полне терпимы. В конце концов, онитаки выручили нас и доставят куда надо и в полной безопасности. Может быть, их услуги дорого стоят? Джейд будет разорен вконец? Саринома несколько секунд с недоумением смотрела на него, потом лицо ее прояснилось. -- А! Ты имеешь в виду деньги -- те металлические кружки, которые используют на Вайлисе и, наверняка, в этом мире тоже? Разведчик кивнул. -- Нет, лайо, нам не нужны деньги, и мы их не имеем. Но вызов Защитников в определенном смысле будет стоить Джейду немало... Да, немало! -- Немало -- чего? -- Не знаю, как сказать на этом варварском языке... у них нет точного эквивалента. Мы называем это "арисайя" -- Арисайя? -- Блейд припомнил, что пару раз уже слышал это протяжное певучее слово. -- Да. Почесть, власть, авторитет, которые определяются талантом, знаниями, неординарностью паллата... иногда -- его полезностью или красотой... Чем выше арисайя, тем выше и положение в обществе. Понимаешь? -- И это заменяет деньги? -- Ну, в какой-то степени... -- Но деньги поддаются точному исчислению, а как измерить знания или красоту? -- Блейд недоверчиво покачал головой. -- А кому нужна точная мера? -- вопросом на вопрос ответила Сари. -- Ты -- человек, повидавший жизнь... я знаю, я чувствую это, -- пальцы женщины сжали ладонь Блейда. -- Ты понимаешь, что люди очень разные... достаточно разные, чтобы заметить отличия в их арисайя. Вот Калла, -- Саринома вытянула руку. -- Она -- красивый зверек, девочка, вступающая в жизнь... Ее арисайя мала, но дай время, друг мой, дай время... -- Значит, ты хочешь сказать, что арисайя Джейда сильно пострадает из-за того, что он вызвал Защитников? -- Еще бы! Он не справился с ситуацией, не проявил должной твердости и ума... Что может быть хуже? -- Сари повела плечами, потом вдруг сказала с легким вздохом: -- Но ничего, ничего... Джейдрам еще молод и сумеет все поправить. Блейд пристально всмотрелся в бездонные глаза женщины. -- Велика ли твоя арисайя, Сари? -- А твоя, Талзана? Они улыбнулись друг другу два человека, знающих себе цену. Ночной ветерок прошумел над травой, ласково огладив их нагие спины. -- Интересно, как обстоят дела у этого парня? -- разведчик глазами показал на Старшего. -- Нууу... -- протянула Саринома, -- он приносит пользу. Я полагаю, его арисайя не так уж мала. Собран, силен, неглуп, всегда готов к действию, спокоен... -- Как мертвец, -- закончил Блейд. Сари хихикнула. -- У нас говорят -- скорее камень отрастит шерсть, чем Защитник улыбнется. -- Они что -- всегда такие? Замороженные? -- Вероятно, -- женщина пожала плечами. -- Мы редко видим их, лайо. Блейд поднялся. -- Попробую-ка я его расшевелить. -- Сомневаюсь, чтобы тебе это удалось, -- в глазах Сариномы запрыгали озорные огоньки. -- Пару раз ты уже попытался... -- Хмм... Пари? -- он склонил голову к плечу. -- Ты знаешь, что это такое? -- Знаю. Каков заклад? -- Ну, -- он покачивался на носках, глядя сверху вниз на прелестное лицо Сариномы, обрамленное водопадом темных локонов, -- что может взять мужчина с женщины... -- То же, что женщина с мужчины. -- Договорились, лайя. Кивнув в знак согласия, Блейд шагнул к костру. Облик его вдруг разительно изменился: сгорбились плечи, челюсть угрожающе выпятилась вперед, глаза смотрели с нехорошим прищуром. Примерно так выглядели хулиганы в Сохо -- публика, с которой ему не раз приходилось иметь дело. -- Ты! -- на этот раз он не снизошел до более вежливого обращения. -- Что ты уставился на мою девушку? -- Блейд махнул рукой на возлежавшую за костром Каллу, и она встрепенулась. -- Она моя девушка, и я не хочу, чтобы всякий чурбан пялил на нее глаза! -- Жаргон лондонских доков с трудом поддавался переводу на оривэй, но Блейд старался изо всех сил. Защитник поднял к нему лицо, и на этот раз ошибиться было трудно -- его глаза смотрели на беспокойного паллана с явной и неприкрытой неприязнью. Зато Саринома -- Блейд покосился на нее наблюдала за этой сценой с безусловным интересом. Вдохновленный таким свидетельством одобрения, Блейд продолжил свои гастроли. -- Знаешь, что в моих родных краях делают с типами, которые кладут глаз на чужих женщин? Подвешивают за ноги и вырезают то, что между ними! Эта угроза плохо сочеталась не только с образом культурною паллана, но и с воспоминаниями о героях Сохо, они, как правило, в подобных случаях просто совали ножик в бок. Но должен же он как-то раскочегарить этого серебряного истукана! Потом сей инцидент можно превратить в шутку... оривэй прекрасно понимали шутки, а мнение Защитников Блейда абсолютно не интересовало. Он сопроводил свои последние слова весьма откровенным и вульгарным жестом, но на лице Капитана лишь промелькнула тень недоумения -- казалось, он не понял смысл того, что было ясно любому представителю расы двуполых гуманоидов в любом уголке галактики. -- Что вам надо? -- неуловимым движением Старший поднялся на ноги, и теперь они с Блейдом стояли друг против друга, словно два готовых вступить в драку петуха. -- Чего вы хотите? -- Набить тебе морду! -- в лучших традициях лондонских пабов рявкнул разведчик. -- Ну-ка, скидывай свое тряпье, если ты мужчина! -- он попытался сграбастать Капитана за ворот, но пальцы его лишь скользили по невидимой поверхности силового кокона. -- Я не имею права вступать в конфликт с объектом спасательной операции, -- сообщил Капитан, но могу применить успокаивающее средство. На его ладони внезапно возник маленький предмет, напоминавший цилиндр с тонким носиком, и Блейд поспешно ретировался на пару шагов -- эта штука была похожа на шприц. -- Что еще можно ждать от парня, который боится честной драки? -- вопросил он небеса, подняв лицо кверху, но не спуская глаз с подозрительного предмета. -- Вот пялиться на чужую девушку -- на это он способен. Как и на всякие грязные мысли на ее счет. Внезапно за спиной Блейда раздались какие-то странные звуки, и он поспешно обернулся: Саринома каталась от хохота в траве. На шум из палатки высунулась голова Джейдрама с всклокоченными со сна волосами. С полминуты он озирал представшую картину, потом осведомился: -- Что происходит? На нас напали дикари? Или Старший хочет поджарить кого-то на костре? -- Еще интересней, -- Сари наконец отдышалась и села. -- Талзана решил, что Защитник собирается изнасиловать нашу Каллу. Калла, сидевшая скрестив ноги на своем матрасике, с достоинством кивнула и хихикнула. Похоже, эта мысль казалась ей забавной. Глаза Джейдрама выпучились от изумления. -- Хмм... -- произнес он, поглядывая на Блейда, -- ты, друг мой, преувеличиваешь. Защитник такого сделать не может. -- Такое может сделать любой мужчина, -- уверенно заявил Блейд, -- если только он не импотент. Саринома вскочила на ноги и пошла к нему, улыбаясь во весь рот. -- Самое смешное, Талзана, что он не понял и половины твоих оскорбительных намеков. Видишь ли, лайо, у Защитников секс стоит не на первом месте... можно сказать, его нет вообще. У Блейда отвисла челюсть. -- Но к-как... к-как же они размножаются? -- заикаясь, начал он. -- Почкованием, что ли? -- Термин "клонирование" подойдет лучше всего, -- сообщил Джейдрам, заползая обратно в палатку. -- И они не могут?.. -- взгляд разведчика теперь обратился к Сариноме. -- Если и могут, то не хотят, -- дополнила она реплику Джейда. -- Так что наши с Каллой прелести значат для них меньше, чем ничего. Разведчик повернулся к Капитану, который все еще стоял у костра, держа на ладони металлический цилиндрик. На миг его охватила жалость к этому существу -- столь безмерно могучему, сколь и бесплодному. Сильный крепкий мужчина, спасатель, боец, в какой-то степени даже его коллега, собрат по нелегкой профессии... Все это являлось маской; перед ним застыл манекен, бесполый робот, продукт конвейерного производства -- такой же, как ньютеры Тарна! -- Извини, приятель, -- мягко произнес Блейд, -- я не подозревал, что твои дела обстоят так плохо. Знай я об этом... -- он сделал паузу, всматриваясь в застывшие черты Защитника. -- Словом, прости. Мне жаль тебя. И вдруг -- вдруг тусклые водянистые глаза вспыхнули и бледное лицо порозовело! Словно чудо свершилось перед глазами Блейда -- оборотень стал настоящим человеком. -- Ты наговорил много непонятного, паллан, -- голос Старшего попрежнему оставался сухим и ровным, -- но кое-что я понял. Мне не нужна твоя жалость; жалеть Защитника оскорбление. -- Он помолчал секунду-другую, затем произнес: -- Ты требовал поединка со мной? Ты его получишь -- до того, как мы покинем этот мир. Блейд, торжествующе улыбнувшись, повернулся к Сариноме и произнес: -- Кажется, я выиграл наше маленькое пари, а, лайя? Наконец то он добился того, чего хотел. ГЛАВА 14 На озерном берегу все осталось без перемен. Под огромным деревом, среди высокой травы, по-прежнему стояли две хижины, кряжистый пень, служивший им столом, был девственно чист; серый пепел кострища еще хранил запах дыма. Блейд, однако, смотрел теперь на все это другими глазами. Перед ним находилось не убогое стойбище туземцев, первобытных обитателей Талзаны, а бивак гостей из другого измерения, пришельцев со звезд, решивших вкусить прелести жизни на лоне природы. Он часто беседовал с Джейдом в эти дни, пытаясь узнать побольше о паллатах, оценить их мощь, знания, цели. О многом свалтал не мог рассказать, в рамках привычной земной терминологии он скорее относился к гуманитариям, и все, что касалось техники, было "анемо сай". Как и Калла с Сариномой, он умел пользоваться всеми благами технической культуры, почти ничего не зная о том, как устроены и как на самом деле работают эти вещи. Безусловно, трое оривэй не были ни гениями, ни монстрами -- в чем Блейд имел случай не раз убедиться, они являлись людьми -- и только. Тем большую симпатию разведчик испытывал к ним. От разговоров на некоторые темы Джейдрам старательно уходил. Он рассказал приятелю-паллану, что десятимильная зона вокруг озера прикрыта защитным экраном -- животные могут его пересечь, но люди, приближаясь "с той стороны", испытывают гнетущий страх (сам Блейд на финише угодил в защищенную область, иначе подойти к берегу ему было бы не так-то просто). Свалтал подтвердил, что их компания и в самом деле отдыхала среди девственной природы, и что такие путешествия -- в другие реальности, имел он в виду, весьма затруднительны в сравнении с перелетами в обычном пространстве. Но когда беседа коснулась этих самых перелетов, откровенности у Джейдрама поубавилось. Разведчику так и не удалось выяснить, чем заняты паллаты в космосе и существуют ли у них боевые корабли. Мило улыбнувшись, Джейд заявил, что он всего лишь дзур свалтал, и не разбирается в подобных вещах. Когда их расы вступят в официальный контакт, сородичи Талзаны узнают все, что им положено знать. После этого разговора Блейд старался избегать скользких тем, вылавливая полезную информацию из реплик и намеков. Впрочем, и тут он особо не преуспел -- только понял, что экзотическим путешествием в иное измерение Джейдрам и Калла обязаны Сариноме. Видимо, ее арисайя была сказочно высока. Гластор или межвременной трансмиттер прятался под песком пляжа. Джейдрам вызвал его на следующее утро после возвращения к озеру, сыграв сложный пассаж на сегментах своего браслета. Поверхность рассыпчатою, прогретого солнцем песка вдруг начала неторопливо вспучиваться, словно какой-то огромный зверь пытался вылезти на свет божий, затем показался блестящий металлический корпус, выпуклый и гладкий, напоминавший черепаший щит, и вскоре весь аппарат засверкал под яркими лучами солнца. При виде его Блейд присвистнул про себя, разумеется, и закусил губу. Полусфера двадцати футового радиуса, сплюснутая у вершины, ее основание охватывал широкий обод, игравший всеми цветами радуги, а плоское днище покоилось на трех телескопических опорах, выдавивших эту конструкцию из-под земли. Классическая летающая тарелка, НЛО! Он видел многочисленные зарисовки и расплывчатые фотографии таких объектов в Лейк Плэсиде и даже вспомнил, что аппараты подобного типа были зарегистрированы в богатой картотеке полковника Стоуна под номером не то АА-3, не то АА-4. Обойдя вокруг гластора с видом специалиста и несколько раз многозначительно хмыкнув, Блейд заметил, что очертания установки кажутся ему странными, они скорее приличествуют летательному аппарату. Джейдрам взглянул на него с уважением и подтвердил, что трансмиттер действительно копирует традиционную форму кхора, малого пространственного корабля. Но, конечно, он перемещается не в трех измерениях привычного мира, а как-то иначе. На этом познания Джейда кончались и, открыв люк, он предложил разведчику заглянуть внутрь. Там не обнаружилось ничего интересного: несколько кресел, дверца, которая вела в грузовой отсек, и ярко светящаяся тонкая колонна в центре круглого помещения. Собственно, холодный голубоватый огонь заливал ее не полностью -- у потолка было темное кольцо шириной с две ладони. Джейдрам объяснил, что когда свечение подымется вверх, наступит время отправляться. По его прикидкам, до этого срока оставалось еще четыре дня. Они выбрались наружу, и свалтал, бросив на спутника любопытный взгляд, поинтересовался, где же находится его гластор. Блейд буркнул, что его мир не нуждается в подобных примитивных устройствах, все необходимое он носит с собой. И это было чистейшей правдой! Издав восхищенное "О", Джейдрам принялся расспрашивать разведчика, как же выглядит чудесный аппарат, переместивший его в мир Талзаны. Блейд не стал секретничать, представив подробное и весьма живописное описание гигантской пушки, позаимствованное из романа Жюля Верна "С Земли на Луну". Про себя же он отметил, что способ, которым палланы проникают в реальности Измерения Икс, в корне отличается от методики Лейтона. Их установка не перетряхивала мозги несчастному путнику, как это делал компьютер его светлости; по словам Джейда, гластор доставил их в нужное место без всяких неприятных ощущений -- и людей, и необходимые запасы. Каким-то образом все это было связано с темпоральным перемещением, хотя гластор не являлся машиной времени в полном смысле слова и не позволял путешествовать в прошлое или будущее. Теперь Блейду начало казаться, что лорд Лейтон ломится с топором и кувалдой туда, где требуются неизмеримо более тонкие инструменты -- что-то вроде электронного микроскопа или синхрофазотрона. Это было печально; вдвойне печально, ибо кувалда раз за разом плющила мозг Блейда, а топор превращал его в рубленный фарш. Но, как ни крути, у него не было другого способа для возвращения назад. И это являлось еще одной причиной, по которой Блейд не мог рискнуть и отправиться в мир паллатов. Компьютер Лейтона перебросил его в реальность Талзаны, и тот же компьютер вернет его обратно на Землю. Но что случится, если он совершит путешествие в земное измерение с помощью гластора и окажется на расстоянии тысячи световых лет от Солнечной системы? Без сомнения, Лейтон не сможет выручить своего посланца он его просто не найдет! Нет, Блейд не собирался покидать Талзану, единственное место, откуда открывались двери домой, на родину. А родиной для него была не реальность Земли и не земная галактика, а только лишь одна-единственная планета во всем необъятном космосе. В отличие от паллатов, он мыслил масштабами тысяч миль, а не тысяч световых лет. * * * Дни проходили быстро -- теплые солнечные дни, заполненные прогулками, охотой, сбором фруктов, купаньем, долгими вечерними беседами у костра. Так же быстро пролетали и ночи в жарких объятиях то Каллы, то Сариномы. Что-то, однако, ушло, растворилось среди бескрайних лесов и вод Талзаны, навсегда отлетело в ее голубое безоблачное небо. Может быть, Джейдрам и женщины ощущали теперь в Блейде равного; может быть, их сковывало молчаливое присутствие Защитников. Так или иначе, но прежнее время, когда на озерном берегу жили четверо туземцев, смуглых, черноволосых и беззаботных, уже не вернулось. Предпоследний день был омрачен неприятным происшествием. Блейд с Джейдрамом валялись на пляже, лениво болтая и поглядывая на обнаженных девушек, плескавшихся в воде. Внезапно послышался шорох и скрип песка, затем рядом упала тень, и собеседники узрели серебристое одеяние и бледное лицо Старшего. С минуту он стоял над ними, переводя взгляд с разведчика на свалтала и обратно. Такое поведение было весьма необычным; оба Защитника, как правило, держались в стороне от дружной четверки и коротали время за какой-то сложной игрой, напоминавшей трехмерные шахматы. -- Что-нибудь беспокоит вас, Старший? -- спросил наконец Джейдрам, приподнимаясь на локте. -- Есть проблемы? -- Да. Вот он, -- палец в перчатке нацелился в грудь Блейда как дуло пистолета. Джейдрам удивленно приподнял брови, ожидая объяснений. -- Я думал, -- произнес Капитан, -- я размышлял. -- Это весьма похвально, -- Джейд склонив голову, пряча усмешку. -- Я подозревал, что ваш проводник -- местный паллези. Следовательно, Закон о Невмешательстве на него не распространяется. -- Другими словами, вы считаете, что я дал ложное поручительство? -- голос свалтала был холоден, как лед. -- Вас могли обмануть, Кей Олсо Джейдрам. Чем доказано, что ваш проводник -- паллан? Он проявляет необоснованную вспыльчивость и агрессивность. Такое поведение скорее характерно для диких паллези. -- Значит, вы полагаете, что я обманут... И Пат Барра Саринома тоже? Вам известно, кто она? -- Да. Но каждый может ошибиться... даже непогрешимая Пат Барри Саринома. Джейд сел и начал неторопливо отряхивать песок с груди. -- Ошибаетесь вы, Старший. Существуют неоспоримые доказательства, что наш проводник относится к культуре столь же развитой, как и наша. -- Мне хотелось бы ознакомиться с ними. -- Пожалуйста. Он, -- Джейдрам положил руку на плечо Блейда, -- побывал на планете, расположенной на окраине нашей галактики. Тот мир называется Вайлисом, и мы с Пат Барра Сариномой не раз посещали его. -- В самом деле? Вы встречали его там? -- Нет, конечно. Но он свободно говорит на одном из языков Вайлиса -- лучше, чем на оривэе. Вы могли слышать, как Пат Барра Саринома и я беседуем с ним на этом наречии. Я полагаю, -- взгляд Джейдрама стал задумчивым, -- что наш проводник никак не мог изучить английский, бегая с копьем и топором по окрестным лесам. Щеки Защитника чуть порозовели, и Блейд понял, что тот побежден. -- К чему бесплодные споры? -- миролюбиво заметил он. -- На завтра у нас назначено маленькое соревнование... дело чести, можно сказать. Так вот: после него -- и перед тем, как взойти на борт гластора я предъявлю Защитнику двадцать два-тридцать неоспоримое свидетельство своей благонадежности. И если оно его не устроит, он спалит меня как самою настоящего мерзкого паллези из этой вот штуки, -- и Блейд ткнул пальцем в черный ствол, висевший на поясе Капитана. Он был абсолютно уверен, что завтра его противнику предстоит лишиться коекаких деталей своей аммуниции. Не сказав ни слова, Старший повернулся и, увязая в песке, зашагал к лесу. Джейдрам проводил его беспокойным взглядом. -- Ты в самом деле думаешь, что он не спалит тебя или не переломает кости во время вашего маленького соревнования? -- в глазах свалтала мелькнула тревога. -- Не спалит, это точно, -- ухмыльнулся Блейд, -- а вот что касается костей... тут я не уверен. -- Зря ты связался с ним, -- заметил Джейдрам. -- Эти Защитники... ммм... ну, они бывают несколько жестковаты. Понимаешь, они имеют дело с паллези и часто сами поступают, как паллези. -- Это меня не пугает, -- Блейд тоже сел, скрестив ноги и повернувшись лицом к озеру. На мелководье Сари и Калла с визгом гонялись друг за другом, вздымая тучи брызг. Полюбовавшись этой очаровательной сценкой, разведчик произнес: -- Я тоже бываю жестковат и не боюсь, когда со мной обходятся таким же образом. Другое дело что умеет этот ваш Старший. На что он способен без своих излучателей, защитных экранов и прочей дребедени. -- На многое, друг мой, на многое, -- лоб Джейдрама пошел морщинами. -- Защитник есть Защитник... Блейд помолчал, подумал. -- Видишь ли, Джейдрам, -- наконец задумчиво сказал он, -- я ведь тоже в каком-то смысле защитник. Во всяком случае, сейчас и здесь. -- Ему не хотелось уточнять, что и от кого он защищает; да в этом и не было необходимости. -- И я думаю, что наше дружеское соревнование со Старшим имеет смысл. Скажем, так: мы выясним, чего стоят наши защитники в сравнении с вашими. Свалтал не ответил: он только пожал плечами и неловко усмехнулся. Но Блейд знал, что когда они с Капитаном выйдут на ринг, трое оривэй будут болеть за него * * * Капитан расстегнул пояс и аккуратно положил его на серебристый прямоугольник контейнера. За палустаром последовали перчатки, два массивных браслета, вороненый стержень излучателя, какие-то мелочи, которые он доставал из наколенных и поясных карманов Потом Защитник стащил комбинезон и снял шлем, волосы его действительно оказались белыми, как снег. Теперь он был совсем обнажен, если не считать узкой полоски плавок, и Бленду стало ясно, что поединок окажется для него серьезным испытанием. Двадцать два-тридцать выглядел могучим бойцом. Он был чуть выше шести футов, с длинными руками и ногами, с превосходной рельефной мускулатурой. Опытный взгляд Блейда отметил, что мышцы находились даже там, где их и быть то не могло -- разумеется, у обычного человека. Горло, самую уязвимую точку, защищали слева и справа две мускульные пластины, выдававшиеся вперед словно витые канаты; солнечное сплетение и нижнюю часть живота прикрывал непроницаемый панцирь твердой, как камень, плоти; позвоночный столб был утоплен необычайно глубоко -- казалось, спина Старшего сверху до низу рассечена трещиной, по краям которой бугрились валики мышц. Пах тоже выглядел надежно защищенным, Блейд не знал, что там болталось между ног у Капитана, но под плавками фигурировала только некая выпуклость -- вероятно, бандаж, скрывавший орган, который нельзя было предохранить от ударов иным путем. Что оставалось? Виски, затылочная часть черепа, голени -- от колен до щиколоток, самый низ спины там, где почки... Составляя этот краткий список уязвимых мест, Блейд испытывал большие сомнения насчет последнего пункта, ибо почки могли отсутствовать вообще; он ни разу не видел, чтобы Капитан или Кадет мочились. Они, кстати, и не ели -- только по утрам глотали какие-то крохотные таблетки. Разведчик оглядел поле битвы. Хижины находились слева от него; сзади стояли трое оривэй во главе с Сариномой, державшей в руке дротик. Прямо перед ним белела фигура Капитана, за его спиной, рядом с грудой серебристой амуниции, присел на корточки невозмутимый Кадет. Слева под солнечными лучами сверкала полусфера гластора, в которую они с Джейдрамом этим утром загрузили весь багаж, включая и две роскошные шкуры ягуаров. На нижнем ободе ее переливались многоцветные огоньки и, в такт их мерцанию, слышалась чистая хрустальная мелодия -- знак, что трансмиттер готов отправиться в путь и перенести своих пассажиров домой; оставалось только войти в кабину и задраить люк. Этот негромкий, бесконечно повторяющийся аккорд казался слегка тревожным, он будоражил нервы, создавая вполне подходящий для поединка звуковой фон. Саринома махнула дротиком словно дирижерской палочкой. -- Сходитесь! -- голос ее чуть дрогнул. Бойцы начали медленно приближаться друг к другу. Между ними оставалось еще добрых два ярда, когда Капитан вдруг высоко подпрыгнул, перевернулся в воздухе и резко ударил ногой. Уже рухнув в траву, Блейд сообразил, что стопа противника просвистела в полудюйме от его виска; защитный инстинкт сработал быстрее разума, повелевая телу расслабиться и упасть. Да, Старший собирался биться всерьез, и если б реакция Блейда оказалась чуть медленней, схватка уже завершилась. Вдобавок, он владел приемами единоборства! Это было похоже на карате -- не точная аналогия, конечно, -- но, прокручивая в голове стремительный удар Капитана, разведчик нашел кое-что общее. Например, темп атаки, потрясающую скорость движений, неуловимую слитность, с которой они переходили друг в друга... Перекатившись в траве, Блейд вскочил на ноги, словно поставив точку в своем мгновенном анализе. Итак, соперник не уступал ему ни быстротой реакции, ни знанием смертоубийственных приемов, теперь надо было выяснить, насколько он силен. Разведчик прыгнул вперед и, блокировав очередной удар на сей раз коленом в пах, вцепился в бицепсы противника. Его руки немедленно оказались в таком же захвате; пальцы Защитника терзали плоть, словно стальные когти. С четверть минуты они раскачивались подобно вставшим на дыбы и борющимся медведям, каждый стремился сбить врага на землю или, как минимум, оценить необходимое для этого усилие. Затем соперники, будто договорившись, враз шагнули назад, разъединив руки; на бледной коже Капитана темнели отпечатки пальцев Блейда, и такие же черные пятна виднелись на смуглых предплечьях разведчика. Теперь он знал, что Старший не уступит ему и в силе. Но если их реакция, искусство и телесная мощь были равноценными, напрашивался только один вывод: победит умнейший. В схватках же такого рода ум трактовался однозначно как умение обмануть соперника. Военная хитрость, иначе говоря. И Блейд не без основания подозревал, что по части хитрости может дать сто очков вперед любому паллату. Он снова ринулся в атаку, присел, зацепил Капитана под коленями и резко рванул вверх. Эффектный прием, но почти бесполезный, если не знаешь, что делать дальше. Блейд дальше ничего делать не стал. От его рывка ноги Защитника взлетели вверх, он сделал кульбит в воздухе и приземлился футах в пяти, на тонких губах Капитана мелькнула пренебрежительная усмешка. Блейд снова набросился на него. Следующие пять минут он демонстрировал весьма зрелищные захваты, подножки и тычки, проводя каждый прием чуть медленнее, чем мог бы на самом деле. После каждой такой атаки Капитан неизменно оказывался на ногах; он усмехался все чаще и чаще и явно не понес никакого ущерба. Со стороны могло показаться, что Блейд забивает противника насмерть и вот-вот прикончит совсем, но это было только иллюзией. Ни один его удар не достиг цели, и в насмешливых глазах Старшего без труда читалась простая и ясная мысль "Ну, если это все, на что ты способен..." Разведчик изо всех сил старался доказать, что способен только на это. Спектакль имел успех, он слышал, как восхищенно вздыхают женщины, и как Джейдрам подбадривает его невнятными воинственными выкриками, которые на оривэе звучали почти так же, как на английском. Для них, непрофессионалов, этот шквал атак означал, что их чемпион уверенно продвигается к победе и скоро получит лавровый венок. Кадет, однако, смотрел на поединок в полглаза и время от времени демонстративно зевал. Пожалуй, стоило кончать, Блейд собирался не просто победить, но победить быстро. Его выпады вдруг утратили скорость, дыхание сделалось тяжелым и отрывистым, пару раз он даже споткнулся и потерял темп. Кажется, Защитник принял эту провокацию за чистую монету, и теперь его ответная атака могла последовать в любой момент. По тому, как подобрался соперник, по хищному блеску серых глаз, Блейд понял, что решающий миг близок. У него имелось несколько вариантов окончания боя -- в зависимости от того, куда и как будет нанесен удар, но в любом случае смертельный исход не предусматривался. Он не хотел убивать этого человека. Внезапно руки Капитана взмыли вверх, ладони соединились и рубящим лезвием топора стали опускаться вниз. Он целил между шеей и левым плечом, в очень опасное место; мощный удар в эту точку мог вырубить Блейда минут на пятнадцать в лучшем случае, а в худшем -- перебить ключицу и лопатку. Прием был необычен: широкий замах сомкнутыми ладонями в земных системах борьбы применялся редко, так как, выигрывая в силе удара, боец проигрывал в скорости. Вероятно, Капитан не был знаком с этим теоретическим положением, и оно не мешало ему бить двумя руками с такой же стремительностью, как если бы он действовал одной. Разведчик слегка повернулся, подставляя под удар согнутую в локте и поднятую левую руку, правая пряталась под ней -- с вытянутыми пальцами, словно готовая ужалить змея. Занесенный топор обрушился на бицепс со страшной силой, и Блейду стало ясно, что сутки или двое он не сможет владеть конечностью. Борьба, однако, уже была завершена, ибо его пальцы разведчика ударили туда, куда он метил -- в узкую щель между мощных валиков мышц, прямо в горло. Капитан отшатнулся, раскрыв рот, он не мог сделать ни вздоха, его глаза остекленели. Блейд провел подсечку и сбил противника наземь. Стоя над тяжело ворочавшимся телом, он растирал левую руку и возносил безмолвную молитву, чтобы удар не оказался смертельным. Он бил вполсилы; но с переломанным горлом даже этот могучий человек не прожил бы и минуты. Защитник, по-видимому, был скроен с тройным запасом прочности. Критическая минута истекла, он сел и начал массировать горло и шею, уставившись на Блейда. Прошла еще минута, они глядели друг на друга, и каждый трудился над своими синяками. Оривэй, сообразив, что поединок закончился без кровопролития, разразились одобрительными криками. На лице Кадета застыло недоумение. Наконец Блейд произнес -- Вы слышите меня? Понимаете, что я говорю? Защитник кивнул, и щека его дернулась от боли. -- Отвечать можете? -- Из глотки Капитана вырвался какой-то хрип, и Блейд махнул рукой: -- Ну, ладно. Будем считать, мы урегулировали это маленькое недоразумение. Он протянул руку и помог Старшему подняться. Тот стоял, немного покачиваясь, ни с каждой секундой обретая силы. Да, он был крепко скроен, на диво крепко, и Блейд понял, что надо поторапливаться. В шесть шагов он пересек ристалище, подцепил капитанский комбинезон и швырнул его побежденному. -- Одевайтесь! В следующий миг черный излучатель был у него в руках, и по тому, как испуганно замер Кадет, разведчик понял, что невидимый луч оружия может пробить защитное поле. Поигрывая страшным стержнем, он сказал: -- Мы, лесные дикари, -- тут он подмигнул Джейдраму, -- уважаем древние обычаи. А один на них гласит: оружие проигравшего принадлежит победителю. К тому же, я обещал подтвердить свой статус. Ну, вот... Блейд прищурился, и Старина Тилли послушно слизнул своим невидимым языком груду серебристой амуниции. -- Я отправил добычу старейшинам моего племени, -- пояснил разведчик ошеломленному Капитану, -- и как видите, мне не потребовался гластор. -- Вы... вы... -- хриплый полустон-полувскрик вырвался из горла Старшего. -- Я оставил вам одежду, -- с мягкой улыбкой напомнил Блейд. -- А теперь, -- голос его вдруг окреп, -- марш на борт! Я хочу попрощаться со своими друзьями. -- Он повернулся к Кадету и похлопал его стержнем по плечу. -- Иди, парень! И без фокусов! Я знаю, как обращаться с этой штукой. Он действительно знал. Ричард Блейд привык следить за оружием в чужих руках; и, чем опасней оно было, тем внимательней он приглядывался к тому, куда направлен ствол и чей палец лежит на курке. Медленно застегнув комбинезон, Капитан направился к открытому люку гластора; Кадет шел рядом. Когда они достигли овального отверстия. Старший подтолкнул помощника, и тот исчез в полутьме кабины. Потом Защитник двадцать два-тридцать повернулся к Блейду: -- Я найду тебя, проклятый паллан... найду, чего бы это мне не стоило... -- он говорил уже почти нормально, только тихо и с легкой хрипотцой. -- Я не паллан, -- Блейд покачал головой, заметив краем глаза, как вздрогнул Джейдрам и Калла. -- И не паллези. Я -- человек! Потому, Защитник, ты еще жив. Ничего не ответив, Старший угрюмо скривил губы и нырнул в гластор. Сунув излучатель за пояс, Блейд подошел к троим оривэй и протянул им руки. -- Мне жаль, друзья, что я не могу отправиться с вами. Поверьте, это не каприз, не страх... И я не испытываю к вам недоверия, -- он коснулся плеча Джейдрама, погладил пышные волосы Каллы, улыбнулся Сариноме. -- Просто меня должны забрать отсюда, именно отсюда, и я не могу покинуть этот мир. Я затеряюсь в межзвездных просторах и никогда не попаду домой. -- Он помолчал. -- Простите ли вы меня? Джейд стиснул его руку. -- Прощай, Талзана. Наверно, ты сделал правильный выбор. Калла, приподнявшись на цыпочки, поцеловала его. -- Прощай, лайо. Тессана, катори, асам... Саринома не сказала ничего, только стояла и улыбалась. Они направились к гластору. Три человека, трое чужаков, которые уже не были для него чужими; просто -- мужчина и две женщины, случайные попутчики в дороге. Их пути скрестились, потом недолгое время шли рядом, теперь пришла пора расставаться. Навсегда! Внезапно Блейд решился. -- Сари! Килата сия! Я хочу что-то сказать тебе. Она подошла, всматриваясь в его лицо ласковыми карими глазами. Блейд наклонился и горячо зашептал ей в ухо: -- Лайя, послушай... Я часто бываю на Вайлисе... Понимаешь, там у нас база... пост наблюдения... -- Он вдыхал упоительный аромат ее волос, и вдруг две нежные руки обняли его шею. -- Там, на Вайлисе, есть такой прибор, такое совсем примитивное устройство... они используют его для связи... называется телефон... -- Я знаю, лайо... -- Запомни номер, -- он произнес несколько цифр, потом повторил. -- Запомнила? -- она кивнула. -- Позвони мне, если прилетишь на Вайлис. Я... я хотел бы увидеть тебя снова. -- Я тоже, Дик... Спасибо тебе. Теплые губы коснулись его щеки, и в следующее мгновение Саринома уже бежала к гластору. Трое оривэй прощальным жестом подняли руки, плавно скользнула блестящая крышка люка, слившись с корпусом, аппарат испустил последнее музыкальное тремоло, дрогнул и исчез. Ричард Блейд остался один. ГЛАВА 15 Ретроспекция третья Май 1966 года, Зольтен, Земля Дик! Она назвала его Дик! Не Блейд, не Ричард Дик! Она знала! Ошеломленный, Блейд уставился в пространство, туда, где над золотистым песком дрожали потоки теплого воздуха. Она знала! И не выдала -- ни намеком, ни словом, ни жестом! Только когда он сам сказал... По сути дела, признался... Кто же эта женщина, Пат Барра Саринома? Может быть, через десять или двадцать лет он узнает об этом... Встряхнув головой, Блейд поплелся на пляж и, потирая левую руку, сел у воды -- там, где они обычно загорали всей компанией. Но сейчас на берегу царила тишина; ни всплеска, ни радостных криков, ни звуков человеческого голоса. Ушли друзья и свет дневной померк... Он произнес это на оривэе, вслушиваясь в протяжные мелодичные звуки, слетавшие с губ, потом покачал головой. Не стоит множить загадки и предаваться грусти! Он и так многое узнал, многое понял. Разумно ли требовать большего? Не лучше ли сейчас вспомнить кое-что, связать порванные нити, вставить новый фрагмент в пеструю мозаику прошлого? Сегодня утром, когда они с Джейдрамом грузили багаж в гластор, один из таких фрагментов сам упал прямо ему в руки. Теперь осталось только пристроить его на место... Да, на место! Но когда же это было? Где -- он помнил хорошо; в Зольтене, небольшом и уютном швейцарском городке на границе с Южной Германией. Ни когда, когда? Весной, в мае, в пору цветения тюльпанов... Год? Год, год, год... Ему уже исполнилось тридцать, это точно... но с Зоэ он еще не был знаком... и еще не получил майора... Да, май шестьдесят шестого, вне всякого сомнения! Он сидел на берегу безымянного озера, раскинувшегося среди необозримых лесов неведомого материка, и, растирая огромный багровый кровоподтек на руке, вспоминал. * * * -- Боюсь, что ничем не могу быть вам полезен, мистер Сноуди, -- в десятый раз произнес герр Ханстел, директор Зольтенского музея. Они с Блейдом уже целый час занимались бесплодным перетягиванием каната; и, хотя посетитель был крепким мужчиной в расцвете сил, а директор -- щуплым старцем лет семидесяти, он не уступал ни на дюйм. Он готов был говорить на любые темы и щедро поил гостя зольтенской минеральной водой, но как только речь заходила о загадочном параллелепипеде, герр Ханстел только поджимал сухие губы, в очередной раз информируя собеседника о своей бесполезности. Блейд, обладавший профессиональным терпением разведчика, постепенно накалялся, как позабытая на плите сковородка. -- Я повторяю еще раз, сэр, что сам объект меня абсолютно не интересует, -- он старался говорить ровным голосом. -- Газета послала меня установить первоисточник нелепых слухов, циркулирующих в мире едва ли не полвека. Вот все, что мне нужно -- первоисточник! А сам так называемый параллелепипед... Да если б вы сейчас выложили его на стол, я бы и не взглянул на эту штуку! Зольтенское диво являлось очередной байкой об артефактах инопланетных пришельцев, время от времени обнаруживаемых в городах и весях старой доброй Земли. Иные из них выглядели явными подделками, искусной или неуклюжей попыткой искателей славы и денег получить то и другое; но кое-что нуждалось в тщательной проверке. Дело это было непростым, и операция "Немо", начатая британской разведкой с целью подобного беспристрастного расследования, тянулась уже около пяти лет. О параллелепипеде из химически чистого железа, якобы найденном в старых копях вблизи швейцарского городка Зольтен, не раз сообщалось в газетах и популярных изданиях; не обошел его своим вниманием и Ван Дайкен, мистификатор номер один, неутомимый исследователь проблемы контактов с чужими мирами, приносившей ему вполне земные барыши. В разных источниках приводились весьма противоречивые результаты определения возраста зольтенского чуда, "выполненные в заслуживающих полного доверия научных лабораториях высококвалифицированными экспертами" -- так обычно писали газеты. Кое-кто из этих экспертов не поскупился на миллион лет, другие были скромнее, ограничиваясь расплывчатой оценкой от десяти до ста тысячелетий. Но, хотя в отношении возраста раритета существовали разногласия, все сходились на том, что хранится он в археологической экспозиции Зольтенского музея. И теперь Блейд прибыл в Зольтен, имея в кармане корреспондентскую карточку Билла Сноуди, представителя сразу трех крупнейших лондонских газет. Он прибыл, чтобы лично убедиться в том, что археологический отдел знаменитого музея весьма богат древними камнями и костями, но никаких предметов, даже отдаленно напоминающих параллелепипеды, не содержит. -- Поймите, сэр, -- продолжал он свою горячую речь в кабинете директора музея, -- наши интересы совпадают. И мы, журналисты, и вы, ученые, заинтересованы в установлении истины, в том, чтобы проходимцы вроде Ван Дайкена перестали морочить публику. Неужели так трудно сообразить, что... Ханстел прервал его, подняв сухую старческую руку. -- Не вы первый приводите мне эти доводы, мистер Сноуди, -- проскрипел он на безупречном английском. -- Поверьте, этот кабинет видел больше журналистов, чем вы за всю свою жизнь, и каждый желал получить данные о гипотетическом артефакте из первых рук. Но его не существует! И я совсем не собираюсь ввязываться в поиски так называемого первоисточника слухов. Это не мое дело... -- старик отпил глоток зольтенской минеральной и пожал плечами. -- Возможно, сплетню пустил кто-то из вашей пишущей братии... или тот же Ван Дайкен. "Врет, старый лис", -- подумал Блейд, прикидывая, что во время первых публикаций о зольтенском чуде Дайкен еще гукал в колыбельке. Разговор начинал ему надоедать; было ясно, что пулеметным обстрелом противника не сломишь, так что стоило подтянуть тяжелую артиллерию и врезать бронебойными. Перегнувшись через стол, он уставился в выцветшие глаза старика и доверительно произнес: -- Издатели, которых я представляю, обладают практически неограниченными возможностями, мистер Ханстел. И если не удастся договориться с вами, мы перевернем весь Зольтен -- всю Швейцарию, если потребуется, -- но найдем то лицо, которое вы покрываете. Откинувшись на спинку кресла и прикрыв глаза, старик долго молчал. Видимо, теперь он догадался, кого на самом деле представляет его гость и какие силы могут быть приведены в движение в ближайшем будущем. Наконец герр Ханстел поднял веки и тихо спросил: -- Могу я подумать до вечера? * * * Блейд не тешил себя иллюзиями; он догадывался, что Ханстелу нужно время, чтобы кого-то предупредить. И сейчас, стоя перед небольшим ухоженным особняком на окраине Зольтена, он знал, что его хозяин хорошо подготовился к приему незванного гостя. Пожилая молчаливая служанка провела его в кабинет -- второй кабинет за два дня; он искренне надеялся, что посещать третий ему не придется. Вдоль стен громоздились дубовые шкафы и полки с книгами; за огромным письменным столом, напоминавшим дремлющего мастодонта, сидел старик -- такая же античная древность, как и почтенный директор музея. Поднявшись, он довольно тепло приветствовал Блейда. Впрочем, возрастом и отличным английским сходство между ними исчерпывалось. Герр Ханстел был щуплым и унылым; герр Рудольф Шварц -- огромным, словно престарелый медведь, и весьма улыбчивым. Пил он, как тут же выяснилось, отнюдь не минеральную воду. Покончив с первой рюмкой, оба закурили, приглядываясь друг к другу. Некоторое время царило молчание; Шварц первым нарушил его. -- Итак, герр Сноуди, вы хотели бы взглянуть на знаменитый зольтенский параллелепипед, -- добродушно прогудел он. -- Какой именно экземпляр вас интересует? Поперхнувшись дымом, Бленд уставился на старца. Такого поворота событий он не ожидал! Шварц, явно наслаждаясь изумлением гостя, копался в чреве своего мастодонта. Наконец он с торжествующей улыбкой водрузил на стол довольно большой ящик полированного дерева и откинул крышку. Взгляду разведчика предстала тусклая поверхность со стальным отблеском: он не сразу понял, что видит плотно уложенные металлические бруски. -- Ну, какой желаете? -- старик начал выкладывать свои сокровища. -- Год тысяча восемьсот восемьдесят первый, январь, апрель, июль и октябрь; восемьдесят второй, тоже самое; а это уже восемьдесят третий... Перед Блейдом лежали тринадцать довольно длинных и плоских брусков дюймовой ширины, насмешливо поблескивая в ярком свете настольной лампы. -- Я вижу, в прошлом веке кто-то поддерживал регулярные связи с пришельцами, -- пробормотал разведчик. Он уже пришел в себя и теперь, усмехаясь, обозревал эту выставку. -- Не кто-то, молодой человек, а мой дед, Генрих Шварц, археолог и нумизмат. Только связан он был не с пришельцами, а с Первым Образцовым Зольтенским банком, -- Старец аккуратно подровнял бруски и поднял глаза на гостя. -- Так что же вы хотите узнать? -- Все, -- Блейд вытащил ид портфеля магнитофон и, взглядом испросив у хозяина разрешения, щелкнул клавишей. -- Все, повторил он, -- и в первую очередь откуда такое изобилие, -- его ладонь легла на шеренгу брусков. -- Хмм... -- Шварц отставил пустой ящик. -- Видите ли, герр Сноуди, это давняя история... -- Он медленно поглаживал седые усы, уставившись в окно. Я полагаю, вам известно, что Зольтен знаменит не только своим музеем, минеральной водой и мифическим параллелепипедом, но и банками -- Образцовым в первую очередь. Так вот, в году тысяча восемьсот восьмидесятом мой дед, Генрих Шварц, археолог, знаток и собиратель древних монет, профессор муниципального зольтенского университета, предложил местным финансистам разработать золотой банковский стандарт... Знаете, что это такое? Блейд кивнул. Старик имел в виду те увесистые кирпичики из драгоценного металла, в которых его складируют в банковских подвалах по всему миру; бруски общепринятого веса и объема, удобные для хранения, учета и транспортировки. -- Нынешний стандарт введен не так давно, -- продолжал хозяин, подливая в рюмки янтарный французский коньяк, -- но первую попытку унификации сделал Генрих Шварц вместе с Зольтенским Образцовым еще в прошлом веке. -- Кстати, -- он с усмешкой взглянул на Блейда, -- ее торпедировали ваши соотечественники, не пожелавшие расстаться с фунтами и дюймами. Дед мой, естественно, предложил общеевропейскую меру -- в граммах... Вот, возьмите, -- старик протянул Блейду брусок, и тот послушно взвесил его на ладони. -- Фунта два потянет... -- пробормотал он. -- Фунта два! О, эти англичане! -- Шварц воздел руки к небесам. -- Прошло восемьдесят пять лет, но они не изменились! -- Значит, эта штука... -- начал разведчик. -- Конечно! Всего лишь сувенирный стальной брусок, который воспроизводит форму золотого. Мой дед предложил эталон, Первый Образцовый принял его как и ряд французских и швейцарских банков, -- но дальше дело не пошло, и проект был похоронен. Это, -- Шварц коснулся брусков, -- всего лишь воспоминание о нем... правда, весьма ценное для настоящих коллекционеров. -- Но к чему вам столько? -- Блейд приподнял бровь. -- На обмен? Для продажи? Они же все одинаковые! -- Они все разные, -- покачал головой старик.-- Для того, чтобы идея обрела признание, Первый Образцовый три года подряд выпускал эти сувениры, Глядите! Он взял лежавший с края брусок за концы, потянул, и тот распался на две части на манер школьного пенала. Одна половинка была колпачком, очень плотно пригнанным, но теперь Блейд разглядел тонкую, с волос, щель, проходившую посередине каждого бруска. Открытый торец имел прорезь -- почти во всю свою ширину, -- и там что-то лежало. Шварц наклонил параллелепипед, пристукнул ладонью, и на стол выпала восьмидюймовая плоская металлическая пластинка. -- Вот! -- старик сунул ее под нос Блейду. Обозначена дата выпуска -- седьмое января тысяча восемьсот восемьдесят первого; точные размеры, вес, название банка... Большая редкость для любой нумизматической коллекции! -- Значит, бруски -- всего лишь футляры для подобных металлических сертификатов? -- спросил Блейд с видимым разочарованием. -- В какой-то степени... Но как сделаны! Как подогнаны все части! Держу пари, вы не догадывались, что его можно разнять, пока я не показал! -- старец победительно уставился на гостя и с гордостью закончил: -- Добрая швейцарская работа прошлого века... Сомневаюсь, чтобы сейчас сделали точнее. -- Вы позволите? -- Блейд протянул руку к тускло мерцавшим футлярам. -- Да-да, конечно! Можете просмотреть все! Он просмотрел. Все верно; в каждый брусок была заложена пластинка с одинаковыми надписями на немецком, французском и английском. Отличались только даты -- вернее, отличались почти везде. Не моргнув глазом, Блейд опустил на стол последний увесистый футлярчик и произнес: -- С инопланетными параллелепипедами все ясно. Но меня, мистер Шварц, интересует другое: как возникли эти нелепые слухи? Старик поскучнел. Его усы внезапно обвисли, лицо стало грустным; теперь было заметно, что ему не просто много лет -- очень много... -- Это совсем другая история, мой друг... -- он механически вертел в пальцах рюмку с коньяком, словно набираясь храбрости для дальнейшего рассказа. -- В девятьсот четырнадцатом, незадолго до войны, музей отмечал столетний юбилей. Все как положено: гости, речи, репортеры, банкет... Служил тогда в отделе археологии один хранитель... один молодой идиот... Он и устроил этот розыгрыш. Один из брусочков Первого Образцового был помещен в витрину между бивнем мамонта и коллекцией каменных скребков с подходящим к случаю текстом, разумеется. Тому шалопаю казалось, что он отмочил остроумную шуточку... Шварц, кряхтя, поднялся, поди шел к шкафу и извлек толстую папку с бумагами. Он положил ее на стол, прямо на шеренгу металлических футляров, и долго развязывал тесемки негнущимися пальцами, Блейд смотрел и ждал. -- Вот она, история моего позора, -- Шварц раскрыл папку и теперь стоял, слегка наклонившись над ней и глядя на плотную стопу старых газет. Вот тот первоисточник, который вы ищете, герр Сноуди... -- Он помолчал, потом тихо промолвил: -- Теперь вы понимаете, почему так упорствовал Ханстел? Настоящий друг... Он знает, что я не люблю вспоминать об этом... Блейд осторожно перебирал пожелтевшие газеты. Швейцарские, немецкие, французские, австрийские, итальянские, английские... даже несколько русских. "Зольтенское чудо", "Невероятный экспонат", "Сокровище Зольтенского музея", "Послание доисторических времен", "Таинственный параллелепипед", "Открытие Рудольфа Шварца"... Видно, эта фальшивка была одной из последних предвоенных сенсаций; "открытие Рудольфа Шварца" сияло неделю-другую на изменчивом небосклоне новостей, потом вспышки орудийных выстрелов и грохот сражений затмили его. Но прошло время, чьи-то руки пролистали старые подшивки, падкие на рекламу "эксперты" сделали воображаемые анализы, и тихий маленький Зольтен стал регулярно подвергаться нашествиям репортеров. Подняв голову, Блейд встретил мучительно напряженный взгляд старика и протянул ему руку. -- Я полностью удовлетворен, мистер Шварц, -- произнес он. -- Простите мою настойчивость и позвольте откланяться. * * * Рудольф Шварц сам проводил его до дверей. На пороге, еще раз пожав Блейду руку, он негромко сказал: -- Конечно, я не имею права просить, герр Сноуди... но если бы вы подождали с публикацией год или два... он сделал многозначительную паузу. -- Понимаете, мне недолго осталось... -- Вы можете быть совершенно спокойны, мистер Шварц, -- заверил хозяина Блейд. -- Лица, которых я представляю, заинтересованы в установлении истины, но не в том, чтобы она гуляла по снегу. Они распрощались. Блейд неторопливо брел по тихому весеннему Зольтену и думал о том, что старому медведю не удалось-таки его обмануть. Все выглядело исключительно достоверным; бруски являлись настоящими изделиями прошлого века -- по крайней мере, дюжина из них, а в подлинности газет сомневаться вообще не приходилось Блейд даже был уверен, что, покопавшись в архивах Зольтенского музея, сможет найти какой-нибудь грозный приказ с соответствующей датой, которым на молодого хранителя налагается положенное взыскание. И однако... На одиннадцати металлических полосках из просмотренных им футлярчиков были выгравированы разные даты; на двух они совпадали -- 7 апреля 1882 года. Странно... Зачем коллекционеру держать пару идентичных образцов? Но, кроме этого соображения, существовал и более весомый намек. Пластинки-сертификаты пригонялись очень точно к пазам и, чтобы вытряхнуть их, требовалось некоторое усилие. Так было почти во всех случаях; но из пары пластин с совпадающей датой одна выскальзывала из паза совершенно свободно. Добрая швейцарская работа... Неужели дрогнула рука умельца? Или в этом футляре когда-то находился совсем иной предмет? Который и нашел бог знает где старый археолог Генрих Шварц? Несомненно, он был умным человеком и сообразил, как понадежнее спрятать свою находку. Глубоко вдыхая ароматный майский воздух, Блейд повторял про себя слова Честертона: "Где умный человек прячет камешек? На морском берегу... А где умный человек прячет лист? В лесу..." Да, выдумка с "банковским золотым стандартом" и "сувенирными образцами", в точности похожими на оригинальный экземпляр, сработала неплохо! Наверно, не один десяток таких стальных брусочков разошелся по свету, оседая в шкафах и ящиках коллекционеров! Генрих Шварц был неглуп... Однако мог ли он предвидеть, что внук его однажды решится сказать правду, но будет так напуган собственной смелостью, что тут же выбросит белый флаг, объявив истину фальсификацией и шуткой? * * * Солнце склонялось к закату, когда Блейд вернулся из весеннего Зольтена в леса Талзаны. Новый фрагмент мозаики лег на нужное места, слившись с окружающими частями, и общая картина стала немного яснее. Теперь он знал, что хранилось в зольтенском параллелепипеде. Ничего таинственного этот брусок собой не представлял -- обычный контейнер для транспортировки прибора, содержавшего мощный источник энергии. Утром, во время сборов, Джейдрам снял с запястья свой тарон, универсальный браслет связи, и опустил его в прорезь точно такого же пенала, какой Блейд когда-то видел у зольтенского нумизмата. Точно также он упаковал оба ринго -- свое и Сариномы -- только контейнеры для них были меньше и имели другую форму. На всякий случай, заметил свалтал; при межвременных переходах с энергией иногда происходят странные вещи. Какие, он не знал, но следовал полученным от специалистов инструкциям. Да, ничего загадочного... разве что металл, из которого были сделаны контейнеры. Он походил на сталь, но Блейд сомневался, что дело обстоит так просто. Стальной футляр не выдержал бы взрыва ринго, а в тароне, по словам Джейдрама, хранился на порядок больший заряд. Итак, эта тайна уже не была тайной. Как и история с ринго, миниатюрными лазерами, отнятыми у да Синто и Ван Дайкена. Предохранитель, перекрывавший отверстие кольца, являлся чем-то вроде овеществленной и ментально управляемой иллюзии; чтобы надеть перстень, следовало быть уверенным в том, что его действительно можно надеть. Чужак, не посвященный в секрет, видел сплошную пластинку и ожидал встретить сопротивление твердого металла; в результате отверстие ринго не открывалось. Законный владелец кольца просто не обращал внимания на предохранитель; он одевал перстень -- и все. У паллатов, видимо, широко практиковалось ментальное управление -- были еще и эссы, всегда попадавшие в цель, и тарон, который Джейд настроил на вызов Защитников прямо из тюремной камеры. Самое интересное, что фокус с ринго по-разному выглядел со стороны. Размышляя об операции в Монако, Блейд вспомнил, как стояли его помощники. Стивен находился прямо за его спиной и видел то же, что и он сам: золотую пластинку, перекрывшую отверстие. Естественно, он полагал, что одеть перстень невозможно -- в полном соответствии с дальнейшим развитием событий. Боб Стерн располагался сбоку, слева от Блейда, и для него последовательность действий выглядела совсем иначе. Он видел кольцо на пальце Ван Дайкена; он видел, как голландец снял его и положил на стол -- так, что Боб, стоявший сбоку, мог разглядеть только золотой ободок; он видел, как Блейд тыкает в кольцо пальцем. Он был совершенно уверен, что перстень можно одеть -- и он это увидел. Вот и все! Оставались, конечно, кое-какие вопросы. Например, где да Синто и Ван Дайкен раздобыли свои ринго? В той самой пресловутой пещере в бразильской сельве? Положим... Но как они сумели их надеть?! Впрочем, не исключалась случайность. Ведь если бы тогда, в "Катане", кольцо взял Боб Стерн -- непредубежденный наблюдатель! и попробовал одеть его с закрытыми глазами, у него бы это получилось! Что-то подобное могло произойти и с парой жуликов-уфологов... Впрочем, Ван Дайкен был еще жив и здоров -- по расчетам Блейда, голландцу едва перевалило за пятьдесят, и разведчик поклялся, что разыщет его и вытрясет всю правду. Другой маленькой загадкой являлся дед Рудольфа Шварца. Где он нашел контейнер? Был ли пенал пустым или там находился тарон? И если верно последнее, то что он сделал с браслетом? Но эта тайна, скорее всего, канула в Лету; Рудольф Шварц умер три года назад, завещав свою нумизматическую коллекцию Зольтенскому музею. Блейд присутствовал при составлении описи и мог убедиться собственными глазами, что в деревянном ящичке лежит только дюжина брусков -- из честного земного металла доброй швейцарской работы. Все это, однако, было не столь важным. Все эти загадочные штучки, разбросанные здесь и там, за которыми он гонялся в ходе операции "Немо", являлись мелким мусором сравнительно с главным фактом: паллаты наблюдают за Землей! Зачем? С какой целью? Что им от нас надо? Он снова и снова задавал себе этот вопрос, впервые прозвучавший одиннадцать лет назад в кабинете Дэйва Стоуна, в Лейк Плэсиде. Что им от нас надо? Тогда они оба решили, что ничего; однако сейчас Блейд не был в этом уверен. У него не было ясного ответа и теперь, но он уже знал достаточно, чтобы строить разумные гипотезы. В одном Блейд был уверен наверняка: оривэй не желают зла его миру. Защитники -- другое дело; они оставались еще неясным фактором. Впрочем, их тоже не стоило рассматривать как злобных монстров; они просто выполняли свои обязанности. Какие -- иной вопрос. Но оривэй, смуглые и черноволосые, веселые жизнелюбцы, внушали Блейду самую горячую симпатию. Странный народ эти паллаты... Или все-таки не народ? Содружество различных рас? Он инстинктивно чувствовал, что оривэй воспринимают его как близкого человека -- гораздо более близкого, чем клонированные и фригидные белые Защитники. Но, с формальной точки зрения, он был для оривэй чужаком, а Защитники являлись неотъемлемой частью их культуры, бойцами, охраняющими цивилизацию паллатов... Да, все это выглядело странно, весьма странно... Однако, шествуя по смутному пути загадок, тайн, секретов, неясных проблем и зыбких предположений, Блейд натыкался и на счастливые открытия. Теперь он был уверен, что Кэти, страстная длинноногая красавица из неведомой звездной Калифорнии, не обманула и не предала его. Ей требовалось что-то узнать -- и она узнала это, пустив в ход женские чары и некое гипнотическое устройство. Но Кэти не желала смерти молодому английскому капитану, подвернувшемуся ей под руку в том далеком шестьдесят первом году; ее зажигалка была даром любви, а не изощренным способом убийства. Жаль, что он испугался и не сохранил этот раритет... С озера налетел легкий ветерок, ероша волосы Блейда. Он встал, поморщился -- левая рука висела плетью. Стоит рискнуть и, несмотря на угрозу Старшего, провести в лагере день-другой, пока синяк не рассосется. Потом... потом он пойдет на север, знакомиться с местной цивилизацией. Он почти ничего не ведал об этом мире, так что возвращаться было еще рано. Ну, а если здесь появится бравый Защитник двадцать дватридцать... Пусть! Пусть попробует найти его! Это будет забавная игра в прятки! Где умный человек прячет камешек? На морском берегу... Где умный человек прячет лист? В лесу... А где умный человек прячется сам? Среди людей... ГЛАВА 16 Его неустрашимость капитан Ричард Блейд проснулся в своей широкой постели с первыми лучами солнца. Собственно говоря, в капитаны он произвел себя сам; в армии Кхастры таких чинов не существовало. Однако было не трудно провести аналогию. Десятник, вроде друга Гворда, тянул не больше чем на сержанта; первый офицерский чин -- его неустрашимость значил нечто среднее между лейтенантом и капитаном и давал право командовать ротой -- двумя-тремя сотнями латников, стрелков или всадников. Следующим в табели о рангах шел полковник, его твердость, под безраздельной властью которого находился легион из двух тысяч бойцов. Высшим воинским званием являлось генеральское, звучавшее в данном случае как его свирепость; таких свирепостей в Кхастре было десятка два. На самой вершине этой пирамиды стоял император, Его Божественность, Сын Бартола -- он считался верховным главнокомандующим. Все эти звания, как полагал Блейд, гораздо лучше отражали суть и смысл обязанностей каждого командира, чем чины в земных армиях. Его неустрашимость водил солдат в бой, и от его храбрости и умения владеть мечом и копьем зависел результат баталии... Его твердость руководил атакой или обороной с коня или с крепостной стены и должен был проявлять железную выдержку: во-первых, не ввязываться в драку лично; во-вторых, держать свои подразделения крепкой рукой, направляя удары пехоты, стрелков и всадников в нужные места. Крупной армией, начиная с трех полков-легионов, командовал его свирепость, и титул сей означал, что подчиненные должны трепетать перед своим генералом куда больше, чем перед врагом. Судя по сцене, разыгравшейся некогда на плацу Кадам-Тхара (так назывался город, где Блейда вместе с оривэй взяли в плен), так оно и было. Покинув деревянный лежак, застланный в три слоя толстыми пушистыми шкурами, разведчик подошел в западному окну. Из него открывался вид на внутренний двор Зиртанской цитадели, огороженный мощной полукруглой стеной с восемью приземистыми башнями и толстенными створками ворот. В каждой башне обитала одна рота: офицер -- на самом верху, под караульным помещением; на трех нижних этажах -- его бойцы. Там не было окон, только небольшие отдушины -- вместе со стенами чудовищной толщины это спасало от зноя пустыни. Но в комнате каждого из восьми их неустрашимостей окна полагались, ибо младшим офицерам надлежало постоянно бдеть, наблюдая и за крепостью, и за пустыней, откуда приходил враг. Полукруг стен обоими концами упирался в камень, так как крепость была врезана в склон ущелья в том месте, где оно выходило на равнину, прорезав толщу горного хребта. Грубо отесанная скала не только прикрывала цитадель с тыла. Внизу ее была широкая дверь, сейчас плотно закрытая, а над ней, на высоте двадцати футов, тянулся ряд узких бойниц. Там, на втором этаже, в вырубленных в горе камерах, жил его твердость полковник Халтах; там же обитали его жены, его адъютанты, писцы и казначеи. На первом этаже были конюшни, а в обширных подземных пещерах хранились всевозможные запасы, начиная от питьевой воды и вина и кончая десятками тысяч стрел, пращных ядер, копий и прочего военного имущества. Во дворе крепости все было в порядке, и Блейд, потянувшись, перешел к восточному окну. Теперь он видел утесы на другой стороне ущелья да простиравшуюся влево скудную саванну, покрытую чахлой и сухой травой; в десятке миль к югу она окончательно переходила в пустыню Зирт. На границе степи и леса кочевали разбойные племена пятидесяти колен, считавшие лучшим развлечением набег на плодородные нивы и богатые селения Кхастры. Но путь в эти места обетованные проходил у Зиртанской цитадели, а его твердость полковник Халтах был не тем человеком, мимо которого мог проскользнуть из степи хотя бы суслик. Он исправно нес службу, и зиртанские роты с завидным постоянством пускали кровь кочевникам. Случались, конечно, и неудачи; как раз одной из них Блейд и был обязан своим стремительным возвышением. Он прибрел сюда после двухнедельных блужданий в лесах, горах и саванне. От лесного озера, туристской базы оривэй, он сначала добрался до хребта, но не рискнул пересечь его и выйти на побережье, к порту Кадам-Тхар, где сидел имперский наместник. Воспоминания о побоище, учиненном там Защитниками, были свежими, и местный генерал, толстяк и хам его свирепость, наверняка прекрасно запомнил четверых смуглых и черноволосых колдунов из-за гор. Вместо форсирования скалистой преграды, Блейд двинулся вдоль горного хребта. Он был отлично снаряжен; палустар защищал его от всех опасностей, а пара не знающих промаха дротиков обеспечивала пищей. Черный стержень для охоты не годился, так как после его применения от дичи оставались лишь пепел и пыль. Опробовав раздругой эту жуткую игрушку, разведчик засунул ее подальше в мешок и решил не вытаскивать без крайней необходимости. Он шел и шел вдоль стены серо-коричневых утесов, пока лес не сменился саванной, а саванна -- засушливой степью. Пару раз на него выскакивали небольшие отряды кочевников -- в одном было три человека, в другом -- пять. Блейд перебил первую группу эссами и обзавелся кривым мечом, луком и тремя дюжинами стрел; после этого проблем со вторым отрядом степных удальцов не возникло. Наконец он вышел к Зиртанской твердыне и, припрятав свое снаряжение, отправился наниматься на имперскую военную службу. Солдаты империи были нужны всегда, особенно такие бравые здоровяки, каким выглядел Блейд; и ровно через десять минут после того, как разведчик стукнул рукоятью меча в ворота, он уже стоял перед суровыми очами его твердости полковника Халтаха. Правда, тут его ждал сюрприз. Не успел Халтах как следует оценить богатырские стати нового наемника, как к пришельцу бросился десятник Гворд. Блейду пришлось пережить страшные секунды; под руками у него были только меч да лук, а запертые крепостные ворота он мог проломить разве что собственной головой. Но десятник не искал возмещения за обиды, и хорошо помнил, кому обязан жизнью. Он ринулся к разведчику не с ножом, а с объятьями; потом же, глядя ясными очами в лицо его твердости, доложил, что пришелец его давний дружок из Кадам-Тхара и опытнейший мечник. Старый Халтах на слово не верил никому. Любуясь видом из восточного окна своих покоев, Блейд ухмыльнулся, припомнив, какую проверку устроил ему полковник. Она стоила зиртанскому гарнизону пары свороченных челюстей, одной сломанной ноги, одной колотой раны и невероятного числа царапин, которыми он разукрасил физиономии, руки и плечи своих противников. Зато, когда Халтах принял его на службу десятником, восемь их неустрашимостей едва не передрались за честь видеть его в составе своих рот. В армии Кхастры ценили хороших бойцов. Через четыре дня патрули донесли, что довольно крупная группа кочевников продвигается в направлении ущелья. Полковник отправил на перехват роту, в которую попал Блейд -- он выбрал это подразделение, потому что там служил Гворд. По словам десятника, кадамтхарский генерал проявил к нему необычайную милость, отправив в пустыню. Вначале предполагалось более строгое наказание за потерю людей и проигранную схватку -- Потанские болота, где служили самые отпетые штрафники. Но, после ночной резни, когда с чародеями не сумел справиться целый легион, его свирепость переменил решение. Что спрашивать с простого десятника, если высшие офицеры проиграли бой, положив сотню солдат? И Потан для Гворда был заменен Зиртом. Конная имперская рота ураганом налетела на кочевников, перебила треть, а остальных погнала в пустыню. Лошади у солдат были крепче степных кляч, оружие -- лучше, а дисциплиной и мастерством рубки они не уступали лучшим кирасирским эскадронам наполеоновских армий. Казалось, разбойники обречены; но их демарш -- и атака, и последующее отступление был всего лишь хитрой игрой. За барханами скрывалось настоящее войско, тысячи две всадников на длинноногих мохнатых зверях жуткого вида, показавшихся Блейду помесью верблюда с бизоном. Роту окружили, началось истребление, и его неустрашимость капитан пал одним из первых. Если б не Блейд, имперцам пришел бы скорый конец. Он принял команду, и когда первый натиск был отражен, ссадил бойцов с лошадей. За несколько минут они возвели круговую баррикаду из мертвых тел и конских трупов, прирезав и половину своих скакунов. Во время последующих атак этот вал становился все выше и выше, ибо бойцы Блейда, засевшие за ним, вовсю работали копьями и длинными кавалерийскими палашами. В центре укрепления разожгли огромный костер из седел, упряжи, колчанов и свежих конских шкур, которые давали массу дыма; к счастью, этот сигнал был замечен в крепости, и его твердость лично прибыл на выручку с тремя ротами. Когда солдаты обратили врагов в бегство, Халтах обревизовал форт Блейда и принял его доклад. Убедившись, что все сказанное соответствует действительности, он приподнял седую бровь и рявкнул; "Клянусь рогами и копытами Бартола!", после чего произвел героя дня в их неустрашимости. Блейд сохранил две трети отряда, так что ему еще было кем командовать. С тех пор в неустанных трудах прошло около месяца, и Блейд совершил немало, так что теперь не имелось сомнений, кто станет комендантом Зиртанской крепости, когда старый Халтах уйдет в отставку. Однако сам разведчик метил куда выше, надеясь, что вместе с чином его твердости получит перевод в столицу. Там, рядом с императорским троном, можно было сделать настоящую карьеру, заодно выяснив, какую выгоду для Соединенного королевства представляет империя Кхастра. Пока что разведчику казалось, что польза эта равна нулю: Кхастра была типичным средневековым государством, и мозги всех ее правителей, ученых и военачальников не стоили одного скрюченного мизинца лорда Лейтона. Блейд опять улыбнулся, вспомнив про старика. Наверно, копается сейчас в сокровищах паллатов трясущимися от восторга руками... Еще бы! Не каждый день удается раздобыть комплект боевого снаряжения инопланетного "зеленого берета"! Интересно все-таки, чем набит ранец Старшего? Концентрированная пища, медикаменты, устройства связи и защиты, оружие, запасные источники энергии... Да, что-то подобное в нем наверняка есть. Пожалуй, ничто иное не может так раскрыть тайны чужой цивилизации, как набор предметов, используемых для выживания, обороны и атаки! По сравнению с ним все, что по крохам собиралось годами в ходе операции "Немо", все эти бездействующие ринго и пустые футляры сущая ерунда. Столь же дешево стоят и огромные хранилища Лейк Плэсида, заваленные проржавевшим обуглившимся хламом и неаппетитными мумиями. Если уж Стоуну понадобится живой пришелец, то он, Ричард Блейд, разыщет инопланетянина и на Земле. Либо -- смуглого, черноволосого, красивого; с таким надо обращаться ласково и дружелюбно. Либо бледного, как смерть здоровяка со снежнобелыми волосами; такого надо хватать и вязать, надежно и аккуратно. На дороге, что вела к цитадели из ущелья, взметнулась пыль, потом показались всадники, прервав размышления Блейда. Он заглянул в соседнюю каморку, рявкнув на заспавшегося денщика, велев подавать завтрак, и начал торопливо одеваться. Десяток Гворда возвращался из поездки в ближайший городок, лежавший по ту сторону хребта, где была перевалочная база пограничных крепостей; оттуда приходили приказы, провиант и подкрепления. Любопытно, какие новости он привез... Может, полковничий патент его неустрашимости капитану Блейду заодно с приглашением в столицу? Ричард Блейд усмехнулся и приступил к завтраку. Через десять минут он стоял во дворе, наблюдая, как солдаты Гворда поят уставших лошадей. Блейд мигнул денщику, тот подал Гворду бурдюк с кислым холодным вином, к которому десятник присосался прочно и надолго. Напившись, он крякнул, вытер губы и пробормотал: -- Благодарствую его неустрашимости... -- Ладно тебе, -- Блейд махнул рукой в знак того, что разрешает не придерживаться субординации. -- Какие новости? -- Целых две, не считая мешка с приказами, -- доложил Гворд. -- Вопервых, из Кадам-Тхара прибыл его свирепость. Будет инспектировать укрепления на границе. Сначала поедет к соседям, а через пару дней к нам. Это было серьезно! Халтах, без сомнения, захочет представить нового офицера генералу, а глазки его свирепости, хотя и маленькие, взирали на мир пронзительно и недоверчиво. Узнает ли он в чернобородом здоровяке бывшего пленника-чародея? Почему бы нет? Ведь Гворд узнал его сразу, а генерал глазастей целого легиона Гвордов! Придется стать во фрунт и отрапортовать: "Согласно полученному от его свирепости указанию отправился служить в Зиртанскую пустыню!" Может, его свирепость рассмеется, а может, решит возложить на него, Блейда, ответственность за избиение солдат в Кадам-Тхаре... Объявит колдуном и прикажет вздернуть на башне... Занятый этими мыслями, Блейд не сразу понял, что десятник продолжает говорить. -- ... его поймали соседи из Гулара. Парень выглядел совсем тронутым... -- Кто? -- переспросил Блейд, сообразив, что речь идет о Гуларском ущелье, где стояла еще одна пограничная крепость. -- Кого поймали? -- Да степняка этого, я говорю! -- Гворд начал повторять все с начала. -- Выскочил прямо на их разъезд и даже не пытался убежать. Ненормальный, да и только! Ну, отпоили его, дали плетей, чтоб был разговорчивей... И послушай, твоя неустрашимость, что он рассказал! Якобы встретило его племя в пустыне серебряного демона. Серебряного демона? Блейд навострил уши. -- Они-то сначала подумали, что это простой путник. Ну, и налетели по своему обыкновению, пограбить. Да только он положил десяток, а остальных, кого успел схватить, повязал. И этого парня, значит, тоже. Потом начал допытываться. Степняк понял, что демон охотится за одним человеком и всех их убьет, коли ему не расскажут чего нужно. А людей-то много. Кто знает, где сыскать того? Вот ночью, он извернулся, перегрыз веревки да удрал. И помчался, куда глаза глядят. Теперь сидит в яме и каждый день его порют во славу Бартола, чтоб больше байками про демонов не кормил, а сказал правду... Ай да Защитник двадцать два-тридцать! Блейд даже покрутил головой от восторга. Почти нашел! И как близко подобрался -- ведь до Гуларской крепости всего двадцать миль! Этак он будет здесь раньше его свирепости! -- Ну, иди, доложи старику, -- он подтолкнул Гворда к внутренней двери, уже распахнутой настежь. -- Про его свирепость -- в первую очередь. Инспекция дело серьезное. А я, пожалуй, проедусь, проверю патрули... -- он повернулся к денщику. -- Коня мне! Быстро! Подняться в башню и прихватить мешок не заняло много времени. В мешке лежали кое-какие сувениры -- отбитый у степняков кривой меч, квадратные имперские монеты прекрасной чеканки, несколько бронзовых и яшмовых статуэток, отличный кинжал, два кубка, пояс с серебряными накладками -- все купленное в соседнем городке. Но куда важнее этих маленьких сокровищ были клочок пергамента и остро заточенный уголек. Вскоре разведчик уже мчался по дороге в степь. Отъехав на пару миль, он свернул к предгорьям, потом направился прямо на запад, присматриваясь к причудливым формам гранитных утесов. Его тайник находился у скалы, похожей на носатого каменного великана с острова Пасхи. Значит, не блистать ему при императорском дворе Кхастры, не водить в этом мире войска в поход, не выигрывать битвы! Что ж, главное сражение он уже выиграл. И затевать новое с тем же соперником не собирался. В конце концов, с его свирепостью можно было бы справиться. Улестить, обмануть, а то и пригрозить... Защитник -- проблема посерьезней. Блейд знал, что встреча с ним кончится смертью, либо он будет убит, либо этот беловолосый. И оба варианта его решительно не устраивали. Итак, бегство! Снова бегство! Он чувствовал, что бегство становится ведущим лейтмотивом его жизни. То он бежит с Земли в очередной мир в поисках удачи и приключений, то галопом возвращается назад, чтобы скрыться от опасности... Ладно, как утверждают любители бега трусцой, бег -- это жизнь... а жизнь -- это бег! Я бегу -- значит, я существую! Он спешился у подножья утеса с узким вертикальным выступом, действительно похожим на нос. Подстегнув коня, Блейд начал раздеваться. На этот раз он ничего тут не оставит, все возьмет с собой, хвала Старине Тилли! Во имя Единства и клыков Бартола, до чего же удобная машинка! Он сложил кучкой одежду и оружие, бросил сверху мешок, предварительно достав оттуда пергамент с угольком, и отправил багаж домой. Так... Кам, как говорят оривэй. Сейчас его неустрашимость Талзана, тассана, катори, асам, отбудет на родину. Барет! Только еще одно маленькое дельце... Блейд отвалил плоский камень и вытащил из тайника эсс, палустар, черный стержень и оривэйские шорты с сапожками. Он отправил вторую посылку в адрес "Лейтон Инкорпорейд" и огляделся. Кам. Кажется, все... Защитник придет сюда. Обязательно придет, он ощущал это какимто шестым чувством. Может, беловолосый уже совсем близко и задерживаться не стоит... Но все же, все же... Все же хотелось бы оставить ему нечто для утешения. Какой-нибудь знак... символ мира... чтобы он понял -- с ним не хотят враждовать. Подойдя к колючему вечнозеленому кусту, похожему на можжевельник, Блейд сломил ветку. Зеленое, живое и запах приятный. Лучше ничего не придумать... Может, Старший поймет? Если бы Блейд умел писать на оривэе, он оставил бы записку. Он даже знал, что было бы в ней: "Не ищи меня с гневом в сердце. Арисайя, измеряющая величие души, требует прощения и мира." Но разведчику были неизвестны письменные знаки палланов, и он просто бросил в тайник ветвь с изумрудной хвоей и прикрыл ее каменной плитой. Кто захочет, тот поймет. Потом он нацарапал на обрывке пергамента только одно слово: "Забирайте", отправил послание и уселся в тени скалы, чувствуя обнаженной спиной теплую шершавую поверхность камня. Пустынная степь, тянувшаяся перед ним до самого горизонта, начала уже дрожать и расплываться, когда он увидел крохотную серебряную точку -- далеко-далеко, там, где голубой купол небес опирался на желтый стол равнины. Точка стремительно мчалась к нему, превращаясь в сверкающую фигуру, тянувшую руки, жаждавшую схватить, удержать... Кого? Паллези Ричарда Блейда? Тут его уже не было. Только зеленая ветвь, прикрытая плитой, лежала у скалы. ГЛАВА 17 Чья-то рука легла ему на плечо, ноздри ощутили знакомый запах -- смесь ароматов табака, резиновой изоляции и пластика. Приоткрыв рот, он глубоко вздохнул. Боль, сжимавшая виски, медленно отступала, -- Ричард! Очнитесь! С усилием Блейд приоткрыл глаза. Лорд Лейтон склонился над ним -- сухонький, седовласый, в измятом белом халате, топорщившемся на спине. -- Ричард! Как вы себя чувствуете? -- Еще минуту... -- пробормотал разведчик. -- Сейчас... Он заворочался в своем кресле, походившем на электрический стул, чувствуя, как мышцы с каждой секундой все лучше повинуются ему. Зрение восстановилось полностью, и он теперь заметил, что в компьютерном зале на удивление много людей. Солдаты... Откуда тут солдаты? Зачем? Блейд ошеломленно покрутил головой и внезапно припомнил все. Ну, конечно! Охрана у Старины Тилли! Целое отделение морской пехоты, двенадцать человек и каждый уставился на него во все глаза! Откинувшись на холодную спинку кресла, Блейд ждал, когда его светлость снимет электроды. Лейтон, бормоча что-то успокоительное, действовал быстро. Опустив веки, разведчик расслабился; обратная адаптация к земным условиям обычно протекала быстро. На этот раз он вернулся без потерь -- ни ран, ни смертельной усталости, ни какойнибудь вредоносной инфекции; возвратился в добром здравии и твердой памяти -- и с добычей! Его неустрашимость капитан Ричард Блейд прибыл! Почему его неустрашимость? Его твердость! Здесь он был полковником -- и на это не требовалось никаких дополнительных патентов от императора Кхастры. -- Со мной все в порядке, сэр, -- сказал Блейд суетившемуся рядом старику, потянулся и встал. Глаза его быстро обежали ярко освещенное помещение. Да, это впечатляло! Приемная камера телепортатора была забрана двутавровыми стальными рельсами со следами поспешной сварки; поверх них посверкивала металлическая сеть, сквозь которую не пробился бы даже мамонт, и откуда-то с потолка к ней тянулись черные кабели. В трех ярдах от каждой пластины торчали спаренные стволы крупнокалиберных авиационных пушек, между которыми располагался огнемет. К стене, рядом с дверью, были прислонены три вороненых трубы -- базуки, и десяток устрашающего вида трезубцев -- из тех, которыми пользуются дрессировщики, работающие с крупными хищниками. За ними стояли ящики -- с наручниками и цепями, обоймами для автоматов и пушек, контейнерами с горючей смесью. Насколько Блейд мог разглядеть не сходя с места, были заготовлены и огнетушители, газовые гранаты, респираторы, веревки, полицейские дубинки и какие-то шланги. Кам! Лорд Лейтон действительно приготовился к любым сюрпризам! Теперь он посмотрел на людей. Бравые парни, в ремнях и касках по самые брови, с автоматами, кинжалами и полным боекомплектом. Лейтенант, два сержанта, девять рядовых. Судя по внешности -- бывалые парни. И все, как один, вытянулись по стойке смирно. Кам! Хорошо! Настоящий солдат должен узнавать полковника в любом виде -- даже когда он материализовался прямо из воздуха в чем мать родила. Барет! Его твердость Ричард Блейд расправил плечи и рявкнул: -- Молодцы, парни! Благодарю за службу! А сейчас -- кругом марш! И лишнего не болтать! Четко печатая шаг, пехотинцы направились к выходу. Блейд довольно ухмыльнулся; этот развод караула он провел не хуже его свирепости из Кадам-Тхарского гарнизона. -- Что им известно? -- он кивнул в сторону двери, которую осторожно прикрыл вышедший последним лейтенант. -- Опыты по телепортации, -- Лейтон сухо усмехнулся. -- Вас только что передали из соседней комнаты, Дик. -- Он тоже задумчиво взглянул на дверь и добавил: -- Конечно, все дали подписку о неразглашении. Весь батальон, или как там у вас называется такая команда... -- Взвод, -- уточнил Блейд. -- Я полагаю, они дежурили в четыре смены по двенадцать человек? Лейтон кивнул, достал из кармана огромный ключ и направился к стальному частоколу, закрывавшему камеру Старины Тилли. С кряхтеньем присев на корточки, его светлость отомкнул замок на небольшой дверце у самого пола и вытащил все последние посылки Блейда. Пергамент лежал сверху. Разведчик удивленно покосился на него. -- Как же вы, сэр... -- Ерунда! -- Лейтон небрежно махнул рукой в сторону спускавшихся с потолка кабелей. -- Телекамеры! В моем кабинете стоят шесть мониторов, позволяющих рассмотреть внутри даже муху. -- Он поднял черный стержень и с любопытством уставился на него. А солдаты к установке и близко не подходили. Не мог же я допустить, чтобы они видели те странные вещи, которые вы присылали... Он выставил излучатель вперед и явно нацелился что-нибудь покрутить или нажать. Блейд мгновенно оказался рядом. -- Сэр, это не игрушка, -- он мягко отобрал у старика оружие. -- На моих глазах из такой штуки спалили сотню человек и пробили стену толщиной шесть футов. -- Хмм... -- Лейтон с сожалением проводил взглядом стержень. -- Я полагаю, присланные вами артефакты, Ричард, являются достойной заменой тому золотому шару? -- Как сказать, -- разведчик вздохнул, представив на миг ровное золотистое сияние, заливающее пещеру целительным светом. -- Шар лечил, а то, что позаимствовано мной на этот раз, по большей части убивает... -- Значит, вам не удалось попасть обратно? Блейд покачал головой. -- Нет, сэр... Не знаю, к сожалению или к счастью... Однако я находился где-то рядом, почти в идентичном мире -- вот что поразительно! Лес, холмы, горы, деревья -- все было так похоже, словно от реальности Шара меня отделял один шаг... -- Даже пещера... представьте, там была пещера, точная копия моей... Но -- пустая! Лейтон вздохнул, плечи его поникли, халат вдруг обвис на костлявом, по-стариковски хрупком теле, словно на вешалке. -- Невозможно получить все сразу... -- пробормотал он. -- В конце концов, у нас есть та плита с чертежами... С ней уже занимаются. -- Его светлость поднял глаза на Блейда и махнул в сторону раздевалки: Приведите себя в порядок, Ричард, и займемся отчетом. -- Только при одном условии, сэр, -- по губам разведчика скользнула улыбка. -- Вы не прикоснетесь к этой штуке, -- он осторожно положил излучатель на груду остального имущества. -- Ладно, ладно... Не беспокойтесь. -- Да, еще одно. Вызовите Дж. У меня есть кое-какая информация для него. -- Он уже едет. Я позвонил сразу же, как пришла ваша записка. Кивнув, Блейд направился к раздевалке. * * * Через час они втроем сидели в кабинетике Лейтона, одну стену которого сейчас занимали шесть больших мониторов, составленных друг на друга в два ряда. На столе его светлости, полностью очищенном от бумаг, были разложены раритеты из последних посылок: слева -- добыча лесного охотника Талзаны, справа -- его неустрашимости капитана из Зиртанской цитадели. Блейд погладил изогнутый клинок, отбитый у степняков, потом перевел взгляд на вороненый стержень. Между этими двумя предметами пролегли тысячи лет, но и меч, и страшный излучатель предназначались для одного и того же: производства трупов. Конкретный метод -- кровопускание или распыление -- был не важен, ибо суть дела от этого не менялась. Что касается разведчика, он предпочел бы честную сталь. -- Любопытная история, не правда ли, Лейтон? -- Дж. вновь раскурил погасшую трубку и покачал головой. -- А мы-то гадали, откуда такое изобилие... Эти копья, и странные пояса, и светящиеся палочки... Я думал, Дик, что ты добрался до какого-то космического Эльдорадо, где обитают милейшие добряки во-от с такими черепами, -- он широко развел руки. -- Все эти подарки... -- Дж. покосился на стол. -- Это не подарки, -- жестко сказал Блейд. Это -- результат грабежа, сэр. -- Пусть так, -- моральные проблемы не слишком интересовали его светлость. -- Насколько я понял, ОНИ с нами тоже не церемонятся. -- Кто силен, тот и прав, -- разведчик пожал плечами. -- Там, в лесах Талзаны, я оказался сильнее. Но что мы будем делать, джентльмены, если на Землю заявится сотня Защитников с такими вот штучками? -- он покатал по столу черный стержень. -- Это вам не уэллсовские марсиане! -- Что им от нас нужно? -- Дж. нахмурил брови. -- Много лет назад, сэр, когда я был в Штатах, один неглупый человек сказал: ничего. Пока ничего! Но как знать... Времена меняются... -- Представим вопрос иначе -- что их интересует? Блейд повернулся к Лейтону, задавшему этот вопрос. -- Трудно сказать. ОНИ -- разные... очень разные... Есть страшные, почти нелюдь, роботы; другие же во многом подобны нам... склонны к юмору, обожают секс, любят развлекаться... -- ему вдруг вспомнились слова Сариномы: -- Считают, что жизнь -- игра. -- Ну, это не ново, -- Лейтон пренебрежительно отмахнулся. -- Но даже у актеров в этом звездном Голливуде должна быть какая-то цель. Самоутверждение, власть, знания... Деньги, наконец. -- Арисайя... -- Что? -- Все, что вы перечислили, и многое другое, ОНИ называют арисайя. Духовный капитал, так сказать. Самое забавное, но эта вещь поддается исчислению... правда, я не знаю, как. Лейтон недоуменно моргнул. -- Вы шутите, Ричард? -- Нет, сэр. Подумайте сами: у нас успех измеряется деньгами и властью. Но мы же дикари по сравнению с НИМИ! Мы просто не обнаружили пока иного способа оценивать людей, вот и все. -- Хмм... -- несколько секунд Лейтон обдумывал эту мысль, потом сказал: -- Ладно! Бог с ней, с философией... Меня сейчас интересуют другие проблемы. Например, что это такое? -- он ткнул скрюченным пальцем в дротик. -- Эсс. -- А это? -- Палустар. -- Исчерпывающее объяснение! Вы понимаете, Ричард, с каким нетерпением я вас ждал? Особенно когда вы прислали тот серебристый контейнер, битком набитый Бог знает чем... Мы не рискнули применять активные методы исследования, чтобы не испортить уникальные экспонаты. Я надеюсь, вы знаете, как с ними обращаться? Блейд ухмыльнулся, представив, каких душевых мук стоили его светлости последние пять недель. -- Отчасти, -- сказал он. -- А что было в контейнере? -- Что? Вы даже этого не знаете? Разведчик поскреб короткую бороду, отросшую за месяц гарнизонной службы в Зирте. -- Видите ли, сэр, я уже говорил, что почти вся моя добыча -- результат провокации и наглого грабежа. Я не имел возможности как следует разобраться и с половиной украденного... хватал, что плохо лежит. -- Должен сказать, времени даром вы не теряли... Так вот, джентльмены, -- Лейтон обвел взглядом лица собеседников, -- я разделил бы все полученные артефакты на три части. К первой группе относятся предметы, назначение которых нам в принципе ясно. Скажем, вот эти штаны, обувь, -- его светлость показал на шорты и мокасины, занимавшие почетное место на столе, -- или коробки с пилюлями -- вероятно, пищевые концентраты. Второе -- это то, о чем мы примерно догадываемся. Копье, энергетический пояс, приборы для связи и ночного видения, инфракрасный искатель... -- Блейд приподнял бровь, похоже, старик отнюдь не тосковал целыми сутками, дожидаясь его возвращения. -- Наконец, третья группа. Тут мы даже не представляем, как подступиться к исследованиям! -- он уставился на разведчика, словно ожидал получить немедленные ответы на все вопросы. -- Например, полупрозрачный диск в форме двояковыпуклой линзы с запрессованной в него спиралью... Что это такое? -- Все, что я знаю, через сутки будет на лентах, -- произнес Блейд, вставая и запахивая свой купальный халат. -- Не пора ли мне вздремнуть, сэр? Дж. и Лейтон тоже поднялись. Втроем они миновали лабиринт широких и узких переходов и добрались наконец до госпитального отсека. Блейд на этот раз уснул удивительно быстро -- старому ученому даже не пришлось воспользоваться блестящим шариком, на котором обычно фиксировался взгляд гипнотизируемого. Разведчик дышал ровно и спокойно; казалось, душа его снова блуждает в зеленых лесах Талзаны. Лейтон щелкнул клавишей магнитофона. -- Говорите, Ричард, -- приказал он. Секунду длилось молчание; потом, вперемешку с английским, полились странные певучие слова. -- Анола, -- говорил Блейд, -- да. Анемо -- нет. Кам -- хорошо, узут -- плохо. Тассана... -- Что? -- Дж выглядел ошеломленным. -- Шшш... -- Лейтон подтолкнул шефа МИ6А к двери и, когда они оба очутились в коридоре, пояснил: -- Это же ИХ язык, мой дорогой! Ричард диктует словарь! Дж. автоматически полез в карман за трубкой, но закуривать на ходу не стал. Уже у лифта, куда его проводил Лейтон, он остановился и задумчиво произнес: -- Помните, Дик упомянул про одного неглупого парня в Штатах? Так вот, генерал Стоун отдаст левую руку за такой словарь! А правую и обе ноги за остальное! -- Генерал со всеми конечностями будет нам полезней, чем без оных, -- заявил его светлость. -- Я полагаю, речь идет о проекте "Альфа"? -- дождавшись утвердительного кивка Дж., он тоже кивнул в ответ. -- Что ж, у них прекрасное оборудование и есть не неплохие головы. Я не возражаю против того, чтобы передать им для анализа часть артефактов. В конце концов, у нас есть дубликаты. -- Естественно, не должно просочиться ни грана информации, откуда у нас эти штуки. -- Естественно. -- Бог мой, -- Дж. тяжело вздохнул, -- Стоун решит, что мы ограбили целую компанию инопланетян! -- Если я верно понял Ричарда, то так оно и было, -- ответил его светлость и ухмыльнулся. КОММЕНТАРИИ К РОМАНУ "ТЕЛЕПОРТАТОР "ЛЕЙТОН ИНКОРПОРЕЙД" 1. Основные действующие лица ЗЕМЛЯ Ричард Блейд, 37 лет -- полковник, агент секретной службы Ее Величества королевы Великобритании (отдел МИ6А). Дж., 70 лет -- его шеф, начальник спецотдела МИ6А (известен только под инициалом). Его светлость лорд Лейтон, 79 лет -- изобретатель машины для перемещений в иные миры, руководитель научной части проекта "Измерение Икс". Кристофер Смити -- нейрохирург, помощник Лейтона. Макдан -- шеф эдинбургской группы научного центра Лейтона, проектировщик телепортатора (упоминается). Миссис Рэчел Уайт -- соседка Блейда по Дорсету, дама могучего сложения (упоминается). Джойс Олмстед -- танцовщица кордебалета, очередная пассия Блейда (упоминается). Давид Стоун -- полковник, затем -- генерал, уфолог, один из руководителей группы Альфа, спецподразделения ВВС США, занимающегося исследованиями НЛО (база Лейк Плэсид, штат Висконсин). Кэти -- подружка Блейда в Лейк Плэсиде. Мисс Ризотти -- молодая владелица бензоколонки, вступившая в 1961 г в контакт с инопланетным пришельцем (упоминается). Ван Дайкен -- писатель и сценарист, работающий в области уфологии. Клод Массе -- французский археолог. Боб Стерн, Стивен -- помощники Блейда во время операции в Монако. Макдональд -- полковник британской секретной службы, резидент в Монако (упоминается). Гаротти -- хозяин "Катаны", игорного притона в Монако. Умберто да Синто -- бразилец, якобы открывший базу инопланетных пришельцев (упоминается). Рудольф Шварц -- нумизмат из Зольтена, бывший хранитель Зольтенского музея. Ханстел -- директор Зольтенского музея. ТАЛЗАНА Ричард Блейд, 37 лет -- он же Талзана, Пришедший из Леса. Пат Барра Саринома -- она же Сари, оривэй, возраст и род занятий не известны. Предположительно владеет искусством "узнавать и расставлять все, как надо". Сиген Барра Калла -- она же Калла, оривэй, ратанга Сариномы, возраст 17-18 лет, род занятий не известен. Кей Олсо Джейдрам -- он же Джейд, оривэй, приятель Сариномы, возраст (на вид) 30-32 года, пат-дзур свалтал. Защитник 22-30 -- Старший патруля Защитников. Защитник 315-7 -- его Помощник Гворд -- десятник армии Кхастры. Его свирепость генерал армии Кхастры. Пант и Тасла -- адьютант его свирепости. Халтах -- его твердость, полковник армии Кхастры, комендант Зиртанской крепости. 2. Некоторые географические названия Кхастра -- империя на южном материке Талзаны. Кадам-Тхар -- порт и город на побережье, столица провинции. Зирт -- пустыня на границе Кхастры. Потан -- Потанские болота, расположенные на границе Кхастры. Зиртанская крепость, Гуларская крепость -- пограничные цитадели, охраняющие юг Кхастры от набегов из пустыни. 3. Некоторые общеупотребительные слова, выражения и названия устройств на оривэе анемо -- нет анола -- да анемо сай -- не знаю арисайя -- морально-этическое понятие, определяющее ценность разумного существа в мире паллатов, эквивалент богатства. Примерно может быть переведено как "честь", "авторитет". асам -- сильный, могучий барет -- обязательно Вайлис -- название Земли на оривэе гластор межвременной трансмиттер дзур -- ученый, специалист, хранитель знаний, пат дзур -- обучающийся специалист Закон о Невмешательстве -- закон, регулирующий отношения паллатов с расами уровня палланов живи и давай жить другим. На диких паллези (в том числе на землян) не распространяется Защитники -- каста воинов у паллатов ипла -- бодрящий напиток, похожий на кофе кам -- хорошо катори -- высокий, рослый килата сия -- иди сюда кхор -- малый пространственный корабль (бот), называемый на Земле "летающей тарелкой" лайо, лайя -- дорогой, дорогая или милый, милая -- обычная форма обращения между любящими людьми у оривэй нална -- теория озинра -- мыслящие, общее название для всех разумных существ во вселенной оривэй -- базовая раса паллатов, различаются оривэй лот, темноволосые, и оривэй дантра, с золотистыми волосами паллаты -- общее название межзвездной цивилизации, представители которой часто посещают Землю, дословно "паллат" означает "свой" палланы -- чужие, "не-свои", но имеющие столь же высокий уровень развития, как и паллаты паллези -- чужие, "не свои", но стоящие ниже паллатов палустар -- пояс, способный генерировать вокруг носителя защитный силовой экран ра -- свет ра-стаа -- название простого осветительного прибора, дословно "свет-мрак" ратанг -- или ратанга тип родственных отношений между членами одной большой семьи у оривэй (земных аналогов не существует) ринго -- ручной лазер, имеет вид перстня с печаткой сантра -- общее название для крупных человекообразных обезьян свалтал -- представитель одной из наук предположительно, социолог стаа -- тьма, мрак тарон -- универсальный браслет связи, может выполнять еще ряд функций, служить защитным и боевым устройством тассана -- красивый, прекрасный туг -- мера расстояния, примерно 12 миль узут -- плохо хат-хор -- медицинский прибор-излучатель эсс -- спортивный и охотничий снаряд-дротик с телепатическим управлением 4. Некоторые идиоматические выражения Клянусь Единством! -- типичная клятва у паллатов, имеется ввиду нерушимое единство и стабильность их культуры Клянусь рогами Бартола -- варианты: клянусь клыками, копытами или всем вместе. Типичная клятва подданных империи Кхастра, в которой Бартол является верховным божеством 5. Хронология пребывания Ричарда Блейда в мире Талзаны Пребывание у озера, первый период -- 6 дней Путешествие в Кадам-Туар и обратно -- 14 дней Пребывание у озера, второй период -- 4 дня Путешествие Блейда в Зиртанскую крепость -- 13 дней Служба в гарнизоне -- 25 дней Всего 62 дня; на Земле прошло 59 дней 6. Особое примечание к главе 7 Об упомянутых в данной главе менелах, обитающих у красной звезды Ах'хат, речь идет в хронике одиннадцатого странствия Блейда (роман "Каин"