бессмысленное трепетание гребешка - на самом деле оживленный, непрерывный разговор. Орел погружен в себя и в то же время вступает в бесчисленные отношения, общается с собратьями. - В гнезде гребень-и-четыре-орла. Один покинул насест и приближается к нам, - просигналила Ледяная Молния. Так Сэлд и думал. Как только армия Тени показалась в небе, из Найнэр-Фона отправили гонца. Поэтому Сэлд обогнул замок и направился к Вайноку, наперерез. Этот одинокий всадник явно спешит оповестить население Ранторры, что вторжение началось. - Гребень-и-четыре? В гнезде осталось всего двенадцать птиц, - перевел Сэлд. Значит, герцог с домочадцами отсутствуют, скорее всего отправились на Рамо. Это облегчает задачу. - К нам летит мой отец, - продолжала Ледяная Молния. Ледяной Молот, припомнил Принц Тень. Огромный серебристый красавец, не меньше Острого Когтя. Герцог предусмотрительно не взял с собой лучших птиц - чтобы Джэркадон не наложил на них лапу. Принц Тень был безоружен, но на шее у него висел бесценный прощальный подарок Карэмэна - бинокль из Священного Ковчега. С его помощью Сэлд видел намного дальше, хотя с орлами все равно никакого сравнения. С надеждой он поднес его к глазам, направил на Найнэр-Фон. Ничего, кроме зловещих отвесных вершин и обитаемых гор с пологими склонами. Сэлд опустил бинокль - долго смотреть нельзя: голова закружится. Вообще болтаться на стропах - не то, что сидеть верхом; в таком положении не постреляешь; и холодно - страсть, а так хочется прижаться к теплой пернатой спине, укрыться от ветра. Одинокий летун спланировал вниз, в струю теплого воздуха. Сэлд подал Ледяной Молнии сигнал; она передала сообщение Острому Когтю, оба изменили курс и преградили гонцу дорогу. - Поговори с отцом, - попросил Сэлд орлицу. - Скажи, что мы прилетели освободить его. Пусть не перечит всаднику и до поры до времени выполняет все команды. Гребень Ледяной Молнии задвигался. Принц Тень уловил лишь начало фразы: "Этот человек послан Другом Орлов..." Потом движения стали слишком быстрыми, Сэлд сбился и потерял нить. Они постепенно сближались; минут через десять Ледяной Молот сделал полукруг, чтобы не терять высоту; Острый Коготь скользнул вниз, ему навстречу. Сэлд снова поднял бинокль - и чуть не выронил его. Виндакс! Под защитными очками он увидел крючковатый нос принца. Быть того не может! Неужели перед ним сам герцог? Нет, он не покинул бы собственный замок. Это юный грум Тью Рорин, еще один незаконнорожденный сын Альво. Рорин тоже отличный летун. Как он ведет орла - просто загляденье. Вот он узнал Тень, приготовил лук и ждет, пока расстояние между ними уменьшится. Сэлд развел руками, показывая, что безоружен, а потом подал Ледяной Молнии - а через нее и Острому Когтю - знак придвинуться-как можно ближе к Рорину, но не переусердствовать - чтобы стрелы до них не долетали. - Рорин! Ветер донес едва слышный отклик: - Тень? Стало не так холодно: они тоже вошли в теплый воздушный поток. Орлы Тени поравнялись с орлом Рорина; птицы смотрели прямо в глаза друг другу, разделенные невидимой воздушной колонной. Они почти не двигались, лишь чуть покачивались, хотя постепенно набирали высоту. - Возвращайся в замок! - крикнул Сэлд. Тью ответил непристойным жестом. - Ты умрешь! - надрывался Сэлд. - Я могу освободить твоего орла. Вернись, парень, и будешь жить! На сей раз Тью выругался вслух. Сэлд не удивился. С чего бы Рорин поверил ему? Он и сам себе верит с трудом. Грум изучал местность, планируя следующий ход. - Последний раз говорю! Убирайся! Спасай свою шкуру! Рорин не обращал внимания. Итак, война. - Скажи отцу, - обратился Принц Тень к Ледяной Молнии, - что причинить вред этому человеку - против ветра, нехорошо. Я прошу сжалиться над ним. Ответа Сэлд не разобрал. Возможно, Ледяная Молния нарочно говорила чересчур быстро: Молот, наверное, ответил отборной бранью. - Он должен сделать три вещи. Во-первых, поднять ногу и когтем поскрести под клювом. Таким образом он порвет один из ремней, на которых держится шлем. Потом он бросится вниз, и ветер сорвет шлем с головы. И наконец, он должен спикировать на землю. - Запрещено! - отрезала Ледяная Молния. Запрещено? Ответ орлицы поставил Сэлда в тупик. Кем запрещено? Он не ждал никаких возражений. Запрещено? НосоНЕне... Как бы пригодился сейчас малыш Потро! НосоНЕне... - Кем запрещено? - выговорил Сэлд. - Отец сам говорил мне это, когда я была еще совсем птенцом. Рорин заставил Ледяного Молота сделать крутой вираж, бросок, нырок... - Пожалуйста! - взмолился Сэлд. - Пусть попытается! Гребень Ледяной Молнии сердито покраснел, но она перевела просьбу Тени и ответ отца. - Он говорит - это запрещено. Ремни из тонкой кожи, пряжка тоже на соплях держится, а когти у орла - дай боже. Птицы носят в них коз и людей. Силы больше чем достаточно. Орла не переупрямишь. Ледяной Молот с всадником стремительно удалялись. Принц Тень запаниковал. - Скажи, что Друг Орлов - на моей стороне. Скажи... если я не прав, пусть Острый Коготь сбросит меня на скалы. Скажи же ему! Ледяная Молния метнула на него яростный взгляд. Редкий случай - он выражал истинные чувства птицы. Но слова Сэлда были переданы по назначению, в том числе и самоубийственное предложение. Орлы все понимают буквально. И схватывают на лету. Отчаянная жестикуляция Сэлда, реакция Ледяной Молнии, а через минуту Острый Коготь вдруг встрепенулся, вздрогнул. Рорин и пикнуть не успел. Он потерял управление. Ледяной Молот встряхнулся и кинулся вниз. Вожжи повисли, лопнул ремень, бесполезный теперь шлем соскользнул с головы птицы. Огромный хищный клюв размозжил Тью голову. А потом все завертелось, закружилось в бешеной пляске. Принц Тень завопил и вцепился в стропы. Острый Коготь танцевал танец радости и свободы. На мгновение Сэлду показалось, что от возбуждения орел выпустит канат и предводитель победоносного войска полетит вниз, на верную смерть - по кровавому следу, оставленному Ледяным Молотом. Ледяная Молния кувыркалась в воздухе, как птенчик-несмышленыш. Насколько хватало глаз - повсюду в небе резвились, ликовали орлы. Тайна раскрыта: птицы могут освободить себя сами. Острый Коготь понемногу угомонился, а Сэлд опомнился и смог передать новое указание: - Скажи отцу - мы пришлем человека снять с него мертвое тело. Но человек этот - союзник и должен уйти целым и невредимым. Ледяной Молот уже почти скрылся за холмами, но ответ был получен сразу же. - Отец не причинит зла твоему посланцу. Его добыча - твоя добыча, Пришедший из Тьмы. - Возвращаемся в замок, - приказал Принц Тень. Он хотел было отправить солдата на помощь Ледяному Молоту, но оказалось, что орел с пассажиром уже в пути. Птица знала дорогу. Затем от Ледяной Молнии поступила новая информация: - Отец приземлился благополучно. Он разорвал седельную подпругу, не дотянулся только до ремня на шее. Пошлите орла, помощь человека не потребуется. Сэлд грустно кивнул. Как он и подозревал, у птиц хватит ума справиться самостоятельно. До сих пор в груди Тени все же тлела искра надежды, что люди не будут окончательно выключены из игры. Увы, надежды не сбылись. Но пока еще орлы в гнездах остаются заложниками. Джэркадону ведь не составит труда закреплять шлемы не ремнями, а цепями. - Скажи Высшим, я выполнил свое обещание - из яйца вылупился цыпленок. Пусть передадут всем рабам, что войско идет им на помощь. И пусть рабы ждут. Если кто-то из них освободится раньше времени, люди насторожатся. Они примут меры - и убьют птенца. Пусть рабы ждут. Кто такие Высшие и сколько их? Двое, трое, а может, несколько сотен, Сэлд не знал. Но говорили они всегда в один голос, передавая свои распоряжения через любую оказавшуюся рядом птицу. В этот раз ею оказалась Ледяная Молния. - Славный цыпленок вылупился из твоего яйца. Пришедший из Тьмы. Орлы будут слушаться тебя. События достигли критической точки. Птицы не умеют хранить секреты - тем более столь потрясающие новости. Они мгновенно, с гребешка на гребешок, облетят весь Рэнд. От диких орлов в гнезда, от одних диких орлов к другим. Курьер, который принес известие о коронации Джэркадона, добрался до Найнэр-Фона за тринадцать дней. Хорошее время. Но птице без груза хватит и двух. Возможно, это вообще дело нескольких часов. Гонка началась. Принц Тень с удивлением обнаружил, что над Найнэр-Фоном уже кружит целая стая птиц. Меньше половины орлов держали в когтях "плетенки" с солдатами. В его распоряжении примерно тысяча птиц. "Итак, армия в триста человек и тысячу орлов вознамерилась захватить огромную страну? Ты рехнулся, Сэлд!" В замке приготовились к осаде. Одиннадцать птиц сидели на солнечной стороне гнезда, все в колпачках и совершенно спокойны. Хозяева их явно не хотели рисковать и делать вылазку, в результате которой были не уверены. - Пусть все ждут моего возвращения, - решительно приказал Принц Тень. Если план его не сгодится - надо отступать, сражение бесполезно. Острый Коготь опустился прямо на пирамидальную крышу гнезда, и Сэлд по старым, изъеденным ветром брусьям осторожно соскользнул на темную сторону. Все правильно - дерево сухое и прогнившее. Не зря тогда в Вайноке солдаты без труда выдернули несколько досок, чтобы разжечь костер и приготовить поесть. Он устроился поудобнее на скате крыши, у самого края. Внизу - терраса и пустой конец стены-насеста, усыпанной сухими катышками помета. Однажды он спрыгнул с этой стены... Сэлд передернулся от неприятного воспоминания. Так. Он достаточно высоко, лучником его не достать. Зато Острый Коготь - отличная мишень. Надо поторапливаться, пока кто-нибудь не подметил это. Шаги Сэлда услышали внизу. - Кто у вас за главного? - крикнул он. - Бог да хранит короля Джэркадона! - ответил знакомый голос. Вэк Вонимор. - Это Тень. - Вижу. Иди к нам, любитель птиц. - Вэк, я многим вам обязан, - без всякой надежды начал Сэлд. - Я не хочу проливать кровь. Рорин мертв, он не передаст сообщение, и никто не придет вам на помощь. Признайте законного короля, и мы оставим вас в покое. - Ну снес яичко! - издевательски ответили снизу. - Ты гнусный обманщик. Сдавайся! Этот человек воображает, что у него выгодное положение. У него есть лучники и есть ровная площадка, а нападающим придется лететь против света, да еще в неустойчивых веревочных "плетенках". Вэку, старому летуну, такие приспособления, конечно, кажутся просто смехотворными. Даже если люди Тени сядут на крышу и продырявят ее, много они против света не настреляют. А он с легкостью перебьет птиц, сидящих с подветренной стороны крыши. Вонимор не сомневался в своих силах - как Тью Рорин час назад. Ладно. Сэлд вскарабкался наверх к Острому Когти. Орел трясся от возбуждения. Они бросились вниз, над ухом Сэлда просвистела стрела. Уф, неприятное ощущение. Сэлд подал знак начинать бомбардировку. Войско его рассеялось в разные стороны, а сам он выбрал подходящую воздушную струю на почтительном расстоянии и занял наблюдательную позицию. Первые два камня пробили лишь небольшие дырки, но до полусмерти напугали защитников замка. Третий булыжник задел угловую балку - крыша пошатнулась. Еще пять ударов одновременно - прогнившие столбы с темной стороны гнезда не выдержали; крыша обрушилась, увлекая за собой большую часть стены. Птицы скинули колпачки - и битва за Найнэр-Фон окончилась. Но Принц Тень не чувствовал радости. Никогда, даже в Прежние Времена, ни на день не прекращалось сражение между людьми и орлами. Люди вытеснили птиц с средних высот на вершины, на которых не могли жить сами. И с тех пор, поймав безоружного человека, орел убивал его, а летуны убивали отбившихся от стаи орлов. Эта изнуряющая, беспощадная вражда не имеет конца. Им не жить в мире. Теперь же может начаться настоящая война. Он выпустил джинна из бутылки. Никогда еще орлы не захватывали гнездо. Но на сей раз им помог летун. Он изменил своему племени. Бум! Принц Тень шел по коридору. Три вооруженных мечами воина впереди, три сзади - он скорее похож на узника, а не на генерала-победителя. Каждый солдат был на голову выше его и в два раза массивнее. Сэлд не доверял гостеприимству Найнэр-Фона. Бум! Он невольно старался не сбиться с ритма. Три шага левой ногой - удар огромного колокола. Звук эхом отдавался от каменных стен, разносился по замку, по городу и затихал лишь далеко внизу, на просторах Великой Соляной равнины. Бум! - Кажется здесь, - сказал Сэлд. Стражники открыли дверь, осмотрели комнату. Лишь после этого он зашел внутрь. Комната обставлена хорошей мебелью и завалена накопившимися за долгую жизнь безделушками: картины, статуэтки на полках, резные деревянные сундуки, с дюжину трофеев по стенам. Шторы наполовину опущены. Спертый воздух и странный противный запах. Запах смерти. Бум! Сэлд оставил стражу у двери, сам подошел к широкой кровати. Не опоздал ли он? Крошечное, как у мумии, личико совсем пожелтело, здоровый глаз закрыт; зато чуть приоткрыт незрячий, пустой и страшный. Бум! Веко чуть дрогнуло. - Почему ты не заткнешь эту штуку и не дашь человеку умереть спокойно? - прохрипел с кровати старческий голос. Принц Тень коснулся безжизненной руки. Она была холоднее Верхнего Рэнда. - Мне жаль, что вы больны, сэр Укэррес. Глаз раскрылся и внимательно изучал его. - А мне жаль, что ты здоров. Бум! - У меня много дел, - возразил Сэлд, - а вы пытались погубить меня. Вы указали мне Дорогу Мертвеца, но не упомянули, что со стороны Найнэр-Фона никто не ходил по ней. Взгляд старика загорелся презрением. - Должен же кто-то быть первым. Ступай, делай свои дела. Принц Тень передернул плечами. - Пф! - фыркнул Укэррес. - Ничего ты не сделаешь. - Нет, наверное, - с улыбкой согласился Сэлд. - Мы провозгласим Виндакса королем и отправимся дальше, не станем вас беспокоить. Укэррес облизал губы и указал на стол. Сэлд подал ему стакан с водой и поддержал старика, пока тот пил. Руки Укэрреса были холодны, а тело пылало. Но похоже, глоток воды немного оживил его. Погребальный звон прекратился. Укэррес прокашлялся и снова откинулся на подушки. - Итак, ты освободил двенадцать орлов? А сколько осталось? Сэлд присел на краешек кровати: - Понятия не имею. Только в королевских гнездах тысячи и тысячи птиц. - Вонимор - болван, - просипел Укэррес. - Если б командовал я, тебе бы не справиться с нами так легко, с гнездом, может быть, но не с замком. - Нам нужны лишь птицы, - сказал Принц Тень, - а то бы мы просто обогнули замок и полетели дальше. Укэррес нахмурился: - А потом придет Джэркадон и будет жечь и грабить город - за то, что Найнэр-Фон сдался Виндаксу. На войне как на войне. Ладно, меня-то здесь не будет. - Джэркадон не придет, - отрезал Принц Тень. - Не вернется и герцог. Может, вы вообще никогда больше не услышите о столице, Укэррес. - Ба! - Старик, похоже, перестал злиться. - Карэмэну случалось выигрывать битвы, но в конце концов он всегда отступает. Кстати, как поживает мой старинный приятель? Так-то оно лучше. - Нянчится с новым внуком. Он остался в Аллэбане, но со здоровьем все в порядке. - Слава Богу, - с удивившей Сэлда искренностью вздохнул Укэррес. - А как твой принц - или король? - Ему повезло еще меньше, чем вам, - мрачно ответил Принц Тень. - Он сюда не приедет. Виндакс вылетел на несколько дней раньше. Короля привязали ремнями к носилкам; люди и птицы охраняли его. Они будут останавливаться только на уединенных фермах и продвигаться очень медленно - из-за его слабости. Виндакс пересечет весь почти безлюдный Рэнд незамеченным. Лишь птицы будут знать о нем. Укэррес молчал. Заговорил Сэлд: - Что с Элосой? Я слышал, она тоже отправилась ко двору? - Герцог не взял ее с собой; нам пришлось чуть не в кандалы ее заковать. Но король требовал ее во дворец все настойчивее. - Зрячий глаз старика блеснул. - В последнем письме вообще было сказано, что, если девушку не доставят немедленно, Альво подвергнут страшным пыткам. Элоса, само собой, пришла в восторг. Сейчас она, наверное, уже на Рамо. - Зачем? - задумчиво пробормотал Принц Тень. - Зачем она понадобилась Джэркадону? Отблагодарить ее хочет, не иначе. Укэррес приподнял редкие брови: - Она будет порукой хорошего поведения герцога. Конечно, если его выпустят обратно. Резонно. Измученная герцогиня отказалась отвечать на вопросы о муже и дочери. Сейчас она у ворот; слушает, как Виндакса VII провозглашают королем Ранторры. Укэррес закрыл глаза; давая понять, что разговор окончен. Сэлд ждал. Не прошло и минуты - любопытство старика превозмогло. Глаз опять открылся. - Ты научил птиц бросаться камнями? Опасное новшество, Что, если дикие орлы последуют их примеру? - Какие еще дикие орлы! Карэмэн прав, и вам это стало известно много лет назад. Вы владели рабами, а не домашней скотиной. - Ну и что? - Вы не чувствуете раскаяния? - печально спросил Принц Тень. - Нет! - Гнев на минуту вдохнул жизнь в скорчившийся под одеялом полутруп. - Нет! Кем ты предпочитаешь быть - пастухом в жалкой хижине или летуном в благоустроенном замке? Без орлов цивилизация существовать не может. Как тебе там, в Аллэбане? Рил построил рай на земле? - У них республика. Равноправие. Укэррес фыркнул: - Равноправие?! Не вешай мне перья на уши! - У них нет господ, все - хозяева, - пояснил Сэлд. По правде говоря, жизнь в Аллэбане казалась ему довольно странной. Укэррес хотел было огрызнуться, но зашелся от кашля и жестом попросил Сэлда подать еще воды. Обессиленный, старик снова улегся и проворчал: - Едят небось один салат. Ты хоть кусочек мяса съел там? - Я жил в доме Карэмэна, - признался Сэлд. - Орлы постоянно угощают его свежей дичью. Но действительно, в Аллэбане редко едят мясо. - Так я и знал, - удовлетворенно заметил Укэррес. - Кто будет держать скот, если защищать его от птиц запрещается? А нам еще хуже. Кроме овец и коз, на Рэнде почти ничего не вырастишь. Что ж, дети Найнэр-Фона пусть голодают, зато у твоих драгоценных птичек теперь еды вдоволь. Принц Тень смутился. Земли Рэнджа плодородны, урожаев хватит, чтобы прокормить все население. Рэнд - дело другое. - Некоторое время здесь почти не будет птиц. Придумайте что-нибудь. - Мне-то что, - вздохнул Укэррес. - Я об одном мечтаю - помереть поскорее. Но с Божьей помощью в битве за Рамо большая часть птиц погибнет. В Аллэбане перебили несметное множество. - Мне пора, - сказал Принц Тень. - Чтение указа окончено. Виндакс объявлен королем. Запрещаются всякие враждебные действия против птиц. Запрещается держать пернатых рабов. Выберите губернатора. Я должен идти. - Не спеши. - Любопытство старика все возрастало, он ничего не мог с собой поделать. - Расскажи, какие у тебя планы. Сэлд подавил ухмылку: - Мы полетим налево по Рэнду со всей возможной скоростью - а это очень большая скорость. По пути мы опустошим все гнезда, как гнездо Найнэр-Фона. Я показал способ; мы будем оставлять по несколько человек в каждом замке и городе; выпустив орлов, они нас догонят. На Рамо ничего не узнают, пока мы туда не явимся сами. - Я остановил курьера, которого послал Вэк, - печально добавил Принц Тень. - Юный Рони - единственная жертва, не считая Вэка: у него сломаны ребра. Укэррес задумался. - Ничего не узнают? А как же одиночки? У Джэркадона хорошие советчики, и без герцога Фонского, наверное, не обошлось. Король разослал одиночек по всему Рэнду. Никогда на моей памяти связь в Ранторре не была так хорошо налажена. Ничто не помешает им вернуться на Рамо. - Отлично! Только никаких вестей они не принесут. За это Джэркадон сможет наносить на карту наше продвижение. У него два пути. Я от всего сердца желаю ему ошибиться в выборе. - На Рамо вам приготовят достойную встречу. - Укэррес зажмурился, словно представив себе предстоящее сражение. - И ты поставишь условие: Виндакс садится на трон, и тогда вы не трогаете гнезда. Рэнд уже потерян, но Рэндж останется в целости и сохранности. Вряд ли ты чего добьешься, парень. - Ошибаетесь, - самодовольно возразил Сэлд. Он в точности предугадал реакцию Укэрреса. - Есть одна штука, они ее не должны узнать, а вы еще не знаете. Не знаете, как мы это делаем. Он замолчал. Укэррес подождал немного, но не вытерпел и спросил: - Ну и как же? Сэлд рассказал ему о своем открытии. Старик был потрясен и даже не пытался притворяться. - Немыслимо! - прошептал он. - Но это так. Карэмэн вычитал в древних книгах, что Первопроходцы обрезали орлам когти. Они также пользовались тяжелыми металлическими шлемами, которые птицам не по силам сдвинуть. Одержав победу, люди начали охотиться верхом на орлах и больше не уродовали им когти. С годами усовершенствовали и упряжь - она стала легче. Но орлы не воспользовались этим. Они, видите ли, чересчур умны! Воображают, что все на свете им уже известно. По правде говоря, они жуткие тугодумы, хуже твердолобого лорда Найномэра. На желтом личике мелькнула циничная ухмылка. - Черт возьми, а мы-то годами выводили здоровенных орлов и крошечных человечков. Разве не смешно? - Обхохочешься, - улыбнулся в ответ Принц Тень. - Очевидные вещи заметить труднее всего. Птицы никогда не чистят перья у себя на голове. Они помогают друг другу. Но я увидел, что Острый Коготь может дотянуться лапой до клюва, и знал, что шлем крепится всего двумя ремнями и на одном шейном он при сильном ветре не удержится. Шлем должен быть легким, мягким и гибким, чтобы надеваться под колпачком и удобно облегать гребень и клюв. Поэтому он состоит из двух кожаных половинок, соединенных двумя ремешками сверху и с двумя пряжками внизу. Укэррес в ужасе уставился на Сэлда: - И ты не можешь это остановить? Уже слишком поздно? - Да, - подтвердил Принц Тень. - Дни летунов миновали. Орлы будут освобождены и ни в коем случае не позволят поработить себя вновь. Укэррес с сомнением покачал головой и надолго замолчал. Взгляд его устремился вдаль, стал каким-то отсутствующим. - Властитель Рэнда - последний из славного племени летунов, - тихо сказал он. - Карэмэн не просветил тебя? - Нет. Вообще-то я тоже считал себя летуном. - Нет, - опять вздохнул Укэррес. - Все вы просто солдатня, сборщики налогов. Прежние летуны были истинными правителями. Лорды охраняли свои поместья и защищали от орлов крестьян. Но они вечно воевали друг с другом. Королям надоели эти склоки. Постепенно они собрали всех аристократов на Рамо и превратили в придворных. Научили их пьянствовать и сплетничать, отучили бастовать. Павлиньи перья и побрякушки вместо оружия, лесть и мадригалы вместо боевых кличей и горна. - Они просто паразиты! - Да, теперь они паразиты. Властитель Рэнда - последний летун. Короли сосредоточили в своих руках всю власть и стали тиранами. Вот что говорит Карэмэн. - И я, пожалуй, согласен с ним, - сказал Принц Тень. - И вы, по-моему, тоже. - Отчасти. Зачем ты пришел ко мне? - Ну... попрощаться. - Попрощаться? Захотелось перекинуться словечком с летуном, разве нет? - Укэррес рассердился не на шутку. - Соскучился в Аллэбане? Устал от попов и мужичья? Сэлду это не пришло в голову, но, наверное, старик прав. - Хотел, чтобы я тебя похвалил! - прокаркал Укэррес. - Пришел доложиться и ждал похвал. Так вот - не дождешься. Заглотнул наживку, набрался от Рила всякой чепухи об этих летающих чудовищах - и предал собственный род. Птички, мол, такие хорошие, такие добрые... Тьфу! Ты освободил их, научил швыряться камнями - увидишь, теперь наступит их черед, теперь они будут править нами. - В Аллэбане почти все живут в дружбе с орлами, - запротестовал Принц Тень. - Почти у каждого есть пара-другая пернатых товарищей; время от времени они даже подкидывают людям что-нибудь вкусное, баранью ногу к примеру. - А почему они это делают? Зачем они прилетают? Просто поболтать, развлечься? - Ну... - Именно так! Развлечься! В Аллэбане люди превратились в забавных ручных зверьков. Принц Тень поднялся: - Лучше я буду игрушкой орла, чем рабом Джэркадона. Карэмэн прав, поработив птиц, мы совершили роковую ошибку - и расплачиваемся за это. Надеюсь, вы поправитесь, сэр Укэррес. - Закрой дверь и дай мне умереть спокойно. - Старик отвернулся к стене. 18 Орлы не прощают. Поговорка летунов Рэнд и Рэндж разделяет горная щель. Образовалась она в результате обвала, и летуны называют ее Адский Перескок. Ущелье не особенно глубоко; через него проходит пастушья тропа; словно мокрый след улитки в мусорной куче, извивается она между огромными валунами и зубьями скал; через провалы перекинуты ветхие мостики. Хотя проложившие эту дорогу пастухи старались не спускаться слишком низко, карабкаться по ней и стадам скота, и запряженным волами телегам совсем непросто: люди и животные задыхаются от жары и густого "красного воздуха". Впрочем, у пастухов ущелье носит другое название. Для летунов же оно - Адский Перескок; и ширина его - серьезное препятствие. Пересекать ущелье, направляясь в солнечную сторону, от Рэнда к Рэнджу, легче, помогает холодный ветер. Метод один, что для верховых птиц, что для дикарей. Надо влиться в мощную струю теплого воздуха, которая поднимается от нагретого солнцем высоченного утеса чуть пониже Крэнта, а потом планировать. Орлы с грузом планируют под более острым углом, чем дикие или парные птицы; но, как правило, все благополучно достигают небольшого пика Ракарр - первого на Рэндже. Разбиваясь о темную сторону пика Ракарр, волна холодного ветра устремляется вверх - и тут требуется умение и ловкость. Всадник должен набрать высоту, чтобы обогнуть пик и достичь теплого воздушного потока над солнечной стороной. Зато потом дорога на Рэндж открыта, воздушные течения вынесут тебя к Рамо и дальше, куда угодно. Но, не набрав достаточной высоты, не доберешься до потока над Ракарром, а перебрав, попадешь под ливень, даже шторм, бушующий с темной стороны всех гор Рэнджа. Именно благодаря непрекращающимся дождям Рэндж так плодороден: драгоценная влага каплями просачивается через вулканические породы - и на солнечной стороне образуются родники. Но птице и всаднику это может стоить жизни. Пересечь Адский Перескок в обратном направлении, к темной стороне - от Рэнджа к Рэнду, - куда сложнее, во всяком случае для летунов. Диким орлам легче - они просто выбирают подходящий воздушный поток и отдаются на волю ветра, который на огромной высоте дует от горячего к темному полюсу. Адский Перескок им не помеха, они перелетают ущелья и пошире. Но люди не выдерживают такой высоты и потому вынуждены всю дорогу бороться с встречным холодным ветром; многие выходят из строя, так и не достигнув теплого потока над Крэнтом. Их уносит вниз, в пустыню - на верную погибель. Правда, некоторым везет, и удается приземлиться у пастушьей тропы. Тогда незадачливый наездник и его орел прицепляются к телеге и дальше их тащат волы. Но это величайший позор для летуна. Итак, Адский Перескок - главное препятствие на пути с Рэнда на Рамо, и именно здесь должно состояться генеральное сражение. Возглавив королевскую гвардию, лорд Найномэр сразу же отметил эту точку. Вице-маршала Найномэра повысили в звании - он стал маршалом. Над ним теперь было всего лишь два командира. Одному, глубокому старцу, за тридцать тысяч дней, и он впал в маразм. Другой выразил недовольство по поводу обращения короля с его внучкой, и с тех пор здоровье его безнадежно расстроилось. - Мы невысокого мнения о вас, - сказал Джэркадон X Найномэру. Синие-пресиние глаза сверлили новоиспеченного маршала, совсем как глаза августейшего батюшки молодого короля. - Но остальные три претендента еще хуже. Поэтому во главе гвардии станете вы, а вашим адъютантом я назначаю полковника Ролсока. Горькая пилюля, но пилюли, полученные из рук короля, положено глотать молча. Ролсок - безбородый юнец с детским личиком - был близким другом короля и, по слухам, участником его оргий. Впрочем, судя по его невинному виду, трудно предположить, что он вообще понимает, чем занимаются на оргиях. До вступления Джэркадона на престол он был хорошо если лейтенантом, но происходил из знатной семьи известных летунов. Его брат принес в Найнэр-Фон весть о коронации нового правителя. Конечно, Ролсок лишь номинально подчинялся маршалу Найномэру. Еще один Сэлд Харл. Как и бывший Принц Тень, Ролсок самоуверенно распоряжался всем, но не зря он получил хорошее воспитание: свои предложения он неизменно начинал словами "как вы полагаете, лорд..." или "его лордство решили...". Воистину волшебные слова. Был объявлен большой призыв. На военную службу забирали отставных солдат, сельских дворян, юных аристократов... Со всех концов Рэнджа они стекались во дворец. Орлы их заняли гнезда, питомники и теперь садились на балконные перила. Снабжение этой оравы поглощало огромные средства. Кормежка, цепи, упряжь, оружие... Мятежники продвигались с поразительной скоростью. К счастью, они не учли, что одиночки обязательно возвращаются к своим самцам. На карте появлялись все новые и новые пометки. Но не поступало никаких сообщений - ни одна из одиночек не принесла письма, не прилетали курьеры. Это зловещее молчание волновало Найномэра сильнее всего. У мятежников, похоже, невероятно меткие стрелки. И двигаются они с невероятной скоростью. - Сэстинон! - ворчал король на одном из каждодневных совещаний. - Птица из Сэстинона вернулась всего на восемь дней позже двух из Найнэр-Фона. Можете вы за восемь дней провести войско от Найнэра до Сэстинона, маршал? Конечно же, нет, хотел было ответить Найномэр, но полковник Ролсок опередил его: - Ваше величество, его лордство как раз обратили мое внимание на то, что одиночке нужно два-три дня на дорогу от Найнэр-Фона до Рамо, а от Сэстинона примерно один день. Получается, мятежники летели не восемь, а девять дней. - В самом деле? - переспросил король. - Тонко подмечено, лорд Найномэр. Это я упустил. - Джэркадон улыбнулся Ролсоку. - Наверное, ваше величество интересуется планами маршала относительно Подрилта? - предположил адъютант, улыбнувшись в ответ. - С удовольствием выслушаем их. У Найномэра не было решительно никаких соображений насчет Подрилта, поэтому он с готовностью предоставил слово Ролсоку. - Это всего лишь предположение его лордства, - начал самонадеянный юнец. - Оно, разумеется, выносится на ваше рассмотрение. Извольте взглянуть на карту... - Ролсок заранее измерил расстояние. Если в ближайшее время отправить отряд из Рамо, в Подрилте он будет чуть раньше мятежников. - Маршал предлагает послать человек двести, ваше величество, - все верхом на одиночках, так сказать, разведка боем. Или вы думаете, лучше немного подождать? Найномэр недовольно насупился. Во-первых, стоит ли рисковать? Такой большой отряд может разгромить мятежников, и вся слава достанется его командиру. Во-вторых, разделение армии не рекомендовалось ни в одном учебнике. Вдруг мятежники окажутся сильнее, чем предполагается. Тогда королевская армия зазря лишится двухсот хороших солдат. - Еще одно замечание, - ввернул Ролсок. - Его лордство неоднократно повторял, что повстанцев надо задержать у Адского Перескока. Но от Рамо туда по меньшей мере восемь часов полета. Взгляните, пожалуйста, на карту. От Подрилта до Крэнта минимум полдня. Известие о стычке в Подрилте послужит сигналом к выводу остальных войск. Смышленый парень этот молокосос Ролсок. Отбытие двухсот человек мало что изменило; летуны съезжались в столицу и положение постепенно ухудшалось. Солдат расселяли по графским домам; на очереди - замки герцогов. Запасы продовольствия и орлиного корма стремительно сокращались, приходилось жертвовать лошадьми. Найномэр начинал побаиваться, что мятежники остановятся в Крэнте - тогда королевская армия просто перемрет от голода. В списках уже значилось двенадцать тысяч человек. Нелепая ситуация - в Аллэбане не наскребут и тысячу. Ровно через десять дней после тревоги, которую подняли на Рамо одиночки из Найнэр-Фона, Ролсок весьма неучтиво растолкал маршала посреди третьей четверти. На юном полковнике лица не было. - Одиночки из Подрилта! - Его и всегда-то тонкий голосок походил на писк. - Сколько? - Найномэр сел в постели. Мальчишеское лицо Ролсока побледнело как мел, на лбу блестели бусинки пота. - Тридцать три, мне сказали. И все прибывают. - Как они это делают? - в третий или четвертый раз вопрошал король. На заседание совета в кабинет Джэркадона были вызваны все старшие офицеры гвардии, а также лорды - канцлер, управляющий двором и даже королевский птицевод и главный тюремщик. Они молча переминались с ноги на ногу - волосы взъерошены, взор затуманен. В третий или четвертый раз король не получал ответа. Добрая половина одиночек вернулась назад, и число это все увеличивалось. У большинства орлов на когтях или крыльях обнаружили следы засохшей крови. Но у самих птиц - ни царапины. У многих к ноге был привязан конверт - между тем ни один нормальный орел не стал бы долго таскаться с таким неудобным довеском. Все послания гласили одно: "Сдавайтесь, выпускайте птиц из гнезд и ждите моих распоряжений в Зале Церемоний. Король Виндакс VII". Записок было много - не утаить. Любой житель Рамо видел их или хотя бы слышал текст. Джэркадон перестал шагать из угла в угол, сел за стол, окинул советников внимательным взглядом. Пожилые люди с большим летным опытом - по крайней мере в прошлом. Вряд ли кто в Ранторре разбирается в орлах лучше, чем они. - Ну? Спрашиваю еще раз. Как это может быть - всадник убит, а скакун невредим? Какой болван полетит в бой, натянув вожжи? Как они это делают? Фон рассказал мне об аллэбанских боях. В то время мятежники не проделывали ничего подобного. Как они это делают сейчас? Молчание. Найномэр только смущенно пыхтел. Задачка ему не по зубам. Если уж Джэркадон с Ролсоком не находят решения... Интересно, каково мнение Фона? Герцогу следовало бы быть здесь. Вообще-то ему следовало бы стоять во главе войска. Но Альво содержится под арестом, его заперли в питомнике. Если слухи о молоденькой герцогине верны, вряд ли он скоро вернется ко двору. Джэркадон сам создает себе проблемы... Но - молчок! Такие мысли - уже измена. В комнату без доклада вошел курьер, поклонился королю. - Сто восемьдесят, сир - сказал он, повернулся и вышел, не дожидаясь ответа. - Будет двести, - с кислой миной заметил Джэркадон. - Хотите пари? - Ваше величество, - тихо заговорил Ролсок, - армии пора выступать. Его царственный приятель испепелил юношу взглядом. - Ни в коем случае, пока не узнаем, как они ведут бой, - прорычал король. Ролсок с надеждой глянул на молчавшего Найномэра. Никто не назовет его трусом, но сто восемьдесят из двухсот? Все эти люди, несомненно, погибли. - Ваше величество, - проскрипел командующий воздушными силами, дряхлый маршал Куортир, номинальный командир гвардии, - я согласен с полковником. После Адского Перескока задержать мятежников практически невозможно. - Может быть, они спрячутся в горах, будут грабить и разбойничать, - предположил Повелитель Перьев. - Стоит им захватить воздушные потоки вокруг дворца - и мы в осаде, - пробормотал управляющий двором. - И численность нашего войска не имеет значения, - добавил лорд-канцлер. "Не солдаты, не настоящие солдаты, жалкие любители, тыловые крысы. Им одного хочется - чтобы мятежники держались подальше от Рамо". - Если армию постигнет участь посланного в Подрилт отряда, некому будет охранять дворец, - процедил король. - У нас не останется орлов. В гнездах они по крайней мере надежно заперты. - Корм на исходе, - возразил Ролсок. - Они протянут дней пять, не больше. И мы тоже. Джэркадон побарабанил пальцами по столу, закусил губу. Решать ему. "А ведь у мальчишки нет никакого опыта в управлении государством", - вдруг осознал Найномэр. Если на сей раз он ошибется, то такой опыт уже никогда и не появится. - Я хочу знать, что случилось с теми людьми! - воскликнул король. - Их убили орлы, - отозвался Ролсок. - От ранений стрелой не бывает столько кровищи. - Ну? - кивнул Джэркадон. - Ну, выходит, наши орлы должны атаковать их сверху. Выиграть высоту мы можем в одном месте - на Адском Перескоке. Король что-то проворчал себе под нос. Потом решительно повернулся к Найномэру: - Вы - главнокомандующий! Как вы намерены поступить? Совсем другое дело. Пора настоящим профессионалам вступить в игру. Приятно видеть, как разочарованно вытянулась мордашка Ролсока. Найномэр тщательно взвесил все "за" и "против". В его распоряжении колоссальное войско - четырнадцать тысяч человек. Но разве честно вести их в бой с неведомым врагом? - Я хотел бы посоветоваться с владыкой Рэнда, поскольку... - Нет! - рявкнул Джэркадон. Итак, помощи ждать неоткуда. Предположим, он приведет армию к Ракарру, а мятежники не появятся? Сколько времени люди смогут продержаться в воздухе? Где найти насесты, чем накормить птиц и людей? Найномэр расправил плечи: - Я придерживаюсь того же мнения, что ваше величество. Оставим птиц в гнездах. - Значит, я ошибался, - сказал король. - Выводим войска. Ракарр - небольшая горка, даже на вершине ее можно дышать. Там и стоял маршал Найномэр, ежась от ветра и обозревая свое войско. Несмотря на смертельную усталость и напряжение, его распирало от гордости. Ни один маршал не командовал армией в 14248 человек, по официальным спискам. Кое-кто наверняка "отлучился", но о трусах и жалеть не стоит. Скажем, четырнадцать тысяч. Соблюдать строй при такой численности невозможно. С солнечной стороны небо было черно от кружащихся, перелетающих с места на место птиц и всадников. Конец колонны терялся в вышине, а начиналась она над самыми полями и террасами солнечной стороны Ракарра. Солдаты, которым посчастливилось занять лучшую часть теплого воздушного потока, держали высоту, но из-за толкучки, кого-нибудь все время вытесняли к краю. Им приходилось опускаться, а потом опять пробивать себе путь наверх. У основания колонны порывы холодного ветра темной стороны окончательно сбили строй; всадников - с вершины они казались крошечными точками - мотало туда-сюда, вверх-вниз. Зрелище приятное для глаз, но наездникам, наверное, приходится туговато. Чертовски туго. Попавшим в Верхнюю часть воздушной струи - она поворачивала и поднималась вверх, выше следующего пика, тех далеких всадников Найномэр вообще почти не видел - не повезло по другой причине: они задыхались. Несколько раз маршал замечал торопливо спускающихся орлов: их хозяева спешили вниз, чтобы спасти себе жизнь. Иногда слишком поздно. Жаль, что воздушные потоки вечно как-то извиваются, загибаются: Найномэру надлежало бы находиться впереди армии. Он так и собирался сделать - мужественно встретить грудью врага. Но Ролсок тактично намекнул, что тогда он не увидит противника, не сможет подать сигнал к наступлению, вовсе; не сможет командовать. Смышленый парень этот Ролсок; Найномэр обязательно проследит, чтобы его наградили какой-нибудь медалью. После сражения. Но он тоже не промах: нашел-таки подходящее, достойное маршальского звания местечко. Устроил штаб-квартиру на самом Ракарре, на одной из остроконечных вершин. Здесь он обосновался вместе с Ролсоком, несколькими помощниками и их орлами. Птицы, разумеется, в колпачках и надежно привязаны. Не помешали бы и палатки. Но что делать - ветер, спешка, лишний груз... С солнечной стороны ждет его армия. Вокруг горы клубятся сгустки тумана, они просачиваются через щели между хребтами и испаряются на солнце. А над головой - пустой небосвод. Наветренную темную сторону пика окутывает одеяло из облаков, а сквозь них видны Адский Перескок, Рэнд, Крэнт - и вражеское войско. Да, враги приближаются. Во всяком случае, так утверждают остроглазые юнцы из его свиты. Сам Найномэр ровным счетом ничего не видел. Но Ролсок уверил его, что примерно полчаса назад в воздушном потоке над Крэнтом показались первые вражеские птицы. Найномэр отправил гонца во дворец. Потопал ногами, похлопал руками, пытаясь согреться. "Черт, как слезятся глаза. Надо бы поговорить с мальчишками, - подумал маршал. - Расставить все по своим местам, показать, кто здесь настоящий командир". Но он не знал, с чего начать. - Что-нибудь еще видите, адъютант? - спросил он. - Нет пока, лорд. - Ролсок протер глаза. - Наверное, просто дым - кто-то поджег кустарник. Или их много, чертовски много. - Голос его невольно дрогнул. Найномэр решил повеселить приунывших офицеров. - Не высматривайте всадников, - сказал он. - В Аллэбане не летают верхом. Люди, словно вязанки дров, болтаются у орлов в клювах. На всех лицах выразилось вежливое недоумение, недоверие. - Да, да! Герцог Фонский дрался с ними много лет назад. Он и рассказал мне об этом. Я и сам однажды видел летный костюм с такими причиндалами. Просто толстые канаты. - Маршалу наконец представился случай выказать себя опытным, бывалым воякой. - Конечно, нельзя не отдать им должное, птиц они дрессировать умеют. Но лично мне не нравится. Что, если проклятая скотина вдруг чихнет? Молодые люди заулыбались. - И стрелять неудобно, ваше лордство. - Очень неудобно, - согласился Найномэр. - Ни малейшего риска. Сегодня мы доверху заполним Адский Перескок телами мятежников. Пастухи будут гнать по ним скот. Когда же скомандовать атаку? У мятежников нет выбора: за время планирования они потеряют высоту и вынуждены будут войти в идущую вверх холодную струю. Выбора нет и у него. Королевскому войску надо покинуть воздушный поток над солнечной стороной Ракарра, пролететь прямо над его головой и кинуться вниз, в ущелье. Самое трудное - рассчитать скорость. Их задача - не дать мятежникам развернуться. Поэтому основное сражение разгорится у ближайшего края ущелья. Многим придется расстаться там со своими орлами. Не худо было бы организовать спасательные команды. Впрочем, сейчас уже слишком поздно. Его солдаты должны лететь гораздо быстрее. Значит, он даст команду, когда будет видеть птиц мятежников так же ясно, как своих собственных. Проще простого. - Ковчег Господень! - побелевшими губами прошептал Ролсок, и шепот его был страшнее истошного вопля. Найномэр решил, что у него неладно с глазами. Или поднялась какая-то странная пыльная буря? Он обернулся, взглянул на свое войско. Потом опять на Адский Перескок. У него четырнадцать тысяч солдат - а на той стороне тридцать, даже сорок тысяч. Найномэр затрясся, Жуткий холод на этой проклятой горе. Неудивительно, что двести разведчиков не вернулись из Подрилта. Что это? Неужели все прибывают? Пыльные тучи сгущаются. Неужели на свете так много птиц? Найномэр не мог определить, сколько же их на самом деле. Шестьдесят тысяч? Восемьдесят? Во много, много раз больше, чем у него. - Они блефуют! Людей всего несколько тысяч. Остальные - дикие орлы. Но дикие орлы тоже нападают на всадников, и они гораздо подвижнее, с ними труднее справиться. - Дикари перебьют и мятежников! - вскричал маршал. - Чего ж они медлят? - еле слышно шепнул Ролсок. Дикие орлы, видимо, охраняли других птиц, которые в когтях несли подвешенных на стропах людей. Может, поэтому они используют такой способ передвижения? Потому что он не раздражает дикарей? Но как мятежникам удалось заставить диких орлов сопровождать их? Теперь глаза маршала различали огромную стаю птиц. Те, с "плетенками" в когтях, летели ниже остальных, но все же выше, чем ожидалось. А за ними еще и еще, нет сметные множества черных точек. Господи Боже, откуда они взялись?! Найномэр выпрямился. Час пробил. - Вперед! В атаку! Офицеры очнулись от оцепенения. Они достали зеркала и повернули их против солнца. Сотни солнечных зайчиков заплясали на вершине Ракарра. Заждавшиеся солдаты встрепенулись - и птицы королевской гвардии начали планирование. Всадникам из нижней части колонны еще предстояло набрать высоту, они продолжали кружиться. Верхней части лететь дальше, зато скорость у них больше. Об этом Найномэр не подумал: две трети его войска окажутся над Ракарром практически одновременно; начнется давка. Проклятие! Ему не дали время все как следует рассчитать. Маршал оглянулся на Адский Перескок. Он уже ясно видел передние ряды, а облако становилось все гуще. Орлов, что пчел в улье. Двести тысяч? Четыреста? Не стоит гадать. Но откуда, откуда они взялись? Об этом же думали и окружавшие его офицеры. - Если каждый солдат каждой стрелой попадет в птицу... - сказал чей-то голос. Все равно в целой армии не наберется столько стрел. - Остановите их! - крикнул Найномэр. Если дикие орлы не камуфляж, если они будут сражаться на стороне мятежников, от армии его лордства маршала Найномэра только перья полетят. Это не сражение - это побоище. Солнце померкло. Найномэр поднял голову. Тысячи Птиц бестолково копошились в небе, массы птиц, лес крыльев; некоторые летели так низко, что маршалу захотелось присесть, спрятаться, закрыть лицо руками от стыда. Люди кричали и ругались, а соседи все напирали, толкали их сверху и снизу. Всюду промахи, непростительные ошибки. Но несмотря ни на что, лорд Найномэр гордился, восхищался своим отважным воинством, королевской армией, его армией. Летуны, властители ветров! "Храбрые парни! Многие из вас не вернутся из сегодняшнего сражения, - думал он. - В неравный бой посылаю я вас. Но вы исполните свой долг. Я сделал, что мог. Настал черед короля Джэркадона". Стая орлов промчалась над вершиной Ракарра, на огромной скорости кинулась вниз, навстречу ветру. И тут случилось нечто очень странное, никем не предвиденное. Каждая птица подняла ногу и наклонила голову - никому из летунов не доводилось наблюдать такого движения. Каждая птица. Все разом. В унисон вскрикнули четырнадцать тысяч глоток. В кровавый цвет окрасилось небо. 19 "Последний из племени летунов". Сэр Укэррэс Королевский дворец на Рамо был великолепнейшим жилищем, какое только может вообразить себе человек. Королевский орлиный питомник не уступал дворцу. Оролрон не скупился. Постройка, оборудование были выше всяких похвал. Несмотря на подавленность, на охватившее его безразличие, герцог Фонский был потрясен. Ни в каких исправлениях, улучшениях питомник не нуждался. Все возможное делалось или было сделано. Впрочем, не за тем его здесь и заперли. Герцог знал, что сопротивление бесполезно, остается лишь подчиниться. Он выгнал главного птицевода из его благоустроенных покоев и поселился в них сам. Заказал побольше первосортного вина, нанял четверку покладистых девиц и целыми днями валялся с ними в постели и пьянствовал. Или же погружался в мрачное раздумье. В первый же день Альво получил коротенькую записку от маркизы: король, мол, весьма доволен Элосой, но она приустала с дороги, и доктора прописали ей постельный режим. Герцог сжег письмецо и кликнул очередную девку. Скучно тянулись дни. При дворе у Альво не было друзей, никто не приносил свежие сплетни. Властитель Рэнда превратился в парию; сам вид его служил уликой, обличал изменника. Одиночество стало уделом герцога с тех пор, как он покинул Найнэр-Фон. Теперь изменилась лишь обстановка. Если б не титул, Джэркадон вверг бы его в темницу. Настоящие его покои, что ни говори, все-таки лучше. Вполне терпимо устроился. Он размышлял. Он вспоминал свои ошибки. Много их было, слишком много. Он упустил Мэйалу, а такая страсть приходит только раз в жизни. Только раз. Но герцогу и принцессе, чтобы заключить брак, необходимо разрешение короля. Оролрон отказал и вытребовал ее ко двору. Фон мог воспротивиться, но тогда бы он оказался между двух огней: мятежниками с одной стороны и разъяренным повелителем - с другой. Это означало новый бунт, а государству и без того угрожала опасность. Он покорился. Что это было - верность короне или трусость? Он способствовал перемирию между королем и Карэмэном. До сих пор герцог Фонский верил, что мирный договор был шедевром дипломатического искусства. Но не был ли он второй ошибкой? Ему не следовало жениться на Фэннимоле. Она принесла ему земли, но он не желал ее, а любил и того меньше. И тут мысли герцога Альво неизменно возвращались к Элосе. Элоса? Четвертый куплет его погребальной песни, четвертая ошибка. Алмаз ярче сверкает на Черном бархате; даже самому сильному, самому суровому человеку необходимы тепло и ласка. Необходима хоть какая-то отдушина. Всего этого он лишился, потеряв Мэйалу; не нашел в Фэннимоле; а неприступные скалы Рэнда - его владений - не согревали душу. Всю нежность, на которую был способен, отдал он Элосе, он потакал всем капризам девчушки. И что же? Бархат исчез, остался один алмаз - твердый, острый, холодный. Элоса, птичка моя! Еще бутылочку. Хиандо-Кип? Даже не ошибка - безумие. Но она клялась, что беременна и ребенок родится в срок. Когда весть о рождении наследника достигла Найнэр-Фона, он подсчитал дни и успокоился. Вспоминал только проведенные с нею часы - его звездный час на пути к смерти. О Мэйала! Но потом Фэннимола отправилась во дворец. Она и всегда-то была унылой стервой, а вернулась просто мрачнее тучи, темнее Темной стороны. "Посади наследника рядышком с кухаркиным ублюдком Рорином - и различить их можно только по возрасту, - заявила герцогиня. - Объясните-ка это королю, объясните народу, ваша светлость". С тех пор связь между Найнэр-Фоном и Рамо практически прервалась. Сколько же ошибок он насчитал? Пять? Как правило, считать дальше не хватало сил. Он бывал уже чересчур пьян. Приезд Виндакса? Роковая ошибка - но не его. Он утаил от Виндакса письмо короля, отложил до окончания охоты. И вот произошел тот... тот несчастный случай. Небрежность, ошибка или же просто попытка совершить доброе дело? В конце концов письмо ничего не изменило бы. Значит, пока пять. Обычно с возрастом люди умнеют, его же ошибки становились все серьезнее. Шестая ошибка - неверное решение, которое он принял в гнезде, когда тот выскочка-плебей, Принц Тень, потребовал сделать выбор между Виндаксом и Джэркадоном. Правда, он защищал Элосу. И разве может человек чести позволить своему внебрачному сыну сесть на чужой трон? Законы чести? Гм... Новая бутылка и новая девка, та что под рукой, до которой легче дотянуться губами. Шестая ошибка самая страшная. Десять минут с Джэркадоном - и у герцога не осталось ни капли сомнения. Он - первый вельможа государства - получил весть о том, что старший принц жив. Он мог повернуть ветер, мог вернуть Виндаксу корону. А он, он отдал королевство на растерзание садисту и деспоту, неуправляемому похотливому юнцу, у которого одно на уме - высечь кого попало и развлечься с малолетними девчонками. Джэркадон небось воображает, что совратит и Элосу. Дудки! Она сумеет дать отпор. На сей раз короля ждет разочарование. Девять дней самобичевания и разврата. На десятый герцог протрезвел, сверился с календарем и принудил себя написать королю. Альво униженно молил позволить ему посетить дворец по случаю совершеннолетия дочери. Ответила вновь маркиза: король в честь дня рождения Элосы хочет устроить вечер, небольшую, но чудесную вечеринку только для близких друзей, ровесников девушки. Герцога не пригласили. Однако он порадовался, что у дочки появились друзья, и послал ей письмо с поздравлениями и наилучшими пожеланиями. Ответа не последовало. На следующий день произошли некоторые изменения. Во-первых, у дверей поставили стражу. Солдаты не выпускали герцога и никаких объяснений не давали. Во-вторых, гнезда начали быстро пополняться. Его апартаменты были удобным наблюдательным пунктом. Прибывали новые и новые птицы. Герцог сразу же догадался, что происходит, хотя смотры летунов уже давным-давно не проводились. Он надеялся, что его призовут на помощь - все лучше, чем полное бездействие, но никто не приходил, и с горя Альво вернулся к шлюхам и попойкам. Посреди третьей четверти герцог вдруг открыл глаза: что-то пронеслось мимо, затмило солнце. Он выглянул в окно и увидел тучи орлов, поднимающихся ввысь, словно столб дыма - дыма от погребального костра? Бунт. Мятежники идут. Возможно, и Виндакс с ними. Герцог так и не решил, на чьей же он стороне, чья победа порадует его больше, и улегся опять, захватив две бутылки и отослав всех девиц. Когда он проснулся, вокруг было до странности тихо. В гнездах осталось всего несколько птиц. Путь был свободен: стражники испарились. Альво побрился, умылся и оделся, сам нашел, что пожевать - слуги тоже исчезли. Потом он прошел в ближайшее к дому птицевода гнездо. Выбор небогат - совсем уж древние экземпляры и беременные самки, непригодные к боевому полету. Седло и шлем он отыскал с трудом. У дворцовой стены часовой окликнул его, но, увидев, что Альво безоружен, махнул рукой. На весь дворец было человек пять стражников, не больше. Герцог приземлился на насест нижнего яруса главного гнезда. Сэкономил лишние две минуты. Ни одного грума. Фон сам надел на свою птицу колпачок, чтобы расседлать ее, - и тут заметил, как меняется все вокруг. Он увидел, как орлы стражников разрывают ремни. Увидел трупы стражников. Увидел, как птицы садятся на лужайки и избавляются от сбруи. Герцог Фонский узнал правду об орлах еще до Счагэрна. Укэррес тогда бежал по Дороге Мертвеца и рассказал о восстании, о положении придворных, запертых в аллэбанском дворце. Знал герцог и о том, что любая весть облетает всех орлов со скоростью ветра, со скоростью мысли. Он догадался немедленно. Пять стражников разделили участь королевской армии. Мятежники победили, не потеряв ни единого человека, ни единой птицы. Отношения Карэмэна с орлами плюс трюк, простой, как все гениальное, - и дело сделано. Но изобрести этакую штуку мог только летун, чертовски ловкий летун, дьявольски ловкий. Он промазал, не подстрелил эту верткую Тень. То была седьмая ошибка Альво Фонского, худшая из всех. Он обыскал весь дворец, но Элосы нигде не было. Дворец быстро превращался в желтый дом. Когда герцог покинул гнездо, над садом кружилось с дюжину орлов; через несколько минут - не меньше сотни; а через час - тучи и тучи. Балконы, террасы, сады, дворики - все открытые помещения - не имели никакой защиты от птиц. Прорваться к воротам не мог никто: орлы осадили дворец. Крытые переходы и залы были до отказа забиты ополоумевшими толпами. Солдат не было - все ушли в бой. Герцог знал, что ни один из них не вернется. Стражников тоже не осталось. Во многих внутренних покоях были огромные - от пола до потолка - окна. Хищные чудовища гигантскими клювами, словно ножницами, разрезали ставни, разбивали стекла. Люди оборонялись, рубили орлов мечами, поэтому более терпеливые птицы предпочитали не рисковать и ждать снаружи. Мужчины и женщины с визгом метались по коридорам, забивались в подвалы, в шкафы, в каморки слуг. Копившаяся годами ненависть вырвалась на волю, лавиной обрушилась на столицу Ранторры. С неба падали камни. Крыши могли защитить разве что от солнечных лучей. Некоторые снаряды сразу же пробивали пол и летели дальше, в нижние этажи. Гром канонады разносился по всему дворцу. Все больше погибших. И все сильнее ужас уцелевших. В ход шли не только камни. Скамьи, тачки, жернова, статуи, колпаки дымовых труб, маслобойки летели с невероятной высоты; и - самое кошмарное, самое нестерпимое - орлы начали швыряться обезглавленными трупами; Впрочем, это быстро прекратилось: их, видно, призвали к порядку. Герцог прокладывал себе путь через дворцовые переходы, подвалы и наконец в яйцеобразном кабинете Джэркадона он нашел членов правительства. Пепельно-бледный юнец съежился за столом, вокруг стояли старики, наверное, человек двенадцать. Они дрожали крупной дрожью и просто помирали со страху. Судя по запаху, некоторые не выдержали и наложили в штаны. Лорд-канцлер, архиепископ, лорд управляющий двором, командующий воздушными силами, министры... Фон прорвался к Джэркадону, стал рядом с ним, скрестил руки на груди и молча ждал; молчали и остальные. - Бог да хранит короля Виндакса, - отчеканил Альво. Старики что-то промямлили в ответ. Герцог схватил Джэркадона за волосы, рывком повернул к себе: - Как вам велено сдаться? Каковы условия? Обезумевшие синие глаза яростно сверкнули. Джэркадон разразился непристойной бранью. Герцог с размаху шлепнул его по щеке. - Я готов клещами вытянуть их из тебя, щенок, - проскрежетал он. - Говори же! - Все видели письма, - сказал Король Тень. Герцогу пересказали содержание посланий Виндакса. Альво ворвался в гнездо. Он обшарил три яруса и лишь на четвертом обнаружил птиц. Шесть орлов и шесть бойцов аллэбанской армии. Шесть стрел нацелились в грудь герцога. Он остановился на верхней ступени лестницы. - Чего надо? - спросил предводитель. Голос у него был молодой, выговор деревенский, а тон презрительный. Сквозь прутья в глаза герцогу било солнце, и разглядеть как следует он не мог, но заметил, что они устало горбятся, а натянутая тетива луков дрожит. Наверное, одиннадцатидневный перелет из Найнэр-Фона до Рамо здорово измотал их. - Я пришел освободить орлов по повелению короля Виндакса. - Ты опоздал. - Парень сплюнул на пол. - Я хочу сдать дворец. - А кто ты такой? - Предводитель кивнул своим людям, те опустили луки. Фон объяснил. - Ладно. Крестьянин поднял руки и подал знак сидящим на насесте птицам. Через несколько минут все стихло, смертоносные снаряды перестали падать. Погром прекратился. - Командор скоро будет здесь. Ступай, подожди во дворце. Ну, пошел! - обратился крестьянин к герцогу. Зал Церемоний опустел. На помосте - один-единственный трон; на балконах - в лучшие времена простой люд собирался на них полюбоваться пышными торжествами - ни души. Помещение не пострадало от бомбардировки; значит, кто-то все же сдерживал эту сорвавшуюся с цепи банду. Герцог остановился перед помостом и ждал, остро ощущая свою незащищенность под черным от птиц небом. Ждать пришлось долго, но наконец огромный бронзовый орел покружился над Залом и уселся на перила балкона в дальнем конце. Потом на гребень ближайшей стены приземлилась серебристая орлица - кстати, из гнезда Найнэр-Фона. Бронзового гиганта герцог тоже узнал, узнал и крошечного человечка у него в когтях. Альво подумал, что все на свете бы сейчас отдал за лук и стрелы. Впрочем, он не решился бы ими воспользоваться. Принц Тень сидел рядом с орлом на перилах, болтая ногами и глядя на герцога. - Нет, тебя не надо, - негромко сказал он, когда Фон подошел поближе. Герцог вздрогнул и хотел было уйти, но остановился. Война, осада, смерть - а все его мысли об Элосе. Этот тип хотя бы человек, а не птица, и речь у него человечья. - Тень? Джэркадон освободил твоих родителей. Я проверял. Принц Тень посмотрел вниз, на герцога. Лицо его было бесстрастно, но очень бледно. Наверное, от усталости и волнения. - Я думаю, отец был в королевском войске. - Свежих новостей я не знаю, - ответил Альво. - Меня держали в Изоляции, но до того он сидел дома, под арестом. Вероятно, его не взяли в армию. Принц Тень покачал головой: - Я пролетал мимо Хиандо-Кип, и тамошние орлы все мне рассказали. Поздно набиваться в друзья, властитель. Герцог резко повернулся на каблуках и вышел. Он отыскал управляющего двором и притащил его в Зал. Два пожилых человека стояли рядом, разглядывая паренька наверху. Тот лежал на скамейке и крепко спал. Они с трудом добудились его. - У меня с собой королевский указ. - Принц Тень перевесился через перила и бросил старикам свиток. - Впишите любое имя, документ дает регенту все полномочия - до прибытия короля. Возможно, до завтра. Герцог подобрал и развернул бумагу, и они прочли: Объявляем ВИНДАКСА VII королем Ранторры. Назначаем ____________ временным регентом. Запрещаем покидать дворец. Повелеваем задержать и заковать в цепи вплоть до наших высочайших распоряжений следующих лиц: Узурпатора Джэркадона, герцога Фонского, дочь его Элосу. Принц Тень вскарабкался на стену; бронзовый орел вновь подхватил его за прикрепленные к одежде шнуры. - Есть вопросы? - Нет, - покорно ответил управляющий двором. - Есть один, - крикнул герцог Фонский. - Как самочувствие? Доволен? Орел взлетел, захлопал крыльями, набирая высоту; пересек Зал Церемоний, перемахнул через стену, чуть не уронив зеркало. И исчез. Ледяная Молния последовала за ним. Вопрос так и повис в воздухе. 20 Орел орла видит издалека. Старинная поговорка Где начиналось, там и кончалось. Принц Тень стоял у трона Виндакса и наблюдал за церемонией. Один за другим аристократы Ранторры подходили к помосту, преклоняли колени и произносили клятву верности новому королю. Молодцы они, эти придворные, почистили-таки перышки. Дворец в руинах; повсюду валяются балки, разбитые статуи, штукатурка, куски разломанных плугов, колеса телег, булыжники. До сих пор не убрали тела, у ворот их целая куча. А знать каким-то образом собрала разбежавшихся слуг и принарядилась с прежним великолепием. Затейливые прически, парча, шелка, кружева всех цветов и оттенков, перья, шарфики... Лицо мертвеца тщательно подкрашено, подрумянено. На балконах никого не было. Высоко-высоко в небе, как тучи комаров, кружили орлы - передовые отряды птичьей армии и ждали, ждали с бесконечным терпением. За спиной придворных на стене сидела лишь одна птица - Ледяная Молния. Она переговаривалась с наблюдателями наверху и время от времени что-нибудь передавала Тени. По лицу, спине, животу Сэлда стекали струйки пота. Колени подгибались, и хотелось одного - забраться в постель и заснуть дней на сто. Это путешествие вымотало даже Острого Когтя. И немудрено: сутки напролет они парили над Рэндом, пополняя запасы продовольствия в покоренных городах и замках. Орлы стекались под их знамена. План Сэлда сработал даже слишком хорошо: Джэркадон попался в ловушку и опустошил гнезда. В голове у Тени, как колокол в пустой церкви, звучали слова Карэмэна: "Понимаешь ли ты, какую силу выпускаешь на волю?" Нет, он не понимал. Где начиналось... но теперь все иначе. Двести дней назад глупый Сэлд Харл волновался о своем мундире, думал, какое производит впечатление, как себя вести. На нынешнюю церемонию Принц Тень преспокойно явился все в том же потрепанном летном костюме, опутанном толстыми канатами, - костюм беглеца, назвал он его про себя, с грустью подумывая, что бежал он, пожалуй, не в последний раз. Лучи солнца вертикально падали на помост, нагревали его. От Сэлда наверняка плохо пахло - ни разу после отъезда из Аллэбана он не снимал пропотевший насквозь комбинезон. Ни капли не стесняясь, он расстегнул костюм чуть не до пупа. Но придворные, похоже, вообще не замечали Тень. Новый архиепископ зачитывал слова священной присяги. Придворные повторяли за ним. Тучный герцог Агиннский, старый знакомый Сэлда по дворцовой гардеробной, проковылял к помосту. Как и все прочие, он вовсе не смотрел на Тень и старался поменьше смотреть на человеческие останки, занявшие престол королей Ранторры. Виндакс неплохо перенес поездку. Его поддерживало бушевавшее внутри пламя ярости. Сколько может протянуть такой калека? Сколько ему позволят протянуть? - Объясни, - просигналила Ледяная Молния, - зачем этот БобаСАса-ненеНОна? Господи, до чего же он устал... как перевести бобаСАса-ненеНОна? Танец? Балет? Представление? - Они хотят показать, - знаками ответил Сэлд, - что Человек со Сломанными Ногами сильнее их всех. Неудивительно, что орлам все люди кажутся сумасшедшими. Придворные вереницей проходили перед тронным возвышением. Сегодня женщин было гораздо больше, соотношение примерно три к двум. Почти все мужчины пожилые. Коронация - радостное событие, стоны и слезы под строгим запретом. Но под личинами развеселых светлячков скрываются тусклые ночные бабочки. Мужья, сыновья, братья, друзья - четырнадцать тысяч человек полегло в кровавом побоище над пиком Ракарр. И бог ведает, сколько сотен погибло при бомбардировке дворца. Принесение присяги закончилось, пятясь и кланяясь, отступил от помоста последний придворный. Виндакс с минуту посидел молча, с удовлетворением огляделся. Он был в королевском синем одеянии из гардероба брата, в темных волосах сверкал золотой обруч. Король даже не попытался замаскировать свои увечья. Изуродованные руки он положил на подлокотники тронного кресла - на всеобщее обозрение. Каждому вельможе приходилось целовать эти обрубки. А безносое лицо... обезьяна в королевской мантии. Похоронным звоном звучали в ушах Тени слова орлицы-спикерши на том памятном заседании: "А как бы поступили вы?" Его предупредили. Снова и снова он молил Высших о помощи - бесполезно: они ничего не могли поделать. Да, они прекратили бойню, как только птицы были освобождены. Но никто и ничто не помешает орлу порвать упряжь во время полета и напасть на всадника. Наверное, даже Карэмэн не подозревал, насколько глубока их ненависть. Годами терпели они позор и унижение - настал час расплаты. - А теперь, - промолвил Виндакс, - перейдем к раздаче наград. И к наказаниям. Придворные затаили дыхание. Отступать было некуда. Если б Принц Тень заколебался хоть на мгновение, орлы освободились бы сами. Сэлд надеялся, что сделал это лучше и быстрее, а значит, с меньшим кровопролитием. Смерчем промчался он над Рэндом; освобожденные рабы и дикие орлы тысячами присоединялись к его войску... - Сэлд Харл, именуемый Тенью! Сэлд заставил себя отвлечься, сосредоточиться. Он выступил вперед, опустился на колени. С минуту Виндакс молча изучал его. - Да будет известно нашим подданным, - провозгласил король, - лишь один человек в Ранторре остался нам верен. Нечестно! У других не было возможности продемонстрировать свою верность. - Человек этот - наша Тень. Лишь благодаря ему восстановлена справедливость, он пошел один против всех и сверг узурпатора. Зачем же Виндакс объявляет это во всеуслышание? - Мы наградим его всем, чем только сможем. Наше расположение и благодарность пребудут с ним вовеки. Придворные притихли. Виндакс слегка нахмурился, и Сэлд удивленно поднял глаза. - Мы забыли о титуле, друг мой! Я еще не привык к новому своему положению. Герцог? Нет, полагаю, я могу сделать тебя принцем. Повелитель Перьев! Старик, которого Сэлд помнил еще с той давней встречи в гардеробной, прихрамывая, выступил вперед, поклонился и застыл в почтительном ожидании. Герцог Хиандский? Принц Сэлд? По коже у него побежали мурашки. Теперь это все простая бутафория. Нет больше ни рабов, ни летунов. Герцогств больше не существует. Насколько далеко улетит твоя стрела - там и границы твоих владений. Да и двора не будет. Лопнет как мыльный пузырь. И именно сейчас он становится знатным вельможей. Какая злая насмешка! - Можем мы сделать его принцем, Повелитель Перьев? Суровое, с резкими чертами лицо старика не дрогнуло; если он и почувствовал отвращение, то ничем это не показал. - Ваше величество, вы - источник милостей, вы можете даровать любой титул. Но возвести простолюдина в ранг принца крови... Хотя вы, разумеется, можете создать прецедент. - Выбери имя, Сэлд, - сказал Виндакс. - Сир... - Он осекся. Двух вещей хотел он от Виндакса, но никак не титула. Густые брови опять нахмурились. - Ну же! - Тень, - сказала Тень. Словно облачко набежало на лицо короля, он нахмурил лоб - и лучезарно улыбнулся: - Почему бы и нет? Да будет так! Отныне ты именуешься Принц Тень и становишься первым лицом в государстве после нас и нашей матушки-королевы. Мы даруем тебе и твоим наследникам в вечное владение королевские поместья Крагснэр и Счагэрн. Запишите, Повелитель Перьев. Встань, Принц Тень. Придворные почести и звания отошли в прошлое. Все это не имеет значения. Принц Тень пробормотал слова благодарности, но не встал с колен. - Смиренно припадаю к вашим стопам, король Виндакс... О двух вещах хотел он просить: издать указ об освобождении орлов и отпустить с миром Сэлда Харла. Всей душой стремился он в Хиандо-Кип. Отраднейшей его мечтой было спрятаться, зарыться в этом последнем убежище. Виндакс сдвинул брови: - После! Сначала наказания. Принц Тень неохотно поднялся и вернулся на свое место сбоку от трона. Теперь-то придворные заметили его; десятки разъяренных лиц уставились на новоявленного аристократа. Они злятся не из-за титула, не из-за земель - их волнует прецедент. Дурачье! Виндакс откинулся назад, потер обрубки рук: - Будем вершить суд! Тюремщик! Ввести заключенного Фона. Сэлд поежился. Какой бы предлог сочинить, чтобы уйти отсюда? Он обещал Виндаксу отмщение - и вот час настал. Неужели ради этого он перебил столько народу? В стороне от помоста на почетном месте, точно дух, восставший из могилы, сидела вдовствующая королева Мэйала. Легенда Ранторры. Она единственная была с головы до пят в черном, в одноцветном закрытом платье. Волосы убраны назад и наполовину скрыты черным капюшоном. Ни драгоценностей, ни других украшений. Лицо же абсолютно белое. Она первая принесла присягу и с тех пор сидела не шевелясь, как восковая фигура. Даже не моргала и смотрела поверх голов. Странно, но былая красота отчасти вернулась к ней. Нет, пожалуй, это не красота, но теперь, когда страх покинул ее, Мэйала вновь была полна достоинства, грациозна и изящна. Она медленно повернула голову и окинула внимательным взглядом уродца на троне. Первым вошел палач, мускулистый, с голой грудью и черными как вороново крыло волосами. Он нес нож и наскоро охлажденный кусок железа с клеймом - символы его ремесла. Потом стража, и в окружении солдат - герцог Фонский. Он был одет в дерюгу, волосы заляпаны грязью, и еле тащился, сгибаясь под тяжестью цепей. Так по закону обряжали обвиняемого в государственной измене. Так ему надлежало являться перед судом. Он проковылял к помосту и стал перед троном. Стражники заставили его опуститься на колени. Виндакс заулыбался. Лицо герцога было не выразительнее лица королевы, но Сэлда поразил его вид. Вчера, в этом же самом Зале, он держался с гордостью побежденного; теперь от гордости не осталось и следа. Как им удалось так быстро сломить его? Королева не сводила с него глаз, но Альво не смотрел на нее. - Палач, перечислите положенные изменнику пытки, - сказал Виндакс. Сэлд зажмурился и молился про себя. Придворные затрепетали, но никто не посмел и пикнуть. Ранг дает кое-какие привилегии, среди них - освобождение от публичных пыток. Фон же был первым вельможей королевства. Палач заговорил. - Варварство, конечно, - вздохнул Виндакс. - Но таков закон... Мы подумаем, нельзя ли его изменить, - как-нибудь потом. Придворные корчились от ужаса. Лицо Фона не выражало ничего. Орлица на стене захлопала крыльями, чтобы привлечь внимание Сэлда: - Пришедший из Тьмы, много-много людей проходят в ворота, все несут дичь. Солдаты, охранявшие порядок и законность, погибли; когда же запасы еды иссякнут, все во дворце перемрут с голоду. Слуги это прекрасно понимали и, как только король разрешил покидать дворцовую территорию, засуетились и начали действовать. Пока придворные торчали здесь и пожирали глазами монарха, мелкие чиновники, повара, полотеры, лакеи и садовники взяли на себя заботы о пропитании. Они бегали так быстро, как только могли бегать их ноги, и тащили все, что могли унести их руки. Сэлд не находил причины мешать им. Безмозглые аристократы скоро осознают правду - и превратятся в голодную ораву самых обыкновенных людишек. Возможно, обезумевших, опасных людишек. Поэтому лучше, чтобы метаморфоза эта произошла поскорее, пока летающая армия еще в его распоряжении. Он незаметно для окружающих задвигал пальцами, объясняя Ледяной Молнии свои соображения. Понимает ли Виндакс, что вся его власть держится исключительно на Тени? Палач закончил перечень; король облизнулся и обратился к узнику: - Итак, вы обвиняетесь в государственной измене. Вы знали, что я жив, однако же продолжали поддерживать узурпатора. Что скажете в свое оправдание? - Ничего. Виновен, - ответил Фон и тут же получил оплеуху от стражника: герцог не сказал "ваше величество". Виндакс казался разочарованным. - Просите ли вы о помиловании? - с надеждой спросил он. Фон просто покачал головой - и заработал оплеуху от другого стражника. А ведь он, напомнил себе Сэлд, отец короля. Но как же можно в таком положении не молить о снисхождении? - Прекрасно, все равно мольба ваша не была бы услышана, - сказал Виндакс. - Мы признаем вас виновным. Мы лишаем вас всех титулов и владений и приговариваем к смерти. Вы будете казнены предписанным законом способом. Раз уж двор в сборе, вскоре начнем первую серию пыток. А пока что уберите его... Виндакс махнул обрубком, и солдаты отволокли узника в сторону. Стоило им отпустить его, герцог рухнул на пол и из-за цепей не мог подняться. И снова в голове у Сэлда похоронным звоном зазвучали слова Карэмэна: "Кривым плугом ровной борозды не проведешь, дружище". Старик увидел в Виндаксе то, чего не замечал Принц Тень. Он не смел и мечтать о республике, только о справедливом, добром монархе, и снова Карэмэн оказался мудрее. Если почва плодородна... - Введите заключенную Элосу Фон, - приказал король. Тюремщик хлопнулся на колени: - Сир, она мертва. - Нет! - взревел Виндакс. - Кто убил ее? Я прикажу содрать с него кожу. Как? Когда? Королевский тюремщик побледнел как мел: - Она покончила с собой, ваше величество, восемь дней назад. Еще вчера герцогу ничего не было известно. Виндакс замолотил культями по подлокотникам кресла, но не смог извлечь ни звука. - Я хотел, чтобы она полюбовалась на дело рук своих! - Он обернулся и ткнул в валявшееся на полу тело бывшего герцога Фонского: - Подведите его ко мне! Герцога опять поставили на колени перед троном. - Говори, что случилось? - потребовал король. - Вели сначала снять эти чертовы цепи! - простонал герцог и осел на пол. Стражник хотел было пнуть узника, но Виндакс прикрикнул на него и велел снять кандалы. Он уже приговорил этого человека к худшей из смертей; герцог больше не представлял угрозы. Послышался лязг цепей: Фона расковали. Он с трудом поднялся на затекшие ноги, потер запястья. Оковы кучей лежали рядом. Последний из племени летунов, назвал его сэр Укэррес. Трагическая, в общем, фигура. Альво приосанился, и сквозь облик престарелого государственного мужа вновь проступили черты юного героя аллэбанской битвы. Но был ли герцог Фонский героем? Он всегда действовал лишь в своих интересах, искал выгоды лишь для себя и дочери. Он никогда не был честен до конца. Если таков последний летун, похоже, настало время покончить с ними. - Говори, предатель! - сказал король. Но все же этот измазанный грязью, одетый в лохмотья человек вызывал невольное уважение. - Мне известно лишь то, что я услышал в тюрьме, мой мальчик. Мальчик?! Сынок? Если герцог признается в прелюбодеянии с супругой монарха... нет, он этого не сделает. Стражник снова поднял кулак, и Виндакс снова остановил его. - Что же ты слышал? - Твой братец пригласил ее во дворец. - Герцог повысил голос: - Принял как почетную гостью. А потом растоптал, сломил ее... дико, жестоко. Он ее изнасиловал. - Что еще? - чуть мягче спросил Виндакс. Фон скривил губы: - Когда девочка оправилась от побоев, Джэркадон устроил вечеринку по случаю ее дня рождения. Она-то не знала, что происходит на этих вечеринках. Потом ее отнесли обратно в комнату и позвали врачей. Но Элоса не дождалась их, она дотащилась до окна и... - Голос его сорвался. - Жаль! - изрек Виндакс. - Я никогда не одобрял "Львят", но тут речь идет не о невинной жертве. Мне жаль, что она не попадет в обработку к настоящим профессионалам. Впрочем, те дилетанты были довольно изобретательны. Лицо герцога побагровело от гнева; ненависть словно туча нависла над Залом, трудно стало дышать. Но кто посмел бы осудить Виндакса? Ему больше ни дня не прожить без боли, без страданий. Весь мир лежал у его ног - молодость, власть, здоровье. Он потерял все. Не озлобился бы разве что ангел. Придворные застыли безмолвные, как скалы. С отцом и сестрой Виндакс разобрался. - Ввести заключенного Джэркадона, - рявкнул он. Тюремщик распростерся ниц. Герцог расхохотался. Щеки Виндакса вспыхнули, еще заметнее стали безобразные шрамы. - Неужели ты воображаешь, что этот ублюдок мог выжить в дворцовой тюрьме? - спросил Фон. - Я сидел в камере напротив. Шумное местечко твои тюрьмы, король Виндакс. - Кто? - прошипел король. - Всякие люди, очень разные. Отцы, братья... - ответил герцог и добавил презрительно: - Хочу тебя порадовать, он умирал всю третью четверть. Виндакс резко повернулся, чуть не потеряв равновесие: - Тень! Ты обещал мне отмщение! Меня провели! В толпе придворных поднялся ропот. Сэлд почувствовал, что, как тошнота подкатывает к горлу, на Виндакса накатываются волны неодобрения. В глазах у Принца Тени было темно от усталости, голова болела от этой круговерти событий. - Герцог в ваших руках, сир, - сказал он. - Казните его и успокойтесь. Надо поскорее увести Виндакса, иначе прольется еще больше крови. - Нет! - проревел король. - Он ответит за троих! "Это не я Тень, а Виндакс. С самого зачатия он был лишь тенью от трона Ранторры, и вот королек вырос и..." - мысли Сэлда путались. - Вы не всех предателей наказали, король Виндакс! - вдруг прозвучал чей-то голос. Крошечная фигурка медленно вышла вперед, остановилась возле трона, рядом с герцогом. - Есть еще предатели среди нас, - повторила королева Мэйала. - Я тоже признаю себя виновной в государственной измене. Толпа отхлынула от помоста, Виндакс вцепился в подлокотники, тщетно пытаясь подняться. - Замолчи! - крикнул он. - Не замолчу! - Удивительно, у такой хрупкой женщины такой оглушительно громкий голос. - Твоего отца убил не Король Тень. Джэркадон сделал это. Я позволила казнить беднягу барона, я совершила клятвопреступление. Я изменница! Виндакс шумно, с облегчением вздохнул. - Мы не в силах покарать Джэркадона, - сказал он. - А Королю Тени уже не поможет сам Господь Бог. Садитесь, матушка! Королева погладила герцога по руке, он чуть отодвинулся от нее. Карэмэн как-то назвал Альво и Мэйалу идеальной романтической парой. Теперь перед Сэлдом стояла пара измученных стариков, но он не находил в сердце жалости к ним. В этой трагедии не было ничего возвышенного. Они - причина всей заварухи, всю жизнь они лгали себе и детям. - Я тоже виновна в государственной измене! - упрямо твердила королева. - По закону ты должен подвергнуть меня тем же пыткам. Угроза? Шантаж? - Проклятие! Не доводите меня, матушка, не надо, а то доведете до чего-нибудь худого! - прорычал король. Отец, сестра, брат - очередь за матерью? Но королева еще не закончила. Очевидно, она вознамерилась спасти герцога. Упоминание же о Хиандо-Кип погубит их обоих. - Вот он, вот главный предатель! - взвизгнула Мэйала и пальцем указала на Тень. - Он предал собственную расу! Он освободил орлов! Пауза, тишина. - Некоторых орлов, - уточнил Виндакс. - Сир! - запротестовал Сэлд. - Королева права! - воскликнул герцог. - Без эрлов король не сможет управлять страной. Как вы будете следить за порядком и соблюдением законов, как будете собирать налоги, как землевладельцы станут собирать дань? - Как, Принц? - спросил король. Все застыли в ожидании. Сэлд не сразу понял, что ждут его. - На лошадях, - сказал он. - Молоденькие жеребятки - любимое лакомство орлов, - возразил герцог, перекрывая поднявшийся гвалт. - О лошадях придется забыть... Как станете вы перебираться с пика на пик? На велосипедах? Он прав. Есть много пропастей, через которые пешеходу не перебраться. Первопроходцы не смогли бы все расселиться по одному Рэнджу. Сэлду это не пришло в голову. Карэмэн же, конечно, все обдумал - и ничего не сказал. Но смог бы он удержать Тень? Виндакс поднял руку; шум прекратился. - Ну, Принц Тень? Сэлд выступил вперед: - Вы сознательно пошли на освобождение птиц, ваше величество. Виндакс замялся. - Они мне были нужны. Рано издавать указ, сначала надо заключить договор. Пусть орлы будут свободными, не рабами, но без них нам не обойтись. Отступник! Принц Тень был настолько ошеломлен, что не мог говорить, настолько измотан, что не мог думать. Придворные испуганно перешептывались. - Какой договор? - насмешливо спросил герцог. - Вам нечего им предложить. Сэлд поднял руки. - Взять его! - скомандовал король. Два дюжих стражника мгновенно очутились рядом с Сэлдом, схватили его за руки, да так, что чуть не оторвали от пола. Он не успел подать сигнал, не успел предупредить птиц. Сэлд беспомощно извивался. Наступила мертвая тишина. До придворных наконец дошло, что поставлено на карту. - Тень, друг мой, - печально заговорил Виндакс. - Принц Тень, я всем тебе обязан, я в долгу перед тобой, но, лишившись птиц, я не смогу заплатить его. Ты должен помочь мне договориться с орлами. Возможно ли это? Герцог опять прав; ему нечего предложить орлам, но они умеют хранить верность. Они непоколебимо верны друзьям, как и возлюбленным, рассказывал Карэмэн. В нем, Сэлде Харле, они видят героя. Он может сыграть на этом. Ради него они согласятся обеспечить перевозки и связь внутри страны. Но не пошатнется ли их дружба, честно ли это? На чьей он стороне? И кто он - принц или простолюдин? Он пытался взять себя в руки, собраться. Пытался взглянуть на дело с орлиной точки зрения, с такой чудной и непохожей на людскую. И вдруг понял, что видят они в данный момент. - Король! - завопил он. - Отпустите меня! Орлы... Слишком поздно. Какая-то неведомая сила вывернула Сэлду руки, оттолкнула его, швырнула на землю. Он лежал наполовину оглушенный, перепуганный; в ярко-синем небе мелькали крутящиеся черные точки; люди бросились к дверям. У Сэлда заложило уши, и он лишь смутно слышал их крики, которые эхом отдавались от стен. Шум постепенно затих, мир и покой воцарились в Зале Церемоний. Если бы не вставать никогда... Рядом с ним валялись два трупа, они еще дергались. По лицу стекало что-то красное, липкое. Трупы были обезглавлены. Сэлда тошнило, подкашивались ноги. Зал Церемоний опустел. Сколько жертв? Две? Нет, три. Кровью и мозгами короля Виндакса забрызган весь трон. Принц Тень не мог даже плакать. - Прощай, принц, - проговорил он. - Судьба жестоко обошлась с тобой. - Сэлд помолчал минуту, словно ожидая ответа, и добавил: - Ты знал, что королевства без орлов не существует. Ты позволил мне разрушить страну, чтобы она не досталась твоему брату. А потом захотел, чтобы я восстановил ее снова - для тебя. Он сердито всхлипнул; мертвая тишина стояла в Зале. Сэлд снова взглянул на тело Виндакса: - Ты всегда хотел слишком многого, принц. Ты хотел править Ранторрой, хотел быть добрым королем. Но это невозможно. Ни раньше, ни сейчас - никогда. Сэлд отвернулся и пошел прочь. Волоча ноги, он прошел по заваленным всяким хламом коридорам на балкон. Щурясь от яркого солнца посмотрел вниз, на ворота в дальнем конце сада. Слуги гурьбой покидали дворец, многие тащили узлы. Сэлд поднял руки, подал знак орлам. С балкона тоже еще не убрали трупы. На шее одного из мертвецов Сэлд заметил золотую цепь. Ценная вещь, пригодится. Крылья Острого Когтя затмили солнце, огромный орел приземлился на балюстраду и выжидающе уставился на Сэлда неподвижными как всегда, безжалостными глазами. Если б не это свирепое выражение, если б птицы не отпугнули от себя людей еще во времена Первопроходцев, все могло бы сложиться иначе. Но по гребню орла Сэлд прочел: - Высшие даруют тебе новое имя. Отныне ты Выведший Птиц из Тьмы, а также Друг Орлов. - Титул Карэмэна. Хотя "друг" - плохой перевод, орлы вкладывают в это слово куда больше смысла. - Поблагодари за меня Высших, - устало сказал Сэлд. Новые почести? Он сыт ими по горло. Другое дело - золотая цепь. - Мы будем охранять и лелеять твое гнездо, твою самку и птенцов. - Острый Коготь слегка покачивался и говорил так быстро, что Сэлд еле поспевал за ним. Гребешок орла налился кровью. - Тебя тоже наградили? - спросил Сэлд. - Я тоже получил новое имя. Я Друг Друга Орлов. Наша добыча - твоя добыча. - Скажи Высшим, для меня лучшая добыча - мир между нашими расами. Мы должны освободить гнезда Рэнджа. Человек со Сломанными Ногами не хотел помогать, да и никто не захочет. - Впрочем, почти все птицы уже освобождены. Острый Коготь передал сообщение. - А я, - пальцами показывал Сэлд, - горжусь дружбой Друга Друга Орлов. Острый Коготь слегка наклонил голову набок: это означало усмешку, дружеское подмигивание. - Я горд, - ответил орел, - дружбой друга Друга Друга Орлов. С юношеским задором он готов был продолжать эту игру, пока счет не дойдет до восьми, но Сэлд прервал его: - Я тоже. - Теперь в путь? - спросил Острый Коготь. - Да. - Тяжелая усталость навалилась на Сэлда, точно ледники Верхнего Рэнда. - Полетели в гнездо моих родителей. Дорогу ты знаешь. - Знаю. Ты останешься там и убьешь много-много дичи? - Да. Больше деваться некуда. Оттуда он пошлет войско для освобождения птиц Рэнджа. Орлы защитят Хиандо-Кип от чересчур мстительных соседей. Родители и сестры с распростертыми объятиями примут гнусного изменника Сэлда Харла. Больше довериться некому - кроме птиц. Кто птицам доверяет... Острый Коготь не унимался: - В гнезде твоих родителей есть славное помещение для орлов. Ах вот он о чем. - Ледяная Молния скоро снесет яичко. Сэлд почувствовал, что расплывается в улыбке - странное, забытое ощущение. Разбойник ты эдакий! - Мои родители и я - мы будем на седьмом небе от счастья, если вы совьете себе гнездо рядом с нашим. Сейчас полетим туда и все устроим. Я передохну в дороге. - Он проспит весь полет, веки точно свинцом налились. Сэлд повернулся спиной, гигантский клюв подхватил его за прикрепленные к костюму канаты. Они покружили над дворцом. В Зале Церемоний уже сцепились враждующие партии. Каждая стремилась посадить на трон своего представителя. Господи, к чему им это? Все выше и выше поднимались они, увлекаемые теплым воздушным потоком. Теперь дворец был едва заметной точкой, загогулинкой на скалистом утесе. Скоро он совсем опустеет, подумал Сэлд, ветер и солнце будут править здесь. Руины дворца превратятся в исторический памятник, единственное напоминание о могущественном королевстве Ранторра; только тени птиц будут оживлять их. Откуда-то вынырнула Ледяная Молния; втроем они неторопливо планировали над залитыми солнцем вершинами. Изменился и этот край. Несколько часов назад Сэлд видел лишь спины крестьян на полях; теперь же повсюду он замечал собиравшихся группками людей. Они о чем-то оживленно переговаривались, размахивали руками. Республика? Демократия? Вряд ли, хотя Карэмэн наверняка пришлет своих миссионеров. Каждый пик станет отдельным королевством со своим собственным тираном на троне; начнутся склоки, войны. Время миниатюрных летунов кончилось, миром будут править сильные, рослые люди. У Сэлда закрывались глаза, но он заставил себя поднять голову, оглядеться кругом. Десятки тысяч птиц сопровождали его. Что ж, может, не так все плохо. Свободные орлы парили в небесах.