пахнет порохом. Быстро ешь, пока они не видят. Волнующие перспективы. Все поменялось местами. Что мне до всего этого? Держать хвост пистолетом: новые технологии, вдохновенное искусство, героические истории и секс... война как сигнал для беззаботных оптимистов. Другие новости: Конгломерат Блиттеринга побуждает Абуэрефскую Авиасферу. Звездные Полевые-Линейщики снова смели поместье Алейсинери. Чердилид Пактерс в Фаинг-Гротассетском Сублимирующем затруднении. Абафтинг Иморчи; дрянь, дешевка и еще раз дрянь. Спорт. Искусство. Директорий Сверхсекретных сообщений. Директорий Специальных Донесений. Индекс/Указатель. Альвер Шейх просканировала данные с экрана посредством нейродетектора, на ходу. Часть ее сознания была сосредоточена на процессе ходьбы, в то время как другая вникала в текст на виртуальном экране. Даже не зная, радоваться или огорчаться увиденному, она решила попробовать просмотреть новости еще раз: "На Тире трудно удержаться"... Нет, это обычная чепуха: хабитат соблюдал изоляционистский нейтралитет, высылая всех представителей Культуры и задир, но ни одного имени не упомянуто, в том числе и ее. Индекс. Буква Эф... Фа... Фат-Роид. Снова эта война - может ФР был вспомогательной военной базой? Тир все равно не перетянет: ФР поворачивает хвост. Кудр завоевывает кубок Ледяного Ветра. Новая выставка Ледейенга открывается в Т41. Директорий Сверхсекретных сообщений. подиндекс. подИндекс. Буква Ша... Шейх, Альвер. "0х, Альвер, где ты?" - так начинался новый опус Зерстина Хоя. Она уставилась на экран. Да что же это такое? Одна дурацкая фраза бесталанного поэтишки, о котором она слышала только глупости (он каждый раз менял наружность, когда она обзаводилась очередным более-менее постоянным поклонником). Уф! Она перетрясла вновь весь подиндекс, надеясь что это какое-то недоразумение, срыв в связи или ошибка программы. Однако все было в порядке. Как говорится, что было, то было. Альвер Шейх замерла, как громом пораженная. Случилось самое страшное. Она перестала быть источником новостей на Фаге. VIII Может быть, этот маленький ночной инцидент и не имел никакого значения, но, так или иначе, он случился. Гостьи задержались еще на два дня, чтобы поплавать с ктиками. В ту ночь Бэр снова встречалась с Аист. На следующий день девушки покинули планету: "Непристойные Манеры" прислал за ними посадочный модуль. Корабль часто совершал небольшие челночные перелеты и через две недели должен был вернуться, чтобы доставить материалы, необходимые для ближайших исследований. А еще через две недели ожидалось рождение ребенка Дейэль. Следующий корабль ожидался только через год, и к этому времени они собирались увеличить вдвое человеческий род на водной планете. Они стояли вместе на пляже. Дейэль держала Бэр за руку и смотрела, как модуль поднимается к облакам грифельного цвета. Вечером Бэр застала Дейэль за просмотром записей в верхней комнате башни, где располагались экраны. На самой башне не было мониторных систем. Скорее всего, съемку сделал автономный дрон-камера. Этот малыш, должно быть, спустился в ту ночь на башню, обнаружил двух больших млекопитающих и включил режим записи. Дейэль, вся в слезах, повернулась к Бэр. А та вместо раскаяния почувствовала внезапный приступ злобы. На экране двое девушек ласкали друг друга на крыше башни, залитой лунным светом. Были слышны томные вздохи и страстный шепот. - Да, - сказала Бэр, иронически улыбаясь и стягивая мокрый гидрокостюм. - Старушка Аист, не так ли? Прелестная девушка. Тебе не стоит плакать. Дисбаланс жидкостей в организме может повредить ребенку. Дейэль запустила в нее стаканом. Он разбился за спиной Бэр - как раз о стену с экраном. Маленький дрон-слуга заковылял на своих коротких конечностях по ступенькам, торопясь всосать мусор и высушить ковровую дорожку. Бэр посмотрела в лицо подруги. Разбухшие груди Дейэль обвисли, большой живот сотрясался от рыданий. Бэр продолжала стягивать детали мокрого гидрокостюма. - Клянусь, это было просто легкое увлечение, - сказала она как можно спокойнее. - Просто по дружески полизались - и все. - Как ты могла? - трагически произнесла Дейэль. - Что? - возмутилась Бэр, по-прежнему стараясь не повышать голоса. - Что я такого сделала? - Трахнуть мою лучшую подругу! Здесь! И в такой момент! После всего, что было! Бэр оставалась спокойной. - Разве это считается траханьем? Ведь чисто технически женщина не может трахнуть другую женщину. - Она озадаченно нахмурилась, словно пытаясь вспомнить, как это на самом деле называется. - Дрянь! Ты еще над этим смеешься! - закричала Дейэль. Голос ее вдруг сорвался на октаву ниже, так он никогда не звучал, и вряд причиной этому был только гнев. Скорее всего, произошел выброс мужских гормонов. - Не смей смеяться! - Дейэль подскочила к ней и замахнулась, собираясь ударить. Бэр перехватила ее запястье. - Дейэль! - сказала она подруге, которая, рыдая, билась у нее в руках. - Ты ведешь себя просто смешно! Я всегда трахалась с другими, и ты трахалась с другими, когда несла весь этот вздор про "узловую точку судьбы" и "поворотный момент биографии". Мы ведь не были влюбленными недорослями и не соблюдали какой-либо моногамный культ или что-то в этом роде. Что такого, черт возьми, что я сунула пальцы в твою подругу? Она ушла. Ее здесь больше нет. А я здесь, и ты здесь, и этот чертов ребенок все еще у тебя в животе, а твой - в моем. Что изменилось? - Тварь, тварь! - зарыдала Дейэль и вдруг обмякла. Бэр едва успела ее поддержать, обессилевшую, беспомощно всхлипывающую. - Дейэль, давай не будем говорить глупостей? Мы же не клялись друг другу в верности, правда? Это было просто... как дружеское рукопожатие. - Рукопожатие?! - вскинулась Дейэль. - И это ты называешь рукопожатием?... - Ну, перестань, перестань. В этом не было ничего такого... зазорного, понимаешь? - Бэр сосредоточилась, вдохновенно пытаясь отыскать довод, способный убедить подругу. - Понимаешь, это было просто проявление гостеприимства, участия... В конце концов, она была наша гостья и могла просто обидеться! Я понимаю, что сейчас не лучшее время для таких разговоров, в тебе бушуют гормоны и прочее, но согласись, это же безумие... - К черту! Сгинь с моих глаз! Оставь меня в покое и убирайся к черту! - Дейэль, - произнесла Бэр, опускаясь перед ней на колени. - Ты слышишь, мне очень, очень жаль. Мне стыдно. Мне бесконечно жаль. Я еще никогда в жизни не извинялась за траханье на стороне и не собиралась этого делать, но вот я перед тобой на коленях и прошу прощения. Сделанного не воротишь, но я же не знала, что это может произвести на тебя такое впечатление, клянусь. И потом, ты знаешь, она первая меня поцеловала. Я бы никогда не пошла на такое. Я не собираюсь никого обвинять, но ведь я сказала "нет", однозначно сказала ей "нет". Это была не моя идея, и не моя ошибка. Прости... Но ничего не вышло. Дейэль больше с ней не разговаривала. Она не хотела, чтобы ее перенесли в постель. Она не хотела, чтобы к ней прикасались, чтобы ее кормили чем-нибудь вкусненьким или развлекали нехитрыми, на месте придуманными сказками. Бэр молча сидела перед панелью управления мониторов, а Дейэль всхлипывала на полу. Потом Бэр нашла дрона, записавшего все происшедшее и разнесла его вдребезги. IX "Серая Зона" что-то сделал с его глазами. Это случилось во сне, в самую первую ночь, когда он оказался на борту корабля. Утром Генара разбудило щебетание птиц и отдаленный гул водопада. Одна из стен каюты за утро превратилась в большое окно, оно выходило на окаймленное лесом предгорье, оттуда тянуло слабым смолистым запахом хвойных деревьев. Им овладело странное чувство: словно он вспомнил о чем-то смутном, полуреальном, какойто давний сон или старую легенду. Но едва он попытался сосредоточиться на этом ощущении, оно немедленно ускользнуло. Перед глазами на мгновение возникла какая-то дымка. И только тут он вспомнил, как накануне корабль спрашивал у него разрешения имплантировать нанотехнику во время сна. Веки чуть подрагивали, глаза слезились. Как только он вытер глаза, все вернулось в нормальное состояние. "Корабль!" - позвал он. Да? - ответила каюта. "Что это? Имплантаты?" Да. Модифицированный нейродетектор, вмонтированный в твой череп. Понадобится еще денекдругой, чтобы он отстоялся и стал работать, как следует. Пришлось кое-что подлатать в твоих системах. Ты что, недавно ударился головой? "Да. Выпал из пролетки". И как с глазами? "Иногда немного жжет. А вот теперь все в порядке". Сегодня проведем симуляцию с архивами "Сновидца". Годится? "Замечательно. И когда намечено с ним свидание?" Рассчитываю передать тебя в течение трех дней. "Превосходно. Как война?" Идет себе потихоньку. А что? "Да просто интересно, - ответил Генар-Хафун. - Уже произошли какие-нибудь генеральные сражения? Может, еще какие-то туристические корабли захвачены в заложники?" Я же не служба новостей, Генар-Хафун. - Тон корабля сделался официальным. - У вас же имеется терминал. И думаю, вы им пользуетесь. - Да, спасибо, - пробормотал Генар, слезая с кровати. Еще никогда он не встречал такого несговорчивого корабля. Хорошо хоть, о завтраке "Живодер" не забыл позаботиться. В одиночестве восседая в главной столовой корабля, он просматривал новости Культуры на экранеголограмме, проецируемой терминалом. В ответ на захват судна с туристами-заложниками Культура не предприняла никакого военного шага. Упорно ходили слухи о предстоящей мобилизации. Война, похоже, грозила стать затяжной - или это был краткий период затишья перед бурей? Сразу после новостей пошел документальный учебный сериал, в котором демонстрировалось, как снискать расположение задир при случайной и вполне гражданской встрече. И вот тогда он внезапно вспомнил тот сон, который улетучился в момент пробуждения. Х Бэр проснулась, обнаружив, что подруга стоит над ней, занеся над головой сомкнутые руки. В руках Дейэль сжимала нож из снаряжения для подводного плавания. Ее глаза были налиты слезами. С ножа капала кровь. Боль набросилась на Бэр, как тигр, прыгнувший из кустов на беспечного оленя. Бэр захотелось закрыть глаза и потерять сознание. Но в итоге проснулась. Эта боль, которую она сейчас испытывала, являлась, по сути, осознанием разрушения тела. Жизнь выходила из нее. И это было страшнее жесточайшей боли. Бэр пыталась сообразить, что делает Дейэль. Что случилось? Шум в ушах. Простыни в крови. Ее живот. Глянцевитый блеск ее внутренностей. Вот чем все кончилось. Почему она стоит, как дура? У них же есть аппарат поддержки жизнеобеспечения! Но Дейэль просто смотрела куда-то перед собой безумными глазами. Наркогланды ее двигались, точно жабры у рыбы, выброшенной на песок. Она наблюдала за конвульсиями Бэр, не в силах прийти на помощь. Вот так. Жил для женщины. Стал женщиной - из-за женщины. И теперь умирает из-за женщины. Теперь в нем умрет и женщина, и мужчина, и тогда Дейэль поймет, как он ее любил. Хотя какое это имеет значение? И имеет ли? - спросила она того мужчину, который раньше был внутри. Он не сказал ни слова в ответ: он не умер, но определенно ушел, там никого не было, там было пусто. Там, внутри, под сердцем, не было никого, кроме нее. Она осталась в полном одиночестве. Она была брошена на произвол судьбы, оставлена умирать. Умирать от руки единственной женщины, которую любил(а). Так какая разница? ...Я тот, кем был всегда. То, что я называю мужественностью или мачизмом, было просто оправданием "самости", не так ли? Нет. Нет. Нет, - и покончим с этим, девочка. Бэр зажала руками рану в животе и скатилась с кровати, увлекая за собой прилипшую кровавую простыню. Она поковыляла в ванную, придерживая вываливающиеся внутренности и стараясь не спускать глаз с подруги. Дейэль все так же таращилась на кровать, словно не понимая, что Бэр там уже нет. Бэр прислонилась к стене, едва не потеряв сознание, но устояла, приведенная в чувство резкими запахами включившихся одорантов. Дверь ванной автоматически захлопнулась за ней. В голове снова зашумело. Мир перед глазами шатался, раскачивался из стороны в сторону. Резкий, неодолимый запах крови, казалось, присутствовал везде, хотя на мгновение ее привели в чувство ванные ароматы. Воротничок реаниматора лежал вместе с другими препаратами в аптечке, заботливо расположенной ниже уровня пояса, чтобы при случае можно было дотянуться даже с пола. Бэр закрепила воротничок и опустилась на пол. Что-то зашипело, шею стало приятно покалывать. Даже сидеть, прислонившись к стене, было для нее мучительной пыткой. Она сползла по стенке и распростерлась на теплом полу. Это оказалось легко, кровь сделала ее тело скользким, как у дельфина. XI Во сне он увидел Зрейн Трамов, поднимающуюся с ложа, усыпанного маленькими розовыми лепестками. Часть их налипла на ее кожу мазками румянца. Она надела скафандр и взошла на капитанский мостик, кивая в ответ на приветствия членов экипажа, возвращающихся с вахты. Водрузив на голову шлем, она выплыла в космическое пространство. Перед ней развернулась тьма. Строгая пустота и холод. Она огляделась: вокруг сияли далекие звезды и галактики, не менее далекие, чем сами звезды. Странная звезда. Загадка. В такие моменты ей становилось жутко от этой бездонной почти стерильной пустоты, мертвой и безмолвной, до свиста в ушах. От того, что чувствовала себя песчинкой на весах мироздания. Имена кораблей: она слышала о судне под названием "Я Ненавижу Мамочку", их было даже, кажется, два с таким названием. Да, тетушек ей было явно недостаточно, она многого недополучила в детстве. Она знала, что иным людям приходится расти в чужих семьях, но это почему-то не утешало. Ее мать решила остаться в Контакте и вернулась на свой корабль вскоре после того, как девочка отпраздновала первый день рождения. Тетушки ей достались ласковые и внимательные, - но даже они не знали, сколько раз она ощущала внутри себя эту ноющую пустоту, душевный вакуум, который не выплакать никакими слезами в одинокой детской постели. Наверное, она могла бы поделиться с кем-нибудь этим одиночеством и пустотой. Например, с родителями со стороны отца. Но те были слишком далеки от нее - не только в смысле расстояния, но и вообще участия в ее жизни. Да и отец ей казался скорее неким явлением извне, частью какой-то другой жизни, особенно остро это чувствовалось, когда он изредка навещал ее, чтобы поиграть вместе. Он был добрым и любящим папочкой, но любил ее, как и все остальные родственники, как-то рассеянно, словно ему не было дела до мира у нее внутри. А мир этот был глубокой черной пустотой, в которую срывались и навсегда пропадали слова, образы и мечты. К тому же, она довольно быстро сообразила, что его визиты вызваны в большей степени интересом к двум тетушкам, чем к собственной дочери. Мать время от времени вырывалась к ней на несколько дней, что при ее графике работы было почти подвигом. Так что она вскоре устала радоваться таким появлениям матери и зажила самостоятельной жизнью. Мамины приезды каждый раз вызывали у нее сильную и неожиданную реакцию - от болезненных вспышек любви до приступов ярости. Позже, измученные этими напряженными встречами, они заключили нечто вроде перемирия, но за это было заплачено дорогой ценой. А к тому времени, когда мать благополучно вышла на пенсию, дочь, наконец, стала ей просто подружкой. Они действительно стали отличными подругами, и тем не менее она была одинока. И подозревала, что может в полном одиночестве закончить свои дни, как и начала. Мысль об этом была постоянным источником печали, хотя она никогда не позволяла себе распускаться и жалеть себя. Но все же, как ни стыдно было в этом признаться, краешком ума она всегда ощущала нехватку живого существа рядом. И уж, конечно, если говорить начистоту, этим живым существом - должен стать мужчина, ее мужчина и никто другой. Настоящий мужчина. Он придет спасти ее, вырвать из вакуума одиночества, из этого добровольного изгнания отовсюду. Правда, в этом своем желании она не смогла бы признаться никому на свете. Никому из близких людей или машин не доверила бы она этой тайны, которую хранила в себе, словно раковина - жемчужину. Ведь она была так непохожа на других людей! Все получили, что хотели: она - право остаться самой собой, остальные - образцового служащего. И все же нельзя оценить себя по-настоящему, пока не доверишься другому человеку, да так, чтобы он знал о тебе всю подноготную. Только он и способен сказать тебе, кто ты есть на самом деле. Она не сразу пришла к этому выводу, она сопротивлялась, пытаясь убедить себя, что все совсем не так, что у нее получится по-другому... Просто проклятая карьера забирала последние силы, не оставляя свободного времени... Эта иллюзия возможного выхода привлекала ее не меньше, чем древняя звезда, исследованием которой она занималась. Научное открытие могло принести ей славу, а слава есть неоспоримое признание. Ведь именно желание признания, желание права на свое мнение и свое место в этом мире так иссушало ей душу. Слава могла наполнить этот пересохший колодец. По крайней мере, так она себя убеждала. Решение вселенской загадки занимало ее все больше и больше и вскоре заслонило собой весь внешний мир. Ее внимание привлекла какая-то вспышка поблизости от центра звезды. Однако все остальное было вполне привычно. Вспышка показалась ей очень яркой. Словно открываешь дверь на солнечную веранду из темного подпола. Это мне подмигнула звезда, неожиданно подумалось ей. Новая вспышка, еще ярче первой, ослепила ее, изливаясь солнечным огнем, поглощая ее без остатка, засасывая целиком, захлопываясь, точно ловушка. Зрейн Трамов, капитан ОКБ "Трудный Ребенок", ничего не успела сделать. У нее просто не осталось на это времени. Она дернулась назад - и исчезла в ликующих глубинах падающего огня, тщетно взывая о помощи. Взывая к НЕМУ. Он выпрыгнул из постели, мигом проснувшись, тяжело и часто дыша, с колотящимся сердцем. Свет в кабине автоматически включился, среагировав на отсутствие давления на энергетическое поле кровати; Генар-Хафун вытер пот с лица и осмотрелся. Вот это сон! Такой яркий, словно от имплантата или от игрового сценария. Он рассчитывал на обычное эротическое сновидение, а не на экскурс в далекое прошлое, к "Трудному Ребенку", наткнувшемуся на звезду старше вселенной и вращающийся вокруг нее непонятный объект. Он заказывал маленькую сексуальную симуляцию, а не проникновение в глубины обиженной на весь мир женской души. Хотя это было забавно. Ощутить себя на какоето время женщиной, - и в то же время видеть себя со стороны. Тем более присутствовать ВНУТРИ нее - в совершенно другом смысле, гораздо более внутри, чем при самом тесном сексуальном контакте. Проникнуть в ее мысли, в ее чувства. Узнать ее надежды и опасения, промелькнувшие в ее сознании, когда она смотрела на свою находку. Гм. Еще одно странное, выбивающее из колеи сновидение. "Корабль?" - позвал он. - Да? - откликнулась "Серая Зона" из аудиосистемы каюты. - Я только что видел странный сон, - вслух объявил Генар-Хафун. - Что ж, и у меня, наверное, тоже имеется некоторый опыт в этой области, - сказал корабль с тяжким вздохом. - Представляю, как тебе не терпится рассказать его. - Нет, дело не в этом. Я просто хотел спросить - ты... ну... того?.. - Ты хочешь спросить, не вмешивался ли я в твой сон, не так ли? - Мне так показалось... - Ну что ж... Но даже если это так, то неужели ты думаешь, я признаюсь? Он подумал. - Так что это значит: "да" или "нет"? - Нет. Теперь ты доволен? - Нет, теперь я недоволен. Теперь я не знаю, был ты там или не был. - Он потряс головой и ухмыльнулся. - Ты же все равно делаешь с моей головой что захочешь, правда же? Вы там с дронами, наверное, в футбол играете. - Ну, если бы я занимался подобными вещами... - ровным тоном отвечал корабль и вдруг хмыкнул, что было совершенно невероятным для корабля его типа. - Наверное, но это исключительно мое предположение, - просто шалит нейродетектор. Так что тебе не о чем беспокоиться. А если не хочешь спать, прими "сон-абсолют". Генар-Хафун промычал что-то неопределенное, забрался обратно в постель и велел: - Выключай свет. - И откинулся на подушку. - Спокойной ночи, - пожелал он кораблю на прощание. - Сладких тебе снов, Генар-Хафун, - откликнулся корабль и выразительно щелкнул выключателем. Генар некоторое время лежал в темноте, закрыв глаза, а потом провалился все в тот же сон. XII Бэр встала в кровати. Несмотря на слабость, она чувствовала, что начинает поправляться. Аварийный медворотничок лежал, вычищенный, на столике у кровати. Рядом с ним была миска с фруктами, кувшин молока, экран и небольшая фигурка, несколько дней назад принесенная для Дейэль, в подарок от Джистиг, старой самки ктиков. Дроны, обслуживающие башню, приносили ей еду и прибирали за ней. Первый вопрос, который она задала, когда очнулась, был "где Дейэль? Она боялась, что бывшая подруга с отчаяния зарежет себя тем же ножом или просто бросится в море. Дроны отвечали, что хозяйка в саду возле башни. Иногда они сообщали, что хозяйка в верхней комнате башни или плавает, или только что вылетела на флаере на какой-то далекий остров. Были и другие ответы - на другие вопросы. Именно Дейэль - вместе с одним из дронов - взломала дверь в ванную. Так что она вполне могла добить Бэр, если бы захотела. Бэр просила о встрече, но Дейэль не навещала ее. Как-то, уже неделю спустя. Бэр нашла в себе силы подняться с кровати и отправиться на небольшую прогулку. Пара дронов неукоснительно следовала за ней. Шрам поперек живота уже начал разглаживаться. Бэр знала, что все позади. Была ли это месть, хотела ли Дейэль ее убить или просто извлечь плод таким варварским методом - так и осталось неизвестным. Но теперь Бэр чувствовала, что ее тело само приняло какое-то решение, и она будет вынуждена ему подчиниться. Возможно, это началось еще тогда, когда она без сознания лежала на полу ванной, а ее тело стремительно искало пути к спасению - самые короткие и верные. Ее тело решило, что должно принадлежать мужчине. Оставалось только согласиться. В этот день Бэр смогла выйти из башни, время от времени поглаживая ладонью широкий рубец на животе. Она обнаружила Дейэль на берегу, в нескольких метрах от кромки прибоя. Та сидела на камнях, скрестив ноги. Она подняла глаза на Бэр и затем вновь отвернулась к морю. Бэр села рядом. - Мне очень жаль, - сказала Дейэль. - Мне тоже. - Я убила его? Бэр подумала некоторое время, прежде чем ответить. Затем она наконец поняла. - Ты имеешь в виду... плод? Дейэль кивнула удрученно. - Да, - твердо отчеканила Бэр. - Его больше нет. Дейэль поникла головой. Больше она ничего не сказала. Через неделю Бэр улетела на "Непристойных Манерах". Дейэль передала ей через дрона, что ребенок, может быть, появится не так скоро. Она задержала его развитие, спровоцирововав консервацию. На некоторое время. Пока не придет в себя. Пока не почувствует себя готовой. Она не знала, как долго придется ждать, сколько осталось до этого благословенного момента. Несколько месяцев, а, может быть, год. Нерожденный ребенок будет в целости и сохранности, просто немного подождет с выходом в свет. А когда придет время, за ней присмотрят дроны, обитающие в башне. Она не хотела, чтобы Бэр была рядом. Большая часть работы уже позади. Доделать осталось немного, Дейэль вполне справится с этим самостоятельно. Так что это даже хорошо, что Бэр покидает ее. Когда родится ребенок, она оповестит Бэр. Они смогут встретиться, если она пожелает - если ОН пожелает. Контакт никогда не узнал о том, что случилось на этой далекой планете. Бэр выдумала некое происшествие, из-за которого она лишилась ребенка - что живот ей пропороли плавником или что-то в этом роде... какой-то морской хищник атаковал и напугал ее до смерти. И о том, как Дейэль чудом спасла ее. Никто и не подумал придираться к тому, что они расстались прежде конца срока экспедиции. Ктики оказались перспективными в смысле окультуривания существами, они рвались к прогрессу, как щенок к миске с кормом, так что Телатурьер ждало большое будущее. Генар-Хафун вновь стал мужчиной. Однажды, перебирая ворох старого белья, он наткнулся на фигурку Дейэль, вырезанную старой самкой-ктиком. Он послал ее Дейэль, еще не зная, ответит она или нет. Дело в том, что на "Непристойном" он стал отцом ребенка Аист. Новое назначение заставило его через несколько месяцев перебазироваться на "Тайного Советника". И тут произошло столкновение с одним из аватар корабля - тем самым, с которым он переспал. Они почти час кричали друг на друга, причем корабль впрямую объявил, что никогда не простит молодому повесе бегства от любимой женщины. Оказалось, эта девушка, выпорхнувшая из его постели, не только не способствовала его назначению, как обещала, но и всячески препятствовала, надеясь задержать его подольше у себя на борту. Через два года после того, как он оставил Телатурьер, он услыхал, что Дейэль, все еще беременная, ушла на Сохранение. Мир понемногу населялся, вокруг их старой башни разросся целый город. Позже до него дошел слух, что она вовсе не на Сохранении, а просто принята на борт неким ОСТ, превратившимся в Эксцентрика. Этот корабль когда-то носил название "Тайный Советник", а теперь назывался "Сновидцем". XIII - Не делай этого! - Я уже решился. - Ну, хорошо, по крайней мере, позвольте мне забрать моего аватару! - Забирайте вашего крокодила. - Благодарю вас. Начало последовательности Перемещения! "Рок, Подвластный Изменениям" послал сигнал "Доводу к Рассудку" и затем продолжил: - Прошу вас, не рискуйте. - Я рискую только дроном. - А если он вернется без видимых повреждений, что будете делать тогда? - Приму все необходимые меры предосторожности, включая проверку интеллекта... - Простите, что перебиваю, но не говорите мне больше ничего, если наш друг участвует в беседе. Вы понимаете, что непременно заразитесь сами, пока вы будете искать нарушения? Неужели вы не слышали о том, что такое вирус? - Вы забываете о том, что такое Эксцентрики. Эксцентрики не боятся влияний извне. Они проходят любые изменения, трансформации и трансмутации, чтобы стать другими, оставшись самими собой. - Данные, которые вы станете искать на дроне, могут стать причиной вашего интеллектуального разрушения. Вам будет казаться, что все в порядке, что вы получили уникальную информацию, но это будет совсем не так. Вы не должны подпускать этого дрона к себе. Лучше всего расстрелять его на подходе. - Вы сами-то поняли, что сказали? - Это опасно! - Я настаиваю на приеме данных, даже если они предполагают перестройку интеллекта, даже миметическую перепроектировку. - Нельзя, поддавшись безумию, остаться здоровым. - Вы перестраховщик, дорогой кузен, - отозвался "Печальный Консул". - Мы - эленчи-зететики. У нас есть навык обращения с подобными материями. Наш опыт имеет практическую базу. Мы готовы ко всему. - А я родом из Культуры и терпеть не могу, когда на моих глазах вот так рискуют, сунув голову в самое пекло. Вы уверены, что экипаж с вами согласен? Люди не любят мутировать. - Вы же знаете, ваш аватара участвовал в обсуждении, заметил "Довод к Рассудку". - Это было два дня назад, - подчеркнул "Рок". - Подсчет голосов состоялся. Дроны и экипаж согласны с намеченным вами планом действий. Ну, тогда еще примерно пара минут не внесут существенных изменений, не правда ли? Подумайте, заклинаю вас. Вы знаете людей не хуже меня, до них все доходит не сразу. Возможно, кто-то изменит свою позицию. Пожалуйста, прошу вас, задержитесь на несколько минут. - Хорошо. С неохотой, но все же иду вам навстречу. "Довод к Рассудку" приостановил отсчет запуска дрона за сотую долю секунды, а "Рок, Подвластный Изменениям" остановил Переместитель и задержал своего аватару на борту соседа. Все это не имело особого значения. За минувшие два дня "Рок" тайно усовершенствовал свои эффекторы и полагал, что теперь он способен предотвратить опасность, исходящую от дронов, посланных к Эксцессии. Пока на борту "Довода к Рассудку" шло обсуждение проблемы и голосование, "Рок" принял послание от другого судна. хИсследовательское судно "Точный Скол" (Зететики-эленчи, Старгейзеры, 5-ый флот) оОКБ "Рок, Подвластный Изменениям" (Культура) Привет. Рад вашему приглашению. Вместе с братскими кораблями "Вместе с Рассудком" и "Долгий Взгляд" с удовольствием буду сопровождать вас в пределах досягаемости ваших сканеров. Мы реконфигурировались к Экстремальной Обороне. Будем надеяться, что вы не собираетесь предпринять никакого вмешательства в планы нашего братского судна "Довод к Рассудку". Следом пришли два других подтверждающих сигнала. "Что за чертовщина?" - думал ОКБ. Получается, Эленчи просто заступили ему дорогу и вывели из игры. Теперь, когда кораблей стало больше, и все были готовы к ведению боевых действий, их, понятное дело, нельзя было убедить силой. Он угрюмо следил за тем, как разворачиваются события. Совет на борту "Довода" шел своим чередом, еще несколько человек из состава экипажа проголосовали против идеи послать дрона, изменив прежнее решение. Двое, ранее требовавшие немедленного перевода на "Печальный Консул", теперь предпочли остаться на борту. "Рок" забрал своих аватар с обоих кораблей эленчей. При этом он использовал свой перегруженный Переместитель, стараясь потратить как можно меньше энергии. "Рок" оставил блок Переместителя в полной боеготовности. Маленький, тщедушный на вид дрон "Довода" был запущен в должное время. Его кожух был ярко украшен лентами, цветами и покрыт приветственными рисунками с выражением дружелюбных намерений и радости по поводу встречи. Неуверенно порыскав перед Экспессией, он невинно прочирикал лучом сигнал доброй воли. Если бы "Рок, Подвластный Изменениям" был не кораблем, а человеком, то в этот момент он опустил бы глаза, прикрыл их ладонью и покачал головой. Небольшому механизму понадобилось несколько минут, чтобы забраться под нетронутую извне темную кожу - поверхность Эксцессии. Так насекомое забирается в складку кожи носорога. Там он привел в действие одноразовый гиперпространственный блок связи и исчез под коркой Эксцессии, будто нырнул в непроницаемый черный омут. В инфрапространстве он просто перестал существовать. Исчез в мгновение ока. "Рок, Подвластный Изменениям" наблюдал за ним со ста различных точек зрения и видел каждый миллиметр его удаления или приближения к объекту. Сейчас все его камеры одновременно показали исчезновение. Через миг дрон появился снова. Он вынырнул, возвратившись в тот же участок пространства, в котором совсем недавно исчез, и направился к "Доводу". "Рок" приготовил плазмовые камеры к удару и навел боеголовки. И просигналил: - Это ваш дрон? - Хм-м, - ответил "Довод " не без некоторого колебания. Ну... - Уничтожьте его... - потребовал "Рок". - Немедленно уничтожьте! - Он передает шифрованным текстом, согласно инструкции, оповестил всех "Довод". При этом голос его звучал озадаченно. Затем последовала пауза, и через некоторое время торопливый голос оповестил: - Он обнаружил мозговое состояние пропавшего корабля "Мир Несет Изобилие"! - Уничтожьте его! Немедленно! - Нет, никогда! - отозвался "Печальный Консул". - Как можно? - возмутился "Довод к Рассудку". - Весьма сожалею, - просигналил "Рок" коллегам и привел в действие Переместитель, выбросивший сжатые сферы плазмы, рассеяв их, подобно минам, по пространству на пути возвращающегося из Эксцессии дрона. XIV Альвер Шейх закинула за плечо намокшие спутавшиеся волосы и оперлась подбородком о грудь Генара-Хафуна. Она чертила пальчиком круги у его левого соска, а он, обняв ее, нежно целовал каждый ее пальчик по очереди. Она улыбалась. Ужин, болтовня, совместное возлияние, раскуренная на двоих трубка мира. Потом они решили освежиться в бассейне "Серой Зоны", брызгая друг в друга и всячески дурачась... и продолжили дурачиться уже в постели. Альвер держала себя в рамках весь вечер, пока не уверилась, что мужчина не рассчитывает на продолжение, затем убедила себя, что она не давала себе зарока, что вообще-то он пресимпатичный, а после тесной душегубки в модуле им обоим надо немного расслабиться. Последнее решение она вынесла уже в бассейне, раздетая догола. Оторвав подбородок от его груди, она принялась тереть пальчиком его потемневший сосок. - Ты серьезно? - спросила она. - Ты хочешь стать настоящим задирой? - Это самая лучшая идея, которая когда-либо приходила мне в голову, - ответил он. - Я просто хочу узнать, каково это быть одним из них. - Получается, теперь ты объявил войну самому себе? - задала она очередной вопрос, прижимая сосок к груди и наблюдая, как он выпрямляется, словно миниатюрный пенис. Брови ее при этом были сосредоточенно сдвинуты, как будто она проводила важный эксперимент на живом организме. Он рассмеялся: - Получается, что так. Она заглянула ему в глаза: - А как насчет женщин? Тоже захотел побывать в их шкуре? Ведь ты пробовал измениться, разве не так? Глубоко вздохнув, он поднял голову, словно выныривая на поверхность океана, в котором пребывал до тех пор. Закинув руку за голову, он задумчиво посмотрел в потолок каюты: - Что было, то было, - спокойно произнес он. Поглаживая ладонью его грудь, она рассматривала мельчайшие узоры пор на его коже. - И это все - ради нее? Они встретились взглядами. - Откуда ты обо мне столько знаешь? - поинтересовался он. Он уже пробовал разговорить ее за ужином, пытался выяснить, как много ей известно и зачем ее отправили на перехват, однако не добился вразумительного ответа. (Впрочем, если честно, разве сам он мог рассказать ей, зачем ему надо попасть на "Сновидец"?) - О, я знаю о тебе все, - произнесла она нежно и опустила глаза. - Вернее, мне известно кое-что. Наверное, далеко не все. Он вновь утомленно откинулся на подушку. - Да, может быть, это было сделано только ради нее. - Значит, ты сильно любил ее, - сказала она, продолжая ласкать его грудь. Помолчав, он ответил: - Вероятно. Ей послышалось сожаление в его голосе. Последовала пауза, после которой он вздохнул и уже более беспечным тоном произнес: - Ну, а у тебя? Был у тебя какой-нибудь парень? - Нет! - солгала она со смехом. - Может быть, так, однодневка. - Она приподнялась и провела вокруг его соска кончиком языка. - У меня хватало чисто девичьих развлечений. Мне нравилось быть просто девочкой. Он потянулся, привлек ее к себе, чтобы поцеловать. И тут в тишине прозвенел крошечный колокольчик. Она вырвалась. - Да? - спросила она тяжело дыша и начиная хмуриться. - Извините за беспокойство, - сообщил корабль откровенно издевательским тоном, - Могу я поговорить с мастером Генар-Хафуном? Сделав неприличный жест, Альвер скатилась с мужского тела. - Что, нельзя было подождать? - отозвался Генар-Хафун. - Да, пожалуй, - задумчиво ответил корабль, как будто это только что дошло до него. - Но люди обычно предпочитают узнавать о таких событиях немедленно. По крайней мере, мне так всегда казалось. - Что еще такое? Что там стряслось? - Чувствующий модуль Скапел Эффранкуи погиб смертью храбрых, - произнес корабль. - Он подорвал себя вместе с посольством на планете задир в первый день войны. Приношу свои соболезнования. Вы ведь были тесно знакомы? Генар-Хафун помедлил с ответом, обдумывая услышанное. - Нет. Впрочем... мне тяжело это слышать. Спасибо, что известили. - Мог ли я ждать? - будничным тоном произнес корабль. Посудите сами. - Даже должны были, но, вероятно, не знали об этом. - Ну, хорошо. Еще раз простите, что помешал. Доброй ночи. - Да, доброй ночи, - ответил человек, удивляясь собственной выдержке. Альвер погладила его по плечу. - Это же был модуль, в котором ты жил, правда? Он кивнул. - Получается, ты лишился последнего пристанища? - Мы никогда не были привязаны друг к другу, - откровенно признался он. - Скорее всего, это из-за меня. Он повернул голову, чтобы посмотреть на нее. - Честно говоря, временами я веду себя как последний мерзавец. - он горько усмехнулся. - Я запомню твои слова, - сказала она и обняла его. 10. ТЯЖКОЕ ПРИЗНАНИЕ I Ничего не помогало! Вся артиллерия "Рока, Подвластного Изменениям" работала на одного дрона-эленча. Тот быстро лавировал мимо расставленных кораблем захлопывающихся гравитационных ловушек, упорно скользя к Переместителям. Но это же непостижимо! Разве можно уйти от гравиловушек, да еще с такой легкостью? Интересно, заметили эту новую способность дрона наблюдающие со стороны корабли эленчей? Маленький дрон летел, неумолимо приближаясь к родному кораблю. До сближения осталось всего несколько секунд. - Должен признаться, я пытался уничтожить вашего дрона, - заметил "Рок", направляя сигнал "Доводу". - Не стану приносить извинений, поскольку ничуть не раскаиваюсь в содеянном. Посмотрите, чем это все обернулось. Он прекратил запись событий. Теперь вы видите? Похоже, эту машину уничтожить будет непросто. Лучше всего держаться от нее подальше. Я начну разрабатывать иной план действий. - Не следовало вам вставать на пути моего дрона, - ответил "Довод". - Я рад, что вы не преуспели в этом и даже потерпели поражение. Да-да, меня чрезвычайно радует, что дрон оказался под защитой неопознанного объекта. Я считаю это хорошим знаком. - Что? Вы в своем уме? - Буду вам весьма признателен, если вы перестанете атаковать мое ментальное состояние с регулярностью, достойной лучшего применения, и позволите мне спокойно заниматься своим делом. Не стану извещать другие корабли о вашем нападении на моего дрона, но предупреждаю, что подобные противозаконные действия в дальнейшем будут встречены уже не столь снисходительно. - Ну что же, прощайте и доброго пути. - Куда вы уходите? - Я никуда не ухожу. II ОКБ "Серая Зона" был готов к состыковке с ОСТ "Сновидец". ОКБ уже собрал своих немногочисленных пассажиров в кают-компании. Один из похожих на скелеты (сложенных из одних шарниров без кожуха) дронов-прислужников присоединился к ним, когда они наблюдали вид из гиперпространства, транслируемый на стенной экран. ОКБ развил всю скорость, на которую был способен, продираясь под тканью пространства, по слегка изогнутой траектории, почти идентичной курсу исполинского судна, растущего за кормой. - Потребуется скоординированное отключение двигателей и Переместитель, - сообщил им небольшой куб, составленный из разновеликих компонентов, тоже дрон. - На несколько мгновений никто из вас не будет находиться под моим полным контролем. Генар-Хафун еще не успел придумать хлесткой реплики по этому поводу, когда подал голос дрон Чарт Лайн: - В смысле - не надо пытаться тормозить за тебя? - Верно, - согласился дрон-прислужник. - Вот он, приближается, - сказала Альвер Шейх. Она сидела на кушетке, поджав под себя ноги, потягивая ароматную жидкость из фарфоровой чашки. Перед ними в симулированном пространстве появилась гипотетическая точка. Точнее, это был вид за кормой, на что недвусмысленно указывали цифры на шкале. Точка шла на сближение, неуклонно увеличиваясь. Постепенно она приняла вид массивного сияющего яйца, в полной тишине выкатывающегося снизу. Генар-Хафун стал рядом с Альвер, опираясь на спинку кушетки. Внезапно судно дрогнуло. Возникло ощущение, будто они находятся в подводной лодке, о которую только что потерся боком кит или другое гигантское млекопитающее.. Альвер Шейх досадливо ойкнула, когда содержимое чашки плеснуло ей на грудь. Теперь экраны заполнял серо-голубой бесконечный бок МСТ. Корабль еще раз качнуло, словно на волне у причала, и вот уже их глазам предстала лестница из широких ступеней, похожая на вход в античный храм. Широкие выступы вели к прямоугольному входу, по периметру освещенному огоньками. За ним в темном пространстве посверкивали другие огни. Вид пополз назад, открыв множество таких же входов, расположенных друг подле друга, - остальные, правда, были закрыты. Над и под ними, размещенные в лицевых частях ступеней, находились двери размером поменьше, все подобным же образом закрытые. Но этот вход был гостеприимно распахнут. - Успешно, - произнес дрон-прислужник. Вид снова изменился, когда корабль медленно пополз назад, останавливаясь перед единственным открытым отсеком. Генар-Хафун нахмурился: - Мы что, уже состыковались? - спросил он дрона-слугу. Тот обернулся к нему лицевой частью - вернее, просто повернул сенсоры на шарнирах - и сделал паузу, достаточно длительную, чтобы человек почувствовал себя полным кретином. - Да, можно сказать и так, - произнес он, словно имел дело с ребенком. - Но мне говорили... - Добро пожаловать на борт "Сновидца", - раздался голос у них за спиной. Все одновременно обернулись к высокой сухопарой фигуре, одетой в черное. Это существо стояло у входа в каюту. - Меня зовут Аморфия. III Дрон вернулся к кораблю "Довод к Рассудку" и был принят на борт. Минуло несколько секунд. - Ну что? - спросил "Рок, Подвластный Изменениям". Последовала непродолжительная пауза. Так, микросекунда или что-то вроде того. Затем: - А вы знаете, ведь он пустой! - раздался удивленный голос "Довода". - Как пустой? - Так. Пустой. Он ничего не записал. Как будто и не был нигде. - Вы уверены? - Взгляните сами. Посыпались данные. "Рок" перенес их в сердечник памяти, как раз свободный для таких случаев. Кажется, именно в тот момент он начал догадываться, чем была Эксцессия на самом деле. Хотя нет, догадываться он начал почти за месяц до происходящих событий. Эксцессия была не чем иным, как эквивалентом замкнутой комнаты, изолированной камерой, клеткой. Еще больше информации хлынуло из "Довода к Рассудку": поток новых данных грозил затопить первоначальные. Корабль Культуры проигнорировал их. Частью Ума он внимал завываниям, глухим шумам, исходящим из этой закрытой комнаты. Поток информации проскочил от "Довода к Рассудку "к "Печальному Консулу" за мгновение до того, как "Рок" послал собственный предупредупреждающий сигнал. Он проклинал себя за медлительность, хотя его предупреждение, даже если бы оно поспело вовремя, наверняка осталось бы незамеченным. Он просигналил отдаленному кораблю эленчей, заклиная его поверить, что случилось худшее. Тот откликнулся не сразу. "Довод к Рассудку" начал набирать скорость по направлению к "Року". Он сообщал - плотным лучом, прямой передачей, импульсным лазером, производя широковещательные сигналы повышенной сложности, направляя их непосредственно кораблю Культуры. "Рок" развернулся в противоположном направлении и включил двигатели на полную мощность. "Пошел-ка я отсюда подальше" - подумал он и сорвался с места, унося ноги от "Довода к Рассудку", который гнался теперь за ним, точно призрак из страшной сказки. Но, удирая от "Довода", "Рок" удалялся и от судна эленчей, причем на скорости, которая была почти за пределом его возможностей. "Печальный Консул" двинулся на перехват по второй большой дуге, дополняющей траекторию "Довода". Так они легко могли зажать его в клещи, если успеют. "Пахнет жареным, " - подумал "Рок". Может быть, они хотели просто поговорить, но "Року" почему-то казалось, что говорить им с ним особо не о чем. ОКБ "Рок, Подвластный Изменениям" (Культура) хИсследовательскому судну "Печальный Консул" (кем бы оно ни было) Если вы движетесь на перехват, я открываю огонь. Это первое и последнее предупреждение. Никакого ответа. Просто вспышка бессвязной, перенасыщенной информацией болтовни "Довода к Рассудку", гнавшегося по пятам. Курс "Печального Консула" тоже не изменился. "Рок" сконцентрировал внимание на последних известных координатах трех кораблей эленчей; трио, которое, как сказал "Точный Скол", вышло на охоту с учетом военной обстановки. Двух других игнорировать тоже было нельзя, но новоприбывшие должны были суметь предотвратить события, явно выходящие из-под контроля. Он просканировал все данные, которые имел по спецификациям кораблей эленчей: калькуляции, симуляторы, военные игры. И это приходилось делать с кораблями, которые фактически принадлежали Культуре! Получившийся симулятор выглядел как-то неубедительно. По расчетам выходило, что он мог без труда разобраться с двумя кораблями, даже оставаясь поблизости от Эксцессии (естественно, держась от нее подальше). А вот если бы еще трое присоединились к погоне, вот тогда у него могли бы появиться серьезные проблемы. Он снова передал позывные "Точному Сколу". Опять ничего. "Рок" начал нервничать. Что здесь происходит, в самом-то деле? Не сегодня-завтра явятся большие пушки, а он тут играет в догонялки с двумя транспортами. Конечно, он мог бы продолжить наблюдение за Эксцессией до прибытия флота, может, она выдаст что-нибудь поинтереснее, чем безумные выходки кораблей, но стоило ли рисковать? Учитывая, что его все-таки могут догнать? И не только корабли что он станет делать, если сама Эксцессия внезапно увидит в нем лакомый кусочек? Да и черт со всем этим, сказал он себе. Неожиданно извернувшись, он заложил крутой вираж, разогнался, а потом сбрасывал скорость до тех пор, пока не остановился неподалеку от Эксцессии. Он занял позицию на воображаемой линии, проходившей через него и Эксцессию. Две бусины уже были на этой нити, и с минуты на минуту он ожидал появления третьей: "Никаких Открытий" при выходе из гиперпространства должен был оказался как раз на этой линии. "Рок" просигналил еще раз, пытаясь привести в чувство "Довод к Рассудку" или получить какой-либо вразумительный ответ от "Печального Консула". Он постарался вычислить последнюю известную ему позицию "Точного Скола" и его двух реконфигурированных товарищей по оружию, а заодно снова запросил ответа от "Скола". Тишина. Он тянул до последнего, пока "Довод к Рассудку" не пошел на таран, пытаясь экранировать собой сигнал. "Рок" увернулся. И помчался прочь. Аватары "Рока, Подвластного Изменениям" приступили к оповещению экипажа о случившемся. В то же время корабль под прямым углом вернулся к своему первоначальному направлению, и припустил во все тяжкие. "Довод к Рассудку", рассчитывая перехватить его, нацелил свои эффекторы на улетающий по широкой дуге корабль, но атака - или, быть может, последняя попытка переговоров, - была отражена ОКБ без особого труда. У "Рока" был куда более внушительный повод для беспокойства. Он провел воображаемую линию от Эксцессии к МСТ "Никаких Открытий", фокусируя свое внимание на средней линии этой дистанции. Движение. Зондирующие волокна эффектора. Три луча, собравшиеся на этой линии в фокус. Корабль эленчей "Точный Скол" и его два товарища по оружию стояли в ожидании. Ожидали они, само собой, его. Поздравив себя с удачей, ОКБ вильнул в сторону - с намерением впервые за последние 30 дней оставить свой пост при Эксцессии. И тогда его двигатели внезапно отключились. IV - Меня уверяли, - сказал Генар-Хафун высокому блондину, пресловутому аватаре корабля, - что я пробуду здесь всего день. Зачем тогда каюты? - Мы движемся в зону боевых действий, - спокойно пояснил аватара. - Скорее всего, в ближайшее время с борта не удастся снять ни один из внутренних кораблей, исключая "Серую Зону". Вагончик мчался по горизонтальной шахте пневматического лифта. Сквозь его прозрачные стены была видна черная бездна, как будто они мчались в громадной пещере. Трюмы "Сновидца" едва угадывались в темноте. Затем вагончик повернул и шмыгнул в новую шахту. Генар-Хафун уставился на бледное, похожее на мертвеца, создание: - Вы хотите сказать, что мне придется торчать здесь целых четыре дня? - Вполне возможно, - уклончиво ответил аватара. Генар-Хафун смерил аватару взглядом, который, по его мнению, должен был как минимум прожечь существо насквозь. - А почему в таком случае я не могу остаться на борту "Серой Зоны"? - Потому что этот корабль может отстыковаться и стартовать в любой момент. Генар был слегка раздосадован. Пускай идет война, но все равно это уж больно смахивает на шутки 00. Сперва "Серая Зона" была взята на борт "Сновидца", хотя ему говорили, что этого не произойдет, а теперь новые заморочки. Оглянувшись на аватару, он заметил, что тот смотрит на него не то с любопытством, не то с насмешкой. Четыре дня на "Сновидце". Хорошенькое дело. Снова сюрпризы. Тогда, в модуле, он только и мечтал, как бы поскорей избавиться от Альвер Шейх и ее дрона и перебраться на борт "Сновидца", но теперь все изменилось и поменялось местами. Он провел кончиком языка по пересохшим губам и вздрогнул: ему показалось, что он почувствовал губы Альвер и ее дыхание на своей коже. Это ощущение осталось после их прощального поцелуя. Они расстались всего несколько минут назад. Кажется, у него улучшается память - воспоминание было почти осязаемым. "Ого, - подумал он и ухмыльнулся. - Все равно что обрести вторую молодость". Две ночи, один день. Вот все, что у них было с Альвер. А теперь их разделят еще как минимум четыре ночи. Ну да ладно. Могло быть хуже. По крайней мере, этот аватара совсем не напоминал ту девушку, с которой ему пришлось в свое время испытать чувство жгучего стыда. Мысли его вернулись к тем временам, и он неожиданно задумался: а, собственно, хотелось ли ему еще раз увидеться с Дейэль? Он посмотрел на свои башмаки, на свой обычный рабочий комбинезон с "Серой Зоны". Разве не так он был одет, когда они виделись последний раз? Перед расставанием? Он не мог вспомнить. Возможно, что и так. Вагончик остановился у распахнувшейся двери. Аватара указал на нее приглашающим жестом. Генар-Хафун ступил в коридор. - Смею надеяться, что вам понравятся ваши апартаменты, услышал он за спиной вкрадчивый голос аватары. Послышалось шипение сжатого воздуха. Он оглянулся. Вагончик ушел, прозрачная дверь трубы-лифта закрылась, а перед ним уходил вдаль пустой коридор. Аватара тоже исчез. Пожав плечами, Генар направился к двери в конце коридора. Она открывалась в новый лифт, который пару секунд спустя доставил его в странное помещение, залитое ровным, без теней, светом, со множеством ящиков и снаряжения на полу. Генар-Хафун нахмурился. Снаряжение было до боли знакомым. В воздухе присутствовал странный аромат. Прямо перед ним была лестница, ее выбитые в неровной каменной стене ступени уводили во мрак. Лестница тоже показалась ему странно знакомой. Он начал догадываться, куда попал. И стал взбираться по ступенькам вверх. Из погреба со снаряжением он вышел в небольшой холл перед входной дверью первого, подземного, этажа башни. Дверь была не заперта. По винтовой лестнице он взбежал наверх и встал на площадке у парапета. Волны накатывали на берег, шелестя галькой. Солнце поднималось к зениту. Одна из лун еще не растаяла в небе: ее бледная скорлупа еле проступала сквозь почти прозрачную голубизну неба. Знакомый запах оказался запахом моря. Ветер доносил крики морских птиц. Он спустился вниз, прошел по узкой полосе песка к кромке воды и осмотрелся. Все было на удивление похоже. Но пространство корабля не могло вместить в себя все это великолепие, так что, вероятнее всего, эти просторы наличествовали в действительности лишь отчасти, остальное было проекцией. Визуально же линия горизонта тянулась на добрые три десятка километров. И башня, и низкие утесы были точь-в-точь такими, как он их запомнил, выглядели старыми знакомыми. - Эй, есть кто живой? - позвал он. Ответа не было. Он вытащил свой карманный терминал. - Забавно, - произнес он, нахмурясь. Контрольная лампочка терминала не светилась. Он отстучал на клавиатуре пару ключевых команд. Безрезультатно. - Aгa! - услышал он хриплый голос за спиной. Повернувшись, он увидел перед собой черную птицу, которая сидела, сложив крылья, на кучке камней. - Еще один пленник, - радостно каркнула она. V "Рок, Подвластный Изменениям" отчаянно пытался заставить двигатели работать. Его поля увязли в энергетической решетке так, как будто его самого здесь и не было. Он ощущал себя привидением, которое силится взять привычный предмет, - и видит, как рука свободно проходит сквозь стол. Он пытался подать хоть какой-нибудь Сигнал во внешний мир, который сейчас находился "по ту сторону". Но его передача возвращалась по отраженной петле - и он получал собственный сигнал через наносекунды после отправки. Он пытался создать деформацию ткани пространства-времени, но та, казалось, просто выскальзывала из его полей. Он пытался привести, в действие Переместитель, - чтобы выслать наружу хотя бы дрона, но сфера схлопнулась прежде, чем он успел как следует сформировать ее. Он попробовал еще несколько трюков, используя все возможности электромагнитных полей, радиоактивных лучей, а также реконфигурацию сенсоров, в попытке, по крайней мере, уяснить, что произошло, - но ничего не работало. Забавная получалась ситуация. Тогда он отключил все, что подлежало отключению, и оставил себя парить в свободном дрейфе, не делая больше никаких потуг высвободиться из пут, в которые попал. Оставалось только разослать аватар - довести ситуацию до сведения экипажа. Корабль надеялся, что у людей достанет самообладания. Слабыми токами электромагнитных полей его потихоньку сносило в сторону, когда Эксцессия внезапно увеличилась в объеме и двинулась к кораблю Культуры. "Ну вот, - подумал корабль, - похоже, начинается самое интересное..." VI - Нет. - Ну, пожалуйста, - сказал аватара. Женщина покачала головой: - Я уже думала об этом. Не хочу. Аватара посмотрел на Дейэль: - Но я же специально привел его сюда. И знала бы ты, чего мне это стоило! - воскликнул он. - Только ради тебя! - Голос его сорвался. Он обхватил колени руками, чуть ли не прижав их к острому подбородку. Они находились в апартаментах Дейэль, в немного уменьшенной версии ее башни, на борту "Желтухи". Дейэль продолжала смотреть на экран. Там шел фильм о ее жизни среди треугольных скатов в неглубоком прозрачном море, которого теперь не существовало. В свое время множество кассет было отснято сопровождавшим ее дроном, и иногда ей доставляло удовольствие просматривать эти записи. Дейэль видела, какой неуклюжей она выглядит среди изящных и грациозных морских животных. Толстая, неповоротливая, она представляла собой единственную нескладную фигуру в этой прекрасной картине. Аватара не находил слов для этой неблагодарной девчонки. "Сновидец" решил пойти на приступ. - Дейэль? - вкрадчиво позвал он ее через свое воплощение. Женщина оглянулась, с удивлением услышав новые, доселе неведомые интонации в голосе Аморфии. - В чем дело? - Почему ты не хочешь видеть его? - Я... - она запнулась. - Столько времени прошло. Я уже несколько лет не хочу вообще никого видеть, а его - тем более. - Она опустила глаза, ковыряя отставшую кожицу у ногтя. - Я не знаю. Попытаться привести все в порядок... Нет, не то. - Хмыкнув, она посмотрела на прозрачный купол башни. Нам надо было многое сказать друг другу, и когда-то, давным-давно, мы могли... все поправить. Подвести черту под тем, что случилось, и начать все сначала. Но тогда этого не случилось, и теперь поздно. Понимаешь? - спросила она. Глаза ее блестели. Наверное, от слез или просто от перевозбуждения. "Ох, Дейэль, - думал корабль. - Что с твоими глазами? " - Понимаю, - ответил он. - Но ведь прошло столько времени. Она провела рукой по животу. Кивнула, не поднимая глаз. - Да, - сказала она, - вот именно. Он уже забыл обо мне. Я в этом уверена. - И все же он здесь. - Разве он появился здесь, чтобы увидеть меня? - спросила она с горечью. - И нет, и да, - ответил корабль. - У него есть другие причины. Но он находится здесь из-за тебя. - Нет, - сказала она, покачав головой. - Слишком много времени прошло... Аватара встал и приблизился к ней. Опустился перед ее креслом на колени и неуверенно протянул руку к ее животу. Не отрывая глаз от ее лица, он осторожно погладил ладонью живот. Дейэль почувствовала себя не в своей тарелке. Аморфия еще никогда так не делал. Она не помнила случая, чтобы Аморфия вел себя так странно. Она накрыла руку аватары своей ладонью. Рука у воплощения "Сновидца" была прохладной и уверенной. - И все же, - произнес он, - время - понятие относительное. Дейэль усмехнулась. - О да, - сказала она, - я - по-прежнему здесь и ничего не сделала, чтобы стать старше. Ну, а он? - В ее голосе, помимо горечи, послышался гнев. - Он-то, наверное, много пережил за эти сорок лет? И скольких уже перелюбил? - Не думаю, что это имеет значение. Главное - что он здесь. Вам есть о чем поговорить. - Аморфия нежно погладил ее живот, словно уговаривал обоих разом. - Вы обязательно придете к верному решению. Она тяжело вздохнула. - Не знаю, - сказала она. - Я должна подумать. - Дейэль, - произнес корабль, - я могу дать тебе все. Я могу показать тебе тысячи миров, открыть миллионы животных для исследований, сделать тебя единственной принцессой своего замка, в котором будут исполняться любые твои желания. Я могу дать тебе все. Кроме него. А теперь мне предстоит опасное путешествие в систему Эспери. Откладывать больше нельзя, время не ждет. Я не могу и не хочу подвергать тебя опасностям этого путешествия. Я хочу, чтобы ты, ради себя самой и жизни твоего ребенка, как можно скорее покинула этот корабль. Глаза Дейэль расширились от удивления. "Обиделась. Мои слова доставляют ей боль!" - подумал корабль. - Меня никто не заставлял. Я сама сделала свой выбор, сказала она почти сурово. - Конечно. - Он попытался улыбнуться. - Тебе пора спать. VII "КорСет" видел, как атакующий корабль падает прямо на колонны эскадры: у них не было времени ни перестроиться, ни даже уйти от этого нападения. "Убивающий" шел в лобовую атаку. Салют из его разлетающихся боеголовок предшествовал его появлению на сцене. Целая батарея наноракет веером ударила по сгрудившимся в беспорядочную кучу кораблям. Отдельные вспышки превратились в настоящий фейерверк, гиперпространственный ураган смертельных искр, многоступенчатую лавину разрушения. "КорСет" едва успевал принимать рапорты от поврежденных кораблей. В первые же секунды атаки один был захвачен гравитационной ловушкой, другой, получив удар в центральную воронку двигателей, потерял ориентацию и бессмысленно завертелся на месте. Никто из пострадавших, по счастливой случайности, не был укомплектован экипажем. Его внимание привлекли события в центре третьей колонны. "КорСет" был озадачен. "Убивающий Время" имел класс Разрушителя. Всего за несколько мгновений он мог - и должен был нанести мощный удар по боеспособности эскадры и удрать. Он мог просто... И тут "КорСет" понял. Ну, конечно же! Это была зависть. Он ощутил укол страха, смешанного с сожалением. Эффекторы атакующего корабля были направлены на него. Он торопливо просигналил пяти СОВ, чтобы они взяли его в плотное защитное кольцо. Все Блоки беспрекословно подчинились приказу. Эффектор бессильно заскользил от одного корабля к другому, нащупывая и сравнивая. "Дурень ты, дурень", - подумал "КорСет", которого уже начинали выводить из себя действия корабля. Что за ерунда кораблям Культуры несвойственно такое рыцарство - выходить на прямой поединок, поступаясь тактикой. Какая дешевая бравада! А все - уязвленное самолюбие. Идиот. Его надо проучить. Ему не выпадет такой чести открытой дуэли, - он получит за свой самонадеянный поступок только то, что заслужил. Окружающие корабли закончили маневр. Как раз вовремя. Как только эффектор нацелился на первый из кораблей прикрытия, фокус не перелетел на следующий, а, напротив, зафиксировался, сконцентрировался и усилился. СОБ уклонился. "КорСет" лихорадочно конфигурировал свои поля, создавая внутри них защищенную ячейку для своего Ума. Эффектор не уничтожал корабль, ливень излучения выжигал только Ум судна: после этого противник начисто терял ориентацию и контроль за системами и был уязвим для любого удара, будь он транспорт или крейсер, большой или малый. "КорСет" был уверен, что атакующий намерен сделать с ним именно это. Такой удар был одновременно "клинком милосердия" и ужасно отвратительной штуковиной, и для данной ситуации подходил более всего: ведь речь шла о корабле-предателе. "КорСет" быстро распространил по эскадре приказ не называть своих имен и прозвищ в эфире. В это время первый из его кораблей прикрытия вздрогнул всем корпусом и пошел куда-то вбок, немой и отныне безмозглый. "КорСет", успевший принять необходимые меры, был уже в относительной безопасности. Но когда он увидел, как исчезает за кормой атакованный СОВ, страх и отчаянье снова овладели им. Он теснее прижался к кораблям, надеясь, что "Убивающий Время" решит, что расправился с главным врагом. Продолжая палить из эффектора, "Убивающий" приближался к эскадрам со все возрастающей скоростью. Похоже, он собрался идти на таран. "Но это же глупо!" - прошептал про себя "КорСет", не в силах оторваться от ужасного и в то же время великолепного зрелища. Теперь ему было понятно, почему "Убивающий" так беспечно тратил энергию на стрельбу из эффектора - он был уверен, что очень скоро ему уже больше ничего не понадобится. Луч эффектора скользнул мимо него, исчезая в космосе. "КорСет" вздрогнул. Он ушел, ушел! Его маскировка сработала! Теперь его нет, он в списке боевых потерь, как и этот СОБ, оставшийся позади! Луч эффектора перепрыгнул на другое судно, продолжая двигаться по колонне. У "КорСета" от облегчения заложило сенсоры. Он выжил! Операция продолжается! Дорога к Эксцессии была открыта. Остальные заговорщики превознесут его за это, если он, конечно, уцелеет... но он не должен думать о других. Он, один он отвечает за то, что случилось. Ведь это он и только он. Он стал предателем. Неизвестно, кто привел в действие этот гигантский жернов, кто раскрутил это колесо смерти, уже собирающее кровавую жатву среди мирных людей. Но, вероятнее всего, большая часть вины лежит на нем самом. Это он раздавил Ум на Подачке. Впрочем, ему не оставалось ничего другого, поскольку Ум предпочел гибель плену. Да, он допустил гибель человека, единственного человека на Подачке, однако он же не забыл направить эффекторы на крошечный человеческий мозг, он скопировал мозговое состояние и, можно сказать, высосал из человека душу до того, как наступила физическая смерть, так что, по крайней мере, его можно было возродить к жизни в другом теле. Он обманул корабли, защищавшие его своими телами, но... Но он поступал правильно! ...Или просто сам поверил в это, когда убеждал других? Что двигало им на самом деле? Может быть, ему просто нравилось находиться в центре событий? Разве он не обижался, когда другим, а не ему, поручали какие-нибудь престижные поручения? В нем видели педанта и неврастеника, слишком восприимчивого к вздорным идеологиям мясоголовых. Но в этом не его вина! Он был создан таким. ...И все же, разве он не понимал, что за свои действия неизбежно понесет наказание? Ведь он совершал ужасные вещи. Все попытки компенсации, - а были и такие - выглядели жалко. Он олицетворял собой Зло. Какое простое умозаключение. Но ведь он был обязан!.. Впрочем - он не мог сказать, кто обязал и уполномочил его совершать то, что он совершал. Так что и ответственность за эти свершения ложилась только на него. Да, были и другие - соучастники, заговорщики. Но разделить с ними ответственность означало разделить и триумф. А вот этого ему не хотелось. Гнусность этого заговора была его идеей, продуманной и приведенной в исполнение им одним! Но это неправда!... И все же он не мог назвать своих соучастников. Существовали ли они в действительности? Возможно, не мешало бы это проверить: просто хотя бы для того, чтобы убедиться в их реальном существовании - таких же, как он, во всем ему подобных Умов, реальных кораблей, а не его домыслов себе в оправдание. Но это ужасно! Ведь не выдумал же он их! Они были вполне реальными!.. Но доказать этого он не мог: просто потому, что не мог раскрыть их имена. Может быть, он просто должен был разоблачить заговор и оповестить другие корабли, сорвать планы заговорщиков или хотя бы просто открыть канал связи, чтобы все происходящее могли слышать и другие корабли? Они бы сами рассудили, кто прав, кто виноват. Они же были разумными существами. Какое он имел право посылать их на гибель, прикрываясь гнусной, жалкой ложью? Но именно так он и поступал!... И все же - не так. Потому что он не мог назвать ДРУГИЕ ИМЕНА. Он не должен даже думать о них! Атаку не удастся повернуть вспять. И не в его силах смешать сейчас боевой порядок кораблей, остановить их, дышащих праведным гневом, стремящихся к возмездию. Он не может! Нет! НЕТ! Сладкое забвение смерти лучше этой терзающей неопределенности, любой ужас предпочтительней бури, воцарившейся сейчас в его Уме! Как напрасно, как глупо и грязно проходит жизнь! Он замкнулся, ушел в себя, годами ни с кем не разговаривал. И в то же время презирал себя, презирал больше, чем все остальное. Еще никто не испытывал такой ненависти к самому себе. Горше этой ненависти не могла быть даже самая мучительная смерть... Наконец он понял, что должен сделать. Он отделил поля двигателей от энергетической решетки и внедрил эти вихри чистой энергии глубоко в ткань своего Ума, разрывая рассудок на части во вспышке агонии, сравнимой со вспышкой сверхновой звезды. VIII Генар-Хафун появился у входа. - Сюда навер-рх, - прохрипел голосок. Он посмотрел вверх и увидел черную птицу сидящей на парапете. - Ну что? - спросила она, когда он присоединился к ней на вершине башни. - Закрыто со всех сторон, - подтвердил ГенарХафун. Итак, птица была права - он действительно пленник. Терминал, конечно, мог просто сломаться. Но он заподозрил неладное, еще когда попытался выйти той же дорогой, которой пришел. Дверь лифта в погребе башни была заблокирована, такая же монолитная и бездвижная, как и окружающие каменные стены. Он уже успел осмотреть все комнаты, они выглядели в точности такими, какими были 45 лет назад на Телатурьере, разве что мебели стало поменьше. Так же удивляло отсутствие обслуживающих дронов. - Я же говор-рил тебе. - Но почему? - удивился Генар-Хафун. Он никогда не слышал, чтобы корабль Культуры держал кого-то на борту в качестве пленника. А тут получалось, что все пассажиры на борту "Сновидца" пленники. - Потому что мы - заключенные, - прокаркала птица. - Послушай, ты же не аватара, - ты же не являешься частью корабля? - Нет, я - независимая сущность, - гордо отвечала птица, расправляя перья. Но тотчас поспешно повернула голову, оглядывая горизонт. - Пр-ротивная р-ракета! - каркнула она с нескрываемым отвращением. - Ну, ничего, еще посмотр-рим! Она встряхнулась и снова посмотрела на него. - А каковы твои пр-ретензии к Амор-рфии? - спросила она, поблескивая черными бусинами глаз. Генар-Хафуну показалось на миг, что она радуется его замешательству. - Никаких претензий, - отрезал он. - Не волнуйся, - сказала птица. - Это просто один из отсеков, ангар или что-то вроде... А в нем целое море и атмосфера. Две атмосферы. - Да, - ответил птице человек. - Я слышу. - Все устр-роено. Все для нее. Он кивнул. По его сосредоточенному виду можно было решить, что он раздумывает над словами птицы. - Ты тоже пр-ринадлежишь ему? - самодовольным тоном спросила птица. - Не понял?.. - Ну - ты же пр-редатель. Ты бросил ее. Ведь ты тот самый пар-рень, который жил здесь с ней. В той еще башне. Генар-Хафун отвел глаза в сторону. - Если ты имеешь в виду Дейэль, то да: мы жили в башне, как две капли воды похожей на эту, на очень похожем острове. - А-га-га! - подпрыгнула птица, топорща перья. - Я так и думал! Ты тот самый плохой пар-рень! Генар-Хафун нахмурился: - Да пошла ты... Птица насмешливо закудахтала; - Вот на что тебя выманили! Хо-хо, а ловушкато захлопнулась! Рад бы, небось, выбраться? Да не тут-то было. Ха-ха-ха! - она вела себя как узник, радующийся новому соседу. - А тебя каким ветром занесло, хохотун? - язвительно спросил Генар-Хафун пересмешника. - О! - гордо отвечало пернатое создание, старательно приводя в порядок перышки. - Я - шпион! - Шпион? - Ну да! - самодовольно сказала птица. - Сорок лет я пр-ровела, постоянно наблюдая, подслушивая. И докладывал обо всем хозяину. Для этой цели я использовала Сохр-раненных, котор-рых выпускают. Оставляла послания на их теле. За все соррок лет ни единой пр-ромашки, ни одного срыва в работе. И вот-тр-ри недели назад... все накр-рылось. Может, даже раньше. Не могу сказать точно, когда. Но я сделала все, что мог. Пор-работала на славу. Гравиес снова принялась прихорашиваться. Глаза человека сузились: - И кто же тебя подослал? - Тебя это не касается, - сказала птица, на миг отрываясь от укладки перьев. На всякий случай она отодвинулась подальше от человека. Генар-Хафун скрестил руки на груди и покачал головой. - Куда направляется этот сумасшедший? - О-о, он хочет поскорее увидеть Эксцессию. - Эту штуку в Эспери? - Ее, ее. Пр-рямиком к ней и движется, - подтвердила птица. - Так он мне сам рассказывал. Не вижу причин, чтобы ему не вер-рить. Все может быть, конечно. Так что еще 22 дня и...тю-тю, поминай как звали. Хочешь знать, что я думаю на этот счет? Все р-равно все идет к тому, что рано или поздно ты это узнаешь. Я думаю, что он загибается. - Птица наклонила голову набок. - Знаком с этим понятием? Генар-Хафун кивнул. - За-ги-ба-ет-ся, - повторила птица, точно смакуя это слово. - Если ты спросишь меня, что это такое, я скажу. За последние десять лет он совсем сорвался с катушек. Это мое личное мнение. Эту картину я наблюдаю вот уже сорок лет. Пора отмечать сорокалетие сбрендившего корабля. Он это называет новой жизнью, наверное. Переродился. Был эксцентр-риком, стал эгоцентриком. Уж я-то знаю. Уж мне-то поверь. Я могу тебе пор-рассказать о нем многое. Эта посудина более безумна, чем самый сумасшедший из миров. Лично я собираюсь смыться на "Желтуху", если удастся выскочить из этой передряги. Хуже не будет. Куда бы эта "Желтуха" ни направлялась, хоть в самое пекло. - Затем, словно вспомнив какой-то уморительный анекдот, птица покрутила восторженно головой и продолжала: А тебе, приятель, если захочешь, можно проторчать здесь еще лет сорок. Если он не сгинет в этой дыре, называемой Эксцессия. Ха! Как это он, интересно, заманил тебя сюда? Хотел взглянуть на подружку? На ветерана беременности? Генар-Хафун вскинул голову: - Она что, в самом деле, так и не родила? - Угу, - сказала птица. - Так и носит. Вот это будет крепыш, могу себе представить. Недоноском его, точно, не назовешь. Можешь себе такое представить? Нет? Я тоже. Свихнуться можно. Ну, вот, а теперь и папаша здесь. В общем, можно сказать, она получила все, что хотела. Ха! Генар с озадаченным видом щипал нижнюю губу. - Что молчишь? - ехидно спросила птица. - Что? - отозвался человек рассеянно. Птица повторила вопрос. Генар, казалось, по-прежнему не слышал. Он оставался глух и безучастен к происходящему. Затем, наконец, нехотя пожал плечами: - Я летел сюда, чтобы поговорить с мертвецом. С Сохраняемым. - Их всех эвакуировали, - сказала птица. - Разве ты не слышал? Человек покачал головой. - Речь не о них. Это кто-то без личности, сохраняемый в памяти корабля. Тела у него уже давно нет. - Здесь нет никаких призраков, - сказала птица. - Кроме Аморфии. На Драйве всех десантировали. Полная разгрузка. Загрузка. Перегрузка. Как ни называй. Даже копий не осталось. - Что? - человек шагнул к птице. - Серьезно, - ответила она, на всякий случай отпрыгивая. - Честное слово. - Нет, в самом деле, мне так, по крайней мере, рассказывали. За что купил, за то и продаю. Хотя, конечно, может быть, меня неправильно информировали. Правда, не знаю, зачем. Но это вполне возможно. Их больше нет. Это та информация, которой я владею. Ушли. Здесь пусто. Корабль говорил, что даже копий на борту не осталось. - Где они? - спросил человек. - Да я же говор-рю - не знаю! - заорала птица, отпрыгивая и взмахивая крыльями, уже готовая сорваться с парапета. Генар-Хафун посмотрел не нее, затем повернулся, набрал полную горсть камешков и запустил ими в фальшивую панораму моря и облаков. IX Значит, дело было не в нем, а в том месте, где он находился. Здесь не действовали законы физики и математики. Может, они были просто другими, а, может, эта местность и не подчинялась никаким законам. "Рок, Подвластный Изменениям" огляделся, все еще не веря своим сенсорам. Звезды. Только звезды - и больше ничего. Совершенно незнакомый космический ландшафт. Где Эксцессия? Где корабли эленчей? Где Эспери? Чувство, которое он сейчас испытывал, можно было сравнить с состоянием заблудившегося ребенка. Причем никто не знает, где именно этот ребенок заблудился. Так что даже не просто заблудившийся, а заблудившийся в темном заброшенном подвале, давным-давно запертом на замок. С глубоким облегчением он воспринял сообщение о том, что, скорее всего, все еще находится в "своей" вселенной. На миг он задумался, а что бы он делал, если бы оказался в совершенно чужом мире. В то же время это слегка разочаровывало где-то там, глубоко подсознательно. Он находился где-то в секторе Эспери. В радиусе тридцати световых лет от той точки, в которой был мгновение назад. Ближайшая звездная система представляла собой ничем не примечательный голубовато-белый двойной карлик с двойным же именем - При-Этс, который располагался как раз на той воображаемой гипотетической линии, соединявшей Эксцессию с приближающимся МСТ "Никаких Открытий". "Рок" еще раз проверил системы. Видимых повреждений нет. Угрозы вторжения нет. Непосредственной опасности тоже нет, связь отсутствует. Он еще раз проанализировал записи того, что случилось с ним в последние несколько пикосекунд, во время полной проверки систем. ...Эксцессия рванулась ему навстречу. Он был окружен - но чем? Пространствено-временной тканью? Каким-то ультраплотным полем? Все произошло на гиперпространственных скоростях. Внешнюю вселенную словно сдавили в щепоти, проделав дыру, краткий интервал полного отсутствия материи и времени. В течение идеально неделимой пикосекунды "Рок" пребывал вне всего: никаких данных от сенсоров. Это было белое пятно, которое никак нельзя восстановить в записи "черного ящика". Он оставался неподвижным всего один бесконечно малый, микроскопический миг, который выражается пикосекундой, за этот отрезок времени НИЧЕГО не могло СЛУЧИТЬСЯ. Произойти. Стрястись. Приключиться. Возникнуть. Исчезнуть. Трансформироваться. Ничто не могло произвести какого-либо из действий и перемен в материальном мире. Корабль неоднократно просматривал эту запись на замедленной скорости, с каждым разом все внимательнее, пока не понял, что имеет дело с эквивалентом индивидуальных структур. Мельчайший возможный отрезок восприятия, известный Культуре или другим Вовлеченным - это пикосекунда. Именно ее у него посчитали возможным отнять. В конце концов он пришел к четырем версиям происшедшего. Согласно первой, Эксцессия сорвалась с места, УСКОРЯЯСЬ ему навстречу. По другой - пространство свернулось почти полностью вокруг корабля, на дистанции предположительно около километра от центра, хотя это не поддавалось точной оценке, оставив только крошечную дырочку, из которой просматривалась остальная вселенная по ту сторону. По третьей версии граница, отделявшая его от вселенной, сосредоточилась в одном месте, а по четвертой - вселенная ушла от него вперед на целых 30 световых лет всего за одну пикосекунду. "Как это могло произойти?" - размышлял корабль, направляя сенсоры на отдаленные квазары, которые служили космическим счетчиком тысячелетий. Нет, судя по всему, тридцати лет он все-таки не потерял. "Рок, Подвластный Изменениям" по-прежнему беспокоился, что проморгал нечто, что могло с ним взаимодействовать, оказать влияние, произвести необратимые изменения в нем и в его ощущении мира. Ему казалось, что его одурачили, провели как маленького, заманив в ловушку. И, хуже всего, он сам не помнил, как сюда попал. Одна мысль о том, что нечто могло проникнуть в его Ум, жгла его хуже эффектора. Он пытался свыкнуться с новым положением. Не думать о том, что его ментальные процессы оказались сейчас во власти других Умов, что за ним наблюдают, как за подопытным кроликом. Наконец появились результаты проверки. Вселенная находилась в том самом времени, которое показывали его внутренние часы. Корабль был оглушен этими фактами. В то время, когда другая, менее интеллектуальная его часть заводила двигатели, убеждаясь, что они в отличном рабочем состоянии, корабль пытался найти объяснение тому, как это он проскочил 30 световых лет меньше чем за одно мгновение. Никакой Переместитель не способен на такое. Во всяком случае, не так быстро и не на такое сумасшедшее расстояние. Невероятно. "Я заполучил себе собственную ПВК", - подумал корабль и внезапно почувствовал себя дикарем, нашедшим на пороге своей хижины взрывчатку или электростанцию. Он послал сигнал кораблю "Никаких Открытий". Затем попытался связаться с теми, кто оставался - хотелось бы в это верить - вокруг Эксцессии (если вокруг нее еще что-то оставалось). Никакого ответа. И ни одного сигнала от кораблей эленчей. "Рок" наугад двинулся навстречу Эксцессии. Почти немедленно его двигатели начали терять тягу, их энергия бесследно улетучилась в энергетическую решетку. Еще немного - и он утратил бы и связь с решеткой. А ведь он продвинулся всего на десяток световых секунд. Он немедленно сдал назад, занимая прежние координаты. Как только он оказался на этом месте, двигатели стали работать безукоризненно. Странно. Он попробовал еще раз тронуться с места. Его аватары снова принялись что-то втолковывать экипажу. Он направил подготовительный рапорт. И тот внезапно пересекся с ответом МСТ на предшествующий запрос "Рока": [прерывистый плотный, М32, пер. @4.28. 882.8367] хМСТ "Никаких Открытий" оОКБ "Рок, Подвластный Изменениям" Я не понимаю. Что происходит? Как вы туда попали? & [прерывистый плотный, М32, пер. @4.28. 882.8379] хОКБ "Рок, Подвластный Изменениям оМСТ "Никаких Открытий" Это целая история. Но в то же время я бы на вашем месте притормозил и предупредил всех, кто движется вслед за мной, держаться подальше от этого места, - или быть готовым отсчитать 30 световых лет от Э. Думаю, прозвучит достаточно красноречиво. К тому же есть запись, которую я желал бы ратифицировать... Х На следующее утро, убедившись, что терминал по-прежнему не работает, Генар-Хафун попробовал прогуляться по галечному пляжу - и проверить, как далеко этот пляж простирается. Отсчитав около сотни шагов, он наткнулся на эластичную резину. Пейзаж за этой непреодолимой границей был вполне убедителен, но, скорее всего, представлял собой проекцию. Он отыскал тропку среди соленых болот - но и там наткнулся на такое же эластичное препятствие. Тогда он вернулся к башне, чтобы отмыть ботинки от налипшей болотной грязи. Гравиес то ли знала лазейку, то ли умела прятаться - иначе как ей удавалось оставаться совершенно невидимой и неслышимой в таком ограниченном пространстве? У башни его ждал аватара Аморфия. Тощая фигура в черном сидела на берегу, глядя на беспокойное море. Генар-Хафун остановился как вкопанный, увидев его. Потом он набрался решимости и прошел у него за спиной в башню. Там он отмыл обувь, снова вышел и подошел к аватаре. Воплощение корабля сидело на корточках у самого прибоя и разглядывало пену, которую приносили волны. - В чем дело? - спросил человек, глядя на него сверху вниз. Аморфия встал, - оказалось, что он чуть ли не на голову выше Генара. При дневном свете его лицо казалось бледнее, чем обычно. - Я хочу, чтобы ты поговорил с Дейэль, - сказало существо. - Как ты на это смотришь? Генар-Хафун не стал отвечать на этот чисто риторический вопрос. - Почему меня здесь закупорили, как джинна в бутылке? - Ты здесь, потому что должен поговорить с Дейэль. Я думаю, что обстановка располагает поговорить с ней о том, что произошло между вами сорок лет назад. Аморфия нахмурился. Генар-Хафун производил впечатление человека, имеющего гораздо больше вопросов, чем ответов. Причем все готовы были посыпаться наперебой. Наконец он сказал: - На "Сновидце" остались мозговые состояния Сохраняемых? - Нет, - аватара покачал головой. - Ты за этим сюда явился? - Да, - сказал Генар-Хафун. - Так, значит, - продолжал он, - это вы состряпали историю о Зрейн Трамов? Или это был плод фантазии 00? Аватара посмотрел на него озадаченно. - Гаарт-Кепилеса Зрейн Трамов Афайяф дам Нискат, - задумчиво проговорил он. - Она была на Сохранении, в памяти корабля, поскольку не имела тела. С ней связана какая-то занимательная история. Но не думаю, что удастся узнать подробности. - Понимаю, - сказал Генар, кивнув. - И зачем же? - Что зачем? - существо казалось озадаченным. - Зачем все это? Зачем я вам здесь понадобился? Аватара испытующе посмотрел на него. - Ты - моя цена, Генар-Хафун, - произнес он. - Ваша цена? Аватара неожиданно улыбнулся и похлопал его по плечу ладонью, холодной, как лед. - Давай покидаем камушки, - предложил он и двинулся к воде. Покачав головой, Генар-Хафун проследовал за странным созданием. Они встали бок о бок. Аватара долго копался в гальке. - Сколько оружия под ногами, - заметил он. Генар-Хафун тоже подобрал себе камень и взвесил его на ладони. - Я добился звания Эксцентрика сорок лет назад. Тебе это известно, Генар-Хафун? - сказал аватара тоном, не требующим подтверждения, снова присаживаясь на корточки. - Добился? - переспросил человек, запустив свой камень, который описал красивую дугу. "Интересно, подумал он, доброшу я до задней стены этих декораций?" Камень, булькнув, исчез в воде. - Я был усердным и старательным компонентом, винтиком в механизме секции 00. Все это время я ждал, когда понадобятся мои услуги, - сказал корабль устами аватары. - Я - оружие, Генар-Хафун. Моя откровенная эксцентричность - хороший козырь для Культуры, которая, в случае чего, не несет никакой ответственности за мои действия. На самом деле я действую по особым инструкциям спецкомитета комиссии 00, которая называется Бандой Интересных Времен. Существо чуть подалось вперед, чтобы запустить очередной камешек в направлении фальшивого горизонта. Рука его стала расплывшимся пятном, потеряв очертания во время броска. В воздухе просвистело, и Генар-Хафун почувствовал, как ветер коснулся его щеки. Аватара метнул камень с быстротой и изяществом машины - и тут же присел, улыбаясь, как мальчишка, попавший камнем в окно. Камень несколько раз отрикошетил от воды и на излете ударился обо что-то невидимое. Аватара удовлетворенно хмыкнул. - Однако, - продолжал он, - когда дело дошло до обсуждения условий, я отказался выполнять возложенное на меня задание, пока они не доставят мне тебя. Ты был моим гонораром за работу. - Он улыбнулся ГенарХафуну. - Видишь, как дорого я оценил тебя? Тот взвесил камешек на ладони: - Только из-за того, что случилось между мной и Дейэль? Аватара усмехнулся и поднес палец к губам. Он помолчал немного, - очевидно, подбирая слова. Генар-Хафун продолжал подбрасывать камешек на ладони. Спустя некоторое время аватара сказал: - Я был функционирующей моделью ОСТ Культуры в течение трехсот лет. Так-то, Генар-Хафун. Ты хоть представляешь, сколько кораблей, дронов, людей, гуманоидов и негуманоидов прошли через ОСТ за это время? Он посмотрел себе под ноги, наклонился, выбрал камешек, выпрямился. - Я был домом для двухсот миллионов людей. Я мог разместить на борту свыше ста тысяч кораблей. Я строил собственные ОСТ, размером поменьше, которые производили собственных детей, - все со своими экипажами, со своими характерами, своей судьбой. - Принимать столько гостей - это все равно что быть небольшой планетой или большим государством, - рассказывал он. - Это было моей работой и моим развлечением, - обеспечивать комфортабельные условия для каждого пассажира и члена экипажа. В мои обязанности входило знать все обо всех: о кораблях, дронах и людях, - чтобы говорить с ними на любую тему. В таких условиях быстро развивается интерес к людям. Аморфия размахнулся и запустил камень почти вертикально вверх. При этом он сам подпрыгнул примерно на полметра, словно выпуская из руки ракету. Камень летел вверх, пока не ударился о невидимую стену где-то в вышине, после чего рикошетом упал в воду метрах в двадцати от берега. Аватара с довольным видом хлопнул в ладоши. - Ну вот. Твои люди живут. А ты пытаешься сохранить равновесие между беззаботностью и одержимостью, - продолжал он. - И при этом готов оправдать и то, и другое. Совершенство здесь недостижимо. К тому же, когда в твоем распоряжении такая огромная коллекция личностей и судеб, невозможно связать все концы. Однако приходится этим заниматься. Иногда это получается. Он снова присел на корточки, подыскивая подходящий голыш. - Ваша с Дейэль судьба - одна из таких историй. Я решил позволить тебе сопровождать ее на Телатурьер, - сказал он, распрямляясь. В этот раз в руке у него было два камня: один чуть побольше другого. - Я мог видеть, что члены комитета колеблются, они не могли принять окончательное решение. Решение пришлось принимать мне. Все зависело только от меня. Поэтому я отвечал за ее судьбу и за то, что случилось между вами в дальнейшем. Я знаю, что вы в итоге пережили. - Он пожал плечами. - Это было неверное решение. Он швырнул в море большой камень и обернулся к человеку, подкидывая на ладони второй, поменьше. - Все эти сорок лет я хотел исправить ошибку юности. - Он повернулся и запустил второй камень над водой почти горизонтально. - Решив стать Эксцентриком, я сделал свой выбор. Больше свободы для воплощения собственных фантазий. Теоретически, конечно, многие способны на это, но Умы помимо фантазии еще имеют чувство долга и совесть. Претендовать на звание Эксцентрика может любой. Я-то просто притворялся, корчил из себя странное, непредсказуемое существо, - и при этом всегда помнил, что по природе являюсь воином и имею больше боевых качеств, чем кто-либо из кораблей моего класса. Он скрестил руки на груди. - Конечно, - продолжал он. - Дейэль была утерянным звеном, нераспутанным концом моей прежней жизни. Все прочие не так беспокоили меня. Под моей опекой оставалась одна Дейэль, я должен был устроить ее судьбу. - Его брови сдвинулись, лоб пересекла морщина. - Я думал, все будет просто, поскольку всегда умел влиять на умы и события. Я мог бы заставить ее родить, даже против ее воли, во сне, под воздействием эффектора. Она бы проснулась, а пути обратно уже не было бы. Но что все мои технологии против женской логики! Он покачал головой. - Она бы не простила мне этого. Я еще питал надежду переубедить ее - пристыдить, в конце концов. Потом я воссоздал все это. - Он повел рукой. - Утесы, болота, башню и море далекого Телатурьера, превратив свои трюмы и ангары в настоящий хабитат. И все это ради нее и созданий, которых она любила. - Опустив глаза, Аморфия улыбнулся. - Не скрою, у меня был в этом и свой интерес, но в первую очередь была эта детская. - Аватара опять улыбнулся. Улыбка была грустной. Признаю - все оказалось очередной ошибкой. Я дважды ошибся, и оба раза пострадала Дейэль. Ты - мой последний шанс привести все в порядок. - И что я должен делать? - Да ничего! Ни-че-го! Понимаешь? Просто поговорить с ней! - Аватара всплеснул руками, и тут Генар-Хафун почему-то вспомнил об Альвер. - А что, если у меня не получится долго разыгрывать эту роль? - Тогда ты можешь разделить мою участь, - с холодком в голосе ответил аватара. - Какой бы она ни была. В любом случае, я могу держать тебя здесь, при себе, пока ты не согласишься поговорить с ней. - А какова же твоя участь? - О, скорее всего, незавидная. Наверное, я погибну, спокойно произнес аватара. - И притом очень скоро. - Он пожал плечами, словно говорил о чем-то совершенно будничном и не требующем обсуждения. - Ты меня напугал. - Я тебя просто предупредил, Генар-Хафун, - произнес аватара, нагибаясь за очередным камешком. - Я не настолько Эксцентрик, каким кажусь, наверное, со стороны, но помни только Эксцентрику позволен такой образ жизни, который я веду вот уже 40 лет. Беспрецедентное явление, замеченное в секторе Эспери и названное Эксцессией, открывает путь в иные вселенные, коим несть числа. Оно дает силы, которыми не располагает никто из Вовлеченных. Ты уже познакомился с методами работы 00. Не будь наивен. Умы давно используют в своей работе силовые методы. А когда возникает проблема такой важности, то любой корабль готов дважды поставить на карту свою жизнь и вести политику сильной руки. Согласно полученным мною данным, несколько кораблей уже решились на это. Так что жизнь человека на этих весах мало что значит. Человек, жизнь которого так быстро, так вскользь оценили, уставился на аватара как на старьевщикалюбителя. - Тем не менее, ты делаешь все это ради одной человеческой жизни. Даже двух, поскольку Дейэль беременна. Ты не всех сосчитал, аватара. - Нет, Генар-Хафун, - ответил аватара, качая головой. - Я делаю это для себя, потому что это стало моей навязчивой идеей. Потому что моя гордость не позволяет мне оставить все, как есть. Дейэль и ее страсть к саморазрушению одержали победу. Ее месть утолена. Она подчинила тебя своей воле еще 45 лет назад, и то же самое сделала со мной за последние 40 лет. Теперь ее смело можно назвать победительницей. В своем женском сверхупрямстве она добилась многого, если не всего. Она выбросила из жизни 40 лет, ушла в свою обиду, но она осталась такой же, какой была. А ты, Генар-Хафун, провел эти 40 лет в развлечениях и усладах. Так что, можно сказать, и тебе не на что жаловаться. Ты жил, как хотел, а напоследок еще и полакомился. Эта юная леди, я так полагаю, неплохой приз? Ведь это все, что ты хотел от жизни? Вот что стало твоей навязчивой идеей. У каждого она своя, но идея есть обязательно. Ты прогадал. Так что всем троим придется расплачиваться за свои ошибки. Что ж, если судьбе было угодно так сложно переплести наши пути... Каждый внес свой вклад в эту ситуацию, и все, что от тебя требуется - внести свой вклад в ее разрешение. - Все, что от меня требуется - это переговорить с ней? Существо кивнуло. - Попытаться понять, посмотреть на вещи с ее точки зрения, попытаться простить и принять прощение. Быть честным с ней и с самим собой. Я не прошу тебя остаться с ней или вновь стать ее партнером, или создать семью из трех человек. Я просто хочу, чтобы ты предотвратил ее дальнейшие ошибки. Затем ты будешь волен вернуться к своей прежней жизни. Человек взглянул на море, затем на свою правую руку. Казалось, он удивлен, обнаружив в ней камень. Он бросил его изо всех сил, но камень не пролетел и половины пути до той далекой невидимой стены. - А все-таки, что ты предполагаешь делать? - спросил Генар-Хафун. - В чем твоя миссия? - Добраться до Эксцессии, - ответил Аморфия. - Разрушить ее, если это окажется необходимым и возможным. Вытащить из нее ответ... - А как насчет задир? - Дополнительные сложности, - согласился аватара, снова приседая на корточки и выискивая плоский голыш. - С ними, может быть, тоже придется разбираться. - Он поднял камень, взвесил в ладони, бросил его под ноги, стал искать другой. - Разбираться? - переспросил Генар-Хафун. - Если мне не изменяет память, сюда направляется целая эскадра. Ведь это война. - О, конечно, это именно так и называется, - отозвался аватара, копаясь в гальке. - И все же всегда стоит попытаться, - разве не так? - Он вновь встал во весь рост. Генар-Хафун смерил его взглядом, пытаясь выяснить, иронизирует собеседник или просто не договаривает. - Ну и когда же начнется самое интересное? - Ну, - ответил Аморфия, - что касается интересного, то оно, видимо, начнется на расстоянии около 30 световых лет от самой Эксцессии. То есть в самое ближайшее время, поскольку мы прибудем в этот сектор уже сегодня вечером. Генар-Хафун обернулся и пристально посмотрел на аватару. - Сегодня вечером? - Времени осталось немного, - поджал губы аватара, вглядываясь в фальшивый горизонт. - Так что чем раньше ты поговоришь с Дейэль... тем лучше. Для всех. - Он усмехнулся. - А если прямо сейчас? - развел руками Генар-Хафун. - Посмотрим, - сказало существо. Зеркальный шар, огромное серебряное яйцо, возникло на том месте, где только что стоял аватара. Шар Переместителя исчез прежде, чем человек успел сообразить, что это было, мгновенно сойдясь в черную точку. При этом раздался характерный звук лопнувшего мыльного пузыря. XI "Убивающий Время" невредимым прошел сквозь строй древних кораблей Культуры, летящих навстречу Эксцессии, отразив еще несколько направленных в него ракет и боеголовок. Обнаружив цель, те сдетонировали. "КорСета" падал куда-то назад, вращаясь и кувыркаясь в гиперпространстве, по-прежнему удаляясь от обгоняющего "Убивающего Время", когда тот стал тормозить и заходить на разворот. Впереди оставалась четвертая колона: еще 14 боевых кораблей. Если бы он знал наперед, что их будет так мало в последней эскадре, "Убивающий Время" атаковал бы и вторую колонну. Он еще некоторое время наблюдал, как удаляется беспомощный "КорСет". Да, с предателем покончено. Тогда он переключился на оставшиеся 14. Заложив сложный вираж, он мог бы успеть уничтожить по меньшей мере четверых, прежде чем удача повернется к нему спиной. Если же ему повезет, то он уничтожит половину. Оставался еще и другой вариант: завершить маневр с разворотом и, не сбрасывая скорости, зайти еще раз к передним рядам всей толпы. Даже если они успеют приготовиться к удару, он все равно сильно опередит их и сократит армию по меньшей мере вдвое. Или вот что... Он развернулся перед фронтом 14 кораблей - они как раз перестроили свои ряды, чтобы достойно встретить его. "Убивающий Время" проигнорировал традиционный вызов на поединок и не поддался соблазну влететь прямиком в их гущу. Вместо этого он выпустил снаряды, поражающие двигательные поля. Это был, как ему всегда казалось, скромный и почетный способ умереть. Еще пара разбитых кораблей закувыркалась в космосе. Завидев это, остальные, как по команде, повернули назад и увеличили скорость, спеша нагнать основные силы эскадры. Ни один из кораблей не осмелился сразиться с ним. "Неплохо, черт побери", - подумал "Убивающий Время". И просканировал гиперпространство вокруг. Ничего угрожающего. "Черт меня побери, - подумал он, притормаживая. - Я все еще жив". Этого он не ожидал. Он снова произвел контрольную проверку систем. Совершенно никаких повреждений. Ни царапины, не считая мелких неполадок в двигателях после форсажа. Он переключился на обычный режим и просмотрел показания приборов: неполадки начались сто светочасов назад. Терпимо. Восстановление займет несколько дней при полном отключении двигателей. Боекомплект исчерпан на 60%. Перепроизводство, исходя из ситуации, возьмет от четырех до семи часов, в зависимости от точности выбранной смеси. Камеры плазмы имеют 96% эффективности, этого достаточно для использования системного профиля в соответствии с картами и графиками. Системе самовосстановления не терпелось приступить к работе. Корабль огляделся, уделив особое внимание экранам заднего обзора. Никакой очевидной угрозы. Тогда он позволил самовосстановителям стартовать. Полное время реконструкции двести четыре секунды. Полное включение: 11 микросекунд. Хм-м, по его ощущениям, выходило дольше. Задержаться еще на секунду? Он обдумывал это, направляя сигнал "Пристрелим Их Позже" и еще паре Умов, попросив их просмотреть его расчеты на предмет погрешностей. Затем он скопировался в архив к "Стальной Звезде" и закрыл командный канал. Ему нужно было оценить ситуацию. Он чувствовал себя возбужденным, энергичным, словно заново родился. Он прошел вровень с облаками останков двух кораблей, жертв его последней атаки. Вот и они остались за кормой. Пустая оболочка "КорСета" кувыркалась перед ним в гиперпространстве. Скорость ее постепенно гасла, и корабль. должен был вот-вот вернуться в зону видимости. Вот он вынырнул, давая себя рассмотреть обычным сенсорам. Внешне корпус "КорСета" был совершенно цел, так что сторонний наблюдатель не сообразил бы, отчего корабль кружит на месте, как слепая лошадь. "Убивающий Время" притормозил неподалеку от подбитого корабля. Он старательно ощупывал его сенсорами, но в то же время держал наготове эффектор, готовый в любой момент привести его в действие. В переводе на человеческие понятия это было равнозначно прощупыванию пульса у раненого, одновременно вставив ему в рот пистолет. Ослабленные двигательные поля "КорСета" все еще терзали то, что осталось от его Ума, разрывая его по волокнам, разрушая и сжигая последние остатки сенсоров и индивидуальности. Похоже, у него на борту был десяток-другой задир. Они тоже не уцелели, пораженные радиацией, высвободившейся при разрушении биотканей Ума. "Убивающий Время" почувствовал сожаление. Даже стыд за свои действия. Поднять руку на брата было непросто. В то же время другая часть его сознания с нескрываемой радостью наблюдала за агонией предателя. Наконец жалость победила: он добил корабль потоком плазменного огня из двух работающих камер. Все-таки "КорСет" был воином и потому заслуживал уважения. "Убивающий Время" принял решение. Он просигналил "Стальной Звезде", поделившись своими сомнениями. Должен ли он продолжить преследовать флот, или ему следует присоединиться к тем, кто уже собрался в зоне Эспери? Главное - это знать, где ты нужнее. И еще - он мог умереть. "Убивающий Время" был по-прежнему готов к смер