Он уставился на Гвен и не сводил с нее глаз. Неподалеку, гремя во мраке цепями, рычали его псы. Потом появились другие. Лоримаар Высокородный Брейт Аркеллор, загорелый гигант, прилетел на темно-красном аэромобиле. Он был одет в черный как смола костюм из хамелеоновой ткани, застегнутый на светлые костяные пуговицы. Дерк слышал рычание собак внутри его машины. С Лоримааром прибыл еще один мужчина, квадратный и толстый, в два раза тяжелее Пира, с плотным как камень телом и белым свиноподобным лицом. После них пешком пришел бледный и худой старик с морщинистым лицом, лысой головой и почти без зубов. Одна его рука была обычной, другая представляла собой железную лапу с тремя пальцами. На поясе болталась голова ребенка. Она еще кровоточила, и по одной из штанин белых брюк тянулись ржаво-красные полосы. Наконец прибыл Челл, такой же высокий, как Лоримаар, с белыми волосами и усами. С усталым видом он вел одну гигантскую собаку. В круге света он остановился и зажмурился. - Где твой тейн? - спросил его Пир. - Здесь, - раздался из темноты хрип. На расстоянии нескольких метров в темноте одиноко горел каменный глаз Бретана Брейта Лантри. Он вышел на свет и встал рядом с Челлом. Его лицо передернулось. - Все собрались, - сказал Розеф Высокородный Брейт Пиру. - Нет, - возразил кто-то. - Еще нет Кораата. Молчаливый охотник ответил: - Его больше нет. Он просил прикончить его. Я выполнил его просьбу. Кораат действительно очень страдал. Он второй кет, который сегодня умер у меня на глазах. Первым был мой тейн, Тераан Брейт Наларис. - Говоря, он не сводил глаз с Гвен и закончил речь фразой на старокавалаанском языке, которую выпалил на одном дыхании. - Значит, трое наших погибли, - сказал старик. - Мы должны почтить их память молчанием, - предложил Пир. Он все еще держал свою дубинку с тяжелой деревянной шишкой на одном конце и коротким лезвием на другом и нетерпеливо постукивал себя ею по ноге, как делал это в тоннеле. Гвен попыталась закричать. Тейн Пира, долговязый кавалаанец с черной копной волос, подошел к ней и встал рядом с угрожающим видом. Но у Дерка рот был свободен, и он понял ее. - Я не буду молчать, - хотел было крикнуть он, но голоса не хватило для крика. - Они были убийцами. Они заслужили свою смерть. Все брейты смотрели на него. - Вставь ему кляп в рот, чтобы не вопил, - сказал Пир своему тейну. После того как тот быстро выполнил его требование, Пир продолжил: - У тебя будет достаточно времени покричать, Дерк т'Лариен, когда ты голый будешь бегать по лесу, подгоняемый лаем наших собачек. Бретан неуклюже повернул голову вместе с плечами. Его шрамы заблестели в свете фар. - Нет, - возразил он. - Я первый заявил о своем праве на него. Пир повернулся к нему. - Я выследил этого оборотня. Я поймал его. Бретан дернулся. Челл, державший одной рукой собаку, намотав на тяжелую ладонь ее цепь, положил на плечо Бретана свободную руку. - Мне это безразлично, - вмешался в разговор брейт, сидевший на полу. Не двигаясь, он продолжал смотреть на Гвен. - Меня интересует эта шлюха. Все остальные смотрели на него в неловком молчании. - Ее нельзя получить, Мирик, - ответил ему Лоримаар Высокородный Брейт. - Она принадлежит айронджейдам. Губы мужчины дернулись, растянувшись в страшном оскале. Искаженное яростью лицо превратилось в звериную морду. Но гримаса быстро разгладилась. Его лицо снова стало спокойным, он взял себя в руки. - Я убью эту женщину, - сказал он. - Тераан был моим тейном. Она сделала его призраком, блуждающим по безлюдной планете. - Она? - удивленно воскликнул Лоримаар. - Это правда? - Я видел, - ответил сидевший на полу брейт, которого назвали Мириком. - Я стрелял ей вслед, когда она, сбив нас, улетела, оставив Тераана умирать. Это правда, Лоримаар Высокородный Брейт. Дерк попытался подняться на ноги, но долговязый кавалаанец толкнул его вниз и на всякий случай стукнул головой о металлический бок машины. Заговорил старик с железной рукой и головой ребенка на поясе. - Тогда возьми ее как свою личную добычу, - сказал он голосом тонким и острым, как нож для разделки туш, висевший у него на поясе. - Древняя мудрость нашего рода известна вам, братья. Она теперь не настоящая женщина, если когда-либо была ею. Она - не женщина своего хозяина и не эйн-кети. Кто заступится за нее? Она отказалась от защиты своего высокородного ради этого оборотня! Если она и была когда-то плотью от плоти мужчины, то теперь уже не является таковой. Вам известно, как действуют оборотни, эти обманщики, эти притворщики, звери в человеческой личине. Оставшись с ней наедине под прикрытием тьмы, этот оборотень Дерк, несомненно, убил ее и подсунул нам демона, такого же, как он сам, придав ему образ женщины. Челл кивнул в знак согласия и что-то проговорил авторитетным голосом на старокавалаанском языке. У остальных брейтов вид был растерянный. Лоримаар и его толстый тейн обменялись сердитыми взглядами. Страшное лицо Бретана было непроницаемым - наполовину маской из шрамов, наполовину маской спокойствия. Пир нахмурился, продолжая нетерпеливо постукивать своей дубинкой. Ответил Розеф. - Я признал Гвен Дельвано человеком, когда был судьей в квадрате смерти, - осторожно сказал он. - Это правда, - подтвердил Пир. - Возможно, она была человеком тогда, - настаивал старик. - Но потом она вкусила крови и спала с оборотнем. Кто назовет ее человеком теперь? Послышалось рычание собак. Четыре пса, привязанных Мириком к аэромобилю, подняли лай, к ним присоединились собаки, запертые в машине Лоримаара. Огромная псина Челла рявкала и рвалась вперед, дергая цепь, пока престарелый брейт не прикрикнул на нее. Тогда она села у его ног и тоже залаяла. Все охотники посмотрели в темноту за пределами круга света (кроме Мирика с застывшим лицом, который все продолжал смотреть на Гвен), многие протянули руки к кобурам пистолетов. За машинами, на границе круга света плечом к плечу стояли два айронджейда. Боль Дерка - его голова раскалывалась - вдруг отодвинулась на задний план, по телу прошла дрожь. Он посмотрел на Гвен. Она смотрела на них, на Джаана. Он вышел на свет, и Дерк увидел, что Джаан смотрит на Гвен так же пристально, как человек по имени Мирик. Казалось, он двигается очень медленно, как во сне. Гарс Джанасек, живой и подвижный, ступал рядом с ним. Викари был одет в пятнистый костюм из хамелеоновой ткани всех оттенков черного цвета, который стал еще темнее, когда он вошел в круг врагов. К тому времени как собаки успокоились, костюм стал пыльно-серым. Рукава рубашки кончались над локтями, железный браслет со светящимся камнем украшал его правую руку, серебряный с жадеитом - левую. В тот момент, тянувшийся томительно долго, он выглядел великаном. Челл и Лоримаар были на голову выше его, но в какой-то миг Викари, казалось, возвышался над ними. Он проплыл мимо них как призрак - таким непонятным он был даже здесь - и остановился рядом с Гвен и Дерком. Впечатление величия пропало. Шум стих, брейты заговорили, и Джаан Викари снова стал обычным человеком, выше многих, но ниже некоторых. - Вы нам помешали, айронджейды, - заявил Лоримаар возмущенным голосом. - Вас сюда не приглашали. Вы не имеете права здесь находиться. - Оборотни, - сплюнул Челл. - Фальшивые кавалаанцы. Бретан Брейт Лантри издал свой особый звук. - Я возвращаю тебе твою бетейн, Джаантони Высокородный Айронджейд, - твердо сказал Пир, в то время как его дубинка продолжала свою нервную пляску. - Проучи ее, как сам знаешь, как требует долг. А оборотня я забираю себе для охоты. Гарс Джанасек остановился на расстоянии нескольких метров. Он переводил взгляд с одного говорящего на другого и дважды собирался что-то сказать, но Викари не обращал внимания ни на кого. - Вытащите у них кляпы, - потребовал он, указывая на пленников. Долговязый тейн Пира стоял рядом с Гвен и Дерком, глядя на высокородного айронджейда. Он застыл в нерешительности, но после долгого раздумья наклонился и вытащил кляпы. - Спасибо, - поблагодарил Дерк. Гвен тряхнула головой, откидывая волосы с глаз, и, пошатываясь, поднялась на ноги. Ее руки оставались связанными за спиной. - Джаан, - неуверенно начала она. - Ты слышал? - Я слышал, - ответил он, затем обратился к брейтам: - Развяжите ей руки. - Ты слишком много себе позволяешь, айронджейд, - возразил Лоримаар. Однако Пиру это показалось интересным. Он облокотился на свою дубинку и сказал: - Развяжи ей руки. Его тейн грубо крутанул Гвен и ножом разрезал веревки. - Покажи мне твои руки, - сказал Викари Гвен. Она помедлила, затем вытащила руки из-за спины и протянула их вперед ладонями вниз. На ее левой руке сиял серебряный браслет с жадеитовыми камнями. Она не сняла его. Связанный Дерк беспомощно смотрел на них, дрожа всем телом. Она не сняла браслет. Викари посмотрел вниз на Мирика, который продолжал сидеть со скрещенными ногами, уставившись маленькими глазками на Гвен. - Встань. Мужчина поднялся на ноги и повернулся к айронджейду, впервые за все время пребывания на площади отведя взгляд от Гвен. Викари начал говорить. - Нет, - прервала его Гвен. Она растирала свои запястья. Теперь она остановилась и положила правую руку на браслет. Ее голос звучал уверенно. - Неужели ты не понимаешь, Джаан? Нет. Если ты вызовешь его на дуэль, если ты убьешь его, я сниму браслет. Я сделаю это. Я сниму его. Впервые лицо Джаана выразило чувство. И название ему было - боль. - Ты - моя бетейн, - сказал он. - Если я не сделаю этого... Гвен... - Нет, - сказала она. Один из брейтов засмеялся. Тут же лицо Гарса Джанасека скривилось, и Дерк заметил скользнувшую по лицу Мирика дикую гримасу. Если Гвен и заметила ее, она не придала ей значения. Она повернулась к Мирику. - Я убила твоего тейна, - сказала она. - Я. Не Джаан. Не бедный Дерк. Я убила его, и признаю это. Он охотился за нами, как вы все, и убивал эмерельцев. Мирик ничего не ответил. Все молчали. - Если тебе нужна дуэль, если ты действительно хочешь меня убить, сражайся со мной! - продолжала Гвен. - Я сделала это. Отомсти мне! Пир громко засмеялся. Через некоторое время к нему присоединился его тейн, затем Розеф, потом другие: и глыбообразный толстяк, компаньон Розефа с блиноподобным лицом, и старик с железной рукой, и все остальные. Лицо Мирика налилось кровью, потом побледнело, потом снова потемнело. - Бетейн-шлюха, - сказал он, и его лицо снова перекосилось дикой гримасой. На этот раз все увидели ее. - Ты смеешься надо мной. Дуэль... мой тейн... ты, женщина! Его голос перешел в крик, мужчины вздрогнули, собаки снова залаяли. Подняв руки со сжатыми кулаками, он разжал их и ударил Гвен по лицу, но она отшатнулась. В следующий миг он набросился на нее. Вцепившись ей в горло, он повалил ее на спину, они покатились по полу, пока не ударились о бок аэромобиля. Мирик прижал Гвен спиной к полу, продолжая сжимать ее горло. Она с силой ударила его в челюсть, но в пылу злобы он даже ничего не почувствовал. Он начал бить ее головой о корпус машины, выкрикивая при этом старокавалаанские слова. Дерк с трудом поднялся на ноги и беспомощно стоял со связанными руками. Гарс сделал два шага вперед, и, наконец, Джаан Викари кинулся к ней. Но первым подоспел Бретан Брейт Лантри. Обхватив Мирика рукой за шею, он оттащил его от Гвен. Мирик дико бился в его руках, стараясь вырваться, пока не подскочил Лоримаар, и они вдвоем утихомирили его. Гвен лежала неподвижно, ее голова была прижата к металлической двери. Викари опустился рядом с ней на одно колено, попытался приподнять, обняв за плечи. На дверце машины остались кровавые следы. Джанасек тоже опустился рядом с ней, нащупал пульс. Убедившись в том, что Гвен жива, он поднялся и повернулся к брейтам с гневно сжатыми губами. - На ней был серебряный браслет, Мирик, - отчеканил он. - Можешь считать себя мертвецом. Я вызываю тебя на дуэль! Мирик перестал кричать. Он тяжело дышал. Одна из собак взвыла и замолкла. - Она жива? - спросил Бретан скрипучим голосом. Джаан Викари повернул к нему лицо, такое же напряженное, каким было лицо Мирика минуту назад. - Она жива. - Это счастье, - сказал Джанасек. - Но за него мы должны благодарить не тебя, Мирик. Впрочем, это неважно. Делай свой выбор! - Развяжите мне руки, - сказал Дерк. Никто не пошевелился. - Развяжите мне руки! - закричал Дерк. Кто-то разрезал ему веревки на руках. Он кинулся к Гвен, опустившись на колени рядом с Викари. На доли секунды их глаза встретились. Дерк осмотрел затылок Гвен, где волосы уже стали жесткими от запекшейся крови. - В лучшем случае сотрясение мозга, - сказал он. - Может быть, трещина в черепе, может быть, хуже. Я не знаю. Есть здесь неотложная помощь? - он обвел их всех взглядом. - Есть здесь?.. Бретан ответил ему: - Ничего действующего в Челлендже нет, т'Лариен. Голос воспротивился мне, город не подчинился. Пришлось отключить его. Дерк поморщился. - Тогда ее нельзя трогать. Возможно, это только сотрясение мозга. Ей нужен покой. Невероятно, но Джаан Викари оставил Гвен в руках Дерка и встал. Он махнул рукой Лоримаару и Бретану, которые держали Мирика с двух сторон. - Отпустите его. - Отпустить? - Джанасек с удивлением взглянул на Викари. - Джаан, - вмешался Дерк. - Оставьте его в покое. Гвен... - Отнесите ее в машину, - велел Викари. - Я думаю, ее нельзя... - Здесь опасно, т'Лариен. Отнесите ее в машину. Джанасек нахмурился. - Мой тейн? Викари снова повернулся к брейтам. - Я велел вам отпустить этого человека. - Помолчав, он добавил: - Этого оборотня, как вы бы назвали его. Он заслужил это имя. - Что вы намереваетесь предпринять, Высокородный Айронджейд? - торжественно спросил Лоримаар. Дерк поднял Гвен и осторожно положил ее на заднее сиденье ближайшей машины. Ее тело казалось безжизненным, но дыхание было спокойным. Потом он скользнул на сиденье водителя и, выжидающе глядя на Викари, стал растирать запястья, чтобы восстановить кровообращение. Похоже было, что все забыли о нем. Лоримаар Высокородный Брейт все еще продолжал говорить: - Мы признаем ваше право вызвать на дуэль Мирика, но дуэль должна быть один на один, так как Тераан Брейт Наларис мертв. Поскольку ваш тейн вызвал его первым... Джаан Викари выхватил свой лазерный пистолет. - Отпустите его и отойдите. Лоримаар испуганно отпустил руку Мирика и поспешно отступил. Бретан медлил. - Высокородный Айронджейд, - проскрипел он. - Ради вашей чести и чести вашего сообщества, ради чести вашего тейна, опустите оружие. Викари направил пистолет на молодого брейта. Бретан дернулся и отпустил Мирика, отступив назад, гротескно дернув плечами. - Что происходит? - взвизгнул старик. - Что он делает? Никто не обратил на него внимания. - Джаан! - в испуге вскричал Гарс Джанасек. - У тебя помутился рассудок. Опусти свой пистолет, мой тейн. Я вызвал его на дуэль. Я убью его для тебя. - Он положил ладонь на руку Джаана. Но Джаан вырвал руку и направил пистолет на Гарса. - Нет. Отойди. Не вмешивайся. Я это делаю ради нее. Лицо Джанасека помрачнело. От его вечной ухмылки и жестокого остроумия не осталось и следа. Правая рука сжалась в кулак, и он медленно поднял ее перед лицом Джаана. Железный браслет со светящимися камнями сиял между двумя айронджейдами. - Мой тейн, подумай о нашей связи, - сказал Джанасек. - О моей чести и о твоей, о чести нашего сообщества. - Он говорил решительно и серьезно. - А ее честь? - воскликнул Викари. Нетерпеливо махнув лазером, он заставил Джанасека отойти от него и снова повернулся к Мирику. Мирик одиноко стоял с растерянным видом. Он не мог понять, чего от него ждут. Его гнев прошел, хотя он продолжал тяжело дышать. Слюна, окрашенная кровью в розовый цвет, стекала из уголка рта. Он вытер ее тыльной стороной ладони и неуверенно взглянул на Гарса Джанасека. - Я делаю первый выбор из четырех, - начал он отрешенным голосом. - Я выбираю вид дуэли. - Нет, - сказал Викари. - Ты не сделаешь никакого выбора. Смотри на меня, оборотень. Мирик посмотрел на Викари, потом на Джанасека, затем снова на Викари. - Вид дуэли, - тупо повторил он. - Нет, - сказал Викари снова. - Ты не дал Гвен Дельвано сделать выбор. Ей, которая готова была честно встретиться с тобой на дуэли. Лицо Мирика выразило искреннее недоумение. - Она? На дуэли? Я... Она - женщина, оборотень. - Он кивнул с таким видом, словно его слова определяли все. - Она - женщина, айронджейд. Вы сошли с ума. Она смеялась надо мной. Женщины не сражаются на дуэлях. - И ты не будешь сражаться на дуэли, Мирик. Ты понял меня? Понял? Ты... - он выстрелил, и луч света пронзил Мирика ниже живота. Раздался крик. - ...не будешь... - Викари снова выстрелил, поразив Мирика в шею, под подбородком, потом подождал, пока Мирик упал, и пистолет перезарядился. - ...сражаться... - продолжил он через пятнадцать секунд, и вместе с его словом луч света вонзился в грудь скорчившегося человека. Викари отступил к аэромобилю. - ...на дуэли, - закончил он, стоя одной ногой в машине. С этими словами он резко вскинул руку. Луч света вырвался из его пистолета в четвертый раз, и Лоримаар Высокородный Брейт Аркеллор упал, не успев выхватить из кобуры свое оружие. Потом дверца захлопнулась, и Дерк включил гравитационный двигатель. Машина рванулась вперед и вверх и была уже на полпути к воротам, когда на ее броне заплясали лазерные вспышки. 10 Над Парком стояла глубокая ночь. Воздух был черным, кристально прозрачным и холодным. Дул сильный ветер. Дерк порадовался, что у аэромобиля брейтов толстая броня и теплая закрытая кабина. Он на предельной скорости вел машину на высоте ста метров от поверхности равнины с пологими холмами. Прежде чем Челлендж исчез из виду, Дерк оглянулся и посмотрел, нет ли погони. Он не заметил ничего подозрительного, но его внимание привлекла эмерельская башня. Высокий черный шпиль почти сливался с еще более черным небом. Он чем-то походил на огромное дерево, перенесшее лесной пожар: ветви и листья сгорели, и лишь обугленный черный ствол напоминал о былом великолепии. Дерк вспомнил Челлендж, каким он впервые увидел его, когда попросил Гвен показать ему живой город. Тогда его гигантский шпиль сиял на фоне вечернего неба серебром восходящих волн света. Теперь он превратился в мертвую оболочку, могилу мечты своих строителей. Охотники Брейта убивали не только людей и животных. - Они не заставят себя ждать, т'Лариен, - заметил Джаан Викари. - Можете не высматривать их. Дерк снова сосредоточился на приборах. - Куда мы направляемся? Мы не можем всю ночь кружить над Парком без определенной цели. В Лартейн? - Нам нельзя теперь возвращаться в Лартейн, - ответил Викари. Он вложил свой пистолет в кобуру, но лицо его оставалось таким же мрачным, как в Челлендже, когда он стрелял в Мирика. - Неужели вы действительно не понимаете, что я сделал? Я нарушил закон, т'Лариен. Теперь я вне рода. Преступник, нарушивший правила дуэли. Они придут и убьют меня так же легко, как оборотня. - Он задумчиво положил подбородок на руки. - Наша единственная надежда... Я не знаю. Может, у нас и нет никакой надежды. - Может быть, у вас нет. Что касается меня, то у меня теперь гораздо больше надежды, чем минуту назад, когда мы были там! Викари посмотрел на него и невольно улыбнулся. - Действительно. Хотя это и чрезвычайно эгоистичная точка зрения. Но то, что я сделал, я сделал не ради вас. - Ради Гвен? Викари кивнул. - Он... Он даже не удостоил ее чести отказа. Как будто она животное. И все же... все же по закону он прав. По закону, по которому жил и я. Я готов был убить его. Гарс хотел это сделать, вы видели. Он пришел в ярость, потому что Мирик... Мирик повредил его собственность, запятнал его честь. Он отомстил бы за проявленное неуважение, если бы я ему позволил, - он вздохнул. - Вы понимаете, почему я не позволил, т'Лариен? Понимаете? Я жил на Авалоне, и я любил Гвен Дельвано. Она чудом осталась жива. Мирику Брейту было бы безразлично, если бы она умерла, как и всем остальным. А Гарс обеспечил бы человеку, который убил ее, чистую, достойную смерть, он наградил бы его поцелуем чести, прежде чем взять его ничтожную жизнь. Я... я люблю Гарса. И все же я не мог допустить этого, т'Лариен. Не тогда, когда Гвен лежала... так тихо, и никому, до нее не было дела. Я не мог этого допустить. Викари замолчал, погрузившись в мысли. В тишине кабины Дерк слышал тонкое завывание уорлорнского ветра за бортом аэромобиля. - Джаан, - прервал его раздумья Дерк. - Все же нам надо решить, куда лететь. Мы должны доставить Гвен куда-то, где сможем ее удобно устроить, где ее никто не побеспокоит. Может быть, ей нужен врач. - На Уорлорне нет врача, - ответил Викари. - Но, тем не менее, мы должны доставить Гвен в какой-нибудь из городов, - он задумался. - Эсвох ближе других, но он превратился в развалины. Выходит, Крайн-Ламия нам подходит больше всего, потому что это второй по близости к Челленджу город. Поворачивайте на юг. Дерк развернул машину широкой дугой, набирая высоту и повел ее к видневшейся на горизонте цепи гор. Он слабо помнил маршрут, по которому летела Гвен из сияющей башни Эмерела к пустынному городу Даркдона с его мрачной музыкой. Пока они летели к горам, Викари снова задумался, устремив невидящий взгляд в черноту ночи. Дерк, который мог понять, как глубоко страдает кавалаанец, не пытался развеять его тоску. Он молчал, погрузившись в свои мысли. Дерк чувствовал слабость, голова снова болела, сухость во рту и в горле мучила его. Он попытался вспомнить, когда в последний раз ел или пил, и не смог - он потерял счет времени. Высоченные черные пики Уорлорна вздымались перед ними. Дерк направил машину брейтов вверх, чтобы перелететь через них, и по-прежнему ни он, ни Джаан не проронили ни слова. Только когда горы были уже позади и они летели над диким лесом, кавалаанец открыл рот, и то лишь для того, чтобы дать Дерку короткое указание, как лететь. Потом он снова погрузился в молчание, и в тишине они проделали долгий путь до места назначения. На этот раз Дерк знал, что его ждет, и издали стал прислушиваться. Музыка Ламии-Бейлис, еле слышные завывания на фоне шума ветра, достигла его ушей намного раньше, чем город вырос навстречу из лесных зарослей. Их бронированное убежище окружала черная пустота: ночной лес внизу - почти беззвездное пустое небо наверху. И все же мрачные тоскливые звуки долетели до них, проникли сквозь броню и достигли их ушей. Услышав музыку, Викари посмотрел на Дерка. - Город печали. Самое подходящее для нас место теперь, - заметил он. - Нет, - возразил Дерк. Он сказал это слишком громко, потому что сам хотел верить в свое "нет". - Тогда для меня. Все мои старания пошли прахом. Люди, которых я хотел спасти, теперь лишились защиты. Брейты могут теперь охотиться на них, независимо от того, являются они корариелами Айронджейда или не являются. Я не могу остановить их. Гарс, может быть. Но что может сделать один человек? Возможно, он не станет и пытаться. Это было моей навязчивой идеей, не его. Гарса тоже не ожидает ничего хорошего. Я думаю, он вернется в Верхний Кавалаан один, один спустится в поселение Айронджейда, и Верховный Совет лишит меня моих имен. И он должен будет взять нож, вынуть камни из браслета и носить на руке железо без светящихся камней. Его тейн мертв. - Возможно, на Верхнем Кавалаане, - возразил Дерк. - Но вы жили и на Авалоне, помните? - Да, - отозвался Викари. - Это печально. Очень печально. Они плыли в потоке музыки, которая становилась все громче. Внизу начал вырисовываться Город Сирен: появилось внешнее кольцо башен, похожих на застывшие в агонии костлявые руки, стали видны светлые кружева мостов над темными водами каналов, газоны светящегося мха по их берегам, свистящие шпили, рассекавшие ветер своими иглами. Белый город, мертвый город, лес заостренных костей. Дерк кружил над ним, пока не нашел то здание, в котором он был с Гвен, и опустился на его посадочную площадку. Две брошенные машины по-прежнему стояли в пыли, никем не потревоженные. Они казались Дерку кусками давно забытого сна. Когда-то, непонятно почему, их существование имело смысл, но с тех пор и он, и Гвен, и весь мир вокруг изменились, и теперь трудно было даже вспомнить, какое отношение к ним имели эти металлические призраки. - Вы уже были здесь, - сказал Викари, и Дерк, взглянув на него, кивнул. - Тогда ведите, - скомандовал он. - Я не... Но Викари был уже на ногах. Он осторожно поднял Гвен и, держа ее на руках, выжидающе смотрел на Дерка. - Ведите, - повторил он. Дерк повел его с площадки в зал, где черно-белые фрески сплетались в узоры под музыку даркдонской симфонии. Они заглядывали во все двери подряд, пока не нашли квартиру с мебелью. Она состояла из четырех смежных комнат с голыми стенами и высокими потолками. Везде лежала пыль. Ложа в двух спальнях представляли собой круглые углубления в полу. Их обтянутые блестящей кожей матрацы издавали еле различимый неприятный запах, похожий на запах скисшего молока. Но все же это были постели, причем достаточно мягкие, на них можно было лежать. Викари осторожно положил Гвен на одну из них. Она лежала с ясным, безмятежным лицом. Дерк остался рядом с Гвен, сидя на полу, а Джаан пошел обследовать машину, которая им досталась от брейтов. Вскоре он принес одеяло для Гвен и флягу с водой. - Глотните, - сказал он, протягивая ее Дерку. Дерк взял покрытую тканью металлическую флягу, отвинтил крышку и, глотнув, вернул ее Викари. Жидкость была теплой и немного горьковатой, но освежила пересохшее горло. Викари намочил кусочек серой ткани и начал омывать засохшую кровь на затылке Гвен. Он прикладывал тряпочку к коричневой корке, снова смачивал ее, потом снова прикладывал к голове и делал так до тех пор, пока красивые черные волосы Гвен не стали чистыми. Теперь они роскошным веером лежали на матраце, блестя в мерцающем свете фресок. Закончив процедуру, Джаан забинтовал голову Гвен и посмотрел на Дерка. - Я постерегу, - сказал он. - А вы идите в другую комнату и ложитесь спать. - Нам надо поговорить, - неуверенно предложил Дерк. - Потом. Сейчас идите спать. Дерк был не в состоянии спорить, усталость сковывала его тело, голова болела. Он пошел в другую комнату и тяжело опустился на неприятно пахнущий матрац. Но, несмотря на усталость, сон не приходил. Может быть, из-за головной боли, может быть, из-за скользивших по стенам бликов света, которые беспокоили его даже сквозь закрытые веки. Но еще больше мешала музыка. Она не оставляла его ни на минуту и, казалось, звучала еще громче, как только он закрывал глаза, как будто это заманивало звуки в череп, наполняя его гудением, завываниями, свистами и монотонными ударами одинокого барабана. Кошмарные видения, горячечные, фантастические, мучили его всю ночь, которая тянулась бесконечно долго. Три раза что-то заставляло его проснуться. Обливаясь липким потом и дрожа всем телом, Дерк садился. В его сознание снова врывалась песня Ламии-Бейлис, и он не мог понять, что его будило. Один раз ему показалось, что он слышал голоса в соседней комнате. Другой раз он был почти уверен, что видел Джаана, сидевшего у противоположной стены и смотревшего на него, и Дерк долго не мог потом уснуть. Он снова погрузился в сон лишь для того, чтобы тут же проснуться в пустой, гулкой комнате со скользящими по стенам бликами. Ему показалось, что его оставили здесь одного на произвол судьбы, и, чем больше он об этом думал, тем больший ужас испытывал и тем сильнее дрожал. Но почему-то он не мог встать, пойти в соседнюю комнату и посмотреть, что там делается. Вместо этого он закрыл глаза и постарался выкинуть из головы все мысли. Потом был рассвет. Толстый Черт наполовину высунулся из-за горизонта, и его горячечный свет, такой же красный и холодный, как ночные кошмары Дерка, пробивался сквозь грязные стекла высоких окон (в середине они были довольно чистые, а по краям сплошь заляпаны замысловатыми красно-коричневыми и серыми пятнами, которые окружали стекла мрачным кантом). Дерк отодвинулся от луча света и попытался сесть. Подошел Джаан Викари и предложил ему флягу с холодной водой. Дерк жадно отпил несколько глотков, поперхнулся, закашлялся так, что немного воды выплеснулось на потрескавшиеся губы, на подбородок. Фляга была полной, когда Дерк взял ее у Джаана. Вернул он ее наполовину пустой. - Вы нашли воду? - еле выговорил Дерк. Викари завинтил крышку и кивнул. - Насосные станции не работают давным-давно, поэтому в башнях Крайн-Ламии нет воды. Но каналы живы. Ночью, когда вы с Гвен спали, я сходил вниз. Дерк поднялся на ноги и пошатнулся, Викари протянул ему руку и помог выбраться из углубления кровати. - Как Гвен? - Она пришла в сознание в начале ночи, т'Лариен. Мы поговорили. Я рассказал ей о том, что сделал. Думаю, она скоро поправится. - Можно мне поговорить с ней? - Ей надо спать. Я уверен, что позже она захочет поговорить с вами, но сейчас, думаю, лучше ее не будить. Она попыталась сесть, когда проснулась ночью, и у нее закружилась голова, ее стошнило. Дерк кивнул. - Понятно. А вы? Удалось вам поспать? Говоря это, он обвел взглядом комнату. Даркдонская музыка показалась ему не такой громкой, как прежде. Она продолжала звучать, ее стоны и завывания пронизывали воздух Крайн-Ламии, но для его ушей они звучали уже не так громко и казались далекими. Может быть, он уже привык к ней, научился не допускать ее в свое сознание. Светящиеся фрески, как и светящиеся камни Лартейна, поблекли в лучах дневного света. Стены были серыми и невыразительными. Вся мебель состояла из нескольких неудобных на вид стульев, которые крепились к стенам и полу и сливались с ними по цвету настолько, что были почти невидимыми. - Я спал достаточно, - ответил Викари. - Но это неважно. Я обдумал наше положение. - Он махнул рукой. - Пойдемте. Они прошли через другую комнату, пустую столовую, и вышли на один из многих балконов, нависавших над даркдонским городом. Днем город Крайн-Ламия выглядел иначе: даже тусклого уорлорнского света было достаточно, чтобы заискрились быстрые воды каналов, а бледные башни казались менее мрачными. Дерк был слаб и очень голоден, но головная боль прошла, и свежий ветер приятно освежал лицо. Он смахнул спутанные грязные волосы со лба и стал ждать, что скажет Джаан. - Я стоял здесь ночью, - начал Викари. Он опирался руками на холодные перила балкона и смотрел вдаль. - Они ищут нас, т'Лариен. Дважды я видел аэромобили над городом. В первый раз это была всего лишь короткая вспышка, очень высоко, так что мне могло и показаться. Но во второй раз никакой ошибки не было: над каналами летала машина Челла с волчьей головой. Они искали понизу с помощью специальных фар. И собаки выли внутри - они прямо-таки взбесились от этой музыки. - Но ведь они нас не нашли. - По правде говоря, - ответил Викари, - мне кажется, что здесь мы в относительной безопасности. Если только не... Я до сих пор не могу понять, откуда они узнали, что вы скрылись в Челлендже, и поэтому боюсь. Если они прочешут Крайн-Ламию с собаками, нам придется туго. Теперь ведь у нас нет устранителя запахов. - Он взглянул на Дерка. - Как же все-таки они узнали, куда вы полетели? Есть у вас какие-либо предположения? - Нет, - пожал плечами Дерк. - Никто не знал. Никто за нами не следил. Наверное, они просто угадали. В конце концов, такой выбор вполне логичен. В Челлендже проще и удобней жить, чем в любом другом месте. - Да, я знаю, но все равно не принимаю вашей теории. Подумайте, т'Лариен, ведь нам с Гарсом пришлось решать ту же задачу, когда вы оставили нас униженными и посрамленными в квадрате смерти. Челлендж казался слишком уж очевидным, и потому вряд ли бы вы выбрали именно его. Представлялось более вероятным, что вы улетите в Маскел и станете питаться рыбой или скроетесь в лесах, которые Гвен так хорошо знает. Гарс предположил даже, что вы где-то спрятали аэромобиль, а сами остались в том же Лартейне, чтобы как следует посмеяться, когда мы будем обыскивать всю планету. Дерк криво усмехнулся: - Да. Думаю, выбор был глупым. - Нет, т'Лариен, я этого не говорил. Единственным глупым выбором был бы Город Беззвездного Пруда, куда брейты уже добрались до вашего побега. Вот скрыться в Челлендже - это был поистине хитроумный шаг. Не знаю, продумали вы его или это получилось случайно. Он казался настолько нелепым, что именно им и надо было воспользоваться. Вы понимаете? Я не вижу, каким образом брейты могли догадаться, что вы спрятались в Челлендже. - Возможно, - заговорил Дерк и задумался. - Я помню, когда Бретан первый раз обратился к нам. Он... не похоже было, что он действовал наугад. Он знал, что мы там. - Вы и сейчас не догадываетесь, откуда? - Нет. Не имею понятия. - В таком случае, нам придется жить в вечном страхе, что брейты могут найти нас и здесь. Но если чудо не повторится, особенно опасаться нечего. Однако следует признать, что в нашем положении есть слабые места. У нас есть укрытие и неограниченное количество воды, но нет пищи. Наш единственный путь к спасению, по моему разумению, - добраться до космодрома и удрать с Уорлорна как можно скорее. Этот единственный путь будет очень трудным. Брейты будут ждать нас там. У меня есть лазерный пистолет и два охотничьих лазера, которые я нашел в угнанной машине. Плюс сама машина с толстой броней и оружием. Возможно, она принадлежит Розефу Высокородному Брейту Калсеку... - Одна из брошенных машин на площадке более-менее функционирует, - перебил его Дерк. - Тогда у нас две машины на случай необходимости, - сказал Викари. - Против нас восемь брейтских охотников, возможно, девять. Я не знаю, насколько серьезно я ранил Лоримаара Аркеллора. Возможно, я убил его, хотя сомнительно. Брейты, если захотят, смогут поднять в воздух восемь аэромобилей одновременно, хотя обычно они летают вдвоем в одной машине, тейн с тейном. Все машины защищены броней. У них есть снаряжение, энергия, пища. Их значительно больше. Поскольку я нарушил правила дуэлей и нахожусь вне закона, они могут привлечь на свою сторону Кирка Редстила Кависа и двоих охотников из Сообщества Шанагейт. И, наконец, Гарс Джанасек. - Гарс? - Я надеюсь... я молюсь... что он вырежет камни из железного браслета и вернется на Верхний Кавалаан с пустым железом. Обесчещенный, он будет отвергнут всеми. Его ждут тяжелые испытания, т'Лариен. Я опозорил его, опозорил сообщество. Мне жаль, что по моей вине его ждут страдания, но надеюсь, что он поступит именно так. Ведь у него есть и другая возможность. - Другая? - Он тоже может охотиться на нас. У него все равно нет возможности покинуть Уорлорн, пока не прибудет корабль. Я не знаю, что он предпримет. - Я уверен, что он не примкнет к брейтам. Они его враги, а вы - его тейн и Гвен - его собетейн. Он, может желать смерти мне, я в этом не сомневаюсь, но... - Гарс больше кавалаанец, чем я, т'Лариен. Он всегда был таким. А теперь еще больше, чем прежде. Теперь, когда я совсем перестал быть кавалаанцем, после всего что сделал. Старые обычаи повелевают собратьям добиваться смерти нарушителя правил дуэлей. Это требование относится и к тейну нарушителя, но подчиняются ему лишь очень сильные люди. Узы железа и огня слишком крепки для большинства, поэтому опозоренных тейнов обычно оставляют в покое наедине с их горем. Но Гарс Джанасек - очень сильный человек, он во многом сильнее меня. И я не знаю, чего от него можно ожидать. Не знаю. - А если он выйдет на охоту за нами? - Я не подниму руки на Гарса, - ответил Викари холодно. - Он - мой тейн, независимо от того, считает он меня своим тейном или нет. Я уже достаточно сильно обидел его, подвел, опозорил. Большую часть своей взрослой жизни он страдает от страшной раны, которую получил по моей вине. Однажды, когда мы оба были молоды, человек значительно старше нас обиделся на одну из его шуток и вызвал его на дуэль. Мы выбрали вид парной дуэли, при которой каждый участник мог сделать только один выстрел. Я изображал из себя благородного умника и уговорил Гарса, что для защиты нашей чести будет достаточно, если мы выстрелим в воздух. Мы так и сделали - и пожалели об этом. Наши противники решили проучить Гарса, чтобы отбить у него охоту шутить. К моему стыду, меня не тронули, а он пострадал за мою глупость. Но он никогда не укорял меня. Когда я в первый раз после дуэли встретился с ним в больнице, где он поправлялся от страшных ран, он сказал: "Ты был прав, Джаантони. Они целились в воздух. Жаль, что промахнулись", - Викари засмеялся, но в глазах его стояли слезы. Он горестно сжал губы, усилием воли сдержав слезы. Джаан резко повернулся и ушел в комнату, оставив Дерка на балконе наедине с ветром, белым сумеречным городом и музыкой Ламии-Бейлис. Вдали тянулись вверх напряженные белые руки, удерживающие дикий лес от вторжения в город. Дерк разглядывал их, размышляя над словами Викари. Через несколько минут кавалаанец вернулся с сухими глазами и спокойным лицом. - Извините, - снова заговорил он. - Не стоит... - Перейдем к главному, т'Лариен. Будет Гарс охотиться на нас или не будет - в любом случае мы находимся в трудном положении. У нас есть оружие, но стрелять из него некому. Гвен - меткий стрелок и довольно бесстрашный, но она еще слаба. А вы... можно ли вам доверять? Ведь я поверил вам однажды, а вы предали меня. - Как мне ответить на ваш вопрос? - сказал Дерк. - Вы, конечно, можете не верить никаким моим обещаниям, но брейты хотят, убить и меня тоже, помните? А также и Гвен. Или вы думаете, что я предам ее так же легко, как... - Он осекся, ужаснувшись своим собственным словам. - ...как вы предали меня, - договорил за него Викари и мрачно улыбнулся. - Вы достаточно ясно выразились. Нет, т'Лариен, я не думаю, что вы предадите Гвен, но и не думал, что вы бросите нас после того, как мы назвали вас кетом и вы приняли это имя. Ведь мы пошли на дуэль ради вас. Дерк кивнул. - Понимаю. Возможно, я совершил ошибку, не знаю. Но меня бы уже не было в живых, если бы я не нарушил обещание. - Но вы погибли бы кетом Айронджейда. С честью. Дерк улыбнулся. - Гвен нужно было от меня больше, чем смерть. Я надеюсь, это вы понимаете? - Понимаю. Она все еще стоит между нами. Примите это, и все. И знайте, что рано или поздно она сделает свой выбор. - Она его уже сделала, Джаан, когда ушла со мной. Вы должны принять это, и все, - выпалил Дерк упрямо и подумал, верит ли он сам этому. - Но она не сняла браслет, - возразил Викари и нетерпеливо махнул рукой. - Сейчас это не имеет значения. Я вам поверю... пока. - Хорошо. Что вы хотите, чтобы я сделал? - Кто-то должен лететь в Лартейн. Дерк нахмурился. - Почему вы все время стараетесь склонить меня к самоубийству, Джаан? - Я не говорил, что лететь должны вы, т'Лариен, - сказал Викари. - Я полечу сам. Это опасно, но необходимо. - Почему? - Из-за кимдиссца. - Руарка? - Дерк почти забыл о своем гостеприимном хозяине и помощнике в побеге. Викари кивнул. - Он был другом Гвен со времен Авалона. Хотя он никогда не любил меня, да и я его, все же я не могу его бросить. Брейты... - Я понимаю. Но как вы найдете его? - Если я благополучно доберусь до Лартейна, то, возможно, мне удастся вызвать его через экран. По крайней мере, надеюсь на это. - Жесты Джаана свидетельствовали о вере в успех. - А я? - Оставайтесь здесь с Гвен. Ухаживайте за ней, охраняйте ее. Я оставляю вам лазерное ружье Розефа. Если Гвен поправится, дайте его ей. Наверное, она лучше знает, как с ним обращаться. Согласны? - Согласен. С такой ролью справиться не так уж трудно. - Да, - согласился Викари. - Я надеюсь, что здесь вы будете в безопасности, и надеюсь, что, вернувшись с кимдиссцем, я найду вас в целости и сохранности. Если вам понадобится улететь, у вас есть под рукой аэромобиль. Недалеко от города находится пещера, которую Гвен знает. Она покажет дорогу. Отправляйтесь туда, если понадобится оставить Крайн-Ламию. - А если вы не вернетесь? Вы понимаете, такая вероятность существует. - В таком случае вы опять будете самостоятельными, как тогда, когда улетели из Лартейна. У вас были планы; Можете их осуществлять, - он улыбнулся невеселой улыбкой. - Однако я намереваюсь вернуться. Запомните это, т'Лариен. Запомните. В его голосе звучали железные нотки, напоминая о прежнем их разговоре на таком же холодном ветру. С удивительной четкостью в ушах Дерка зазвучали слова Джаана, сказанные им тогда: "Но я существую. Запомните это... Теперь мы не на Авалоне, т'Лариен, и сегодня уже не вчера. Мы находимся на умирающей планете Фестиваля, в мире, где не существует законов, поэтому все мы должны строго придерживаться законов, которые принесли сюда с собой". И Дерк с раздражением подумал о том, что Джаан Викари принес с собой на Уорлорн два разных кодекса законов. Тогда как сам Дерк не принес ни одного. Не принес ничего, кроме своей любви к Гвен Дельвано. Гвен все еще спала, когда двое мужчин вошли с балкона в комнату. Не беспокоя ее, они вместе пошли на взлетно-посадочную площадку. Викари уже тщательно обследовал машину брейтов. Розеф со своим тейном, очевидно, готовились к небольшой охоте, когда им стало известно о беглеце. Дерк пожалел о том, что они не замышляли большого похода. Что касается пищи, Викари нашел в машине только четыре протеиновых плитки. Кроме того, он нашел два охотничьих лазера. Кое-что из одежды лежало на заднем сиденье. Дерк сразу съел одну из плиток - он умирал от голода - и сунул три другие в карман теплой куртки, которую надел на себя. Она немного болталась на нем, но не так уж сильно. Тейн Розефа был лишь слегка крупнее Дерка. К тому же куртка была теплой: из толстой кожи темно-красного цвета, с воротником, манжетами и подкладкой грязно-белого меха. Сложные узоры покрывали оба рукава: правый рукав - красно-черные, левый - зелено-серебристые. Такую же куртку меньшего размера (несомненно, принадлежавшую Розефу) Дерк прихватил для Гвен. Викари достал из машины два лазерных ружья - длинные трубки из черного пластика с прикладом, на котором были вырезаны белые головы волков с оскаленными пастями. Одно он перекинул через плечо, второе отдал Дерку, показав, как им пользоваться. Ружье было очень легким и чуть маслянистым на ощупь. Дерк неуклюже держал его в одной руке. Прощание было коротким и формальным. Викари залез в большой брейтский аэромобиль, поднялся над площадкой и быстро улетел. Облака пыли взметнулись в воздух, и Дерк, кашляя, поспешил внутрь здания, одной рукой зажимая рот, другой держа ружье. Когда он вернулся в номер, Гвен только что проснулась. - Джаан? - спросила она и подняла голову, чтобы посмотреть, кто вошел. Застонав, она уронила голову на матрац, поднесла руки к вискам и начала растирать их. - Голова болит, - прошептала она жалобным голосом. Дерк поставил ружье к стене у самой двери и присел рядом с углублением кровати. - Джаан только что улетел, - сообщил Дерк. - Он отправился в Лартейн за Руарком. Вместо ответа Гвен застонала. - Дать тебе что-нибудь? - предложил Дерк. - Воды? Еды? У нас есть пара вот таких... - Он вытащил из кармана протеиновые плитки и показал ей. Гвен взглянула на них и с отвращением сморщилась. - Нет, - отказалась она. - Убери их. Я не голодна. - Ты должна поесть что-нибудь. - Уже ела, - ответила она. - Прошлой ночью. Джаан раскрошил две плитки в воде, сделал что-то вроде пасты. - Она отняла руки от висков и повернулась на бок лицом к нему. - Но я не удержала их в себе, - сказала она. - Я не очень-то хорошо себя чувствую. - Это неудивительно, - сказал Дерк. - А чего другого было ожидать? У тебя, наверное, сотрясение мозга, и ты еще легко отделалась. Счастье, что ты жива. - Джаан уже говорил мне это, - резко перебила она. - И о том, что произошло потом, о том, что он сделал с Мириком. - Она нахмурилась. - Я думала, что сильно его ударила, когда мы упали. Ты видел, да? Мне показалось, что я размозжила ему челюсть, или свои пальцы. Но он даже не заметил. - Да, - подтвердил Дерк. - Расскажи мне о... ты знаешь. О том, что было после. Джаан рассказал очень вкратце. Я хочу знать, - ее голос был слабым, но требовательным. И Дерк рассказал ей все. - Он направил свой пистолет на Гарса? - прервала Гвен его рассказ. Дерк кивнул, и она больше не перебивала его. Когда он закончил, Гвен долго молчала. Ее глаза закрылись, затем опять открылись, потом снова закрылись и больше уже не открывались. Она неподвижно лежала на боку, свернувшись клубочком, со сжатыми под подбородком кулаками. Дерк смотрел на нее, и его внимание привлекла ее левая рука, на которой холодным светом блестел серебряный браслет. Она так и не сняла его. - Гвен, - тихо позвал он. Ее глаза открылись на миг, и она резко мотнула головой с беззвучным криком: "Нет!" - Эй! - позвал он, но ее веки снова плотно сомкнулись, и она затаилась внутри себя, оставив Дерка одного. С ее браслетом и его страхами. Комнату заливал солнечный свет, вернее то, что называлось на Уорлорне солнечным светом: полдневные лучи оттенков заката косо струились из окон, а в широких полосах света лениво плавали пылинки. Гвен лежала наполовину в тени, наполовину на свету. Дерк больше не разговаривал с Гвен и не смотрел на нее, он разглядывал узоры света на полу. В центре комнаты они были окрашены в теплые тона красных оттенков, над ними плясали пылинки - выплывая из темноты, они становились то темно-красными, то золотыми, отбрасывая крошечные тени, потом снова исчезали за пределами лучей. Он протянул руку и держал ее на свету - несколько минут?.. часов?.. Он не знал, сколько. Ладонь становилась теплее и теплее, пылинки кружились вокруг нее, тени струились вниз, как потоки воды, когда он шевелил пальцами. Солнце казалось теплым, ласковым. Неожиданно у него возникло ощущение, что движения его руки, как и бесконечное кружение пылинок, не имеет никакого значения и никакого смысла. Музыка напела ему об этом, музыка Ламии-Бейлис. Он отдернул руку и нахмурился. Пятно света на полу, наполненное движением, окружала колеблющаяся темная полоса, потому что солнечные лучи пробивались сквозь кайму черно-красных пятен на стекле. Она охватывала освещенную часть пола с пляшущими пылинками со всех сторон. Углы комнаты были погружены в темноту. В них никогда не заглядывали ни Хаб, ни Троянские Солнца, в них притаились жирные демоны и бесформенные силуэты страхов Дерка, исчезавшие, как только взгляд становился пристальнее. Улыбаясь и потирая заросший щетиной подбородок, который уже начал чесаться, Дерк смотрел в темноту углов и снова слушал даркдонскую музыку. Он не понимал, как ему удавалось не замечать ее, но теперь она по-прежнему заполняла все пространство. Башня, ставшая их домом, пропела свою протяжную, низкую ноту. Прошли годы, века... Ей ответил хор пронзительных вдовьих завываний. Он слышал пульсирующий стук, крики брошенных детей, легкие, скользящие звуки ножей, режущих живую плоть. И барабан. Каким образом ветер мог бить в барабан, он не знал. Может быть, это было что-то другое, но оно звучало, как барабан. Хотя и очень, очень далеко и бесконечно одиноко. Так безгранично одиноко! Расплывчатые тени столпились в самых дальних, темных углах комнаты, потом стали исчезать. Дерк увидел стол и стулья, выросшие из стен и пола, как диковинные пластиковые растения, и удивился тому, как он мог увидеть в них что-то другое. Солнце немного сместилось, и только тонкий лучик пробивался теперь сквозь окно, но наконец и он ускользнул из комнаты, и мир стал серым. Когда мир стал серым, он заметил, что пылинки уже больше не танцуют. Нет. Совсем нет. Он пощупал воздух, чтобы убедиться в этом - в нем не было ни пыли, ни тепла, ни солнечного света. Он глубокомысленно кивнул. Ему казалось, что он открыл великую истину. Расплывчатые пятна света заскользили по стенам. Призраки пробуждались к ночной жизни. Иллюзии и пустые оболочки старых снов - все они не имели цвета. Краски предназначались живым, здесь им не было места. Призраки зашевелились. Они не могли покинуть стен, никто из них. Иногда Дерку виделось, как один из них останавливает свой бешеный танец и начинает отчаянно биться о стеклянную стену, которая не пускает его в комнату. Призрачные руки колотили, стучали, но комната не сотрясалась. Беззвучность была присуща этим существам, легким и прозрачным, хотя и умеющим стучать. Но потом им все равно приходилось возвращаться к танцу. Их танец, пляска смерти, хоровод бесформенных теней... о, это было так красиво! Их движения, наклоны, повороты - языки серого пламени. Они двигались искуснее, чем пылинки, эти танцоры, сплетавшие узоры своего танца под музыку Города Сирен. Одиночество. Пустота. Разложение. Одинокий барабан, размеренно гудевший: "один... один... один..." Все было бессмысленно. - Дерк! - раздался голос Гвен. Тряхнув головой, он отвел взгляд от стен и посмотрел вниз, где в темноте лежала Гвен. Была ночь. Ночь. Он не заметил, как прошел день. Гвен не спала. Она смотрела на него. - Прости, - сказала Гвен. Она говорила ему что-то. Но он уже все знал, понял по ее молчанию, по... по гудению барабана или музыке Крайн-Ламии. Он улыбнулся. - Ты не забыла, не так ли? Дело не в этом. У тебя была причина, чтобы не снимать его... - он указал на браслет. - Да, - призналась она. Гвен села в постели, одеяло свалилось к ее талии. Джаан расстегнул верхнюю часть костюма, когда укладывал ее, и теперь блуза свободно свисала с плеч, открывая взору мягкий изгиб груди. В мерцающем свете фресок ее кожа казалась бледно-серой. В груди Дерка ничто не шевельнулось. Ее рука опустилась на браслет. Она коснулась его пальцами, погладила, вздохнула. - Я никогда не думала... не знаю... я сказала тебе, Дерк, то, что должна была сказать. Иначе Бретан Брейт убил бы тебя. - Может быть, так было бы лучше, - отозвался он. В его голосе не было горечи, скорее растерянность сбитого с толку человека. - Значит, ты не собиралась бросить его? - Не знаю. Как я могла это знать? Я должна была попытаться, Дерк. Действительно должна была. Хотя я никогда не верила этому. Я говорила тебе. Я ничего не скрывала от тебя. Здесь не Авалон, и мы изменились. Я не Джинни, никогда ею не была, а теперь еще меньше, чем когда-либо. - Да, - согласился он, кивая. - Я помню, как ты вела машину. Как ты держала руль. Твое лицо. Твои глаза. У тебя глаза жадеитовые, а улыбка серебряная. Ты напугала меня, - он отвел от нее взгляд, посмотрел на стены. Светящиеся фрески двигались в беспорядке под звенящую дикую музыку. Призраки пропали. Он только на минуту отвернулся от них, и вот они растаяли, исчезли. Как и его мечты, подумал Дерк. - Жадеитовые глаза? - удивилась Гвен. - Как у Гарса. - У Гарса голубые глаза, - возразила она. - И все же как у Гарса. Она засмеялась, потом застонала. - Больно смеяться, - сказала она. - Но это забавно. Я и Гарс. Ничего удивительного, что Джаан... - Ты вернешься к нему? - Возможно. Я не уверена. Мне было бы тяжело бросить его сейчас. Ты понимаешь? Он сделал свой выбор наконец, когда направил лазер на Гарса. После этого, после того как он восстал против своего тейна, сообщества, всей планеты, я-не могу так просто... ты понимаешь. Но я не стану снова его бетейн, никогда. Наши отношения никогда не будут серебряно-жадеитовыми. Дерк чувствовал себя опустошенным. Он пожал плечами. - А я? - Ты ведь понимаешь, что у нас ничего не получилось. Ты должен был это почувствовать. Ты не перестал называть меня Джинни. Он улыбнулся. - В самом деле? Возможно. Вполне возможно. - В самом деле, - она потерла виски. - Я чувствую себя немного лучше. У тебя есть еще протеиновые плитки? Дерк достал из кармана одну и кинул ей. Она поймала ее в воздухе левой рукой, улыбнулась ему и, развернув, начала есть. Он резко встал, засунул руки глубоко в карманы куртки и отошел к высокому окну. Верхушки белых как кость башен все еще тускло краснели в бледных отсветах заката. Видимо, Хеллей и его спутники еще не полностью ушли с неба. Но внизу улицы даркдонского города были погружены в ночь. Каналы казались черными лентами, с красноватой каймой фосфоресцирующего мха. В его колеблющемся свете Дерк увидел своего одинокого лодочника, каким он уже видел его однажды в тех же темных водах. Он опирался на шест, как всегда, и его лодка легко скользила по течению, неуклонно приближаясь. Дерк улыбнулся. - Добро пожаловать, - пробормотал он. - Добро пожаловать. - Дерк, - позвала его Гвен. Она уже поела и застегивала свой комбинезон. Мрачное свечение стен окаймляло ее фигуру. Позади нее серо-белые танцоры продолжали свой настенный танец. Дерк слышал удары барабана, шепот, обещания. И он знал, что обещания ложны. - Один вопрос, Гвен, - мрачно сказал он. Она выжидающе посмотрела на него. - Зачем ты позвала меня? - спросил он. - Почему? Если ты думала, что между нами все кончено и ничего не может быть, почему ты не оставила меня в покое? Ее бледное лицо казалось озадаченным. - Позвала тебя? - Ты же знаешь, - сказал он. - Говорящим камнем. - Да, - сказала она неуверенным голосом. - Он у меня в Лартейне. Конечно, в Лартейне. - Конечно, в Лартейне, - продолжил он. - В моей сумке. Ты послала его мне. - Нет, - возразила она. - Нет. - Но ты же встретила меня. - Ты сообщил с корабля. Я никогда... Поверь, что только тогда я узнала о твоем прибытии. Я не знала, что и думать. Решила, что ты сам объяснишь, и не торопила тебя. Дерк сказал что-то, но низкий стон башни поглотил его слова. Он тряхнул головой. - Ты не звала меня? - Нет. - Но я получил говорящий камень. Точно такой, зашифрованный. Его невозможно подделать, - он вспомнил что-то еще. - И Аркин сказал... - Да, - перебила она его и закусила губу. - Не понимаю. Должно быть, он послал его. Но он был моим другом. Мне нужно было говорить с кем-нибудь. Не понимаю. - Она поморщилась. - Голова? - поспешно спросил Дерк. - Нет, - ответила она. - Нет. Он пристально смотрел ей в лицо. - Так его послал Аркин? - Да, кроме него некому. Наверное, он. Мы познакомились на Авалоне сразу после тебя, и я... ты понимаешь. Аркин помог мне. Мне было очень тяжело. Он был со мной, когда ты прислал Джинни свой камень. Я плакала, страдала. Я рассказала ему все, мы много говорили. Даже позже, после того как я встретила Джаана, мы с Аркином оставались близкими друзьями. Он был мне братом! - Братом, - повторил Дерк. - Почему он... - Я не знаю! Дерк задумался. - Когда ты встречала меня на космодроме, Аркин был с тобой. Ты его позвала? Я помню, что рассчитывал увидеть тебя одну. - Это была его идея, - ответила она. - Да, я сказала ему, что нервничаю от того, что увижу тебя снова. Он... он предложил поехать со мной для поддержки. Он говорил, что тоже хочет познакомиться с тобой. Понимаешь, после всего, что я рассказывала ему на Авалоне... - А в тот день, когда вы с ним сорвались в лес... Ты помнишь, когда я столкнулся с Гарсом, а потом с Бретаном. Что вы делали? - Аркин сказал... миграция жуков-броненосцев. На самом деле она так и не началась, но надо было проверить. Мы улетели в спешке. - Почему ты не сказала мне, куда вы собираетесь? Я думал, что Джаан и Гарс избили тебя и прячут от меня. Накануне ночью ты сказала... - Я знаю, но Аркин пообещал предупредить тебя. - И он уговорил меня бежать, - сказал Дерк. - И ты... Наверное, он сказал тебе, что для того чтобы уговорить меня, ты должна... Она кивнула. Он отвернулся к окну. Последние лучи солнца исчезли с верхушек башен. На небе сияла горстка звезд. Дерк сосчитал их. Двенадцать. Ровно дюжина. Может быть, какие-нибудь из них - это целые галактики на другом краю Великого Черного Моря. - Гвен, - сказал он. - Джаан улетел утром. Сколько отсюда до Лартейна и обратно? Когда она не ответила, он повернулся и посмотрел на нее. Стены комнаты заполняли светящиеся призраки, а силуэт Гвен колебался в их сиянии. - Он должен был бы уже вернуться, не так ли? Она кивнула и откинулась на матрац. Город Сирен пел свою колыбельную песню, гимн последнего всеобщего сна. 11 Дерк пересек комнату. Лазерное ружье стояло у стены. Он взял его в руки, снова ощутив легкую маслянистость гладкого черного пластика. Проведя большим пальцем по волчьей голове, Дерк поднял ружье к плечу, прицелился и выстрелил. Тонкий луч света висел в воздухе не меньше секунды. Он слегка повел ружьем, и луч двинулся следом. Когда он погас и исчез его след, запечатлевшийся в глазах, Дерк увидел, что прожег неровное отверстие в окне. Ветер громко свистел в дыре, внося диссонанс в музыку Ламии-Бейлис. Гвен выбралась из кровати и поднялась на слабых ногах. - Что случилось, Дерк? Он пожал плечами в ответ и опустил ружье. - Что случилось? - повторила она. - Что ты делаешь? - Я хотел попробовать, как оно работает, - объяснил он. - Я... я собираюсь уйти. Гвен нахмурилась. - Подожди, - сказала она. - Я найду свои ботинки. Он покачал головой. - Ты тоже? - она скривила лицо. - Я не нуждаюсь в защите, черт вас всех побери! - Не в этом дело, - сказал он. - Если ты, как какой-нибудь идиот, собираешься изображать героя в моих глазах, у тебя ничего не выйдет! - крикнула она, подбоченившись. Он улыбнулся. - Нет, Гвен. Как какой-нибудь идиот, я собираюсь изображать героя в своих глазах. Твои глаза... твои глаза уже не имеют значения. - Тогда почему? Он неуверенно опустил ружье. - Не знаю, - признался он. - Может быть, потому что мне нравится Джаан и я в долгу перед ним. Может быть, потому что я хочу сделать что-нибудь для него. Ведь он верил мне и назвал меня кетом, а я сбежал. - Дерк... - начала Гвен. Он остановил ее движением руки. - Я знаю... но это не все. Возможно, я просто хочу добраться до Руарка. А может быть, потому что в Крайн-Ламии было больше самоубийц, чем в других фестивальных городах, и я - один из них. Можешь выбрать причину, которая тебе больше нравится. - Легкая улыбка скользнула по его лицу. - А может быть, потому что на небе только двенадцать звезд, понимаешь? Так что нет никакой разницы, не правда ли? - Но что ты можешь сделать? - Кто знает? И какое это имеет значение? Разве тебя это волнует? Волнует ли? - он покачал головой, и волосы упали ему на лоб. Убрав их назад, Дерк продолжал: - Мне все равно, волнует ли тебя это, - с усилием сказал он. - Ты сказала в Челлендже, вернее, в твоих словах подразумевалось, что я эгоист. Да, может, я им был. И может быть, являюсь им сейчас. Но я хочу сказать тебе одну вещь: что бы я ни собирался сделать, я не буду просить тебя показать твои руки, прежде чем сделать. Понимаешь, что я имею в виду? Это было прекрасной прощальной репликой, но на полпути к двери он смягчился и, поколебавшись, обернулся. - Оставайся здесь, Гвен, - сказал он ей. - Жди нас. Ты еще слаба. Джаан говорил о какой-то пещере, на случай если понадобится бежать. Ты знаешь пещеру? Она кивнула. - Хорошо, если будет необходимость, отправляйся туда. Если все будет спокойно, оставайся здесь. Внизу, на взлетно-посадочной площадке стены были обычными - ни призраков, ни фресок, ни свечения. Дерк в темноте наткнулся на аэромобиль, который искал, и остановился, ожидая, когда глаза привыкнут к темноте. Эта машина была сделана не на Верхнем Кавалаане. Маленький двухместный каплевидный аэромобиль был сделан из черного пластика с отделкой из легкого серебристого металла. Брони, конечно, не было, и единственным оружием стало лазерное ружье, которое он положил себе на колени. В машине жизнь едва теплилась, но и этого было достаточно. Когда Дерк коснулся кнопки подачи энергии, двигатель ожил, приборная доска осветила кабину бледным светом. Он торопливо съел протеиновую плитку и внимательно прочитал показания приборов. Запас энергии оказался мал, даже слишком мал, но его должно было хватить. Он попробует лететь при скудном свете звезд, не включая фар, и без обогревателя, раз уж у него есть теплая куртка. Дерк взобрался в кабину и захлопнул за собой дверцу. Он включил гравитационный двигатель. Машина поднялась, неустойчиво покачиваясь, но все же поднялась. Он сжал рычаг, толкнул его вперед и оказался в воздухе. На какой-то миг Дерк ощутил страх. Он знал, что, если гравитационная решетка окажется слабой, машина кувырком полетит вниз до покрытой мхом земли. Покинув площадку, аэромобиль задрожал и угрожающе наклонился вперед. У Дерка внутри что-то екнуло, но в следующее мгновение машина выпрямилась и начала набирать высоту, неся его навстречу поющим ветрам. Дерк направил аэромобиль вверх, стараясь забраться как можно выше. Перед ним вздымалась стена гор, которую надо было преодолеть. Кроме того, ему совсем не хотелось встретиться с другим любителем ночных полетов. Двигаясь с погашенными огнями, он увидел бы любой другой аэромобиль, пролетавший под ним, но те вряд ли могли его заметить. Дерк не смотрел назад на Крайн-Ламию, но чувствовал ее присутствие. Город гнал его от себя, освобождая от страхов. Бояться было глупо. Ведь ничто не имело смысла, и смерть меньше всего. Даже тогда, когда Город Сирен пропал из виду, музыка продолжала сопровождать его, постепенно стихая, слабея. Одна нота - тонкий переливчатый свист - звенела дольше всех. На расстоянии добрых тридцати километров он все еще слышал ее звучание в более низком свисте ветра. В конце концов он понял, что звук исходит из его губ. Он перестал свистеть и постарался сосредоточиться на полете. Дерк был уже почти час в пути. Горы громоздились перед ним, вернее под ним, так как он поднялся достаточно и чувствовал себя ближе к звездам и галактикам, чем к земным лесам. Ледяной ветер со злобным воем проникал в невидимые щели дверей, но Дерк не обращал на это внимания. В том месте, где горы встречались с лесом, он увидел свет. Дерк сделал вираж и, описав круг, начал снижаться. Насколько он знал, с этой стороны гор не могло быть никакого огня. Но, что бы это ни было, необходимо было выяснить, что же светилось. Кругами он спускался вниз до тех пор, пока не оказался прямо над огнем. Он полностью отключил переднюю скорость машины, завис в воздухе и ослабил напряжение гравитационной решетки. Медленно, беззвучно он начал спускаться, слегка покачиваясь на ветру. Внизу виднелось несколько огней. Тот, что светил ярче всех, был похож на костер. Теперь Дерк не сомневался в этом, видя, как ветер раздувает языки пламени, взметая ввысь снопы искр. Были и другие огни, не такие яркие, горевшие ровным искусственным светом. Круг их виднелся в темноте не очень далеко от пожара, примерно в километре от него, может быть, меньше. В маленькой кабине стало гораздо теплее, Дерк почувствовал, что вспотел, а его одежда под теплой курткой стала влажной. Воздух наполнился дымом, который густыми, черными клубами поднимался над огнем и застилал глаза. Нахмурившись, он отвел машину немного в сторону и продолжал спускаться. Длинные языки оранжевого пламени, яркого на фоне черного дыма, взметнулись ему навстречу, из них вырвались фонтаны искр и угольков, растаявшие в черноте ночного неба. Пока Дерк спускался ниже, он стал свидетелем еще одного фейерверка: с оглушительным треском из огня вырвался столб сине-белого пламени и тоже исчез. Пахнуло озоном. Дерк остановил машину на достаточно большом расстоянии от огня. Недалеко были люди, о чем говорил круг огней, светивших ровным светом, и Дерк боялся, что его заметят. Неподвижно висевший в воздухе черный аэромобиль практически сливался с небом, но его мог выдать отблеск пламени. С того места, где зависла его машина, Дерк ясно видел огонь, но не мог понять, что горело: пламя бушевало вокруг бесформенной черной массы, откуда периодически взлетали снопы искр. Вокруг костра стеной стояли душители, восковые ветви, которых пламя окрашивало в ярко-желтый цвет. Несколько деревьев упало в огонь, их ветви скрючивались, обугливались. Именно от них и валил густой черный дым. Но остальные, те, что колышущейся стеной обступили пожар, не сдавались, отказывались подчиниться огню. Его бушующее пламя заметно ослабевало. Дерк ждал, наблюдая, как постепенно гаснет пламя. Он был уже почти уверен, что видит упавший аэромобиль. На это указывали и искры, и запах озона. Но ему хотелось понять, какая машина закончила здесь свое существование. Но еще раньше, чем огонь превратился в густой серый дым, Дерк увидел силуэт. Лишь на короткий миг из огня вынырнуло крыло летучей мыши. Неуклюже изогнутое, оно словно указывало в небо, языки пламени облизывали его нижнюю часть. Этого было достаточно. Дерку стало ясно, что он не видел прежде этой машины и что она сделана на Верхнем Кавалаане. Как темный призрак, аэромобиль Дерка скользнул над лесом и полетел прочь от угасавшего пожара в сторону других огней. На этот раз он не стал подлетать близко. Огни были такими яркими, что вся сцена вырисовывалась в подробностях. Он увидел обширную поляну на берегу водоема с неподвижной водой, окруженную светом электрических фонариков. На ней стояли три аэромобиля, и все три он хорошо знал: то же самое трио находилось под эмерельским деревом в Челлендже в тот момент, когда Мирик напал на Гвен. Одна из них, машина с большим куполом и темно-красной броней, принадлежала Лоримаару Высокородному Брейту. Две другие, меньшие по размеру, очень походили друг на друга, только одна из них была сильно повреждена, что бросалось в глаза даже на таком расстоянии. Она неуклюже лежала одним боком в воде. Торчавшая из воды помятая половина была раскалена докрасна. Широко распахнутая бронированная дверь кабины болталась на ветру. Вокруг разбитой машины суетились люди. Дерк видел черточки их фигурок только тогда, когда они двигались, - настолько они сливались с окружением. Неподалеку от них кто-то выводил брейтских охотничьих псов из задней дверцы аэромобиля Лоримаара. Нахмурившись, Дерк взялся за рычаг управления и начал подниматься, быстро набирая высоту, пока аэромобили и люди не исчезли из виду и не осталось ничего, кроме точечки света среди леса. Вернее, двух точечек, но одна из них превратилась уже в тлеющий уголек, угасавший на глазах. Отлетев на безопасное расстояние, Дерк сбросил скорость, чтобы спокойно обдумать положение. Дерк не сомневался, что поврежденный аэромобиль был машиной Розефа, которую они угнали из Челленджа и на которой утром Викари улетел в Лартейн. Очевидно, брейты обнаружили его и гнались за ним до леса. Здесь они его сбили. Но похоже было, что он остался жив, иначе зачем бы им понадобились собаки? Лоримаар привез их сюда не на прогулку. Скорее всего, Джаан спасся и скрылся в лесу, а брейты готовятся к охоте на него. Дерк прикинул шансы на успех спасательной операции, но возможности представлялись весьма ограниченными. Он не имел представления, как искать Джаана в незнакомом лесу под покровом ночи. У брейтов для этого было более подходящее снаряжение. Дерк решил продолжить путь в сторону Лартейна, за горы. Один в лесу, с единственным ружьем, он не смог бы ничем помочь Джаану Викари. Однако в кавалаанской Огненной Крепости он мог хотя бы свести счеты с Аркином Руарком. Внизу под ним проплывали горы, и Дерк снова расслабился, хотя и не убрал руку с лазерного ружья, которое все еще лежало у него на коленях. Полет занял меньше часа. Красные, тлеющие огни Лартейна появились на склонах гор. Город казался пустым и мертвым, но теперь Дерк знал, что это впечатление было обманчивым. Не теряя времени, он пролетел низко над квадратными крышами домов и площадями прямо к тому зданию, где он когда-то жил с Гвен Дельвано, двумя айронджейдами и кимдисским лжецом. Только один аэромобиль, закованный в броню военный реликт, стоял на продуваемой ветром крыше. Не было и следа легкой желтой машины Руарка и серого "ската". Дерку хотелось бы знать, что стало с машиной, брошенной ими в Челлендже, но он отбросил эту мысль и повел аэромобиль на посадку. Выбираясь из машины, он крепко сжимал в руках ружье. В темно-красном свете города его окружила тишина. Он быстро прошел к лифту и спустился вниз в квартиру Руарка. Там было пусто. Он основательно обыскал его жилье, переворачивая и разбрасывая вещи, не заботясь о производимом беспорядке. Все вещи кимдиссца были на месте, но сам он исчез, не оставив ничего, что могло бы подсказать, где его искать. Вещи Дерка тоже были на месте. Все, что он оставил здесь, готовясь к побегу с Гвен. Это была лишь небольшая стопка легкой одежды, которую Дерк привез с собой с Брака. Она не пригодилась ему на холодном Уорлорне. Он положил ружье, опустился на колени и начал рыться в карманах испачканных брюк. Только тогда, когда он нашел то, что искал, крошечную вещичку, завернутую в фольгу и бархат, только тогда он понял, для чего вернулся на Лартейн. В спальне Руарка в запертом ящике Дерк нашел маленький тайничок с драгоценностями: кольцами, кулонами, замысловатыми браслетами, серьгами из полудрагоценных камней. Он порылся в ящике и нашел красивую тонкую цепочку с янтарной подвеской, внутри которой застыла сплетенная из серебряной проволоки сова. Зажим, на котором она держалась, оказался подходящего размера. Дерк вынул янтарь из зажима и вставил вместо него говорящий камень. Затем он расстегнул куртку и теплую рубашку и повесил цепочку на шею, ощутив кожей холод слезинки, которая нашептывала ложные обещания. Крошечная льдинка жгла его грудь холодом, но он был рад этому: это была Джинни. Очень скоро он привык, ощущение холода прошло. Слезы скатывались по его щекам. Не замечая их, он вышел из комнаты. В комнате, где Руарк работал вместе с Гвен, царил прежний беспорядок, но Руарка там не было. Не нашел его Дерк и в пустой квартире выше, куда он звонил из Челленджа. Оставалось только одно место, где он еще не искал. Дерк быстро поднялся на верхний этаж башни. Дверь была открыта. Он остановился перед ней в нерешительности, но потом вошел, держа ружье наготове. На первый взгляд казалось, что в большой гостиной происходило нечто вроде побоища. Повсюду валялись осколки стекла от разбитого экрана. Стены были обезображены лазерным огнем, диван перевернут и порезан в нескольких местах. Куски набивки валялись на полу, часть из них попала в камин, превратившись в дымящуюся массу, забив очаг. Одно из каминных чудовищ лежало на каминной доске с отбитой головой. Голова с глазами из светящегося камня валялась в камине. В воздухе стоял запах вина и блевотины. Гарс Джанасек спал на полу без рубашки. Борода вокруг его раскрытого рта казалась еще краснее от пролитого на нее вина. От него исходил тот же запах, что наполнял комнату. Кавалаанец громко храпел, а в руке держал лазерный пистолет. Дерк увидел его рубашку, комком лежавшую в луже блевотины, которую тот, по-видимому, пытался вытереть. Он осторожно обошел Джанасека и взял из его расслабленных пальцев пистолет. Гарс оказался не таким уж железным кавалаанцем, каким представлял его себе Джаан. На правой руке Джанасека по-прежнему красовался железный браслет. Несколько красных камней были вырваны, и на их месте зияли безобразные дыры. Но большая часть браслета оставалась нетронутой, только кое-где на железе виднелись глубокие царапины. Рука Джанасека выше браслета тоже была поцарапана. Глубокие порезы продолжали царапины на черном железе. И рука, и браслет были запачканы высохшей кровью. Рядом с ботинком Джанасека Дерк увидел длинный окровавленный нож. Остальное он мог себе представить. Пьяный Джанасек пытался выковырять из браслета светящиеся камни левой рукой, которая плохо действовала из-за старой раны. Потеряв терпение, он со злостью нанес ножом несколько ударов и выронил его от боли и ярости. Отступив назад, Дерк осторожно обошел мокрую рубашку Джанасека. Остановившись в дверном проеме, он направил на него ружье и крикнул: "Гарс!" Джанасек даже не шелохнулся. Дерк снова крикнул. На этот раз храп спящего стал тише. Воодушевленный этим, Дерк наклонился, поднял первое, что попалось ему под руку, - это был светящийся камень - и бросил его в кавалаанца. Камень попал тому в щеку. Джанасек медленно сел, моргая. Увидев Дерка, он нахмурился. - Вставай, - скомандовал Дерк, поводя ружьем. Джанасек, пошатываясь, поднялся на ноги и стал осматриваться, ища свой пистолет. - Ты не найдешь его, - сказал ему Дерк. - Он у меня. Затуманенные глаза Джанасека смотрели устало, но большая часть алкоголя выветрилась за время сна. - Зачем ты явился сюда, т'Лариен? - медленно проговорил он хриплым, но трезвым голосом. - Ты пришел дразнить меня? Дерк покачал головой. - Нет. Мне жалко тебя. Джанасек вспыхнул. - Жалко меня? - Тебе не кажется, что ты заслужил жалость? Посмотри вокруг себя! - Осторожно, - предупредил его Джанасек. - Еще одна шутка, т'Лариен, и я проверю, достаточно ли в тебе силы, чтобы выстрелить из того самого лазера, который ты так неуклюже держишь в руках. - Не надо, Гарс, - ответил Дерк. - Мне нужна твоя помощь. Джанасек захохотал, откинув голову назад. Когда он остановился, Дерк рассказал ему все, что случилось после того, как Викари убил Мирика Брейта в Челлендже. Слушая, Джанасек стоял неподвижно, крепко сжав руки, скрещенные на груди. Он засмеялся еще раз, когда Дерк рассказал, что он узнал о Руарке. - Ох, эти кимдисские манипуляторы! - прорычал он. Дерк подождал, пока кавалаанец не перестанет ругать кимдиссцев, потом закончил свой рассказ. - Итак? - спросил Джанасек, когда Дерк умолк. - Почему ты думаешь, что это имеет ко мне какое-либо отношение? - Я полагал, что ты не допустишь, чтобы брейтские псы гнали Джаана как зверя, - сказал Дерк. - Он сам сделал себя зверем. - По мнению брейтов, - возразил Дерк. - Разве ты - брейт? - Я - кавалаанец. - Теперь все кавалаанцы одинаковы? - он показал рукой на каменную голову чудовища в камине. - Я вижу, ты теперь берешь трофеи, как Лоримаар. Джанасек ничего не ответил. Он холодно смотрел на Дерка. - Возможно, я ошибся, но, когда я пришел сюда и увидел все это, я задумался. То, что я увидел, навело меня на мысль, что, может быть, в тебе есть какие-то истинные человеческие чувства к твоему тейну. Я вспомнил твои слова о том, что вы с Джааном связаны более крепкими узами, чем те, которые знаю я. Но теперь я вижу, что ты лгал. - Я говорил правду. Джаан Викари порвал эти узы. - Гвен порвала все связи между нами годы назад, - сказал Дерк. - Но я прилетел, когда был ей нужен. Правда, выяснилось, что не так уж я был нужен, и у меня были личные причины, но я прилетел. Этого ты у меня не отнимешь, Гарс. Я сдержал свое обещание. - Он помолчал. - И я не позволю, чтобы кто-либо охотился на нее, если это будет в моих силах. Выходит, то, что связывало нас, крепче кавалаанского союза железа и огня. - Говори что хочешь, т'Лариен. Твои слова ничего не меняют. Смешно слышать твои рассуждения о выполненных обещаниях. А что ты скажешь по поводу твоего обещания мне и Джаану? - Я нарушил его, - поспешно согласился Дерк. - Значит, мы с тобой в одинаковом положении, Гарс. - Я никого не предавал. - Ты бросаешь тех, кто был тебе ближе всех. Гвен, которая была твоей собетейн, которая спала с тобой, любила тебя и ненавидела одновременно. И Джаана, твоего бесценного тейна. - Я никогда не предавал их, - с жаром возразил Джанасек. - Гвен предала и меня, и серебро с жадеитом. А Джаан разрушил все убийством Мирика. Он пренебрег мною, пренебрег обязанностями, которые накладывают железо и огонь. Я им обоим не обязан ничем. - Не обязан, правда? - Под рубашкой Дерк ощущал тяжесть говорящего камня, наполнявшего его словами, воспоминаниями и чувствами человека, каким он когда-то был. В груди у него закипала злость. - И этим все сказано, да? Ты им ничем не обязан, тогда кому какое дело? Все ваши проклятые кавалаанские узы сводятся, в конце концов, к долгу и обязанностям. Чего стоят все ваши традиции, вся ваша древняя мудрость сообществ, вроде законов о дуэли и правил охоты на оборотней! Не надо ни о чем думать - только следовать им. В чем Руарк был прав, так это в том, что вы не умеете любить, за исключением, может быть, Джаана, да и в этом я не уверен. Что бы он сделал, черт побери, если бы у Гвен на руке не было его браслета? - То же самое! - В самом деле? А ты? Вызвал бы ты на дуэль Мирика из-за того, что он сделал Гвен больно? Или ты бросил ему вызов из-за того, что он нанес ущерб твоему серебру с жадеитом? - Дерк фыркнул. - Может быть, Джаан и сделал бы то же самое, но не ты, Джанасек. Ты такой же кавалаанец, как и сам Лоримаар, и такой же бесчувственный, как Челл или Бретан. Джаан хотел сделать своих людей лучше, но я подозреваю, что ты оставался с ним из спортивного интереса, и ни на йоту не верил ни в одну из его идей. - Дерк выхватил из-за ремня пистолет и швырнул его Джанасеку свободной рукой. - Возьми! - крикнул он, опуская свое ружье. - Иди охотиться за оборотнем! Джанасек дернулся и поймал пистолет в воздухе почти автоматически. Он стоял, неловко держа его в руках и хмурясь. - Я могу теперь убить тебя, т'Лариен, - сказал он. - Убивай, - ответил Дерк. - Мне все равно. Если бы ты когда-нибудь действительно любил Джаана... - Я не люблю Джаана, - выпалил Джанасек, вспыхивая. - Он - мой тейн! Дерк выждал целую минуту, пока слова кавалаанца, казалось, висели в воздухе. Он задумчиво поскреб подбородок. - Твой тейн? - переспросил он. - Ты хотел сказать, что Джаан раньше был твоим тейном, не так ли? Кровь отхлынула от лица Джанасека так же быстро, как и прилила. Уголок спрятанных в бороде губ дернулся, что напомнило Дерку Бретана. Пристыженный, он украдкой посмотрел на массивный железный браслет, который все еще украшал его окровавленную руку. - Ты ведь не все камни вынул из браслета, не правда ли? - осторожно спросил Дерк. - Да, - ответил Джанасек. Его голос звучал странно тихо. - Не все. Но это ничего не значит, разумеется. Металл сам по себе ничего не значит, если нет другого. - Но оно есть, Гарс, - сказал Дерк. - Джаан говорил о тебе, когда мы были в Крайн-Ламии. Я знаю. Может быть, с Гвен его тоже связывает металл, может быть, я ошибаюсь. Не спрашивай меня. Но я знаю, Джаану ты дорог. Он не снял железно-огненный браслет в Крайн-Ламии. И я думаю, что он будет у него на руке, когда брейтские собаки будут рвать его на части. Джанасек покачал головой. - Могу поклясться, т'Лариен, - сказал он, - что ваша мать была родом с Кимдисса. Но мне трудно спорить. Вы манипулируете людьми слишком искусно. - Он усмехнулся своей прежней усмешкой. Такой, какая была у него на губах в то утро, когда он направил на Дерка пистолет и спросил, не напугал ли он его. - Джаан Викари - мой тейн, - сказал он. - Что я должен делать? Обращение Джанасека, хотя и насильственное, оказалось довольно полным. Кавалаанец сразу взял на себя руководящую роль. Дерк считал, что им следует сразу отправиться в путь, но Джанасек настаивал, чтобы они приняли душ и оделись. - Если Джаан жив, ему ничего не угрожает до рассвета. Собаки плохо видят ночью, так что брейтам не захочется на ощупь бродить в темноте по диким зарослям душителей. Нет, т'Лариен. Они разобьют лагерь и будут ждать. Пеший человек не уйдет далеко. У нас есть возможность подготовиться к встрече, как подобает айронджейдам. К тому времени, когда они были готовы к отправлению, Джанасек убрал почти все следы своего пьяного дебоша. Он выглядел подтянутым в аккуратном костюме из хамелеоновой ткани на меховой подкладке, привел в порядок бороду, тщательно причесал темно-рыжие волосы. Его выдавала только правая рука, вымытая и тщательно забинтованная. Она привлекала к себе внимание. Порезы, похоже, не сильно повредили ему. Он двигался легко и грациозно, когда заряжал, проверял и засовывал за пояс свой пистолет. Джанасек взял также длинный обоюдоострый нож и такое же, как у Дерка, ружье. Он весело усмехнулся, когда взял его в руки. Дерк вымылся и побрился, пока ждал его, и воспользовался возможностью съесть настоящий обед, впервые за несколько прошедших дней. Он чувствовал себя почти бодрым, когда вместе с кавалаанцем поднялся на взлетную площадку на крыше. Аэромобиль Джанасека внутри был такой же тесный, как и та бесхозная машина, на которой Дерк прилетел из Крайн-Ламии, хотя в нем было четыре маленьких сиденья, а не два. - Из-за брони, - извинился за машину Гарс, когда Дерк высказался по поводу ограниченного внутреннего пространства аэромобиля. Джанасек пристегнул Дерка крепкими ремнями к жесткому, неудобному сиденью, затем пристегнулся сам и поднял машину в воздух. Слабо освещенная кабина вся была заполнена приборами и аппаратами. Они помещались даже над дверью. Место окон занимала панель с восемью маленькими экранами, которые давали обзор в восьми направлениях. Голые дюралевые панели покрывали внутренние стены кабины. - Машина старше нас обоих, - пояснил Джанасек, после того как они поднялись в воздух. Он был дружески настроен и расположен к разговору в своей обычной язвительной манере. - И она повидала больше планет, чем даже ты. Ее история занимательна. Модель относится к эпохе четырехсотлетней давности по стандартному летоисчислению. Ее построили по проекту Дама Таллиена в глубине галактики далеко от Покрова Искусителя и использовали в войнах против планет Эрикан и Надежда Руж. Спустя столетие эта модель устарела, поэтому машину бросили. Эриканцы подобрали ее, когда кончилась война, и продали Стальным Ангелам на Бастион. Те тоже гоняли ее в хвост и в гриву, пока прометейцы не захватили эту выносливую старушку. Кимдисский торговец подобрал ее на Прометее и продал мне, а я приспособил ее для дуэлей чести. С тех пор больше никто не вызывал меня на воздушную дуэль. - Смотри, - он протянул руку и нажал светящуюся кнопку. Мгновенно машина рванулась вперед, и сила ускорения вжала Дерка в кресло. - Дополнительные импульсные ускорители на случай крайней необходимости, - с усмешкой похвалился Джанасек. - Мы будем там в два раза быстрее, чем на твоей машине, т'Лариен. - Хорошо, - одобрил Дерк, но что-то в рассказе кавалаанца обеспокоило его. - Ты сказал, что купил ее у кимдисского торговца? - Ну да, - подтвердил Джанасек. - Миролюбивые кимдиссцы прекрасные торговцы оружием. Я испытываю мало уважения к манипуляторам, как ты знаешь, но не отказываюсь от выгодных сделок, если мне предлагают. - Аркин всегда усердно демонстрировал свое отвращение к насилию, - сказал Дерк. - Что же? Он притворялся? - Отнюдь нет, - возразил Джанасек и с улыбкой посмотрел на Дерка. - Ты удивлен? Действительное положение дел тебе показалось бы, наверное, еще более странным. Не зря мы называем кимдиссцев манипуляторами. Как я понял, ты изучал историю на Авалоне? - Немного, - ответил Дерк. - Историю Старой Земли, Федеральной Империи, Двойной Войны, освоение Галактики. - Но не историю Запокровья, - фыркнул Джанасек. - Что естественно. В мире людей много планет и видов цивилизаций, и у каждой своя история. Одни их названия, и то трудно запомнить. Так что слушай внимательно, я просвещу тебя. Когда ты приземлился на Уорлорне, заметил флаги на космодроме? Дерк непонимающе посмотрел на него. - Нет. - Может быть, их уже там нет. Но прежде, во время Фестиваля, четырнадцать флагов окружали площадь перед космодромом. Идея принадлежала тщеславным тоберианцам. Она была принята всеми и кое-как исполнена, хотя у десяти планет из четырнадцати общепланетного флага не существовало. На Эшеллине и Забытой Колонии вообще не знали, что такое флаг, тогда как у эмерельцев, наоборот, был свой флаг для каждого из ста городов-башен. Дарклинги посмеялись над всеми нами, вывесив чисто черное полотнище. - Джанасек явно забавлялся собственным рассказом. - Что касается Верхнего Кавалаана, то у нас не существовало общепланетного флага. Но мы нашли его в нашей истории. Он представлял собой прямоугольник, разделенный на четыре части, окрашенные в разные цвета: зеленый баньши на черном поле для Айронджейда, серебряная летучая мышь на желтом поле для Шанагейта, скрещенные мечи на черно-красном поле для Редстила и белый волк на красном для Брейта. Таким был старинный флаг Лиги Сообществ Верхнего Кавалаана. Лига была создана в те годы, когда на Верхний Кавалаан стали снова прилетать космические корабли. Тогда Верховный Совет Сообщества Редстил возглавлял знаменитый политический деятель Викор Высокородный Редстил Корбен. Он занимал этот пост много лет. Прибывшие на планету посланцы внутренних миров убедили его в том, что кавалаанцы должны объединиться для того, чтобы получить равный доступ к знаниям и богатствам. Таким образом была создана Лига Сообществ, о флаге которой я вам говорил. Союз просуществовал печально мало. Кимдисские торговцы, которые боялись мощи объединенного Кавалаана, заключили контракт с Сообществом Брейт на поставку новых видов оружия только им. Брейтские руководители примкнули к Лиге только из страха, а в действительности они стремились избегать контактов с другими планетами, будучи уверены, что они населены оборотнями. Однако это не помешало им принять от оборотней лазеры. Тогда произошла последняя Великая Война. Сообщества Айронджейд, Редстил и Шанагейт вместе разбили брейтов, несмотря на кимдисское оружие, но сам Викор Высокородный Редстил Корбен погиб, и победа была оплачена ценой многих жизней. Жестоко разбитые брейты утвердились во мнении, что все это было подстроено кимдисскими оборотнями. Тогда брейты ухватились за старые традиции еще крепче, чем прежде. Чтобы омыть мир кровью и укрепить его. Лига, которой теперь руководили высокородные Шанагейта, арестовала всех кимдисских торговцев на Кавалаане, а вместе с ними и корабль с Тобера, объявила их всех военными преступниками - между прочим, этот термин пришел к нам с внутренних планет, - и выпустила их на равнины, разрешив охотиться на них, как на оборотней. Многих из них съели баньши, многие умерли от голода, но большинство стало добычей охотников, которые волокли домой их головы в качестве трофеев. Говорили, что брейтские высокородные с особым удовольствием охотились на тех людей, кто давал им оружие и советы. Теперь мы не особенно гордимся этой охотой, но можем понять их негодование. Война была самой долгой и самой кровавой со времен Эпохи Огня и Демонов. Она принесла много горя, посеяла рознь среди кавалаанцев и разрушила Лигу Сообществ. Сообщество Айронджейд отказалось смотреть на охоту сквозь пальцы и провозгласило кимдиссцев людьми. Вскоре за ним последовало Сообщество Редстил. Только брейты и шанагейты убивали оборотней, а Сообщество Шанагейт отныне осталось в Лиге в одиночестве. Знамя Викора было заброшено и забыто до тех пор, пока Фестиваль не заставил нас вспомнить о нем. - Джанасек помолчал и посмотрел на Дерка. - Теперь вы видите правду, т'Лариен? - Я понял, почему кавалаанцы и кимдиссцы не любят друг друга, - признал Дерк. Джанасек засмеялся. - Это выходит за рамки нашей истории, - сказал он. - Кимдиссцы сами никогда не воевали, но у них руки по локоть в крови. Когда Тобер-в-Покрове напал на Вулфхейм, манипуляторы снабжали оружием обе стороны. Когда на Эмереле вспыхнула гражданская война между урбанитами, для которых вся Вселенная сосредоточена в одном здании, и любителями звездных путешествий, кимдиссцы приняли в конфликте активное участие, снабжая урбанитов всем необходимым для полной победы. - Он усмехнулся. - По правде говоря, ходят разговоры о том, что кимдиссцы плетут заговоры даже внутри Галактики. Говорят, что именно агенты Кимдисса натравили Стальных Ангелов и Измененных людей Прометея друг на друга, что это они свергли Кахалайна Четвертого на Таре за то, что тот отказался торговать с ними. Они же помогают священникам на Браке не допускать на планету технологические новинки. Ты знаком с древней религией Кимдисса? - Нет. - Тебе она понравилась бы, - сказал Джанасек. - Это миролюбивая, благообразная и многогранная вера. С ее помощью можно объяснить все что угодно, кроме насилия. Но их великий пророк, Сын Мечтателя, мифический герой, почитаемый ими, сказал однажды: "Запомните, у вашего врага есть свой враг". И действительно, есть. В этом заключена суть кимдисской мудрости. Дерк заерзал в своем кресле. - И ты говоришь, что Руарк... - Я ничего не говорю, - перебил его Джанасек. - Делай выводы сам, не надо принимать мои. Когда-то я рассказал все это Гвен Дельвано, потому что она была моей собетейн и я заботился о ней. Ее это позабавило. Она сказала мне, что история ничего не значит. Аркин Руарк существует сам по себе, а не в качестве примера внешнепланетной истории. Так она выразилась. А еще он друг, и эта связь, эта дружба, - его голос стал ледяным, когда он произносил это слово, - каким-то образом пересиливает тот факт, что он является лжецом и кимдиссцем. Гвен посоветовала мне обратиться к своей собственной истории. Если Аркин Руарк - манипулятор только потому, что родился на Кимдиссе, то я - собиратель голов оборотней только потому, что имею честь быть кавалаанцем. Дерк задумался. - Знаешь, она права, - спокойно сказал он. - О... Ты так считаешь? - Ее доводы правильны, - сказал Дерк. - Похоже, она ошиблась в оценке Руарка, но в целом... - В целом лучше не доверять всем кимдиссцам, - уверенно проговорил Джанасек. - Тебя обманули и использовали, т'Лариен, но это тебя ничему не научило, как и Гвен. Но хватит об этом. - Он постучал костяшками пальцев по одному из экранов. - Горы. Теперь недолго. Дерк крепко держал лазерное ружье. Он вытер о брюки взмокшие ладони. - У тебя есть план? - Да, - с усмешкой сказал Джанасек, при этом он склонился к Дерку и спокойно взял ружье с его колен. - Очень простой план, по правде говоря. - Осторожно поставив ружье подальше от Дерка, он продолжал: - Я отдам тебя Лоримаару. 12 Дерк не испугался. На груди под одеждой он ощущал холод говорящего камня, напоминавшего ему о прежних обещаниях и предательствах. Его уже почти ничто не волновало. Он сложил руки на груди и ждал. Казалось, Джанасек разочарован. - Похоже, тебя это не волнует? - поинтересовался он. - Не имеет значения, Гарс, - ответил Дерк. - Покидая Крайн-Ламию, я был готов к смерти. - Он вздохнул. - Но чем это поможет Джаану? Джанасек ответил не сразу. Его голубые глаза оценивающе смотрели на Дерка. - Ты меняешься, т'Лариен, - наконец сказал он без улыбки. - Ты действительно больше заботишься о судьбе Джаана Викари, чем о своей? - Откуда я знаю? - огрызнулся Дерк. - Давай, выполняй свой план! Джанасек нахмурился. - Сначала я решил высадиться прямо в лагере брейтов и драться, но передумал. Я не так стремлюсь к смерти, как ты. Я мог бы вызвать одного или нескольких охотников на дуэль, но им будет ясно, что это на руку Викари, нарушителю законов дуэли. Они никогда на это не пойдут. Мое собственное положение сильно пошатнулось. Брейты все еще считают меня человеком, хотя и опозоренным. Но стоит мне открыто выразить желание помочь Джаану, я еще больше уроню себя в их глазах, тоже превращусь в преступника, возможно, в оборотня. Есть другой вариант: можно напасть на них без предупреждения и убить всех, кого сможем. Но я не настолько испорчен, чтобы замышлять подобное злодейство. Даже то, что Джаан сделал с Мириком, стало бы пустяком по сравнению с таким преступлением. Конечно, лучше всего было бы прилететь туда, найти Джаана и незаметно увезти его живым и здоровым, но тут у нас мало шансов на успех. У брейтов есть собаки. У нас их нет. Они опытные охотники и следопыты, особенно Пир Брейт Орайан и сам Лоримаар Высокородный Брейт. У меня меньше нужных навыков, а от тебя и вовсе никакого толка. Скорее всего, они найдут Джаана раньше нас. - Да, - согласился Дерк. - И что же? - Для них я стал лжекавалаанцем, потому что помогал Джаану, - слегка озабоченно сказал Джанасек. - Пусть я буду еще более фальшивым. В этом наш лучший шанс. Мы прилетим к ним открыто, и я вручу им тебя, как мы уже говорили. Это действие вынудит их поверить мне. Затем я присоединюсь к охотникам и сделаю все, что в моих силах, за исключением убийства. Возможно, я смогу затеять ссору и вызвать кого-нибудь из них на дуэль таким образом, чтобы никто не подумал, что я защищаю Джаана Викари. - И можешь проиграть, - заметил Дерк. Джанасек кивнул. - Весьма вероятно. Я могу проиграть. И все же я так не думаю. В дуэли один на один только Бретан Брейт может мне достойно противостоять, но ни его, ни его тейна нет среди охотников, если судить по аэромобилям в лагере. Лоримаар искусен, но Джаан ранил его в Челлендже. Пир хорошо управляется со своей дубинкой, но не с мечом или пистолетом. Остальные стары и слабы, их бояться нечего. Я не проиграю. - А если ты не сможешь заманить их на дуэль? - Тогда я буду рядом, когда они найдут Джаана. - И что потом? - Я не знаю, но они не возьмут его. Это я тебе обещаю, т'Лариен. - А что будет со мной в это время? Джанасек опять обернулся, и снова его голубые глаза задумчиво посмотрели на Дерка. - Ты будешь в большой опасности, - сказал кавалаанец, - но я не думаю, что они убьют тебя сразу, и уверен, что они не убьют тебя связанным и беспомощным. Им нужна охота. Возможно, Пир предъявит свои права на тебя. Я надеюсь, что они разденут тебя и заставят бежать в лес. Если кто-то погонится за тобой, значит меньше охотников останется на долю Джаана. Возможен и другой вариант. В Челлендже Пир и Бретан почти поссорились из-за тебя. Если Бретан присоединился к охотникам, ссора может возобновиться. Мы от этого только выиграем. Дерк улыбнулся. - У твоего врага есть свой враг, - съязвил он. Джанасек скривился. - Я не Аркин Руарк. Я помогу тебе, если смогу. До появления в брейтском лагере мы тихо и незаметно приземлимся, если сможем, рядом с обгоревшим самолетом, который ты видел в лесу. Спрячем там ружье. Потом, когда они выпустят тебя в лес, ты побежишь к ружью и, надеюсь, встретишь сюрпризом тех, кто придет за тобой, - он повел плечами. - Твоя жизнь будет зависеть от того, как быстро ты умеешь бегать и как метко умеешь стрелять. - И могу ли я убить, - добавил Дерк. - И можешь ли ты убить, - согласился Джанасек. - Я не могу тебе предложить ничего лучшего. - Принимаю твое предложение, - сказал Дерк. Потом они долго летели молча. Когда черные лезвия скал, наконец, остались позади и Джанасек, погасив все огни машины, начал медленно и осторожно спускаться вниз, Дерк снова повернулся к нему и заговорил: - Что бы ты делал, если бы я отказался участвовать в твоей затее? Джанасек повернулся к нему и положил свою правую руку на руку Дерка. Нетронутые светящиеся камни слабо сияли на его железном браслете. - Связь огня и железа крепче любых других связей, известных тебе, - сказал кавалаанец суровым голосом. - Они сильнее любых быстротечных привязанностей. Если бы ты отказался, т'Лариен, я отрезал бы тебе язык, чтобы ты не мог рассказать брейтам о моих планах, и все равно сделал бы то, что намеревался сделать. С желанием или без желания - ты сыграл бы свою роль. Пойми, т'Лариен, у меня нет к тебе ненависти, хотя ты ее сполна заслужил уже не один раз. Иногда я даже чувствую, что ты мне нравишься, насколько айронджейду может нравиться человек, не принадлежащий сообществу. Я не стал бы вредить тебе по злобе. И все же мне придется рискнуть твоей жизнью, потому что, обдумав все тщательно, я понял, что этот план - единственная надежда на спасение Джаана Викари. Пока он говорил, и намека на улыбку не появилось на его лице. На этот раз он не шутил. У Дерка не было времени обдумать слова Джанасека. В тот момент их машина легко скользнула вниз в непроглядную ночную тьму и, проплыв над верхушками душителей бесплотным призраком, бесшумно приблизилась к месту падения аэромобиля. Его обломки все еще светились оранжевым светом - свечение исходило из почерневшей коры упавшего в огонь дерева. Пелена дыма скрывала от глаз контуры машины. Джанасек придержал свой аэромобиль над ней, открыл одну из массивных бронированных дверей и кинул ружье к подножию деревьев в нескольких метрах от пожарища. По настоянию Дерка он сбросил вниз также и брейтскую куртку, мех и толстая кожа которой могут стать подарком богов человеку, бегущему по лесу голым. Потом они снова поднялись высоко в небо, и Гарс связал Дерку руки и ноги. Тонкая веревка так достоверно впивалась в тело, что грозила остановить кровообращение. Джанасек включил фары, мигающие огни и направил аэромобиль в сторону круга света. Собаки спали, привязанные в стороне у воды. Но они проснулись, когда появилась незнакомая машина. Джанасек посадил аэромобиль под их бешеный лай. Только один из брейтов бодрствовал. Это был худощавый охотник с нечесаными черными волосами, которые торчали у него на голове такими жесткими прядями, словно были сожжены до черноты. Дерк не знал его имени, но догадался, что перед ним стоял тейн Пира. Охотник сидел у тлевшего костра среди брейтских псов, его ружье лежало рядом, но он быстро вскочил на ноги, когда они приземлились. Джанасек открыл массивную дверь, откинув ее вверх, и в теплую кабину хлынул холодный воздух. Он поднял Дерка на ноги и грубо вытолкнул его наружу, так, что он упал на колени в холодный песок. - Айронджейд, - хриплым голосом произнес человек, стороживший лагерь. К тому времени вокруг них начали собираться брейты, вылезавшие из спальных мешков и аэромобилей. - Я привез вам подарок, - сказал Джанасек, держа руки на бедрах. - Брейтам от айронджейдов. Стоя на коленях, Дерк видел, что их было шестеро, и все были знакомы ему по Челленджу. Лысый, громоздкий Пир спал под открытым небом, рядом со своим тейном. Он появился первым. Потом подошел Розеф Высокородный Брейт со своим тихим крупным компаньоном. Они тоже спали на земле, рядом с машиной. Последним появился Лоримаар Высокородный Брейт Аркеллор с перевязанной темными бинтами левой стороной груди. Он медленно вышел из машины, опираясь на руку толстяка, который был с ним прежде. Все шестеро пришли в том виде, в каком они спали, - полностью одетые и вооруженные. - Мы принимаем ваш дар, Айронджейд, - произнес Пир. Из-за его черного металлического ремня торчал пистолет, но он не держал в руке вечную дубинку, а без нее в его образе чувствовалась какая-то незавершенность. - Но ваше присутствие мы не принимаем, - сказал Лоримаар, с усилием подходя к кругу. Он всем своим сгорбленным телом опирался на тейна и уже не казался таким гигантом, как прежде. Взглянув на него, Дерк заметил, что на его темном, сморщенном лице появились новые морщины. - Теперь стало ясно, что те дуэли, для которых меня избрали судьей, уже никогда не состоятся, - произнес Розеф ровным голосом, без той враждебности, которая звучала в словах Лоримаара. - Поэтому у меня нет права говорить от имени Верхнего Кавалаана или от имени Брейта, и я не пытаюсь это делать. Все же я уверен, что выражу наше общее желание. Мы не потерпим вашего вмешательства, айронджейд. Независимо от того, сделали вы подарок крови или не сделали. - Верно, - подтв