не думаю. Я чувствую, что машина поработала с Клайборном. Надеюсь, каждый из вас это понимает... Высказывайте свои идеи... все идеи... -- А если что-нибудь случится... произойдет, пока мы тут болтаем? -- спросила Анжела. -- Тогда мы вынуждены будем воспользоваться одной из дверей, -- ответил Джилл. -- И может быть, лучше заранее просчитать, какую дверь нам следует открыть. Я предлагаю всем подумать об этом, и, если кто-нибудь придумает что-то полезное, видит Бог, я воспользуюсь его советом. Мне... -- Он посмотрел на Варре и поправился: -- Я должен отойти, присесть и послушать, как тикает эта машина. А если вы не верите мне, то это ваши проблемы. И вам придется решать их самостоятельно. -- Он отошел в сторону, выбрал подходящий камень и уселся на него. Вскоре к нему присоединился Тарнболл. -- Мы не договорили про Баннермена, -- тихо сказал он. -- Да, -- согласился экстрасенс, -- но сейчас не время это обсуждать. Черт побери, тут и так полно помех! Что касается Баннермена, так я ни в чем не уверен. -- И он беспомощно пожал плечами. -- Что! -- Он мог всего лишь носить отпечаток машины. Мы ведь все внутри машины! И я испытываю неприятные ощущения точно так же, как и любой из вас... даже более того. Боже, если полностью поверить моим чувствам, то тогда ты, Джек, тоже не совсем человек. Ты имеешь ту же ауру машины, которую я различил у Баннермена. Точно так же, как и все остальные. Могу сказать лишь то, что девушка кажется наиболее человечной из всей нашей компании! Тарнболл усмехнулся, возможно, для того, чтобы скрыть разочарование. -- Я вижу, дела твои плохи, -- проговорил агент. -- Но я-то уверен, что в ту ночь к нам зашел именно Баннермен. Куда он исчез? Пусть он спас жизнь мне и Клайборну... но где он сейчас? Кажется, кто-то играет с нами в игру, а Баннермен вполне годится для... Неожиданно Джилл поднял руку: -- Ш-ш-ш! -- выдохнул он, а через мгновение добавил. -- Что-то сейчас произойдет, приготовься. Что-то... Прервав их разговор, подошла Анжела. Она словно скользила по каменистой осыпи. Следом за ней подтянулись Варре и Андерсон. -- Спенсер, -- возбужденно обратилась она к экстрасенсу, -- у нас есть идея. Джилл равнодушно посмотрел на девушку. -- Нумерология! -- объявила она. -- Что? -- Клайборн интересовался числами, ведь так? -- выпалила она на одном дыхании. -- Их оккультным значением и применением? -- И что из того? -- Числа на дверях. Клайборн знал, что 666 -- число зверя из Апокалипсиса. Выражение лица Джилла Спенсера ничуть не изменилось. -- Думаю, что о числе зверя знают все. -- Но это был и его номер тоже! Номер Клайборна, -- продолжала девушка. -- И тогда она быстро написала в пыли древнееврейскую систему нумерологии, где цифры заменяли буквы имени. -- Попробуем записать имя Милеса Клайборна, -- продолжала она. -- И тогда мы получим: четыре, один, три, пять, три, три, три, один, один, два, семь, два, пять, пять. Все вместе будет сорок пять. А четыре плюс пять -- девять. Шесть, шесть, шесть -- восемнадцать. Один плюс восемь -- девять. Он и дверь имели один и тот же номер. Это была его дверь, и он не мог избежать ее. Как говорится: так было предопределено. Его номер был на этой двери. Кроме того, в различных типах нумерологии цифра девять всегда обозначает смерть... так же, как девятка пик. Джилл кивнул. Он выглядел озадаченным. Однако Дом Дверей готовился к новому ходу, не давая экстрасенсу полностью сосредоточиться на словах девушки. -- Итак, куда же ты предлагаешь направиться дальше? -- Мы должны поработать с нашими числами, -- ответила она. -- И тогда мы узнаем, какая из дверей больше всего подходит... самая подходящая. Кому что требуется. Моя цифра шесть. Соответственно, моя дверь двести двадцать вторая. Двойка хорошая цифра, она символизирует мир и гармонию, спокойствие и искренность. И если она хороша для меня, она так же подойдет и всем остальным. Джилл нахмурился. -- Слишком это легко! -- сказал он. -- Откуда ты все это знаешь? Я имею в виду... древнееврейскую нумерологию? -- Я всегда интересовалась нумерологией, астрологией и подобными штуками, -- ответила девушка. -- Просто так вышло, что лучше всего я знаю древнееврейскую систему. Джилл кивнул. -- А какой у меня номер? -- Пять, -- уверенно ответила девушка. -- Я уже высчитала. Ты живешь на нервах, но ты также находчивый, жизнерадостный, многосторонний... словно этот кристалл. Ты можешь быть и сексуальным... -- Варре фыркнул. -- И рассудительным. Иногда ты нетактичен, но стараешься никого не обидеть. И еще: ты любишь путешествовать. -- Настоящий спаситель? -- сухо поинтересовался Варре. Джилл покосился на француза и спросил Анжелу: -- А он? -- Его цифра? -- Девушка начала что-то высчитывать. -- Пятьдесят один. Его цифра шестерка, как и моя. Дверь номер двести двадцать два. Но у него три имени. Три основных слагаемых характера: амбиции, гордость и, в меньшей степени, превосходство над окружающими. Джек Тарнболл соответствовал числу тридцать восемь, которое было эквивалентно одиннадцати, или тоже двум. А Дэвид Андерсон -- трем. -- Если мы серьезно отнесемся к этой теории, дверь двести двадцать два -- наилучший выбор, -- подытожил Джилл. -- Ты что, серьезно? -- с огорчением спросила Анжела. -- Да! -- удивил ее Джилл. На лице его расплылась усмешка. Андерсон и Варре не поверили своим ушам. Они смотрели на Джилла так, словно он бредил. -- Что? -- вяло пробормотал Андерсон. -- Вы, в самом деле верите во всю эту ерунду? Джилл, я бы хотел серьезно... -- Помолчите, -- остановил министра Джилл. -- Не важно, во что мы верим, главное то, во что верил Клайборн. Машина -- кристалл, Дом Дверей, или как ее там, придала форму вещам согласно его мышлению, его вере. И если они сейчас прислушивается к тому, что мы думаем, во что верим... -- Двести двадцать вторая дверь, -- закончил за экстрасенса Тарнболл. Они как один повернулись и направились во тьму, обходя огромный кристалл, прошли мимо дверей 444 и 333. Вот впереди показалась дверь 222. -- Случайно не подскажешь ли, какой номер был у Джона Баннермена? -- спросил Джилл, когда они остановились на относительно безопасном расстоянии от кристалла. Анжела посчитала. -- Семерка, -- объявила она. -- Три и пять не дробятся. Я думаю, его дверь будет семьсот семьдесят седьмая. Семерка -- цифра ученого, философа, мыслителя. Люди под этой цифрой живут в уединении и держатся в стороне от остальных... Люди вроде него имеют защиту, владеют собой, а также обладают мощным интеллектом. Семерки не совсем от мира сего, и они, как правило, плохо относятся к большей части человечества. -- Знаете, а я неожиданно заинтересовался этой нумерологией! -- заявил Тарнболл. Он взглянул на темный силуэт Джилла. -- Итак, Баннермен у нас под цифрой семь? Его замечание напоминало вызов. Джилл почувствовал: что-то происходит, -- всего за полсекунды до того, как все случилось... Глава тридцатая Сит из фонов сделал несколько ошибок, совершил ряд оплошностей. Он потерял хирургический инструмент в ту ночь, когда пытался убить Спенсера Джилла. Другая ошибка заключалась в том, что он вовремя не побеспокоился по поводу этой пропажи. Сит повел себя столь равнодушно, потому что считал: ни один человек не сможет разобраться, как работает эта штука. Может, кто и догадается о ее назначении, но использовать не сможет. Однако он забыл про Джилла с его способностями. Или, быть может, в дальних уголках подсознания Сит верил в Джилла, но отогнал мысль о нем, потому что шансы на то, что Джилл сумеет разобраться с инопланетным инструментом, были астрономически малы. Как можно использовать палочку серебристого металла, к тому же с вмятиной? Даже если люди ее обнаружат, то все равно отложат находку в сторону, спрячут в какой-нибудь куче хлама, потеряют. Человеческая раса вообще неразумно использует металлы и злоупотребляет жидкостями! Другой просчет Сита заключался в небрежности во время наблюдения за прогрессом тестируемой группы. Если бы он просматривал записи синтезатора, тогда, наверное, заметил бы, как Джилл изучал инструмент, и сумел бы все исправить. Сит знал бы, что Джилл заполучил инструмент и разобрался, как им пользоваться. Также Сит пропустил сообщение, что машина для очистки потеряла свое жало. Просмотрев записи много позже, Сит и в самом деле обнаружил эти факты. Незнание же поставило Сита в крайне невыгодное положение. Но об одной своей ошибке он знал. И с прискорбием с ней согласился. Сит совершенно умышленно тянул время. Костюм-Баннермен был не замаскирован, он выглядел точно таким же, каким видели его Джилл и Тарнболл в ту ночь в Киллине. Сит был убежден, что восстановленной руки достаточно, чтобы его не связали с ночным нападением. Кроме того, Сит мнил себя выше остальных и насмехался над сородичами. Он словно бросал людям вызов: узнайте меня. И верил, что Тарнболл мог принять этот вызов. Но Сит должен был убедить Тарнболла, что тот ошибается. И сделать это как можно скорее, заново вступив в игру. Путь, который решил выбрать Сит, казался ему совсем не трудным. Он приготовился и нанес минимальный вред конструкции Баннермена. Но к величайшей досаде Сита, как только он собирался покинуть контрольную комнату, вернувшись в синтезированный мир кристалла, прибыл Милее Клайборн. Он был так сильно обожжен, что практически лишился кожи, кроме того, покрыт льдом после пребывания в открытом космосе. Короче, он был совершенно "мертв". Сит был не только раздражен, но и крайне удивлен... Ему было очень любопытно. Очевидно, синтезатор материализовал нечто необычное! Что же это за вселенная, где очутились Джилл и остальные? В том числе и Клайборн. Сит торопливо упаковал отвратительные останки Клайборна в паутину накопителя и наконец вошел в... * * * Дом Дверей имел девять граней, и в каждой из них располагались двери с номерами от 111 до 999. В то время как Джилл и его спутники двигались вокруг кристалла, они видели двери от 444 до 777, остальные были спрятаны от них за гранями. Более того, никто из людей не видел, как из двери 777 появился Баннермен. Все внимание людей было обращено на Джилла, который, издав предупредительный крик, схватил Анжелу и, оставляя синяки на нежной коже девушки, потащил ее к осыпи. После этого с грохотом распахнулась гигантская дверь. Эхо от этого звука раскатилось по горам. А потом в сверхъестественной, звенящей тишине раздались вопли ужаса -- крики о помощи, доносящиеся с другой стороны гигантского кристалла. Дрожа всем телом, Джилл вскочил на ноги, помог подняться Анжеле и увлек ее за собой, обходя вокруг Дома Дверей. Он шел туда, где появился Баннермен. Тот, пошатываясь, вышел навстречу экстрасенсу. Одежды несчастного были порваны, ноги казались окровавленной массой, втиснутой в разорванные, разбитые ботинки. Он шел, широко расставив руки, словно пытался опереться о воздух или, как слепой, нащупать путь. -- Помогите! -- позвал он хриплым, каркающим голосом. -- Ради Бога, есть тут кто? Парализованные от ужаса люди беспомощно смотрели, как Баннермен бредет по острым камням. Но вот он упал, натолкнувшись на грань кристалла. Когда же он со стонами вновь поднялся на ноги, люди двинулись ему навстречу. Кажется, до них стало доходить, в каком он состоянии. Его волосы были спалены до щетины, руки блестели -- ободранные, окровавленные. Баннермен выглядел так, словно ему пришлось продираться через чащу горящих кустов. А его глаза... теперь цветом они напоминали кислое молоко и были совершенно пусты. В них отражались лишь бледно-желтая точка восходящей луны. -- Слепой! -- задохнулся Андерсон, и Баннермен услышал его. -- Андерсон? -- Его голос прозвучал по-детски заискивающе, чуть осмелевшим от надежды. -- Это вы? Почему вы не говорите со мной? -- Покачиваясь, Баннермен направился прямо к министру. Анжела, оказавшаяся на его пути, отступила. -- Бедняга! -- По голосу чувствовалось: еще чуть-чуть и она заплачет. -- Да, это мы, Джон. Все здесь, кроме Хагги и Милеса Клайборна. Они... их нет с нами. -- Анжела? А... остальные с тобой? -- доверчиво спросил он, словно не расслышав большей части сказанного. -- Мы здесь, Джон, -- сказал Андерсон, в то время как Анжела взяла Баннермена за руку. Он сжал руку, подтянул к себе, воскликнув: -- Это... чудо! Боже, раньше я никогда не верил в тебя, но теперь верю! Джилл и Тарнболл обменялись взглядами. Агент, казалось, чувствовал себя не в своей тарелке. А Джилл до сих пор не был до конца уверен. Здесь, рядом с Домом Дверей, сейчас, когда кристалл активировался, пусть и пребывал в стабильном состоянии, присутствие инопланетной машины чувствовалось так сильно, что невозможно было провести разграничение между Баннерменом и другим искусственным источником активности. Шестое чувство экстрасенса завязло в излучениях кристалла. -- Присядьте, а то снова упадете. -- Анжела помогла Баннермену сесть на плоский камень. -- Давайте-ка мы поможем вам. Тут... -- Она села на корточки рядом с ним, потому что он так и не выпустил ее руки. -- Что с вами случилось? -- пришел в себя Вар-ре. -- Последний раз мы видели вас в пещере на том склоне, когда собирались лечь спать. -- Что со мной случилось? -- Теперь голос Баннермена немного окреп, стал больше похож на его прежний голос. Страх и истерика угасли, облегчение и изнеможение сменили их. "Если он играет, то он -- хороший актер, -- подумал Джилл. -- Неужели он и в самом деле зашел настолько далеко, что ослепил себя?" -- Я расскажу вам о том, что случилось, -- продолжал Баннермен. -- Мне показалось, что я услышал какой-то звук. Как бы там ни было, я проснулся. Оставив пещеру я направился к краю обрыва. Внизу в лесу двигались какие-то твари, оттуда доносились крики, там шла борьба. Потом я заметил что-то еще. Быть может, это было огромное насекомое. Оно слезло по склону, двигаясь в мою сторону. Оно вытягивало вперед хоботок, словно что-то вынюхивало. Я подумал, что, быть может, наш запах покинул пещеру, и теперь эта тварь выслеживает нас! -- Можете подробнее описать, какую тварь вы видели? -- спросил Джилл. Баннермен кивнул и начал рассказывать про охотничью машину. -- Я бросил в тварь камень, -- продолжал он. -- В это время тварь как раз обходила очередное препятствие. Мой удар оказался неточным, однако, достиг цели. Но... тварь, чуть скользнув вниз, попала в расселину. Закрепилась там. Она уставилась на меня своими фасеточными глазами. Их свет ударил мне в лицо, словно сноп прожектора, словно лучи лазеров! Вмиг я ослеп. Боль была так ужасна, что я... Должно быть, я на мгновение потерял сознание... Потом... Один Бог может сказать, где я побывал! -- Его голос сломался. Анжела попыталась помочь Баннермену устроиться поудобнее, а он тем временем продолжал: -- Я побывал в пустыне, солнце которой опалило мне кожу, в болоте, где твари, напоминающие камбал, кусали меня, в месте, где все, к чему бы я ни прикоснулся, напоминало разбитое стекло. Когда я оттуда выбрался, у меня появилась надежда. Потом... я оказался в месте, где горел огонь и было ужасно жарко. И только я приготовился лечь и умереть, как услышал голос. -- Тут Баннермен повернулся к Анжеле, которая сидела рядом с ним на корточках. -- Думаю, это был ваш голос. Я заставил себя пойти в ту сторону, и... -- он вновь замолчал, пожал плечами, моргнул слепыми глазами, в которых отражался лунный свет. -- И вот я здесь. -- Она назвала ваш номер. Она... позвала вас сквозь дверь? Дверь номер семьсот семьдесят семь, -- сказал ему Тарнболл. -- А ну-ка отойдем, Джек, -- позвал агента Джилл. Тарнболл подошел к приятелю. Тем временем экстрасенс обвел взглядом всех собравшихся. -- Оставайтесь здесь. Позаботьтесь о Баннермене. Мы сейчас вернемся. Они прошли вдоль стены кристалла и остановились напротив двери под номером 777. У ее основания на земле сохранились следы. Если отойти, то можно было увидеть четко отпечатанный на земле след огромной обсидиановой плиты-двери. Возле двери 666 было то же самое, хотя, как помнил Джилл, дверь один раз ушла вниз, а другой раз -- вбок. Однако обе двери были активированы. Очевидно, Баннермен и в самом деле прошел через дверь 777. Джилл тряхнул головой от удивления. -- Если Клайборн и в самом деле каким-то образом участвовал в создании этого места, то я должен лишь снять перед ним шляпу, -- сказал он. -- По-моему, он до сих пор влияет на происходящее тут. Черт побери, это -- его мир! Мы оказались не просто внутри машины, а внутри машины, запрограммированной безумцем! Тарнболл посмотрел на приятели. В желтом лунном свете он мог разглядеть лишь силуэт Джилла. -- А Баннермен? Что ты думаешь о нем? -- Не знаю, -- ответил экстрасенс. -- С одной стороны, с ним вроде все в порядке, с другой... В один миг сердца в груди обоих мужчин забились быстрее от притока адреналина -- откуда-то из-за гребня гор до них донесся холодящий душу звук -- и звук достаточно ужасный. Ничего подобного они раньше не слышали. Это был вой, но отличавшийся от воя, который они слышали в мире кентавров. Он напоминал утробный, пульсирующий, торжествующий лай, что делало его еще страшнее. Не только Джилл и Тарнболл услышали его. -- Джилл, Тарнболл, -- эхом донесся до них голос Андерсона. -- Вернитесь... быстрее! Приятели вернулись к остальным. -- Джек, забудь пока о Баннермене, -- посоветовал Джилл. -- Оставайся настороже, не лезь на рожон. Старайся следовать за мной. Если мы ошиблись относительно Баннермена, хорошо. Если нет... В любом случае мы раскроем его. Кто предостережен, тот вооружен. Он еще раз продемонстрировал Тарнболлу серебристый цилиндр, прежде чем убрал его в карман. Пока они шли назад, ночь проснулась от воя. Тому, кто выл далеко-далеко, воем же отвечал кто-то находящийся поблизости. Слишком близко. -- Что вы об этом думаете? -- спросил их Андерсон, превратившийся в комок нервов. -- Не спрашивайте их, спросите меня, -- встрял Варре, а потом добавил без всяких колебаний: -- Это волки! Те звуки, что мы слышали, без сомнения, волчий вой. У меня есть родственники в Канаде, на дальнем севере. Я как-то навещал их и слышал волчий вой. Без сомнения, это голос волка. Андерсон сжал его руку. -- Вы говорите серьезно? Волчий вой в мире, где нет деревьев? -- Мы всего не видели. -- Француз яростно стряхнул руку министра. -- В нашем поле зрения нет никаких деревьев, но что лежит за тем горным хребтом?.. Это воют волки, скажу я вам. Жизнь свою могу на это поставить! -- А наши жизни? -- Голос Тарнболла прозвучал угрюмо. Агента одолевали дурные предчувствия. -- Посмотрите-ка туда. Все подняли головы. Среди темных трещин и горных расселин горело множество желтых пар глаз, напоминавших маленькие треугольные лампы. Мохнатые силуэты вприпрыжку бежали между скал. Теперь у людей не осталось ни малейших сомнений. -- Боже! -- Андерсон отступил назад, трясясь как желе. -- Стая кровожадных тварей. -- Я этого не понимаю, -- спокойно произнес Тарнболл. -- Я имею в виду, что мы не видели ничего похожего до... -- Посмотрите туда, -- перебила Анжела, задохнувшаяся от ужаса. Внизу, в пустыне, по тому же маршруту, которым совсем недавно прошли люди, двигался поток сверкающих огней, словно над пустыней зажглись огни святого Эльма. Кто-то с упорством кровожадных следопытов двигался по их следам. -- Они вынюхивают нас, -- с трудом пробормотал Варре. -- Но что они такое? -- Кто-то хочет узнать? -- спросил Тарнболл. -- Кажется, у нас достаточно времени, чтобы обнаружить нужную дверь и убраться из этого места! -- Я голосую за дверь Анжелы, -- сказал Джилл, покосившись на Дом Дверей. -- Дверь под номером двести двадцать два. Андерсон волновался и, словно балерина, переминался с ноги на ногу. -- Мы не можем быть уверены в том, что этот выбор правильный, -- наконец сказал он. -- Точно известно только то, что не стоит использовать ни шестьсот шестьдесят шестую, ни семьсот семьдесят седьмую двери, -- подытожил Тарнболл. -- А ты, Анжела, что думаешь? Девушка не ответила. Все посмотрели на Анжелу, которая по-прежнему сидела рядом с Баннерменом, сжав его руку. Ее глаза округлились и были полны ужаса. Взгляд замер на каменном склоне, по которому они совсем недавно спустились к Дому Дверей. На этом склоне стоял... голый мужчина! Над его головой в небе светила полная луна. Незнакомец улыбался, легко и непринужденно спускаясь по склону. За спиной у него появился еще один человеческий силуэт. Новый мужчина тоже был голым, тоже улыбался. -- Мир Клайборна! -- внезапно прошипел Вар-ре. -- Мир, полный сверхъестественных сил. Андерсон, это не люди. И не волки. Они... -- Оборотни... -- закончил фразу Джилл. Глава тридцать первая Реакция Джилла -- то, с каким ужасом и недоверием он произнес слово "оборотни", родилась не на пустом месте, потому что экстрасенс видел собственными глазами первую из множества трансформаций. Потом их увидели остальные. Первый из обнаженных людей (может быть, предводитель стаи?) зашагал вниз по склону, но потом припал к земле и двинулся дальше на всех четырех. Мгновение, и вместо человека оказался огромный серый волк! Метаморфоза произошла моментально: человек превратился в зверя с огромной быстротой. Рычащее существо с огненными глазами подбиралось к людям. -- Джилл! Тарнболл! -- закричал Андерсон. Все его претензии на лидерство разом исчезли. Первый оборотень замешкался. Другие, превращаясь из людей в зверей, стали занимать места слева и справа от вожака. Тени утесов и скал ожили -- в темноте зажглись яркие треугольные глаза. -- Джилл? -- эхом вслед за Андерсоном повторил Тарнболл. -- Отступаем, -- проговорил Джилл. -- Но медленно. Идем к Дому Дверей. Поможете Баннермену? -- Джон, попытайтесь расслабиться, -- сказал Тарнболл. -- У нас тут проблема. Лучше всего будет, если я вас понесу. Усмехнувшись, он посадил Баннермена себе на закорки. Глубокий скептицизм и насмешливость Варре разом испарились. Реальность заключалась в том, что француз мог запросто сгинуть здесь. -- Эти пожиратели падали, -- пробормотал Вар-ре, потом сделал паузу, словно проглотил язык, -- спускаются с гор! -- И кто они? -- Анжела жалась Джиллу, который, пятясь, отступал к огромному кристаллу. -- Силы Клайборна -- Зло с большой буквы, -- ответил Джилл. -- Призраки, недоброжелательные, злые Духи. -- Но ведь подобных вещей не существует! -- Он верил в их существование. -- Мы должны использовать дверь! -- воскликнул Андерсон. Он повернулся и направился прямо к двери 222. -- За мной! Волки-оборотни сомкнули ряды. Их клыки были желтыми, с них капала слюна. Шерсть на загривках тварей стояла дыбом. Выглядели они угрожающе. А потом один из них залаял. Не завыл, залаял. Самая маленькая из тварей покатилась вниз по склону, поднимая облако пыли. Джилл следом за Андерсоном поспешно пятился к двери под номером 222. -- Чего вы ждете? -- спросил он, нагнав министра. Но Андерсон стоял и бормотал что-то нечленораздельное. Джилл рискнул отвести взгляд от смыкающегося круга оборотней. Он взглянул на Андерсона, а потом перевел взгляд на дверь номер 222. Там был номер 222, потом 333, потом 444, 555 и так далее! Цифры сверкали и изменялись, словно цифры в игральном автомате. Менялись от двери к двери, кружа вдоль многогранного кристалла и постоянно набирая скорость. Потом на двери снова вспыхнуло 222, и Андерсон дрожащей рукой взялся за дверной молоток... но номер вновь изменился 333, 444, 555, 666... Это напоминало безумную карусель. Джилл оттолкнул Андерсона в сторону. Номера мелькали все быстрее и быстрее. Потом они превратились в расплывчатые пятна. -- Рискни! -- крикнул кто-то в ухо экстрасенсу. Кажется, это был Клайборн. "Сделай это! -- приказал сам себе Джилл. -- Рискни... пока у тебя еще есть шанс!" Крик ужаса оглушил экстрасенса, когда он уже занес молоток, похожий на горгулью. На мгновение он задержал движение и обернулся. Там где сгущались тени и тьма, прямо из земли поднялся занавес флуоресцентного сине-зеленого света, напоминавшего северное сияние. Он раскрасил сцену сверхъестественными красками пастельных оттенков. А потом изменчивые, танцующие в воздухе кольца занавесей сложились в огромные лица -- лица, которые, чуть приоткрыв рты, злобно взирали на людей. Ноздри их раздувались. Человеческие и нечеловеческие лица одновременно. Но надо лбом каждого из них возвышались рога! Снова оборотни подняли лай. Что-то поспешно пронеслось, завывая, проскользнуло над выстроившимися кругом волками, врезалось в группу людей, сгрудившихся у двери. Джилл почувствовал страшный толчок. Все поплыло у него перед глазами. Экстрасенс опустил молоток. Цифры над дверью замерли на числе 555. Согласно Анжеле -- дверь Джилла. В следующий миг дверь распахнулась, словно гигантские челюсти, и людей втянуло внутрь... * * * Джилл обо что-то треснулся головой. Не так сильно, чтобы получить серьезную травму или выйти из строя, но достаточно, чтобы очнуться с шишкой размером с перезрелую сливу. На левой стороне лба, у самых волос появилась большая ссадина. Анжела, рыдая, качала его голову на руках. Сам Джилл лежал на груде острых твердых камней с песком, чем-то чешуйчатом. Открыв глаза, Джилл обнаружил, что верхняя часть его торса лежит на коленях Анжелы. Он увидел, что груда, на которой он лежит, красновато-коричневая, и решил, что это... ржавчина? Варре закричал: -- Mon Dieu! Mon Dieu! Во имя любви, Боже, забери меня отсюда! Андерсон попытался успокоить его: -- Спокойно, Жан-Пьер. Быть может, это наш шанс. -- Больно! -- завывал француз. -- Моя нога! Моя нога! -- Послушай-ка, лягушатник, -- прорычал Тарнболл. -- У тебя был выбор: мог бы остаться и достаться на обед тем тварям, а если рискнул, то должен принимать все как есть. Баннермен спокойно, почти равно душно произнес: -- Где мы? Что случилось? Неужели никто не расскажет мне, что же все-таки происходит? Джилл зашевелился. Попытался сесть и оглядеться. -- Спенсер? Спенсер? -- навалилась на него Анжела, зарыдав еще сильнее. -- Я думала, у тебя серьезная травма. Скажи, с тобой все в порядке? -- Девушка поцеловала его в шею, в ухо, в шишку на лбу. -- В порядке, в порядке, -- прохрипел он и, отвернув голову, сплюнул пыль, набившуюся в рот. -- Ладно, -- продолжал он. -- Думаю, я сейчас достаточно сексуален? Когда голова Джилла перестала кружиться, он огляделся, пытаясь понять, куда они попали. В первый момент он подумал, что они оказались в какой-то пещере. Фактически так оно и было, но такую пещеру ни Джилл, ни остальные и вообразить себе не могли. Свет, какая-то разновидность туманного, пасмурного дневного света, заливала это место, просачиваясь через овальную дыру в одной из стен, и столбами светящейся пыли падала из многочисленных отверстий в потолке. "Пещера? -- удивился Джилл. -- Или убежище от ядерной бомбардировки, пережившей прямое попадание?" Здесь были трубы и кабели, разбитые пластиковые и металлические трубопроводы. Они висели повсюду, словно древние сталактиты. Дверь ощетинилась ржавыми гайками и болтами. Пистоны, цинковый и металлический лом валялся повсюду. "Склад металлолома? " -- Склад металлолома! -- выдохнул Джилл, пытаясь встать на ноги. Но Анжела остановила его. -- Полегче, Спенсер, -- обратилась она к нему. -- Разве ты не видишь? -- продолжал он. -- Это место -- всего лишь склад металлолома! Это -- отбросы цивилизации. Можешь ты вообразить себе все это, находящееся в чужом мире? Это -- Земля! Девушка покачала головой, а потом осторожно помогла Джиллу встать на ноги. -- Нет, -- сказала она. -- Нет. Я тоже так думала, пока не выглянула отсюда. -- Она кивнула в сторону огромной овальной дыры в стене, сложенной из груды механических кусков и обломков. Джилл направился к открытому месту, но остановился, увидев забившегося в угол Баннермена. Несчастный дрожал и словно просил всем своим слепым, беспомощным видом, чтобы ему помогли сориентироваться в этом гигантском механическом блоке. Но никто не замечал его. Андерсон и Тарнболл возились с Варре. Они завернули правую штанину француза. Волчьи челюсти, сжавшие мягкую часть ноги Варре, не разжались даже в смерти. Голова, плечи и передние лапы твари были целехоньки, но чуть ниже туловище было рассечено, словно гильотиной. Кровь твари была повсюду. Тарнболл повернулся к Джиллу, который двигался, едва переставляя ноги. -- С тобой все в порядке? -- поинтересовался он, и экстрасенс кивнул. Андерсон сидел верхом на Варре, пытаясь удержать его на полу. Француз бился в агонии. Наконец Тарнболл запихнул пальцы в окровавленную пасть волка и попытался ее открыть. Джилл решил, что, видимо, существо из предыдущего мира атаковало француза, когда тот проходил через дверь, и та разрезала оборотня пополам. По лицу Варре, перекошенному агонией, ручьем тек пот. Несчастный крепко сжал зубы и кривился от боли. Джилл поморщился и вынул из кобуры ядовитое жало. Внезапно Тарнболл вскрикнул от ужаса и отскочил от Варре. Андерсон проделал то же самое. Француз тоже завопил. Волчья голова, впившаяся зубами ему в ногу, превратилась в человеческую. Человеческий бюст, руки... -- Боже! Боже! -- пронзительно завопил Варре, водя пальцами над головой чудовища и не в силах прикоснуться к трупу. Джилл и остальные, выпучив глаза, уставились на останки оборотня: на его лицо -- насмешливую маску, на его плечи и неестественно вывернутые руки... А потом останки разом рухнули на пол и, дымясь, превратились в пыль. -- Что?.. -- произнесли Андерсон и Тарнболл в один голос. -- Оборотню не место в этом мире, -- неопределенно предположил Джилл. -- Рожденное в мире Клайборна -- воображаемая тварь. Это место... другое. Тут существа вроде этой твари существовать не могут. Словно специально решив опровергнуть логичное предположение экстрасенса, на фоне овального отверстия в стене появилась какая-то тень. Джилл рванулся было, но задохнулся... Тарнболл подхватил его и помог устоять на ногах. -- Собака, -- сказал агент. -- Всего лишь собака. -- Да? -- Джилл не был в этом уверен. Потом он вспомнил лающих, ползущих тварей из мира Клайборна. -- Собака? Она пришла из нашего мира? Остальные кивнули. В бешеной радости животное стало прыгать и резвиться вокруг Анжелы. Собака яростно лаяла, яростно виляла обрубком хвоста, а потом направилось обнюхивать Джилла. Экстрасенс осторожно коснулся рукой ее головы, и она, встав на задние лапы, лизнула его в лицо влажным беспокойным языком. Потом она вновь опустилась на задние лапы и отступила. Между взрывами лая она скулила, потом нервно пробежала круг и остановилась, глядя на людей. -- Он так же не может поверить в то, что обнаружил нас, как и в то, что мы обнаружили его. -- С этими словами Джилл опустился на груду отбросов и почесал собаку за ухом. И она уселась у его ног, жалобным подвыванием повествуя о своей несчастной судьбе. -- У него ошейник, -- заметила Анжела. Кроме того, на ошейнике было написано имя пса. -- Барни, -- удивленно прочитал Джилл. И бело-черная дворняга залаяла и еще быстрее завиляла обрубком хвоста. -- Этот пес жил в Лаверсе... -- нахмурился Джилл. -- Вот телефон хозяина. -- Так и есть, -- встрял Андерсон. -- Первым сообщил о появлении замка на склоне Бена Лаверса Хамиш Грусть. Он так же сообщил, что замок "забрал" его пса по кличке Барни! -- И с тех пор несчастное животное в одиночестве бродит здесь? -- Голос Анжелы был полон сочувствия. -- В... в этом месте? Ко мне, Барни, -- позвала она. -- Ко мне, мой мальчик! -- А как же я? -- завопил Варре. Пещера с хламом давила на его психику, и у него начался новый приступ клаустрофобии. -- Черт побери, это всего лишь собака! -- Тем временем Тарнболл зафиксировал ногу француза в бандаже из своей рубашки. Француз постанывал, пока агент делал перевязку, а потом вскрикнул во весь голос: -- Ох! -- Я сейчас вас вырублю, -- обозлился Тарнболл. -- Вот он тут давным-давно -- и жив! Мы можем многому научиться у этого пса, поэтому для нас он гораздо важнее, чем вы! Так или иначе, он -- земной пес! И я буду беспокоиться о нем! -- Идиот! -- взвился француз. -- Вы можете идти? -- резко поменяв тему, спросил Тарнболл. -- Не уверен. -- Будьте лучше в этом уверены, потому что я не собираюсь нести и вас, и Баннермена! -- Похоже, Варре довел Тарнболла до предела. -- Полегче, Джек, -- осадил приятеля Джилл. -- Мы поможем Баннермену. И помни, мы все сидим в одной лодке. Тарнболл взглянул на экстрасенса, и линии его лица, казалось, разгладились, -- Да, -- он, наконец, согласно кивнул. -- Но никто из нас не пытался топить эту траханую тварь! -- Анжела отвернулась, и агент потер подбородок, словно понимая, что сморозил глупость. -- Извини, -- наконец сказал он, обращаясь в девушке. -- Я всегда говорил довольно невежливо... Варре поднялся на ноги. Он двигался медленно, но казался достаточно подвижным. Видимо, он и сам хотел как можно скорее выбраться из замкнутого пространства. -- Очень хорошо, -- сообщил он остальным. -- Давайте-ка, выберемся отсюда и посмотрим, куда это мы попали... Глава тридцать вторая А "попали" они, похоже, в один из самых странных миров, и Джилл вполне понял Анжелу, когда она сказала... что этот мир вовсе не Земля. Свалка металлолома -- одно, но планета, превращенная в свалку ржавого металла, -- совсем другое. Стоя на краю ржавой железной стены и вглядываясь в пейзаж, который показался бы ему совершенно невозможным и невероятным всего несколько дней назад, Джилл почувствовал себя совершенно ужасно. Чуть позже он нашел бы силы ответить своим спутникам, но пока не мог ничего сказать. -- А? -- поинтересовалась Анжела, пытаясь вывести Джилла из состояния благоговейного страха и удивления, вырваться из липких лап страха. Кивнув девушке, экстрасенс ответил, но голос его при этом дрожал: -- Я до сих пор не уверен в нумерологии, но в этот раз ты впервые угадала. -- Впервые? -- не понимая, переспросила она. -- О чем это вы говорите, Спенсер? -- Андерсон до сих пор старался выглядеть "королем на горе"... или замке? -- Она говорила о том, что последний мир, где мы побывали, оказался именно таким потому, что первым прошел через дверь Клайборн, -- ответил Джилл, не поворачивая головы и продолжая изучать небеса. -- Мне кажется, она права. В этот раз первым прошел через дверь я. -- Ну и как, Джилл? -- робко спросил Тарнболл. -- Что ты видишь? "Я не могу описать все свои чувства", -- подумал Джилл, но вслух он сказал совсем другое: -- Я вижу всего лишь мир машин, находящийся на крайней стадии распада. Мир, битком набитый машинами, где нет ничего: ни травы, ни деревьев, ни камня. Тут нет гор, кроме гор ржавого металла. Нет улиц, кроме гигантских стальных полос, и гигантских антенн, подпирающих небо, словно вестники конца мира. Мы находимся довольно высоко, и перед нами открывается обширный вид. Так вот, насколько хватает глаз, перед нами нет ничего, кроме металла и пластика. Мертвые машины и... -- Он сделал паузу, переводя дыхание, замер, вглядываясь в горизонт, и добавил: -- И некоторые из этих машин до сих пор работают. Остальные проследили за его взглядом. Потом Джилл почувствовал, как пальцы Анжелы сжали его руку. -- Спенсер, что это за штука? -- шепотом спросила девушка. Это мог быть кран на гусеничном ходу и паровой тяге. А может, это был гигантский механический дровосек... Джилл не ответил девушке, потому что этот механизм был частью окружающего ужаса. Экстрасенс никак не мог понять, что же он такое. Похоже, материализовался его худший кошмар. Он был окружен машинами и частями машин, но не понимал, как они могли работать, не понимал принципа работы ни одной из них... В том числе и того ужасного механизма! Ведь он всего лишь был малой частью общего. А все остальное... -- Твое слово, Спенсер, -- обратился к нему Тарнболл, тяжело вздохнув. -- Вы думаете, что это место -- порождение вашего разума. -- Моих страхов, -- поправил его Джилл. -- Ваших страхов? -- переспросил Варре. -- Значит, здесь собраны те вещи, которых боялись вы? Вы это имеете в виду, Джилл?.. Итак, чего же мы должны опасаться? -- Вы? -- Экстрасенс повернулся к французу. -- Я уверен, вам-то нечего опасаться. Нет, вы -- счастливчик. Это место -- порождение моих кошмаров, а не ваших. К тому же я не похож на Клайборна, если вас волнует именно это. -- Ваш мир! Мир Клайборна! -- Андерсон воздел руки к небу. Его голос был переполнен едва сдерживаемой яростью, безумным разочарованием и более чем небольшим страхом. Обернувшись, он бросил взгляд назад, в стальную пещеру, и облизал губы. -- И куда мы теперь должны идти? Я имею в виду, где находится кристалл с дверями? Мы прошли через дверь, и кристалл исчез. Так... где же он? -- Эти двери имеют одностороннюю проходимость, -- ответил Джилл. -- Словно зеркало: с одной стороны есть отражение, с другой -- нет. -- А по-моему, они больше всего напоминает трясину, -- покачал головой Тарнболл. -- Зыбучие пески, из которых невозможно выбраться. Вы будете погружаться, пока ваши ноги не коснутся дна... Анжела бросила на агента хмурый взгляд. -- Нездоровая ассоциация... не научная. Мы согласны с тем, что во всем этом нет ничего сверхъестественного, точно так же как не было в мире Клайборна. Все дело в разуме или в том, что может породить этот разум. И все это находится под контролем Дома Дверей. Кристалл был всего лишь одной из его проекций, одной из узловых секций базовой структуры. Он не исчез, потому что мы прошли сквозь него. Он до сих пор находится на склоне Бена Лаверса, в мире кентавра это -- особняк, в мире Клайборна -- зловещий кристалл. Здесь... он тоже находится где-то неподалеку. -- Девушка стояла рядом с Джиллом и разглядывала груды заброшенного металла. -- Большая его часть... У Джилла это место вызывало страх, который не могли ощутить другие. Они чувствовали всего лишь чужеродность данного места, в то время как экстрасенса охватил неподдельный ужас. Взгляд его наталкивался на машины и части машин и не мог осознать их. Он должен был как-то отгородиться от всего этого. Что он и сделал: крепко сжал веки, тряхнул головой и попытался отринуть ужасное зрелище. "Нет, -- сказал он себе. -- Нет, это происходит не со мной. Не я создал все это... Это всего лишь увеличенная картина моих подсознательных страхов. Кто-то решил хитростью свести меня с ума, поместить в мир, где я -- экстрасенс, чувствующий машины, окажусь среди машин, которых не смогу ни почувствовать, ни понять! Кроме того... этот неизвестный совершил большую ошибку!" Джилл понял, что именно сейчас ему выпал шанс как следует разобраться в происходящем и понять науку этих инопланетян. -- Спенсер? С тобой все в порядке? -- Это была Анжела. Джилл открыл глаза и кивнул. -- Да, со мной все в порядке. Но... что ты там говорила? Узловая секция той же базовой структуры? Проекция? -- Я говорила о Доме Дверей, -- ответила девушка. -- В тот момент, когда мы его используем, он срабатывает вроде переключателя и переправляет нас куда-то еще. Он остается на месте, но "стрелка" его показывает совершенно в другом направлении. -- Она моргнула, а потом тряхнула своей очаровательной головкой. -- Не обращай внимания. Я и сама не понимаю то, что пытаюсь сказать. -- Трогательно, -- усмехнулся Тарнболл. После разговора с Андерсоном он чувствовал себя не в своей тарелке. -- Дом Дверей напоминает фальшивый маяк, построенный мародерами. Мы, словно проклятые корабли, всякий раз идем на его свет и разбиваемся о прибрежные скалы. -- Скорее, мы напоминаем крыс в лабиринте, -- встрял Варре. -- Мы чуем запах пищи, находящейся в другом конце лабиринта. Но стоит нам добраться туда, экспериментаторы разворачивают лабиринт на сто восемьдесят градусов, и мы снова оказываемся в начале пути. Терпение Джилла истощилось. Ему не только нужно было сдерживать собственные страхи, но и успокоить своих спутников. В какой-то миг ему показалось, что он вот-вот задохнется. -- Итак, что вы предлагаете делать? -- повернулся он к остальным. -- Успокоиться? Не идти вперед, а успокоиться? -- Мы не можем успокоиться! -- Андерсон сжал кулаки и потряс ими, неведомо кому угрожая. -- Как мы можем успокоиться? Лечь и умереть, что ли? Но ведь в месте, где ты не нуждаешься в еде, ты и умереть не сможешь! Я не понимаю, как такое могло случиться... Более того, я начинаю сомневаться в том, что все это происходит с нами на самом деле! -- Будьте уверены, все происходит на самом деле, -- ответил ему Джилл. -- К тому же Клайборн мертв, разве вы забыли? И, возможно, Хагги. Вы хотите понять, как все это действует? Спрыгните вниз с этого балкона, узнаете. При этих словах все поглядели вниз через паутину балок на листы проката, лежавшие далеко внизу. Андерсон отступил от края балкона. -- Это так... -- вновь заговорил он. -- Так... -- Так ублюдочно, -- закончил за него фразу Тарнболл. -- Словно кто-то хочет прикончить нас всех, но не хочет делать это сам. Словно ему что-то от нас нужно... Все замолчали, обдумывая эту мысль. Молчание длилось, пока не заговорил Баннермен. -- Может, кто-нибудь соизволит помочь мне? Судя по словам Джилла, я с легкостью могу свернуть себе шею. Я и без этого достаточно изранен. На мгновение мысли о несчастьях Баннермена отвлекли остальных от нерадостных мыслей. Более того, Сит благополучно отвел в сторону их внимание от опасной темы... * * * Они слезли на ближайшую "дорогу" -- гигантскую полосу проката девяноста футов шириной и длиной... Бог его знает, какой она была длины. Она протянулась в обоих направлениях, насколько хватало взгляда. Спускаться оказалось нетрудно. Если бы не Баннермен, то спуск показался бы увеселительной прогулкой. Повсюду было множество металлических лестниц, висящих кабелей, труб и пилонов. Казалось, что в земной коре этого мира... Хотя существовал ли такой мир? Может, он напоминал часть какого-то мира?.. Так вот, казалось, что в земной коре этого мира располагалась гигантская фабрика-робот, создававшая машины и машинные части. Потом эту фабрику сожгли, однако ее производственная линия безостановочно производила бессмысленные механизмы. Пространство между огромными машинами, такими же огромными, как городские кварталы, заполняли мостики, по которым, видимо, двигались металлические пауки с круглыми, квадратными и треугольными "колесами" на концах многочисленных суставчатых лап. Однако ни один паук не двигался. Огромные телеэкраны размером с экраны кинотеатров были мертвы, несмотря на то что каждый из них защищала металлическая сетка. Когда Тарнболл, поддавшись разрушительному настроению, подхватил огромный металлический болт и швырнул его в центр одного такого экрана, произошла яркая электрическая вспышка и болт разлетелся на кусочки. Капли расплавленного металла зашипели на железной поверхности дороги, потекли по ней, словно расплавленный припой. После этого люди избегали подобных "опытов". Барни к тому времени оставил их. Когда люди стали спускаться, собака куда-то убежала, следуя своим более безопасным путем. Потом пес появился, снова яростно виляя обрубком хвоста и пытаясь привлечь внимание людей громким лаем. -- Он хочет, чтобы мы последовали за ним, -- истолковала поведение пса Анжела. -- Конечно! -- возмущенно фыркнул Варре. -- Он ведь наш желанный спутник! К тому же собаки не слишком-то хорошие скалолазы. Он знает, что не может пойти с нами, поэтому хочет, чтобы мы шли с ним. После этого Барни не было видно. Вскоре почти прямо под лентой проката люди обнаружили работающий экран. Конечно, "работающий" на свой манер. Он показывал вихрь мутных цветов -- словно тусклые краски смешивали в гигантском котле. -- Что это? -- спросил Андерсон. -- Вы о чем? -- повернулся к нему Джилл. -- Картина, экран, информация... Если там есть какая-то информация и это не просто статический "белый шум"? Кто ее передает? Мне кажется, тут нет людей... -- Естественно, тут никого нет, -- уверенно согласился с ним Джилл. -- Тогда кому нужны все эти телевизионные экраны? -- Это лишь часть целого, -- ответил Джилл. -- Судя по тому, что я вижу, я могу сказать, что во всем, что нас окружает, нет никакого смысла. Это всего лишь мой величайший кошмар, воплотившийся в реальность, -- миллионы безумных машин, заполняющих собой весь мир. Они -- бессмысленные творения, именно это сводит меня с ума. Именно поэтому я стараюсь сдержаться, чтобы не начать сыпать проклятиями. -- Послушайте! -- неожиданно предложила Анжела. Они пролезли через переплетение частично разрушенных строительных лесов и остановились на металлической платформе в сорока или пятидесяти футах над дорогой. Когда все последовали предложению Анжелы, наступила нервозная тишина. Вскоре Андерсон нервно тряхнул головой и объявил: -- Я ничего не слышу. -- Попытайся почувствовать это, -- предложил Джилл. -- Это в металле, платформе. Используйте ваши ноги. И вскоре в самом деле все почувствовали: приглушенный, отдаленный металлический гул -- словно где-то далеко-далеко билось огромное металлическое сердце. А в следующий миг все услышали его Удары. -- Что-то движется по дороге в нашу сторону, -- сказал Тарнболл. -- Напоминает шум поезда! -- Посмотри вниз, -- предложил Джилл, показывая на металлическую ленту, которая теперь оказалась чуть ниже их. -- Вон две полосы -- рельсы. Теперь, мне кажется, я смогу понять природу этого места. Теперь я задаю себе вопрос: что за создание может двигаться по этим рельсам? Два параллельных металлических рельса, каждый фут шириной, шли на расстоянии около сорока футов. Они были прикручены к дороге большими болтами. Сверкающие плоские металлические направляющие уходили к горизонту в обоих направлениях и исчезали, спускаясь в каньон, сложенный из колоссальных разбитых механизмов. Тарнболл внимательно огляделся. -- Что-то есть там внизу, кроме ржавчины, стружки и машинного масла. Что бы это ни было, оно передвигается по рельсам. -- И... оно приближается! -- заметил Варре. С мрачным видом он показал в сторону ближайшего ущелья. Джилл прищурился, недоверчиво покачал головой, а потом сказал: -- Оно похоже... оно не похоже ни на что, что я видел раньше. Словно огромная металлическая коробка на колесах. Она движется не так уж быстро и при этом производит адский шум. -- Неугомонная стальная коробка на колесах, -- подытожил Тарнболл. -- Мне кажется, что сверху к ней прикреплены жестяные листы. Руки, крюки, грабли. -- Он тоже покачал головой. -- Что это за штуковина, черт побери? -- Послушайте, -- смиренно обратился Джилл к своим спутникам. -- Постарайтесь запомнить: меня не стоит расспрашивать о том, что тут происходит. Твари, которые появились перед нами в прошлом мире, вообще не имели никакого рационального объяснения... Я не знаю, как эти механизмы будут выглядеть на самом деле, но я встречался с ними в ужасных кошмарах. -- Может, это и так, -- встрял Варре. -- Но сейчас ваши фантазии движутся по нашим следам. Они у нас за спиной. -- Может, нам стоит спуститься пониже? -- Беспокоясь за свою жизнь, Андерсон переминался с ноги на ногу. Он даже начал задыхаться. -- Даже с такого расстояния эта тварь выглядит огромной! Шум, который она производит, просто адский. Почему бы нам прямо сейчас не убраться с этой платформы! Джилл и Тарнболл легли на живот и перегнулись через край платформы. Та одним углом опиралась на стальную квадратную ножку. Можно было бы слезть или соскользнуть по ней, но для Анжелы это было бы очень трудное упражнение, а для Баннермена и вовсе невозможное. -- Мы могли бы подняться вверх, -- предложил Тарнболл. -- Немного. Прошли бы поверху, пока не обнаружили легкий спуск. Гигантский механизм, двигавшийся по рельсам, был теперь много ближе. Жесть грохотала много громче. Гонг-банг! Гонг-банг! Гонг-банг! Под этот грохот было очень сложно собраться с мыслями. Неожиданно ожил механизм, отдаленно напоминающий подъемный кран. Он покатился по собственным рельсам и опустил свою огромную, размером с голову динозавра, корзину, целя прямо на то место, где столпились люди. Джилл и Тарнболл мигом оказались на ногах. Анжела пронзительно закричала: -- Вниз! Джилл и Тарнболл подхватили Баннермена и бросились за остальными, те уже начали подниматься по пересечениям кабелей, которые одновременно защищали их от нападения. В последний момент кран распрямил свою голову, со щелчком захлопнул челюсти и закачался над людьми. -- Дерьмо! -- закричал Тарнболл. -- Теперь я знаю, что это: это -- заправочная машина. Джилл понял, что агент прав. Это было очевидно. Настолько очевидно, что он сам не заметил этого, поскольку считал, что в этом мире нет ничего, что он мог бы понять. Гонг-банг! Гонг-банг! Машина проскочила по рельсам мимо. Челюсти крана метнулись вниз. "Все это происходит у нас над головами, -- подумал Джилл. -- Тут должно быть полным-полно топлива!" Он посмотрел вверх, увидел открывающиеся сверкающие челюсти и закрыл глаза. Глава тридцать третья Из пасти металлического чудовища посыпалась пыль, грязь и железные опилки. Машина работала, но, как и другие механизмы этого мира, не делала ничего полезного. Джилл безмолвно начал благодарить Господа Бога или кого-то другого... Однако его восхваления были слишком преждевременны. Челюсти вытянулись, открываясь шире, и стали опускаться. Один миг, и Джилл, а с ним и остальные оказались в плену огромных, тупых, металлических зубов. Тем временем, клацая и фыркая... машина?., двигавшаяся по рельсам, остановилась. На вершине, в самом центре ее квадратного тела, находился контейнер. Челюсти крепко сжались, затрещал металл. -- Держитесь! -- завопил Джилл. Но... людям не за что было цепляться, только друг за друга. Они полетели вниз единым комком задыхающихся, молотящих конечностями тел и рухнули в контейнер квадратной машины. Огромная металлическая пластина, на которую они приземлились, тоже оказалась люком. И через миг он, в свою очередь, поддался на дюйм или два под их весом, но потом остановился. Люди были не так тяжелы, как ожидаемый груз топлива. Из недр машины до людей доносились скрежет и шипение -- результат неправильной работы отдельных деталей машины. Потом машина испустила три коротких пронзительный гудка и продолжила путешествие по бесконечным рельсам. Шум, который она при этом производила, мог свести с ума. Гонг-банг! Гонг-банг! Гонг-банг! Тарнболл первым поднялся на ноги. Со стоном, пошатываясь, он добрался до края контейнера и выглянул наружу. По периметру шло углубление пятнадцати футов шириной. Он опустил палец в остаточный слой черной грязи на дне углубления и понюхал его. Грязь пахла рыбьим жиром. Агент вытер палец о рукав своего оборванного пиджака и подождал. На ткани осталось пятно и только. Вещество не было едким. Остальные один за другим присоединились к агенту. Андерсон и Варре подползли к краю контейнера. Джилл и Анжела были последними, они помогали Баннермену, направляя его. Все были покрыты ссадинами и синяками. Тем временем Тарнболл перебрался через углубление. Подтянувшись, он поднял голову над краем ограждения. Остальные последовали за ним, помогая Баннермену и Варре. В конце концов люди немного пообвыклись с монотонным грохотом машины, и он превратился в шумовой фон, поэтому они вновь смогли собраться с мыслями и заговорить. -- Шагаем, шагаем дорогой непростой*, [Фрагмент песни из знаменитого мюзикла "Волшебник изумрудного города", экранизированного в 1956 году.] -- пропел Тарнболл, невероятно фальшивя. В его голосе звучала изрядная доля сарказма. Джилл внимательно посмотрел на приятеля: -- Волшебник страны Оз? Тарнболл сумрачно кивнул. -- Только тут волшебные башмаки и дорога из желтого кирпича слились воедино, и этот ублюдочный гибрид все же доставит нас как раз туда, куда хочет. А мы не знаем, где окажемся в итоге! -- Да, нас ожидает вовсе не Изумрудный город, -- заметила Анжела. -- Еще один Дом Дверей. -- Если, конечно, мы движемся в правильном направлении, -- с сомнением проговорил Андерсон без обычного авторитетного наезда. -- Однако мы здесь, -- проговорил Джилл. -- Мы по-прежнему вместе, разве нет? И, насколько мне кажется, мы ничего не сможем изменить. Они начали вертеть головами, разглядывая мир машин. В это время они проезжали по каньону из гигантских зубчатых колес и поршней, ржавых храповиков, лесам с балками, покрытыми металлическими струпьями. Эти стены возвышались по обе стороны путников, словно утесы разбитых часов, механизм которых невозможно понять. И Андерсон тут же спросил: -- Спенсер, а что вы имели в виду, когда говорили, что мы внутри машины? -- Ничего, -- покачал головой Джилл. -- Мы до сих пор находится внутри той же самой машины. Весь этот машинный мир находится внутри той самой машины. То, что вы видите здесь, может являться лишь слабым отражением истинной машины. Этот хлам -- порождение моего воображения. -- Он коснулся указательным пальцем своего черепа. Тарнболл фыркнул. -- Ты хочешь сказать, что эти штуки не имеют отношения к инопланетянам? Джилл сделал усилие, чтобы разгладить морщины на лбу, на коже осталось пятно от прикосновения грязного указательного пальца экстрасенса. -- Сверхъестественные, а не инопланетные. Однако их сверхъестественность не имеет никакого отношения к потустороннему миру Клайборна, -- ответил он. -- Это похоже на те машины, которые волновали меня, когда я был ребенком. Механические головоломки Лемарчада*, [Лемарчад -- знаменитый мастер головоломок, живший в конце XIX века в Гонконге. Согласно легенде, некоторые из его поделок обладали особым даром и могли перенести человека в "рай". Одной из подобных легенд посвящена знаменитая повесть Клайва Баркера "Подаривший аду свое сердце" ("Открывающий ад" в русском переводе).] которые могли и вовсе не работать или работали лишь частично, но порой хранили в себе тайну вечности. Нелогичные вечные двигатели, которые ничего не делали. Механические двигатели, которые поворачивались без причины и не могли делать ничего полезного. Идиотские штуковины. Игрушки для руководителей, которые щелкают, поворачиваются и делают... -- Ничего они не делают, -- перебила экстрасенса Анжела. -- И это тоже, -- уныло кинул Джилл. -- Ты бы лучше сказал "трахают мозги", -- продолжала Анжела, точно констатируя факт. -- Не знаю, почему я тебя остановила, я только боялась, что ты лишишь нас последней надежды. Я понимаю, чего ты хотел, когда... -- Ползи сюда, -- позвал Джилл. Девушка полезла к нему через желоб, заполненный жидкостью, пахнущей рыбьим жиром, и он смахнул металлические опилки и грязь с ее лица, а потом с громким звуком поцеловал ее. В разорванных грязных лыжных штанах, испачканной маслом рубашке на кнопках и совершенно не гармонирующим нижним бельем Анжела выглядела, словно некий демонический подросток. Но Джилл поцеловал ее. И она с яростью ответила ему. -- Не дай мне сойти с ума, -- пробормотал он, когда их губы наконец освободились. -- По-моему, не самое подходящее время для нежностей. -- Варре нежно ощупывал свою раненую распухшую ногу. -- Лучше зализывай рану, -- ответил ему Джилл. -- К тому же это никакие не нежности. В этом месте время летит слишком быстро. Похоже, мы падаем... куда-то! Машина содрогнулась, загремела и зазвенела. Тарнболл присел рядом с Баннерменом и терпеливо попытался разобраться в том, что случилось. Мили проносились мимо. Неожиданно они выскочили из каньона в покрытые ржавыми струпьями предместья металлических обломков... * * * Джилл был сонным. Анжела сильно встряхнула его. Экстрасенс открыл глаза и огляделся. Остальные сидели и кивали головами, дремали, если человек вообще мог уснуть в такой обстановке. -- Посмотри на солнце, -- сказала Анжела. Джилл так и сделал, а потом перевел понимающий взгляд на свою спутницу. Там, где рельсы сходились у горизонта, сиял закат. Там на горизонте поднимался металлический курган, мерцающий красным и серебряным. По обе стороны от него высились дюны красной ржавчины, тут и там торчали металлически балки и буксы, словно сломанные зубы из кровоточащих, сгнивших десен. И сверкая у горизонта, как раз там, куда они направлялись, "солнце" заливало всю эту безумную сцену своим теплом и светом. Но такое "солнце" Джилл даже не мог себе вообразить... Однако это было "его" солнце. Оно было в два, три раза больше, чем земное солнце. Гигантский серебряный шар в миллионы миль диаметром, осыпанный пульсирующими ямами, сверкающими огнем, светом и излучением -- бесконечная цепь управляемых ядерных взрывов. Солнце -- машина, согревающая космическую систему машинного мира! Джилл отвел взгляд, потряс головой, отказываясь воспринимать увиденное. Но в следующий момент он прищурился. В его взгляде появилось удивление... Приближаясь прямо к ним, но двигаясь по другим рельсам, неслась копия той гигантской грохочущей машины, на крыше которой ехали люди. Джилл разбудил остальных, предупредив: -- Не спрашивайте меня относительно солнца, потому что я ничего не знаю. Но вон там мчится другая машина. Оказавшись в миле от них, машина остановилась. Искореженная металлическая башня, обрушившаяся на рельсы, перегораживала ей путь. Один из придатков машины взялся за работу. Огромные руки с поршнями стали копать и двигать. Когти, напоминающие клещи, тащили и поднимали. Гигантский кулак тарана стал бить и колотить в препятствие. Наконец препятствие оказалось разрушено. А тем временем их собственная машина неслась вперед, быстро сокращая дистанцию. Вот вторая машина начала осторожно сгребать искореженный мусор на другой тракт -- на тот самый, по которому неслась машина с пассажирами! Механизм воздвиг пирамиду хлама, а потом, загрохотав, покатил дальше. Разминувшись, машины иронично прогудели друг другу. -- Великолепно! -- воскликнул Джилл. Остальные с удивление посмотрели на экстрасенса. Он кивнул: -- Машина поступила совершенно бесчувственно. Если бы она поступила по-другому, в этом было бы что-то неправильное. Понимаете? Когда они добрались до завала, их машина остановилась и начала перебрасывать завал на соседние рельсы, туда, где он находился раньше. Закончив работу, машина еще какое-то время стояла, словно оценивая свою работу. Потом она вонзила клещи глубоко в ржавую пыль в стороне от рельс и вытащила огромную железную балку, затем положила ее на кучу, словно подпорку. -- Теперь она проучит своего собрата! -- воскликнул Тарнболл, и в голосе его звучали истерические нотки. А потом они покатили дальше. Гонг-банг! Гонг-банг! Гонг-банг! * * * Через час атомное солнце уже почти скрылось над горизонтом. Рельсы располагались на насыпи, расположенной чуть выше пустыни ржавых дюн. Тени с каждой минутой становились все длиннее. За последние полчаса пассажиры удивительной машины не видели ничего нового. Ни обвалившихся башен, ни искореженных балок, ни обожженных баков, спешащих на колесах по своим делам, ни металлических обломков -- ничего, кроме насыпи и рельс, вытянувшихся назад и вперед. И во все стороны дюна за дюной протянулась красная пыль, мелкая, словно песок. Потом, впереди на горизонте появились три узловатые конструкции. Казалось, они выросли из пыли. Машина катилась прямо к ним. Они казались единственными сооружениями, нарушавшими монотонность равнины. Джилл и остальные с интересом разглядывали приближающиеся сооружения, в то время как те становились все больше по мере того, как расстояние до них сокращалось. Гигантские постройки странной формы, вытянувшиеся к небу, словно горные пики или замки, нарисованные художником-фантастом. В них не было ничего привычного или механического. Вскоре стало казаться, что это вовсе не механические конструкции. С другой стороны, казалось, что они... естественного происхождения. Но разве могло существовать что-то естественное в этом неестественном мире? Звенящая, бегущая по рельсам машина немного замедлила свой ход. Она выдвинула высокий телескопический перископ из своего бока и стала изучать местность. Из задней части желоба послышалось густое, клейкое бульканье. И Джилл чуть приподнялся, чтобы видеть, что именно происходит. Желоб был глубже там, и в дне находилась воронка, ведущая в заднюю часть машины. Джилл сморщился. Воронка была полна маслом, пахнущим рыбой. Отсюда через разбрызгивающую систему к колесам подавалось масло -- великолепное вещество, которое смазывает рельсы и колеса, пропитывая пыль. Пыль темнела от масла аж в десяти футах от рельс. Тарнболл, присоединившийся к Джиллу, поинтересовался: -- Защита от ржавчины? Джилл взглянул на агента и нахмурился. -- Очевидный ответ, -- протянул он. -- Логичный ответ... -- Спенсер! -- позвала Анжела, перекрывая грохот машины. Казалось, в голосе женщины прозвучали тревожные нотки. "Да, -- подумал Джилл. -- Слишком логичный, чтобы быть правдой". Повернувшись, экстрасенс посмотрел туда, куда показывала девушка. В пустыне, слева, может быть, в пятидесяти ярдах от рельс что-то создавало новую дюну! Красная пыль вытягивалась в прямую линию, словно кто-то пробирался в толще ржавчины, и двигался он прямо в сторону их машины, строя длинный вибрирующий холм. Взглянув в другую сторону, Тарнболл заметил: -- Похоже, у нас эскорт. Казалось, под толщью ржавой пыли движется множество существ. Параллельные линии вытянулись по пустыне, словно некие сверхъестественные сейсмические силы работали глубоко под поверхностью. Неожиданно одна из линий изменила курс, направившись прямо к рельсам. Потом дюна наткнулась на залитый маслом участок ржавчины и тут же метнулась в сторону, в дальнейшем держась на почтительном расстоянии. -- Эти твари роют ходы в ржавой пыли со скоростью пятнадцати или двадцати миль в час, -- пробормотал Джилл. -- И против подземных тварей машины на рельсах используют это вонючее масло. -- Существ? -- напрягся Тарнболл. -- Зверей? -- Я обычно имею дело с машинами, -- задумчиво пробормотал Джилл, насколько это можно было сделать под назойливый гул механизмов. -- Машины -- инструменты, которые помогли человеку выкарабкаться из невежества. Я ненавижу машины, которые несут в себе угрозу. Это -- мой кошмар. В этом мире они не только угрожающие, но и уничтожающие, превращающие в пыль. Все они. Эта пустыня ржавой пыли нападает на машинные города, и единственное связующее звено -- рельсы и снующие по ним машины, перебирающиеся через бескрайние бурые равнины давным-давно мертвого металла. -- Железо к опилкам, пыль к пыли, аминь, -- бессвязно пробормотал Тарнболл. -- А нам-то что делать? -- Я не уверен, -- покачал головой Джилл. -- Но пусть меня распнут, а этот гад, -- тут он в сердцах стукнул кулаком по корпусу машины, -- должен как можно быстрее заправиться! Промежутки времени между "гонг-банг!" становились все больше. -- Боже мой! -- с тревогой в голосе закричал Андерсон. В сотне ярдов от машины пыль вздыбилась, словно из жерла вулкана... тонны ржавчины и пыли взметнулись к небу. В то время как один из фантастических копателей вытянул вверх свое рыло и появился из-под пыли... Глава тридцать четвертая Существо оказалось металлическим сегментарным червем из тусклого серого металла восьмидесяти футов длиной и пяти толщиной. Его голова оказалась плоской, напоминающей лопату, с глазами, словно автомобильные фары, забранные защитными колпаками. Под глазами располагалось конусообразное рыло, а под ним огромный рот, больше напоминавший пасть акулы и бездонную пропасть. Внутри яркими огнями искрились пурпурные энергетические языки, образуя своеобразные "зубы", протянувшиеся от верхней до нижней челюсти. -- Пожиратели металла, -- выдохнул Джилл. -- Как? -- задохнувшись от удивления, переспросил Тарнболл. А когда приятель ничего ему не ответил, добавил: -- Откуда ты знаешь? "Не знаю, откуда я это знаю! -- подумал Джилл. И от этой мысли его кожа покрылась мурашками. -- Но я знаю!" Словно что-то внезапно проскользнуло в его мозг -- кусочек гигантского пазла* [Американская головоломка, когда из множества фрагментов необходимо собрать единую картинку.] неожиданно встал на место. Джилл теперь знал, что это за новый вид машин. Знание появилось в его мозгу, но в то же время экстрасенс понимал, что эта машина -- порождение иного мира. Он и Дом Дверей совместно создали ее. На этот раз не бесполезная машина, а настоящая инопланетная тварь. Она принадлежала той же культуре, что и сам Замок, серебряная палочка-нож и тварь, охотившаяся на Хагги. Однако в этот раз Джилл был отчасти причастен к созданию ужасных тварей. Быть может, поэтому он и понимал их... почти понимал. И уж безо всякого сомнения Джилл знал, что они -- пожиратели металла. Джилл зачарованно наблюдал за тварью, которая, встав на дыбы, раскачивалась -- гигантская, словно радиолокационная антенна. Ее голова покачивалась взад-вперед, напоминая движения кобры. Экстрасенс попытался проникнуть в разум чудовища, понять его, разобраться в том, как оно работает. Механизм оказался сделанным из единого куска металла, а сегментные сочленения очень гибкими. Это была машина, но "думала" она, словно животное, и, возможно, могла воспроизводить тварей своего рода. Джилл понимал смысл, однако не мог вообразить себе принципы работы чудовища. Он смотрел на "червя" и видел, что тело его переливается, словно ртуть, хотя оно твердое, как сталь. Ответ находился где-то рядом. Словно обычные дроби, которые нельзя точно перевести в десятичные. Например, одна треть была конкретным числом, но в десятичной системе измерения это было 0,33333 и 3 в периоде. Так что никто не мог точно написать одну треть в десятичной форме, потому что никто не мог нарисовать бесконечную линию троек. Джилл знал все "простые дроби". Все, что нужно было ему, так это "привести все дроби к общему знаменателю". Тогда он понял бы, как устроены Дом Дверей и его машины. -- Еще, -- задохнулся Тарнболл, нарушив концентрацию Джилла, вернув его к реальности. -- Боже мой, посмотри! Ближайший бугор находился сейчас не более чем в миле от рельс. Механическое солнце почти скрылось за бесформенными пиками. У их подножия беспорядочной кучей застыл еще один механический муравейник, казавшийся на огненном фоне темным силуэтом с единственной сверкающей гранью. Пылевые черви роились вокруг основания двух ближайших куч, так что издали казалось: там -- пылевая буря. Термитные башни имели крутые склоны, зияли темными дырами и, видимо, были прорезаны ходами от подножия до вершины, словно хороший голландский сыр. Черви суетились как снаружи своих "домов", так и внутри, сновали по мириадам круглых туннелей, словно пчелы в улье. -- Муравейники, -- поправил Тарнболла Джилл. -- Муравейники пылевых червей. Впереди была развилка. Один путь уходил влево, другой -- вправо, огибая обитель червей. Какое-то время пылевые черви сопровождали машину, в которой ехали люди, потом стали отставать и вскоре бросили преследование. Вскоре поблизости не осталось ни одной твари. "Перископ" втянулся внутрь машины, перестав разбрызгивать вонючее масло. К тому времени резервуары машины были уже полупусты. Тарнболл и Джилл присоединились к остальным людям, которые, похоже, окончательно пришли в себя. -- Кажется, наша машина "знает", когда рядом появляются эти ужасные "черви"? -- риторически спросил Андерсон. Видимо, механизм, на котором они ехали, казался ему слишком примитивным, так что он отказался от идеи компьютера и тем более не мог наделить механизм какими-то зачатками разума. -- Судя по перископу, наш "автомобиль" запрограммирован начать разбрызгивать масло, когда черви окажутся поблизости. Может быть, рельсы и механизмы связаны в единый круг. Черви и то, что они далеко не отползают от своих муравейников... Быть может, очерченный рельсами круг сдерживает их распространение. -- Неверно, -- возразил Варре. -- Эти металлические твари находились по обе стороны круга... если это, конечно, круг. В любом случае такое объяснение слишком логичное, слишком простое. Джилл покачал головой. -- Только инстинктивно можно провести различие между логикой и безумием, -- ответил он. -- Во всех этих мирах мы сталкиваемся и с тем, и с другим. Может ли безумец перестать дышать только потому, что он сумасшедший? Нет, потому что дыхание происходит автоматически, инстинктивно. Например, для того чтобы выжить, машины, двигающиеся по рельсам, должны как-то ограничивать распространение червей. Быть может, недавно черви нарушили неустойчивое равновесие. Или... Быть может, я ошибаюсь! -- Он вновь пожал плечами. -- Ты не ошибся, -- слишком уж спокойно произнес Тарнболл. -- Посмотри вперед. Все разом повернули головы. В полумиле впереди, неподалеку от третьего "муравейника", лежали остатки машины, опрокинутой на бок, наполовину скрытой в пыли. Черви насыпали внутри круга рельс гору из пыли, пока она не стала выше насыпи. Потом, когда одна из машин, движущихся по рельсам, приблизилась, они обрушили на рельсы лавину песка, которая смела машину с путей. Даже сейчас еще вокруг машины суетилось множество червей. Они разбирали машину на составные части, действуя челюстями, поршнями, молотами, стальными отвертками и другими инструментами, рассмотреть которые издали было невозможно. Потом один из червей встал дыбом и уставился туда, откуда, грохоча, двигалась новая жертва, туда, где звенела машина с людьми, приближаясь к гибели. А потом словно кто-то дал команду из стартового пистолета -- твари, как одна, стали зарываться в пыль. -- Что задумали эти чудовищные ублюдки? -- требовательно спросил Тарнболл, но никто, казалось, не обратил на его вопрос никакого внимания. -- Я имею в виду, что если выживание -- главное, то эти твари хорошо преуспели в своем начинании. Джилл задумался над вопросом, словно это было обвинение, брошенное в его адрес. -- Боже, я не знаю, -- наконец-то проговорил он. -- Но сейчас я бы на твоем месте подумал, как нам остаться в живых. Гонг... банг! Гонг... банг! Гонг... Машина дернулась в последний раз и остановилась. Глубоко в недрах механизма заработали какие-то приспособления. В железных кишках что-то загрохотало, заскрежетало, отчаянно требуя топлива, которое можно было бы преобразовать в энергию. Но механизмы ничего не получили. Тогда раздались истерические механические "крики" машины. -- Штуковина собирается взорваться! -- воскликнул Джилл, неожиданно получивший ментальное послание. Ощущая полную беспомощность, экстрасенс прижался к металлическому корпусу, пытаясь изо всех сил вернуть себе контроль над телом. Сделав непроизвольное глотательное движение, он выдохнул: -- Мы должны как можно скорее убраться отсюда! -- Убраться? Да вы сошли с ума! -- Андерсон барахтался в желобе, заполненном маслом. -- Сюда! -- позвал Тарнболл. Он легко прошел по бордюру вдоль правого борта машины и заглянул через край. Когда остальные присоединились к нему, Тарнболл громко крикнул. -- Здесь никого нет! -- И спрыгнул. Пылевые черви, находившиеся на этой стороне, были заняты: они пытались поднять огромную волну пыли, чтобы повторить прием, который удался им в прошлый раз. Спрыгивая, Тарнболл попытался отскочить как можно дальше. Он приземлился позади дюны, гребень которой дрожал от усиленной подземной работы и поднял самую настоящую пыльную бурю. -- Эта штука навроде муки! -- завопил он, распластавшись в ржавой пыли. Остальные приготовились прыгнуть вслед за ним. Джилл увидел, как летят по воздуху его спутники. На мгновение сердце его замерло, но когда экстрасенс увидел, что Анжела нормально приземлилась, он расслабился. -- Стоящий прыжок, -- неожиданно заговорил Баннермен. -- Прыгнешь вперед, а гравитация сделает остальное. Эта фраза нисколько не подходила слепцу, и чтобы еще больше приободрить несчастного, Джилл хлопнул того по плечу. Тем временем в недрах машины, двигавшейся по рельсам, продолжалась какая-то работа. Она то и дело конвульсивно вздрагивала. Прыгая, уже оттолкнувшись ногами от края машины, Джилл посмотрел вдаль через пустыню пыли и увидел третий муравейник, в этот миг отлично высвеченный лучами садящегося солнца. Увидел его на краткий миг, но не как силуэт. И в этот миг он понял, что это вовсе не муравейник. Экстрасенс приземлился на пятую точку на склон пылевой дюны, и ноги его взлетели выше головы. Потом он съехал вниз, присоединившись к остальным. Чудо, но никто из людей не получил травм. И в тот миг, когда Тарнболл помог Джиллу подняться, на другой стороне дюны их бывший транспорт взорвался. В огненном облаке взметнулись к небу металлические обломки, воздух оказался пропитан копотью и брызгами вонючего масла. Взрывную волну задержала пылевая дюна. Она же поглотила большинство обломков. -- Что теперь? -- закричал Тарнболл, пытаясь перекрыть грохот рвущегося железа. -- В дорогу, -- ответил Джилл, указывая направление. -- Давайте отойдем отсюда, и побыстрее! Почти по колени утопая в мелкой пыли, они поднялись на гребень дюны. Почти у самой вершины Варре остановился, пытаясь отдышаться. -- Похоже, мы направляемся в сторону третьего муравейника. Может, нам стоило бы пойти назад по рельсам и убраться из... -- Он задохнулся, сделал еще один шаг и теперь мог взглянуть вперед поверх гребня. Джилл тоже остановился и показал куда-то. Француз проследил за его пальцем и широко открыл рот от удивления. Окрашенный в красное, как часть декорации ада, окруженный вихрями ржавой пыли, залитый светом атомного солнца, перед людьми возвышался третий муравейник. По размеру и форме он напоминал остальные, но теперь было видно важное отличие. Пылевые дюны, словно спицы колеса, расходились в разные стороны от его более-менее круглого основания, и по всем склонам, утопленные вглубь арок, почти пещер, располагались... -- Двери! -- воскликнула Анжела. "Полный комплект", -- безмолвно согласился с ней Джилл, кивнув. Взяв девушку за руку, он побрел к дальнему концу дюны. А потом... напрягаясь изо всех сил, двигаясь вперед безумно медленно, барахтаясь в мягкой пыли, как жуки в песчаной яме, они пересекли проклятую металлическую пустыню и добрались до Дома Дверей. * * * Едва не падая от усталости, они оказались у подножия Дома Дверей. Сзади, где следы их изнурительного перехода, протянувшись по пылевым дюнам, терялись в красных сумерках, доносились дикие звуки -- скрежет раздираемого металла. Однако песчаные черви не погнались за людьми. Беглецы не раз видели следы чудовищ, а иногда, когда черви приближались очень близко к поверхности, в небо взметался столб пыли, но это было и все... до последнего момента. Когда люди оказались уже почти у самого "муравейника", пыль взметнулась к небу не более чем в пятидесяти футах от них. Из-под земли появилась плоская голова. Напоминающая корзину огромная пасть твари была широко распахнута. Червь уставился на людей глазами-фарами и стал подползать. Его голова поднималась все выше и выше, а потом начала покачиваться из стороны в сторону. Движение становились все быстрее -- угрожающая вибрация. Напряглись металлические мускулы. В широко распахнутой пасти столбы электрических разрядов стали синими с белой окантовкой в тех местах, где эти "зубы" соприкасались с электродами челюстей. -- Замерли! -- закричал Джилл. -- Похоже, эта тварь решила, что мы -- машины. Мы напоминаем их, когда двигаемся. Так что замрите... Все замерли, но лишь на короткое мгновение. Червь и не думал останавливаться. Его огромная голова все приближалась, раскачивалась все быстрее. Первым не выдержал Андерсон: -- Не меня! Не меня! -- завопил он. Повернувшись, он, пошатываясь, побежал вверх по склону. Червь скользнул за ним к основанию "муравейника". Его голова потянулась в сторону министра. Андерсон споткнулся и упал. Огромная пасть твари схватила его... и выплюнула! С криком Андерсон шлепнулся на склон и остался лежать неподвижно. Червь отступил. Тогда Джилл воспользовался предоставленным ему шансом и помчался вверх по склону к Андерсону, размахивая руками и вопя изо всех сил на металлическое чудовище. Червь отступил еще дальше. Казалось, он пребывал в недоумении. Внезапно он нырнул в пыль и исчез под ближайшей дюной. Он исчез почти так же неожиданно, как и появился. -- Рыбий жир проклятый! -- объявил Джилл. -- Червю он не понравился. Слава Богу, что он пропитал всю нашу одежду! Джилл и Тарнболл подхватили Андерсона и без всяких церемоний потащили его вверх по склону, а потом укрылись в одной из пещер, почти на самой вершине муравейника. Лохмотья одежды министра местами обуглились, руки превратились в сплошное переплетение ожогов, словно его хлестали по рукам раскаленной проволокой. Несмотря на все это, он, казалось, серьезно не пострадал. Однако Андерсон вскоре оказался забыт. Ежась в ржаво-красных сумерках, люди уставились на дверь из серого шлака -- пяти футов диаметром, она была круглая, словно затычка в норе. -- Это?.. -- неопределенно проговорил Варре. -- Она не похожа... Я хочу сказать: неужели это и?.. -- Дверь, такая же, как предыдущие, -- закончил за него Джилл. -- Да, это так. -- Он чувствовал, что прав. Он знал это. -- Конечно, она не совсем похожа на другие. Они все разные. Но это -- Дом Дверей, совершенно верно. А это -- дверь. Анжела шагнула вперед. Тонким голосом, который, однако, эхом разнесся по пещере, она объявила: -- Думаю, теперь я пойду первой. -- Подожди, -- остановил ее Джилл. -- Я тоже считаю, что в этот раз тебе следует пойти первой, но... вначале ты лучше расскажи нам, есть ли за этой дверью что-то, о чем нам стоит заранее побеспокоиться. Я имею в виду то, что теперь мы знаем правила игры. Было бы неплохо заранее узнать о твоих сокровенных страхах. Девушка повернулась к экстрасенсу. -- Да, пожалуй, я ничего особенно не боюсь, -- ответила она. -- Я не думаю, что за этой дверью окажется что-то, о чем стоило серьезно беспокоиться. -- Может быть, мы сами оценим это? -- резко взвился Варре. -- Или нам нужно вас упрашивать? Давай, девочка, расскажи все начистоту. -- Я боюсь изнасилования! -- Она отвернулась от француза и сплюнула. -- Мой муж... он... был свиньей! -- Она повернулась к Джиллу. -- Спенсер, поверь, я... -- Мы поняли, -- просто сказал тот. -- Клянусь, я умру, но не допущу, чтобы с тобой случилось что-то подобное. Баннермен неуклюже, на ощупь двинулся вперед. -- Что тут происходит? -- спросил он. -- Кто-нибудь скажет мне, что происходит? -- Он снова пошел вперед, вплотную приблизившись к остальным. -- Осторожнее! -- закричал Джилл, но было слишком поздно. Он и Тарнболл держали Андерсона и не могли двигаться достаточно быстро, чтобы остановить слепца. Баннермен, врезавшись в тощего француза, толкнул того к двери! Позади крыша пещеры затрещала, и огромный кусок металла, отвалившись с потолка, блокировал выход. А впереди... Круглая плита расплавленного шлака просто исчезла, и стигийская тьма, словно Тьма Первородная, существовавшая еще до того, как Бог произнес: "Да будет свет!" -- приняла их в свои объятия... Глава тридцать пятая -- Джилл? -- Голос Тарнболла эхом разнесся во тьме, которая казалась абсолютной. -- Где, черт побери, все это?.. -- Зажигалка у Андерсона, -- выдохнул Джилл, игнорируя полусформулированные вопросы. -- Подержите министра, пока я не отыщу ее. -- Дрожащая рука Анжелы коснулась руки экстрасенса, когда тот безумно шарил по карманам Андерсона. Наконец он обнаружил то, что искал. Варре тем временем совершенно неподвижно сидел в стороне. Наконец и он подал голос: -- Я... Я прошел через дверь первым! -- прошептал он. -- Mon Dieu... Я был первым! Но в этот момент Джилл не беспокоился ни о ком из них. Если он о ком-то и беспокоился, так это о Баннермене. В мире, который остался позади, в машинном мире, было по крайней мере более-менее безопасно, как говорило ему шестое чувство. Тот мир утопал в бессмысленном машинном излучении, а здесь не было никаких помех, и теперь Джилл был точно уверен, что один из их группы не человек. Его первое ощущение оказалось точным. Баннермен был лишь отчасти живым существом, а отчасти машиной. А может, он был и еще чем-то. До онемения в пальцах Джилл крутил колесико зажигалки. Свет вспыхнул, но был отброшен назад стеной тьмы. Держа себя в руках, Джилл в первую очередь внимательно посмотрел на Баннермена. Слепой? Человек прислонился к цельной каменной, сильно выгнутой стене, которая точно соответствовала его фигуре: спине, затылку и ногам. В свете зажигалки выяснилось, что люди оказались в каменной трубе пяти футов в диаметре -- в туннеле, пробитом в крепкой скале. -- Боже! -- закричал француз, а потом рухнул на пол. -- Нет! Нет! Не-е-е-е-ет! Он начал колотить кулаками по крепкому каменному полу. Его ужасные крики эхом возвращались назад... и вновь... и вновь... -- Его фобия, -- выдохнул Тарнболл, отлично понимая, что они под землей, заперты в клаустробифическом аду, созданном воображением француза. -- Что происходит? -- спросил Баннермен. Его голос прозвучал шипяще, надрывисто. -- Что тут происходит? "Похоже, он все еще играет в свою игру", -- подумал Джилл. Облегчение и ярость овладели им, но пока он должен был сдержать свои чувства. -- Мы расскажем вам, что тут, когда сами разберемся, -- ответил он предположительно "слепому человеку". -- Разберемся? -- Варре сел. В сверкающем свете зажигалки Андерсона его глаза сверкали и, казалось, вылезали из орбит. -- Мы не сможем тут ни с чем разобраться. Даже Джилл не сможет! Вы ведь не знаете, где мы? Над нами миллионы тонн камня! Мы похоронены заживо, мы похоро... -- Не в силах продолжать, он разразился рыданиями. Джилл протянул зажигалку Тарнболлу, опустился на одно колено возле Варре. Осторожно вытащив из кобуры жало, он уколол маленького француза в руку... и в следующий миг помог ему мягко опуститься на вогнутый каменный пол. -- Лучше пусть будет так, -- объявил он, посмотрев на остальных. -- Это место достаточно плохое, а он мог сделать какую-нибудь глупость. Помните, что Клайборн вытворил в своем мире. Это убило его. А ведь могло убить и нас... Я бы не хотел, чтобы Варре проделал что-то подобное. Присев и вытянув руку с зажигалкой, чтобы источник света находился как можно дальше, Тарнболл огляделся. За спиной людей, в том месте, где они вошли в этот мир, потолок и стена смыкались. Не было ничего, даже камешка, намекающего, что раньше там находилась дверь. Туннель заканчивался гладким, отполированным временем камнем. Словно некий бурильщик, дойдя до этой отметки, решил повернуть назад и вернулся по им же проделанному туннелю. В другом направлении... туннель исчезал во тьме. -- Не слишком большой у нас выбор, -- прошептала Анжела. "Боже, а ведь она из крепкого десятка!" -- подумал Джилл. Неизвестно еще, что бы он почувствовал, очутись на ее месте. -- Джек, -- обратился он к Тарнболлу, -- ты сможешь закинуть Андерсона на плечо? А вас Джон, я тоже попросил бы помочь. Сможете? -- Ему понравилась идея занять чем-нибудь Баннермена. -- Конечно, конечно, -- сразу же согласился Баннермен. -- Рад, что смогу хоть чем-то помочь. -- Не... ох!... нужно этого, -- пробормотал Андерсон, когда Тарнболл, вернув зажигалку Джиллу, попытался приподнять министра. -- Я могу... ух!., сам о себе позаботиться. Благодарю! -- С помощью Тарнболла министр поднялся на ноги и замер, опершись о стену. "Еще одно удивительное исцеление", -- отметил про себя Джилл. А вслух он спросил: -- С вами все в порядке? -- Мое лицо и руки были... обожжены? -- Андерсон осторожно исследовал свои руки, потом прикоснулся ими к лицу. Тарнболл быстро рассказал ему окончание его приключения с пылевым червем и то, как все они попали сюда. -- Всему виной моя слабость, -- вновь заговорил министр. -- Я буду внимательнее прислушиваться к вашим советам, Спенсер. Я счастлив, что остался жив. -- Возможно, Варре не согласится с вами, -- горько усмехнулся Джилл. -- Но я думаю, мы дадим Джону поработать. Несмотря на слепоту, он сильный мужчина. Остальные совершенно измотались. -- Говоря это, он, чуть прищурившись, словно предупреждая приятеля, взглянул на Тарнболла. Агент ничего не сказал. -- Джон, -- продолжал экстрасенс, -- в этом месте нет ничего опасного для вас. Мы находимся в горизонтальном туннеле, пробитом в твердой скале. Вы можете без опаски идти вперед и не собьетесь с пути. Тут можно идти только в одном направлении. Понятно? -- Абсолютно. -- Баннермен казался самой предупредительностью. -- С удовольствием помогу вам. Так они и отправились в путь. Андерсон, которому вернули зажигалку, шел впереди. Джилл и Анжела -- следом. Следующим был Тарнболл. Последним шагал Баннермен. Он шел, держась за пиджак агента, и нес на плече Варре. Они сделали всего пятьдесят или шестьдесят шагов, когда Андерсон объявил: -- Туннель пошел вверх. А впереди... похоже, там свет? -- Он чашечкой сложил руки, закрывая неугасающий язычок пламени. И в самом деле, в тридцати или сорока шагах впереди можно было различить отсветы естественного света. Бледная желтая дымка напоминала солнечный луч в пыльном воздухе, который случайно проник в пещеру. Все разом двинулись вперед, и их шаги эхом зазвучали в пещере. А еще через несколько шагов Андерсон потушил зажигалку, чтобы сэкономить горючее. Желтый свет становился все ярче, но надежды людей не оправдались. Андерсон подошел к тому, что выглядело как конец туннеля, наклонился к призрачному облаку и оглянулся. -- Что?.. -- произнес он просто и спокойно. Но и этого загадочного восклицания вполне хватило. Он стоял на краю залы, напоминавшей верхнюю часть шара, разрезанного по экватору. Сделав еще несколько нерешительных шагов, Андерсон остановился и попытался закрыть рукой глаза от источника нестерпимо яркого света. В этот раз, когда он заговорил, его голос прозвучал... в нем было разочарование, крушение всех надежд. -- Что? Анжела и остальные присоединились к нему. Только Джилл отошел чуть в сторону, наблюдая, как Баннермен выбрался из туннеля. Поддавшись моменту, все забыли о слепце. Никто ничего не сказал ему, чтобы предупредить, и тот спокойно вошел в освещенное пространство, ни на миг не замедлив движений. И... "Выдай себя!" -- мысленно попросил Джилл. Но сейчас еще не наступило время для публичных разоблачений, не стоило открывать свои карты. Нужно было подождать. Тем временем Тарнболл отвернулся и, нарушив очарование, сказал: -- Спенсер, а что ты станешь делать с этим? Андерсон не смог сдержаться. Понятно было, что экстрасенс в насущных вопросах гораздо авторитетнее министра. В самом деле, Джилл уже не раз принимал правильные решения. Но ведь Андерсон не был слепым! -- Очевидно, это пересечение туннелей, -- объявил он. -- В самом деле, Джек, попробуйте это истолковать как-то иначе. Тарнболл, нахмурившись, посмотрел на своего босса. -- Андерсон, вы редко бываете правы, а в этот раз уж определенно ошиблись, -- сказал он совершенно серьезно. -- С другой стороны, Спенсер намного чаще бывает прав, поэтому я задал вопрос именно ему. -- Пусть кто-нибудь чем-то отметит туннель, через который мы только что вошли, -- приказал Джилл, оглядевшись. -- Бессмысленно сделать глупую ошибку и вернуться туда, откуда мы начали свой поход! Анжела отошла назад, ко входу в туннель, откуда они только что вышли, облизала палец и вывела букву "X" на стене со стороны круглого входа. Знак был отлично виден на пыльной стене. -- У нас осталось четыре туннеля на выбор, -- сказала она. -- Или пять... если по пятому, конечно, можно пройти. Пятый туннель вел прямо вверх, перпендикулярно полу. Именно он и был источником света. Прищурившись, Джилл смог увидеть только сверкающий край колодца, расположенный, может быть, футах в пятидесяти над головой. Анжела оказалась совершенно права. Пяти футов в ширину, этот колодец был слишком широк для того, чтобы человек смог взобраться по нему. Кроме того, потолок в центре купола поднимался по меньшей мере футов на пятьдесят. Четыре других тоннеля почти ничем не отличались от первого -- горизонтальные, они исчезали во тьме. -- Как я вижу, мы оказались в лабиринте, -- вновь заговорил Джилл. -- Но мне кажется, есть путь отсюда, или игра должна закончиться прямо здесь. Если мы доберемся до следующего Дома Дверей, то он и окажется выходом из лабиринта. -- Почему именно лабиринт? -- поинтересовалась Анжела. Джилл пожал плечами, потом показал на тощую фигуру Варре, которого Баннермен уже опустил на пол. -- Я полагаю, что это -- его работа. Во всем виновата его клаустрофобия. Раньше он говорил, что мы, словно голодные крысы в лабиринте, и каждый раз, когда мы собираемся поесть, хозяева лабиринта что-то делают и меняют систему. Очевидно, идея засела у него в мозгу и легла в основу этого мира. Это большой кошмар Варре. В любом случае мы пока лишь тратим время. Надо прикинуть, что делать дальше. -- Мы не сможем много узнать об этом месте, используя только логику или разработав геометрическую систему, -- взяла слово Анжела. -- Предлагаю перестать гадать на кофейной гуще. Опыты и ошибки. Так как мы оказались в темном мире, я предложила бы Джону наметить наш маршрут. Ему ведь все равно -- светло вокруг или темно, -- и с этими словами она коснулась руки Баннермена. Однако в ответ Джилл лишь покачал головой. -- Думаю, мы сможем сделать лучше, -- сказал экстрасенс. -- Джон с Варре останутся тут. Джек и я выберем туннель и исследуем его... на сотню ярдов или до следующего разветвления. Анжела, ты и Давид выберете другой туннель и сделаете то же самое. Пройдете сотню шагов или до следующего разветвления, а потом вернетесь. Ладно? Тарнболл кивнул: -- Разумно, -- согласился он с предложением приятеля. -- Таким путем мы скорее поймем, где очутились, и решим, как выбраться отсюда. -- Хотелось бы и мне быть в этом уверенным, -- сказал Джилл. -- Даже если мы ничего не найдем, то можем использовать тот же способ, чтобы исследовать два оставшихся туннеля. Наконец, если мы и там ничего не найдем, то мы и в самом деле можем воспользоваться предложением Анжелы и отправить Джона на поиски. Кто сказал, что инстинкты слепого не лучший проводник в темном лабиринте? "Если он собирается продолжать свою игру, то никогда не выведет нас отсюда". * * * Так они и сделали, отметив выбранные туннели буквами "Y" и "Z". Джилл и Тарнболл отправились в путь без света, но к этому времени их глаза уже настолько привыкли, что тьма не казалась им абсолютной. Очень скоро они обнаружили, что света, проходящего сквозь вертикальную шахту, достаточно, чтобы осветить самые темные уголки туннелей. Пройдя сотню ярдов по туннелю, они оказались в пещере, идентичной той, где остались Джон и Вар-ре. Туннель, из которого они вышли, Тарнболл отметил как "Х2". Он уже хотел возвращаться, когда его остановил Джилл. -- Что еще? -- поинтересовался агент. -- Баннермен, -- ответил Джилл шепотом, приложив палец к губам. -- Мы с самого начала были правы. Мир машин привел мои чувства в замешательство, но как только мы очутились в этом месте, я вновь обратил внимание на Баннермена. Он -- не человек. -- Что? Он же слеп! Я имею в виду, почему он... -- Ш! -- предупредительно зашипел Джилл. -- Если даже он не совсем зрячий, то уж по крайней мере не глухой! -- Но ведь ты видел его глаза... Они... -- Спокойнее, -- перебил его Джилл. Тарнболл задумался. -- Предположим, ты прав. И что нам тогда делать? -- Мы вернемся назад и предложим ему вывести нас отсюда. Без сомнения, здесь мы не можем пойти с ним на конфликт. Если он хочет продолжать игру, как-то закончить ее, то должен в полной безопасности провести нас через этот мир. По крайней мере, вывести на следующий этап игры. -- Я покажу "игру" этому ублюдку, -- угрожающе прорычал Тарнболл. -- А почему ты так уверен, что он знает дорогу отсюда? -- Не уверен, -- согласился Джилл. -- Однако если бы он не знал, как выбраться отсюда, то не стал бы толкать Варре в дверь. -- Толкнул его... Ты прав! Конечно! -- Пора возвращаться, -- осадил приятеля Джилл. -- Постарайся не показать виду, что о чем-то догадываешься, подожди, пока не наступит подходящий момент. * * * -- Что-то вы слишком долго, -- проворчал Андерсон, когда они вернулись. -- У нас не было зажигалки, -- ответил Джилл. -- Мы обнаружили место, которое очень похоже на это, идентичное. Мы отметили ход и теперь попробуем пройтись в другом направлении. -- Аналогично, -- отозвалась Анжела. -- И теперь что станем делать? Проверим оставшиеся два туннеля? Джилл поджал губы, словно прося дать ему немного внимания, и в финале покачал головой. -- Я чувствую, что мы обнаружим то же самое, -- сказал он. -- Такова природа этого лабиринта, ведь так? Каждый из залов, видимо, будет выглядеть точно так же, как предыдущий. Так что я думаю, самое время воспользоваться твоим предложением, Анжела. Пусть Джон ищет путь. Что ты скажешь на это, Джон? Твоя очередь. Баннермен пожал плечами. -- Как скажете. -- О-о-ох! -- простонал Варре, вздрогнув на каменном полу. Джилл нахмурился и вновь достал жало. Он нажал на утолщение в нижней части жала и обнаружил, что выпуклость сморщилась. Когда он сдавил эту грушу, только одна желтая капля появилась на кончике жала. Тогда экстрасенс отбросил в сторону ненужную вещь. -- Теперь нам еще предстоит решить, что делать с ним, -- сказал он. Анжела подвела Баннермена ко входу в один из туннелей, где еще никого не было. -- Можете начать отсюда, -- сказала она, развернув его лицом к входу. -- Или... -- Сгодится, -- ответил он, прежде чем девушка предложила ему на выбор другой туннель. -- Кажется... это верный путь. Джилл и Тарнболл обменялись многозначительными взглядами. -- Очень хорошо, -- заговорил Джилл. -- Джон пойдет вперед, а Дэвид с зажигалкой пусть заглянет в правый туннель. Анжела, я и Джек останемся тут и приглядим за Жан-Пьером. А теперь давайте начнем... Глава тридцать шестая Получилось так, что Джилл оказался прав относительно природы лабиринта. Через сотню шагов они вышли в пещеру, где соединялось несколько ходов, и эта пещера была точной копией всех предыдущих. Варре попытался держать себя в руках, и Андерсон посадил его на землю, прислонив спиной к холодной стене. Больше всего Андерсона беспокоило количество бензина в зажигалке. -- Эта штука рассчитана на тысячу сигарет, -- стал рассуждать он вслух, -- но она не предназначена для того, чтобы жечь огонь минута за минутой! Сейчас я сделал пламя как можно меньше, но все равно скоро мы останемся без света. -- П... пещера? -- пробормотал Варре. Он поднялся и, пошатываясь, вышел на середину, потом запрокинул голову и уставился в вертикальный колодец, наполненный мягким светом. -- Обширная сеть пещер, -- ответила ему Анжела. -- Большие пещеры встречаются через каждую сотню ярдов. От каждой из них отходит по пять туннелей: четыре горизонтальных и один вертикальный, ведущий к поверхности. Конечно, это не настоящие пещеры. Это мы их так называем. Совершенно очевидно, что они слишком правильные для того, чтобы быть природными образованиями. Их стены слишком гладкие. Их форма слишком правильна. Этот лабиринт кто-то выдумал... -- И она неожиданно остановилась, вспомнив, с кем она говорит. Варре кивнул, продолжая глядеть в колодец, наполненный желтоватым светом. -- Который я выдумал, правильно? -- Похоже на то, -- согласился Джилл. Неожиданно ему пришла одна идея. -- Жан-Пьер, поскольку вы являетесь... гм... отчасти архитектором этого лабиринта, не смогли бы вы подсказать нам, в чем его секрет? Варре посмотрел на экстрасенса. Под глазами француза набухли синяки, сами глаза глубоко запали, и в них почти не осталось безумия. Неожиданно глаза сверкнули желтым, отразив свет, идущий из колодца. -- Пять горизонтальных туннелей в каждой из пещер, -- проговорил он. -- Сколько из них -- так называемых "пещер" -- вы посетили? И попадались ли вам боковые туннели? -- Всего четыре пещеры, -- ответил ему Тарнболл. А потом гигант покачал головой. -- И мы не видели никаких боковых туннелей. -- Все туннели -- прямые? -- В общем, да. -- Невозможно! -- усмехнулся Варре, но это был вымученный смех. Он выглядел так, словно его тошнило. -- Что? -- шагнул вперед Андерсон. -- Жан-Пьер, ты сказал "невозможно"? Что ты имел в виду? Француз вяло пожал плечами. -- Очевидно, среди нас нет математиков, -- проговорил он. -- Никто из вас не знает основ геометрии. -- Остальные переглянулись, а Варре между тем продолжал: -- Попытайтесь начертить схему этого лабиринта. Попробуйте сделать это мысленно или начертите в пыли. С четырьмя туннелями это системы великолепно функционирует, напоминая систему квадратов, для примера, но не с пятью. Если от каждой пещеры в разные стороны отходят пять туннелей, то один из них непременно должен либо заканчиваться тупиком, либо пересекать другой туннель. -- Законы Мэрфи! -- выдохнул Джилл. Вид у него был такой, словно он вот-вот ударит себя по лбу. -- Мы всякий раз осматривали лишь четыре туннеля, пропуская пятый, который и должен был оказаться правильным. -- Что значит "правильным"? -- нахмурился Тарнболл. Джилл кивнул, показывая на Варре. -- Он, хоть и несознательно, спроектировал этот лабиринт и, соответственно, знает ключ. Если каждый пятый туннель, выходящий из пещеры, не пересекается с остальными, то куда же он ведет? -- Может, он идет вверх под углом? -- высказала свое предположение Анжела. -- Выводит на поверхность? -- Или... заканчивается тупиком, -- зловеще предположил Варре. -- Тупик! Это мой мир, не забывайте. А вы знаете, что я... Встревожившись, Джилл шагнул к французу. -- Жан-Пьер, не стоит так говорить. Не думайте даже об этом. Варре посмотрел на экстрасенса и снова усмехнулся, в этот раз совершенно бессмысленно. А может, и нет. Было в нем что-то тошнотворное и в то же время очень лукавое. С отсутствующим видом он почесал шрам на ноге с оторванной штаниной. -- Джилл, Спенсер, вы ведь все знаете, -- загадочным голосом произнес француз. -- Вы и я. -- Знаем что? -- Джилл попытался заглянуть в разум этого человека. -- О Доме Дверей! -- Еще одно движение плеч. -- Используйте ваш талант, Джилл, и тогда вы поймете, что мы все еще внутри него. Это подсказывает моя фобия. В этом мы имеем мн