изнес Амальфи. 7. ХЕРН-6 Посадка на Херн-6 - планету наиболее запущенную и загроможденную каменными грядами из всех когда-либо виденных Амальфи - представляла собой весьма сложную задачу, требующую высочайшего мастерства управления спиндиззи. Следовало абсолютно точно сориентировать двигатели по отношению к гравитационному полю планеты и настроить их синхронно. И кроме того, не хватало спиндиззи для сооружения из них гигантского движителя для всей планеты, чтобы четко управлять ею, когда наступит время вылета. После окончания всех работ полет планеты Херн-6 обещал быть головокружительным и плохо управляемым. Но по крайней мере, она полетит хотя бы примерно в том направлении, куда его нацелит главный рычаг управления. Даже и такая управляемость, подумал Амальфи - это то, что было по-настоящему необходимо - или, как он надеялся - будет необходимо. Время от времени О'Брайен сообщал о марше к Земле. За время путешествия толпа бродяг несколько поредела: некоторые города предпочли остаться на встретившихся им по пути привлекательного вида планетах, где можно было найти работу. Однако основная группа по-прежнему упорно продвигалась к своей далекой родине. Посланный Амальфи огромный корабль, к удивлению мэра, пока не привлек особого внимания городов, хотя и выделялся среди них, словно луна на фоне ясного неба. Пилот О'Брайен неустанно маневрировал, стрелой проносясь мимо городов-Бродяг и описывая при этом причудливые траектории, подобные объемной синусоиде. Бродяги, наверняка, наблюдали на экранах своих радаров за столь странным объектом - спутать его с метеором было трудно. Но навести на него орудие они вряд ли смогли бы: ни один компьютер не способен мгновенно рассчитать параметры столь сложной, непредсказуемой траектории. О'Брайен управлял полетом просто великолепно. Амальфи даже подумал о том, что, когда Хэзлтон покинет город, будет целесообразно вывести функцию пилотирования из числа закрепленных за управляющим. Кэррел не очень силен в этом искусстве, а О'Брайен как раз тот человек, который здесь будет на месте. Еще в самом начале преобразования Херна-6 Отцы Города определили З-день - день подхода участников марша на расстояние возможного телескопического обозрения с Земли - как пятьдесят пять лет, четыре месяца и двадцать дней. Каждый приходящий в город от О'Брайена рапорт свидетельствовал о постоянном сокращении этого временного отрезка, сдвигаемого все ближе к будущему. Самые неуклюжие постепенно отсеивались, в результате чего джунгли приобретали все большую компактность и мобильность. Получив очередную информацию от О'Брайена, Амальфи еще яростнее истреблял сигары и с новой силой подгонял своих людей, заставляя их работать быстрее. Но прошел целый год с тех пор, как на Херне-6 началась установка спиндиззи, когда поступило, наконец, сообщение, которого мэр постоянно боялся, не сомневаясь, однако, что раньше или позже оно должно прийти. - Джунгли, мистер мэр, - сообщал О'Брайен, - лишились еще двух городов, оставшихся на зеленых планетах. Но это дело обычное. Интереснее другое: появился новый город. - У вас новый город? - переспросил Амальфи. - Откуда он пришел? - Не знаю. Курс, по которому я двигаюсь, не позволяет мне вести наблюдение в одном направлении дольше двадцати пяти секунд. Каждый раз, пересекая джунгли, я веду перепись, и вот в последний раз обнаружил на экране этого новичка. Он ведет себя так, как будто всегда здесь находился. Но и это не все. Такого странного города я еще никогда не видел. В архивах тоже нет ничего подобного. - Опиши его, - попросил Амальфи. - Во-первых, он огромен. Теперь я могу некоторое время не волноваться, что кто-то обратит на меня пристальное внимание. Не сомневаюсь, что все детекторы в джунглях показывают только одно - этого синего кровожадного гиганта. Кроме того, город совершенно закрыт. - Что ты имеешь в виду? - Мистер мэр, со всех сторон город покрыт гладким корпусом. Он не похож на другие города, представляющие собой платформу, на которой закреплены здания, окруженные экраном спиндиззи. Этот город напоминает космический корабль, если забыть о его размерах. - Зафиксированы ли какие-нибудь контакты между этим объектом и джунглями? - Вполне обычные. Город заявил, что желает присоединиться к маршу. Король дал согласие. Думаю, он очень обрадовался: это ведь первый отклик на его призыв ко всеобщей мобилизации бродяг, а тут такая крупная рыбина. Город называет себя Линкольн-Невада. - Может быть, - уныло сказал Амальфи. Он вытер пот с лица. - Дай-ка мне взглянуть на него, О'Брайен. Зажегся экран. Амальфи снова вытер лицо. - Так-так. Отведи-ка свой корабль подальше от марша. С этого момента я хочу постоянно наблюдать за новым городом. Следите за тем, чтобы Линкольн-Невада находился между джунглями и вами. Стрелять он в вас не станет, поскольку не знает, что вы не принадлежите к джунглям. Не дожидаясь ответа О'Брайена, Амальфи переключился на Отцов Города. - Сколько еще времени займет эта работа? - быстро спросил он. - ЕЩЕ ШЕСТЬ МЕСЯЦЕВ, МИСТЕР МЭР. - Сократите по крайней мере до четырех. И сообщите мне параметры курса, пролегающего отсюда к Малому Магелланову Облаку, того, что пересекает орбиту движения Земли. - МИСТЕР МЭР, МАЛОЕ МАГЕЛЛАНОВО ОБЛАКО НАХОДИТСЯ ОТ СКОПЛЕНИЯ СЛУЖИТЕЛЕЙ НА РАССТОЯНИИ ДВУХСОТ ВОСЬМИДЕСЯТИ ТЫСЯЧ СВЕТОВЫХ ЛЕТ! - Благодарю вас, - с сардонической улыбкой ответил Амальфи. - Уверяю, у меня нет намерений отправиться туда. Я хочу только получить координаты. - ХОРОШО. РАССЧИТАНЫ. - Когда нужно стартовать, чтобы пересечь орбиту Земли в момент приближения к ней джунглей? - В ИНТЕРВАЛЕ ОТ ПЯТИ СЕКУНД ДО ПЯТНАДЦАТИ ДНЕЙ ОТ СЕГО МОМЕНТА, В ЗАВИСИМОСТИ ОТ ТОЧКИ ПЕРЕСЕЧЕНИЯ: ОТ ЦЕНТРА ОБЛАСТИ ДО ЛЮБОГО КРАЯ. - Плохо. Мы не можем отправиться так быстро. Дайте мне прямую траекторию. - ЭТО ДУГА, НА ПРОТЯЖЕНИИ КОТОРОЙ ИМЕЕТСЯ ДЕВЯТЬСОТ ПЯТЬДЕСЯТ ВОСЕМЬ ПРЕПЯТСТВИЙ, ПРЯМОЕ СТОЛКНОВЕНИЕ С КОТОРЫМИ НЕИЗБЕЖНО, И БОЛЕЕ ЧЕТЫРЕХСОТ ОДИННАДЦАТИ ТЫСЯЧ ОБЪЕКТОВ, КОТОРЫЕ МОЖНО ЗАДЕТЬ, ЕСЛИ ИДТИ ПО ЭТОЙ ТРАЕКТОРИИ. - Ориентируйтесь на нее. Отцы Города смолкли. Амальфи подумал, что неужто и машины могут удивляться. Он прекрасно знал, что Отцы Города никогда не выберут этот курс, поскольку им пришлось бы нарушить основной принцип: прежде всего оберегай город. Это вполне соответствовало планам мэра. Он продолжал руководить работами, не сводя глаз с экрана, по которому следил за темпом строительства на Херне-6; Амальфи не сомневался, что теперь оно будет идти гораздо быстрее. Однако прошло еще четырнадцать недель, прежде чем Амальфи опустил, наконец, руку на главный рычаг управления планетой Херн-6 и произнес: "В_п_е_р_е_д_!" Удаление планеты Херн-6 от родного Скопления Служителей через центр галактики вошло в историю, особенно в области приборостроения. Планета Херн-6 была небольшой, значительно меньше Меркурия, однако, именно она обладала наибольшей массой среди всех тел, со сверхсветовой скоростью выброшенных за пределы населенной части галактики. Если, конечно, не считать планеты Он, которая покинула галактику на ее периферии и сейчас находилась на пути к скоплению Мессье-31 в галактике Андромеды. Никогда еще подобное тело не перемещалось при помощи спиндиззи или каких-либо других двигателей. Грандиозное путешествие оставило неизгладимый след не только в сознании наблюдавших за ним, но и в памяти всех приборов, зарегистрировавших это событие. Теоретически планета Херн-6 прошла по той же траектории, напоминающей длинную дугу, которую Отцы Города предложили Амальфи. Дуга эта пролегла от края Скопления Служителей через всю галактику к центру Малого Магелланова Облака. (К центру массы, конечно, поскольку оба облака, на самом деле являющиеся звездными скоплениями, выделились из галактики как целое относительно недавно. Они постепенно обрели определенные "мертвые" центры орбит, характерные для "спиральных" галактик.) Это означало, что примерная орбита летящей планеты в точности соответствовала этой дуге. Однако, на той огромной скорости, с которой двигалась планета Херн-6 (ее даже трудно выразить в терминах, адекватных старой и весьма спорной величине С - скорости света), самое незначительное отклонение от орбиты вызывало гигантский уклон в сторону, несмотря на микросекундную реакцию Отцов Города для соответствующей корректировки. Как и все люди, много лет посвятившие скитаниям среди звезд, Амальфи давно привык к полетам на трансветовых скоростях, хотя в космосе, где недостаточно ориентиров, определить скорость можно далеко не всегда. И, как всякий бродяга, он путешествовал по планетам на наземных машинах, которые, казалось, неслись с опасной скоростью потому, что вокруг имелось множество точек отсчета, относительно которых можно было судить о скорости. Но сейчас Амальфи впервые представлялась возможность реально ощутить скорость космического полета. Планета Херн-6 неслась столь стремительно, что звезды казались совсем близкими друг к другу, словно столбики из-за внезапных изгибов дороги то и дело оказывались между колес. Не раз, стоя на балконе башни Городского Центра, Амальфи замирал от страха при внезапном появлении звезды, еще секунду назад невидимой, и словно рухнувшей ему на голову. Все небо заполнялось ярким звездным светом, потом также неожиданно опускалась темнота. Амальфи казалось, что он явственно должен расслышать свист, когда Херн-6 пролетала мимо очередной звезды. Лицо его горело от излучения, словно он искупался в нем. Даже поле работающего на полную мощность спиндиззи не в силах было сдержать излучение, находящейся в перигее звезды. Отцы Города без труда уточняли орбиту, и единственная сложность состояла в том, что сама планета Херн-6 не являлась достаточно управляемым космическим кораблем и не могла мгновенно реагировать на изменение орбиты. Проходили долгие секунды, прежде чем команды Отцов Города воплотились в усилия механизмов, необходимые для корректировки вектора, по которому мертвая планета мчалась вперед, поглощая бесконечные парсеки космического пространства. Нечувствительность планеты к управляющим воздействиям объяснялась и еще одной причиной: вращение Херн-6 вокруг оси, преобразованное в движение по орбите, привело к раскачиванию планеты относительно основного курса. Возможно, если бы Амальфи разместил спиндиззи по поверхности самой планеты, как он поступил с Универсальным Городом, а позже - с городом, зараженным чумой, Херн-6 оказалась бы более восприимчивой к движениям рукоятки управления. По крайней мере, раскачивание, несомненно, удалось бы компенсировать. Однако Амальфи решил не трогать городские спиндиззи, заботясь в первую очередь о безопасности самого города. Лишь одна из машин принимала участие в полете Херна-6 - огромная установка, расположенная на Шестидесятой улице. Остальные машины, включая и почти охладившийся теперь спиндиззи с Двадцать третьей улицы, отдыхали. "...вызываем свободную планету, вызываем свободную планету, есть там кто-нибудь живой на этой штуке?.. ЭПСИЛОН КРУЦИС, ВЫ СМОГЛИ СВЯЗАТЬСЯ С ОБЪЕКТОМ, ТОЛЬКО ЧТО ПРОШЕДШИМ МИМО ВАС?.. ВЫЗЫВАЮ СВОБОДНУЮ ПЛАНЕТУ! ВЫ ИДЕТЕ НА СТОЛКНОВЕНИЕ С НАМИ, ЧЕРТ ВАС ПОДЕРИ!.. СВОБОДНАЯ ПЛАНЕТА ТОЛЬКО ЧТО ПРОЛЕТЕЛА МИМО, ОНА НАПРАВЛЯЕТСЯ К ВАМ. Она либо мертва, либо просто неуправляема... вызываем свободную планету... вызываем свободную пла..." У Амальфи не было времени ответить на эти отчаянные обращения, которые потоком лились на город извне - слишком быстро проносились мимо обитаемые миры, откуда неслись бесконечные взволнованные запросы. Ответ означал бы долгое пояснение, а Херн-6 слишком быстро выходил за пределы досягаемости ультрафонной связи вопрошающего, так что едва ли хватило бы времени и на пару предложений. На самые настойчивые расспросы можно было ответить по системе Дирака, однако, и тут имелись два существенных недостатка: во-первых, вопросов слышалось столько, что город не имел реальной возможности справиться с этим потоком, и во-вторых, что более существенно, ответ услышали бы и на Земле, и среди других нежелательных слушателей. Земляне в этом смысле мало волновали Амальфи: они и так уже знали о полете Херна-6 практически все. Если к связи Дирака можно отнести термин "забивать", то приемники Дирака на Земле просто оказались "забиты" вопросами, выбрасываемыми в эфир потревоженными мирами, мимо которых проносилась планета. Другие слушатели волновали Амальфи куда больше. О'Брайен постоянно держал странный город, примкнувший к маршу, в поле зрения, и мэр имел возможность наблюдать необычный объект на экране своего радара. После присоединения к бродягам город-пришелец еще не совершил ни единого сколько-нибудь заметного перемещения. Время от времени город переговаривался с Королем, реже - с другими городами. За время долгого монотонного путешествия бродягами овладела скука, поэтому они то и дело перебирались с места на место в поисках свежих впечатлений, однако никто из них так и не решился подойти поближе к пришельцам. Те, в свою очередь, также не посылали к соседям ни одной шлюпки. Бродяги всегда имели склонность к уединению, и нежелание брататься с коллегами, если оно не сопровождалось откровенно недружелюбным поведением, не могло вызвать подозрений. Короче говоря, город-пришелец весьма умело подражал обычной манере поведения бродяг - всего-лишь еще одно Бирнамское дерево на пути в Дунсинэйм... Амальфи не обнаруживал никаких свидетельств того, что кто-либо в джунглях догадался, кем на самом деле являлись пришельцы. Еще одна огромная звезда бело-голубой ракетой промелькнула над городом, тут же оставшись позади, в кромешной мгле. Амальфи обменялся быстрыми репликами с Отцами Города. Через несколько дней джунгли окажутся в зоне видимости с Земли. Переговоры, перехваченные городской установкой Дирака, все больше и больше сосредотачивались на приближении джунглей. Имя Херн-6 звучало в них все реже. Амальфи всецело доверял Отцам Города, однако, каждый раз, когда очередная звезда с чудовищной быстротой мелькала над его головой, он невольно задумывался о точности расчетов. Сумеют ли они подойти в намеченное место до того, как земляне увидят джунгли воочию? Но Отцы Города упрямо утверждали, что Херн-6 пересечет границы солнечной системы именно в расчетный момент. Амальфи знал, что в подобных расчетах они не ошибаются. Поколебавшись, мэр решил получить подтверждение правильности сделанных машинами расчетов в отделе Астрономии. Ему требовалась помощь. - Джейк, это мэр. Тебе приходилось слышать что-нибудь о таком явлении как "трепидация"? - Спроси что-нибудь потруднее, - ответил городской астроном с недоумением. - Прекрасно. Можем ли мы ввести элемент трепидации в орбиту, по которой движемся? - Вряд ли, - ответил астроном с раздраженной усмешкой. - Это состояние пространства вблизи солнц. В нашем случае явно недостаточно массы. Насколько я помню, нижний предел равен полтора на десять в тридцатой степени килограммов. Можете уточнить у Отцов Города. Они знают точно. Но за порядок цифры я ручаюсь. - Проклятье! - не сдержался Амальфи. Повесив трубку, он попытался закурить сигару, на что у него ушло довольно много времени из-за проносящихся мимо звезд. Каждый раз, когда он собирался прикурить, кончик сигары дергался, так как мимо проносилась звезда. Наконец ему удалось зажечь нервно прыгавшую сигару и он вызвал Хэзлтона. - Марк, помнится, однажды ты пытался объяснить мне, каким образом музыкант иногда исполняет пьесу: быстрее, чем нужно, в начальной части и в конце. Тогда середину он может играть немного медленнее. Я правильно сказал? - Да, это tempo rubato [свободное по отношению к темпу исполнение; не строго в такт (ит.)] - "украденное время". - Я хочу проделать нечто подобное и с нами, пока мы будем пересекать Солнечную систему. Общее расчетное время необходимо выдержать. Что ты думаешь об этом? Последовало краткое молчание. - Ничего не могу сказать, босс. Управление такими объектами, по существу, носит интуитивный характер. Мне кажется, будет больше шансов, чем у О'Брайена, если ты возьмешь управление на себя. - Хорошо. Благодарю. Еще один неразорвавшийся снаряд: на такой скорости не могло быть и речи о том, чтобы управлять полетом вручную. Даже такой мастер, как Амальфи, не обладал настолько стремительной реакцией, которая требовалась, чтобы манипулировать движением планеты, полагаясь на собственные ощущения. Именно исходя из желания принять на несколько секунд управление на себя, Амальфи интересовался возможностью замедлить скорость планеты, хотя его и не покидали сомнения в том, сможет ли он мгновенно внести в траекторию движения необходимые изменения. - Кэррел. Приходи сюда, хорошо? Юноша появился тотчас же. Стоя на балконе, он разглядывал мелькающие звезды. Амальфи показалось, что на лице его отражается суеверный страх. - Кэррел, ты раньше был переводчиком, правда? Тебе часто приходилось пользоваться печатающей с голоса машинкой? - Да, сэр. - Хорошо. Тогда ты, наверно, помнишь, как движется каретка этого устройства, возвращаясь для регистрации новой строки. В середине обратного движения она немного тормозится, чтобы не сломать стопор, ограничивающий ее ход. Меня интересует, какая конструкция применяется там. - В небольших установках обратный ход управляется эксцентриком, - с готовностью ответил Кэррел. - В крупных приборах используется электронное управление на основе клистрона, правда, я не знаю, как он действует. - Узнай об этом, - распорядился Амальфи. - А пока спасибо. Это именно то, что я хотел знать. Я хочу, чтобы приспособление, реализующее этот принцип, было встроено в схему управления полетом. Нам необходимо сбросить скорость при пересечении Солнечной системы, не изменив момент вхождения в облако. Это возможно? - По-моему, это довольно просто, - заверил Кэррел, отправляясь вниз. Секундой позже мимо пронесся сплющенный и покрытый пятнами красный гигант, промелькнувший, казалось, всего лишь в нескольких дюймах от города. Зазвонил телефон. - Мистер мэр, говорит О'Брайен. Города приближаются к Земле. Хотите посмотреть? - Уже? - изумился Амальфи. Город все еще находился от места назначения на расстоянии мегапарсеков. Казалось невозможным развить необходимую огромную скорость, чтобы поспеть к облаку вовремя. При мысли об этом даже мелькание звезд, проносившихся мимо, словно огоньки по сторонам шоссе, показалось мэру неожиданно успокаивающим. - Да, О'Брайен. Подключи большой шлем. Дай мне сигналы по всем линиям коммуникатора Дирака. Подготовься к переходу на запасной курс. Может быть, придется пойти на это. Мистер Кэррел уже связывался с тобой? - Нет, сэр, - ответил пилот. - Но я наблюдал признаки активности со стороны Отцов Города. Я думал, что это результат приказов, отданных вами или управляющим. Мне кажется, мы можем лишиться помощи компьютеров. - Ты прав. Ну ладно, О'Брайен, подключи меня. Амальфи надел большой шлем... ...и снова оказался в джунглях. Основная группа городов, сильно замедляя скорость, подходила к "местному скоплению", образующему сферу радиусом примерно в пятьдесят световых лет с солнцем в центре. Это был центр населенной галактики, даже несмотря на исход, происшедший за последние столетия, а голоса, звенящие сейчас над головами бродяг, словно долетали из глубин истории: Эридан-40, Процион, Крюгер-60, Сириус, 61 Лебедя, Альтаир, RD-4/4048, Вольф-359, Альфа Центавра... Слышать изредка голос самой Земли было не в новинку, но это очень походило на приветствия древних греков или Содружества Массачусетса. Король джунглей к этому моменту весьма преуспел, выстраивая города-Бродяги в боевой строй - огромный конус, ось которого достигала в длину восемнадцати миллионов километров. На вершине конуса располагались самые маленькие города, наверняка обладавшие только защитным вооружением. Они образовывали параболоид, напоминающий голову гигантской кометы. Крупные города заполняли собой тело конуса. Здесь находился и город Короля, однако, пришелец, присоединившийся к джунглям по пути, держался далеко позади, у самого основания радиуса. Такое построение давало возможность засланному в джунгли кораблю Амальфи наблюдать почти весь конус; задачей О'Брайена было следить за гигантской сферой-пришельцем, независимо от того, какой сферой обзора ему пришлось пожертвовать. Большую часть основной стены конуса составляли средние по размеру города-труженики, которые едва ли были хорошо вооружены. Но почти все они располагали мощными спиндиззи, поле которых могло отразить практически любые атаки. Возможно, лишь самые мощные из боевых кораблей имели шансы пробиться сквозь него. Амальфи оценил стратегическое мастерство Короля. Построение бродяг выглядело внушительно, а их предводитель весьма умело распорядился имеющимися возможностями. Джунгли определенно казались способными постоять за себя. К тому же, при таком расположении у них сохранялись значительные резервы усиления. В целом же их строй не создавал впечатления агрессивности, казалось, они спокойны и уверенны в себе. Амальфи поправил громоздкий шлем, напичканный датчиками, благодаря которым он смог оказаться в расположении событий, и положил руку на перила балкона рядом с рукояткой управления. В ушах его загремел голос: "Центр Безопасности Земли вызывает города-Бродяги. Приказываем сбросить скорость и оставаться на месте, пока мы не проведем проверку ваших намерений". - Еще чего?! - прозвучал ответ Короля. - Кроме того, мы предупреждаем вас о том, что по действующим законам Совета бродягам запрещено приближаться к Земле менее, чем на десять световых лет. Бродягам также не разрешается собираться в группы более четырех единиц. Однако, при условии соблюдения вами указанной дистанции последнее требование на время расследования снимается. - Мы не будем соблюдать дистанцию, - сказал Король. - Вам предоставится возможность хорошенько нас разглядеть. Мы не собираемся создавать еще одни джунгли. Не за этим мы пришли в такую даль. - В таком случае, - невозмутимо продолжал дежурный Центра Безопасности с безразличием бюрократа, не знакомого с эмоциями и целиком полагающегося на инструкции и предписания, - закон предписывает необходимость разрушения городов-нарушителей. Никаких оснований для исключения я не вижу. Полное наказание будет применено в этом случае, как во всех подобных. - Мы не захватчики и ничем не угрожаем Земле, но пару суровых, но справедливых обвинений мы выдвигаем. Мы пришли потому, что отчаялись добиться справедливости по-другому. Нам нужно только одно - справедливость. - Вас предупредили. - Вас тоже. Вы не осмелитесь напасть на нас. Мы граждане Земли, а не какие-нибудь разбойники. Мы хотим справедливости, и пришли только за этим. В приемнике Дирака, управляемом Отцами Города раздался внезапный щелчок - он настроился на другую частоту. Новый голос произнес: "Внимание полицейского отряда Тридцать два. Говорит Главный штаб. Вице-адмирал Макмиллан. Синяя тревога. Синяя тревога. Подтвердите прием". Снова щелчок - на этот раз Дирак избрал частоту, на которой Король обычно связывался с джунглями. - Держитесь, ребята, - прозвучал голос Короля. - Сохраняйте строй. Приготовьтесь разбить лагерь в пятнадцати градусах к северу от эклиптики, на орбите Сатурна. Точные координаты сообщу позже. Если мы с ними не договоримся, то пойдем к Марсу. Мы еще нагоним на них страху. Будем вести честную игру. - Вы уверены, что и они будут вести себя честно? - нетерпеливо прокричал кто-то. - Если хотите, можете возвращаться к Служителям. Жалеть не будем. Щ_е_л_к_. - Вызываю штаб. Группа Тридцать два подтверждает прием сигнала синей тревоги. Командор Эйзенштейн: группа Тридцать два приведена в состояние синей готовности. Щ_е_л_к_. - Эй вы, у основания конуса. Поосторожней, вы наступаете нам на пятки! - Вас понял, Буда-Пешт. - Внимательней. Масса должна распределяться равномерно... Щ_е_л_к_. - Внимание полицейского отряда Восемьдесят три. Говорит вице-адмирал Макмиллан из штаба. Синяя тревога. Синяя тревога. Подтвердите прием. Группа Тридцать два, красная тревога. Красная тревога. Подтвердите. Щ_е_л_к_. - Вызываем Землю. Станция Прозерпина Два. Вызываем штаб. У нас тут несколько городов. Какие будут инструкции? (- Где эта чертова Прозерпина? - спросил Амальфи Отцов Города.) (- ПРОЗЕРПИНА - ГАЗОВЫЙ ГИГАНТ ДИАМЕТРОМ ОДИННАДЦАТЬ ТЫСЯЧ МИЛЬ. РАСПОЛОЖЕНА ЗА ОРБИТОЙ ПЛУТОНА НА РАССТОЯНИИ...) (- Понял. Заткнитесь.) - Безопасность Земли. Не суйте свой нос, Прозерпина Два. Штаб контролирует ситуацию. Ничего не предпринимайте. Щ_е_л_к_. - Привет, штаб. Группа Восемьдесят три подтверждает прием сигнала синей тревоги. Говорит лейтенант Фиорелли. Группа восемьдесят три - синяя тревога. Щ_е_л_к_. - Буда-Пешт, они окружают нас. - Вижу. Формируйте лагерь, как я говорил. Они не осмелятся прикоснуться к нам, если мы не будем проявлять агрессивности. Не позволяйте им спровоцировать вас. Щ_е_л_к_. - Говорит станция Плутона. Мы видим передовые группы городов. - Сидите тихо, Плутон. - Они собираются разбить лагерь. Мы находимся напротив Прозерпины. Нептун и Уран в стороне от их курса... - Сидите тихо. Земное солнце на экране Амальфи постепенно становилось все крупнее, его размеры увеличивались с возрастанием скорости корабля-гиганта, двигающегося вместе с джунглями. Само земное солнце было по-прежнему невидимо из города. Шлем-приемник представлял солнце в виде огромной желтой искры, а не очерченного диска - угольная дуга, преломленная системой линз и направленная в бесконечность. И все-таки, несомненно, это было родное земное солнце. При виде его Амальфи почувствовал комок в горле. Херн-6 продолжал движение через центр галактики. Скопления звезд, столь характерные для других галактик, здесь были невидимы из-за облаков межзвездной пыли. Бешено летящая вперед планета только что оставила позади черную туманность, в которой самое мощное солнце казалось не более чем призраком. Впереди маячило коромысло Млечного пути, сулящее новые неожиданности. Амальфи не переставал удивляться тому, что простая желтая искра, которая могла показаться совершенно неприметной, заставляла его щурить наполненные слезами глаза. Джунгли к этому времени, медленно сбрасывая скорость, практически остановились. Прошло еще десять минут, и Амальфи заметил, что города замерли на фоне солнца. Корабль О'Брайена передавал теперь изображение Сатурна. Ни один из земных астрономов-любителей еще не наблюдал столь отчетливо эту гигантскую, стянутую кольцом, планету. Амальфи, казалось, был совершенно потрясен величием представшего его глазам зрелища, необычайно красивого и абсолютно невозможного. Газовый гигант, опоясанный жесткими, неподвижными кольцами! Какая сила заставила мэра покинуть родную солнечную систему с ее невыразимой красотой?! А у газового гиганта, помимо обычной семьи спутников величиной с Херн-6, была еще другая планета-спутник - более трех тысяч миль в поперечнике. Щ_е_л_к_. - Разбивайте лагерь, - звучал в наушниках голос Короля. - Мы пробудем здесь какое-то время. Да не напирайте вы там, сзади! Неужели не ясно: мы останавливаемся, неужели мне никак вам это не втемяшить? - Мы сбрасываем скорость нормально, Буда-Пешт. Это новый город напирает. У них, кажется, какие-то неприятности. Камера, установленная на корабле О'Брайена, позволяла поставить более точный диагноз. Огромный сферический объект отчетливо выделялся на общем фоне джунглей и, подрагивая, дрейфовал в стороне от края конусного строя, время от времени покрываясь дымкой под воздействием внезапной неконтролируемой поляризации. - Вызовите его, может быть нужна помощь. Остальные - занимайте свои орбиты. - О'Брайен, время! - рявкнул Амальфи. - Понял, сэр. - Как я узнаю, что рукоятка управления опять слушается меня? - С этим все в порядке, мистер мэр, - ответил пилот. - Отцы Города передадут управление, как только вы прикоснетесь к рукоятке. За пять секунд до того, как мы начнем резко тормозить, вы услышите звуковой сигнал. Затем, до момента полного торможения, гудок будет звучать каждые полсекунды. После последнего сигнала управление переходит к вам примерно на две с половиной секунды. Затем рукоятка перестанет слушаться вас, управление возвращается к Отцам Города. Щ_е_л_к_. - Адмирал Макмиллан, что собираетесь предпринять, если вообще собираетесь? Новый голос, прозвучавший по Дираку, сразу же не понравился Амальфи. Невыразительный и гнусавый, он начисто был лишен каких-либо эмоций, кроме, пожалуй, отчетливо выраженной самоуверенности. Амальфи подумал, что обладатель подобного голоса вряд ли будет откровенно смотреть в глаза собеседнику. Говоривший, по всей видимости, находился не на поверхности Земли. Наверняка, укрывшись в каком-нибудь надежном подземелье, он исподтишка наблюдал за разворачивающимися событиями. - Пока будем стоять на месте, сэр, - прозвучал ответ из штаба полицейского командования. - Они остановились и, судя по всему, изъявляют желание прислушаться. Я приказал командору Эйзенштейну следить за тем, чтобы там не возникло никаких беспорядков. - Адмирал, эти города нарушили закон. Они вошли в закрытую зону. К тому же, подобные скопления вообще запрещены. Вам это известно? - Да, мистер президент, - с уважением подтвердили из штаба. - Может быть, распорядиться о выборочных арестах?.. - Неужели вы думаете, что мы сможем пересажать всех летающих бродяг? Я хочу действий, адмирал. Надо преподать этим людям урок. Не можем же мы позволить, чтобы целые флотилии городов сваливались на Землю. Это дурной прецедент. Подрываются нормы морали в галактике. Если мы не возродим нравственные ценности первопроходцев, огонь охватит Землю, травой зарастут космические пути. - Да, сэр, - отозвался штаб. - Хорошие слова, если вы позволите мне высказаться. Жду ваших приказов, господин президент. - Вот я и приказываю: сделайте что-нибудь с этим безобразием. Этот лагерь - нарыв на нашем чистом небе. Вы лично отвечаете за все. - Да, сэр, - голос адмирала звучал твердо. - Командор Эйзенштейн, приступайте к операции А. Группа Восемьдесят два, готовность номер один. - Группа Восемьдесят два. Подтверждаем готовность номер один. - Эйзенштейн вызывает штаб. - Штаб слушает. - Макмиллан. Я подаю в отставку. Инструкции президента не предусматривали проведения операции А. Я не собираюсь брать на себя ответственность за это. - Выполняйте приказы, командор, - вежливо прозвучало из штаба. - Ваша отставка будет принята после того, как маневр осуществится. Города в напряженном ожидании висели на своих орбитах. Несколько секунд все было спокойно. Затем, похожие по форме на груши, боевые полицейские корабли, возникая словно ниоткуда, со всех сторон устремились к джунглям. Почти мгновенно четыре города испарились, превратившись в облака кипящего газа. Телекамеры Дирака на корабле-гиганте поспешно настраивались на резко возросшую интенсивность свечения. Города по-прежнему висели на своих местах, словно пораженные, как и сам Амальфи, совершенно не ожидавший от Земли такой жестокости. Только идеальное сочетание собственной вины и свирепости могло породить подобное убийство. Очевидно, президент и адмирал Макмиллан и составили гремучую смесь... Щ_е_л_к_. - Принимайте бой, болваны! - вопил Король. - Огонь! Тупицы! Они же сотрут вас в порошок! Вступайте в бой! Еще один город разделил судьбу предшественников. Полицейские стреляли из мощных бластеров Бете. Камеры, сосредоточенные на том, чтобы поймать в фокус возникающие на месте городов облака водорода и гелия, не успевали ухватить бледные смертоносные лучи. Было очень трудно эффективно выполнить приказ Короля. Но город Буда-Пешт уже бросился дугой из вершины конуса к Земле. Он нанес смертельный удар по одному из полицейских кораблей. Перед глазами Амальфи застыл сгусток сверкающего плавящегося металла. Рассасываясь, он постепенно бледнел. Несколько городов последовали за Королем, затем еще большее число и, наконец, целая волна... Щ_е_л_к_. - Макмиллан, остановите их! Я вас расстреляю! Они идут на нас... Каждую секунду появлялись новые полицейские корабли. Скопление городов-Бродяг постепенно окружала плотная мгла - туманность, образованная мириадами газовых молекул, пылью, парами воды и металла. Лучи Бете продирались сквозь эту туманность. Но и солнце начало воздействовать на облако и вся его масса начала светиться, отбрасывая все усиливающийся по яркости занавес на картину поля сражения. Изображение, передаваемое камерами Дирака, теряло четкость. События, развернувшиеся перед глазами Амальфи, напомнили ему одно давнишнее происшествие с NCC-1435 в созвездии Тельца, и взрывающиеся города в данном случае служили заменой взрывавшимся новым звездам. Однако, сейчас вспыхивало слишком много новых звезд, гораздо больше, чем если бы это были одни лишь города. Эти звезды вспыхивали за пределами лагеря. Полицейские корабли, к изумлению Амальфи, взрывались, едва появившись на горизонте. Города, сбившись в кучу, подобно рою пчел, отбивались от нападавших. Прекрасно понимая, сколь невелика боевая мощь городов, Амальфи никак не мог поверить в то, что именно они являются причиной исчезновения полицейских. Нет, тут было что-то другое. В ряды полиции затесался таинственный убийца... - Группа Восемьдесят два. Операция А, второй вариант! Наблюдательная станция полиции бесшумно взорвалась ярчайшей вспышкой. Города побеждали. Один полицейский корабль без труда мог разделаться минимум с тремя городами, а к началу сражения на каждый город приходилось по пять кораблей полиции Земли. У бродяг, казалось, не было ни малейших шансов. И все же победа, без всякого сомнения, склонялась на сторону бродяг. Города потоками устремились к Земле, кипя от гнева. Полицейские корабли со своим смертоносным оружием, взрывались на небе, словно искорки, разлетающиеся от костра. Немного впереди обезумевших городов тяжело катилась к Земле огромная серебристая, судя по всему, неуправляемая сфера. Теперь Амальфи видел и саму Землю - одну из маленьких голубовато-зеленых точек на экране. Точка эта, увеличиваясь в размерах, с невероятной скоростью превращалась в шар. Мэр не мог спокойно смотреть на это, щемящее сердце, зрелище. Глаза его наполнились сентиментальными слезами. Он попытался отвернуться, но взгляд невольно возвращался к такому знакомому шарику. Амальфи рассмотрел ледяную шапку, покрывавшую полюс планеты... Раздался гудок. От неожиданности Амальфи вздрогнул. Видимо, это был уже не первый сигнал, но предыдущие он не расслышал, поглощенный своими эмоциями. Через пару секунд город пересечет границы солнечной системы. Может быть, и раньше; мэр не знал, сколько гудков он пропустил, загипнотизированный чарами родной планеты. Интуиция подсказывала ему, что долгожданный момент наступил. Щ_е_л_к_. - ЛЮДИ ЗЕМЛИ. МЫ, ГОРОД ПРОСТРАНСТВ, ВЫЗЫВАЕМ НА ВАС... Амальфи резко повернул рычаг управления, описав им четко рассчитанную дугу. Отцы Города мгновенно перехватили управление, приняв его на себя. Земля и солнце исчезли из поля зрения. Планета Херн-6 начала быстро ускорять движение, удаляясь вглубь галактики, во имя которой погибли два города бродяг. - ВАШИ ЕСТЕСТВЕННЫЕ ХОЗЯЕВА ОДОБРЯЮТ, ЛЮДИ ЗВЕЗД, КТО ПОНИМАЕТ ВСЕЛЕННУЮ, ПОНИМАЕТ ДОЛГУЮ ЖИЗНЬ, ПОНИМАЕТ НАСЛЕДНИКОВ, ЛЮДИ ОТСТАЛОЙ ДЕКАДЕНТСКОЙ ЗЕМЛИ ТАКИМ ОБРАЗОМ, НОВЫЕ ПРАВИТЕЛИ КОТОРОЙ, ПРИБЛИЖАЮТСЯ. НАМИ ИНСТРУКТИРУЕМ ВАС СКОРО ПРИГОТОВИТСЯ... Напыщенный голос внезапно замолк. Последние отблески голубой точки исчезли из виду. Земля - родина предков Амальфи - опять осталась далеко позади. Планета Херн-6 содрогнулась и зазвенела. Амальфи бросило на пол балкона. Тяжелый шлем давил на плечи, не давая возможности наблюдать за ходом продолжающегося сражения. Однако, ему уже было все равно. Ударная волна, исчезновение загадочного голоса означали конец настоящей битвы в джунглях. Это означало конец любой реальной угрозы Земле. Конец сражения означал и окончание эпохи городов-Бродяг. Не только тех, кто собрался в этих беспримерных джунглях, но и всех остальных, включая и собственный город Амальфи. Ударная волна, докатившаяся до башни Городского Центра через скалы планеты Херн-6, свидетельствовала о том, что мэр четко использовал свой шанс. За те короткие мгновения, которые имел Амальфи, чтобы изменить курс планеты, он успел сделать свое дело. Должно быть, где-то на обращенном вперед полушарии планеты сейчас образовался огромный, раскаленный добела кратер. Этот кратер и остатки металлических солей, растворившихся и осевших на его расплавленной поверхности, - вот все, что осталось от старейшей из легенд бродяг. Орбитальный форт Веги. Теперь никогда никто не узнает, сколь долго это средоточие, квинтэссенция военной мощи Веги скиталось по галактике в ожидании неповторимой возможности нанести удар. Вряд ли ответ на этот вопрос можно найти на планетах Веги, где загадочный форт в такой же степени, как и повсюду, представлялся не более, чем мифом. Однако, форт все-таки был реальностью. Он использовал свой единственный шанс отомстить землянам за свою родную бело-голубую Вегу, уже не надеясь возродить ее былое величие и влияние, а просто, чтобы уколоть ненавистную ему планету, которая когда-то давно лишила его родину могущества. Едва ли форт рассчитывал подчинить себе землян. Но в сумятице марша бродяг он просто увидел возможность мщения, правильно рассчитав, что власти Земли не сразу решатся атаковать города, и у него будет достаточно времени для долгожданного триумфа. Форт влился в поток бродяг, словно вернувшись из долгой ссылки, отвергнутый сначала как город, потом как невероятная выдумка, чтобы нанести последний удар. Башня слегка покачивалась под воздействием затухающих колебаний. Амальфи, держась руками за перила, поднялся на ноги. - О'Брайен, отключайся. Планета пойдет своей дорогой. Город переходит на другую орбиту. - Мы направляемся к Большому Магелланову Облаку? - Правильно. Осмотри, нет ли каких-нибудь повреждений после землетрясения. Передай распоряжение Хэзлтону и Кэррелу. - Да, сэр. Веганская крепость была невероятно близка к победе, если бы не пилотируемый Амальфи спаситель Земли - Херн-6. Земляне никогда не узнают об этом; полет далекой планеты так и останется в их истории незначительным, ничем не примечательным эпизодом. Останки одного из главных участников событий продолжали кипеть в кратере на переднем полушарии планеты Херн-6. Амальфи позаботился о том, чтобы эта планета была потеряна для землян навеки... И сама Земля тоже потеряна для бродячих городов, потеряна отныне и навсегда. В старом кабинете мэра собрались все: Ди, Хэзлтон, Кэррел, доктор Шлосс, сержант Андерсон, Джейк, О'Брайен, техники. Горожане с волнением следили за собранием - трансляция шла по всем каналам на весь город. Даже Отцы Города отложили все свои дела. Подобного интереса не вызывало ни одно событие со времени последних выборов, тех выборов, по результатам которых Хэзлтон получил место управляющего. Немногие помнили те давние события, хотя Отцы Города сохранили все подробности в своей необъятной памяти и вполне могли воспользоваться ими в нынешних обстоятельствах. Полутона не были сильной стороной Отцов Города. Амальфи начал говорить. Голос его звучал спокойно, по-деловому. Обращался он сразу ко всем, к городу в целом, но смотрел прямо на Хэзлтона. - Прежде всего, - говорил мэр, - хочу довести до вашего сведения сложившуюся общую физическую и астрономическую ситуацию. После того, как некоторое время назад мы отделились от планеты Херн-6, эта планета продолжила путь в направлении Малого Магелланова Облака. Для тех из вас, кто родом из северных районов галактики, могу сообщить, что это - одна из двух небольших галактик-спутников, которые отдаляются от основной галактики вдоль южного рукава. Херн-6 находится на пути в тот район, и, если не произойдет ничего неожиданного, планета скоро пройдет через Облако и выйдет в межгалактическое пространство. - Мы оставили на планете почти все оборудование, собранное в других городах во время пребывания в джунглях. Другого выхода у нас не было. В городе не было места для всех этих машин. Оставаться на Херн-6 мы тоже не могли. Земляне будут преследовать планету до тех пор, пока она не выйдет за пределы галактики. Если бы мы остались там, они не отвязались бы от нас. - Почему, сэр? - несколько голосов прозвучали почти одновременно. - Причин этому много. Прежде всего, полет планеты под нашим руководством через всю солнечную систему, а также по основным межзвездным маршрутам сквозь некоторое число звездных систем - серьезное нарушение земных законов. Кроме того, земляне обвинили бы нас в уничтожении города. Они и понятия не имеют о том, что это был за "город" в действительности. И очень важно, чтобы они никогда об этом не узнали; если же мы не сумеем сохранить секрета, мы будем вписаны в историю как убийцы. Ди сделала протестующий жест: "Джон, почему мы не можем получить признание? Особенно сейчас, после того, как мы оказали землянам такую услугу". - Потому что эта история еще не закончилась. Для тебя, Ди, жители Веги - это просто один из древних народов, о которых ты впервые услышала три столетия назад. Находясь на Утопии, ты была отрезана от истории галактики. А правда заключается в том, что Вега правила галактикой еще задолго до землян, и они только что показали нам, как опасно по-прежнему с ним конфликтовать. Этот форт не мог существовать сам по себе, в вакууме. Время от времени ему, как и нам, необходимо было заходить в порт. Являясь военной машиной, он нуждался в более сложном обслуживании и ремонте, что мог бы осуществить сам. - Где-то в галактике находится колония Веги, по-прежнему таящая в себе опасность. Колония не подозревает о том, что произошло с главным ее оружием. Необходимо заставить колонии поверить, что форт по-прежнему скитается по галактике, что на сей раз попытка реванша оказалась неудачной, но он продолжает искать свой шанс. Если в колонии узнают, что форт уничтожен, они начнут строить новый. - Новый форт наверняка добьется цели. Первый погиб, главным образом, из-за бродячей природы той культуры, которая развивалась в сознании землян. Он был побежден бродягами, а мы просто оказались тем городом, которому было суждено решить его судьбу. Но это вовсе не случайность, что именно мы оказались исполнителями этой задачи. - Сейчас наступают такие времена, когда бродяги не будут больше играть ключевой роли в нашей галактике, а сама она, включая и Землю, входит в глубокую депрессию. Если веганцы узнают, что форт пытался нанести удар по Земле, но в результате погиб сам, они в тот же день начнут строить новый. И тогда... Нет, Ди, боюсь, нам придется держать наш подвиг в секрете. Девушка, не желая соглашаться, с надеждой посмотрела на Хэзлтона, но тот отрицательно покачал головой. - Наше положение не так уж плохо, - продолжал Амальфи. - Мы по-прежнему поддерживаем огромную скорость, приданную нам спиндиззи планеты Херн-6, когда мы летели вместе с ней. Это, правда, не то, что было, когда мы путешествовали на планете Он, но все же маневрировать худо-бедно мы сможем. Мы сумеем войти в любой порт, попадающий внутрь конуса, образованного при вращении кривой, соответствующей нашей траектории. К тому же, земляне располагают информацией только о маршруте Херн-6, а нас они, наверняка, выпустили из виду. - С другой стороны, наше оборудование давно износилось, и своим ходом нам уже далеко не забраться. Следующее приземление вполне может стать последним. Денег на новые машины у нас нет, а без новых машин нам их никогда не заработать. Так что следующий порт захода нам необходимо выбирать особенно тщательно. Поэтому я и пригласил вас всех на это совещание. - Босс, вы уверены, что дела действительно так плохи? - спросил один из инженеров. - Мы можем провести необходимый ремонт... "ГОРОД НЕ СМОЖЕТ ПЕРЕЖИТЬ ЕЩЕ ОДНО ПРИЗЕМЛЕНИЕ", - прозвучал голос Отцов Города. Инженер смущенно замолк и отступил. - Наша теперешняя орбита, - продолжил Амальфи, - в конце концов приведет нас к Большому Магелланову Облаку. При той скорости, которую мы сейчас выдерживаем, понадобится около двадцати лет, чтобы добраться туда. Правда, если учесть изношенность наших двигателей, придется накинуть еще лет шесть. Я предлагаю двигаться к Большому Магелланову Облаку. Раздались крики. Казалось, весь город вопит от удивления. Амальфи поднял руку. Те, кто находился в комнате, умолкли, однако за ее пределами шум еще некоторое время продолжался. Едва ли это можно было назвать общим протестом. Скорее, шум этот походил на возникающий при спорах гомон. - Я понимаю, что вы сейчас чувствуете, - произнес Амальфи, переждав и убедившись, что его услышат все. - Это долгий путь. На ближнем краю Облака есть одна или две колонии, но настоящей торговой деятельности там нет. Нам придется осесть там, возможно, даже заняться фермерством. С бродячим образом жизни будет покончено, мы перестанем быть звездными скитальцами. Я понимаю, от многого придется отказаться. Но я хочу, чтобы вы все осознали, что работы в галактике у нас больше не будет, получить ее нет никаких надежд, даже если нам удастся привести себя в порядок. Выбора у нас нет. Мы _д_о_л_ж_н_ы_ подыскать для себя планету, которая отныне станет нашей. "ОБЪЯСНИТЕ ВАШУ ТОЧКУ ЗРЕНИЯ", - вмешались Отцы Города. - Я как раз и собираюсь это сделать. Вы все знаете, что случилось с экономикой галактики. Она в полном развале. Пока валюта на основных космических маршрутах была устойчивой, мы могли получить за свою работу хоть какую-то плату. Но теперь все иначе. Принятие в качестве единой валюты лекарств делает жизнь бродяг совершенно невозможной, поскольку они вынуждены пользоваться ими не как деньгами, а именно как л_е_к_а_р_с_т_в_а_м_и_. Иначе города просто опустеют. Наше процветание целиком зависит от долголетия, которое, в свою очередь, возможно только при постоянном употреблении антинекротиков. Я не говорю сейчас о чрезвычайных ситуациях, например, о чуме, с которой мы столкнулись недавно - я думаю, все вы помните об этом. Мы живем на долголетии. И никак не можем им торговать. - Но это только начало. Стандарт, основанный на лекарстве, как валютной единице, скоро рухнет. Я думаю, это произойдет еще быстрее, чем в случае с германием, и будет окончательно. Наша галактика огромна. Прежде чем экономика опять стабилизируется, она еще пройдет через дюжину самых разных финансовых стандартов. Локальные денежные системы я и не упоминаю: их будут тысячи. Переходный период продлится не менее столетия... "НЕ МЕНЕЕ ТРЕХ СТОЛЕТИЙ", - вмешались в разговор Отцы Города. - Ну хорошо, три столетия. Я просто оптимистичен. В любом случае совершенно очевидно, что мы не сумеем заработать на жизнь в условиях нестабильной экономики. Мы не можем позволить себе спокойно ждать, когда экономика опять упорядочится. Тем более, что совершенно неизвестно, найдется ли бродягам место в том новом укладе, который установится со временем. Лично мне кажется, что у бродяг нет шансов на выживание. После этого марша земляне будут вести себя с ними очень жестко. Я понимал это, но не мог поступить иначе. Другого способа заманить веганцев не было. Но и без этого марша бродяги все равно столкнулись бы с этими проблемами: от депрессии никак не уйти. История свидетельствует, что периоды экономического управления всегда сменялись периодами жесткого экономического контроля, когда запрещалось практически все, что невозможно контролировать полностью. Это и свободная торговля, и неограниченные кредиты, и свободный рынок труда. Наш город целиком зависит от рынка труда. Если даже ему удастся пережить переходный период - что маловероятно - город все равно будет анахронизмом в новой экономике. Вряд ли рискую ошибиться, если скажу, что в конце концов нам _п_р_и_д_е_т_с_я_ сесть на ту планету, которую изберет для нас правительство. Мое предложение таково: мы сами должны выбрать для с_е_б_я_ гавань, прежде чем правительство сделает это за нас. Мы должны забраться как можно дальше, за сотни парсеков от тех мест, где полиция соберется искать нас. Возможно, нам удастся найти такую планету, которая сама постоянно и с хорошей скоростью удаляется от правительства и всего, что оно в конце концов захочет прибрать к своим рукам. Как только мы туда доберемся, сразу же начнем обустраиваться. Некогда мы были свободными, но сейчас зарождается эпоха нового империализма, и мы должны уйти за пределы возможной границы и основать собственную империю. Но давайте смотреть правде в лицо. С _б_р_о_д_я_г_а_м_и_ покончено. Все молчали, тупо глядя друг на друга. "ТОЧКА ЗРЕНИЯ ВЫРАЖЕНА ПРЕДЕЛЬНО ЯСНО, - спокойно подвели итог Отцы Города. - МЫ ПРИСТУПАЕМ К ИЗУЧЕНИЮ ВЫБРАННОГО РАЙОНА. ОТЧЕТ БУДЕТ ГОТОВ ЧЕРЕЗ ЧЕТЫРЕ-ПЯТЬ НЕДЕЛЬ." В просторном кабинете мэра по-прежнему царило молчание. Бродяги погрузились в глубокие раздумья. Конец скитаниям. Собственная планета. Отдыхающий город, восходящее и заходящее над ним солнце. Времена года. Тишина, свободная от гудения гравитационных полей. Никакого страха, ни сражений, ни поражений, никаких преследований. Размеренная жизнь. А звезды - всего лишь яркие точки, застывшие на небе. Если бы подобную перемену давно устоявшихся привычек, естественно, "в обратную сторону", предложили какому-нибудь аборигену-планетянину, он, наверняка, с ужасом отверг бы такую перспективу. Но бродяги давно привыкли к переменам; по существу, именно постоянные перемены и были основным стабильным фактором их жизни. Это также и единственный устойчивый фактор в жизни человека, живущего на планете - просто его никогда не тыкали в это носом. Но при всем этом, если бы бродяги не были, по существу, бессмертны, если бы они, подобно насекомым, проколоты булавкой неумолимого коллекционера, были ограничены быстротечностью отпущенного им времени, Амальфи пришлось бы всерьез опасаться за исход своего начинания. Перспектива скорой смерти делает людей беспокойными. Пройдет всего несколько лет, и бродяги, остепенившись, найдут свою сказочную страну Эльдорадо и будут жить, наслаждаясь мыслью о суетности мира. Победа над старением практически покончила с этим Фаустовским безумием. По прошествии трех-четырех веков жизни люди, устав, переставали искать то, чему нет названия, они становились опытнее и мудрее и начинали думать о будущем не как о чем-то, обещающем спокойствие и богатство, а просто как о неизбежности приближения еще не происходившего. Люди стали интересоваться настоящим, тем, что совершалось сегодня, а о будущем размышляли с равнодушием, готовые покорно принять все, что бы оно ни принесло. Никто больше не прожигал свою жизнь в поисках катастрофы, имя которой "безопасность". Короче говоря, все стали немного более реалистичными и гораздо более усталыми. Амальфи, преисполненный спокойствия и уверенности, ждал. Он знал, что сначала последуют самые слабые возражения, которые без труда можно будет отклонить. Однако, молчание завороженных слушателей продолжалось дольше, чем он предполагал. Мэр начал даже подозревать, что под конец его аргументы были слишком абстрактны. Если это действительно так, сейчас самое время добавить жизненной практичности... - Это решение удовлетворит всех, - быстро объявил мэр. - Хэзлтон просил освободить его от занимаемой должности; предложенный мной вариант позволит ему уйти в отставку очень удобным способом. Мы сможем выйти из-под юрисдикции полиции. Кэррел, если он еще не раздумал занять этот пост, станет управляющим. Я дам согласие, поскольку управлять ему придется оседлым городом, а большое опасение внушают мне именно его способности как пилота. Он... - Босс, позвольте мне прервать вас на минуту? - Давай, Марк. - Все, что вы сказали, звучит очень разумно, и все-таки, почему нам надо так спешить? И вообще, зачем такой максимализм? Правда, что Херн-6 следует курсом, который находится в стороне от Большого Магелланова Облака, правда и то, что туда очень и очень далеко, и если полицейские решат искать нас, им придется обследовать огромный пустынный район. И все же, разве нельзя спрятаться где-нибудь поближе, в нашей галактике? Зачем нам покидать ее? Зачем разбивать лагерь в каком-то Облаке, удаляющемся от галактики с колоссальной скоростью? "ТРИСТА СОРОК ЧЕТЫРЕ МИЛИ В СЕКУНДУ", - уточнили Отцы Города. - Да заткнитесь вы. Хорошо, пусть скорость и не такая уж большая. Все равно, до этого Облака очень далеко. Если вы назовете точные цифры, я перебью все ваши лампы. Пожелай мы когда-нибудь вернуться в свою галактику, нам придется искать планету, которая могла бы доставить нас сюда. - Хорошо, - сказал Амальфи. - Что ты предлагаешь? - Почему бы нам не спрятаться в каком-нибудь большом звездном скоплении здесь, в нашей галактике? Конечно, не в таком проклятом богом месте, как созвездие Служителей. Можно, например, отправиться к Большому Скоплению Геркулеса. В конусе, который перекрывает наша орбита, найдется не одно подходящее место. Есть, кстати, еще скопление Цефеид, где, не зная направления силовых полей, никто не сможет провести корабль, управляемый спиндиззи. Вероятность того, что полицейские смогли бы нас там обнаружить, ничуть не больше. Однако, если бы условия вдруг изменились, мы опять бы заняли достойное место у себя на родине. Амальфи не стал оспаривать этот довод. Логичнее подобное мнение прозвучало бы из уст Кэррела, обвиненного только что в неспособности нормально управлять полетом. Мэру было достаточно уже того, что первым начал возражать отставной управляющий. - А мне нет никакого дела до того, улучшится здесь ситуация или нет, - неожиданно вмешалась Ди. - Мне нравится идея иметь собственную планету, и чем она будет дальше от полицейских, тем лучше. Если эта планета действительно станет нашим домом, что нам с того, что через два или три столетия снова могут появиться бродяги? Нам-то больше не нужно быть бродягами. - Ты говоришь так, - перебил ее Хэзлтон, - потому что еще очень молода - тебе нет и трехсот лет, и к тому же, ты не отвыкла от жизни на постоянной планете. Но не все здесь такие, как ты. Кто-то из нас постарше. Есть и такие, кто испытывает склонность к скитаниям. Я не о себе говорю, Ди. Ты это знаешь. Я был бы счастлив выбраться из этой кучи дерьма. Но это предложение мне не нравится, оно дурно пахнет. Ты уверен, Амальфи, что хочешь совершить посадку не только для того, чтобы избежать смены администрации? Ты же знаешь, что это не поможет. - Конечно, знаю, - подтвердил Амальфи. - Едва мы прикоснемся к поверхности, я тоже подам в отставку. Но пока я еще исполняю свои обязанности и буду делать то, что положено. - Я не об этом говорю. Делай, как знаешь. Я только хочу понять, зачем нам нужно это Магелланово Облако. - Потому что оно станет нашим, - резко вмешался Кэррел. Хэзлтон удивленно повернулся к нему, однако юноша отвел горящие энтузиазмом глаза. - У нас будет не только своя планета - какую бы мы ни выбрали - у нас будет собственная галактика! Каждое из этих Магеллановых Облаков - это целая галактика. Я знаю это. Я вырос на юге, на планете, где ночью Магеллановы Облака проходили по небу подобно вихрям искр. Большое Магелланово Облако даже имеет собственный центр вращения. С моей родной планеты его не было видно - слишком мало расстояние, зато с Земли можно было отчетливо различить спираль Милна. Оба облака удаляются от нашей галактики, стремясь обрести независимость от нее. Черт возьми, Марк, все дело не в какой-то одной планете. Это просто ничто. Мы не сможем летать целым городом, но мы сможем построить корабли. Мы создадим колонии; установим такую экономику, которая будет нам удобна и выгодна. Подумай, у нас будет своя галактика! Что еще можно пожелать? - Это слишком просто, - упрямо возразил Хэзлтон. - Я привык бороться, чтобы достичь чего-нибудь. Привык сражаться за наш город. Я хочу работать головой, а не сидеть без дела. Все, что вы оба говорите о космических кораблях и колонизации, - это просто прекрасно. Но сначала мы станем тянуть лямку, пахать и сеять. Поэтому я и возражаю против твоего плана, Амальфи. Мы попадем в ситуацию, когда наш огромный опыт будет бесполезен. - Не согласен, - спокойно сказал Амальфи. - В галактике Большого Облака уже существуют колонии. И они основаны не с помощью кораблей. Их создали летающие города. В ту пору, когда они появились, только город мог долететь в такую даль. - Ну и что? - А то, что не стоит и мечтать о том, что мы спокойно сядем и безмятежно возьмемся за мотыги. Нам придется повоевать, чтобы создать свое поселение. Завоевать хотя бы кусочек Облака, поверь мне, будет очень непросто. Предстоит выдержать самое большое сражение из всех, в которых нам доводилось участвовать. Будем драться с бродягами, которые, наверняка, забыли свою историю и свое наследие, но которые все же остаются бродягами. Мысли об уединении пришли им в голову гораздо раньше, чем нам, и теперь они будут насмерть стоять за свой приоритет. - Ну что ж, это их право. А зачем нам вторгаться в их владения, когда вокруг столько пустынных созвездий? Любое из них ничуть не хуже. - Потому что они сами - преступники. Даже еще хуже. Как ты думаешь, зачем в старые времена какому-нибудь городу могло понадобиться забираться туда? Ведь тогда бродяги были полноправными, уверенными в себе гражданами галактики. Почему бы им не остановиться в одном из гигантских созвездий? Подумай, Марк! Ответ прост. Это - бандиты. Эти города были вынуждены отправиться в такую даль, скрываясь после преступлений, сделавших их врагами всех звездных систем в галактике. Один такой город ты и сам можешь назвать, и сейчас он наверняка там. Это - Главные Межзвездные Торговцы. Тор Пять - далеко не единственное место, хранящее о них самые неприятные воспоминания. Думаю, что по всей галактике полно людей, мечтающих о том, чтобы этих злодеев настигло заслуженное наказание. Куда они могли отправиться, если не в Большое Магелланово Облако? Их не остановило бы даже, если в пути им пришлось бы голодать все пятьдесят лет. Хэзлтон медленно сплетал кисти рук, то с силой сдавливая, то расслабляя пальцы, и они то белели, то наливались кровью. - О боги, - произнес он, сквозь зубы. - Бешеные Псы. Да, куда еще они могли уйти! Теперь я знаю, с кем я хочу встретиться. - Не забывай, Марк, что встреча может и не состояться. Облака - это целая галактика. - Конечно, конечно. Там могут быть и другие бандиты. Но если Бешеные Псы действительно находятся там, я хотел бы встретиться с ними. Помню, однажды на Тор Пять я побывал у них в гостях. Очень неприятные остались у меня впечатления. Что касается меня, я готов сражаться, чтобы очистить Облако от этого мусора. - Галактика, - почти беззвучно бормотала Ди. - Галактика с домом... своим домом. - Галактика, принадлежащая бродягам, - сказал Кэррел. По всему городу разлилась тишина. Казалось, горожане как один принялись вдруг размышлять о своей судьбе. "ЕСТЬ ЛИ У МИСТЕРА ХЭЗЛТОНА И МИСТЕРА КЭРРЕЛА ДОПОЛНЕНИЯ К СКАЗАННОМУ?" - трубным, отдаленно напоминающим человеческий, голосом прогремели Отцы Города. Голос проникал в каждую щель летящего города. Как и ожидал Амальфи, такая пространная дискуссия на темы внешней политики заставила Отцов Города поверить, что предстоят выборы мэра, а не управляющего городом. "ЕСЛИ НЕТ ДОПОЛНЕНИЙ И ЕСЛИ НЕТ ДРУГИХ КАНДИДАТОВ, МЫ ГОТОВЫ ПРИСТУПИТЬ К ПРОЦЕДУРЕ". Некоторое время собравшиеся в кабинете Амальфи озадаченно молчали. Затем Хэзлтон первым понял, какую ошибку допустила машина. Он рассмеялся. - Никаких дополнений, - сказал он. Кэррел, улыбнувшись, промолчал. Десятью секундами позже Джон Амальфи стал вновь избранным мэром новорожденной галактики. 8. ГЛАВНЫЕ МЕЖЗВЕЗДНЫЕ ТОРГОВЦЫ Город завис и затем тихо опустился в полумраке раннего утра на огромное каменное плато, которое Прокторы планеты указали как место посадки. Кромка окутанного туманом Малого Магелланова Облака только что коснулась линии горизонта на западе, а все облако занимало почти 35 угловых градусов неба. По предварительным расчетам облако должно зайти в 5 часов 12 минут утра, а в 6 часов начнет подниматься ближняя кромка старой галактики - родины, которую они покинули навсегда. Летом солнца восходят еще раньше. Все это вполне удовлетворяло Амальфи. То обстоятельство, что в течение нескольких ближайших месяцев родная галактика будет плохо видна на тусклом ночном небе, явилось основной причиной, по которой мэр выбрал для посадки именно эту планету. Ситуация, сложившаяся к этому времени в погибающем городе, была слишком сложна, чтобы обременять его граждан еще сентиментальной ностальгией. Город выполнил посадку, рокот спиндиззи затих. Снизу доносился становящийся все громче шум: скрип и рев механизмов, крики людей. Команда геологов, как обычно, не теряла времени даром. Однако, Амальфи не очень хотелось сразу спускаться на поверхность. Оставаясь на балконе Городского Центра, он вглядывался в мрачное ночное небо. Плотность звезд в Большом Магеллановом Облаке была необычайно высокой. Даже вне основных созвездий звезды часто располагались настолько близко друг к другу, что расстояния между ними составляли не световые годы, а всего лишь месяцы. И если сам город больше лететь не сможет, - что казалось вполне вероятным, поскольку вслед за спиндиззи на Двадцать третьей улице отказала и установка на Шестидесятой улице, - можно будет организовать межзвездные коммерческие операции, пользуясь грузовыми кораблями. Оставшиеся в городе спиндиззи, если их разобрать и по одному установить на корабли, обеспечат вполне значительное ядро маленького флота. Конечно, это будет не совсем то, к чему привыкли бродяги, странствуя по разбросанным по всей галактике, не похожим одна на другую цивилизациям Млечного Пути. И все-таки, в некотором смысле бродяги будут заняты коммерцией, которая всегда была им необходима как кислород. Амальфи посмотрел вниз. В свете сверкающих звезд на западе до самого горизонта ширилось ровное опаленное плато, на которое опустился город. На востоке оно простиралось не более чем на милю и сменялось там просторным участком земли, разбитым на небольшие квадраты. Представлял ли каждый из этих крошечных квадратов индивидуальную ферму - этого он пока сказать не мог, но у него имелись подозрения. Еще во время переговоров с Прокторами планеты о возможности посадки Амальфи уловил в их речи нотки, характерные для феодального периода. Пока Амальфи осматривал окрестности, по соседству, между городом и раскинувшимся на западе плато, быстро выросло высокое строение - геологи установили первую буровую вышку. Зазвонил телефон, закрепленный на перилах балкона. Амальфи снял трубку. - Босс, мы собираемся бурить скважину, - прозвучал голос Хэзлтона. - Ты спустишься? - Да. Что показывает разведка? - Ничего особенного, но скоро мы узнаем точно. Вполне возможно, что нефть здесь все-таки есть. - Хорошо бы. Сколько раз мы оказывались в дураках. Начинайте бурить, я сейчас спущусь. Едва мэр успел повесить трубку, как рокот буровой установки нарушил тишину летней ночи, эхом отражаясь от возвышающихся вокруг зданий. Наверняка какая-нибудь одна из планет Большого Магелланова Облака впервые слышала этот звук - возмущенный рев разрушающихся молекул, хотя подобная техника была известна на планетах Млечного Пути еще столетия назад. По дороге к тому месту, где расположились геологи, Амальфи несколько раз останавливали люди, обращавшиеся к нему с просьбами. Когда он, наконец, добрался до места, уже рассвело. Пробная скважина была пробурена, и геологи налаживали вторую установку, на вершине которой маячил Хэзлтон, оживленно махавший рукой. Амальфи ответил ему и направился к лифту. Наверху дул теплый, сильный ветер, порывы которого запутали волосы Хэзлтона вокруг дужек наушников. После долгих лет пребывания в условиях принудительного кондиционирования в городских помещениях Амальфи испытывал сейчас давно забытые ощущения. - Что-нибудь известно, Марк? - Ты пришел как раз вовремя. Сейчас узнаем. Первая буровая вышка закачалась, когда длинный стержень упругой породы вырвался из почвы и ударил в боковые перекрытия. Долгожданный черный фонтан все не появлялся. Амальфи, свесившись с балкона, наблюдал за тем, как рабочие подтягивали наверх емкость с пробами. Лебедка скрипела и трещала, двигатель пыхтел от натуги. - Ничего нет, - с огорчением произнес Хэзлтон. - Я так и знал. Нельзя было верить этим проклятым Прокторам. - Уверен, нефть тут где-нибудь все-таки есть, - проронил Амальфи. - Мы ее достанем. Пойдем вниз. Внизу старший геолог вскрыл извлеченный на поверхность резервуар и вставил в него карандаш-индикатор. Он бросил на Амальфи быстрый, как у ящерицы, взгляд, когда тень Амальфи легла на стол. - Залежей нет, - четко заключил он. Амальфи задумался. Теперь, когда город навсегда был отрезан от родной галактики, работа, ради денег, не имела особого значения. Прежде всего необходима была нефть, из которой получали различные продукты питания. Работа, гарантирующая доходы в местной валюте, будет важна позднее. Пока же городу придется работать, принимая оплату в виде разрешения на проведение буровых работ. При первом же контакте с местными жителями создалось впечатление, что никаких сложностей в этом не будет. Население планеты не располагало необходимыми техническими средствами, чтобы добраться до наиболее мощных и глубоко залегающих нефтяных горизонтов. Город мог рассчитывать на большое количество нефти, в свою очередь пообещав Прокторам выдавать им добываемый попутно молибден и вольфрам. Но если бы вдруг здесь не оказалось достаточно нефти... - Надо пробурить еще две скважины, - сказал Амальфи. - Наверняка, нефть есть, только еще глубже. Вы же получили нефтяные следы. Мы закачаем туда желеобразный газолин и рассечем пласт. Если купола нет, мы можем вскипятить нефть. Так или иначе, она выйдет оттуда. - "Бифштекс вчера и бифштекс завтра", - пробормотал Хэзлтон. - Но никогда "бифштекс сегодня". Амальфи резко повернулся к управляющему, ощутив, как кровь внезапно бросилась ему в голову. - Ты что же, думаешь, мы сможем получить еду каким-нибудь другим образом?! - прорычал он. - Эта планета отныне будет нашим домом. Тебе больше хотелось бы стать фермером, как туземцы? Мне казалось, что после путешествия на Горт ты несколько изменил свои представления об _э_т_о_м занятии. - Я говорю о другом, - спокойно ответил Хэзлтон. Его загорелое, обветренное лицо не могло побледнеть и лишь слегка посинело под бронзовой кожей. - Я не хуже тебя знаю, что мы пришли сюда, чтобы добыть еду. Мне просто кажется забавным, что, приземлившись сюда ради пищи, мы начали с выполнения обычной работы. - Виноват, - смягчаясь, сказал Амальфи. - Нам следует быть очень осмотрительными. Сейчас трудно правильно оценить наше положение. Местные жители освоили только самые ближние пласты под поверхностью планеты, у них самые примитивные методы очистки. Если мы сможем решить проблему продовольствия, у нас будет прекрасный шанс превратить это Облако в процветающее общество. Амальфи, повернувшись спиной к буровым установкам, медленно двинулся прочь от города. - Хочу прогуляться, - сказал он. - Не желаешь составить компанию, Марк? - Прогуляться? - Хэзлтон, казалось, был удивлен. - А что, можно. Хорошо, босс. Некоторое время они молча, устало брели по плато. Идти было довольно трудно: мелкую почву паутиной покрывали глубокие рытвины, с трудом различимые в тусклом утреннем свете. Растительности видно не было, только кое-где редкие тощие кустики да напоминающая крапиву невысокая трава. - Для фермерства условия здесь, кажется, не самые подходящие, - заметил Хэзлтон. - Хотя я, конечно, мало что в этом понимаю. - Там, дальше, почва гораздо лучше. Из города это видно, - ответил мэр. - А это плато, действительно, проклятое место. Пока я собственными глазами не увидел показания приборов, никак не мог поверить, что здесь нет радиоактивности. - Думаешь, это следы войны? - Наверно. Видимо, она прошла очень давно. Но основные разрушения все же следствие геологических явлений. Слишком долго этот район предоставлен самому себе. Верхний слой почвы почти полностью исчез. Странно, если учесть, насколько интенсивно осваиваются другие части планеты. Неожиданно они наткнулись на крутую расселину и почти что скатились по ней вниз. Карабкаясь вверх по противоположной стороне, путники время от времени обменивались репликами. - Босс, объясни мне, - сказал Хэзлтон. - Я никак не могу понять, зачем мы полезли на эту планету? Ведь видели, что здесь уже есть жители. А до этого пропустили несколько весьма подходящих планет. Мы собираемся изгнать туземцев? Даже если бы это было справедливо и законно, все равно мы сейчас не очень-то готовы к подобным операциям. - Ты думаешь, Марк, в Больших Магеллановых Облаках есть полицейские с Земли? - Нет, - ответил Хэзлтон. - Но бродяги тут имеются. Если нужно будет добиваться справедливости, то я прежде всего обращусь к ним, а не к полиции. Так каков ответ, Амальфи? - Возможно, нам придется попросить их немного потесниться, - ответил мэр, наклонив голову. Оба солнца светили им прямо в глаза. - Главное, Марк, это знать, куда поднажать. Ты слышал, какую характеристику давали этой планете жители близлежащих планет, когда мы пролетали мимо них? - Они ее просто ненавидят, - ответил Хэзлтон, осторожно вытаскивая колючку из ноги. - Мне кажется, что Прокторы не очень дружелюбно встречали экспедиции. И все-таки... Амальфи, выбравшись наверх, предостерегающе поднял руку. Хэзлтон автоматически умолк, встав рядом с мэром. Всего в нескольких метрах от них начинался участок обработанной земли. Неподалеку стояли двое. Обнаженное, шоколадного цвета тело одного мужчины венчала шапка спутанных иссиня-черных волос. Он держался за рукоять плуга, единственный нож которого, очевидно, был изготовлен из кости какого-то крупного животного. Только что прорезанная борозда тянулась рядом со многими другими; позади, в глубине поля, виднелась приземистая хижина. Мужчина стоял, прикрыв рукою глаза, и смотрел вдаль, на город-Бродяг. Плечи его отличались необычайной шириной и мускулистостью. Даже сейчас, когда мужчина стоял прямо, тело его, казалось, наклоняется вперед, толкая сопротивляющийся плуг. Другая фигура, женщина, наклонившаяся вперед, была обтянута суровыми кожаными ремнями, прикрепленными к плугу. Руки ее свободно висели, а волосы - такие же черные, как и у мужчины, только длиннее, - ниспадали на лицо, скрывая его. Хэзлтон от неожиданности застыл на месте. Мужчина, наклонив голову, не сводил с них голубых цепких глаз. - Вы люди из города? - спросил он. Губы Хэзлтона задвигались. Расслышать крестьянин ничего не мог: управляющий говорил в закрепленные на горле маленькие микрофоны. Слова его были слышны только в приемнике Амальфи. - О боги всех звезд! Он говорит на английском, босс! Прокторы говорят на интерлинге. Возможно ли это? Неужели колонизация Облака произошла так давно? Амальфи кивнул головой. - Мы из города, - произнес мэр, отвечая мужчине на том же языке. - Как вас зовут, юноша? - Карст, мой господин. - Не называй меня господином. Я не принадлежу к числу ваших Прокторов. Это ваша земля? - Нет, господин. Простите... Я не могу подобрать другого слова... - Мое имя Амальфи. - Эта земля принадлежит Прокторам. Я ее обрабатываю. Вы с Земли? Мэр бросил быстрый косой взгляд на Хэзлтона. Лицо управляющего казалось совершенно безразличным. - Да, - ответил Амальфи. - А как ты догадался? - Вы совершили чудо, - сказал Карст. - Ведь это чудо - за одну ночь построить целый город. Говорят, что Главным Межзвездным Торговцам на это понадобилось столько дней, сколько пальцев на руках у девяти людей. Поставить второй город на Бесплодном Плато за ночь - этого словами не описать. Парень отступил от плуга нерешительной болезненной походкой, словно массивные мускулы причиняли ему страдания. Женщина подняла голову, оторвав подбородок от ремней и отбросила волосы с лица. В ее кажущемся тусклым взгляде светились искорки безотчетного страха. Она вцепилась в локоть Карста. - Это - ерунда, - пробормотала женщина. Мужчина потряс ее за плечи. - Вы построили город за одну ночь, - повторил он. - Вы говорите на англе, как и мы по праздничным дням. Вы разговариваете со мной словами, а не хлыстом с маленькими наконечниками. У вас хорошие одежды. Какие красочные ткани сделали мастера! Без сомнения, эта речь была самой длинной в жизни юноши. Его лоб, измазанный глиной, покрылся морщинками. - Ты прав, - согласился Амальфи. - Мы прибыли с Земли, хотя и покинули ее очень давно. Знаешь, что я тебе скажу, Карст? По происхождению ты ведь тоже с Земли. - Это не так, - произнес Карст, отступая на шаг. - Я родился здесь, как и все представители моего народа. Никто из нас не может заявить, что у него земная кровь... - Понимаю, - подтвердил Амальфи. - Ты принадлежишь этой планете. И все же ты землянин. И вот что я еще скажу. Мне кажется, что Прокторы не являются землянами. Они потеряли право называться этим именем очень давно на другой планете, на планете, зовущейся Тор Пять. Карст вытер заскорузлые ладони о бедра. - Я хочу понять. Научите меня, - попросил он. - Карст! - с мольбой в голосе воскликнула женщина. - Это все ничто. Чудеса кончаются. Нам пора сеять. - Научите, - упрямо повторил Карст. - Всю свою жизнь мы пашем поля, а по праздникам они рассказывают нам о Земле. И вот произошло чудо: за одну ночь земляне построили город, земляне говорят с нами... - Он остановился. Казалось, у него перехватило дыхание. - Продолжай, - мягко сказал Амальфи. - Научите меня. Теперь, когда на Бесплодном Плато земляне построили город, Прокторы не могут больше безраздельно владеть знаниями. Даже если вы уйдете, мы все равно сможем изучить ваш город прежде, чем ветер и дождь разрушат его. Господин Амальфи, если мы - земляне, то обучите нас так, как учат землян. - Карст, - не унималась женщина. - Это все не для нас. Это - волшебство Прокторов. Все чудеса от них. Эти люди хотят забрать нас от наших детей. Они хотят, чтобы мы умерли на Бесплодном Плато. Они искушают нас. Пахарь повернулся к ней. В движении его огрубевшего, мускулистого, с потрескавшейся кожей тела было что-то невероятно нежное. - Тебе идти не надо, - сказал он на каком-то искаженном местном диалекте интерлинга, который, очевидно, и был его обычным языком. - Продолжай пахать, если считаешь, что так лучше. Но я знаю, что Прокторы не имеют к этому никакого отношения. Они никогда не стали бы заниматься искушением таких рабов, как мы. Мы соблюдали все законы, платили подати, чтили праздники. Уверен, это - земляне. Женщина, скрестив руки на груди, дрожала. - Ты же знаешь, что о Земле разрешено говорить только по праздникам. Я буду пахать. Иначе наши дети умрут от голода. - Пошли, - сказал Амальфи. - Тебе многому предстоит научиться. К удивлению Амальфи крестьянин опустился на колени, однако через секунду поднялся, и они отправились вместе к плато. Хэзлтон предложил ему руку, но когда Карст ухватился за нее, словно пушинка, отлетел в сторону. Пахарь обладал огромным весом и необычайной силой и уверенно держался на ногах, будто высеченных из камня. - Карст, ты вернешься до ночи? Пахарь не ответил. Процессию к городу возглавил Амальфи. Хэзлтон спускался по склону оврага позади них, когда что-то заставило его оглянуться на маленькую ферму. Женщина, склонив голову, снова шагала по полю; ветер развевал ее спутанные волосы. Плуг, преодолевая сопротивление каменистой почвы, чертил ровную борозду. Теперь она работала одна; вести плуг было некому. - Босс, - произнес Хэзлтон в микрофон, - ты меня слышишь или слишком занят, изображая Мессию? - Слушаю. - Я хочу сказать, что мне не нравится идея отобрать планету у этих людей. Будь я проклят, если сделаю это! Амальфи не ответил. Он прекрасно понимал, что ответа просто нет. Город-Бродяга больше никогда не сможет взлететь. Эта планета - их дом. Идти больше некуда. Женщина, налегая на ремни, затянула монотонную колыбельную, убаюкивая своих невидимых и изголодавшихся детей. Хэзлтон и Амальфи свалились с неба, чтобы украсть у нее все, кроме каменистой почвы. Город был уже старым, в отличие от живущих в нем мужчин и женщин, которые просто провели много времени на этом свете, а это совершенно другое дело. И прошлые грехи его, как это всегда бывает в старости, лежали на поверхности, всегда под рукой, доступные для воспоминаний - то ли в приступе ностальгии, то ли в припадке самобичевания. В последнее время стало совершенно невозможным получить хоть какую-то информацию от Отцов Города, не выслушав от них лекцию, наполненную нравоучениями настолько, насколько это возможно для машины, у которой выживание любой ценой является высшей моралью. Амальфи прекрасно понимал, под какой удар подставляет себя, обращаясь к Отцам Города с просьбой просмотреть журнал нарушений закона. И ему действительно пришлось испытать на себе их беспредельное занудство. Они выдали ему все, начиная с того дня, более дюжины веков назад, когда впервые обнаружили, что со времени, как город покинул Землю, никто не удосужился хоть раз произвести уборку в старом метро. Собственно говоря, молодые горожане тогда впервые узнали о наличии в городе метро. Но мэр терпеливо выслушивал многословные излияния машины, без устали перечислявшей подобные нарушения, хотя шум в наушниках стоял такой, что едва не лопнула барабанная перепонка его правого уха. Среди потока мелких жалоб и сетований ему удалось различить именно то, что интересовало больше всего. Амальфи глубоко вздохнул. Красноречие Отцов Города не помешало ему определить, что полиция вряд ли забудет о существовании его города всего по двум причинам: во-первых, за городом числилось довольно много зафиксированных нарушений, а поскольку он еще существует, остается надежда получить с него штраф; во-вторых, город ушел в направлении Большого Магелланова Облака, как это сделал за несколько веков тому назад другой, гораздо более древний и еще изряднее запятнавший себя, тот город, на совести которого лежит бойня на планете Тор Пять. Память о бандитах не давала покоя в равной мере и бродягам, и полицейским. Мэр отключил Отцов Города, прервав их на полуслове, и вынул наушник из болевшего уха. Рядом находился пульт управления, которому никогда больше не придется решать свою основную задачу - вести город от звезды к звезде. Город осел навсегда. Выбора не было, осталось только одно: принять и завоевать эту планету, ставшую его судьбой. Е_с_л_и _п_о_з_в_о_л_я_т _п_о_л_и_ц_е_й_с_к_и_е_. Магеллановы Облака уверенно удалялись от родной галактики, постоянно наращивая скорость. Полицейским придется ответить на нелегкий вопрос: стоит ли пускаться в столь дальний путь ради одного ничтожного города-Бродяги. Рано или поздно они примут решение. Чем меньше бродяг останется в родной галактике, - а ведь не может быть сомнений в том, что полиция уже уничтожила большинство странствующих в космосе городов кораблей, - тем больше будет у них стимулов преследовать до конца нескольких уцелевших смельчаков. Амальфи не очень-то верил в то, что звезда-облако, в котором они нашли приют, сможет превзойти землян в области технологии. К тому времени, когда полицейские начнут подумывать о погоне за Большим Магеллановым Облаком, в их распоряжении, наверняка, будет техника, пригодная для этого, причем гораздо более совершенная, чем та, которой владеет сегодня город Амальфи. Если полиция решит погнаться за Облаком, она найдет способ сделать это. Если... Амальфи снова надел наушники. - Вопрос, - произнес он. - Настолько ли насущна необходимость нас поймать, что это приведет к разработке соответствующей технологии? Отцы Города, потревоженные в своих постоянных раздумьях о прошлом, мерно зажужжали. Через некоторое время прозвучал ответ: - ДА, МЭР АМАЛЬФИ. ИМЕЙТЕ В ВИДУ, ЧТО МЫ НЕ ОДИНОКИ В ЭТОМ ОБЛАКЕ, ПОМНИТЕ ТОР-ПЯТЬ. Вот он, старинный призыв, благодаря которому бродяг ненавидели даже на тех планетах, где города никогда не бывали, и где никто не предполагал их увидеть. Ничтожна вероятность того, что город, навлекший на своих бывших собратьев это проклятье, укрылся именно в этом Облаке. Но если Отцы Города на сей раз правы, то полиция рано или поздно появится здесь, чтобы разрушить город Амальфи во искупление незабытого преступления. П_о_м_н_и_т_е _Т_о_р_-_П_я_т_ь_. Ни один город не сможет чувствовать себя в безопасности, пока не исчезла память об этой истерзанной планете. Спокойствия не будет даже здесь, на отдаленных и девственных спутниках родной галактики. - Босс? Прости, мы не знали, что ты занят. Готов новый график, хочешь взглянуть? - Давай сюда, Марк, - ответил Амальфи, отворачиваясь от пульта. - Привет, Ди. Как тебе нравится планета? Девушка улыбнулась. - Она прекрасна, - просто ответила Ди. - В основном, да, - согласился Амальфи. - Плато, конечно, ужасное место, - включился в разговор Хэзлтон, - но остальные районы выглядят очень привлекательно. Даже несмотря на то, что возделывают ее весьма отсталыми методами, земля довольно приличная. Они разбивают пашню на небольшие квадратные участки. Я хоть и не крестьянин, но уверен, что существуют более передовые способы обработки почвы. - Ничего удивительного, - сказал Амальфи. - Мне кажется, что Прокторы удерживают власть отчасти благодаря тому, что они препятствуют распространению передовых сельскохозяйственных знаний. Довольно примитивная политика! - Что касается политики, - спокойно вставил Хэзлтон, - то тут я, как всегда, не могу согласиться. Давай лучше займемся нашими делами. - Хорошо, - согласился мэр. - Как успехи? - Мы разбили рядом с городом, на плато, экспериментальную станцию. Начали испытывать семена, уже делают анализы почвы. Конечно, знаний недостаточно. Скоро будем переходить к освоению хороших соседних земель. Я подготовил контракт между городом и Прокторами, который предусматривает попеременный переход участков земли из одних рук в другие, перемещение сервов станет минимальным, и мы сможем разводить самых разных растений. В сущности - это контракт Ограниченной Колонии, хотя нам пришлось учесть все предрассудки Прокторов. Уверен, что они подпишут его. И тогда... - Ничего они не подпишут, - возразил Амальфи. - Мы его просто не будем им показывать. И вот еще что: придется вырвать все, что вы успели посадить на этом экспериментальном участке. Хэзлтон вскипел. - Что за чертовщина, босс! - в гневе воскликнул он. - Только не говори, что мы опять будем крутиться, как белка в колесе. Неужели не надоели все эти бесконечные интриги? Меня от этого тошнит, прямо тебе говорю. Неужели тебе недостаточно тысячи лет? Я думал, мы пришли на эту планету, чтобы обосноваться здесь? - Именно так. Мы будем жить здесь. Но как ты правильно заметил вчера, сейчас этой планетой владеют другие люди, и мы не можем потеснить их на законном основании. Не стоит пока давать им повод заподозрить, что мы собираемся тут остаться. Мне кажется, они и без того начали уже это подозревать. - О нет, - сказала Ди. Она проворно вышла вперед и положила руку на плечо Амальфи. - Джон, ты обещал, что после окончания марша мы создадим свой дом. Не обязательно именно на этой планете. Где-нибудь здесь, в Облаке. Ты обещал, Джон. Мэр посмотрел на нее. Его чувства к девушке ни для кого не были секретом. Но и сама Ди, и Хэзлтон прекрасно знали жестокий и справедливый закон бродяг. И даже если бы закона этого не было, Амальфи все равно вел бы себя точно так же. Его непоколебимая стойкость не оставляла в этом никаких сомнений. До знаменательного разговора с Хэзлтоном во время пребывания в джунглях, когда мэр поведал ему о своих чувствах, ни управляющий, ни Ди в течение добрых трех веков не подозревали, что дела обстоят таким образом. Но Ди была еще сравнительно неопытным бродягой. К тому же, она была женщиной. Как любой женщине, ей было явно недостаточно лишь знать, что она любима. Она готова была заставить этот факт работать. Очевидная нехватка жизненного опыта не позволила ей почувствовать, что кризис уже миновал, оставив после себя лишь преданность, бесполезную и для нее самой, и для Амальфи. Едва ли она догадывалась о том, что образ ее уже вытеснен из сознания мэра ни кем иным, как феодальным пахарем Карстом, в наивных речах которого Амальфи услышал те трогательные вопросы, которые когда-то без устали задавала ему сама Ди. Разве могла понять девушка, что теперь, оставив за плечами тысячу напряженных лет своей жизни, Амальфи был, наконец, в состоянии отвечать на любые вопросы. Если бы кто-нибудь сказал Ди, что только сейчас мэр вступает в пору истинной зрелости, она, наверняка рассмеялась бы. Мэр и сам не смог удержать улыбки, когда к нему пришло понимание этого. - Конечно, я обещал, - сказал он. - Я раздаю обещания уже целое тысячелетие и продолжаю это занятие. Если ты хоть немного поможешь мне, эта планета станет нашим домом. Эта планета - лучшая из всех, которые мы встречали по пути сюда. Скоро все убедятся в этом, хотя, я уверен, пара преимуществ не станет очевидной, пока ты не увидишь здешние созвездия зимой, а еще больше достоинств проявится в беге столетий. Единственное, чего я не могу обещать сейчас, это немедленного дара. - Ну хорошо, - согласилась Ди, улыбнувшись. - Я верю тебе, Джон, ты же знаешь. Но так трудно быть терпеливой. - Действительно? - не очень-то и удивился Амальфи. - Вспоминаю, что однажды на планете Он я уже подумывал об этом. Оглядываясь назад, я не нахожу проблему такой уж сложной. - Босс, ты бы лучше подумал о том, что делать людям, - холодно вмешался Хэзлтон. - Все население города, возможно, исключая только тебя, готово по первому слову броситься на захват планеты. Ты же всем внушил, что каждый мужчина и женщина, каждая кошка будут здесь хозяевами. Если ты не позволишь сделать это сейчас, тебе следует подумать о том, какой работой их занять. - Надо заключать прямые контракты на работу. Все, как всегда. Никакой эксплуатации местных жителей. Все должно быть так, будто для нас это обычная краткая остановка для работы. Никаких огородов и садов. Нам надо наполнить нефтерезервуары, восстановить запасы воды и штаммов х_л_о_р_е_л_л_ы_ из местных источников гетерозиса. В последний раз, когда я слышал об этом, мы все еще использовали штамм Тх-71105 Хлореллы пиреноидозы. Это слишком высокотемпературная водоросль для планеты с сезоном зимы, как эта. - Ничего не получится, - заметил Хэзлтон. - Может быть, Прокторов тебе и удастся одурачить, но неужели ты думаешь, что сможешь обмануть собственных горожан? Ну что, например, ты собираешься делать с городскими полицейскими? Вся команда сержанта Андерсона уверена, что им никогда больше не придется участвовать в военных действиях. Девять десятых из них мечтают о том, чтобы скинуть свою узду и стать фермерами. Что я, по-твоему, должен сказать им? - Пошли их на свой экспериментальный участок, на плато, - не растерялся Амальфи. - Пускай уничтожат все посевы. Хэзлтон направился было к лифту, протянув руку Ди. Но затем, весьма характерно для него, вернулся назад: ему пришла третья мысль. - Но почему, босс? - грустно спросил он. - Почему ты думаешь, что Прокторы заподозрят нас в желании потеснить их? Да и что они могли бы сделать, если бы это соответствовало действительности? - Прокторы затребовали от нас типовой контракт, - ответил Амальфи. - Они прекрасно знают, каким он должен быть и настаивают на его соблюдении до последней буквы, включая и пункт о том, что по его истечении город должен покинуть планету. Как тебе известно, это совершенно невозможно. Взлететь мы не сможем, однако, до последней минуты будем делать вид, что собираемся уйти. Хэзлтон выглядел непреклонным. Ди умиротворяюще взяла его за руку, однако управляющий будто не заметил этого. - Я не могу ничего знать о намерениях и возможностях Прокторов, - сказал Амальфи, снова надевая наушники. - Попытаемся понять. Но кое-что мне известно. Прокторы _у_ж_е_ вызвали полицию. В сером, дымчатом свете учебного класса, в свете, не освещающем, а словно окутывающем воздух легким плащом, голоса и зрительные образы, изливающиеся из ячеек памяти Отцов Города, оказывали гипнотическое воздействие даже на самых подготовленных посетителей. Амальфи ощущал на себе это давление, отчасти неприятное потому, что ничего нового для себя он уже почерпнуть не мог. Возникавшие знакомые картины стремились завладеть его внимание с силой и яркостью реальных впечатлений. Мэр раздраженно помахал рукой перед глазами и взглядом поискал наблюдателя, обнаружил одного, стоявшего рядом с ним. Интересно, подумал Амальфи, сколько времени он уже здесь находится - или, соответственно, сколько времени провел здесь сам Амальфи, затянутый в учебный транс. - Где Карст? - резко произнес он. - Тот первый серв, которого мы привели сюда. Он мне нужен. - Да, сэр. Он сидит в кресле в центре комнаты. Наблюдатель, выполняющий одновременно функции классного инспектора и медсестры, резко повернулся к стене; встроенные в стену конструкции, приоткрывшись, выдвинули ему навстречу высокий металлический бокал. Наблюдатель принял его и пошел через комнату, пробираясь среди многочисленных кушеток. Большинство из них обычно пустовали: чтобы довести обычного несмышленого ребенка до уровня, когда он мог спокойно ориентироваться в тензорном исчислении, требовалось не более пятисот часов. Однако сейчас кушетки были заняты, причем некоторые из них - детьми. Один из многочисленных, постоянно сменяющих друг друга голосов нашептывал: "Некоторые города, ставшие бандитами, не проводят обычную политику пиратства и не совершают налетов. Они осели в затерянных мирах и установили там тиранические режимы. Большинство из них полиции Земли удалось свергнуть: города никогда не были особенно сильными в военном отношении. Тем из них, кому удалось выдержать первый натиск, иногда по особым политическим причинам позволяли остаться у власти, однако, на коммерческую деятельность все равно накладывался запрет. Некоторые из этих нежелательных империй, возможно, и сегодня еще остаются в пределах земной юрисдикции. Наиболее известный пример этих рецидивов империализма - уничтожение Тора Пять. Там орудовал один из первых городов-Бродяг, напоминавший отлично вооруженную крепость. Еще в древности он получил прозвище "Бешеные Псы". Этот эпитет, распространенный как среди бродяг, так и среди населения планеты, связан, в основном с..." - Вот ваш парень, - тихим голосом произнес наблюдатель. Амальфи взглянул на Карста. Серв сильно изменился. Едва ли в нем можно было узнать вымученную карикатуру на человека, загорелого, обветренного, перемазанного грязью и огрубевшего так, что больно было на него смотреть. Сейчас, свернувшись, словно эмбрион, клубком на кушетке, он скорее напоминал невинного, неопытного юношу. Прошлое Карста - и вряд ли оно могло быть солиднее (несмотря на то, что, по словам Карста, его нынешняя жена Эдит была по счету уже пятой, совершенно очевидно, что ему едва лишь минуло двадцать лет), являлось столь монотонным и непримечательным, что при первой возможности он избавился от него, сбросив, словно изношенный костюм. Он, как понял Амальфи, был в гораздо большей степени ребенком, нежели любой ребенок бродяг. Наблюдатель коснулся плеча Карста, серв поежился и, мгновенно проснувшись, сел на кушетке, вопросительно уставившись на Амальфи голубыми глазами. Наблюдатель протянул ему анодированный алюминиевый бокал, наполненный холодной жидкостью, и Карст принялся молча поглощать содержимое. Острый напиток заставил его чихнуть. Словно кот, он чихнул быстро и, казалось, не заметил этого. - Ну, как идет обучение? - спросил Амальфи. - Очень трудно, - ответил серв, сделав еще один глоток. - Но как только ухватываю суть, все, подобно цветку, сразу же раскрывается передо мной. Лорд Амальфи, Прокторы утверждают, что ГМТ спустился с неба на облаке. Вчера я просто верил в это, а сегодня, мне кажется, я понимаю. - Я тоже так думаю, - сказал Амальфи. - И ты не одинок. Сейчас в городе уже много сервов. Все они учатся здесь - оглянись вокруг. Изучают они не только основы физики и культурную морфологию. Все они знакомятся с понятием "свобода", начиная с самой первой ее составляющей - свободы ненавидеть. - Я помню этот урок, - со спокойной мудростью произнес Карст. - Но для чего-то разбудили меня... - Конечно, - угрюмо согласился мэр. - У нас гость, и мы думаем, что ты сможешь опознать его. Это один из Прокторов. Он задумал что-то чертовски странное, так нам с Хэзлтоном кажется, но мы не можем понять, в чем оно заключается. Поможешь нам? - Вы бы лучше дали ему возможность отдохнуть, господин мэр, - запротестовал наблюдатель. - Пробуждение от гипнотического транса может вызвать сильный шок. Ему нужен хотя бы час, чтобы прийти в себя. Амальфи недоверчиво взглянул на наблюдателя, собираясь, видимо, ответить, что ни Карст, ни город, не располагают временем. Однако, в последний момент, подумал, что это пришлось бы выразить по меньшей мере десятью словами, когда более чем достаточно одного. - Исчезни, - произнес он. Наблюдатель выполнил это как нельзя лучше. Карст пристально всматривался в экран. Мужчина стоял спиной, изучая пульт управления в кабинете управляющего городом. Свет падал на его лысую, блестящую голову. Амальфи выглядывал из-за плеча серва, зажав в зубах неизменную сигару. - Этот человек такой же лысый, как я, - сказал мэр. - Кажется, ему не так уж много лет, если судить по его черепу. Думаю, не более сорока пяти. Узнаешь его, Карст? - Пока нет, - ответил серв. - Все Прокторы бреют голову. Если бы только он повернулся. Ага! Да. Это Хелдон. Я его видел всего один раз, но узнать этого человека легко. Он действительно молод. Хелдон - один из самых активных членов Большой Девятки. Считается, что он хорошо относится к сервам. По крайней мере, могу точно сказать, что он не так часто хватается за плеть, как остальные. - Как ты думаешь, что ему здесь нужно? - Наверно, сам скажет. - Карст не отводил взгляда от изображения Проктора на экране. - Ваш вопрос ставит меня в тупик, - звучал голос Хэзлтона из расположенного над дверным глазком громкоговорителя. Самого управляющего на экране видно не было, однако, о выражении его лица можно было судить по голосу: тигр скрывался под маской невинно мурлыкающего котенка. - Мы, конечно, рады каждому новому клиенту, которому можем предложить свои услуги. Но мы и предположить не могли, что у ГМТ имеются действующие антигравитационные механизмы. - Не считайте меня идиотом, мистер Хэзлтон, - сказал Хелдон. - Мы с вами прекрасно знаем, что когда-то их город скитался по галактике точно так же, как и вы. Ваш город, подобно всем бродягам, мечтает о собственном спокойном уголке. Полагаю, вы позволите мне так думать? - В порядке дискуссии - конечно, - прозвучал ответ Хэзлтона. - Тогда разрешите мне сказать и то, что для меня совершенно очевидно ваше желание подготовить здесь восстание. Вы точно придерживаетесь условий контракта. Но это только потому, что вы боитесь нарушить его, как и мы; полиция Земли защищает нас друг от друга. Мэру Амальфи сказали, что сервам запрещается вступать в разговоры с вашими людьми. Но, к сожалению, этот запрет распространяется только на сервов. Если мы не можем удержать сервов от посещения вашего города, вы не обязаны делать это за нас. - Вы избавили меня от необходимости самому излагать эти обстоятельства, - заметил Хэзлтон. - Именно так. Могу еще добавить, что нисколько не сомневаюсь в том, что, когда эта ваша революция разразится, вы одержите победу. Не знаю, чем вы собираетесь вооружить сервов, однако уверен, что в любом случае нам не устоять. У нас нет вашей технологии. Мои коллеги со мной не согласны, но я - реалист. - Довольно интересная теория, - раздался голос Хэзлтона. Последовала краткая пауза. В тишине отчетливо слышался звук - словно постукивание деревянных каблуков по мостовой. "Наверное, Хэзлтон барабанит пальцами по столу, выражая нетерпение", - подумал Амальфи. Лицо Хелдона по-прежнему ничего не выражало. - Прокторы верят в то, что смогут сохранить свои завоевания, - произнес, наконец, Хелдон. - Если вы будете злоупотреблять нашим терпением, прикрываясь контрактом, они объявят вам войну. Несомненно, это будет оправданно, хотя, к несчастью, справедливость Земли слишком далека отсюда. Вы победите. Мне не остается ничего другого, как позаботиться о нашем спасении. - С помощью спиндиззи? - Именно так. - Уголки губ Хелдона тронула неопределенная улыбка. - Буду с вами честен, мистер Хэзлтон. Если случится война, я буду изо всех сил сражаться вместе с Прокторами, чтобы защитить нашу планету. Я пришел к вам только потому, что вы можете починить спиндиззи ГМТ. Не стоит ожидать, что из-за этого я пойду на предательство. Однако Хэзлтон, как казалось, проявлял необъяснимую глупость. - Не понимаю, по какой причине я должен хоть пальцем пошевелить ради вас? - сказал он. - Подумайте, пожалуйста. Прокторы будут сражаться против вас потому, что это их долг. Вероятно, у них нет никаких шансов, но тем не менее они сумеют навредить вашему городу. Думаю, что разрушения у вас будут настолько значительными, что вам вряд ли удастся отремонтироваться, если только феноменально не повезет. Кроме меня и еще одного человека никто из Прокторов не подозревает, что спиндиззи ГМТ все еще способны работать. Это значит, что они не будут пытаться спастись с их помощью. Вместо этого они попытаются разбить вас. Но если отремонтировать машины и отдать их в опытные руки... - Понимаю, - сказал Хэзлтон. - Вы намереваетесь поднять ГМТ в воздух, пока вы еще можете покинуть планету целым городом. Взамен