ТУДА ПОЕЗД ДОЛГО ИДЕТ

Двенадцатое сентября.
Сочинение Конова В.
Как я провел лето.

(Вера Денисовна проверяет тетрадки из другого класса прямо у нас на уроке. Значит, на следующем уроке будет читать мою. Лето разве кончилось? Еще так тепло, и листьев много на деревьях. А как это: "провел лето"? Почему так говорят? Лоскутов собирается у меня списывать, ну и пусть. Ему не годится: он все три смены в лагере "провел"...)

Летом я был в деревне.

(...сначала все думал, как это там в деревне? У нее название такое... ну, загадочное, как будто сказочное: Велихово. От станции еще пешком идти пять километров. Поезд остановился, а станции никакой почти нет. Только сарайчик стоит, и название совсем другое. Проводница кричит: "Эй, кому тут внука сдавать? Подходи!"

И человек, который шел по черной тропинке у вагона, оказался моим дедушкой. Я его раньше никогда не видел. Больше на станции никто не выходил и никого не встречали. А поезд длинный!..

Дедушка снял меня с вагонной лесенки, как маленького, на руки. Мне стыдно стало, и я словно окаменел весь. А проводница кричит и чемодан подталкивает. Оказывается, поезд уже поехал...)

Я там жил у дедушки.

(...оглядываюсь, смотрю, где же это Велихово. Я его представлял на зеленом холме, вокруг - речка, а у самой речки домик, где дедушка.

А дедушка совсем не такой, оказывается, а похож на обыкновенного старичка в кепочке. У него лицо темное, а щетина седая. Глаза добрые. Он меня щетиной уколол и говорит:

- Чемоданишко-то большой, да легкий...

И постучал по нему. Мы еще стояли, ждали, пока поезд проедет. Дедушка будто стеснялся. А у меня в носу защипало, я себе все по-другому представлял - и Велихово, и дедушку... Но ведь все равно обратно не поедешь...

Дедушка со мной, как со взрослым говорит:

- У нас хорошо, всем нравится, кто приезжает, городские.

Потом взял чемодан и пошел через рельсы на другую сторону. Я чувствую, он мне совсем как чужой, но добрый. Я тоже за ним, через рельсы. Там тропинка в лес началась, одни березы и травой пахнет. В поезде по-особенному как-то пахло. А тут травой, землей, ягодами, когда они на солнце. Я стал смотреть в траву и вдруг думаю, что надо чемодан у дедушки забрать, а как его назвать, не знаю. Он Мартын Денисович, но так нехорошо. Он же дедушка. Я говорю:

- Давайте, я сам понесу, он легкий.

Дедушка улыбнулся:

- Твое дело отдыхать. Ты в городе столько намучился, а наше дело привычное. Ничего, не сомневайся...

Я все-таки сомневался, а дедушка шел и рассказывал про деревню, как леса хотели вырубать, а председатель не дал, про курей и про Жульку. И сказал, что в пруду можно рыбу ловить, но можно и на речку - это подальше...)

- Конов, твое сочинение на окне написано?

- Нет...

- Смотри в тетрадь. Все пишут, а ты сидишь!

- Я думаю.

- Мыслитель.

В деревне есть пруд. Там водится много рыбы. Еще там есть колхоз.

(...Вечером, когда уже темнеет, когда от травы будто холодок поднимается, небо - синее-синее, и по нему идут самолеты. Сначала один звук слышно, и, кажется, земля к небу все ближе, ближе... а потом, когда еще сильнее стемнеет, вспыхивают далеко позади звука яркие огоньки, будто колют глаза. Это самолеты уходят. Отталкиваются от земли.

...Я только утром понял, что я в Велихово, что оно и правда - на трех зеленых холмах, а возле пруда все время белые гуси, настоящие, с перепонками.

А дедушка сам блинов напек - ночью, что ли? - и меня утром разбудил; в доме все такое деревянное, и часы тикают с кошачьими глазами. В окне, как картинка, только живая - пруд с гусями, домики из бревен, бабушка какая-то идет, а у нее ведра на коромысле... И за окном много солнца, а в доме как будто еще ночь осталась, но спать уже не хочется. Так много солнца...)

Там очень красиво.

(...и вдруг дверь заскрипела медленно, и что-то мягкое на пол упало. Смотрю: собака входит, небольшая такая, и не кидается, не лает. Подошла, обнюхала. Дедушка говорит:

- Это, Жуля, свой приехал. Познакомься и дружите с ним. Ты, Владимир, дай ей блина, она возьмет. Пусть привыкнет.

Он так и сказал - Владимир.

А я в первый вечер все боялся, как он меня называть будет. Внучек Вовочка? Провалиться можно! А он меня Владимиром назвал, а потом звал Володей. А сначала - просто "ты".)

- Лоскутов! Еще раз увижу - два! У тебя что, своей головы нет? Вон Верочка никуда из города не уезжала, а пишет - не оторвется! Чего тут списывать, а? Лоскутов!

У нас была собака. Она очень умная и понимает человека.

- Ну чего тут списывать?! Лоскутов! А?

- Я так...

- А я - вот эдак! Потянись еще!

- Я слово посмотреть...

- Можешь спросить! Руку умеешь поднимать?!

- Умею...

- Какое слово-то?

- ...

- Ну смотри у меня... в свою тетрадь!

Но только своих родных людей.

- ...слышь, Коник!..

- Ну?

- Сенокосилка через черточку?

- Дурак!

- Ага. Спасибо!

На чужих она лает и прогоняет их.

( ...Я думал, что дедушка с Жулькой ходит на охоту. Она строгая собака. Ее гладишь - не шелохнется, и хвостом редко виляет. Я думал, она на зверя охотится. У дедушки над кроватью настоящее ружье. Но оказалось, что он на охоту давно не ходит, но, если я хочу, то может пойти.

На другой день мы собрались. Дедушка говорил, что леса вокруг большие, надо быть ко всему готовым.

Вечером мы с ним лепешки пекли, а я дрова в печку подкладывал. Печка такая веселая. Гудит, а огонь - как музыка по радио, и красивый - весь в разные стороны...)

Мы хотели пойти на охоту, но была плохая погода.

(...Ночью дождь налетел прямо на стекла, и его было очень много, этого дождя. Я проснулся рано. Дедушка уже спал и все кряхтел, качал головой. Он сказал, что это ненадолго, такой дождь, и все удивлялся, что печка вчера гудела сильно, но вдруг - дождь. А у меня кроме двух пар сандалей ничего нет, и курточку жалко в лес одевать. Сандалии он называл "плохая обувка". Дедушкины сапоги я видел, и мне в них, конечно, не ходить: огромные! И похожи на сапоги "Кота в сапогах", если бы кот был ростом со слона...)

Поэтому через три дня мы пошли ловить рыбу на речку.

(...Речка оказалась совсем близко. Это была не та речка, что текла в деревне из пруда, а большая.

Рано утром я накопал червей около Жулькиной конуры. Все-таки их неприятно в руки брать. Большие, жирные, с белыми животами. Дедушка сказал, что надо выбирать мелких, которые бегают быстрее.

Я копал лопатой, а Жулька грызла кость и косилась на меня: ты, мол, работаешь, а я кость грызу... Не пойму, какое удовольствие грызть старую кость. Червей в банке было много. Дедушка даже засмеялся и сказал, что я хочу всю деревню без рыбы оставить. Удочки лежали в доме, но не там, где живут, а где всякие вещи лежат: и лопаты, и грабли.

Потом мы пошли с холма все вниз и вниз по траве. Сандалии стали мокрыми от росы и внутри - скользкими, а речка текла длинными петлями.

Мы вышли прямо к такой петле. Я оглянулся и увидел только покатую зеленую траву и небо. У речки было тихо. И воздух! Будто его очень много. И чуть-чуть захотелось спать. Дедушка показал мне, как правильно надевать червяков на крючок, закинул удочку и отдал мне. Потом взялся за свою...)

Я поймал карася и двух плотвичек,

(...карась был маленький, и я его отпустил, и одну плотвичку отпустил, а вторая была побольше...)

а дедушка поймал много рыб!

(...Как-то быстро дышишь, когда леска натягивается и удочка по живому подрагивает. Про все забываешь!

И я кричу:

- Поймал!

А дедушка так спокойно говорит:

- Молодец, рыбак! У меня тоже кое-что есть. Неси, снимать будем.

Я подхожу, а у дедушки в бидоне уже всякой рыбы много. Мне как-то даже стыдно стало.

Он говорит:

- Беда - начало. Ты на меня не гляди, я старый рыбак, а ты молодой. Только... это рыбеныш у тебя. Рыбье дите. Гляди... может, жизнь ему дашь? Вырастет...

Тут мне почему-то всех жалко стало... И рыб, и Жульку, и дедушку... Я к нему близко подошел, и он снял рыбеныша с крючка, осторожно снял и мне отдал, а я тогда дедушкин запах запомнил - у него одежда пахнет, как все в доме. Такой добрый-добрый запах какой-то... Ну, будто все вместе дома собрались и никто не торопится никуда...

А рыбеныша я отпустил в речку. Он сначала боком поплыл, закувыркался, а потом обрадовался и совсем уплыл - вверх по реке, туда, где она круто загибается в зелень..)

Там красивая река, и вокруг нее растут деревья.

(...Дедушка говорит:

- Вон Митька Глашкин ловить пришел. Хороший мужик. Степенный.

Смотрю, там мальчишка, как я. А одет, как дедушка. Мы сразу познакомились. Это так просто, когда рыбу ловишь.

Он в деревне - Митька, а в городе его звали бы Димкой. Но какая разница... Я его звал Митей, а он меня Вовиком. Мы потом дружили, и я всех ребят узнал, и как они живут. В городе все - как чужие, а там они все вместе, хоть и дерутся иногда. А у нас в классе что?..)

- Осталось десять минут! Начинаем проверять!

(...С Митей мы попрощались за руку, как друзья, а в горле что-то сдавилось, и я его позвал к нам приехать. А он только улыбнулся и все...)

В деревне много ребят.

(...А в самом конце июля пришло письмо от мамы, чтобы дедушка меня уже отправлял обратно.

Вечером мы опять пекли лепешки, и дедушка был грустный, и все брал меня за руку и притягивал к себе, и молчал.

А мне совсем не хотелось уезжать!..)

Мне очень понравилось там!!!

(Утром все холмы были в росе, и я шел до самого поезда в дедушкиных сапогах.

Он все говорил:

- Вы это... с Мариной вместе приезжайте... на охоту пойдем... рыба подрастет... Вы приезжайте...

Марина - это моя мама.

Я смотрел на дедушку и никак уже не мог его другим представить. Он только такой - мой дедушка.

Сапоги хлопали меня по ногам, но идти было совсем не трудно. Только я не знал, что вижу дедушку в последний раз и что он скоро умрет, в августе.

Мы с мамой плакали, когда письмо пришло, но поехать не смогли, чтоб хоронить.

Туда поезд долго идет...)

- Конов! Все уже сдали! Ты что, спишь? Конов!

(...и даже название "Велихово" кажется теперь грустным и сказочным сразу.

...Дедушка шел за вагоном до самого мостика и чуть не споткнулся, и засмеялся, и замахал рукой...)