ТУДА ПОЕЗД ДОЛГО ИДЕТ
Двенадцатое сентября.
Сочинение Конова В.
Как я провел лето.
(Вера Денисовна проверяет тетрадки из другого
класса прямо у нас на уроке. Значит, на следующем
уроке будет читать мою. Лето разве кончилось? Еще
так тепло, и листьев много на деревьях. А как это:
"провел лето"? Почему так говорят? Лоскутов
собирается у меня списывать, ну и пусть. Ему не
годится: он все три смены в лагере "провел"...)
Летом я был в деревне.
(...сначала все думал, как это там в деревне? У нее
название такое... ну, загадочное, как будто
сказочное: Велихово. От станции еще пешком идти
пять километров. Поезд остановился, а станции
никакой почти нет. Только сарайчик стоит, и
название совсем другое. Проводница кричит: "Эй,
кому тут внука сдавать? Подходи!"
И человек, который шел по черной тропинке у вагона,
оказался моим дедушкой. Я его раньше никогда не
видел. Больше на станции никто не выходил и никого
не встречали. А поезд длинный!..
Дедушка снял меня с вагонной лесенки, как
маленького, на руки. Мне стыдно стало, и я словно
окаменел весь. А проводница кричит и чемодан
подталкивает. Оказывается, поезд уже поехал...)
Я там жил у дедушки.
(...оглядываюсь, смотрю, где же это Велихово. Я его
представлял на зеленом холме, вокруг - речка, а у
самой речки домик, где дедушка.
А дедушка совсем не такой, оказывается, а похож на
обыкновенного старичка в кепочке. У него лицо
темное, а щетина седая. Глаза добрые. Он меня
щетиной уколол и говорит:
- Чемоданишко-то большой, да легкий...
И постучал по нему. Мы еще стояли, ждали, пока
поезд проедет. Дедушка будто стеснялся. А у меня в
носу защипало, я себе все по-другому представлял -
и Велихово, и дедушку... Но ведь все равно обратно
не поедешь...
Дедушка со мной, как со взрослым говорит:
- У нас хорошо, всем нравится, кто приезжает,
городские.
Потом взял чемодан и пошел через рельсы на другую
сторону. Я чувствую, он мне совсем как чужой, но
добрый. Я тоже за ним, через рельсы. Там тропинка в
лес началась, одни березы и травой пахнет. В поезде
по-особенному как-то пахло. А тут травой, землей,
ягодами, когда они на солнце. Я стал смотреть в
траву и вдруг думаю, что надо чемодан у дедушки
забрать, а как его назвать, не знаю. Он Мартын
Денисович, но так нехорошо. Он же дедушка. Я
говорю:
- Давайте, я сам понесу, он легкий.
Дедушка улыбнулся:
- Твое дело отдыхать. Ты в городе столько
намучился, а наше дело привычное. Ничего, не
сомневайся...
Я все-таки сомневался, а дедушка шел и рассказывал
про деревню, как леса хотели вырубать, а
председатель не дал, про курей и про Жульку. И
сказал, что в пруду можно рыбу ловить, но можно и
на речку - это подальше...)
- Конов, твое сочинение на окне написано?
- Нет...
- Смотри в тетрадь. Все пишут, а ты сидишь!
- Я думаю.
- Мыслитель.
В деревне есть пруд. Там водится много рыбы. Еще
там есть колхоз.
(...Вечером, когда уже темнеет, когда от травы
будто холодок поднимается, небо - синее-синее, и по
нему идут самолеты. Сначала один звук слышно, и,
кажется, земля к небу все ближе, ближе... а потом,
когда еще сильнее стемнеет, вспыхивают далеко
позади звука яркие огоньки, будто колют глаза. Это
самолеты уходят. Отталкиваются от земли.
...Я только утром понял, что я в Велихово, что оно
и правда - на трех зеленых холмах, а возле пруда
все время белые гуси, настоящие, с перепонками.
А дедушка сам блинов напек - ночью, что ли? - и
меня утром разбудил; в доме все такое деревянное, и
часы тикают с кошачьими глазами. В окне, как
картинка, только живая - пруд с гусями, домики из
бревен, бабушка какая-то идет, а у нее ведра на
коромысле... И за окном много солнца, а в доме как
будто еще ночь осталась, но спать уже не хочется.
Так много солнца...)
Там очень красиво.
(...и вдруг дверь заскрипела медленно, и что-то
мягкое на пол упало. Смотрю: собака входит,
небольшая такая, и не кидается, не лает. Подошла,
обнюхала. Дедушка говорит:
- Это, Жуля, свой приехал. Познакомься и дружите с
ним. Ты, Владимир, дай ей блина, она возьмет. Пусть
привыкнет.
Он так и сказал - Владимир.
А я в первый вечер все боялся, как он меня называть
будет. Внучек Вовочка? Провалиться можно! А он меня
Владимиром назвал, а потом звал Володей. А сначала
- просто "ты".)
- Лоскутов! Еще раз увижу - два! У тебя что, своей
головы нет? Вон Верочка никуда из города не
уезжала, а пишет - не оторвется! Чего тут
списывать, а? Лоскутов!
У нас была собака. Она очень умная и понимает
человека.
- Ну чего тут списывать?! Лоскутов! А?
- Я так...
- А я - вот эдак! Потянись еще!
- Я слово посмотреть...
- Можешь спросить! Руку умеешь поднимать?!
- Умею...
- Какое слово-то?
- ...
- Ну смотри у меня... в свою тетрадь!
Но только своих родных людей.
- ...слышь, Коник!..
- Ну?
- Сенокосилка через черточку?
- Дурак!
- Ага. Спасибо!
На чужих она лает и прогоняет их.
( ...Я думал, что дедушка с Жулькой ходит на охоту.
Она строгая собака. Ее гладишь - не шелохнется, и
хвостом редко виляет. Я думал, она на зверя
охотится. У дедушки над кроватью настоящее ружье.
Но оказалось, что он на охоту давно не ходит, но,
если я хочу, то может пойти.
На другой день мы собрались. Дедушка говорил, что
леса вокруг большие, надо быть ко всему готовым.
Вечером мы с ним лепешки пекли, а я дрова в печку
подкладывал. Печка такая веселая. Гудит, а огонь -
как музыка по радио, и красивый - весь в разные
стороны...)
Мы хотели пойти на охоту, но была плохая погода.
(...Ночью дождь налетел прямо на стекла, и его было
очень много, этого дождя. Я проснулся рано. Дедушка
уже спал и все кряхтел, качал головой. Он сказал,
что это ненадолго, такой дождь, и все удивлялся,
что печка вчера гудела сильно, но вдруг - дождь. А
у меня кроме двух пар сандалей ничего нет, и
курточку жалко в лес одевать. Сандалии он называл
"плохая обувка". Дедушкины сапоги я видел, и мне в
них, конечно, не ходить: огромные! И похожи на
сапоги "Кота в сапогах", если бы кот был ростом со
слона...)
Поэтому через три дня мы пошли ловить рыбу на
речку.
(...Речка оказалась совсем близко. Это была не та
речка, что текла в деревне из пруда, а большая.
Рано утром я накопал червей около Жулькиной конуры.
Все-таки их неприятно в руки брать. Большие,
жирные, с белыми животами. Дедушка сказал, что надо
выбирать мелких, которые бегают быстрее.
Я копал лопатой, а Жулька грызла кость и косилась
на меня: ты, мол, работаешь, а я кость грызу... Не
пойму, какое удовольствие грызть старую кость.
Червей в банке было много. Дедушка даже засмеялся и
сказал, что я хочу всю деревню без рыбы оставить.
Удочки лежали в доме, но не там, где живут, а где
всякие вещи лежат: и лопаты, и грабли.
Потом мы пошли с холма все вниз и вниз по траве.
Сандалии стали мокрыми от росы и внутри -
скользкими, а речка текла длинными петлями.
Мы вышли прямо к такой петле. Я оглянулся и увидел
только покатую зеленую траву и небо. У речки было
тихо. И воздух! Будто его очень много. И чуть-чуть
захотелось спать. Дедушка показал мне, как
правильно надевать червяков на крючок, закинул
удочку и отдал мне. Потом взялся за свою...)
Я поймал карася и двух плотвичек,
(...карась был маленький, и я его отпустил, и одну
плотвичку отпустил, а вторая была побольше...)
а дедушка поймал много рыб!
(...Как-то быстро дышишь, когда леска натягивается
и удочка по живому подрагивает. Про все забываешь!
И я кричу:
- Поймал!
А дедушка так спокойно говорит:
- Молодец, рыбак! У меня тоже кое-что есть. Неси,
снимать будем.
Я подхожу, а у дедушки в бидоне уже всякой рыбы
много. Мне как-то даже стыдно стало.
Он говорит:
- Беда - начало. Ты на меня не гляди, я старый
рыбак, а ты молодой. Только... это рыбеныш у тебя.
Рыбье дите. Гляди... может, жизнь ему дашь?
Вырастет...
Тут мне почему-то всех жалко стало... И рыб, и
Жульку, и дедушку... Я к нему близко подошел, и он
снял рыбеныша с крючка, осторожно снял и мне отдал,
а я тогда дедушкин запах запомнил - у него одежда
пахнет, как все в доме. Такой добрый-добрый запах
какой-то... Ну, будто все вместе дома собрались и
никто не торопится никуда...
А рыбеныша я отпустил в речку. Он сначала боком
поплыл, закувыркался, а потом обрадовался и совсем
уплыл - вверх по реке, туда, где она круто
загибается в зелень..)
Там красивая река, и вокруг нее растут деревья.
(...Дедушка говорит:
- Вон Митька Глашкин ловить пришел. Хороший мужик.
Степенный.
Смотрю, там мальчишка, как я. А одет, как дедушка.
Мы сразу познакомились. Это так просто, когда рыбу
ловишь.
Он в деревне - Митька, а в городе его звали бы
Димкой. Но какая разница... Я его звал Митей, а он
меня Вовиком. Мы потом дружили, и я всех ребят
узнал, и как они живут. В городе все - как чужие, а
там они все вместе, хоть и дерутся иногда. А у нас
в классе что?..)
- Осталось десять минут! Начинаем проверять!
(...С Митей мы попрощались за руку, как друзья, а в
горле что-то сдавилось, и я его позвал к нам
приехать. А он только улыбнулся и все...)
В деревне много ребят.
(...А в самом конце июля пришло письмо от мамы,
чтобы дедушка меня уже отправлял обратно.
Вечером мы опять пекли лепешки, и дедушка был
грустный, и все брал меня за руку и притягивал к
себе, и молчал.
А мне совсем не хотелось уезжать!..)
Мне очень понравилось там!!!
(Утром все холмы были в росе, и я шел до самого
поезда в дедушкиных сапогах.
Он все говорил:
- Вы это... с Мариной вместе приезжайте... на охоту
пойдем... рыба подрастет... Вы приезжайте...
Марина - это моя мама.
Я смотрел на дедушку и никак уже не мог его другим
представить. Он только такой - мой дедушка.
Сапоги хлопали меня по ногам, но идти было совсем
не трудно. Только я не знал, что вижу дедушку в
последний раз и что он скоро умрет, в августе.
Мы с мамой плакали, когда письмо пришло, но поехать
не смогли, чтоб хоронить.
Туда поезд долго идет...)
- Конов! Все уже сдали! Ты что, спишь? Конов!
(...и даже название "Велихово" кажется теперь
грустным и сказочным сразу.
...Дедушка шел за вагоном до самого мостика и чуть
не споткнулся, и засмеялся, и замахал рукой...)
|