вересковую пустошь. Ривен, широко распахнув глаза, стал всматриваться в волка. И буквально у него на глазах очертания зверя стали меняться. Огоньки в его глазах погасли, уши, стоящие торчком, опустились. Волк тихонько заскулил, как будто от боли. Тело его изменило цвет, стало темнее. Шерсть постепенно исчезла совсем. Передние лапы его стали толще, задние - длиннее, все тело - шире. Во тьме ночи перед пораженным Ривеном появился сидящий на корточках Мертах. Ривен опустил меч. У него дрожали руки. Мертах поднялся и подошел к костру. - Добрая встреча, Майкл Ривен, - слова его прозвучали как-то коряво, словно бы рот его не обрел еще нужную форму, подходящую для произнесения слов. Мертах весь дрожал. Порывшись в скатке, он извлек плащ, накинул его на плечи и сел на корточки у огня. Флейта и Барабан провожали его глазами, не выказывая ни малейшего удивления. - Боже ты мой, - наконец произнес Ривен, уселся на камень и потряс головой. Мертах ухмыльнулся, обнажив зубы - все еще длинные волчьи клыки. - Ну что, дружище, теперь-то ты веришь в магию? Оборотни. Мать твою. - А куда ты ходил? - спросил Ривен, хотя отнюдь не был уверен, что ему действительно хочется это знать. Мертах пожал плечами и невидящим взором уставился в пламя. Кожу его рук и ног покрывали мурашки. - В этих краях волк пробирается быстрее, чем всадник. Быстрее и без лишнего шума. Я решил, что неплохо было бы пройтись по округе - просто удостовериться, что нас не поджидают какие-нибудь сюрпризы. К тому же, в последнее время я как-то забросил свои прогулки на четырех ногах. Давно уже не бродил со своими детьми. Значит, с твоими детьми. - Об этом стоило бы написать, подумалось Ривену. Оборотни. Может быть, и он - оборотень? - Мы видели кое-что интересное, - продолжал Мертах. Он в упор посмотрел на Ривена. - В нескольких милях отсюда мы встретили черноволосую девушку, судя по вашему с Байклином описанию, - ту самую, с Острова Туманов. Она бродила среди скал. Когда мы приблизились, она повернула в горы, и мы потеряли ее. - Он опять вперил взгляд в огонь. - Волки испытывали страх. А она не была напугана. Но они поняли и другое: она умирает, Ривен. - Что ты имеешь в виду? - Я имею в виду именно это - она умирает. Она потеряла много крови, и не ела уже много дней. Она очень ослабла, хотя еще держится на ногах. Не пойму, как она вообще выжила... - Он умолк на мгновение. - Она и вправду твоя жена? - Я не знаю. - Он вспомнил ее темные глаза - пустые глаза, в которых не было и намека на узнавание. Но Байклин видел ее в Гленбриттле. И она приходила в хижину на берегу. Она пыталась вернуться домой. - Я не знаю. Я не знаю, кто она, - он едва сдерживал слезы. - Она меня не узнает. Мне трудно даже поверить в то, что она существует. Я не знаю, что это такое. Мертах неплотнее запахнул плащ. Дождь уже намочил его, и ткань потемнела от сырости. - Завтра я собираюсь за ней проследить. Быть может, если мы настигнем ее, мы сумеем разгадать все эти загадки. Но я не уверен, что нам удастся поймать ее. Скорее всего, ничего у нас не получится. Она не простая девушка. - Он помедлил. - Быть может, судьба ее - это судьба Мингниша, - произнес он туманную фразу, потом быстро встал. - Теперь мой черед караулить. Рассвет уже скоро. Я только оденусь, и ты можешь ложиться спать. Но Ривен не знал, сможет ли он теперь заснуть. К рассвету небо прояснилось - тучи разошлись, открыв бледную луну над холмами. Путники с трудом пробудились, развели огонь и принялись готовить завтрак. При этом стражи проклинали, на чем свет стоит, заиндевевшее под утро железо своих лат и скакали на месте, чтоб разогнать кровь в жилах. Завтракали стоя. Ривен с тоской вспомнил о горячем кофе. Но Ратаган, подмигнув, передал ему видавшую виды серебряную фляжку. Ривен глотнул чистого ячменного спирта, который буквально ожег нутро, прогоняя озноб. Забросав кострище землей, растерев и оседлав лошадей, всадники снова пустились в дорогу по горной тропе. Туда, где в зеленой долине раскинулись города и деревни Раларта, объятые тишиной под робкими лучами только что взошедшего солнца. Капли росы светились на траве и ветвях, точно алмазы. Путь их лежал на северо-восток. Солнце светило прямо в глаза, а тени их падали им за спину - в сторону Скрайага, западной границы Раларта. Теперь, если как следует присмотреться, можно было уже различить на севере дома и фермы Свардала, лепящиеся друг к другу. Тоненькие струйки дыма уже вились над крышами, отощавшие стада уныло бродили по пастбищам на равнине. День прошел почти без разговоров. Похоже, молчание пустынных осенних холмов заразительно. Всадники направлялись в долину, и вот уже голый камень под копытами их лошадей сменился травой. В распадках между холмами журчали ручьи и речушки, по берегам которых рос ивняк. Тяжелые дождевые тучи вновь затянули небо, но теперь уже путники не боялись промокнуть - ведь еще засветло они доберутся до Ивригара и эту ночь проведут в тепле, под гостеприимной крышей. Ривен пришпорил коня и поравнялся с Мертахом, который, скакал впереди отряда. Флейта с Барабаном трусили тут же. Как это ни странно, но лошади не обращали на них никакого внимания. Наверное, волки давно уже жили в Рориме, и животные успели привыкнуть друг к другу. - Расскажи мне о том, как меняют облик. Расскажи мне про магию. Мертах поглядел на него, приподняв бровь. - О том достаточно сказано в твоих книгах. - Расскажи. Мертах задумчиво закусил губу. - Магия. Такая хитрая штука. Странная штука. Знаешь, Майкл Ривен, нам с отцом крупно повезло. Лет тридцать назад или, может, чуть больше, тут устроили большую охоту на ведьм. Ретиво так взялись за тех, кто был... непохож на других, и изгнали их всех из Мингниша. Люди не любят и боятся того, что недоступно их пониманию. Оборотень у кресла-каталки. Ривен кивнул. - Варбутт с моим отцом были друзьями. Он-то и спас его от озверевшей толпы. Но не сумел спасти мою мать. - Голос Мертаха дрогнул. - Прошло время, страсти поулеглись. Гвилламон стал советником и в конце концов занял свой теперешний пост. Но для этого ему пришлось отказаться... от своих необычных способностей. Он практически не использовал их с тех пор. А теперь, может быть, и совсем их утратил. Впрочем, это уже неважно. Теперь мы уже можем шутить. Просим его превратить кого-нибудь в жабу. Я же... я не забыл. Скольких людей принудили покинуть эти места и уйти высоко в горы, чтобы уже никогда не вернуться назад. И почему?! Потому лишь, что другие люди боялись тех, кто не такой, как они. Отец мне рассказывал... В Мингнише были когда-то феи, которые исцеляли больных детей и скотину, были волшебники... деяния их сослужили хорошую службу баронам. Их всех прогнали. И страна оскудела. В ней стало бедно и скучно. - Он невесело улыбнулся. - Вероятно, будь среди нас побольше волшебников, мы бы не оказались в столь плачевном положении. - Улыбка исчезла с его лица. - Но есть у нас и такие, кто говорит, что все нынешние беды Мингниша, - это ваша расплата за прошлое мягкосердечие. Они утверждают, что чародеи и колдуньи не умерли там, в горах, и теперь - в отместку - насылают, несчастья на нашу землю. Некоторые люди, вроде Брагада, искренне в это верят. И будут только рады провести очередную чистку и избавиться от подозрительных личностей вроде меня. И это - одна из причин, почему ты сейчас здесь, мой друг. Я имею в виду эту вылазку. Чтобы Брагад не углядел в тебе еще одного колдуна. Это может развязать ему руки, чего он страстно желает. А дать ему волю - и по всему Долу запылают погребальные костры, и он сам станет их зажигать во искупление людских грехов. И ведь люди ему поверят. В такие темные времена, как сейчас, они так напуганы, что готовы поверить во-что угодно. - Мертах словно собака втянул носом воздух. - Год пошел на убыль. Дело идет к зиме, хотя вообще-то сейчас должен быть самый разгар лета. Этот край действительно заколдован. Быть может, магия в тебе. Может, в той смуглой деве, которая похожа на твою умершую жену. Не знаю. Иной раз у меня возникает такое чувство, что ты, Ривен, носишь нашу погибель в себе, но я не знаю, как это вообще может быть. И сам Мингниш, мне кажется, тоже как-то замешан в этом. В твоих книгах - не вся история. Впрочем, один человек никогда не сможет досказать такую историю до конца. - А откуда вообще появилась магия? - спросил Ривен. - Ты же знаешь историю... ты сам ее написал. Магию принесли сюда гномы, - те, кто обитает в глубинах Гресхорна, - самый древний народ на земле. Они подарили магию одному калеке по имени Беркинлиг, а он принес волшебство в Долы и раздал друзьям и своим домашним. Люди со всех концов земли приходили подивиться на чудеса, которые творили узнавшие магию, и постепенно - как и мирканы - кое-кто из волшебников согласился служить баронам Мингниша. Другие пошли своею дорогой, посвятив себя проникновению в тайны магии, которые были открыты им. Они поселились в дремучих лесах среди гор. К ним туда приходили люди, которым нужна была помощь. - И стали их называть Горним народом. А теперь их больше нет. - А почему именно волк? - полюбопытствовал Ривен. - Я могу превращаться во что угодно и в кого угодно. Я нашел Флейту и Барабана, когда они были совсем щенками. Отца их убили охотники. Волчица-мать умирала. Пришлось мне стать их отцом и матерью... я их выходил, выкормил. Так они стали моими детьми. Это тебя не беспокоит, Майкл Ривен? - Есть немного. Мертах ухмыльнулся. - Во всяком случае, этого нет в твоей книге. Я там у тебя - этакий мрачный, зловещий тип, которого все избегают. Человек, в котором слишком много от волка... верно я говорю? - В книгах не все так, как в жизни. И ты это знаешь. - Да. Но там есть кое-что интересное. И теперь вот еще оказалось, что те люди, которые в последнее время доставляют больше всего хлопот Долам, - люди из твоего мира. Брагад и Джиннет. Может быть, среди нас есть еще кто-нибудь, о ком нам бы следовало знать? Ривен устало мотнул головой. Хотя, быть может, и есть. Еще кто-нибудь. Ривен поворотил коня и вернулся к Ратагану, в хвост цепочки. Иной раз разговор с Мертахом больше всего походил на дуэль. Дженни сейчас далеко. В горах, среди суровых вершин, куда были изгнаны маги и чародеи этого мира. Он вроде бы начал улавливать проблески смысла. Потихонечку понимать логику, правящую этим миром. Навстречу им уже начали попадаться люди. Всадники выехали на усыпанную гравием дорогу, которую здесь проложили по указанию одного из правителей Раларта несколько десятилетий, а то и веков назад - колеса фургонов и пешеходы уплотнили гравий. Встречные приветствовали стражей и мирканов дружелюбно и как будто даже с облегчением: купцы в крытых повозках, крестьяне и пастухи с отарами овец и стадами коров, женщины, гнущиеся под тяжестью вязанок дров или коромысел с ведрами, и их детишки, что с любопытством глазели на одетых в воинские доспехи всадников. На Флейту и Барабана они пялились в изумлении, широко распахнув глаза. Но, похоже, большинство людей узнавали волков и их хозяина. К Мертаху не раз обращались по имени, а один из стражей получил даже букетик жимолости от темноглазой девушки, не сводившей с него восхищенного взора. В каждой деревне, которую они проезжали, Мертах останавливал отряд и задерживался ненадолго, чтобы переговорить со старостой. Ривен не слышал, о чем они говорили, но разговоры всегда сопровождались сокрушенным качанием головой и почесыванием в затылке. К дверям домов в некоторых деревнях были прибиты свежеснятые волчьи шкуры. А в одном поселении красовалась голова Снежного Исполина, водруженная на колу во дворе дома старосты. Глаза ее запали внутрь. Сквозь поредевшие пряди волос на макушке проглядывал череп. Когда всадники проезжали мимо, на мертвую голову взгромоздилась ворона и с надеждой ткнула клювом в глазницу. Всадники гнали коней; им еще предстояло проделать немалый путь, чтобы до ночи попасть в Ивригар. Мертаху рассказали о большой стае волков, которую видели у западного склона Скрайага, - на нее наткнулись охотники, отчаявшиеся найти добычу в пределах Раларта и решившиеся пройти дальше на запад в надежде подстрелить оленя на горных склонах. Стая, как говорили, была огромной, что твое войско, и еще при волках видели Снежных Исполинов, которые ходили со стаей, как пастухи при отаре овец. Они направлялись к востоку. Появились у границы Раларта и гриффеши - свирепые крысы-вепри. Они рыскали по ночным лесам, а в безлунные ночи забредали в поселки и воровали детей. Где же при этом были стражи? Где были люди Лионана, наемники, обязавшиеся защищать Свардал? Ни слуху о них, ни духу. И так уже несколько дней. И ворота Свардала закрыты. Всадники продвигались вперед. В одной из деревень местные убили трех человек с дальнего севера, которые пытались украсть съестное, - тела их болтались, задираемые ветром, на сколоченной наспех виселице. Увидев их, Мертах побелел от ярости и приказал снять немедленно. И предупредил, что если подобное повторится снова, зачинщики будут повешены рядом. Есть закон о неприкосновенности личности, и никто не смеет творить бесчинства, словно идет война с неприятелем. Его слушали с каменными выражениями лиц - дюжина мужчин, ослабевших от голода, женщины, сбившиеся в тесную стайку за спинами мужей, и дети, которые хныкали, цепляясь за материнские юбки. Всадники отдали им все, что у них оставалось еще из еды, и поехали дальше. Чем дальше они продвигались на запад, тем картина становилась мрачнее. Они миновали две зажиточные когда-то усадьбы, теперь - совсем заброшенные. Во дворе одной из усадеб валялись останки волков и гриффеша. От них поднимался невыносимый смрад. Настроение у всех испортилось. Даже Ратаган, похоже, забыл, как улыбаться. Угрюмые мирканы стали еще мрачнее. Наконец, они повернули на юг, и направили лошадей к дому Ратагана. Тени всадников удлинились - день близился к вечеру, второй день дозора. Путники спешили, никому не хотелось снова остаться в открытом поле после того, как на землю опустится тьма. С востока ветер пригнал мрачные тучи. Пошел дождь, шумно Обрушившись на каменистые склоны западных холмов. Стражи ежились - вода проникала им за доспехи. Все они, как один, выдернули с лук седла и надели накидки из промасленной кожи. А вот мирканы как будто даже и не замечали дождя, хлещущего в лицо. Вдруг Таган попридержал коня и, привстав на стременах, вскинул голову и сощурил глаза. Мертах присоединился к нему. Волки навострили уши и зарычали - тихо и глухо. Таган указал на темнеющие холмы. Ривен последовал взглядом за направлением его руки. Что-то двигалось там, под громоздящимися скалами, превратившимися в сумерках в лабиринт теней. До них донеслись какие-то едва различимые звуки. Ратаган достал из чехла свой боевой топор и смахнул с топорища капли дождя. Вода стекала со лба гиганта, минуя брови, в его глубоко посаженные глаза. Борода его намокла. - Кажется, нам желают составить компанию, друг мой. Всадники все, как один, достали мечи из промасленных ножен. Мул, почуяв опасность, принялся кричать со страху, и кто-то из мирканов огрел его посохом. - Гриффеши! - воскликнул Мертах. Они надвигались серой волной, повторяющей изгибы подножий холмов. Ривен не мог различить их по отдельности - лишь колышущиеся очертания стаи. - Сколько? - спросил он. - Десятков этак шесть, если не восемь, - ответил Айса у него из-за спины. Голос его звучал тревожно. Ривен попытался припомнить образы их врагов по своим книгам, но реальность дождя, темноты и приближающейся стаи... времени на раздумья уже не осталось. Мертах резко поворотил коня - ну, вылитый кентавр! - Их слишком много. Мы должны поспешить... поспешить в Ивригар. Льюб, отвяжи мулов. Брось их. Таган, веди! Пришпорив коней, всадники понеслись прочь. Бешеным галопом от подступающих сумерек. Гриффеши увидели их и подняли жуткий визг. Из-под копыт лошадей летели камни и комья глины. Дождь заливал глаза. Неровный склон ходил ходуном и грозил падением. Всадников то и дело подбрасывало в седле, хотя они изо всех сил сжимали коленями бока лошадей. У Ривена от страха засосало под ложечкой, а легкие как будто заполнила ледяная вода. Единственное, что он был еще в состоянии делать, - это погонять своего объятого ужасом коня вслед за Мертахом и кое-как держаться в седле, рискуя упасть, когда конь его на всем скаку огибал кусты и камни, перепрыгивая расселины. Топот копыт отдавался в его ушах. Холодный дождь хлестал по лицу, не давая открыть глаза. Позади раздались пронзительные крики брошенных мулов, и лошади припустили еще быстрее. Волки Мертаха, точно серые призраки, неслись впереди с невообразимой скоростью. Они скатились с холма, словно преследуя врага. Но враг был у них за спиной. Сквозь топот копыт всадники уже различали пронзительный визг их преследователей. С лошадей клочьями слетала пена, глаза бешено пылали. Но силы их были уже на исходе. Мертах выкрикнул что-то и сбавил ход. В широкой ложбине блестел ручей; брызги воды, превратившиеся в сумерках в серебристые султаны, обдали всадников с головы до ног. А за ручьем на фоне ночного неба чернело какое-то строение. В окружающей мгле желтые огоньки в его окнах казались особенно яркими. Всадники сбились в кучу и спешились. Два миркана бегом вернулись к ручью, чтобы остановить погоню. Ривен увидел, как из ручья поднялось что-то похожее на серую вздыбленную волну. В этой движущейся лавине засверкали зеленые огоньки - глаза. Посохи мирканов с треском опускались вниз, ломая кости и кроша черепа зверей. Все пространство наполнилось пронзительным визгом, к которому присоединилось испуганное ржание лошадей. Ривен повис на узде своего коня, который взвился на дыбы и попятился в отчаянной попытке ускакать прочь. Теплая слюна мерина брызнула ему в лицо. Он слышал крики Мертаха. Кто-то со всего размаху врезался в бревна стены. Закованные в доспехи мирканы что-то бессвязно кричали и, размахивая мечами, спешили на выручку своим товарищам. Ривен видел, как сверкнул топор Ратагана и вонзился в волосатую морду зверя, разбрызгивая черную кровь. Гриффеши. Существа из ночного кошмара. Твари с мордами крыс - крыс пяти футов длиной. Из разверстых пастей торчали поблескивающие кабаньи клыки. От макушки вниз по спине сбегала топорщащаяся во все стороны грива жестких волос. Сильные и короткие ноги. Лапы гриффешей оканчивались когтями, а сзади, точно змеи, извивались голые хвосты. Гриффеши то визжали, то глухо рычали. Ривен видел, как упал один из стражей, поддетый клыками. На упавшего тут же налетели еще три гриффеша. Его закованные в железо руки пытались разбросать мерзких тварей, но безуспешно. Льюб влетел в это месиво, круша боевым посохом направо и налево, раскидал разъяренных зверей и извлек из свалки своего изрядно помятого товарища. Раздались грохот и скрежет, и свет факелов залил все вокруг - это распахнулись ворота Ивригара. Бойцы рванулись туда, волоча за собой обезумевших лошадей. Половина воинов из отряда еще отбивалась от гриффешей, что наседали на ворота, пытаясь прорваться внутрь. Дождь припустил еще сильнее - земля уже чавкала под ногами. Ривен вынул свой меч из ножен. Лошади в страхе разбежались по двору, и теперь слуги носились за ними, пытаясь поймать. Другие пытались закрыть ворота, что трещали под напирающей массой кровожадных тварей. Они хотят достать меня. Эта мысль возникла в сознании Ривена, пока он стоял, раздумывая, вступать ему в битву или попытаться успокоить коней. Гриффеши топтали трупы своих же товарищей, стараясь прорваться в ворота, а мечи, посохи и топор Ратагана сбирали свою кровавую жатву. Но почему такое упорство? И тут Ратаган упал под тяжестью гриффеша, неожиданно вцепившегося ему в горло. Ривен оставил свои сомнения и ринулся вперед, размахивая мечом. Удар отдался болью в руке - он почти обезглавил животное. Он рубил еще и еще, не в силах остановиться. С каждым ударом в плече и ребрах нарастала волна пронзительной боли. Мир померк у него перед глазами. Он помог Ратагану подняться, и гигант повис у него на плече, проклиная, на чем свет стоит, свою хромоту. Вдруг все кончилось. Ворота с грохотом закрылись. Последние из оставшихся во дворе гриффешей были убиты. Струи дождя заливали лицо Ривена, текли по спине. Стекали с доспехов стражей, которые никак не могли отдышаться после такой свалки. Было слышно, как там, снаружи, оставшиеся гриффеши бросаются на бревна частокола и на запертые ворота. В визге зверюг явственно слышались злоба и бешенство. Ривену стало не по себе. - Неслабая драка, Сказитель, - прохрипел Ратаган. - Это становится доброй традицией: спасать жизнь друг другу. - Он умолк, переводя дух. - Вот именно, доброй традицией. Да продлится хорошее начинание - пусть так оно будет и впредь. - Он улыбнулся, и зубы его сверкнули в отблесках факелов. - Ратаган, муж мой, - раздался вдруг женский голос из толпы воинов и слуг, и вперед вышла хрупкая стройная женщина, закутанная в плащ. Толпа расступилась, давая ей дорогу. Она отбросила капюшон за спину, открыв золотистые волосы, вспыхнувшие мягким сиянием под дождем. - Скорее в дом. Ты ранен. Рада видеть тебя снова дома. Улыбка стерлась с лица Ратагана. В комнате не было света - только отблески огня в очаге. Очаг поражал своими громадными размерами. Плита над ним располагалась на высоте плеч Ратагана и по длине не уступала кровати. Языки огня лизали поленья толщиной с бедро крепкого мужчины. Железная подставка для дров сияла отраженным оранжевым светом пламени. По комнате разливалось красновато-желтое свечение, и только в самых дальних ее углах скопился сумрак. В дрожащих отсветах можно было разглядеть высокий потолок, который поддерживали потемневшие деревянные балки. Пол просторной комнаты выложен каменными плитами. Посередине стоял длинный дубовый стол с незажженными свечами, который приезжие завалили своей промокшей одеждой и оружием. У очага на двух деревянных скамьях с высокими спинками сидели Ратаган и Ривен. Гигант сжимал в кулаке фляжку и время от времени припадал к ее горлышку. На лице его явственно читалось напряжение. Утолив жажду, оба они переоделись в сухое. Ратаган склонил голову набок и прислушался к вою ветра, который стучал ставнями. Дверь отворилась, и к ним вошел Лиса с подносом, уставленным яствами. Следом за ним в комнату проскользнула женщина. Скрипнула крышка оловянного сундучка - женщина достала тоненькую свечу и наклонилась к огню, чтобы зажечь ее. Ратаган молча взял свечку у нее из рук и поднес к огню. Фитилек вспыхнул. Женщина улыбнулась ему, но Ратаган угрюмо уткнулся носом в свое пиво. Зажгли свечи. В комнате стало светлее. Теперь, когда были видны высокие стены, комната стала какой-то пустой. - Какие новости? - спросил Ратаган, нагнувшись к подставке для дров. - Отогнали гриффешей. - У нее был высокий голос, у этой женщины. И он чуть дрожал от обиды. - Мертах и остальные обходят сейчас соседние фермы, чтобы удостовериться, что там ничего не случилось плохого. - Жаркая была драка, - проговорил Айса, и глаза его блеснули в свете свечей. Ратаган хмыкнул. - А была б еще лучше, если бы бедных калек-инвалидов не прогнали с поля брани. Я на этот счет поговорю с Мертахом, когда он вернется. - Да под конец там и не драка была, а так... погоня за отступающим в панике противником, - утешил его Айса. - Твоя нога... и болезненное состояние Сказителя... куда вам теперь еще бегать. - Миркан правильно говорит, Ратаган, - откликнулась женщина, положив руку ему на плечо. - И чего ты все рвешься куда-то, только ради того, чтобы еще раз окрасить свой клинок кровью. - Она была маленькая, худенькая, с голубыми глазами и светлыми золотистыми волосами, заплетенными в длинные косы. Аэлин. Жена Ратагана. - Ибо это - одно из немногих деяний, в которых я превосхожу многих, - ответил ей Ратаган. - Другой мой талант - способность, к питию. - Он опорожнил свою флягу. После минутного колебания Аэлин взяла ее и подошла к столу, чтобы наполнить снова. Ривен нервно заерзал. Аэлин увела их в дом, когда схватка еще продолжалась, когда Мертах и мирканы все еще бились с гриффешами. Но теперь все закончилось. Айса и еще трое стражей - раненых - присоединились к Ратагану с Ривеном в доме. Эти трое расположились в нижнем зале, где с них сняли доспехи и обработали раны. А Мертах с отрядом отправился в погоню за разбитой сворой гриффешей, чтобы окончательно их добить, а потом обойти окрестные фермы - поглядеть, все ли в порядке. Ратаган после этого не сказал ни единого доброго слова жене, хотя та то и дело бросала в сторону мужа едва ли не умоляющие взгляды. Ривен с лицом, искаженным от душевной боли, не отрываясь глядел на нее, - но только тогда, когда она отворачивалась и не могла его видеть. Ривен даже и не догадывался об этой стороне жизни Ратагана, да и не был уверен в том, что хочет знать причину. Он уже убедился на собственном опыте, каково это бывает, когда чужие люди суют нос свой в твои дела и бередят твои раны. Аэлин поднесла им деревянные тарелки с едой. Ржаной хлеб, сыр, яблоки и мясо. Однако яблоки уже сморщились, - видно, хранились долго, - а мясо было крепко засолено, чтоб не испортилось. - Как тут дела? - тихо спросил ее Ратаган, нарезая сыр. Она подсела к нему. - Неплохо, для таких-то времен. У нас были потери, но сравнительно небольшие. Вооруженные дозоры навещают нас регулярно. Как всегда. Раза два к нам заезжали люди от Лионана. Кое-кто был ранен. Они говорили, на севере - еще хуже. И надо что-то делать. - Она бросила быстрый взгляд на Ривена, обратив внимание на его покрытый шрамами лоб и знак Сказителя на груди, нити которого блестели в свете огня. - Ходят слухи о людях с гор... - Каких таких людях? - насторожился Ратаган. - О Горнем народе. Говорят, это они виноваты в том, что наступили такие ужасные времена. А люди Лионана говорят, что давно уже пора очистить Долы от этой заразы. Что мы должны объединиться. Они говорят, что зло бродит среди холмов - и личины его многочисленны. И что с гор поодиночке спускаются ведьмы и колдуны и ищут расположения людей. - Она опять покосилась на Ривена. Ратаган вдруг отшвырнул кусок хлеба, который поджаривал на огне. - Вот черт! - Он тяжело поднялся на ноги и повернулся спиной к очагу. - Так это, выходит, люди Лионана болтают, а Лионан теперь якшается с Брагадом. Эти россказни - то, что меньше всего нужно Гаррафаду и Карнаху. И так все идет паршиво. А тут еще их пугают какими-то страшилками про Горний народ. - Но кто же тогда виноват? - спросила она, вскинув голову. Свет очага высветил изящную линию ее шеи. - Я... - он вдруг запнулся. - Я не знаю. Никто не знает, даже Гвилламон. - А уж он-то как раз должен знать, будучи тем, кто он есть. - В ее голосе промелькнуло что-то похожее на иронию. Ратаган нахмурился. - Я приехал не для того, чтобы препираться с тобой. - Тогда зачем ты приехал - после того, как шесть месяцев тебя не было тут ни разу? - Клянусь луной и звездами, женщина, ты думаешь, что мне доставляет какое-то удовольствие торчать здесь? - Он закрыл глаза. Она встала и быстро вышла. - Аэлин... нет. Постой! Она даже не обернулась. Затворила за собой дверь, не проронив ни звука. Айса принялся обтирать оружие, сваленное на столе, хотя оно и так уже было сухим. Ривен продолжал жевать хлеб, но впечатление было такое, что жует он песок. Ратаган сел. - Не я затеял все это, ведь так? Ривен передал ему фляжку. - Ты. - Сколько раз Байклин с Мертахом пытались меня сюда затащить... и так вот каждый раз. - Ратаган покачал головой и горько улыбнулся, но глаза его как-то странно блестели. Он потер их костяшками пальцев и вновь обратился к пиву. Айса сгреб в охапку воинское снаряжение и вышел из комнаты, хлопнув дверью. - Ратаган... - начал было Ривен. - Я взял ее с ребенком, - заговорил вдруг Ратаган. - Да она и сама-то была ребенком. Ребенок тот умер, и у нее больше не было детей. Как хорошо нам было вместе, когда мы только-только поженились. Такая ласковая, красивая... Она и сейчас еще хороша. Но теперь между нами это... Драки. Вино. И тут уж ничем не помочь. - Он сделал несколько жадных глотков. - Погоня за ретирующимся противником! Я огрею Мертаха дубиной, как только сюда приползет. - Он наполнил флягу Ривена. - Я расскажу тебе сказочку. Хорошую и смешную к тому же, если у тебя хватит терпения выслушать... На улице завывал ветер, спустившийся с вершин гор. Ветер, несущий зиму. 11 Они не стали задерживаться в Ивригаре. Мертах с отрядом вернулся поздно ночью, а уже на следующее утро они засобирались в обратный путь. Во вчерашней схватке около тридцати гриффешей было убито, остальные бежали в западные предгорья. Ущерб, нанесенный окрестным фермам, оказался незначительным. Гриффеши, как видно, сосредоточили все усилия на преследовании отряда и на попытке прорваться в Ивригар. Ривен вспомнил, как Снежный Исполин пытался убить его в Рориме Раларта, и не мог не задать себе вопроса: сколько еще будет таких покушений. Аэлин попрощалась с ними, пожелав доброй дороги. Домочадцы помогли раненым стражам взобраться в седло. Она чинно поцеловала супруга, и Ривену показалось даже, что они обменялись взглядами, в которых сквозило отчаяние. Но больше они не позволили себе никаких проявлений чувств - простились, точно чужие, - и кавалькада выехала со двора навстречу холодному ветру, что дул с далеких гор. Путь их теперь лежал на восток. Они проехали сквозь вонючую гарь костров. Местные жители жгли трупы убитых вчера гриффешей. Потом всадники спустились в долину и вновь оказались в Долах. Холмы теперь громоздились у них за спиной. Студеный ветер слегка поутих, но Ривен все равно зябко кутался в плащ. С непривычки ломило кости, спина затекла, ноги болели от долгого сидения в седле. Поскорее бы все это кончилось. Впереди его ждали хорошая выпивка и мягкая постель. И Мадра. Тут он все вспомнил. И тяжело вздохнул при одной только мысли о том, с какими трудностями ему еще предстоит столкнуться. Этот мир был намного сложнее, чем тот - в его книгах. Потому что он - настоящий. Не выдуманный. Он до Ривена был настоящим. И останется после него. Но почему - Дженни и Хью? Почему они? Он подумал о своих книгах. Если кто-то из этого мира и знает ответ, то это - гномы. Но как с ними связаться? В Раларте их нет, нет и на юге. Они живут только в единственном месте. В горах на севере, в Гресхорне. Ривен невольно поежился, вспомнив тот сон, когда он скакал на добром коне к северному хребту. Рядом с женщиной, которая не была его женой. Может быть, пришло, наконец, время отправиться в путь, чтобы все-таки найти ответы. Понять хоть что-то... пока все это не обрушилось на голову. - Впереди всадники, - объявил Таган, их проводник, чернобородый крепыш. - Примерно с полдюжины; Вроде стражи. - Но не из Раларта, - добавил Мертах, прищурив глаза, слезящиеся от ветра. Они пустили коней легкой рысью, и через некоторое время Мертах произнес с отвращением: - Женушка Брагада на верховой прогулке. И пять кавалеров из свиты супруга. - Он сплюнул через плечо. Небольшая группа всадников заметила отряд и изменила направление, чтобы подъехать к ним. Не прошло и пяти минут, как они стояли друг против друга - их разделяло лишь несколько футов земли, покрытых пожухшей травой. Леди Джиннет была, как всегда, во всем черном, и Ривен не без иронии спросил себя, уж не скорбит ли она по кому-нибудь, но лицо ее тронула саркастическая улыбка, как только она заметила, в каком плачевном состоянии пребывает патруль Мертаха: стражи все в бинтах, одежда порвана и замызгана, в глазах усталость, на боках лошадей - следы когтей. - Милорды Мертах и Ратаган, - с издевкой проговорила она. - Вас так не хватало в палате Совета. Мой супруг с нетерпением ждал встречи со словесным боевым топором Рыжебородого, равно как и с полемической рапирой Изменяющего Облик. Мертах сердито нахмурился, но ничего не сказал. - Видимо, дело действительно было спешным, иначе бы вы не покинули Рорим во время столь важной для Раларта встречи. И чужеземный Сказитель, я вижу, с вами, - она окинула Ривена снисходительным взглядом, и он вдруг съежился, словно ожидая удара. - Но что это! Вы сражались... значит, все-таки дело было серьезным. Надеюсь, вы одержали победу, с кем бы вы там ни бились? - Вы правы, - промолвил Мертах. Флейта и Барабан тихонько зарычали. Но Мертах бросил на них лишь взгляд, и они приумолкли. - Было бы все-таки лучше, миледи, если бы вы не разъезжали по Долу в сопровождении такой слабой охраны. По всей долине стаями рыщет свирепое зверье, и даже вооруженный отряд может столкнуться с немалыми трудностями. - Стражам моего мужа по плечу любая задача, которую перед ними поставят, - отозвалась она. Высокомерная улыбка застыла на ее лице, словно сахарная глазурь на несвежем торте. При этом в отряде Раларта раздались смешки. Люди Брагада, препоясанные алыми кушаками, схватились за рукояти своих мечей. Джиннет не обратила на это внимания. - Теперь, если вы ничего не имеете против, мы продолжим наш путь. День уже на исходе, и если верить вашим словам, мне, пожалуй, лучше вернуться под защиту стен вашего Рорима до того, как стемнеет... - Она подобрала поводья, но слова Мертаха остановили ее: - А что же Совет? Он уже завершен? - Нет, - проговорила она раздраженно. - Он пока не закончил работу и будет длиться, по крайней мере, еще один день. Ваш Варбутт и его сын оказались весьма несговорчивыми, хотя все бароны Раларта отнюдь не согласны с их мнением. Мертах приподнял бровь. - Неужели? Странная подобралась компания на этот раз... кого только не приходится тащить к себе в постель! Она аж побелела, и Ривен увидел, как напряглась рука ее, сжимавшая хлыст. Она рывком поворотила коня и ускакала прочь. Охрана едва поспевала за ней. Стражи Раларта скалились, глядя ей вслед, но лицо Мертаха оставалось мрачным. - Совет продолжается слишком долго. Все это дурной знак. - Он пришпорил коня, и тот пустился усталым галопом, взяв направление на Рорим. Они въехали в Круг через Южные ворота, лейтенант стражей Данан лично встретил отряд и проводил раненых всадников на усталых конях вверх по течению ручья Рорима к Внутреннему городу и Дворцу с его голубыми флагами, развевающимися на ветру. На общинных полях между стенами Рорима вовсю шли работы. Гостиницы, мимо которых они проезжали, были переполнены. Поклонами и возгласами люди приветствовали стражей и мирканов. Кто-то, узнав Ратагана, бросил ему фляжку пива. Тот жестом поблагодарил знакомого, залпом осушил ее и швырнул назад. Всю дорогу от Ивригара он проехал в дурном настроении, не проронив ни слова, теперь же гигант воспрял духом. Они пересекли рынок с его яркими навесами и ломящимися прилавками, с его тесными загонами, где блеяли овцы. Однако многие из загонов были пусты. Во взглядах пастухов, праздно сидящих на деревянной ограде, читалось отчаяние. Громадные кони с трудом протискивались сквозь толпу, задевая прохожих. Мертах учтиво извинялся. Раненые, испачканные в крови усталые стражи и их предводители привлекали к себе внимание. Дородные матроны глядели на них с сочувствием, мальчишки - с восхищением и завистью. Они миновали плац, где шли тренировочные бои. Лязг оружия и боевые клики разносились ветром. Всадники въехали в Рорим по подъемному мосту - подковы коней прогрохотали по каменным плитам внутреннего двора, где Ривен сражался с Исполинами, - и остановились перед входом во Дворец. Конюхи тут же приняли коней. Стражи, на которых не было лат, помогали своим товарищам спуститься с седла. Байклин тоже вышел во двор. Он выглядел очень усталым, словно это он - а не они - сражался с гриффешами и провел три дня в седле. С ним вышла и Мадра. Тревогу у нее на лице можно было различить на расстоянии в сотню футов. В один миг ее взгляд обежал всю компанию, потом она повернулась и ушла в дом. Ратаган поймал взгляд Ривена, и тот понял, что рыжебородый гигант знает все. Ратаган легонько похлопал его по плечу, лукавая усмешка играла в его бороде. - Ах, эти женщины... Они рассмеялись и, разом спешившись, окунулись в толпу, наводнившую двор. Позднее, когда ночь тихо опустилась на Рорим, они собрались в комнате Ривена, не забыв прихватить пару-тройку кувшинов эля. Гвилламон, Байклин, Ратаган и Мертах. Айса занял свой пост у двери. Флейта и Барабан растянулись на полу. Вот только Мадры не видно, с горечью заметил Ривен. Пиво им принесла служанка, которую он не знал. Хорош, Ривен. Напакостил. Они расселись и смаковали в молчании прохладный пьянящий напиток. За окном сгустилась ночная тьма. Оба, - и Байклин, и Гвилламон, - пребывали в задумчивости, озабоченно хмурясь. Даже шуточки Ратагана не возымели действия. Наконец, Гвилламон нарушил молчание. - Как Аэлин? - спросил он с надеждой. Мертах бросил на отца предупреждающий взгляд, а Ратаган лишь пожал плечами. Его глубоко посаженные глаза совсем потерялись под нависшими бровями. - Да все по-прежнему. И она. И я. Уже ничего не получится, Гвилламон, как ни пытайся. Надеюсь, мои дорогие друзья все-таки это поймут, наконец. И моя милая матушка тоже. - Он отхлебнул пива. На лице его промелькнуло выражение отчаяния, но тут же исчезло. Гвилламон поморщился. - Замечательный эль. Они вновь замолчали. Мертах уже рассказал Байклину о сражении с гриффешами при Ивригаре. Утром под руководством Орда туда был послан хорошо вооруженный отряд. Поступали сообщения и о других нападениях на севере и западе, но до сих пор ничего не было слышно о Лионане с Маллахом. Они и их люди как будто испарились. - Но эти переговоры, Байклин, - заговорил Мертах. - Почему они продолжаются так долго? Брагад упорствует? Чего он надеется добиться? - Его поддерживают трое из наших ралартских баронов, - в голосе Байклина сквозила усталость. - Это осложняет дело, должен заметить. Теоретически, если Варбутт им прикажет, они обязаны подчиниться ему. Они - его вассалы. Но ты же знаешь, Мертах, что в прошлом Варбутт всегда принимал то решение, за которое выступало большинство баронов. - Сейчас не тот случай, - фыркнул Ратаган. - Да, я знаю. Но прецедент существует. - Ну, - возвестил гигант, - прямо здесь вот сидят два барона, которые уж точно будут с вами. - Бесшабашный Вояка и Изменяющий Облик, - буркнул Мертах себе под нос. Он был явно встревожен. - Брагад хочет, чтобы вы оба присутствовали на Совете. Я думаю, он потому-то и тянул эти три дня, - вставил Гвилламон. - Он надеется нас заболтать? - усмехнулся Ратаган. - Не знаю. Он хочет поговорить с каждым из баронов Раларта. - Он тянет время, - заметил Байклин. - И мне бы очень хотелось узнать - почему? - Никто ему не ответил. Ратаган снова наполнил их кружки. - Еще один день, - вымолвил Гвилламон. - Может быть, два. Потом мы закатим еще один пир и с почетом проводим его. Пусть себе едет куда подальше. - И, может быть, выскажем пару ласковых некоторым из наших баронов, - мрачно проговорил Мертах. - Я думаю, это вовсе не плохо, что Друим тренирует для нас стражей и ополченцев. Можно немного побряцать оружием... показать этим строптивцам вроде Маско, кто верховный правитель в Раларте. Гвилламон кивнул. - Как раз то, чего он так боится. Впрочем, как говорится, чего боишься, то и накличешь. Мы просто не можем позволить себе, чтобы барон, у которого есть такой замок, как Рингилл, плел под носом у нас интриги вкупе с такими коварными гордецами, как Брагад. - И супруга его, - добавил Байклин и с извиняющимся видом покосился на Ривена. Но тот промолчал. Он уже стал понемногу привыкать к мысли, что Джиннет - не Дженни, а Брагад - не Хью. Но замечание Байклина напомнило ему о том, что он сам собирался сказать. - Я здесь уже долго, в Раларте... - начал он, и все взгляды обратились к нему. - Здесь происходят события и есть люди, которые были и там, в моих книгах. Люди, которых я раньше не знал и создал лишь силой своего воображения. А еще у вас тут есть люди из моего мира, которые каким-то непостижимым образом попали сюда, в Мингниш. Но есть: и такие люди, места и события, до которых я никогда раньше не додумывался. Хотя, кажется мне временами, что я все равно знаю их. - Ривен выдержал устремленные на него взгляды. Флейта и Барабан приподняли головы с лап и как будто принюхались. - И именно здесь, в Раларте, все началось. Все главные действующие лица - отсюда, как в моих книгах. Но конец этой истории... он лежит вне пределов Раларта, и здесь, в Долах, нам не найти разгадки. Теперь я уже в этом уверен. Оставаясь здесь, я лишь становлюсь яблоком раздора. А между мной и теми, кто пытается убить меня, стоит Рорим. Но история должна продолжаться. - Третья книга, - вздохнул Байклин. - Последняя. - Ты знаешь, как там должны развиваться события, - продолжал Ривен. - Лютой зимой трое героев отправляются на север, чтобы спасти страну. - Разыскать гномов Гресхорна, - вставил Мертах. - И Сгарр Диг... Стэйр... в самом сердце тех гор, - добавил Ривен. - То самое место, где все это начиналось. И где, я уверен, все закончится. - А ты уже себе представляешь, о чем будет третья книга? - спросил Байклин. Глаза его впились в Ривена. - В общих чертах. Но я не сумел ухватить суть. Я не могу написать ее. Даже, можно сказать, и не начал. - Ривен вспомнил, как он сидел за письменным столом в домике на морском берегу - до того еще, как появился Байклин, - и пытался выжать из себя хоть что-нибудь, наполняя страницы снежными бурями и кровавыми битвами. А, может быть, именно это и происходило в Мингнише прежде, чем он появился здесь? Но Ривен не стал спрашивать. Лучше об этом не знать. - Историю нужно закончить, и закончить ее нужно мне. - Слова мешали ему, точно камни во рту. Ривен понял, что он должен был сказать это раньше. Он вдруг ощутил дыхание смерти у себя за спиной. Вспомнил тот день. Вспомнил Алую гору. Но теперь это уже позади и не имеет значения. Есть вещи и поважнее. - Я должен покинуть Раларт. Он опять вспомнил тот сон: он ехал верхом, направляясь к северным горам. Вместе с Джиннет... но что-то в ней было от Дженни. Может быть, Дженни подскажет ему, что делать? - До Гресхорна путь далек, - проговорил Гвилламон. Он весь как-то вдруг постарел. - И лежит этот путь по стране, что с каждым днем приближается к хаосу. Ты уверен, что тебе нужно ехать именно туда? - Уверен. - Ривен хорошо понимал, о чем сейчас просит он этих людей, и ему это вовсе не нравилось. Но иного пути просто нет. - Не совсем подходящее время ты выбрал, Майкл Ривен, чтобы сказать нам об этом, - криво усмехнулся Мертах. - Байклин точно из-за тебя поседеет - ты еще не успеешь исполнить задуманное. - Северные горы, - промолвил Байклин, не обращая внимания на комментарий Мертаха, - почти в тысяче миль отсюда. По меньшей мере, недель шесть пути. И, как сказал Гвилламон, в эти тяжелые времена... - Он покачал головой. На его лице явственно читалась безнадежность. - Я поеду один, если это нужно, - раздраженно бросил Ривен. - Мне все это тоже не нравится, но... - Но нет другого выхода? Он сжал в кулак все свои страхи и сомнения. - Да. Так нужно и мне, и вам. Байклин вздохнул и осушил кружку. - Странные времена, - сказал он, вытирая губы тыльной стороной ладони. - В самом деле, - согласился Гвилламон. - Тебе понадобятся лошади. Сопровождение, хотя теперь мы не можем позволить себе отправить с тобой стражей. Провиант. Проводник. - Я знаю горы Гресхорна. Дорогу к Алой горе, - вызвался Байклин. - Так что, как ни крути, мне придется идти с тобой. - Положение дел таково, что ты не можешь исчезнуть так вдруг, - возразил Гвилламон. Смуглолицый кивнул. - Прежде надо уладить то, что важнее. Хотя бы дождаться, пока не решится вся эта заваруха с Брагадом. Рориму ничто не должно угрожать. - А что скажет Варбутт? - спросил Ратаган. Байклин выругался про себя. - Что его сын опять где-то шляется. Этак я точно уже не добьюсь популярности. Но ничего не поделаешь. - Мне всегда хотелось посмотреть, какой он - Гресхорн, - сказал Ратаган. - Не настолько, я думаю, он интересен, чтобы я был в восторге от мысли, что мне предстоит побывать там снова, - отозвался Мертах. - Три барона, двое из которых - наши лучшие полководцы, оставляют Рорим в такие трудные для нас времена. - Гвилламон помрачнел. - Мне это не нравится. Не знаю даже, стоит ли вас отпускать. - Странные времена, - повторил Байклин. - Но я согласен со Сказителем. Сидя в стенах Рорима, мы ничего не добьемся. Половина Дола почитает его колдуном с западных гор. А интриганы типа Брагада уж не преминут воспользоваться этим слухом. Чистки тридцатилетней давности еще не забыты. Горнего народа все еще боятся. И если даже со стороны Гаррафада и Карнаха нам пока ничего не грозит, то от своих же, ралартских, вполне можно ждать какого-нибудь сюрприза. Люди напуганы. - Мы все напуганы, - пробурчал Ратаган. - Но это еще не причина, чтобы вновь отправлять людей на костер или изгонять из страны. - Нет, конечно, но Брагад воспользуется этим страхом для достижения своих целей. Он уже запудрил мозги нашим баронам - теперь они подпевают ему. - Значит, нам следует сделать так, чтобы они от него отвернулись, - резко проговорил Мертах. Его голубые глаза сверкали. - Прочистить им мозги. В нашем Доле бароны всегда отличались лояльностью. - Может быть, - задумчиво произнес Байклин. - Может быть. - Он поглядел на Ривена. - Ну, да ладно. Мы сделаем это. Поможем тебе в твоих поисках, - он едва заметно улыбнулся, на секунду превратившись в того самого неугомонного персонажа его книг. - В конце концов, для того мы тебя сюда и притащили... чтобы ты решил наши проблемы. И свои тоже. - Пожалуй, мне лучше поехать с тобой, чтобы присмотреть за тобой, если что, - проговорил Ратаган с простодушной улыбкой. Мертах молчал. Лицо его оставалось непроницаемым. - Я тоже еду, - раздался внезапно голос. Все удивленно подняли глаза. Айса стоял у двери, сжимая флягу с пивом в жилистой руке. - Я телохранитель Сказителя. Я должен ехать. - Стало быть, вы уже все решили, - Гвилламон тяжело вздохнул. - Ну что ж, может быть, вы правы. Мы ничего не добьемся, удерживая здесь Сказителя... лишь подольем масла в огонь. Опять пойдут слухи. - Он помедлил. - Кого вы еще хотите взять с собой? - Тагана, он - лучший наш проводник, - сказал Ратаган. - И он бывал уже в Гресхорне. - Льюб тоже поедет, - сообщил Айса. - Он на пороге старости, и ему может больше не представиться случай взглянуть на холмы Меркадола. - Ну что ж, - Гвилламон несколько успокоился. - Позже мы все это обсудим подробнее. Сейчас же достаточно и того, что вы намерены ехать... Но только вот что вы будете делать, когда доберетесь туда? - Искать гномов, - ответил Ривен. - Говорят, Беркинлиг - Отец Магии - до сих пор еще жив. И обитает в горах, может быть, вместе с гномами. - А еще говорят: Гресхорн - край света, - коротко бросил Мертах. При этом его отец улыбнулся. - Сын мой, для человека твоего возраста ты как-то слишком уж скептик. Ратаган чуть не подавился со смеху. - Я верю в магию, - сказал Ривен, встретив взгляд Мертаха. - Быть может, ее-то я и ищу. - Вовсе незачем так далеко за ней ходить, - туманно заметил Мертах. Гвилламон поднялся. - В самом деле. Магия - дело любопытное, но близится время ужина, и мне, старику, неплохо бы подкрепиться. - Он уже повернулся, чтобы уйти, но внезапно остановился. - О вашем отъезде не говорите пока никому. Не нужно, чтобы Рорим обсуждал эту новость. Особенно сейчас, когда здесь Брагад. - Он вышел из комнаты, на ходу кивнув Айсе. Ратаган откинулся на спинку стула так, что тот затрещал, и с шумом выдохнул воздух сквозь сжатые зубы. - Такие вот новости! Прямо башка закружилась. Мы возвращаемся во времена саг, и нас ждет волшебство, и кто знает, к чему все это приведет? - Или чем все закончится, - отозвался Байклин, пристально наблюдая за Ривеном. Тот изучал тьму за окном. Утро выдалось пасмурным. Облака, отяжелевшие от дождя, нависли над холмами. Мертах с Ратаганом отправились на Совет, Ривен же был предоставлен сам себе. Он долго сидел, глядя в окно на завешенный пеленой моросящего дождя Круг. Потом нацепил свой меч и вышел из комнаты. Этим утром в Рориме было пустынно и необычно тихо, хотя с верхнего этажа Дворца Ривен сумел разглядеть стражей, которые вместе с конюхами занимались конями и упряжью во дворе за казармами и навьючивали мулов. Быть может, они готовятся к поездке, о которой говорили вчера вечером? Дневной патруль под началом Орда давно оставил Рорим. Теперь они должны уже выйти к холмам под Ивригаром. Вглядываясь в туманную даль за крепостным валом, Ривен сумел различить два больших здания, где были расквартированы стражники Брагада. Никаких признаков жизни не наблюдалось. Может быть, они выехали сопровождать супругу своего барона в ее верховой прогулке. Брагад привез с собой всего несколько человек, из них около дюжины - люди Магейри. Ривену вдруг стало как-то не по себе. Он вспомнил вопрос, который задал вчера вечером Байклин. Быть может, Брагад действительно тянет время? И куда делись Маллах с Лионаном? Заговоры и интриги. Не мое это дело. Или все же - мое? Он почему-то чувствовал себя ответственным за то, что Брагад был здесь. Ведь он, в конце концов, - точная копия другого человека. Человека из цивилизации Ривена. Он бесцельно бродил по Дворцу, то и дело натыкаясь на слуг, занятых своими делами. Опасаясь встречи с Мадрой, он решил выйти на улицу - туда, где на тренировочном плацу отрабатывали приемы воинского искусства будущие стражи. Айса пошел вслед за ним, как всегда не задавая вопросов. Ривен вышел за ворота Рорима. Утоптанная ногами земля под дождем превратилась в размокшую грязь. Из земли торчали ряды столбов высотой в человеческий рост. Десятка два новобранцев атаковали столбы, отрабатывая приемы, а еще человек этак тридцать с деревянными мечами в руках наблюдали за ними. Трое мирканов руководили учениями. Ривен во все глаза уставился на них. Никогда еще он не видел мирканов, пребывающих в таком воодушевлении. Они носились по грязи, поправляя тут - удар, здесь - стойку новобранцев; демонстрировали, как нужно колоть, вкладывая вес тела в импульс выпада, как парировать удары, как использовать головку эфеса. Ривен забыл, зачем он пришел сюда, и стоял, восхищенный их воодушевлением и ловкостью. Новобранцы то и дело поскальзывались и падали, они все были перепачканы красной размокшей глиной. Но на доспехах мирканов не было ни одного пятна грязи - только охристые следы от мелких брызг. Когда, наконец, он выступил вперед и попросил разрешения присоединиться к учениям, среди ополченцев прошел тихий ропот, - ведь Ривен носил голубой кушак. Ведущий тренировку миркан обвел его оценивающим взглядом, потом обратил вопрошающий взор к Айсе. Казалось, он что-то увидел в его глазах и кивнул. - Сними только меч и выбирай себе тренировочное оружие. Присоединяйся вон к той группе и повторяй все движения за ними. И вот Ривен уже атакует деревянный столб деревянным мечом, скользким от грязи. Суровый миркан исправляет его движения, разъясняя, как нужно делать. Это напоминало ему Сэндхерст, за тем лишь исключением, что тамошние инструкторы сопровождали свои приказания и оценки обычно нелестными и всегда непечатными эпитетами. Мирканы же были совершенно спокойны. Почти молча перебегали они по плацу, чтобы выверить и подправить удары учеников. Ни разу они не повысили голос, и никто с ними не спорил. Он занимался, покуда совсем не стемнело. На плацу уже никого не осталось - только Ривен, Айса и трое мирканов-инструкторов. Он вдруг понял, что если пожелает тренироваться всю ночь, учителя его не станут возражать. Они выказывали искренний интерес к тренировкам Ривена, что никак не вязалось с их замкнутой и молчаливой манерой держаться. А Ривен действительно жаждал учения, хотя его недавно залеченная ключица разболелась нестерпимо, да и старые раны тоже напомнили о себе. Он весь извозился в грязи и почти ничего уже не соображал от усталости. Наконец, поблагодарив инструкторов, они с Айсой вернулись обратно в Рорим. Во Дворец Варбутта. Там зажгли уже первые свечи. На темнеющем небе проступили первые звезды - безоблачным куполом поднималось оно над холмами, свет молодого месяца лился на гребни гор. Обычно по вечерам Ривен ужинал вместе со всеми, но сегодня он попросил Айсу сходить на кухню к Кольбану и распорядиться, чтобы еду ему подали в комнату. А заодно принесли горячей воды. Он теперь чувствовал себя много лучше. Пусть мышцы и кости болели, но зато Ривен дал им нагрузку. И понял, наконец, что ему делать. Прочувствуй все это, пока ты еще в состоянии. Взглянув в зеркало, он увидел лицо, выпачканное грязью, со всклокоченной бородой, к которой тоже прилипла грязь. Он устало улыбнулся своему отражению. Куда, интересно, запропастился этот миркан? Из зеркала на него, не моргая, смотрели глаза, - в них появилась решимость, - вот только морщинки в уголках губ выдавали пережитую боль и тревогу. Меж бровей пролегла глубокая складка. Лоб прорезали шрамы. Сэр Майкл, Рыцарь с Острова Туманов. А теперь вот - взыскующий подвига. Он расстегнул и снял пояс с ножнами. Расшнуровал свою кожаную куртку и принялся стягивать ее через голову. В дверь постучали, - Ривен промычал, мол, войдите, - она отворилась, и кто-то вошел. Он, наконец, стянул куртку с головы и швырнул ее на постель. И тут увидел Мадру и поднос на столе. С полдюжины глупых общих приветственных слов пронеслось у него в голове, но единственно нужных Ривен так и не нашел. Мадра молча зажгла еще свечей и захлопнула трутницу. - Тебе следует вымыться, пока вода не остыла. С минуту он не отрываясь смотрел на нее. Потом разделся до пояса и принялся соскребать с себя глину над тазом с водой, от которой шел пар. Он думал, что Мадра сейчас уйдет. Но она не ушла. Когда он, умывшись, смахнул капли с ресниц, она подала ему полотенце. Взглянув на нее, он заметил, как сурово сжаты ее губы. В глазах - печаль. Она стала казаться старше. Он прижал полотенце к лицу с такой силой, что в глазах замельтешили искры. Потом натянул свежую рубашку. Его сапоги покрывал слой застывшей грязи, но с ними он разберется потом. Ривен сел за стол и набросился на еду, поглощая ее и не чувствуя вкуса. - Ты уезжаешь. На север. Это правда? Он перестал жевать. - Откуда ты знаешь? - Это Кольбан. Он знает все. В кухне всегда судачат о том, о сем. Стражи уже начали приготовления. - Предполагалось, что все это будет храниться в секрете. Она присела на скамью. - Хранить секрет во Дворце - все равно, что прятать огонь в соломе. Ты едешь в Гресхорн. Ривен молчал. - Ты хочешь вернуться назад в свой мир, на Остров? Ему нравилась эта решительность в ее глазах. Серьезность ее лица. Но они почему-то и смущали его. - Я не знаю. Ее рука потянулась к его руке. - Возьми меня с собой. - Что? - Разреши мне поехать туда с тобой. Позволь мне быть рядом. Он резко отдернул руку. - Ты что, не понимаешь, как это опасно? - Там у тебя никого нет. Ратаган рассказал мне. И Байклин говорит, что Остров Туманов - место безлюдное, тихое. Одни горы да пустынное побережье. Я хорошо готовлю. Я не боюсь работы. Я не испугаюсь, правда. Пожалуйста, возьми меня с собой. Я... - Молчи! - Он понял, что она собиралась сказать ему. То, что он и не надеялся больше услышать от женщины. В глазах ее задрожали слезы. Она опустила голову, прижав руки к груди. Обиженный ребенок. И все же она пугала его. Потому что влекла к себе. Потому что ему правилось это суровое юное личико. Он хотел, чтобы она была рядом. И она хотела быть с ним, несмотря даже на призрак той - прошлой - жизни, что стоял у него за плечами. Они одновременно поднялись из-за стола. Она шагнула было к двери, но Ривен удержал ее. Она рванулась, пытаясь его оттолкнуть, но тут же затихла. Лицо разгладились, но на щеках так и блестели слезы. Он вытер их, обнял ее и уткнулся лицом в ее волосы. Трусливый подонок. Она глухо проговорила ему в плечо: - Мне казалось, ты любишь меня. Мне казалось... - она еще теснее прижалась к нему. Но искала она утешения - ничего больше. Запрокинув голову, она заглянула ему в глаза. Волосы прилипли к ее губам. Он не смог выдержать этот взгляд. Она отстранилась и отошла к столу. - Ты и не поел-то как следует, - рассмеялась она сквозь слезы. - Это я виновата. Не дала человеку поесть. - Она стремительно подхватила таз, пролив немного грязной воды на пол. - Кольбан, наверное, будет искать меня. - С тем она и ушла. Он вынул из ножен меч и скривился, глядя на холодную сталь. Рубанул воздух. Клинок сверкнул яркой дугой и, вонзившись в деревянную столешницу, словно в масло, выбил искры из каменной плиты. Удар болезненно отдался в руке. Айса заглянул в дверь. - Я слышал шум... - Тут он узрел на полу немалых размеров кусок полированной доски, отхваченный от столешницы. Ривен встретился с ним глазами. Его взгляд пылал сумасшедшим огнем. - Практикуюсь немножко, - сказал он, и дверь закрылась. На следующий день Ривен встал спозаранку и сразу пошел на плац. Солнце еще только-только взошло, а он уже колошматил свой столб, как если бы тот был его смертным врагом. Мирканы поглядывали на него с одобрением. Сам старый Льюб, главный инструктор, направлял его руку. - Вложи весь свой вес в силу удара. Двигайся на носках, руки и ноги расслаблены, будь готов отступить, если удар не достигнет цели. - Белая полоса шрама на лице у него светилась в первых лучах низкого солнца. Ривен остановился, чтобы перевести дух. Мимо протопали остальные новобранцы. Он кивнул им и спросил Льюба - отчасти из интереса, отчасти из-за того, что ему было нужно время, чтобы совладать с дыханием: - И сколько из них станут стражами? Льюб только плечами пожал. Он осмотрел своих подопечных, пока другие мирканы-инструкторы расставляли их по местам. - Пятеро, может быть, шестеро. Ривен тихонько присвистнул. - А как же все остальные? - Они останутся в Круге как ополченцы, чтобы защищать Рорим. Это позволит стражам выполнять свои обязанности вне пределов его стен. - А мирканы? Откуда вы набираете новых рекрутов? Льюб нахмурился, встретив взгляд Ривена. - Мирканами рождаются. Они покидают родной Дол, что на севере, и нанимаются на службу к тем, кто нуждается в их услугах. Ривен оживился. - А где на севере? - К западу от Дринана. Короткая пауза... Ривен попытался припомнить географию Мингниша, но Льюб не дал ему расслабиться и тут же вернул к работе. Ривен снова принялся терзать столб, но теперь перед мысленным взором его стояло лицо Мадры, залитое слезами. Ривен остался бы на плацу, как и вчера, до темноты, но за ним пришли Ратаган с Байклином. Он сразу понял, что они наблюдали за ним какое-то время, пока не заметил их. Льюб кивнул и забрал у него тренировочный меч, и Ривен присоединился к товарищам. Поднялся ветер, расчистив небо от громоздящихся туч. Бледный месяц уже медленно поднимался над гребнем дальних гор. Ночь обещала быть ясной. - Если ты не поостережешься, тебя могут принять за стража, - сказал Ратаган, подавая ему перевязь с мечом. Ривен застегнул пояс. - Надо же мне хоть чем-нибудь заняться, - он похлопал по ножнам. - И потом, раз у меня есть меч, я должен уметь им пользоваться. - Ты и так им владеешь неплохо, - заметил гигант. Они направились к стенам Рорима. Байклин, погруженный в раздумья, шел по лужам, даже их не замечая. - Что случилось? - спросил Ривен. - Да так. Мелочи. Впрочем, слишком уж много каких-то неприятных мелочей, и все как-то разом. Что-то готовится... и явно не к добру. - Совет уже завершен? - Он завершился в полдень. Под конец Брагад был даже любезен. Сказал, что всему свое время. Все, мол, должно идти своим чередом. Даже Маско как будто смирился с фактом, что Роримы не объединятся. - Но ты встревожен. Байклин кивнул. - Как-то он слишком легко отступился. Слишком уж великодушно для него - после того, как он потерял здесь столько времени и престижа. И еще кое-что. Леди Джиннет в полдень выехала на прогулку. Одна. И до сих пор не вернулась. А муженек ее абсолютно спокоен. Говорит, вернется, когда сочтет нужным. - Уж она-то вернется, - фыркнул Ратаган. Байклин покачал головой. - Что-то слишком уж много людей неизвестно где шляется по Долам - и людей важных. Лионан с Маллахом, например. Ни слуху о них, ни духу. Вот уже несколько дней. А Рорим-Свардал и Рорим-Дринан странно как-то обезлюдели. По крайней мере, так утверждает Орд. Вчера он был там с дозором. - За Брагадом сейчас стоят силы двух Роримов, плюс, может быть, трое из наших баронов, - тихо проговорил Ривен. - Ты считаешь, он может напасть на Раларт? Байклин вздрогнул. - Напасть на Раларт? Но Брагад сам сейчас в стенах Рорима! - Знаешь предание о троянском коне? - Что еще за предание? - Если Брагад вознамерился захватить Рорим Раларта, с чего ж ему лучше начать, как не с того, чтобы заслать сюда своих людей? - Сейчас в Круге двенадцать его стражников, - задумчиво пробормотал Ратаган. - А Лионан, Маллах и Джиннет с отрядом могут затаиться где-нибудь снаружи и ждать сигнала к нападению. Или, может быть, Джиннет как раз и поехала дать сигнал. Либо сигнал подадут его люди, расквартированные у нас в Круге. - Это лишь предположения, - жестко проговорил Байклин. - Лучше перестраховаться, чем потом сожалеть о своей беспечности. Смуглолицый задумался. Они прошли через башню Рорима в вымощенный камнем двор. От конюшен шел запах сена и конского навоза. Две служанки, закутанные в теплые шали, черпали воду из колодца. - Все в доме знают уже о поездке на север, - сказал Ривен. Байклин кивнул и вздохнул. - Молодые стражи. Они рассказали своим подружкам, и, как говорится, тайное стало явным. Но твоя репутация могущественного мага не пострадала, мой друг. Иначе с чего бы тебе взбрело в голову ехать в Гресхорн в такие-то времена? - Он сплюнул на мостовую и растер плевок сапогом. С минуту они постояли молча, привлекая в себе удивленные взгляды служанок у колодца и двух стражей, проходивших мимо. Байклин внезапно заговорил: - Ну, что ж. Ты на все глядишь с подозрением, Майкл Ривен. Но и я не такой уж простак. Попытаюсь-ка и я принять кое-какие меры... предосторожности. На случай, если твои подозрения окажутся оправданными. - Все военачальники приглашены на сегодняшний пир, - заметил Ратаган. - Нам, я так понимаю, нужны помощники, но кто будет командовать войском до того, как мы к нему присоединимся? - Данан, к примеру, - предложил Ривен. - И Льюб, - добавил Байклин. - Он примет командование над новобранцами. Мы разделим наших людей: кого-то оставим в Рориме, остальных же расставим у внешней стены, чтобы, ежели что, нас заранее предупредили. - Нужно поставить в известность Варбутта, - заметил Ратаган. - Да, - откликнулся Байклин. - Как я понимаю, это моя задача. Придется использовать все красноречие, но я должен его убедить. - Он поднял глаза к безоблачному небу, погружающемуся во мрак. - Это - последняя ночь Брагада в Рориме. Так что, если мы правильно разгадали его намерения, удара ждать нужно сегодня. Что бы он ни замышлял, это случится сегодня ночью. Беспокойная будет ночка. Попируем на славу. - Я не пойду на этот прощальный пир, - сказал Ривен. Он вспомнил о том, как Мадра наливала ему пиво на прошлом празднестве. - Ну что ж, лишний воин нам не помешает, - задумчиво произнес Байклин, потом обернулся и поглядел на Дворец. - Тогда я должен идти. Мне нужно еще кое-что сделать... - Он ушел. От его прежней дружелюбной живости не осталось и следа. Ратаган проводил его взглядом. - Это дело не для Байклина, - сказал он. - Скорее, для Мертаха. Байклин же никогда не питал особенного пристрастия к политике и интригам. - Пока не заблудился в горах, - заметил Ривен. - Да. - Ратаган приумолк в нерешительности и после паузы спросил: - Ты и в правду считаешь, что Брагад попытается захватить Рорим Раларта? - Да. Ратаган задумался. - В этом случае не обойдется без большой крови. Гвардия против гвардии. Может быть, даже... - тут он запнулся. - Нет, никто не заставит миркана сражаться с мирканом. - Гигант нахмурился. - А в твоем мире такое бывает? Там это обычное дело? - Там, откуда я пришел, всегда где-нибудь да идет война. Поэтому я и записался в солдаты. Мы всегда держим армию наготове. Ратаган покачал головой. - Похоже, мирканам у вас бы понравилось. Ривен смотрел на Дворец с его развевающимися на ветру флагами. - Нет. Вряд ли бы им там понравилось. Они, мне кажется, возненавидели бы этот мир. Гигант сжал его плечо. - Мне все же надо бы показаться на пиру. А то это покажется подозрительным, если я не возникну там, где течет пиво. - Он вдруг прикусил губу. - Ривен? - Что? - Мадра... Она еще молода. Я понимаю, я и сам-то не без греха, но ты все-таки попытайся найти в своем сердце местечко и для нее. Будь с ней поласковей. Она очень хорошая. Он отвернулся. Джиннет не вернулась и к началу пира. Ривен расхаживал по крепостному валу, глядя на Дол, озаренный светом молодого месяца. Звуки веселья долетали сюда из Дворца, а Ривен думал о Мадре. Она сейчас там... наливает вино Брагаду, сносит сальные шуточки подвыпивших мужиков. Он глядел на холмы предгорья на западе и думал о том, что где-то там, среди этих холмов, сейчас бродят еще две женщины, лица которых ему знакомы. Он вновь принялся вышагивать взад-вперед, захваченный самыми противоречивыми чувствами. Лучше бы он занялся чем-то полезным. Он еще раз перебрал в уме все те приготовления, которые провели они с Байклином; удостоверился, что в плане их нет никаких слабых мест и просчетов. Позади раздались шаги - легкие, не похожие на тяжелую поступь воина. Кто-то встал рядом с ним. Ривен различал чуть заметный запах свежей лаванды. Она сняла с головы венок и принялась перебирать его в руках, глядя на Дол, облокотившись рядом с ним о камень стены. Ему стало тепло на душе. Он улыбнулся. В окнах казармы, куда поместили людей Брагада, мелькал свет факелов. Они, видно, тоже там не скучали. Неужели весь Рорим напьется сегодня допьяна? Но уж мирканы точно останутся трезвыми. Ветер растрепал ее волосы. В свете звезд они были блестящими и черными, как вороново крыло. - Чем ты занимаешься там, в своем мире? - спросила Мадра. Неожиданный этот вопрос застал Ривена врасплох. Он понял вдруг: все, что он делал, он делал в прошедшем времени. А теперь он бездельничал. Вообще ничем не занимался. - Одно время я был солдатом. Потом - сказителем. - Ты любил кого-нибудь? Он поморщился. - Она умерла. - Но ты все еще любишь ее. - Да. Она сжала его руку. - Прости. Я раньше не знала. - Тебе Ратаган рассказал? - Да. Ночь была ясной, но морозной, порывистый студеный ветер гулял по Долу. Лицо ее в бледном свете казалось неподвластным времени. Ее била дрожь. Ривен притянул ее к себе под плащ. Руки у нее озябли и она сунула их ему под рубашку, чтобы согреть. Он чувствовал ее ладони - такие холодные - у себя на спине, чувствовал прикосновение венка из лаванды. - Сколько тебе лет? Она подняла к нему лицо. - Уже шестнадцать весен. Шестнадцать, Боже милостивый. - А тебе? - спросила Мадра. - Сколько же, сколько этим холмам. - Я не верю тебе. Ты еще младше Байклина. А у него даже нет седины в волосах. Он рассмеялся и прижал ее к себе, откликаясь всем телом на ее близость. В голове словно колокольчик зазвенел, предупреждая. Предполагается, я тут стою на страже и глаз не спускаю с этих казарм. Но он не оттолкнул ее. Под плащом у них было тепло, ладони ее согрелись. Она положила голову ему на грудь. - Ты отправишься в путь, как только Брагад уедет отсюда, да? - Еще одна новость с кухни? - Весь Рорим только об этом и говорит. Ривен мысленно выругался. Не многовато ли длинных языков? Интересно, а Брагад знает... Где-то рядом проухала сова, издалека на крик откликнулась другая. Виднелась фигура одинокого часового - чуть подальше на крепостном валу. Когда он повернулся, клинок его блеснул, отразив лунный свет. - Разве ты не должна быть на пиру? - спросил Ривен. - Брагад попросил Варбутта отослать всех из зала, чтобы остались только военачальники и бароны - мол, выпить спокойно, потолковать. Слуг тоже всех отпустили, когда гости наелись. - Потолковать, значит, о важных делах, - рассеянно произнес Ривен. Тревога вертелась в душе надоедливой мухой. Он пристально вгляделся в казармы. Свет факелов по-прежнему мелькал в окнах. Оттуда доносились слабые отзвуки застольной песни. Непохоже, чтобы там что-то затевалось. Но, как бы там ни было, сейчас в Круге - Данан с двадцатью стражами. Они приглядывают за казармами. Льюб с новобранцами караулит ворота. Сам Рорим защищен не так уж и хорошо, но у них достаточно людей, чтобы в случае чего нейтрализовать Брагада и удержать ворота - хотя бы на какое-то время. Так откуда же эта тревога в душе? Он глянул вниз - скрестив руки на груди, там стоял Айса. Боевой его посох был заткнут за пояс. Спокойный вид миркана придал Ривену уверенности. - А ты почему не пошел на пир? - спросила Мадра. - Мне хотелось побыть одному. - А-а! - Она отпрянула было, но он вновь притянул ее к себе. - Странный ты человек, - проговорила она. - Напиваешься и горланишь песни со всей честной компанией, однако тебе нравится быть одному. Прежде ты не носил меча, но владеешь им так, словно родился с оружием в руках. - Откуда ты знаешь? - Айса мне рассказал. - Айса, - Ривен сказал вполголоса, так что миркан внизу не услышал его. Он уткнулся лицом в ее волосы. - Я смотрю, тебе все, кому только не лень, про меня рассказывают. Она не ответила, но ее руки вдруг обняли его с удивительной силой, и она страстно поцеловала его. Прямо в губы. Ее бедра раздвинули его ноги, и она всем телом прижалась к нему. - Позволь мне остаться с тобой этой ночью. Губы ее сурово сжаты, в глазах - любовь и бесстрашие. - Хорошо, - волнуясь, хрипло сказал он. Плащ распахнулся, выпуская ее, и они пошли вдоль по валу к узким шатким ступеням. Ночной воздух холодил их разгоряченные лица. Ривен споткнулся обо что-то во тьме и, наверное, упал бы, если бы Мадра не удержала его за руку. Чертыхнувшись, Ривен посмотрел под ноги. - Мой Бог, - прошептал он. Мертвый страж лежал в темной луже крови. Ему перерезали горло. Ривен выпрямился и поглядел на казармы. В окнах по-прежнему мелькали огни. Слышалось пение. - Айса! - пронзительно выкрикнул он. Буквально через мгновение миркан стоял на лестнице перед ним, сжимая в руках свой посох. Тут он увидел мертвого стража, и глаза его вспыхнули. - Немедленно отправляйся в Зал приемов, скажи им там, что случилось. Пусть выставят стражу у Дворца. В Рориме - враги, и, возможно, еще враги на подходе! Айса кивнул и исчез во тьме. - Это Фелим. Он был всего на две весны старше меня, - проговорила Мадра со слезами в голосе. Склонившись к убитому воину, она откинула волосы с его окровавленного лица. Ривен поднял ее на ноги. - Иди на кухню и предупреди там всех. На Рорим вот-вот нападут. Скажи им, пусть вооружаются и идут сюда. - Он встряхнул ее. - Торопись, Мадра! - Мгновение она смотрела на него, широко распахнув глаза, а потом убежала в том же направлении, куда ушел Айса. Ривен привалился к стене и сделал глубокий вдох. Думай, Ривен. Что это может значить? Что они намереваются делать? Пока он так стоял, казармы близ Круга, - те самые, где разместили людей Брагада, - озарились вдруг пламенем. Ривен сумел различить под свесом крыши две человеческие фигуры с горящими факелами. По всему Долу в ответ запылали огни. Данан с отрядом своих стражей бросился к казармам - послышался топот их ног, лезвия мечей заблестели в лунном свете. Началось. Люди Льюба разделились на три отряда - по числу ворот во внешней стене. Но если силы противника многочисленны, им не потребуется много времени, чтобы прорваться в Рорим. Они даже сражаться не будут - просто перелезут через стену, и все. Внешнюю стену строили для того, чтоб защитить стада Круга от диких зверей, а не для того, чтобы удерживать вражеские войска. Не первый раз уже Ривен клял этих людей за доверчивость. Стражи Данана окружили казармы, объятые пламенем. Ривен пошатнулся - Айса едва не сбил его с ног. - Они захватили Зал приемов, - тяжело дыша, сообщил он. - И всех наших, кто в Зале. Должно быть, когда стемнело, стражники Брагада перебрались через вал. А двоих оставили в казармах, чтобы отвлечь внимание. Коварно. Почудилось ему или действительно за внешней стеной раздались какие-то крики? - Беги к Данану. Скажи ему, пусть уводит своих людей в Рорим. И пошли гонца на ворота к Льюбу. Пусть тоже идет сюда. Люди нужны нам здесь, на валу. Все до единого. - Айса уже повернулся, чтобы уйти, но Ривен остановил его. - А как там наши мирканы? - Двое сторожат двери Зала. С ними еще два стража. Друим и Белиг вооружают прислугу. - Хорошо. Беги! - Айса перескочил через стену и исчез во рву. Через мгновение он был уже наверху и со всех ног бежал к казармам, объятым огнем. Ривен остался один на крепостном валу. Он весь дрожал от нетерпения. Кругом не было ни души. Что ж, планы Брагада теперь очевидны: удерживать во Дворце вождей и баронов, пока его войско - воспользовавшись тем, что военачальников Раларта держат заложниками, а защитники его пьяны - атакует Рорим. Стражники Брагада тайком покинули свои казармы, оставив лишь нескольких человек, чтобы отвести подозрения, и выполнили первую часть плана. Джиннет и двое ралартских баронов-изменников, без сомнения, вблизи Рорима. И Бог весть, сколько у них там людей. Стражи из отряда Данана уже бежали к Рориму - а бежать было с полмили. Два тела остались лежать у горящих казарм на земле, залитой лунным светом. С внешней стены доносились звуки сражения, приглушенные расстоянием, но вполне различимые. Ривен потер рукоять меча побелевшим от холода большим пальцем. Вспомнил, как Мадра прижималась к нему, закружилась голова. Он сердито тряхнул ею. За спиной послышался топот ног. Он вынул меч, готовясь встретить врага. Но то были Гвион и Кольбан, и с ними - еще человек двадцать прислуги, вооруженной кольями, кухонными ножами и дубинами. С Кольбана градом катился пот. Он никак не мог отдышаться. - Невеселая встреча, барон, - прохрипел он, задыхаясь. Люди его уже разбежались по валу. Кольбан привалился к стене и провел рукой по лицу. - Я уже стар для такой беготни. У Гвиона - единственного - был меч. - Наши там помогают мирканам стеречь двери Зала, - сообщил управляющий, - командует ими моя благоверная. Их там полно, солдат Брагада. Держат наших военачальников. А двери заперли на засов. Всех остальных, кого сумел отыскать, я привел сюда, - он закашлялся, приложив к груди кулак. - Ты все сделал правильно, - сказал Ривен. Мадра встала подле него, сжимая в руке нож. На мгновение глаза их встретились. Ривен отвел взгляд. - Данан и наши воины будут здесь с минуты на минуту. Люди Брагада уже на подходе. Мы не должны уступить им Рорим. По рядам слуг пронесся испуганный ропот. В холодном, чистом воздухе ночи явственно различались звуки сражения у ближайших ворот. Гвион распределил своих ополченцев по крепостному валу. И все равно две трети его оставались без всякой защиты. Крики раздались у самых ворот, и уже через минуту к ним присоединился Данан со своим отрядом. - Славная ночка! - бросил командир стражей Ривену. С его клинка капала кровь. Появился и Айса. Стражи Данана разошлись по крепостному валу, занимая позиции для обороны. Данан оглядел Круг. - Льюб уводит своих людей от Рорима. Когда враг начнет атаковать нас, они нападут на него с тыла. Ривен кивнул. Значит, вот оно как. Четыре года в армии, и это - первое настоящее сражение... с мечом в руке. Он почувствовал, как рука Мадры осторожно обняла его за талию. - Ты не боишься? - спросила она. - За тебя боюсь, - он нахмурился. - Тебе нельзя оставаться здесь. На валу будет самая ожесточенная битва. - Я не единственная здесь женщина. Ривен огляделся вокруг, и лицо его перекосилось. - Я знаю, но... - Ему было неловко. На них смотрели. А в глазах ее он увидел упорство. - Черт. Она улыбнулась, и он поспешил отвернуться. Внезапно звуки битвы на внешней стене затихли. Воцарилась какая-то жуткая тишина, нарушаемая лишь возней на лестнице. Мадра опять задрожала от холода. Она не сводила глаз с Круга, вглядываясь в темноту за пылающими казармами. Крыша одной из них с грохотом обрушилась в огонь. К воротам, минуя горящее здание, бежал человек. Ворота с лязгом распахнулись, пропуская его, и тут же захлопнулись у него за спиной. Шатаясь, он поднялся на вал. Он судорожно дышал. На лице его блестел пот. Ополченец. - Где Данан? - Эй, Фимир, какие новости? - Льюб потерял девять человек. Но ему удалось отвести свой отряд. - Слова, казалось, застревали у него в горле. - Там Маллах и Лионан - наши бароны! Они возглавляют атаку. - Сколько? - коротко бросил Данан. Ополченец никак не мог отдышаться. - Льюб попробовал сосчитать. По крайней мере, два десятка стражников и с полдюжины мирканов. И еще около сотни солдат без доспехов, вроде наших ополченцев. Среди них есть люди Свардала. И Дриоха! Проклятье! Данан еле слышно выругался. - Хорошо, Фимир, молодец. Отдышись пока. Ты нам скоро понадобишься. - Тот кивнул и неверной походкой отошел в сторону. - Мы будем драться, - продолжал Данан. Умолк на мгновение. Закусил губу. - С людьми из наших же Долов. Мирканы против мирканов. Хотелось бы только знать, как этот интриган Брагад сумел подбить их на такое. - Много ли там ваших? - спросил Ривен Айсу. - Не знаю. Если они будут драться против своих, то у них должны быть на то весьма веские причины. - Сомнение затуманило его взор. Он был не на шутку встревожен. - Тогда возьмите на себя их стражников, а уж мы постараемся позаботиться о своих земляках, - сухо проговорил Данан и сплюнул через стену во тьму рва. - Надеюсь, от компании Льюба они хорошо получили. Иначе нам тут придется туго. Раздался топот многих ног, и все инстинктивно вытянули шеи, перегнувшись через внешнее ограждение. - Вон там, - указал Ривен. - Сейчас появятся в отблеске пожара. Вскоре они уже различали ее - темную толпу ратников. На кольчугах и клинках плясали блики пламени, Ими предводительствовали двое: один - высокий и тонкий, другой - пониже и пошире. Приблизившись к крепостному валу, они выстроились в боевом порядке. Стражи Раларта достали свои луки из чехлов за спиной и зарядили их оперенными стрелами. - Подождите. Пусть этот сброд подойдет поближе, - проскрежетал зубами Данан. Нападающие остановились и как будто стали совещаться, а потом с боевым кличем бросились вперед, осыпая крепостной вал градом стрел. Стрелы со звоном ударились о стену. Кто-то из ополченцев вскрикнул и свалился с вала вниз. По команде Данана стражи Раларта разом выпустили свои стрелы. Они со свистом прорезали темноту, и этот свист умерил рев атакующих. Многие стрелы достигли цели. Не один неприятельский воин упал под ударом их, но даже такой мощный отпор не остановил врага. Одним броском нападающие прорвались к воротам. Послышались крики, треск дерева, звон металла. С минуту они помедлили там, внизу, - шевелящаяся масса, словно скопление черных жуков, чьи спинки поблескивают в лунном свете, - потом к стенам приставили стволы молодых деревьев, ветви которых были обрублены на расстоянии фута от ствола, и атакующие полезли вверх. Защитники Рорима принялись отпихивать самодельные лестницы. Одна из них все-таки опрокинулась прямо на головы нападавших. Но те, кто высунулся из-за стены, тут же стали мишенью для вражеских лучников. Ривен видел, как рухнул сраженный защитник города. Одна стрела вонзилась ему в лицо, вторая - в шею. Один повар с кухни отшатнулся, зажимая руками лицо, - стрела попала ему прямо в глаз. Данан злобно выругался. - Вот сукины дети. У них лучников вдвое больше, чем у нас. Так они скоро сметут нас и пройдут По нашим трупам. Над ограждением стали уже появляться головы врагов. Многие тут же и погибали, получив удар копьем в грудь или мечом по голове. Но и защитники Рорима тоже гибли. Ривен со всего маху рубанул по горлу ратника, который уже перекидывал ногу через ограждение. Лицо воина исказилось, он захрипел и упал вниз. Я убил человека, пронеслось в голове у Ривена, но теперь это уже не имело значения. Закованные в латы стражи Брагада, препоясанные алыми кушаками, упорно карабкались на крепостную стену под ударами оборонявшихся, что сыпались на них, как удары кузнечного молота о наковальню. Враги, теряя равновесие, валились с ног, но прочная сталь уберегала их от гибели, и они снова вставали, лезли вверх и постепенно теснили не защищенных броней ополченцев. Поток тел, словно вода, рвущаяся в брешь плотины, напором своим расширяя ее, эту брешь, захлестнул крепостную стену. И вот уже над стеной поднялся сам Маллах, вращая свой боевой молот над головой. В обрамлении черных усищ свирепо скалился рот. По всему валу пошла рукопашная схватка, клинки, злорадно сверкая, пировали под лунным светом. Ривен оглянулся, ища Мадру, - она все время была рядом, а теперь вдруг куда-то запропастилась. Но ополченец, сражавшийся перед ним, упал, сраженный, и Ривен оказался лицом к лицу с вражеским стражником. Мечи со звоном скрестились. Ривен сразу понял, что он слабее, и стал отступать, спотыкаясь о тела убитых и раненых. Он отражал удар за ударом, но уже было ясно: его недавно сросшимся костям такого напора долго не выдержать. Вражеский стражник оскалился, прочтя во взгляде Ривена готовность признать поражение. Он поднял меч, чтоб нанести смертоносный удар, и вдруг упал вниз лицом с ножом в спине. За ним стояла Мадра. Глаза ее были безумны, руки в крови. - Ты как, цел? Ривен кивнул, хватая ртом воздух. Шатаясь, к ним подошел Айса. Кровь сочилась из раны у него на виске. Но с его посоха стекала кровь врага. - Я там застрял, - выдавил он, задыхаясь. Лицо его пылало. - Да все нормально. Спасибо Мадре - она меня выручила. - Они стояли втроем на островке кратковременного затишья посреди кровавой сечи, что кипела, точно яростный прибой под морским утесом. Воины, препоясанные алыми кушаками, вклинивались в ряды защитников, постепенно разделяя и окружая их. Данан махал мечом, как ветряная мельница. Маллах крушил все кругом своим могучим боевым молотом. Свирепое его лицо исказилось в пылу битвы. Теперь появился и Лионан - он уселся на зубец крепостной стены, точно кот, и внимательно наблюдал за тем, что творится вокруг. В руке - тонкая шпага. Блестящее серебро. На поясе - алый кушак. Интересно, где Джиннет, подумал Ривен, и где их мирканы? На крепостном валу их не было. Схватка опять, кипя, приближалась к ним. Ривен выругался и отодвинул Мадру себе за спину. Рыцарский кодекс и все такое. Его мутило, когда он видел кровь у нее на руках. Сражение продолжалось. Теперь - не только на крепостном валу, но и у построек внизу. Где-то вспыхнуло пламя, за ним - другое; все окрасилось желтым и мутно-оранжевым. Рорим Раларта горел. По всему Долу теперь зажигались огни. Люди, жившие поблизости, бежали узнать, что за шум. Ночь превратилась в игру светотени: свет и тьма, мерцание луны и пламени, сталь и дрожащие тени. Рорим Раларта наполнился визгом и криками, лязгом металла, хрустом костей и глухими ударами тел о землю. Сражение перехлестнуло крепостной вал и потекло в Горим. Все смешалось. Ожесточенные схватки вспыхивали на стенах, на улицах, у ворот домов. Люди скользили и падали на камнях мостовой, залитой кровью, и спотыкались о груды тел. Пламя пожара ширилось и вздымалось в небо, растворяя в себе лунный свет и обдавая обжигающим жаром разгоряченные лица. Но где же Льюб со своим отрядом? - Ривен вытер пот со лба и огляделся. Тут он услышал отчаянные крики Мадры и, обернувшись, увидел вражеских мирканов, поднимавшихся на крепостную стену. Посохи поднимались и опускались, словно цепы. Под их ударами защитники Рорима падали, точно срезанная кукуруза. Айса оттолкнул Ривена в сторону и встал, держа наготове свой посох. - Беги, - крикнул он. - Стену уже не отбить. Я задержу их! - Но не ценой же своей жизни! - Ривен сплюнул и встал рядом с мирканом, плечо к плечу. Гвион упал с раскроенным черепом. Под таким мощным натиском стражам Раларта пришлось отступить вниз, на улицы. Теперь Айса с Ривеном оказались лицом к лицу с мирканами Маллаха. - Неужели вы будете драться? Со своими? Вы так низко пали? - крикнул им Айса. Глаза его загорелись бешеным пламенем. Двое ближних мирканов на мгновение приостановились. Один из них указал окровавленным посохом на Ривена. - Вы тут у себе укрываете повелителя Горнего народа, виновника гибели нашей земли. Он и народ его, там, в горах... из-за них гибнут Долы. Отдай его нам, и сражение прекратится. Мы с тобой одной крови. Ты давал клятву защищать Мингниш. Он же втерся к вам в доверие и хочет его уничтожить. Вас обманули колдуны и эти мерзкие оборотни. - Это все ложь, - выкрикнул Айса. - Грязная ложь Брагада! Но мирканы уже набросились на них. Ривен не успел ничего даже сообразить, как вдруг посох миркана просвистел у него над головой, и свет померк в глазах. Ну, вот опять. Сколько же можно? Он упал, смутно осознавая, что Айса стоит над ним, раскачиваясь, словно деревцо под шквалом ветра, под градом ударов своих сородичей. А потом кто-то склонился над ним. Кто-то другой, не Айса. Ее волосы разметались, когда она наклонилась, чтобы поднять его меч. Он попытался остановить ее, но не смог. Словно в черном тумане, он увидел, как меч взметнулся, поднявшись на его защиту, и застонал. Тут раздался какой-то шум и кто-то закричал: - Льюб! Это Льюб! Ривен мог бы поклясться, что слышал рев Ратагана, перекрывающий грохот битвы. Голова кружилась. Он чувствовал запах гари. Видел звезды, подернутые поволокой дыма. Крики не умолкали. Ривен поморщился. Умереть в своей собственной книге. Как актер на сцене. Вот уж действительно повезло. Перед затуманенным взором Ривена проносились картины битвы. Лионана загнали в угол, из которого он яростно отмахивался, словно дикий кот с горящими глазами. Маллах упал с искаженным от ненависти лицом - она так и застыла посмертной маской. Вот над Ривеном склонилась сестра Коухен. Ее голова дернулась под ударом. Брызнула кровь. Но это не сестра Коухен. Это - Мадра. Он опять застонал. Больше нет сил это видеть. Темнота окружила его, обрушившись черным облаком. Шум прекратился. Видения исчезли. Боль стихла. 12 Он сумел различить лишь расплывающееся бледное пятно лица, обрамленного темными волосами. - Дженни? Он произнес ее имя вслух, хотя то был чей-то чужой, едва различимый голос, который ломался, вырываясь из его горла. Пронзительный белый свет боли у него в голове стал угасать - что-то холодное приложили ему ко лбу. Чьи-то пальцы коснулись его лица. А потом не осталось уже ничего, только тьма, что ждала его у подножия горы. Безмолвие жаркого дня разгладило воду. С тихим шорохом легкие волны в заливе накатывались на берег одна за другой. Солнце зажгло морскую гладь у горизонта ослепительным светом. Там, где в залив впадал ручей, вилась мошкара. Вдоль скал поднималась туманная дымка. Они сидели на гранитной плите, которая упала в воду тысячи лет тому назад. Волны с тихим плеском разбивались о камень. Остатки их трапезы разбросаны на берегу - к ним подбираются чайки, а несколько листков бумаги легкий бриз утащил в море. Он положил голову ей на колени и, закрыв глаза, прислушался к шороху моря и вскрикам чаек. Она толкнула его, когда лоснящаяся голова тюленя появилась на поверхности моря поблизости. Два блестящих коричневых глаза с любопытством смотрели на них, голова поднималась и опускалась вместе с волнами. Они застыли, улыбаясь морскому зверю, и оставались так, не шелохнувшись, покуда тюлень не исчез внезапно, оставив после себя круги ряби на гладкой поверхности воды, которые тут же слизала набежавшая волна. Он посмотрел вверх, в лицо, обрамленное темными волосами, склонившееся над ним. - Где это я? - спросил он, оглядываясь по сторонам. - Что случилось? Она улыбнулась в ответ. - Недалеко от Гленбриттла. Упал с горы. - И поцеловала его в лоб. - Майкл, - тихо произнесла она и вся вдруг напряглась. - М-м? Она указала рукой на листы бумаги, прижатые к скале тяжелым камнем. - Не надо меня туда. Он моргнул. - Почему нет? - Не знаю. Там так хорошо. Все - сияющее, чистое и не тронутое гарью. - Там и у них, между прочим, идет война, - сухо заметил он. - Может быть... но они там оправданы, войны, и необходимы, и в них меньше мерзкого, чем в этом мире. Он зашевелился. - Но ты уже там. Я не могу теперь просто взять и убрать тебя оттуда. Она сделала вид, что замахнулась на него. - Опять? Я так и знала. И ты-меня даже не спросил. - Право художника. И потом, должна же в романе быть героиня. Она отрицательно покачала головой, чуть улыбнувшись. Потом вперила свой взор вдаль, на море. Он чувствовал тепло ее бедер под своей головой, ее пальцы - у себя в волосах. - Смотри у меня, чтобы третья книга была самой лучшей, - сказала она, помолчав. - Она станет шедевром. И мы будем жить в роскоши и славе до конца дней своих. - Вот она - роскошь. Здесь. Сейчас. Мы на Скае. Лето. Чего же тебе еще надо? А слава только мешает. - Знаешь, Маккиннон, ты действительно странная. Она сморщила нос. - Как ты смотришь на то, чтобы сегодня куда-нибудь слазить? - Куда? Она обернулась и посмотрела назад, - туда, где Черные Квиллины гряда за грядой поднимались зубчатой дугой камня к безупречно синему небу. - На Сгарр Диг. Давай поднимемся на Алую гору и глянем на мир с вершины. Он помолчал немного, ощущая всем телом тепло летнего дня. - Ну что ж, давай, - сказал он, наконец. Рука поддерживала его за плечи. Кто-то наклонился над ним. Он хотел повернуться, но ноги запутались в одеялах. В раздражении он заставил себя открыть глаза... Он увидел незнакомую комнату, белые холмы за окном и меч в ножнах, прислоненный к стене. Он лежал неподвижно, - не шевелясь вообще, - вспоминая, прислушиваясь к тихому дыханию Мадры. Потом протянул руку и нежно коснулся ее лица, провел кончиком пальца по изгибу шеи, потрогал мягкие волосы. У него непроизвольно потекли слезы, скатились по вискам и намочили подушку. Прости меня. Девушка рядом с ним шевельнулась и пробудилась. Ее рука осторожно прикоснулась к компрессу у него на голове. Увидев, что Ривен очнулся, она не сдержала рыдания и уткнулась лицом ему в плечо. Он погладил ее по волосам. - Не надо плакать. Я еще как будто не умер. Она засмеялась. - Долго же ты не мог определиться. Он протянул руку к ее лицу - к ссадине рядом с глазом. Вокруг расплылся черный с желтым синяк. - Как все закончилось? - Пришел Льюб. Вожди наши с боем пробились из Зала приемов, где их держали пленниками, и присоединились к нам. Мы победили. Это все, что Ривен хотел слышать сейчас. Больше пока ничего не нужно. Он приложил палец к ее губам. И, взглянув за окно, снова увидел холмы. - Мадра... - Ты три дня пролежал в беспамятстве. Почти все это время шел снег. Речка Рорима совсем замерзла. Он заметил ледяной узор в уголке оконного стекла. Суровое бледно-голубое небо, зимнее небо. Осень миновала. - Байклин с Ратаганом хотели видеть тебя сразу, как только ты придешь в себя. Лиса за дверью. - Как они, живы и здоровы? - Она кивнула. - Что вообще произошло? "Недалеко от Гленбриттла. Упал с горы". - Пусть тебе Байклин расскажет. - Но ты же была там. С моим мечом. Я помню. - Мирканы сбили меня с ног. Мне показалось, что они не хотели меня убивать. Но Айса остался один против них. Он все время кричал, что их обманули, но все равно они не переставали биться с ними. И, в конце концов, они все же его услышали. К тому времени и все остальные воины Брагада сдались, потому что их окружили, а барона взяли в плен. Люди из Круга пришли к нам на помощь. Несколько сотен человек. Они окружили Рорим. Врагу не удалось уйти. Тут раздался стук в дверь, и вошли Байклин, Ратаган и Гвилламон. Позади них - Айса. Глядя на лицо Байклина, можно было подумать, что его долго терли о мельничный жернов. Зато Ратаган весь сиял. - Ты выглядишь хуже, чем я себя чувствую, - сказал Ривен Смуглолицему. Тот улыбнулся. - Цена победы. Будь у меня еще одна пара рук и глаз на затылке... Но я все же выжил. - А я начинаю уже привыкать вытаскивать тебя с поля боя, - добавил Ратаган. - У тебя дурная привычка, Майкл Ривен. Всегда ты оказываешься в самом горячем месте. Хорошо еще, что у тебя этакая крепкая черепушка. - Дурная привычка там или нет, - заговорил Байклин, - но прими нашу искреннюю благодарность. Ты сделал немало для нашей победы. Брагад захватил нас врасплох. Мы как будто не договаривались, что нас запрут в нашем же зале. - Как это случилось? - спросил Ривен. Байклин пожал плечами. - Так просто, что мне до сих пор еще стыдно. Ночью, пока мы там пили-гуляли, десять его стражников перелезли через стены и прежде чем мы успели понять, что вообще происходит, уже держали свои мечи у наших глоток. Если б ни Юниш с Белигом, мы бы так и остались там лежать. Они вломились в верхние окна и - в полном смысле слова - свалились нам прямо на голову. Уж нам пришлось попотеть, доложу я тебе. Но в конце концов мы одолели захвативших нас стражей и их баронов и выбрались наружу. Сражение уже было в самом разгаре. Весь северо-восток Рорима объят пламенем. Льюб как раз атаковал врага с тыла. Мы присоединились к нему. Солдатам Брагада, должно быть, показалось, что мы возникли прямо из воздуха. Многие были убиты. Среди них - Маско, Лионан и Маллах. Но их не станут оплакивать. Мертах сейчас в Рингилле, размещает гарнизон из наших людей. - А Брагад и Джиннет? - спросил Ривен, заранее боясь ответа Байклина. - Брагад мертв. Убит собственными мирканами, - мрачно проговорил смуглолицый. - Они не любят, когда их обманывают, эти воины. Они присягнули на верность Варбутту. И у меня, знаешь, такое чувство, что и люди Карнаха вскоре последуют их примеру. Магейри мертв, его убил Даман - его же собственный племянник. Сейчас он наш пленник. - Так что, похоже, Роримы все же объединились под началом единственного правителя, - задумчиво произнес Ривен. Смуглолицый кивнул. - А о Джиннет - никаких известий. Ходят слухи, что она бежала из Долов. Может быть, в города на севере. Снег, конечно, задержит ее, но мы ее и не преследуем. Смертей и так было достаточно. Достаточно противоборства. - А ваши бароны... - тихо промолвил Ривен. - Люди так до сих пор и считают, что я волшебник? Ратаган улыбнулся. - И великий воин, который один вышел против шестерки мирканов и доблестно бился, пока его не сразили. - Слишком много, смотрю я, разговоров, - заметил Ривен. - Вот уж действительно, если бы люди меньше болтали, тогда, может быть, слухи, что так кстати пришлись Брагаду, никогда бы и не возникли. Жители Роримов теперь все-таки пообразумились. Те, которые уцелели. - Много мы потеряли людей? - спросил Ривен. Байклин отвернулся. - Много. Слишком. - Он горько усмехнулся. - Мы назначили Игельду новым управляющим. Она говорит, что для нее это не ново - Гвион постоянно бегал к ней за помощью. Воцарилось молчание. Рука Мадры на мгновение задержалась на лбу Ривена. - Снег идет, - сказал он. - Навалило уже с полфута, - рассеянно проговорил Гвилламон. Голубые глаза его были как лед. - А ведь лето по календарю едва ли перевалило за середину. Многие наши ушли в предгорья - гонят сюда стада. И с ними - стражи... те, кто остались. К западу от Раларта видели Исполинов. Говорят, их там немало. Вот, значит, как оно завертелось. Ривен чувствовал себя чертовски слабым, но одновременно в нем пробудилась былая тяга к деятельности. Он знал: время уходит. Гресхорн звал его. Звал Сгарр Диг. Он только хотел понять, почему? Может быть, гномы скажут ему. - А я сильно ранен? Гвилламон склонился над ним и оттянул ему нижнее веко. - Череп цел. Тебе нужно просто отлежаться. Еще несколько дней. Но уже скоро ты будешь в порядке. Как справедливо заметил Ратаган, у тебя крепкая черепушка, Майкл Ривен. Ривен лег и уставился в потолок. - Нам нужно ехать как можно скорее. Мингниш пытается задержать меня здесь, в Рориме. Я не знаю, что мы отыщем в горах, но одно знаю твердо: ответы - там. - На губах его промелькнула слабая улыбка. - В книге поиск приводит туда. К гномам. На Алую гору. - Нам нужно время. Привести в порядок Рорим, - сказал ему Байклин. - И еще мы должны позаботиться о Роримах Карнаха и Гаррафада. Они остались без вождей и из-за снега теперь практически отрезаны от остальных Долов. По долинам опять шастают Исполины, а с их ослабленными едва ли не наполовину гарнизонами эти Роримы легко уязвимы. Ривен вздохнул. - Я понимаю. Но если вы все же хотите добраться до источника всех бед, то нам нужно ехать как-можно быстрее. Байклин, казалось, хотел что-то сказать, но Гвилламон остановил его, положив руку ему на плечо. - Оставь это мне. Я сумею восстановить Рорим. Юдайн и Данан мне помогут. Да и Мертах говорил, что, как только Рингилл укрепят, он поведет отряд через снега в Карпах. - Нелегкая будет поездка, - заметил Ратаган. - Ты вызывался не раз в путешествия и похлеще, - вставил Байклин. - Или ты думаешь, мы отрастим себе крылья и перепорхнем через Гресхорн? Ратаган со смехом поклонился. - Я сражен. Но ты прав, конечно. Еще перед битвой я переговорил с Таганом. Он знает Гресхорн. И знает пару хороших историй об этих горах... Гвилламон поднялся. - Истории могут и подождать. Сказителю надо бы отдохнуть от твоего громогласного баса, Ратаган, и от наших рассуждении. Оставим его попечению сиделки. - Тут он приветливо улыбнулся Мадре. Они ушли. У двери остался один Айса. Ривен поймал его взгляд. - Спасибо, Айса. - Я просто исполнил свой долг, - отозвался миркан, - и напомнил моим сородичам об их долге. Мне препоручена твоя жизнь. Тебе - наш мир. Храни его так, как должно, как я храню твою жизнь. Большего мне не нужно. - Он вышел, чтобы занять свой привычный пост у двери. Ривен лежал, стараясь не шевелиться. Голова разболелась. Рядом - теплое дыхание Мадры. Ривен слушал, как свищет ветер в стропилах, и смотрел на кружащийся за окном снег. Мадра пошла развести огонь. Ривен смотрел, как она заправляет за ухо непослушную прядь волос, встает на колени перед очагом, и образ ее вызывал перед мысленным взором его иные образы, хранящиеся в глубинах памяти. Темноволосая девушка-жена. Блики огня у нее на лице. Запах торфа, горящего в очаге зимней ночью. Грохот волн в скалах. Рев разыгравшейся бури. Зима. Зима вернулась на Скай. И теперь вот явилась сюда - в Мингниш. Завеса, что отделяла их друг от друга, почти целиком истлела. Память и воображение не разделить - так они перемешались. Если он проваляется здесь еще несколько дней, эти люди погибнут. Он чувствовал это. - Ратаган и я поедем с тобой, - сказал Байклин, - Айса тоже тебя не оставит. И, как мы уже говорили, возьмем с собой Тагана. Он лучше всех знает леса в этом Доле. Льюб тоже