льшой бизнес. Начал он с внешнего вида. Почти всю свою зарплату он тратил на одежду. Годы, проведенные в приюте, где каждое последующее поколение мальчишек донашивало обноски предыдущего, выработали у Кайла страсть выглядеть "на все сто". Непонятно, откуда у него брался вкус, но не прошло и полугода, как Кайл стал выглядеть как манекен из отдела одежды в дорогом супермаркете. Но он не только умел выбирать одежду, он еще умел и носить ее. Высокий, прекрасно одетый молодой человек привлекал внимание, и Кайл начал встречаться с девушками, в основном секретаршами из тех фирм, куда его посылали. Но в мечтах или во сне он видел лишь одну Кристал, маленькую двенадцатилетнюю девочку, которую он так и не смог защитить. Даже когда он как-то набрался храбрости и пригласил к себе на ночь краснощекую рыженькую машинисточку, он все равно думал о Кристал. Любовь его была неумелой, он стеснялся своей тайной страсти, а она в свою очередь подавляла его. Не прошло и года, как Кайл уже работал бухгалтером в одной из фирм, куда до этого занесли его канцелярские принадлежности. И хотя его товарищи по работе частенько подсмеивались над Кайлом, называя его "расфуфыренным янки", по служебной лестнице он поднимался на удивление быстро. А вскоре он познакомился с Нэнси, дочерью одного из вице-президентов фирмы, человека весьма состоятельного. Симпатичная, но уродливо толстая, с полными ногами, Нэнси была девушкой неглупой, застенчивой, с мягким характером и прекрасным чувством юмора. Манкрифу понравились ее глаза, в которых иногда вспыхивало почти детское озорство. Встретились они на одном из пикников. Только увидев Нэнси, Кайл сразу догадался, что судьба бросает ему очередной шанс. Внешние данные Нэнси его не пугали, он не был привередлив в женщинах, по крайней мере таким он считал себя сам. Когда отец и мать Нэнси узнали, что их дочь увлеклась "расфуфыренным янки", их едва не хватил удар, но потом, заметив, как она расцвела и изменилась, они не только поостыли, но начали относиться к Кайлу более чем благосклонно. Деньги отца позволяли им заботиться только об одном - чтобы их дочь была счастлива. Кайла они считали бриллиантом в плохой оправе и наперебой убеждали друг друга, что "этот янки" в общем-то неплохой малый, честный, работящий, а значит, вполне подходит на роль мужа Нэнси. К тому времени, когда президент Картер объявил амнистию всем тем, кто во время вьетнамской войны уклонялся от призыва на военную службу, Кайл уже был обручен с Нэнси. Отец ее души не чаял в своем будущем зяте и неоднократно намекал на то, что скоро уйдет на пенсию и кресло вице-президента освободится и что он знает одного человека, который его займет. Возвращаться в Штаты Кайл и не думал, он ждал брака с Нэнси, но внезапно почувствовал, что безнадежно влюбился в четырнадцатилетнюю сестру Нэнси, Джудит. Почти год он каждую ночь безуспешно боролся за то, чтобы его мечты о Кристал не разрушались юной смешливой девушкой с развитыми формами. Кайл охранял свою тайную страсть, ограждая ее от навязчивого образа Джудит, но он неотступно преследовал его. В то лето она бегала по дому и саду в одной тонкой футболке и шортах. Джудит была столь хороша и соблазнительна, что, когда она в купальнике шла по пляжу к озеру, валяющихся на песке парней приподнимало с земли. А Джудит видела, что нравится мужчинам, и наслаждалась своей рано проявившейся сексуальной мощью. Для Кайла настала черная полоса, он не мог увидеть, Нэнси без того, чтобы не встретиться с Джудит, а встретившись, не мог оторвать от нее глаз. Юная красавица начала оттеснять собой Кристал, его любимую, потерянную Кристал, потому что он хотел только ее. Кайл начал тяготиться обществом Нэнси, ограниченной, бесформенной толстухи. Он улетел в Штаты, не оставив Нэнси ничего - ни письма с объяснением своего поступка, ни прощальной записки. Очутившись на родине, Кайл снова начал пробиваться в люди. Его попытки снова увенчались успехом, довольно быстро он нашел работу на Уолл-стрит, в инвестиционной компании, занимавшейся поисками стартового капитала для начинающих бизнесменов, в основном посвятивших себя разработкам высоких технологий. Он встречался с сотнями ученых, корифеев в своих областях, но наивных и непрактичных, когда дело касалось бизнеса. У большинства из них планы были просто фантастическими, но Кайл умел за всей нереальностью увидеть рациональное зерно и быстро соображал, какие потрясающие вещи можно получать из голых идей в ближайшем будущем. Себе он поклялся, что никогда и не взглянет на молоденьких девушек, а тем более на девочек, но выполнить клятву оказалось намного сложнее, чем ее дать. Гнет в душе его становился невыносимым, казалось, он усиливается с каждой ночью. Кайлу была нужна сестра, нежная, любящая Кристал, единственная девушка, которую он мог полюбить и защитить. Страсть превратилась в навязчивую идею. Каждый вечер Кайл выходил из дома и долго бродил по улицам в поисках Кристал. Он пристально вглядывался в лица стоящих под уличными фонарями девочек и, не увидев знакомого лица, шел дальше. Он не обращал внимания ни на оклики, ни на призывные взмахи рук. Он искал. Кайл понимал, что сейчас его Кристал выглядит совсем не так, как несколько лет назад. Он понимал, что она постарела, и тем не менее, как только на улицах зажигались огни, он упорно стремился туда. Его тянуло на поиски, и Кайл ничего не мог с этим поделать. Ему начало казаться, что он сходит с ума. Чтобы избавиться от своего болезненного увлечения, Кайл стал посещать гимнастические залы, оттуда бежал на религиозные собрания, затем обратился к психиатрам, но исцеления не находил нигде. С наступлением вечера его неотвязно, неотступно преследовало одно и то же - желание идти искать Кристал. И он шел. Вскоре он смирился с собой, принял свою страсть как неизбежность. Затем пришла мысль о самоубийстве. Больше всего Кайла беспокоила его секретарша, умная и проницательная молодая женщина по имени Виктория Кессель. Своим невероятно развитым чутьем она сразу уловила, что Кайл посещает психиатров. Сопоставив кое-какие факты из его биографии, она безошибочно определила причину беспокойства Кайла, то есть она узнала о Кристал. Сознание того, что Виктории Кессель известна его тайна, наполняло сердце Кайла страхом. Как-то он заговорил с секретаршей "по душам", пытаясь выведать, что ей известно. Та открытым текстом выложила все, однако не только не стала порицать своего шефа, а даже пожалела его. "Какие бы страшные бесы вас ни мучили, - заявила она, - я никогда не буду осуждать вас. Я вам только сочувствую". Кайл был ошеломлен и напуган откровением секретарши, но нет худа без добра - теперь у него был хотя бы один человек, которому он мог полностью доверять. А чуть позднее он понял, что обязан доверять ей, поскольку другого выхода у него не было. Виктория Кессель была властолюбивой женщиной, она любила держать окружающих в узде и знала, как этого добиться. Очень скоро Кайл оказался одним из тех, кого Вики крепко сдавила в своих нежных, ухоженных лапках. Кайл хорошо представлял себе нравы Уолл-стрит, где кокаин, шантаж, секс и алкоголь всегда считались вполне приемлемыми и допустимыми средствами для достижения нужных целей. Соответствующим было и отношение к ним - более чем спокойное. О пьяных оргиях все знали, и никого они не шокировали. Но психопатия?! Безумие?! Тут разговор особый, этого даже расхристанный Уолл-стрит не мог принять. Секретарша так часто и громко жалела его, что он решил купить молчание Вики, дав ей некоторые дополнительные полномочия с одновременной прибавкой к зарплате, премиальными и подарками. Однако он не отвязался от нее, а только еще больше увяз. О виртуальной реальности Кайл узнал из журнала. Вики Кессель дала ему почитать одну статью, и она заинтриговала Кайла. Он понял, что электроника может помочь ему вновь обрести давно потерянную сестру. Кайл отправился в университеты, побывал во многих лабораториях, поговорил с десятками специалистов и решил всерьез заняться виртуальной реальностью. Он хотел получить Кристал, но понимал, что дать ему сестру должен тот ученый (только мужчина, ни в коем случае не женщина), который никогда не догадается о тайной страсти Кайла. Но кроме эмоциональной ему нужно было подумать и о материальной стороне дела. Виртуальная реальность стоила громадных денег. Проанализировав ее возможности, Кайл пришел к мысли, что с ее помощью можно реализовать любые фантазии и продавать их в виде игр. Затем Кайл приступил к поискам человека, вокруг которого будет строиться работа его будущей фирмы, и нашел его на военно-воздушной базе "Райт-Паттерсон". Все, с кем Кайл прежде встречался, заявляли, что лучшего специалиста по виртуальной реальности, чем Джэйсон Лоури, в стране нет. Только он может считаться выдающимся специалистом в этой области, способным сразу увидеть то, о чем другие догадаются только через несколько лет. "Только предупреждаем заранее, - говорили Кайлу. - Джэйс - сумасшедший. А характер у него просто ужасный. Погань, а не человек". Кайл вылетел в Дэйтон и встретился с Джэйсом Лоури. После непродолжительного разговора Джэйс показал Кайлу свою новую разработку - программу имитации рукопашного боя. Кайл был потрясен и в тот же вечер, дрожа от возбуждения, спросил Джэйса, можно ли с помощью виртуальной реальности осуществить фантазии человека, сексуальные в том числе. Вопрос не удивил и не насторожил Лоури. - Нет проблем, - непринужденно ответил он. - Кое-что я тут уже делал для летунов. Если бы мне дали денег, - прибавил он, - я бы все бордели мира оставил без работы. Манкриф предложил Джэйсу такую зарплату, которой хватило бы на троих. Джэйсон же принял ее с видом человека, сомневающегося, не продешевил ли он. Через некоторое время Кайл ушел из инвестиционной компании и основал корпорацию "Парареальность". Вице-президентом в ней стала Виктория Кессель. Постепенно нашлись и инвесторы, сначала Хидеки Тошимура, а потом Ларс Свенсон и Максвелл Гласс. Каждый из них предвидел, какие доходы может принести "КиберМир", и с нетерпением ждал их. Затем Кайл построил здание в районе Орландо, всего в нескольких километрах от Диснейленда, и принялся закупать оборудование и искать инженеров, которые могли бы воплощать в жизнь идеи Джэйсона Лоури. Задач у Джэйсона было две: первая - разрабатывать конфликтные игры для "КиберМира", а вторая - вернуть Кайлу его милую Кристал. И вот сейчас, не успел он прилететь из Орландо в Вашингтон, как ему тут же заявляют, что нравится ему или нет, но, он должен начать работать на правительство Соединенных Штатов. Но беспокоила Кайла не постановка вопроса, а совсем другое. Он все время думал о том, известно ли чиновникам о его тайной страсти и о его визитах к психиатрам. Правда, это было еще в Нью-Йорке, то есть оставалась кое-какая надежда, что о лечебных сеансах чиновникам неизвестно. "Да нет, если захотят, они все выяснят", - тоскливо подумал он. В Джэйсоне Лоури Кайл увидел человека, способного сделать его сны явью. Кайлу нужно было только не отказывать ему, покупать оборудование. В том, что Джэйсон будет молчать, Кайл не сомневался. "Разумеется, у него появляется возможность пошантажировать меня, но он не будет этого делать, - размышлял он. - Во-первых, ему наплевать на все общественные устои, наш гений беспринципен. А во-вторых, его вообще ничто не интересует, кроме оборудования и инженеров. Он слишком поглощен возможностями виртуальной реальности, чтобы задумываться о чем-либо другом. Опасаться следует только инвесторов. Вот если о том, что делает для меня Джэйс, узнают Гласс или Тошимура, а особенно этот надутый самодовольный правдолюбец Свенсон, вот тогда начнется целое дело. И чтобы застраховаться от неожиданностей, я обязан вести дела с этим Смитом, кто бы он ни был и на кого бы ни работал, - думал Манкриф, когда самолет подлетал к Орландо. Кто знает, что этим сукиным сынам обо мне известно? Если исходить из худшего, то это значит, что они знают обо мне все. Черт с ними, моя задача - побыстрее запустить "КиберМир". Тогда потекут прибыли, а деньгами кому хочешь можно рот заткнуть. Это все потом. А пока придется сотрудничать. Что поделаешь". 13 Громоздкий, объемный костюм астронавта сковывал движения Дэна. Он стоял на изрезанной трещинами лунной поверхности, недалеко от базы "Спокойствие", больше напоминавшей свалку высокотехнологичных отходов. Повсюду валялось оставленное оборудование, торчали антенны. Некогда стоящий прямо корпус посадочного модуля "Орел" покосился. Безжизненно висел установленный Армстронгом и Элдрином американский флаг. Вокруг была гнетущая тишина. Дэн двинулся вперед, осторожно обходя разбросанные детали. В громадных ботинках идти было трудно. Дэн ощущал, как неуклюжи его движения. Он подошел к посадочному модулю и увидел приваренную к нему пластину. Несмотря на то что прошло уже много лет, она сияла как новая. "В этом месте люди с планеты Земля впервые ступили на поверхность Луны. Июль 1966 года от Рождества Христова. Мы пришли с миром ко всему человечеству", - прочитал Дэн и почувствовал, как к горлу его подступает комок. Он знал, что это всего лишь имитация, и все же чувствовал себя первооткрывателем, представителем всего человечества. Дэн повернулся и посмотрел на пыльную неровную поверхность: его удивила линия горизонта. Она была четко очерченной и абсолютно ровной. За горизонтом начиналась чернота космического пространства. Она пугала и завораживала. В томительной тишине Дэн слышал только свое дыхание и мерный шум расположенной внутри костюма установки циркуляции воздуха. Он напоминал далекий комариный писк. Вдалеке, на фоне черного неба, Дэн видел Землю, величественный полумесяц светлого цвета с темно-голубыми прожилками. И хотя Земля была закрыта облаками, ее свет падал на покрытую горами пустынную лунную поверхность. Отсюда Земля казалась Дэну райским приютом, единственным прибежищем жизни и счастья. - Впечатляющее зрелище, - прошептал Дэн. - Здорово, да? - послышался в наушниках радостный голос Гари Чана. Дэну показалось, что он улыбается. - Так в чем у тебя тут дело? - спросил он. - В притяжении, - ответил Гари. - Все должно весить в шесть раз меньше, чем на Земле. - Вон оно что. - Попробуй поднять руку, - предложил Гари. Дэн поднял обе. - Вроде ничего, - проговорил он. - Нормально. - В этом-то и вся штука. А должно быть ненормально - ты же не на Земле. А теперь попрыгай. Дэн несколько раз подпрыгнул и едва не наступил на обломок какой-то детали. Ощущение было такое, словно он опускается на батут - отсутствовало ощущение полета. От этого вся имитация казалась неубедительной, не помогала даже красочная картинка перед глазами. Одно движение - и играющий понимал, что он не на Луне, а в кабине, за тысячи километров от лунной поверхности. Дэн понял, чего добивается Гари. "Он хочет, чтобы играющий парил. Как в фильмах", - догадался он. - Гари, я понял, что тебе нужно, - сказал он. - Мне ничего не стоит сделать вес предметов таким, как на Луне, - невесело ответил Гари Чан. - Но уменьшить вес тела никак не удается. А от этого пропадает вся прелесть, играющий уже не верит, что он на Луне. "А парень здорово поработал, чтобы воссоздать ландшафт. И если не помочь ему справиться с гравитацией, всю игру можно выбрасывать", - подумал Дэн. Манкриф, естественно, хотел, чтобы в "Прогулке по Луне" все было абсолютно реально. Гари неделями изучал фотографии, а Вики даже нашла отставного астронавта. Он жил в Арканзасе, и фирма пошла на расходы, вызвав его в Орландо в качестве консультанта. "И теперь все насмарку?" - огорчился Дэн. При всех своих размерах костюм астронавта, который был на Дэне, ничего не весил. Он существовал только в виде сигналов, в компьютере, но на самом деле Дэн ощущал его. Нагнувшись, Дэн перчаткой потрогал пластиковую поверхность. Она была убедительно твердой, но стоило Дэну поднять руку или пошевелить ногой, как иллюзия прогулки по Луне тут же исчезала. - Не знаю, что и делать, - пожаловался Чан. - Тупик. - Ответов может быть только два, - сказал Дэн. - Либо ты тут что-то недодумал, либо передумал. - Как это? - настороженно спросил Чан. - Ну, например, так, - проговорил Дэн, поднимая и опуская руки. - Попробуй для начала не обращать внимания на вес играющего. Изменить его тебе все равно не удастся. - Но тогда... - Ты сначала выслушай, - перебил его Дэн. - Сделай так, чтобы окружающее пространство реагировало таким образом, будто оно весит в шесть раз меньше, чем на Земле. Тогда играющий поверит тебе. - Не понял. Дэн поднял камень и бросил его. В безвоздушном пространстве он понесся к горизонту как пуля и вскоре исчез на фоне иссиня-черного неба. - У тебя здесь все должно весить одну шестую силы притяжения. Когда играющий будет двигаться, ходить, прыгать, да что угодно, программой заставь окружающие его предметы реагировать так, словно он весит в шесть раз меньше. - Вот это все запрограммировать? - переспросил Гари. - Да, - ответил Дэн, кивая. - Пусть все эти штуки двигаются так, чтобы играющий поверил - здесь он в шесть раз легче, чем на Земле. Если не можешь поднять мост, опусти уровень воды, Чан. - Чтобы запрограммировать все так, как ты сказал, мне понадобится около тысячи часов одних расчетов, - возразил Чан. - А возможно, и больше. И что ты мне говоришь, ведь играющий все равно будет чувствовать свой вес. - Очень недолго, считанные секунды. Когда все находящиеся вокруг него предметы будут своим поведением показывать, что он весит в шесть раз меньше, чем на Земле, играющий поверит своим глазам, а не чувствам. Внутреннее чувство веса ослабнет, играющий забудет о нем. - Ты так думаешь? - спросил Чан. - Вспомни свои же "Космические гонки". Ведь точно так же ты вызываешь тошноту. - Да, но меня смущает количество расчетов. - Гари, но ведь для этого у нас есть компьютеры. Не переживай, я попробую откопать какую-нибудь программку, которая тебе поможет ускорить работу. - Правда? - радостно спросил Гари. - Ты мне поможешь, Дэн? - Конечно. Насколько я помню... - Постой, подожди минуту. Тут... - Дэну показалось, что он чем-то встревожен. - Слушай, Дэн, - в наушниках зазвучал резкий голос Джэйса. - Выходи быстрей, я кое-что покажу тебе. Ты просто из штанов выпрыгнешь от счастья. Давай выбирайся! Джэйс шел вприпрыжку, то и дело приплясывая на месте. Дэн шагал рядом, не понимая, в чем причина такого радостного возбуждения. Они прошли в заднюю часть здания, туда, где находились лаборатории. - Я не успел до тебя дойти. Вики попросила меня помочь парню, - проговорил Дэн. Отговорка прозвучала как извинение. - У него были кое-какие вопросы по "Прогулке по Луне". - Пошел он в задницу со своими вопросами, - отрезал Джэйс и усмехнулся. - Гари Чану и так нечего делать. Занимается тут всякой дребеденью. Не может думать - пусть уматывает. - Как дела с бейсболом? - поинтересовался Дэн. - Получается что-нибудь? Они остановились возле железной двери, за которой начиналась "Страна чудес" - так они звали комнату, в которой проходили испытания программ. Доступа в нее, кроме Джэйса и Дэна, никто не имел. - Надеюсь, это недолго? - спросил Дэн, проходя в душную комнату. - Срочное деловое свидание? - Уже почти семь. Если ты предполагаешь задержаться надолго, то я бы позвонил Сьюзен. - Не нужно, - замотал головой Джэйс. - Минут пять - десять, не больше. Ну, от силы полчаса. - Хорошо, - сказал Дэн. - Иди и надевай, - приказал Джэйс, протягивая Дэну шлем и перчатки. - Что-нибудь новенькое? - Без разговоров. Сам все увидишь, - улыбка на физиономии Джэйса стала угрожающей. С волнением и любопытством Дэн прошел в имитационную комнату и натянул перчатки. Обшарпанный пластиковый шлем он надел на ходу. - А кто будет за пультом? - спросил он. Джэйс показал на висящий на ремне пульт управления. - Я могу запустить и остановить игру отсюда. Остальное происходит автоматически. - Автоматически? - удивился Дэн. - Да. Только запуск и остановка с пульта. И если я ее не остановлю, игра будет идти до самого конца. Погнали. - И когда ты успел сделать эту автоматику? - удивился Дэн. Джэйс небрежно пожал плечами: - Ты что, думаешь, я здесь только гениальные мысли выдаю? Нет, мы кое-что и делать умеем. "Тогда, вместо того чтобы бегать за мной, сидел бы и доделывал свой бейсбол", - раздраженно подумал Дэн. Джэйс продолжал загадочно улыбаться. Он торопливо подключил проводку и опустил на глаза очки. "Чем это он собирается меня удивить?" - подумал Дэн и тоже надвинул очки. Некоторое время было темно, и вдруг Дэн увидел себя стоящим посреди грязной улицы одного из городков на Диком Западе. Было жарко и душно. Возле домов шли длинные деревянные настилы. Дэн осмотрелся и увидел салун, банк и магазин. Картинка была яркой и четкой, но плоской, как в мультфильмах. Кроме Дэна на улице - никого. Дэн нагнул голову и осмотрел себя. Клетчатая рубашка, потертые джинсы, сапоги и кожаный жилет со звездой шерифа. На поясе - кобура с надежным увесистым кольтом. Дэн потрогал массивную рукоятку револьвера, на ощупь она казалась настоящей. - Джэйс? Ты где? - позвал Дэн. - Я здесь, шериф. Обернись и увидишь. Дэн резко повернулся и увидел Джэйса. Широко расставив ноги, тот стоял шагах в пятнадцати от Дэна в черном костюме, какой когда-то на Диком Западе носили наемные убийцы, надвинутой на глаза широкополой шляпе. На поясе Джэйса висели две кобуры. - Начинай первым, шериф, - прохрипел Джэйс. - Я даю тебе шанс убить меня. Начинай. - Как называется эта игра? - спросил Дэн. - "Перестрелка в коррале"? - Начинай, желторотый ублюдок! - рявкнул Джэйс. Дэн неохотно потянулся к револьверу. Все эти примитивные детские игры вызывали у него раздражение. Руки Джэйса метнулись к кобурам, он выхватил оружие. "Наверное, неделями тут тренировался", - устало подумал Дэн. Прогремели выстрелы, сильный толчок в грудь сбил Дэна с ног. Вначале никакой боли не было, только удивление - как это он мог оказаться на земле? А затем пришла боль. Начавшись с легкого покалывания, она быстро усилилась и вызвала жжение и агонию во всем теле. Она разрывала грудь. Дэн начал задыхаться. Он катался по земле и кричал от невероятной боли. Это продолжалось до тех пор, пока Джэйс не поднял очки. Дэн остолбенело посмотрел вокруг себя - он лежал на полу. - Э, приятель, с тобой все в порядке? - спросил Джэйс. - Наверное, - прошептал Дэн. - Может быть, вызвать врача? - Не нужно, - ответил Дэн. - Ты убил меня. - Так в этом-то и состоит игра, - тревога на лице Джэйса исчезла, он снова осклабился. - Но ты убил меня, - повторил Дэн. - Я же ясно чувствовал, как в меня попали пули. - Да. Классно? - довольно проговорил Джэйс. - Как тебе удалось добиться такого эффекта? - Дэн слышал свой голос, жалобный, дрожащий от страха. Он чувствовал, что не говорит, а подвывает. Джэйс сидел рядом на корточках, на руках его еще были перчатки. - За прошедший год мне пришла в голову куча идей. И эта в том числе. А все-таки согласись, что это очень неплохо. Бац! И ты готов. Помер! - Джэйс развел руками. Дэн лихорадочно думал. "Как ему удалось добиться таких ощущений? Ведь это просто невозможно, - начал вспоминать Дэн. - Я почувствовал удар пуль. Они сбили меня с ног. Потом в глазах потемнело, навалилась боль и... я умер". - Хреновато выглядишь, Данно. - Джэйс, такую штуку выпускать не стоит. От нее с ума сойдешь, - проговорил Дэн. - Какая глупость, - Джэйс поморщился. - Наоборот, она пойдет со свистом. Я уже внес ее в список развлечений "КиберМира". Представляю, что будет с Манкрифом, когда он ее попробует, - захихикал Джэйс. - Он просто обалдеет. Дэн попытался подняться, но не смог этого сделать. Джэйсу пришлось поддерживать его. Дэн едва стоял, ноги у него тряслись. - Отличная игрушка, - сказал Джэйс. Лицо его сияло от счастья. - Я пошел домой, - только и смог сказать Дэн. - Конечно. Давай, давай, иди. Сам доберешься? Дэн кивнул. - Видишь, над чем я бился все это время? Наверное, получше, чем топтание по Луне. Как ты считаешь? Дэн отрешенно кивнул и зашагал к двери. Ноги у него были как ватные. Зайдя к себе в кабинет, он плюхнулся на стул и стал звонить Сьюзен. - Слушай, с тобой все в порядке? - сразу спросила она. - Какой-то у тебя чудной голос. Дэн прикрыл ладонью микрофон и глубоко вздохнул. - Все нормально, - ответил он. - Не волнуйся, приеду - все расскажу. Приехал Дэн не скоро. Чтобы окончательно успокоиться, ему пришлось с полчаса сидеть в машине. Когда он наконец повернул ключ, уже было совсем темно. Наружность у Люка Петерсона была самая неприметная. Ну кто, в самом деле, обратит внимание на средних лет мужчину, лысого, с угловатым, некрасивым лицом? А если и обратит, то тут же забудет. Единственное, что еще могло как-то остановить чей-нибудь взгляд, была улыбка Петерсона, отсутствующая, словно приклеенная к его мордастой физиономии. Такие неестественные улыбки обычно носят клоуны в цирке. Если бы не эта дурацкая улыбка, Петерсона вполне можно было принять за директора средненькой фирмы, учителя в школе, но никак не за промышленного шпиона. Но Петерсон был именно им. Он начал карьеру в должности инженера в одной из лабораторий НАСА, но проработал там недолго. Когда полеты "Аполло" закончились, начались увольнения, и Петерсон попал под одно из них. Подобно многим неустроенным инженерам, он стал консультантом. "Последнее прибежище для неудачников", - говорил он себе о своем занятии. Ему приходилось много ездить, поэтому все, что Петерсону в те годы было нужно, это кейс, приличный костюм и машина. Постепенно он пришел к мысли, что может заработать много больше, если расскажет Мартину Мариетте о том, что делается на фирме "Локхид", и наоборот. Петерсон так и поступил, но тут же понял, что и такой заработок - гроши по сравнению с тем, что он может загрести, если всерьез займется вынюхиванием секретов. Фирмы, связанные с электроникой, росли в то время как грибы после дождя, и все как одна нуждались в информации о деятельности своих конкурентов. Петерсон проанализировал ситуацию и пришел к выводу, что больше всего он сможет заработать в бизнесе детских игрушек. Запросы у Петерсона были в те годы весьма скромными - трейлер, чтобы было где жить, не слишком часто приходящая женщина и счет в банке. Пока пусть небольшой, но к пятидесяти годам он должен вырасти, и тогда Петерсон купит себе яхту, в которой проплавает остаток своих дней. И добрый малый Люк с приклеенной улыбкой рубахи-парня ринулся в пучину технического шпионажа. Он обзавелся лицензией на право частной сыскной деятельности. Это было необходимо, поскольку она давала право пользоваться всякими техническими штучками, фотоаппаратурой, звукозаписывающим оборудованием и всем прочим. Последним приобретением Петерсона был пистолет, надежная маленькая "беретта". После этого Петерсон, как и положено, отходил в полицейский тир, получил разрешение на пользование оружием и молился, чтобы Господь избавил его от этой необходимости. Все свое имущество Петерсон возил с собой, в собственной машине. Шли годы, и технический шпионаж превратился в одну из прибыльнейших отраслей. Теперь им занимаются все, даже ЦРУ. Петерсон посвятил себя индустрии развлечений, как самой быстроразвивающейся, и много преуспел в своем бизнесе. Он был доволен, если бы не одно печальное и пугающее обстоятельство - по роду своей тревожной деятельности ему приходилось контактировать с людьми, одна только внешность которых вселяла в его душу смятение и страх, если не сказать - ужас. А об их манерах и говорить не приходилось. Петерсон трясся, выдерживал страшные, холодные взгляды, жесткие требования, но работал, потому что с каждым годом его заветная мечта - яхта, в которой он намеревался скрыться от своего прошлого, принимала все более ясные очертания. Петерсон назначил себе срок, когда он должен отойти от дел, - пятьдесят лет. Офис Петерсона размещался в его автомобиле, стареньком зеленом "форде", таком же неприметном, как и его владелец. В нем было абсолютно все по последнему слову - спутниковый телефон, компьютер-ноутбук, работающий от прикуривателя, фотоаппаратура, позволяющая снимать где угодно, когда угодно и с любого расстояния, различная электроника - в общем все предметы жизни и быта технического шпиона. По мере необходимости они вытаскивались из потрепанного чемодана и раскладывались на заднем сиденье. Именно поэтому Петерсон всегда покупал только подержанные автомобили, на которые не позарятся ни воры, ни подростки. Те и другие предпочитают новые модели, которые можно либо перепродать, либо разобрать на запчасти. Петерсон считал себя бизнесменом, а не авантюристом, поэтому заранее продумывал каждый шаг. Его никогда не ловили, даже когда ему приходилось в спешке удирать из здания фирмы или лаборатории. Полиция также не останавливала его, так как водил свою машину Петерсон крайне аккуратно. Сколько он помнил себя, за время своей беспокойной деятельности у него была только одна авария - он разбил у своего "форда" задний фонарь. Страшного в этом ничего не было, поскольку и второй фонарь у него был тоже разбит. Поймать его было невозможно, никаких сведений на него в полиции не имелось, а кредитные карточки Петерсон выписывал на другие фамилии. Еще в начале своей карьеры он понял, что технический шпионаж - дело не слишком-то рискованное, нужно только соблюдать элементарную осторожность и быть незаметным, как уличный фонарь. В международный аэропорт Орландо Петерсон прибыл на самой маленькой скорости. Он подвел свой моторизованный дом к стоянке, где очень быстро заметил серый "мерседес" со знакомыми номерами. Петерсон остановился недалеко от него, вышел, закрыл свой "форд" и подошел к "мерседесу". Это была совершенно новая машина, яркий свет неонового фонаря играл на его сверкающем корпусе. Петерсон усмехнулся. Большинство из тех, с кем ему приходилось сталкиваться, ездили в престижных машинах, иногда даже единичного выпуска. "Мерседесы" среди таких не значились и на парковках не вызывали уважения. Местные жители даже окрестили их "флоридскими фордами". Петерсон постучал по затемненному стеклу машины и сразу же услышал, как щелкнул замок. Быстро открыв дверь, Петерсон скользнул внутрь салона. - Ну? - только и произнес сидящий за рулем мужчина. Внешность у него была уникальная - тощий, угловатый, с худым, изможденным лицом аскета и глубоко посаженными глазами. Говорил мужчина с еле уловимым акцентом, но и теперь, по прошествии почти семи лет знакомства, Петерсон так и не мог определить его национальность. Он очень напоминал Петерсону одного священника из фильма про Святую Инквизицию, целибата с таким же суровым лицом и ярко горящими глазами. Он отправлял на казнь заключенных, подвергал их самым жестоким истязаниям все с тем же бесстрастным, невозмутимым взглядом бесцветных глаз. Сидящего за рулем Петерсон про себя назвал "инквизитором". Вкратце описав последние события, Петерсон перешел к своему разговору с Викторией Кессель. "Инквизитор" закурил. Пытаясь отогнать от лица дым, Петерсон замахал руками. Он уже, наверное, в сотый раз давал понять, что не курит, но "инквизитор" не обращал внимания на его манипуляции. - Ну? - произнес он, выслушав Петерсона. - Ваше мнение? - Думаю, что она еще не решила, - ответил Петерсон и закашлялся, табачный дым мешал ему говорить. - Но вы же говорили, что она - женщина с амбициями. Или я ошибаюсь? - Нет, не ошибаетесь. Но она может параллельно начать работать и на другую фирму, помимо нас. Кессель лучше других известно, что "Парареальность" испытывает материальные затруднения, и она попытается поискать себе что-нибудь на случай краха этой компании. - Неубедительно, - произнес "инквизитор". - От добра добра не ищут. - Может быть, - уклончиво ответил Петерсон, - но нас она боится. - Боится вас? - переспросил "инквизитор" и повернулся к Петерсону. На его тощем лице мелькнула слабая улыбка. - Чем же это вы так ее напугали? - едва шевеля губами, спросил он. - Не знаю. Но не в этом дело. Мне кажется, что, если она не захочет работать с нами, мы не сможем ее заставить этого делать. - Она взяла деньги, а это значит, что она обязана выполнять наши требования. - М-м-может быть... - Вы полагаете, что нам следует прибегнуть к более действенному средству? - спросил "инквизитор". - Она, конечно, дама пугливая, но с гонором и себе на уме. И стойкая. Она способна выдать нас. - Полагаю, что она не представляет себе, какими могут быть последствия данного шага. - Не представляет, - согласился Петерсон. - Тогда просветите ее. Объясните ситуацию, пригрозите. - Не годится, - покачал головой Петерсон. - Так мы ее еще больше напугаем, и тогда она в полном отчаянии побежит сдавать нас. - Что вы о ней знаете? Есть ли в ее биографии что-нибудь, за что мы могли бы зацепиться? - Очень немногое, - ответил Петерсон, отгоняя от себя дым. - Она живет одна. Родителей нет, по крайней мере мне ничего о них не известно. С мужчинами встречается крайне редко. Чистюля, работящая и амбициозная. - Эмансипе, - презрительно произнес "инквизитор". - Жидовочка, возомнившая о себе черт знает что. Типаж ясен. Петерсон закашлялся. Сжав сигарету большим и указательным пальцами, "инквизитор" вытащил ее изо рта, поднес огонек к самым губам и сдул с него пепел. - А давайте-ка посмотрим на это дело с другой стороны, - предложил он. - С какой именно? - спросил Петерсон. - Наша цель - не дать "Парареальности" открыть свой "КиберМир". - И получить технологии, - прибавил Петерсон. - Их разработки в области виртуальной реальности представляют большой интерес. - Да, несомненно, - подтвердил "инквизитор". - Но сейчас главное - разорить Манкрифа. А если он не откроет свой игровой парк, это неминуемо произойдет. Тогда инвесторы бросят его, компания рассыплется, а его разработки попадут на аукцион. - А, вот как. Понятно. - Повторяю. Наша основная задача - не дать "КиберМиру" открыться. - И как вы думаете этого добиться? Костюм аскета зашевелился. Петерсон предположил, что "инквизитор" пожал плечами. - Пока мне известен только один путь - это заставить одного из ключевых сотрудников "Парареальности" работать на нас. - Викторию Кессель, - закончил мысль Петерсон. - Можно и ее. Хотя, по моему мнению, она ничего особо ценного собой не представляет. Она не инженер. Единственное, что она может сделать, - это помочь нам выйти на нужного человека. - На кого? - прошептал Петерсон. - На человека, к которому легче всего найти подход, - невозмутимо ответил "инквизитор". - На семейного, с долгами или с прошлым, которое он хотел бы скрыть. - Да, сама она на таких не похожа. - А кто похож? Обхватив ладонями лысину, Петерсон задумался. - Здесь нужно подумать, - сказал он. - Начнем с Манкрифа. Из всех грехов, которые я за ним знаю, есть только один - уклонение от службы во время войны во Вьетнаме. - Это просто смешно. От такого мы ничего не добьемся. - Есть еще Джэйсон Лоури, - продолжал Петерсон. - Сумасброд, без семьи и привязанностей. Не интересуется ничем, кроме работы. "Инквизитор" молчал. - Есть еще один. Помощник Лоури, его зовут Дамон Санторини. Женат, имеет двоих детей. Совсем недавно приобрел дом и машину для жены. "Инквизитор" сделал последнюю затяжку, слегка приоткрыл окно и щелчком выбросил окурок в стоящую неподалеку урну. - Можете связаться с ним? - спросил он Петерсона. - Не знаю. - А вы попробуйте. Проследите за ним, может быть, что-нибудь и придет в голову. В следующий раз я буду ждать от вас подробный план действий по всем указанным направлениям. Не исключено, что он нам и не понадобится, а может быть, окажется кстати. Кто знает? Петерсон кивнул и быстро вышел из машины. Он немного постоял, глубоко вдыхая свежий вечерний воздух. Петерсону не нравилось давить на людей, выбивать из них нужные сведения, но он понимал, что в его работе это иногда необходимо. "Будем надеяться, что здесь этого не потребуется, - думал он. - Очень бы не хотелось выкручивать руки". Единственное, чего Петерсону сейчас хотелось, - так это закурить. 14 Обычно кабинеты технического персонала не имели окон, но в кабинете Дэна оно было. Когда, задумавшись, Дэн смотрел в него, то всегда видел одно и то же - асфальтовую дорожку, идущую к стоянке, и колченогого Джо Ракера, совершавшего ее ежечасный обход. Реже вдалеке проносилась случайно заехавшая на территорию "Парареальности" машина. Кусты олеандра и клумбу с яркими экзотическими цветами Дэн не видел, он их просто не замечал. За два месяца работы на "Парареальность" он обзавелся еще одним предметом мебели. Теперь к полированному столу, двум небесно-голубым пластиковым стульям и полкам с редкими книгами прибавился еще и невероятно длинный, почти во всю стену, кожаный диван. Дэн выбил его для Джэйса, который старался избегать своего захламленного кабинета и, когда не был в "Стране чудес", торчал у Дэна. Входя в кабинет, Джэйс сразу же растягивался на диване и время от времени выдавал свои колоссальные идеи. Диван уже начал засаливаться. Дэн посмотрел на него и брезгливо поморщился. Он не любил неопрятности; если бы не этот диван, его чистый кабинет выглядел бы как мини-выставка офисной мебели. Дэн перевел взгляд на стол, где стояли телефонный аппарат со встроенным автоответчиком и маленький магнитофон с прислоненной к нему фотографией Сьюзен и детей. Больше ничего на столе не было. Сбоку, на откидной крышке, напоминавшей по форме крыло, находился персональный компьютер, связывавший Дэна с пультом управления в "волчьей яме" и суперкомпьютером в лаборатории Джэйса. Откинувшись на спинку вращающегося стула и положив ладони на затылок, Дэн уныло смотрел в потолок. Сегодняшнюю ночь, как, впрочем, и многие другие до нее, он спал очень плохо. Сьюзен говорила ему, что во сне он стонет и скрипит зубами. Это было крайне странно, еще никогда работа не влияла на его сон. Теперь же Дэна во сне почти постоянно мучили кошмары, он просыпался в холодном поту, трясся как в лихорадке, но, как ни старался, не мог вспомнить, что же такое ужасное ему снилось. Совершенно неожиданно на него свалилась еще одна напасть. На жидкокристаллическом дисплее телефона намертво застыло сообщение: "Доктор Эпплтон - 513-990-4547 - 15:26, ЧТВ". Дэн старался не думать о звонке своего бывшего шефа, но он преследовал его, не давал работать. Стоило ему только опустить голову, как сообщение назойливо лезло ему в глаза. Джэйс где-то прятался, говорил, что бьется над какой-то новой своей идеей, о которой ничего не хотел говорить, а бейсбол тем временем покрывался пылью. Бездельничал и Дэн, без Джэйса заниматься чем-либо было просто бессмысленно. Вспомнив о Джэйсе, Дэн тяжело вздохнул. Его друг сделался неуправляемым. Если раньше, на базе "Райт-Паттерсон", Дэн хоть как-то мог воздействовать на него, то здесь, в Орландо, он почувствовал, что бессилен справиться с Джэйсом. И еще Джэйс становился невыносимым. "Что с ним происходит? - мучился Дэн. В течение последних недель этот вопрос Дэн задавал себе уже, наверное, в тысячный раз и находил только один ответ: - Всему виной та перестрелка". Дэн не ошибался: с того самого дня, когда Джэйс стрелял в него, с той самой минуты, как он почувствовал удар пуль в грудь, с того самого мгновения, как он умер, Джэйс стал невыносим. Он вырвался из-под опеки Дэна. "Джэйс считает, что теперь может делать что угодно, поскольку получил власть над моей жизнью", - подумал Дэн и усмехнулся. Ему показалось, что он слишком драматизирует ситуацию, придает ей оттенок дешевой мелодрамы. "Да нет, Джэйс остался Джэйсом, - успокаивал он себя. - Тем же сумасбродом. Но приструнить его все-таки надо, иначе он окончательно разболтается". Но это были только мечты, на практике же держать Джэйса в узде с каждым днем становилось все сложнее и сложнее. Он ускользал, и даже больше того - он не желал заниматься работой. "Хорошо, что хоть дома все в порядке, - продолжал размышлять Дэн. - Энжи забыла о своих страхах, учится нормально. Нет, просто отлично. И полюбила игры с виртуальной реальностью. Смотрит их постоянно. Ну и ладно, пусть смотрит, ничего плохого в этом нет. Главное, что у Филипа больше не бывает приступов астмы. Да, хотя бы из-за этого стоило сюда приехать. У Сьюзен тоже все в полном порядке, - при воспоминании о жене Дэн улыбнулся. Черт, дела у нее идут так, что позавидуешь. Еще год-два - и она будет зарабатывать побольше меня. Да, можно сказать, что дома у меня все отлично", - подвел итог Дэн. - Спасибо Манкрифу. Это благодаря ему Анжела быстро вошла в норму. Что ни говори, а я многим ему обязан". Так думал Дэн, но сам не мог объяснить, почему при одной только мысли о Манкрифе, человеке, к которому он обязан испытывать благодарность, внутри у него все закипало. "Чего я, собственно, обижаюсь на него? Ну, сказал он мне, что нанял меня исключительно ради Джэйса, ну и что? - продолжал успокаивать себя Дэн, но все равно злился на шефа. - Он взял меня в качестве укротителя и погонщика прославленного Джэйса. На самом деле я Манкрифу не нужен". Взгляд Дэна то и дело возвращался к жидкокристаллическому дисплею. "А доктору Эпплтону позвонить все-таки нужно, - решил он. - У него явно что-то случилось, он не станет никого беспокоить по пустякам. А просто болтать по телефону он вообще не любит". Обычно Джэйс не входил, а врывался в кабинет. Никогда не закрывая за собой дверь, он сразу же подлетал к дивану и с размаху валился на него. Так произошло и сейчас. Джэйс положил голову на один подлокотник, ноги в ковбойских ботинках - на другой и приказным тоном произнес: - Какие тут дела? Давай рассказывай. - Ты где шляешься? - попробовал перейти в атаку Дэн, хотя заранее знал ответ. - Я думаю свои великие мысли. - Ни черта подобного. Ты все утро проиграл с Джо Ракером. - Ну и что? Пока я играл с этим убогим, я думал. - Джэйс, Манкриф ждет, когда ты закончишь бейсбол. - Ну и хрен с ним. Пусть ждет. И не ори ты так! Когда я играю с колченогим Джо, мое подсознание отдыхает, и на ум мне приходят оригинальные идеи. - Да? Ну и что явилось тебе сегодня? - насмешливо поинтересовался Дэн. Джэйс ухмыльнулся, но ничего не ответил. Вот уже целых шесть недель Дэн бился над единственной задачей - как сделать детали картинок бейсбола четче, но все его усилия оказывались бесполезными. Что бы он ни придумывал, финал был один и тот же. - А ты что придумал? - спросил Джэйс. - А что я могу сделать один? - огрызнулся Дэн. - Я занимался с Гари Чаном, помогал ему выправить его "Охоту на динозавров". - С Чарли Чаном? С этим сопливым мальчишкой? - Его имя - Гари, - резко поправил Дэн. - Не строй из себя умника. Все зовут его Чарли. Дэн вскочил со стула: - Пусть так, но только этот мальчишка, как ты его называешь, неплохо поработал. И кстати, почти закончил "Прогулку по Луне". А Херст со своими ребятами сработал такую программу по анатомии - закачаешься. Видел ее? - Ну, видел, видел, - махнул рукой Джэйс. - Да, - вздохнул он, - если мы в кратчайшее время не доделаем бейсбол, Манкриф нас с калом съест. - Нас? - удивился Дэн. - Нет. За игру отвечаешь... - Я слышал, шеф потащился в Вашингтон за деньгами, - перебил его Джэйс. - Может, выпросит у кого-нибудь. - Джэйс! Пока ты там прыгал с Джо Ракером, Манкриф вызывал меня. - Дэн снова опустился на стул. - Слушай, Данно, нам нужно придумать нечто особенное. Какую-нибудь изящную штучку. - Гений у нас - ты, вот и думай. - Да, но с бейсболом проблема у нас не в идее, а в ее практическом выполнении. А это уже по твоей части. - Конечно, - зло ответил Дэн. - Как только что-то не идет, это сразу становится по моей части. Придумываешь ты, а работаю - я. Очень здорово. - Что? - спросил Джэйс. - Ты хочешь стать гением? Отлично, тогда придумай, что нам делать с бейсболом. Дэн думал не больше секунды. - Ты слышал что-нибудь об инерции зрительного восприятия? - спросил он. Джэйс удивленно посмотрел на Дэна. - Слышал. Ну и что? Этот феномен используется в кино. Показывают одну застывшую картинку, и мозг ее регистрирует. Покажи таких картинок десяток, и мозг соединяет их и тогда зрителю кажется, что все движется. - Совершенно верно, - подтвердил Дэн. - И вот о чем я думаю. Может быть, нам скадрировать все изображения? Все то время, когда компьютер показывает нам картинки раздельно. Джэйс вскочил. - Половину времени пустить на фон, а половину - на игроков. Так ты предполагаешь? - Компьютер будет работать на полную мощность с каждой частью изображения, но в течение очень короткого времени, чтобы играющий не догадался, что он видит только часть картинки. До того как его глаз и мозг поймут, что часть изображения потеряна, она появится. Тот же самый принцип, что и в кино. Понимаешь? - Понимаю, - кивнул Джэйс. - Ты хочешь удвоить скорость. - Совершенно верно, - ответил Дэн. Джэйс почесал обросшую двухдневной щетиной щеку. - А сможет ли оборудование так быстро переключаться? - Вне всякого сомнения. Для наших машин двадцать четыре кадра в секунду - это черепашья скорость, за это время они способны сделать миллион операций. - Слушай, а не сорок восемь? - спросил Джэйс. - Да хоть тысячу! - вскипел Дэн. - Ты что, совсем меня не слушаешь? Я же говорю тебе, что наша машина способна за секунду переключиться миллион раз! Для нее двадцать четыре кадра в секунду - то же самое, что для нас с тобой год. И никакой играющий ничего не заметит. - Слушай, а это выход! - воскликнул Джэйс и, вскочив с дивана, забегал по кабинету. - По идее, должно сработать. - Я в этом абсолютно уверен, - кивнул Дэн. - Только... - Никаких "только", - Джэйс ткнул в Дэна пальцем. - Ты даже не представляешь, до чего ты допер. Черт, да как же я не вспомнил об этом раньше?! Ну, теперь я им такое покажу... Дэн, мы улучшим изображение в тысячу раз. Играющий увидит даже текст на входном билете. - Но есть тут у меня кое-какие сомнения, - проговорил Дэн. - Плюнь на них! - крикнул Джэйс. - То, о чем ты говоришь, уже делали, и все получалось. Тебе нужно только написать программу. - Вот именно. А на это уйдет несколько месяцев. - Да ты что?! - Джэйс остановился и посмотрел на Дэна. - Какие месяцы! Ты что, не знаешь ни одного человека, у которого есть похожая программа? - Дэн утвердительно кивнул. - Знаешь? Тогда попроси и скопируй. А лучше всего - укради. Дэн пристально посмотрел на друга. Тот выглядел ужасно, казалось, что он не только не умывался, но и не спал. Лицо Джэйса осунулось, небритые щеки впали, вокруг глаз были синие круги, а засаленные волосы космами свисали до плеч. Джэйс явно устал, но, несмотря на это, буквально трясся от возбуждения, потому что Дэн дал ему новую возможность усовершенствовать игры, добиться того, чего прежде никому не удавалось. У него появилась новая игрушка, блестящая и очень интересная. Джэйс задыхался от волнения. Дэн помялся - последнее предложение Джэйса было ему не по нутру. - Помнишь Боба Франкеля? - спросил Джэйс. - Он занимался чем-то похожим, применял тот же принцип. - Никак не предполагал, что ты интересовался "Звездными войнами". - Заткнись! - рявкнул Джэйс. - Какая кому разница, где мы достанем программу? Попробуй связаться с ним. Может быть, за те триллионы, которые они тратят на свою белиберду, им удалось создать что-нибудь стоящее. Роберт Франкель был одним из самых блестящих математиков в лаборатории доктора Эпплтона. Именно поэтому Джэйс невзлюбил его с самого начала и постоянно с ним цапался. Взаимная неприязнь, которую эти два высокомерных гениальных эгоиста испытывали друг к другу, усиливалась завистью. После того как Боб Франкель вдруг уехал в Вашингтон работать над программой стратегической оборонной инициативы, Джэйс сказал: "Не думал я, что наш Бобби не только сукин сын, но и фашист" - и целую неделю после этого события не находил себе места. - Да ты в уме? - спросил Дэн. - К тому, чем занимается Франкель, и на километр не подступиться. Это же совершенно секретные разработки. - Позвони Бобу, - приказным тоном произнес Джэйс. - Возможно, что математические исследования не считаются секретными. - Он не будет со мной говорить о своей работе, - запротестовал Дэн. Джэйс наклонился над столом и посмотрел в глаза Дэну с такой злостью, что тому сделалось жутко. - Слушай, Данно, - заговорил Джэйс, и Дэна передернуло от отвращения. Запах изо рта Джэйса был просто омерзительным. - Я сказал, чтобы ты позвонил Бобу. В этом нет ничего зазорного. Выполняй. Пронто, тонто. Понял? Дэн встал: - Слушай, Джэйс. Не строй из себя крутого ковбоя. И перестань повторять свое "пронто, тонто". Джэйс отошел от стола и смерил Дэна издевательским взглядом. - Но ведь ты даже не знаешь, что означают эти слова. Это же испанский, - произнес он и, повернувшись на каблуках, вышел из кабинета. Дэн опустился на стул и некоторое время неподвижно сидел, рассматривая покачивающуюся дверь. Джэйс, как обычно, не закрыл ее. В душе Дэн сознавал, что Джэйс прав. Разумеется, Бобу Франкелю звонить придется, но Дэна возмущало то, как Джэйс разговаривал с ним. Его манеры и раньше вызывали у Дэна раздражение, но он надеялся, что здесь, в Орландо, Джэйс станет другим. Однако все происходило с точностью до наоборот, с каждым днем Джэйс становился все грубее. Дэн не любил обращаться за помощью к кому-либо, со всеми своими проблемами он привык справляться сам. И эту задачу с бейсболом он уже практически решил, но это не принесло ему ни радости, ни облегчения. Джэйс придумал для него новую головоломку. "И так будет всегда..." - обреченно подумал он. Дэн с трудом заставил себя дотянуться до телефона. - Роберт Франкель, - уныло произнес Дэн. - Министерство обороны, Вашингтон, дистрикт Колумбия. Телефон был запрограммирован на голос Дэна, но все равно, чтобы добиться от него правильного выполнения команды, приходилось быть очень осторожным и произносить слова медленно и членораздельно. Беглую речь машина не понимала. Замигала маленькая желтая лампочка, это означало, что телефон начал поиск абонента. Втайне Дэн очень надеялся, что он не найдет Боба, но не прошло и десяти секунд, как вначале раздался длинный гудок, затем еще два, а затем послышался спокойный, уверенный голос: - Говорит автоответчик. Это кабинет доктора Роберта Франкеля. В данное время его нет на месте. Пожалуйста, оставьте свой телефон и, если можно, скажите, о чем бы вы хотели переговорить с доктором. Роберт Франкель позвонит вам в самое ближайшее время. Дэн со счастливой улыбкой выслушал автоответчик. - Привет, Боб. Это я, Дэн Санторини. Пожалуйста, позвони мне, как появишься. Мне хотелось бы поговорить с тобой о делении времени. Дэн нажал на кнопку, и его номер автоматически записался на пленку автоответчика. Дэн снова откинулся на спинку стула. Ему почти удалось забыть о дисплее и светящемся номере доктора Эпплтона. "Интересно, что означают эти чертовы "пронто" и "тонто"?" - задумался Дэн. Но вскоре чувство долга все-таки пересилило нежелание, и Дэн опять потянулся к телефону. Набрав на клавиатуре определенную комбинацию букв и цифр, Дэн произнес: - Набрать номер в памяти. Дэн не умел говорить командным тоном, ему все время хотелось обратиться иначе, повежливее, но он подумал, что это было бы, во-первых, смешно, а во-вторых, машина просто не поняла бы его, она знала только повелительное наклонение. Оставалась последняя надежда - что доктора Эпплтона не окажется на месте. Дэн посмотрел на часы и удовлетворенно кивнул: как-никак пятница, вторая половина дня. Но он ошибся. - Эпплтон слушает, - проговорил динамик. Дэн поморщился и взял трубку: - Приветствую вас, доктор. Это Дэн Санторини. - О, Дэн. Ну, наконец-то. Рад слышать тебя. Как устроился? - Да вроде неплохо. Извините, что не смог позвонить вам раньше, был очень занят. - Можешь не оправдываться, мне известно, что у вас там работы по горло. Все нормально? - Стараемся, чтобы было нормально, - уклончиво ответил Дэн. - Как Джэйс? Дэн немного помолчал, потом ответил: - Джэйс - это Джэйс. Все такой же. - Понимаю, вопрос глупый, - сказал Эпплтон, и по его голосу Дэн понял, что доктор улыбается. Наступило молчание, которое прервал Дэн: - А что там у вас стряслось? Послышался тихий вздох Эпплтона. - Да есть тут одна сложность, - произнес он. - Нештатная ситуация. Дэн сразу уловил тревогу в голосе Эпплтона и насторожился. - Можете рассказать, в чем дело? - спросил он. - Только по защищенной линии, - прозвучал быстрый ответ. - Даже так? - Брови Дэна полезли вверх. - Настолько серьезно? - Давай поговорим по линии базы ВВС "Патрик". - Это та, которая расположена на мысе Канаверал? - Дэн, ты мог бы туда приехать? - голос Эпплтона звучал тревожно. - Это очень срочно, Дэн. Постарайся приехать завтра утром. - Завтра же суббота, - неохотно произнес Дэн. - Прости, что прибавляю тебе забот, - извиняющимся тоном продолжал Эпплтон, - но это действительно необходимо. Мне требуется твоя помощь. Дэн мог бы навскидку назвать с десяток причин, по которым никак не мог приехать на базу. Прежде всего ему хотелось бы побыть с детьми, он и так их редко видел. Потом ему хотелось бы подумать и о бейсболе - что ни говори, а работа есть работа. И Сьюзен очень рассчитывала на него, у нее что-то не ладилось с компьютером. Но самое главное - Дэну хотелось бы повозиться с Филипом, в последнее время он видел мальчика только спящим. - Часов в одиннадцать, - услышал Дэн свой голос как бы со стороны. - Вас устроит? - Спасибо, Дэн, - ответил Эпплтон. - Записывай, сейчас я скажу, к кому тебе нужно будет обратиться. 15 Дэн удивленно заморгал. Он никак не мог понять, как он попал сюда, в свой родной Янгстаун. Та же пыльная улица, те же ряды неприглядных домов. Даже ребята и девчонки, играющие на тротуаре, те же самые, какими он видел их в детстве. Они машут ему, что-то кричат. Интересно, а он сам как выглядит? "Но ведь этого не может быть, все давно выросли. И я вырос", - убеждал он себя. Внезапно Дэн улыбнулся - он все понял. "Это же игра. Имитация, - обрадовался он. - Но как здорово сделана! И откуда этот чертов Джэйс знает, где я жил и с кем играл?" Дэн прошел мимо табачного магазина, где он и его приятели покупали книжки комиксов. Вот и мистер Штайн, все такой же толстый. Он тоже приветливо машет Дэну. Улыбается. "Дьявол. Но как я попал в эту игру?" - спросил себя Дэн и не смог ответить. Вдруг около одного из уличных фонарей он увидел доктора Эпплтона. - А вы что здесь делаете? - спросил его Дэн. - И откуда вы тут взялись? Внезапно фигура доктора растворилась, а на ее месте оказался Джэйс в черном костюме наемного убийцы. - Приготовься, Данно, - сказал он. - Но у меня нет оружия. И это уже другая игра, про ковбоев. Меня там нет. - Зато я здесь есть, - прохрипел Джэйс и выхватил сразу оба револьвера. Дэн увидел вспышки и почувствовал, как в грудь ему ударили пули. Они сшибли его с ног и принесли боль. Дикую, невыносимую боль. Дэн скинул с себя намокшее одеяло и вскочил. Он задыхался, ему казалось, что грудь его разрывается. - Дэн, что с тобой? - взволнованно спросила его Сьюзен и, дотянувшись до стоящей на ночном столике лампочки, включила ее. - Господи, да что же с тобой происходит? - воскликнула она. Дэна шатало, дыхание его становилось хриплым и прерывистым. Он схватился за грудь. - Сон... - прохрипел Дэн. - Я снова был там... Сьюзен вскочила и начала судорожно шарить по ящикам, пытаясь найти ингалятор. С момента своего приезда во Флориду Дэн ни разу им не пользовался. - Не разговаривай, - приказала Сьюзен. Обнаружив наконец ингалятор, она подошла к Дэну. Дрожащими руками он снял колпачок, с трудом разжимая зубы, сунул ингалятор в рот и нажал на разбрызгиватель. В горло ударила едкая струйка эпинефрина. Дышать сразу стало легче. Сьюзен поправила подушку Дэна, положила на нее еще одну и помогла Дэну лечь. - Здесь это у тебя первый приступ астмы. Все время, пока мы здесь, ты спал нормально, - проговорила Сьюзен. - Мне приснился страшный сон, - отрывисто произнес Дэн. - Кошмар какой-то. Сьюзен легла под одеяло. - Все прошло, Дэн. Не волнуйся, это был всего лишь сон, - приговаривала она, поглаживая мужа по груди. - Успокойся. Затем Сьюзен выключила свет и, немного подождав, пока дыхание Дэна окончательно не войдет в норму, уснула, положив голову ему на плечо. "С чего все началось? - снова задал себе Дэн тот же самый вопрос и сразу же ответил: - С той самой перестрелки. Джэйс - скотина. Сколько уже недель прошло, а я все только об этой пальбе и думаю". Дэн прищурился. Лучи заходящего флоридского солнца били ему прямо в глаза. Обратная дорога в Орландо оказалась намного короче. Шоссе было почти пустым, лишь редкие грузовики да туристические автобусы, невзирая на ограничительные знаки, со свистом и ревом проносились мимо "хонды". Дэн посмотрел на сидящую рядом Анжелу. Прислонившись головой к полуоткрытому боковому стеклу, девочка крепко спала. Выбившиеся из косичек волосы золотистыми ниточками блестели на солнце. Ремень безопасности сполз с худенького плечика Анжелы. Дэн подумал, что неплохо бы получше пристегнуть ремень, но не захотел терять время на остановку. До дома оставалось не так уж много километров. Совсем рядом промчался огромный тяжелый грузовик с прицепом, заставив старенькую машину Дэна задребезжать. Дэн решил поднажать, ему не терпелось оказаться дома. "Ремень поправлю потом, - подумал он. - Минут через десять будет поворот, все равно придется останавливаться и платить за проезд. Да, ну и гребут же здесь деньги. Нигде не проедешь бесплатно". Весь день Дэн с Анжелой провели в космическом центре имени Кеннеди. Дэн очень удивился, увидев, как Анжела, раскрыв рот, разглядывает громады ракет и лежащие на боку двигатели "Сатурн-5". Раньше Анжела не проявляла никакого интереса к космической технике. Здесь же она то и дело восклицала: "Папа, да это же целый кит! Нет, больше, чем десять китов!" Здание сборочного цеха, где монтируется внутренняя начинка ракет и где они ставятся вертикально, потрясло Анжелу. Но, зайдя в него, она просто остолбенела - стоящий в здании "Шаттл" казался в нем жалкой детской игрушкой. - Это самое высокое здание в мире, - сказал Дэн, нагнувшись к уху Анжелы. Временами приходилось даже кричать, чтобы перекрыть восторженные крики туристов. - Оно такое высокое, - продолжал Дэн, - что иногда внутрь его заходят облака, и тогда здесь идет дождь. Анжела, казалось, не поверила Дэну. Космические корабли произвели на нее сильное впечатление. Она то и дело щелкала своим маленьким фотоаппаратом, слабая вспышка которого тонула в свете профессиональных блицев. Если Анжела и вспоминала о том, что с ней произошло в школе, то не показывала виду, что это продолжает волновать ее. По дороге на мыс Канаверал она много говорила и о миссис О'Коннел, своей учительнице, и о ребятах из своего класса, и о приближающемся Новом годе. Ее в основном интересовало, ставится ли во Флориде, где никогда не идет снег, новогодняя елка. По мнению Анжелы, Новый год без снега - это очень скучно, и поэтому даже те ели, которыми были обсажены все дороги, казались ей непригодными для праздника. За все время дороги от Орландо до мыса она ни разу не упомянула об играх с виртуальной реальностью. Возвращаясь назад, в Орландо, Дэн все время думал о своей встрече с доктором Эпплтоном. На базу "Патрик" они приехали еще до одиннадцати. Дэн оставил Анжелу на попечение дежурного, улыбчивой молодой женщины в новой форме лейтенанта ВВС, а сам направился к видеотелефону. Обернувшись, он увидел, что Анжела уже сидит за столом дежурной и разглядывает журналы с яркими фотографиями ракет и самолетов. В небольшой комнате, где располагался ряд видеотелефонов, было душно. Дэн усмехнулся. Он ожидал увидеть громадные экраны, такие же, как в кабинете Манкрифа, но вместо них на стенах висели пожелтевшие рекламные плакаты. Вдоль одной из стен стояли видеотелефоны, они состояли из обычных телевизоров, причем старых моделей, и микрофонов. Стулья были тоже не первой свежести, потертые и продавленные. Дежурный сержант провел Дэна к одному из видеотелефонов. Дэн сел на стул и внезапно почувствовал себя студентом. Сержант включил аппарат, на экране забегали полосы, затем появились разноцветные круги... Минут пятнадцать потребовалось Дэну, чтобы дозвониться до Дэйтона и связаться с Эпплтоном. Он появился перед Дэном в своей обычной рубашке с короткими рукавами, галстук был немного спущен. Дэн сразу узнал его: этот галстук несколько лет назад он сам подарил доктору на Рождество. Дэн с удивлением заметил, что лицо доктора, с появившимися на нем новыми резкими складками, было осунувшимся и мрачным. Эпплтон еще больше полысел и выглядел много старше своих лет. - Доброе утро, Дэн, - произнес Эпплтон. Дэн непроизвольно посмотрел на часы - было почти половина двенадцатого. - Доброе утро, доктор. - Извини, что я отнимаю у тебя твой выходной, - Эпплтон вздохнул, - но мне очень нужна твоя помощь. - Что случилось? Эпплтон немного помолчал. - Ты помнишь Джерри Адера? - вдруг спросил он. - Адера? - Дэн задумался. - Один из наших лучших летчиков-истребителей. Ас, капитан. Запоминающийся человек, у него очень густые волосы, но все седые. Помнишь? Дэн неуверенно пожал плечами. - Так сразу припомнить не могу, - ответил он. - А что с ним случилось? Дэн увидел, что Эпплтон чем-то подавлен и не хочет, а точнее, не может заставить себя говорить. - Он умер, - произнес наконец Эпплтон. - Погиб во время испытания программы для "Ф-22". "Ну и что?" - едва не выпалил Дэн, но вовремя сдержался. Внезапно он догадался, какие именно слова не хотел произносить Эпплтон. "Ах, вот оно что, - похолодел он. - Этот летчик умер во время испытания программы, которую мы с Джэйсом разрабатывали". - Вы думаете, что во время испытаний он подвергся излишнему физическому воздействию? - спросил Дэн. - Не знаю, - ответил Эпплтон. - Доктор, скажите прямо. Не нужно юлить. Ведь вы думаете, что его убила программа, так? Та самая, которую делали мы с Джэйсом. Доктор поморщился и пожал сухонькими плечами. - Нет, этого не может быть, - сказал Дэн. - И вы это хорошо знаете. Какой бы сильной программа ни была, это всего лишь имитация. Даже силы ускорения мы не могли приблизить к реальным, к тем, которые действуют на летчика в настоящем воздушном бою. Все, что делает летчик во время испытаний, - это сидит и реагирует на обстановку, которую ему задает программа. Как она вообще может кого-нибудь убить? - С момента гибели Адера прошло почти два месяца, и за это время мы раз сто просмотрели и проверили программу и ничего необычного не нашли, - удрученно заметил Эпплтон. - А кто-нибудь, кроме него, еще испытывал эту программу? - спросил Дэн. - Никто. Я повторяю, все эти два месяца мы только и делаем, что проверяем и перепроверяем ее. Ты, конечно, прав, сильного физического воздействия она не оказывает. - Отчего он умер? - Сердечный приступ. Дэн хмыкнул и покачал головой: - Ну, а это уж совершенно невозможно. Довести до сердечного приступа никакая программа не в состоянии. Она может угробить только тех, кто ее составляет, но никак не испытателя. Дэн не ожидал, что Эпплтон примет его шутку, но доктор улыбнулся. - И ты тоже так думаешь, - проговорил он. - Неудивительно. Какой отец признается, что его дитя способно убивать? - Программа не имеет таких сил, чтобы кого-нибудь довести до инфаркта, - упрямо повторил Дэн. - Мартинес сам хочет проверить ее, - сообщил Эпплтон. - Ральф? А разве его не списали? - Да, ему запрещено летать, - подтвердил доктор. - Но испытание программ - это не полет, здесь врачи не могут ничего запретить ему. И чего волноваться? Раз ты говоришь, что программа вполне безопасна... Пусть проверяет. - Давление у Ральфа все такое же плохое? - спросил Дэн. - А с чего бы ему улучшаться? - снова улыбнулся Эпплтон. Дэн молчал. С одной стороны, ему очень хотелось сказать, что гибель одного пилота во время имитационного полета абсолютно ничего не значит, что, несмотря на высокое давление, Ральф может смело испытывать что угодно, но произнес Дэн совсем другое: - Вы говорите, Адер умер от приступа? - Совершенно верно. - Здесь скорее всего виновата не программа. Это, как мне кажется, простое совпадение. Трагичная, нелепая случайность. - Я думал, может быть, ты смог бы как-нибудь приехать к нам, - сказал Эпплтон. - Мне бы очень хотелось, чтобы ты взглянул на программу. Черт его знает, может быть, мы чего-нибудь упустили из виду. "Только этого мне и не хватало", - с грустью подумал Дэн. Он предполагал, что Эпплтон может попросить его приехать, но втайне надеялся, что этого все-таки не произойдет. - Мы бы оплатили тебе и поездку и все прочее... - Доктор, я действительно не могу приехать, - негромко заговорил Дэн. - Я работаю здесь как проклятый, даже детей не вижу. Босс то и дело подгоняет... - голос Дэна стал совсем тихим. - Я так и думал. Извини, Дэн, мне не следовало отрывать тебя от дел. "Да, черт подери, но ты же все равно оторвал, - чертыхнулся Дэн. - Ишь, какой совестливый". - В конце концов, здесь нет твоей вины, - продолжал Эпплтон, но Дэн сразу понял, что на самом деле доктор думает иначе. Над программой для "Ф-22" они начали работать вдвоем с Джэйсом, но после того, как Джэйс ушел в "Парареальность", дорабатывал ее уже один Дэн. Он продолжал улучшать ее, кое-что модифицировал, но ничего не придумывал сам, а по каждой мелочи консультировался с Мартинесом. И тот же Мартинес просил сделать программу как можно жестче, максимально приближенной к воздушному бою. - Чтобы лишний раз побыть с Анжелой, мне пришлось даже взять ее сюда с собой. - Я могу прислать за тобой истребитель, - бесстрастным голосом предложил Эпплтон. - В пятницу вечером вылетишь с мыса Канаверал, а вечером в воскресенье прилетишь обратно. И домой тебя отвезут. - Нет, доктор, - отрезал Дэн, понимая, что выглядит не лучшим образом. Он до боли сжал сиденье стула и повторил: - В самом деле не могу, доктор. - Ну ладно, - ответил Эпплтон, и лицо его еще больше помрачнело. - Что поделать. - Давайте я приеду к вам после апреля, когда немного разгружусь с работой, - предложил Дэн. - Сейчас меня просто завалили. - Ральф хочет испытать программу на этой неделе. - А может быть, это и к лучшему, - встрепенулся Дэн. - Сам убедится, что с ней все в полном порядке. И тогда вы убедитесь, что я прав, - смерть этого пилота - простая случайность. Эпплтон неуверенно пожал плечами и сунул в рот свою черную трубку. На скулах заиграли желваки. - А как дела у Джэйса? - Весь в идеях, как обычно, - ответил Дэн. Эпплтон улыбнулся, но улыбка у него вышла кислой. - Ну, ладно, - проговорил он. - У меня к тебе будет еще одна просьба. - Какая? - Поговори с Джэйсом, Дэн. Может быть, он сможет что-нибудь подсказать. - Конечно, конечно, - ответил Дэн. - Большое спасибо. - Да не за что пока. - Может быть, сможешь позвонить мне ближе к концу недели? Я хотел бы еще раз поговорить с тобой до того, как Ральф сядет в имитационную кабину. - Хорошо, позвоню, - ответил Дэн. - Тогда до свидания. - Послушайте, доктор. Извините меня, но у меня сейчас большая напряженка. Серьезно, я бы приехал, но сейчас просто не могу. - Ничего, ничего, я все понимаю. - Но это не значит, что я совсем отказываюсь. Как только у нас станет немного поспокойнее, я попробую вырваться к вам. - Не стоит извиняться, Дэн, я очень понятливый человек. И кто знает, может быть, ты прав и программа здесь ни при чем? Просто я такой перестраховщик. - Во всяком случае, я обязательно поговорю с Джэйсом и позвоню вам, - пообещал Дэн. - Поговори, пожалуйста. Резкий звук клаксона вывел Дэна из задумчивости. Позади, в каких-нибудь двадцати сантиметрах от бампера его "хонды", шел трейлер. Дэн бросил взгляд на спидометр. "Всего шестьдесят восемь километров в час, - раздраженно подумал он. - Иду по правой полосе. Левая совершенно свободна. И чего этот сукин кот сигналит? Давно бы обошел". Дэн нажал на газ, и стрелка спидометра начала подниматься к семидесяти километрам. Слева прогрохотал еще один грузовик. Старенькую "хонду" тряхнуло с такой силой, что она едва не вылетела на обочину. "Наверное, водителями грузовиков становятся те, кому не удалось выбиться в летчики-истребители. Ума нет, а гоняют как сумасшедшие. Вот где без всякой имитации инфаркт схватишь". 16 Индейское лето пришло в Огайо. Порывы ветра срывают с деревьев, кружат и гоняют по земле желтые, огненно-красные и золотистые листья. Мартинесы жили в пригороде Дэйтона, на одной из улиц, где могучие дубы еще кое-где сохранили свою коричневую листву. Но ветер скоро сбросит их и разбросает по лужайкам. Индейское лето - последний приступ хорошей погоды перед холодной, серой зимой. Дом Мартинесов ничем не отличался от многих других, такой же уютный и беленький, с черными жалюзи на окнах. Жилище средних американцев со средним достатком, например менеджера средней руки или квалифицированного рабочего. И на другой улице, расположенной рядом, дома были такими же. Ральф Мартинес, в потертых шортах, переделанных из старых джинсов, и в теплой фланелевой рубашке, сидел в складном кресле-качалке на веранде за домом. Ее он сделал сам. Перед подполковником стоял принесенный им из дома портативный телевизор, транслировался матч между командами "Кливленд Браунз" и "Филадельфия Иглз". В одной руке Ральф Мартинес держал пульт дистанционного управления маленькой электрокосилки, которая, весело тарахтя, ползала по еще зеленой лужайке, а другой прижимал к уху радиотелефон. - Не уверен, что он согласится нам помочь, - говорил Мартинес. - Ты слишком плохо знаешь Дэна, - прозвучал в трубке голос доктора Эпплтона. - Он никогда ничего не решает сразу. Сначала долго думает и только потом делает. Не переживай, он приедет к нам, нужно только немного подождать. Через пару дней он мне позвонит, и вот увидишь - он или посоветует что-нибудь дельное, или согласится приехать сам. - Телефонный звонок не решит наших проблем. - Возможно, он уговорит Джэйса подумать над ними. - Этого урода? Да ему наплевать на всех, кроме себя. Нет, доктор, от него вы помощи не дождетесь. - Я бы не стал так категорично списывать Джэйса со счетов, Мартинес. - Не будьте наивным, доктор... Ну ладно, не будем спорить. Во всяком случае, нам не стоит просто сидеть и ждать, когда объявится Дэн. - Значит, вы все-таки решили сами испытать программу? На защитника "Кливленда" навалилось несколько игроков "Иглз", скрыв его зеленью своей формы. Мартинес поморщился и тихо чертыхнулся. - Да, именно так я и решил поступить, - ответил он в трубку. - Приготовьте все оборудование к завтрашнему утру. - Проверка займет несколько дней, - возразил Эпплтон. - До среды времени вполне хватит. - К чему такая спешка? Мартинес прекрасно знал основной принцип доктора Эпплтона: не торопись! Поэтому он и назвал среду, предполагая, что к концу недели доктор, возможно, проверит оборудование. Он мог бы и не подстегивать его. - У нас нет права терять дни на пустое ожидание, - ответил Мартинес. - Этот имитатор сделан для того, чтобы тренировать летчиков, а не глотать пыль. Не забывайте, что он сделан на деньги налогоплательщиков. Поэтому он обязан работать. Эпплтон тихо засмеялся: - Хорошо, хорошо, Мартинес. Даже если моим людям придется работать сверхурочно, к среде все будет готово. - Отлично, договорились. - Ну, ладно, тогда продолжайте отдыхать. Всего хорошего. - Взаимно, доктор. Не успел Мартинес положить телефон на стол, как на террасу вошла Дороти. В руке у нее был поднос с двумя бутылками пива и легкой закуской. - Ну, как игра? - поинтересовалась она. - А, - махнул рукой подполковник, - и не спрашивай. - Что, так плохо? - Хуже не бывает. Она поставила поднос на стол, слева от Ральфа, и, пододвинув к телевизору еще одно кресло-качалку, села в него. Дороти Агильера, жгучая латиноамериканка с большими выразительными глазами, обворожительной улыбкой и длинными черными как смоль волосами, была самой красивой секретаршей на базе "Райт-Паттерсон". Работала она в той самой лаборатории, куда начальство направило Мартинеса. Каждый неженатый мужчина волочился за Дороти, а каждый женатый так и норовил затянуть ее к себе в постель. Даже теперь, по прошествии двенадцати лет, Дороти еще могла свести кое-кого с ума. Особенно в таком виде: в тугих, облегающих джинсах и обтягивающей футболке с глубоким вырезом. Да, Дороти знала свои прелести и умела выглядеть очень аппетитно. И она любила своего мужа, одевалась только для него, и он, зная это, платил ей горячей любовью. - Косилка приближается к моей клумбочке, - сказала Дороти, протягивая мужу бутылку. - Не волнуйся, она работает по программе. И у меня прекрасная реакция. В случае чего я сумею вовремя ее повернуть, - ответил Мартинес. Дороти с сомнением следила за косилкой. Когда Ральф впервые принес домой этого маленького робота и, включив, выпустил его на лужайку, то первое, что тот сделал, - изжевал все ее цветы на клумбе. - Кто это тебе звонил? - поинтересовалась Дороти. - Доктор Эпплтон. - Я слышала, ты говорил ему, что хочешь сам испытать ту программу. Это правда? - Правда, - подтвердил Ральф и, повернувшись, посмотрел на косилку. Она дошла до клумбы, остановилась как вкопанная, немного пожужжала, затем повернулась точно на девяносто градусов и пошла скашивать траву вокруг нее, как того и требовала программа. Но Дороти уже не интересовала клумба. - Почему ты считаешь, что тебе самому нужно лезть в этот имитатор? Разве нельзя... - Дороти остановилась. - Не понимаю, что ты так переживаешь? Ведь это же всего-навсего имитатор. Никакого сравнения с настоящим полетом. - Но почему тогда Джерри погиб? Мартинес попытался сконцентрировать внимание на матче. "Иглз" выбили мяч, "Кливленд" наконец-то получил передышку. - Так почему же? - допытывалась Дороти, повышая голос. Мартинес недовольно посмотрел на жену. - Послушай, Дороти, - резко ответил он. - Дело в том, что я преподаватель и, следовательно, обязан обучать летчиков. По крайней мере, так предполагается. Когда возникают проблемы, решать их должен я, потому что в этом состоит моя работа, за которую я получаю деньги. Дороти погладила мужа по руке. - Милый, - сказала она по-испански, - но ведь кроме тебя есть еще десяток других пилотов, которые могут испытать этот имитатор. Мартинес едва сдерживался, чтобы не накричать на жену. "Не стоит на нее злиться, - убеждал он себя. - Она любит меня и пытается защитить. Но черт ее дери, неужели она не понимает, что я обязан рисковать? Нет, ни хрена не понимает. Столько лет прошло, а она все такая же". - Дороти, милая, но ведь никакой опасности нет, - как можно мягче заговорил подполковник. - Тогда пусть другие и лезут в этот имитатор. Что ты так волнуешься за остальных? - Нет! - рявкнул Мартинес. - Испытывать имитатор буду я, это мой долг. И хватит об этом. За двенадцать лет совместной жизни с Ральфом Дороти хорошо узнала предел, за которым кончается терпение ее мужа. Она догадывалась, почему он так стремится сесть в кабину имитатора. Он хотел снова ощутить себя в воздухе. Когда врачи списали Ральфа, он страшно злился, его волновало, что теперь его начнут обходить в звании и он никогда не сможет стать полковником. - Что же это такое получается? - проговорил он. - Сначала врачи оторвали меня от штурвала, запретили полеты, а теперь родная жена не пускает в имитатор? Сговорились вы все, что ли? - Нет, мы тебя любим, - прошептала Дороти и, слегка прикрыв глаза, поцеловала мужа. - Потому что ты очень смелый. А кто считает, что это не так, тот просто идиот. Дороти очень боялась имитатора и понимала, что до тех пор, пока муж не закончит испытания программы, она не сможет спать спокойно. Даже в понедельник утром по дороге на работу Дэн словно слышал голос доктора Эпплтона. Непонятно почему, но Дэн связывал информацию, полученную от доктора, с первым опытом общения с виртуальной реальностью Энжи. Сейчас дочь, казалось, совершенно забыла о нем и много времени проводила за играми. И тем не менее она все-таки упала в обморок. А летчик-истребитель умер. И все это в процессе работы с программами, использующими виртуальную реальность. "Ну ладно, маленькая девочка не выдержала психологической нагрузки. Это я еще могу понять, - рассуждал Дэн. - Но когда погибает пилот, первоклассный летчик-истребитель, это уже слишком. Нет, невероятно. Худшее, что его могло ожидать в имитаторе, так это наклон кабины или вращение ее вокруг своей оси. Ну и что тут страшного? Обычное дело. Ведь мы же не могли удвоить силы притяжения, возникающие в настоящем полете". Приехав в "Парареальность", Дэн сразу направился в кабинет Джэйса и, зайдя в него, застыл от изумления. В кабинете было убрано и вымыт пол. Горы бумаг, застилавших пол, исчезли. Джэйс даже убрал стол, теперь на нем не было ничего, кроме компьютера. Сам Джэйс сидел возле него, длинные пальцы бегали по клавиатуре. Со стороны он напоминал пианиста. Дэн еще раз взглянул на пальцы Джэйса, они были похожи на маленьких змеек, прыгающих по клавишам. Дэн молча сел на один из пластмассовых стульев и принялся ждать, когда Джэйс закончит. Но Джэйс словно не замечал присутствия Дэна, взгляд его был устремлен на экран. - Джэйс, - окликнул Дэн друга через несколько минут. Джэйс не откликался. - Джэйс, ты слышишь меня? - Пока нет, - пробормотал Джэйс, не отрываясь от компьютера. - Оторвись, Джэйс. Давай я принесу по чашке кофе, - сказал Дэн и встал. - Не уходи, - бросил Джэйс. - Осталась минута. Дэн снова опустился на скрипящий стул. Минут пять в комнате было тихо, только постукивали клавиши. - Все! - победно произнес Джэйс и вытянул вверх руки. - Получилось. - С видом триумфатора он посмотрел на Дэна и улыбнулся: - Вот то, что нам поможет. - О чем это ты? - спросил Дэн. - Все о том же, о бейсболе. Теперь детали фона станут намного четче. - Я звонил Бобу Франкелю, - сказал Дэн. - Знаю, знаю. Он ответил тебе. Позвонил сегодня ночью и попросил связаться с ним ровно в десять. Я только что прослушал твой автоответчик. - Сегодня ночью? - изумился Дэн. - Ничего себе. - Ладно, давай рассказывай, как провел выходные, - продолжая улыбаться, Джэйс откинулся на спинку стула и прогнулся так сильно, что Дэн услышал треск позвонков. Дэн не на шутку перепугался, ему показалось, что Джэйс вот-вот переломится. Джэйс оперся о стену и, вытянув ноги, положил их на стол. - У доктора неприятности. - Имеешь в виду Эпплтона? - Да. Один из пилотов умер во время испытания программы имитации воздушного боя. - Кто? - глаза Джэйса сузились. - Мартинес? - Нет, другой. Некто Адер. Ты знал его? - Впервые слышу. - Доктор сказал, что парня хватил удар в кабине имитатора. - Глухое дело, - пожал плечами Джэйс. - Доктор волнуется. Считает, что его убила программа. - Придурок, - бросил Джэйс. - Программа убить не может. Тоже мне ученый, - скривился он. - Подумал бы сначала... - Но тем не менее Адер умер. Джэйс рывком скинул ноги и вскочил со стула. - Ты хоть перестань молоть чепуху. У нас есть чем заниматься. Пойдем посмотрим графику фона. Это нужно сделать перед тем, как звонить Франкелю. Джэйс вылетел в коридор и направился в лабораторию. Дэн покачал головой, поднялся и пошел вслед за Джэйсом. Фон, как и предполагал Джэйс, стал намного четче. Стоя у шестифутового экрана, Дэн это хорошо видел. Детали стадиона, лица болельщиков и даже полоски на флажках сделались много яснее. Теперь Дэн различал не только детали одежды запоздавших зрителей, пробирающихся по трибунам к своим местам, но даже сэндвичи и пакеты в их руках. - Замечательно, - сказал он, повернувшись к Джэйсу, стоявшему в дальнем углу заставленной оборудованием лаборатории. - Качество фона просто отличное. Джэйс стал натягивать перчатки: - Хочу проверить это в игре. А ты иди звони Бобу Франкелю и помни, что программа разделения времени нужна нам как воздух. - А что, если он не захочет и говорить об этом? - Тогда попросим Манкрифа, и он надавит на нашего Боба так, что тот запищит. - Манкриф? Надавит на Боба? - Еще как! У нашего босса всюду друзья, даже в Вашингтоне. Если понадобится, он найдет управу и не на такого червяка, как Франкель. - Нет, Джэйс, - замотал головой Дэн. - Я так не думаю. Программа, которая нам нужна, скорее всего секретна. А тут даже Манкриф ничего не поделает. - Засекреть мою задницу. Ты что, не слышал, что холодная война давно закончилась? Русских допускают даже до программы звездных войн. Какое право имеют вояки скрывать что-нибудь от своих сородичей? И чего мы, собственно, у них просим? Ракеты? Нет, всего лишь какую-то программку разделения времени. Дадут, не сомневайся. "Да нет, друг. Это не просто программка, - думал Дэн. - Это секретная разработка. Иначе на кой черт нам нужен Боб Франкель? Поехали бы в Вашингтон и взяли бы". Дэн вошел в свой кабинет и несколько минут нервно расхаживал взад-вперед. Затем он посмотрел на часы - было без тридцати секунд десять. Дэн начал набирать номер. - Привет, Боб, это я, Дэн Санторини. - О, здравствуй. Давненько я тебя не слышал. Чем занимаешься? Дэн сразу заметил, что радость Боба была наигранной, голос его звучал немного напряженно. "Похоже, что он ни о чем не подозревает", - подумал Дэн. - Работаю в "Парареальности", - ответил Дэн. - Вместе с Джэйсом, да? - Да. - Ну и как там наш гений? - Нормально. Ведем тут одну интересную разработку. - Вот как? И какую же? Дэн принялся рассказывать Бобу о диалоговых играх, о том счастье, которое испытают играющие, и постепенно напряженность спала. Тревожно начавшийся разговор перерос в приятельскую беседу. Неприязненные отношения между Франкелем и Джэйсом, о которых Дэн знал, отошли в сторону, а на передний план выступили технические вопросы. Дэн заметил, что Боб проявляет к его рассказу неподдельный интерес, и с энтузиазмом продолжал: - Но только знаешь, Боб, давай договоримся, что все, о чем я тебе говорил, останется между нами. Парк еще не открылся, и утечка информации крайне нежелательна. - А кто возглавляет вашу фирму? - Кайл Манкриф. - Хм, никогда о таком не слышал. - Он не инженер. Бизнесмен. - О-о-о, - восхищенно протянул Боб. "Все, - подумал Дэн. - Больше ему ничего знать не нужно. Странно, он так и не спрашивает, почему я ему звоню. Тогда придется начинать мне". - Мы тут натолкнулись на одну проблемку. В общем, нам нужна твоя помощь, - неохотно начал говорить Дэн, решив зайти издалека. - Вы просите моей помощи? - рассмеялся Боб. - Вот уж не ожидал, что гениям потребуется мой совет. Да как же Джэйс, который возомнил себя Богом, решился обратиться ко мне, ничтожному? - Боб, я знаю, что вы с Джэйсом не ладили... - Это очень мягко сказано, - поправил Дэна Боб. - Да, но, сказать по совести, помощь нужна мне. - Нет, Дэн. Ты работаешь с Джэйсом, а это значит, что та помощь, о которой ты говоришь, нужна именно ему. Он же всегда использовал тебя в качестве мальчика на побегушках. Дэн поморщился. - Значит, ты не хочешь знать, что мне нужно? Наступило продолжительное молчание. Дэн слышал только дыхание Боба Франкеля. - Ну, хорошо, - наконец произнес он. - Выкладывай, в чем там дело. Дэн начал говорить о том, как он собирается применить разделение времени для улучшения качества фона. - Да, - согласился Боб. - Все правильно, мы делали такие вещи. Черт, ну и работенка была, доложу я тебе. Нам пришлось одновременно следить за перемещением почти тысячи объектов, причем в реальном времени. А двигались эти объекты со сверхзвуковой скоростью. Представляешь? Короче, в данном случае единственным ответом может быть только один - "заикание". - Чего? - удивился Дэн. - Ну, мы так называем этот метод. Переключение датчиков с одного объекта на другой в миллионные доли секунды. Бывает, и меньше. - А это засекречено? - Те программы, с помощью которых мы это делаем, естественно, являются секретными. А процесс и методика - нет. О них даже пишут в математических журналах, я сам видел статьи. "Отлично", - чуть было не воскликнул Дэн. - А ты случайно не помнишь названия журналов? - спросил Дэн, стараясь не выдать охватившего его волнения. - Прямо сейчас? Нет, Дэн, не помню. И искать для тебя тоже не буду, для этого у нас есть "националка" и компьютерные базы данных. - Ничего, Боб, я сам найду его. Снова наступило молчание, затем Боб с явным нежеланием в голосе медленно произнес: - Но я и сам пишу на эту тему. В январском или февральском номере "Журнала прикладной математики" выйдет моя статья, почитай ее. - А ты не мог бы мне прислать ее сейчас, по факсу? - Я не такой идиот, чтобы помогать Джэйсу загребать миллионы, Дэн. Мысль о деньгах никогда не приходила Дэну в голову, но он быстро нашелся: - Я могу поговорить с Манкрифом, и он возьмет тебя консультантом. Как тебе нравится такая перспектива? Франкель расхохотался: - Дэн, мне кажется, ты напрочь забыл все, что тебе десять лет вбивали на базе ВВС. Ты помнишь о такой вещи, как нарушение должностной инструкции? - Помню, конечно. - Так вот, если моя статья чем-нибудь поможет тебе, ты мне выпишешь пожизненный билет в свой "КиберМир". - Обязательно, - ответил Дэн. - И пожалуйста, окажи мне любезность, передай Джэйсу, что я до сих пор считаю его кучей говна. 17 - Сью, если уж ты сама испробовала игры с виртуальной реальностью, то наверняка знаешь, что в них нет ничего опасного, - проговорила в микрофон Виктория Кессель, откинувшись на спинку своего шикарного кресла. Вики снова звонила Сьюзен Санторини, и голос ее дрожал от волнения больше, чем в прошлый раз. - Но я говорю тебе, Вики, что речь идет не о той программе, а о других, - Сьюзен едва не срывалась на крик. - Анжела рассказывает мне о них, и я чувствую, что они все сделаны для нее. Только для нее. Я больше чем уверена в этом. Между тем, что показывают ей и другим школьникам, есть разница... - Возможно, разница не в программах, а в восприятиях, - ответила Вики, стараясь, насколько возможно, говорить спокойнее. Сьюзен чувствовала, что надоела Вики своими звонками и что та тоже порядком взвинчена. Но что она могла поделать, если все происходило именно так, как она рассказывала? Всякий раз, когда Анжела рассказывала ей про игры и о том, как ей было здорово, Сьюзен пыталась понять, что, кто и, главное, зачем подсовывает Анжеле эти игры? - И ты знаешь, почти во всех играх я вижу людей, которых я знаю, - говорила Анжела. - И тебя с папой, и даже дядю Кайла. Судя по словам девочки, игры доставляли ей громадное удовольствие. Сидя в своей нише на кухне, отложив в сторону работу, Сьюзен вспомнила о своем разговоре с учительницей, миссис О'Коннел. Та первой обнаружила неладное. Это она сообщила Сьюзен, что Анжела видит в программах то, чего не видят другие дети. - Как можно ввести в программу друзей и родственников? - недоуменно спрашивала она. - Зачем? Не понимаю я этого. Несмотря на все странности, Анжела теперь не только не боялась игр, а, наоборот, ждала их. Порой Сьюзен казалось, что она и в школу-то ходит только затем, чтобы иметь возможность посидеть в кабинке. И тут Сьюзен забила тревогу. В который уже раз она звонила Вики. - Нет, я уверена, что программы кто-то делает для нее, - повторила Сьюзен. - Они отличаются от тех, которые смотрят другие ученики. Иногда больше, иногда меньше, но все равно отличаются. - Это невозможно, - ответила Вики. - Но это так, - жестко ответила Сьюзен. - Я неоднократно разговаривала с Анжелой о программах и знаю это наверняка. И ее чувства и ощущения тоже отличаются от тех, которые испытывают остальные дети. Голос Вики также стал резким: - Именно это, дорогая Сьюзен, я и хотела от вас услышать. Анжела воспринимает игры по-другому. Но тут уж мы с вами ничего не можем поделать. И я бы на вашем месте не волновалась. Ничего страшного не происходит. Два человека, рассматривающих одну и ту же картину, видят ее по-разному. Пример не убедил Сьюзен. - Нет, - ответила она. - Здесь мы имеем дело с совсем другим. - Но ведь Дэн смотрел программы, о которых вы говорите. "Царство Нептуна", например. И ничего странного не обнаружил. Этот аргумент немного охладил пыл Сьюзен, но не успокоил ее. Дэн ей практически ничего не рассказывал. Буркнул что-то вроде: "Программа нормальная" - и все. "Конечно, ведь он же не видел того, о чем Анжела говорила нам", - подумала Сьюзен. Но с тех пор прошло уже два месяца, которые Сьюзен провела в постоянной тревоге за Анжелу. Дэн же за это время ни разу и не вспомнил о том происшествии. "Может быть, просто не хочет меня лишний раз расстраивать?" - спросила она себя. - Мы с Дэном смотрели одну и ту же игру, - ответила она. Упорство Сьюзен начало надоедать Вики. Она посмотрела на встроенный микрофон с такой ненавистью, словно видела в нем лицо Сьюзен. - Вот видишь? Вы с Дэном смотрели программу. Потом ее смотрели другие дети, десятки детей, и никто ничего странного не обнаружил. Если ты утверждаешь, что ваша дочь способна в программах видеть то, чего другие не замечают, это не беда. Понимаю, что родителям всегда трудно слышать о... - Вики, поморщившись, поискала нужное слово и нашла его: - ...о неординарности восприятия своих детей, но поверь мне, Сьюзен, что мы не делаем диски специально для какого-то ученика. Вики прекрасно знала, что лжет. Но только так она могла еще крепче вцепиться своими холеными лапками в горло Кайла Манкрифа. Сьюзен повесила трубку. Вики понимала, что не убедила ее, но это обстоятельство ее нисколько не беспокоило. Вики догадывалась, что еще хлебнет горя с семейством Санторини, и готовилась принять кое-какие меры, чтобы обезопасить себя. "Пора что-то делать, - решила она. - Иначе я окончательно влипну". Но пока следовало только ждать и следить за действиями Кайла в Вашингтоне. Вики встала, подошла к венецианскому зеркалу, которое придавало ее кабинету особый уют, поправила прическу и еще раз придирчиво осмотрела себя. Вики всегда старалась хорошо выглядеть. Сейчас на ней был шелковый голубой пиджак, к которому прекрасно шли ее обычные украшения - тяжелая золотая цепь, серьги и несколько браслетов. Декольте небольшое, так, чтобы только слегка заинтересовать юношей. Довольная своей внешностью, Вики отошла от зеркала и, выйдя из кабинета, направилась к Манкрифу. Благодаря самой Вики и электронике в "Парареальности" не было ни одной секретарши. Имелись пятеро "исполнительных помощников": двое молодых мужчин и три девушки, одна из которых сообщала шестерым ведущим руководителям фирмы обо всех главных событиях. Всю машинописную работу, назначение встреч, подшивку документов и прочие секретарские обязанности выполняли компьютеры. Даже кофе разливали машины, которые каждую ночь вычищал и скреб Джо Ракер. Однорукий уборщик перебил их столько, что если бы не Джэйс, горой встававший за старого инвалида, Ракера давно бы вытолкали взашей. Вики всегда удивляло, почему это Джэйсон Лоури, которому совершенно безразлична чья-то судьба, постоянно защищает Джо Ракера, но она не сильно об этом задумывалась. Утром "исполнительные помощники" заливали в машины кофе и удалялись. Таким образом, стараниями Вики Кайл не имел защитницы в виде секретарши, и поэтому доступ к нему был для нее всегда открыт. Вот и сейчас она подошла к кабинету, без стука открыла дверь и вошла. Манкриф с кем-то разговаривал по видеотелефону. Вначале Вики подумала, что это Хидеки Тошимура, но, вглядевшись в экран, поняла, что это - один из его помощников. "Плохой признак", - подумала Вики, тихонько усаживаясь на краешек дивана, подальше от объектива видеокамеры. - Позвольте мне еще раз напомнить вам, что и программы, которые мы разрабатываем, и другие технические данные являются собственностью "Парареальности", - с ледяной вежливостью говорил Манкриф. При этом на лице его играла любезнейшая улыбка. - Никаких прав инвесторы на них не имеют. Ни один мускул не дрогнул на физиономии подручного Тошимуры. - Но согласитесь, что это в высшей степени странно - иметь акции компании и не иметь прав на ее собственность. - Инвесторы имеют акции "КиберМир инкорпорейтед", но никак не "Парареальности". Согласно договору, "КиберМир" финансирует "Парареальность". Вот так обстоит дело. А владельцем "Парареальности" являюсь я один, - произнес Манкриф с плохо скрываемым раздражением. - Мы понимаем соглашение несколько иначе, - откликнулся японец. - Вы легко можете избавиться от своего заблуждения. Попросите своих адвокатов встретиться с моими, - предложил Манкриф. - Я полагаю, что нам с вами нет необходимости влезать во все юридические тонкости. Намек на окончание разговора был слишком явным, каменное лицо японца вспыхнуло, а щеки задергались. - Ну что ж, - промямлил он, - мне остается только извиниться, что я отнял у вас столько драгоценного времени. - Ничего страшного. - Манкриф лучезарно улыбнулся. - Передайте господину Тошимуре, что я крайне удручен возникшим недопониманием. Полагаю, что наши юристы быстро уладят это досадное недоразумение. - Искренне благодарю вас. - Всего самого наилучшего. Как только изображение японца исчезло с экрана, Кайл еле слышно выругался и посмотрел на Вики. - Ты знаешь, до чего додумался этот япошка? - спросил он, кивая в сторону экрана. - Он возомнил, что часть наших программ принадлежит ему, и сейчас хочет стащить их у меня, чтобы основать собственный парк "КиберМир" в Токио. - Ах вот оно как? - сказала Вики. Она встала с дивана, прошла по дивному красно-коричневому ковру ручной работы к столу Манкрифа и села в одно из стоящих напротив него кресел. - Ну и что еще? - спросила она. - В нашем соглашении написано, что мы построим в Японии филиал "КиберМира" только после того, как он заработает здесь, в Орландо. - Совершенно справедливо. - Конечно. Как только в его руки попадут наши программы, Тошимура немедленно откажется от сотрудничества с "Парареальностью" и начнет собственные разработки, - горячился Манкриф. - А денег там куры не клюют. Под такую идею подпишется любой гигант, взять хотя бы ту же "Сони" или "МГМ". - А как ведет себя Свенсон? - усмехнулась Вики. - Ему еще не пришла в голову мысль основать "КиберМир" в Европе? Манкриф раскрыл рот от изумления. - Слушай, Вики, я об этом даже не подумал. Боже мой, это не инвесторы, они хуже всяких конкурентов! - А ты думал, - проговорила Вики. - Так что не стоит устраивать состязания по плаванию с акулами. Не выплывешь. - Здесь ты абсолютно права, - согласился Кайл. - Нужно искать поддержку в Вашингтоне. Без нее ты пропадешь. Глаза Манкрифа злобно сверкнули. - Как прошла встреча? - продолжала Вики, делая вид, что не замечает его реакции. Она закинула ногу на ногу и вызывающе посмотрела на него. Кайл опустил голову, но на ноги Вики даже не взглянул. Потерев щеку, он вздохнул и ответил: - Как прошла... Никак не прошла. Смит требует, чтобы мы разработали для него несколько программ. Для чего, не говорит, но установил срок - программы должны быть представлены ему до первого февраля. - Почему до первого? - удивилась Вики. - А я откуда знаю? - пожал плечами Манкриф. - Ну и как ты думаешь, справимся? - Если бы не этот проклятый бейсбол, справились бы, - угрюмо ответил Кайл. - А на базе чего делать эти программы? - Смит сказал, что предоставит основной аудио- и видеоматериал позже. Все, что нужно будет сделать, - ввести его в диалоговую систему. - Что это за материалы такие? Манкриф потер мясистые ладони. - Ты знаешь, ничего особенного. В основном программы новостей. Видеопленки материалов Си-эн-эн и других телекомпаний. Манкриф поежился под пристальным взглядом Вики. - А для чего Смиту нужны наши программы? - Не понимаешь? Как основа для разработки диалогового сценария. Чтобы знать, что может произойти, к примеру, на Ближнем Востоке, если убьют премьер-министра Израиля. Или если в Иране произойдет революция. Вот такие вещи. - Чтобы предугадать возможное развитие событий? - Да. Здесь нужна программа, во-первых, прекрасно выполненная графически, а во-вторых, диалоговая. - Манкриф победно улыбнулся. - Когда я рассказал Смиту о наших конфликтных играх, у него глаза загорелись, как лампочки на новогодней елке. Она откинулась на спинку кресла и улыбнулась. Теперь Вики все поняла. А в тот день, когда ее старая подруга по колледжу, Эстер Кахан, встретилась с ней и сказала, что кое-кто в правительстве интересуется виртуальной реальностью, Вики показалось, что она просто пошутила. Но вот прошли недели, месяцы, и Эстер снова объявилась. Она позвонила Вики, поговорила с ней о том, о сем, а затем начала исподволь выяснять, чем конкретно занимается ее "Парареальность". Вики отвечала весьма уклончиво, опасаясь, не проверка ли это со стороны правительства. Но постепенно подруги начали говорить откровеннее. Вики узнала, что Эстер работает в Белом доме. Точнее, не в самом Белом доме, конечно, а в здании рядом с ним, там, где находится постоянно растущий штат аппарата Белого дома. Но однажды Эстер рассказала и о некоем человеке из самого Белого дома, которого очень интересует виртуальная реальность. Вики была заинтригована информацией Эстер. На склоки Манкрифа с инвесторами она смотрела спокойно до тех пор, пока вытекающая из них денежная река не превратилась в тоненький ручеек. Когда же это произошло, Вики подумала, что было бы неплохо войти в контакт с Белым домом, поскольку такое знакомство сулило не только финансирование, но и власть. К ее удивлению, убедить в этом Манкрифа оказалось значительно труднее, чем Вики предполагала. Он трясся, как осиновый лист, боялся, что его новые вашингтонские друзья могут докопаться до его прошлого. Но к счастью, в этот момент инвесторы полностью лишили "Парареальность" материальной поддержки, и Манкрифу волей-неволей пришлось отправиться в Вашингтон. "Ну вот и все. Запасной аэродром готов, - радостно думала Вики. - Если Манкриф сядет со своим "КиберМиром" в лужу, я вырву у него из рук инициативу и сама продолжу дела с Вашингтоном. И тогда пошлю ко всем чертям и Петерсона, и тех, кто за ним стоит. Я буду работать на Вашингтон". - Неужели нет никакой возможности предоставить Смиту то, что ему нужно к первому февраля? - спросила Вики. - Не прерывая работы над программами для "КиберМира". Очень хотелось бы убить двух зайцев, - мечтательно проговорила она. - Я думаю, что Джэйс Лоури сможет делать все сразу. В случае, если его заинтересует задание Смита. - Нет, - замахал руками Манкриф. - Джэйсона не трогай, он сразу вцепится в эти вашингтонские задания и забросит конфликтные игры. - Но разве это не та