и оборвала песню. Не выпуская из трясущихся рук Труф, Гарет обернулся. В дверях стоял Майкл Архангел. Из раны на голове его сочилась кровь и маленькими струйками текла по лбу. Он был одет в сутану, в окровавленных руках Майкл держал длинный, сверкающий ярчайшим белым светом меч. - Я обвиняю тебя в сношениях с силами зла и приказываю явиться на Божий суд! - воззвал Майкл, и Труф почувствовала прилив силы, от имени которой говорил Майкл, силы обжигающей и неумолимой. Пилгрим взмахнул мечом и рванулся вперед. Гарет отскочил в сторону, волоча за собой Труф. Труф видела, как два вечных противника, две непримиримые противоборствующие силы, скрестив мечи, сошлись в смертельной битве. - Домарис! - завизжала Лайт. - Помоги мне! - Она, в страхе за свою судьбу, рухнула на пол. - Деорис, - сорвалось с губ ее сестры древнее имя. Так звали двух сестер, которые в начале мира поклялись возле храма не расставаться до тех пор, пока не кончится само время. На какую-то долю секунды Труф увидела вереницы их прожитых жизней, нескончаемую цепочку рождений. Взгляд ее все глубже уходил в прошлое, и вот она уже видит картину мира в тот момент, когда древний грех навечно приковал сестер к колесу. Видение исчезло столь же внезапно, как и появилось. Труф легко высвободилась из дрожащих, потных ладоней Гарета и бросилась к своей сестре, ослепленной круженьем борющихся в храме сил. - Я не кланяюсь ни перед кем, ни перед исчадием ада, ни перед посланцами Бога! - вскричал Пилгрим, потрясая мечом, черным, едва заметным в полутьме зала. Труф он показался грязным пятном на белоснежной одежде созидающего. - Это ты, жалкий прихвостень, признаешь меня своим хозяином и будешь поклоняться мне! Подняв меч, Майкл уверенно пошел вперед, ступая босыми, испачканными кровью ногами. Пилгрим бросился на Майкла, но он легко отбил атаку. От удара мечей зал заволокло легким дымом, и фигуры противников исчезли в нем, словно отделившись от остальных. Труф почувствовала, что это не смертные, а небесные существа ведут невидимую яростную схватку. Труф подбежала к Лайт и склонилась над ней. Девушка уже не кричала, обмякшая и обессилевшая, она потеряла сознание и лежала на полу. Кожа ее была холодна как лед. Труф пощупала пульс и ощутила редкие, но сильные удары. Она прижала сестру к своей груди и посмотрела на Майкла. Мощным, глубоким голосом Майкл пел гимны по-латыни, и каждое их слово, каждый слог, казалось, разрывал покров реальности. Майкл стоял несокрушимо, с легкостью отбивая удары. Но на него набрасывался противник, которого в зале никто не видел. Пилгрим, вращая мечом, свободной рукой начертил силуэт врат, и именно оттуда, как видела Труф, на Майкла ожесточенно набрасывались волны страшной, черной силы. Воздух вокруг врат окрасился в красный цвет, словно они висели в клубах наполненного кровью дыма. - Адонаи! - вскрикнул Майкл, и врата начали таять. - Пошли быстрей. - К Труф подбежал Торн и потянул ее за руку. От неожиданности Труф взвизгнула и чуть не выронила безжизненное тело Лайт. Краем глаза она заметила колышущиеся шторы, из-за которых Торн выбежал. Зал начало заволакивать густым, едким дымом. Раздался скрежет и скрип, это, казалось, задыхался сам дом. Труф почувствовала, что тонет в своем воображении, ставшем жуткой реальностью. - Я не могу уйти без Лайт, - прошептала она. - Пойдем быстрей, у нас нет времени! - кричал Торн. - Здесь уже ничего не изменишь, если мы не закроем их, все погибнем. Труф понимала, что он прав. Нужно помочь Майклу, сейчас силы равны, но, закрыв врата, Пилгрим лишится сил. Сейчас уже безразлично, будет ли закончен ритуал или нет, врата открылись и не закроются до тех пор, пока этого не сделает кто-нибудь - Майкл или Пилгрим. Труф выпустила из рук тело Лайт и встала. - Что с ней будет? - спросила она. - Если мы не сделаем то, что следует, она погибнет, - ответил на ходу Торн. Он подбежал к алтарю и вытащил из-под шкур "Страдающую Венеру". Труф вырвала книгу из его рук и чуть не выронила ее - она была обжигающе холодной. Торн схватил Труф за запястье и потянул за собой. Они побежали за штору, вошли в арку и двинулись по какому-то коридору. Было темно, Труф шла спотыкаясь, но Торн уверенно вел ее вперед. Вскоре они очутились перед массивной деревянной дверью. Торн открыл ее и в слабом свете, исходящем откуда-то сверху, Труф увидела перед собой ступеньки. - Когда-то там был бассейн, сейчас он потрескался, - пояснил Торн, указывая наверх. Труф шла вслед за Торном. Пройдя несколько метров, Торн открыл еще одну дверь, и они оказались в подземной комнате размером не меньше храма Врат Тени. Здесь было тихо и тепло, Труф оглядела бревенчатую стену и поняла, что находится в части дома, которая некогда составляла изначальную постройку 1648 года. - Пойдем быстрее, - торопил ее Торн. Пройдя через комнату, они подошли к шаткой металлической лестнице и снова начали спускаться. Труф бежала вниз, крепко прижимая к себе книгу. Дойдя до самого низа, они пошли по длинному и довольно широкому коридору, освещенному висящей наверху керосиновой лампой. - Вся сила этого места находится здесь, - скривив губы, произнес Торн. - Шейдоу знал это, когда говорил индейцам, что он - дух маниту. Только так он и уговорил их продавать ему меха за бесценок. - Таким фокусом можно одурачить только простаков, - попыталась съязвить Труф, но Торн, посмотрев на нее, засмеялся. - Пойдем, здесь есть ход, который ведет наверх, - сказал он. Пройдя через столько страхов, Труф казалось, что напугать ее уже ничего не может, но даже спустя многие годы этот побег из Врат Тени был причиной многих ночных кошмаров. Кирпичные и каменные туннели с осыпающимися, покосившимися стенами приводили ее в ужас. Звук капающей воды в полной тишине, внезапно появляющиеся корни деревьев, словно лапы подземных чудовищ, хватавшие ее за одежду и волосы, замкнутое пространство узких переходов, по которым кое-где они были вынуждены пробираться ползком, все это угнетающе действовало на Труф. Очень часто слышался гул, и, хотя Труф понимала, что это отголоски раскатов грома, услышав его, она каждый раз вздрагивала. Временами ее охватывала паника, ей начинало казаться, что вот сейчас хлипкие стены не выдержат напора земли и упадут. Мысль очутиться здесь заживо погребенной почти постоянно сверлила сознание Труф. Задыхаясь и дрожа всем телом от страха, Труф шла за Торном. Она чувствовала, что сила, выходящая из открытых врат, отпускает ее, становится все менее ощутимой. Прерванный ритуал значительно уменьшил ее разрушительное воздействие. Труф видела, что дом погружается в голубоватый, фосфоресцирующий свет, будто Врата Тени перестали принадлежать этому миру. Коридор постепенно расширялся, вскоре можно было идти во весь рост, и через несколько минут Труф увидела впереди себя обветшалые деревянные опоры и такую же старую деревянную дверь. - Здесь был погреб для льда, - сказал Торн, осторожно открывая дверь. Погреб для льда внушал еще меньше доверия, чем все проходы. Но Труф не успела испугаться, поскольку в нем была дверь, которая вела на поверхность. Она еле висела на петлях, но это был выход, за которым кончались мучения Труф. Ночь была такой светлой, что Труф вначале подумала, что наступило полнолуние. Она стряхнула с себя щепки и землю, через закрытую дверь она чувствовала острый, приятный запах ночного воздуха, наполненного озоном. - Нужно выходить? - Она вопросительно посмотрела на Торна. - В следующий раз, когда мне придется спасать тебя, обязательно захвачу с собой зонтик, - ответил Торн, улыбаясь. Труф засунула книгу под свитер и побежала за ним. Гремели пушечные раскаты грома, молния прорезала небо языками слепящего пламени. Труф бежала, и холодные струи дождя смывали с нее грязь и пыль подземелья. Она слышала голос Торна, он чертыхался, проклиная чавкающую грязь, дождь и свою насквозь промокшую рубашку. Добежав до поросшего кустами ежевики подножия холма, он остановился. Труф огляделась, Врат Тени уже не было видно. - Пойдем, пойдем, - сказал Торн, - времени осталось совсем немного. - Он схватил Труф за руку и потащил за собой. Промокшие, исцарапанные колючими ветками кустарника, с трудом вытягивая ботинки из грязи, они медленно продирались вперед. Несколько раз Труф чуть не роняла книгу, но, спотыкаясь и падая, ломая ногти о корни деревьев, она на лету подхватывала ее. В какой-то момент, разозлившись, она чуть не вышвырнула опостылевшую "Венеру", но врожденное упрямство, стремление доделать все до конца не позволили сделать это, хотя ей страшно хотелось выместить на чем-нибудь свою злость. Труф не заметила, как они очутились на небольшой поляне. Труф, смахивая с глаз дождевые капли и налипшие на лоб волосы, огляделась. Они находились в самом центре леса, посаженного позади Врат Тени. Старые, могучие деревья подобно уходящим в небо колоннам великого храма гордо возвышались над более поздними посадками. Ветви их, переплетаясь, образовывали некое подобие шатра, заслоняя Торна и Труф от ледяного потока дождя. По краю поляны полукругом стояли колонны из белого гранита. Врытые глубоко в землю, угловатые, они напоминали останки Стоунхенджа. Колонны, а Труф насчитала их двенадцать, располагались недалеко друг от друга, расстояние между ними составляло не больше ярда. Земля возле колонн, поросшая невысокой травой и избитая копытами оленей, была совершенно ровной. - Все это мы сделали в наше первое лето. Карл сломал здесь руку, а Айрин подхватила экзему, - сказал Торн. Труф посмотрела на него, вид у него был жалкий - от долгого бега он задыхался, редкие длинные волосы тощими прядями прилипли к голове. Но несмотря на усталость, Торн улыбался в предвкушении битвы, совершенно ясно сознавая, что она может оказаться для него последней. Труф подошла и дотронулась до одной из колонн. Труф удивилась, она ожидала почувствовать холод камня, но колонна была теплой, словно незаходящее солнце постоянно согревало ее. Труф уловила легкую вибрацию. Это не испугало ее, после всего пережитого колебание камня едва ли могло устрашить ее. - И что мы будем делать? - спросила Труф. - Зачем мы сюда пришли? - Она провела дрожащей от холода рукой по волосам, стряхивая воду. Какой бы теплой ни была колонна, Труф не согрелась. Торн встал в центре полукруга, между двумя самыми высокими колоннами. Торн медлил, словно то, что он собирался сделать, причинит ему страшную боль. - Я знаю, что Пилгрим нашел это место, но Айрин не сказала ему о нем все. До чего же зло легковерно, Пилгрим знает обо мне так же мало, как и ты, только он поверил совсем в другую часть легенды. Дом был местом, откуда черпала магическую силу твоя мать, мой же источник находится здесь. Торн шагнул вперед и оказался между колоннами. Они заколыхались, раздалось тихое, приятное пение. Постепенно нарастая, оно вскоре заглушило собой и раскаты грома, и шум дождя. Внезапно все камни засветились, теперь они напоминали Труф яркие полуночные звезды. Торн содрогнулся, словно по телу его пробежал сильный электрический разряд. Труф увидела перед собой ярко горящий силуэт Торна, его охватывало голубое пламя, оно сжигало его плоть. На какую-то долю секунды перед глазами Труф показался извивающийся скелет. - Отец! - крикнула она и рванулась к нему. Труф упала, не сделав ни шагу, "Страдающая Венера" невероятной тяжестью придавила ее к земле. Из последних сил Труф стала на колени и поползла, не сводя глаз с отца. Она понимала, что сделал Торн, он замкнул собой энергетический круг. Торн протянул к ней руку, светившуюся ярко-белым огнем. Труф знала, что ей нужно делать. Не вставая с колен, она вытащила из-за пазухи "Страдающую Венеру". Обложка книги насквозь промокла. Видя ее жалкое состояние, Труф, всегда почтительно относящаяся к любым книгам, чуть не заплакала. Она протянула Торну "Страдающую Венеру". Он что-то произнес, но Труф не расслышала его слов и замотала головой. Торн дотронулся до книги. Труф почувствовала, как сквозь нее прошла неведомая сила и устремилась в землю, где встретилась с другой силой, могучей, как океан, и такой же холодной и черной, как его воды. Труф поднялась, она чувствовала, что прошедшая сквозь нее энергия вернулась назад, к камням, а затем снова устремилась в землю. Это повторялось много раз. Труф стояла, закрыв глаза, ожидая окончания противоборства. Труф ощутила умиротворение и тепло внезапно. Ей показалось, что, она ждала этого давно, и вот наконец они пришли к ней. Ей нужно только успокоиться. Она открыла глаза и уже собралась броситься навстречу свету, но вдруг услышала голос Торна. - Нет! - закричал Торн - Не смей! Труф посмотрела ему в глаза, горящие ярким голубым светом, и поняла, что не должна поддаваться охватывающим ее приятным чувствам, а укротить силу, которая вызвала их, заставить ее подчиняться своей воле. Только так страж может закрыть врата, и этим стражем была она. Но как и что она должна делать? Труф видела, как вздымается грудь Торна, наполняясь воздухом и силой. Он запел гимн и, вслушиваясь в странные слова, Труф вспомнила, что слышала их каждую ночь во сне с самого первого дня пребывания во Вратах Тени. Но только в этом мире они были словами, в мире другом они становились живыми существами, реальными, могучими и грозными в своей мощи. Ночь, буря, лес и полукольцо камней - все исчезло, словно оболочка, ставшая лишней и мешающей. Вместе с Торном Труф вошла во врата и очутилась на высокой горе, у подножия которой, изготовившись к решающей битве, стояли две армии. Они ждали сигнала, и этот сигнал должна была подать Труф. Где-то внизу рокотали и бились о горы волны великого океана. Труф посмотрела на усыпанное звездами небо и увидела гигантское, серебристого цвета колесо, спицами которого были гигантские обоюдоострые мечи. - "Под землей и на земле, бесконечное таинство дара..." - продолжал Торн свою нескончаемую песнь. Только теперь Труф поняла ее слова, превращающиеся в реальность. - "Я - ястреб, парящий над утесами", - плыл над горами голос Торна. Голос Труф присоединился к пению Торна, и каждая произнесенная ими фраза было целой руной, словом, заклинанием, сотканными из их дыхания. - "Я - шип, жалящий пальцы". И вдруг Труф увидела все, что ей надлежит сделать, поняла, какую задачу возлагал на нее Торн. Теперь она знала, как поступит. Несмотря на боль, она сделает, что ей завещано, у нее хватит для этого сил. Голос Торна исчез, и теперь Труф пела одна. - "Я - тот, кто открывает дорогу в рай..." Где-то вдалеке, у самого горизонта, в неясной туманной дымке, Труф увидела все, что пытался сделать Пилгрим. Труф вдруг осознала, какую страшную цену она должна заплатить, но, не отвращая глаза, без трепета, смотрела на свои страдания и муки, которые ей предстояло перенести. Она вновь услышала голос Торна. Книга раскаленным металлом обжигала им руки, но они не выпускали ее. - "Я - великий колдун. Никто, кроме меня, не знает, как закрыть врата". Клубок мрачных созданий, вызванных к жизни Пилгримом, исчез, внутренним зрением Труф увидела горящие серебром врата, створки которых - опасности, и каждый, кто хочет попасть в рай, должен преодолеть их. Труф знала, что ей нужно сделать, и видела слова, которые должна произнести, но она также понимала, что, сказав их, до конца дней должна будет идти выбранной ею самой дорогой. Но нет никого, кто мог бы вместо нее закрыть врата. - "Я - источник надежды..." Руки Труф горели. Она связывала себя волей и честью, жаждой познать и оправдать возложенные на нее надежды. Труф вдохновляло все то, что привело ее к этой минуте. - "Я - дверь в каждой стене..." Труф чувствовала приближение таинственного мгновения, чувствовала всю ответственность своего дерзновенного решения. Она ясно видела, как где-то далеко, в бесконечности, колыхнулись и уравновесились чаши великих весов и врата между мирами закрылись навсегда. Даже если бы Труф захотела отказаться от того, что ей было предназначено, и повернуть все вспять, она уже не могла бы этого сделать, время ушло. В глазах стоящих на пути жутких чудовищ исчезла последняя надежда, в страхе и ужасе они попятились, предчувствуя надвигающуюся на них сокрушительную силу. Труф вытянула вперед светящиеся ярким огнем руки и закричала, выпуская ее из себя. Молнии блеснули из ее пальцев, слезинками покатились по ним капли крови. Врата закрылись. Труф закрыла их навсегда. Оставалось свершить еще одно дело. - "Я - ключ ко всем замкам..." Ключом были ее тело и душа. Потеряв свои земные формы, сейчас они стали другими. Труф продолжала петь одна, Торн ничем не мог больше помочь ей. - "Я - тот, кто запирает все врата..." Словно кровавые капли, слетали с языка Труф тихие слова. Труф чувствовала невероятную боль, но продолжала говорить. Если она не закончит начатое, все может повториться с самого начала. К чему тогда все ее страдания? - "Я - великая колдунья. Никто, кроме меня, не может сомкнуть врата между мирами!" Внезапно все исчезло - и гора, и фантастические армии. Стало необыкновенно светло. Труф очнулась, открыла глаза и увидела, что лежит в грязи. Таинственное видение исчезло, вокруг было темно и сыро. Она попыталась вспомнить, что произошло, но сознание отказывалось повиноваться ей. Мелькнули какие-то странные обрывки видений, незнакомые лица и тут же растворились. Не исчез только выбор, который она сделала осознанно, и теперь ей предстояло до конца дней следовать ему. Труф почувствовала, что от сырости она начинает леденеть. Голова болела, во рту была страшная сухость. Дождь, по-видимому, давно прошел, Труф слышала тихие, далекие раскаты грома. Труф встала на колени и осмотрела себя, с головы до ног она была запачкана липкой, вязкой грязью. - Отец, - позвала она и тут же закашлялась. Грязь была и во рту. Она сплюнула. - Я здесь, - послышался голос Торна. Труф увидела его, он стоял между колоннами, прижимая к груди "Страдающую Венеру". Труф поднялась. Смахнув грязной рукой налипшие на глаза и лоб волосы, она произнесла: - Ты... Я... - Получилось, - шептал он. - Мы закрыли врата. - Слова его казались Труф только намеком на то, что он должен был сказать ей: как ей, видевшей рай, дальше жить в этом мире, среди теней? - Я всегда говорил, что это возможно, - не замечая сомнений Труф, сказал Торн. - А теперь, дорогая моя дочка, прости меня. Вчера я не был с тобой достаточно откровенен, я не все сказал тебе. Когда-нибудь ты поймешь меня, во всяком случае, я на это надеюсь. А сейчас я должен уйти... Я ухожу, прости меня. Труф понимала, что Торн недоговаривает, стоя на горе у врат, она все почувствовала. - Куда ты уходишь? - спросила она, и голос ее прозвучал требовательно. - Почему ты хочешь уйти, когда я только-только обрела тебя? - Я буду всегда любить тебя, Труф. Но в ту ночь, когда умерла твоя мать, я вернулся сюда, чтобы взять ее обратно. Силой своей крови я открыл врата, и за это страшное прегрешенье теперь я должен получить адекватное наказание. На меня наложена епитимья, и я должен ее нести. Прощай. - Нет! - Труф вскочила и бросилась к нему, но было уже поздно. Вспыхнул яркий свет, и Торн исчез. Пространство между колоннами было пусто, и только на растущем неподалеку дубе чья-то невидимая рука вырезала символ круга истины. Вместе с Торном из этого мира исчезла и "Страдающая Венера". 15. БУДЬ ПРАВДИВ С САМИМ СОБОЙ И ты, кто истине высокой поклонялся, С великими ушедшими сравнялся. Склонен, повержен, побежден. Кристофер Смарт Почти целый час Труф пробиралась к Вратам Тени. Когда она подошла к дому, там царил полный хаос. В воздухе висел сильный запах гари, повсюду стояли машины - полицейские, пожарные и "скорой помощи". Привлеченные сильным огнем и воем сирен, приехали даже несколько зевак из Убей Тень. Труф увидела, как на носилках вынесли Хиауорда, рядом с ним шла медсестра, держа в руках капельницу. Что произошло? Лавируя между машинами, Труф побежала ко входу в надежде увидеть Айрин и Лайт или хотя бы кого-нибудь из круга. - Постойте, мисс, - остановил ее рослый пожарный в пропахшей дымом тяжелой защитной куртке. - Туда нельзя. Труф заметила несколько шлангов, протянутых в окна дома, заглянула внутрь и увидела лужи воды на деревянном полу. В доме продолжал гореть свет, придавая всей картине пожара странный, сюрреалистический оттенок. - Там моя сестра, - умоляющим голосом воскликнула Труф, пытаясь вырваться. - Там уже никого нет, - возразил пожарный. - Эй, Джон, подойди сюда, тут какая-то девушка говорит, что в доме находится ее сестра! - прокричал он мужчине, стоящему неподалеку. К Труф подошел полицейский с болтающейся на поясе рацией. Взяв Труф под руку, он повел ее от входа. - Идите с ним, мисс, он поможет вам отыскать сестру, - отделался от Труф пожарный. - Как вас зовут? - спросил полицейский, не обращая внимания на хрипы, треск и вопросы, сыпавшиеся из рации. - Вы живете здесь? - Меня зовут Труф Джордмэйн, я жила здесь некоторое время, проводила исследования. А сейчас здесь осталась моя сестра. Вы не знаете... - хотела спросить Труф, но полицейский перебил ее: - Все, кто был в доме, вышли. Подождите, может быть... - Труф! - Лайт бросилась к Труф, едва не сбив ее с ног. - Слава Богу, с тобой все в порядке, - воскликнула Труф. - Но ты вся мокрая. Девушка все еще была в зеленой мантии с накинутым поверх знаменем. Труф видела его в храме. Длинные серебристые волосы медиума намокли и спутались, на щеке виднелись свежие царапины. - Мне все равно, - воскликнула она с вызовом в голосе и прижалась к Труф. С ее одежды текли тонкие грязные струйки, но Труф не замечала ничего. Главное - Лайт осталась жива. Полицейский понял, что он больше не нужен, и отошел в сторону. Но Труф догадывалась, что эта индифферентность временная, скоро начнутся вопросы, на которые придется отвечать. Не исключено, что будет и расследование, даже скорее всего будет. Сейчас нужно узнать самое главное. - Где Пилгрим? - спросила Труф. - Где он? - Вон он, - ответил внезапно появившийся Майкл. Труф посмотрела на него. Укутанный одеялом, усталый, он ничем не напоминал того залитого кровью Майкла с огненным мечом в руках. Да и не привиделось ли все это Труф? Она посмотрела в ту сторону, куда-он показал, и увидела Пилгрима. Спотыкаясь, с наручниками на запястьях, он тащился между двумя санитарами к полицейской машине. - "...властители тьмы в подземельях и океанах, возвышающихся в свечах, услышьте! К вам взывает поющий дождь в темноте и камни с гор морских", - бормотал он, вращая дикими, безумными глазами. Труф смотрела на него и видела то, что, кроме нее, не мог видеть никто, - цепи, навечно приковавшие Пилгрима к его безумию. Кто сделал это? Майкл? Или он был всего лишь помощником исполнителя? Не важно, главное то, что врата закрыты. Труф посмотрела в глаза Майклу и поняла, отчего он так настойчиво отговаривал ее. Он хотел лишить ее возможности взять на себя ответственность, не дать ей пойти по дороге, на которой она сейчас так твердо стояла. Труф охватило щемящее чувство потери. Теперь, осознав все, познав истину, она увидела в Майкле друга. Хотя нет. Друзьями они являются только сейчас, в эту минуту. Еще задолго до встречи они избрали разные пути. Христианство учит, что, поскольку человек слаб перед высшей мудростью и не способен выдержать соблазны, его необходимо оградить от нее. Джулиан считал, что все знания должны принадлежать человеку, независимо от того, готов ли он к этому или нет. - Ты совсем промокла, - сказал Майкл, снимая с себя одеяло. - Так недолго и простудиться. - Он укутал им Труф, и она почувствовала тепло его тела. Улыбнувшись, Труф печально посмотрела на Майкла. Сегодня они стоят по одну сторону черты, но в следующий раз они могут встретиться уже как противники. Лайт положила руку на локоть Майкла. Лайт уходила с ним. - Я позабочусь о ней, ее дар больше не будет приносить ей боль. Ты остаешься, Труф? - спросил он. - Еще не поздно пойти с нами. - Нет, Майкл, я сделала свой выбор, - покачала головой Труф. Между Майклом и Пилгримом, между белым и черным есть граница. Она расплывчатая и серая, как туман. Когда-то там пролегал путь Торна, теперь им пойдет она, Труф. Пилгрим отверг его, а Лайт слишком слаба, чтобы следовать вместе с ней. Труф смахнула слезы. Она знала, что теряет Лайт навсегда, пути их не просто расходятся, они будут уходить друг от друга все дальше и дальше, пока Труф совсем не потеряет Лайт из виду. Труф смирилась с потерей, потому что Майкл может защитить Лайт, а она - нет. И Лайт любит его. Именно за это, за возможность делать свой собственный выбор, бились прошедшей ночью Торн, Труф и Майкл. - Пойду поищу остальных, - произнесла Труф. - Тогда иди с Богом, Труф, - сказал Майкл. Труф понимала, что это не пустые слова, это молитва, на которую она не может ничем ответить. Она повернулась и ушла. В отличие от давнишнего пожара, случившегося во Вратах Тени, этот, казалось, не повредил основное здание, пострадал только зал, да и то не от самого пожара, а от воды и пожарных, прилично покореживших мебель. Опасность миновала, и машины начали разъезжаться. Сначала уехали пожарные. Труф посмотрела на дом и подумала: работает ли там душ? Несмотря ни на какие трагедии, она хотела первым делом смыть с себя грязь и наконец согреться. Вскоре она нашла Доннера и Айрин. Пожилая женщина сидела на раскладном стульчике и плакала. На обоих были легкие одеяла. - Кто является моим братом или сестрой в искусстве, тот останется ими и во всем остальном, - осторожно сказал Доннер и криво усмехнулся. - Ну, как ты? - осторожно спросил он. Как и Лайт, Доннер был одет в ритуальную мантию, местами черную от сажи. Он выглядел лет на десять старше, тяжелые складки и морщины испещрили его лицо. - В полном порядке, - так же настороженно ответила Труф. - А ты, тетушка Айрин? Как ты себя чувствуешь? - Труф села на корточки и поплотней закутала Айрин. - Все пропало, все пропало, - услышала она тихий шепот. - Он все извратил, все разрушил. - Она заплакала. - Нет, - возразила Труф твердым голосом. - Пилгрим не разрушил ничего из того, что бы мы не могли исправить. И мы сделаем это вместе. Ты нужна мне, тетушка Айрин. Ты научишь меня, правда? - Труф не знала, хотела ли она действительно сказать именно это, но в своей искренности она не сомневалась. Магические способности передаются по наследству, но настоящим магом нельзя стать без знаний и постоянных тренировок. А этого у Труф как раз и не было. Айрин вышла из оцепенения. Она посмотрела на Труф полными слез глазами, протянула руку и погладила девушку по щеке. - Да, - прошептала она. - Я научу тебя. Труф поднялась и посмотрела на Доннера. - А где остальные? Доннер пожал плечами. - Хиауорда увезли на "скорой помощи", Джулиан... Его ты уже видела. - Он помолчал. - Майкл и Лайт здесь. Я видел Гарета и Фиону, но... "Вот уж кто постарался побыстрее сбежать отсюда, так это они, - подумала Труф. - Изо всего круга истины, вероятно, только Пилгрим и Фиона знали, чем все должно кончиться". Труф мысленно пожелала Гарету не слишком долго мучиться в цепких лапах Фионы. Она не жалела его, он сам выбрал свой жребий. - Доннер, а что здесь произошло ночью? - спросила Труф. Она хотела сравнить происшедшее со своими восприятиями, узнать, что чувствовали в момент ее видений остальные. Труф понимала, что отныне она должна жить одновременно в двух мирах. Доннер посмотрел куда-то в сторону, затем его взгляд снова остановился на Труф. - Честно говоря, не знаю, - неохотно произнес он - Мы были здорово пьяны. - Пьяны? - удивилась Труф. - Конечно, - твердо вставила Айрин. Труф посмотрела на нее и поняла, что пока не придет время, они ничего ей не скажут. - Ребятки разошлись не на шутку, - продолжала Айрин серьезным голосом. - Затеяли какие-то пляски, сбили свечу, и никто даже не заметил, как начался пожар. Что там пожар, - бесцветным, как на уроке, голосом говорила Айрин. - Никто даже не слышал выстрела. Когда и почему Пилгрим выстрелил в Хиауорда - ума не приложу. - Да, - металлическим голосом подтвердил Доннер и облегченно вздохнул. Труф поняла, что оба они лгут ей, ограждая от страшной, путающей реальности. Напрасно, она знает ее. Труф покачала головой. Что же они видели и могут ли нести ответственность за свои действия после начала ритуала? - Я сейчас вернусь, - сказала Труф. - Пойду спрошу, можно ли уже заходить в дом. Она направилась к стоящей неподалеку легковой машине, в которой сидел какой-то офицер. - Меня зовут Труф Джордмэйн, - представилась она. - Скажите, скоро нам можно будет зайти в дом? - Да хоть сейчас, - ответил офицер. Он снял фуражку и, почесав затылок, снова водрузил ее на место. - Опасности никакой нет. Дом не пострадал, структурных повреждений нет. Внизу, правда, полно воды, но с этим вы легко справитесь. Просто не обращайте внимания на запах дыма. - Он усмехнулся. - И не заходите в обгоревшую комнату до тех пор, пока к вам не приедут из страховой компании. - Постараемся. - Труф нашла в себе силы улыбнуться. - И спасибо вам за то, что приехали. - Это же наша работа, мисс Джордмэйн, - ответил он и неожиданно посмотрел на Труф долгим, понимающим взглядом - Жутковатая была ночка. Вы согласны со мной? "Если бы ты знал чуть побольше, брат мой". Труф кивнула и пошла к Доннеру и Айрин, чтобы обрадовать их, но ее остановил длинный автомобильный гудок. Она обернулась и увидела знакомый автомобиль. С зажженными фарами Дилан подруливал ко входу в дом. Труф побежала к нему. Дилан выпрыгнул из машины. Лицо его было взволнованным, волосы торчали в разные стороны. - Дилан, не волнуйся. Твое оборудование... - начала говорить Труф. - Да провались они, эти железяки, - прервал ее Дилан и крепко обнял. - Что с тобой? Но Труф и сама не знала, что с ней. Чтобы попасть сюда, она проделала очень долгий путь, измерить который нельзя ни милями, ни часами. И проделала его не напрасно, она обрела отца и нашла себя. - С тобой все в порядке? - спрашивал Дилан, тревожно глядя на Труф и тряся ее за плечи. - Я остался в Убей Тень, хотел оттуда следить за твоими действиями, а тут этот чертов пожар. Как только я увидел его, сразу полетел сюда. Труф взяла Дилана под руку и, слегка отстранившись, посмотрела на него. - Со мной все в порядке, - стараясь говорить ровным голосом, ответила она. - Не волнуйся, пойдем в дом и хотя бы остаток ночи поспим. Кстати, я не думаю, что тебе стоит обследовать Врата Тени, привидений там больше нет. Если уж зашла речь о призраках, то скажу тебе, что хочу переписать биографию отца. - Труф повела Дилана к остальным. - Я поняла, как нужно построить книгу. Труф напишет эту книгу о Торне Блэкберне. Но покажет его не таким, каким хочет видеть его обыватель, а таким, каким он был, - человеком, который в конце своей карьеры понял, что совершенство не может быть самоцелью. А назовет она свою книгу "Страдающая Венера".