с,  не  только  о
другом, но также и о себе помнит; или скорее мы помним и себя, и  остальное,
и ее саму благодаря ей.
     52. А потому  воля,  которая  есть  среднее  благо,  поскольку  (когда)
коренится в неизменном благе и том общем, не собственном, как будто есть  та
истина, о которой мы много говорили и ничего достойного не сказали,  человек
ведет счастливую (блаженную) жизнь; и сама эта счастливая (блаженная) жизнь,
то есть состояние души, приверженной неизменному благу, есть  собственное  и
первое благо человека. В том также заключаются все добродетели, чем никто не
может дурно пользоваться.  Ибо  хотя  это  в  человеке  является  великим  и
первостепенным, однако каждого отдельного человека собственным,  и  необщим.
Ведь все мудрые и блаженные становятся таковыми путем соединения с истиной и
мудростью,  которые  являются  общими  для  всех.  Но  один  не   становится
счастливым благодаря блаженству другого, потому что  и  когда  он  подражает
тому, чтобы быть счастливым, он оттуда стремится  стать  счастливым,  откуда
видит, что тот стал, то есть благодаря этой неизменной  и  общей  истине.  И
кто-нибудь не становится  благоразумным  благодаря  благоразумию  кого-либо,
либо твердым благодаря твердости, либо сдержанным  благодаря  самообладанию,
либо справедливым благодаря справедливости другого человека, но  приведением
души в соответствие с теми неизменными правилами и  светочами  добродетелей,
которые нетленно (невредимо и непреходяще) живут  в  самой  истине  и  общей
мудрости, с которыми согласовал и  на  которых  укрепил  дух  и  тот,  кого,
наделенного этими добродетелями, он поставил себя для подражания.
     53.  Следовательно,   воля,   приверженная   (примыкающая)   общему   и
неизменному благу, добивается первых и великих человеческих благ, хотя  сама
является благом средним. Но воля, отвратившись от неизменного и общего блага
и повернувшись к собственному благу, внешнему или низшему, грешит.