В первую ночь весенних каникул приснился Вовке сон, будто на той стороне улицы дома совсем другие, с высокими черепичными крышами, вымытыми дождем до блеска. Створки окон открыты, в каждом - тихая незнакомая музыка, и кто-то зовет, но пройти нельзя: невидимая упругая стена вытянулась вдоль белого пунктира на мостовой.

- Ты чего ночью плакал, сынка - спросила мама.

- Так... приснилось.

- Плохое что-нибудь?

- Хорошее.

- Нервный ты стал, - вздохнула мама, - губы грызешь не переставая. От хорошего разве плачут?

Вовка рывком встал с кровати, врубил магнитофон и пошел умываться.

- Я ухожу, - сказала мама, - все на плите.

- Спасибо.

- И не забудь разобрать чердак. Лестницу я поставила.

Чердаком называлось громоздкое сооружение под высоким потолком прихожей. За маленькой дверкой покоилась полосатая раскладушка, стиральный порошок и остатки вовкиного велосипеда. Там же, по неподвержденным данным,таились коробки со старой обувью, бронзовая люстра с разбитыми плафонами и еще куча всякого хлама, который не видел света десятки лет.

- Не забуду, - сказал Вовка.

- Все, что осталось от прошлых жильцов, вынесешь на помойку. Я думаю, там ничего тяжелого нет.

- Ладно.

- И не копайся в чужой пыли. Выкинь, и все. Не любопытничай.

- Ну ладно, мам! Соображу...

Хлопнула дверь. Вовка придвинул табуретку прямо к плите и принялся за яичницу. За потным кухонным стеклом лежал морозный туман. В нем глухо ревели невидимые машины. Вовка нарисовал пальцем на стекле два домика с остроконечными крышами, сверху подрисовал солнце и вдруг удивился: "Плакал? Не может быть. С чего?..."

В дверь позвонили. Пришел Ванечка Князьков из девятого "Б".

- Халло, Вова! - сказал Ванечка.

- Привет.

- Маман дома?

- На работе.

- Годидзе. Глуши маг, втыкай вертушку. Я хиты принес.

- Переписать дашь? - спросил Вовка.

- А что я с этого поимею?

- Раньше так давал...

- Ра-аньше... У меня сейчас инфляция. Джины купил фирмовые.

- Капиталист. Вымогатель.

- Ха-ха, детка, - сказал Ванечка. - За музыку положено платить. Всегда так было. Хочешь побалдеть - гони мани. И не груби старшим.

- Тоже мне, старший...

- Полтора годика - вынь да положь.

- Ладно, - сказал Вовка. - Могу заплатить натурой.

- Это как? - насторожился Ванечка.

- Чердак сейчас разгружу. Раскладушку и велик оставим, остальное снесем в утиль.

- Уловил. Выручка - моя?

- Точно.

- А что там есть?

- Не знаю. Мы туда до конца еще не лазили. Хлам всякий от прошлых жильцов остался.

- Копеечный небось, - грустно сказал Ванечка.

Вовка пожал плечами.

- А пес с ним, - решился Ванечка, - Кто не рискует - тот не живет. Значит кроме лисапеда и раскладухи, все мое?

- И кроме стирального порошка, - вспомнил Вовка.

- Так я и знал! - возмутился Ванечка.

- Все остальное - твое.

- Смотри, детка. Будь джентельменом.

- Буду.

- На контрактах весь мир держится, - сказал Ванечка. - Как на трех китах.

- На трех хитах, - подсказал Вовка и усмехнулся.

Сначала сняли раскладушку. Ванечка принял ее осторожно, чтобы не запачкаться, и на вытянутых руках отнес к стенке. Принимать стиральный порошок он отказался и Вовке пришлось сгрузить стопки коробок самому. Велосипедная рама застряла в каких-то мешках, и Ванечка нехотя залез на табуретку чтобы помочь. Наконец и велосипед занял место у стены. В глубине чердака мягко заблестела старая бронза.

- Антикварная вещь? - спросил Ванечка.

- Вряд ли. Обыкновенный хлам.

- Вынимай.

Ванечка тщательно осмотрел люстру и сокрушенно заявил, что Вовка прав. Потом, хмыкая и вздыхая, перебрал всю старую обувь, сложил обратно в картонную коробку.

- Давай еще! - приказал он. - За это много не дадут!

- Ты не волнуйся! - успокоил Вовка. - Еще полный чердак.

- Это не чердак, - заметил Ваничка. - Это антресоль. Чердак больше.

- Ну антресоль. Держи мешок!

Ваничка принял мешок, бухнул его на пол и полез осматривать содержимое. Заглянул внутрь, ойкнул и шепотом закричал:

- Слышь! Золото! Они за ним вернутся!

- Не вернутся, - растерянно сказал Вовка.

- Они далеко переехали?!

- Далеко... Они умерли. Правда золото?

Ваничка вытащил на свет странный длиннополый пиджак с расшитыми золотом бортами.

- Фрак, - сказал Вовка. - Это не золото. Бутафория.

- Чего?

- Они в цирке работали. Фокусниками.

- Откуда ты знаешь?

- Соседка говорила... А теперь и так видно.

- Вынимай все! - приказал Ваничка. - Чего ты как сонный?

- Я не сонный. Не надо здесь потрошить все это...

- Почему?

- Не знаю... Нехорошо как-то. В утиле разберутся.

- А если ценное чего попадет?

Через пять минут вся прихожая была заставлена картонками, мешками, свертками, ящиками. Как голодный зверь, Ваничка кидался на каждую новую добычу, выворачивал мешки, до дна перетряхивал картонные коробки, разрывал свертки. Сильно пахло нафталином и пылью. Гора разноцветных причудливых одежд, шляп, платков, лент, тростей, блестящей мишуры и всяких непонятных предметов выросла на полу.

- Дешево, но много, - довольно заметил Ваничка. - За один раз не унесем, а?

- Не унесем, - хмуро согласился Вовка. - Дай фонарик, темно здесь. Он на кухне на полке.

Ваничка принес фонарик.

- Тут какой-то ящик остался в самом углу, - сказал Вовка. - Не дотянусь.

- На, тростью зацепи.

- Ага...

Из глубины чердака послышался тихий и мелодичный перезвон маленьких колокольчиков.

- Детская рояль? - спросил Ваничка.

- Не-е... Патефон какой-то.

- А говорил - "хлам-хлам"! - передразнил Ваничка. - Граммофон что ли?

- Хламофон, - сказал Вовка. - С колокольчиками.

- Давай сюда.

Ящичек был размером с кассетный магнитофон, но высокий, из темно-коричневого полированного дерева. Со всех сторон он был заделан наглухо и походил на цельный деревянный брусок, если бы не его легкость. Кроме того, на боку ящичка виднелось окруженное металлическим кольцом отверстие диаметром с копеечную монету.

- Заводной, - сказал Ваничка. - Может это шарманка?

- Может быть... Погоди, я ручку поищу.

Вовка залез в дверцу чердака по пояс, а потом и целиком. Долго шарил руками по фанерному полу.

- Ничего здесь больше нет. А рояль, между прочим, мужского рода.

- Фиг с ней. Слезай, понесем.

- И шарманку? - удивился Вовка.

- Ящик я так загоню кому-нибудь. Ручку только найди.

Через час Ваничка уже сидел на кухне и пересчитывал новенькие хрустящие рубли. Вовка подметал прихожую. Ваничка засунул деньги в карман, взял со стола ящичек, повертел в руках. Заглянул в круглое отверстие на боку, дунул в него. Колокольчики зазвенели. Тогда Ваничка приложил отверстие к губам и подул сильнее. Невидимые маленькие меха наполнились воздухом и ящик зазвучал, сначала робко, потом уверенно и ритмично.

- Боба!! - заорал Ваничка, - он надувной! Он "Бони-ЭМ" играет!! О, как я балдею!..

Вовка примчался из прихожей с веником в руках, остановился перед хламофоном и прижал веник к груди. Через полминуты музыка смолкла.

- Дай попробую, - прошептал Вовка.

Осторожно надул он маленькие меха и поставил ящичек на стол. Заиграли колокольчики.

- Вальс из "Щелкунчика"! - удивился Вовка. - Или нет... Я такой музыки не знаю...

И вдруг вспомнил.