важнейшим человеческим качеством -- упорным стремлением настоять на своем. Культура их, однако, еще не поднялась до понимания того факта, что всякую дискуссию полезно сводить к консенсусу, а не к драке. Правда, в таких стычках уркхи не использовали оружие, выясняя отношения только с помощью кулаков, каждый понимал, что смерть любого из немногочисленных мужчин ослабляет племя. Узнав об этом. Блейд восхищенно покачал головой и решил, что, несмотря на драки и споры, общественное самосознание волосатых едва ли не превосходит земной уровень. Там он знал сколько угодно стран, в которых с удовольствием резали глотки не только соседям, но и своим согражданам. Итак, уркхи спорили и продолжали спорить, но теперь у них появился непререкаемый арбитр, Лей, Тот-кто-даетволшебные-имена, и разногласия больше не приводили к дракам. Если вождь имел одно мнение, а шаман -- другое, они обращались к посланцу небесных ахх-са, готовому свершить соломонов суд. Эта обязанность, требующая политичного лавирования между Силой и Разумом, весьма тяготила Блейда. Он не должен был давать преимущества ни одной из сторон, мудро поддерживая демократическую двухпартийную систему в равновесии. В частности, ему приходилось подсчитывать, сколько раз он согласился с мнением Джи, с соображениями Лейтона или предложил свой вариант. В идеале эти три числа должны были совпадать, но добиться такой тройственной статистической справедливости оказалось нелегко. К тому же Сила далеко не всегда демонстрировала глупое упрямство, а Разум -- истинную мудрость, и на каждое удачное решение у Джи и Лейтона приходилось как минимум два неудачных. Блейд вертелся, как белка в колесе, но постепенно, все лучше и лучше узнавая своих волосатых компаньонов, приводил дела племени в порядок. Его поселили в хижине охотника, погибшего в схватке с тигром. Почетную обязанность заботиться о Лее приняла на себя его семья -- мамаша Пэйдж с дочерьми-погодками Зоэ и Вики (все имена, естественно, были даны Блейдом). За пару дней он вышколил и почтенную матрону, и обеих девчонок -- в шалаше теперь царила чистота, шкуры были тщательно выбиты, а мясо и тушеные коренья подавались точно по расписанию, четыре раза в день. Зоэ, симпатичная малышка лет двенадцати с уже наметившимися грудками, заботилась об оружии и одеянии посланца аххса, ее сестренка прибирала в хижине, а мамаша Пэйдж кухарила. Они были очень довольны, ибо новый глава семейства мог бросить копье на вдвое большее расстояние, чем любой из охотников, и буквально завалил своих подопечных мясом. Блейд, несмотря на обильное питание и порядок, такого счастья не испытывал. Ему уже было ясно: в этом доисторическом заповеднике придется обойтись без женщины -- не той, которая готовит еду и вытряхивает шкуры, а подружки, с которой стоило бы разделить постель. Нравы уркхов по этой части были весьма просты, но их женщины слишком напоминали обезьяньих самок, чтобы возбудить у пришельца желание. Даже малышка Зоэ! Несмотря на довольно стройную фигурку и относительно редкий пушок на коже, Блейду она напоминала молодого шимпанзе. Очаровательный звереныш, но не для постели человека! Во всем же остальном уркхи безусловно являлись людьми. У них был развитой язык -- более тысячи слов, как подсчитал странник; представления о божественном, весьма обширные познания в части целебных трав, навыки обработки камней и шкур, плетения циновок, резьбы по дерену и кости. По словам шамана, племя неторопливо мигрировало на юг от самой границы ледников, то совершая переходы в сотню миль, то задерживаясь подолгу в какомнибудь удобном месте. В этих скалах они прожили около года и последнее время боялись покинуть свое убежище: если бы саблезубый настиг их в пути, немногие бы остались в живых. К исходу первой недели Блейд решил, что уркхи -- весьма симпатичные создания. Они не пытались обратить его в рабство, как обитатели Сармы и монгских степей, не травили собаками, как альбийцы, не пытались склонить к противоестественным отношениям, как мужчины Меота, или скормить чудовищам, как жрецы Зира. Эти уркхи были простыми, грубоватыми, но славными парнями, готовыми подчиняться тому, кто оказался сильнее и умнее; правда, они уже умели спорить, но еще не ознакомились с искусством интриги. Да, жизнь с ними представлялась вполне сносной... Вот только если бы их женщины не были такими волосатыми! ГЛАВА 4 Блейд сидел на своем каменном троне в круге совета. Справа от него располагался вождь, елею -- шаман, остальные двенадцать охотников пристроились на своих валунах, образовавших широкое кольцо. Темой обсуждения была очередная перекочевка. -- Хорошее место, -- произнес Джи, пощипывая свои длинные бакенбарды одной рукой и обводя другой кольцо скал вокруг стойбища. -- Безопасное. -- Много зверей, богатая добыча, -- поддержал его Биксби, Первый Охотник. -- Есть камень для копий и трава для циновок, -- добавил Тич, четвертый среди мужчин. Ли, пятый, пожал массивными плечами: -- Стоит ли уходить? И здесь хорошо. -- Хорошо, -- кивнул молодой Джо, местный братец Джорджа 0'Флешнагана, такой же рыжий и довольно рослый. Блейд обвел взглядом членов партии Силы; кажется, желающих высказаться больше не было. Он кивнул Лейтону. -- Уркхи всегда кочевали, -- заявил сей почтенный муж. -- Всегда шли от холодных льдов к теплому солнцу. Так было при моем отце и отце моего отца. Уркхи останавливались то в одном, то в другом месте, жили в шалашах одну или две луны и снова трогались в путь. Шли по новым землям, встречали других людей, менялись с ними женщинами... Хорошо! Интересно! -- Интересно! -- поддержал шамана широкоплечий вспыльчивый Макдан, Второй Охотник. -- Если уркхи будут долго сидеть на месте, среди камней, задницы у них тоже окаменеют. -- Охотники должны ходить. Долго ходить, много ходить, видеть новое, -- уверенно заявил Смити, еще недавно звавшийся просто третьим. У него была длинная шея -- конечно, не такая длинная, как у настоящего Кристофера Смити, но для коренастых уркхов буквально выдающаяся. -- Сидеть на месте скучно. Звери -- одни и те же, камни -- одни и те же, небо -- одно и то же. Скучно! -- завершил Третий Охотник свою речь. -- Да, скучно! -- пискнул толстый Ньют, о номере которого в этой компании было лучше не упоминать. Блейд поразмыслил, взвешивая доводы той и другой стороны, отметив, что речи представителей партии Разума были длиннее и содержательнее, чем у их оппонентов. Конечно, если не считать Ньюта. Но к мнению толстозадого никто не прислушивался, ни союзники, ни противники. На спине Ньюта еще не зажили ссадины от палки вождя -- Джи хорошо отходил его за нерадение во время дежурства. Странник повернул голову направо и кивнул вождю, разрешая говорить. Начинался второй круг дискуссии. -- Мало мужчин, -- произнес Джи. -- Женщин и детей столько, -- он раз пять растопырил пальцы на обеих ладонях. -- Мужчин -- столько! -- теперь его ладони остались на виду у всех. Одновременно вождь окинул презрительным взглядом молодых Джо, Боба и Стива, и никчемного Ньюта, явно показывая, что не считает их полноценными охотниками. -- Мало мужчин, -- эхом откликнулся Биксби, всегда готовый поддержать мнение шефа. -- Дорога будет опасной. -- Если мы встретим чужих, на нас могут напасть, -- напомнил Тич, худощавый, нервный и подвижный, лучший следопыт племени. -- Да, могут напасть! -- зло оскалился Ли. -- У нас хорошие женщины, и чужие захотят их отнять! Блейд взглянул на молодых, на Джо, Боба и Стива, но они предпочли промолчать, видно, обиделись, что вождь еще не считает их за мужчин. Странник махнул Лейтону, предлагая высказаться противной стороне. -- Небесные ахх-са, -- шаман поднял лицо вверх, -- заповедали уркхам путь от льдов к солнцу, от холода к теплу. Конечно, ахх-са не вмешиваются в дела людей, но они следят за ними с небес. Если люди выполняют их заветы, ахх-са дают пищу, мясо, шкуры, если нет -- сердятся и насылают бурю. Он покосился на Блейда, словно намекая, что последнее слово в части намерений ахх-са принадлежит их посланцу. Странник размышлял. Собственно, предметом его раздумий было одно: тащить или не тащить за собой все племя. Сам он давно решил отправиться в дорогу на юг, но в приятной компании путь был бы гораздо легче и безопаснее. Не говоря ни слова, он устремил взгляд на Макдана, следующего по старшинству в партии Разума. -- Ахх-са могучи, -- заметил тот -- Лей, их посланец, убил злого Ку, не получив ни одной раны. Когда Лей с уркхами, не страшны чужие, не страшен большой толстоногий Ку, не страшен мохнатый Ку и Ку с длинными зубами. Лей убьет их всех, а мы ему поможем! _ Это была прекрасная речь, и Блейд позволил себе улыбнуться и милостиво кивнуть головой. Но Макдан еще не кончил. -- Ахх-са не вмешиваются в дела людей, но, может быть, они приготовили награду тем, кто выполняет их заветы? Может быть, уркхи будут идти день за днем, луна за луной, пока не придут туда, где ахх-са приготовили для них теплые жилища и добрую охоту? Очень резонное замечание, подумал Блейд. Конечно, эти ахх-са могли быть только плодом воображения волосатых, персонажами местного фольклора, богами или духами, которых изобрели первобытные охотники Уркхи -- как и тысячи других архаических племен и народов во всех мирах и во все времена. Однако существовала вероятность, что компьютер все-таки отправил его на планету с высокой культурой, и лишь по случайности он очутился в огромном заповеднике, где сохранялась не только бессловесная флора и фауна, но и примитивные мыслящие существа, сидевшие сейчас перед ним. Тогда сказки о небесных аххса, не вмешивающихся в дела людские, могли иметь вполне реальную основу. Несомненно, с ними стоило разобраться -- что и являлось целью планируемого Блейдом путешествия на юг. Но тащить ли с собой этот волосатый народец? Тут он еще колебался -- С Леем нам никто не страшен, -- взял слово Смити, вытянув шею и стараясь выглядеть посолиднее -- он был еще довольно молод, но уже прославился как непревзойденный метатель копий. -- Если чужие не захотят честно меняться женщинами, мы их перебьем! Со слов шамана Блейд знал, что по огромной равнине, раскинувшейся на обеих берегах реки, бродили и другие племена, принадлежавшие к расе уркхов. Их было не так много, но все же два-три раза в год эти кланы встречались и, как правило, вступали в мирную торговлю. Основным предметом обмена были женщины -- мудрый обычай, если учитывать немногочисленность популяции волосатых, которая требовала постоянного притока свежей крови. Были среди уркхов и великие путешественники, которые, видимо, добирались до южных земель; кое-кому из них даже повезло вернуться обратно. Сведения о тех местах, ходившие среди волосатого народца, были смутными и обрывочными, но не противоречили элементарной логике. Климат на юге казался более теплым, там росли сладкие плоды и обитало неисчислимое количество зверей, самыми опасным из которых являлись мелкие твари, похожие на шакалов. Там не было холодных зим и крупных хищников; в лесах высились конусы медоносных муравьев (уркхи очень любили сладкое); небо, как правило оставалось чистым и ясным, лишь изредка окропляя землю теплым дождем; речные воды кишели рыбой. Словом, там был рай -- или почти рай, поскольку в тех краях обитали какие-то племена, не похожие на уркхов, но столь же немногочисленные. По идее, всем должно было хватить места. -- Если уркхи отправятся в сторону солнца, -- продолжал Смити, -- они уйдут от страшных Ку, острозубых и мохнатых, а потом подрастут новые молодые охотники, и уркхи опять станут сильны. Пусть Лей поведет нас, а мы будем слушать его мудрые советы, приносить ему лучшие шкуры и мясо! Это было существенным моментом. Путешествие в компании волосатых сулило неизмеримо больший комфорт, чем скитания в степи в одиночку. Тем более, что в этом случае Блейд мог не сбивать ноги до крови, а обзавестись подходящим, транспортным средством. Он поглядел направо, на вождя, потом налево, на шамана. Оба первых оратора безмолвствовали, и это означало, что Лей, Тот-кто-дает-волшебные-имена, должен вынести свой вердикт. -- Джи прав, -- Блейд слегка склонил голову вправо, заметив, как вождь начал самодовольно подкручивать развесистые бакенбарды, -- дорога будет опасной, и мужчин в племени осталось мало. Однако, -- он бросил взгляд влево, -- мудрый Лейтон тоже прав: если уркхи станут сидеть на месте, у них окаменеют задницы. Шаман расцвел; согласно традиции, все доводы и блестящие речи партии Разума относились на его счет. Точно как на Земле, подумал Блейд: любая умная мысль подчиненного автоматически принадлежит его начальнику. -- Можно отправиться в путь, -- продолжал он, -- но так, чтобы злые Ку и чужие люди не мешали уркхам. Тогда дорога станет безопасной и приятной, а в конце ее уркхов будут ждать сладкие плоды, мед и обильная охота. Вождь задумчиво дернул себя за левую бакенбарду, а шаман зыркнул на странника желтым янтарным глазом. -- Мудрость Лея велика, -- заявил он, -- но что, кроме его могучей руки и копий охотников, может защитить уркхов от хищных Ку и чужаков? -- Вода, приятель, -- ответил Блейд, -- обычная вода. Большая река что течет там, -- он вытянул руку, показывая на запад. -- Разве река -- тропинка в лесу, по которой можно идти? -- спросил вождь. -- Земля -- твердая, а вода -- мягкая и не держит человека. -- Зато она держит дерево, -- напомнил странник. -- Ствол большого дерева, твердый, как земля. Несколько минут волосатые обдумывали новую идею, потом Макдан сказал: -- Ты думаешь; что уркхи могут сесть на стволы и плыть по воде, как стая гро? -- Гро назывались огромные утки, на которых Блейд охотился в день своего появления в Уркхе. -- Нет, конечно, -- он покачал головой. -- Стволы начнут вертеться в воде, и ни женщины, ни дети не смогут усидеть на них. Но если сплести веревки из травы и связать бревна друг с другом, то получится большой помост. На нем надо поставить хижины, и помост поплывет вниз по реке, как сухой лист дерева. А уркхи будут сидеть на нем и хохотать над злыми Ку. -- А как вернуться на твердую землю? -- спросил Биксби, отличавшийся большой практичностью. -- Вода не отпустит деревья, и нам придется провести на этом помосте всю жизнь. И всю жизнь есть только рыбу! -- он с ужасом развел, руками, не в силах представить себе более трагической перспективы. -- Если взять длинные копья без наконечников, то с их помощью можно направить помост куда угодно, -- объяснил Блейд. -- Но все уркхи, и мужчины, и женщины, должны разом опускать копья в воду, а потом отталкиваться от нее. Я покажу, как надо это делать. Охотники обменивались задумчивыми взглядами. Хотя все они умели работать и с камнем, и с деревом, и с костью, мысль в челноке, пироге или о чем-то похожем на плот не приходила в эти косматые головы. Возможно, потому, что уркхи долгое время жили на севере, у границы ледников, где не было больших рек; лишь поколение назад они впервые увидели огромный и быстротекучий водный поток. Сейчас, по мысли Блейда, им предстояло сделать гигантский шаг в своем развитии -- почти такой же важный, как открытие благодетельной мощи огня. -- А костер! -- вдруг воскликнул Тич, словно подслушав его мысли. -- Как развести на помосте костер? Ведь дерево загорится! Неужели мы останемся без огня и без жареного мяса? -- Ни в коем случае, -- успокоил ею Блейд. -- Женщины накопают глины и выложат ее на стволы, потом прикроют плоскими камнями. На них можно разводить огонь. Уркхи снова помолчали, переглядываясь. Затем Лейтон одобрительно кивнул и воздел к небу тощие волосатые руки. -- Разве можем мы оценить мудрость посланца ахх-са? -- вопросил он. -- Мы можем лишь подивиться ей и выполнить все, что велит Лей, ибо его советы идут во благо уркхам! Джи повторил жест шамана. -- Лей ор пата, -- произнес он. -- Очень сильный! Не только тут, -- вождь положил ладонь на сильный узловатый бицепс, -- но и тут! -- теперь его пальцы коснулись лба. Блейд был поражен. Эти первобытные существа, эти жалкие волосатые охотники каменного века знали, где находится вместилище разума! Был ли сей факт открыт ими самостоятельно или некто, гораздо более знающий и мудрый, заложил его под толстые черепа местных неандертальцев? Об этом стоило поразмыслить... -- А если... -- прервал его думы очередной вопрос, -- если надо остановиться? Как тогда... Это был Ньют, рискнувший наконец раскрыть рот. Блейд посмотрел на него и внушительно произнес: -- Если надо будет остановиться, мы обвяжем тебя веревкой и спустим на дно. Твоя толстая задница наверняка удержит бревна на месте. Ответом ему был громовой хохот. Эти примитивные создания понимали юмор -- особенно в такой грубоватой форме. * * * Плот собрали из толстенных прямых стволов пробковых деревьев. Их было гораздо проще обрабатывать, чем древесину хвойных пород, и они обладали большей плавучестью. Правда, существовала опасность, что пористые бревна впитают воду и станут тяжелыми и неповоротливыми, однако Блейд полагал, что две-три недели они выдержат. Он не собирался задерживаться тут на более длительный срок; если, продвинувшись к югу на тысячуполторы миль, он не доберется до хрустальных дворцов и космодромов, то вряд ли такие вещи вообще существуют в сей реальности. Что ж, по крайней мере уркхи обретут свой рай -- с медом и сладкими фруктами... Ему же останется только удалиться и доложить Лейтону -- настоящему Лейтону! -- что попытка использовать спейсер закончилась очередным провалом. Свалить четыре дюжины пробковых деревьев оказалось делом несложным -- уркхи вполне владели технологией пережигания стволов. Транспортировка бревен к реке была гораздо более трудоемкой работой, но охотникам удалось разыскать рощицу, которая находилась в сотне ярдов от берега, и когда Блейд показал им, как пользоваться катками, проблема была решена. Женщины с утра до вечера плели канаты из прочной изумрудной травы, подростки разбирали шалаши, проветривали шкуры, таскали глину и плоские камни для очага, собирали хворост. На несколько дней маленький заливчик, где собирали плот, стал напоминать настоящую верфь, глядя на суетившиеся у воды волосатые фигурки, Блейд ясно и зримо ощущал железную поступь цивилизации, шагнувшей в сей примитивный мир. Под его наблюдением бревна надежно перевязали канатами, соорудив плот из двух секций, в каждой -- по паре дюжин стволов. Ширина этого плавучего монстра составляла сорок футов, длина была вдвое большей, он мог поднять все племя уркхов и еще столько же народа. Женщины принялись устанавливать посередине плота хижины, между которыми на свежую глину подростки укладывали камни. Часть охотников Блейд отправил за мясом, которое затем на скорую руку прокоптили тут же на берегу, наиболее искусные мастера под его личным присмотром занялись навигационным оборудованием. Оно, собственно говоря, сводилось к веслам, ибо парус из травяных циновок был бы слишком тяжел. С огромными трудами, испортив немалое количество кремневых пластин, мужчины вытесали из стволов молодых елей два больших рулевых весла с широкими лопастями и сорок шестов поменьше, более или менее подходящих для гребли. По всему периметру плота стояли колья -- их просто забили между бревен, -- на которые Блейд велел натянуть травяные веревки в три ряда. Это подобие примитивного фальшборта должно было предохранить неопытных гребцов от падения в реку. Сам странник собирался занять позицию на корме, у рулевых весел, где соорудили невысокий помост. Двое самых крепких мужчин, Макдан и Биксби, были назначены в первую вахту рулевых; зачем их полагалось сменить Тичу и Смити, а Ли с молодым Джо образовывали третью пару. Наконец все было готово. По команде Блейда четыре десятка мужчин и женщин, выстроившись вдоль бортов, начали отталкиваться шестами от дна. Неуклюжий плот медленно тронулся прочь от берега, слабое течение развернуло его, шесты начали с плеском загребать воду, рулевые весла направляли бревенчатое сооружение к середине реки. Через час титанических усилий плот очутился на самом стрежне, откуда до левого и правого берегов было не меньше полумили. Блейд велел сушить весла и довольно усмехнулся: судно двигалось на юг со скоростью тричетыре узла, и ровная серебристая поверхность реки не таила ни опасных отмелей, ни перекатов. Наконец-то он почувствовал, что началось настоящее странствие! Словно отмечая этот торжественный момент, уркхи испустили дружный громкий вопль. До сих пор, занятые нелегким трудом, они не обращали внимания на обстановку; теперь плавное движение захватило их. Речные воды, чуть покачивая, несли плот к югу, к краям обетованным; поскрипывали бревна, мелкие волны плескали о борта, свежий ветерок веял над хижинами, раздувал пламя костра, солнце сияло на синем кебе. Никто из уркхов не шевелил ни рукой, ни ногой, и все же они двигались -- двигались быстрее, чем пешком по твердой земле! Это было великим открытием, восхитительным и невероятным! Только мудрому Лею, посланцу ахх-са, мог прийти в голову такой способ путешествия! Мудрый Лей, усевшись на помосте, с благосклонной улыбкой принимал восторги своих подопечных. Крепкие руки Макдана и Биксби лежали на рулевых веслах, зоркий глаз Джи надзирал за порядком на палубе, Лейтон с помощником возносил истовые моления духам, женщины крутились у костра, запекая мясо на прутиках, ребятишки, столпившись на носу, как зачарованные глядели в воду. Жизнь была прекрасна и удивительна! Она стала еще прекрасней, когда появилась малютка Зоэ с большим ломтем мяса на чистом листе и другим листом, на котором дымились свежеприготовленные клубни, похожие на бататы. За сестренкой стояла Вики с долбленым деревянным сосудом в руках -- на случай, если Лей, Тот-кто-дает-волшебные-имена, захочет пить или сполоснуть руки. Блейд принялся за еду, с любопытством поглядывая то на правый, то на левый берег. Впрочем, там не было ничего интересного: все та же травянистая прерия с рощами, окружавшими скалы, стада копытных да шумные утиные поселения в камышах. Полюбовавшись час-другой пейзажем, странник отправился в свою хижину отдыхать. Он вновь появился на палубе уже глубокой ночью, когда Тич и Смити сменили предыдущую пару рулевых. Река купалась в серебристых потоках лунного света, слабо тлевший костер озарял плетеные стены хижин, пахло речной свежестью и мокрым деревом, темное небо с яркими светлячками звезд казалось бездонным. Блейд покопался в остывшей золе, вытащил кусок мяса и впился в него крепкими зубами. К рассвету плот пройдет миль шестьдесятсемьдесят, подумал он; может быть, тогда на горизонте покажутся эти проклятые хрустальные дворцы? Рядом послышалось деликатное покашливание, и странник обернулся: за его спиной, перебирая резные фигурки на краях плаща, стоял Лейтон. Видно, старому шаману не спалось и он был не прочь поболтать. -- Ты можешь находить дорогу по звездам? -- спросил Блейд, подняв лицо к небу. -- Да. -- Старик пригладил косматые патлы и в свою очередь уставился вверх. -- Вон тот зеленый огонь, что горит над самой крышей хижины, показывает теплые края, -- он вытянул руку на юг. -- А тот синий, как льды, восходит над краем равнины, откуда начался путь уркхов. С минуту странник размышлял, потом снова начал задавать вопросы; ему хотелось выяснить, различают ли волосатые созвездья. Оказалось, что шаман знал по крайней мере три дюжины названий и мог показать в ночном небе Толстоногого Ку, Дубинку, Копье, Костер, Клык, Змею, Циновку и прочие атрибуты нехитрого быта уркхов. Блейд, удовлетворенный, кивнул, потом поинтересовался: -- Видел ли ты когда-нибудь яркие звезды, которые двигались бы очень быстро? Колдун поскреб волосатую грудь. -- Быстро? Это как? -- Такая звезда пробегает по небу за половину или за треть темного времени, -- пояснил странник. Лейтон задумался, затем покачал головой. -- Нет, не видел. Много зим назад по ночам вверху загорался огонь с хвостом... большим широким и длинным хвостом, похожим на тлеющую ветку... Комета, понял Блейд. Но никаких спутников, ракет, орбитальных станций! Либо здесь их вообще не было, либо их траектории не проходили над этими широтами. Шаман вдруг хитро улыбнулся. -- Почему ты спрашиваешь, Лей? Ночные огни светят в шалашах небесных ахх-са, пославших тебя на землю. Ты должен знать, почему одни движутся быстро, а другие -- медленно. Разведчик положил руку на костлявое плечо старика, по-прежнему вглядываясь в небо. Он думал, что звероподобная внешность далеко не всегда является признаком глупости, как красота и телесное совершенство -- ума. Этот старик, обросший волосами, сутулый и горбатый, был далеко не глуп! Настоящий гений среди своих соплеменников... во всяком случае, гений любознательности... точно, как его светлость! -- Как ты думаешь, много ли ахх-са живет на небе? -- с улыбкой спросил Блейд. -- Неисчислимое множество, -- уверенно ответствовал шаман. -- Больше, чем зверей в степи, чем рыб в реке, чем гро в камышах! -- Правильно. И ахх-са делятся на множество племен, живущих в разных местах. Одни -- ближе к вашей земле, другие -- дальше. Никто не может пересчитать всех ахх-са и их стойбищ, которые лежат там! -- Блейд вытянул руку к звездному небу. -- Значит, и ты Лей, не знаешь всех ахх-са? -- Конечно. Те, что послали меня, живут в дальних краях, и им почти ничего неизвестно о ваших ахх-са, которые смотрят сверху на края уркхов. Вот почему я спрашивал тебя о быстрых и ярких огнях в небе... Те ахх-са, что прячутся за ними, подлетают очень близко к земле -- так близко, что могут рассмотреть каждую травинку. Шаман покивал кудлатой головой. -- Я думал об этом, Лей. Здесь, у нас, горы и реки, деревья и звери... и мы сами, уркхи... Много всего! А наверху -- одна пустота... Должно быть, ахх-са там скучно, и они спускаются вниз, чтобы поглядеть на нас, на ахх-лават. Что ж, гипотеза не хуже прочих, решил Блейд, одобрительно сжимая плечо колдуна. Внезапно он ощутил теплое чувство ко всему этому волосатому народцу, еще только выходившему на тропинку, которая должна была привести его к сияющим высотам цивилизации. Уркхи не походили на злобных гобуинов Джедда, кровожадных убийц, ненавидящих нормальных людей. Скорее они напомнили страннику катразских хадров, волосатых четырехруких мореходов, с которыми ему удалось найти общий язык. Хадры скитались по океанским просторам -- так же, как уркхи по своей степи; они любили подраться и посквернословить, но убивали лишь китов, а к жизни разумного существа относились с трепетным уважением... Как и эти древние охотники, хадры знали, что смерть соплеменника ослабляет команду. Кажется, эта истина была понятна всем волосатым, даже гобуинам, которые все-таки не резали своих... "Когда же она дойдет до людей? -- думал странник. -- Может быть, освободившись от звериной шкуры, человек потерял что-то еще, очень важное и ценное?" Он снова взглянул на небо и похлопал шамана по плечу. -- Пойдем-ка спать, старина. Наступит утро, в мы увидим новые земли... И, возможно, через половину луны встретимся с вашими ахх-са... * * * Путь на юг продолжался больше двух недель. Река покачивала плот, неторопливо несла его все дальше и дальше, то разливалась широко, то становилась уже, когда к берегам подступали скалы, тесня водный поток. Постепенно начали исчезать хвойные деревья, сменявшись похожими на зеленые свечи тополями и белоснежными колоннами огромных берез. Возможно, то были не совсем тополя и березы, но Блейд не мог отличить их от земных и присваивал им знакомые имена -- как и тем деревьям, которые напоминали ему дубы, ясени и тисы. Потом стали появляться пальмы. Воздух значительно потеплел, ночью можно было спать, не прикрываясь шкурами, небо казалось выше, солнце -- ярче. Теперь, на равнинах к востоку и к западу от реки уже не попадались стада косматых быков и местных лосей с развесистыми рогами, зато всевозможных антилоп было великое множество. Изредка Блейд замечал стремительно проносившиеся табунки животных, напоминавших лошадей, длинноногих голенастых птиц размером со страуса и стай каких-то мелких хищников. Дважды плот приставал к берегу, и охотники отправлялись за добычей. Во время этих кратких вылазок они не встретили других людей, ни волосатых, ни безволосых, ни нагих, ни одетых; саванна была безлюдна, но отнюдь не безжизненна. Топоры и копья работали вовсю, и после каждой охотничьей экспедиции женщины тащили к берегу оленей и антилоп, а потом целый день трудились над очисткой шкур. Их развешивали прямо на плоту -- для просушки, так что временами он напоминал двор, заставленный шестами с бельем. Блейд морщился от тяжелого запаха, но не говорил ни слова. В конце концов, шкуры да каменное оружие являлись единственным богатством племени. Через пятнадцать дней с начала странствия они миновали гряду высоких скал, тянувшихся по обоим берегам с востока на запад, перпендикулярно реке. В воде тоже были камни, и волосатая команда с трудом провела громоздкий плот через перекаты; Блейд сам встал к рулю и правил на самую середину реки. Гул и грохот, доносившиеся с юга, свидетельствовали, что там находится либо водопад, либо более серьезная каменная преграда, чем та, которую они преодолели. Странник велел править к западному берегу. Скалистые стены слева и справа казались естественной границей степи, и если этот обширный заповедник действительно являлся таковым, то он должен был заканчиваться именно здесь. Вдоль темных утесов пролегали травянистые пространства, а дальше земля тонула в зарослях буйной субтропической растительности. Ветерок доносил с суши цветочные ароматы, ветви деревьев сгибались под тяжестью сладких плодов, среди зелени мелькали рога, спины и хвосты многочисленной дичи, а на отмелях играла рыба. Завершив тысячемильный путь, уркхи прибыли в землю обетованную -- или, во всяком случае, в ее преддверие. Но Блейд, с тоской озиравший скалы и лес, так и не увидал хрустальных дворцов и сияющих башен. ГЛАВА 5 Плот пристал к берегу в широкой излучине реки. От воды до самого леса, темневшего в полумиле, шел ровный луг, поросший сочной травой; к северу высились скалы, а ниже по течению поток звенел и играл, преодолевая пороги. Место для стойбища было отличным; вода -- рядом, дрова -- неподалеку, и каждое брошенное копье находило цель -- либо оленя, либо козу, либо одну из голенастых птиц, походивших на страусов. Но, не в пример последним, эти пернатые отличались робким нравом и не делали попыток напасть на охотников. За два дня на берегу вырос маленький поселок. Женщины перетащили с плота и установили хижины, выжгли в густой траве место для костра, мужчины прикатили валуны, составив их в кольцо, потом занялись изучением окрестностей. Из первой же вылазки в лес они возвратились груженые двумя оленьими тушами и сумками, полными плодов, Джи тащил самый ценный приз -- деревянный сосуд с медом. После вечерней трапезы каждому удалось лизнуть этого лакомства, столь редкого в северных краях. Охотники рассказывали, что на полянах в лесу торчат огромные муравейники -- в рост человека, не меньше! -- в которых такого добра хватит на три племени уркхов. Плоды тоже были хороши, и Блейд, утомленный мясной диетой, ел их с огромным удовольствием. Сам он еще не ходил на разведку, занимаясь укреплением лагеря. Под его руководством плот разобрали, бревна выкатили на берег и обнесли ими стойбище. Изгородь получилась невысокой, но довольно прочной и непреодолимой для травоядных и птиц. Что касается хищников, то их следов никто из ходивших в лес не заметил. К вечеру второго дня с устройством и предварительной рекогносцировкой было покончено. Охотники, рыгая от сытости и довольно поглаживая животы, уселись в кружок, поболтать перед сном. Блейд занял свое почетное место -- на самом большом валуне; как и раньше, справа от него видел вождь, слева устроился шаман. -- Хорошее место, -- произнес Джи, поглаживая бакенбарды. -- Много мяса, -- согласился Биксби. -- На каждом дереве -- сладкие плоды, такие или такие, -- продолжил Тич, отмеряя руками некие размеры, от апельсина до крупной дыни. -- И желтое сладкое -- на каждой поляне, -- подтвердил Ли, имея в виду мед; сей продукт был редким, и уркхи еще не изобрели для него специального слова. -- Тепло, -- заметил молодой Джо. -- Тепло, -- в один голос повторили Боб и Стив. Блейд хмыкнул, подавая сигнал, что может солировать другая партия. -- Небесные ахх-са приготовили это место для уркхов, -- важно произнес шаман. -- Тут не надо прятаться в камнях, можно жить на берегу реки или в лесу под деревьями. -- Нет злых Ку, -- напомнил Макдан. -- Ни большого толстоного Ку, ни Ку с длинными зубами, ни мохнатого Ку, -- уточнил Смити. -- И рогатых тоже нет, -- пискнул Ньют, вспомнив северных быков, которые не давали себя в обиду. Охотники помечтали, переглядываясь с довольными ухмылками. Блейд тоже был доволен, редкий случай, чтобы партии Силы и Разума демонстрировали столь трогательное единство. Он благосклонно кивнул вождю, разрешая говорить. -- Лей -- мудрый человек, -- тут же заявил Джи. -- Ор пата! -- Лей привел уркхов в край богатой охоты, -- поддержал вождя Биксби. -- Лей подарил уркхам деревья со сладкими плодами, -- добавил Тич. -- И сладких муравьев! -- напомнил Ли. -- Лей дал нам волшебные имена! -- Джо потряс волосатой рыжей лапой. -- Волшебные имена! -- эхом повторили Боб и Стив. Блейд, купаясь в лучах славы, покосился на колдуна. -- Лей показал нам, как идти по реке не замочив ног, -- отметил старец. -- Теперь уркхи могут отправиться дальше, если им наскучит это место, и путь их будет легким и приятным. -- Никто из уркхов не погибнет в дороге, -- кивнул головой Макдан. -- Надо только связать деревья, как научил Лей, и вода сама понесет уркхов! -- восхитился Смити. -- Туда, где еще теплее, где еще больше мяса и плодов! -- продолжил Ньют. Остальные, не столь разговорчивые, молча кивали и улыбались. Ухмылки эти выглядели страшновато, потому что зубы у уркхов были раза в два больше нормального человеческого размера, но Блейд знал, что каждый из этих волосатых дикарей преисполнен к нему истинного почтения и приязни. Он уже настолько свыкся с их жутковатой внешностью, что обильный волосяной покров стал напоминать ему строгий костюм настоящего Дж., измятый халат настоящего Лейтона или пушистый свитер, любимое одеяние настоящего Джо. Вождь издал вопросительный звук, и Блейд, одарив его благосклонным взглядом, приготовился слушать хвалу дальше. Но Джи, как оказалось, интересовался более существенными делами. -- Теперь, -- заявил он, -- когда уркхи нашли хорошее место, что будет делать Лей? -- Да, что будет делать Лей? -- с таким же любопытством вопросил Биксби. -- Вернется ли Лей к небесным ахх-са? -- Тич поднял взгляд к небу. -- Или Лей останется с уркхами? -- Ли широким жестом обвел стойбище. -- Или Тот-кто-дает-волшебные-имена захочет найти место еще лучше? -- Джо в волнении приподнялся со своего камня. -- Да, еще лучше? -- в один голос произнесли Боб и Стив. Странник посмотрел на Лейтона: партия Разума тоже имела право задать вопросы и высказать свои гипотезы. -- Может быть. Лей всегда будет жить с уркхами? -- с затаенной надеждой спросил шаман. -- Всегда будет охотиться с ними и собирать сладкие плоды? -- подался вперед Макдан. -- Будет бродить с ними по лесу и степи? -- предположил Смити. -- Будет защищать уркхов? -- шепнул Ньют. Блейд усмехнулся и потрогал ожерелье из клыков и когтей, украшавшее его нагую грудь. Теперь, когда племя обосновалось в этом мирном и благодатном краю, он мог завершить свои исследования. Дальнейшее зависело от их результатов, если он ничего не найдет, то сразу же отправится домой; если же удается обнаружить здесь нечто любопытное, то возможна задержка -- на месяц или два, кто знает... Но в любом случае предстоит скорое расставание с мохнатым народцем... Жаль! Эти парни нравились Блейду куда больше альбов, монгов, сармийцев или тарниотов. Вот только их женщины... Слишком уж они были волосатыми! Он откашлялся и произнес: -- Завтра я пойду на закат солнца, осмотрю скалы. У него еще брезжила надежда, что где-то тут можно наткнуться на смотрителей гигантского заповедника либо на какие-то следы цивилизации. Он хотел пройти вдоль скалистой гряды и, если повезет, залезть наверх, чтобы осмотреть местность. -- Лей пойдет один? -- поинтересовался Джи. -- Один. Брать с собой спутников не стоило -- ноги у уркхов были коротковаты, а Блейд собирался двигаться быстро. Наступило долгое молчание; охотники поглядывали то на костер, пылавший в круге хижин, то на небо, уже начинавшее темнеть, то в землю. Наконец Лейтон осторожно спросил: -- Лей... вернется?.. -- Да. По крайней мере, надо с вами попрощаться, думал Блейд. Как и с мамашей Пэйдж, с малышками Зоэ и Вики, которые заботились о нем все эти недели, и с остальными уркхами, большими и маленькими. Надо будет объяснить им, что небесные ахх-са послали его на их землю лишь на время, что срок истекает и он не может провести всю жизнь с ними. -- Через сколько дней? -- продолжал расспросы шаман. -- Через два. Блейд полагал, что экспедиция не будет долгой. Он пройдет вдоль скал пятнадцать-двадцать миль к западу; если ничего интересного не обнаружится, он повернет назад, к берегу реки. Пожалуй, можно провести с уркхами еще неделю, посмотреть, как они обживаются на новом месте... Ну, а потом -- домой! По крайней мере, спейсер дает одно преимущество -- возможность вернуться, когда захочешь... Странник сунул ладонь под мышку и осторожно нащупал едва заметный бугорок под кожей. Потом он кивнул головой и повторил. -- Я вернусь через два дня. * * * На рассвете Блейд отправился в дорогу, прихватив запас пищи, длинный моток сплетенной из травы веревки, топор, два копья и сумку с разными мелочами. Свой роскошный плащ из шкуры махайрода он оставил в лагере; в этих теплых краях даже ночью можно было спать нагим. Утро казалось прекрасным. На небе -- ни облачка, с реки в спину веет свежий ветерок, воздух свеж и чист, лишь с опушки тянет слабым ароматам цветов. Он шагал вдоль утесов, у подножий которых протянулась бесконечная лента луга, напоминавшего заросший травой старый тракт. Кое-где ее ширина составляла добрую милю, в иных местах она сужалась до двухсот ярдов, и тогда Блейд мог отчетливо разглядеть кроны и стволы деревьев на лесной опушке. Лес тянулся слева от него, параллельно скалам, и выглядел в это ясное утро таким же праздничным и нарядным, как голубые небеса. Если тут и есть какой-то наблюдательный пост, размышлял странник, то он должен находиться на западном берегу. Скалы ограничивали заповедник с юга, ледники -- с севера, а река -- с запада. Вероятно, на востоке тоже протекает мощный поток, выполняющий роль последнего, четвертого рубежа. Гигантская территория, протянувшаяся по меридиану на полторы-две тысячи миль и Бог знает насколько в широтном направлении... И сейчас он находился в юго-западном углу этой огромной области, снаружи ее границ... Да, если его предположения верны, то пост наблюдения должен находиться где-то неподалеку. Блейд отшагал миль десять, потом устроился в тени под скалой, перекусил и поспал, пережидая жаркие часы. Когда он раскрыл глаза, по земному счету было около трех пополудни -- до вечера далеко, и странник рассчитывал одолеть еще немалый путь. Поднявшись, он взвалил на плечо оружие и опять зашагал на запад. Солнце, прошедшее зенит, искоса заглядывало ему в глаза, заставляя жмуриться, но сзади, со стороны реки, все еще тянуло свежим ветерком, умерявшим зной. Он удалился от берега уже на добрых двадцать миль, когда, в очередной раз обозревая тянувшуюся справа скалистую стену, заметил блеск металла. Замерев, странник начал внимательно изучать вершины гигантских утесов, темневших на фоне небесной лазури подобно башням исполинского замка. Их высота составляла от пятисот до тысячи футов, и выглядели они совершенно неприступными. Блейд медленно обвел глазами серые, буро-красные и черные склоны, потом взгляд его скользнул выше. Кажется, та сверкающая штука торчала над самыми пиками... над одним из них... Так и есть! Снизу он мог разглядеть лишь верхушку какого-то конического сооружения, видневшуюся над краем утеса -- наиболее высокого из всех на милю к западу и к востоку. Задыхаясь от волнения и внезапной надежды, странник ринулся к подножью скалы. Удастся ли забраться наверх? Что за вопрос! Он поднимется на этот чертов столб, даже стерев руки до локтей! Сбросив с плеча оружие и веревку, Блейд впился взглядом в почти отвесную стену, пытаясь наметить путь к вершине. Внезапно он вздрогнул. На высоте пятнадцати футов в скале был высечен огромный человеческий глаз. Тяжелые, широко раскрытые веки обрамляли продолговатое огромное глазное яблоко с выпуклым зрачком величиной с автомобильное колесо; в самом его центре темнело отверстие. Поверхность скалы здесь была довольно пестрой -- серые участки перемежались с вкраплениями более темного камня, где бурого, где багрово-красного. Исполинский глаз вырубили там, где на фоне серой скалы проступало багряное пятно, красный зрачок уставился прямо на лесную опушку, словно бдительно и неустанно следил за ней с высоты. Словно зачарованный, Блейд шагнул ближе. Теперь он видел, что барельеф неимоверно древен; тщательно высеченные складки верхнего века были иссечены мелкими трещинами, нижнее почти полностью обвалилось, зрачок с левого края казался выщербленным. Прямо у скалы, под огромным глазом, находился невысокий помост, сложенный из плоских камней, некое грубое подобие алтаря. Составлявшие его валуны побурели от засохшей крови, вокруг валялись кости и оленьи черепа. Жертвенник? Значит, тут есть люди, какое-то местное племя, поклоняющееся этому глазу? Одни скелеты, серые и растрескавшиеся, явно провалялись у скалы немало лет, но были и довольно свежие, месячной давности или около того, как показалось Блейду. Он зябко повел плечами, вспомнив беспечность, с которой его волосатый народец высадился на сей благословенный берег. Коли у этих земель есть хозяева, их вряд ли обрадует появление уркхов... Оглядев траву, странник обнаружил тропку, убегавшую к опушке. Она была едва заметна -- видно, пользовались этой дорогой нечасто, -- но не приходилось сомневаться, что перед ним тропа, протоптанная людьми. Теми, которые поклонялись исполинскому древнему глазу! Смысл же этого символа был предельно ясен и не нуждался ни в каких комментариях. Глаз! Признак наблюдательного поста, что торчит там, наверху, на скале! Блейд в нерешительности дернул бородку, отросшую за последний месяц. Что же делать? Вернуться? Или немедленно штурмовать скалу? Если он пойдет обратно и будет двигаться всю ночь, то с рассветом доберется до берега... С другой стороны, разгадка тайны казалась такой близкой! Он не сомневался, что за пару часов заберется наверх и успеет спуститься до заката. Эта блестящая штука на скалистом пике неимоверно притягивала его. Блейд не рассчитывал обнаружить там людей, скорее всего -- какое-то автоматическое устройство, но и оно представляло интерес. Вдруг при нем найдется нечто вроде передатчика или иного прибора связи? Тогда он сможет установить контакт с истинными повелителями этого мира, с таинственными ахх-са, про которых толковали уркхи... В конце концов, это его главная задача! И вряд ли ее выполнение займет больше половины суток -- считая с отдыхом, необходимым после альпинистских упражнений. Раздраженно тряхнув головой, он решил, что с уркхами за это время ничего не случится, и вновь уставился на скалу. Так, трещина... Довольно глубокая! Она начиналась слева от гигантского глаза и по ней можно было подняться на четыреста футов, почти до середины утеса... А там, кажется, есть выступ... и чуть выше идет новый разлом... Блейд вернулся к своему снаряжению, опоясался веревкой, вытащил из мешка несколько осколков кремня -- вместо стальных клиньев, которых у него не было, -- подвесил на плечо кожаную петлю с топором и снова подступил к скале. Встав на каменный алтарь, он нашарил босой ногой крохотный выступ, подтянулся и через минуту достиг огромного глаза. Потом, осторожно переступая по верхнему веку, добрался до трещины и перевел дух. Не так уж все сложно, подумал он и начал подниматься с уверенностью опытного альпиниста. * * * Через полтора часа, с исцарапанными в кровь коленями, усталый, но довольный, Блейд перевалил через край ровной площадки и оказался на вершине утеса. Он полежал некоторое время на спине, отдыхая и приводя дыхание в норму, потом легко поднялся и стал разглядывать сооружение, высившееся в самом центре каменного пятачка. Больше всего оно напоминало огромный стальной карандаш с конусообразной верхушкой, поставленный стоймя. Диаметр этой башенки составлял примерно ярд, высота была раз в десять больше; поверхность -- гладкая, блестящая, без всякого следа заклепок. Блейд обошел "карандаш", осмотрел его со всех сторон и убедился, что подняться наверх совершенно невозможно. Никакой дверцы или люка в основании башни не просматривалось. Тогда "он повернулся спиной ж солнцу, отступил к самому краю площадки и начал изучать конусовидную верхушку. Там дано находились какие-то: приборы -- странник уловил стеклянистый блеск линз на концах довольно широких цилиндрических выступов, опоясывавших верх башенки. Объективы телепередатчиков? Возможно, возможно... Он снова обошел вокруг "карандаша", насчитав восемь таких устройств, обеспечивавших, вероятно, круговой обзор. Под каждым виднелось выпуклое окошко размером с автомобильную фару; в одном мелькали проблески света, остальные были темными, мертвыми. Блейд покачал головой и шагнул к стальной колонне. Она быка врезана или вплавлена в скальное основание и, видимо, уходила вниз на несколько ярдов; такую штуку не мог свалить даже самый страшный ураган. Материал башенки, издалека похожий на хромированную сталь, вряд ли имел что-то общее с железом. Он превосходно сохранился, но, приблизив лицо к блестящей поверхности, Блейд различил крохотные царапинки, следы бесчисленных песчинок и пылевых частиц, которыми ветер веками бомбардировал металл. Да, веками или тысячелетиями! Эта штука производила впечатление неимоверной древности! Блейд приложил ухо к блестящей поверхности, прислушался. Мертвая тишина. Ни гула моторов, ни гудения тока в проводах, ни скрипов, ни шелеста -- никаких признаков нормально функционирующего устройства. Он легонько стукнул топором, и металл отозвался протяжным звоном. Похоже, полая труба... Да, труба, на вершине которой установлен модуль со следящей аппаратурой, давно пришедшей в негодность... Кто, когда и зачем сделал это? Внезапно Блейд понял, что в очередной раз его мазнули пивом по губам, а потом отставили кружку. Проклятый компьютер! Согласно последним воображаемым видениям, он перенес его в мир степей, лесов, гор и рек; однако то, что предшествовало этим экологическим миражам -- роботы, хрустальные дворцы и ракеты, -- тоже было каким-то образом учтено. В очень незначительной степени! Никакого заповедника не существовало. Была девственная планета, мир первозданной природы, с населением, находившимся на уровне каменного века Земли. Когда-то -- пятьсот, тысячу или десять тысяч лет назад -- здесь побывали некие гости со звезд, установившие коегде следящую аппаратуру. Вероятно, сей примитивный мир не слишком заинтересовал их, так как в последующие годы -- или века -- никто не озаботился проследить за этими устройствами, содержать их в порядке... Скорее же всего, думал Блейд, такие наблюдательные пункты действовали только во время пребывания экспедиции на планете, снимая что-то вроде видовых фильмов... потом же их просто бросили, ибо демонтаж не окупал затраченных усилий. Он со злостью грохнул топором по блестящей поверхности башенки. Дьявольщина! Ему не отбить даже крошки этого металла! Вместо хрустальных дворцов, сказочных городов и космолетов компьютер подсунул ему жалкие остатки некогда совершенной аппаратуры, бесполезные следы чужого разума! Ноль информации! Ему и так было известно, что земляне не одиноки -- ни в родной галактике, ни в реальностях Измерения Икс. Взять, к примеру, тех же паллатов... или менелов, с которыми он столкнулся в Вордхолме... И, в конце концов, каждый мир, который он посетил, отнюдь не являлся безлюдным! Да, ничего нового он тут не узнает, ничего ценного домой не принесет... Внезапно Блейда охватило яростное желание стукнуть кулаком по спейсеру и завершить этот бесполезный визит. Несколько мгновений жуткой, но привычной уже боли -- и он очнется в своем стальном кресле под колпаком коммуникатора, в ярко освещенном зале, где раздается успокаивающее мерное гудение огромной машины... Он примет душ, уляжется в чистую постель, надиктует под гипнозом отчет... Потом свяжется с Дж. -- с настоящим Дж., а не его местным волосатым подобием. На сей раз предвиденье шефа не оправдалось -- его юбилейное тринадцатое странствие не было ни особо опасным, ни богатым приключениями... Пустышка! Он вытянул пустышку! Пальцы странника нашарили маленькую выпуклость под кожей, потом он взял себя в руки. Нет, уходить еще рано... Еще оставались уркхи, которым он дал обещание вернуться, волосатый народец, который он притащил за собой в эти края. Возможно, весьма небезопасные -- судя но алтарю рядом с утесом! Значит, ему придется разыскать местных для установления дипломатических отношений... Иначе либо они вырежут уркхов, либо уркхи -- их... И рай земли обетованной обернется адом! Да, его долг тут еще не исполнен до конца... Черт побери! Надо же было ему тащить с собой орду волосатых! В конце концов, там, на севере, он хорошо послужил племени -- убил тигра и разрешил вечный спор насчет отхожего места... Блейд усмехнулся, ощущая, как угасают гнев и раздражение. Ладно! Он спустится вниз, вернется к племени и через два дня прочешет со своими подопечными и лес, и речной берег. Они найдут этих местных парней, попробуют подружиться с ними, а если это не удастся, можно вновь собрать плот и переправиться на восточный берег. Земли здесь много, а людей -- всего лишь жалкая горсть... Он оглядел окрестности с высоты утеса. Да, позиция для наблюдения выбрана превосходно! К северу простиралась саванна, по которой тут и там были разбросаны пальмовые рощи; к югу вздымался лес, отделенный от скал полумильной полосой луга. Темные каменные зубцы, словно Китайская стена, уходили на запад, разделяя лес и степь; такая же преграда тянулась к востоку, к речному берегу. Блейд не мог разглядеть ни реки, ни порогов, ни стойбища уркхов у воды, но не сомневался, что стеклянные глаза передатчиков на башне некогда фиксировали все происходящее в радиусе двадцати миль. Миграцию и облик животных, сцены схваток с хищниками, охотничьи экспедиции аборигенов, восходы и закаты, дожди и бури... Должно быть, интересный получился фильм, подумал он, подступая к краю площадки и разматывая веревку. * * * На следующий день, часам к пяти, Блейд подходил к речному берегу. Он по-прежнему двигался вдоль скалистой стены и очутился на прибрежном лугу милей севернее лагеря. Здесь ничто уже не заслоняло обзора, и он мог разглядеть стойбище, как на ладони Изгородь была на месте, хижины и шесты со шкурами -- тоже. Никуда не делись река, пороги, травяные заросли и темневший в отдалении лес. Большая груда хвороста, заготовленного для костра, по-прежнему громоздилась меж изгородью и лесной опушкой. Но огонь не горел, клубы дыма не вились над шалашами, и Блейд не видел ни одного человека. Томимый нехорошим предчувствием, оскальзываясь в траве, он бросился к лагерю. Оттуда не доносилось ни звука. На первое тело -- окоченевший трупик ребенка с разбитым черепом -- он наткнулся ярдах в пятидесяти от изгороди. Потом мертвые тела пошли густо, то были женщины и дети, которых прикончили копьями и топорами в момент бегства. Мужчины и часть женщин лежали в самом стойбище, сраженные стрелами, никто из них, похоже, не успел взяться за оружие. Впрочем, оборона не привела бы к успеху. Уркхов атаковали многочисленные враги, какое-то гораздо более развитое племя, знакомое с луком и стрелами. Видно, они подобрались на рассвете со стороны лесной опушки, перебили стрелами всех боеспособных людей, а прочих взяли в кольцо и пустили в ход дубины. Стрелы они собрали, но две-три, изломанные, с расщепленным оперением, валялись в вытоптанной траве около изгороди. Блейд механически подобрал одну, подивившись на блеснувший тусклым серебром наконечник. Металл? Неужели обитатели здешних лесов уже вступили в железный век? Он засунул маленькое двухдюймовое острие меж витками травяного шнурка, который болтался у него на шее, и неверными шагами побрел к костру. В холодной золе лицом вниз лежал труп малышки Зоэ; волосы ее и кожа на затылке обгорели. С минуту он глядел на скорчившееся тельце девочки, потом поднял лицо к чистому ясному небу и завыл. Вопль его, нечеловечески страшный, взмыв вверх, прокатился над берегом, над рекой, достиг равнодушной стены леса и рухнул вниз как птица с подбитым крылом. Плач волка над разоренным логовом, хриплый стон льва над перебитым прайдом... Прошла минута, и этот горестный крик сменился проклятиями и божбой. Не переставая, он ревел и орал до тех пор, пока не опустился на землю в полном изнеможении. Уткнувшись лицом в ладони, Блейд пролежал так с полчаса или час; затем встал, протер кулаками глаза и принялся осматривать стойбище и пересчитывать трупы. Первое, что он заметил, -- ничего не было похищено. Ни шкуры, ни запасы прокопченного мяса и плодов, ни оружие, ни кремневые лезвия и плетеные из травы сумки и циновки. Нападавшие, казалось, питали полное презрение к этим неуклюжим изделиям; они хотели не грабить, а лишь уничтожить до последнего человека всех, кто высадился на их берегу. И это было сделано с великим тщанием и основательностью. Блейд нашел и пересчитал тела четырнадцати мужчин -- все они, и Джи, и старый шаман, в Биксби, Тич, Ли, Макдан, Смити, Ньют, молодые Джо, Боб, Стив, и трое едва возмужавших юношей -- все были убиты стрелами. Не сберегли уркхов волшебные имена, которые он давал им, про себя потешаясь над волосатым народцем... Лейтон лежал на пороге своей хижины с пробитым горлом, Джи и пятерых старших охотников смерть настигла у самого тына, молодые, судя по всему, успели метнуться назад, к топорам и копьям, оставшимся в шалашах, -- у всех стрелы вошли под лопатку. Покончив с мужчинами, Блейд принялся за женщин. Они тоже остались тут -- все до единой, окоченелые, с ранами от стрел и копий либо с кровавым месивом на месте затылка. Зоэ, Вики, Пэйдж, неукротимая Рэчел Уайт и другие... Никто не ушел, никому не удалось сбежать! Может быть, дети?.. Странник не помнил точно, сколько их было, но, судя по всему, их уничтожили с таким же тщанием, как и взрослых. Нападавшие не нуждались ни в шкурах, ни в пленниках... Они даже не стали жечь шалаши и ломать изгородь из бревен, словно желая сохранить мертвое стойбище в качестве памятника или предостережения иным нежеланным пришельцам. Блейд начал стаскивать мертвые тела к костру, перекладывая их хворостом и сухими стенками шалашей; потом он прикатил несколько бревен и, поднатужившись, взвалил их сверху. Интересно, размышлял он, сколько дней следили местные за стойбищем? Удалось ли им заметить, что один из воинов -- он сам -- не принадлежит к волосатой расе? Догадываются ли они, что уничтожили не всех? Следят ли за ним с опушки? По, сути дела, это оставалось для него безразличным. Он провел следствие, установил мотив преступления и вынес приговор; осталось только казнить убийц. Чем он и займется завтра! А пока... пока огромный костер, который сейчас вспыхнет на берегу, послужит им предупреждением. С яростью в сердце он высек огонь, запалил сухую ветвь и поднес ее к груде сушняка. Пламя охватило хворост, перебросилось на бревна, потом от костра потянуло мерзким запахом горящей плоти. Так же пахло в той проклятой огненной яме в Джедде, где сжигали чумные трупы, припомнил Блейд, и на мгновение мертвое личико Ооми встало перед ним, заслоняя луг, реку и зеленеющий вдали лес. Он поклонился костру, гневно погрозил кулаком в сторону чаши и принялся собирать копья. Завтра они ему пригодятся! Стемнело. Он не испытывал голода, однако заставил себя проглотить несколько ломтей мяса. Потом Блейд принялся за сочные плоды и вдруг замер, надкусив румяный, похожий на огромное яблоко шар, -- ему вспомнилось, с какой детской радостью волосатые поглощали фрукты. Странник отшвырнул яблоко прочь; кусок не лез в горло. На ночлег он расположился в сотне ярдов от разоренного стойбища, куда не доставал свет большого костра, пылавшего всю ночь. Блейд лежал на спине, чувствуя локтем твердость топорища под боком, глядел в звездное небо и думал. Похоже, кое-что он унесет из этой реальности, из примитивного мира Уркхи, в котором не нашлось ничего, абсолютно ничего полезного. Чувство вины -- вот подарок этого мира! Да, прав был Дж., его тринадцатая экспедиция оказалась не слишком успешной... Постепенно мысли странника переключились на предстоящую завтра операцию. Он не сомневался, что найдет поселение убийц -- либо по следам, оставленным в лесу, либо с помощью тропки, которая шла от алтаря под каменным глазом. Сколько бойцов может оказаться в стойбище? Вряд ли больше тридцати... племена древних охотников были немногочисленны... Расправа над уркхами как будто подтверждала его расчеты; видимо, напавший на них отряд включал не более двух дюжин воинов. Стрелы поразили девятнадцать человек, всех взрослых мужчин и пятерых женщин, остальных же прикончили копьями, дубинами и топорами. Значит, атакующие дали только один залп... и вряд ли половина из них промазала. Нет, их никак не могло быть более тридцати! Вероятно, ему придется просидеть у поселка пару дней. Он выследит первую же небольшую группу, которая отправится на охоту в лес, троих или пятерых, -- и перебьет их копьями. Потом надо будет взять их оружие, в первую очередь -- луки... возможно, железные топоры... судя по наконечнику стрелы, который он подобрал, этим людям известно железо... Но главное -- лук! С хорошим луком в руках он перебьет всех! Шесть стрел в минуту, пять минут -- и никого из мужчин не останется в живых! Если напасть неожиданно, то... Количество аборигенов его не пугало. Тридцать, сорок, пятьдесят -- не все ли равно! Вряд ли местные окажутся сильнее уркхов-мужчин, а он без труда одолел бы в рукопашной схватке всех старших охотников сразу, от Джи до Ли. К тому же и уркхи, и это, местное племя являлись именно охотниками, а не воинами. У хорошо подготовленных бойцов-профессионалов совсем иные повадки... по крайней мере, уж шкуры-то они бы забрали... Внезапно Блейд подумал, что с рассветом превратится в саблезубого махайрода, в такого же хищника, как тот, что держал в страхе уркхов. Завтра он, подобно тигру, блокирует обреченный поселок и начнет планомерно уничтожать мужчин... А что делать с остальными? С детьми, с женщинами, со стариками? Он заворочался и яростно сплюнул. Черт с ними, пусть живут! На них он не поднимет руку! Но убийцы, разгромившие стойбище, -- его добыча! С этой мыслью странник уснул. * * * Ночь прошла спокойно, никто его не потревожил и никто не приближался к костру. Значит, на опушке не было разведчиков, заключил Блейд. Нападавшие, словно призраки, выбрались из чащи, свершили свое черное дело и скрылись вновь, подобно лесным духам. Ничего, даже духи и призраки оставляют следы! Он поел, порыскал по опушке и вскоре убедился, что был прав. Дорогу, которой прошли два-три десятка человек, трудно замаскировать, а эта и не пытались сделать ничего подобного. Сломанные ветви, примятый мох, затоптанный стебелек травы, короткий зеленый тоннель, пробитый в колючих зарослях, брошенная на землю фруктовая кожура -- эти признаки вели Блейда по лесу словно невидимая, неощутимая, но вполне реальная нить. Час за часом она сматывалась в клубок, укорачивалась, спрямляла петли, подводя мстителя все ближе и ближе к обреченному поселку. Он тащил на плече немалый груз, полдюжины копий и каменный топор, но не чувствовал утомления -- только страшную, опаляющую ярость. К полудню Блейд отмахал миль пятнадцать и остановился поесть и передохнуть на берегу лесного ручья. При мысли о предстоящем побоище к нему вернулся аппетит, он с жадностью рвал мясо, словно то была плоть его неведомых врагов. Шесть копий лежали перед ним, шесть клыков тигра, которые скоро обагрятся кровью; рядом застыл в мрачной неподвижности топор, смертоносный, как все четыре когтистые лапы махайрода. Странник ощупал свое ожерелье из зубов и когтей, уколол палец об острие стрелы, и угрюмо усмехнулся. Ни луки, ни стрелы не помогут обреченным, он перебьет всю шайку, всех -- их же собственным оружием! Через пару часов Блейд набрел на утоптанную тропу и довольно кивнул головой. Селение находилось близко, и в нем, видимо, жил оседлый народ -- тропинка выглядела так, словно по ней ходили десятилетиями. Завтра утром охотники отправятся по ней в лес и придут прямо к засаде, где поджидает тигр. Потом другой отряд пойдет за первым -- чтобы выяснить, что случилось с соплеменниками. Они это выяснят, только назад не вернется никто... Удвоив осторожность, Блейд крался по лесу параллельно тропе. Когда он достиг большой поляны, уже пали сумерки, но в тускнеющем солнечном свете странник успел разглядеть беспорядочное скопище землянок, крытых корой и бревнами, костры, пылавшие перед входом в каждое жилище, каких-то животных, похожих на свиней, сгрудившихся на огороженном жердями участке, и клочки земли, засаженные зеленью, -- видимо, огороды. Рассмотрел он и фигурки людей, невысоких, смуглых и абсолютно безволосых -- если не упоминать мест, где у нормального человека должны расти волосы. Пересчитав землянки и взвесив боевые качества противника, Блейд мрачно ухмыльнулся. Пожалуй, с этими карликами он сумел бы разделаться топором и своими копьями -- причем со всеми разом! Прикидки его оказались верны -- в селении было немногим более двух дюжин мужчин, и они не выглядели богатырями. С минуту странник размышлял, не начать ли немедленную атаку, потом отступил в лес и залег около тропы. Не стоит рисковать, даже слабые руки могут натянуть лук и поразить стрелой великана -- так же, как поразили уркхов. Он лежал в темноте, в удобном скрытном месте, откуда можно было наблюдать и за поселком, и за тропой, жевал мясо и пытался представить себе, почему эти люди убили уркхов. Природная жестокость? Нет, только не это! Он слышал смех, доносившийся с поляны, выкрики -- неразборчивые, но явно добродушные. Да и внешне эти охотники и свинопасы не походили на жестоких убийц. Сельская община, обычные люди... несомненно, более развитые, чем уркхи, но все-таки весьма примитивные... Грабеж? Нет! Они не тронули ничего. Им явно не нужны были ни пропахшие потом шкуры, ни рабы, ни неудобное и тяжелое каменное оружие. К чему? Они умели делать луки и стрелы с железными наконечниками. Стремление избавиться от конкурентов? Это уже ближе к истине. Охрана земли, которую они считали своей собственностью, защита своих охотничьих угодий. Пожалуй, так... Или? Внезапно Блейд понял, что и эта гипотеза не совсем верна. Скорее всего, южане перебили уркхов потому, что те были чужими. Чужими, волосатыми, зверообразными, не похожими на них! Перебили из страха, не пытаясь выяснить намерений пришельцев... Чужаки всегда внушают страх и ненависть... Он знал это по себе самому, ибо в любой стране, в каждом мире Измерения Икс являлся чужаком. На Земле, в относительно цивилизованном обществе, чужаков презирают, игнорируют, угнетают, лишают защиты закона, травят и бьют... Бьют! А здесь -- просто убивают С этой мыслью он заснул, но пробудился с первыми солнечными лучами, как раз вовремя. Группа из шести маленьких охотников стояла на околице селения, там, где начиналась тропинка. Они явно собирались отправиться в лес: за плечами торчали навершия луков и колчаны, полные стрел, каждый держал в руках короткое копье с поблескивавшим наконечником, к поясам были приторочены мешки. Блейд подобрался. Через пять минут охотники окажутся рядом, и он последует за ними, проводив на милю от поселка -- чтобы там не услышали криков. Потом... Он усмехнулся. Шесть человек, и копий у него тоже шесть. Никто не уйдет! Маленькие смуглые люди сделали первые шаги. Шаги к смерти! Блейд сгреб копья и топор, закинул на плечо и выпрямился. Кусты на опушке скрывали его мощную фигуру. Он был в полтора раза выше этих карликов и вдвое тяжелее. Он являлся воином, убийцей-профессионалом, они же -- всего лишь жалкими любителями. Они были обречены! С околицы донесся тонкий вскрик, охотники остановились, и Блейд тоже замер, всматриваясь в темные холмики землянок. От них к группе мужчин бежала девочка. Темная короткая косичка забавно торчала на затылке, глазенки сверкали на смуглой рожице, тонкое худощавое тельце казалось изваянным из красноватой глины. Ей было лет семь, не больше, и ее движения еще не потеряли детской угловатости. Она мчалась к охотникам во весь дух. Блейда и группу смуглых невысоких людей разделяли пятьдесят ярдов. Он видел, как девчушка подпрыгнула и повисла на шее одного из охотников, заливисто смеясь и что-то щебеча; ее отец улыбнулся, на миг прижал дочку к себе, потом хлопнул пониже поясницы и, опустив на землю, показал рукой в сторону селения. Домой, говорил его жест, беги домой, шалунья. Охотники повернулись и пошли к лесу; девочка смотрела им вслед, прикрыв глаза ладошкой от солнца. Маленький отряд миновал кусты, за которыми прятался странник, и скрылся за поворотом тропинки. Блейд нерешительно шагнул за ними, потом обернулся и поглядел на девочку: она все еще стояла на околице. Будь все проклято! Он швырнул, копья на землю. Дьявол и преисподняя! Он не мог убить этих людей! Между неосознанной жестокостью дикарей и тем, что собирался совершить он, цивилизованный человек, нельзя было ставить знака равенства. Конечно, они были виновны; но, уничтожив их, он не искупил бы собственной вины. Скорее наоборот... Может быть, полная амнистия была бы лучшим выходом из ситуации? Может быть, она даже явилась бы искуплением? Хотя бы частичным? Не спуская глаз с девчушки, Блейд потянулся к почти незаметному бугорку под кожей, скрывавшему спейсер. ГЛАВА 6 -- Я не смог их убить, -- произнес Блейд, задумчиво разглядывая кончик тлеющей сигареты. -- Не смог, сэр. Это оказалось свыше моих сил. Чистый, выбритый, облаченный в полосатый купальный халат, он сидел в крохотном кабинетике Лейтона. Первая сигарета, как и первая рюмка бренди, казались истинным наслаждением; великие дары цивилизации, которых он был лишен в Уркхе. Как обычно, перед сеансом гипноза, во время которого Блейд должен был наговорить на магнитофон подробный отчет, он делился с Лейтоном общими впечатлениями. -- Ладно, -- произнес его светлость, скорчившись на неудобном табурете -- точь-в-точь как старый шаман на своем камне, -- не будем заниматься психоанализом. В конце концов, Ричард, вы не убили там ни одного человека. Вообще никого! -- За исключением тигра, -- слабо усмехнулся странник, скосив глаза вниз, на ожерелье, висевшее у него на шее. -- Да, за исключением тигра, пары антилоп и этих гро, больших уток... Так что не будем углубляться в проблемы жизни и смерти. Вы стали свидетелем расправы одного первобытного племени над другим. Что ж поделаешь... Он вскочил и, потирая горб, начал мерить шагами маленькую комнату, что-то бормоча себе под нос. Блейд с наслаждением затягивался ароматным дымом, наблюдая за стариком; напряжение постепенно покидало его. Лейтон резко остановился. -- Собственно говоря, меня интересуют три вещи, -- заявил он, уставившись на странника янтарными зрачками. -- Первая -- причины неудачного опыта со спенсером. Я думаю, Ричард, ваша гипотеза верна... -- он задумчиво пригладил волосы. -- Компьютер отправил вас по адресу последней мысленной посылки, на девственную планету, которая, по сути дела, вся является огромным заповедником. -- Положим, -- согласился Блейд. -- Второе? -- Второе -- древняя следящая установка. Вы уверены, что кроме этой металлической башни там не осталось других следов? Других башен, какого-то брошенного оборудования? Странник пожал плечами. -- Может, и осталось... Что об этом сейчас говорить! Я-то уже здесь... А там... там я мог странствовать годами по огромной территории в поисках артефактов и не найти ничего. -- Не думаю. -- Лейтон поднял взгляд к потолку и пробормотал словно бы про себя: -- Башня с телепередатчиками -- наверняка не единственная установка, брошенная пришельцами в Уркхе... Если они сумели воздвигнуть на почти неприступном утесе такой металлический столб, значит, экспедиция была неплохо оснащена... В той местности должны были остаться другие следящие системы и еще какие-нибудь устройства... генераторы, средства транспорта... -- Он опустил глаза на Блейда: -- Боюсь, вы поддались эмоциям, мой дорогой. Вам надо было остаться там, вступить в контакт с лесным племенем и произвести тщательный поиск в окрестностях. Даже наши зоологи, изучая стадо горилл, используют несколько точек наблюдения... Так что я уверен, что башня была там не одна. Если бы вы взяли хотя бы образец металла... Блейд снова пожал плечами. Лейтон был прав; он сам думал о такой возможности. Но подружиться с убийцами уркхов? Это выше его сил! Достаточно того, что он оставил им жизнь! С другой стороны, нельзя вести планомерную разведку на обширной территории, игнорируя ее обитателей. Рано или поздно он бы столкнулся с ними и почти наверняка, пустил бы в ход топор и копья. -- Что же третье, сэр? -- поморщившись, спросил странник; как и все люди, он не любил признаваться в собственных ошибках. -- Третье -- эти ваши уркхи. Вы зря считаете, Ричард, что экспедиция была совершенно бесполезной. Я предчувствую, что вы доставили массу любопытных сведений, о быте и нравах доисторических людей. Дня академической науки это... -- Быт, нравы... -- проворчал Блейд. -- Они охотились, ели, спали и совокуплялись, вот и все. -- Не скажите, мой дорогой! Насколько я понимаю, у них имелся весьма богатый и выразительный язык, развитые религиозные представления... им не была чужда идея божественного... они обладали любознательностью, индивидуальными особенностями... -- Обладали... -- шепнул странник, на миг представив разоренное, заваленное трупами стойбище. -- Да, именно так! -- Лейтон не обратил никакого внимания на его реплику. -- И при всем при этом у уркхов был ярко выраженный волосяной покров! А эти лесные охотники его не имели! Что же отсюда следует? -- Что же? -- переспросил Блейд. -- Уркхи -- неандертальцы того мира, раса, сходящая с исторической сцены, подавляемая более совершенным видом хомо сапиенс -- кроманьонским человеком! Все как на Земле, мой дорогой! -- Вы хотите сказать, что эти лесные охотникикроманьонцы, уничтожив уркхов-неандертальцев, свершили акт исторической справедливости? Лейтон покачал головой. -- Здесь неуместно говорить о справедливости. Таковы исторические и биологические законы: менее совершенное уступает дорогу более совершенному. При чем здесь справедливость? -- Уркхи не были полными дикарями, -- упрямо заявил Блейд. -- Вы же сами отметили: язык, религия... -- Да, да! -- нетерпеливо прервал его Лейтон. -- Но я же и не считаю их во всем подобными неандертальцам Земли! Я сказал, что они -- неандертальцы того мира! А он явно отличается от нашего. -- Ну, я таковых отличий не заметил. Те же олени и быки, мамонты, медведи и тигры, те же... -- Тигры! -- воскликнул Лейтон. -- Да, тигры! Вернее -- тигр, которого вы убили! Этот саблезубый махайрод! -- Да, сэр? -- Блейд приподнял брови. -- С ним чтонибудь не так? -- Безусловно! Чему вас учили в колледже, Ричард? -- Я не специалист в палеонтологии, -- буркнул Блейд. -- У этой твари была однотонная шкура и чудовищные клыки. Что до всего остального... -- Вы не заметили еще одной существенной детали, мой дорогой. Дайте-ка мне ваше ожерелье! -- его светлость протянул руку, и Блейд неохотно повиновался. Он подозревал, что более не увидит своего роскошного украшения, пропутешествовавшего с ним из Уркхи на Землю. -- Вот! -- Лейтон повертел перед ним огромные клыки. -- Четыре! А у земных саблезубых было только два клыка таких гигантских размеров, в верхней челюсти... Теперь понимаете мою мысль? Животные Уркхи похожи на древних земных, но только похожи, а не полностью аналогичны. И то же самое касается людей, этих ваших... Дьявол! Что такое? На пальце его светлости выступила капелька крови. Он внимательно осмотрел ожерелье и выдернул из переплетения травяных шнурков металлическое острие. Несколько секунд Лейтон глядел на него в полном недоумении. -- Откуда это, Ричард? Я полагаю, ваш тигр не обращался к дантисту на предмет установления коронок? Блейд встал и бросил взгляд на треугольный кусочек металла, лежавший на ладони его светлости. -- А! Наконечник стрелы этих лесных охотников! Из железа, я полагаю? Не ответив на его вопрос, Лейтон ринулся к своему столу, достал скальпель и начал сосредоточенно царапать блестящую поверхность. Через минуту он поднял голову и внимательно посмотрел на Блейда. -- Это не железо, Ричард, и не сталь. Металл более легкий, похожий на алюминий, но потяжелее... и невероятной прочности! Поглядите, мой скальпель из лучшей инструментальной стали оставил только крохотную царапину! Блейд склонился над маленьким треугольничком, который Лейтон боялся выпустить из рук. Серебристая блестящая поверхность, сходившаяся к острию и заточенная с двух сторон... Металл, из которого была изготовлена башня на утесе! Несомненно, так! -- Похоже, моя гипотеза насчет прочих устройств посетителей Уркхи верна! Так, Ричард? -- глаза Лейтона торжествующе блеснули, -- Это изделие не обрабатывалось в первобытной кузнице! Блейд вытер вспотевший лоб. -- Вы думаете, что люди из южных лесов нашли другую башню и сумели ее разрушить? А металл пустили на свои поделки? -- Нет, -- Лейтон покачал головой. -- Очень прочный сплав... Вряд ли им под силу распилить корпус башни... Нет, Ричард, это треугольная деталь какого-то устройства, а все, что сделали ваши кроманьонцы, -- слегка обточили ее по краям, превратив в наконечник стрелы. Видите эти следы? -- палец его светлости скользнул по острой кромке. -- Царапины от камня... вероятно, от наждака. -- Но ваш стальной скальпель едва поцарапал этот металл! Лейтон выпрямился и подкинул на ладони маленькое острие; вид у него был чрезвычайно довольный. -- Доисторические люди, друг мой, обладали неимоверным терпением... Они могли затачивать наконечник год или два! Ведь я все-таки смог поцарапать этот металл, значит, его твердость такая же, как у хорошей стали. Но тут важно другое -- он заметно легче и, судя по вашим словам, практически не корродирует. Блейд провел ладонью по гладко выбритому подбородку и довольно ухмыльнулся. Похоже, и на сей раз Фортуна не повернулась к нему спиной! Разве только в профиль... -- Итак, я все же вернулся с добычей, сэр, -- произнес он, поглядывая то на ожерелье на столе, то на кусочек металла в руках Лейтона. -- Осталось ее поделить... -- На что вы претендуете, Ричард? -- его светлость не сводил зачарованного взгляда с инопланетного артефакта, отливавшего серебристым блеском. -- Ну, хотя бы один клык... -- Блейд решил проявить скромность, ибо в противном случае ему не досталось бы ничего. -- В конце концов я рисковал жизнью ради этих сувениров, -- он ткнул пальцем в ожерелье. -- Берите два, -- буркнул Лейтон. -- Вот эти, с нижней челюсти. -- Благодарю, сэр. Вы так щедры... -- Щедр!.. -- старик неожиданно хихикнул. -- Все равно ни один из этих ретроградов-палеозоологов не поверит, что где-то водятся махайроды с четырьмя такими кинжалами в пасти. Блейд тоже улыбнулся, потом протянул руку и снял с плетеного шнурка пару огромных клыков. Комментарии к повести "Волосатые из Уркхи" 1. Основные действующие лица ЗЕМЛЯ Ричард Блейд, 38 лет -- полковник, агент секретной службы Ее Величества королевы Великобритании (отдел МИ6А) Дж., 72 года -- его шеф, начальник спецотдела МИ6А (известен только под инициалом) Его светлость лорд Лейтон, 81 год -- изобретатель машины для перемещений в иные миры, руководитель научной части проекта "Измерение Икс" Зоэ Коривалл -- художница, бывшая возлюбленная Блейда Вики Рэндольф -- одна из многочисленных пассий Блейда Питер Норрис -- Железный Пит, один из руководителей британской секретной службы, шеф отдела МИ6 Френсис Биксби, Палмер Тич, Харпер Ли -- первый, второй и третий заместители Дж. по отделу МИ6; после образования нового отдела МИ6А Биксби и Тич остались в подчинении Дж., Ли перешел заместителем к Норрису Джордж 0'Флешнаган -- Джо, младший коллега Блейда по отделу МИ6А Боб Стерн, Стивен Рендел, -- полевые агенты, сотрудники МИ6А Макдан -- руководитель эдинбургской группы научного центра Лейтона, один из разработчиков телепортатора Кристофер Смити -- помощник Лейтона, нейрохирург Ньютон Энтони -- научный администратор миссис Рэчел Уайт -- соседка Блейда по Дорсету, дама гренадерского роста и сурового нрава миссис Пэйдж -- прислуга Блейда в Лондоне УРКХА Ричард Блейд, 38 лет -- он же Лей, Тот-кто-даетволшебные-имена, посланец небесных ахх-са Джи -- он же Сис, вождь племени уркхов Лейтон -- он же Ша, шаман племени уркхов Биксби -- Первый Охотник Макдан -- Второй Охотник Смити -- Третий Охотник Тич -- Четвертый Охотник Ли -- Пятый Охотник Джо, Боб, Стив -- молодые охотники Ньют -- самый презираемый из охотников миссис Пэйдж -- вдова, в хижине которой поселили Блейда Зоэ и Вики -- ее дочери-погодки 2. Некоторые слова и выражения языка уркхов ахх-са -- божества, духи, сверхъестественные существа ахх-лават -- люди хуп -- чушь, ерунда ор пата -- очень сильный бо -- предлог "но" сис -- тот, та ша -- дитя, ребенок Ку -- страшный зверь большой толстоногий Ку -- мамонт длиннозубый Ку -- махайрод, саблезубый тигр мохнатый Ку -- медведь гро -- гигантская утка 3. Хронология пребывания Ричарда Блейда в мире Уркхи Время, проведенное на севере -- 16 дней Путешествие по реке на плоту -- 15 дней Время, проведенное на юге -- 6 дней Всего путешествие в Уркху заняло 37 дней; на Земле прошло 35 дней