. Едва небо посветлело, как путешественники поднялись и, не теряя времени, двинулись дальше, прокладывая себе путь в вересковой чаще. Наконец они нашли просвет в зарослях, через который просматривался восточный горизонт. По сравнению с предыдущим вечером ветер усилился и стал прохладнее. Ковенант ощутил слабую дрожь - такую же тревожную, как мрачное предчувствие. А что если обувь тут ни при чем? Что если у него и Линден действительно имеется естественный иммунитет от Солнечного Яда? В таком случае... Времени на раздумья и поиски не оставалось. Рассвет неотвратимо приближался. Линден взвалила на плечи мешок с дынями. Ковенант присел, и Сандер взобрался ему на закорки. Потом все трое повернулись лицом к востоку. Ковенант старался дышать глубоко и ровно. Солнце вставало, раскрашивая огненными красками лазурь небес. Но сияло оно лишь несколько мгновений: откуда-то с запада, точно орды кочевников, стали накатывать черные тучи. - Дождевое солнце! Сандер разжал пальцы и спрыгнул на землю. От волнения у него перехватило дыхание. - Теперь, - просипел он, - нам придется двигаться быстрее. И если мы не собьем погоню с нашего следа, то, по крайней мере, продлим свое существование. Он бросился в вересковую чащу, словно состязался в скорости с облаками. Ветер крепчал. Ковенант тревожно взглянул на Линден: - С ним все нормально? - Да, - поспешно ответила она. - Наша обувь блокировала Солнечный Яд. Ковенант с облегчением кивнул, и Линден заторопилась вслед за Сандером. Вересковые заросли сменялись сучковатым кустарником, таким же высоким, как деревья на речном берегу. Не успел Сандер приблизиться к кустам, как облака, клубившиеся над головой, пролили на землю несколько капель дождя. Сандер принялся рубить крепкие ветви и прочные стебли ползучих растений. Набрав солидную охапку, он отдал ее своим спутникам, а сам снова полез в кусты за новой вязанкой. К тому времени когда они увидели русло реки, лишь узкая полоска неба На западе оставалась чистой. Сандер выбрался на берег, велел свалить добычу на песок и взялся за работу. Подчиняясь его кратким приказам, Ковенант и Линден помогали ему очищать ветви и лианы от сучков и листьев, хотя понятия не имели, зачем это нужно. Гравелинг разложил жерди на берегу и крепко-накрепко прикрутил их друг к другу лианами. Получился толстый деревянный настил. Ветер начал трепать макушки кустов. Тяжелые капли зашлепали по листьям, заросли наполнились шумом дождя. А Сандер, казалось, забыл о своей спешке. Он сел и, устроившись поудобнее, задумался. Через некоторое время Ковенант не выдержал: - Что дальше? Сандер посмотрел на него и Линден: - Вы умеете плавать? Оба кивнули. - Тогда подождем немного. Чем больше в реке воды, тем спокойнее поток. Ковенант заморгал, стряхивая с ресниц дождевые капли. ?О черт! - подумал он. - Это же плот!" Идея была замечательной. Река представляла собой самое быстрое средство передвижения, какое только имелось в Стране. Кроме того, плавание на плоту потребовало бы гораздо меньше сил, чем пешее путешествие. Гравелинг потому так спешил, что хотел соорудить плот до начала дождя, который сделал бы эту несложную работу во сто крат труднее. Ковенант кивнул, соглашаясь с собственными мыслями. А Сандер оказался более находчивым, чем он ожидал. Линден сидела рядом с плотом, обхватив колени руками. - Скоро похолодает, - равнодушно произнесла она. Это было правдой: дождь и впрямь стал прохладнее. Но Ковенант не обратил внимания на ее слова; он направлялся к краю берега, собираясь взглянуть на дно. Увиденное заставило его засомневаться. Растения, густо усеявшие русло, доходили до самого берега. Он не знал, как долго будет прибывать вода, но в любом случае затопленные кусты и деревья делали путешествие на плоту невозможным. Получив у Сандера порцию уссусимиелы, Ковенант продолжал осматривать русло. Ливень мощно и размеренно колотил по кустам, точно водопад, низвергающийся с небес; вокруг постепенно темнело, но Ковенанту еще удавалось различать, как помутневшая река тяжело ворочалась в тесных берегах. Поначалу он боялся, что вода станет подниматься слишком медленно. Но, сидя в зарослях, он не мог по-настоящему оценить силу бури. Ливень падал сплошной стеной, усиливаясь с каждой минутой. Иногда казалось, что какое-то огромное животное с шумом бродило вокруг по кустам. Скорость течения возросла. Струи потока, как юркие змеи, скользили между стволами деревьев и вскипали пеной среди густых кустов. Тысячи ручьев на всем протяжении Южных Пустошей впадали в Мифиль. Не успел Ковенант покончить с едой, как русло реки преобразилось. Вода поднималась к краям берегов и мчалась вперед, вырывая кусты. Маленькие корни не оказывали сопротивления. Поток без труда выдергивал их из песка, и кусты, цепляясь за стволы и ветви деревьев, создавали широкие заторы. Но вода пробивала себе путь. Она крушила эти хрупкие плотины, валила деревья и рвалась на свободу, как дикий зверь. Вскоре реку заполнили вырванные с корнем стволы и ветви. Вода кипела. Дождь рушился в Мифиль; она разбухала и мчалась вперед, неистовой лавиной сметая все на своем пути. Когда вода заплескалась у края берега, Сандер вскочил на ноги. Рассовав свои личные вещи по карманам, он закрепил мешок с дынями на плоту и привязал его лианами к жердям. В груди у Ковенанта похолодело от страха. - Это слишком опасно! - крикнул он сквозь шум дождя. - Нас в труху перемолотит! "А я всего лишь прокаженный?, - добавил он про себя. - Нет! - ответил Сандер. - Мы должны плыть по течению вместе с деревьями! Если для тебя опасность слишком велика, что ж - будем ждать. Но река не очистится до утра! Ковенант подумал о Всаднике, о существах, с которыми сталкивался и которые могли чувствовать присутствие белого золота. Но не успел он ответить, как раздался крик Линден: - Я просто сойду с ума, если буду сидеть здесь и ждать! Сандер ухватился за край плота. - Цепляйтесь, да покрепче, иначе мы тут же потеряем друг друга. Линден подошла к плоту с другой стороны и приподняла свой край. Молча выругавшись, Ковенант встал рядом и попытался ухватиться за мокрые ветви. Онемевшие пальцы могли предать его в любую минуту; он не был уверен, что они не подведут. - Мы должны двигаться как один человек! - предупредил Сандер. - В едином ритме. Ковенант прорычал, что все понял. Ему хотелось посмотреть на свои руки. Но при взгляде на водоворот у него закружилась голова. В следующую секунду Сандер подал знак, и все трое двинулись к краю берега. О пламя ада! Ковенант чуть не выпустил из рук плот, когда Сандер и Линден потянули его вперед. Он, шатаясь, двинулся за ними. Сандер прыгнул в реку. Плот накренился и стал сползать с берега. Ковенант поневоле последовал за своими спутниками и свалился в воду, подняв фонтан брызг. От удара его непослушные пальцы разжались. Мифиль понесла Ковенанта в сторону. Течение вертело и швыряло его как пробку, и он чуть не задохнулся в бешеном водовороте. На мгновение сознание его помрачилось, и, потеряв всякую способность ориентироваться в пространстве, он отчаянно замолотил по воде руками и ногами. Внезапно ветка куста, все еще цеплявшегося корнями за берег, больно стегнула его по ноге. Это привело его в чувство и подсказало направление. Ковенант устремился вверх. Он вынырнул, открыл рот для крика, но из горла не вылетело ни звука. Посреди буйства стихии всем его существом безраздельно владели лишь страх и отчаянное желание глотнуть воздуха. Волна, ударившая Ковенанту в лицо, обожгла его ледяным огнем. - - Ковенант! - послышался отчаянный вопль. Зов Линден достиг его ушей и сознания. Таща за собой тяжкий груз намокших ботинок, он вынырнул из бушующего водоворота и стал вглядываться в темноту. Прежде чем вновь погрузиться, он мельком увидел плот. Тот был неподалеку, футах в десяти. Снова вынырнув, Ковенант устремился к нему и плыл до тех пор, пока рука не наткнулась на спасительные жерди. Он рванулся вперед и вцепился покалеченной рукой в запястье Линден. Но онемевшие пальцы разжались, и волна опять накрыла его с головой. Линден схватила его за предплечье и подтащила к себе. Ковенант уцепился за ветку и налег грудью на непрочный плот. Тот накренился под его тяжестью и начал вращаться вокруг оси. У Ковенанта снова закружилась голова. Берега замелькали с бешеной скоростью. Они проносились мимо него, сливаясь в одну неясную круговерть. - Ты как? - прокричала Линден. - В порядке? - Да! Сражаясь с холодными волнами, они помогли гравелингу выровнять накренившийся плот. Небо извергало потоки дождя, топя, ослепляя и оглушая несчастных. Течение старалось отобрать у них утлую опору. Но люди вновь и вновь прокладывали себе путь в грязном потоке и отпихивали деревья, которые неслись на них, как тараны. К счастью, ширина Мифили не позволяла бревнам перегородить русло на крутых поворотах. Вода становилась все холодней. Казалось, она проникала в мышцы, вытягивая силы и тепло. Ковенант чувствовал себя так, словно его кости были наполнены льдом. Вскоре он уже с трудом держал голову над водой, из последних сил цепляясь за ветви. Уровень реки повышался, и постепенно течение стало более плавным. Нет, оно не замедлилось, но водовороты, характерные для мелководья, исчезли. Плот легко подчинялся управлению. По совету Сандера уставшие путники начали по очереди заползать на плот и отдыхать, пока двое других управляли их маленьким судном. Через какое-то время вода стала прозрачнее, и Ковенант осмелился напиться. Правда, на зубах его все равно скрипел песок; но дождь и течение медленно делали свое дело, очищая Мифиль. Порою Ковенант слышал монотонный гул: казалось, где-то далеко шло большое сражение. Это был не гром и не треск молнии. С каждым разом звук приближался и становился все громче. Неожиданно раздался оглушительный треск. Над водой пронеслась чудовищная тень. В последний момент течение вынесло плот из-под падавшего огромного дерева. Высокий и могучий клен выворотил из земли цепкие корни-якоря и свалился в реку. Теперь треск слышался повсюду, вдалеке и совсем рядом. Мифиль пересекала лес мегалитовых деревьев, и шум их падения раздавался непрерывно. Ковенант боялся, что одно из них рухнет на плот или забаррикадирует русло. Но этого не случилось. Течение подхватывало стволы и тащило за собой, не давая преградить себе путь. Мало-помалу треск становился глуше и вскоре затих вдали: Мифиль миновала реликтовый лес. Дождь все лил, будто в небесах ярился гигантский водопад. Ковенант забрался на край плота и, используя тяжелые ботинки в качестве руля, пытался выправить курс. Окоченевшие от холода, путешественники мчались в бурном потоке, которому, казалось, не будет конца. И даже когда небесные струи поредели, оцепеневшее сознание Ковенанта не сразу восприняло этот факт. Облака откатились назад, открыв чистое вечернее небо, а он продолжал недоуменно смотреть прямо перед собой, будто внимал словам незнакомого языка. Наконец плот вынесло на мелководье, и трое путников зашлепали к берегу. Сандер из последних сил вытащил плот на пологий склон, предохраняя его на случай нового паводка. Чуть позже он присоединился к Линден и Ковенанту в невысоком густом подлеске и устало повалился на землю. Черные облака плыли на запад, туда, где садилось оранжево-красное солнце. Вечерело. - Огонь, - дрожащим голосом произнесла Линден, сотрясаясь всем телом от холода. - Нам нужен костер. Ковенант застонал и поднял голову, выкарабкиваясь из мути, которая заволокла его сознание. Его бил озноб; дрожь скручивала мышцы в узлы. Солнце не светило над равниной целый день, и ясная ночь была холодной как лед. - Да, - пробормотал Сандер, стиснув зубы, - нам нужен костер. Огонь. Ковенант содрогнулся. Он совсем закоченел и не чувствовал ничего, кроме страха. И тут его обуяло страстное желание согреться. Но он не мог даже думать о магии на крови. Чтобы опередить гравелинга, Ковенант заставил себя подняться, хотя его кости скрипели и стучали друг о друга. - Я сделаю это. Они переглянулись. В хрупкой тишине звучали лишь напевы ветерка и прерывистое дыхание обоих мужчин. Судя по усмешке гравелинга, он не верил в силу Ковенанта и не хотел перекладывать ответственность на чужие плечи. Но Ковенант упрямо повторял в уме: ?Я не позволю тебе резать себя из-за какого-то огня?. В конце концов Сандер кивнул и протянул ему оркрест. Ковенант взял его дрожащей искалеченной рукой, прижал к кольцу и вздрогнул. За все эти десять лет он так и не смог преодолеть инстинктивный страх перед Силой. - Поспеши, - прошептала Линден. Поспешить? Он закрыл лицо левой рукой, стараясь унять лихорадочную дрожь. ?О кровь ада!? Он потерял свою силу. Оркрест оставался мертвым в его руке; Ковенант не мог сконцентрировать на нем своего внимания. ?Ах, Линден. Ты не знаешь, о чем просишь?. Но развести костер было просто необходимо. Гнев Ковенанта медленно окреп и, подавляя дрожь, охватил все его существо. Ярость заструилась в венах болью и отчаянием. Оркрест оставался безжизненным, белое золото тускло мерцало. Он отдал им свою жизнь. И другого решения не было. Молча выругавшись, он с размаху воткнул кулак в грязь. И тут из оркреста вырвалась белая вспышка; из кольца полыхнуло огнем, словно металл был полоской раскаленной магмы. На миг всю руку Ковенанта охватило пламя. Он воздел кулак, размахивая рукой-факелом, словно грозил возмездием Солнечному Яду. Потом он опустил оркрест. Тот погас, но кольцо продолжало изливать пламя. - Сандер! - хриплым голосом проревел Ковенант. Гравелинг быстро подал ему сухую ветвь. Тот схватил ее трясущейся покалеченной рукой и выпустил на нее белое пламя. Когда он убрал кольцо, ветвь уже ярко горела. Сандер сложил хворост для костра и склонился над трепещущим огоньком, защищая его от ветра. Ковенант поджег еще одну ветку, потом третью и четвертую. Сандер подкладывал в огонь сучья и листья и осторожно дул на пламя. Наконец он произнес: - Этого хватит. Со стоном Ковенант позволил разуму погрузиться во тьму, и пламя кольца исчезло. Ночь окутала рощу и подступила к самому костру. Ковенант почувствовал тепло на своем лице. Внутренне расслабившись, он попытался оценить последствия того, что сделал, - меру своего эмоционального ущерба. Гравелинг сходил к плоту, приволок мешок с дынями и раздал порции уссусимиелы. Ковенант так вымотался, что совсем не хотел есть, но желудок требовал еды помимо воли своего владельца. Над его одеждой вились струйки пара, и казалось, будто духи сырости покидали свое насиженное местечко. Так он сидел и тупо смотрел на огонь как на частичку своей еще на гран истаявшей души. Покончив с едой, Линден выбросила корки и тоже уставилась на языки пламени. - Думаю, что еще один такой день я не выдержу, - отрешенно сказала она. - А разве у нас есть выбор? Усталость затуманила взгляд Сандера. Он сел поближе к костру, чтобы погреть соскучившиеся по теплу кости. - Юр-Лорд нацелился на Ревелстоун. Очень хорошо. Но расстояние слишком велико. Если отказаться от путешествия по реке, придется идти пешком. Чтобы добраться до Башни на-Морэма, нам потребуется много дней. Но боюсь, мы не доберемся туда. Солнечный Яд слишком опасен. И за нами уже гонятся. Напряженная поза Линден свидетельствовала о том, что женщина внимательно слушала и усваивала сказанное. - А сколько дней еще будет идти дождь? - тревожно спросила она. - Никто не может предсказывать Солнечный Яд, - уныло ответил гравелинг и вздохнул. - Говорят, что многие поколения назад каждое солнце всходило на пять-шесть, а иногда и на семь дней. Но нынче оно не держится больше четырех дней. Мы же привыкли к трехдневному солнцу. - Значит, еще два дня дождя, - прошептала Линден. - Великий Боже! Какое-то время все молчали, потом, будто сговорившись, разом поднялись и пошли искать хворост для костра. Бродя по лесу, они собрали изрядную кучу сушняка. После этого Сандер растянулся на земле и уснул. Линден осталась сидеть у костра. Медленно стряхивая с себя оцепенение, Ковенант заметил, что она смотрит на него. - Почему ты с такой неохотой используешь кольцо? - нарочито равнодушно спросила она. Дрожь Ковенанта почти прошла, лишь кости по-прежнему ломило. Но в сознании еще звучало эхо гнева. - Это трудно. - В каком смысле? Строгое выражение ее лица говорило о том, что она хотела понять его. Ей было необходимо понять его, потому что этого требовала ее давняя привычка к самоистязанию. Линден была врачом, который, исцеляя других, изводил себя, и считала подобную взаимосвязь существенной и обязательной. На ее вопрос Ковенант дал самый простой из всех возможных ответов: - В моральном. Мгновение они смотрели друг на друга, будто продолжали диалог. Но тут в разговор вступил гравелинг: - Наконец-то, юр-Лорд, ты произнес слово, которое я в состоянии понять. - Его голос, казалось, исходил из трепещущих языков огня. - Ты боишься и силы, и слабости. Тебе страшно совершать поступки.., и не совершать их тоже страшно. В этом ты похож на меня. Я, гравелинг, хорошо знаком с таким страхом. Жители подкаменья доверяют гравелингу свою жизнь. Но во имя этого доверия ему приходится проливать кровь друзей и близких. Чтобы оправдать возложенные на него надежды, он убивает тех, кто доверял ему. Таким образом верность долгу становится делом крови и смерти. Вот почему я бежал из своего дома... Жалоба звучала в его устах как обвинение. - Я ушел, чтобы служить мужчине и женщине, которым не могу доверять. Отсутствие доверия снимает с моих плеч тяжелое бремя веры. Между нами нет ничего, что могло бы заставить меня отнять у вас жизни. Или пожертвовать своей. Слушая голос Сандера и потрескивание хвороста в костре, Ковенант осознал, что его страх ушел. Этот непреклонный житель подкаменья, переживший столько страданий, но все же не потерявший себя, показался ему родным и близким. После долгих раздумий Ковенант решил, что Сандер прав. Он должен был поделиться своей ответственностью с другими. - Ладно, - чуть слышно пробормотал он. - Мы будем разводить огонь по очереди. - Вот и договорились, - так же тихо произнес Сандер. Ковенант кивнул, закрывая глаза. Усталость навалилась на него, и он растянулся возле костра. Ему хотелось спать. Но Линден не дала ему уснуть. - Нет, подожди, - сказала она сурово. - Ты твердишь, что хочешь одолеть Солнечный Яд, а сам едва способен добыть огонь. С таким же успехом ты можешь тереть палочку между ладоней. Мне нужен исчерпывающий ответ, не такой, как этот. Он понимал ее. Солнечный Яд терзал природу всей Страны. И конечно же, от него нельзя было избавиться с помощью такой малости, как кольцо из белого золота. Ковенант не доверял силе, потому что никакая сила не могла исполнить его заветных желаний. Исцелить мир. Излечить проказу. Преодолеть одиночество, которое мешало ему любить. Он постарался, чтобы слова его не прозвучали грубо: - Тогда найди его сама. Никто не сможет сделать это за тебя. Линден промолчала. Его ответ поверг ее в состояние отрешенности. Но Ковенант чувствовал себя слишком усталым, чтобы продолжать разговор. Он уже начинал засыпать. Когда Линден тоже стала укладываться, он уже крепко спал и видел во сне реку. Он проснулся от холода: костер прогорел, и угольки едва тлели. На предрассветном небе виднелись гаснущие звезды. Быстрая Мифиль казалась темной и холодной, как сталь клинка. Ковенант представить себе не мог, как он проведет еще один день в воде. Но, как сказал Сандер, выбора у них не было. Дрожа от предчувствия чего-то ужасного, он разбудил своих товарищей. Линден выглядела бледной и измученной и старалась не смотреть в сторону реки, словно боялась даже думать о ней. Они съели скудный завтрак, потом взобрались на большой камень и повернулись лицом к рассвету. Как они и ожидали, солнце поднялось в голубой дымке, и на востоке начали собираться грозные облака. Сандер пожал плечами, покоряясь судьбе, и пошел привязывать отощавший мешок с дынями к плоту. Путники спустили плот на воду. От прикосновения студеной воды у Ковенанта перехватило дыхание. Но, призвав на помощь упрямство прокаженного, он стойко сражался с холодным течением и грузом намокших ботинок. Вскоре начался дождь. За ночь река унялась; вырванные с корнем кусты и деревья уплыли по течению, и опасные водовороты исчезли. Но дождь лил еще яростнее. Ветер усилился, швыряя дождевые капли, которые впивались в головы людей, как ледяные иглы. Ливень неистово хлестал по воде. Струи дождя быстро истерзали путников. Но им негде было укрыться от пронзительного и коварного холода. Время от времени Ковенант видел далекие вспышки молний, сверкавшие во тьме, но неослабевающий ливень топил раскаты грома. Вскоре его мышцы одеревенели настолько, что он больше не мог цепляться за плот. Просунув руку меж ветвей, он согнул ее в локте и немного расслабился. Наконец день прошел. На востоке показалась полоска чистого неба. Дождь и ветер постепенно стихли. Вскоре путникам посчастливилось обнаружить небольшую бухту на западном берегу. Когда плот вытащили из воды, ноги Ковенанта подкосились, и он упал лицом на гальку, словно больше уже не мог двигаться. - А дрова для костра? - угрюмо проворчала Линден. Ковенант услышал ее тяжелые шаркающие шаги. Сандер пошел за ней следом. Стон Линден впился Ковенанту прямо в мозг и заставил встать на четвереньки. Проследив за взглядами спутников, он понял причину их разочарования. Дров для костра не было. Дождь смыл с камней все. А небольшое прибрежное пространство окружали непроходимые заросли шиповника с длинными и острыми иглами. - Что же нам делать? - обреченно пробормотала Линден и всхлипнула. Ковенант попытался заговорить, но слабость не дала ему вымолвить ни слова. Гравелинг устало опустился на землю, сел, обняв руками колени, и вымученно улыбнулся: - Юр-Лорд по доброте души даровал мне свое разрешение. Даже самое крошечное тепло облегчит наши страдания. Ковенант, шатаясь, поднялся на ноги и рассеянно следил, как Сандер приближается к густой поросли шиповника. Желваки ходили на его щеках в такт ударам замирающего от страха сердца. Но он не колебался. Сунув левую руку в самый колючий куст, он прижал ее к одной из ветвей, и шипы вонзились ему в кожу. Ковенант слишком устал и замерз, чтобы как-то отреагировать. Линден вздрогнула, но не сдвинулась с места. Дрожа, Сандер смазал кровью руки и лицо, а затем вытащил оркрест. Подставив его под капающую кровь, он завел унылую песню. Долгое время ничего не происходило. Ковенант дрожал всем телом и думал, что без солнечного света у Сандера ничего не получится. Но внезапно полупрозрачный камень засиял красноватым светом. Сила, порожденная кровью Сандера, устремилась к солнцу. Светило уже спряталось за линией холмов, но оркресту не мешали неровности ландшафта; позолоченный луч вонзился в скрывавшийся за холмами горизонт - а вернее, в темное основание ближайшего холма. Тем не менее сила света не пропадала. Все еще напевая, Сандер направил луч на толстую ветку шиповника. Куст тут же охватило пламя. Сандер принялся поджигать колючие заросли. Кустарник был мокрым, а листья и молодые побеги - сочными, но луч легко поджигал все новые и новые ветви; к тому же пламя само перебиралось с ветки на ветку. Вскоре огонь разгорелся так, что уже не мог потухнуть. Сандер замолчал, и луч, родившийся из его крови, исчез. Пошатываясь, гравелинг побрел к реке, чтобы омыть свое тело и оркрест. Ковенант и Линден приблизились к горящим кустам. Вокруг сгущались сумерки. Позади несла свои спокойные воды Мифиль. В свете костра Ковенант увидел, что губы его спутницы посинели от холода, а от лица отхлынула кровь. В ее глазах отражалось пламя, будто она была слепа. Он уже почти не надеялся, что Линден найдет в себе силы и желание вынести все это. Вскоре вернулся Сандер и принес мешок уссусимиел. Линден встрепенулась, собираясь заняться его рукой, но он мягко отказался от помощи. - Я гравелинг, - прошептал он. - Мне не поручили бы такую работу, если бы я не умел останавливать кровь. Сандер поднял руку, показывая подсохшие раны. Сев у костра, он принялся резать дыни. Все трое молча поели и начали укладываться спать. Ковенант искал в себе мужество, чтобы выдержать еще один день под дождем, и догадывался, что его товарищи делают то же самое. Каждый из них кутался в саван своих личных переживаний и не желал делиться ими со спутниками. x x x События следующего дня превзошли самые худшие опасения Ковенанта. Когда облака закрыли равнину, ветер принялся неистово хлестать реку струями дождя, точно бичом. Мрачное небо, озаряемое вспышками молний, походило на гигантский свод, который готов был рухнуть под ударами грома. Плот несло по волнам, точно щепку, и Мифиль швыряла его как хотела. Ковенант изо всех сил цеплялся за ветви, с ужасом ожидая, что молния поразит утлое суденышко и зажарит их всех живьем. Но стрелы бури проносились мимо. Вечером небо оказало им услугу, избавив от тяжкого труда: голубовато-белая молния с треском ударила в рощу громадных эвкалиптов, и одно из деревьев запылало, как факел. Увидев это, Сандер крикнул своим товарищам, и они, подогнав плот к берегу, поспешили к роще. Не смея приблизиться к пылающему гиганту, они остановились поодаль, но от дерева вдруг отломился пылающий сук и упал неподалеку от них. Оттащив его на безопасное расстояние, путешественники принялись собирать хворост и подкладывать его в огонь. Несмотря на ветер и дождь, костер разгорелся и жарко запылал, разливая вокруг тепло, как святое благословение. Земля была усыпана листьями, и впервые за столько дней спутники улеглись спать на мягком ложе. Чуть позже горящее дерево рухнуло, но, к счастью, в противоположную сторону, после чего измученные люди заснули крепко и безмятежно. Ранним утром Сандер разбудил Ковенанта и Линден, а затем предложил им скудный завтрак. Гравелинг был взволнован и рассеян - он ожидал перемены в Солнечном Яде. Поев, они спустились к реке и нашли плоскую скалу, где можно было дождаться восхода. Сквозь почернелые деревья они увидели, как солнце бросило свой первый взгляд из-за горизонта. Огненно-красное светило в ореоле, напоминавшем терновый венец, выглядело зловеще и источало сырое тепло, совсем не похожее на свирепый жар пустынного солнца. Его сияние казалось коварным и тлетворным. Не выдержав этого зрелища, Линден отвела глаза. Лицо Сандера странно побледнело. Он невольно сделал предупреждающий жест обеими руками. - Чумное солнце, - прошептал он, и голос его дрогнул. - Нам повезло. Если бы оно пришло к нам после пустынного или плодородного солнца... - Слова застряли у него в горле. - Но теперь, после дождевого солнца... - Он вздохнул. - Нам на самом деле очень повезло. - В чем? - спросил Ковенант. Он не понимал, что так встревожило спутников. Его кости истосковались по благодатному дневному теплу. - Что делает это солнце? - Делает? - Сандер усмехнулся. - Какого только вреда оно не делает. Это страх и мука Страны. Тихая вода становится стоячей. Все, что растет, начинает гнить и осыпаться. Все, кто ест и пьет то, что не было в тени, заражается болезнью, от которой излечивались лишь немногие. И насекомые... - Он прав, - испуганно прошептала Линден. - О мой Бог! - Мифиль - наше спасение, потому что воды ее быстры. Она будет течь до прихода следующего пустынного солнца. И убережет нас от разных напастей. Красное солнце отражалось в глазах Сандера, придавая ему вид затравленного зверя. - Я не могу смотреть на это солнце без страха. Мои соплеменники сейчас прячутся в домах и молятся о том, чтобы власть чумного солнца не продлилась более двух дней. Мне бы тоже хотелось спрятаться, но у меня нет дома. Я чувствую себя таким ничтожным в этом огромном мире. Но больше всего на свете меня ужасает чумное солнце. Честное признание Сандера прозвучало для Ковенанта как обвинение. И чтобы ответить на него, он сказал: - Тем не менее ты единственный человек, благодаря которому мы все еще живы. - Да, - пробормотал гравелинг, прислушиваясь более к своим мыслям, нежели к словам Ковенанта. - Да! - воскликнул Ковенант. - Но однажды каждый житель Страны узнает, что Солнечный Яд - не единственная возможность выжить. И когда этот день придет, ты, может статься, будешь тем, кто сумеет научить их чему-то. Сандер помолчал и наконец отрешенно спросил: - И чему же я буду их учить? - Как возрождать Страну. Ковенант обратился к Линден, желая, чтобы она разделила его порыв: - Эта земля была прекрасной и цветущей. Если бы ты видела ее раньше, то могла бы понять, какая боль терзает мое сердце. - В его голосе смешались гнев и нежность. - Но она снова может обрести былую красоту! Он строго посмотрел на своих спутников, готовый отмести любое возражение. Линден опустила глаза, но Сандер выдержал яростный взгляд Ковенанта. - То, о чем ты говоришь, - бессмысленно. Никому, будь то мужчина или женщина, не дано изменить Страну. Все - и добро, и зло - под властью Солнечного Яда. Ковенант хотел возразить, но Сандер продолжал: - И все же я вот что скажу тебе. Давай попробуем изменить ее. - Внезапно он стушевался. - Я не могу больше верить, что мой отец Нассис был просто дураком. Сандер подхватил мешок с дынями и, не сказав больше ни слова, направился к плоту. - Я понял тебя, - прошептал Ковенант. Им вдруг овладело страстное желание совершить что-то жестокое. - Я понял. Линден коснулась его руки: - Пойдем. - Она отвела взгляд в сторону. - Скоро оставаться здесь будет очень опасно. Он без возражений последовал за ней и принялся вместе с Сандером сталкивать плот на воду. Через несколько минут они выплыли на середину Мифили и помчались по течению. В лазурном небе висело красное солнце, похожее на изрытое морщинами лицо. Под его лучами вода потеплела; скорость реки за ночь замедлилась, отчего управлять плотом стало значительно легче. Ковенант то и дело поглядывал на небо и нервничал. Солнце походило на злодея, до поры до времени прятавшегося в засаде. Жестокий лик светила источал тайную угрозу, а теплый солнечный свет выглядел ненастоящим. Его спутникам тоже было не по себе. Сандер правил плотом с чрезвычайной осторожностью, словно в любой момент ожидал нападения. Линден испытывала какое-то непонятное беспокойство, гораздо более сильное, чем то, что она испытала в первый день плодородного солнца. Однако ничего не происходило, и страх путников, похоже, был пока беспредметным. Утро пролетело быстро, и вода в реке стала прохладной. Откуда ни возьмись в воздухе появились мириады мух, комаров, мошек и прочей летучей нечисти, которая беспорядочно толклась в красных лучах солнца. Однако это не помешало путникам остановиться, когда они увидели алианту. Ковенант начал понемногу успокаиваться. Вскоре после полудня он заметил, что скорость течения возросла. За несколько дождливых дней Мифиль успела изменить направление и теперь текла на север, постепенно ширясь и становясь все более полноводной. Наконец Ковенант понял, что происходило. Плот быстро приближался к месту слияния Мифили с другой рекой. Раздумывать было некогда. - Держитесь! - закричал Сандер. Линден отбросила волосы с лица и мертвой хваткой вцепилась в плот. Ковенант просунул онемевшие пальцы меж накрепко связанных ветвей. Плот закрутило и швырнуло туда, где, кипя, сливались две реки. Плот окунался в воду то одним концом, то другим, и Ковенант, ощущая сильные рывки, судорожно глотал воздух. Вдруг плот основательно тряхнуло и повлекло в другом направлении. Проморгавшись, Ковенант обнаружил, что они плывут на северо-восток. Примерно с лигу плот, казалось, со свистом летел по течению. Но мало-помалу скорость его снижалась, и Ковенанту наконец удалось перевести дух. - Что это? - прокричала Линден. Ковенант порылся в памяти. - Должно быть. Черная река. Она вытекала из Смертельной Бездны или, вернее, из-под Меленкурион Скайвейр, где Елена сломала Закон Смерти, чтобы вызвать из могилы Кевина-Расточителя и затем погибнуть ужасной смертью. Ковенант содрогнулся от этого воспоминания. ?Должно быть, все вековые леса Страны погибли от Солнечного Яда?, - подумал он и, скрипнув зубами, "добавил: - Эта река разделяет Южные и Центральные Пустоши. - Да, - сказал гравелинг. - И теперь перед нами стоит выбор. Ревелстоун находится к северо-западу от нас. Мифиль больше не сокращает наш путь. Ковенант кивнул. Но невод его памяти уловил и другие воспоминания. - Все верно. Но она и не увеличивает его. - Он точно знал, куда приведет их река. - Однако в любом случае мне не хочется идти под этим солнцем пешком. Холмы Анделейна. Мысль, внезапно пришедшая Ковенанту в голову, заставила его вздрогнуть. В сердце зародилась хрупкая надежда. Если алианта выдерживает Солнечный Яд, то, может быть, и Анделейн сохранил свою силу? Неужели это пламенное сердце Страны рассыпалось в прах? Эта мысль затмила его желание во что бы то ни стало добраться до Ревелстоуна. Ковенант прикинул: они удалились от подкаменья Мифиль лиг на восемьдесят и, конечно, здорово оторвались от погони. И теперь могли позволить себе сделать крюк. Он заметил, что Сандер как-то странно смотрит на него. Судя по выражению лица, гравелингу тоже не хотелось шагать пешком под чумным солнцем. А обессилевшей Линден, похоже, было все равно, куда несет их река. Путешественники стали по очереди отдыхать на плоту, приходя в себя после очередной схватки со стихией. Вскоре Ковенант так погрузился в воспоминания об Анделейне, что перестал замечать происходящее. К действительности его вернуло мелькание чего-то разноцветного над головой. Присмотревшись, он увидел, что пространство вокруг него заполнено насекомыми всех видов и расцветок: бабочки размером с ладонь и с крыльями, похожими на маленькие живописные полотна, огромные стремительные стрекозы, тучи мошек и комаров. Все это безумолчно гудело и жужжало - казалось, где-то далеко бушует гроза. Ковенант забеспокоился; по спине у него побежали мурашки. Сандер особой тревоги не выказывал. А вот Линден, похоже, встревожилась не на шутку. И при этом выглядела почему-то замерзшей; ее зубы так стучали, что ей пришлось крепко сжать челюсти. Она со страхом осматривала небо и речные берега, выискивая... В воздухе, ставшем сырым и спертым, носилась опасность. Ковенант на мгновение будто бы оглох. Но потом он услышал звук - неровное густое жужжание, которое могли издавать рассерженные пчелы. Пчелы! Этот звук пронзил его насквозь. Ковенант в немом страхе начал озираться по сторонам, и тут из кустов на речном берегу вылетел рой насекомых и, закрывая солнце, огромным клубком покатился к плоту. - Небо и земля! - вскричал Сандер. Линден, барахтаясь в воде, вцепилась в Ковенанта. - О Боже! - взвизгнула она. - Опустошитель! Глава 10 Долина Кристалла Увидев грозного и беспощадного Опустошителя, Линден Эвери застыла, как громом пораженная. Ковенант толкнул ее к себе за спину и повернулся лицом к приближавшемуся рою. Волна накрыла Линден с головой, и ее рвавшийся из горла крик прервался. Рой налетел на людей. Черно-желтые тела размером с большой палец руки стремительно носились в воздухе и чиркали по воде, как пули. Линден почти физически ощущала тот злобный дух уничтожения и похоти, который витал среди пчел. Объятая страхом, она нырнула, стараясь погрузиться поглубже, Вода под плотом оказалась прозрачной; Линден сразу увидела Сандера, нырнувшего вместе с ней. Он сжимал в руках нож и оркрест, точно собирался с их помощью сразиться с насекомыми. Ковенант оставался на поверхности. Его ноги и нижняя часть тела бешено извивались: должно быть, он изо всех сил отбивался от пчел. Линден вдруг почувствовала, что боится уже не за себя, а за него. Она подплыла к Ковенанту, схватила его за лодыжку и что было мочи дернула вниз. Через мгновение он очутился в ее объятиях. На щеке у него сидели две пчелы. Вне себя от ярости и отвращения Линден сорвала насекомых с его лица и тут же устремилась на поверхность за глотком воздуха. Рядом вынырнул Сандер. Еще под водой он взмахнул ножом, и его левое предплечье окрасилось кровью. Сделав жадный вдох, Линден снова опустилась под плот. Гравелинг остался наверху. Сквозь толщу воды Линден увидела, как из оркреста полыхнуло красное пламя. Рой черным облаком окутал Сандера, который отчаянно работал ногами, стараясь удержаться на поверхности. Сила, рвущаяся из оркреста, воспламенила насекомых, и они загорелись, как сухие листья. Через несколько секунд сражение завершилось. Линден вновь вынырнула и быстро огляделась. Опустошитель исчез. Течение Мифили стремительно уносило скукожившиеся черные тельца. Сандер держался за плот и тяжело дышал, словно от предпринятого усилия в его груди что-то надорвалось. Но ее внимание занимало не это - осмотревшись по сторонам, она не обнаружила на поверхности воды Ковенанта. Набрав в грудь побольше воздуха, Линден нырнула в глубину. Описывая круги и вглядываясь в зеленоватый мрак, она опускалась до тех пор, пока не заметила Ковенанта, который отчаянно барахтался в воде. Присмотревшись, Линден заподозрила неладное и со скоростью, на которую только была способна, поплыла к нему. Ковенант достиг поверхности, но его тело продолжало биться, будто его по-прежнему атаковали пчелы. Линден вынырнула рядом и протянула ему руку. - О огонь ада! - мучительно выкрикнул он, хлестая себя руками по лицу. - Ковенант! - закричала Линден. Он не слышал ее и яростно сражался с невидимыми пчелами, избивая себя руками. Из его горла вырвался сдавленный крик. - Сандер! - позвала она. - Помоги! Поднырнув под Ковенанта, Линден обхватила его за грудь и потащила к берегу. Ощущение конвульсий вызывало тошноту, но она, стиснув зубы, продолжала бороться с течением реки. Гравелинг медленно двигался за ней, толкая перед собой плот. Его лицо искривилось от боли. С уголка губ стекала тонкая струйка крови. Достигнув берега, она потащила из воды непослушное дергающееся тело Ковенанта. Но его бедственное положение придало ей силы; она уложила Ковенанта на землю и, опустившись рядом на колени, принялась осматривать. В один ужасный момент ее охватила паника. Линден не хотелось видеть того, что происходило с Ковенантом. Она уже достаточно натерпелась: Зло Солнечного Яда изводило ее так долго и так изощренно, что она уже почти свыклась с мыслью о безумии. Но Линден была врачом; она выбрала свою профессию по веским причинам, которые не терпели оправданий страха, отвращения или слабости. Отбросив эмоции, она переключила свое видение на Ковенанта. Судороги сотрясали его тело, как взрывы. Лицо раздулось от пчелиных укусов. Ярко-красные отметины быстро набухали, но опасности, похоже, не представляли. Вернее, они были опасными, но в совершенно ином смысле. Линден взяла себя в руки и тщательно осмотрела больного. Теперь она воочию видела признаки проказы на теле Ковенанта. Несмотря на то что болезнь считалась остановленной, она таилась внутри, точно злокачественная опухоль, в любой момент готовая распространиться по всему организму. Но что-то еще тревожило его. Сосредоточившись, Линден внезапно вспомнила, что Сандер говорил о чумном солнце и о насекомых. Гравелинг стоял рядом, мрачно отгоняя от Ковенанта москитов размером со стрекоз. Ошеломленная подозрением, Линден закусила губу и стала осматривать правое предплечье Ковенанта. Кожа вокруг бледных рубцов, оставленных клыками Марида и кинжалом Сандера, вздулась и потемнела, как будто после вливания новой порции яда. Опухоль росла на глазах. Плотная и горячая на ощупь, она стала походить на последствие змеиного укуса. Казалось, под шрамами гнездилось Зло, словно яд отравлял не только физически, но и духовно. Проклятие Марида осталось в плоти Ковенанта. Признаки этого тревожили Линден последние несколько дней, но она не придавала им большого значения. Отраженный алиантой, яд затаился в его организме, ожидая благоприятного момента. Марид и пчелы были созданы Солнечным Ядом, и обоими управлял Опустошитель. Вот почему пчелиные укусы усилили реакцию отравления. Опустошитель подчинил себе рой, чтобы вызвать рецидив и увеличить количество яда в теле Ковенанта. Но зачем? Ковенант посмотрел на Линден невидящим взором. Мышцы его тела устали, и конвульсии начали слабеть. Он погружался в состояние шока. На мгновение Линден поверила в бредовую идею Ковенанта о враге, который пытался его уничтожить. Но все ее существо восстало против подобных мыслей. На какой-то миг она увидела в Солнечном Яде и злобных нападках на Ковенанта что-то преднамеренное и коварное. Этот краткий проблеск истины разрушил ее уверенность. Не в силах что-либо предпринять, она склонилась над Ковенантом. Ею овладело отчаяние, похожее на ту растерянность, которую она испытала при первой встрече с Джоан. Но тут ее сознания достиг звук боли - мучительный стон Сандера. Линден вопросительно посмотрела на него. Он, наверное, догадался о связи между Солнечным Ядом и пчелами. А потому, не обращая внимания на собственную рану, пытался помешать новым укусам насекомых. Встретив ее опечаленный взгляд, он сказал: - У меня что-то порвалось внутри. - Сандер вздрагивал при каждом слове. - Сильно болит... Но я не думаю, что это очень уж опасно. Мне еще не доводилось добывать из оркреста такой силы. Он исходил болью, как кровью. Поначалу Линден заподозрила внутреннее кровоизлияние, но ребра были целы, и, судя по всему, жизненно важные органы тоже не пострадали. Вид Сандера, пожертвовавшего собой ради Ковенанта и теперь страдающего от боли, заставил Линден встряхнуться. К ней вернулись привычные строгость и деловитость. Она поднялась на ноги. - Идем. Надо затащить его обратно в воду. Сандер кивнул. Вместе они осторожно перенесли Ковенанта на берег. Уложив его на плот, так, чтобы правая рука свисала в прохладную воду, они выгребли на середину реки и поплыли по течению под злыми лучами разъяренного красного солнца. Весь вечер Линден старательно отгоняла от себя черные мысли и воспоминания о Джоан. В ее ушах звучали стенания матери, оплакивающей мужа. Ковенант несколько раз приходил в себя и приподнимал голову, но действие яда продолжалось, и больной терял сознание, не успев заговорить. Сквозь воду Линден видела черную опухоль, которая неумолимо ползла по его руке вверх; быстрей, чем в прошлый раз, поскольку вирулентность дремавшего доселе яда увеличилась. Зрелище было невыносимым. Линден не могла избавиться от страха, терзающего ее сердце. Перед закатом река перестала петлять и потекла по прямой. Склоны одного из берегов, кое-где совершенно отвесные, отражали лучи заходящего солнца и сияли каким-то странным блеском. Откос представлял собой многогранную выпуклость кристалла, которая ловила свет и отражала его, вспыхивая белыми и розовыми бликами. Когда чумное солнце опустилось за горизонт, омыв все вокруг алым сиянием, ущелье стало изумительной красоты. По другому, холмистому, берегу двигались какие-то люди, но они, очевидно, не замечали маленький плот, потому что на воды реки уже пала вечерняя тень. Вскоре они покинули берег и исчезли в ущелье. Линден и Сандер обменялись взглядами и начали подталкивать плот к берегу. В сумерках, озаряемых последними отблесками гаснущего солнца, они выбрались на мелководье и осторожно перенесли стонущего Ковенанта на сушу. Его правая рука почернела и раздулась до самого плеча. Кольцо из белого золота глубоко врезалось в палец. Линден присела рядом с Ковенантом и погладила его по голове, затем ее взгляд остановился на Сандере, - Я не знаю, что делать, - мрачно сказала она. - Мы должны сходить в деревню за помощью. Прижимая руки к груди, гравелинг баюкал свою боль. - Нам нельзя этого делать. Неужели ты забыла подкаменье Мифиль? В нас течет кровь, которую эти люди прольют без всяких сожалений. К тому же. Заповеди объявили Ковенанта главным врагом Страны. Я помог вам бежать из подкаменья. Но кто поможет нам здесь? Линден зябко обняла плечи руками. - Тогда зачем мы здесь остановились? Сандер пожал плечами и вздрогнул. - Нам нужна еда. У нас осталось лишь несколько уссусимиел. - И как ты собираешься раздобыть еду? Линден самой не понравился ее ехидный тон, но она ничего не могла с собой поделать. - Когда они заснут... - по лицу Сандера было видно, что ему не по душе собственное предложение, - ..я попытаюсь украсть что-нибудь съедобное. Линден нахмурилась: - А как же охрана? - Они стерегут холмы и участок реки рядом с ними. Другого пути к их деревне нет. Если они еще не заметили нас, то, возможно, мой план удастся. Линден кивнула. Она никак не могла примириться с мыслью о краже еды, но понимала, что выбора у них не было. - Я пойду с тобой. Сандер стал возражать, но она остановила его резким движением головы. - Ты сейчас не в лучшей форме. Если я не смогу тебе чем-нибудь помочь, то хотя бы покараулю. И... - Она тяжело вздохнула. - И я думаю, нам надо взять гнилянки. Они могут пригодиться. Лицо гравелинга тонуло в темноте, и Линден не видела его глаз. Но, судя по всему, Сандер уступил. Он молча отвязал от плота мешок с последними дынями и так же молча принялся резать их на дольки. Линден съела свою порцию, а затем постаралась накормить Ковенанта. Задача оказалась не из легких: необходимо было заставить его глотать тонкие ломтики дыни. Страх сжал ей сердце, но она подавила его. Линден терпеливо клала Ковенанту в рот кусочки дыни, потом щекотала его горло, чтобы вызвать глотательный рефлекс. В конце концов он съел свою скудную пищу. К тому времени стало совсем темно, и над холмами взошла ущербная луна. Линден сидела рядом с Ковенантом, пытаясь сосредоточиться. Ее мысли то и дело возвращались к больному; она со страхом прислушивалась к его дыханию, точно боялась, что каждый его вздох окажется последним. О, как она ненавидела свою беспомощность... С реки слабо веяло неприятным запахом гниющих растений. Линден пыталась расслабиться, но ей это никак не удавалось. Внезапно Ковенант вздрогнул. Едва заметное белое сияние пробежало по его правому боку - вспыхнуло на миг и погасло. Линден села и тихо позвала: - Сандер! Сияние возникло опять - то был мимолетный выброс силы из кольца, которое впилось в раздувшийся палец Ковенанта. - Небо и земля! - прошептал Сандер. - Я видел это. - Мне кажется... Линден рассеянно наблюдала, как гравелинг, морщась от боли, засунул руку Ковенанта в карман своих штанов. - Мне кажется, ему нужен Солнечный Камень, - не отрывая глаз от луны, произнес он. - Его магия просится на свободу. Даже сквозь ткань штанов Сандера было заметно слабое пульсирующее сияние. - Сандер... Линден зябко ежилась в еще не просохшей одежде и никак не могла унять беспокойную дрожь. - Что с ним будет? - Не знаю, - тяжело дыша, ответил гравелинг. - У меня нет твоего зрения. - Он немного помолчал и добавил: - А что, если в юр-Лорда вселился тот самый Опустошитель, о котором он говорил? - Нет! - воскликнула Линден, решительно отметая подобную мысль. - Он не Марид. Она была абсолютно уверена в этом. Ковенант страдал от яда, но не от одержимости. Тем не менее вопрос Сандера настолько рассердил Линден, что она сама удивилась. Она не могла понять, почему они с Ковенантом так сильно привязались друг к другу. Там, на ?Небесной ферме?, в понятном ей мире, Линден встала на его сторону и поддержала в трудный час, надеясь получить взамен урок силы. Но ей было невдомек, к чему приведет такое решение. Хотя уже тогда она видела, как Ковенант улыбался Джоан - улыбался, по каплям отдавая свою жизнь. Линден бессознательно цеплялась за этот образ; побудительные причины самопожертвования Ковенанта казались ей более честными, нежели ее собственные. И теперь, мучаясь угрызениями совести, она размышляла, как много еще ей предстоит узнать о нем. И о себе. - Что бы с ним ни случилось. Опустошитель здесь ни при чем, - дрожащим голосом произнесла она. Сандер шевельнулся в темноте, словно хотел задать какой-то вопрос. Но не успел он вымолвить и слово, как тусклое мерцание кольца утонуло в странном сиянии, внезапно разлившемся повсюду. Линден вытянула шею, ожидая увидеть людей, бегущих к ним с факелами. Но когда ее глаза привыкли к свету, она обнаружила, что источник сияния находится далеко в холмах. Очевидно, в деревне разожгли большой костер. В ярких сполохах вырисовывались очертания каменных домов; блики пламени играли на гранях кристалла, раскачивая ночную тьму. Однако все было тихо, и ничто не свидетельствовало о том, что утомленным путешественникам грозит какая-то опасность. Сандер коснулся плеча Линден. - Идем, - прошептал он. - В деревне что-то происходит. Все жители собрались у большого костра. Надо воспользоваться моментом и попытаться раздобыть еды. Линден склонилась над Ковенантом и замерла в нерешительности. Страх заставлял ее медлить. - Как же мы оставим его одного? По коже ее побежали мурашки. - А куда он денется? - спросил гравелинг. Она опустила голову. Возможно, Сандеру понадобится ее помощь, а Ковенант слишком слаб, чтобы сдвинуться с места или как-то навредить себе. Он выглядел таким больным... Впрочем, выбора не было. Линден заставила себя подняться и кивнула гравелингу. Сандер зашагал к деревне. Линден последовала за ним, стараясь ступать как можно тверже. Она чувствовала себя неуютно на освещенном склоне холма, но, похоже, ей и Сандеру все еще удавалось оставаться незамеченными. Вскоре они подошли к деревне и крадучись стали пробираться между домами. Сандер то и дело останавливался и выглядывал из-за каждого угла, проверяя, нет ли кого поблизости. К счастью, они никого не встретили. Все дома оказались пустыми. Гравелинг выбрал один из них и, жестом приказав Линден охранять дверь, проскользнул за занавес. Не успела она занять место у двери, как услышала чьи-то голоса. Линден застыла на месте, готовая в любую секунду громко предупредить Сандера об опасности, но, прислушавшись, поняла, что голоса доносятся с центральной площади подкаменья. Она с облегчением вздохнула и стала ждать. Сандер вернулся через минуту, держа под мышкой набитый кожаный мешок. Наклонившись к уху Линден, он прошептал, что нашел и еду и гнилянки. Гравелинг направился к берегу, но Линден остановила его и махнула рукой в сторону площади. Секунду он колебался, оценивая риск и возможность узнать, что происходит в деревне, а затем кивнул. Спутники пробрались к центру деревни и спрятались за домом. Голоса стали отчетливыми; в них слышались гнев и растерянность. Сандер указал на крышу - Линден пожала плечами. Гравелинг положил мешок на землю, поднял Линден и помог ей вскарабкаться на плоское перекрытие. Затем он передал ей мешок и, ухватившись за ее руку, тоже влез на крышу. Взбираясь наверх, гравелинг не смог сдержать стона, вырвавшегося из больной груди, но этот звук утонул в шуме возбужденных и громких голосов. Сандер и Линден проползли вперед, и их глазам предстала картина происходящего на площади. Люди плотным кольцом стояли вокруг ярко горящего костра. Население этой деревни в несколько раз превосходило по численности мифильское подкаменье. Судя по виду, местные жители не знали такой нужды, как соплеменники Сандера, но на их мрачных и встревоженных лицах застыл все тот же испуг. Они с напряженным вниманием смотрели на людей в центре круга. Там, рядом с костром, находились трое: двое мужчин и женщина. Женщина стояла между мужчинами в молитвенной позе, словно умоляла их о чем-то. Она была одета в грубое кожаное платье, какие носили все женщины деревни. Тонкое бледное лицо казалось взволнованным, а черные блестящие волосы, в беспорядке рассыпавшиеся по плечам, придавали ей обреченный вид. Тот, что стоял ближе к Линден и Сандеру, тоже жил в этой деревне. Это был высокий, сильный мужчина с всклокоченной черной бородой и гневным взором. Второй мужчина показался Линден зловещим и странным. Он был облачен в черную ризу и ярко-красную мантию. Лицо его скрывалось под капюшоном. В руках мужчина сжимал короткий металлический жезл, украшенный на конце треугольником. Его поза была горда и надменна, словно он презирал всех жителей деревни. - Всадник! - прошептал Сандер. - Всадник Верных. Молодая женщина в круге повернулась к своему соплеменнику. - Крофт! - воскликнула она, утирая слезы, которые бежали по ее щекам. - Ты же гравелинг. Ты не должен этого допустить! - Вот именно, Холлиан, - ответил он со злостью. - По праву крови и силы я гравелинг. И ты, эг-бренд, бесценна для подкаменья Кристалла. Но Сивит на-Морэм-вист требует тебя во имя Верных. Как я могу ему отказать? - Ты, конечно, можешь отказать... - загробным голосом промолвил Всадник. - Ты должен это сделать! - закричала женщина. - Но ты не откажешь, - безжалостно продолжал Всадник, - ибо, если вы вздумаете перечить мне, клянусь Солнечным Ядом, я напущу на вас Мрак на-Морэма, и вы станете прахом пред мощью его! При слове ?Мрак? стон пробежал по всему подкаменью, и Сандер задрожал. Но Холлиан не поддалась всеобщему страху. - Крофт, - настаивала она, - не разрешай ему сделать это! Меня не испугаешь на-Морэмом и его Мраком. Я - эг-бренд. Я предсказываю перемены Солнечного Яда. Ни мор, ни Мрак, ни проклятие не потревожат нашу деревню, пока я здесь. Крофт! Люди! - Она протянула руки к толпе: - Неужели вы позволите отдать меня похотливому Сивиту на-Морэму? - Ты говоришь о похоти? - вскричал Всадник. - А я говорю о Верных! Похоть нас не касается. Послушай меня, девушка. Я забираю тебя по праву своего долга. Без магии Верных - без мудрости Заповедей и жертв на-Морэма - никого бы не осталось в живых. Твоя самонадеянность смешна, в то время как мы оберегаем каждое настволье и подкаменье Страны. Нам требуются ваши жизни для борьбы со всеобщей бедой! Как же ты смеешь перечить мне? О презренная глупость! - Она нам дорога, - мягко сказал гравелинг деревни. - Возьми другую жертву и не дави на нас своей волей. - Она вам дорога? - гневно закричал Сивит, размахивая жезлом. - Ты просто заразился ее глупостью. Она - ничтожество. Она - мразь! Вы думаете о ней как об избранной, как о редкостном подарке судьбы. А я говорю вам, что она Солнечная Ведунья! Проклятая колдунья и подстилка а-Джерота! Она не предсказывает появление Солнечного Яда! Она вызывает его по своему желанию! Против нее и ее нечистого отродья борются Верные, выискивая и уничтожая последствия вреда, который наносят вот такие твари! Всадник продолжал проповедовать, но Линден отвернулась и прошептала Сандеру: - Зачем она ему нужна? - А ты не понимаешь? - с печальной усмешкой ответил он. - Верные пытаются усмирить Солнечный Яд. Для власти над ним им требуется кровь. - Кровь? Он кивнул: - Из века в век Всадники путешествуют по Стране, поочередно навещая каждую деревню. Каждый раз они забирают одного, двух или трех молодых и сильных людей, а потом увозят их с собой в Ревелстоун, где на-Морэм выполняет свою работу. Линден подавила вспышку ярости и прошептала: - Ты хочешь сказать, что ее убьют? - Да! - ответил Сандер. Линден как громом поразило. Внезапно перед ней приподнялась завеса, скрывавшая ее таинственную и доводящую до безумия связь со Страной. Теперь она многое понимала в странном и нелогичном поведении Ковенанта. - Сандер, - прошептала она, - мы должны спасти ее. - Спасти? - Он почти потерял контроль над своим голосом. - Против нас двоих все жители деревни. И еще могущественный Всадник. - Сандер, мы должны спасти ее! Линден не знала, как убедить его. Однако убийство этой женщины нельзя было допустить. Иначе зачем тогда Ковенант пытался спасти Джоан? Зачем Линден рисковала жизнью, спасая самого Ковенанта? - Юр-Лорд пытался спасти даже Марида! - с горячностью воскликнула она. - Да! - прошептал Сандер. - И поплатился за это! - Нет! Несколько мгновений она искала нужные слова. И они пришли к ней. - Кто такая Солнечная Ведунья? Сандер изумленно уставился на Линден: - Существо из сказок и легенд. Таких не существует. - Но кто она? - повторила Линден. - Всадник уже сказал, - ответил он. - Та, что может вызвать Солнечный Яд. Линден пристально смотрела на гравелинга. - Тогда она тем более нам нужна. Сандер выпучил глаза, судорожно шаря вокруг себя руками, будто хотел за что-то ухватиться. Но он не выдержал ее напора. - Сумасшедшая, - прошептал гравелинг сквозь зубы. - Все мы сумасшедшие. - Он окинул быстрым взглядом жителей деревни, словно собирался с духом. И наконец решился. - Оставайся здесь. Я попробую отыскать Рысака Всадника. Возможно, мне удастся его убить. Тогда Всадник не сможет увезти ее, и у нас появится время, чтобы обдумать дальнейшие действия. - Хорошо! - нетерпеливо ответила она. - Если они уйдут отсюда, я попробую узнать, куда ее повели. Сандер слегка кивнул. Бормоча себе под нос, что они просто с ума сошли, он пополз к заднему краю крыши и спрыгнул на землю, прихватив с собой мешок. Линден вновь обратилась к событиям, происходившим на площади. Молодая женщина стояла на коленях, закрыв лицо руками. Рядом, угрожающе вознеся над ней свой жезл, возвышался Всадник и говорил, обращаясь к жителям подкаменья: - Неужели вы верите, что выдержите Мрак на-Морэма? Вы слабоумны, а потому обречены. Во имя истины трех углов! Стоит мне произнести лишь слово, и Верные подвергнут вас такому разорению, что вы будете ползать на брюхе, умоляя меня забрать эту мерзкую эг-бренд! Но вам тогда уже ничто не поможет! Внезапно женщина вскочила и подбежала к гравелингу. - Крофт! - закричала она в отчаянии. - Убей его! Не дай ему донести на нас Верным. Тогда я останусь в подкаменье Кристалла, а слуги на-Морэма никогда не узнают о том, что мы сделали. - Она схватила его за куртку, понуждая к действию. - Крофт, ты слышишь меня? Убей его! Сивит презрительно расхохотался. А отсмеявшись, снова заговорил холодным низким голосом: - У вас не хватит смелости. - Он говорит правду, - проворчал Крофт, мучаясь от бессильной злобы. - Ему даже не нужно призывать Мрак, чтобы превратить наше подкаменье в руины. Я должен выполнить его требование, иначе мы жестоко расплатимся за свое непослушание. Из груди пленницы вырвался крик. На миг Линден показалось, что сейчас женщина забьется в истерике. Но Холлиан преодолела приступ отчаяния. Она гордо вскинула голову и выпрямилась. - Вы отказались от меня! - гневно крикнула она. - Вы лишили меня помощи и надежды. Так проявите, по крайней мере, достойную меня вежливость. Отдайте мне лианар. Крофт посмотрел на деревянный амулет в своих руках. Вид его сгорбившейся фигуры свидетельствовал о том, что гравелинг испытывал стыд и отчаянную душевную борьбу. - Нет, - сказал он тихо. - С его помощью ты делала свои предсказания. Сивит на-Морэм-вист не потребовал его.., и тебе он больше не понадобится. Лианар останется в подкаменье Кристалла. Как упование на рождение новой эг-бренд. Всадник исходил торжеством, точно факел, излучающий Зло. Внезапно на дальнем конце деревни Линден заметила яркую красную вспышку. Сила Сандера. Он воспользовался своим Солнечным Камнем. Луч позолотил кристаллы и исчез. Она затаила дыхание, испугавшись, что его заметят. Но жители деревни были захвачены трагедией, разыгрывающейся у костра, и мимолетный всплеск силы остался незамеченным. Холлиан в отчаянии отвернулась от Крофта, потом вдруг вздрогнула, словно ей нанесли пощечину, и испуганно посмотрела на угол дома, на крыше которого лежала Линден. Приглушенный вздох удивления пронесся по кольцу людей; все взгляды устремились туда, куда смотрела эг-бренд. Что это? Линден глянула вниз и увидела Ковенанта, который, волоча ноги, выходил на деревенскую площадь. Он двигался, совершенно не понимая, куда и зачем идет. Его правая рука чудовищно раздулась. В глазах плескался яд. Кольцо то и дело вспыхивало белым огнем. "О нет, - прошептала Линден. - Ковенант!" Он был так слаб, что любой житель подкаменья мог бы опрокинуть его одной рукой. Но яростный взгляд пришельца обуздал людей. Они безропотно расступились, пропустив его к костру. Ковенант остановился и, покачиваясь, уставился на пылающий огонь. - Линден, - позвал он надтреснутым голосом. - Линден! - Ковенант! Линден без колебаний спрыгнула с крыши и, прежде чем присутствующие поняли, что происходит, торопливо пробралась сквозь толпу к Ковенанту. - Линден? Он узнал ее; проблеск сознания на миг возобладал над действием яда. - Ты бросила меня! - Полурукий! - закричал Сивит. - Белое кольцо! Воздух раскалился от неясной угрозы, словно ее излучал костер. Десятки людей потянулись к центру площади, предвкушая насилие. Но Линден не обращала на них внимания, целиком сосредоточившись на Ковенанте. - Нет. Я не бросила тебя. Мы пошли искать еду и задержались здесь, чтобы спасти эту женщину. - Она указала на Холлиан. Взгляд Ковенанта пылал безумием. - Вы оставили меня. - Я же сказал! Это Полурукий! - закричал Всадник. - Он явился, как и предсказывали Верные! Хватайте его! Убейте его! Услышав команду Сивита, жители деревни вздрогнули, но не посмели приблизиться к Ковенанту. Сила его кольца заставила их отступить назад. - Нет! - не унималась Линден. - Слушай меня! Этот человек - Всадник Верных! Он хочет забрать с собой эту женщину, чтобы потом использовать ее кровь. Мы должны спасти ее от смерти! Ковенант посмотрел на Холлиан, а затем перевел взгляд на Линден. Ничего не понимая, он тупо глядел на нее. - Вы оставили меня... Боль, которую он испытал, обнаружив, что его бросили, охватила все его существо. - Идиоты! - ярился Сивит. Внезапно Всадник взмахнул жезлом, и его руки покрылись кровью. Металлический треугольник начал извергать сгустки красного огня. Как воплощение мести, он быстро двинулся вперед. - Ее хотят принести в жертву! - закричала Линден. - Как Джоан! Как Джоан! - Джоан? В одно мгновение его апатия превратилась в гневную решимость. Ковенант повернулся лицом к Всаднику. - Джоан! Не успел Сивит нанести удар, как из кольца вырвалось белое пламя. Тело Ковенанта запылало серебристым огнем, словно свеча могучей силы. Линден отскочила назад и поднесла руки к лицу, защищая глаза. Пламя дикой магии начало извергаться в стороны. Буйство силы вырвало из рук Сивита жезл. Металл плавился, объятый черными, красными и белыми языками огня. Серебристое пламя ворвалось в костер и разметало по площади горящие поленья. В небесах засверкали молнии, и так продолжалось до тех пор, пока кристальный склон реки не зазвучал небесным звоном силы. Линден упала на колени. Жители подкаменья разбежались. По всей деревне разносились крики страха. У костра остались только Крофт, Холлиан и Сивит. Гравелинг и эг-бренд были так напуганы, что не могли сдвинуться с места. Сивит на-Морэм лежал на земле, прикрывая руками голову. Внезапно Ковенант словно затворил какую-то дверь в своем сознании, и дикая магия начала утихать. Серебристое пламя исчезло; его кольцо мигнуло и погасло. Ноги Ковенанта подогнулись. Линден вскочила и, подхватив его под руки, не дала ему упасть. Откуда ни возьмись появился Сандер с кожаным мешком. - Бежим! - прокричал он спутникам. - Быстрее, пока они не опомнились и не погнались за нами! Из раны на его левом предплечье все еще сочилась кровь. Подскочив к Холлиан, он схватил ее за руку. Та начала испуганно сопротивляться. Она явно не понимала, что происходило вокруг нее. Сандер встряхнул ее за плечи и со злостью закричал: - Ты что, хочешь умереть? Подобная бесцеремонность мигом заставила ее прийти в себя. - Нет, - простонала она. - Я иду с вами. Но... Но я должна забрать свой лианар. - Она указала на амулет в руках Крофта. Сандер бросился к высокому мужчине. Тот машинально прижал амулет к груди. Поморщившись от боли, Сандер ударил Крофта в живот и, когда противник согнулся пополам, ловко вырвал у него лианар. - Уходим! - снова крикнул он спутникам. - Быстрее! Странное облегчение овладело Линден. Ее догадки насчет Ковенанта подтвердились: в нем крылась огромная сила. Перекинув его левую руку через свое плечо, она потащила Ковенанта с деревенской площади. Сандер взял за руку Холлиан и повел своих спутников по улицам, приноравливаясь к нетвердой походке Ковенанта. Выйдя из деревни, путники погрузились в темноту; лишь ущербная луна да отражение угасающего костра на гранях кристалла озаряли ночь. Ветер доносил с другого берега Ми-фили тошнотворный запах гнили, и вода выглядела черной и вязкой, как дьявольский елей. Но четверо людей не колебались. Холлиан, казалось, по-прежнему не могла поверить в свое спасение. Она помогла Линден уложить Ковенанта на плот и устроить его там поудобнее. Сандер оттолкнул плот от берега, и путники вновь помчались по течению, цепляясь за края своего утлого суденышка. Глава 11 Порча красоты Их никто не преследовал. Дикая магия Ковенанта ошеломила жителей подкаменья. Всадник потерял и жезл, и Рысака. А река уносила маленький плот все дальше по течению. Вскоре Линден перестала оглядываться назад и прислушиваться к звукам возможной погони. Она полностью посвятила себя заботе о Ковенанте. У него не осталось сил. Он больше не цеплялся за плот и не поднимал голову. Линден напрасно пыталась услышать его дыхание среди плеска волн. Пульс Ковенанта слабел и едва прощупывался. В свете луны его лицо выглядело мертвенно-бледным, и обостренные чувства подсказывали Линден, что он страдал от яда, который разрушал не тело, а душу. Ее все больше тревожило состояние Ковенанта. Прорываясь сквозь преграды незнания и беспомощности, она старалась найти какой-нибудь способ помочь ему. Линден интуитивно понимала, что поток восприятия имел двойную связь. И раз уж ее чувства так отчетливо фиксировали его страдания, то, очевидно, могли и воздействовать на них. Тем не менее она считала подобную идею неприемлемой. Усталость и страх лишили ее сил. Она могла противопоставить болезни Ковенанта только собственную жизнь и кровь. По прихоти судьбы у нее не осталось даже медицинской сумки. Неуверенность в себе превратилась в настоящую муку. Она чувствовала ответственность за жизнь Ковенанта, но ничем не могла ему помочь. Через какое-то время Холлиан не выдержала затянувшегося молчания. Линден смутно осознавала ее обиду и горе. Жители подкаменья обрекли свою эг-бренд на верную смерть, и ничто не могло спасти несчастную женщину... Постепенно любопытство и страх преодолели смущение Холлиан. Терзаясь мрачными опасениями, она разжала стиснутые зубы и жалобно попросила: - Поговорите со мной. Я совсем вас не знаю. - Ах да. Прости. Нам было не до вежливости. - В голосе Сандера прозвучало искреннее сожаление. - Я Сандер, сын Нассиса, бывший гравелинг из подкаменья Мифиль, которое находится в восьмидесяти лигах к югу. Моих спутников зовут Линден Эвери Избранная и юр-Лорд Томас Ковенант, Неверящий и Обладатель белого золота. Они чужие в нашей Стране. Чужие? Слово имело острые края и царапало сердце Линден. Она почувствовала себя непрошеной гостьей. Женщина отвечала как ученица у доски, с трудом вспоминающая урок: - А я Холлиан, дочь Амит, эг-бренд из подкаменья Кристалла. Даже не знаю... - Она замолчала на миг, а потом печально сказала: - Я не знаю, благодарить ли вас за свое спасение или проклинать за ту беду, которую вы навлекли на мою деревню. Мрак на-Морэма навеки погубит подкаменье Кристалла. - Вряд ли, - с усмешкой ответил Сандер. - Можешь не сомневаться! - обреченно воскликнула она. - Сивит на-Морэм-вист не потерпит обиды. Он вернется в Ревелстоун, и Мрак падет на нашу деревню. Ничто не спасет моих бедных сородичей. - Он не вернется в Ревелстоун. Я убил его Рысака. - Обращаясь к самому себе, Сандер тихо прошептал: - Кто бы мог подумать, что Солнечный Камень обладает такой силой. Теперь понятно, почему Заповеди не говорили об этом. - Холлиан облегченно вздохнула: - Значит, Сивит действительно не опасен! Твой спутник разрушил его рукх, и Всадник стал простым человеком! Ему не удастся вызвать Зло на моих соплеменников! Радостная весть заставила ее замолчать. Она расслабилась и весело заколотила руками по воде, словно нашла лекарство от сомнений и страхов. Стон Ковенанта прозвучал для Линден как гром. Почувствовав на миг его боль, она торопливо захлопнула перед ней дверь своего восприятия и попыталась отвлечься разговором. - Меня удивил жезл Всадника.., этот железный рукх. Где он брал кровь, чтобы использовать его силу? Я не видела, чтобы Сивит резал себе руки. - Всадникам Верных не требуется проливать свою кровь, - угрюмо ответил Сандер. - Они берут ее у молодых мужчин и женщин Страны. Каждый рукх имеет полость, в которую налита кровь. С ее помощью Всадники управляют Солнечным Ядом. Линден почувствовала отзвуки той ярости, которая побудила ее освободить Холлиан. Она черпала в них силу и смелость. Ритуалы Солнечного Яда выглядели диким варварством - во всяком случае, те, с которыми она уже встречалась. Обретение подобных сил без личного самопожертвования казалось ей отвратительным преступлением. Она не знала, как примирить свой гнев с той целью, которую преследовали Верные. Их репутация единственных спасителей Страны начинала вызывать у нее глубокие сомнения. Теперь ей тоже хотелось добраться до Ревелстоуна, чтобы выяснить истинное положение дел. Однако Ковенант умирал. Чувства Линден вернулись к безмолвному крику его души. Новый приступ страха заставил Холлиан задать очередной вопрос: - Значит, это была дикая магия? Настоящая дикая магия? - Да, - ответил гравелинг. - Тогда почему. - Линден услышала в ее голосе нотки смущения. - Почему же жители твоего подкаменья не убили его, как велят Заповеди? - Они не сделали этого из-за моего вмешательства, - ответил Сандер. - Я не дал им пролить его кровь и вместе с ним навсегда ушел из деревни. - Ты, гравелинг подкаменья, совершил такой поступок?! - прошептала изумленная Холлиан. - Наверное, это потребовало от тебя огромных усилий. Что же стало причиной твоего падения? - Дочь Амит, - строго, как перед судом, ответил Сандер. - Меня подтолкнула к этому кровожадность Заповедей. В отличие от истин Верных простые слова юр-Лорда подарили мне покой и красоту. Он хочет вернуть Стране потерянное счастье. И он не только говорит, но и делает. После того как я узнал его, догмы, навязанные нам Верными, стали казаться мне просто невыносимыми. Кроме того... - Он замолчал, и желваки на его скулах задвигались вверх и вниз. - Кроме того, я узнал, что Заповеди содержат в себе намеренную ложь, - добавил он мрачным тоном. - Ложь? Ты ошибаешься, Сандер! - запротестовала Холлиан. - Заповеди помогают людям выжить. Нам во всем приходилось полагаться на их прописные истины, и если бы они обманывали нас, мы бы давно погибли. Подумав немного, Сандер спросил: - Эг-бренд, ты знаешь об алианте? Она кивнула: - Это самый смертельный яд. - А вот и нет! Линден восхищалась его самоуверенностью. Несмотря на все беды, пережитые Сандером, он обладал огромной внутренней упругостью, которой ей так недоставало. - Алианта - лучшая из всех плодов и ягод. Я знаю это из собственного опыта. В течение трех солнечных смен мы питались ею при каждом удобном случае. - Вы ели алианту?! - На какое-то время Холлиан лишилась дара речи. - Тогда понятно, почему юр-Лорд так болен. - Нет. Его болезнь началась после ядовитого укуса, а алианта принесла ему облегчение. Но потом юр-Лорда ужалили несколько пчел, и он еще раз заболел. Холлиан молчала, пытаясь усвоить то, о чем рассказал ей Сандер. Она оглядывалась по сторонам, словно искала подтверждения у ночи. Когда эг-бренд заговорила вновь, ее голос едва пробивался сквозь плеск и шум реки: - Сандер, ты спас мне жизнь. Я не могу сомневаться в твоих словах. У меня не осталось ни дома, ни цели, а мир так опасен и строг. Путь в подкаменье Кристалла отрезан навсегда, и я пока не вижу того, что предначертала мне судьба. Я не могу сомневаться в тебе. Понимаешь? И все же мне хочется спросить тебя о вашей цели. Тьма сгустилась надо мной. Своим поступком вы навлекли на меня гнев Верных. Ты и твои друзья одолели огромное расстояние под Солнечным Ядом. Скажи, куда ведет ваш путь? Сандер посмотрел на Линден: - Лучше всего тебе ответит Избранная. Переадресовав вопрос, он снял с себя всю ответственность. Линден знала, что ее ответ не понравится ни ему, ни Холлиан, хотя в глубине души ей хотелось найти в лице одного из них союзника. Но она настолько устала от сомнений и собственной слабости, что ответила, почти не задумываясь: - Мы направляемся в Ревелстоун. - В Ревелстоун?! - с ужасом воскликнула Холлиан. - Так, значит, вы решили отдать меня Верным? Она тут же отцепилась от плота и быстро поплыла к берегу. Сандер ринулся за ней. Он хотел что-то крикнуть ей, но грудь его пронзила острая боль. Линден не обращала на них внимания. От рывка Сандера маленький плот накренился, и Ковенант скатился в воду. Она схватила его за волосы и вынырнула вместе с ним на поверхность. Ковенант почти не дышал - вот почему он не захлебнулся водой, которая хлынула в его открытый рот. Линден с трудом держалась на плаву. Сандер пытался догнать Холлиан, однако боль в груди становилась все сильнее. - Не сходи с ума! - прокричал он, сбавляя темп. - Если бы мы хотели причинить тебе вред, нас вполне устроило бы намерение Сивита! - Пусть она убирается куда хочет! - воскликнула Линден, с трудом удерживая голову Ковенанта над водой. - Но она пропадет без нас! - возразил ей Сандер. - Мне нужна твоя помощь! - свирепо закричала Линден. - Если Холлиан решила покинуть нас, пожалуйста! Это ее право! - О небо и земля! - прорычал гравелинг. - Зачем же мы рисковали из-за нее своими жизнями? - Потому что ее хотели убить! Меня тогда не волновало, пригодится она нам или нет. Но сейчас мы не можем удерживать ее против воли. Скорее, Сандер! Мне нужна твоя помощь! Гравелинг прошептал проклятие. Потом резко развернулся и поплыл к плоту. Подхватив Ковенанта, Сандер застонал от боли. Он взглянул через плечо на уплывающую Холлиан и, дрожа от негодования, прокричал: - Ты обидела нас своим подозрением! Оно несправедливо! - Возможно, - прозвучало в ответ. Эг-бренд находилась в двадцати футах от них. Среди теней и бликов реки ее голова казалась темным пятном. - Наверное, больше всего я была несправедлива к Линден Эвери. Но тогда скажите, какая цель влечет вас в Ревелстоун? - Там находятся ответы на все наши вопросы. Гнев Линден исчез так же быстро, как и появился. Вместо него возник тошнотворный страх. Она устала сражаться со всевозможными бедами. Если бы не помощь Сандера, она даже не втащила бы Ковенанта на плот. - Мой спутник считает, что Солнечный Яд можно победить. Но сначала нам надо его понять. Вот почему он хочет - встретиться с Верными. - Победить? - недоверчиво спросила Холлиан. - Ты говоришь об изменении Солнечного Яда? - А почему бы и нет? - спросила Линден, цепляясь за плот. Отчаяние и страх сковали ее движения. - Разве ты делаешь не то же самое? - Я? - Всадник назвал тебя Солнечной Ведуньей. - О нет! - резко заявила Холлиан. - Сивит на-Морэм-вист солгал, чтобы очернить меня перед людьми. Я - эг-бренд. Я вижу солнце, но не могу управлять чередой его перемен. - Значит, она нам не нужна? - мрачно спросил Сандер, обращаясь к Линден. Та не понимала, почему он опасается Холлиан. Но не посмела спросить его об этом. - Нам нужна любая помощь, которую мы можем получить, - прошептала она. - Я была бы рада, если бы Холлиан осталась с нами. Но выбор зависит от нее, а не от нас. - Почему? В тот же самый миг Холлиан спросила: - А для чего я вам нужна? Внезапно к горлу Линден подступили слезы. Она почувствовала себя маленькой брошенной девочкой. Призвав на помощь свою профессиональную строгость, она печально произнесла: - Он умирает. Я чувствую это. - Линден с содроганием вспомнила зубастых змей Марида. - Ему еще хуже, чем раньше. Мне нужна помощь. Помощь, о которой она говорила, внушала ей отвращение. Но Линден не могла придумать ничего другого. - Мы с Сандером не справимся. Чтобы вылечить его, понадобится много крови. - И, побуждаемая страхом потерять Ковенанта, она закричала Холлиан: - Мне нужна твоя сила! Чтобы вернуть его к жизни. Слезы затуманили ее глаза, и она не заметила, как эг-бренд подплыла к плоту. Оказавшись рядом, Холлиан зашептала: - Я думаю, нам необязательно терять свою кровь. Возможно, мне удастся помочь ему лианаром. Эг-бренд владеют знанием целительства. Но я не хочу становиться добычей Верных. Сопротивляясь отчаянию, Линден сжала зубы с такой силой, что у нее заболели челюсти. - Ты видела, на что он способен. Неужели ты считаешь, что Ковенант, придя в Ревелстоун, отдаст себя и нас в руки Верных для жертвоприношения? Подумав над ее словами, Холлиан прикоснулась к опухоли Ковенанта. - Я постараюсь убрать ее. Но мы должны дождаться восхода солнца. Кроме того, вам придется рассказать мне, как он получил эту рану. Линден горько вздохнула. Она знала, что без неотложной помощи Ковенант не доживет до рассвета. "Смелее, Избранная! - шептала она себе. - О Боже! За что мне такие испытания?" Линден попросила Сандера рассказать Холлиан об их путешествии под Солнечным Ядом и, когда гравелинг начал описывать встречу с Маридом, перевела внимание на Ковенанта. Ее чувства прикоснулись к яду, который сочился по черной раздувшейся руке. Смерть разъедала Ковенанта, как проказа. Линден понимала, что через пару часов никакой восход солнца ему уже не поможет. Яд не дал бы дожить Ковенанту до рассвета. Ее мать молила о смерти, но Ковенант хотел жить. Он пожертвовал собой ради Джоан. Однако каждый его поступок говорил о страстном стремлении к жизни. Возможно, он был немного не в себе; возможно, его суждения о Лорде Фоуле порождались паранойей, а не фактами, но выводы, которые Ковенант извлекал из них, казались ей безупречными. Там, в подкаменье Кристалла, она осознала, что полностью разделяет их. И вот он умирал. Доктор Эвери не могла смириться с этим. Она интуитивно - понимала, что способна справиться с его болезнью. Ее странная восприимчивость должна была иметь канал передачи. Тоскливо вздохнув, Линден перестала подавлять свои чувства и обнажила их, как девственную плоть. Она медленно ввела в него поток сознания и попыталась обжиться в теле Ковенанта. Линден ощутила его затихающее дыхание как свое и, страдая от жара лихорадки, слилась с ним в единое целое - более тонкое и личное, чем ее предыдущие связи с мужчинами. Потом она опустилась в яд и почувствовала себя совершенно беспомощной. Тошнота заполнила ее, словно зловонное дыхание того старика, который советовал ей ?быть честной?. Линден не знала, как использовать свой новый дар, но делала все, что могла. Доктор Эвери сражалась за жизнь больного с той же непреклонной решительностью, которая однажды побудила ее обратиться к медицине. В ней снова пробудился гнев на родителей - двух несчастных людей, которые признавали в жизни только боль, а позже приняли смерть со страстью любовников. Они научили ее тому, как важна безупречная целеустремленность. Линден гналась за ней без отдыха пятнадцать лет. И эта погоня привела ее в дом Ковенанта. Неудача при встрече с Джоан посеяла зерно сомнения. Это зерно росло и источало тот же яд, который убивал теперь Ковенанта. Линден не могла перебороть отраву, чья сила коренилась в бездонном мраке, ревевшем за стенами человеческого разума. Но она, собрав свою волю в кулак, старалась поддерживать последние искры угасающей жизни Ковенанта. Его боль несла отпечаток безмерного Зла; она вызывала такое же отвращение, как Марид, убийство Нассиса или нож, раскаленный от лютой ненависти. Линден отгоняла эту боль ударами своего сердца. Она вдувала воздух в его легкие, заставляя биться едва уловимый пульс и мешая смертельной коррозии яда. Благодаря ее усилиям Ковенант пережил остаток ночи. Когда Сандер вывел Линден из этого необычного состояния, ее кости ныли от лихорадки Ковенанта, которую она приняла на себя. Приближался рассвет. Гравелинг и Холлиан направили плот к речному берегу. Линден рассеянно осмотрелась вокруг. В ее душе догорали угли проказы. Часть сознания, задыхаясь от бессилия и боли, отчаянно кричала: ?Нет, никогда! " Река неслась по широкой долине, где вместо зеленых обширных лугов виднелись серые кучи травы, которую ливень прибил к земле, а чумное солнце превратило в зловонную гниль. Легкий ветер кружил над водой потоки мерзких испарений. Линден тут же догадалась, почему Сандер и Холлиан избрали это место. От берега под углом к руслу реки тянулась длинная песчаная коса, на которой Ковенант мог бы находиться вдали от зловонной травы. Сандер и Холлиан вытащили плот на песок, перенесли юр-Лорда на сушу и поставили на ноги. Линден прижала Ковенанта к себе, поддерживая обвисшее тело в вертикальном положении. Шатаясь от усталости, она смотрела, как ее спутники торопливо бежали по берегу и выискивали подходящий камень. Через какое-то время они исчезли из виду. Собрав остатки сил, Линден ожидала восхода солнца. Оно поднялось над горизонтом, облаченное в алую дымку, словно парус зловещего зачумленного судна. Линден приветствовала его тепло. Она нуждалась в нем, тоскуя по сухому ложу и сухой одежде. Но алая аура заставила ее застонать от отвращения. Она опустила Ковенанта на песок и села рядом, не смея закрыть глаза и осматривая его тело. В любую минуту над ним могли появиться насекомые. Чуть позже вернулись Сандер и Холлиан. Между ними по-прежнему сохранялась напряженность, однако на их лицах сияли счастливые улыбки, словно они только что нашли какое-то сокровище. Сандер, пригибаясь, тащил большой куст, который они выкопали с корнем. - Это ваура! - закричала Холлиан, когда Сандер вынес растение на песчаную косу. Ее белая кожа сияла в солнечном свете. - Нам безумно повезло, потому что ваура встречается очень редко. Закопав корень в песок, они сорвали с куста почти все листья. - Это действительно редчайшее растение, - сказал гравелинг. - О нем говорится в Заповедях, но я никогда не видел его прежде. - Оно целебное? - с надеждой спросила Линден. В ответ эг-бренд дала ей горсть листьев. Они оказались мягкими, как губки. Из надломленных стеблей вытекал прозрачный сок. Линден вздрогнула, вдохнув его едкий запах. - Натри листьями лицо и руки, - сказала ей Холлиан. - Ваура отгоняет насекомых. Линден взглянула на эг-бренд и почувствовала, что та говорила правду. Последовав совету, она вымазала себя соком листьев, а затем проделала то же самое с Ковенантом. Ее спутники занимались тем же. Закончив с процедурой, Сандер сложил остаток листьев в дорожный мешок. - Теперь я должна заняться Полуруким, - бодро произнесла Холлиан. - Его зовут Ковенант, - тихо и устало проворчала Линден. Для нее ?Полурукий? было словом Верных - оно не нравилось ей и вызывало неприятие. Эг-бренд молча пожала плечами, словно посчитала это замечание неуместным. - Тебе нужна моя помощь? - спросил ее Сандер. В голосе гравелинга вновь зазвучали натянутые нотки. Линден не могла понять, почему его так раздражала Холлиан. По какой-то неведомой причине он воспринимал ее как угрозу. Ответ эг-бренд оказался не менее резким: - Думаю, нет. - Тогда я пойду и испытаю твою вауру, - сказал он, поднимаясь на ноги. - Возможно, мне удастся найти алианту. Пройдя по песчаной косе, он выбрался на берег реки и скрылся за невысоким холмом с гниющей травой. Холлиан не тратила время зря. Она вытащила из своей одежды маленький железный нож и лианар. Встав на колени у правого плеча Ковенанта, она положила лианар на его грудь и сжала нож в левой руке. Чумное солнце поднялось над горизонтом, однако едкий запах вауры образовал над людьми защитный купол. И хотя большие насекомые жужжали и носились повсюду, они не подлетали к песчаной косе. Линден внимательно разглядывала берега, над которыми клубились тучи огромных комаров. Она не желала видеть кровавый ритуал эг-бренд и ее почти стопроцентную неудачу. Тем не менее в последний момент она перевела взгляд на нож и проследила за мелькнувшим лезвием. На правой руке Холлиан, как и на левом предплечье Сандера, виднелось множество старых шрамов. Острие ножа рассекло кожу, и по обнаженному запястью заструился ручеек густой и темной крови. Отложив нож в сторону, Холлиан подняла лианар окровавленной рукой. Ее губы зашевелились, выговаривая какие-то слова, но Линден не услышала ни звука. Воздух вокруг лианара начал уплотняться. Внезапно на деревянной палочке расцвел язычок огня, и пламя обвило тонкие пальцы Холлиан. Беззвучный шепот перерос в монотонный напев. Однако слова незнакомого языка оставались непонятными для Линден. Огонь стал сильнее и покрыл всю руку Холлиан, слизывая кровь с ее запястья. Пламя двигалось в такт песне и испускало длинные лучи, похожие на усики глицинии. Они вонзались в песок, тянулись к воде, как огненные вены земли, и метались вокруг, словно искали место, где могли укорениться. Сплетая мерцающую сеть из усиков пламени, Холлиан запела быстрее и опустила лианар к почерневшей руке Ковенанта. Линден инстинктивно вздрогнула. Она почувствовала в огне огромную боль и сверхъестественную силу Солнечного Яда. Холлиан черпала ее из того же источника, что и Сандер своим Солнечным Камнем. Однако воздействие огня вызывало положительный эффект. Эг-бренд использовала яд как мощное лекарство. Когда она приподняла лианар, опухоль на руке Ковенанта уже начала опадать. Холлиан осторожно переместила свою силу на его лоб, и пламя выжгло озноб из померкшего разума. В тот же миг Ковенант изогнулся дугой, потом его тело вытянулось в струнку, и подбородок задрался вверх. Крик боли и облегчения вырвался из горла. Кольцо озарилось вспышкой белого пламени, которая окутала песчаную косу и часть реки. Прежде чем Линден успела пошевелиться, он расслабился. Эг-бренд устало опустила голову. Пламя на лианаре исчезло, оставив деревянный талисман таким же чистым и целым, как прежде. Перед глазами Линден все еще мелькали усики огня, однако они угасали с каждым ударом сердца. Она придвинулась, собираясь осмотреть Ковенанта. К ней вновь вернулись мрачные опасения. Но когда она коснулась пальцами его лица, он глубоко вздохнул и тихо засопел, как спящий ребенок. Пощупав его пульс, Линден отметила четкие и вполне различимые удары. На нее накатила волна облегчения. Река и солнце стали странно тусклыми. Она легла на песок и смутно осознала, что ее рука опустилась в воду. Это ощущение приятной прохлады успокоило ее и удержало от рыданий. - Ему лучше? - тихо спросила Холлиан. Линден промолчал, так и не отыскав подходящих слов. Сандер вернулся через несколько минут, принеся с собой полную горсть драгоценных ягод. Увидев изможденные лица своих спутниц, он понял все и без лишних вопросов вложил в губы Линден сочную алианту. Восхитительная мякоть вернула ей силы. Она села, нетерпеливо ожидая, когда Сандер поделит ягоды на четверых. Алианта поддержала ту ее ослабленную часть, что удерживала Ковенанта живым. Холлиан с испугом смотрела, как Сандер ел свою долю ягод. Он предложил ей несколько штук, но она не решилась прикоснуться к ним. Набравшись сил, Линден приподняла голову Ковенанта и покормила его алиантой. Эффект был просто потрясающим. Дыхание больного успокоилось, мышечный тон окреп, и на лице появился легкий румянец. Линден улыбнулась, подбадривая Холлиан. Исцеление Ковенанта оставило эг-бренд без сил. Ей требовалось чем-нибудь подкрепиться. Однако ищущий взгляд не находил ничего, кроме алианты. Холлиан с дрожью взяла ягоду и положила ее в рот. Сделав над собой усилие, она раскусила алианту и на миг испугалась этого невыразимого наслаждения. Но внезапное откровение потрясло ее неприглядной истиной, и страх упал к ногам, как сброшенная накидка. Облегченно вздохнув, Линден опустила голову Ковенанта на песок и позволила себе отдохнуть. x x x Они оставались на песчаной косе почти все утро. Когда опухоль Ковенанта откатилась от плеча и превратилась из черной в крапчато-желтую, Линден решила, что он готов к дальнейшему путешествию. Они снова начали спускаться вниз по реке. Ваура надежно защищала их от насекомых. Холлиан сказала, что сок сохраняет свое действие несколько дней. И действительно, проведя полдня в воде, Линден по-прежнему ощущала острый запах, который исходил от нее. Когда закат окрасил небо в кроваво-красные цвета, их отряд устроил привал на скалистом берегу. После нескольких напряженных дней Линден уже не замечала неудобств, засыпая на голых и холодных камнях. Тем не менее какая-то ее часть оставалась в контакте с Ковенантом, как струна, настроенная на определенный тон. Посреди ночи она внезапно открыла глаза и взглянула на острый серп луны. Ковенант перевернулся на живот и, томимый жаждой, пополз по берегу к воде. Она последовала за ним, боясь, что он впал в состояние бреда. Однако, заметив Линден, Ковенант кивнул ей и потянул ее за собой подальше от спавших спутников - в то место, где они могли спокойно пошептаться. Он осторожно и бережно прижимал к груди болевшую руку. Его лицо оставалось в густой тени, но голос звучал уверенно и четко: - Кто эта женщина? Линден придвинулась к Ковенанту и посмотрела в его едва различимые в темноте глаза. - Ты ничего не помнишь? - Я помню пчел и Опустошителя, - ответил он, поежившись от дрожи, которая пробежала по его телу. - Остальное как в тумане. Она потратила слишком много сил, чтобы сохранить жизнь Ковенанта. Сражаясь с ядом и смертью, Линден приняла на себя его мучительную боль. И вот теперь он говорил с ней так, как будто заявлял на нее свои права, - словно даже стук ее сердца принадлежал единственно ему. - У тебя был рецидив отравления. - Рецидив? - Он попытался согнуть больную руку. - Тебя искусали пчелы, и ты вошел в ступор. Опухоль раздулась, будто еще одна змея укусила тебя в то же самое место. Я думала.., что ты не выживешь. - Она непроизвольно коснулась его плеча. - И сколько времени я находился без сознания? - Полтора дня. - Как же ты... - воскликнул он, внезапно замолчал и через некоторое время попросил: - Лучше расскажи, что случилось. - Сандер и я ничем не могли тебе помочь. Мы плыли весь день по течению. Вчера вечером, оставив тебя на берегу, гравелинг и я отправились за помощью в какую-то деревню. Линден начала говорить быстрее, словно ей не терпелось добраться до конца истории. Однако, когда она дошла до дикой магии, Ковенант остановил ее взмахом руки. - Это невозможно, - прошептал он. - Ты ничего не помнишь? - Ничего. Но я не имею власти над своим кольцом. Мне всегда был нужен какой-нибудь спусковой крючок - близость предмета силы, похожего на оркрест Сандера. Дикая магия никогда еще не пробуждалась сама по себе. Никогда, понимаешь? - Возможно, роль спускового крючка исполнил Всадник. - Да! Скорее всего так оно и было! - Он с благодарностью ухватился за эту догадку. - Твою магию пробудил его рукх! Он повторил за ней название жезла, словно нуждался в подобном подтверждении. Линден кивнула и продолжила. Когда она наконец замолчала, он нерешительно высказал свои сомнения: - Судя по твоим словам, я был в бреду. Наверное, ты права... Сам-то я ничего не помню. Потом на меня набросился этот Всадник, и из моего кольца вышла сила. - Похоже, то, о чем он говорил, было для него очень важно. - Что же заставило меня схватиться с ним? Вряд ли в том жалком состоянии я мог думать о самозащите. Может быть, тебе пытались нанести какой-то вред? Или Сандеру грозила опасность? - Нет. Внезапно темнота, скрывающая их лица, наполнилась глубинным смыслом. Линден пошла на непомерный риск, чтобы сохранить его жизнь. А для чего? В сиянии своей силы он не поверил ей и обвинил ее в предательстве. Кроме того, он даже не догадывался, во что обошлось ей его исцеление. С трудом подавив злость, она тихо прошептала: - Нам ничто не угрожало... Ты защищал не нас. - Не вас? - воскликнул ошеломленный Ковенант. - Тогда кого? - Я внушила тебе мысль, что твоя Джоан в беде. Он отшатнулся. Но Линден продолжала нахлестывать его словами: - Мне пришлось пойти на этот обман, потому что тебя не волновала наша судьба. Ты не хотел спасать себя... А меня и подавно. Ты обвинял нас с Сандером в предательстве и все время повторял, что я бросила тебя! Бог свидетель! Я помогала тебе с тех пор, как впервые увидела Джоан, - раздраженно шептала она. - Порою ты вел себя как сумасшедший, но я оставалась рядом. Не будь меня, тебе бы давно пришел конец! Однако ты ответил мне словами презрения! Я не могла воззвать к твоему разуму. Ты вдохновился только именем Джоан! Лишь она для тебя еще что-то значит! Он задрожал от обиды и негодования. Его правая рука потянулась к ней, но тут же опустилась. Темнота превратила глаза Ковенанта в черные дыры, и они уставились на Линден как пустые глазницы мертвеца. Она ожидала, что он начнет возражать и говорить о своем чутком и бережном отношении. Однако Ковенант лишь пригнулся под тяжестью непосильного бремени, напомнив ей того несчастного и независимого человека, которого она встретила в ?Небесной ферме?. - Джоан - моя жена, - сердито ответил он, и его голос зазвенел от острой тоски. - Она покинула меня, потому что я заболел проказой. Для меня это стало самым тяжелым испытанием. В своей жизни я совершил немало преступлений, и среди них насилие, убийства и измена. Каждый из этих проступков остался на моей совести, но я сделал все, чтобы возместить нанесенный ущерб. Джоан - мой единственный неоплаченный долг. Вопреки усилиям и желанию мне не удалось одолеть свой недуг. Болезнь оказалась сильнее любви. Я наводил на жену ужас. Это худшее из моих преступлений - потому что, став прокаженным, я боялся своей болезни не меньше, чем она. Нам пришлось расстаться. Я одиннадцать лет считал себя грабителем, похитившим счастье Джоан. Иногда груз вины казался таким невыносимым, что мне хотелось оплатить этот долг ценою собственной жизни. Его лицо исказилось от горя. - Я прокаженный и никогда не перестану им быть! Мне никогда не возместить горечь разлуки и потерянное счастье! Болезнь оказалась сильнее меня! Сильнее моей воли и желаний! Фразы срывались с его уст, словно капли крови. - Как бы там ни было, она - моя бывшая жена! Повторяю, Линден, бывшая. Слова Ковенанта пронзали ее сердце. Несмотря на то что он пытался контролировать себя, его речь звучала как похоронная песня. - Если моя догадка верна, я больше ее никогда не увижу. Линден вцепилась в него своим взглядом. Она уже устала от бесконечной неопределенности. Почему он сказал, что больше не увидит Джоан? Каким образом он хотел оплатить свой долг жизнью? Что Ковенант утаил от нее, и насколько были правдивы его признания? Хотя в настоящий момент ее интересовал совсем другой вопрос. Переведя дыхание, она с притворным безразличием спросила: - А ты хотел бы увидеть ее снова? - Нет. Мне не нравится пугать людей своей проказой. Простота его ответа очаровала Линден, как объяснение в любви. Она отвернулась, скрывая набежавшие слезы. Ей не хотелось раскрывать перед ним свои чувства. Линден и без того уже не находила себе места. Однако волна облегчения распирала ее грудь. Бросив на Ковенанта быстрый взгляд, она тихо сказала: - Пойдем спать. Тебе нужен отдых. Они вернулись к своим спутникам. С тоскливым вздохом Линден легла на холодные камни. Сон не шел, и ее тело сотрясала дрожь, как будто она вновь попала в зимнюю стужу одиночества. x x x Она проснулась за несколько минут до восхода солнца. Горсть алианты на мешке Сандера говорила о том, что их спутники успели обойти окрестности и позаботиться о ?хлебе насущном?. Ковенант и эг-бренд о чем-то беседовали, знакомясь друг с другом. Сандер сидел поблизости и играл желваками, словно жевал комок резины. Линден поднялась на ноги. После жесткого ложа тело ныло, а суставы не желали гнуться. С непонятной стыдливостью она торопливо отвела от Ковенанта взгляд и пошла к реке умываться. Дождавшись Линден, Сандер поделил драгоценные ягоды. Путники молча приступили к еде, поскольку алианта располагала к тишине и спокойствию. Однако Линден заметила, что ее спутники чем-то расстроены. Ковенант казался таким же суровым, каким он был в ?Небесной ферме?. Печальное лицо Холлиан выражало растерянность и страх. Гравелинг мрачно хмурился, посматривая на эг-бренд. Линден тоскливо вздохнула. Она считала себя ответственной за их неудобства, но не имела сил и желания что-либо менять. Помогая Ковенанту бороться со смертью, она открыла в своем сознании двери, которые теперь не могла закрыть, хотя всю жизнь клялась держать их под семью замками. Прошептав проклятие, Линден проглотила последнюю ягоду, бросила семена за скалу и направилась к реке. Однако Холлиан не пожелала откладывать свои вопросы на другое время и обратилась к Неверящему: - Ты просил называть тебя Ковенантом. Хорошо, хотя это имя беспокоит мой рот как символ дурного предзнаменования. Скажи мне, куда ты идешь? Гравелинг и Линден Эвери говорили, что ты намерен добраться до Ревелстоуна. Мое сердце сохнет от страха и опасений, но, если такова твоя цель, я не буду перечить. Ревелстоун находится там. - Она указала на северо-запад. - До него двести двадцать лиг, поэтому река тебе больше не по пути. - Это нам известно, эг-бренд, - тихо произнес Гравелинг. Холлиан не обратила на него внимания. - С помощью вауры мы могли бы путешествовать пешком. - Она немного смутилась, понимая, как трудно осуществить то, что она предлагала. - Хотя, конечно, нам понадобится вся наша удача. - Да, мы могли бы идти пешком, - ответил Ковенант. Судя по его тону, он уже принял решение. - Однако после этих укусов я не хочу рисковать. Если приступ повторится, мне его не одолеть. Поэтому мы ос