восхитительных закатов), - это  жизненный  цикл  так
называемых  альмоньедде.  Часть  своего  существования  они   проводят   в
кристаллической раковине, которая образуется из жидкости, изливающейся  из
чрева рождающей альмоньедде. Раковина  защищает  существо  от  окружающего
мира,   отвергает   какие-либо   контакты,    за    исключением    одного.
Микроскопические  трубки,  своего  рода  нервные  волокна,  внутри   этого
стеклянного домика иногда  накаляются  и  прорываются  на  поверхность,  и
коснись человек с повышенным психосомным полем подобной раковины, он может
увидеть цветные сны спящего существа...  Люди  без  экстрасенсорного  дара
ощутят только необъяснимо удовольствие. (Узнав об этом, я был  очень  рад,
что в  ресторане  не  стал  распространяться  по  поводу  своих  видений.)
Поскольку раковины обладали экстрасенсорикой, они были запрещены к вывозу,
как и все предметы  повышенной  психосоматичности.  Вывоз  в  этом  случае
карался смертной казнью.
   Вряд ли существо в ракушке когда-либо  проснется  в  атмосфере  планеты
Бракси, но это должно случиться (если вообще  произойдет)  не  меньше  чем
через десять местных лет. Камень понравился мне. Он предлагал  мне  мирное
общение без всяких на то усилий  с  моей  стороны.  Я  чувствовал  себя  в
безопасности - условный  собеседник  не  побежит  доносить.  Я  был  очень
благодарен Супалу за камень и был готов снабдить его полезной информацией.
Ганос-Тагат был городом, состоящим из двух частей, которые разделяла  река
Дипа. Находился он на самой окраине Центра, а жили  здесь  преимущественно
люди низкого сословия. Поэтому я не удивился, когда мой писатель  появился
в одежде всех цветов радуги - сверхчувствительный человек просто с ума  бы
сошел от такой нагрузки на глаза.
   Я поздоровался и предложил вина. Тот заколебался, затем  убедился,  что
вино из Тагатанской таверны, и согласился, улыбнувшись. Я подумал  о  том,
что же могло не устраивать его в вине браксана?
   - Я готов ответить на ваши вопросы, - я  испытывал  дружелюбие,  хотел,
чтобы Супал чувствовал себя легко.
   Он вынул записывающее устройство, вставил  ленту  и,  сделав  последний
глоток, начал задавать свои  вопросы,  которые  я  предвидел,  но  которые
показались мне странно скучными. Я уже начал подумывать, насколько  хороша
эта идея, когда он в конце концов подошел к сути дела.
   - Многие  интересуются  сексуальностью  ациа.  Мы  знаем  то,  что  они
пропагандируют, их идеалы и то, что они сами хотели бы думать о  себе.  Но
что из этого соответствует реальности?
   - А что именно вы хотели бы узнать?
   - Они - моногамны?
   - Да.
   - Я думаю, вы понимаете, что для  большинства  бракси  и  браксана  это
невообразимо. Ациа имеют только одного партнера за всю жизнь. Можете ли вы
с уверенностью сказать, что они не скучают?
   Я пожал плечами:
   - Думаю, что да. Иногда.
   - Но они не ищут возможности завести партнера на стороне?
   - Сексуального? Нет, - я начинал понимать, к  чему  он  ведет.  Все  до
этого было всего лишь предисловием.
   - Простите, Лорд, но как так может быть? Мы - представители одной и той
же породы - человеческой, не так ли? Но никто на Бракси не вынес бы  столь
долгого союза с одним партнером.
   Я улыбнулся:
   - Они не находят  это  чем-то  ужасным.  Вы  должны  помнить,  что  они
реорганизовали свою расу. Сексуальное стремление  легко  контролируется  с
помощью генетических манипуляций. У них действительно не бывает стремлений
к  сексуальным  удовольствиям,  если  они  не  спровоцированы   "должными"
обстоятельствами.
   - Но должен же у них быть... выход, возможность отдохнуть вне  брачного
союза.
   - Я не понимаю, о чем именно вы спрашиваете?
   На самом деле его вопросы становились все туманнее по мере того, как мы
углублялись в эту тему. Может быть, это интервью - проверка?
   - Но народ ациа - не  продукт  эволюции,  а  произведение  человеческой
воли, - повторил я.
   Несколько секунд он обдумывал следующий поворот темы.
   - Тем не менее, сексуальное желание - основное человеческое чувство,  и
тоска человека и жажда разнообразия вряд ли  могут  быть  удовлетворены  в
лаборатории...
   Меня позабавила его настойчивость. Да, я предполагаю, что браксианскому
уму  трудно  в  это  поверить,  но  что  касается  ациа   -   они   вполне
удовлетворены. Я решил сам задать вопрос, который мог быть задан мне:
   - А как вы считаете, как они решают проблему семьи?
   Он был поражен, мы менялись ролями. Когда Супал собрался с мыслями,  он
торопливо стал предлагать варианты, наблюдая за мной, не дам  ли  я  знак,
что он на верном пути:
   - Может быть, есть своего рода... ритуал? Чтобы  помочь,  или  лучше  -
отложить появление желания?
   - Неужели? - невинно спросил я.
   - Вы жили среди них, Лорд, а не я.
   - Это так. Но должен сказать, никогда не слышал ни о чем подобном.
   - Ни о чем подобном? - его  голос  сник.  Стало  ясно,  что  его  самый
главный интерес был связан с этой темой. Я старался не  улыбаться  слишком
открыто.
   - Может быть, союз двух, брачные узы  столь  хороши,  что  стоит  ждать
нужного партнера? И все остальное бледнеет в сравнении?
   Я готов был расхохотаться. Этот человек явно верил, что секрет ацийской
сексуальной сдержанности заключался в особом удовольствии, которое  делало
всю систему стабильной. Мысль о том, что двое ациа только  и  делают,  что
совершенствуют свой половой акт, просто не могла не заставить  улыбнуться.
То, что ациа хотели своих законных партнеров и не чувствовали  потребности
в дополнительных контактах,  было  вовсе  не  загадкой,  а  спланированной
комбинацией  гормональных  циклов,   биохимических   соединении,   которые
ацийская наука научилась в совершенстве контролировать.
   Тем не менее, я не рассмеялся, сосредоточился и тихо сказал:
   - Я не верю в это, Супал.
   Он не выглядел разочарованным - это пугало. Он был разъярен, как  будто
считая, что я скрываю что-то от него.
   - Всем известно, что ациа считают свою сексуальную культуру выше нашей.
   - Я об этом никогда не слышал. Единственная раса,  которая  похвалялась
своим сексуальным потенциалом, - раса браксана. - Ар, он так навязчив.
   - Природа долгих отношений  весьма  отлична  от  тех  общений,  которые
призваны только удовлетворять жажду удовольствий и создаются  на  час  или
день.
   - Не знаю, -  честно  сказал  я.  -  У  меня  не  было  никогда  долгих
эксклюзивных отношений.
   - Но вы знали тех, у кого были...
   Телепаты? Вряд ли.
   - Я был весьма ограничен в общениях. Я  мало  общался  с  чистокровными
ациа. Сожалею, но здесь я вам не могу помочь.
   Кажется, я начал его раздражать. Думаю, если бы я не был  браксана,  он
мог бы меня обвинить в нарушении договора и потребовать  либо  информации,
либо возвращения своего залога. Но я не мог дать ему  первого  и  не  имел
желания возвращать второе. По моему мнению, я заключил выгодную сделку.  И
я начал уставать от него.
   Поэтому я сказал:
   - Если у вас больше нет вопросов, тогда, я полагаю,  мы  завершили  это
интервью. - Поскольку мне было его жаль, то я добавил: - Я не знаю, откуда
у вас эти сведения, но уверяю, они не соответствуют действительности.
   Он пытался быть дружелюбным, почтительно улыбнуться,  но  я  чувствовал
его раздражение.
   - Благодарю вас за то, что вы нашли для меня время, Лорд Фериан. Вы мне
очень помогли.
   "Он хорошо лжет", - подумал я. И ответил тем же:
   - Я сожалею, что не смог ответить на ваши вопросы более  полно,  Супал.
Если у вас будет другая тема, то вы можете вновь обратиться ко мне.
   В ту минуту, когда я это  сказал,  я  пожалел.  Его  глаза  заблестели,
кажется, он решил продолжить. Таджхайн! Я так могу вообще не избавиться от
него. Хотя - нет, это было бы неразумно. Зачем ему начинать  все  сначала,
если и так ясно, что я то ли не могу, то ли не хочу говорить  о  том,  что
представляет для него интерес?
   Я проводил его, надеясь, что мы больше не увидимся. Я ошибался.


   <b>ЛЕНТА ТРЕТЬЯ</b>

   Секхавей  объяснил  мне  однажды,  что  такое  вина  -   бессмысленное,
болезненное чувство,  одно  из  самых  бесполезных  и  уродливых  понятий,
выдуманных человеком в приступе глупости.  Браксана  не  испытывали  этого
чувства (этого жгущего сожаления). Или,  по  крайней  мере,  стараются  не
испытывать.
   Сейчас мне кажется, что я не чистокровный браксана. Я  чувствую  острое
сожаление по поводу того, что  случилось  в  тот  день.  Когда  я  касаюсь
камня-ментата (не слишком часто, чтобы он не разбудил мои тайные мысли), я
думаю о Супале и о его  настойчивости,  желании  раскрыть  великий  секрет
ациа, который, как он убежден, существует. Он - глуп и невежествен, но мне
жаль этого человека. А так как он отдал мне очень ценную  для  меня  вещь,
мне было жаль, что я не смог удовлетворить его пожелание.
   Иногда лучше быть бессердечным и грубым. К сожалению, я  тогда  так  не
думал.
   Супал через три дня вновь пришел в мой Дом. Разрешив ему прийти,  я  не
чувствовал возможным отказать во встрече.
   Он  вновь  начал  с  второстепенных  вопросов,  стараясь  оживить   мои
воспоминания, затем перешел к основному:
   - Смотрите, Лорд, вот эта книга.
   Он протянул мне металлическую пластинку не больше моей ладони,  я  взял
ее и начал вертеть в руках. Я настолько привык к  информационным  кольцам,
которыми пользовались  браксана,  что  был  не  уверен,  есть  ли  в  моем
домоустройство для чтения этой пластины. Я вызвал управляющего - оно было.
Супал пока пустился в объяснения:
   - Бачар, сын Кумуста, объясняет очень подробно, как структура и природа
Ацийского  общества  определяют  некоторую  форму  сексуального   ритуала,
призванного должным образом направлять энергию либидо.
   Я ничего не сказал. Мое чувство  вины  улетучилось,  его  место  заняло
раздражение. Книга - я так для краткости назвал  пластину  -  была  сводом
бесконечных псевдопсихологических допущений призванных убедить читателя  в
том, что под внешне умеренной, безмятежной ацийской сексуальностью кроется
мир смутных ритуалов и чужеземных удовольствий.  Могу  привести  небольшой
отрывок:

   "Как так может  быть,  что  целый  народ  обманывает  не  только  своих
соседей, но и самого  себя?  На  первый  взгляд  кажется,  что  ациа  сами
искренно верят, что  наука  их  предков  избавила  расу  от  нежелательных
человеческих качеств  -  и  в  первую  очередь,  конечно,  от  постоянного
человеческого стремления вступить в сексуальную связь.
   Ближайшее  изучение  сексуальной  мнемоники  предполагает   возможность
интересных выводов. Не исключено,  что  радости,  практикуемые  людьми  во
время  ацийских  ритуальных  расслаблений,  не  сохраняются  в  памяти   в
промежутках  между  встречами.  Разве  нельзя  предположить,  что  сложные
сублимальные процедуры могут быть использованы для того, чтобы  "отделить"
умеренную (ежедневную) человеческую личность от той,  которая  свободна  в
проявлениях полного набора человеческих наслаждений?"

   Я посмотрел на него с искренним недоверием. Он - действительно фанатик,
но он совершенно не так меня понял:
   - Вы видите, я знаю. Я знаю, Лорд Фериан! И я  уверен,  что  вы  должны
были наблюдать проявления этих  закономерностей  за  время  столь  долгого
пребывания в Империи. Определенно, вы должны знать  хоть  что-то  об  этих
обычаях!
   Я старался говорить медленно, осторожно, чтобы быть  уверенным  -  меня
поняли правильно:
   - То, что написано в этой книге, -  чепуха.  Совершенно  необоснованно,
абсолютная чепуха. Я никогда не видел ничего, что дало хотя  бы  намек  на
наличие подобных ритуалов, и я твердо убежден, что в  современной  истории
Ации  не  практикуется  ничего,  что  хотя  бы  отдаленно  напоминало   те
ритуальные развлечения, о которых говорит эта книга. Вы понимаете меня?
   - Я слышу, - хмуро отозвался Супал. Он наверняка был убежден,  что  его
знание Величайшего Ацийского Секрета заставит меня открыть свои карты. - И
я вижу, что вы не хотите сказать мне всего.
   - Мне нечего сказать, - твердо произнес я. - Убежденный в этом, я прошу
вас покинуть меня и взять эту... книгу с собой.
   Я бросил презрительно пластину, тот еле успел поймать ее  на  лету;  Он
был разозлен моим упрямством (не  говоря  уже  об  откровенно  высказанной
неприязни). В ярости он покинул меня, и я  надеялся,  что  больше  его  не
увижу.
   Но все было не так просто.
   Два дня спустя я встретил его  неподалеку  от  Куратской  Обсерватории.
Потребовалось всего несколько секунд, чтобы избавиться от него, но  я  еще
не знал последствий. Вскоре его соратники стали появляться там, где  бывал
я, и что раздражало ужасно - уже рядом с моим Домом, и куда бы я  ни  шел,
откуда бы ни возвращался, мне удавалось выслушать краткую информацию о: 1)
их  искренности;  2)   их   достойных   порывах;   3)   моей   собственной
непорядочности. Стоит упомянуть, что я часто  испытывал  желание  сказать,
что порядочность - не то качество,  которое  ценится  среди  браксана,  но
любая беседа вдохновила бы их на большее, и я удержался.
   В конце концов я не мог больше выносить этих преследований.  Не  только
их присутствие и настойчивость раздражали меня, но и откровенная глупость.
Я просто больше не мог их видеть.  Я  просил  их  оставить  меня.  Они  не
обратили внимание. Я пытался их припугнуть. Они испугались, но не исчезли.
Я был для них единственной  нитью,  связующей  их  и  выдуманный  ими  мир
сексуального мистицизма. В конце концов, разозленный до предела  (есть  ли
какие-нибудь ритуалы,  способные  сублимировать  мое  чувство?),  я  решил
обратиться к нерушимому бастиону нетерпимости - к моему отцу.
   Секхавей всегда радостно принимал меня - больше,  наверное,  для  того,
чтобы  разозлить  своих  чистокровных  детей,  чем  по  какой-либо  другой
причине.  Я  никогда  точно   не   мог   угадать,   какими   мотивами   он
руководствуется, поэтому довольно настороженно относился к его советам. Но
это дело было как раз в его компетенции, и я поспешил найти Секхавея.
   Я объяснил все, как  мог,  не  упомянув,  впрочем,  камень-ментат,  мою
эмоциональную травму, несколько усилив те выражения, которые  использовали
мои враги. Хотя я как сын не должен был обращаться к нему  за  советом  по
подобному поводу, Секхавей явно был  горд  тем,  что  моя  часть  браксана
превалирует над второй половиной - это скорее всего было для  него  знаком
того, что его отцовские гены значительно сильнее проявляются во  мне,  чем
материнские. Как бы то ни было, я  рассказал  ему  частично  эту  историю,
подчеркнув те моменты, где  я  вел  и  чувствовал  себя  как  браксана,  и
Секхавей воспринял ее как нечто целое.
   Когда я закончил, он улыбался, на его  лице  было  выражение  человека,
который умеет дать должный ответ.
   - Все просто, - сказал он мне. - Их нужно убить.
   Я не был уверен, не разыгрывает ли он меня  -  таков  уж  был  характер
наших взаимоотношений.
   - Убить их?
   - У тебя есть меч, - он указал на мое бедро.
   - Но как?
   -  Просто:  бей  и  кромсай.  По-моему,  я  не  должен  объяснять  тебе
очевидное.
   Я нахмурился:
   - Я знаю, как это делать.
   "Знаешь ли?" - говорило его выражение. Вслух он сказал:
   - Тогда - вперед.
   - А закон?
   Он рассмеялся:
   - Закон? Какой  закон?  Ты  -  представитель  высшего  класса,  Фериан,
полукровка, но тебе даны все  привилегии  браксана.  Они  досаждают  тебе?
Уничтожь! Они раздражают тебя? Отомсти! Не беспокойся  по  поводу  закона.
Никто не будет преследовать тебя. Если кто-либо  попытается,  Кеймири  его
быстро успокоят - столь же быстро, сколь  твой  меч  расправится  с  этими
твоими псевдоучеными, - он помолчал, затем предложил; - Я могу подвергнуть
их Особой Смерти для тебя.
   - Нет. Не стоит, - мой отец на пользу своего  отпрыска  будет  включать
машину Особой Смерти? Нет, это неприемлемо, я знал это. И он знал тоже.  -
Нет. Я все сделаю сам.
   Он улыбнулся. Я понял, что меня проверяли. Проводив меня до  двери,  он
пожелал мне удачи и посоветовал, куда и как наносить удары,  чтобы  жертва
умерла не сразу.
   - Дай им хороший урок. Они это заслужили.
   Не исключено, что и я получу урок. Я поблагодарил его и ушел, так и  не
решив ничего. Я должен был  предвидеть,  что  Секхавей  даст  именно  этот
совет, как, впрочем, любой браксана.  И  почему  я  беспокоюсь?  Возможно,
потому, что я ненавижу его попытки манипулировать мной, которые  означали,
что я для него такая же неразумная душа, как и любая другая,  над  которой
он ставит  свои  опыты.  Нет  уж,  если  Секхавей  хочет  убедить  меня  в
необходимости убийства, значит, верно одно: я должен найти альтернативу.


   <b>ЛЕНТА ЧЕТВЕРТАЯ</b>

   Я рассказал обо всем Лин. Одна  из  первых  вещей,  которые  узнаешь  в
обществе браксана: если у самого нет идей, обратись к женщине. Или  точнее
- обратись к своей Хозяйке.
   Что я и сделал.
   Мы никогда не разговаривали о  политике  -  Лин  и  я,  поэтому  я  был
удивлен, что после моего рассказа она тут же сказала:
   - Нужно выяснить их мотивы.
   И предложила ряд действий, связанных с привлечением  сети  информантов.
Должно быть, я выглядел очень удивленным, когда она улыбнулась:
   - Это не займет много времени.
   И действительно, много времени не потребовалось. Не прошло и  дня,  как
она, используя Центральную Компьютерную Систему,  получила  список  людей,
которые так или иначе были связаны с моим главным мучителем. Мне  все  это
показалось излишним. Но она объяснила мне, что, скорее всего, один из этих
людей спровоцировал Супала на подобное поведение.
   - Но кто из них?
   Я не часто играл в политические игры, по крайней мере,  не  так  часто,
как  мои  соотечественники.  И  сейчас   требовалась   сеть   информантов,
необходимости в которой раньше не было.
   - Нужна помощь, - сказала она наконец.
   - Чья?
   - Другой Хозяйки.
   Перед моими глазами внезапно появилась картина: все  хозяйки  известных
мне Домов образуют единую шпионскую сеть... Нет, даже женщины не  доверяют
друг другу столь сильно. Но все же,  если  мужчины  только  и  знают,  что
наступать друг другу на любимые мозоли, то  женщины,  управляющие  Домами,
возможно,  иногда  совместно  решают  какие-то  проблемы...  Что  ж,   это
приемлемо.
   - Продолжай! - сказал я.
   - Кому ты доверяешь?
   - В Курате? - я использовал ироничный гон.
   - Дай я сформулирую по-другому. К кому я могу обратиться? И наоборот  -
есть ли Дом, в котором я не должна ни к кому обращаться?
   Имя всплыло тотчас же, внутри меня  появилась  знакомая  отвратительная
холодность:
   - Дом Затара. В этом Доме нет уязвимых людей. Хорошо?
   Она достаточно долго была со мной, чтобы  все  понять  тотчас  же.  Она
предложила еще несколько имен. Мы обсудили многих. Она могла выбирать.
   Она выбрала Дарака. Имя  ничего  мне  не  говорило.  Она  считала,  что
Хозяйка этого Дома может быть полезна.
   - Хорошо, - сказал я.
   Будем ждать итогов.


   <b>ЛЕНТА ПЯТАЯ</b>

   Следы вели к Секхавею.
   Мой собственный отец!
   Теперь, когда были хоть  какие-то  данные,  это  имело  смысл.  О,  эта
благословенная родительская любовь! Как мог он? Как он мог?
   Спокойнее, Фериан, спокойнее. Ты знаешь, какими методами  он  работает.
Ты знаешь, он любит манипулировать людьми.  Вспомни,  как  он  поступил  с
собственным сыном Тураком. Почему сейчас он должен вести себя по-другому?
   Да, но зачем?
   Он знает все. Всю эту чертову историю.
   Но зачем ему?.. Заставить меня убивать? Он действительно этого хочет?
   Секхавей? Конечно, хочет. Если не для моей пользы, то для  собственного
удовольствия.
   Больше нет вопросов: я должен сам во всем разобраться, не уступить ему.
Я прибыл на Бракси не для того, чтобы быть игрушкой. Я хочу  свободы...  я
буду свободен.
   Нужно  найти  способ  решить  проблему,  не  доставив  ему  ни   грамма
удовольствия...


   <b>ЛЕНТА ШЕСТАЯ</b>

   Я считаю, что у меня есть решение.
   Я обговорил его с Лин, и  она  согласилась.  Она  также  добавила  одну
деталь: вполне возможно,  что  непринятие  браксианского  вина  Супалом  -
свидетельство неприемлемости  наркотика,  который  в  нем  растворен.  Она
сделала вывод, что эти друзья Ации (так она их называла) могут  не  только
испытать  экстаз,  который  обычно  испытывают  браксана,  но  и  потерять
самоконтроль. Бесценная женщина! Если она права, то путь найден.


   <b>ЛЕНТА СЕДЬМАЯ</b>

   Я пригласил Супала на сегодня.
   Он пришел радостный. Его состояние ясно свидетельствовало о том, что он
принял мое приглашение за знак моих новых намерений. В  какой-то  мере  он
был прав.
   Я тепло встретил его.
   Он вошел в комнату осторожно,  не  очень  полагаясь  на  мою  внезапную
доброжелательность.
   - Вы хотели видеть меня?
   Я сел напротив него в одно из удобных кресел своего дальнего  кабинета.
Я завел его в самую глубь Дома, чтобы продемонстрировать сердечность,  что
в какой-то степени добавило ему уверенности в себе. Я предложил ему  вина,
но он отказался. Он не был уверен во мне.
   - Я должен сказать, вы настойчивы, - я  взял  себе  за  образец  манеру
поведения Затара, который  был  высокомерен  более,  чем  кто-либо.  -  Вы
знаете, то, что вы хотите знать, не какая-нибудь мелочь.
   ОН СКАЖЕТ МНЕ! - казалось, эти слова были большими буквами написаны  на
его лице. Я постарался скрыть улыбку.
   - Я знал и знаю это, - сказал он с  легким  желанием  унизить  меня.  Я
решил выглядеть несколько задетым.
   - Дело в том, Супал, что довольно  много  ваших  людей  попадалось  мне
последнее время...
   - Я прогоню их. Я избавлюсь от них. Не беспокойтесь, Лорд  Фериан.  Они
исчезнут навсегда!
   "Хорошо", - подумал я.
   - Вы хотите какую-нибудь гарантию конфиденциальности?
   Я  рассмеялся  с  тем  откровенным  чувством  презрения,  которое   так
великолепно умел выражать Затар.
   - Не надо оскорблений, бракси! Зачем ваши клятвы  или  чьи-либо  еще  в
подобных делах? Делайте, со своими друзьями что угодно, но  я  буду  иметь
дело только с вами. Понятно? И даже  больше:  если  они  когда-либо  вновь
побеспокоят меня, я убью вас. Это ясно?
   Его  глаза  широко  открылись,  в  них  смешались  восхищение,   страх,
предвкушение. Он согласно кивнул.
   - Хорошо. Тогда приступим к делу. Я думаю, возражений нет?
   Нет, нет, он отрицательно замотал головой.
   - Прекрасно, - я взял календарь,  специально  приготовленный  для  этой
встречи. Изящная вещица с астрологическими знаками Айкна и  разнообразными
руками, значение которых я плохо помнил. И хотя смысла в  них  было  мало,
впечатление производило.
   Я указал на один из дней в календаре:
   - Вот мы здесь. Следующий день Великого Союза вот... здесь, - я  указал
на дату, которая должна наступить через несколько месяцев. Я посмотрел  на
него испытующе:
   - Вы действительно думаете,  что  этого  хотите?  -  спросил  я,  тоном
указывая, что я не хочу...
   Он кивнул.
   - Пятый день, двенадцатый месяц. Запомнили?
   - Конечно, Лорд, - он выглядел смущенным, - но?..
   - Вы не должны встречаться с женщиной  до  этого  времени.  Неужели  вы
думаете выдержать Союз по-ацийски после постоянных встреч с женщинами?
   Его глаза сверкнули, он согласился, подавив в себе колебания.
   - Полное отречение. От женщин, мужчин, детей и так далее.
   - И...
   Я  догадался,  что  он  имеет  в  виду  и  махнул  рукой,   подчеркивая
неважность:
   - Вы сами? Не имеет значения. Но, конечно, если вы действительно хотите
пройти...
   Он кивнул:
   - Ничего. Я понял.
   Я  дал  ему  возможность.  Он  действительно   испробует...   Я   начал
распространяться по поводу другой популистической ерунды, но самое главное
было решено. Для секса на должном уровне - без секса какое-то время. И  мы
посмотрим, как долго он продержится.


   <b>ЛЕНТА ВОСЬМАЯ</b>

   Я надеялся, что он не придет.
   Он пришел.
   - Вас оставили в покое, Лорд?
   Я кивнул. Он выглядел худым и изможденным, как  будто  я  приказал  ему
воздерживаться не только от женщин, но и от еды.
   - Все прекрасно, Супал. Не хотите ли перекусить?
   К моему удивлению, он согласился, но когда пища была подана, он  только
потрогал ее ножом.
   - Вы подчинились правилам, о которых я говорил? - я был уверен, что да,
по хотел, чтобы он сам это сказал.
   Он кивнул. Оставался  еще  месяц  по  нашему  календарю,  но  он  хотел
встретиться со мной, чтобы  обсудить  детали.  Я  думал,  что  воздержание
заставит его  отказаться  от  намеченного.  В  браксианском  обществе  это
тяжелое испытание. Но он пришел.
   Вошла изящная женщина с подносом, на котором теснились сладости.  Когда
я сказал "изящная", я недооценил ее:  ее  появление  было  подобно  потоку
камней, обрушившихся на Супала. Его рот широко открылся.
   Когда она поднесла горсть  сладостей  к  его  губам,  он  зубами  нежно
схватил ее пальцы, припудренные сахарным порошком.
   Бедняга! Ему было весьма нелегко. Я  почувствовал  жалость,  когда  ему
пришлось выпустить пальцы служанки.
   - Как дела? - спросил я.
   Он сглотнул воздух, прежде чем ответить.
   - Не очень хорошо. Напряжение слишком велико...
   Я  догадался,  что  он  отказывает  себе  в  любом  виде   сексуального
удовольствия, даже в том, которое  не  требует  партнера.  Служанка  вновь
поднесла ему горсть засахаренных фруктов... Я просто наслаждался.
   - Вы думаете, что выдержите? - мрачно спросил я.
   - О, да, Лорд! -  Его  вдохновенный  голос  выдавал  почти  религиозный
восторг. - А вы... я хочу сказать... - он не знал, как закончить.
   - Когда придет время, - утешил я его, - я все организую.
   - С кем? - я был уверен, что этот вопрос  возникнет,  поэтому  продумал
отпет заранее.
   - С моей Хозяйкой, разумеется, - я сделал эффектную паузу. - Кому я еще
могу доверять?
   Он кивнул в знак согласия. Служанка поднесла вновь сладости к его рту и
мягко коснулась его шеи, пока он ел. Я заметил ей, что она позволяет  себе
некоторую вольность по отношению к дорогому гостю, и,  покачивая  бедрами,
она удалилась.
   Бедный Супал! Я видел в его глазах, когда он следил  за  ней  взглядом,
как там бушует желание. Это было хорошей шуткой. Но я сомневался,  выстоит
ли он еще хотя бы ночь.
   Если выдержит, то и я готов.


   <b>ЛЕНТА ДЕВЯТАЯ</b>

   Шестой день, двенадцатый месяц.
   Прошлым вечером он пришел.
   Он был тенью самого себя, худой и отчаявшийся  человек.  Мы  обменялись
традиционным приветствием.
   - Мы все готовы, - сказал я ему, - идите сюда.
   Лин помогла мне приготовить ритуальную комнату. Стоило все это затевать
хотя  бы  для  того,  чтобы  полюбоваться  декорацией.  Вообразите:  луна,
окутанная лучами Браксианского солнца, рассыпала свой  мозаичный  свет  по
потолку; стены покрыты непонятными  древними  символами;  на  полированном
черном  полу   многозначные   знаки   ярких   цветов;   стол,   увенчанный
кристаллическим подсвечником и хрустальным кубком, а также небольшие рюмки
с приятно пахнущим темно-красным густым напитком, напоминающим кровь  (это
был всего лишь концентрированный СОК ПАЛЛЫ, хотя мне думалось, что если уж
мы так далеко зашли, то можно было бы хоть  здесь  обойтись  без  обмана).
Повсюду - затемнение,  драматизм,  великолепие.  Супал  глубоко  вздохнул.
Ожидал ли он именно  этого?  Да,  говорило  его  лицо.  Не  зря  я  провел
последний месяц, читая эти чертовы книги!
   Лин ждала нас, она подала Супалу напиток. Дрожа, он оглянулся на  меня,
ища поддержки. Я торжественно кивнул. Он медленно выпил кровавую жидкость.
Лин подмешала туда наркотик. В случае, если наша игра не  удастся,  винить
он будет только себя. Я надеялся, что Супал сильный человек.
   Затем торжественно она разделась, я приказал ему сделать то  же  самое.
Он дрожал, и  ему  потребовалось  все  его-мужество,  чтобы  лечь  на  пол
неподалеку от нее в том самом месте, где указывал таинственный знак.
   Он ждал, лежа на черном полу, который мы слегка охладили; глаза закрыты
в предвкушении. Я начал ритуал:
   - Знай, ты, кто пришел сюда в этот день, что  есть  две  вещи,  которые
возвышают человека над животным. Это - его радость  и  его  дисциплина.  И
хотя животные  хотят  друг  друга,  они  не  знают  удовольствия,  равного
человеческому,  поскольку  не  имеют  ни  силы,  ни  воли  отказаться   от
пресыщения.  Итак,  сегодня  два  этих  принципа  станут  одним,   и   акт
удовольствия  сольется  с  актом   достижения   задуманного,   и   радость
человеческая будет полной!
   Лин помогла мне написать это. Я думал, что  это  уже  слишком,  но  все
вполне соответствовало тем ритуалам, о которых я начитался в  этих  глупых
книгах.  Супал,  кажется,  все  принимал  как  должное.   Главное,   чтобы
вознаградили его воздержание.
   Я принес большой бокал вина и передал его Лин, стоя между  ними,  чтобы
Супал не мог видеть, что она не стала пить вино,  затем  я  передал  бокал
ему, и тот опустошил его.
   - Что это? - спросил он несколько минут спустя, когда вино  уже  начало
действовать.
   - Лекарство. Тише. Оно необходимо.
   Он выглядел сейчас очень  нервным.  Это  был  легкий  галлюциноген,  но
немного более сильный, чем тот, который растворен во всех винах  браксана.
Но Супал раньше не пил этих вин. Он еще  никогда  не  подвергался  эффекту
воздействия галлюциногенных веществ.
   Сейчас уже наверняка начал действовать  наркотик  из  первого  напитка,
поданного Супалу. Я пристроился рядом с  ним  -  дух  в  серо-черном  -  и
постарался подготовить его.
   - Вы почувствуете, что летите, это  хорошо.  Не  беспокойтесь.  Это  не
причинит вреда.
   Я продолжал описывать видения, которые могут предстать  перед  ним,  он
должен увидеть самого себя со стороны, плавающего в  эротическом  эфире  и
ощущающего  нарастающее  возбуждение.  Он  становился  все   нервознее   и
нервознее, его состояние объяснялось изменениями в  крови.  Биохимия  -  и
ничего больше. Нервные взгляды по сторонам говорили  о  том,  что  он  уже
видит образы. Ну, пора, подумал я...
   - Теперь, -  сказал  я  тихим  голосом,  заполнявшим  эту  таинственную
комнату, - когда вы двое соприкоснулись друг с другом в  эфире,  и  каждый
принял облик другого...
   - Что?
   Он неожиданно сел и схватил меня за тунику:
   - Что вы хотите сказать?
   Я изобразил удивление:
   - Я думал, вызнаете. Вы же говорили, что знаете.
   - Знаю что? Да скажи же ты наконец!
   Я понимал, что наркотики уже  влияют  на  него,  иначе  он  никогда  не
позволил бы себе кричать.
   - Итак, вы должны испытать этот Ритуальный Союз  в  образе  женщины,  -
сказал я прежде, чем он успел как-нибудь прореагировать на это  немыслимое
предположение, - в вашем случае не должно быть  слишком  много  физических
осложнений, поэтому я не особенно беспокоюсь по этому поводу...
   - Что? Что за осложнения? Беспокоиться... о чем?
   - Хорошо, - сказал я, словно бы уступая ему, -  это  верно,  что  среди
ациа люди различного пола начинают походить друг на друга.  Но  это  после
многих лет участия в ритуале, - я торопливо добавил, - это редко влияет на
первоначальные, естественные половые... - он пытался, встать, с него  было
достаточно, - признаки. Вы нарушаете ритуал, - закончил я.
   - Черт с вашим ритуалом! - наркотики уже начали  действовать,  и  перед
его глазами теснились видения. Ему казалось, что он - орган за  органом  -
обменивается телесной плотью с моей Хозяйкой.
   -  Узнать  удовольствие  женщины!  -  закричал  я,   стараясь   создать
впечатление оскорбленного, -  разве  вы  не  этого  хотели?  Я  думал,  вы
понимаете!
   Усилием воли он пытался сосредоточиться, кажется, видение "перетекания"
в мою Хозяйку покинуло его.
   - Я думал, что знаю, Лорд Фериан. Я...
   Он потряс головой и заковылял из комнаты, подхватив  инстинктивно  свою
одежду, страстно желая убраться из моего Дома до того, как его превратят в
женщину.  Я  представляю,  какие  конкретные  образы  витали   перед   его
одурманенным умом, пока он шел к двери, а потом, так и не одевшись,  вышел
на улицу.
   На экране я отчетливо видел его  уход,  после  чего  упал  на  подушки,
хохоча, рядом с Лин. Мы завершили мероприятие  прекрасным  половым  актом.
Кстати, познать сексуальное удовольствие женщины  -  не  так  уж  страшно.
Когда я был телепатом, я  часто  это  делал.  Но  бракси  есть  бракси.  Я
надеюсь, он никогда не вернется.
   Только одно беспокоит меня. Я прослушал вновь эти записи, все на  своем
месте, но есть одна деталь. Откуда у Супала  камень-ментат?  Черный  Рынок
браксана - единственное место, где можно заказать такую вещь, но  торговцы
не будут рисковать ради человека низкого происхождения.
   Я определил положение Уризея. Наверное, этого не стоило делать.
   Но теперь поздно.
   Уризей  в  Активной  Военной  Пограничной  Зоне.  В  секторе,   который
контролирует Затар. Что значит: либо контрабандисты  проникли  сквозь  его
систему защиты, что маловероятно, либо Затар сам как-то причастен ко всему
происшедшему.
   Я стараюсь не думать об этом.



        17

                            Витон: Между истинными врагами не бывает мира.

   Анжа быстро шла к Институту. Она не собиралась задерживаться: ни мягкий
воздух планеты, ни прекрасный ландшафт, ни даже необходимость собраться  с
мыслями не остановят ее. Она была рассержена и с трудом  сдерживала  себя.
Будь проклят этот человек!
   Знакомые ступеньки, знакомые коридоры, жизнь продолжалась, но  Институт
не менялся. Она послала мысль вперед,  чтобы  предупредить  о  прибытии  -
традиционная условность, - и подошла к двери  несколько  мгновений  спустя
после того, как ее предупреждение достигло цели.
   - Пропустить! - сказала она двери. - Анжа ли Митех.
   Была пауза: Директор наверняка собирается с  мыслями.  В  конце  концов
дверь отворилась, закончив проверку и впустив  ее  во  внутренние  комнаты
Набу ли Пацуа, так называемого монарха телепатии.
   Она не улыбнулась и не поклонилась:
   - Директор!
   - Вы оказываете мне честь, Звездный Командир! - он  мысленно  проклинал
ее неожиданное появление. - Какое дело завело вас так  далеко  от  Границы
Войны?
   В ответ  она  достала  тонкую  связку  бумаг  из  внутреннего  кармана,
развязала ее и рассыпала документы на столе:
   - Я думаю, вы знаете?
   Он посмотрел на бумаги, пожал плечами. Его мысли так быстро проносились
у него в голове, что она не могла их уловить. Он к тому же был начеку:
   - Ах, эта ваша просьба!
   - Да. Мне было отказано. Я хочу знать почему.
   Он указал на одну из бумаг:
   - Здесь все написано.
   - Это традиционная форма отказа. Этого мало.
   - Ты предполагаешь сложность мотивировок там, где ее нет.
   - Это всего лишь отговорка. Я просила об услугах Коммуниканта Различных
Культур. Я шла по официальному пути. Вы отказали. Я хочу знать почему.
   Он быстро забарабанил по столу - пародия на размышление нетелепата.
   - Институт не обязан пополнять ваш персонал. А я  не  обязан  объяснять
причины.
   Он почувствовал, что она с трудом сдерживает себя.
   - Это так, - в ее голосе чувствовалась угроза, но больше она ничего  на
сказала, выжидая.
   - Хорошо, - если уж столкновения не миновать, то сейчас самое время,  -
это  наше  решение.  Как  функциональный  Телепат   вы   вполне   владеете
транскультурными  коммуникациями,  нет  смысла   использовать   еще   один
экстрасенсорный  разум,  чтобы  удовлетворить   ваше   стремление.   Явный
перерасход сил. Нет ничего такого, что может  делать  Сара  ти,  а  вы  не
можете. Скорее - наоборот.
   - Я только одна, - сказала Анжа, -  есть  предел  тех  видов  работ,  с
которыми могу я справиться.
   - Наймите неэкстрасенсов. Мы - не дом  набора  рекрутов  для  Звездного
Контроля, как вам известно.
   - Нет такого человека в галактике среди неэкстрасенсов,  который  может
то же, что и Сара ти, - холодно сказала она. -  Обладая  сама  психическим
даром, я могу это понять.
   - Ваша частичная изоляция от  мира  телепатов  обусловила  ваше  весьма
странное представление о наших отношениях с миром  простых  смертных.  Нас
около десяти тысяч в Империи - среди миллионов других людей. И я  вряд  ли
должен вам напоминать, что настоящих телепатов  нет  вне  Империи.  Многие
служат в Институте, надеясь изменить это соотношение.  Вы  выбрали  другой
путь, хорошо, это ваше решение. Но теперь, кажется, вы хотите набирать ваш
персонал без учета наших целей и задач. Тогда вы ошибаетесь.
   - Разве Война не важна? Неужели эта цель недостаточна,  чтобы  выделить
телепатов для служения ей?
   - Я уже выделил нескольких. Я дал  вам  пять  психореципиентов.  Против
моей воли, хочу добавить. Но они сами хотели, и я отпустил их. Сейчас двое
из них мертвы.
   - Я сожалею. Но подобное - не редкость на войне.
   - Война - не моя забота. Моя забота - психогенетика. Я отвечаю  за  то,
чтобы воспитывать, защищать и  учить  как  можно  больше  экстрасенсов.  Я
предаю себя, когда посылаю их на смерть. Вы зря пришли сюда, Анжа ли.  Мой
ответ - нет.
   Она попыталась объяснить:
   - Директор! Война меняет свой характер. Мы  никогда  еще  не  были  так
близко к браксианским территориям. И все - благодаря этим телепатам. С  их
помощью я  могу  посылать  истребители  значительно  дальше,  чем  сканеры
"Завоевателя". С помощью Коммуниканта я могу добиться еще большего.
   - Вы говорили мне об этом, когда вас только назначили на "Завоеватель".
И потом, когда вы приходили за кем-либо  из  экстрасенсов.  Да,  это  было
правдой. Но ваши успехи, Звездный Командир, несколько поутихли. Как вы это
объясняете?
   Ее лицо потемнело:
   - Враг изменился. Затар...
   Она внезапно остановилась, не желая делиться с  ним  своими  чувствами.
Гневом. Страстью. Он может понять неправильно, посчитав за слабость.  Нет,
речь шла о совершенно противоположном.  Ее  намерение  победить  Затара  -
волеизъявление ее силы, ее эмоциональное убежище, страсть, которая  пытает
все ее существование.  То,  что  ли  Пацуа  стоит  у  нее  на  пути,  было
невыносимо. Неприемлемо.
   - Он знает, что я делаю, - тихо сказала  она.  В  ее  подсознании  было
восхищение: кто еще из браксана смог бы разгадать намерение телепата? - Он
понимает. Он научился избегать моего телепатического поля.  Он  составляет
планы, которые бессмысленны, предпринимает действия, направленные  на  то,
чтобы ввести в заблуждение телепата. И все это с  интенсивностью,  которая
должна подразумевать  искренность.  Мне  нужен  еще  один  телепат,  чтобы
прочесть его мысли. Тот, кто не связан моими (страстями?) пределами.
   - А вдруг ваш враг просто возьмет и приспособится к новому противнику?
   Она закрыла глаза, скрывая ненависть:
   - Возможно. Но на это потребуется время.
   - Мне кажется, что пока вы заняты изобретением нового  вида  войны,  вы
заодно создаете себе новый  вид  врага.  Не  является  ли  это  толчком  к
саморазумению?
   Это было так близко философии Соперника, что  она  вздрогнула,  услышав
это от него. Как много дошло до него на  ментальном  уровне  во  время  их
словесного спора?
   -  Директор!  Эта  война  -  гонка.  Мало  помалу  мы  приближаемся   к
Центральным планетам, и когда приблизимся окончательно, правила изменятся.
Каждый новый элемент, будь он психологического или стратегического  толка,
дает нам выигрыш времени, шансы продвинуться вперед. Он сам - не  телепат.
Должен быть предел  тому,  в  какой  степени  он  может  предугадать  наши
действия!
   - Ваши дополнительные данные заставляют меня задуматься над тем, правда
ли это. Но это не имеет отношения  к  вашей  просьбе.  Мой  ответ  вы  уже
получили. Я отвечаю за многое, и некоторые вещи  для  меня  много  важнее.
Одна из них - защитить общество телепатов.
   - А я угроза, да?
   - Уже двое погибли на вашей службе. Это - факт. Я не  собираюсь  терять
больше.
   - Это - ваш выбор?
   - В случае с Сарой ти - да. Он молод. Я уверен, что само слово  "война"
будоражит его. Я сомневаюсь, что он понимает, что это такое, и что  именно
вы от него хотите. Достаточно двух смертей, Анжа ли.  Будь  довольна  тем,
что имеешь.
   Она коснулась его мыслей и улыбнулась тому, что почувствовала:
   - Вы действительно скорбите об этих смертях, Директор? Или  вас  больше
беспокоит то, что живые могут отдать свою преданность мне, а не Институту?
   Она точно нанесла удар. Он быстро попытался скрыть свою  мысль,  но  не
успел.
   (Ты - начало опасной традиции!)
   Затем он обрел контроль над собой.
   - Вы считаете себя много значительнее, чем вы есть на  самом  деле.  Вы
предлагаете восторги Войны, я же предлагаю обучение. Здесь,  в  Институте,
экстрасенс  может  раскрыть  свой  максимальный  потенциал.   С   течением
времени...
   - Вы действительно в  это  верите?  -  она  прервала  Набули  Пацуа.  -
Посмотрите на меня и решите! Вне этих стен только и  можно  обрести  силу.
Общаясь с людьми, чей разум закрыт для тебя. Будучи затерянным в  Пустоши,
пока одинокий голос не закричит, возжаждав общения. Обнимая планеты лучами
разума, возжелав прикосновения близкой  души...  Нет,  не  здесь,  в  этой
искусственной обстановке, где кормят с ложечки... Сила, подобная моей,  не
растет  здесь  -  только  если  она  должна...  Мне  пришлось.   Но   само
существование Института подавляет талант, взрастить который вы  хотите,  -
она дала  ему  возможность  осмыслить  все  это,  потом  продолжила:  -  Я
предлагаю Войну как опытное поле.  Пришлите  мне  Сару  ти,  и  он  станет
сильнее. Вы даже представить себе не можете - насколько я гарантирую это.
   - Очень драматично, - сухо сказал он. - Я не сомневаюсь, что вы усилили
свою мощь на Войне. И  нашли  новые  пути  использовать  свой  дар.  Но  и
ограничения остаются те же, какими они были здесь.
   - Да? - ее глаза сверкали, в  подсознании  забушевал  гнев.  -  Вы  так
считаете? Дайте мне продемонстрировать, Директор, тот самый дар, о котором
мы спорим.
   Она  начала  нападение  на  его  разум  -  медленно,   чтобы   он   мог
подготовиться... Нет, ему не удастся найти убежище  в  чувстве  удивления.
Даже когда Набу попытался уклониться от ее нападения, он почувствовал, что
его  глаза,  казалось,  существующие  отдельно  от  него,  расширились  от
изумления. Ее действия - прямое отклонение от основных  принципов  Этикета
Экстрасенсов.
   Она протянула ему бумаги - прекрасное владение моторными функциями даже
при таком мощном психическом нападении!
   - Подпишите, Директор!
   - (Нет!)
   Он пытался выстроить мощную стену между ней и собой, но камни падали  у
него из рук. Образ рушился.  Одно  за  одним  выключались  его  физические
свойства, заставляя Набу сосредоточиться на этой битве между ними.
   - Я переоценила себя, Директор?
   Она старалась сдвинуть его руки, как будто они были ее  собственные,  а
он сопротивлялся.  Ум  его  цеплялся  за  недостроенные  стены,  обнажался
фундамент... Дисциплина Самосохранения... Он  обратился  к  своей  памяти.
Ключевые модели психической самоизоляции всплыли перед  ним,  и  он  начал
удаляться в темноту своего Я. Она  последовала  за  ним  туда  -  ТУДА!  И
разрушила модель; пообещавшую было спасение.
   - (Ты не скроешься от меня, Директор! Я слишком сильна. Я сильнее,  чем
тебе хотелось бы, возможно, сильнее, чем любой из нас.)
   Он вновь обрел зрение, но только  словно  сторонний  наблюдатель...  Он
видел, что она помогает ему обрести видение, и не  утратила  зрение  сама.
Невероятно!
   - Да, - она хотела, чтобы он слышал ее, она стала и его слухом.  Внутри
он все еще боролся, но его изможденная и усталая воля начала  уступать  ее
силе. - Многое из того, чему вы учили меня, неверно. Избавьтесь от  чувств
и сосредоточьтесь на разуме -  чушь!  Объедините  одно  и  другое,  и  они
усилятся. Это понимаешь, когда нет выбора.
   Его руки сжались, потом разжались - по ее воле. Он не мог ни остановить
их, ни замедлить движение.  Его  тело  подчинялось  ее  командам.  Это  же
невозможно!
   - Почему? Если мое тело достаточно сильно,  я  могу  подчинить  и  вашу
плоть. Я могу манипулировать и вашим разумом с помощью приведения доводов,
логических причин. Так почему же нельзя манипулировать и другим  -  телом?
Ни один человек - ни мужчина, ни женщина - не  сможет  противостоять  мне,
если я достаточно собранна. И вы не  смогли,  -  она  протянула  ему  свою
просьбу. - Подпишите, Директор.
   - (По принуждению...)
   - Ваша собственная наука станет вашим крушением. Один телепат не  может
контролировать другого? Так ли? Подпишите это!
   Он все еще боролся, когда его рука брала ручку, боролся,  пододвигая  к
себе бумаги. Отчаянно сопротивлялся, когда  она  заставила  его  поставить
роспись, - ее луч проник в его мозг и строго следил,  чтобы  подпись  была
неподдельной. Он сопротивлялся, но он проиграл.
   - Спасибо, Директор. Я знала, что вы согласитесь.
   Рука, держащая тряпку, с которой стекает  вода,  отпускает  ее...  Анжа
расслабилась и освободила его. Он  упал  на  стол  перед  ней,  совершенно
опустошенный, словно выжатая ветошь.
   Она сложила документы и положила в карман.
   - Я жду Сару ти Ланн на базе XII через десять Стандартных дней.
   - А если он не прилетит?
   - Вы уже  отпустили  его.  Если  вы  вмешаетесь  в  действия  Звездного
Контроля, я подам на вас в суд за измену. И вы хорошо, как  и  я,  знаете,
что многие люди в Империи с удовольствием увидят вас на скамье подсудимых.
Включая меня: хочется исследовать  ваши  личные  психополя.  Не  искушайте
меня. И еще: если у меня будут основания подозревать,  что  мне  вставляют
палки в колеса, я даю вам слово, что сравняю ваш Институт с землей  и  все
ваши ценные советы заодно. Вы поняли меня?
   Единственное, что он мог сделать, это кивнуть. Его тело стало ватным  и
с трудом могло ему подчиняться.
   - Это все, Директор. Спасибо еще раз.
   Она вышла из кабинета такой же, как вошла: сгусток безумной,  с  трудом
контролируемой энергии. Истощенный, Набу  обследовал  свой  изнасилованный
разум. Они всегда восхищались ее потенциалом, но  это  превосходило  самые
смелые ожидания. Если бы ее мощь можно было контролировать!
   "А как ее установка?  -  спросил  он  себя.  -  Влияет  ли  она  на  ее
действия?".
   Трудно судить. Они подобрали  ребенка  и  воспитали  в  нем  страсть  к
звездам. Они считали, что  эта  девочка,  потом  девушка  сможет  быть  им
полезна. Если бы все шло по плану, то она  сейчас  перемещалась  бы  среди
звезд, ее бы во всем поддерживал  Институт.  И,  перелетая  с  планеты  на
планету, она поставляла бы им нужную информацию. Они запрограммировали для
нее невозможность сексуальных контактов, чтобы она  не  могла  чувствовать
себя спокойно нигде, чтобы она не могла осесть на какой-нибудь из планет и
забыть о своих обязанностях.
   Кто мог предвидеть, что  она  уйдет  воевать?  Послав  ее  на  Границу,
Звездный  Контроль  разрушил  необходимую  среду,  в  которой  данная   ей
установка продолжала бы действовать. Кто знает, как  будут  обстоять  дела
дальше? Первый шаг был уже сделан. Выжав Набу как лимон,  Анжа  ясно  дала
понять:  ее  зависимости  от  Института  больше  не  существует.  Что  еще
изменилось в ней?
   Директору Института пришлось посмотреть неприятной правде в  лицо:  "Мы
больше не можем контролировать ее".



        18

                   Харкур:  Браксана  ошибаются,  если  считают,  что  они
                смогут снисходительно относиться к человеческим слабостям.
                Они просто еще не встречались с теми, кто оскорбил бы их.

   ...Мое имя - Венари. Но это  только  бессмысленный  набор  звуков,  ряд
слогов, неразрывно связанных со мной. Когда их  произносят,  я  отзываюсь,
когда другие упоминают мое имя, мой образ предстает у них  перед  глазами.
Но само по себе оно  не  имеет  значения.  Я  тоже  не  имею  значения.  Я
существую. Я живу. Я служу. Я - Венари.
   Моя память возвращается на год назад.
   Говорят, что была ужасная авария и что часть моей памяти заблокирована,
чтобы освободить меня от боли. В любом случае я не помню ни того  ужасного
дня, ни того, что было до него. Моя жизнь на сегодняшний день - всего лишь
пятнадцать месяцев, но кто определит возраст моей души? Я говорю  на  семи
языках, но не помню, где и когда меня им обучали. Я не  знаю,  кто  научил
меня всему. Каждый день ко  мне  приходят  смутные  воспоминания,  яркость
которых, возможно, утрачена навсегда.
   Мне снятся сны.
   Чаще всего я вижу себя в маленьком корабле,  стремительно  пересекающем
Пустошь. Мне видится нож, разрезающий темноту,  и  мой  корабль  врывается
внутрь зияющей раны. Вокруг меня оборудование,  от  которого  зависит  моя
жизнь. Я вижу, как  танцуют  руки  в  золотых  перчатках  по  клавишам.  Я
чувствую тяжесть,  давящую  на  меня,  а  также  радость,  заливающую  все
существо, приближающийся пик триумфа. Я громко смеюсь. Я вижу золотое лицо
- под цвет моим рукам, плавающее в Пустоши. Я пытаюсь поймать его.
   И просыпаюсь с криком.
   Я учусь не кричать. Когда крик подступает ко мне, но я еще  сплю,  хотя
сон готов ускользнуть, я пытаюсь приглушить эти крики ужасом  и  мыслью  о
том, что этот сон может стать  известен  всем.  Этого  обычно  достаточно.
Мысль - сильная вещь.
   Образ: зеркало кривое, в нем отражение женщины с  отметкой  чужеродного
происхождения. Искривленные пальцы, которые лучше назвать когтями, широкое
лицо, растянутое по  горизонтали  -  своего  рода  насмешка  над  точеными
чертами браксана, которые меня окружают. Я высокого  роста,  очень.  Узкие
грудь и бедра, кожа темна. Я могу скользить, превращаясь из одной  тени  в
другую. Когда случайный  порез  обнажает  мою  внутреннюю  плоть,  то  она
бело-розовая, как и у остальных, и кажется, что моя кожа  -  только  грим,
который легко снять.
   К сожалению, я часто это вижу. И понимаю  (следующая  ступень  познания
себя): я - раба в доме Секхавея. Некоторые примитивные народы считают, что
существуют варианты жизней после смерти, моя Хозяйка рассказывала о чем-то
подобном. Эта вера основана на том, что какой-либо бог (или богиня)  берет
себе за труд следить за жизнью людей и обеспечивать  вечность  бессмертной
душе. Мне все это кажется весьма скучным - все эти домыслы  о  волнующемся
существе. Для  разнообразия  божество  предлагает  ряд  контрактных  видов
посмертного существования. Один из них, хотя его и называют  по-разному  у
всех народов, - это извечное страдание. Что это за страдание, никто толком
не знает.  Но  они  твердо  знают,  что  там  есть  Хозяин,  чье  основное
удовольствие состоит в изобретении новых разновидностей человеческой  боли
в честь бога-создателя. Я встречалась с этим человеком.  Точнее,  я  служу
ему.
   Говорят, что характер  Секхавея  сформировался  в  детстве,  когда  его
воспитывали женщины, и он страдал он высокомерия  родителей.  Я  этому  не
верю. Разум легко поддается воображению, но трудно себе представить - даже
при самом странном усилии, какого рода личностью стал Секав, сын Лурата  и
Монизы.
   Конечно, у меня много предрассудков. Я - женщина. Я не знаю, что о  нем
думают мужчины. И никогда  не  узнаю.  Я  часто  думаю:  неужели  браксана
действительно  оправдывают  его,  они,  которые   говорят   о   праве   на
удовольствие и своих женщин, как никакой другой народ. Секхавей не  таков.
Он это знает; как знак этого отличия он носит свое имя, которое  ему  дали
инородцы. Но браксана используют  его  и,  возможно,  считают  его  самого
представителем иной расы. Для меня это так. Но служу я ему.
   С недавнего времени меня стал беспокоить вопрос, кто же я. Формула моей
жизни проста и суха, и кажется, что все на местах. Но все же один  элемент
отсутствует. Я никогда не считала свою жизнь загадкой,  но  все  больше  и
больше меня занимают эти утраченные годы. Кем бы я была, если  бы  помнила
свое прошлое? Вряд ли эти  воспоминания  принесут  радость.  И  стоит  мне
заикнуться, что часть моей жизни утрачена, как Хозяин или Хозяйка прикажут
меня жестоко наказать. Но я не собираюсь ничего рассказывать, чтобы  потом
не подвергнуться пыткам, которые может выдумать изощренный ум Секхавея.  И
провести  остальные  дни  под  влиянием  полуусыпляющих  лекарств.  Я   не
собираюсь говорить кому-либо, что мое прошлое  не  восстановлено.  Но  чем
лучше я осознаю, что восстановить его  невозможно,  тем  больше  я  ощущаю
желание  его  узнать.  Может  быть,  мои  воспоминания  ищут  путь,  чтобы
ускользнуть из-под контроля, но  им  никак  не  пробиться  на  поверхность
реальности.
   Поэтому я пытаюсь не кричать, когда просыпаюсь.
   Невзирая на все, наверное, я доживу свои дни,  так  и  не  узнав  тайны
своего прошлого. Но появился Он... Ах,  меня  охватывает  дрожь,  когда  я
думаю о нем! И мир изменился в мгновение ока.
   Он прибыл с Войны на какое-то время. Кто скажет - почему?  Очень  часто
заключается временный мир - этих перемирий не меньше, чем звезд в небесах.
Возможно, забота о Доме привела его на родную планету, или же  ремонт  его
корабля заставил его оставить Границу на какое-то время. Кто скажет?
   В этот день я выполняла ряд  поручений  в  районе  центральных  улиц  и
несколько припозднилась. Я  так  торопилась  прийти  домой  в  назначенное
время, что не следила за дорогой. И когда я натолкнулась на  него,  то  от
резкого толчка растянулась на дороге. Первым чувством был страх. Почти все
жители района Зейна - высокородные. Каким будет наказание  для  того,  кто
встал на пути браксана? Но когда я подняла глаза, увидела ЕГО,  страх  дал
место изумлению.
   Мало было сказать, что он прекрасен, красота - обычная черта  браксана,
к этому привыкли. Они подобны богам. Я  привыкла  к  резким,  непреклонным
чертам своего Хозяина. Если бы  рабыня  попалась  ему  на  пути,  то  гнев
Секхавея исказил бы черты лица, превратил бы в ужасную яростную маску.  Но
незнакомец никак не выразил своего гнева, не искал мести. Ему все казалось
забавным.
   - Встань, женщина!
   Я заставила себя подчиниться, чувствуя,  как  жар  заливает  мои  щеки.
Благодарю богов за мою темную кожу, на которой была незаметна краска стыда
и смущения! Его присутствие волновало меня, по это не было неприятным.  Он
оглядел меня, коснулся рукой в перчатке  моего  подбородка  и  поднял  мою
голову - я посмотрела ему в глаза. Его красиво очерченные ноздри вбирали в
себя воздух, я  знала,  что  браксана  обладают  поразительным  обонянием,
способным различать тысячи запахов.
   Он улыбнулся, чем-то я приглянулась ему.
   - Чья ты?
   Голос из моей памяти, он  взбудоражил  меня,  я  с  трудом  выдавливала
слова:
   - С... сек... хавея, - Лорд, я посмотрела на его медальон и добавила: -
Кеймири.
   - А твое имя?
   Голос был глубоким, мелодичным и...  знакомым.  Остров  воспоминаний  в
океане утраченной памяти. Пораженная, я выдохнула ответ:
   - Венари, Кеймири.
   Он посмотрел на меня, я задрожала. От шока? От страха? Да, и от  тысячи
других чувств, которым не было места в моей жизни.
   - Простите меня... - начала я.
   - Он развлекается с тобой?
   Мое лицо покраснело:
   - Нет, Кеймири.
   - Да, это можно предвидеть, бедный  Секхавей.  А  жаль,  -  его  пальцы
ласково коснулись моей щеки, шеи, груди, зажигая желанием. - Я возьму тебя
на ночь, если он согласится. Ты будешь довольна?
   Я почувствовала, как дрожат мои ноги, и боялась, что упаду.
   - Я... как вы желаете, Кеймири.
   - Скажи ему. Я зайду позже, чтобы  обратиться  с  формальной  просьбой.
Попробовать то, что у него не хватает духу пожелать.
   Мне казалось: еще немного, и ноги перестанут держать меня.
   - Ваше имя, Кеймири? Кто, скажу я...
   - Затар.
   Имя казалось знакомым - кусок мозаики утраченного прошлого. Я  кивнула,
поклонилась, моя единственная надежда заключалась в том, чтобы  ноги  дали
мне возможность добраться до дома.
   Он хотел меня! Я вся дрожала, пока бежала. И внутри  меня  разрасталась
уверенность: я знала его раньше.
   Меня наказали, когда я вернулась. Хозяйка  проследила  за  этим  лично.
Секхавей требует от женщин в своем  Доме  безупречности  -  забавно,  если
учесть, что этот человек считает женщину по природе ущербной. В этот  день
он предпочитал примитивные физические  наказания:  меня  избили  кнутом  -
более современные наказания не оставляют столь долгой боли -  и  позволили
потом лечь на убогую  кровать,  где  моя  окровавленная  плоть  продолжала
терзать меня болью. Я ничего не сказала о Затаре, я  не  хотела  смешивать
эту радость - или обещание радости - с мукой. Я опасалась,  что  его  имя,
как и другие кусочки мозаики утраченного, возвратятся  ко  мне  и  обретут
меня на новые истязания.
   Но я мечтала о нем! Как я ждала! Его прекрасное лицо  приближалось,  и,
свободная от боли в мире моей мечты, я была  рядом.  Тайна  мужчины  будет
открыта мне, и эта тайна была для меня  сейчас  важнее,  чем  мои  забытые
годы. Мои  руки  тянулись  к  нему,  когда  я  очнулась,  по-видимому,  не
случайно.
   Вдали  раздавались  голоса,  доносящиеся  из  приемного  зала.  Громкие
голоса, раздраженные. Я сползла с  кушетки.  Осторожно  попыталась  выйти.
Потом пошла по коридору. Чем ближе я подходила, тем отчетливее становились
голоса.
   Это был он - именно его голос разбудил меня. И вновь поразили  знакомые
ноты. Я затаила дыхание.
   - ...и покончим с этой чепухой, - сказал он.
   - Эта "чепуха", как вы говорите, - мое дело.  В  соответствии  с  нашим
договором...
   - Неформальным.
   - Но ко многому обязывающим! Она - моя рабыня, Затар. За  тот  миллион,
что я заплатил, она должна остаться у меня. Я не хочу, чтобы она  спала  с
кем-нибудь.
   - Но это же бесчувственно...
   - Я не обязан отчитываться. Мы заключили сделку.  Мне  это  обошлось  в
немалую сумму. Эта женщина -  моя  собственность.  Такова  моя  воля,  МОЕ
удовольствие, и я имею на это право. Я выслушал вашу просьбу.  Я  выслушал
ваши аргументы. Мой ответ - нет.
   Мое сердце обливалось кровью. Миллион? Он заплатил  миллион  синаев  за
меня или потратил их... на что?
   Гнев их улегся, разговор стал тише. Я осталась стоять там же,  пока  не
раздались шаги и дверь не закрылась за ним.
   Одна, я опять одна. Как и всегда.
   (Я не хочу, чтобы она спала с кем-нибудь!).
   Он хотел меня.
   Я прислонилась к стене, больше не замечая боли. Моя  истерзанная  спина
перестала мучить меня. Я чувствовала себя опустошенной, слезы струились по
лицу. Ночи напролет я лежала без снов, терзаясь сомнениями,  задавая  себе
вопросы... Ни один мужчина не хотел меня. Ни один мужчина никогда не хотел
меня. Внезапно мне стало ясно, что это - не естественный ход вещей, а итог
бесконечных сделок. Зачем, Кеймири Секхавей, зачем?
   Я заставила себя вернуться в комнату, чтобы укрыться там, где было  мое
единственное убежище. Я выдавила  из  себя  только  одно  слово,  если  бы
потребовалось два, то у меня бы не хватило сил:
   - Зеркало.
   На участке стены засверкала отражающая поверхность. Я встала перед ней.
Дрожащими руками я расстегнула платье, и  оно  упало,  обнажив  мое  тело.
Сколько раз я всматривалась в себя, думая о  том,  почему  же  мужчины  не
испытывают ко мне желания? Я даже никогда не получала  анонимных  записок.
Теперь я смотрела на себя с иной точки зрения.
   Разве это тело отвратительно? Нет.  Во  мне  нет  ничего  безобразного.
Конечно, простым людям невозможно сравниться с браксана. Но я была  хорошо
сложена, не божественно, но вполне хорошо,  чтобы  привлекать  мужчин.  За
пятнадцать месяцев моей осознанной жизни ни один мужчина не захотел  меня,
не потребовал меня или, как это бывает среди рабов, не овладел мною против
моей воли.
   Теперь  я  понимала,  что  это  не  случайность.  Я  подозревала   это.
Целомудрие  -  нечто  чужеродное  в  браксианском  обществе,   но   трудно
вообразить себе даже, зачем оно охраняется с такой тщательностью?  Неужели
он заплатил каждому мужчине на этой планете,  чтобы  тот  оставил  меня  в
покое? Именно поэтому мне никогда не разрешалось покидать  Цейне?  Неужели
все кусочки  мозаики  готовы  сложиться  в  единое  целое?  На  планете  -
ограниченное количество мужчин, все они служат в  Домах  браксана  или  же
сами являются Хозяевами. Здесь можно использовать подкуп, это ясно. Но для
чего ему это?
   Мой плач тихо перешел в сон...


   Золотые руки пляшут по клавишам - надписи на  незнакомом  языке.  Слава
Пустоши, которую никто не оспорит. Запланированное  совершенство  действий
становится реальностью.
   Рука на моем плече.
   Я резко оборачиваюсь: кто может быть здесь, кто может  делить  со  мной
мой сон, мою смерть и мое одиночество?
   Затар.
   Не совсем так. Не так. Он не принадлежит весь моему сну. Я укрываю  мое
тело - оно может причинить ему вред. Он пытается обнять меня;  я  -  между
двух огней: между моим долгом,  следовать  которому  я  поклялась,  и  той
страстью, которая зажглась в тайных уголках души и  тела.  На  контрольной
памяти - искры. Я кричу: "Нет. Еще нет!".
   Еще  не  время!  Конец  будет  позже.  Я  пытаюсь  вырваться,  затушить
нарастающее пламя, но он крепко держит меня, его грубую  ласку  невозможно
отвергнуть. Огонь все сильней вокруг нас и во мне. Я кричу, но причина мне
не известна...


   Я проснулась. Рядом со мной фигура женщины в ночной  рубашке  и  ночных
перчатках. Я прихожу в себя и узнаю Сильне, Хозяйку Секхавея.  Сердце  еще
тяжело бьется, лицо  пылает  после  пробуждения.  Я  пытаюсь  собраться  с
мыслями.
   - Я слышала, как ты кричала, - сказала она. - Это сон?
   Я кивнула, потом отрицательно покачала головой.
   - Сон? Нет.
   Я вздрогнула - я не привыкла лгать. День тому назад я бы не  осмелилась
солгать ей.
   - Расскажи мне.
   Я смутилась.
   - Я думала о Затаре, - прошептала я.
   - Ах, - она встала, - они враги, ты знаешь. Все может измениться...
   Она посмотрела  на  меня,  без  сомнения,  прочитав  тоску  и  желание,
написанные на моем лице.
   - Тебе дать успокоительное?
   - Нет, - мягко ответила я, - все в порядке.
   - Секхавей не любит, когда его будят.
   Я вздрогнула. Однажды это случилось. Его гнев был неизмерим...
   - Я знаю, Хозяйка. Я постараюсь.
   Она всматривалась  в  меня,  пытаясь  понять,  как  я  смогу  выполнить
обещание. Я солгала, но она, кивнув, покинула меня.
   И вновь воцарились тоска и темнота.
   Утром меня вызвали к Хозяину.
   С дрожью пробиралась я к библиотеке, где мне  приказали  встретиться  с
ним.
   - Венари, - шепнула я, и компьютер, приняв мое имя, распахнул дверь.
   Я вошла, потупив глаза, и опустилась на колени.  Он  молча  смотрел  на
меня, затем встал со своего места и подошел ко мне.
   - Кеймири Затар просил тебя.
   Я посмотрела на него с надеждой. Первый раз в Жизни я утаила от Хозяина
правду: мне известно содержание их беседы.
   Он улыбнулся, на лице отразилась радость собственного жестокосердия:
   - Я ответил: нет.
   Он позвал-меня именно для этого: сделать более острым мое  отчаяние.  И
ночная тоска вновь нахлынула на меня.  Страх,  унижение,  неопределенность
вновь забились в моей душе. Выражение лица, выдавшее эту  муку,  доставило
ему неизгладимое удовольствие. Секхавей помолчал, зная, что я не могу и не
буду противоречить. Потом он повернулся ко мне:
   - Возвращайся к своим обязанностям.
   Я ушла.
   Мне теперь часто снился новый сон, но я научилась не кричать от  тоски,
как когда-то научилась не кричать от страха. В этом Доме и страх, и  тоска
могли принести еще больше боли. И смерть.  Я  не  хотела  умирать.  Сильне
иногда спрашивала меня о моих снах, но ей было достаточно знать,  что  мне
больше не снится золотое яйцо; бессмысленность этого видения была для меня
болезненна.
   Так и текла моя жизнь. И дни шли за днями.
   Сильне имела обыкновение время  от  времени  менять  наши  обязанности,
поэтому мы работали в различных частях Дома. Я думаю, что она  это  делала
отчасти из-за Секхавея, который толком не знал, где нас искать, когда  его
охватывал гнев. К  тому  времени,  когда  она  нас  находила,  его  ярость
успевала несколько поостыть. Если бы он мог обходиться без ее услуг, он бы
выгнал ее, но традиции браксана не предоставляли ему такой возможности. Их
стремления составляли своего  рода  баланс:  она,  решительно  старающаяся
поддержать порядок и традиции в Доме, и он, готовый в силу пустого каприза
обрушиться на наше бытие, не думая о последствиях. Я бы лучше умерла,  чем
была на ее месте.
   Чуть позже визита Затара я получила назначение в приемные комнаты.  Там
я случайно услышала отрывок разговора, который заставил гореть мое лицо.
   - ...ваши ацийские дела?
   - Как  я  и  планировал.  Вы  предвидели  что-то  другое?  У  меня  нет
сомнений...
   Дверь с шорохом закрылась, когда они вошли  в  комнату  для  встреч,  и
автоматическая система  звуконепроницаемости  не  позволила  мне  услышать
остальное. Я хотела подождать, не появятся ли собеседники  снова,  но  мне
необходимо  было  вернуться  к  своим  обязанностям.  Мне  пришлось  самой
додумывать остальное.
   Ациа в доме Секхавея? Этого нельзя  себе  представить.  Зачем?  Где  он
будет проводить время? Чем он может быть полезен в этом  личном  владении?
Даже склонность Секхавея, казалась чем-то тривиальным на  фоне  того,  что
здесь пытаются использовать врага - неизвестно, правда, для чего.  Пленный
ациа может иметь много полезной информации, не так ли?
   Вопрос об ациа волновал меня настолько, что  очень  скоро  я  поняла  -
нужно что-то делать, чтобы найти ответ. В принципе, все было очень просто.
Мне нужно было только запросить домашний компьютер по  поводу  информации,
касающейся этого вопроса. Я подождала, пока работа  не  забросила  меня  в
библиотеку,  постаравшись  попасть  туда  тогда,  когда  все  другие   уже
разошлись.
   "Дом Секхавея, - дала я команду компьютеру.  -  Статистика  жителей  по
расовому признаку".
   Подобную  информацию  могла  получить  даже  рабыня.  Очень  быстро  он
ответил:

   Население дома Секхавея
   (свободные/наемные/рабы)
   Категории (в порядке убывания) расового происхождения (только люди)
   БРАКСАНА, ЧИСТОКРОВНЫЙ .............................. 1
   БРАКСАНА, ДРУГИЕ ................................... 14
   БРАКСИ ............................................ 397
   АЛДОУЗЦЫ ........................................... 54
   Р'ЛЕГАИ ............................................. 3
   ДАККАРЦЫ ............................................ 2
   В'НАШТ ............................................. 61
   АРАНЕЙКИ ........................................... 12
   другие: БЕЗ ЧЕТКИХ РАСОВЫХ ПРИЗНАКОВ / ОСОБЫЕ СЛУЧАИ 23
   СМ. ХАРАКТЕРИСТИКИ

   В доме Секхавея не было ни одного ациа.
   Я вновь  посмотрела  на  список.  Я  допустила  ошибку?  Нет,  ациа  не
смешиваются с другими нациями, они не могут входить в  число  "без  четких
расовых признаков"; остаются только "особые случаи".
   Я выключила экран.
   Довольно долго я старалась ни о чем не думать. Если бы в моей жизни все
было успешно,  я  бы  просто  отбросила  эту  проблему,  которая  меня  не
касается,  и  вернулась  бы  к  своим  делам.   Но   подспудные   видения,
вырывающиеся из подсознания, не отпускали меня. Я ПОЧТИ помнила,  что  уже
встречала Затара, который разбудил во мне желание. Я помнила... что? Знала
ли я раньше этого ациа? Играл ли он какую-либо роль в той аварии, и теперь
он - там, за пределами моей памяти.
   В эту ночь я долго не спала, вопросы преследовали меня, как стая гончих
псов. Когда я в конце  концов  уснула,  то  меня  все  равно  не  посетило
успокоение - мне снился сон...
   ...слезы струятся по лицу... красивейший  мужчина  с  золотой  кожей  и
густыми белыми волосами... и мы - рядом, но наш дом -  Галактика,  которая
забирает его от меня одной ужасной кровавой ночью.
   Я хочу умереть. Я хочу быть с ним!
   Затар держит меня, улыбаясь  сам  себе,  эти  прекрасные  черные  глаза
парализуют мои.
   - Эксперимент, - шепчет он, и хотя его теплое дыхание  согревает  меня,
но  он  меня  презирает.  -  Взять  женщину  невысокого  происхождения   и
посмотреть,  может  ли  среда  заставить   ее   присоединиться   к   жизни
полноценной. Проанализировав, сможет ли  сексуальное  желание  пробудиться
там, где ученые запланировали его отсутствие. И мучить ее  самым  жестоким
образом: разбудить это желание, но не  дать  ему  вылиться  -  особый  вид
агонии, против которой у нее должен быть иммунитет.  Секхавей  и  Ацийская
наука. Бой начался. Смотрите!
   Он командует, и я поворачиваюсь. Сжимая  мое  плечо,  он  толкает  меня
вперед.
   - Зеркало! - раздается его приказ.
   Вот оно уже предо мной. Я закрываю лицо руками...
   ...золотые руки на клавишах...
   Он требует, чтобы зеркало отразило меня. Оно подчиняется. Я? Я - ациа.
   Ложь!
   Я проснулась. Тело в холодном поту. Мой ум  неожиданно  освободился  от
всех этих лекарственных воздействий, моя память сражается за свое  прошлое
после долгого бездействия. Все вернулось ко  мне  -  и  боль  тоже!  Лиэль
умирает, мне не на что жить. Я отдам свою жизнь Ации. Слава  промчит  меня
на крыльях между звезд" я узнаю все о Бракси, я вернусь потом. Я вернусь к
любимому навсегда.
   Затар... да, я знала его! Я сидела  напротив  него  за  дипломатическим
столом, когда  он  говорил  на  этом  своем  сложном  языке,  и  полдюжины
переводчиков (я - среди них) следили за каждым его движением, за  малейшим
изменением выражения лица, в надежде добавить свои  детали  к  наблюдениям
Звездного Командира ли Митех. Я сидела рядом с  ней,  наблюдая  на  ним  -
заколдованная  этими  глазами,  в  которых  была  такая  мощь  и  обещание
жестокости,  что  приходилось  делать   неимоверное   усилие,   чтобы   не
подчиниться его воле, ненавидя и восхищаясь.
   Воспоминания возвращаются, этот бурный поток подхватывает  мою  память,
которая все быстрее несется по волнам прошлого.  Лиэль,  мой  любимый!  Ты
уходишь вместе с другими пилотами, ты улетаешь от меня туда, где  умирают,
озаренные вспышкой славы; и во мне умирает жажда любви -  я  не  могу  без
тебя, но остается ненависть к врагам, и она дарит мне жизнь, цель  которой
- умереть в бою, унося за собой жизни тех, кто  осиротил  меня.  Я  изучаю
Цитадель,  станцию  Охраны,  менталитет  браксана   -   все,   что   может
пригодиться. Звездный Командир поощряет меня.  И  хотя  она  не  понимает,
почему разлука с любимым - хуже смерти, Анжа чувствует во  мне  решимость,
которую можно направить на то, на что должно - на мщение.
   Я изучила всю ту скудную информацию о станции  Охраны,  которую  только
могла найти, ища уязвимые места. Я  нашла  их.  Если  выбрать  этот  угол,
нужную скорость, при следующих обстоятельствах, то... Защитное поле  будет
перегружено, в нем  возникнет  прорыв,  сквозь  который  может  проскочить
особый корабль... Я все просчитала. Я  доказала  это  Анже  с  цифрами  на
дисплее, она согласилась отпустить меня.
   И я разработала проект корабля -  истребитель-смертник,  который  может
вступить в игру только один раз. Если бы я даже захотела вернуться  -  это
было  бы  невозможно:  стоило  изменить  что-то  в  конструкции,  и  шансы
прорваться сквозь защитное поле к Цитадели (моя основная цель) могли  быть
сведены к нулю. Самосохранение - не моя задача.
   Цитадель. Кеймират. Великолепный  спутник,  где  не  только  собираются
Кеймири, но и расположены основные банковские данные и операторский  пульт
Браксианской Центральной Компьютерной  Системы.  Чтобы  создать  Цитадель,
потребовалось столько усилий, а результат оказался столь эффективным,  что
некоторые  цивилизованные  народы  готовы  были  сотрудничать   или   даже
подчиняться власти браксана, чтобы иметь доступ к Системе.
   Стоило уничтожить или  хотя  бы  повредить  Цитадель,  и  это  было  бы
катастрофой для Центральных планет.
   Я решила уничтожить ее.
   Прежде чем отправиться в дорогу, оставалось еще  одно.  Анжа  ли  Митех
вызвала Инструктора, который проанализировал мои  ночные  кошмары  -  боль
моей памяти, к которым я никогда не должна возвращаться.  Никакие  военные
секреты, которыми я владела как один из офицеров "Завоевателя", теперь  не
могли быть выпытаны. Ни воздействие наркотиков, ни физические  мучения  не
заставят меня выдать своих людей.
   Я отправилась в крошечном корабле  -  он  мог  пересекать  браксианские
сторожевые линии незамеченным. Набирая  скорость,  я  все  приближалась  к
станции Охраны. Одна только сила моего вторжения в  защитное  поле  должна
была перегрузить систему охраны.
   Но мы все недооценили браксана и бракси,  для  которых  война  была  не
случайной конфронтацией сторон, а сутью. Ациа считают,  что  есть  пределы
возможного, наши враги  полагают,  что  их  нет,  и  воин  может  то,  что
недоступно простому смертному.
   Кто мне скажет, куда я нанесла удар - где-то там, у двенадцатой планеты
Большого Салоса? Я думала, что это статическое защитное поле.  Эффект  был
схожий. Но браксана установили дополнительную защитную ловушку, перегрузки
реального поля не произошло. На волосок  я  просчиталась,  и  мой  корабль
влетел в Пустошь, где уже распоряжался враг. Теперь они могли  следить  за
мной, что было легкой задачей - у меня не было никаких защитных устройств.
Я не помню, как я оказалась в руках врагов. Теперь у меня - это тело,  эта
реальность и этот человек, который находит свое садистское  наслаждение  в
моем унижении. Но Затар разорвал оковы моей памяти и вернул мне мое "Я".
   Я вызываю Зеркало. Это тело - не совсем  мое,  это  плод  хирургических
операций. Оно нисколько не похоже на тот  облик,  который  впитал  в  себя
ненависть. Но ненависть они встретить не смогли. И невзирая ни на что, я -
это я.
   Покинуть Дом - не трудно. Но побег  невозможен:  куда  податься  беглой
рабыне с одной из браксианских лун? Секхавей даже никогда не пытался  меня
запереть. Но я благодарна Хаше, что мой хозяин привез меня сюда. На Бракси
было бы еще сложнее.
   Я снимаю ночную рубашку и надеваю теплую одежду, которая сбережет  меня
от холодного ночного воздуха Цейне. Я жалею, что у  меня  нет  оружия,  но
только глупец может попытаться приблизиться к арсеналу Дома.  Я  обойдусь.
Понемногу план действий начинает проясняться у меня в голове, и  хотя  еще
много туманного, одно я знаю наверняка: нужно успеть до утра. Я больше  не
могу притворяться, теперь, когда я знаю правду. Секхавей сразу же  поймет,
что к чему. Нужно действовать. И быстро.
   Я тихо вхожу в комнаты гостей, стараясь не допустить ни малейшего шума.
С собой у меня только то, что поместилось в карманах. Я  надеюсь  на  свою
изобретательность. Я благодарна Академии за то, что нас  учили  обходиться
без оружия и инструментов (хоть  я  порой  и  проклинала  эти  занятия)  в
некоторых случаях.
   На моем лице написано "я здесь своя", я покидаю дом  моего  заключения.
Охранник у двери кивает мне и делает запись о моем уходе - к тому времени,
когда поднимется Кеймири, я буду уже далеко. Он наверняка  поймет  причину
моего раннего ухода и вышлет погоню. Я уверена, он может найти меня. Он  -
дьявол, будь он проклят! Он знает человеческую натуру, ему нельзя отказать
в профессионализме.
   Я должна заметить, что самоуверенность - язык для всех. Я не крадусь по
улицам Цейне, я иду твердым шагом, всем своим  видом  выражая  свое  право
быть здесь. Никто не обращает на меня внимания.  Я  -  рабыня,  идущая  по
делам. И никто не должен знать, что же именно привело меня на эти улицы  в
столь ранний час.
   Напряженная, полная надежд, я приближаюсь к  ближайшему  космопорту.  У
Кеймири, которые любят принимать гостей,  есть  собственные  площадки  для
приземлений и взлетов. Но есть и порты, куда прибывают не только  гостевые
корабли. Найти один из них не трудно, хотя  путь  не  близкий.  Серебряный
круг - символ космопорта - маячит вдалеке, обещая  свободу.  Я  верю,  что
женщина, обладающая должной долей ума и осторожности, может  покинуть  эту
прославленную планету живой. Я  знаю  законы  межзвездных  перемещений.  Я
найду дорогу.
   В порту около дюжины кораблей. Молча и  осторожно  приближаюсь  к  ним.
Нигде я не вижу охраны.
   Браксана ничего не крадут - у  них  достаточно  своих  богатств.  Зачем
здесь охрана?
   Внезапно похолодев, я касаюсь  рукой  шеи,  которую  опоясывает  тонкое
кольцо... Хаша! Я забыла. Если я выйду за пределы территории, предписанной
мне Секхавеем, эта  чертова  штука  пронзит  мое  тело  болью,  я  потеряю
сознание.  Я  должна  вначале  избавиться  от  него   или   нейтрализовать
последствия. Но все в свое время.
   Укрывшись за грудами товара,  я  рассматриваю  корабли.  Семь  явно  не
подходят: или они слишком  велики,  или  слишком  мне  незнакомы,  или  их
слишком хорошо охраняют. Мне нужен  маленький,  легкий  корабль,  владелец
которого не  слишком  позаботился  об  охранных  устройствах  и  управлять
которым я умею.
   Я выбираю себе корабль, делаю шаг вперед и... останавливаюсь.
   Я вновь недооценила противника. Почему я так уверена в том,  что,  если
это  не  ловушка  для  меня,  то,  возможно,  западня  для  любого   раба,
пытающегося покинуть хозяина? Это очень похоже на них: поставить корабль -
подсадную утку, вполне соответствующий целям...
   С сожалением я отступаю.
   Есть еще корабли, из которых я могу выбирать, и каждый из них не  лучше
и не хуже приспособлен для моих  целей.  Я  решаю  выбрать  наугад,  таким
образом, смогу избежать их возможных ловушек. По крайней мере  случайность
может стать моим союзником...
   Я останавливаю свой  выбор  на  одном  из  кораблей.  Дождавшись,  пока
поблизости никого не будет, я приближаюсь к нему.
   Мне нужно перехитрить  систему  охраны.  Эти  чертовы  кнопки,  которые
используют  браксана,  слишком  сложны,  ориентированы   на   определенные
идентификационные коды. Но где-то на корабле, как и  на  всем  межзвездном
транспорте, есть внешний выход на систему управления, который используется
в экстренных случаях. Я нахожу его не сразу - проект корабля  мало  знаком
мне, и панели обычно маскируются, обнаружить их  может  только  человек  с
техническими  навыками.  К  счастью,  когда-то  мне   приходилось   немало
заниматься техникой.
   Я прячусь за корпус корабля и молюсь, чтобы никто не подошел ближе. Два
охранника осматривают взлетную площадку и,  удовлетворенные  спокойствием,
удаляются. Я полагаю, что это осмотр, традиционный на Цейне. Но все  может
измениться.
   Я нахожу четыре замаскированные клавиши экстренного контакта и  нажимаю
сразу на все одновременно.  Тонкий  лист  искусственного  металла  падает.
Обнажается небольшая часть корпуса корабля, усеянного круглыми пластинами.
Я отодвигаю одну пластину. Вторую. Ничего. Я  отодвигаю  еще  несколько  и
начинаю улавливать некоторую закономерность. Вот, кажется, пластина Охраны
безопасности...
   Мои руки дрожат. Пускай я слабо знаю, как  работает  механизм  допуска.
Тем не менее, об этом лучше не думать. Но в проектах межзвездных  кораблей
есть своя логика, и меня учили ее  понимать.  В  принципе  технологические
особенности транспорта сходны на Бракси  и  Ации,  за  исключением  мелких
деталей. Я изучаю пластину.  Кажется,  вот  здесь...  Я  вынимаю  один  из
инструментов, которые я прихватила из Дома,  и  очень  аккуратно  стачиваю
часть  металла.  Царапины  должны  иметь  определенную  конфигурацию  -  я
"перезаряжаю"  устройство  допуска.  Потом  вновь  вращательным  движением
возвращаю пластину на место, жму на нее - информация  пошла  в  компьютер.
Если я сделала ошибку в расчетах,  вскоре  мне  предоставится  возможность
понять это... Вход в корабль с другой стороны, я подхожу  к  нему.  Передо
мной зловещий черный люк. Я жму на него рукой. Если только...
   Люк медленно поддается.
   Вздохнув  с  облегчением,   я   забираюсь   внутрь.   Люк   закрывается
автоматически, зажигается  освещение.  Контрольная  панель  мне  не  очень
знакома, но с ней можно разобраться.
   - Компьютер? - запрашиваю я.
   Ответ получен.
   - Включен.
   - Сними с меня этот ужасный воротник!
   Я перечисляю те  инструменты,  которые  могут  понадобиться.  Компьютер
выдает информацию о том, где на борту корабля я могу обнаружить желаемое.
   Я рассчитываю на то, что с  помощью  личного  защитного  поля  я  смогу
нейтрализовать нейроконтрольный сигнал, заключенный в обруче на моей шее.
   Хаша, помоги мне, если я ошибаюсь...
   Шепча про себя молитву, я направляю лучи силового поля на  тонкую  нить
металла - это ужасное ожерелье моей несвободы. Осторожней! И вот  оно  уже
повреждено и падает на пол  -  безжизненное.  Меня  передергивает.  Только
сейчас я начинаю осознавать, что если бы я на йоту ошиблась,  то  меня  бы
уже не было в живых.
   Я занимаю место перед контрольной панелью. Логика напоминает о том, что
источник энергии должен быть где-то здесь, а контроль поля защиты там... Я
изучаю клавиши. Через несколько минут, мне кажется, я ухватила суть.  Пора
в полет.
   Маленький корабль с легкостью взлетает. После небольших маневров он уже
набирает скорость. Хорошая модель?
   - Автоматическое управление?
   Я вздрагиваю, непривычная к инициативной беседе компьютера.
   - Нет. Ручное управление.
   - Я должен иметь звездное направление.
   - Мы должны иметь звездное направление?
   Внешняя гравитация начала делать свое дело. В животе у меня заурчало.
   - Да. Если вы хотите направиться  куда-нибудь,  -  логика  машины  была
неумолима.
   Я задумалась.
   - Да. Звездная линия - Курат, на Бракси.
   Подобное  задание  поможет   мне   выйти   за   пределы   контроля   на
автоматическом управлении. Потом я включу ручное и смогу отправиться  куда
угодно.
   - Вне зоны контроля, - сообщил компьютер.
   Я выровняла курс. Свободна,  я  свободна!  Этот  космос  прекрасен  как
никогда!
   Где-то подо мной проплыл главный континент на Бракси. Я вся напряглась.
Курат, столица моих мучителей. В ту секунду я пожелала, чтобы у меня  были
бомбы... Даже та мысль, что они могут упасть  всего  лишь  в  Такпихетское
море, не принесла успокоения.
   Я включила автоматический астрогатор и задала курс: орбита Алдоуза; мне
было нужно время, чтобы подумать и отдохнуть.
   Но что-то не то с экранами.
   Я проверила курс - нет, что-то не так.
   - Как я должна скорректировать курс?
   - Я не могу принять ваши координаты.
   - Но я же ввела ручное управление!
   - Этот корабль на автоматике.
   Я мало что поняла, во мне стало разрастаться холодное беспокойство.
   - Объясните!
   - У меня была предпрограмма для вас.
   Хаша! Я закрыла глаза, стараясь успокоиться.
   - Кто ее ввел? - спросила я, опасаясь услышать имя своего хозяина.
   - Я не свободен. Не могу.
   Раздраженно я прокричала:
   - И что изменится, если я узнаю?
   -  Вы  можете  покинуть  корабль.  Вы  можете  найти  способ   изменить
программу. Вы можете связаться  с  офицерами  Центра.  Вы  можете  послать
сообщение своим. Полет может быть остановлен...
   - Понятно, - я разозлилась. Столько усилий, чтобы меня вновь  схватили!
- И куда ты должен доставить меня?
   - В Цитадель.
   Этого я не ожидала.
   - Почему?
   Ответа я не ждала, и очень удивилась, когда его получила.
   - Выполнить вашу миссию.
   - Какую?
   - Уничтожение Цитадели... Вы  забыли?  У  меня  есть  лекарства,  чтобы
стимулировать вашу память.
   - Не нужно.
   Я не верила своим ушам.  Часть  меня  наблюдала  за  тем,  как  корабль
выходит на орбиту, параллельную Цейне, другая не  переставала  удивляться,
не сон ли это. Кому из браксана могло это понадобиться?
   - Тот, кто  ввел  программу,  хотел  чтобы  я  уничтожила  Цитадель?  -
спросила я, не в силах прийти в себя.
   -  Зал  Кеймири,  но  не  Центральную  Компьютерную  Систему.  Цитадель
вращается, вы нанесете удар тогда, когда  Зал  будет  перед  вами,  а  вся
компьютерная сеть останется  без  повреждений.  Поскольку  вам  неизвестны
периоды вращения Цитадели, расследование должно  привести  к  выводу,  что
простая случайность обезопасила Систему.
   - Но зачем? - удивленно спросила я.
   - Будет продемонстрировано, что вы представляли опасность  для  Центра.
Поскольку вам разрешалось находиться на Цейне на свободе,  Центр  был  под
угрозой. Человек, ответственный за продолжат с вашего существования, будет
нести тяжесть вины, его политическая карьера будет под угрозой.
   - Секхавей! - выдохнула я.
   - Кеймири предлагали уничтожить вас после допросов. Секхавей убедил  их
сохранить вам жизнь, чтобы  провести  экспериментальное  исследование.  Он
гарантировал, что вы не можете причинить вреда.
   Я начала улыбаться.
   - Когда я нанесу удар на Цитадели...
   - Его обещания  будут  проанализированы,  А  также  его  собственность.
Немедленный  итог:  политическая  изоляция;  потеря  поддержки  верховного
клана; формальное слушание дела об угрозе безопасности  Центра,  изменение
политического  курса,  рассмотрение  его  методов   работы.   Последствия:
изменение культурологического фокуса, незначительное, но - в  соответствии
с мнением моего программиста - необходимое.
   Золотая Цитадель уже была  видна  за  сверкающей  кромкой  планеты.  Мы
приближаемся, набирая скорость.
   - Нас должны остановить силовые поля...
   - У меня есть код приближения для докировки, известный в Доме Секхавея.
После нашего уничтожения будут предположения, что вы сами узнали его.
   Хаша! Так оно и будет.
   Спутник все выше и выше над поверхностью  планеты,  теперь  уже  хорошо
видимый. По форме он напоминал яйцо, кольцо доков  опоясывает  центральную
часть. В моих снах Цитадель выглядела несколько иначе, но весьма похоже.
   Но в этот раз я не промахнусь.
   Мы вновь набираем скорость. Меня прижимает к спинке кресла. У  корабля,
подобного моему,  минимальный  резерв  антигравитации.  Тем  не  менее,  я
принимаю эту боль в груди - это знак моей победы. Нет, я не  сделаю  того,
что хотела когда-то  сделать.  Но  я  нанесу  удар  человеку,  которого  я
ненавижу больше всего на свете.
   - Как твой программист узнал, что я выберу этот корабль?
   - Есть большая разница между браксианскими и ацийскими чувствами, между
военными и гражданскими людьми.  Некоторые  элементы  в  покрытии  корабля
гарантировали ваш выбор. Хотя вы не были способны осознанно сделать его.
   - Я недооценила кого-то, недооценила, - прошептала я.
   Цитадель все ближе, и ближе. Я могу видеть крошечные корабли,  пляшущие
у периметра. Кровь застучала в висках! Образы  побежали  перед  глазами  -
кадры моей прошлой жизни,  которая  утекала  сквозь  пальцы.  И  Затар.  Я
старалась не думать о нем вот так - по-браксиански, когда кровь  убыстряет
свой бег, пытаясь заставить тебя  почувствовать  враждебность,  но...  это
было невозможно. Я довольно долго жила среди бракси, и их  традиции  стали
частью меня. Но я не жалела об этом - разве не он помог мне сделать первые
шаги к осознанию  себя?  Счастливое  совпадение,  что  я  натолкнулась  на
единственного браксана, которого знала  в  своей  прежней  жизни,  который
заинтересовался мной и заставил меня вспомнить...
   Случайность?
   Золотой спутник быстро рос на экране, вращаясь. Вот - Зал - перед нами,
- Удар нанесен... Яркая вспышка. И вот невыносимый  свет  отпускает  меня.
Кольцо доков позади, позади платформа приземления. Огни тревоги вспыхивают
на блестящей поверхности, но слишком поздно! Во мне нарастает  радость,  я
наклоняюсь вперед, словно устремляясь  в  полет  вместе  с  кораблем,  мир
пляшет передо мной золотыми бликами.
   - Кто запрограммировал тебя? - требую я ответа. Теперь я его получу.
   - Дом Затара.
   Удар.



        19

                   Витон: Ничто не приносит  настоящему  солдату  большего
                отчаяния, чем политическая необходимость.

   - Директор! Прибыл Квизуанский советник!
   Торжа оторвалась от звездных карт.
   - Пригласите его, пожалуйста!
   Коснувшись кнопок на поверхности стола, она  выключила  звездное  небо:
цветной трехмерный дисплей медленно гас перед ее  глазами.  Еще  несколько
быстрых движений по поверхности стола, и  исчезло  все.  К  тому  времени,
когда вошел квизуанец, в комнате не осталось и следа звездных размышлений.
Директор встала.
   -  Добро  пожаловать,  Советник,  -  она   сделала   жест,   выражающий
приветствие, принятый на Квизуане, и указала на  подушки  в  дальнем  углу
комнаты. Заместитель  Верховного  Советника  из  Дома  Нечеловеческих  рас
изогнул свое чешуйчатое тело в  изящном  поклоне  и  издал  стрекотание  -
приветствие на языке своего народа. Он  понимал  ацийский  хорошо,  ее  же
понимание квизуанского было далеко от совершенства. Она начала его изучать
только после назначения Нового  Советника,  но  еще  прошло  слишком  мало
времени, чтобы Торжа могла усвоить эти сложные клокотания. Речевой аппарат
квизуанца не мог извлекать из себя звуки человеческой речи, и -  наоборот;
поэтому они разговаривали каждый на  своем  языке.  В  случае  затруднений
прибегали к жестикуляции, как к последнему возможному средству.
   - Здесь вам будет удобно? - спросила она.
   Часть ее кабинета представляла собой  место  для  переговоров,  которое
быстро переоборудовали для гостя. Распрямив  блестящие  гладкие  крылья  в
знак согласия, Советник выбрал большую подушку и свернулся на ней. Золотая
голова раскачивалась на уровне человеческого роста.  Когда  он  устроился,
Торжа взяла стул и села напротив. Нажим  на  клавишу  -  и  была  включена
звуконепроницаемая блокада.
   - Могу я предложить вам ТХРРР? - спросила она.
   Квизуанец распростер свои крылья, что значило: я буду рад.
   Она взяла керамическую чашу с ближайшего столика и поставила перед ним.
Ее ароматное содержимое, называемое Водою  Приветствия,  быстро  наполнило
комнату приятным запахом.
   Он вдохнул этот аромат, затем спросил на своем языке:
   - Могу я разделить свою трапезу с вами?
   Торжа поднесла, чашу  к  лицу  и  вдохнула  сладкий  пряный  аромат.  В
соответствии с квизуанской традицией именно  этот  набор  специй  наполнял
вдохнувшего Духом Осознания Причин. Хотя на Торжу  он  не  подействовал  в
такой  степени,  как  на  квизуанца,   взаимное   угощение   было   частью
дипломатического ритуала. Отставив чашу и надеясь,  что  она  не  нарушила
какой-нибудь этикет, Торжа  изобразила  человеческое  подобие  квизуанской
Позы Доброжелательности и спросила:
   - Чем могу быть полезна?
   - Я обращаюсь к вам за помощью, Военный Советник Дома Человеческих Рас,
- прощелкал квизуанец.
   Анжа нахмурилась:
   - Этот титул - чистая условность.  Если  вы  хотите  связаться  с  этой
организацией, то вам лучше обратиться туда напрямую.
   - Возможно, время придет. Никто не может нас сейчас услышать?
   - Я собиралась записать беседу, но если, Советник, вы возражаете...
   - Извините. Я переформулирую: обеспечена ли конфиденциальность?
   Торжа торжественно кивнула:
   - Конечно. Я гарантирую.
   Он поднял перья в знак удовлетворения.
   - Я должен упомянуть о болезни Верховного Советника.
   - Да, я сожалею. Она поправляется?
   - Т-сан далеко не молода. Даже  выздоровление  не  принесет  молодости.
Верховный Советник решила отойти от дел  и  хочет  видеть  меня  на  своем
месте. Вы понимаете? Это между нами, Директор.
   - Я все понимаю, - ответила она. Было ясно: избрание Заместителя  будет
означать резкий  поворот  в  отношениях  с  нечеловеческими  расами,  а  с
подобными переменами  Торжа  не  хотела  бы  сталкиваться.  Квизуанец  был
последовательный пацифист, и говорили, что Дом  Нечеловеческих  Рас  может
последовать за ним. Мысль о том,  что  пятая  часть  правительства  начнет
выступать против Войны, не могла не волновать Директора. Но  Торжа  сейчас
великолепно владела собой:
   - Между нами. Благодарю за то, что вы сказали мне. Именно  это  привело
вас ко мне?
   - Я забочусь о нас, о вас, о себе и о людях, которые  правят.  Забочусь
об Империи. Могу я говорить начистоту?
   Она кивнула:
   - Я буду рада вашей искренности.
   - Мы, Дом Нечеловеческих Рас, встревожены мыслью о том, что мы  считаем
новым отношением  к  браксианско-ацийскому  конфликту,  к  так  называемой
Великой Войне. В Доме мы уже  не  раз  обсуждали  этот  вопрос,  и  немало
Советников  озабочены  этой  проблемой.  Верховный   Советник   отличается
терпением, но теперь  время  ее  правления  подходит  к  концу,  и  я  уже
практически выполняю ее обязанности. Я  решил  посоветоваться  с  вами  на
уровне частной конфиденциальной беседы. Вы согласны? Мы  можем  подождать,
пока итоги обсуждений будут опубликованы, если вам  так  будет  угодно,  и
можно, конечно, пойти официальным путем, но я опасаюсь, что нашему чувству
единства может быть нанесен ущерб. Я  рассчитываю  на  сотрудничество.  Вы
понимаете?
   В основном, Анжа улавливала смысл  сказанного,  хотя  квизуанский  язык
доставлял ей немало хлопот. Она  записывала  беседу,  чтобы  потом  к  ней
вернуться.
   - Я рада вашему визиту. Лучше обратиться к этим проблемам  сейчас,  чем
их неразрешенность ослабит Империю. Говоря откровенно, я  поддерживаю  эту
мысль. Я слушаю.
   По мере возможности она постаралась принять Позу Повышенного Внимания.
   - Наше предложение следующее: мы  считали,  что  Империя  должна  стать
государством мирных стремлений. Разве не записано это в Декларации Целен и
в Статье Основания? Разве не  является  основополагающим  принцип  мирного
государственного сосуществования?
   Обычный пацифистский аргумент  -  Торжа  уже  не  раз  это  слышала.  И
ответила тоже так, как имела обыкновение отвечать:
   - К сожалению, обстоятельства определяют наши действия.
   - Разве это так? Мы сомневаемся, Директор.
   Она знала его позицию, поэтому не была  удивлена.  Квизуан  был  мирным
уголком, расположенным в той части Империи, где вооруженных конфликтов  не
возникало. Для Заместителя Советника, как и для большинства его сородичей,
Война с Бракси была чем-то абстрактным,  не  вызывала  у  них  ни  чувства
страха, ни  уважения.  ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ  проблемы,  разрешение  которых  столь
затянулось в силу ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ глупости.
   - Ация более чем когда-либо хочет мира, Советник. Проблема в  том,  что
наш враг не  признает  мир,  нарушает  соглашения.  Договор  за  договором
нарушаются, и каждый раз страдают невинные люди.
   - Невинные ЛЮДИ, Директор. Те, кто выбрали себе жилье рядом с Войной  и
должны быть готовы отвечать за последствия. Мы не живем у  Границы  Войны,
поэтому нам не нужна ваша  защита.  Я  уверен,  что  человечество  не  без
удовольствия продолжает Войну. Но если речь идет о моем народе, то и  меня
эта Война не интересует. Но поскольку она так или иначе влияет  на  баланс
сил в нашем правительстве, я должен требовать пересмотра многих положений.
   - У Границы Войны тысячи населенных планет, - Торжа старалась  говорить
спокойно. - Богатые планеты, чьи запасы являются объектом нашего внимания.
Некоторые из них не воевали много лет. Почему люди не должны селиться там?
Они знают, что рискуют. Но им дан шанс. Никто не хочет войны, Советник.
   -  Да?  Но  почему  последнее  браксианское  предложение  о  мире  было
отвергнуто?
   Неужели это возможно  -  объяснить  представителю  нечеловеческой  расы
особенности поведения браксианцев, когда, даже если  рассматривать  вопрос
аналитически, в нем много неясного?
   - Нужно выяснять каждый раз истинные мотивы  Бракси,  -  она  осторожно
подбирала слова. - В том конкретном  случае  таковым  было  решение  главы
ацийской делегации: Бракси просто нуждались во временном перемирии,  чтобы
подготовить нападение на Херет,  и  только  поэтому  предлагали  нам  мир,
который мы, по их мнению, должны были принять с благодарностью. Но если бы
мы так поступили, то потеряли бы все свои преимущества в  этом  секторе  -
слишком высокая цена за год-два покоя. Война будет продолжаться, пока один
из нас не победит,  Советник.  Такова  печальная  правда.  Чтобы  добиться
настоящего мира, нам нужно победить.
   - Мир, где война - средство его достижения?  Я  не  могу  принять  это,
Директор, и многие мои коллеги - тоже.
   "Жаль, - хотела сказать Торжа, - но таково положение вещей".
   - Опыт заставляет нас признать тот факт, что браксианцы не хотят мира.
   - Значит, все останется на своих местах? И навсегда?  Я  хочу  сказать,
что  в  этой  Войне  не  будет  победы.  Силы  примерно   равны,   ресурсы
неограниченны. Ациа знает это. И  Бракси  тоже  поймет  однажды,  и  тогда
начнет искать пути разрешения конфликта. Но будете ли вы готовы  пойти  им
навстречу ТОГДА? Мы боимся, что вы скажете: нет. При  настоящем  положении
дел в Звездном Контроле возможность обрести  мир  может  быть  утрачена  в
горячке Ацийских завоеваний. Ваша основная обязанность - как это  записано
в Вердикте 3467 - положить конец Войне, а не продолжать ее.
   - Наша основная обязанность - защищать Империю, - голос Торжи  зазвучал
сухо, - Статья 5, разделы с Первого  по  Двенадцатый.  Политика  Звездного
Контроля направлена на то, чтобы сохранить Империю от нападений Бракси.  В
соответствии с Вердиктами  мы  должны  устранить  эту  угрозу.  С  помощью
договора ничего не решить - время уже научило нас этому.  Пока  существует
Бракси, Империя под угрозой.
   - Нет сомнений, что браксианцы столь же упрямы,  сколь  и  человечество
Империи,  мы  это  сознаем.  Но  вы,  защищая  свои  интересы,  стремитесь
расширить  свои  территории,  не  придерживаясь  принципа   международного
сосуществования. Если Великая Война завершится мирным договором, кто тогда
будет править Империей? В течение веков наш Совет старался не отвечать  на
этот вопрос. И я поступаю так же. Но я считаю,  что  Великая  Война  -  на
пользу Ации: она гарантирует превосходство человечества, а  соответственно
- ациа над остальными нациями Империи. Вспомните, что когда-то Совет  Пяти
Глав состоял всего из трех: Император, Глава Дома Человеческой Расы и  наш
Глава. Звездный Контроль  был  вспомогательным  органом  правительства,  и
ничем больше. До тех пор, пока Граница Войны не стала проблемой  со  всеми
ее сложностями - периодами снисхождения к врагу  и  всплесками  ненависти.
Разве   Совет   Справедливости   занимался    раньше    чем-либо,    кроме
социально-философских проблем? Если Великая Война кончится  завтра,  будет
ли Вердикт соблюден?  Звездный  Контроль  должен  вернуться  под  контроль
Императора вновь, а дипломатические дела будут отданы Объединенному Совету
Наций, как я надеюсь. Совет Справедливости должен быть у власти только  до
тех пор, пока в обществе есть проблемы  социального  характера.  Зачем  он
нужен потом? Три Главы, Директор, - таков был замысел Основателей. Один  -
от Человеческих рас, другой - от Нечеловеческих рас и еще один - от  Ации.
Мы - мой народ - приняли это и присоединились к Империи. Мы согласились на
еще две Ацийских Организации только в силу необходимости.  Но  сейчас  нас
мучает вопрос: если нам будет дана возможность установит мир, то  позволят
ли военные организации отказаться от Войны? Власть - вещь привлекательная,
Директор. Вы хотите сказать, что возможность быть у власти  не  влияет  на
политические соображения?
   - На мои политические соображения это  не  влияет,  -  холодно  сказала
Торжа. - Моя задача - закончить Войну. Все, что я делаю, я делаю до конца.
   - Долгосрочное соглашение с Браксианским Центром?
   "Уничтожение Бракси, и это - главное!"
   - Нет, конец Войны, Советник. Она должна все-таки кончиться.
   - Я понимаю, что говорить легко, Директор. Представители Нечеловеческой
Расы ждут конкретных решений,  а  не  слов.  И  откровенности  со  стороны
Звездного Контроля.
   Она попыталась подавить свой гнев. "Я же просила его говорить искренно,
- напомнила она себе, - я должна помнить, что квизуанцы не умеют хитрить".
   - И что вы предлагаете?
   - Просто демонстрации вашей искренности.  Так,  например,  ваш  Главный
представитель на переговорах обожает войны -  может  быть,  кто-то  другой
может занять этот пост? Жест достойный...
   Квизуанцы предполагали сговор между Торжей и Анжей  ли,  нацеленный  на
продолжение Войны и сохранение власти Торжи. Это мнение было лишено всяких
оснований, если учесть, кем они были.
   "Дураки! - подумала Торжа. - Знаете ли вы, как на  Бракси  относятся  к
нечеловеческим расам? Если Империю покорят, знаете  ли  вы,  что  будет  с
вами?".
   - Глава переговоров действует  в  соответствии  с  моими  приказами.  Я
довольна ее службой. Но я подумаю о вашем предложении.
   Квизуанец разгладил фиолетовые перья:
   - Время слов прошло, - предупредил он ее. -  Сейчас  -  пора  действий.
Если не ваших, то наших. Я разговариваю  сейчас  с  вами  конфиденциально,
чтобы у вас было время все обдумать. Мне хотелось  бы  проработать  вопрос
заранее, между нами двумя, чтобы не  вносить  пока  в  наше  правительство
раскол.
   "Сколько  у  меня  времени?"  -  подумала  Торжа.  Она  может  отложить
возведение нового  Советника  в  должность,  потребовав  рассмотрения  его
происхождения,  но  это  может  стать  причиной  только   недолговременной
задержки, а потом  дела  могут  пойти  еще  хуже.  Она  умеет  работать  с
Советниками Человеческой  Расы  -  видеть  особенности  их  мировоззрения,
всегда быть в курсе, насколько глубоко проникают миролюбивые настроения. У
нее много дел - требуется время для их  разрешения.  Когда  дело  касалось
внутренней политики, она вела себя резко, хотя это требовалось не  так  уж
часто. Но если последовательный миротворец собирается стать  Главой...  ей
нужно время.
   "Подрезать ему крылья, - подумала она. - Убедиться, что  он  не  сможет
помешать".
   - Я благодарна вам за ваш визит, - уверила она  его,  стараясь  принять
квизуанскую Позу Сочувствия. - Я тоже была  рада  оговорить  все  проблемы
лично, а не будоражить наши правительства и население. Я  подумаю  о  том,
что можно сделать, чтобы продемонстрировать истинные  намерения  Звездного
Контроля. Я приветствую ваш совет. Передайте,  пожалуйста,  мои  наилучшие
пожелания Верховному Советнику, когда вы с ней встретитесь.
   Он развернул крылья в знак прощания.
   - Я благодарен вам, Директор, за то, что вы выслушали меня. Я  полагаю,
что я говорю от  имени  Верховного  Советника;  единство  Империи  -  наша
главная задача.
   - И моя, - уверила она его и подала ему чашу с тхррр.
   Только когда он удалился, она дала волю гневу:
   - Ар побери! - она швырнула чашу с тхррр в мусорную корзину. И с  какой
стати следующий Верховный Советник оказался пацифистом? Почему он приходит
к власти тогда, когда мы так близки к цели?
   Так близки...
   Нужно что-то делать. Дать им успокоиться.  Потом  Война  опять  возьмет
свое. День за днем усиливается положение Империи. Затар -  препятствие  на
пути к победе, но он один не может противостоять их атакам.
   Анжа должна  выиграть  Войну,  и  нельзя  допустить,  чтобы  ей  мешали
политические раздоры.
   Политическая  необходимость...  были  тысяча  и  одна   необходимостей,
связывающих Торжу. Но пока военная победа казалась  самой  главной  целью,
все остальное было несущественным. Как одна из Глав Ацийской Империи,  она
должна беречь единство. Она клялась в преданности Императору,  она  служит
его воле.
   Но что скажет ей Педт? Война длится  более  десяти  тысяч  лет,  ее  не
окончить завтра. Мы  должны  поддерживать  взаимоотношения  представителей
человеческой и нечеловеческой рас. Эти связи будут  связывать  нас,  когда
война закончится. Империя была создана,  чтобы  объединять  народы,  а  не
уничтожать. И это - самое главное.
   Проклятие!
   Она стала продумывать  различные  варианты,  последовательность  шагов,
которые она могла бы предпринять. Все не работает.
   Мир...
   Что случилось с воином, которым она была? Когда она утратила  простоту,
столь свойственную ей в юности? Она  не  хотела  в