мандующего полетом. Сэлд вспыхнул: - Убирайся на Рамо и засунь этот указ королю в задницу! - Тень, - спокойно заговорил герцог, - это еще не все. Король Оролрон заключил твоих родителей в тюрьму. Король Джэркадон освободил их. Сэлд зажмурил глаза и на несколько секунд точно окаменел. - Причиной этому вы, властитель? - Не знаю. - Зато знаете, как можно относиться к тирану, который держит заложниками членов вашей семьи, - с горечью вздохнул Сэлд. - Я еще не совсем рехнулся и не подумаю верить Джэркадону. Я знавал его еще мальчишкой, тогда он был маленьким негодяем, теперь же превратился в большого подонка. Сами знаете, как отзывался о нем собственный отец. Найномэр онемел. Государственная измена, оскорбление величества! - Укэррес! - прорычал герцог. - Ты показал ему письмо? - Показал, - ответил за старика Принц Тень. - Нечего сказать, хитер был король Оролрон, умел взяться за дело. И тут Ледяная Молния опять повернула голову; зрители ахнули, но ничего не случилось. Остальные птицы оставались до странности спокойными. Герцог стал рядом с Найномэром: - Тень, тут не до личных обид. Ты сказал, что знаешь о Счагэрне. Полагаю, другим ничего об этом не известно. Меня тоже вызывали во дворец, и я намерен раскрыть его величеству все эти тайны. Может, ты дашь мне сотню дней, чтобы съездить на Рамо и обратно, и согласишься оставить все как есть до моего возвращения? Найномэру ужасно надоело слушать про этот загадочный Счагэрн. Принц Тень покачал головой: - Я не вмешиваюсь в политику, властитель, у меня нет полномочий заключать подобные сделки. Личное мое мнение: в ближайшие сто дней скорее всего ровным счетом ничего не произойдет. Однако это всего лишь мое личное мнение, и никакой роли оно не играет. - Король узнает... - Кого вы называете королем? - спросил Сэлд. - Вы - властитель Рэнда. Могу ли я, вернувшись в Аллэбан, заверить короля Виндакса в преданности герцога Фонского? Или вы на стороне узурпатора Джэркадона? Верно ставит вопрос, подумал Найномэр. Он, вице-вице-маршал, тоже должен принять решение за себя и солдат короля, которые находятся в замке. Если выбор его не совпадет с выбором герцога, он окажется в замковой темнице раньше, чем колокол пробьет три раза. - Мне нужно время подумать, - сказал герцог. - Я вторично предлагаю тебе воспользоваться моим гостеприимством и прошу пожаловать в дом. - А я вторично отвергаю ваше предложение, властитель. Решайте. Герцог побледнел как полотно; Найномэр подозревал, что и сам выглядит не лучше. Судя по указам Джэркадона, весть о чудесном спасении брата не заставить новоиспеченного короля отречься от престола. - Ты обвиняешь меня в том, что я покрываю злодея, который покушался на жизнь Виндакса, - наконец заговорил герцог Альво. - И все же хочешь, чтобы я присягнул ему. Примет ли он эту присягу? Теперь замялся Сэлд. - Мы не знали о смерти короля, - неуверенно начал он. - Впрочем, это ничего не меняет. Виндакс уверен, что лично вы не участвовали в заговоре, он примет вашу присягу. Но убийца должен понести наказание - тут король непреклонен. Лишь сейчас, слишком поздно, кстати, до Найномэра дошло, что речь идет об Элосе. Первым взлетел Острый Коготь, следом за ним орлица принца, а за ней - Ледяная Молния. Им с епископом и в голову не пришло заподозрить Элосу. Подумать только, она же еще дитя. Но возможность у нее была, и принц мог заметить неладное, но остановить свою орлицу не успел. Что же делать? Официальное следствие закончено... Герцог молчал, его сумрачное лицо блестело от пота. Признать Джэркадона? Но как быть с объявлением Виндакса незаконнорожденным? Выходит, он признает и свое отцовство, а тогда не избежать обвинения в измене. Или же придется пойти против собственного сына. Признать Виндакса? Тогда его дочь обвинят в покушении на убийство, а значит, опять же в государственной измене, а сам он превратится в мятежника. Итак, герцогу приходится выбирать между сыном и дочерью. Если же Виндакс не сын ему - а кому же знать наверняка, как не Альво? - тогда он настоящий король, а Элосой все равно нужно пожертвовать... если же сын, они с королевой - изменники и будут преданы мучительной казни независимо от того, кто взойдет на трон... У Найномэра голова пошла кругом. - Возвращайся к Виндаксу, - заявил герцог, - и проси о помиловании для убийцы. Привези его... - Нет! - крикнул Принц Тень. - На колени, прямо сейчас, здесь, на колени и клянись в безусловной верности королю Виндаксу VII, иначе я вернусь в Аллэбан и скажу ему, что Фон - в союзе с узурпатором Джэркадоном. И плебей смеет так говорить с первым вельможей государства? - И твой Виндакс навсегда останется изгнанником! - Заключенный в Счагэрне договор больше не действует. - Теперь Сэлд понизил голос: - Что, если Виндакс попытается вернуть свой трон с помощью войск республики? Вы понимаете, чем это грозит, властитель? Вы хотите развязать войну? На колени - и клянитесь! Быстрее орла герцог метнулся в сторону, выхватил откуда-то лук и стрелы, натянул тетиву... Стрела просвистела над ухом Найномэра; вице-маршал не успел сообразить, что происходит. Но и Сэлд не стоял на месте: он спрыгнул со стены - прямо в пропасть! - и исчез, стрела не задела его. Собравшиеся на площадке ахнули в один голос. Вслед за Сэлдом, словно нарочно. Ледяная Молния тоже бросилась вниз. Найномэр и не заметил, что орлица не привязана. Элоса пронзительно завизжала. Но Тень? Найномэр представил себе это ужасное падение, изуродованное тело... Колени у него подогнулись, и желудок изверг большую часть выпитого вице-маршалом отличного подогретого вина с пряностями. Оправившись, он увидел, что люди кинулись к лестнице; некоторые бились в истерике; другие спешили надеть колпачки на птиц и забраться в клетку в надежде разглядеть в темноте за стеной останки Сэлда. - Итак, с Тенью все кончено, - во всеуслышание заявил вице-маршал. - Он оказался сумасшедшим, совершенным безумцем; слова его ничего не стоят - принц Виндакс погиб. - Нет, - услышал Найномэр у себя за спиной свистящий шепот Укэрреса, - он не безумец. Он побывал в Аллэбане. С ним не кончено, с ним только начинается. - Старик помолчал с минуту и добавил: - А вот нам, боюсь, пришел конец. 13 "Мы получили по заслугам!" Рил Карэмэн На следующий по прибытии в Аллэбан день Принц Тень вместе с Карэмэном полетел в Феми на встречу с принцем Виндаксом. Карэмэн предупреждал Сэлда, но слова оказались бессильны. Разве могли они передать тошнотворное зловоние гниющего заживо тела или тот отпечаток безумия, что накладывают на человека невыносимые страдания? Лицо принца под повязками было абсолютно плоским: отмороженный нос пришлось ампутировать. Зловещая ирония! Теперь Виндакс не был похож на герцога Фонского; он вообще не был похож на человека. И еще одна насмешка судьбы. Вместо кистей рук у принца остались лишь жалкие обрубки, но ступни и все пальцы на них уцелели. Но при этом руки до плеч не были задеты, а ноги от бедра до ступней полностью парализованы. "Небесная болезнь" - это прежде всего болезнь крови, - сослался Карэмэн на древние источники. В какой-то момент обезумевшая Покорительница Ветров спустилась почти до самой пустыни, в "красный воздух". Потом она, надо полагать, опять поднялась наверх. Орлы без ущерба переносят подобные перепады давления - орлы, но не люди. В Феми чрезвычайно благоприятный климат, но было уже слишком поздно. Врачи полагали, что пациент выживет, хотя наверняка ничего сказать нельзя. Молча глядя на беспомощный тюк на кровати, Принц Тень про себя молил Господа даровать Виндаксу смерть. Укэррес - счастливчик по сравнению с ним. Но чувство долга заставило Сэлда окликнуть принца по имени; глаза - на опутанном повязками лице оставались лишь крошечные щелки - приоткрылись; в первый момент они казались совсем пустыми, без проблеска разума. Затем губы растянулись в подобии улыбки. - Я знал, что ты придешь, - прошептал Виндакс. Тут слезы застлали Сэлду глаза, и он больше не видел ужасных подробностей. Карэмэн вскоре прекратил свидание; они медленно пустились в обратный путь. Старик частенько приземлялся рядом с уединенными сельскими домиками поболтать с приятелями. "Гражданин Тень" был представлен множеству друзей Карэмэна, и все предлагали им пищу, кров и горели желанием вспомнить добрые старые времена. Но остановки эти не только ради общения, заверил Сэлда Карэмэн - древние книги учат, что постепенный подъем куда полезнее для здоровья. Но Сэлд был слишком удручен и ни на что не обращал внимания. Этот легкомысленный деревенский народец не отмечал трети суток звоном колоколов. Наконец они добрались до дома и расположились отдохнуть на веранде. Карэмэн вновь уселся на старую качалку, Принц Тень без сил повалился на кушетку. Время-то шло, хотя ход его ничем не отмечался, тело Сэлда ныло и подсказывало ему, что пора спать. Но сможет ли он заснуть? Сейчас или вообще когда-нибудь? С крыльца открывался прекрасный вид на поля и фруктовый сад, а перед глазами мелькало ужасное видение - неузнаваемая перевязанная голова и безумный взгляд Виндакса. Карэмэн ненадолго отлучился и вернулся с двумя кружками и несколькими глиняными кувшинами: - Мы здесь делаем отличный сидр. - Да уж, выпить не помешает, - пробурчал Сэлд. - Я о том и толкую, - усмехнулся старик. Они сидели, прихлебывали сидр и беседовали. Карэмэн рассказывал всякие небылицы, но почему-то, сдобренные его беззлобными шуточками, они звучали как правда. Принц Тень осушил три полные кружки; и постепенно разговор перешел на политику и покушение на жизнь Виндакса. Орлиная Вышка не представлялась больше чем-то запретным, о чем не положено упоминать, а кошмарное видение потихоньку бледнело. - Когда же родился принц? - спросил Карэмэн. - А что? - насторожился Сэлд. Проницательные глаза на морщинистом лице смущенно моргнули; старик смекнул, что Принц Тень не так уж и пьян. - Просто любопытно. Он так похож на герцога. - Был похож! - согласился Сэлд. - Но герцог утверждает, что вы никогда не встречались. - Значит, один из нас - лжец, - отозвался Карэмэн. - Считай, что я: так безопаснее. Оролрон наверняка заметил сходство. Почему он не отрекся от принца? Это не в характере короля! - Он никогда не встречался с герцогом, - сказал Сэлд и тут же засомневался: а вдруг это тоже ложь, вспомнить хотя бы то странное письмо, которое показал ему Укэррес. Карэмэн улыбнулся: - Я провел несколько дней в их обществе. В обществе их обоих. Впрочем, поскорее назови меня старым вруном, ведь не можешь же ты не верить своему королю. Встреча короля с мятежником? Сэлд торопливо соображал. Конечно, это хранили в строжайшей тайне. Странно, оборванный старик вызывал у него куда больше доверия, чем Оролрон и высокорожденный герцог Альво. - Где? В Найнэр-Фоне, на Рэнде? Карэмэн покачал головой и вновь протянул руку к кувшину. - На Рэндже, в местечке под названием Счагэрн. - Знаю, - удивленно хмыкнул Сэлд. - Одно из королевских поместий. Он ездил туда на охоту, пока не отказался от полетов. - Верно, - кивнул Карэмэн. Некоторое время они молча смотрели на горы, каждый ждал, что другой заговорит первым. - Королева тоже была там? - наконец спросил Сэлд. Карэмэн опять прищурился: - Нет. Мы с тобой просто парочка старых сплетников, дружище Тень. Сэлд пьяно ухмыльнулся, потом посерьезнел вновь: - Насколько известно Виндаксу, герцог не может быть его отцом. Принц родился в 1374-й день. Они погрузились в молчание, прервал его Карэмэн: - Никому другому я не стал бы этого говорить, но ты заслужил доверие Виндакса, доверюсь тебе и я. Возможность была. Точно. В 1170-й день или около того. Итак, здесь, в далеком Аллэбане, найдено решение загадки. Карэмэн вздохнул: - Это мой промах, хотя кое-какие оправдания у меня имеются. - Выходит, в Счагэрне королева Мэйала предала своего мужа и повелителя? - Не там, поблизости. И я не назвал бы это предательством, дружище Тень. Я, понимаешь ли, романтик, во всяком случае, тогда я был им. Трагическая история, трагическая пара. Он знатен, она королевской крови. Он красавец мужчина, она сказочно прекрасна. Они любили друг друга так, как редко любят люди, как любят только орлы; а судьба подарила им лишь несколько восхитительных часов, а потом разлучила навеки. Устраивалась официальная политическая встреча. Отец Мэйалы только что умер, она претендовала на трон Аллэбана, и поэтому я попросил взять ее с собой. Оролрон отказался: он, мол, будет говорить за королеву как муж и сюзерен. Я не возражал. И вот переговоры окончились, и после подъема мы намеревались отправиться восвояси. Но Фон отвел меня в сторону и сказал, что все готово для нашей с королевой встречи. Я сказал, что теперь это не имеет значения, он настаивал; и я смекнул, в чем дело. Уверяю тебя, дом был набит стражей, но они присматривали в основном за гнездом и конюшнями. Мы вдвоем сели на велосипеды и ускользнули - поехали в соседнее поместье. Сэлд так сжимал ручку кружки, что побелели костяшки пальцев, туман в голове рассеялся, от опьянения не осталось и следа. - Там не было никого, кроме хозяина. - Карэмэн помедлил с минуту, вперив взгляд в пустоту. - Ни одного слуги. Королева говорила со мной, подтвердила нашу договоренность, а сама глаз не отрывала от Альво. Хозяин тактично предложил мне прогуляться - осмотреть поместье. Мы прошлись немного, вскоре я сослался на усталость, необходимость отдохнуть перед дальней дорогой, покинул его и вернулся в Счагэрн. Мы все проспали до подъема, а когда проснулись, герцог тоже был на месте. Увидев принца, я сразу подумал - не досмотрел. Забавно, может, я нарочно подложил Оролрону такую свинью. - Что же это за поместье? - О, прелестный уголок, - вздохнул Карэмэн. - Старый-престарый замок, захудалый, обедневший род. Лесистая лощина, перед домом небольшое озерцо... плющ, остроконечные крыши, полевые цветы... Идиллия, из тех, "то описаны в древних книгах. Нет, то было не предательство, не измена, то была любовь, а любовь не Требует оправданий. "Его происхождение имеет прямое отношение к делу", - писал король. Значит, король знал и дал понять герцогу, что знает. И тот намек на долг герцога... - Еще там была голубятня и розовый куст во дворе? - спросил Сэлд. - И голуби ворковали на крыше? Карэмэн оглянулся; слезы катились по лицу Тени. - Тебе знакомо это место? - Хиандо-Кип. Я тоже был зачат там. Потро, младшему внуку Карэмэна, едва минуло три тысячи дней. Парнишка бегал голышом, в одних трусиках, и загорел почти дочерна, волосы выцвели на солнце и вихрами торчала во все стороны - пародия на дедушкину шевелюру. Целыми днями он, не останавливаясь ни на секунду, точно орленок, вертелся возле дома, и в воздухе звенел его дерзкий, веселый смех. Мальчишка, сказал Карэмэн, недурно понимает по-птичьи. Накормив Сэлда и дав ему передохнуть, старик усадил гостя на траву под деревом и подозвал внука. Начался первый урок. - Ну! - Потро уселся рядом, скрестив ноги. - Значит так, гребешок у птицы восьмиконечный, верно? - Он поднял над головой тощие ручонки и, согнув большие пальцы, изобразил орлиный гребень. - Верно. - Слушай, ты случаем не играешь на флейте? - поинтересовался Потро. - Да вроде нет. - Жаль. Я как-то учил одного флейтиста, он здорово схватывал, прямо на лету. - Паренек тараторил без умолку, словно птичка. - Ну, каждый зубчик гребня может сгибаться вправо, влево или выпрямляться вот эдак... Согласен? Это все и мы можем. У птиц, конечно, много других знаков, оттенков, ну, чтобы пошутить, подразниться и все такое прочее. Кое-какие я понимаю, но не много. Назад у нас пальцы не гнутся... Ладно, давай попробуем. Налево, прямо, сильно вправо. Фу, до чего же ты нескладный, пальцы будто деревянные. Итак, восемь зубчиков для одного слова, односложного. Это значит "клюв". - И Потро показал, как правильно поставить пальцы. Принц Тень выругался про себя и попытался повторить его жест. - Птицы-то, конечно, не держат их столько времени в одном положении, они ими шевелят быстро-быстро, не успеют одно слово кончить, начинают другое. Чтобы вопрос задать, сперва задними зубчиками двигают, а потом уж передними. Так, это, значит, односложные слова. Поехали дальше. "Вода" у них из трех слогов - так, так и так. - Я не поспеваю за тобой. - Но это ж медленно, очень медленно! - воскликнул Потро. - Им тоже приходится приспосабливаться к нам, говорить помедленней. Твоего Острого Когтя даже дедушка с трудом понимает. Ничего, научится. Но по дороге сюда он наверняка переговаривался с дикими орлами, которых ты и не замечал вовсе. За минуту-другую он успевал рассказать им, кто он и кто ты, куда вы и откуда, всю свою жизнь от яйца до сегодня. За минуту орлы столько наговорят, нам и за день не успеть. Конечно, если захотят. Но больше они любят петь. Они слагают стихи и поэмы, длинные-длинные. Сутки напролет могут расписывать, к примеру, эту гору, какая она прекрасная и все такое. Они как разболтаются, бывает, ой-ой-ой! У Сэлда уже руки затекли. - Сложи обе вместе. Два пальца прямо: это Ба. Первый согни - Бе. Еще согни - Бо. Так, теперь первый выпрями, а второй согни - На. Всего девять: Ба, Бе, Бо, На, Не, Но, Са, Се, Со. Вот, смотри, "клюв"... нет, не так, я ведь показывал. "Клюв" - санеНЕсо! Восемь пальцев разом - четыре слога, верно? И девять способов составить слог. - Почему? Почему эта фигура означает Бо? Потро нетерпеливо передернул плечами: - Люди-то запоминают звуки, а не жесты, не знаки. Дед так говорит, он это все и придумал. СанеНЕсо легче запомнить, чем эдакую каракатицу. Выучиваешь сперва звуки, а потом фигуры; или наблюдаешь за птицами, что они выделывают и запоминаешь звуки и значения. Как "вода" будет, помнишь? БобоНЕса - бесеСЕна - сосоНАбо. - А может, сразу учить орлов читать? - ехидно спросил Принц Тень. Потро всплеснул ручонками: - Ты хочешь учиться - или нет? - Да, да, извини. - Тогда не дури. Прочесть они прочтут, а написать ответ не смогут. Слушай: Ба, Бе, Бо, На, Не, Но, Са, Се, Со. - Ба, Бе, Бо, На, Не, Се... Са, - запинался Сэлд. - Нет! Ба, Бе, Бо, На, Не, Но, Са, Се, Со. Минут через пять Потро вскочил. - Хватит на первый раз, а то запутаешься. Выучи звуки и фигуры, а завтра возьмемся за слова. И разрабатывай пальцы, они у тебя страсть до чего негибкие. Я хуже не встречал. Пока! Он задрал голову, помахал кому-то рукой, побежал к стене-насесту и вскарабкался на нее. Еще секунда - в воздухе мелькнула огромная крылатая тень, а мальчишка исчез. Сэлд с трудом удержался от крика - и тут появилась птица, она спокойно парила в небе, а на когтистой лапе, ухватившись за орлиную ногу и вытянув вперед собственные тонкие, как спички, ножки, восседал Потро. Вскоре орел со своим маленьким приятелем скрылся из виду. Ни одно дело в Аллэбане не обходилось без этого крошечного сморщенного старичка. Бывший крестьянин, бывший священник, Карэмэн стал духовным отцом всей страны. Все шли к нему за советом - политики и священники, соседи и птицы. Он не имел титула, не занимал официального поста, но ничего без него не решалось. Спокойная, все понимающая усмешка старика была повсюду, подбадривала всех. Невозмутимым, грубоватым назвал его Укэррес, а Укэррес знал Карэмэна куда ближе, чем хотел показать. Но стоило завести речь о птицах... Впервые Тени довелось присутствовать при этом представлении на тринадцатый день жизни в Аллэбане. Они с Карэмэном и несколько местных сидели на веранде, попивали сидр и обсуждали поездку Сэлда в Найнэр-Фон. Два старших внука Карэмэна отправятся с ним переводчиками, потому что Тень еще плоховато понимает по-птичьи. Освободить Ледяную Молнию - пустяковая задачка. Они спрячутся в горах и подождут, пока орлы доложат, что людей в гнезде нет. Тогда они прилетят и заберут орлицу с собой - ее же предупредят заранее. Передать письмо Виндакса сложнее. Если оно попадет в руки Укэрреса или Элосы, даже самого герцога, потом концов не сыщешь. Найномэр не утаит послание принца, графиня тоже, но, вполне вероятно, их уже нет в замке, да и от несчастного случая никто не застрахован. Принц Тень должен оповестить о спасении Виндакса как можно больше людей. Значит, надо привлечь внимание. А привлечь внимание значит подвергнуться опасности. Карэмэн предложил такой вариант: пусть Тень заберется на насест и станет рядом с Ледяной Молнией. Это будет впечатляюще! Острый Коготь, продолжал старик, подождет внизу, в поднимающемся вверх воздушном потоке. Если Сэлду придется спешно покинуть гнездо, орел подхватит его в воздухе. Принц Тень судорожно сглотнул. - А орел разберется, что к чему, на него можно положиться? - робко осведомился он. И тут разразилась настоящая буря. Тихий старичок превратился в пламенного пророка. Он шагал взад-вперед по веранде, и потоком лились горькие, гневные слова. Судя по лицам остальных, для них все это было не внове, для них, но не для Сэлда. Он впервые слышал оратора, чье красноречие свергло с престола королей Аллэбана. - Разберется?! Они не глупее нас. Умнее, гораздо умнее! Перестань считать их животными! Они - разумные существа, такие же разумные, как люди. Это их мир, их, а не наш. Раскрой глаза - они же созданы для него, а мы нет. Орлы, и только орлы, правили миром и были счастливы - пока не явились люди. Они не понимали, да и не могли понять. Мы стали охотиться на их дичь, вырывать у них пищу изо рта. Орлы щедры, и сначала они не возражали: ущерб был невелик. Но люди строили изгороди, засевали поля, и дичь больше не водилась в тех местах. Люди начали разводить скот. Как птицы могли понять, что это чужая собственность? Они сроду не знали другой собственности, кроме яиц. Они не понимали, что на этих новых зверей нельзя охотиться, они не могли нас слышать, люди же не умели читать по их гребням. Виноваты мы, потому что у орлов нет слуха, а у нас есть зрение. Люди и птицы стали врагами. Потом люди открыли, что птица в колпачке беспомощна и безобидна. Как мы догадались? Наверное, узнали из древних книг Священного Ковчега. А может, нас надоумил счастливый случай - счастливый для людей. Они свободно парили над своим миром... Знаешь ли ты, что орел может несколько дней не спускаться на землю? Самцы и самки, все вместе - и пели песни радости и красоты. Да, орлам многое недоступно. Бесполезно говорить с ними о несчастной любви, об украшении жилищ, о музыке, о кулинарии и налогах. Они считают, что в голове у нас чертовски много мусора. Но послушай их суждения о красоте, о философии... чести... долге... верности... логике... и радости жизни! У нас одно скучное слово "ветер", а у птиц для этого сотни разных слов - они пробуют ветер на вкус, играют с ним, танцуют в нем, используют его. Они - духи воздуха, а мы приковали их к земле! Время для орла - не то, что для человека. Они гораздо стремительнее нас и гораздо медлительнее. Твой Острый Коготь и его подруга полюбили друг друга с первого взгляда, хватило нескольких минут - но они будут вместе, и когда внуки твои уже состарятся. Они передают информацию в сотни раз быстрее, чем мы, но способны многие дни обсуждать одну охоту. Они считают лишь до восьми - число концов орлиного гребня. Каждая птица мечтает иметь восемь правнуков - ни больше ни меньше. Но им доступны такие математические тонкости, такая глубина в понимании пространства и времени, которых нам никогда не достичь. И мы смеем нахлобучивать на них колпаки, ослеплять их! Пленная птица влачит жалкое существование... или делает, что велит всадник. Даже с узниками в темницах мы обходимся не столь жестоко: ведь орлы могут видеть своих собратьев, говорить с ними - но никогда, никогда пленникам не вырваться на свободу, не присоединиться к вольной стае. Брак для них - нечто священное, а люди запирают вместе самца и самку, навязывают им свой выбор. Мы пичкаем их всякой дрянью, возбуждающими средствами, заставляем спариваться. Между тем секс для них мало что значит, просто необходимая для размножения операция. Все равно как для нас строительство дома. Однако операция очень интимная, требующая уединения. Люди лишают их и этого. Какими же дикарями, безумцами представляемся мы птицам! Короче, люди обращаются с орлами как с животными, порабощают их. Хриплый голос Карэмэна возвысился почти до крика. - И мы наказаны - мы сами стали рабами! Самые ловкие из людей научились летать верхом на птицах. Они отражали нападение диких орлов и защищали остальных. Те платили им: кормили, давали кров, обслуживали. Поначалу это было только справедливо. Но плата все возрастала, летуны постепенно захватывали власть. Защитники превратились в вожаков, вожаки - в лордов. Людям свойственна жажда власти. Птицам нет. Мы позволили летунам поработить птиц, мы поощряли их. Летуны воспользовались орлами и поработили нас! Черт побери, мы получили по заслугам. 14 Мать - лучший друг юноши. Старинная поговорка Джэркадон оставил Короля Тень и охрану за дверью, а сам прошел на террасу к матери. За последние дни Мэйала словно съежилась, она казалась совсем крошечной, раза в два меньше, чем раньше. Волосы окончательно поседели, ни единого золотистого волоска, а личико ссохлось и сморщилось. Она сидела и смотрела на раскинувшийся внизу парк, но вряд ли видела его. - Ясного неба, матушка, - поздоровался Джэркадон и пододвинул себе стул. Она обернулась, скользнула взглядом по связке бумаг в руке сына: - Тебе также, сынок. - Все хандрите, матушка? Вы бы занялись чем-нибудь, шитьем например. Или книжку почитали б. Чего зря высиживать, только хуже от этого. - Возможно, я буду брать уроки анатомии, - прошептала Мэйала, отвернулась и снова уставилась в пустоту. Джэркадон подавил раздражение и устроился поудобнее. - Я пришел попросить вас кое о чем. - Что еще? Я и так никого не принимаю. Да, видно, придется набраться терпения. - Матушка! Оказывайте мне должные знаки почтения, и ваше недомогание сразу же пройдет. Королева промолчала. Джэркадон вздохнул: - Я хочу, чтобы вы рассказали мне о Счагэрне. Она вздрогнула, глаза забегали. - Я никогда не бывала в Счагэрне. - Да, вы в основном находились в Коллиноре. Мэйала нахмурилась и покачала головой: - Твой отец залил кровью всю страну, лишь бы сохранить это в тайне. Спроси кого-нибудь другого. Джэркадон передернул плечами: - У меня есть новости от Виндакса. - Что?! Какие новости? - А вы мне расскажите о Счагэрне? Мэйала презрительно скривила губы: - Хорошо. Расскажу, что знаю. Когда ты получил это известие? - Два дня назад. Он жив. Она закрыла лицо руками и неслышно, про себя вознесла хвалу Господу. - Скорее всего жив. Я получил письмо, видимо, продиктованное Виндаксом и запечатанное его печатью. Значит, нашли по крайней мере его тело. Фон думает, что письмо подлинное. Вот, прочтите. - Прочти ты. Джэркадон повиновался. Мэйала долго сидела неподвижно, потом спросила: - Кто же виновник преступления? Джэркадон окинул мать внимательным взглядом: - Найномэр по-прежнему считает, что произошел несчастный случай. Но если это действительно покушение на убийство, виновата Элоса, дочь герцога. Королева разрыдалась. Джэркадон ждал, нетерпеливо ерзая на стуле. Мэйала утерла слезы тыльной стороной ладони: - Теперь ты, выходит, из короля превратишься в регента? Джэркадону не хотелось злить ее, но он не удержался от смеха: - Маменька! Ты же меня знаешь. Фон спешит сюда изо всех сил, аж перья горят. Волнуется насчет мятежников - и Счагэрна. Я не обнародую вестей о моем драгоценном сводном братце, пока мы воочию не узрим здесь физиономию герцога Фонского. Это будет посильнее любых аргументов. Мэйала, похоже, испугалась: - Если ты объявишь своего брата незаконнорожденным, меня, полагаю, ждет участь Тени Оролрона? - Нет-нет, маменька, это решительно невозможно, - весело возразил Джэркадон. - Тебе этого не выдержать. А он-то каков! Молодчага! Верно говорят - не судите по внешности, никто и не ожидал, что барон окажется таким крепышом. Я получил массу удовольствия. - Многообещающий юноша потрепал мать по плечу. - Маменька, я знаю, что не лишен недостатков. Но положа руку на сердце разве я первый из королей Ранторры захватил трон ценой небольшого кровопролития? Да, кое-кто из моих приятелей на наших дружеских пирушках порой дает волю рукам и вообще ведет себя не совсем хорошо, но ведь вы - мать короля. И ваш, пусть очень скверный, сын ничего такого не допустит. Обещаю. Однако слова его не убедили королеву. - А твой отец? - Ну, он хотел отречься от меня. Ладно, после обсудим. Сперва Счагэрн. Итак? - Альво спас нас и вывез из Аллэбана, - заговорила королева, обращаясь не к Джэркадону, а к далекому голубому небу. - Меня вызвали во дворец и приказали выйти замуж за твоего отца. Впрочем, тебе это все известно. Мы думали, Карэмэн теперь нападет на Ранторру, и Оролрон готовился к войне. И тут Карэмэн предложил заключить перемирие. Альво сказал, что на слово этого мятежника можно положиться. Он обеспечил надежную охрану, провез Карэмэна через Рэнд и организовал его встречу с твоим отцом. В Счагэрне. Они заключили перемирие - на весь срок, отпущенный Оролрону Богом, до самой его смерти. Граница проходила по Орлиной Вышке, ни одна из сторон не имела права пересекать ее. Все. Джэркадон с сомнением взглянул на нее: - Не сохранилось никаких записей, протоколов? - Конечно, нет. Короли не вступают в переговоры с бунтовщиками. Джэркадон подумал с минуту. - Но зачем же такая секретность? - Короли не вступают в переговоры с бунтовщиками, - повторила Мэйала. Нет, она определенно что-то скрывает. - А на слова у папеньки была весьма, избирательная память, - заметил Джэркадон. - Но этого не достаточно. Ты права насчет крови - свидетелей не осталось. Но перемирие можно было заключить письменно. Почему потребовалась встреча? - Приедет Альво, спроси у него. - Нет!!! - заревел Джэркадон. - Я хочу знать сейчас! Сейчас же! Королева устало махнула рукой: - В летописях все, что касается Аллэбана, - сплошная подделка. Ты думаешь, мятежники были летунами? Думаешь, Карэмэн - могучий воин? Ничего подобного. Он - священник, обходительный слабосильный человечек. По ту сторону Вышки вообще нет летунов, только крестьяне, ремесленники и духовенство. И орлы. - Шутишь! - Нет, - отрезала Мэйала. - Не шучу. То был не политический мятеж, то был религиозный бунт, а возглавлял и вдохновлял его проповедник Карэмэн. - Теперь она развернулась и смотрела прямо в глаза Джэркадону. - Орлы - разумные существа. - Ну-да... - Нет, не умные, поддающиеся дрессировке животные, а разумные существа - как люди. Карэмэн выучил их язык. Почти все аллэбанские сражения выиграли одни птицы, без всадников. Джэркадон покатился со смеху - но потом понял, что мать не шутит. - Случалось тебе сутки напролет лететь на ослепленной птице? - прошипела она. - Да еще и обороняться при этом? Мы спасались бегством - собственные орлы восстали против нас. Большинство нашли убежище во дворце, лишь несколько человек остановились в Найнэр-Фоне. Служанка сказала ему, что королева сегодня в приличном виде. Рассудок понемногу возвращается к ней. Что же она несет? Мэйала прочла его мысли и насмешливо улыбнулась: - Спятила старуха, да? Вот она тайна, которую Оролрон потопил в реках крови. "Солдаты могут сражаться с птицами, могут с людьми - но не с идеями". Он подавил эту ересь, затоптал ее. - Тайну переговоров в Счагэрне? - Счагэрн прежде всего, - согласилась королева. - Карэмэн мог возглавить бунт, но дипломат из него вышел никудышный. Он предложил перемирие как плату за встречу с королем. Воображал, что убедит Оролрона освободить орлов Ранторры. Конечно, он подготовил доказательства. Мне-то это было известно еще по Аллэбану, Альво тоже. Птицы проделывали разные трюки, передавали сообщения и так далее, все, что хотел Оролрон. Не осталось ни малейшего сомнения. - Так поверил отец или нет? - Притворился, будто верит. Они заключили перемирие, Карэмэн отбыл в Аллэбан, а птицы по-прежнему сидели в клетках. - Еще бы! - Твой отец постарался по возможности ограничить сношения с дальним Рэндом; мало, очень мало путешественников совершали этот путь - от Рамо до Найнэр-Фона. - Пока за дело не взялся Виндакс, - ухмыльнулся Джэркадон. - Ты положил конец договору, - с улыбкой заметила королева. Она почти успокоилась и, точно маленькая девочка, сложила ручки на коленях. - Король Тень, а не я! Проведено следствие. Да, мы торопились, но все по закону. Но вас-то не было в Счагэрне, маменька. - Нет, - не поднимая глаз, ответила королева. - Я проехала прямо в Коллинор. Там жила моя двоюродная бабушка, до тех пор мы ни разу не встречались. Твой отец отправился в Счагэрн на охоту: лучше места для тайных переговоров не сыскать. - Папенька опасался любезного друга Альво? Не хотел допустить вашего свидания? Лицо королевы залилось краской. - Возможно. Дом в Коллиноре был битком набит стражей. - Итак, Виндакс жив, - подытожил Джэркадон, придвинулся поближе к Мэйале, развалился на стуле и скрестил руки на груди. Она наконец подняла глаза и встретила холодный взгляд сына. Некоторое время они молча смотрели друг на друга. - Вы решили, что я отрекусь от престола? Отлично, матушка. Поклянитесь священной клятвой, что ни разу не видели Альво после Найнэр-Фона, - и я признаю Виндакса своим королем и повелителем. Давайте приступайте. Ссохшееся личико королевы, и без того мертвенного, желтоватого оттенка, побледнело еще больше. - Ты смеешь подвергать сомнению мою честность? - напыщенно спросила она. Джэркадон торжествующе выпрямился: - При чем тут сомнения? Я проверил архивы королевского гнезда. Отец, надо полагать, тоже - давно, очень давно, когда наконец-то заподозрил неладное. Коллинор недалеко от Счагэрна, а между ними расположено поместье Хиандо-Кип. Одну из ваших фрейлин - с вашего, маменька, милостивого позволения - порой отпускали домой - помиловаться с муженьком. Охрана, наверное, привыкла к этому маленькому нарушению. Но в последнюю ночь та дама полетела в Хиандо-Кип на Покорительнице Ветров. - Ну и что? - Ах матушка! - Джэркадон не терял терпения. - Мы с папой обсуждали это незадолго до его смерти от руки бессовестной Тени. Папа сказал, что я ему кое о чем напомнил. И в тот же день бросил в темницу некоего сэра Харла как-его-там, и заодно и супругу его. Не сомневаюсь, он велел бы казнить обоих, но молодой Харл недавно стал Тенью принца, и папенька не хотел подвергать испытанию его преданность - до возвращения Виндакса. Хм... А ведь тут не простое совпадение. Виндакс знал свою новую Тень, сына Харла, по дворцовой школе. Жена Харла связана с той темной историей. Совпадение? Вряд ли. - После возвращения Виндакса назначили бы новую Тень, а двух свидетелей убрали бы. Конечно, папенька в конце концов догадался о вашей легкомысленной проделке, но ему как-то не приходило в голову, что Харл в курсе счагэрнских переговоров. Вероятно, он встречался на Рэндже с Фоном, а может, и с самим Карэмэном. Королева понурила голову: - Да. Джэркадон рассмеялся: - Я выпустил старичков из тюрьмы и объяснил, что сын их, юный Харл, обвиняется в государственной измене - из-за гибели Виндакса. Королевское помилование творит чудеса. А как оно развязывает языки! Королева мельком глянула на сына и тут же отвела глаза. - Указ о помиловании с печатью короля? - Само собой разумеется. - Впрочем, были в указе и небольшие ошибочки, неточности, так что помилование можно и отменить, но это уж не маменькиного ума дело. - Значит, если ты решишь предать нас с Альво суду, у тебя будет два добровольных свидетеля? - Королева в отчаянии стиснула руки. - Интересная мысль. Впрочем, говорят, сходство настолько разительно, что стоит Фону явиться ко двору и других доказательств не потребуется. - Джэркадон хихикнул: - Баловница-маменька на крыльях любви перенеслась в Хиандо-Кип и повстречалась там с душкой Альво... Всего разочек... в 1165-й день, но ведь довольно и одного разика. Ах, неужели всего разик? Наконец ее проняло: - С каждым днем ты внушаешь мне все большее отвращение. Да, мы встретились в Хиандо-Кип. Да, мы оставались вдвоем много, много часов. Чтобы я не добавила, ты все равно не поверишь. Подробности подскажет тебе собственный опыт. - Ну уж нет, - сально усмехаясь, запротестовал Джэркадон. - Я люблю девушек скромных, робких, эдакая, знаете, сопротивляющаяся невинность. И терпеть не могу страстных женщин. - Мэйала вспыхнула, и сынок ее удовлетворенно хмыкнул: - Что потом? Взгляд королевы был холоднее ледяных просторов Темной стороны. - На следующий день он направился вправо по Рэнду, домой, а я вернулась на Рамо. Когда мы с твоим отцом остались с глазу на глаз, я спросила, что произошло в Счагэрне. - Ага! Мэйала покачала головой: - Это не то, что ты надеешься услышать. Он сказал - условия договора ужасные. Сказал, мир заключен лишь на время его правления. Но... - Она зажмурилась. - Кажется, я могу в точности повторить слова Оролрона. Он сказал: "Но в будущем Ранторре не миновать войны, неисчислимые бедствия обрушатся на голову нашего сына, сына, которого ты носишь, дорогая". Джэркадон только рот разинул от изумления. - Я была беременна! - крикнула Мэйала. - Беременна! Я говорила об этом королю, говорила и Альво - иначе он не взял бы меня. Ко времени приезда в Коллинор я уже была беременна Виндаксом. Ты сказал, это случилось на 1165-й день. А Виндакс родился в 1374-й! - Он родился совсем маленьким, - пробормотал Джэркадон. - Ты могла ошибаться. - Могла. Срок ведь был небольшой. Но у меня не возникло и тени сомнения. - Самовнушение! - огрызнулся Джэркадон. Настала его очередь краснеть. - Мне докладывали, сходство просто поразительное. Что вероятнее: ты ошиблась на тридцать дней или же Виндакс уродился как две капли воды похожим на троюродного прадедушку? Королева отвернулась от него и спокойно ответила: - И то, и то маловероятно. Однако выбирать приходится из этих двух вариантов. Разберись хорошенько, прежде чем строить планы. - Виндакс - ублюдок Фона! - завопил Джэркадон и вскочил, опрокинув стул. - Я - законный наследник. Почему вы с отцом не лишили его титула? Пока он был ребенком, вы могли сомневаться, но потом-то, потом все стало ясно! Яснее ясного! Мэйала смерила его презрительным взглядом: - Я не верю, никогда не верила. Оролрон, возможно. Он на эту тему не заговаривал. Ко времени когда сходство стало очевидным, случилось кое-что еще. Он знал, что так делать не следует, но все же спросил: - Что? - Мы поняли, что заменить Виндакса некем. А мне уже поздно было рожать в третий раз. Джэркадон бросился к двери. Мэйала расхохоталась вслед, и он, пораженный, застыл на полпути. - Бедствия обрушатся не на Виндакса, а на тебя! - ликовала королева. - Я знаю Виндакса - он потребует то, что принадлежит ему по праву рождения. Готовь птиц, король Джэркадон, точи стрелы! Без боя тебе не отстоять свой трон! 15 Случалось ли кому видеть ветер? Риторический вопрос Пальмы, поля риса и сахарного тростника... Болтая босыми ногами. Принц Тень парил над теплой благодатной страной, садами и лугами. Он нарочно оделся полегче - в шорты и свободную рубашку, чтобы не зажариться в Фэрмоле. До чего ж чудно летать таким вот манером: орел нес его в когтях, подвешенного на стропах. Теперь не покомандуешь, наоборот, к птице надо обращаться с почтительным предложением. Острый Коготь сначала подумает хорошенько, а потом уж исполнит просьбу. Впрочем, при каждом подобном случае орел начинал нервничать и гребешок его менял цвет: Острый Коготь был еще очень молод и не привык к свободе выбора. Но он с удовольствием нес своего друга Сэлда и наслаждался сознанием собственной важности. За тридцать-сорок дней в Аллэбане Принц Тень сильно загорел, хоть и не дочерна, как юный Потро. Белели лишь пятна на лице: обморозился он тоже здорово. Мало того - впервые в жизни он немного потолстел. Но Когтю, похоже, и горя мало. Орлы - не лошади, они не созданы, чтобы ходить под седлом, пояснил Карэмэн; упряжь сдавливает им легкие, вес всадника распределяется неправильно. Не зря добычу они переносят в клюве или когтях. К летному костюму прикрепляются специальные канаты, переплетенные особым способом, орел подхватывает эту "плетенку" - и дело в шляпе. Час испытаний неумолимо приближался. Придется вновь предстать перед Виндаксом и врать ему: как быстро вы поправляетесь, как хорошо выглядите. Но принца не проведешь. Справа от Сэлда летела Ледяная Молния; в клюве орлица держала "плетенку" с невесомым, миниатюрным Карэмэном. Нести его считалось большой честью. Потро умчался вперед; как обычно, он обходился без канатов, просто прицепился к лапе своего орла. Правда, сначала с мальчишки взяли обещание не перескакивать с одной ноги птицы на другую прямо в воздухе. Вдали показались дома Фэрмола. Это местечко было настоящим водным курортом, оазисом - родники, каналы, даже водохранилище, оно же бассейн. Именно поэтому Виндакса перевели сюда. Орел Потро пронесся над бассейном, почти касаясь крыльями воды; Ледяная Молния летела следом; Острый Коготь описывал круги, высматривая насест. Вдруг до Тени донесся вопль Карэмэна: Потро сиганул в воду, подняв фонтан брызг, и скрылся из глаз, птица его полетела дальше. У зрителей перехватило дыхание. Несколько томительных мгновений - парнишка вынырнул и поплыл к берегу. Юный идиот мог сломать себе позвоночник, теперь дед задаст ему хорошую взбучку. Впрочем, вряд ли на Потро это произведет глубокое впечатление. Острый Коготь плавно спланировал к полуразрушенной невысокой каменной стене и приземлился рядом с Ледяной Молнией. Сэлд улыбнулся Карэмэну и поспешил специально заученными жестами поблагодарить орла. "Спасибо" - СасеСЕсо нобоСОбо... Добавить еще девятый слог, и получится: "Угощайся. Моя добыча - твоя добыча". Гребень Острого Когтя пришел в движение, но орел говорил чересчур быстро, Сэлд ничего толком не разобрал, уловил лишь что-то вроде "птенцово чириканье". "Детский лепет". Ага, орел подшучивает над своим бывших хозяином. Принц Тень рассмеялся и потянулся к гребешку. Коготь зыркнул на него огромным глазом, милостиво пригнулся и позволил потрепать себя по гребню. И тут Тени пришлось собрать волю в кулак и вынести весьма неприятную процедуру. Темнота, жаркое, зловонное дыхание... Громадный клюв приблизился к лицу, накрыл его; черный слюнявый язык растрепал волосы - Острый Коготь гладил по гребешку своего друга-человека. Странное, довольно противное ощущение; Сэлд обрадовался, когда орел отпустил его. Он еще раз потрепал орлиный гребень, вытер ладонью слипшиеся волосы, вприпрыжку сбежал по ступеням и внизу нагнал Карэмэна. Выражение морщинистого лица старика удивило его. - Что-нибудь не так? - Опасная штука, - проворчал Карэмэн. - Намерения у него добрые, да вкус у тебя не тот, и это может вызывать непроизвольную реакцию. Я его предупреждал, просил не рисковать, но орла ведь не переупрямишь. Солнце светило мягко, но в лицо им дул резкий горячий ветер, от которого трескались губы и мгновенно высыхал пот. Они медленно побрели к селению. Фэрмол представлял собой, собственно, одну большую ферму. Вокруг были беспорядочно разбросаны сараи без крыш, огороды, фруктовые деревья. Валялся всякий хлам; уткнувшись клювами в землю, бродили куры. Крупного скота здесь, видимо, не держали. Принц Тень вдруг осознал, что они остались вдвоем с Карэмэном - такая удача выпадала нечасто. - Могу я задать вопрос? - Ради бога. Но не обязательно получишь ответ. - О Счагэрне. Почему вы согласились на перемирие? Вы выиграли битву за Аллэбан. Почему не воспользовались случаем и не захватили всю Ранторру? Карэмэн замедлил шаг и повесил голову, точно курица. - Не ты первый спрашиваешь об этом. Кое-кто думает, что Оролрон перехитрил меня. - Я не хотел... - Все в порядке. Тебе следует знать. Очень просто, юный Принц Тень. Выбирать не приходилось, у меня больше не было войск. - Не было войск? - тупо переспросил Сэлд. Косматая седая шевелюра склонилась еще ниже. - Орлы были сыты по горло. Битва за Аллэбан потрясла их: птицы сражались с птицами. Они не трусы, но война - это нечто выше их понимания. И учти, век их куда длиннее нашего, им есть что терять. Они помогли нам, свергли монархию в Аллэбане и освободили из клеток своих собратьев. Но они дорого заплатили за это, слишком дорого. Орлы не сильны в арифметике, но они видели трупы. И птичьих трупов на поле боя было больше, чем человечьих. Принц Тень перечел все, что смог достать об этой древней войне, но ему никогда не приходило в голову посмотреть на нее с орлиной точки зрения. Лучники-летуны против птиц, чье единственное оружие - когти. Как бы он себя чувствовал, доведись ему участвовать в такой битве? Сколько орлов пристрелил бы, прежде чем им удалось бы добраться до него? Зависит от численного превосходства птиц и от искусства летунов. Если же всадник убит или искалечен, его орел из-за шор на глазах тоже становится совершенно беспомощным, падает и погибает. - О них я и не подумал, - честно признался Сэлд. - Как они настроены теперь? - Все также, - ответил Карэмэн. - Подросло новое поколение людей, но орлы - те самые. Твой Виндакс небось мечтает вернуться на Рамо во главе армии диких орлов? Хорошо, что я тебя просветил. Тень покраснел, но Карэмэн притворился, что не заметил. Старик угадал: они с Виндаксом действительно примерно так себе все и представляли. - А что, если один к одному? - спросил он. - Человек-верхом-на-птице против человек-и-птицы? Карэмэн искоса глянул на него, потом опять уставился в землю. - У республики мало солдат, и бездельников-аристократов тоже больше нет. Прикинь сам. Сэлд наморщил лоб. - У "плетенки" есть свои преимущества: птице легче маневрировать, но зато я не могу направлять ее. Кроме того, положение неустойчивое, и это мешает целиться. Но если противник убьет меня, орел может уцелеть. - Если же убьешь ты, его орел погибнет. - Верно, - согласился Принц Тень. - Мало того, он может застрелить мою птицу - она куда более удобная мишень, чем человек. Я тоже могу случайно попасть в его орла. Паршиво получается, как ни поверни, а? Карэмэн снова кивнул: - Оказаться в небе слепым и беспомощным - это ад для орла, худшая пытка, самая страшная смерть. - Словом, если бы Оролрон не пошел на перемирие и двинул бы свою армию против республики... - Птицы остались бы в стороне, и исход сражения не вызывает сомнений: разве по силам крестьянам тягаться с летунами? В Счагэрне вовсе не Оролрон провел Карэмэна - напротив. Они услышали шум мощных крыльев: Острый Коготь с Ледяной Молнией пронеслись над их головами и уселись на конек крыши, чтобы наблюдать за переговорами. Все уже было готово к встрече. На траве в тени дома полукругом расставлены стулья. Вокруг разбросаны игрушки. Виндакс заранее занял свое место - не любил, чтобы его выносили при свидетелях, - и беседовал с двумя голенькими ребятишками. Малыши сидели на установленных в центре лужайки качелях; завидя гостей, они мигом соскочили и убежали. Принц Тень придал лицу жизнерадостное выражение и отвесил своему принцу положенный поклон. Но перед ним был не тот человек, которому он служил и которого ему так недоставало. От прежнего Виндакса остались лишь руины, уродливые обломки, скрюченные и ссохшиеся. Вся нижняя часть тела была парализована, на месте носа - ужасающая пустота. Он потерял все пальцы, кроме двух жалких обрубков; на одном из них сверкал золотой перстень с печаткой наследного принца Ранторры. Пышное придворное одеяние исчезло без следа; Виндакс был одет в коричневую домотканую крестьянскую робу, которой его из милости снабдили хозяева дома. Даже эти тряпки были ему велики и висели мешком. Принц Тень частенько задумывался, как бы держалась Элоса, доведись ей увидеть дело рук своих, - и содрогался, представляя, какая ненависть к ней тлела в этом изувеченном теле. Теперь она, наверное, живет во дворце, купается в роскоши. Может быть, уже помолвлена с нынешним королем. Сэлд взялся за стул, стоявший справа от Виндакса, и отодвинул его чуть назад - на подобающее Тени место, на самом же деле - чтобы не видеть трагически неузнаваемое лицо принца. - Тень? - прошелестел Виндакс. - Впрочем, теперь мне не следует звать тебя этим именем. Ты - Сэлд и, кроме того, глава и единственный министр моего правительства. Без титула не обойтись. Подбери подходящее имя, и я сделаю тебя герцогом. - Пусть маленькое, но все же улучшение, Виндакс пытается острить. - Вы оказываете мне огромную честь, король, - ответил Принц Тень. - Но боюсь, пэра из меня не выйдет. Да и Сэлдом Харлом я больше себя не чувствую. Орлы называют меня Пришедший из Тьмы. Почти то же, что "тень", правда? Наверное, я сохраню это имя, пока в Ранторре с нашей скромной помощью не станет чуть светлее. Карэмэн кончил поучать внука - Потро не проявил и тени раскаяния и уселся слева от Виндакса. Их троица темным пятном выделялась на зеленом лугу. На затененных участках травы не те, что на солнце, подметил Сэлд. Рядом с лужайкой - маленькое озерцо, несколько деревьев, а дальше поля и горы, горы. Насколько хватало глаз, хребет за хребтом; ряд зубчатых вершин и покрытых льдом пиков, самые дальние горы теряются в тумане, за горизонтом. А над горами, как купол, ярко-синее небо. - Здесь много вулканов, - сказал Карэмэн. Старик, видно, решил поддерживать безопасный разговор на нейтральные темы. - Раскаленная лава растапливает льды Верхнего Рэнда, поэтому в Аллэбане так много воды и так плодородна земля. - Всю жизнь Карэмэн изучал древние книги, по крупицам собирал утраченные знания, и теперь в природе для него, казалось, не осталось загадок. Так они сидели и толковали о том о сем, не касаясь главного. Мешал только ветер. Этот горячий воздушный поток брал начало на Верхнем Рэнде и устремлялся вниз, в пустыню, становясь все горячее и горячее. Вскоре среди бесконечных гор Сэлд заметил крошечные точки - другие участники встречи спешили в Фэрмол. Через час с небольшим приглашенные, мужчины и женщины, собрались на лужайке. Большинство составляли крестьяне и купцы. По сравнению с Тенью, Карэмэном и Виндаксом некоторые мужчины казались настоящими великанами, но орлы тащили этот тяжелый груз без видимых усилий. Принца и Сэлда представили как "гражданина Виндакса" и "гражданина Тень"; последовало несколько неловких попыток пожать культи Виндакса; перебросились пустыми любезностями. Наконец все расселись полукругом и примолкли в ожидании. На крыше Острый Коготь и Ледяная Молния чистили друг другу перья; терпение птиц воистину беспредельно. Некоторые из вновь прибывших орлов присоединились к ним, другие опять взмыли ввысь. Сэлд не понял, сами ли птицы решали, что им делать, или молодежи просто запретили присутствовать на совещании - на ином, орлином, совещании в небесах. Еще один орел промчался над бассейном, притормозил, неуклюже опустился на плоскую лужайку, подошел к людям и остановился. Огромная пернатая туша замкнула полукруг. Теперь компания, похоже, в сборе. С непривычки Сэлду было жутковато сидеть рядом с птицей. Крупная немолодая орлица коричневого окраса с серебристыми вкраплениями на земле казалась в два раза массивнее. Она неторопливо обвела всех глазами и остановила взор на Карэмэне. Далеко-далеко, в вышине, едва заметными точками кружило еще две-три дюжины орлов. Еще дальше, этих люди и вовсе не могли видеть, парили другие наблюдатели, за ними - следующие. Информация о совещании передавалась по всему Аллэбану. - Э-э... кто будет переводить Высшим? - спросил председатель. - Я! Я! - заверещал Потро, выскакивая на середину круга и не обращая внимания на неодобрительные мины взрослых. - Ладно, - снисходительно разрешил Карэмэн. - Садись. Мальчонка немедленно опустился на траву и повернулся лицом к птице. Председатель открыл совещание. Этот долговязый, средних лет здоровяк торговал пряностями, и от его поношенной рабочей одежды сильно пахло кофе и корицей. - Хочешь сказать, Рил? - с надеждой спросил он. Карэмэн покачал головой. Он сидел в небрежной позе, словно не очень-то интересовался происходящим, но по-прежнему держался рядом с Виндаксом. Хороший знак, будет стоить многих голосов, если дойдет до голосования. - Ты и сам хорошо говоришь, Джос, - сказал он. Председатель нерешительно потоптался на месте, потом прислонился к столбу качелей и засунул руки в карманы. - Гражданин Виндакс, - промямлил он, - мы приглашали вас остаться в Аллэбане, пока вы не поправитесь и не сможете вернуться на родину. Мы не ставили вам никаких условий. Пальцы Потро пришли в движение, свирепый взгляд орлицы внимательно следил за ними, а гребешок передавал речь председателя наблюдателям в небе. Карэмэн придирчиво наблюдал за работой внука, и, похоже, перевод удовлетворял его. - Да, вот как было дело, - продолжал председатель, - и мы бы с радостью... Но смерть вашего... вашего батюшки кое-что изменила. Видите ли, мы получили письмо с Рамо. У них еще оставалась одна аллэбанская птица, с ней-то его и переслали. Э-э... короче, ситуация усложнилась. Купец все ходил вокруг и около, не решаясь высказаться прямо, но Принц Тень узнал, в чем загвоздка раньше - от Карэмэна. Джэркадон требовал выдачи "претендента Виндакса", взамен же обещал продлить мирный договор на время своего правления. - Мы, видите ли, не хотим войны, - извиняющимся тоном заключил выступление председатель. Само собой: война означала поражение, разгром, хотя Джэркадон, возможно, не догадывался об этом. - Разумеется, мы и в мыслях не держим выдать вас. Ни в коем случае. - Купец прокашлялся и с надеждой огляделся вокруг. Но никто не пришел на выручку. - Мы подумали, король, наверное, успокоится, если вы напишете ему и... письменно откажетесь от притязаний на престол Ранторры. - И Аллэбана, - проворчал кто-то. Виндакс кивнул, помолчал немного. Интересно, кто будет кормить и содержать его, мелькнуло у Сэлда в голове. Население республики весьма неохотно расстается со своими деньгами, даже по требованию правительства. Кто же из милости возьмет на себя содержание беспомощного калеки без роду без племени? Но политики, конечно, обдумали финансовую сторону вопроса. Председатель повернулся к Сэлду: - Мы могли бы выделить гражданину Виндаксу участок земли с домом. Ага. Значит, ему придется пахать за двоих и вдобавок нянчиться с принцем. Виндакс ужасно изувечен, парализован, возиться с таким пациентом - сомнительное удовольствие. Что же это? Божественная кара за то, что он недосмотрел, не уберег своего принца? Но все же... Всю жизнь провести в изгнании, взвалить на себя такую обузу... - Итак, я изложил предложение властей. Кто будет говорить от имени церкви? - спросил председатель и вновь с надеждой взглянул на Карэмэна. И вновь старик помотал головой. Вместо, него поднялась полная, осанистая дама. Говорить полагалось стоя - пустая формальность, но соблюдалась она неукоснительно, - чтобы орлы не перепутали выступающих. Малыш Потро небось уже не раз пожалел, что сам вызвался переводить: пальцы устали и затекли, приходилось поминутно растирать их. - Церковь решительно возражает против выдачи гражданина Виндакса! - энергично начала женщина. - Республике Аллэбан следует помочь вам свергнуть Джэркадона и освободить птиц Ранторры. Это надо было сделать восемь тысяч дней назад! Вы согласны, гражданин? Вернись вы на трон, освободили бы вы орлов королевства? - Только не на трон Аллэбана! - крикнуло разом несколько голосов. Потро сердито обернулся на них. Дама еще долго распространялась о моральных обязательствах, долге истинных республиканцев и тому подобных вещах. В конце концов председатель остановил ее и предложил выслушать гражданина Виндакса. Виндакс поднял изувеченную руку, и глаза орлицы обратились на него. - Объясните, пожалуйста, что встать я не могу, - сказал он. Голос принца изменился, но остался по-прежнему звучным и властным, исчезла лишь надменность. - Уже объяснил, - ответил Потро, - сказал, что у вас ноги сломаны. - Я обращаюсь к представителю церкви: в силах ли вы вернуть мне трон? Полная дама опять встала, щеки ее слегка порозовели. - Мы многих можем склонить к участию в этом. Но необходима также помощь правительства - деньгами и оружием. И вы откажетесь от притязаний на корону Аллэбана, не правда ли? Не только от своего имени, но и от имени ваших... преемников? - Дама зарделась пуще и поскорее уселась на место: она чуть было не сказала "наследников". - Эти люди - хорошие стрелки? - спросил Виндакс. - В общем, да, - последовал уклончивый ответ, - но подучиться им не помешает. - А орлы? Вскочил председатель: - Давайте послушаем их. Проворно замелькали пальцы Потро. - Она говорит, - перевел мальчишка, - орлы должны быть свободны. Свобода - это прекрасно, это великое благо, это попутный ветер. Птицы Аллэбана оплакивают участь своих собратьев, томящихся в неволе. - Потро запнулся и знаками что-то сказал орлице, наверное, просил ее не тараторить так, говорить помедленнее. - Но они боятся обмана, боятся, вы не освободите, а перебьете их. Многие орлы Аллэбана падут в этом сражении. Нет, это не попутный, это противный ветер. - Знает ли она, что королевское слово - закон? - спросил Виндакс. - Дедушка? - Потро нетерпеливо повернулся к старику. Карэмэн хмыкнул: - Переведи так: Человек со Сломанными Ногами - самый главный в Ранторре. Если он вернется туда, другим придется исполнять все его сигналы. Он велит освободить орлов. - Чего ж он медлит? - спросил Потро от имени орлицы. - Скажи ей... - Карэмэн махнул рукой и начал переводить сам. - Я объяснил ей ситуацию с братом принца. Орлам трудно понять такие вещи. Орлица задрала голову вверх, изучая сигналы совещавшихся в небе собратьев. Потом ее пронизывающий взгляд опять устремился на Потро. - Она спрашивает: все будет как в последней войне? Погибнет много-много орлов? - Да, - отрезал Карэмэн. - Высшие говорят - это против ветра, ну, то есть неправильно, погубить много-много орлов, чтобы освободить не очень много орлов, - объявил Потро. Виндакс разом как-то поник, съежился. - Мы обсудили этот вопрос на заседании правительства, - поднявшись, заговорил председатель. - Без орлов мы воевать не можем, а они отказываются. Решайте, гражданин: уйти или отречься. - Тень? - прошептал Виндакс. Изможденное лицо обратилось к Сэлду. Глубоко запавшие глаза под густыми, как и прежде, бровями, были полны боли и отчаяния. - Что мне делать? Посоветуй. - Джэркадон убьет вас, - ответил Принц Тень. Вот оно, настоящее испытание его верности. Он должен пожертвовать собой. - Примите предложение и оставайтесь в изгнании. - "А я осужден возиться с этой грудой гниющего мяса, пока Господь не смилостивится и не прекратит страдания принца". - Может быть, в один прекрасный день королевство устанет от произвола вашего братца и пошлет за королем Виндаксом. Обрубком руки Виндакс потрепал Сэлда по плечу. Что выразила эта покрытая шрамами безобразная маска - жалость, сострадание? - Не хочу отягощать тебя, друг мой. Почему бы мне не вернуться в Найнэр-Фон? Полагаю, герцог не выдаст меня. Вероятно. И в замке много слуг, есть кому ходить за калекой. Герцог же будет мучиться угрызениями совести, глядя на ужасное творение дочери. Но неужели гордый, самолюбивый принц готов отдаться на милость своему незаконному предателю-отцу? Куда девалось его высокомерие? - Герцога, возможно, уже нет в Найнэр-Фоне, - сказал Принц Тень. - Возможно, они с Элосой на Рамо. А если Джэркадон возьмет ее в заложницы, тогда с герцога и взятки гладки. Виндакс мрачно кивнул и огляделся кругом. - Я, признаться, рассчитывал на твою чудесную способность находить выход из любого положения. Всегда находить неожиданное решение. Сэлд покачал головой. Одно дело - сладить с твердолобым лордом Найномэром и ему подобными аристократами, блестящими, как фальшивые безделушки, придворными. Другое - с этими практичными и прозаичными аллэбанскими крестьянами, твердо стоящими обеими ногами на земле. Он солдат и летун. Он должен найти нечто недоступное им. Наверняка они что-то упустили. Сэлд глубоко задумался - и вдруг почувствовал, что все ждут от него чего-то, глаз от него не отрывают. - Я не в силах восстановить ваше здоровье, - сказал он. - Исходя из реальных возможностей чего вы хотите? В провалившихся глазах принца сверкнула ярость, какую редко увидишь и у орла. - Справедливости! - воскликнул он. - И все? - Чего же еще? Карэмэн с любопытством глянул на Тень. Остальные тоже. Сэлд поднялся. Из головы у него не выходил трюк Потро при приезде в Фэрмол. - Птицы понимают, что такое эксперимент? - спросил он. - Хочу попробовать одну штуку, но не уверен, сработает ли. - Нет! - резко ответил Карэмэн. Старик обиделся, точно Сэлд в чем-то упрекнул его любимцев. - Это нас все шатает из стороны в сторону, а их мир вечен и неизменен. - Он подал орлице несколько знаков. - Я сказал, что ты вроде бы нашел попутный ветер, но необходима проверка. Принц Тень знал, что клювом Острый Коготь может дотянуться до любой части своего тела, кроме головы, но за все годы летного опыта он ни разу не видел одного движения. - Спроси, может ли она запрокинуть голову вот так. - Он задрал голову в небо, затем оглянулся на орлицу и по знакомому дрожанию гребешка понял ответ. - Нет, не "птенцово чириканье", я серьезно. - Ого, здорово насобачился, то бишь наорлился! - похвалил ученика Потро. Орлица быстро повторила показанное Сэлдом движение и вновь уставилась на него. - Может ли она лететь некоторое время в таком положении? И может ли приземлиться - хотя бы на совершенно ровную, плоскую площадку? Люди и птицы наблюдали за Сэлдом с одинаковым раздражением и недоумением. Потро, насупившись, переводил. - Говорит, что может. Порой это опасно, приводит к несчастным случаям, но вообще-то возможно. А зачем ты спрашиваешь? - Любознательные черти, - проворчал Карэмэн. - Задал ты им задачку, юный Принц Тень. - У меня есть еще один вопрос, - продолжал Сэлд и мысленно скрестил пальцы на удачу. - Орлы иногда несут добычу в когтях. Значит, они могут носить и камни. Но могут ли они бросить камень в определенное место - цель и не промазать? - Клянусь Священным Ковчегом! - Карэмэн, остолбенев и разинув рот, воззрился на Сэлда. - Конечно же, могут! Орлы - прирожденные геометры, и координация движений у них изумительная. Почему я никогда этого не видел? "Потому что ты не солдат, не воин, а старый книжный червь". - Она говорит "отбросы", - неуверенно пробормотал Потро. - Какие "отбросы", дедушка? Карэмэн усмехнулся и сам, энергично жестикулируя, о чем-то переговорил с орлицей. - Я попросил их продемонстрировать свое искусство на этой вот штуковине. - Он указал на качели в центре круга. - Опасная затея, - недовольно возразил Сэлд. - Какие, к черту, "отбросы"? - пробормотал торговец пряностями. Некоторое время все сидели молча. Потом Потро тоном превосходства пояснил: - Отбросы - значит когти, зубы, камни, ну, то, что они не могут переварить и потому держат в зобе. Острый Коготь перестал чистить перья и уставился в небо. Его примеру последовали еще шестеро орлов, которые сидели рядом на крыше, и сам Сэлд. Он ждал, что одна из черневших в вышине точек спустится к ним. Но ничего не происходило. Птиц не разберешь; может, устроили большую спевку, Сэлду уже рассказывали о них, и решения теперь хорошо если через тысячу дней дождешься. И тут на лужайку с грохотом посыпались куски копыт и зубов; верхняя перекладина качелей разломилась ровно на две части, с каждой свисали конец веревки и половина прикрепленной к ней доски-сиденья. Зрители завопили, некоторые запоздало закрыли руками лица. - Ну и ну! Во дают, скажи, дед, а?! - без умолку верещал Потро. - Клянусь Священным Ковчегом! - опять ахнул Карэмэн. - Клянусь ясным небом! - подхватил Сэлд. - С такой высоты?! - Говорил я тебе - они духи воздуха! - восхищался Карэмэн. - Воздух - стихия орла, все равно как для человека земля. - Она спрашивает: может ли это убить человека? - сообщил Потро. - Да! - подтвердил Сэлд. - Если попадет в сидящего - размозжит ему голову, но и лечь - не спасешься: сломает спину. Вообще-то таким ударом и птицу можно убить, он даже сильнее, чем требуется. Карэмэн передал следующее сообщение: - Она хочет знать, о чем еще чирикал Пришедший из Тьмы. Пока они поняли, что лучников нести не придется. Принц Тень боролся с собой. Он указал орлам новое оружие, которого не было у них в той древней войне против человечества. Они не догадывались, что могут использовать метательные снаряды даже с большим успехом, чем люди. На чьей же он стороне? К счастью, другая его идея требовала участия человека, люди сохранят контроль хотя бы отчасти. - Я не уверен, но... - осторожно начал он, - но вдруг сработает... - Крючья? - предположил чей-то голос. Говорил темноволосый, низкорослый и морщинистый человечек, похожий на крестьянина. - Да. Мы убиваем всадника, вожжи остаются ненатянутыми, шоры опускаются, и птица ничего не видит. Если же рядом летит человек с длинным крюком, он может схватить вожжи и набросить крюк. Так? Далее. Птица запрокидывает голову, - мы только что это видели - вес крюка снова натягивает вожжи и... - Не пойдет, - отрезал крестьянин. - Мы что-то подобное пробовали. Помнишь, Рил? - Почему не пойдет? - спросил обескураженный Сэлд. Старик принялся загибать пальцы: - Слушай, парень. Во-первых, в тебя будут стрелять не меньше дюжины врагов. Во-вторых, практически невозможно подлететь так близко к чужой птице: они будут задевать друг друга крыльями. В-третьих, все равно не поспеть. Ослепленная птица, неуправляемая человеком, сразу же начинает паниковать и падает, - торжествующе заключил он. - Чистая правда. Тень, - вздохнул Карэмэн. - Мы опробовали этот способ. На тренировках пару раз получалось, но на практике - никогда. Ты ориентируешься в пространстве с помощью слуха и зрения. У птиц есть только зрение. Извини, сынок. Мысль неплохая, но... Принц Тень сердито опустился на стул. Должен быть выход! Не может не быть! - Я не приму милостыни, - обратился Виндакс к председателю. - Я напишу... напишу герцогу Фонскому и не сомневаюсь, он пришлет денег. Тогда я смогу купить подходящий участок и нанять слуг. Сэлд не слушал больше. Он - летун, летун и только, разве не так? Неужели он не способен подойти к проблеме с другой стороны, с иной, чем крестьяне, купцы и глава восстания - Карэмэн? Карэмэн - священник, он досконально, по книгам изучил древние способы ведения боя, но у него нет летного опыта, новых он изобрести не способен. Он - не воин, отнюдь нет, хотя страстно любит птиц и кое-чему научил Сэлда, научил немного разбираться в орлиных повадках. Хотя птичье мышление настолько отличается от человеческого, что полностью постичь его, проникнуться им нереально. Острый Коготь на крыше вычистил и пригладил каждое перышко и теперь стоял на одной ноге и чистил когти на второй тем самым черным языком, которым уже вымыл Сэлду голову. Острый Коготь считал Тень своим другом, человеком, который в адской тьме, на Дороге Мертвеца, снял с него колпачок, освободил его. Но орел ошибался. Не Тень, Карэмэн освободил его. Принц Тень ни о чем таком не думал. При первой возможности он нашел бы новый колпачок, и все пошло бы по-старому; он обращался с Острым Когтем как со смышленым, способным, но все-таки животным, средством для перевозки грузов. Они не были друзьями. Разве человек может дружить с орлом? Простая случайность, вызванная возбуждением, небрежностью, ветром. - Джэркадону нельзя верить, - настаивал Виндакс. Председатель хотел одного - получить письмо со словами отречения и потихоньку начинал злиться. Ветер? - Подождите! - вскричал Принц Тень и вскочил. - Кажется, нашел способ! - Что еще? - прорычал незнакомый Сэлду человек, становясь между ним и председателем. - Мы можем, действительно можем освободить орлов! - Сэлд попытался пройти, но человек не двигался. - Хватит в игрушки играть, сынок, - спокойно сказал председатель. - Позабавились и будет, не мешайся во взрослые дела. Сэлду кровь ударила в голову, он сжал кулаки. Что же это, торговец смеет так говорить с сыном баронета? Или же официальное, избранное лицо обращается к бездомному изгнаннику? - Ладно, выскажись, паренек, - смилостивился торговец пряностями. Теперь он говорил просто как очень высокий, крупный человек, который имеет дело с существом мелким и слабосильным. Принц Тень повернулся на каблуках и гордо вышел из круга. Лицо его пылало, в душе поднялась настоящая буря. В Ранторре он - плебей среди знатных особ, в Аллэбане - ничтожный коротышка. Нет в мире справедливости, с горечью подумал он. Он - ничто, пустое место, всего лишь искусный летун. Больше он ничего не умеет. Дурак он, надо было вовремя убраться в Пиаторру. Освободить орлов? Сэлд Харл - последний, кому это нужно. В слепом гневе, не различая пути, он споткнулся о кучу приготовленных для забора шестов, сломанных инструментов, ржавых велосипедов. Взмахнул руками, чтобы удержать равновесие, и спугнул вертевшихся под ногами кур. Они с кудахтаньем разбежались во все стороны. И в тот же миг, нарастая - все громче, громче, послышались раскаты грома; закричали люди; на поляну легла огромная тень - орел соскользнул с крыши на землю, широкие крылья распростерлись по траве, чуть не задев Виндакса. Еще две птицы закружились над лужайкой, оглушительно хлопая крыльями. Люди с воплями и проклятиями бросились врассыпную. Орлица-спикерша поднялась в воздух и растопырила крылья - словно живым занавесом накрыла безобразную свалку; гребень ее трепетал в безмолвном крике. Перья и пыль летели во все стороны. Гигантские птицы неуклюже копошились на поляне, отпихивая друг друга, мешая взлететь... Куры сновали туда-сюда, растеряв остатки соображения. Что за черт? Острый Коготь на крыше схватился с молодым диким орлом коричневого окраса. Перья обоих распушены до отказа, крылья трещат, гребни налились кровью; клюв к клюву, грудь к груди, только когти скребут по дереву. С неба на подмогу - наводить порядок - ринулись старшие птицы. Ледяная Молния тем временем разогнала остальных диких орлов и сзади всей тяжестью навалилась на коричневого противника своего кавалера. Все трое потеряли равновесие и сверзились на землю. Пыль поднялась столбом; шум стоял адский... Притихшие, но сердитые участники собрания возвращались на поляну. Острый Коготь с Ледяной Молнией отвоевали крышу и нахально, ни капельки не смущаясь, принялись вновь чистить и приглаживать перья друг друга. Дикий орел, на сей раз Принц Тень хорошо понял его, заметил, что Пришедший из Тьмы, видно, объелся мышиным мясом. Острый Коготь здорово набедокурил: подобное поведение пристало человеку, но никак не орлу. Карэмэн был потрясен больше всех. - Он перенял у меня кое-какие дурные привычки, - извинился Сэлд, с нежностью поглядывая на своего строптивого Коготка. Его от души позабавило это происшествие. Вот стервец, вот невежа! Карэмэн покачал головой: - Да ты его с ума свел. Сперва он пощадил тебя на Дороге Мертвеца; теперь вообще потасовку затеял. Так не годится, Тень! - Что значит "не годится"? - Высшие вышлют их, - ответил Карэмэн. - Острого Когтя и Ледяную Молнию. Они только доставят нас домой и тут же покинут Аллэбан. Да, да, - кивнул старик на удивленный взгляд Сэлда, - суд уже состоялся. Председатель призвал собрание к порядку. Принц Тень надменно повернулся к нему спиной и обратился к Виндаксу. - Король, - во всеуслышание заявил он, - я восстановлю справедливость, я верну вам трон. Но без помощи республики не обойтись, поэтому вы должны отказаться от притязаний на Аллэбан. Понадобится и помощь орлов, поэтому вы должны поклясться освободить всех птиц Ранторры. Готовы ли вы заплатить такую цену? Похожее на маску лицо выразило, если это можно назвать выражением, нерешительность, колебание. - Да, - наконец ответил Виндакс. - Я согласен на их условия. Только теперь Принц Тень взглянул прямо в глаза председателя: - Итак, об армии. Пусть ваши солдаты не особо хорошо обучены - им не придется много сражаться, но нужны люди для захвата дворца. Вы позволите королю Виндаксу набрать войско? При участии церкви, конечно. Это будет стоить денег, но выиграете вы немало: безопасность. Вам больше не придется опасаться нападения со стороны Ранторры. Торговец пряностями скрестил руки на груди. - Как вы намерены сотворить это чудо? - спросил он. Но тон председателя резко изменился. Речь зашла о деньгах, кроме того, теперь он побаивался этого тщедушного юношу, чья досада так возбудила орлов. Принц Тень усмехнулся и повернулся к Карэмэну. Старик переводил его слова орлице-спикерше. - Птицы не способны хранить секреты, верно? Что бы мы ни сказали им в Фэрмоле, тут же разнесется по всему Аллэбану, а потом и по Рэнду? Собравшиеся с пренебрежением посмотрели на Сэлда, нетерпеливо заерзали на стульях. Но Карэмэн окинул его проницательным, оценивающим взглядом. - Не способны, - подтвердил он. - А твой секрет не стану хранить и я. Подумай хорошенько, прежде чем открыть его. - Идемте со мной! - Сэлд почти стащил старика со стула и отвел его в сторону. Они остановились на самом солнцепеке, рядом с кучей жерновов, тележных колес и старых велосипедов. И там он объяснил очевидное: орлы могут освободить себя сами. - Владыка Небесный, летун из летунов! - вскричал Карэмэн. - Ты уверен? Это же бессмыслица! Принц Тень захихикал, он понимал, что смеется ужасно противно, точно глупая мартышка, но не мог остановиться. - Вы когда последний раз ели ногами? - спросил он. Сэлд был уверен, совершенно уверен. Он не совершил никакого открытия, просто сложил все вместе: сведения, полученные от Карэмэна, свой опыт летуна и случай на Дороге Мертвеца. И еще Острый Коготь, который чистил себе когти. Карэмэн все качал головой, не в силах скрыть удивление. - Так-таки и уверен? - Да! Да! Сколько летунов было на вашей стороне в последней войне? - Человека два, - фыркнул старик. - Не могу поверить, - неужто это так просто?! - Кстати, простота - слабое место плана, - заметил Сэлд. - Если кто проболтается, Джэркадон немедленно примет меры. Нам надо действовать быстро, очень быстро, со стремительностью орла, напасть на него без проволочек, не оставить времени подготовиться к обороне. Карэмэн все еще сомневался: - Почему до сих пор никто до этого не додумался? - Не важно. Главное - мысль правильная. Согласны? - Да, вроде бы. - Старик тронул Тень за руку: - Ты понимаешь, какую силу выпускаешь на волю? Сэлд колебался не больше минуты. - Да. Грустные старческие глаза смотрели на него с темного, изрытого морщинами, словно сам Рэнд, лица. - Правда, понимаешь? Жизнь уже никогда не станет прежней. И зачем? Зачем тебе это? И правда - зачем? - Разве вы всю жизнь не мечтали освободить орлов? Карэмэн опустил убеленную сединами голову. - Я, но не ты. И потом - я мечтал о республике, о государстве, подобном государству Первопроходцев. Ты же сажаешь на трон нового короля. - Из Виндакса выйдет отличный король! - запротестовал Принц Тень. - Мне всегда так казалось, тем более теперь: ему пришлось перенести испытания, которые и не снились никому из властителей Ранторры. Карэмэн обернулся, посмотрел на затылок Виндакса, на ожидавших их людей. - Кривым плугом, сынок, не проведешь ровной борозды, - вздохнул он. - Ну и пусть! - огрызнулся Сэлд. - Порой в кривой борозде вырастает хороший урожай. Старик снова вздохнул, задумчиво, внимательно взглянул на него: - Только если почва плодородна. Ладно, коли так уверен, действуй. - Он вернулся в круг и заявил: - Да, предложение дельное. На лицах собравшихся отразилось изумление. Карэмэн обратился к орлице, вслух переводя свои жесты: - Пришедший из Тьмы указал мне попутный ветер, и я последую за ним. Он может освободить орлов, но орлы должны выполнять его указания. Немного орлов погибнет, и многие-многие орлы получат свободу. Но пока он не может открыть свою тайну: нельзя разбивать яйцо раньше времени - силы тьмы погубят птенца. Дрожание гребня. Пауза. Еще... Еще... Карэмэн кивнул: - Она говорит, если я поручусь за тебя - они готовы следовать за нами. До тех пор пока смерть не грозит многим-многим орлам. - Но мы хотим мира, - добавил Сэлд. - Будут ли птицы милосердны? Мы обещаем не убивать многих-многих орлов. А бывшие рабы, не обратится ли их гнев против всадников? Двигались, мелькали пальцы, двигался гребень. - Она говорит: "А вы как бы поступили?", - перевел Карэмэн зловещий ответ. Месть? - Высшие попросят рабов проявить снисхождение? - настаивал Сэлд. - Птицы и люди в Аллэбане живут в мире и дружбе. Того же мы хотим и в Ранторре. Орлица передала его просьбу в небо. Пауза затягивалась, очень долгая пауза по орлиным меркам. Похоже, разгорелся жаркий спор. Наконец птицы ответили. - Они попытаются, - передал Карэмэн. - Но обещать больше они не могут, Тень; никаких договоров. - Хорошо! - Сэлд весело обратился к Виндаксу: - Какого размера корону вы предпочитаете, король? Страшное лицо оскалилось в подобии улыбки. - Итак, отмщение настигнет моих врагов? - спросил Виндакс. Опять месть? Несправедливость? - Да! - как мог твердо ответил Принц Тень. Острый Коготь весь извертелся от возбуждения. Надо похлопотать за этого разбойника, пусть смягчат приговор. - Как поступим с письмом Джэркадона? - спросил председатель. - А начхать на него! - махнул рукой Сэлд. - Почем им знать, может, оно не дошло до Аллэбана. И потом, Джэркадон боится вас куда больше, чем вы его. Торговец замялся. - Все равно мы его свергнем, - убеждал Сэлд. - Королевская гвардия годится только рыскать по Рэнджу и собирать налоги с бедных старух. На Рамо и трех десятков приличных летунов не наберется. Виндакс поднял брови, но молча проглотил пилюлю. 16 "Восторг - особое состояние души". Неизвестный автор Рэндж не разочаровал Элосу, напротив, в тысячу раз превзошел ее ожидания. Чудесный, цветущий край, поразительное зрелище после бесплодной Пустыни Рэнда - виноградники, сады, повсюду яркая зелень. По склонам гор деревушки, маленькие городки; дороги, на них оживленное движение; а птицы в небе - только под седлом, ни одного дикого орла, никакой опасности. Но Рамо, Рамо - это просто восторг! Неужели существуют на свете такие огромные города, как этот, раскинувшийся прямо под ней?! Да ему же конца нет! А при виде дворца у Элосы и вовсе дух захватило. Это не может, не может быть правдой, у нее галлюцинации. Он больше, чем расстояние от Найнэр-Фона до Вайнока. Мраморные портики, море цветов, пальмы, фонтаны, разноцветные крыши, дворики, газоны, купола, балконы, декоративные озера... Сказочная, невероятная, неописуемая красота. Она попала в рай. Королевское гнездо размером превосходило отцовский замок. В нем было десять насестов. Десять! А ее проводили к одиннадцатому, поближе к земле, предназначенному для почетных гостей. Она и спешиться не успела, а грум уже тут как тут, суетится вокруг ее орла. Отец уже ждал ее, представительный, как всегда, но почти неузнаваемый в роскошном придворном одеянии. Она бросилась в его объятия: - Папа! - Птичка моя! Да, да, она долетела чудесно, все вообще чудесно, дворец сказочный, поразительный, она ужасно, ужасно рада... Герцог нежно прижимал дочь к груди, но улыбался натянуто. Элоса повнимательнее взглянула на отца. Не может быть... Папа постарел. Обозначились новые морщины, на висках появилась седина, он исхудал. Она забросала отца вопросами. Нет, нет, он чувствует себя превосходно и сейчас представит ее свите. Приветствовать девушку явилось человек двенадцать, а может, и больше. Двое мужчин, но в основном дамы - некоторые постарше, некоторые помоложе. От усилий запомнить сразу столько имен у Элосы разболелась голова. Единственное знакомое лицо - очень красивая женщина, которую в Найнэр-Фоне звали "Фейса", она во время путешествия играла роль горничной и была любовницей Тени. На самом деле ее зовут по-другому, и она по меньшей мере маркиза. Ощущение, что все это лишь сон, усиливалось. Она мчалась куда-то в коляске, запряженной парой белых лошадей... Стучали колеса, рядом сидела Фейса, а отец сзади, ни о чем и не спросишь... Впрочем, Элосе было не до разговоров. Великолепие дворца целиком захватило, сразило ее. Толпы разодетых людей; бесчисленные слуги, которые выскакивают точно из-под земли, стоит ей пожелать чего-нибудь; лестницы из оникса и мрамора; гобелены, обтянутая шелком спальня - ее спальня! - а при пей туалетная комната. Краны из чистого золота, а в ванне спокойно можно утопить орла. Отец куда-то исчез, и Фейса - маркиза такая-то - видимо, взяла ее на свое попечение. Женщины, должно быть служанки - таких нарядов у Элосы отродясь не было, - почтительно приседали перед ней. Они искупали ее - Элоса даже не смутилась, так закружил ее этот вихрь. Вытерли полотенцами из шерсти ягненка, сделали массаж, умастили благовонными маслами. Надели на нее шелковое белье. Сняли мерку для платьев, причесали волосы, покрыли лаком ногти, раскрасили лицо... И вот из зеркала на нее смотрит очаровательная дама, она чуть-чуть напоминает прежнюю Элосу, но платье, драгоценности, элегантная прическа - все совсем чужое. Платье! Из шелка цвета охры, с глубоким вырезом, а на груди натянуто - подчеркивает ее. Грудь у Элосы, как сейчас модно, почти плоская. Служанки почтительно восхищаются ее цветом лица, фигурой. А широченная юбка - пена воздушного кружева. Сверкают бриллианты. - Неплохо для начала, - заметила Фейса. - Как себя чувствуешь? - Как громом пораженная. Маркиза очень красива, очень любезна и всем тут распоряжается. Она улыбнулась Элосе: - Подожди, завтра после завтрака принесут мерить еще двадцать два платья. Элоса ахнула. Фейса рассмеялась и привела откуда-то герцога - полюбоваться дочерью. Он наговорил много лестного, но Элоса снова обратила внимание на глубокие складки на лбу, на встревоженное выражение лица. - Может ли старик отец сказать пару слов наедине красавице дочке? - Он приветливо улыбнулся Фейсе. Герцог просит разрешения? Нет, нет, это просто смешно. Фейса колебалась. - Только быстро, - шепнула она, кивнула в сторону балкона, отвернулась от них и прикрикнула на служанок, чтобы убрали комнату. Отец вывел Элосу на балкон. - Маленький совет, пташка, - начал он. - Нет, смотри на перила. Не доверяй никому... Еще бы! Лицо девушки под слоем пудры вспыхнуло. - Папа, я, конечно, неопытна, но я не ребенок! Уж от нее-то ни одному сладкоречивому придворному ничего не добиться. Короли женятся только на девственницах, а Элоса начинала подозревать, что она единственная девственница при дворе. И останется девственницей. Теперь покраснел отец. Он накрыл ее руку своей: - Ничего такого я не имел в виду, птичка. Ты разумная девушка, головы не потеряешь. Но понимаешь ли, при дворе все вечно друг на друга ножи точат. Держись в стороне. Будь вежлива, любезна - и скрытна. Маркиза будет руководить тобой, но не доверяй и ей. Через несколько минут король ждет нас к обеду. Король! У Элосы задрожали коленки. Герцог мрачно кивнул: - Я пытался объяснить, что ты проделала долгий путь, что тебе нужно хоть денек отдохнуть, освоиться. Но король желает видеть молодую герцогиню Фонскую. - Он еще понизил голос и горячо зашептал: - Помни, тут он - Бог. Малейшая прихоть его - закон! Ясно? Девушка испуганно наклонила голову: - Папа, что-нибудь не так? - Все в порядке. Но глаза его говорили другое. - Пора идти, ваша светлость, - произнес голос Фейсы у них за спиной - так близко, что Элоса аж подскочила. По пути в обеденную залу Лжефейса предупредила Элосу, что поглощение пищи не входит в программу обеда с королем. Король ел, остальные смотрели на него. Прислуживали, конечно, только знатные вельможи. Вино, к примеру, наливал настоящий лорд. Лишь двух, изредка трех, человек король удостаивал особой чести - приглашал сесть и откушать вместе с ним, а несколько дюжин "гостей" почтительно стояли вокруг стола, жались у стен. Потом король удалялся, и они спешили быстренько закусить и принять участие в запланированных на вечер увеселениях. Сегодня устраивали театральное представление. Элосе, однако, совсем не хотелось есть. - Одно словечко, на ушко, - шепнула ей маркиза. До сих пор она, не умолкая, оживленно болтала с друзьями и подругами. - Воздержись от шуток. Когда освоишься, пожалуйста. Король ценит шутку... но к месту. - Я вовсе не настроена шутить, - ответила Элоса. Фейса нахмурилась: - Но носа не вешай, гляди веселей и улыбайся, все время улыбайся. - Она еще понизила голос и прикрыла рот веером: - Дня два назад один молодой человек, виконт, между прочим некстати подхватил одну остроту его величества. И что же? Король приказал вывести его и нещадно выпороть, как последнего смерда. Ясного неба, лорд! Хорошенькие шуточки. Приемная зала дворца поразила Элосу позолотой, пестротой красок, блеском, глянцем. Придворные - важные, нарядные, точно павлины. Фейса и отец представляли ее то одному, то другому; она прогуливалась по зале, сияя улыбкой, и все глубже погружалась в сладостный сон. И еще ковры - толстые и мягкие, невероятно мягкие, и туфельки, чудо-туфельки - не ходишь, а словно паришь над полом. Всю жизнь она ждала этого момента - представления ко двору. Но о таком не смела и мечтать. А потом распахнулись огромные двери, и вошел король с небольшой свитой - трое мужчин постарше, двое его возраста и четыре девицы с виду помладше Элосы, разукрашенные и разодетые еще великолепнее. Они прогуливались по зале, король приветствовал гостей. Одет он был в лиловато-розовый с золотым шитьем камзол. Небольшого роста, как и представляла себе Элоса, но шире в плечах и крепче. Прекрасные волосы локонами падают на плечи. Пальцы унизаны перстнями. Он гораздо, гораздо красивее... Она попыталась вспомнить Виндакса, но перед глазами вставало лицо Тью Рорина. Девушку подвели к королю, она присела в реверансе, робко подняла глаза - и встретилась с синими глазами короля. Ярко-ярко-синими. - Сколько времени мы потеряли! - сказал король. - Мы желали, страстно желали встретиться с вами, но если б мы знали, какой красоты лишаемся, наше желание возросло бы в сто, в тысячу раз. Очарователен. Неотразим. Минуты через две Элоса уже поняла, что ей выпала великая честь. Король со свитой остановились возле нее, на прочих он и не смотрел. Неотразим - иначе и не скажешь. Синие глаза и белозубая улыбка околдовали, покорили Элосу, а король все рассыпался в комплиментах, расспрашивал о трудностях пути, упомянул об ее отце - своем верном вассале - и так далее и тому подобное. За обедом его величество усадил ее рядом с собой. Кроме них, не сидел никто. Король поддерживал легкую, непринужденную беседу. Элосе казалось, что она все делает как надо. Она не острила. Она улыбалась. Герцог Фонский стоял неподалеку в толпе придворных, и, встречаясь с ним глазами, дочь улыбалась и ему. Маркиза ни словом не обмолвилась, что король может выбрать в сотрапезники одного человека. Двух-трех, сказала она. Значит, происходит что-то необычное, из ряда вон выходящее. Некоторые девушки и женщины помоложе бросали на Элосу мрачные, завистливые взгляды. Король отослал назад бутылку вина и велел принести получше. Разговор перешел на вина, на тончайшие различия букетов. Король с похвалой отозвался о виноградниках в поместье одного из придворных. Тот немедленно вызвался прислать во дворец несколько бочек своего вина и сегодня же, не дожидаясь, пока прибудут телеги с грузом, слетать и доставить королю несколько бутылок. - Не могу не признать, ваше величество, - заметил герцог, - что любое вино Рэнджа лучше того пойла, что делают у нас в Найнэр-Фоне. Предупреждаю, птичка, вино очень крепкое. Элоса признала, что ничего подобного ей пробовать не доводилось. Голова начинала побаливать. Подавали уже восьмое или девятое блюдо, а обед все продолжался. Джэркадон смаковал какое-то странное на вид мясо. - Знаете, что это? - спросил он. Нет, она понятия не имела. - По закону и древней традиции, - с гордостью сказал Джэркадон, - лишь короли имеют право на это лакомство. Наш высокочтимый отец не соблюдал обычаев, но мы стоим за возрождение традиций. Попробуйте. Он предложил Элосе кусочек с собственной вилки. Мясо было довольно жесткое, приправлено чем-то острым. Нет, она все равно не догадалась. - Орлиный гребень! - провозгласил Джэркадон. - Услада королей, но мы хотим, чтобы вы разделили ее с нами. - И он переложил свою порцию на тарелку Элосы. Девушку замутило. - А птице не вредна такая операция? - спросила она. - Как же, без гребня орел никуда не годится. Обычно сходит с ума. Потому-то это кушанье такая редкость. Элоса с отвращением принялась за ужасное угощение. - Кстати, об орлах, - продолжал король. - Родич Фон, вы, кажется, выводите серебристую породу? Герцог скромно подтвердил, что у него действительно есть несколько экземпляров. - Наш отец, вот был знаток. - Джэркадон сыто откинулся на спинку стула. Почти все изысканное лакомство он отдал Элосе и теперь расположился поговорить. Девушка старалась есть побыстрее, чтобы не заставлять ждать его величество. - Лично мы не видим смысла в разведении птиц. С проклятыми орлами столько возни, хлопот. Не правда ли? Придворные подобострастно захихикали. - Королевские питомники, - не унимался Джэркадон, - вы слышали о них? Герцог ответил, что слышал, но не имел удовольствия осмотреть. - Это недалеко. В последние годы отец не летал; на лошадке - оно сподручнее, куда торопиться? А птицы - здоровенные, прожорливые твари. Они прямо-таки опустошают казну, тянут из нас последние соки. Неужели ни на чем нельзя сэкономить? Придворные сразу же подхватили поднятую королем тему. Все в один голос соглашались, что сэкономить наверняка можно. - Фон! - Короля, похоже, осенила блестящая идея. - Займитесь этим. Сделайте такое одолжение. Ступайте туда, посмотрите, что к чему, что можно... м-м-м... урезать, то есть усовершенствовать. Приготовьте ваши замечания и предложения. Вы ведь знаменитый птицевод. Лицо отца было абсолютно непроницаемым. - Почту за честь, ваше величество. - Отлично, - с улыбкой подхватил король. - Прямо сейчас? Герцог поклонился королю и дочери, повернулся и вышел. - Кушай, дорогая. Скоро подадут десерт, - обратился Джэркадон к Элосе. Дорогая? В спешке девушка чуть не подавилась: глотала, не жуя. Король испытывает ее! Прилюдные нападки на орлов, гора полусырого мяса у нее на тарелке, и отца отослал. Королеве необходимы такт и выдержка, вот Джэркадон и проверяет, как у нее с нервами, не сорвется ли она. Она королю, несомненно, понравилась - как у него заблестели глаза... Теперь надо, чтобы и ум, и характер ее тоже произвели впечатление. После свадьбы, став королевой, она будет обедать с ним каждый день. Элоса решила рискнуть и показать себя во всем блеске. Она кивнула на дверь, за которой скрылся отец: - А я-то думала, что только любимая дочка может приказывать грозному владыке Рэнда. Синие, как сапфиры, глаза заискрились от смеха. - Хорошо быть королем, - весело подтвердил Джэркадон. А королевой? - Не сомневаюсь, ваше величество отлично с этим справляется. Он сверкнул глазами на зрителей: - Еще бы! Я непобедим! Они опять услужливо подхихикнули своему повелителю. Элоса не поняла, чего тут смешного, но тоже улыбнулась. - Сколько тебе лет? - вдруг спросил король. Элоса поперхнулась. - Я ровно на двести дней младше вашего величества. - Кошмар! Старуха, просто старуха! Придворные просто катались от хохота. - Так у тебя, выходит, скоро день рождения? - продолжал Джэркадон. - Тоже восьмую тысчонку разменяешь? Что ж, приготовим к радостному событию хорошенький подарочек. Элоса с набитым ртом что-то пробормотала в ответ. - А тем временем, - Джэркадон наклонился к ней, - небольшой аванс. - Он протянул девушке брошь - два орла, рубины в золотой оправе. Массивная вещь, искусная работа, стоит, наверное, целое состояние. Элоса проглотила последний кусок гребня и произнесла соответствующие случаю слова благодарности. Она знала, что Джэркадон не зря носит столько колец - короли Ранторры одаривают ими своих подданных. Но брошь дороже всех колец, вместе взятых, и потом - это женское украшение. Впрочем, у него небось карманы набиты такими "безделушками". - Позволь-ка. - Джэркадон протянул руку. - Немного преждевременно, пожалуй, но мы это исправим... Оп-ля! Извини, дорогая, я уколол тебя? Я так неловок. Вторая попытка. - На сей раз он засунул руку в вырез ее платья и убедился, что теперь все в порядке. Проворные пальцы ощупали грудь, сосок. Элоса снова поблагодарила короля. Казалось, это его позабавило. Она почувствовала какую-то странность, оглянулась на гостей. Они смотрели на нее совсем другими глазами. Дело не в броши, не только в ней. Король опять отличил ее, оказал ей честь? Трапеза кончилась, король удалился, захватив с собой Элосу. Он привел ее в роскошно убранный дворик. Там уже находились трое юношей, ровесников Джэркадона, и дюжина девушек, все моложе ее. Некоторым не дашь больше четырех тысяч дней, но одеты как взрослые дамы. И у всех, подметила Элоса, точно такие броши с двумя орлами. Значит, это знак королевской дружбы и расположения, тем более что она удостоилась его при первом знакомстве. Надо поскорее разузнать у Фейсы. У Фейсы нет такой броши. Присутствовал, конечно, и Король Тень и, конечно же, тоже в лиловато-розовом с золотом камзоле и с черной перевязью. Угрюмый молодой человек, и что за противная привычка все время громко сопеть? Король не отходил от нее ни на шаг. - Чем бы развлечь вас, милая Элоса? - спросил он. - Может, устроим петушиный бой? В Найнэр-Фоне бывают петушиные бои? Нет? Да вообще-то это запрещено, но что толку быть королем, если даже нельзя нарушить какое-то дурацкое правило? Они добрый час любовались кровавым зрелищем. Других девушек тошнило, одна вообще хлопнулась в обморок, но Элоса не дрогнула. Король смотрел с жадностью, плотоядно облизываясь. Потом они со свитой отправились в зрительный зал, к гостям. Обилие впечатлений измотало Элосу, но она держалась; возбуждение придавало силы, это было как скачка, как полет на невидимом орле. Элоса не сомневалась, что поразила короля в самое сердце. Он пожирал ее глазами. Она наслаждалась представлением. Никогда раньше девушка не видела профессиональных актеров и певцов. Элосе нравилось все - музыка, костюмы, исполнение. Король опять усадил ее рядом с собой в первом ряду, знакомые по обеду придворные расположились вокруг. Артисты играли прямо у ног ее. Представление давалось для узкого аристократического кружка. Король пожал ее руку, Элоса невольно вздрогнула. Он начал поглаживать кожу кончиками пальцев. Мальчик, с голосом высоким, как Розовые Горы, пел прекрасную арию. - А что, подобных штук в Найнэр-Фоне, пожалуй, не показывают? - громко спросил король. Мальчик поперхнулся, музыканты сбились с такта. Опять ловит? Ответить шепотом? Это прозвучит как упрек. - Нет, самое интересное там - разведение птиц, - тоже громко ответила Элоса. Джэркадон разразился хохотом. Теперь он водил по обнаженной коже ногтем, очень нежно, но становилось немножко неприятно. - Во дворце все актеры - высший сорт, других не держим, - не понижая голоса, говорил Джэркадон. - Я не судья, но, по-моему, представление отличное, - отвечала Элоса. Артисты мужественно пытались перекричать их, придворные притихли и с ужасом наблюдали за этим издевательством. Король упорно поддерживал разговор и, не переставая, царапал Элосу. Она старалась отвечать естественно и нарочно не двигала рукой, даже не смотрела на нее. Боль все усиливалась, глаза защипало от слез. На сцене танцевали гавот. Король перестал царапаться и приобнял Элосу за плечи. Сердце девушки выскакивало из груди - куда там гавоту! Гавот кончился; вышли жонглеры и клоуны. Рука Джэркадона скользнула ниже, погладила шелк на груди Элосы. Она отодвинулась. Король зевнул и поднялся. Представление сразу же оборвалось, придворные тоже повскакали с мест. - Мы немножко устали, - заявил Джэркадон. Он снял с пальца кольцо и вручил примадонне. - Продолжайте, развлекайте гостей. Чудесное представление! Всем оставаться в зале. Леди Элоса, мы рады видеть вас во дворце и смеем надеяться, в ближайшем будущем вы покажете побольше... то есть мы познакомимся с вами поближе. Элоса сделала реверанс, король поцеловал ей руку и вышел. За ним последовал Король Тень. Все сели. Откуда ни возьмись появилась Фейса и тронула Элосу за локоть: - Идем! - Но... представление такое интересное... Маркиза вывела ее из зала. 17 Старую птицу новым трюкам не обучишь. Поговорка летунов Орлы слетались к Найнэр-Фону. Сколько их было? Принц Тень представления не имел. Он стоял во главе войска, но не знал его численности. Что касается людей, Сэлду удалось набрать человек триста. В основном молодые крестьянские парни, которым прискучила деревенская жизнь и хотелось чего-нибудь новенького. Многие неплохо стреляют из лука, несколько человек мечом владеют не хуже, чем серпом; а остальные - головорезы, почти одинаково опасные для друзей и для врагов. Удивительно, но немало крестьян понимали по-птичьи. Еще удивительнее, что немало птиц выучились говорить с черепашьей скоростью и могли объясниться с людьми. Принц Тень разделил свою армию на шесть отрядов и самых надежных ребят назначил их командирами. Все было сделано наспех; вообще это временная мера, чистый блеф. Настоящее его войско - птицы; и надежда исключительно на план, который он придумал, глядя, как орел чистит себе когти. Теперь предстояло его опробовать. Если план не сработает, великая война тут же окончится, не придется даже тетиву натянуть. Здесь, на Рэнде, он окоченел бы в легкой одежонке, которой щеголял в Фэрмоле. Даже в теплом летном костюме с меховой подкладкой, подаренном Укэрресом, и то дрожь пробирала. Сэлд с Острым Когтем парили над покрытыми льдом, лишенными растительности горами; рядом летела Ледяная Молния; втроем они, казалось, занимают все небо. Солнце слепило глаза; от разреженного воздуха болела грудь. Но стоило приглядеться, и становилось заметно, что небо усыпано черными точками. Орлы слетались к Найнэр-Фону. Орлы Аллэбана и местные дикие птицы, собравшиеся посмотреть, чем кончится битва. В бытность свою летуном Принц Тень не понимал, что орел никогда не остается один. Постоянное и вроде бы