Он не прав, это очевидно, - стоял на своем Кон.
     -  Но   откуда   вы   это  знаете?   Иногда  некоторые   вещи   кажутся
несправедливыми, когда они  случаются, но  позже, поразмыслив, вы понимаете,
что   ошибались.  Поэтому,  мне  кажется,  ничего  нельзя  знать   точно,  -
упорствовала Пакс.
     - Видите  ли... я имею в виду...  мне трудно порой бывает выразить свои
мысли. Я лишь знаю, что Кери был несправедлив по отношению к вам. Он излишне
придирался, пытаясь изобразить вас  неспособной. А  когда вы разозлились, то
во всем  вас же и  обвинил. В  конце концов, вы были ранены и потеряли много
крови. А он даже не попытался помочь вам.
     Пакс пожала плечами:
     - Просто он подумал, что я сильная, выдержу.
     - Но он был виноват. Поэтому все случившееся несправедливо.
     - Кон, не стоит сейчас искать виноватых. Ведь если бы я не потеряла над
собой контроль, все  было бы по-другому. Кроме  того, маршал-генерал сказала
мне,  что здесь  с  неохотой тренируют  тех,  кто не  дал клятву на верность
сообществу.
     - Но вы ведь скоро вступите в него, правда? - спросил Руфен.
     - Да. Хирург сказал, что я смогу ходить к Празднику Середины Зимы.
     - А как ваша нога - плохо?
     - Ничего  страшного. Рану  зашили, и сейчас она заживает. Она почти  не
кровоточит, нужно, лишь  регулярно  делать  перевязки... Послушайте,  Кон...
после того как я тогда ушла, вы не видели нескольких гномов?
     Кон посмотрел на нее немного испуганно, но потом широко улыбнулся:
     - И как вы только узнали о них? Да, там кое-что произошло, скажу я вам.
К нам в учебный класс прямо-таки ворвались двое гномов и прервали занятия. Я
не могу повторить все то, что они сказали, - слишком уж необычна их речь. Но
кое-что  мы все-таки поняли:  Кери попросил  их показать нам, как  правильно
орудовать боевым топором, и они готовы были сделать это  сию же минуту. Кери
заметил, что на сегодня занятия уже окончены, он отпустил некоторых учащихся
и они вряд ли захотят собраться  вновь. Поэтому, добавил Кери,  они могли бы
показать  свое  искусство  тем,  кто  остался  в  классе. Гномы  внимательно
посмотрели на нас и сказали, что покажут все необходимые приемы каждому, кто
имеет  мужество учиться сражаться столь необычным  видом оружия. Один из них
вызвал  на  состязание  самого  Кери.  Мы  наблюдали  за поединком, и должен
сказать вам, они сражались совсем не такими топорами, как вы.
     - Ну и как господин Кери?
     - Он получил одну-две царапины, но вы же знаете - он умеет исцелять их,
так что все это пустяки. Главное сейчас - другое. Вы собираетесь вступить  в
сообщество, так что скоро вернетесь к занятиям, ведь правда?
     - Надеюсь. Но я еще не встречалась с господином Кери, чтобы решить этот
вопрос окончательно. - Пакс надеялась, что Кери не держит больше зла на нее.
     - Так вы остаетесь, правда?
     - Да.
     -  Тогда вы  вернетесь  к нам в  класс.  Это будет просто замечательно.
Только  прошу  вас, Пакс, запомните то, что  я сказал вам. Йомен имеет право
думать самостоятельно. И поступать как считает нужным...
     - Запомню, но...
     - Я знаю, о  чем вы сейчас думаете. Допустим, ваше мнение  расходится с
мнением остальных  в  классе.  Но поймите, это  совсем  не значит, что правы
они...  Держу  пари, вы  никогда  не перечили вашему сержанту, капитану,  не
говоря   уж   о  герцоге...Пакс  снисходительно  улыбнулась.  Она  не  могла
представить,  чтобы  Кон осмелился поспорить  со  Стэммелом или  с Арколином
больше одного раза.
     - Знаете, я однажды не  согласилась с герцогом...  Может, правда, я  не
совсем точно выразилась...
     - Однажды. Вы хотите сказать, что он был не прав всего лишь один раз за
три года? Тогда это рекорд, - усмехнулся Кон.
     Она  лишь  покачала головой; объяснять  что-либо было  бесполезно.  Но,
поразмыслив немного, она все же попыталась:
     -  Кон,  у  нас не  принято  было возражать командирам. Даже если  дело
касалось чего-то  очень серьезного.  Да мы  и не видели  многого. Поэтому не
знали, когда командиры бывали не правы.
     -  Итак...  В  чем  же  вы  тогда   не  согласились  с  герцогом?  Пакс
почувствовала  себя  неловко. Ей совсем не  хотелось  вспоминать  ту  ночь в
Ааренисе.
     - Я... вам совсем необязательно знать об этом, - сказала она тихо.
     - Продолжайте же, Пакс, не бойтесь. Я просто не могу представить, чтобы
вы  спорили с кем-нибудь,  кто занимает столь высокое положение, как герцог.
Видимо,  предмет вашего разногласия носил очень  специфический характер. Так
что же это было? Он что, собирался поклоняться Лиарту? Или дело в другом?
     Пакс   закрыла  на   мгновение  глаза  и   тут  же  явственно   увидела
распластанного на земле Синьяву, стоящего рядом с ним Хальверика и сердитого
паладина  напротив  герцога.  Она  вновь  ощутила  звенящую  тишину  вокруг,
наступившую  после вспышки  гнева герцога,  и ощутила  на  себе его  тяжелый
взгляд.
     - Я  не  могу рассказать вам об  этом.  Не спрашивайте, Кон, не могу, -
сказала она хриплым от волнения голосом.
     Руфен,  стараясь  сгладить  возникшую  неловкость,  сказал  как   можно
спокойнее:
     - Пакс, вы  еще не достаточно здоровы, чтобы спуститься к  ужину в зал.
Мы принесем вам что-нибудь поесть сюда.
     Его понимание и тактичность  растрогали Пакс.  Впрочем,  они  оба  -  и
Руфен, и Кон - выглядели взволнованными.
     - Я почти выздоровела, - твердо сказала девушка.
     - Да, конечно, почти, но еще не совсем. Если вы собираетесь дать клятву
на верность Геду во время  праздника, вам не следует самой передвигаться  по
лестнице сегодня. Нам не составит  труда  принести  вам еду сюда.  Пошли же,
Кон, сходим на кухню.
     Оба они тихонько вышли в коридор, аккуратно прикрыв  за собой  дверь  и
оставив Пакс наедине со своими воспоминаниями.

        ГЛАВА XXII

     Маршал-генерал  Ариания возглавляла заседание.  Рядом с ней, за столом,
сидели три высших маршала,  два  паладина и пять маршалов (трое из  них были
прикомандированы к оборонительным войскам, остальные работали в Фин-Пенире).
     -  Будет  ли новый  йомен  готов пройти  испытание во  время  Праздника
Середины  Зимы, Ариания? - спросил старший из  этой  группы,  маршал Джурис,
прибывший с мызы Мууредж.
     -  Думаю, да. Пакс говорит, что  уже сейчас  чувствует  себя достаточно
хорошо. Но врачи  не хотят, чтобы она приступала к тренировкам еще несколько
дней, лучше немного подождать.
     - Да уж конечно,  не хватало еще, чтобы она во время  церемонии упала в
обморок, - прошептал высший маршал Коннаут, рыцарь-маршал ордена Геда.
     Кое-кто  из присутствующих  рассмеялся, представив себе  такую картину.
Маршал-генерал нахмурилась и сказала твердо:
     - Этого не произойдет. Паксенаррион не будет падать в обморок.  Для нее
это слишком серьезное событие.
     - Да,  конечно. Это просто не очень удачная  шутка,  маршал-генерал,  -
сказал маршал Кори, архивариус.
     - Что ж, хорошо, что мы пришли к взаимопониманию. Но,  пока мы здесь, я
хотела бы поговорить с вами еще кое о чем.
     - Уж не то ли вы хотите предложить, о чем шептались вчера с Амберионом?
Если мои догадки верны, то я против этого, - сказал маршал Джурис.
     Маршал-генерал сердито посмотрела в его сторону:
     -  Дайте же  мне договорить,  Джурис...  Все  вы  знаете, нам очень  не
хватает паладинов, так вот: я получила сообщение от маршала Келита из города
Холры, что несколько месяцев назад был убит Фенит.
     За столом, где  сидели собравшиеся, началось что-то невообразимое.  Все
маршалы  повернулись  в сторону двух  паладинов,  стараясь выразить  им свое
сочувствие. Те же застыли, словно окаменев, новость  настолько потрясла  их,
что  они не замечали  ничьих взглядов. Фенит был  близким  другом Амбериона,
Саер приходилась ему племянницей.
     - Нам нужно отобрать довольно большое количество кандидатов в паладины.
Каждый  из  действующих  паладинов  согласен  взять  на  себя  подготовку  к
испытаниям двух человек.
     -  Так ли  уж  это  необходимо?  -  возразил  Джурис,  окинув  взглядом
присутствующих.
     Маршал-генерал   положила  перед  собой  небольшой  лист  пергамента  и
разгладила его рукой.
     - Думаю, что да. Видите ли, Джурис, в течение последних двухсот лет или
около того содружество Геда всегда имело от двадцати  до тридцати паладинов,
находившихся  на   месте.   Кроме  того,  от  пятнадцати  до  двадцати  пяти
отправлялись  в длительные путешествия, на поиски  приключений, сейчас же  у
нас таких паладинов - только пять человек.
     Ариания  подождала,  пока присутствующие  обсудят услышанное,  и  вновь
заговорила:
     - Понимаете,  насколько все  это серьезно? Сейчас  в Фин-Пенире  только
семь паладинов. Но и они могут в любое время уехать  отсюда.  Если мы сможем
найти  четырнадцать кандидатов -  по  два для каждого  паладина, потребуется
больше года, чтобы подготовить их должным образом к сдаче испытаний...
     -  Я думаю,  мы решим этот вопрос.  Отберем  для  занятий семь человек.
Паладины  будут  обучать их. Через полгода или около  того  мы  подберем еще
несколько  человек. Их тоже можно будет быстро  подготовить, а потом набрать
новых учащихся... - сказал маршал Кори.
     Маршал-генерал кивнула, соглашаясь с ним:
     - Это неплохая мысль... Амберион, что вы думаете поэтому поводу?
     - Я считаю,  это лучше, чем брать только двух  новых кандидатов. Но тем
не  менее я  не  уверен,  что  срок  подготовки сократится. Ведь по традиции
каждый    паладин-наставник   тратил   все    свое   свободное   время    на
одного-единственного ученика.  Если же мы наберем их  больше, то  на каждого
придется меньше  времени.  Но,  несмотря  на это, мы  должны быть уверены  в
возможностях каждого из них.
     - Какой же список у нас есть? - спросил высший маршал Коннаут.
     Маршал-генерал задумчиво почесала нос:
     - Довольно короткий. Прошлой весной  я послала запросы на все мызы. Это
было  тогда, когда Фенит  написал, что Ааренис будет находиться в  состоянии
войны до лета. Мы говорили об этом  прошлой весной, помните? Но за прошедший
год мы потеряли восемь паладинов...
     - Восемь!
     Она мрачно кивнула:
     - Да, мы все знаем, что страшный дьявол побывал в Ааренисе и в Западных
горах.  В некоторых  докладах  говорилось  о серьезных беспорядках в Лионии.
Маршал  Кедфер  из Бреверсбриджа докладывал, что жрец Ачрии скрывался где-то
между его  мызой  и королевством гномов. Очевидно,  он промышлял  где-то  на
близлежащих   фермах  и  грабил  торговые  караваны,   используя  для  этого
заколдованных им бандитов.
     - Ну конечно, они скажут, что были заколдованы, - прошептал Джурис.
     - Но такое вполне может быть. В Бреверсбридже в течение многих лет была
сильная  община,  по  крайней  мере  со времен  Длинных  Камней. У  нас  нет
оснований не верить им. И если жрец Ачрии находится там, то мы можем ожидать
неприятностей и в других местах.
     - А что случилось с паладинами, Амберион? - спросил маршал Кори.
     - Мы  все еще пишем отчеты для архивов. Маршал Ченис Хока был  родом из
Хормгарда; он  не был на севере, в горах,  в  течение многих лет... был убит
командой Лиарта в Сибили, во время штурма этого города...
     - Я думал, там был Фенит.
     - Да, он  был там  тоже. Чениса  взяли  в плен раньше, когда он помогал
защищать мызу рядом с Плиуни.  Один из свидетелей, рассказавший нам об этом,
посчитал, что  он мертв,  но войска  Синьявы забрали его с собой в Сибили. И
там, в храме, после долгих пыток убили.
     Амберион умолк, переводя дыхание, и в комнате повисла  гнетущая тишина.
Наконец он вздохнул и продолжил свой рассказ:
     -  Я знал  его,  когда  еще  был кандидатом; он  тогда  в последний раз
отправился на север. Помню, во время одной из учебных схваток он сбил меня с
ног,  и я рухнул навзничь. Тогда  я  даже подумал,  стоит ли мне становиться
паладином.
     Доггель  из Вереллы  пропал на море. Он плыл на восток вдоль  побережья
Иммерхофта. Он  сказал последователям Геда в  Суле, что  ему был дан  приказ
свыше отправиться на север. Корабль попал на рифы недалеко от крепости Белый
Череп, а его тело было обнаружено спустя несколько дней.
     Герин Герриссон  был  убит во время одного из  сражений в Сибили. Фенит
видел это. Они находились рядом  и держали наготове факелы, ожидая броска из
темноты жреца Лиарта. Стрела арбалета попала ему тогда в глаз.
     Текки Хекинер  был, по всей  видимости, убит злыми лесными духами - так
их называют в Дзордании. У нас есть  об этом лишь одно свидетельство. В  нем
говорится, что он весь был утыкан сосновыми иголками, как  пин-пиг. Я думаю,
они называют там так ежей.
     Маршал Кори сокрушенно покачал головой:
     -  Нет. Пин-пиг больше по  размеру, он живет на деревьях. Его  называют
так  потому, что  его мясо сладкое, как свинина. Они похожи на  микки-кекки,
которые появляются сотнями одновременно. Но что он там делал?
     Амберион пожал плечами:
     - Я не знал, что он там, до тех пор, пока мы не получили сообщение, что
Текки убит.  Свидетель  сказал что-то  о Вар-Киндле Стокки, если  это  имеет
какое-то значение.
     Кори кивнул:
     - Это значит, что клан Стокки посчитал необходимым покинуть свои места.
Текки был из Дзордании, не так ли?
     - Да.
     - Думаю,  они попросили  его защиты,  чтобы весь  клан беспрепятственно
пробрался через лес. Но тут помешали микки-кекки.
     - А вы когда-нибудь видели их? - спросила маршал-генерал.
     -  О да. Когда я еще был несмышленым мальчишкой, то  собрался однажды с
тремя своими кузенами в Дзорданию, предполагая переплыть на лодке Хонноргат.
Таков был,  по крайней мере, наш план.  Мой  дядя сказал, что мы  не  сможем
переплыть реку. Конечно же, мы решили тогда, что он просто пытался испортить
нам прогулку.
     - А почему  вы не могли ее переплыть? - спросила Саер, впервые подавшая
голос.
     - Вы ведь родом с гор, Саер, не  так  ли?  Так  вот: все время, пока вы
гребете, переплывая через реку, вы должны следить  за  течением. Но  в устье
Хонноргата  течение  реки смешивается с морскими  приливами и отливами.  Нам
пришлось помучиться, прежде чем мы  смогли добраться до берега. На  какое-то
время мы даже потеряли из  виду Пералит. Нас несло по течению, и мы не могли
повернуть  обратно. Конечно, мы  поступили необдуманно, отплыв так далеко от
берега. В тот момент мы мечтали лишь об одном - добраться до земли. А там уж
можно было еще нести лодку на себе, пока бы мы не добрались до Хонноргата.
     - Нести лодку на себе? - Саер была настроена скептически.
     - Эта лодка была из шкур. Она совсем не такая тяжелая, как вы  думаете.
Но,  однако,  с парусами и  всем остальным не такая уж и легкая.  Во  всяком
случае,  лес  в Дзордании подступал прямо к  морю на всем  протяжении нашего
пути... Неся лодку, мы все время должны были лавировать, чтобы не запутаться
в сучьях и не упасть. А это совсем нелегко. Хэлори, старший из моих кузенов,
думал, что нам лучше вскарабкаться повыше на берег, пробраться сквозь лесную
чащу и обойти с другой стороны.  Это мне показалось неплохой мыслью. Я начал
протискиваться сквозь заросли деревьев.
     Сначала все шло  хорошо. Кустарники там  были  не очень  густые. Вокруг
росли высокие  сосны  и ели,  но  на таком расстоянии, что  мы  вполне могли
протиснуться  между  ними с  лодкой. И, лишь пройдя некоторую часть пути, мы
услышали первые голоса.
     - Это были голоса эльфов?
     -  Микки-кекки.  Отвратительный шепот. Писк, вскрики, как будто  кто-то
сидит на раскаленных гвоздях. Я почувствовал, что моя спина взмокла от пота,
то же самое было и  с остальными. Хэлори торопил нас и пытался увести прочь,
и тут мы попали в одну из ловушек микки-кекки. Она напоминала конусообразную
яму, усыпанную еловой хвоей  и скользкую,  как топленое сало.  Мы едва могли
сдержать  дыхание,  когда   они  все  окружили  нас,  что-то   требовательно
выкрикивая. Ростом эти чудища были значительно ниже  гномов, все туловище их
покрывала зеленая шерсть. Они размахивали руками, очень длинными, с длинными
пальцами. Нас  спасла лишь наша лодка. Когда они стали метать в  нас стрелы,
мы забрались под лодку и спрятались там.
     - Они используют лук?
     - Нет, специальные  трубки. Они дуют в них,  и  оттуда вылетает стрела.
Они также бросают стрелы руками. Обычно  эти  стрелы  отравлены. Мой средний
кузен был ранен одной из них,  и  хотя  он выжил, все же проболел  в течение
нескольких недель.
     В ту ночь мы думали, что погибнем. И если бы поблизости  не было  домов
одного  из кланов гномов - их  часовые услышали, как микки-кекки насмехаются
над  нами, - мы бы действительно  погибли.  Часовые  прогнали этих чудовищ и
помогли нам выбраться из-под лодки. В итоге нам потребовалось два дня, чтобы
добраться домой. Вы сами представляете, что пережил за это время мой дядя...
- сокрушенно покачал головой Кори.
     - Да,  теперь мы знаем,  кто такие микки-кекки. Давайте  же вернемся  к
нашему списку. Серин Инерит отправилась в Костенден, потому что до нас дошли
слухи,  что там последователи Геда содержатся в рабстве.  Она погибла, но мы
не знаем,  что же с ней в действительности случилось, где и  как.  Джори  из
Вестбелла умер от  крупозного  воспаления легких. А  Фенит, как  вы слышали,
умер в Хорнгарде, - закончил свой небольшой отчет Амберион.
     - А что вы можете сказать относительно теперешних кандидатов? Есть ли у
нас кто-нибудь,  кто  может окончить учебу  в  этом году?  -  спросил высший
маршал Суриест, рыцарь-маршал Ордена Заступников.
     -  В  лучшем  случае  мы  можем  рассчитывать  в этом году  на  пятерых
кандидатов. Коста отозвал свою  кандидатуру  и перевелся в  маршальский зал.
Дорт последовал его примеру.  Белис тоже может сделать это. И конечно же, мы
не  знаем,  что  произойдет во время  испытаний.  У  нас так мало паладинов,
которые в состоянии  выступить в роли  наставников,  что мы  даже  не  можем
составить список кандидатов  на следующий год. С одной стороны,  мы могли бы
включить туда Элис,  но она, как вы  помните, покинула нас. Вероятно, она  и
вернется,  но  это  будет  нескоро.  -  Маршал-генерал  еще  раз внимательно
просмотрела лежавшие перед ней бумаги. - С Элис все понятно, теперь перейдем
к  кандидатуре  оруженосца Верракаи. Вы по-прежнему выступаете  против него,
Амберион?
     - Видите ли, маршал-генерал, мне трудно назвать конкретную  причину, но
я чувствую, что с ним может быть много неприятностей, - сказал он в ответ.
     - Я присоединяюсь к этому мнению. Вы только посмотрите, сколько времени
мы потратили на Пело Верракаи! И что из этого вышло? - добавил высший маршал
Коннаут.
     -  Что  ж,  насколько  я  понимаю,  у  нас  сейчас  есть  пять  хороших
кандидатов.  Четверо  - в  классе  рыцарей, и Седдит,  маршал, с которым  мы
говорили совсем недавно.
     - А нам нужно семь.
     -  Вообще-то нам нужно больше. Если сможем  найти  кого-нибудь еще... -
начала маршал-генерал.
     - Я  знаю, к чему вы  клоните. Вы хотите включить в этот  список нашего
нового йомена, - прервал ее Джурис.
     - Что?! - раздалось несколько голосов разом.
     Высший  маршал  Суриест повернул  голову.  Коннаут возмущенно  засопел.
Маршал-генерал подняла руку, призывая всех к спокойствию.
     -  Джурис, позвольте мне  объяснить. Да, я имела это в виду, но прежде,
чем возмущаться, давайте все обсудим. Она ведь ветеран войн в Ааренисе...
     - Это  что - рекомендация?  - язвительно спросил  Кори,  но, как только
маршал-генерал взглянула на него, он сконфуженно умолк.
     -  Мы  получили в  свое время письмо  Фенита  о  ней.  Он  считал,  что
Паксенаррион многого добьется, если станет членом нашего сообщества. Сможет,
например, стать маршалом или паладином.  Кедфер в свою очередь сообщает, что
она  освободила  короля эльфов  из  Заколдованного  подземелья  в  горах,  к
юго-востоку  от  Бреверсбриджа.  Кедфер  проверил все факты у эльфов,  то же
самое  сделала и  я. Все  подтвердилось. Также  Паксенаррион сумела  найти и
обезвредить тайник, где скрывались бандиты вместе с награбленным добром. Бок
о бок с йомен-маршалом Кедфера она  сражалась с  жрецом Ачрии.  Как искусный
воин,  она вполне может  возглавить список кандидатов.  Все время,  что  она
находится здесь, как докладывает Ченис, Пакс упорно трудится, чтобы повысить
свое  мастерство.  Она  даже  сумела  проявить  себя  в  деле обучения своих
товарищей воинскому искусству. Об этом мне писал Кедфер из Бреверсбриджа, то
же самое я наблюдала и здесь сама.
     -  Все  это так, маршал-генерал,  -  сказал Джурис.  Несколько  человек
кивнули, соглашаясь с ним. Воодушевившись поддержкой, он продолжил:
     - Я допускаю, что она может быть именно такой, как вы ее описываете. Но
что мы  знаем о Паксенаррион  как о последователе Геда? Ничего. Она ведь еще
даже  не  член нашего сообщества.  Как же вы собираетесь  предоставить такую
честь постороннему человеку?
     - Но она не будет  посторонней,  как  только  даст клятву  верности,  -
возразила маршал-генерал.
     Джурис заерзал на стуле.
     - Да, но... Я знаю, нам нужны кандидаты. Но нам нужны лучшие из лучших.
Мы  должны  быть  абсолютно  уверены в том, что они  преданные последователи
Геда, а уж затем все остальное...
     Маршал-генерал презрительно бросила в ответ:
     -  И наблюдать, как  они  терпят поражение  от лучших воинов и  харкают
кровью?.. Да,  сейчас Паксенаррион посторонняя, как вы называете  ее, но она
может  победить большинство  из  находящихся  здесь  маршалов,  пока  они не
используют свою волшебную силу,  я видела ее на тренировках... Амберион тоже
видел... спросите, наконец, Кери.
     - Кстати, а  почему его  здесь нет? -  удивился  Джурис. Маршал-генерал
сплела пальцы, положив руки на стол.
     - Он скоро придет... Видите ли, Джурис, возвращаясь к разговору о Пакс,
хочу  согласиться  с  тем, что кандидатура эта  не  совсем обычная. Но мы не
нашли в ее поведении ничего  предосудительного. Гед знает, что мы его верные
последователи,  это так. Но  Кери в течение нескольких дней  подвергал  Пакс
всевозможным испытаниям. Был момент, когда она  потеряла контроль над собой.
Но практически сразу признала,  что была не права. Конечно,  у нее есть свои
недостатки, но у кого их нет? Конечно, было бы лучше, если  бы она в течение
долгого времени  была последователем Геда и прошла через хорошую подготовку.
Но, делая поправку на это обстоятельство, я утверждаю: она - лучший кандидат
в нашем списке.  Если же  она недостойна звания  паладина,  это  обязательно
проявится  во  время  тренировок  или  более  серьезных испытаний.  Вовсе не
значит, что  мы, выбирая Пакс, отвергаем чью-то другую  кандидатуру,  у  нас
просто нет никого более достойного. Джурис покачал головой:
     - Ариания, вы ошибаетесь. Но я не уверен, что смогу убедить вас в этом.
Предположим, она - потенциальный паладин, которого одобрит и позовет Гед. Но
сейчас Пакс не более чем хороший солдат и новоиспеченный последователь Геда.
Я не уверен, что  она нам годится; у нее ведь нет опыта службы на мызе. Если
она действительно так хороша, как вы ее описываете, пошлите  ее ко мне - или
на другую мызу -  хотя бы на  полгода. Давайте посмотрим, сможет ли она быть
равной среди йоменов. Ведь у нас бывали неприятные сюрпризы в прошлом, порой
мы ошибались в людях.
     -  О  чем вы говорите, Джурис!  Если бы я  располагала временем, я  бы,
может, и послала Пакс к вам. Но у меня нет такой возможности.
     Маршал-генерал   услышала  еще   несколько  аргументов,  но  недостаток
паладинов был ее главным козырем в споре. В конце она твердо сказала:
     - Мы должны иметь кандидатов. Должны. И Паксенаррион будет здесь вместе
с остальными, под нашим наблюдением и  покровительством. До тех пор, Джурис,
пока  вы не сможете предложить  кого-то  лучше,  я должна настаивать  на  ее
кандидатуре...
     Он нахмурился, но в конце концов кивнул, соглашаясь с ней:
     - Хорошо. Пусть будет  по-вашему. Но учтите, маршал-генерал,  вы берете
ее под свою ответственность. И не надейтесь, что она  приобретет за короткий
срок необходимый опыт. Паксенаррион еще не рыцарь, не забывайте об этом. И у
нее нет подготовки, отвечающей нашим требованиям.
     Пакс,  которую вызвали в  кабинет  маршал-генерала,  ничего  не знала о
состоявшемся  совещании.  Она  ожидала, что  с  ней будут детально обсуждать
предстоящую церемонию,  во время  которой  она  должна стать  последователем
Геда.  Войдя  в комнату,  она  увидела там маршал-генерала, рыцарей-маршалов
обоих орденов и нескольких незнакомцев.
     - Паксенаррион,  позвольте представить  вам высшего  маршала  Коннаута,
высшего маршала  Суриеста и сэра Амбериона, паладина Геда, прибывшего к нам,
чтобы работать в Фин-Пенире. Прошу вас, садитесь.
     Пакс  села на  предложенное  место, стараясь унять волнение. Что сейчас
произойдет? Неужели что-то плохое? А если нет, то зачем здесь  собрались два
высших маршала и паладин?
     - Вы не изменили своего решения вступить в наше содружество? - спросила
маршал-генерал.
     - Нет, маршал-генерал.
     - Вы по-прежнему готовы относиться к Геду как к  своему наставнику  так
же почтительно, как вы относитесь к Всевышнему?
     - Да, маршал-генерал.
     - Вы по-прежнему чувствуете, что должны изменить свою жизнь?
     Пакс нахмурилась:
     - Маршал-генерал,  то, что я чувствую, мне трудно выразить словами. Это
впервые произошло в Ааренисе, когда я еще служила в отряде герцога Пелана. Я
поняла еще  тогда, что  должна сражаться  как-то по-другому, и  это решение,
маршал-генерал, крепнет в моей душе. Во мне растет уверенность, что я должна
вступить в  содружество Геда;  я верю,  что  именно здесь я смогу найти свою
дорогу и стать таким воином, каким всегда хотела быть.
     -  Вы говорили маршалу Кедферу в Бреверсбридже, что не хотите сражаться
только ради золота, - вы хотите сражаться против зла. Это по-прежнему так?
     Пакс кивнула:
     - Да, маршал-генерал.
     - Паксенаррион, я говорила с маршалом Ченисом и маршалом  Кери о  ваших
успехах, а с этими высшими маршалами и сэром Амберионом - и о ваших  прошлых
достижениях. Но им хотелось бы услышать об этом от вас самой. Ведь так?
     Она выжидательно посмотрела  на  всех собравшихся. Один за  другим  они
кивнули. Пакс смущенно смотрела на них. Что она должна им рассказать? А если
что-то будет не  так? Маршал-генерал, стараясь успокоить девушку, накрыла ее
пальцы своей ладонью. Пакс вновь повернулась к ней.
     - Паксенаррион, вы должны знать... вы - один из лучших молодых воинов в
нашем  учебном центре.  Кедфер был прав, послав вас сюда. Вас по праву можно
посвятить в любой из рыцарских орденов, если вы этого захотите.
     На какой-то момент она умолкла, и Пакс едва могла дышать  от  волнения.
Наконец маршал-генерал заговорила о самом главном:
     - Но  есть и  другая возможность.  Обычно я не делаю таких  предложений
тому,  кто  не  является  последователем  Геда,  кто  еще  не  доказал  свою
преданность  Геду.  Но по  докладам,  которые я  получала,  можно  судить: в
прошлом  вы  не раз сослужили  добрую  службу  Геду. Внимательно  изучив все
материалы, наш учебный  Совет согласился с этим. Поэтому... согласны  ли  вы
стать кандидатом в паладины?
     Пакс от  удивления раскрыла  рот. Какое-то  время от нахлынувшей на нее
радости она не могла ни говорить,  ни  двигаться. Попыталась что-то сказать,
но голос был чужим. Лишь со второй попытки ей удалось выдавить из себя:
     - Я? Вы спрашиваете меня?.. Согласна ли я быть кандидатом в паладины?
     Маршал-генерал ободряюще улыбнулась ей:
     - Да, вы. Только поймите правильно: это не  приказ. Если вы чувствуете,
что не можете сказать "да",  лучше откажитесь. Ваш отказ не повлияет на наше
доброе к  вам отношение.  К тому же некоторые из присутствующих считают, что
вам нужно прежде приобрести некоторый опыт.
     -  Но  я... слишком молода! Я...  - Слезы застилали Пакс  глаза, сердце
бешено колотилось, и она боялась, что от волнения вот-вот упадет со стула.
     - Да,  вы еще очень молоды. К тому же будете новичком среди йоменов. Но
если  бы  мы  не были  уверены  в  том,  что  вы  сможете  стать  паладином,
Паксенаррион, мы не предложили бы  вам этого. - Маршал-генерал повернулась к
Амбериону:
     - Сэр Амберион, расскажите, пожалуйста, как проходят ваши занятия, пока
Пакс обдумывает наше предложение.
     Девушка повернулась  к  паладину  -  высокому  темноволосому мужчине  с
обезоруживающей   улыбкой.   По   виду   он   был   несколько   моложе,  чем
маршал-генерал.
     -  Паксенаррион,  паладинов-кандидатов  обучают  так же, как  рыцарей и
воинов  Геда. Каждый кандидат прикреплен к одному из рыцарских орденов, но с
ним проводит  много  времени его паладин-наставник. Обучение  интенсивное  и
достаточно длительное, возможности кандидата проверяют разными способами и к
тому же - многократно, потому что любая его слабость может быть использована
силами зла. И, даже пройдя через многие испытания, кандидат в паладины может
потерпеть  поражение, поскольку  во  время последней  проверки ему требуется
доказать, что боги даровали  ему те силы, которые должны быть у паладина. Из
тех, кто начинает готовить себя к этому высокому званию, больше половины так
никогда ими и не становятся.
     - Но в  любом случае этот  путь  означает  отказ от  независимой жизни.
Паладины присягают на  верность Геду,  у  них  нет ничего, кроме собственной
одежды  и  оружия.  Они должны отправиться  куда  бы то  ни  было по первому
требованию  Геда  и  выполнить  любые  его   приказы.  Для  многих  подобные
ограничения слишком обременительны, даже у нас, у маршалов, больше свободы в
действиях.  Поэтому  мы  и не  ждем,  что  все,  кому  мы  предлагаем  стать
кандидатами, согласятся на это или закончат обучение. Тех, кто отказывается,
мы уважаем  не  меньше, чем тех,  кто согласен  на  наши условия, -  сказала
маршал-генерал.
     Пакс пыталась сдержать волнение, но в  памяти вновь и вновь вставали ее
прошлые мечты.  Паладин...  И перед  мысленным  взором  сразу  же  возникали
сияющие  на  солнце доспехи, волшебные  мечи,  удивительной красоты  лошади,
которые появляются неизвестно откуда в День Испытаний. В этом слове - отзвук
старинных песен о великих битвах, о мужестве и подвигах паладинов прошлого.
     Девушка  вспомнила, как  сражались эти отважные воины  у стен Сибили. И
она тут же  представила  себя, на великолепной лошади  подъезжающей  к ферме
отца. А следом за ней  бегут  смеющиеся дети.  Ее  мать  плачет от  радости,
братья  стоят  с  широко открытыми  ртами, а  отец,  изумленный  и  понявший
наконец, что был не прав, просит у нее прощения.
     Пакс заморгала, стараясь отогнать от себя это видение, и прислушалась к
словам маршал-генерала, которая говорила о том, что она может изменить  свое
решение в будущем,  если захочет.  Но ее решение никогда не  изменится, дала
себе клятву Пакс. Когда маршал-генерал замолчала, она сказала:
     -  Благодарю вас за  оказанную честь, маршал-генерал.  Прошу вас, дайте
мне возможность попробовать.
     Присутствующие  в  комнате  переглянулись,  затем  вновь посмотрели  на
девушку.
     - Вы уверены в том, что действительно хотите этого, Паксенаррион?
     - Да, маршал-генерал... очень хочу.  Мне даже трудно поверить... Ведь я
- дочь фермера... и вдруг - паладин-кандидат! - Пакс порозовела от волнения,
она с трудом сдерживала рвущийся наружу счастливый смех.
     По  лицам  собравшихся  было видно: они  хорошо  понимают ее состояние.
Маршал-генерал, рассмеявшись, мягко сказала:
     - Паксенаррион,  мы рады, что  вы согласились. А  теперь  позвольте мне
объяснить вам, почему возникла такая спешка.
     В нескольких  словах она  рассказала  о недостатке паладинов  и  -  что
чрезвычайно плохо - об участившихся случаях распространения власти дьявола в
нескольких окрестных районах.
     - Как видите, мы должны пополнить наши ряды, и как можно  скорее. Иначе
мы рискуем лишиться  оставшихся паладинов. И тогда некому будет  воспитывать
новых.
     - Сколько времени мне придется учиться? - спросила Пакс.
     -  Это зависит от того, какое  положение занимает кандидат. Вам сначала
нужно стать рыцарем и лишь затем -  паладином.  На  это уйдет больше года, а
может быть,  и  два. Одна из особенностей  -  обучение  паладинов-кандидатов
отдельно от других учащихся. Иногда  это  продолжается в  течение нескольких
месяцев, не все кандидаты совершенствуются одинаково быстро. Не удивляйтесь,
если кто-то из тех, кто  начнет  учиться одновременно с  вами, окончит  курс
раньше или  позже вас. Другие кандидаты будут  давать  клятву верности тогда
же, когда вы станете последователем Геда.
     Таким образом,  ваша  клятва будет произнесена  публично, и  это  очень
важно. Затем, если ничто не помешает... - сказала маршал-генерал.
     Но  Пакс  уже все решила для себя.  Решения своего она  не изменит, все
будет  так, как  задумано.  В этот момент она  готова была сделать все,  что
угодно, лишь  бы доказать  всем и самой себе, насколько для нее  важно стать
паладином-кандидатом.
     Пакс не чуяла  под собой  ног от  радости, спускаясь вниз по  лестнице.
Когда она проходила  через арку,  направляясь к себе в комнату,  то чуть  не
столкнулась с Аргальтом. Незадолго до этого она провела несколько  вечеров в
компании  с ним  и  его  друзьями в  расположенной  поблизости  таверне.  Он
приветливо улыбнулся Пакс:
     - Вас не выгнали, правда?
     - Нет.
     Пакс  раздумывала,  имеет  ли она  право рассказать ему о  предложении,
которое ей было сделано. Она не знала, нужно или нет держать это в секрете.
     - Что ж, это хорошая новость. Не распить ли нам поэтому поводу кувшин с
вином?
     -  Не могу. Мне нужно так много  сделать, вы не поверите, Аргальт! - не
сдержалась Пакс.
     -  Погодите-ка...  Вам  предложили   стать  паладином-кандидатом  и  вы
вступаете в содружество?
     Пакс была потрясена. - Вы знали об этом? Он лишь рассмеялся в ответ:
     - Нет... Но на  месте маршал-генерала я  бы  сделал именно так. Что  ж,
фермерская дочка, я  рад за  вас. Приехав сюда,  вы  чувствовали себя  очень
неуверенно. А помните, что я сказал вам тогда?
     Пакс весело тряхнула головой:
     - Да, да, помню. Но сейчас мне нужно идти... слишком много дел.
     - Понимаю...  Что ж,  желаю удачи. Я  буду  болеть за вас. Надеюсь,  вы
проявите себя с самой лучшей стороны.
     Пакс не представляла, как отмечают Праздник Середины Зимы в Фин-Пенире.
В родительском доме это обычно  бывало так: на столе стояло огромное блюдо с
жарким из  баранины,  разносолы,  а  под конец  пиршества  - сладкие пироги.
Хорошо  поев и  закусив,  старшие члены семьи начинали  рассказывать младшим
разные интересные истории. В отряде герцога на празднике тоже было много еды
и выпивки, шутки и интересные истории чередовались с играми и музыкой.
     Здесь  же,  едва рассвело, младшие учащиеся  выскочили во двор и начали
игру в снежки,  которая превратилась в настоящую битву. Пакс достаточно было
одного взгляда  на снежную  крепость, чтобы понять:  они потратили  не менее
полночи, чтобы построить  ее. Когда главный тренер попытался подавить мятеж,
учащиеся схватили  его, бросив в сугроб. Спастись из этого плена ему удалось
лишь тогда, когда  Пакс повела  старших  учащихся в наступление. Наконец  он
согласился (позднее  Пакс  узнала,  что  таков  обычай)  принять  требования
младших учащихся - отныне они  имели право взимать пошлину  с  каждого,  кто
пересекал двор, независимо от званий и различий.
     Те же, кто отказывался платить дань, обстреливались снежками. Некоторых
хватали  и  требовали  за  освобождение  выкуп.  После  обильного  снегопада
выдалась отличная  погода, и  никто  не смог  бы  проскользнуть  через  двор
незамеченным.
     Пиршество началось за завтраком. Вместо привычных каши и холодного мяса
повара потчевали собравшихся сладкими пирогами с начинкой из меда, имбирными
пряниками в форме прямоугольников, горячими колбасками, запеченными в тесто,
"жареным  снегом"  - похожими на кружево сладостями, которых Пакс никогда не
видела до этого.
     В течение целого  дня  столы  ломились  от самой разнообразной еды. Как
только тарелки пустели, на столах тут же  появлялись новые  блюда. Весь день
участники праздника играли в разные игры, веселью и шуткам не было конца.
     Пакс сказали, что она может  быть свободна до середины дня.  Она тут же
примкнула к всадникам, выехавшим на неоседланных лошадях в заснеженное поле.
Там они стали "сражаться" с кольями, врытыми в землю, и друг с другом до тех
пор, пока все не попадали в сугробы.
     Пакс дольше других  удавалось оставаться верхом - благодаря  ловкости и
тренированности. Но в конце концов незнакомая  женщина все-таки свалила ее с
лошади.  В  течение  нескольких  минут  хохочущая  девушка  никак  не  могла
выбраться из  снежного плена. Наконец  все  вновь  уселись верхом и поехали,
вытянувшись длинной цепочкой, держась за  руки и управляя  лошадьми  ногами.
Вскоре они  все вновь оказались в снегу  и,  еще немного повозившись, решили
вернуться обратно.
     Жаркое и хлеб соседствовали  на столах с конфетами. Пакс наполнила свою
тарелку  жареной  свининой и бараниной,  добавив  к этому  блюду  полбуханки
хлеба. В столовую  вошли  несколько  младших учащихся  с раскрасневшимися от
холода лицами. Сзади показались  гномы, которых  Пакс уже  встречала раньше.
Они увидели девушку, приветливо помахали  ей и  подошли поближе, чтобы сесть
напротив.
     -  Вы уже  выздоровели,  Паксенаррион, дочь Дортана, из  Трех  Пихт?  -
спросил Белкис.
     - Да. Но врачи не разрешают мне пока принимать участие в состязаниях, -
ответила Пакс.
     - Мы  слышали,  вы  собираетесь вступить в содружество.  Это значит, вы
будете кровно связаны с остальными,  не так ли?  - сказал Белкис,  отправляя
себе в рот кусок мяса.
     Прежде  чем Пакс успела открыть рот, женщина, которая  недавно вываляла
ее в снегу, опустилась на соседний стул и ответила гномам:
     - Нет, не так. И запомните: ребенка не спрашивают о делах отца.
     К  удивлению  Пакс,  гномы  вспыхнули  от смущения. Она  посмотрела  на
сидевшую рядом женщину с интересом:
     - Вы - та, кто...
     Ее соседка по столу усмехнулась и взяла с подноса сладкий пирог.
     - Да, это я свалила вас в снег. Между прочим,  меня зовут Кеми.  Именно
так меня  здесь все называют,  хотя  мое  настоящее имя -  Рахель, если это,
конечно, вам интересно.
     Затем она сказала  что-то гномам на  их языке.  Белкис,  казалось,  был
немного испуган,  но темноволосый карлик только рассмеялся. Пакс внимательно
рассматривала Кеми  -  Рахель.  Она была невысокой  и смуглолицей  и немного
напомнила ей Канну.
     -  Почему  вас  называют  Кеми,  если  ваше настоящее  имя  - Рахель? -
спросила Пакс.
     - А, вы об этом!.. Это началось с тех самых пор, как я только оказалась
здесь.  Многие  начали  дразнить  меня  за то,  что  я  была  паладином,  но
поклонялась Кемвину, а не Геду.
     -  Вы  -  паладин?  -  Пакс  не  думала,  что  паладины  бывают  такими
беззаботными. Кеми казалась ей чуть ли нелегкомысленной.
     Кеми  засунула остатки пирога в рот и заговорила,  даже не удосужившись
прожевать его:
     - Да. Я стала паладином,  когда была еще молодой и взбалмошной. Не буду
рассказывать вам, как это произошло, вам это не нужно. Здесь же меня сначала
называли Кемвинна, но это имя слишком длинное. И впоследствии я превратилась
в Кеми... А вы кандидат в паладины, правда?
     - Буду после сегодняшней ночи, - сказала Пакс.
     - Я так и  думала... Хорошо, что вы уже познакомились с этими каменными
братьями...
     - Да нет, по-настоящему... - начала было Пакс, но Кеми оборвала ее:
     -  Насколько  я  понимаю,  вы  знакомы  с  ними  лучше  других.  Белкис
Белтиссон, я не буду больше говорить на языке гномов, поскольку эта леди  не
знает его. Позвольте лишь заметить: тот союз, в который она вступает сегодня
ночью, не ставит на первое место узы крови.
     - Как же так? Ведь это же содружество Геда.
     - Да,  конечно. Но содружество Геда подразумевает кровные узы  с каждым
йоменом, сэр гном, но не как-то иначе.
     - Но ведь брат  брата - тоже брат. Именно это и связывает клан воедино,
составляет его кровные узы, - настаивал гном.
     -  У гномов  -  да.  Но у  людей  по-другому.  Связь  существует  между
наследником и каждым учащимся, но не между членами клана, - сказала Кеми.
     -  Но ведь их нельзя отделять друг от друга.  Если  наставник связан  с
каждым  воспитанником, то тот  кровно  связан со  всем  кланом,  -  возразил
Белкис, сверкнув глазами.
     В это время заговорил второй гном - впервые за все время их беседы:
     - Леди Кеми, думаю, вы знаете меня. Я - Белкон, сын Текиса, который был
сыном Кедаса, сын по матери  Федрин Хересдоттер,  сын  сестры Гальденакс. Но
этой леди я не называл своего полного имени.
     Тембр его голоса был довольно высоким. Впрочем, такой вполне мог быть и
у обычного человека.
     Кеми  вежливо  кивнула  в  ответ,  Пакс   сделала   то  же  самое.  Она
сомневалась, нужно ли ей опять называть свое имя.
     - Вы говорите, эта леди тоже будет паладином, как и вы?
     - Да, - ответила Кеми, бросив быстрый взгляд на Пакс.
     -  В  прошлый  раз, когда  мы  видели Паксенаррион,  дочь Дортана,  она
поранилась  боевым топором, но не получила никакой  помощи от  маршала. Это,
насколько  я  понял,  была немилость  или наказание.  Но  быть кандидатом  в
паладины - большая честь. Как же все это понимать?
     Пакс вспыхнула от смущения. Она  не знала, насколько Кеми осведомлена о
том, что с ней случилось за последнее  время.  Но вопрос повис в  воздухе, и
нужно было как-то на него ответить.
     - Сэр... сэр гном, я ведь говорила вам тогда, что  маршал не был ко мне
несправедлив...  - начала она, стараясь разговаривать с  гномами так же, как
это делала Кеми.
     -  Но  нам показалось, что был.  Возможно, вы  не  поняли этого, будучи
"недрос".
     Услышав это, Кеми  поперхнулась едой и погрозила гномам  пальцем. Пакс,
несколько растерявшись, продолжила:
     - Нет, я же  говорила вам: маршал  считал, что я приобрела большой опыт
на тренировках, но ничего не дала взамен.
     Гномы кивнули, и она поспешила развить свою мысль:
     -  Мне  сказали,  что  если я хочу  и дальше  оставаться здесь, то  мне
необходимо взять на себя определенные обязательства. Я и сама хотела  этого,
даже  если  бы  мне  и  не  разрешили остаться.  Потому что  это, я  считаю,
совершенно правильно...
     - "Правильно"... Вы в этом действительно  убеждены? -  ворчливо спросил
Белкон.
     - Да, она знает, о чем говорит. "Недрос", действительно! - прервала его
Кеми.
     - Что это такое? - спросила Пакс.
     -  Надеюсь,  они  назвали  вас  так  не для  того,  чтобы  нанести  вам
оскорбление и обвинить в трусости, - сурово сказала Кеми.
     Оба гнома наперебой заговорили, пытаясь оправдаться.
     - Это не то, что мы...
     - Мы не то имели в виду...
     Белкон  шикнул  на  своего  друга,  чтобы  заставить его  замолчать,  и
продолжил:
     -  Леди  Кеми, разумеется,  мы не думаем,  что леди  Паксенаррион может
чего-то  испугаться.  Нет...  одни  и те  же  слова не всегда имеют  сходное
значение  для  людей и  гномов.  И  если мы  ошиблись,  подумав, что  кто-то
поступил несправедливо по отношению к этой милой леди, а это было не так, то
мы просим прощения. Мы рады, что к ней относятся здесь с должным почтением и
она связана узами кровного родства с кланом, который мы уважаем.
     Пакс  испытывала  сильное  смущение,  Кеми повернулась к ней с  излишне
подчеркнутым вздохом:
     - Я советую вам принять их добрые пожелания, извинения и быть довольной
от   сознания   того,  что   вам  удалось   приобрести  друзей-гномов.   Они
действительно не хотели обидеть вас, назвав  трусливой в том смысле, который
придаем этому слову мы, люди.
     Пакс улыбнулась им в ответ:
     - Господа, я не знаю значения слов в  вашем языке,  но благодарю вас за
добрые пожелания.
     Гномы, казалось, были довольны тем, что она на них не сердится.
     -  Очень  хорошо.  И если вы по-прежнему  хотите  как следует научиться
сражаться боевым топором, мы готовы помочь вам в этом, - сказал Белкон.
     Пакс кивнула:
     - Если мне позволят немного отклониться от основных  занятий, я попрошу
вас об этом.
     В этот момент  к  ней  сзади  подошел  Эрис  Марракан  с  друзьями.  Он
переминался с ноги на ногу, пока девушка наконец не повернулась к нему.
     - Пакс! Я... я принес вам кое-что.
     Девушка взяла у него из рук аккуратно сшитую небольшую  кожаную  сумку,
обрамленную бахромой и украшенную крошечными раковинами.
     -  Эрис... вам не  следовало этого  делать...  Она, должно быть,  очень
дорого стоит...
     Он пожал плечами:
     - Не так  уж  и  дорого. Во  всяком  случае,  Руфен  сказал мне,  что у
паладинов никогда не бывает денег и они не могут ничего себе купить. Поэтому
я и подумал: может быть, вы сохраните ее... на память о нас.
     - Я всегда буду помнить о вас, Эрис. Спасибо, я буду беречь ваш подарок
как  самую большую драгоценность, - сказала Пакс. Она уже  знала, что  будет
хранить в этой сумочке красную лошадку Сабена и медальон Канны. Эрис наконец
ушел, и Пакс встретилась глазами с Кеми.
     - Наши дела обстоят не  так уж  плохо, как  это  может показаться.  Мы,
паладины, не становимся богатыми  людьми,  но иногда  все же можем позволить
себе купить пирог с вареньем, - сказала Кеми.
     - Что ж, хорошо. Правда, я  предпочитаю пироги с грибами, -  отозвалась
Пакс.
     - Тогда молитесь, чтобы вас не послали на мызы, расположенные к  западу
отсюда. Там  можно  ноги  себе  стоптать,  но  не найти  ни  одного гриба, -
рассмеялась Кеми.
     - А когда мы должны нести службу на мызах? - поинтересовалась Пакс.
     - Как раз перед испытаниями. Вам  может  показаться  это странным -  вы
ведь никогда не  работали на мызе? Что ж, тогда  это для вас особенно важно.
Мы все должны знать, с какими трудностями сталкиваются маршалы.
     - Кеми! - раздался вдруг чей-то громкий возглас.
     Зал  быстро  наполнялся  замерзшими  участниками  празднества,  которые
пришли  сюда  погреться и  подкрепиться.  Пакс  испугалась  за  Кеми,  когда
увидела, что тренер схватил ее за плечи и что было силы встряхнул.
     - Бог ты мой, а я думал, что вы все еще в Ашеле!
     - Во время праздника? Господин Ченис, даже Всевышний не удержал бы меня
в Ашеле в лучший день в году!
     - Понимаю. Вы уже закончили все дела или только в отпуске?
     -  Закончила.  Благодарение Геду  за  это. Если бы я  опоздала сюда  на
праздник и на посвящение кандидатов в паладины, я бы лопнула от огорчения.
     -  Я хотел  спросить, не споете ли вы  нам и хорошо ли вы повеселились,
Кеми? - спросил сэр  Амберион, который вошел в зал вслед  за тренером.  Кеми
посмотрела на Пакс:
     - Как  я повеселилась, спросите Паксенаррион... я опрокинула  ее в снег
пару раз в это утро.
     Пакс не смогла сдержать улыбку:
     - Только один раз...
     -  Да?  А кто  же пнул  ногой в  бок  вашу черную кобылу, так  что  она
шарахнулась в сторону? Вы тогда, помнится, свалились с нее.
     - Так это тоже были вы? - засмеялась Пакс вместе с остальными.
     - Конечно...  Если у меня настроение петь? Да я, я могла бы петь и дуть
в свирель в одно и то же время!
     Вновь  раздался  взрыв хохота,  и Пакс увидела, как  кто-то  побежал  в
другой конец зала за инструментом. Она видела,  как Кеми отодвинула мешавший
ей поднос и взобралась на стол. Представление вот-вот  должно было начаться,
но  кто-то тронул плечо Пакс. Она обернулась и увидела, что ее зовет тренер.
Вздохнув, Пакс вышла из зала вслед за ним.
     Остаток  дня  она провела  в  приготовлениях  к ночной церемонии.  Пакс
собиралась надеть серый костюм, в котором обычно приходила на тренировки, но
коридорный  передал ей белую накидку паладина-кандидата. Девушка должна была
выучить  наизусть строки клятвы,  и она  некоторое  время провела  в главном
зале, занимаясь медитацией.
     Когда  стали собираться  зрители,  небольшую  группу находившихся здесь
учащихся провели  в совершенно пустую небольшую комнату по соседству. У Пакс
от  волнения пересохло  во  рту. Стоявшие рядом с ней последователи  Геда не
были паладинами-кандидатами.  Это  были младшие йомены,  которых их  маршалы
удостоили чести дать клятву на Празднике Середины Зимы, чтобы стать старшими
йоменами. Большинство из них было в том же возрасте, в котором Пакс покинула
родной дом, то  есть восемнадцать-девятнадцать лет. Они смотрели на  девушку
несколько испуганно. Как и она на них.
     Громко  и призывно  зазвучали  трубы,  и церемония  началась. Открылись
двери, и высшие маршалы Коннаут и  Суриест вызвали их в главный зал. Зал был
ярко освещен сотнями свечей.  Все  те,  кто должен был  давать клятву в  эту
ночь,  встали  по  обеим  сторонам  широкого центрального прохода.  Вместе с
остальными стояла там и Пакс - как раз перед помостом.
     Звуки  труб  умолкли, и за  ними  послышалась мелодия  арф. Затем вновь
зазвучали фанфары, приветствовавшие  маршал-генерала. Она была великолепна -
в белой накидке, наброшенной на плечи, с полумесяцем Геда, вышитым серебром.
За ней следовали  другие высшие маршалы.  Их  одежда  была обычных для  Геда
цветов -  синего и белого. Сзади шли гости, удостоенные чести присутствовать
на церемонии:  два  маршала Фалька, в  длинных  одеяниях рубиново - красного
цвета и в украшенных золотом шлемах. Затем следовал меченосец, облаченный  в
черные,  расшитые  серебром одежды.  Его Пакс  видела  когда-то в  Ааренисе.
Шествие замыкали  семь паладинов и их помощники. Каждый из  них был в полном
вооружении. Как самую драгоценную реликвию, они несли знамя Геда.
     Пакс наблюдала,  как они  шли по проходу,  и сердце ее часто билось  от
волнения  и радости. Все происходило именно так, как она представляла себе в
Трех  Пихтах,  -  музыка,  яркие  цвета,  торжественность.  Девушка  сделала
глубокий вдох, чтобы немного успокоиться. Она  узнала сэра Амбериона и  леди
Кеми, но остальных паладинов она не знала. Те, кто должен был давать клятву,
взошли на помост и расположились в его дальней части. Затем трубы умолкли, и
в  наступившей тишине  раздался ясный и чистый  голос  маршал-генерала.  Она
обратилась к присутствующим со старинным приветствием:

     <i>- В темноте и холоде зимы.</i>

     <i>Когда все застыло в мире кроме смерти и страха,</i>
     <i>Возрадуйтесь, храбрые! Я вызываю свет! "Я вызываю свет!"</i>

     -  эхом откликнулся зал.  Казалось, задрожал  воздух  от этого дружного
многоголосья.

     <i>- Из темноты - свет. Из тишины - песня.</i>
     <i>Из смерти солнца рождается новый год.</i>

     Пакс едва слушала  слова этого приветствия. Она  их знала лучше многих,
кто стоял  сейчас рядом с ней. Когда  она была еще совсем маленькой, дедушка
говорил их ей.

     <i>- Из холода - огонь, Из смерти - жизнь.</i>
     <i>Из страха - мужество, обращенное в новый день.</i>

     Вместе с другими она повторяла слова приветствия. Затем все вместе  они
подняли сначала одну руку, а потом другую, словно бросая вызов гибели солнца
и приветствуя его восход.

     <i>- В темноте ночи ярко сверкают звезды,</i>
     <i>Из великого страха появляется великое мужество.</i>
     <i>В середине зимы происходит рождение мира,</i>
     <i>Хвала Всевышнему за это!</i>

     Эти слова  они повторяли несколько раз в течение церемонии, до рассвета
следующего дня, и Пакс вспоминала свою жизнь, год за годом. Каждый раз, пока
был жив дедушка,  они торжественно  отмечали  Праздник Середины Зимы. Так же
торжественно и с верой в могущество высших сил.
     Ее мысли прервал голос высшего маршала:
     -  Йомены Геда, среди нас есть те, кто мечтает вступить  в  содружество
Геда.  Следуя нашим древним обычаям, мы подвергнем их испытанию на верность,
а когда они пройдут его, вы станете свидетелями их клятвы.
     -  Да  будет так с благословения Геда, - последовал  ответ.  Пакс вдруг
стало холодно и захотелось потереть руки, чтобы согреться.
     -  Пройдите  вперед  те,  кто   будет  сейчас  присягать  на   верность
содружеству Геда, - сказала маршал-генерал. Вместе с теми, кто стоял рядом с
ней,  Пакс выступила в  центр зала. Сейчас  они  поднимутся  по  ступеням  и
предстанут  перед маршал-генералом  для  обмена  ритуальными поклонами. Пакс
чувствовала, что для нее это нечто большее, чем просто обряд.
     Пакс  услышала, как назвали  ее имя. Она  быстро поднялась по  ступеням
вверх. На  все  вопросы она ответила четко и уверенно: да, она признает Геда
слугой Всевышнего, покровителем воинов, защитником обездоленных. Она клялась
быть верной законам Геда  и повиноваться "всем маршалам  и законной власти".
Больше   вопросов   ей  не  задавали,  и   девушка   повернулась   лицом   к
маршал-генералу. Та протянула ей два одинаковых шеста.
     Пакс взяла один из них, обратившись про  себя с молитвой к  Всевышнему.
Маршал-генерал улыбнулась и  сделала  в  ее  сторону  глубокий  выпад.  Пакс
отскочила и попыталась нанести встречный  удар. Шесты затрещали. В следующее
мгновение она  получила  тычок в  бедро  и, собравшись  с силами, попыталась
стукнуть  маршал-генерала  по руке.  Но шест  задрожал  в  руках Пакс и,  со
свистом рассекая воздух,  опустился у  ее ног. Удар  же маршал-генерала  был
точным.  Ее шест опустился на  голову Пакс, прежде чем та успела отскочить в
сторону.  Затем маршал-генерал  отступила назад,  поклонилась  и  с  улыбкой
приветствовала девушку.
     - Добро пожаловать,  йомен Геда,  в  его  воинство,  - сказав  это, она
повесила медальон Геда на шею Пакс.
     Девушка поклонилась в ответ, как ее и учили перед церемонией.
     -  Я горжусь,  маршал-генерал,  тем,  что вы приняли меня в содружество
Геда.
     Затем она спустилась с помоста  и подошла  к тренеру, который помог  ей
облачиться в плащ кандидата.
     Паладины-кандидаты были  представлены как раз  перед  рассветом,  после
того как закончилась церемония, прославляющая маршалов и паладинов, убитых в
прошлом году.  Все выглядело, как показалось Пакс, очень  просто: кандидатов
просто  назвали по именам и  представили зрителям. Затем  объявили, к какому
рыцарскому ордену и паладину-наставнику прикрепляется каждый из них.
     Вспоминая события предыдущего дня, Пакс надеялась,  что  ее наставником
станет Кеми, но вместо этого ее повел за собой Амберион. Как она узнала чуть
позже, Кеми была назначена наставником йомен-маршала, прибывшего откуда-то с
Восточных  гор.  Пакс не знала близко ни  одного  из  кандидатов,  и  только
четырех из них она видела раньше. Остальных прислали сюда с отдаленных мыз.
     У нее  оставался еще  один  день  полной  свободы. И  этот  второй день
Праздника  Середины Зимы был таким же чудесным, как  и первый. Когда  настал
вечер, она упала  на  кровать совершенно обессиленной, но такой  счастливой,
какой уже давно не была.

        ГЛАВА XXIII

     Почти сразу же, как Пакс стала паладином-кандидатом, она переселилась в
новое жилище. Оно находилось  в южной части главного здания, где размещались
паладины. Девушка не ожидала, что ей опять предоставят отдельную комнату, но
Амберион объяснил ей:
     - Отныне вы почти все время будете  проводить за занятиями. Поэтому вам
потребуется уединение.  Позднее,  когда  вы  будете искусны в медитации,  то
сможете  управлять  собой  даже тогда,  когда вокруг  будет  шум  и гам.  Но
новичкам все же лучше учиться, не отвлекаясь.
     Пакс молча кивнула в ответ. Она побаивалась  своего наставника, ей было
трудно  поверить в то, что он  и  Кеми принадлежат к одному  ордену. Паладин
казался ей мрачным и замкнутым.
     Девушка быстро распаковала  свои  вещи, удивляясь немного тому правилу,
что  наставник  должен  увидеть все, чем она  владеет.  Но  на  это,  как он
объяснил,  тоже была  причина. Паладины должны быть  готовы отправиться куда
угодно в любое время и  вынести  любые трудности и лишения.  Те, кто дорожит
накопленными  сокровищами, имеющимися  запасами пищи, даже  друзьями,  могут
стать хорошими маршалами или  рыцарями,  но только не паладинами.  Поэтому с
самых первых дней они должны избегать любых излишеств.
     Пакс все  поняла, но она не могла представить, что найдется кто-нибудь,
кто предпочтет  красивую  одежду  или украшения возможности быть  паладином.
Когда она сказала об этом Амбериону, он снисходительно усмехнулся:
     -  Но  я не раз  видел  подобное. Всегда у  человека  бывает что-нибудь
такое, с  чем  трудно расстаться, И  это необязательно  что-то материальное.
Зачастую  бывает  трудно  пойти наперекор  своим  привычкам, образу  мыслей.
Возможно, для вас это самое обычное дело, но многие рассуждают  иначе. Никто
не  проходит  через  подобные испытания без  борьбы.  Затем  он  внимательно
осмотрел  имущество  Пакс  и  разрешил, чтобы она  оставила  у  себя красную
лошадку  Сабена  и медальон  Канны.  Подарок  же Эриса,  оружие,  сверкающую
кольчугу - все это нужно сдать на хранение. Затем он спросил:
     - У вас есть деньги? Золотые или серебряные монеты? Пакс  протянула ему
тяжелый кожаный мешок, который она привезла из Бреверсбриджа:
     - Вот. И еще некоторая сумма находится на счету в Тсайе.
     Амберион удивленно поднял брови:
     - А маршал Кедфер знал, сколько у вас золота?
     Пакс мысленно вернулась в Бреверсбридж.  Стараясь восстановить  картины
прошлого, она поняла, что многое уже стерлось из памяти.
     -  Не знаю.  Я рассказывала ему о том,  где я нашла  эти  сокровища. Он
видел  драгоценности,  которые я  подарила  мызе,  и знал, что  у меня  есть
деньги, необходимые на еду, жилье и одежду.
     Амберион  нахмурился, а  Пакс  стала теряться  в догадках,  что же  она
сделала не так.
     -  А  вы знали, что  большинство рыцарских орденов  взимают с  новичков
плату за  обучение,  которая  передавалась нуждающимся кандидатам? - спросил
он.
     Пакс   отрицательно  покачала  головой.  Она  полагала,  что   обучение
оплачивается из денег, поступающих с мыз. Амберион тем временем продолжил:
     - Возможно, Кедфер думал, что вы  станете  последователем Геда, поэтому
он и  не упоминал об  этом.  Но, будучи паладином, вы не можете  держать при
себе такое богатство. Мы обязаны сохранить все это для  вас - на тот случай,
если что-то изменится. Но пока вы здоровы и называетесь паладином - нет...
     - Вы имеете в виду, что я в долгу перед Фин-Пениром? - спросила Пакс.
     - Не совсем.  Мы не потребовали  с вас никакой  платы. Естественно, что
возьмешь с дочери фермера, у которой ничего нет? Но мы вправе брать деньги с
того,  кто может  заплатить. Что  вы собирались  делать  со  всем этим? - Он
переложил мешок из одной руки в другую.
     Пакс  стала вспоминать  о  своих планах и мечтах, которые  у  нее были,
когда она уезжала из Бреверсбриджа.
     - Я послала деньги своей семье, чтобы  вернуть долг  за мое приданое. В
дальнейшем я собиралась  послать большую сумму, если бы стала рыцарем.  Ведь
тогда я всегда  бы  смогла заработать  на  жизнь  сама.  И,  кроме  того,  я
подумывала о новом седле для Сокс - моей черной лошади.
     Он медленно кивнул:
     - Вы подумали о том, что необходимо иметь воину, и о семье. Ваши родные
- бедные люди, Паксенаррион?
     - Нельзя сказать,  что они по-настоящему бедны. Я видела, что некоторые
семьи  живут гораздо хуже. У нас и не было много  еды, но мы не голодали. Мы
всегда  имели необходимую одежду и огонь зимой.  Но на большее денег не было
почти никогда.  Мне понадобились годы, чтобы  скопить  несколько медяков,  с
которыми я ушла  из дома. А ведь  с  родителями остались  дома другие  дети,
которых нужно вырастить и поставить  на ноги... Но сейчас я здесь... и, если
я паладин, мне не понадобится седло, не  так ли? Кто-то другой возьмет Сокс.
Мне не надо будет искать работу. Скажите  мне, сэр, какую плату нужно внести
за обучение? Оставшиеся деньги я отправлю родным, и с этим будет покончено.
     Амберион широко улыбнулся ей:
     - Вы приняли верное решение. И все-таки...  пожалуй, лучше  будет, если
вы согласитесь отдать все содержимое  этого мешка нашему сообществу, а семье
пошлете то, что осталось на счету?
     - Но на счету больше, чем в этом мешке, - сказала Пакс.
     -  Это не имеет  значения.  Мы  не собираемся роскошествовать  за  счет
фермеров.  Так... А  это что? - С этими словами он извлек из мешка небольшую
связку истертых и порванных старых свитков.
     -  Даже  не знаю, откуда они. Я  нашла их среди своих вещей после того,
как  побывала  в  Заколдованном  подземелье.  Я собиралась  спросить  о  них
Амброса, но после ограбления торгового каравана как-то забыла о них.  Мне не
удалось  прочитать  эти свитки, когда  я  нашла  их. Возможно,  сейчас...  -
сказала Пакс и стала разворачивать один из них. Древний пергамент затрещал.
     Амберион  взял свиток  из  рук  Пакс и  стал  внимательно  разглядывать
полустершийся шрифт.
     - Свиток очень старый,  Паксенаррион, и мы должны быть осторожны, иначе
он рассыплется на кусочки. Вот это да!.. Как вы думаете, что это такое? - Он
пододвинул свиток поближе к Пакс.
     - Я не  уверена. По-моему, здесь написано,  что...  Гед  приехал в  эту
деревню, где был... был... это слово - "рыцарь"?
     - Я думаю - да. Полагаю, это рыцарь из королевской свиты,  а там они...
у них что-то случилось,  и он просил  благословения  у Всевышнего... Где, вы
сказали, вы нашли эти свитки? - спросил Амберион.
     - Я не находила их сама. После сражения под землей я вновь оказалась на
поверхности... не знаю уж как... и рядом со мной лежала куча каких-то вещей.
Сначала  я была слишком слаба, но потом...  я все-таки  разобрала эти вещи и
нашла  эти свитки.  Я попыталась прочитать  их,  но ничего не поняла - шрифт
какой-то странный.
     Амберион, казалось, о чем-то задумался.
     - Да,  это так. Пакс, вам они вряд ли пригодятся. Но  мне кажется, сами
по  себе  эти  свитки  очень  ценные. Они древние,  очень  древние... что-то
подобное я изучал в архивах. Вы разрешите архивисту просмотреть их?
     - Конечно. Я была бы рада  узнать, что они  представляют собой и почему
Заколдованное подземелье отдало их, - сказала Пакс.
     -  Я  рад, что вы сохранили  их.  Если  это действительно  старые копии
записок Луапа...
     - Луап? Он был другом Геда?
     -  Да.  Большинство сведений о  Геде  почерпнуто из хроник Луапа.  Этот
свиток,  должно  быть, часть его  рассказа о битве у Морского Луга. Это все?
Что ж,  хорошо.  А  теперь  позвольте спросить  о  вашей лошади,  -  как  вы
называете ее?
     - Сокс, -  пробормотала Пакс  и покраснела, но Амберион не  подал виду,
что заметил ее смущение.
     - Что  же,  на  мой взгляд,  неплохое имя.  А вы знаете,  что, если  вы
пройдете через все испытания, у вас будет верховая лошадь?
     Пакс  кивнула.  Она  слышала  неоднократно,  что   у  паладинов,  после
испытаний,  появлялись  оседланные  верховые  лошади, которые  ждали  их  во
внутреннем  дворике. Никто не знал, как они оказывались там, никто не видел,
откуда они брались.
     - Но  пока вы можете использовать для тренировок свою Сокс. Но когда вы
пройдете  испытание,  наш орден  заберет у вас  лошадь, если, конечно, вы не
захотите продать ее.
     - Да, сэр.
     -  Отнесите  вещи,  которые  вам не  нужны, на хранение управляющему  и
возвращайтесь обратно. Вам предстоит встреча с паладинами и кандидатами.
     В течение нескольких следующих дней Пакс ничего не слышала  о  свитках.
Она была очень занята. Ее нынешние занятия весьма отличались от тех, которые
были  у  нее раньше.  Вместо практических упражнений с  оружием или  военной
теории  она занималась  теперь историей и географией, вникала, когда, где  и
почему появились люди.
     Дни  напролет Пакс штудировала  законы,  статью  за  статьей  постигала
кодекс  Геда.  Постепенно  она  все больше и больше  узнавала  об окружающих
землях, о привычках и убеждениях живущих на них людей.
     Словно  наяву, она видела,  как семья  ее  отца обосновалась  немного к
северу от  основных торговых  путей.  Земляки  Пакс верили  во  Всевышнего и
Богиню Мира, но чтили также Гутласа,  божество кочевников,  и Степного Коня.
Их пограничные камни и обычай их устанавливать пришли из Аарениса; фея,  для
которой она собирала цветы каждую весну, называлась от Бреверсбриджа до Трех
Пихт  и  на юге Вальдайра одинаково - Пири. А в Ааренисе добрые феи не имели
собственных имен.
     Она  узнала,  что в  Лионии, где  эльфы  и  люди управляли королевством
совместно,  права  людей  на  землю  были временными.  Любое изменение могло
произойти только с согласия престола.
     Гномы  обитали  в  скалах  и  внутри  гор,  и  их  мало  заботило,  кто
путешествовал по поверхности  земли. Вся собственность гномов находилась под
охраной весьма запутанного закона. И любой шаг чужеземца по их владениям без
разрешения на то свыше расценивался как преступление.
     Даже  на  землях, которыми владели люди, законы  о  собственности  были
совершенно разными.  В Тсайе,  где земля даровалась престолом в  награду  за
воинскую службу, ею владели не те, кто в поте лица своего ее обрабатывал. Но
в Финте почти все фермы принадлежали фермерам.
     Высший маршал  Геррис рассказывал им о богах, о силах добра и зла. Пакс
узнала, что  Ачрия,  Владычица  Паутины,  была  неизвестна  в  Ааре.  А  это
доказывало,  как считал  маршал Геррис, что Ачрия - незначительное божество.
Потому что всемогущие боги имели власть везде и были известны во всем мире.
     Лиарт, с другой стороны, в древнем Ааре был известен.  Но  его не знали
бродяги  с севера и моряки,  пока они не встретились с людьми  из  Аарениса.
Пакс узнала также, что ее страх перед киакданами  был совершенно напрасным и
она по  ошибке  принимала  их  за киакномов.  А  это была  раса, связанная с
эльфами,  но  посвятившая себя  служению дьяволу.  Киакданы  же,