ридется заботиться о себе самим. И все-таки зачем это насильственное спаивание? Только ли из доброты или с какой-то другой целью? Может, трезвые жертвы опасны Минотавру? _Толпа ревела!_ Она повернулась взглянуть на переход, но пока никого видно не было. Она посмотрела в Лабиринт и увидела причину восторга: Минотавр мочился. Нашли чему радоваться... Рев усилился, и она снова повернулась. Из перехода, подгоняемый копьями, появился Грэм. Аплодисментами его встречали какими-то вялыми; судя по всему, зрители не очень жаловали здоровяков. Плохо бегают? К собственному удивлению, ей стало жалко его. Второй брак действовал на него не лучшим образом - он начал растить брюшко. Он был массивный и волосатый, и грудь его была выкрашена черной краской - единственной, которая ему к лицу. Грэм казался несчастным и немного уродливым. Он врезался в парапет рядом с Мейзи и сложился пополам, перегнувшись через него. Мгновение ей казалось, что он перевалится вниз, в Лабиринт, но его просто рвало. Может, оно и к лучшему - пусть избавится от части алкоголя. Бедняга Грэм - что за конец многообещающей карьеры в искаженном законе. Поначалу он отказывался участвовать в добровольной капитуляции, предлагая бежать в холмы или добраться до побережья и построить лодку. Он отказывался снимать свой костюм двадцатого века до тех пор, пока Киллер не пригрозил ему кинжалом, но в конце концов пошел с остальными, захватив с собой покорную Мейзи, - он прекрасно понимал, что вдвоем им в глуши не выжить, и что лучше уж цепляться за соломинку, протянутую Киллером, чем просто идти ко дну. Странное они представляли собой зрелище, спускаясь по долине в хитонах и набедренных повязках навстречу плену. Джерри выглядел неплохо, во всяком случае, лучше остальных, и, возможно, они с Мейзи тоже укладывались в рамки приличия. Худоба Карло казалась просто болезненной, хотя все тело его было по-южному смуглое, зато вид Грэма в набедренной повязке мало отличался в лучшую сторону от нынешнего цветочного убранства. Загар его ограничивался шеей и локтями, растительность превышала все разумные нормы, мышцы - дряблые... По счастью, эта странная законсервированность их организмов защищала их от солнечных ожогов, а то бы они - кроме Карло - сгорели уже через пару часов. Загар Джерри защищал его вполне надежно, хотя потел он не меньше остальных. _Толпа ревела..._ Минотавр двигался. Он обогнул свой хлев и исчез за ним. Пошел проведать подарки! Она ощутила противную слабость в коленях, и ее руки начали сильно дрожать. Если он доберется сюда прежде, чем их сбросят вниз, он будет поджидать их тепленькими... Рев толпы снова усилился, и из перехода вывалился, пошатываясь, Карло. Его грудь была окрашена в белый цвет. Бурные аплодисменты, переходящие в овацию! Почему, подумала она, может, он кажется им всем лучшим бегуном? Или потому, что он так худ, что Астерий оставит его напоследок? Он ухватился за парапет рядом с Джерри и несколько раз встряхнул головой. В поле зрения снова показался Астерий; он приближался, теперь его отделяла от жилища стена. Толпа возбудилась сильнее. Наверху, в царской ложе, кто-то распевал гимн. Сколько ему еще бежать? Знает ли он верный путь? Чей у него разум? Человека? Быка? Или чего-то среднего? Впрочем, даже бык может рано или поздно запомнить дорогу или бежать по запаху. Карло рыгнул и осел на помост. Стражники подскочили и снова подняли его на ноги, прислонив к парапету. "Пшливон!" - пробормотал он и закрыл глаза. - Держи себя в руках! - настойчиво прошептала она. - Нам сейчас бежать! Не открывая глаз, он заговорил сквозь зубы, тщательно выговаривая слова: - Я не так набрался, как кажется. Плохо дело. Каждый, кто так считает, обыкновенно куда пьянее. Минотавр свернул за угол и, судя по всему, двигался перпендикулярно линии зрения; она не видела его за стеной. По толпе прошло движение, и она вдруг поняла, почему в амфитеатре нет сидений: зрители перемещались по кругу, чтобы лучше видеть игроков! Стены Лабиринта достигали в высоту десяти футов и заострялись сверху, и даже огромного Минотавра было видно только тогда, когда он двигался на зрителя или от него. - Ариадна, - спросила Мейзи, безуспешно пытавшаяся разговорить Грэма, - п-почему нас всех п-пометили разными цветами? - Не знаю, дорогая, - соврала она. Цвета, несомненно, предназначались для игры: десять талантов за то, что белый погибнет последним; четыре таланта за то, что он трахнет синюю раньше, чем зеленую... Минотавр показался на мгновение, проскочив через брешь в стене, и понесся дальше в прежнем направлении. _О Господи!_ Вот как она может помочь... вот зачем их всех опоили! Она же может вычислить путь в этом чертовом Лабиринте! Без этого они будут метаться вслепую с шансами на ошибку пятьдесят на пятьдесят на каждом повороте, в то время как Минотавр наверняка знает каждый камень в этих стенах. И мужчин напоили сильнее, потому что они с Мейзи всего-навсего женщины, а значит, слишком глупы, чтобы ожидать от них подвоха. Со своего места она видела весь Лабиринт. Зверь выскочил из-за стены и повернул направо, а потом он должен будет повернуть налево, а потом... Она тряхнула головой, чтобы прояснить мысли. Так не пойдет! Ей ни за что не запомнить последовательность поворотов, да потом в придачу вспомнить их в обратном порядке, и она не обратила внимания, не пропустил ли этот гад несколько поворотов... Логово чудища открывалось в ее сторону, и окружалось стеной со всех сторон с проемом с дальней стороны, но круговой обход должен где-то прерываться. Если зверь повернул от двери налево, значит, поперечная стена находится справа... - Фто п-проифходит? - спросил Джерри, покачиваясь с таким видом, будто его сейчас тоже вырвет. - Заткнись, я думаю! - огрызнулась она и тут же спохватилась. - Тебя что, тошнит? Он с жалким видом кивнул. - Так проблюйся! Два пальца в рот и пошел! Она снова занялась изучением Лабиринта; теперь она видела концы рогов Минотавра и тогда, когда он двигался в поперечном направлении. Концентрические боксы... хлев в центре и послойно увеличивающиеся прямоугольные стены вокруг него, каждая всего с одним проемом, и ни один из проемов, насколько ей видно отсюда, не расположен на одной линии с предыдущим и последующим. Девять стен? Пересчитай... Десять. Нет! Девять, точно. Если начинать с места, над которым она стоит, первый проем будет находиться... справа, поскольку слева, прямо за углом - тупик. Следующий проем... ты будешь идти в ту сторону, так что не запутайся... Слева? Нет, снова справа. Гимн стих, и толпа протяжно взревела, требуя крови. А вот и Минотавр; теперь он перемещался уже в трех стенах от своего жилища. Он задержался и посмотрел в ее сторону, оценивая ситуацию - считая количество блюд на завтрак, если он, конечно, умеет считать до пяти. Потом он двинулся дальше, уже быстрее, словно человек, которого тянет вперед собака на поводке. Из перехода высыпала группа стражников, вооруженных короткими мечами, и это вызвало заметное оживление зрителей. Направо, направо, налево... Направо... Ей не запомнить все девять кругов... девять или десять? Могут девять стен иметь десять проходов? Нет, ее интересуют только девять проемов. Джерри с омерзением оторвался от парапета; она не обратила на это внимания. Грэм сполз на настил... Мейзи плакала... Ей нужны карандаш и бумага... Воины подняли бронзовую плиту, скрывавшую отверстие в настиле. Ей нужна записная книжка. У нее с собой ничего, кроме цветов в волосах. Может, лепестки... Любит - не любит... У нее есть ногти - может, она сможет нацарапать схему на руке? Лучше - у нее же на ногтях лак бронзового века! Лак казался совсем мягким; возможно, это просто воск, ведь его грели перед тем, как нанести на ногти. Его легко содрать о парапет: царапина - поворот направо, нет царапины - налево. Начнем с правого мизинца. Царапина. Безымянный палец - тоже царапина. Направо, еще раз направо. Она нашла третью стену, нашла брешь в ней, проследила путь к ней от предыдущей бреши - идем с внутренней стороны, не забывай - значит, налево. Пропускаем... Указательный палец, четвертая стена... Стражники отволокли Грэма к отверстию и швырнули вниз, отгоняя рыдающую Мейзи остриями мечей, а толпа как с цепи сорвалась: слишком много вина. Грэм вывалился из-под помоста под Ариадной, вляпавшись точно в блевотину Джерри. Пятая стена... Мейзи отчаянно завизжала; ее визг тут же утонул в реве толпы. Она исчезла в отверстии, и тут же показалась внизу, врезавшись в распростертую тушу Грэма. Левый палец... _Она следующая!.._ Она осторожно передвинулась мимо Джерри и Карло подальше от отверстия. Так, где мы? Левый большой палец... Джерри отправился следом, не сопротивляясь; она даже не заметила этого, пока не увидела его внизу - он оттолкнул Грэма, и оба скрылись из вида под помостом. Седьмая стена... Следующим шел Карло. Он задержался на краю проема и помахал толпе, сорвав бешеные аплодисменты. Воины стояли и ждали, ухмыляясь. Потом он ухватил одного, впрочем, стражник оказался быстрее, а может, его рефлексы были заторможены вином. Но толпа взревела еще раз, когда он резко повернулся и головой вниз нырнул в отверстие. Может, он и в самом деле трезвее, чем притворялся. Вот змей! Восьмая стена... и ее время истекло. Стражники не гнали ее мечами - зачем, если руками куда приятнее. На мгновение она вырвалась - руки стражников скользили по промасленному и потному телу, - но спустя пару секунд и она полетела в темноту. Она проскользила по длинному бронзовому желобу и оказалась в вонючем коридоре. Крышка над головой с грохотом закрылась. В уши ударило громкое жужжание... тьфу! Лабиринт явно не чистили с момента постройки. Пол был покрыт толстым слоем экскрементов, гниющей плоти и отбросов, и все это кишело насекомыми. Ее желудок сжался, и она поспешно поднялась на ноги, утопая в этой гадости по щиколотку, стряхивая особо назойливых мух. Голова кружилась от кошмарной вони. Рядом лежал череп, который она приметила еще сверху, только вблизи на его поверхности видны были следы зубов. Она посмотрела на своих спутников. Джерри и Карло пытались поднять на ноги Грэма. Мейзи привалилась спиной к стене, закрыв глаза; губы ее беззвучно шевелились в молитве. Начинать вправо... - Сюда! - крикнула она, схватив Мейзи за руку. Джерри с Карло подняли-таки Грэма, закинув его руки себе на плечи, - они занимали почти всю ширину прохода и их водило из стороны в сторону. - Бегом, чтоб вас! - крикнула она, и они чуть ускорились. Скорость! Им надо спешить! Им надо углубиться в Лабиринт раньше, чем монстр доберется до предпоследнего прохода, иначе он просто загонит их в тупик. - Быстрее! Мейзи упала. Ариадна рывком подняла ее на ноги и наотмашь ударила по лицу. Та широко раскрыла глаза, белые на покрытом грязью лице, и они поспешили за мужчинами. Грэм начал переставлять ноги. Бег по этому месиву превращался в пытку: ноги вязли, и в грязи то и дело попадались твердые обломки, скорее всего кости: некоторые хрустели под ногами, некоторые - округлые и скользкие, некоторые - острые. Они миновали первый поворот, и слева от них открылся первый проем. Теперь ей предстояло принять решение: продолжать продвигаться к центру или залечь в тупике и ждать, пока он проскочит мимо? Исходя из того, что он двигается наружу, а не просто поджидает их? Вот они, ворота, проверь мизинец... - Направо! - скомандовала она. Трехголовая фигура остановилась, и Джерри отцепился от них, прислонив Грэма к стене. - Откуда ты знаешь? - спросил он, глядя на нее мутными глазами. Все же он приходил в себя - опыт и страх понемногу одолевали винные пары. - Знаю! - отрезала она. - Верь мне! Я могу принять больше спиртного, чем любой из вас. А теперь шевелись! Они двинулись дальше, и теперь Грэм держался лучше, хотя то и дело падал. Они бежали по бесконечному коридору; правда, несмотря на вонь, в нем было сыро и прохладно, не то что на раскаленном от солнца помосте. Две каменные стены тянулись параллельно друг другу, упираясь вдалеке в третью, высокую, отделявшую Лабиринт от зрительских рядов. Над ней яркими пятнами виднелись сбегавшиеся посмотреть на их барахтанье зрители. Они свернули за угол - еще один пустой и бесконечный коридор. Они слишком шумят... но ведь толпа наверняка заглушает их? Еще поворот, и на этот раз она остановила всех, хватая за плечи, потом осторожно заглянула за угол. Пусто. - Пошли!.. Еще один вопрос: как далеко успел уйти Минотавр? Продолжает ли он спешить наружу, или сидит на пути, или затаился в тупике, пропуская их вперед, чтобы напасть со спины? Они хотели проскользнуть мимо него - а если он хочет того же? Большинство его жертв хотели только как можно дольше прятаться и вовсе не стремились в центр Лабиринта, как она и ее спутники; волшебной дверью в Меру логово Минотавра служило только для них. Они добежали до ворот, и снова она заставила всех остановиться и одна прокралась вперед на разведку. Высунуть голову, быстрый взгляд налево... быстрый взгляд направо... Никого. Куда дальше? Для того чтобы продолжать движение к центру Лабиринта, им надо было повернуть направо. Она повела их налево и услышала, как толпа взвыла от восторга. Они добежали до поворота, обогнули его и остановились, увидев тупик. - Ошибка! - выдохнул Джерри. - Обратно! - Нет! - сказала она и ухитрилась-таки удержать их; они слушали ее, выпучив глаза, слишком взвинченные или пьяные, чтобы рассуждать здраво. Грэм открыл глаза, хотя стоять без посторонней помощи не мог. Джерри и Карло выглядели лучше, но и они не соображали почти ничего. Она заставила их оставаться на месте и вернулась к повороту, который они только что миновали. Забыв про брезгливость, она легла прямо в грязь, вырыла небольшое углубление для головы и выглянула за угол; над грязью виднелся только один ее глаз. Все ее внутренности сжались, протестуя против вони и копошения жуков. Поверхность была очень неровная, вдобавок она надеялась, что зрение у Минотавра не настолько острое, чтобы тот заметил едва выступающую над ней часть лица. Теперь ей оставалось только ждать... ждать... ждать... Она услышала, как шум толпы то усиливается, то вновь ослабевает. Священные жертвы не шевелились, поэтому зрители реагировали на то, что делал Минотавр. Вот он! Он показался из-за дальнего угла и шел в ее сторону; все его непристойное уродство особенно наглядно проявлялось на ярком солнечном свету. Боже! Он был огромный, не меньше семи футов роста, может, даже все восемь, широкий, волосатый, с этой чудовищной рогатой головой... Он подошел к воротам, из которых они только что вышли, и остановился. Толпа затаила дыхание. Он шагнул в проем и покрутил головой из стороны в сторону. Потом сделал шаг назад и уставился огромными бычьими глазами в ее сторону. Он сделал шаг. _Толпа взревела_. Гады! Гады проклятые! Астерий слышит подсказки зрителей! Минотавр остановился, и толпа снова стихла. Монстр повернулся к центру Лабиринта, задрал лапищи, ухватился за верх стены и подтянулся, переступая человеческими ступнями по камням. Он выглянул в коридор, который уже миновал, и покрутил головой, глядя по сторонам. Потом отпустил руки, плюхнулся назад, разбрызгивая грязь, и снова посмотрел в ее сторону. _Он знает, что они спрятались там!_ Он понял это по реакции зрителей, возможно, он даже видит ее! Чудовище повернулось, вернулось к проему и нырнуло в него, скрывшись из виду. Теперь уже Ариадна прислушивалась к шуму толпы: тихо... еще тише... снова громче. Значит, Минотавр и за воротами играет в нерешительность, притворяясь, будто не знает, в какую сторону повернуть. _Он любит играть со своими жертвами_. Лежа в ледяной вонючей жиже со впивающимися ей в бок острыми костями, она ждала. Это несправедливо! Минотавр может смотреть поверх стен; она не подумала об этом раньше. Что еще рассказал Киллеру Оракул? Что Минос любит запускать как можно больше жертв одновременно? Конечно, толпа не пришла бы в такое возбуждение, если бы подобные спектакли разыгрывались каждые три дня. Что такого особенного в пяти жертвах, если не считать возможности делать ставки? В воротах вновь показалась морда Минотавра, посмотревшего в обе стороны. Значит, он все еще здесь, играя с ними, и толпе это нравится. Она дождалась, пока он отвернется, быстро отползла назад и вскочила. Прижав палец к губам, чтобы остальные молчали, она махнула рукой на угол тупика. Грэм все еще не очухался от вина, но Джерри заставил его встать рядом с собой в угол, образовав из рук и плеч лестницу. Сначала перебралась Мейзи, за ней последовала Ариадна, чертыхаясь и обдирая руки и грудь о заостренные колючки наверху стены. Несколько секунд она видела весь Лабиринт и маленькую квадратную крышу в центре, означавшую спасение - если Киллер, конечно, говорил правду, - и гроздья зрителей на ярусах амфитеатра, надрывавших глотки при виде такого поведения жертв. Потом спрыгнула к Мейзи в третий круг. Последовала до невозможности долгая пауза; ей не стоило оставлять этих троих пьяниц без присмотра. Потом над стеной появился Грэм, тяжело рухнул вниз и тут же встал, привалясь к стене, чтобы Джерри было на что опираться, вытягивая Карло. Потом все пятеро оказались в третьем круге, ближе к центру, чем Минотавр. - Теперь куда? - спросил Джерри, потирая расцарапанную в кровь грудь. - Еще раз, - ответила она, указав на противоположную стену. И они перебрались через следующую стену - и толпа возмущенно ревела, - но одолеть прямую стену оказалось сложнее, чем угол. Грэм сполз на землю, когда она забралась к нему на плечи, и все обрушились следом за ним, образовав кучу-малу. Джерри ударил его по лицу так же, как недавно она ударила Мейзи, и со второй попытки они одолели стену. Затем следующая. Перелезая, она еще раз бегло осмотрела весь Лабиринт, и в этот миг вдалеке показалась морда Минотавра и они уставились друг на друга. Потом она упала вниз, и Минотавр, возможно, тоже, поскольку он взревел - она уже слышала ночью этот кошмарный, сотрясающий землю рев. Он заглушил даже вопли толпы. Он так легко выглядывает поверх стен; что, если он может так же легко перелезать через них? Они одолели следующую стену, но теперь они набрались опыта, да и мужчины явно трезвели. Все пятеро были покрыты липким дерьмом и изодрались в кровь острыми камнями, но начинали действовать как слаженная акробатическая труппа. Какая это по счету стена? Почему молчит народ? Почему народ кричит? Где, черт возьми, эта проклятая скотина? Петляет по Лабиринту или тоже берет барьеры? Джерри приходилось хуже всего, поскольку именно он вытягивал Карло, что означало перегибаться через стену, пока Грэм держал его за ноги. Ариадна вдруг поняла, что они почти ничего не выиграют, если полезут через следующую стену - сторона внутреннего круга была совсем короткая. - Дальше бежим! - скомандовала она. Однако ее пальцы слишком перепачкались, да и ногти исцарапались все до одного, так что на ее заметки надежды больше не было, и они повернули не туда, забежали в тупик, повернулись и побежали обратно. Бежать теперь, босиком по твердой поверхности, оказалось еще тяжелее - здесь было меньше жижи и больше костей; они грудами лежали у стен, оставляя только узкий проход посередине. Судя по всему, как Минотавр, так и его жертвы предпочитали испражняться дальше от центра Лабиринта - и правда, они должны уже находиться в центре? И тут он увидел их. Они только миновали поворот, когда башка Минотавра вынырнула из-за стены перед ними - не той в которую упирался проход, а следующей. Он взревел и полез через стену. Мейзи в ужасе застыла, и остальные с разбегу налетели на нее. - Не останавливайтесь! - крикнула Ариадна. - Чертовски верно! - вскричал Карло и подтолкнул застывшую Мейзи. Они побежали дальше. Они уже сворачивали за угол, когда из-за стены над их головами показались две огромные волосатые ручищи. Джерри остановился и подобрал с земли два черепа. - Бегите дальше! - приказал он. - Посмотрю, смогу ли я задержать его. Гиллисы и Карло побежали, но Ариадна подобрала здоровую кость - не иначе большую берцовую - и улыбнулась Джерри: - Поднимешь меня? Он уже почти протрезвел. Он повернул к ней измазанное лицо и улыбнулся в ответ. - Врежь ему как следует! - сказал он, становясь спиной к стене и сцепляя руки в замок. Она взобралась ему на плечи как раз вовремя - из-за стены вынырнула огромная бычья башка, и прямо на нее уставились налитые кровью глаза. Последовала пауза - чудовище цеплялось руками за стену и никак не могло схватить ее. Ариадна размахнулась и изо всех сил врезала костью по черному кожаному носу. Кажется, бычьи носы особо чувствительны, разве не так? Этот, во всяком случае, оказался чувствительным: от рева, казалось, рассыплется стена; голова и руки исчезли. Послышался хруст костей - это Минотавр упал на спину, - а потом рев толпы заглушил все. Она пошатнулась и тоже чуть не упала, но Джерри поймал и плавно опустил ее, и она оказалась в кольце его рук. - Я поцеловал бы тебя, не будь ты такой омерзительно грязной, - заявил он. - Не сомневаюсь, что ты говоришь это всем своим девушкам. Он рассмеялся, и они побежали по проходу к следующим воротам. Она не знала, куда сворачивать, но пока колебалась, на них выбежали слева остальные трое. Поэтому они бросились направо, и еще два поворота привели их ко входу в жилище Минотавра. Вход был совсем низкий, темный и подозрительный. Они стояли, и никто, похоже, не собирался лезть туда первым, а потом они услышали, как толпа взревела в последний раз - наступал момент истины. Астерий приближался - и они разом нырнули внутрь проверить, правду ли говорил Киллер... 13 Внутри было темно и гулко, чернота со светлым пятном входа; к тому же они были так грязны, что в темноте превратились в невидимок. Все же они сгрудились вместе, грея друг друга, напряженно всматриваясь в светлое пятно в ожидании рогатого силуэта и прислушиваясь к отдаленному шуму... шуму бегущей воды? Потом до Джерри дошло, что проем расположен не в центре стены, а в углу. - Получилось! - заорал он, и вдруг его начало трясти. Он испугался, что его снова вырвет, пробрался к выходу и на улицу и сразу же чуть не ослеп от солнца, игравшего на поверхности бассейна, и кто-то, поджидавший их снаружи, испустил приветственный вопль. Он сделал шаг, другой и бросился в воду. Всего три дня назад она была тухлой, илистой и вонючей. Теперь она представлялась ему блаженной наградой, слаще которой не бывает. Он нырял и плескался и наконец встал по пояс в воде, глядя на то, как четверо остальных, с ног до головы в ужасной грязи Лабиринта, неуверенно щурясь, выползают по одному на свет и с шумным плеском бросаются в бассейн следом за ним. И на противоположном краю стоял Свен, а в ворота вваливались Тиг, и Маркус, и Жан-Луи... Отряд спасателей ждал их два дня. Они вычистили здание и ручей, так что со скалы сбегал поток кристально-чистой воды, и каждый из вновь прибывших по очереди мог встать под него и всласть прополоскаться, а потом вылезти на солнце, завернувшись в мягкое полотенце и улыбаясь безумной от счастья улыбкой. Потом были поцелуи и объятия. Ариадну представили Клио, маленькой и застенчивой, и Хельге, огромной и светловолосой. Потом последовали еще костоломные объятия и сокрушительные тумаки от Свена и Тига. Их ждали меранские одежды - голубые, красные и серые. И за оградой их ждали повозка и три палатки, а еще - пикник на траве под синим небом, на легком, ласковом ветерке. Джерри сел рядом с Ариадной. - Вот ты и победила Минотавра второй раз, - сказал он. - Меня послали тебе на помощь... мне уже надоедает, что пока ты то и дело спасаешь меня. - Обещаю больше не делать этого, - мягко сказала она и улыбнулась. И тут начало трясти ее. Он взял ее за руку. - Все в порядке? Ариадна отважно кивнула: - До тех пор, пока ты не поставишь рядом со мной бутылку джина... да, все в порядке. - Они не брали с собой ни вина, ни пива, - заверил он ее. - Я спрашивал у Хельги. Оракул и это предвидел. Только ключевая вода - для всех. Ариадна, казалось, успокоилась, но его беспокоили ее бледность и дрожь. Да и поведение Тига и всех остальных его тоже тревожило. Их радость и приветствия были бурными, но какими-то недостаточно бурными. Разговаривая, они отводили глаза; им было известно что-то, чего он не знал. Они отобедали холодными цыплятами и хрустящим хлебом, запивая их ключевой водой. Когда они покончили с едой, Джерри взял руку Ариадны в свою, и они обменялись неуверенными улыбками. Ей предстояло принять решение - дорога в Меру была открыта, и дети не могли последовать туда за ними, где бы они сейчас ни были. Да, конечно, она поедет в Меру. Он отведет ее к Оракулу. Что потом? Она откажется остаться там без детей. Он даже не знал, сможет ли последовать за ней обратно в реальный мир, разрешено ли вообще такое, как не знал, сможет ли отказаться от Меры. Несомненно, в мире нет жертвы больше, и несомненно, для того чтобы принести такую жертву, любовь должна быть не просто сильной. Три огромных першерона паслись неподалеку, и пикник подходил к концу, когда громоподобный топот возвестил о возвращении Киллера. Он соскочил с коня, едва не растоптав остатки еды, и все повторилось: поцелуи и объятия - и ощущение того, что сейчас что-то произойдет. - Ты говорил еще с Оракулом? - спросил Джерри и увидел, как на лицо Киллера скользнула невидимая маска. - Коротко, - ответил тот. - Ну? Киллер огляделся. Все слушали. - Мы можем собираться и ехать, - предложил он, и из тона его следовало, что существуют и другие возможности. - Как далеко они отсюда? - спросил Тиг, чья огромная квадратная борода и кудри до плеч казались здесь, во Внешнем Мире, непривычно черными, не синими, какими привык их видеть Джерри. - В получасе ходьбы, - ответил Киллер. - За следующим поворотом. Их двенадцать. - Двенадцать кого? - поинтересовался Джерри, заметив в глазах мужчин озорной блеск. - Солдат, - ответил Киллер. - Твоих дружков. Кто-то заметил нас - пришельцев в святилище - и донес куда следует, так что они идут за новой порцией пропитания Минотавру. - Его зубы блеснули в озорной улыбке, и Тиг, Свен, Жан-Луи и Маркус ухмыльнулись в ответ. Джерри виновато посмотрел на Ариадну. - Никаких потасовок, я надеюсь? - недовольно спросила она. - Как это "никаких"? - возмутился Киллер. - Мы черт знает сколько не разминали кости. Верно? Верно, подтвердили остальные. - И потом, их всего только дюжина, - продолжал он, а нас шестеро... Шестеро? Джерри вздохнул. - Шестеро, - подтвердил он. Киллер хохотнул, повел плечом и пошел к повозке выгружать мечи. Джерри повернулся к Ариадне. - У меня нет выбора, - тихо сказал он. - Жезл вручен Киллеру. Они все равно подерутся, поеду я с ними или нет. Я не могу бросать друзей впятером против двенадцати, ведь не могу? Она кивнула и сказала, что нет, не может. К ним подошел Киллер с охапкой бронзовых мечей в ножнах и задержался, бросив презрительный взгляд на Карло. - Мне еще надо разобраться с тобой. Ничего, подождет до окончания этого дельца... хотя... не хочешь ли прогуляться с нами? - Минуточку, Киллер, дружище, - решительно вмешался Джерри. - У нас с Карло перемирие, и мы еще не в Мере. Киллер уставился на него, отшвырнул мечи и подбоченился, отчего его зеленая накидка разлетелась зелеными крыльями. - Я никаких перемирий не заключал, - резко заявил он. Джерри знал, что ему ни за что нельзя терять выдержки: с Киллером это всегда приводило к поражению, а все остальные слушали их внимательно. - Жезл тогда был у меня, - напомнил он. Киллер нахмурился и чуть заметно, но очень неохотно кивнул. Потом в его глазах вспыхнул знакомый дьявольский огонек. - Если я дам тебе обещание не разбираться с этим чудаком Карло, выполнишь ли ты обещание, данное мне? Джерри пришлось вернуться мыслями к той ночи в доме - он дал Киллеру обещание, в случае если Ариадна с детьми благополучно прибудет в Меру, так что, собственно говоря, оно было теперь недействительно. Он обвел взглядом круг ничего не понимающих лиц, потом опустил глаза на Карло, небрежно растянувшегося на траве. Он сам изувечил его лицо - казалось, эти раны нанесены только что. И исцелить их можно только одним способом. - Все, что ты пожелаешь, - подтвердил он, и Киллер торжествующе оскалился. - Ну что ж, значит, ты прощен, чудак, - бросил он Карло, отвернулся и пошел дальше. - Лишний меч найдется? - спросил Карло. Киллер застыл и медленно обернулся. - Да. Ты хоть когда-нибудь держал меч в руках? - Нет, - ответил Карло, поднимаясь на ноги. - А как насчет брони? - Только щиты. Против бронзы нам броня не нужна, достаточно и нашей одежды. - Киллер сиял: новый рекрут? Карло с полминуты смотрел на него. - Можно попробовать на тебе для уверенности? Обычно Киллера не так просто ошеломить, но этот вызов лишил на минуту дара речи и его. Краем глаза он покосился на Джерри: - Я могу доверять ему? - Нет. И тут же Джерри пожалел о своих словах, ибо это только ухудшило ситуацию. Это правда, меранские одежды надежнее, легче и удобнее, чем любая броня, изготовленная в бронзовом веке, но от увечий не страхует и она, а стоять и ждать, не обороняясь, прямого удара мечом от потенциального противника мог только ненормальный. Киллер медленно нагнулся, подобрал один из мечей, вытащил его из ножен и протянул рукоятью вперед Карло. Потом сложил руки под накидкой и расправил плечи. - Куда угодно, кроме глаз, - сказал он и стал ждать. Карло сделал два пробных взмаха и поморщился - тяжеловато, пожалуй... - В голову сойдет? - поинтересовался он как ни в чем не бывало. Ариадна схватила Джерри за руку, и круг зрителей стянулся туже. Какого черта? - Сойдет, - кивнул Киллер. Карло поменял хватку и взмахнул еще раз. - Эту штуковину можно держать двумя руками? - спросил он. - Да, - ответил Киллер; лоб его блестел от пота. Карло оглянулся. - Станьте пошире, - сказал он. - Места мало. Зрители нахмурились, но отступили на пару шагов... и Карло без предупреждения взмахнул мечом, держа его одной рукой, - тот сверкнул на солнце, описал стремительную дугу и обрушился на шапку Киллера. Меч отскочил, Карло пошатнулся, а Киллер, охнув, упал на колени; шапка даже не съехала набок. Потом Киллер, потирая шею, встал. Карло массировал пальцы и хмурился. - Значит, семеро? - спросил Киллер. Парень пожал плечами. - Отстань, - буркнул он. Киллер вспыхнул, а зрители, придя в себя, расхохотались. Это совсем уже сбило Джерри с толку. Он до сих пор не решил для себя, кто такой этот Карло и что творится в его голове, даже после трех дней, проведенных вместе с ним взаперти. И уж во всяком случае, он держал меч в руках далеко не первый раз в жизни. - Карло? - окликнул он, и Карло задержался и оглянулся. - Пожалуйста, - произнес Джерри. - Мы будем рады, если ты пойдешь с нами. Парень с минуту удивленно смотрел на него. Потом пожал плечами, глянул на Киллера и кивнул. - О'кей, семеро, - ответил он. Киллер натянуто улыбнулся и протянул руку. Карло, игнорируя ее, наклонился подобрать меч. - Не оружие, а черт-те что, - заметил он Джерри. - Я куда лучше управляюсь с мачете. Джерри лежал вместе с пятью остальными на дне повозки; Киллер правил по дороге навстречу критской милиции. Вся затея казалась совершенно лишенной смысла и смахивала на пустую браваду, на что и указывал настоятельно Грэм Гиллис, когда ему тоже предложили принять участие. Он остался с женщинами, игнорируя шуточки со стороны Киллера, что вполне могло означать большую отвагу, нежели проявил Джерри. Повозка въехала в отряд, и его предводитель крикнул, чтобы они остановились. Киллер вытянул всех кнутом. Повозка рванула вперед, и тут из нее, как из Троянского коня, высыпали меранцы. Бой был короткий и относительно бескровный; впрочем, Джерри ожидал, что так и будет: критяне не дрались ни за веру, ни за семью, ни за землю. Девять уцелевших разбежались в разные стороны, бросив на поле боя оружие, щиты и доспехи. Двум оставшимся вручили полотенце, чтобы те разорвали его на повязки; они понимали друг друга, ибо находились в радиусе действия жезла. Меранцы собрали трофеи, погрузили в повозку и собрались возвращаться в лагерь. В общем, решил Джерри, критяне - люди тихие и спокойные. Погиб только один, убитый Карло. Джерри вскарабкался на переднюю скамейку рядом с Киллером, который пошел в бой с серебряным мечом работы старого Венкера, взял в плен предводителя критян и принял быструю и неизбежную капитуляцию. Повозка неспешно поднималась на холм. - Ладно, дружище Ахиллес, - сказал Джерри. - Какого черта ты все это затеял? Киллер расплылся в улыбке, нагнулся и вытащил из-под скамейки шлем из кабаньих клыков, снятый с предводителя. - Ради твоей коллекции, дружище Джереми. Джерри принял шлем и торжественно поблагодарил его: мерионский шлем был бы украшением любой коллекции, и он знал, что сойдет с ума от радости обладания им, когда у него будет время осознать это. За их спинами Свен и Тиглат довольно восседали над шестью комплектами трофейных мечей и щитов. - Что еще? - спросил Джерри. - Или ты хочешь сказать, что просто потренировался в обращении с этим серебряным мечом? Или проверял себя после долгого перерыва? Киллер следил за лошадьми и не отвечал. - Ты сказал мне не всю правду! - настаивал Джерри. Киллер положил руку ему на плечо. - Ты ведь никогда не лжешь друзьям, Джерри? - Разумеется, нет! Киллер с улыбкой покосился на него. - Я не буду настаивать на выполнении твоего обещания, Джерри. Этот чудак Карло не стоит обещания - ты видел, как он заколол того бедолагу? Вот ублюдок! Я знаю, ты любишь меня как друг и выказываешь эту любовь, как можешь. Поэтому можешь забыть про свое обещание, а я буду молиться Эросу за тебя. Свен с Тигом обсуждали возможные варианты обмена комплекта из двенадцати предметов. Жан-Луи и Маркус примеряли шлемы и наколенники. Киллера не интересовали железки, иначе его дом ломился бы от этого хлама. Киллер коллекционировал тела. Живые тела. - Это было обещание, - заявил Джерри. - Но теперь это уже сделка. Я повторяю: завтра на закате, у тебя дома. А теперь валяй рассказывай все до конца! Киллер так и не посмотрел на него прямо, но рука его напряглась. - Спасибо, - произнес он. - Это будет очень мило. - Тогда скажи хоть, черт подери, чего ты дрожишь. - От предвкушения! - фыркнул Киллер, но руку убрал. Джерри перебрался назад, к Ариадне - та все еще была бледна и дрожала. Вся остальная компания расселась по бортам, окружив груду сложенных палаток и оружия, сваленную посередине. Киллер пригласил Маркуса сесть к нему на скамейку, и они углубились в беседу. Необычным было то, что Киллер взял с собой Клио и Хельгу; возможно, так повелел Оракул, а может быть, присутствие женщин хоть немного сдерживало ту грубую мужскую буффонаду, которой ожидал Джерри. Четверка тяжеловозов, опустив головы, тащила повозку по дороге - когда едешь в Меру, все дороги хороши. Прямо напротив Джерри сидела Мейзи, чертовски хорошенькая в сером меранском наряде, с шапочкой, игриво сдвинутой набок на золотых волосах; встретившись с ним взглядом, она даже слабо улыбалась. Она больше не боялась того, что посещение Меры будет угрожать ее душе - во всяком случае, после встречи с Астерием. Сидевший рядом с ней Гиллис выглядел совершенно абсурдно в своей старой одежде из Внешнего Мира, но он настоял, чтобы ему вернули лохмотья, оставшиеся от его синего костюма. Он непрерывно хмурился. Сидевший по другую руку от него Карло хранил свою обычную кислую мину; костлявые руки покоились на коленях. Он не участвовал в изъявлениях буйного веселья, разряжавших напряжение по окончании боя. Джерри улыбнулся ему раз и получил в ответ фигуру из сложенных пальцев. Перемирие если и сохранялось, то сделалось очень и очень хрупким. - Расскажи мне про этого, рыжего, - тихо попросила Ариадна. - Про Свена? - переспросил Джерри и рассказал все, что знал: Дания, приблизительно десятый век. Будучи старшим сыном, Свен ни разу не ходил в походы с викингами, поэтому пропустил почти все сражения тех лет; его доставили в Меру, когда ему шел шестой десяток, хотя его борода оставалась огненно-рыжей и на первый взгляд ему трудно было дать больше тридцати. Он прославился как воин, отыгравшись за свою даром прошедшую юность, - просто большой мальчишка в душе, сказал Джерри. Хельга родилась в Норвегии, кажется, двумя столетиями позже, но вместе эти двое составляли гармоничную пару. История Тиглата из Ниневии звучала бы куда интереснее, но с ней пришлось подождать, ибо он сидел рядом с Джерри. Повозка миновала поворот, возле которого произошел недавний бой, и долина сменилась новой, более ровной и зеленой местностью, которой еще несколько часов назад здесь не было. Солнце уже не так жгло кожу, и Джерри показалось, что и воздух сменил аромат - теперь его наполняли мягкие, меранские запахи близкого моря и пышных трав. Тиг, Свен и другие продолжали избегать его взгляда. Шевелюра Киллера приобрела знакомый синий оттенок, и борода Тига - тоже. Джерри раскрыл рот, чтобы объяснить... И вот она открылась их взглядам. - Смотри! - сказал он, почувствовав ком в горле. Повозка катила по зеленому лугу, а справа от них, на холме красовался за круглой стеной красно-розовый город. - Красота какая! - вздохнула Ариадна. - Такой прекрасный, как ты рассказывал... нет, красивее! Ой, Джерри! - Похоже, ее страхи исчезли; дрожь и бледность растворились вместе с критским пейзажем. - Вон, на вершине холма - обитель Оракула, - сказал он, возвысив голос, как профессиональный экскурсовод. - Видите, Мейзи? Она изумленно улыбалась. - Но это же собор, - сказала она. - Тот, с красным шпилем? Гиллис бросил на Джерри подозрительный взгляд. - Это что, еще один волшебный фокус? - спросил он. - Боюсь, да, - рассмеялся Джерри. - Лично я вижу что-то напоминающее Стоунхендж, стоящие по кругу каменные столбы с кольцом каменных балок поверху. Наша база в войну располагалась неподалеку от него, и он произвел на меня огромное впечатление. Насколько мне известно, Киллеру это представляется античным дорическим храмом. Мейзи видит собор, а вы что? - Мне это кажется тюрьмой, - фыркнул здоровяк. - А тебе, Ариадна? - Ближе к Киллеру, наверное, - нерешительно произнесла она. - Круг колонн с антаблементом? Он не очень хорошо представлял себе это. - Киллеру он кажется прямоугольным в плане. Так что твое описание напоминает больше мой Стоунхендж, только окультуренный. Карло сердито отказался сообщить, какой обитель Оракула представляется ему, но вид он имел сильно встревоженный. - А вот и ворота, - объявил Джерри, возбужденный, как мальчишка. - Северные ворота, разумеется... Ворота были заперты. Он ни разу не видел этого раньше, и прежде, чем он осознал шок, повозка остановилась. Мужчины с несчастным видом переглядывались. Даже Хельга... Только малышка Клио встретилась взглядом с Джерри, но и она казалась такой же озадаченной и расстроенной, как он. _Что, черт возьми, здесь творится?_ Киллер встал с места, оглянулся на пассажиров, окликнул Джерри по имени и кинул ему жезл. Джерри поймал его и тоже встал. - Будь так добр... - начал он, и тут встал Тиг, огромный Тиг, и положил покрытую синей шерстью лапищу ему на плечо. - Мы все дали клятву, Джерри, - пробормотал он своим глубоким басом. - И мы поклялись держать тебя в стороне от этого. - Лицо его опечалилось. Джерри пробрал холодный пот. - В стороне от чего? - переспросил он. Тиг легонько толкнул, и Джерри плюхнулся на свое место. Киллер соскочил с повозки и прошелся по траве, выхватив серебряный меч, ослепительно блеснувший на солнце. Он остановился и в нерешительности оглянулся. Потом положил меч на траву и скинул одежду. - Джерри? - шепнула Ариадна. - Я знала, что он любит покрасоваться, но сейчас-то чего? Он уже понял, но отвечать не хотел. И кто из них? Киллер подобрал меч и два раза взмахнул им. Потом подбоченился и посмотрел на повозку. - Астерий! - крикнул он. - Джерри? - снова спросила Ариадна, сжав его руку. - Подожди и увидишь, - ответил Джерри. Губы его пересохли, сердце отчаянно колотилось. - Астерий! - повторил Киллер. - _Я знаю тебя таким, какой ты есть! Выходи!_ Гиллис поднялся. Мейзи подняла на него глаза - и отшатнулась. Потом вскочила, обхватила его руками и заставила сесть на место. - _Выходи, Астерий!_ - заорал Киллер еще раз. Гиллис сделал еще одну попытку встать, и плачущая Мейзи едва удержала его. Ариадна почти так же отчаянно цеплялась за Джерри, с содроганием глядя на бывшего мужа. Киллер повторил вызов. Карло вскочил с места, спрыгнул с повозки, приземлился на полусогнутые ноги, пригнувшись словно борец. Мейзи взвизгнула и ударилась в слезы. Карло откинул голову и взревел. Голова его увеличивалась... Ариадна еще крепче вцепилась в Джерри и спрятала лицо у него на груди. Он попытался стряхнуть ее и встать. Тиг прижал его к месту. - Мы дали клятву, Джерри! - повторил он. - Мы не можем помогать ему. - Но почему? - взорвался Джерри. От Карло не осталось и следа - теперь это был Астерий, и он продолжал расти; одежда трещала и рвалась, а из-под нее лезло нечеловечески мохнатое, нечеловечески тяжелое тело. Бычья голова нацелилась на Киллера. - Только так Киллер сможет вернуться, - скорбно произнес Тиг. - Он находился в доме, когда ты сделал приглашение. - Но ведь Киллер возвращался! - голос Джерри чуть не срывался. - Я ведь послал его обратно! Свен оторвался от созерцания растущего Астерия и повернулся к Джерри. - Киллер не был в Мере. Его не подпустили даже на такое расстояние. Клио и Хельга приходили сюда ухаживать за ним. О нет! Так далеко от сердца магии... - Сколько времени на это ушло? - Около года, - ответил Свен. - И все это время Северные ворота были закрыты. - Но он сказал, что говорил с Оракулом! Рыже-красная борода отрицательно качнулась из стороны в сторону. - Все это время он жил здесь в палатке. Он ни разу не был в городе. Он мучительно выздоравливал месяцами, Джерри. Боже! Джерри закрыл лицо руками. Потом оторвался от них, унюхав знакомый ненавистный запах, увидев огромную тушу Астерия, возвышавшуюся рядом с повозкой. - Зато когда он начал поправляться, - добавил Тиг, - ты бы удивился, увидев, сколько людей хотели навестить его. Их приходилось спускать со стены в корзинах, сотнями. - Клио?.. - сказал Джерри, пытаясь представить себе эту дикую для Меры ситуацию. - И девочки, наверное? - Клио все понимает, - хмуро улыбнулся Тиг. - Твой друг Жервез много раз говорил с Оракулом. Они все это и разработали. Здесь лучше биться, чем в Лабиринте. - Смотреть, - простонал Джерри, - это все, что мы можем? Свен кивнул. - Сразиться должен Киллер, и никто из бойцов не имеет права помочь ему. Преображение завершилось. Астерий снова задрал морду и заревел - этот рев уже раздавался в тесной гостиной, в Лабиринте, а теперь эхом отражался от стен Меры. Астерий ринулся вперед. Киллер пригнулся, поджидая его, не спуская глаз с надвигающихся на него острых рогов, потом, отпрянув в сторону, взмахнул мечом. Оба промахнулись. Астерий остановился, повернулся и снова громогласно заревел. - Я не давал никаких чертовых обещаний! - Джерри попытался вывернуться из-под руки Тига, и снова неудачно. - Ты останешься здесь, или я намотаю этот жезл тебе на шею! - произнес Тиг тоном, не позволяющим сомневаться в том, что он так и поступит. Астерий снова ринулся в атаку. На этот раз Киллер тоже бежал ему навстречу - он прыгнул, взмахнул мечом, и чудище упало ничком. Прежде чем Киллер успел восстановить равновесие, оно вскочило, неожиданно стремительно развернулось и протянуло к нему свои огромные гориллоподобные руки. Сверкнул меч Киллера, и они отпрянули друг от друга; из раны на боку Минотавра хлестала кровь. Зрители взорвались радостными воплями, но Киллер не спускал глаз с врага. Астерий пятился, выгадывая момент для новой атаки, и Киллер так же медленно наступал на него. Даже вытянув меч, Киллер находился в досягаемости огромных рук, и если чудовище схватит его... Карло... но почему Карло? Джерри ожидал, что это будет Гиллис. Астерий сделал выпад, отдернув руку, прежде чем Киллер взмахнул мечом, нацелился рогами на человеческую плоть. Киллер двигался быстро, очень быстро, но ему недоставало рефлексов чудища. Или демона. Демон при свете дня находится не в лучшей форме, но все равно остается демоном. Они снова кружили. Минотавр искал уязвимое место в обороне Киллера, Киллер - в обороне Минотавра. Еще выпад, еще пируэт. Теперь наступал Минотавр, выставив рога, а Киллер отходил. Астерий бросился вперед; меч сверкнул и отскочил от массивной головы, а огромные руки мгновенно вытянулись вперед. Киллер отпрыгнул, оступился, ударил снова. Нет, массивный череп мечом не пробить; он служил и щитом, и оружием. Руки - уязвимее, но и опаснее: стоит им только схватить человека... Тактики боя с Минотавром не существовало - Киллер импровизировал на ходу. Снова и снова бросок, отступление... он вытер лоб свободной рукой. У монстра из раны в боку ручьем лилась кровь, да и несколько порезов на голове тоже не облегчали ему жизнь, но в поединке на выносливость смертная плоть Киллера сдастся первой. Джерри бессильно корчился; остальные за его спиной тоже, стиснув зубы, бормотали проклятия. Поминались имена богов: Тора, Геракла, Марса, Иисуса, Мединет Абу... - Что будет, если он проиграет? - спросил Джерри. - Этот гад примется за нас? Даже под синей бородой видно было, как побледнело лицо Тиглата. - Нет. Ему нужен только Киллер. Пока мы в повозке, мы в безопасности. Легче от этого не стало. Минотавр снова взревел и бросился, стремительно размахивая рогами вправо, влево, вправо, и Киллер отчаянно защищался, колотя мечом по голове чудовища, пытаясь попасть в глаз, борясь за пространство, но отступая по залитой кровью траве. Рог поддел меч и отбил его в сторону. Руки протянулись к Киллеру, он отпрянул, потерял равновесие, и тут же Минотавр поддел его рогами. Массивная голова с торжествующим ревом мотнулась вверх. Киллер, вращаясь в воздухе, полетел в одну сторону, а меч - в другую. 14 Киллер упал на траву и остался лежать неподвижно - мертвый или без сознания. Астерий секунду смотрел на него, потом повернулся полюбоваться на реакцию зрителей в повозке. Он снова заревел, передразнивая их яростные крики. Потом, тяжело дыша, снова отвернулся от них и не спеша направился к своей жертве. - Что, если мы нападем все вместе, - молил Джерри. - Разом? - _Нет!_ - загремел Свен. - Таков уговор. Оракул запретил нам, и мы обещали. Ариадна вдруг вспомнила опыт бесконечных споров с адвокатом. - Что сказал вам Оракул? - спросила она. - Только точно! - Он сказал, - ответил маленький Жан-Луи, - "Астерию нужен не столько Говард, сколько Киллер. Он согласился-на то, что Киллер может взять меч, и что тем, кто находится в повозке, не причинят вреда; его легионы тоже не будут вмешиваться. Я согласился, что ни один воин не будет помогать Ахиллесу". Минотавр до сих пор стоял к ним спиной, глядя на свою поверженную жертву и поводя головой из стороны в сторону. - Конечно! - воскликнула Ариадна. Выхватив жезл из руки Джерри, она соскочила с повозки и ринулась к Минотавру, не обращая внимания на возмущенные крики за спиной. Она понимала, что со стороны это выглядит абсурдом: хрупкий карлик, бегущий на битву с великаном. Она не знала, что будет делать, не знала, почему поступает так. Она не любила Киллера - этого порочного маленького хулигана, но не собиралась позволять проклятому чудищу убить мальчишку. Киллер пошевелился. Минотавр склонился над его головой, так что, открыв глаза, Киллер, должно быть, увидел его морду, ибо попытался встать - и Астерий поставил ногу на его лицо и толкнул его обратно. _Он любит играть со своими жертвами_. Ариадна все так же бесшумно бежала по траве. Потом Астерий испустил негромкий рокочущий звук - возможно, это означало смех, - сложил руки за спиной и наклонился, скосив голову набок. На мгновение ей показалось, что он просто заглядывает лежащему в глаза, но потом она увидела рог, нацеленный точно в сердце юноше... а Астерий склонялся все ниже. Киллер вытянул руку, схватился за рог, и рокот повторился. Кровь из изрезанного лба чудовища капала на жертву. Киллер напряг все свои силы, но рог все опускался. Тогда Киллер изогнулся, упершись в морду Минотавра ногами... и тот снова зарокотал, только ускорив движение. Должно быть, он весил раза в три больше своей жертвы - куда уж Киллеру удержать такую махину. Рог все опускался, вот он прикоснулся к груди... Минотавр до сих пор не заметил Ариадны, а она все бежала. Может, ей удастся сунуть этот жезл в его чудовищную глотку: Джерри говорил, что жезл обжигает демона. Астерий сложился почти вдвое, стоя к ней спиной. Он не слышал ее приближения, иначе поторопился бы разделаться с одной жертвой, прежде чем взяться за другую. А потом - то ли услышал, то ли увидел ее. Он оторвался от Киллера, взревел, задрал морду - слишком поздно! Не замедляя бега, Ариадна замахнулась жезлом словно клюшкой для гольфа и изо всех сил ударила Минотавра снизу вверх между широко расставленными ногами; дым повалил из его промежности, когда волшебный жезл с размаху коснулся демонической плоти. С оглушительным ревом Астерий рухнул прямо на Киллера. Ариадна упала на них, но тут же была отброшена корчившимся чудовищем. Она встала на четвереньки, потом на ноги и остановилась, шатаясь. Киллер и ревущий монстр, казалось, схватились в неестественном объятии. Потом Киллер откатился в сторону и, шатаясь, встал на ноги. Весь в крови, с головы до ног - так что невозможно было сказать, ранен он или нет, - но он мог двигаться. Зрители в повозке разразились восторженными воплями. Ариадна бросилась к сверкавшему в траве серебряному мечу, схватила его и побежала обратно: шатаясь, задыхаясь и вообще опасаясь, что вид у нее сейчас не слишком приглядный. Жезл и меч чертовски мешали бежать. Почти без сил она остановилась и протянула Киллеру меч. - Положи его обратно! - рявкнул Киллер. - Ты не должна вмешиваться! Астерий, продолжая подвывать и держась руками за гениталии, поднялся на колени. - Только _мужчины_ не имеют права вмешиваться! - попыталась крикнуть она, но слова застревали у нее в горле. Разъяренный Киллер не слышал ее. Он зажимал рукой рану на груди, и его шатало из стороны в сторону. - Положи на место, чертова сука! - рычал он. - И марш назад. Твое место в повозке! У него за спиной Астерий сделал попытку встать, но с жалобным ревом упал на колени. Ариадна тоже взбеленилась настолько, что почти не соображала. Это все столкновение культур, вроде того, что Джерри рассказал про Фермопилы, - Киллер не примет помощь от женщины. Ну разве что моток бечевки. Вмешательство в геройские поединки ей заказано. Астерий стоял уже на одном колене... уже на двух ногах... хотя продолжал корчиться, согнувшись. А "Илиада"? Разве не вмешивались богини в битвы греков с троянцами? Это же его Библия, говорил Джерри. Она сделала глубокий вдох, собралась с силами и выпрямилась, по возможности величественно расправив плечи. - Знаешь ли ты, кто я, Ахиллес? - Ари... - начал он и осекся, широко раскрыв глаза. - Афина? - прошептал он. Астерий наконец выпрямился и сделал шаг вперед, протягивая руку к шее Киллера. - Быстро, смертный! - приказала Ариадна. - Убей Минотавра! Киллер кивнул, схватил меч и отскочил от чудища как раз вовремя. Ариадна на всякий случай угрожающе подняла жезл, но лезвие меча уже описало в воздухе полукруг и врезалось в глотку Астерия. Минотавр опрокинулся на траву; Киллер обеими руками поднял меч и опустил его, вонзив в грудь чудовища. Повозка взорвалась радостными криками. Люди сыпались с нее, как камни из жерла вулкана. Киллер повернулся к Ариадне, продолжавшей держать жезл. - Ты хорошо справился, - сказала она. Он задыхался, его нагое тело было покрыто кровью, и на мгновение ей показалось, что он упадет перед ней на колени. Потом его глаза подозрительно сощурились. Она тоже задыхалась и взмокла - не слишком похоже на богиню. Потом в его взгляде забрезжила догадка. Киллер ухмыльнулся и приглашающе раскинул руки. Она упала в его объятия. Это было повторением поцелуя у святилища, только на этот раз она не сопротивлялась. Она не могла дышать, и думать тоже не могла, и ощущала только биение двух сердец, жар его обнаженного тела и радость, что он остался жив. Она ногтями впилась ему в спину и от всего сердца вернула поцелуй. Возможно, Киллер и был маленьким порочным хулиганом, и все же теперь она знала, что не может устоять перед ним. Позови он ее в любую минуту, и она придет. Джерри первым подбежал к ним с поздравлениями, но замедлил шаг, пропуская вперед остальных. Все окружили Киллера с Ариадной и ждали. А Джерри отошел в сторону - осмотреть рогатую тушу Минотавра, из груди которого все еще торчал серебряный меч. Ради такого случая Киллер наверняка нарушит свой обычай не брать трофеи и отрубит голову. Джерри вытащил меч и вытер его о траву. Потом услышал за спиной смех: Киллер принимал поздравления. Даже Гиллисы были здесь. Ариадна освободилась, подошла к Джерри и остановилась. - Здорово это ты. - Он протянул ей руку. Она приняла руку, опустив глаза. - Спасибо. - Тебе не кажется, что этот труп меньше, чем казалось? - спросил Джерри. - Джерри... Я не знаю, почему сделала это. Он заставил себя улыбнуться, надеясь, что улыбка выглядит не слишком неестественной. - Что сделала? Еще раз продемонстрировала свое мужество? Ты самый отважный человек, которого я знаю, Ариадна, из всех мужчин и женщин. Не переживай из-за этого. Или ты имеешь в виду поцелуй с Киллером? - И то, и другое. Он пожал плечами. - Ничего удивительного. У него четырехсотлетний опыт. Возможно, только мне и удавалось сопротивляться ему - но даже я уступаю. - Его голос звучал по-детски обиженно. Она вздрогнула как от удара. - Вот черт! Я не ревную тебя к Киллеру, Ариадна, правда. Каждый муж в Мере... ох, дьявол! Ты же мне даже не принадлежишь. Она покосилась на Минотавра. - Да, он меньше... Джерри! Он меняется! Так оно и было: кровь останавливалась, порез затягивался. Да и бычья голова казалась теперь ненамного больше человечьей. Один за другим мужчины подходили пожать Ариадне руку. Их замешательство забавляло ее. Потом Киллер, на котором до сих пор не было ничего, кроме крови да широкой улыбки, сграбастал Джерри со спины и закружил в воздухе. На груди его красовалась неглубокая рана, и губы оказались разбитыми, хотя это вполне могло быть последствием поздравлений. - Ты один, - вскричал он, - еще не... - Он осекся, посмотрев на Минотавра. Судя по крикам и охам, трансформацию Минотавра заметили все. Карло, ошеломленный, но целый и невредимый, открыл глаза, удивленно озираясь по сторонам. Наступила неловкая тишина. - Хельга? - окликнул Джерри. - У вас есть с собой запасная одежда? Клио? Найди немного воды. - Он склонился над Карло. - Не шевелись, ты придешь в себя через пару минут. - Ворота открыты! - крикнул Тиг, указывая пальцем. И не просто открыты: из Северных ворот валила толпа горожан, пока слишком далекая, чтобы различить кого-то, но явно готовая приветствовать героя. Киллер хмуро смотрел на Карло. - Вот дьявол! - буркнул он. - Теперь с него и шкуры не снимешь! - Он огляделся и заговорил громче, чтобы привлечь внимание друзей: - Кто будет сидеть рядом со мной, когда мы въедем в город? Джерри! Разделишь со мной славу? Джерри встал и покачал головой: - Нет. Я в немилости. Ариадна, конечно. Киллер нахмурился, как грозовая туча. - Нет, спасибо, - сказала Ариадна. Она покосилась на растущую толпу. - Нет, Киллер, пусть рядом с тобой едет Клио. Это сразило его наповал. - Клио? - переспросил он. - Что она такого сделала? Почему Клио? - Потому что она твоя жена, - крикнула Ариадна, - а приличный человек на твоем месте даже не сомневался бы! Так с Киллером еще никто не разговаривал. - Она права, - поспешно вмешался Джерри, становясь между ними. Поэтому убийственный взгляд Киллера достался ему, и он сжался, готовясь разнимать их, что, как он хорошо понимал, совершенно невозможно. Однако Киллер неожиданно резко повернулся и пошел прочь - слава Богу, одеваться. Джерри снова опустился на колени рядом с Карло, чтобы скрыть слабость в ногах. К нему склонилась Ариадна. - Джерри... спасибо! Но он бы не... он бы... ведь нет? - Почему бы тебе не спросить об этом Клио? - буркнул он, помогая Карло сесть. Ко всеобщему удивлению, Киллер и в самом деле приказал Клио сесть рядом с ним, и ее юное личико светилось от радости. Весь путь к воротам они проделали по коридору, образованному восторженными горожанами. Киллер стоял, одной рукой держа вожжи, другой размахивая, с юношеской гордостью принимая поздравления и вообще наслаждаясь моментом. Торжества продолжались и в городе. Вообще-то в Мере было только две улицы, рассчитанные на конные экипажи, - Пристенная, идущая вдоль городской стены, и Главная, спиралью поднимавшаяся по склону холма к обители Оракула. По ней они и направились. Повозка медленно громыхала по булыжной мостовой, а жители Меры со всех сторон сбегались помахать им. Джерри сел сзади, рядом с Ариадной, но даже его удивило число людей, желающих поприветствовать и его, - они бежали за повозкой, протягивая руки для пожатия, они стояли на порогах домов или перед витринами лавок, размахивая шапками и выкликая его имя. Джерри пришлось нелегко: отвечая им, он одновременно пытался рассказывать Ариадне о тех местах, что они проезжали, причем с такой гордостью, будто он сам сотворил Меру, глядя при этом на все как в первый раз, ее глазами. - Видишь, какое здесь все древнее? - говорил он. - Действительно древнее, кое-где чуть ли не доисторическое, и все же кажется только что отстроенным, словно сразу после приемной комиссии. - При чем здесь комиссия? - отвечала она с улыбкой. - Это работа великого художника. Это прекрасно. А кто чистит улицы? - По-моему, они очищаются сами, как наша одежда. Но если мне кажется, что Тропе Рыболова не мешает небольшая уборка, я сам выхожу с метлой, и мои соседи - тоже. Вот Концертная площадь - у нас нет концертных залов, ведь погода всегда хорошая. Здесь ставятся и балеты, и спектакли. Я участвовал в фестивале Софокла, организованном Клио, и Шекспир тоже выигрывает на этой площади, ведь всем понятны любые оттенки... Он показывал ей маленькие салоны и галереи, которые содержали, как правило, живописцы, небольшие кафе, с владельцами которых - отменными поварами - он дружил. - Смотрите, Мейзи: вон отец Юлиус, о котором я вам говорил! Он рассказывал о домах и об их обитателях, в первый раз сам обращая внимание на то, что в толпе среди людей всех рас, старых, пожилых, зрелых, юных, нет ни одного ребенка. Потом... - Вон! Вон, в кафе у тротуара! - Он приподнял шапку, и мужчина привстал и с улыбкой поклонился. - Я же говорил, что ты узнаешь его! Ариадна побледнела и кивнула. - Моцарт! - прошептала она. - Мы здесь обходимся без особых церемоний, - сказал он. - Я думаю, ты подружишься с ним. А вон старый Н'бана, мой любимый шаман; Али Аль-Иза - он был когда-то работорговцем, а вон та женщина была жрицей Солнца... Они миновали Ювелирную, Фермерский рынок и Угол Поэтов, и наконец толпа начала редеть. Они доехали до Больничной - здесь дорога кончалась, и они все выбрались из повозки, смеясь и благодаря Киллера за славную поездку. Они стояли высоко над городом, а перед ними лежал последний подъем на гору, и Джерри показал ей на низкое, светлое здание Больницы. - Собственно, она никому не нужна, если не считать нескольких безумцев вроде Киллера - у него тут вообще постоянное место, но исцеление - дело нескольких дней, здесь, так близко к Оракулу и средоточию магии. Здесь и докторов-то нет, только очаровательная пожилая пара, ухаживающая за пациентами. Ариадна глубоко вдохнула ароматный воздух. Легкий ветер шевелил ее медовые волосы, вспыхивавшие на солнце. - А теперь мы пойдем к Оракулу? - Да... - откликнулся он. - Немного позже. Свен взялся за вожжи и развернул повозку. Меранцы пожелали им удачи и потянулись с холма вслед за поскрипывающей повозкой, оставив на площадке Джерри, Киллера и четверых спасенных смертных. Киллер стоял в позе вернувшегося героя, сжимая в руке жезл; вид у него был при этом не очень убедительный. Джерри держал в руках свои шлем из кабаньих клыков. Гиллис пребывал в неожиданно хорошем настроении, хотя казался здесь в своем изорванном костюме и сбившемся набок галстуке абсолютно чужим. Мейзи одной рукой цеплялась за мужа, а другой придерживала огромный ворох брюк и свитеров. Лицо у нее казалось расстроенным. Карло сутулился больше обыкновения, но переодеваться в свою обычную одежду не спешил. - Ну что ж, пошли, побеседуем с вашим Оракулом! - возгласил Гиллис. - Мне кажется, я заслужил объяснений и извинений, а от вас я их вряд ли получу. Джерри первым шагнул на лестницу. Ариадна взяла его за руку и с любопытством посмотрела на него. - Ты не очень рвешься туда, правда? - спросила она. Будь честным... - Нет, Визит к Оракулу может оказаться тяжелым испытанием, - признался он. - А я наделал ошибок. Они поднимались по пологой лестнице все выше и наконец вышли на широкую площадку на самой верхней точке Меры. В центре ее возвышалась каменная платформа, на которой стояло высокое кольцо из розовых гранитных блоков на таких же столбах - Стоунхендж. Внутри была пустота. Ариадна, как он подозревал, видела полированные колонны, Мейзи - красный кирпичный собор... - Давайте я сначала покажу вам вид отсюда, - предложил он. - Люди часто приходят сюда посидеть, полюбоваться пейзажем, поболтать, и, если Оракул хочет передать кому-то послание, он пользуется их услугами. Рядом и правда сидели человек двенадцать: кто - на скамьях, кто - на низкой каменной балюстраде. Они вежливо кивнули, не вмешиваясь: четверо из вновь прибывших - явно были здесь новичками, а если в Мере и есть избыток чего-либо - так это хороших манер. Если не считать нескольких дикарей вроде Киллера, конечно. Перед ними раскинулся весь город и сельская местность за стенами. - Вон Северные ворота, через которые мы въехали. - За ними зеленел луг, на котором Киллер бился с Минотавром, но это все знали и так, а за лугом начинались зеленые холмы, замыкавшие перспективу. Небо над северной частью было затянуто темными тучами - так и полагалось. Джерри еще раз показал им Концертную площадь, и несколько улочек, ведущих на запад, и панораму лесистых холмов, освещенных солнцем. - Любишь ловить рыбу? - спросил он у Ариадны. - Или ходить на каноэ? В колледже я считался неплохим гребцом. Она улыбнулась, погладила его по руке и промолчала. Они переместились вдоль балюстрады и смотрели теперь на юг - там пейзаж казался совсем весенним: цветущие сады и чернеющие пашни. Приглядевшись, можно было увидеть пахарей, идущих за упряжками волов. - Значит, у вас есть крестьяне? - спросил Гиллис. - Крестьяне, которые кормят хозяев - горожан? - У нас есть крестьяне, - кивнул Джерри, - которые сами хотят быть крестьянами. Они работают или не работают - как им захочется, как и все в Мере. Они живут за городом потому, что так им больше нравится. Здесь все ведут тот образ жизни, который им нравится, так как это придает их жизни смысл. Ремесленники любят мастерить, повара - готовить, крестьяне - взращивать. В Мере нет господ и слуг. Потом он показал им Бальную площадь и начало Тропы Рыболова - они перешли уже на восточную сторону, и там до горизонта простиралась сияющая морская гладь. Они смотрели вниз на маленькую гавань с гранитным молом и точечками людей, разгружавших улов с рыболовных баркасов. В гавань медленно входил под всеми парусами небольшой барк, а у причала разгружала трюм арабская доу; на таком расстоянии арабы в полосатых халатах были почти неотличимы от помогавших им жителей Меры. - Значит, из города ведут четыре дороги, - спросил Гиллис. - Так вы сказали? Джерри кивнул. - Трое ворот и гавань. Северные - к опасности и к долгу, западные - к приключениям и забавам, южные - в поля. На восток ведет море. - И куда оно ведет? Он крепче обнял Ариадну. - Оно ведет отсюда. Навсегда. Если вы хотите вернуться в реальный мир, Грэм, и вы, Мейзи, вы покинете Меру на борту корабля. И никогда не сможете вернуться. Это все, что мне известно. - Я признаю, мистер Говард, что это очень красивое место, - сказала Мейзи, собравшись с духом, как всегда, когда заговаривала о своей вере, - но я не хочу оставаться здесь. Я боюсь, что это происки Дьявола. Джерри облокотился на парапет и печально кивнул. - Вот и отец Юлиус утверждает, что, оставшись в Мере, вы теряете свою бессмертную душу. Он здесь уже несколько сот лет и все пытается убедить нас в том, что наш долг - вернуться в мир и покаяться. Она вспыхнула. - Вы не говорили этого раньше! А как же с его собственной душой? - Он говорит, что его долг - наставлять нас, - улыбнулся Джерри. - Я полагаю, он надеется, что покинет Меру последним. Он добрый и славный старик, и мы все нежно любим его, но его мысли запутанны, как клубок угрей. - Мы не останемся здесь, Грэм! - твердо произнесла Мейзи. Он согласно кивнул: - Ни за что. Вы здесь все - пожиратели лотоса, Говард. Вы не развиваетесь, вы не производите ничего, кроме как для удовлетворения собственных нужд, вы не вносите ни малейшего вклада в копилку Человечества. Разве не так? Вы сейчас - тот же человек, каким были сорок лет назад, навеки замороженный в блаженном самодовольстве. Джерри немного подумал, глядя на далекую гавань. - Да, - согласился он наконец. - То, что вы сказали - правда. Это край пожирателей лотоса. Только не кажется ли вам, что пожиратели лотоса - это те, чьи организмы не переваривают другой пищи? И те, кто ничем не обязан больше миру после того, как этот мир с ними обошелся? Возможно, вы другой человек. Но вас никто не принуждает остаться. Здоровяк презрительно фыркнул и повернулся посмотреть на обитель Оракула. Киллер иронически наблюдал за ним, хотя (для Киллера) вел себя необычно тихо. - Кстати, этот ваш Оракул, - спросил Гиллис. - Вы говорите о нем как о человеке и в то же время как о чем-то неодушевленном. Скажите хоть, чего мне ожидать. - Ожидайте правды, - ответил Джерри. - И эта правда не всегда лицеприятна. Он не как другие оракулы из мифов, которым задают вопросы и получают расплывчатые ответы. Этот сам задает вопросы, а вы отвечаете, и солгать ему вы не можете. - Он услышал, как Ариадна затаила дыхание, и ее рука сильнее сжала его локоть. - Вот почему у нас нет полиции - и адвокатов тоже нет, - добавил он, и Гиллис нахмурился еще сильнее. Киллер неожиданно выпрямился. - Меня зовут, - пробормотал он и зашагал через площадку к обители, похлопывая по ноге жезлом. - Я ничего не слышала, - прошептала Ариадна. - Тебе и не полагалось, - ответил Джерри. Должно быть, он слишком явно выказывал свое беспокойство, поскольку остальные четверо хмуро посмотрели на него. - Мне, наверное, стоило бы переодеться, - неуверенно сказал Гиллис. - Как-никак аудиенция у градоуправителя. Джерри рассмеялся так весело, что на него начали коситься, и ему пришлось объяснить: - Насчет одежды беспокойтесь меньше всего. Вы встретите там голую, истину, Гиллис, - и перед этой истиной вы тоже будете голы. - На кого он хоть похож, этот ваш Оракул? - тяжело вздохнул здоровяк. Джерри посмотрел на Ариадну, на встревоженного Карло, на подавленную Мейзи. - Вы еще не догадались? - спросил он. - Вы увидите там зеркало. 15 Киллер взбежал по ступеням, шагнул в круг колонн - и исчез. Ариадна поперхнулась от удивления и вопросительно посмотрела на Джерри. - Он скоро выйдет, - заверил он. - Разговор там длится дольше, чем ожидание здесь. - Он был бледнее обычного, и его странное беспокойство все усиливалось. - Да, еще одно правило - нет, не правило, скорее просто совет. Не заговаривайте с Киллером сразу как он выйдет, пока он сам того не захочет. Словно для того, чтобы продемонстрировать силу магии, пара белых чаек спланировала вниз и пролетела сквозь круг колонн, окрасившись на мгновение в синий цвет. Джерри снова обнял Ариадну за плечи, отводя чуть в сторону от остальных. - Ариадна, - сказал он. - Я люблю тебя. Это не пустые слова - их слышала от меня только ты... может быть, еще двое за всю мою долгую жизнь. Я хочу, чтобы ты осталась. Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж. Мы можем вечно жить здесь в счастье. Этого она и боялась. Она помолчала, подыскивая слова. - Ты покажешь мне все царства мира, да, Джерри Говард? Мейзи сказала бы: "Изыди, Сатана!" О, Джерри, ни одной женщине на земле не предлагали большего, и... да, я могла бы крепко-крепко любить тебя... но понимаешь ли ты, от чего ты предлагаешь мне отказаться? Он кивнул с несчастным видом. - Грэм в качестве отца? - спросила она. - Дитя вроде Мейзи в качестве матери? Я сама не лучше, Джерри, но я ведь завязала с алкоголем, правда. - Правда ли это? Раньше ей казалось, что, правда. - Я могла бы стать лучшей матерью, чем Мейзи, но Грэм и его дружки-адвокаты завязали меня таким узлом, что мне приходилось испрашивать разрешения, а потом сидеть в гостиной, пить чай с печеньем и спрашивать, как дела в школе... словно нелюбимая тетка, не мать... Мне жаль, Джерри, действительно жаль. Мне нравится твой сказочный город, и мне кажется, я люблю тебя, и я смогла бы даже привыкнуть к твоим странным друзьям вроде Киллера, но у меня есть долг... Киллер медленно спустился по ступеням, механически переставляя ноги, с окаменевшим лицом. Он был бледен и не отрываясь смотрел на Ариадну. Неожиданно она впервые увидела его не сексуально голодным, брызжущим силой юнцом, но мужчиной с жизненным опытом, не укладывающимся в ее воображении. Что такого сказал ему Оракул, чтобы он выглядел так? Что за черная тень преследует его с Фермопил? Киллер, похоже, передумал и свернул к Гиллисам и Карло, потом снова замешкался и еще раз повернул. Он подошел к балюстраде, облокотился на нее и молча уставился в морской простор. Карло вздрогнул, оглянулся на Грэма с Мейзи и неуверенно двинулся к ступеням обители, ссутулившись еще сильнее. Он тоже исчез, стоило ему ступить в круг. Это напомнило ей школьные годы и ожидание вызова в кабинет директора. Все же в мире не могло быть более красивого места для ожидания, чем эта вершина, кристально-чистый воздух и фантастический вид внизу. Так можно вечно счастливо ждать. _Вечно!_ - Но почему? - спросила она вдруг. - Почему Киллер вышел как убитый? Он же герой-победитель, и Оракул должен бы хвалить его! Он что, всегда и всем недоволен? - Интересно было бы послушать их беседу, - улыбнулся Джерри. - Интересно... только к Оракулу всегда входят по одному. По ступеням, шатаясь, спускался Карло. - Эй! - окликнул его пораженный Джерри. Карло доплелся до парапета, перегнулся через него, выблевал и остался висеть, словно мокрый носок. Это напомнило Ариадне помост для жертв в Лабиринте. Но почему? Джерри озадаченно сдвинул брови. - Что случилось? - спросила она. - Я слышал о таком, - ответил он, - но сам никогда не видел. Случается, что правда оказывается не просто суровой, но невыносимой. Наш приятель, похоже, имеет за плечами любопытную жизнь - и это в его-то годы. Карло выпрямился и оглянулся - не смотрит ли на него кто. Потом снова отвернулся. Его лицо зажило. Следующей вызвали Мейзи. Она поцеловала Грэма и, отважно откинув голову, зашагала через площадку. - Когда меня позовут, - сказала Ариадна, - я хочу, чтобы ты пошел со мной, Джерри. Он отрицательно покачал головой. - Это будет неприлично. Я же говорил тебе, ты будешь там нагая. - Сегодня утром в Лабиринте на мне тоже ничего не было и на тебе тоже, - возразила она, забавляясь; его смущением. - И потом, ты предлагал мне выйти за тебя. Немного нудизма, как известно, только помогает браку. Он вытер вспотевший лоб. - Туда заходят только по одному. Ты сама поймешь почему, оказавшись там. Значит, так. - Вряд ли твое прошлое страшнее моего. - И тем не менее. - Он отвернулся и долго молчал. Мейзи сбежала по ступенькам и радостно улыбнулась Грэму, хмуро поднимавшемуся ей навстречу. - Ариадна, - тихо сказал Джерри. - Я трус и убийца. - Джерри? - Он не оглянулся на нее. - Джерри, мы столько всего пережили вместе за эти дни. Настоящий ад... Я знаю, что ты за человек. Я не могу судить тебя за прошлое. - Люди не меняются в Мере, - пробормотал он. Снова молчание. - Ариадна? - позвал негромкий голос - _ее собственный голос_, исходящий из обители Оракула. Ее сердце отчаянно забилось, и она сделала шаг... и Джерри тоже. - Меня позвали, - сказала она. - Меня тоже. - Он побледнел. Они поднялись по ступеням, держась за руки. Навстречу спускался Грэм - он не заметил их и направился к пустому участку балюстрады, не обращая внимания и на Мейзи. Вот и еще любопытный разговор, которого они не слышали, - Грэм Гиллис, рассказывающий правду о себе? Действительно мощная магия! Колонны вблизи оказались отполированными до зеркального блеска; розовые и черные вкрапления сияли на солнце. Внутри было просторно, куда просторнее, чем казалось снаружи. Все так же, рука об руку, они шли по мраморному полу, нагретому солнцем. Она не заметила, когда ее одежда исчезла. Ладонь Джерри вспотела, и он сильно, почти до боли сжал ее руку. Как и говорил Джерри, они шли к зеркалу - большому прямоугольному зеркалу в золотой раме. Перед ним стоял низкий, длинный стол, напоминающий журнальный, только больше. В Мере не бывает черного и белого, но стол был зеркально-черный, а лежавшие на нем жезлы - несколько дюжин жезлов - ослепительно белые. Зеркальное стекло казалось толстым, и в нем шагала ей навстречу другая, обнаженная, она. Два посетителя и одно отражение - вот вам и еще одна демонстрация магии. Когда Ариадна и ее отражение сблизились, она увидела, что отражение не совсем верно: грудь выше, никаких растяжек, тугой живот. Вот, значит, как она будет выглядеть, если останется в Мере? Ее подкупают - кто, зачем? Неожиданно ее охватили гнев и подозрительность. Они с Джерри подошли к столу и остановились. Джерри, заметила она, смотрел на точку, расположенную выше глаз ее отражения - значит, он видит себя, а не ее. С минуту два человека и одно отражение молча смотрели друг на друга, затем отражение неожиданно сложило руки, и она вздрогнула от неожиданности. - Ариадна, - произнесло отражение. - Я - Мера. Я буду задавать вопросы, и тебе придется ответить на все. Все, что произносится здесь вслух - мной ли, тобой ли, - истина. Но если ты не в силах высказать мысль вслух, это вовсе не означает, что мысль обязательно неверна, ибо есть истины, знать которые тебе не дано. Ты поняла? Она кивнула. Изображение перевело взгляд на Джерри. - Гиллис рассказал тебе о ее грехах, но ты не рассказал ей о своих. Тем не менее ты предложил ей стать твоей женой. Это справедливо? Джерри беззвучно пошевелил губами, потом произнес: - Нет. Его рука дрожала. Она попыталась сказать, что это не важно - и не смогла. Похоже, отражение знало это; оно довольно посмотрело на нее, потом вновь обратилось к Джерри, ничуть не смутившись его наготой. - Так сказать ей? - спросило отражение. Джерри пожал плечами и кивнул. Ариадна попыталась сказать, что она не хочет знать этого, и слова снова застряли у нее в горле - значит, она хотела знать. В глубине зеркала, за женщиной возникла еще одна фигура, принявшая облик молодого человека - среднего роста, темноволосого, с пышными усами. Он был одет в летный комбинезон времен второй мировой войны: очки, сдвинутые на шлем. Джерри уставился в стол с жезлами. - Представь меня даме, старина, - насмешливо сказал летчик. Джерри, на мгновение поднял взгляд - словно для того, чтобы подтвердить свои страхи, - и снова опустил. - Лейтенант Смит-Вильямс, - пробормотал он. - Кевин Смит-Вильямс. - Очень приятно, - сказал летчик, восхищенно любуясь Ариадной. Она почувствовала, что краснеет, но ее отражение оставалось совершенно невозмутимым. - И кем я был, Джерри? Уж договаривай. - Ты был моим хвостовым стрелком, - ответил Джерри, уставившись в пол. - Ну давай, давай, старина! - торопил его Кевин. - Я понимаю, что нам торопиться некуда, но леди может ужасно надоесть стоять тут годами, пока ты тянешь резину. Кончай с этим, парень! - Не надо! - сказала Ариадна. - Пусть говорит, - возразило ее отражение. - Мы попали под сильный зенитный обстрел, - сказал Джерри, так и не поднимая глаз. - У нас почти не было шансов дотянуть до Ла-Манша, не то чтобы перелететь через него. Я еле держал машину в воздухе... Я приказал всем прыгать. Ки... Кевина ранило. Его зажало... проткнуло ногу лонжероном. Он не мог выбраться. Я пытался дотянуть машину, но так получилось, что я едва удерживал ее в воздухе, мы теряли высоту, и... и я выпрыгнул, оставив его. Летчик засмеялся. - Одним словом, меня, пришпиленного к месту, словно в бочке спустили в водопад, в то время как он приземлился в Мере и решил, что джентльмену в этом славном месте будет очень приятно жить. Куда приятнее, чем драться в этой зверской войне. Куда приятнее, чем возвращаться, чтобы видеть лица ребят из экипажа, когда их освободят из концлагеря. - Он мог посадить этот самолет? - сердито спросила Ариадна. - Ответь этой милой леди, Джерри, - сказал Кевин Смит-Вильямс. - Я вел его, - ответил Джерри. - Возможно, я мог дотянуть. Я не знаю. _Не знаю!_ Его рука бессильно повисла, и она встряхнула ее. - Там, на месте, тебе виднее было, какое решение принять. Ты сделал все, что мог... - Не все, - сказал он. - Мы ведь еще летели. - Вот так! - Призрак в зеркале улыбнулся и пригладил усы. - Ты бросил машину и сиганул с парашютом, оставив меня. Некрасиво, Джерри! И ты не сказал леди, как меня звали еще. Ребята ведь не звали меня. Кевином, правда? И не Смит-Вильямсом. У меня была другая кличка - та, что дал мне ты. Ты ведь завидовал моим успехам тогда, не правда ли, Джерри? Так какую кличку ты мне прилепил, а, старина? - Мы называли тебя Убийцей Женщин, Ледикиллером, - прошептал Джерри. - А короче? - Киллером. Призрак довольно кивнул. - Ну что ж, на пока достаточно, верно? Разве что хорошо тебе известные мои последние слова? - Нет! - вскричал Джерри, в ужасе глядя на зеркало. Изображение хохотнуло и начало таять, но голос продолжал звучать - слабее, как бы искаженный переговорным устройством, сквозь треск помех; "Джерри! Не бросай меня, Джерри! Ты еще здесь? Меня зажало, старина!.. Ради Бога, Джерри!.." Эти ужасные мольбы продолжались, казалось, бесконечно, а потом в зеркале осталось только ее отражение. Джерри упал на колени, съежившись и рыдая как дитя. Она хотела наклониться, но решила, что лучше не напоминать ему о своем присутствии. В жестокие, однако, игры играет этот Оракул, подумала она. Интересно, с какой целью? - Встань, сопляк! - презрительно фыркнуло ее отражение, и он медленно встал, дрожа и сердито вытирая лицо. - Ладно! - произнесло отражение. - Задание, с которым ты был послан, - зачем ты отправил Ахиллеса с жезлом обратно? Джерри сглотнул и пошевелил губами. - Мне казалось, что я могу спасти Киллера, и что я обойдусь... - Значит, ты надеялся искупить вину? Перед тем, первым Киллером, которого ты бросил? - Да. Да. _Да!_ Отражение покачало головой. - Ты сказал, что надеялся на это. Но истинная причина ведь не в этом, правда? Нет, это было слишком жестоко. Джерри каким-то образом ухитрился сделаться еще бледнее. Он снова не нашел слов для ответа. - Ну, давай же! - сердито сказало отражение, голос которого доносился почему-то слабее, как у исчезнувшего призрака. - Тебе было сказано взять одежду на одного: детей в Мере нет. Совершенно ясно, что тебе полагалось захватить женщину и никого больше. Так почему ты отослал Киллера, а сам с ним не вернулся? Джерри давился и заикался; ему потребовалось довольно много времени, чтобы найти правильный ответ: - Она бы не согласилась. А я не хотел ее оставлять. - Продолжай, - настаивало отражение. - Мне было жаль ее. - А еще? Джерри покраснел аж до плеч. - Секс! Я хотел затащить ее в постель. Я совсем сошел с ума - я хотел ее до безумия, как ни одну женщину раньше. Отражение это, судя по всему, позабавило. - И хочешь до сих пор! Что ж, это правда, но не вся правда. Джерри казался удивленным. Он открыл рот, чтобы говорить, поколебался, потом выпалил: - Она восхищает меня как личность. Я люблю ее. - Он вздохнул и быстро, застенчиво улыбнулся Ариадне. - Спасибо, - сказал он зеркалу. - Не за что, - буркнуло отражение. - Так ты считал, что Киллер настоит на том, чтобы тебя вернули. Ты пытался шантажировать меня через Киллера! Джерри снова поперхнулся и признался: - Да, пытался. Отражение сердито кивнуло. - А почему ты так измордовал Карло? За то, что он сделал с Киллером? Джерри поколебался. - Месть! Он чуть не отдал меня демонам. Отражение снова кивнуло, на этот раз с удовлетворенным видом. - Ты был когда-нибудь близок с мужчиной? - Нет! Меня воспитали... я привык... я не могу... - Он выдохся и смолк, снова уставившись в стол. - Но ты дал слово Киллеру. Ты намерен сдержать его? И как ты себя чувствуешь в этой связи? Джерри скривился. - Сдержу. Надеюсь, меня не стошнит. Отражение засмеялось - смехом Ариадны. - Не зарекайся. Лучше позволь мне уладить это. Тем более что, как тебе известно, это не в первый раз. Завтра на закате, так ты ему обещал? Джерри снова вспыхнул, уставившись на ноги. - Но... - Твоя верность слову делает тебе честь, - заявил Оракул, откровенно наслаждаясь. - Но поверь, я смогу ублажить Киллера куда лучше, чем ты. Джерри вдруг рассмеялся. - Спасибо, - повторил он с явным облегчением. На этом шутки кончились. Оракул повернулся к Ариадне, и та съежилась в ожидании чего-то страшного. - Почему ты похитила Лейси у Грэма и Мейзи? - с невинным видом спросило отражение. Ну, на этот вопрос ответить легко - потому что она любила дочь. Она открыла рот - и не смогла произнести ни звука. Совсем ничего? Но это же правда, разве нет? Лейси - ее дочь. Она любит Лейси, но даже этого не может сказать. Молчание затягивалось, и Джерри, наверное, ждал, но она не могла взглянуть даже на зеркало, не то что на него. И не могла выдавить из себя ни звука. Должно быть, это искусство - говорить с Оракулом, знать, где она - истина, ибо что бы она ни хотела произнести, у нее не выходило ничего. Отражение вздохнуло. - Ладно, к этому мы можем вернуться и позже. Ты была алкоголичкой? - Да. - И сейчас? Нет. - Да. Почему она ответила так? - Ты хорошая мать? - Когда я не пьяна, - ей не стоило говорить этого... - Смотри на меня! - приказало отражение и начало меняться. Теперь на нем было голубое платье. Она помнила это платье - два года назад. И отражение росло, увеличивалось, становясь больше Минотавра - целых десять футов. И оно гневно смотрело на нее сверху вниз. - СКОЛЬКО РАЗ Я ТЕБЕ ГОВОРИЛА НЕ МЕШАТЬ МАТЕРИ, КОГДА ОНА РЕПЕТИРУЕТ! Господи! Это такой ее видела Лейси? И тут же изображение снова сделалось маленьким и обнаженным - и она нашла в себе силы спорить: - Многие родители строги со своими детьми. Я не думаю, что это честно. - Так честно или нет? - Да. - Ну? - произнесло отражение. - Немного усилий, и мы докапываемся до истины. А теперь скажи Джерри, что ты увидела, когда Минотавр ворвался в коттедж. Боже! И все же она смогла относительно внятно, изложить историю про Грэма в том, другом домике - Грэма пьяного, рогатого и в ковбойской шляпе. Джерри сочувственно взял ее за руку, но она даже не посмотрела на него. - Значит, Минотавр напомнил тебе твоего бывшего мужа? - ехидно спросило отражение. - Почему ты стреляла в его гениталии? - Это самое уязвимое место у мужчины, у самца, - ответила она. - Даже если серебряные пули и не пробили бы шкуру, они бы причинили ему боль. И это сработало, черт подери! Отражение улыбнулось. - Ты была хорошей женой адвоката. Ты дала правдивые ответы, но не до конца ответила на поставленный вопрос. Ладно, ответь на другой: опиши Мейзи Гиллис. Она попробовала, и это оказалось не так трудно. Дни, проведенные с ней в темнице, помогли ей узнать Мейзи как славную девочку, не слишком далекую, но, несомненно, добрую. - Она любит детей? - продолжало допытываться изображение. - Да! - быстро ответила Ариадна. - И Лейси любит ее, я должна признать. - Здесь тебе бы пришлось признать это, хочешь ты этого или нет. Так кто из вас двоих лучшая мать - добрая девочка, которую любят и которой помогает муж, или одинокая алкоголичка? Выбор был невелик - всего два имени, и свое она произнести не смогла. - Мейзи. Но... - Что? - Но я сомневаюсь в том, что Грэм - хороший отец! - Ага! - торжествующе произнесло отражение. - Вот как раз вернемся к первому вопросу. Так почему ты украла у него Лейси? Она разозлилась, заметив, что плачет так же, как только что плакал Джерри. Она вытерла глаза и сделала несколько глубоких вдохов-выдохов. - Чтобы она не досталась ему. Теперь она и сама поняла это. - А почему ты нападала на Минотавра именно таким образом? - Потому, что он напомнил мне Грэма! - выкрикнула она. - Из-за той ночи, когда он изнасиловал меня! Потому, что мне хотелось сделать ему больно! Я его ненавижу! - Она могла продолжать и дальше, но вот она была - истина. Она не раскаивалась. Джерри обнял ее за плечи. - Ариадна, - произнесло ее отражение, - ты можешь остаться в Мере, если хочешь. Здесь ты никогда не состаришься, не умрешь и не заболеешь. Как ты могла бы уже заметить, нездоровая тяга к спиртному тебе здесь не угрожает. Если ты не захочешь остаться здесь, ты будешь возвращена в свою машину в то мгновение, когда сворачивала в Надежду, Северная Дакота, словно ничего и не происходило. Значит, вот оно. - Но я сказала правду: я все еще алкоголичка; - грустно сказала она. - Что со мной будет? Отражение молчало, и Джерри пробормотал: - На такие вопросы он не отвечает. - А что Грэм и остальные? Отражение, казалось, колебалось. - Твое решение влияет на твой поток реальности. Их решения - не влияют. А твое решение не влияет на их потоки. Ариадна попыталась сказать, что хочет вернуться домой, и промолчала. Она попыталась сказать, что хочет остаться - тоже безуспешно. Выходит, она сама не знает, чего хочет... Она в отчаянии покосилась на Джерри. - Сколько времени у меня на размышление? - спросила она. - Сколько хочешь, но ты не можешь покинуть Меру, пока не примешь решение. Я помню случаи, когда люди оставались здесь на пару дней. - А я могу остаться и передумать потом? - Да, - отозвалось зеркало ее голосом. - Но после этого тебе никогда уже не удастся вернуться в Меру, а пожив в Мере, ты нигде уже не будешь счастлива - и демоны наверняка одолеют тебя. Она откинула голову и в упор посмотрела на зеркало. - Это что, намек? - спросила она - и не получила ответа. Она попыталась поэкспериментировать с предположениями - то, что, судя по всему, делал Джерри. - Моим демоном было фортепиано. - _Верно!_ - Я надеялась... - Нет, если честно, она не надеялась всерьез возобновить концертную карьеру. - Мне уже слишком поздно было рассчитывать на успешную карьеру музыканта. - _Снова верно!_ Так кто же она, алкоголичка, не имеющая никаких шансов на успех, на долгие овации, на гастроли по кругу: Париж - Москва - Лондон? Она снова рыдала. Слишком поздно! Демон фортепиано лишил ее материнства, и она сдалась демону алкоголизма - и это разрушило все. Но Лейси... у Лейси же талант, правда? Нет. Слова не выходили. - У Лейси всего лишь _способности_ к музыке. Она только обманывала себя в надежде на то, что Лейси удастся сделать карьеру, какую не удалось сделать ей самой. О Боже! Как же она мучила Лейси, заставляя заниматься музыкой? Стоявший рядом Джерри кусал в тишине губы. - Я сказал правду: я люблю тебя, Ариадна. Ты любишь меня? - Я... я не знаю. Я не могу сказать так быстро. Я очень привязалась к тебе. Я... я восхищаюсь тобой. Это верное выражение? Это прозвучало так вяло в сравнении с его словами! Она ободряюще улыбнулась ему, вдруг осознав, насколько зависят люди от лжи, как горька может быть эта неразбавленная правда. - Джерри, - произнесла она, - это не из-за того Смит-Вильямса. - Правда? - Ты не трус, Джерри. - Я... не... - Он был поражен. - Глупый! - сказала она. - Ты не приказал бы остальным прыгать над вражеской территорией, если бы надеялся довести самолет домой. Сколько ты летел еще после этого? - Часа два... больше... - Ты не трус, - повторила она. - Ты просчитал шансы. Ведь ты пришел бы сегодня на помощь Киллеру, если бы Тиглат не помешал, правда? - Да! - ответил он - и был удивлен и одновременно счастлив оттого, что смог произнести это здесь, в обители Оракула. - Значит, ты не трус, вот и все. На лице его вспыхнула радость... вспыхнула и тут же погасла. - Ты любишь Киллера? Она отвернулась. - Я... - Ну? - Я не знаю, как я отношусь к Киллеру, - ну, по крайней мере это не надо больше таить. - Он может предложить гораздо больше, чем я, - произнес Джерри с убитым видом. Этого она уже не вынесла. - Если я поняла тебя правильно, ты... это гадко! - крикнула она. - Это не производит на меня впечатления, скорее наоборот! Он будет хуже Грэма. И мускулы его меня тоже не привлекают! В физическом плане я привязана к нему не больше, чем ты, Джерри Говард! Наступила тишина - они с Джерри поражение смотрели друг на друга, а отражение ехидно смотрело на них из зеркала. Правда? - О! - произнес Джерри, так и не понимая. - Но... - Она и сама еще толком не разобралась. - И все же он словно гипнотизирует меня. - Он обладает той же харизмой, тем же обаянием, что и Грэм. Если он позовет меня к себе в постель, я пойду... - _Правда!_ Ох, черт! Что она сказала? Джерри взял ее за руку и ласково улыбнулся. - Я знаю. Может, когда он разберется с нами обоими, мы сможем наконец заняться друг другом? - Возможно! - Опять Киллер! Вечно этот Киллер! Она так и не знала еще, хочет ли остаться. Она хотела остаться. Но ее материнский долг... - Пилоты, бросающие свой экипаж... - сказала она. - А что насчет женщин, бросающих своих детей? Джерри начал заикаться, но в конце концов выдавил из себя: - Если ты вернешься, Карло убьет тебя. Правда? - _Что?_ - переспросила она. Джерри почему-то торжествовал. Он повернулся к ее отражению: - Она спасла Киллера! Неужели Мера ничем ей не обязана? Скажи! Отражение кивнуло со вздохом: - Хорошо. Из-за исключительности случая я нарушу правила. Карло более известен под именем Хасан Ареф. Он террорист, великолепно подготовленный и ужасно удачливый, специалист по дистанционно управляемым взрывным устройствам. Обычно он не работает по частным заказам, но два его компаньона угодили в тюрьму. Гиллис согласился защищать их в случае, если твоя машина вернется из поездки благополучно - без тебя. Она поперхнулась. Грэм! Джерри выругался сквозь зубы. - Это дешевле, чем платить алименты, - не без ехидства пояснило зеркало. - Ты помеха для него. Ты дважды останавливала машину, чтобы перекусить; за это время они запросто могли арестовать тебя по обвинению в похищении детей. Они этого не сделали. Присутствие в доме двух мужчин оказалось для них сюрпризом, но они отвезли бы остальных - как нежелательных свидетелей куда-нибудь в мотель. А потом бы вернулся Карло... Три трупа в сгоревшем домике в Северной Дакоте вряд ли кто соотнес бы с исчезновением в Колорадо одинокой миссис Гиллис. Это было бы даже лучшим решением, чем предполагавшаяся раньше безымянная могила. - Видишь? - крикнул Джерри. - И если ты вернешься, ты ничего этого не будешь помнить. Ты остановишься где-нибудь на ночлег, и они расправятся с тобой! Это же ясно! _Верно!_ - И еще одно ясно, - перебил Джерри Оракул, - что его будущее может быть еще более жалким, чем его прошлое. Вернись он позже, его принял бы за демона Киллер, вооруженный автоматом. Мир избавился бы от Хасана Арефа или Карло Веспуччи - вот в чем заключалась цель вашей операции! Джерри запнулся и вспыхнул. - А вместо этого мы с Киллером сами впустили его?.. Поэтому демоны собрались так быстро? - Он демон? - спросила Ариадна. - Он носил в себе большого демона, - ответил Оракул. - Да и Гиллис ненамного отставал. Вот почему они пережили появление Астерия в доме - они и так уже принадлежали ему. Но для сегодняшней материализации Минотавра требовалось много демонической энергии, и Астерию пришлось высосать ее из вас всю до капли. Разумеется, если они вернутся во Внешний Мир, они могут заразиться снова. - Если? - переспросила Ариадна. - Пусть их решение тебя не беспокоит. Оно тебя не касается. Она так и не могла решить окончательно. - Тогда посоветуй мне, если у тебя столько ума! - крикнула она зеркалу. Интересно, выходит ли Оракул из себя? Ее отражение улыбнулось, но уже не так ехидно и более ласково, чем раньше. - Тебе известна притча о Соломоновом решении? - спросило оно. - Конечно. - Две женщины предъявляли права на ребенка, и Соломон предложил им разделить его поровну между ними; настоящая мать отказалась от своей доли. Но при чем это? - Я умнее Соломона, - заявил Оракул, - и я могу воплотить его замысел. Что говорит тебе эта легенда о природе любви? Что такое любовь, Ариадна? Она вытерла глаза и вымученно засмеялась. - Боюсь, если мне надо ответить на этот вопрос, мы можем простоять здесь годы... Если любовь означает, что счастье любимого человека важнее, чем собственное счастье... это можно назвать любовью? Женщина с улыбкой кивнула: - Не так плохо! Помогает? Да, это помогало. Если верить Оракулу, ей нет смысла возвращаться, ибо Карло убьет ее в ту же ночь. Правда, она до сих пор не была уверена в том, что верит Оракулу. Но любовь... Она подумала о Лейси, страдающей за пианино. Она подумала о Лейси, обнимающей Мейзи. Даже о Лейси и Пегги. Она посмотрела на измученное ожиданием лицо Джерри и поняла, что хочет, чтобы и он был счастлив. - Я люблю тебя, - сказала она. _Правда_. Она повернулась к зеркалу. - Я останусь в Мере. _Снова правда_. 16 - Ариадна Гиллис, ты выйдешь за меня замуж? - Нет. Оракул, зеркало, стол - все это исчезло, и они стояли вдвоем в кругу колонн, снова вполне пристойно одетые. Он пошатнулся, как от боли. - Нет? - Спроси меня через год, - объяснила она. - Уж если я клянусь в вечной преданности, я должна быть уверена. - О! - выдохнул он с облегчением. И еще ей придется разобраться как-то с Киллером. Возможно, как предполагал Джерри, для Киллера это просто очередная галочка. Но может быть, и нет, и она не может предлагать себя Джерри, если ей суждено быть подругой Киллера, пусть даже подругой по вызову. Эта мысль заставила ее содрогнуться от физического чувства омерзения, и все же она не могла не видеть, что Киллер в некотором роде поразительно напоминал Грэма. Возможно, просто еще один человек, знающий, чего он хочет; еще один мужчина, любящий податливых женщин. Даже это гипнотическое обаяние - Грэм тоже обладал им в молодости, и оно возбуждало ее почище джина. Пока она не избавится от угрозы Киллера, она не может ничего обещать Джерри. Подойдя к верхней ступеньке, она задержалась посмотреть на красно-розовый город, на Северные ворота и грозовое небо Внешнего Мира над залитыми солнцем холмами. Навсегда - она не скоро свыкнется с этим. Эти грозы не могут потревожить ее - в Мере она в безопасности. Рядом с ней прекрасный, благородный человек, чья любовь к ней подтверждена Оракулом, - и если она осядет здесь навсегда, ей не найти более верного и достойного человека, чем этот. Она посмотрела на опечаленное худощавое лицо... человек, так долго искавший себя, человек, так долго не любивший и в одночасье воспылавший неодолимой любовью к женщине - одной и единственной... - Ты можешь пожить пока у Хельги, - тактично предложил он. Она покачала головой. - По-моему, нам лучше отправиться к тебе и восхищаться друг другом. Он кивнул. - И мне, конечно, положено спать в ванне. - Не вздумай! - рассмеялась она. - Ты, конечно, можешь считать, что тебе мало чего предложить, но сегодня утром у тебя было на что посмотреть, и что бы ты, Джерри Говард, ни имел предложить мне, я приму это с радостью. Он улыбнулся и обнял ее, и они поцеловались - осторожно, потом с нарастающей радостью и чувством. Она и забыла, как долго может длиться поцелуй, как сумасшедше сладок он может быть, как возбуждает. Поцелуй Киллера был скорее технической формальностью, хотя и блестяще выполненной; этот же стал взаимным открытием, и, возможно, омолаживающая магия Меры уже начала действовать на нее, ибо, когда они наконец оторвались друг от друга, она почувствовала головокружение, словно девчонка на первом свидании. Однако и Джерри тоже казался разрумянившимся и хмельным, как она. - Милая, - сказал он. - Я ждал тебя сорок лет. Она всегда знала, что у нее глаза на мокром месте. - А я могла бы вскочить сейчас на эту балюстраду и побежать по кругу с криком: "Я нужна ему!" Я уже годы как никому не нужна была, Джерри. - С тобой Мера станет еще прекраснее. - Я не согласилась бы остаться в ней без тебя. Они снова взялись за руки и сбежали по ступеням, и она поняла, что их не было очень долго, куда больше времени, чем занял их поцелуй. И все же... И все же чего-то не хватало, что-то продолжало угнетать ее. Ложка дегтя где-то в глубине ее сознания. Что-то забытое... или кто-то... - Киллер! - твердо сказал Джерри. - Давай разберемся сначала с ним. По крайней мере Киллер оправился от разговора с Оракулом и стоял, облокотясь на балюстраду и глядя на них с мальчишеской ухмылкой. К нему они и направились. - Значит, милая дама остается? - спросил он. - И мой друг Джерри наконец влюбился! Ну что ж, я самый лучший добрый друг и самый добрый лучший друг. - Вот на этом и остановись пока! - предложил Джерри. Киллер задумчиво посмотрел на Ариадну. - Я люблю своего друга Джерри и его прекрасную даму тоже буду любить. - Веди себя платонически! - рявкнул Джерри и покраснел, но во взгляде Киллера вспыхнул странный огонек. - Он мне не доверяет! - печально вздохнул Киллер, взял ее руку и нежно поцеловал. И - странное дело - она не сомневалась, что только подлинная почтительность сорвала зеленую шапочку с этих кобальтовых кудрей, перед тем как он склонился к ее руке. - Ладно, - решительно сменил тему Джерри. - Мне было велено проводить Гиллисов в порт. Карло остается. - Этот чудила? - фыркнул Киллер и оглянулся в поисках его фигуры. - Что ж, у меня есть для него классная работенка. - Он подошел к Карло, стоявшему в стороне; Джерри с Ариадной шли следом. - Я слышал, ты остаешься в Мере? - поинтересовался Киллер. Карло помолчал секунду, смерив его взглядом с ног до головы, потом буркнул: - Ну и что? - Когда мы с Джерри уезжали отсюда, - сказал Киллер, - мы собирались устроить игру