авится возможность, он тут же ею воспользуется и уйдет. Миранда подошла к Цендри. - Думаю, что все окончилось, повторных толчков больше не будет, но все равно поднимайтесь по лестнице осторожно. - Она взяла листок бумаги с графиком, который Цендри продолжала держать. - Эпицентр находится на суше. Такие землетрясения мы регистрируем, а иногда даже можем предсказать. Чаще всего они происходят в глубине территории, где женщин нет, а мужчин, которые охотятся внутри материка, мы обычно предупреждаем. - Миранда старалась говорить спокойно, но в голосе ее Цендри слышала тревогу. - Мы пока не можем прогнозировать землетрясения на море и извержения морских вулканов. К сожалению, иногда вот такие небольшие толчки, которые мы испытали сегодня, являются предвестниками крупных землетрясений и цунами. - В мирах Сообщества умеют предсказывать любые землетрясения, - ответила Цендри. - Любое смещение тектонических плит, даже сейсмическая активность на большой глубине мгновенно регистрируются мощными компьютерами. Они же высчитывают силу землетрясений и цунами. - Я подозревала, что у вас есть специальное оборудование, - кивнула Миранда. - Даже когда моя мать была еще девочкой, такие приборы уже существовали, но только самые богатые миры обладали ими. На Персефоне такое оборудование было, но после трагедии на Лабрисе мы обеднели и сейчас уже не можем позволить себе покупать такую дорогостоящую аппаратуру. - Она брезгливо посмотрела на график. - И скорее всего, не сможем этого сделать в ближайшее время. Впрочем, землетрясения, происходящие на суше, не доставляют нам особых бед, конструкция наших домов позволяет их выдерживать. Пожаров тоже почти не бывает, у нас очень строгие законы о пользовании огнем. Вот цунами, они нам доставляют много неприятностей. Ежегодно несколько деревень разрушается цунами, уносятся лодки, страдают места, где мы выращиваем жемчуг. Порой мне становится страшно, я не уверена, что Изида продержится еще хотя бы сто лет. Если мы не выживем... Миранда встряхнулась и, оторвавшись от горестных размышлений, посмотрела на Цендри. - Вам лучше пойти поспать. Мы пришлем завтрак во сколько прикажете, а днем я пришлю к вам работниц, они заменят перегородки и починят все, что у вас сломалось. - Я подозреваю, что Проматриарх будет занята в городе? - спросила Цендри. - Я хотела бы узнать у нее, как скоро мы сможем начать нашу работу. - Ну сегодня Ванайя вряд ли вернется, - ответила Миранда. - Даже если в городе ущерб от землетрясения минимальный, она поедет в одну из рыбацких деревушек на побережье, которая сильно пострадала во время землетрясения, случившегося еще до вашего прилета. Лодки и сети там уже починили, и женщины готовы к лову жемчуга, а поскольку Верховный Матриарх больна, моя мать должна поехать и благословить ловцов жемчуга и их лодки. Кстати, вы видели наших ловцов жемчуга? - Нет, - ответила Цендри, - но я много слышала о жемчуге, добываемом на Изиде. Говорят, что он лучший во всей галактике. - Жемчуг - наш самый главный предмет экспорта, - подтвердила Миранда. - Правда, кое-кто говорит, что нам нужно прекратить торговлю им, поскольку жемчуг - это слезы Богини и кощунственно продавать его в миры, где к Богине относятся без должного почтения. - Если вы перестанете торговать жемчугом, вся галактика обеднеет, - сказала Цендри. - Изида обеднеет значительно больше. Мы во многом нуждаемся, ведь мы почти ничего не производим. Жемчуг - наше главное богатство. Только с его помощью мы сможем когда-нибудь купить оборудование для предсказания землетрясений и оградить себя от разрушительных цунами. Если бы вы знали, сколько деревень они сметают и сколько жизней уносят. - Миранда покачала головой. - Я не верю тем, кто говорит, что мы должны положиться только на милость и заботу Богини или на любовь и расположение Строителей. Ну хватит о грустном. - Она попыталась улыбнуться. - Идите отдыхать, мой друг. - И она положила руку на плечо Цендри. - Если хотите, мы можем пойти посмотреть, как Ванайя будет благословлять ловцов жемчуга. - С удовольствием, - не задумываясь ответила Цендри. Миранда засмеялась и чуть-чуть подмигнула. - Посещение деревни ловцов жемчуга - это целая экспедиция. Мы отправимся после полудня, когда станет ясно, что землетрясений больше не ожидается. - Она посмотрела на Дала и Ру, тихо разговаривающих неподалеку. - Скажите своему спутнику, что он может войти в дом, он, наверное, боится это делать. Цендри медлила, она не хотела обрывать Дала, это было бы слишком похоже на то, как Ванайя обходится со своим спутником, но в то же время ему следует сказать, что опасность миновала. Цендри окликнула мужа и передала ему слова Миранды. - Можно заходить? - переспросил он. - Тогда пойдем, вставать еще действительно рановато. - Он подошел к Цендри, и они вместе направились в дом. Поднимаясь по лестнице к дверям, Дал обнял Цендри за талию, но она, бросив на мужа сердитый взгляд, резко отстранилась от него. Входя в покосившуюся, выбитую дверь, Цендри обернулась. На лужайке никого не было, кроме Ру и Миранды. Цендри посмотрела на лицо девушки, освещенное светом восходящего солнца, и изумилась его выражению. Миранда разговаривала свободно, даже игриво, с ее лица исчезло выражение скромности и смущения, к которым так привыкла Цендри. Перед ней стояла женщина, жеманная и страстная. Ру взял Миранду под руку и повел ее к дому. Внезапно Миранда, почувствовав, что на нее смотрят, вскинула голову и поймала на себе пристальный взгляд Цендри. Ошеломленная, она остановилась, но в ту же секунду Цендри и Дал вошли в дом и исчезли из вида. Цендри приказала себе не делать скороспелых выводов и ничего не придумывать. "Ничего необычного не произошло, Ру - спутник Ванайи, а Миранда - ее любимая дочь, к тому же носит в себе наследницу. Ру, по-видимому, глубоко привязан к Проматриарху, поэтому вполне естественно, что старается угодить и Миранде, - слышала Цендри голос рассудка, но инстинкт женщины подсказывал совсем другое. - Неужели Ру - отец ребенка Миранды?" "Ерунда, этого не может быть", - отвергла свои предположения Цендри, продолжая подниматься по лестнице. Войдя в комнату, Дал с тревогой оглядел разбросанные по полу книги и записи. - Даже не предполагал, что землетрясения здесь случаются так часто. Следовало бы закрепить полки покрепче. - Он с недовольным видом принялся восстанавливать порядок. - У меня нет и тени сомнения, что, когда ты разговаривала с Ванайей и ее драгоценной дочерью, ты ни словом не заикнулась о нашей работе. Чувствую, что в обозримом будущем Руин нам не видать. - Ты плохо обо мне думаешь, - возразила Цендри. - Я говорила об этом с Мирандой, но она ответила, что Ванайя отправляется в одну из деревушек благословлять ловцов жемчуга и... - Хватит, хватит, мне все ясно, - огрызнулся Дал. - Ты снова предоставила ей возможность водить нас за нос. - Я? Ты считаешь виноватой меня? - Цендри была шокирована. - Дал, у Ванайи есть обязанности, которые она должна выполнять. Я не могу хватать ее и тащить в Руины. Кроме того, мне будет довольно интересно посмотреть на эту деревушку. - Нисколько в том не сомневаюсь, - сквозь зубы процедил Дал, нагнулся и поднял одну из упавших перегородок. - Дал, оставь их, Миранда сказала, что утром пришлет работниц. - Мне нужно хоть чем-то заниматься, - с откровенной злобой в голосе ответил он. - Ты, как я вижу, нашла себе занятие и радуешься любой задержке. Лично я не верю ни единому слову этих баб, и меньше всего - Миранде. - Он продолжал ползать по полу, собирая рассыпанные бумаги и справочники. Цендри вздохнула. В последнее время она заметила за собой странное желание поменьше разговаривать с Далом. Цендри повернулась и пошла в альков. Она не думала, что ей удастся уснуть, но совершенно неожиданно для себя все-таки заснула. Ее разбудило тихое шуршание. Она встала и оглядела комнату. Дала нигде не было. Цендри прислушалась, ей показалось, что кто-то крадется по лестнице. В соседней комнате Цендри послышались приглушенные голоса, она направилась туда, но прежде чем успела приблизиться к двери, она резко открылась, в комнату боком вошел маленький человечек и быстро закрыл за собой дверь. Цендри с интересом разглядывала вошедшего, ведь это был всего второй мужчина, которого она видела в доме Проматриарха. Низенький, сгорбленный, с седыми всклокоченными волосами и глазами, полными ужаса, он бросал по комнате быстрые вороватые взгляды. Цендри вначале показалось, что на лбу у него большой яркий шрам, но, приглядевшись, она увидела, что это клеймо. Цендри перепугалась, привыкнув в последнее время к одним женщинам, она с опаской разглядывала незваного пришельца. Ее поразил его дикий, как у затравленного зверя, взгляд. "Может быть, мужчины здесь действительно опасны? Приписываемые черты характера часто оказываются значительно сильнее врожденных", - мелькнуло в мозгу Цендри. - Что вам здесь нужно? - резко спросила она и, увидев, как он вздрогнул, поняла, что он боится ее больше, чем она себе представляла. Мужчина ответил дрожащим шепотом: - Я должен видеть ученого из внешнего мира, из мужского мира, - поправился он. - Это я, - ответила Цендри в недоумении. - Что вам от меня нужно? - Примите мое уважение, ученый, - прошептал он дрожащим голосом, продолжая шарить испуганными глазами по комнате и готовый сжаться от любого подозрительного резкого движения или шороха. - Мне нужны не вы, мы знаем, идет такой слух, что здесь находится ученый-мужчина. Если можно, я бы хотел поговорить с ним. - Похоже, что он пришел ко мне, Цендри, - раздался за ее спиной голос мужа. От незнакомого голоса вошедший дернулся, но тут же успокоился, увидев подошедшего Дала. - Кто вы? - спросил Дал. - Позвольте представиться, - шепотом, но уже более твердым, произнес гость. - Я - Бак. Мне очень приятно говорить с человеком, прилетевшим оттуда, где... - У нас нет времени на комплименты, - перебил его Дал. - Я - ученый магистр Даллард Малок, у вас есть для меня знак? - Понемногу успокаиваясь, вошедший сделал рукой такой же знак, что и служащий в космопорту. Он сжал ладони в кулак указательным пальцем внутрь, затем вытащил его из кулака и произнес: - Мы родились без цепей. - И умрем без них, - ответил Дал. - Не знаю, ответил ли я правильно, но уверен, что нам есть о чем поговорить. Раскрыв рот от изумления, Цендри смотрела на мужчин. - Цендри, - обратился к жене Дал, - пожалуйста, выйди, дай нам поговорить. - Цендри вышла в соседнюю комнату. - Я знал, что ко мне должен кто-нибудь прийти. Рассказывайте скорее. Черт подери. - Дал услышал шум на лестнице и схватил Бака за руку. - Пойдемте. - И он втолкнул человека в ванную. Через несколько секунд раздался сильный топот, дверь с шумом открылась, и в комнату вошли три невысокие мускулистые женщины. В руках у них были длинные дубинки. - Что вам нужно? - спросила Цендри вошедших. - Примите наше уважение, - ответила одна из женщин, - но у нас есть сведения, что здесь скрывается беглая мужская особь. Мы обязаны обыскать ваши апартаменты. Цендри запротестовала, но женщины, не обращая на нее никакого внимания, начали осматривать комнаты. Одна из них заглянула в ванную, позвала остальных, и вскоре они выволокли оттуда Бака. Извиваясь, тот старался вырваться из цепких рук охранниц. - Спокойно! - прикрикнула на него одна из женщин и резко вывернула руку Бака. - Теперь тебе не отвертеться, отправишься отсюда прямиком в дом наказаний. Там тебя научат вести себя, когда узнают, что ты незаконно вошел в жилище ученой дамы с Университета! Дал выступил вперед и угрожающе поднял руки. - Отпустите его! - крикнул он. - Этот человек пришел ко мне. Отпустите его, кому я сказал! Одна из женщин скривила губы, бросилась вперед и ткнула Дала дубинкой в солнечное сплетение. Цендри в ужасе вскрикнула, Дал согнулся и со стоном рухнул на пол. - Приструните своего спутника, ученая дама, иначе оно будет чувствовать боль, - услышала Цендри хриплый голос. - Что вы делаете? - проговорила Цендри, дрожа от негодования и страха. - Этот человек, - она показала на корчившегося от боли Бака, - не сделал ничего предосудительного. Он был очень вежлив, пришел поговорить с моим спутником. Какое вы имеете право так обращаться с гостями представителей Сообщества! - Советую вам запомнить, ученая дама, - устремив на Цендри холодный взгляд, сказала одна из охранниц, - что вы находитесь не в мужском мире. Здесь мужским особям не разрешается входить в дома, принадлежащие женщинам. - Ну ты! - Она посмотрела на переставшего сопротивляться Бака. - Отвечай, кто твой хозяин! - Коротышка не проронил ни звука. - Я тебя спрашиваю! - снова рявкнула охранница и ударила Бака дубинкой по лицу. Тот продолжал упорно молчать. Тогда охранница рванула его за воротник рубашки и, откинув его голову назад, внимательно осмотрела шею. - А-а, - прошипела она со злостью, увидев клеймо на лбу, - так, значит, твой владелец - Проматриарх Махала?! Ученая дама, - она повернулась к Цендри, - это заговор с целью опорочить вас. Мы знаем, что вы никогда не видели эту особь и не могли пригласить ее к себе. - Она гневно фыркнула. - Но в городе найдется много женщин, которые подумают иначе, и тогда вы едва ли сможете начать свою работу. Будет скандал, я вам это гарантирую. Убрать, - приказала она. - Когда приедет дарительница жизни Ванайя, мы определим, что с этим делать. Цендри подошла к лежащему на полу Далу и склонилась над ним. - Тебе больно? - спросила она. Одна из охранниц, увидев это, громко расхохоталась. - Заткнись! - прикрикнула на нее другая. - Ученая дама приехала издалека, у нее свои понятия. Ты не имеешь права смеяться над тем, чего не понимаешь. Пошли вперед! - приказала она, и охранницы вышли, волоча за собой Бака. Дал, чертыхаясь, поднялся. Он провел рукой по животу и посмотрел на ладонь - на ней были капли крови. - Никогда не думал, что мужчина может захотеть ударить женщину, - с трудом сказал он. - С каким бы удовольствием я перерезал ей глотку. - Дал, - прошептала Цендри, - что она имела в виду, когда говорила про какой-то заговор? Я ничего не понимаю. Зачем Проматриарху Махале понадобилось дискредитировать меня? - Ерунда все это. - Тогда в чем дело, Дал? Кстати, что это за мужчина? - спросила Цендри, ощупывая его рану. - Дал, не вмешивайся в их дела. Дал нахмурился. - Чем я занимаюсь - не твое дело, Цендри. - Он посмотрел на часы. - Тебе пора идти, леди Миранда ждет тебя. Вы договаривались посетить сегодня деревушку ловцов жемчуга и послушать, как Ванайя будет благословлять лодки, или что там еще. Иди, иди, Цендри, не волнуйся, я смогу постоять за себя, мне частенько приходилось это делать. - Дал, дорогой, - испуганно шептала Цендри, - прошу тебя, не ищи себе неприятностей. - Цендри, милая, - с неожиданной нежностью произнес Дал, - не заставляй ждать леди Миранду, отправляйся. 5 Деревушка ныряльщиц - ловцов жемчуга располагалась недалеко от дома Ванайи, почти у самого подножия гор. Цендри зачарованно смотрела на серые вершины. "Сколько еще Проматриарх будет откладывать начало нашей работы? Дал так хочет поскорее подойти к Руинам!" Вспомнив о муже, Цендри встревожилась и одновременно разозлилась. "У него хватит ума не впутываться в здешние интриги, - подумала она. - Если он ввяжется в какую-нибудь мужскую авантюру, нас могут выпроводить с Изиды, и правительство Университета будет крайне недовольно. Оно всегда советует ученым, исследующим чужие культуры, держаться подальше от местных распрей". - Мы пришли вовремя, - прервала размышления Цендри Миранда. - Посмотрите, дарительница жизни стоит у стены, отделяющей деревню от моря. Ванайя, в красивом малиновом, с пурпурной отделкой платье стояла перед группой худых, коротко остриженных, обнаженных женщин. На их поясах висели длинные широкие ножи. Цендри не слышала слов Проматриарха, она только видела, как Ванайя по очереди подходила к каждой женщине, та становилась на колени, и Проматриарх сначала клала руки ей на голову, а затем на ее нож. После того как все женщины опустились на колени, они запели какой-то унылый, тягучий мотив. - Это поминальная песня, - пояснила Миранда. - Женщины вспоминают тех, кто погиб, добывая жемчуг в прошлом сезоне. Лов жемчуга - довольно опасное занятие, только в этой деревне в прошлом году погибли четыре женщины. Подойдем поближе? - Давай подойдем, - согласилась Цендри. Они пошли по берегу, усыпанному мелкими камешками, ракушками и принесенными волнами водорослями. Цендри смотрела на стоящие почти у самого моря шаткие убогие домишки и на утлые круглые лодочки, сделанные из дерева и искусственных волокон. Цендри увидела отдельно стоящую неподалеку группу женщин и детей. Не отрывая глаз, они следили за церемонией. - Здесь все занимаются ловом жемчуга? - спросила Цендри. - Почти все, - ответила Миранда. - Это их основное занятие. Их предки ловили жемчуг, и их дети тоже будут ловцами. Все девочки с малолетства здесь обучаются нырять и держаться под водой. Я сама неплохо плаваю, но когда я была девочкой, у меня в этой деревушке была подруга, она могла плавать под водой дольше, чем иная взрослая женщина. Мы часто с ней ныряли, и однажды я решила продержаться под водой дольше, чем она, и чуть не утонула. Помню, как у меня в ушах зазвенело, и я потеряла сознание. Меня спасла мать моей подружки. Именно после того случая я поняла, что разница между женщинами не достигается тренировками или трудом, она врожденная. Это убедило меня в том, что соревнование, конкуренция - занятие глупое, присущее исключительно мужчинам, только они могут не понимать, что невозможно победить того, кто от природы сильнее или умнее тебя. Глядите, дарительница жизни благословляет их ножи. Она делает это для того, чтобы Богиня отгоняла от женщин морских хищников и им не пришлось проливать кровь в ее святом царстве. - Значит, ваша Богиня живет в море? - Она Богиня всего, дарительница жизни мира, - ответила Миранда. - Когда первые дарительницы жизни еще были на Персефоне, они называли Богиню - Персефона. Здесь мы ее называем Изида. Ее дух находится везде - в море, на суше, в горах и в небе, в воздухе и ветре, но особенно мы почитаем ее дух, пребывающий в море, поскольку, как говорят нам ученые и мудрые женщины, из него вышла вся жизнь. "Теперь мне понятно, почему они переименовали свою планету из Золушки в Изиду", - подумала Цендри и едва смогла сдержать улыбку. - Если ты говоришь, что нельзя проливать кровь в море, значит, рыбу вы не ловите? - Что вы, нет, конечно, - энергично замотала головой Миранда. - Дарительница жизни сама посылает нам морскую пишу. - Миранда быстро переключилась с религиозной темы на более практическую. - Хотя у нас почти нет пригодной для обработки земли и иногда не хватает еды, все равно проливать кровь в море допустимо только в самом крайнем случае. А вообще-то рыбу мы ловим, но только сетями. Это, разумеется, тоже является оскорблением Богини, но не слишком страшным. Значительно более серьезным считается употребление в пишу рыбы, убитой копьем. Многие глубоко верующие люди никогда не будут ее есть, хотя иногда мы ходим в море и разрешаем мужчинам ловить рыбу с помощью копий. - Она положила руки на живот. - В этом сезоне я уже не пойду в море. К тому времени я буду кормить ребенка. - Она вздохнула. - Смотрите, Цендри, женщины спускают на воду свои лодки. Давайте взойдем на стену и посмотрим, как они будут отплывать. Жемчужные поля находятся очень далеко от берега, во-о-он там, у самых гор. - Миранда показала на океан. Они стали медленно взбираться по крутой лестнице. Миранде было тяжело, она часто спотыкалась, и, чтобы не дать девушке упасть со скользких, покрытых водорослями ступенек, Цендри пришлось взять ее за руку. - Когда родится твой ребенок? - спросила она. - В следующее полнолуние, - ответила Миранда. - Так мне сказали спрашивающие. Скорее бы, я уже устала носить ее. Цендри так и подмывало спросить Миранду, кто отец ребенка, но она не решалась задать этот вопрос. По какому-то странному недоразумению о мужчинах говорить было не принято, да, впрочем, как стала замечать Цендри, об их существовании легко забывалось. "Непонятно, почему она так уверена, что у нее обязательно должна родиться дочь? Интересно, будет ли она разочарована, если родится мальчик? Но я узнаю об этом. Может быть, мне удастся и увидеть ритуалы, которыми сопровождаются роды". - Лодки отплывают, - сказала Миранда. - Сейчас женщины будут петь прощальный гимн. Когда церемония закончится, дарительница жизни и Ру подойдут к нам. Цендри, а почему ваш спутник не пошел с нами? - вдруг спросила она. - Дал? - Цендри замялась. - У него на солнце болит голова, - на ходу придумала она ответ. - Мужчины любят бывать на берегу, они даже приходят сюда тайком, - сказала Миранда. Она поднесла ладонь ко лбу, закрывая глаза от солнца, и долго смотрела на скользящие вдалеке лодки. - По одной из наших легенд, жемчужины - это слезы, которые пролила Богиня при виде того, что мужчины сделали с ее мирами. Я понимаю, что это всего лишь сказка, - быстро произнесла она, предвидя вопросы Цендри. - В школе нам часто рассказывали, как рождаются жемчужины, их делают какие-то маленькие морские животные в своих прекрасных раковинах. Миранда смущенно улыбнулась и достала из шелковых складок своего платья тонкую, искусно сделанную цепочку с большой бледно-розовой жемчужиной в изумительной оправе, сплетенной из тончайшей серебряной проволоки. - Это - самое любимое мое украшение, - тихо произнесла она. - Очаровательная вещица, - кивнула Цендри. Такой большой и красивой жемчужины ей еще никогда не приходилось видеть. - Скажите, Цендри, правда, что в других мирах мужчины дарят женщинам драгоценности в благодарность за их сексуальные функции? Цендри раскрыла рот от изумления, формулировка вопроса показалась ей чудовищно примитивной. Придя в себя, она ответила: - Конечно, есть и такие, но в основном, когда мужчина дарит женщине украшения, это значит, что он любит ее и хочет, чтобы она была еще красивее. Как правило, подобным подарком мужчина хочет принести радость женщине, которую он любит. Миранда улыбнулась и сложила ладони, спрятав в них жемчужину. - Я рада, что вы так думаете, - задумчиво произнесла она, нежно поглаживая кончиками пальцев свое сокровище. "Какой мужчина подарил ей эту цепочку? - подумала Цендри. - Наверное, это подарок отца ее ребенка". И снова Цендри почувствовала незримый барьер, мешающий ей изучать Матриархат. Самое первое, что должен узнать антрополог об исследуемом обществе, - это принцип взаимоотношения полов, здесь же, дети, казалось, появляются на свет без всяких взаимоотношений, сами по себе. Ничего узнать невозможно. Даже Миранда, при всем ее расположении к Цендри, ловко уходила от скользких вопросов, отделываясь туманными намеками или недомолвками. Все это говорило Цендри о том, что всякие разговоры об отношениях между мужчинами и женщинами являются здесь тайной за семью печатями. Ванайя, величественная в своих одеждах, медленно подошла к ним. - Моя дочь показала вам наши обряды, - сказала она, повернувшись к Цендри. - Ну и как вам понравились наши ныряльщицы? - Мне кажется, что это очень смелые женщины, - ответила Цендри, поеживаясь. - Они с детства занимаются этой опасной работой, - произнесла Ванайя. - К тому же очень высокооплачиваемой и почетной. Этим женщинам приходится нырять в самое чрево Изиды и приносить ее слезы на радость всем женщинам. Никакое другое занятие не ценится так высоко и не пользуется всеобщим поклонением, как это. С большим трудом нам удается иногда уговорить их не заниматься своей работой и рожать наследниц своего дела. - Ванайя вздохнула. - Однако они не всегда рожают дочерей. Надеюсь, что когда-нибудь настанет день и наши ученые найдут способ помочь этим женщинам рожать только дочерей, а не тратить время на бесполезные мужские особи. Есть такие виды работ, где женская наследственность играет большую роль. Разумеется, мы можем искусственным путем выводить женщин, пригодных для этой работы, но они не будут способны к воспроизведению потомства. Есть и еще одна беда. Наши ныряльщицы невежественны и считают искусственное оплодотворение преступлением перед природой. Я понимаю, почему они так неохотно вынашивают детей, хотя мы оплачиваем им это время. Они боятся, что родят не дочь, а никчемного мужчину. Были даже случаи убийств новорожденных мальчиков, но за это нам приходится наказывать их, а это так тяжело, поверьте мне. - Цендри, - спросила Миранда, - правда, что в мирах Сообщества можно запрограммировать рождение ребенка определенного пола? - Да, конечно, - ответила Цендри. - В этом есть и недостатки, - вмешалась Проматриарх. - Можно применять такой метод в отношении ограниченного круга женщин, например тех же ныряльщиц. Однако это вызовет недовольство других. Кто из них не захочет получить уважение и признание, родив дочь? Но тогда нас ждет вымирание. Я, в отличие от тебя, Миранда, хорошо помню, как однажды серая чума поразила наших мужчин, причем только мужчин. Тогда женщины начали сходить с ума от страха остаться бездетными. Слава Богине, в последующие три сезона родилось вдвое больше мальчиков, чем обычно, но мне навсегда запомнился ужас, царивший в то время на нашей планете. Нет, для поддержания равновесия в природе мужчины тоже нужны, и тебе не следует забывать это, Миранда. - О дарительница жизни, - немедленно откликнулась ее дочь, - вы, старики, просто боитесь нововведений и прикрываетесь именем Богини. Если бы она была против того, чтобы мы имели способность думать, она сотворила бы нас всех тупицами. Как мне надоели ваши аргументы, что любые новшества оскорбляют природу. Дай вам волю, вы бы до сих пор заставляли нас рожать в камышах. - Да что ты говоришь? - Ванайя снисходительно посмотрела на девушку. - Лично мне жить в камышовом домике кажется не слишком приятным времяпровождением. Если бы я была таким реакционером, каким ты меня описываешь, я бы, наверное, не пригласила к нам Цендри, как ты думаешь? - хитро улыбнулась она. - Я прекрасно знаю, что в Сообществе можно заказать пол младенца, но я не уверена, что это такое уж большое благо. Кстати, Цендри, выбор в этом случае остается за матерью? - Не всегда, - ответила Цендри. - Все дело в том, что в одних мирах заказывать пол детей запрещено, в других все зависит от совместного желания мужчины и женщины, но всегда учитывается общее количество мальчиков и девочек на планете. Правда, есть некоторые миры, где женщине разрешается иметь двух детей - мальчика и девочку. - Вот это мне больше нравится, - похвалила подход Ванайя. - Хотя и здесь тоже чувствуется некоторая страсть к ограничениям. Как ни говори, но от мужчин тоже есть кое-какая польза. - Она посмотрела на Ру, склонившегося в грациозном поклоне. - Иногда общество Ру доставляет мне почти такое же удовольствие, как и общество женщины, но вы же понимаете, что это неординарный человек. К тому же я уже стара и могу немножко нарушить условности. - Вы не забыли, что именно Гар из дома Грасайлы изобрел метод удаления вредных примесей из фторосодержащих веществ при производстве пластмасс? - спросил Ру своим тихим размеренным голосом. - Благодаря ему прекратилось загрязнение вод Богини. - Я как раз говорила о том, что мир не без необыкновенных мужчин, дорогой, - ответила Ванайя и небрежно похлопала Ру по щеке. - Богиня, несомненно, знала, что делала, когда создавала мужчину и женщину. - Проматриарх снова повернулась к дочери. - Дитя мое, откуда у тебя эта великолепная жемчужина? - Она дотронулась до изысканной цепочки. Глаза Миранды удивленно раскрылись. - Разве не вы мне ее подарили? - спросила она невинным голосом. - Ты прекрасно знаешь, что это не так, прелесть моя. Я никогда в жизни не видела ничего подобного. - Возможно, что это подарок одной из моих родственных матерей, - ответила Миранда и быстро спрятала цепочку за воротник платья. - Вы видели ее уже сто раз, дарительница жизни. Вы стареете, - она ласково улыбнулась, - и начинаете все забывать. - Не дерзи мне, милочка, - с легкой улыбкой упрекнула Ванайя дочь. - Если это подарок с берега моря, можешь так и сказать, в конце концов, мы здесь все женщины. Я же понимаю, что такую жемчужину может подарить только мужчина. Они не способны ценить жемчуг по достоинству. - Ванайя взяла дочь под руку и повела ее вниз. - Держись крепче, - предупредила она Миранду. - Ступеньки здесь очень скользкие. Я не хочу, чтобы моя внучка пострадала из-за глупой неосторожности. - Я хотела показать Цендри лодки, - оправдывалась Миранда. - Да, это хорошо, но тебе не стоит подвергать себя ненужным опасностям. Цендри услышала позади себя мягкий голос: - Могу ли я предложить ученой даме руку, здесь действительно очень скользко. Проматриарх права, что оберегает свою дочь, но я не думаю, что ей будет приятно, если ее почтенная гостья упадет. Не говоря ни слова, Цендри взяла Ру за руку. Наблюдая за ним, Цендри поняла, что Ру всегда держится в рамках приличий и никогда не сделает того, что вызвало бы неудовольствие Проматриарха. Опираясь на его руку, Цендри осторожно спускалась по лестнице. - Мне очень понравилось здесь, - сказала она. - Благодарю вас, Миранда, что вы пригласили меня с собой. - Леди Миранда - сама любезность, - промурлыкал Ру. Внезапно Цендри вспомнила предшествующее утро и яркий блеск глаз Миранды, когда она разговаривала с любимцем Ванайи. "Он любит ее, это несомненно, - подумала Цендри. - И как, наверное, ему трудно любить женщину здесь, в этом мире, где само понятие любви отсутствует". На планете, где жила Цендри, да и в других мирах Сообщества, любовь между мужчиной и женщиной является полезным инструментом, обеспечивающим общественные связи. Любовь сплачивает общество, помогает установить между мужчинами и женщинами отношения, необходимые для воспроизведения и правильного воспитания потомства. Служа таким высоким социальным задачам, чувство любви пользуется уважением, им восхищаются, но при этом его неизменно связывают с половыми отношениями. "Но может ли любовь существовать здесь, где общественные связи и половые отношения никак не соприкасаются между собой? В мирах Сообщества, правда, некоторые считают любовь мифом". - Ученая дама молчит, ей скучно? - робко спросил Ру. - Я надеялся, что ваш спутник придет с вами. Я чувствую себя очень неловко, в прошлый раз я, видимо, утомил его своей болтовней. Передайте ему, что я могу развлечь его охотой или просто хорошей прогулкой, если... - Не закончив фразы, он посмотрел на море, и Цендри почувствовала, как он вздрогнул. - Волна, - сдавленным голосом произнес Ру и дотронулся до плеча Ванайи. - Посмотрите, идет волна. - Что? Где?! - Ванайя недовольно обернулась, сверкнула на Ру глазами, но, посмотрев на море, вскрикнула: - Спаси и охрани нас, Богиня! Цендри тоже посмотрела на море и увидела вдалеке небольшую волну. То погружаясь, то вновь появляясь на поверхности воды, будто подпитываясь из бездонного источника, она шла к берегу. Неумолимое приближение волны испугало Цендри. Вдалеке, там, где располагались жемчужные поля, воды уже не было, жадная волна унесла ее с собой, оставив лодки ловцов жемчуга и раковины лежать на обнажившемся морском дне. Вид этого апокалипсического зрелища парализовал всех. Первой пришла в себя Ванайя. - Миранда, - приказала она, схватив дочь за руку, - иди в самый центр "Нам-указали-путь". Быстро! - Она повернулась к Ру. - Отведи ее туда немедленно. Миранда вырвала руку. - Отправь в безопасное место своего спутника, если чувствуешь, что должна сделать это, дарительница жизни, а я останусь! Я должна быть тут, ведь это и мой народ тоже! - Ты должна заботиться о ней. - Ванайя дотронулась до живота Миранды. - Цендри, вам тоже надо уходить с ними, здесь очень опасно. Цендри снова взглянула на море. Волны уже не было, казалось, что все утихло. - Опасно? - переспросила Цендри. - Но волны же нет. - Она ушла на дно набирать воду. Посмотрите, - Ванайя дернула Цендри за руку, - вон наши ловцы, они все видели и плывут сюда. Это землетрясение, сейчас на берег обрушится не волна, а целая стена воды. Быстро уходите, а я останусь здесь ждать ныряльщиц. - Дарительница жизни, - умоляла ее Миранда, - я обязана быть рядом с тобой. Цендри вспомнила, она где-то читала о приближении цунами. Сначала на берег приходит небольшая волна, единственная, она же является первым и последним предупреждением о надвигающейся опасности. Затем, буквально через несколько минут, на берег обрушивается лавина воды и сметает все на своем пути. Это и есть цунами. Цендри посмотрела на Ванайю, она понимала, почему Миранда не хочет уходить. Она знает, что физически слабая Ванайя может не успеть укрыться от волны и ее унесет в море. Цендри решительно взяла Ванайю за руку. - Уходите, Миранда, я останусь рядом с вашей матерью и уведу ее в безопасное место, прежде чем цунами обрушится на берег. Миранда слабо улыбнулась, крепко сжала ладонь Ру и стала торопливо спускаться. Ванайя проводила их твердым, спокойным взглядом. Спустившись, Ру и Миранда пошли наверх, к подножию гор, за которыми лежало священное место. Увидев, что ее дочь находится в безопасности, Ванайя с благодарностью посмотрела на Цендри, принимая ее помощь и присутствие. "Конечно, - думала Цендри. - Я молодая, сильная женщина и обязана находиться в самом опасном месте". Она чувствовала страх, но еще сильней в ней было желание доказать и себе и Ванайе, что в этом мире она имеет право называться женщиной. - Что я могу для вас сделать, Ванайя? - спросила Цендри. Ванайя показала рукой на стоящую на самом краю утеса башню. - Твои ноги моложе и быстрее. Беги туда, Цендри, и узнай, почему не звучит колокол. Разве оттуда ничего не видно? Затем возвращайся ко мне, и мы поведем женщин в горы, поближе к "Нам-указали-путь". Цендри бросилась вниз, скользя по мокрым водорослям подошвами своих тонких сандалий. Вскоре они превратились в жалкие куски материи, острые камни разорвали их в клочья. Ноги Цендри начали кровоточить, но она бежала, стараясь не обращать внимания на боль. Добежав до башни, она остановилась немного передохнуть и внезапно увидела широко раскрытые двери. Заглянув внутрь, она увидела большую комнату, внутри которой не было никого. - Это очень странно, - услышала Цендри чей-то взволнованный голос. - Где же дозорная? Цендри обернулась. Позади нее стояла молодая женщина в темной рубашке и такого же цвета шортах. Ее рыжие кудрявые волосы были коротко острижены. - Если бы дозорная была здесь, она обязательно ударила бы в колокол. Куда она подевалась? Давайте попробуем позвонить в колокол. - Женщина обратилась к Цендри. По кривым полуразрушенным ступенькам они бросились внутрь. "Разумеется, - на ходу подумала Цендри, - в таком месте первое, что нужно строить, - это сторожевую башню". - Глядите-ка, сегодня утром было землетрясение, но никто не удосужился прийти сюда, - произнесла спутница Цендри и кивнула куда-то в сторону. Цендри взглянула туда и увидела лежащую на спине женщину. Голова ее была пробита, а рядом валялся тяжелый горшок. "Вероятнее всего, он упал на женщину в момент землетрясения", - подумала Цендри. Женщина выглядела довольно старой, на ней была зашитая во многих местах накидка из грубой ткани, залитая кровью. Судя по всему, дозорная умерла сразу. Спутница Цендри подошла к ней и опустилась на колени. - Мы ничем ей уже не поможем, - быстро сказала Цендри. - Пойдемте к колоколу, где он? Пошатываясь, рыжеволосая встала. - Вы правы, - ответила она и переспросила: - Колокол? Он наверху. Вон та деревянная лестница ведет к нему. Трясясь всем телом, Цендри начала подниматься. Лестница тоже была повреждена, перекладин кое-где не было. Стараясь не смотреть вниз, осторожно поддерживая друг друга, женщины ползли вверх по шаткому сооружению, с опаской ступая на мокрые непрочные перекладины. Поднявшись на самый верх башни, они увидели свешивающиеся сверху длинные канаты. Цендри схватила их и повела в сторону, но вдруг канаты вырвались из ее рук. Цендри услышала крик, рыжеволосая женщина подскочила к ней, крепко обхватила за талию, и в этот момент тяжелый канат с размаху ударил их. Сначала наверху раздался тихий звон, и вслед за ним послышался гул колокола, такой сильный, что Цендри вскрикнула и зажала уши ладонями. Они снова взялись за канаты и ударили еще несколько раз. Отраженный горами тяжелый звук поплыл по побережью, распугивая птиц. - Все, - сказала рыжеволосая, - теперь можно уходить, нас услышали. - Она показала вниз. Цендри, оглохшая от оглушительного звона, не слышала, что ей говорят, но видела, как по деревне заметались женщины и дети. Она посмотрела на море, на бесплодную борьбу ловцов жемчуга, пытавшихся на своих жалких скорлупках опередить всепожирающую волну и пристать к берегу. - Неужели им нельзя ничем помочь? - спросила Цендри. - Кое-кто из них успеет добраться до берега, - ответила рыжеволосая. - Нам самим нужно спасаться. Пойдем. Хотя башня и высокая, ее уже не раз трясло и от удара она может развалиться. Повторять не пришлось, Цендри как ошпаренная бросилась к лестнице, и вскоре обе женщины заскользили вниз. Спуск оказался значительно короче, не больше чем через минуту они уже выбежали из башни. Спасаясь от цунами, женщины и дети устремлялись в горы, достигнув их, цепляясь за выступы и кое-где торчащие кустики, они медленно ползли к Руинам. Цендри вместе с рыжеволосой подбежала к Ванайе. - Пойдемте, пойдемте скорее отсюда. - Почему Гранайя не ударила в колокол? - невозмутимо спросила Проматриарх. - Она не могла этого сделать, - ответила рыжеволосая. - Примите мое уважение, дарительница жизни и жрица, но вам следует уходить отсюда немедленно. Вы не имеете права рисковать своей жизнью. Взяв Ванайю под руки, женщины повели ее в горы. - Они только-только починили сети и лодки, - печально прошептала Проматриарх. - Зимой в деревне будет голод. Да что там деревня, - она покачала головой, - вся Изида пострадает, если они не успеют наловить достаточно жемчуга. - Она внезапно остановилась, повернулась и посмотрела на море. Губы ее шевелились, казалось, она молится за женщин, выбивающихся из сил в своем стремлении достичь берега. - Пойдемте быстрее, дарительница жизни, - сказала рыжеволосая, и Ванайя, спотыкаясь, еле передвигая ногами, зашагала к спасительным горам. "Какое же нужно иметь мужество и силу воли, чтобы в таком возрасте переживать постоянные трагедии?!" - подумала Цендри. Цендри шла к горам, думая только об одном: успеют или нет ныряльщицы добраться до берега, прежде чем на него обрушится удар цунами и смоет всю деревню в море? Тропа наверх была очень крутой, но хорошо утоптанной, и Цендри вспомнила процессию, то факельное шествие, которое она наблюдала в свою первую ночь на Изиде. Должно быть, женщины двигались тогда этим же путем. Раны на ногах Цендри начали болеть, но она упорно шла вперед. Ванайя, тяжело ступая и выбиваясь из сил, все сильнее и сильнее опиралась на руку Цендри. - Вам не тяжело? - спросила Цендри Проматриарха. - Мне было бы намного лучше, если бы все ныряльщицы находились в такой же безопасности, как и я, - мрачным голосом ответила она. - Ступайте осторожнее, тропа здесь немного разбита, - предупредила ее рыжеволосая. Она посмотрела на Цендри. - Храни нас, Богиня! Как я сразу не поняла, ведь вы - ученая дама с Университета. Зачем вы подвергали ее жизнь опасности, дарительница жизни Ванайя? - Мы все были в опасности, - бесстрастным голосом ответила Проматриарх и посмотрела на Цендри. - Спасибо вам. Впрочем, я подозревала, что женщины в Сообществе такие же смелые и умные, как и мы. - Она благодарно пожала ладонь Цендри. - Сегодня вы спасли сотни жизней, дитя мое. Ты сказала, что Гранайя не могла ударить в колокол. Почему? - спросила она рыжеволосую. - Ее убило, - последовал ответ. - Во время утреннего землетрясения сверху на нее посыпалась посуда. Странно, что после землетрясения никто не пришел проверить, жива она или нет. Ванайя застонала. - Какой ужас, это была моя старинная подруга, мы с ней дружили еще со школы. - Она обернулась и посмотрела на торопливо шагающих вверх женщин и детей и посторонилась, уступая им дорогу. Теперь внизу никого не осталось. Ошеломленные, они смотрели, как гигантская волна, добежав до берега, с грохотом упала на песок и покатилась по побережью. Она разбрасывала камни и ломала брошенные лодки. Легко разметав хлипкие домишки, волна налетела на башню и поглотила ее. На глазах Цендри башня превратилась в груду обломков, она буквально растворилась в воде. Казалось, что наступает конец света. Цендри содрогнулась, представив себя в этом ужасном водовороте. Грозно шипя, волна поползла вверх по горам, но, не дойдя и до половины того пути, который проделала Цендри, ослабла и, превратившись в клубы пены, медленно, как бы нехотя, пошла назад, оставляя после себя обломки. На несколько мгновений все успокоилось, но вдруг откуда-то из глубины моря возникла новая гигантская волна и устремилась на берег. Как чудовищный язык, она слизала с него останки строений и лодок и унесла их в море. На берегу остались только водоросли, грязная пена, да кое-где билась о мокрый песок выброшенная волной рыба. Наклонив голову, Ванайя закрыла лицо руками, но уже через несколько секунд снова выпрямилась и стояла такая же решительная и непоколебимая, как и всегда. - Все кончено, - произнесла она. - Теперь женщины снова примутся делать лодки. Деревня будет восстановлена, но мы построим ее выше, поближе к горам. Новая башня будет крепче этой, теперь нам известна мощь цунами. Все мы знаем, кроме одного - сколько жизней потеряно. - Она направилась к стоящим неподалеку женщинам и детям. В небольшом отдалении от них Цендри заметила немногочисленную группу мужчин. - Где мать - старейшина деревни? - спросила Ванайя женщин. - Я здесь, - ответила невысокая, седоволосая, но еще крепкая женщина. - Узнай, кого нет с вами, - приказала Ванайя и посмотрела на обнаженных до пояса амазонок с висящими у бедер длинными ножами, выдающими в них ныряльщиц. - Вижу, некоторым все-таки удалось спастись, хвала Богине. - Мы увидели, как волна ушла в глубину, и подумали, что воды дают нам возможность достать жемчуг не ныряя, - ответила одна из них. - Нам показалось, что цунами не будет, но Нарайла почувствовала опасность и посоветовала бросить лодки и бежать к берегу. Я не хотела оставлять свою лодку, я сделала ее совсем недавно, но мы все-таки побежали, я и мои сестры, а на полпути к берегу услышали колокол. Ванайя переходила от одной группы к другой, разговаривая с женщинами и подсчитывая в уме погибших. Когда она подходила к ожидавшей ее Цендри, она вдруг увидела ее залитые кровью ноги и ужаснулась. - Вы ранены, - вскрикнула она. - А я даже не заметила этого. Богиня моя, как же я могу быть такой невнимательной к нашей героине. - Ничего, не волнуйтесь, - успокаивала Цендри Проматриарха, стараясь не подавать вида, что ей очень больно. Попадавшая на ноги соленая морская вода сильно разъедала ранки. Рыжеволосая женщина, та, что помогала Цендри в башне, сняла сандалии и подала их Цендри. - Возьмите, - сказала она. - Нет, в самом деле, ученая дама, мне они не нужны. Я родилась и выросла в деревне и привыкла ходить босиком. Я хожу в сандалиях только в школу, я - учительница. - Она усадила Цендри на камень, сняла с нее жалкие остатки ее сандалий и надела свои. Слабо попротестовав, Цендри с благодарностью приняла обувь, но успокоилась полностью только тогда, когда увидела, что учительница ходит босиком по острым камням так же спокойно, как и в сандалиях. Некоторое время спустя рыжеволосая учительница присела на корточки рядом с Цендри. - Мне давно хотелось познакомиться с вами, ученая дама. Я была в числе тех, кто принял участие в конкурсе за право работать с вами, его в нашем колледже объявила дарительница жизни Редзали. Меня зовут Лаурина, я преподаю историю. Как нам сказали, вы еще не приступили к своей работе? Цендри заморгала. Ее удивляла быстрая смена событий, до нее только сейчас дошло, что она находится всего в нескольких сотнях метров от Руин, у порога разгадки тайны Строителей. Она обернулась и посмотрела вверх. Величественные Руины, окутанные мглой времен и неизвестности, угрюмо возвышались над Цендри. Она вспомнила, что первым здесь должен быть Дал, и почувствовала себя очень неловко. Ей казалось, что она предала его, совершила по отношению к нему большую подлость. Но что она могла поделать? Таковы были обстоятельства, от самой Цендри ничто не зависело. - Мне так и не удалось привести сюда Цендри, не было ни одной свободной минуты, - ответила Лаурине Ванайя. - Сначала пришлось помогать устранять последствия землетрясения в городе, потом я часто посещала Верховного Матриарха, а сейчас... Сейчас придется заниматься ими. - Она показала на переговаривающихся между собой женщин, копошащихся в песке и траве детей, на понурых мужчин. - Они остались без крова, и их нужно где-то расселить. На мгновение Цендри ощутила невероятную злобу. Ее покоробил оскорбительный покровительственный тон этой хитрой невежественной старухи, сластолюбивой правительницы пародии на государство. "Как же был прав Дал, когда говорил, что общество, в котором приоритеты устанавливают женщины, обречено. Оно вымрет, ничего не оставив после себя", - подумала Цендри и вдруг почувствовала стыд. "Да что я, собственно, так печалюсь об этих Руинах? Кто бы их ни оставил, Строители, заселившие некогда нашу галактику, или какая иная древняя раса, Руины ждут исследователей уже несколько тысячелетий, и ничего не случится, если им придется подождать еще несколько дней. От этого они не разрушатся. В конце концов, что важнее - ползать с лупой по Руинам или дать кров пострадавшим ныряльщицам? Кто скажет, что первое важнее? Нет ничего удивительного в том, что Ванайя заботится в первую очередь о жительницах Изиды, а не о научных изысканиях пришельцев с Университета. Ну и что особенного в том, что никто на Университете не видел Руин? Увидят". - Разумеется, вы должны вначале позаботиться о своих людях, - сказала Цендри. - Но уж если мы находимся так близко от Руин, может быть, я могла бы походить там немного? Цендри уловила едва мелькнувшее в глазах Ванайи неудовольствие и почувствовала, что Ванайя не хочет допускать ее до Руин, но на этот раз у Проматриарха не было никаких видимых причин воспрепятствовать Цендри, да к тому же после того, как она только что выражала ей свою благодарность. - Конечно, - сжав губы, произнесла Проматриарх. - Только не уходите слишком далеко: уже темнеет, и вы легко заблудитесь там, если пойдете внутрь одна. - Я провожу ее, - предложила Лаурина. Ванайя кивнула. Вдруг одна из ныряльщиц окликнула Ванайю, и она с явной неохотой отвернулась от Цендри и пошла к женщинам. - Пойдемте, - сказала Лаурина, - я уже не раз была там. Нам совершенно не обязательно идти к главному входу, тут недалеко в стене есть проход. Пролезая сквозь узкое отверстие, Цендри еще раз удивилась крепости и древности постройки. Руины могли оставить и не легендарные Строители, но все равно их многовековая история неоспорима. Цендри была не большим специалистом в археологии, она под гипнозом прослушала краткий курс, но даже этих знаний ей хватило, чтобы прийти к однозначному выводу - Руины не принадлежат ни к одной из известных культур и цивилизаций. Ни Сарнианская империя, ни даже Вольтианская не имеют к Руинам никакого отношения, они значительно старше. Безусловно, странно, что такие постройки появились на этой заброшенной планете, находящейся в одном из отдаленнейших уголков галактики. Но поразил Цендри не возраст Руин, а вид. Они выглядели так, будто те, кто возводили их, закончили работу только вчера. Ни тысячелетия, проведенные под палящими лучами солнца, ни землетрясения и извержения вулканов, ни цунами не оставили на Руинах никакого следа. Они стояли непоколебимо, эти памятники разумной жизни, так напоминающие руины Виндик на Альдебаране-9. Казалось, что Руины Изиды были обитаемы еще сто лет назад. Между камнями, да и на самих камнях, которыми была вымощена площадка перед Руинами, кое-где проросла трава и кустарник, но стены, черные и гладкие, будто отшлифованные, нетронутые веками, вздымались высоко вверх. Цендри не отрывая глаз смотрела на величественное и прекрасное творение неведомых рук. "Почему их называют "Руинами"? - думала она. - Эти строения выглядят гораздо лучше, чем дом Проматриарха после последнего землетрясения. Что помогает им так сохраниться?" Цендри еще раз осмотрела все вокруг, стараясь запомнить каждую мелочь. - Вы говорили, что неоднократно были здесь, - обратилась она к Лаурине. - Дальше все постройки такие же, как эти? - Нет, - ответила Лаурина, - за этими двумя большими башнями, как мы их называем, есть несколько башен поменьше. Нужно пройти немного подальше. Они медленно пересекли вымощенную камнями площадку. - Значит, в вашем колледже устраивался конкурс за право помогать мне в работе? - спросила Цендри, удивляясь тому, что ей никто не говорил об этом. - Да, нам казалось, что ученой даме ди Вело понадобятся помощники, - она засмеялась, - неквалифицированная рабочая сила. Квалифицированную помощницу, нам сказали, вы привезете с собой из своего мира, в котором женщин... - Она запнулась, немного подумала и продолжила: - Из Сообщества, в котором правят мужчины. Цендри усмехнулась. - В мирах Сообщества мужчины и женщины не правят, а выполняют свою работу. Если кто-то доказал пригодность к какому-либо делу, он и будет ее выполнять, независимо от того, женщина это или мужчина. Например, ассистентом является мой спутник, но я с удовольствием приму помощь и женщин из колледжа Ариадны. - Я слышала, - сказала Лаурина, - что в мирах Сообщества большинство экстра-ученых мужчины. - Да, это так, - подтвердила Цендри и подумала, что Лаурина сейчас продолжит в том же тоне, что и Миранда. Цендри уже настроилась в очередной раз выслушать монолог о неспособности мужчин к учебе и их узурпаторском отношении к женщинам, но последующий вопрос Лаурины прозвучал для нее совершенно неожиданно: - И тем не менее вы стали ученой дамой? - Как видите, - солгала Цендри, успокаивая свою совесть тем, что она смогла бы получить эту степень, если бы не замужество. Лаурина глядела на Цендри восхищенным взглядом. - Я считаю, что вы - живой пример того, что и за пределами Матриархата мы можем многого добиться. Ваша степень - это упрек нашим старейшинам. Глядя на вас, я теперь знаю, что Сообщество не так ужасно, как нам его описывают, - говорила Лаурина с воодушевлением. - Если бы вы знали, ученая дама Малок, как мы ждали вас. - Она замолкла, не в силах справиться с волнением. Цендри, поймав восхищенный взгляд Лаурины, рассмеялась. - Ничего особенного во мне нет, - ответила она. - Я - самая обыкновенная женщина, таких на Университете сотни. Но давайте лучше поговорим о работе. Проведение раскопок - это не просто наблюдение и энтузиазм при виде удивительных находок, это копание в земле, тяжелая нудная работа. Здесь требуется не вдохновение, а физическая сила. Нам придется проходить множество слоев почвы, прежде чем мы обнаружим что-нибудь интересное. Готовы ли женщины из колледжа Ариадны к такому труду? - спросила Цендри и, посмотрев на площадку, изумилась ее ухоженности. - Я уверена, - не задумываясь ответила Лаурина, - что среди нас найдется немало женщин, которые не испугаются набить мозоли ради такого интересного дела. Работы боятся только представители слабого пола, это они все время думают о том, годится ли им та или иная работа, не унизит ли она их! Я уже говорила вам о том, что был объявлен конкурс, но если бы вы видели, сколько женщин в нем участвовали, вы бы удивились, ученая дама. - Цендри, так меня зовут. - Цендри, - восторженно повторила Лаурина и умолкла на полуслове. Цендри осмотрелась и сразу поняла, что заставило ее замолчать. - Миранда? - прошептала Лаурина и, вспыхнув, быстро опустила глаза. В небольшой нише в стене на краю небольшого сооружения, бывшем некогда фонтаном, прижавшись друг к другу и сплетя пальцы рук, не отрывая друг от друга влюбленных глаз, сидели Миранда и Ру. Они были так поглощены своим занятием, что не замечали ничего вокруг. Цендри, искушенная в отношениях между мужчинами и женщинами, сразу поняла, что они находятся в полной прострации. Она была уверена, что поведение парочки вполне невинно, это ей подсказывал инстинкт и внутренний голос, но по тому, как быстро спрятала изумленные глаза Лаурина, по виноватому виду Ру, оторвавшего глаза от Миранды, Цендри поняла, что стала свидетельницей из ряда вон выходящего события. Увидев Цендри и Лаурину, Миранда испуганно вскочила. Цендри посмотрела на нее и увидела ее наполненные ужасом глаза. "Такие глаза бывают только у человека, совершившего поступок непростительный, мерзкий и позорный, - подумала Цендри. - Не знаю, какие тут запреты на взаимоотношения между полами, но Миранда, по-видимому, нарушила их все". - Проматриарх ждет тебя, Ру, - тихо произнесла Лаурина. Ру, понурившись, стоял перед Лауриной и Цендри. Вдруг он поднял голову, и впервые за много дней Цендри увидела в его взгляде, взгляде мужчины, вызов. - Я иду, - произнес он и быстро ушел. - Как ты здесь оказалась, Лаурина? - запинаясь, проговорила Миранда. - Я приходила к своей прапрабабке, она живет в деревне, и совершенно случайно познакомилась с Цендри, - сдержанно ответила Лаурина. - Вы знакомы? - пытаясь разрядить обстановку, спросила Цендри Миранду. - Да, мы вместе учились в школе, - ответила Миранда. Она почти оправилась от испуга, только щеки ее еще продолжали гореть. - Я так устала, подъем утомил меня. А эта волна, увидев ее, я чуть не упала в обморок. Меня затошнило, и я решила немного посидеть. - Оставь объяснения для своей матери, Миранда, - оборвала ее Лаурина. - Мне ты можешь ничего не говорить. Только хочу тебе сказать, что твое поведение нечестно. Да, я понимаю, Ру красив, но что произойдет, если он потеряет голову? Ты же знаешь, что обвинят во всем его. - Она повернулась и направилась к деревне. - Пойдем, Миранда, - сказала Цендри. - Ванайя, наверное, уже ищет тебя. Не стоит ее волновать. - Да, наверное. - Миранда поморщилась и положила руки на поясницу. Опустив голову, она медленно пересекла площадку. - Это не то, что вы думаете, - неожиданно сказала она, вызывающе посмотрев на Цендри. - Ру даже пальцем не коснулся меня. А то, что он - спутник, так это не его выбор. - Миранда, - тихо ответила Цендри. - Ты можешь ничего не говорить мне, я тебя не осуждаю. - Но Лаурина! Она уверена, что я опозорила и себя, и своих побочных матерей. Подумать только, с каким великодушием она намекнула, что ничего не скажет дарительнице жизни о моем поступке! Нашлась милостивица! - негодовала Миранда. - Но я не сделала ничего предосудительного! - Почему она считает, что ты опозорила себя? - спросила Цендри, но Миранда ничего не ответила на ее вопрос. Солнце уже зашло, и на Руины начали опускаться сумерки. Цендри пожала плечами, становилось холодно. Рядом, спотыкаясь о камни, брела Миранда. Цендри, боясь, что в темноте она может упасть, обняла ее за талию и внезапно почувствовала симпатию к беззащитной девушке. - Возьми меня под руку, а то упадешь, - сказала Цендри и посмотрела на Миранду. Та шла, прижав руки к воротнику платья, за которым покоилась ее драгоценная жемчужина. - Тебе ее подарил Ру? - Да, - сказала Миранда и тут же прибавила: - Но он честно получил ее. Жемчужину ему подарила старейшина ткачей, очень богатая женщина, за песню, которую он написал для одной из ее дочерей. Ру - не только певец, он еще пишет песни. И никакой это не подарок с берега моря, это подарок Ру. - Я вижу, ты любишь его, - нежно прошептала Цендри. Миранда кивнула. В темноте Цендри не видела выражения Миранды, но голос ее был полон сильной душевной боли. - Я сама не понимаю, что со мной происходит. Мне с детства говорили, что женщина может любить только своих детей, сестер, побочных матерей. Поэтому я так надеялась, что вы поймете меня. Вы считаете, что нет ничего странного в том, что я люблю мужчину? - Конечно нет, - ответила Цендри улыбаясь. "В отличие от других миров, в ее мире, - размышляла она, идя рядом с Мирандой, - романтическое чувство любви не является основой образования семьи, рождения и воспитания детей. Здесь общество сплачивается семейными связями между женщинами, сексуальность никакой социальной нагрузки не несет. Женщина, которая вдруг обнаруживает у себя эмоциональную и сексуальную тягу к мужчине, считает, что ее поведение странно и неестественно, поскольку не вписывается в общую линию. Поэтому она не может не только выразить или описать свои чувства, она оказывается не в состоянии их даже понять". - Значит, Ру - отец твоего ребенка? - спросила Цендри и тут же пожалела, что задала вопрос. Миранда вздрогнула, остановилась и ответила голосом, в котором явственно слышался ужас. - Да как вы могли об этом подумать? Цендри была в не меньшем шоке, чем Миранда, ибо она не знала, что теперь и думать. - Пойдем, - она легонько подтолкнула Миранду, - тебя ждут. Обопрись на меня, ступеньки здесь очень неровные. - Миранда доверчиво прижалась к своей спутнице, и Цендри охватил внезапный поток смешанных чувств к этой девушке. Она ощутила нежность, желание защитить ее, окружить заботой и любовью. Цендри показалось, что, должно быть, именно так здешние женщины относятся друг к другу. "А возможно, точно такие же чувства я питала бы к своей дочери, если бы она у меня была". Цендри попыталась проверить свои чувства и подумала о Дале. Все эмоции схлынули разом, она представила, как он будет недоволен, узнав о том, что она побывала на Руинах. "Он сразу станет расспрашивать меня, а что я ему скажу? Ничего или почти ничего". Внезапно ей стало все равно, что скажет Дал. Руины ждали миллион, а может быть, и два миллиона лет и еще подождут, ничего с ними не случится. А Строители Цендри тоже совершенно не нужны, для нее важнее женщины Матриархата. Главное - собрать как можно больше сведений об их жизни, еще неизвестно, когда здесь может появиться очередная ученая дама из Сообщества. Дал тоже может подождать. Да нет, он больше ждать не захочет. Обстоятельства, какими бы они ни были, вышли из-под контроля Проматриарха, и теперь у нее нет никаких оправданий для дальнейшего затягивания начала исследования Руин. 6 Недалеко от стен полуразрушенного города, в окружении уцелевших после нашествия цунами ныряльщиц стояла Ванайя. Возле нее находилась Миранда. Все держали в руках факелы или фонари. Из темноты вынырнула Лаурина и стала рядом с Цендри. - Мы должны пойти к ним, - говорила Ванайя, - и поблагодарить за то, что они спасли нас от этой страшной волны. Потом все те, кто остался без крова, пойдут ко мне, но это потом, сейчас мы должны идти к ним. Цендри, - сказала она, и в свете факелов глаза ее блеснули, - сегодня ты рисковала ради нас своей жизнью. Отныне твое место среди нас. - Ванайя пожала ее руку. - Пойдем, мы будем говорить с ними. По охватившему Ванайю чувству восторга и возбуждения Цендри догадалась, что она говорит о Строителях. "Но как? Ведь уже миллион лет, как эта цивилизация исчезла". Цендри с сожалением посмотрела на Ванайю. В ее голове не укладывалось, что прекрасная правительница и умелый политик может быть одновременно и дремучей бабой, полной предрассудков. Дальнейшее ей уже стало ясным, но она решила посмотреть все до конца. "В конце концов, бывает, что религиозные верования дают импульс возникновению культур. Возможно, Ванайя выражает свои мысли иносказательно, тогда ее слова имеют чисто символический смысл. В таком случае это уже не предрассудок и не элемент иррационального. Если, конечно, сбросить со счетов, что пока в мире еще не было религий, основанных на рационализме", - размышляла Цендри. Помимо своего желания Цендри оказалась во главе шествия, между Ванайей и Мирандой. Чуть поодаль шла Лаурина. В некотором отдалении от них шагал Ру, босоногий, неприкаянный и недовольный. Рядом с ним не было никого, он шел в полном одиночестве. "Бедный Ру, ему нет места ни среди женщин, ни среди мужчин. Конечно, его положение в некотором смысле можно считать привилегированным, кое-кто из мужчин, находящихся в мужском доме, возможно, ему даже завидует. Однако возможность жить с женщинами одновременно делает его изгоем среди мужчин. Как говорят, покрась обезьяну в зеленый цвет, и сородичи разорвут ее в клочья. Ру - чужой для всех". При свете факелов, сквозь длинные тени и еле слышное шуршание шагов, по утоптанной тропе, казавшейся сейчас Цендри очень мягкой, процессия приближалась к самому центру Руин. Никто не разговаривал, не шептался, стояла глубокая тишина, но Цендри она вдруг показалась наполненной неким содержанием. Она приказала себе не поддаваться предрассудкам и сохранять полное спокойствие, но ее разум отказывался подчиняться. Она вдруг поймала себя на мысли, что начинает понимать первобытных людей, одушевлявших предметы вокруг себя. Ей самой казалось, что древние Строители смотрят на свет их факелов. Она почти физически ощущала, что окружающая темнота была заполнена духами давно ушедших людей. Невидимыми глазами они смотрят на процессию, идущую по улицам некогда принадлежавшего им города. Теперь они скитаются в пространстве и ждут. В самом центре Руин находилось открытое место, достаточно большое, чтобы на нем мог приземлиться космический корабль. И снова Цендри увидела космический корабль, тот самый, контуры которого при лунном свете она разглядела из окна своей комнаты. "Возможно, на этом корабле на планету и прилетели первые переселенки, и если так, тогда неудивительно, что женщины относятся к Руинам с таким благоговением. Кажется, пилот шаттла сказала, что им показали это место, указали путь, направив сюда. Что заставило колонисток посадить свой корабль в самом центре древнего разрушенного города? Но не исключено, что никто никому ничего и не указывал". Цендри никогда не пилотировала кораблей, ни больших, ни маленьких, но знала, что при посадке в случае отсутствия подготовленных площадок, пилоты пользуются любой подходящей территорией, лишь бы она была достаточно большой и ровной. Она почувствовала на своих локтях руки Ванайи. Проматриарх подвела Цендри к древнему кораблю и мягко потянула вниз. Цендри неохотно опустилась на колени, она не совсем понимала смысл этих шествий, и это ее раздражало, но в то же время в душе ее шевелилось нечто напоминающее веру, подстегиваемую сознанием своих обязанностей. "Антрополог должен быть готовым принять участие в обрядах и молитвенных собраниях изучаемого им народа", - вспоминала она строки учебника. Она вздрогнула и на секунду зажмурила глаза, ей показалось, что корабль начал светиться голубоватым светом. "Отражение света факелов, - уверяла себя Цендри. - Полированная поверхность хорошо отражает свет". Но внезапно вместе со светом в нее стало вливаться тепло, легкость и нежность. Она почувствовала наплыв любви к себе и внезапно ощутила, как в ней начало возникать ответное чувство. Мысленно она спросила: "Кто ты?" - и в сиянии света услышала ответ: "Я есть, и этого достаточно. Люби меня так же, как я люблю тебя". Цендри почувствовала холод. Факелы догорали. Цендри очнулась и ощутила, как по ее спине катятся ледяные крошки. "Что это было? Что происходило со мной?" Будто во сне, она медленно шла из мертвого города. Рядом с ней двигалась Миранда, лицо ее выражало восторг и отрешенность. Цендри посмотрела на Лаурину, выражение лица ее было радостным и умиротворенным. Ванайя пристально посмотрела на Цендри и улыбнулась так тепло и ласково, что Цендри почувствовала в себе непреодолимое желание броситься к ней и закричать: "Мама, дарительница жизни, как я люблю тебя!" "Что случилось со мной? - думала Цендри, ошеломленная случившимся. - Не понимаю. Но что бы это ни было, остальные почувствовали то же, что и я". Что пережила Цендри и что это было? Гипнотический сеанс? Массовая галлюцинация? А может быть, ничего не случилось, Цендри все выдумала? Или она, впечатлительная и одинокая, находящаяся в постоянном напряжении вне привычного ей мира, под влиянием окружения вошла в религиозный экстаз? Она старалась не поддаваться, крепилась, но потом ее все же захлестнул поток радости и любви. "Бред какой-то, абсурд". Она заставила себя оглядеть шедших рядом женщин и по их лицам старалась разгадать их настроение. "Ну, разумеется, - думала она, - это была массовая галлюцинация". В то же время испытываемое Цендри ощущение было так похоже на то, что Миранда называла любовью и заботой Строителей. "Нет, то, что произошло, если вообще что-то происходило, можно назвать как угодно, но только не излиянием любви и заботы Строителей, вымерших свыше миллиона лет назад, но продолжающих сидеть возле своего корабля". На лицах большинства женщин Цендри видела то же ошеломленное выражение, что и на лице Миранды. Посмотрев на Ванайю, Цендри убедилась, что и она чувствует тот же восторг. Радость светилась и на полусонных лицах маленьких девочек лет восьми-девяти. Дети помладше просто спали или плакали на руках своих матерей. Что касается мужчин, то, по всей видимости, они ничего не почувствовали. Кое-кто устало зевал, некоторые были угрюмы и откровенно злы, на большинстве же лиц мужчин, уныло плетущихся за женщинами, было написано крайнее недовольство. Цендри тоже страшно устала, поэтому оставила анализ происшедшего на потом. Сейчас сделать определенный вывод она все равно не могла. Предельно ясно было одно - из-за этого странного свойства жительницы Матриархата и считали Развалины священным местом. Цендри подумала, что неплохо было бы в дальнейшем обсудить случившееся с Лауриной, она все-таки ученый, историк и должна уметь объективно оценивать происходящие события. Теперь, когда экстаз, или гипнотический транс, прошел, Цендри посетило новое, не столь возвышенное ощущение - страшная боль в ногах. Она постоянно росла и к моменту прихода к дому Ванайи Цендри еле держалась на ногах. Все окна в доме были освещены, и от внезапного яркого света Цендри почувствовала еще и сильную резь в глазах. С радостными криками из дома навстречу Ванайе толпой выбежали слуги и многочисленные домочадцы. - Мы так боялись за вас, дарительница жизни, - раздались голоса. - Мы узнали, что вы пошли в деревню к ныряльщицам, потом мы видели волну и обломки. Мы так испугались, думали, что с вами что-нибудь случилось. Ванайя, окончательно пришедшая в себя, начала отдавать приказания. Для пришедших с ней женщин и детей она велела поставить возле дома палатки, а мужчин отвести в мужской дом. Пожилых женщин она попросила разместить в комнатах для гостей в самом доме, после чего отправила на кухню кухарок готовить еду. Все бросились исполнять приказания Проматриарха, и в это время к ней подошла домоправительница. - Примите мое уважение, дарительница жизни, - сказала она, - но в ваше отсутствие у нас произошла одна неприятность. В дом проникла мужская особь, принадлежащая Проматриарху Махале. Оно пробралось в апартаменты, которые занимает ученая дама с Университета и ее спутник. При этих словах с лица Цендри исчезли последние следы радостного возбуждения, она напряженно слушала голос домоправительницы. Сегодняшние события совершенно заслонили то, что произошло несколькими часами раньше, она совсем забыла о коротышке Баке, который пробрался в дом, чтобы поговорить с Далом. - Я ожидала этого от своей подружки, - раздраженно произнесла Ванайя. - Удивительно, что она не заслала сюда своего шпиона раньше. Вы допросили особь? - Мы заперли ее. Я подумала, что вы сами захотите допросить. Ванайя брезгливо передернула плечами и показала на толпу женщин. - Как видишь, мне есть чем заниматься. Нужно устроить всех этих бездомных. Ну да ладно, приведите сюда особь. Домоправительница подозвала охранниц, трех свирепого вида женщин, и приказала привести Бака. Охранницы побежали к дому, но через несколько минут вернулись, и одна из них, старшая, волнуясь, произнесла: - Примите мое уважение, дарительница жизни, но особь исчезла. - Вот как? - Ванайя удивленно подняла брови. - Оно убежало назад к этой суке, которая натравила ее на нас. Теперь мы ничего не сможем доказать. Но как оно могло сбежать? Вероятно, клетку повредило землетрясением. Кто закрывал ее? - Я, - ответила старшая охранница. - Примите мое уважение, но я навесила все замки. Определенно, что особь кто-то выпустил, - она угрюмо посмотрела на Цендри. - Когда мы уводили особь, спутник ученой дамы пытался помешать нам. - Идите и приведите спутника ученой дамы, - приказала Ванайя. - Но, Ванайя, - слабо запротестовала Цендри. - Помолчи, дорогая. Если твой спутник невиновен, он не будет наказан. И не волнуйся, с таким же успехом я заподозрила бы и Ру, но он был со мной весь день, - она вздохнула и, приказав старшей дочери продолжать ставить палатки для ныряльщиц, направилась в дом. Рядом с ней шли Цендри и Миранда. Охранницы привели Дала. Он наотрез отрицал, что имеет какое-либо отношение к побегу. - Весь день я работал и никуда из наших комнат не выходил, - упрямо повторял он на все вопросы Ванайи. - После того как охранницы увели мужчину, ко мне никто не заходил. - У меня есть одно средство, которое заставит это заговорить, - со звериной ненавистью прошипела одна из охранниц и многозначительно покрутила концами толстой плетки. Ванайя нахмурилась и покачала головой. - Не люблю я таких вещей, но в данном случае у нас, пожалуй, другого выбора нет, - она с любопытством посмотрела на Цендри. - Однако оно принадлежит тебе. - Проматриарх немного помолчала. - Надеюсь, у тебя не будет возражений против того, чтобы мы допросили твою вещь с применением физического воздействия? Цендри ошарашенно посмотрела на тяжелый кнут. - У меня будут возражения, - сказала она. Одна из охранниц хихикнула. - Ну что ты, дитя мое. Не будь такой жалостливой, неужели тебе непонятно, что это единственный способ добиться от них правды? - Ванайя выжидающе смотрела на Цендри. - Маллида не будет жестокой, она ударит твою вещь не сильнее, чем нужно. - Вы, наверное, не понимаете, что мой спутник - известный ученый. Его слово так же твердо, как и мое собственное, за что я могу поручиться, - она понимала, что местоимение "он" покоробит Ванайю, но Цендри было все равно. - К тому же на него распространяется дипломатическая неприкосновенность, - резко говорила Цендри. Ванайя сокрушенно покачала головой, вздохнула и с сожалением посмотрела на Цендри. - Я так надеялась, что ты стала такой же, как мы, и не будешь говорить о таких пустяках, - печально произнесла она. - Но, видимо, ты в самом деле живешь по другим законам. Значит, говоришь, что твоему спутнику можно верить так же, как и тебе? - спросила она. - Да, - твердо ответила Цендри. - Тогда спроси его, имеет ли он какое-нибудь отношение к побегу особи, пойманной в нашем доме. Сердце Цендри екнуло. "Наверное, слишком много адреналина". - Дал, - она посмотрела на мужа, - ты не выпускал того человека? - Нет, - ответил он, и сердце Цендри совсем упало. Дал не смотрел ей в глаза, он слегка опустил голову, что, как она знала, было верным признаком того, что он лжет. "Боже мой, - думала Цендри, - он врет мне". Она была в трудном положении: если поручиться за слова Дала, а позднее выяснится, что он соврал, в Матриархате не останется никакой веры в Сообщество. И более того, женщины лишний раз убедятся в том, что мужчинам верить нельзя ни под каким видом. Однако, если она скажет, что Дал лжет, тогда эта звероподобная Маллида начнет кнутом выбивать из него правду. "Это жестоко, - подумала Цендри. - В конце концов, какое мне дело до их склок? Я не допущу, чтобы Дала били! Но позже я с ним все-таки поговорю". - Я свидетельствую в том, что слова моего спутника - правда, - произнесла она. Ванайя пожала плечами. - Все это нам абсолютно не нужно, - произнесла она, скривив губы. - Все равно особь не смогла сделать того, за чем ее посылали. Отпусти собственность ученой дамы, Маллида. Руки Цендри продолжали трястись. - А теперь давайте забудем об этом маленьком недоразумении и пойдемте обедать, - сказала Ванайя. Несмотря на то, что кушанья были, как всегда, великолепными, ни Дал, ни Цендри не притронулись к ним. - Я чувствую себя виноватым, - мягким нежным голосом прошептал Ру на самое ухо Цендри. - Я совсем пренебрег своими обязанностями и не развлекал вашего спутника. - Затем он обратился к Далу: - Ведь я единственный, кого вы можете считать своим другом, равным себе. Как и я, вы живете не в мужском доме, а здесь. Я очень сожалею, что совершенно забыл о своем долге. Может быть, мне стоит организовать охоту? - с радостным блеском в глазах спросил он. - Не знаю, - проговорил Дал. - Возможно. Я отвечу позже. - Но Ванайя поручила мне развлекать вас. Она говорит, что если мужская особь ничего не делает, у нее могут появиться ненужные мысли, а тут недалеко и до беды, - он преданно посмотрел в глаза Дала. - Прошу меня простить за все то, что с вами произошло, - он тяжело вздохнул. - Но, скорее всего, мои услуги вам не понадобятся, уважаемая ученая дама скоро начнет свои исследования. - Он снова повернулся к Цендри: - Она сегодня уже побывала в самом центре Руин. Дал дернулся и пристально посмотрел на Цендри. Она опустила голову. Такого поворота Цендри не ожидала, она хотела рассказать Далу о своем посещении Руин, когда все успокоится. Она знала, что это будет для Дала ударом, но Цендри надеялась, что ей удастся объяснить, что посещение Руин было спонтанным, незапланированным событием. Цендри посмотрела на гневное лицо мужа и поняла, что тихой беседы, на которую она рассчитывала, не получится. Ничего хорошего не предвещал и неестественно тихий, намеренно сдержанный голос Дала. - Я ничего не знал об этом, Цендри не сочла возможным сказать мне, что собирается туда. - О, извините меня. - Ру понял, что совершил какую-то бестактность. - Я просто хотел сказать, что ученой даме понадобится ваша помощь. Насколько я понимаю, вас обучали работе ассистента. Как я вам завидую, - произнес он своим хорошо отрепетированным жалостливым тоном и вздохнул. - Может быть, ученая дама согласится, чтобы я тоже помогал ей в работе? Я смог бы развлекать ее спутника. - У ученой дамы хватит забот с ее собственным спутником, - многозначительно произнесла Ванайя. - У нее не будет времени еще и за тобой смотреть. Цендри показалось, что Дал сейчас взорвется, и она сжала его ладонь. Дал смолчал, но Цендри знала, чего это ему стоит. - Если сказать честно, я хотела бы вас просить включить в число своих помощников и Ру. Вы не против? - спросила ее Ванайя. Слова Проматриарха застали Цендри врасплох, она понимала, что это не просьба. Она помолчала, взвешивая возможные последствия своего согласия, и ответила: - Конечно, Ру может быть мне очень полезен. - Я так и думала, что вы не откажете мне, - улыбнулась Ванайя. В душе Цендри понимала, что Ру ей не нужен совершенно. Дал будет очень недоволен, его отношение к сладкоголосому спутнику Ванайи ей было хорошо известно, но что она могла поделать? Да и вся эта дипломатия ей уже порядочно надоела, у нее страшно болели ноги, и единственное, что она сейчас хотела - это побыстрее добраться до комнаты и лечь спать. А впереди еще предстоит объяснение с Далом. Цендри чувствовала, что ему не терпится излить на нее все, что он испытал за эти дни, он полностью рассчитается за свое положение бесплатного дополнения к Цендри. Дал взорвался сразу же, как только они вошли в комнату: - Цендри, я не желаю видеть этого клоуна возле себя! Как ты могла согласиться, чтобы этот паразит целыми днями тряс бородой около нас? Он же будет волчком вертеться рядом и не даст мне ничего сделать! - Извини, Дал, - пыталась Цендри успокоить мужа. - Я понимаю, что тебе тяжело, но будем мы исследовать Руины или нет, зависит целиком и полностью от желания Ванайи. Я полагала, что могу оказать ей хоть какую-то любезность. - Ты называешь это любезностью? Ты практически сорвала мою работу, ты же понимаешь, что Ванайя сунула тебе этого придурка в качестве шпиона. - Дал, Ванайя поверила мне, когда я подтвердила твои слова, что ты не имеешь никакого отношения к побегу Бака. Ты же знаешь, что, если ты вмешаешься в их дела, тебя не спасет никакая дипломатическая неприкосновенность. Стоило Ванайе захотеть, и никто не обратил бы на мои слова никакого внимания, они бы тебя избили. Только поэтому я согласилась. - Да пошла ты в ... со своей неприкосновенностью, - выругался Дал. - Дал, - Цендри схватила его за руку, - ты выпустил этого человека? - Тебе лучше ни о чем не знать. - Дал сжал губы. - Не вмешивайся в их дела, - умоляюще сказала Цендри. Ее трясло, ей было страшно и за себя и за Дала. - Я знаю, что делаю, - резко ответил он. - В той суматохе, которая здесь происходила, сбежать мог кто угодно. Видела бы ты, какую истерику закатили тут эти бабы, когда на море поднялась волна. Была паника, никто ничего не соображал, они носились как сумасшедшие. Так что чем меньше ты будешь знать, тем лучше для тебя, - снова произнес Дал и, уже направляясь спать, обернулся, посмотрел на Цендри и увидел ее окровавленные ноги. - Дорогая! - Он подошел к ней. - Что случилось? - спросил Дал. - Я порезалась о камни, - ответила Цендри и совершенно неожиданно для себя начала рассказывать Далу все, что с ней случилось в деревне. К удивлению, Дал не перебивая внимательно слушал Цендри, когда же она начала рассказывать, как побежала в башню, чтобы ударить в колокол, Дал воскликнул: - Проклятье, зачем? Я стоял у окна и видел, как эту чертову башню разнесло в щепки, - он посмотрел на Цендри. - Как ты не поймешь, что это гиблый мир, ты посмотри на них - это же сборище вымирающих садисток, ведь их даже сама природа не терпит. Посылать женщин в такие опасные места? Уму непостижимо! Цендри посмотрела на мужа и почувствовала непреодолимую тягу к нему. Она облокотилась на Дала, и ей показалось, что с нее сходят все тревоги и заботы прошедшего страшного дня. Цендри хотелось, чтобы Дал успокоил ее, утешил и в заботе о ней забыл о своих унижениях и тревогах. Однако, когда он понес ее в ванну, мыл и перевязывал раны, Цендри противилась, отбивалась, смеялась над ним и говорила, что он похож на неумелую медсестру. - Дал, пойми, женщины здесь рискуют постоянно, это их образ жизни. Я не хочу, чтобы они презирали меня, не желаю, чтобы они считали женщин Сообщества хуже себя. Они и так думают, что женщины в Сообществе забиты и принадлежат мужчинам. - Ты зачем сюда приехала? - Дал неожиданно схватил Цендри за плечи. - Доказывать им, что их идиотские представления о положении женщин в Сообществе не соответствуют действительности, или работать? Скажи, Цендри, о чем ты думала, когда потащилась на эту башню? Ты думала обо мне? Ты знаешь, что я пережил за сегодняшний день, когда узнал, что ты отправилась с Мирандой в деревню? Нет, Цендри, ты этого не знаешь. Запомни хорошенько, ты - моя жена, и я запрещаю тебе рисковать жизнью неизвестно ради чего. И тут взорвалась Цендри. Злость накатила на нее, непередаваемая и безотчетная. - Я как-нибудь сама разберусь, где и что мне нужно делать. Я способна принимать решения без посторонней помощи. Или ты думаешь, что я твоя собственность? Тогда эти женщины абсолютно правы. - Я обязан заботиться о тебе, - возразил он, - или мне уже нельзя этого делать? Цендри вздохнула. Внутри у нее все клокотало, но она решила не спорить. - Не стоит переживать сейчас, любимый, все уже прошло. Завтра мы отправляемся на Руины, так что все складывается хорошо, у Ванайи нет больше причин откладывать нашу работу. - Она попыталась улыбнуться. - Завтра ты начнешь заниматься своими Строителями. - Надеюсь, что так и случится, - ответил Дал, пытаясь унять охватившее его раздражение. - Однако этот чертов Ру, не стоило бы тебе соглашаться на его присутствие. - Дал, я думала, что мы уже закончили, - взмолилась Цендри. - Нет, - снова вскипел Дал. - Я понимаю, о чем ты печешься. Я же прекрасно вижу, что у тебя на уме. Ты хочешь избавиться от меня, нейтрализовать, чтобы я не мешал. Ты знаешь, что ничего не смыслишь в археологии, я буду постоянно поправлять и учить тебя, и тогда все эти женщины поймут, кто из нас ученый, а кто нет. Ты не хочешь, чтобы твой авторитет среди них упал. - О чем ты говоришь, Дал, - вспыхнула Цендри, однако в душе она чувствовала, что он прав. Она действительно страшилась работы на Руинах, ей претила мысль о том, что придется часто обращаться к Далу за помощью. Да, Цендри очень заботил ее авторитет на Изиде и она не могла допустить, чтобы ее помощницы хотя бы на секунду подумали, что она не ученая дама. А услышав замечания Дала, они догадаются, они сразу определят, что ученая дама с Университета никакой не ученый, а всего лишь рядовая ассистентка. - Это место портит тебя, Цендри, - бросил Дал. - Эти бабы наговорили тебе кучу гадостей, в которые ты охотно поверила, они вбили тебе в голову, что ты можешь обойтись без меня! И теперь ты трясешься, ты панически боишься нашей работы на Руинах. Если бы ты могла, ты бы меня туда и близко не подпустила! - Это нечестно, Дал, - тихо сказала Цендри. - Нечестно? - кричал Дал. - И ты еще говоришь о честности? Мне?! Все это время ты пытаешься превратить меня в такого же податливого ублюдка, как Ру, и, видя, что я не хочу таким становиться, ты называешь это нечестным. Ты хочешь, чтобы я таскался за тобой и принимал те крохи, которые ты мне соизволишь бросить? Этого не будет! Ты забыла, что я родился на Пионере, а ты - моя жена, Цендри. - Говори тише, Дал, - взмолилась Цендри, внезапно испугавшись крика мужа. Они говорили на своем языке, но тот, кто мог услышать, слушал бы не слова, а тон, которым Дал разговаривал с ней. - На Изиде не принято мужчинам так разговаривать с женщинами. - Я говорю, как считаю нужным, и ты не смеешь мне приказывать! Цендри умоляюще вытянула вперед руки, пытаясь успокоить Дала. Она уже устала от постоянных сцен, ей опостылело вечно оправдываться и успокаивать мужа, утешать его уязвленную гордость, а потом ложиться с ним в постель и отдавать ему свое тело. В последнее время любовь Дала больше походила на унижение, на надругательство. "Нет, хватит! Надоело!" Цендри подняла голову и посмотрела на мужа. Взгляд ее глаз внезапно сделался суровым. - Да пошел ты к черту, - крикнула Цендри. - Делай что хочешь - ори, ругайся, мне все равно. Даже можешь пообещать поколотить меня, ведь, кажется, так поступали мужчины на твоем Пионере? - Она презрительно взглянула на Дала. - Посмотрим, что из всего этого выйдет. Сегодня ради тебя я поставила на карту свою честь, чтобы не дать им избить тебя до полусмерти, и, кажется, напрасно это сделала. Ты туп, Дал, тебе мерещится, что мы находимся на Пионере? Нет, мы на Изиде, а здесь правит Матриархат. Стоит мне только повысить голос на тебя, и ты пойдешь в конуру, в клетку. Знай, что, если ты еще раз крикнешь на меня или дотронешься хотя бы пальцем, я позову на помощь, - дрожащим голосом говорила Цендри, - и тогда ты на своей шкуре испытаешь, что чувствует мужская особь, которая не умеет вести себя с женщинами. Дал опустил руки. Лицо его побледнело. - Твоему терпению можно позавидовать. Ты долго ждала этого момента, Цендри. - Меньше всего мне хотелось бы этого, Дал, но ты меня вымотал, и больше я терпеть не собираюсь! - ответила она, тряхнув головой. Стараясь не заплакать, Цендри прикусила губу. - Я не виновата в том, что здесь все происходит именно так, понимаешь, не виновата! Ты сам полез сюда, ты не подозревал, что окажешься в ужасном положении. А сейчас, осознав его, вместо того чтобы просто все вытерпеть, изо всех сил стараешься сделать и мою жизнь невыносимой. - Цендри! - Дал начал подходить к ней, и она испуганно отпрянула от него. У Дала рот раскрылся от изумления. - Цендри, - повторил он. - Что с тобой? Ты что, действительно меня боишься? - Он оторопело смотрел на жену. - Любимая, - в ужасе шептал он, - да что с нами происходит? Цендри зарыдала и положила голову ему на плечо. - Как ты просил меня поехать сюда, ты говорил, что тебе безразлично, кто получит награду за исследование Руин. Ты обещал, что это будет наша совместная работа, а теперь относишься ко мне как к врагу. Ты смотришь на меня так же, как и на остальных женщин Матриархата, ты отождествляешь меня с ними. - Цендри обняла мужа. Но когда он поднял ее на руки и понес в уголок развлечений, она снова начала плакать. Дал успокаивал ее, он говорил ласковые слова, но Цендри захлебывалась слезами. Она просила Дала оставить ее, дать ей возможность успокоиться, но он не обращал на ее сопротивление никакого внимания, он положил ее на подушки и начал снимать платье. Цендри разозлилась, вырвалась из горячих рук Дала, оттолкнула его и вышла из уголка. - Теперь ты будешь использовать постель в качестве оружия против своего дикого зверя? - спросил Дал. Цендри не ответила, хотя ей было что сказать. Это он, Дал, использовал постель в качестве воздействия на нее, своей любовью он подавлял ее, и, когда она вдруг отказалась исполнять его прихоти, он обвиняет во всем ее, Цендри. Ничего не говоря, она подошла к узкой, высокой кровати и легла на нее. Цендри было холодно и одиноко, она с тоской подумала о жарком теле Дала, но решила не поддаваться эмоциям. Уткнувшись в маленькую подушку, она снова начала всхлипывать и незаметно для себя уснула. 7 Проснувшись рано утром, Дал с недовольным видом, ни слова не говоря, прошел в ванную. Выйдя после продолжительного душа, он подошел к окну и долго смотрел на Руины. Затем он повернулся к Цендри и улыбнулся. - Сегодня замечательный день, Цендри. Ты знаешь, иногда казалось, что мне так и не удастся попасть туда. Просто надоело слушать, как они постоянно выдумывают все новые и новые предлоги. - Я тоже очень рада, - сказала Цендри. Дал подошел к ней. - Прости меня, вчера я наговорил тебе много глупостей. Поверь, такого больше не произойдет. - Ты тоже прости меня, Дал. - Она положила голову ему на грудь. - Я тоже погорячилась, это ожидание всех нас издергало. - А то, что ты отказалась со мной спать, меня попросту добило. Ну да ладно, пошлем все к черту. Давай впредь воздерживаться от таких сцен, хорошо? - Я попытаюсь, - прошептала Цендри. - Обещаю тебе. - Если хочешь, мы можем еще наверстать упущенную ночь, - тихо проговорил Дал. Цендри почувствовала, как в груди у нее снова шевельнулось негодование. "Неужели он и вправду думает, что все конфликты можно разрешить постелью? Так, наверное, думают все мужчины". Она тихо высвободилась из теплых рук Дала. - Уже поздно, впереди тяжелый день. Ты приготовил все приборы для записи? Напоминание о долгожданной работе отвлекло Дала, и он пошел проверять и готовить всю необходимую аппаратуру. Цендри удивила и в то же время покоробила ее изворотливость. "Это слишком по-женски, - раздумывала она. - Но очень эффективно, если ею пользоваться умеренно и умело". Цендри видела, как пребывание здесь портит Дала, но после вчерашней сцены она начала всерьез задумываться над тем, не портит ли оно и ее тоже. Она анализировала все, что с ней происходит, и все чаще приходила к выводу, что сама планета заставляет ее иначе смотреть на ее прошлое поведение. Все, что она бессознательно делала раньше и считала вполне нормальным, здесь представлялось в совершенно ином свете. "Да пошел он к дьяволу, этот Матриархат, и Дал вместе с ним!" - пришла к окончательному выводу Цендри и присоединилась к Далу. Через полчаса на полу собралась солидная куча инструментов и оборудования, необходимого для первого дня работы. Оглядывая собранное, Дал с сомнением покачал головой. - Вдвоем нам этого не унести, - наконец произнес он. - Как ты думаешь, Ванайя не сможет дать нам пару человек или машину? - спросил он. - Лично я предпочел бы машину, чем меньше народа пойдет с нами, тем лучше. К тому же не люблю заставлять кого-нибудь помогать мне. Правда, с нами потащится Ру, его-то я обязательно нагружу. - Я попробую поговорить с ней, - согласилась Цендри. - Да, кстати, нам будут помогать несколько девушек из колледжа Ариадны. - Не нам, а тебе, ты хочешь сказать, - поправил Дал и тут же заставил себя улыбнуться. - Надеюсь, это будут молодые девушки, твои обожательницы и поклонницы твоего научного таланта. Ну, с ними ты справишься. Ты знаешь, я все время думаю, что бы было, если бы у ди Вело был завистливый, желчный муж? Скорее всего, она никогда не стала бы ученой дамой, он бы ее загрыз, - беззлобно бормотал Дал. - Сейчас она уже древняя, как Руины Виндик. Кому-то, например моей бабке, она даже может показаться привлекательной, но что касается мужчин... - Недоговорив, он поежился. - Но вот что странно, когда она начинает говорить, все слушают только ее, не сводя глаз. Любая красотка в это время ни у кого не вызывает интереса. Я всегда удивлялся тому, что ты не ревнуешь меня к ней. - Ты ничего не замечаешь, Дал, - улыбнулась Цендри. - Я ревновала тебя к ней всегда, но только совсем немножко, - сказала она и подумала про себя, что Ванайя тоже обладает аналогичной способностью нравиться, притягивать к себе. Вероятно, эти качества являются следствием внутренней силы личности, уверенности в себе, красота здесь не играет никакой роли. - Бедная женщина, - сочувственно произнес Дал. - Как она там сейчас? Ужасно думать, но тем, что нахожусь здесь, я обязан ее болезни. Видя его искренние переживания, Цендри попыталась успокоить Дала. - Она хотела, чтобы ты отправился сюда без нее и проделал всю работу сам. - Я знаю, - вздохнул Дал, и они отправились вниз к громадному залу, где столики уже были накрыты к завтраку. В центре зала, в окружении дочерей, родственниц и приживалок, стояла Ванайя. Все старались поговорить с Проматриархом до того, как та начнет свой обычный, заполненный самыми разными делами день. - Наверное, нам нужно было позавтракать у себя, - пробурчал Дал, следуя за Цендри. - По крайней мере, никто бы никому не мешал. - Ты прав, - согласилась Цендри. - Не понимаю, почему бы ей просто не предоставить нам людей, а потом оставить в покое? В конце концов, мы не к ней в гости приехали, мы приехали работать. - Дал, ты все еще живешь и думаешь мерками Сообщества, здесь совершенно другой уклад, - проговорила Цендри, стараясь избежать менторских ноток в голосе. - Отношение ко времени как к категории ограниченной, стремление не тратить его попусту, характерно только для немногих культур Сообщества. - Но именно они добиваются всего того, что задумывают, - парировал Дал. - Мне просто непонятно, для чего же тогда правительницы Матриархата пригласили к себе эксперта из Сообщества? Цендри была бессильна переубедить Дала, он был рационалист, для него главным всегда оставалось отношение к своему делу и степень эффективности проделываемой работы. Он никогда не тратил ни минуты на то, что не могло дать ощутимого положительного результата. Так его воспитали на Пионере. В мире, где жила Цендри, к жизни тоже относились довольно прагматично и знали цену времени, правда, не возводили это качество в абсолют. Когда Цендри и Дал подошли к столику, за ним уже сидела Ванайя, Миранда, Ру и еще несколько женщин. Проматриарх слушала просителей, она этим занималась каждое утро перед завтраком. Сейчас перед ней стоял мужчина в свободной тунике. Ванайя, нахмурившись, слушала, как он читал прошение от мужчин из мужского дома с просьбой организовать охоту. Цендри до сих пор не понимала, что такое мужской дом - город, район страны, часть поселка или просто какое-то здание. - Вам в самом деле не хватает еды? - Ванайя строго посмотрела на просителя. - Мне не хотелось бы, чтобы кто-нибудь голодал, но в то же время мне не хотелось бы разрешать охотиться именно сейчас. Согласно полученным данным, там, где вы собираетесь охотиться, наблюдается большая сейсмическая активность. Неразумно подвергать себя опасности, лучше немного подождать. Я прекрасно помню, как сто мужчин погибло во время землетрясения в районе освоения новых земель. Потому этот проект впоследствии и отвергли. И уж если мы не разрешаем удаляться в глубь материка для такого важного дела, как освоение земель, хотя в будущем сезоне некоторые женщины-добровольцы все-таки отправятся туда, то отпустить вас для такого пустопорожнего занятия, как охота, я тем более не могу. - Примите мое уважение, дарительница жизни, - запинаясь, бормотал проситель, - но в данном случае мы хотим устроить охоту не для развлечения. Мясо, которое мы добудем, станет существенной прибавкой протеина. - Очень расточительно по отношению к запасам планеты, - поморщилась Ванайя. - Что касается меня, то я считаю, что лучше возделывать землю и выращивать зерно, чем питаться мясом убитых животных. Даже если согласиться с тем, что пищеварительная система мужской особи нуждается в дополнительном протеине, это все равно мерзко и нерационально. Очень неразумно, - она недовольно посмотрела на мужчину, - оправдывать свою страсть к убийству такими благородными аргументами, как забота о полноценном питании. Я прикажу увеличить вам рацион на одну пятую, этого вам будет вполне достаточно. Все? - Примите мое уважение, дарительница жизни, но у меня есть письмо от наблюдающей, в нем она просит удовлетворить нашу просьбу. - Он поклонился и подал Проматриарху свиток. Ванайя долго читала письмо, хмурилась, сокрушенно качала головой и в конце концов произнесла: - Прошу меня простить, я ошибалась, вам в самом деле нужна прибавка протеина. - Она повернулась к Цендри. - Они так любят охоту, что готовы ради нее пойти на все, вот и приходится иногда им отказывать. Можете организовывать охоту, - Ванайя посмотрела на согнутого в поклоне просителя, - но предварительно посоветуйтесь с дарительницами жизни города и согласуйте с ними маршрут. В опасные сейсмические зоны приказываю не заходить! - В благодарность за вашу заботу о нас, Проматриарх, - ответил проситель, - разрешите пригласить на охоту вашего спутника? Ванайя посмотрела на Ру. - Мне кажется, он не горит желанием присоединиться к вам, не так ли, дорогой? - Как прикажете, Ванайя, - ответил Ру, уткнувшись в тарелку. - Я никогда ничего тебе не приказываю, но сейчас вижу, что ты не хочешь идти. Однако, - она посмотрела на Цендри, - может быть, ваш спутник хочет поучаствовать в охоте? Он, наверное, засиделся в городе? Дал посмотрел на Цендри. Его взгляд ясно говорил: "Откажись немедленно, я не желаю менять работу на Руинах на никому не нужную охоту. Опять эта старая мымра хочет не допустить меня до Руин?" - Благодарю за приглашение, но, мне кажется, я уже говорила, что мой спутник является и моим ассистентом. Он понадобится мне, без его помощи мне не хотелось бы начинать свои исследования, - ответила Цендри, не глядя на просителя. Хотя Цендри сказала в точности все, о чем просил ее красноречивый взгляд мужа, Дал был ошарашен ледяным тоном Цендри. Он бросил на жену удивленный и одновременно недовольный взгляд. "Ему будет невредно поволноваться, - подумала Цендри. - Пусть знает, что здесь я имею право разговаривать так, как мне нравится". Она попыталась поймать взгляд мужа и поддержать его улыбкой, в конце концов, что бы она ни говорила, все это нужно воспринимать только как шутку, как спектакль, но Дал старательно отводил глаза от Цендри. "Он не понял меня". - Цендри огорченно вздохнула, заметив настороженный взгляд мужа. - Я не люблю отказывать мужчинам в их просьбах, - радостно произнесла Ванайя. - Они сразу огорчаются и начинают капризничать. Ну ничего, когда мы удостоверимся, что повторных толчков не будет, мы организуем охоту специально для вашего спутника. Незаметно для Ванайи, занятой завтраком, сделав тайком несколько странных знаков, проситель удалился. Цендри краем глаза увидела, что Ру ответил ему такими же знаками и вдобавок что-то прошептал, еле заметно шевеля губами. Она была почти уверена, что он произнес уже знакомую ей фразу: "Мы родились без цепей". Было раннее утро, солнце едва показалось за линией горизонта. Ванайя продолжала просматривать бумаги. Поставив на нескольких из них свою печать, она передала их своему секретарю, очень молодой светловолосой девушке, почти девочке, но с уже вполне округлившимся животиком. - Калисса, почему я не вижу студенток? - спросила ее Проматриарх. - Они должны давно уже быть здесь. - Пришла только Лаурина, учитель истории колледжа Ариадны. Мне показалось, что она очень взволнована и хочет срочно поговорить с вами. - Так позови ее, - приказала Ванайя. Секретарь, переваливаясь, ушла, и через несколько минут в зале появилась Лаурина. Она приблизилась к Проматриарху и поклонилась. В руках учительницы была шляпа, а на ее ногах Цендри увидела большие тяжелые ботинки. - Мне стыдно за своих коллег, - огорченно произнесла Лаурина. Лицо Ванайи напряглось. - Что еще выкинула эта мерзавка Махала? - Она посмотрела на учительницу. - Не стесняйся, говори, дитя мое. При дневном свете Цендри смогла рассмотреть Лаурину получше. Она была некрасива, лицо у нее оказалось бледным и морщинистым, а волосы очень редкими, сквозь них Цендри легко разглядела такую же морщинистую кожу. - Как вы знаете, Ванайя, - начала она, - Махала является одной из доверительниц нашего колледжа и накануне начала работ на Руинах прислала нам приказ. - Она опустила глаза и сложила руки на груди, показывая свое отчаяние и негодование. - Согласно ее приказу никто из преподавателей и учениц колледжа не имеет права работать с ученой дамой до тех пор, пока с ней не поговорит Махала и не убедится в том, что... - Она замолчала, бросила быстрый взгляд на Цендри и снова опустила голову. - Простите меня, ученая дама, мне стыдно повторять ее слова, - произнесла она дрожащим, умоляющим голосом. Цендри снова вспомнила, что ей говорил Дал, и разозлилась. "Как он был прав!" - подумала она. - Успокойтесь, Лаурина, я все понимаю. Проматриарх думает, что общение со мной испортит студенток, так? Лаурина кивнула и покраснела. - Вот мерзавка! - воскликнула Ванайя. - У нее нет ни стыда, ни совести. Так оскорбить нашу почетную гостью! Какие причины она выдвигает? - гневно спросила она. - Проматриарх Махала заявляет, что не хочет подвергать наших женщин опасности, которое несет в себе мужское образование. - Богиня моя, - простонала Ванайя. - Да как же образование может быть мужским или женским? Так можно договориться до абсурда. Значит, по ее мнению, таблицу элементов можно изучать, потому что она женская, а строение вулкана изучать нельзя, потому что у него мужская натура? Лаурина, душа моя, признайся честно,