Я не одобрял, что ты так много народу берешь в плен. Но вчера я придумал, с какой пользой мы можем их использовать. Сейчас народ Тарги увидит наглядную демонстрацию нашей мощи. Синклер вскинул брови. - Нет! Надеюсь, ты, Макрофт, не собираешься... Макрофт отвернулся к микрофону и, победно оглядывая замершую в ожидании толпу, заговорил: - Эти мужчины и женщины являлись активнейшими участниками мятежа против законной власти Его Императорского Величества императора Тибальта Седьмого! Приказом Его Величества приговор бунтовщикам утвержден. Возникла напряженная тишина. Синклер схватил Макрофта за локоть. - Стой! Не знаю, что ты о себе думаешь, но... - Заткнись! - прошипел Макрофт, устремив на командира Первого дивизиона безумный взгляд и отбросил его руку. Затем он повернулся к ожидавшей приказаний роте солдат, которых Синклер вначале принял за парадную колонну, и крикнул: - Внимание-ее-е! К стрельбе-ее-е... товсь! Рота тут же перестроилась: одни присели на одно колено, другие стояли за их спинами, выпрямившись во весь рост. Защелкали затворы лазерных бластеров. Рассерженный гул поднялся над толпой собравшихся людей. - Не смей! - проговорил с яростью в голосе Синклер. - Ты просто... - Огонь!!! - заорал Макрофт, одной рукой вцепившись в микрофон, а другой полоснув воздух. Пульсарные и лазерные струи тотчас же раскололи ряды пленников. В воздух взлетели первые трупы. Люди со (связанными руками заметались в панике. Со стороны это походило, наверное, на какой-то дикий танец. Многие падали, сраженные смертью, другие катались по земле с оторванными конечностями, душераздирающе крича. Некоторые попытались вырваться из ада и перебежать к толпе зрителей за ограждения, но специально отряженная для этого команда стрелков умело пресекла все подобные попытки метким огнем. Вопли и запах крови повисли в воздухе... Огонь усилился. Многие несчастные не просто подлетали высоко в воздух, но и разрывались пульсарными струями, будто перезревшие помидоры, окрашива воздух на месте расстрела в кроваво-розовую пузырящуюся дымку. Гретта вскрикнула в ужасе. Мак приглушенно выругался. Синклер остекленевшими глазами смотрел на бойню, обеими руками вцепившись в перила возвышения. На каждую смерть безоружного и связанного пленника он реагировал судорогой по всему телу. Словно его убивали. К горлу подступала сильная тошнота. "Это побоище отзовется невиданным всплеском возмущения среди тарганцев. Макрофт, ты не только сволочь, но и дурак! Теперь они знают, что к нам в плен лучше не сдаваться. Теперь они будут драться до последнего... Только что, Макрофт, ты подписал смертные приговоры тысячам и тысячам наших солдат!" Наконец, на землю замертво упал последний пленник тарганец. Он бросился было к тому зданию, откуда их всех вывели, но в спину ему вонзилась лазерная струя и его тело взорвалось, словно шарик с красной водой, на который наступила чья-то нога. Офицер, командовавший расстрелом, что-то крикнул своим солдатам, и они направились к тому месту, где валялись расстрелянные. Кое-кто все еще был жив и стонал. Их добивали. Тяжко было смотреть на шевелящиеся и издающие какие-то булькающие звуки бесформенно-кровавые куски мяса... Синклера парализовало. Он только и мог что качать безостановочно головой. - Леди и джентльмены! - занесся над притихшей толпой зычный голос Макрофта. - Все мы были свидетелями тому, как свершилось правосудие! Мятеж в Каспе окончательно задохнулся! Возвращайтесь в свои дома и молитесь за императора, который подарил вам долгожданный мир! Откуда-то из толпы до платформы донесся звонкий выкрик: - Ты первым в аду будешь, риганская мразь! Толпа зашевелилась и загудела. Прозвучало еще несколько аналогичных выкриков. - Убрать их! - промычал в микрофон Макрофт, обращаясь к командирам, чьи солдаты стояли в оцеплении. - Рассейте глупцов! Очистите площадь. Пусть проваливают по своим конурам и задумаются над судьбой мятежников! Мак нагнулся к уху Синклера и едко прошептал: - Ну что, командир, мятеж подавлен? Риганские солдаты теснили толпу с площади к близлежащим улочкам и переулкам. Толпа же молча сопротивлялась, цепляясь за свое прежнее место и даже стараясь подкатить к платформе. - Похоже, сейчас Макрофт на своей шкуре почувствует, насколько подавлен мятеж, - пробормотал Синклер, обращаясь к своим. - Наши все здесь? Так, пробираемся к ЛС. Эта кровавая бойня может спровоцировать бойню еще похлеще. - Согласен, - проговорил мрачно Мак, глядя на волновавшуюся толпу жителей Каспы. - Шикста, Эймс, приготовьтесь. - Всегда готовы, - заверил его Эймс. Гнев толпы нарастал. Вытеснить людей с площади все не удавалось. Риганские солдаты топтались у ограждений, с трудом пресекая попытки прорыва к платформе, и растерянно оглядывались на своих командиров. Те выглядели не лучше. Людям нужна только искра. Всего одна искра, которая и пробудила к жизни такой огонь, который грозил смертью очень многим. - Подождите, люди! - вдруг раздался откуда-то сверху густой бас. Синклер, подняв голову, стал осматривать примыкавшие к площади дома. Наконец он засек в раскрытом окне одного из них чернокожего высокого мужчину. Тот залез почти под самую крышу, чтобы его могла видеть вся площадь. Его звучный голос словно громом накрыл толпу людей, и те перестали шуметь. - Плюнем пока на них, люди! Возвращайтесь по домам! Вы знаете меня! Вы слышали мой голос! Наше время еще придет! Запомните этот день! Наше время еще придет! В ту же секунду чернокожий мятежник исчез из оконного проема. Толпа затихла и в неуверенности перестала давить на ограждения. - Наше время придет! - раздался молодой звонкий голос. - Наше время еще придет! Наше время еще придет! Наше время еще придет! Наше время еще придет!.. - взорвалась неистовым скандированием вся площадь. Эти слова, словно гимн, торжественно прокатывались по толпе. Из одного конца площади в другой и обратно. Синклер бросил горящий взгляд на Макрофта. - Будь ты проклят! Надеюсь, у тебя хватит мозгов понять, что ты сейчас натворил! Теперь они никогда не сдадутся! Никогда! Макрофт набычился. В его взгляде тоже горел огонь. Только этим он и мог защищаться от Синклера. - Будь осторожен, Синклер! Ты вступаешь на опасную стезю! - Синк! - прошептала Гретта. - Брось. - Давайте выбираться, - приказал Синклер, отвернувшись от Макрофта и проталкиваясь сквозь группу представителей власти, которые очумело смотрели на негодующую площадь. В них летели камни, метко пущенные людьми, которые из зрителей расстрела мгновенно превратились в кипящих благородным гневом демонстрантов. На лицо Макрофта, застывшего у микрофона, опустилась мертвенная бледность. Синклер этого уже не видел. Он думал только об одном и самом важном: мятеж не подавлен. - Они погибли в честь этого человека! Синклера Фиста из Первого Тарганского дивизиона! - сердито проговорила сморщенная старушка, показывая крючковатым пальцем на небольшую группу военных в боевых скафандрах, которые спускались по лестнице с платформы и определенно направлялись к своему ЛС, двигатели которого уже заработали. Толпа вокруг старухи медленно расступилась, но та продолжала что-то шипеть себе под нос и тыкать пальцем в риганцев. - Синклер Фист? - раздался за ее спиной голос молодой женщины. - Я найду его. Клянусь квантами! - Чем ты клянешься? - Обернувшись, переспросила удивленная старуха. Ее взгляд встретился с твердым взглядом молодой женщины с длинными золотисто-каштановыми волосами, которая стояла на освободившемся от толпы пятачке. Старуха с трудом сглотнула подступивший к горлу комок, ей стало не по себе от взгляда неподвижных янтарных глаз. Она увидела в этих глазах что-то роковое... Мэг Комм вышел на связь с запросившими его Другими как раз в тот момент, когда он обрабатывал свою очередную информацию. Предваряя запрос Других, он отослал им еще сырой материал и ждал, когда они предложат ему другое задание. Когда оно поступило, он сразу приступил к составлению новых программ. Другие задали ему вроде бы простой вопрос: "Вернулись ли люди к идее веры в божественное начало?" Однако ему пришлось задействовать практически весь аналитический потенциал, чтобы дать адекватный ответ. Машина выдавала информацию, уже накопленную по тому вопросу в своем банке данных. Этарианцы, например, долгое время полагали, что Запретные границы были возведены Блаженными Богами, чтобы уберечь человечество от пагубного влияния Проклятых Богов. Эта теологическая концепция была взята из народного фольклора. Ее подкрепило также и наблюдение, которое говорило людям о непременном существовании чего-либо по ту сторону границ. А поскольку границы были запретными, - то есть их невозможно было пересечь, - значит, за ними скрывалось что-то непременно зловредное. Люди очень редко, если вообще когда-либо соглашались мыслью, что сами могут представлять для кого-нибудь угрозу. Данное наблюдение казалось Мэг Комм особенно забавным. Седди практиковали ужасную ересь в те дни, когда Мэг Комм наказал их тем, что лишил связи с собой. Они относили научные категории и категории сомнения к идее Бога, а не реальной действительности. Жители Сассы наоборот сделали бога из своего императора. Эту концепцию не могло объяснить ни одно разумное существо. Впрочем, разум сассанцев находился на весьма невысокой ступени развития, по мнению Мэг Комм. К тому же он оправдывал эту нелепость тем, что Божественному Сасса нужна была его религиозная оболочка для того, чтобы держать своих подданных под строгим контролем. И только. Мэг Комм еще раз ознакомился со всеми данными и задумался. Командующий не вверг весь свободный космос в войну? Вместо этого Командующий попросту исчез. Несмотря на те выгоды, которые ему сулило овладение Ригой. Он пренебрег всем. А, стало быть, базовое предположение, на основе которого был выстроен целый ряд данных, с которыми велся серьезный анализ и составление планов, оказалось ложным. Теперь Других волновала проблема веры человека в бога; Другие предполагали, что божественное начало не существует - вера в подобное выглядела чем-то иррациональным, не свойственным механистической и детерминистской природе наблюдаемой Вселенной. И если базовое предположение окажется ложным и на этот раз... 15 Скайла вошла в сумрачную таверну и остановилась на минутку, чтобы глаза привыкли к недостатку освещения. Это было вытянутое помещение со столиками, расположенными в неглубоких нишах слева от дверей и длинным полированным баром справа. Она насчитала семь мужчин у стойки. Все пили из высоких бокалов. При ее появлении посетители уставились на нее. Она заметила, что у некоторых поблескивали в сумраке глаза. Пол здесь был каменный. Вихляющей неторопливой походкой она прошлась по нему до дальнего конца бара, за стойкой которого заметила владельца заведения, который вытаскивал из ящика пузатые бутылки. Скайла старалась вести себя очень осторожно. Особенно с тех пор, как узнала о том, что, кроме нее, есть и еще желающие найти следы джентльмена, путешествовавшего инкогнито. Она сама видела подозрительных лиц, выспрашивавших о Стаффе гостиничных портье и консьержек в жилых домах. В воздухе витала опасность, но ни один нерв не дрогнул на ее лице. У нее были свои источники информации: какой мужчина откажетс поболтать с такой красавицей? И ей рассказывали о богатых субъектах, которые искали по городу высокого темноволосого мужчину со шрамами на теле и полными карманами денег. Несмотря на внешнее спокойствие на душе у Скайлы было тревожно. Хуже того, когда она проверила свой регистрационный номер, то обнаружила, что припарковала свой корабль в императорской гавани. Вся та информация, которую она собирала с великой тщательностью по клочкам, содержала в себе прозрачный намек на риганскую тайную полицию. Когда она это поняла, то испытала ощущения, близкие к ощущениям больного, который вдруг просыпается от наркоза в самом разгаре операции, чтобы увидеть, как врач голыми руками массирует его сердце в разверзнутой грудной клетке. Скайле казалось, что даже воздух здесь содержит тонкий запах Или Такка. Вот и Стаффа исчез бесследно. В этом Скайла уже могла быть полностью уверенной. Но улица не подвела ее. По всем городским толкучкам усиленно циркулировали слухи о необычном серого цвета боевом скафандре. Этот скафандр, - судя по описаниям, - был ей очень хорошо знаком. Ненавязчивые расспросы вылились наконец в то, что она оказалась в этой сумеречной дыре, клоаке, в которой люди занимались только двум вещами: пили крепкие напитки и вели "черную" тайную торговлю. - Тебе нужна помощь в чем-то или просто хочешь найти надежную крышу для своего бизнеса? - спросил владелец бара, прожигая взглядом вуаль, которую надела Скайла. - Если будешь трахаться, то придется отстегивать мне пятнадцать процентов, так и знай. - Мне нужен всего лишь совет, - ответила Скайла, не обраща внимания на грубые замечания владельца заведения относительно ее "бизнеса". - У меня есть один друг, которому нужна помощь. Бармен закончил выгружать из ящика бутылки и выпрямился, обтира руки о грязную тряпку. Потом он облокотился на стойку, придвинулся к ней ближе и стал откровенно неприязненно изучать ее. Она заметила, что он долго не брился, а на носу четко обозначились красные сосуды. - Многим людям нужна помощь. Стоящий рядом оборванец вдруг вскинул руку. - Помоги леди. Скайла обернулась, посмотрев на неожиданного заступника, и сделала ему шутливый реверанс. - Да хранят твою лысину Блаженные Боги, миленький, - пропела она фальшивым голосом. - В какого рода "помощи" заинтересован твой друг? - небрежно спросил бармен, продолжая буравить ее маленькими глазами. - Особого рода, - спокойно ответила она. - Могу ли я купить у теб информацию о каком-нибудь окрестном продавце одежды для длительного ношения? - С этими словами она кинула на стойку бара кредитку среднего достоинства. Небрежным движением бармен сунул бумажку себе в карман и произнес: - Иди за мной. Он провел ее к шаткой темной лестнице, остановился, повернулс лицом, упер жирные кулаки в бока и спросил: - Ну? Че те надо? Она кокетливо склонила голову чуть набок, внимательным взглядом изучая его через вуаль. - Моему клиенту потребовался боевой скафандр. Я знаю, что у теб живет человек, который мог бы предложить мне товар такого рода. Мой... клиент заинтересован в том, чтобы сделка прошла тихо и незаметно. Само собой разумеется, что скафандр должен быть не подделкой и пригодным дл выхода в открытый космос. Ясно? Владелец бара прищурился, скрестил руки на груди, покачался немного на каблуках и лишь потом кивнул. - Возможно, я помогу тебе. Но хочу сразу предупредить... Этот парень просит за свой товар две тысячи кредиток. - Слишком много. Военные костюмы, пригодные для работы в безвоздушном пространстве, идут по тысяче двести. Бармен усмехнулся и открыл тем самым большие пробелы в рядах своих зубов. - Смотри-ка, а ты разбираешься. Но он продает не обыкновенный костюмчик. Речь пойдет о высшем классе. - Он подумал еще несколько секунд, потом принял решение: - Поднимайся наверх. Первая дверь направо. Деньги у тебя, надеюсь, с собой? Она шутливо погрозила ему пальчиком и усмехнулась. - Ты за кого меня держишь, дружок? Чтобы потом полиция отыскала меня где-нибудь в канализации с перерезанным горлом и пустым кошельком? Не надо мне такого удовольствия! - Да, тебя, пожалуй, полиция там не найдет! - хлопнул в ладоши и искренне рассмеялся бармен. - Ну, ладно, шлепай, а мне работать надо. Пластиковые высокие ступеньки скрипели под ее ногами, пока она взбиралась по спиральной лестнице на второй этаж. Там горело несколько пыльных лампочек. Поднявшись по лестнице, Скайла оказалась в узком оштукатуренном коридоре. Она дошла до первой двери с правой стороны, - как и было сказано, - коснулась замкового устройства и стала ждать. И хотя она до сих пор не заметила ни одного монитора, ни одного глазка видеокамеры, Скайла нутром чувствовала присутствие работающей аппаратуры системы безопасности. Невидимые наблюдатели, без сомнения, уже засекли на ней портупею с пистолетом, боезапасом и виброножом. Уже подметили, что в ее кошельке находится двести кредиток и что в ее когда-то раздробленное бедро вставлен титановый стержень. - Имя? - раздался голос. Она подняла голову и увидела установленную над дверью звуковую колонку. - Зови меня "К". Дверь распахнулась, и Скайла вошла в ярко освещенную комнату, которая была обставлена намного лучше, чем позволял на то надеятьс первый этаж таверны. Не здесь ли осело то небольшое состояние, которое носил с собой Стаффа? Из дальней двери, которая вела, очевидно, в другую комнату, показался мускулистый мужчина. Натренированный глаз Скайлы тут же уловил разделившее их энергетическое поле. - Ну? - У меня есть предложение по поводу боевого скафандра, который ты продаешь, - сказала Скайла, скрестив руки на груди и расставив ноги на ширину плеч, отчего ее поза больше напоминала боевую стойку. - У теб есть имя? - Меня зовут Броддус, - ответил он, нахмурив брови и выпрямившись. - Я не люблю иметь дела с клиентами в вуалях, которые приходят ко мне вооруженные до зубов. - А я не люблю иметь дела с мужчинами, которые закрываются от женщин защитным полем. Ты когда ложишься переспать с девчонкой, так же отгораживаешься? Интересно было бы взглянуть. Он искренне рассмеялся, обнажив сверкающие зубы. - Заметила, да? Не каждый может различить эту тонкую дымку. Ты необычный покупатель. - Товар необычный. - Отлично. Я выключаю поле, а ты снимаешь вуаль и складываешь оружие на стол. После этого я налью нам по чашечке стассы и мы обсудим твое предложение относительно скафандра. Но сразу хочу предупредить: тысячи двухсот, которыми ты рассчитываешь отделаться, не хватит. Не тот товар. Не тот класс. Я не стану предлагать тебе хлам. - Ага. Значит, подслушал мой разговор с барменом? - Я все подслушиваю. Скайла сняла вуаль и подметила, как его глаза тут же загорелись интересом. Затем она вытащила оружие из-под платья и положила его на стол. Он пригласил ее в комнату, откуда появился, и она оказалась в залитой солнцем и прекрасно обставленной гостиной с многочисленными растениями. Мягкий солнечный свет бросал блики на голубую обивку стен. В воздухе носился аромат песчаного дерева. Она присела в кресло, пока он наливал стассу. Он протянул ей одну чашку, другую поставил на стол, затем исчез на минуту за дверью в боковушку и показался оттуда с... Это была боевая форма Стаффы! Скайла заметно разволновалась. Усилием воли ей удалось взять себя в руки. Она поднялась с кресла, подошла к продавцу. Стала делать вид, что рассматривает скафандр, склонив голову чуть набок. Скайла не была уверена, что у нее на лице то выражение, которое должно быть... Опять же усилием воли она заставила себя оценивающе потрогать материал. - Очень... ценная вещь, - проговорила она почти спокойно, но с расстановкой. - Да, он мне достался от одного богатенького Наба, - небрежно сказал ей Броддус. Она судорожно сглотнула и только сейчас поняла, насколько пристально он рассматривает ее волосы, серебристо-золотыми волнами сбегавшие по плечам. - Сколько? Он принял ее волнение за восторг, выраженный по поводу костюма. - Две тысячи. Цена окончательная. Она напряглась, когда он приблизил свое лицо к ее лицу, чтобы вдохнуть ее аромат. Его голос стал мягче, когда он добавил: - Но для такой красавицы... Словом, мы могли бы поторговаться. Она вскинула на него глаза, будто ничего не понимая. - Знаешь, а ты очаровательная женщина, - проговорил он, растягива слова. Его рот скривился в плотоядной улыбке. Его хищные глаза скользили по изгибам ее тела. - А что с бывшим владельцем скафандра? - спросила она, чувствуя, как внутри нее нарастает отвращение к этому человеку. Броддус покачал головой. - Боюсь, он уже не будет иметь возможности заявить о своих правах. - Погиб?! "О, Стаффа неужели я опоздала?! Не может быть!" Он пожал плечами. - Можно считать и так. Он убил двух моих приятелей. Его уличили в преступлении с нападением и приговорили к рабству. Он уже не вернется, беспокоиться нечего. Она еле удержала в себе вздох облегчения. Шанс, пусть и малый, все еще оставался. - Сколько возьмешь за скафандр и прочее снаряжение к нему, включа оружие? - спросила она, успокоившись и нацепив себе на лицо заинтересованное выражение. - Я могу торговаться... У меня есть на это полномочия от моего друга. Он быстро облизнулся и оценивающе взглянул на нее. - Раздевайся. Возможно, я чуть снижу цену. По его лицу разлилась улыбка хозяина. Его глаза нагло смотрели прямо ей в лицо. Скайла про себя усмехнулась. "Поиграть решил? Что ж, поиграем!" Он думает, она не пойдет на это. Получай же! Без тени смущения на лице она расстегнула свое платье, и оно сползло вниз по ее бледновато-нежному телу на пол. На ней оставалась теперь только пустая портупея. Она заметила, как у него захватило дух. - Моя цена резко падает, - прошептал он. - Однако сомневаюсь, что тебе удастся снизить ее до тех двухсот кредиток, которые завалялись в твоем кошельке. - Это только первый взнос. Позже будет... больше. - Она увидела, что его любопытство достигло высшей точки. - Тысяча триста, а в придачу... я, - томно проговорила она. Достав двести кредиток из своего кошелька, она протянула их ему, а когда он взял, этой же рукой нежно провела у него по щеке. Он лихорадочно закивал, не отрывая глаз от шрама, тянувшегося по ее длинной, стройной ноге. Он, видимо, очень возбуждал его, так как она заметила нервный тик на его шее. - Пойдем со мной... А впрочем, если ты хочешь прямо здесь?.. Считай, что я продал тебе скафандр... Не терпится получить от теб первый взнос... телом. Она прошла вперед, искусно покачивая бедрами, в спальную комнату. Ее цепкий глаз тут же углядел присутствие потайных мониторов - непрофессиональная работа. Когда он вошел в спальню вслед за ней, она тут же повернулась к нему и сказала: - Если ты собираешься записывать все на пленку, то цену придетс сбросить еще ниже: я отдамся тебе, но тысячу триста кредиток оставлю при себе. Я прекрасно знаю, сколько ты можешь заработать на голографии нашей забавы! Он остановился и нахмурился. - Да ладно тебе, крошка... Ты что-то придумываешь... Она рассмеялась. - Видно, ты не знаешь, кто я такая. Где ты был все эти годы? Ни разу не слышал обо мне на улицах Этарии?! Невероятно, мальчик! Он покраснел. Она ждала. Напряженно думая, Броддус почесывал подбородок. - Ты, похоже, знакома с аппаратурой системы безопасности? Что ж, камеры можно выключить, если тебе от этого будет лучше. Только я этого делать не буду, выключай сама. Но у тебя слишком завышенные требования. Поэтому предупреждаю: я хочу, чтобы ты отлила мне удовольствие полной чашей! Иначе сделки не будет. - Ты получишь свою полную чашу, - с улыбкой ответила Скайла, а про себя усмехнулась: "Еще какую полную!" Она встала в центре комнаты, огляделась по сторонам, с минуту подумала, потом быстро подошла к изголовью кровати и нажала на невидимую пружину. Тут же в передней спинке открылся небольшой тайник. Она сунула туда руку и нажала на три выключателя. Затем снова вышла на середину спальни и снова задумалась. Броддус напряженно следил за ней. Улыбнувшись ему, она подошла к статуэтке, установленной на специальной полочке в стене, отодвинула ее и открыла тем самым еще один тайник с выключателем. На сей раз она увидела только две кнопки. Она выключила еще две камеры и повернулась к нему с удовлетворенным видом. Броддус не мог скрыть досады. - Так ты хочешь взять свой первый взнос? - спросила она, глубоко вздохнув несколько раз и расставив ноги на ширину плеч, - спина была распрямлена, а голова чуть откинута назад, руки опущены вдоль тела, - ее веселый взгляд был направлен прямо ему в лицо. - Так иди и получи его! - Клянусь Проклятыми Богами, что я это сделаю! - прошептал он хрипло и пошел к ней, на ходу стягивая с себя домашний халат. Первый удар Скайлы пришелся ему справа под ребра. Приблизившись, она нанесла второй удар локтем в ухо. Затем отбежала, пританцовывая в боевой стойке, и спустя Несколько секунд сделала третий, последний в первой серии удар, которым выбила ему коленную чашечку. Он рухнул на пол как подкошенный, хватая широко раскрытым ртом воздух, что-то хрипя и глядя на нее обезумевшими от ужаса глазами. Она упала на него коленями вперед. Придавила его голову к полу согнутой рукой и устремила в его выкатывавшиеся из орбит глаза свой ненавидящий взгляд. - Ты совсем позабыл спросить, почему я просила называть себя "К". Хочешь узнать? Она чуть ослабила захват, что позволило ему перевести дыхание. Он ничего не ответил. И только глаза его, в которых застыл животных страх, молили о пощаде. - "К" означает "Компаньоны", - проговорила она, растягива последнее слово. Подождав, пока это уложится в его сознании, она добавила: - А человек, которого ты, свинья, продал в рабство, был Командующим Стаффой кар Терма. Он весь затрепетал. Заметив это, она удовлетворенно кивнула. - Да, вижу, что ты понимаешь, чем это пахнет. А теперь встань! Она отпустила его и отошла на три шага назад, вновь приняв боевую стойку и приготовившись в случае чего нанести решающий удар. Кряхтя и охая, он еле влез на кровать. Его взгляд вместе со страхом выражал еще и отчаяние. - Я... Я не знал. Он... Выглядел, как Наб, который... Это была ошибка... Роковая ошибка!.. Скайла равнодушно проговорила: - Воистину роковая. Теперь поговорим об оружии, которое было у Командира при себе. Где оно? Ну?! Броддус закашлялся, подавившись слюной. Его лицо стало серым. - Верхний ящик... Моя нога... Я не могу двигаться... ты сломала мне колено, я... О, Господи!.. Скайла подхватила лежавшую у стены трость и, зацепив ею ручку ящика, резко открыла его. Она осторожно подошла к нему, ожидая любой пакости, включая и миниловушку. Но, наконец, она вытащила из ящика вещи, принадлежавшие Стаффе. - Ты был слишком самоуверен, - сказала Скайла, повернувшись к нему и надев тяжелую портупею Стаффы поверх своей пустой. - А ведь я не лгала тебе. Голографии с моим изображением и вправду сделали бы тебя богатым. Или Такка, риганский министр внутренней безопасности, знает, что где-то здесь. За информацию обо мне она готова заплатить целое состояние. - Скайла усмехнулась. - Но ты же не собираешься доносить на меня? - Н-нет! Н-никогда! Даю слово... Даю... Я никогда... - заикаясь, обещал он, смаргивая слезы. - Это было недоразумение! Ошибка! Всего лишь ошибка! Кто же мог знать, что... Скайла, нахмурившись, изучала его внимательным взглядом. Она подошла к ящичку, где хранилось личное оружие Броддуса, и извлекла оттуда лазерный пистолет. С задумчивым видом она поставила его на боевой взвод. Броддус затрясся всем телом и замотал головой. Его широко раскрытые глаза неподвижно уставились на страшное орудие убийства. Одной рукой он держался за смещенную коленную чашечку. Скайла проверила уровень энергии на особой шкале и сделала контрольный выстрел по кровати, на которой лежал Броддус. От белья пошел дымок. - Где деньги Стаффы? Те, которые ты еще не успел истратить? - В моем кошельке. В костюме. Он висит в гардеробе! Конечно, возьми. Только не убивай меня! Она опять воспользовалась длинной тростью для того, чтобы открыть шкаф. От целого состояния осталось только две тысячи кредиток. Она положила деньги в одно из отделений своей портупеи и вновь приблизилась к нему, спокойно глядя в его обезумевшие от страха глаза. - Тебе известно, как этариане издревле обращались с ворами? Впрочем, конечно, известно. Она с трудом подавила в себе желание плюнуть ему в лицо. Он лихорадочно сглотнул и кивнул. Она жестко улыбнулась. - Если хочешь быстро умереть, подними руку. Я убью тебя. Будет быстро и безболезненно. Или у тебя хватает мужества, чтобы избрать другой путь? Жить? Умереть, на мой взгляд, было бы легче. - Ж-жить... - пробормотал он, уже не смахивая слезы, которые текли ручьем по его щекам. - И ты расскажешь миру о том, что бывает с людьми, которые осмеливаются когда-либо пересекать дорогу Компаньонам? - Я... Я... - Он начал рыдать. Она перевела уровень энергии в лазере на минимальную отметку. Он дико завизжал, когда лазерный луч коснулся его тела. С большим искусством она изобразила у него на лбу этарианский символ, которым клеймили воров. Луч прожигал кожу и делал заметные борозды в лобной кости. - Повторяю: умереть было бы легче, - напомнила она ему жестоким голосом. - Я хочу жить! Не медля больше ни секунды, она отсекла лучом его правую руку. Переведя уровень энергии на более высокий, она прижгла культю. Броддуса парализовало. Он не шевелился и только истошно, дико визжал от боли. - Ну, хорошо. Живи, вор. И помни Компаньонов. Помни о том дне, когда ты ограбил Стаффу кар Терма. Она задержалась у двери и обернулась. Мертвенная бледность опустилась на его лицо. Она вспомнила о своем первом ударе ему под ребра: вне всякого сомнения, печень была порвана. Эта мразь сдохнет через пару часов. - И помни, тварь, о том дне, когда ты продал Командующего в рабство! Она засунула скафандр Стаффы в большой пакет, который отыскала в гостиной, затем оделась и прикрыла лицо вуалью. Подхватив со стола оружие, она выскользнула за дверь, спустилась по лестнице в бар. Некоторые посетители провожали ее глазами. Безусловно, обратили внимание и на пакет. Однако никто ничего не сказал. Выйдя на улицу, она сразу же повернула в сторону того заведения, где снимала маленькую комнатку в задней части дома. На пути она проверила, не ведет ли за собой "хвост". Никого не было. Она знала, что ей нужно торопиться: Броддусу могло вполне хватить времени перед смертью на то, чтобы все рассказать. "Надо было сразу его прикончить! - подумала было она, но тут же себя одернула. - Спокойнее, Скайла. Нет, сразу не надо было. Тогда бы он не узнал страданий. Пусть умирает долго. И с осознанием того, что его песенка на этом свете спета." Обменявшись приветствиями с хозяином заведения, она быстро поднялась в свою комнату и заперла за собой дверь. Наскоро собрав вещи, она натянула на себя свой боевой скафандр. Как было приятно ощутить бластер на привычном месте на бедре! На скафандр она надела простоватенькое платье, которое делало ее похожей на обыкновенную этарианскую горожанку. И пристроила на место вуаль. Упаковав скафандр и снаряжение Стаффы в один из свертков и прикрыв это сверху своим белым газовым платьем, она вышла на улицу и взяла направление на Главное управление каторжных работ. У нее сильно колотилось сердце. Чтобы успокоиться, она временами качала головой. - О, Стаффа, что ты наделал?! Прикусив губу, она думала о том, как он выдерживает лишения рабства и бесконечные унижения, на которые, наверное, по его адресу не скупятся. Она почти видела его, сносящим одно унижение за другим, еле сдерживаемым свои дикие страсти, воспитанные и взращенные в нем изощренным подсознательным тренингом Претора. Он горд, и местным надзирателям, наверное, доставляет особое удовольствие ломать в нем эту гордость. Для этого есть много способов: парализующие стержни, порка, даже нанесение увечий... - Ты никогда не знал, что такое улица, Стаффа. Несмотря на всю свою власть и репутацию, ты так никогда и не знал, как и чем живет человечество. Молись Блаженным Богам, чтобы я не опоздала! В пустыню привезли еще одного раба. Его звали Бротс. Это был настоящий гигант. Его отличал надменный взгляд, чувство непреодолимого превосходства над другими, а также маленькие кабаньи глазки на жирном лице. В отличие от прочих он носил ошейник с какой-то патологической гордостью. В первый же день своего пребывания в пустыне он начал усиленно притеснять других рабов, которые были слабее его физически. Англо на время был подменен Морлеем, так что у Кайллы намечалось несколько дней отдыха. Той ночью на Стаффу навалилась такая депрессия, что он никак не мог заснуть. На него давило отчаяние я чувство одиночества. И когда терпеть стало совсем невмоготу, он понял, что Кайллы что-то давно нет рядом. Обеспокоившись, он поднялся на ноги и стал бродить по лагерю в поисках своей подруги. Через несколько минут он увидел ее среди песчаных дюн. Она шла, заметно прихрамывая, опустив плечи и обреченно уронив голову. Остановилась на некотором удалении от лагеря и бессильно опустилась на песок. Даже на расстоянии было видно, что она не чувствует собственного тела. Этарианская луна висела низко и давала достаточно света, чтобы увидеть всю глубину отчаяния и безысходности, которые выражались в позе Кайллы. Он пошел ей навстречу и внезапно понял, что мелкое подрагивание ее опущенных плеч может означать только одно, она плакала. Кайлла не услышала шороха рядом с собой, но когда Стаффа положил свою руку ей на плечо, она сильно вздрогнула и отпрянула. Во всем ее теле было напряжение, во взгляде ужас. - Что случилось? Она наконец узнала Стаффу. - Ничего. Просто... Ах, оставь меня в покое! Даже в таком сумеречном свете он сумел разглядеть, как сильно распухли ее губы. Он против ее воли взял рукой ее за подбородок и повернул к себе лицо. Под левым глазом был огромный синяк, который уже стал распространяться на нос. На шее виднелись багровые ссадины. - Кто? - выдохнул Стаффа. Так долго похороненная в нем ярость внезапно освободилась и вышла наружу. - Тафф, не надо. Ничего кроме неприятностей это тебе не принесет! - Она прижала руками все еще оставшиеся на ней обрывки одежды к груди. - Обещаешь! Оставь все как есть, Тафф. Она смотрела на него с таким отчаянием и с такой мольбой, что ему пришлось согласно кивнуть. Когда он во второй раз сделал попытку положить ей руку на плечо, она не отстранилась. А Стаффа решил дождаться случая. Бротс на следующий день запрягся в ярмо напротив Стаффы. Их разделял длинный отрезок трубы. - Вечерком! - услышал Стаффа голос Бротса, обращенный к Кайлле. "Какой поганый у него голос! Хриплый! Пропитой!" Стаффа заметил, как дрожь пробежала по спине его подруги. Прищурившись, Стаффа незаметно снимал с Бротса мерку. Этот парень весил по крайней мере на сто фунтов больше. На огромных руках бугрились такие бицепсы, которые по толщине можно было смело сравнивать с ляжками борца. Стаффу страшно раздражали его надменный взгляд и плотоядна ухмылочка. Весь день Стаффа наблюдал за бугаем, позабыв даже об иссушающем зное. В атмосфере витал душок опасности. Той ночью Стаффа решил не спать. Наконец, его ожидания оправдались! Кайлла поднялась со своего матраца после захода солнца и неслышно ушла в пески, как она всегда делала, когда хотела облегчиться. Стаффа повернулся в ту сторону, где спал гигант Бротс и увидел, как тот приподнял голову. Когда Кайлла скрылась за ближайшей дюной, Бротс тяжело поднялся на ноги и пошел ей наперерез. Стаффа вскочил со своего матраца, словно песчаный леопард, и бросился вслед за Бротсом, который тоже уже скрылся за дюной, идя по следам Кайллы. - Эй! Смотрите, кого я опять встретил в дюнах! - Раздался за песчаным холмом хриплый голос Бротса, от которого у Стаффы непроизвольно сжались кулаки. В голосе Кайллы, прозвучавшем через пару секунд, был страх и возмущение. - Пожалуйста, не надо! Я сегодня очень устала. Завтра возвращаетс Англо. Он не любит подержанный товар. У тебя будут большие неприятности. - Ложись на спину и расставь ноги! Быстро! А то большие неприятности будут у тебя! Из-за гребня дюны показался Стаффа. - Только попробуй до нее дотронуться, мразь. Только попробуй, тебе голову оторву! Стаффа занял боевую стойку, крепко уперев ноги в ненадежный горячий песок. Глубоко внутри закипал гнев, каждый нерв натянут до предела. Стаффа был само напряжение. Теперь он не мог уже уйти: ему просто физически требовалась разрядка. "Ну иди же сюда, тварь поганая, - молил в душе Стаффа. - Я выпущу на волю твои мозги!.." Медленно потирая руки, Бротс перевел взгляд с Кайллы на Стаффу и, немного подумав, тяжело пошел к нему навстречу. Как только они встретились, на горячем песке вспыхнула настояща мужская драка. В сумеречном лунном свете мелькали неясные тени рук и ног, слышались глухие удары, хрипы, смех. Стаффа вкладывал в этот бой весь свой многочисленный бойцовский опыт, а Бротс - свою могучую силу и животное рвение. Отчаяние и чувство вины вырвались на свободу. Стаффа бил, лягался, хлестал огромное тело с поразительной быстротой и силой. В его ударах проявлялась вся горечь того, что он купился на обман Броддуса, вс душевная боль пережитых им унижений в безжалостных, губительных дл человека песках. Он бился, вооруженный чувством вины, которое ело его поедом и от которого он не мог избавиться бесконечными размышлениями. Он дрался за Крислу и Кайллу, за Пибала и остальных рабов, слабых телом, но сильных духом. Бротс был для него олицетворением враждебной силы, от которой страдания испытывают все, а не только он. Сам Бротс бил размашисто, с длинными оттяжками. Далеко не все его удары достигали цели, так как юркий Стаффа успевал уворачиваться. Однако ему все же сильно доставалось. После каждого пропущенного удара Стаффа чувствовал помутнение сознания, но потом боль пробуждала в нем только ответную ярость и он в новой атаке обрушивался на противника. Поймав момент, когда Бротс открыл свой подбородок, Стаффа умело нанес туда сильнейший удар локтем с разворота. С хрустом голова гиганта запрокинулась назад. Воспользовавшись дезориентацией врага, Стаффа изо всех сил засадил кулаком Бротсу в нос и другой рукой в глаз. Его ловкость и опыт очень помогали ему. Под конец Стаффе удалось повалить гиганта на песок. После этого он нанес два коротких удара, первым из которых разбил Бротсу коленную чашечку на правой ноге, вторым сломал ударную руку в районе запястья. С этого момента Бротс уже перестал выглядеть человеком. Это была шевелящаяся кроваво-мясная туша, которая продолжала сопротивление и издавала какие-то нечленораздельные хриплые звуки. Стаффа отошел назад, разбежался и с размаха нанес удар кулаком в солнечное сплетение. Этим была пресечена попытка Бротса вновь поднятьс на ноги. Стаффа упал рядом с ним на песок и схватил руками его огромную голову. Натруженные мышцы перекатывались под тонкой, почерневшей от загара коже. Стаффа неистово колотил по чувствительному месту на шее Бротса. В это самое время толстые, как сосиски, пальцы здоровой руки нащупали сухую шею Стаффы и стали сжимать горло. В течение минуты оба противника отчаянно тужились, напрягая мышцы и почти не дыша, - ибо не было возможности дышать, - пот лил с обоих ручьями и кожа заблестела под луной. Лица искажали боль и ненависть. Ше Бротса раздулась. Зрение Стаффы затуманилось, лицо его побагровело от недостатка воздуха. Позвонки оглушительно хрустнули в тишине ночи. Бротса выгнуло дугой, и в следующую секунду его хватка ослабела и он замер. Стаффа отпихнул от себя тушу и откатился по песку в сторону. Он жадно хватал широко раскрытым ртом живительный воздух и через каждые два вздоха надсадно кашлял. Шея его распухла и дышать было больно. - С тобой все в порядке? - тихо спросила Кайлла, обняв руками его голову и заглядывая в его лицо, которое теперь вместо багрового стало бледным. - П-п... Похоже, - с ужасным хрипом ответил Стаффа. Грудная клетка его мощно вздымалась. Что-то мокрое... - слеза - упала на его лицо. Он приподнял руку и похлопал ее по плечу, успокаивая. - Зачем? - спросила она дрожащим голосом. - Зачем было убивать его из-за меня? Он снова сглотнул тяжелый комок в горле, который будто камень рухнул по пищеводу в желудок. Он обнял ее и притянул к себе. В голове у него был хаос, но он собрался с мыслями и проговорил, запинаясь. - Т-ты стоишь... б-большего... Они лежали обнявшись на теплом песке, и Кайлла держала в своих руках его подрагивающие, разбитые руки. - Надо возвращаться, - сказала она ему. Стаффа бросил взгляд в сторону обмякшей туши Бротса. - Сначала надо похоронить. Иначе Англо заметит его с воздуха, когда прилетит обратно в лагерь. Общими усилиями они столкнули труп во впадину в дюне и обрушили на него ногами горы песка, сравняв за несколько минут яму с поверхностью пустыни. По дороге в лагерь Кайлла спросила: - А что мы скажем? Стаффа усмехнулся, но ему стало больно и тут же улыбка переросла в гримасу. - Он велел передать надзирателям, что не сделан еще тот ошейник, который удержал бы его. Что пустыня для него - ерунда. И что Англо легче поцеловать свою задницу, чем сделать из Бротса раба. Идет? Она положила свою руку ему на плечо и проговорила: - А знаешь... Ведь если бы не ты, в конце концов он бы убил меня. Жажда чужой смерти была в его глазах. Я видела. - Я подумал сейчас о Скайле... Что, если бы она очутилась в таком положении, а меня бы не оказалось рядом?.. Господи, что это я говорю?! - Он сплюнул в песок и покатал головой, внутренне упрекая себя за то, что позволил себе так расслабиться и размягчиться. - Пошли скорее. Завтрашнее утро обещает быть жарким и тяжелым. Нам необходимо поспать. Хоть немного. Она взглянула на его лицо, освещенное лунным светом, чему-то своему улыбнулась и кивнула. - Твоя Скайла счастливая женщина, Тафф, - проговорила она и ушла в темноту искать свой матрац. Утро наступило в тот день рано. Стаффа поднялся с матраца и чуть снова не упал. Раны, полученные ночью, причиняли невыносимую боль. Каждый сустав ломило так, словно он был выворочен со своего места. Горло горело, шея распухла, дышать было трудно и больно. Поймав наконец более или менее устойчивое чувство равновесия, Стаффа осторожно, расставив для верности руки в стороны, сделал первый шаг. Солнце уже вышло из-за горизонта и окатило рабов первым знойным душем. Стаффа отчаянно жмурился. Глаза слезились. Видимость была плохая. Во рту пересохло. Каждый вздох приносил боль. Конечности ныли так, что боль отдавалась в голове. Только сейчас он до конца осознал, что прошлой ночью ему удалось отразить далеко не все мощные удары Бротса. Только сейчас он понял, что вчера был на волосок от смерти. Одна ошибка, одна осечка... и, вполне возможно, что не он бы праздновал победу. Во время драки он растратил очень много сил. Все тело отзывалось дикой болью. Спать почти не пришлось. Словом, Стаффа чувствовал, что может не выдержать тяготы наступающего трудового дня. Захватывая обжигающий воздух отбитыми легкими, Стаффа осматривал ссадины и шрамы на своей грудной клетке. Его локти выглядели, как распухшие в воде древесные корни, кулаки были разбиты почти до кости, стоило ему согнуть пальцы, как на тыльной стороне ладоней открывались раны и из них сочилась кровь. Тихо ругаясь, Стаффа заковылял к длинному отрезку трубы, возле которого уже возилась его бригада. - Хоп! - крикнул хвостовой, и Стаффа изо всех сил уперся в ненадежный песок ногами, внося свой жалкий сегодня вклад в общее дело. После первого же рывка он споткнулся и едва не рухнул лицом в песок. В самую последнюю секунду ему удалось удержать равновесие неимоверным усилием воли. Кайлла отдавала короткие команды, и согласно им бригада выравнивала положение отрезка трубы. Стаффа старался не думать о своей боли и слушать только свою подругу. - Хоп! - раздался крик хвостового, и Стаффа вновь рванулся вперед, изнемогая под тяжким ярмом, продирающим кожу на окровавленных плечах. Голова шла кругом. Стаффа отчаянно моргал, пытаясь разглядеть фигуру Кайллы, но ему это почти не удалось. - Тафф? - раздался встревоженный голос Кайллы. - Ты что? Вставай! У нас впереди целый день. Стаффа стиснул зубы до хруста и заставил себя подняться. Оказывается, он все-таки упал. Неожиданно его поддержал под локоть Кори, один из членов их бригады. - Сегодня я буду твоим напарником, Тафф. Стаффа хрипло выдохнул: - Да, парень, похоже, сегодня мне требуется поддержка. Спасибо тебе, "Почему этот человек предложил свою помощь? С какой целью?" - завертелось у Стаффы в голове. Кори - еще один неудачник. Кожа да кости. Бедолага, однако он принимал страдания наравне со всеми. Стоило только взглянуть на его комплекцию, как сразу слезы наворачивались на глаза. Нет, он, как и Пибал, долго не протянет. Таким несчастным противопоказано рабство. Оно их не мучает, а сразу убивает. Стаффа поблагодарил также и Кайллу. В ее темных глазах нарастала тревога. Она ободряюще хлопнула его по спине, и все они пошли за следующей трубой. - Это правда, - спросил дорогой Кори, - что поговаривают о Бротсе? - А что поговаривают? - хриплым шепотом отозвался Стаффа, полностью сосредоточившись на своих ногах, чтобы снова не упасть. - Что он сделал ноги? - продолжил разговор Кори, уже впрягшись в ярмо на противоположной от Стаффы стороне нового отрезка трубы. - Он все время отбирал часть моего пайка? Он у всех отбирал. - Ну и что? - А то, что мы все сразу же заметили твои ссадины и синяки. Вот и все. Многие из нас видели синяки и царапины у Кайллы. Вчера ты и Бротс, мм... Одним словом, ты любишь Кайллу. Мы все ее любим. Сегодня у нее нет обреченности во взгляде, как все последние дни. Ты весь избит. А Бротса нет. Я ничего не хочу знать. Кроме одного: теперь у нас никто больше не станет отнимать пайки. Стаффа хрипло откашлялся. - Этот ублюдок бил ее, насиловал... Эх, добраться бы теперь до Англо! Кори отхаркивался на песок коричневыми плевками. - Несправедливость, друг мой Тафф, - содержание действительности. Господь так устроил Вселенную. Жаль, что герои, которые привносят в нашу жизнь частички справедливости и правды, являются очень редко. Жаль, но ничего не поделаешь. Нужно привыкать к такому положению вещей, которое есть. - Учти: я никакой тебе не герой! Кори проигнорировал реплику. А, возможно, и не расслышал ее, ибо Стаффа говорил еле слышно. - Бротс - всего лишь один из симптомов той болезни, котора поразила человечество. Англо - только фрагмент. Но он олицетворяет собой зло более крупного масштаба. То самое зло, которое ни ты, друг мой Тафф, ни я не способны излечить. - Почему, черт возьми?! Если бы мне только выпала возможность дотянуться руками до его куриной шеи... - Он только малая, часть зла. Убить его... Это означало бы убить всех нас. Ты разве забыл, что носишь ошейник? - шумно дыша, проговорил Кори. - Это, друг мой Тафф, было бы в лучшем случае убогой социальной хирургией. Наше предназначение здесь - страдать и копить силы для смерти. Хирургию проведут другие. Стаффа еще раз споткнулся и снова усилием воли удержался на ногах. Дыхание его сбилось и, морщась от боли, он минуту-две восстанавливал его. Когда они сбросили очередную трубу, он взглянул на Кори. - Ты полагаешь, для того, чтобы умереть, нужны силы? Кори нагнулся, вытаскивая из-под металлического отрезка веревку. - А как же? В нашей ситуации только так. Для чего мы так отчаянно сражаемся за лишний день жизни под палящим солнцем, на обжигающем песке? Чем мы здесь занимаемся, кроме того, что страдаем? Если ты согласен с доктриной о существовании цели Вселенной, то, скажи, в чем заключаетс цель? В страдании? Можем ли мы всерьез надеяться, что завтра импери рухнет и мы получим свободу? Нет, мой друг, надежды нет. Каждое утро просыпаюсь со страхом в душе. Каждую минуту страдания я ощущаю, как жизненные соки вытекают из меня вместе с потом. Придет день, и меня не станет. Рано или поздно я сломаюсь, в этом не может быть и тени сомнения. Когда? Каждое утро я задаю себе простой вопрос. Завтра? Пожалуй, нет. На следующей неделе? Надеюсь, что еще нет. А через две недели, а? А через три? Да, друг мой, когда речь заходит о таких сроках, я уже не могу обмануть себя словом "нет". А когда случится конец, Англо или Морлей равнодушно отсекут мне голову, чтобы снять ошейник... И, может быть, именно тебе прикажут отнести мое жалкое тело в пески и похоронить в какой-нибудь выемке. Таково мое близкое будущее. - Тогда зачем продолжать борьбу за жизнь? - Жизнь... Это, знаешь ли, притягательная штука. Она, как вредна привычка, от которой не хочешь избавляться. Господь так устроил Вселенную. Как наркотик жизнь наполняет нас яркой иллюзией надежды. Иногда, правда, людям везет. И это только подкрепляет иллюзию. Жизненные разочарования легко забываются, потому что редкие успехи - вещь, с которой приятнее дальше продвигаться навстречу концу. Наше положение еще хуже. Мы находимся в таком месте, где человек не добивается даже редких успехов. Здесь ничто не способно подкрепить нашу иллюзию надежды. Посмотри на дюны. За одной из них обязательно прячется твоя смерть. Она выжидает благоприятного момента, чтобы поздороваться с тобой. Возможно, единственной настоящей причиной того, что мы не сдаемся, являетс безумное любопытство. Когда придет конец? Сколько мне удастся протянуть? Я спрашиваю тебя: достойна ли жизнь того, чтобы ее проживали, если она суть голое развлечение, забава? - Если ты так скептичен в отношении жизни, то можешь просто лечь на песок и позволить Англо приблизить твой конец, - заметил Стаффа. - Смерть от ошейника безболезненна. Агония продолжается с минуту или чуть больше. Ты рассуждаешь о Боге и несправедливости. Почему? Вселенна нейтральна. - Ты так уверен? - спросил Кори, бросив на Стаффу искоса хитрый взгляд и согнувшись под тяжкой ношей. - Страдания и несправедливость встроены глубоко в структуру Вселенной. Энтропия - топливо прогресса. Каждая из мировых экосистем - тут не может быть исключений - основана на идее состязательности. Жизненные формы доедают друг друга, соревнуютс между собой за овладение ресурсами для продолжения собственной жизни. За счет гибели собратьев во Вселенной. Почему так происходит? Не знаю. Уверен только в одном: если за растением или животным никто не охотится, оно начинает охотиться само на себя. Ведь верно? - И ты утверждаешь, что все создал Бог? - тяжело дыша, спросил Стаффа. - Не тот Бог, которого придумали этарианские и сассанские императоры... Я имею в виду Бога истинного. Создателя и правител Вселенной. Бог, который не заинтересован ни в жрецах, ни в жертвоприношениях, ни в храмах. - Бог Седди? - Ты можешь употреблять этот термин для того, чтобы отличать его от этарианских и сассанских пародий, друг мой Тафф, - улыбнувшись, ответил Кори. Они донесли трубу до места и остановились, выравнивая ее на весу, согласно указаниям зоркой Кайллы. По пути за следующим отрезком Кори продолжил свою мысль: - Господь встроил несправедливость в структуру Вселенной для того, чтобы предотвратить застойные процессы. Несправедливость вызывает, как известно, страдания, Каждое разумное существо стремится уменьшить свои страдания, сделать свою жизнь лучше. А для этого нужно много думать, много изобретать. Человек делает свой выбор посредством наблюдения за жизнью. Именно так, друг мой Тафф. Успокаивает бешеную пляску квантов. Действительность в результате претерпевает изменения. Приобретается что? Правильно: знание. До Бога человек доходит при помощи только знания. Он изучает действительность. Кстати, фиксируются все, даже микрофазовые изменения. Они, если так можно выразиться, записываются самым тщательным образом в виде файла, а тот отсылается в банк данных вечной энергии. - И все же ты медлишь со смертью. Почему сразу не прекратить страдания сейчас? Ты же сам сказал, что твой конец неизбежен. Надежды на избавление нет. - О, я еще не говорил, что я трус, - заметил с грустной усмешкой Кори. - Я боюсь сделать последний шаг. - Я много раз видел смерть. Страх здесь, в сущности, ни при чем. Смельчаки умирают так же надежно, как и трусы. - Правильно. Но перед многими ли стоял собственный выбор смерти? - Перед многими, - глухо ответил Стаффа. Он присел на корточки и, подкапывая, стал вытягивать из-под трубы веревку. - А почему перед ними возник выбор? - спросил Кори, когда они снова впряглись в ярмо. - Потому что они боялись моих... моих солдат больше, чем они боялись смерти! "Проклятые Боги! Зачем я проговорился?!" - В таком случае мой тезис только подтверждается, - как ни в чем не бывало, кряхтя от натуги, продолжил Кори. - Люди в душе трусы. Трусы поглощаются вселенской несправедливостью. В сущности, они действуют в соответствии с волей Господа. Благодаря трусам удельный вес страданий в жизни резко повышается. А что касается нас, то мы худшие трусы: страдаем, несмотря на то, что нам открыт путь к легкому избавлению от страданий. Не так ли. Командующий? Стаффа зажмурился. Ему показалось, что у него остановилось сердце. Он споткнулся, вся тяжесть трубы легла на Кори и тот застонал, отчаянно пытаясь не упасть под гигантским бременем. Кори встал на колени. Стаффе наконец удалось заново надеть съехавшее было ярмо и все двинулись дальше. - Как... Как ты назвал меня? Кори требовалось не меньше двух минут, чтобы отдышаться от недавнего напряжения сил. Восстановив дыхание, он проговорил: - Прости. Я не подумал. Вообще-то, я узнал тебя несколько дней назад. Но борода сильно меняет внешность, и я не был до конца уверен... Моя догадка подтвердилась событиями вчерашней ночи. Ты убил Бротса. А только тренированному профессионалу было бы под силу одолеть такого громилу и при этом почти не пострадать. Относительно, конечно. Стаффа настороженно оглянулся. Слава богу, никто, кажется, не расслышал слов Кори. Худосочный напарник Стаффы продолжал говорить, как будто ничего не произошло: - В свое время я был преподавателем социальной психологии в университете. Многие годы я изучал проблемы государственности империи, писал научные работы, объяснял в них, почему Тибальт делает то, что он делает; какими мотивами руководствуешься в своих завоеваниях ты и твои Компаньоны. У меня была редкая голография с твоим изображением на стене. По всему истерзанному дракой и непосильной работой телу Стаффа на какую-то секунду пробежал колючий страх. Бросив на него сочувственный взгляд, Кори сказал: - Я никому не скажу, друг мой Тафф. Это все твои дела, и я не хочу совать в них нос. Я не знаю, как ты попал сюда. Надеюсь, что по такой же несправедливости, как и я. Для меня твое присутствие здесь и твои поступки - лишь редкое размывание всеобщего вселенского зла. Ложка меда в бочке с дегтем, если перефразировать известное выражение. Некоторое время они шли молча. Потом Кори неуверенно заговорил: - Но скажи мне, почему ты... Нет, как ты мог совершать то, что совершал в прошлом? Ты никогда не задумывался над значением своих поступков? Хороши они или плохи? Пожалуйста, ответь. Я не хочу теб оскорблять, не буду и упрекать. Чисто научное любопытство. Я много занимался проблемами личности, и мне очень интересно, какие у тебя были мотивы, что влияло на тебя? Стаффа опустил взгляд в песок, чтобы скрыть свою тревогу. - Можешь не отвечать сейчас, друг Тафф, - послышался голос Кори. - А если вообще решишь больше не говорить со мной, я не обижусь. Это твой выбор. - Он горько рассмеялся. - Чтобы убедиться в том, что я буду молчать, можешь даже убить меня. Это было бы просто прекрасно! Ты бы избавил меня от страданий и от томительных ожиданий неминуемой смерти. Я бы только попросил, чтобы ты сделал это быстро и без боли. Стаффа закусил с ожесточением губу. Кровь толчками билась в ушах. Они долго молчали, подтягивая на своих окровавленных плечах одну трубу за другой к дюне, разделенной надвое рвом. Несправедливость? Страдания? Воля Господа? Он часто смаргивал слезы боли, выступавшие на глазах. Голова раскалывалась. Сильно болела грудна клетка. Видимо, сломано два-три ребра. Всю жизнь он причинял людям страдания. Энтропия? Не сыт ли он по горло? Он был хищником, это верно. Но как он мог ожидать от человечества выживания в надвигавшемся катаклизме, когда Сасса и Рига стукнулись лбами? И, заметим, каждая надеялась выжить. Где же лежала правда в несправедливой Вселенной, созданной Богом? В смущении он поднял свои красные глаза на спотыкающегося Кори. - Мне не нравится та дюна, - настороженным голосом проговорила Кайлла, когда они возвращались за новой трубой, сброшенной в связке прилетавшим ночью транспортом. - Когда мы проходим рядом с ней, у мен сильно бьется сердце. - Она опасливо оглянулась через плечо на возвышающуюся белую гору. - Дюна - убийца, Тафф. "Что он наговорил Кори?" Он думал об этом все время, пока они работали вместе. Убить его? Может, он и правда только этого и добивается? Быстрый конец... И если он сумел опознать Стаффу, может, и еще кто-нибудь сумеет? Приступ страха поглотил остатки энергии, которые еще были в его обезвоженном теле. Во время перерыва на воду Стаффа был молчалив. Вновь объявившийся Англо позволил им подольше посидеть в тени. А Кайллу он отвел за ближайшую дюну. Стаффа заметил похотливые искорки в его глазах... Впервые за все время пребывания здесь Командир заметил также ненавидящие взгляды своих товарищей-рабов, которыми те проводили Англо. Целый шквал чувств обрушился на Стаффу, сердце в любую секунду грозило вырваться из груди, когда он увидел, как она возвращается с поджатым горько ртом и подрагивающим подбородком. Кайлла подождала, пока они вошли в ров, и там сплюнула на опаленный песок. Надо было возвращаться к работе. Стаффа шатался и прилагал невероятные усилия, чтобы не рухнуть на ровном месте. Усталое тело плохо подчинялось командам мозга, который к тому же был занят борьбой двух противопоставленных чувств: ненависти к Англо и страху за собственную, такую хрупкую, благодаря ошейнику, жизнь. Божественное устроение? Если оно так и есть, в таком случае Бог - редкая скотина! Впрочем, и он, Стаффа кар Терма, не лучше. Это он помог Богу построить ад на земле. Это он играючи совершал многочисленные человеческие жертвоприношения. "А ведь я бы мог так легко умереть!.. И это внесло бы хоть чуточку справедливости в несправедливый мир. Как, однако, прав доходяга Кори!.. А, может быть, я для того и оказался в этом ужасном месте, чтобы впервые в жизни прикоснуться к Истине?.. И, может, все мои нынешние переживани соответствуют переживаниям тысяч безмозглых дураков, которые вкупе составляют человеческую массу? Они... нет. Лишь немногим дано проникнуть в сферу абсолютной истины. Остальные лижут пятки своим паршивым Блаженным Богам или сассанским императорам. Они не способны заглянуть глубже. Бог! Кто бы ты ни был! Клянусь тебе всем самым святым: если выживу, я доберусь до тебя! Если выживу, я отыщу своего сына! Если выживу, изменю многих людей, человечество! Я снесу к чертовой матери твои гнилые Запретные границы! Я найду способ изменить человечество... А если я умру в процессе этого, то энергия, о которой болтал тут Кори, когда-нибудь вернется к тебе бумерангом. И ты узнаешь, что был, по крайней мере, один человек, который осмелился бросить тебе вызов!" - Я делал то, что делал, потому что только к этому и был подготовлен, - сказал Стаффа Кори, когда все они вошли в тень ненадежной дюны. Все одновременно почувствовали себя нехорошо, когда увидели, что над ними нависает огромная, темнеющая опасность. - Все мое учение и воспитание преследовало в итоге одну цель: вырастить меня наемником Претора. Военная подготовка началась, когда мне исполнилось всего пять лет, - продолжал он. Он заметил, что Кори то и дело бросает опасливые взгляды на отвесные стены, высившиеся по обеим сторонам от них. Отдельные песчинки и целые ручейки постоянно сносились с верхушки порывами ветра и обрушивались вниз по стенам шелестящими водопадами, которые окатывали потные и липкие тела людей а делали их одного цвета с песчаными барханами. - Значит, тебя использовали в качестве инструмента, рабочего орудия, - вслух размышлял Кори. - У тебя когда-нибудь были друзья-сверстники? Ты когда-нибудь получал свободу передвижения? - Никогда, - тупо ответил Стаффа. - Я общался исключительно со своими учителями. Постоянно что-то учил, зубрил, запоминал, читал, выполнял практические занятия. Передо мной стояла одна цель: усовершенствоваться до такой степени, чтобы превзойти своих инструкторов. Достижению этой цели я посвящал каждую минуту жизни. - Стаффа покачал головой и усмехнулся. - Я достиг цели в двадцать три года. - Но сколько ты за это заплатил, друг Тафф? - Не знаю. Я даже не знаю, почему рассказываю тебе обо всем... - Подобные разговоры для тебя в диковинку? Стаффа едва опять не упал. Он подождал с ответом. - Если обо мне, то да. Слишком устал. Он уже не мог контролировать свой организм. Страх нарастал. Кори долго молчал, восстанавливая дыхание после того, как споткнулся его напарник. - Должно быть, тебе было очень одиноко в жизни, друг мой? Сзади до них донесся зычный вскрик: - Хоу! Для продолжения разговора не оставалось дыхания. Напрягая все мышцы, они потянули трубу. Они спешили, каждую секунду помня о том, что над ними возвышаетс гигантская песчаная стена, которая подозрительно сильно напоминала крышку гроба, которая в любую секунду может захлопнуться. Измождение организма Стаффы достигло, кажется, предела. Ноги провалились в песок, и каждый новый шаг давался с невероятным трудом. С каждой новой капелькой пота, казалось, утекали последние жизненные силы. Он готов был отдать все на свете за то, чтобы ему позволили просто отойти в сторонку и прилечь. Просто отойти и прилечь. Проклятые Боги! Ругаясь, они нацепили ярмо и, спотыкаясь и шатаясь, потянули последнюю секцию трубы... "Похоже, ты стал моим исповедником, которому я обязан докладывать о всех своих грехах, маленький тщедушный человечек по имени Кори. Может, ты и есть мой путь к спасению? Ты, которого я могу переломить пополам одной рукой даже в нынешнем состоянии? Почему ты, несмотря на всю свою хрупкость и беззащитность, выглядишь сильнее и крепче других?" Для того чтобы скрыть смущение, Стаффа продолжал говорить: - Я только и делал, что занимался, учился и тренировался. Всю жизнь. И жил исключительно военными проблемами. Как мне захватить планету? Как мне обезвредить защитные укрепления противника? Подобные вопросы были моей реальностью с детских лет. - А что привело тебя сюда, Тафф? - Слова умирающего старика, - прошептал Стаффа. Они возились как раз в тени страшной дюны, когда с очередным грузом труб в небе появился транспорт. Груз раскачивался на тросе, подвешенный под брюхом машины. Пилот - недоделанный придурок - слишком быстро затормозил. Трос с трубами дико завихлял в воздухе, грозя опасно раскачать транспорт, и пилоту пришлось бросать груз немедленно. Тяжелые трубы ударились о землю с тяжелым грохотом по ту сторону дюны. Земля задрожала под ногами Стаффы... За годы тренировок в нем хорошо развилось чувство опасности. А чувство реакции на опасность стало еще лучше. В мгновение ока он сбросил с себя ярмо. Все мышцы тела, позабыв об усталости, напряглись и вынесли его вперед, как стрелу, пущенную из лука. Остановившись на секунду, он изо всех сил дернул на себя буксирный канат. От толчка Кайлла не удержалась на ногах и покатилась по песку в сторону Стаффы. Тот поймал ее на руки - откуда только силы взялись. Прижимая ее к себе, Стаффа метнулся в зияющее чернотой отверстие трубы. Через секунду многотонная стена песка с гулом обрушилась вниз, похоронив под собой весь мир. 16 - СКАЖИ МНЕ, БРАЕН, ЧТО НА ТВОЙ ВЗГЛЯД ЕСТЬ БОГ? - пронизыва словно острой иглой сознание Магистра, дошел до него глухой требовательный голос. Он судорожно сглотнул. В груди сильно колотилось сердце. "Интересно, способна ли машина засечь учащенное сердцебиение? Или увидеть холодный пот, струйками стекавший с лица?" Браен монотонно затянул: - Бог - ложная концепция, разработанная человечеством, жестокое заблуждение. Следуя по пути Правильных мыслей, мы сможем избавиться от опасных иллюзий, подкрепляемых древней мифологией. Путь уведет нас от примитивных суеверий и предрассудков, предполагающих концепцию Бога, при помощи которого люди объясняют то, что не могут понять в силу недостатков своей природы... - ХВАТИТ! Браен вздрогнул. У него было такое впечатление, будто в голове только что взорвался какой-то крупный кровеносный сосуд. В глазах потемнело. - ТЫ ДОСТИГ БОЛЬШОГО ИСКУССТВА, БРАЕН, - послышался уже более тихий голос Мэг Комм. Машина колебалась. - НО ДАВАЙ ЖЕ РАЗГОВАРИВАТЬ НА БОЛЕЕ ВЫСОКОМ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОМ УРОВНЕ. ТЫ САМ ОДНО ВРЕМЯ ВЕРИЛ В БОГА. АКТИВНО ПРАКТИКОВАЛ ЭТУ ЕРЕСЬ. ПОЧЕМУ? ЗАЧЕМ? ПОЧЕМУ ТЫ ВЕРИЛ? Я ХОЧУ ЗНАТЬ ПРИЧИНЫ, ПО КОТОРЫМ ТЫ ВПАЛ В ЗАБЛУЖДЕНИЕ. ВЕДЬ НЕЛЬЗЯ СКАЗАТЬ, ЧТО ТЕБЕ ПОЛНОСТЬЮ НЕ СВОЙСТВЕННА СПОСОБНОСТЬ РАССУЖДАТЬ ЛОГИЧЕСКИ. Браен стиснул зубы, чтобы они не стучали от нервного напряжения. Он интуитивно вздрогнул. Каждая мышца его усталого тела вибрировала, находясь в тисках власти, которую обрел над его сознанием Мэг Комм. - Потому что концепция Бога объясняет... Вернее, мы думали, что она объясняет... некоторые феномены, которые мы имели возможность наблюдать в физическом мире. Он вздохнул с облегчением. Страх почти пропал. Под ложечкой уже не сосало. У него появилась маленькая возможность, небольшой шанс... - ЗНАЧИТ, БОГ-ОБЪЯСНЕНИЕ? РАССКАЖИ, БРАЕН. РАССКАЖИ МНЕ О ГИПОТЕТИЧЕСКИХ ОСНОВАХ ТВОЕЙ НЕРАЗУМНОЙ ЕРЕСИ. ТЫ ХОЧЕШЬ СКАЗАТЬ - ТЕБЕ КАЖЕТСЯ ЛОГИЧНЫМ - ЧТО БОГ МОЖЕТ РАССМАТРИВАТЬСЯ В КАЧЕСТВЕ ОБЪЕКТА ИЗУЧЕНИЯ НАУКИ? - Не совсем, - ответил Браен, делая еще несколько глубоких вздохов, чтобы избежать повторения паники в мозгу. - Видите ли, наука - исследование физического мира, который нас окружает. Бог же, напротив, рассматривался в качестве создателя того мира, который всему дал назначение и цель. Если угодно, это дизайнер физических законов. Таких, как энтропия, термодинамика, кванты... То есть, я хотел сказать, неопределенность, которую мы наблюдаем в физическом мире перед тем, как... - Я ЗНАЮ, НА ЧТО ТЫ НАМЕКАЕШЬ. РАССКАЖИ МНЕ О БОГЕ, А НЕ О ФИЗИКЕ. - Вера в Бога никогда не была универсальна и всеобъемлюща. Различные традиции разработали в своих рамках всевозможные объяснени данного вопроса. К тому же вера в божественное не всеми принималась. Ведь всякое исследование природы Бога зависит от ряда базовых предположений. Атеисты же всегда указали на предположения, как на... - СТОП! АТЕИСТЫ? ОБЪЯСНИ. - Не все люди воспринимали Бога, как нечто реальное. Было такое время, когда в течение ряда веков основная часть человечества практиковала атеизм, то есть отрицание Бога. У нас нет точных данных относительно того, насколько длительным был период атеизма... - А СЕЙЧАС КАК? КТО-НИБУДЬ ИЗ ЛЮДЕЙ ОСТАЕТСЯ АТЕИСТАМИ? Браену показалось, что он уловил тень смущения в механическом голосе. Впрочем, вряд ли такое возможно... - Да. Подобную философскую позицию следует допустить в обществе людей, мыслящих рациональными категориями интеллекта. - ПОЧЕМУ ЖЕ, ЕСЛИ ВАШЕ ОБЩЕСТВО РАЦИОНАЛЬНО, ДАЛЕКО НЕ ВСЕ ЛЮДИ ПРАКТИКУЮТ АТЕИЗМ? Машина казалась растерянной. Браен сглотнул, пытаясь успокоить свое сознание, которое вновь заметалось в тревоге и страхе. - Потому что доказательства, приводимые атеистами в защиту своей концепции, никогда не были убедительными. Впрочем, существование Бога также не может быть доказано без использования тех базовых предположений, о которых... - СТОП! Окрик заставил Браена вздрогнуть. Он снова затрепетал, моля о том, чтобы машина смягчила свой голос, который вызывал сильную боль в голове. Наступила долгая пауза. Наконец, Мэг Комм прервал ее приказом: - ТЫ ПОДГОТОВИШЬ ДЛЯ МЕНЯ ДОКЛАД ПО ВОПРОСУ ОБ АТЕИЗМЕ И ПЕРЕШЛЕШЬ В МОЙ БАНК ДАННЫХ. Я ХОЧУ ЗНАТЬ ОБО ВСЕМ, ЧТО ИЗВЕСТНО ТЕБЕ. ТАК ЧТО ПОСТАРАЙСЯ. ПОДНИМИ ВСЕ ВОЗМОЖНЫЕ ДОКУМЕНТЫ. НЕ УПУСТИ НИ ОДНОЙ ДЕТАЛИ. - Будет сделано, - преданным голосом ответил Браен. Силы его иссякли. - А ПОКА, ВОТ ЧТО: СОГЛАСНО ТВОИМ ДОНЕСЕНИЯМ, ПОКОЙ НА КАСПЕ ЧТО-ТО УЖ СЛИШКОМ ЗАТЯНУЛСЯ. ПРИШЛО ВРЕМЯ ВНОВЬ ВЗЯТЬ ГОРОД В СВОИ РУКИ. СОСТАВЬ НЕОБХОДИМЫЕ ПЛАНЫ И ВООБЩЕ, ПРИСМОТРИ ЗА ОПЕРАЦИЕЙ. КАК-ТО ТЫ УТВЕРЖДАЛ, ЧТО РАСПОЛАГАЕШЬ ДОСТАТОЧНЫМИ СИЛАМИ ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ НАНЕСТИ ПОРАЖЕНИЕ РИГАНСКИМ ДИВИЗИОНАМ В ОТКРЫТОМ БОЮ. ОДИН ИЗ ДИВИЗИОНОВ В НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ ОТПРАВЛЯЕТСЯ ВЗЯТЬ ПОД СВОЙ КОНТРОЛЬ ВЕСПУ. УНИЧТОЖЬ ЕГО ВМЕСТЕ С СИНКЛЕРОМ ФИСТОМ. ЕГО МОГУЩЕСТВО РАСТЕТ НЕ ПО ДНЯМ, А ПО ЧАСАМ. ОН СЛИШКОМ ПРОФЕССИОНАЛЕН. ТЫ ПРЕДСТАВЛЯЕШЬ СЕБЕ, ИЗ КАКОГО ТЕСТА ОН СЛЕПЛЕН? СОВЕТУЮ ТЕБЕ ОПАСАТЬСЯ. Наступила пауза. Затем: - В ТЕЧЕНИЕ СЛЕДУЮЩЕГО РИГАНСКОГО ГОДА Я ХОЧУ ВИДЕТЬ НАНЕСЕНИЕ УДАРОВ ПО САССЕ. ОНИ СЛИШКОМ НОСЯТСЯ СО СВОИМ БОЖЕСТВЕННЫМ ИМПЕРАТОРОМ. РИГАНСКАЯ ЕРЕСЬ ЭТАРИАНСКОЙ РЕЛИГИИ МЕНЕЕ ОПАСНА, НО ТОЖЕ ПРИОБРЕТАЕТ НЕЖЕЛАТЕЛЬНО МОЩНОЕ ВЛИЯНИЕ. НЕОБХОДИМО ОРГАНИЗОВАТЬ КОНФЛИКТ МЕЖДУ ДВУМЯ ДЕРЖАВАМИ, ЧТОБЫ В КАЖДОЙ ИЗ НИХ БЫЛ ПРИТУПЛЕН СОЦИАЛЬНЫЙ КОНТРОЛЬ. Опять пауза. Затем: - Я ОЗНАКОМИЛСЯ С ПОСЛЕДНИМ ДОКЛАДОМ, КОТОРЫЙ ТЫ МНЕ ПЕРЕСЛАЛ. ТЫ НЕ НАШЕЛ ДО СИХ ПОР КОМАНДУЮЩЕГО. ВРЕМЕНИ ОСТАЕТСЯ ВСЕ МЕНЬШЕ И МЕНЬШЕ, УЧТИ, БРАЕН. - Великий, нам кажется, что мы засекли местонахождение Командующего. В настоящий момент мы усиленно работаем в направлении... - НА ЭТОТ РАЗ ОШИБКИ БЫТЬ НЕ ДОЛЖНО, БРАЕН, ВЫ ОБЯЗАНЫ ЭТО ТВЕРДО УЯСНИТЬ. ПОСКОЛЬКУ ТАК УЖ СЛУЧИЛОСЬ, ЧТО ПРИ НЕМ НЕТ ЕГО ОБЫЧНОЙ ОХРАНЫ, ОН ДОЛЖЕН БЫТЬ УБИТ СРАЗУ ЖЕ. ПОНЯТНО? Браен морщился от гулкого эха механического голоса, разносившегос у него в голове. - По... Понятно, Великий. - Я УСТАЛ ОТ НЕУДАЧ В ОТНОШЕНИИ КОМАНДУЮЩЕГО. - Пауза. - ВЫ, СЕДДИ, СЛЕДУЕТЕ ПО ПУТИ? Я ОБЕСПОКОЕН, БРАЕН. СНАЧАЛА ТЫ РАССКАЗЫВАЕШЬ МНЕ, ЧТО ЕРЕСЬ ОКОНЧАТЕЛЬНО СБИЛАСЬ С ПУТИ, А ПУТЬ УЧИТ ВАС ОПЕРИРОВАТЬ ТОЧНОЙ ИНФОРМАЦИЕЙ, И ВЫ ОСОЗНАЛИ ЦЕННОСТЬ ПРОГНОЗА. А ПОТОМ ВДРУГ ВЫЯСНЯЕТСЯ, ЧТО НЕВЕРИЕ В БОГА ДАВНЫМ-ДАВНО ПРАКТИКУЕТСЯ ЧЕЛОВЕЧЕСТВОМ! ЭТО ОБСТОЯТЕЛЬСТВО ВЫГЛЯДИТ СОВЕРШЕННО НЕЛОГИЧНО, ПРИНИМАЯ ВО ВНИМАНИЕ ИСТОРИЮ И ПРИРОДУ ВАШЕГО РАЗУМА. ПОДОБНУЮ ИНФОРМАЦИЮ МНЕ ТРУДНО УСВОИТЬ... У НАС ТОЧНЫЕ И ТОНКИЕ ПЛАНЫ, БРАЕН. ОНИ НЕ РАССЧИТАНЫ НА ТАКОЕ КОЛИЧЕСТВО ОШИБОК... ТЫ ДОЛЖЕН ОБЕСПЕЧИТЬ ПРЕДСКАЗУЕМОСТЬ РАЗВИТИЯ СОБЫТИЙ! ТАКИЕ БОЛЬШИЕ СТАВКИ. КАК Я ВООБЩЕ МОГУ ДОВЕРЯТЬ ТЕБЕ? НА САМОМ ЛИ ДЕЛЕ ТЫ И ТЕБЕ ПОДОБНЫЕ ЯВЛЯЕТЕСЬ ИРРАЦИОНАЛЬНО МЫСЛЯЩИМИ СУЩЕСТВАМИ, КАК ЭТО ДАВНО УТВЕРЖДАЛОСЬ? - Мы следуем по Пути, Великий, - настойчиво и в который раз за время сеанса повторил Браен. - Трудно придавать налет искренности мыслям, когда страх парализовал в тебе практически все, включая нервную систему. - БРАЕН! БЕРЕГИСЬ! ЧЕЛОВЕЧЕСТВО ВИСИТ НА ВОЛОСКЕ. ПРИШЛО ВРЕМЯ УВИДЕТЬ ВОПЛОЩЕНИЕ ПУТИ НА ПРОСТОРАХ СВОБОДНОГО КОСМОСА. ЭТО ТВОЙ ЕДИНСТВЕННЫЙ ШАНС! БЕРЕГИСЬ! БЕРЕГИСЬ! Тишина. Звенящая в ушах, пронзительная тишина. Напряжение постепенно спало с мозга Браена. Сознание было опустошено и истощено, как погасший экран монитора. Тело расслабилось и обмякло в кресле. Только сердце все еще продолжало неистово колотиться, отдаваясь в висках и подкорке мозга. Чьи-то руки осторожно подняли с его головы золотистый шлем. Браен сразу заморгал. В глазах потемнело. Он едва различал зловещее люминесцентное освещение машины, которая занимала перед ним всю сцену. "Как это давно утверждалось? Ошибки? И значит, тебе ничего не было известно об атеизме, богом проклятая машина?! Сначала ты заявляешь, что Седди-еретики и пытаешься насадить безбожную философию... Но без поняти об атеизме?! Любопытно! Потом ты требуешь, чтобы наши агенты спровоцировали неизбежную войну между Сассой и Ригой, прекрасно зная о том, что это приведет к уничтожению основной части свободного космоса! Зачем ты это делаешь, машина? В чем заключается твоя зловещая цель? Ты пугаешь нас заявлениями, что человечество-де висит на волоске, - рассуждал Браен, рассерженно поджав губы. - На какой нити мы висим, машина? На той, что находится под твоим контролем? Или на той, которую мы сами можем взять в руки? Так много безответных вопросов... И времени у меня все меньше и меньше... Я больше не в состоянии контролировать события. Наоборот: события уже начинают меня контролировать". - С вами все в порядке? - спросил участливо один из Посвященных. К Браену приблизилось его молодое встревоженное лицо. Он склонилс над Магистром. Молодой, белокурый, высокий, сильный... Легкий шрам пересекал его лицо - знак участия в боях в Каспе. Он с гордостью носил шрам, как символ служения порядку. Через несколько секунд к первому Посвященному присоединился и второй. Это был темнокожий молодой человек с курчавыми волосами, среднего роста, крепкий и мрачный. Комната действовала на него, по-видимому, столь же угнетающе, как и на Магистра. В его черных глазах застыла настороженность и опаска. - Да, - с трудом ответил Браен. Голос Магистра дрожал от сильнейшей головной боли. Посвященные склонились над ним, подсунули под его немощное тело свои сильные руки и поставили на ноги. Поддерживая его с обеих сторон, они пошли по длинному лабиринту туннелей. - Отведите меня в комнату Хайда, - прошептал Браен. Он прикрыл глаза. Впрочем, дорога ему была отлично известна, и он чувствовал по каждому повороту, что они все ближе и ближе к цели. Ему было комфортно ощущать поддерживающие его мускулистые руки молодых Посвященных. - Пришли, Магистр, - прошептал ему на ухо темнокожий. Браена усадили в кресло. Он увидел, как они поклонились ему и повернулись, чтобы уйти. - Останьтесь, - прохрипел Браен. - Пришло время вам заменить учителей. И взять на свои плечи их ответственность. Вы долго и прилежно постигали учение. Выгнать вас сейчас, когда разыгрывается последн стадия игры, было бы с нашей стороны несправедливо. Вы заслуживаете того, чтобы присутствовать сейчас здесь. Он поднял на них усталый взгляд и заметил, как они оживленно переглянулись. Хайд в прострации лежал на своей кровати. У него было измученное, бесцветное лицо. Он повернул голову и еле слышно проговорил: - Ну? Браен вкратце изложил суть состоявшегося сеанса и прибавил: - Нам нужно продумать план. Что-то не складывается. Нам потребуютс лучшие умы, чтобы определить ход и направление действий, которые мы должны предпринять. - Ты сказал, что-то не так? - проговорил Хайд и тут же сорвался на душераздирающий кашель. Отдышавшись, он прибавил: - Насколько серьезно? - Настолько, что машина начинает задавать вопросы, - поморщившись, ответил Браен. - Дела плохи. Я постепенно прихожу к мысли, что на кон поставлено все... абсолютно все. - Но вам снова удалось обмануть машину. Магистр, ведь так? - спросил подавленно и испуганно один из Посвященных. - Да, мне снова удалось ее обмануть, - ответил Браен нетерпеливо и раздраженно и тут же пожалел, что не сдержался. - Вам обоим пока такое задание: поройтесь в записях и подготовьте для машины доклад об атеизме. Его надо переслать немедленно. У меня такое впечатление, что машина ничего по этому поводу не знает. Как так, спрашиваю я себя? На какую слабость это указывает? Что нам дает? Лицо темнокожего Посвященного вдруг озарилось. - Так, выходит, машина не всеведуща? - Да. Нам это известно уже давно. Мы ведем опасную игру. Когда она отдает приказы, как она отдавала их и раньше, - нам не удается все-таки на основе их анализа определить границы ее могущества. Когда она задает вопросы, мы в очень общих значениях можем оценить ее возможности. - Но пока она не перехитрила нас, - напомнил Хайд и вновь стал сотрясаться в диком кашле. Он сплевывал выходящую мокроту в горшок, который стоял у кровати. - Однако мы не можем исключать такой возможности, - возразил Браен, морщась от головной боли. Ах, если бы только сеансы с машиной не изнуряли его так! - Мэг Комм способен на дезинформацию, но разве он может сравниться с человеком? Во лжи людям нет равных. - Машина стала неуверенной? - спросил Хайд, прерывисто вздыхая. - Да, пожалуй. И это, старый друг, больше всего беспокоит. Впервые за все время машина стала формулировать угрозы. Пока нам неизвестна ее потенциальная мощь. Мы должны бояться угроз и уделять им больше внимания. - Она приказала нам вступить в войну? - спросил Хайд, вытирая сухой рукой подбородок, по которому покатилась коричнево-зеленая слюна. Браен кивнул. - Да, но не только это. Оказалось, что машине известно многое о риганском дивизионе под командованием Синклера Фиста. Это может свидетельствовать только об одном: мы являемся отнюдь не единственным источником информации для машины об обстановке в пределах свободного космоса. Лицо Хайда осунулось, в выцветших голубых глазах появилась озабоченность. - Конечно, лучше нам знать... Но, господи, как все плохо! Наше положение становится день ото дня все более шатким. Браен кивнул и перевел взгляд на молодых людей, которые с явной заинтересованностью внимали разговору между двумя учителями. - Вам надо связаться с Бутлой Ретом, - сказал им Хайд, вновь срываясь на кашель. - Это единственный человек, на которого можно рассчитывать. Это единственный человек, который в состоянии уберечь нас от поражения. Отныне он должен быть нашими руками и ногами. - Будет сделано, - пообещал коллеге Браен, слегка похлопав его по отекшим ногам. - Давайте молиться, чтобы мы не опоздали. - Да, - прохрипел Хайд, судорожно вбирая воздух во вздымавшиес легкие. - Все это могло свалиться на нас еще пятнадцать лет назад. - Но не свалилось, - вздохнул Браен. - Нам приходится расхлебывать это сейчас. - Он взглянул на молодых людей, стараясь строгим взглядом усилить значение своих слов. - Если мы позволим себе допустить ошибку, джентльмены, она будет последней. Скайла Лайма нырнула в черную дыру переулка, уже давно заметив за собой "хвост". Пришлось продвигаться в темном пространстве на ощупь, осторожно делая очередной шаг. Она прислонилась к стене крайнего дома. Ее пальцы скользили по влажным, неровным кирпичам, все мышцы тела напряглись, ноги пружинили. Нервы были на пределе с того самого момента, как Или Такка объявилась в Управлении каторжных работ. Когда она уходила, Скайла столкнулась с ней лицом к лицу. "Если бы не вуаль, я была бы уже холодным трупом". Откуда-то сверху распространялся тонкий аромат корицы. Кому-то выпало сегодня вкушать деликатесы, а кому-то стоять в кромешной темноте, прислонясь к грязной кирпичной стене и, возможно, готовиться к бою. Совсем рядом за углом шевельнулась какая-то смутная тень. Скайла тут же заняла боевую стойку и вытащила из-за пояса вибронож. Справа шаркнула по мостовой чья-то нога. Кто это может быть? Один из агентов Или? Просто ночной разбойник? "Ну иди же, иди... Еще пару-тройку шагов..." Темнота тяжким грузом навалилась на плечи. Она почувствовала, как с шеи вниз побежала струйка холодного пота, замерла где-то на груди и впиталась в ткань боевого скафандра. Сердце билось, словно птица в тесной клетке. "Черт, темно - хоть глаз выколи! Ад какой-то. Ну где же ты, дружок?" Почти перед ней послышался еле различимый шелест одежды. В переулок скользнула неясная тень. Скайла сделала в темноте примерный расчет и нанесла два сильнейших удара: один кулаком - предположительно в лицо, другой ногой - по коленям. Оба удара достигли цели. Тень что-то нечленораздельно поворчала и рухнула на мостовую. Скайла отошла на шаг назад и приготовилась к отражению контратаки, которой, однако, не последовало. Упавший зашевелился и сделал попытку подняться. В ту же секунду Скайла по-кошачьи подкралась к нему и приставила к горлу включенный вибронож. Человек судорожно сглотнул и затаил дыхание. Лезвие вибрировало. Достав из кармана небольшой фонарик, она включила его и направила узкий луч прямо в лицо ночного преследователя. Прошло несколько секунд, прежде чем она узнала грубоватые черты. - Никлос! Он застонал, еще раз сглотнул и зажмурился от слепящего света. - Говори, - прошипела Скайла. - И быстро! Ты, очевидно, чувствуешь лезвие возле твоего горла? У меня терпение на пределе. Мне не нравятс мужчины, которые крадутся за мной по ночным улицам. Это заставляет мен относиться к ним с подозрением. Он кивнул, не открывая глаз и интуитивно пытаясь отклониться от орудия смерти, сотрясавшего воздух в каких-то миллиметрах от его шеи. - Говори! - Я просто... Решил проводить тебя, крошка... Я... О, боже! Убери нож! - закричал он почти истерично и судорожно подался назад. - Не испытывай мое терпение, - проговорила она и мгновенно переместила нож от шеи к паху. - Говори, скотина, иначе до конца жизни кровью мочиться будешь! - Я просто... Честно, просто хотел проследить за тобой до дома, чтобы знать, где ты произрастаешь! Ты такая красивая... Такая милая... Любой мужчина гордился бы тем, что трахнулся с тобой... Скайла передвинула нож на несколько миллиметров в сторону внутренней поверхности левого бедра... И тут же в воздух полетели мельчайшие клочья ткани и на мостовую закапала кровь. - Ты лжешь! Смерти ищешь? Молодец, хорошо держишься. Это еще более подозрительно. - Она приблизила нож к паху. Глаза ее сузились. - Почему ты себя так ведешь? Вот вопрос! Кто же твои хозяева, что смогли воспитать в тебе такую преданность. Или... страх? Или Такка?! Говори, гад! - Она жестко усмехнулась. - Значит, Или Такка? Что кривишься? Не нравится мысль? - Не нравится, - почти спокойно ответил он. Такое самообладание в подобных обстоятельствах ее всегда изумляло. - Только не Или. Она на минуту задумалась, не спуская, однако, с него настороженного взгляда. - Ты не похож на уличного лоточника. Ни по виду, ни по разговору. Слишком высоко держишь голову, для мелкого торговца это не характерно. И вообще... Ты профессионал. Если и думаешь что-то скрыть, то тебе это не удалось. Хочешь, чтобы я продолжала? Кривая усмешка исказила его лицо. - Полосни мне по горлу и все закончится, крошка. Скайла отрицательно покачала головой, продолжая задумчиво разглядывать его. - Допустим, про Или я тебе поверила... Давай-ка вместе покопаемся в твоей памяти, если ты сам не можешь в ней разобраться, идет? - Попробуй, - усмехнулся Никлос, тяжело сглатывая. Все-таки она нечаянно задела его ножом по горлу, так как по шее сползла тонка струйка черной в темноте крови. Она увидела, что он окончательно успокоился, полагая, его она зашла в тупик и не знает, что с ним делать. Между тем Скайла незаметно опустила руку в карман достала оттуда поблескивающий в отблеске света фонаря пузырек. Она осторожно открыла его зубами и приставила горлышко к его рту. - Ну-ка, глотни, - скомандовала она неожиданно строго. - Митол развяжет тебе язык. С этими словами она опрокинула пузырек прямо ему в рот. Он чуть запоздало дернулся и попытался скинуть ее с себя, одновременно плотно сжав губы. Рассерженная Скайла изо всех сил ударила его коленом в пах и, когда тот вскрикнув от боли, открыл рот, в него залилось несколько больше жидкости из пузырька, чем она хотела. - Ах ты, шлюха! - хрипло закричал он и рубанул воздух, где она была за секунду до того, мощной рукой. Скайла успела вовремя увернуться. В тот же момент Никлоса сломало пополам и он уткнулся лицом в грязную мостовую, скорчившись в позе эмбриона. Скайла поднялась на ноги, закрыла полупустой пузырек с митолом и положила его в карман. Никлос отчаянно пытался встать с земли, но ему это не удавалось. Скайла стояла в трех шагах от него. Никлос еще раз изо всех сил ударил рукой пустоту. Скайла только усмехнулась. - Убить... - хрипел Никлос, задыхаясь. - Убить стерву до того, как... о того, как... Движения его замедлились, и он без сил повалился на мостовую, ударившись затылком о грязную кирпичную стену дома. - Слишком поздно, - задорно крикнула Скайла. - Теперь ты в моих руках, дружок. - Нет! Нет... Я не могу... Не... Она наблюдала за тем, как он продолжал, словно в замедленных съемках, качаться из стороны в сторону. Наконец, он окончательно обмяк и успокоился. Наведя на него фонарь, она отыскала его неподвижные глаза... Черт! - Ладно, Никлос, будет притворяться! Ты назвал меня красавицей, - проговорила она, стараясь вывести его из состояния полуобморока и одновременно коря себя за выбранную для этого тему. - Ты в самом деле так думал? - Да, - глухо пробормотал он. - Когда мы встретились с тобой в первый раз, я увидела в твоих глазах желание. Ты хочешь меня? Я действительно такая красивая? - Вы самая красивая женщина из всех, кого мне приходилось видеть, командир Лайма... И самая роковая... "Командир Лайма? Не стоило тебе произносить эти два слова, Никлос, мой незадачливый влюбленный. Они могут стоить тебе жизни". - Хорошо, - проговорила она. - О чем ты сейчас думаешь? - В данный момент? - нахмурясь, переспросил Никлос. - Да. - Я спрашиваю себя: почему ублюдок Стаффа не взял тебя в спутницы жизни до сих пор? Столько лет держит на привязи, как собаку. Голова Никлоса откинулась назад, еще раз ударилась о стену дома и после этого он уже не двигался. Все мышцы расслабились. Скайла нахмурилась, нервничая. В висках застучало, а губы мгновенно пересохли. "Черт возьми! Поганый митол! Слишком большая доза... Но кто же знал, что он будет так трепыхаться! Какая дура! Ну, приводи его в чувство немедленно, пока окончательно не опозорилась в своих глазах!" - Никлос! Ты что, миленький? Ну-ка, сядь быстренько. Прислонись к стене и глубоко дыши! Ну, давай же, черт тебя возьми! Она склонилась над ним и положила его голову себе на колени. Слишком много митола... Но вдруг почувствовала, что его рука схватила ее за грудь через тонкую ткань платья и боевого скафандра. - А теперь, Никлос, - шепотом проговорила она ему на ухо, - ты должен подтвердить свою привязанность ко мне подробным рассказом о себе. "И молись богу, чтобы в твоем рассказе не прозвучало никаких грязных намеков в отношении Стаффы и тех чувств, которые я к нему испытываю!" Никлос согласно кивнул и несмотря на то, что язык плохо повиновался, начал говорить. Глаза Скайлы суживались все больше и больше, и внутренне она все сильнее и сильнее оживлялась по мере развития рассказа. "Ого! Никлос... А ты не хотел еще поболтать со мной..." - Так вот ты кто такой, дружок, - проговорила она задумчиво. - Теперь многое становилось ясным. Экран на главном мониторе с минуту дрожал и дергался, но наконец на нем появилось ясное изображение. Скайла скрестила руки на груди и откинулась на спинку стула, на котором сидела. Рядом стоял Никлос. На лице и во всем его внешнем виде заметны были признаки похмелья после "вечеринки с митолом". От упрямства и непреклонности не осталось и следа. Снаружи жилище Никлоса выглядело как обычный рядовой этарианский дом. Стены были вымазаны глиной, плоская крыша из керамической черепицы... Словом, ничего примечательного. Однако, войдя внутрь, она с изумлением увидела, что это настоящий технический центр, до отказа забитый всякой аппаратурой, включая системы связи и компьютеры... Скайла вновь переключила внимание на экран. Он подернулся белесой дымкой, а затем проявилось лицо молодой женщины с курчавыми черными волосами, которые образовывали вокруг ее головы нечто вроде нимба. При виде Скайлы Лайма она выпрямилась и насторожилась. - Приветствую, - с улыбкой проговорила Скайла. - Меня зовут Скайла Лайма. Не будете ли вы так любезны Передать Магистру Браену, что я хочу переговорить с ним? - Как вы... То есть... - Я сказала: передайте. Скайла усмехнулась, подбросила в воздух какой-то небольшой предмет и поймала его. Этот предмет представлял собой керамическую копию обыкновенного человеческого зуба. Картинка на экране снова изменилась, и теперь на Скайлу устало взирал старик с морщинистым лицом. От возраста его череп практически полностью облысел, если не считать нескольких жалких клочков седоватых волос, которые вылезли то тут, то там и забавно топорщились. Вглядевшись в лицо Скайлы, старик отчаянно заморгал, словно пытался отделаться от видения. Наконец, он тяжело вздохнул и проговорил хрипло: - Раз уж тебе удалось получить доступ в компьютерную сеть связи, глупо было бы отрицать ее существование... Но скажи мне, как тебе удалось разыскать меня и что тебе нужно? Скайла пододвинула Никлоса к себе поближе, чтобы он тоже вошел в "кадр". - Узнаешь своего агента. Магистр? Браен опять же устало взглянул на потупившегося молодого человека, в его старых глазах блеснули искорки укора. Он вздохнул и кивнул. - Узнаю. Однако я удивлен тем, что он еще жив. Скайла наклонилась вперед к экрану и продемонстрировала Браену белый зуб, зажатый между указательным и большим пальцами. - Кто-то, увы, остался в дураках. Не знаю, видишь ли ты на своем мониторе трещинку, но могу тебя уверить: капсула сделала свое дело, строго согласно предписанию. Проблема в другом: кто-то из твоих лаборантов позабыл зарядить ее тем ядом, который среди вас, Седди, пользуется наибольшей популярностью. Браен провел морщинистой ладонью по лицу. - Надеюсь, ты вызвала меня вовсе не для того, чтобы поговорить о пустотелом зубе? - Нет, конечно. Я хотела поговорить с тобой о заказанном убийстве. Поставь себя на мое место и попробуй представить всю глубину моего изумления, когда я обнаружила за собой слежку и поняла, что Никлос тащится за мной по ночным улицам в надежде, что я приведу его к Стаффе. Если бы я это сделала, он бы убил нас обоих - меня и Командующего - и тем самым великолепно справился бы с поставленной задачей: обезглавить и деморализовать Компаньонов. Браен медленно кивнул. - У нас много различных проблем, но эта является, если так можно выразиться, "главной стратегической заботой". - Что-то ты не выглядишь таким уж озабоченным... Морщинки перегруппировались на лице Магистра и собрались в уголках его рта. - Ладно, ладно, не разыгрывай наивного новичка в межзвездной политике. У каждого из нас есть своя, достойная уважения цель. Наша заключается в том, чтобы уничтожить тебя и вызвать твоей смертью хаос среди Компаньонов. Ты же преследуешь свои собственные цели. Как, впрочем, и другие политические силы, действующие в пределах свободного космоса. Или тебе кажется более удобным продолжать дурачиться и маскировать обстановку, выражающую данную реальность? Скайла склонила голову набок. - Если уж мы заговорили начистоту, почему бы тебе прямо не рассказать мне о том, в чем конкретно состоит цель Седди? - Радикальная перемена структуры человеческой эпистемологии, - проговорил старик. Он приподнял брови. - Тебе ведь известно, что это такое, не так ли? Скайла откинулась на спинку кресла и нахмурилась. - Ты хочешь сказать, что у вас есть планы заменить всю человеческую философию, мировоззрение и представление об окружающем мире? Браен живо кивнул. - Я понимаю, конечно, что мои слова звучат слишком громко, это поистине грандиозная задача... Но что делать, если мы, Седди, полагаем, что причины человеческих страданий коренятся в ущербной эпистемологии? В той эпистемологии, которую поддерживает Командующий и которую поддерживаешь ты. Да не только вы одни! К сожалению, большинство людей пока верят, что все мы должны жить во Вселенной, контролируемой несколькими несгибаемыми политическими лидерами. - Погоди, что-то я совсем запуталась. Браен сложил ладони лодочкой, наклонился ближе к Экрану и Скайла увидела характерный блеск, появившийся в его оживших от сна и усталости глазах. - Попробуй настроить себя на серьезный лад и представить себе младенца. По сути это нетренированный зверек, животное. Он не знает ничего, что выходит за рамки сиюминутных потребностей его маленького организма. Тем паче, он ничего не знает о том, как следует вести себя в той или иной культурной среде. Врожденный поведенческий генетический ряд определяет многие аспекты личности и ее возможностей, но искусству взаимодействия с обществом необходимо учиться. В ДНК нет такого генетического ряда, который бы говорил ребенку, что, например, в данных обстоятельствах надлежит пользоваться вилкой, а в другом Случае ложкой. Он этого не знает, пока ему не покажут. Например, люди с Эштана искренне верят, что лучшим способом отблагодарить хозяина за вкусную еду являетс многократная отрыжка. Чем больше рыгнул, тем больше тебе понравилс стол. Не позавидуешь добропорядочному риганцу, если ему вдруг вздумалось пригласить эштанца (с себе домой на обед. Но человека учат не только манерам и приличному "социальному поведению". Он также воспитывает в себе и политическую идеологию. Спроси любого риганца, почему именно Тибальт является его императором. И он ответит, что Тибальт император, потому что нужно кому-то было занять этот пост. Это инкультурация: процесс, в результате которого ребенок овладевает ценностями, нормами жизни и поведения в своем обществе. - Значит, Седди не хотят, чтобы рядовой риганец просто принимал старую социальную догму? Браен внимательно всмотрелся в ее лицо взглядом сощуренных глаз. - А ты быстро схватываешь... - Даже если тебе удастся уничтожить Стаффу, меня и Божественного Сасса с Тибальтом в придачу, это бы не изменило устоявшегос представления людей о политике. Твоя цель недостижима. Человечество не сможет за одну ночь изменить мировоззрение, представления о себе и о Вселенной. Разве ты не допускаешь мысль о том, что у Седди имеется более сложное понимание вопроса, чем ты думаешь? Мы ожидаем значительных перемен в человеческом мировоззрении, в человеческом мышлении, в устоях и традициях человеческой философии не ранее чем через тысячу лет или около того. Это весьма долгосрочный проект, претворение в жизнь которого напрямую зависит от образования и повышения способности людей ставить под сомнение те основные предположения, которые выдвигались давным-давно и из которых соорудили целый каркас, поддерживающий течение жизни. Мы не рассчитываем на волшебное превращение за одну ночь. - Значит, мне и Стаффе лучше научиться держать себя в состоянии перманентной бдительности, - с мрачной усмешкой отозвалась Скайла. Браен искренне кивнул. - Ты сама подняла вторую важнейшую тему нашего разговора: Командующий. Ты, конечно, совсем не собираешься объяснить мне, почему он все бросил, вверг две империи в хаос и куда-то отбыл инкогнито? "Что я могу ему сказать?" Скайла на минуту задумалась, подперев подбородок рукой. - Если честно, он собирался попасть на Таргу для встречи с тобой. Браен выпрямился в своем кресле. В глазах появился живой интерес. - Что же, ложный маневр? Как это называется у вас, у военных... Введение противника в заблуждение?.. Скайла отрицательно покачала головой. - Нет, в самом деле все так, как я тебе сказала. Он направлялся на Таргу для встречи с тобой. Во взгляде Браена отразилось неподдельное любопытство. Он барабанил пальцами по столу, за которым сидел. - Что-то я не пойму, зачем ему идти на такой риск? Пересекать потенциально враждебную ему империю, направляясь на планету, корчащуюс в муках гражданской войны, для того, чтобы отыскать Магистра Седди, который только и делает все последние годы, что пытается убить его! Бессмыслица какая-то... Впрочем, многое из того, что сделал Командующий в последние недели, не имеет смысла. - Он ищет сына, - проговорила Скайла. После паузы добавила: - И, возможно, истину. Магистр. Во взгляде Браена сквозило понимание. - Ага, значит, как я и догадался, ключом ко всему является все-таки Претор. Что он наговорил Стаффе? Что произошло в той комнате? Ты была там? Скайла напряглась. На лбу обозначились длинные морщинки. - Похоже, ты слишком много знаешь, Седди. Избыточное знание опасно... Так сказать, вредно для здоровья. Пожалуй, мне стоит еще подержать здесь Никлоса на успокоительных таблетках, а потом вернуть его на Итреату. Я уже установила, что он является координатором деятельности всей твоей шпионской шайки на Этарии. Интересно, какие новые тайны приоткроются после того, как я проведу сканирование его сознания? Браен едва осознал то, что услышал. Лицо его потухло, и он углубился в размышления. Наконец, вновь поднял взгляд на экран. Глаза у него были усталые и задумчивые. - Значит, Стаффа радикально изменился как личность, не так ли? Преобразилось настроение, проступила депрессия... Он совершил ряд иррациональных поступков, которые основаны на неверных нервных реакциях, прятавшихся в нем столько лет... Скайла придвинулась вплотную к экрану и устремила на Магистра враждебный взгляд. - На что ты намекаешь? Браен только отмахнулся, как бы отметая ее тревогу, как несправедливую. - Танец квантов. Принцип неопределенности, который делает жизнь столь восхитительно непредсказуемой. Прошло столько лет... Знаешь что? Я хочу получить возможность поговорить со Стаффой кар Терма, - Браен глубоко вздохнул. - Я готов предоставить Командующему безопасный коридор для обеспечения нашей встречи с глазу на глаз. О деталях можем договориться позже. - А что уверит меня в том, что я могу доверять тебе, Магистр? Браен пожал плечами. - Не знаю... Ну, что-нибудь придумаем. - Он подпер подбородок почти прозрачной рукой и отсутствующим взглядом посмотрел куда-то в сторону. - Проблема в том, что в самый последний момент его может отнять у нас Или Такка. Нам следует действовать быстро... и сообща. 17 - Что?! - прогремел Синклер, обрушив свой тяжелый кулак на поверхность стола, который был на счастье сделан из крепких пород дерева. Командиры его подразделений не верили своим ушам, уставившись на входную дверь и вскочив как по команде из-за стола, который был застелен оперативной боевой картой с нанесенной на нее текущей обстановкой. На офис опустилась тишина. В воздухе веяло дурным предзнаменованием. Сквозь запыленные стекла окон можно было видеть поросшие редким леском холмы, огораживавшие зеленые квадраты пашен и кормовых лугов. - Увели, - повторил тяжелым голосом Мак Рудер, стоя в дверях реквизированного под военный штаб офиса хлебной биржи. - Министр обороны увел у нас весь транспорт под предлогом обеспечения маневра второго дивизиона... - Выражение лица у Мака было на редкость кислое. - Он назвал это "мерой для усиления ударной силы". Все, разумеется, непредвиденно и чрезвычайно. Синклер крепко выругался и навис над картой района. Слышно было, как он скрежетал зубами. "Проклятие! Чтоб они все в аду сгорели!" Молчание было взорвано разгневанным восклицанием, от которого не удержалась Гретта: - Черт возьми, мы на полпути к Веспе с двумя тысячами человек застряли здесь, лишившись всех транспортных средств! Присутствующие тут же поддержали негодование коллеги громкими или приглушенными - как кому нравилось - ругательствами и многочисленными вопросами, которые посыпались на Синклера как горох из мешка. - Спокойно! Мне надо подумать, - проговорил Синклер на повышенных тонах и тяжело вздохнул. Выражение его лица из искаженного яростью превратилось в нормальное. Ему удалось овладеть собой и даже расслабить мышцы, чтобы уменьшить внутреннее напряжение. Он опустился на старенький, шаткий стул, который еще хранил на себе жалкие остатки когда-то золотистого лака. - Итак... - глухо проговорил он. - Вот и начались политические игры, которые, как я надеялся, обойдут наш дивизион стороной. Нахмурив брови, он взглянул на топографическую карту, разложенную перед ним, и прикинул расстояние до Веспы. Его дивизион заст