вших за датчиками, выжидая подходящий момент для решающего удара. Неудивительно, что они испытали великую горечь. Но Сим сражался еще полтора года, так и не применив солнечное оружие. Интересно, права была Киндрел Ли или нет, предположив, что оружие имело дефект либо стало неработоспособным по какой-то прихоти природы или допотопной техники Эры Сопротивления? И что, в конечном итоге, она напрасно убила Мэтра Оландера. Ближе к вечеру я поднял скиммер навстречу сильному ветру. Движение на улицах было большим, и гигантские голограммы потрясающе красивых манекенщиц демонстрировали зимнюю моду собравшейся у торгового центра толпе. Я описал над центром дугу, набрал высоту и поплыл в сером небе. Во время эвакуации Пойнт-Эдварда Кристофер Сим оставил штаб для руководства операцией, а сам занялся другими делами. Тогда происходили удивительные вещи: его офицеры заметили, что Сим поднимался задолго до рассвета и летал на скиммере вдоль побережья. Местом его прогулок был одинокий карниз скалы, возвышающейся над морем. Что он там делал, почему летал туда, никто так и не узнал. Толденья обессмертил эту сцену в своем шедевре "На скале", а само место жители Илианды включили в число исторических. Они называют его Карниз Сима. Я хотел взглянуть на войну _его_ глазами, а для этого мне надо было посетить его убежище. Летательный аппарат перешел в горизонтальный полет и начал длинный бросок к морю. Я был немного подавлен сочетанием вершин, города, океана и тумана, но тут до меня дошло, что есть еще одно место, которое стоит посетить. Переключившись на ручное управление, я повернул назад, вглубь континента. Зажужжал компьютер, настаивая на большей высоте полета. Жужжание прекратилось, и я под самыми облаками пролетел над кратером вулкана. Если верить литературе, он был надежно потушен. Об этом много веков назад позаботились инженеры-вулканологи, но, несмотря на это, его состояние периодически проверяла Служба охраны окружающей среды Пойнт-Эдварда. Никакой романтики! Я снизился к волнующемуся шатру пурпурного леса. На юго-западе земля была поделена на крупные фермы. Два потока вились через сельскую местность, сливаясь примерно в восьми километрах от Пойнт-Эдварда и исчезая в горах. Шпили космопорта вдали выглядели хрупкими на фоне угрожающе потемневшего неба. С вершины "Башни" падал водяной занавес. Я наблюдал, как с противоположной стороны подлетел челнок, сделал петлю, грациозно накренился и опустился в комплекс. Мне понадобилось некоторое время, чтобы найти то, что я искал - дорогу, по которой Ли ехала из Пойнт-Эдварда к Ричардсону. Ее уже не существовало, сообщение между этими двумя пунктами шло по воздуху, и любому жителю маленьких городков проще было обзавестись скиммером. Но отдельные отрезки древней дороги еще можно было различить. Огибая группу холмов, она шла параллельно сначала одной реке, потом другой. В основном ее можно угадать только по более молодым деревьям. Я поместил карту на монитор и смотрел сквозь атлас, стараясь найти место, где Киндрел потерпела аварию. Валгалла, небольшое фермерское селение: около дюжины домов, магазин аппаратуры, продовольственный магазин, мэрия, ресторан, таверна. Двое на крыше сооружали слуховое окно, несколько человек собралось возле мэрии. Никто даже не взглянул вверх, когда я пролетал над ними. Киндрел описала крутой поворот, который мог быть только с восточной стороны, где дорога выходила из холмистой местности. Не было ни следа канавы, ни углубления, но два века - срок большой. Это произошло где-то здесь. Необозначенное место на планете, усыпанной мемориалами. Любопытно, как бы изменилась история Илианды, если бы в ту ночь Киндрел Ли погибла? Час спустя я летел над широкой, усыпанной островками бухтой Пойнт-Эдварда. Город расползался на склоны окружающих его хребтов, рискованно близко прижимался к пропастям, поддерживаемый комбинацией металлических опор и силового поля. Посадочные площадки блестели на крышах и в высеченных скальных гротах. Некоторые общественные здания изгибались арками над трещинами. Приморский бульвар, протянулся почти на том же месте, что и во времена Сопротивления, огибая бухту и переходя на севере в улицу с двусторонним движением. Лес, скалы и снег: серо-белый пейзаж сливался с мрачным небом. Я лениво кружил над районом, любуясь его дикой красотой, потом повернул на север. Пойнт-Эдвард остался позади. Прибрежное шоссе устремилось в глубь материка и нырнуло в густой лес. Горы постепенно сливались в монолитную крепостную стену, гладкую, отражающую свет, не имеющую срока жизни. Илиандцы называют ее Стена Клона, в честь мифического героя, построившего ее для защиты от полчищ морских демонов. В ее тени воздух был холодным. Я держался низко, почти у самых брызг. Паруса разрезали густой туман, а высоко надо мной пролетали скиммеры и даже аэробусы. Несколько чаек кружили рядом, некрасивые существа, с клювом лопатой, огромными крыльями и голосом, напоминающим отбойный молоток. В воздушных потоках лениво плавали пузырники. Редкие деревья жались к скале. Компьютер определил некоторые из них, как "Кассандры". Считалось, что они обладают чем-то вроде лиственного разума. Тесты не дали окончательного ответа, и скептики продолжали утверждать, что это легенда, поскольку в путанице их ветвей угадывались какие-то человеческие черты, особенно когда солнце просвечивает сквозь кроны. Несколько деревьев сгрудились на краю кратера. Я повернул на них навигационный телескоп: переплетенные ветви, широкие листья тянутся к скудному серому свету. Но солнца не было, и никакого лица я не увидел. Когда я приблизился к Карнизу Сима, в наушниках зазвучал повторяющий одно и то же голос. - Имеются необходимые удобства для туристов, - говорил он. - Пожалуйста, переключитесь на автоматическое управление. В радиусе восьми километров от парка полеты с ручным управлением запрещены. Я подчинился. Скиммер немедленно рванул в сторону моря, набрал высоту и начал медленный разворот к крутой стене. На посадку выстроилась очередь из трех скиммеров. С ближайшего из них мне махали руками детишки, и я помахал в ответ. Мы находились уже над краем хребта, подходя к бело-голубому посадочному комплексу на самой вершине. Карниз Сима находился ниже. На нем был сооружен отель с золотым куполом, теннисными кортами и плавательными бассейнами. Во времена Сима он, наверное, представлял собой полоску скалы, на которой едва мог уместиться скиммер. Но его укрепили, расширили и обнесли оградой. Женский голос в переговорном устройстве был молодой и сладкий, как сироп. - Добро пожаловать на Карниз Кристофера Сима. Пожалуйста, не пытайтесь выйти из своего скиммера, пока он полностью не остановится. Желаете заказать номер в отеле "Сима"? - Нет, - ответил я. - Хочу только посмотреть на Карниз. - Очень хорошо, сэр. Вы можете добраться до Карниза Кристофера Сима, следуя синим отметкам. Комитет Сопротивления напоминает, что прохладительные напитки можно употреблять только в специально отведенных местах. Желаю вам приятно провести время. Я опустился на посадочную площадку, сдал скиммер смотрителю, сел в голубой вагончик, который спустил меня по туннелю на основной уровень, и оказался в холле гостиницы. Синяя стрелка указывала на боковую дверь. Несколько человек, в основном дети, плескались в окруженном папоротниками бассейне. Сувенирная лавка предлагала посуду и стаканы эпохи Сопротивления, вымпелы, модели "Корсариуса", основательный набор кристаллов и книг, среди которых был "Человек и Олимпиец", а также скромный томик "Максимы Кристофера Сима". Над вестибюлем царила великолепная картина Толденьи "На скале": задумавшийся Сим довольно рискованно сидит на верхушке округлого обломка скалы, глядя на волнующийся под ним океан, освещенный восходящим солнцем, а на горизонте видны штормовые облака. Он одет в свободную куртку и широкие брюки, а светлые с проседью волосы кудрями выбиваются из-под потрепанной шляпы. Прищуренные глаза полны боли. Слева виднеется бело-зеленое крыло его скиммера с изображением моркадского дерева, которое более четырехсот лет служило официальным символом Илианды. Я купил экземпляр "Максим" и взял его с собой на Карниз, оказавшись там почти в одиночестве. - Не сезон, - объяснил смотритель. - В это время года у нас мало туристов, но многие прилетают из города, чтобы пообедать и выпить. Вечером будет полно народу. Карниз открыт всем ветрам, а все остальное герметизировано и обогрето, включая обзорную площадку, расположенную под прямым углом к поверхности выступа, на которой несколько человек смотрели в телескопы, выстроившиеся целой батареей. Молодая, тепло укутанная пара, вышла наружу вслед за мной. Возле низкой сеточной ограды играли детишки, взбирались на нее, и тогда уже ничто не отделяло их от более счастливого мира. Далеко внизу лежал океан, и я, заглянув туда, отпрянул назад. Над головой развевались разнообразные флаги, морские птицы описывали круги, а пара пузырников плавала сразу за оградой на расстоянии вытянутой руки. Даже в тени горной стены их амебные мешки переливались всеми цветами радуги. Эти мирные, неторопливые создания существуют на многих планетах, и проявляют по отношению к нам неустанное любопытство. "Их стоило сохранить", подумал я. И чаек, и широкое море, которое существует здесь уже сколько миллионов лет. Как мог Сим даже подумать об уничтожении всего этого? Как мог он стоять здесь, под неподвластными времени стенами, и обдумывать такой план? Найдя на обзорной площадке скамейку, я сел и открыл "Максим". Изданы они были частным образом через Орден Фурии. Материал в основном взят из единственной опубликованной работы Сима. Но имелись также отрывки из писем, судовых документов, комментарии, приписываемые ему, публичные заявления, и тому подобное. "На нас надвинулся кризис, - говорит он на заседании Конгресса, - и я покривил бы душой, не признав перед вами, что прежде, чем он закончится, многие места в этой палате окажутся пустыми". А одному из сенаторов той же планеты он писал: "Я совершенно уверен, что какая бы сила ни увела нас невообразимо далеко от Аркадии, она, несомненно, не собирается теперь бросить нас на произвол судьбы, во власть этой древней, лишенной воображения расы, которая так упорно добивается нашего уничтожения". Скала Толденьи - самая большая в целой группе скал, острым углом выходит из поверхности утеса и рискованно нависает над пустотой. Карниз был узким. В самой широком месте хороший пилот с трудом мог посадить скиммер, а при малейшей непредвиденной случайности, скажем, внезапном порыве ветра, и скиммер, и пилот рисковали свалиться в океан. Почему? И почему перед рассветом? А впрочем, что может быть лучше при обдумывании судьбы звезды и планеты, которые он собирался уничтожить, чем захватить их вместе, в великолепном симбиозе океанского восхода солнца. Что происходило в его мозгу в то туманное утро? Может, Сим надеялся, что внезапный порыв ветра переложит тяжесть решения на плечи кого-нибудь другого? Может он стал бояться своего собственного оружия? Кристофер Сим был прежде всего историком. Стоя здесь, наблюдая за последними, как он считал, рассветами планеты, он, должно быть, страшился приговора истории. Я осознал это и содрогнулся. Каково было этому Воину взвалить на себя подобную ответственность! И дело вовсе не в том, что никто больше не слышал о солнечном оружии. 17 Мерой цивилизации является мужество. Но не мужество ее солдат, а мужество свидетелей событий. Тулисофала "Горные тропинки" (Перевод Лейши Таннер) Ближе к вечеру туман унесло, и я устроился за столиком в углу бара, мирно потягивая зеленый ламентос. Когда небо начало темнеть и стали видны кольца Илианды, я включил наручный интерком. - Чейз, ты там? Раздался зуммер: значит, Чейз ушла без аппарата. Я выпил еще, потом сделал очередную попытку выйти на связь. - Была в душе, - объяснила Чейз. - День выдался трудным, но я получила ответы на некоторые вопросы. Идея нашего парня могла бы сработать. - Антиматерия? - Да. Антигелий, если цель имеет гелиевое ядро. Как в нашем случае. - С кем ты говорила? - С одним физиком. Он обретается в местечке под названием Островные лаборатории. Его зовут Кармел, и, похоже, он знает, о чем говорит. - Но это могло сработать? - Алекс, он сказал следующее, цитирую: "Корабль, загруженный таким веществом, взорвал бы солнце к чертовой матери!" - Значит, Киндрел права. Если заряд можно доставить в ядро. А ты поинтересовалась у него этой частью задачи? Мог ли Сим найти способ перемещения в гиперпространстве в заданную точку? - Я не упоминала о Симе. Мы говорили о романе, помнишь? Но Кармел считает, что навигация в пространстве Армстронга теоретически невозможна. Он предложил другой способ: ионизировать антигелий, поместим его за мощным магнитным полем, а потом загнать на большой скорости в солнце. - Вероятно, именно так они и собирались поступить, - сказал я. - А могли бы мы проделать это? - Он считает, что нет. Антигелий легко изготовить и хранить, но технология его внедрения должна быть на очень высоком уровне. Теоретически, пространство Армстронга - единственный тип нелинейного пространства, допускающий физическое проникновение трехмерных объектов. Я все-таки думаю, что это утка. - Да, - согласился я. - Возможно. Послушай, я сейчас в очень славном месте. Не хочешь присоединиться ко мне и пообедать? - Карниз? - Да. - Согласна, только дай собраться. Потом я возьму такси. Увидимся через полтора часа. - Хорошо. О такси не беспокойся, я пришлю за тобой скиммер. Через свой интерком я попытался ввести код обратного маршрута в бортовой компьютер моего скиммера. Но в ответ замигала красная лампочка: нет связи. Почему? После второй неудачной попытки я соединился с диспетчерской службой. - У меня проблемы с автоматикой. Не мог бы ваш служащий вручную ввести код в мой скиммер? - Да, сэр. - Голос был женский и звучал слегка раздраженно. - Но это займет некоторое время. У нас не хватает работников, а сегодня большой наплыв посетителей. - Как долго ждать? - Трудно сказать. Я пошлю кого-нибудь, как только смогу. Прождав минут двадцать, я поднялся в ангар, расположенный у самой вершины. Температура резко упала, и кольца, ярко горевшие в небе полчаса назад, превратились в размытое бледное пятно на затянутом тучами небе. У входа в ангар я снова попытался поговорить с диспетчером. Они все еще заняты, но с минуты на минуту кого-нибудь пришлют. - Не могли бы вы сказать, где мой скиммер? Молчание, потом: - Гостям не разрешается заходить в зону ангара. - Разумеется. На двери красовалась табличка: "Только для обслуживающего персонала". Я толкнул дверь и очутился в обширной пещере, которая, вероятно, не выглядела бы такой большой, если бы я мог видеть стены. Ее освещала только цепочка желтых ламп, уныло горящих в сумрачной глубине. Пока я ориентировался, над моей головой открылось сразу несколько дверей, и через шахту в ангар спустился корабль. Его навигационные огни лишь на секунду осветили ряд стоящих машин, но я заметил свой скиммер, выкрашенный в желто-зеленый цвет. Сочетание, конечно, раздражало глаза, зато его сразу можно узнать, если находиться не очень далеко. Я подождал, пока глаза привыкнут к темноте, потом осторожно шагнул и повернул налево - в этом направлении света было больше. Еще один скиммер со сверкающими огнями вылетел из шахты. Я попытался сориентироваться получше, однако его фонари, мигнув, тотчас же погасли, и он полетел вдоль одного из коридоров, образованных стоящими аппаратами. Я наощупь пробрался мимо маленького аэробуса и пошел вглубь ангара. По-видимому, там было три шахты, машины прилетали и улетали в устрашающих количествах. Я окончательно запутался, к тому же нескольких секунд, в течение которых фары скиммера освещали ангар, на поиски мне не хватало. В тот вечер я стал экспертом по размещению бортовых огней и вдобавок сформулировал Закон Бенедикта: лучи от фар на следующих друг за другом скиммерах никогда не светят в одинаковом направлении. Они лишь путали меня. Кроме того, достигнув уровня земли, скиммеры сразу выключали бортовые огни, из-за чего мне пришлось пережить немало неприятных минуты: я спотыкался о подкосы крыльев и хвостового оперения, разбил коленку, даже упал лицом вниз. В какой-то момент, стоя на коленях перед скиммером, я услышал, как включились его двигатели, и едва успел отскочить в сторону, но крылом меня все-таки сбило с ног. У меня появились некоторые сомнения в успехе моего предприятия, но в ходе этих поисков я окончательно потерял ориентацию и поэтому уже не мог отступить. Я собрался снова вызвать диспетчерскую и попросить помощи, как вдруг увидел желто-зеленый фюзеляж. Обрадованный, я забрался в кабину, вызвал Чейз и предупредил ее, что скиммер на несколько минут опоздает. - Ладно, - сказала она. - Что-нибудь не так? - Нет, - проворчал я. - У меня все хорошо. Просто маленькая проблема со скиммером. Не отключайся, пока я не удостоверюсь, что он работает. - Удостоверишься, что он работает? - скептически воскликнула Чейз. - Слушай, я лучше возьму такси. Да, то был мой единственный шанс отвести беду! А я тогда даже не подумал о возможности диверсии. К тому же я здорово устал, да и вообще, кому бы это пришло в голову! Случайно повредить систему ответчика в скиммере невозможно. В моем пестром, например, нужно сначала снять пластиковую крышку, потом прижать клавишу связи. Просто, но сделать это можно только намеренно. Как это случилось? Наверное, небрежность служителя. Странно, ведь служители не поднимаются на борт, если нет никаких проблем. И все же, кто-то это сделал. Я дал слово, что чаевых они не дождутся. Боже мой! Я включил систему, порадовался потоку теплого воздуха в кабине, набрал на клавиатуре инструкцию, послушал, как загудели двигатели. Скиммер оторвался от пола, подождал пока проплыл мимо другой корабль, и вылетел в коридор. Он прибавил скорость, остановился, отбросив меня назад на ремнях, а потом почти вертикально поднялся в выходную шахту. Я повел его вверх, через вершину горы, и опять вниз на посадочную площадку. Выбрался наружу, установил систему наведения на крышу отеля в Пойнт-Эдварде. - Уже в пути, - сообщил я Чейз в интерком. Скиммер взлетел и помчался в направлении моря. - Хорошо, - ответила она. - Я уже проголодалась. Я наблюдал, как аппарат набирает высоту, и его бортовые огоньки расплываются на фоне нижней границы облаков. Он описал круг и исчез в ночи. - Надвигается шторм, - сказал я Чейз из бара гостиницы. - Оденься соответствующим образом. - Ты ведь не поведешь меня через сугробы, правда? - Нет. Но Карниз - место открытое, ничем не защищенное. - Ладно. Я устроился в мягком кресле. Пушистые ковры покрывали каменный пол, выходящее на океан огромное окно обрамляли серые шторы. Зал украшали патриотические картины эпохи Сопротивления и гербы планет. Фрегаты красовались на фоне лунной поверхности, а похожие на валькирий матери стояли рядом с портретами своих сыновей. - Здесь хорошо. - Здорово. - Пауза. - Алекс? - Что? - Я весь день думала об антиматерии, двигателях Армстронга и тому подобном. Мы предположили, что рассказ Киндрел правдив, поскольку тогда солнечное оружие уже могло быть создано. Но существует и другая возможность: рассказ правдив, а лгать мог Оландер. Я немного подумал, не найдя никакой причины отвергнуть эту идею. И все же я сомневался. - Ты знаешь, как выглядела Киндрел Ли, - продолжала Чейз. - Оландер сидит в баре, возможно, он уже порядочно набрался, и вдруг рядом с ним появляется она. Для мужика вполне естественно преувеличить свое значение. - С этой стороны я тебя еще не знаю, - заметил я. - Извини, - улыбнулась Чейз. - Я не хотела никого обидеть. Это почти в порядке вещей. Ну, ты меня понимаешь. - Конечно. - Скиммер уже прилетел. Скоро увидимся. Она отключилась. Поднялся ветер, швыряя в окно снежные хлопья, потом налетел шторм и начал набирать силу. Я позвонил в отель и заказал два номера на ночь. Погода, конечно, не представляла серьезной опасности для путешественников: скиммеры - необычайно прочные машины, и пока пилот пользуется автоматикой, бояться действительно нечего. Но мне нравилась перспектива провести штормовую ночь на Карнизе Сима. Погрузившись в свои мысли, я наслаждался темным вином Илианды, когда чья-то рука сжала мое плечо и знакомый голос воскликнул: - Боже мой, Алекс. Где ты был? Я тебя повсюду искала. На волосах Квинды был снег, она дрожала, голос ее срывался. Я уставился на нее, слегка ошеломленный: - Квинда, какого черта ты здесь делаешь? Лицо ее побледнело. - Где твой скиммер? - А что? Я встал, чтобы придвинуть ей стул, но она нетерпеливо отмахнулась. - Где скиммер? - повторила она тоном, который я не мог назвать иначе, как угрожающим. - Где-то над океаном, полагаю. Он везет Чейз Колгат из Пойнт-Эдварда. Квинда выругалась. - Женщина, которая прилетела с тобой? - Она впилась в меня диким взглядом. - Срочно свяжись с ней. Скажи, чтобы она выбралась из скиммера. Пусть другие тоже держатся от него подальше. Говорила Квинда с трудом, глаза ее блуждали по сторонам, она вытирала со лба пот. Я похолодел. - Почему? Что со скиммером? Квинда отчаянно тряхнула головой. - Неважно. - Она встала, словно собираясь уходить, потом оглянулась, снова села. - На скиммере бомба. Я не верил своим ушам. - Что ты сказала? - Бомба! Ради бога, вызови ее, сними ее со скиммера, убери всех подальше от него. - Наверное, уже слишком поздно! Я еще не совсем осознал происходящее, а Квинда уже вскочила, горя желанием куда-то бежать, что-то предпринять. - Откуда ты знаешь о бомбе? - Потому что я сама подложила ее туда. - Она взглянула на свой интерком. - Какой у нее код? Почему, прилетев сюда, ты не дал свои координаты в сеть, чтобы тебя можно было найти? - На этой планете нас никто не знает, так какого черта мы должны отмечаться? Я открыл канал, прошептал имя Чейз в свой интерком и тут же услышал шипение несущей волны и гул ветра вокруг Скиммера. - Алло! - ответила Чейз. - Алекс, я как раз собиралась вызвать тебя. Закажи мне отбивную и печеную картошку, буду через двадцать минут. - Где ты находишься? Она ответила с насмешливым удивлением в голосе: - На полпути. Что-то новенькое? Или кто-то? - Здесь Квинда. - Кто? - Квинда Арин. Она думает, что у тебя на борту бомба. Шум ветра. Потом: - Черта с два. Квинда заговорила в свой радиотелефон. - Я не "думаю". Она прикреплена к шасси и может взорваться в любую секунду. - Проклятье. Кто вы? - Послушайте, мне очень жаль. Я подумал, что Квинда сейчас сломается. На глазах у нее появились слезы, но она стряхнула их. - Она там, Чейз. Вы ее видите? - В этой буре? Здесь метет метель. Послушайте, через двадцать минут я прилечу. У меня еще есть время? Квинда отрицательно качнула головой в знак того, что не имеет представления. - Она должна была взорваться час назад, - сказала она. - Вы не можете спуститься вниз и сбросить ее? - Подождите минуту. Я слышал, как Чейз двигается в кабине, сражается с фонарем, тихо ругается. Наконец она открыла его, и завыл ветер. Затем Чейз вернулась и, задыхаясь, ответила: - Нет. Я не собираюсь спускаться. - Я уловил в ее голосе нотки паники. - Как она туда попала?! Я мысленно представил себе скиммер. Чейз пришлось бы сделать большой шаг от кабины к подкосу вдоль крыла, а потом спуститься на два метра на стойку шасси. И все это во время шторма. - А если остановить скиммер? Сможешь удержать его на месте? - А почему бы тебе не поменяться со мной местами? Кто, черт возьми, эта женщина? Кого из нас она хочет убить? - Нужно избавиться от бомбы, - повторила Квинда. - Или выбраться из скиммера. - Послушайте. Я собираюсь перейти на ручное управление и лететь к вершине. Вам придется забрать меня. Но поторопитесь. После посадки мне нужно как можно дальше убраться от этой штуки, а на улице холодно. - Ты далеко от берега? - Около трех километров. - Хорошо, Чейз. Но не выключай свой интерком. Мы вылетаем. - Не могу поверить, что ты это сделала, - сказал я Квинде. Она как раз давала инструкции своему скиммеру, который должен был прилететь за нами, и не отвечала, пока не закончила диктовать, а затем обрушилась на меня с холодной яростью. - Ах ты, тупица! Ты сам виноват! Какое ты имеешь право влезать в чужие дела, пытаясь урвать кусок для себя? А потом болтать с проклятыми "немыми". Тебе повезло, что ты еще жив. А теперь давай поторопимся, мы можем почесать языки позже. Мы оба были уже на ногах. - Ты хочешь сделать что-нибудь полезное? - продолжала она. - Вызови Патруль. И прикажи Колгат включить свой маяк. - Голос едва повиновался ей. - Я никому не собиралась причинять вред, но сейчас уже не уверена, что была права. Я известил Патруль, описал им обстановку, но они не хотели мне верить. - Кому, черт побери, понадобилось подкладывать бомбу в скиммер? Уже вылетаем, - проворчал патрульный. - Но сейчас у нас поблизости никого нет. Полет займет какое-то время. Возможно, минут сорок. - У нас нет сорока минут, - сообщил я. - Алекс, - сказала Квинда, когда мы почти бежали по вестибюлю, - мне очень жаль. Жаль, что я просто не пришла к тебе, и жаль, что ты такой дурак. Какого дьявола ты не можешь заниматься своим делом? Господи, неужели я убила человека?! - Так все эти козни - твоих рук дело, да? Ты украла файл, ты подбросила переделанные программы! Да? - Да. К сожалению, ты не понимаешь намеков. Это было уж слишком. Думаю, если бы мы так не спешили, я бы стукнул ее об стену, но в тот момент нас ждало много других дел. - Где твой скиммер? - В пути. - Клянусь Богом, Квинда, если с Чейз что-нибудь случится, я выброшу тебя в океан! Мы вышли на тупиковую подъездную дорожку, в северном конце которой размещался танцевальный зал, отгороженный тросом. Гибким тросом, длиной около двенадцати метров. Я рывком сорвал его и смотал на руке, пока мы поднимались через шахту к вершине. Посадочная площадка была густо заметана снегом. Мы побежали вперед и наткнулись на конец очереди. Люди стояли, наклонив головы, прячась от ветра, глубоко засунув руки в карманы курток с обогревом. Квинда отвернула рукав и посмотрела на часы. С посадочной площадки нельзя разглядеть ангар. Мы увидели, как из-за деревьев показался скиммер и поплыл в нашу сторону. Над головой кружились прилетевшие аппараты, ожидая очереди на посадку. Появился аэробус. - Она не сработает, - произнесла Квинда, с беспокойством оглядываясь по сторонам. - А когда она должна была сработать? - В ангаре. Но что-то испортилось. - Еще одно предупреждение? Квинда обернулась. Не могу припомнить другого случая, когда я видел такую ожесточенность в глазах женщины. - Квинда, почему ты отключила автоматику? - Чтобы никто не воспользовался скиммером, - упрямо ответила она. - Кто бы мог подумать, что ты пойдешь туда и все исправишь? - Как приводится в действие механизм взрывателя? - Таймером. Но или я его неправильно установила, или он неисправен. Не знаю. - Чудесно. Шторм обрушился на нас с новой силой, и внезапно я почувствовал страшную усталость. - Может, тебе следовало бы все рассказать. - Тебе надо просто оставить свою затею. Давай заберем твою партнершу, вы оба вернетесь на Окраину и забудете это дело! - Квинда заговорила в свой интерком: - Диспетчер, у нас срочное дело. Мое имя Арин. Мне немедленно нужен мой скиммер. Пожалуйста. - Ваш скиммер на подходе, - ответил компьютер. - Мы не можем ускорить события. - Вы можете дать нам другой скиммер? - спросил я. - Ситуация критическая. - Подождите, я соединю вас с моим руководителем. Из аэробуса высыпали пассажиры. Когда они исчезли из виду, аэробус взлетел, тяжело развернулся и спустился в ангар. Через несколько секунд над рощей появился роскошный скиммер и пошел в нашем направлении: сине-стальной, отделанный серебряными накладками, с наконечниками на крыльях. Марка "Фаше". К нему заспешила пожилая пара. Я подумал, не конфисковать ли этот "Фаше", но Квинда покачала головой. - Вот он, - прошептала она. Из диспетчерской раздался новый голос: - Объясните, пожалуйста, в чем ваша проблема? - Человек в опасности. Квинда дала им код Чейз. Следом за роскошным "Фаше" летел наш скиммер. Оба приближались. Снова голос из диспетчерской: - Мы оповестим Патруль. У нас нет спасательного оборудования. - Нам не нужно спасательное оборудование. Только скиммер. - Понимаю. Мой интерком загудел, и я включил канал. - Да, Чейз? И здесь, и у нее гудел ветер, заглушая ее слова. Я повернулся к ветру спиной. - Повтори еще раз! - Кажется, чертова штуковина взорвалась. - Чейз пыталась справиться со своим голосом. - Я потеряла управление. Скиммер идет вниз. - Двигатели работают? - Да, но часть хвоста оторвало. И что-то проткнуло кабину. Фонарь сорван, в полу большая дыра, в нее можно вывалиться. В канале взвизгнул ветер. - С вами все в порядке? - спросила Квинда. Голос Чейз стал жестким. - _Она_ еще с тобой? - Мы собираемся лететь на ее скиммере. - Собираетесь? Ты хочешь сказать, что вы еще не вылетели? - Сейчас вылетаем. С тобой все в порядке? - По-моему, у меня сломана левая нога. - Ты сможешь добраться до вершины? - Нет. Сейчас я как раз над ней, но слишком быстро теряю высоту. Если попытаюсь, то, вероятно, врежусь в стену. - Ну, ладно. Оставайся в скиммере. Квинда с беспокойством посмотрела на меня и положила ладонь на мое запястье, прикрыв интерком. - Океан холодный. Нужно побыстрее вытащить ее. "Фаше" приземлился на площадке, и его владельцы, спиной к ветру, прошли мимо нас. Мужчина поднял глаза и взмахнул рукой, широким жестом охватив небо. - Адская ночь, не правда ли? Снова послышался голос Чейз: - Постараюсь остаться в воздухе, сколько смогу. - Все будет в порядке. - Тебе легко говорить. Где, черт возьми, на этом самолете спасательное снаряжение? Здесь нет даже спасательного жилета. - Никто не предполагал, что он потерпит аварию, - ответил я. - Послушай, мы можем добраться к тебе раньше, чем ты ударишься о воду. Если даже и опоздаем, то всего на пару минут. Оставайся в скиммере. - А если он утонет? В нем очень большая дыра. Наш скиммер опустился на площадку, мы общими усилиями откинули фонарь и залезли внутрь. Быстрее. Квинда не произнесла этого вслух, но ее губы двигались, складываясь в слова: быстрее, быстрее, быстрее... - Двигатели отказывают, - сказала Чейз. - Они очень шумят. Движение вперед почти прекратилось. Алекс, если они откажут, то падать будет довольно высоко. Раздался сильный треск. - Что случилось? - Кабина разваливается, Алекс. - Может тебе спуститься пониже? - Я уже и так спускаюсь. Не волнуйся. Когда ты рассчитываешь добраться сюда? - Через двадцать минут. Раздался голос диспетчера: - Арин, вам предоставлена аварийная первоочередность. Переводим управление полетом на ваш пульт. Удачи! Снова заговорила Чейз: - Меня здесь очень сильно трясет. Эта штука может просто-напросто развалиться на части. Мы поднялись в воздух. Медленно. Как только мы вышли из-под прикрытия защитных экранов, на нас обрушился шторм. Перелет обещал быть непростым. Я перевел сигнал от Чейз на систему слежения скиммера и ввел в монитор карту района ее предполагаемого местонахождения. Мы начали набирать скорость. Квинда задала управлению скорость в сто восемьдесят километров. Верхний предел. Сомневаюсь, чтобы скиммер мог развить такую скорость. У правого края дисплея появился голубой огонек, обозначив местонахождение Чейз. Я включил канал. - Как наши дела? - Неважно, - донесся ее голос. - Не замечаешь никаких признаков патрульного корабля? Я, правда, не слишком надеялся, что они появятся так быстро, но мне хотелось поддержать в Чейз надежду. - Ответ отрицательный. Вы далеко от меня? - В тридцати пяти километрах. Как у тебя дела? - Падаю быстрее. Наверно, удар будет довольно сильным. Ее слова доносились с паузами, прерываемые шумом и, возможно, страхом. Я ощущал ее состояние: вот она вжалась в сиденье искалеченного аппарата и смотрит вниз, в пустоту. - Квинда? - Мы летим со всей возможной скоростью. Она набрала цифры на дисплее. Кроме машины Чейз и быстро отстающего от нас "Фаше", было еще два сигнала. Я вызвал их изображение. Один оказался аэробусом, летящим из Пойнт-Эдварда к Карнизу Сима, другой по виду был частным скиммером, только что вылетевшим из города и направляющимся в нашу сторону. Но он находился от Чейз дальше, чем мы. Куда же подевался Патруль? - Чейз, я оставлю канал включенным. - Ладно. Я связался с аэробусом. - Аварийная ситуация, скиммер в беде. Мне резко ответил женский голос: - Что происходит? Говорит экспресс на Карниз Сима. - Примерно в четырех километрах впереди вас падает скиммер, на несколько градусов правее. В данный момент высота около двухсот метров. - Поняла. Вижу сигнал. - Один пилот, пассажиров нет. Произошел взрыв. Вероятно, у пилота сломана нога. - Ночь неподходящая, - сказала женщина и добавила: - Ладно. Я извещаю Патруль, что отклонилась от курса для оказания помощи. От Карниза летит несколько скиммеров. Который из них ваш? - Тот, что впереди. - Вам нужно побыстрее добраться сюда. Мой корабль не слишком маневренный. И в лучшую погоду никто не смог бы спуститься, не рискуя утонуть. Подумайте, как справиться с этим. - Хорошо, - я подергал за трос, проверяя его прочность, - у меня есть веревка. - Она вам понадобится. - Знаю. Сделайте все возможное. Оставайтесь с ней. Квинда молча склонилась над пультом управления, подгоняя скиммер. Лицо ее казалось неподвижным в бледном свете приборной шкалы, но несмотря ни на что, она была красива. "И теперь уже навсегда недосягаема", - подумал я, и спросил: - Почему? Квинда резко повернулась ко мне и подняла полные слез глаза. - Ты знаешь, что ищешь? Имеешь хоть какое-то представление, что там находится? - Да, - я выложил свой главный козырь. - Корабль Деллаконды. Она кивнула. - Нетронутый. Все целое. Алекс, бесценный артефакт. Можешь представить себе, что значит ходить по его палубам, читать его бортовой журнал? Привести его обратно? Думаю, это один из фрегатов, Алекс. Один из фрегатов!.. - И ты рисковала нашими жизнями, чтобы заполучить этот чертов корабль? - Нет, тебе никогда не угрожала опасность. Я бы никогда... Но... проклятая... бомба... не... взорвалась, - цедила Квинда. - И я не могла предостеречь тебя. Не могла связаться с тобой. - Где файл "Таннер"? - Я его спрятала. Ты не имеешь на него права, Алекс. Я работала над этим долгие годы, и вот твой дядя умер, а ты просто приходишь и просто забираешь все? - Как ты оказалась замешанной в это дело? - А тебе не приходило в голову, что не только Гейб интересовался "Тенандромом"? На дисплее возникло еще одно световое пятнышко. Спасательный корабль. Но он еще слишком далеко, и Чейз окажется в воде задолго до его прибытия. - Эй, скиммер, - подала голос пилот аэробуса. - Я вижу вашу птичку. Нет, ее снова закрыло от меня облаками, но я ее видела. Она не совсем падает, хотя снижается слишком быстро. - Хорошо. Чейз, ты слышишь? - Да. Сообщите мне какую-нибудь другую новость. - Можешь сделать что-нибудь? - А что ты предлагаешь? - Чейз, мы будем у тебя очень скоро. - Не вижу здесь ничего, способного плавать, за исключением, возможно, сидений, но они намертво закреплены. - Ладно. Сможешь продержаться еще пару минут? Мы уже снижаемся к тебе. - Вижу аэробус. Он провожает меня вниз. - Хорошо. Заговорила Квинда. - Чейз, вам не составит труда выбраться из скиммера? - Нет, - ответила Чейз, и голос ее слегка потеплел. - Чейз? Это ваше имя? - спросила пилот аэробуса. - Да. - Хорошо, Чейз. Мы останемся с вами. И ваши друзья на подходе. Все будет в порядке. - Спасибо. - Я не смогу вытащить вас из воды. Волнение на поверхности океана слишком велико, и я не в состоянии спуститься достаточно низко, чтобы достать вас. - Все в порядке. - У меня на борту двадцать человек. - Все правильно. Как вас зовут? - Хоч. Мовинет Хочли. - Спасибо, Хоч. - Вода приближается. Вы ударитесь об нее секунд через двадцать. Мы уже спустились к поверхности океана. Открылся вид на бушующие волны, завывал ветер. Я начал разворачивать трос. Тут замигал один из мониторов. - Наводка от аэробуса, - сказала Квинда. Мы смотрели на поврежденный скиммер немного сверху и сбоку. Аэробус висел над ним под таким углом, что его ходовые огни освещали место действия. Мы видели Чейз в кабине, прижатую к спинке сидения, вцепившуюся в штурвал. Скиммер был разворочен, шасси исчезло, в фюзеляже зияли дыры, хвост был смят, одно из крыльев разломано. - Сколько еще осталось? - спросил я. - Три, может, четыре минуты. - Не успеем, - шепнул я, прикрывая интерком рукой, чтобы не услышала Чейз. - Мы доберемся, - ответила Квинда. Она сильно ударилась. Скиммер попал в провал между волнами, и океан захлестнул его. Мы все звали Чейз, но ответа не получили. - Он тонет, - сказала Хоч. Скиммер переваливался с боку на бок в белой воде, на мгновение крыло задралось и сломалось, а огни на нем продолжали ярко гореть. - Мы прямо над ним, - сказала Хоч. - Хоть бы в днище этого чертова корабля был люк. В ее голосе звучало отчаяние. Квинда дышала коротко, со всхлипами. - Она не выберется! - вдруг завопила она. - Алекс, она не сможет выбраться! - Давай, Чейз. Выбирайся оттуда! - прошептала пилот аэробуса. Ничего. Обломки скиммера погружались под воду, а мы носились над вздымающимся, покрытым белыми хлопьями океаном. - Эй! - раздался голос Хоч. - Что вы там делаете? Включилась еще одна внешняя камера, и мы увидели главный люк аэробуса. Вокруг него появилась узкая полоска желтого света, а потом распахнулась дверь. Женщина, открывшая ее, едва не выпала за борт. Раздался взрыв ругательств Хоч. Какой-то человек (Алвер Коул, я запомню его имя на всю жизнь) появился в проеме, поколебался, прыгнул в океан и тут же исчез в черной воде. Квинда нажала на тормоза. - Около минуты, - сказала она. Один из прожекторов аэробуса высветил Коула, вынырнувшего на поверхность и старающегося доплыть до кабины скиммера. Хоч увеличила изображение. - Не знаю, видно на вашем экране или нет, - сказала она, - но, кажется, он до нее добрался. - Хоч, - позвал я. - Ваш люк открыт. Вы ведь не дадите выпрыгнуть еще кому-нибудь? - Чертовски надеюсь, что нет. Она кого-то отправила туда проследить за этим, и через несколько секунд свет из люка исчез. - Приближается патруль, - сказала Квинда. - Будет здесь через пять минут. Из аэробуса донеслись радостные крики. - Он машет рукой, - сказала Хоч. - Он ее достал. Она продолжала маневрировать, пытаясь удержать свет фонарей в нужном месте на поверхности воды. - Через несколько секунд будет там, - сказала Квинда. - Готовься. Она полностью открыла дроссель тормозных двигателей, и скиммер перешел в медленное вращение. Мы остановились. Я сдвинул фонарь в сторону и выглянул наружу, на слепящие огни и неспокойный океан. Квинда откатила задние сиденья, откинула спинки, соорудив два ложа. - Налево от вас, - донесся голос Хоч. - Вот они, - сказала Квинда. Я успел заметить, как две головы накрыло волной. Разворачивая трос, я выполз на крыло. Оно было ледяным, руки примерзали к металлу. Неожиданно мне в лицо ударил порыв ветра, и я заскользил, съезжая к воде, но в последнее мгновение мне удалось уцепиться за что-то и перевернуться на бок. Квинда немедленно вылезла из люка, распласталась на крыле и схватила меня за руку и за ногу. В реве шторма я слышал голос Хоч, но не мог разобрать слов. Океан лег на бок, мои ноги запутались в тросе. Квинда немного передвинулась. Волна ударила в шасси, сильно качнув скиммер и взметнув в воздух холодную пену. - Держу тебя, - сказала она. - Крутая спасательная команда, - проворчал я, обретя, наконец равновесие и неуклюже перекатившись в сидячее положение. - Порядок? - спросила она. - Да, спасибо. Квинда подняла большие пальцы и нырнула обратно в кабину в тот момент, когда нам снова наподдало. Скиммер накренился, через крыло перекатилась ледяная вода. Квинда протянула мне оторванные от чего-то куски ткани, и я обмотал ими руки. Я видел Чейз и мужчину из аэробуса, но до них оставалось еще метров восемь. - Спустись пониже, - прокричал я. - Думаю, мы и так слишком низко, - ответила Квинда. - Еще пара минут в таком положении, и нас утянет под воду. - Еще пара минут, и это уже не будет иметь значения. Я растянулся на животе, жалея, что нет способа сбросить шасси. Пловцы находились почти подо мной. Чейз была либо без осознания, либо мертва, и ее спаситель старался держать голову девушки над водой. Нога Чейз плавала под странным углом. Я видел, как она согнулась, когда их снова накрыло волной. В тот момент я готов был убить Квинду Арин. Вдруг Чейз закашлялась и откинула голову. Жива! Казалось, Коул держится из последних сил. Я бросил ему трос. Конец упал близко, но у Коула замерзли руки, и он не смог ухватиться за него. Я попытался подвести трос поближе. Наконец, Коул поймал его и обмотал Чейз петлей. Рядом со мной опять появилась Квинда. - Оставайся у пульта управления, - приказал я. - Скиммер на автопилоте. - Это не поможет, если нас перевернет нас на бок. - Тебе предстоит поднять тяжелый груз. Думаешь справиться с ним один? Человек в воде помахал рукой. Порядок. Мы натянули трос. Океан приподнял девушку, затем отпустил... Когда Чейз оторвалась от поверхности воды, я услышал ободряющие крики Хоч. Стоя на коленях, мы с Квиндой поочередно перебирали трос. Руки Чейз безвольно свисали, голова запрокинулась и моталась из стороны в сторону. Когда девушка была уже достаточно близко, я дотянулся до нее и ухватил за куртку. Лицо Чейз было смертельно бледным, осколки ледяных кристаллов запутались в волосах и в бровях. - Осторожно, нога, - сказала Квинда. Мы вытащили Чейз на крыло. Я снял с нее торс и бросил его обратно в океан. Квинда забралась в кабину, и я протащил туда Чейз. - Поторопитесь, - сказала Хоч. - Вы теряете другого. Оставив Чейз на попечение Квинды, я вернулся к ее спасителю. Коул пытался ухватиться за трос, но не слишком в этом преуспел. Сильно замерз. Он вскинул было руку и исчез под водой. На крыло вернулась Квинда. Я передал ей конец троса, приготовившись соскользнуть вниз, но она яростно затрясла головой. - Как, по-твоему, я смогу втащить его сюда? Или тебя? - Может, просто дать ему утонуть? - Спасибо, - с горечью сказала она, и прежде, чем я понял, что она собирается сделать, исчезла. Нырнула в волны, скрылась, выплыла, хватая ртом воздух, огляделась, потом снова ушла под воду. Через несколько секунд человек из аэробуса сам вынырнул на поверхность. Квинда доплыла до него, но море сомкнулось над их головами. Когда я снова их увидел, она его держала. Я втянул трос обратно и бросил ей. Квинда быстро обмотала Коула под мышками и подала сигнал. Я потянул. Мертвый груз. Гораздо более тяжелый, чем Чейз. Некуда было упереться ногами, поэтому, потянув за трос, я просто заскользил по поверхности крыла. Я забрался в кабину, и попытался тащить оттуда. Но там было слишком тесно, а Коул оказался чертовски тяжелым. - Хоч, - закричал я. - Вижу! - Можно вашим людям снова открыть дверь? - Они уже это делают. - Квинда, - крикнул я, - держись. Держись за него. Мы вытащим вас обоих. - Я стал привязывать трос к основанию кресла. Квинда покачала головой. Я не слышал ее, но она показывала на трос. Он не мог выдержать двоих! Чтобы подчеркнуть это, Квинда оттолкнулась от него и сквозь рев шторма я разобрал: "Возвращайся за мной". Я заполз в кабину и поднял скиммер вверх. Хоч повернула свой аэробус так, чтобы перехватить меня по дороге. В его корпусе открылся большой теплый круг желтого света. За моей спиной Чейз издала звук, больше похожий на всхлип, чем на стон. Я поднялся выше аэробуса и начал снижаться. - Скажите, когда мне остановиться, - попросил я. - Ладно, - ответила Хоч. - Вы продвигаетесь хорошо. Проверьте свой монитор: у вас уже должна появиться картинка. Снижайтесь... ниже... еще на несколько метров вперед... Хорошо, продолжайте... Я видел на экране корпус аэробуса. Несколько пар рук держались за края люка. - Еще ниже, - сказала Хоч. Трос туго натянулся. Из аэробуса протянулись руки, ухватили мужчину за ноги и втащили его внутрь. - Порядок, - сказала Хоч. - Мы его достали. - Мне нужен трос. - Уже сбросили. Я отчалил в сторону. - Держите люк открытым, - сказал я. - У меня еще одна в воде. Давайте повторим. - Хорошо, - ответила Хоч и мрачно прибавила: - Поторопитесь. Поторопитесь! Когда я снова выбрался на крыло, Квинда уже исчезла. Я бросал трос снова и снова, звал ее, даже не зная точно, где она находится. Нас окружали корабли Патруля. Они искали до рассвета. 18 Отсутствие могилы не значит ничего. Виргилий "Энеида", II На холме возле Андиквара в память о Квинде устроили собрание, целью которого была не поминальная служба, а увековечивание ее жизни. Накрыли стол, наняли оркестр. Гости громко, хотя и не совсем мелодично пели, все довольно много пили. Присутствовало около двухсот человек, некоторых я узнал они были из Общества Талино Гости поднимали бокалы в честь Квинды, наперебой Предаваясь воспоминаниям. Ветерок играл над сверкающим навесом из силового поля, защищающего от холода зимнего вечера. Мы с Чейз сидели в сторонке. Она опиралась на костыль и мрачно молчала. Когда большая часть угощения исчезла, гости собрались за круглым столом. Один за другим они выходили вперед, чтобы подвести итог жизни Квинды. Не известно ни одного случая, чтобы она причинила кому-нибудь боль, говорили они, она была другом, неизменной оптимисткой, хорошей дочерью, никогда не будет никого, похожего на нее. Банальности. Я напомнил себе, что эта женщина дважды вломилась в мой дом, проявила безрассудное пренебрежение к моей жизни, едва не убила Чейз, и, наконец, пала жертвой собственной жестокости. Ближе к концу я заметил Коула, спасителя Чейз, человека, которого спасла Квинда. Он тихо и одиноко стоял в стороне под деревом. Мы встали рядом. К нам подошел молодой человек, поразительно похожий на Квинду, представился ее братом и поблагодарил нас за приход. Он знал нас, знал, что мы были с ней до конца, и спросил, не выступлю ли я перед собранием. Я заколебался. Наверное, следовало отказаться от лицемерного поступка, но я, тем не менее, согласился и прошел сквозь толпу к столу. Ее брат представил меня. - Вы уже слышали о Квинде все существенное, - сказал я. - Я знал ее только в начале и в конце ее короткой жизни. И, возможно, я могу добавить ко всему сказанному только то, что она, не задумываясь, пожертвовала своей жизнью ради человека, даже имени которого не знала. Через час, с постановлением суда в кармане и в сопровождении душеприказчика Квинды, я неохотно отправился к ней домой на поиски файла "Таннер". Его там не оказалось. Да я на это и не надеялся. Мы ведь не знали, что Квинда с ним сделала. Я спросил у душеприказчика, а позже у членов семьи, нельзя ли получить доступ к ее личным бумагам. Это была нелегкая просьба, ведь я пришел с постановлением суда. Они, понятно, отказались, а через несколько дней некоторые документы в соответствии с волей усопшей были сожжены. Подозреваю, в них содержались косвенные доказательства ее вины: возможно, какие-то записи о подготовке фальсифицированных программ. Во всяком случае, я успокаивал себя тем, что артефакт им сжечь не удалось. Квинда, по-видимому, знала о нем не больше меня. В тот вечер пришло две новости. Патрули, дежурившие в спорных областях, потерпели поражение в очередной стычке у Периметра. Некоторые обозреватели считали, что правительство преувеличивает угрозу и раздувает вражду, стремясь подавить в Конфедерации политическое влияние сепаратистов. Вторая новость сообщала, что дом Хью Скотта на Аквариуме продан, а деньги переведены на некий счет на Деллаконде. Да, самое подходящее место для непоседливого Скотта - это родная планета Кристофера Сима. Я снова пустился в путь. 19 Легенда о том, что Маурина была почти ребенком, когда вышла замуж за Кристофера Сима, явная выдумка. На самом деле она была его учительницей, преподававшей ему классическую греческую филологию и философию Платона. А ее владение такими трудными предметами в условиях приграничной планеты предполагает весьма зрелый возраст. На их свадьбу легла тень стычек с ашиурами, и когда эти стычки в конце концов переросли во всеобщую войну, Кристофер присоединился к своему брату Тариену, пообещав жене, что только Бог может помешать ему вернуться. Однако ни один из братьев больше не увидел ни ледяных вершин, ни широких рек Деллаконды. Когда три года спустя пришло известие о катастрофе у Ригеля и гибели мужа, Маурина пристрастилась к прогулкам по одиноким горным тропам. По-видимому, она никогда не теряла надежды, что супруг еще жив и вернется. Даже после возвращения на Деллаконду горстки уцелевших, Маурина все еще упорствовала. Близкие потеряли терпение и со временем стали ее сторониться. Маурина стала привычным зрелищем для ночных путешественников, вздрагивающих при появлении ее стройной фигурки, завернутой в длинную серебристую накидку, проходящей по плотному снегу под яркой луной. Однажды Маурина не вернулась. Ее нашли весной у подножья скалы, носящей теперь ее имя. Сегодня местные жители утверждают, что в горах продолжает бродить ее дух. Не один деревенский обыватель, возвращаясь ночью домой, видел прекрасный призрак. Говорят, Маурина смотрит на небо и задает всегда один и тот же вопрос: "О друг, скажи, есть ли новости о "Корсариусе"?" Феррис Грэмери "Знаменитые призраки Деллаконды" Деллаконда - маленькая, тяжелая, богатая металлами планета, вращающаяся вокруг древней, кирпично-красной звезды Далия. В относительно недавнее время - около двадцати тысяч лет назад - она едва не столкнулась с объектом, который теперь стал ее луной. Вследствие этого Деллаконда выписывает сейчас неправильные петли вокруг своего центрального светила. Луна, в конце концов, оторвется от Деллаконды, но это произойдет только через десять миллионов лет. Орбита планеты постепенно выравнивается, и по современным оценкам в течение нескольких сотен тысяч лет климат на Деллаконде снова станет умеренным. Пока же обитаемые районы планеты подвержены воздействию жестоких зим, палящего лета и капризам природного механизма, время от времени разражающегося устрашающими бурями. Люди предпочитают селиться в глубине материков, подальше от циклонов, регулярно опустошающих побережье. Деллаконда - планета скал и пустынь, обширных равнин, замерзших большую части года морей, непроходимых лесов и непреодолимых рек. Города защищены силовыми полями, хоть некоторые и заявляют, что предпочли бы старые времена "с настоящей сменой времен года". Теперь все слишком предсказуемо, считают они: каждый день двадцать градусов и приятная погода. Губительно для молодых людей. Однако, периодически вносимые в Совет предложения по отключению поля всегда с шумом проваливались. Под именем "Скотт, Хью" в различных городах Деллаконды значилось сто семнадцать человек. Я обзвонил всех. Если кто-то из них и был Скоттом, которого я искал, он не признался. Я попытался навести справки в Большом банке внутренних областей, где был открыт счет, на который перевели деньги от продажи дома. Они вежливо выслушали меня, но адрес дать отказались. Более того, передавать сообщения клиенту тоже против их правил. Итак, мне оставалось опросить все тридцатимиллионное население планеты в поисках человека, который не хотел, чтобы его нашли. Наиболее вероятным местом для начала поисков был дом Кристофера Сима. Теперь это, разумеется, музей: скромный, двухступенчатый дом из пермиата в Кассанвайле, дальнем горном поселке, население которого в годы Сопротивления составляло около тысячи человек. Сегодня оно лишь не многим больше, если не считать туристов. И все же, это выставочное скопление древних, но ухоженных зданий представляет собой краеугольный камень Конфедерации. Здесь собраны все великие символы: над поросшими лесом вершинами парят фурии, в верхнем окне домика Сима горит одинокий фонарь, а в скромном коттедже Тариена, на другом конце покрытой лесом долины, компьютер еще хранит в памяти первые варианты предложений, в конечном итоге вошедших в Соглашение. Я добрался туда поздно вечером. Чтобы сохранить очарование старой планеты, деллакондцы воздержались от сооружения над городом навеса. Теперь все изменилось, но в ту позднюю весну 3231-го года по деллакондскому летоисчислению он был открыт стихиям. Насколько я помню, день выдался холодным, даже в полдень температура не поднималась выше минус двадцати градусов. Постоянный ледяной ветер дул вдоль горных склонов и гулял по центральной части Кассанвайля. В нескольких сотнях метров от дома Сима деллакондцы соорудили приют для туристов. От него людей перевозили на аэробусе к главным историческим местам в округе. Однако ожидание на станции могло быть долгим. Я пробыл там почти час, прежде чем группу из двадцати человек, среди которых оказался и я, доставили через поле спрессованного снега к конечному пункту. Сим жил в трехэтажном сельском доме, с двух сторон окаймленном верандой. Наш аэробус описал круг над местностью, чтобы мы рассмотрели достопримечательности: маленькое кладбище, где похоронена Маурина, личный скиммер Сима, стоящий теперь на постоянном причале под навесом из силового поля в северной части поместья, Бикфордскую Таверну, видневшуюся у подножия восточного склона, где после начала войны состоялась первая стратегическая встреча. Мы ждали в воздухе, пока предыдущая группа займет места в своем аэробусе, потом опустились на предназначенное для нас место. Гид объявил, что в доме можно пробыть десять минут, и открыл двери. Мы высыпали наружу и, несмотря на холод, постояли на дорожке, чтобы проникнуться торжественностью момента, посмотрели на окна спальни, откуда пробивался мягкий-желтый свет, и вошли в дом. Веранда, обставленная качалками и мягкими креслами, обогревалась. На шахматной доске были расставлены фигуры, и бронзовая табличка объясняла, что позиция взята из записи партии, сыгранной Кристофером Симом с одним городским жителем. Как я понял из реплик посетителей, у Сима, игравшего черными, позиция была лучше. С веранды открывался потрясающий вид: длинная долина, по которой вьется замерзшая река, просторные белые склоны с разбросанными по ним редкими домами и пятнами леса, холодные вершины, тонущие в клочьях облаков. Чопорно-формальный интерьер с богато вышитыми ковриками, сводчатыми потолками и неудобной мебелью был выполнен в манере той же эпохи. Центральная прихожая разделяет жилую комнату и библиотеку с одной стороны, и гостиную и столовую - с другой. Как часто бывает в исторических зданиях, желание создать ощущение другой эпохи не привело ни к чему. А старательно разложенные личные вещи и книги, которые, по идее, должны вызвать у посетителей впечатление, будто хозяева сию минуту вышли, лишь подчеркивают тщетность этих усилий. В библиотеке лежала книга отзывов. Я быстро пролистал ее, вставляя листы в монитор, чем привлек внимание охранника. Он подошел и осведомился, не нужна ли мне помощь. Я любезно ответил, что для меня книга отзывов всегда служит главным моментом посещения. - Из нее многое можно узнать, - заметил я, ища в колонке для замечаний патетические высказывания. Там были записи о качестве еды в гостиницах, о плохом оборудовании ванных комнат в туристическом приюте, фраза "Только что поженились" рядом с именами какой-то парочки и энергичное "Смерть захватчикам" напротив чей-то неразборчивой подписи. - Знаю, - ответил охранник и потерял ко мне интерес. Наконец я нашел то, что искал - имя Хью Скотта! Как давно он был здесь? Даты проставлялись по деллакондскому календарю, который я заложил в свой интерком. Оказалось, я отстал от Скотта на четыре месяца. В графе "адрес" он отметил: "Деллаконда", а графа для замечаний осталась пустой. Я собрался было немного походить по дому, но экскурсия уже закончилась, и все направились к выходу. Гид жестом указал мне на дверь, и я нехотя присоединился к своим спутникам. Следующей остановкой была Академия Вендикиса, в которой преподавал Сим. Здание представляло собой копию, оригинал же разрушили после войны, и почти сто лет на этом месте ничего не строили. Все помещения теперь приспособлены под другие цели: в них разместились сувенирный магазинчик, туалеты, видеозалы, ресторан. Сохранился лишь класс Сима, в котором дисплеи настроены для урока истории из курса "Греко-персидские войны" с использованием материалов и плана урока из его файлов. У двери стоит голографический спартанец-гоплит в полном вооружении. Тема урока светится на дисплее: "Леонид у Фермопил". На стенке у класса прикреплена серебряная табличка. Это список бывших студентов, воевавших вместе со своим учителем. На ней значатся двадцать семь имен. Только двое из них остались в живых. Как и в Домике Сима, в Академии имелась своя книга отзывов, где я снова нашел имя Скотта. Та же дата, но на этот раз он добавил язвительное замечание: "В конечном итоге, это не имело значения..." Поскольку Хью оставил записи в каждом из священных мест, я сделал вывод, что он не мог оказаться случайным посетителем. Я огляделся, изучая толпу. Мы стояли, тесно прижатые друг к другу на отгороженных веревками местах. Одни наблюдали за ходом битвы при Фермопилах, другие старались рассмотреть пульт управления Сима, кто-то сидел у терминалов, вызывая данные, которые, по утверждению Управления Заповедников, собраны и внесены самим Симом. Повсюду стояли памятники и памятные знаки. Можно было осмотреть коттедж Меры Пул, на крыше которого красовалась черная фурия, нарисованная ею как вызов в самый разгар оккупации, и табличку со словами Уолта Хастингса, произнесенными им, когда он получил известие о гибели у Валинаса всех своих пятерых сыновей и дочерей: "Я считаю себя счастливейшим из людей, потому что у меня были такие дети!"; и памятник безымянному ашиурскому офицеру, убитому партизанами во время поисков потерявшегося зимой ребенка. Но самым знаменитым памятником был Сигнал. Каждый вечер он сияет в окне третьего этажа домика Сима - теплый желтый конус света, сверкающий на снегу. Это маяк, зажженный Мауриной для погибшего мужа, древняя лампа, которая, согласно легенде, горит каждую ночь с тех пор, как пришла весть от Ригеля. Маурину Сим всегда представляют себе такой, какой она изображена на гравюре Констебля - красивой, молодой, с распущенными черными волосами, глядящей застывшими от боли глазами на яростный серп луны. Ее свадьбу омрачила тень надвигающейся войны. Она не пыталась отговорить мужа, собиравшегося присоединиться к Тариену и его добровольцам, которые преисполнились решимостью помочь Корморалу. В то время подобная экспедиция, наверное, казалась самоубийством, хотя многие считали, что ашиуры скорее всего отступят. Но Корморал сгорел до прибытия деллакондцев, и это событие все изменило. То, что сначала было не более, чем демонстрацией, превратилось в беспощадную войну. Через некоторое время Маурина и сама пошла воевать, присутствовала при обороне Города на Скале и Санусара, стояла у пульта орудия в Гранд Салинасе, выполняла функции посла, путешествуя на нейтральные планеты вместе с Тариеном и выступая в защиту дела Конфедерации. Но Маурина оказалась на Деллаконде, когда планету захватили ашиуры, и уже не могла активно участвовать в событиях. Несмотря на свои телепатические способности, ашиуры, по-видимому, не поняли, какой приз был в их руках, а если и поняли, то предпочли проигнорировать этот факт. Говорят, когда пришло известие о смерти мужа, Маурина была в ванной. Молодой человек по имени Франк Пакстон, принесший это известие, со слезами барабанил в дверь, пока Маурина не поняла, что случилось. Сигнал горел и той ночью, когда она в последний раз Докинула дом, а потом городские жители уже не давали ему погаснуть. Я снова напал на след Хью Скотта в Хринварском космическом музее в Ранкорве, столице Деллаконды. Когда мне сказали, что он "собирается к Хринвару", я был весьма озадачен. Скотт полетел в этот музей, а я тем временем отправился за двести световых лет, чтобы взглянуть на место этого сражения. Хью значился как помощник Общества Военного флота. Адрес не указывался, но код был приведен. Он оказался местным, и я с первой попытки связался со Скоттом. - Мистер Скотт? - Да? - Голос звучал довольно дружелюбно. - Кто это? Я почувствовал прилив восторга. - Мое имя Алекс Бенедикт. Я племянник Гейба. - Понимаю. - Голос стал сдержанным. - Я огорчен известием о гибели вашего дяди. - Благодарю вас. Я стоял в комнате музея, глядя сквозь стеклянную витрину на экспозицию военных мундиров того времени. - Не могли бы мы вместе пообедать? Я бы с удовольствием побеседовал с вами. - Ценю ваше приглашение, Алекс, но я очень занят. - Я читал ваши заметки в Обществе Талино. Они все невиновны? - Кто все? - Члены экипажа "Корсариуса"? Скотт невесело рассмеялся. - Думаю, вы не принимаете это место всерьез, - ответил он. - Как насчет обеда? - У меня действительно нет времени, мистер Бенедикт. Может, мы встретимся когда-нибудь потом, но не сейчас. Скотт прервал связь, а я стоял, слушая несущую волну. Я подождал ему десять минут, потом попытался снова. - Вы ведете себя невежливо, мистер Бенедикт, - сказал Скотт. - Послушайте, Хью. Я облетел всю Конфедерацию, мой дом грабили, моя жизнь подвергалась опасности, одна женщина утонула. Возможно, здесь замешаны ашиуры, я повсюду натыкаюсь на каменные стены. Я устал! Действительно, устал и хочу получить ответы на некоторые вопросы. Мне хотелось бы угостить вас обедом. Если вы не согласны, мы встретимся как-нибудь по-другому. Конечно, ваш отказ затянет мои поиски, но Ранкорва не так уж велика. Скотт тяжело вздохнул. - Ладно. А после встречи вы уедете и оставите меня в покое? - Да. - Вы понимаете, что я не могу сказать вам больше, чем рассказал вашему дяде? - Спасибо и на этом. - Хорошо. Сможете найти Меркантайл? Он оказался стариком. Лицо прорезали глубокие морщины, движения скованные, волосы поседели, а тело расплылось от слишком большого количества ростбифа, съеденного за долгие годы. Когда я вошел, он уже сидел в углу, мрачно глядя в окно на город. - Нет смысла откладывать, - игнорируя протянутую руку, сказал он, когда я поблагодарил его за согласие встретиться со мной. - Вы, надеюсь, простите, если я не стану есть. - Перед ним стоял стакан с напитком. - Что именно вы хотите услышать? - Хью, - небрежно сказал я, - что случилось на "Тенандроме"? Скотт, вероятно, был готов к подобному вопросу, но я все-таки заметил неуверенную дрожь в его горле, словно он хотел попробовать на вкус этот вечер, прежде чем отвечать. - Как я понимаю, вы решили, что существует некая тайна? - Да. Он пожал плечами, как будто беседа принимала утомительный оборот. - Эту мысль внушил вам дядя? - И другие источники. - Хорошо. Значит, вы проделали весь путь, чтобы поговорить со мной. И, наверное, не поверите, если я скажу вам, что в том полете не было ничего необычного, кроме неисправности в системе двигателей? - Нет. - Очень хорошо. А вы поверите, если я скажу, что у нас была веская причина держать найденное нами в секрете и что ваше настойчивое стремление задавать трудные вопросы не доведет до добра, а может наделать много бед? Что решение молчать было единодушно поддержано всеми участниками того полета? - Да, - осторожно ответил я, - я могу в это поверить. - Тогда, надеюсь, у вас хватит здравого смысла прекратить поиски и вернуться домой. Вероятно, Габриэль Бенедикт оставил вам значительную сумму денег. Да? Возвращайтесь на Окраину, получайте от них удовольствие и оставьте "Тенандром" в покое. Говоря это, Скотт весь сжался, в воздухе повисло напряжение. - Именно так вы и сказали моему дяде? - Да. - Вы не сказали ему, что нашли боевой корабль деллакондцев? Выстрел попал в цель. У Скотта перехватило дыхание, он с подозрением огляделся, не слышит ли кто-нибудь. - Алекс, - запротестовал старик, - вы несете чепуху! Оставьте, пожалуйста! - Давайте попробуем иначе, Хью. Зачем вы здесь? Что ищете? Он уставился в свой бокал, его глаза стали жесткими и очень черными. - Теперь уже не знаю. Возможно, призрак. Я подумал о своей давней беседе с Айваной на Аквариуме. "Он странный". - Призрак зовут Таннер, не так ли? Скотт медленно поднял глаза и посмотрел мне в лицо. В его взгляде была боль и что-то еще. Большие руки сжались в кулаки, он резко встал. - Ради Бога, Алекс, - прошептал он. - Не вмешивайтесь в это! 20 Поэзия - это живопись словами. Приписывается Симониду из Хиоса Все время мы возвращались к Лейше Таннер. - Ключ в ней, - заметила Чейз. - Где она находилась во время своих длительных отлучек? Почему стоит в центре того, что движет Скоттом, чем бы это ни являлось? Гейб тоже придавал ей настолько большое значение, что назвал ее именем тот файл. - Она лежала на диване с электронной шиной на ноге. В шине что-то слабо жужжало, стимулируя процесс заживления. - Годы отсутствия. - Почему Таннер все время неожиданно исчезала на целые годы? Чем занималась? - Она искала то, что нашел "Тенандром", - медленно произнес я. Да, это могло быть правдой: если солнечное оружие сначала спрятали, а потом потеряли, оно служило волнующей приманкой. Оба Сима погибли, никто не знает, где оно. Поэтому Таннер возглавила поиски. - Возможно, - согласилась Чейз. - И куда это нас приведет? - Слушай, Таннер искала фрегат, двести лет спустя Гейб ищет тот же фрегат. И он крайне заинтересовался Таннер. Что это нам дает? - Что она нашла корабль и где-то записала его координаты. - Она не могла его найти, иначе его бы уже там не было, и "Тенандром" не наткнулся бы на него. Зачем Таннер охотиться за фрегатом, если она собиралась просто оставить его на месте и улететь? - Истина вот в чем, - с раздражением сказала Чейз. - После всего нами вынесенного это не имеет никакого смысла. Я встал и зашагал по комнате. - Давай попробуем подойти с другой стороны. Должна же была быть некая информация, которой руководствовалась Таннер. В противном случае она взялась за непосильную задачу, правильно? - Согласна. - Какую форму могла принять эта информация? Возможно, Лейша отправилась с ними, когда они летали к Даме-под-Вуалью. В этом случае, она знала бы продолжительность путешествия. А может, она не летала, но знала какое-нибудь полузабытое высказывание одного из членов экипажа. - Хорошо, - сказала Чейз. - Откуда Гейб мог добыть такую информацию? Мы прочли все, что смогли отыскать о Таннер, и впустую. Если же мы правы, предполагая, что она странствовала там долгие годы и ничего не нашла, то зачем нам ее информация? Если уж Таннер не смогла ничего найти, то о чем она могла рассказать нам? О чем Таннер могла рассказать нам? Я уловил здесь какой-то намек и снова повторил про себя ее слова. А кому она могла рассказать? - Кэндлз, - сказал я. - Что ты сказал? - Кэндлз! Она рассказала Кэндлзу! И, черт возьми, я понял, где искать. Взяв экземпляр "Слухов Земли", которым заменил украденный том, я нашел стихотворение "Лейша". - Оно даже названо в ее часть, - сказал я. - Слушай. Затерянный пилот, Вдали от Ригеля Несется по орбите Одна в ночи И ищет колесо Из звезд... В морях времен ушедших Оно кружится, Отмечая год. Девять звезд на ободе И две у ступицы. Она, Блуждая, Не знает отдыха, Покинув Свою гавань И меня. - Я не сильна в поэзии, - сказала Чейз, - но звучит ужасно. Я попросил Джейкоба показать ту критическую статью, где описывалось это стихотворение: разбор древнего мистического значения числа девять (девять месяцев в вынашивания матерью ребенка, девять узлов на плети любви у арабов и т.п.) в сочетании с тайным смыслом двойных звезд у оси по аналогии с началами инь-янь в восточных религиях. Лейша представлена как символическое воплощение всеобщей матери, совершающей, очевидно, некое подобие космического урегулирования после смерти своего символического сына у Ригеля. Герой становится Человеком, попавшим в колесо смерти. Нечто в этом роде. - Черт побери, это явно какое-то созвездие, - сказала Чейз. - Да. И, полагаю, мы получили ответ еще на один вопрос. "Рэшим Мачесны раскололся". Гейб имел в виду банк данных в Институте Мачесны! Они, наверное, проводили поиск по его просьбе! Легкая улыбка тронула губы Чейз. - Ты чего? - Квинда. - То есть? - Украв у тебя экземпляр "Слухов Земли", она держала ответ в руках. Джейкоб договорился о встрече с одним из администраторов, и через час мы связались с ним. Это оказался худой веснушчатый юноша с длинным носом и легкой дрожью в голосе. Он сутулил плечи, как бы обороняясь, и, казалось, не мог ответить ни на один вопрос, не проконсультировавшись сначала с монитором. При виде нас он не сделал попытки встать из-за стола, словно боялся покинуть надежную крепость. - Нет, - ответил парень, когда я объяснил ему цель визита. - Вряд ли мы выполняли какие-либо специальные задания для человека по имени... э... Бенедикт. По какому каналу могла проходить такая работа? - Простите? - Заказы на проведение исследований поступают из различных источников - правительственных, университетских, корпоративных, от разных фондов. Какой из них мог использовать ваш дядя? - Не знаю. Возможно, никакой. - Мы не принимаем заказов от частных лиц. Казалось, парень читает этот ответ с монитора. - Послушайте, - сказал я, - не имею представления, как он это организовал, но не сомневаюсь, что Гейб у вас был, кто-то с ним работал. Администратор забарабанил пальцами по полированной крышке стола. - Это было бы против всяких правил, мистер Бенедикт, - сказал он. - Сожалею, что, не смог вам помочь. - Мой дядя недавно погиб. - А поскольку он остался очень доволен работой, которую проделали для него ваши сотрудники, он хотел выразить свою признательность каким-нибудь существенным способом. Я одарил его ослепительной улыбкой. Выражение лица администратора смягчилось. - Понимаю, - сказал он. В нем было много птичьего: миниатюрность, быстрые движения, порхающее по кабинету внимание, которое не задерживалось ни на чем более нескольких секунд. - К сожалению, дядя не потрудился точно назвать имя. Мне нужна ваша помощь. Это мой дядя. - Я показал ему фотографию. Администратор прищурился, покачал головой. - Я его не знаю. - Сколько в вашем штате профессионалов? - Все зависит от того, что вы понимаете под этим словом. - Понимайте, как вам больше нравится. Хотя бы один из них узнает человека на фото. Конечно, мне нужна уверенность, что это именно тот человек, поэтому я бы хотел, чтобы он или она описали мне задание дяди. - Очень хорошо, - сказал парень, бросая снимок на кипу бумаг, - я подумаю, что можно сделать. - На большее я и не рассчитывал. - Я демонстративно поднял левую руку с интеркомом: - Джейкоб, мы сейчас переводим деньги, - потом обратился к администратору: - Мне понадобится номер счета. Он с радостью помог Джейкобу, подтвердившему прием, и заявил, что готов выполнить просьбу. По моим предположениям, сумма равнялась недельному заработку администратора. - Деньги ваши. Их будет намного больше, если вы найдете того, кого я ищу. - Да, - ответил парень, проявляя все большую заинтересованность. - Уверен, что смогу помочь вам. - К вечеру. - Конечно. Где вас найти? Эрик Хаммерсмит оказался бородатым полным мужчиной с желтыми, как песок волосами. К тому же слишком много пил. Мне он сразу понравился. - Я никогда по-настоящему не знал вашего дядю, - ответил он. Мы сидели в баре в центре города над бутылкой рома, глядя на гравитационных танцоров. - Гейб был немного скрытным. Он все время делал вид, будто поиск, который он мне поручил, является частью статистического исследования. - Ладно уж. - Простите за такие слова, - Эрик ухватил меня двумя пальцами за рукав, - но он был паршивым актером. В соседней комнате обедала шумная компания, поэтому нам приходилось близко наклоняться, чтобы расслышать друг друга. Хаммерсмит подпирал голову рукой. Он пришел на встречу уже достаточно разгоряченным. Я подозревал, что он уже начал отмечать получение премии. - А что искал мистер Бенедикт? - спросил он с обаятельной улыбкой. - Дядя пытался найти место для археологических раскопок, Эрик. Это долгая история. - В звездном скоплении? - Он поднял брови. Я выпил ром и напустил на себя вид невежественного постороннего. - Наверное, это и в самом деле странно. Но я не очень-то обращал внимание на подробности. Во всяком случае, дядя хотел выразить вам свою благодарность за помощь. - Рад слышать, - отозвался Хаммерсмит. - Знаете, это было не совсем по инструкции. - Что? - Мне пришлось нарушить несколько правил. Нам не разрешают использовать оборудование в личных целях. - Понимаю. Я повторил подготовку к переводу денег, на этот раз сумма превышала шестимесячный оклад. - Спасибо, - сказал Хаммерсмит, улыбка его стала еще шире. - Позвольте мне заплатить за следующую выпивку. - Ладно, - пожал плечами я. Он ждал, что я сделаю перевод, но не дождавшись, подал знак официанту. - Полагаю, - сказал он, - вы знаете не больше моего. Неужели меня так легко разгадать? - Вы имеете в виду колесо? - Значит, все-таки знаете! Попал! Наконец-то есть результат. - Конечно. Где-то в Даме-под-Вуалью находится планета, в небе которой появляется это круглое созвездие. "Девять на ободе, две у ступицы". - Между прочим, - произнес я, стараясь казаться равнодушным, - он довольно много говорил об этом. Где, она находится, планета, которую он разыскивал? - О да! - Танцоры эротического шоу гонялись друг за другом в сияющем голубом тумане. - На ее поиски ушло несколько недель, - объяснил Хаммерсмит, - поскольку у нас просто нет соответствующих программ. И компьютеры часто были заняты. На самом деле, - он понизил голос, - я в первый раз воспользовался случаем и нарушил правила. Это может стоить мне работы, если кто-нибудь узнает. "Конечно, - подумал я, - поэтому администратор смог так легко тебя вычислить". - Работа оказалась большой, Алекс. В Даме-под-Вуалью два с половиной миллиона звезд, и без особой модели, построенной компьютером, с точными углами размещения звезд, точной их величиной, он, вероятно, получил бы множество вариантов. Как выглядит колесо? Правильной ли оно формы? Если нет, насколько велико отклонение от основной линии дуги? Действительно ли там только девять звезд? Или девять ярких звезд? Нам пришлось произвольно задать некоторые параметры, и результат был довольно предположительным. - Сколько получилось вариантов? - Свыше двухсот. Или двенадцать тысяч, если менее строго обойтись с параметрами. - Он с сочувственно наблюдал за мной, наслаждаясь, как ему казалось, моим разочарованием. Я же думал о том, как несколько недель назад мы с Джейкобом просматривали маршруты звездных кораблей и сократили район поисков до десяти тысяч звезд. При наличии таких цифр было бы легко исключить многие варианты Хаммерсмита. На мгновение у меня появилось искушение щелкнуть его по носу. - Можете дать мне распечатку? - Я захватил ее на тот случай, если вам понадобится доказательство. - Он выдал широкую улыбку. - Спасибо, - ответил я. - Вы мне очень помогли, Эрик. Мы одновременно бросили на столик деньги и распечатку. - Вам спасибо, - сказал он. - И еще, Алекс... - Да? - Гейб просил меня никому не рассказывать об этом. Я бы так и поступил, будь он жив. - Понимаю. - Прошу вас об одолжении. Если вы когда-нибудь узнаете, что за всем этим кроется, возвращайтесь и расскажите мне, хорошо? Наши взгляды встретились. - Если смогу, - ответил я и вышел на улицу. Главная цель оказалась на расстоянии в тысячу триста световых лет от Сараглии, в той области Дамы-под-Вуалью, у которой были координаты, но не было названия. - Два месяца, по крайней мере, - сказала Чейз. - В один конец. Долгий путь. 21 Звездный корабль - не место для человека, который спешит. Нолан Крилл "Арнхейм Ревю", LXXIII, 31 Мы летели к Сараглии на "Грейнджере". "Грейнджер" - двойник "Капеллы", поэтому, пока мы плыли сквозь длинный серый туннель, я много думал о Гейбе. Обзорные иллюминаторы были, конечно, закрыты. Вид за бортом многих лишал душевного комфорта, но на корабле имелось несколько мест, где пассажир, желающий посмотреть на преисподнюю, мог удовлетворить свое любопытство. Например, салон в носовой части верхней палубы, называющийся Капитанским Баром. Мы с Чейз удалились туда после того, как я оправился от погружения в гиперпространство. Между прочим, моя реакция на переход становилась с каждым перелетом все хуже. В первый вечер я сидел в баре, отказываясь от разговоров и мрачно вспоминая свою клятву, больше никуда не летать. Мы выпили слишком много. Бары на звездных кораблях всегда процветают. Располагая избытком свободного времени для размышлений, я стал думать, почему исследователи с "Тенандрома" согласились молчать о своей находке. Меня это беспокоило. Через некоторое время даже Чейз помрачнела. Так мы и беспокоились всю дорогу, перемещаясь в бесформенном потоке неизвестно скольких измерений, существование которого, по мнению некоторых специалистов, относилось к области чистой математики. Через восемь дней по корабельному времени мы совершили обратный прыжок в линейное пространство. Пассажиры, придя в себя, столпились у открытых теперь иллюминаторов, чтобы поглазеть на великолепие Дамы-под-Вуалью. С близкого расстояния она казалась непохожей ни на что, измеряемое человеческими масштабами. Структуру туманности уже нельзя было распознать. Мы смотрели, скорее, на гигантское скопление отдельных звезд, на невообразимое множество цветных точек, лучи которых проникали, казалось в самую душу, на реку света, уходящую в бесконечность. Насколько бледнее выглядело воспроизведение ее Джейкобом у меня дома! Когда я больше не смог выносить это зрелище, я пошел в бар. Там было полно народу. Теперь нам предстояла самая длинная часть перелета - от точки перехода до самой Сараглии, - на которую требовалось две с половиной недели. Я много читал и приобрел привычку играть в карты с компанией завсегдатаев в Капитанском салоне. Чейз резвилась с каким-то гонцом в гимнастическом зале и бассейне. В начале третьей недели полета к нам приблизилась пара челноков. Они привезли новых пассажиров и груз для следующей фазы полета "Грейнджера" и забрали к себе на борт всех направлявшихся на Сараглию. Чейз попрощалась со своим дружком, а я с удивлением обнаружил, что со времени нашего отъезда впервые чувствую себя хорошо. Сараглия представляет собой конструкцию величиной с небольшую луну, вращающуюся вокруг остатка сверхновой, и является научно-исследовательской станцией. Но близость к сверхплотной звезде обусловила развитие этой искусственной планеты как коммерческого центра, специализирующегося на услугах по обработке материалов для производителей, чья продукция требовала применения сверхвысоких давлений в течение длительного времени. Внешне станция выглядит несколько беспорядочно, - первоначально она была простой орбитальной платформой, но давно уже обросла жилыми куполами, производственными ангарами, энергетическими сетями, погрузочными и стыковочными доками, заводами-автоматами. Большое облако пыли, удерживаемое искусственной гравитацией, плавает вокруг комплекса, защищая его от жесткого излучения Дамы-под-Вуалью. Оказавшись внутри облака, наблюдатель бывает поражен освещением цилиндрической планеты, льющимся из сотен тысяч окон, иллюминаторов, прозрачных панелей и причальных доков. Хотя Сараглия и расположена на самом краю заселенного человеком пространства, она самая теплая из всех мест его обитания. Мы причалили на челноке к одному из доков, выгрузились и поселились в гостинице. Чейз немедленно приступила к подготовке второй части путешествия. Мне же опять потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя, поэтому я отправился осматривать достопримечательности, бродил по лесам и полянам, даже пару дней наслаждался послеобеденным отдыхом на морском берегу. Через несколько дней мы снова отправились в путь на взятом напрокат "Кентавре". Он был меньше корабля Гейба, и для столь длительного путешествия оборудован довольно скромно, резко заметила Чейз. Но я еще не привык иметь дело с большими деньгами, а цена за "Кентавр" показалась мне просто ошеломляющей. Как только двигатели накопили достаточный заряд, мы совершили прыжок в пространство Армстронга. - Обратный переход через пятьдесят семь дней, - объявила Чейз. - По бортовому времени. Нам надо принять одно решение. - Выкладывай. - Перелет долгий. Там, куда мы направляемся, правила Конфедерации не вполне соблюдаются, но предполагается, что мы все равно станем их придерживаться. Если следовать руководству, мы должны дать допуск в триста астрономических единиц для возвращения в линейное пространство. Помножим на нашу неспособность быть точными, и мы легко можем оказаться в пятистах или шестистах астрономических единицах от цели. Кроме того, "Кентавр" гораздо более медлительный корабль при движении в обычном пространстве, чем пассажирский лайнер. Если нам не повезет, то путешествие окажется очень долгим. Наилучший выход - просто взять и впрыгнуть обратно как можно ближе к цели. - Нет! - взорвался я. - Мы уже столько ждали! Я предпочитаю потерпеть еще немного. - А как насчет того, чтобы терпеть долго? - О каком сроке идет речь? - Возможно, около года. - Раньше ты вроде не говорила ничего подобного. - Я взвешивала твои возможные решения, Алекс. - Чейз улыбнулась и успокоила меня. - Шанс материализоваться внутри чего-нибудь, практически равен нулю. А в области входа, которую мы собираемся использовать, огромное количество свободного пространства. Ты будешь даже в большей безопасности, чем в своем скиммере. - Не слишком обнадеживающее заявление, - буркнул я. - Доверься мне, - лучезарно улыбнулась Чейз. Я всегда был осторожен и старался не злоупотреблять электронными фантазиями. Недолгое путешествие к Даме-под-Вуалью дало прекрасный предлог для отмены старых запретов. Я путешествовал по всей корабельной библиотеке, и отдыхал на роскошных курортах. Одни существовали в реальной жизни, другие - нет, а некоторые просто не могли существовать. И всегда рядом со мной была хорошенькая женщина. А их характеры соответствовали заданной мною программе. Чейз знала, чем я занимаюсь. Большую часть времени она проводила в кабине пилота, читала и смотрела в серый туннель, простирающийся перед кораблем в бесконечность. Когда я забредал к ней и валился в соседнее кресло, она редко говорила, а я всегда почему-то испытывал легкое смущение. Поэтому Чейз стала меня раздражать. В конце концов я устал от стандартных путешествий и взял с собой некоторые загадочные археологические программы из коллекции Гейба. Это были изысканные приключения, местом действия которых являлись таинственные развалины в экзотических местах: надо было разыскать и идентифицировать необычный артефакт в затонувшем соборе, населенном ожившими статуями; перевести ряд трехмерных символов, плавающих внутри скопления полупрозрачных пирамид в замерзшей тундре; разгадать по фрагментам смысл древнего ритуала жертвоприношения, в котором, по-видимому, содержался ответ, почему аборигены за несколько поколений превратились в расу дикарей. Во всех случаях меня ждал некий сюрприз. Когда я попал в беду, пытаясь пробраться по залитому водой туннелю в соборе, меня спасла и вытащила в каменный бассейн прекрасная полуобнаженная женщина, которую я помнил, но не сразу узнал. Рия! Женщина на фотографии в спальне Гейба. Она снова появилась в облике хорошенькой дикарки в разрушенном городе, а среди пирамид - в образе великолепного, парящего в воздухе создания с крыльями. Рия всегда появлялась, чтобы спасти искателя приключений и сообщить ему, что он проиграл игру. Однажды, когда я все же добрался до конца, она ждала меня там. И всегда ее звали Рия. Меня все больше захватывало это занятие, но в един прекрасный момент, убегая от преследователей из горной крепости, у которой, по-видимому, не было ни одного выхода, я вдруг очнулся на кушетке, в темноте пространства. Сердце мое колотилось, пока до меня не дошло, что я уже вернулся в свою каюту. Потом я уловил какое-то движение и увидел силуэт. - Чейз? - Привет, Алекс, - сказала она. Голос ее звучал необычно, я слышал ее дыхание. - Как насчет того, чтобы вернуться в реальную жизнь? На семнадцатый день мы заметили какую-то тень на экранах сканеров пространства Армстронга. Она промелькнула и исчезла. - Показалось, - сказала Чейз. Но потом долго хмурилась. 22 Человека кормят сказками на протяжении всей его жизни, и он уходит из нее, уверенный, что знает о происходящем все, но в действительности он не знает ничего, за исключением тех событий, которые происходили на его глазах. Томас Джефферсон. Из письма к Томасу Куперу Звезда, к которой мы направлялись, представляла собой тусклый красный карлик класса М. Она мирно плыла в одной из самых запыленных областей скопления на расстоянии примерно трехсот световых лет от Сараглии. Мы не имели ни малейшего представления о том, сколько планет вращается вокруг нее, и я так никогда этого и не узнал. Чейз вывела корабль в линейное пространство под острым углом к плоскости эклиптики планетной системы, примерно в десяти днях полета от облака Оорта. Огромная удача (или большое мастерство) - подобраться к цели так близко. Мы устроили вечеринку, пили за красную звезду, поздравляли друг друга. За все время нашего знакомства Чейз впервые перебрала, и в течение нескольких часов "Кентавр" летел без пилота. Чейз становилась то страстной, то сонной, и я подолгу сидел у экранов, разглядывая мириады звезд и, гадая, в каком вообще направлении мы движемся. Странно, что политическое содружество из нескольких сотен планет и миллиардов человеческих существ могло так бесследно куда-то исчезнуть. В пределах биозоны дрейфовали две планеты. Одна, по-видимому, была еще на ранней стадии развития: ее азотную атмосферу наполняла пыль, выброшенная опоясывающими планету вулканами, поверхность сотрясали непрерывные конвульсии. Зато другая - бело-голубой шар непревзойденной красоты - походила на Окраину, Токсикон, Землю, на все планеты земного типа, на которых смогла укорениться жизнь. Это была планета обширных океанов, яркого солнечного света и бесчисленных островов. Единственный континент располагался у северного полюса. - Наверное, там очень холодно, - заметила Чейз, разглядывая в телескоп поверхность суши. - Большая часть покрыта ледниками, на темной стороне не видно никаких огней. Вряд ли там кто-то живет. - Более теплые зоны выглядят приятно. Даже маняще. Что ты скажешь, если мы спустимся на капсуле и поплаваем немного? Выберемся ненадолго из этих стен? Чейз соблазнительно потянулась, и я уже готов был согласиться, как вдруг выражение ее лица изменилось. - Что случилось? Чейз нажала кнопку управления поиском, и тут же зазвенел сигнал. - Вот то, за чем мы прилетели, - сказала она. Корабль поднялся из темноты над терминатором, почти неотличимый от сверкающих звезд. - Он вращается по орбите вокруг планеты, - прошептала Чейз. - А это не естественный спутник? - Возможно. - Она нажала несколько клавиш и вывела результаты анализа на экран. - Коэффициент отражения довольно велик для скалы. - Каких он размеров? - Пока не знаю. - Может быть, нечто оставленное здесь "Тенандромом"? - Например? - Не знаю. Какой-нибудь монитор. Чейз заглянула в телескоп. - Сейчас получим увеличенное изображение, подожди. Она перевела звездное поле на монитор пилота, отфильтровала большую часть свечения, уменьшила контрастность. Осталась одна точка белого света. В течение следующего часа мы наблюдали, как она обретает форму, постепенно превращаясь в цилиндр, утолщенный в центре, закругленный с одного конца, расширяющийся с другого. Не могло быть никаких сомнений: боевая рубка на носу, дула орудий, классические обводы корабля Эпохи Сопротивления. - Мы были правы, - выдохнул я. - Черт побери, мы были правы! Я хлопнул Чейз по плечу. Если бы с нами был Гейб! По современным меркам корабль казался миниатюрным. Могу представить себе этого карлика рядом с огромным корпусом "Тенандрома". Зато у него была богатая история: именно он совершал межзвездные прыжки в самом начале существования привода Армстронга, переносил Дезире, Танияму и Билла-Проповедника на планеты, составившие в итоге Конфедерацию. И он дал отпор ашиурам. - У меня есть расчет его орбиты, - с удовлетворением заявила Чейз. - Я собираюсь лечь в дрейф прямо под его левым бортом. - Хорошо, - отозвался я. - Сколько это займет времени? Пальцы Чейз заплясали по клавишам. - Двадцать два часа одиннадцать минут. Мы пройдем около него примерно через полтора часа, вероятно, на расстоянии сотни километров. Но потребуется сделать несколько витков, чтобы синхронизировать курс и скорость. - Ладно. Я следил за изображением на мониторе. Красивые корабли, у нас таких больше не строят. Корабль казался серебристо-синим, каким-то праздничным, чего лишены холодные серые корабли современной эпохи. Его параболический нос с изображением восходящего солнца, расширяющиеся дюзы, стреловидный мостик, подвесные гондолы - все имело практическое значение только для атмосферного летательного аппарата. Но было в нем что-то трогательное. То ли знакомые очертания корабля, символизирующего последнюю героическую эпоху, то ли ощущение невинности и, одновременно, вызова в угрожающе торчащих дулах орудий. Он напомнил мне время, когда я был совсем юным. - Там изображена фурия, - сказала Чейз, направив телескоп на корму. Я почти различал темный птичий силуэт, застывший в яростном полете на фоне полированного металла, словно готовый увлечь за собой в стремительный полет весь корабль. Чейз попыталась увеличить изображение, но оно стало расплывчатым, поэтому мы ждали, пока сократится расстояние между кораблями. Внимание Чейз отвлекло мигание сигнала на одной из панелей. Она прислушалась к звукам в наушниках, на ее лице появилось удивление, и она нажала на переключатель. - Мы приняли сигнал! - сказала она. В кабине стало очень тихо. - От этого ископаемого? - прошептал я. Прижимая шлемофон к уху, Чейз покачала головой. - Не думаю. Она снова нажала на переключатель, и из акустического канала донеслось электронное жужжание. - Что это? - Кажется, сигнал идет с поверхности. Их даже два, но визуальных сигналов нет. - Маяки, - догадался я, - оставленные "Тенандромом". - Почему же они еще действуют? Разве они удирали отсюда в спешке? - Это может означать, что угодно. Вероятно, они пометили места геологических находок. Разведка использует такие передатчики для пропускания различных импульсов через планету в течение длительного времени. Устройства производят запись отраженного сигнала, который дает представление о ее внутренней динамике. Всякий раз, когда какой-то корабль входит в данную область, запись автоматически идет в эфир. Возможно, существуют и другие сигналы. Чейз улыбнулась, смущенная своей склонностью делать поспешные выводы. - Откуда такая осведомленность о работе Разведки? - спросила она. - Последние два месяца я много читал о них. Я собрался продолжить, но Чейз вдруг побледнела. Древний корабль приближался, вырастая на экране монитора. Я проследил за ее взглядом, однако ничего не увидел. - Что случилось? - Посмотри на эмблему, - прошептала она. - Фурия! Я посмотрел. Ничего особенного, просто крылатый символ... ...окруженный изогнутой световой линией... ...Серебряный полумесяц. ..."Чтобы враги могли найти меня". - Боже мой! - прошептал я. - Это же "Корсариус"! - Невероятно! Чейз листала старые отчеты о последней битве, время от времени останавливаясь и зачитывая мне отдельные характерные моменты... "Уничтожен на глазах бессильного помочь Тариена... Оперативный штаб Сима и его брат беспомощно наблюдали с борта "Кудасая", как "Корсариус" совершил свой отчаянный рывок и исчез в ядерном пламени..." И так далее. - Возможно, - предположил я, - ашиуры правы: их было несколько. Чейз осмотрела свои приборы. - Наклон оси около одиннадцати градусов. Он вращается. Думаю, постепенно сходит с орбиты. - Она покачала головой. - По крайней мере, они могли бы ее скорректировать. Я имею в виду "Тенандром". - Может, им просто не удалось, - сказал я. - Может, там уже не осталось энергии. - Возможно... По экрану на командном пульте замелькали изображения: хвостовые секции, коммуникационные блоки, строчки коэффициентов нагрузки. Корабль снова начал удаляться от нас. - Если он не может двигаться самостоятельно, то они никак не могли увести его домой. Даже если они добрались до грузового отсека, в чем я сомневаюсь, то как бы им удалось прикрепить буксир? К тому же чертова штука могла в любой момент взорваться. Помнишь "Регалию"? - Чейз, - сказал я, - поэтому Гейбу и понадобился второй пилот. Он взял с собой Кайбера. Чтобы попытаться привести его обратно! Чейз все же сомневалась. - Даже если привод в порядке, риск все равно дьявольски велик. Если что-нибудь выйдет из строя, например, во время прыжка... - Она покачала головой. Освещение менялось: мы входили в зону раннего вечера, а уходивший к терминатору "Корсариус" быстро таял в сумерках, сверкая в сгущающейся темноте. Я следил за ним до последнего момента, спрашивая себя, не ночная ли он фантазия, которая утром не оставляет после себя и следа. Объект вошел в тень планеты, потемнел, но... - Я еще вижу его, - сказала Чейз напряженным голосом. - Он светится. - Голос ее упал до шепота. - Откуда, черт возьми, взялся этот отраженный свет? Никаких лун нет. Корабль светился устойчивым бледным сиянием. Я почувствовал, как по моему позвоночнику словно провели холодной, влажной ладонью. - Ходовые огни. На нем горят ходовые огни. Чейз кивнула. - Наверное, это сделали люди с "Тенандрома". Интересно, зачем? Я не мог в это поверить. Профессионалы, если это возможно, оставляют технические артефакты до окончания исследований в том виде, в каком они были найдены. А поднимались ли вообще люди с "Тенандрома" на борт корабля? Через час с небольшим мы последовали за "Корсариусом" на ночную сторону. К тому времени он уже превратился в тусклую звездочку. - С меня хватит, - заявила Чейз, вставая. - Пожалуй, нам следует внять совету Скотча и вернуться домой. В противном случае кто-то из нас должен все время находиться в рубке. Конечно, это смахивает на паранойю, зато я будут лучше себя чувствовать. Согласен? - Ладно. Я попытался сделать вид, что предложение Чейз меня забавляет, хотя на самом деле оно мне понравилось. - Поскольку это твоя экспедиция, Алекс, тебе первому нести вахту. Я иду в каюту и попытаюсь немного соснуть. Если решишь отказаться от своей затеи, я не стану возражать. А пока будешь все обдумывать, следи за этой проклятой штукой. Чейз вышла из рубки. Я слышал, как она ходит за стенкой, включает утилизатор, закрывает дверь, включает душ. Я радовался, что она там. Если бы ее не было, вряд ли я пошел бы дальше. Я откинул спинку кресла, поправил подушки и закрыл глаза, продолжая думать об этом ископаемом, периодически приподнимаясь, чтобы посмотреть на ночное небо и убедиться, что оттуда к нам ничто не подкрадывается. Через час я отказался от попыток уснуть и включил комический монолог из записей библиотеки. Юмор мне не очень понравился, однако номер был легким, энергичным, с меткими фразами и прерывался смехом аудитории. Вот чего не отнимешь у комедии, даже когда она слабая, - она вселяет ощущение безопасности. В конце концов рубка куда-то уплыла от меня. Я смутно ощущал абсолютную тишину в жилом отсеке, значит, Чейз уснула, и я в некотором смысле остался один. Время от времени на приборной панели вспыхивали огоньки. Когда я очнулся, все еще было темно, а Чейз опять сидела в кресле пилота. Пока я спал, она накрыла меня пледом. - Как у нас дела? - спросил я. - Порядок. - О чем ты думаешь? В ее глазах отражались огоньки приборов. Я слышал ее дыхание, оно было одним целым с гудением и свистками компьютеров, случайным потрескиванием металлических стенок, протестующих против небольших поправок курса или изменения скорости, и с тысячью других звуков, которые слышны среди звезд. - Я все думаю, - сказала Чейз, - о старой легенде, согласно которой Сим вернется в тот момент, когда Конфедерация будет нуждаться в нем особенно остро. Она смотрела в иллюминатор. - Где он? - спросил я. - За горизонтом планеты. Сканеры не смогут поймать его еще несколько часов. Между прочим, через двадцать минут наступит рассвет. - Вчера вечером ты сказала, что нам следует оставить его в покое. Ты и в самом деле так думаешь? - Если честно, Алекс, то да. Меня тошнит от всего этого. Проклятая штука не должна быть здесь. Наверное, люди с "Тенандрома" среагировали на нее так же, как и мы. То есть, они приблизились к нему, поднялись на борт, а потом отошли, улетели домой и заставили всех хранить молчание. Почему? Почему, во имя Господа, они это сделали? - Уйти сейчас, - сказал я, - значит, лишиться сна. - Возможно, из ситуации нет выхода. Из того, что ты ра