сти "ВЧВ" через
краевой  вал.  Он  надеялся  найти Крайклина на игре-катастрофе. Но  так или
иначе,  Хорза намеревался  потом  отыскать "ВЧВ". Он  по-прежнему  собирался
отправиться на Мир Шара, а "Вихрь чистого воздуха" давал самый большой шанс.
Хорза  надеялся,  что  Йелсон  была  жива.  Он  также  надеялся,  что  "Цель
изобретения"  действительно  полностью  демилитаризована,  а  космос  вокруг
Вавача свободен от кораблей Культуры. После всего  случившегося он опасался,
что мозги  Культуры сумеют вычислить,  что "ВЧВ" во время нападения на "Руку
Бога  137" находился в  том же секторе космоса. Может  быть, они даже смогут
воссоздать кое-какие связи.
     Хорза  откинулся на сиденье  -- или скульптуре -- назад,  расслабился и
дал уйти из  тела  и  души внутреннему узору моти. Надо  начинать думать как
Крайклин. Он закрыл глаза.
     Через несколько  минут  он  услышал,  что  в нижней  части  зала что-то
происходит. Он  вернул  себя  в полное  сознание  и  огляделся.  Беловолосая
женщина,  лежавшая на  следующей террасе, встала. Немного  покачиваясь,  она
спускалась на  арену. Хорза тоже  поднялся и  быстро  последовал  за  ней  в
кильватере  запахов  ее парфюмерии.  Она  не посмотрела на  него,  когда  он
проскочил мимо нее. Ее ладони ощупывали косо сидящую тиару.
     Вспыхнули  лампы  над поделенным  на секторы  столом, где  должна  была
состояться  игра. Некоторые сцены в  аудитории  прекратили представление или
притушили свет. Мало-помалу люди поддавались притяжению игрового стола и шли
к сиденьям, креслам и стоячим местам. В ярком свете прожекторов вокруг стола
медленно двигались высокие фигуры в черных робах. Они  проверяли необходимые
для игры реквизиты. Это были судьи: ишлорсинами, известные тем, что являются
самой чопорной,  самой честной и  неподкупной расой в  Галактике,  у которой
напрочь  отсутствуют  воображение  и  чувство юмора. Игры-катастрофы  всегда
судили они, потому что никому другому не доверяли.
     Хорза остановился  у стойки, чтобы  запастись едой  и выпивкой. Ожидая,
пока его  обслужат,  он продолжал наблюдать  за игровым столом  и  фигурами,
собравшимися вокруг.  Женщина в  тяжелых  одеждах с длинными белыми волосами
прошла мимо него и спустилась  ниже по ступенькам. Ее тиара сидела уже почти
прямо, хотя длинное расстегнутое платье было измятым. Она зевала.
     Хорза расплатился карточкой за еду, снова двинулся вслед  за женщиной и
вышел к  толпе людей и машин, постепенно собиравшейся вокруг  внешнего  края
игровой зоны.  Женщина  посмотрела  на него с  подозрением,  когда он  снова
обогнал ее полушагом-полубегом.
     Хорза подкупом заполучил место  на  одной  из лучших террас. Он вытянул
из-под толстого воротника тяжелой куртки капюшон и прикрыл лоб  и нос, чтобы
затенить лицо. Нельзя,  чтобы сейчас его увидел настоящий Крайклин.  Терраса
возвышалась  над нижними уровнями и  шла наклонно, создавая отличный вид  на
сам  стол и  мостики над ним. Огороженная площадка вокруг стола тоже большей
частью была видна. Хорза  опустился на  мягкий диван рядом с шумной  группой
экстравагантно одетых трехногих существ, которые подолгу горланили и плевали
в большой горшок, стоявший в центре группы нежно покачивающихся диванов.
     Ишлорсинами,  к  собственному  удовлетворению,  убедились,  что  все  в
порядке и  функционирует,  и прошагали вниз, к огороженной  на  эллипсоидном
полу арены площадке. Часть  ламп погасла; поле  пара постепенно отсекло шумы
остальной аудитории. Хорза  быстро огляделся.  На некоторых сценах  огни еще
горели, но  они  тоже  гасли.  Лишь  замедленное представление  животных  на
трапециях продолжалось высоко вверху среди звезд. Большие массивные животные
раскачивались в  воздухе  на  сверкающих  полевых латах.  Они кувыркались  и
вертелись, но  пролетая друг мимо  друга, вытягивали лапы  и медленно и немо
вспарывали друг другу шкуру. Кажется, на них никто не обращал внимания.
     Хорзу удивило, что женщина,  которую  он  дважды обогнал  на  ступенях,
опять  прошла  мимо  него и уселась  на  диванчике в  самой  передней  части
террасы. Он никогда бы не подумал, что она настолько богата, чтобы позволить
себе такое место.
     Без  всякого  шума  или  какого-либо  другого сигнала  появились игроки
кануна  разрушения.  Они   поднялись   на  арену   в   сопровождении  одного
ишлорсинами.  Хорза  взглянул  на  свой  терминал.  До  разрушения  орбитали
оставалось   ровно   семь   стандартных   часов.   Участников   соревнования
приветствовали аплодисментами, криками и, во всяком  случае рядом с  Хорзой,
воплями, хотя поля пара приглушали все звуки. Выходя из тени рампы на  свет,
некоторые участники благодарили толпу, другие же совершенно ее игнорировали.
     Некоторых  игроков  Хорза  знал,  о других слышал --  Госсел,  Тенджейт
Дой-Суут,  Уилгри и  Нипорлакс. Госсел  из  Отряда Ближнего  Боя  Госсела --
вероятно,   самого  удачливого   отряда  наемников  вообще.   Хорза  услышал
приближение  его  корабля километров за одиннадцать,  когда продавал  паром.
Покупательница тогда застыла,  и глаза ее остекленели. Конечно, она  решила,
что шум извещает о появлении Культуры, но Хорза не стал спрашивать, чего она
боится: преждевременного разрушения орбитали или что ее  возьмут за шиворот,
потому что купила "горячую" машину.
     Госсел был  самым обыкновенным на вид  мужчиной, достаточно коренастым,
что  выдавало  его  происхождение  с  планеты с высоким  тяготением,  но  не
казался, как большинство таких людей, наделенным какой-то пружинистой силой.
Просто  одетый, голова чисто выбрита. По-видимому,  только  игра-катастрофа,
где   было  запрещено  подобное  снаряжение,  заставила  его  снять  обычный
скафандр.
     Тенджейт Дой-Суут  был  высоким, очень  темным  и так же просто одетым.
Суут был  чемпионом  среди игроков. Двадцать лет  назад он пришел с одной из
только что вступивших в контакт с Культурой планет, а там он был чемпионом в
азартных и шулерских играх.  Еще на родной  планете он  удалил  свое лицо  и
имплантировал  маску  из нержавеющей  стали.  Только глаза  казались живыми:
невыразительные  мягкие   драгоценные  камни,  вставленные  в  металлическую
скульптуру.  Маска  была матовой, чтобы  противники  не  могли видеть  в ней
отражение его карт.
     Уилгри взойти  на  помост  помогали  несколько рабов, и казалось, будто
этого голубого гиганта  с Озлея  в зеркальной робе  вкатили вверх  маленькие
человечки, хотя кайма его робы время от времени приподнималась и показывала,
что под ней передвигались и несли вперед большое тело все четыре его толстые
ноги.  В одной из  двух  рук он держал большое зеркало,  в другой хлыст,  на
конце  которого  гибким  кошмаром  в  чистую  белизну  вцепился  ослепленный
роготур. Четыре лапы зверя были инкрустированы драгоценными металлами, пасть
стянута намордником  из платины, а глаза заменены изумрудами. Большая голова
поворачивалась из стороны в сторону; зверь ощупывал пространство вокруг себя
ультразвуком. На террасе, почти  прямо напротив Хорзы тридцать две наложницы
Уилгри отбросили в  стороны покрывавшие их шлейфы, упали на колени и локти и
начали молиться своему  господину.  Он коротко махнул им зеркалом. Буквально
каждый оптический усилитель и каждая микрокамера, контрабандой пронесенные в
аудиторию,  были  направлены  на  эту  коллекцию  из  тридцати двух  женских
существ, которая якобы была самым изысканным однополым гаремом в Галактике.
     Нипорлакс создавал нечто вроде  контраста остальным. Молодой  мужчина с
шаркающей  походкой  и  худой, пышно  разодетой фигурой, сверкавшей в  свете
арены. Он сжимал матерчатую игрушку. Он мог быть вторым игроком в Галактике,
но  всегда  раздаривал  свои  выигрыши, и любая  средней руки  ночлежка  еще
подумала  бы,  пустить  ли его.  Больной,  полуслепой,  страдающий  моче-  и
газонедержанием,  и к тому же альбинос. В особо напряженные моменты игры его
голова теряла всякий  контроль, но руки держали голокарты так, как будто эти
пластмассовые листки  были зажаты в скале. Ему тоже  помогали подниматься по
рампе;  молодая  девушка,  что  подвела  его   к  стулу,  расчесала  волосы,
поцеловала в щеку, а потом встала в свободной зоне позади него.
     Уилгри поднял  толстую синюю руку и швырнул  несколько  сотых кредита в
толпу  за  ограждением.  Люди  начали жадно  хватать монеты.  Уилгри  всегда
подмешивал к  мелочи несколько монет покрупнее. Несколько лет назад во время
игры на  луне, приближавшейся  к черной  дыре, вместе с  мелочью  он швырнул
миллиард, и этим  небрежным  движением  руки обеднил себя, возможно, лишь на
десятую долю процента. Дряхлый бродяга по астероидам, отклоненный в качестве
"жизни", потому что был с одной рукой, купил себе собственную планету.
     Остальные  игроки  представляли  довольно  пеструю  компанию,  но Хорза
никого из них не  знал. Троих или четверых  приветствовали криками  "ура", а
одного фейерверком; вероятно, они были  хорошо известны. Остальные были либо
неизвестны, либо нелюбимы.
     Крайклин поднялся на рампу последним.
     Хорза с  улыбкой откинулся на диванчике. У  предводителя Отряда Вольных
Наемников было новое лицо и крашеные волосы  --  вероятно, он решил изменить
внешность, -- но, вне  всякого сомнения,  это был он. Он был одет в светлый,
из  одного  куска  ткани  костюм,  аккуратно выбрит,  а  волосы  выкрашены в
каштановый цвет. Возможно, кто-то другой с "ВЧВ" и не узнал бы его, но Хорза
слишком внимательно изучал  этого человека, так как должен был знать, как он
держится,  как ходит,  как  работают  мышцы  его лица. Поэтому Крайклин  был
заметен для Оборотня, как обломок скалы в россыпи мелкого галечника.
     Когда  все   игроки   расселись,   внесли  их   "жизни"  и   разместили
непосредственно позади каждого игрока.
     Все "жизни" были людьми. Они  уже выглядели полумертвыми, хотя  телесно
были совершенно невредимы. На всех по очереди наложили ремни и надели шлемы;
легкие и  черные,  они закрывали  лица  до самых  глаз.  Большинство обвисли
вперед, едва на них  застегнули ремни, некоторые  остались сидеть  прямо, но
никто  не поднял  глаз и не огляделся. Все постоянные игроки привели с собой
полное дозволенное  число "жизней". Некоторые специально выводились для этой
цели, других  завербовали  агенты. Менее богатые игроки, не такие известные,
вроде Крайклина, наняли  отбросы тюрем и сумасшедших домов, да еще несколько
купленных  депрессивных, которые  завещали  свою  часть возможного  выигрыша
кому-нибудь другому. Часто можно было уговорить стать "жизнями" членов секты
Отчаявшихся; или задаром,  или за пожертвования  на  их дело.  Но  Хорза  не
обнаружил ни  одной приметной прически-башни, какие они  носили, и ни одного
символа кровавого глаза.
     Крайклину удалось  найти только три  "жизни",  казалось, что долго он в
игре не продержится.
     Беловолосая  женщина  в  передней  части  террасы встала,  потянулась и
побрела  с  выражением скуки  на  лице между  креслами и  сиденьями вверх по
террасе. Она  была как раз на уровне кресла  Хорзы, когда терраса позади нее
разразилась шумом и суматохой. Женщина остановилась и обернулась. Хорза тоже
повернулся. Даже через поле пара было слышно мужское рычание.  Кажется, дело
дошло до драки. Двое  охранников пытались помешать двум посетителям кататься
по  полу.  Толпа  на  террасе  обступила  их.  Ее  внимание  делилось  между
приготовлениями  к  игре-катастрофе и  дракой  на  террасе. Наконец драчунов
поставили  на ноги,  но прочно  держался на  них только один --  молодой еще
мужчина, показавшийся  Хорзе знакомым, хотя и был сейчас в  светлом  парике,
свалившемся с головы.
     Другой  драчун -- тоже  мужчина -- вытащил из одежды карточку и показал
ее своему противнику, который все еще продолжал рычать. Потом  оба охранника
в  мундирах  и размахивающий  карточкой  мужчина  увели  молодого  человека.
Мужчина с карточкой  что-то  вынул из-за уха арестованного, и  того повели к
входному туннелю. Молодая женщина с длинными белыми волосами скрестила  руки
и снова  пошла  вверх. Круглый  пятачок свободного места в  толпе на верхней
террасе снова затянулся, как просвет в облаках.
     Хорза  смотрел вслед женщине, шедшей своей дорогой мимо далеких кресел,
пока  она не  покинула  террасу  и  не скрылась из  виду. Он  поднял голову.
Дуэлирующие животные  все еще прыгали и крутились. Их белая кровь, склеившая
жирный мех,  казалась раскаленной.  Они  тихо  рычали  и  рвали  друг  друга
длинными передними  конечностями.  Но  акробатическая  точность движений уже
пострадала, они постепенно становились вялыми  и неуклюжими.  Хорза  перевел
взгляд  на игровой стол.  Там все  было  готово и игра  вот-вот  должна была
начаться.
     "Катастрофа"  в  принципе была не  чем  иным,  как необычной  карточной
игрой: частью ловкость, частью  удача и  частью блеф. Интересной она была не
просто высокими суммами, на  которые играли, и даже не тем, что игрок, когда
он  проигрывал "жизнь", терял ее  -- живое,  дышащее человеческое  существо.
Интересной   она   была   применением   сложного,    изменяющего    сознание
двунаправленного поля вокруг игрового стола.
     Игрок с  картами в руках мог изменять чувства другого игрока или иногда
даже нескольких.  Страх, ненависть, отчаяние,  любовь, дружелюбие, сомнение,
воодушевление,  паранойя  -- буквально  любое  эмоциональное  состояние,  на
которое способен  человеческий мозг, могло проецироваться  на другого игрока
или  на  самого себя.  С  достаточно большого расстояния или  в полевом щите
рядом  игра   очень  походила   на  времяпрепровождение  душевнобольных  или
слабоумных. Игрок мог вдруг  выбросить свою  лучшую  карту;  кто-то,  у кого
практически  ничего нет на руках, ставил подчас  все кредиты, которые  имел;
люди  с плачем валились  на пол или вдруг  впадали в непреодолимые  приступы
смеха;  они стонали от любви к какому-нибудь игроку, который, как все знали,
был их злейшим врагом, или рвали свои ремни, потому что хотели освободиться,
чтобы убить лучшего друга.
     Или убивали самих себя. Игроки никогда не вставали со стульев (если это
кому-то  удавалось,  ишлорсинами  сбивал  его тяжелым парализатором), но они
могли убить себя. Каждая игровая панель, из которой посылали соответствующие
чувства излучатели, на  которой  разыгрывались  карты  и  которая показывала
игроку, сколько  времени и сколько "жизней"  у  него  еще оставалось,  имела
маленькую полую кнопку, скрывающую наполненную  ядом иглу, готовую вонзиться
в нажавший эту кнопку палец.
     "Катастрофа"  относилась к играм, в которых  было неумно создавать себе
слишком  много  врагов.  Только  люди  с  очень  большой  силой  воли  могли
противостоять желанию самоубийства, внедренного в их  мозг совместной атакой
половины игроков за столом.
     В конце каждого круга, когда  поставленные  деньги были взяты  игроком,
набравшим больше очков, все остальные  участники игры  теряли  "жизнь". Если
"жизней" больше не оставалось или кончались деньги, они выходили из игры. По
правилам игра заканчивалась, когда только один игрок сохранял "жизни", но на
практике  она прерывалась,  когда остальные участники  соглашались, что если
они собираются продолжать игру, то могут потерять в  предстоящей  катастрофе
свои  собственные  жизни.  Самое  интересное начиналось в самом конце  игры,
когда миг уничтожения уже совсем близко, а раунд  длится достаточно долго, в
нем большая ставка, и  один или несколько игроков не согласны на прекращение
игры. Тогда по-настоящему умные отделялись от обезьян,  и игра становилась в
высшей степени игрой нервов. Немало  лучших игроков гибло, пытаясь превзойти
друг друга в отваге и упрямстве в таких обстоятельствах.
     С точки зрения  зрителя,  особым  аттракционом игры-катастрофы было то,
что чем  ближе  он находился к излучателю  эмоций определенного  игрока, тем
больше он получал от тех эмоций,  которые ощущали игроки. И за  те несколько
столетий с тех пор, как "катастрофа" развилась в одну из таких замкнутых, но
популярных игр,  возникла целая субкультура людей, жадных до таких чувств из
третьих рук: моти.
     Были  и другие группы,  игравшие в "катастрофу".  Просто  игроки кануна
разрушения  были  самыми знаменитыми  и  богатыми. Моти могли получать  свои
эмоциональные уколы во многих других местах по всей Галактике, но только при
Большой Игре, только на краю аннигиляции, только с самыми  лучшими  игроками
(плюс несколько  безнадежных)  они  переживали самые интенсивные  эмоции.  В
одного из таких несчастных и воплотился Хорза,  когда обнаружил, что входной
билет стоит  вдвое  больше  того,  что он  заработал  на  шаттле.  Подкупить
привратника оказалось намного дешевле.
     Настоящие моти сидели прямо за ограждением, отделявшим их  от "жизней".
Шестнадцать  плотно  сгрудившихся  групп потеющих, нервно  переглядывающихся
людей  -- как и  игроки, это были  главным  образом мужчины  -- толкались  и
давились, только чтобы пробраться как можно ближе к столу, к игрокам.
     Пока главный  ишлорсинами раздавал карты, Хорза  рассматривал  их. Моти
подпрыгивали  вверх,  пытаясь  рассмотреть, что происходит. Вдоль ограждения
патрулировали  люди  из  службы  безопасности  в экранирующих  эмоциональные
излучения  шлемах,  похлопывали  себя дубинками  по  бедрам  и  бдительно не
сводили с них глаз.
     --  ...Сарбл  Глазастый...  --  сказал  кто-то  рядом  с Хорзой,  и  он
повернулся на голос. Бледный, как мертвец, мужчина, лежавший на диване слева
и позади Хорзы, разговаривал с другим мужчиной и показывал на террасу вверх,
где  несколько минут назад  была суматоха.  Хорза услышал  слова  "Сарбл"  и
"схвачен" еще несколько раз в других местах  вокруг себя,  пока эта  новость
распространялась по залу.  Он  повернул  голову,  чтобы посмотреть  на игру.
Игроки  проверили  свои  карты;  состязание  началось.  Хорза  пожалел,  что
репортера схватили, но  это могло означать, что  люди из службы безопасности
немного  расслабятся  и  увеличатся  шансы, что у него  не  спросят входного
билета.
     Хорза сидел  в добрых пятидесяти  метрах от ближайшей к  нему участницы
игры, женщины, имя которой он слышал, но уже  забыл. В ходе  первого круга в
его сознание проникали  лишь слабые версии  того,  что  она ощущала и что ее
заставляли ощущать.  И  все равно эти  ощущения  ему  не понравились, и он с
помощью маленького пульта на подлокотнике кресла включил отражающее поле. Он
мог  бы  также  отключить поле  игрока,  позади  которого  случайным образом
оказался, и заменить  его  эмоциями какого-либо другого  игрока  за  столом.
Прием  был бы  далеко не таким интенсивным, как тот, который ощущали моти  и
"жизни",  но  он  дал бы  ему вполне  достаточное представление о  том,  что
происходило с игроками. Большинство других зрителей вокруг него использовали
пульты на креслах именно таким образом,  и в  попытках  определить  ситуацию
переключались  с  одного  игрока   на  другого.  Попозже  Хорза  намеревался
сконцентрироваться на излучаемых чувствах Крайклина, но сейчас  он собирался
немного привыкнуть и уловить общий настрой игры.
     Крайклин своевременно пасовал в первой игре, чтобы не потерять "жизни".
При  небольшом запасе "жизней"  это  была самая умная тактика, если  ему  не
пришли  очень  уж  хорошие  карты.  Хорза  расслабленно  откинулся  назад  и
внимательно следил  за мужчиной,  который  не  использовал  свой  передатчик
эмоций.  Крайклин  облизывал  губы и  вытирал лоб.  В  следующем круге Хорза
собирался послушать,  что он проделывает,  только  чтобы посмотреть,  каково
приходится игроку.
     Круг закончился. Выиграл Уилгри. Он помахал рукой  и поблагодарил толпу
за приветственные  крики. Несколько моти были  уже без  сил. На другом конце
эллипсоида в своей клетке рычал роготур. Пять игроков потеряли "жизни"; пять
человек, безнадежно отчаявшихся под  действием  эмоционального  поля,  вдруг
обвисли  на  своих  стульях.  Шлемы  послали  сквозь  их  черепа  удар тока,
достаточно  сильный, чтобы парализовать сидящих рядом и заставить вздрогнуть
ближайших моти и игрока, которому принадлежала каждая "жизнь".
     Ишлорсинами расстегнули ремни на сиденьях уже мертвых людей и их унесли
вниз,  к входной  рампе. Остальные  "жизни"  понемногу приходили в  себя, но
сидели так же вяло, как и раньше. Ишлорсинами утверждали, что они убедились,
что каждая  предложившая себя "жизнь"  настоящая и что средство, которое они
им  дали, лишь не дает им впасть в истерику. Но ходил  слух, что экранировку
ишлорсинами  можно обойти,  и некоторые люди уже устраняли  своих  врагов, с
помощью гипноза  или  наркотиков  заставляя их объявить себя "добровольцами"
для игры.
     Начался  второй  круг.  Хорза  включил  монитор  своего  кресла,  чтобы
сопереживать  эмоциям  Крайклина. Беловолосая  женщина  вернулась  назад  по
центральному  проходу и  села  на свое место перед Хорзой,  впереди террасы,
закутавшись, как будто устала.
     Хорза  слишком  мало  знал  о "катастрофе"  как  карточной игре,  чтобы
уверенно  следить за тем, как она идет,  с помощью  чтения различных эмоций,
окружавших стол, или анализа каждого законченного  кона. Первый кон  был уже
проанализирован  орущими  трехногими  рядом  с  Хорзой,  когда   на   экране
управления ареной зажглись карты, розданные участникам игры в  первом круге.
Но  он  подключился к чувствам Крайклина только  для того, чтобы узнать  эти
чувства.
     Капитан "Вихря  чистого  воздуха" обстреливался  с  разных направлений.
Некоторые  эмоции  противоречили друг  другу, из  чего Хорза  заключил,  что
всеобщей  атаки  против  Крайклина  не было; он подвергался лишь рассеянному
излучению  остальных. Там был довольно сильный напор любить Уилгри --  такой
привлекательный  голубой цвет...  с этими смешными четырьмя ножками он же не
мог представлять настоящей угрозы. Действительно, немного клоун, несмотря на
все  его  деньги...  А  вот женщина,  что  сидит  справа  от  Крайклина,  --
обнаженная до  талии,  без  грудей,  на  голой  спине  ножны церемониального
меча... с ней надо держать ухо востро... Вообще-то смешно... Ничего на самом
деле  важного;  все  шутка, жизнь, игра... Одна карта так похожа  на другую,
если подумать... Собственно, я даже могу швырнуть свои карты в воздух... Уже
приближалась  его очередь заходить... Если бы  не эта плоскогрудая неряха...
Ну, парень, у него же была карта, и он побил бы ее...
     Хорза  снова отключился. Он  не  был уверен,  действительно  ли  слышал
собственные мысли  Крайклина об этой  женщине  или кто-то  пытался заставить
Крайклина так о ней думать.
     Позже, в одном из  кругов, когда  женщина сбросила карты, Хорза еще раз
прослушал мысли Крайклина. (Хорза  коротко взглянул  на беловолосую женщину,
лежавшую  на диванчике чуть  дальше  внизу.  Очевидно, она тоже  следила  за
игрой, но одна ее нога свисала  через  край диванчика и покачивалась,  будто
мысли ее были очень далеко.) Крайклин чувствовал себя хорошо. Неряха рядом с
ним  не играла, и он был уверен, что подействовали карты, которыми он зашел,
но было там еще какое-то внутреннее ликование...  Он здесь, играет с лучшими
игроками Галактики... с игроками.  Он. Он (внезапная мысль блокировала  имя,
которое он  хотел подумать)... и держится  он совсем неплохо...  Более того,
он...  Действительно, у него чертовски хорошие  карты... Наконец  все  пошло
так, как должно быть... Он кое-что выиграет... Слишком много до этого... Ну,
теперь все  позади...  Сосредоточься на картах!  (вдруг) Сконцентрируйся  на
"сейчас" и "здесь"!  Да, карты...  Давай-ка,  посмотрим...  А этого  жирного
синего нахала я сейчас козырем...
     Хорза снова отключился.
     Он вспотел. Хорза понятия не имел,  какой была обратная связь с мозгами
игроков.  Он  думал, на них  излучаются только эмоции.  Ему  бы  и во сне не
приснилось, что  он сможет побывать внутри мозга  Крайклина. И все-таки  это
было только намеком  на то, что  в  полную силу ощущали моти, сам Крайклин и
"жизни" за его спиной. Настоящая  обратная связь,  лишь  едва сдерживаемая у
той  самой  границы,  за  которой   становилась  эмоциональным  эквивалентом
громкого   рева,   созданного  для   разрушения.   Теперь  Оборотень   понял
притягательную силу игры и причину, почему во время нее люди сходили с ума.
     Как бы мало ни понравился ему этот опыт, Хорза ощутил прилив уважения к
человеку, которого хотел устранить и занять его место,  а вероятнее всего, и
убить.
     У Крайклина  было  какое-то  преимущество,  так  как  мысли и ощущения,
которые  на  него  излучались,  по  крайней  мере частично  исходили из  его
собственной  головы,  в  противовес  чему  "жизни"  и  моти  вынуждены  были
выдерживать экстремально сильные удары чувств,  которые целиком  и полностью
излучались другими. И все же  требовались весьма сильный характер  или очень
суровые тренировки,  чтобы выдержать  то,  с чем  явно  справлялся Крайклин.
Хорза  опять  подключился  и  подумал:  Как  это выдерживают моти?  И:  Будь
осторожен, может быть, они тоже когда-то начинали так же.
     Два  круга спустя  Крайклин  проиграл.  И  Нипорлакс,  этот  полуслепой
альбинос, был побит, а Суут загреб  выигрыш. Его стальное лицо заблестело  в
свете,  отбрасываемом  лежащими  перед ним эойшанскими  кредитами.  Крайклин
обмяк на стуле,  и  Хорза видел, как  ему  было  смертельно  плохо. Какая-то
покорная, почти благодарная агония прокатилась по его телу, когда умерла его
первая  "жизнь",  и  даже Хорза  почувствовал  ее.  Они с  Крайклином  разом
вздрогнули.
     Хорза  отключился  и посмотрел  на  часы.  С  тех  пор как  он  обманом
проскользнул мимо охранников у ворот арены, прошло  меньше часа. У него было
что  перекусить  на  низеньком столике  рядом с диваном, но он  оставил все,
встал  и поднялся по  террасе к следующему проходу, где  ждали закусочные  и
бары.
     Люди из  безопасности проверяли билеты. Хорза увидел, как они двигались
по  террасе от одного  к другому. Он повернулся  лицом вперед, но глаза  его
бегали из стороны в сторону, наблюдая за ними. Двигавшаяся в его направлении
контролерша  как  раз склонилась  над старой  на  вид женщиной.  Зрительница
лежала  на  надувной  кровати,  от  ее  голых  тонких  ног струились  запахи
косметики, а сама она  с  широкой улыбкой на лице  следила за  игрой. Прошло
некоторое время,  прежде  чем она  заметила  сотрудницу. Хорза  зашагал чуть
быстрее, чтобы пройти мимо женщины, пока она не выпрямилась.
     Старая дама показала  свои документы и снова быстро повернулась к игре.
Контролер вытянула руку перед Хорзой.
     -- Могу я посмотреть ваш билет, сэр?
     Хорза  остановился  и посмотрел  в  лицо  молодой,  коренастой женщине.
Взгляд его скользнул назад, к диванчику, на котором он только что сидел.
     --  Мне очень жаль,  но  я, кажется,  оставил  его там,  внизу. Я через
секунду  вернусь; можно,  я  покажу его вам  потом? Я немного  спешу. --  Он
перенес  свой вес с ноги на ногу и чуть согнулся  в талии. -- Последний круг
был таким напряженным, мне не  хотелось уходить.  Перед игрой выпил  немного
лишнего, никак не научусь. Порядок?
     Он  поднял  ладони,  немного смущенно потупил взгляд  и сделал вид, что
собирается  похлопать ее по  плечу. Потом снова начал переминаться с ноги на
ногу. Контролер  посмотрела  вниз, туда, где  Хорза  будто бы  оставил  свой
билет.
     -- Только на минутку, сэр. Я посмотрю ваш билет позже. Вам не следовало
уходить и оставлять его. Никогда так больше не делайте.
     -- Конечно! Спасибо вам! -- Хорза  засмеялся и  быстро зашагал прочь по
кольцевому проходу, а  потом к туалету, только на всякий случай,  если вдруг
за ним наблюдают. Там он вымыл лицо и руки, послушал пение пьяной женщины  в
гулком помещении где-то  по  соседству, потом  покинул  туалет  через второй
выход и побрел вокруг арены в другой сектор, где взял поесть и выпить. Потом
за  взятку снова раздобыл место на террасе, на этот раз  более дорогой,  чем
первая, так  как  она находилась рядом  с той, где  сидели наложницы Уилгри.
Сзади них  и по бокам была установлена  мягкая стена  из  черного блестящего
материала,  чтобы оградить их от  взглядов соседей, но запахи их тел мощными
волнами овевали  террасу, на которой сидел  Хорза. Гаремные женщины  еще  до
рождения с  помощью генных манипуляций получали не только  захватывающую для
множества гуманоидных мужчин  привлекательность,  но  и повышенное выделение
феромонов,  повышающих  половую  возбудимость.  Хорза  еще   не  понял,  что
произошло, как у  него  появилась эрекция и  он  снова вспотел.  Большинство
мужчин и женщин  вокруг  него  находились в  состоянии  явного  сексуального
возбуждения, и те, что не  были захвачены  игрой, были заняты эротикой, если
не половыми актами.  Хорза снова заставил поработать свои иммунные железы  и
чопорно прошагал к переднему краю террасы. Там было пять  пустых диванчиков;
двое мужчин и три женщины, совокупляясь, катались по  полу прямо перед ними,
у  самого  ограждения.  Голова  одной  из  женщин,  вся в  жемчужинах  пота,
ненадолго вынырнула из переплетения извивающихся тел,  посмотрела на Хорзу и
прохрипела:  --  Не мучай себя, и если желаешь...  Глаза ее закатились,  она
застонала  и  исчезла.  Хорза  помотал головой, выругался  и  совсем покинул
террасу.  Его  попытка  получить деньги назад была  встречена  сочувственным
смешком.
     В  конце  концов Хорза уселся  на  табуретке  перед комбинацией  бара и
тотализатора.  Он заказал чашечку  наркотика  и сделал  небольшую  ставку на
победу  Крайклина  в следующем круге, пока его тело отходило от воздействия,
вызванного  искусственно  измененными  потовыми железами  наложниц. Пульс  и
дыхание  постепенно  успокоились.  Пот прекратил сбегать со лба. Он пригубил
чашку, вдохнул пары и  увидел, как Крайклин проиграл сначала один, а потом и
другой  круг, хотя  в  первом  спасовал  достаточно  рано, чтобы не потерять
"жизнь".  И  все  равно  у  него  теперь  осталась  только  одна.  Игроку  в
"катастрофе"  разрешалось ставить  и свою собственную жизнь, если у  него за
спиной уже не оставалось  "жизней", но  такое происходило  редко, и в играх,
где самые лучшие  игроки встречались с подающими надежды, ишлорсинами обычно
были склонны запрещать это.
     Капитан "Вихря чистого воздуха"  не рисковал. Он всякий раз пасовал  до
того, как потерять "жизнь". Очевидно, он ждал карту,  которая была  бы почти
небитой,  прежде  чем  решиться  на  ставку,  которая  станет  в  этой  игре
последней. Хорза ел. Хорза пил.  Хорза нюхал. Иногда он старался поглядывать
на  террасу,  где  сидел  сначала,  но  из-за   прожекторов  ничего  не  мог
разглядеть. Время от времени он глядел на сражающихся животных на трапециях.
Те уже выдохлись  от тяжелых  ран. От  недавней  гармоничной хореографии  их
движений  ничего не  осталось,  они  просто  висели на одной конечности  и с
яростной  решимостью  ударяли  когтями  другой, когда  случайно  оказывались
достаточно близко  друг  к другу.  Редким снегом  падали капли белой крови и
оставались лежать на невидимом силовом поле в двадцати метрах под ними.
     "Жизни"  все умирали и умирали.  Игра  продолжалась. Время тянулось или
неслось, для кого  как.  Цены напитков  и  продуктов медленно  росли по мере
того, как приближался миг разрушения. Сквозь все еще прозрачный купол старой
арены время от времени были видны огни стартующих кораблей. Двое спорщиков у
бара  затеяли  драку.  Хорза  встал  и  ушел,  пока  не вмешались сотрудники
безопасности.
     Он пересчитал деньги. Оставалось только две десятых эойшанского кредита
плюс немного денег  на переводных кредитных карточках, пользоваться которыми
становилось  все  труднее,  так как  принимающие  их  компьютеры  постепенно
отключались от финансовой сети орбитали.
     Он привалился к барьеру у края кольцевого прохода. Игра за столом внизу
продолжалась. Вел  Уилгри; Суут  шел следом за ним. Они оба потеряли  равное
количество  "жизней",  но  у  голубого гиганта было  больше денег.  Двое  из
подающих  надежды покинули  игру;  один  после  того, как безуспешно пытался
уговорить старшего  ишлорсинами разрешить ему  поставить  собственную жизнь.
Крайклин еще играл,  но по  увеличенному изображению его лица, которое Хорза
мимоходом  увидел  на  экране  наркобара,  было  видно,  что  путь  его  был
тернистым.
     Хорза  поигрывал десятой  эойшанского кредита  и страстно  желал, чтобы
игра закончилась или по крайней мере Крайклин выбыл из нее. Монетка прилипла
к  ладони,  и он  опустил  на нее взгляд.  Казалось,  он смотрит  в  тонкую,
бесконечно длинную трубу, освещенную откуда-то далеко-далеко снизу. Если  ее
поднести к глазу и закрыть второй, может закружиться голова.
     Эойшане  были   расой  банкиров,  и   кредиты  являлись  их  величайшим
изобретением. Они  были настолько  хороши в качестве единой валюты, что были
признаны   везде   и  каждый  давал  право   владельцу  обменять  монеты  на
какой-нибудь  стабильный  элемент определенного  веса, кусок  территории  на
свободной  орбитали  или  компьютер  с   установленным  быстродействием  или
емкостью. Эойшане гарантировали обмен и всегда выполняли  свой долг,  и хотя
курс иногда колебался довольно сильно -- как это происходило  во время войны
между  идиранами и  Культурой, --  реальная и теоретическая стоимость валюты
оставалась в  общем  и целом  достаточно  определенной,  чтобы  представлять
надежное  торговое  покрытие  в   неспокойные  времена,  а  вовсе  не  мечту
спекулянта.  Ходил  слух  -- как  всегда, достаточно  противоречивый,  чтобы
верить в  него без оговорок, -- что  наибольший запас этих монет в Галактике
имела Культура, как раз то самое общество на цивилизованной  сцене,  которое
наиболее воинственно выступало  за отмену денег. Хорза не очень в это верил.
Он считал, что это слух из тех, которые распространяет о себе сама Культура.
     Он сунул деньги во внутренний карман куртки, когда увидел, что Крайклин
придвинул несколько монет к уже  высокой  стопке  в  центре игрового  стола.
Теперь Оборотень смотрел в оба. Он прошел по кольцевому проходу к ближайшему
бару  обмена   денег,  получил  восемь  сотых  за  свою   последнюю  десятую
(чудовищные  комиссионные  даже  по  меркам  Вавача)   и  использовал  часть
разменных денег,  чтобы купить вход на террасу  с множеством незанятых мест.
Там он подключился к мыслям Крайклина.
     <i>Кто ты?</i> Вопрос прыгнул к нему, ворвался в него.
     Это было  как  головокружение,  как  грандиозное  помутнение  сознания,
чудовищно усиленный эквивалент  чувства дезориентации, охватывающего иногда,
когда направишь взгляд на простой периодической узор, который передает мозгу
неверную  информацию  о расстоянии, а находящийся в неположенном месте фокус
притягивает взгляд;  мускулы против  нервов,  реальность против ощущений.  У
Хорзы  не  кружилась голова, но  казалось, что  он,  несмотря  на  отчаянное
сопротивление, куда-то погружается.
     <i>Кто ты? (Кто я?) Кто ты?</i>
     Пенг,  пенг,  пенг:  звук заградительного  огня,  звук  захлопывающихся
дверей, захвата и заключения в тюрьму, взрыва и Разрушения, всего разом.
     Ничего, только  маленькая неудача. Незначительная ошибка. Так уж вышло.
Игра-катастрофа  и  классный   импрессионист...  неудачная  комбинация.  <i>Два
безвредных реактива, которые,  если их смешать...</i> Обратная связь, рев, будто
боль и что-то еще, что крушит и ломает...
     Душа  между  зеркалами.  Она  тонет  в  отражениях  самой себя  (что-то
сломалось), падает сквозь них. Бледнеющая часть  его --  часть,  которая  не
спала? Да? Нет? -- визжала из глубокой, темной пропасти, в которую он падал:
<i>Оборотень... Оборотень... Оборо... (и-и-и)...</i>
     ...Шум стихал, замирал  до шепота,  становился стоном уставшего ветра в
мертвых голых  деревьях на зимнем солнцевороте, на зимнем солнцестоянии души
у какого-то спокойного, твердого места.
     Он знал...
     <i>(Начни еще раз сначала!)</i>
     Кто-то знал, что в большом зале в городе... на обреченном небесном теле
на стуле  сидел  человек, занятый...  игрой (игрой, которая  убивала).  Этот
человек все еще был там, живой, дышащий... Но  его глаза не видели,  его уши
не слышали. У  него  осталось лишь  единственное  чувство: вот это  чувство,
здесь, внутри.
     Шепот: <i>Кто я?</i>
     Маленький несчастный  случай  <i>(жизнь  -- последовательность  несчастий,
эволюция зависит от их смеси, всякий прогресс -- функция недоразумения)...</i>
     Он <i>(и  забыл, кто  этот "он", просто  принял безымянное выражение, пока
это уравнение решается само  собой)</i>...  он  --  человек на  стуле в зале  на
небесном теле, падающий в  самого  себя, куда-то внутрь...  кого-то другого.
Дубля, копии, кого-то, кто притворяется им.
     ...В этой теории что-то неверно...
     <i>(Начни еще раз сначала!)</i>
     <i>Нужно привести мысли в порядок.</i>
     <i>Нужны указания, реперные точки для сравнения, что-нибудь, за  что я мог
бы ухватиться.</i>
     Воспоминание о быстро делящейся, как при  цейтрафферной съемке, клетке,
самом  первом  начале  независимой  жизни,  хотя  все  еще  пока  зависимой.
Удерживай эту картину!
     <i>Слова (имена): мне нужны слова.</i>
     <i>Еще нет, но... что-то о выворачивающемся наизнанку, о каком-то месте...</i>
     <i>Что я ищу?</i>
     Душу.
     <i>Чью?</i>
     (Молчание.)
     <i>Чью?</i>
     (Молчание.)
     <i>Чью?</i>
     (Молчание.)
     <i>(...Еще раз начни сначала...)</i>
     <i>Послушай!  Это шок. Тебя поразил шок. Тяжело. Это только  форма шока, и
ты снова оправишься от него.</i>
     <i>Ты человек, который играет (как мы все это делаем)... Но все еще что-то
неправильно, чего-то  не хватает и оно  должно быть  добавлено. Думай  о той
жизненно важной ошибке,  думай об  этой делящейся клетке, которая такая же и
не такая,  о  месте, которое выворачивается наизнанку, куче клеток,  которая
выворачивается наизнанку, которая  похожа на расщепленный мозг  (не  спящий,
подвижный). Прислушайся к тому, кто пытается с тобой поговорить...</i>
     (Молчание.)
     (Оно  приходит  из  той  пропасти  ночи, он голый  в  пустынном  месте,
стонущий  ледяной ветер -- его единственное одеяло, он  один в морозной тьме
под небом из холодного обсидиана.)
     <i>Кто  когда-либо пытался поговорить со  мной? Когда это я прислушивался?
Когда это  я  был чем-то другим,  нежели просто самим собой, когда  это меня
интересовало хоть что-нибудь, кроме самого себя?</i>
     <i>Индивидуум -- плод ошибки. А потому имеет силу только процесс... Кто же
это говорит вместо него?</i>
     Завывает лишенный всякого значения ветер, отнимая у него тепло, отбирая
надежду, распределяя  тепло его изнуренного тела  по  черному  небу, задувая
соленое  пламя  его жизни, промораживая до костей, опустошая  и  изнуряя. Он
чувствует,  что снова падает, и знает,  что на этот  раз  глубже,  туда, где
тишина и холод абсолютны и не зовет ни один голос, даже его собственный.
     (Завывание,  будто ветер.)  <i>Кому это  так  от  меня досталось,  что  он
пожелал бы поговорить со мной?</i>
     (Молчание.)
     <i>Кому это так от меня...</i>
     (Молчание.)
     <i>Кому?..</i>
     (Шепот.) <i>Послушай: "Джинмоти с..."</i>
     <i>...Бозлена Два.</i>
     Два.  Кто-то  когда-то  говорил.  <i>Он</i> был  Оборотнем,  он  был  ошибкой,
несовершенной копией.
     Он  играл в  другую игру, не  в  эту (но  он все еще намеревался отнять
жизнь). Он наблюдал, ощущал, что чувствовал другой, но чувствовал больше.
     Хорза. Крайклин.
     Теперь он знал это. Игра была... игрой-катастрофой. А место... мир, где
обруч первоначальной идеи был вывернут наизнанку... орбиталь: Вавач. Мозг на
Мире Шара. Ксоралундра. Бальведа. <i>И</i>  (и  когда он отыскал свою ненависть, он
вбил ее в стену пропасти, как крюк для веревки) Культура!
     Разрыв  в  клеточной оболочке, вытекающая вода, освобождающий свет.  Он
ведет к возрождению. Тяжесть и холод, и яркий-яркий свет...
     <i>...Дерьмо. Негодяй!  Все пропало из-за  бездны сомнения в себе самом...</i>
Волна ярости и отчаяния пробежала над ним, и что-то умерло.
     Хорза сорвал легкие наушники. Он  лежал на диване и дрожал, горящие  от
жгучей боли  глаза  уставились в прожектор на  потолке зала и на сражавшихся
зверей, сейчас  полумертво висящих на трапециях.  Он  заставил себя  закрыть
глаза, потом снова распахнул, вырываясь из темноты.
     Бездна  сомнения  в нем самом. Крайклин  был побежден картами,  которые
заставили  целеустремленного  игрока   поставить  под   вопрос   собственную
идентичность. Хорза успел,  прежде чем  сорвать наушники, ухватить из мыслей
Крайклина впечатление, что командир наемников вовсе не был охвачен ужасом, а
лишь  дезориентирован. Но  атака достаточно сбила  его  с  толку,  чтобы  он
проиграл  круг, а  больше его  противникам ничего и  не надо  было. Крайклин
вышел из игры.
     Куда  худшее действие  это  оказало  на  него,  Хорзу. Он  пытался быть
Крайклином,  зная, что не был им. Это целая  история. Он  был уверен, что  у
каждого Оборотня возникла бы та же самая проблема...
     Дрожь  прошла. Он  уселся  прямо  и сбросил  с дивана  ноги. Надо идти.
Крайклин сейчас уйдет, значит, и ему надо уходить тоже.
     <i>Соберись!</i>
     Внизу,  за  игровым столом  выиграла безгрудая  женщина и  сгребла свой
выигрыш. Крайклин злобно посмотрел на нее. Его ремни были развязаны. По пути
с  арены он подошел к обмякшему,  еще теплому трупу своей последней "жизни",
которую подняли со стула.
     Он пнул труп. Из толпы донеслись испуганные крики.
     Хорза встал, повернулся и уткнулся в жесткое, неподатливое тело.
     --  Могу  я теперь посмотреть  ваш билет,  сэр?  --  спросила  женщина,
которую он недавно обманул.
     Хорза нервно улыбнулся  и почувствовал, что до сих  пор немного дрожит,
что глаза  у него  красные, а лицо заливает  пот. Женщина пристально  и  без
всякого выражения смотрела на него. Несколько человек на террасе повернулись
к ним.
     -- Я... мне очень  жаль... --  медленно проговорил Оборотень и похлопал
себя по карманам. Женщина схватила его за левый локоть.
     -- Может, вам лучше...
     -- Послушайте! -- Хорза  наклонился к  ней поближе. --  Я... у меня его
нет. --  Он хотел  достать  из кармана  кредит.  Колено сотрудницы  взлетело
вверх;  одновременно  она  завернула  его  левую руку  за  спину.  Это  было
проделано  профессионально,  и  Хорзе  пришлось  подпрыгнуть  вверх,   чтобы
смягчить удар коленом. Он расслабился, вывернул левое  плечо и рухнул, но не
раньше, чем его свободная рука царапнула щеку женщины (и это, как стало ясно
ему  в падении,  было  инстинктивной  реакцией,  а  не осознанным действием.
Почему-то эта мысль его развеселила).
     Сотрудница схватила другую руку Хорзы и зажала обе его  кисти за спиной
перчаткой-удавкой. Она вытерла кровь со щеки.
     Хорза стоял на коленях и стонал так, как стонал бы человек с вывихнутой
или сломанной рукой.
     --  Все  в  порядке;  небольшая  проблема  с  билетом.  Пожалуйста,  не
отвлекайтесь,   --   сказала   сотрудница.   Потом  она  подняла   руку,   и
перчатка-удавка  потянула вверх и Хорзу. Он притворно  закричал от  боли,  а
потом  его потащили по ступеням  к проходу. -- Семь  три, семь три, мужчина,
код  зеленый, дорожка  восемь  по  часовой стрелке,  --  сообщила  женщина в
микрофон на обшлаге.
     На дорожке  Хорза заметил, что она слабеет. До сих  пор больше никто из
безопасности не появился. Шаги женщины позади сбились с ритма и замедлились.
Он  услышал  хрип.  Двое пьяных, привалившихся  к  автоматическому  бару,  с
усмешкой посмотрели на нее; один из них даже повернулся на стуле.
     --  Семь...  тр...  --  начала  было   сотрудница,  но  тут  колени  ее
подломились.  Хорза  упал  вместе   с  ней.   Мускулы  женщины  обмякли,  но
перчатка-удавка по-прежнему держала. Хорза вправил плечо, повернул и дернул.
Рвущиеся нити  поля  перчатки,  разрываясь,  оставили  на  запястьях  следы.
Сотрудница лежала с  закрытыми глазами и  слабо  дышала. Хорза надеялся, что
оцарапал ее  не смертельным ногтем, но у него не  было  времени подождать  и
проверить,  так ли  это.  Скоро ее  начнут  разыскивать, а  он не  мог  себе
позволить дать Крайклину такой выигрыш во времени. Вернется ли капитан сразу
на корабль, как  предполагал Хорза, или будет продолжать наблюдать за  игрой
-- в любом случае Хорзе хотелось быть рядом с ним.
     Его капюшон  при падении откинулся назад. Он  снова его  накинул, потом
подхватил  женщину,  подтащил  ее к  бару,  где  сидели  пьяные, посадил  на
табурет, скрестил руки на стойке и положил на них голову.
     Пьяный,  наблюдавший   за  случившимся,  ухмыльнулся  Оборотню.   Хорза
попытался улыбнуться в ответ.
     -- Присмотрите за ней,  -- сказал  он. На полу рядом с табуретом лежало
пальто второго  пьяного. Владелец его был слишком занят заказом новой порции
выпивки  и ничего вокруг не  замечал. Хорза поднял пальто  и накинул  его на
плечи женщины,  чтобы  прикрыть форму.  --  Чтобы не замерзла, -- сказал  он
первому пьяному. Тот кивнул.
     Хорза  спокойно  пошел прочь. Второй  пьяный,  до этого  не  замечавший
женщину, получил  свою выпивку из прорези перед собой, повернулся к товарищу
и хотел что-то сказать,  но обнаружил полулежащую на стойке женщину, толкнул
ее и сказал:
     -- Эй, тебе понравилось мое пальто? Не желаешь чего-нибудь выпить?
     Прежде  чем  покинуть  зал,  Хорза  посмотрел вверх.  Животным  уже  не
сражаться никогда.  Под  мерцающим ободом дневной стороны Вавача,  высоко  в
воздухе  в большой  молочно-белой мелкой  луже  крови лежал  один зверь. Его
могучее четырехлапое тело образовывало "X" над событиями арены, темный мех и
тяжелая голова были изрезаны  и в белых пятнах. Другое существо болталось на
трапеции, теряя капли  белой крови и медленно вращаясь. Оно висело на сжатой
когтистой лапе и было таким же мертвым, как и его упавший противник.
     Хорза  поломал  голову,  но  название этих  странных животных никак  не
вспоминалось. Он тряхнул головой и заспешил прочь.
     Он отыскал ареал игроков.  Перед  двойной дверью расположенного глубоко
под  ареной  коридора стоял  ишлорсинами.  Вокруг стояло  и сидело небольшое
сборище людей и машин. Некоторые  задавали молчаливому  ишлорсинами вопросы;
большинство же  беседовали друг  с  другом.  Хорза глубоко вздохнул  и начал
прокладывать  локтями путь  через толпу, размахивая  теперь  уже бесполезной
кредитной карточкой и повторяя:
     -- Безопасность, дорогу, дорогу, освободить дорогу! Безопасность!
     Люди протестовали, но  отодвигались в сторону. Хорза  остановился перед
высокорослым  ишлорсинами. С  узкого жесткого лица сверху на  него  смотрели
стальные глаза.
     -- Вы! -- Хорза прищелкнул пальцами. -- Куда ушел этот игрок? В светлом
костюме и с каштановыми волосами. -- Высокий гуманоид молчал. -- Ну говорите
же!  -- напирал Хорза. -- Я гнался  за этим шулером через пол-Галактики и не
хочу сейчас снова упустить его!
     Ишлорсинами рывком  головы указал в  направлении  коридора, ведущего  к
главному входу арены.
     -- Он только  что  ушел.  --  Голос гуманоида звучал  так, будто друг о
друга  терли два куска  стекла.  Хорза вздрогнул,  но  быстро  кивнул, снова
протолкался через толпу и помчался вверх по коридору.
     В  вестибюле зрелищного комплекса он наткнулся  на  еще большую  толпу.
Охрана,  роботы  службы  безопасности   на  колесах,  личные  телохранители,
водители наземных машин, пилоты космических кораблей, городские полицейские.
Люди с отчаянием  на  лицах размахивали переводными  кредитными  карточками,
другие записывали имена тех, кто заказывал  места на автобусах и  машинах на
воздушной  подушке. Некоторые просто  стояли,  глазея  на происходящее,  или
ожидали  заказанные   такси.  Одни   рассеянно  бродили,  в   разорванных  и
растрепанных  одеждах,  другие  были  сама   улыбка  и  предупредительность,
прижимали  к  себе  объемные  сумки  и  мешки,  многих  сопровождали  личные
телохранители.  Толпа  колыхалась  в  шумном  деятельном  зале,  ведущем  от
собственно аудитории к площади под звездами и светлой полосой другой стороны
орбитали.
     Хорза натянул капюшон еще ниже на  лицо и протолкался  сквозь заслон из
сотрудников безопасности. Хотя игра и обратный отсчет времени до  разрушения
близились к завершению,  их интерес, казалось, все  еще был направлен на то,
чтобы удерживать людей  снаружи. Поэтому Хорзе не препятствовали. Он смотрел
поверх  беспокойной  массы голов,  накидок,  шлемов,  одеяний  и  убранств и
спрашивал  себя, как в  такой  толпе поймать или  хотя  бы  найти Крайклина.
Клинообразное  формирование четвероногих в военной  форме, несущее  в центре
какое-то высокопоставленное лицо, оттолкнуло его в сторону. Прежде чем Хорза
успел восстановить равновесие, по его ноге прокатилась мягкая пневматическая
шина мобильного бара, расхваливающего свои товары.
     -- Не желаете наркотического коктейля, сэр? -- спросила машина.
     --  Отстань!  --  посоветовал  ей  Хорза  и  побежал  вслед  за  клином
четвероногих, двигавшихся к выходу.
     -- Минутку, сэр; вам крепкий, средний или...
     Хорза  догнал  четвероногих  и  в  их  кильватере без труда добрался до
дверей.
     Снаружи  было удивительно холодно, и  дыхание Хорзы вырывалось туманом.
Он быстро огляделся, пытаясь обнаружить  Крайклина. Толпа на улице была едва
ли менее плотной и  грубой, чем внутри.  Люди торговали  с лотков, продавали
билеты  на  транспорт, топтались вокруг, бегали  взад и вперед,  клянчили  у
чужаков  деньги,  шарились по чужим карманам, обыскивали  взглядами небо или
широкое пространство между зданиями. Постоянный яркий поток машин с грохотом
спускался с неба или со свистом поднимался с  бульвара. Они останавливались,
забирали людей и снова уносились прочь.
     Хорза просто не мог ничего разглядеть. Он заметил трехметрового гиганта
в мешковатом костюме. Тот с пустым выражением на широком бледном лице держал
в руке большое ружье. Из-под шлема выпирали лохмы ярко-рыжих волос.
     --  Можно вас  нанять?  --  спросил  Хорза  и  изобразил  что-то  вроде
плавательных взмахов,  чтобы пробраться  сквозь скопление людей, следящих за
боем  насекомых. Широкое  лицо  серьезно кивнуло, и высокий мужчина  встал в
стойку.
     -- Можно, -- прогремел его низкий голос.
     -- Вот одна сотая. -- Хорза быстро сунул монету в перчатку мужчины, где
она  казалась совсем незаметной.  -- Позвольте мне взобраться на ваши плечи.
Мне нужно кое-кого разыскать.
     --  Порядок,  -- согласился мужчина после  целой  секунды раздумий.  Он
медленно опустился  на колени, опираясь на  ружье,  уперев его  прикладом  в
землю.  Хорза обвил  ногами  плечи гиганта. Без  всякого требования  мужчина
поднялся, и Хорза оказался высоко над головами людей. Натянув капюшон куртки
поглубже на  лицо, он  обыскивал  толпу в поисках фигуры в светлом  костюме,
хотя  понимал,  что  Крайклин  мог переодеться после игры или  уже уйти.  От
отчаяния в животе Хорзы начались, нервные судороги. Он пытался внушить себе,
что совсем не важно, если он сейчас потеряет Крайклина, он может добраться в
порт и на системный корабль, взявший на борт  "Вихрь  чистого воздуха",  и в
одиночку. Но его внутренности никак не хотели успокаиваться. Будто атмосфера
игры, атмосфера близкой гибели орбитали, город,  арена в  ее  последние часы
изменили  химию  его  тела.  С  определенной  концентрацией  ему бы  удалось
расслабиться, но сейчас он не мог  себе этого позволить. Он должен разыскать
Крайклина.
     Он  оглядел  пестрое  сборище  индивидуумов,  ожидающих  в  огороженном
участке транспорт. Потом ему  вспомнилась  мысль Крайклина, что он  потратил
кучу денег, и он направил взгляд на остаток толпы.
     И увидел его. Капитан  "Вихря чистого воздуха", частично прикрыв костюм
серым  пальто, стоял, сложив на  груди  руки и  расставив  ноги,  в тридцати
метрах в очереди  ожидавших автобусы  и такси.  Хорза  наклонился  вперед  и
заглянул своему носильщику в лицо.
     -- Спасибо. Можете ссадить меня.
     --  Я  не могу дать  сдачу, -- прогудел мужчина и наклонился.  По  телу
Хорзы прошла вибрация.
     -- Все в порядке. Оставьте ее себе! -- Хорза соскочил с плеч гиганта и,
огибая людей, помчался к тому месту, где видел Крайклина.
     Он укрепил терминал на левой манжете; время минус два с половиной часа.
Хорза   протискивался   и  проталкивался,  просил  пропустить  и  извинялся,
продираясь сквозь  толпу. Дорогой  он видел, как многие люди  поглядывали на
часы, терминалы и экраны,  много  раз слышал синтетические  голоски, пищащие
время, и голоса нервно повторяющих их людей.
     Там  была  очередь.  Удивительно порядочная,  подумал  Хорза. Потом  он
заметил, что  она под  присмотром  тех  же  самых сотрудников  безопасности,
которые  несли  службу и внутри  арены.  Крайклин  уже продвинулся к  самому
началу очереди, но автобус был почти полон. За ним ждали  наземные  машины и
машины на воздушной подушке. Сотрудник  с  экраном-блокнотом  что-то  сказал
Крайклину, и капитан указал на одну из них.
     Хорза оценил  очередь. Несколько сот человек. Если он встанет сзади, то
потеряет  Крайклина. Он быстро огляделся.  Есть  ли какая-нибудь возможность
последовать за ним?
     Кто-то  грубо  толкнул  его  сзади, и Хорза  повернулся на  шум голосов
элегантно одетых людей.  Женщина в  маске  и в облегающем  серебряном платье
несвязно  кричала  на  маленького,  смущенно  опустившего  глаза  мужчину  с
длинными  волосами,  на  котором  не  было  ничего, кроме перевитого петлями
темно-зеленого шнура.  Люди оборачивались. Хорза удостоверился, что во время
толчка у него ничего не украли, потом снова начал  высматривать какой-нибудь
транспорт или зазывалу такси.
     На бреющем полете  шумно пронесся самолет и сбросил проспекты. Они были
написаны на незнакомом Хорзе языке.
     --  ...Сарбл,  --  сказал мужчина  с  прозрачной кожей своему спутнику,
когда они вырвались из толпы и проходили мимо Хорзы. Мужчина пытался на ходу
посмотреть  на маленький  экран терминала. Хорза успел бросить взгляд на то,
что заставило его задуматься.  Он установил свой терминал на соответствующий
канал.
     Это была та самая сцена, которую несколько часов назад он видел в  зале
собственными  глазами.  Тогда   сказали,  что  Сарбл-Глазастый  был  схвачен
сотрудниками безопасности. Нахмурившись, Хорза поднес укрепленный на манжете
экран поближе к глазам.
     Это было то же место, это  была  та  же сцена,  почти точно под  тем же
углом и  с того же расстояния, откуда  ее  наблюдал  и он. Он скорчил экрану
гримасу и попытался представить, откуда была заснята картина, которую сейчас
транслируют. Сцена закончилась; последовали  моментальные  снимки  различных
существ  с  эксцентричной  внешностью,  развлекающихся  в   аудитории,  пока
игра-катастрофа продолжалась где-то на заднем плане.
     ...Если бы я встал и чуть-чуть сдвинулся в сторону... -- подумал Хорза.
     Это была женщина!
     Та самая  женщина с белыми  волосами, которую он видел в самом  начале,
когда она на  самом  верху арены  поправляла  свою тиару. Она  была  на  его
террасе, сидела рядом  с его  диваном, когда  случился этот скандал наверху.
Это  она  была  Сарблом-Глазастым. Вероятно, тиара была  камерой, а  молодой
человек на верхней террасе должен был отвлечь службу безопасности.
     Хорза  выключил  экран, улыбнулся, потом тряхнул головой, как бы удаляя
из центра внимания  это маленькое бесполезное открытие. Сейчас важно одно --
найти транспорт.
     Он прокладывал путь мимо людей в группах,  рядах, очередях, высматривая
свободную машину, открытую дверь, глаз зазывалы. Там была очередь, в которой
стоял  Крайклин. Командир "ВЧВ"  придвинулся к открытой двери красной машины
и,  очевидно,  спорил с  ее  водителем и двумя  стоящими за  ним  в  очереди
мужчинами.
     На  душе  у  Хорзы  было  отвратительно.   Он  обливался  потом,  хотел
растолкать  всех вокруг,  всех этих людей, толкущихся  вокруг него, убрать с
дороги, расшвырять.  Он  обернулся.  Ему надо решиться  на попытку раздобыть
место за взятку в очереди  впереди Крайклина. Хорза был еще в пяти метрах от
очереди, когда Крайклин и двое других мужчин перестали спорить, сели в такси
и поехали. Хорза  повернул  голову  и посмотрел вслед с  щемящим чувством  в
желудке. И  тут перед его глазами снова возникла беловолосая женщина. На ней
было  синее  пальто  с  капюшоном,  но  капюшон откинулся назад,  когда  она
выбралась из толпы у края  дороги, где  высокий мужчина обнял ее  за плечи и
махнул в направлении площади. Она снова набросила капюшон.
     Хорза сунул руку в карман и сжал оружие. Потом подошел к парочке -- и в
это мгновение из темноты с шипением вынырнула стройная, матово-черная машина
на  воздушной подушке и остановилась  рядом  с  ними. Хорза бросился вперед.
Боковая дверца машины взлетела вверх, и женщина, что была Сарблом-Глазастым,
наклонилась, чтобы сесть.
     Хорза  хлопнул  ее  по  плечу. Она  быстро повернулась к  нему. Высокий
мужчина сделал движение, но Хорза косо приподнял руку в кармане, чтобы стало
заметно  оружие.  Мужчина остановился и неуверенно  посмотрел вниз.  Женщина
застыла с одной ногой на пороге машины.
     -- Мне кажется, вы едете  в моем направлении, -- быстро объяснил Хорза.
-- Я в  курсе того,  что  было у вас на голове. Все, что я хочу --  чтобы вы
довезли  меня до порта.  Больше ничего.  Только  не делайте глупостей! -- Он
кивнул головой на сотрудников безопасности в начале главной очереди.
     Женщина  посмотрела  на  высокого мужчину, потом  на  Хорзу и  медленно
отступила назад.
     -- О'кей. После вас.
     --  Нет, сначала  вы. --  Хорза  шевельнул  рукой  в  кармане.  Женщина
улыбнулась, пожала плечами и вошла в машину, сопровождаемая высоким мужчиной
и Хорзой.
     -- А это кто? -- спросила водитель, лысая женщина с злыми глазами.
     -- Гость, -- ответила Сарбл. -- Поехали! Машина приподнялась.
     -- Прямо, -- сказал Хорза. -- И как можно быстрее. Я ищу красную машину
на колесах.  -- Он вынул из кармана пистолет и повернулся к Сарбл и высокому
мужчине. Машина набрала скорость.
     --  Говорил  же я  тебе,  что  транслировать рано, --  хрипло  прошипел
высокий мужчина.  Сарбл  пожала  плечами.  Хорза улыбался, время от  времени
бросая  взгляды из  окна  на движение  вокруг в  поисках  красной машины, но
постоянно уголком глаза наблюдая за ними.
     -- Не повезло, -- сказала Сарбл. -- Я снова на улице столкнулась с этим
мужчиной.
     --  Значит, вы  действительно Сарбл? -- повернулся к женщине Хорза. Она
не ответила и даже не взглянула на него.
     -- Послушайте, -- сказал Хорзе мужчина, -- мы доставим вас в порт, если
это то  место,  куда поехала ваша красная машина, но  оставьте глупые мысли.
Если  придется,  мы будем  бороться.  Я не  боюсь  умереть.  --  Он  говорил
одновременно и испуганно, и  зло;  его  желтовато-белое лицо напоминало лицо
ребенка, готового расплакаться.
     -- Вы  меня убедили, -- улыбнулся Хорза. -- А теперь не поможете ли мне
высматривать  красную  машину?  Три колеса,  четыре  двери, водитель  и  три
пассажира сзади. Обознаться невозможно.
     Мужчина закусил  губу. Хорза стволом пистолета  дал  ему знак  смотреть
вперед.
     -- Она?  -- спросила лысая женщина-водитель. Хорза посмотрел на машину,
которую она имела в виду. Кажется, она самая.
     -- Да, давайте за ней, но не слишком близко.
     Машина на воздушной подушке чуть снизила скорость.
     Они  въехали в  портовый район. Далеко позади светились  краны и мосты,
обе  стороны  дороги  усеивали  припаркованные наземные  машины,  машины  на
воздушной подушке и  даже легкие паромы.  Красный  автомобиль двигался прямо
перед  ними и  следовал  за  двумя  измученными  подъемом на невысокую рампу
автобусами на воздушной  подушке. Мотор  машины, в  которой сидел Хорза, при
подъеме тоже натужно завыл.
     Красная машина свернула с  главной дороги и  поехала по длинной кривой.
По обеим сторонам дороги заблестела вода.
     -- Так вы действительно Сарбл? -- снова осведомился Хорза у беловолосой
женщины, все еще избегавшей  смотреть на него. -- А  до этого, снаружи перед
залом -- тоже были вы? Или нет? Или Сарбл на самом деле несколько личностей?
     Люди   в  машине  не  ответили.  Хорза  только  улыбался,   внимательно
разглядывая женщину, и едва заметно кивал. Воцарилось молчание, и только пел
ветер.
     Красная  машина  свернула с  дороги и  поехала по огороженному  отрезку
рядом с мостовыми кранами и  освещенными  громадами каких-то  машин, а потом
между  темными  зданиями  складов. У небольшой  парковочной площадки  машина
снизила скорость.
     --  Оставайтесь  сзади!  --   приказал  Хорза.  Лысая  женщина  поехала
медленнее.  У  парковочной   площадки   красный   автомобиль   свернул   под
четырехугольную клетку опор крана.
     Потом  он  остановился перед  ярко освещенным  зданием.  Узор из огней,
бежавших по верхнему краю  здания, образовывал на нескольких языках надпись:
"СУБ-БАЗА ПРИЛИВ 54".
     --  Хорошо. Стойте,  -- сказал  Хорза. Автомобиль на воздушной  подушке
опустился на днище. -- Спасибо! -- Хорза  вышел, не сводя глаз  с мужчины  и
беловолосой женщины.
     -- Вам  повезло, что вы  не делали глупостей, --  зло сказал мужчина  и
сердито тряхнул головой. Глаза его сверкнули.
     --  Я  знаю, --  заверил  его  Хорза. -- До свидания. --  Он  подмигнул
беловолосой  женщине,   она  обернулась   и  сделала  пальцем  жест.   Хорза
предположил, что он был непристойным.
     Машина поднялась вверх,  рванулась вперед, прошла по кривой и двинулась
назад  по  той  же дороге.  Хорза  посмотрел на вход в  шахту; три человека,
вышедших из красной машины,  выделялись на фоне света изнутри. Они могли его
увидеть,  если бы  обернулись.  Хорза не знал,  сделают ли они  это,  но  из
осторожности отступил в тень крана.
     Двое людей  у входной шахты вошли в  здание и исчезли.  Третий, который
мог быть Крайклином, пошел дальше вдоль берега пристани.
     Хорза сунул пистолет  в карман и  заспешил под  другой  кран в  том  же
направлении.
     С воды донесся рев,  какой производил автомобиль на  воздушной  подушке
Сарбла при отъезде, но намного сильнее и басовитее.
     Прилегающий к  морю  край  дока  заполнили  свет  и  брызги,  когда  из
просторов черного  океана примчалась большая машина на воздушной подушке,  в
принципе  похожая  на ту, которую  недавно  реквизировал  Хорза,  но  только
больше. Освещенное звездами, дугой дневной стороны  орбитали и огнями  самой
лодки, в воздух с молочным мерцанием  поднялось облако брызг. Большая машина
с воющими двигателями тяжеловесно двинулась вдоль стен дока. Снаружи на море
Хорза разглядел еще два облака брызг, освещенных изнутри сверкающими огнями.
На передней  машине,  медленно приближающейся  к  доку,  вспыхнул фейерверк.
Хорза  различил длинный  ряд окон.  Кажется,  за ними танцевали люди. Взгляд
вернулся туда, куда направилась его добыча. Мужчина поднимался по ступенькам
пешеходного мостика, пересекавшего  причал на  большой высоте.  Прячась,  за
опорами кранов  и перепрыгивая через толстые  тросы, Хорза осторожно побежал
вслед.  На темных поверхностях  кранов  отражались  огни лодки  на воздушной
подушке; от бетонных стен гулко отдавался визг дюз и ходовых пропеллеров.
     Словно желая подчеркнуть, какой  неуклюжей  была эта сцена  внизу,  над
ними  пронеслась маленькая  машина  -- темная  и почти бесшумная,  не считая
шипения  воздуха, -- вспыхнула на фоне обода  дневной  стороны и  исчезла  в
темном небе. Хорза одарил ее коротким взглядом, потом опять впился глазами в
фигуру на  маленьком мостике. Ее освещали  сверкающие огни  лодки,  медленно
пробирающейся под ним сквозь узкий док.
     Вторая  лодка  маневрировала  перед  доком,  чтобы двинуться  вслед  за
первой.
     Хорза  подошел к ступеням, ведущим на  узкий висячий  мостик. Мужчина в
сером пальто и с походкой Крайклина дошел уже примерно до середины. Хорза не
смог рассмотреть, как выглядела территория на другой стороне дока, но считал
весьма вероятным, что добыча может уйти, если  он позволит ей добраться туда
раньше.  Вероятно,  мужчина  --  Крайклин,  если это  был он  --  на  это  и
рассчитывал; Хорза  предполагал, что тот  знает о преследовании. Он двинулся
по мосту. Мост слегка покачивался. Шум и огни большой  лодки  были почти под
ним. Воздух заполнял  запах соленой воды,  поднимающийся из мелководья дока.
Мужчина не оглядывался  на Хорзу,  но  он должен  был чувствовать его  шаги,
которые вместе с его собственными шагами раскачивали мостик.
     Фигура  покинула мостик  на другой стороне. Хорза потерял ее  из виду и
побежал, держа перед собой оружие. Лодка внизу подняла тучи брызг, окатившие
его. На борту играла громкая музыка, ее было слышно даже сквозь рев моторов.
Хорза скользящими шагами приблизился к краю мостика  и  быстро  помчался  по
винтовой лестнице вниз, к краю воды в доке.
     Из тьмы под лестницей что-то вылетело и  с грохотом ударило его в лицо,
потом по спине и в затылок.  Он упал на твердое и  затуманенно спросил себя,
что произошло;  над ним тем  временем  тянулись огни, в ушах шумел воздух  и
где-то гремела музыка. Прямо в глаза ударил яркий свет. С  его лица откинули
капюшон.
     Он  услышал хрип, хрип человека, который  откинул капюшон, только чтобы
увидеть глядящее навстречу его собственное лицо. (Кто ты?) Если  он был тем,
кем был, тогда этот человек был  сейчас уязвим, в секундном шоке (Кто я?)...
У  Хорзы  хватило  сил,  чтобы  сильно  ударить  ногой  вверх,  одновременно
выбросить вперед руку и ухватить край ткани.  Его  голень попала в поясницу.
Мужчина перелетел  через плечи Хорзы к краю дока. Потом Хорза  почувствовал,
как  его  схватили за плечи, и  когда мужчина,  державший его, упал  на  бок
позади него, его перетащило...
     Через край дока. Мужчина приземлился у  самого края и свалился с  него,
потянув за собой Хорзу. Они падали.
     Хорза заметил  огни,  потом  тень, пальто или  костюм мужчины,  краешек
которого  он  все еще держал, руку, лежащую  на его плече. Они падали: Какая
глубина дока? Шум ветра. Прислушайся к реву...
     Хорза   дважды  ударил,   попал  сначала  по  воде,  потом,  в  жестком
столкновении жидкости и тел, во что-то твердое. Было холодно, шея болела. Не
представляя,  в   какой  стороне  верх,  оглушенный  ударом  по  голове,  он
беспорядочно  замахал руками. Его что-то  тащило. Он ударил  снова, попал во
что-то мягкое, перевернулся на ноги  и оказался стоящим в воде глубиной чуть
больше метра. Он начал пробиваться вперед. Сумасшедший дом -- свет, грохот и
брызги повсюду, и кто-то висит на нем.
     Хорза снова  заколотил вокруг себя. Тучи брызг на мгновение опали,  и в
двух  шагах справа  он  увидел  стену  причала, а  прямо  перед  собой корму
гигантской лодки. Она была  в пяти-шести метрах от него и медленно двигалась
назад. Сильный ураган  пахнущего  маслом и гарью воздуха  сбил  его с  ног и
снова швырнул в воду. Над ним сомкнулись брызги.  Рука отпустилась, и  Хорза
ушел под воду.
     Он  вынырнул  наверх как раз вовремя,  чтобы увидеть, как его противник
бежит  сквозь  брызги,  вслед  за  медленно  идущей  по доку  лодкой.  Хорза
попробовал броситься  вдогонку,  но  было  слишком глубоко.  Ему приходилось
перебирать ногами, как  в замедленном кино, и так  наклонять  свое туловище,
чтобы оно все время тянуло его вперед. Вихляя из стороны в сторону, он бежал
за  человеком в сером пальто, подгребая для скорости ладонями,  как веслами.
Голова болталась,  спина,  лицо  и  шея  ужасно  болели,  но он  по-прежнему
оставался охотником. Мужчина  перед ним, кажется, был  готов скорее  бежать,
чем бороться.
     Трескучий  выхлоп  двигавшейся лодки пробил новую дыру в брызгах вокруг
них  и открыл звезду в  трех  метрах над грушевидным днищем над поверхностью
воды. Сначала бегущий перед ним человек, а потом и  сам Хорза были отброшены
назад  ударом горячего, удушливого дыма.  Становилось мельче. Хорза заметил,
что уже может выбрасывать  из воды  ноги и двигаться быстрее. Над ним  снова
пронеслись  шум и брызги, на мгновение скрыв добычу. Потом обзор прояснился,
и он увидел, как большая лодка вышла  на сухую бетонную поверхность.  С двух
сторон вверх  поднимались  стены дока. Мужчина перед ним свернул к  короткой
площадке, выводившей из  мелкой, по щиколотку, воды  на бетон,  споткнулся и
едва не  упал.  Потом  он  устало побежал  за  лодкой, которая теперь быстро
двигалась по ровной поверхности дока.
     Хорза  наконец  с  плеском  вырвался  из  воды  и  начал  преследование
истекающего водой серого пальто.
     Мужчина поскользнулся,  упал и покатился. Когда он уже собрался встать,
Хорза налетел на него, и оба  опрокинулись. Хорза ударил  мужчину в лицо, на
которое не  попадал падающий сзади свет,  но промахнулся. Мужчина пнул его и
попытался  опять бежать,  но  Хорза бросился ему  под  ноги.  Мокрое  пальто
хлестнуло его  по голове. Встав на четвереньки, Хорза  перевернул противника
на  спину.  Это действительно  был Крайклин.  Хорза  размахнулся для  удара.
Бледное, выбритое  лицо под  ним  исказилось от  ужаса.  Из-за спины  Хорзы,
откуда доносился сильный шум, упал яркий свет... Крайклин закричал, глядя не
на человека, который носил  его собственное лицо, а мимо него, за его спину.
Хорза обернулся.
     Прямо  на  них  неслась черная, вздымающая брызги  масса; высоко вверху
горели  огни.  Взвыла  сирена,  потом  нос  лодки оказался над ним,  ударил,
распластал, уничтожая барабанные перепонки грохотом и давлением... и  давил,
давил,  давил...  Хорза  услышал  сдавленный  хрип;  он  был прижат  к груди
Крайклина, и их словно гигантским пальцем растирало о бетон.
     Вторая лодка на воздушной подушке; вторая в том ряду, что он видел.
     С  резкой  болью, пронзившей от головы  до  пят,  будто какой-то гигант
пытался  смести его с  земли  большой  и  жесткой  метлой,  тяжесть над  ним
приподнялась.   На   ее   место   заступила  полная   темнота,  шум,   будто
предназначенный  расколоть череп,  и бешеное,  турбулентное, распластывающее
давление воздуха.
     Они были под днищем большой машины. Она висела прямо над ними, медленно
двигалась вперед или --  было слишком темно,  чтобы что-нибудь разглядеть --
стояла  над  бетонной  поверхностью,   возможно,  намереваясь  опуститься  и
раздавить их.
     Удар в  ухо,  как  часть водоворота  этой  хлещущей боли, швырнул Хорзу
боком во тьму. Он  прокатился по шершавому бетону, повернулся, как сумел, на
локтях,  уперся одной  ногой, а  второй ударил туда, откуда пришел  удар.  И
почувствовал, как под его ногой что-то вмялось.
     Хорза  встал  на ноги,  горбясь от мысли о  бешено вращающихся лопастях
пропеллера над  собой. Вихри  и  водовороты  горячего, наполненного масляной
пылью  воздуха раскачивали  его,  как  танцующую  в  бурном  море  маленькую
лодочку. Казалось,  будто  он  марионетка  в руках  пьяного. Вытянув  руки и
спотыкаясь, он двинулся вперед и наткнулся на Крайклина. От столкновения они
опять едва не упали на землю. Хорза что было сил  ударил в то место, где, по
его  мнению, должна  была находиться голова Крайклина. Кулак ударил в кость,
но он не знал, куда именно, и на тот случай, если вернется ответный удар или
пинок, отпрянул назад. В ушах  шумело, голову сдавливало, будто в тисках. Он
чувствовал, как глаза вибрируют в глазницах; казалось,  он вот-вот оглохнет,
но  тут почувствовал  удар в  грудь  и  в  горло,  перехвативший  дыхание  и
заставивший его захрипеть.  Вокруг  можно  было  разглядеть  слабые признаки
границы света, будто они находились под центром  лодки. Хорза увидел что-то,
просто смутное темное пятно на этой границе, бросился  к нему и ударил ногой
снизу вверх. Он опять попал, и темное пятно на границе света исчезло.
     Вокруг него дул ураганный  ветер. Он прокатился по бетону  и ударился о
лежащего на  земле  Крайклина. Голова Хорзы  получила еще  один  удар, но он
оказался слабым и почти  не причинил  боли.  Оборотень нащупал руками голову
Крайклина, поднял ее, ударил  раз и еще раз о бетон. Крайклин сопротивлялся,
его  руки колотили  по груди и плечам Хорзы, но  это ему не помогло. Светлая
область  по   ту  сторону  нечеткой  фигуры  на  земле  все   увеличивалась,
приближалась.  Еще  раз  ударив  Крайклина  головой о  бетон, Хорза бросился
плашмя на землю. Задний край днища проскреб над ним;  его  ребра заболели, а
на череп будто  кто-то  взгромоздился. Потом все исчезло, и они оказались на
свободе.
     Большая  машина  унеслась прочь, разбрасывая последние  брызги.  Вторая
была в пятидесяти метрах сзади, в доке, и приближалась к ним.
     Крайклин совершенно неподвижно лежал в двух метрах от Хорзы.
     Хорза подполз к нему, заглянул в глаза; они еще немного двигались.
     -- Я Хорза! Хорза! -- закричал он, не слыша собственного голоса.
     Лицо, которое было вовсе не  его лицом, исказилось от  разочарования, и
это было  последнее,  что должен был увидеть Крайклин. Хорза  ухватил голову
лежащего,  резким рывком  повернул  ее и сломал  шею --  точно так  же,  как
когда-то Заллину.
     Ему как раз хватило времени оттащить труп к краю дока, чтобы убраться с
дороги третьей и последней лодки. Поднятое днище пронеслось в двух метрах от
того  места,  где  он  полулежал-полусидел, хрипящий,  потный,  привалившись
спиной к холодному мокрому бетону, с открытым ртом и колотящимся сердцем.
     Хорза снял  с  Крайклина пальто  и светлый костюм,  выбрался  из  своей
рваной куртки и окровавленных штанов и натянул одежду Крайклина. Он стянул с
правого  мизинца  Крайклина  кольцо,   потом  потянул  за   кожу  внутренней
поверхности  своего правого  запястья.  Без  труда отделился  слой  кожи  от
запястья  до кончиков пальцев.  Хорза  вытер мокрой одеждой обмякшую бледную
правую ладонь  Крайклина, наложил  на нее  кожу и крепко прижал. Потом снова
осторожно отделил  ее,  натянул на  свою руку и повторил  операцию  с  левой
рукой.
     Было холодно,  и казалось, что  эта работа  стоила ему большого труда и
времени.  Наконец -- три большие лодки на воздушной подушке уже остановились
полукилометром ниже них в порту и выгружали пассажиров -- Хорза  приплелся к
вделанной в бетонную стену дока лестнице с металлическими перекладинами и на
дрожащих руках и ногах полез вверх.
     Некоторое время он полежал, потом встал,  поднялся по винтовой лестнице
на маленький  пешеходный мостик, пересек его, спустился на другой стороне  и
вошел  в  круглое  здание.  Хорошо  одетые  возбужденные  люди,  только  что
прибывшие на лодках на воздушной подушке и все еще под  впечатлением веселой
прогулки, притихли, увидев его у двери в капсулу  лифта,  который должен был
доставить  их  в  ареал  космопорта  в полукилометре под  ногами.  Хорза  не
особенно  хорошо слышал,  но он  видел  их  испуганные  взгляды,  чувствовал
смущение,  которое  вызывал  у  них своим  разбитым, окровавленным  лицом  и
изорванной мокрой одеждой.
     Наконец пришел лифт. Люди  устремились в  него, и  Хорза,  спотыкаясь и
держась за  стену, направился за ними. Кто-то взял его под руку и поддержал;
он  благодарно  кивнул.  Они что-то  говорили, но слова казались ему далеким
громыханием; он попробовал улыбнуться и кивнуть. Лифт пошел вниз.
     Нижняя сторона встретила их картиной звездного неба, и  Хорза  не сразу
сообразил, что это усеянная огнями верхняя  сторона космического корабля. Он
никогда еще не видел такого громадного, даже не слышал о таких. Должно быть,
это тот  самый демилитаризованный корабль Культуры, "Цель  изобретения". Его
не волновало, как он назывался; главное, попасть на борт и найти там "ВЧВ".
     Лифт остановился в  прозрачной  трубе  над сферическим приемным  залом,
висевшим в вакууме сотней метров ниже базиса орбитали. От этой сферы по всем
направлениям к входным мостикам и открытым и закрытым докам собственно порта
вели переходы  и трубчатые  туннели.  Двери герметичных  доков,  где корабли
могли  ремонтироваться при атмосферном давлении, все  были открыты. Открытые
доки,  где корабли  просто  причаливали и были  необходимы воздушные  шлюзы,
стояли пустыми.  Все  это  заменял, вися прямо под  сферой, как и  она  сама
висела прямо  под портом, системный экс-корабль Культуры "Цель изобретения".
Его  широкая и плоская  верхняя  сторона  простиралась на километры  по всем
направлениям и почти полностью перекрывала вид на  космос и звезды. Там, где
были установлены связи с подводящими трубами и туннелями порта, вместо звезд
сверкали огни корабля.
     Хорза оценил размеры гигантского корабля, и  на него  накатила дурнота.
Он  никогда еще не  видел системного корабля,  не говоря уже  о  том,  чтобы
бывать на нем. Он знал о них, знал, какой цели они служили, но только сейчас
понял, какое достижение  они  собой представляли.  Вот этот теоретически был
недолго  частью   Культуры.  Он  был  демилитаризован;  большую   часть  его
оборудования и мозга или мозгов, которые в нормальных условиях приводили его
в действие, разграбили. Но даже просто вид его впечатлял.
     Системные корабли были закапсулированными мирами. Они были куда больше,
чем  просто  очень  большими кораблями;  они были  жилищем,  университетами,
фабриками, музеями, библиотеками, даже мобильными выставочными центрами. Они
представляли  Культуру  --  они были  Культурой.  Почти  все, что могло быть
совершено  где-либо  в  Культуре,  было  возможно  совершить  и  в системном
корабле.  Они могли  производить  все, что  производилось  в  Культуре,  они
содержали    все   знания,   что    накопила   Культура,   они   производили
специализированное  оборудование   любого   вообразимого   типа   на   любой
вообразимый случай; могли конструировать и непрерывно изготавливать  меньшие
корабли, раньше контактные корабли, а теперь военные. Их экипажи исчислялись
как  минимум  миллионами. Они заселяли  дочерние  корабли  излишками  своего
населения. Независимые, автаркические, продуктивные  и -- по  крайней мере в
мирное  время -- постоянно  обменивающиеся информацией, они  были посланцами
Культуры, ее наиболее отчетливо заметными  гражданами и ее технологической и
интеллектуальной   ценностью.   Не  было  необходимости   путешествовать  из
захолустных  районов  Галактики  к  далекой  родной планете Культуры,  чтобы
подивиться  высочайшему  уровню   нагоняющего  страх   могущества  Культуры.
Системный корабль мог доставить все это прямо к порогу дома...
     Хорза шел  вслед  за хорошо одетой  толпой сквозь колышущееся оживление
приемного  зала.  Там было несколько  человек в  форме,  но  они  никого  не
задерживали.  Хорза  шел  как  во  сне, будто  был  лишь пассажиром  в своем
собственном  теле,  а  пьяный  кукловод,  дергавший  его  за ниточки,  начал
трезветь  и повел  к  двери другого  лифта.  Хорза потряс  головой,  пытаясь
прояснить мысли, но от этого только стало больно. Слух медленно возвращался.
     Он  рассмотрел  свои ладони, отделил с них печатную кожу и  потер ее об
обшлага костюма, пока она не скаталась и не упала на пол коридора.
     Покинув второй лифт, он оказался в звездном корабле. Люди рассеялись по
широким пастельным коридорам с высокими потолками. Хорза посмотрел сначала в
одном, потом в  другом  направлении.  Капсула  лифта с  шипением  снова ушла
вверх, к приемной сфере. К нему подлетел маленький робот, размером и  формой
напоминавший  стандартную  заспинную  упаковку  скафандра, и  Хорза  сердито
оглядел его, не уверенный, является он прибором Культуры или нет.
     --  Извините,  у  вас  затруднения?  -- спросила  машина.  Ее голос был
жестким, но не недружелюбным. Хорза едва смог разобрать слова.
     --  Я  не знаю дороги,  --  ответил он слишком громко.  --  Дороги,  --
повторил он  так  тихо, что  едва  разобрал  сам. Хорза заметил, что  стоит,
слегка покачиваясь, и чувствовал, как в сапоги натекает вода, а с промокшего
пальто капает на мягкую, адсорбирующую поверхность под ногами.
     -- Куда вы желаете? -- осведомился робот.
     -- К  кораблю  по имени... -- в усталом отчаянии Хорза закрыл глаза. Он
не осмелился выговорить настоящее название. -- ..."Нищий обманщик".
     Робот целую секунду молчал, потом ответил:
     -- Мне жаль, но такого на борту нет. Возможно, он в ареале порта, не на
"Цели".
     -- Это  старый  хронийский десантно-штурмовой  транспортник,  -- устало
объяснил Хорза и  огляделся в поисках места, где можно  было бы присесть.  В
нескольких  метрах  от  себя  он  обнаружил  вделанные  в  стену  сиденья  и
направился  к  ним.  Робот  двинулся  следом,  и  когда  Хорза сел,  немного
снизился, чтобы  снова оказаться на уровне глаз. -- Около ста метров длиной,
-- продолжал Оборотень, которого немного беспокоило, не даст ли он тем самым
подсмотреть свои карты. -- Он должен  был ремонтироваться на одной из верфей
Вавача... неполадки в двигателях-деформаторах.
     -- А, мне кажется, есть корабль, который вы ищете.  Он  находится прямо
под нами. В моих записях нет названия, но похоже, что это тот самый корабль.
Вы доберетесь один или мне проводить вас?
     -- Не знаю, сумею ли, -- честно ответил Хорза.
     -- Подождите-ка  секунду. -- Робот секунду или две неподвижно повисел в
воздухе  перед  Хорзой,  потом сказал:  --  Следуйте за  мной! Как раз в той
стороне палубой ниже  переходная труба. -- Он отлетел немного назад и указал
направление,  куда они  должны были двинуться, выпустив при этом  из  своего
корпуса чуть туманное поле. Хорза поднялся и пошел за ним.
     Они  спустились  вниз  по  маленькой  антигравитационной  шахте,  потом
пересекли большую открытую область,  где были сложены  машины  на колесах  и
воздушных  подушках,  которыми пользовались  на  орбитали;  всего  несколько
экземпляров, объявил робот,  для потомков. "Цель",  по его словам, уже имеет
на борту мегакорабль, который покоится в одной из двух Больших Грузовых Бухт
далеко внизу, у днища корабля. Хорза не знал, верить ли машине.
     В  нижней  части ангара  они попали в другой коридор, а из него вошли в
цилиндр  диаметром около трех  метров  и длиной около шести; дверь  цилиндра
задвинулась,  он  лег  на  бок   и  мгновенно  всосался  в  темный  туннель.
Внутренность  цилиндра   была  мягко  освещена.  Робот  объяснил,  что  окна
специально сделаны непрозрачными, так как поездка в капсуле сквозь системный
корабль для  непривычного пассажира представляла бы  слишком большую нервную
нагрузку, как  из-за скорости, так и из-за внезапных изменений  направления,
которые видит глаз, но не чувствует тело. Хорза устало опустился на  один из
складных стульев  в центре  капсулы, но поездка длилась всего лишь несколько
секунд.
     --  Вот мы  и на месте. Малая  Грузовая Бухта 27492,  если вам  еще раз
нужно обозначение. Внутренний уровень S-10, направо. До свидания.
     Дверь капсулы откатилась вниз. Хорза кивнул роботу и вышел  в коридор с
ровными  прозрачными стенами. Дверь капсулы  закрылась, и  машина исчезла. У
него  появилось  беглое  ощущение,  что она просвистела  мимо  него,  но все
произошло так  быстро, что  он  вполне мог ошибиться.  Ведь он видел все еще
размыто.
     Хорза посмотрел направо. Сквозь  стены коридора был виден только пустой
воздух. Километры воздуха. Высоко вверху была своего рода крыша с намеком на
облака.  Несколько маленьких машин ездили вокруг.  На одном уровне с ним, но
так далеко, что их закрывала дымка, лежали ангары, бухты, доки -- все равно,
как их ни назови. Они заполняли квадратные километры поля зрения Хорзы, и от
гигантских  размеров  этого  пространства  у него  закружилась голова.  Мозг
реагировал замедленно. Он щурился  и тряс  головой, но картина не  исчезала.
Машины двигались,  огни зажигались  и гасли,  облачный  слой  под его ногами
затуманивал вид вниз еще сильнее, а потом что-то пронеслось по коридору, где
он  стоял:  корабль,  не  меньше  трехсот  метров  в длину. Далеко-далеко он
свернул  налево,  грациозно  накренился в  воздухе и исчез  в  далеком  ярко
освещенном большом коридоре,  кажется, пересекающем  под прямым углом тот, в
котором  стоял  и глазел  Хорза.  В той стороне,  откуда  появился  корабль,
поднималась стена, на  которой он сначала не обнаружил никакого разрыва. Но,
протерев  глаза,  Хорза  увидел, что  стена покрыта  правильной  сетью ярких
крапинок:  тысячи  и тысячи  окон, огней  и  балконов.  Над  ее поверхностью
порхали маленькие машины, а внутри  труб  сверкали точки  капсул, носившихся
вдоль и поперек, вверх и вниз.
     На большее Хорзе  не хватило сил. Слева  он  заметил  ровную  площадку,
ведущую под трубу,  в которой двигалась капсула. Спотыкаясь, он направился к
ней, в уютную тесноту двухсотметровой Малой Грузовой Бухты.
     Больше всего Хорзе хотелось  заплакать.  Точно  в центре бухты  на трех
ногах  стоял  старый  корабль.  Вокруг валялись  несколько  блоков и деталей
оборудования. Не было  видно ни души, только машины. "ВЧВ" выглядел старым и
потрепанным,  но целым и невредимым. Кажется, ремонт либо  уже был закончен,
либо еще не начинался. Лифт главного  трюма опущен и стоит на гладкой палубе
бухты.  Хорза  подошел  поближе  и обнаружил легкую лесенку, ведущую в  ярко
освещенный  трюм "ВЧВ". Будто собираясь  немного отдохнуть, на его  запястье
село маленькое насекомое. Он шлепнул ладонью, но оно уже улетело. Как ужасно
неряшлива Культура, подумал он  рассеянно,  раз  допускает насекомых на борт
своего  сверкающего  чистотой  корабля!  Ну  да,  "Цель",  по  крайней  мере
официально, уже не была  кораблем Культуры.  Он устало поднялся по лестнице,
путаясь в мокром пальто и сопровождаемый чавканьем воды в сапогах.
     Грузовой  трюм  пах  знакомо,  хотя   без  парома  казался   непривычно
просторным. В  нем никого  не  было. Хорза поднялся  по лестнице,  ведущей в
жилой отсек, прошел по коридору к столовой,  спрашивая себя, кто жив, а  кто
погиб, и какие произошли изменения, если они были. Прошло только три дня, но
ему казалось, будто он отсутствовал годы. Когда он был в нескольких шагах от
каюты Йелсон, дверь быстро поднялась.
     Показалась светлая голова Йелсон. На  ее  лице  нарисовалось  выражение
удивления, даже радости:
     -- Хор... -- сказала она, запнулась, посмотрела,  хмуря лоб, встряхнула
головой, что-то пробормотала и снова скрылась в каюте. Хорза остановился.
     И долго стоял, обрадованный,  что она жива, и понимая,  что неправильно
шел -- не как Крайклин.  Шаги звучали как  его собственные. Йелсон набросила
легкую  одежду, выглянула снова, встала перед  ним, уперев  руки в бедра,  и
смотрела  на мужчину,  которого считала  Крайклином. Ее  худое, жесткое лицо
казалось  немного обеспокоенным и одновременно настороженным.  Хорза спрятал
руку, на которой не хватало пальца, за спину.
     -- Что, черт побери, с тобой случилось? -- спросила Йелсон.
     -- Угодил в драку. На что это еще может быть похоже? -- Голос получился
каким надо. Они стояли и смотрели друг на друга.
     --  Если  тебе  нужна  помощь...  -- начала было она,  но Хорза помотал
головой.
     -- Я уже оклемался.
     Йелсон с полуулыбкой кивнула и осмотрела его сверху донизу.
     --  Ну  ладно.  --  Она  показала  пальцем  через  плечо  в направлении
столовой. -- Твоя новая наемница только что притащила на борт свои вещи. Она
ждет тебя в столовой, хотя, если ты покажешься ей в таком виде, уже не будет
считать свое вступление в отряд такой блестящей идеей.
     Хорза  кивнул.  Йелсон  пожала  плечами,  повернулась  и пошла вверх по
коридору, через столовую на мостик. Хорза последовал за ней.
     --  Наш славный капитан, -- сказала  она мимоходом  кому-то за  столом.
Хорза приостановился перед  кабиной Крайклина, потом  прошел дальше и  сунул
голову в дверь столовой.
     У  дальнего края  большого стола,  скрестив перед  собой  руки,  сидела
женщина. Экран  на стене был  включен, как  будто она смотрела  на  него. Он
показывал  мегакорабль,  который единым  куском поднимался  из  воды, плотно
окруженный  со  всех  сторон  и снизу  маленькими  тягачами-подъемниками.  В
тягачах можно было узнать устаревшие машины Культуры. Но женщина отвернулась
от  экрана и  посмотрела навстречу Хорзе, заглядывающему  через  приоткрытую
дверь.
     Она  была стройной, высокой и светловолосой и казалась в хорошей форме,
а ее черные глаза с озабоченным удивлением  начали  реагировать на  разбитую
морду  в дверях. На ней  был  легкий скафандр, шлем  которого лежал рядом на
столе. Вокруг коротких рыжих волос был повязан кожаный платок.
     --  О, капитан  Крайклин,  --  сказала  она,  убрала  со  стула ноги  и
наклонилась  вперед.  Теперь ее  лицо  выражало  ужас  и  сожаление. --  Что
случилось?
     Хорза  хотел  заговорить, но  горло  мгновенно  пересохло.  Он  не  мог
поверить в то, что  увидел.  Его губы двигались беззвучно, и  он облизнул их
сухим  языком.  Женщина хотела было встать  из-за стола, но он  поднял руку,
давая ей знак сидеть на месте. Она медленно опустилась снова,  а ему удалось
выдавить:
     -- Все в порядке. Увидимся позже. Оставайся... пока... тут.
     Потом он оттолкнулся от двери и на нетвердых ногах двинулся по коридору
к каюте  Крайклина. Кольцо  подошло к двери, и она  распахнулась.  Он  почти
рухнул в каюту.
     В состоянии какого-то транса он закрыл за  собой дверь, некоторое время
постоял, направив взгляд на противоположную переборку. Потом медленно сел на
пол.
     Он знал, что еще не совсем пришел в себя, что плохо видит и  слышит. Он
знал, что это невероятно -- а если не так, то это действительно очень, очень
плохая  новость.  Но он был уверен, абсолютно  уверен. Уверен так же, как  в
случае с Крайклином, когда  капитан  поднимался по  рампе, собираясь  начать
игру.
     Как будто за этот  вечер он  пережил еще  недостаточно шокирующего, вид
женщины, сидевшей  в столовой, лишил  его  дара  речи  и едва не парализовал
мозг. Что делать? Он ничего не соображал. Шок все еще эхом гудел в голове, а
картина будто приклеилась к сетчатке его глаз.
     Женщина в столовой была Перостек Бальведой.

        ЧАСТЬ VIII
        ЦЕЛЬ ИЗОБРЕТЕНИЯ
     Может быть, это клон, думал Хорза. Может, случайное сходство.  Он сидел
в кабине  Крайклина --  теперь  уже своей  кабине -- на полу и таращился  на
дверь стенного шкафа, сознавая,  что нужно  что-то  делать, и не  зная,  что
именно. Мозг был уже не  в состоянии переварить все удары и потрясения. Надо
немного посидеть спокойно и подумать.
     Хорза пытался убедить себя, что ошибся, что это не она, он просто устал
и расстроен, становится параноиком и галлюцинирует. Но он знал, что это была
Бальведа, настолько изменившаяся,  что ее мог узнать только близкий друг или
Оборотень, и все-таки  она,  живая и здоровая, и, вероятно,  вооруженная  до
зубов...
     Хорза механически  встал,  все еще  таращась в пустоту. Потом разделся,
вышел  из  кабины и разыскал душевую, где  вымылся и  оставил сушиться сырые
вещи. Вернувшись в  каюту, он  огляделся  в поисках утреннего халата и надел
его.  Затем начал осматривать  заваленную  каюту  и наткнулся  на  маленький
диктофон. Он прокрутил ленту назад и прослушал запись.
     --  ...э-э... включая... э-э... Йелсон,  -- зазвучал  из динамика голос
Крайклина, -- которая, предположительно, хм... в своем отношении к... э-э...
Хорзе Гобучулу. Она вела себя... довольно грубо, и я думаю, что не получу от
нее  поддержки,  которую  она...  которая  мне  положена... Если  так  будет
продолжаться,  мне придется  сказать ей пару слов, но... э-э... сейчас, пока
корабль ремонтируется и...  это  не  имеет смысла... Я это запомню... э-э...
вот  только подожду,  как она  себя  поведет, когда орбиталь  взорвут  и  мы
отправимся в путь.
     Э-э-э...  теперь эта новая женщина... Гравант... она  в порядке. У меня
впечатление,   что    она   может...   э-э...   нуждаться...   в   некотором
перевоспитании... нуждается,  кажется, в дисциплине...  Но не  вижу  причин,
почему она должна вступать в  спор  по поводу чего-то необычного. Особенно я
беспокоюсь из-за Йелсон, но не думаю... э-э... кажется, все будет нормально.
Только с этими  женщинами никогда  не  знаешь...  но она мне  нравится...  я
считаю, она классная и, возможно... не знаю... возможно, я смогу переспать с
ней, если ее как следует обработать.
     Мне  действительно нужны люди... хм-м... в последнее время  дела шли не
особенно  хорошо,  но не потому  что я...  это они бросили меня на  произвол
судьбы. Совершенно определенно, Джандралигели...  и я не  знаю;  надо  будет
посмотреть,  можно ли предпринять что-нибудь в отношении  его, потому что...
ведь он же  меня действительно обманул... надо признаться. Поэтому  во время
игры  я, возможно, перемолвлюсь  с Госселом,  если он  появится...  Я имею в
виду, этот человек  просто не отвечает требованиям, и я так и скажу Госселу,
потому что мы оба... в одном... э-э... деле, и я... я думаю, он послушает...
ну,  он  прислушается  к  тому,  что  я  скажу, так  как  он  знает  толк  в
предводительстве и... точно, как и я.
     В  любом  случае...  после игры я  завербую несколько  человек, и когда
системный корабль стартует, у нас будет время...  мы еще долго  будем в этой
бухте,  и  я сообщу об этом.  Ведь  придется... это  увидит  масса народу...
э-э...  да,  не  забыть бы завтра  позаботиться о пароме. Я наверняка  смогу
сбить цену.  Э-э... я  могу, конечно,  выиграть  игру...  --  Тонкий голос в
динамике  засмеялся,  напоминая  жестяное  эхо.  --  ...И  стать  невероятно
богатым... -- Опять смех, искаженный. --  ...За  этот металлолом не  дадут и
куска  дерьма... ха...  "ВЧВ" подарить... ну да,  продать... отойти отдел...
Посмотрим...
     Голос смолк. Хорза  выключил замолчавший аппарат, поставил его на место
и потер  кольцо на правом мизинце. Потом снял халат и надел свой -- свой  --
костюм. Костюм говорил с ним; он приказывал ему поставить голос.
     Он  оглядел  себя  в  реверсивном  поле  на  дверце  шкафа,  потянулся,
убедился, что плазменный пистолет подключен  к  бедру,  отослал  подальше на
задворки сознания боль и усталость, вышел из кабины и зашагал  по коридору к
столовой.
     Йелсон и женщина, которая  была Бальведой,  сидели в длинной комнате  у
дальнего конца стола под выключенным экраном  и беседовали. Когда он  вошел,
они повернулись к нему. Он подошел и сел через два стула от Йелсон, которая,
посмотрев на его костюм, спросила:
     -- Куда-нибудь летим?
     --  Возможно.  --  Хорза коротко  взглянул на  нее и перевел взгляд  на
Бальведу.
     -- Мне жаль, мисс Гравант, -- сказал он с улыбкой, -- но я вынужден вам
отказать. Очень жаль, но для вас на "ВЧВ" нет места. Надеюсь, вы понимаете.
     Он сложил ладони со сплетенными пальцами на стол и снова улыбнулся.
     Бальведа  --  чем  дольше он  на нее  смотрел,  тем  больше  росла  его
уверенность, что это была  она  --  выглядела совершенно подавленной. Рот ее
чуть приоткрылся,  взгляд перебегал  с Хорзы  на Йелсон  и  обратно.  Йелсон
глубокими складками нахмурила лоб.
     -- Но... -- начала Бальведа.
     --  Что ты, черт возьми, говоришь? --  мрачно перебила ее Йелсон. -- Ты
ведь не можешь ее просто...
     Хорза улыбнулся.
     -- Я решил сократить экипаж, понятно? И...
     --  Что?  --  взорвалась Йелсон и хлопнула  ладонью по  столу.  --  Нас
осталось только шестеро! Что мы, черт возьми, можем сделать вшестером?..  --
Ее голос  замер, а  потом возник  снова, но  тише и  медленнее. Она склонила
голову  набок и разглядывала  его, щуря  глаза.  -- ...Или,  может быть, нам
повезло...  в  этой  азартной игре,  и  у  нас  нет больше желания  к  новым
предприятиям?
     Хорза коротко взглянул на Йелсон и с улыбкой ответил:
     -- Нет, но  я  только что нанял одного из  наших бывших  членов,  и это
немного  меняет  планы... Место, которое в корабельном  обществе должна была
занять мисс Гравант, теперь занято.
     --  После  всего,  что  ты  наговорил,  тебе  удалось  снова  уговорить
Джандралигели? -- с улыбкой сказала Йелсон и потянулась на стуле.
     Хорза покачал головой.
     --  Нет,  моя  дорогая.  Как  ты  давно  могла бы  понять, если  бы  не
перебивала меня,  я  только что встретил в  Эванауте  нашего  друга  мистера
Гобучула, и ему не терпится вернуться к нам.
     -- Хорзу? -- Йелсон немного вздрогнула, ее голос прозвучал сдавленно, и
он увидел,  как она  старалась  сохранить самообладание. О  боги,  прошептал
маленький голос внутри, но почему от этого так больно?
     Йелсон не отставала:
     -- Он жив? Ты уверен, что это был он? Ну говори, Крайклин!
     Хорза по очереди оглядел женщин. Йелсон наклонилась над  столом,  глаза
ее поблескивали в  свете ламп столовой,  ладони сжались в кулаки. Худое тело
напряглось,  золотистый пушок на темной коже блестел.  Бальведа неуверенно и
смущенно  смотрела прямо перед собой.  Хорза видел, как ей хотелось закусить
губы, но она сдержалась.
     -- Я не стал бы этим шутить с тобой, Йелсон, -- заверил Хорза. -- Хорза
жив и здоров  и  совсем  недалеко.  -- Он посмотрел на  монитор  на манжете,
показывавший время. -- Я встречусь с ним в одной из приемных сфер порта в...
прямо перед стартом  системного  корабля. Он сказал, что  должен  уладить  в
городе пару небольших делишек. Я должен передать тебе... э-э... он надеется,
что ты все  еще  ставишь на него... -- Он пожал  плечами. --  Что-то  в этом
роде.
     --  Ты  не смеешься! -- Лицо Йелсон сморщилось  в улыбке.  Она тряхнула
головой, провела  ладонью  по  волосам,  легонько  хлопнула несколько раз по
столу.  --  О-о...  -- сказала она,  потом  опять откинулась назад  и  молча
перевела взгляд с женщины на мужчину.
     -- Итак, видите, Гравант, в настоящий момент вы нам не нужны, -- сказал
Хорза Бальведе. Агент Культуры открыла рот, но первой заговорила Йелсон. Она
кашлянула, а потом спросила:
     -- Оставьте ее, Крайклин. Ну какая разница?
     --  Разница, Йелсон, -- ответил Хорза, тщательно вспоминая и интенсивно
представляя себе Крайклина, -- в том, что капитан этого корабля -- я.
     Йелсон, казалось,  хотела что-то сказать, но вместо этого повернулась к
Бальведе и развела руками.  Она  откинулась, потупив  глаза, назад, одна  ее
рука  поигрывала  с  уголком  стола,  и  она старалась  не  слишком  заметно
улыбаться.
     -- Ну, капитан... --  Бальведа поднялась. --  Вам лучше знать. Я только
возьму  свои  вещи.  --  Она  быстро  покинула  столовую.  Послышались  шаги
нескольких  человек, и Хорза с Йелсон услышали несколько приглушенных  слов.
Сразу же вошли Доролоу, Забелин и Эвигер, празднично одетые и со счастливыми
раскрасневшимися лицами. Старик обнимал рукой маленькую кругленькую женщину.
     -- Наш капитан! -- воскликнул Эвигер. Доролоу крепко держала его ладонь
на  своем плече  и улыбалась. Вабслин мечтательно  помахал рукой; коренастый
инженер был, конечно, пьян.
     --  Побывал  в бою,  как я вижу. --  Эвигер  уставился  в  лицо  Хорзы,
которое,  несмотря на попытки восстановить повреждения, все еще  несло следы
схватки.
     -- Что сделала Гравант, Крайклин? -- проскрипела Доролоу. Она тоже была
довольна, и голос ее звучал выше, чем обычно.
     Хорза улыбнулся наемникам.
     --  Ничего. Просто мы получили назад из мертвых Хорзу Гобучула, поэтому
она нам не нужна.
     --  Хорзу? --  Большой рот Вабслина  открылся  в  почти  преувеличенном
выражении  удивления.  Доролоу  с ясно  написанным  на  лице  вопросом  "Это
правда?" посмотрела мимо Хорзы на Йелсон. Йелсон пожала плечами и посмотрела
счастливым,  полным  надежды,  но  все  еще немного недоверчивым взглядом на
мужчину, которого считала Крайклином.
     -- Он  появится здесь сразу после старта  "Цели", -- сказал Хорза. -- У
него кое-какие дела в  городе.  Может  быть, немного сомнительные.  -- Хорза
пренебрежительно улыбнулся, как это иногда делал Крайклин. -- Кто знает?
     Вабслин  неуверенно  посмотрел  через  сгорбленную  фигуру  Доролоу  на
Эвигера.
     -- Может, тот парень высматривал Хорзу? Может, его стоит предупредить?
     -- Что еще за парень? Где? -- спросил Хорза.
     -- Да у него галлюцинации. -- Эвигер покрутил рукой в воздухе. -- Выпил
лишнего.
     --  Ерунда! -- очень громко возразил Вабслин, переводя взгляд с Эвигера
на Хорзу и кивая. -- И робот.  --  Он  сложил ладони вместе у  лица, а потом
развел их  примерно на четверть метра. --  Маленькая штучка.  Вот  такая, не
больше.
     -- Где?  -- не  отставал  Хорза.  --  Почему ты думаешь,  что именно за
Хорзой?
     -- Там снаружи, под лифтовой трубой, -- твердо сказал Эвигер, а Вабслин
добавил:
     -- Судя по тому, как он выходил из капсулы, можно было подумать, что он
рассчитывал мгновенно угодить в схватку  и... да я просто вижу... что парень
этот... из полиции или чего-то такого.
     -- А что с Миппом? -- поинтересовалась Доролоу. Хорза секунду помолчал,
хмуро глядя в пустоту. -- Хорза что-нибудь говорил о Миппе? -- спросила она.
     -- Мипп?.. Миппу не повезло.
     -- Жаль, -- ответила Доролоу.
     -- Послушайте-ка! -- Хорза резко посмотрел на Эвигера и Вабслина. -- Вы
считаете, что там за кем-то из нас кто-то следит?
     --  Мужчина... --  Вабслин задумчиво  кивнул,  --  и  совсем маленький,
по-настоящему подлый на вид робот.
     Хорза похолодел. Ему  вспомнилось  насекомое, которое на мгновение село
на  его запястье  в грузовой бухте,  перед тем  как  войти на борт "ВЧВ". Он
знал, что Культура обладает  машинами -- искусственными  насекомыми -- таких
размеров.
     --  Хм. -- Хорза  поджал  губы, кивнул сам себе,  потом  потребовал  от
Йелсон: -- Иди и удостоверься, что Гравант покинула корабль. Быстро! Поняла?
-- Он встал и отошел  в сторону, чтобы дать пройти  Йелсон. Она  направилась
вниз по коридору, к каютам. Хорза движением глаз приказал инженеру пройти на
мостик. -- Вы оба останетесь здесь, -- спокойно сказал он Эвигеру и Доролоу.
Они  медленно  расцепились и  уселись на  два  стула.  Хорза  направился  за
Вабслином на мостик.
     Он кивнул  Вабслину  на  сиденье инженера,  а сам  уселся в  пилотское.
Вабслин тяжело вздохнул. Хорза  закрыл дверь, потом быстро мысленно пробежал
все, что  выучил за первые недели на борту  "ВЧВ  об операциях на  мостике".
Едва  он вытянул руку,  чтобы включить каналы  коммуникации, как под панелью
рядом с его ногами что-то зашевелилось. Он застыл.
     Вабслин посмотрел вниз,  потом с заметным усилием наклонился и просунул
свою большую голову между ног. Хорза услышал запах спиртного.
     -- Ты еще не закончил? -- послышался сдавленный голос Вабслина.
     --  Меня  отвлекали  для  другой  работы.  Я  только что  вернулся,  --
пожаловался  тонкий  искусственный  голос.  Хорза  откинулся  на  сиденье  и
заглянул  под консоль. Из путаницы  тонких кабелей, вываленных из  открытого
ремонтного люка,  выбрался  робот ростом примерно две трети от того, который
провожал его к бухте с "ВЧВ".
     -- Что? -- спросил Хорза. -- Что там такое?
     -- А,  -- утомленно ответил Вабслин и рыгнул. -- То же самое, что здесь
было до этого... забыл, что ли?  Ну,  пошел отсюда! --  сказал он машине. --
Капитан хочет провести проверку коммуникаторов.
     -- Послушай,  -- ответила маленькая машина,  и  ее синтетический  голос
звучал очень взволнованно. -- Я уже закончил. Только приберусь.
     -- Тогда побыстрее, -- проворчал Вабслин, вытащил голову из-под консоли
и, извиняясь, сказал Хорзе: -- Мне очень жаль, Крайклин.
     -- Да ладно.  -- Хорза  махнул рукой и включил  коммуникатор. -- Э-э...
кто здесь контролирует  движе