как разобьются. - Конечно, но ко мне это не относится, - сказал Хэссон, сам не понимая, зачем ему понадобилось лгать. - Хочешь, чтобы я на всякий случай поднялся с тобой? Уэрри отложил суконку, которой натирал сапоги и выпрямился. В своем мундире он казался оккупантом в собственной уютной кухне. Вернувшись после прогулки, Хэссон обнаружил его дома и решил не откладывая провести свой эксперимент. - Я сам справлюсь, - отозвался Хэссон, не сумев скрыть раздражения. - О'кей, Роб. - Уэрри виновато улыбнулся. - Я не чувствую, где кончается услужливость и начинается назойливость. Извини. - Нет, это вы меня извините. Просто, я буду стесняться и... - Вот об этом я тебе и говорил, Роб. Сегодня утром в отделении Генри Корзин начал скулить из-за того, что ему в этом месяце не хватает денег, а Виктор предложил дать ему взаймы. Генри ответил, что у него не настолько плохо с деньгами, так что занимать ему не нужно. И знаешь, что сделал тогда парнишка? Хэссон моргнул: - Облегченно вздохнул? - Нет. Парнишка вынул из бумажника несколько купюр и сунул их в кармашек рубашки Генри, и Генри их не вернул. Сначала сказал, что не будет ни у кого занимать, а потом оставил деньги у себя в кармане! - Значит, ему все-таки нужно было взять взаймы. - Вот к этому я и веду, - проговорил Уэрри, и во взгляде его появилось что-то вроде боли. - Наверное, ему нужны были деньги, но он сказал, что нет... Так откуда же парнишка знал? Я бы на его месте просто ушел, а Генри, наверное, ругал бы меня потом последними словами чуть ли не год. Или я ошибся бы в другую сторону, и навязывал бы ему деньги, и обидел бы его, и дело все равно кончилось бы тем, что он меня целый год ругал бы. Вот я и хочу знать: как юный Виктор узнал, чего от него ждут? - Он принимает эмпатин, - предположил Хэссон. - Ни в коем разе! Никто из моих... - Уэрри замолчал и серьезно всмотрелся в Хэссона. - Наверное, это была шутка? - Не слишком удачная, - извинился Хэссон. - Послушай, Эл, ты не единственный. Некоторые люди по природе чуткие, а мы, остальные, можем им только завидовать. Я бы и сам хотел быть таким. - Я не завидую, я просто удивляюсь. - Уэрри снова уселся и принялся полировать и без того сияющий носок сапога. - Хочешь сегодня пойти на барбекью? Хэссон поразмыслил над этой идеей и нашел ее привлекательной. - Звучит приятно. По-моему, я никогда не бывал на настоящем барбекью. - От этого получишь удовольствие. Бак принимает каких-то приезжих, так что можешь быть уверен - будет масса хорошей еды и выпивки. Он всегда шикует. Хэссон мысленно вздрогнул. - Бак Морлачер? - Угу. - Уэрри взглянул на него глазами невинного дитяти. - Знаешь, Бак устраивает великолепные пикники. Не беспокойся, я могу приводить, кого хочу. "Что-то не в порядке с одним из нас, - изумленно подумал Хэссон. - Эл, ты ведь представляешь здесь закон". - Мэй тоже собирается, - сказал Уэрри. - Мы втроем можем явиться туда около восьми и выпить там. Годится? - Договорились. Хэссон выбрал АГ-аппарат и проверил его аккумулятор. Знакомое действие подняло в нем волну беспокойства, и прежняя уверенность начала блекнуть. В конце концов, возможно, он слишком спешит, требует от себя слишком многого. Он секунду поколебался, потом закинул аппарат за плечи и вышел из дома. Солнце клонилось к западу, тени заполняли пространство между домами, в воздухе ощущалась прохлада. Хэссон прикинул, что темнеть начнет часа через два, но для его намерений времени вполне достаточно. Ему понадобилось сорок минут, чтобы дойти до заброшенного места, где старые карьеры так изуродовали землю, что на ней невозможно было вести сельскохозяйственные работы. Вверху видны были редкие летуны, спешащие в город или из него, но Хэссон по опыту знал, что в такой местности будет практически невидим для путешествующих по воздуху. Он внимательно осмотрелся и начал надевать АГ-аппарат. Это была стандартная модель, и ее ремни - Хэссону показались слишком тонкими. При нормальных полетах не было нужды в тяжелой сбруе, поскольку антигравитационное поле окружало и генератор, и того, на ком он был надет. Полицейский аппарат был гораздо тяжелее и крепился прочнее, но по причинам, не имевшим никакого отношения к физическим законам. Это было нужно, чтобы полицейский не остался без своего АГ-аппарата во время воздушного боя, которым иногда сопровождался арест. Хэссон привык к прочным ремням и пряжкам, и хотя они играли бы исключительно психологическую роль, сейчас он предпочел бы полицейский аппарат. Он закончил приготовления и, чувствуя, что дальнейшее промедление нежелательно, повернул главную ручку на поясе в начальное положение. Никакого ощутимого эффекта не последовало. Хэссон знал причину: земля пересекла сферу, в которую он теперь заключен, и нарушила многослойную систему силовых линий. Он знал, что стоит ему только подпрыгнуть, и он взлетит, поплывет в геометрическом равновесии над пожелтевшей пыльной травой. Хэссон согнул колени и приготовился к резкому мышечному усилию, которое превратило бы его из человека в маленькое божество. Шли секунды. Проходили злобные, удушающие, пугающие секунды, а Хэссон все так же оставался частью земли, как любой лежащий неподалеку камень. Звуковой сигнал начал негромко, но неотвязно чирикать у него на поясе, напоминая, что он бессмысленно тратит энергию. Мышцы ног дрожали, а Хэссон все не мог подпрыгнуть. Пот тек у него по лбу и щекам, желудок сжался до тошноты. А Хэссон никак не мог подпрыгнуть... - К черту! - проговорил он, выпрямляясь. И в это мгновение какая-то часть его мозга, отвечающая за несгибаемость характера, та частичка, которая считала трусость самым большим позором, предприняла самостоятельное действие. То, что было задумано как обычный шаг, превратилось в неловкий прыжок, и Хэссон почувствовал, что летит и под ногами у него пустота. Обманутый, обиженный и испуганный, он потянулся к тумблеру, намереваясь отключить АГ-поле. "Стой! - раздался у него в голове внутренний крик. - Не упусти свой шанс. Ты уже взлетел, и с тобой все в порядке, и ты это сможешь пережить. Воспользуйся этим. Лети. Лети же!" Не веря, что это действительно происходит с ним Хэссон повернул селектор, перебросив небольшую долю подъемной силы на горизонтальный вектор, и земля потекла у него под ногами. Вот оно. Стоит только чуть передвинуть главный рычаг, и он вознесется в медный солнечный свет, освободится от Земли и ее мелочных ограничений, вокруг него начнут разворачиваться новые горизонты, а над ним, вокруг него и под ним не будет ничего, кроме чистоты воздушных рек... НЕТ! НЕТ! НИКОГДА! Он отключил АГ-поле и упал на жесткую траву, неповоротливый, как деревянная кукла. Зеленые силки поймали его ноги. Хэссон покатился по земле и громко вскрикнул, когда резкая боль пронзила его бедро и поясницу. Земля поймала его, и он приник к ней и стал ждать, когда из тела уйдут все ощущения, связанные с полетом. Когда Хэссон спустя несколько минут встал на ноги, он мог свободна двигаться и был рад этому. Ценой очень короткого периода психического неудобства и физической муки он получил хороший урок, и теперь наверняка знал, что дни его полетов позади. Исходя из этого, он сможет строить разумные и реальные планы на свое отдаленное будущее. Как и ожидал Хэссон, Эл Уэрри спустился вниз в полной форме начальника полиции, включая пистолет. Обнаружив в гостиной Хэссона, он ухмыльнулся и бочком пошел на него, яростно боксируя с воображаемым противником. - Где Мэй? - прошептал он. - У нас есть время пропустить на дорожку? Хэссон кивнул в сторону кухни: - Она там с двумя парнишками, которые пришли в гости к Тео. - Тогда мы можем хлопнуть по рюмашке. - Хэссон подошел к буфету и взял бутылку. - Ржаное годится? Мы тебя уже приучили? - Вполне годится. Побольше воды. - Вот и умница. - Уэрри налил две довольно большие рюмки и вручил одну Хэссону. - Как прошло сегодня днем? Побегал по облакам? Хэссон сделал глоток и только потом ответил, прекрасно сознавая, что наступил решающий момент его новой жизни. - Прошло очень плохо. Я только чуть подпрыгнул, и это было отвратительно. - Вполне естественно. Необходимо какое-то время, чтобы снова привыкнуть к подъемам. - Нет, это гораздо серьезнее, - ответил Хэссон, стараясь, чтобы голос его звучал ровно. - Я покончил с полетами. Я больше не буду подниматься. - Да и вообще, это не настолько приятно, как люди любят представлять, - мрачно отозвался Уэрри, уставившись в свою рюмку. - Тебе дадут административную работу, правда? - Надо полагать. В воздушной полиции акрофобия считается профессиональным заболеванием. К Уэрри вернулось обычное жизнерадостное настроение: - Значит, все не так уж плохо. Пей и забудь об этом. Он следовал собственному совету, когда из кухни появилась Мэй Карпентер в золотых сапогах, спортивных брюках и стеганой золотой куртке с капюшоном. Она взглянула на Уэрри и у нее отвисла челюсть. - Господи, - сказала она, - ты что, собрался туда в таком виде? Уэрри оглядел себя: - А что в моем костюме не так? - Что не так? - Она бросила взгляд на Хэссона, потом снова повернулась в Уэрри. - Эл, мы что, на маскарад собрались, или ты намерен их ограбить? Уэрри помахал свободной от рюмки рукой. - Золотко, сегодня не просто вечер развлечений. У Бака какие-то важные гости. По крайней мере, он считает, что они важные, и хочет, чтобы они видели, что он дружит с шефом полиции. Мэй вздохнула с очаровательно безутешным видом. - Иди на кухню и попрощайся с Тео. - Ни к чему, - ответил Уэрри. - Он никогда не замечает, дома я или нет. Пошли, ребята. Глупо стоять здесь и пить свое, когда можно пить чужое. Правда, Роб? Хэссон поставил свою рюмку: - Ваш довод заключает в себе неопровержимую экономическую истину. - Я готова, - сказала Мэй. - Мы летим или едем? - Едем. - Уэрри открыл дверь прихожей и с преувеличенной любезностью провел через нее Мэй. - Разве Роб тебе не говорил, что ему запретили летать? - Нет, - отозвалась Мэй, направляясь к двери. - Да, я больше не могу летать, - объяснил Хэссон ее удаляющейся спине, явно практикуясь в этом признании. Казалось, Мэй не заметила этого. Когда они сели в ожидавшую их патрульную машину, Хэссон одиноко устроился на заднем сиденьи и пожалел, что рядом с ним нет женщины. Подошла бы почти любая женщина на свете, только бы ему не быть одному. Пока машина бесшумно скользила по сумрачным улицам, Хэссон ностальгически смотрел на окна домов, мимо которых они проезжали: теплые сияющие прямоугольники, в некоторых были видны немые картины семейной жизни. Быстрота, с которой машина проносилась мимо, заставляла людей застывать посередине движения. Хэссон развлекался тем, что старался придумать характеры и истории для этих восковых фигур, но до него доносился цветочный аромат духов Мэй, и его мысли все время возвращались к ней. Недели осторожных наблюдений не привели к более глубокому проникновению в ее личность, и Хэссон по-прежнему не понимал, что свело их с Уэрри. Насколько он мог судить, Уэрри предоставлял жилье и пищу Мэй и, иногда, ее матери, а взамен она помогала ему вести хозяйство. Предполагалось, что у них есть и какие-то постельные отношения, но не видно было никакой взаимной привязанности, и именно это Хэссон находил непонятным и озадачивающим. "Может, жизнь на земле такая и есть?" - подумал он. Инстинкты заставляли его отбросить утверждение Уэрри относительно того, что они с Мэй - нелюди, реалистично выглядящие фигуры, имитирующие жизнь. Но что если эта фантастическая гипотеза верна? В уме Хэссона стали возникать настойчивые и постыдные мысли. Почему не отказаться от всех этих обременительных понятий чести и правды? Почему не рассмотреть проблему, как простую задачку по логике или математике? X - мужчина, к которому вернулось здоровье, и у него все возрастает потребность в отдушине, чтобы избавиться от биологического напряжения. Y - человек, неспособный испытывать любовь, ненависть или ревность. Z - женщина, для которой понятие верности ничего не значит. Существующие сейчас отношения можно выразить в виде X + (Y * Z), но почему не предпринять простое алгебраическое действие из тех, что часто имеют место в задачках, и не изменить его на Y + (X * Z)? Хэссон всмотрелся в профиль Мэй, на мгновение разрешив себе увидеть в ней машину для любви, человеческий механизм, который выдаст некую заранее известную реакцию, если он нажмет нужные кнопки... Поднявшаяся в нем волна отвращения смыла все символы. Эл Уэрри - человек, а не математический знак, и если то, что он говорит о себе, - правда, значит жизнь дает ему очень мало, и по этой причине его следует защищать, а не грабить. Мэй тоже человеческое существо, и даже если она кажется ему двумерной, то вина заключается прежде всего в его неспособности видеть глубину. Машина поднималась по пологому склону на западной окраине Триплтри. Вот они завернули в проезд на территории частного владения и углубились в тоннель из рододендронов и еще каких-то кустарников, которые Хэссон не мог назвать. После нескольких секунд полной темноты машина выехала на плоскую вершину холма, где возвышался освещенный прожекторами дом. Сам Триплтри казался отсюда опрокинувшейся шкатулкой с драгоценными камнями, где центральную горку разнообразнейших по цвету и форме камней окружили окраинные ожерелья из бриллиантов и топазов. Воздушные дороги повисли над ним пастельным ореолом, щедро засеянные огнями ночных летунов, а выше всего этого несколько звезд первой величины пронзали светящийся купол города. Из дворика сбоку от дома, где горели китайские фонарики, доносилась музыка. Множество людей столпились там вокруг гигантской жаровни, над которой поднимался столб дыма. - Мы, наверное, но туда попали, - иронично заметил Хэссон. - Нет, это определенно дом Бака, - ответил Уэрри, останавливая машину - Уж я-то должен знать Триплтри. Они вышли из машины и направились к центру сборища. По пути Мэй приглаживала волосы, а Уэрри расправлял разные места формы до необходимой гладкости. Хэссон чуть приотстал, испытывая странную смесь нерешительности и предвкушения, как всегда было, когда он попадал на вечеринку к моменту ее полного разгара. Он ожидал, что их появление останется незамеченным, но высокая тяжелоплечая фигура Бака Морлачера немедленно двинулась им навстречу. Вокруг его талии был повязан старомодный полосатый фартук, в руке была длинная вилка, а жар от углей оставил красные пятна на его щеках. Он подошел прямо к Мэй, сделав вид, что не замечает Уэрри и Хэссона, обнял ее за плечи и что-то зашептал все светлые волосы. Мэй засмеялась. - Добрый вечер, Бак, - любезно проговорил Уэрри. - Похоже, вечеринка идет как следует. Я захватил Роба, чтобы показать ему, как это бывает в Альберте. Морлачер холодно осмотрел его, все еще не реагируя на присутствие Хэссона, и сказал: - Спиртное у фонтана. Уэрри расхохотался. - Нам только это и надо было узнать. Пошли, Роб. Он взял Хэссона я локоть и хотел повести его к фонтану. Но Хэссон не сдвинулся с места. - Может, Мэй хочет выпить. - Я сам позабочусь о Мэй, - сказал Морлачер и оценивающе взглянул на Хэссона. - Вы заняты жарким. - Хэссон обратился прямо к Мэй: - Ваше любимое? Ржаное с имбирным лимонадом? - Я... - Она уставилась на него широко открытыми растерянными глазами. - Я еще не хочу пить. Морлачер крепче сжал ее за плечи. - Я налью леди, когда она будет готова выпить. К чему спешить? Уэрри сильнее потянул Хэссона за руку: - Правильно, Роб. Здесь каждый за себя. Морлачер кивнул, и на его лице неожиданно появилось довольное выражение. - Кстати, о каждом за себя, начальник полиции Уэрри, я сегодня сделал кое-что, о чем вам следовало бы давным-давно подумать. - Угу? - Уэрри отпустил руку Хэссона. - И что же? - Знаешь того моего черного пса? Которого я пытался пристрелить в прошлом году за то, что он откусил у Эдди Беннетта кусок задницы? - Вы его усыпили, да? - Нет, я его приспособил к делу. Мы со Старром отправились сегодня на ферму, скрутили его, отнесли в отель и там выпустили на свободу. Вся мразь, которая сегодня попробует туда забраться, выберется оттуда гораздо быстрее. Морлачер ухмыльнулся, обнажив свои нечеловечески мощные зубы. Похоже, сказанное произвело на Уэрри должное впечатление. - Это наверняка подействует. Я скажу своим ребятам, чтобы они каждый день заносили ему поесть. - Нет, не скажешь. Я хочу, чтобы он оставался голодным и подлым. С сегодняшнего дня он переходит на диету из ангелов. Понял? - Отличная идея! - расхохотался в ответ Уэрри. И он направился через дворик, по-восточному приветствуя тех, кого узнавал, словно забыл о существовании Хэссона и Мэй. Чувствуя себя так, словно его предали, Хэссон последовал за Уэрри, а Морлачер и Мэй пошли к дому. Хэссон догнал Уэрри у переносного бара, где двое мужчин в белых смокингах наливали гостям спиртное в тяжелые кубки, украшенные искусственными рубинами. - Сделай одолжение, - попросил Уэрри у Хэссона, как только они получили выпивку, - постарайся не раздражать Бака. Мне это только осложняет жизнь. Да и вообще, почему ты с ним стал спорить? - Хороший вопрос, - твердо ответил Хэссон, - но, по-моему, я забыл ответ. Казалось, Уэрри это озадачило. - Надеюсь, ты не собираешься сделать из меня посмешище, Роб. Я должен немного пообщаться. Увидимся позже. Он ушел к компании мужчин и женщин, танцевавших в углу дворика. Хэссон раздосадованно уставился ему вслед, потом задумался над тем, что ему делать в следующие четыре или пять часов. Всего здесь было человек тридцать. На многих из них были какие-то стеганые пуховики, отлично защищавшие от вечернего холода. В результате вечеринка походила на странную смесь великосветского раута и дружеского пикника на природе. На нескольких гостях были одинаковые золотые значки. Хэссон заговорил с сухопарым дрожащим от холода пожилым мужчиной, решительно осушавшим одну рюмку за другой, из чего можно было заключить, что он не хочет сохранить воспоминания об этом событии. Он него он узнал, что гости - члены ассоциации торговых палат из западных штатов США. Они приехали в Канаду с дружественным визитом, и, похоже, сухопарый жалел от всей души, что забрел так далеко на север от своей родной Пасадены. Хэссон некоторое время постоял с ним, обсуждая, как широта влияет на климат. К ним присоединились другие туристы, и когда они услышали британский акцент Хэссона, то разговор превратился в оживленный спор по поводу влияния долготы на климат. Вместо того, чтобы скучать, Хэссон наслаждался обретенной способностью находиться рядом с незнакомыми людьми. Он пил, брал еду у добровольных поваров у жаровни, снова пил, танцевал с несколькими женщинами с золотыми значками и выкурил первую за много месяцев сигару. Время от времени Хэссон отмечал про себя, что Морлачера и Мэй не было с остальными гостями больше часа, но к этому времени он достиг такого состояния, что готов был допустить, что Мэй рассматривала коллекцию марок хозяина дома, и определенно решил, что проблемы окружающих его не касаются. Похоже было, что земная жизнь может быть совершенно приемлемой, если будешь жить сам и давать жить другим. Эта идея показалась Хэссону, полисмену в отставке и переродившемуся воспитателю, глубочайшей и абсолютно новой философской мыслью, и он принялся размышлять над тем, что из нее вытекало. Вдруг танцевальная музыка смолкла, и все, кто находился поблизости, повернулись и стали смотреть на что-то, происходившее в центре дворика. Хэссон перешел на свободное место, чтобы лучше видеть. Бак Морлачер с помощью еще двух мужчин выдвигал туда плоский лазерный проектор. Они застопорили его, подладили настройку и над аппаратом возникло светящееся изображение отеля "Чинук". Казавшаяся твердой картинка была почти трехметровой высоты и представляла собой здание в том виде, в каком оно появилось в сознании своего создателя, оснащенное лифтами обзора и садами на крыше. Среди зрителей пронесся восхищенный гул. - Извините, что прервал ваше развлечение, леди и джентльмены, но, наверное, вы догадывались, что за всем этим что-то должно стоять, - объявил Морлачер с ухмылкой, которая казалась наполовину откровенной, наполовину хитроватой. - Но не беспокойтесь, это не отнимет у вас больше минуты, и, я думаю, вы согласитесь, что это немного для ознакомления с поистине чудесными возможностями, которые центральная Альберта может предоставить бизнесменам, заинтересованным в том, чтобы дойти до новых поставщиков и новых рынков. Я, конечно, знаю, что воздушный коридор Западных Прерий прерывается в нескольких сотнях километров к югу отсюда, однако это мелочь, если принять во внимание, какие возможности для нового бизнеса дает наш регион. Морлачер достал лист бумаги и начал зачитывать статистические показатели, подтверждающие его утверждение Казалось, большинство слушателей достаточно заинтересовано, хотя кое-кто из столпившихся гостей тайком улизнул к бару Хэссон обнаружил, что его собственный кубок опустел. Он повернулся, направляясь за подкреплением, но замер на середине пути: откуда-то послышался жуткий, леденящий кровь вой. Неожиданный, чужеродный, кошмарный вой - отвратительный гибрид стона и вопля, который неприятно напомнил о демонах и безумцах и от которого холодело сердце. Морлачер замолчал: рыдающее завывание быстро нарастало, ударив по собравшимся наподобие сирены. "Это сверху", - подумал Хэссон, но не успел он поднять взгляд к ночному небу, как в центре дворика произошел какой-то влажный взрыв, и несколько женщин в ужасе вскрикнули. Хэссон пробился вперед и увидел, что на каменных плитах лежит что-то черное и кровавое. Мгновение он не мог определить, что это за отвратительная масса - какая-то безумная и бессмысленная стряпня из кладбищенских кошмаров... Потом Хэссон понял, что смотрит на расплющенное тело большого черного мастифа. Ярко-красные брызги кровавой плоти разлетелись во все стороны. По состоянию останков собаки Хэссон определил, что ее сбросили с высоты в несколько сот метров. "Такое однажды чуть не случилось со мной, - ошеломление подумал он. - Но теперь я в безопасности. Мне наплевать на этого пса, потому что теперь я в безопасности". - Ах вы подонки чертовы! - зарычал Морлачер, вскакивая на низкую подставку лазерного проектора. Его одежда была испоганена диагональной полосой красных пятен. Он погрозил кулаком небу и его невидимым обитателям, и его присутствие в конусе лазерных лучей заставило казавшееся твердым изображение отеля "Чинук" замигать и раствориться, подобно потустороннему видению. - Подлые тухлоголовые сукины сыны! - орал Морлачер, и казалось, его тело распухает от безудержной ярости. - Я с вами за это сквитаюсь! Он опустил безумный взгляд и, вспомнив про своих иностранных гостей, сделал видимое усилие, чтобы взять себя в руки. Во дворике воцарилась жуткая тишина, которую нарушали только приглушенные рыдания какой-то женщины. Морлачер достал носовой платок и начал вытираться, бормоча извинения тем, кто находился поблизости. Он сошел с подставки и пошел мимо притихших гостей, переводя взгляд с одного лица на другое. Хэссон догадался, что Бак ищет Эла Уэрри. - Не повезло тебе, Эл, - пробормотал он себе под нос, направляясь к бару. - Доля полицейского нелегка! 7 Спрятавшись в плотный кокон эгоизма, Хэссон продолжал вести тихий образ жизни, посвящая все свое внимание собственному благополучию. В таком состоянии важность, которую имели для него события, прогрессирующе уменьшалась с их удаленностью от центра его собственного бытия. Например, новости о мировой торговле и перемены в глобальной политике имели столь малое значение, что почти им не замечались. Хэссон сознавал, что Эл Уэрри был сильно занят в дни, последовавшие за вечеринкой с барбекью, но это тоже отстояло далеко от центра вселенной и внушало не больше интереса, чем поступки теней в плохой голопьесе. Действительно значительными событиями, будившими воображение Хэссона и поглощавшими его мысли, были совершенно другие: открытие, что в результате долгих прогулок на свежем воздухе кожа его покрылась загаром; растущая продолжительность пробежек, которые давались ему все легче и легче; эпикурейское наслаждение, получаемое от таких простых вещей, как правильное дыхание и хороший сон. Хэссон превратил жизнь в самоцель, в нечто такое, что постоянно достигалось, и это позволяло ему с течением дней делаться все уверенней, надежнее, защищеннее... Пятичасовая прогулка по холмистым окрестностям разгорячила, пропылила и утомила Хэссона. Приняв холодный душ и переодевшись во все чистое, он вспомнил, что сегодня еще не принял полной порции дрожжей. Оливер Фан обещал ему, что со временем он приучится получать удовольствие от вкуса ароматного коричневого порошка, и хотя в этом Хэссон пока мало преуспел, но все равно ежедневно старательно принимал по пятьдесят граммов. Он взял коробку с дрожжами и отправился вниз, но на секунду задержался в тесной прихожей, поскольку услышал из кухни знакомый гнусавый голос. Оказывается, Джинни Карпентер вернулась из Британской Колумбии. Войдя на кухню, он увидел, что Уэрри и Мэй Карпентер сидят за круглым столом со стаканами пива, а Джинни, все такая же острая и сверкающая стоит спиной к кухонному столику, скрестив руки на груди, и рассказывает о своей поездке. - Ну, вы только посмотрите, кто пришел, - сказала она. - Тихоня-англикашка. - Я прекрасно себя чувствую, спасибо, - вежливо отозвался Хэссон. - Как поживаете? Он повернулся, приветливо кивнул Уэрри и Мэй, потом вынул из шкафчика стакан. Джинни критически осмотрела его, моргнула и сказала так, словно он уже ушел: - Ну, по крайней мере, он немного больше стал похож на человека: я вам говорила, что ему и нужно всего только нормально поесть хорошей домашней пищи. Хэссон улыбнулся: - Вы поэтому и уехали? Лицо Джинни застыло, и она возмущенно взглянула на Уэрри, словно требовала от него поддержки. - Теперь ты Робу палец в рот не клади, - проговорил Уэрри с восхищенным видом. - У него теперь не язык, а бритва. Наверное, связано с этим чертовым порошком, который он вечно глотает. - Что это такое? - Джинни подозрительно наблюдала, как Хэссон положил в рот столовую ложку дрожжей и запил их водой из-под крана. - Дрожжи. Он покупает их в магазине здоровой пищи на Второй улице. - В лавке Олли Фана? - презрительно воскликнула Джинни. - Всякому, кто туда ходит, надо мозги проверить. - Мам! - прошептала Мэй. - Нехорошо так... Джинни махнула ей рукой, приказывая ей молчать. - Я все про этих китаезов знаю. Я сотни раз видела в угловых лавчонках. Знаете, чем они там занимаются? - Ты уже нам рассказывала, - устало произнесла Мэй устремляя взгляд в потолок. - Они открывают коробки со спичками и достают из каждой по спичке. Никто не заметит, что в коробке не хватает одной спички, понимаете? Просто все время стоят там, открывают коробки и достают по спичке. Мы бы такого делать не стали, но когда они сделают это пятьдесят раз, у них заработаны деньги - стоимость одного коробка спичек. - Джинни сделала паузу, завершив свое обвинение, и обвела всех взглядом, в котором торжество смешивалось с негодованием. - Ну, что вы на это скажете? - В чем они их продают? - спросил Хэссон, думая об Оливере и о его человеколюбии и сострадании. Джинни нахмурилась: - Что вы хотите этим сказать? - Я только хочу узнать, в чем они продают эти лишние спички? Вы говорите, у них появляются лишние пятьдесят спичек, но нет коробка, в котором их можно было бы продать. - Хэссон кивнул Уэрри. - Вам никогда не продавали спички в бумажном пакетике? - Тут он тебя поймал! - радостно закричал Уэрри, схватив Джинни за ляжку. - Об этом ты и не подумала! - Послушай меня, Эл Уэрри, и я скажу тебе, что они делают, - отрезала она, сбрасывая его руку. Джинни несколько раз открыла рот, словно подсказывая Элу, как ему самому сделать должное разъяснение. Наконец, когда стало очевидным, что подходящих слов не находится, Джинни посмотрела на Хэссона помутневшими от ненависти глазами. - У меня нет времени стоять тут и болтать весь вечер, - сказала она. - Мне надо готовить обед. "Главное оружие", - подумал Хэссон, но ему уже было чуть стыдно за то, что он вступил в бой с крошечной худенькой женщиной, чья агрессивность, видимо, свидетельствовала о душевной неустроенности. - Мне не следовало подшучивать над вашей кухней, - с улыбкой извинился он. - Я с удовольствием съем все, что вы нам подадите. - Выпей пива, Роб, - вставил Уэрри. - Я сегодня на дежурстве, так что позже компанию тебе не составлю. Он встал, достал из холодильника банку пива и направился в гостиную. Хэссон подмигнул Джинни, отчего на лице у нее появилось недоумение, и пошел следом за Уэрри. Мужчины просидели за пивом около часа, причем большую часть времени Уэрри говорил о трудностях работы полицейского и насколько лучше было бы ему найти какое-нибудь другое занятие. Он казался спокойным и пугающе подтянутым, но во взгляде его появилось странная сосредоточенность, говорившая о том, что, видимо, Баку Морлачеру удалось пробить его психологическую защиту. Уэрри пространно описывал свои новые усилия по защите отеля "Чинук" от посторонних. Двум его патрульным, Генри Корзину и Виктору Куиггу, было приказано начиная с сумерек летать вокруг верхней части гостиницы, чтобы никого туда не допустить. Сам Уэрри подменял их на четыре часа во время их ночной вахты, вот почему ему надо было отправляться на дежурство сразу после обеда. - Самое скверное то, что днем у меня тоже масса дел, - жаловался он, постукивая по стакану, чтобы поднять пену. - С возвращением хорошей летной погоды сюда отовсюду слетаются юнцы. "Чинук" притягивает их к себе, как магнит, понимаешь? Мы без устали отсылаем их домой или сажаем за нарушения правил полета, но прибывают новые, и всех их не остановишь. Особенно с наступлением темноты. Иногда мне так и хочется взять тонну сверхдина и выбить палочку из-под этого эскимо. Почему почти вся полиция города вынуждена присматривать за собственностью одного человека?! - Наверняка это здание опасно из-за своей заброшенности, - подсказал Хэссон. - Может, вы добьетесь решения о его сносе? - Может, но на это уйдут годы. - Уэрри задумчиво вздохнул. - Понятно, почему "Чинук" так привлекает некоторых ребятишек. У них там собственный мир - мир, который не видит никто из взрослых. Они могут устроить там свое общество, с новыми правилами, и никакие родители туда не сунутся, чтобы все испортить. Родители сидят где-нибудь в ста или двухстах километрах от них, и даже не знают, где их дети, а это нехорошо, Роб. - Знаю, но единственная надежда снова скрепить ячейки общества так, как это было в дополетное время, - вшить всем радиомаяки. Но такое даже не обсуждается. - Не знаю, - мрачно откликнулся Уэрри, - по-моему, когда-нибудь дело дойдет и до этого. Он вскочил и исполнил свою ставшую уже знакомой имитацию военного салюта: в дверях появилась Мэй, сообщив, что обед готов. Хэссон прошел с ними на кухню и отметил, что стол накрыт на четверых. - А где Тео? - спросил он, вдруг резко осознав, что в последние дни ничего не делал, чтобы восстановить отношения с пареньком. - Он взял к себе в комнату молока и холодных закусок, - ответила Мэй. - Хочет спокойно послушать радио. - Да ну? - Хэссон припомнил давешний разговор с Тео. - Я не знал, что он увлекается радио. - Он очень часто слушает по ночам, - сказал Уэрри. - Ему это очень помогает, радио. Мэй кивнула в знак согласия: - Правда: оно очень много для него значит. Хэссон уселся, поглаживая подбородок, и переключил внимание на еду, которой так настоятельно требовал его желудок. Главным блюдом была мясная запеканка со специями, которую он нашел вполне приятной, и еще больше обескуражил Джинни, нахваливая еду. На десерт было мороженое и дичи. Сочетание ароматных тропических фруктов и можжевелового спиртного показалось Хэссону довольно тошнотворным, но он попросил добавки и к тому моменту, когда был подан кофе, ощутил приятную тяжесть в желудке. - Когда тебе говорят есть побольше и поправляться, ты времени не теряешь, - добродушно заметил Уэрри. - Кажется... Он замолчал, раздраженно пробормотав что-то: на его запястье резко запищал полицейский приемничек. Наступила секунда тишины, потом снова послышался писк. - Извините! - Уэрри нажал кнопку коммуникатора и крикнул в него: - Начальник полиции Уэрри слушает. В чем дело? - Эл, это Генри Корзин, - проговорило радио тонким настоятельным голосом, - я у "Чинука". Тебе надо бы поскорее приехать сюда. - Генри, я же сказал, что буду в девять. Неужели нельзя подождать, пока я... - Это дело не будет ждать, Эл. На нижнем этаже помещения отеля был какой-то взрыв. И по-моему, там начинается пожар. - Пожар? - Удивленно подняв брови, Уэрри обвел взглядом сидящих за столом. - Но ведь там гореть нечему, разве не так? - Там полно досок, лесов и перегородок, Эл. Подрядчики просто ушли и оставили все внутри. - Ну, ты вызвал пожарных? - Виктор вызвал, но это не поможет. Высота отеля четыреста метров, и у них нет никаких шансов дотянуть туда рукава и пеногенераторы. - Ты прав! Знаешь что, Генри? Ты абсолютно прав! - Неожиданно лицо Уэрри расплылось в блаженной улыбке - Как ты думаешь, у нас есть надежда попрощаться с нашей местной достопримечательностью? Наступила пауза, и когда Корзин ответил, его голос звучал удивительно неуверенно. - Не знаю, Эл. Я только видел небольшое возгорание, оно может и затухнуть, почем мне знать. - Ну, будем надеяться на лучшее, - сказал Уэрри. - Это серьезно, Эл, - снова заговорило радио. - Похоже, там какие-то люди, и они не могут выбраться. - Люди? - Уэрри резко выпрямился. - О чем ты, к черту, говоришь? Какие люди? - Я сказал тебе, что там был взрыв, Эл. По крайней мере, мне так показалось. Какого-то парня взрывом выбросило из лифтовой шахты, и он серьезно ранен. - Господи милосердный! Уэрри вскочил, опрокинув стул, схватил свой китель и бросился к двери. Хэссон увидел, что Мэй смотрит ему вслед, прижав ладони ко рту, а потом и сам бросился в прихожую и побежал следом за Уэрри. Они выскочили в ветреную, увенчанную звездами тьму, окружившую дом, и помчались к патрульной машине. Неожиданно Хэссон резко остановился ему пришла в голову пугающая мысль. - Эл, ты едешь или летишь? - Собирался лететь. - Уэрри заглянул в машину, где на заднем сиденьи лежал его аппарат - Дьявол! Пока я застегну все эти пряжки, то проеду уже три четверти пути до "Чинука". Прыгай! Хэссон скользнул на переднее пассажирское сиденье, и через несколько секунд машина уже неслась по главному шоссе, которое вело к центру Триплтри и южным окраинам Направив автомобиль в сторону огней и спиралей светящихся воздушных дорог, Уэрри вызвал Корзина по радио. - Я уже еду, Генри, - отрывисто сообщил он. - Повтори-ка снова про парня, который выпал из лифтовой шахты. Он погиб? - Не погиб, Эл. Переломы и сотрясение. Я вызвал скорую помощь. - Но если он упал с четырехсот метров... - Нет, он был там, когда произошел взрыв. Мне кажется, это похоже на бомбу, Эл. И, насколько я понял, его выбросило в шахту и стукнуло о стенку. На его счастье, АГ-аппарат не пострадал, и у него хватило сообразительности включить его. Парень плыл по ветру, как мыльный пузырь, когда мы с Виктором его задержали и спустили вниз. - Как только сможешь, установи его личность. - Уэрри барабанил пальцами по рулевому колесу. - И вообще, как он туда забрался? Радиоголос замялся. - Ну... Мы с Виктором замерзли там наверху, и решили, что ничего дурного не случится, если мы зайдем к Ронни и выпьем чашечку чего-нибудь теплого. Наверное, тогда он и мог забраться. - Дивно, - проговорил Уэрри. - Это просто дивно, Генри. - Эл, в "Чинуке" четырнадцать чертовых этажей, а окружность у него метров двести. И мы вдвоем порхаем вокруг него в абсолютной темноте. Разве можно здесь все проконтролировать? Хоть целая свадебная процессия зайдет или выйдет, а мы даже ничего не заметим. - Голос Корзина звучал обиженно и раздраженно. - Ладно, ладно. - Уэрри посмотрел на Хэссона и скорчил рожу - А что насчет бомбы? - Мне кажется, это именно она и была, Эл. Откуда еще взрыв? На некоторых этажах хранилось много краски, но она ведь будет только гореть, правда? Она не будет взрываться. - Возможно... Как ты думаешь, паренек, которого ранило, мог баловаться со взрывчаткой и случайно себя взорвать? - Он сейчас без сознания, Эл, но мне кажется, что вряд ли. - А что ты сам думаешь? Наступила еще более длинная пауза. - Этим утром Виктор видел в "Чинуке" Бака Морлачера. - О, нет! - простонал Уэрри и затряс головой. - Генри, не говори такого по радио. Больше того, вообще не говори такого. Погоди, я буду на месте через пару минут. Уэрри прибавил газу. Впереди показался массив мебельного магазина Вейснера. Лазерный проектор на его крыше создал сегодня гигантский обеденный стол, призывно светившийся на фоне ночного неба. Это зрелище заставило что-то тревожное шевельнуться в памяти Хэссона, но мысли его были поглощены тем разговором, который он только что услышал. В ночь вечеринки ему показалось, что Морлачер опасно близок к тому, чтобы потерять терпение. Казалось вполне возможным, что Бак преспокойненько, не терзаясь муками совести, установил-смертельные ловушки, чтобы освободить таким образом свою собственность от тех, кого он считает вредными тварями. - Мне не нравится, как это звучит, Роб, - задумчиво сказал Уэрри. - Совсем не нравится. Хэссон кинул на него сочувственный взгляд: - Думаешь, Морлачер мог зайти настолько далеко? - Бак считает, что ему можно все. - И что ты будешь делать? - А кто сказал, что я должен что-то делать? - спросил Уэрри, горбясь, как человек, на которого сыплются удары. - Мы даже не уверены, что Бак имеет к этому отношение. Мне нужны хоть какие-то доказательства, прежде чем можно будет думать об аресте такого человека, как Бак. - Тут с тобой никто не станет спорить, - согласился Хэссон, решая больше не поднимать этого вопроса. Их нагнала "скорая помощь" и в тот момент, когда машины поравнялись, залила полицейский автомобиль кровавым сиянием. Уэрри круто повернул за угол и впереди возник отель "Чинук". Теперь он был похож на нить серого света, окруженную неясными мазками слабого свечения. Хэссон, ожидавший чего-то внушительного, вынужден был напомнить себе, что само здание отеля находится в четырехстах метрах над землей, что человек, стоящий на самом низком его этаже, смотрел бы сверху вниз даже на знаменитые небоскребы Нью-Йорка. Это фантастическое сооружение, ставшее возможным только благодаря материалам и технологиям XXI века, было памятником одержимости и заносчивости одной семьи. Хэссон мог представить себе и почти посочувствовать ядовитой ярости, которая вскипала в голове Морлачера всякий раз, когда тот смотрел на здание, уничтожившее состояние его отца, и вместо того, чтобы вернуть вложенные деньги в виде богатства и престижа, превратившее его во всеобщее посмешище и ставшее прибежищем шайкам хулиганов, которых он так ненавидел. Вполне возможно, что Бак дошел до края и готов был уничтожить само здание... Патрульный автомобиль резко затормозил: впереди улица была запружена другими машинами и кучками любопытных, которые, словно затеявшие переселение животные, направлялись к отелю. Уэрри чертыхнулся, опустил стекло у перекрестка, где полицейский в форме рассеянно управлял движением и одновременно перешучивался с двумя девушками. - Арнольд, - крикнул он, - прекрати заводить знакомства и очисти эту улицу до самого въезда в отель. Ты меня слышишь? Арнольд дружески помахал рукой: - Слышу, Эл. Веселенькое дело, а? - Вот с кем мне приходится работать, - пробормотал Уэрри, включая мигалку автомобиля и на опасной скорости пробиваясь к въезду на территорию отеля прямо через поваленное ограждение. Неподалеку стояло несколько автомобилей и две пожарные машины, прочертившие фарами полосы света на траве. Уэрри остановил патрульную машину рядом с ними и вылез, расправляя мундир и закидывая голову, чтобы посмотреть на отель. Хэссон присоединился к нему как раз тогда, когда подошел неуклюжий пузатый воздушный патрульный по имени Генри Корзин. - Похоже, там ничего не происходит, - заметил Уэрри. - Пока не поднимешься, ничего не видно. - Корзин понизил голос и пододвинулся к Уэрри. - Я ничего не сказал телевизионщикам, но, по-моему, несколько ангелов по-прежнему там, Эл. Я подобрался поближе и посветил внутрь. По-моему, там кто-то прячется. Но я не уверен. - Почему они не улетают? Не боятся поджариться? - Кто знает, что творится в их головенках? - Корзин передвинулся так, чтобы стать спиной к мужчине, который вертелся неподалеку, нацелив телекамеру в небо. - Кроме того, если там есть погибшие... Уэрри взглянул на него прищурясь: - Хочешь меня запугать? - Это был чертовски сильный взрывал. Из окон первого этажа с этой стороны вылетели почти все стекла... А эти ребятишки не ходят поодиночке, ты же знаешь. Могло пристукнуть сразу нескольких. Уэрри отошел на три шага от Корзина, постоял минуту, прижав руку ко лбу, потом вернулся. - Это вряд ли! Я хочу сказать: остальные попросили бы о помощи. Корзин пожал плечами. - Сейчас наверху молодой Терри Франц с телестанции с большим прожектором. Может, Он сможет заглянуть туда, куда не смог я. - Тебе следовало бы подняться с ним, Генри. Постарайся осмотреть все. Захвати мегафон. - У меня есть с собой. Корзин прижал нагрудный кармашек, продемонстрировав прямоугольник электронного усилителя голоса, и передвинул руку к пульту управления на поясе. Хэссон, похолодев, отвернулся: он не в силах был наблюдать за взлетом. Подождав секунду, он взглянул вверх. Огни на плечах и щиколотках Корзина походили на короткую очередь трассирующих пуль, летевших к тускло светящейся цели, которой был отель. Съеденный Хэссоном обед неприятным камнем давил на желудок. - Где Куигг? - прокричал Уэрри, шагая к ближайшей группе зевак. - Кто-нибудь видел Куигга? - Я здесь, Эл. - Виктор Куигг, которому как-то удавалось казаться худым подросточком даже в летном костюме, отделился от группы зевак у переносного телевизора. Уэрри схватил его за руку и оттащил в сторону для конфиденциального разговора в присутствии только Хэссона. - Виктор, - негромко сказал он, - ты делаешь несанкционированные заявления представителям прессы? Куигг взглянул на Хэссона, явно недоумевая, какова его роль в происходящем. - Ты же знаешь, что я никогда не стану делать такого, Эл. - О'кей. Ты кому-нибудь говорил, что видел сегодня Бака около отеля? - Никому, кроме Гарри. Я только ему одному сказал. - Ты уверен, что видел именно Бака? Куигг энергично кивнул, тряхнув щитком-увеличителем шлема. - Это точно был Бак. Я как следует его разглядел, потому что он был весь в корзинах, а он обычно не любит так себя увешивать. Он что-то нес в отель. Уэрри прищелкнул языком: - Но ты не попытался узнать, что именно. - Это же его отель, Эл, - рассудительно возразил Куигг. - Я решил, что он имеет право. - Ты правильно сделал. - Уэрри невесело посмотрел на молодого полисмена. - Я хочу, чтобы ты помалкивал об этом, пока я не разрешу тебе говорить. Понял? - Конечно, Эл. Кстати, пока никто еще не связался с родными Латца. Хочешь, чтобы я это сделал? Уэрри нахмурился: - Латца? - Угу. Паренек, который взорвался. Разве Генри тебе не сказал? - Это Барри Латц? - Это было бы слишком здорово, - ответил Куигг. - Это его двоюродный брат Сэмми. Семья живет за городом, в направлении Беттсвилля. Они, наверное, вообще не знают, что он сегодня упорхнул из дома. - Должно быть, нет, - согласился Уэрри. - Вызови отделение, пусть кто-нибудь оттуда оповестит Латцев. Я хочу, чтобы ты оставался здесь и... - Эй, Эл! - Один из телевизионщиков поманил Уэрри. - Пойди и посмотри на это, ради Бога: старина Генри пытается забраться в отель. Уэрри выругался и побежал к собравшейся у телемонитора группе. Растерянный Хэссон поспешил следом за ним. Консоль телеустановки была подсвечена зеленоватым светом. Всего было три монитора с объемным изображением. На центральном медленно передвигался на фоне неровно освещенной стены отеля Генри Корзин. Изображение слегка дрожало, потому что его передавала камера, которую держал летун, но зрителям было видно окно с выпиленной решеткой. В образовавшееся отверстие вполне мог пролезть взрослый человек. Стараясь не обращать внимания на подташнивание, Хэссон зачарованно смотрел как Корзин планирует к окну. Полисмен подлетел быстро, оказался в поле интерференции-от стены и сразу же начал падать. Хэссон прижал пальцы к губам. Корзин потянулся к оконной раме, сумел за нее ухватиться и прервал падение. - Это его вторая попытка, - восхищенно прокомментировал кто-то. - Кто бы мог подумать, что старина Генри способен на такое? Тяжело дыша, миниатюрный Корзин на мгновение прилип к раме, потом втянул свое тело внутрь здания. Через секунду его голова и плечи появились снова, и он помахал камере рукой, ухмыляясь, как популярный спортсмен. Хэссон запрокинул голову и попытался разглядеть, что там происходит на самом деле, но смог заметить только крошечную светящуюся вдали точку. Уэрри поднес браслет с коммуникатором к губам: - Генри, ты что делаешь? Я тебя туда отправил осматривать помещение, а не грыжу зарабатывать. - Все в порядке, Эл! У меня все прекрасно. - Голос Корзина звучал прерывисто, но торжествующе. - Это окно, в которое я влез, на втором этаже, так что я выше огня. Да и вообще пожар несильный, даже я мог бы его потушить. - Это не твоя работа. - Успокойся, Эл, я собираюсь быстренько осмотреться и убедиться, что здесь никого нет. У меня будет масса времени выпрыгнуть, если огонь усилится. Увидимся попозже! Уэрри опустил руку с коммуникатором и гневно уставился на мужчину, который его подозвал. - Это ты виноват, Сек. Генри слишком старый и толстый, чтобы играть героя. Он бы никогда этого не сделал, если бы тебя здесь не было. - Генри будет в порядке, - беззаботно ответил Сек. - Мы возьмем у него интервью с места происшествия, и он будет счастлив. - Какой ты добренький!.. Уэрри отошел от телевизионщиков и увел с отбой Хэссона. В ночном небе начали собираться летающие зеваки. Они толпились вверху как светлячки. - Ну, вот и они, - проговорил Уэрри, - длинноносые ротозеи, известные своей привычкой в больших количествах собираться в местах происшествий, громко гудя и всем мешая. Кажется, через пару минут здесь соберется весь город. Хэссон проговорил негромко, тщательнейшим образом подбирая слова: - Один житель города здесь явно отсутствует. - И я думал о том же. - Уэрри почесал в затылке: этот жест сделал его в неверном свете прожекторов по-мальчишески красивым. - Роб, тут двух вариантов нет, правда? Хэссон помотал головой и вдруг почувствовал страшную ответственность: - После тех показаний, которые ты слышал, самое малое, что ты можешь сделать, это допросить Морлачера. - Наверное, этим рано или поздно и должно было закончиться. - Уэрри запрокинул голову и посмотрел на отель. - Кажется, там довольно тихо. Я поеду и побеседую с Баком прямо сейчас. Он повернулся и пошел через ряд золотых лучей фар, отбрасывавших многочисленные тени на неровную почву. Хэссон стоял и смотрел ему вслед, повторяя про себя все доводы в пользу того, чтобы не вмешиваться, а потом тоже направился к патрульной машине. 8 По дороге к дому Морлачера Уэрри достал знак своей должности: фуражку с кокардой. Вероятно, это был запас, который он держал в машине на случай непредвиденных обстоятельств. Он тщательно пристроил ее на голову, наклонившись вбок, чтобы взглянуть на себя в зеркальце заднего вида. Наблюдавший за ним Хэссон подумал, что благодаря этому великолепному головному убору Уэрри чувствует себя куда надежнее, чем с боевым пистолетом на боку. На первый взгляд Морлачера не было дома: автомобиль на площадке перед зданием отсутствовал. Но падавшие из высоких окон косые лучи света говорили о том, что дом обитаем. Хэссон вышел из патрульной машины вместе с Уэрри и осмотрелся. Вид с невысокого холма был все такой же прекрасный. Отель "Чинук" отсюда не просматривался, однако грозовая атмосфера, сгустившаяся над городом в результате происшедшей катастрофы, достигла и этих мест. У Хэссона почти мгновенно появилось тревожное ощущение, что за ними наблюдают. - Как ты думаешь, они знают, что мы здесь? - спросил он. - Без сомнения! Бак очень любит системы наблюдения. Уэрри поднялся по каменным ступенькам к двери, по ходу дела подтягивая, расправляя и приводя в порядок форму. Он напомнил Хэссону павлина, занимающегося своим оперением. Хэссон шел следом, но чуть приотстал, поскольку внезапно понял, что его повседневный свитер и спортивные брюки могут только испортить ритуальное явление законной власти в лице Уэрри. Полицейский нажал кнопку звонка и стал ждать, когда откроется дверь. Хэссон ободряюще улыбнулся, но Уэрри смотрел на него холодным невыразительным взглядом незнакомца и не менял выражения, пока они не услышали щелканье замка. Дверь чуть приоткрылась, и показалось обросшее жидкой бороденкой лицо Старра Приджена. Он секунду молча со злобной радостью смотрел на Уэрри и Хэссона. - Я хочу поговорить с Баком, - сказал Уэрри. - Бак не хочет с тобой разговаривать. Пока, Эл. Приджен попытался закрыть дверь, но Уэрри носком сапога помешал ему это сделать. Дверь открылась снова, и на этот раз лицо Приджена все как-то обмякло от возмущения. - Эл, сделай всем нам большое одолжение и прекрати прикидываться настоящим полисменом, ладно? - проговорил он с притворной убедительностью. - Ты никого не обманешь, так что лучше прыгай в свою игрушечную машинку и отправляйся туда, откуда приехал. Уэрри чуть подался вперед: - Я сказал тебе, что хочу поговорить с Баком. В глазах Приджена что-то промелькнуло. - Наверное, я не смогу помешать тебе войти, но помни, что тебя никто не приглашал. Он отступил и широко открыл дверь, оставив проход открытым. Чутье подсказало Хэссону, что Приджен произнес заранее приготовленную фразу, как начинающий адвокат, цитирующий букву закона, и в тот же момент он заметил странное вальсирующее движение, которым отступал Приджен: поворот в три шага, так, что ноги его не наступали на площадку перед самым порогом. Хэссон схватил Уэрри за руку, но опоздал всего на долю секунды, - Уэрри перешагнул через порог. Раздался резкий удар, и Уэрри упал на колени. Его фуражка откатилась в сторону по полированным деревянным плиткам. - Боже мой! - ухмыльнулся Приджен. - Боже мой, как неудачно! Кто-то, похоже, не отключил защитный экран. Ох уж эти мне гости. Он попятился, не пытаясь даже помочь упавшему. Дальше по коридору открылась дверь и в прихожую вышли трое мужчин. У одного из них в руке была кружка с пивом. Толкая друг друга локтями, они подошли с встали за Придженом, с любопытным и чуть встревоженным видом. - Что случилось со стариной Элом? - спросил один. - На него что, нашло, как бывает? - Наверное, у него месячные, - ответил Приджен, вызвав взрыв хохота, а потом перевел мрачный взгляд на Хэссона. - Эй, ты! Английский кузен Эла! Забери его отсюда, он тут портит вид. Хэссон сделал шаг вперед и остановился на пороге. - Вы меня приглашаете и экран против непрошенных гостей отключен? - Этот тип не рискует, - бросил через плечо Приджен и снова повернулся к Хэссону. - Экран уже отключен. Это чистая случайность, он сам виноват, что на него наткнулся. Так ему и скажешь, когда он придет в себя. Хэссон опустился на колени рядом с Уэрри и заглянул ему в лицо. Полицейский был в сознании, но взгляд его потух и пузырьки слюны выступили в уголках рта. Хэссон знал, что Уэрри попал под нейрошок. Некоторое время он будет абсолютно беспомощным и сможет двигаться не раньше, чем через две-три минуты. Взяв Уэрри под мышки, Хэссон оттащил его в кресло с высокой спинкой и не без труда усадил. - На улицу, - скомандовал Приджен. - Я сказал тебе забрать его отсюда. - Он пока не в состоянии никуда идти. - Опустившись на колени возле кресла, Хэссон левой рукой похлопал Уэрри по щекам, а правой незаметно расстегнул ремешок кобуры. - Вы по крайней мере могли бы дать ему стакан воды. Приджен сжал губы. - Я даю вам обоим десять секунд на то, чтобы убраться отсюда. - А что вы сделаете потом? Вызовете полицию? Хэссон возобновил свои усилия, помогая Уэрри вернуть власть над собственным телом, и был вознагражден тем, что руки полицейского слабо шевельнулись. Уэрри помотал головой, потом медленно поднял глаза на Хэссона. - Извини, Роб, - хрипло проговорил он. - Я... тебе бы лучше вывести меня к машине. Хэссон наклонился вперед и приблизил губы к уху Уэрри. - Эл, - прошептал он, - я знаю, как тебе сейчас тошно. Знаю, как тебе не хочется слышать это прямо сейчас, но если ты уйдешь из дома, не поговорив с Морлачером, ты больше не офицер полиции. Слишком много людей видело, что случилось. Пойдут разговоры по всему городу, и тебе конец. Уэрри чуть улыбнулся: - А может, мне наплевать? - Тебе не наплевать! Слушай, Эл, тебе даже не надо ничего делать. Тебе даже не надо подниматься на ноги. Просто поговори с Морлачером так, как ты собирался это сделать. Потом мы можем уехать. Ладно? - Ладно, но кто же... - Ну, все! Мне надоели эти два дурачка. - Сзади послышались шаги Приджена. - Никто не скажет, что я вас не предупредил. Хэссон выпрямился и повернулся к нему: - Начальник полиции поручил мне действовать от его имени. Мы хотим поговорить с мистером Морлачером. - Поручил ТЕБЕ! - Приджен изумленно воззрился на Хэссона, потом улыбнулся и на секунду прикрыл глаза, как человек, поймавший долгожданный экстаз. - Вот что я думаю о тебе, калека! Медленно и мягко, словно собираясь взять драгоценную вазу, он стал поднимать руки к ушам Хэссона. Хэссон резко толкнул Приджена в грудь. Сделано это было так неожиданно, что Приджен не устоял, грохнулся и, высоко задрав ноги, покатился на спине по натертому полу. Один из наблюдавших за происходящим мужчин презрительно хохотнул. Приджен вскочил на ноги и, что-то разъяренно шепча, бросился на Хэссона. На этот раз он действовал быстро, сощурив глаза и пригнувшись, и явно намеревался жестоко отомстить за только что испытанное унижение. Сделав ложные выпады правой и левой рукой, он попытался рубануть Хэссона по горлу. Однако Хэссон успел проанализировать все три движения и сразу же понял, что перед ним необученный и самонадеянный противник, из тех, кто небрежно ввязывается в драку примерно раз в год и побеждает только благодаря силе и жестокости. Впрочем, это не мешает им мнить себя превосходными и одаренными бойцами. Легко отклонив удар зарвавшегося драчуна, Хэссон увидел перед собой абсолютно беззащитное тело Приджена, в данную минуту более всего похожее на таблицу с обозначенными красным нервными центрами. И вдруг ему не захотелось приводить поединок к быстрому и изящному завершению. Приджен не раз оскорблял и унижал его, заставлял испытывать стыд. Приджену нравилось мучить слепых пареньков, которые не могли дать ему отпор. Приджену нравилось измываться над калеками. За все это и за тысячу других подлостей, о которых Хэссон понятия не имел, но которые Приджен гарантированно совершил, последнему предстояло дорого заплатить и время платы настало... Хэссон отклонил кулак и нанес Приджену прямой удар в челюсть, насладившись глухим клацаньем зубов. Кинув Приджена на обшитую деревом стену, чтобы тот не имел возможности получить передышку, оказавшись на полу, он ударил его еще три раза, каждый раз целясь по лицу, каждый раз попадая и пуская кровь... Безумие откатило так же быстро, как и нахлынуло. Уголком глаза Хэссон заметил движение слева. Он позволил Приджену сползти не пол и резко повернулся лицом к чуть было не забытой троице. Противники надвигались на него стаей и по закону стаи медленно расходились в стороны, чтобы окружить. На их лицах было хорошо знакомое Хэссону выражение: справедливое возмущение, которое всегда испытывает забияка, когда его жертва осмеливается нанести ответный удар. Мужчина с пивом, краснощекий крепыш в клетчатой рубашке, допил свое пойло и теперь держал кружку наизготовку. Хэссон встал рядом с Уэрри и поднял руки как регулировщик движения, давая им знак остановиться. - Прежде чем вы в это впутаетесь, - сказал он, заставив себя говорить легко и беззаботно, - вам следует узнать, что начальник полиции Уэрри находится здесь, чтобы задать вопросы относительно убийства. Кто-то подложил мощную взрывчатку в отель "Чинук", и совсем недавно на ней подорвалась группа гонцов. Возможно, погибло несколько человек. Мы пока точно не знаем, но предупреждаю вас, что кое-кто здесь надолго сядет в тюрьму. Ну, вам решать, хотите вы запачкаться в такой истории или нет. Хэссон помолчал, дыша глубоко и ровно, чтобы унять сердцебиение. Мужчины переглянулись, явно не доверяя Хэссону и не зная, как теперь поступить. Предупреждение подействовало слабее, чем надеялся Хэссон. У него возникло неприятное ощущение, будто он попал в компанию классических преступников, которые не в состоянии оценить будущие последствия своих действий. - Кто-то же должен был в конце концов привести эту мразь в чувство, - сказал крепыш с кружкой. - Они уже просто вот где! - Да, но стоит ли вам из-за этого становиться соучастниками убийства? Похоже, его это не убедило. - По-моему, ты порешь чушь. Я ничего ни о каком убийстве не знаю, зато я знаю, что мне не нравится, когда полицейские бьют моих дружков. - Взгляните на это вот как, - посоветовал Хэссон. - Вы приехали сюда сегодня спокойно выпить и, может, в картишки перекинуться. Так? Вы приехали не для того, чтобы впутаться в расследование убийства. Это штука неприятная и станет еще неприятнее, если ко всему присоединить еще вот что... Хэссон наклонился и вытащил из кобуры пистолет Уэрри, при этом он держал его между большим и указательным пальцами, словно данный предмет внушал ему отвращение. Он позволил всем троим хорошенько на него посмотреть, потом снова вернул в кобуру. - Не хочется размахивать перед вами пистолетом: вдруг случайно выстрелит, - с легкой улыбкой произнес Хэссон. - Мне бы это было очень неприятно, а вам, наверное, еще неприятнее. Так почему бы вам не отправиться по домам, и пусть начальник полиции займется тем, для чего он сюда приехал. - Он хочет вам сказать: сматывайтесь, пока можете, - вставил Уэрри, поднимаясь на ноги. - Отличный совет! - Мы уйдем, если это говоришь нам ты, Эл, - проворчал один из мужчин. Они подняли АГ-аппараты и костюмы, неаккуратно сваленные на резном дубовом столе, и вышли в ночь. Последний громко хлопнул тяжелой дверью. Хэссон кивнул Уэрри, который осторожно двигал плечами. - Спасибо, Эл. По-моему, раньше они меня не понимали. - Не вздумай благодарить меня, Роб. Я не дурак. - Уэрри отряхнул руками мундир, поднял и надел фуражку. - Я, может, и трус, но не дурак. Договорились? - По-моему, ты не знаешь, что значит быть трусом. Напомни мне, чтобы я как-нибудь тебе рассказал... - Оставим этот разговор, - отрывисто сказал Уэрри и посмотрел на свой коммуникатор. - Надо было сказать Генри, чтобы он держал связь. Хотел бы я знать, действительно ли это убийство. - Грязная ложь! - неожиданно вмешался Приджен, приподнимаясь на локте. Голос его звучал невнятно, слова смазывались распухшими губами, а лицо почернело. Приджен смотрел на Хэссона быстро заплывающими глазами, в которых смешались ненависть, растерянность и возмущение. Хэссон ответным взглядом заставил его отвести глаза, попытавшись скрыть таким образом растущее чувство вины за то, что уступил доисторическим инстинктам. Уэрри поднял Приджена за ворот и кинул в кресло, с которого только что встал сам. - Он сказал грязную ложь, - пробормотал Приджен. - У вас хватило нахальства явиться сюда и представить все так, будто... - Он сказал правду, - прервал его Уэрри. - Кто-то поставил мины в "Чинуке", и один парнишка ранен, а другие убиты, может быть, и только одному человеку это могло понадобиться. Где Бак? Он в доме? - Бак наверху. - Приджен поймал Уэрри за руку и в его голосе появились жалобные нотки. - Эл, ты же не станешь меня разыгрывать, правда? - Я тебя не разыгрываю, - равнодушно ответил Уэрри. - Это серьезно. - Ты уверен, что это не были просто пустяковые холостые заряды, или птичьи пугачи, или еще что-нибудь в том же духе? - Это была сильная взрывчатка. Ты что-то об этом знаешь, Старр? Если да... - Я сделал запалы, - сказал Приджен, утирая кровь с подбородка. - Но Бак говорил мне, что это только... - Бак говорил тебе держать язык за зубами. - Морлачер, ужасно старомодный в традиционном шелковом халате, сошел с нижней ступеньки лестницы в конце коридора и направился к ним. - У тебя не хватает мозгов понять, что из тебя вытягивают признание? Уэрри повернулся к нему. - Тут ничего не вытягивают, Бак. Ты подложил бомбу? - Конечно, нет - Морлачер подошел, заглянул в лицо Приджену и недоверчиво улыбнулся Уэрри. - Это ты сделал? Ты только что уволил себя с работы. - Это не Эл. - Приджен указал на Хэссона. - Вот он ударил меня, когда я этого не ожидал. Хэссон кивнул: - Он четыре раза не ожидал. - Что тут происходит? - спросил Морлачер, нахмурившись и переводя взгляд с Уэрри на Хэссона и обратно. - Что вы тут затеяли? - Я задал тебе вопрос, Бак. - Уэрри говорил твердо. - Ты подложил бомбу? - Я тебе ответил: ничего не знаю ни о какой бомбе. - Не знаешь? - Глаза Уэрри вспыхнули. - Ну, я тебе кое-что о ней расскажу. Она только что подожгла твой хреновый отель! У Морлачера дернулись губы. - Врешь! - Если у тебя есть бинокль, - беззаботно ответил Уэрри, - то ты можешь посмотреть в окно и понаблюдать, как гостиничка на палочке станет шестком с огоньком. - Я лечу! - рявкнул Морлачер. Розовые треугольники резко выделились на внезапно побледневшем лице. Он ринулся к столу с АГ-аппаратами. Уэрри отошел к выходной двери и прислонился к ней спиной. Жесткий и уверенный в своей безупречной форме, он превратился в человека, которого когда-то представлял себе Хэссон. - Куда тебе лететь, решать буду я! - спокойно произнес Уэрри. - После того, как ты ответишь на мои вопросы. - Ты, Эл? - Морлачер продолжал сражаться с ремнями аппарата. - Ты всего лишь шут, а мне сейчас не до смеха! Он потуже затянул пояс, шагнул к двери и остановился, увидев, что Уэрри достал пистолет. - Так как насчет бомбы? - повторил Уэрри. - Теперь это уже превращается в неудачную шутку. Ты этой штукой никого не обманешь. Морлачер снова двинулся вперед. Морлачера нажал на спусковой крючок электромагнитного пистолета. Звука не было, но рядом с ногой Морлачера паркетная дощечка разлетелась в щепки. - Следующую всажу тебе прямо в морду, - пообещал Уэрри. - Ну, так как насчет этой бомбы... Морлачер сделал глубокий вдох, страшно раздувшись, словно он втягивал в себя какую-то природную силу для демонстрации геркулесовой мощи, потом в нем будто что-то сломалось. Побуждающая к действию энергия была нейтрализована, могущество было отнято. Он сжался и уменьшился в размерах. - Бога ради, Эл, - взмолился Морлачер, - что ты пытаешься со мной сделать? Выпусти меня отсюда. Мне надо быть в отеле. - Бомба... - Это не должно было быть бомбой, - Морлачер говорил быстро, все время взмахивая трепещущими руками. - Ты же не думаешь, что я хотел разрушить отель? - А что это должно было быть? - Я просто хотел немного встряхнуть эту мразь. Спугнуть их оттуда. Отпусти меня, Эл. Уэрри отрицательно помахал пистолетом. - Какую взрывчатку ты там подложил? - Просто старый кусок сверхдина, который я взял у Джорджа Норка в карьере Беттсвилля. - Сверхдина! Ты взял сверхдин, чтобы попугать парнишек? - Да, но я нарезал его на крошечные кубики. - Насколько крошечные? - Крошечные. Совсем крошечные! Что еще тебе от меня надо? - Сколько они весили? - крикнул Приджен, неуклюже вскочив с кресла. - Ты мне ни о каком сверхдине не говорил! Сколько они весили? - Откуда мне знать? - нетерпеливо проговорил Морлачер. - Пятнадцать граммов. Двадцать. Что-то в этом духе. - Ох, Иисусе, - дрожащим голосом произнес Приджен, поворачиваясь к Уэрри. - Эл, клянусь тебе, я об этом не знал. Если в "Чинуке" кто-то есть, тебе надо бы их оттуда вывести. Он велел мне сделать около двадцати запалов. - О каких запалах идет речь? - спросил Уэрри. - Ты имеешь в виду таймеры? - Индукционные, Эл. Они срабатывают, если кто-то к ним приближается. К удивлению Хэссона, Эла озадачили технические подробности, которые он только что услышал. - Но как же можно работать с таким устройством? Что ему помешает взорваться у тебя в руке? - Я таймеры тоже использовал. Цепи включаются только в ночное время. - Приджен пошел к Уэрри, прижимая обе ладони к избитому лицу, словно для того, чтобы оно не развалилось. - Эл, я понятия не имел... - Не подходи, - приказал ему Уэрри, не спуская глаз с Морлачера. - Бак, и сколько этих штук ты в конце концов разместил в отеле? - Все, - тусклым голосом ответил Морлачер. - Где именно? - Повсюду. По одной на каждом этаже и пару лишних в тех местах, где я нашел еду. Знаешь, там, где они развлекались... - Ты сможешь точно вспомнить место? Морлачер затряс головой. - Этажи по большей части просто пустое пространство. Я смогу искать только днем. - Ну, тут ты действительно дал, а? - Уэрри прикоснулся к кнопкам своего коммуникатора и поднес его к губам. - Виктор? Я пытался вызвать Генри. - Я тоже пытался с ним связаться. - Голос Виктора Куигга звучал неестественно, и встревоженно. - Первый этаж уже сильно горит, Эл. Свет виден с земли, и если Генри в ближайшие минуты не вылезет в окно второго этажа, то он влип. Похоже, огонь его отрежет. - Ты больше не слышал взрывов? - Взрывов? Нет, Эл. Что, могло бы... - Виктор, срочно свяжись с Генри, - быстро сказал Уэрри. - Поднимись туда с громкоговорителем, но внутрь не забирайся! Там все заминировано! - Уэрри объяснил положение дел Куиггу, под конец распорядившись, чтобы Генри Корзин прошел точно тем же путем к окну, в которое забрался. - Я уже лечу, - сказал Куигг. - Когда ты возвращаешься сюда, Эл? - Скоро. - Холодный беспощадный взгляд Уэрри неотрывно следил за Морлачером. - Мне тут осталось только одно маленькое дельце. - Пошли отсюда, - сказал Морлачер в своей обычной манере и направился к двери. - Мне надо в отель... Уэрри продолжал стоять на его пути и качал головой. - Ты пойдешь в МОЙ отель, Бак. У меня для вас со Старром забронированы соседние номера. Морлачер ткнул в него дрожащим пальцем: - Ты только что потерял хорошую работу. - Это уже второй раз за один вечер. - На Уэрри угрозы Морлачера не произвели никакого впечатления. Он достал из кармана упаковку наклеек для ареста и кинул ее Хэссону. - Руки за спину! Роб, если не возражаешь. Я не хочу рисковать. Хэссон кивнул, подошел к Морлачеру и завел руки великана за спину. Отодрав обертку с квадратной синей наклейки, он поместил ее между кистями Морлачера и сдвинул их, создав связь, которую невозможно было разрушить. Приджен прошел ту же процедуру почти радостно, стараясь создать образ человека, помогающего закону. - А теперь едем, - сказал Уэрри. Он распахнул входную дверь, и они вышли на улицу Далеко на юге горизонт полыхал тревожными алыми бликами. Это горел отель "Чинук". 9 Как и предсказывал Уэрри, вокруг отеля собралось множество зевак. Как на земле, так и в воздухе. Дороги близ отеля были заполнены автомобилями, а в небе роились все время меняющиеся созвездия огней летунов. С помощью лазерного проектора в воздухе был подвешен громадный знак, ярко-красные буквы которого гласили: ОСТОРОЖНО! СУЩЕСТВУЕТ ОПАСНОСТЬ ДАЛЬНЕЙШИХ ВЗРЫВОВ! ОСКОЛКИ СТЕКЛА РАЗЛЕТЯТСЯ НА БОЛЬШОЙ ПЛОЩАДИ! ДЕРЖИТЕСЬ ПОДАЛЬШЕ! А над всем этим, в самом центре пестрого хаоса, вознесся в заоблачную высь черный остов отеля "Чинук". Пламя так и не смогло осветить его целиком, и только нижние этажи здания трепетали в гигантском кольце оранжевого ореола. - Мне почти жаль, что я засадил Бака, - сказал Уэрри, выбираясь из патрульного автомобиля. - Ему бы следовало посмотреть на это. Хэссон закинул голову, стараясь охватить все зрелище целиком. - И как ты думаешь, сколько он пробудет в тюрьме? - Адвокаты должны выудить его оттуда примерно через час. - Наверное, не стоило трудиться и сажать его. - Для меня - стоило. За ним был должок. - Уэрри мстительно усмехнулся. - Пошли. Я хочу узнать, как там Генри. Он направился к бессмысленно торчащим возле отеля пожарным машинам. Телевизионщики все еще работали. Их окружала толпа мужчин и женщин, воспользовавшихся телемониторами, чтобы наблюдать за происходящим в четырехстах метрах над их головами. Когда Уэрри и Хэссон подошли поближе, от толпы отделился Виктор Куигг и пошел к ним навстречу. Глаза у молодого человека расширились и потемнели от тревоги, сделав его юное лицо похожим на мордочку какого-то ночного зверька. - Все в порядке? - спросил Уэрри. - Где Генри? - Все еще там, наверху, Эл. Я не смог его отыскать! - Ты хочешь сказать, что он все еще внутри отеля? - Наверное. Он не мог бы выбраться оттуда так, чтобы кто-то его не заметил. Генри должен был держать связь. Голос Куигга звучал устало и испуганно. - Старый придурок... - Уэрри приподнялся на цыпочки, чтобы увидеть телеизображение отеля. - Похоже, пламя вот-вот прорвется на второй этаж. Как он будет выбираться? - Я тоже хотел бы это знать. Эл, если с ним что-Нибудь случится... Уэрри жестом велел молодому полицейскому замолчать. - Из отеля есть еще один выход? Как насчет крыши? - С крыши обязательно должен быть выход. Ребята пробирались туда именно так, но я не смог его найти, - сказал Куигг. - Там все равно что город, Эл. Всевозможные надстройки для механизмов, водонапорные баки и всякое такое. - Ну, мы можем послать за ключами или взломать какую-нибудь дверь. - Уэрри задумался. - Только если мы заберемся внутрь и начнем спускаться, то скорее всего наступим на одну из бомб Бака. А может, все-таки рискнуть? - Генри следовало бы держать с нами связь... - А как насчет окон? - спросил Хэссон. - Разве там не найдется большого окна, которое можно было бы выбить кирпичом? Уэрри мрачно помотал головой. - Они все из взрывостойкого - взрывостойкого, подходяще, а? - мозаичного материала. Считается, что такие окна делают высотные дома психологически приемлемыми или что-то в этом духе... - Понятно. Хэссон приблизился к телевизионщикам и всмотрелся в изображение, которое передавал парящий в воздухе оператор. Архитектор отеля "Чинук" распространил художественный мотив на всю наружную поверхность здания, слив стены и окна в единый мозаичный узор. С чисто эстетической точки зрения здание было несомненно удачным, и было бы несправедливым ожидать, чтобы архитектор предвидел ситуацию, при которой кому-нибудь захотелось бы выброситься из окна в жесткие разреженные потоки воздуха, омывавшие небоскреб. Воображение Хэссона, застигнув его врасплох, заставило его столь реально представить подобную ситуацию, что земля покачнулась у него под ногами. Хэссон отвернулся от телемонитора: его подташнивало, дыхание перехватило... И тут он увидел, что со стороны дороги приближается какая-то женщина. В этих необычных обстоятельствах и непривычном окружении он не сразу узнал в ней Мэй Карпентер. Бледная и перепуганная, Мэй поспешно прошла мимо него и остановилась рядом с Элом Уэрри. Уэрри обхватил ее рукой за плечи и повернул к дороге. - Тебе нельзя здесь оставаться, золотко. Здесь опасно, и сейчас я... - Тео исчез, - сказала она напряженным расстроенным голосом. - Я нигде не могу его найти. - Наверное, улизнул со своими приятелями, - успокоил ее Уэрри. - Я с ним потом об этом поговорю. Мэй сбросила его руку. - Я всех обзвонила. Все места, где он бывает. Никто его сегодня не видел. - Мэй, - нетерпеливо проговорил Уэрри, - разве ты не видишь, что я несколько занят? - Он там наверху. - Ее слова звучали размеренно и, невыразительно, тяжесть уверенности лишила ее голос жизни - Ом там, наверху, в отеле... - Глупости! Я хочу сказать, это же просто... глупо. Мэй прижала ладонь ко лбу. - Он иногда ночами летал с Барри Латцем, и они всегда летали в отель. - Ты сама не знаешь, что болтаешь! - рявкнул Уэрри. - Это правда. - Если ты знала об этом, почему ничего не сказала мне? - заорал Уэрри, и лицо его исказилось нечеловеческой гримасой. - Это ты! Ты убила его! Мэй закрыла глаза и упала бы на землю, если бы Хэссон и Уэрри одновременно не подхватили ее. Они вдвоем пронесли потерявшую сознание женщину несколько шагов и усадили на подножку ближайшего грузовика. Тут же стали собираться любопытные, но Куигг запрещающе раскинул руки и оттеснил их. - Извини, извини, извини, - шептала Мэй. - Мне так жаль! Уэрри взял ее лицо в ладони. - Я не должен был говорить такого. Но только... только, Мэй, почему ты мне раньше об этом не сказала? Почему ты не дала мне знать? - Я хотела, но не смогла. - Не понимаю, - проговорил Уэрри почти про себя. - Я этого совершенно не понимаю. Если бы это был кто угодно, но Тео... Хэссон почувствовал, как что-то поднялось у него из подсознания. - Он это делал ради наркотиков, Мэй? Он, принимал эмпатин? Она кивнула, и на ее щеках появились тонкие полоски слез. - Почему он это делал, Мэй? - продолжал Хэссон, и вдруг все стало на свои места. - Он мог видеть, когда его принимал? - Я никак не могла этого понять, - простонала сквозь слезы Мэй и схватилась за руку Уэрри. - Однажды ночью я застала Тео, когда он выбирался из окна своей спальни и собиралась сказать тебе, но мальчик умолял меня этого не делать. Тео сказал мне, что когда он с другими ребятами и они все приняли эмпатин, он иногда может видеть то, что видят они. Он говорил, это происходит какими-то вспышками. Он говорил о телепатии и тому подобном, Эл, и он был в таком отчаянии и это было так для него важно, а я один раз слышала, как ты говорил, что эмпатин и гестальтин и тому подобное не вредят. - Я говорил это, да? - медленно прошептал Уэрри и резко выпрямился. Коммуникатор на его запястье начал гудеть, но он этого не заметил. - Наверное, все могут ошибаться. Мэй умоляюще посмотрела на него: - Ему так тяжело жить в темноте. - Ты знаешь, что здесь произошло? - спросил Уэрри, поправляя фуражку и возвращаясь к привычной роли. - Мы спешим делать выводы. Мы чертовски спешим с выводами, ведь нет никаких доказательств того, что в отеле кто-то есть. То есть, кто-то, кроме Генри Корзина. Виктор Куигг подошел поближе, щелкая пальцами поднятой руки, чтобы привлечь внимание Уэрри. - Эл, не хочешь ли ответить на радиовызов? По-моему, что-то случилось. - Ну вот, - с торжеством проговорил Уэрри. - Это Генри Корзин с сообщением, что все проверил. - По-моему, это не Генри, - пробормотал Куигг, смертельно побледнев. Уэрри вопросительно посмотрел на него и поднес коммуникатор к губам: - Говорит начальник полиции Уэрри. - Вам не следовало это делать, Уэрри. - Голос по радио звучал неестественно, слова произносились с торжественной неспешностью, словно каждое из них надо было рассмотреть и взвесить, прежде чем включить в послание. - Вы сегодня совершили массу нехороших поступков. Уэрри чуть опустил руку и озадаченно уставился на передатчик. - Это Барри Латц? - Неважно, кто это. Я просто хочу вам сказать, что все, случившееся сегодня - это ваша вина. Это вы убийца, Уэрри, а не я. Не я. Прислушиваясь к мучительно выговариваемым словам и фразам, Хэссон догадался, что говоривший серьезно ранен. А еще он почувствовал мрачную убежденность в том, что к без того уже кошмарной ситуации добавился какой-то новый ужас. - Убийцам Что это за разговор об убийстве? - Уэрри схватился за борт грузовика. - Погоди-ка минутку! Мой парень там? Тео ранен? - Он был здесь, когда взорвалась бомба. Вы этого не ожидали, правда, мистер Уэрри? - Он в порядке? Наступили долгая пульсирующая тишина. - Он в порядке? - крикнул Уэрри. - Он сейчас со мной. - Голос говорил неохотно, неприязненно. - Вам повезло, он в норме. - Слава Богу, - выдохнул Уэрри. - А как насчет полисмена Корзина? - Он тоже со мной, но он не в норме. - Что ты хочешь этим сказать? - спросил Уэрри напряженным голосом. - Я хочу сказать, что он мертв, мистер Уэрри. - Мертв? - Уэрри поднял глаза на отель, который теперь походил на черный диск, окруженный тонкой короной, совсем как луна во время солнечного затмения. - Почему у тебя радио Корзина, Латц? Ты убил его? - Нет, это вы его убили. - Голос заволновался. - Это вы виноваты! Послали толстого, рыхлого старика сюда за мной. Я всего один раз его ударил и... - Наступило недолгое молчание, а когда голос снова заговорил, в него вернулись невыразительные нечеловеческие ноты. - Вам следовало подняться сюда самому и выполнять эту грязную работу, мистер Уэрри. Я бы ничуть не был против схватиться с вами Ни капельки. - Поспокойнее, Латц! Давай попробуем вернуть этому разговору смысл, пока еще не поздно, - уговаривал Уэрри - Что, по-твоему, я сегодня сделал? Что ты имеешь против меня? - Бомбу, мистер начальник полиции Уэрри Бомбу! Уэрри топнул ногой. - Что за глупая шутка! Ты что, все еще глотаешь свои дурные пилюли, Латц? Эту бомбу подложил Бак Морлачер, и тебе это чертовски хорошо известно! - А в чем разница? Вы ведь на него работаете, разве не так? - Я на него не работаю, - сказал Уэрри, беря себя в руки. - Я только что посадил его в тюрьму. - Ах, как смело! - издевался голос. - Он отсидит целый час, а двадцать минут ему скостят за хорошее поведение. Что по мне, так этого слишком мало за то, что он прикончил моего двоюродного брата и сломал мне ребра. - Сэмми не умер. Он в больнице, и он жив. Наступила пауза, передышка в словесном поединке, потом невидимый противник сделал следующий логический шаг: - Толстый полисмен мертв. Уэрри сделал глубокий вдох. - Послушай меня, Барри. Если ты не хотел убивать Генри Корзина, то это меняет дело. Мы сможем поговорить об этом позже. Сейчас меня занимает только одно: чтобы больше никто не был ранен или убит. Ты меня слушаешь? - Да. - Тебе следует знать, что Бак по всему отелю разбросал около двадцати таких мин. Они есть на каждом этаже, и у них специальные запалы, которые срабатывают, если кто-то близко к ним подходит. Где ты сейчас? - На третьем этаже. - Ну, ты должен отвести Тео вниз, к окну второго этажа, в котором есть дыра. Вылезайте через окно, и дальше будем действовать мы. - Будете действовать вы! - Радио на запястье Уэрри невесело засмеялось, смех перешел в хрип. - Не сомневаюсь, вам это очень хочется, правда? - У тебя нет выбора, - сказал Уэрри. - Это единственное, что ты можешь сделать. - Не пойдет, мистер Уэрри. Я даже не уверен, что смогу подойти к тому окну. Внизу становится очень жарко. А если бы и смог, то не думаю, что прыгну достаточно далеко, чтобы высвободить мое поле. Я упаду намного ниже первого этажа, прежде чем получу подъемную силу. - Никто не будет тебе мешать. Я только хочу вызволить Тео. Клянусь тебе! Я клянусь тебе, Барри! Я готов дать тебе любые гарантии! - Не тратьте зря усилий, мистер Уэрри. Мы идем на крышу. Я уверен, что улечу оттуда, и уже завтра буду в Мексике. - Ты этого не сможешь сделать, - сказал Уэрри, начиная отчаянно метаться по кругу Хэссону больно было на него смотреть. - Включи мозги, парень! - Именно это я и делаю, - уверил его голос. - Почем мне знать, может тех других бомб не существует? Но даже если они есть, это достаточно большое здание, а у меня есть миноискатель. Тео может идти впереди. Уэрри остановился. - Я тебя предупреждаю, не делай этого! - Ну-ну, я не хочу, чтобы вы волновались, мистер Уэрри - Голос звучал возбужденно, нервно, насмешливо. - Мы с Тео не спеша прогуляемся до крыши. Если все будет удачно, вы сможете его оттуда забрать минут через пять. Только позаботьтесь о том, чтобы никто не пытался взять меня. У меня пистолет толстяка, и я умею им пользоваться. - Латц! ЛАТЦ! Уэрри сжал приборчик на запястье, словно пытаясь заставить его ответить, но радиосвязь была прервана. Мэй Карпентер закрыла лицо руками и тихо рыдала. Уэрри молча нарисовал пальцем на своей груди ремни АГ-аппарата и толкнул Куигга к машине. Виктор понимающе кивнул и побежал. Уэрри пошел к телевизионщикам, и собравшиеся вокруг них люди вдруг как будто растворились. - Как дела на втором этаже? - спросил он. - Я еще смогу забраться в то окно? - Смотри сам, Эл. - Главный оператор указал на изображение нижней части отеля. Все видимые окна первого этажа полыхали уже не оранжевым, а ослепительно белым огнем. - Ты, наверное, мог бы залезть в него, но похоже, второй этаж в любую секунду может провалиться. - Лучше я поднимусь повыше. Уэрри подбежал к пожарной машине и через несколько секунд вернулся с терморезаком, напоминавшим по форме штык. Виктор Куигг, не говоря ни слова, стал помогать ему надевать АГ-аппарат. Хэссон стоял рядом и каждый раз, когда пытался представить себе, что намерен сделать Уэрри, мысленно проваливался в головокружительную пропасть. Он наблюдал, как Эл плотно закрепляет широкие ремни, и ощущал себя слабым, беспомощным и каким-то непонятным образом виноватым в том, что случилось с Уэрри. Уэрри мрачно улыбнулся и застегнул последнюю пряжку. - Ну вот оно опять, Роб! Выбора нет. - Не знаю, - проговорил Хэссон, чувствуя себя Иудой. - Может, не следовало бы действовать силой. Все может повернуться... Я хочу сказать, не лучше ли подождать... - Ждал бы ты, если бы там был твой сын? Хэссон попятился, пристыженный и испуганный, а Уэрри включил огни, повернул рычаг на поясе и легко подпрыгнул в воздух. Он начал быстро подниматься, падая в небо: уменьшающийся огонек, звезда, которую позвали заниматься тем, чем обязаны заниматься звезды. Далеко вверху, словно готовясь дать ему бой, черный диск отеля выбросил в небо ленту желтого пламени. Эта вспышка, миниатюрный солнечный протуберанец, почти сразу же померкла, и зрители услышали глухой раскатистый взрыв. Куигг выхватил из кармана громкоговоритель. - Это взорвалась еще одна бомба! - объявил он. - Осторожнее, берегитесь осколков стекла! Хэссон бросился под защиту пожарной машины. Прошло достаточно много времени, пока наконец-то вокруг них началось недолгое неравномерное постукивание. Как только опасность миновала, Хэссон вернулся к телемониторам. Форма и сила взрыва говорили о том, что он произошел на первом этаже, но Хэссон хотел удостовериться, что Эл Уэрри благополучно преодолел разбросанный ветром град осколков. Оператор Сек включил микрофон. - Терри, следи, как будет подлетать Эл Уэрри. У него резак, и он собирается проникнуть внутрь через одно из верхних окон. Мы тут должны получить немало хороших кадров, так что держись неподалеку. Понял? - Понял, Сек, - послышался ответ Терри Франца, и изображение на мониторе головокружительно качнулось. Оно сфокусировалось на фигуре Уэрри, которая промелькнула на фоне адского пламени первого этажа отеля, а потом поплыла выше и выше в сгущающуюся темноту У Хэссона нелепо перехватило дыхание, когда он заметил, что в нарушение правил полета, на Уэрри вместо шлема надета его нарядная фуражка. Уэрри завис примерно в пяти метрах от окна пятого этажа и вытащил пистолет Он прицелился и выстрелил Камера с ее превосходным разрешением в малом освещении показала, что в одном из квадратов рамы появилось отверстие Уэрри продолжал стрелять, попадая все в тот же квадрат, пока не выбил все стекло. Затем он сунул пистолет в кобуру и включил терморезак, кончик которого почти сразу же засветился ярко-белым огнем. Не колеблясь, Уэрри чуть-чуть отодвинулся от стены отеля и поднялся повыше. Оператор показывал, как далеко внизу, подобно размытым огонькам свечек, поблескивают фары машин. Уэрри переключил управление и бросился к окну. Как только он попал в зону интерференции полей, тут же началось падение, но Эл правильно рассчитал расстояние и успел просунуть левую руку в подготовленное отверстие. Ноги его заскользили по поверхности окна в поисках опоры. Ему удалось ее найти, он устроился понадежнее и, взяв резак в свободную руку, поднес его к оконной раме. Солнечно-белый клинок легко заскользил по металлу и стеклу, оставляя за собой светящуюся оранжевым линию. Крепко цепляясь за раму, Уэрри начал увеличивать разрез. Ветер ожесточенно рвал его мундир, и в горле Хэссона поднялась волна холодной тошноты. Он отвернулся, боясь, что его вырвет, но справился с собой и вновь взглянул на экран. В это время во мраке за распластавшимся на окне Уэрри мелькнула мужская фигура в летном костюме без каких-либо опознавательных знаков Треугольный бледный мазок лица. Вытянутая правая рука Хэссон невольно вскрикнул: Эл Уэрри сорвался! Терморезак выпал у него из руки и исчез из вида. Уэрри некоторое время падал, но инерция падения вывела его из зоны интерференции, и его тело поплыло по ветру. Руки и ноги слабо и несогласованно двигались, фуражка сорвалась и исчезла в темноте, как улетающая, птица. Зловещий прямоугольный провал окна снова был пуст. Для Хэссона наступил мучительный период смятения, во время которого он лишь смутно осознал, что Виктор Куигг прыгнул в небо и выпустил пластиковый шнур рулетки на поясе. Рядом с ним кто-то кричал, но голоса казались странно далекими. Мириады ярких точек кружили в ночном небе. Вновь появился какой-то сразу постаревший Куигг, он тащил за собой на привязи неподвижное тело Уэрри, к которому потянулось множество рук. Оно было тяжелым и обмякшим. Эла положили на траву. Неожиданно оказалось, что Хэссон стоит на коленях рядом с Уэрри и с разрывающим сердце отчаянием смотрит на пулевое ранение в левом плече полицейского Местоположение раны казалось относительно безобидным - чуть выше подмышки. Такое ранение заставило бы персонаж голопьесы только чуть поморщиться, но вся левая часть мундира Уэрри намокла от крови и блестела как кусок свежей печени. Лицо Уэрри было бледно почти до прозрачности. Его блуждающий взгляд вдруг остановился на Хэссоне и губы зашевелились. Хэссон нагнулся ниже. - Все валится на тебя, - прошептал Уэрри. - Забавно, как все... - Молчи, - приказал Хэссон. - Не пытайся говорить. Уэрри слабо пожал его пальцы. - Ты не поверишь, Роб, но я даже не... даже не беспокоюсь о... И он умолк. Пальцы его разжались, и рука безжизненно упала на траву. Хэссон выпрямился и посмотрел по сторонам полными слез глазами. Ожидавший неподалеку мужчина вручил ему фуражку Уэрри, которая почему-то упала в непосредственной близости от них. Виктор Куигг поднялся с колен, схватил фуражку и положил ее Уэрри на грудь. Он несколько секунд постоял над телом, потом повернулся и пошел по направлению к ближайшей полицейской машине, волоча по траве налившиеся свинцом ступни. Хэссон побежал за ним и схватил за руку. - Куда ты собрался, Виктор? - спросил он. - Мне нужно ружье, - каменным голосом проговорил Куигг. - Я поднимусь на крышу отеля и буду там ждать с ружьем. - Латц может даже не добраться до крыши. - Если доберется, я буду ждать его там с ружьем. - Подумай лучше о Тео, - проговорил Хэссон, не узнавая своего голоса. - Дай мне пистолет и запасной АГ-аппарат 10 "Ничего не происходит Я еще на земле, в безопасности. Ничего не происходит". Хэссон смотрел, как нижняя часть отеля "Чинук" расцветает и разворачивает лепестки, подобно какому-нибудь растению Когда круглое здание заполнило все его поле зрения, он начал различать детали конструкции: пакет горизонтальных консолей, паутину балок и межреберных впадин, два круглых отверстия лифтовых шахт, одно из которых переливалось бликами жуткого красноватого света, что делало его похожим на черный вход в ад. "Вот видишь, все очень просто. Основание опорной колонны было помещено над геологически слабым слоем или трясиной, и вот теперь все строение погружается в нее наподобие поршня. Я все еще на земле, в безопасности, и наблюдаю, как отель опускается ко мне". Оказавшись возле нижнего края здания, Хэссон впервые услышал, как ревет и клокочет пламя. Вниз пожар пока не шел только несколько сверкающих узких щелей свидетельствовали о том, что балки и плиты терзает жар, но пламя и горячие газы прорывались через лестничные и вентиляционные ходы к другим этажам. Их продвижение отмечалось треском дерева, взрывами лопающегося стекла и бочек с краской. Облака дыма, перемешанные с лентами долго не гаснущих искр, уносились ветром вдаль. "Это совершенно завораживает: это просто честь, хотя и несколько мрачная, стоять здесь на земле и так хорошо видеть все, происходящее в отеле. Нельзя не вспомнить о Содоме и Гоморре. Все же, хоть я и стою в безопасности на земле это окно второго этажа уже очень близко, и если я собираюсь туда небрежно залезть, просто для того, чтобы быстренько осмотреться, мне пора подумать о том, как я собираюсь..." Хэссон с силой ударился об оконную раму: инерция пронесла его через зону интерференции почти без потери скорости. Он ухватился за оплавленный металл в том месте, где были вырезаны четыре оконных элемента. Ноги, скользя, нашли опору на краю ничего, и Хэссон неожиданно оказался внутри отеля. Тяжело дыша, он стоял на замусоренном полу из композита. Здесь шум пожара был слышнее, и Хэссон сразу ощутил пробивавшийся снизу жар. Ему вдруг пришло в голову, что пол в этом месте не выдержит такую температуру больше нескольких минут. Он осмотрелся, краем глаза заметил парящего в воздухе за окнами оператора с телекамерой и различил косые зубцы ближайшей лестницы. Строители закончили только несущие стены, и внутренний вид отеля напоминал огромное ночное поле битвы, где десятки мелких столкновений были отмечены мимолетными искрами и отблесками Хэссон подбежал к лестнице и бросился вверх. Терморезак, который он пристроил на поясном ремне - слева, пистолет, который во время бега чуть не выпал из кобуры, Хэссон взял в правую руку. Он был почти уверен, что Латц и Тео Уэрри прошли чуть раньше тем же путем, поэтому он не опасался мин, но пришло время готовиться к встрече с самим Латцем. Парень стрелял в Уэрри с четвертого этажа, но поднимаются они наверняка медленно - Латц ранен, а Тео слеп. Хэссон рассчитал, что догонит их уже на восьмом этаже. Он снял пистолет с предохранителя и стал на бегу отсчитывать этажи. "Четыре лестничных марша на каждый этаж, значит я. Или их только три? Может, я выше..." Хэссон и Барри Латц заметили друг друга одновременно. Латц стоял на широкой площадке, и смотрел вверх, где скрюченная фигурка Тео ощупью пробиралась по очередному маршу ступенек, отвратительно опасных из-за отсутствия перил. Как только Латц заметил Хэссона, он упал на одно колено и начал палить из полицейского пистолета, который забрал у убитого им Генри Корзина. Хэссон еще не успел остановиться, ему негде было укрыться, у него даже не было времени, чтобы вскрикнуть или составить-тактический план. Можно было рассчитывать только на основные инстинкты выживания. Хэссон вскинул пистолет и начал нажимать на спусковой крючок так быстро, как только позволял механизм. Он с омерзением осознавал, что вляпался в нечто под названием честный бой или классический поединок, результат которого будет определяться в равной мере слепо вращающейся рулеткой удачи и личными качествами противников. Отдача дергала пистолет в его руке снова и снова, но слишком медленно казалось, целые века проходят между беззвучными ударами. Одновременно произошли два события. Где-то на нижних этажах взорвалась бомба и по центральной лестничной клетке взметнулся столб янтарно-красного пламени, и в то же самое мгновение, словно задетый взрывом, Латц грохнулся на спину. По зданию пробежала мощная волна вибрации, выбивая плиты пола и вызывая целую серию более слабых взрывов. Но Латц не шевельнулся. Хэссон взбежал на площадку и с опаской направил на него пистолет. Латц лежал, зажав обеими руками лоб, с поблекшими и остановившимися глазами, рот его открылся в удивленной гримасе. Хэссон отвернулся от него и тут же увидел, что Тео Уэрри упал на колени. Парнишка находился всего в нескольких сантиметрах от неотгороженного края пропасти, которая заканчивалась далеко-далеко внизу и... Он начал неуверенно подниматься на ноги. Хэссон открыл было рот, чтобы предостерегающе окликнуть его, но тут же представил себе, что может произойти, если он испугает Тео. Крепко стиснув зубы, чтобы не закричать, Хэссон взлетел по ступеням, обхватил рукой Тео и оттащил его от края пропасти. Мальчик начал вырываться. - Все в порядке, Тео, - твердо проговорил Хэссон. - Это Роб Хэссон. Тео перестал вырываться: - Мистер Холдейн? - Именно это я и хотел сказать. Пошли, будем отсюда выбираться. Хэссон схватил парнишку за ремень АГ-аппарата и потащил его вниз, к только что покинутой им площадке. Он провел Тео мимо тела Латца, подальше от зияющей пасти лестничной клетки, к окну во внешней стене. Темный мир за стеклами казался мирным, разумным и приветливым. Хэссон сунул пистолет в карман, вынул из-за ремня терморезак и включил его. - Я никак не пойму, - сказал Тео, поворачивая голову из стороны в сторону. - Как вы сюда попали? - Так же как и ты, сынок. - Но я думал, что вы не умеете летать. - В свое время полетал. Хэссон включил резак, превратив его в колдовской меч белого пламени. В его свете стало заметно напряжение на испачканном лице Тео. - Что случилось с Барри? - У него был пистолет. Он стрелял в меня и мне пришлось стрелять в ответ. Вознеся молитву о том, чтобы Тео не продолжал расспросов, Хэссон повернулся к окну и скользнул концом резака по ближайшему стеклу. Лезвие прошло почти без сопротивления, и розоватые светящиеся капли поползли вниз по поверхности стекла. - Я слышал, как несколько минут назад мне что-то кричал отец, - сказал Тео, повысив голос. - Где он сейчас? - Мы поговорим об этом позже, Тео! Главная наша забота сейчас, это... - Барри в него стрелял? - Я... Боюсь, именно это и случилось. - Хэссон повел лезвием ножа в сторону, рассекая металлическую перемычку. - Послушай, Тео, я вырезаю отверстие в окне и через пару минут мы отсюда выберемся. Приготовься лететь. Тео нащупал его руку и сжал. - Он погиб, да? - Мне очень жаль, Тео... Да! Не в силах смотреть на парнишку, Хэссон все свое внимание сосредоточил на окне и здорово удивился, когда заметил, как в одном из стекол в непосредственной близости от его лица появилось круглое отверстие. Неразбериха в мыслях, занятых Элом Уэрри, его сыном и необходимостью выбраться из горящего отеля была настолько велика, что неожиданное появление отверстия в стекле показалось ему поначалу чем-то неважным, в лучшем случае каким-то посторонним явлением, не представлявшим для него никакого интереса. Может, это тепло резака искривляет оконную раму и заставляет... В стекле появилась вторая дырка, и в голове Хэссона мелькнула невероятная мысль. Он резко повернулся и увидел, что на площадке стоит Барри Латц. Парень по-прежнему прижимал руку ко лбу - лицо его представляло собой ужасающую кровавую маску, и он стрелял из пистолета - пистолета который Хэссон не позаботился отбросить от его тела. Чисто инстинктивно Хэссон швырнул в Латца терморезак. Он пролетел, странно закручиваясь, как двойное солнце, вращающееся вокруг невидимого соседа, слегка коснулся бока Латца, прогремел по полу, рассыпая фонтаны искр, и исчез в пропасти лестничной клетки. Латц, который и до того неуверенно покачивался, упал на пол. Его конечности один раз конвульсивно дернулись, и парень затих, в мгновение превратившись из человеческого существа в нечто, не имеющее никакого отношения к жизни. Хэссон, которому показалось, что резак практически не задел Латца, подбежал к телу. Мимолетное прикосновение, нежнейшее касание солнечного клинка выжгло в груди мальчишки дымящуюся борозду. На этот раз уже не было необходимости лишать его оружия. Подавив естественную реакцию, Хэссон подошел к краю лестницы и заглянул вниз в поисках резака. Взору его предстал бездонный ад, заполненный клубами дыма, из которого то и дело вырывались всполохи огня. Безнадежно чертыхаясь, Хэссон подбежал к Тео, который по-прежнему стоял возле окна с потрясенным и испуганным видом. - Мы потеряли резак, - проговорил Хэссон, стараясь подавить невольно прорывающиеся панические нотки. - Ты знаешь, как отсюда выбраться? Тео покачал головой. - Где-то на крыше есть дверь, но я не смогу ее найти. Меня всегда кто-нибудь приводил и уводил. Хэссон взвесил шансы, прикидывая какой ужас хуже, и принял решение. - Пошли, сынок, мы идем вниз - и идем быстро. Он взял Тео за руку и поволок к лестнице. Парнишка пытался задержаться, но Хэссон был слишком силен для него и через несколько секунд они уже совершали гибельный спуск в отвратительные нижние этажи отеля. Теперь Тео старался не отставать от Хэссона, но эта задача была не по силам слепому, и их путь стал бесконечной цепью столкновений, полупадений и долгих, вывихивающих щиколотки скольжений. От катастрофического падения в центральный пролет их спасло то, что на нижних этажах в свое время успели установить перила. С каждой пройденной ими площадкой жар, вонь и треск становились все сильнее, а когда они, наконец, достигли второго этажа, Хэссон с ужасом увидел, что пол начал распадаться. Некоторые плиты выгнулись, как песчаные дюны, и края их начали светиться. Конструкцию сотрясали мощные т