е хранятся в памяти компьютеров, могут легко затеряться по прошествии нескольких лет. Вас несколько лет устроят? - Мне хватит одного года. Какой же я идиот! Трудиться несколько месяцев над тем, чтобы внедрить несколько простеньких идеек в умы этих тупых дикарей и стать послом на Бинорисе, тогда как минеральные ресурсы десятков здешних миров не идут ни в какое сравнение с курортным потенциалом Лэнгри. А я этого не видел! - А как же медицинский центр? - спросила Талита. - Да получат они твой центр! Получат прямо сейчас! Нам придется решать проблемы здравоохранения в Лэнгри сейчас, дабы охранять здоровье нашей рабочей силы и туристов, и чем скорее мы это сделаем, тем будет лучше. Ты, Хайрус, можешь лететь на ближайшем же корабле-курьере и начинать работу над Договором. Как только эта проблема будет решена, мы добьемся переклассификации статуса планеты и тут же подадим заявку на получение хартии на развитие ресурсов. - Чтобы потерять Договор, нужны время и деньги. - У тебя будет все, что нужно. - Уэмблинг вернулся к столу, придвинул кресло, сел и пристально поглядел в лицо Эйнсу. - Пока будешь работать над Договором, можешь открыть офис фирмы "Уэмблинг и Кo". Найми юридическую фирму похитрее. Ищи умелых людей в строительной промышленности и среди фирм, планирующих строительство курортов. Можно уже сейчас позаботиться о подвозе строительных материалов, чтобы развернуть работы сразу же после получения хартии. - А туземцы не станут возражать? - спросил Эйнс. - Пустяки, - Уэмблинг усмехнулся. - Я скажу, что все это материалы для медицинского центра. Часть их действительно будет для этого. Это будет проект-пилот. - Нам потребуется эксперт в области биологических исследований, - напомнила Талита. - Не эксперт. Просто опытный технарь. Мы найдем такого, как только строительство будет закончено. Он произведет все обязательные замеры и решит выявленные медицинские проблемы еще до того, как будет открыт курорт. Ведь даже парочка случаев горячки может погубить все наши курортные начинания. Обещаю тебе, Тал, все проблемы охраны здоровья туземцев будут решены. Нам пришлось бы все равно это сделать, даже против собственных желаний. Медицинский центр - отличное помещение капитала, если смотреть на дело сквозь призму рекламы и на тот случай, если история с Договором выплывет наружу. - Если курорт окажется золотым дном, тебе следует отдать туземцам часть прибыли, - сказала Талита. - Ведь ты же будешь эксплуатировать их планету. Уэмблинг склонил голову набок и поглядел на Эйнса, который еле заметно кивнул. - Десять процентов? - спросил Уэмблинг. Эйнс опять кивнул. - Хорошая мысль. Мы будем перечислять десять процентов прибыли в специальный фонд благосостояния туземцев. Если наша проделка с Договором обнаружится, эти взносы далеко перекроют все потери природы планеты. Так что мы будем выглядеть как филантропы-гуманитарии. - Он посмотрел на Талиту. - Ладно, Тал. Твои туземцы получат свой медицинский центр и высококачественное изу- чение их болезней. Они получат десять процентов прибыли курорта, и этого за глаза хватит, чтобы поддержать их существование. В дальнейшем курортное дело создаст множество рабочих мест, которыми они смогут, если захотят, воспользоваться. Мы будем щедро оплачивать их праздники, приготовление блюд из колуфа для туристов. Так что все выгоды на их стороне. Удовлетворена? Талита улыбнулась и кивнула. - Но есть еще один вопрос. - Он посмотрел на племянницу, как бы оценивая ее. - Я собираюсь распроститься с Хортом. - А от меня ждешь, чтоб я разрыдалась? - спросила она с вызовом. - Надо, так прощайся. - Мне показалось, что этот парень тебе нравится? - Он мне не противен. Вне Лэнгри он может быть даже интересным, но здесь от его лекций о тыквах и охотничьих привычках туземцев можно запросто спятить. - Если его уволить, он может что-то заподозрить, - сказал Эйнс. - Разрешите мне подыскать ему соблазнительное предложение где-нибудь в другом месте. - Прекрасная мысль. Не будем увольнять его. Я дам ему более высокий пост. Как смотришь на это, Тал? - Делайте, как считаете лучше, - ответила она. - А когда будет готов наш медицинский центр? 11 Форнри бежал. Он оставил далеко за собой свою деревню, где сейчас лежало крошечное тельце Дабби, окруженное плакальщицами, и на предельной скорости мчался по лесной тропе, преодолевая усталость, не обращая внимания на ноющие мышцы и на острую боль в легких, заставляя усилием воли тело повиноваться и выполнять единственный приказ, требующий одного - быстроты. Там, где несколько лесных тропинок пересекались, Форнри, задыхаясь, остановился, осторожно огляделся, раздвинул ветви кустов, казалось, образовывавших непроницаемую стену, и нырнул в нее. Теперь он оказался на крошечной расчистке. Два туземных юноши лениво раскинулись на земле у входа в небольшую хижину. Юноши явно тосковали - они все время ожидали чего-то, но оно не происходило. Поодаль на корточках сидел Бану с опущенной головой и закрытыми глазами, непрерывно "перебирающий" зарубки своей памяти. Чуть в стороне висел гамак, в котором раскинулся Старейшина. Все подскочили в испуге, когда из кустов без предупреждения вышел Форнри. Они нетерпеливо ждали, пока он переводил дыхание. Наконец он обрел способность говорить и выдавил из себя: - Посол наш враг. Секретный штаб был одной из многих деталей Плана, которых никто не понимал. Это было место встреч тех, кто отвечал за выполнение Плана. Кроме того, это был центр, управлявший секретной организацией, которая следила за каждым инопланетянином, проживавшим на Лэнгри. Дети были объединены в армию, состоявшую из небольших патрулей, и в тот момент, когда посол или кто-либо из его штата собирались выйти из дома, один из ребятишек тут же мчался на полной скорости к секретному штабу, чтобы доложить об этом важном факте. В низинке перед хижиной, прямо на влажной земле была начерчена карта округи, и на ней с помощью камешков изображалось местоположение каждого чужака на данный момент и их передвижение по территории. Туземцы делали это точно и добросовестно, хотя и не понимали зачем. Просто так гласил План. Первоначально штат посольства был больше, и его сотрудники бродили где попало без всякого дела, но потом посол решил, что столько людей ему не нужно, и отправил их куда-то. Из четырех оставшихся трое всегда сопровождали посла. Кроме того, посол попросил туземцев, чтобы они давали ему всю нужную информацию, так что теперь он редко выходил без многочисленного туземного эскорта. Руководящий Совет нередко гадал, почему именно дети должны доставлять ему информацию о передвижениях посла, когда его почти ежедневно окружали взрослые туземцы. Кроме того, был еще Эрик Хорт, который быстро стал одним из них - настоящим другом, охотно помогавшим туземцам во время их стычек с послом. Им казалось, что тайная слежка за другом оскорбляет его, ведь, все, что он делал, он делал открыто. Но План требовал, чтобы они постоянно знали, кто из чужеземцев где именно находится, а Плану было необходимо следовать неуклонно. Альтернативы у них не было. Трудности создавала и дочка сестры посла, но они были более понятны. Все ее действия казались непредсказуемыми. Хуже того, некоторые люди реагировали на нее тоже странно. Эрик Хорт, который говорил, что он собирается пойти туда-то или сделать то-то, встретив ее на дороге, шел совсем в другое место или делал что-то противоположное тому, что он собирался сделать. Это было плохо само по себе, но неожиданный бросок посла в лес, чтобы показать дочке сестры паромы, а затем такой же бросок Хорта за ними обоими, оставил Совет в полном недоумении. После недель и месяцев, затраченных на то, чтобы держать дурацкие паромы в готовности, когда посол шел их инспектировать, неожиданно оказалось, что их секрет раскрыт мисс Варр. Эрик-то Хорт все это и раньше знал, но они инстинктивно понимали, что Эрик никогда их послу не выдаст. А вот как будет с мисс Варр - этого не знал никто. Этот эпизод вызвал ожесточенные дебаты. Форнри сел на землю возле карты, мрачно глядя на камни, изображавшие посла, мисс Варр и Хорта, и пытаясь понять значение этой череды событий, развивавшихся так скоро и неожиданно на отрезке пути от посольства до леса. Старейшина, который обычно присутствовал на их совещаниях, но редко выступал, спокойно смотрел на происходившее, пока остальные яростно спорили о возможных последствиях того, что мисс Варр видела, как Рарнт и Мано переходят реку вброд, вместо того чтобы воспользоваться паромом. Наконец Форнри сказал: - Бану? Бану сидел в обычной позе - ноги скрещены, голова опущена. Он ответил, даже не пошевелившись: - Пустяки. На нее можно не обращать внимания. - А я думаю, что дочь сестры поела для нас очень важна, - возразил Форнри. Нарриф, частенько споривший с Форнри, бросил легкомысленно: - Она смеется над нами и над нашим миром. И скоро уедет. Она сама об этом говорит. Чем она может быть важна для нас? А Далла спросила: - А каковы брачные обычаи у народа посла? Эрик привязан к ней, а он наш друг. Что, если они поженятся?.. - А она привязана к нему? - спросил Толоф. - Потребуется ли Эрику ее согласие или согласие посла? Все замолчали. Форнри дружески шлепнул мальчишку, принесшего весть, и отправил его отдыхать. А сам сказал: - В следующий раз, когда Эрик спросит нас о каких-нибудь наших обычаях, его следует спросить об их собственных брачных порядках. В конце концов они не стали делать ничего. Если дочь сестры рассказала послу о переправах вброд, то он по этому поводу смолчал. Но снова им явилась во всей своей красе мудрость Плана Лэнгри. И уже никто и никогда не подвергал сомнению необходимость всегда знать, где именно кто находится. Форнри всегда беспокоило, что они могут ответить лишь на небольшую часть возникающих вопросов и что все возрастающее число членов Совета начинают требовать быстрых действий или даже действий, которые Планом не предусмотрены. Он знал, что в скором времени может даже потерять лидерство, так как буквально каждое его мнение встречало сопротивление со стороны Наррифа. Это его беспокоило: не потому, что Нарриф был неспособен - он был деятелен и умен, - а потому, что Форнри боялся, что тот станет действовать не по Плану. Все, что Лэнгри предвидел, все это осуществилось. Все инструкции, которым они следовали, дали предсказанные результаты, и Форнри не требовалось никаких других доказательств абсолютной правильности суждений Лэнгри. Или они будут точно следовать Плану, или они потеряют и этот мир, и собственные жизни. Сейчас от лидерства Форнри зависела судьба всего его народа, а между тем руководить становилось все труднее и труднее. Даже когда План явно указывал на то, что надо делать, было почти невозможно установить, когда именно это действие надо пустить в ход. Почти ежедневно, например, Нарриф спрашивал Форнри: - А ты говорил с Эриком насчет обращения к адвокатам? А Форнри отвечал: - Я по очереди задаю ему те вопросы, на которые нам указывал Лэнгри. - Ты все еще проверяешь его дружбу? - восклицал Нарриф. - Ведь он, бесспорно, тот человек, которому можно доверять. Форнри оставалось лишь говорить, что он с этим совершенно согласен, но когда это возможно, он предпочитает следовать мудрости Лэнгри, а не собственной, а затем заставлял Бану вытаскивать из своих сбивчивых воспоминаний что-нибудь вроде: "Лэнгри сказал: друг, достойный доверия, - это тот, кто никогда не возражает против проверки своей верности". А еще спорили о кристаллах. Лэнгри говорил, что они должны быть обращены в денежные единицы - кредиты, причем как можно скорее, но они боялись даже говорить об этом с кем-либо до тех пор, пока полностью не поймут, что именно надо сделать, и пока у них не будет друзей, чья верность проверена временем. Сам Лэнгри говорил им - и не раз, - как набросятся на них хищники, если они не будут осторожны. Однако самая большая трудность вытекала из того, что они понятия не имели, против кого обращен их План. Они не могли определить, кто же их враг. Кое-кто думал, что это посол, но доказательств этого не имели, а посол, казалось, вполне искренне старался помочь чем мог. Далее, сам Лэнгри говорил, что враг может появиться и не сразу после прилета первого корабля, а даже через несколько лет после этого. Форнри живо ощущал, как он отдаляется от других членов Совета. Видел, как даже Далла начинает переходить на сторону его оппонентов, и это обстоятельство особенно сильно ранило его. Прошло уже много времени с тех пор, как они с Даллой в последний раз разделяли радость, а бремя лидерства становилось все более и более тяжелым. И вот теперь они знали, кто их враг. Они сидели и слушали, как Бану монотонно повторяет им слова Лэнгри о том, что первый человек, у которого возникнет идея создать в их мире курорт для туристов, это и есть враг. И, подавляя сомнения, принимали истину этих слов. - Что же нам делать? - повторяла Далла. Форнри не имел точного ответа на этот вопрос. Медленно он сказал: - Лэнгри велел сделать так много, а мы понимаем так мало... - Так что же может сделать посол? Что он может сделать? - спросила Далла. Этого никто не знал. - Мы должны продолжать тщательно следить за ним, - предложил Форнри, и на этот раз никто не стал с ним спорить. Они следили, они ждали, но ничего не происходило. Один работник посольства - Хайрус Эйнс - покинул Лэнгри на корабле-курьере, чтобы повидаться со своей семьей. Их друг Эрик Хорт был очень занят, но когда Форнри спросил его, в чем причина его беспокойства, тот ответил лишь: "Происходит что-то непонятное, но я не могу понять, что именно". Казалось, все как обычно. Посол прогуливался ежедневно, выдвигал предложения, которые неизменно отвергались с благодарностями. Дочка сестры посла проводила целые дни на пляже, что тоже казалось странным. То, что Хорт скучал, удивляло их только до тех пор, пока Далла не заметила, что его больше никто не видит в обществе мисс Варр. Форнри шел по лесу, решив срезать дорогу возле посольства, как вдруг услышал еще удаленный, но все же резкий свист космического корабля, идущего на посадку. Удивленный, он остановился и вслушался. Корабль-курьер ожидался еще только через несколько недель, а другие корабли на Лэнгри не садились. Еще несколько минут, и Форнри услышал новый свист, а там и третий, после чего тут же кинулся бежать сломя голову. К тому времени, когда он добежал до опушки и увидел посадочную площадку, два корабля уже сели, а третий заходил на посадку. С минуту он удивленно рассматривал их, ибо это были самые большие суда из всех виденных им, если не считать боевого крейсера. Затем он медленно направился к ним. Человек, с которым разговаривал посол, носил форму, напоминавшую ту, что носил капитан Доллман. Оба просматривали толстую пачку легких пластмассовых листков, которые чужаки использовали для своих писем. Форнри, тяжело дыша после трудной пробежки по лесу, перешел с бега на шаг и, стараясь преодолеть одышку, подошел к разговаривающим. Посол приветствовал его своей обычной широкой улыбкой. - Капитан, - сказал он, - это Форнри - председатель правительства Лэнгри. - Приветствую вас, - сказал капитан и отдал честь. Форнри по всем правилам ответил на приветствие и повернулся к послу. - Могу я узнать, почему эти корабли сели без официального разрешения? Посол, казалось, очень удивился. - Но вы же сами дали нам разрешение сажать корабли с обычными грузами в любое время. - Это разрешение относилось только к кораблям-курьерам, - сказал Форнри. Он колебался. То, что он собирался сделать, его беспокоило, но План не предоставлял альтернативы. - Я должен просить вас немедленно поднять корабли, пусть они покинут нашу планету. Посол опять улыбнулся. - Откровенно говоря, я хотел сделать вам сюрприз, но теперь, видимо, придется признаться в этом. Впрочем, вы, если захотите, можете сохранить его в тайне от своих людей. Эти корабли привезли в Лэнгри новый медицинский центр. - Новый медицинский центр? - эхом откликнулся Форнри. - Я выписал и врача, чтобы изучать болезни Лэнгри и чтобы больше никогда дети не разделяли судьбу маленькой Дабби. Это подарок народу Лэнгри от "Уэмблинг и Кo". Форнри не сводил с него глаз. - От "Уэмблинг и Кo"? Все разозлились. Члены Совета нередко сердились на Форнри, но сейчас они прямо взбесились. - Не могу поверить, чтобы враг стал дарить нам медицинский центр, - восклицал Нарриф. Бану сидел как всегда, поджав ноги и склонив голову. Он выискивал в памяти что-либо относящееся к высказываниям Лэнгри по данному вопросу. - Лэнгри ничего не говорил о медицинских центрах, - сказал он наконец. Форнри же упорно стоял на своем: - Мы должны отвергнуть этот дар и потребовать, чтобы корабли улетели туда, откуда прибыли. Далла с гневом накинулась на него: - Какой вред может быть от медицинского центра? Как может повредить нам то, что призвано спасать жизнь людям? - Лэнгри всегда говорил нам, что за дары всегда приходится платить большую цену, - медленно ответил Форнри. - Он велел нам опасаться их, так как иначе, когда мы опомнимся, может оказаться, что мы продали и свой мир, и свои жизни. - Как может иметь цену то, что тебе отдают даром? - спорила Далла. - Или ты так горд и стыдишься признать, что мы остро нуждаемся в медицинском центре? Неужели же мы должны смотреть, как умирают наши дети, только потому, что Форнри не может смирить свою гордость? Форнри устало сказал: - Я прошу вашей поддержки. Мы должны отказаться от медицинского центра и потребовать, чтобы корабли улетели немедленно. Он оглядел круг молчащих враждебных лиц. - Что ж, - сказал он. - Согласно Плану, в таком случае вы должны выбрать нового лидера. Форнри думал, что он передаст лидерство другому, а сам останется членом Совета, но когда он сел возле Даллы, она повернулась к нему спиной. Медленно, чувствуя себя бесконечно усталым, он с трудом пробрался сквозь кустарники и скрылся в лесу. Позже Старейшина нашел его, и после долгого разговора вдвоем они направились к посольству, чтобы разыскать Эрика Хорта. Его они нашли возле посадочной площадки за разговором с Талитой Варр. Услышав резкие, громкие голоса, пришедшие решили пока не показываться и остановились понаблюдать под прикрытием весьма подходящих для этого кустов. - Есть такая штука, как слишком высокая цена! - кричал Хорт. - Слишком высокая для чего? - возражала ему мисс Варр. - Для Дабби? Кто-то, видимо, должен нарушить права туземцев для того, чтобы спасти их же жизни. - Это не так просто! Ты должна понять... - Я поняла, что ты можешь смотреть, как умирает ребенок, и ничего при этом не ощущать! - кричала она в бешенстве. - А я так не могу! Она убежала, оставив Хорта смотреть ей вслед. Постояв, он подошел к группе валунов и сел возле них, всматриваясь в суету у разгружаемых кораблей. Когда Форнри и Старейшина вышли к нему из-за кустов, он приветствовал их смущенной улыбкой. - Друзья мои, - сказал он, - мне нужна ваша помощь. Посол собирается отправить меня на другую планету. Я же решил остаться здесь, а потому пришлось оказаться пока без работы. Могу ли я получить ваше разрешение на то, чтобы жить на Лэнгри? - Мы просим тебя остаться, - сказал Старейшина. - Я очень боюсь, что наш народ попал в большую беду. - И я боюсь того же, - хмуро откликнулся Хорт. - Мы приветствуем твое пребывание здесь в качестве нашего друга, и мы нуждаемся в твоем совете, - сказал Форнри. - Сейчас он нам нужен даже больше, чем обычно. Нашел ли ты способ отправить наше послание адвокатам? - Проблема заключается в том, чтобы найти надежный способ переслать ваше письмо, - ответил Хорт. - Пока что - нет, не нашел. С этой минуты здесь будут садиться только корабли, принадлежащие фирме "Уэмблинг и Кo" или зафрахтованные ею. У меня есть серьезное подозрение, что кораблей-курьеров мы больше не увидим. Если же мы заплатим кому-нибудь из команды за то, чтобы он тайком переправил наше письмо, он тут же сообразит, что посол заплатит ему больше. И будет прав. Проблема трудная. - А если кто-нибудь из нас отправится; чтобы повидаться с адвокатами лично? - спросил Старейшина. Хорт улыбнулся. - Вы спрашиваете, не легче ли отправить контрабандой человека, нежели письмо? Думаю, нет. Но вполне возможно, что кто-то сможет уехать отсюда открыто, в качестве пассажира. Когда пассажир оплачивает свой проезд, он оказывается под защитой определенных правил и вовсе не обязан сообщать капитану свой конечный пункт назначения и причину, которая заставляет его лететь туда. Но тот, кто полетит, скоро поймет, что само путешествие ему удовольствия не доставляет. И кого же вы хотите послать? - Форнри, - ответил Старейшина. - Поскольку он потерял свое место лидера... - Что такое?! Хорт внимательно всматривался в их лица. - Вот, значит, как обстоят дела! - сказал он наконец. - Ты хотел заставить их отказаться от дара, да? А они взбунтовались. Впрочем, не думаю, что это сильно изменило бы ситуацию. Я не знаю - пока что, - как Уэмблинг собирается провернуть это дело и как он думает замести следы, но совершенно очевидно, что он откроет курорт - хотите вы этого или нет. Приняв от него медицинский центр, вы лишь облегчаете ему задачу. Именно по этому вопросу вы хотите повидаться с юристами? - Если это возможно, - сказал Форнри. - Свидание с ними может оказаться даже худшим испытанием, нежели сам полет в космосе. Куда хуже. - Если ты расскажешь мне, чего надо ожидать и что я должен делать, я буду лучше подготовлен и смогу разобраться. - Трудностей с полетом быть не должно, - сказал Хорт. - Я скажу Уэмблингу, что уезжаю, и он так обрадуется, что лично все организует. А перед самым отлетом ты поднимешься на борт вместо меня. Тебе понадобится одежда. Посмотрим, нельзя ли купить кое-что у команды. - И как скоро это будет? - спросил Форнри. - Первый корабль отправляется сегодня, но это слишком рано. Я думаю, что лучше рассчитывать на последний из трех кораблей, если у нас получится. Нам потребуется время. Сначала я направлю тебя к одному моему другу - он тоже антрополог. Он с удовольствием даст тебе несколько уроков, как следует себя держать в цивилизованном обществе. А также поможет найти тех юристов. Или если той фирмы уже нет, то найти другую. - Еще один вопрос, - сказал Форнри. - У нас есть кристаллы ретрона. - Вот как! - воскликнул Хорт. - Значит, у вас действительно есть кристаллический ретрон! Как интересно! Вот это новость! - Мы хотим обратить их в деньги. Мне взять их с собой? - Конечно, нет! Кристаллы эти следует перевозить в специальных контейнерах, иначе их излучение перепортит все приборы на корабле. Тебя немедленно высадят из корабля - еще до вылета. Возможно, в их реализации вам помогут юристы. Некоторое время все молчали, глядя на корабли. Наконец Хорт сказал Старейшине: - Нет ли на Лэнгри каких-нибудь изречений о женском непостоянстве? - Множество, - ответил тот. - Но я полагаю, что лучше называть это "чувством противоречия". Хорт кивнул. - Верно. Точное слово. 12 На заднем плане виднелись огромные щиты-транспаранты с изображением ажурных каркасов небольших куполов, из которых и будет состоять медицинский центр. Землеройная машина занималась выравниванием вершины скалы, на которой должно было вырасти это здание. По строительной площадке сновала Талита Варр, отдавая указания. За ней тащился подрядчик, а за ним вприпрыжку - Далла, пытавшаяся как можно лучше усвоить существо указаний. - Здесь должна быть высокая и крепкая стена, - говорила Талита. - Мы не хотим, чтобы кто-нибудь из наших гостей свалился со скалы. Пациенты будут приходить сюда, чтобы наслаждаться морским бризом и видом на море. Подрядчик набычился и почесал голову. - В планах нет ничего, кроме сооружений чисто больничного характера. - Больница расположится позади медицинского центра. Мы хотим, чтобы пациенты как можно дольше находились в жилищах туземного типа. Там они будут чувствовать себя в привычной домашней обстановке. А в Центре расположатся различные процедурные кабинеты, лаборатории, хирургическая клиника и так далее. - Понятно. - А вон там, - показала Талита, - предусматривается игровая площадка для детей. А еще я хочу разбить сквер с фонтанами и самыми красивыми здешними цветами и кустарниками, которые нам удастся разыскать. Теперь насчет дороги на пляж. Я хочу, чтобы она была сделана с самыми малыми уклонами. Ведь по ней будут спускаться больные люди, а в некоторых случаях их будут сносить прямо на руках. Я подумывала о лифте, но потом решила, что это слишком дорого. - Да нет, не так уж, - сказал подрядчик. - Мы могли бы соорудить что-нибудь простенькое. Талита отрицательно покачала головой. - Дядя предлагал мне платформу, которая будет подниматься с помощью канатов, блоков и прочего, но я отказалась. Не хочу, чтобы мои больные вываливались из лифтов. Лучше уж соорудим эту дорогу с минимальными уклонами. Эрик Хорт и Старейшина стояли на опушке леса и рассматривали строительную площадку медицинского центра, берег прекраснейшей бухты и зелень океана за ней. Хорт опустил бинокль. - Мисс Варр, - сказал он, - как всегда деятельна. Мне кажется, дела у них тут идут неплохо. Весьма импозантное здание получается. Я даже успокоился - все боялся, что они тут воспользуются теми безобразными сборными стационарными блоками. Старейшина промолчал. Хорт подождал ответа, потом снова поднес бинокль к глазам. - Итак, Далла собирается стать медицинской сестрой, - заметил он. - Мисс Варр намерена сама ее обучать, - отозвался Старейшина. - Это хорошо, как ты думаешь? - Конечно. А что плохого вообще можно сказать о медицинском центре, о лечении больных и обо всем таком прочем? Другое дело, что Уэмблинг импортировал сюда материалов в тысячу раз больше, чем надо для строительства этого комплекса. Скажи, Совет занимался последнее время посадочной площадкой? По всему периметру поля стоят контейнеры восемь футов в высоту и восемь в глубину. - Нарриф говорит, что ему надоели бессмысленные жалобы на посла. - Вот это уже плохо. Должны же в Совете знать, сколько и каких именно материалов требуется для строительства столь небольшого здания, как медицинский центр. Для этого за глаза хватит десяти больших контейнеров, а потому у посла следовало бы спросить, для чего ему остальные шесть сотен? Будем надеяться, что Форнри и юристы будут готовы действовать к тому моменту, когда глаза у Совета откроются. - Нарриф считает, что юристы вообще не нужны. Он против того, чтобы выбрасывать на них деньги, принадлежащие народу Лэнгри. - Меня беспокоит дружба Наррифа с послом, - сказал Хорт. - Я заметил, что он наносит визиты в посольство не меньше раза в день. - Я тоже это заметил. Оба беседующих сидели на толстом стволе упавшего дерева. Хорт все еще продолжал изучать с помощью бинокля суету на строительной площадке медицинского центра. - Я еще заметил, что Нарриф стал ухаживать за Даллой, - сказал Хорт. - Она изменила своей былой привязанности? Старейшина ответил: - Я думаю, Форнри останется для нее желанным навсегда. - Плохо, что она не поняла этого до дня его отъезда. То, что она была резка с ним, доставляло Форнри сильное огорчение. - Она поняла это, - сказал Старейшина. - Она даже пришла к кораблю. Возможно, она даже поговорила бы с ним, если б он был один, но так как с ним были мы, она сдерживалась, пока не стало поздно. Я видел, как она рыдала в лесу, что над посадочной площадкой. Это когда корабль уже улетел. - Он помолчал. - А вчера она спрашивала о нем. - По странному совпадению, то же самое сделал и Уэмблинг. Он явно еще не понимает, что происходит, но что-то подозревает и боится. Мы мудро поступили, запретив Форнри связываться с нами по открытым каналам. Уэмблинг передает мне мою почту, но я знаю, что перед этим он ее читает. - А тебе удобно жить одному в лесу? - спросил Старейшина с тревогой. - Любая деревня почтет за честь принять тебя у себя. - Спасибо, но мне здесь хорошо. У меня возникает ощущение, что я добился чего-то собственными силами. Живу в доме, который построил своими руками, хотя еще и не научился правильно плести стены. - Мог бы с тем же успехом построить себе дом в деревне. - Верно. Но мне кажется, что там, где я нахожусь, я приношу больше пользы. Здесь я территориально близок к начинаниям Уэмблинга, но в то же время не мозолю ему глаза, и он не считает меня опасным. Ты можешь сказать Далле, что мы помогаем Форнри. Мой друг присматривает там за ним. А меня беспокоит вот что: Уэмблинг может успеть построить свой курорт и запустить его еще до того, как Форнри вступит в контакт со своими адвокатами. Хайрус Эйнс прилетел на одном из грузовых кораблей фирмы "Уэмблинг и Кo" и, когда он стал спускаться по трапу, Уэмблинг уже ждал его внизу. Он с тревогой схватил Хайруса за руку и спросил: - Ну? - Нет проблем, - ответил тот. - Ваша хартия у меня в кармане. - А я уже начал было волноваться. - Я же вам говорил, что потребуется время, а вы приказали мне не пользоваться открытыми каналами связи. - Я помню. Любая утечка информации могла разрушить все наши начинания. Я уже вложил в здешние дела немалые средства. Мне грозила бы потеря целого состояния, если бы туземцы решились конфисковать то, что уже завезено. А ведь юридически они имели право на это. Так ты и в самом деле получил хартию? Эйнс усмехнулся и протянул ему документ. Уэмблинг внимательно изучил его. Затем повернулся спиной к Эйнсу и закричал рабочим: - Все в порядке! Заводите машины и приступайте к работе! - И, обратившись к Эйнсу, добавил: - А как там моя рабочая сила? - Корабль с ней прибудет послезавтра. - Отлично. Ну, теперь мы перестанем валять дурака и займемся работой по-настоящему. Рабочие уже стаскивали брезенты с рядов огромных контейнеров, последними они убрали огромные щиты-транспаранты, маскировавшие мощную строительную технику. Взревели моторы, и первый гигантский скрепер пополз по посадочной площадке. За ним уже перли другие. Суетились геодезисты, отыскивая свои замаскированные вешки и реперы и заменяя их хорошо видными новыми знаками. Уэмблинг с довольной ухмылкой наблюдал, как первая землеройная машина выхватывает огромный пласт из почвы Лэнгри. Далла ходила из деревни в деревню, рассказывая о медицинском центре и рекрутируя молодежь для обучения профессии медсестер. Мисс Варр выдвинула идею, что каждая деревня должна иметь своих квалифицированных медицинских сестер. Нарриф предложил Далле заняться этим. Он подобрал для нее команду мальчишек-гребцов, и они отправились в плавание вдоль берега, останавливаясь в каждой прибрежной деревушке. Затем, уже в сумерках, добравшись до последней, намеченной на сегодня деревни, Нарриф отправил лодку с гребцами домой, а Далле предложил прогуляться. Она знала, чего он добивается. Чтобы они вместе отправились провести ночь на Холме Приюта. И наотрез отказалась. Он ведь предлагал ей это не в первый раз с тех пор, как Форнри уехал, но если бы у нее даже и возникло такое желание, она не могла согласиться, ибо еще не вручила Форнри сломанную ветвь. Да и намерения сделать такой жест у нее не было - ведь если бы между ними и легла сломанная ветвь, это должно было случиться по его предложению. А Нарриф считал, что Далла не сделала этого только потому, что Форнри уехал так неожиданно. Поэтому он и старался убедить ее, что ждать, пока Форнри вернется, вовсе не обязательно. И вот теперь он плелся за ней по лесу, очень сердитый, уверяя, что Форнри бежал как трус и только потому, что Совет отверг его лидерство. Он все еще бормотал свои несправедливые и жестокие обвинения, когда они вышли в полосу леса, прилегающую к посольству, и вдруг услышали странные звуки, которые заставили замолчать даже Наррифа и насторожили обоих. Они очень осторожно свернули в сторону, так как звуки были пугающие и незнакомые. Вышли на опушку, отвели ветки кустарника и выглянули. Между ними и морем лежала земля, испещренная глубокими страшными шрамами. Там стояли невиданные ужасные машины, которые рвали ее, и другие, которые ломали деревья и пожирали их. Вблизи берега грудились маленькие домишки, похожие на дома посольства. Пока они с ужасом смотрели на это, какой-то странный плоский предмет выкинул вверх стены и крышу и превратился в еще одно здание. Глядя на это страшное искоренение и уничтожение, Далла со злобой выкрикнула: - Форнри был прав во всем! Посол - наш враг! 13 Одежды, которые теперь носил Форнри, мешали ему жить даже спустя несколько недель после того срока, когда, по словам здешних людей, Форнри должен был бы перестать чувствовать неудобство от новых костюмов. Чудеса, которые ему обещали показать, вызвали у него водоворот ощущений, некоторые из которых он просто предпочел бы не переживать. Он очень беспокоился о том, что сейчас происходит в его мире, в том, где чудесами были цвета леса, нежное тепло песчаных пляжей и свежий душистый бриз, дующий с моря. А самое главное - Форнри тосковал без Даллы. Его давило одиночество, непонимание, усталость и страх перед решениями, которые ему приходилось принимать, решениями, которые могли коренным образом изменить судьбу его мира и его народа, и мысль о том, что каждая его ошибка может быть роковой, ужасала Форнри. Это было еще одно здание из камня, который вовсе не был камнем. Над сводчатым входом в этот дом были высечены слова, смысла которых он не понял, даже когда ему их перевели: ДВОРЕЦ ПРАВОСУДИЯ. МЕЖПЛАНЕТНОЕ УПРАВЛЕНИЕ. Форнри прибыл сюда в одном из странных, похожих на пузырь, воздушных кораблей, которые виднелись повсюду на просторах небесного свода города. Его спутником был Джарвис Джарнес из фирмы "Маклиндорфер, Клароучез, Храанл, Пикроуи, Веблустон и Джарнес". Как и предполагал Лэнгри, название фирмы изменилось. Внутри огромного холла они увидели пол-который-двигался. Это была одна из вещей, из-за которых, как считали Джарнес и его друзья, Форнри будет сходить с ума. Однако он лишь удивился - почему они пешком не ходят? Ведь так было бы куда быстрее. В этот день Джарнес почему-то сначала отправился в комнату, которая называлась Межпланетная Библиотека Права. Он даже объяснил Форнри зачем: спросить странную машину-которая-помнит о других правовых действиях, применявшихся в ситуациях, сходных с ситуацией на Лэн- гри. В записной книжке Джарнеса был длинный список вопросов, которые, как он надеялся, могли бы встряхнуть память машины. Но когда он задавал эти вопросы, темно-зеленый экран, на котором должны были появиться ответы, только изредка вспыхивал, показывая, что этого машина не знает. При выходе они остановились, чтобы заплатить служителю за пользование машиной. Джарнес передал ему круглый металлический значок, который служитель опустил в прорезь машины, а та жадно заурчала. - Опять не повезло? - спросил служитель. - Но не может же существовать такая правовая проблема, у которой не было бы прецедентов? Джарнес слегка усмехнулся и спросил: "Вы так думаете?" Они снова вступили на двигающийся пол и доехали до помещения с названием "Регистратура. Межпланетные пакты и соглашения", где Джарнес опять советовался со служителем. Тот в свою очередь запросил свою собственную машину-которая-помнит и покачал головой. Поехали дальше. Следующая комната имела табличку "Регистратура. Внефедеративная". Результат был тот же самый. Наконец они прибыли к АРЕНЕ ПРАВОСУДИЯ, покинули движущийся пол и пошли по широкому коридору, в который выходили расположенные по кругу залы судебных заседаний. Внешняя выпуклая стена каждого зала была прозрачной, а две боковые постепенно сходились у помоста, где адвокаты-оппоненты глядели друг на друга через консоли своих машин-которые-помнят. Над ними сидел клерк, а над ним (и чуть позади) восседал Судья. Правда, во плоти Судьи, конечно, не было. Его изображение появлялось, лишь когда заседание открывалось, и исчезало после закрытия прений сторон. Никакие объяснения Джарнеса не могли помочь Форнри понять, почему это чудо называется трехмерным проецированием. Остальную часть помещения занимали ряды стульев. В некоторых залах все они были заняты, кое-кто даже стоял, в других процедура происходила без зрителей. Форнри заглядывал в каждый зал, мимо которого проходил. Когда-нибудь именно в таком зале будет решаться судьба его мира и его народа. Джарнес старался объяснить ему эту процедуру как можно более понятно. В каждом зале занимались собственным кругом вопросов. Дублирования не было. В одном оба адвоката стояли, у обоих был раздраженный вид, клерк тоже стоял, стараясь призвать их к порядку. В другом зале оба адвоката казались измученными и скучными, а Судья - вообще спал. В третьем - пантомима судебной драмы разворачивалась так увлекательно, что Форнри даже остановился поглазеть. Джарнесу пришлось вернуться и, улыбаясь, поторопить его. Наконец они достигли своей цели. Ждать им пришлось недолго, так как юридическое действо в зале явно подходило к концу. Вскоре потускнело и слиняло изображение Судьи, надпись над дверью "ИДЕТ СУДЕБНОЕ ЗАСЕДАНИЕ" погасла. Джарнес тронул Форнри за руку, и они вошли. Оба адвоката собирали и укладывали в кейсы свои диски со справками и ссылками на прецеденты. Форнри смотрел на диски с большим удивлением. Эти странные предметы передавали сообщения машинам-которые-помнят, и если записанная на них информация в большей степени соответствовала сведениям, хранящимся в памяти компьютера Судьи, нежели информация с дисков другого адвоката, то первый выигрывал дело. Форнри считал все это диким и непонятным, но Джарнес объяснил суть соревнования адвокатов именно так и, стало быть, этому надлежало верить. Клерк уже направлялся к своему личному выходу, расположенному позади его стола, неся в руках рулоны перфорированных лент, принадлежавших машинам-которые-помнят. Джарнес рванулся, чтобы остановить клерка, который, заметив их, улыбкой показал, что узнал Джарнеса. - А, субмастер Джарнес! - Клерк Вайленд! - ответил тот и тут же представил Форнри. Клерк был слишком обременен отчетами машин, чтобы пожать руку Форнри, а потому только улыбнулся и кивнул головой. - Я получил письмо от вашего мастера Маклиндорфера, - сказал клерк. - Пройдемте со мной. За дверью находилось чудо, которое произвело на Форнри наибольшее впечатление. ШВП - шахты вертикального передвижения. Одна из них мягко поднимала желающих до самого последнего этажа, другая - опускала их к нижним уровням. Когда Форнри впервые познакомился с ними, он провел целый час, наслаждаясь взлетом вверх и спуском вниз, пока забавлявшийся его изумлением Джарнес не поманил его рукой. На этот раз они опустились только на один этаж. Форнри, следуя за своими спутниками, выставил руку. За нее его и вытащило в коридор. Они прошли еще немного вперед, и клерк Вайленд открыл им дверь своего кабинета и сделал знак войти. Затем положил ролики протоколов на стол, подставил стулья гостям и сел в кресло. - Значит, это и есть тот юноша с Лэнгри? - спросил клерк. Это был очень забавный человечек. Совершенно лысый, но со славной, привлекательной улыб- кой. Форнри он сразу понравился, несмотря на свой довольно смешной вид. - Есть прогресс? - спросил он Джарнеса. - Ни малейшего, - ответил тот. Клерк Вайленд задумчиво почесал нос. - Было бы исключительно трудно стереть упоминания о Договоре из всех хранилищ информации. Я бы даже сказал - невозможно. Ваши враги пошли по другому пути - подделали ссылки. - Он повернулся к Форнри и улыбнулся лэнгрийцу, который глядел на него во все глаза. - Это кажется чудом, но на самом деле таковым не является. Предположим, я говорю вам: "Каждый раз, как вы услышите слово "стул", вам надо вставать". А затем, когда я отвернусь, субмастер Джарнес прошепчет вам: "Правила переменились. Не обращай внимания на слово "стул". Вставай, когда услышишь слово "стол". И вот я говорю вам "стул", а вы не встаете, и я не понимаю, почему вы не делаете того, чего я жду от вас. Так вот, нечто сходное, только более сложное случилось с вашим Договором. Кто-то тайно и незаконно послал по информационным сетям исправление. Ваш Договор, как и раньше, находится в тех же файлах, где находился всегда, но никто его получить не может, не зная магического ключевого слова. Так и я не мог заставить вас встать, говоря "стул", так как кто-то тайно заменил его на слово "стол". Форнри продолжал смотреть на клерка без всякого выражения, недоумевая, почему и зачем клерк Вайленд хочет, чтобы он встал. - Конечно, справочная информация требует более сложного манипулирования, нежели слова "стул" и "стол". - Чуть-чуть более сложного, - с легкой улыбкой согласился Джарнес. - Но что-то в этом духе произошло, и теперь я никак не могу официально получить текст Договора с Лэнгри, пока не найду того нового слова, которым он закодирован. Точно так же, как не могу заставить вас встать, пока не переберу уйму слов и не обнаружу, что вы запрограммированы на слово "стол". Подделать справочную информацию практически невозможно: не говоря о технических трудностях, есть различные степени защиты, да и наказание за такое дело весьма внушительное, даже за одно только намерение. И все же кто-то рискнул. - Видимо, кто-то получил весьма основательную взятку за это, - сказал Джарнес. - Разумеется. Но рано или поздно... - Но даже "рано" для нас наверняка будет "поздно", - мрачно пошутил Джарнес. - Я говорил вам, что Форнри привез полный доклад Эрика Хорта, который является компетентным антропологом и бывшим сотрудником этого Уэмблинга. Мир Лэнгри вплотную подошел к экологической катастрофе. Пищевые ресурсы туземцев на грани исчезновения. - Да, верно. - Клерк Вайленд бросил косой взгляд на Форнри. - Несчастные туземцы. Мастер Маклиндорфер проинформировал меня об особой срочности этой проблемы, а я, как и обещал, проконсультировался с Судьей Лейсорингом. Он не видит никакой надежды на судебное рассмотрение самой проблемы Договора. Это дело лежит вне юрисдикции Федерации. Ни один федеральный суд не возьмет на себя подобную смелость. - Тогда остается только законодательное собрание, - сказал печально Джарнес. - Но поскольку партия, стоящая у власти, - это та же партия, что допустила явную несправедливость, то перспектива кажется мне абсолютно бесплодной. - Тут клерк Вайленд сделал беспомощный жест. - Это оставляет нам только одну линию атаки, - продолжал Джарнес. - Хартия, полученная Уэмблингом. Скорее даже способ использования этой хартии, поскольку суды заявляют, что в их юрисдикцию не входит вопрос о законности выдачи самой хартии. Клерк Вайленд согласно кивнул. - Судья Лейсоринг согласен с взглядом, что каждый из пунктов, перечисленных мастером Маклиндорфером, безусловно, имеет необходимую юридическую основу для возбуждения дела и дает вам право требовать временного прекращения действия этой хартии, что ведет к приостановке работ Уэмблинга до рассмотрения дела в суде. Кроме того, Судья считает, что ни один из этих пунктов не повлечет за собой полной отмены хартии. Тут Джарнес повернулся к Форнри. - Вы поняли суть нашего разговора? Ваша копия Договора ничего не стоит, если не существует ее официального оригинала, с которого делалась эта копия. Уэмблингу каким-то образом удалось сделать так, что означенный оригинал Договора как бы утрачен. Когда-нибудь его, конечно, отыщут. Вполне возможно, что из-за этого разгорится громкий скандал, но, может быть, это произойдет через долгие годы. Имеются различные правовые вопросы, которые мы можем поднимать, но самое большое, на что мы можем рассчитывать, это создание определенных трудностей и задержек для "Уэмблинга и Кo". Мы можем заставить их временно прекращать работу над строительством курорта, пока Суд не решит вопроса, который мы поставим перед ним. На две, на три недели, иногда, возможно, больше. Шансов, что мы выиграем хоть одно дело, - очень мало. Все это будет стоить чрезвычайно дорого, а выиграть мы можем лишь немножко времени. - Все, что нам нужно, - это время, - сказал Форнри. - Время для выполнения нашего Плана. - У них есть деньги? - спросил клерк. - Это еще одна странность, которыми так богато это дело. Федеральное министерство внешних дел утверждает, что Лэнгри - не суверенный мир. В то же время Галактический Банк имеет полмиллиона кредитов плюс проценты, которые положены на счет правительства Лэнгри тем же самым Министерством внешних дел, которое сейчас утверждает, что такового правительства не существует. Как вам будет угодно прокомментировать такую ситуацию? - Уж чем вы меня не удивите, так это идиотизмом правительственных учреждений, - ответил клерк Вайленд. - Слишком много я их перевидал на своем веку. Вам, может, и удастся замутить воду с помощью этого полумиллиона, но, к сожалению, только немного. Такие деньги не смогут оплатить юридических действий на межмировом уровне. - Да. Но у них есть заначка в виде кристаллического ретрона. Из описаний Форнри я сделал вывод, что стоимость этих кристаллов составит от одного до двух миллионов кредитов. Этого уже достаточно, чтобы взбаламутить воду. Проблема заключается в том, как доставить эти кристаллы сюда. Нельзя ли, например, послать на Лэнгри парочку судебных исполнителей, когда мы возбудим в суде свой первый иск? Они смогут появиться на заседании и ответить на различные вопросы Суда, удостоверят, например, остановил ли Уэмблинг работы, когда к нему поступило первое распоряжение об их временном приостановлении. Клерк Вайленд кивнул. - Это может быть сделано за ваш счет, но стоить будет немало, хотя затраты вполне оправдаются. Иначе Уэмблинг сможет полностью игнорировать распоряжения Суда. - Когда исполнители будут возвращаться, их можно будет попросить захватить опечатанные контейнеры с разными документами, предметами и ценностями, которые туземцы хотят переслать своим юристам. Мы можем обеспечить предоставление контейнеров, которые, кстати, будут изолировать излучение ретрона. Годится? - Еще бы! - согласился клерк. - Форнри мог бы возвратиться на Лэнгри вместе с исполнителями. Тогда мы пошлем вместе с ним и средства связи. Туземцы не смогут полностью доверять этой связи свои секреты, так как их послания легко будет перехватывать, но постоянный контакт с нами полезен уже тем, что затруднит действия Уэмблинга. Возможно, нам удастся сделать так, чтобы исполнители назначили своим помощником антрополога Хорта, и тогда там будет человек, который сможет посылать официальные рапорты о ситуации. - Это отличная мысль, - отозвался клерк. - Если там будет постоянный наблюдатель, который будет сообщать о любых нарушениях, Уэмблингу придется скрупулезно соблюдать все постановления Суда. Он не может позволить себе быть привлеченным к ответственности за неуважение к суду. А с чего вы думаете начать свои действия? - С вопроса о том, как использует Уэмблинг свою хартию. Хартия дает ему право развивать природные ресурсы Лэнгри. Фактически же он строит курорт для отдыхающих, что ipso facto [само по себе (лат.)] является нарушением хартии. Клерк Вайленд улыбнулся и одобрительно кивнул. - Вам это удастся доказать? - Мы надеемся. Правда, у нас нет твердого определения того, является ли курорт для отдыхающих развитием природных ресурсов. Так что тут, видимо, потребуется судебная экспертиза. - Отлично. Это может дать нам возможность задержать стройку на две-три недели. - Очень надеюсь, - сказал Джарнес и добавил, обращаясь к Форнри: - Я чувствовал бы себя более уверенным, если бы знал ваш План. Но поскольку вы держите его в секрете, а я прекрасно понимаю, что вселенная в данный момент представляется вам весьма странным местечком, так что вы предпочитаете держать свои карты ближе к сердцу, пока не узнаете нас получше, то я просто буду тратить ваши деньги по возможности экономно и останавливать работы мистера Уэмблинга как можно чаще. В данный момент я большего сделать не могу, но это даст вам время для осуществления вашего Плана. - Спасибо, - ответил Форнри. - Нам пригодится любое время, которое вы сумеете для нас выиграть. - Тогда мы так и будем действовать. Поскольку у меня нет никакого собственного плана, я, конечно, буду помогать вам с вашим, каков бы он ни был. Но пока, я полагаю, вы нужнее на Лэнгри, так что мы отошлем вас туда вместе с судебными исполнителями и средствами связи. - Смею ли я дать вам совет, Форнри? - вмешался клерк Вайленд. - Это касается вашего Плана. Смотрите, как бы он не вовлек вас в неприятности. Мистер Х.Харлоу Уэмблинг обладает хартией, то есть весьма солидным документом, благодаря которому закон стоит на его стороне. Если вы попытаетесь действовать внесудебными средствами, вы, безусловно, принесете себе больше неприятностей, нежели пользы. Положитесь на субмастера Джарнеса. Он сделает для вас все возможное, но один непродуманный шаг, сделанный на Лэнгри, может разрушить все, чего он добьется здесь. Форнри вежливо улыбнулся и кивнул. 14 Х.Харлоу Уэмблинг приобрел себе привычку частенько посматривать в одно из окон посольства. Его офис сейчас находился в другом месте - все здания посольства недавно были перенесены вниз по склону холма к зоне строительства. Теперь там стояло что-то вроде маленькой деревушки, включавшей жилые домики, мастерские и прочее. В минуты отдыха Уэмблинг всегда посматривал в это окно. Оно выходило на океан, и в данную минуту пляж был забит людьми именно так, как об этом мечтал Уэмблинг, когда представлял себе свой курорт в будущем. Разница была лишь в том, что сейчас пляж покрывали тела бездельничающей рабочей силы "Уэмблинг и Кo". Мужчины и женщины резвились в воде и играли в дурацкие пляжные игры. Уэмблинг посматривал на них с нескрываемой злобой. Вошел Хайрус Эйнс и без приглашения сел на стул. Уэмблинг сказал, не поворачивая головы: - Есть новости? - Насчет снятия запрета на работы - нет. Из прочих - мелочь. Вернулся Форнри. Уэмблинг дернулся. - Мне об этом рассказал Нарриф, - продолжал Эйнс. - Он прибыл вместе с судебными исполнителями. Именно Форнри и был тем таинственным пассажиром, который так быстро слинял с корабля. Теперь он снова глава Совета. - Жаль, - сказал Уэмблинг. - Думаю, с Наррифом нам удалось бы прийти к соглашению, с Форнри этого никогда не произойдет. Я никогда еще не встречал такого хитрого пройдоху. Итак, он прибыл с судебными исполнителями? - Он немного помолчал, потом воскликнул: - Значит, именно Форнри завел всю эту судебную тягомотину? - Верно. И пока дикари не истратят весь свой полумиллион, полученный в виде штрафов, вы можете потерять примерно столько же. Давайте резко сократим численность рабочей силы, подождем, пока у дикарей не кончатся деньги, а у их адвокатов - заготовленные аргументы для приостановки работ. Уэмблинг отрицательно затряс головой. - Время куда дороже денег. Нам необходимо выполнить как можно больший объем работ, прежде чем взорвется бомба по поводу этого Договора. Если мы сможем работать только в промежутках между судебными постановлениями, требующими приостановки работ, то и тогда это лучше, чем не работать вообще. Во всяком случае, я сегодня пришел к соглашению со старшим подрядчиком. В течение времени, когда Суд запрещает нам работать, рабочие будут получать половинную плату. Стало быть, у них будет вполне приличный заработок, никакой работы и отдых в божественной обстановке. В такой ситуации у нас вряд ли возникнут конфликты. Они боялись, что мы полностью закроем работы. Нет, я их всех удержу. Нарриф сказал еще что-нибудь? Эйнс отрицательно качнул головой. - Он напуган. Он ведь в первую голову виноват в той истории с медицинским центром. Другие тоже проглотили наживку, но он был заводилой, а теперь им как раз нужен козел отпущения. Были даже предложения совсем исключить его из Совета, но его защитил Форнри, сказавший, что если наказывать за совершенные ошибки каждого, то на планете не окажется ни одного кандидата в Совет. Теперь, я думаю, мы не скоро увидим Наррифа. - Жаль. Он мог бы оказаться полезным. - Уэмблинг снова поглядел в окно. - А пока нам делать нечего. Придется ждать. Через два дня Уэмблингу все же пришлось уволить большую часть рабочих. Он получил от адвокатов из фирмы "Хорвиц, Кванто, Млло, Вайлайм и Алаферно" полный анализ своего правового положения и перспективы будущих судебных исков, которых следует ждать от адвокатов туземцев. Если все эти ожидания оправдаются, а денежные ресурсы туземцев не иссякнут, то можно считать, что Уэмблинг не сможет вести никаких работ в течение ближайших шести месяцев. Уэмблинг отдал приказ отправить с планеты почти всех рабочих, оставив лишь ремонтников и планировщиков. Суд признал, что реперы, устанавливаемые при геодезической съемке, не наносят непоправимого ущерба природе Лэнгри, и Уэмблингу было разрешено установить их столько, сколько он сочтет нужным. Туземцам запрещалось портить эти геодезические знаки. Это доставило Уэмблингу некоторое удовлетворение, так как первую стадию планировочных работ можно было продолжать, а значит, он терял меньше времени, чем ожидал. Другая информация понравилась ему меньше. Эрик Хорт был назначен помощником судебного исполнителя с обязательством следить за работами на планете. Хорт сам доставил это известие в посольство в виде официального письма исполнителей, которые в скором времени должны были отправиться восвояси. Уэмблинг чуть было не взорвался. - Теперь мне придется волноваться еще из-за какого-то грязного предателя, который будет сочинять свои лживые россказни! - А как же! - сказал, ухмыляясь, Хорт. - Только они будут правдивыми. Рабочие убыли, время ожидания тянулось медленно. Наконец вопрос о том, представляет ли курорт развитие природных ресурсов, был решен в пользу Уэмблинга. К удивлению адвокатов последнего, мистер Джарнес нового дела не возбудил. Уэмблинг радостно нанял новых рабочих, привез их на Лэнгри, и его машины вновь стали врезаться в леса и луга. И именно в этот момент ми- стер Джарнес нанес очередной удар. Во-первых, он апеллировал к Верховному Суду по поводу решения о развитии природных ресурсов, причем весьма остроумно избежал внесения залога, указав, что Уэмблинг завез рабочих еще до того, как окончился срок для обжалования. Верховный Суд просто продлил время действия постановления о временном прекращении работ, и Уэмблинг опять был принужден любоваться из окна своей спальни тем, как жизнерадостно купается его дорогая рабочая сила в тихом прибое Лэнгри. - Что же мне делать? - с тоской спрашивал Уэмблинг. - Если я буду держать рабочих тут, то адвокаты все время станут добиваться постановления Суда о новых отсрочках начала работ. А если я опять отправлю рабочих восвояси, то адвокаты будут ждать, когда я их верну обратно, и тут же ударят по мне новым иском. - Тогда уж лучше держите их тут, - посоветовал Эйнс. - Раз время дороже денег, то пусть и туземцы платят за него. И когда у них иссякнут деньги, вы сразу же развернете работы на полную катушку. - Что ж... может быть... Впрочем, держать всех смысла нет. Буду держать лишь столько, чтобы казалось, будто я вот-вот брошу свою армию на леса. Субмастер Джарнес вслед за иском по поводу права Уэмблинга строить курорт возбудил другой, оспаривающий право начинать его эксплуатацию после завершения строительства. Уэмблинг потерял еще неделю, прежде чем Верховный Суд отменил временное запрещение работ, сухо отметив, что если Уэмблинг хочет воспользоваться правом строить курорт, который не сможет эксплуатировать, то имеет на это полное право. Пока суды рассматривали эти вопросы, Джарнес возбудил еще одно дело, требуя запрещения "Уэмблингу и Кo" губить природные ресурсы Лэнгри путем строительства курорта и постановления о выдаче туземцам компенсации за уже причиненный планете ущерб. Строительство задержали еще на пять недель, и взбешенный Уэмблинг должен был считать каждое дерево, которое он срубил, каждый кубический метр грунта, который переместил с места на место, тонны камня, сброшенные в океан, кусты, луговые травы - раздавленные и срезанные, животных, ушедших в другие районы, зная при этом, что в тот момент, когда он кончит эту адскую работу, он уже выиграет свой процесс, но у Джарнеса к этому времени будет наготове новенький идиотский иск. Так оно и случилось. Недели превращались в месяцы, а Уэмблингу оставалось только подсчитывать растущие издержки и ждать. Наконец мистер Хорвиц известил его, что у Джарнеса, кажется, кончился запас идей. Кроме того, судьи слегка рассержены хорошо задуманными, но юридически слабо подкрепленными требованиями приостановки работ. Тогда Уэмблинг удвоил число рабочих, чтобы можно было вести работы в две смены с той минуты, как будет снят последний запрет. Эрик Хорт доставил извещение о разрешении на работы, так же как множество раз доставлял постановление об их прекращении. Уэмблинга уже известили о том же по его собственному аппарату связи, а потому он ворчливо заметил, что Хорт так же аккуратен в доставке хороших новостей, как и плохих. - Ладно, во всяком случае, этот фарс, видимо, кончился, - сказал Уэмблинг, получая официальную бумагу. - Что ж, можно и так сказать, - с приятностью произнес Хорт. Уэмблинг посмотрел на него подозрительно. - Какие же новые клеветы сочиняют туземцы теперь? - спросил он. - Я вам уже раз десять говорил, что туземцы никому не доверяют. А если бы они когда-нибудь и доверились мне, вы стали бы последним человеком, кто узнал об этом. Хорт отправился к себе, а Уэмблинг, кипя от злости, побежал к ближайшему аппарату связи, чтобы срочно потребовать выхода рабочих на строительные площадки. Уже через несколько минут он с удовлетворением наблюдал, как его гигантские машины врезаются в почву Лэнгри и толкают ее валом перед собой. Внезапно одна из них наклонилась набок под каким-то совершенно неестественно косым углом и остановилась. Уэмблинг бросился к ней и обнаружил машиниста, который в совершенном обалдении смотрел на левое переднее колесо, застрявшее в глубокой яме. - Что за идиотские шуточки! - заорал Уэмблинг. Машинист стал оправдываться, уверяя, что никакой дыры тут отродясь не видел. - Не смей говорить, что ямы не видел! Не можешь же ты загнать машину в такую дырищу и не увидеть ее! И нечего тут торчать, давай выбирайся, а в другой раз смотри получше, куда прешь! Когда Уэмблинг повернулся, чтобы уйти, почва под ним вдруг провалилась. Он приземлился с глухим стуком и обнаружил, что стоит в аккуратно выкопанной яме глубиной ему по грудь. Он был так поражен, что не увидел даже протянутой машинистом руки. Да, яма была, видимо, выкопана совсем недавно, видимо, этой же ночью, но нигде не было видно выброшенной из ямы земли. Он был готов к тому, чтобы признать, что ее специально замаскировали. Глубина и размеры ямы были точно рассчитаны, чтобы "поймать" колесо машины. - Это сделали туземцы! - вопил Уэмблинг. Он оттолкнул руку машиниста и выбрался сам. Прибежал Эйнс, и яма была тут же ему предъявлена. - Им удалось просочиться сюда, и целую ночь они копали ямы! Я хочу, чтобы вся площадка была окружена сторожевыми постами с прожекторами! - У нас для этого слишком мало людей, - возразил Эйнс. - Выпишем еще! Я хочу, чтобы все посты действовали уже сегодня ночью. Он повернулся и посмотрел на другую машину, которая только что прошла мимо них. Внезапно Уэмблинг прыгнул вперед и дико заорал: - Стой! Машина остановилась в нескольких сантиметрах от туземца, который выскочил неизвестно откуда, чтобы броситься под нее. Когда Уэмблинг подбежал, водитель вылез из машины и наклонился над туземцем. - Ничего с ним не случилось, - пробурчал машинист. - Просто развалился тут, чтобы мешать работе. Вот пройдусь по нему колесами, так сразу потеряет интерес к таким делам. - Идиот! - взвизгнул Уэмблинг. - Это единственная вещь, которая запросто может стоить мне хартии. Я не смею покалечить дикаря, и они об этом прекрасно знают! И еще они знают, что не смеют нанести никакого ущерба вам - рабочим. Отнесите его в лес и бросьте там. А в следующий раз будьте осторожны и постоянно ожидайте вот таких пакостей! Он подозвал еще несколько рабочих, они подошли, подняли туземца и оттащили в лес. Водитель забрался в машину, но еще до того, как мотор взревел, новый туземец выскочил откуда-то и распростерся перед машиной. - Что-то мне начинает претить эта работенка! - пробурчал машинист. Уэмблинг ничего не ответил. Он заметил какое-то движение на окраине леса, поднес к глазам бинокль и бегом бросился туда. К тому времени, когда он добрался до опушки, одна из его машин почему-то подпрыгнула вверх, а затем с грохотом рухнула вниз, придавленная большим деревом. Водитель чуть не стал заикой: - Там на дереве сидел туземец. Он попытался набросить петлю из лианы мне на вращающийся барабан. Мне-то было плевать: что может сделать с тяжелой мощной машиной какая-то тонкая лиана? Но не успел я еще выключить мотор... Уэмблинг круто повернулся на каблуках и пошел прочь. Он даже злости не ощущал. Весь остаток дня прошел в том, что он молча наблюдал, как обрушивается грунт под колесами его машин и как туземцы мешают вести работы на его собственной строительной площадке. Вечером он не высказал ни малейшего удивления, когда пришел Эйнс и объявил, что семеро рабочих исчезли. - Туземцы играют нам на руку, - сказал он. - На этот раз они слишком далеко вытянули шею. Им это даром не пройдет. - Рабочие волнуются, - ответил Эйнс. - Если сегодня ночью мы не поставим у жилых домиков фонари и охрану, мы их потеряем. - Но если мы им уступим, то не сможем охранять строительство, - запротестовал Уэмблинг. - И туземцы нароют там новых ям и всяких других сюрпризов. Эйнс упрямо повторил: - Мы потеряем рабочих. Уэмблинг, сдаваясь, поднял руки. - Ладно. Ставьте охрану у спальных домиков. Выглянув из окна своей спальни, Уэмблинг красноречиво проклял прожектора. Они отлично освещали территорию возле зданий, но за границами освещенной полосы, которую они прорубали во тьме летней ночи, он вообще ничего не видел. Если туземцы располагают хоть каким-то оружием, которое действует на расстоянии, то он - Уэмблинг - бессилен против них. Семь его рабочих исчезли без следа. Все они работали у опушки леса и исчезли буквально в считанные секунды. "Вероятно, на них накинулись толпой и унесли куда-то", - сказал ему Эйнс. Какая разница, как они это сделали - толпой или с помощью магии?! Рабочие паникуют. Уэмблинг говорил, что туземцы не осмелятся. А они взяли да и осмелились. Вероятно, решили, что им нечего терять, и, насколько мог судить сам Уэмблинг, были, безусловно, правы. Он ведь все равно не осмелится прибегнуть к суровым ответным мерам. Придется пересмотреть график работ. Его люди будут работать группами, и их будут охранять днем и ночью. Если с дополнительными расходами можно не считаться, то снижение темпа работ - вещь, с которой смириться нельзя. И вдруг ночь взорвалась. Крики, вопли, дьявольский грохот туземных барабанов, глухой рев их сигнальных тыкв - все слилось в одну ужасающую какофонию. Уэмблинг бросился к дверям и осторожно выглянул наружу. Что-то огромное обрушилось на стройплощадку. Подпрыгивая, оно неслось по земле, и Уэмблинг сумел заметить лишь чудовищный темный абрис, который вдруг ворвался в освещенный круг и полетел куда-то к задней стене дома. С гулом это гигантское тело ударилось в стену, от грохота заложило уши, а затем что-то треснуло и раскололось на части. За этим предметом последовал еще один такой же. Потом третий и, наконец, четвертый, который врезался в офис Уэмблинга и рикошетировал к другому дому. Эйнс вместе с одним из часовых уже был там и осматривал остатки объекта, врезавшегося в офис. - Туземцы спустили по склону несколько этих дурацких огромных тыкв, - сказал Эйнс спокойно. - А это еще что такое? Из тягучей слизистой массы они извлекли корчащуюся фигуру. Это был один из пропавших рабочих. Морщась от отвращения, они отыскали и второго. Охранники быстро обнаружили в обломках других тыкв остальных пропавших. Туземцы засунули их туда связанными с кляпами во рту, надев на головы защитные шлемы из маленьких тыкв. - С ними все в порядке? - спросил Уэмблинг. - Пока трудно сказать, - ответил Эйнс. Когда пленников развязали и освободили от кляпов, они не только не были склонны благодарить своих освободителей, а наоборот - дико разозлились, правда, не на туземцев, а на Уэмблинга. Растирая затекшие члены и топая онемевшими ступнями, они изливали потоки брани на него, компанию и все затеянные ими работы. - Минуточку! Минуточку! - визжал Уэмблинг. - Конечно, вы попали в переделку, но никаких повреждений на вас не видно. И я подобных разговоров не потерплю. Завтра же утром явитесь сюда для получения административного взыскания. - Я-то непременно явлюсь сюда с раннего утра, но только с требованием немедленно отправить меня домой! - рявкнул один из рабочих. - Я увольняюсь! - Подождите... - И я тоже! - крикнул другой. Многие зрители заорали хором: - Мы все увольняемся! - а потом принялись вопить "Ура!". Уэмблинг повернулся к ним спиной и направился в свой домик. Тот съехал по склону и наклонился под большим углом. - Я хочу, чтобы как только рассветет, дом был поставлен на фундамент, - сказал Уэмблинг Эйнсу. Потом схватил полотенце и стал счищать с пальцев тыквенную слизь. - Я думаю, они говорили об увольнении серьезно, - сказал Эйнс. - Что будем делать дальше? Раздадим оружие? - Ты же знаешь, что этого мы сделать не можем. Один раненый туземец - и этот помощник исполнителя пошлет доклад, который будет нам стоить лицензии. Но зато мы не обязаны волноваться, если их покалечит кто-то другой. - Что вы хотите этим сказать? - Космический флот. Мы граждане Федерации. Нашим жизням и нашей собственности угрожают, в наши личные дела вмешиваются. Мы имеем право на защиту. Эйнс адресовал Уэмблингу одну из своих редких улыбок. - Теперь, когда вы мне напомнили об этом, я уверен, что именно так оно и есть. Уэмблинг стукнул кулаком по перекосившейся столешнице: - Х.Харлоу Уэмблинг обладает достаточным влиянием, чтобы получить то, на что он имеет право! 15 Дряхлый грузовик, совершавший рейс между Кироном и Йорлангом по весьма редко используемой трассе, таинственно исчез. Сидевший за тысячу световых лет от места происшествия чиновник со слишком развитым воображением решил, что тут имело место пиратское нападение. Был отдан приказ, и коммодор Джеймс Вориш - капитан боевого крейсера "Хилн" - изменил курс и приступил к шестимесячному монотонному патрулированию указанного сектора. Однако неделю спустя появился новый приказ. Капитан снова изменил курс, одновременно обсудив полученное задание со своим первым помощником лейтенант-коммодором Робертом Смитом. - Кто-то баламутит местное население, - сказал Вориш. - Придется нам взять это дело на себя и защитить жизнь и собственность граждан Федерации. - Странное задание для боевого крейсера, - отозвался Смит. - И что это за штуковина - Лэнгри? В жизни о ней не слыхал. Взглянув на запад, Вориш подумал, что никогда еще не видел такого прелестного мира. Лес поднимался по склонам холмов, и его ничем не нарушенный покров просто поражал необычайным разнообразием окраски листвы. Очаровательные цветы подставляли свои невероятно крупные соцветия слабому дыханию морского бриза. Волны набегали из летаргически спящей дали голубого моря, а чистейший песок пляжа, ловя лучи ласкового солнца, вспыхивал разноцветными гранями миллиардов песчинок. Но за спиной командира корабля лежал чудовищно безобразный, шумный и вонючий кратер строительной площадки. Выли моторы, машины бегали взад и вперед, туда и сюда сновали рабочие, будто какие-то безмозглые насекомые, решившие уничтожить всю эту красоту. Смит дотронулся до руки Вориша и указал на что-то. Удивительно некрасивая наземная машина оторвалась от группы стандартных строений и запрыгала к ним по буеракам стройплощадки - первый признак, что кто-то обратил официальное внимание на их прибытие. Вориш спустился по трапу, проверил, как стоят часовые, и повернулся, чтобы узнать, из кого же состоит официальная делегация по приему. В машине сидели четыре человека, и когда один из них вышел и торопливо зашагал к "Хилну", двое других - видимо, телохранители - поспешили за ним. Вориш оглядел толстенькую коротенькую фигуру и решил, что в ней больше мускулов, чем кажется с первого взгляда. Легкость, с которой человек выпрыгнул из машины, впечатляла. Кроме того, он, видимо, много работал на солнце. Бронзовый оттенок его кожи вызвал бы зависть у многих обитателей более холодных миров. - Рад познакомиться, коммодор, - сказал этот человек. - Я - Уэмблинг. Они пожали руки. - Славно тут у вас, - заметил Вориш. - Ознакомившись с полученным приказом, я представил себе нечто совсем иное... вроде осады, в которой вас держат туземцы. - Так оно и есть, - с горечью в голосе сказал Уэмблинг. - И они пользуются любыми грязными трюками, которые имеются в их распоряжении. Вориш в ответ произнес нечто вежливое и ни к чему не обязывающее и снова огляделся. И опять не увидел ничего, что бы противоречило его первому впечатлению. Лэнгри - дивный и ласковый мир. Уэмблинг, похоже, совершенно иначе интерпретировал гримасу Вориша. - Пусть это вас не тревожит, - сказал он. - В дневное время мы их держим под контролем. Если хотите, можете отпустить своих людей на прогулку - пусть насладятся пляжем и стряхнут космическую усталость. А вы, когда закончите свои распоряжения, приходите ко мне в офис. Там я покажу вам, что вы должны будете делать. Он круто повернулся, сделал рукой небрежный прощальный жест и влез в свою машину. Она тут же рванула с места, так что телохранителям пришлось впрыгивать уже на ходу. Вориш обнаружил, что лейтенант-коммодор Смит широко ухмыляется ему с трапа. - Кто это такой? Сам Гранд-Адмирал? Видимо, отлично знает, что тебе тут делать. - Я лично очень рад, что есть хоть кто-то, кто знает, что мне делать. Я вот не знаю. Ты заметил что-нибудь особое в этой ситуации? - Мне кажется, что я ощутил некоторую ярко выраженную вонючесть, - ответил Смит. - Прикажи Макли разнюхать кругом, поболтать с людьми Уэмблинга и поглядеть, не сможет ли он узнать, что тут происходит. Мне, видимо, придется в ближайшее время встретиться с этим парнем. Готов спорить, он захочет, чтобы весь экипаж "Хилна" выполнял обязанности часовых. Пока меня не будет, возьми патруль и обойди стройплощадку. Посмотри, какие у них средства защиты и какие проблемы могут возникнуть. На стене офиса Уэмблинга висела огромная карта, возле которой хозяин, горячо жестикулируя, объяснял, чего именно он хочет. А хотел он получить прочную стену из людей "Хилна", которая окружала бы всю стройплощадку. Для изложения этих требований он израсходовал двадцать минут. Вориш внимательно выслушал его, а потом вежливо и решительно отказал. - Мои люди - очень исполнительный народ, - сказал он, - но их мало и мне еще не удалось научить их одновременно быть в семи разных местах. - Ваша священная обязанность - защищать жизнь и собственность граждан Федерации! - рявкнул Уэмблинг. - Если бы Штаб Флота желал, чтобы я установил комендантский час на всем континенте, - холодно ответил ему Вориш, - он послал бы куда большие силы, скажем, два корабля. То, чего требуете вы, нуждается в десяти дивизиях солдат и в оборудовании, которое обойдется в миллиард кредитов. Но даже такая система не была бы непроницаемой. Зачем, например, часовые на пляже? - Иногда эти вонючки лезут к нам с моря. Ни в чем не могу доверять таким беспринципным мерзавцам. Мои люди не будут работать на меня, если им все время придется опасаться за свою жизнь. Вориш удивленно взглянул на него. - Я этого не знал. Сколько человек вы уже потеряли? - Ну... ни одного. Но в этом повинны не туземцы. - Они повредили много ваших машин и материалов? - Чертову уйму! Им чуть ли не ежедневно удается заманивать две-три машины в ловушки и выводить их из строя. Кроме того, они все время просачиваются сюда и останавливают работу. Было бы гораздо хуже, но я импортировал вдвое больше, чем надо, рабочих только для того, чтобы охранять площадку. Коммодор, я встречал в жизни много разных людей, но никогда еще не сталкивался с такой неблагодарностью. Мой проект появился на свет только для того, чтобы финансировать нужды этих туземцев. Первое, что я сделал, - это построил медицинский центр, а кроме того, в каждом пенни, которое я заработаю, они получат свою долю. Невзирая на это, они с самого начала принялись нам вредить. Этот проект стоит много миллиардов кредитов, я вложил в него все свои ресурсы, а эти неблагодарные хотят меня разорить. Ну, я, конечно, возражаю. Теперь... Тогда я вот что предложу: каждая сторона выделит по одному человеку в каждый пост и в каждую смену. Мои люди знают, на что способны туземцы и как с ними надо поступать. Они покажут вашим людям, что и как надо делать. Я прикажу своему заместителю, чтоб он связался с вами и обговорил все детали. - У вас есть еще одна карта? - Да, конечно... - На ней показано расположение постов? Уэмблинг покачал головой. - Никогда не нуждался в нескольких экземплярах. - Ладно. Нам все равно придется менять их размещение. Пришлите вашего помощника на "Хилн" с этой картой. Мы спросим у него о том, что нам надо знать, а потом обговорим, что мы готовы предпринять. Смит вернулся с инспектирования и мрачно сказал, что Уэмблингу нужен не Космический Флот, а Космическая Армия, причем желательно вся. Вориш передал Смиту помощника Уэмблинга и оставил их спорить друг с другом из-за сторожевых постов. Ему хотелось самому разобраться в ситуации. Он стоял на пустынном пляже в дальнем конце посадочного поля и глядел на море, когда к нему подошел лейтенант-коммодор Макли - его офицер разведки. - Вы были правы, сэр, - сказал Макли. - Ситуация странная. Эти рейды, о которых говорил Уэмблинг... туземцы обычно проникают по одному, по два. Они ложатся под машины или цепляются за что-то, так что работу приходится останавливать, пока нападающих не отцепят и не отнесут обратно в лес. - Кто-нибудь из туземцев пострадал? - Нет, сэр. Люди говорят, что Уэмблинг в этом отношении очень строг. Ему известны вероятные последствия жестокого обращения с туземцами, хотя он и считает, что они этого заслуживают. Во всяком случае, он понимает, что суровость в этом деле может привести к развитию ситуации, которую он контролировать не сможет. - Правильно понимает. - Да, сэр. Туземцы тоже, видимо, знакомы с этими делами, так как прямо напрашиваются на то, чтоб их изувечили. Это действует на нервы рабочим - те ведь не знают, когда именно туземец выскочит перед машиной. Они боятся, что, если покалечат одного, другие появятся тут же, но уже с отравленным оружием. Этот мир известен тем, что в нем существуют очень опасные яды. Есть, например, шип, который убивает почти мгновенно. - Были среди рабочих пострадавшие? - Нескольких похитили. Еще до того, как Уэмблинг организовал работу бригадами. Туземцы вернули их, не причинив вреда. Они поместили похищенных в гигантские тыквы, а потом спустили по склону прямо на стройплощадку - вон на те дома. Испугали всех до полусмерти, особенно тех, кто был в тыквах, но никто не пострадал. - Звучит, как детская шалость. - Да, сэр. Из того, что я тут наблюдал, мои симпатии на стороне туземцев. - И мои тоже. К сожалению, у меня есть приказ. Слава Богу, что у туземцев есть чувство юмора. Боюсь, оно им еще понадобится. - Смит просил вам передать, сэр, что вам придется установить определенные льготы для тех, кто пойдет в сторожевые посты. Иначе желающих не наберется. - А не обнаглеют? - Нет, сэр, вряд ли. Пара часов отдыха на пляже каждый день вполне стоят того, чтобы отстоять четыре часа на охране. Я постараюсь разведать больше, сэр. Он отдал честь и быстро ушел. Вориш еще погулял по пляжу, а потом пошел к посадочному полю. Когда он проходил мимо сборных жилых домиков и офисов, к нему подбежал посыльный. - Извините, сэр, но мистер Уэмблинг хотел бы воспользоваться вашей силовой установкой, чтобы удлинить нашу осветительную линию. Если вы задержитесь на минуту, то его инженер... - Скажите ему, пусть пришлет инженера на "Хилн". Пусть договаривается с моими инженерами. Придя на корабль, Вориш одобрил распоряжения Смита, касавшиеся списка дежурств по охране стройплощадки, а затем отправился лично ознакомиться с организацией мер безопасности. Проинспектировав сторожевые посты, понаблюдав за установкой новых прожекторов, он еще вник в суть споров между строителями и его людьми. Смит жаловался, что освещение в секторе R бесполезно, так как поле обзора там закрыто большими кустами. Он хотел, чтобы их вырубили. Прораб же заявлял, что у него нет ни свободных людей, ни машин для рубки кустов, но что если Смиту это нужно, то он волен заняться этим делом сам. Поскольку инструменты для резки веток не входят в список обязательного оборудования на кораблях Флота, Вориш знал, чем должен окончиться этот спор. Потому и ушел. На северном конце периметра обороны корабельный инженер настаивал, чтобы линия постов была сдвинута из леса к площадке. "Лес бессмысленно освещать, - доказывал он. - Будет слишком много теней. Отведите посты, и туземцам придется вылезать из леса, чтобы напасть на нас". Вориш похвалил его, но оставил одного отстаивать свою правоту, что тот доблестно и совершил. Линия прожекторов была сдвинута назад. Пока Вориш совершал обход, поток посланцев Уэмблинга, преследовавших его по пятам, не иссякал. "Если вас не затруднит, сэр, мистер Уэмблинг хотел бы, чтобы пост 7-2 был сдвинут немного к северу. Тогда свет не будет падать на окно его спальни". "Мистер Уэмблинг передает свой привет. Он посылает замороженный торт вашей кают-компании. И если вам не трудно, то не могли бы вы установить еще один пост у пролива?" "Извините, сэр, но мистер Уэмблинг хотел бы встретиться с вашим дежурным офицером в 17:00". "Мистер Уэмблинг просит, сэр, чтобы при первом удобном случае...". - Будь он проклят, этот Уэмблинг! - взорвался Вориш. К наступлению сумерек Смит отрапортовал, что с установкой постов дело завершено и первая смена уже вышла. - Думаю, у нас полный порядок, - сказал он. - Нет причин сильно волноваться, если не считать воображения Уэмблинга. У туземцев оружия нет. - Кто это сказал? - возразил Вориш. - Только потому, что они его еще не использовали, нельзя утверждать, что его нет вообще. Эти дикари не дураки. У меня есть уже десяток докладных о том, что они следили за вами из укрытий, когда шла установка постов. Если у них есть какие-то глупые задумки, они сегодня наверняка ими воспользуются. Они знают, что половина постовых - новички, они могут даже знать, что наши люди не привыкли нести охранную службу на земле. Некоторые из наших просто окоченеют от страха на посту, где между ними и темным лесом ничего нет. Все это дикари могут знать. Я хочу иметь резерв, организованный повзводно, чтобы постам могла быть оказана поддержка, если она понадобится. Ты говорил с Макли? Смит кивнул. - Он тебе говорил, что у туземцев с Уэмблингом идет судебная тяжба из-за этой стройки? - Нет! - Это факт. Подавая иски один за другим, туземцы на месяцы задержали его работы. Уэмблинг выиграл все слушания, но каждый раз они вынуждали его прекращать строительство, пока не будет вынесено судебное решение. - Тогда неудивительно, что он в таком бешенстве. - Но это лишь половина истории. Как только суды разрешили ему снова развернуть стройку, туземцы принялись мешать ему своими дурацкими выходками. Это сильно действовало на нервы рабочим, и текучесть рабочей силы резко возросла. - А тебе известно, что Уэмблинг говорит, что все это делает ради туземцев? Смит уставился на него. - А тогда зачем мы тут? Мы, разумеется, не обязаны знать "зачем", но... - Чушь! - воскликнул Вориш. - Если военный не знает "зачем", страдает выполнение задачи, так как он непременно станет доискиваться до этого самого "зачем". Уэмблинг может бросить туземцам несколько крошек со своего стола, но дело-то он будет делать для себя, а когда он теряет время, то теряет и деньги. Когда ты натыкаешься на грязную политику, то, где бы ты на нее ни наткнулся, она обязательно связана либо с тем, что кто-то теряет деньги, либо с кем-то, кто их хочет заработать. Заруби это себе на носу. Когда наступила ночь, то вместе с темнотой на строительную площадку вползла тишина. На посадочном поле, в круге яркого света стоял "Хилн", а по линии постов, расположенных по всему периметру строительства, шел сплошной световой коридор. Спальные домики и офисы тоже были окружены световой полосой. Расположенные здесь прожектора вращались и время от времени вырывали из тьмы скелеты зданий там, где в недалеком будущем предстояло подняться зданиям курорта. Несмотря на яркое освещение, Уэмблинг все же не решился возобновить ночные работы. В загадочной игре теней проникнувшие сюда туземцы могли быть ранены или искалечены, да и сами могли причинить здесь определенный ущерб. Как только стемнело, Вориш сделал еще один инспекционный обход. Его люди были напряжены меньше, чем можно было ожидать. Скучающий апломб ветеранов Уэмблинга сейчас произвел впечатление скорее благоприятное. Вориш вернулся на "Хилн" и сначала занялся работой над рапортом, а когда на вахту встала вторая смена часовых, Вориш сделал второй обход. Он настроился на бессонную ночь, но настроение у людей было правильное, все вокруг тихо, и Вориш решил урвать пару часов сна перед выходом третьей смены. Он лег и крепко уснул, проснувшись лишь тогда, когда грянул первый взрыв. Мощный грохот взрыва все еще прокатывался эхом в далеких холмах, когда Вориш примчался к трапу своего корабля. С нескольких направлений доносились высокие, похожие на жужжание звуки - это встревоженные часовые открыли стрельбу из своего оружия. Патруль, ходивший по площадке, ушел в укрытие, бойцы резерва вскочили и нервно переговаривались. Внизу - в районе жилых домиков - рабочие выбегали из спален. Чудная машина Уэмблинга, бешено вращая колесами, рвалась к посадочному полю. Вориш покорно ждал. Грянул еще один взрыв и еще один. Смит делал предварительный доклад, когда прибыла машина Уэмблинга. Последний был в ночных тапочках и в халате. Он вылетел из машины и помчался к "Хилну". Следом неслись телохранители. Вориш спустился по трапу, чтобы встретить их. Гулкие взрывы продолжали греметь. - Туземцы используют взрывчатку! - задыхался Уэмблинг. - По звуку похоже, - спокойно сказал Вориш. - Нас атакуют! - Ерунда! Ни один из часовых ничего не видел. - А помните, отравленные шипы, о которых я вам рассказывал? Что, если у них есть оружие, которое позволит им забросать шипами всю стройку? - Если они что-то хотели запустить на стройку, то это что-то должно уже было упасть там, - сухо ответил Вориш. - А там ничего нет. Уэмблинг стоял молча. Оба вслушивались в гул взрывов. Взрывы доносились главным образом из широкой дуги окружавшего их леса. Явно они охватывали очень обширную площадь. Если в залпах и был какой-то порядок, то Вориш его не находил. - Я хочу, чтобы посты были усилены. - Это было бы глупо. Я не могу остаться без резерва. - Тогда вы принимаете на себя ответственность за развитие событий, - многозначительно объявил Уэмблинг. - Я ее уже принял. Сопровождаемый телохранителями, Уэмблинг сел в машину и уехал. Смит, пока они говорили, скрылся во мгле, а Вориш вернулся в рубку управления, ожидая доклада Смита. Взрывы гремели почти непрерывно. Наконец Смит вернулся. - Никто не видел ни единой вспышки, - сказал он. - Впрочем, это понятно, особенно если учесть густоту леса. Запаха тоже никакого нет, хотя ветер дует в нашу сторону. Я думаю, взрывы раздаются где-то далеко. Ничего подобного раньше здесь не наблюдалось, люди Уэмблинга не имеют об этом ни малейшего представления. Говорят, что на Лэнгри есть только один человек, который может что-то знать об этих делах. Это антрополог по имени Хорт. Он раньше служил у Уэмблинга, но тот выгнал Хорта, так как он стоял за туземцев. Хорт живет сам по себе в туземной хижине в лесу. Самое интересное, что он сейчас - помощник судебного исполнителя. Вориш изогнул брови. - С какими полномочиями? - Не знаю. - Завтра найди его и договорись о встрече со мной. Я не против, если он на стороне туземцев. Самое времечко кому-то встать на ту сторону. - Я хочу увидеться с ним сегодня и узнать, чего добиваются туземцы. - Как далеко до него? - Несколько километров. - Сколько патрульных? - Трое и я. Хватит, чтоб нести фонари и телеаппаратуру. Вориш промолчал и представил себе картину: маленький патруль его людей плетется по узкой тропе, вьющейся в густом и враждебном лесу. Весьма странное полнощное времяпрепровождение для бойцов Космического Флота, но ему приходилось видеть вещи куда более странные и миры куда более враждебные, чем этот. - Насчет шипов я уже наслышан, - сказал Смит. - Мы будем в полной безопасности, если станем держаться середины тропы. Эти тропы проложены туземцами, а они не ходили бы по ним настолько часто, что тропы не зарастают травой, если б дело это было таким опасным. Кроме того, они достаточно умны, чтобы не устраивать засаду на патруль с корабля, который может уничтожить любую деревушку, сделав один-единственный виток вокруг их планеты. - А вот этого мы не знаем, - возразил Вориш. - С другой стороны, следует учитывать, что до сих пор они никому не причинили вреда. Я готов принять гипотезу, что они скорее начали бы с Уэмблинга, нежели с нас. В общем, отправляйся. И прежде чем пристрелить кого-нибудь, будь добр, убедись, что именно его тебе бы хотелось видеть мертвым. Смит отдал честь и поспешил уйти. Вориш отдал распоряжение радисту отвести патрулю Смита отдельную частоту, а затем поочередно проверил ситуацию на всех постах. Его люди были немного взвинчены из-за взрывов, но, по-видимому, держались хорошо. Ему удалось перехватить несколько оживленных разговоров. Кто-то из флотских пробормотал: "Что бы они там ни взрывали, а запасов взрывчатки им, видать, не занимать". На что рабочий Уэмблинга ответил: "Этим засранцам с гулькин нос верить нельзя. Вот я тебе сейчас расскажу..." Потом позвонил кто-то из офицеров, высказал соображение, что посты с берега следует отвести к лесной опушке. - Туземцы будут очень благодарны, - сухо ответил ему Вориш, - особенно если эта диверсия устроена, чтобы приковать наше внимание к лесу, пока они станут атаковать с моря. К этому времени радист уже установил связь с патрулем Смита, и Вориш мог следить по трехмерному каналу, как патруль движется по тропе, а его прожектор прожигает дыры в темной стене леса. Несколько взрывов прозвучали, казалось, совсем близко от патруля, но Смит, когда Вориш спросил его об этом, только хмыкнул и ответил, что это в нескольких километрах от них. Наконец патруль добрался до места, где тропа сворачивала к маленькой расчистке, на которой стояла туземная хижина. В ее дверях стоял бородатый мужик и хмуро глядел на пришельцев. Смит подошел к нему. - Эрик Хорт? Я - лейтенант-коммодор Смит. Космический флот. Что за взрывы? - А если бы я даже знал об этом, то можете назвать мне причину, по которой я обязан докладывать вам? - Разве у туземцев есть взрывчатка? - не отвечая на вопрос, спросил Смит. В этот момент взрыв прогремел совсем близко и с такой силой, что Смит и Хорт вздрогнули. - А вы оглохли или что? - рявкнул Хорт. - Конечно, есть. Но вам-то до этого какое дело? Или Уэмблинг уже стал собственником всего континента? - В данный момент Уэмблинг прячется у себя под кроватью, - ответил Смит. - В дела туземцев у меня нет желания вмешиваться. Я просто хочу знать, какая чертова штуковина меня разбудила. Хорт неожиданно широко ухмыльнулся. - Ну, если так, то я любопытен не в меньшей степени. Пошли поглядим. Патруль двинулся в глубь леса, причем дорогу показывал Хорт. Взрывы гремели почти непрерывно. Смит, который шел сразу за Хортом, спросил: - А вы уверены, что эти туземцы не опасны? Хорт остановился и повернулся к Смиту лицом. - Я жил с ними или рядом с ними около трех лет. Я проводил с ними почти целые дни, и я никогда не видел не только драки, но даже громкого спора. Я бы сказал, что они опасны, но вовсе не в том смысле, который вы имеете в виду. И они пошли дальше. Внезапно перед ними показалась река, которую они пересекли с помощью лодки, переделанной в грубый паром. На другом берегу обнаружилось продолжение той же тропы, и они двинулись по ней быстрым шагом. Ночь и телеаппаратура придали всему серый оттенок. Огромные цветы на деревьях сложили свои нежные лепестки, будто защищаясь от наступления тьмы. Дальше была еще одна река, тоже с паромом. Взрывы вроде бы удалились, но Вориш, сидевший в безопасном помещении "Хилна", пока его люди уходили все глубже и глубже в чужой и враждебный лес, начинал волноваться. Смит спросил: - А они когда-нибудь взрывали свои заряды? - Нет, - ответил Хорт. - Я даже не знал, что они у них есть. - Такое впечатление, что заряды мощнейшие. Каждого из них хватит, чтобы превратить приличный космический корабль в груду металлолома. Хорт промолчал. Вориш уже хотел отдать приказ патрулю возвращаться, но тут Хорт внезапно опустился на колени. - Все назад, - приказал он. Смит тоже встал на колени. Один из солдат возился со сканером. Вориш внимательно всматривался в изображение какой-то массы, лежавшей прямо на дорожке, но понять ничего не мог. И тут Хорт начал дико хохотать. Флотские столпились около него и с недоумением смотрели на кучку какого-то слизистого дерьма, валявшегося на дорожке, и на Хорта, рухнувшего на землю в конвульсиях душившего его смеха. Он лупил кулаком по утрамбованной земле дорожки, а грозные звуки взрывов, казалось, аккомпанировали ударам кулака антрополога. Наконец Хорту удалось успокоиться, и он вернул себе дар речи. - Это тыквы! - сказал он, все еще задыхаясь от смеха. - Тыквы? - повторил Смит. Он уже начал злиться. - Вы полагаете, что это слово мне что-то объясняет? Все еще смеясь, Хорт с некоторым трудом поднялся на ноги. - На Лэнгри растут чудовищные тыквы. Иногда они вырастают больше домов. Куски таких тыкв туземцы используют для изготовления крыш для своих хижин. Видов, размеров, форм тыкв - множество. Из них делают все - от утвари до мебели. С первых дней пребывания здесь я пытался выяснить, как размножаются тыквы. Теперь мне все ясно: они размножаются спорами, которые разбрасываются при таких вот взрывах. Смит отозвался с горечью: - Вы хотите сказать, что каждый чужестранец на этой планете был сегодня разбужен, а нам даже пришлось совершить это очаровательное ночное путешествие только потому, что какие-то овощи справляют свой медовый месяц? В это время в рубку Вориша вошел дежурный офицер и встал по стойке "смирно". - Извините меня, сэр... Вориш предостерегающе поднял руку. - Минуточку. Смит уже обуздал свой гнев: - Как же получается, что эти тыквы решили сами по себе родить детишек именно в ту ночь, когда на планете приземлился военный корабль? - Совершенно очевидно, что туземцам хорошо известно, как запускается этот механизм. - Сэр, - сказал офицер Воришу. - Там туземец... Вориш опять поднял руку. - Значит, туземцы знают, как взрывать тыквы, - холодно говорил Смит. - Таково их представление о дружеском приветствии... - Или о приеме для отвлечения внимания ваших часовых... - Вас хочет видеть туземец, сэр, - продолжал настаивать офицер. Вориш поднял голову. - Туземец?.. Хорт ответил: - Меня бы нисколько не удивило, если бы ваш командир в настоящий момент вступил в исключительно интересную беседу с молодым туземцем по имени Форнри. - Его зовут Форнри? - понизив голос, спросил Вориш. - Да, сэр. - Я предупредил его, что он может быть убит, если попробует пройти сквозь периметр ограждения, - между тем продолжал Хорт. - Я сказал ему, что, учитывая новое освещение и сторожевые посты, пройти будет практически невозможно, что я добьюсь для него аудиенции завтра утром, но он ответил, что дело слишком важное, чтобы ждать, и что План поможет ему пройти, минуя линию часовых. - Какой еще План? - спросил Смит. - План, который стоит за всеми действиями туземцев. Вы только что имели удовольствие выслушать его фрагмент. Вориш наклонился и выключил изображение. - Думаю, что все патрули и часовые наблюдали за лесом, чтобы понять, что там взрывается, а этот Форнри прошел прямо мимо поста номер один, и его никто не задержал. - Именно так он и поступил, - мрачно ответил офицер. - Ему пришлось пройти сквозь периметр, обойти три патруля, пройти путем, где его обязательно должны были заметить на свету по меньшей мере пятьдесят процентов постов второй линии. И никто не увидел его. Я собираюсь послать на гауптвахту не меньше двадцати человек. - Этим я займусь позже, - сказал Вориш. - Что ж, я выслушал Уэмблинга. Будет справедливо выслушать и другую сторону. Как вы думаете, Уэмблинг даст нам своего переводчика? - Этого я не знаю, но тот туземец, о котором говорю я, не нуждается в переводчике. Он разговаривает на галактическом. Вориш покачал головой. - Еще бы! Разумеется! Ничего себе ситуация, в которую мы вляпались! Все в высшей степени логично и столь же необъяснимо. Тыквы взрываются, но только когда их об этом просят. Строительная площадка окружена и охраняется Космическим Флотом и при этом без всяких видимых причин. Туземцы говорят на галактическом, хотя, насколько мне известно, нигде в галактике этот язык не был туземным языком. Так подайте же мне этого дикаря, говорящего на галактическом! 16 Он был одет в одну набедренную повязку, но вошел в командную рубку с полной уверенностью человека, собирающегося приобрести ее для себя. Он сказал: - Коммодор Вориш? Я - Форнри. Вориш не протянул руки. Он был готов доброжелательно выслушать туземца, но ему очень не понравился переполох, которым сопровождалось появление Форнри. Особенно ему не понравилось то, что, если бы его люди были бы столь же внимательны, как он от них того требовал, этот юноша сейчас был бы трупом, а не посланцем народа планеты. Вориш вообще не мог представить себе ничего столь важного, что мог сообщить ему Форнри или любой другой туземец и что не могло бы подождать до утра, а уж если по правде, то и до конца недели. Он указал Форнри на стул. Форнри говорил очень внушительно. - Как я понимаю, вы входите в состав Космического Флота Галактической Федерации Независимых Миров. Я прав? Эта фраза застала Вориша в тот момент, когда его зад собирался соприкоснуться с сиденьем кресла. От удивления он выпрямился и, немного смешавшись, сказал: - Да... - По поручению моего правительства я прошу Флот о помощи в удалении захватчиков с территории нашей планеты. Офицер-связист так забылся, что воскликнул: "Черт побери!" Что же до Вориша, то он сел со второй попытки и спокойно сказал: - Под захватчиками, я полагаю, вы подразумеваете строительный проект? - Именно так. - Ваша планета классифицирована Федерацией как 3-С, что ставит ее под юрисдикцию Колониального Бюро. "Уэмблинг и Кo" действует согласно хартии Бюро. Их едва ли можно считать захватчиками. Форнри ответил с подчеркнутой точностью и решительностью. - Мое правительство заключило с Галактической Федерацией Независимых Миров Договор. Этот Договор гарантирует суверенитет Лэнгри и помощь Федерации в случае нападения на Лэнгри. Я прошу Федерацию выполнить свои договорные обязательства. Вориш обратился к дежурному офицеру: - Дайте мне Индекс. - Вывести его на этот экран, сэр? - Да. И найдите, пожалуйста, Лэнгри. Экран Вориша осветился, и он громко прочел: - "Первый контакт в ...44 году. Планете присвоен класс 3-С в ...46 году". Никакого упоминания о более ранних договорах. Форнри вытащил из-за пояса футляр, сделанный из полированного дерева, и вытряс из него свернутый в трубочку пергамент. Он передал его Воришу, который развернул документ и расправил его на столе. Он читал его так долго и с таким удивлением, что дежурный офицер не выдержал, подошел ближе и заглянул через плечо командира. - Это печать боевого крейсера "Рирга", - сказал дежурный. - Официальная копия оригинала. Вориш постучал по документу одним пальцем. - А где оригинал? - Находится в безопасном месте, - ответил Форнри. - Мы запросили несколько копий тогда же, когда был подписан Договор. Командир "Рирги" выдал их нам. Вориш опять поглядел на экран. - Во всем этом есть нечто очень странное. Этот Договор датирован двумя месяцами позже даты первого контакта, и в нем миру Лэнгри присваивается класс 5-X. Это означает, что в ...46-м произошла переклассификация. Индекс должен был бы это отметить, но ничего подобного в нем нет. - Нет и никакого объяснения двухлетней задержки в классификации этой планеты, - заметил дежурный офицер. - А этот договор - не фальшивка? - Чтобы сделать такую фальшивку, нужны аппаратура и знания, которых им тут взять негде. - Вориш обратился к Форнри: - Если этот документ настоящий, в чем я не вижу причин сомневаться, то здесь имела место какая-то ловкая проделка, причем такого масштаба, который мне представляется невероятным. Расскажите мне подробно, что произошло. На следующее утро Эрик Хорт явился на встречу с Воришем, о которой договорился с помощью телеаппаратуры Смита еще вчера ночью. Он увел Вориша на прогулку по берегу океана далеко за границы стройплощадки, туда, где берег поворачивал к северу и где ожидала лодка с восемью веселыми мальчиками-гребцами. Они поплыли вдоль берега, миновали несколько деревень, а когда береговая линия снова повернула на запад, Вориш увидел изящный силуэт весьма современного здания, возвышающегося на утесе. - Значит, это и есть тот самый медицинский центр, - сказал он. - Может быть, вы объясните мне... - Только после того, как вы осмотрите его. Я обещал Талите, что она поговорит с вами до того, как я начну снабжать вас заведомо лживой информацией. - Талита? - Мисс Варр, племянница Уэмблинга. Медицинский центр - ее пунктик. Вроде любимой кошечки. - Я так понимаю, что вы не в восторге от него? - Я нахожу его великолепным, - ответил Хорт. - Но не хочу, чтобы он обошелся туземцам слишком дорого. Когда у человека воспалился палец, мы должны его лечить, не прибегая к усекновению головы. Они повернули к берегу и вытащили свою лодку рядом с еще двумя туземными суденышками. Кто-то взял на себя немалый труд вымостить камнем дорожку, которая поднималась к вершине утеса под очень пологими углами, хотя другая