вушка - или дама? В наши упадочные дни не знаешь, как к кому обращаться, но я вполне искренен, - запротестовал он. - Я не ожидал никого увидеть как минимум еще несколько часов. Как правило, раньше двух часов дня здесь никто не встает. Ночами все чем-нибудь занимаются. Джулиан - своими ритуалами, Майкл - молитвами. - Майкл молится? - спросила Труф, усаживаясь поближе к чайнику. - Довольно странное занятие для человека, увлекающегося магией. - Да, - с удовольствием ответил Эллис. - Наш падший Архангел совсем не таков, за кого он себя выдает. Римский воротник сейчас кажется несколько архаичным и привлекает к себе ненужное внимание, поэтому неудивительно, что Майкл его не носит. Да вы пейте кофе, пейте. - Эллис подвинул чайник поближе к Труф. - Вы хотите сказать, что он священник? - спросила Труф, наливая себе кофе. Аромат крепкого, свежезаваренного кофе приятно ударил ей в ноздри. - Нет, он всего лишь член одного из братств, - с язвительной почтительностью ответил Эллис. - Выполняет какую-то мелкую работу в конгрегации доктрины Веры, раньше она называлась "Священная канцелярия вопроса". Когда Труф поняла суть ответа, она недоверчиво посмотрела на Эллиса. - Майкл связан с инквизицией? - спросила она. - Я говорю то, что знаю, - ответил Эллис, явно не склонный продолжать разговор на эту тему. - Но вы спросите его как-нибудь, что он делает в библиотеке Джулиана. Да, и еще спросите, зачем им с Джулианом понадобилось придумывать эту глупую историю их давнего знакомства. Труф посмотрела на Эллиса. Его ответы выдавали явное желание поболтать, рассказать все известные ему секреты. Труф не чувствовала в себе желания выслушивать чьи-нибудь откровения, но, вспомнив о своей цели, решила воспользоваться разговорчивостью Эллиса. - Ну хорошо, я проглотила вашу наживку, Эллис. Выкладывайте, что это за история. Эллис многозначительно помолчал, отхлебнул из чашки кофе, а точнее, как определила Труф по исходящему из чашки запаху, кофе с бренди. Она вспомнила, что Джулиан говорил о склонностях Эллиса, и поняла, что они приняли хронический характер. - Джулиан и Майкл часто рассказывают легенду о том, что они большие и давнишние друзья, - начал Эллис. - На самом же деле Майкл знаком с Джулианом не больше, чем все остальные, и я могу поклясться в этом. - "А зачем вы рассказываете все это мне, странствующему музыканту?" - Труф мысленно похвалила себя. Гилберта она процитировала очень к месту. - "Потому что я много бродил по свету в поисках места, где мог бы побольше насолить", - дополнил Эллис приведенную Труф цитату своей собственной. - Меня не смущает то, что вы дочь Торна Блэкберна, я вижу вас насквозь, ваша личина просвечивает. От постоянного напоминания о своих родственных связях раздражение Труф притупилось, она уже спокойно воспринимала имя отца. - Вы знали Торна Блэкберна? - спросила она, внутренне удивляясь своему вопросу. Что за странные превращения происходят с ней? Какой черт дернул ее за язык задавать этот вопрос, ведь она даже и не думала о нем. Труф была почти уверена, что ответ Эллиса будет отрицательным. На вид ему где-то около сорока, как он может знать человека, который умер двадцать шесть лет назад? - Я видел его всего один раз, - совершенно неожиданно ответил Эллис. - В шестьдесят девятом году. Мне тогда было семнадцать, я играл в "Стеклянном ключе". Мы открывали его "таинственное турне по вселенной" на Восточном побережье. Труф хорошо знала это пресловутое "таинственное турне" Торна Блэкберна, смесь музыки и магии, шесть недель хаоса. Это было последнее явление Торна Блэкберна широкой публике, после него он исчез где-то в дебрях штата Нью-Йорк, в центральной или северной его части - Труф точно не было известно. - Стало быть, вы экс-рок-звезда? - спросила Труф в попытке нащупать любимую тему Эллиса. - Каждый человек - это звезда - так, или приблизительно так говаривал Ницше, - ответил Эллис. - Я играл на ударных. Кстати, думаю, в коллекции Джулиана есть несколько фотографий "Стеклянного ключа", ведь Торн фотографировал все, что попадалось ему под руку. Посмотрите альбом, там тьма-тьмущая старых фотографий. Лицо Эллиса было задумчивым. Он смотрел куда-то вдаль, в прошлое, где счастья и смысла было больше, чем в настоящем. - Эллис, а зачем вы здесь? - вдруг спросила Труф. Он беспомощно заморгал и удивленно посмотрел на нее, будто видел в первый раз. - А где же мне еще быть? У каждого сердца есть свои причины. - Он махнул рукой. - Давайте лучше о другом. Я так понимаю, вы хотите заняться изучением деятельности своего отца. Хочу дать вам один совет. Труф поразилась происшедшим переменам в голосе и самом облике Эллиса. - Прежде всего запомните, что старинная мудрость "враг моего врага - мой друг" не всегда справедлива. Остерегайтесь нашего доброго друга Майкла, высшая степень добра не имеет ничего общего с человечностью, чаще она является ее антиподом. - А второе? - спросила Труф и почувствовала странное успокоение. - Когда вы натолкнетесь на нечто непонятное, будьте справедливы. Объективность и честность - прежде всего. - Эллис встал и походкой старого, видавшего виды актера двинулся к дверям. Труф не сразу поняла, что он уходит. Только когда двери за Эллисом закрылись и одновременно прозвучала его последняя фраза: "Помните, что вы человек или почти человек", - она поняла, что осталась в зале одна. "Помните, что вы человек или почти человек". Что он хотел этим сказать?" Труф подумала, что это еще одна сторона тайны Блэкберна. Здесь все так или иначе с ним связаны, хотя по возрасту и сам Джулиан, и остальные - Гарет, Доннер, Карадок, Хиауорд и, конечно же, Фиона - были тогда всего лишь детьми. Труф чертыхнулась, она совсем забыла спросить Эллиса о Джулиане. Она налила себе еще кофе и принялась обдумывать таинственные и почти невероятные откровения Эллиса и его предупреждения относительно Майкла. Труф связала их с происходящими странностями, и картина получилась довольно красочная. Если эти странности действительно имели место. Строго говоря, Труф могло все показаться. Она переутомилась, долгая дорога, неожиданная обстановка, буря, да мало ли от чего может разыграться воображение. Труф просидела за столом довольно долго, но никто так и не появился. В доме было тихо, только иногда с кухни слышались слабые звуки - звон посуды и шум воды, видимо, там готовили обед. В конце концов Труф пришла к выводу, что Эллис по крайней мере хотя бы знал и предупредил ее о мрачных особенностях дома и его обитателей. Решив, что Джулиан еще спит и увидит она его не скоро, Труф осторожно прошла через зал и направилась в комнату, где Джулиан хранил свою драгоценную коллекцию. Широкая, просторная комната, залитая полуденным солнечным светом, струящимся через высокие незанавешенные окна, выглядела радостно и маняще. Труф отодвинула от себя чашку с кофе и принялась рассматривать бумаги. "Весьма странно. И Джулиан, и Эллис говорили, что Майкл занимается во Вратах Тени какими-то исследованиями. Однако, кроме материалов о Торне Блэкберне, здесь ничего нет. Если Эллис не врал и Майкл является членом братства, ему сам Бог велел работать в библиотеке Ватикана. Доступ ему туда открыт, к тому же в Ватикане собраны практически все книги по колдовству". Таким образом у Труф появился еще один вопрос, над которым стоило подумать. Эллис сказал, что здесь есть фотографии. Труф надеялась, что они расскажут ей больше, чем те бумаги, которые она вчера так неосторожно рассыпала. Недаром говорят, что-лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Или прочитать? Да это одно и то же, в конце концов. Сердце ее учащенно билось в предвкушении разгадок тайн. Все, что касалось личности Торна Блэкберна, вызывало у Труф неподдельную ненависть, но, подходя к изучению его работы отвлеченно, с точки зрения науки, она вдруг обнаружила, что не только может думать о нем без обычной неприязни, но даже с некоторым интересом. Коллекция, собранная Джулианом, показалась ей сегодня значительно обширней, чем вчера. Просматривая полки и ящики, мысленно делая необходимые пометки, решая, чем заняться в первую очередь, а чем - потом, Труф поражалась полноте собранной Джулианом коллекции, ее невероятной энциклопедичности. Она наткнулась на стопку грампластинок, непонятно почему включенных сюда. Вот и пластинка "Стеклянного ключа" с фотографией музыкантов. Труф увидела молодого Эллиса Гарднера, он сидел за психоделически раскрашенной ударной установкой. Несколько видеокассет, записей выступлений Блэкберна по телевидению, включая его печально известное появление в качестве гостя Джонни Карсона, фрагмент из шоу Эда Салливана. Ходил слушок, что Блэкберн выступал и в других передачах, но точной информации на этот счет у Труф не было. Труф посмотрела на видеомагнитофон, на кассеты, и тут, несмотря на все ее самообладание, волосы на руках и шее встали дыбом от одной только мысли, что она может увидеть движущегося и говорящего Блэкберна. Труф отложила пленки в сторону, решив просмотреть их позже. Сейчас у нее в голове было совсем другое. Наконец она нашла их, пять толстых, старых альбомов для фотографий, немного помятых, покрытых четвертьвековой завесой времени. Они лежали на одной из полок в определенном порядке. Труф взяла все и разложила на столе. Альбомы закрыли почти весь стол, Труф пододвинула к себе один из них и открыла. Страницы источали сладковатый запах старой книги, забытой и долгое время простоявшей на полке. Должно быть, Джулиан нашел эти альбомы где-нибудь на чердаке, положил на полку и с тех пор не притрагивался, хотя по всем законам фотографии следовало бы вытащить, переснять и убрать в надежное место. Рассматривая цветные, а чаще черно-белые фотографии, приклеенные за уголки полосками клейкой ленты, Труф переворачивала тяжелые кремовые страницы. Под некоторыми снимками были надписи, сделанные угловатым, незнакомым почерком. "Кэйт в Хашбери", - прочитала Труф одну из них и посмотрела на потускневшую от времени фотографию улыбающейся девушки в коротком, едва доходящем до колен платье. Ее длинные темные волосы были перехвачены яркой лентой. Девушка стояла на фоне белого викторианского особняка, в одном из верхних окон которого виднелся американский флаг. На девушке были прямоугольные очки в тонкой оправе с розоватыми стеклами, на шее висели бусы с сердечками, а среди них - круг с эмблемой мира. Девушка подняла правую руку, сложив пальцы буквой "V". Труф покопалась в памяти и вспомнила, что этот знак тоже когда-то обозначал стремление к миру. - "Кэйт в Хашбери. Хайт-Эшбери, Сан-Франциско". Кэйт. Катрин, - сказала вслух Труф. - Мама, - прошептала она, осознав наконец, кого видит перед собой. Она осторожно потрогала фотографию. Да, это была Катрин Джордмэйн, и если бы Труф могла войти в снимок, то очутилась бы лицом к лицу с девушкой моложе ее самой, поверившей в способность любви и магии изменить мир к лучшему. Труф посмотрела на другие фотографии. Все они были сделаны в Сан-Франциско в середине шестидесятых годов. На одном из снимков была изображена молодая девушка, очень похожая на Айрин, еще без тяжелых складок и морщин на лице и с ярко-рыжими пышными волосами. На другом снимке Труф увидела мужчину и женщину, очень серьезных и респектабельных. Непонятно, как они оказались в такой неподходящей компании. Если снимок делал сам Блэкберн, значит, это были его знакомые. Тогда кто они? Труф внимательно вглядывалась в фотографию. Лица мужчины и женщины казались ей знакомыми. Мужчине Труф дала не более сорока лет. Одет он был в старомодную, спортивного покроя куртку и облегающие брюки. Внешне он напоминал шотландца: худое лицо, высокий лоб, пронизывающий взгляд холодных голубых глаз. Труф показалось, что в его внешности есть что-то бульдожье, такое же упорство и сила. Рядом с ним стояла женщина, высокая, даже очень. У нее были серые глаза и вьющиеся белые волосы. Она очень напоминала Лайт, хотя никакого другого сходства, кроме цвета волос, Труф не замечала. Более того, женщину, изображенную на фотографии, никак нельзя было назвать даже хорошенькой, не то что красавицей. Ее одежда, простенькое платьице и шляпка контрастировали с респектабельностью стоящего рядом мужчины. Под снимком имелась полустертая, сделанная карандашом надпись. Труф долго всматривалась в нее и наконец прочитала: "Колин и Клэр, лояльная оппозиция, парк Золотые Ворота, 1966". Труф узнала их. Это были Колин Макларен и Клэр Моффат. Ее так и подмывало вытащить фотографию и взять ее с собой, но рассудок ученого говорил, что делать этого ни в коем случае нельзя. "Значит, можно считать доказанным, что профессор Макларен лично знал Торна Блэкберна. Ну и что, разве знакомство с Блэкберном уже считается уголовным преступлением? Интересно, позволит ли Джулиан переснять некоторые фотографии? И нужно бы поговорить с этим Маклареном. Несколько лет назад он ушел на пенсию. Да, но где он сейчас? Дилан должен знать". Подумав о Дилане, Труф внезапно почувствовала стыд, она до сих пор не могла отделаться от ощущения, что совершила по отношению к нему предательство. Труф покопалась в своем сознании и пришла к выводу, что стыдиться ей нечего, расстались они как друзья. И все-таки при мысли о Дилане Труф чувствовала некоторый дискомфорт. "Психологи называют это смещением. Тебя волнует одно, а ты стараешься думать, что это совсем другое. Все очень просто". Труф прикусила губу, ей показалось, что позвонить Дилану все-таки надо. "А что я ему скажу?" Труф вздохнула и снова принялась за фотографии. Под большинством из них были надписи. Среди прочих Труф наткнулась на фотографию пустого школьного автобуса с плакатом: "Таинственный школьный автобус". Около него стояла группа людей, среди которых Труф увидела Айрин и Катрин. Катрин была в расклешенных джинсах и рубашке, завязанной узлом под самой грудью. Глядя в объектив, Катрин чему-то радостно улыбалась. Фотографом был, наверное, сам Торн Блэкберн. Он любил фотографировать и крайне редко фотографировался сам, пряча свои секреты от фотопленки. В поисках фотографий Блэкберна Труф быстро перелистала страницы альбома. Почти в самом конце она остановилась, обратив внимание на студийный снимок молодого мужчины в полном ковбойском облачении. Если бы не алхимические символы, вышитые на его рубашке, и не изображения солнца и луны на стетсоновской шляпе, мужчину можно было бы принять за рекламного героя с Дикого Запада. Под снимком имелась подпись: "Тех Аркана". "Кто это?" - подумала Труф, но прошлое умело хранить свои тайны. Она взяла следующий альбом и тут же наткнулась на фотографию Блэкберна. Наконец-то! На снимке была изображена беременная Катрин, а рядом с ней стоял Торн Блэкберн. Фотографировались они в комнате, скорее всего, в гостиной. Вид у Блэкберна был застенчивый, даже робкий. Он стоял, опустив и отвернув в сторону голову, явно не желая фотографироваться. Молодой, очень молодой, таким он и остался навсегда. Бессмертный, как один из тех, кто вкусил яблок Авалона. Вот она, вечная молодость. Труф ждала, когда на нее нахлынет волна возмущения, вид Блэкберна всегда вызывал его, но, к своему удивлению, почувствовала только усталость и боль. Все эти люди на фотографиях тогда были совсем невинны, как и их поступки. Они еще не знали, что все кончится так плачевно - разбитые жизни, ложь и невыполненные обещания. А знал ли об этом Блэкберн? Труф перевернула страницу. Она улыбнулась, увидев перед собой фотографию последователей Торна в вычурных, крикливых одеяниях, смеси монастырских одежд с карнавальными костюмами персонажей шоу "Гора ужасов". Они явно хотели впечатать и напугать, но на Труф их опереточные наряды подействовали иначе, они вызвали в ней жалость. "Интересно, кем они считали себя в этих балахонах?" - подумала Труф. Она отложила альбом в сторону и принялась так же бегло смотреть три остальных, пока не наткнулась на любопытный снимок, сделанный в Мексике. В альбоме было несколько пустых страниц, где на месте фотографий Труф увидела темные квадраты. Это ей показалось странным и подозрительным. Некоторые фотографии потемнели от времени, другие были без надписей, но часть снимков спустя десятилетия рассказывали Труф свои истории. Она снова увидела "таинственный школьный автобус", побитый и грязный. Похоже, он служил поклонникам Блэкберна домом. Сельские районы Мексики, такие фотографии любят делать туристы. А вот снова Катрин, а рядом с ней тетушка Кэролайн. Близнецы, они очень похожи, только сейчас у Кэролайн волосы коротко острижены. В центре фотографии - малышка в подгузнике, ей не больше года. Она делает свои первые шаги, Кэролайн и Катрин держат ее за руки. Эта малышка - она, Труф. Труф попыталась уловить и оценить свои ощущения от увиденного, но их не было. Она совершенно спокойно, даже хладнокровно рассматривала себя. То, что она видит часть своей жизни, не вызывало в ней никаких эмоций, работало только сознание, бесстрастно регистрируя факты. Всего одно чувство охватывало Труф и начинало доводить до бешенства - желание разгадать загадку своей жизни, тогда она сможет объяснить ее и придать смысл. Но разгадка пока лежит очень далеко, вне пределов ее досягаемости. Труф покачала головой. Прошлое не давало ответов. Об этом часто говорила и тетушка Кэролайн. Внезапно Труф поняла, что у тетушки Кэролайн есть свои причины говорить так. В жизни ребенка наступает такой неприятный момент, когда он вдруг начинает понимать, что те, кто взрастил его, стареют и в конце концов умирают. В первый раз в своей жизни Труф подумала по-настоящему, что когда-то тетушке Кэролайн было столько же лет, сколько сейчас Труф. Какой она была тогда? Она была другом Торна Блэкберна, это доказывают фотографии, а возможно, и входила в его круг. В ту ночь, когда ее сестра умерла, а Торн Блэкберн исчез, она была здесь, во Вратах Тени. Исчез. Так тогда говорилось в газетах. После смерти Катрин полиция искала его в течение нескольких недель, но безрезультатно. Блэкберн как в воду канул. Но что значит исчез? Воображение - плохой советчик, оно похоже на необъезженную лошадь, которая может на скаку выкинуть что угодно. "Остальные. Ты должна найти остальных", - вспоминала Труф слова тети. Каких остальных? Кого? Труф предположила, что тетушка Кэролайн имела в виду тех, кто когда-то входил в "круг истины" или их семьи. Газеты называли обитателей Врат Тени "коммуной хиппи", намекали на каких-то детей, но всем детям, родившимся во Вратах Тени в шестьдесят девятом году, сейчас примерно столько же лет, сколько и самой Труф, может быть, чуть больше. И зачем их искать? Но даже если предположить, что тетя имела в виду именно то, что говорила, то этим как раз по своей инициативе занимается Джулиан. "Для тебя важно знать, что ты не одна... Я подвела остальных..." - так, кажется, говорила тетя. Она больна, умирает, постоянно пьет болеутоляющее, а в ее случае это наркотики. Труф смотрела на фотографию размером чуть меньше страницы альбома. Она отличалась от остальных тем, что была приклеена, но от времени края ее отстали. Фон показался Труф знакомым, она вспомнила лужайку перед Вратами Тени... Да, снимок сделан здесь. И сделан он профессионалом, хотя бы потому, что на ней среди прочих изображен Торн Блэкберн. Труф насчитала на снимке двадцать человек. Выглядели они как выпускники школы колдунов, все в длинных черных мантиях. Вероятно, это и есть тот самый "круг истины", который возглавлял Блэкберн. Труф нашла и его, и Айрин. Рядом с ней, одной рукой по-детски взяв ее за палец, а другой прижимая к себе большую пушистую обезьянку, стояла она, Труф. Возле одетой в белую накидку Катрин Труф увидела Кэролайн с ребенком на руках. Это не ее ребенок, у Кэролайн не было детей. Тогда чей? Скорее всего, это ребенок Блэкберна. Тогда все ясно. Когда тетушка Кэролайн говорила об "остальных", она имела в виду детей Блэкберна. Значит, Труф Джордмэйн не единственный его ребенок. Есть еще кто-то. Правая сторона фотографии была оторвана совсем недавно - след был белый, свежий. "Кто это сделал и почему?" Труф просмотрела фотографии, но нигде не увидела никаких других детей, кроме себя и этого малыша на руках у Кэролайн. Но тетя ясно сказала ей: "дети". И она явно имела в виду не детей последователей Блэкберна, о которых в свое время говорилось в газетах, а о его детях, сводных братьях и сестрах Труф. "Остальные. Ты должна найти остальных", - вертелись в голове Труф слова тети. В воображении Труф замелькали брошенные малыши, но она вовремя опомнилась: малышами их назвать никак нельзя, фотография сделана двадцать шесть лет назад, и даже этот ребенок сейчас уже совсем взрослый человек. "В самом деле, кто этот ребенок, мальчик или девочка? Кэролайн должна это знать". Труф закрыла альбом и встала. В кабинете Джулиана есть телефон, она позвонит тетушке Кэролайн сейчас же и спросит ее об этом ребенке. Она не успела отойти от стола, как вдруг дверь комнаты раскрылась. - Я так и знала, что найду тебя здесь, - раздался победный голос Фионы. Даже в полуденном свете, когда все изъяны кожи и лица видны как на ладони, лицо Фионы Кабот выглядело очень молодо, но ее аккуратно наложенная, броская косметика не могла скрыть следы расточаемой юности - пресыщения и неумеренность. Крашеные волосы лежали на обнаженных плечах. Фиона была одета в обтягивающие джинсы и такую же кофту, не оставлявшие никакого поля деятельности для воображения. - Доброе утро, - холодно ответила Труф, мысленно сравнивая свою фигуру с мощными габаритами Фионы. - Ну, что выкопала? - промурлыкала девушка томным грудным голосом. - Ищешь всякую грязь? - Она подошла к столу и посмотрела на альбомы. Труф почувствовала желание убрать их и не показывать фотографии, хотя у Фионы было не меньше, а скорее больше прав рассматривать их. - Ты была очаровательным ребенком, - продолжала Фиона. В голосе ее чувствовалось некоторое сожаление, словно она расстраивалась оттого, что Труф не оправдала возлагаемых на нее надежд. - Вам что-нибудь здесь нужно? - спросила Труф с ледяной вежливостью. Казалось, что в комнате начали замерзать стекла. Фиона закрыла альбом с таким шумом, что Труф вздрогнула. - Я просто хотела сказать тебе следующее - ты можешь прыгать по дому и блистать своим родством сколько тебе влезет, но запомни - ты пришла слишком поздно. Если ты думаешь, что весь круг упадет к твоим ногам, ты ошибаешься. - Она подошла к Труф так близко, что та инстинктивно отшатнулась. Опять игра воображения? Труф отчетливо видела, что перед ней стоит тощая, поджарая крыса с длинными, остренькими зубками. Она физически почувствовала отвращение. - Моя власть уже утверждена, - шипела Фиона. - Ты просто не успеешь научиться. Джулиану нужна подруга, он заслуживает ее, но ты ею не будешь никогда. - Зеленые глаза Фионы блеснули, и Труф показалось, что сейчас эта крыса на нее набросится. - Дитя мое, ты расточаешь яд не в самом подходящем месте. Едва ли мисс Джордмэйн интересно то, о чем ты тут щебечешь. Фиона отпрыгнула. Труф брезгливо поежилась и обернулась. В дверях, опираясь на косяк, стоял Хиауорд Фаррар. Он посмотрел на Фиону и угрожающе улыбнулся. - Все нормально, успокойся, - произнес он издевательским тоном. - Рыжие - почти всегда люди очень завистливые. Довольно странно, что это не твой натуральный цвет, - произнес Хиауорд, изображая сострадание. Фиона уничтожающе посмотрела на него, затем на Труф, тряхнула головой и гордо проследовала из комнаты. Она проплыла мимо стоящего в дверях Фаррара так, будто его там не было. Труф с благодарностью посмотрела на своего неожиданного спасителя. - Вся ее оккультная сила не заполнит и половины ночного горшка, - доверительно сообщил он. - Так что не переживайте. Вся суть в том, что женщин найти труднее, поэтому приходится брать только то, что есть, - прибавил он. - К нашему горькому сожалению, в большинстве случаев можно говорить только об относительной пригодности. - А с мужчинами дело обстоит, конечно, иначе, - едко заметила Труф. Раздражение, возникшее после утреннего разговора с Эллисом, еще не проходило. - Благодарю вас за своевременное вмешательство, Хиауорд. Полагаю, на Фиону что-то нашло. - Она считает, что у нее есть определенные права на Джулиана, но она всего лишь его иеролатор, и только. Многоженство и порабощение женщин методом брака - вещи недопустимые в деле Блэкберна. "Почему как только у меня появляется надежда, что сейчас мне скажут что-нибудь членораздельное, они начинают нести какую-то чушь?" - В любом случае спасибо вам. - Труф чувствовала себя неловко, ей хотелось уйти, впечатлений для раздумий было достаточно - разговор с Эллисом, стычка с Фионой. - Не стоит благодарности, - ответил Хиауорд. Наступила тишина. Казалось, он ждал, что Труф скажет ему, но она молчала. Хиауорд пожал плечами, повернулся и исчез. Труф еле удержала себя от того, чтобы немедленно не закрыть двери на ключ. Она просто прикрыла их и, привалившись, несколько минут стояла возле них. Сердце ее учащенно билось. "Да что ты так переживаешь? Не убьют же они тебя! Они ничего тебе не сделают", - убеждала себя Труф. Внезапно у нее возникло желание уехать. Твердо решив немедленно убраться отсюда, Труф осторожно выглянула из комнаты, удостоверилась, что ее не поджидает кто-нибудь из обитателей дома, и направилась в свою комнату. Она добралась до комнаты очень быстро, закрыла за собой дверь и только тогда вспомнила, какие штуки выкидывает дом с теми, кто блуждает по его коридорам. Труф заперла дверь и оглядела комнату. Кто-то был здесь в ее отсутствие. Стремление покинуть дом усилилось. Труф рванулась к кровати и подняла матрас - "Страдающая Венера" была на месте. Труф смотрела на книгу, и выражение "испытать облегчение" показалось ей литературным штампом, не имеющим ничего общего с жизнью. Она глубоко вздохнула, опустила матрас и пригладила покрывало. Никто бы не смог заметить, что здесь лежит книга. Метод, обратный тому, который использовался в "Украденном письме". До тех пор, пока кто-нибудь не примется искать книгу, она в полной сохранности. Труф внимательно осмотрела комнату. Она выглядела иначе; когда Труф выходила, здесь все было не так. Труф оставила чемодан на полу, а сейчас он стоял на полке. Одежда была разбросана, теперь же она аккуратно висела в шкафу. Правда, не исключено, что приходила Айрин. Или Фиона? Вряд ли, она едва ли способна сделать что-нибудь так обстоятельно. Мужчины отпадали сразу. Труф увидела лист бумаги, он лежал на покрывале убранной кровати, впопыхах она его даже не заметила. Это было письмо, написанное четким каллиграфическим почерком. "Дорогая Труф, - прочитала она. - Я надеюсь, что, просмотрев мою коллекцию и познакомившись со всей нашей компанией, вы нашли первое полезным, а второе - пристойным и безобидным. Когда я вошел к вам утром, вас уже не было. Я предположил, что вы в библиотеке, и предпочел не прерывать ваших занятий, а оставить эту записку. Если я понадоблюсь, вы найдете меня в кабинете. Надеюсь вскоре встретиться и побеседовать с вами. _Джулиан_". Труф с сомнением пожевала губу. С Джулианом поговорить ей действительно необходимо. Нужно выяснить, как она сможет пользоваться его коллекцией, но прежде всего решить главное - где жить: оставаться здесь или в городе. Мысль о том, что ей придется быть в этом доме неопределенно долго, снова вывела Труф из равновесия. Руки ее задрожали от напряжения. Она чуть не вскрикнула, услышав слабый стук в дверь. - Труф, - раздался мягкий голос Майкла. Труф отшатнулась, перед ее глазами с невероятной ясностью развернулась картина прошедшей ночи. Труф тянуло к Майклу, но это была тяга бабочки к огню. После того что ей сказал утром Эллис, Труф не могла видеть Майкла. Если встретиться с ним лицом к лицу, она может бросить ему свои глупые обвинения. По этой же причине ей лучше не встречаться ни с кем. Майкл постучал еще раз. Оцепенев, Труф стояла посреди комнаты, думая только об одном - чтобы Майкл не попытался толкнуть незапертую дверь. Но Майкл Архангел оказался джентльменом, и вскоре Труф услышала его удаляющиеся шаги. Только когда она поняла, что Майкл не услышит идущих из комнаты шорохов, Труф тихо подошла к двери и, осторожно повернув ключ, заперла ее. Труф облегченно вздохнула, теперь она была в безопасности. Хотя чем ей может угрожать Майкл? Нужно бежать, бежать отсюда. Здесь оставаться нельзя, все обитатели дома давят на нее. Все то, что выглядело таким разумным в залитой солнечным светом библиотеке, казалось почти невозможным и невыполнимым сейчас, в этой комнате. Труф не могла думать ни о чем, кроме побега. Еще один глубокий вздох. Труф честно призналась себе, что находится на грани истерики. Но та же честность подсказывала ей, что, хотя вопросов больше, чем ответов, объективных причин для паники и страха в общем-то нет. Слышала ли она голос ночью или это был сон? А может быть, это всего-навсего эхо? Но ведь что бы это ни было, прямой угрозы для Труф нет. Идя на завтрак, она заплутала в коридорах? Это уже интересней, реальней, но разве не выяснила она из разговоров с Джулианом, что все "видения" являются в основном отражением эмоций конкретного человека? Нужно сохранять спокойствие, и видение не сделает тебе никакого вреда. Что касается Фионы, то, конечно, разговор с ней оставил неприятный осадок, ну и что? Майкл. Паника охватила ее оттого, что ей придется встретиться с ним? Ну, разумеется, нет. Или да? Труф понимала одно - ей следует убираться отсюда, из этого жуткого дома, и немедленно, пока не случилось что-нибудь ужасное. Нужно уезжать в Убей Тень, а оттуда позвонить тете. Необходимо спрятать "Страдающую Венеру" в надежном месте. Прижимая к груди сумочку, словно это был ребенок, Труф приоткрыла дверь и осторожно выглянула в коридор. 7. ПЕСНЬ ИСТИНЫ Прав был поэт, когда сказал, Что каждый из своих желаний, Дел несвершенных и мечтаний Себе возводит пьедестал. Альфред Теннисон Стоило Труф завести машину, как все ее мистические страхи тут же отступили. Теперь они казались ей видениями из другого мира. Полуденное солнце играло на мокрой листве, а Врата Тени казались безобидным сельским домом, очень похожим на жилище спящей красавицы в калифорнийском парке. Никем не замеченная, Труф вышла из дому. Никого не было и у витых металлических ворот. Они оказались открытыми, так что Труф не пришлось даже выходить из машины. Но только отъехав от поместья и выехав на дорогу к городу, она окончательно успокоилась, вспоминая свои страхи как страшный сон. Труф сомневалась, стоило ли ей скрывать от обитателей Врат Тени истинную цель своей работы, но в том, что она должна ею заниматься, Труф была уверена вполне. Возможно, Блэкберн и не преступник, да Труф и не хотела заострять свою работу именно на этом. Для нее важным оставалось другое - моральный аспект. Пусть даже Блэкберн прав и все, что он проповедовал, истинно. Это не важно. Вопрос в другом - зачем давать простым смертным ключи от небесных врат? Зачем вселять в людей надежду, что они могут войти туда? Внезапно перед ее глазами всплыл Гарет, причем так ясно, что Труф даже остановила машину. Труф было трудно представить его в ритуальной мантии, он казался слишком нормальным. "В этом-то все и дело. Как раз нормальных людей этот магический водоворот подхватывает значительно быстрее. Но почему?" Ответа не было. Вскоре Труф уже въезжала в Убей Тень. Маленький городок, затерявшийся в долине Гудзона, был весел и ярок в кристально чистом воздухе. Его вид успокоил Труф, мысли ее начали приходить в порядок, и первым делом она решила поехать в гостиницу. - Здравствуйте, здравствуйте, вы из страховой компании? - спросила Труф вышедшая на ее стук женщина. Одета она была в запачканный свитер и такие же грязные брюки. Выглядела очень взволнованной. - Да нет, - призналась Труф, с интересом разглядывая женщину. - Меня зовут Труф Джордмэйн, я заказывала у вас комнату. Ведь вы миссис Линдхольм? - О Господи! - Миссис Линдхольм с сомнением посмотрела на Труф, покусывая губы. - Ну, проходите. - Она без особого энтузиазма раскрыла дверь. Труф вошла и тут же поняла, почему миссис Линдхольм так неохотно впустила ее в дом. - Что тут произошло? - спросила Труф. - Такого у нас никогда не было, - чуть не плача отозвалась хозяйка. - Снесло половину крыши, потом взорвался нагреватель... Почти сразу же лопнули трубы, и вода хлынула водопадом. Вам повезло, что вас не оказалось тут ночью, вы бы неминуемо утонули. Труф с ужасом осмотрелась. Стены были мокрые, обои сморщились и отстали, штукатурка с потолка отлетела, да и сам потолок, казалось, прогнулся. - Так что даже если вы еще не раздумали у меня поселиться... - Миссис Линдхольм беспомощно развела руками. - Да нет, - успокоила ее Труф. - Честно говоря, я заехала извиниться перед вами за то, что не смогла добраться сюда вчера. У меня здесь нашлись друзья, и я буду жить у них. - Труф с большим удивлением слушала себя. Ведь она приехала сюда, к Мэри Линдхольм, совсем не для того, чтобы уверенным голосом излагать полуправду. Она разглядывала зал, и ей казалось странным, что она выбрала именно этот пансион, тогда как совсем рядом находится множество подобных. Миссис Линдхольм слабо улыбнулась. - Я, по правде говоря, страшно рада, что вы вчера не приехали. Пожалуйста, если по дороге вам попадется какое-нибудь страховое агентство, скажите им, чтобы они подъехали ко мне. Уже в машине Труф вспомнились события пережитой ночи и услышанные слова: "Приди, принц стихии. Восстань, дитя вод..." "Ничего удивительного, - подумала Труф. - За окном шел дождь, вот мне и приснилась вода". Какую-либо связь между ее сном и состоянием пансиона Мэри Линдхольм, находящегося в городе Убей Тень, Труф отвергла сразу. "Это простое совпадение", - твердо решила она. Наука охотно верит в совпадения. Труф припарковала машину почти в самом центре городка и пошла пешком. Не по сезону жаркое октябрьское солнце пекло плечи, ярко украшенные магазины радовали глаз. Труф смотрела по сторонам, и ей казалось, что все ее проблемы, на вид такие запутанные и жгучие, легко разрешимы. Урчание в желудке напомнило Труф, что чашка кофе с булочкой ей сейчас нисколько не помешают. Она остановилась у первого же уличного кафе и заказала салат и чашку кофе. Сидя за столиком, она огляделась и увидела бело-зеленую вывеску. Труф довольно улыбнулась. Совершенно верно, туда она сейчас и направится. Публичная библиотека города Убей Тень располагалась в помпезном здании начала века, богато украшенном характерной для того времени лепкой. Убей Тень был городом далеко не бедным, и его библиотека соответствовала его положению. Просторная, светлая, без толп мешающих друг другу читателей, она состояла из двух частей - старой и новой, построенной недавно. Труф обратила внимание, что прекрасный интерьер старой ее части бережно сохраняется. - Простите, здесь есть телефон? - спросила Труф сотрудницу справочной. - Да, вон там, - ответила она, и Труф направилась к маленьким нишам. Несколько минут ушло на досмотр кошелька и сумки в поисках монеты или телефонной карточки. Последняя наконец нашлась, и Труф набрала номер. Ответивший голос был Труф незнаком. - Здрасьте, Жанин слушает. - Извините, я, наверное, ошиблась номером, - пробормотала Труф. - Вы хотите поговорить с Кэролайн Джордмэйн? - спросил голос. - Да, - ответила Труф, и сердце ее екнуло. - Она сейчас спит, - ответила Жанин, и Труф облегченно вздохнула. - Позвоните после четырех, тогда она проснется. Меня зовут Жанин Вогэн, я присматриваю за мисс Кэролайн. - А я Труф Джордмэйн. Скажите, пожалуйста... - хотела спросить Труф, но сиделка перебила ее. - О, вы ее племянница? - воскликнула она неожиданно радостным голосом. Труф показалось, что такой восторг проявляют, только услышав голос любимых родственников, от которых ожидают богатого наследства. А может, быть ей просто показалось, этот профессиональный тон выработан специально, как дополнительное утешение для безнадежных больных. - Да. Как она чувствует себя? - спросила Труф. - Так же, - ответила Жанин, и голос ее слегка дрогнул. - Но она в сознании. Доктор Вандемайер не думает, что ей следует находиться в больнице. - Ну и хорошо, - ответила Труф. А что еще она могла сказать? - Я позвоню позже. - Передать ей, что вы звонили? - оживленно спросила Жанин. - Не стоит. Она может подумать, что у меня что-то случилось, и будет переживать. Я позвоню сама. - После четырех, пожалуйста, - согласилась Жанин. Труф повесила трубку и снова направилась в справочную. Ее первым желанием было немедленно отправиться к тетушке Кэролайн и выспросить ее обо всем, но постепенно Труф пришла к мысли не действовать импульсивно, а сначала выяснить кое-что самой. К тому же тетя слаба и постоянно находится под действием лекарств. Толку от расспросов не будет никакого, а тетя лишний раз расстроится. "В конце концов, здесь не до такта", - подумала Труф и ухмыльнулась своему черному юмору. Она была совершенно уверена, что в самом вопросе количества и теперешнего местонахождения этого чертового потомства Блэкберна уже содержится бестактность. - Простите меня, - обратилась она к приятной библиотекарше, - у вас есть материалы по истории городка? Меньше чем через десять минут Труф сидела в длинной комнате за маленьким столиком, положив локти на пыльные папки с пожелтевшими местными газетами. - Здесь все, что у нас есть о Торне Блэкберне и Вратах Тени. Пожалуйста, постарайтесь ничего не перепутать, - просительным тоном сказала знаток местной истории, библиотекарь Лаурель Вилланова. - Не волнуйтесь, - успокоила ее Труф. - У меня к вам есть еще одна просьба. У вас есть материалы об этом, как его... - Труф наморщила лоб, вспоминая странное имя, - об Элкане Шейдоу? - Вам нужны такие старые материалы? - удивленно вскинула брови библиотекарь. - Думаю, в запасниках есть пара книг, где говорится о нем. Как правило, мы не выдаем их на руки... Я пойду посмотрю. Лаурель ушла, и Труф углубилась в газеты. Прошло полчаса, и она поняла, что ничего нового для себя в них не обнаружит. Все, что Труф увидела, было общеизвестными фактами: Блэкберн жил в Убей Тень почти полтора года, и все это время он провел в постоянных склоках с городским советом. Интересовался им и местный шериф. Газеты, в которых писалось о смерти ее матери и о связанном с этим расследованием, Труф отложила в сторону, не читая. Если в них и было что-нибудь о детях Блэкберна, что крайне маловероятно, она сможет прочитать их позже. Ничего страшного не случится, четверть века ждали, подождут и еще несколько дней. Вторая папка, касающаяся конкретно поместья Врата Тени, была намного интересней. Труф внимательно изучала пожелтевшие газеты, из которых самой ранней оказался местный ежедневник "Орел времени" за 1934 год. - А вот и я, - раздался жизнерадостный голос Лаурель. Труф посмотрела на нее и увидела в ее руках три старые книги. - Думаю, вы здесь найдете то, что вам нужно. - Благодарю вас, - сказала Труф, возвращая папку с описанием жития Блэкберна. Она положила книги рядом с оставшейся папкой, устроилась поудобнее и начала читать. Спустя несколько часов Труф откинулась на спинку стула, вздохнула и помассировала затекшие плечи и руки. Она выяснила все, что хотела, и теперь подумывала, чем бы еще заняться. Поместье Врата Тени, в котором она провела столь беспокойную ночь, было построено, как Труф и предполагала, на базе старого викторианского особняка в 1882 году. По странному совпадению именно в том же году перестрелкой у корраля закончилось покорение Дикого Запада. Поместье было четвертым по счету домом, возведенным на фундаменте, заложенном еще Шейдоу в 1648 году. От того времени не осталось даже надписей. Труф видела рисунки дома Шейдоу, выстроенного из местного камня и извести. Это была типичная для того времени приграничная постройка, низкая, с плоской крышей и узкими окнами. Тогда она служила местом для торговли. Второй дом был построен в 1774 году и сохранился только на картинках, во время Войны за независимость англичане сожгли его дотла. Случилось это приблизительно году в 1770-м. О следующей постройке Труф не нашла никаких записей, хотя по логике она обязательно должна была существовать. Будь источников, сообщавших, что теперешняя постройка является по счету четвертой, а не третьей, поменьше, Труф могла бы существенно облегчить свою задачу и не обратить на них никакого внимания. Но была и еще одна немаловажная деталь. Даже если предположить, что в течение века на этом месте ничего не строилось, тогда почему в каждом источнике 1882 года говорилось о "повторном строительстве" Врат Тени? Да и само название не просуществовало бы так долго, если бы им называли просто пустое, незастроенное место. Тогда вставал основной вопрос - когда голландское название старинного поселения трансформировалось в его нынешний английский вариант? И, кстати, почему? Ведь фамилия Шейдоу сохранилась, да и не только она. Все эти многочисленные Шейдоу, Шайдоу, Скайдоу, Чейдоу, Шаддоу и Шаттерз украшали страницы не только принесенных библиотекарем старых книг, ими был полон местный телефонный справочник. Основную часть информации Труф почерпнула из выпущенной в 1923 году книги "Ранняя история Шейдоу Килл", автором которой был некий Мэтью Чеддоу, выходец из здешних мест. В то время Мэтью, историк-любитель, похоже, жил во Вратах Тени и включил в свою книгу главу о поместье. Труф снова нашла эти строчки. "Используя остатки фундамента, строитель приступил к работе и в 1878 году возвел во славу своего предка Шейдоу четвертый по счету прелестный сельский дом". Труф пропустила несколько абзацев. "Подземный ручей, сослуживший верную службу первым переселенцам, обитателям этого дома, становился опасным. Воды его угрожали старым постройкам разрушением, и поэтому, прежде чем приступать к строительству нового дома, строитель укрепил русло ручья. Теперь этот ручей находится под домом и является его частью". Труф удивилась и обратилась к следующему источнику, книге "Ранние годы колонизации Гудзона, а также краткая история получения Шейдоу и фон Розенротом права владения землями". Она раскрыла карту. Да, ручей действительно протекал прямо под домом. Однако ничего неожиданного в этом не было, все переселенцы предпочитали строить дома возле ручьев или даже над ними. Следовательно, Врата Тени построены на ручье. В настоящее время исследователи в области парапсихологии только начинают понимать, что так или иначе, но магнетизм лежит в основе всех психических феноменов, от простого желания искупаться и понырять, что может быть как-то связано со способностью улавливать самые незначительные изменения в магнитном поле Земли, до психокинеза-полтергейста, когда генерируется столь мощное магнитное поле, что человек способен останавливать часы, стирать записи с магнитных лент, а также метать тарелки и кресла. Дилан даже утверждал, что можно притягивать привидения, но эта гипотеза казалась Труф едва ли доказуемой. Но в любом случае Труф было известно, что чаще всего так называемые "дома с привидениями" построены на подземных источниках, ручьях или колодцах. В воде есть что-то, что либо развивает в людях шестое чувство, либо сводит с ума. Труф не знала точно, каких случаев больше, но зато нащупала, где лежит разгадка тайны Торна Блэкберна. Он не был магом и никакими оккультными способностями не обладал, он просто купил то, что в народе называется "домом с привидениями". Мало кому понравится такая гипотеза, но Труф была парапсихологом и скорее будет составлять карту паранормальных явлений, чем... взывать к принцу стихии и просить дитя вод восстать. Труф попыталась отогнать воспоминания. Возможно, это был голос Джулиана, ведь один из описанных в "Страдающей Венере" ритуалов, как она уже знала, называется "коронация царей стихии". И уж конечно, очень маловероятно, что вызванные во время ритуала силы стихии пришли и дружно развалили пансион Мэри Линдхольм. "Но как своевременно он разрушен. Теперь тебе придется просить у Джулиана разрешения пожить в его доме, во Вратах Тени. Но это просто смешно, разве здесь мало других пансионов? Ты просто хочешь остаться там. Хочешь". Труф сложила свои записи и отправилась искать библиотекаря. Она нашла ее за просмотром подшивок старых газет. - Уже закончили? - спросила Лаурель Вилланова, увидев приближающуюся к ней Труф. - На сегодня - да, но в конце недели мне эти материалы могут снова понадобиться. - Я отложу их, чтобы не пришлось снова искать, - пообещала Лаурель. - Вам нужно еще что-нибудь? - Да, но пока не знаю, что именно. - Ну, если что-нибудь понадобится, заходите, я буду рада вам помочь. - Лаурель встала. Выйдя из библиотеки, Труф с удивлением увидела, что солнце уже зашло и наступил вечер. Воздух был по-прежнему чист, обещая ясную, звездную ночь. Труф сунула свои записи в сумку и бодро направилась к машине. Сейчас ей так же сильно хотелось вернуться во Врата Тени, как утром уехать оттуда. Джулиан, возможно, волнуется, ведь она исчезла так внезапно. Как сквозь землю провалилась. Свою машину она нашла без труда и тут же пожалела, что приехала на ней - от центра города до поместья всего каких-то две мили, можно и пешком прогуляться. Ничего, в другой раз будет предусмотрительней. Она проехала мимо ворот, приветливо кивнув помахавшему ей Гарету. Доехав до дома, она припарковала машину между белым "вольво" и черным БМВ, принадлежавшим, по ее предположению, Джулиану. Заперев свой "сатурн", она направилась к дверям дома и, прежде чем нажать на звонок, повинуясь какому-то непонятному импульсу, толкнула дверь. Она оказалась открытой, и Труф вошла в дом. - Труф, можно вас на минуту? - услышала она мягкий, вкрадчивый голос. Майкл. Труф снова ощутила психологическое давление дома, безмятежное настроение, охватившее ее от посещения городка, тут же испарилось, а вместо него появилось чувство приближающейся опасности. Труф повернулась. Майкл, такой же серьезный и официальный, каким она видела его за обедом, стоял в дверях зала. Труф взглянула на него и похолодела - он был похож на пантеру, прыжок которой остановил внезапно вспыхнувший свет. - Да, пожалуйста, - ответила Труф. "А что еще я могу ему сказать? "Между прочим, я слышала, что вы инквизитор. Ну и как сегодня прошли пытки, удачно?" Услышав такое, он подумает, что я сошла с ума". - Может быть, нам стоит выйти в сад? - предложил Майкл. Не дожидаясь ответа, он взял Труф под руку и повел в боковую дверь, через которую они вышли на маленькую террасу. Здесь стояли скамейка, стол и несколько кресел. Место было прекрасное, очевидно выстроенное специально для отдыха в теплую солнечную погоду. Сейчас же, когда на нее падали мрачные, рваные тени, терраса казалась Труф местом неспокойным и даже опасным. Она поежилась. - На солнце будет теплее, - сказал Майкл и повел ее вниз по ступенькам. Они зашли за дом, туда, где еще виднелись остатки сада, некогда окружавшего четвертую постройку Врат Тени. Да, поместье явно знавало лучшие дни. Еще сохранились кое-где розовые кусты, посаженные вдоль тропинок. Труф заметила полуразвалившиеся клумбы с уснувшими цветами. Справа стояли совсем недавно зеленые, а сейчас, после ночной бури, совершенно голые кусты и деревья, образующие лабиринт. Труф узнала о нем сегодня из книг. Одна из тропинок вела к нему, и Майкл направился туда. - Кажется, сегодня вы уже не так боитесь нас, как вчера, - заметил он. - Я так выгляжу? - спросила Труф и поморщилась. "Фамильярность вызывает раздражение". - Джулиан говорил, что вы ученый. Парапсихолог. - Он выговорил это слово медленно, как будто произносил его в первый раз. - Моя специальность - статистическая парапсихология. Проще говоря, я изучаю и анализирую то, что вижу и слышу. "И хватит тебе". - Боюсь, что те, кто рассматривает мир как ряд физических явлений, много теряют. Им недоступна красота поэзии, пение птиц. - Если я хочу разобрать поэму и записать пение птицы, мне совершенно незачем ими восторгаться, - отрезала Труф. - Меня интересуют только факты. Например, как долго вы знакомы с Джулианом? - Она сменила тему и перешла в атаку. - Достаточно давно, - ответил Майкл спокойно. - За последнее время он многого добился и хочет сделать больше. Он - человек высоких способностей. - Вы имеете в виду оккультные способности, не так ли? - спросила Труф, собираясь с мыслями. Ей нужно было заставить Майкла начать рассказывать о себе. - Что толку мне восхвалять его, если вы абсолютно не доверяете этой системе взглядов? Более того, вы даже не верите в ее существование, - ответил Майкл, улыбаясь. - Но ведь вы в нее верите, - возразила Труф. - Если я признаюсь, тогда вы поставите под сомнение все, о чем я буду говорить. - А о чем вы собрались говорить? - Вопрос прозвучал грубовато, и Труф сожалела об этом, но меньше всего ей хотелось, чтобы Майкл углубился в дебри оккультизма. - Чаще всего мы обнаруживаем в себе желание узнать такие вещи, о существовании которых нам лучше и не подозревать. Причем мы осознаем это и даже понимаем, что неведение в данном случае будет лучше не только для нас самих, но и для окружающих тоже, - начал Майкл. - Я не хочу сказать, что тяга к знаниям пагубна, отнюдь. Но... - Есть такие категории, которые человек знать не должен, - закончила Труф, которой начала надоедать витиеватая речь Майкла. - Разве можно давать ребенку заряженный пистолет? - тихо спросил он. Перед глазами Труф возник образ вооруженного малыша, и она притихла. Майкл продолжал: - Разумеется, нельзя. Но в руках взрослого человека оружие относительно безопасно, хотя потенциально вероятность применения его довольно высока. Есть вещи, которые не только существуют, но и существовали веками со времен сотворения мира, вещи, которые человек познает только со временем. Сейчас он их понять не может... - Мне кажется, не в вашей, да, впрочем, и ни в чьей власти проводить грань между тем, что человеку можно знать, а что нет. Нет ничего, что бы не нужно было изучать. - Я слышу голос науки, - улыбнулся Майкл. Они дошли до края лабиринта. Труф обернулась и посмотрела на дом. Возможно, из его многочисленных окон кто-то и наблюдал за ними, но заметить это было трудно. - Я не думаю, что счастье ценнее знаний, - сказала Труф. - А в магию я не верю. - Но если вы не верите в магию, в сверхъестественное, как вы можете верить в зло? - спросил Майкл, стоя позади Труф. Труф посмотрела на лужайку и увидела длинные, черные тени дома. Странно, всего в двух милях от города Труф снова чувствовала дискомфорт. Почему ее не перестает преследовать тревожное ощущение опасности? Да что здесь творится, в конце концов? Прежде чем ответить, она сделала глубокий вздох и сосчитала до десяти. - Я не хочу хулить ваши верования, - сказала она, повернувшись к Майклу, - но в тех книгах, которые читаю я, говорится, что все зло на земле происходит от поступков человека и ничего сверхъестественного в мире нет. Магии не существует, существуют законы природы, которых мы еще не знаем. - А если я вам скажу, что магия существует вне ваших законов? - Тогда я извинюсь, пожелаю вам приятного дня и уйду. Ваши взгляды я не разделяю. - И останетесь изучать то, что, как вы сами предполагаете, вам лучше не знать. Я говорю с вами совершенно откровенно - если магия - это зло, то оно находится здесь. Как, впрочем, и печаль. Труф открыла рот, собираясь ответить, но сдержала себя. - Мне пора идти, - сказала она твердо и дипломатично прибавила: - Надеюсь увидеть вас за обедом. - Разумеется, - ответил он серьезно. Она повернулась и зашагала к дому. - Труф, - послышался голос Майкла. Она обернулась. - Желаю вам приятного дня, - сказал Майкл безо всякой иронии. Труф взглянула в его глаза, но в них не было и тени юмора. Через несколько минут Труф подошла к дому. Она была в бешенстве. Сотрудники института имени Бидни научились безошибочно определять настроение Труф, и видя ее такой, предпочитали не попадаться ей на глаза. Что он себе позволяет! Кто дал ему право говорить с ней таким тоном? Увел ее, заставил слушать свои психобредни, избитые фразы из третьеразрядного фильма о привидениях, а когда ему надоело разыгрывать из себя джентльмена, он просто посмеялся над ней. Она не позвонит, чтобы над ней издевались! Да как он вообще смеет смотреть на нее! Труф взбежала по ступенькам и позвонила. Дверь открылась, и она вошла, едва сдерживаясь, чтобы не грохнуть дверью. Он пожалеет об этом. Чего он добивается? Чтобы Труф уехала отсюда? Вот уж нет. Ишь ты, умник нашелся, утверждает, что человеку лучше не знать кое-каких вещей. "Говоришь, ребенку не стоит давать в руки пистолет? Так я ему дам пушку. Я..." - Труф, наконец-то, - раздался голос Джулиана. Он подошел к ней и взял ее ладони в свои. - Ты вся дрожишь. Что с тобой, ты бежала? От прикосновения теплых рук Джулиана вся ее злость мгновенно улетучилась, от внезапной перемены настроения голова Труф даже чуть-чуть закружилась. О чем она думала только что? Она о ком-то думала, но о ком? - Бегаю по кругу, - смеясь, ответила Труф. - Извини, что я исчезла так внезапно, но мне нужно было съездить в город. Я только что вернулась. - Так ты остаешься? - спросил Джулиан. Он продолжал держать ее ладони, поглаживая их. "Нет!" - крикнул внутренний голос, напоминая, что каждый раз, когда Труф переступала порог этого дома, у нее возникала реальная возможность сойти с ума. - Именно об этом я и хотела тебя просить, - ответила Труф. - Если твое предложение еще в силе, я бы им воспользовалась. - Прекрасно, - произнес Джулиан. - Остальные тоже будут очень рады, особенно Фиона. Она только что говорила мне, что ты ей очень понравилась. "Да уж", - подумала Труф. Однако решение принято, и, даже если это не то решение, которое она должна была принять, менять его Труф не собирается. По крайней мере, сейчас. - Ладно, пусть будет так. Проведу недельку, а может и месяц, здесь, поработаю с коллекцией. Проклятье, ну и растяпа я, забыла взять с собой компьютер. - И правильно сделала. Боюсь, здесь он будет совершенно бесполезен, - ответил Джулиан. - Я уже говорил тебе, что электричество у нас часто отключают, а батарейки садятся так быстро, что их просто замучишься менять. Могу дать тебе пишущую машинку, если хочешь. Кстати, у нас есть копировальная машина, можешь снимать копии с документов. Джулиан продолжал держать ладони Труф, и она почувствовала напряжение другого рода, теплое и чисто земное. - Хорошо, - кивнула Труф. В конце концов, ей не привыкать делать записи в тетрадях и блокнотах, она занималась этим много лет. Но все равно нужно позвонить Мег и попросить прислать сюда компьютер. - Можешь оставаться здесь сколько хочешь, - тихо и нежно произнес Джулиан. - Я заметил по тебе, что в моих источниках мало порядка, так что можешь просить меня о помощи в любой момент. - Спасибо, - ответила Труф. - Она помедлила, неохотно вытянула ладони из рук Джулиана. - Я хочу, чтобы ты знал мою позицию. Я не верю в то, чем ты занимаешься. Выдумывать что-то или подтасовывать факты я не буду, но что бы я ни нашла о Блэкберне, хорошее или плохое, я все включу в свою книгу. Одним словом, ни льстить, ни безосновательно хаять я никого не собираюсь. Улыбка Джулиана стала еще теплее и ласковее. Он обнял Труф за плечи и повел к лестнице. - Включай, и пошли они все к черту, как сказал однажды Веллингтон. Или сейчас больше уместна фраза "Скажи правду, и посрамишь дьявола"? Ни я, ни Торн Блэкберн не пострадаем, если ты будешь писать объективно. К тому же я всегда говорил, что болезни мира не стоит замалчивать, от этого они не исчезают. Труф облегченно вздохнула. Хотя Джулиан и искренне верит во все свои магические штучки, он вполне либерален и не агрессивен. Во всяком случае, он не против того, чтобы кто-нибудь не разделял его взгляды. - Чем я могу помочь тебе сейчас? - спросил он. Труф вспомнила о своем намерении позвонить тетушке Кэролайн. - Здесь есть телефон? Мне хотелось бы позвонить, - ответила она. - Есть. Сюда, пожалуйста... - К сожалению, другого телефона здесь нет. Я неоднократно просил компанию провести сюда еще одну линию, но мне ответили, что для этого нужно разбирать полы и долбить стены, - говорил Джулиан, ведя Труф в свой кабинет. Он подошел к столу, поднял трубку и послушал. - Но, как ты понимаешь, проводить строительные работы мне не хотелось бы. Да и какая разница, сколько линий здесь будет. - Он протянул Труф трубку. Труф послушала. Тишина. - Не работает? - Она вопросительно посмотрела на Джулиана. - После бури он почти всегда не работает, - ответил Джулиан. - Если к утру не включат, пошлю завтра в город с утра Карадока. Но, полагаю, этого делать не придется, компания восстанавливает связь довольно быстро. - Он пожал плечами. - Если хочешь, могу отвезти тебя в город прямо сейчас. Звонок очень важный? - Можно потерпеть до завтрашнего утра. - Ну хорошо. Послушай, Труф... Уловив в голосе Джулиана серьезные нотки, она посмотрела на него. - Я хотел бы попросить тебя об одном одолжении. Ты не веришь в дело Блэкберна, и я не собираюсь тебя переубеждать, но ты тренированный наблюдатель... Тебе когда-нибудь доводилось работать с медиумами? - Нечасто, но доводилось. - Сегодня вечером мы собираемся провести сеанс медитации. Я имею в виду тех из нас, кто является "практиками", достигших определенного уровня. Младшие адепты участвовать не будут, только я, Айрин и Лайт. Ты и Майкл не являетесь последователями, но мне хотелось бы, чтобы ты поприсутствовала. Дело в том, что я собираюсь загипнотизировать Лайт и проверить ее психометрические способности. - Гипноз? - Труф с сомнением посмотрела на Джулиана. Она знала, что такое психометрия. Это попытка обнаружить информацию о каком-то объекте, или его обладателе методами экстрасенсорики. Она хотела провести подобные эксперименты в своем институте, но сомневалась в результатах, поскольку невозможно было исключить телепатические способности. - Не волнуйся, - улыбнулся Джулиан. - Я профессиональный гипнотизер, получил в свое время соответствующую подготовку. Знаю, что гипноз в неумелых руках может быть если не опасен, то, во всяком случае, неприятен, но Лайт в данном случае ничего не грозит. - Разумеется, я понимаю это, - ответила Труф. - Хорошо, я согласна участвовать в ритуале. - Это не ритуал, Труф, - поправил ее Джулиан. - Наши ритуалы включают в себя магию. Присутствующий во время их проведения неподготовленный человек подвергается такой же опасности, как и медиум в руках деревенского дурачка, разыгрывающего из себя гипнотизера. То, что будет иметь место сегодня вечером, я бы назвал скорее практическим экспериментом. Ужин был менее изысканным и прошел не так официально, как предыдущий. Присутствовали только сама Труф, Лайт, Майкл, Айрин и Джулиан. Труф много разговаривала с Лайт. Прошлым вечером она показалась Труф разговорчивой простушкой, великовозрастным дитем, зачарованным лесными видениями. Сегодня Лайт была скромна и застенчива, она ела суп и мазала маслом булочку осторожно и бережно, движения ее напоминали действия слепого, хотя Труф знала, что зрение у Лайт прекрасное. Просто она видит то, чего не видят другие, а скорее, несколько больше, чем другие. - Мне кажется, в университете очень хорошо, - мечтательно проговорила Лайт. - Наверное, интересно общаться с людьми, которые приехали из разных мест. - А ты никогда не училась? - удивилась Труф. Лайт вспыхнула, ее бледные щеки начали медленно покрываться розовой краской. - Нет, - тихо ответила она. - Я никогда не ходила в школу. - Есть и другие способы учиться, кроме как ходить в школу, - разрядил обстановку Майкл. Он посмотрел на Труф и произнес с мягким упреком: - Достаточно уметь читать. Нет такой мудрости, которую нельзя было почерпнуть со страниц книг. Лайт бросила на Труф беспокойный взгляд. Труф подумала, что, девушка, скорее всего, неграмотная. - А кто не умеет читать, может обучаться по телевизору, - сказала она как можно более шутливым тоном. Лайт приняла шутку и с благодарностью посмотрела на Труф. Джулиан улыбнулся, Труф краем глаза видела это и подумала, что после обеда неплохо бы выяснить степень образованности или, точнее, невежества Лайт. - Лайт действительно не умеет читать? - спросила она его без предисловий, когда обед закончился. - Честно говоря, я не знаю, - ответил Джулиан. - Зато у нее прекрасная слуховая память: стоит ей услышать что-нибудь хотя бы один раз, она запоминает это навсегда. Правда, она никогда не отвечает на вопросы прямо. Ты это и сама скоро увидишь. - А где ты ее нашел? - Труф заставила себя задать этот вопрос. - В месте, где ей лучше не находиться. Можно называть это психической чувствительностью или найти какой-нибудь глубокомысленный термин из области психиатрии, но Лайт очень... ранима. Полгода назад она не могла находиться среди людей. Мне кажется, она очень одинока. Конечно, способность видеть мир по-другому, иначе, чем его видят остальные, уже является одиночеством. Мне кажется, ты ей понравилась. Будь с ней поласковей. - Быть ласковой с Лайт совсем не тяжело, - честно ответила Труф, и это было чистейшей правдой. Хотя общение со среброволосым медиумом доставляло ей и некоторый дискомфорт. Труф вообще плохо сходилась с людьми, поэтому приучила себя обходиться без них. На дружеские чувства нужно отвечать такими же, а Труф не была уверена, что способна это делать. Но, похоже, что-то начинало меняться в ней. В последнее время Труф не покидала мысль, что вокруг нее все начинает меняться. - Ну ладно, - сказал Джулиан. - Теперь, когда ты согласилась пойти со мной, я покажу тебе то, что видели немногие. В 1969 году, после смерти Катрин и исчезновения Торна Блэкберна, все, что имело хоть какое-то отношение к нему, было выставлено на всеобщее обозрение. При жизни такой рекламы Торн не мог себе даже представить. Обложки журналов и первые полосы газет запестрели фотографиями Врат Тени, откликнулся даже "Тайм", поместив фотографию поместья на развороте. Но несмотря на всю шумиху и поиск принадлежавших Блэкберну вещей, никто не знал и не видел места, где произошло убийство. Джулиан повел Труф вниз по узкому коридору. Вскоре они очутились перед высокими двойными дубовыми дверями. Труф показалось, что она уже их видела вчера, когда безуспешно пыталась найти зал. На дверях и дверной коробке были вырезаны ветки с листьями, от замков и кнопки звонка шли волнообразные солнечные лучи. - Где мы находимся? - спросила Труф дрожащим голосом. - В самом центре дома, - ответил Джулиан. - Если смотреть с улицы, центр будет в другом месте, но дело в том, что Врата Тени построены на впадине. Маленькая хитрость архитектора. Джулиан ступил вперед и открыл дверь, Труф последовала за ним. Перед ее глазами открылась большая круглая комната футов тридцать диаметром. Сразу напротив двери Труф увидела три узкие арки чуть повыше тех дверей, через которые они с Джулианом только что прошли. Арки были занавешены толстым черным бархатом. На куполообразном ребристом потолке были нарисованы знаки зодиака и аллегорические фигуры с картами символизируемых ими созвездий в руках. Ниже купола потолка по стенам зала шел ряд узких окон. В каждом окне находилось цветное стекло с вытравленным на нем изображением, но Труф их не разглядела, зато она заметила, что каждое окно можно открыть отдельно. От окон до самого пола стены зала были отделаны дубовыми плитами с вырезанным на них красивым орнаментом. На стенах по всему периметру зала висели светильники. Труф вначале удивилась, но, посмотрев на них внимательно, поняла, что они имеют чисто декоративный характер - придание залу древности, основной же свет шел из газовых рожков. В глаза Труф бросились египетские фигуры, стоящие между светильниками. Приглядевшись, Труф поняла, что они нарисованы, однако первое впечатление было такое, что это статуи. Труф не разбиралась в искусстве Древнего Египта и не понимала, что обозначает женщина с головой льва и коровы, а также фигура мужчины с головой собаки. Или это шакал? Между ними стояли знамена: красное, белое, черное и серое. Назначение рисунков и знамен Труф не понимала. Зато она вспомнила, что прошлым вечером говорила Лайт. "Красный олень и белая лошадь, серый волк и черная собака. Красный, серый, черный и белый, четыре стража врат". Снова Труф ощутила раздражение; так чувствует себя ребенок, который слышит разговоры взрослых, но ничего не понимает. Труф смотрела на знамена, затем, будто они заставили ее сделать это, перевела взгляд на пол. Его вполне можно было назвать произведением искусства. Устланный черными и белыми квадратными плитами размером около двенадцати дюймов каждая, он напоминал шахматную доску. Строгая геометрия плит нарушалась выложенными золотистым мрамором кругами и какими-то странными символами. Между внутренним и внешним кругами располагались темно-красные круглые плиты, на каждой из которых имелся яркий рисунок или какой-то магический знак. В центральном круге была выложена звезда. Труф посмотрела на нее и сосчитала количество лучей. Семь. Нет, девять... - Купив Врата Тени, Торн только слегка переделал пол и поставил по стенам украшения, все остальное осталось в своем первозданном виде. Труф чуть не подпрыгнула от неожиданности, она совсем забыла о том, что находится здесь не одна, а с Джулианом. - То есть все это так и было построено? - спросила она. - А что тут удивительного? - пожал плечами Джулиан. - Для того времени это не так дорого. Тогда был популярен спиритизм. Возможно, спириты устраивали здесь свои сеансы. Не исключено, что это был центральный зал. Кто знает? Труф была уверена, что это знал Торн. - Ну хорошо, - сказала она. - Что будем делать? - Прежде всего нужно подготовить место действия, - ответил Джулиан. Труф увидела мебель, которую она в готическом полумраке зала сразу не заметила. Джулиан отошел к стене и вернулся с двумя широкими деревянными креслами. Затем он принес стул и торшер, современный вид которого абсолютно не вязался с остальной обстановкой. - Во время наших ритуалов это место, конечно, выглядит иначе. Если хочешь увидеть как, я могу показать. Можешь прийти сюда за несколько минут до начала проведения ритуалов. Все остальное время и алтарь, и наше оружие хранятся в другом месте. Преимущество старых домов состоит в том, что там всегда очень много кладовок. Знаешь, сколько комнат в этом доме? Тридцать семь. Ты будешь сидеть здесь. - Джулиан пододвинул к Труф одно из кресел. Труф покорно села и внезапно почувствовала расслабление. Джулиан включил торшер, шнур удлинителя извивался по полу как лакричный корень и, дойдя до стены, исчезал за шторой одной из ниш. Джулиан подошел к двери и нажал несколько инкрустированных черным жемчугом кнопок. Светильники погасли, оставалась включенной только одна галогеновая лампа. Труф показалось, что она попала в пещеру или на дно моря. Она почувствовала, что на нее наваливается какая-то тяжесть, казалось, что окружающее ее пространство имеет вполне ощутимый и немалый вес. Темнота вжимала Труф в кресло. Сердце ее заколотилось. Труф сделала несколько глубоких вдохов и, пытаясь успокоиться, начала считать удары сердца. Она подумала о Джулиане, он чувствовал себя здесь легко и спокойно, но странно, самой Труф эта мысль успокоения не принесла. Послышался шорох, и впереди появилась какая-то белая тень. Труф не успела удивиться или испугаться, как сознание подсказало ей, что это Лайт. Девушка было одета в белую, до самого пола накидку с узкими и длинными, закрывающими руки рукавами. Никаких пуговиц на накидке не было, Лайт просто запахнула ее и перевязала поясом. Лицо девушки выглядело спокойным и умиротворенным. Лайт плавно подошла к креслу и села в него. Только теперь Труф заметила, что лампа светит так, что лицо девушки остается в тени. - Ты знаешь, что мы будем делать сегодня? - спросил ее Джулиан тихим, ласковым голосом. - Да. Ты будешь гипнотизировать меня, ты часто делал это и раньше, - ответила Лайт. - Совершенно верно. А когда я загипнотизирую тебя, я дам тебе потрогать несколько предметов, и ты расскажешь мне их историю. - Какую историю? - В голосе Лайт послышалось любопытство. Джулиан еще не начинал вводить ее в транс, но голос ее уже звучал сонно, тихо, как бы издалека. - Любую, - произнес Джулиан. - Какую захочешь. Джулиан вытащил из кармана кусок кварца, напоминавший по форме яйцо. Труф посмотрела на него пристальней и увидела, что оно перевязано посредине серебряной лентой, от которой отходит длинная серебряная цепочка. По характерному блеску Труф также определила, что яйцо имеет огранку. Труф продолжала смотреть на руку Джулиана и увидела матовое мерцание его браслета. - Смотри на свет, - продолжал говорить Джулиан. - Сейчас ты находишься в комнате. Перед тобой лестница. Она ведет вниз... - Раздался щелчок, и в руке Джулиана заблестел качающийся маятник. Стараясь не попасть под воздействие монотонного стука маятника, а вернее, чтобы не заснуть, Труф отвела глаза. Ей хотелось, чтобы в комнате было больше света, хотя и понимала, что медиуму, в роли которого сейчас выступала Лайт, для входа в транс нужна знакомая обстановка. Некоторые предпочитают работать ночью. Труф вспомнила, что один медиум, талантами которого часто пользовался Дилан, входил в транс только при оглушительных звуках рок-музыки. Голос Джулиана понизился до еле слышного шепота. Труф начала улавливать посторонние звуки: мерный и тихий звук мотора, - наверное, это работает нагреватель воды, а также далекое, легкое поскрипывание рам открытых окон. Труф посмотрела вниз. Прямо под ногами она увидела нарисованную звезду с многочисленными отходящими от нее лучами. В темноте рисунок показался упавшей на землю каплей небесного чая. Труф заметила у самого окна еще одно такое же пятно, только посветлее. Это отражение. Если внутри дома пустота, тогда нет ничего странного в том, что вчера она заблудилась. Труф подумала, что нужно будет спросить в городской библиотеке план дома, он у них наверняка есть. Труф снова посмотрела на звезду под ногами. "Это, скорее всего, центр комнаты", - решила она. Труф не могла сказать, откуда в ней внезапно появилось беспокойство. Она посмотрела на Джулиана, он продолжал вводить Лайт в транс. Слегка вращаясь и поблескивая, маятник в его руке продолжал мерно качаться. - "Уберите ложе ее полевыми цветами, возложите на него шкуры всех зверей, бегающих в лесу. Таким должен быть алтарь для тебя, иеролатор, небесная наложница. К твоему ложу я принесу солнце, и твоя страсть укажет нам путь". Откуда это? Труф где-то читала эти строчки, или они возникли в ее сознании сами по себе? Джулиан говорил, что во время ритуалов комната выглядит иначе. Естественно, так и должно быть. Здесь, в самом центре, там, где сейчас сидит Труф, стоит алтарь. В ту ночь шестьдесят девятого года он тоже стоял здесь. Труф почувствовала приступ тошноты, голова ее закружилась, суставы заныли. Именно здесь умирала Катрин Джордмэйн. Ее мать умерла на этом самом месте. Кровь ее взывала к Труф, отделяя от того момента тонкой, незримой тканью. Перед глазами Труф явственно возникла страшная картина, вызванная воображением. Труф увидела их: Катрин лежит в центре, рядом с ней находится Айрин. Остальные стоят вокруг, и их свечи похожи на алмазы, висящие на цепочках. Труф услышала пушечные звуки грома и блеск молний. С каждым новым ударом гасла очередная свеча. Сейчас наступит тьма, и вместе с пламенем свеч в небытие уйдет и Катрин. Ее мать умирает, она вот-вот умрет. Невинная и беспомощная, она ни о чем не догадывается. Ее силы отняли у нее. Блэкберн и Труф не в силах спасти ее. Труф застонала и отвернулась, пытаясь стряхнуть с себя слишком реальное видение. Перед ней возник Джулиан и Лайт. Девушка была в глубоком трансе, она неотрывно смотрела на лицо Джулиана. Так Катрин смотрела на Блэкберна. И он убил ее. "Сейчас он убьет ее!" - мысленно кричала Труф и сама не понимала, кого именно имеет в виду. Океанской волной на нее накатил слепой, невыносимый страх. История повторяется, сейчас здесь, во Вратах Тени, Джулиан убьет Лайт, нежную, добрую Лайт, доверившуюся ему. Она тоже беззащитна, как и Катрин. Точно так же... Труф не услышала резкого и пронзительного, как пистолетный выстрел, удара падающего кресла - ничего не видя вокруг себя, Труф оттолкнула его и бросилась из зала. С громким криком она распахнула дверь и выскочила наружу. Спотыкаясь и наталкиваясь на стены, она бежала вперед. Труф пересекла фойе, она задыхалась, но так же быстро взлетела по ступенькам и помчалась в свою комнату. Не добежав до нее нескольких метров, она упала и, не в силах подняться, поползла, но затем, оперевшись о стену, встала на ноги и снова побежала. Жадно хватая ртом воздух, Труф влетела в комнату и, трясясь всем телом, навалилась на дверь. Кроме нее в комнате кто-то был. Он стоял у окна. На него падал приглушенный свет зажженного ночника, и его тень Труф видела на полу. - Ты дура набитая, - произнес он грубым, резким голосом. Труф пыталась восстановить дыхание и ответить, но только закашлялась. Она знала того, кто стоит у окна. - Я знаю, кто ты... - сквозь раздирающий кашель сдавленным голосом произнесла Труф. Но у окна никого не было. Только ветер дул в открытое окно и колыхал шторы. Оглушенная, онемевшая от страха, Труф, покачиваясь, сделала несколько шагов в сторону окна и остановилась у края кровати. Сев на нее, Труф подозрительно посмотрела на окно, но видение исчезло. Она только что видела Торна Блэкберна. Но это невероятно. И слышала его голос. Это просто смешно. "Галлюцинации, вызванные стрессовым состоянием, возникшим в результате гипноза, - дрожащим голосом пробормотала Труф. - Сама знаешь, как это случается. В действительности никого там не было". Две вещи для Труф Джордмэйн являлись очевидными: она не медиум и привидений никогда не видела, и второе - то, что Торн Блэкберн находился здесь в ту ночь в 1969 году, унесшем ее мать в вечность, и эта мысль все больше и больше занимала ее воображение. - Так можно ополоуметь, - вслух произнесла она. В дверях появился Джулиан. - Может быть, ты объяснишь, что значит этот маленький спектакль? - спросил он ледяным голосом. Труф повернулась к нему. Джулиан счел это за молчаливое разрешение и вошел в комнату. В этот момент он очень напоминал разъяренного кота. - Я полагал, что имею дело с профессионалом. Ты хотя бы понимаешь, что могло произойти? - Джулиан, на том самом месте, где я сидела, умерла моя мать. Мне было тогда всего два года. И хватит, я ничего не хочу больше слышать! - выкрикнула Труф, закипая от нахлынувшего негодования. Сейчас она была готова сказать любую грубость. Чувствуя необходимость сдержать ярость, Труф попыталась взять себя в руки. - Мне казалось, что я справлюсь, но я ошибалась. Извини. - Боже мой, - сказал Джулиан спокойнее. - Какой же я идиот, что показал тебе наш священный театр, не подумав, какие воспоминания он у тебя вызовет. Прости меня, Труф. - Он сел рядом с ней и обнял за плечи. Исходящая от него сила и тепло проникали в Труф, согревая ее. Ей хотелось уткнуться лицом в его руки, поцеловать в губы, почувствовать прикосновение мускулистого, крепкого тела. Тогда уже не будет вокруг нее этой пугающей темноты. - Я просто дура, позволила воображению увести себя, - сказала Труф, стряхивая навязчивую картину. - Как себя чувствует Лайт? - спросила она тихо. - К счастью, она была в трансе. Я просто вывел ее методикой, разработанной для подобных экстренных случаев. Сейчас она отдыхает. Еще раз прошу прощения за то, что подверг тебя такому испытанию. Мы используем наш священный театр для того, чтобы вызвать в спящем разуме соответствующую реакцию. - Это моя вина, не переживай, - ответила Труф. "Нужно просто почаще бывать там, привыкать к нему мне все равно придется, - подумала она. - Священный театр. Это из арсенала заповедей Блэкберна, он говорил, что каждый маг прежде всего устраивает священный театр". - Джулиан, ответь мне, ты действительно... - Она осеклась. - Верю в то, что он делал? - ответил Джулиан, улыбаясь. - Разумеется. Правда, я не считаю его работу совершенной и не собираюсь проповедовать ее с барабанным боем. Магия - это и наука, и искусство, а слепая вера или бездумное подражание ни тому, ни другому пользы не принесет. Конечно, репутация у Торна не блестящая, даже я считаю его карьеру скандальной... Труф слабо улыбнулась. Джулиан снял руку с ее плеча и внимательно посмотрел ей в глаза. - Одно бесспорно - и это следует помнить, - Торн Блэкберн был очень талантливым... юношей. Когда он умер, ему не было еще и тридцати, но в кругах, всерьез занимающихся магией, он был известен уже в течение десяти лет. Он ошибался только потому, что был молод и слишком самоуверен. Лично я у него многому научился. - Значит, ты надеешься, что не повторишь его ошибок, потому что знаешь их? - Труф улыбнулась задумчивой и усталой улыбкой. "В этом никто не может быть уверен". - Одну ошибку я не сделаю, совершенно точно, - уверенно сказал Джулиан. - Прости меня за откровенность, Труф, но в смерти Катрин Джордмэйн, твоей матери, нет ничего таинственного. Она умерла от слишком большой дозы наркотиков. Если бы ты изучала дневники и записи Торна, то знала бы, что в своей работе он использовал всевозможные запрещенные наркотики. В шестидесятых они пропитали всю американскую контркультуру. Опиум, гашиш, даже ЛСД, а он, совершенно определенно, не был известен тайным вождям - эти наркотики были частью ритуалов. Все это я выкинул из его работы, и, поверь, меня здорово критиковали за это. Однако я считаю, что не наркотики, а дисциплина должна помочь тому, кто ступил на стезю. Наркотики, убившие твою мать, я считаю излишеством, им нет места в моей работе. Труф согласно кивнула, она была благодарна Джулиану за его искренность. - С Лайт ничего не случится. - Голос Джулиана звучал убедительно. - И если ты, в отличие от меня, веришь в совпадения, то скажу тебе, что Лайт не иеролатор, а иерофекс. Труф непонимающе смотрела на него. - Катрин Джордмэйн была иеролатор Торна, его священной наложницей. Лайт в наших ритуалах выполняет ту же роль, что и Айрин у Торна. Она - иерофекс, то есть священный говорящий. - Он хотел, чтобы им была Кэролайн, - неожиданно для себя сказала Труф и удивилась. Что или кто вдруг заставил ее произнести эту фразу? - Да, желательно, чтобы иерофекс и иеролатор были сестрами, - задумчиво произнес Джулиан. - Но Кэролайн отказалась, и Торн не стал настаивать. То есть тетушка Кэролайн тоже была медиумом, так, по крайней мере, думали и Торн, и Джулиан. - Тебе нужно отдохнуть, - сказал Джулиан. - Спи, а я пойду посмотрю, как себя чувствует Лайт. Скоро к тебе придет Айрин и принесет успокоительного. Не волнуйся, - улыбнулся Джулиан, уловив тревожный взгляд Труф. - Просто лекарство, не запрещенное. - Нет, Джулиан, я... - Силы оставляли Труф, они исчезали из нее, как вода из высыхающего ручья. - Хорошо, пусть приходит, если ей не трудно. Жаль, что я причиняю тебе столько беспокойства. - Я пришлю ее, - пообещал Джулиан. - А ты постарайся заснуть. - Он наклонился и поцеловал Труф в лоб, едва дотронувшись до него губами. Труф вздрогнула, открыла глаза, но Джулиана уже не было. "Слишком много событий произошло за такое короткое время", - подумала Труф. Она попыталась сконцентрироваться хотя бы на одном из них, но не смогла, мысли ее разбегались. Она закрыла руками лицо и почувствовала, что они дрожат. Тщетно пытаясь унять дрожь, Труф обхватила себя и легонько сжала. Как маленький обиженный ребенок, она принялась причитать, раскачиваясь из стороны в сторону. - Я теряю разум, - повторяла она шепотом. - Теряю, теряю... Труф удалось заставить себя немного успокоиться. Когда в комнату вошла Айрин Авалон, она тихо сидела в кровати, уставясь в темноту. Эмоциональный взрыв прошел, уступив место оцепенению. - Дорогая моя, что с тобой? Джулиан сказал мне, что хранители не приняли тебя. Никогда бы не подумала, что... - Айрин поставила на столик принесенный с собой поднос. - Да ты вся замерзла, у тебя руки холоднее льда, - воскликнула она, дотрагиваясь до ладоней Труф. - Я видела... - начала Труф и тут же осеклась. Если она скажет, что видела своего отца, Айрин подумает, что она уже свихнулась. Да нет, она сочтет ее совершенно нормальной, ведь у Айрин свои, перевернутые, извращенные стандарты. - Ничего страшного, - говорила Айрин. - Не важно, что ты видела. Я знаю, что иногда хранители забывают, насколько мы, простые смертные, хрупки. Тогда те, кто равен им, предупреждают нас, дают нам знак. В таком случае лучше лечь и подумать, узнать все, что нужно. Эти могущественные всегда ведут себя именно так, - с оттенком упрека проговорила она. Слушая похожие на заклинания фразы, Труф представила картину: Айрин стоит в храме перед одним из египетских образов и ругает его на чем свет стоит. Труф улыбнулась. - Ну вот. - Айрин ласково посмотрела на Труф. - Сейчас я приготовлю тебе ванну, но прежде ты выпьешь горячего успокоительного, я сама его готовлю. - Айрин направилась в ванную комнату, и вскоре Труф услышала шум воды. - Я сейчас вернусь, принесу соли для ванной и горячей воды запить лекарство, - сказала Айрин совершенно серьезно. Труф кивнула, решив не противоречить. У нее не было сил сопротивляться Айрин. Когда Айрин вышла, Труф прошла в ванную комнату, старомодную - такими их делали в пятидесятых годах. Из крана била вода, пар поднимался и оседал на его хромированной поверхности и на белоснежных кафельных плитках, выложенных по стенам комнаты. Все в ванной сверкало идеальной чистотой и белизной, сделано прочно и надежно. Такой Труф хотела видеть свою жизнь - стабильной и неизменной, лишенной сомнений и неуверенности. - Я принесла тебе... Труф, где ты? - послышался голос Айрин. - Ах, ты здесь. Я принесла тебе теплый халат, наденешь его после того, как примешь ванну. - Она наклонилась и высыпала в пенящуюся воду несколько кристалликов из маленькой коробочки. Вода сразу стала темно-зеленой, и комнату окутал запах моря и леса. Труф вдохнула приятный аромат, чихнула, и на глаза у нее навернулись слезы. Вместе с тем она ощутила внутри себя успокаивающее тепло и почувствовала себя намного лучше. - Что это? - спросила она Айрин. - Это я тоже делаю сама, по своим рецептам, - ответила Айрин. - Выпей-ка. - Она протянула Труф чашку с дымящейся алой жидкостью. Сильный запах апельсинов и цветов ударил Труф в ноздри. - Мое лекарство можешь пить совершенно спокойно, оно абсолютно безвредно. Я готовлю его из меда, цветов и виски. Во всей Англии ты не найдешь ни одной дочери священника, которая поклялась бы, что иной раз втихую не прикладывается к бутылочке. - Она тихо засмеялась. Улыбаясь, Труф смотрела на заполняющуюся водой ванну и маленькими глотками прихлебывала снадобье. Похожее на расплавленный шелк, оно обжигало и успокаивало. Когда ванна наполнилась, а чашка опустела, Айрин закрыла краны. - Теперь ложись в ванну, а потом сразу спать, - сказала она, принимая из рук Труф чашку. - Спасибо. - В порыве благодарности Труф обняла ее. - Ты такая добрая. На глазах Айрин появились бусинки слез. - Дитя мое, это самая малость, которую я могу сделать для тебя. - Она помедлила и прибавила: - И для него. Труф долго лежала в приятно пахнущей воде, после чего почувствовала себя намного лучше. К ней снова вернулись спокойствие и способность мыслить трезво и хладнокровно. Закутавшись в теплый, плотный байковый халат, она вышла из ванной комнаты. Хотя усталость еще ощущалась, Труф все-таки решила перед сном привести в порядок свои мысли и записать впечатления. Айрин ушла, Труф заперла за ней дверь и достала блокнот. Несколько минут ушло у нее на то, чтобы описать события сегодняшнего дня, от таинственных полунамеков Эллиса за завтраком до многозначительных предупреждений, сделанных Майклом. Перечень людей, которые ее ни о чем не предостерегали, неумолимо сокращался, теперь в нем оставалась одна только Лайт. Вспомнив о ней, Труф почувствовала угрызения совести. Правда, Джулиан сказал, что за нее можно не беспокоиться, она была в трансе, ничего не видела и не слышала. Тем не менее Труф решила обязательно извиниться перед ней. Странное действие оказывали на Труф эти Врата Тени, ничто в ее поведении не казалось ей теперь мелким и не стоящим внимания, никогда в своей жизни она не была столь щепетильной. Перед тем как лечь спать, Труф еще раз проверила, на месте ли "Страдающая Венера", но теперь она, нащупав книгу, вытащила ее из тайника и снова перелистала страницы. Здесь, в доме, где книга была написана, ее архаизмы показались Труф вполне приемлемыми и уместными. Нужно еще много прочитать, при соответствующей подготовке в этой книге можно будет увидеть рациональное зерно. Первое впечатление о "Страдающей Венере", конечно, ужасное - нечто среднее между бредом ополоумевшего писателя и перечнем аптекарских рецептов. Возможно, позже Труф поймет ее тайный смысл. Она без волнения и неприязни читала абзацы из "Страдающей Венеры". В высшей степени странный набор - греческие названия и египетские костюмы, латинские заклинания и нордические боги; похоже, Блэкберн создавал свой культ из всего, что попадалось ему под руку, закутав его в кельтский религиозный туман. Основную цель его синтетического вероучения составляла идея пришествия древних богов с Тир на Ногт, страны вечной молодости. Себя же Блэкберн называл не иначе, как сыном сидхе, сказочной расы. "Человек. Или почти человек", - вспомнились Труф слова Эллиса. Казалось, что после завтрака прошло несколько лет, но слова эти продолжают жечь ее сознание. Даже если Блэкберн и был полубогом, какое это имеет отношение к ней, Труф? "Бред какой-то", - фыркнула она. Но почему эта мысль, которая совсем недавно вызвала бы у Труф только смех, сейчас не дает ей покоя? 8. РАСКРЫТИЕ ИСТИНЫ В рождении истины участвуют двое: тот, кто ее изрекает, и тот, кто ее слышит. Анри Давид Торо Труф проснулась утром и посмотрела в окно - день был чистым, только не слишком ярким, но в октябре следует с благодарностью принимать любую сухую погоду. Если считать и день приезда, то пошли третьи сутки пребывания Труф во Вратах Тени. Как и прежде, в доме все еще спали. Труф вышла из комнаты в надежде встретить Лайт и, если удастся, поговорить с ней, но нигде не нашла ее. Пожалев, что до сих пор не выяснила, где находится комната девушки, Труф прекратила поиски. Труф решила позавтракать в городе, возле алюминиевой стены кафе на главной улице. Начинать утро со встречи с Эллисом, или Майклом, или, что еще хуже, со стычки с Фионой ей не хотелось. Идти две мили пешком до завтрака желания тоже не было, поэтому, выйдя из дома, Труф села в машину. Ее действия снова напомнили ей побег. "Но это же смешно, кто за тобой погонится? - кричала часть ее сознания. Действительно, постоянная тревога начинала походить на паранойю. - Смешно? Тогда к какого сорта юмору принадлежат явления Торна Блэкберна?" Странно, но, если бы Труф была менее уравновешенной и здравомыслящей, ей было бы легче не обращать внимания на видения и звуки. В этом случае она просто считала бы их отголосками нервных срывов. Но Труф полагала, и небезосновательно, что у нее железные нервы и трезвый ум, она никогда не давала объяснений феноменам, которые изучены ею не до конца. Труф видела Торна Блэкберна и слышала его голос, но для нее это не было доказательством его сверхъестественных магических способностей, тем более после того, как вчера она выяснила, что Врата Тени - дом с привидениями. И Труф начинала подозревать, где находятся тайные пружины всего происходящего. Для чего же еще строить этот мистический круглый зал в самом центре здания? Пружину нужно искать здесь, под ним. Как и раньше, стоило ей выехать за территорию поместья, как на душе у нее сразу просветлело. Вспомнив свое ночное приключение, она даже улыбнулась. Действительно, в такой теплый день все происшествия во Вратах Тени казались ей несерьезными. Единственно, над чем стоило поломать голову, так это над главным - оставаться там дальше или нет. Труф подумала, что окончательное решение она сделает позже, после того, как выяснит все, что ей требуется. К тому времени и ее волнение, может быть, исчезнет само собой. Труф надеялась на это, поскольку что ни говори, а ее работа во Вратах Тени не закончена. После завтрака она навела кое-какие справки и поехала в Гайд-парк, деловую часть города. Там Труф прямиком направилась в фирму, сдающую в аренду спутниковые телефоны. Труф открыла дверь, и сразу навстречу ей двинулся приятный молодой человек. Он с надеждой посмотрел на Труф и обворожительно улыбнулся. - Вы хотите арендовать у нас телефон? - Впоследствии Труф вспоминала, что это были единственно понятные ей слова, поскольку дальнейший разговор с молодым приятным человеком, продолжавшийся почти час, носил характер монолога и изобиловал такими терминами, которые Труф никогда не слышала и, честно говоря, надеялась никогда больше не услышать. Насколько Труф могла понять, спутниковый телефон является устройством, очень напоминающим обычный телефон, только без проводов, использующим для связи спутники и короткие волны. По нему можно звонить куда угодно и откуда угодно. Почти так и оказалось в действительности. Труф успокоило то, что и плата за него происходит ежемесячно, как за обычный телефон. Уж коли во Вратах Тени телефонная линия, по словам Джулиана, была ненадежна, Труф хотела иметь в своем личном распоряжении средство связи, на работу которого она могла положиться. Спустя час она вышла с сумкой, в которой лежали аппарат и толстая инструкция к нему, а в руке Труф был зажат документ, дававший ей право пользоваться спутниковым телефоном в течение трех месяцев - это был минимальный срок. Молодой человек предупредил Труф, что подключен телефон будет не раньше чем через сутки. - Обычно этот процесс занимает у нас до трех суток, - сказал он на прощание. - Дело в том, что мы даем заявку на центральную диспетчерскую, и на этом наши функции заканчиваются. Что происходит дальше, мы не знаем. На всякий случай мы даем в инструкции их номер телефона, так что позвоните им, если через день телефон не будет работать. - Благодарю вас, - сказала Труф. А что ей оставалось делать? Только соглашаться. Скандалить было бесполезно, и Труф ушла, надеясь, что телефон подключат уже сегодня. Прежде всего, ей нужно позвонить тетушке Кэролайн. Перечень вопросов, требующих выяснения, становился все длиннее. Знал ли Блэкберн, что за дом он покупает? Кто тот ребенок на фотографии? Сколько детей было у любвеобильного шалопая Блэкберна вообще? Что тетушке Кэролайн известно о Джулиане Пилгриме, новом владельце Врат Тени? Звонить нужно было немедленно, но если уж нельзя воспользоваться новым приобретением, Труф решила прибегнуть к помощи общественного телефона и направилась в библиотеку. Когда она добралась туда и посмотрела на часы, время для звонка уже прошло, тетушка спала. - Простите меня, мисс Джордмэйн, - ответила Жанин профессионально тихим и печальным голосом. - Я вынуждена огорчить вас, сегодня утром миссис Джордмэйн покинула нас. Трубка чуть не выпала из рук Труф, и она инстинктивно сжала ее. На Труф напал страх, ей хотелось выбежать из маленькой и тесной кабины. Она не чувствовала за собой никакой вины, нет, она поняла только, что совершила ужасную, непростительную ошибку. Казалось, что все рухнуло. - Мне нужно приехать? - глухо спросила Труф. - Думаю, что особых причин делать это у вас нет, - ответила Жанин неожиданно сварливым тоном. - Кэролайн все подготовила заранее. Утром приезжали из похоронного бюро и взяли тело. Перечень участников похорон тоже готов. Сейчас прибудет одна из ее старых подруг, они вместе работали в библиотеке. Я отдам ей ключи от дома, и все. Миссис Джордмэйн действительно обо всем позаботилась. - В голосе Жанин зазвучало почтение. - Лично мне здесь больше нечего делать. Труф автоматически пролепетала слова признательности, повесила трубку на рычаг и облегченно вздохнула. Опустив голову, никого не замечая, она медленно шла по тротуару вдоль дороги. Труф не знала, сколько она прошла. Внезапно она остановилась, подняла голову и увидела перед собой готическую арку входа. "Епископальная церковь", - прочитала Труф вывеску. Она вспомнила, как тетушка Кэролайн водила ее, еще маленькую девочку, в воскресную школу, но какого вероисповедания придерживалась тетя, Труф толком не знала. Двери были открыты. Повинуясь внутреннему порыву, Труф поднялась по ступенькам и вошла внутрь. После залитой солнцем улицы Труф показалось, что она попала во мрак. Было тихо. Она увидела высокое окно перед алтарем и старинные, с разноцветными стеклами окна по стенам. Труф почувствовала спокойствие и умиротворение, чего не было в той круглой комнате во Вратах Тени. Когда ее глаза привыкли к темноте, она подошла к ближайшей скамейке и села. Не прошло и минуты, как Труф начало овладевать беспокойство. Она заерзала на скамейке. Труф показалось, что она погружается в черную пустоту. Слова признательности, которыми она собиралась помянуть тетушку Кэролайн, вылетели у нее из головы. Она напряженно вспоминала их, но тщетно. Сидеть на деревянной скамейке показалось Труф невыносимо трудно и неудобно. В ушах зазвенело от навалившейся на нее страшной тишины. "Зачем ты, дочь земли, ищешь утешения здесь, в храме Бога умершего? Тебе не место здесь! Ты не принадлежишь ему". Гипертрофированное воображение преобразовывало неясный шум в слова. Труф казалось, будто она слышит мистические, высокопарные пророчества Блэкберна. "Дочь земли. Дитя сидхе..." Теперь, когда было уже поздно, Труф ненавидела себя за то, что о многом не спросила тетушку, не использовала всех возможностей. Единственный источник информации, которому Труф могла полностью доверять, ушел навсегда. Ушла из жизни женщина, которая могла помочь Труф перекинуть мост во времени, помочь понять, кем она была и кем стала или станет. "Ты ни в чем не виновата!" - повторяла Труф. Но она знала, что тетушка Кэролайн умирает. Слава провидению, что свои последние дни она провела не в пустой больничной палате, а дома. Кэролайн Джордмэйн умерла в своей постели, слабое, но хоть какое-то утешение. С момента смерти своей сестры Катрин жизнь Кэролайн была бременем, тяжелым и ответственным. Она никогда не радовалась, и вот теперь она свободна. Труф должна не сожалеть, а радоваться за нее. Тогда почему ей так страшно? Чувствуя, что и этот путь отступления закрыт для нее, Труф встала и вышла из церкви. - Вы знаете, я нашла вам еще одну книгу. - В глазах Лаурель Вилланова светился восторг удачливого кладоискателя. Было почти час дня, когда Труф пришла в библиотеку, чтобы за изучением истории Врат Тени забыть о своем смятении. Сколько Труф себя помнила, она всегда спасалась от эмоций за работой, работа помогала ей забыться. Там, где другие видели увлеченность и дисциплинированность, Труф находила возможность скрыться, уйти от реальности. Это помогало ей всегда, помогло и теперь. Все печали дня сразу ушли в сторону. Труф поблагодарила Вилланова, взяла книгу и снова приготовилась разгадывать тайну Врат Тени и Торна Блэкберна. Труф села, положила книгу на стол и посмотрела на ее запыленную темно-зеленую обложку. "Долина реки призраков. История видений на реке Гудзон. Издана в тысяча девятьсот тридцать восьмом году", - прочитала она. Вспомнив, что видела такую же на полке в библиотеке Джулиана, Труф с некоторым волнением открыла книгу и пробежала глазами оглавление. - Здесь есть глава о Вратах Тени, - сказала, подходя к столику, Лаурель. Я отметила ее, вот она. Труф увидела розовую закладку и открыла отмеченную главу. На первой странице она увидела фотографию полуразвалившегося здания с поросшими мохом стенами. Очевидные следы колониальной архитектуры говорили, что построено оно было еще в восемнадцатом веке. Под фотографией имелась надпись: "Поместье Врата Тени, построено в 1780 году. Фотография 1869 года". Труф углубилась в любимую работу, она выискивала факты, проверяла и перепроверяла данные, докапываясь до истины. Она обращалась к книгам, которые изучала днем раньше, читала уже имеющиеся записи и делала новые. Труф не замечала, как текло время, она начинала находить ответы на многие вопросы. Некоторые детали оставались неясными, но общая картина уже начинала вырисовываться. В 1780 году, в первые годы республики, на месте старого дома Элканы Шейдоу, было возведено третье по счету здание поместья, названное "Врата Тени". Теперь Труф уже знала, что строилось оно на ручье, а слово "ручей" по-голландски "kill". Отсюда и пришло первоначальное название поместья - "Шейдоу килл". Труф выяснила, что построил дом один из наследников Шейдоу. Правда, впоследствии, лет через сто или чуть позже, упоминание о доме исчезло из местной летописи, но это Труф казалось уже несущественным. В течение полутора веков с того момента, как переселенец Элкана Шейдоу поселился на куске дикой, запретной земли, состояние его наследников неуклонно росло. Семейство процветало и множилось. Каждое поколение выстраивало свое благополучие на базе предков, увеличивая уже нажитое. Превратности судьбы и политические катаклизмы шли семье Шейдоу только на пользу - его состояние приумножалось, а земельные владения увеличивались. Сначала англичане, а затем и американское правительство даровало семейству Шейдоу захваченные ими земли. Строящиеся здания поместья отражали благосостояние семьи, построенное на торговле. Но это были общеизвестные факты. С какого земельного участка все началось? А началось все с того, что Элкана Шейдоу хитростью отнял у одного из местных индейских племен землю, считавшуюся издревле священной. Возможно, первым его намерением было построить на нейтральном клочке территории только торговый пост, но, поселившись на священной земле, он стал в глазах индейцев посланцем маниту, хранителей духовного мира коренных американцев. Торговля процветала, но какой ценой! Если верить преданиям и слухам, маниту ничего не имели против присутствия иноземца, даже, наоборот, всячески помогали ему. Значит, в их честь продо