чение и 2) Незабываемость. 1) Всемирно-историческое значение формулируется так: "Советский народ под знаменем ленинской коммунистической партии, под руководством великого Сталина раздавил фашистскую гадину и спас народы Европы и всего мира от порабощения". Мне кажется, что всемирно-историческое значение действительно имеется. Но состоит оно не в предотвращении "фашистского ига", - нас такой ерундой не испугаешь, мы этих иг перетаскали и не сосчитать. Одно татарское нам 250 лет шею терло-не-перетерло. А спасли мы мир от реальной катастрофы. Победи нас Гитлер... Впрочем, как бы он нас победил? Ну, взял бы Москву. Бери, не жалко, смотри не подавись. Ну, дошел бы до Урала. Ну, а дальше-то что? Мы бы его замазаили, засусанили, да и попрятались. Союзники наши испугались бы сибирских ресурсов конкретно, пошли бы в бой непонарошку... Но тут Сталин восстал бы из лесного гроба, помирился с Гитлером, показал всему остальному человечеству неумолимую нашу мать. Или захватил бы Гитлер весь мир сам. Разницы нету. Что бы они с этим миром делали? Иметь весь мир, это тебе не то, что иметь всех баб села Берестова, - на всех не поспеешь. В итоге, рождаемость арийско-коммунистическая все равно снизилась бы до минуса, как сейчас. Никто же нынче не препятствует арийцам распространяться в биосфере. А где они? Сдается мне, что любой итог любой войны в космическом отдалении выглядит как незначительная разница в названиях улиц взятых и оставленных городов. Есть, конечно, опасение, что протяни Гитлер еще пару лет, так уж и бомба атомная у него бы изготовилась. Ракеты тоже имелись. Лондону и Нью-Йорку сразу кранты. Не стал бы вождь мирового гитлер-югенда слюни пережевывать. Это - да! Тут мы не зря повоевали. 2) Незабываемость Войны выражена поэтом: "Никто не забыт, ничто не забыто", но придумал эту штуку естественно не поэт. Шли своей чередой десятки лет со дня Победы, а в репродукторах и на экранах все усиливался ужас Войны, хотя по законам физики должен был он затухать обратнопропорционально квадрату расстояния, т.е. - времени. Но ужас парадоксально рос, и хотелось его разоблачить. Наконец сквозь кошмар этот увиделось юному автору некое сивое Мурло, угнездившееся в черной бумажной тарелке репродуктора - в бывшем святом углу. Мурлу очень выгодно было доводить несчастных, полуголодных стариков, инвалидов, вдов и сирот до инфаркта в разгар счастливого мирного времени. Чтобы не отвлекались на другие, бесполезные мысли. Например, о незаслуженной сытости и очевидной лукавости Мурла. Вот и талдычило оно из репродуктора в общем-то святые, но застиранные, линялые, опустошенные слова о Войне, Победе и т.д и т.п. А война-то уже закончилась?! Ну? Дальше-то?.. Среди ветеранов имелась версия, что Жуков наш хотел идти до Ла-Манша, да его Сталин не пустил. Я думаю, это ерунда. Не по Жукову шапка! Хотеть такое большое путешествие, конечно, хотели, но не жуковы и тимошенки. Хотел этого, просто обязан был хотеть - по уставу нашей опричной Партии, лично товарищ Иосиф Виссарионович Сталин, генералиссимус, кавалер ордена Победы с бриллиантами. И остановило товарища Сталина не авторитетно-осторожное мнение товарищей из Политбюро, не собственный здравый рассудок, не пошатнувшееся здоровье, не Бог, не царь и не герой. И не Три Богатыря. А три еврея. Эйнштейн, Оппенгеймер, Ферми. Ну, хорошо, два еврея, один итальянец. Не японцев несчастных гробанули они 6 августа 1945 года в Хиросиме, а наше природное Чувство. Мировая Революция вновь была отложена на потом. Итоги Войны имели крупное гуманитарное значение. На Войне, как на войне, - созрели "поведенческие модели", очень удачно попавшие в нашу Теорию. Не зря мы ее по крупицам составляли! Теперь любой из нас может во всеоружии пресечь праздное любопытство и каверзы вольнодумных зевак, срезать любой их вопрос. Вот, например, Ленинград. Санкт-Петербург по старому стилю. Город этот вызывает ностальгию о юных петровских годах, порождает горячку Белой ночи, наводит на эфирно-зефирные раздумья. Иногда очень неприятные. Допустим, спрашивает нас этакий страдалец-в-мировом-масштабе: - Оправдано ли 900-дневное сидение Ленинграда в убийственной блокаде? Не напрасно ли мы положили под пескаревские плиты миллион женщин и детей? Не лучше ли было сдать Северную Пальмиру во временное пользование настырным тевтонам? Не бог ли с ними, янтарными комнатами, рембрантовскими бабами, медными всадниками и бронзовыми пехотинцами всех династий? Не лучше ли было сохранить детей? Не дороже ли "слеза одного ребенка" слезы обкультуренного партработника?.. Гринписовец еще продолжает стенать, а мы уже четко врезаем: - Пойди, папаша, в начало нашей пятой части. Там тебе каждый рядовой опричник скажет, что дети твои блокадные, -- будь они живы, -- давно бы у нас состарились до безобразия, пользы державе от них никакой бы не осталось -- только расходы да пенсии одни. А кони медные и Самсон земноводный стране моей пожизненно нужны. "Они -- богатство нашего народа, хотя, конечно, - пережиток старины". И все бы хорошо, но в наши дни каким-то неуловимым фоном, симпатическими строчками начинает проступать меж классических строк какая-то новая, вялая, карамельная имперская антитеория, или, скорее, - антиимперская теория. И получается, что Ленинград оборонять нужно было только до разумного предела, врагов народа казнить выборочно, детей вражеских щадить, предателей Родины, выдравшихся из немецкого плена -- лечить... Но это потом. А пока мы - неподсудные победители, товарищ Сталин жив, беспокоиться нам не о чем. Беспокойство, а вернее, научная проблема у нас должна быть только одна - какую послевоенную Империю хочет строить наш вождь? У него появилось новое пространство - "страны социалистического лагеря", то есть вся территория, освобожденная от фашистских захватчиков - наследственная наша доля по "молотовриббентропу". Пункты имперского строительства казались очевидными. 1. Перековка присоединенных народов и правительств. 2. Создание единого государства. 3. Создание единой партии. 4. Развитие единой промышленности. 5. Разработка новой политики "добровольного" присоединения всех прочих к нашему пролетарскому котлу. 6. Перманентная чистка собственных рядов и зачистка тылов противоположных. В этом направлении мы и поехали. Но вмешалась новая атомная реальность, проклятый "фактор сдерживания". Черчиля осенило назвать-таки нас "Империей Зла", - прямо в дых ударил, союзник хренов! Из-за этого планы наши несколько забуксовали. А там и Сталин нас покинул, хоть и надеялись мы на его бессмертие. Последний всхлип С некоторых пор к нашей компании то там, то сям стал прилипать какой-то прилизанный молодой человек. У него было очень строгое лицо, правда, строгость эту он удерживал с трудом. Молодой человек все время норовил вставить в наши беседы какие-то дикие умозаключения. То он настаивал на непогрешимости Красного Солнышка и Невского, то оправдывал Грозного исторической необходимостью "жесткого курса", то намекал, что все эти герои былых времен, хоть и герои, но до настоящего идеала не дотягивают. Однажды он даже заявил, что знает, где находится этот руководящий идеал... - Да откуда вы, сударь, взялись?! -- не вытерпел Историк. - От нас, - почти краснея, признался я. - А! Это писец Задней Летописи! -- догадался настоящий Писец, - они пишут опосля, чего будто бы случилось намедни. Но озорны еси!.. Пришлось мне заняться комсомольцем. Я тихо подкрался к нему с вопросом: - Ну, что у нас, товарищ, новенького в ПСРЛ?.. И стали мы с комсомольцем смотреть друг на друга и напряженно улыбаться. Наконец, он уверенно ответил, что Партия Социалистов-Революционеров у нас идейно и организационно разгромлена еще в 1918 году. Тут уж радостно заулыбались все. Историк и настоящий Писец поверили в безопасность и научную инфантильность Заднего Писца (они еще не знали, что у него во внутреннем кармане, за партбилетом, поближе к горячему сердцу, притаился дамский браунинг). Сам комсомолец тужился за улыбкой спрятать нарастающее смятение: "Что там еще за буква "Л"?! Неужто бывают эсэры-ленинцы?!". Я улыбался вежливо и грустно. Мне было очень жаль, что этот молодой и не самый глупый парень, окончивший исторический факультет неплохого московского ВУЗа и представляющий нашу страну на каких-то международных сборищах, ничего не слыхал о Полном Собрании Русских Летописей. Зря, конечно, доверили этому молокососу дописывать нашу послевоенную историю. Совсем он ее изоврал. Пробравшись сквозь дебри бумажной лжи и пустых наворотов, кратко оценим новую эпоху. Она прошла под прежними знаменами, но под новыми портретами. Теперь на портретах оказались не товарищ Сталин и товарищ Берия, а наоборот - товарищ Хрущев. Никита Сергеевич Хрущев, нахрапистый, хитроватый малый, которого Сталин держал за придурка, прошел полный курс нашего партийного образования. Побывал руководителем регионов и парторганизаций, в том числе и самой главной - московской. По долгу службы утверждал смертные приговоры - расстрельные списки перед войной и после войны. В войну Никита тоже не гопак танцевал. Был он Членом Военного Совета - представителем Ставки Верховного главнокомандования. То есть, на фронте не парился, а наезжал туда, чтобы донести до растерянного фронтового командования всевышнюю волю. Ну, и обратно привезти, чего на этом фронте не так. Исхитрившись ухватить власть после Сталина, Никита правильно расстрелял Берию, запугал этим соседей по Политбюро, стал тихо подталкивать их к инфарктам. Но тут он не доработал, понадеялся на авось. А нужно было косить всех старых, сажать всех новых. Пока испуг не рассеялся, управление шло успешно. К тому же, работали колоссальные запасы потенциальной и кинетической энергии, оставленные великим Сталиным. Как раз вышла на практический результат космическая программа, запущенная исключительно вдогонку за гитлеровскими "Фау" с целью быстрой доставки за океан ядерных гостинцев. Атомно-водородная бомба успешно была освоена (присвоена) еще при Сталине, теперь оставалось только производство расширять. Покорение целины - тоже не хрущевское изобретение. Переселение народов Горбатый с Грозным опробовали давным-давно, Сталин вспомнил в 30-е годы 20-го века, повторил во время войны. Сам Никита ничего нового, конструктивного, разумного в государственное строительство не внес. Он его только расшатал, растопил своими дурацкими "оттепелями". Обманул, разнежил, расстроил народ, сманил с пути истинного видением коммунистического обжорства, и опять поставил на грань голода... Давайте отвлечемся от этого малопочтенного персонажа, которому только всевышним недоразумением было позволено провалить предпоследнюю имперскую попытку, и возьмем дело новейшего категорического императива в свои руки, вернее, - перья. Первое, что мы должны были сделать, это выдержать линию св. Иосифа. То есть: 1. Всех товарищей крапленых ставим к стенке, от Маленкова и Берии - до Хрущева и Молотова. Героев - Жукова, Рокоссовского, прочих под фанфары провожаем в последний путь - в восточные округа и дисбаты, с последующей гибелью на маневрах и в санаториях. Вместо них выставляем карьерную молодежь, понаглее и побеспороднее. Клоунов архимандрических типа Буденного и Ворошилова по-прежнему бережем для витрин и парадов. 2. КПСС чистим беспощадно, готовим к перестройке в мировом масштабе. Фильтруем зарубежные партии. Собираем V Интернационал. Тащим всемирных коммунистов в бани, охотничьи угодья, женские подразделения КГБ. Показываем им, где в Подмосковье, Поволжье, Приднепровье, на Балатоне, Ганге и т.п. будут построены их личные замки. Согласным на Подмосковье показываем уже готовые котлованы и заложенные фундаменты. Снова выпиваем. На радостях все братские партии распускаем, создаем одну новую - Коммунистическую Партию Земли (КПЗ), - теперь она будет указывать нам истинный путь. 3. Все деньги и живую силу бросаем на индустрию и сельское хозяйство целинно-лагерного типа. 4. Но средства доставки готовой продукции, все эти ракеты, подлодки и самолеты, отменяем. На них только расходы одни. Всю доставку поручаем исключительно коммунистам из КПЗ. 5. Скупаем активы по всему миру. И не за бешеные биржевые деньги, а за малые партвзносы и великие перспективы, которые божимся предоставить новообращенным коммунистическим магнатам. 6. Формируем гиганское государство нового типа - долгожданную нашу Империю. 7. Вывозим народы Европы в Азию, азиатов - в Европу. Делаем это потихоньку, шито-крыто, почти добровольно, под некие стимулы - временную раздачу земель и лесоповалов. И дальше в том же духе. Собственно, тут и фантазировать особенно нечего. Читай Сталина, Ленина, Маркса, Троцкого, Макиавелли, Майн Кампф, Чингизовы заветы, еще пару-тройку книжек, и делай, как люди говорят. А что сделал Хрущев? Он почти сразу сломал нашей имперской кляче ее тысячелетний хребет, обрезал прозрачные крылья. Он сдался. Объявил политику "без оружия, без войн". А ведь писал нам великий Ленин, что компромиссы допустимы только в экономике и политике. А за попытку компромисса в идеологии нужно прямо резать языки, уши, другие торчковые органы чувств. Отказ от идеи захвата всего мира - как раз такой предательский компромисс и есть. Можно, конечно, говорить, что мы согласились на мирное сосуществование понарошку. Но народ-то наш поверил! Подопечные папуасы из братских партий поверили! А враг не поверил. И баланс упал в его сторону. Пришлось сурово бороться за экономическое первенство, что было наивно и бессмысленно. Империя обрушилась в наших мозгах и восстановлению не подлежала. Нам предстоял длительный, мерзкий второй период полураспада - день за днем, год за годом. У смертного одра Леонид Ильич Брежнев и сопровождающие его лица устранили суетливого Хрущева совершенно оригинальным, невиданным на Руси способом. Живьем ... отправили на заслуженный отдых. Даже ноздри ему не вырвали, даже в целинные степи не сослали. Инстинкты подсказывали коммунистам-брежневцам, что нужно насмерть вцепиться в старые красные знамена и действовать по Сталину. Но вот не выходило! Народ не поддавался! Страха божьего не имел. Казней публичных устраивать уже не решались. Политические процессы были какие-то вялые. Новоявленные курбские из-за границы шельмовали государя-секретаря публично, в неуловимых и неугасимых эфирных волнах. Стороны матерились до хрипоты, но превозмочь никто не мог. Оставалось только ждать. Фактор времени работал против побежденных. Правящая стая чуяла это не только сердцем, но и почками, печенью, всеми системами искусственного дыхания и кровообращения. Масса народных вождей просто биологически сопротивлялась гибели. Члены массы старились, им авансом ставили бронзовые памятники, под ними они умирали, но упирались на краю могилы и продолжали посещать заседания. Столы президиумов наполнились мумиями. Заставить их вернуться под изваяния можно было только особым, тайным заклинанием. Вся мыслящая часть нации, так называемая "интеллигенция", напыжилась в прокуренных кухнях, натужилась в санузлах. Все тысячеумные усилия были направлены на отыскание магического пароля. Ничего не выходило. Решили крыть площадями. То есть, говорить все слова сразу, чтобы среди них прозвучало в конце концов роковое "квинтер-финтер-жаба". В потугах прошло двадцать лет, вторая половина моисеевского срока. Наконец случайное звукосочетание грянуло, и что особенно забавно, не в бардовской песне и не в самиздатовских виршах, а в речи на вполне легальном Двадцать Предпоследнем съезде КПСС (эрзац КПЗ) из уст дежурного вождя - Михаила Сергеевича Горбачева. Этот новый Михаил, по-видимому, не был самостоятельным человеком. Я измерил его экспрессию в ТВ эфире, и оказалось, что это - мнимое, иллюзорное отражение Михаила IV "Кроткого", - обычный телевизионный спецэффект! Призрак быль столь же путанным, нерешительным, и беспокойным, как и оригинал, так же не мог шагу ступить без направляющей руки соправителя. Правда, в ученых провинциальных кругах всерьез обсуждалась гипотеза, что Горбачев - иррациональный дубликат Иоанна III Васильевича, но столкнувшись как-то с ним лично, я радостно ухмыльнулся истинности своих измерений. Это был безусловно не Горбатый! Да, а слово-то, слово?! Вот оно: "Плюрализм!". Плюрализм дословно переводится как "Плюшевый либерализм". Это такой строй, такое устройство государства, при котором очень продуктивно могут существовать только плюшевые Мишки. Причем, каждый зверек имеет собственное мнение, никому не мешает, ни на что не влияет. И все по-прежнему равны. Плюрализм у нас не прижился, постепенно учах, но разрушения произвел окончательные. Плюшевая говорильня была опасна еще тем, что среди многомилионного разногласия всуе произносимых словосочетаний типа "Abrakadabra", "Mutabor", "Khozraschet" и т.п., ненароком прозвучали над нашими просторами и некие невнятные, теперь уж никогда не восстановимые страшные заклинания, вконец погубившие защитную астральную ткань. Небо над Россией прохудилось, в прорехи ринулись сонмы темных архангелов, затрубили невыносимые трубы, вспыхнули зловещие лазерные сияния от края небес и до края их. Под эти метеорологические катаклизмы скончалась Третья, безродная коммунистическая династия. Самозванство упало на Русь новейшим Смутным временем. В который раз завертелся цикл стандартных аналогий. Вырваться из этого круга было нельзя. Все предстояло претерпеть. Воцарился коммунист-расстрига Борис II Николаевич. Его предназначение было шире, чем у Годунова, - он должен был порвать не только династическую красную нить, но и всю имперскую паутину в целом. Мы аплодировали могучему взрывателю, он сделал свое дело. Жаль только, что влетевшие под наше освобожденное небо перепончатые твари возжелали жены ближнего, вола и осла его, а также крови христианских, чеченских, еврейских и прочих младенцев. Подходящего царевича Димитрия не ухватили. Пришлось зачать серийную бойню с библейским расчетом, что среди 44 тысяч невинно убиенных окажется и необходимая жертва, апокрифический "Неизвестный солдат". Один из древних языческих приговоров гласит, что военные несчастья не кончатся, пока этот неизвестный, последний солдат не упокоится в своем гробу у поганого чингизова огня. Поэтому война упорно продолжается и поныне, рефрижераторы полнятся "фрагментами тел", повизгивают компьютеры, сравнивая генокоды, и списки пропавших без вести переполняют оперативную память. И гибнут, гибнут люди русские и прочие, тоже родные наши люди. И значит невидимка жив пока. Но жива и надежда, что "Неизвестный солдат" сгинет со дня на день ради нашего счастливого будущего. Кровавые мальчики Бориса Второго - убитые и убийцы, сожженные и живьем растворенные в очистных бактериальных водоемах - все еще не переполнили искомой жертвенной нормы, когда ударил набатный колокол кремлевских курантов, и с наступлением последнего года последнего века нашей Империи на трон московский взошел еще один император. Рубиновые звезды взлетели с его погон и замельтешили милицейской мигалкой. И замахнулся он смело. И воскликнул дерзко. И возжелал добра невиданного и неслыханного. И объявил нам всеобщие процедуры неявного смысла... Тут мы призадумались. Уж не дала ли сбоя наша теория? Вот вкратце суть проблемы. Мы достоверно установили зеркальную аналогию Михаила Г. и Михаила Р., Бориса Г. и Бориса Е. В прошлый раз Михаил наследовал Борису. Теперь наоборот - Борис сменил Михаила. Вывод отсюда очевиден: зеркальному эффекту подвержены не только лики вождей, но и само Время! В наши дни оно тоже стало мнимым, и потекло вспять! Исследуем математическую форму этого течения. Предположим, обратное течение Времени так же линейно, как и прямое. Тогда Бориса должен был сменить Федор. Но никаких Федоров, кроме нашего скромного Писца Феди, в окрестностях не наблюдалось. Обнаружился Владимир. Если это дублер Мономаха, то получается огромный временной скачок! А если дает себя знать Красное Солнце, то скачок еще больше, и, значит, до конца света (заката солнца), который, естественно, должен зеркально совпасть с рождением Владимира I, крещением Руси или призванием варягов, - один вздох и один всхлип. Так что здесь - тяжкая проблема: "Кто есть кто?". Обсудить проблему нам, правда, не удается. Не подходящая для спокойного обсуждения образовалась атмосфера. Вот взорвалось что-то, вот сирены завыли, там поют, тут плачут... А вот и репродуктор вскрикнул командным афоризмом, - это наш президент снова чего-то доброго пожелал. Но не успело эхо гласа его, вопиющего в Соборной пустыне, разбудить успенских и архангельских старцев, как вновь 12 раз пробили наши часы, и старое Время закончилось вовсе. Кончился роковой 2000-й год. Кончился жуткий 20-й век. Кончилась красная ниточка, привязанная к дубовому сучку в 862 году. Размоталась без остатка. Мы ждали этого. Мы мечтали видеть, что там внутри клубка. Не посягая на Главный Вопрос, мы хотели узнать, на что намотана нить нашей судьбы? Что мы будем иметь, когда кончится Время? И вот, мы увидели: ничего там хорошего нет, - обычная пустота, - так нам сначала в отчаянье показалось. Но, смотрите глубже! При внимательном наблюдении клочок пустоты на ладони оказывается малой частичкой НАШЕГО воздуха, крошечным клочком НАШЕГО неба с мелкой россыпью неярких, не золотых и не рубиновых, но НАШИХ звезд! Как знать, может этого и довольно нам? Заключение Звездное зеркало Если долго смотреть в звездное небо, то можно оказаться в странном, полусонном состоянии и грезить наяву. Вот лежишь ты на верхушке соломенной скирды и видишь, как колючая звездная искра расплывается в мутное телевизионное пятно, и там какие-то люди проходят на фоне звезд, какие-то толпы пробегают в огне и водах. И ты задумываешься о своем здоровье. Но ученый не должен поддаваться мистической панике, религиозному бреду. И ты начинаешь анализировать физику звездного света и обнаруживаешь забавные вещи. Вон та звезда, самая яркая звезда нашего неба, низко проходящая над южным горизонтом, имеет звездную величину -- 1.56 -- ярче некуда. По-научному она называется Альфа Большого Пса (Сириус), мы в КБ называли ее Альфа Собаки. Расстояние от нас до нее -- 8,7 световых года. Это значит, что любопытный голубенький свет вылетел из Собаки почти 9 наших лет назад и прибыл к нам только сейчас. Ба! Как тут все изменилось! Вылетал-то он при полной победе коммунизма в отдельно взятой кремлевской столовой, хотелось ему успеть на очередной съезд КПСС, а вот, поди ж ты, куда попал! Хоть назад поворачивай! И поворачивает! Нам понятно, что поворачивает этот луч туда-сюда каждые 8,7 лет. В прошлый раз он был у нас 17 лет и 5 месяцев назад и сканировал без разрешения похороны глубокоуважаемого Генерального секретаря. А позапрошлый раз -- 35 лет назад -- им отсняты были исторические кадры, как этот покойник, продолжатель дела другого покойника сгонял с российского престола своего предшественника. Правда, изображение позапрошлого захода уже не такое резкое и накладывается на кадры прошлого раза. Получается, что наш дорогой секретарь на собственных похоронах произносит пламенную речь в осуждение волюнтаризма. Голубой огонек Собаки приносит нам изображение недавно минувших дней. Но нам это не очень интересно. Мы хотим переключить канал. Можно? Конечно! - вон их сколько, этих звездных кнопочек, - на все вкусы и сроки. Берем "Астрономический календарь" издания АН СССР и подбираем нужную звездочку. Допустим, нам любопытно подсмотреть, как жили наши предки в незамутненном лесном прошлом. Вычисляем срок давности этой жизни, ну, допустим 1300 лет, чтобы уж точно опередить наезд бригады Рюрика. Делим этот срок пополам, получаем 650 лет туда и столько же обратно. Находим по таблице звезду, удаленную на эти 650 лет, -- это как раз красненькая звездочка Бетельгейзе -- альфа Ориона, - и пялимся на нее до посинения. Вот и видим себя в лесах и ковылях, как в зеркале. Или наоборот, щелкаем по звездам наугад и смотрим, чего там показывают. Невооруженным трезвым глазом можно обозреть до 6 тысяч каналов, а через шестикратный театральный бинокль (после буфета в антракте) -- 117 тысяч спектаклей. Вот вам и программка на сегодня: 1. Альфа Креста -- мелодрама "Стенания Ивана Грозного у постели умирающей любимой жены Анастасии Романовны". 2. Бета Центавра -- "Торжественное воцарение Бориса Годунова промыслом Владимирской Божьей матери"; затем для школьников -- "Ученик Гриша Отрепьев пишет сочинение на тему "Похвальное слово московским чудотворцам". 3. Альфа Скорпиона (Антарес) -- фильм ужасов "Сновидения патриарха Никона". 4. Альфа Девы (Спика) -- индийский фильм "Семейные неприятности царя Федора Алексеевича"; после прогноза погоды -- криминальный сериал "Стрелецкий бунт. Дело первое". 5. Альфа Эридана (Архенар) -- рекламная пауза перед Полтавской битвой. Любителям современных ритмов предлагаем: 6. Альфа Возничего (Капелла) -- "Уход Льва Толстого из Ясной Поляны"; там же -- "Убийство премьера П.А. Столыпина" в постановке Киевского оперного театра; сразу по окончанию - 11-кратный обладатель Оскара, голливудский блокбастер "Гибель Титаника". Ну, и так далее. Висит над нами звездное заркало, и показывает нам все наши прошлые дела одновременно. Но мы не очень наблюдательны, некогда нам голову поднять, мы успеваем это сделать только под петлей или у плахи. Ученые ворчат, что ближайшая звезда, Альфа Центавра, находится от нас в 4,3 летах, то есть, самое свежее звездное кино у нас феллиниевское -- восьми с половиной лет выдержки. Это -- начало гайдаровских реформ, интересный, поучительный сеанс, ну, а дальше-то что? А дальше -- продолжение следует, - извините, господа, съемку мы уже сделали до самых укромных моментов Чеченской войны и президентских выборов 1996 года, но материал пока находится в обратном монтаже, потерпите. И мы терпим. Но беда не в терпении. Есть одна большая опасность. Вдруг небесные киношники внимательно просматривают отснятый материал? Это значит, они видят все наши безобразия на 4 года -- на целый президентский срок - раньше нас самих? Ничего себе зеркало! В борделях ставят такие односторонние зеркала! Мы на такое не согласны!.. Тут мы возмущенно переворачиваемся с боку на бок, и толстый стебель, самозванно затесавшийся в солому, ширяет нас в бок. Мы просыпаемся, и, слава Богу! Все на своих местах -- и земля наша, и звезды, и скирда соломенная, и мы, честные и непорочные. К утру тает весь наш стыд перед Небом, стыд за упущенное время, за утраченные возможности, за потерянную нашу Россию... Россия, которую мы потеряли Мы потеряли свою Россию не в том смысле, что вот она была, такая нарядная, добрая, сытая, честная и веселая -- и нету, а в том смысле, что потеряли возможность ее таковую хотя бы раз поиметь. Потеряли мы небывалую страну не в один базарный день через ветхий карман или срезанный кошелек. Потеряли мы ее постепенно -- за 1000 лет после первых потерь и утрат. Нам нужно было давным-давно упереться языческим рогом на своих принципах, стать такими честными, что остальные народы только посмеивались бы: "А! -- ну это же русские!". И все бы про русских знали. И понимали, что: 1. Русские упрямы в своей честности до идиотизма. 2. Они проторговывают из-за этого свои повседневные выгоды. 3. Они даже вырастили породу своих непостижимых начальников -- таких же честных идиотов, которых казнят за мелочь, награждают по делам. 4. Зато, если уж русский царь, дипломат, купец говорят "да", то это "да" и есть, окончательное и бесповоротное. И вот уже в очередной битве народов русские стоят насмерть, как и обещали. А следующая битва народов отменяется из-за тех же проклятых русских, -- султан их боится, Европа боится, то есть -- уважают. А вот уже у этих странных людей и благосостояние повышается незаметно, но верно, - это срабатывает стратегический запас национальной этики. И становятся русские мировым авторитетом, международным эталоном. И относятся к ним за рубежом, как к божкам с острова Пасхи, а не то, что теперь. Да, чуть не забыл! -- столица теперь у русских -- Нью-Васюки. В Москве, сами понимаете, такое глубокое национальное перевоспитание невозможно. Вот какую Россию, вот каких русских мы потеряли! Самое обидное, что искра доброго идиотизма в нашем народе есть, она неугасимо светится в наших зрачках, она светлее олимпийского огня и таинственнее июльского цветка папоротника. И мы все ждем, когда из этой искры возгорится пламя... Если бы да кабы В детстве я как-то спросил отца, что было бы, если бы Троцкий победил в дискуссии. Какой бы это был кошмар! - Никакого кошмара, - отвечал отец, - мы точно так же шли бы к победе коммунизма под знаменем Ленина-Троцкого, уничтожали левых и правых сталинистов-морганистов, поднимались в штыки "За Родину, за Троцкого!" Потом разоблачили бы культ личности Троцкого и шлепнули в подвале Берию, который все равно пронырнул бы в министры безопасности. Голова у меня закружилась. И я спросил страшное. - А если бы Великой Октябрьской социалистической революции не случилось?! - Ну, тогда наши точно так же добивали бы шведов (дело было не под Полтавой, а у телевизора - ближе к концу 3-го периода). Только на рубашках у них были бы золотые двуглавые орлы... Сегодня, наблюдая вялую возню ребят с золотыми орлами, я вздрагиваю: а если бы Мамай не влез в мышеловку между Доном и Непрядвой? А если бы беременная Елена не нагрубила грозному свекру? А если бы Жолкевский не уехал из Москвы помыться и отдохнуть? А если бы Мюрат ударил обходным рейдом на Москву мимо Бородина, а Гудериан - мимо Подольска? Что за ужасы произошли бы?! Никаких ужасов, дети мои! Ничего более ужасного, чем смерть всех и каждого в свой черед. Ничего более смертельного, чем унизительный труд от получки до получки. Ничего более унизительного, чем многолетнее вращение в необъятном ржавом механизме нашей великой страны, которая на всем белом свете одна такова. И мы с вами остались бы такими же, какие мы есть и какими родила нас наша милая лесная мама в далеком году, задолго до позорного 862 года. Мы точно так же оправдали бы и год 1380-й, - если бы в нем случился позор, а не подвиг, - и 1570-й и 1613-й и 1812-й, 1917-й и 1941-й, как сейчас оправдываем 862-й и 986-й, 1917-й и все прочие русские годы... Поучительное ретро 1. Пройди сквозь колоннаду Бранденбургских ворот 20 апреля. Выйди на Трафальгар-сквер в другой день рождения, - день рождения королевы. Облокотись на бетонный столбик на Арлингтоне 4 июля. Споткнись о камень на площади Бастилии еще через 10 дней. Взойди кавалерийской, шаркающей походкой на Храмовую гору в любой из тамошних праздников. Видишь, сколько людей вокруг? Скажи им всю правду. Крикни, что предки их -- свиньи! Что религия у них была неправильная, козлиная! Что сами они по уши увязли в грехе, кровосмешении, ереси! Что отцы их, -- вот они -- в могилах лежат, - были темными язычниками, наивными идиотами, жидовскими мордами, расистами-фашистами, врагами собственного народа, убийцами младенцев, предателями, гонителями и казнителями небесных учителей!... Сказал? Крикнул? Так... Теперь, пока в глазах твоих плывут круги от скинхедовской бутылки-по-затылку, пока тебя выворачивает от шутцмановского колена-под-дых и голлистского башмака куда-не-договаривались, пока гарвардские мальчики волокут тебя, избитого, до демаркационной линии и кидают в ласковые руки детей Сиона, пойми остатками мозгов -- ты был не прав! Нельзя оскорблять генетическую память людей. Нельзя публично сомневаться в добродетели их предков. Нельзя отрицать опыт поколений. Нельзя унижать чужое, пусть и надуманное, достоинство. 2. Ну, что? Очухался? А теперь вспомни, как пришли из-за моря темные люди и сказали, что отцы твои и деды -- подлецы и людоеды. (прямо в рифму у них получилось!). Вспомни, как оскорбили и отменили твою религию, как назвали твоих детей и братьев незаконными выродками, как изматерили твоих сестер и дочерей блудным замужеством, как предали анафеме твоих дедов и обрекли их посмертно адскому пламени. Помнишь, как сказали тебе, что братья твои двоюродные из соседнего села -- кровожадные сволочи и нужно вспороть им животы, оторвать руки-ноги, отсечь головы. Не снится тебе, как ты делал это? А потом пришел очередной наглый попик и за неправильный крест объявил геенну огненную еще сорока поколениям твоих крещенных пращуров. А за ним последовал истинный черт и язвил тебя огнем, мечом да смертельною работою. И мелькали в зрачках твоих красивые и сытые, один за одним. И все они кликали мать твою сукой, а тебя -- сукиным сыном... А ты молчал. Почти молчал! Что ж ты не въехал им бутылкой по черепу? Что ж не спалил их живьем? Что ж не распял их под вороний хор? Что ж ты не развесил их по кремлевской стене, где тебя вешали? Молчишь?... Такой уж ты человек -- торчащий молчаливо!.. Ты если и громил кого, то не сам, а по чужой, злокозненной заводке... 3. Теплым майским днем одного не самого военного года в одном из самых обычных пропащих веков мы с Писцом строили на Красной площади красивое здание. Историк тут же ходил, посмеивался. Здание нам очень нужно было. Мы долго обсуждали его кондиции, и я почти настоял на проекте вавилонского зиккурата (самая подходящая форма!) из красно-коричневого гранита (самый подходящий цвет!). На крыше постройки мы намеревались сделать смотровую площадку вокруг центрального куба с прорезными окнами внутрь. Чтобы, стоя наверху, наблюдать, что происходит в помещении. А происходила бы там казнь вавилонская... Фасад монумента хотелось украсить лаконичной надписью, точно передающей смысл содержимого. Я склонялся к единственному слову: "УРОДЫ", и размышлял, каким размером и шрифтом его написать, уместен ли будет Times New Roman и не примитивен ли Arial Cyr... Но Писец прервал мои измышления и доказал, что здание нужно строить деревянное, сосновое, без выкрутасов. Гранита в окрестностях нету, зато татарвы полно, и надо спешить... Назначение здания предполагалось чисто литературным. Мы с Писцом, пользуясь нашими творческими возможностями, хотели согнать в сруб всю нечисть земли Русской, всех ее оскорбителей и угнетателей, всех безумных правителей и мечтателей и накрепко запереть до суда. А я, памятуя пожары московские, не прочь был и запалить скорбный терем без проволочки. В общем, мечтали мы с Писцом спасти нашу Родину от тысячелетней напасти... Историк над нами издевался. Откуда только взялись у седовласого академика ироничность и сатиризм! Где нахватался он несвойственных придворному воспитателю выражений и ненормативных оборотов? Он обзывал нас сосунками, свинопасами, чмошниками, лишенцами и фитоцефалами, уклонистами, оппортунистами, богоборцами, ревизионистами и копрофилами. Ну, и, естественно, - сукиными детьми!.. Цензурная мысль Историка сводилась к отрицанию бессмысленного очистительного труда... Мы так намаялись за день, что не смогли вполне насладиться нашим творением в пламени заката. Призвав на службу пару зверовидных стрельцов, приставили их к срубу с наказом: "Всех впускать, никого не выпускать", и завалились спать, где стояли... Утро нового дня пробудило нас шумом толпы и толчками в бок. Это Историк бесцеремонно орудовал носком лакированного сапога. Он был теперь в кожаной куртке и при оружии. - Вставайте, падшие! -- выкрикивал он, - вы первые, кто проснулся здесь!.. - Мы огляделись. Действительно, упокоиться на Лобном месте и восстать невредимо до нас никому не удавалось. Однако, надивиться этому малому чуду мы не успели, ибо вокруг свершалось чудо великое! Сруб наш сосновый за ночь таинственным образом превратился в красногранитный зиккурат. На крыше его нахально лыбились запланированные нами уроды Земли Русской. Тут были все "наши" -- хромые и горбатые, грозные и темные, блаженные и кровавые, кроткие и удалые, тишайшие и безумные, меченые и калеченые. Они стояли спиной к блоку с прорезами и совсем не интересовались тем, что происходит внутри, они смотрели наружу и вниз, на площадь. А по площади двигалась бесконечная людская очередь. Хвост ее терялся где-то в конце Арбата, а вся она медленно заползала в распахнутую дымную дверь нашего страшного здания. На подходе люди восторженно впивались глазами в лица своих неуязвимых вождей, склоняли головы у гранитной двери, скользили меж двух стрельцов, исчезали за порогом зиккурата. Никто не сопротивлялся всеобщему движению в тар-тарары, и назад не возвращался никто. - Вот уроды! -- обобщенно выдохнул Писец, хоть вывеску на фасаде уже успели заменить, - написано на ней было какое-то другое, тоже пятибуквенное слово. Мы с Историком молчали. Он -- в удовлетворении, а я -- в отчаянии от непротивления великого народа, бессильного перед горсткой негодяев, перед случайным несчастьем, перед страшным и необратимым Временем. Так и простояли мы, разинув рты, дотемна... Ну, а дальше-то что? Мы вышли из Дикого Поля и уже прошли мимо белых мазанок и вербных плетней, когда тонкий серп огромной Луны взошел над Диканькой. Звезды высыпали чистые и частые. На горизонте разом издохли дымные отсветы нелепых и грешных городов, и звезды стали еще ярче, а воздух -- чище, какими только и должны быть звезды и воздух над нашей землей. Дышалось легко, дорога стелилась белым полотном, и к полуночи мы вышли к Реке. Как оказались мы на том, высоком берегу, не помнит никто из нас. Мы стояли на взгорье, обернувшись лицом к Полю, и первая русская улица поднималась от Реки к нашим ногам. Писец вздрогнул и покосился вбок, - там, в лунной тени проступил силуэт человека в длинном плаще и с огромным крестом. А Луна забиралась все выше, выше; серп ее на глазах оборачивался безобманной серебряной монетой. Это кончалось над нашей страной многовековое затмение. Лунная дорожка легла на черную днепровскую воду и соединилась с покатой колеей Боричева Взвоза. И тогда мы увидели, что по ней тянется длинная вереница серых точек, выходящих, как и мы, из Поля. Это были люди... Куда-то делись истошные крики цикад, пространство вокруг наполнилось новыми звуками, стал слышен шорох одежд, топот ног и копыт, скрип повозок, многоголосый ропот и музыка. И то ли все Поле покрылось кострами, то ли это звезды отражались в белом ковыльном зеркале. Люди шли неспеша, но и быстро. Пройдя по воде, они поднимались в гору, приближались, расходились на четыре тропинки и скользили мимо каждого из нас. Да, а кто это оказался с нами четвертым? Это здоровенный, бородатый мужик в плаще, отливающем лунной бронзой, оставил свое прежнее место и теперь тяжко и гулко дышал рядом с Писцом. Я оглянулся, - крест его стоял одиноко... А Луна застыла в днепровском зените, и вместе с ней остановилось само Время, - очень уж многое нужно было успеть в эту ночь. И всю ночь шли мимо нас четверых наши люди. Не знаю, как другие, а я не узнавал никого из своих и был рад, что они просто есть. Первым подошел ко мне старик в потертом пиджаке с орденом Славы и медалью "За отвагу". Мы обнялись, и он спросил. И я ответил ему. Дед пошел дальше в гору, и спина его, освещенная Луной, медленно превращалась в яркую точку на фоне черного неба. - Эге! Так вот отчего несметно звезд на небесах господних! -- понял Писец у меня за спиной. Я обернулся и увидел, что они с Историком тоже, каждый в свой черед, встречают людей из очереди, обмениваются с ними короткими фразами, а приставший к нашей компании богатырь обнимает двух пацанов, и плечи его трясутся. Публика все прибывала. Шли стайки девушек в венках, брели монахи и слепые со странными инструментами, воины шагали бесконечной колонной, и все -- без оружия. Ехали красивые всадники в яркой одежде, и прекрасные дамы покачивались в каретах и носилках. И еще, - огромные толпы простого, ничем не замечательного народа всю эту лунную ночь пробирались мимо нас. И ни в ком из людей не было ни зла, ни зависти, ни гордости, ни униженности, ни сытой спеси, ни вожделения. Оставались только надежда и желание узнать. И каждый спрашивал. И каждому мы отвечали. Вы знаете, что они спрашивали, потому что к третьим петухам и вы, дорогие мои читатели, тоже прошли своим чередом. И вы тоже забыли о ваших болезнях и напастях, о безденежье и невзгодах, успехах и поражениях. И вы тоже спросили. Спросили то же, что и все: "Ну, а дальше-то что?"... Я не знаю, что ответил Святой Владимир своим убитым сыновьям и мертвым девам села Берестова. Я не расслышал, что ответил хмельной Писец своим истлевшим монахам, витязям и воеводам. Я не понял, что ответил строгий Историк своим покойным государям - великим и малым князьям, царям и императорам. Но я точно помню, что отвечал я вам, друзья мои: - Дальше все будет хорошо! -- повторял я, - - Все будет хорошо, пока мы живы... Новочеркасск, Россия, 11 марта 1998 -- 17 июня 2002. Приложения  Источники 1. Завещание Ярослава Мудрого, 1054. 2. Повесть об ослеплении Василька Требовльского. Пресвитер Василий, 1097. 3. Повесть временных лет. Монах Нестор, игумен Сильвестр, 1113-1116. 4. Поучение Владимира Мономаха, 1117. 5. Съказание и страсть и похвала святюю мученику Бориса и Глеба. Неизв. автор, 11 век. 6. Слово похвалное на перенесение святых страстотерпец Бориса и Глеба, да и прочии не враждуют на братию свою. Проповедь неизвестного духовного лица 2 мая 1175 года. 7. Слово о пълку Игореве, Игоря, сына Святъславля, внука Ольгова. Неизвестный автор, 1187. 8. Слово Даниила Заточника, еже написа своему князю Ярославу Володимеровичю, 1182-1199. 9. Третье Слово святого преподобнаго Сирапиона. Серапион, архиепископ Владимирский, 1275. 10. О побоищи, иже на Дону, и о том, князь великий како бился с ордою. Неизвестный автор, после 1380. 11. Послание архиепископа Ростовского Вассиана к великому князю Ивану Василиевичю всея Русии самодержьцу на Югру о храбръском подвизе противу безбожных татар за православное христианьство богом дарованныа ему державы Русскаго царствия, 1480. 12. Во времена сицево сказуется притча о Вавилоне граде. Неизвестный автор, Византия, до середины 15 века. 13. Сказание о князех Владимирских. Неизвестный автор, конец 15 века. 14. Наказания митрополита Даниила, около 1547. 15. Сказания Ивана Пересветова. 1549. 16. Переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским. Курбский: 1564, 1564, 1579; Иоанн: 1564, 1577. 17. От царя и великого князя Ивана Васильевича всеа Русии Василью Грязному Ильину, послание 1573 года. 18. Домострой. Протопоп Сильвестр, середина 16 века. 19. Повесть како отомсти всевидящее око Христос Борису Годунову пролитие неповинные крови новаго своего страстотерпца благовернаго царевича Дмитрея Углечскаго. Неизвестный автор, май-июнь 1606. 20. Повесть сия о некоей брани, надлежащей на благочестивую Росию грех ради наших, и о видении некоего знамения в нынешнем последнем роде нашем, о нем же преди слова беседа изъявит. Дьяк Евстратий, около 1610. 21. История в память сущим предъидущим родом, да не забвена будут благодеяния, еже показа нам мати слова Божия, всегда от всея твари благословенная приснодевая Мария, и како соверши обещание к преподобному Сергию, яко неотступно буду от обители твоея. Авраамий Палицын, около 1627 года. 22. Восстание в Москве 1682 года. Сборник документов АН СССР, 1976. 23. История государства Российского. Николай Карамзин, 1815. 24. Руслан и Людмила. Александр Пушкин, 1817. 25. Ворон. Александр Пушкин, 1828. 26. Мертвые души. Николай Гоголь, 1842. 27. Стихи Федора Тючева. 1830-1866. 28. Москва. Федор Глинка, 1840. 29. История России с древнейших времен в 29 томах. Сергей Соловьев, 1871-1877. 30. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. Николай Костомаров, 1873. 31. История Екатерины II. А.Г. Брикнер, 1885. 32. Русская история. Курс лекций Василия Ключевского, 1904-1910. 33. Картины былого Тихаго Дона. Иллюстрированная история казачества. Петр Краснов, С-Петербург, 1909. 34. История СССР с древнейших времен до великой Октябрьской социалистической революции. В 12 томах под ред. Бориса Пономарева, Институт Истории АН СССР, 1966. 35. Россия в середине XVIII века. Евгений Анисимов, 1986. 36. Грань веков. Натан Эйдельман, 1988. 37. Легенды об императоре Александре Первом. Д. Романов -- О. Федорова, 1991. 38. Николай II: жизнь и смерть. Эдвард Радзинский, 2000. 39. Воспоминания террориста. Борис Савинков, 1909. 40. Дни. Василий Шульгин, 1917. 41. Красный террор в России 1918 - 1923. Сергей Мельгунов, 1924. 42. Политический отчет Центрального Комитета XVI съезду ВКП (б). Иосиф Сталин, 1930. 43. Цель жизни. Александр Яковлев, 1970. 44. Воспоминания и размышления. Георгий Жуков, 1974. Правители Государства Российского (Порядок дат: рождение - начало правления - конец правления - смерть) СВОБОДНЫЕ СЛАВЯНСКИЕ ПЛЕМЕНА Столица - Ладога "Гостомысл" - - "мыслящий о гостях" - предположительно не правитель славян, а лидер сторонников призвания "варяжских гостей" ДОМ РЮРИКА (862 - 1610) Столица - Новгород Рюрик, Синеус, Трувор ? - 862 - 864 - 864 (Синеус и Трувор) Рюрик ? - 862 - 879 - 879 Столица - Киев (~879) Олег "Вещий" ? - 879 - 912 - 912 Игорь I ? - 912 - 945 - 945* Св. Ольга - мать-регентша при Святославе I ? - 945 - 966 - 969 Святослав I Игоревич ~942 - 945*** - 972 - 972* Ярополк I Святославич ~961 - 972 - 980 - 980* Св. Владимир I Святославич "Красно Солнышко" ~960 - 980 - 1015 - 1015 Святополк I Владимирович "Окаянный" ~980 - 1015 - 1019 - 1019* Ярослав I Владимирович "Хромой", "Старый", "Мудрый" ~978 - 1019 - 1054 - 1054 Изяслав I Ярославич 1024 - 1054 - 1068 - 1078* Всеслав Брячеславич "Чародей" ? - 1068 - 1069 - 1101 Изяслав I Ярославич (повторно) 1024 - 1069 - 1073 - 1078* Святослав II Ярославич 1027 - 1073 - 1076 - 1076 Изяслав I Ярославич (в третий раз) 1024 - 1076 - 1078 - 1078* Всеволод I Ярославич 1030 - 1078 -1093 -1093 Святополк II Изяславич 1050 - 1093 - 1113 - 1113 Владимир II Всеволодович "Мономах" 1053 - 1113 - 1125 - 1125 Мстислав I Владимирович "Великий" 1076 - 1125 - 1132 - 1132 Ярополк II Владимирович 1082 - 1132 - 1139 - 1139 Всеволод II Ольгович ? - 1139 - 1146 - 1146 Игорь II Ольгович ? - 1146 - 1146 - 1147* Изяслав II Мстиславич ~1097 - 1146 - 1149 - 1154 Юрий (Георгий) I Владимирович "Долгорукий" ~1090 - 1149 - 1151 - 1157 Изяслав II Мстиславич (повторно) ~1097 - 1151 - 1154 - 1154 Ростислав I Мстиславич ? - 1154 - 1155 - 1167 Юрий (Георгий) I Владимирович "Долгорукий" (повторно) ~1090 - 1155 - 1157 - 1157 Изяслав III Давыдович ? - 1157 - 1159 - 1162* Ростислав I Мстиславич (повторно) ? - 1159 -1167 - 1167 Мстислав II Изяславич ? - 1167 - 1169 - 1170* КОНЕЦ КИЕВСКОГО ПЕРИОДА РУССКОЙ ИСТОРИИ Столица - Владимир (1169) Андрей I Юрьевич "Боголюбский" - временная столица - село Боголюбово ~1111 - 1169 - 1174 - 1174* Михаил I Юрьевич ? - 1174 - 1175 - 1176 Ярополк III Ростиславич ? - 1175 - 1175 ~1181 Михаил I Юрьевич (повторно) ? - 1175 - 1176 - 1176 Всеволод III Юрьевич "Большое гнездо" 1154 - 1176 - 1212 - 1212 Юрий II Всеволодович 1188 - 1212 - 1216 - 1238* Константин Всеволодович "Добрый" 1186 - 1216 - 1218 - 1218 Юрий II Всеволодович (повторно) 1188 - 1218 - 1238 - 1238* Ярослав II Всеволодович 1191 - 1238 - 1246 - 1246* Святослав III Всеволодович ? - 1246 -1247 - 1252 Михаил II Ярославич "Хоробрит" ? - 1247 - 1248 - 1248* Андрей II Ярославич ~1221 - 1249 - 1252 - 1264 Св. Александр I Ярославич "Невский" 1220 - 1252 - 1263 - 1263* Ярослав III Ярославич 1230 - 1264 - 1272 - 1272* Василий Ярославич (по праву - Василий I, но, увы, - без номера) 1241 - 1272 - 1276 - 1276 Дмитрий I Александрович ~1250 - 1276 - 1283 - 1294 Андрей III Александрович ? - 1283 - 1284 - 1304 Дмитрий I Александрович (повторно) ~1250 - 1284 - 1293 - 1294 Андрей III Александрович (повторно) ? - 1293 - 1304 - 1304 Св.-муч. Михаил III Ярославич "Тверской" 1271 - 1305 - 1317 - 1318* Юрий III Данилович ~1281 - 1317 - 1322 - 1325* Дмитрий II Михайлович "Грозные очи" 1299 - 1322 - 1326 - 1326* Александр II Михайлович "Тверской" 1301 - 1326 - 1327 - 1339* Столица - Москва Иоанн I Данилович "Калита" ? - 1328 -1341 - 1341 Симеон I Иоаннович "Гордый" 1316 -1341 - 1353 - 1353 Иоанн II Иоаннович "Красный" 1326 - 1353 - 1359 - 1359 Алексей Фeдорович БЯКОНТ - - боярин-регент при Дмитрии IV Иоанновиче ~1293 - 1359 - 1368 - 1378 одновременно ярлык на великое княжение имел Дмитрий III Константинович ? - 1359 - 1363 - ? Св. Дмитрий IV Иоаннович "Донской" 1350 - 1359*** - 1389 - 1389 Василий I Дмитриевич 1371 - 1389 - 1425 - 1425 Софья Витовтовна - мать-регентша при Василии II 1372 - 1425 - 1432 - 1453 Василий II Васильевич 1415 - 1432*** - 1446 - 1462 Дмитрий V Юрьевич "Шемяка" 1420 - 1446 - 1447 - 1453* Василий II Васильевич "Тeмный" (повторно) 1415 - 1447 - 1462 - 1462 Иоанн III Васильевич "Горбатый" 1440 - 1462 - 1505 - 1505 Василий III Иоаннович 1479 - 1505 - 1533 - 1533 Елена Васильевна ГЛИНСКАЯ - мать-регентша при Иоанне IV ? - 1533 - 1538 - 1538* Бояре ШУЙСКИЕ, БЕЛЬСКИЕ при Иоанне IV 1538 -1543 Иоанн IV Васильевич "Грозный" (первым венчан на царство 16 января 1547) временная столица - сл. Александровская 1530 - 1533*** - 1584 - 1584 Симeон (II) БЕКБУЛАТОВИЧ венчан номинально, реально правил Иван Грозный ? - 1574*** - 1576 - 1616 Фeдор I Иоаннович "Блаженный" 1557 - 1584 - 1587 - 1598 Борис Фeдорович ГОДУНОВ 1551 - 1587 - 1605 - 1605 Фeдор Борисович ГОДУНОВ (не венчан) 1589 - 1605 - 1605 - 1605* Лжедмитрий I (Григорий ОТРЕПЬЕВ) ? - 1605 - 1606 - 1606* Василий IV Иванович Шуйский 1552 - 1606 -1610 - 1612 Междуцарствие - "Семибоярщина" (1610-1612) Владислав IV Сигизмундович ВАЗА - - заочная присяга правящей боярской думы 1595 - 1610*** - 1612 - 1648 КОНЕЦ ДИНАСТИИ РЮРИКОВИЧЕЙ ДОМ РОМАНОВЫХ (1613-1917) Михаил Фeдорович "Кроткий" 1696 - 1613*** - 1645 - 1645 Eго отец, патриарх Филарет (Федор Никитич Романов) соправитель с 1619 по 1633 год. Алексей Михайлович "Тишайший" 1629 - 1645 - 1676 - 1676 Фeдор Алексеевич 1661 - 1676 - 1682 - 1682 Софья Алексеевна - сестра-регентша при Иоанне V и Петре I 1657 - 1682 - 1689 - 1704 Иоанн V**** Алексеевич 1670 - 1682*** - 1696 - 1696 Пeтр I Алексеевич "Великий" 1672 - 1682*** - 1725 - 1725 Столица - Санкт-Петербург (1708) Екатерина I Алексеевна (Марта Елена СКАВРОНСКАЯ) 1684 - 1725 - 1727 - 1727 Пeтр II Алексеевич 1715 - 1727 - 1730 - 1730 Анна Иоанновна 1693 - 1730 - 1740 - 1740 Иван VI**** Антонович - правнук Иоанна V Алексеевича, регенты: Эрнст Иоганн Бирон, затем отец Ивана - Антон Брауншвейгский 1740 - 1740*** - 1741 - 1764* Елизавета Петровна 1709 - 1741 - 1761 - 1761 Пeтр III Фeдорович 1728 - 1761 - 1762 - 1762* Екатерина II "Великая" 1729 - 1762 - 1796 - 1796 Павел I Петрович 1754 - 1796 - 1801 - 1801* Александр I Павлович "Благословенный" 1777 - 1801 - 1825 - 1825** Николай I Павлович "Палкин" 1796 - 1825 - 1856 -1856 Александр II Николаевич "Освободитель" 1818 - 1855 - 1881 - 1881* Александр III Александрович "Миротворец" 1845 - 1881 - 1894 - 1894 Св.-муч. Николай II Александрович "Кровавый" 1868 - 1894 - 1917 - 1918* ВРЕМЕННОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО Георгий Евгеньевич ЛЬВОВ 1861 - 1917 - 1917 - 1925 Александр Фeдорович КЕРЕНСКИЙ 1881 - 1917 - 1917 - 1970 СОВЕТСКИЕ ВОЖДИ Владимир Ильич УЛЬЯНОВ "Ленин" 1870 - 1917 - 1923 - 1924 Столица - Москва (с 11 марта 1918 г.) Иосиф Виссарионович ДЖУГАШВИЛИ "Сталин" 1879 - 1923 - 1953 - 1953 Георгий Максимилианович МАЛЕНКОВ 1902 - 1953 - 1953 - 1988 Никита Сергеевич ХРУЩEВ 1894 - 1953 - 1964 - 1971 Леонид Ильич БРЕЖНЕВ 1906 - 1964 - 1982 - 1982 Юрий Владимирович АНДРОПОВ 1914 - 1982 - 1984 - 1984 Константин Устинович ЧЕРНЕНКО 1911 - 1984 - 1985 - 1985 Михаил Сергеевич ГОРБАЧEВ - - первый и последний Президент СССР 1931 - 1985 - 1991 - .... ПРЕЗИДЕНТЫ РОССИИ Борис Николаевич ЕЛЬЦИН 1931 - 1991 - 1999 - .... Владимир Владимирович ПУТИН 1952 - 2000 - .... - .... Примечания: Заглавными буквами выделены фамилии правителей, не принадлежащих к династиям, кавычками -- клички и псевдонимы; ~ - приблизительная дата; * - доказанная или предполагаемая насильственная смерть; ** - версия ухода Александра I Романова в скит; *** - правление под временным или полным регентством; **** - у меня нумерация в титуле правителя возобновляется с единицы при смене династии и не используется, если это имя не повторяется в дальнейшем, например, - Елизавета Петровна. Но есть и вынужденные исключения из-за устоявшейся традиции: Василий Ярославич - без номера; Павел I. Вообще, с нумерацией правителей - полная неразбериха. Так, во многих источниках нумерация Рюриковичей плавно перетекает в нумерацию Романовых, и Иван Антонович (Романов), например, приобретает номер VI после своего прадеда Ивана V Алексеевича (тоже Романова) и Ивана IV Грозного (Рюриковича). Если так, то и Александр Первый должен быть Третьим - после Невского и Тверского. Нет, так не считается. Хорошо, пусть правители нумеруются заново после введения традиции венчания на царство. Но почему тогда Иван Грозный - Четвертый, а не Первый? А вот в записях эпохи Регентства Иван Антонович вдруг прописан Иоанном III. Вообще непонятно! Так что, давайте впредь будем осторожны с номерами. Лучше нам не выходить за рамки династий, чтобы наш нынешний Президент не оказался нечаянно Владимиром Четвертым - после Красного Солнышка, Мономаха и Ленина...