ов. Он искренне веровал в свое учение, но без экзальтации. Это не был доморощенный провидец, измученный видениями. Торна нельзя было назвать ни мракобесом, ни ополоумевшим фанатиком. Нормальный человек, ну, возможно, как говорят, малость с приветом, но не более того. Он, как выяснила Труф, был абсолютно честен в денежных делах, не строил своего личного благополучия на доброхотных дарах, а все тратил на работу. Даже его ужасающая ложь о себе и та была замешена на его честности. Он рассказывал невероятные истории о своем прошлом не для того, чтобы пустить пыль в глаза, он делал это специально, чтобы выработать у своих последователей иммунитет на ложь вообще. Он хотел, чтобы его ученики научились мгновенно отличать правду от вымысла. Тогда, считал Блэкберн, они никогда не позволят кому-нибудь одурачить себя. Он воспитывался в Европе, где воспоминания о привлекательном безумце Гитлере были еще достаточно свежи. И самое главное, Торн мечтал создать мир, населенный не своими сторонниками и последователями, а мир, где все будут полубогами. "Отец, ну почему в жизни все получается наоборот?" Но Труф не только работала над созданием книги о жизни и учении Торна, были у нее и другие занятия. Когда в ту ночь она поднялась к себе и проверила спутниковый телефон, он молчал. Со злости Труф чуть не выкинула дорогостоящую, но ставшую бесполезной игрушкой вещь в окно своей спальни, но во время спохватилась, вспомнив, что она не купила аппарат, а всего лишь взяла в аренду. Труф решила проверить, сможет ли она заставить аппарат работать на следующий день, и с этого момента вступила в увлекательную, но изматывающую борьбу за контакт с внешним миром. Труф билась, как лев, она покупала батарейки и аккумуляторы, пыталась заставить телефон работать от сети, но все было безрезультатно, Врата Тени не сдавались. В конце концов Труф оставила бесплодные попытки вызвать к жизни телефон и обратилась к своим экспериментам. Вот тут-то и началось самое худшее. Джулиан не меньше самой Труф был заинтересован в результатах ее работы по отлову призраков и с плохо скрываемым весельем следил за тем, как Труф билась за получение данных. Присланное Диланом оборудование не желало работать. Как Труф ни старалась зарядить аккумуляторы, они разряжались максимум через несколько часов. За более чем неделю фотокамеры не отсняли ни одного кадра. Как показала действительность, аппаратуру можно было не присылать. Кроме шуток с электричеством, Врата Тени вели себя скромно и покорно, как ягненок. Перестали перебегать с места на место комнаты и лестницы, а картины уже не пытались упасть и прищемить Труф. Даже Торн Блэкберн деликатно не появлялся, так что Труф даже немного соскучилась. В последнее время она нередко вспоминала старого безобразника, он напоминал ей поднадоевшего всем дядюшку, занудного и вредного, с противными привычками и скверным характером, но без которого жить так скучно и уныло. Покусывая кончик шариковой ручки, она обвела библиотеку взглядом. Напротив сидел Карадок, углубившись в разложенные перед ним книги по магии. Труф видела их, и они показались ей чересчур насыщенными техническими терминами, но Карадока, похоже, это ничуть не смущало. Он методично работал, сверял какие-то записи и что-то выписывал в свой большой черный блокнот. Он был поглощен своим занятием, как, впрочем, и весь круг истины. В последние дни, как уже отметила про себя Труф, почти все обитатели Врат Тени вели лихорадочную подготовку к чему-то. Порой Труф не видела никого вплоть до вечера. "Театр построен лишь для одного... но уверены ли они, что он придет?" - раздумывала Труф. По ее предположениям выходило, что в ближайшее время Джулиан поставит заключительную часть своей пьесы, репетиции которой проходят почти постоянно. Готовятся декорации, портные дошивают костюмы, подобран и ждет своего часа грим. Ну что ж, пусть пробуют. Труф тоже не теряла времени, ее работа над биографией Торна почти закончена. Как о чем-то абстрактном Труф подумала о своем отъезде. Все необходимые документы собраны, пора в дорогу. Джулиан тоже будет заниматься чем-то после того, как откроет свои врата. Так что Труф свободна, даже более того, она станет здесь лишней. Завтра у них последний ритуал. Труф встрепенулась и удивленно заморгала. Ей показалось, что она все это время спала и внезапно проснулась. Как она могла забыть? Ведь завтра же хэллоуин, последний ритуал, открытие пути! Но куда же подевалось все это время? Чем Труф занималась? Черт подери, надо же еще успеть... Труф почувствовала тревогу, словно предчувствуя беду. Она должна что-то делать, но что? Труф ощутила какое-то движение, ей внезапно показалось, что сами Врата Тени очнулись ото сна. О чем она думала все это время? Труф даже не поехала в Стормлаккен на похороны своей тети. Труф почувствовала легкое головокружение, медленно поднялась и посмотрела на Лайт. Девушка сидела на полу у камина и безмятежно играла с ниткой, к которой был привязан блестящий серебристый шарик. Она повернула голову, улыбнулась Труф и снова продолжила водить по полу ниткой. Труф злилась на себя. Целую неделю она пряталась в библиотеке, имитировала работу, хотя заниматься нужно было совсем другим. Теперь у нее не оставалось времени для подготовки к самому главному - побегу из Врат Тени с Лайт. Но прежде всего необходимо узнать истинную цель Джулиана, как здесь оказались остальные обитатели Врат Тени и что их связывает между собой. Труф даже не потрудилась позвонить Дилану. Конечно, Мег передаст ему ее сообщение, но связаться с ним стоило бы. Хотя бы из вежливости. Ну, это еще можно исправить. Труф направилась в комнату Джулиана, в последнее время она туда часто заходила без приглашения, и Джулиан уже привык к тому, что Труф его беспрестанно отвлекает. Сейчас этого не произошло, Джулиана в комнате не было. Труф подошла к столу, сняла с телефона трубку и поднесла ее к уху. Молчание. Труф несколько раз нажала на рычаг - привычка, унаследованная от просмотров старых фильмов. Внезапно Труф почувствовала, что в комнате стоит какой-то странный горьковатый запах, так пахнет застоявшийся и выдохнувшийся одеколон. Поразительно, но Труф запах понравился. Телефон молчал, хотя погода была прекрасная. Следовательно, причину нужно искать не в перебоях с электричеством. Труф попался на глаза раскрытый ежедневник Джулиана. "Я не должна смотреть в него", - убеждала себя Труф, но любопытство одержало верх, и она перелистала страницы. Они были испещрены какими-то непонятными Труф знаками, только на самой последней была сделана одна-единственная запись: "Увидеть Эллиса". Труф посмотрела на число - встреча с Эллисом была намечена у Джулиана на сегодня. "О чем они собираются говорить?" - подумала Труф, но вскоре решила, что ее это совершенно не касается. Она вышла из комнаты, пока не случилось еще чего-нибудь непонятного. Труф вернулась в библиотеку, но работать уже не могла. Овладевшее ею беспокойство мешало сосредоточиться. Долгим, изучающим взглядом она посмотрела на Лайт, увлеченную игрой. Созревшее решение немедленно отправиться в Убей Тень и позвонить Дилану дополнилось еще одной интересной мыслью. Труф сделает то, что ей следовало бы сделать давным-давно, - она отошлет Дилану все свои записи. Пусть он посмотрит их, Дилан не станет рассматривать видения Торна и разговоры с ним как сумасшествие, бред или ясновидение, а как своего рода показатель изменения взглядов Труф. Но Дилану она может доверять. И еще Труф отошлет "Страдающую Венеру" на свой адрес. Может быть, сделать с нее копию и послать Дилану? Дилан, по мнению Труф, был значительно большим поклонником учения Блэкберна, чем пытался казаться. Правда, к оккультизму он относился индифферентно. Не исключено, что Дилан поможет ей понять смысл туманной, устрашающей "Венеры". Еще не так давно Труф не решилась бы браться за книгу, но только потому, что не верила в свои силы, боялась, что не сможет преодолеть ее неизбежного воздействия. Сейчас же она была уверена в себе. Все-таки эти дремотные дни не прошли даром, что-то изменилось внутри самой Труф. Она стала иначе оценивать себя. Необходимость обратиться за помощью к Дилану уже не пугала ее. Уж так устроен этот мир, что иногда требуется помощь посторонних людей. Труф не торопясь собрала свои записи и вышла из библиотеки. Сегодня она соберет все, а завтра с самого утра отправится на почту. Первое, что необходимо сделать, - взять "Страдающую Венеру", пока Лайт находится в библиотеке. Труф взлетела по лестнице на третий этаж, вошла в комнату Лайт и нашла книгу. Она посмотрела, на месте ли ожерелье, оказалось, что оно все еще лежит в ящике. Труф подумала и, решив, что Торн от него отказался, взяла с собой и его. Вернувшись к себе, она спрятала ожерелье в сумку и начала готовить посылку Дилану: пленки, свой дневник и записи об истории Врат Тени. Материала набралось довольно много, и Труф подумала, что неплохо бы положить его в коробку. Внизу должны быть коробки. Нужно сходить и взять одну из них. Айрин можно не беспокоить, в случае чего Хоскинс поможет. Труф подошла к двери, открыла ее и, обернувшись, посмотрела на гору приготовленных к отправке бумаг. "Страдающая Венера", аккуратно и незаметно спрятанная, лежала в самом низу. С помощью любезного Хоскинса Труф нашла все, что ей было нужно: коробку, упаковочную бумагу, липкую ленту, веревку, - и вернулась в свою комнату не больше чем через полчаса. Айрин она не встретила, да это и неудивительно, в последнее время обитатели Врат Тени были настолько поглощены работой, что даже во время обеда смотрели друг на друга отсутствующим взглядом. В доме постоянно слышались какие-то необычные звуки, витали странные запахи. Труф часто видела, как кто-то готовит то масла, то мази. Иногда за столом кто-нибудь застывал и молча, видимо, медитируя, сидел так некоторое время. В этой обстановке Труф чувствовала себя очень неуютно, хотя привыкла к подобным вещам в университете - там тоже накануне экзаменов все ходят как сомнамбулы. Войдя в комнату, Труф подумала, что посылку можно дополнить письмом, но решила не делать этого, просто сообщить о ней Дилану по телефону. Сейчас она соберет весь материал в коробку, перевяжет ее и отнесет до утра в багажник машины. Затем пешком, прогулка только пойдет ей на пользу, Труф отправится в город, откуда и позвонит Дилану. Труф усмехнулась: с тех пор, как Врата Тени перестали пугать ее, она не стремилась покинуть поместье. А почему дом вытворял с ней такие вещи раньше? Может быть, Врата Тени приняли ее? Она открыла коробку и стала складывать в нее бумаги. Вот и последние листы с записями. А где же книга? "Страдающей Венеры" не было. Сначала Труф подумала, что просмотрела ее, задумавшись, положила книгу в коробку, не заметив этого. Она перерыла все бумаги, но книга не появилась. Она исчезла. Они украли ее. Подловили момент и украли. Они правильно все рассчитали, как чувствовали, что именно сегодня книга уйдет от них навсегда. Труф была в бешенстве. Все уловки ни к чему не привели, но мало этого, рухнули все ее планы. Труф поняла, что с ней просто играли, а когда эта игра надоела, ей дали пинка. Ее не просто обокрали, ее оскорбили. Злость переполняла и душила Труф, но еще ей казалось, что проснувшийся дом к ее негодованию методично примешивает свое безумие. Труф чувствовала, как от внезапного бешенства кровь закипела у нее в жилах. Вены на руках вздулись и горели. Все, ей надоело быть угодливой гостьей, осточертело разыгрывать из себя тихоню! Кого она провела? Это ей, липовой рационалистке, утерли нос, да еще как! Хватит, она устала смотреть на всю эту шайку полоумных подонков, сейчас она им покажет. Она пойдет к Джулиану и потребует свою книгу. Свою! Потому что она принадлежит ей по праву наследства, ведь Труф - дочь Блэкберна. Что произойдет после ссоры, Труф не представляла и не задумывалась об этом. Она подошла к двери и так толкнула ее, что та, распахнувшись, громко ударила по стене. Труф вышла в коридор. Дом старался сбить ее, увести в сторону, заманить куда-то, но Труф своей злостью, словно мечом, разрубала липкую, обволакивающую сознание паутину. Впервые она почувствовала в себе могущество, данное ей от рождения. Сбегая по ступенькам лестницы, проходя по коридорам, Труф легко справлялась с наваждением, и оно отступило. Неспособное сломить, свести Труф с ума, ища выхода своей мрачной силе, оно набросилось на сам дом. - Джулиан! - выкрикнула Труф, спускаясь по лестнице к храму. Дверь открылась, и Труф увидела шахматную доску пола и выходящего Хиауорда. Он посмотрел на спускающуюся Труф, быстро отвел взгляд и торопливо зашагал ко входной двери. Труф увидела, как он открыл ее и в дом вошло несколько человек в белых халатах; двое из них катили носилки. Труф остановилась и пришла в себя. - Хиауорд, - позвала она, но он, не останавливаясь, повел людей внутрь дома. Оторопевшая Труф остаток лестницы прошла тихим, спокойным шагом. Дверь в дом оставалась открытой, и Труф увидела на гравийной дорожке бело-оранжевую машину "скорой помощи". На крыше ее горел яркий синий сигнал. "Что тут происходит?" - Какой ужас, - запричитала Айрин, подходя к Труф. - Какой кошмар. Как это только могло случиться? Эллис ходил по этой лестнице сотни раз. - Что? - переспросила Труф. Появились санитары. Они медленно и осторожно везли носилки, на которых лежал Эллис. Подошли Гарет и Хиауорд, лица у обоих были угрюмые и недовольные. Труф посмотрела на Эллиса. Привязанный, он лежал на доске, и уже одно это говорило о многом. Серое лицо Эллиса было искажено гримасой боли. Увидев Труф, он слабо пошевелился, открыл рот, пытаясь что-то сказать, но не смог и застонал. Труф, заметив его попытки, подбежала к нему. - Эллис, - спросила она. - Что случилось? - Он упал с лестницы, по которой ходят слуги. Мы ею никогда не пользуемся, она слишком крутая, - резко ответил Гарет. - И ударился головой, - угрюмо произнес Хиауорд. Холодеющими пальцами Эллис дотронулся до руки Труф. Он пристально смотрел в ее глаза, рот его то открывался, то закрывался. Он явно хотел что-то сказать Труф, но эти слова не шли у него с языка. - Все будет хорошо... - Труф сама не понимала, что говорит. Боль, которую она видела в глазах Эллиса, затушила остатки ее ярости, осталась только острая жалость к Эллису. Глаза его закрылись. Он расстроился, оттого что бессилен что-то сказать Труф? Или смирился с неизбежностью? - Простите, мисс, - сказал один из санитаров. Труф отошла, они вывезли носилки на улицу, осторожно спустили по ступенькам и закатили в машину. Труф посмотрела на лестницу и увидела Джулиана. Он стоял в сером, как тело акулы, элегантном костюме. Труф пыталась прочитать выражение его лица, но безуспешно, оно было непроницаемо, как маска. Интересно, что он будет делать без Эллиса? Труф не слишком старалась понять их таинственную работу, но знала, что Эллис занимал важное место в отправлении ритуалов. Он был одним из четырех хранителей, черной собакой. Сможет ли Джулиан найти кого-нибудь, кто бы заменил Эллиса? - Труф, - внезапно позвал чей-то голос. Она повернулась к дверям и увидела Дилана. Дилан Палмер вошел в фойе, обернулся и с любопытством посмотрел на машину "скорой помощи". - Когда я подъехал и увидел эту машину, - произнес Дилан, - признаюсь, мне полезли в голову самые мрачные мысли. Но, слава Богу, что это еще не ты. - В голосе Дилана чувствовалось облегчение. На нем была грубая рубашка с закатанными рукавами, потертые джинсы и большие, армейского типа башмаки. Волосы были всклокочены. В общем, весь вид доктора Палмера контрастировал с изысканностью Врат Тени. Пока Труф справлялась с волнением и искала нужный тон, раздался голос Джулиана. - Кто вы? - спросил он и выступил вперед. Труф посмотрела на обоих мужчин и увидела, что разница между ними такая же огромная, как между Джулианом и Гаретом, только сейчас сравнение было далеко не в пользу Джулиана. - Доктор Дилан Палмер, - ответил Дилан, делая легкое ударение на степени. - Заведую лабораторией в институте психических исследований имени Бидни при Тагханском университете. А вы, должно быть, Джулиан Пилгрим? - Он улыбнулся и протянул руку. - И что привело вас сюда? - ответил Джулиан, стараясь говорить нейтральным тоном, не замечая поданной руки. Хотя Джулиан не смотрел в сторону Гарета, Труф заметила, что юноша как-то неловко и тревожно зашевелился, и вспомнила сцену, свидетелем которой она стала. Джулиан не любил сюрпризов. - Я пойду закрою ворота, - произнес Гарет. - Подожди пока. Я не думаю, что мистер Палмер задержится здесь надолго, - произнес Джулиан. Дилан, не переставая улыбаться, опустил руку. - Я просто заехал навестить Труф. - Вот она, - сказал Хиауорд. - Привет, Дилан, - неуверенно произнесла Труф. "Какого черта ты приперся сюда?" Внутри нее что-то всколыхнулось, и она снова почувствовала приступ злобы. Как Дилан осмелился приехать сюда? Словно почувствовав накаленную обстановку или услышав тревожный звон невидимого колокола, из библиотеки спустился Карадок, а с улицы в дом вошел Доннер. Труф видела, что в воздухе пахнет большим скандалом, если не дракой. Это было уже нечестно. Дилан был ее знакомым, следовательно, и наказание для него выберет она. - Джулиан, можно мне поговорить с гостем? - произнесла она. По лицу Джулиана пробежала еле заметная улыбка. Он повел бровью, выражая согласие. Труф подошла к Дилану, взяла его за руку и повела в комнату. - Свихнувшийся ученый и его ребятки, кажется, не на шутку перепугались, - сказал Дилан, когда Труф закрыла дверь. - Что тебе здесь нужно? - отрезала Труф. Поднимавшийся гнев начинал захлестывать ее. Появилась новая жертва, и это был Дилан. - Ты знаешь, я то же самое хотел спросить у тебя, - ответил он, и в голосе Дилана Труф услышала тревогу и заботу. - Как тебя понимать? Две недели назад ты просто встала и уехала, заявив, что желаешь написать биографию Торна Блэкберна. Десять дней назад ты попросила меня прислать оборудование, чтобы обследовать Врата Тени. Я с большим трудом выбиваю его, присылаю сюда - и что дальше? Полное молчание. Я звонил сюда, на твой спутниковый телефон - ничего. - Значит, ты приехал проверить, чем я тут занимаюсь? - спросила Труф. Ее вопрос прозвучал как упрек Дилану. - Я приехал посмотреть, все ли с тобой в порядке, - поправил Дилан. - Что тут у вас происходит? Кого это волокли на носилках? - Эллиса Гарднера, одного из, как ты со свойственной тебе вежливостью заметил, "ребяток" Джулиана. Он упал с лестницы. - Труф чувствовала, что голос ее дрожит от негодования, и это раздражало ее еще больше. Как хотелось Труф выплеснуть свою злость на кого-нибудь. Дилан ответил не сразу. - Я беспокоюсь за тебя, Труф. Ты очень изменилась. - Он направился к ней, но Труф вытянула руку, останавливая его. - Да ты сама не своя, - сказал Дилан. - А откуда ты знаешь, когда я своя, а когда нет? Или ты забыл, что я дочь Торна Блэкберна, Дилан? Плоть от плоти и кровь от крови его. - Она прошла к камину и, встав спиной к Дилану, продолжала говорить: - Я, разумеется, ценю твою заботу. Спасибо тебе за аппаратуру. Ты меня увидел, а теперь уезжай, Джулиан не любит, когда в доме находятся посторонние. Молчание затянулось. Обернувшись, Труф посмотрела на Дилана и увидела его настороженный взгляд. - Что это на тебя наехало? - спросил он удивленно. - Работа Блэкберна, - резко ответила Труф. - Нет, не то, что ты думаешь. Я ей не занимаюсь, я работаю с коллекцией, собранной Джулианом. Он называет ее "блэкберниана", в ней содержится все о Торне. - А как дела с паранормальными явлениями? Или об этом можно забыть? - недовольным голосом спросил Дилан. Труф пожала плечами. Ей не хотелось ссориться с Диланом, но она чувствовала, что не может больше сдерживать себя. - Можешь смеяться, но я ничего не записала и не сняла. Аппаратура не работает, какие-то неполадки с электропитанием. Аккумуляторы разряжаются почти мгновенно. - Труф засмеялась, но смех получился грубым и неестественным. - Но ты сам это увидишь. Джулиан сказал, что разрешит обследовать дом... на следующей неделе. - Слова ее прозвучали угрожающе. - После того как он проведет последний ритуал. В ночь на хэллоуин, так? Почему ты так удивлена, Труф? Или полагала, что я не знаю праздников ведьм и колдунов? Плохой же я был бы тогда исследователь. Вальпургиева ночь, ясно. Джулиан, вероятно, хочет переплюнуть самого Торна. Значит, следует ожидать покойников. Кто на этот раз, не знаешь? - Дилан сжал кулаки. Он почти кричал, словно поддаваясь воздействию неведомого жуткого обитателя Врат Тени. Кажется, этот таинственный, невидимый обитатель, высмотрев себе очередную, свежую жертву, начинает и ее наполнять своим безумием и яростью. Теряя самообладание, Труф заорала: - Ты врешь! Она тряслась всем телом. Единственно, что хотелось ей сейчас, - наброситься на своего врага. - Ты не знаешь Джулиана и ничего не понимаешь в его работе. Ты приперся сюда обвинять его, а он... - Кипя от ярости, Труф захлебывалась словами. Она замолчала, перевела дух и с новой силой набросилась на Дилана. - Джулиан - добрейший и нормальнейший человек из всех, кого я знаю, - визжала Труф, сжав кулаки. Ногти больно впивались в ее ладони, но она не замечала этого. - Я не желаю больше слушать тебя, убирайся! Джулиан помогает мне... - Такого не стоит ни одна книга, - спокойно парировал Дилан. - Ты послушай себя, послушай, что ты мелешь! Неужели ты не видишь, что они с тобой вытворяют? Ты или ослепла, или никогда не была ученым. - Проваливай! - крикнула Труф и внезапно почувствовала, что гнев ее стих. Он провалился куда-то вглубь, превратившись в холодно-жгучую, крепкую ледышку. - Айрин Авалон была самым близким другом моей матери. Здесь находится Лайт, моя сестра. - На этом слове Труф сделала ударение. - И ты считаешь, что они хотят мне зла? Нет, вокруг Джулиана демонов не водится, так что побереги свои страсти для полночного телевизионного шоу. - Труф почувствовала, что ее бьет озноб. Здесь, стоя у окна в лучах яркого солнца, она вдруг начала замерзать. Дилан подошел к Труф и удрученно посмотрел на нее. - Если бы я знал, что в этом доме происходит, я бы никогда не отпустил тебя сюда, - произнес он виновато. - От привидений мутнеет разум, Труф. Коварство любых паранормальных явлений состоит в том, что они действуют непосредственно на мозг человека, и его разум мутнеет. Совершенно необязательно видеть кровоточащие стены и обезглавленных монахинь, неизвестные силы мозга куда как страшнее, - печально сказал Дилан. - Пожалуйста, Труф, давай уедем отсюда. Труф посмотрела на него холодным взглядом. Почему он никак не оставит ее в покое? Такие, как она, не нуждаются в сострадании. Но тем же путем шел и Торн, и выбор убил его. - Поверь мне, Труф, я знаю, что говорю. - Голос Дилана звучал искренне. - Я еще не закончила работу, - сказала Труф. Теперь она сильна, она видела свои преимущества и собиралась использовать их против этого дома. Она пошла к двери, и Дилан был вынужден последовать за ней. - Я, конечно, мог бы утащить тебя силой или пригрозить пойти в полицию, и это мгновенно бы сработало, но я предпочитаю действовать методом убеждения. Если ты здесь находишься по своей воле, тогда... - Дилан развел руками. - Да, - отрезала Труф. - Что ж, ты взрослая женщина и можешь делать свой выбор сама. Хотя я считаю, что ты ошибаешься. Только ради Бога, Труф, пойми, что здесь очень опасно, и берегись. Запомни, что нет на земле более страшного места для неподготовленного медиума, чем то, где происходят паранормальные явления. - Я не медиум, - ответила Труф, уже совершенно спокойно. Гнев ее прошел. Она вспомнила, что неоднократное тестирование в институте не выявило у нее никаких аномалий. Теперь же, зная своего отца, она была бы только рада, если бы Дилан оказался прав. Дилан вздохнул и пригладил волосы. - Возможно, - тихо сказал он. - Но это можно проверить. Ведь твоя тетушка работала с Райном, была одной из лучших. Только поэтому Торн заинтересовался и ею, и ее сестрой-близнецом. Он, правда, болтает что-то о примеси крови сидхе, но это все бред сивой кобылы. Главное то, что экстрасенсорные способности передаются по наследству. Ты можешь возражать сколько угодно, но это давно и научно доказано. - О Господи, - прошептала Труф. Она уже не чувствовала ни гнева, ни недовольства. Только пустота внутри. Труф закрыла руками лицо и прислонилась к камину. Что ей делать? Она может не обращать внимания на слова Айрин, Майкла, может считать бредом призывы Торна. Но когда Дилан, никогда не теряющий рассудка, известный ученый, говорит ей то же самое, это уже серьезно. - Но почему я ничего не знала? - Неужели? - удивился Дилан - Вот так раз, а я думал, что это тебе хорошо известно. - Дилан подошел к ней. - Я очень рад, что вы еще здесь, доктор Палмер, - раздался голос Джулиана. - Простите меня за не очень вежливый прием. Но я не перебил вас? - Нет, конечно, Джулиан. - Труф с благодарностью посмотрела на него. Джулиан подошел к ней, и Труф положила руку на его плечо. - Перед вашим приездом с одним из моих друзей и помощников случилась беда, он получил травму. Его увезли в больницу Святого Франциска в Пафкипси. - Так далеко? - изумился Дилан. - Случай очень серьезный. Бедный Эллис. - Джулиан сокрушенно покачал головой и взял руку Труф. - В местных больницах нет соответствующих специалистов, а медицинский центр Олбани находится еще дальше. Извините меня, если я был с вами слишком резок, - произнес Джулиан, обращаясь к Дилану. - Я так понимаю, что вы и есть тот самый исследователь, о котором мне так часто говорила Труф. - Он протянул Дилану руку. - Надеюсь, мне удастся убедить вас остаться здесь на ленч? Дилан был человеком незлопамятным, он пожал руку Джулиана и согласился остаться. Телефон временно ожил, и чуть позже Джулиан позвонил в больницу. В обеденный зал он пришел веселый и разговорчивый. - Сначала они отказались разговаривать со мной, - усмехнулся он. - Сказали только, что Эллису делают рентген. Но как только я сообщил, что завтра приеду и оплачу счет, тон сразу потеплел. - Вы будете оплачивать лечение? - спросил Дилан. - А кто же? У актеров редко есть лишние деньги, а еще реже - медицинская страховка, - ответил Джулиан. - Поразительной благородности поступок, - откомментировал Дилан таким язвительным тоном, что сидящие за столом почувствовали себя неловко. Ели преимущественно молча, и Труф решила спокойно обдумать создавшуюся ситуацию. Результат размышлений получился неутешительный. Потребовать у Джулиана "Страдающую Венеру" обратно она не могла. Такое требование будет означать, что она привезла книгу с собой, спрятала ее и все время, пока Джулиан говорил о ней, молчала. Ставить себя в щекотливое положение не имеет смысла. "Забудь о потерях и беги отсюда, - нашептывал голос, очень похожий на голос Торна. - Еще два месяца назад ты и понятия не имела об этой книге. Неужели ты думаешь, что она тебе когда-нибудь понадобится?" "Нет на земле более страшного места для неподготовленного медиума, чем то, где происходят паранормальные явления". А это уже говорит Дилан. "Не равняй себя с другими, ты особенная, ты моя дочь", - настаивал Торн. Нет, признаться Джулиану в том, что она все время обманывала его, Труф не могла. Если она это сделает, тогда Джулиан тоже включится в поиски и получит "Страдающую Венеру", а Труф чувствовала, что этого допускать нельзя. Сквозь ресницы Труф пристально смотрела на Джулиана. Он вполне дружелюбно разговаривал с Диланом. "Нужно попытаться отыскать книгу самой", - решила Труф. Возможно, ей и удастся сделать это незаметно. Она ночью обыщет все комнаты, она хорошо знает, где кто живет. С полуночи до шести все, как правило, находятся в храме, в это время можно бомбить поместье - никто ничего не услышит. "Разве что Майкл", - вспомнила Труф. Ну ничего, она сможет как-нибудь обмануть его. Что-нибудь придумает. А после того, как книга будет найдена, можно и уезжать. Завтра утром Труф поговорит с Лайт, попытается убедить ее уехать вместе с ней. Тогда последнего ритуала не будет. А что, если Джулиан не станет проводить его? Ведь нет Эллиса, одного из самых важных звеньев. Как она собирается искать "Венеру" в этом случае? После ленча Дилан уехал. Труф и Джулиан, стоя на ступеньках у входа, проводили его долгим взглядом. - Я очень рад, что он наконец-то уехал, - произнес Джулиан. - Разговаривать с ним тяжело, чувствуешь себя как абитуриент на экзамене. Интересно, какую оценку он мне поставил? - Что-то ты не очень походил на школьника, - сказала Труф и оперлась на Джулиана. Как свою собственность, он крепко обнял ее чуть ниже талии. Труф уже давно не противилась такому обращению. Она почувствовала теплоту руки Джулиана, вспомнила, что сегодня собирается обыскать его комнату, и ей стало стыдно. Но нет, она собирается только взять назад принадлежащую ей вещь. Какая разница? Все равно это воровство. - Куда ушли все мои годы занятий? - Джулиан повернул Труф к себе и посмотрел в глаза. - В лице доктора Палмера я имею сильного соперника, не так ли? - Не очень серьезного, - ответила Труф со смехом. Предательская краска, вечно она появляется в самый неподходящий момент. Хоть в глаза никому не смотри. Труф взяла Джулиана за руку и повела в дом. - Тогда пойдем со мной, несравненно прекрасная, и облетим весь мир меньше чем за полчаса. Мы узнаем маленькие тайны Торна Блэкберна и... Кто знает что еще? - Он закрыл дверь и посмотрел на Труф. - Слушай, Джулиан, а что будет с вашей работой, ведь Эллиса нет, - спросила Труф. - Он не сможет принять участие в ритуалах, даже если он отделался синяками и ссадинами. Джулиан усмехнулся. - О чем ты говоришь! У него по меньшей мере трещина в черепе. - Он повел Труф в гостиную. - Завтра съезжу, узнаю поподробней, что с ним. - А что с вашим кругом? - допытывалась Труф. - Кто-нибудь возьмет на себя роль Эллиса. Не привыкать, кое-кто и так уже работает за двоих. Гарет сможет сделать это, он знает весь ритуал наизусть. Справимся как-нибудь. Да и в любом случае я не собираюсь ждать еще год из-за какого-то... - Он запнулся. - Наверное, меня противно слушать, - произнес он с осуждением. - Я тебя понимаю, ты стремишься закончить работу побыстрее, - сказала Труф. Она узнала все, что ей было нужно, ритуал все-таки состоится, и завтра ночью они все будут в храме. - Да, времени нет. Поэтому я уже не предлагаю тебе присоединиться к нам сейчас. Может быть, позже. Но предложение попутешествовать по Европе остается. - Пока не знаю, - замялась Труф. Труф так и подмывало сказать Джулиану, что она не собирается ехать с ним ни в Англию, ни куда-либо еще. Ей уже осточертело это затянувшееся заигрывание с многозначительными взглядами и намеками. Труф хотелось одного - забрать сестру, уехать отсюда и работать. - Я еще не решила, но все возможно, - вместо этого ответила Труф и вздрогнула, почувствовав, что одна только возможность поездки с Джулианом возбуждает ее. На следующий день Джулиан уехал улаживать дела в больнице. Он не просил Труф поехать вместе с ним, и сама она тоже не собиралась напрашиваться. Сразу после отъезда Джулиана Труф отправилась искать Лайт, правда уже не намереваясь убедить ее уехать. Если отсутствие Эллиса внесло в работу круга сумятицу, то с исчезновением Лайт ритуал определенно проводиться не будет. Лайт была их медиумом, Труф знала это точно. До случая с Эллисом у Труф была какая-то надежда, но теперь увезти Лайт она не может, вся работа круга сразу рухнет. Труф не волновало, хорошо это или плохо, она просто не была уверена, что Лайт согласится. Джулиан отчаянно пытается закончить работу, а Лайт многим ему обязана. Как, впрочем, и Труф. Любопытно, что он будет делать во вторник утром, когда увидит, что мир остался таким же, как и был. Он и останется, Труф не видела причин, по которым ему следовало бы меняться. "А если нет"? Труф вздохнула. Она никак не могла понять, что делать - остаться рационалисткой или поддаться слепой вере возрожденного круга? Не важно, во вторник утром она увезет отсюда Лайт. А потом... Труф зябко пожала плечами. Придет вторник, тогда она все и решит. Обед проходил тоскливо и напряженно, славно над Вратами Тени нависла гроза. Джулиан еще не вернулся, но позвонил и сказал, что состояние Эллиса удовлетворительное, с ним все будет нормально, а сам он приедет к началу ритуала. Предпоследнего. Майкла тоже не было, он неожиданно уехал, и никто не знал куда. Труф казалось, что никто особо и не сокрушается по поводу отсутствия Майкла. Видимо, он удручающе действует не только на нее, но и на остальных. И тем не менее она заметила, что у Айрин с ним есть какие-то общие дела, если не интересы. Труф устало закрыла глаза. Среди обитателей Врат Тени не было никого, кому она могла бы верить. Все они уверяют, что говорят правду, но рассказы их противоречат друг другу. - Бедный Эллис. - Айрин первой прервала молчание. - Сколько раз я предупреждала его, чтобы он не ходил по этой лестнице. Там такие крутые ступеньки... - Пить надо меньше, тогда и ступеньки будут нормальными, - рявкнула Фиона. - Да наплевать на него, мне он никогда не нравился. - Какое чистое, лишенное коварства сердце, - усмехнулся Хиауорд. - Наша незатейливая Фи. Девица метнула на Хиауорда уничтожающий взгляд. - Как приятно оказаться на воле, без хозяина, - вставил Карадок. В отсутствие Джулиана он, видимо, замещал его по части внешнего вида. На Карадоке был светло-желтый, переливающийся шелковый костюм и рубашка без воротника. К еде он даже не притронулся. Откинувшись на спинку кресла, он поигрывал золотым перстнем на правой руке. - А что вы еще ожидали, - раздраженно воскликнул Доннер, и Труф даже испугалась, услышав его голос. Он говорил всегда тихо и спокойно, сейчас же он был явно взвинчен. - Мы все чертовски устали. Шесть часов ритуалов ежедневно, еще минимум четыре на подготовку, заучивание заклинаний на латыни и греческом, которые мы никогда в глаза-то не видели. Джулиан постоянно торопит... Доннер действительно выглядел утомленным. Труф обвела глазами остальных, они тоже были не лучше. Устали? Нет, это не усталость, это истощение. Словно кто-то высасывал из них жизненные силы. - Да, - согласился Хиауорд. - Джулиан торопится. Иногда мне кажется, что, если бы он мог, он бы все делал один. - В том-то и дело, что он не может, - произнес Карадок, и на этом дискуссия закончилась. Труф завела будильник и поставила его на двенадцать. Если она уснет, звонок поднимет ее. Механические часы надежнее, ее ручные электронные давным-давно стали. Заводить будильник - напрасная предусмотрительность, Труф не собиралась спать. Она лежала в кровати, наблюдая за секундной стрелкой. Впереди было несколько часов. Труф решила просмотреть свои записи. Она не отослала их Дилану, как собиралась. Зачем? Ведь "Страдающей Венеры" все равно нет. Труф нехотя призналась себе, что в душе она не хотела ничего показывать Дилану. Ему не стоит ничего знать, по крайней мере сейчас. Если он увидит записи, он снова захочет вмешаться в происходящие во Вратах Тени события. Труф еще не определилась, чего ей хочется больше - защитить, или наказать его, или оставить все лавры славы себе. Одно было очевидно - пока не пройдет завтрашняя ночь, Дилан здесь не нужен. Начался дождь, и тяжелые капли забарабанили по стеклу. Буря разразилась сразу после того, как Труф поднялась к себе. Электричество еще не отключили, но на всякий случай и подсвечник, и несколько свеч Труф уже приготовила. Она продолжала читать, монотонный шум дождя усыплял ее. Сквозь дремоту Труф слышала далекие звуки грома. Буря бушевала над долиной реки Гудзон и над примыкающими к ней горами. В ту страшную ночь 1872 года тоже шел дождь. Он шел и весь предыдущий день, только поэтому пожар не распространился на лес. Если бы не это обстоятельство, сгорело бы все вокруг. В 1969 году, в ночь, когда Торн Блэкберн проводил свой последний ритуал, тоже не обошлось без бури. По словам Айрин, ветром вышибло все замки в дверях, и они раскрылись. В последние дни стояла удивительно тихая погода. На небе ни облачка... И вот опять дождь. Да не дождь, а целая буря. Труф посмотрела на свой будильник, единственно надежные часы во всех Вратах Тени. Без четверти двенадцать. Еще полчаса можно подождать, и пора собираться. В поисках драгоценной пропажи Труф обойдет все комнаты. Труф начала бить нервная дрожь. Она вытерла запотевшие ладони о пижаму. Было бы легче, если бы исключалась всякая возможность увидеть в одном из коридоров Илию Чеддоу, и, хотя вероятность такой встречи ничтожно мала, она внушала Труф острое беспокойство. Она подумала, что, встретив Торна, вообще умрет от страха. Правда, она может спросить Торна, кто стащил книгу, а заодно перстень и ожерелье. После отъезда Дилана Труф решила проверить их, заглянула в ящик, но ни того, ни другого не нашла. Хотя Торн сказал, что это его вещи, так пусть он их и разыскивает. Книга - другое дело, она Труф необходима. Книга ее, Торну она уже давно не принадлежит. В двенадцать четырнадцать прямо над самым домом раздался страшный треск, блеснула молния, и свет погас. Труф чертыхнулась и зажгла свечи. К своему сожалению, очень скоро Труф обнаружила, что оставаться храброй рационалисткой в запертой комнате значительно легче, чем в темном коридоре. Загораживая пламя свечи, она медленно шла, не переставая с ужасом думать о том, что ей предстоит встретиться с теми, кого уже давно нет. А возможно, придется еще и разговаривать. Знать, что тебя ожидает, и сохранять при этом смелость - задача не из легких. А может быть, смелость как раз и состоит в том, чтобы продолжать двигаться вперед, отлично зная, что тебя ждет? Где находится комната Майкла, Труф точно не знала, да ее сейчас это не беспокоило. Буря случилась как нельзя кстати - если Труф войдет в его комнату, то скажет, что забрела сюда по ошибке. Кем он будет ее считать - совершенно не важно, объяснение прозвучит вполне правдоподобно. Тем более что они оба отлично понимают, где находятся. "А может быть... Да нет, не стоит". Труф замотала головой, отвергая идею взять в помощники Майкла. Поиски она начала с комнаты Айрин. Труф успела полюбить эту старую женщину и не могла представить, что та украла у нее книгу. Но разум подсказывал ей, что обыскивать нужно все комнаты без исключения, и Труф, поколебавшись, открыла дверь. Она ничего не нашла, в ящиках и на полках были только одежда, мелкие украшения да косметика. Ничего похожего на книги в комнате не было. Труф наткнулась только на толстую тетрадь с разными рецептами снадобий да на запрятанную глубоко под бельем фотографии Торна Блэкберна и Кэролайн Джордмэйн в небольшой мягкой кожаной сумочке. Там же лежал серебряный круг с магическим знаком, таким же, как и на золотом медальоне с ожерелья Блэкберна. Труф направилась в комнату Лайт, подвергла досмотру и ее, но нашла еще меньше. Вышла она с твердым убеждением, что Лайт обожает сладкое. Труф перешла на второй этаж с намерением сначала обыскать обитаемые комнаты, а после этого - пустые. А затем, если останется время, Труф пройдет по дому и посмотрит, нет ли где тайников. Она надеялась не столкнуться с Майклом. К счастью, этого не произошло. Возможно, он еще не вернулся. Труф плохо знала привычки Майкла и не предполагала, куда он мог уехать. Комнату Фионы Труф узнала легко. В самых неожиданных местах она натыкалась то на банкноты, то на неподписанные чеки. В одном из ящиков Труф увидела листок бумаги с несколькими подписями Джулиана, сделанными явно женской рукой. Сообразительная Фиона время даром не теряла, она старательно училась копировать подпись Джулиана в надежде в будущем найти применение чекам. Труф криво усмехнулась. Книги тем не менее не было. Труф сразу догадалась, что попала в комнату, которую занимал Эллис. Прочно угнездившийся беспорядок, повсюду запрятаны бутылки... Что он хотел сказать Труф? Она с особой тщательностью обыскала жилище Эллиса. Безрезультатно. Оставалось пройти еще четыре комнаты - Карадока, Хиауорда, Доннера и Гарета. Труф досмотрела их, не разбираясь, да и трудно было понять, кому комната принадлежит. В одной Труф наткнулась на целый чемодан книг по магии, во второй нашла большой револьвер и пачку патронов к нему. Любопытно, кто это живет здесь, рядом с канистрой бензина? В следующей комнате Труф наткнулась на тайник с кучей порнографических журналов с вызывающе откровенными картинками на обложках. Она брезгливо швырнула их обратно. Труф предположила, что попала в жилище Майкла. Чистая, очень опрятная комната. Ничего лишнего, только кровать, стул и шкаф, в котором висели несколько костюмов, рубашки и галстуки. Труф узнала их, стало быть, она действительно находится в комнате Майкла. Труф увидела плоский кожаный саквояж, но какой-то странной формы - под два метра длиной, сантиметров шестьдесят глубиной, а шириной не больше десяти сантиметров. Очень похоже на футляр от электрогитары. Или от винтовки с оптическим прицелом. Труф не стала открывать замки, маловероятно, что Майкл станет прятать "Страдающую Венеру" в шкафу, на самом виду. Получалось, что никто из жильцов книги не брал. Труф почувствовала, что от напряжения голова у нее начинает побаливать. И повсюду Труф слышала непонятный, очень сильный запах, от которого першило в горле и слезились глаза. Труф почувствовала дрожь, казалось, что сам дом пульсирует, бьется в такт ритму ритуала, выполняемого в самом его сердце. Труф зажмурила глаза и увидела крут, уходящее вверх пламя свечей и силу, обволакивающую Лайт. Неподалеку стоял Джулиан. На голове его была корона с изображениями луны и солнца. Светящийся нимб вокруг его головы свидетельствовал о том, что он унаследовал право продолжать работу Блэкберна и его силу. И ее было достаточно на все, что было предписано, - открыть врата навстречу потустороннему миру. Упавшая со свечи горячая восковая капля вернула Труф в чувство. Она открыла глаза и удивленно посмотрела вокруг. Что это было? Сон? Конечно, сон. На мгновение Труф просто заснула. Она поправила свечу в подсвечнике и пошла дальше по коридору. Голова продолжала болеть. Свободной рукой Труф потерла виски и вдруг услышала тихое пение. Перед ней была дверь в комнату Джулиана. Труф решила осмотреть ее в последнюю очередь, потому что не хотела обнаруживать у него свою книгу и таким образом получить подтверждение своим подозрениям. Да нет, не подозрениям, Труф была почти полностью уверена, что исчезновение "Страдающей Венеры" - дело рук Джулиана. Она осторожно открыла дверь. В комнате никого не было. Неудивительно, сейчас все находятся в храме. Труф никак не могла избавиться от навязчивой картинки происходящего в храме. Как ни старалась, она физически ощущала, как на нее волнами накатывает неведомая сила. Труф даже начала чувствовать окутывающий храм запах. Невероятным усилием воли Труф стряхнула наваждение, уверяя себя, что это еще не галлюцинации. Комната Джулиана, казалось, насквозь пропахла ладаном, да это и неудивительно. Странно, почему его костюмы еще не пропитались им насквозь? Труф принялась обследовать комнату. Пачки исписанных листов бумаги она не трогала, строго говоря, все, что не напоминало по форме ее "Страдающую Венеру", Труф не интересовало. В одном из ящиков Труф обнаружила конверт, а на нем измятый клочок фотографии с рваными краями. Расправив, Труф посмотрела на него и увидела одетого в длинную футболку маленького мальчика, худого, с угрюмым, недовольным лицом. Его длинные темные волосы были зачесаны назад. Что-то в хмуром мальчугане показалось Труф знакомым, она чувствовала, что где-то уже видела его. Оставалось только вспомнить где. Труф взяла конверт и высыпала из него пачку старых, пожелтевших снимков. На всех них был изображен тот же мальчишка, задумчивый и хрупкий. При свете свечи Труф быстро просмотрела все фотографии и на одной из них рядом с мальчишкой увидела Торна Блэкберна. Следовательно, на всех фотографиях был изображен его сын, Пилгрим. Теперь она поняла, почему все снимки показались ей такими знакомыми. Клочок, на который Труф наткнулась в самом начале, был оторван от одной из фотографий, находившегося в пакете группового снимка круга истины Торна Блэкберна. Сделан он был здесь, во Вратах Тени. Ее интересовало, кто так аккуратно оторвал кусок с Пил гримом от основного снимка? Это было сделано с таким тщанием, будто человек хотел отделить мальчика от всех остальных. Но почему эти фотографии здесь, а не в альбоме? Раздумывать было некогда, нужно было торопиться. Труф вытащила из кармана будильник, он продолжал работать. Уже три часа ночи, а впереди куча дел. Засунув снимки в ящик, Труф продолжила обыск. "Страдающей Венеры" не было и здесь, но результат поисков не ошеломил Труф, оставался еще кабинет Джулиана. Труф спустилась вниз, рассекая волны излучаемой ритуалом силы, и вошла в кабинет. Увидев на столе свечи, Труф зажгла их все, поразившись собственной беспечности. Исходящая из храма сила валила Труф, но, шатаясь, она раскрывала ящики и переворачивала бумаги, совершенно не заботясь о том, что Джулиан может заметить следы обыска. Труф перерыла весь кабинет, напоследок обшарила все углы, поднялась с пола и подошла к столу. Книги не было. Руки Труф тряслись, она еле сдерживалась, чтобы не вскрикнуть от охватившего ее отчаяния. Она задула все свечи, кроме своей. Труф устала, едва держалась на ногах. Она была уверена, что книга у Джулиана, только он заинтересован в том, чтобы обладать ею. Сейчас, не найдя "Венеру", Труф просто не знала, что делать дальше. Пламя свечи метнулось и осветило резной ящик для вин. Труф направилась к нему, оставив свечу одиноко гореть на столе. Она взяла бокал, наполненный какой-то темной жидкостью. А может быть, не темной, просто Труф так показалось. Она понюхала ее и отпила глоток. Это было одно из тех восхитительных вин, которые Джулиан так любил. "Надеюсь, это амонтильядо? За любовь к Господу, Монтрезор? Да, Фортунато, за любовь к Господу". Труф залпом выпила и налила еще. Второй бокал она пила медленно, наслаждаясь вином. Не допив его, она почувствовала действие первого бокала. Спала застилающая глаза пелена, и Труф снова увидела мир как и прежде, исчезла доводящая до безумия гипертрофированная чувствительность к ритуалу. Что там говорил Джулиан, когда поил Лайт бренди? О каких-то чакрах, которые алкоголь блокирует? Замечательно. "Неудивительно, что Эллис пьет. То есть пил. Прекрасная штука - раз, и никаких тебе чакров, - она захихикала. - Все это Джулиан называет оккультной чувствительностью, а Дилан - проявлением наследственных экстрасенсорных способностей". Труф было, впрочем, все равно, как кто называет ее состояние, она хотела побыстрее выйти из него. Вино разгорячило и расслабило Труф, но не лишило желания что-нибудь сделать. Но все, что могла, Труф уже сделала. Оставалось только пойти завтра утром к Джулиану и посмотреть, что он будет делать после ее исповеди - смеяться над Труф или жалеть ее. Труф села в кресло и задумчиво уставилась на свечу. Это было запоздалое прозрение, Труф увидела все, что ей следовало бы сделать, но чего она по слепоте своей не сделала. Почему она не рассказала все Дилану, когда он приезжал сюда? Ведь она же хотела отправить ему свой дневник. Даже собиралась скопировать и послать копию "Страдающей Венеры". Почему Труф этого не сделала? Нужно было хотя бы сказать Дилану, что у нее есть эта книга. Нужно было... Хватит думать о том, что следовало бы сделать, уже четыре часа. Сейчас нужно уходить. Труф допила вино, поставила бокал и потянулась к телефону. Сняв трубку, Труф с удивлением обнаружила, что связь есть, и по памяти набрала домашний номер Дилана. Гудки, длинные гудки. Труф долго держала трубку, но к телефону никто не подходил. Значит, Дилана дома нет. Труф нажала на рычаг и набрала номер лаборатории. Ответили довольно быстро, но это был не Дилан, и Труф положила трубку. Она снова подняла ее и набрала прямой телефон Дилана в лаборатории. Опять кто-то ответил, и опять не Дилан. Труф нажала на рычаг. Ей нужен Дилан, ни с кем другим она разговаривать не собиралась. А что она собиралась сказать Дилану? "Что я схожу с ума? Что старые добрые законы во Вратах Тени не действуют? Или я собираюсь поведать ему, что в двадцатом веке я никак не могу понять, верить ли мне в магию или нет, а если да, то в какую - черную или белую? Я ничего в этом не понимаю!" Труф оставила мысль связаться с Диланом и положила трубку. Пора признаться, что тебя обманули, как дитя, переиграли еще до того, как ты поняла правила игры. Труф налила еще вина, выпила, взяла свечу и вышла из комнаты. - Ничего не понимаю. Может быть, у тебя есть склонность к самоубийству? Или ты плохо слышишь? Сколько раз я уже приходил к тебе, а это совсем непросто. Согласись уехать отсюда хотя бы из сочувствия. После стольких знаков, которые я подал, чувство самосохранения разыгралось бы даже у последнего идиота, а ты еще здесь. Почему? Ты что, ничего не понимаешь? Сквозь сон Труф слышала, как на нее сыплются упреки, произносимые голосом, уже давно ставшим знакомым. Труф поднялась и села на кровати, стряхивая тяжелый сон. Чувствовала она себя неважно, еще не совсем проспавшаяся, с больной головой. Она посмотрела в окно и увидела серое предрассветное утро и фигуру Торна Блэкберна. Труф в испуге отшатнулась. - Торн, - произнесла она, сомневаясь в реальности своего пробуждения. - Да, это я, - ответил он, и Труф сразу успокоилась. За время общения с Блэкберном у нее выработалась своеобразная уверенность в том, что если она слышит его, то, значит, еще спит. Труф уселась поудобнее и внимательно посмотрела на Торна. Хотя было еще темно, Труф заметила на нем ожерелье, а на пальце знакомый перстень. - Ты нашел свои драгоценности, - заметила она. - Пока дочь пьет, отцу приходится работать, - саркастически заметил Торн. - Очень своевременно, хотя у тебя всегда было сильно развито это чувство. Вставай, одевайся и уматывай. - Я не могу сделать этого без Лайт, - возразила Труф в замешательстве. - И потом... - Она помолчала. - Разве ты не хочешь, чтобы врата были открыты? Если я увезу Лайт сейчас, они не смогут продолжить свои ритуалы. Джулиан тратит столько сил, я не хочу подводить его. Он чувствует, что... - Она не успела договорить. - Он? Чувствует? - взорвался Торн. Он встал с кресла, подошел к кровати и взглянул на Труф. "Совсем как настоящий", - мелькнула у нее мысль. Труф затряслась всем телом. - Ты думаешь, что он чего-то там чувствует? - ревел Торн. - Проснись, дорогуша, здесь нет никакого Джулиана! Внизу, в храме, находится твой сводный брат Пилгрим. Не разыгрывай из себя героя, для этого у тебя недостаточно мозгов, - сокрушенно вздохнул он. "Кровь взывает". Труф опустила голову. Как просто и как очевидно. Ей следовало бы догадаться об этом давным-давно. Сами чувства подсказывали ей. Неспроста же она инстинктивно избегала многозначительных предложений Джулиана. Ею владело двойственное отношение к нему - с одной стороны, мысль поддаться ему казалась соблазнительной и в то же время вызывала отвращение. Труф содрогнулась оттого, что так близко подошла к запретной черте. Близость с братом... - Но он любит... - не сдавалась она. - Только себя, - закончил Торн. - Все остальное для него - очередная ступенька к достижению своей цели. - А ты? - Труф устремила на отца пристальный взгляд. - Ты любил кого-нибудь в своей жизни? - требовательно спросила она, но не услышала ответа. Торн исчез. Труф бросила свой вопрос в пустоту. Труф протерла глаза и глубоко вздохнула. Кроме нее, в комнате никого нет. Да и не было. Никто к ней не приходил, это был сон, результат нервного стресса, переутомления и чрезмерного употребления шерри. Разве? Может быть, хватит лгать себе, отрицать свои собственные ощущения и считать явления Торна сном? Уж слишком все реально и правдоподобно. Был Торн или нет - уже несущественно, главное, что нет никакого Джулиана, и это все меняло. Торн сказал, что Джулиан - это его сын Пилгрим. Кто из них двоих врет? Живой или мертвый? Только не Торн. Но зачем врать Джулиану? "Значит, для героя у меня недостаточно мозгов? Посмотрим". Труф быстро оделась и в доказательство своей решимости и целеустремленности положила в карман ключи от машины. Она немедленно должна встретиться с Джулианом и узнать у него всю правду. Когда она подошла к дверям храма, участники круга как раз выходили из него. Горел свет, Труф посмотрела внутрь и вдруг почувствовала фальшь всего антуража. Ей показалось, что она попала в здание третьеразрядного театра, тщетно пытающегося удивить зрителя постановкой великой трагедии, но где ничто не соответствует размаху - ни бездарные актеры, ни аляповатые декорации. Есть только апломб, ничем не подтвержденная самоуверенность. Измотанные исполнители еле держались на ногах, они двигались автоматически, погруженные в свои мысли. Ими двигало только желание побыстрее добраться до кроватей и заснуть. Труф вошла в храм. Запах горящих свечей примешивался к сильному запаху ладана. К потолку поднималось легкое облачко дыма. В центре стоял великолепный алтарь на маленьких колесиках, на котором лежали звериные шкуры. Услышав звук шагов, некоторые подняли головы и посмотрели на нее, но большинство, казалось, ничего не замечая, продолжали убирать сцену. На Айрин и мужчинах были зеленые мантии, на Лайт - красная, Фиона вырядилась японкой - Труф увидела на ней никак не вязавшееся с магией голубое кимоно. Держа в руках зажженную сигарету, девица сидела на деревянной скамье, уставившись куда-то вдаль. Джулиана не было. Красная мантия делала Лайт еще более бледной, девушка индифферентно смотрела на Труф полузакрытыми глазами, очевидно не видя ее. Стоящий рядом с Лайт Хиауорд положил руку на ее плечо. Он выглядел страшно усталым - серое лицо, синие круги под глазами. Он что-то тихо сказал Лайт, и девушка согласно кивнула. Хиауорд повел ее к двери. Он не удивился появлению Труф, проходя мимо нее, он даже пробормотал какую-то фразу, смысл которой Труф не поняла. Наверное, какое-нибудь приветствие. Или извинение? Труф не расслышала. Начали выходить и остальные. Они шли молчаливой толпой, Труф посторонилась, давая им пройти. Она осталась одна. - Джулиан! - позвала Труф дрожащим голосом. Она уже начала сомневаться, правильно ли сделала, спустившись сюда. Колыхнулась одна из тяжелых штор, и появился Джулиан. Как и на Фионе, на нем не было мантии. Джулиан был одет в тончайшую шелковую пижаму, под которой, очевидно, не было никакой другой одежды. В отличие от остальных Труф не увидела на его лице никаких следов усталости. Даже наоборот, оно было красным, а глаза горели диким весельем. От его блестящей кожи шел сильный волнующий запах, напомаженные волосы ниспадали на лоб острыми прядями. От всей фигуры Джулиана веяло желанием, и Труф внезапно почувствовала, как по телу ее пробежали мурашки. Труф начала охватывать животная страсть. Еще вчера она бы не задумываясь бросилась к нему и ответила на его зов, но за сутки она прошла долгий путь. - Я должна поговорить с тобой. Прямо сейчас, - произнесла Труф. - Пожалуйста, - ответил Джулиан. - В уголках его губ мелькнула слабая улыбка. Словно он догадывался, о чем пойдет разговор, и знал, чем он закончится. - Подожди минуту, сейчас я выйду, - сказал Джулиан, повернулся и исчез за шторой. Труф стояла в дверях храма, не решаясь войти внутрь. Храм начал внушать ей тревогу и неприязнь. Она посмотрела на все еще стоящий посредине алтарь со звериными шкурами. Джулиан вышел, и, подойдя к алтарю, достал из-под одной из шкур какой-то сверток, завернутый в шелковую ткань. - Я готов, - произнес он. - Может быть, пройдем ко мне? - Джулиан, - начала Труф, но он уже повернулся и зашагал вперед. Труф ничего не оставалось делать, как только последовать за ним. - Ну, вот мы и дома. - Джулиан сел на обитую голубым бархатом софу и набросил на шею полотенце. - Должен сказать, что сегодня ты поднялась довольно рано. Он вытер с лица остатки ритуального масла, но даже без него продолжал выглядеть как сверкающий, полудикий бог варваров. - Что подняло тебя? - спросил он, положив полотенце на стол рядом с принесенным свертком. Труф молчала. Здесь в тусклом свете холодного утра все ее догадки и сновидения начали казаться ей смешными. Голова продолжала болеть, и больше всего Труф хотелось поскорее уйти и завалиться спать. - Немного вина? - предложил Джулиан. - Хотя для тебя еще рано, для меня - поздно. Ничего, назовем это поздним обедом. - Джулиан поднялся, подошел к бару, достал два длинных, на тонких ножках хрустальных бокала и наполнил их рубиновой жидкостью. Казалось, что она, как и бокалы, тоже отражают свет. - Портвейн, - пояснил он. - Когда-то давно считалось, что он насыщает кровь, - улыбнулся Джулиан. - Но как бы там ни думали раньше, сейчас это одно из маленьких житейских удовольствий, которые мы можем себе позволить. - Джулиан поставил бокалы на стол. - Присаживайся, - сказал он и сел на софу. - Я не собираюсь тебя торопить, дорогая, но сегодняшняя ночь у нас решающая, и мне хотелось бы подготовиться к ней. Прости, но много времени тебе я уделить не могу, нужно выспаться. Мои планы на сейчас - душ и постель, - произнес Джулиан. - Правда, если ты наконец-то решила присоединиться ко мне, тогда... - Он улыбнулся. Труф поняла довольно прозрачный намек и кивнула. "Скажи ему, - твердила она себе. - Скажи сейчас". - Ты - сын Торна, Пилгрим Блэкберн. - Труф сама не поняла, как у нее это вырвалось. Маска треснула и упала. Улыбка мгновенно слетела с лица Джулиана. Изменилось даже само лицо, оно стало совсем другим, хмурым и жестоким. Прежним оставался только пронизывающий, тяжелый, змеиный взгляд. В затянувшемся молчании голос Джулиана прозвучал неожиданно. Но это говорил уже не тот Джулиан. От прежнего осталась только оболочка, кожа, внутри которой находился сейчас другой человек. - Совершенно верно, - ответил он и широко улыбнулся. - Как ты догадалась? До последнего момента Труф надеялась, что это неправда, что Торн - это видение, обманчивое и обманывающее. Но, вглядываясь в лицо Джулиана, точнее, Пилгрима, она видела черты лица Торна. Перед ней сидел ее брат, который даже сейчас пытается с ней заигрывать и флиртовать. Ему совершенно не важно, что в их жилах течет одна и та же кровь. К своему стыду, и сама Труф еще чувствовала страсть к нему. - Мне сказал Торн, - наконец ответила она на вопрос Пилгрима. - Значит, он здесь. - Пилгрим смотрел на Труф сквозь полуопущенные ресницы. Труф заметила, что он нисколько не удивился ее заявлению. - Я так и знал, - продолжал он. - Подумать только, какое счастливое воссоединение семейства. И живые, и мертвые собираются по эту сторону судного дня, намереваясь рука об руку, с радостным пением пройти сквозь врата жизни. Хотя, должен заметить, что завтра песенка Торна будет спета. - Пилгрим, о чем ты говоришь? - Да, я - Пилгрим, твой потерянный братец. Почему ты не бросишься в мои объятия, сестрица? Или не рада обрести меня? - Пилгрим наклонился и стал похож на ощерившегося, выгнувшего спину дикого кота. - Ведь все эти годы я следил за тобой, знал каждый твой шаг. В конце концов я бросил это занятие, когда окончательно понял, что ты не захочешь работать со мной над приближением нового зона. И теперь представь мою радость, когда ты заявилась сюда сама и начала делать робкие попытки изучить свою наследственность. Так не отрекайся от нее, сестра моя. Ты наследница сидхе, в твоих жилах, как и в жилах моих и Блэкберна, течет кровь светлых богов, владык человечества. Торн струсил, он отказался от того, что принадлежит ему по праву, - шипел Пилгрим. - Или давай сохраним некоторую почтительность к папаше и скажем, что тогда еще не пришло время для властителя. Но сейчас уже не розовые шестидесятые годы, а девяностые. Мир готов встретить... новых героев. - Пилгрим откинулся назад и взял в руки бокал. Его монолог показался Труф отвратительным и непонятным, у нее появилось желание немедленно оставить Врата Тени. Она попытается убедить Айрин и Лайт поехать с ней. Но если они не согласятся, Труф уедет одна. Дилан был прав, нельзя жить за других. Но как бы там ни случилось, Труф все равно когда-нибудь вытащит отсюда и спасет Лайт. Оставаться здесь больше нельзя. - Почему ты мне сразу не сказал, что ты мой брат? Я бы... - начала говорить Труф, но Пилгрим прервал ее. - Ты бы читала мне нравоучительные лекции о морали и рационализме. Ну сама подумай, разве ты была бы со мной такой милашкой, если бы я тебе открылся сразу? Нет, дорогая сестричка. А ты такая красивая и соблазнительная, даже очень, - ворковал Пилгрим. Значение его слов Труф определила безошибочно. - Ты же мой брат, - возмущенно произнесла она. Желание близости с ним исчезло, вместо него Труф наполнял ужас перед сидящим напротив нее незнакомым жестоким человеком. Как она только могла думать, что знает Джулиана?! Но какого Джулиана? Где он? Торн прав - это демон, улыбающийся, с холодными как сталь глазами. - Ну и что? - ответил зловещим голосом Пилгрим. - Да будет тебе известно, сестрица, что сидхе не считают кровосмешение преступлением. Даже наоборот, приветствуют его. В древних храмах Египта и Атлантиды процветали традиции светлых богов. Но я вижу, что тебя это страшит. Значит, я был прав - ты еще не готова жить в новом зоне. Ты даже не давала мне книгу, хотя я неоднократно и очень ласково просил тебя об этом. - И это ты знаешь? - Труф не удивилась, словно какой-то части ее сознания скрытые тайны Врат Тени с самого начала были известны. - Я всегда говорил тебе, что если будешь пользоваться не только пятью известными чувствами, а подключишь и другие, то получишь лавину дополнительной информации. Я терпеливо ждал, давая тебе возможность самой отдать книгу. Правда, не поздно сделать это и сейчас. В голосе его прозвучала надежда. "Он победил и наслаждается моим унижением". Труф начинала охватывать злость к этому наглому, самодовольному мерзавцу. Вместо того чтобы признать свою вину, он смеялся над ней. - Где "Страдающая Венера"? - прервала его Труф. - Прямо перед тобой, - невозмутимо ответил Пилгрим. - Я снял с нее копию пару дней назад. Помнишь, я сказал тебе, что у меня есть копировальная машина? Забыла? А сделав копию, я положил книгу на место. Несколько часов "Страдающей Венеры" в твоем тайнике не было, а ты даже ничего не заметила. Признаться, обнаружив книгу под бельем, я сначала подумал, что ты хочешь в ближайшее время уничтожить ее. Это было бы справедливо, книга не принадлежит тебе. Ты не пользовалась ею из скромности, у меня же этого качества нет. Врата должны быть открыты, и не только потому, что так хотел наш отец, а потому, что я хочу возглавить дикую охоту на тех, кто не признает себя рабами сидхе. - Торн хотел не этого, - выкрикнула Труф. - Что я слышу? - усмехнулся Пилгрим. - Наша сестричка вспомнила своего милого папочку. Кровь взывает? Жаль, что ты унаследовала от него всю его застенчивость. Надежды оправдал только я, его сын. - Ну, допустим, ты унаследовал его работу, - возразила Труф. - Ты даже похож на него. Проводить свои идиотские ритуалы ты можешь сколько угодно, но результат у тебя будет нулевой, - крикнула Труф. Полмесяца этот подонок делал из нее дуру, играл с ней, как кошка с мышью. Эта мысль была Труф невыносима. - Ты желаешь зла своему ближайшему родственнику, - покачал головой Пилгрим. - Прискорбно видеть такое негуманное отношение среди почтенного семейства Блэкбернов. Нет, дорогуша, все сработает, и ты это прекрасно знаешь. Ты чувствовала это, и ты, любовь моя, будешь тем ключом, который мне так необходим. Не моя, а твоя сила поможет приоткрыть завесу. Труф испуганно уставилась на Пилгрима. - Ты сошел с ума, - прошептала она. Пилгрим вздохнул. - Мне, может быть, не стоило бы так откровенничать, но я устал и хочу спать. Ты все время забываешь, моя дорогая свихнувшаяся на рационализме сестренка, что магия - это наука. Так говорил Торн, говорю я, и, Господи помилуй, в этом даже Майкл уверен, и только ты остаешься тверда как камень. Ну нельзя же быть такой твердолобой, - с сожалением произнес Пилгрим. Он замолчал, потянулся и посмотрел на Труф невинными глазами. В этот момент Труф почти ненавидела его. Она внезапно заметила, что Пилгрим на глазах молодеет, превращаясь в озорного, задиристого мальчишку. Таких превращений она не видела в Джулиане. Но Пилгрим и Джулиан - одно и то же лицо, разве не так? - Как гласит наука, - продолжил Пилгрим, - ни одно действие не остается без последствий. Какова методика, таков и результат. Говоря проще, врата можно открыть только при трех условиях. Первое - проведение ритуала в его мельчайших деталях, а он у меня есть. Второе условие - знание места, где находятся врата. Судя по твоим увлекательным записям, ты, как и я, знаешь это место. Старый Элкана Шейдоу только слегка, самую малость, приоткрыл врата. Мы же вышибем их с петель. И третье условие - врата открываются по зову стража врат. - А этим человеком был Эллис, - вставила Труф. - В вашем круге истины роль стража врат исполнял Эллис, он сам говорил мне это в первый день, когда я сюда приехала. - Нет, милая моя, не Эллис, - улыбнулся Пилгрим, и Труф совершенно неожиданно почувствовала, куда он клонит. Хотя Пилгрим и сумасшедший, он прав. Только она может открыть врата, между ней и блуждающей по Вратам Тени магией установилась некая связь, которую Труф почувствовала с первого дня пребывания в поместье. Но она была еще слепа, по собственной глупости и упрямству не прислушивалась к своим чувствам. Она поверила им только сейчас, когда стало поздно. - Если бы ты взяла на себя труд прочитать кое-что из моих записей, когда обшаривала мою комнату, - пояснил Пилгрим, - ты бы сразу обо всем догадалась. Неужели ты всерьез подумала, что мне нужна твоя дилетантская биография Торна Блэкберна? Да стоило мне только захотеть, я бы нанял лучших частных детективов и раскопал о Торне все. Правда, я и сейчас знаю о нем несравненно больше, чем ты можешь предположить. И давно уже знал. Уловив в глазах Труф сомнение, Пилгрим продолжил: - Очень маловероятно, дорогая моя, что ты знаешь самые важные факты из биографии Блэкберна. Известно ли тебе, что Торн был двоюродным братом Катрин? А как ты отреагируешь, если я скажу тебе по секрету, что и Джордмэйны, и Блэкберны были потомками Шейдоу? Следовательно, и мы с тобой тоже ими являемся. Торн приехал сюда потому, что знал, где находятся врата. Он искал и нашел твою мать, потому что знал - его сила, сила сидхе, должна смешаться с силой человека, только тогда врата откроются. Торн не был сыном Эдварда Блэкберна, последний только усыновил его. Мать Торна была известной колдуньей, а дед его - магом. Интересно? - спросил Пилгрим. - А вот еще интересней - в некоторых кругах до сих пор считают, что только колдовство матери Торна избавило Англию от немецкого вторжения. Говорят, что после того, как Гитлер решил оккупировать Англию, на него напал беспричинный страх и он отказался от своей затеи. Еще будучи малышом, Торн участвовал в ритуалах, которые проводила его мать. Она была человеком, причем таким, который может требовать к себе почтения, а отцом Торна был сидхе, один из светлых богов. - Зачем ты все это мне рассказываешь? - спросила Труф. - Просто потребность перед кем-нибудь высказаться. Пей вино, - сказал Пилгрим. - Иными словами, с наследственностью у Торна было все в порядке, но подвел пол - врата поддаются только женщине, так было с начала сотворения мира. Например, невесте старого Элканы Шейдоу, девушке из индейского племени тагхана. Эта земля - ее наследство. Поэтому Торн нашел Катрин и привез сюда, во Врата Тени. И он знал, что по всей логике его дочь будет стражем врат. Торн был нетерпелив, он попытался открыть врата и сразу обнаружил свою ошибку - в отсутствие стража врат выходящая из них сила убивает. И она убила твою мать, а ты осталась сиротой. Вторично экспериментировать Торн не стал, он испугался. Я же не боюсь. - Пилгрим допил вино. Абсолютная связность и логичность повествования Пилгрима позволяла поставить ему безошибочный диагноз - параноидальный бред. Но кого и зачем Пилгрим пытается ввести в заблуждение? - Откуда такая самоуверенность? - спросила Труф, с усилием сохраняя остатки вежливости. Пилгрим встал и заходил по комнате. - Потому что завтра на алтаре будешь лежать ты, - ответил он. - Ты будешь моим иеролатором, и вдвоем мы откроем врата, разделяющие миры. - Нет! - выкрикнула Труф, внутренне содрогаясь. - У тебя есть Фиона, - попыталась она смягчить тон. - Эта ворюга? - ответил Пилгрим ровным, бесстрастным голосом. - Омерзительная девка. Меня от нее трясет. К тому же она не дает мне столько сил, сколько нужно. И это сделаешь ты. - Нет, Пилгрим, не буду. "Пора уходить". Потом она поразмышляет, был ли Пилгрим сумасшедшим всегда или таким его делали Врата Тени, а сейчас нужно бежать отсюда. И немедленно идти в полицию. Они поверят рассказу Труф, они еще помнят оккультные выкрутасы Блэкберна. Пилгрим посмотрел на Труф, глаза его сверкали яростью. - Что? - внезапно крикнул он. - Что ты сказала?! - Он подошел к двери, загородив Труф путь к отступлению. Повернув ключ, он запер дверь. - Ах ты, стерва! - Голос его дрожал от злости. - Да знаешь ли ты, что я испытал, пока ты мирно жила со своей тетушкой? Меня истязали эти скоты моралисты и били, били, старясь превратить в такое же жалкое подобие человека, каковым являются сами. Ты никогда не задумывалась, через что проходит ребенок, лишившийся родителей? Если ему повезет, его отправляют в детский дом, а если нет - в психушку, и везде его ожидают садисты и извращенцы, место которым в аду, в борделе! Я могу тебе показать такие шрамы, что ты в обморок упадешь, сестричка. - Пилгрима трясло. Труф почувствовала, что он уже не контролирует себя, и ей стало страшно. - Или увидев их, ты захочешь отдаться мне хотя бы из жалости? Хочешь, я разденусь? Труф была беззащитна перед сумасшедшим, озлобленным маньяком. "Отец, я вижу, что ты прав. Помоги мне". - Я попробую, - попыталась соврать Труф и не смогла. Пилгрим рассмеялся, его настроение резко поменялось, так случается у людей, страдающих помутнением рассудка. - Не сомневайся, милая сестра, - сказал он неожиданно мягким голосом. - Ты сделаешь все, что я прикажу. Мне и раньше приходилось иметь дело с людьми, которые не любят повиноваться. И что же? Я легко с ними справлялся, точнее, меня даже можно назвать своего рода укротителем строптивых. Возьмем, к примеру, Эллиса. Он, видите ли, понял, кто я, и это поставило меня в затруднительное положение. Как? Да очень просто. Откуда у бывшего сироты многомиллионное состояние? Да еще в таком юном возрасте? Долгая и довольно скучная история. Он махнул рукой. - Но главное не в этом, а в том, что Эллис теперь нас уже не побеспокоит. После незапланированного полета лошадиная доза инсулина будет ему как нельзя кстати. "Майкл тоже слишком много знает, вернее, знал". - Труф с ужасом смотрела на хищное лицо Пилгрима и не могла оторваться. Она напоминала маленькую птичку, парализованную взглядом кобры. - Сначала я подумал, что он потребует денег. Собственно говоря, я не сильно беспокоился - что он, в сущности, может доказать? В конце концов, быть сыном Торна Блэкберна - не значит быть преступником. - Пилгрим снова начал расхаживать по комнате, подошел к софе и сел на нее. Он смотрел на Труф и улыбался, прекрасно понимая, как она боится его сейчас. - И тогда я пришел к мысли, что добрый Майкл должен уехать. Но он, сознавая, что доставляет мне чрезвычайные неудобства, уезжать отсюда не хотел. Он думал, что может убедить меня не заниматься тем, чем я занимаюсь. Какая наивность. Но в последнее время он стал мне мешать, я выяснил, что он... Хорошо, я пожалею тебя, не буду делиться подробностями. Короче говоря, Майкла мы тоже больше не увидим. Он погиб в автомобильной катастрофе. - Пилгрим улыбнулся, показав острые белые зубы. - Пилгрим, открой дверь. - Труф стоило больших сил сохранять самообладание и говорить спокойно. Ужас перед видениями окончательно исчез, реальность оказалась куда опаснее призраков. Пилгрим - убийца, он не остановится ни перед чем. - Сейчас, подожди немного, - почти умоляюще произнес он. - Я обещаю, что ничего не сделаю тебе, ведь ты моя сестра. Я хочу, чтобы ты любила меня, вот и все. Когда я нашел Лайт и вырвал ее из этого адова места, которое они называют психиатрическая больница, я попросил ее любить меня. Она согласилась, но мне не хватало ее любви. Теперь я прошу об этом тебя. Ну, пожалуйста, Труф, - произнес он нежным голосом. Каждую клеточку ее тела пронизывал страх. - Я люблю тебя, - ответила она. - Торн тоже тебя любит. Но не такого ответа ждал Пилгрим. - Торн! - Пилгрим брезгливо поморщился. Труф показалось, что гнев снова охватил его. - Он не любит меня, - выкрикнул он. - Торн все нам портит, он мешает мне. Мне безразлично его горе, в конце концов, сейчас уже поздно сожалеть. - Он не поступал бы так, Пилгрим, - сказала Труф, тайком поглядывая на карман, куда он положил ключ. Нужно во что бы то ни стало взять его и выбраться отсюда. Труф предполагала, что остальным неизвестно, что Пилгрим убийца и мерзавец. Они не поверят Труф, остается только одно - идти в полицию. - Я знаю, - тихо произнес Пилгрим. На какое-то мгновение Труф показалось, что в уголках его глаз блеснули слезы. - Я любил его, я верил ему, но он ушел, бросил меня. - Пилгрим глубоко вздохнул и потер глаза. - Меня все бросили. Неужели ты мне не поможешь? - Он с надеждой посмотрел на Труф. - Ты же моя сестра. Я ничего не делал Эллису - Труф почувствовала, как на бесстрастное лицо снова натягивается маска утонченно вежливого, благородного аристократа Джулиана. - Майкл? Он уехал, уехал в Нью-Йорк и завтра вернется. Мы с ним старые друзья, вместе учились в семинарии. Прости меня, дорогая, я напугал тебя. Ты поверила всей той белиберде, которую я тебе рассказывал. Остальные поняли бы меня сразу, магия - это искусство перевоплощения и убеждения. Я, видимо, перестарался, слишком вошел в роль. Извини, но я так замотался. Постоянные ритуалы, подготовка, тут самому порой трудно разобраться, где правда, а где вымысел. Через двадцать четыре часа все будет нормально. Прости меня. - Пилгрим покорно опустил голову, изображая раскаяние. Как хотелось Труф поверить в его искренность. Внутренне она очень переживала. Потерять человека, которого начинаешь любить, увидеть, что ты едва не ответила на страсть чудовища, было тяжело. Ну и пусть, зато она приобрела брата. Игра окончена, она больше не будет ни обманывать себя, ни давать это делать другим. Конечно, Труф поможет ему, но сначала следует обезопасить от него остальных, а вернее, спастись самой. Боясь дышать, Труф ждала следующей вспышки, но Пилгрим сидел не шевелясь, словно в забытьи. Наконец он поднял голову и тяжело вздохнул. - Ладно, оставим нашу беседу до следующего раза. Только пообещай, что, когда я отдам тебе книгу, ты не уедешь и никому не расскажешь о нашем разговоре. - Пилгрим попытался улыбнуться, но улыбка получилась жалкой. Он выглядел совершенно нормально, трансформация в Джулиана закончилась. Труф не знала, что для нее опасней - соглашаться или нет. Она все еще ожидала взрыва негодования, хотя, судя по всему, Пилгрим не собирался набрасываться на нее. - Труф, разве я не заслуживаю хотя бы этого? - с надеждой в голосе спросил Пилгрим. - Представь, что ты не знаешь о том, сколько горя я причинил окружающим. Вспомни, разве я был с тобой хотя бы невежлив? Неужели я не могу попросить тебя об одолжении ради наших отношений? Ведь ты моя сестра. Прости меня, и давай выпьем за нашу дружбу. Труф чувствовала, что в ее же интересах не перечить Пилгриму сейчас, но и пить она тоже опасалась. Он смотрит на нее; если Труф откажется, это может взбесить его и он... Что он? В конце концов, вина совсем немного, не больше столовой ложки. Это не опасно, к тому же Труф заметила, что он наливал из одной и той же бутылки. Пилгрим выпил и безучастно смотрел на свой бокал. Он вытащил ключ и положил его на стол, рядом со свертком. Труф почувствовала, как на ее глаза наворачиваются слезы. Она вспомнила мальчика, маленького, тихого и беспомощного. Неудивительно, что после всех страданий он стал таким. - Я прощаю тебя, Пилгрим, - тихо сказала она и, выпив, потянулась к ключу. Лицо Пилгрима перекосила злобная усмешка. Какой-то странный привкус. Труф почувствовала, что язык у нее онемел, горло начало пересыхать. Она попыталась встать, убежать, кричать, отбиваться. Но вино сделало ее тело тяжелым, а движения вялыми и беспомощными. "Подонок..." 14. ДУХ ИСТИНЫ Кто и когда видел, чтобы истина потерпела поражение в открытом бою? Джон Мильтон - Должен сказать, - говорил Торн Блэкберн, - что когда кто-нибудь из моих отпрысков отвергает голос разума, то это всерьез, надолго и полумерами здесь не обойтись. Сквозь сон Труф услышала речь Блэкберна и попыталась подняться, но что-то ей мешало. Попытки дали свой эффект, Труф пришла в сознание и почувствовала свое тело. Ощущение было отвратительное - болело все: голова, спина, плечи, горло - все, что способно болеть. Труф обнаружила, что она не лежит. С трудом она открыла глаза и огляделась. Труф увидела, что сидит на деревянной лавке в каком-то старом погребе, насквозь пропахшем сырой землей и гниением. Напротив Труф находилась низенькая дверь, покосившаяся и такая же гнилая, как и все вокруг. Голова Труф чуть не упиралась в покатый грязный потолок, в углах которого висела паутина. Повсюду виднелись следы заброшенности и ветхости. Пол в погребе был земляной и влажный. Сначала Труф увидела не Торна, а свои руки, прикованные цепью к вбитым в стену кольцам. Она пошевелилась и услышала металлический звонок. Труф попыталась встать, это ей удалось, но короткая цепь не позволяла ей двигаться дальше. Труф тщетно рванулась вперед и застонала. - Не дергайся, - сказал Торн. - Стены тут до того трухлявые, что того и гляди упадут. Тебя просто придавит. - Что? - переспросила Труф. Она повернулась туда, откуда слышался голос, и увидела Торна. Он стоял в дальнем углу, у стены, словно только что прошел сквозь нее. Перекрытия низкого потолка почти касались его головы, у ног виднелся ящик, в каких лет сто с лишним назад хранили лед, а на нем стояла древняя керосиновая лампа. На Торне была помятая выцветшая кожаная куртка, такая же мятая рубашка и какие-то невероятно широкие джинсы. В руке Торн держал старый, поржавевший ключ. Никогда в своей жизни Труф не была так рада привидению. - Что ты сказал? - Мы находимся в старом винном погребе под домом. Ты, наверное, хочешь знать, как он тебя напоил снотворным? Очень просто, он подсыпал его в стакан. Старый трюк, дорогая моя, - произнес Торн извиняющимся голосом. Труф замотала головой и сразу почувствовала боль и тошноту. Застонав, Труф опустилась на скамью. - Я мог бы освободить тебя, но мне нужна твоя помощь. Сейчас я сниму с тебя цепь, - сказал Торн, - но ты останешься здесь и, когда они придут за тобой, отправишься с ними. Эту скотину нужно остановить, но так, чтобы, кроме него, никто не пострадал. Труф осторожно кивнула в знак согласия. Шея у нее затекла, и даже такое легкое движение вызывало сильную боль. Труф глубоко вдохнула и снова почувствовала тошноту. - Кажется, героя из меня не получилось, я проиграла, - тихо произнесла она. Торн посмотрел на нее и ласково улыбнулся. - Я не сомневаюсь в твоей храбрости, меня беспокоит другое - отсутствие у тебя мозгов. Как тебе пришло в голову, что ты способна одолеть Пилгрима? Это же прожженная сволочь и хитрец. - Это я уже поняла, - печально согласилась Труф. Торн подошел к ней и взял за запястье. В погребе было холодно, и Труф почувствовала прикосновение и тепло рук. Труф посмотрела на Торна и увидела следы грима; волосы, такие же длинные, неестественно блестели, они явно были покрашены. Торн снял один наручник, затем другой. - Ты живой! - воскликнула Труф. Она вскочила и схватила руки Торна, не давая ему возможности уйти. Руки были теплые и твердые, настоящие, испещренные царапинами и морщинами. "Сколько же Торну сейчас лет? Наверное, уже за пятьдесят", - подумала Труф. - Ты жив, - повторила она. - Ты приятно удивлена? - улыбнулся Торн. Труф завороженно смотрела на него. Вблизи лицо Торна уже не казалось ей таким юным, а сам он меньше всего напоминал призрак, и Труф поняла все - немного косметики, старая одежда, правильное освещение - и оболочка привидения готова. Торн был жив и реален. - Господи помилуй, - прошептала Труф и, опустившись на скамейку, закрыла глаза. Голова у нее шла кругом. - Хочешь пить? - спросил Торн и подтащил ящик. Сняв с него старое одеяло, он обернул им плечи Труф. - Я живу здесь с шестьдесят девятого года. - Торн сел рядом с Труф, обнял ее за плечи и начал свой рассказ. Труф слушала его, прижимая к коленям бутылку с яблочным соком. От волнения Труф не хотелось пить, и Торну приходилось вливать в нее освежающий напиток. - Я был уверен, что смогу оставаться здесь до конца дней своих. Труф отхлебнула сок. Повествование Торна, которое он продолжал спокойным, бесстрастным голосом, казалось ей таким же невероятным, как и все другие истории, услышанные во Вратах Тени. - Приезд Пилгрима был для меня неожиданностью, но, когда я узнал, чем он собирается заняться, признаюсь честно, меня чуть удар не хватил. Потом я успокоился, ведь у него не было "Страдающей Венеры", следовательно, все его потуги были напрасны. Но я не предполагал, с какой решительностью он возьмется за все. Но об этом позже. Труф не удержалась и, чтобы лишний раз удостовериться, что она имеет дело с живым человеком, еще раз потрогала Торна за руку. - Но как... Как тебе удалось ускользать от полиции? Тебя же искали все эти годы. - Она закрыла глаза. Воспринимать неожиданные откровения в таком состоянии, когда Труф еще страдала от последствий снотворного, ей было очень трудно. - Пей сок, - уговаривал Торн. - Помогает, быстрее придешь в себя. - Должно быть, ты заметила, как нетрадиционно я являлся и исчезал? - спросил он. Труф тихо засмеялась, и смех принес ей некоторое облегчение. - В первый раз я чуть не умерла от страха. - Ты просто льстишь мне. Не думаю, чтобы ты так уж испугалась. Ты очень похожа на свою мать, а та могла пойти и плюнуть в морду черту. По правде говоря, разыгрывать из себя призрака было не так трудно, вся эта местность изрыта подземными ходами. Здесь была одна из станций так называемой "подземной железной дороги", по которой рабы-негры бежали в Канаду. - Но Хиауорд сказал мне, что их все давно засыпали, - возразила Труф. Правда, она не совсем отчетливо помнила, о каких именно подземельях говорил ей Хиауорд. - Много понимает твой Хиауорд, - саркастически улыбнулся Торн. - Из тех, кто живет во Вратах Тени, никто настоящего плана местности не видел никогда в глаза. Его нет даже в городской библиотеке. О существовании подземных ходов знали только те, кто их прокапывал. Я тебе скажу, что один из входов в подземелье находится прямо у главного входа в дом. Ну и что, замечала ли ты его когда-нибудь? Труф осознала, что не спит и не бредит. Уверенность в своем нормальном состоянии подействовала на нее как лекарство, голова прояснилась и посвежела. Труф почувствовала, что немного замерзла, покрепче укуталась в толстое, теплое одеяло и прижалась к Торну. Как хорошо, что она не спит и не рехнулась. Торн сидел рядом, живой и теплый. - Просидев здесь несколько месяцев, я стал потихоньку наведываться в город. Подрабатывал то за вещи, то за деньги, по-разному бывало. Подозреваю, что они принимали меня или за беглого маклера, или за тайного радикала, но мне было не важно. Да и им, впрочем, тоже. Да ты пей сок. Труф очень хотелось пить, но глотать было очень тяжело. Она неохотно поднесла бутылку ко рту и заставила себя сделать несколько маленьких глотков. Слава Богу, что Пилгрим не отравил ее. - Пилгрим, - прошептала она зло и попыталась встать. Торн легко потянул за одеяло и усадил Труф на место. - Подожди, - сказал он. - В таком состоянии за него браться нельзя. Труф заерзала, чувствуя справедливость слов Торна. Она была еще очень слаба. К тому же ей так много нужно узнать у Торна. - Что случилось с моей матерью? - спросила она. Торн вздохнул и опустил голову. Труф посмотрела на него и увидела, как он сразу постарел - лицо его осунулось и покрылось морщинами. Сейчас Торн выглядел даже не на пятьдесят лет, а намного старше. - Дай мне еще немного времени собраться с духом, потом я расскажу тебе, что случилось с Катрин. Я понимаю, что лишил тебя многого, но пройдет всего несколько дней, и ты будешь все знать. - Я ненавидела тебя, - призналась Труф, сама удивившись своей неожиданной откровенности. - Ты казался мне страшным, кровожадным монстром, лжецом и проходимцем. Но потом... - Я был совершенно искренен в своих поступках, - медленно, подбирая слова, ответил Торн. - Спаси Господи, у меня был один только грех - я веровал в то, чем занимался. И я видел пасть и зубы дракона. Что касается Пилгрима, то, помилуй Господи, как он извратил то, что я делал! Мы были наивными романтиками, во все, что мы делали, мы вкладывали свою любовь и чистые сердца. Когда я думаю, что хочет натворить Пилгрим, мне становится не по себе. - Но разве ты не можешь... - начала было Труф и замолчала на полуслове. - Пойти в полицию, ты имеешь в виду? - закончил ее вопрос Торн. - Конечно, могу. Но что будет потом? Пилгрим найдет адвокатов, таких же лживых и продажных, профашистски настроенных скотов, как и он сам, отмажется и на будущий год приедет сюда с новым кругом. Нет, сделать можно только одно - закрыть врата навсегда. Труф вспомнила, что в "Страдающей Венере" она не видела части, касающейся закрытия врат. И способен ли кто-нибудь сделать это? - Я совсем забыла, что ты тоже веришь во всю эту чушь, - произнесла Труф и тут же пожалела о своих словах. Торн рассмеялся. - Ты меня просто смешишь, девочка моя. Ну да ладно, скоро ты сама все увидишь. Да, только закрыв врата навечно, мы избавимся от необходимости следить за Пилгримом и ему подобными. За прошедшие двадцать с лишним лет я многое понял и многому научился. Ты бы очень удивилась, если бы, конечно, верила в магию и ее истоки. - Торн хитро посмотрел на Труф. - Но ты не волнуйся, я не попрошу тебя делать что-то такое, о чем бы тебе потом было стыдно признаться на исповеди, - прибавил Торн, чувствуя ее страхи. Улыбка исчезла с его лица. - Пойми меня, только так я могу все исправить, - сказал он почти умоляющим голосом. Труф сжала его руку. Она догадывалась, что Торн собирается совершить, и была абсолютно согласна с ним. Она сделала выбор и при всей нелогичности своего поступка, полном отсутствии в нем рационализма была уверена в своей правоте. Труф почувствовала, как проходит боль и к ней возвращаются силы. Да, она может попросить Торна вывести ее отсюда, а потом пойти в полицию, и он это сделает. Пилгрима арестуют, и его ритуалы прекратятся, но что потом? Торн прав, Пилгрим откупится. Правда, его можно обвинить в убийстве, он сам признался Труф, что столкнул Эллиса и подстроил автокатастрофу Майклу. А если он все наврал, только чтобы запугать ее? Труф содрогнулась, представив, какая шумиха поднимется в прессе. Не нужно забывать, что и сам Торн Блэкберн не избежит наказания, обвинение в убийстве не снимается никогда. Да и стоит только Торну появиться, как все забудут про Джулиана - и он втихую сможет ускользнуть. С другой стороны, что произойдет, когда ей с Торном удастся остановить ритуалы Пилгрима? Если отец прав, то с закрытием врат всякая паранормальная активность во Вратах Тени сразу прекратится, а именно этого Труф и добивалась. Тогда и Пилгрим, и любой круг будут бессильны что-нибудь сделать. С месяц назад она назвала бы такой ход мыслей склонностью к сумасшествию, но сейчас, после того как она успела познакомиться с кругом и видела их в действии, ее размышления уже не казались ей столь безумными. Она сама чувствовала мощь круга, его возможности и легко представляла, что может случиться, если они сольются с силой Врат Тени, средоточья паранормальных явлений. Да, ритуалы следует прекратить и закрыть врата. Наложить печать на эту язву, поражающую сознание и отравляющую все вокруг своими гнойными выбросами. Торн прав, только так и следует поступить. - Если я пойду с тобой, ты не причинишь никому зла? - спросила Труф. Торн усмехнулся. - Пилгрима я убивать не стану, если ты это имеешь в виду. Я и раньше никого не убивал, а сейчас для таких вещей я просто стар. Просто поговорю с Айрин, и она подсыплет кое-что из своих снадобий Пилгриму, а пока он будет дрыхнуть, мы закроем врата. Конечно, голова у него будет болеть крепко, но этого он вполне заслуживает. - Торн улыбнулся. - Еще как, - согласилась Труф, потирая виски. - Хорошо, и что я должна делать? Торн посидел еще немного. Они много разговаривали, но все о несущественном - о фильмах, книгах и о Тагханском университете. Труф обнаружила, что представления Торна о культуре и обществе остались у него на уровне 1969 года. Этого и следовало ожидать, ведь с тех пор он жил отшельником. Он охотно разговаривал с Труф, но постепенно лицо его становилось все серьезнее и серьезнее. Вскоре он встал и сказал, что должен срочно уйти. - Если они заявятся сюда и увидят меня, то отбиться от них мне будет трудновато, - грустно пошутил он. - Я не боюсь темноты, - ответила Труф. - Лампу и холодильник, - Торн показал на ящик, - я тебе оставлю. Поешь, там кое-что есть. Пусть эти придурки подумают, что это тебе принесли духи. - Торн презрительно фыркнул и поднялся. Труф тоже встала. Она обняла его, юношеская хрупкость его тела показалась болезненной. - Какой ты худой, - сказала она. - Ты, наверное, голодаешь здесь. - Подумай лучше о себе. - Торн засмеялся. - Значит, ты до сих пор не веришь в магию? - спросил он. - Ну ладно, тогда ночью мы с тобой устроим тут такой спектакль, что участники ритуалов не скоро его забудут. - Буду ждать, - ответила Труф, и на этот раз она говорила чистую правду. Торн поднял руку, сложив указательный и средний пальцы наподобие буквы "V". - Мир вам, - произнес он, отодвинул одну из досок в стене и ушел. Труф села на лавку и поплотнее закуталась в одеяло. Теперь ей оставалось только ждать. В ящике оказалось несколько бутербродов, и Труф заставила себя поесть. Ей очень быстро наскучило просто сидеть в своей импровизированной камере, и она решила найти что-нибудь почитать, но, кроме этикетки на бутылке с яблочным соком, ничего не нашла. Прочитав ее с десяток раз, Труф почувствовала, что засыпает. Разбудил ее лязг металла. Труф открыла глаза и увидела, как открылась дверь и вошла Фиона. - Ну что, - ехидно спросила она, - как мы себя чувствуем в нашем маленьком уютном гнездышке? Гарет, это ты ее сюда запихнул? - Нет, - послышался голос из-за спины Фионы. Труф увидела на них зеленые мантии, и по телу ее пробежала легкая нервная дрожь. - Пошли, давай, - рявкнула Фиона. - Вижу, ты уже освободилась. - Может быть, скажем... - заговорил Гарет, но Фиона оборвала его. - Давай еще разъясним ей ее права, - произнесла она насмешливо. - Ну ладно, сучка, слушай: ты имеешь право делать то, что я тебе прикажу. Все! Вставай, пока я не разделала тебе физиономию. А если ты не будешь повиноваться мне, - она посмотрела на Гарета, - тебе намнет бока Джулиан. - Джулиана уже нет, - отмахнулась от нее Труф. - Да что ты говоришь? - Фиона презрительно скривила губы и дернула Труф за руку. - Гарет, и ты позволяешь ей помыкать собой? - спросила Труф. - Я... - Он замялся. - Позволяет! Бери ее за другую руку! - прикрикнула на него Фиона. - И позволит, потому что я разрешаю ему спать со мной. Правда, придурок? - Фиона впилась ногтями в руку Труф. - Бери ее! - приказала она Гарету, и вдвоем они поволокли Труф в круг истины. Еще на подходе к первому этажу Труф почувствовала, что в доме происходит что-то странное, но совсем не то, что она предполагала. Из дверей храма, словно из жерла чудовищной раскаленной печи, вырывалась неведомая сила, в глазах Труф вдруг все потемнело, затем темноту стали прорезать разноцветные языки пламени. Казалось, что горит сам воздух. Еще на улице, сквозь шум дождя, Труф услышала тихое, заунывное пение. Они подошли к дверям в храм, и только здесь Труф поняла, что ритуал давно начался и сейчас ни она, ни Торн не способны остановить его. Ритуал продолжался уже несколько часов. Но где же Торн? Почему он не приходит и не спасает ее? Как только Гарет открыл двери, Труф почувствовала, как на нее набросилась дикая, бесплотная, но разумная энергия и ввергла ее в черный омут, кровожадный, жаждущий человеческой плоти и насыщающийся ею. Раздирая сознание Труф, эта ненасытная, всепожирающая сила швырнула Труф в прошлое, и она увидела себя маленькой девочкой, отчаянно стремящейся уйти вслед за своей матерью в царство смерти. Труф закричала, агония прошла по всему телу, и в этот момент она почувствовала, что в ней высвободилась тайная, неизвестная ей самой психическая энергия. Словно пелена спала с Труф. Она ощутила, что все ее восприятия сместились, она совершенно отчетливо слышала биение пульса сущности и бытия, казалось, что и то, и другое сконцентрировалось в ней. Это и был настоящий, реальный мир, который она увидела, но, возможно, слишком поздно. Труф увидела круг свечей и услышала шум дождя, многократно усиливаемый акустикой зала. Лайт высоким голосом пела какой-то заунывный мотив, уставившись на Труф невидящими глазами. Труф вздрогнула, поразившись силе голоса Лайт. Глаза ее горели ярким огнем, казалось, что Лайт источает энергию, способную подавить и сами Врата Тени, и его обитателей. Тело Труф тряслось в такт биению пульса дома, а перед глазами плясали яркие искры и мелькали многоцветные полосы. Она попыталась вглядеться в Лайт и увидела, как та извивается, закидывая назад голову. Лайт находилась в глубоком трансе, стоя у изголовья алтаря, она выкрикивала какие-то заклинания на странном, неизвестном языке. Вскоре тело ее замерло и превратилось в огненный факел, а каждое произносимое ею слово, казалось, повисало в воздухе. Труф поняла, что сейчас Лайт ведет весь ритуал, вся сила сконцентрирована в ней, остальные стали не нужны. Айрин, с густо накрашенным лицом, по которому, размазывая краску, текли обильные слезы, стояла неподвижно. Возле ее ног, прижимая руку к животу, тщетно пытаясь остановить льющуюся кровь, лежал Хиауорд. Лицо его было бледно, он хрипел, жадно хватая воздух окровавленным ртом. Озаренный легким голубоватым сиянием, Хиауорд умирал, остатки жизненных сил покидали его. Увидев входящую Труф, он дернулся всем телом и, пытаясь подняться, прошептал: - Прости меня. Карадок, с лицом бледным как полотно, стоял у алтаря, держа наполненную ладаном лампаду. Этого ли он хотел, начиная работу? Возможно, при появлении Труф он даже не пошевелился, видимо считая, что ничего странного и неожиданного в зале не происходит. Труф внимательно посмотрела на него и увидела зияющую пустоту, над которой, широко распластав крылья, парила хищная, зловещая полуптица-получеловек. Она медленно спускалась все ниже и ниже. "Где Доннер", - подумала Труф. Она поискала глазами и вскоре нашла его. Он не сводил напряженного взгляда с Пилгрима. - Ищешь своего белого рыцаря? - спросил Пилгрим. Он был обнажен, лицо его горело от возбуждения, на голове сияла корона с рогами оленя, а с плеч свисала волчья шкура. В одной руке он держал ритуальный меч, в другой - маленький черный пистолет. Он помахал им в воздухе, и пламя свеч блеснуло на гладкой поверхности стали. Пилгрим только что убил Хиауорда, кто будет следующим? Доннер? Кем Пилгрим считает свои жертвы? Необходимой приправой к ритуалу открытия врат? Внезапно Труф посетила страшная мысль - не будет ли ее очередь следующей? Труф рванулась, пытаясь высвободиться из цепких лап Фионы и Гарета, но они держали ее мертвой хваткой. - Пустите меня! - закричала Труф. - Гарет, отпусти меня! - Она внезапно почувствовала, что сила, затягивающая ее в черный водоворот смерти, исходит от Пилгрима. - Ради Бога, отпустите меня! - Боюсь, что твой Бог и его посланники сегодня не слишком спешат к тебе. - Крик Пилгрима заглушил громкое пение Лайт. - Труф, как ты могла подумать, что полудохлый старик, отвергший дар богов, сможет помешать мне?! - вопил он. - А теперь ведите ее сюда, я перережу ей горло! Запомни, дешевка, глупая сучка, что, как только я открою врата, ты мне станешь не нужна! Давай, Гарет, тащи ее сюда, смерть одной бабы ради блага для всего мира - не самая высокая цена. - Не спуская дула пистолета с груди Доннера, Пилгрим посмотрел на Труф и дико расхохотался. Гарет двигался медленно, то ли от усталости, то ли от инстинктивного нежелания присутствовать при побоище. Он вел Труф к Пилгриму не очень охотно, руки его сильно дрожали. Труф сопротивлялась, ей даже удалось бы вырваться, если бы Фиона не пнула ее коленом в живот. От сильного удара Труф согнулась пополам, Гарет схватил и заломил ей обе руки и подвел к Пилгриму. Труф почувствовала исходящий от него жар. Казалось, внутри него находится еще одно тело и скоро оно вырвется наружу, разбив свою смертную оболочку. - А теперь приковывайте ее к алтарю, цепями. Сначала мы насладимся ее телом, потом изуродуем его и только после этого вырвем сердце. Перестань плакать, Айрин! - вопил Пилгрим. - Забудь все, сейчас не романтические шестидесятые годы. Доннер, мальчик мой, подойди сюда и помоги нам! - кричал Пилгрим, откровенно наслаждаясь происходящим. Неужели они не понимают, что он не выпустит их отсюда живыми? Почему они не понимают, что никто даже и не заметит их смерти. Сколько их здесь таких, как Айрин, приехавших нелегально. И как они были так недальновидны, позволили себя увлечь мошеннику и убийце! - Доннер, не делай этого, он убьет тебя! - вскрикнула Труф. Пилгрим тряхнул пистолетом и засмеялся, громко и зловеще. Его истерический смех заглушил голос Лайт, чья песня перешла в нескончаемый резкий вой. Труф отчаянно вырывалась. Не веря до конца в магию, она понимала, что ей грозит. Пистолет в руке Пилгрима не оставлял сомнений в исходе ритуала. Она рванулась, пытаясь во что бы то ни стало вырваться. - Во имя белого Христа и Йад-Хе-Ву-Хе, Тетраграмматона всемогущего! - внезапно прогремел голос. Словно ее ударили, Лайт вскрикнула