лжали проводиться культовые обряды почитания? Но с 1780 года на дом, который впоследствии назовут Врата Тени, начали обрушиваться несчастья. Они, правда, случались и раньше, еще при жизни самого Элканы Шейдоу. Труф посмотрела на перечень бед, свалившихся на обитателей дома. Там было все: убийства и самоубийства, болезни и преждевременные кончины детей. Многие потомки утонули, в частности внук Шейдоу и его младший брат, однако никакие трагедии не остановили постройку дома на проклятом месте. Сам Элкана умер, как говорили источники, при весьма загадочных обстоятельствах. Труф догадывалась при каких. Шейдоу жил в большом доме, а над ручьем выстроил другой дом, поменьше, где и соорудил нечто вроде колодца. Скорее всего, как-то вечером он пошел за водой, открыл крышку колодца, поскользнулся, крышка закрылась и ударила его. Труф была почти уверена, что он утонул. Она покачала головой, для нее полной загадкой оставалась смерть другого человека, Тобиаса Шейдоу. Труф было доподлинно известно, что во время постройки третьего здания колодец был включен в него, но где он находился, Труф даже не подозревала. В 1684 году ручей замуровали, на этом список утопленников закончился, но трагические случаи продолжались. Самым таинственным было бесследное исчезновение одного человека из каждого поколения Шейдоу. Конечно, можно и этому найти какое-то объяснение, например брак и тайный неожиданный отъезд, внезапная смерть, оставшаяся незаписанной, а также семейный скандал и побег из дома. Труф была в затруднении, у нее не было никаких материалов, ни подтверждающих загадочные исчезновения, ни доказывающих отсутствие всякой загадочности. Исчезновения продолжались долго, и пропадали не только дети, раз в двадцать пять лет исчезал кто-нибудь из взрослых. Тем временем семья становилась все богаче, и ее вес в обществе увеличивался. Во многих случаях мнение Шейдоу становилось законом, и, может быть, поэтому, думала Труф, им удавалось замять некоторые странности, связанные с семейством? Во всяком случае, нигде Труф не обнаружила и намека на то, что исчезновения членов семьи Шейдоу подвергались широкой огласке. Но генеалогическое древо Шейдоу велось скрупулезно, стоило только взглянуть на него, и все становилось ясным. Даты жизни и смерти, бракосочетания, имена - все было в полном порядке. Если пресса исчезновения замалчивала, то на генеалогическом древе семьи указывалось все. Книга "Долина реки призраков" дополняла выстраиваемую схему. Труф почерпнула оттуда столько случаев видений, что даже мысленно назвала все происходящее амитивильским синдромом. Чаще всего говорилось о черной собаке, которая проходила сквозь стены, о внезапно появляющихся горящих факелах, о диком холоде и о необъяснимых, немотивированных драках между хозяевами дома и гостями. Вершиной всего был рассказ, на исследование которого, по мнению Труф, уйдут годы и результат его трудно предположить, поскольку сведения могут как подтвердиться, так и оказаться ложными. Факты, если их считать таковыми, в основном сводились к следующему: в апреле 1872 года Илия Чеддоу, участвовавший в Гражданской войне на стороне южан и дослужившийся до звания капитана, схватил топор и убил всех, кто находился в доме. Жертвами его непонятной, беспочвенной агрессивности стали жена, две дочери, малолетний сын и слуги. Убив всех, он затем поджигает дом, и поместье выгорает дотла. Труф проверила сведения по генеалогическому древу семьи, все совпадало. Газеты тоже писали о пожаре, но невероятно немногословно и до странности учтиво. Ни слова о побоище, будто никто и не умирал. Труф еще раз посмотрела генеалогическое древо. Все верно, именно в этот день умерли Сара, Элизабет, Эми и малютка Чеддоу. Сообщений о смерти самого Илии Чеддоу не было. Финал мрачной истории еще более таинствен. Она рассматривалась в суде, и присяжные вынесли вердикт, существующий только в юриспруденции Шотландии: "Дело прекратить в связи с отсутствием доказательств преступления". В то время многие считали, что на этом закончился род Чеддоу, семейки, как предполагала Труф, изрядно всем поднадоевшей. Однако это был не конец. В это время на первый план выступает другая фигура - двоюродный брат капитана Илии, Натаниель Чеддоу, который, повинуясь непонятно какому порыву, вновь выстраивает дом на том же самом месте. - Мисс Джордмэйн, уже половина седьмого, мы закрываемся. До Труф не сразу дошел смысл слов Лаурель Вилланова. Оторвавшись от книги, она подняла глаза, удивленно посмотрела на нее и только тут заметила, что в библиотеке горит свет, а на улице стало совсем темно. - Половина седьмого? - переспросила Труф. Она почувствовала, что опаздывает, правда, еще сама не понимая куда. Собрав свои записи, она встала. Ноги затекли и побаливали. Перекинув через плечо сумку, Труф взяла книги. - Я могу взять их с собой? - Она посмотрела на Лаурель. - Как правило, мы не выдаем их на руки, - с сомнением проговорила Вилланова, - но для преподавателя Тагханского университета можем сделать исключение. Труф не стала поправлять библиотекаря, к тому же она действительно работает в Тагханском университете. Она протянула Лаурель свою библиотечную карточку, расписалась за взятые книги и почти бегом направилась к выходу. Труф мысленно похвалила себя за то, что приехала в город на машине. Не прошло и нескольких минут, как она уже выруливала на дорогу к Вратам Тени. Совершенно непонятно, почему она так торопилась в этот дом с привидениями, да с такими, что впору Врата Тени возводить в ранг мировых знаменитостей. Ни один ирландский родовой замок не может похвастать таким количеством первоклассных видений, а все благодаря кому? Благодаря исключительно Торну Блэкберну. Теперь Труф о нем знает все. Ну, во всяком случае все, что нужно знать. Железные ворота были закрыты. Труф остановилась и уже собралась выходить из машины, как вдруг из домика появился Гарет. Щурясь от света фар, он стоял за воротами, рассматривая машину. Отгороженный решеткой, он показался Труф диким зверьком, заточенным в клетку. Узнав Труф, он покопался в замке, распахнул одну из створок ворот и подошел с явным желанием поболтать. - Хорошо, что ты приехала, - сказал он. - Я уже собирался закрывать ворота на ночь. Тогда тебе пришлось бы или звонить, или оставлять машину здесь и идти пешком. На всякий случай знай, что здесь есть телефон. Гарет махнул рукой на стену, где висел аппарат. Труф тут же вспомнила о спутниковом телефоне, приобретенном утром, и ее охватила радость победителя. Теперь у нее в руках был источник, о котором Врата Тени ничего не знали. Врата Тени? Или Джулиан? - Спасибо, что дождался меня, - сказала Труф. - Надеюсь, что никто не волнуется. Я засиделась за книжками, нужно было кое-что выяснить, и совсем забыла о времени. - Непонятно почему, но Труф казалось, что она должна объяснить Гарету причину своего долгого отсутствия. А перед Джулианом она извинится. Поразительно, Труф вела себя во Вратах Тени так, словно это был первоклассный отель. - Джулиан вас поймет, - улыбнулся Гарет. - Он сам иногда уезжает поработать в библиотеке и пропадает на неделю. Чтобы вам не пришлось стоять у закрытой двери, я позвоню ему и скажу, что вы приехали. Обед в половине восьмого. - Мы сегодня опять едим? - весело воскликнула Труф и тут же пожалела об этом. Ее топорная шутка произвела на Гарета неожиданное впечатление, его благородное, симпатичное лицо приобрело неприятное выражение. Казалось, он сожалел о своей открытости и дружелюбии. - Да, - замялся он. - Ну ладно, увидимся за обедом. - Он распахнул вторую половину ворот и отошел в сторону. Труф медленно проехала мимо Гарета и двинулась в сторону дома. Лучи фар скользили по окружающим дорогу деревьям. В середине октября лес одевается в желтый, оранжевый и красный цвета, листва опадает и местами превращает дорогу в скользкое, коварное полотно. Труф вспомнила об этом, только когда увидела впереди машины фигуру оленя. Он возник внезапно, Труф даже не успела понять, откуда олень выбежал. Он был громадный, с ярко-красным телом и золотыми ветвистыми рогами. Таких оленей Труф никогда не видела. Наперекор всем законам физики Труф решила остановить машину сразу и резко нажала на педаль тормоза. Машину швырнуло в сторону, и Труф пришлось поработать рулем, чтобы ее не отнесло к деревьям. В конце концов Труф удалось и остановить машину, и удержаться на дороге. Она огляделась, ища оленя, из-за которого пережила несколько неприятных секунд, но его нигде не было. Труф опустила боковое стекло и пристально посмотрела на лес. Вокруг машины стояли деревья, и ничего больше. "Что я пытаюсь увидеть? Пока я тут кувыркалась, он уже улетел отсюда не меньше, чем на милю", - подумала Труф, в глубине души радуясь тому, что не сбила оленя. Она уже собиралась снова трогаться, как вдруг увидела белое пятно. Труф завороженно смотрела на него. Пятно приблизилось, и теперь Труф ясно видела, что это лошадь, белая как снег. Глаза ее в свете фар горели ярким красным огнем. Секунду лошадь постояла перед машиной, а затем прыгнула за деревья. Труф слышала звук ее копыт, а затем снова наступила тишина. Волнение, вызвавшее поднятие адреналина, прошло. Труф ощутила холод и подступающую тошноту. "Тебе повезло, что ты осталась жива", - прошептала она. Только сейчас она поняла, какой опасности подвергалась. Если бы она столкнулась с оленем... Зябко поежившись, Труф двинулась дальше. Оленей она видела часто, они приходили в сад около университета каждую осень, когда поспевали яблоки, но таких больших Труф видеть еще не доводилось. Его окрас тоже был очень необычный. Это был королевский олень. Труф вспомнила, - подобный олень изображен на картине Ландсира "Царь Глена". Именно его, владыку шотландских и ирландских гор, она только что видела. И белую лошадь... "Красный олень и белая лошадь", - снова в памяти Труф всплыли слова Лайт. Может быть, это были галлюцинации, вызванные глубоко сидящими в ее сознании словами? Нет, оленя и лошадь Труф видела совершенно ясно. Следовательно, в словах Лайт не содержится ничего мистического. Разумеется. В этих местах многие держат экзотических животных, например страусов. Даже зубров. Кроме того, Убей Тень находится в нескольких милях от охотничьих угодий Миллбрук, кстати, широко известных своими лошадьми. Нет ничего удивительного в том, что Труф увидела красного оленя и белую лошадь. Почему они не должны ходить здесь? Тем более ночью. Не исключено, что их держит сам Джулиан. "Или попеременно превращается в них. А еще в серого волка и черную собаку. Ну, собака - это еще туда-сюда, не так страшно, а вот с волком, даже если его будут звать Джулианом, мне встретиться не хотелось бы", - подумала Труф и усмехнулась. Юмор тоже всегда выручал ее. Через несколько минут Труф уже подъезжала к дому. Дверь, как и в прошлый вечер, была открыта. Сначала Труф удивилась, но затем вспомнила, что скорее всего ее открывает Гарет, когда идет домой. Ей показалось, что со стороны обитателей дома нечестно заставлять Гарета каждый день сидеть у ворот поместья в полном одиночестве. "Но кто-то должен это делать. В наше неспокойное время даже Врата Тени, расположенные в глубинке, не могут считаться безопасным местом", - размышляла Труф. Войдя в дом, она услышала тихий разговор, он шел из большой комнаты, в которую Джулиан провел Труф перед обедом в день ее приезда. Труф посмотрела на часы: было ровно семь. Она ужаснулась: неужели пятиминутная дорога от ворот до дома заняла у нее больше пятнадцати минут? "В данных обстоятельствах вполне нормально. Ты начинаешь вести себя как героиня романов Уитли Страйбера. Еще немного, и начнешь видеть инопланетян, низеньких и с раскосыми глазами", - усмехнулась Труф. Она заторопилась, до обеда нужно было хотя бы умыться. День был настолько насыщен событиями, что Труф терялась, она не могла определить, какое из них нужно считать самым главным. Сначала она "видела" Торна. Здесь Труф вспомнила о том, что кроме нее у него еще были дети. Затем она воссоздавала историю Врат Тени и выяснила истинную причину происходящих здесь явлений, а в довершение всего перед ней появились красный олень и белая лошадь. Что считать наиболее важным? Труф вспомнила главное - умерла Кэролайн Джордмэйн. Но даже это событие померкло, когда Труф открыла дверь своей комнаты. Зеркало висело косо, все дверцы шкафа, все ящики резного, сделанного из клена комода были открыты, а их содержимое в беспорядке валялось на полу. Халат, который принесла Айрин, бесформенной кучей лежал в углу комнаты, хотя Труф ясно помнила, что аккуратно повесила его в ванной. По всей комнате были видны следы торопливых поисков. "Книга!" Труф рванулась к кровати, опустилась на колени и засунула дрожащую руку под матрас. Труф чувствовала, что искали именно книгу и нашли ее. Все, книги нет! Это крах. Что теперь делать? Пальцы наткнулись на жесткий переплет. Вздох облегчения вырвался из груди Труф, она закрыла глаза, сдерживая подступающие слезы, и медленно вытянула "Страдающую Венеру". "Да что же, черт подери, тут творится?" - спрашивала себя Труф и не находила ответа. Ее всю трясло. Напряжение, страшное, невыносимое напряжение вызывало в ней пребывание во Вратах Тени. Ни единой спокойной минуты, постоянное ожидание чего-то ужасного. "Хватит, надоело! Больше этого не будет!" - лихорадочно думала Труф. Нужно было сейчас же найти для бесценного творения Блэкберна более безопасное и надежное место. Такое, которое не бросается в глаза, куда никто и не догадается сунуться. - Что со мной происходит? - страдальчески прошептала Труф. Просто поразительно, она прекрасно понимала, что этот дом постепенно превращает ее в полубезумную истеричку, и тем не менее она едет сюда. Почему? "Это не истерика. Твое поведение вполне разумно, а действия предельно рациональны, - утешал Труф неведомый ей голос. - У тебя здесь есть работа, и ты ее выполняешь". Она тряхнула головой, пытаясь стряхнуть эмоции и сосредоточиться. Происходящие события, казалось ей, крутились вокруг этой проклятущей книги. Если она положит ее куда-нибудь подальше, то все кончится, она прекратит паниковать и снова станет собой. Не понимая, что делает, не выпуская из рук книгу, Труф вытряхнула на кровать содержимое сумки. Диктофон, кассеты, блокнот, все полетело на покрывало. Сумка у Труф большая, в нее свободно войдет и "Страдающая Венера", и еще кое-что. Труф сунула книгу в сумку. Теперь ей нужно только спуститься к машине и запереть книгу там. Потом она вернется и выяснит, какая скотина рылась у нее в комнате. Сейчас она им покажет! Где, в конце концов, она находится, в порядочном доме или на распродаже гуманитарной помощи в трущобах? Она перекинула через плечо потяжелевшую сумку и внезапно остановилась. Драгоценности тоже стоит прихватить с собой. Возбужденная, злая как мегера Труф ринулась к чемодану. В поисках драгоценностей она шарила в нем, как вор. Труф перерыла не только чемодан, но и ящики. Напрасно, ожерелье и перстень исчезли. Их украли. - Кто? - прошептала Труф и неожиданно захохотала, поскольку ответ был более чем очевиден. Украсть мог кто угодно, подозреваемых хватало с избытком. Конечно, в других условиях она подозревала бы только Фиону Кабот. Эта девушка, по мнению Труф, не отличалась порядочностью. Но сейчас дело касается не просто украшений, а ритуальных драгоценностей, некогда принадлежавших Торну Блэкберну. Поэтому подозревать можно всех, и Труф принялась анализировать. Эллис циничен, Майкл - мистик, Джулиан демонстрирует свою индифферентность, на самом же деле спит и видит, как бы завладеть всем, что когда-то принадлежало Блэкберну. Айрин... "Как я их всех ненавижу. И дом этот ненавижу! Прочь отсюда, бежать, бежать немедленно!" - кричал неистовый внутренний голос. Но это уже не был голос правды. Да и был ли он им когда-нибудь? Труф владело одно горячее желание - поскорее добраться до машины, спрятать книгу и вернуться, пока остальные ничего не заметили. Можно, конечно, сесть в машину и уехать. Наверное, это самое разумное решение. Потом Труф позвонит Джулиану, скажет, что умерла тетушка Кэролайн. Вполне понятная причина для внезапного отъезда... "Стоит тебе только исчезнуть, как остальные тут же возьмут твое". К несчастью, Труф не выполнила свой намеченный план. Совершенно неожиданно для себя у самой лестницы она вдруг повернула и направилась в обратную сторону. Очнулась она только у двери библиотеки. Дверь была открыта. Намереваясь закрыть ее, Труф взялась за ручку, и пальцы ее онемели от страшного холода. Ей показалось, что она схватила ледышку. Труф отдернула руку. Жуткий холод... Труф осторожно прикрыла дверь. В комнате было темно, тусклый свет падал из окна на камин, в котором тлели уголья. Почувствовав в себе инстинкт исследователя, не входя в комнату, Труф медленно протянула руку и щелкнула выключателем. К ее радости, светильники зажглись, но постепенно яркость их уменьшилась, будто какое-то неведомое агентство переключило напряжение на что-то другое. Труф увидела Лайт. На девушке была та же белая накидка, в которой она видела ее предыдущей ночью. Свернувшись калачиком, она лежала у догорающих углей камина, волосы ее разметались по полу тонкой серебристой паутинкой. Труф внимательно смотрела на Лайт и не могла определить, дышит та или нет. Если в комнате такой же дикий холод, как и у двери, то Лайт едва ли сможет долго там продержаться. Труф долго не раздумывала. Она поправила сумку и вошла в комнату. Как только она переступила порог, пронизывающий до самых костей холод охватил ее. Но он не остановил Труф, она во что бы то ни стало решила вытащить Лайт из комнаты. Труф взглянула на висящий возле камина портрет. Что-то в нем показалось ей странным, и вскоре она поняла, что именно. На груди Торна висело янтарное ожерелье, а на пальце был надет перстень. Те самые украшения. "Ничего себе", - подумала Труф, нисколько не удивившись увиденному. У нее не было времени ни поражаться происходящим в доме метаморфозам, ни доискиваться их тайного смысла. Всего лишь небольшое пространство слабо освещаемой комнаты отделяло ее от Лайт, но пройти его казалось труднее, чем пробиться сквозь стену. Она продолжала двигаться вперед. Пол под ногами начал качаться, Труф казалось, что она идет по волнам. Стены, окна, мебель - все начало терять очертания, то расплываться, то сжиматься. Белая плотная пелена возникла перед глазами Труф, она уже не видела Лайт. Оставалось только молиться, что направление выбрано правильно и она идет к девушке. Не то ли самое видел перед собой Илия Чеддоу, когда, решив покончить с проклятием Врат Тени, убил всю свою семью? Такого холода Труф еще никогда не ощущала, хотя и видела зимы с крепким морозом. Она слабела, казалось, что на теле у нее открылись раны и кровь вытекает через них. Продираясь вперед, Труф вдруг подумала, что предпринятая опрометчивая попытка спасти Лайт может кончиться весьма печально, они обе умрут, убитые нереальностью. Казалось совершеннейшей дикостью бороться за жизнь с туманными паранормальными явлениями, находись практически в двух шагах от комнаты, где есть люди. Они шутят, смеются, ждут, когда им подадут вкусный обед. Они живут... Труф почувствовала, что начинает бредить. Время потеряло для нее всякий смысл. Она подумала, что ползком доберется до Лайт значительно быстрее, опустилась на колени и поползла. Она дотронулась до Лайт. Закоченевшее тело девушки казалось безжизненным, но Труф трясущимися от холода пальцами схватила край ее накидки и потянула к себе. Легкое тело Лайт заскользило по полу. Леденеющими от невыносимого холода пальцами Труф схватилась за ножку стола и попыталась встать. Попытка удалась, и Труф, подняв с пола невесомое тело Лайт, пошатываясь, пошла к двери. Кровь молотом стучала у нее в висках, она задыхалась от нехватки кислорода, но Труф не останавливалась. Задержаться - значило умереть. Как бы ни обессилела Труф и как бы ни была близка к смерти, она даже не думала оставить Лайт и спасаться одной. Вдруг она почувствовала, как чьи-то сильные руки подхватили ее. От них шло спасительное тепло, и Труф начала приходить в себя. В какой-то момент ей показалось, что никто не в силах противостоять потоку, затягивающему ее в комнату, но постепенно тепло рук пересилило, вырвав ее из страшного водоворота. Спотыкаясь, Труф переступила порог комнаты, прижимая к себе обмякшее тело Лайт. Холод мгновенно исчез. - Джулиан, - глотая воздух, проговорила Труф, увидев своего спасителя. - Господи, что это было? Лицо Джулиана, всегда спокойное, осунулось. За маской обычной невозмутимости Труф увидела страх. - Что? - переспросил он, словно не слышал ее слов. Он опустился на колени и сжал ладонями холодные пальцы Лайт. В это мгновение он весь переменился. Он прижал Лайт к своей груди, но понял, что этим девушке не поможешь. - С тобой все в порядке? - спросил он, поворачиваясь к Труф. Не в силах ответить, Труф кивнула головой. Ее трясло от холода и страха, но желание спасти Лайт было сильнее. Прижимая к себе Лайт, Джулиан бросился к лестнице. Труф, шатаясь, отталкиваясь от стен, последовала за ним. Но прежде она оглянулась и посмотрела в открытую дверь библиотеки. Там ярко горел свет, а в камине весело потрескивали поленья. Труф бросила взгляд на портрет Блэкберна и не увидела на нем ни перстня, ни ожерелья. Труф побежала к лестнице. От перехода в тепло мышцы ее начали болеть. Превозмогая навалившуюся слабость, Труф шла наверх. Комната Лайт находилась двумя этажами выше, раньше в ней жили слуги. Над нею располагались только четыре последние комнаты. Труф неоднократно видела в их окнах свет, но не представляла, как в них можно попасть. Она нагнала Джулиана у самого входа в комнату Лайт и открыла дверь. Труф с интересом разглядывала крохотное уютное помещение с покатым потолком и белыми гофрированными шторами на окнах. Труф отдернула их и увидела часть угловатой крыши Врат Тени. Ниже окна располагался один из куполов. Труф обернулась, Джулиан положил Лайт на кровать и снял с нее одежду. Он показался Труф врачом, озабоченным состоянием своей больной. - Труф, пожалуйста, подай мне ее пижаму. Она в верхнем ящике, - попросил он. Найти пижаму оказалось довольно трудно. Когда Труф наконец обнаружила ее и, подойдя к Джулиану, взглянула на хрупкое и неразвитое, почти детское тело Лайт, то оцепенела от ужаса. Вся спина и ноги девушки были исполосованы длинными тонкими шрамами. Кое-где виднелись следы ожогов правильной круглой формы, видимо, следы от сигарет. Джулиан выхватил из рук Труф пижаму. - Что ты так уставилась? - хриплым голосом спросил он. - Я же говорил тебе, что вытащил ее из психиатрической больницы. Необыкновенно осторожно он одел Лайт. Глаза девушки оставались закрытыми, она была все еще без сознания. - Ее мучили, - прошептала Труф. - Естественно, - холодно ответил Джулиан. - Пытки считаются самым убедительным аргументом среди тех, кто хочет, чтобы другие смотрели на мир так же, как и они. Или ты думаешь, что это моих рук дело? Зажги свечу, я хочу дать ей немного бренди, - произнес Джулиан бесстрастным голосом. Пока Труф искала спички и свечу, пока зажигала ее, Джулиан вытащил одеяло и укрыл им Лайт. Труф погрела руки над пламенем свечи. Она чувствовала себя почти нормально, но странно, ей казалось, что она никогда больше не согреется по-настоящему, так, чтобы было жарко. Она с тревогой посмотрела на Лайт, девушка пробыла в комнате значительно дольше. - Джулиан, может быть, позвать доктора? - робко спросила она. Джулиан резко обернулся. Увидев его лицо, Труф вздрогнула. - И что мы ему скажем? - зло спросил он. - Что девушка чуть не замерзла у камина? В комнате, где нет ни единого открытого окна? Хорошо, я придумаю какую-нибудь правдоподобную ложь, но Лайт... Она панически боится посторонних людей. Нет, экспериментировать с ее психикой я не буду. Он подошел к шкафу и открыл одну из дверок. Труф увидела целую гору сладостей: сушеные засахаренные фрукты, различные конфеты, шоколадки и цветной сахар. Она чуть не заплакала, настолько все это напомнило ей далекие детские годы. Правда, некоторые виды продуктов были далеки от детства. Джулиан достал бутылку бренди и кусок засахаренного меда. - После стресса необходим сахар, - пояснил он, - а любая психическая деятельность - это своего рода стресс. После него следует восстанавливать силы. - Он налил полчашки бренди, нагрел на пламени свечи и бросил в нее несколько кусков засахаренного меда. - Алкоголь - лучшее средство закрытия чакр, центров психической силы. Они находятся у позвоночника. Правда, можно и перестараться с закрытием, очень многие адепты превращаются в алкоголиков. - Как Эллис? - спросила Труф. Она села на стул у кровати Лайт и взяла в руки ее ладонь. - Ну, если ты так хочешь, то да. Абисс бросает вызов каждому начинающему магу, и ему трудно противостоять. Очень многие так или иначе не выдерживают испытаний. Эллис тоже не выдержал. И неизвестно, чем бы закончил Торн, - задумчиво произнес Джулиан, размешивая чайной ложкой тягучую смесь. - Еще немного, и будет готово, - сказал он, глядя в чашку. Труф всматривалась в бледное, умиротворенное лицо Лайт. Девушка была жива, немного прерывисто, но все-таки дышала. К Труф вернулись воспоминания о том, что она пережила в библиотеке. Перед глазами всплыла картина. Сознание инстинктивно отвергало увиденное. "Портрет Торна не менялся, ты все выдумываешь". Но в таком случае не было ни холода, ни пелены перед глазами? Ничего не случилось? Случилось. Но тогда почему она с одним соглашается, а другое считает галлюцинациями? Какая разница между возникшим из ничего холодом, чуть не погубившим ее и Лайт, и появлением украшений на Торне Блэкберне? А их исчезновение? Труф боится признаться, что дух Торна живет во Вратах Тени. И не только живет, но и действует. - Джулиан, нам нужно поговорить, - сказала она. - Охотно, - согласился Джулиан. - Ну вот, наконец-то согрелась. Труф, приподними ее. - Врата Тени - дом с привидениями, - твердым голосом произнесла Труф, поднимая голову девушки. Тело Лайт было таким холодным, что Труф поежилась. Ей хотелось, чтобы девушка побыстрее согрелась, но как это сделать, если Труф даже не знает, что с ней произошло. - Врата Тени, Труф, - парировал Джулиан, - это связующее звено, точка соприкосновения с силами, вызванными к жизни Торном Блэкберном. И в своей работе мы пользуемся их помощью. - Он говорил ровным, спокойным голосом; так сельский учитель втолковывает своим ученикам прописные истины. Джулиан подошел к кровати с чашкой в одной руке и ложкой в другой. - Этот дом был центром паранормальных явлений задолго до рождения Торна Блэкберна, он потому и купил его, что знал о его свойствах. - Да что ты говоришь? - спокойно ответил Джулиан, очевидно не слушая Труф. Он осторожно вливал в рот Лайт приготовленный приторный напиток. - Я надеюсь, ты не собираешься доказывать мне, что все происшедшее с нами - проявление Торна Блэкберна? - горячилась Труф, безуспешно пытаясь заглушить воспоминания об украшениях, то появляющихся, то исчезающих с картины. - Я восхищен твоим знанием работы Торна Блэкберна, - произнес Джулиан бесцветным голосом, продолжая орудовать ложкой. Труф посмотрела на розовеющее лицо Лайт и облегченно вздохнула. Ложку за ложкой Джулиан вливал смесь в рот Лайт. Постепенно мертвенная бледность сходила и щеки девушки заливались краской. Дыхание ее стало глубоким, казалось, что она засыпает. Труф положила ее и заботливо укрыла одеялом. - Кажется, обошлось, - сказал Джулиан, ставя на стол чашку. - А теперь пойдем и поговорим. Комната Джулиана находилась на том же этаже, что и комната Труф, только в противоположном конце коридора. Четверть века назад она принадлежала Торну Блэкберну, поэтому неудивительно, что Джулиан занял ее. Труф огляделась. Стены комнаты были задрапированы серой и голубой тканью, а богато отделанная, стильная, современного дизайна мебель говорила о склонности ее владельца к роскоши. Труф удобно устроилась на мягком, обитом серым бархатом диване и приготовилась к схватке. - Нам не помешает немного выпить, - сказал Джулиан, открывая резную дверцу бара. Он наполнил два тяжелых невысоких бокала янтарного цвета напитком и подал один Труф. Труф пригубила и почувствовала, как по ее жилам побежал огонь. - Ну и что ты собираешься говорить остальным? - спросила Труф. - Правду, и только правду, но только так, как ее понимаю я, - ответил Джулиан. - В своем магическом дневнике Торн писал о том, что после начала работы следует ожидать проявлений такого порядка. Конечно, Лайт больше всех подвержена подобным воздействиям; будучи медиумом, она наиболее уязвима. Я предупрежу ее и попрошу Айрин, чтобы она приглядывала за девушкой. Айрин, кстати, больше, чем другим, известны опасности, подстерегающие участников работы. Джулиан стоял, опершись об угол бара, высокий, угловатый, мускулистый. Падающий свет лампы оттенял линии его фигуры. Труф почувствовала, что от него исходит опасность, такая же сильная, как от тигра, дикой кошки, владычицы джунглей. Труф не раз любовалась ею в зоопарке. Только на этот раз зверь был не в клетке, никакие прутья не сдерживали Джулиана Пилгрима. - А если причиной является не пресловутая работа Блэкберна? - спросила Труф и почувствовала внезапное облегчение. - Меры предосторожности никогда не помешают, - равнодушно ответил Джулиан. - Но извини меня, я никак не могу отделаться от ощущения, что меня как школьника щелкнули по носу. Что касается тебя, то ты действовала великолепно. Отдаю должное твоей смелости. Что бы там ни происходило, ты подвергалась смертельной опасности. Труф почувствовала некоторое раздражение оттого, что ей нравится, как Джулиан восхваляет ее. Он уходит от главного разговора, пытаясь все свести к восхищению ее хладнокровием и храбростью. Но его поведение говорит о том, что ее мнение ему абсолютно безразлично, всем своим видом он пытается навязать ей свое суждение. Труф поняла истинную цель очередной ловушки и инстинктивно старалась избежать ее. - Я выяснила кое-что о Вратах Тени и теперь знаю, что поместье является центром паранормальной энергии. Выражаясь мещанским языком, Врата Тени - это дом с привидениями. Я несколько дней изучала историю дома и теперь знаю истинный источник всех странностей, который, по моему мнению, можно легко нейтрализовать. Понадобится еще немного времени, чтобы уточнить кое-какие детали, а потом я могу просто позвать нескольких человек из института Бидни, и они приедут поработать здесь. К концу недели они скорее всего не появятся, но в понедельник будут точно. - Не стоит трудиться. - Ответ Джулиана прозвучал несколько шутливо, но безапелляционно. - Джулиан, пожалуйста, посмотри на происходящее моими глазами. У меня в руках десятки свидетельств. - Каких? Максимум, что получится из твоей затеи, так это несколько статеек в местных газетах. Я даже могу сказать тебе их сенсационные, - он саркастически улыбнулся, - заголовки. "Призраки бродят по дому, где совершались убийства" или "Дух Блэкберна преследует город". Я удивлен твоей страстью считать все предубеждениями. Никаких паранормальных явлений здесь нет, Труф. Единственное, что преследует Врата Тени, - это память, воспоминания. Не желаю смотреть, как по моему дому будут бегать краснорожие юнцы в майках с надписью "Охотник за привидениями". У меня есть чем заниматься, впереди самая ответственная часть нашей работы. Но как раз в такое ответственное время и необходимо исследовать, в чем источник всех странностей. Труф вспомнила, что говорил Дилан: "Нежелательные феномены мешают проведению основного эксперимента". Дилан даже часто стимулировал появление привидений, он это называет "процедура прикармливания". Ученые с большой практикой могут это делать, воздействуя на определенные места. Да и не только это, еще они могут создавать видения из ничего. Но так уж ли это отличается от магии? Не важно, главное - все эти проявления следует изучать. Недавний печальный эксперимент показал Труф, что паранормальная энергия во Вратах Тени существует. Оставалось убедить Джулиана в том, что она права. Тупым напором или скандалом его не возьмешь, следовательно, нужно действовать легко и без нажима. Труф решила пока оставить скользкую тему в покое, но вернуться к ней позже. - Я хотела бы узнать от тебя кое-что о Блэкберне, - сказала Труф. - Думаю, тебе будет легко ответить на мои вопросы. Были ли здесь в шестьдесят девятом году еще дети? Я имею в виду, разумеется, детей самого Блэкберна. - Да, были, - ответил Джулиан извиняющимся голосом. - К примеру, Лайт. Труф не мигая смотрела на Джулиана. Такой поворот показался ей слишком банальным. Джулиан приподнял бокал и слегка наклонил голову. Труф заподозрила, что сейчас Джулиан прочитает ей нечто вроде лекции о житии Блэкберна, и не ошиблась. - Торн, как ты уже заметила, пользовался успехом у женщин. Мы знаем, что за все время своей карьеры он имел, мягко говоря, длительные взаимоотношения с двумя десятками женщин. Эпизодические встречи, каких было у него множество, я не считаю. Здесь в течение шестьдесят девятого года жили четырнадцать девушек, и Торн имел связь со всеми. Честно говоря, меня всегда удивляло, что детей у него было немного, правда, о некоторых мы ничего не знаем. - И сколько у него здесь было детей? - спросила Труф. - Во-первых, ты, - ответил Джулиан, хитро улыбаясь. - Еще Лайт. Ее матерью, по моим предположениям, является некая Дебора Уинвуд, хотя я не очень уверен в этом. Правда, Лайт называет именно ее. - Значит, Лайт - моя сестра, - задумчиво сказала Труф. Сестра, которую она потеряла много лет назад, но теперь нашла и должна заботиться о ней. - А что случилось с ней после?.. - После всей шумихи полиция закрыла поместье в том же шестьдесят девятом году, и все найденные во Вратах Тени дети были переданы органам, занимающимся так называемым попечительством. Ты избежала этой участи только потому, что тебя взяла к себе твоя тетя. Она выглядела вполне респектабельно, поэтому тебя ей и отдали. Остальных просто... конфисковали у матерей, а после следы их затерялись во мраке попечительских дебрей. Один Бог знает, сколько лет и денег я потратил на то, чтобы найти Лайт. - Джулиан снова наполнил свой бокал огненной жидкостью. - Но были и другие? Джулиан помолчал. - Очень немного. Здесь, во Вратах Тени, никто в окружении Блэкберна не думал всерьез о том, чтобы узаконить отцовство. - Ну а Айрин? - перебила его Труф. - Айрин многого не помнит... По крайней мере, она так думает. Не рекомендую задавать ей вопросов, она всегда сильно переживает, если не может на них ответить. Труф насторожилась: уже второй раз Джулиан предостерегает ее от расспросов обитателей Врат Тени. Почему? - Что ты можешь мне рассказать о детях? На лице Джулиана появилась обезоруживающая улыбка. - Ты очень настойчива, но боюсь, я мало знаю о них. Дети Блэкберна не были счастливы, исключая тебя, конечно. Торн признавал наличие еще одного ребенка, мальчика, но он, по моим сведениям, давно умер. В наступившей тишине Труф спросила: - Кто он? - Труф показалось, что Джулиан медлит с ответом, потому что ему не о чем сообщать. Однако когда он начал подробно рассказывать ей обо всем, Труф поняла, почему Джулиан не спешил быть с ней откровенным. - Это ваш с Лайт сводный брат. Насколько я осведомлен, родился он в шестидесятом году. Мать неизвестна. Очень похоже, что Торн интересовался своими детьми, правда, интерес у него был несколько странный. Взять хотя бы имена. - Истина и Свет - Труф и Лайт, - подсказала Труф отрешенным голосом. - А как назвали мальчика? Что-нибудь в этом роде? - Да, - согласился Джулиан. - Нестандартно. Его назвали Пилгримом. Признаюсь, узнав его имя, я начал поиски доказательств своего возможного родства с Торном и обнаружил, что моя фамилия и имя мальчика - простое совпадение, хотя и интригующее. Никаких родственных связей у меня с Торном Блэкберном нет. - Но почему Пилгрим? - Торн считал себя пилигримом в этом мире, посланцем сидхе. - Понятно, - поморщилась Труф. Она осмотрелась и не увидела своей сумки со "Страдающей Венерой". Очевидно, она выронила ее, и, возможно, в библиотеке. Труф забеспокоилась. Ее первым желанием было вскочить и опрометью броситься в библиотеку, но это могло вызвать подозрения. В конце концов, сумка закрыта, да и не слишком привлекает внимание. Маловероятно, чтобы кто-нибудь начал просматривать ее содержимое. Однако мысль о сумке напомнила Труф и о том, что она изначально собиралась сделать. - Надеюсь, что ты передумаешь и позволишь нашим ребятам осмотреть дом, - сказала она. - Конечно, решение остается за тобой, я тебе ничего не навязываю, - начала Труф очередной заход. Джулиан нахмурился, но Труф сделала вид, что ничего не замечает. - Да, я совсем забыла сказать тебе. Все, что случилось, выбило меня из колеи. Дело в том, что кто-то был в моей комнате в мое отсутствие. У меня пропали драгоценности, весьма дорогостоящие вещи. Джулиан пристально, не отводя глаз и не мигая, смотрел на Труф. Под его пристальным змеиным взглядом Труф поежилась. - Как ты думаешь, мне имеет смысл обратиться в полицию? - спросила Труф, невероятным усилием воли сохраняя спокойный тон голоса. Их взгляды встретились. Труф не отвела глаз, ни вины, ни страха она не чувствовала, только острое желание сразиться с достойным противником. Оружие и ей, и ему было хорошо известно. Сердце Труф забилось чаще, но зато как рукой сняло усталость и лень, тело наполнилось теплом, так всегда бывало с ней в минуты опасности. Надвигался конфликт, суть которого составляли не разногласия между мужчиной и женщиной и не антагонизм между богатым и бедным. Это будет схватка между равными, из которых победить должен кто-то один. И тут Труф, успешно избежав западни, уготовленной для нее мнимой искренностью и дружелюбием Джулиана, лишавшими ее способности мыслить и действовать по своей воле, попала в другую, о наличии которой она даже и не догадывалась. Джулиан улыбнулся и отвел взгляд. - Мне не хотелось бы видеть здесь посторонних. - Он засмеялся. - Но раз тебе так хочется, то можешь устроить здесь охоту за всеми понравившимися привидениями, если, конечно, ты можешь это делать. Разумеется, мы тебе поможем. Я даже считаю, что для кое-кого из нас это будет неплохой практикой, например, для Доннера и некоторых других. Пусть посмотрят, какими средствами наука пытается изучить скрытый мир. Но одно условие - работать будешь ты одна. Сказано недвусмысленно. - Спасибо, - как можно вежливее ответила Труф. Прекрасно чувствовать себя способной заставить Джулиана делать то, что нужно тебе. Труф почувствовала, что теперь между ними установились некие тайные отношения, своего рода прелюдия к другим, более интимным. - Завтра я съезжу в институт и возьму бубны и колокольчики. - В конце концов, она выиграла первую схватку, теперь можно и продемонстрировать свое благородство. Джулиан подошел к Труф и взял у нее из рук бокал, давая понять, что аудиенция окончена. - Нам, пожалуй, пора спуститься к обеду. Он еще не весь съеден, за это можно не беспокоиться, но перед десертом я хотел сделать маленькое сообщение. Проходи, я ненадолго задержусь. Труф была только рада возможности уйти, мысль об оставшейся в библиотеке сумке не давала ей покоя. Она торопливо подошла к комнате, заглянула внутрь, но ничего странного не обнаружила. Все было нормально, даже идиотский портрет висел как обычно. Казалось невероятным, что меньше часа назад здесь, в этой самой комнате, Труф из последних сил боролась за свою жизнь и за жизнь Лайт, а почти рядом находились люди и ничего не слышали. Врата Тени построены давно и надежно. Неудивительно, что никакие шумы, идущие из библиотеки, не будут услышаны в зале. "А он еще говорит о каких-то паранормальных способностях! Если бы Фиона обладала той хваленой чувствительностью, она бы прибежала сюда сразу же. Нет их здесь ни у кого". В душе Труф не хотела осуждать Фиону, в конце концов, она ее совсем не знает, но сдержаться было слишком трудно. Труф достаточно хорошо знала такой тип людей, она часто сталкивалась с ними еще во времена своей работы в институте имени Маргарет Бересфорд. Эти люди настолько уверовали в свои сверхъестественные способности, что забыли, что такое элементарная вежливость. Причем, как заметила Труф, самые скандальные и склочные из них не обладали экстрасенсорными способностями. Таким образом, экспериментальным путем Труф установила, что чем человек грубее и невоспитаннее, тем меньше вероятность наличия у него этого дара. Сумку она нашла там, где ее бросила, - на полу в библиотеке. Беглый осмотр показал, что ее никто не трогал. Труф мысленно вознесла благодарность, правда, она не была уверена, кому именно, и, перекинув сумку через плечо, собралась выходить. Внезапно она услышала легкий шорох и чуть не подпрыгнула от страха. Она заставила себя оглянуться и увидела, что это всего лишь пепел от сожженной бумаги, ветер выдувал его из каминной вытяжки. "Что за бумаги здесь горели?" Труф неохотно подошла к камину. Совершенно очевидно, что кто-то жег здесь бумагу, вытяжка была буквально забита пеплом. В самом камине Труф увидела полуобгоревшие страницы, исписанные неровным, корявым почерком. Красные чернила на коричневой бумаге местами превращались в черные. Труф удивилась, она вспомнила, что не читала этих листов. Это показалось ей странным, ведь она просмотрела здесь почти все. Как она могла пропустить их? Труф знала, что это. Она видела эту бумагу в первый день своего приезда во Врата Тени. Это был почерк Айрин, и Труф знала, что написано на этих листах. Ритуал открытия пути из книги "Страдающая Венера". Айрин восстанавливала его по памяти. Интересно, кому и зачем понадобилось жечь его? Если это сделала Лайт, то с какой целью? И не вызвало ли сожжение документов последующие события, чуть не убившие ее? Вопросов, на которые Труф не находила ответов, становилось все больше и больше. Крепко прижимая к себе сумку, она направилась к машине. Труф вернулась в дом через несколько минут, надежно спрятав сумку с книгой в багажнике автомобиля. Настроение омрачала пропажа драгоценностей, но пока это было не очень важно, поиски Труф решила провести на следующее утро. Памятуя о том, что расположение комнат меняется во Вратах Тени чуть ли не каждый день, Труф шла к столовой, внимательно оглядываясь по сторонам. Сегодня дом, на удивление Труф, не собирался шутить, и вскоре она увидела полураскрытую дверь и услышала тихие голоса. Труф тихо вошла в комнату. - ...немного времени. За такой короткий срок результатов получить невозможно. Это говорила Айрин. Труф стояла у входа в салон, где в день ее приезда они все собрались выпить перед обедом. В зал можно было попасть через находящиеся в конце комнаты раздвижные двери, сейчас они были закрыты. - Мне нужны результаты сейчас, и я не прошу их, я требую. Без них у меня нет выбора. Нет, конечно, можно вступить в борьбу со злом и сейчас, но тогда моя смерть неизбежна. Ничто меня не спасет. Никакое время и никакая природа, даже та, с проявлениями которой я борюсь, неспособны изменить финал. У меня больше нет времени ждать. А это голос Майкла. Он волновался, и от этого его акцент становился более заметным. Разговор происходил в небольшой нише, когда-то, во времена золотого века Врат Тени, там, видимо, стоял телефон. Чтобы не быть замеченной, Труф, стараясь не шуметь, отступила назад. - Но должно же что-то быть, - произнесла Айрин, и Труф уловила в ее голосе отчаяние. - Должно! Вы не можете пока выносить свое суждение. Мне нужно еще немного времени, чтобы... - Внезапно Айрин перешла на шепот, и Труф еле удержалась, чтобы в порыве любопытства не выпрыгнуть на середину комнаты. Через мгновение она вновь услышала голос Айрин: - ...отцово семя. Я думаю, что кое-какие изменения уже произошли. Еще несколько недель, и все будет в полном порядке. Майкл, всю свою жизнь я работаю и могу похвастать, что кое-чего достигла. Дайте мне еще немного... - Можете делать все, что угодно, - оборвал ее Майкл, и Труф услышала в его голосе жесткие, металлические нотки. - Я же буду заниматься своим делом. Ты понимаешь меня, дитя мое? Я не выношу суждений, я меньше чем кто-либо из смертных имею право осуждать те маленькие ошибки, которые человек склонен совершать. То, что я говорю, - это пророчество, в которое я обязан вмешаться. Голос Майкла неожиданно оборвался, но вскоре Труф снова услышала его. На этот раз он был так мягок, что Труф пришлось поднапрячься, чтобы разобрать слова. - Не плачь, дочь моя. Этот финал был написан в книге жизней еще до сотворения мира, и мы с тобой не можем стереть оттуда ни единой буквы. Ты хорошо служила своему хозяину, теперь дай мне возможность послужить моему. Труф решила больше не слушать. Во-первых, ей надоело, беседа часто прерывалась полным молчанием, а во-вторых, она все равно ничего не понимала. Какие хозяева, какие слуги - ничего не ясно. Понятно одно - в голосах Майкла и Айрин звучала вполне искренняя печаль. Какие новые напасти им почудились? И кого они касаются? О ком это они говорили? Вот что интересовало Труф. Она нахмурилась. Если вспомнить вчерашний разговор с Майклом, то вывод напрашивался один - они говорили о ней. Но возможно, и не о ней, а о Лайт. Или о Джулиане. Труф попыталась мысленно воспроизвести услышанный диалог, но она устала и не могла сосредоточиться. Мысли разбегались. Что-то там не менялось, время уходило, и Майкл с Айрин сокрушаются по этому поводу. Но зачем шушукаться по углам? Очевидным было одно - если Джулиан узнает об их шашнях, это ему не понравится. Когда Труф, стараясь быть незамеченной, наконец подошла к дверям зала, она уже сомневалась в том, что действительно слышала разговор. Не был ли и он очередным наваждением? Айрин и Майкл сидели за столом с таким видом, будто никуда и не уходили. Прищурившись от внезапного яркого света, Труф вошла в зал и поискала глазами Джулиана. Он сидел за столом, рядом с ним стоял пустой стул. Труф увидела накрытую тарелку, очевидно предназначавшуюся для нее. - Скажет мне кто-нибудь, что здесь происходит? - Голос Фионы прозвучал громко и требовательно. - Нет, - ласково ответил Хиауорд. Он улыбнулся, и его белые ровные зубы угрожающе блеснули. И как озарение, как удар под лопатку, у Труф мелькнула мысль. Идиотская, но исключительно правдоподобная. "Вот он. Это серый волк". Значит, серым волком был Хиауорд. Усталость и выпитый коньяк подействовали на Труф, она почувствовала, что полуспит. В таком полудремотном состоянии самые невероятные проявления кажутся возможными и реальными. Она посмотрела на Хиауорда и отчетливо увидела серого волка, одного из хранителей Врат. А где остальные? Она обвела глазами стол. К ее изумлению, поверх лиц обедающих она увидела другие: Карадок с острой лисьей мордой мошенника; на Доннере была маска какого-то ласкового, неизвестного Труф зверька; с Гаретом оказалось сложнее, его сущность проявлялась не очень отчетливо. Страшнее всех выглядела Фиона - Труф видела горящий глаз и острый черный клюв. Или это острые, как иглы, клыки? Труф не решилась посмотреть на Майкла. То, что вызвало в ней способность к двойному видению, нечто сидящее внутри ее подсказывало Труф, что она не должна этого делать. На остальных смотреть можно. "А, вот ты где, - обрадовалась Труф, рассмотрев над головой Эллиса морду черной собаки. - А где красный олень и белая лошадь?" Она взглянула на Джулиана, ожидая увидеть золотистые оленьи рога, и оторопела: ни на его лице, ни над ним ничего не было. Пустота. Над Джулианом зияла пустота. 9. НЕВЕРОЯТНЕЕ ИСТИНЫ Ну что ж, послушай Мой ответ: Там, где нет веры, Правды тоже нет. Сэр Томас Уайатт - Итак, - произнес Джулиан, когда Труф заняла свое место за столом, - все в сборе. Лайт не будет присутствовать, она не очень хорошо себя чувствует. Айрин сделала робкую попытку встать, но Джулиан улыбкой пригвоздил ее к стулу. Труф показалось, что Джулиан чем-то встревожен и даже разозлен, хотя, когда несколько минут назад она уходила из его комнаты, он был спокоен. Стоило Труф вглядеться в лицо Джулиана, как странное, полубредовое состояние, охватившее ее при входе в зал, сразу исчезло. Теперь она видела только людей, и Труф сочла внезапное проявление внутреннего зрения очередной нереальностью, сном наяву. Или чем-то вроде него. Разве не так искаженно видит окружающий ее мир Лайт? Труф вспомнила шрамы на теле у девушки и внутренне содрогнулась. Если за иное видение мира приходится платить такую страшную цену, то самое лучшее - никому о своих впечатлениях не говорить. Труф посмотрела на стоящую перед ней накрытую тарелку. От нее еще шел пар. Запах мяса и подливки был настолько неприятен, что Труф почувствовала спазмы в желудке. Меньше всего сейчас ей хотелось есть. - У меня для вас маленькое сообщение, - продолжал Джулиан. - Сейчас, когда мы все собрались здесь, самое время сделать его. В нашей работе произойдут некоторые изменения. Труф поразилась наступившей тишине. Ничего не значащие, по ее мнению, слова Джулиана не стоили такого напряжения. Она оглядела сидящих и сразу догадалась, кто вовлечен в мистические упражнения по методу Блэкберна, а кто нет. Большинство мужчин - Эллис, Доннер и Карадок - и бровью не повели, услышав сообщение. Гарет просто удивился, он смотрел на Джулиана, ничего не понимая. Только Хиауорд выслушал информацию с предельным вниманием. Айрин выглядела очень взволнованной, на Фиону же слова Джулиана не произвели никакого впечатления. Ее заботило только одно - как она выглядит, и ничего больше. - Как вы знаете, нам не удалось воссоздать материал, исчезнувший вместе со "Страдающей Венерой". Несмотря на это, мы будем продолжать работу, начатую Блэкберном. Мы откроем врата через две недели, накануне праздника Всех святых. Работать будем все, каждый, включая новичков, наденет накидку и знак своей степени. Нас немного, я это понимаю, поэтому часть из нас будут выполнять сразу несколько обязанностей. Надеюсь, мы получим желаемый результат. А теперь... Труф не могла отделаться от ощущения, что присутствует при съемках фильма о второй мировой войне. Идет репетиция сцены совещания в ставке верховного главнокомандующего. Вся эта наигранная таинственность вызывала улыбку, Труф еле сдерживалась, чтобы не расхохотаться. Она представляла себе магию совсем не такой, уж во всяком случае без собраний и обсуждения текущей работы. - Джулиан, ты не шутишь? Айрин встала и посмотрела на него. Яркая косметика делала ее лицо старее и строже, большие серьги дрожали, переливаясь в падавшем на них свете люстр. Айрин дрожала от негодования. - Ты прекрасно знаешь, что Торн заповедовал проводить ритуал в день прилива, а не в день отлива, - возмущенно произнесла Айрин. - Мы так и делали, насколько ты помнишь. Ну и что у нас получилось? - Вопрос Джулиана прозвучал риторически. - Ничего. Мы потерпели неудачу, поскольку в приливе не оказалось достаточно силы. Поэтому я и предлагаю воспользоваться отливом. - Отлив, клипотические силы... Должно сработать, - медленно произнес Доннер. - Если эту силу влить в корову, она шутя обгонит любую легковушку, - отозвался Эллис. - Джулиан, я занимаюсь работой более двадцати лет и скажу тебе, что немного усовершенствований - это одно, но... - А что ты предлагаешь? - воскликнул Гарет, приподнимаясь со стула. - Я едва ли смогу убедить вас, если скажу, что сначала нужно попробовать метод, предложенный Торном. А если не получится, сделаем, как предлагает Джулиан. - Карадок намеренно понизил голос, чтобы успокоить Гарета и Эллиса. - Очень мудрое решение, Карадок, и главное - соответствует твоему положению в храме. Только хэллоуин через две недели, а прилив - через полгода. Вы предлагаете мне ждать еще год возможности приблизить новый эон? Не желаю и слышать об этом! Сначала мы попробуем то, что предлагаю я, и, если ничего не получится, то через шесть месяцев сделаем так, как говорил Торн. - Ты не доживешь до него! - выкрикнула Айрин. - Пойми, Джулиан, Торн знал, что силы отлива настолько велики, что к ним нужен особый подход. Он говорил, что человеку не стоит заигрывать с ктоническими энергиями. Использовать можно только энергии теллурические, они проявляют себя в живом мире. Привлечение ктонических сил, существовавших до возникновения человека и существующих в нем, занятие очень опасное. В нашей ложе нет многих важных звеньев, нет даже тех, кто способен выполнять работу высшей степени. Ты говоришь, что... - Послушайте, - Джулиан хлопнул ладонями по столу, - если мы не хотим человеческих жертвоприношений, а позвольте вам напомнить, что в шестьдесят девятом году даже они не помогли, то на открытие пути нам нужно брать силы из других источников. Мы должны вызвать к жизни будущую весну, и для этого нам требуется не ключ от замка, а таран, чтобы выбить ворота. И еще. Недавно я кое-что выяснил, о чем сообщу вам в соответствующем месте и в положенное время. Сейчас же я уверен, что таран нам даст силы, которые мы пробудим накануне праздника Всех святых. Если начнем подготовку с завтрашнего дня, мы вполне успеем, если вы, конечно, согласны. Молчание затянулось, и хитрый Джулиан не собирался нарушать его. Труф почудилось, что она нашла точку, где может все изменить, направить события в ту сторону, куда захочет. У нее не было только знаний, как это сделать. - Как мы обойдемся без ритуала? - спросил Доннер. - Будем работать с тем, что есть, - ответил Джулиан не задумываясь. - Остальное придется импровизировать по ходу. Запомните, что, открыв врата, мы завершим дело, начатое Блэкберном, и откроем новый золотой век, когда люди и боги смогут жить вместе. Он убедил всех. Труф нутром почувствовала, что слова Джулиана нашли поддержку, пол под ее ногами пошатнулся, словно она находилась на палубе плывущего корабля. Обитатели Врат Тени понимали, что Джулиан не прав, но откликнулись на его предложение. Он очаровал их, то же самое сделал и Торн Блэкберн со своими последователями четверть века назад. Но несмотря на все обещания Джулиана, на его страстную, чуть ли не библейскую проповедь, у Труф постепенно росло опасение, что кончится все точно так же, как и двадцать пять лет назад. Впоследствии Труф так и не вспомнила, какой подавался десерт, да и был ли он вовсе. Она выпила значительно больше, чем предполагала, но не ощущала опьянения. Ее одолевали воспоминания о привидениях и призраках Врат Тени. Иногда они уходили, но на смену им, обдавая ледяным холодом, в памяти всплывала смерть тетушки Кэролайн. Труф не чувствовала покоя, а в иную минуту была близка к обмороку. Что нужно еще сделать из того, что не сделано? А что она сделала из того, что не нужно было делать? Как исправить положение? "Слишком поздно. Поздно. Ты опоздала", - слышала Труф внутри себя чей-то голос. Какое облегчение встать из-за стола и уйти. Все поднялись и направились по своим делам, вернее, по делам Блэкберна, которые Труф теперь ненавидела не так, как раньше, бессознательно, а вполне осознанно. Труф осталась сидеть. Она повернулась и посмотрела на Майкла. Он впился мучительно-алчущим, ищущим взглядом в Джулиана. "Так проклятые в аду взирают на рай", - подумала Труф и удивилась: откуда взялась такая не соответствующая времени почтительность? Саму же Труф в последние дни часто занимали вопросы теологии, ее совершенно неожиданно стали волновать категории добра и зла. Труф никогда раньше не задумывалась об этом, считала подобные размышления в двадцатом веке неуместными. Майкл, почувствовав, что на него смотрят, отвел глаза от Джулиана и посмотрел на Труф. Она отвернулась, не желая встречаться с его пронизывающим, полуночным взглядом, и отодвинула от себя недопитый бокал. "То зло, что люди совершают, живет и после них, а добрые дела чаще всего уходят с ними в землю", - в мозгу Труф всплыли извлеченные из глубин памяти слова Шекспира. Прекрасные строки, неплохое украшение для ее теперешних раздумий. Если то, что Труф прочитала сегодня в городской библиотеке, правда, тогда можно сказать, что зло пережило своего создателя и прочно обосновалось во Вратах Тени. Но какова же во всем этом роль Майкла Архангела? Он не последователь Торна Блэкберна, но весьма заметен здесь. Значит, Майкл делает что-то очень важное. Но что? Она завтра догадается, сегодня Труф очень устала. Все, что ей нужно сейчас, - это горячая ванна и кровать. Тайны Врат Тени подождут, пока Труф не отдохнет. Тогда она ими займется вплотную. Она их разгадает. Труф вышла из зала и направилась к себе, но, поднявшись по ступенькам, вдруг обнаружила, что идет не в свою комнату, а в комнату к Лайт. К своей сестре. Опять же, если верить Джулиану. В глубине души Труф чувствовала, что и без него знала правду; как только она увидела Лайт, то сразу поняла, что эта девушка - часть ее. "Моя сестра", - эта мысль нравилась Труф. Все остальное вытекало из нее. Труф должна прежде всего вытащить Лайт отсюда, заботиться и любить ее, ведь ей всегда хотелось кого-нибудь любить. И защищать. Только этого еще не хватало. Труф обдало волной желания проанализировать свои поступки. Она и это оставила на потом. В последнее время она что-то слишком много откладывает на будущее. Ничего страшного, не к спеху. Труф, не выбирая дороги, шла вперед, но дом, подозревая о ее цели, сам привел ее к комнате Лайт. Без затруднений найдя комнату Лайт, Труф подошла к двери и толкнула ее. На столике у кровати, наполняя комнату тусклым янтарным светом, горел ночник. Лайт спала; похоже, с тех пор, как Труф и Джулиан оставили ее, она не просыпалась. Труф вошла, закрыла за собой дверь и сразу почувствовала, как по ее телу разливается спокойствие. Ощущение было такое, будто она попала в филиал рая. Труф взяла кресло и поставила его у изголовья кровати, намереваясь немного посидеть здесь, а затем отправиться к себе, завалиться в постель и, что бы ни случилось, забыться во сне. А сон, возможно, принесет ей отпущение грехов. Труф села и посмотрела на часы. Было ровно десять. Что ни говори, вечер был насыщенный. - Не понимаю, почему тебя так заботят эти украшения. Мужчина говорил хорошо поставленным голосом, театрально растягивая слова. Труф сжалась, как от удара, и дикими глазами обвела комнату. Дверь была закрыта, кроме нее и Лайт, никого не было. - Если они и принадлежат кому-нибудь, так уж, наверное, только мне. Каро не имела права ни брать их, ни тем более отдавать, даже тебе. По телу Труф змеями поползли мурашки, ее охватил ужас. - Кто ты? - Труф заставила себя говорить тихо и спокойно. - Не имеет чести пророк в своем отечестве. С беспристрастием врача Труф поставила себе диагноз - нервный срыв. Она посмотрела на Лайт. Глаза девушки были закрыты, но по лицу ее блуждала язвительная улыбка. - Ты не апостол Петр, Труф. Сколько раз ты еще собираешься отрекаться от меня? Даже если бы Лайт обладала выдающимися способностями к чревовещанию, ей все равно не удалось бы сымитировать с такой точностью мужской голос, да еще при совершенной неподвижности. - Традиционно приемлемым считается три раза, - неожиданно ровным голосом ответила Труф. - Ну что ж, тогда этот раз и есть третий. Отныне ты должна признать меня. А если ты действительно хочешь получить драгоценности обратно, то загляни в верхний ящик. Но предупреждаю - они мои. Если ты возьмешь их, то вместе с ними получишь хлопот и неприятностей значительно больше, чем предполагаешь. "Ты хочешь меня уверить, что ты - Торн Блэкберн?" - чуть не вырвалось у Труф, но она прикусила губу. Ей не хотелось услышать ответ. Вместо этого она подошла к комоду, он стоял всего в двух шагах от нее, и рывком открыла один из верхних ящиков. Поверх аккуратно сложенного белья лежали драгоценности. - Ты бы очень удивился, узнав, что я ожидаю получить, - произнесла Труф, но ответом ей было молчание. Ответа не последовало. Труф обернулась. Не шевелясь, Лайт мирно спала. - Блэкберн! - выкрикнула Труф, и звук ее голоса разорвал тишину словно удар хлыста. Лайт пошевелилась и что-то пробормотала во сне. Труф пригладила волосы. "Я дошла до ручки. Я знаю, что начинаю сходить с ума". Она повернулась к ящику и взяла ожерелье. Подержав его в руке, она надела его, спрятав под свитер. Янтарные бусины быстро нагрелись, но золотой медальон неприятно холодил живот. Она взяла перстень и быстро сунула его в карман кофточки. "Послушай, это своего рода истерика. Магия - бред, ее не существует, ты все время доказываешь это. Паранормальные явления, да, они имеют место. Относись к тому, что с тобой происходит, точно так же. Если б только знать..." - Истинную причину происходящего, - пробормотала Труф. Она еще раз потрогала амулет, чтобы лишний раз удостовериться, что он снова у нее. Всему случившемуся было вполне реальное объяснение: Лайт вошла в ее комнату, нашла драгоценности и взяла их. Если принять в расчет экстрасенсорные способности девушки и психометрию, то и остальное также объяснимо. Хорошо еще, что она не нашла "Страдающую Венеру". Значит, Труф поступила правильно, перепрятав книгу. Правда, багажник ее машины тоже не самое надежное место. - Труф, это ты? На этот раз голос был знакомый. Это говорила Лайт. Труф вернулась к креслу, села в него и взяла ладонь Лайт. - Ты видела его? - спросила Лайт. - Видела кого, дорогая? - ласковые слова давались Труф неожиданно легко. Она крепче сжала прохладные пальцы девушки. - Торна. Он иногда приходит ко мне, садится, и мы разговариваем, - произнесла она само собой разумеющимся тоном и непритворно зевнула. - Так спать хочется. - Ты не хочешь рассказать мне, что с тобой случилось вечером? - Труф не хотелось лишний раз мучить девушку, но, возможно, это ее единственный шанс расспросить Лайт до того, как за нее возьмется Джулиан. "Почему я начинаю думать о нем так плохо? С первого дня моего пребывания здесь он был воплощением любезности. И к Лайт он относится прекрасно". Лайт посмотрела на Труф доверчивым полусонным взглядом, и ожесточившееся сердце Труф растаяло. "Ребенок, наивный и невинный ребенок". Лайт была ее частью, ее кровь была частью крови Труф. Она нуждается в защите, и Труф защитит ее. - Мы с Торном пошли в библиотеку, - сказала Лайт, не догадываясь, какой эффект произведут ее слова. - Там он попросил меня найти ему какие-то бумаги. - А почему он сам этого не сделал? - спросила Труф, старательно сдерживая голос. Лайт звонко рассмеялась, будто Труф сказала что-то очень смешное. - Потому что он инкорпореальный, вот почему. Он не может дотронуться до предметов, потому что тогда он будет растрачивать, - она опять сладко зевнула, - свой заряд, особенно если в комнате есть железо. Вот он и попросил меня. - А что произошло дальше? - допытывалась Труф. - Они сгорели, - равнодушно ответила Лайт. Труф поняла, что дальнейшие расспросы ни к чему не приведут, они просто становятся неинтересными. Она также вспомнила о предупреждении Джулиана и решила на этом беседу с Лайт прекратить. - Сгорели? Ну и пусть сгорели, - сказала она. - А теперь поспи, ладно? Вместо ответа Лайт повернулась на бок, поудобнее закуталась в одеяло, и через минуту дыхание ее снова стало ровным и спокойным. Она уснула. Труф подождала немного, затем осторожно поднялась и на цыпочках прошла к двери. Выйдя из комнаты, она тихо закрыла за собой дверь. Торн Блэкберн мертв, и сомневаться в этом так же глупо, как и верить в существование призрака Марли. Никакого разговора между ним и Лайт не было и быть не могло. Труф поверит в это только в одном случае - если ее убедят, что по Вратам Тени бродит дух, более разговорчивый и сохранившийся, чем те, что уже занесены и зарегистрированы в анналах парапсихологии. Допустим. Но тогда получается, что и сама Труф не разговаривала с Торном Блэкберном? Естественно. Как не разговаривала с ним и Лайт. И он не говорит через нее, у девушки просто слабая психика, она легко переходит в состояние полубреда или полубезумия, а свои галлюцинации считает реальностью. Для таких людей даже имитация магии деструктивна, она расшатывает их и без того ослабленную и хрупкую психику. Труф необходимо заставить Джулиана не трогать Лайт, не использовать ее в своих ритуалах. Но как? Труф не знала, сколько девушке лет, но, если она дочь Блэкберна, то ей, должно быть, сейчас не меньше двадцати семи, то есть тот возраст, когда согласие подростка не требуется, она уже давно перешагнула. Если Джулиан не имеет права держать ее здесь без согласия, то и Труф не имеет права увозить ее отсюда по своей воле. Ни на один вопрос легких ответов не предвиделось. Труф, конечно, попытается уговорить Лайт уехать с ней. Но что ей делать, если девушка не отвергнет это предложение? Втягивать ее в распри с Джулианом? Ни в коем случае! Как только Труф обратится к властям, вокруг имени Блэкберна снова поднимется невообразимая шумиха. Да и что с Лайт станет потом? Опять психиатрическая больница? Нет, пусть лучше она постепенно сходит с ума здесь, во Вратах Тени, чем подвергается избиениям. Красноречивые следы лечения Труф видела на теле Лайт. Свою комнату Труф нашла без приключений. Она осторожно открыла дверь и посмотрела внутрь. Никого нет, да и кто там должен быть? Труф внимательно осмотрела комнату - в самом деле никого. Обрадовавшись, она вошла и заперла за собой дверь. Двигаясь осторожно, как крадущаяся кошка, Труф заскользила по комнате, хватая разбросанные по полу вещи. Быстрыми и отточенными движениями она принялась раскладывать и развешивать их по своим местам. Через несколько минут о беспорядке, вызванном поисками драгоценностей, напоминала только горка сложенных на кровати книг и блокнотов. Труф подошла к окну и, открыв его, глубоко вдохнула прохладный вечерний октябрьский воздух. Она посмотрела вниз, на лужайку. В тех местах, где на нее падал свет, Труф увидела еще зеленую траву, все остальное было покрыто мраком. Она нагнулась, пытаясь разглядеть купол центральной комнаты, но, как ни вглядывалась в темноту, ничего не увидела. Труф взглянула на небо. Облака прошли, сквозь ветви деревьев проглядывала серебристая луна. Неполная, сейчас она была всего лишь полумесяцем, но полнолуние наступит через две недели. До хэллоуина осталось совсем недолго. Джулиан собирается провести свой ритуал и вызвать только одному Богу известные проявления неподвластной психической энергии неведомой подземной пружины. Но прежде чем получить энергию, нужно вставить вилку в розетку. А их тоже сначала нужно найти. Труф очень хотелось, чтобы здесь оказался Дилан. Отлов, или, как он сам говорит, "отстрел" привидений - его специальность, не ее. "Торн не может дотрагиваться до предметов. Он растрачивает свой заряд, особенно вблизи железа", - прозвучало в ушах Труф эхо слов Лайт. Может быть, ключ к решению загадки лежит здесь? Между феноменами психики и магнетизмом имеется какая-то связь, правда, никто пока не может понять какая. Но использовать ее можно. Труф почувствовала некоторую жалость к Блэкберну. Она была абсолютно уверена, что он купил Врата Тени после того, как прочитал о нем в книге "Долина реки призраков". Знал ли он, с какими мощными психическими силами заигрывает, или он считал все эти разговоры о привидениях шельмовством? Таким же мошенничеством, как и его занятие. Возможно, все то, что случилось впоследствии, и не является его виной. Виноват дом, это он сделал Блэкберна своим инструментом. Труф вздрогнула от внезапно ударившей ее мысли. В конце концов, просто неприлично исследовать работу Торна Блэкберна и изначально относиться к нему предвзято. Но и дом не может вытворять всякие странности, они - дело рук привидений, отголосков людей, привязанных к своему прежнему месту жительства. Ругать дом - это то же самое, что ругать магнитофонную пленку. Призраки, бестелесные духи - это выходцы из тонкой и туманной области, лежащей между парапсихологией и оккультизмом, таинственного приграничного состояния, которое с упоением изучают Дилан и Колин Макларен. Труф Джордмэйн держится в стороне от их исследований, она работает только с тем, что можно измерить и взвесить. Что же касается Торна Блэкберна, едва ли его можно назвать кандидатом на роль жертвы. Блэкберн разбил жизни людей, которые, наслушавшись его бредней, пошли вслед за ним искать обещанный рай в образе нового зона. И даже после смерти Блэкберн продолжает притягивать к себе, еще находятся охотники натянуть на себя его побитую молью мантию. И если уж быть объективной, то, как бы Труф ни хотелось, ей следует признать, что Джулиан один из таких желающих. Он считает себя продолжателем дела Блэкберна и собирается завершить то, что начал он. А что они будут делать, если их хваленая магия не сработает? Собственно говоря, она никогда не срабатывала. "И ты уверена в этом, Труф?" - прошептал внутренний голос, и Труф, сжавшись, втянув голову в плечи, отшатнулась. Она была уверена, но инстинктивный страх заставлял ее отчаянно сопротивляться тому миру, где верили в магию, а это, по мнению Труф, могло принести только хаос. Нужно как можно быстрее приступить к исследованию дома. Она отошла от раскрытого окна и в раздумье начала ходить по комнате. Ей потребуются камеры, звукозаписывающая аппаратура, все это стоит немалых денег, и институт едва ли даст ей все. Даже Дилан, и тот не сразу получал оборудование, а только после долгих разговоров с директором. Дилан. Он может помочь. Если Труф позвонит ему и объяснит, что Джулиан не хочет пускать сюда посторонних, Дилан поймет. Он должен понять. В отчаянии Труф ходила по комнате, ломая руки. Дилан должен понять, он должен помочь, без него ей ничего не сделать. "Но почему, собственно, он должен помогать тебе?" - спрашивал незнакомый внутренний голос. Труф остановилась. Помощи можно ждать только от друга. А Дилан? Он старался стать другом Труф, но как только отношения у них более или менее налаживались, она первая уходила. Но сколько Труф себя помнила, она всегда сторонилась дружеских отношений с кем бы то ни было. Теперь ей понадобился Дилан, и она хочет просить его помочь во имя дружбы, существующей только в его воображении. Но едва ли его воображение рисует ему невинные картинки. "Если такова цена, ты должна заплатить ее. Сдайся, и пусть его мечты станут реальностью. Тебе нужна его помощь", - говоривший внутри ее голос принадлежал не человеку. "Мы должны платить свои долги, таков закон. Тот, кто накладывает на нас обязательства, связывает нас ими навеки, и это тоже закон, закон крови". Труф почувствовала, как ее что-то давит изнутри. Было ли это разыгравшейся фантазией, она сказать не могла. Он появился внезапно и сжал ее, заполнил страхом и ненавистью. Что это, сон или явь? Кто-то иной, холодный и бесстрастный, черпающий свои силы из этого дома и земли, на которой он стоит, находящийся по ту сторону от человеческого тепла и любви. Но именно этого Труф всегда сторонилась, вплоть до сегодняшнего дня. И вот теперь ей представляется возможность вырвать из своей души их корни и навсегда забыть и о любви, и о страсти. Труф застонала и, согнувшись, повалилась на кровать. Золотой медальон и крупные бусины ожерелья впились в ее кожу. Перед Труф всегда стоял пугающий выбор - путь человека с его ошибками и слабостями или совершенство неземного. Она сознавала, что когда-нибудь ей придется сделать этот выбор, но страшилась и его самого, и своего решения. Торн выбор сделал. Зная, что это уничтожит его, он все равно избрал человеческое. "Ты слишком отождествляешь себя с изучаемым объектом, - проговорила Труф, снова откладывая ужасную минуту. - Это называется переходом. Поэтому ты и ввязываешься в свои расследования по-крупному, тогда как любой нормальный человек давным-давно упаковал бы чемоданы и с визгом умчался отсюда". Она закрыла глаза и глубоко вздохнула, признавая, что боится всего - изменений, неизвестности и этих магов, потенциальных убийц. Завтра она обязательно позвонит Дилану, если, конечно, найдет где-нибудь работающий телефон, и попросит его прислать оборудование для отлова привидений. Затем она навестит Лайт, после попытается поговорить с Майклом. А что потом? А потом она продолжит работать над биографией, ведь она за этим сюда и приехала. - Эпиграфом можно сделать послание Торна Блэкберна миру - не покупайте домов с привидениями, - громко сказала Труф. Как ей хотелось бы, чтобы рядом оказался кто-нибудь, с кем она могла бы поговорить... Айрин. Труф ухватилась за свою мысль как за спасительную соломинку. Айрин была здесь, когда двадцать шесть лет назад все случилось. Она знала мать Труф, родительница Лайт ей тоже наверняка была известна. Не важно, что сказал Джулиан, Труф обязательно спросит ее и о детях Блэкберна, и о видениях в доме. Если ей удастся убедить Айрин в том, что проявления паранормального во Вратах Тени опасно, тогда и Джулиан, возможно, передумает и разрешит Дилану приехать. Внезапное желание Труф увидеть здесь Дилана граничило с отчаянием. И не только возможность дать ему погоняться за привидениями было тому причиной. Скорее всего, Труф показалось отвратительным всю оставшуюся жизнь заниматься тем, что она делала - подсчитывать и раскладывать по полочкам неиспользованные возможности и последние шансы. Она поговорит с Айрин прямо сейчас. Принятое решение внесло в ее мятежную душу успокоение, наполнило жизнь новым содержанием. Это было хоть какое-то, но дело. Труф пригладила волосы и посмотрелась в зеркало. Выглядела она вполне неплохо. "Хочешь сказать, у тебя вид нормального человека?" В самый последний момент Труф вспомнила об ожерелье, сняла его и положила в ящик, затем отперла дверь и вышла. Она снова потеряла ориентацию во времени, раздумья ее продолжались, по-видимому, слишком долго. Когда Труф вышла в коридор, освещения почти не было, лишь небольшие лампы в холлах отбрасывали тусклый свет. Труф посмотрела на часы, стрелки приближались к полуночи. И где же обосновалась Айрин? Труф вспомнила, что в первый день ее пребывания во Вратах Тени Айрин говорила, что ее комната находится недалеко, за углом. Джулиан, кстати, показывал ее, она и вправду где-то рядом. Точно, комната Айрин расположена прямо под комнатой Лайт. Теперь нужно оглядеться и сориентироваться в полутемном коридоре... Найти комнату Айрин не составило никаких трудностей. К счастью. Нет, скорее, к сожалению. Труф прошла вперед, повернула за угол и увидела комнату Айрин. Внезапно дверь ее открылась, и в коридор вышел мужчина. Страх охватил Труф, она остановилась и, не отводя глаз, сдерживая дыхание, уставилась на него. Его длинные светлые волосы, длиннее, чем у Фионы, падали на плечи и спину. Одет он был в мешковатые джинсы с вставками из разноцветной плотной ткани, футболку и яркую, явно домашней вязки шерстяную кофту. На запястье левой руки, там, где обычно носят часы, Труф увидела широкую серую полосу. Труф не разглядела, что это, свет в коридоре был слишком тусклый. Она видела сотни фотографий этого человека. Оглядываясь и мягко ступая, в точности как молодой любовник, возвращающийся из постели своей милой, он очень осторожно, но плотно прикрыл за собой дверь и направился вниз, в сторону, противоположную от того места, где находилась Труф. Он шел легким, пружинистым шагом, видимо хорошо зная свою цель. Это был Торн Блэкберн. Призрак из прошлого. Мужчина с упругим, худощавым телом, очень модным и популярным в недавнем прошлом, когда еще не знали ни мегавитаминов, ни утренних пробежек, ни домашних тренажеров. Если Труф и не была уверена, кто шел по коридору, живой человек или дух, она знала одно - этого человека во Вратах Тени она ни разу не видела. "Странно, он не такой высокий, как я думала". - Рассматривая уходящую фигуру, Труф старательно сдерживала подступающий смех. Теперь идти к Айрин уже не стоило, она, очевидно, спала. Даже если никто никого здесь не обманывал, все в доме было удивительно перепутано. Реакцию Джулиана на ее сообщение о том, что она видела Торна Блэкберна, мирно прогуливающегося по Вратам Тени, угадать было несложно. Он отнесется к сообщению так же, как отнеслась бы к такому заявлению Труф неделю назад. Джулиан просто посмотрит на нее как на чокнутую. "Ну и дела", - прошептала Труф и, повернувшись, направилась к себе. Как только она вошла в комнату, руки у нее снова опустились - здесь опять кто-то был. Библиотечные книги, которые она перед уходом оставила разбросанными на кровати, аккуратной стопкой лежали на столе. Поверх книг лежал раскрытый блокнот. Вторжение незваных гостей в комнату перестало раздражать Труф, она была рада, что в комнате по крайней мере сохранился порядок. Труф заперла дверь - хотя какой смысл сейчас делать это? - и подошла к столу. Блокнот был открыт на странице с записями биографических данных о Торне Блэкберне. Только теперь поверх ее записей шла строка: "Ложь, все ложь. И правда тоже ложь". Труф уже знала, кому принадлежит этот почерк, она много раз видела сделанные им надписи на фотографиях. Это был почерк Блэкберна, и Труф в какой-то момент даже поверила, что писал именно он, но в ней вовремя взыграл дух исследователя. Если это писал сам Блэкберн, то нужно узнать, как это он может писать. Если же кто-то решил подшутить над ней, то необходимо выяснить, кому понадобилось это делать. Только надевая пижаму, Труф почувствовала, как она взволнована. Все ее тело дрожало от напряжения, но спать она не собиралась, страшась сновидений. Она взяла дневник и с беспристрастностью врача принялась записывать в него все, что с ней происходило: видения, водоворот событий и чувств, пережитых в библиотеке, "контактирование" Лайт с Торном и собственную встречу с ним. Труф была ученым, поэтому сначала записывала события, не пытаясь теоретизировать. Она скрупулезно описывала ощущения: степень страха, неправильное понимание событий и просто ошибки. Не анализировала она только последнее - видение Блэкберна, поскольку и себя тоже считала недостаточно надежным свидетелем. Видение, или, выражаясь более привычным для Труф языком, паранормальное явление, - это некое событие, происходящее в реальном мире. Чаще всего его точно так же не принимают всерьез, как Труф не воспринимала магию. Но поскольку Труф до сих пор руководствовалась не "верой", а проделанной работой, она не только не сомневалась в существовании видений, но и знала, что они несут в себе такие опасности, о которых "маги" в большинстве случаев не представляют, а если и представляют, то относятся к ним слишком легкомысленно. Труф устало усмехнулась и покачала головой. Джулиан полагает, что способен контролировать происходящие в доме паранормальные явления с помощью заклинаний и колдовства. С таким же эффектом древние варвары бросали в жерло вулкана девственниц, надеясь, что после этого вулкан утихомирится. Если, конечно, права Труф. Но других объяснений пока нет, иначе всю ее предыдущую жизнь и работу нужно считать одной большой ошибкой. Труф отложила блокнот и взялась за принесенные из библиотеки книги. Всю ночь, пока не взошло солнце, она читала повествования об истории городка. В ничего не прощающем утреннем свете Труф посмотрела на свое отражение в зеркале. Она увидела бледное, усталое лицо и темно-лиловые мешки, усиливающие блеск глаз. Ну что ж, такое тоже уже бывало. Труф не привыкать к бессонным ночам, она надеялась пережить и эту. Если не делать сегодня ничего серьезного, например, не садиться за руль автомашины, то ничего, жить можно. Обнаружив, что душа в ванной комнате нет, Труф налила полную ванну прохладной воды. Холод привел ее в чувство, она уже не испытывала страшного желания немедленно лечь и уснуть. Она уснет вечером, что бы ни притащилось в ее комнату, гремя несмазанными цепями, иначе ей придется, выражаясь языком Диккенса, признать свое поражение перед куском вареной говядины и недожаренным картофелем. Она быстро оделась в костюм цвета хаки и легкий свитер с отложным воротником. Вид, конечно, не вполне официальный, но, учитывая, что сегодня Труф собирается вести не светские разговоры с приятелями Джулиана, а ползать по пыльным архивам, то вполне для этого подходящий. Но не исключено, что Труф отправится и в Убей Тень, чтобы несколько оживить свой гардероб. Мыслить о высоком не хотелось, поэтому Труф планировала сначала навестить Лайт, а затем отправиться в столовую, выпить чашку кофе, а заодно посмотреть, как там идут дела у остальных. Когда она добралась до третьего этажа и заглянула в комнату Лайт, там никого не оказалось. - Она ушла с Джулианом, - объяснила Айрин, показавшись в дверях с кипой выглаженного белья. В нещадном утреннем свете Айрин выглядела обеспокоенной и разбитой, а ее вычурное платье казалось загадочным театральным костюмом. Труф видела на лице Айрин следы крайней усталости и горя. Она явно была нездорова, но у Труф не было времени на сострадание. - Куда? - требовательным голосом спросила она. Ей хотелось сказать: "Куда он утащил мою сестру?" - Они пошли в храм, - ответила Айрин. - Но... Труф ее уже не слушала. Труф торопливо спускалась все ниже и ниже, она начинала неплохо ориентироваться в переходах и коридорах Врат Тени, и вот она достигла первого этажа. Оставалось пройти только узкий переход, и она окажется в центре дома. Вот и дверь храма. Труф толкнула ее, она оказалась закрытой. - Джулиан! - крикнула она. - Откройте! Труф отчаянно барабанила по двери, не понимая, что, если она вмешается в процесс гипноза, который Джулиан, возможно, проводит с Лайт, последствия могут быть чудовищными. Но Джулиан сам говорил, что Лайт очень восприимчива, он знает, что девушка серьезно больна. Как он смеет подвергать ее очередному испытанию сейчас! Видя бесполезность своих попыток, Труф перестала стучать. В храме все равно ничего не слышно, с таким же успехом можно колотить по дереву, находящемуся за два штата отсюда. В отчаянии Труф прислонилась к стене и стала тереть избитую, покрасневшую руку. Должен же у кого-нибудь быть ключ от этого мавзолея? Первым Труф вспомнила Эллиса, вот у кого точно есть ключ. Труф решила добыть его во что бы то ни стало, даже если ей придется украсть его. Она бросилась наверх, в столовую, но единственно, кого увидела там, была одинокая фигура Майкла. - Где Эллис? - набросилась на него Труф. - Мне нужно немедленно попасть в храм. Майкл, одетый, как обычно, в строгий костюм и шелковый галстук, с любопытством посмотрел на Труф. Труф давно заметила, что одежда Майкла не является, как это было у Джулиана, продолжением его силы. Майкл держался очень естественно, словно самая шикарная вещь была для него обычным национальным одеянием. В своих одеждах он походил на благородного посланника великой империи. Майкл поднялся и слегка наклонил голову. - Эллис, я думаю, еще спит, - ответил он. - Вчера их упражнения затянулись до самого утра, а Эллис выполняет в ритуалах очень важную роль. Но что случилось? Ты бледнее полотна. - Он шагнул ей навстречу. - Мне нужно попасть в храм, - упорно повторяла Труф. - Джулиан заперся там с Лайт... Увидев удивленный взгляд Майкла, она замолчала. - Лайт в храме? - переспросил он. - Ее там нет. Она куда-то уехала с Джулианом. Если бы вы пришли минут пятнадцать назад, вы бы их застали. - Проклятье, - хрипло произнесла Труф. Сдерживать эмоции ей становилось все труднее и труднее. - Кому из вас я должна верить? Айрин, которая сказала мне, что Лайт с Джулианом в храме, или вам? Храм закрыт. Майкл оглядел Труф почти с отеческой жалостью. - Мне нет нужды обманывать вас, тем более когда дело касается Лайт. Возможно, они заходили туда, но повторяю - я видел, как они отъезжали. А храм Джулиан запирает всегда, независимо от того, есть там кто-нибудь или нет. - Не сводя глаз с Труф, он придвинул к ней стул. - Присаживайтесь, - сказал Майкл. Труф, ни слова не говоря, опустилась на стул рядом с Майклом. Ей уже было стыдно за свой тон. Она, разумеется, имела право беспокоиться за Лайт, но налетать так на первого попавшегося не стоило бы. - Расскажите, что с вами случилось вчера вечером, - сказал Майкл, усаживаясь и пододвигая к Труф кофейник с кофе. Труф отрешенно посмотрела на него. Она налила себе кофе, и это действие внезапно успокоило ее. Сжимая в ладонях чашку с дымящимся напитком, Труф сделала несколько глотков и почувствовала, что окончательно пришла в себя. "Первое, что Врата Тени убивают в человеке сразу, это самоконтроль, способность руководить своими действиями и эмоциями. А затем следует и все остальное". Вначале неохотно, но по мере того, как проходила злость, все охотнее и понятнее Труф рассказала Майклу о происшествии в библиотеке и о своем разговоре с Джулианом. - ...А когда я сказала ему, что хочу провести здесь исследования, он отказался. Сначала, - торопливо прибавила Труф. - Но в одиночку я ничего сделать не смогу. Джулиан должен понять, что ко всем этим явлениям следует относиться очень серьезно. Если он хочет продолжать ставить пьески в своем священном театре, то Лайт нужно от этого избавить. После того, что произошло, он не должен ее использовать в ритуалах. - Вы неправы, Труф, - задумчиво возразил Майкл. - Все эти демонстрации только убеждают Джулиана в том, что он находится на верном пути и должен продолжать свою работу. Разумеется, с участием Лайт. Будто сказав тривиальную, не имеющую большого значения вещь, Майкл поставил перед Труф тарелку с горячими булочками. Труф видела, как в маленьких блюдцах поблескивают варенья золотистого, янтарного и турмалинового цвета. - Вы ошибаетесь, - бесстрастным голосом произнесла Труф. - Она взяла булочку и обдумала свои слова. Они прозвучали несколько странно: - Джулиан не станет делать ничего подобного. Ведь не станет? Майкл вздохнул, тяжело, будто бремя всего мира легло ему на плечи. - Выражая уверенность в том, что кто-то будет или не будет что-то делать, мы очень редко оказываемся правыми. Вы ученый, Труф. Скажите, будете вы заканчивать исследования, если выводы вас уже устраивают? - Нет, но в данном случае... - Вот и Джулиан тоже не закончит. Он затратил много времени, пошел на большие жертвы, чтобы достичь нынешнего уровня, и на этом не остановится. К тому же у него слишком мало времени. Труф вздрогнула. Она вспомнила, что слышала вчера разговор Майкла с Айрин. Они говорили, что времени почти не осталось. У кого? У Джулиана? Очень маловероятно. При его внешнем виде и ресурсах, пусть даже внешних, это абсурд. Если, конечно, Джулиан, здоров настолько, насколько он выглядит. - Почему вы говорите, что у него почти не осталось времени? Майкл улыбнулся, разгадав ее страхи. - У него нет времени, чтобы найти нужное количество людей. То самое открытие врат осуществить одному ему не под силу. Для этого нужны по крайней мере семь человек, даже больше. Да, я думаю, что значительно больше. Не говоря уже о хорошем медиуме. И если уж идти точным путем, указанным Блэкберном, то должен быть и иеролатор. - Последнюю фразу Майкл произнес, стыдливо опустив глаза. До сих пор Труф не понимала, какая роль в работе Блэкберна отводится для иеролатора, священной наложницы. Да и насколько она могла понять, эту функцию выполняла Фиона. Труф показалось, что она начинает испытывать чувства, принадлежащие другому человеку, и в ней снова вскипела злость. - Нужны семь человек, - повторила она и начала в уме перечислять возможных участников: Гарет, Доннер, Карадок, Хиауорд... - Но вместе с ним здесь находятся девять человек, - возразила Труф. - Надолго ли? - проговорил Майкл. - Связи на почве магии обычно эфемерны. Большинство людей, находящихся здесь, удерживаются здесь железной волей Джулиана. "И деньгами", - ехидно подумала Труф. Она прекрасно поняла, что имел в виду Майкл. Он хотел сказать, что Джулиан не имеет авторитета среди последователей. Ни в духовном смысле, ни в каком ином он не пользуется их уважением. Находясь здесь, каждый преследует свои цели - увидеть результаты и поправить материальное положение. - Он должен торопиться, - сказал Майкл. - Джулиан собирается провести эксперимент накануне хэллоуина, и я верю ему. На рассвете вы будете вне опасности. - Майкл, хватит об этом, - устало взмолилась Труф. - Вы что, хотите сказать, что Джулиан собирается принести меня в жертву великому богу Пану? Не думаю, я все-таки неплохо знаю людей. - А я никогда и не говорил, что опасность для вас исходит от Джулиана, - невозмутимо ответил он, и Труф покраснела. Ей стало вдруг стыдно за свои предрассудки. - Опасность вам грозит, но от знаний. Если вы останетесь здесь и узнаете то, что мне не хотелось бы, чтобы вы узнали, вы никогда больше не сможете вернуться к своей прошлой жизни с ее спокойствием и простыми радостями. - А вы думаете, их много у меня было? - вырвалось у Труф. Она снова почувствовала, как ее щеки заливает подлая, предательская краска. Она могла бы порассказать ему, какой была ее прошлая жизнь. Пустой и бессмысленной. Всю свою жизнь Труф боролась, отчаянно сопротивлялась всему, и это занятие не оставляло ей времени для самопознания. - Почему бы вам не сказать мне об опасностях, которые меня подстерегают, - сказала она, чтобы скрыть свои чувства. - Сейчас не девятнадцатый век, и мы не в средневековом замке. Нет ничего, что бы человек не имел права знать. Все мы живем в окружении и в ежедневном ожидании какого-нибудь ужаса. Голод, войны. - Она отхлебнула кофе. - Что может быть страшнее СПИДа или выстрелов из проезжающего автомобиля? Майкл горько усмехнулся. - К сожалению, я слишком доходчиво говорю, а вы верите моим словам. Я и так уже сказал вам непозволительно много, вы теперь знаете правду, которую мне так хотелось бы скрыть от вас. Покуда сохраняется надежда, что вы останетесь в неведении, я, ради вашего же собственного блага, буду молчать. "Послушайте, а вы точно из инквизиции? Или служите в их научно-исследовательском институте" - так и подмывало спросить Труф, но она подавила в себе внезапно возникшее легкомысленное желание обидеть Майкла. Она уже не боялась его, он слишком честен с ней. Труф была уверена, что он искренне верит в то, что говорит. С самого первого дня ее пребывания здесь Майкл был откровенен с ней и убежден в своей правоте, а это, признавала Труф, еще не значит, что он сумасшедший. Она положила руку на его ладонь. - Извините, Майкл. Я понимаю, что вы желаете мне добра. Возможно, я должна послушаться вас, но я не могу уехать отсюда. Не могу. Всем своим естеством Труф почувствовала, что говорит истинную правду, и удивилась этому. Да, если бы по каким бы то ни было причинам она позволила себе уехать, то сломался бы тот механизм, что делал ее Труф Джордмэйн, а не кем-либо еще. Майкл накрыл ее руку, он предлагал ей убежище, от которого Труф должна отказаться, чтобы сохранить себя, остаться собой. Она показалась себе бабочкой, вьющейся над безжалостными языками священного, очищающего пламени Майкла. - Я буду молиться за вас и надеюсь, что вам все-таки достанет сил уехать, - сказал Майкл. - А я надеюсь, что первого ноября нам удастся поговорить с вами обо всем, - ответила Труф, чувствуя непреодолимую тягу к нему. Каждая клеточка ее мозга кричала, что она должна бежать от Майкла, нет, не от того, что он делает, а от него самого. Она едва заставляла себя сидеть, не отдергивая руки. "Дитя земли, здесь не место тебе..." Майкл смотрел на Труф и улыбался мягкой, слабой улыбкой человека, чье бремя непосильно тяжело, но что бы ни случилось, он будет нести его до конца. - Простите меня, - произнес он, убрал руку с ее ладони и встал. Труф будто услышала печальные удары колокола. Майкл вышел, и она осталась одна. Утреннее солнце играло лучами на незажженных люстрах, но их отблеск показался Труф неярким. Ей почудилось, что уютная комната, обставленная красивой викторианской мебелью, оклеенная приятными обоями, с бархатными, в тон обоям, шторами, выглядит незнакомо, чуждо. Словно пришельцы-марсиане обставили ее и сделали местом проведения неземных обрядов. Труф вытянула руку, которую только что держал Майкл, и с тревогой посмотрела на нее, будто видя впервые в жизни. Кем она является и что сделала, если все ее представления о природе реальности пошатнулись? А что, если все эти люди не сумасшедшие? Почему она считает, что они смотрят на мир неправильно? Может быть, наоборот, правы как раз они? И ее отец, которого она всю жизнь ненавидела лютой ненавистью, вовсе не чудовище, а герой? Навернувшиеся на глаза слезы обожгли щеки ледяным холодом. - Нет, - прошептала она. - Они неправы, они просто играют, но в очень глупую и опасную игру. Я докажу им, обязательно докажу. Комната, в которой находилась коллекция материалов о Блэкберне, выглядела зловеще тихо и спокойно. Она была похожа на храм, выстроенный в честь чистой мысли. "Ложь", - отрешенно напомнила себе Труф. Она никак не могла избавиться от далекого предчувствия, что битва, которую она так старалась выиграть, неминуемо будет проиграна. Точно так же временами ей казалось, что она сходит с ума. Во что ей оставалось верить, если повторно увидеть и услышать то, что видела и слышала, она не могла? Труф заметила следы уборки. Мебель была тщательно отполирована, а решетка вычищена. Труф удивилась, она всегда хотела узнать, кто убирает во Вратах Тени. Айрин не могла это делать, хотя Труф видела ее сегодня со стопкой выстиранного и выглаженного белья. Она просто физически не в состоянии делать всю работу по дому. Правда, Труф никогда не видела в доме других слуг, кроме Хоскинса и его помощника Дэвиса. Тогда кто здесь убирает? На самом деле Труф не очень заботили хозяйственные дела. Она посмотрела на камин. Нужно не забыть спросить Джулиана, какие именно бумаги сгорели, хотя Труф это было уже известно от Лайт или, точнее, от того, кто с ней разговаривает. Другое дело, верить или нет. А если верить... Нет. Труф оттолкнула от себя эту мысль и снова облачилась в доспехи логики, уже не раз спасавшие ее. Это только видения, не более того. Труф подошла к камину, и сразу на нее повеяло холодом, словно она очутилась на сквозняке. Но сквозняков здесь никогда не было. То, что случилось вчера, обычное паранормальное явление, но для того, чтобы оно возникло, должен быть определенный центр. Место наибольшей активности, оно всегда отмечено холодным пятном. Например, здесь. Но как проверить догадку? Труф обвела глазами комнату и увидела на одной из полок набор канцелярских принадлежностей. Среди них Труф обнаружила катушку с нитками и кусок мела. Это ее должно устроить. Маятник она решила соорудить из нитки и стального зажима для бумаги. Она отрезала кусок нитки длиной вполовину своего роста и уменьшила ее на восемь дюймов. Теперь, когда Труф вытянет руку, зажим будет находиться в дюйме от пола. Меньше чем через двадцать минут все приготовления были закончены. Труф встала у самого края места, где она почувствовала сквозняк, и вытянула вперед руку с импровизированным маятником. Дилан, правда, говорил, что лучше всего для этих целей подходит медь, но Труф предполагала, что сталь окажется неплохим заменителем. Труф никогда не доводилось видеть, как происходит определение холодной точки, но когда-то она читала работу Дилана об этом и надеялась на успех. В душе Труф побаивалась своего эксперимента. Одно дело - заниматься парапсихологией в тихой лаборатории у компьютера, проводить замеры и записывать результаты, другое - стоять лицом к липу с неизвестной наукой, да еще на ее собственной, зыбкой почве. Труф боялась того, что она может увидеть, и робко подумала, не прекратить ли свой эксперимент. Но когда-то нужно начинать. И так уже много времени потрачено и столько возможностей упущено. Вот и Майкл тоже предостерегает ее, просит уехать, но ему не понять, что запретить ей заниматься исследованием то же самое, что закопать живьем в землю. Сжав зубы, Труф стояла, вытянув руку и ожидая результатов. Она взглянула на маятник, он немного покачался взад-вперед и затих. Маятник не шевелился, но висел не вертикально. Труф удивленно заморгала. Стараясь не шевелиться, она неотрывно смотрела на нитку. Она увидела то, о чем читала в работе Дилана, - маятник висел под углом, нитка была натянута как струна. Казалось, что зажим стремится к невидимому магниту. Труф на глазок прикинула расстояние до зажима и пошла в ту сторону, куда указывал маятник. Стоило ей сдвинуться с места, как он тут же повис вертикально, словно никогда не висел под углом, а то, что Труф только что видела, - было всего лишь оптическим обманом. Мелом Труф нарисовала на полу отметку и сделала несколько шагов в сторону. Она снова вытянула руку и почувствовала страшную боль в плече и локте, но продолжала держать маятник. Он совершил несколько круговых движений и затих. Затем начал отклоняться. Маятник снова висел под углом. Спустя полчаса, страдая от сильной боли в позвоночнике и локтях, Труф посмотрела на плоды своего труда. В результате ее исследований на полу образовался очерченный мелом овал чуть меньше полуметра по длинной оси. Внутри овала температура была градусов на пятнадцать ниже, чем в остальной части комнаты. "Так, значит, вот ты где", - пробурчала Труф вполголоса. Оставалось только сделать необходимые замеры в этом месте при помощи полибарометра, и это будет то же самое, что измерить пульс дома. Наименьшая и наибольшая активность паранормальных явлений отразится здесь в виде колебаний температуры и давления. Труф нахмурилась. Хорошо, если бы все было так. Хотя она была почти уверена, что пружина находится не здесь, а под храмом. Но почему именно там? Труф вздохнула и начала наматывать нитку на маятник. Она вздрогнула и замерла. Труф почувствовала на себе чей-то тяжелый взгляд. Эта мысль пришла к ней с неожиданностью откровения. Труф посмотрела на массивные дубовые двери - они были открыты, хотя она помнила, что закрывала их. В комнату, кроме нее, никто не заходил, но Труф не покидало тревожное ощущение, что кто-то пристально следит за ней. Сознание, что за ней наблюдают, было слишком сильным, оно болью отозвалось в затылке, и Труф не выдержала и оглянулась. Одновременно, сжав конец нитки, она выпустила из рук маятник, и он тут же встал под углом, показывая на одну из стен, где еще с давних времен сохранились следы лепки. Но сейчас Труф смотрела не на художественное оформление интерьера. На ее глазах стена начала трескаться, будто невидимый нож прорезал на ней три идеальные прямые линии, лепка куда-то исчез