низу, у въезда в трелд: часовой покинул свой пост и галопом понесся по долине в поисках вождя. Когда Габрия и ее спутники подъехали к трелду, лорд Каурус и его охрана, верхом, собрались у входа, преградив им путь. Позади вождя теснились другие воины и население клана. Они с осторожностью посматривали на Этлона и Брегана, направивших своих лошадей навстречу лорду Каурусу. Вождь Рейдгара был явно встревожен внезапным вторжением в его трелд. Каурус не сделал ни малейшей попытки скрыть подозрительность и гнев, но он вовремя вспомнил о хороших манерах и приветствовал Этлона первым. Он поднял руку: - Хайль, Хулинин. Добро пожаловать в Рейдгар Трелд. - Приветствую вас, лорд Каурус, - спокойно ответил Этлон. Он оглядел плечистых мужчин, окружающих вождя. - Это не слишком похоже на гостеприимство. Или вы ждете кого-то еще? - Мы никого не ждали. По крайней мере, вас. Этлон пожал плечами. - У меня не было времени послать письмо. Наше дело очень срочное. Мы не собирались делать остановку, но сейчас мы крайне нуждаемся в медикаментах и хороших лошадях. - У нас нет хороших лошадей, - сказал Каурус воинственно. Вождь Хулинина прищелкнул языком. - Лорд Каурус, неужели мне придется напомнить вам о законе гостеприимства? Только прошлой весной молва называла вас лучшим хозяином среди двенадцати кланов. Неужели вы все забыли в один короткий год? - Я ничего не забыл, - Каурус поерзал в седле, взгляд его выражал осторожность. - Мы рады вам, лорд Этлон, но мы не можем позволить колдунье войти в наш трелд. Этлон с трудом подавил закипающую ярость и холодно посмотрел на рыжего вождя. - Почему же нет, Каурус? Ее принимали в других кланах с радостью. Мы не оставим ее на ночь у входа. - Мы как раз собирались проводить церемонию праздника Перворожденных. Если эта еретичка ступит на землю нашего лагеря в такой день, Амара навсегда проклянет наш клан. Воины Рейдгара закивали головами в знак подтверждения. Воевода Рейдгара двинулся вперед, выразительно положив на рукоятку меча ладонь. Этлон незаметно вздохнул. Он предполагал встретить недоверие и неудовольствие, но отнюдь не категорический отказ. К несчастью, их прибытие совпало с праздником Перворожденных. - Габрия, - позвал Этлон через плечо. - Подойди сюда и приведи жеребенка. Встревоженный Каурус отступил на шаг; по его лицу пробежала тень страха, когда Габрия, верхом на Нэре, остановилась подле Этлона. Жеребенок и Эурус пришли следом. Повисла долгая пауза. Мужчины Рейдгара с нескрываемым изумлением взирали на белокурую женщину и легендарных черных лошадей. Наконец Этлон прервал молчание: - Вы думаете, Амара наградила бы Габрию и хуннули здоровым жеребенком, если бы была оскорблена? - его голос был нарочито вежлив. Такой поворот дела лордом Каурусом предусмотрен не был. Он пытался найти ответ на выпад Этлона, на предложенную им дилемму, и лицо его покраснело от напряжения. Всю жизнь он был твердо убежден, что колдунья - это воплощение зла, и ничего больше. Но если это правда, как удалось ей заполучить трех хуннули, к тому же одного из них - жеребенка? Хуннули не выносят зла и стремятся избежать его во что бы то ни стало. Но все же... Внезапно Каурус поднял руку и сказал с видимой неохотой: - Ладно, колдунья и ее хуннули могут остаться. Но, - он внимательно оглядел всю компанию, сделав многозначительную паузу, - только на одну ночь. Этлон чуть заметно кивнул в ответ. - Ваше великодушие безгранично. Воевода Рейдгара сжал рукоятку меча, словно намереваясь вытащить его из ножен. - Лорд Каурус, вы не можете этого позволить, - закричал он. - Эта... самка - колдунья! Меня не интересует, сколько хуннули она водит за собой; она несет на себе непристойную ересь. Богиня никогда не простит нас, если она остановится под нашей крышей. - Гринголд, - сказал Каурус с досадой, - я уже принял решение, и тебе следует ему подчиниться! - Как воевода клана, я не могу подвергать наш народ опасности. - А я, как вождь этого клана, вправе требовать выполнения моих приказаний, - прогремел Каурус. - Я не уроню чести Рейдгара отказом в ночлеге другому вождю. Прорычав что-то нечленораздельное, воевода отступил назад, но глаза его загорелись волчьим блеском. Гринголд был большим и сильным мужчиной, с крепкими мускулами и репутацией драчуна. Его тело покрывали рубцы и шрамы - следы многих баталий. Он всегда и везде был при полном вооружении. Нэра прижала уши и предостерегающе захрапела. Габрия осталась невозмутимой, даже когда воевода погрозил ей кулаком. - Лорд Каурус дарует вам право остановиться здесь на одну ночь, Колдунья. Если вы сделаете что-либо, что пахнет магией, я перережу вам горло. - Благодарю вас, воевода Гринголд, за ваше любезное приглашение, - сказала Габрия со всей иронией, на какую была способна. - Гринголд, - резко сказал Каурус, - возвращайся в трелд и приготовь покои для наших гостей. Когда воевода, отсалютовав вождю, пришпорил лошадь, развернулся и поскакал прочь, у путников вырвался вздох облегчения. Весьма опасный человек, сказала себе Габрия. Девушка с грустью вспомнила, что Рейдгар никогда не окажет ей и ее спутникам такого приема, как в клане Ша Умара. Она оказалась совершенно права. Ведомые лордом Каурусом и воинами клана, Габрия и ее компаньоны были препровождены к каменным постройкам на краю лагеря - в них обычно размещали гостей. Жилища были холодными, унылыми, убого обставленными: камин, несколько походных коек, и как только путники разместились, вождь Рейдгара и его воины оставили их одних для дневного отдыха. Никто не пришел, чтобы поговорить, предложить им вина, пищи или дров для очага; никто не постлал постелей, как того требует минимальный долг гостеприимства. Рейдгар подчеркнуто игнорировал их присутствие. Наконец Пирс, не выдержав, нашел в трелде лекаря и убедил его добыть для них поленьев - хотя бы столько, чтобы разжечь огонь в одном жилище. Сесен и Кет наполнили кожаные фляги водой из ручья. Ценой больших усилий и волнений Этлону и Брегану удалось найти торговца и договориться с ним насчет нескольких лошадей. Торговец этот был родом из Калы и, путешествуя, зарабатывал продажей лошадей. Он остановился в Рейдгар Трелд на несколько дней и был разочарован: торговля не шла. Поэтому он с радостью согласился совершить с Хулинином обмен на их чистокровных лошадей харачан. Через несколько часов Этлон и Бреган вернулись с тремя новыми лошадьми. Лорд Этлон был удовлетворен сделкой. Обмен был равным: три лошади Хулинина на трех лошадей Калы. Этлон знал, что сделка была выгодна для торговца; потому что лошади харачан были прекрасной породы и хорошо тренированы, им требовались лишь отдых да пища, чтобы вернуть форму. Но лошади Калы были также здоровыми и сильными. Даже Бреган был доволен. Он выбрал для себя черного длинноногого жеребца. Этлон и Бреган возвращались обратно уже в сумерки. Оба были голодны и предвкушали ужин. По неписаному закону гостеприимства вождь был обязан накормить своих гостей, а если гостем был лорд, то его со спутниками приглашали разделить трапезу с вождем. Этлон предполагал, что к его возвращению приглашение на ужин у лорда Кауруса будет ожидать его. Когда он, однако, спросил об этом у Пирса, тот лишь покачал головой. - Мой лорд, - отвечал лекарь, - здесь нет ни еды, ни записки от Кауруса. Сдается мне, про нас забыли совершенно. - Это оскорбление не пройдет ему даром, - воскликнул Этлон, швырнув меч и ножны на койку. - Оставьте свое оружие здесь. Мы идем в шатер вождей, к Каурусу на ужин. Все! - он нетерпеливо ждал, пока Сайед и воины разоружались. Постепенно он взял себя в руки. Если он даст выход своему гневу, это ничему не поможет. Когда все были готовы, он кивнул мужчинам и повернулся к Габрии. Она стояла у огня, одетая в длинную юбку и тунику. Он удивился, увидев, что она надела браслет, который он ей подарил, и спрятала инкрустированный драгоценными камнями кинжал за поясом юбки. - Каурус может отказать вам в пище, если я приду, - сказала она полушутливым тоном, но в голосе ее сквозило беспокойство. - Каурусу не приходится выбирать, - отрезал Этлон. - Я уверен, что он делает все это преднамеренно, чтобы показать, как он взбешен твоим присутствием в трелде. Кланы никогда не научатся спокойно принимать магию, если мы позволим таким вождям, как Каурус, безнаказанно оскорблять нас. Габрия внимательно посмотрела на него и заметила то, чего никогда не замечала раньше. Эта холодная улыбка была в точности такой, как у его отца. Лорд Сэврик был волевым, расчетливым, прозорливым человеком, способным претворить энергию своего гнева в энергию своих действий. Он всегда старался извлечь выгоду даже из самых тяжелых ситуаций. Габрия вздохнула. Похоже, Этлону понадобится сегодня вечером все его самообладание и хитрость. Трелд был спокоен и тих, когда путешественники вышли на дорогу, ведущую к шатру вождей. Солнце скрылось за холмы, оставив равнины приближающейся ночи. Запахи готовящихся кушаний и дыма смешивались с обычными для трелда запахами животных и людей. Когда группа подошла к шатру, Бреган взял инициативу в свои руки, и воины сгруппировались вокруг Этлона, а Пирс, Хан'ди и Сайед придвинулись ближе к Габрии. Не спрашивая разрешения войти, они миновали встревоженных часовых и, пройдя под большим желтым знаменем, вступили в просторный каменный холл. Лорд Каурус, воевода, несколько воинов и советников сидели полукругом за длинным деревянным столом, в самом центре зала. Жена Кауруса, леди Марил, и две девушки суетились, раскладывая по тарелкам жареное мясо и тушеные овощи. Увидев вождя Хулинина и его спутников, сидящие за столом разом замолкли. Лорд Каурус стал белым как полотно. - Прошу прощения, Каурус, - сказал Этлон любезным тоном. - Кажется, мы опоздали. Отказать Хулинину в ужине означало теперь нанести им открытое оскорбление, поэтому вождю Рейдгара не оставалось ничего другого, как примириться с их присутствием. Полным раздражения жестом лорд Каурус отослал советников к другому столу, освободив места для Этлона и его товарищей. Леди Марил торопливо поставила прибор каждому пришедшему и налила вина. Воины Рейдгара хранили молчание. Прислуживающие девушки принесли еще мяса и овощей и в корзинах длинные и тонкие ковриги хлеба. Габрия подумала, что еда, должно быть, вкусна и ужин был бы неплох, если бы не напряженное молчание, царящее за столом. Ей было очень трудно делать вид, что она не замечает злобных взглядов хозяина. Даже леди Марил, сидящая рядом с мужем, оставалась угрюмо-молчаливой. Наконец тишина показалась лорду Каурусу невыносимой. Он оттолкнул рукой пустое блюдо и обратился к Этлону: - Я слышал, вы раздобыли нескольких запасных лошадей. Этлон не отвечал некоторое время, всецело занятый ужином. - Ах, да. Торговец из Калы согласился уступить нам пару-тройку сильных лошадей. К несчастью, больше у него не оказалось. Остальные были слишком слабыми, - он взял ломоть хлеба, даже не взглянув на лорда Кауруса. Каурус слегка покраснел и откинулся на спинку своего резного стула. - Ваши лошади выглядят утомленными. Вы, вероятно, едете очень быстро? Этлон кивнул. - Так быстро, как только можем, - он не собирался сразу давать объяснения этому грубияну. Вождь жестом попросил девушку принести еще мяса. - Должно быть, ваше дело очень срочное. - Да, - ответил Этлон кратко. - А куда же вы направляетесь? - настойчиво выспрашивал Каурус. - На охоту. На другом конце стола Сайед поперхнулся от смеха, и Каурус свирепо оглянулся на него: - А ты, турик, что ты делаешь в компании людей клана? Юноша встал и медленно, с достоинством поклонился. - Я Сайед Райд-Джа, сын Датлара из Шария. Я путешествую по долинам Рамсарина и сравниваю гостеприимство разных кланов. - А вы, прадешианец, - повернулся Каурус к Хан'ди, - куда вы направляетесь? Брови дворянина поползли вверх, как будто его спросили большую глупость. - Туда, куда и все, - сказал он, обведя рукой стол. - Я вижу, - Каурус гневно крутил ус. Он находил непристойным, что в его клане колдунья, что Этлон появился без предупреждения, а сейчас они даже не собираются рассказать о своем путешествии. - Между прочим, - сказал Этлон вежливо, - нам все еще нужны некоторые припасы. Еда на дорогу. Новый сосуд для воды. Немного кожи, чтобы упаковать наши вещи. - И поехать на охоту, - сказал Каурус язвительно. Воевода Гринголд внезапно бросил на стол нож и вилку: - Лорд, на вашем месте я бы не дал им подков. - Нам не нужны подковы, - сказал Бреган благосклонно. Воевода повернулся к внезапному собеседнику и долго изучал его лицо, пока в глазах его не мелькнуло воспоминание. Он скривил губы. - Хорошо, что твой вождь всего-навсего едет охотиться. Имей он тебя в качестве охраны, ему осталось бы только молить богов о доле, лучшей, чем та, что постигла его отца. - Бреган! - голос Этлона разрезал воздух, как удар хлыста, остановив воина, собиравшегося нанести удар. Воевода усмехнулся, глядя, как воин заставил себя сесть. - Теперь, - сказал Этлон Каурусу, - поговорим о припасах. - Наши кладовые бедны. Зима была слишком тяжелой. Хан'ди выглядел изумленным: - Слишком тяжелой? Не понимаю. Я слышал, прошлое лето было для вас благоприятным, коль скоро вы не были вовлечены в эти неприятности с Медбом. Кстати, и в этом сезоне держалась мягкая погода. Этлон поднял руку, предупреждая гневный выпад вождя Рейдгара. - Каурус, послушай. В этих припасах мы крайне нуждаемся. Я не могу сказать тебе, куда и зачем мы направляемся, потому что ваш трелд расположен слишком близко к дороге караванов. Новости имеют обыкновение распространяться очень быстро, а нам нужна внезапность. Наша миссия очень важная. Если бы лошади не нужны были нам так срочно, мы бы не потревожили вас. Гнев Кауруса немного утих. Переменив позу, он некоторое время пристально смотрел на Габрию, затем спросил: - А колдунья? Она тоже является частью вашей важной миссии? Габрия молчала во время ужина, не желая подливать масла в огонь. Сейчас она подняла глаза на Кауруса и холодно взглянула на него. - Я - часть нашей группы, лорд Каурус, и я могу сказать, что я сдерживала до сих пор слово не использовать магию, данное на совете вождей. - Ха! - воскликнул Каурус. - Что значит для колдуна клятва? Они хитры, как змеи, они играют словами и искажают их смысл так, что совершенно невозможно понять, где начинается одно и кончается другое. Вспомни лорда Медба и те золотые горы, что он сулил нам. Ты точно такая же, как он, коварная и злая. - Она спасла твой клан, ты, жалкий слизняк! - набросился на него Сесен. Габрия, удивленная этой внезапной вспышкой, все же не могла сдержать благодарной улыбки. - Когда ни у одного из вас не хватило духу вступить в сражение, - прибавил Бреган. На этот раз на ноги вскочил Гринголд. Он взял в руку нож из своего прибора. - Гринголд! - крикнул Каурус, в то время как остальные воины тоже вскочили с мест. - Сядь! Большой воевода был слишком разгневан, чтобы подчиниться. Он схватил со стола тяжелое блюдо и запустил им в голову Брегана. Прежняя рана сразу же начала кровоточить, и старый воин тяжело упал на пол возле стола. Гринголд, не останавливаясь ни на секунду, ударил ножом Сесена. Третий его удар пришелся в живот Кету. Затем - никто даже не успел остановить его - он одним прыжком перемахнул на другую сторону стола и схватил Габрию за запястье. - Гадюка! - крикнул он ей. - На этот раз тебе не спасти своей никчемной шкуры! На другом конце стола Этлон злобно выругался и рванулся к Гринголду. Но до того как вождь успел настичь его, Сайед отчаянно схватил воеводу за ту руку, в которой он держал нож, а Бреган попытался повалить его на стол. К несчастью, Гринголд оказался проворнее. Он отшвырнул их обоих и, выкручивая Габрии руку, пригнул ее к кромке стола. Он, однако, забыл о прошлом девушки и о ее славе воина. Он ожидал встретить визжащую, сопротивляющуюся женщину и потому был застигнут врасплох. Габрия свободной рукой схватила со стола тяжелый золотой кубок, швырнула его в лицо Гринголду и, воспользовавшись его замешательством, вырвала свою руку из его железных пальцев. Гринголд, чертыхаясь, прикрыл рукою свой кровоточащий нос и поверх нее взглянул на девушку. Габрия уже встала на ноги, держа наготове кинжал, зеленые глаза ее сверкали. В эту минуту Этлон настиг воеводу, и яростный удар в челюсть заставил Гринголда покачнуться. Но даже это не остановило его. Он обрел равновесие и рванулся за вождем. Леди Марил резко толкнула мужа в грудь, выведя его из состояния шока. - Гринголд, довольно! - крикнул Каурус с некоторым опозданием. - Остановите его! Воины Рейдгара, будучи безмолвными и неподвижными во время атаки Гринголда, теперь рванулись к нему и скрутили ему руки. - Мои извинения, Этлон, - сказал Каурус с некоторой долей искреннего сожаления. - Нет! - прорычал Гринголд. - Никаких извинений. Я требую права защитить мою честь в поединке. - Дуэль?! - взорвался Каурус. - С кем же ты собираешься драться? Воевода оглядел воинов Хулинина, Брегана и Сесена, затем указал на лорда Этлона: - Я выбираю вас, вождь. До смертельного исхода. Каурус был поражен. - Не будь придурком, - рявкнул он, вставая с места. Гринголд даже не повернул головы. - Что же ты скажешь, Хулинин? На какую-то секунду Этлон помедлил с ответом. Если он примет вызов и его убьют или тяжело ранят, их предприятие будет под угрозой срыва. С другой стороны, если он не примет вызова, отказ от дуэли с человеком, низшим по положению, может серьезно повлиять на его репутацию и бросит тень на его ничем до сих пор незапятнанную честь. Он посмотрел вокруг: на Брегана, опирающегося на стол, в то время как Пирс пытался остановить кровь, хлещущую из раны на лбу; на других воинов, одного - рассматривавшего полученную во время потасовки резаную рану на руке, и другого - согнувшегося пополам от удара в солнечное сплетение. Этлон глянул на Сайеда и Хан'ди и наконец нашел глазами Габрию. Девушка вложила кинжал в ножны и теперь молчаливо стояла неподалеку. При одном взгляде на нее в нем поднялась буря чувств. Он не мог не признаться себе, что все еще любит колдунью, несмотря на доводы рассудка, и не собирается оставлять безнаказанной эту выходку. И если событий сегодняшнего вечера было бы для него недостаточно, то его гнев, ревность и уязвленное чувство собственного достоинства - все, что владело им в последние дни, - стучали в его сердце. Он чувствовал, что не может больше сдерживать себя. Лорд Этлон зло усмехнулся. Он бы никогда не сказал этого вслух, но чего он хотел в действительности - чтобы кто-нибудь дал ему повод излить свой гнев. Гринголд прекрасно подходил для этой цели. - Я принимаю вызов, - сказал Этлон. - Вы были грубым и несдержанным. Вы напали на моих людей первым. И что хуже всего, вы оскорбили женщину из нашего клана. Ради спасения собственной чести я жду вас завтра утром. Да благословит Шургарт мой меч. Лорд Каурус тяжело вздохнул и опустился на скамью. Не говоря более ни слова, лорд Этлон собрал своих людей и покинул шатер вождей. К рассвету следующего дня слух о дуэли проник во все уголки трелда. Небо было безоблачным, а солнце обещало ясный и теплый день, поэтому толпа у шатра вождей начала образовываться с раннего утра. Дуэль была для них возбуждающим зрелищем, но крайне редко случалось, что такие великолепные соперники собирались драться до смертельного исхода. Воевода Гринголд, огромный мужчина с тяжелыми мускулами, прекрасно владел коротким мечом, но лорд Этлон, хотя он и не был настолько силен, имел репутацию человека, лучше всех на равнинах владеющего оружием. Весь клан хотел видеть исход дуэли и не собирался ждать. Пока Рейдгар собирался у шатра вождей, внутри лорд Каурус мерил шагами свои покои и проклинал опрометчивость своего воеводы. Дуэли были общеизвестным способом разрешения возникшего спора; правила их были строгими и требовали точного соблюдения. Соперники дрались без щита и доспехов и только на коротких мечах. Победа в поединке требовала от мужчины напряжения всех физических сил, поэтому среди принятых в войска вызовы случались не так уж часто. Если бы ситуация была несколько иной, лорд Каурус не имел бы ничего против поединка. Для кланов обычны были дуэли до первой крови. Каурус с удовольствием понаблюдал бы, как Этлон получит один-другой удар. Но дуэль до смертельного исхода была вещью совершенно иного рода и представляла ситуацию в новом свете. Смерть Этлона может иметь весьма серьезные последствия. Вожди других кланов будут в ярости и обвинят в убийстве его, лорда Кауруса. Оказавшись без вождя, весь влиятельный и сильный клан Хулинин придет в бешенство. А эта колдунья... Каурус даже боялся думать о том, чего от нее ожидать. Но и при мысли о том, что он может потерять своего воеводу, Кауруса бросало в дрожь. Временами, конечно, Гринголд был просто вспыльчивым дураком, но найти лучшего командующего для воинов клана в Рейдгаре было невозможно. К тому же он был кузеном Кауруса. Так или иначе, исход дуэли представлялся Каурусу в зловещем свете. К несчастью, даже вождь не имел права аннулировать вызов, если противники решили драться. Каурус уже пытался разговаривать с Гринголдом в это утро. Воевода остался непреклонен: дуэль состоится. Пока Каурус ходил в раздумье взад и вперед по комнате, на другом конце трелда, в убогой хижине, путешественники помогали Этлону приготовиться к поединку. Некоторое время Габрия наблюдала за мужчинами, затем выскользнула наружу. Их помощи будет Этлону достаточно, а она хотела побыть наедине с собственными чувствами. Она нервничала. Этлон был опытным воином, хорошо владеющим мечом; он умел держать себя во время поединка. Но Гринголд имел славу жестокого драчуна, и исход дуэли мог быть непредсказуемым. Габрия сделала глубокий вдох и выпрямилась, пытаясь унять нервную дрожь и подавить спазмы в желудке. Несколько минут она ходила взад-вперед у входа, затем решительно отыскала среди тюков щетки и вычистила Нэру и Эуруса так, что их черные бока заблестели. Она расчесала им гривы и хвосты. Закончив работу, она прислонилась головой к шее Нэры. Занять себя делом - вот лучшее из средств унять волнение. Дверь резко распахнулась, и на порог вышел Этлон в сопровождении Пирса, Сайеда, Хан'ди и четырех воинов. Габрия посмотрела на своего вождя с гордостью. На нем были лишь бриджи, плотно обтягивающие ноги; меч он нес в одной руке. Его гибкое мускулистое тело, хотя и не грузное, как у Гринголда, таило большую силу и было обманчиво гибким, как тело молодого льва. Его торс блестел - кожа была натерта маслом, чтобы противнику было труднее схватить его во время поединка; волосы Этлон гладко зачесал назад. Габрия узнала этот блеск сосредоточенной решимости в его глазах. Для него сейчас не существовало ничего, кроме предстоящей дуэли. - Мой лорд, - сказала она мягко, - ваш конь ждет вас. Этлон глянул сначала на нее, потом на огромного жеребца хуннули, смотрящего на него глубокими умными глазами. Он помедлил секунду, пока недоверие к магическому коню не уступило место голосу разума. Он и Габрия знали, что эти лошади подпускают к себе только владеющих магией, в то время как для других человек, оседлавший хуннули, был всего лишь человеком, которого надо почитать и уважать. Появление Этлона верхом на Эурусе может произвести соответствующее впечатление на умы Рейдгара и, возможно, будет неплохой психологической атакой на Гринголда. Этлон вскочил на спину Эуруса, вытащил меч и крикнул: - Хулинин! Четыре воина подхватили этот крик, и эхо разнесло его по всей долине. Охранники сразу же выстроились в ряд за вождем; Пирс, Сайед и Хан'ди ехали следом. Нэра и Габрия шли медленным шагом, - девушка не хотела отвлекать внимание Рейдгара с лорда Этлона на себя. Этлон оглядывал трелд, сидя на спине Эуруса; у края дорожки толпились люди, жаждущие увидеть появление вождя Хулинина собственными глазами. Этлон удовлетворенно улыбнулся и повернул меч лезвием вниз - в знак того, что он не желает войны с Рейдгаром. Народ приветствовал его криками восхищения. Для него не имело значения, что Этлон - соперник их воеводы. Для людей было важно лишь то, что они видели: а видели они прославленного воина верхом на огромном хуннули; лезвие его меча сверкало на солнце, напряженное его тело было готово к битве. В этот момент Этлон был для них олицетворением героя кланов, легендарного Валериана. Люди прокричали приветствие, когда группа подъехала к шатру вождей, затем смолкли и окружили плотным кольцом широкое пространство у входа, где Этлона уже ожидали Каурус и Гринголд. Покрытое шрамами тело воеводы было тоже, как у Этлона, намазано маслом. Этлон провел ладонью по шее Эуруса. Он чувствовал себя таким жизнерадостным, таким сильным, сидя на спине этого хуннули. С этой лошадью ему было так же легко и удобно, как некогда с Бореем. Будто бы вернулся в дом друга после долгой разлуки. Эурус повернул голову и посмотрел на Этлона сквозь длинные, свисавшие со лба пряди. "Он более изворотлив, чем ты, но он владеет только правой рукой". Вождь ухмыльнулся: - Ты так хорошо его знаешь? "Просто наблюдаю за ним. Не задирай высоко голову". Этлон, рассмеявшись, вытащил ногу из стремени и спрыгнул на землю. Увидев Кауруса, он отсалютовал ему. Вождь Рейдгара ответил на приветствие, как подобает лорду. Он старался казаться спокойным, но его лицо было мертвенно бледным, представляя резкий контраст с ярко-рыжей бородой. - Лорд, одну минуточку, - сказал Гринголд. - Я вынужден просил" об услуге. - Что такое? - спросил Каурус нетерпеливо. Воевода обернулся и указал пальцем на Габрию. - Колдунья. Она не должна вмешиваться. Ее необходимо удалить. Прежде чем кто-нибудь успел пошевелиться, Сайед вытащил из ножен свою длинную кривую саблю и заслонил собою Габрию. - И не пытайтесь, - сказал он. Этлон поймал взгляд Сайеда. В глазах вождя юноша прочел одобрение и благодарность. Он улыбнулся. Каурус отослал прочь своих воинов. - Лорд Этлон, передайте ей, что она не должна вмешиваться. - Это лишнее. Она и так не стала бы мешать. - Значит, все в порядке. Начинайте. Хуннули, Габрия и мужчины слились с толпой людей, кольцом окружавших соперников. Сражающиеся молча повернулись друг к другу спинами и взметнули над головой мечи. Острия лезвия встретились, издав бряцающий звук. Мужчины обернулись. Ярость Гринголда не смягчилась с прошлой ночи. Его красное лицо и сейчас было искажено гримасой гнева. Этлон же казался совершенно бесстрастным, и его глаза смотрели на соперника с рассчитанным спокойствием охотника. В круг ступил жрец Шургарта. Он взметнул вверх руки. - Бог войны, бог справедливости! - крикнул он. - Рассуди этих людей. Избери победителя! - На последних словах жрец опустил руки, и соперники скрестили мечи. Предположение Эуруса оказалось верным: Гринголд держал меч только в правой руке, но зато он использовал левую, чтобы толкнуть или схватить, и в этом он немного превосходил Этлона. Он также обладал большей физической силой и обрушивался сейчас на вождя с неистовством и злостью медведя. Этлон отвечал ударом на удар, выпадом на выпад. Но вскоре он понял, что без щита недолго сможет противостоять яростным атакам воеводы. Он уклонился от удара кулаком, нацеленного в его голову, и молниеносно переложив меч в левую руку, ранил противника в грудь. Воевода зарычал и удвоил атаки. Звуки скрещивающихся мечей разносились по трелду, пока мужчины сражались с бессловесной яростью. Снова и снова Гринголд пытался сбить Этлона с ног или одолеть его большей силой, но вождь был гибче, увертливее, стремительнее и одинаково хорошо владел обеими руками. Ни один пока еще не нанес другому смертельного удара, и оба боролись, чтобы одержать победу, или - кто знает? - получить роковую рану. Дыхание их стало тяжелым. Нанесенные Этлоном раны и уколы на теле Гринголда кровоточили. Этлон лязгнул зубами от тяжелого удара в подбородок, его мускулы болели от постоянного напряжения. Он на мгновение подался назад, чтобы утереть пот, застилавший глаза. - Что, тебе это слишком? - засмеялся Гринголд. - Не будешь ли ты любезен опуститься на колени и дать мне закончить? Я убью тебя быстро. Этлон презрительно усмехнулся: - Ты не в состоянии убить павшую лошадь, ты, корявый пень. Гринголд бросился на Хулинина, его меч описал в воздухе дугу. Этлон увернулся и одновременно ударил противника по ногам. Лезвие глубоко вошло в мышцу правой ноги выше колена. Воевода пошатнулся. В этот момент Габрия услышала, что Сайед вполголоса произнес какую-то странную фразу, и тут же Гринголд, качнувшись вперед, тяжело упал на землю. Любой другой, но не Габрия, мог подумать, что воеводу подвела раненая нога. Девушка знала больше. Она сжала рукой плечо Сайеда. - Сейчас же прекрати, - сказала она требовательно. Юноша покраснел, как мальчишка, пойманный за проделки. - Ты хочешь потерять лорда Этлона? - прошептал он. - Нет, конечно. Но он должен завоевать победу сам, без нашей помощи. Ему была бы противна даже мысль о нашем вмешательстве. - Ну, хорошо, но если ты все-таки попросишь подмоги... Они одновременно повернули головы в сторону сражающихся. Этлон атаковал лежащего на земле мужчину. Гринголд едва успел увернуться от меча противника, перекатившись на бок, и сразу же нанес ему опасный удар ногой. Этлон свалился на него, и Гринголд несколько раз тяжело опустил свой кулак на голову вождя. Вождь Хулинина с трудом вывернулся и поднялся на ноги. Его противник держал меч обеими руками. Этлон чувствовал вкус собственной крови во рту, в глазах потемнело. Он несколько раз тяжело перевел дыхание, пока воевода с трудом вставал с земли. Они посмотрели друг на друга сквозь кровь и пот, застилавшие взор. Коротко взмахнув мечом, Этлон сделал вид, что собирается нанести удар по раненой ноге. Гринголда - этого оказалось достаточно, чтобы тот, парируя удар, опустил оружие вниз и оставил незащищенным горло, куда резко взметнулось лезвие меча Этлона. Гринголд знал, что не обладает хорошей реакцией, поэтому он смог лишь нанести сильный удар в живот. Но этого оказалось достаточно, чтобы лезвие вождя отклонилось, царапнув по шее воеводу. Непредвиденное нападение и резкая боль вывели Этлона из состояния равновесия, и он упал, хватая ртом воздух. Воевода метнулся к нему и занес меч над его распростертом телом. Этлон видел приближающееся лезвие, он попытался уклониться, но острие меча задело его правое плечо. Он застонал от боли, увернулся от лезвия и тяжело упал на бок. Меч выпал из его рук и упал в грязь, на расстоянии нескольких футов от его пальцев. Гринголд победно закричал. Воевода, нога и шея которого сильно кровоточили, нацелил удар в голову Этлона. Тот с трудом ускользнул от лезвия и попытался дотянуться до своего меча. - О нет, не удастся, - захохотал Гринголд. Не в состоянии сам завладеть оружием противника, он отбросил в сторону свое собственное и прыгнул на вождя. Его пальцы сомкнулись на шее Этлона, и лицо его исказилось гримасой животной радости убийства. - Габрия, умоляю тебя! - почти закричал Сайед. Рука колдуньи вновь легла на его плечо. - Нет. Весь мир в глазах Этлона внезапно заслонила красная пелена боли. Он пытался сбросить с себя грузного воеводу, сидящего на его груди, и разжать пальцы, все сильнее сдавливающие горло. Но он с таким же успехом мог сказать горе: "Подойди сюда". Смерть была близко. В ушах бешено шумела кровь, руки холодели. Силы покидали его. Но неожиданно для него самого в нем проснулись сила и жажда жизни, свойственные только натурам колдовской крови. В последние моменты незамутненного сознания он вспомнил о мече, лежавшем так близко. Он напряг все мускулы и связки, чтобы дотянуться до рукоятки, сделав рывок, стоивший ему фантастических усилий. Гринголд не обратил никакого внимания на эту, как он думал, агонию своей жертвы. Он был слишком поглощен сознанием своей победы. Вождь Хулинина будет мертв через несколько секунд. Гринголд закрыл глаза и стиснул зубы, все сильнее сжимая шею противника. Пальцы Этлона нащупали холодную кожу, покрывающую рукоятку меча. В эту секунду его гнев, боль и упрямство, его магическая сила соединились в нем в один яростный порыв. Бледное голубое сияние, почти невидимое в свете утреннего солнца, вспыхнуло вокруг его пальцев. Энергией дышал каждый мускул его тела, каждое движение. Он поднял меч вверх и опустил с размаху на ничем не закрытую шею Гринголда. Кровь воеводы залила обоих мужчин. Слабая вспышка голубого пламени, незаметная для зрителей, исходящая из пальцев Этлона, опалила тело воеводы. Гринголд умер почти мгновенно. Он лишь один раз вздохнул и медленно упал на Этлона, на его лице застыло выражение удивления и ненависти. Этлон судорожно глотнул воздух. Голова страшно болела. Странная тишина окружила его, и, выронив меч, он потерял сознание. 9 На несколько минут воцарилась тишина. Все изумленно взирали на два тела, лежащих в пыли. Затем засуетились, напряжение и эмоции выплескивались в возбужденной болтовне, выкриках и всхлипах по поводу Гринголда. Габрия тяжело вздохнула и направилась к Нэре. Кончиком языка она потрогала разбитую губу и почувствовала вкус крови. "Он жив", - сказал ей Эурус, и она благодарно кивнула. Пирс и лекарь Рейдгара почти одновременно протолкались сквозь кольцо людей и поспешили к противникам. Они оттащили тяжелое тело Гринголда от Этлона и осмотрели обоих воинов. Лекарь Рейдгара глянул на лорда Кауруса и покачал головой. Каурус заскрипел зубами. Дуэль была закончена. Шургарт избрал победителя. Толпа людей начала редеть. Несколько мужчин клана отнесли домой тело Гринголда. Путешественники сгрудились вокруг Этлона. - Он не сильно пострадал, - сообщил Пирс, - в основном синяки и неглубокие порезы. - Тогда почему же я чувствую себя так, будто по мне пробежал целый табун? - раздался ворчливый голос Этлона. Вождь открыл глаза и медленно обвел взглядом встревоженные лица. Сайед широко улыбнулся: - Уж не знаю, как насчет табуна, но одна лошадь здесь точно побывала. Очень большая и уродливая. Осторожно, с помощью Пирса, Этлон приподнялся и сел. - Он мертв? Все кивнули. - У меня было странное чувство, когда я ударил его. Мне казалось, что я... - Этлон замолчал и посмотрел на свои ладони. Пирс и Габрия обменялись удивленными взглядами. - Большинство людей испытывают странные ощущения, когда их душат, - сказал Бреган. Пирс остановил кровь, стекающую из раны на плече, и они вдвоем с Бреганом помогли Этлону подняться на ноги. Этлон глубоко, полной грудью, вдохнул свежий весенний воздух. - Седлайте лошадей. Мы уезжаем, - голос его был хриплым, но тон его остался прежним, властным и непреклонным. - Мой лорд, - запротестовал Пирс, - вы, может быть, не сможете удержаться в седле. В эту минуту к ним подошел Каурус. Его воинственность исчезла, уступив место почтительности и уважению. - Лорд Этлон, вы непременно переночуете здесь сегодня. Вождь Хулинина бросил на него быстрый взгляд. Голова Этлона болела, плечо горело, лицо было покрыто синяками и царапинами, он был совершенно измотан. У него не было ни сил, ни желания принимать поддержку этого неотесанного грубияна. - Вы сказали: на одну ночь - мы и провели здесь одну ночь. Я не останусь в этом трелде ни часом дольше. Лицо Кауруса стало красным. Он начал было что-то говорить, но Этлон отвернулся и захромал прочь, опираясь на руку Брегана. Остальные двинулись следом. Каурус не сделал даже попытки догнать их. ...Пока Пирс хлопотал вокруг Этлона, сидящего на табуретке, Габрия и мужчины упаковали вещи, оседлали лошадей, словом, приготовили все к отъезду. Когда они уже были готовы вскочить на лошадей, Этлон внезапно отдал своего серого жеребца Брегану, а сам сел на Эуруса. Габрия низко наклонила голову, чтобы скрыть улыбку радости и облегчения. Никто из Рейдгара не пришел попрощаться с ними, и они покинули лагерь без звуков фанфар, просто и тихо, стараясь побыстрее добраться до дороги караванов. Они не отъехали и нескольких миль от трелда, когда Пирс бросил встревоженный взгляд на бледное лицо вождя и приказал всем немедленно остановиться. - Лорду нужен отдых, - сказал он. Невзирая на протесты Этлона, вся группа спешилась и разбила лагерь на берегу небольшой речушки. Габрия покрыла одеялом сооруженную ею для вождя мягкую постель из трав и листьев; Пирс протянул ему теплый напиток из растертого мака, смешанного с вином. Этлон почувствовал, что у него больше нет сил противиться их заботе. Он выпил вино и уснул спустя мгновение. Возле него под теплыми лучами солнца растянулся Бреган, прямо на траве. Валар и Кет отправились охотиться; остальные остались в лагере, радуясь нежданным минутам отдыха. Габрия вновь сменила юбку на штаны и теплую тунику - одежду куда более практичную и удобную в такого рода путешествиях, чем обычное женское платье. Она уже привыкла к той свободе и легкости в движениях, которую мог дать ей только мужской костюм. Убрав мешавшие ей волосы, она принялась разводить огонь, надеясь, что охотники скоро вернуться с добычей. Запасы продовольствия исчезали так быстро. - Приближается всадник, - крикнул вдруг Сесен. Путешественники вскочили как один, тараща глаза на сидящего верхом мужчину, который направлялся к лагерю с большущим свертком поперек седла. Желтый плащ изобличал в нем человека из клана Рейдгара. Он остановился недалеко от них, отсалютовав с уважением и опаской. - Лорд Каурус приказал передать вам вот это, а также принести вам извинения. Он надеется, что в следующий ваш визит он сможет доказать вам свое гостеприимство. - В противном случае это будет иметь для него серьезные последствия, - пробормотал Сесен. Пирс выступил вперед, чтобы принять мешок. - Спасибо тебе, всадник. Передай лорду Каурусу нашу благодарность. Человек сдержанно кивнул и удалился. Габрия, Пирс и Сайед распаковали сверток, горя любопытством. - Для человека, который жаловался на неурожайный год, он чересчур щедр, - заметила Габрия, держа обеими руками большой ореховый пирог. Сайед окинул взглядом узлы и свертки. - Он прислал все, о чем просил лорд Этлон. - И кое-что сверх того, - добавил Пирс. - О, взгляните на это, - он поднял тщательно упакованный бочонок знаменитого рейдгарского медового вина. - Я почти прощаю ему его грубость. - Вы думаете, он чувствует себя хоть чуточку виноватым? - спросил Сайед с сарказмом. - Настолько же, как конокрад, - заметила Габрия. Вместе с Пирсом они разобрали и распаковали принесенное, Сайед в это время кормил лошадей. Затем они начали приготовления к ужину. Незадолго до заката вернулись Кет и Валар с молодым оленем и несколькими кроликами. Скудная дорожная пища обернулась настоящим пиршеством. Аромат свежего жареного мяса разбудил Этлона и Брегана, заставив их подобраться поближе к огню. Вождь сел, прислонившись спиной к толстому стволу срубленного дерева. Габрия наполнила для него чашу вином. - Ну и вид у тебя, - сказала она, рассматривая его избитое лицо. Она хотела бы сказать больше, она хотела рассказать ему, какая гора у нее свалилась с плеч, когда он остался жив, но слова застряли у нее в горле. Она дала себе клятву в будущем избегать неприятностей, связанных с ним и с Сайедом и собиралась следовать ей. Девушка передала Этлону чашу с вином, затем, когда он осушил ее, наполнила ее вновь. Этлон попытался улыбнуться, но боль от синяков и ссадин сделала его лицо неподвижным. Говорить он еще не мог и только молча смотрел на Габрию, повернувшуюся к огню. Вино согрело желудок, а мягкий вечерний ветер освежал ему лицо приятной прохладой. Неожиданное чувство удовлетворения овладело им, он не был более беспокойным или угрюмым и мрачным. Он был счастлив тому, что жив, он радовался друзьям. Даже Сайеду. Молодой турик сидел рядом, присматривая за жарящимся мясом и утирая рукавом выступающие от жара и дыма слезы. Этлон заметил, что, хотя и Сайед поглядывал сейчас на Габрию, она держалась на расстоянии с ними обоими. Этлон с надеждой подумал, что, возможно, в отношениях Габрии с Сайедом не было ничего такого, что он себе вообразил. Возможно, его выводы были чересчур скоропалительными. Он уже жалел о поспешном разрыве помолвки позапрошлой ночью. Он и не думал тогда, что дойдет до этого. Этлон вздохнул. Он совершил серьезную ошибку, позволив себе рассердиться; теперь в их отношениях все придется начинать сначала. Этлон знал, что никогда так просто не отпустит ее. Даже если она любит этого турика, он попытается вернуть ее, вновь завоевать ее расположение. Этлон медленно потягивал вино, наблюдая, как Габрия хлопочет у костра. Когда ужин был готов, путешественники подсели к огню поближе, чтобы насладиться горячей пищей и дарами лорда Кауруса. Тушеный кролик, жареная оленина, сыр, свежий хлеб, ореховый пирог - всего этого было так много, что после еды им лень было пошевелиться. Этлон был еще слаб от большой потери крови, но усталость начала понемногу отступать, и он растянулся на земле, наслаждаясь вечерней тишиной. Кет выстругал небольшую дудочку и теперь насвистывал, стараясь попасть в такт колебанию языков пламени, что было нелегко. Сайед достал свои игральные камешки, надеясь на этот раз обыграть Брегана. Габрия осталась подле Пирса, наблюдая за происходящим. Сайед, сидящий прямо напротив ее, играл с Бреганом и улыбался ей, едва заметно вздыхая. Он не был огорчен внезапным ее отчуждением - она ведь не отвергла его совершенно. Он подождет. Бледная луна зависла над лагерем; воздух посвежел от мягкого ветра, дующего с реки. Где-то рядом ухнул филин. Этлон собирался уже вернуться к своему ложу, когда Габрия вдруг вскочила на ноги. - Этлон, здесь кто-то есть! Вождь встал, за ним резко поднялись и все остальные. Руки потянулись к оружию. Нэра заржала в темноту, но ее ржание показалось Габрии более приветственным, чем опасением. Они внимательно вглядывались в окружавшую их темноту, затем Бреган, вытянув руку, указал на смутный, бледный силуэт у небольшой рощицы, рядом с лагерем. - Подойди сюда! - крикнул воин. Фигурка в плаще нерешительно выступила из темноты, сделав несколько шагов и остановилась. - Вы - группа Хулинина? - спросил глухой голос. - А кто ты такой, чтобы этим интересоваться? - спросил Этлон. - Я ищу девушку из Корина, ту, которую называют колдуньей, - последовал ответ. До того как Этлон успел остановить ее, Габрия вышла вперед: - Это я. Она не чувствовала никакой опасности, но обрадовалась, когда три хуннули возникли из темноты и окружили ее. Закутанная в плащ фигура охнула и попятилась назад при виде огромных черных лошадей. - Я - Габрия из клана Корин, - мягко сказала девушка. - Не бойся. Что ты хочешь? Казалось, незнакомец обрел смелость благодаря спокойному голосу Габрии; он вновь ступил в круг света. - Я видела вас в трелде, но вы уехали прежде, чем я успела поговорить с вами, - дрожащими руками фигура отстегнула желтый плащ Рейдгара и оказалась... женщиной. Она не была красавицей и, похоже, никогда не была таковой. Сухой ветер и беспощадное солнце наложили неизгладимый отпечаток на ее худое лицо. Ей было, по-видимому, далеко за сорок, в волосах ее серебрилась седина, ее одежда не была расцвечена ни орнаментом, ни украшениями - ничем таким, что говорило бы о ее принадлежности высшим слоям клана. - Откуда вы узнали, что мы здесь? - спросил Бреган. - Говорите же. - Я подслушала разговор лорда Кауруса с тем всадником, что отвозил вам дары. - Она боязливо взглянула на мужчин, затем повернулась к Габрии: - Я должна вам кое-что передать, леди. Это очень важно, - сказала женщина беспокойно. - Выходи! - крикнула она кому-то, спрятавшемуся позади нее, затем вытолкнула вперед маленькую чумазую девочку. Ребенок попытался было зарыться лицом в юбку женщины, но она подтолкнула его к Габрии. - Это Тэм. Ей десять зим. Моя сестра умерла, дав ей жизнь. Она владеет магией, как вы, леди. Прошу вас, возьмите ее с собой. С вами она будет в безопасности. Я не могу далее скрывать ее талант, а лорд Каурус... если он узнает, он велит убить ее. Габрия от неожиданности потеряла дар речи и только переводила глаза с женщины на девочку. - Мы не можем брать с собой детей, - заговорил Хан'ди, но Этлон остановил его жестом. - Откуда вы знаете о ее таланте? - спросил вождь. Женщина нервно заламывала руки. - Она умеет! Она делает такие вещи! Она... она странная. Габрия положила руку на шею Нэры: - Ребенку и вправду знакома магия? "Да", - ответила кобылица. Жеребенок подтвердил это ржанием. Колдунья наклонилась, чтобы получше разглядеть лицо девочки. Ребенок был грязным и взъерошенным. Его потрепанное платье, очевидно, досталось ему от старших детей, но личико девочки было хорошеньким, а волосы, хотя и давно нечесаные, были густыми и темными. Ее смышленые глаза смотрели на происходящее вокруг с живым, беспокойным интересом; взгляд этот казался слишком взрослым для ребенка ее лет. Габрия почувствовала, что сердце ее смягчилось. Хан'ди прав, конечно, ребенок будет некстати. Путешествие обещает быть долгим и опасным, и жизни их находятся под вопросом. Но, изучая взглядом беспокойное лицо Тэм, она не колебалась. Этот ребенок, эта маленькая колдунья в силу своего таланта должна быть укрыта и надежно защищена от сомнительной благодетельности людей, подобных Каурусу. - Хочешь пойти с нами, Тэм? - спросила Габрия. - Она не может говорить, - сказала женщина. - Не может или не хочет? - уточнил Пирс. Женщина пожала плечами: - Она не произнесла ни слова, с тех пор как умер ее отец, пять лет назад. Мой муж говорит, она больна. Габрия осторожно и бережно откинула со лба Тэм прядь черных волос. - Ваш муж не говорил вам, откуда у нее вот это? - она повернула голову девочки к свету и указала на большой свежий кровоподтек на виске ребенка. Женщина отступила назад, ее лицо выражало смесь страха и грусти. - Вы понимаете, почему ей лучше быть с вами? Она не протянет долго со мной. - Я не понимаю, почему в нашей компании ей безопаснее, - сказала Габрия. - По крайней мере, у нее есть шанс, - взмолилась женщина. - Тэм из того же теста, что и вы. Позаботьтесь о ней. Я не могу! До того как кто-нибудь смог остановить ее, она бросила на землю маленький узелок, повернулась и скрылась в темноте. Воины двинулись было за ней, но Этлон остановил их. - Пускай уходит. Хан'ди, тяжелое лицо которого пылало, подошел к нему. - Лорд Этлон, я протестую. Это предприятие не для детей. Мы не можем терять на эту девочку драгоценное время. Пирс опустился на корточки рядом с Тэм и осторожно провел пальцем по синяку на ее лбу. - Она выглядит вполне здоровой. Мне кажется, она будет в состоянии вынести путешествие. - Кроме того, не можем же мы бросить ее здесь, - заметил Сайед. - Или вернуть ее лорду Каурусу, - добавил Кет. Этлон удивленно поднял брови, глядя на неожиданных защитников Тэм. Он был вполне согласен с Хан'ди, но у них не было выбора. - Она отправляется с нами, - решил он. - Хуннули приглядят за ней, и мы, думаю, будем в состоянии выделить кусок для такого маленького едока. Габрия благодарно улыбнулась Этлону. Тэм и не пошевелилась во время бегства своей тетки и словесной перепалки между мужчинами. Казалось, она приросла к земле, настолько она была испугана. Габрию удивила эта полнейшая молчаливость девочки. Она не заплакала, не закричала, даже не вздохнула ни разу. Она так и стояла на том месте, где ее бросила тетка. - Тэм, - мягко сказала Габрия. - Я тоже колдунья. Тэм не отвечала. Ее маленькое личико побелело от волнения под слоем покрывавшей его грязи. Девушка беспокойно посмотрела на мужчин. Только Пирс, Этлон и Сайед могли видеть, что она собиралась сделать, поэтому она подняла с земли камень размером со свой кулак и улыбнулась Тэм. - Смотри. Месяцы упражнений в каменном храме не прошли для Габрии даром, и одним словом она превратила камень в сладкую сливу. Глаза Тэм широко распахнулись. Мужчины уставились на фрукт, ничего не понимая. - Как ты делаешь это? - вскричал Сайед. Габрия посмотрела на Этлона, лукавая усмешка тронула ее губы: - Всего лишь упражнениями. Она вложила сливу в руку Тэм, наблюдая, как девочка будет ее пробовать. Тэм откусила кусочек, распробовала и, казалось, немного расслабилась. Сливовый сок потек по ее подбородку. Лорд Этлон ничего не сказал по поводу происшедшего. Он не был уверен, как он должен отреагировать на колдовскую шутку Габрии. Он был вынужден признаться себе, что превращение камня в сливу заинтриговало его донельзя. Как просто это выглядит, а между тем как полезно это может оказаться. Он поглядел на Тэм, вытирающую липкие руки о грязную юбку, и в первый раз улыбнулся ей. - Теперь, когда ты завладела ее вниманием, - сказал он Габрии, - почему бы тебе не предложить ей чего-нибудь более существенного, чем слива? Она, кажется, голодна. Тэм неожиданно энергично кивнула и умоляюще протянула руки. Пирс улыбнулся. - По крайней мере, со слухом у нее все в порядке. Тэм тем временем повернулась к ним спиной и, приложив пальцы к губам, пронзительно свистнула. Где-то далеко, в долине, залаяла собака. Габрия открыла рот от удивления, а Этлон и Сайед уставились друг на друга, не веря собственным ушам. - Вы слышали? - прошептала Габрия. Бреган огляделся. - Что? Собаку? - Мне показалось, я слышала... - она замолчала. - Что? - спросил озадаченный Пирс. Собака залаяла снова, на этот раз ближе. Габрия, Сайед и Этлон услышали слова, четко звучавшие в их мозгу: "Тэм, Тэм! Я иду. Я свободен, и я иду!" Внезапно заржали хуннули, и в этот момент огромная пятнистая собака влетела в освещенное пространство, лая с безудержной радостью. Лохмотья веревки свисали с ее шеи. Пес подбежал к Тэм и прыгнул на нее передними лапами, облизывая ей лицо языком. Девочка сжала собаку в объятиях. Габрия изумленно смотрела на пса: - Я понимаю его! - Собаку? - удивился, в свою очередь, Хан'ди. - Да! - крикнул Сайед возбужденно. - Она лает, но я слышу все, что она хочет сказать. Пирс сказал обиженно: - А я не слышу. - Я тоже слышу, - сказал Этлон. Хан'ди всплеснул руками: - Просто смешно. Это же всего лишь собака. Причем не из самых породистых. - Это Тессер, - внезапно догадался Бреган, - охотничья собака из северных лесов. Ее вывели в клане Мурджик. Эти собаки белеют зимой и чернеют летом. Сейчас у нее период линьки, по-видимому. - Тессер это или нет, это всего лишь собака, а они не умеют разговаривать, - отрезал Хан'ди. Габрия покачала головой: - Он, конечно, не умеет говорить, как мы, но мы слышим как бы перевод его лая на язык людей. Я не понимаю, как это происходит. Я сталкиваюсь с этим впервые. Собака легла на землю, продолжая махать хвостом. Габрия осторожно поднесла к ее морде свою руку. Пес обнюхал ее. "Привет, - услышала девушка. - Я - Тредер". - Тредер, - удивленно повторила Габрия. Бледное лицо Тэм расплылось в улыбке. Она молча села на землю рядом с собакой. - О, - выдохнула Габрия, глядя на ребенка и собаку. Этлон понял ее. - Это сделала Тэм? - Должно быть. Она каким-то образом наложила на пса заклинание, чтобы его голос стал ей понятен, а поскольку она использовала магию... - Мы тоже можем понимать его, - закончил Сайед. - Почему же тогда мы не слышим эту замечательную собаку? - спросил Хан'ди язвительно. - Магия Тэм, должно быть, ограничена, - ответила Габрия. - Сила ее заклинания, наверное, распространялась только на магов. Она не знала, что нас куда больше. - Габрия потрогала пальцем оборванный конец веревки, свисающий с ошейника пса. - Я думаю, чья это может быть собака. - Может, лорда Кауруса? - рассмеялся Сайед. Тэм затрясла головой и указала пальцем себе на грудь. - Сомневаюсь, что это ее собака, - заметил Бреган. - Это очень ценная порода. А может, нам следует вернуть ее обратно? В ответ на это Тэм вскочила на ноги и решительно положила руку на плечо пса. Тот отчаянно зарычал. Лорд Этлон криво усмехнулся. - О нет. Он говорит, что последует за Тэм повсюду, хотим мы того или не хотим. И потом, у нас нет времени возвращаться. - Вы не думаете, что ее будут искать? - спросил Сайед. Вождь пожал плечами. Он вновь почувствовал усталость и желание прилечь. - Сегодня, может статься, и нет, - пробормотал он, - а завтра на рассвете мы уедем. Пирс подошел, чтобы помочь ему. Этлон махнул рукой в сторону Тэм: - Накормите ребенка. Он опустился на импровизированное ложе и заснул прежде, чем остальные успели вернуться к костру. Хан'ди проворчал что-то насчет детей, от которых одни неприятности, и направился к своему шатру. Остальные собрались у огня и собрали для девочки еду, оставшуюся от ужина. Сайед посмеивался, глядя, как Тэм с аппетитом поглощает хлеб, мясо и сыр. - Она такая маленькая. И где все это в ней помещается? - Такое впечатление, что она не ела уже много дней, - сказал Валар. Бреган кивнул: - Может, так оно и есть на самом деле. Похоже, о ней не очень-то заботились. - Ее тетка даже не попрощалась с ней, - сказала Габрия. - Что верно, то верно, - согласился Пирс. - Но что-то не заметно, чтобы Тэм сильно расстраивалась по этому поводу. Девочка внимательно слушала, глядя на них живыми карими глазами. Насытившись наконец, она отставила тарелку и благодарно улыбнулась. Ночь была уже глубока, и мужчины один за другим начали расходиться. Габрия собрала в узелок все скудные вещички Тэм и устроила ее на ночь рядом с собой, в маленьком походном шатре. Нэра и Эурус отправились в луга, но жеребенок остался у входа в шатер Габрии. Рано утром в неясном свете зари Габрия проснулась и обнаружила, что постель Тэм пуста. Она торопливо оделась и выбежала наружу, для того чтобы резко остановиться и улыбнуться облегченно. Тэм не ушла далеко. Она спала, свернувшись подле жеребенка хуннули, ее голова покоилась на его теплом боку, а ручонки обнимали его ногу. У ее босых ступней спала собака, а Нэра, стоящая рядом, бдительно охраняла всех троих. Кобылица обратила к Габрии свои темные глаза: "С ребенком все в порядке. Она уже приручила своего хуннули". Габрия радостно кивнула. Вскоре после восхода солнца путешественники были готовы покинуть место ночлега. Этлон хорошо отдохнул и чувствовал себя куда более сильным, чем накануне. Пирс пытался убедить его остаться еще на день, но вождь знал, что они не имеют права терять более ни часа. Хотя Габрия ничего ему не сказала, Этлон почувствовал ее беспокойство по тому, как взгляд ее то и дело обращался к северу. Хан'ди тоже становился нетерпелив. Дела в Пра-Деш не могут ждать. Поэтому они уложили вещи и покинули долину Рейдгара. Если у кого-нибудь в трелде и пропала собака, он, видимо, не решился беспокоить группу Хулинина. Когда они достигли линии холмов, окаймляющих долину, Габрия обернулась, чтобы взглянуть на Тэм, сидящую на Нэре позади нее: она беспокоилась, что девочка расстроена расставанием с родным домом. К ее облегчению, лицо Тэм не выказывало ни тени печали. Девочка кончиками пальцев погладила по спине жеребенка, скакавшего рядом, и окинула простиравшиеся до горизонта равнины восторженным взглядом. Что бы она ни оставляла позади, скучать ей было не по чему. В последующие дни у Габрии не было причины опасаться за Тэм или сожалеть о принятом решении. Тэм оказалась смышленой девочкой и старалась помогать Габрии во всем. Она быстро научилась не досаждать Хан'ди, была осторожна с Этлоном и воинами, зато Сайеда встречала неизменной открытой улыбкой, и Габрия пользовалась ее доверием. Девочка начала уже привыкать к бесконечному однообразию путешествия и скудной пище, а благодаря внимательной заботе о ней бледность щек и темные круги под глазами скоро исчезли. Путешественники скоро были вынуждены признаться себе, что Тэм не так уж обременительна для них. Ее собака Тредер постоянно находилась подле своей хозяйки, но пес был также привязан и к Сайеду, и юноша как-то раз взял его с собой на охоту. Но, несмотря на все возрастающую привязанность Тэм к Габрии, девушке не давала покоя полнейшая молчаливость ребенка. Она вообще ни разу не издала ни звука. Даже если она немая, рассуждала Габрия, она же может плакать или кричать. Но девочка была так тиха, что мужчины порой начисто забывали о ее присутствии. Тэм полюбила Габрию и, казалось, была счастлива, но не было заметно, чтобы она так же глубоко была привязана еще к кому-либо в группе. Габрия думала, что ребенку так несладко приходилось в его прошлой жизни, что девочка замкнулась в себе, в своем собственном мирке, куда были допущены только такие открытые и честные создания, как ее пес и хуннули. Найдется ли когда-нибудь человек, думала Габрия, который сможет вытянуть недоверчивую Тэм из-за ее стен? 10 Несколько дней спустя, после того как путешественники покинули Рейдгар Трелд, они оставили маршрут караванов и направились прямо к Кале через равнины. Движение на дороге караванов по мере приближения к королевству становилось все оживленнее, и путешественники поняли, что, если они и дальше будут двигаться по этому пути, им не удастся войти в город незамеченными. По настоянию Хан'ди они свернули с широкой проторенной дороги на едва заметную тропку - ею, очевидно, редко пользовались. Здесь луга и пастбища долин Рамсарина уступали место Холмам Красного Камня, здесь проходила граница между равнинами кланов Валериана и богатыми полями и лесами королевства Кала. Путешественники ехали с той скоростью, с какой только могли; быстрые, теплые ветры неумолимо наступающей весны звенели в ушах их лошадей. Чем ближе они были к Пра-Деш, тем настойчивее подгонял их Хан'ди. Он знал: если мэр не отступилась от мысли завоевать Портейн, у них осталось очень мало времени. Хан'ди не исключал также возможности, что она переменила план действий; возможно, за те два месяца, что он отсутствовал, на город обрушились новые бедствия и беззакония, и эта мысль, бешено стуча в мозгу прадешианца, заставляла его все чаще подгонять лошадь. Габрия тоже стремилась поспеть за убегающим временем. Воспоминания об ужасном видении снова и снова всплывали в ее мозгу, будто кто-то невидимый, но неумолимый настойчиво гнал ее навстречу врагу. Однажды в полдень, когда Нэра одолевала неровный склон одного из холмов, Габрия вновь подумала о Бранте. Она еще ни разу всерьез не задумывалась о предстоящей ей схватке. Если удача будет сопутствовать им, они могли бы, используя хитрость, найти поверженного вождя и выманить его из города прежде, чем мэр сообразила бы, что произошло. Но Габрия не доверяла планам, где все складывалось с такой легкостью. Магическая сила, которой обладал Брант, была не только сильнейшим оружием правительницы, но также представляла опасность для нее самой. Она наверняка держит Бранта взаперти и под надзором, как опасное животное. Габрия вздохнула. Она чувствовала себя не готовой к борьбе. Она изучила основы колдовства под руководством Женщины болот во время поспешного курса, который продолжался всего два дня. Для упражнений и практики времени не было, если не считать поединка с лордом Медбом, да и тут свою победу Габрия относила в основном на счет удачи. С тех пор она имела возможность тренироваться лишь во время своего изгнания - теперь ей казалось, что те месяцы пролетели слишком быстро. Она все еще считала себя ученицей, в то время как другие предполагали ее способной встретиться с врагом куда более хорошо подготовленным, да еще обладающим Книгой Матры! Она посмотрела на Этлона и Сайеда, едущих впереди. Какая досада, что она не смогла научить их даже элементарным вещам в колдовстве. Этлон имел к магии довольно сильные способности. Габрия, правда, не знала ничего об истинных возможностях Сайеда, но, судя по всему, и он смог бы стать довольно могущественным колдуном. Если бы только она была в силах стать их наставницей! Она была поглощена этими беспокойными раздумьями, когда группа взобралась на вершину высокого холма. Внизу, по ту сторону, простиралась долина реки, служившей границей. - Вот это Пра-Деш, - объяснил Хан'ди своим спутникам, указывая рукой в южном направлении. Город был еще далеко, но путешественники смогли различить высокие башни, белые стены и просторную гавань. Река Серентайн текла меж лесов далеко на северо-запад. С востока она пересекала Эмнок Трелд, Багедин Трелд, три из пяти королевств, меняя форму, становясь то маленьким ручейком, то разливаясь широко и непокорно. Здесь же, у границы Калы, река омывала подножия Холма Красного Камня и, вливаясь в море Танниса, образовывала чудеснейшую бухту. Здесь люди Калы основали свою столицу и со временем превратили ее в богатейший и влиятельнейший город на всем побережье моря Танниса. Флотилия Калы держала под контролем северное и восточное побережья. Купцы Калы торговали всем, что когда-либо производилось на земле, от тканей до рабов. Они продавали и покупали шелк, дерево, хлопок, драгоценности, вина, оружие и ковры. Они торговали всем тем, что можно было доставить на рынки Пра-Деш, и наполняли свои кошельки золотом разных стран. Хан'ди развернул лошадь и сказал всадникам: - Пра-Деш отсюда всего лишь в трех милях, а я хочу, чтобы вы вошли в город незамеченными. Шпионы мэра расставлены на каждой улице, у каждых ворот. Им отдан приказ докладывать обо всем, что выходит за рамки обычного. Габрия печально погладила шею Нэры. Ей было больно от того, что она собиралась сейчас сказать вслух, но она думала об этом уже не раз и не два, к тому же это был единственный путь остаться неузнанными. - Нам придется оставить хуннули, - сказала она тихо. Хан'ди поклонился ей со смешанным чувством облегчения и уважения. - Леди Габрия, вы избавили меня от неприятной необходимости говорить об этом. К несчастью, в моей стране нет ни одного хуннули, а в городе каждому известно, что единственная хуннули среди кланов принадлежит великой колдунье из Корина. С этой лошадью вы недолго будете в безопасности на улицах Пра-Деш. Девушка грустно кивнула. Хотя выбор был сделан, она чувствовала, что теряет слишком много. - Ты понимаешь меня? - спросила она черную лошадь. "Конечно. Все мое существо противится этому. Но ты права. Пусть будет так". "Если ты будешь нуждаться в нашей помощи, мы придем", - добавил Эурус. - Спасибо, - ответила Габрия. - Хорошо, - сказал Хан'ди. - Вот что. Мы разойдемся здесь. Мне не следует показываться вместе с людьми клана. Для вас тоже лучше разделиться и войти в город маленькими группами, - он спешился, отыскал на земле веточку и начертил на земле подробный план. - Это река Серентайн, - пояснил он, проводя по земле линию. - Это гавань. Это Холмы Красного Камня. Здесь по западному берегу реки проходит стена старого города. Она огибает дворец мэра здесь, на Втором холме. На Первом холме - храм Элайя, резиденции чиновников и торговые конторы. Здесь - арсенал, где хранится оружие и находится охрана мэра. Город, конечно, простирается далеко за пределы стены. Здесь вам встретятся рынки, аукционы и корабельные заводы, - он указал на восточную точку карты. - Оставшаяся часть города тянется в северном направлении, вдоль реки. На востоке земли болотистые, здесь часты наводнения. Тут живут только бедные крестьяне, преступники да беглые рабы. Пока все понятно? Заинтересованные слушатели согласно кивнули. - Прекрасно. Вот здесь, в старом городе, протянулась линия магазинов и складов. Следуйте по дороге караванов до ворот, называемых Солнечными. Найдете высокие здания с разноцветными флагами на башнях - это и будут товарные магазины. Найдите пятый по счету. На его башне - флаг оранжевого цвета. Этот магазин торгует шерстью. На двери табличка - деревянная овца. Зайдете внутрь и будете ждать меня. Вокруг не бродите и вопросов не задавайте. - А что собираетесь делать вы? - поинтересовался Этлон. - Это моя забота, - лицо Хан'ди приняло выражение таинственности. - У меня тоже шпионы на каждой улице. - Чей это дом? - холодно спросил Пирс. - Моего кузена. Он делает вид, что поддерживает правительницу, но он всегда помогал мне, - прадешианец энергично потер руки и усмехнулся. Было очевидно, что он очень доволен своим возвращением в мир политических интриг. - Что нам следует говорить, если мы кого-нибудь встретим в доме? - спросила Габрия. - Ничего, - он взглянул на солнце, пробивающееся сквозь молодую листву. - К тому времени, когда вы все соберетесь в доме, там будет только мой кузен. Он всегда работает до поздней ночи. Он знает, кто вы такие. Этлон хмуро спросил: - Ему можно доверять? - Всецело. Его дочь замужем за моим сыном. Он знает, на что я способен, если он предаст меня. Путешественники умолкли, изучая нарисованную Хан'ди карту. Прадешианец сел на лошадь. - Не забудьте, пятый дом, - он пришпорил лошадь и выехал на тропинку. - Хан'ди Кадоа, будьте осторожны, - крикнула ему вслед Габрия. Он обернулся: - И ты тоже, Колдунья. Этлон, Габрия и Тэм нехотя спешились. Вождь уничтожил карту Хан'ди зеленеющей веткой, остальные разгрузили одну из вьючных лошадей и спрятали часть багажа в густой чаще. На Габрии сейчас был костюм для верховой езды, и, достав длинный хлопковый шарф, она обмотала им голову, прикрыв, как вуалью, часть лица. Теперь она ничем не отличалась от обычной женщины клана. Пока она отбирала самые необходимые вещи для себя и для Тэм, кто-то налетел на нее. Габрия обернулась и столкнулась с Этлоном лицом к лицу. Он был так же чумаз от грязи путешествия, как и она. Лицо его все еще носило следы недавнего сражения. Опухоль, правда, спала, и он мог видеть обоими глазами, но синяки выразительно расцвечивали лицо фиолетовым, желтым и красным. Эти синяки и щетина придают ему вид разбойника, подумала Габрия. - Ты выглядишь, как бродяга, - сказала она игриво, дотрагиваясь до его руки. На какую-то секунду он крепко сжал ее в объятиях, затем нежно взял обеими ладонями ее лицо и вдруг заметил Сайеда, наблюдающего эту сцену со странным блеском в черных глазах. Все сомнения Этлона сразу же возродились к жизни. Он опустил руки. Чтобы скрыть смущение, он подошел к Эурусу, похлопал его по черному боку, затем вскочил на своего серого жеребца. - Все в седла, вы, полевые крысы. Отправляемся. Воины посмеялись его шутке, но поспешили выполнить команду. - Бреган, мы с тобой поедем с леди Габрией. Пирс, вы присоединитесь к Тэм, Сайеду и Сесену. Вы двое, - сказал Этлон оставшимся воинам, - поедете отдельно. Поезжайте первыми. Не потеряйтесь и смотрите не тратьте время на женщин. Воины отсалютовали и рысью выехали из рощи. Габрия обняла шею Нэры. Весь мир внезапно расплылся в ее глазах из-за выступивших слез. - Клянусь Амарой, мне будет тебя не хватать, - прошептала она кобылице. Нэра мягко склонила голову к Габрии: "А мне тебя". - Я не хочу расставаться с тобой. Это неправильно. "Я буду рядом. Только позови". Габрия вздохнула и неуверенно улыбнулась. - Как в болотах? - спросила она, вспомнив тот день, когда была вынуждена бросить Нэру, чтобы встретиться с Женщиной болот наедине. "Да, но на этот раз с тобой друзья. Доверься им. Они любят тебя. Я же буду всегда готова прийти тебе на помощь". Габрия кивнула. Перед тем как зашагать прочь, она провела пальцем по белой молнии на черном плече Нэры. Сильный толчок чуть не сшиб ее с ног. Она обернулась и увидела жеребенка, пытающегося встать на ноги, преодолевая сопротивление Тэм, вцепившейся ему в гриву. Неподалеку сидел Тредер, навострив уши. - Прощай, старина, - сказала ему Габрия. Она уже хотела было взять Тэм за руку и увести, но отчаянное выражение глаз девочки заставило ее остановиться. По щекам ребенка текли слезы, оставляя светлые дорожки на грязном лице. Она не хочет покидать нас", - раздался в мозгу Габрии тонкий детский голосок. Колдунья изумленно посмотрела на жеребенка: он "заговорил" впервые. Габрия опустилась на корточки рядом с Тэм. - Пойми, мы идем в большой город. Мы не можем взять с собой хуннули. Для них это будет опасно, да и для нас тоже. Тредер залаял: "Она думает, что никогда больше не увидит лошадей. Если уйдет". - Они будут ждать нас, - терпеливо объясняла Габрия. - Когда мы вернемся из города, они спустятся с холмов и встретят нас. - Она приподняла пальцем подбородок Тэм, чтобы заглянуть ей в глаза. - Тебе только нужно свистнуть, и они придут. - Она улыбнулась: - Ты ведь умеешь свистеть, разве нет? Девочка улыбнулась сквозь слезы и кивнула. "Она хочет знать, долго ли мы будем отсутствовать", - сказал Тредер. - Нет. Всего лишь несколько дней. Жеребенок мотнул головой, Тредер радостно залаял, а Тэм выпустила гриву хуннули и вложила свою ладошку в руку Габрии. - Что за разговор у них был? - пожал плечами Этлон, наблюдая, как Габрия усаживала Тэм на лошадь Пирса. - Знаешь, что самое удивительное? Тэм ни разу не открыла рот. Она может передавать животным мысли, ну в точности, как хуннули. - О Боги, - воскликнул Этлон. - Интересно только, часть ли это ее природного дара или она этому выучилась? - Не знаю, - сказала Габрия. - Узнаем в ближайшие дни. Как бы то ни было, это полезный талант. Девочка громко чихнула и утерла нос рукавом, затем помахала рукой хуннули и устроилась поудобнее за спиной Пирса. Габрия тронула рукой колено лекаря. Во время всех этих приготовлений он так и сидел на лошади, молча и неподвижно. Сейчас, когда он повернул к Габрии задумчивое лицо, она испугалась: его обычно бледная кожа теперь была белее бумаги, его тонкие черты были скованы какой-то напряженной мыслью, а руки крепко, почти судорожно сжимали поводья. - С вами все в порядке? - обеспокоенно спросила Габрия. Он кивнул и тяжело вздохнул: - Я не предполагал, что мои переживания и воспоминания так свежи. Габрия поняла его без объяснений. - Посмотрите им в лицо, - прошептала она, - и вы увидите, что все это только призраки. Смысл ее слов дошел до него не сразу, но, осознав их, он заметно расслабился и пожал ее руку: - Увидимся у Хан'ди. Он развернул лошадь и вместе с Тэм, сидящей сзади, с Сайедом и Сесеном покинул рощу. Во главе компании бежал Тредер. Габрия с неохотой села на навьюченную лошадь. Так странно было ощущать под собой это худое маленькое животное, странно и непривычно. Девушка взяла в руки поводья, бросила прощальный взгляд на хуннули и последовала на лошади за Этлоном, меж деревьев, на прежнюю тропу, не оглядываясь более. Они ехали вдоль плодородной долины Серентайн. Здесь, вблизи моря, долина эта была так широка, что путники с трудом могли различить линию холмов, тянущихся у горизонта за противоположным берегом реки. Земля здесь была столь богата, что чуть ли не каждый акр ее был распахан или возделан под виноградники. Дома и хижины, сараи и трактиры выстроились по обоим берегам, и, чем ближе к городу, тем больше их становилось. Маршрут караванов вскоре сменился широкой дорогой, вымощенной камнем. Число людей, телег, кибиток, животных на дороге возрастало с каждым шагом, приближающим их к Кале. Во время путешествия Габрия и ее спутники встретили несколько караванов, встречали отдельных седоков, но они не ожидали увидеть такое количество народа, стремящегося в Пра-Деш. Обитатели и поселенцы кланов, они никогда не были в городе таких гигантских размеров, а самое большое скопление людей, когда-либо виденное ими в своей жизни, был их клан в полном своем составе. Даже Пирс, уроженец Пра-Деш, привыкший ко многому, был едва не раздавлен в толчее. Толпа вливалась на рынки, теснилась на улицах бесконечной вереницей людей, лошадей и повозок, и, перекрывающий все это, не стихал гомон голосов, говорящих, кричащих, поющих на всех известных миру языках. Габрия старалась не открывать рта, но скрыть широко раскрытых удивленных глаз она не сумела. Сколько же здесь было необычного, неизвестного ей. На каждом широком месте у дороги возвышался храм: прадешианцы ревностно чтили веру в своего бога и его пророков. Путешественники ехали тесной группкой по дороге, предписанной инструкциями Хан'ди. Она так и тянулась вдоль реки, ведя к торговому центру Пра-Деш. Они миновали громадный рыбный ряд, улицу мясников и рынок домашней живности. Одна из улиц была целиком отведена под торговлю кожей; на другой проживали булочники. На одной особенно шумной улице Бреган придвинул свою лошадь поближе к Этлону. - Лорд, я не заметил, что этот город находится на военном положении, - сказал он, стараясь перекричать шум и грохот повозок. Этлон огляделся и пришел к такому же выводу. - Ты прав. Но ты заметил, сколько в толпе военных и вооруженных людей? Город похож на укрепленный лагерь. Завоеватели мэра, должно быть, скоро прибудут. - Значит, и мы прибыли вовремя, - ответил Бреган. Габрия, едущая рядом, заметила: - Не думаю, однако, что у нас много времени. Я наблюдала за людьми, и мне показалось, что страсти накаляются. Никто не хочет терпеть солдат в своем обществе. - Интересно, пользуется ли мэр поддержкой среди населения? - задумчиво произнес Этлон. - Мы выясним это у Хан'ди сегодня вечером, - сказала Габрия. Вождь кивнул: - Если он придет. Путь продолжали молча. Немного погодя дорога сделала поворот, река и шумные торговые улицы остались позади. Всадники миновали район театров, библиотек и въехали в спокойные кварталы резиденций и торговых контор. По обеим сторонам улицы за надежными крепкими стенами, тянулись двухэтажные каменные дома, украшенные деревянной резьбой. Дома были старыми, но большинство из них хорошо сохранились, а ухоженные сады были в разгаре цветения. Дорога вилась вверх, по склону холма, затем внезапно упиралась в ворота - вход в старый город. Солнечные ворота оказались высоким входом, под аркой, с двумя сторожевыми башенками по обеим сторонам. На массивных деревянных дверях, которые стояли открытыми, было изображено восходящее солнце. У входа стояли солдаты в красной форме приверженцев мэра и придирчиво осматривали каждого, стремящегося пройти за ту сторону ворот. Они не обращали внимания на недовольные взгляды и злобные реплики по их адресу, но мечи держали наготове. Настолько же, насколько Габрия не хотела расставаться с хуннули, сейчас девушка была рада этому. Часовые бы сразу обратили внимание на большую черную лошадь. Этлон кивнул одному из них и проехал под аркой с таким видом, будто делал это каждый день. Бреган и Габрия поспешили за ним. Выехав за ворота, они попали в район старого города, район темных аллей и тесно настроенных домов. Затем дорога неожиданно раздваивалась: правая ее ветка взбегала вверх, на холм, левая спускалась к гавани. Этлон придержал лошадь, внимательно вглядываясь в каждую из дорог. - Куда, лорд? - спросил Бреган, подъезжая к нему. - Хан'ди говорил о высоких домах с флагами, - сказала Габрия. - Но я не вижу ни одного. Все трое оглядели город, сомкнувшийся вокруг них кольцом. Справа от них, на вершине холма, возвышался храм Элайи, заходящее солнце расцвечивало розовым его белые колонны. На другом, ближайшем к этому, холме стоял великолепный дворец - резиденция мэра. Даже отсюда путники смогли разглядеть его многоэтажные крылья и зубчатую стену, окружавшую это внушительное здание. Низкие строения неподалеку были похожи на казармы. Этлон подумал, что солдат вокруг опасно много. Присутствие такого количества вооруженных людей насторожило и встревожило его, поэтому, недолго думая, он рванул поводья и пустил лошадь рысью по левой дороге. К его великому облегчению, через один-два квартала дорога стала шире, и его глазам представилась шумная гавань во всем ее великолепии. Внизу, у подножия холма тянулись ряды высоких зданий с разноцветными флагами на башнях. Этлон испустил вздох облегчения. К тому времени, когда всадники спустились к улицам, солнце скрылось за холм, означая конец трудового дня для всего рабочего люда. Этлон, Бреган и Габрия обнаружили Кета и Валара, прохлаждающихся в тени деревьев. - А где Пирс? - спросил Этлон, спешившись. Кет пожал плечами: - Не знаю. Мы не видели ни его, ни турика. - Может быть, он заблудился? - сказал Валар. Этлон поскреб подбородок. - Не думаю. Пирс знает этот город лучше нас всех, вместе взятых. - Наверное, он решил встретиться с тенями прошлого, - задумчиво и тихо сказала Габрия. Мужчины удивленно посмотрели на нее. - Так или иначе, но мы не можем охранять его. Этим ему придется заниматься самому, - заметил вождь. Он тоже спрятался в тени, ожидая, когда последние рабочие покинут дом. На улицы Пра-Деш постепенно опустились сумерки; все склады и магазины затихали. Никто из торопящихся домой людей не заметил пятерых всадников, скрытых густой тенью. Наконец улица опустела. Этлон уже направился к дому с оранжевым флагом на башне, как вдруг по мостовой позади них застучали подковы. Этлон быстро обернулся. Три лошади, одна из которых - вьючная, и собака приближались к ним. Вождь заспешил им навстречу. - Где вы были? - накинулся он на Пирса. - Собирали информацию, могущую быть для нас весьма полезной, - ответил Пирс, помогая Тэм слезть с лошади. Этлон скрестил не груди руки, стараясь казаться рассерженным, но обеспокоен он был больше, чем сердит. - Вас же могли выдать полиции. - Но не те люди, с которыми я беседовал. - Ты имеешь серьезные основания не доверять ему? - спросил вождь. - Хан'ди? И да и нет. Ему можно доверять только до тех пор, пока мы ему полезны. Этлон кивнул. - Хорошо. Понаблюдай за ним сегодня, а потом выскажешь мне свои соображения. Лекарь удовлетворенно улыбнулся. Он холодел при мысли, что Габрия направляется в ловушку, расставленную мэром, - искусную ловушку, использующую Хан'ди в качестве приманки. Но то, что Пирсу удалось узнать сегодня с помощью старых друзей и старых связей в Цехе Лекарей, немного успокоило его. Городу было хорошо известно, что семья Кадоа потерпела серьезные финансовые неудачи из-за новой правительницы. Жена и сын Хан'ди вынуждены были скрываться, еще несколько членов семьи находились под арестом или же были заживо похоронены где-то в недрах дворца. Влиятельная семья Кадоа не имела оснований любить мэра, зато все основания - чтобы ей противостоять. По некоторым сведениям, Хан'ди мог даже претендовать на место мэра, если она будет смещена, как наиболее значительное лицо среди дворян Пра-Деш. Пирс знал своего бывшего друга достаточно хорошо, чтобы понять, что одной этой возможности достаточно, чтобы доверять Хан'ди, по крайней мере на данный момент. Лекарь задумчиво похлопал по боку кобылицу. Он очень хотел услышать, что же скажет Хан'ди сегодня. Перекинувшись парой слов с Этлоном, Пирс передал лошадь Сайеду и поспешил вслед за вождем к пятому дому. Остальные остались ждать. Большое, громоздкое и темное здание выросло перед ними в свете сгущающихся сумерек. Большой деревянный знак на двери качался от каждого дуновения ночного ветра. Этлон уже хотел было постучать, когда входная дверь со скрипом отворилась и полный человек невысокого роста выбежал наружу. Он вылетел так стремительно, что не заметил Этлона и на полной скорости врезался в вождя. Оба отскочили друг от друга, но незнакомец споткнулся и обязательно упал бы, не поддержи его Пирс. При виде двух посторонних у входа незнакомец протянул руку к двери, собираясь юркнуть обратно. Лампа, которую он держал в руке, замигала. - Все в порядке, - поспешил объясниться Этлон. - Нас послал Хан'ди. Звук этого имени, казалось, успокоил человека, потому что он отпустил ручку двери и поднял лампу повыше, чтобы как следует разглядеть пришельцев. Увидев лицо лекаря, он отшатнулся, пораженный. - Пирс Арганоста! Я думал, вы умерли. Пирс скривился: - Я слышу это в сотый раз за сегодняшний день. - Вы, может быть, не помните меня, - прадешианец улыбнулся. - В те дни я был молод и беден. Пирс внимательно посмотрел на него, затем улыбнулся в свой черед." - Лорд Этлон, это Сенги Кадоа, младший кузен Хан'ди и приближенный мэра. - Старого мэра, - поправил Сенги. Его голос-задрожал от гнева. - Сейчас я - торговец шерстью и, - его лицо расплылось в двусмысленной улыбке, - шпион. Женщина на троне ждет от меня полезной информации и совета. Сенги из осторожности огляделся, затем пропустил мужчин в дом. Они очутились в комнате, явно использовавшейся как контора. Сенги зажег еще одну лампу, и при более ярком освещении спутники получили возможность получше разглядеть их нового знакомца. Фамильное сходство было очевидным: рост, телосложение, тяжелые, резкие черты лица, красноватая кожа. Но там, где взгляд Хан'ди выказывал хитрость и острый любопытный ум, лицо Сенги несло печать спокойствия и безмятежности, а морщинки в уголках глаз выдавали в нем любителя посмеяться. Торговец нервно потер руки, переводя взгляд с одного мужчины на другого. - Я не ослышался. Пирс? Вы, кажется, сказали "лорд Этлон"? - спросил он, затем обратился к Этлону: - Вы вождь клана, не так ли? - Клана Хулинин, - ответил Этлон, предупреждая новый вопрос. Взгляд прадешианца смягчился. С видимым облегчением он спросил: - Колдунья приехала с вами? Она здесь? Этлон мотнул головой в сторону двери. - Ждет на улице. - О святой Элайя! - Сенги хлопнул в ладоши. - Пожалуйста, приведите ее сюда. Дом пуст, она будет в безопасности. - А наши лошади? - Во дворе есть закрытый сарай, я пользуюсь им для моих лошадей. Но места и овса там хватит и для ваших. Ох, овес! - он хлопнул себя по лбу и направился к двери, ведущей в глубь здания. - Я сейчас вернусь. Пирс встретил удивленный взгляд Этлона и пожал плечами. - Он всегда был таким. Спешащим куда-то. Но он честен по отношению к своим друзьям и сделает для них все, что в его силах. Не теряя времени, путешественники поместили лошадей в сарай и собрались в конторе, ожидая Сенги. Он вскоре вернулся с бутылками и подносом еды. Его брови поползли вверх при виде людей, их вещей и собаки. - О Господи! Я и не думал, что вас так много, - он оглядел их, озадаченно остановившись взглядом на Сайеде и Тэм. - А где же колдунья? Габрия вышла ему навстречу. Она сняла шарф, вуалью закрывавший ее лицо. - Я Габрия. Сенги посмотрел на нее и улыбнулся приветственно и дружелюбно: - Ваша маска хороша, леди. Она скрывает ваше очарование, подобно кожаному футляру, таящему драгоценность. Проходите, пожалуйста. Торговец, все еще неся поднос, провел путешественников в главную часть здания. Даже в темноте они ощутили его огромность и пустынность. - Моя прибыль сейчас невелика, - сказал Сенги, проводя их в заднюю часть дома. - Мэр не вмешивается в мои дела настолько бесцеремонно, как в дела Хан'ди, но она сильно подняла налоги, чтобы финансировать свои военные приготовления. Сейчас я ожидаю поступления партии шерсти с севера, - он покачал головой, - но эта кровожадная женщина подточила все мои ресурсы. Если мы в скором времени не вмешаемся, экономика страны придет в упадок, а без торговцев... - он замолчал и, не закончив фразы, нырнул в какое-то отверстие, образованное тюками шерсти. Один за другим путешественники попрыгали следом. Несколько минут они пробирались по шерстяному туннелю, затем выбрались наружу, оказавшись в небольшой пустой комнате. Сенги поставил лампу и поднос на деревянный ящик. - Я соорудил это убежище два месяца назад, когда Хан'ди уехал на равнины. Я подумал тогда, что оно пригодится. Завтра здесь будут мои рабочие, но если вы дадите слово вести себя тихо и не высовываться, можете оставаться здесь сколько пожелаете. Я позабочусь о ваших лошадях. Мужчины подозрительно огляделись. - Неужели так необходима вся эта таинственность? - спросил Бреган. Торговец посмотрел на него с укором: - Если бы до мэра донесся даже слух о прибытии колдуньи в город, она не постеснялась бы перерезать весь Пра-Деш, чтобы найти ее. Этлон кивнул и скинул с плеч свой мешок. Остальные последовали его примеру. Сенги огляделся, чтобы быть уверенным, что его гости поняли его опасения. - Сейчас я принесу побольше еды, - он снова исчез в темноте. Пока торговец отсутствовал, они сняли оружие и сложили вещи на пол. Пирс взял с подноса бутылку, откупорил ее и поднес ко рту. - Андоранское вино, - обрадовался он, отыскал свой рог и наполнил его до краев. Когда с едой вернулся Сенги, бутылку уже пустили по кругу. За спиной Сенги стоял Хан'ди. Когда дворянин ступил в круг света, все изумленно уставились на него. Его походную тунику и леггинсы заменило роскошное платье небесно-голубого и золотистого шелка, отделанное белым мехом. На пальцах его сверкали кольца, а шею обвивала тяжелая золотая цепь с подвеской, изображающей дельфина, - гербом рода Кадоа. Хан'ди улыбнулся, глядя на их удивленные лица. - Сегодня днем я был принужден выказать правительнице мое уважение и почтение. Я в первый раз был в обществе, с тех пор как слег в болезни. Этлон поднял бровь: - Слегли в болезни? - Перед тем как покинуть Пра-Деш, я распространил слух, что серьезно болен. Мой лекарь всячески поддерживал и подпитывал эту ложь новыми подробностями о моем самочувствии во все время моего отсутствия. Сейчас я наконец здоров, и мэр, кажется, ничего не заподозрила. - Нужно ли было открывать ваше "выздоровление" именно сейчас? - спросил Пирс. - Это был единственный способ узнать все, что я хотел узнать, - он потер руки. - Мы вернулись вовремя, - он замолчал, ожидая, когда Сенги закончит суетиться вокруг гостей. Тот принес кувшин с водой, еще одну лампу, несколько кожаных подушек для сидения и попрощался с гостями: - До завтра. Пирс, я надеюсь, вы поведаете мне о том, как очутились среди кланов. Спокойной ночи. Когда он ушел, Хан'ди опустился на подушку. Путешественники, не забывая о пище и вине, собрались вокруг него. Хан'ди заговорил не сразу. - Мэр многого добилась за время моего отсутствия, - сказал он наконец. - Все королевство подчиняется ей. Молодого принца никто не видит. Ходит слух, что он уже давно заточен в подземелье. Она также основательно пошатнула позиции дворянства в Пра-Деш ссылками, арестами и убийствами. Почти все торговцы разорены. В его голосе звучали глубокая грусть и гнев, и, слушая его, Габрия подумала, что им руководят не только эгоистические соображения. Он искренне переживал за свой город и его благополучие. Он стремился защитить свое положение, влияние и богатство, но он также стремился защитить и Пра-Деш. Возможно, что Хан'ди заслужил недоверие Пирса - много лет назад, на суде мэра, но сейчас боролся за спасение своего города от разорения и посягательств неблагодарной правительницы. Хан'ди тем временем продолжал рассказ. Говоря, он делал красноречивые жесты руками. - Как вы, возможно, уже заметили, мэр еще не начала завоевания Портейна. Она медлит, с тем чтобы набрать побольше солдат в войско. Я еще не слышал, когда она планирует нападение. - Дня через четыре, - сказал Пирс спокойно. - Где вы это узнали? - В таверне. Там было полно солдат. Они выражали недовольство предстоящим скорым отъездом. Хан'ди вздохнул: - Четыре дня. У нас совсем немного времени. - Брант все еще у нее? - спросила Габрия. - Толком никто не знает. Никто его не видел, не заметно также ни следа магии. - Он готовится, - сказала Габрия, ее голос был странно бесстрастным. Память о видении вновь всплыла в ее мозгу, и она зябко передернула плечами. Этлон опустил свой рог и склонился к ней: - Готовится к чему? - К вторжению в Портейн? - предположил Бреган. - Вполне возможно, - сказал Хан'ди. - Назавтра я назначил встречу с хозяевами городских цехов. Я попытаюсь отвлечь внимание, чтобы вы вошли во дворец незамеченными. Тогда вы сможете начать поиски изгнанного вождя. Этлон посмотрел на Габрию. Его испугало ее бледное лицо. - А как мы попадем во дворец? - спросил он Хан'ди. - Я уже обдумал это, - ответил тот. - У меня есть одна идея, но мне необходимо внедрить в дело человека, чья помощь может нам понадобиться. - Так что же нам делать сейчас? - Ждать. День-два самое большее. Мы должны начать действовать до того, как мэр вторгнется в Портейн. Если она распустит Союз, все Пять Королевств будут вовлечены в войну. Но мы должны все тщательно продумать, она не глупа. Он поднялся, чтобы уйти, его великолепные одежды переливались в свете лампы. - Встретимся завтра, если все будет хорошо. - Его темные глаза остановились на Габрии: - Если я не вернусь через два дня, попытайтесь любым способом вырвать Бранта из ее рук. Габрия молча протянула ему свою руку, ладонью вверх. Дворянин кивнул и накрыл ее своей ладонью. Они сплели пальцы, давая друг другу обет бороться до конца. Через минуту Хан'ди вышел. Этлон подождал, пока не услышал, как за торговцем захлопнулась дверь дома, затем нетерпеливо повернулся к Пирсу. - То, что он сказал, правда? Лекарь помедлил с ответом, поставив на ящик, служивший им столом, пустую чашку. - К несчастью, да, - сказал он с сожалением. - Возможно, все правда - от первого до последнего слова. Здешние люди запуганы, но всему есть предел. Требуется лишь искра, чтобы они взорвались. Этлон задумчиво посмотрел на темное отверстие входа, где исчез прадешианец. - Вы думаете, что Хан'ди планирует этот взрыв заранее? - Несомненно. - Я только надеюсь, что мы не сгорим в его пламени, - проворчал Бреган. Остальные молча кивнули в знак согласия. 11 Три дня они провели в ожидании, сидя в своем шерстяном убежище, и эти дни были для них очень томительными. Закрытое пространство было подобно тюрьме для людей, привыкших к просторам равнин. К тому же они боялись привлечь чье-нибудь любопытное внимание чересчур громкими разговорами или движением. Их навещал Сенги, приносил еду и питье, сообщал все новости, которые знал, словом, всячески старался устроить их поудобнее, но он не мог успокоить все возраставшей тревоги. Хан'ди передал им записку, сообщая, что он жив и продолжает начатое дело. Однако сам он прийти не смог. Габрия очень беспокоилась за него и за его друзей. Мысли были в постоянном напряжении, все чувствовали себя неважно. Но особенно Габрия тревожилась за Пирса. Старый лекарь проводил большую часть времени, потягивая вино Сенги и разговаривая сам с собой. Он сидел на полу у стены, устремив неподвижный взгляд в одну точку, и вся его фигура была воплощением скорби, согнувшаяся под тяжестью воспоминаний. Габрия молила богов, чтобы их ожидание поскорее кончились. Вечером третьего дня, когда дом полностью опустел, Хан'ди наконец вернулся. Он принес с собой карту дворца. С ним был пожилой, бедно одетый человек с кожей, изборожденной морщинами. Роскошное платье Хан'ди исчезло, уступив место кольчуге, кожаным штанам и ярко-голубой накидке с вышитым золотом дельфином. Его обычно сдержанные черты горели оживлением. Он протянул руки и крикнул: - Этой ночью мы вступаем в войну! Путешественники, повскакав с мест, сгрудились вокруг него, одновременно задавая вопросы и восклицая. Пирс с трудом поднялся с пола и тоже подошел к ним. - Потише, пожалуйста! Сейчас я все объясню. Хан'ди пытался перекричать их всех. Наконец они замолкли. Хан'ди кратко объяснил им план атаки дворца и взятия в плен Бранта. Когда он закончил, все переглянулись и посмотрели на него так, будто видели его впервые, пораженные дерзостью его замыслов. - Вы это серьезно? - спросила Габрия. - Абсолютно. Все пункты плана до сих пор были выполнены в точности. - Ты слишком рассчитываешь на свой план, - сухо заметил Пирс. Глаза Хан'ди сверкнули: - Этот план не провалится. - А ему можно доверять? - спросил Этлон, указывая на человека, который не произнес до сих пор ни слова. - Он из одного древнего племени, что населяют Холмы Красного Камня. Он дал слово, что все, что он знает, - правда и что он проведет вас, куда будет нужно. Он скорее умрет, чем нарушит клятву, - ответил Хан'ди. Этлон поскреб подбородок. - Звучит красиво, - он замолчал. - Но вы-то дадите нам клятву? Дворянин посмотрел прямо в глаза вождю: - Я клянусь вам перед богом, клянусь честью моей семьи: я подниму людей на такую войну, какой еще не видывал этот город. Вождь пристально посмотрел на Хан'ди и, казалось, был удовлетворен тем, что он прочел в его взгляде. Затем сказал торжественно: - А я клянусь перед лицом наших Богов, что мы будем следовать вашему плану и сделаем все, что в наших силах, чтобы найти Бранта. - И убьете его, если будет нужно, - добавил Хан'ди. - Не оставляйте его в руках этой женщины. Этлон кивнул: - Хорошо. - А что насчет мэра? - спросила Габрия. - Если все пойдет как нужно, вам не придется беспокоиться. Она будет слишком занята войной и бунтом народа. Пирс колебался. Он один понимал, какому риску подвергал их всех Хан'ди, поднимая весь Пра-Деш на вооруженный мятеж. - А ты уверен, что армия пойдет за нами? Хан'ди хлопнул рукой по рукоятке меча, пристегнутого к поясу: - Да, я уверен. Личные войска мэра - нет, но основная масса армии не желает войны с другим государством, это принесет им лишь новые бедствия и трудности. Пирс качнул головой: - Мой друг, твоя дерзость поразительна. Да пребудет с тобой Элайя. - Того же и тебе, лекарь! - Хан'ди окинул их всех взглядом: - Завтра мы встретимся. Удачи вам, друзья. Он повернулся, чтобы уйти, затем обернулся и сжал руку Габрии. - Спасибо тебе. Колдунья, - прошептал он. Когда он ушел, друзья привели в готовность оружие и вещи. Все ненужное им они аккуратно сложили у стенки. Пирс сменил длинное одеяние лекаря на обычную короткую тунику и шерстяные штаны. Маленький лекарский саквояжик он прикрепил к поясу. Сейчас он стоял, глядя в пол и, по-видимому, глубоко задумавшись. Когда Габрия тронула его за рукав, он вздрогнул от неожиданности. - Все в порядке? - спросила она. Его лицо было мертвенно бледным. Казалось, что прошедшие три дня состарили его на десять лет. Лекарь облизал сухие губы: - Я никогда не думал, что еще раз войду туда, во дворец. Я не говорил тебе, что моя дочь умерла в его подземелье? Сердце Габрии дрогнуло. - Вы только сказали мне, что мэр убила ее. - Пытала ее, - поправил он горько. - У нас есть карта Хан'ди. Вам нет нужды идти с нами. Пирс резко поднял голову: - Нет, я пойду. Ради нас обоих. И потом, проводник лучше карты. - Спасибо, - сказала она с облегчением и благодарностью. - А как же Тэм и Тредер? - спросил Сайед. - Мы оставим их у Сенги? Он не успел произнести последних слов, как был встречен оглушительным лаем. Тэм рванулась вперед и прижалась к Сайеду, обняв его обеими руками. Габрия, Сайед и Этлон зажали уши руками, чтобы не слышать сумасшедшего лая Тредера, но они не смогли закрыть глаза на отчаянную просьбу собаки. - Он хочет сказать, что Тэм боится оставаться одна, - крикнула Габрия. Выражение сострадания и симпатии пробежало по лицу Сайеда. Он сел на корточки, девочка уткнулась лицом ему в шею. Он что-то тихо зашептал ей на ухо. Лай Тредера сейчас же смолк, собака радостно замахала хвостом. Сайед поднял глаза на Этлона и виновато улыбнулся. - Когда я был маленьким, я тоже не любил оставаться один. Я возьму ее с собой. Вождь кивнул, а Тэм улыбнулась застенчиво и благодарно. Когда они были готовы к выходу, Этлон дал знак незнакомцу указывать им дорогу. Старец не знал ни их языка, ни распространенного повсеместно портового жаргона. Поэтому он только фыркнул и направился к выходу, все последовали за ним. Когда путешественники ступили на улицу, дыхание весеннего воздуха показалось им необычным. Город напряженно молчал, ночь была тиха, но чувствовалось, что это лишь затишье перед бурей. Группа спешила вслед за своим проводником. И хотя этот человек с холмов годился Этлону в дедушки, в проворстве и ловкости движений он не уступал юноше. Он уверенно вел их в темноте, меж магазинов, складов и мастерских. Несколько раз путешественники были вынуждены скрываться в тени, пропуская редкие, но начинавшие встречаться им все чаще группы людей, возбужденных, сердитых, размахивающих кухонными ножами, пилами и другими предметами, могущими служить оружием. Предсказанная Хан'ди смута начиналась. Но вскоре шум и гневные речи остались позади. Группа миновала портовый район и, направляемая проводником, поднялась к холмам, к стене старого города. Габрия оглянулась назад, в темноту, затем подняла глаза к небу. Его ясную черноту застилали тучи. Далеко, где-то над морем, вспыхивали молнии. Габрия помедлила, оставив своих. Странное чувство овладело ею: все, что совершалось сейчас, совершалось по воле богов, и сама природа была в согласии со смелыми людьми, рискующими собою в эту ночь. Встряхнувшись, девушка поспешила вслед Этлону. Старец вел путешественников вверх, к южной части Холмов Красного Камня, к тому месту, где крутые, откосные склоны сливались с диким, бушующим морем. Немногие отваживались забираться сюда: уж слишком отвесны и каменисты были холмы для приятного путешествия. Только старые, древние племена жили здесь, на этих суровых землях, разъезжая на своих полудиких жеребцах и ничуть не соблазняясь жизнью в прекрасном городе. Только им, людям с холмов, были известны здесь все тропы и пропасти. Было уже совершенно темно, когда группа достигла узкого ущелья в полумиле от городских стен. Луна и звезды совершенно скрылись за тучами; ночь освещалась лишь яркими вспышками далеких молний да светом огней огромного города, лежащего внизу, у подножия холмов. Путешественники обернулись, чтобы взглянуть на пройденный ими путь, и были немало удивлены свету факелов, потоками заливавшему улицы Пра-Деш. Толпы людей приближались к городским воротам. Габрия знала, что успех операции, разработанной Хан'ди, зависит во многом от армии: если восстанет достаточно людей, ворота будут открыты и городские толпы смогут выплеснуть свой гнев на дворец мэра. Разглядеть же, что происходит в казармах и у стен дворца, было трудно, но по шуму и звукам горнов, доносящимся оттуда, можно было предположить, что всеобщее смятение добралось и туда. Габрия вознесла богам молитву, прося, чтобы все шло, как задумал Хан'ди. Они пробирались по узкому дну ущелья, как им показалось, уже довольно долго, когда их проводник дал знак остановиться. Огромная гранитная глыба, утыканная, как еж, ветками и молодыми деревцами, уже возросшими на слое покрывавшей ее земли, по-видимому, закрывала вход в какой-то туннель. Не говоря ни слова, старец принялся обрывать ветки, вырывать могучие растения с корнем, чтобы освободить проход. Быстро, как воробей, он нырнул в образовавшийся узкий лаз, оставив остальных снаружи. - А ведет ли эта дорога, куда нам нужно? - спросила Габрия подозрительно. Проводник их тем временем выглянул из темной дыры и сердитым жестом приказал им следовать за ним. Один за другим воины, Габрия и последним Тредер очутились внутри пещеры. Все старались держаться поближе друг к другу. Пещера была такой невысокой, что они едва смогли распрямиться, и настолько темной, что даже в такой тесноте невозможно было разглядеть лица. Никто не отваживался сделать ни шага вглубь. Внезапно чуть поодаль от них вспыхнуло пламя: проводник при помощи своего кремня зажег несколько факелов и передал их мужчинам, к великому их облегчению, затем он снова поманил их рукой, и темнота, пр